Н. и

• Нарежный А.И.
• Пятикова М.В.

Ключевые слова

Аннотация научной статьи по истории и историческим наукам, автор научной работы - Нарежный А.И., Пятикова М.В.

Статья посвящена известному российскому общественному деятелю и мыслителю Н. И. Тургеневу. Широкой общественности его имя известно, прежде всего, как одного из участников движения декабристов . Однако область его деятельности гораздо обширнее. В то же время личность Н. И. Тургенева недостаточно оценена и освещена в отечественной историографии. Авторы статьи рассмотрели дореволюционные, советские и современные работы отечественных исследователей, посвященные Н. И. Тургеневу. Проанализированы ключевые работы дореволюционных историографов, указано, что в данный период были сформированы основные подходы к изучению вклада Н. И. Тургенева в российскую общественную мысль , дана оценка его взглядов на крестьянский вопрос . Снижение интереса к личности Тургенева в советской историографии авторы статьи связывают с его либеральными взглядами и устремлениями. Данное обстоятельство шло вразрез с официальным образом декабристов , создаваемым советскими историками. Авторы отмечают возросший интерес к личности Н. И. Тургенева в постсоветской историографии. Это связано не только с исследованиями в рамках персональной истории, но и с изучением общих проблем развития общества и российской государственности в ХIХ веке, а также истории движения декабристов . В статье уделено внимание концепции Ю. М. Лотмана об особом типе поведения, свойственного представителям дворянской интеллигенции. Также авторы отмечают взгляды историка В. С. Парсамова о влиянии французской общественной мысли на формирование либеральной концепции Н. И. Тургенева. В целом авторы приходят к выводу, что, несмотря на тот факт, что жизнь и деятельность Н. И. Тургенева в значительной степени изучены, остаются не рассмотренными и требуют дальнейшего исследовательского анализа ряд его выводов и оценок о состоянии российского общества ХIХ века, факторах и степени влияния на представителей освободительного движения в России европейских политических теорий и опыта реформ.

Похожие темы научных работ по истории и историческим наукам, автор научной работы - Нарежный А.И., Пятикова М.В.,

• Политические взгляды Н. И. Тургенева в кругу декабристов

  2013 / Пискунова Анастасия Валерьевна

• Роль Н. И. Тургенева в развитии отечественной финансовой мысли

  2009 / Аникеева А.А.

• Тургенев и «лавровская история»: Суворин vs Катков

  2013 / Ипатова Светлана Алексеевна

• Зарождение и развитие русского предпринимательства в творчестве И. С. Тургенева

  2017 / Бойко Владимир Петрович

• К проблеме биографизма в творчестве И. С. Тургенева 1840-1850-х годов

  2007 / Левина Е. Н.

The article is devoted to the well-known Russian public figure and philosopher N. I. Turgenev . For public his name is known primarily as one of the participants in the movement of the Decembrists . However, the scope of its activity is much wider. N. I. Turgenev ’s personality insufficiently assessed and covered in Russian historiography. The authors reviewed the pre-revolutionary, Soviet and contemporary works of local scholars on the N. I. Turgenev . On the basis of the analysis of the key works of pre-revolutionary historiography, it is stated that the main approaches to the study of the contribution of N. I. Turgenev in Russian social thought, an assessment of his views on the peasant question were formed during this period. The authors of the article connect the reduction of interest to Turgenev personality in Soviet historiography with his liberal views and aspirations. This fact was not compatible with the official way of the Decembrists created by Soviet historians. The authors note the increased interest to the personality of N. I. Turgenev in the post-Soviet historiography. It is explained in part by increase of the interest to the general problems of society and the development of the Russian state in the nineteenth century, as well as the history of the Decembrist movement. The authors paid attention to the Lotman concept of a special type of behavior characterizing representatives of aristocratic intellectuals. The authors also consider the views of historian V. S. Parsamov on the influence of the French public opinion on the formation of the N. I. Turgenev ’s liberal concept . Overall, the authors conclude that, despite the fact that the life and work of N. I. Turgenev largely studied, his findings and assessments on the state of Russian society of the nineteenth century, the factors and the degree of influence on the representatives of the liberation movement in Russia of European political theory, and experience of reforms are not reviewed and require further analysis.

Текст научной работы на тему «Декабрист Н. И. Тургенев в отечественной историографии»

DOI: 10.15643/libartrus-2016.5.7

Декабрист Н. И. Тургенев в отечественной историографии

© А. И. Нарежный, М. В. Пятикова*

Южный федеральный университет Россия, 344006 г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33.

*Email: marina-pyatikova@yandex.т

Статья посвящена известному российскому общественному деятелю и мыслителю Н. И. Тургеневу. Широкой общественности его имя известно, прежде всего, как одного из участников движения декабристов. Однако область его деятельности гораздо обширнее. В то же время личность Н. И. Тургенева недостаточно оценена и освещена в отечественной историографии. Авторы статьи рассмотрели дореволюционные, советские и современные работы отечественных исследователей, посвященные Н. И. Тургеневу. Проанализированы ключевые работы дореволюционных историографов, указано, что в данный период были сформированы основные подходы к изучению вклада Н. И. Тургенева в российскую общественную мысль, дана оценка его взглядов на крестьянский вопрос. Снижение интереса к личности Тургенева в советской историографии авторы статьи связывают с его либеральными взглядами и устремлениями. Данное обстоятельство шло вразрез с официальным образом декабристов, создаваемым советскими историками. Авторы отмечают возросший интерес к личности Н. И. Тургенева в постсоветской историографии. Это связано не только с исследованиями в рамках персональной истории, но и с изучением общих проблем развития общества и российской государственности в Х1Хвеке, а также истории движения декабристов. В статье уделено внимание концепции Ю. М. Лотмана об особом типе поведения, свойственного представителям дворянской интеллигенции. Также авторы отмечают взгляды историка В. С. Пар-самова о влиянии французской общественной мысли на формирование либеральной концепции Н. И. Тургенева. В целом авторы приходят к выводу, что, несмотря на тот факт, что жизнь и деятельность Н. И. Тургенева в значительной степени изучены, остаются не рассмотренными и требуют дальнейшего исследовательского анализа ряд его выводов и оценок о состоянии российского общества Х1Хвека, факторах и степени влияния на представителей освободительного движения в России европейских политических теорий и опыта реформ.

Ключевые слова: декабристы, Н. И. Тургенев, общественная мысль, проект политической модернизации России, крестьянский вопрос, либеральная концепция, Союз благоденствия, Северное общество.

Европе и миру Н. И. Тургенев стал широко известен благодаря русскому царю. Оценивая его роль в движении декабристов, Верховный уголовный суд пришел к выводу, что действительный статский советник Тургенев «был деятельным членом тайного общества, участвовал в учреждении, восстановлении, совещаниях и распространении оного привлечением других, равно участвовал в умысле ввести республиканское правление и, удалясь за границу, он, по призыву правительства, к оправданию не явился, чем и подтвердил сделанные на него показания» . Н. И. Тургенев был приговорен судом к смертной казни, а император Николай I своим Указом несколько смягчил наказание и повелел, «лишив его чинов и дворянства, сослать вечно в каторжную работу». Приговор предопределил дальнейшую судьбу Николая Тургенева. В ореоле борца за освобождение крестьян он стал одним из первых представителей

российской политической эмиграции, который, к тому же, разработал подробный проект политической модернизации системы российской власти.

В связи с этим представляется удивительным, что количество работ, посвященных этому незаурядному человеку, не столь значительно, как можно было бы ожидать. В дореволюционной историографии первые работы о Н. И. Тургеневе появляются в середине XIX в., после помилования Александром II оставшихся к тому времени в живых декабристов. Широкую известность получило исследование известного своим либерализмом российского литературоведа и историка А. Н. Пыпина . Соответствующий раздел его работы в значительной мере был основан на выводах и оценках, представленных в монографии Н. И. Тургенева, который, по желанию Пыпина, выступил и в роли рецензента и критика работы. Посылая декабристу экземпляр первого издания, автор просил у Тургенева дальнейших указаний, дополнений и поправок, предполагая учесть их при повторном издании . Позднее, во втором издании работы, Пыпин опубликовал в качестве приложения биографическую справку о Н. И. Тургеневе .

Либеральная концепция Пыпина, согласно которой декабристы были участниками и продолжателями начинаний и планов Александра I, получила закрепление в некрологах о Н. И. Тургеневе, лучшим из которых в историографии признают текст, принадлежащий перу выдающегося российского писателя И. С. Тургенева , а также в авторитетных справочных изданиях, в том числе в словаре Брокгауза и Эфрона, где была опубликована небольшая статья, написанная известным историком В. И. Семевским .

Следует заметить, что либеральная трактовка взглядов и действий Н. И. Тургенева характерна и для других работ этого автора. Отметим его исследование о многолетней борьбе в России за отмену крепостного права , в отдельной главе которого рассматривался «Крестьянский вопрос в обществах декабристов». В данном контексте Семевский особо выделял деятельность Н. Тургенева, отмечая его заслуги не только в составлении записок и проектов, но и в том, что в отличие от других участников тайного общества он все политические вопросы подчинял делу освобождения крестьян. Автор приветствовал такой подход и даже утверждал, что акцент декабристов на политических, а не на социальных проблемах, послужил едва ли не основной причиной их поражения . В дальнейшем этот тезис получил подробное обоснование в его большой статье «Н. И. Тургенев о крестьянском вопросе в царствование Александра I» .

В условиях первой русской революции фундаментальный труд по истории общественного движения в России издал А. А. Корнилов . Автор утверждал, что Н. И. Тургенев «по своей государственной, общественной и литературной деятельности может быть без сомнения признан одним из деятельнейших членов «Союза благоденствия». К сожалению, в подтверждение данного утверждения не приводилось сколько-нибудь значимых доказательств. Косвенно это был вынужден признать сам автор, соглашаясь, что «конечно, было бы очень трудно сказать, что именно Николай Тургенев сделал в качестве члена «Союза благоденствия», зато можно сказать, что все, что он делал, - он делал в полном соответствии с целями «Союза благоденствия» .

Важным событием в изучении деятельности Н. И. Тургенева стало возвращение в Россию материалов из архива братьев Тургеневых, которые хранились в Париже у его сына Петра Николаевича. Одним из первых доступ к ним получил Марк Вишницер, опубликовавший две об-

стоятельные статьи о студенческих годах и последовавшем периоде взросления Николая Тургенева в годы его работы за границей в команде знаменитого европейского реформатора Штейна . Главным результатом этих публикаций стало вовлечение в научный оборот малоизвестных фактов из жизни Николая Ивановича еще до публикации материалов. В то же время научный уровень работ Вишницера в определенной степени обесценивался фактическим отсутствием в них ссылочного аппарата, что объяснялось состоянием документов.

Примерно в это же время исследователи получили доступ и к следственным делам декабристов. В. И. Семевский подготовил на их основе солидный обобщающий труд о воззрениях участников тайных обществ . В нем Семевский уделил большое внимание попыткам выявить условия формирования личности декабристов. В данном контексте он, судя по всему, исходил из представления, что прогрессивность взглядов находится в прямой зависимости от уровня образования. Так, по его подсчетам, из 120 декабристов, преданных верховному уголовному суду, в высших учебных заведениях «учились или сдали окончательный экзамен» 12 человек (10%), а в средних - 66 человек (55%) . Заметим, что эти данные позволили ему уточнить представления о способности декабристов к восприятию европейских политических теорий, а также по-новому оценить проблему интеллектуального лидерства в тайных обществах. По оценке Семевского, «в Северном Обществе наиболее образованным членом нельзя не признать Н. И. Тургенева, в Южном таким, бесспорно, был Пестель» .

Публикация в 1811 г. первого тома дневников Николая Тургенева позволила подключиться к разработке темы и другим авторам. В результате расширяется круг исследовательских проблем, были изданы несколько интересных статей. Особое место в этом ряду занимают историко-психологические заметки Михаила Гершензона, впервые опубликованные в 1911 г. под названием «Русский юноша сто лет назад» . В собрание избранных трудов философа эта статья включена под названием «Н. И. Тургенев в молодости» . Данную статью интересно сопоставить с работой «Творческое самосознание», изданной двумя годами ранее в сборнике «Вехи», в которой автором предпринята попытка раскрыть мировоззрение русского интеллигента в контексте влияния внешних условий бытия.

Новый труд представлял попытку обратиться к заявленной прежде теме посредством изучения, на основе данных дневника Николая Тургенева, психологического портрета русского юноши начала XIX в., исследовать его настроения и мотивы оценок окружающего его мира. Скука, меланхолия, «вселенская скорбь», доводившая юношу до мыслей о суициде, отравляли, по убеждению автора, молодые годы Николая Ивановича. Особый интерес вызывает сопоставление Гершензоном умонастроений Тургенева и некоторых других представителей тогдашней молодежи, что позволило ему высказать ряд оригинальных суждений относительно типичности некоторых психологических черт участников движения декабристов.

Впоследствии с документами Архива работали и другие специалисты, в числе которых был приват-доцент Петроградского университета Андрей Николаевич Шебунин. Еще в 1913 г. он публикует свою первую научную работу о политических взглядах декабриста . После Октября 1917 г. он открывает перечень публикаций о нем в новую эпоху , издает монографию , а затем готовит к изданию письма Н. И. Тургенева к младшему брату Сергею, предваряя их биографической статьей . В двадцатые годы интерес к материалам фонда проявляет Е. И. Тарасов, который издает небольшую работу о нашем герое . В ней была предпринята вполне успешная попытка обобщить достигнутые результаты в изучении

Работами Е. Тарасова и А. Шебунина, можно сказать, завершается проект изучения деятельности Николая Тургенева, возникший в начале ХХ в. на основе изучения материалов из Архива братьев. В совокупности названными и другими авторами была воссоздана весьма подробная картина жизни и деятельности Н. Тургенева. В целом исследовательский интерес историков был сосредоточен на деятельности Н. Тургенева в период до 1824 г. Последующий период либо не рассматривался вовсе или, как в работах А. Шебунина, излагался весьма схематично.

В советской историографии интерес к изучению жизни Н. И. Тургенева падает до его полного угасания. Как следствие, так и не была завершена работа по изданию документов из Архива братьев Тургеневых, не были переизданы ни одна из работ Николая Ивановича, включая его основной труд «Россия и русские». Фамилия Н. Тургенева появляется в это время в печати, как правило, лишь в контексте освещения деятельности известных людей, с которыми он был когда-то знаком. Причины такого отношения заключались, на наш взгляд, в том, что общественно-политические взгляды Николая Тургенева представлялись советским историкам мало соответствующими героическим образам декабристов. В изданиях, посвященных столетию восстания декабристов, нам удалось обнаружить лишь одну статью о Николае Тургеневе . Частично объясняют такое отношение оценки в другой юбилейной статье А. Е. Преснякова , где его называют «более чем умеренным типом», «выполнителем решений московского съезда» о закрытии Союза Благоденствия, создателем в противовес ему либерального кружка, впрочем не состоявшегося .

Следует признать, что любопытным и неожиданным исключением в данной обстановке стала статья известного историка, политика и общественного деятеля П. Н. Милюкова, опубликованная в 1932 г. в Париже, но практически не упоминаемая в историографических обзорах работ о Н. И. Тургеневе . Статья содержит весьма профессиональный анализ литературы, изданной к тому времени о Тургеневе, а также интересные данные о взаимосвязях Тургенева с представителями научной и политической элиты Англии в первые годы политической эмиграции.

Ситуация в отечественной историографии начинает меняться в 50-е - 70-е гг. прошлого века, когда к исследованию деятельности Н. И. Тургенева обращается известный историк В. М. Тарасова. Плодом ее многолетней работы стала докторская диссертация, защищенная автором в 1966 г. в Ленинградском университете. Представленный труд был основан на тщательном изучении фондов Архива братьев Тургеневых. Работу В. М. Тарасовой вполне можно определить итоговым исследованием для русской и советской историографии Х1Х-ХХ вв. Вызывает сожаление лишь то обстоятельство, что вплоть до настоящего времени текст диссертации так и не опубликован полностью.

В постсоветской историографии научный интерес к личности Н. И. Тургенева возобновляется, прежде всего, в контексте изучения общих проблем развития общества и российской государственности в Х1Х в., а также как составная часть истории движения декабристов. Отметим появление новых сюжетов в освещении личности нашего героя. В работе Ю. М. Лот-мана глава «Декабрист в повседневной жизни» содержит ряд интересных замечаний. Так,

по мнению автора, «идейно-политическое содержание дворянской революционности породило и особые черты человеческого характера, и особый тип поведения, в том числе поведения повседневного, бытового» . Для подтверждения заявленной позиции Ю. М. Лот-ман неоднократно обращается в том числе к примерам из жизни Н. И. Тургенева.

В это же время издаются ряд работ В. С. Парсамова. В своей докторской диссертации автор продолжает исследование темы, заявленной ранее в работах Шебунина и Милюкова, об идейно-теоретических истоках взглядов декабристов, обоснует роль французской политической традиции и культуры в их деятельности. Несколько позже он обратился и к личности Н. И. Тургенева, опубликовал о нем биографическую научно-популярную статью , а затем подготовил обширную вступительную статью к соответствующему тому Библиотеки общественной мысли России о братьях Тургеневых . Эти работы основываются на выводах и оценках, изначально представленных автором в монографии, изданной в 2001 г. . Привлекает внимание утверждение автора о принадлежности Тургенева под воздействием идей Б. Констана к либеральному течению в рядах декабристов. Более того, практически во всех попытках решения российских проблем у декабристов, по мнению В. С. Парсамова, «отчетливо слышится французский акцент, особенно это касается Тургенева». Заметим, что эту особенность взглядов Н. Тургенева в свое время подмечал еще А. И. Герцен.

Несколько позже к творческому наследию декабриста обратился Л. Ю. Гусман, один из параграфов монографии которого посвящен анализу книги Н. И. Тургенева «Россия и русские» . Автор приводит любопытные подробности из жизни первых российских политэмигрантов во Франции, пытается определить возможности и пределы их влияния на взгляды европейцев о России. В последние годы к изучению деятельности Н. И. Тургенева обратилась А. В. Пискунова, усилиями которой в научный оборот вовлечены ряд новых материалов о различных сторонах многогранной деятельности Н. И. Тургенева , в том числе в период его работы за границей в 1813-1816 гг. в составе различных российских учреждений. Принципиальный подход автора состоит в следовании «либеральной» концепции движения декабристов, изложенной в «оправдательных записках» Н. И. Тургенева .

Обобщая историографический анализ работ о жизни и деятельности Н. И. Тургенева, укажем, что сделано немало. Рассмотрены основной событийный ряд жизни Тургенева, его роль в общественной жизни России до 1825 г. Изучены черты характера, психотип и портрет Николая Ивановича, источники и факторы их формирования. Выявлены основные положения либеральной концепции декабризма, заложенные Н. Тургеневым, его программы политических преобразований России и плана освобождения крестьян.

Вместе с тем и в настоящее время имеются малоизученные и нерешенные вопросы. Главное сегодня - донести до читателя настроение, мысли и планы Н. Тургенева в условиях, когда его дневники и переписка, в том числе с братьями, стали библиографической редкостью, а научные труды и публицистические статьи во многом так и остались только в зарубежных изданиях. Другая задача состоит в уточнении с помощью Н. Тургенева ряда выводов и оценок о состоянии российского общества XIX в. в целом и его отдельных групп в частности, факторах и степени влияния на представителей освободительного движения в России заграничных политических теорий и опыта реформ. Ну и наконец, необходимо уточнить концепцию движения декабристов в условиях отказа от идеологически обусловленных штампов.

Литература

1. Следственное дело Н. И. Тургенева // Восстание декабристов: Документы. Т. XV: Дела верховного уголовного суда и следственной комиссии / Под ред. М. В. Нечкина. М.: Наука, 1979. 350 с.

2. Пыпин А. Н. Общественное движение в России при Александре I. СПб.: Академический проект, 2001. 560 с.

3. Тарасова В. М. Роль Тургенева в общественном движении России 20-70 гг. XIX века // История и историки. 1972. М., 1973. С. 107-125.

4. Пыпин А. Н. Общественное движение в России при Александре I. СПб.: Академический проект, 2001. 560 с.

5. Тургенев И. С. Сочинения в 12 т. Изд. 2. М.: Наука, 1978-1986. Т. 11. 576 с.

6. Семевский В. Тургенев Н. И. // Словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. СПб.: Брокгауз-Ефрон. 1890-1907. 960 с.

7. Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века. СПб.: Общественная польза, 1888. Т. 1. 517 с.

8. Вестник Европы. 1909. №1-2.

9. Корнилов А. А. Очерки по истории общественного движения и крестьянского дела в России. СПб.: Общественная польза, 1905. 473 с.

10. Вишницер М. Л. Геттингенские годы Н. Тургенева // Минувшие годы. 1908. №5-6. С. 216-242.

11. Вишницер М. Л. Барон Штейн и Н. И. Тургенев (по неизданным документам) // Минувшие годы. 1908. №7, 10. С. 199-227.

12. Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. Санкт-Петербург: Тип. 1. СПб. труд. Артели, 1909. 694 с.

13. Русская мысль. 1911. №8.

14. Гершензон М. Избранные труды. Т. 3. Образы прошлого. М.: Университетская книга, 2000. 704 с.

15. Шебунин А. Н. Общественные и политические взгляды Н. И. Тургенева в Александровскую эпоху (По неизданным материалам) // Современник. 1913. №5.

16. Шебунин А. Н. Западноевропейские влияния в мировоззрении Н. И.Тургенева // Анналы. 1923. №3.

17. Шебунин А. Н. Н. И. Тургенев. М.: Гос. изд-во, 1925. 132 с.

18. Шебунин А. Н. Братья Тургеневы и дворянское общество Александровской эпохи // Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу. М.: Изд-во АН СССР, 1936. 588 с.

19. Тарасов Е. И. Н. И. Тургенев в Александровскую эпоху. Очерк по истории либерального движения в России. Самара. 1923. 455 с.

20. Звавич И. Дело о выдаче декабриста Н. И. Тургенева английским правительством // Тайные общества в России в начале XIX столетия: Сб. материалов, статей и воспоминаний. М.: Издательство: Всесоюз. об-во полит. каторжан и ссыльно-поселенцев, 1926. 215 с.

21. Пресняков А. Е. Тайные общества и общественно-политические воззрения декабристов // Каторга и ссылка. М.: Издательство: Всесоюз. об-во полит. каторжан и ссыльно-поселенцев, 1927. 260 с.

22. Милюков П. Н. Н. И. Тургенев в Лондоне // Временник Общества Друзей русской Книги. Т. 3. Париж, 1932. С. 61-78.

23. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб.: Искусство, 1994. 484 с.

24. Российский либерализм: идеи и люди / Под ред. А. А. Кара-Мурзы. М.: Новое издательство, 2007. 904 с.

25. Тургенев А. И., Тургенев Н. И. Избранные труды // Библиотека отечественной общественной мысли с древнейших времен до начала XX века. М.: РОССПЭН, 2010. 590 с.

26. Парсамов В. С. Декабристы и французский либерализм. М.: Полимед, 2001. 240 с.

27. Гусман Л. Ю. В тени Колокола. Русская либерально-конституционалистская эмиграция и общественное движение в России (1840-1860 гг.). СПб.: Изд-во Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (РГПУ), 2004. 376 с.

28. Пискунова А. В. Н. И. Тургенев как дипломат в период послевоенного переустройства Европы в 18131816 гг. // Вестник ПСТГУИ: История. История Русской Православной Церкви. 2015. Вып. 1(62). С. 90-99.

29. Пискунова А. В. Политические взгляды Н. И.Тургенева в кругу декабристов // Вестник ПСТГУ И: История. История Русской Православной Церкви. 2013. Вып. 4(53). С. 31-43.

Поступила в редакцию 06.09.2016 г.

DOI: 10.15643/libartrus-2016.5.7

Decembrist N. I. Turgenev in Russian historiography

© A. I. Narezhny, M. V. Pyatikova*

Southern Federal University 33 Sadovaya St. 344000 Rostov-on-Don, Russia.

*Email: [email protected]

The article is devoted to the well-known Russian public figure and philosopher N. I. Turgenev. For public his name is known primarily as one of the participants in the movement of the Decembrists. However, the scope of its activity is much wider. N. I. Turgenev"s personality insufficiently assessed and covered in Russian historiography. The authors reviewed the pre-revolutionary, Soviet and contemporary works of local scholars on the N. I. Turgenev. On the basis of the analysis of the key works of pre-revolutionary historiography, it is stated that the main approaches to the study of the contribution of N. I. Turgenev in Russian social thought, an assessment of his views on the peasant question were formed during this period. The authors of the article connect the reduction of interest to Turgenev personality in Soviet historiography with his liberal views and aspirations. This fact was not compatible with the official way of the Decembrists created by Soviet historians. The authors note the increased interest to the personality of N. I. Turgenev in the post-Soviet historiography. It is explained in part by increase of the interest to the general problems of society and the development of the Russian state in the nineteenth century, as well as the history of the Decembrist movement. The authors paid attention to the Lotman concept of a special type of behavior characterizing representatives of aristocratic intellectuals. The authors also consider the views of historian V. S. Parsamov on the influence of the French public opinion on the formation of the N. I. Turgenev"s liberal concept. Overall, the authors conclude that, despite the fact that the life and work of N. I. Turgenev largely studied, his findings and assessments on the state of Russian society of the nineteenth century, the factors and the degree of influence on the representatives of the liberation movement in Russia of European political theory, and experience of reforms are not reviewed and require further analysis.

Keywords: Decembrists, Turgenev, public opinion, political project of modernization of Russia, peasant question, liberal concept, Union of Welfare, Northern Society.

Published in Russian. Do not hesitate to contact us at [email protected] if you need translation of the article.

Please, cite the article: Narezhny A. I., Pyatikova M. V. Decembrist N. I. Turgenev in Russian historiography / / Liberal Arts in Russia. 2016. Vol. 5. No. 5. Pp. 499-506.

1. Sledstvennoe delo N. I. Turgeneva. Vosstanie dekabristov: Dokumenty. T. KhV: Dela verkhovnogo ugolovnogo suda i sledstvennoi komissii. Ed. M. V. Nechkina. Moscow: Nauka, 1979.

2. Pypin A. N. Obshchestvennoe dvizhenie v Rossii pri Aleksandre I . Saint Petersburg: Akademicheskii proekt, 2001.

3. Tarasova V. M. Istoriya i istoriki. 1972. Moscow, 1973. Pp. 107-125.

4. Pypin A. N. Obshchestvennoe dvizhenie v Rossii pri Aleksandre I. Saint Petersburg: Akademicheskii proekt , 2001.

5. Turgenev I. S. Sochineniya v 12 t Izd. 2 . Moscow: Nauka, 1978-1986. Vol. 11.

6. Semevskii V. Turgenev N. I. Slovar" F. A. Brokgauza i I. A. Efrona. Saint Petersburg: Brokgauz-Efron. 1890-1907.

7. Semevskii V. I. Krest"yanskii vopros v Rossii v KhVIII i pervoi polovine XIX veka . Saint Petersburg: Obshchestvennaya pol"za, 1888. Vol. 1.

8. Vestnik Evropy. 1909. No. 1-2.

9. Kornilov A. A. Ocherki po istorii obshchestvennogo dvizheniya i krest"yanskogo dela v Rossii . Saint Petersburg: Obshchestvennaya pol"za, 1905.

10. Vishnitser M. L. Minuvshiegody. 1908. No. 5-6. Pp. 216-242.

11. Vishnitser M. L. Baron Shtein i N. I. Minuvshie gody. 1908. No. 7, 10. Pp. 199-227.

12. Semevskii V. I. Politicheskie i obshchestvennye idei dekabristov . Sankt-Peterburg: Tip. 1. SPb. trud. Arteli, 1909.

13. Russkaya mysl". 1911. No. 8.

14. Gershenzon M. Izbrannye trudy. Vol. 3. Obrazy proshlogo. Moscow: Universitet-skaya kniga, 2000.

15. Shebunin A. N. Sovremennik. 1913. No. 5.

16. Shebunin A. N. Annaly. 1923. No. 3.

17. Shebunin A. N. N. I. Turgenev. Moscow: Gos. izd-vo, 1925.

18. Shebunin A. N. Dekabrist N. I. Turgenev. Pis"ma k bratu S. I. Turgenevu. Moscow: Izd-vo AN SSSR, 1936.

19. Tarasov E. I. N. I. Turgenev v Aleksandrovskuyu epokhu. Ocherk po istorii liberal"nogo dvizheniya v Rossii . Samara. 1923.

20. Zvavich I. Tainye obshchestva v Rossii v nachale XIX stoletiya: Sb. materialov, statei i vospominanii. Moscow: Iz-datel"stvo: Vsesoyuz. ob-vo polit. katorzhan i ssyl"no-poselentsev, 1926.

21. Presnyakov A. E. Katorga i ssylka. Moscow: Izdatel"stvo: Vsesoyuz. ob-vo polit. katorzhan i ssyl"no-poselentsev, 1927.

22. Milyukov P. N. N. I. Vremennik Obshchestva Druzei russkoi Knigi. Vol. 3. Parizh, 1932. Pp. 61-78.

23. Lotman Yu. M. Besedy o russkoi kul"ture. Byt i traditsii russkogo dvoryanstva (XVIII - nachalo XIX veka) . Saint Petersburg: Iskusstvo, 1994.

24. Rossiiskii liberalizm: idei i lyudi . Ed. A. A. Kara-Murzy. Moscow: Novoe iz-datel"stvo, 2007.

25. Turgenev A. I., Turgenev N. I. Izbrannye trudy. Biblioteka otechestvennoi obshchestvennoi mysli s drevneishikh vremen do nachala XXveka. Moscow: ROSSPEN, 2010.

26. Parsamov V. S. Dekabristy i frantsuzskii liberalism . Moscow: Polimed, 2001.

27. Gusman L. Yu. V teni Kolokola. Russkaya liberal"no-konstitutsionalist-skaya emigratsiya i obshchestvennoe dvizhenie v Rossii (1840-1860 gg.). Saint Petersburg: Izd-vo Rossiiskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena (RGPU), 2004.

28. Piskunova A. V. N. I. Vestnik PSTGU I: Istoriya. Istoriya Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2015. No. 1(62). Pp. 90-99.

В России. Однако наряду с общими здравыми взглядами на крепостное право Тургенев считает лучшим средством для уменьшения количества ассигнаций «продажу государственных имуществ вместе с крестьянами». Он предлагает при этом определить законом права и обязанности как этих крестьян, так и их новых помещиков и таким образом подать «прекрасный и благодетельный пример всем помещикам вообще». Что касается общих финансовых взглядов Тургенева, высказанных в «Теории налогов», то он советует стремиться к полной свободе торговли, энергично восстает против высоких таможенных пошлин, утверждает, что правительство должно стараться, насколько возможно, уменьшать тяжесть налогов на «простой народ», высказывается против освобождения от налогов дворянства и в подтверждение своей мысли ссылается на обложение земель этого сословия в Пруссии . Налог должен быть взимаем с чистого дохода, а не с рабочей платы. Подушные подати - «следы необразованности предшествовавших времён». Желательно освобождение первых потребностей от обложения налогами. Неисправные плательщики не должны быть подвергаемы телесным наказаниям, так как налоги следует брать «не с лица подданного, а с его имения»; следует избегать при этом и лишения свободы, как совершенно нецелесообразного средства. При введении перемен, касающихся благосостояния всего государства, следует, по мнению Тургенева, более сообразоваться с выгодами помещиков и земледельцев, чем купцов. Зажиточность народа, а не существование множества фабрик и мануфактур составляет главный признак народного благосостояния. Успешность взимания налогов, кроме народного богатства, зависит и от образа правления государства и «духа народного»: «готовность уплачивать налоги всего более видна в республиках, отвращение к налогам - в государствах деспотических». Тургенев оканчивает свою книгу следующими словами: «усовершенствование системы кредита пойдет наряду с усовершенствованием политического законодательства, в особенности с усовершенствованием представительства народа». Книга Тургенева имела успех, совершенно небывалый в России для таких серьёзных сочинений: она вышла в свет в ноябре г., а к концу года была почти вся распродана, в мае же следующего появилось уже второе её издание. После года она подверглась гонению: её разыскивали и отбирали все найденные экземпляры.

Записка о крепостном праве

Н.И. Тургенев. Портрет работы Е.И. Эстеррейха, 1823 г.

Проекты политической реформы

Дожив до осуществления самой заветной своей мечты, Т. не переставал работать, продолжая указывать на необходимость дальнейших преобразований. Так, в его книге «Взгляд на дела России» () следует отметить предложение о введении местного самоуправления. По его мнению, «уездный совет» должен был состоять по крайней мере из 25 человек от «землевладельческих сословий», то есть дворян, крестьян и др.; собрания этого совета должны быть временные, периодические, раза два в год, а для постоянной работы он избирает нескольких членов, например трёх. В подобный же губернский совет автор допускает и небольшое число представителей от купцов и мещан. Этим местным выборным учреждениям должны быть предоставлены раскладка земских повинностей, заведование путями сообщений, устройство школ и вообще забота о местных нуждах, связанных с благосостоянием народных масс. Указав на необходимость и других реформ, Т. предлагает поручить подготовку их комиссиям, составленным по примеру редакционных комиссий, выработавших проект крестьянской реформы, то есть из лиц и не состоящих на государственной службе. В книге «Чего желать для России» Т. честно признает, что жизнь во многих отношениях опередила его проекты. Так, относительно крестьянской реформы он говорит, что если бы ограничились малыми земельными наделами, то это не соответствовало бы желаниям крестьян. «Находя, что достаточное количество земли не только обеспечивает крестьянина в его быту, но даёт ему какое-то чувство - может быть, только призрак - самостоятельности, близкой к независимости, мы убеждаемся, что метод освобождения с большими наделами землей был лучшим и для крестьян, и для государства, несмотря на тяжести, кои он возложил на… класс земледельческий, несмотря на продолжительность времени, в которое крестьяне будут нести тяжкое бремя. По всему, что мы видим, можно заключить, что крестьяне прежде и более всего желали и желают иметь землю, сохранить за собою вообще те наделы, коими они пользовались; очевидно также, что для сего они готовы платить выкупной оброк», хотя бы он «был тяжел для них». Этого достаточно, чтобы «предпочесть метод освобождения с землей, принятый Положением 19 февраля , тому, который мы предлагали». Но вместе с тем автор скорбит, что «совершение святого дела освобождения не обошлось без крови, без жертв. Для водворения свободы прибегали иногда к тем же средствам, какие употреблялись для введения военных поселений; против недоумевающих, шумящих мужиков были иногда принимаемы такие меры, кои могут быть только извинительны против заявленных врагов и мятежников». Относительно закона о земстве Т. делает некоторые замечания, но всё-таки он находит, что наше земское самоуправление отличается настоящим, истинным характером этого рода учреждений. Что касается судоустройства и судопроизводства, то основные начала гласности, суда присяжных, полного преобразования следственного порядка в делах уголовных нашли, по мнению Т., «великолепное приложение и развитие в новом устройстве судов и судопроизводства», но он уже замечает отдельные печальные явления и в мире судебном, а также скорбит о возможности в России «подсудности частных лиц, не в осадном положении живущих, суду военному, осуждающему на расстреляние». Довершить дело реформ, по мнению Т., можно было только одним способом: созванием земского собора с предоставлением ему всех прав, обыкновенно принадлежащих законодательным собраниям, и, между прочим, права инициативы. Автор полагает, что долго, очень долго земский собор будет только совещательным собранием, но очень важно уже то, что созвание его обеспечит полную гласность. «Со всех концов России» соберутся «400 или 500 человек, избранных всем народом, всеми сословиями, в соразмерности значения их не только интеллектуального или нравственного», но и численного. Таким образом, относительно распространении избирательных прав новейший план Т. шире и демократичнее его предложений в книге «La Russie et les Russes». Но, с другой стороны, продолжая держаться мнения о необходимости одной палаты, Т. считает возможным, чтобы правительство предоставило себе назначение, по своему усмотрению, известного числа членов собора, например 1/4 или 1 / 5 части всех представителей; таким образом, поясняет он, консервативный элемент, которого другие государства ищут в высших законодательных собраниях, будет включён в состав самого земского собора. Учреждение земского собора, в котором должны найти место и депутаты от Польши 1871 - Дворяне Тургеневы в том числе замечательный русский писатель называли своим родоначальником татарина золотоордынца Тургенея. Турген, тюрген в тюрко монгольских языках означает быстрый, скорый и вспыльчивый. (Ф) (

Настроение:

Дядя И.С. Тургенева Пётр Николаевич Тургенев был записан по Тульской губернии своим отцом Н.А. Тургеневым в 1810 г. вместе со своими братьями и сёстрами и числился по тульскому дворянству с пятилетнего возраста. Род Тургеневых был внесён в IV часть родословной книги Тульской губернии 1 «Дело Тульского дворянского депутатского собрания по внесению в дворянскую родословную книгу Тульской губернии рода Тургеневых» (Том 1-й и 2-й), хранящееся в Государственном архиве Тульской области, неоднократно использовалось исследователями жизни и творчества И.С. Тургенева. Материалы этого дела автор привлекал в статье «Семейство А.Н. Тургенева» (Спасский вестник. 2002. № 9). В данном случае обращение к ним вызвано необходимостью дополнить письма потомков П.Н. Тургенева Екатерины Сергеевны Тургеневой (1930 - 1995) и Павла Александровича Арсеньева (р. 1925), полученные автором в 1989 г. и в 1990 г. Письма были ответом на запрос о родственных связях Тургеневых и Арсеньевых и содержат сведения, имеющие отношение к тургеневской родословной.

Прежде чем перейти к ним, отметим, что в материалах дела Тургеневых из тульского архива хранятся документы, свидетельствующие о рождении, военной службе (указ об отставке 26 января 1827 г., патенты на чины корнета и поручика), женитьбе, рождении восьмерых детей и имущественном положении П.Н. Тургенева. К ним примыкают указ об отставке его сына Н.П. Тургенева 27 января 1862 г., свидетельство о браке последнего с Елизаветой Васильевной Святогор-Штепиной, метрика о рождении у них дочери Софии. В 1887 г. тульским собранием жене и дочери Н.П. Тургенева были выданы дворянские свидетельства.

Среди документов отметим также два прошения дочери П.Н. Тургенева М.П. Тургеневой 20 июня 1886 г. и 29 октября 1908 г., в которых речь идёт, в первом случае, о выдаче дополнительной ссуды за передаваемое в казну мелкопоместное имение при деревне Пруцкой Воронежского уезда, во втором, о поступлении во вдовий дом ведомства императрицы Марии. Обращает на себя внимание адрес, указанный М.П. Тургеневой в первом прошении: село Судаково, имение Арсеньева. В этом имении под Тулой жила её двоюродная сестра Варвара Николаевна Тургенева, бывшая замужем за тульским помещиком Николаем Владимировичем Арсеньевым. М.П. Тургенева в 1879 г. крестила у Арсеньевых сына Владимира, родившегося в Судакове.

В деле Тургеневых хранятся также документы, из которых следует, что тульское собрание трижды, в 1876, 1889 и 1912 гг., выдавало дворянское свидетельство внучке П.Н. Тургенева Евгении. В последнем случае вследствие прошения её мужа генерала-майора в отставке Василия Онуфриевича Левицкого.

Праправнуки П.Н. Тургенева Е.С. Тургенева и П.А. Арсеньев рассказ о своей родословной начинают с прапрапрадеда Н.А. Тургенева. Перечисляя предков со стороны отца, Е.С. Тургенева пишет (письмо без даты, отправлено из Москвы 13 ноября 1990 г.): «Николай Алексеевич Тургенев родился в 1749 году, где - не знаю, умер в 1833, погребён на Донском кладбище; там же похоронены: Варвара Петровна Тургенева (мать И.С.), Теплова Феодосия Николаевна (родная тётка И.С.), Тургенева Екатерина Михайловна (тётка И.С.), Лутовинова Дарья Ивановна (по мужу Рыкачёва) и Лутовинова Елизавета Ивановна (по мужу Аргамакова). Елизавета Петровна Апухтина умерла после 1839 года, когда точно - не знаю. Данные о детях Николая Алексеевича у меня те же, что и у Вас. Пётр Николаевич умер в Москве, м.б., данные о П.Н. и В.Г. есть в Московском некрополе за 1903 или 1905 гг. Сыновья П.Н. и В.Г. - Николай р. 1830, ум. 1908, Иван р. 1842, ум. 1870. Это то, что я знаю. Е.В. Святогор-Штепина (кажется, так!) То, что Вы пишете о детях Сергея Петровича, - правильно; я Вам высылаю копию документа об их рождении».

В письмо вложена копия с копии определения Московского дворянского депутатского собрания 8 марта 1880 г. о внесении отставного капитана Сергея Петровича Тургенева с женой Екатериной Александровной, урождённой Шориной (брак заключён 3 мая 1867 г.) и восемью детьми: Александром (р. 28 января 1868 г.), Зинаидой (р. 22 декабря 1868 г.), Ольгой (р. 14 марта 1870 г.), Верой (р. 19 июля 1871 г.), Варварой (р. 24 февраля 1873 г.), Петром (р. 2 августа 1874 г.), Евгенией (р. 3 марта 1876 г.) и Любовью (р. 4 августа 1879 г.) в шестую часть дворянской родословной книги Московской губернии 2 . Копия выдана 24 марта 1880 г. сыну С.П. Тургенева Петру.

Далее Е.С. Тургенева пишет: «Мария Петровна Тургенева жила в имении П.Н., а затем Н.П. Тургеневых, умерла в Орле, кажется, в 1912 году. Деревня Поганцево находится в Чернском районе. Моя бабушка Ольга Дмитриевна родилась в Москве и умерла в Москве в 1944 г., похоронена на Новодевичьем кладбище; дедушка Пётр Сергеевич умер в Новосибирске в 1944 году. У О.Д. и П.С. было трое детей: Екатерина Петровна (1900 - 1925), Сергей Петрович (1902 - 1975) и Николай Петрович (1907 - 1989). Александр Сергеевич Тургенев (брат дедушки) был женат дважды. От первой жены (имя её не знаю) было, кажется, двое детей - Катя и Лена, а от второй (горничная дедушки П.С.) Полины была дочь Ира. Больше ничего о них не знаю. Описание герба [Тургеневых. - О.С.] я Вам посылаю. Ещё я забыла Вам сказать, что Сергей Петрович Тургенев (мой прадед) и его жена Екатерина Александровна были похоронены в самой старой части Новодевичьего монастыря; в 1924 году склеп был снесён, но сейчас я хлопочу, чтобы поставили хотя бы доску на месте захоронения… Чичкиных [семья владельца молочных заводов. - О.С.] мама не знала, но помнит, что в магазины Чичкиных отправлялось молоко из имения Петра Сергеевича Тургенева. Оно находилось под Москвой (станция Гривна Курск. ж. д., имение Юшино). У них было большое стадо (60 коров). О Павле Александровиче Арсеньеве я не слышала; если Вы пришлёте его адрес, буду Вам очень признательна».

Павел Александрович Арсеньев, о котором пишет Е.С. Тургенева, её троюродный брат. Он внук Зинаиды Сергеевны Тургеневой, родной сестры деда Екатерины Сергеевны. По профессии врач. Почти всю жизнь прожил в г. Кимры Тверской области. Там же в Кимрах живут родственники Арсеньева. В письмах автору этих строк 20 июля 1989 г., 4 и 23 февраля 1990 г. Павел Александрович рассказал о своих предках со стороны отца и матери: Арсеньевых, Кучиных, Тургеневых, Томановских. Свою родословную он представил в виде генеалогических таблиц, с которых разрешил снять копии для дальнейшей работы. Некоторые сведения из этих схем автор приводит ниже.

По данным П.А. Арсеньева, его прадед Сергей Петрович Тургенев скончался в 1900 г. Прабабка Екатерина Александровна Тургенева в 1919-м. Их дочери были замужем: Зинаида (бабка П.А. Арсеньева) за Дмитрием Алексеевичем Кучиным (1863 - 1931), Ольга за Козловым, Вера (ум. 1934) за Аркадием Николаевичем Шориным (1861 - 1934), Варвара за Змеевым, Евгения за Яковом Каркузаки, Надежда за Александром Куроедовым, Любовь за Прибилем.

Муж Зинаиды Сергеевны Тургеневой Дмитрий Алексеевич Кучин происходил из дворян Тверской губернии. Кучины были тверскими помещиками 3 . Близкая родственница А.И. Герцена Татьяна Петровна Кучина, под именем «корчевской кузины» выведенная в «Былом и думах», доводилась Д.А. Кучину двоюродной тёткой. Герцен пишет, что она была внучкой старшего брата его отца. В 1832 г. вышла замуж за университетского товарища Герцена историка и этнографа В.В. Пассека. Опубликовала воспоминания «Из дальних лет» (тт. I - III , 1878 - 1889 гг.). Была знакома с И.С. Тургеневым.

Другая родственница Д.А. Кучина Елизавета Лукинична Кушелева, в замужестве Томановская (была замужем за братом матери Д.А. Кучина), под псевдонимом «Дмитриева» известна как деятельница Парижской Коммуны и друг семьи К. Маркса. Участница баррикадных боёв в Париже, она впоследствии отошла от общественного движения. Жила в России.

От брака с Д.А. Кучиным у Зинаиды Сергеевны Тургеневой было десять детей. Пять сыновей: Алексей (1891 - 1920), Сергей (1895 - 1953), Юрий (1901 - 1941), Николай (1903 - 1975) и Михаил (р. 1907) и пять дочерей: Екатерина (1889 - 1975), Ольга (1893 - 1954), Наталья (р. 1897), Любовь (1899 - 1968) и Варвара (1905 - 1907).

Дочь Наталья впоследствии вышла замуж за Александра Павловича Арсеньева (1882 - 1938). Павел Александрович Арсеньев их сын.

Род Арсеньевых, как и род Кучиных, был связан с Тверским краем. Прадед П.А. Арсеньева Александр Павлович Арсеньев (р. 1821), тверской помещик, титулярный советник. В молодости служил на флоте. Был женат на Екатерине Ивановне Скарятиной. Имел сына Павла (р. 1851) и дочерей Софию, в замужестве Киреевскую, Екатерину, в замужестве Скарятину, и Елизавету. Дед П.А. Арсеньева Павел Александрович Арсеньев известный в своё время юрист, действительный статский советник. Председатель Петербургского суда. В 1906 г. был назначен на должность сенатора, но вскоре подал в отставку. Последние годы провёл в своем тверском имении неподалёку от Кимр. Был организатором и председателем первого кооперативного товарищества. От брака с Верой Васильевной Менкиной (р. 1865) имел сыновей Александра и Владимира (1887 - 1979) и дочерей Екатерину, Веру и Татьяну. Две последние умерли рано.

В своих письмах П.А. Арсеньев неоднократно сожалеет о том, что мало разговаривал со старшими о своих предках. «А ведь как много мне могли рассказать дедушки, бабушки, дяди и тёти, мать и отец, но их уже никого нет, а тогда это было совершенно невозможно…» (Письмо 4 февраля 1990 г.)

«Думаю, - пишет он в другом письме 23 февраля 1990 г., - что виной тому было время, когда чем меньше знал, тем было лучше. Все мои родные, кроме В.П. Арсеньева, побывали различные сроки в отдалённых местах и не по своей воле. …Думается, что это повлияло на их молчание, а жаль. Сейчас это не исправишь».

Семейную реликвию книгу «Род дворян Арсеньевых. 1389 - 1901» (Тула, 1903), доставшуюся ему по наследству от отца, П.А. Арсеньев собирался передать своему сыну Александру (р. 1964), от которого она, вероятно, перейдёт к его сыну Антону (р. 1989).

Отец и дядя П.А. Арсеньева, Владимир Павлович Арсеньев, о котором он упоминает в письме, были врачами. Дядя В.П. Арсеньев по окончании Военно-медицинской академии в Петербурге служил военным врачом. Участвовал в первой мировой и Великой Отечественной войне. Награждён многими орденами и медалями. Хирург. Заслуженный врач РСФСР. Его сын Юрий (р. 1921) во время войны был ранен при штурме Керченского полуострова и скончался в госпитале в Туапсе.

В 1968 г. Арсеньевым от имени Всероссийского юбилейного комитета Союза писателей СССР было послано персональное приглашение принять участие в праздновании 150-летия со дня рождения И.С. Тургенева 4 .

В связи с Арсеньевыми невозможно не упомянуть ещё об одном знаменитом их предке. Сами Арсеньевы предпочитают не говорить об этом. От Арсеньевых к Тургеневым тянется нить родства с М.Ю. Лермонтовым. Тверские и тульские Арсеньевы (судаковские) состояли в дальнем родстве с елецкими Арсеньевыми, родственниками поэта, по соседству с которыми находилось лермонтовское гнездо. В этих же местах на границе Орловской и Тульской губерний, в бабушкиных Озёрках, прошло отрочество И.А. Бунина. В 1915 г. в «Автобиографической заметке» он писал: «Лермонтовское Кропотово было в двадцати пяти верстах от нас» 5 . Образ «давно необитаемой» Кроптовки, вызывавшей «бесконечно-грустные и неизъяснимые чувства» 6 , запечатлён на страницах «Жизни Арсеньева», но это уже другая история.

Примечания.

1 Хлопотами братьев и племянников П.Н. Тургенева А.Н., Н.Н., Н.С. и И.С. Тургеневых род Тургеневых в 1848 г. указом Правительствующего Сената был утверждён в древнем потомственном дворянстве и записан в VI часть дворянской родословной книги Тульской губернии.
2 27 февраля 1880 г. тульское собрание подтвердило московскому, что С.П. Тургенев записан в VI часть дворянской родословной книги.
3 Род Кучиных известен со времён Иоанна Грозного. В XVI и XVII вв. Кучины были воеводами и стряпчими. Внесены в VI часть родословных книг Тверской, Тульской и Ярославской губерний. В их гербе «щит разделён на четыре части, из коих в первой, в чёрном поле пирамидально положены шесть серебряных пушечных ядер. В третьей в зелёном поле золотой палисад. Во второй и четвёртой частях в золотом и красном поле находится стоящий на задних лапах лев переменных с полями цветах, держащий в правой лапе саблю вверх подъятую». (Цитируется по копии, хранящейся в деле А.И. Кучина в фонде Тульского дворянского депутатского собрания Государственного архива Тульской области).
4 Из статьи В.И. Коркунова «Арсеньевы - кимрская ветвь Лермонтова», опубликованной в газете «Обувщик» фабрики «Красная звезда» Калининского производственного обувного объединения 30 декабря 1987 г. Сокращённый вариант статьи опубликован в «Литературной России» 6 января 1989 г. под названием «Потомки Арсеньевых».
5 Бунин И.А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1967. Т. 9. С. 259.
6 Там же Т. 6. С. 156, 157.

Тургенев Николай Иванович (12.10.1789 - 29.10. (10.11 по новому стилю) 1871). Действительный статский советник.
Из дворян. Родился в Симбирске. Отец - Иван Петрович Тургенев (21.6.1752 - 28.2 1807), известный масон, член новиковского Дружеского ученого общества, директор Московского университета, мать - Екатерина Семеновна Качалова (ум. 27.11 1824). По окончании курса в Московском университетском пансионе (1806) слушал лекции в Московском университете, одновременно состоя на службе в архиве Коллегии иностранных дел в Москве, в 1808-1811 учился в Геттингенском университете. В 1812 поступил в Комиссию составления законов, назначен русским комиссаром Центрального административного департамента союзных правительств, во главе которого стоял барон Штейн - 1813, помощник статс-секретаря Государственного совета - 1816, с 1819, кроме того, управлял 3 отделением канцелярии Министерства финансов, с 1824 в заграничном отпуске. В 1826 за ним числилось около 700 душ в Симбирской губернии.
Член преддекабристской тайной организации «Орден русских рыцарей», член Союза благоденствия (участник Петербургского совещания 1820 и Московского съезда 1821) и Северного общества (один из его создателей и руководителей).
Привлечен к следствию по делу декабристов, но вернуться в Россию отказался. Осужден заочно по I разряду и по конфирмации 10.7.1826 приговорен в каторжную работу вечно.
Остался эмигрантом за границей и жил сперва в Англии, потом преимущественно в Париже, 4.7.1856 обратился с прошением о прощении к Александру II, в докладе по поводу этого прошения намечалось его помиловать, разрешить пользоваться прежними правами и с семьей возвратиться в Россию, что высочайше одобрено 30.7.1856, но объявлено только в манифесте об общей амнистии 26.8.1856. В Петербург Тургенев прибыл с сыном Александром (Альбертом) и дочерью Фанни - 11.5.1857, высочайшим указом Сенату 15.5.1857 Тургеневу, «который уже ныне прибыл в Отечество, равно и законным детям его, рожденным после его осуждения», дарованы все прежние права по происхождению, кроме прав на прежнее имущество, а ему самому возвращены прежние чины и ордена. Получил разрешение выехать за границу - 8.7.1857, затем еще дважды приезжал в Россию (1859 и 1864). Умер близ Парижа на своей вилле Vert Bois, похоронен на кладбище Pere Lashaise. Мемуарист, экономист, публицист, правовед.

Жена (с 1833 в Женеве) - Клара Гастоновна де Виарис (2.12.1814 - 13.12.1891).

Дети: Фанни (13.2.1835 - 5.2.1890); Альберт (Александр, 21.7.1843 - 13.1.1892), художник и историк искусства; Петр (21.4.1853 - 21.3.1912), скульптор, с 29.12.1907 почетный член Академии наук. Братья. Александр (27.3.1784 - 3.12.1845), общественный деятель, археограф и литератор, друг А.С. Пушкина, провожавший его тело в Святогорский монастырь, Сергей (1792 - 1.6.1827), дипломат, Андрей (1.10.1781 - 8.6.1803), поэт.

ВД, XV, 266-299; ГАРФ, ф. 109, 1 эксп., 1826 г., д. 61, ч. 50.

Использованы материалы с сайта Анны Самаль "Виртуальная энциклопедия декабристов" - http://decemb.hobby.ru/

Другие биографические материалы:

Один из видных деятелей Союза спасения (Н.В. Басаргин. Воспоминания, рассказы, статьи. Восточно-Сибирское книжное издательство, 1988 ).

Служил в Комиссии составления законов (Аракчеев: свидетельства современников. М.: Новое литературное обозрение, 2000 ).

Черейский Л.А. Тургенев Н.И. и Пушкин А.С . (Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999 ).

Шахматов Б. М. Теоретик политических реформ в России, декабрист (Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014 ).

Далее читайте:

Н. И. Тургенев - А. И. Михайловскому-Данилевскому [Июнь] 1813 (о погребении Кутузова).

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

Сочинения:

Россия и русские. Спб., 1907;

Архив братьев Тургеневых. Спб.; Пг.; Л., 1911-1930. Т. 1, 3, 5, 7;

Россия и русские. Т. 1. М., 1915;

Записка о свойстве и мере моего участия в тайных обществах // Красный архив. 1925. Т. 6(13);

Декабрист Н. И. Тургенев, Письма к брату С. И. Тургеневу. М, Л., 1936;

Опыт теории налогов. 3-е изд. М., 1937; Статья о временной приостановке Манифеста 19 февраля 1861 г. // Русская литература. 1961. № 4. С. 134-142;

Политика // Проблемы истории общественного движения и историография. М., 1971. С. 82-92;

Сопоставление Англии и Франции // Освободительное движение в России. М., 1971. Вып. 2. С. 108-136;

Об устройстве удельных имений с целью уничтожения крепостного права // Голоса из Росси: Сборники А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Кн. 4-6.1857-1859; Вып. 2. Кн. 4. М., 1976. С. 63-91;

Речь при вступлении в «Арзамас» // Литературно-критические работы декабристов. М., 1978. С. 273-276.

Литература:

Письма Александра Ивановича Тургенева к Н. И. Тургеневу. Лейпциг, 1872 (с предисл. Н. И. Тургенева);

Тарасов Е. И. Декабрист Н. И. Тургенев в Александровскую эпоху.. Самара 1923;

Тарасова В. М. Из истории издания книги Н. И. Тургенева «Россия и русские» // Проблемы истории общественного движения и историография. М., 1971;

Тарасова В. М. Роль Н. И. Тургенева в общественном движении России 20-70-х гг. XIX в. (К истории вопроса) // История и историки: Исторический ежегодник. 1972. М., 1973;

Шебунин А. Н. Н, И. Тургенев. М., 1925;

Россия и русские. М., 2001.

Декабрист; сын масона И. П. Т., род. в 1789 г. в Симбирске; получил образование в Московском университетском благородном пансионе и Московском университете, а довершил его в Геттингене, где занимался историей, юридическими науками, политической экономией и финансовым правом.

В 1812 г. возвратился на родину, но в следующем году был назначен к знаменитому прусскому реформатору бар. Штейну, который в это время был уполномоченным от императоров русского и австрийского и прусского короля для организации Германии.

Т. возвратился в Россию только через три года. Постоянные сношения с Штейном должны были немало содействовать расширению кругозора Т., и он сохранил о нем самое благодарное воспоминание; в свою очередь и Штейн говорил о Т., что его имя "равносильно с именами честности и чести". Пребывание в Германии и беседы с Штейном должны были способствовать развитию его взглядов и на крестьянский вопрос.

В конце 1818 г. Т. издал свою книгу: "Опыт теории налогов", в которой местами затрагивает крепостное право в России.

Однако наряду с общими здравыми взглядами на крепостное право Т. делает одно весьма неудачное практическое предложение.

Лучшим средством для уменьшения количества ассигнаций он считает "продажу государственных имуществ вместе с крестьянами". Он предлагает при этом определить законом права и обязанности как этих крестьян, так и их новых помещиков и таким образом подать "прекрасный и благодетельный пример всем помещикам вообще". Что касается общих финансовых взглядов Т., высказанных в "Теории налогов", то он советует стремиться к полной свободе торговли энергично восстает против высоких таможенных пошлин, утверждает, что правительство должно стараться, насколько возможно, уменьшать тяжесть налогов на "простой народ", высказывается против освобождения от налогов дворянства и в подтверждение своей мысли ссылается на обложение земель этого сословия в Пруссии.

Налог должен быть взимаем с чистого дохода, а не с рабочей платы. Подушные подати - "следы необразованности предшествовавших времен". Желательно освобождение первых потребностей от обложения налогами.

Неисправные плательщики не должны быть подвергаемы телесным наказаниям, так как налоги следует брать "не с лица подданного, а с его имения"; следует избегать при этом и лишения свободы, как совершенно нецелесообразного средства.

При введении перемен, касающихся благосостояния всего государства, следует, по мнению Т., более сообразоваться с выгодами помещиков и земледельцев, чем купцов.

Зажиточность народа, а не существование множества фабрик и мануфактур составляет главный признак народного благосостояния.

Успешность взимания налогов, кроме народного богатства, зависит и от образа правления государства и "духа народного": "готовность уплачивать налоги всего более видна в республиках, отвращение к налогам - в государствах деспотических". Т. оканчивает свою книгу следующими словами: "усовершенствование системы кредита пойдет наряду с усовершенствованием политического законодательства, в особенности с усовершенствованием представительства народа". Книга Т. имела успех, совершенно небывалый в России для таких серьезных сочинений: она вышла в свет в ноябре 1818 г., а к концу года была почти вся распродана, в мае же следующего появилось уже второе ее издание.

После 1825 г. она подверглась гонению: ее разыскивали и отбирали все найденные экземпляры.

Летом 1818 г. Т. отправился в симбирскую деревню, которая принадлежала ему вместе с двумя братьями, и заменил там барщину оброком; при этом крестьяне обязались уплачивать две трети прежнего дохода.

Несколько позднее он вошел с крестьянами в соглашение, которое впоследствии уподоблял договорам, заключаемым на основании указа 2 апр. 1842 г. при отпуске крестьян в обязанные (см.). - В 1819 г. спб. генерал-губернатор Милорадович пожелал иметь записку о крепостном праве, чтобы представить ее государю, и Т. составил ее. В ней он указывает на то, что правительство должно взять на себя инициативу относительно ограничения крепостного права и устранить обременение крестьян чрезмерной барщиной, продажу людей поодиночке и жестокое с ними обращение; им следует предоставить также право жаловаться на помещиков.

Кроме указанных мер, Т. предложил сделать некоторые изменения в законе 1803 г. о "свободных хлебопашцах" и, между прочим, разрешить помещикам удерживать за собой право собственности на землю при заключении с крестьянами добровольных условий, т. е. освобождать целые вотчины без земли, а крестьянам предоставить право перехода.

Это была совершенно неудачная мысль, так как осуществление ее подорвало бы полезное влияние закона 1803 г., главное значение которого состояло в том, что он препятствовал обезземелению целых вотчин при их освобождении.

По прочтении записки Т. государь выразил ей свое одобрение и сказал Милорадовичу, что, выбрав из собранных им проектов все самое лучшее, он наконец "сделает что-нибудь" для крепостных крестьян.

Однако только в 1833 г. запрещено было продавать людей отдельно от их семейств, а в 1841 г. - покупать крепостных без земли всем не имеющим населенных имений.

Размер и виды наказаний, которым помещик мог подвергать своих крестьян, были впервые определены в 1846 г. Для осуществления своей любимой мысли об уничтожении крепостного права Т. считал крайне важным содействие поэтов и писателей вообще, и многим из них доказывал, как необходимо писать на эту тему. В 1819 г. Т. сделался членом тайного общества, известного под названием "Союза Благоденствия" (см.). В начале 1820 г. по предложению Пестеля в Петербурге было собрание коренной думы "Союза Благоденствия", где шли горячие прения о том, что следует предпочесть: республику или монархию.

Когда очередь дошла до Т., он сказал: "un president sans phrases", и при голосовании все единогласно высказались за республику.

Однако позднее в проектах петербургских членов тайного общества преобладало стремление к ограниченной монархии.

Некоторые члены "Союза Благоденствия", находя его деятельность недостаточно энергичной, пришли к мысли о необходимости закрыть или преобразовать его. В январе 1821 г. в Москве с этой целью собралось около 20 членов общества; в том числе Т., Якушкин, фон-Визины и другие.

Решено было изменить не только устав общества, но и состав его (так как получены были сведения, что правительству известно его существование), объявив повсеместно, что "Союз Благоденствия" прекращает навсегда свое существование; таким образом ненадежных членов удаляли из общества.

Якушкин в своих записках утверждает, что при этом был составлен новый устав, который разделялся на две части: в первой - для вновь вступающих предлагались те же филантропические цели, как в прежнем уставе; вторую же часть, по свидетельству Якушкина, будто бы написал Т. для членов высшего разряда; здесь уже было прямо сказано, что цель общества состоит в том, чтобы ограничить самодержавие в России, для чего признавалось необходимым действовать на войска и приготовить их на всякий случай.

На первый раз положено было учредить четыре главных думы: одну в Петербурге, другую в Москве, третью должен был образовать в Смоленской губ. Якушкин, четвертую брался привести в порядок в Тульчине Бурцев.

На более многолюдном собрании членов общества Т., как президент собрания, объявил, что "Союз Благоденствия" более не существует, и изложил причины его уничтожения.

Фон-Визин в своих записках говорит, что "упразднение было мнимое" и союз "остался тем же, чем был, но членам его было предписано поступать осторожнее". Т. в письме к редактору "Колокола" (1863) по поводу записок Якушкина, напечатанных в предшествующем году, решительно отрицает составление им второй части устава общества и говорит, что он составил лишь записку об образовании в Москве, Петербурге и Смоленске комитетов из бывших членов общества для распространения идеи об освобождении крестьян; но нужно заметить, что он слишком суживал и ослаблял впоследствии свое участие в тайном обществе, между тем как Якушкин называет его одним из "самых значительных и деятельных" его членов.

Возвратившись в Петербург, Т. объявил, что члены, бывшие на съезде в Москве, нашли необходимым прекратить деятельность "Союза Благоденствия". Якушкин утверждает, что в новом обществе, созданном главным образом энергией Никиты Муравьева (как видно из других источников, лишь в 1822 г.), Т. присутствовал "на многих совещаниях". Напротив, сам Т. совершенно отрицает свое участие в тайном обществе после закрытия "Союза Благоденствия". Однако историк царствования Александра I, Богданович, на основании неизданных показаний некоторых декабристов утверждает, что Т. вместе с Н. Муравьевым и кн. Оболенским был выбран в 1822 г. членом думы "Северного Общества". В следующем году он снова избран был единогласно, но отказался от избрания вследствие расстройства здоровья.

На совещании у Митькова (которого, как видно из писем Н. Т. к братьям, он принял в общество, хотя впоследствии утверждал, что никого в общество не принимал) Т. читал проект о составе и устройстве общества, разделяя его членов на соединенных (младших) и убежденных (старших).

Только с отъездом за границу Т. совершенно прекратил сношения с тайным обществом.

Свидетельство Якушкина и рассказ Богдановича в самом главном (т. е. относительно участия Т. в тайном обществе и после съезда в Москве) подтверждаются и показаниями С. Г. Волконского в его только что напечатанных воспоминаниях (СПб., 1901 г.). "В ежегодные мои поездки в Петербург (уже после съезда в Москве), - говорит Волконский, - я не только имел с Т. свидания и разговоры, но было постановлено Южной думой давать ему полный отчет о наших действиях, и он Южной думой почитался, как усерднейший деятель. - Я помню, что во время одного из этих свиданий, при рассказе о действиях Южной думы, он спросил меня: "А что, князь, приготовили ли вы вашу бригаду к восстанию при начале нашего общего дела?... В предварительных уставах разные части управления были розданы для обработки разным лицам; судопроизводственные и финансовые части были поручены Т... Труды Т. не попались в руки правительству, но... все, что печатно высказано им о финансах и судопроизводстве для России во время его... пребывания в чужих краях, есть свод того, что им приготовлено было для применения при перевороте". Разногласие между тем, как было дело в действительности, и тем, что писал Т. в своей книге "La Russie et les Russes" (1847), мы можем объяснить себе лишь желанием представить вообще в смягченном виде деятельность тайных обществ, члены которых томились еще в то время в Сибири.

На "оправдательную записку", помещенную им в первом томе этого труда, следует смотреть не как на исторический источник, а как на речь адвоката, который опровергает обвинения, заключающиеся в "Донесении следственной комиссии". Даже в 1860-х гг. Т., быть может, полагал, что не настало еще время с полной откровенностью говорить о тайном обществе.

В одной своей брошюре 1867 г. он говорит: "Я всегда очень хладнокровно смотрел на неожиданный перелом, последовавший тогда в моей жизни; но в то время, когда я писал ("La Russie et les Russes"), люди, которых я почитал лучшими, благороднейшими людьми на свете и в невинности коих я был убежден, как в моей собственной, томились в Сибири.

Вот что меня мучило... Иные из них ничего не знали о бунте... За что их осудили? За слова и за слова... Допустив даже, что эти слова были приняты за умысел, осуждение остается неправильным, противозаконным... К тому же слова, на коих основывается осуждение, были произносимы в течение нескольких лет только весьма немногими и всегда притом опровергаемы другими" ("Ответы I на IX главу книги "Граф Блудов и его время" Ег. Ковалевского. II на статью "Русского инвалида" о сей книге". П., 1867, стр. 24-25). В вышеупомянутом письме 1863 г. Т. говорит: "Какая участь постигла Пестеля, которого следствие и суд признали наиболее виновным? Положим, что все приписываемые ему показания справедливы.

Но что он совершил, что сделал? Ровно ничего! Что сделали все те, кои жили в Москве и в различных местах империи, не зная, что делается в Петербурге? Ничего! Между тем казнь, ссылка и их не миновали.

Итак, эти люди пострадали за свои мнения или за слова, за которые никто и ответственности подлежать не может, когда слова не были произнесены во всеуслышание". Мы видим, следовательно, что Т. продолжал участвовать в тайном обществе и после 1821 г., и полагаем, что в значительной степени его участию в совещаниях членов общества следует приписать обдуманность того плана государственных преобразований, который был найден в бумагах кн. Трубецкого и который был весьма сходен с проектом Никиты Муравьева.

В состав его входили: свобода печати, свобода богослужения, уничтожение владения крепостными людьми, равенство всех граждан перед законом, и потому отмена военных судов и всяких судных комиссий; предоставление права каждому из граждан избирать род занятий и занимать всякие должности; сложение подушных податей и недоимок; уничтожение рекрутской повинности и военных поселений; сокращение срока службы для нижних чинов и уравнение воинской повинности между всеми сословиями (конскрипция); учреждение волостных, уездных, губернских и областных управлений и назначение в них членов по выбору взамен всех чиновников; гласность суда; введение присяжных в суды уголовные и гражданские.

Большинство этих основных начал мы находим во всех позднейших трудах Т. В планы членов Северного общества входило также распущение постоянной армии и образование внутренней народной стражи.

Мы знаем, что в том же проекте, найденном в бумагах кн. Трубецкого, трактовалось, между прочим, о народном вече, о палате представителей, о верховной думе, о власти императора, но подробности пока неизвестны (Богданович, "Ист. цар. имп. Александра I", т. VI, прилож., стр. 56-57). Со времени возвращения в Россию в 1816 г. Т. служил в комиссии составления законов, одно время в министерстве финансов и, главным образом, в канцелярии Государственного Совета, где был помощником статс-секретаря; его служебная деятельность была особенно полезна во всем том, что касалось крестьянского дела. В следующем году здоровье Т. потребовало продолжительного заграничного отпуска.

Летом 1825 г. он получил за границей письмо от министра финансов Канкрина, который по высочайшему повелению предлагал ему в своем министерстве место директора департамента мануфактур; это доказывает, что имп. Александр продолжал относиться к нему благосклонно.

Однажды государь сказал: "Если бы верить всему, что о нем говорили и повторяли, было бы за что его уничтожить.

Я знаю его крайние мнения, но я знаю также, что он честный человек, и этого для меня достаточно". Т. отклонил предложение Канкрина, так как он не сочувствовал его намерениям во что бы то ни стало покровительствовать промышленности.

Этот отказ спас его. В январе 1826 г. Т. отправился в Англию и там узнал, что он привлечен к делу декабристов.

Он поспешил послать в Петербург по почте объяснительную записку относительно своего участия в тайных обществах.

В ней он утверждал, что был членом только "Союза Благоденствия", который уже давно закрыт, объяснял характер этого общества и настаивал на том, что, не принадлежа ни к какому другому секретному союзу, не имея никаких сношений, ни письменных, ни личных, с участниками позднейших тайных обществ и будучи совершенно чуждым событиям 14 декабря, он не может отвечать за то, что произошло без его ведома и в его отсутствие.

Вскоре после того к Т. явился секретарь русского посольства в Лондоне и передал ему приглашение от гр. Нессельроде (по повелению имп. Николая) предстать пред верховным судом, с предупреждением, что если он откажется явиться, то будет судим как государственный преступник.

Т. отвечал, что недавно посланная им объяснительная записка относительно его участия в тайных обществах делает его присутствие в Петербурге совершенно излишним; к тому же и состояние его здоровья не позволяет ему предпринять такое путешествие.

Тогда Горчаков показал депешу гр. Нессельроде русскому поверенному в делах о том, чтобы он в случае отказа Т. явиться поставил на вид английскому министерству, "какого рода людям оно дает убежище". Оказалось, что у английского министра Каннинга требовали выдачи Тургенева, но без успеха.

Позднее Тургенев узнал, что русским посланникам на всем Европейском континенте было предписано арестовать его, где бы он ни оказался; думали даже схватить его в Англии при помощи секретных агентов.

Верховный уголовный суд нашел, что "действ. стат. сов. Т., по показаниям 24 соучастников, был деятельным членом тайного общества, участвовал в учреждении, восстановлении, совещаниях и распространении оного привлечением других, равно участвовал в умысле ввести республиканское правление и, удалясь за границу, он, по призыву правительства, к оправданию не явился, чем и подтвердил сделанные на него показания". Суд приговорил Т. к смертной казни, а государь повелел, лишив его чинов и дворянства, сослать вечно в каторжную работу.

Т. очень бодро перенес нанесенный ему удар и лишь под влиянием советов брата Александра послал в апреле 1827 г. краткое письмо к имп. Николаю, в котором признавал себя виновным только в неявке и объяснял, что против него существовало предубеждение и потому он не мог думать, что его будут судить беспристрастно, тем более, что само правительство еще прежде решения суда признало его преступником.

Кроме того, Жуковский, приятель братьев Тургеневых, в том же году представил государю подробную оправдательную записку Т. и свою записку о нем, которую заканчивал просьбой, если нельзя уничтожить приговор ("по крайней мере теперь"), то повелеть нашим миссиям не тревожить Т. нигде в Европе.

Однако ходатайство Жуковского не увенчалось успехом, и еще в 1830 г. Т. не имел права пребывания на континенте; но в 1833 г. он уже жил в Париже.

В первые двадцать лет заграничной жизни Т. горячо преданный ему его брат Александр всеми средствами домогался его оправдания.

В 1837 г., чтобы устроить материальное положение брата Николая и его семьи, Александр Т. продал родовое симбирское имение, получив за него весьма значительную сумму; точный размер ее неизвестен, но в 1835 г. оно было запродано другому лицу за 412000 руб. ассигн.

Имение перешло в руки двоюродного брата, который дал честное слово "любить и жаловать крестьян"; но тем не менее это была все-таки продажа крестьян, против которой в эпоху Александра I оба брата всегда возмущались.

В объяснение (но не в оправдание) этого факта следует, впрочем, упомянуть, что по смерти Александра Т. брат его, как государственный преступник, не мог бы унаследовать имения и остался бы с семьей без всяких средств.

Еще в 1842 г. Т. окончил большую часть труда, состоявшего из его личных воспоминаний, подробного объяснения относительно участия в тайном обществе и описания социального и политического устройства Россия; но он не издавал этой книги до смерти брата Александра, чтобы не повредить ему. Особенно настаивал на этом Жуковский, вообще не советовавший печатать записки Т. за границей, а предлагавший послать их имп. Николаю, "примирившись с ним мысленно", чтобы довести известные истины и факты "до души императора". Смерть брата (1845) развязала руки Т., и, прибавив к своей рукописи отдел под названием "Pia Desideria", заключавший планы желательных преобразований, он напечатал свой труд в 1847 г. под заглавием "La Russie et les Russes", в трех томах. Самые важные отделы этого сочинения посвящены двум главным вопросам, наиболее интересовавшим Т.: уничтожению крепостного права и преобразованию государственного строя России.

Этот труд Т. был единственным сочинением в эпоху имп. Николая, в котором русский политический либерализм получил довольно полное выражение.

В третьей части этой книги автор представляет обширный план реформ, которые разделяет на две категории: 1) такие, которые возможны при существовании самодержавия, и 2) входящие в состав необходимых, по его мнению, политических реформ.

К числу первых он относит освобождение крестьян, которое ставит на первом месте; затем следуют: устройство судебной части со введением суда присяжных и уничтожением телесных наказаний; устройство административной части на основе выборного начала, с установлением местного самоуправления, расширение свободы печати и проч. Ко второй категории, т. е. к числу принципов, которые должны быть освящены основным русским законом (Т. называет его "Русской Правдой", подобно тому как и Пестель озаглавил свой проект государственных преобразований), автор относит равенство перед законом, свободу слова и печати, свободу совести, представительную форму правления (при чем он отдает предпочтение установлению одной камеры и считает совершенно не соответствующим условиям нашего быта стремление водворить у нас аристократию); сюда он причисляет также ответственность министров и независимость судебной власти.

Выборы в "народную думу" Т. предполагал устроить таким образом: он считал достаточным, чтобы при 50-миллионном населении России был миллион избирателей с распределением их между 200 избирательными коллегиями.

Избирателями могут быть ученые и все занимающиеся общественным воспитанием и обучением, чиновники, начиная с известного разряда, все занимающие должности по выбору, офицеры, художники, имеющие мастерские и учеников, купцы, фабриканты, наконец, ремесленники, имевшие мастерскую в течение нескольких лет. Что касается права быть избирателем на основании владения поземельной собственностью, то автор предполагает установить известный размер ее, неодинаковый в различных местностях России.

Дома известной ценности также должны давать право быть избирателями.

Об участии крестьянских общин в избрании депутатов в народную думу автор не упоминает, но оговаривается, что лица духовные не должны быть лишены права участия в выборах.

При оценке плана Т. нужно не забывать, что и во Франции во время издания его труда было весьма ограниченное число избирателей.

Тургенев уделяет много места описанию положения крестьян вообще и решению вопроса об уничтожении крепостного права. Еще до отъезда из России ему приходило в голову, что для выкупа крепостных правительство могло бы сделать заем за границей.

Другое предположение состояло в том, чтобы выпустить выкупные свидетельства, представляющие ценность земель и приносящие 5%: деньги, ими замененные, могли быть выданы в заем пожелавшим выкупиться крестьянам, которые вносили бы по 6 и более рублей на сто на уплату процентов и на погашение долга. Однако, не довольствуясь постепенным выкупом на свободу, Т. советует прямо приступить к окончательному освобождению крестьян, которое может быть или только личное, или с предоставлением в собственность или владение известного участка земли. При личном освобождении придется только восстановить свободу перехода крестьян в известное время года, при чем необходимо будет заменить подушную подать поземельным налогом.

Личное освобождение он считает наиболее возможным и осуществимым.

В третьем томе Т. несколько решительнее высказывается за освобождение с землей, при чем, однако, в виде наибольшего размера надела предлагает 1 десятину на душу или 3 десятины на тягло. Предлагая весьма ничтожный maximum надела, автор, по крайней мере, не находит нужным давать за него помещикам какое-либо вознаграждение, точно так же, как и за личное их освобождение.

Таким образом, земельный надел, предложенный Т., сходен с тем даровым наделением в размере 1/4 высшего надела, которое (по настоянию кн. Гагарина) проникло в положение 19 февраля и так неблагоприятно отразилось на экономическом положении принявших его крестьян.

Т. отчасти потому недостаточно энергично защищал необходимость наделения крестьян землей, что он не понимал еще в то время всей пользы общинного землевладения, при существовании которого ему казалось менее значительным различие между освобождением с землей и без земли. Отрицательное отношение Т. к общине находилось в связи с таким же отношением к социалистическим теориям.

Он считал утопией еще социалистические мечты Пестеля.

В своей главной книге он обозвал тех, которые стремятся к "организации труда", "католиками промышленности", потому что они, по его мнению, желают приложить к промышленности католические принципы "власти и единообразия". В одной своей политической брошюре (1848) он говорит: "социалистические и коммунистические учения хотели бы возвратить народы к варварству". А между тем, у него было все-таки некоторое понимание положительного значения социализма.

Так, когда в 1843 г. князь Вяземский очень цинично отозвался о "социальных гуманных идеях", Т. в письме к брату, высказав Вяземскому резкое порицание, писал: "Я нахожу в этих еще грубых и необтесанных идеях первые порывы совести человеческой к дальнейшему усовершенствованию состояния человека и обществ человеческих.

Ко всем политическим предметам примешиваются теперь вопросы социальные", которые "еще в младенчестве, но пренебрегать ими нельзя... Источник всех сих, еще не созревших теорий, всех сих заблуждений, свят: это есть желание добра человечеству". С восшествием на престол имп. Александра II Т. были возвращены его чин и дворянство.

После того он три раза посетил Россию - в 1857, 1859 и 1864 гг. В царствование Александра II Т. принял деятельное участие в обсуждении вопроса об уничтожении крепостного права, напечатав несколько брошюр и статей по этому предмету на русском и французском языках (некоторые без имени автора).

В 1858 г. он издал брошюру под названием "Пора", в которой доказывал неудобство переходных, подготовительных мер и необходимость и выгодность мер быстрых и решительных, невозможность выкупа ни правительством, ни самими крестьянами и повторял свое предложение об уступке им небольших наделов.

В брошюре "О силе и действии рескриптов 20 ноября 1857 г." Т. советовал содействовать заключению добровольных сделок.

В "Колоколе" (1858) он доказывал несправедливость выкупа как личности крестьянина, так и земли, и опасность выпуска слишком большого количества облигаций для удовлетворения помещиков, так как ценность их может быстро упасть.

В изданной в следующем году книжке "Вопрос освобождения и вопрос управления крестьян" автор предлагал установить годовой срок для добровольных сделок между помещиками и крестьянами, а затем объявить обязательное освобождение их на следующих условиях: крестьянам в течение года отводится 1/3 всех земель, за исключением всех лесов, но она не должна превосходить 3 дес. на тягло, или l 1/5 дес. на душу, со включением в это число усадебной земли, при чем 1/3 долгов, лежащих на отведенных землях, должна быть принята на счет казны, а владельцам незаложенных имений соответственная сумма выплачивается деньгами.

В этой книжке Т. впервые предлагает сохранить при освобождении крестьян общинное землевладение и дать ему большее развитие, так как, несмотря на некоторые вредные его стороны, оно сыграло важную роль в истории наших крестьян и к тому же сильно облегчает и ускоряет их освобождение.

По истечении двух лет крепостное право должно быть уничтожено.

В статье, помещ. в "Колоколе" 1859 г., Т. доказывает, что не крестьянам следует выкупаться на свободу, а помещикам нужно искупить несправедливость крепостного права. Упразднить его должна самодержавная власть, участие же самих помещиков в деле реформы мало желательно, как показал опыт прибалтийских губерний.

Приняв во внимание оценку имений при закладе их в кредитных учреждениях, Т. предлагает установить повсеместно размер вознаграждения в 26 руб. за десятину.

В 1860 г. Т. издал на французском языке "Последнее слово об освобождении крепостных крестьян в России", где, сравнивая свои мнения с проектом редакционных комиссий, находит свою систему малых, но даровых наделов более удобной, чем наделение на душу (как предлагали редакционные комиссии) 2-5 дес., но с выкупом их самими крестьянами.

Он признает, что при осуществлении его предложения многие крестьяне обратятся в батраков, но, по его мнению, пролетариат должен все равно возникнуть в России, так как общинное землевладение непременно исчезнет после уничтожения крепостного права. Неудобство больших выкупаемых наделов состоит и в том, что если гарантировать взносы выкупных платежей круговой порукой, то крестьянин останется в сущности прикрепленным к земле, так как община не выпустит своего члена, пока он не уплатит своей части выкупа.

Система малых наделов удобна еще тем, что освобождение крестьян могло быть произведено чрезвычайно быстро.

Доказывая, что крестьяне имеют право бесплатно получить малый земельный надел, Т. ссылается на пример Пруссии, а также и на то, что наши помещики имеют известные обязательства относительно крестьян - прокормление их во время неурожаев и ответственность за уплату ими податей; так что, как доказала периодическая печать, крестьяне являются, в сущности, совладельцами земли. Т. представился случай применить свои взгляды.

Он получил в наследство небольшое имение (в Каширском у. Тульской губ.), в котором крестьяне (181 душа муж. п.) находились частью на барщине, частью на оброке.

Барщинные пожелали перейти на оброк, который и был установлен (1859) в размере 20 рублей с тягла. Т. предложил, и они согласились платить столько же, но на других основаниях: l/3 земель, со включением усадеб, отводится крестьянам, а остальные 2/3, за исключением усадьбы помещика и леса, отдаются им в аренду по 4 руб. за десятину.

Т. признает, что арендная плата несколько высока, так как в окрестных местностях земля отдавалась не более как по 3 руб. за десятину, но, принимая во внимание дарственный надел, равный 1/3 земель, он считал эту плату справедливой.

Нужно заметить, что крестьяне получили в дар менее 3 дес. на семейство, т. е. менее того maximum""a надела, который предлагал в своих сочинениях сам Т. Впрочем, в договоре с крестьянами было сказано, что если условия освобождения, установленные правительством, будут для них выгоднее, то они могут принять их вместо назначенных в договоре; да к тому же Т. устроил в этом имении школу, больницу и богадельню, а также обеспечил безбедное существование церковного причта.

В брошюре "О новом устройстве крестьян" (1861), вышедшей уже после обнародования Положения 19 февраля, Т. еще продолжает защищать свою систему малых наделов, но уже допускает (хотя прежде считал это нежелательным), чтобы крестьянин сверх полученного в собственность надела имел право на постоянное пользование за известные повинности или даже на выкуп надела дополнительного до размера, установляемого новым Положением.

Т. поражен, что составители этого Положения допустили сохранение телесных наказаний; против них он постоянно ратовал, между прочим и в изданной незадолго перед тем брошюре "О суде присяжных и о судах полицейских в России" (1860). Дожив до осуществления самой заветной своей мечты, Т. не переставал работать, продолжая указывать на необходимость дальнейших преобразований.

Так, в его книге "Взгляд на дела России" (1862) следует отметить предложение о введении местного самоуправления.

По его мнению, "уездный совет" должен был состоять по крайней мере из 25 человек от "землевладельческих сословий", т. е. дворян, крестьян и др.; собрания этого совета должны быть временные, периодические, раза два в год, а для постоянной работы он избирает нескольких членов, напр. трех. В подобный же губернский совет автор допускает и небольшое число представителей от купцов и мещан. Этим местным выборным учреждениям должны быть предоставлены раскладка земских повинностей, заведование путями сообщений, устройство школ и вообще забота о местных нуждах, связанных с благосостоянием народных масс. Указав на необходимость и других реформ, Т. предлагает поручить подготовку их комиссиям, составленным по примеру редакционных комиссий, выработавших проект крестьянской реформы, т. е. из лиц и не состоящих на государственной службе.

В книге "Чего желать для России" Т. честно признает, что жизнь во многих отношениях опередила его проекты.

Так, относительно крестьянской реформы он говорит, что если бы ограничились малыми земельными наделами, то это не соответствовало бы желаниям крестьян. "Находя, что достаточное количество земли не только обеспечивает крестьянина в его быту, но дает ему какое-то чувство - может быть, только призрак - самостоятельности, близкой к независимости, мы убеждаемся, что метод освобождения с большими наделами землей был лучшим и для крестьян, и для государства, несмотря на тяжести, кои он возложил на... класс земледельческий, несмотря на продолжительность времени, в которое крестьяне будут нести тяжкое бремя. По всему, что мы видим, можно заключить, что крестьяне прежде и более всего желали и желают иметь землю, сохранить за собою вообще те наделы, коими они пользовались; очевидно также, что для сего они готовы платить выкупной оброк", хотя бы он "был тяжел для них". Этого достаточно, чтобы "предпочесть метод освобождения с землей, принятый Положением 19 февраля, тому, который мы предлагали". Но вместе с тем автор скорбит, что "совершение святого дела освобождения не обошлось без крови, без жертв. Для водворения свободы прибегали иногда к тем же средствам, какие употреблялись для введения военных поселений; против недоумевающих, шумящих мужиков были иногда принимаемы такие меры, кои могут быть только извинительны против заявленных врагов и мятежников". Относительно закона о земстве Т. делает некоторые замечания, но все-таки он находит, что наше земское самоуправление отличается настоящим, истинным характером этого рода учреждений.

Что касается судоустройства и судопроизводства, то основные начала гласности, суда присяжных, полного преобразования следственного порядка в делах уголовных нашли, по мнению Т., "великолепное приложение и развитие в новом устройстве судов и судопроизводства", но он уже замечает отдельные печальные явления и в мире судебном, а также скорбит о возможности в России "подсудности частных лиц, не в осадном положении живущих, суду военному, осуждающему на расстреляние". Довершить дело реформ, по мнению Т., можно было только одним способом: созванием земского собора с предоставлением ему всех прав, обыкновенно принадлежащих законодательным собраниям, и, между прочим, права инициативы.

Автор полагает, что долго, очень долго земский собор будет только совещательным собранием, но очень важно уже то, что созвание его обеспечит полную гласность. "Со всех концов России" соберутся "400 или 500 человек, избранных всем народом, всеми сословиями, в соразмерности значения их не только интеллектуального или нравственного", но и численного.

Таким образом, относительно распространении избирательных прав новейший план Т. шире и демократичнее его предложений в книге "La Russie et les Russes". Но, с другой стороны, продолжая держаться мнения о необходимости одной палаты, Т. считает возможным, чтобы правительство предоставило себе назначение, по своему усмотрению, известного числа членов собора, напр. 1/4 или 1/5 части всех представителей; таким образом, поясняет он, консервативный элемент, которого другие государства ищут в высших законодательных собраниях, будет включен в состав самого земского собора.

Учреждение земского собора, в котором должны найти место и депутаты от Польши, послужит к окончательному и справедливому решению и польского вопроса. 29 октября 1871 г. Т. умер, 82-х лет, тихо, почти внезапно, без предварительной болезни, в своей вилле Вербуа в окрестностях Парижа.

Биографии Т. не существует.

Лучший некролог его принадлежит перу И. С. Тургенева, см. "Полное собр. соч." (изд. 2-е, т. X, 1884, стр. 445-451); см. также статью о нем Д. Н. Свербеева в "Русском архиве" (1871, стр. 1962-1984), перепечатанную в "Записках Д. Н. Свербеева" (М., 1899, т. I, стр. 474-495). О взглядах Т. на польский вопрос см. "La Russie et les Russes" (П., 1847, III, 30-41); "La Russie en presence de la crise europeenne" (П., 1848); "О разноплеменности народонаселения в русском государстве (1866); "Чего желать для России?" (1868, стр. 125-173); в брошюре (без имени автора) "О нравственном отношении России к Европе" (1869, стр. 38-45), а также в статье А. Н. Пыпина, "Польский вопрос" ("Вестн. Евр.", 1880, № 10, стр. 701-711). Подробнее о мнениях Т. по крестьянскому вопросу до восшествии на престол Александра II см. в книге В. Семевского "Крестьянский вопрос в XVIII и первой половине XIX в." (т. I и П). Портрет Т. - см. в "Русском архиве" (1895, № 12). В. Семевский. {Брокгауз} Тургенев, Николай Иванович . - Действительный статский советник.

Из дворян.

Род. в Симбирске.

Отец - Ив. Петр. Тургенев (21.6.1752-28.2.1807), известный масон, член новиковского Дружеского ученого общества, директор Московского ун-та; мать - Ек. Сем. Качалова (ум. 27.11.1824). По окончании курса в Московском ун-тском пансионе (1806) слушал лекции в Московском ун-те, одновременно состоя на службе в архиве Коллегии иностр. дел в Москве, в 1808-1811 учился в Геттингенском ун-те. В 1812 поступил в Комиссию составления законов, назначен русским комиссаром Центрального административного деп. союзных правительств, во главе которого стоял бар. Штейн - 1813, пом. статс-секретаря Гос. совета - 1816, с 1819, кроме того, управлял 3 отделением канц. Мин. финансов, с 1824 в заграничном отпуске.

В 1826 за ним числилось около 700 душ в Симбирской губ. Член преддекабристской тайной организации "Орден русских рыцарей", член Союза благоденствия (участник Петербургского совещания 1820 и Московского съезда 1821) и Северного общества (один из его создателей и руководителей).

Привлечен к следствию по делу декабристов, но вернуться в Россию отказался.

Осужден заочно по I разряду и по конфирмации 10.7.1826 приговорен в каторжную работу вечно. Остался эмигрантом за границей и жил сперва в Англии, потом преимущественно в Париже, 4.7.1856 обратился с прошением о прощении к Александру II, в докладе по поводу этого прошения намечалось его помиловать, разрешить пользоваться прежними правами и с семьей возвратиться в Россию, что Высоч. одобрено 30.7.1856, но объявлено только в манифесте об общей амнистии 26.8.1856. В Петербург Тургенев прибыл с сыном Александром (Альбертом) и дочерью Фанни - 11.5.1857, Высоч. указом Сенату 15.5.1857 Тургеневу, "который уже ныне прибыл в Отечество, равно и законным детям его, рожденным после его осуждения", дарованы все прежние права по происхождению, кроме прав на прежнее имущество, а ему самому возвращены прежние чины и ордена.

Получил разрешение выехать за границу - 8.7.1857, затем еще дважды приезжал в Россию (1859 и 1864). Умер близ Парижа на своей вилле Vert Bois, похоронен на кладбище Pere Lachaise. Мемуарист, экономист, публицист, правовед.

Жена (с 1833 в Женеве) - Клара Гастоновна де Виарис (2.12.1814-13.12. 1891). Дети: Фанни (13.2.1835-5.2.1890); Альберт (Александр, 21.7.1843-13.1. 1892), художник и историк искусства;

Петр (21.4.1853-21.3.1912), скульптор, с 29.12.1907 почетный член Академии наук. Братья: Александр (27.3.1784-3. 12.1845), общественный деятель, археограф и литератор, друг А. С. Пушкина, провожавший его тело в Святогорский мон.; Сергей (1792-1.6.1827), дипломат;

Андрей (1.10.1781-8.6.1803), поэт. ВД, XV, 266-299; ЦГАОР, ф. 109, 1 эксп., 1826 г., д. 61, ч. 50. Тургенев, Николай Иванович служ. с 1740 г. артил. полк., с 1764 г. сент. 22 артил. ген.-майор, с 1 янв. 1770 г., при артил. в 1 армии; потом упр. Московскою конторою артиллерии и фортификации; † 20 апр. 1790 г. {Половцов}