Василь Кучер

Плещут холодные волны

Эта книга посвящается полковнику Горпищенко П.Ф., флотскому врачу Ересько П.И., капитану 2 ранга Байсаку М.Г.

Глава первая

Он пришел нежданно-негаданно, как гром среди ясного неба, этот маленький, немного примятый в долгом пути конверт, добитый какими-то неразборчивыми черными штемпелями, на которых и числа не разберешь. На конверте две большие почтовые марки. На одной из них - синее море, вдали одинокая яхта, белая чайка падает острым крылом к воде. На второй - круглая луна плывет над землей, а к ней летит космическая ракета. Наша, советская. Золотой ее след пополам рассек небо, и далекие звезды от этого сияния потускнели, заволоклись белым туманом. Бездонное темное небо похоже на синее разбушевавшееся море, грозное и коварное, таившее в себе смерть, каким оно запомнилось со времен войны. С одной стороны - смерть, а с другой - великую надежду. По морю прибывали к нам свежие дивизии, боеприпасы, сухари, медикаменты, отправлялись на Большую землю раненые герои. Оно приносило нам письма от любимых и родных. Оно и кормило нас: ежедневно на его поверхность всплывала масса оглушенной рыбы. Не раз мы снимали перед ним бескозырки и фуражки, когда приходила весть, что наш корабль, который плыл с ранеными и детьми, погиб от вражеской бомбы или торпеды. Мы стояли на каменных склонах и в бессилии сжимали зубы. Вот каким оно было, это изумительное синее море.

Петро Крайнюк откинулся на высокую жесткую спинку дубового стула, закурил. Он уже не слышал, как за высоким окном гудят, взбираясь на гору, грузовики, а на станции коротко посвистывают паровозы, глухо трубит электричка. Даже не слышал, как возится на кухне мать, которая вчера приехала из села проведать своего первого правнука. Малыш спал теперь за тонкой стеной, широко разбросав крепкие ручонки на огромной подушке. Иногда он метался во сне, что-то бормотал и даже четко выкрикивал: «Давай, давай…» Наверное, ему опять снился горячий бой - на улице дети без устали играли в разведчиков и партизан. Не раздражали Крайнюка и дребезжащая пишущая машинка, что с утра до поздней ночи тарахтела за стеной у соседа-переводчика, и детский визг в уютном скверике возле чугунного фонтана, где он каждый день гулял со своим внуком. Теперь фонтан на ремонте. Он опустел, высох, а в его гранитной чаше лежит масса крошек - воробьиный корм, который бросали ребятишки. Бурлит скверик, захлебывается веселыми детскими голосами. Что это они так расшумелись? Подойти бы к окну и «посмотреть? Нет. Не может. Всегда подходил, долго стоял, думал о своих седых годах. Дети напоминали ему о том, что он постепенно стареет. Это вызывало грусть, но Крайнюк не обращал внимания на мрачные мысли. Только, бывало, услышит возбужденные детские голоса возле фонтана - тут же к окну. А сейчас и не шевельнулся.

Неожиданное письмо напомнило ему родное, но далекое море. И снова зазвучал мотив песни: Плещут холодные волны…

В накуренной комнате вдруг запахло йодом и смолой, пахнуло жаром дизельных моторов в глубоких корабельных трюмах. Загромыхали якорные цепи, со скрежетом проходя сквозь стальной клюз. И матросы в брезентовых робах задвигались на каменном пирсе; и послышался мелодичный перезвон склянок на крейсерах; и моряки в синих рабочих беретах уже стояли в ровном строю; и над ними неслась знакомая и вечная команда:

На флаг и гюйс - смирно!

Матросы поворачивают головы в сторону мачты, на которой поднимается полотнище Военно-морского флага. И так каждое утро, в восемь ноль-ноль. Изо дня в день. До войны, во время войны, после войны. А море тихое, ласковое. Вон подводная лодка медленно погружается в воду, тральщики выходят на внешний рейд вылавливать и истреблять оставшиеся от войны вражеские мины. Старенький катер открывает перед ними боновые заграждения, тянет гигантские железные бусы, которые преграждают вход в бухту. Заревели дизельными моторами торпедные катера, и радиомегафон прокатил над морем команду:

По местам стоять, с якоря сниматься!

Вот яхта вышла из спокойной бухты. Белая, стремительная, она набрала полный парус далекого ветра. Утреннее солнце дохнуло на него своим теплом, и парус сразу покраснел, словно налился кровью, стал похож на шелковое полотнище знамени.

А на крутой каменистой горе снова стоит девушка. Вся в белом, прозрачная, легкая, как чайка, девушка подняла над головой оголенные до самых плеч загорелые руки, и в них затрепетал на ветру, запел, словно хотел вырваться и унестись в море, вслед за кораблями, голубой платок. Но она держит его крепко, подавшись грудью к морю. Вахтенные матросы отчетливо видят ее в бинокль. Девушки на каменной горе менялись каждое утро, словно и они несли вахту, провожая корабли в море. И каждый матрос думал, что сегодня стоит его любимая. И поэтому каждое утро у всех на сердце было тепло и спокойно. Но вот корабли прошли, и девушка сбежала к воде по крутой тропке, нырнула в глубокие виноградные лозы. Только голубая косынка еще долго мелькала в зелени.

А потом на причалах стало тихо. И вот в эту неожиданную тишину вторглись детские голоса. И море сразу запенилось, закипело, рассыпалось теплыми искрящимися брызгами, на которых заиграла радуга. Купались дети. Теперь море в бухте принадлежало им. Отправляя в путешествие кораблики, шхуны, яхточки и пластмассовые шлюпки, они были на них отважными капитанами и матросами.

Петро Крайнюк уже не мог понять, где он сейчас находится - в своей квартире или там, на морских причалах, - так ощутимо слышал он детский крик. Голоса детей доносились до него издалека, словно ворвались с ветром, принесшим запах родного моря.

Но ведь это шумели ребятишки за окном, в скверике с омертвевшим фонтаном. Петру даже показалось, что с улицы доносится голос и его внука. Но внук спит за стеной и не скоро проснется. Ему еще и каши не сварили на второй завтрак.

А море, навеянное письмом и воспоминаниями, шумит и играет перед глазами, ревет и стонет, затопив своим соленым запахом всю прокуренную комнату. Детские голоса опять звенят и поют, словно зацвела черемуха и прилетели со всего света соловьи. Уютно, тепло, будто снова пришло лето.

Лето? Петро Крайнюк, ежась, зябко поводит плечами. Он хорошо запомнил то страшное лето. Он слышал тогда другие детские голоса, видел горе матерей, видел других матросов.

Те матросы лежали вдоль каменного пирса, на брезентовых носилках, рыжих от запекшейся крови. Кровь проступала и на бинтах, которыми были перевязаны их головы, руки, ноги. Раненые тяжело стонали, кого-то тихо звали; иногда зло, сквозь зубы, ругались. Один, видимо старший, сидел на бухте корабельного каната, опершись на новые костыли. У его ног поблескивал перламутровыми пуговицами облупленный баян. Правая нога моряка была обвязана бинтами до самого колена. Красивый, стройный - и эти костыли. Наверное, на всю жизнь. Это будет его последний поход на боевом корабле. Петро Крайнюк, тогда капитан 3 ранга, невольно подумал: «Дойдут ли они до Кавказа? Вчера фашисты опять потопили наш транспорт с ранеными, а там ведь было много детей и женщин». И тут ему почудилось, что он услышал их полный отчаяния крик среди разбушевавшегося моря, среди огня и смерти. «Только бы эти успели. Должны успеть. Конвой сегодня, кажется, надежный. И море тихое. Хорошо видно…»

Корабль до самых краев уже был набит ранеными, которых доставили раньше. Именно в это время и привезли на пристань полную автомашину детей. Они были худые и истощенные. Две санитарки, три какие-то старушки да еще шофер снимали детей с машины, устраивали их в тени ящиков со снарядами, сложенных в штабеля. Дети плакали, звали матерей, пытались убежать обратно через портовые ворота.

На корабле в последний раз потеснились раненые, и команда приготовила место матросам, лежавшим на пирсе. Вахтенный подал знак санитарам, те бросились к носилкам. И тогда матрос с новыми костылями крикнул санитарам:

Полундра!

Санитары удивленно переглянулись.

Матрос кое-как доковылял до старушки, которая прижимала к груди крохотную девчушку, спросил:

Чьи дети, мамаша?

Сироты, - тихо, но так отчетливо, что ее услышали все, сказала старушка. - Отец на фронте погиб, мать - бомбой… Сироты несчастные…

Слыхали? - спросил матрос.

Слыхали, - глухо откликнулись раненые.

Ну так что, братцы? - спросил матрос.

Давай детей, - глухо проговорил один из раненых, словно простонал.

Давай! - послышалось со всех носилок. - Детей давай…

Им еще жить да жить, - со вздохом молвил тот, что на костылях, и, еще раз глубоко вздохнув, лихо сбил бескозырку на затылок.

Старушка низко поклонилась и засеменила по шаткому трапу на корабль, прижимая к груди напуганную, желтую, как воск, девочку.

Матросы с корабля, словно по команде, бросились на пирс и по живому конвейеру начали передавать детей на палубу. Они весело перекликались друг с другом, словно качали детей на руках, и дети от этого стали умолкать, вытирая кулачками заплаканные глаза.

Василь Кучер

Плещут холодные волны

Эта книга посвящается полковнику Горпищенко П.Ф., флотскому врачу Ересько П.И., капитану 2 ранга Байсаку М.Г.

Глава первая

Он пришел нежданно-негаданно, как гром среди ясного неба, этот маленький, немного примятый в долгом пути конверт, добитый какими-то неразборчивыми черными штемпелями, на которых и числа не разберешь. На конверте две большие почтовые марки. На одной из них - синее море, вдали одинокая яхта, белая чайка падает острым крылом к воде. На второй - круглая луна плывет над землей, а к ней летит космическая ракета. Наша, советская. Золотой ее след пополам рассек небо, и далекие звезды от этого сияния потускнели, заволоклись белым туманом. Бездонное темное небо похоже на синее разбушевавшееся море, грозное и коварное, таившее в себе смерть, каким оно запомнилось со времен войны. С одной стороны - смерть, а с другой - великую надежду. По морю прибывали к нам свежие дивизии, боеприпасы, сухари, медикаменты, отправлялись на Большую землю раненые герои. Оно приносило нам письма от любимых и родных. Оно и кормило нас: ежедневно на его поверхность всплывала масса оглушенной рыбы. Не раз мы снимали перед ним бескозырки и фуражки, когда приходила весть, что наш корабль, который плыл с ранеными и детьми, погиб от вражеской бомбы или торпеды. Мы стояли на каменных склонах и в бессилии сжимали зубы. Вот каким оно было, это изумительное синее море.

Петро Крайнюк откинулся на высокую жесткую спинку дубового стула, закурил. Он уже не слышал, как за высоким окном гудят, взбираясь на гору, грузовики, а на станции коротко посвистывают паровозы, глухо трубит электричка. Даже не слышал, как возится на кухне мать, которая вчера приехала из села проведать своего первого правнука. Малыш спал теперь за тонкой стеной, широко разбросав крепкие ручонки на огромной подушке. Иногда он метался во сне, что-то бормотал и даже четко выкрикивал: «Давай, давай…» Наверное, ему опять снился горячий бой - на улице дети без устали играли в разведчиков и партизан. Не раздражали Крайнюка и дребезжащая пишущая машинка, что с утра до поздней ночи тарахтела за стеной у соседа-переводчика, и детский визг в уютном скверике возле чугунного фонтана, где он каждый день гулял со своим внуком. Теперь фонтан на ремонте. Он опустел, высох, а в его гранитной чаше лежит масса крошек - воробьиный корм, который бросали ребятишки. Бурлит скверик, захлебывается веселыми детскими голосами. Что это они так расшумелись? Подойти бы к окну и «посмотреть? Нет. Не может. Всегда подходил, долго стоял, думал о своих седых годах. Дети напоминали ему о том, что он постепенно стареет. Это вызывало грусть, но Крайнюк не обращал внимания на мрачные мысли. Только, бывало, услышит возбужденные детские голоса возле фонтана - тут же к окну. А сейчас и не шевельнулся.

Неожиданное письмо напомнило ему родное, но далекое море. И снова зазвучал мотив песни: Плещут холодные волны…

В накуренной комнате вдруг запахло йодом и смолой, пахнуло жаром дизельных моторов в глубоких корабельных трюмах. Загромыхали якорные цепи, со скрежетом проходя сквозь стальной клюз. И матросы в брезентовых робах задвигались на каменном пирсе; и послышался мелодичный перезвон склянок на крейсерах; и моряки в синих рабочих беретах уже стояли в ровном строю; и над ними неслась знакомая и вечная команда:

На флаг и гюйс - смирно!

Матросы поворачивают головы в сторону мачты, на которой поднимается полотнище Военно-морского флага. И так каждое утро, в восемь ноль-ноль. Изо дня в день. До войны, во время войны, после войны. А море тихое, ласковое. Вон подводная лодка медленно погружается в воду, тральщики выходят на внешний рейд вылавливать и истреблять оставшиеся от войны вражеские мины. Старенький катер открывает перед ними боновые заграждения, тянет гигантские железные бусы, которые преграждают вход в бухту. Заревели дизельными моторами торпедные катера, и радиомегафон прокатил над морем команду:

По местам стоять, с якоря сниматься!

Вот яхта вышла из спокойной бухты. Белая, стремительная, она набрала полный парус далекого ветра. Утреннее солнце дохнуло на него своим теплом, и парус сразу покраснел, словно налился кровью, стал похож на шелковое полотнище знамени.

А на крутой каменистой горе снова стоит девушка. Вся в белом, прозрачная, легкая, как чайка, девушка подняла над головой оголенные до самых плеч загорелые руки, и в них затрепетал на ветру, запел, словно хотел вырваться и унестись в море, вслед за кораблями, голубой платок. Но она держит его крепко, подавшись грудью к морю. Вахтенные матросы отчетливо видят ее в бинокль. Девушки на каменной горе менялись каждое утро, словно и они несли вахту, провожая корабли в море. И каждый матрос думал, что сегодня стоит его любимая. И поэтому каждое утро у всех на сердце было тепло и спокойно. Но вот корабли прошли, и девушка сбежала к воде по крутой тропке, нырнула в глубокие виноградные лозы. Только голубая косынка еще долго мелькала в зелени.

А потом на причалах стало тихо. И вот в эту неожиданную тишину вторглись детские голоса. И море сразу запенилось, закипело, рассыпалось теплыми искрящимися брызгами, на которых заиграла радуга. Купались дети. Теперь море в бухте принадлежало им. Отправляя в путешествие кораблики, шхуны, яхточки и пластмассовые шлюпки, они были на них отважными капитанами и матросами.

Петро Крайнюк уже не мог понять, где он сейчас находится - в своей квартире или там, на морских причалах, - так ощутимо слышал он детский крик. Голоса детей доносились до него издалека, словно ворвались с ветром, принесшим запах родного моря.

Но ведь это шумели ребятишки за окном, в скверике с омертвевшим фонтаном. Петру даже показалось, что с улицы доносится голос и его внука. Но внук спит за стеной и не скоро проснется. Ему еще и каши не сварили на второй завтрак.

А море, навеянное письмом и воспоминаниями, шумит и играет перед глазами, ревет и стонет, затопив своим соленым запахом всю прокуренную комнату. Детские голоса опять звенят и поют, словно зацвела черемуха и прилетели со всего света соловьи. Уютно, тепло, будто снова пришло лето.

Лето? Петро Крайнюк, ежась, зябко поводит плечами. Он хорошо запомнил то страшное лето. Он слышал тогда другие детские голоса, видел горе матерей, видел других матросов.

Те матросы лежали вдоль каменного пирса, на брезентовых носилках, рыжих от запекшейся крови. Кровь проступала и на бинтах, которыми были перевязаны их головы, руки, ноги. Раненые тяжело стонали, кого-то тихо звали; иногда зло, сквозь зубы, ругались. Один, видимо старший, сидел на бухте корабельного каната, опершись на новые костыли. У его ног поблескивал перламутровыми пуговицами облупленный баян. Правая нога моряка была обвязана бинтами до самого колена. Красивый, стройный - и эти костыли. Наверное, на всю жизнь. Это будет его последний поход на боевом корабле. Петро Крайнюк, тогда капитан 3 ранга, невольно подумал: «Дойдут ли они до Кавказа? Вчера фашисты опять потопили наш транспорт с ранеными, а там ведь было много детей и женщин». И тут ему почудилось, что он услышал их полный отчаяния крик среди разбушевавшегося моря, среди огня и смерти. «Только бы эти успели. Должны успеть. Конвой сегодня, кажется, надежный. И море тихое. Хорошо видно…»

ВЕХИ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА

Васи́ль Степа́нович Ку́чер (20 липня 1911, Війтівці - †17 квітня 1967, Київ) - український письменник

Народився 7 (20 липня) 1911 року в селі Війтівці (за іншими даними - село Вербів, нині Любимівка) на Житомирщині. Батько був сільським вчителем, мати - простою селянкою. Після закінчення семирічної школи в селі Ставище Попільнянського району, деякий час працював на Кожанському цукровому заводі. 1926 року був направлений комсомолом на навчання до Білоцерківського педагогічного технікуму, який він і скінчив у 1930 році. В цей час він вже починає виступати в пресі, ставши сількором окружної газети «Радянська нива» в Білій Церкві, а згодом і «Радянського села» в Харкові.

У 1930-1934 роках навчається в Харківському університеті і працює спершу в газеті «Сільськогосподарський пролетар», а потім у редакції журналу «Трактор». Перше оповідання В. Кучера «Ініціатива» було опубліковано 1931 року в журналі «Молодий більшовик». На початку 1930-х років він став членом літературного об"єднання «Трактор» (входило до спілки селянських письменників «Плуг») а з 1934 року - член Спілки радянських письменників. В. Кучер відслужив у Червоній армії (закінчив військову авіаційну школу в Харкові), працював на редакційній роботі в журналі «Молодняк» (пізніше «Молодий більшовик») та у видавництвах, публікував статті та нариси в періодичній пресі, та багато і плідно працював на літературній ниві. В 1940 році вступив в ВКП(б).

З початку німецько-радянської війни В. Кучер - фронтовий кореспондент армійської газети «За Родину», очолює воєнний відділ газети «За Радянську Україну», керує радіостанцією. Брав участь у боях при обороні Одеси, Севастополя, Сталінграда, нагороджений бойовими орденами і медалями, війну закінчив у званні капітана третього рангу. Після війни повністю присвятив себе літературній роботі, займаючись цією справою до останнього дня свого життя.

Помер 17 квітня 1967 року. Похований в Києві на Байковому кладовищі.

Твори:

«Дві новели», збірка (1932) «Марта», збірка (1932) «Cuscuta», збірка (1932) «Мої друзі», збірка (1934) «Все вище і вище», збірка (1936) «Квітує жито», збірка (1938) «Дорога веде на заставу», збірка (1939) «Кармалюк», повість (1940) «Морський характер», збірка (1942) «Людмила Павлюченко», нарис (1943) «Засвітились вогні», збірка (1947) «Золоті руки», збірка (1948) «Полтавка», збірка (1949) «Зорі в степу», збірка (1951) «Вогник», збірка (1952) «Чорноморці», роман (1952) «Дружба», збірка (1954) «Устим Кармалюк», роман (1954) «Криниця», збірка (1955) «Секрет», збірка (1956) «Прощай, море», роман (1957) «Дорога до людей», збірка (1958) «Шовкові струни», збірка (1958) «Шумлять верби», збірка (1959) «Червоний вогонь», збірка (1959) «Трудна любов», роман (1960) «Чарівна ткаля», збірка (1960) «Голод», роман (1961) «Намисто», роман (1964) «Орли воду п"ють», роман (1966) «Ми не спимо на трояндах», роман (1967)

Кінематографічні роботи

Автор сценарію художнього фільму «Вітер зі Сходу» (1941, у співавт.), документальних кінокартин: «Село відроджується» (1946), «їх приголубила Вітчизна» (1949), «Книга - народу» (1951), «Свято достатку» (1952), «Львів» (1953), «На ювілейній виставці образотворчого мистецтва» (1954), «Земля Київська» (1958), дикторського тексту до стрічки «Свято на Тарасовій землі» (1964).

Пам"ять

На будинку в Києві по вулиці вул. М. Коцюбинського №2, де з 1957-го по 1967 рік жив і працював письменник, встановлено меморіальну дошку. В Києві на його честь названо вулицю.

В липні 2011 року в селі Любимівка (Вербів) відкрито музей імені Василя Кучера.

Література

Письменники Радянської України. 1917-1987. К., 1988. - С.340; Енциклопедія Українознавства. Т.4. Львів, 1994. - С.1247

Источник: Вікіпедія

Украина и Крым в одной писательской жизни

Василий Степанович Кучер (), известный украинский советский писатель.

Родился 20 июля 1911 года в селе Вербов, Житомирской области в семье сельского учителя. Учился Василь зимой в трудовой школе, а летом со сверстниками трудился в поле. Когда подрос, пошел работать на Кожанский сахарный завод, а затем - на лесопильный. Учился в семилетней школе. В 1926 году вступил в ряды ВЛКСМ, и в том же году был направлен комсомолом на учебу в Белоцерковский педагогический техникум, который и окончил в 1930 году. В это время он печатается в газете "Сельская нива" в Белой Церкви, а позже в Харькове в газете "Советское село".

С 1930 по 1934 год Кучер студент Харьковского университета, сотрудник газеты "Сельскохозяйственный пролетарий". начинает работать в редакции журнала "Трактор". В 1931 году в газете "Молодой большевик " был опубликован рассказ "Инициатива" - первое художественное произведение Кучера. С 1934 года Василь Степанович - член Союза советских писателей. Три года Василь Кучер отслужил в рядах Красной Армии (окончил военную авиационную школу в Харькове), и продолжил литературную деятельность на редакционной работе в журнале "Молодняк". Кучер работает много и плодотворно. Один за другим выходят сборники его рассказов, периодическая пресса публикует статьи и очерки. В 1940 году в издательстве "Молодой большевик" отдельной книгой вышла повесть писателя "Кармелюк".

С первых дней Великой Отечественной войны писатель на фронте. Фронтовой корреспондент армейской газеты "За Родину". Участвовал в боях в дни героической обороны Одессы, Севастополя и Сталинграда. Награжден несколькими орденами и медалями. Войну закончил в звании капитана третьего ранга. Многие произведения послевоенных лет о событиях Великой Отечественной войны, участником которых был Василь Степанович. Романы "Черноморцы"(1952), "Голод"(1961), "Орлы воду пьют"(1966), посвящены мужеству и героизму советских воинов, защищавших Родину. Последний роман Кучера "Мы не спим на лепестках роз" увидел свет, когда автора уже не стало.
Василь Степанович умер в 1967 году.

Крым в творчестве писателя

Василий Кучер, корреспондент армейской газеты "За Родину", прибыл в Севастополь вместе с редакцией в страшный тяжелый первый год Великой Отечественной войны, когда наши войска оставили Одессу и отошли в Крым. Началась 250-дневная героическая оборона Севастополя. Во время тяжелых боев Кучер побывал почти в каждом полку, батальоне. В своих очерках и корреспонденциях он пишет о мужестве советских солдат. Вся страна узнала о прославленном снайпере Людмиле Павлюченко, разведчице М. Байде и многих других. Находясь на севастопольской земле, Кучер задумал написать эпическое произведение о бессмертном подвиге защитников Севастополя и Одессы. Все то, что сохранилось в памяти и сердце, легло позже в основу романа "Черноморцы". Роман "Черноморцы" - одно из лучших произведений в украинской литературе о Великой Отечественной войне. В 1954 году, в столетнюю годовщину первой обороны Севастополя, Кучер с группой украинских писателей приехал в Крым. В Севастополе Кучер встретился с боевыми друзьями, прошел по боевым местам. Любовался городом, возрожденном из руин. Городом, в котором после боев уцелел один процент зданий. Почти каждую весну писатель приезжает в Севастополь. "Я приехал сюда как в родной дом и скажу по правде: не знаю, где мое родное место - в селе на Житомирщине или здесь, в этом городе, где прошли опаленные войной годы моей жизни".

Источник: Литературный Крым

Писатель, увековечивший героизм

Улица Василия Кучера расположена в центральной части города, но далеко не все севастопольцы знают о ее существовании. Она спускается с городского холма и, пересекая улицу Ленина, упирается в сквер Василия Бузина. На карте Севастополя улица Василия Кучера появилась в 1968 году, вскоре после смерти писателя.

Василий Степанович Кучер родился 7 (20) июля 1911 года в селе Вербовка Житомирской области в семье сельского учителя. Учился в трудовой школе, работал на сахарном, а потом на лесопильном заводах. Первые его рассказы были о жизни рабочих этих заводов, о борьбе сельской бедноты с кулаками, о комсомольцах и молодежи. Затем были учеба в Белоцерковском педагогическом техникуме и одновременно работа репортером судебной хроники в окружной газете «Радяньска нива». Первая книга рассказов «Кускута» вышла в 1932 году в Харькове. Следующие страницы его биографии-учеба в Харьковском институте, служба в Красной Армии, учеба в Военной авиационной школе. Повесть В. Кучера «Кармалюк» и семь сборников рассказов довоенных лет стали заметной вехой в творчестве молодого писателя.

Когда началась Великая Отечественная война, около восьмидесяти литераторов страны (почти треть писательской организации) добровольно ушли на фронт, и в их числе-Василий Кучер. Фронтовая дорога писателя началась под Киевом, прошла через Одессу, после обороны которой В. Кучер вместе с Приморской армией прибыл в Севастополь. Его очерки о боевых эпизодах защитников города печатались в газете «За Родину», в сборниках «Герои обороны Севастополя», «Боевые подвиги приморцев», издававшихся политотделом армии. Печать играла большую роль в воспитании мужества и стойкости советских воинов. Только в Севастополе в период обороны издавалось более 16 газет, которые информировали о событиях на фронте и в тылу, распространяли передовые почины, рассказывали о героях боев за Севастополь.

Один из соратников Кучера по перу, Андрей Трипольский, вспоминает, что волевой, энергичный и бесстрашный Василий был душой писательского коллектива . Фронтовая биография писателя даже после тяжелого ранения не закончилась-дальше был Сталинградский фронт. Работа В. Кучера над репортажами, очерками, статьями, зарисовками в период обороны Одессы и Севастополя стала основой создания больших художественных произведений-романов «Черноморцы» и «Голод».

В 1964 году вышла книга писателя «Плещут холодные волны» с посвящением «полковнику, флотскому врачу, капитану 2 ранга » В основу сюжета положены действительные факты, а большинство героев-реальные люди.

Павел Филиппович Горпищенко (гг.) в годах служил командиром батареи в Севастопольской крепости. В дни обороны Севастополя он командовал первым севастопольским морским полком, позднее-восьмой бригадой морской пехоты. Дважды раненый (в Севастополе и в Новороссийске), Павел Филиппович был убит под Мелитополем и в 1961 году перезахоронен в Севастополе. Именем прославленного комбрига названа одна из главных улиц Корабельной стороны.

В бригаде полковника Горпищенко начальником клуба служил политрук Михаил Григорьевич Байсак, выведенный в книге под именем Мишко Бойчак. Война пощадила двадцатилетнего парня, и благодарный судьбе Михаил Байсак все свободное от службы время посвятил увековечению памяти своих однополчан. Сотрудники Музея героической обороны и освобождения Севастополя, где М. Байсак был частым гостем, поражались его неутомимой энергии, его настойчивости в сборе материалов о героях обороны. Общее дело увековечения подвига защитников Севастополя связало В. Кучера и М. Байсака крепкой дружбой. Итогом ее и стал роман «Плещут холодные волны», в котором, помимо общего сюжета о ходе обороны, рассказывается об удивительной судьбе военврача восьмой бригады морской пехоты.

Третьего июля 1942 года, как и большинство защитников города, он оказался на мысе Херсонес. До последней возможности выполнял свой врачебный долг, но медикаменты кончились, таяла надежда и на эвакуацию. Случайно Павел обнаружил шлюпку с тремя моряками, один из которых был ранен. Его, как врача и обладателя фляжки с водой, взяли в попутчики и двинулись в сторону Балаклавы с целью пробиться к партизанам. Но попытка не удалась: немцы тщательно охраняли побережье. Пришлось выйти в открытое море в надежде встретить какой-нибудь корабль. Шлюпка была без весел, а от палок, заменявших их, ладони быстро превратились в кровавые лохмотья. Продукты (четыре банки консервов и пол-литра воды, набранной в луже) были съедены и выпиты за два дня. Без воды и без пищи, под палящим июльским солнцем моряки пытались идти к Кавказу. Уже через несколько дней такого плавания силы окончательно покинули моряков.

Первым умер финансист со своей кассой в несколько тысяч рублей. Затем навечно заснул молодой лейтенант. Дольше всех держался боцман , но и он затих. Павел остался один в маленькой шлюпке, которую мотало по воле волн в безбрежном море... Чудо пришло в виде турецкого корабля, матросы которого обнаружили шлюпку с полуживым скелетом. Бережно внесли его в каюту капитана. Дали рюмку сладкого чая.

36 дней без воды и пищи провел этот мужественный человек в море под палящим дневным солнцем и в ночном холоде, без какой-либо одежды. Его поддерживали жажда жизни и любовь к Родине. Много лет спустя этот высокий, подтянутый человек-легенда приезжал в наш город. Он посетил Сапун-гору, беседовал с сотрудниками музея. О себе говорил мало, больше расспрашивал об однополчанах. В последнее время Павел Иванович Ересько-заслуженный врач Украины - проживал в Киеве.

Вот о таких героях рассказал нам Василий Кучер, который и сам был активным участником обороны Севастополя. В творческом наследии В. Кучера 35 книг. Ко многим из них до сих пор не угасает читательский интерес, ведь писатель своим художественным словом увековечил героизм живых, невыдуманных людей, которые не уронили почетного звания защитников Севастополя и явились ярким примером верного служения Родине.

Источник: Алексей Кораблев, газета «Пульс Севастополя»

Малоизвестные тексты В. Кучера

О мичмане Александрове и его книгах

Эту книгу написал участник обороны Севастополя, бывший старшина группы пулеметчиков бронепоезда «Железняков» . В 1956 году на всеармейском литературном конкурсе ему было присуждено звание лауреата конкурса и выдан диплом I степени. В центре книги - легендарный бронепоезд «Железняков». Неожиданно, словно вихрь , налетал он на врага, нанося сокрушительные удары, сея панику в его рядах. Книга повествует о героизме севастопольцев - моряков, железнодорожников, рабочих морского завода и других патриотов, взявших в руки оружие, чтобы защитить родную землю от фашистских захватчиков.

В дни героической обороны Севастополя мичман Александров воевал на легендарном бронепоезде «Железняков». Крепость на колесах поддерживала знаменитую Чапаевскую дивизию и бригады морской пехоты. А я служил тогда рядом в гвардейском артполку резерва Главного командования, или, как сокращенно его называли, Эр-гека. Командовал полком очень грамотный, неистощимой силы и героизма человек, депутат Верховного Совета Богданов, которому позже было присвоено звание Героя Советского Союза. Он был скуп на похвалу в ратном деле, но всегда очень тепло отзывался о бронепоезде «Железняков». Когда бронированный состав на всех парах вылетал из какой-нибудь выемки, Богданов говорил:

Бронепоезд! Сейчас наведет порядок на передовой.

И тут же приказывал своим гаубицам давить фашистские батареи, чтобы не мешали работать бронепоезду. А потом - ко мне:

Пойди, писатель, к ним, посмотри, как живут железняковцы. Может, напишешь когда-нибудь...

Я уходил в тоннели, где базировался «Железняков», и даже написал о нем очерк в нашей армейской газете. Но дальше очерка дело не двинулось, хотя люди в броне и на колесах по сей день стоят перед моими глазами как символ мужества, героизма. На фронте часто бывало: служили рядом, а не встречались. Встречи и знакомства происходили уже после войны, когда бойцы вспоминали минувшие дни, и тут все выяснялось. Что-то подобное случилось и у нас с мичманом Александровым. Мы встретились с ним через целых двадцать лет. Виновником этой встречи был симпатичный, высококультурный и всесторонне развитый офицер Черноморского флота Михаил Иванович Лезин. Он пришел как-то ко мне взволнованный и радостный, словно его сын Женька уже окончил Ленинградский политехнический или сам он одолел еще одну военную академию.

Я нашел мичмана, который пишет интересную книгу. Он в морской пехоте служил, при обороне Одессы, в полку Осипова. Потом на бронепоезде у нас, в Севастополе. Сложнейшей судьбы человек.

О чем книга? - осторожно спросил я.

О войне и друзьях-черноморцах, о боевых товарищах, о жизни своей пишет. Мы помогаем, насколько возможно, в его работе над книгой.

Так и состоялось мое знакомство с мичманом. Книга «Друзья-товарищи» вышла в Москве, в серии военных мемуаров, с многочисленными фотографиями героев. Я написал о ней рецензию в центральной прессе. Потом начали мы переписываться. Мичман ставил разные вопросы, я отвечал, советовал. При встречах мы долго говорили о его работе, вплоть до распорядка рабочего дня. Николай Иванович писал уже новую книгу, документальную повесть «Севастопольский бронепоезд». Сложность этой работы усугублялась тем, что мичману надо было установить, что случилось с его друзьями по бронепоезду после обороны Севастополя, вообще после войны, и найти, где они теперь. Повесть документальная, и все в ней должно быть ясно, точно, как в боевом приказе. Днем он учил молодых матросов, командовал, как и всякий мичман флота, а вечером я видел его с папками под рукой, где еле умещались многочисленные письма, фотографии, старые фронтовые газеты и поблекшие документы. На рассвете, задолго до поднятия флага, он сидел за рабочим столом.

Трудно? Да! А вечерами еще приходилось выступать перед матросами, присутствовать на читательских конференциях. А потом еще и отвечать на многочисленные письма читателей. Кажется, суток было мало, но мичман находил время, укладывался в двадцать четыре часа, кропотливо собирал материал, писал.

В один из моих приездов в принес рукопись повести «Севастопольский бронепоезд». Я прочел ее, как и первую книгу, не откладывая, сразу.

Почему? Постараюсь объяснить.

Много издано в нашей стране мемуаров, авторами которых являются прославленные генералы, командующие фронтами и армиями. Все они отражают живую военную историю, подвиг народа в великой войне за Родину. Ценность этих книг в том, что писали их активные участники событий, прямые свидетели и герои войны. Но среди этих книг очень мало записок рядовых бойцов и младших командиров, которые вынесли на своих плечах всю тяжесть войны. Вот почему мое внимание привлекают книги мичмана.

Я прочитал их не только потому, что там описаны события героической обороны Севастополя и Одессы, в которых мне самому довелось участвовать и написать два романа («Черноморцы» и «Голод»), но и потому, что мичман Александров увлек меня искренностью своего письма, правдой жизненных наблюдений, внутренней силой советского воина, который в самые трудные минуты твердо верил в нашу победу. И не только верил, но с оружием в руках, день за днем приближал эту победу, даже в самых невыносимых и, казалось, безвыходных условиях.

Жизнь мичмана Александрова воистину наполнена храбростью и героизмом, но сам он об этом не говорит. Вы не найдете в его книгах таких слов: «я приказал», «я разгромил», «я атаковал». Мичман пишет не о себе, как это принято в мемуарах, а о своих друзьях-товарищах, с которыми ему довелось воевать в окопах под Одессой, на бронепоезде «Железняков» под Севастополем, в партизанских отрядах Белоруссии. О машинистах и железнодорожниках Симферополя и Севастополя, о рабочих морского завода, о славных патриотах Крыма, которые взяли в руки оружие, чтобы защищать родную землю от фашистского ига. Самого мичмана в книгах очень мало видно. Свое внимание он фиксирует на боевых побратимах, и я угадываю под этим правдивый подтекст: сам бы я, мичман, ничего не смог, если б не мои славные друзья-товарищи, если б не великая семья советских народов.

Если вы будете ехать поездом в Севастополь, да еще лунной ночью, то выключите свет в купе и посмотрите на Бельбекскую долину, на горы, каменные колодцы и траншеи, в которых идет поезд. Вглядитесь в темень тоннелей, в нависшие глыбы Инкермана, и вам станет ясно, в какой страшной тесноте жил и воевал бронепоезд «Железняков», маневрируя по сотни раз в день на этом крошечном пятачке огня и смерти. Сын комиссара бронепоезда тоже это вспомнил, знакомясь с мичманом (об этом рассказывается во вступлении к повести). И дети вспомнят, которых мать привела к бронепоезду, чтобы спасти от смерти. И машинисты вспомнят, проезжая тут, как водили бронепоезд в этом каменном аквариуме.

Читателя все-таки заинтересует, кто же он такой, мичман Николай Александров, автор этой книги?

Старшина 2 статьи срочной службы добровольно ушел с корабля в Севастополе на фронт, под Одессу, в легендарный полк Осипова, и был назначен командиром взвода морской пехоты. Первые тяжелые бои под Ильичевкой. Моряки героически отражают атаки превосходящего противника. Полковник Осипов (сам моряк) с гордостью называет матросов «чертяки полосатые». Эту фразу автор произносит в книге всего два раза, но я по ней узнаю, чувствую, ясно вижу характер Осипова.

Ильичевку моряки сдали фашистам. Силы уж больно были неравными. Когда об этом докладывают Осипову, он не принимает доклада. «Возьмете назад Ильичевку, тогда и будете докладывать», - отвечает полковник. И матросы взяли Ильичевку, но в этом бою смертельно ранен командир роты, чудесный моряк, старший лейтенант Иван Григорьевич Початкин. Умирая, он обращается к Александрову: «Коля, принимай роту, бей их, гадов...» И старшина ведет роту в атаку.

После госпиталя Александров едет в Севастополь. Не сразу пускают его на фронт, который уже совсем близко, у Бахчисарая. Но тут подворачивается случай: набирают команду для не существующего еще бронепоезда. Скрывая свое ранение, попадает в ту команду и Александров. Моряки уходят в депо Севастополь, на морзавод и, забывая иногда, что такое сон, день и ночь строят свой бронепоезд. Скупо, но ярко автор повествует о героизме строителей, машинистов, котельщиков, мастеров железнодорожного депо Севастополь, многие из которых потом уходят с бронепоездом на фронт.

Штольни Инкермана, огневые рейсы под Бельбек, на станцию Мекензиевы горы, под Балаклаву, везде, куда пролегали тогда рельсы... Словно вихрь, налетал бронепоезд на врага, нанося ему могучие, сокрушительные удары, сея панику в его рядах.

Кратко и правдиво рассказывает автор о своих боевых друзьях, о последних днях Севастополя, о гибели бронепоезда. Фашисты ранят Александрова и берут в плен. Расстрел под Керчью, глухая ночь. Старшина выбирается из-под груды расстрелянных и уходит в Керчь. Облава возвращает его в лагерь. Попытки к бегству не дают результата. И, наконец, эшелон смерти. Мичман не знает, куда его везут, и ночью выбрасывается из вагона. Это уже была Белоруссия. Здесь он попадает к партизанам, взрывает поезда, мосты, склады в тылу врага. Ему так же тяжело, как под Одессой и Севастополем. Бывают минуты, когда жизнь на волоске. Вот еще какое-то мгновение и - смерть. Но на выручку снова и снова приходят новые друзья-товарищи, как и там, под Севастополем и Одессой. Они снова выручают мичмана, и потому он так искренне и тепло пишет о них. Вот в чем сила его книг. Сам он давно бы погиб на огненных дорогах войны, если бы не великое братство всего советского народа.

В книгах мичмана Александрова, как и в других документальных книгах , есть, конечно, и недостатки. Главный из них - большое количество действующих лиц, а отсюда следствие: обо всех понемножку и ни о ком глубоко и объемно. Тут хорошее качество автора, краткость в словах, механически перенесено на краткость повествования о героях и их судьбах. А может, и не это? Возможно, здесь просто сказывается специфика жанра. Многих своих героев автор не узнал до конца, не ведает, где они теперь и что делают. А если погибли, то где и при каких обстоятельствах? Отсюда, вероятно, и происходит некоторая скороговорка о судьбах героев, перерастающая порой в схематическую обрисовку характеров.

Радует в книгах Александрова одно: эти недостатки являются недостатками роста. В первых книгах такого жанра они неизбежны. Пример тому повесть «Севастопольский бронепоезд». То, что было недосказано о героях, их судьбах и характерах в первой книге, стало ясно во второй. Новый материал дополнил пробелы о некоторых бойцах и командирах бронепоезда «Железняков». Хочется, чтобы так было и дальше. Признаки творческого роста автора несомненны, и остается только пожелать, чтобы он и дальше так же серьезно и вдумчиво работал в одном из богатейших жанров нашей литературы - мемуарном.

Василь Кучер

ID 62408
Книг: 3

Василий Степанович Кучер (1911-1967), известный украинский советский писатель.

Родился 20 июля 1911 года в селе Вербов, Житомирской области в семье сельского учителя. Учился Василь зимой в трудовой школе, а летом со сверстниками трудился в поле. Когда подрос, пошел работать на Кожанский сахарный завод, а затем - на лесопильный. Учился в семилетней школе. В 1926 году вступил в ряды ВЛКСМ, и в том же году был направлен комсомолом на учебу в Белоцерковский педагогический техникум, который и окончил в 1930 году. В это время он печатается в газете "Сельская нива" в Белой Церкви, а позже в Харькове в газете "Советское село".

С 1930 по 1934 год Кучер студент Харьковского университета, сотрудник газеты "Сельскохозяйственный пролетарий". Вскоре Василь Степанович начинает работать в редакции журнала "Трактор". В 1931 году в газете "Молодой большевик" был опубликован рассказ "Инициатива" - первое художественное произведение Кучера. С 1934 года Василь Степанович - член Союза советских писателей. Три года Василь Кучер отслужил в рядах Красной Армии (окончил военну