Вергилий энеида анализ произведения. «Сюжет «Энеиды

Вергилию дали время для работы – 12 лет, но так и не завершил. Завещал эту поэму сжечь своему другу. Об Августе ни слова – но тот не стал ее уничтожать. Одобрил политические тенденции, что римляне – это избранный народ, которому предназначено править миром.

Состоит из 12 книг. Вергилий делит на две части.

Первая часть – бегство Энея из горящей Трои и прибытие в Карфаген – 5 книг.

Вторая часть – повествование о войнах в Италии. Посередине шестой книги – рассказ о спуске Энея в царство мертвых. Эней спускается узнать, куда он плывет и о будущей судьбе Рима. «Страдал ты на море - будешь страдать и на суше, - говорит Энею Сивилла, - ждет тебя новая война, новый Ахилл и новый брак - с чужеземкой; ты же, беде вопреки, не сдавайся и шествуй смелее!»

Приплывают - устье Тибра, область Лаций. Путники ужинают, выложив овощи на плоские лепешки. Съели овощи, съели лепешки. «Вот и столов не осталось!» - шутит Юл, сын Энея. «Мы у цели! - восклицает Эней. - Сбылось пророчество: «будете грызть собственные столы». Мы не знали, куда плывем, - теперь знаем, куда приплыли».

Но богиня Юнона в ярости - враг ее, троянец, одержал верх над ее силой и вот-вот воздвигнет новую Трою: «Будь же война, будь общая кровь меж тестем и зятем!». В Лации есть храм; когда мир - двери его заперты, когда война - раскрыты; толчком собственной руки распахивает Юнона железные двери войны. …

Мать Энея, Венера, сходит в кузницу своего мужа Вулкана (Гефест), чтобы тот сковал ее сыну доспехи, как когда-то Ахиллу. На щите Ахилла был изображен весь мир, на щите Энея - весь Рим: волчица с Ромулом и Ремом, похищение сабинянок, победа над галлами, преступный Катилина, доблестный Катон и, наконец, торжество Августа над Антонием и Клеопатрой. …

После первого дня борьбы - Поставлены алтари, принесены жертвы, произнесены клятвы, два строя войск стоят по две стороны поля. И опять, как в «Илиаде», вдруг перемирие обрывается. В небе является знамение: орел налетает на лебединую стаю, выхватывает добычу, но стая обрушивается на орла, заставляет его бросить лебедя и обращает в бегство. «Это - наша победа над пришельцем!» - кричит латинский гадатель и мечет свое копье в троянский строй. Войска бросаются друг на друга, начинается общая схватка.

Эней и Турн нашли друг друга: «сшиблись, щит со щитом, и эфир наполняется громом». Юпитер стоит в небе и держит весы со жребиями героев». Турн ранен, просить его не убивать, но Эней видит на нём пояс убитого друга и не щадит Турна. (Поединок Энея и Турна = Ахилла и Гектора)

Вергилий как бы объединил «Илиаду» и «Одиссею» в обратном порядке. Вергилий не скрывает, что в качестве примера использовал Гомера.

Энею предназначено основать римское государство, которому будет принадлежать мир. Поэма направлена в будущее. Еще одна сверхзадача, связанная с героем. О судьбе Энея, о судьбе Рима – судьба это главная сила, управляющая всем. Герои Гомера не были слепыми игрушками, а здесь полное подчинение року, отрицание личности. Устремлена к будущему, поэтому в ней много глаголов. Отбор деталей.

На идейное содержание оказали влияние стоики. Страдания оправдываются целью, гармония. Причина людских страданий в том, что люди не всегда разумны. Боги нужны, чтобы показать иерархию знания и соподчинения. Только боги знают истину. Внешне поэма напоминает Гомера. Но мир греков нам знаком, а у Вергилия мир раздвигается до необыкновенных пределов. Расширяется представление о времени. Героя интересует будущее потомков. Поэма не закончена. Уже многим современникам Августа казалось, что надежды не оправдались. Вергилий оставляет героя на распутье, убийство Турна.

Особенности:

Посвящена и прошлому, и настоящему

В отличие от «И» и «О» - Гомер не знает, что будет дальше, это его не интересует. В. знает, что будет дальше (3 Пунические воины, уничтожен Карфаген).

Драматизм, а у Г. – спокойно-повествовательный тон

Соотносит мифологическое прошлое и современность

Судьба, рок – главная сила, управляющая событиями. Боги – возвышенные и мудрые, главное не они, а рок.

Эней – как идеальный римлянин, но есть трагизм человека, который должен подчиниться року.

И Эней и Дидона показаны в развитии

Каждый эпизод – эпилии.

Мировую славу доставило Вергилию особенно его третье большое произведение - героическая поэма "Энеида". Как показывает само название этого произведения, здесь находим поэму, посвященную Энею. Эней был сыном Анхиса и Венеры, Анхис же - двоюродный брат троянского царя Приама. В "Илиаде" Эней выступает много раз в качестве виднейшего троянского вождя, первого после Гектора. Уже там он пользуется неизменным расположением к себе богов, а в "Илиаде" (XX, 306 и след.) говорится о последующем царствовании его и его потомков над троянцами. В "Энеиде" Вергилий изображает прибытие Энея со своими спутниками после падения Трои в Италию для последующего за этим основания римского государства. Вся эта мифология, однако, не дана в "Энеиде" полностью, так как основание Рима отнесено к будущему и о нем даются только пророчества. Созданные Вергилием двенадцать песен поэмы носят следы неполной до р а бот к и (. Имеется целый ряд противоречий и по содержанию. Вергилий не хотел в таком виде издавать свою поэму и перед смертью велел ее сжечь. Но по распоряжению Августа, инициатора этой поэмы, она все же была издана после смерти ее автора.

а) Сюжет поэмы состоит ия двух частей: первые шесть песней поэмы посвящены странствованиям Энея от Трои до Италии, а вторые шесть - войнам в Италии с местными племенами. Вергилий очень во многом подражал Гомеру, так что первую половину "Энеиды" вполне можно назвать подражанием "Одиссее", вторую же - "Илиаде".

Песнь I после краткого вступления рассказывает о преследовании Энея Юноной и о морской буре, в результате которой он со своими спутниками прибывает в Карфаген, то есть к Северной Африке. Венера просит Юпитера помочь Энею утвердиться в Италии, и тот ей это обещает. В Карфагене Энея ободряет сама Венера, явившаяся ему в виде охотницы. Меркурий побуждает карфагенян любезно принять Энея. Эней является перед Дидоной, царицей Карфагена, и та устраивает торжественный пир в честь прибывших.

Песнь II посвящена рассказам Энея на пиру у Дидоны о гибели Трои. Эней подробно повествует о коварстве греков, которые не могли в течение 10 лет взять Трою и в конце концов прибегли к небывалой хитрости с деревянным конем. Троя была сожжена греческими воинами, вышедшими ночью из нутра деревянного коня (1 -199). Песнь изобилует множеством драматических эпизодов. Лаокоон, жрец Нептуна в Трое, возражавший против допущения деревянного коня в город и сам бросивший в него копье, погиб вместе со своими двумя сыновьями от укуса двух змей, вышедших из моря (199-233). Недавно погибший Гектор является во сне Энею и просит его сопротивляться врагам. И только когда уже горел царский дворец и Пирр, сын Ахилла, зверски умертвил беззащитного старца Приама, царя Трои, около жертвенника во дворце, Эней прекращает борьбу, да и то после увещевания Венеры и после специального чудесного знамения. Вместе со своими пенатами и спутниками, вместе с женой Креусой и сыном Асканием (Креуса тут же исчезает), неся на своей спине престарелого отца Анхиса, Эней наконец выбирается из горящего города и прячется на соседней горе Иде.

Песнь III - продолжение рассказа Энея о его странствии. Эней попадает во Фракию, на Делос, на Крит, на Строфадские острова; но под влиянием разных устрашающих событий он нигде не может найти для себя пристанища. Только на мысе Акции были устроены игры в честь Аполлона, и только в Эпире он был трогательно встречен Андромахой, вышедшей замуж за Гелена, другого сына Приама. Разные обстоятельства мешают Энею утвердиться в Италии, хотя он благополучно минует Сциллу и Харибду, а также циклопов. В Сицилии умирает Анхис.

Песнь IV посвящена знаменитому роману Дидоны и Энея. Дидона, восхищенная подвигами Энея, стремится вступить с ним в брак, в чем ей помогает Юнона. Энею же предстоит великое будущее в Италии, куда его направляют сами боги, и он не может остаться у Дидоны. Когда флот Энея отплывает от берегов Африки, Дидона, с проклятиями Энею и предвещая будущие войны Рима с Карфагеном, бросается в пылающий костер и пронзает себя мечом, который подарил ей Эней.

В песни V Эней вторично прибывает в Сицилию, где устраивает игры в честь умершего Анхиса. Однако Юнона не прекращает своих козней в отношении Энея и через Ириду побуждает троянских женщин поджечь его флот; по молитве Энея к Юпитеру этот пожар прекращается. Основав в Сицилии город Сегесту, Эней направляется в Италию.

Песнь VI изображает прибытие Энея в Италию, встречу его с пророчицей Сивиллой в храме Аполлона в Кумах и получение от нее совета для спуска в подземный мир, чтобы узнать там от Анхиса пророчество о своем будущем (1-263). Руководимый Сивиллой Эней спускается в подземный мир, который изображен у Вергилия очень подробно. Их встречают сначала разные чудовища, потом Харон, страшный перевозчик через реку Ахеронт, потом им приходится усыпить Кербера и встретить неисчислимое множество теней, и между прочим теней хорошо известных умерших. В Тартаре, в самом глубоком месте подземного царства, испытывают вечные мучения знаменитые мифологические грешники вроде дерзких Титанов, бунтовщиков Алоадов, безбожника Салмонея, распутных наглецов-Тития и Иксиона и другие. Минуя дворец Плутона, Эней и Сивилла попадают в Элисиум, то есть в область, где блаженно проводят свою жизнь праведники и где Эней встречает Анхиса, показывающего всех будущих потомков его и дающего советы относительно войн в Италии. После этого - возвращение Энея на поверхность земли.

Вторая часть "Энеиды" изображает войны Энея в Италии за свое утверждение там ради основания будущего римского государства.

В песни VII Эней, вступивший в Лациум, получает согласие царя этой страны Латина на брак с его дочерью Лавинией. Однако Юнона, постоянная противница Энея, расстраивает этот брак и восстанавливает против Латина другое италийское племя, рутулов, с их вождем Турком. Латин уходит от власти, а из-за козней Юноны происходит разрыв между Энеем и жителями Лациума, на сторону которых переходят еще 14 других италийских племен.

В песни VIII Турн заключает союз с Диомедом, греческим царем в Италии, а Эней - с Евандром, греком из Аркадии, основавшим город, которому суждено было стать впоследствии Римом. Сын Евандра Паллант вместе с Энеем просит помощи у этрусков, восставших против своего царя Мецензия. По просьбе Венеры ее супруг Вулкан изготавливает для Энея блестящее вооружение и щит высокохудожественной работы с картинами будущей истории Рима.

Песнь IX - описание войны. Рутулы под водительством Турна врываются в троянский лагерь, чтобы сжечь корабли, но Юпитер превращает эти корабли в морских нимф, Очень важен эпизод с двумя троянскими воинами - друзьями Нисом и Евриалом, которые храбро защищают вход в троянский лагерь, но гибнут после разведки, предпринятой ими в лагере рутулов. После этого Турн снова врывается в троянский лагерь и после жестокой битвы невредимым возвращается домой (176-502).

В песни X - новый жестокий бой между врагами, уже с участием Энея, который до этого времени находился у этрусков. Бой не в силах прекратить даже Юпитер. Турн сопротивляется высадке Энея на берег и убивает Палланта. Турна защищает его.покровительница Юнона. Но Эней убивает Мезенция и его сына.

В песни XI - погребение убитых троянцев, совещание и ссора Латина и Турна. В результате воинственный Турн берет верх над Латином, предлагавшим перемирие с троянцами. Далее - выступление амазонки Камиллы на стороне рутулов, которое кончается ее гибелью и отступлением рутулов (445-915).

Песнь XII в основном посвящена единоборству Энея и Турна, которое изображается в торжественных тонах, с разными замедлениями и отступлениями. Юнона прекращает преследовать Энея, и Турн погибает от руки последнего.

"Энеида" не была закончена Вергилием, в ней нет изображения тех событий, которые последовали за войной троянцев и рутулов: примирения и объединения латинян с троянцами, откуда и началась история Рима; женитьбы Энея на Лавинии; появления у них сына Иула (который, по другим сведениям, отождествлялся с прежним сыном Энея, Асканием); появления в потомстве Иула братьев Ромула и Рема, от которых пошли первые римские цари.

б) Исторической основой появления "Энеиды" был грандиозный рост Римской республики и в дальнейшем Римской империи, рост, повелительно требовавший для себя как исторического, так и идеологического обоснования. Но одних исторических фактов в подобных случаях бывает мало. Тут всегда на помощь приходит мифология, роль которой в том и заключается, чтобы обычную историю превращать в чудо. Таким мифологическим обоснованием всей римской истории явилась та концепция, которую использовал Вергилий в своей поэме. Он не был ее изобретателем, а только некоторого рода реформатором, а главное, ее талантливейшим выразителем. Мотив прибытия Энея в Италию встречается еще у греческого лирика VI в. до н.э. Стесихора. Греческие же историки Гелланик (V в.), Тимей (III в.) и Дионисий Галикарнасский (I в. до н.э.) развили целую легенду о связи Рима с троянскими переселенцами, прибывшими в Италию с Энеем. Римские эпические писатели и историки тоже не отставали в этом отношении от греков, и почти каждый из них отдавал ту или иную дань этой легенде (Невий, Энний, Катон Старший, Варрон, Тит Ливии). Получалось так, что Римское государство основано представителями одного из самых почтенных народов древности, а именно троянцами, то есть фригийцами; при этом Август, как усыновленный Юлием Цезарем, восходил к Иулу, сыну Энея. А уж относительно Энея весь античный мир никогда не сомневался, что он был сыном Анхиса и самой Венеры. Так Рим обосновывал свое могущество. И мифология здесь пришлась как нельзя кстати, поскольку впечатление от грандиозной мировой империи подавляло умы и не хотело мириться с низким и, так сказать, "провинциальным" происхождением Рима.

Отсюда вытекает и весь идейный смысл "Энеиды". Вергилий хотел в самой торжественной форме прославить империю Августа; и Август действительно выходит у него наследником древних римских царей и имеет своей прародительницей Венеру. В "Энеиде" (VI) Анхис показывает пришедшему к нему в подземный мир Энею всех славных потомков, которые будут управлять Римом, царей и общественно-политических деятелей. И заканчивает он свою речь слонами, в которых противопоставляет греческому искусству и науке чисто римское искусство - военное, политическое и юридическое (847-854):

Выкуют тоньше других пусть оживленные меди,

Верю еще, изведут живые из мрамора лики,

Будут в судах говорить прекрасней, движения неба

Циркулем определят, назовут восходящие звезды.

Ты же народами править властительно, римлянин, помни!

Се - твои будут искусства: условья накладывать мира,

Ниспроверженных щадить и ниспровергать горделивых! (Брюсов.)

Эти слова, как и многое другое у Вергилия, свидетельствуют о том, что "Энеида" является не просто похвалой Августу и обоснованием его империи, но и произведением патриотическим и глубоко национальным. Конечно, не существует никакого патриотизма без всякой социально-политической идеологии; и эта идеология в данном случае есть прославление империи Августа. Тем не менее прославление это дается в "Энеиде" в настолько обобщенном виде, что относится уже ко всей римской истории и ко всему римскому народу. По мысли Вергилия, Август является только самым ярким представителем и выразителем всего римского народа.

Заметим, что с формальной точки зрения идея троянского происхождения Рима находится в полном противоречии с италийской идеей. По одной версии, римские цари происходят от Энея и, следовательно, от Венеры, а по другой версии, они - от Марса и Реи Сильвии. Прибавим к этому, что в самой "Энеиде" чисто италийский патриотизм представлен чрезвычайно выразительно. Сила, могущество, храбрость, закаленность в боях, преданность родине у италийцев резко противопоставлены в предсмертной речи Нумана фригийской изнеженности, склонности к эстетическим удовольствиям, вялости и лености. Сам Юпитер и в песни I и в песни XII намеревается создать римское государство на основе смешения италийцев и троянцев, но с явным превосходством италийцев, так как ни нравов и обычаев, ни языка, ни имени троянцев римский народ не воспримет, а воспримет, по словам Юпитера, только их кровь.. (Грубость и закаленность италийцев удачно демонстрируются, например, тем, что итализированный грек Евандр укладывает Энея спать на сухих листьях и медвежьей шкуре.) Следовательно, в окончательном виде идеология Вергилия производит римских царей тоже от Марса и Реи Сильвии, но понимает эту последнюю уже как потомка Энея, а не как исконную италийку (вслед за Невием и Эннием, делавшими Рею Сильвию даже не отдаленным потомком Энея, но прямо его дочерью). Тем самым Вергилий хочет объединить здоровую, крепкую, но грубую италийскую народность во главе с Марсом с благородным, утонченным и культурным троянским миром во главе с Венерой.

в) Художественная действительность "Энеиды" Вергилия отличается чисто римскими и даже подчеркнуто римскими чертами. Римская поэзия отличается стилем монументальности в соединении с огромной детализацией, доходящей до натурализма. Однако того и другого было достаточно в античной литературе и до Вергилия. Черты монументальности мы находим у Гомера, Эсхила и Софокла, у римских эпиков и Лукреция, равно как и аффективная психология представлена у них достаточно. Но в Риме и особенно у Вергилия эти черты художественного стиля доведены до такого развития, которое переводит их в новое качество. Монументальность доведена до изображения мировой римской державы, а индивидуализм воплощен здесь в крайне зрелую и даже перезрелую психологию, рисующую не только титанические подвиги, но колебания и неуверенность, доходящие до глубоких конфликтов, накала страстей и предчувствия катастроф. Этот сложный эллинистически-римский стиль Вергилия можно наблюдать как на художественной действительности его поэм, включая вещи, людей, богов и судьбу, так и на форме изображения этой действительности, включая эпос, лирику, драму и ораторское искусство в их неимоверном пере плетении.

г) Укажем на изображение вещей у Вергилия. Эти вещи показаны роскошными и рассчитаны на то, чтобы произвести глубокое впечатление. В песни XII изображается, как перед поединком Энея и Турна царь Латин едет в четвероконной колеснице и его чело окружено 12 золотыми лучами. Турн прибывает на белой паре и потрясает двумя широкими копьями. Эней сверкает звездным щитом и небесным оружием.

О работе Гефеста (Вулкана) у Гомера читаем только упоминание о молоте с наковальней, щипцах, мехах и одежде рабочего и говорится о сильной спине, груди и его жилистых руках. У Вергилия изображается грандиозная и страшная подземная фабрика, поражающая своим громом, блеском и своими космическими произведениями вроде громов, перунов, туч, дождей, ветров и пр. В то время как на щите Ахилла у Гомера картины астрономического и бытового характера, на щите Энея у Вергилия (VIII, 617-731) изображена вся грандиозная история Рима, показаны ее величайшие деятели и мировое могущество Рима, причем все это сверкает и светится, а все вооружение Энея сравнивается с тем, как сизая туча загорается от солнечных лучей. Монументальность и красочность изображения здесь налицо.

Природа у Вергилия тоже носит на себе черты римской поэзии. Здесь к грандиозности часто примешивается очень большая детализация, сопровождаемая подробным анализом разнообразных психологических переживаний. Стоит прочитать хотя бы изображение бури на море в песни I (50-156).

В противоположность этому, мирная тишина ночной поры, и тоже с разными деталями, изображена в песни IV (522-527).

Евандр, идя вместе с Энеем около будущего Рима, показывает своему спутнику рощи, реки, скот; вообще рисуется мирная идиллическая обстановка (VIII). Особенное внимание обращает на себя идиллическая природа Элисиума в подземном мире (VI, 640-665). Здесь эфир и поля облекаются пурпурным светом. Люди там и сям возлежат на траве и пируют. В лесу - благоухающие лавры. Здесь свое солнце и свои звезды. Многие проводят время в играх и состязаниях на лоне природы. На лугах пасутся кони. Однако мрачным ужасом овеян образ пещеры Сивиллы (VI), а также грязной и бурной подземной реки Ахеронт и окруженного огненной рекой подземного города в Тартаре с тройной стеной, адамантовыми столбами и железной башней до неба (VI, 558-568). Подобного рода картины почти всегда даны в контексте изображения могущественных героев, основателей Рима.

д) Люди в их взаимоотношении с богами - этот главный предмет художественной действительности у Гомера - у Вергилия всегда изображены в положениях, полных драматизма. Эней недаром часто называется здесь "благочестивым" или "отцом". Он всецело находится в руках богов и творит не свою волю, но волю рока. У Гомера боги тоже постоянно воздействуют на жизнь людей. Но это не мешает гомеровским героям принимать собственные решения, часто совпадающие с волей богов, а часто и противоречащие им. У Вергилия же все лежат ниц перед богами, а сложная психология героев, если она изображается, всегда в разладе с богами.

Исторические картины Рима на щите, изготовленные Вулканом, доставляют Энею удовольствие, но, по Вергилию, самих событий он не знает (VIII, 730). Эней уходит из Трои в направлении, которое ему совершенно неизвестно. Он попадает к Дидоне, не имея никаких намерений встретиться с карфагенской царицей. Он прибывает в Италию - неизвестно для чего. Только Анхис в подземном мире рассказывает ему о его роли, но и эта роль отнюдь не делает его счастливым. Ему хотелось остаться в Трое; а когда он попал к Дидоне, то ему хотелось бы остаться у Дидоны; когда он попал к Латину, то ему хотелось остаться у Латина и жениться на Лавинии. Однако самим роком предопределено, чтобы он стал основателем Рима, и ему остается только запрашивать оракулов, возносить моления и совершать жертвоприношения. Эней против собственной воли подчиняется богам и року.

Поэт одновременно показывает, насколько в его времена была утеряна простая и непосредственная религиозная вера. Он насильственно на каждом шагу заставляет читателя признать эту веру и видеть ее идеальные образцы.

Дидона, другой главный герой "Энеиды", при всей своей противоположности Энею опять повторяет религиозную концепцию Вергилия. Это женщина властная и сильная, чувствующая свой долг перед покойным мужем; она ослеплена героической судьбой Энея и испытывает глубокую любовь к нему, так что уже по этому одному раздирается внутренним и притом жесточайшим конфликтом. Такого внутреннего конфликта античная литература не знала до Еврипида и Аполлония Родосского. Но Вергилий еще больше углубил и обострил этот конфликт. Когда Эней покидает Дидону, она, полная любви к нему и в то же время проклиная его, бросается в огонь и тут же пронзает себя мечом. Вергилий сочувствует переживаниям Дидоны, но как бы хочет сказать, что вот-де к чему приводит непокорность богам.

Турн - еще одно подтверждение религиозно-психологической концепции Вергилия. Как вождь и воин и даже как оратор он отличается неугомонным характером. Ему назначено роком уничтожить пришедших в Италию троянцев. Он любит Лавинию и из-за нее вступает в войну. Следовательно, его личные чувства совпадают с предназначением рока. Он вызывает к себе неизменную симпатию. Но вот мы читаем о нежелании Турна бороться с троянцами и о воздействии на него фурии Аллекто (VII, 419-470). Эта фурия является к Турну в виде старой пророчицы, но скоро обнаруживает свое подлинное лицо:

Зашипела Эриния в стольких

Змиях, таким ее лик предстал; горящий вращая

Взор, пока промедлял тот и большее молвить пытался,

Та оттолкнула его, из волос воздвигла двух змиев,

Хлопнула плетью и так свирепой прибавила пастью... (Брюсов.)

С грозной речью она бросает в Турна факел и пронзает ему грудь светочем, который дышит черным пламенем. Тот охвачен безмерным ужасом, обливается потом, мечется на своей постели, ищет меч и начинает гореть бешенством войны. Даже герои, преданные божествам и року, все равно испытывают с их стороны насилие. Природная душевная мягкость заставила Вергилия найти симпатичные черты и у другого врага троянцев - старика Латина. Мягкое и человеколюбивое отношение у Вергилия одновременно к обеим борющимся сторонам. Он с большой скорбью рисует смерть Приама от руки мальчишки Пирра. Положительные и отрицательные герои (Мезенций, Синон, Дранк) представлены и с греческой, и с итальянской стороны, и все творят волю рока.

Боги у Вергилии жены в более спокойном виде. Римская дисциплина троЛоиили, чтобы Юпитер был не столь безвластным и неуверенным, как Зевс у Гомера. В "Энеиде" он является единственным распорядителем людских судеб, в то время как другие боги в этом отношении с ним несравнимы. В песни I Венера обращается к Юпитеру как к абсолютному владыке, а он ей торжественно заявляет: "Мои неизменны решения" (260). Действительно, рисуемая картина будущих судеб Рима и столкновения целых народов предопределена им до мельчайших подробностей. Венера обращается к нему со словами (X, 17 и след.): "О, вековечная мощь и людей и событий, отец мой! Кроме того, нам кого умолять?" Всемогущим властителем, но в то же время благородным и милостивым он оказывается в разговоре даже с всегдашней бунтовщицей Юноной, которая ничего не смеет ему возразить (XII). В противоположность более мягкой и миролюбивой Венере Юнона изображена беспокойной, зловредной. Стоит только прочитать о том, как Юпитер пытается примирить Венеру и Юнону (X), чтобы убедиться в сравнительно покладистом характере Венеры. Демонична, зверски беспощадна Молва, сеющая раздор среди людей и не различающая добра и зла (IV).

В безупречном виде изображаются Аполлон, Меркурий, Марс и Нептун. Высшие божества у Вергилия изображены более или менее возвышенно, в нарушение традиционного политеизма. Кроме того, они (в противоположность Гомеру) весьма дисциплинированны и отнюдь не действуют на свой риск и страх. Всем управляет Юпитер, и все боги разделены, так сказать, на некоторого рода сословия. У каждого своя функция и своя специальность. Им свойственна чисто римская субординация, и, например, Нептун, бог моря, негодует на то, что не он, а какое-то мелкое божество Эол должен усмирять ветры.

Вмешательство богов, демонов и умерших в жизнь живых людей не только наполняет собой всю "Энеиду", но почти всегда отличается чрезвычайно драматическим, насильственным характером. Кроме того, все эти явления богов, предсказания и знамения почти всегда имеют в "Энеиде" не какой-нибудь узкобытовой или хотя бы простой военный характер, но они всегда историчны в смысле содействия основной цели всей "Энеиды" - изобразить грядущее могущество Рима. Вступающие в сражение боги во время пожара Трои ведут себя буйно. Среди огня, дыма, среди хаоса камней и разрушения домов Нептун потрясает стены города и весь город в самом его основании. Юнона, опоясавшись мечом и занимая Скейские ворота, яростно кричит, призывая греков. Афина Паллада, озаренная нимбом и устрашая всех своей Горгоной, восседает на крепостных стенах Трои. Сам Юпитер возбуждает войска (II, 608-618). Во время пожара Трои Энею является во сне призрак незадолго до этого убитого Ахиллом Гектора. Гектор после надругательства над ним Ахилла не только печален, он черен от пыли, окровавлен, его опухшие ноги опутаны ремнями, борода его в грязи, а волосы склеились от крови, на нем зияют раны. С глубоким стенанием он велит Энею выходить из Трои, поручая ему святыни Трои (И, 270-297).

Когда Эней появляется во Фракии и хочет ради жертвоприношения вырвать из земли растение, он видит на стволах растения черную кровь и слышит скорбный голос из глубины холма. То была кровь Полидора (сына Приама), убитого фракийским царем Полиместором (III, 19-48).

Рок против брака Энея и Дидоны, и вот, когда Дидона приносит жертвы, чернеет священная вода, приносимое вино превращается в кровь, из храма ее умершего мужа слышится голос, на башнях стонет одинокий филин. У Гомера Зевс посылает Гермеса к Кирке с повелением отпустить Одиссея, а та отпускает его только с некоторым недовольством. У Вергилия Юпитер тоже посылает Меркурия к Энею с напоминанием об отъезде (IV). После этого разыгрывается трагическая история с Дидоной. А когда Эней, сев на корабль, мирно заснул, Меркурий является ему во сне во второй раз. Меркурий торопит Энея и говорит о возможных кознях Дидоны (IV, 5.53-569).

У Гомера Одиссей спускается в Аид, чтобы узнать свою судьбу. У Вергилия Эней спускается в Аид, чтобы узнать судьбу тысячелетнего Рима. В разговоре с Энеем Сивилла представлена совершенно исступленной (VI, 33-102):

Когда так говорила

Перед дверями, ее вдруг облик, единый ланит цвет

И в беспорядке власы - изменились;

И в исступлении диком вздымается сердце; и мнится,

Выше она, говорит не как люди, овеяна волей

Близкого бога уже (46-51). (Брюсов.)

В более мирном виде является Энею Тиберин, бог реки Тибра, среди зарослей тополя, покрытый лазурной кисеей и с тростником на голове, но вещает он опять о создании нового царства (VIII, 31-65).

На Крите Энею являются пенаты и объявляют, что именно Италия является древней родиной троянцев и что туда он должен направиться для создания троянского могущества (III). Венера дает знамение Энею о войне опять-таки среди грозных явлений (VIII, 524-529):

Ибо нежданно эфир задрожал, сверкнуло сиянье

С громом и звоном, и все внезапно сокрылось от взора,

И тирренской трубы раздалось завыванье в эфире.

Смотрят, опять и опять раздается грохот огромный.

Видят, как среди туч, там, где ясное небо, оружье

Рдеет в лазурной дали и гремит, друг о друга бряцая. (С. Соловьев.)

Особенно часто вмешательство богов в дела людей в песнях IX-XII, где изображается война; Вергилий везде хочет изобразить нечто чудесное или необычное. Если Гомер все сверхъестественное хочет сделать вполне естественным, обыкновенным, то у Вергилия как раз наоборот. У Гомера Афина Паллада, чтобы скрыть Одиссея от феаков, окутывает его густым облаком, но это происходит вечером (Од., VII). У Вергилия же Эней и Ахат окутываются облаком среди бела дня, так что чудесность этого явления только подчеркивается. Когда люди изображаются у Вергилия вне всякой мифологии, они тоже отличаются у него повышенной страстностью, часто доходящей до колебаний и неуверенности, до неразрешимых конфликтов. Любовь Дидоны и Энея загорается в пещере, где они прячутся от страшной бури и внезапно возникших горных потоков (IV). Эней полон колебаний. При этом затруднении он молится богам, приносит жертвы и запрашивает оракулов, В решительную минуту победы над Турном, когда этот последний в трогательных словах умоляет его о пощаде, он колеблется, убивать ли его или оставить в живых, и только пояс Палланта с бляхами, замеченный им на Турне, заставил его покончить со своим противником (XII, 931-959).

Главными действующими героями "Энеиды" являются, строго говоря, Юнона и Венера. Но они тоже постоянно меняют решения, колеблются, а вражда их лишена принципиальности и часто делается мелочной. Трогательна несчастная Креуса, исчезнувшая" супруга Энея, которая и после ухода из жизни все еще заботится и о самом Энее и об их мальчике Аскании (И, 772-782). Трогательна и Андромаха, тоже пережившая бесконечные бедствия и все еще тоскующая о своем Гекторе, даже после выхода замуж за Гелена (III). Хватает за сердце просьба Палинура о его погребении, поскольку он остается непогребенным в чужой стране (VI). У матери Евриала, узнавшей о смерти своего сына, холодеют ноги, выпадают спицы из рук, роняется пряжа; в безумии, с растерзанными волосами, она убегает к войскам и стонами и причитаниями наполняет небо (IX, 475-499). Евандр почти без чувств падает на тело своего погибшего сына Палланта и тоже неистово стонет и причитает страстно и беспомощно (XI). В противоположность этому возвышенными, простыми чертами изображены троянцы Нис и Евриал, два преданных друг другу солдата; они гибнут в результате взаимной преданности (IX, 168-458).

Прибегает к самоубийству не только Дидона, но и жена Латина, Амата, потрясенная поражением своих сородичей (XII). Не прошел Вергилий и мимо простой жизни обыкновенных тружеников, которая, очевидно, тоже была ему хорошо известна (VIII, 407-415).

е) Жанры в "Энеиде" весьма разнообразны, что и было нормой для эллинистически-римской поэзии. Прежде всего это, конечно, эпос, то есть героическая поэма, источником для которой был Гомер, а также римские поэты Невий и Энний вместе с римскими анналистами. У Гомера Вергилий заимствует массу отдельных слов, выражений и целых эпизодов, отличаясь от его простоты огромной психологической сложностью и нервозностью.

Эпический жанр проявляется у Вергилия также и в виде множества эпиллиев, в чем нельзя не видеть некоторое влияние неоте-риков. Почти каждая песнь "Энеиды" представляет собой законченный эпиллий. Но и тут социально-политическая идеология раз и навсегда отделила Вергилия от беззаботных малых форм у неоте-риков, писавших часто в стиле искусства для искусства.

Ярко представлена у Вергилия также и лирика, образцы которой видны в плачах Евандра и матери Евриала. Но что особенно резко отличает эпос Вергилия от прочих эпосов - это постоянный, острый драматизм, трагичный пафос которого иногда достигает степени трагедии.

Что касается прозаических источников, то несомненным является в "Энеиде" влияние стоицизма (стоическое повиновение Энея року). "Энеида" далее переполнена риторикой (массой речей, из которых многие составлены весьма искусно и требуют специального анализа). Не чужд Вергилий, как мы видели, также и описаниям, которые тоже весьма далеки у него от спокойного и уравновешенного эпоса и пересыпаны драматическими и риторическими элементами. Описания эти относятся и к природе, и к наружности человека, и к его поведению, и к его оружию, и к многочисленным сражениям. Риторика, как и вообще разнообразная эллинистическая ученость Вергилия, свидетельствует о длительном изучении поэтом многочисленных прозаических материалов. Свою поездку в Грецию он предпринял тоже ради изучения разных материалов для своей поэмы. Все указанные жанры отнюдь не представлены у Вергилия в изолированном виде - это цельный и неповторимый художественный стиль, который часто только по форме эпичен, а по существу нельзя даже и сказать, какой из указанных жанров превалирует в такой, например, картине, как взятие Трои, в таком, например, романе, как у Дидоны и Энея, и в таком, например, поединке, как между Энеем и Турком. Это эллинистически-римская пестрота, сопровождаемая к тому же типично эллинистической ученостью.

ж) Художественны и стиль "Энеиды", вытекающий из этого многообразия жанров, тоже чрезвычайно далек от простоты классики и преисполнен многочисленных и противоречивых элементов, производящих на читателя неизгладимое впечатление.

Все своеобразие художественного стиля Вергилия в том, что у него мифологизм неотличим от историзма. Историей наполнено у Вергилия решительно все. Происхождение Рима, его растущая мощь и возникший в конце концов принципат - это те идеи, которым подчинен почти всякий художественный прием у него, даже такой, например, как описание или речь.

Однако этот историзм не следует понимать как только объективную идеологию или как только объективную картину истории Рима. Все эти приемы объективного изображения глубоко и страстно пережиты Вергилием; его эмоции часто достигают восторженного состояния. Поэтому психологизм, и притом психологизм потрясающего характера, является тоже одним из самых существенных принципов художественного стиля поэмы.

Построение художественных образов в "Энеиде" отличается большой рациональностью и организационной мощью, которая здесь и не могла не быть, поскольку вся поэма есть прославление мощной мировой империи. В психологизме Вергилия нет ничего хилого, неуравновешенного. Все истерические характеры (Сивилла, Дидона) сложно психологичны, но являются сильными по своей организованности и логической последовательности в поступках. На этом строится у Вергилия и вся положительная идеологическая сторона его художественного стиля, Этот стиль преследует часто воспитательные цели, поскольку вся поэма только и писалась для проповеди древних аскетических идеалов, для реставрации строгой старины в этот век разврата, для реставрации древней и суровой религии со всеми ее чудесами и знамениями, оракулами, ее общественной и античной моралью. Вергилий в своей поэтике - один из крупнейших античных моралистов. Его морализм преисполнен самого искреннего и самого задушевного осуждения войны и любви к простой и мирной сельской жизни. У Вергилия решительно все герои не только страдают от войны, но и гибнут от нее, кроме разве только Энея. Однако и Эней дает наставление своему сыну (XII, 435 и след.):

Доблести, отрок, учись у меня трудам неустанным,

Счастью - увы! - у других. (С. Соловьев.)

Анхис говорит Энею (VI, 832-835):

К распрям подобным, о дети, душами не приучайтесь,

Не обращайте вы мощь роковую на родины сердце.

Ты раньше всех, ты оставь свой род выводящий с Олимпа,

Вырони меч из рук ты, кто кровь моя! (Брюсов.)

Не только Турн просит Энея о пощаде, но и Дранк с такими словами обращается к Турну (XI, 362-367):

В брани спасения нет, и все мы требуем мира,

Турн, у тебя и чтоб мир скрепить нерушимым залогом.

Первым я сам, кого ты за врага почитаешь, и с этим

Спорить не буду, с мольбой прихожу. Над своими ты сжалься!

Гордость брось и уйди пораженный. Довольно видали

Мы, разбитые, тризн и огромных сел разоренье. (С. Соловьев.)

Человеком мягкой души, сердечных и мирных настроений Вергилий является, таким образом, не только в "Буколиках" и "Георгиках", но и в "Энеиде", и здесь-то, пожалуй, больше всего. Один из неверных взглядов относительно художественного стиля "Энеиды" заключается в том, что она есть произведение надуманное и фантастическое, далекое от жизни, переполненное мифологией, в которую сам поэт не верит. Поэтому якобы художественный стиль "Энеиды" противоположен всякому реализму. Но реализм есть понятие историческое, и античный реализм, как и всякий реализм вообще, достаточно специфичен. В глазах строителей и современников восходящей Римской империи художественный стиль "Энеиды", несомненно, реалистичен. Верил ли Вергилий в свою мифологию или нет? Разумеется, о какой-нибудь наивной и буквальной мифологической вере в этот век высокой цивилизации не может быть и речи. Однако это не значит, что мифология у Вергилия есть сплошная фантастика. Мифология вводится в этой поэме исключительно в целях обобщений и обоснований римской истории. По Вергилию, Римская империя возникла в результате непреложных законов истории. Всю эту непреложность он выразил при помощи вторжения мифических сил в историю, поскольку обосновать эту непреложность каким-нибудь другим путем античный мир был вообще не в состоянии. Таким образом, художественный стиль "Энеиды" есть самый настоящий реализм периода восходящей Римской империи.

К этому необходимо прибавить еще и то, что боги и демоны у Вергилия в конце концов сами зависят от судьбы, или рока (слова Юпитера в песни X, 104-115).

Наконец, все те кошмарные видения и истерия, которых так много в "Энеиде", тоже представляют собой отражение кровавой и бесчеловечной действительности последнего столетия Римской республики с его проскрипциями, массовым уничтожением ни в чем не повинных граждан, беспринципной борьбой политических и военных вождей.

Можно было бы привести немало текстов из римской историографии, рисующих последнее столетие Римской республики в еще более нервозных и кошмарных тонах, чем это мы находим в "Энеиде".

В том же смысле необходимо говорить и о народности "Энеиды". Народность - тоже понятие историческое. В том строго определенном и ограниченном смысле, в каком можно говорить о реализме "Энеиды", надо говорить и о ее народности. "Энеида" - произведение античного классицизма, сложного, ученого и перегруженного психологической детализацией. Но этот классицизм есть отражение такого же сложного и запутанного периода античной истории.

"Энеиду" никак нельзя ставить на одну плоскость с поэмами так называемого "ложноклассицизма" новой литературы.

Наконец, в полном соответствии со всеми отмеченными чертами художественного стиля "Энеиды" находится и его внешняя сторона.

Стиль "Энеиды" отличается сжато-напряженным характером, который заметен почти в каждой строке поэмы: то это сам художественный образ, пылкий и сдержанный одновременно, то это какое-нибудь краткое, но острое и меткое словесное выражение. Подобного рода многочисленные выражения стали поговорками уже в первые столетия после появления поэмы, вошли в мировую литературу и остаются таковыми в литературном обиходе до настоящего дня. Этот крепкий художественно выразительный стих поэмы виртуозно использует в смысловых целях долготы там, где мы ожидали бы краткий слог, или ставит в конце стиха односложное слово и тем его резко подчеркивает; встречаются многочисленные аллитерации и словесная звукозапись, о которой имеет представление только тот, кто читал "Энеиду" в подлиннике. Такая напряженность и максимальная сжатость, лапидарность стилистических приемов характерны для "Энеиды".

АНТИЧНОСТЬ

Вергилий «Энеида»

Вергилий, один из величайших римских поэтов, родился в городке Анды неподалеку от Мантуи (Северная Италия). Дома Вергилий получил основательное образование, которое завершил в Риме. Юноша готовился стать адвокатом, но слабое здоровье и недостаток ораторского таланта помешали этому. Оставаться в столице Вергилий не захотел и вернулся в Анды.

В это время, после убийства Цезаря, в Римской империи шла гражданская война. Будущий император Октавиан Август, чтобы заручиться поддержкой воинов, одаривал их конфискованными землями. Когда Вергилий после обучения вернулся на родину, его дом и участок земли уже принадлежали сторонникам императора. Поэта защитили друзья. Октавиан Август вернул Вергилию конфискован особняк и уже никогда не забывал о него. Благодарность императору Вергилий пронес через всю жизнь и в одном из своих стихотворений писал об Августе: «Всегда для меня он останется богом».

Творческое наследие Вергилия состоит из сборника «Буколики», поэмы о полеводство «Георгики» и величественной эпопеи «Энеида». Все свои произведения Вергилий посвятил императору Октавиану Августу.

Величайшим произведением Вергилия является монументальная эпопея «Энеида». Вергилий хотел прославить своего покровителя императора Окгавіана Августа в поэме, которая стала бы одновременно римской «Илиадой» и «Одиссеей». Но, как это часто бывает в литературе, результат намного превысил замысел, и дифирамб Августу стал гимном Риму и римлянам.

«Энеида» состоит из двенадцати книг. В основу поэмы легли мифические рассказы о легендарных предков римлян - троянцев и их царя Энея, который, согласно легендам, основал на латинском земле царство, которое стало основой Римского государства.

Главный герой «Энеиды» - троянец Эней, по мифу был сыном богини Венеры. Выбор героя был для Вергилия не случайным. Уже во вступлении к поэме «Георгики» поэт обещал написать поэму о подвигах императора Октавиана Августа. Но впоследствии он оставил этот свой замысел и взялся за эпопею, которая, связывая мифические рассказы с новым политическим строем, установленным Октавианом, прославила бы весь римский народ, его легендарных предков и историю и в то же время преподносила бы и заслуги императора и всего рода Юлиев. Идеальной для такой цели казалась история странствий и войн троянского героя Энея, вроде бы основал на латинской земле царство, которое стало основой Римской державы. Так была создана легенда о родословной римлян от сочетания итальянцев с потомками троянцев.

Немало знатных римских семей пытались всевозможными средствами вывести свою родословную от троянцев, а вершиной национальной гордости было доказать свое происхождение от самого Энея. В частности, на прямое происхождение от Энея претендовал род Юлиев, к которому принадлежал известный римский политический деятель, полководец и писатель Гай Юлий Цезарь и усыновленный им Октавиан. Ведь сын Энея Асканий имел еще второе имя Юл, а доказать, что Юл является прародителем юлійського рода, не составляло никаких трудностей. Если так, то Юлий Цезарь и Август - потомки Энея. Эта легенда имела обосновать божественное происхождение римских императоров, ведь их мифический предок был сыном смертного Анхіса и богини Венеры.

Как и Ахилл в «Илиаде» Гомера, Эней в «Энеиде» выступает как идеальный воин. Его отвага и мужество не имеют границ, без него не может быть победной ни одна битва. Однако образ Энея - качественно новый в античной литературе. Главным его отличием от предыдущих образов идеальных героев является то, что он был создан с целью прославления императора. Чтобы достичь этой цели, в образе главного персонажа нужно было подчеркнуть не только черты воина, но и другие, по представлениям римлян, идеальные черты. Чтобы одеть новую римскую власть в пышные одежды, Вергилий в характере Энея пытался обобщить все положительные моральные качества, присущие героям римской древности.

Кроме храбрости и мужества, среди важнейших черт Энея, поэт подчеркивает его благочестие. «Благочестивый», «набожный» - постоянные эпитеты Энея. Он даже сам представляет себя таким матери Венере, когда она появилась в образе охотницы:

Я - то благочестивый Эней, что пенатам 1 от врага вырвал.

Эней - искренний почитатель богов (он всегда прислушивается к их советам, никогда не поступает вопреки их воле), и пламенный патриот (он до последнего бьется за освобождение родного города от завоевателей-греков, и только просьба Гектора, который является Энею во сне, заставляет его покинуть Трою), и образцовый гражданин с высоким чувством обязанности, и нежный семьянин, и человек справедливый и сострадательный к другим.

Привлекают в образе главного героя сыновние чувства: как добрый сын, Эней не оставляет немощного отца в Трое, а выносит его из пламени; затем настойчиво стремится попасть в царство Аида, чтобы увидеться с отцом. Как преданный и любящий муж, Эней возвращается к охваченной пожаром Трои, чтобы отыскать свою жену Креузу. Эней очень добросердечный, он полон жалости даже к врагам.

Образ главного героя полон трагического пафоса, ведь Эней несет на себе высокую божественную миссию - он должен построить Римскую державу.

Святые свои вещи

Троя тебе поручает и пенатов; бери их с собой,

Будешь в них иметь спутников судьбы; больших ищи им

Стен; ты сам построишь те стены, проехав море, -

такой завещание Эней получает от славного Гектора, который все сделал для освобождения родины и погиб, укрыв себя славой героя. И поэтому все простые человеческие чувства: любовь к отцу, жены, затем любовь к карфагенской царицы Дидоны отходят на второй план. Эней - сначала гражданин, а потом уже все остальное. На протяжении всей поэмы Вергилий подчеркивает, что Эней превыше всего ставит гражданский обязанность, жертвует личным счастьем ради высших интересов.

Образ Энея питал воображение многих европейских художников. Это и «парубок моторный» Ивана Котляревского, и скульптура итальянского мастера Джованни Лоренцо Бернини «Эней несет на спине старого отца, убегая из Трои» (XVII ст.), и полотно итальянского художника Помпео Батони «Венера, дарящая Энею доспехи, изготовленные Вулканом», и серия картин итальянского художника Джамбаттиста Тьеполо «Апофеоз Энея», которыми расписаны стены Мадридского дворца, и немало других.

«Энеида» четко делится на две симметричные части, каждая из которых состоит из шести книг: первая часть - рассказ о блуждании Энея, подобная «Одиссеи», вторая - описание боев в Италии, которая напоминает «Илиаду» Гомера. Использование в качестве образца Гомеровых поэм не было плагиатом, как бы это восприняли сейчас. Для античных поэтов «Илиада» и «Одиссея» были непревзойденными образцами эпоса, и каждый следующий поэт считал признак хорошего вкуса продолжать гомеровские традиции, следовать в большей или меньшей степени мотивы и образы, віршову технику легендарного поэта.

В «Энеиде» находим немало параллелей с гомеровским эпосом. Как в «Илиаде» Троянская война началась за то, что Парис похитил жену ахейского царя Менелая Елену Прекрасную, так в «Энеиде» ее герой ведет войну за Лавинию, с которой хочет жениться вожак итальянцев Турн. Отец Лавинии царь Латин много чем напоминает старого Приама. Эней очень похож на Ахилла: как в «Илиаде» никто не может сравниться с храбростью Ахиллом, так в «Энеиде» нет героя, равного Энею; как Ахилл, оставив поле боя, стал причиной неудач греков, так и через отсутствие Энея троянское войско оказалось в крайне критическом состоянии. Знаменитый «каталог кораблей» в второй песни «Илиады» имеет параллель в перечне итальянских племен, которые выступили против Энея. Рассказ о том, как Эней отомстил за своего друга, убитого Турном, повторяет историю Ахилла и Патрокла. Прощание Энея с женой и сыном начинается так, как прощание Гектора с Андромахой. Смелая вылазка двух троянских закадычных друзей Ниса и Эвриала имеет аналогию в ночной разведке Диомеда и Одиссея. Описательные нового щита Ахилла, изготовленной Гефестом по просьбе Фетиды, отвечает описание щита Энея, изготовленной Вулканом на мольбы Венеры. Совместное для обеих эпопей есть решение положить конец кровопролитной борьбе за единоборство двух вождей. Сходство видим в заключении перемирия и вероломному его возбуждении, что приводит к еще запекліших боев. Сцена поединка Энея и Турна с его трагическим финалом - смертью царя рутулів - создана по образцу боя Ахилла и Гектора.

Немало моментов роднит «Энеиду» и с «Одиссеей». Вергилий, как и Гомер в «Одиссее», подробно описывает блуждания главного героя по дороге из Трои в Италию. Как Одиссей рассказывает о своих происшествия на пиру у царя феаков Алкиноя, так и Эней в Карфагене повествует о гибель родного города и о своих странствиях. Как Одиссея не хочет отпустить нимфа Калипсо, так и Энея задерживает влюблена в него Дидона. Посещение Энеем подземного царства подобные «восхождение» Одиссея в страну мертвых. Буря на море в поэме Вергилия напоминает соответствующую картину в «Одиссее».

Однако лучшими эпизодами поэмы является эпизоды вполне оригинальные, например, рассказ о трагической любви карфагенской царицы Дидоны, что, отвергнутая Энеем, сжигает себя на костре. Отличной от гомеровского эпоса является образная система «Энеиды»: Вергилий подробно выписывает не только конкретные образы, но и создает абстрактные, что несут в поэме большое эмоциональную нагрузку, способствуя созданию у читателя определенного настроения - в стране мертвецов «прислонился Сумм», и Заботы, и Болезни, и Расстроена Старость. Отличается «Энеида» от гомеровских поэм и целью создания: римская поэма служит политической цели - возвеличению национальных черт древних римлян и подвигов и заслуг римского императора Октавиана Августа. Потомки Энея призваны владеть миром:

Запомни, римлянине! Ты властно будешь вести народы.

Будут искусства твои встановляти условия для мира,

Милувать, кто підкоривсь и мечом покорят надменных.

Итак, Вергилий не скопировал свою поэму из эпопеи Гомера - он по-своему обобщил и переосмыслил богатую эпическую традицию, создав оригинальное произведение. Его «Энеида» знаменует собой синтез развития античного эпоса - удивительный сплав гомеровской традиции, творческих исканий древнегреческого литературы и литературного опыта римлян.

Появление «Энеиды» восторженно встретили современники, ее величие и красоту высоко оценили Гораций, Проперций и Овидий. Еще до появления произведения (Вергилий знакомил друзей с отдельными частями) Проперций торжественно приветствовал «Энеиду», как шедевр, чем от «Илиады»:

Гетьте, римские все вы писатели, гетьте и греки,

Что-то большеесть значительно растет «Илиады» самой.

Вся последующая римская литература развивалась под могучим влиянием поэмы Вергилия. Римские поэты в большей или меньшей степени последовали оскорбления и технику «Энеиды». Как в древней Греции произведения Гомера были самыми любимыми и главными книгами школьной молодежи, так в римской школе подобную роль сыграла Вергілієва героическая поэма: ее читали, разъясняли, декламировали, на ней учились стихосложению и ораторскому искусству. К стихам с «Энеиды» часто прибегали в повседневной жизни, их цитировали в разговоре, брали эпиграфами к произведениям искусства, надписували на предметах роскоши.

Культ Вергилия, отношение к его произведений, как литературного образца и источника мудрости, унаследовали и средние века. Это благоговение наиболее ярко отразилось в «Божественной комедии» Данте, который изобразил автора «Энеиды» символом человеческой мудрости и избрал своим проводником в аду и чистилище.

Высокий авторитет имел Вергилий и его произведение во времена Возрождения и классицизма. «Энеиду» подражал в XIV ст. Франческо Петрарка в латинской поэме «Африка», ее влиянием обозначены выдающиеся эпопее XVI и XVII в. в. - и «Неистовый Роланд» Ариосто и «Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо, «Лузиады» Луиса де Камоэнса, и «Потерянный рай» и «Возвращенный рай» Джона Мильтона и немало других. Высоко ценили эпопею Вергилия Буало и Расин. В XVIII в. пылким поклонником Вергилия был Вольтер.

______________________________________________________________

1 Пенаты - по верованиям римлян, боги-хранители, что заботились о благополучии всего государства, а также семьи и домашнего вогнища. их изображения римляне хранили как святыню в своих домам.

Вергилию дали время для работы – 12 лет, но так и не завершил. Завещал эту поэму сжечь своему другу. Об Августе ни слова – но тот не стал ее уничтожать. Одобрил политические тенденции, что римляне – это избранный народ, которому предназначено править миром.

Состоит из 12 книг. Вергилий делит на две части.

Первая часть – бегство Энея из горящей Трои и прибытие в Карфаген – 5 книг.

Вторая часть – повествование о войнах в Италии. Посередине шестой книги – рассказ о спуске Энея в царство мертвых. Эней спускается узнать, куда он плывет и о будущей судьбе Рима. «Страдал ты на море - будешь страдать и на суше, - говорит Энею Сивилла, - ждет тебя новая война, новый Ахилл и новый брак - с чужеземкой; ты же, беде вопреки, не сдавайся и шествуй смелее!»

Приплывают - устье Тибра, область Лаций. Путники ужинают, выложив овощи на плоские лепешки. Съели овощи, съели лепешки. «Вот и столов не осталось!» - шутит Юл, сын Энея. «Мы у цели! - воскли¬цает Эней. - Сбылось пророчество: «будете грызть собственные столы». Мы не знали, куда плывем, - теперь знаем, куда приплыли».

Но богиня Юнона в ярости - враг ее, троянец, одержал верх над ее силой и вот-вот воздвигнет новую Трою: «Будь же война, будь общая кровь меж тестем и зятем!». В Лации есть храм; когда мир - двери его заперты, когда война - раскрыты; толчком собственной руки распахивает Юнона железные двери войны. …

Мать Энея, Венера, сходит в кузницу своего мужа Вулкана (Гефест), чтобы тот сковал ее сыну доспехи, как когда-то Ахиллу. На щите Ахилла был изображен весь мир, на щите Энея - весь Рим: волчица с Ромулом и Ремом, похищение сабинянок, победа над галлами, преступный Катилина, доблестный Катон и, наконец, торжество Августа над Антонием и Клеопатрой. …

После первого дня борьбы - Поставлены алтари, принесены жертвы, произнесены клятвы, два строя войск стоят по две стороны поля. И опять, как в «Илиаде», вдруг перемирие обрывается. В небе является знамение: орел налетает на лебединую стаю, выхватывает добычу, но стая обрушивается на орла, заставляет его бросить лебедя и обращает в бегство. «Это - наша победа над пришельцем!» - кричит латинский гадатель и мечет свое копье в троянский строй. Войска бросаются друг на друга, начинается общая схватка.

Эней и Турн нашли друг друга: «сшиблись, щит со щитом, и эфир наполняется громом». Юпитер стоит в небе и держит весы со жребиями героев». Турн ранен, просить его не убивать, но Эней видит на нём пояс убитого друга и не щадит Турна. (Поединок Энея и Турна = Ахилла и Гектора)

Вергилий как бы объединил «Илиаду» и «Одиссею» в обратном порядке. Вергилий не скрывает, что в качестве примера использовал Гомера.

Энею предназначено основать римское государство, которому будет принадлежать мир. Поэма направлена в будущее. Еще одна сверхзадача, связанная с героем. О судьбе Энея, о судьбе Рима – судьба это главная сила, управляющая всем. Герои Гомера не были слепыми игрушками, а здесь полное подчинение року, отрицание личности. Устремлена к будущему, поэтому в ней много глаголов. Отбор деталей.

На идейное содержание оказали влияние стоики. Страдания оправдываются целью, гармония. Причина людских страданий в том, что люди не всегда разумны. Боги нужны, чтобы показать иерархию знания и соподчинения. Только боги знают истину. Внешне поэма напоминает Гомера. Но мир греков нам знаком, а у Вергилия мир раздвигается до необыкновенных пределов. Расширяется представление о времени. Героя интересует будущее потомков. Поэма не закончена. Уже многим современникам Августа казалось, что надежды не оправдались. Вергилий оставляет героя на распутье, убийство Турна.

Особенности:

Посвящена и прошлому, и настоящему

В отличие от «И» и «О» - Гомер не знает, что будет дальше, это его не интересует. В. знает, что будет дальше (3 Пунические воины, уничтожен Карфаген).

Драматизм, а у Г. – спокойно-повествовательный тон

Соотносит мифологическое прошлое и современность

Судьба, рок – главная сила, управляющая событиями. Боги – возвышенные и мудрые, главное не они, а рок.

Эней – как идеальный римлянин, но есть трагизм человека, который должен подчиниться року.

И Эней и Дидона показаны в развитии

Каждый эпизод – эпилии.

Мировую славу доставило Вергилию особенно его третье большое произведение - героическая поэма "Энеида". Как показывает само название этого произведения, здесь находим поэму, посвященную Энею. Эней был сыном Анхиса и Венеры, Анхис же - двоюродный брат троянского царя Приама. В "Илиаде" Эней выступает много раз в качестве виднейшего троянского вождя, первого после Гектора. Уже там он пользуется неизменным расположением к себе богов, а в "Илиаде" (XX, 306 и след.) говорится о последующем царствовании его и его потомков над троянцами. В "Энеиде" Вергилий изображает прибытие Энея со своими спутниками после падения Трои в Италию для последующего за этим основания римского государства. Вся эта мифология, однако, не дана в "Энеиде" полностью, так как основание Рима отнесено к будущему и о нем даются только пророчества. Созданные Вергилием двенадцать песен поэмы носят следы неполной до р а бот к и (. Имеется целый ряд противоречий и по содержанию. Вергилий не хотел в таком виде издавать свою поэму и перед смертью велел ее сжечь. Но по распоряжению Августа, инициатора этой поэмы, она все же была издана после смерти ее автора.

а) Сюжет поэмы состоит ия двух частей: первые шесть песней поэмы посвящены странствованиям Энея от Трои до Италии, а вторые шесть - войнам в Италии с местными племенами. Вергилий очень во многом подражал Гомеру, так что первую половину "Энеиды" вполне можно назвать подражанием "Одиссее", вторую же - "Илиаде".

Песнь I после краткого вступления рассказывает о преследовании Энея Юноной и о морской буре, в результате которой он со своими спутниками прибывает в Карфаген, то есть к Северной Африке. Венера просит Юпитера помочь Энею утвердиться в Италии, и тот ей это обещает. В Карфагене Энея ободряет сама Венера, явившаяся ему в виде охотницы. Меркурий побуждает карфагенян любезно принять Энея. Эней является перед Дидоной, царицей Карфагена, и та устраивает торжественный пир в честь прибывших.

Песнь II посвящена рассказам Энея на пиру у Дидоны о гибели Трои. Эней подробно повествует о коварстве греков, которые не могли в течение 10 лет взять Трою и в конце концов прибегли к небывалой хитрости с деревянным конем. Троя была сожжена греческими воинами, вышедшими ночью из нутра деревянного коня (1 -199). Песнь изобилует множеством драматических эпизодов. Лаокоон, жрец Нептуна в Трое, возражавший против допущения деревянного коня в город и сам бросивший в него копье, погиб вместе со своими двумя сыновьями от укуса двух змей, вышедших из моря (199-233). Недавно погибший Гектор является во сне Энею и просит его сопротивляться врагам. И только когда уже горел царский дворец и Пирр, сын Ахилла, зверски умертвил беззащитного старца Приама, царя Трои, около жертвенника во дворце, Эней прекращает борьбу, да и то после увещевания Венеры и после специального чудесного знамения. Вместе со своими пенатами и спутниками, вместе с женой Креусой и сыном Асканием (Креуса тут же исчезает), неся на своей спине престарелого отца Анхиса, Эней наконец выбирается из горящего города и прячется на соседней горе Иде.

Песнь III - продолжение рассказа Энея о его странствии. Эней попадает во Фракию, на Делос, на Крит, на Строфадские острова; но под влиянием разных устрашающих событий он нигде не может найти для себя пристанища. Только на мысе Акции были устроены игры в честь Аполлона, и только в Эпире он был трогательно встречен Андромахой, вышедшей замуж за Гелена, другого сына Приама. Разные обстоятельства мешают Энею утвердиться в Италии, хотя он благополучно минует Сциллу и Харибду, а также циклопов. В Сицилии умирает Анхис.

Песнь IV посвящена знаменитому роману Дидоны и Энея. Дидона, восхищенная подвигами Энея, стремится вступить с ним в брак, в чем ей помогает Юнона. Энею же предстоит великое будущее в Италии, куда его направляют сами боги, и он не может остаться у Дидоны. Когда флот Энея отплывает от берегов Африки, Дидона, с проклятиями Энею и предвещая будущие войны Рима с Карфагеном, бросается в пылающий костер и пронзает себя мечом, который подарил ей Эней.

В песни V Эней вторично прибывает в Сицилию, где устраивает игры в честь умершего Анхиса. Однако Юнона не прекращает своих козней в отношении Энея и через Ириду побуждает троянских женщин поджечь его флот; по молитве Энея к Юпитеру этот пожар прекращается. Основав в Сицилии город Сегесту, Эней направляется в Италию.

Песнь VI изображает прибытие Энея в Италию, встречу его с пророчицей Сивиллой в храме Аполлона в Кумах и получение от нее совета для спуска в подземный мир, чтобы узнать там от Анхиса пророчество о своем будущем (1-263). Руководимый Сивиллой Эней спускается в подземный мир, который изображен у Вергилия очень подробно. Их встречают сначала разные чудовища, потом Харон, страшный перевозчик через реку Ахеронт, потом им приходится усыпить Кербера и встретить неисчислимое множество теней, и между прочим теней хорошо известных умерших. В Тартаре, в самом глубоком месте подземного царства, испытывают вечные мучения знаменитые мифологические грешники вроде дерзких Титанов, бунтовщиков Алоадов, безбожника Салмонея, распутных наглецов-Тития и Иксиона и другие. Минуя дворец Плутона, Эней и Сивилла попадают в Элисиум, то есть в область, где блаженно проводят свою жизнь праведники и где Эней встречает Анхиса, показывающего всех будущих потомков его и дающего советы относительно войн в Италии. После этого - возвращение Энея на поверхность земли.

Вторая часть "Энеиды" изображает войны Энея в Италии за свое утверждение там ради основания будущего римского государства.

В песни VII Эней, вступивший в Лациум, получает согласие царя этой страны Латина на брак с его дочерью Лавинией. Однако Юнона, постоянная противница Энея, расстраивает этот брак и восстанавливает против Латина другое италийское племя, рутулов, с их вождем Турком. Латин уходит от власти, а из-за козней Юноны происходит разрыв между Энеем и жителями Лациума, на сторону которых переходят еще 14 других италийских племен.

В песни VIII Турн заключает союз с Диомедом, греческим царем в Италии, а Эней - с Евандром, греком из Аркадии, основавшим город, которому суждено было стать впоследствии Римом. Сын Евандра Паллант вместе с Энеем просит помощи у этрусков, восставших против своего царя Мецензия. По просьбе Венеры ее супруг Вулкан изготавливает для Энея блестящее вооружение и щит высокохудожественной работы с картинами будущей истории Рима.

Песнь IX - описание войны. Рутулы под водительством Турна врываются в троянский лагерь, чтобы сжечь корабли, но Юпитер превращает эти корабли в морских нимф, Очень важен эпизод с двумя троянскими воинами - друзьями Нисом и Евриалом, которые храбро защищают вход в троянский лагерь, но гибнут после разведки, предпринятой ими в лагере рутулов. После этого Турн снова врывается в троянский лагерь и после жестокой битвы невредимым возвращается домой (176-502).

В песни X - новый жестокий бой между врагами, уже с участием Энея, который до этого времени находился у этрусков. Бой не в силах прекратить даже Юпитер. Турн сопротивляется высадке Энея на берег и убивает Палланта. Турна защищает его.покровительница Юнона. Но Эней убивает Мезенция и его сына.

В песни XI - погребение убитых троянцев, совещание и ссора Латина и Турна. В результате воинственный Турн берет верх над Латином, предлагавшим перемирие с троянцами. Далее - выступление амазонки Камиллы на стороне рутулов, которое кончается ее гибелью и отступлением рутулов (445-915).

Песнь XII в основном посвящена единоборству Энея и Турна, которое изображается в торжественных тонах, с разными замедлениями и отступлениями. Юнона прекращает преследовать Энея, и Турн погибает от руки последнего.

"Энеида" не была закончена Вергилием, в ней нет изображения тех событий, которые последовали за войной троянцев и рутулов: примирения и объединения латинян с троянцами, откуда и началась история Рима; женитьбы Энея на Лавинии; появления у них сына Иула (который, по другим сведениям, отождествлялся с прежним сыном Энея, Асканием); появления в потомстве Иула братьев Ромула и Рема, от которых пошли первые римские цари.

б) Исторической основой появления "Энеиды" был грандиозный рост Римской республики и в дальнейшем Римской империи, рост, повелительно требовавший для себя как исторического, так и идеологического обоснования. Но одних исторических фактов в подобных случаях бывает мало. Тут всегда на помощь приходит мифология, роль которой в том и заключается, чтобы обычную историю превращать в чудо. Таким мифологическим обоснованием всей римской истории явилась та концепция, которую использовал Вергилий в своей поэме. Он не был ее изобретателем, а только некоторого рода реформатором, а главное, ее талантливейшим выразителем. Мотив прибытия Энея в Италию встречается еще у греческого лирика VI в. до н.э. Стесихора. Греческие же историки Гелланик (V в.), Тимей (III в.) и Дионисий Галикарнасский (I в. до н.э.) развили целую легенду о связи Рима с троянскими переселенцами, прибывшими в Италию с Энеем. Римские эпические писатели и историки тоже не отставали в этом отношении от греков, и почти каждый из них отдавал ту или иную дань этой легенде (Невий, Энний, Катон Старший, Варрон, Тит Ливии). Получалось так, что Римское государство основано представителями одного из самых почтенных народов древности, а именно троянцами, то есть фригийцами; при этом Август, как усыновленный Юлием Цезарем, восходил к Иулу, сыну Энея. А уж относительно Энея весь античный мир никогда не сомневался, что он был сыном Анхиса и самой Венеры. Так Рим обосновывал свое могущество. И мифология здесь пришлась как нельзя кстати, поскольку впечатление от грандиозной мировой империи подавляло умы и не хотело мириться с низким и, так сказать, "провинциальным" происхождением Рима.

Отсюда вытекает и весь идейный смысл "Энеиды". Вергилий хотел в самой торжественной форме прославить империю Августа; и Август действительно выходит у него наследником древних римских царей и имеет своей прародительницей Венеру. В "Энеиде" (VI) Анхис показывает пришедшему к нему в подземный мир Энею всех славных потомков, которые будут управлять Римом, царей и общественно-политических деятелей. И заканчивает он свою речь слонами, в которых противопоставляет греческому искусству и науке чисто римское искусство - военное, политическое и юридическое (847-854):

Выкуют тоньше других пусть оживленные меди,

Верю еще, изведут живые из мрамора лики,

Будут в судах говорить прекрасней, движения неба

Циркулем определят, назовут восходящие звезды.

Ты же народами править властительно, римлянин, помни!

Се - твои будут искусства: условья накладывать мира,

Ниспроверженных щадить и ниспровергать горделивых! (Брюсов.)

Эти слова, как и многое другое у Вергилия, свидетельствуют о том, что "Энеида" является не просто похвалой Августу и обоснованием его империи, но и произведением патриотическим и глубоко национальным. Конечно, не существует никакого патриотизма без всякой социально-политической идеологии; и эта идеология в данном случае есть прославление империи Августа. Тем не менее прославление это дается в "Энеиде" в настолько обобщенном виде, что относится уже ко всей римской истории и ко всему римскому народу. По мысли Вергилия, Август является только самым ярким представителем и выразителем всего римского народа.

Заметим, что с формальной точки зрения идея троянского происхождения Рима находится в полном противоречии с италийской идеей. По одной версии, римские цари происходят от Энея и, следовательно, от Венеры, а по другой версии, они - от Марса и Реи Сильвии. Прибавим к этому, что в самой "Энеиде" чисто италийский патриотизм представлен чрезвычайно выразительно. Сила, могущество, храбрость, закаленность в боях, преданность родине у италийцев резко противопоставлены в предсмертной речи Нумана фригийской изнеженности, склонности к эстетическим удовольствиям, вялости и лености. Сам Юпитер и в песни I и в песни XII намеревается создать римское государство на основе смешения италийцев и троянцев, но с явным превосходством италийцев, так как ни нравов и обычаев, ни языка, ни имени троянцев римский народ не воспримет, а воспримет, по словам Юпитера, только их кровь.. (Грубость и закаленность италийцев удачно демонстрируются, например, тем, что итализированный грек Евандр укладывает Энея спать на сухих листьях и медвежьей шкуре.) Следовательно, в окончательном виде идеология Вергилия производит римских царей тоже от Марса и Реи Сильвии, но понимает эту последнюю уже как потомка Энея, а не как исконную италийку (вслед за Невием и Эннием, делавшими Рею Сильвию даже не отдаленным потомком Энея, но прямо его дочерью). Тем самым Вергилий хочет объединить здоровую, крепкую, но грубую италийскую народность во главе с Марсом с благородным, утонченным и культурным троянским миром во главе с Венерой.

в) Художественная действительность "Энеиды" Вергилия отличается чисто римскими и даже подчеркнуто римскими чертами. Римская поэзия отличается стилем монументальности в соединении с огромной детализацией, доходящей до натурализма. Однако того и другого было достаточно в античной литературе и до Вергилия. Черты монументальности мы находим у Гомера, Эсхила и Софокла, у римских эпиков и Лукреция, равно как и аффективная психология представлена у них достаточно. Но в Риме и особенно у Вергилия эти черты художественного стиля доведены до такого развития, которое переводит их в новое качество. Монументальность доведена до изображения мировой римской державы, а индивидуализм воплощен здесь в крайне зрелую и даже перезрелую психологию, рисующую не только титанические подвиги, но колебания и неуверенность, доходящие до глубоких конфликтов, накала страстей и предчувствия катастроф. Этот сложный эллинистически-римский стиль Вергилия можно наблюдать как на художественной действительности его поэм, включая вещи, людей, богов и судьбу, так и на форме изображения этой действительности, включая эпос, лирику, драму и ораторское искусство в их неимоверном пере плетении.

г) Укажем на изображение вещей у Вергилия. Эти вещи показаны роскошными и рассчитаны на то, чтобы произвести глубокое впечатление. В песни XII изображается, как перед поединком Энея и Турна царь Латин едет в четвероконной колеснице и его чело окружено 12 золотыми лучами. Турн прибывает на белой паре и потрясает двумя широкими копьями. Эней сверкает звездным щитом и небесным оружием.

О работе Гефеста (Вулкана) у Гомера читаем только упоминание о молоте с наковальней, щипцах, мехах и одежде рабочего и говорится о сильной спине, груди и его жилистых руках. У Вергилия изображается грандиозная и страшная подземная фабрика, поражающая своим громом, блеском и своими космическими произведениями вроде громов, перунов, туч, дождей, ветров и пр. В то время как на щите Ахилла у Гомера картины астрономического и бытового характера, на щите Энея у Вергилия (VIII, 617-731) изображена вся грандиозная история Рима, показаны ее величайшие деятели и мировое могущество Рима, причем все это сверкает и светится, а все вооружение Энея сравнивается с тем, как сизая туча загорается от солнечных лучей. Монументальность и красочность изображения здесь налицо.

Природа у Вергилия тоже носит на себе черты римской поэзии. Здесь к грандиозности часто примешивается очень большая детализация, сопровождаемая подробным анализом разнообразных психологических переживаний. Стоит прочитать хотя бы изображение бури на море в песни I (50-156).

В противоположность этому, мирная тишина ночной поры, и тоже с разными деталями, изображена в песни IV (522-527).

Евандр, идя вместе с Энеем около будущего Рима, показывает своему спутнику рощи, реки, скот; вообще рисуется мирная идиллическая обстановка (VIII). Особенное внимание обращает на себя идиллическая природа Элисиума в подземном мире (VI, 640-665). Здесь эфир и поля облекаются пурпурным светом. Люди там и сям возлежат на траве и пируют. В лесу - благоухающие лавры. Здесь свое солнце и свои звезды. Многие проводят время в играх и состязаниях на лоне природы. На лугах пасутся кони. Однако мрачным ужасом овеян образ пещеры Сивиллы (VI), а также грязной и бурной подземной реки Ахеронт и окруженного огненной рекой подземного города в Тартаре с тройной стеной, адамантовыми столбами и железной башней до неба (VI, 558-568). Подобного рода картины почти всегда даны в контексте изображения могущественных героев, основателей Рима.

д) Люди в их взаимоотношении с богами - этот главный предмет художественной действительности у Гомера - у Вергилия всегда изображены в положениях, полных драматизма. Эней недаром часто называется здесь "благочестивым" или "отцом". Он всецело находится в руках богов и творит не свою волю, но волю рока. У Гомера боги тоже постоянно воздействуют на жизнь людей. Но это не мешает гомеровским героям принимать собственные решения, часто совпадающие с волей богов, а часто и противоречащие им. У Вергилия же все лежат ниц перед богами, а сложная психология героев, если она изображается, всегда в разладе с богами.

Исторические картины Рима на щите, изготовленные Вулканом, доставляют Энею удовольствие, но, по Вергилию, самих событий он не знает (VIII, 730). Эней уходит из Трои в направлении, которое ему совершенно неизвестно. Он попадает к Дидоне, не имея никаких намерений встретиться с карфагенской царицей. Он прибывает в Италию - неизвестно для чего. Только Анхис в подземном мире рассказывает ему о его роли, но и эта роль отнюдь не делает его счастливым. Ему хотелось остаться в Трое; а когда он попал к Дидоне, то ему хотелось бы остаться у Дидоны; когда он попал к Латину, то ему хотелось остаться у Латина и жениться на Лавинии. Однако самим роком предопределено, чтобы он стал основателем Рима, и ему остается только запрашивать оракулов, возносить моления и совершать жертвоприношения. Эней против собственной воли подчиняется богам и року.

Поэт одновременно показывает, насколько в его времена была утеряна простая и непосредственная религиозная вера. Он насильственно на каждом шагу заставляет читателя признать эту веру и видеть ее идеальные образцы.

Дидона, другой главный герой "Энеиды", при всей своей противоположности Энею опять повторяет религиозную концепцию Вергилия. Это женщина властная и сильная, чувствующая свой долг перед покойным мужем; она ослеплена героической судьбой Энея и испытывает глубокую любовь к нему, так что уже по этому одному раздирается внутренним и притом жесточайшим конфликтом. Такого внутреннего конфликта античная литература не знала до Еврипида и Аполлония Родосского. Но Вергилий еще больше углубил и обострил этот конфликт. Когда Эней покидает Дидону, она, полная любви к нему и в то же время проклиная его, бросается в огонь и тут же пронзает себя мечом. Вергилий сочувствует переживаниям Дидоны, но как бы хочет сказать, что вот-де к чему приводит непокорность богам.

Турн - еще одно подтверждение религиозно-психологической концепции Вергилия. Как вождь и воин и даже как оратор он отличается неугомонным характером. Ему назначено роком уничтожить пришедших в Италию троянцев. Он любит Лавинию и из-за нее вступает в войну. Следовательно, его личные чувства совпадают с предназначением рока. Он вызывает к себе неизменную симпатию. Но вот мы читаем о нежелании Турна бороться с троянцами и о воздействии на него фурии Аллекто (VII, 419-470). Эта фурия является к Турну в виде старой пророчицы, но скоро обнаруживает свое подлинное лицо:

Зашипела Эриния в стольких

Змиях, таким ее лик предстал; горящий вращая

Взор, пока промедлял тот и большее молвить пытался,

Та оттолкнула его, из волос воздвигла двух змиев,

Хлопнула плетью и так свирепой прибавила пастью... (Брюсов.)

С грозной речью она бросает в Турна факел и пронзает ему грудь светочем, который дышит черным пламенем. Тот охвачен безмерным ужасом, обливается потом, мечется на своей постели, ищет меч и начинает гореть бешенством войны. Даже герои, преданные божествам и року, все равно испытывают с их стороны насилие. Природная душевная мягкость заставила Вергилия найти симпатичные черты и у другого врага троянцев - старика Латина. Мягкое и человеколюбивое отношение у Вергилия одновременно к обеим борющимся сторонам. Он с большой скорбью рисует смерть Приама от руки мальчишки Пирра. Положительные и отрицательные герои (Мезенций, Синон, Дранк) представлены и с греческой, и с итальянской стороны, и все творят волю рока.

Боги у Вергилии жены в более спокойном виде. Римская дисциплина троЛоиили, чтобы Юпитер был не столь безвластным и неуверенным, как Зевс у Гомера. В "Энеиде" он является единственным распорядителем людских судеб, в то время как другие боги в этом отношении с ним несравнимы. В песни I Венера обращается к Юпитеру как к абсолютному владыке, а он ей торжественно заявляет: "Мои неизменны решения" (260). Действительно, рисуемая картина будущих судеб Рима и столкновения целых народов предопределена им до мельчайших подробностей. Венера обращается к нему со словами (X, 17 и след.): "О, вековечная мощь и людей и событий, отец мой! Кроме того, нам кого умолять?" Всемогущим властителем, но в то же время благородным и милостивым он оказывается в разговоре даже с всегдашней бунтовщицей Юноной, которая ничего не смеет ему возразить (XII). В противоположность более мягкой и миролюбивой Венере Юнона изображена беспокойной, зловредной. Стоит только прочитать о том, как Юпитер пытается примирить Венеру и Юнону (X), чтобы убедиться в сравнительно покладистом характере Венеры. Демонична, зверски беспощадна Молва, сеющая раздор среди людей и не различающая добра и зла (IV).

В безупречном виде изображаются Аполлон, Меркурий, Марс и Нептун. Высшие божества у Вергилия изображены более или менее возвышенно, в нарушение традиционного политеизма. Кроме того, они (в противоположность Гомеру) весьма дисциплинированны и отнюдь не действуют на свой риск и страх. Всем управляет Юпитер, и все боги разделены, так сказать, на некоторого рода сословия. У каждого своя функция и своя специальность. Им свойственна чисто римская субординация, и, например, Нептун, бог моря, негодует на то, что не он, а какое-то мелкое божество Эол должен усмирять ветры.

Вмешательство богов, демонов и умерших в жизнь живых людей не только наполняет собой всю "Энеиду", но почти всегда отличается чрезвычайно драматическим, насильственным характером. Кроме того, все эти явления богов, предсказания и знамения почти всегда имеют в "Энеиде" не какой-нибудь узкобытовой или хотя бы простой военный характер, но они всегда историчны в смысле содействия основной цели всей "Энеиды" - изобразить грядущее могущество Рима. Вступающие в сражение боги во время пожара Трои ведут себя буйно. Среди огня, дыма, среди хаоса камней и разрушения домов Нептун потрясает стены города и весь город в самом его основании. Юнона, опоясавшись мечом и занимая Скейские ворота, яростно кричит, призывая греков. Афина Паллада, озаренная нимбом и устрашая всех своей Горгоной, восседает на крепостных стенах Трои. Сам Юпитер возбуждает войска (II, 608-618). Во время пожара Трои Энею является во сне призрак незадолго до этого убитого Ахиллом Гектора. Гектор после надругательства над ним Ахилла не только печален, он черен от пыли, окровавлен, его опухшие ноги опутаны ремнями, борода его в грязи, а волосы склеились от крови, на нем зияют раны. С глубоким стенанием он велит Энею выходить из Трои, поручая ему святыни Трои (И, 270-297).

Когда Эней появляется во Фракии и хочет ради жертвоприношения вырвать из земли растение, он видит на стволах растения черную кровь и слышит скорбный голос из глубины холма. То была кровь Полидора (сына Приама), убитого фракийским царем Полиместором (III, 19-48).

Рок против брака Энея и Дидоны, и вот, когда Дидона приносит жертвы, чернеет священная вода, приносимое вино превращается в кровь, из храма ее умершего мужа слышится голос, на башнях стонет одинокий филин. У Гомера Зевс посылает Гермеса к Кирке с повелением отпустить Одиссея, а та отпускает его только с некоторым недовольством. У Вергилия Юпитер тоже посылает Меркурия к Энею с напоминанием об отъезде (IV). После этого разыгрывается трагическая история с Дидоной. А когда Эней, сев на корабль, мирно заснул, Меркурий является ему во сне во второй раз. Меркурий торопит Энея и говорит о возможных кознях Дидоны (IV, 5.53-569).

У Гомера Одиссей спускается в Аид, чтобы узнать свою судьбу. У Вергилия Эней спускается в Аид, чтобы узнать судьбу тысячелетнего Рима. В разговоре с Энеем Сивилла представлена совершенно исступленной (VI, 33-102):

Когда так говорила

Перед дверями, ее вдруг облик, единый ланит цвет

И в беспорядке власы - изменились;

И в исступлении диком вздымается сердце; и мнится,

Выше она, говорит не как люди, овеяна волей

Близкого бога уже (46-51). (Брюсов.)

В более мирном виде является Энею Тиберин, бог реки Тибра, среди зарослей тополя, покрытый лазурной кисеей и с тростником на голове, но вещает он опять о создании нового царства (VIII, 31-65).

На Крите Энею являются пенаты и объявляют, что именно Италия является древней родиной троянцев и что туда он должен направиться для создания троянского могущества (III). Венера дает знамение Энею о войне опять-таки среди грозных явлений (VIII, 524-529):

Ибо нежданно эфир задрожал, сверкнуло сиянье

С громом и звоном, и все внезапно сокрылось от взора,

И тирренской трубы раздалось завыванье в эфире.

Смотрят, опять и опять раздается грохот огромный.

Видят, как среди туч, там, где ясное небо, оружье

Рдеет в лазурной дали и гремит, друг о друга бряцая. (С. Соловьев.)

Особенно часто вмешательство богов в дела людей в песнях IX-XII, где изображается война; Вергилий везде хочет изобразить нечто чудесное или необычное. Если Гомер все сверхъестественное хочет сделать вполне естественным, обыкновенным, то у Вергилия как раз наоборот. У Гомера Афина Паллада, чтобы скрыть Одиссея от феаков, окутывает его густым облаком, но это происходит вечером (Од., VII). У Вергилия же Эней и Ахат окутываются облаком среди бела дня, так что чудесность этого явления только подчеркивается. Когда люди изображаются у Вергилия вне всякой мифологии, они тоже отличаются у него повышенной страстностью, часто доходящей до колебаний и неуверенности, до неразрешимых конфликтов. Любовь Дидоны и Энея загорается в пещере, где они прячутся от страшной бури и внезапно возникших горных потоков (IV). Эней полон колебаний. При этом затруднении он молится богам, приносит жертвы и запрашивает оракулов, В решительную минуту победы над Турном, когда этот последний в трогательных словах умоляет его о пощаде, он колеблется, убивать ли его или оставить в живых, и только пояс Палланта с бляхами, замеченный им на Турне, заставил его покончить со своим противником (XII, 931-959).

Главными действующими героями "Энеиды" являются, строго говоря, Юнона и Венера. Но они тоже постоянно меняют решения, колеблются, а вражда их лишена принципиальности и часто делается мелочной. Трогательна несчастная Креуса, исчезнувшая" супруга Энея, которая и после ухода из жизни все еще заботится и о самом Энее и об их мальчике Аскании (И, 772-782). Трогательна и Андромаха, тоже пережившая бесконечные бедствия и все еще тоскующая о своем Гекторе, даже после выхода замуж за Гелена (III). Хватает за сердце просьба Палинура о его погребении, поскольку он остается непогребенным в чужой стране (VI). У матери Евриала, узнавшей о смерти своего сына, холодеют ноги, выпадают спицы из рук, роняется пряжа; в безумии, с растерзанными волосами, она убегает к войскам и стонами и причитаниями наполняет небо (IX, 475-499). Евандр почти без чувств падает на тело своего погибшего сына Палланта и тоже неистово стонет и причитает страстно и беспомощно (XI). В противоположность этому возвышенными, простыми чертами изображены троянцы Нис и Евриал, два преданных друг другу солдата; они гибнут в результате взаимной преданности (IX, 168-458).

Прибегает к самоубийству не только Дидона, но и жена Латина, Амата, потрясенная поражением своих сородичей (XII). Не прошел Вергилий и мимо простой жизни обыкновенных тружеников, которая, очевидно, тоже была ему хорошо известна (VIII, 407-415).

е) Жанры в "Энеиде" весьма разнообразны, что и было нормой для эллинистически-римской поэзии. Прежде всего это, конечно, эпос, то есть героическая поэма, источником для которой был Гомер, а также римские поэты Невий и Энний вместе с римскими анналистами. У Гомера Вергилий заимствует массу отдельных слов, выражений и целых эпизодов, отличаясь от его простоты огромной психологической сложностью и нервозностью.

Эпический жанр проявляется у Вергилия также и в виде множества эпиллиев, в чем нельзя не видеть некоторое влияние неоте-риков. Почти каждая песнь "Энеиды" представляет собой законченный эпиллий. Но и тут социально-политическая идеология раз и навсегда отделила Вергилия от беззаботных малых форм у неоте-риков, писавших часто в стиле искусства для искусства.

Ярко представлена у Вергилия также и лирика, образцы которой видны в плачах Евандра и матери Евриала. Но что особенно резко отличает эпос Вергилия от прочих эпосов - это постоянный, острый драматизм, трагичный пафос которого иногда достигает степени трагедии.

Что касается прозаических источников, то несомненным является в "Энеиде" влияние стоицизма (стоическое повиновение Энея року). "Энеида" далее переполнена риторикой (массой речей, из которых многие составлены весьма искусно и требуют специального анализа). Не чужд Вергилий, как мы видели, также и описаниям, которые тоже весьма далеки у него от спокойного и уравновешенного эпоса и пересыпаны драматическими и риторическими элементами. Описания эти относятся и к природе, и к наружности человека, и к его поведению, и к его оружию, и к многочисленным сражениям. Риторика, как и вообще разнообразная эллинистическая ученость Вергилия, свидетельствует о длительном изучении поэтом многочисленных прозаических материалов. Свою поездку в Грецию он предпринял тоже ради изучения разных материалов для своей поэмы. Все указанные жанры отнюдь не представлены у Вергилия в изолированном виде - это цельный и неповторимый художественный стиль, который часто только по форме эпичен, а по существу нельзя даже и сказать, какой из указанных жанров превалирует в такой, например, картине, как взятие Трои, в таком, например, романе, как у Дидоны и Энея, и в таком, например, поединке, как между Энеем и Турком. Это эллинистически-римская пестрота, сопровождаемая к тому же типично эллинистической ученостью.

ж) Художественны и стиль "Энеиды", вытекающий из этого многообразия жанров, тоже чрезвычайно далек от простоты классики и преисполнен многочисленных и противоречивых элементов, производящих на читателя неизгладимое впечатление.

Все своеобразие художественного стиля Вергилия в том, что у него мифологизм неотличим от историзма. Историей наполнено у Вергилия решительно все. Происхождение Рима, его растущая мощь и возникший в конце концов принципат - это те идеи, которым подчинен почти всякий художественный прием у него, даже такой, например, как описание или речь.

Однако этот историзм не следует понимать как только объективную идеологию или как только объективную картину истории Рима. Все эти приемы объективного изображения глубоко и страстно пережиты Вергилием; его эмоции часто достигают восторженного состояния. Поэтому психологизм, и притом психологизм потрясающего характера, является тоже одним из самых существенных принципов художественного стиля поэмы.

Построение художественных образов в "Энеиде" отличается большой рациональностью и организационной мощью, которая здесь и не могла не быть, поскольку вся поэма есть прославление мощной мировой империи. В психологизме Вергилия нет ничего хилого, неуравновешенного. Все истерические характеры (Сивилла, Дидона) сложно психологичны, но являются сильными по своей организованности и логической последовательности в поступках. На этом строится у Вергилия и вся положительная идеологическая сторона его художественного стиля, Этот стиль преследует часто воспитательные цели, поскольку вся поэма только и писалась для проповеди древних аскетических идеалов, для реставрации строгой старины в этот век разврата, для реставрации древней и суровой религии со всеми ее чудесами и знамениями, оракулами, ее общественной и античной моралью. Вергилий в своей поэтике - один из крупнейших античных моралистов. Его морализм преисполнен самого искреннего и самого задушевного осуждения войны и любви к простой и мирной сельской жизни. У Вергилия решительно все герои не только страдают от войны, но и гибнут от нее, кроме разве только Энея. Однако и Эней дает наставление своему сыну (XII, 435 и след.):

Доблести, отрок, учись у меня трудам неустанным,

Счастью - увы! - у других. (С. Соловьев.)

Анхис говорит Энею (VI, 832-835):

К распрям подобным, о дети, душами не приучайтесь,

Не обращайте вы мощь роковую на родины сердце.

Ты раньше всех, ты оставь свой род выводящий с Олимпа,

Вырони меч из рук ты, кто кровь моя! (Брюсов.)

Не только Турн просит Энея о пощаде, но и Дранк с такими словами обращается к Турну (XI, 362-367):

В брани спасения нет, и все мы требуем мира,

Турн, у тебя и чтоб мир скрепить нерушимым залогом.

Первым я сам, кого ты за врага почитаешь, и с этим

Спорить не буду, с мольбой прихожу. Над своими ты сжалься!

Гордость брось и уйди пораженный. Довольно видали

Мы, разбитые, тризн и огромных сел разоренье. (С. Соловьев.)

Человеком мягкой души, сердечных и мирных настроений Вергилий является, таким образом, не только в "Буколиках" и "Георгиках", но и в "Энеиде", и здесь-то, пожалуй, больше всего. Один из неверных взглядов относительно художественного стиля "Энеиды" заключается в том, что она есть произведение надуманное и фантастическое, далекое от жизни, переполненное мифологией, в которую сам поэт не верит. Поэтому якобы художественный стиль "Энеиды" противоположен всякому реализму. Но реализм есть понятие историческое, и античный реализм, как и всякий реализм вообще, достаточно специфичен. В глазах строителей и современников восходящей Римской империи художественный стиль "Энеиды", несомненно, реалистичен. Верил ли Вергилий в свою мифологию или нет? Разумеется, о какой-нибудь наивной и буквальной мифологической вере в этот век высокой цивилизации не может быть и речи. Однако это не значит, что мифология у Вергилия есть сплошная фантастика. Мифология вводится в этой поэме исключительно в целях обобщений и обоснований римской истории. По Вергилию, Римская империя возникла в результате непреложных законов истории. Всю эту непреложность он выразил при помощи вторжения мифических сил в историю, поскольку обосновать эту непреложность каким-нибудь другим путем античный мир был вообще не в состоянии. Таким образом, художественный стиль "Энеиды" есть самый настоящий реализм периода восходящей Римской империи.

К этому необходимо прибавить еще и то, что боги и демоны у Вергилия в конце концов сами зависят от судьбы, или рока (слова Юпитера в песни X, 104-115).

Наконец, все те кошмарные видения и истерия, которых так много в "Энеиде", тоже представляют собой отражение кровавой и бесчеловечной действительности последнего столетия Римской республики с его проскрипциями, массовым уничтожением ни в чем не повинных граждан, беспринципной борьбой политических и военных вождей.

Можно было бы привести немало текстов из римской историографии, рисующих последнее столетие Римской республики в еще более нервозных и кошмарных тонах, чем это мы находим в "Энеиде".

В том же смысле необходимо говорить и о народности "Энеиды". Народность - тоже понятие историческое. В том строго определенном и ограниченном смысле, в каком можно говорить о реализме "Энеиды", надо говорить и о ее народности. "Энеида" - произведение античного классицизма, сложного, ученого и перегруженного психологической детализацией. Но этот классицизм есть отражение такого же сложного и запутанного периода античной истории.

"Энеиду" никак нельзя ставить на одну плоскость с поэмами так называемого "ложноклассицизма" новой литературы.

Наконец, в полном соответствии со всеми отмеченными чертами художественного стиля "Энеиды" находится и его внешняя сторона.

Стиль "Энеиды" отличается сжато-напряженным характером, который заметен почти в каждой строке поэмы: то это сам художественный образ, пылкий и сдержанный одновременно, то это какое-нибудь краткое, но острое и меткое словесное выражение. Подобного рода многочисленные выражения стали поговорками уже в первые столетия после появления поэмы, вошли в мировую литературу и остаются таковыми в литературном обиходе до настоящего дня. Этот крепкий художественно выразительный стих поэмы виртуозно использует в смысловых целях долготы там, где мы ожидали бы краткий слог, или ставит в конце стиха односложное слово и тем его резко подчеркивает; встречаются многочисленные аллитерации и словесная звукозапись, о которой имеет представление только тот, кто читал "Энеиду" в подлиннике. Такая напряженность и максимальная сжатость, лапидарность стилистических приемов характерны для "Энеиды".

«Энеида» - мифологическую поэма с исторической перспективой, с увязкой мифа и современности. Обновляя большой мифологический эпос, Вергилий вступал - по античным представлениям - в «соревнование» с Гомером. Это означало полный разрыв с эстетическими принципами александринизма.

Вергилий не успел закончить «Энеиду» перед смертью, просил не публиковать ее, но Август не послушался.

Сюжет «Энеиды» распадается на две части: Эней странствует, затем воюет в Италии. На каждую из этих частей Вергилий отвел по шести книг. Первая половина поэмы тематически приближается к «Одиссее», вторая - к «Илиаде». Эней «беглец по воле рока»; ссылка на «рок» служит не только оправданием для бегства Энея из Трои, но и указывает на движущую силу поэмы.

Повествование начинается с последних скитаний Энея, и предшествующие события даны как рассказ героя о его приключениях.

Когда Эней со своей флотилией уже приближается к Италии, конечной цели плавания, разгневанная Юнона посылает страшную бурю. Корабли разбросаны по морю, и истомленные троянцы причаливают к неизвестным берегам. И тут же повествование прерывается сценой на Олимпе: Юпитер открывает Венере грядущие судьбы Энея и его потомков, вплоть до времени Августа, и предсказывает мощь и величие римской державы. В дальнейшем ведении рассказа олимпийский план продолжает чередоваться с земным, и человеческие побуждения дублируются божественными внушениями. Упорной вражде Юноны противостоит любящая заботливость Венеры, матери героя. Герои приплывают в Ливию к строящемуся Карфагену. Этот мощный город основан энергичной женщиной, царицей Дидоной, бежавшей из Тира после того, как ее любимый муж Сихей был вероломно убит ее же братом Пигмалионом.

Экспозицией любви Дидоны к Энею заканчивается первая книга. По общему построению она воспроизводит схему 5 - 8 книг «Одиссеи»: плавание Одиссея, буря, поднятая Посидоном, и прибытие в страну феаков, радушный прием у царя Алкиноя, в стране которого уже поют о Троянской войне, и просьба рассказать о приключениях.

Из «заимствований» создается новое целое, с усиленным выдвижением чуждых гомеровскому эпосу моментов лиризма и субъективной мотивированности действия. Рассказ Энея занимает вторую и третью книги.

Вторая книга посвящена падению Трои. Эпизод ночного боя с греками, вылезшими из Троянского коня, окутан атмосферой трагического пафоса. По указанию богов Эней вынужден покинуть гибнущий город. Он выносит на плечах своего отца Анхиса, который держит пенатов (домашних богов) Трои; к Энею присоединяются многочисленные спутники.

Третья книга - скитания Энея. Плавание Энея мыслилось одновременным со странствиями Одиссея и частично было приурочено к тем же местностям, но Вергилий, проводя троянцев мимо Скиллы и Харибды или острова киклопов, не дублирует гомеровских приключений.

Эней доводит свой рассказ до прибытия в Сицилию, где умер старый Анхис. Направляясь из Сицилии в Италию, герой был застигнут той бурей, с которой началось повествование поэмы.

Четвертая книга, наряду со второй, принадлежат к наиболее сильным и патетическим частям «Энеиды». Это - повесть о любви Дидоны к Энею.

Вергилий создает трагедию в форме законченного эпиллия. Гордая царица Дидона - фигура «героического» уровня. Она полюбила Энея за его страдания, но она связана обетом верности покойному мужу и мучается сознанием загорающейся страсти. Борьба между чувством и долгом, победа чувства и любовное безумие - первый акт ее трагедии. Быстро наступает перелом: боги напоминают Энею о предназначенной ему роком миссии, и он готовится к отъезду из Карфагена. Трагическую развязку любви Вергилий разработал с особенной тщательностью; с каждым новым этапом развивающегося действия нарастают душевные муки Дидоны. Повествовательные части служат только пояснительными введениями к речам, монологам и размышлениям героини. Когда она видит уже ушедшие в море троянские корабли, ею в последний раз овладевает приступ мстительной ярости, и в исступленных проклятиях по адресу Энея и его потомков она предсказывает непримиримую вражду народов и грядущее рождение мстителя (Ганнибала). Дидона пронзает себя мечом, который некогда подарен был ей Энеем.

Пятая книга возвращает нас к «соревнованию» с Гомером: Эней, снова высадившийся в Сицилии, устраивает игры по случаю годовщины смерти Анхиса. Эта параллель к 23-й книге «Илиады», играм при погребении Патрокла, была вполне актуальна в Риме времен Августа.

Очень интересна шестая книга. Здесь Эней отправляется в царство мертвых. Пророчица Сивилла сопровождает его для свидания с отцом Анхисом. Создавая параллель к 11-й книге «Одиссеи», «ученый» поэт объединяет образы древней мифологии с более поздними религиозными и философскими учениями. В изображении Вергилия сливаются три круга представлений - о тенях гомеровского царства мертвых, затем о загробном суде с вечными муками Тартара («ада») для преступников и с вечным блаженством Элисия {«рая»), и наконец - об «очищении» душ после смерти для их нового «воплощения». Значение шестой книги в общей композиции «Энеиды» состоит в том, что герой, приобщенный к тайнам мироздания и «воспламененный любовью к славе грядущего», получил необходимое «посвящение» и может уже приступить к осуществлению своей миссии.

За «странствиями» наступают войны. Им посвящена вторая половина поэмы. Эней становится своего рода Ахиллом. Седьмая книга заканчивается перечнем племен и вождей, выступивших против Энея (ср. «перечень кораблей» во 2-й книге «Илиады»). Восьмая книга открывается идиллией древнейших поселений на месте будущего Рима. Здесь, в простоте и бедности, властвует старый грек, Эвандр из Аркадии. К нему, в поисках союзников, отправляется Эней. С девятой книги начинаются военные действия. По гомеровскому образцу они разбиты на ряд эпизодов с преобладанием отдельных героев в каждом. Твердой и благородной доблести Энея противопоставлены страстная, безрассудная удаль Турна и несокрушимое спокойствие свирепого «презрителя богов» Мезентия. Паллант и Лавс - одинаково идеальные юноши. Действие развивается таким образом, что инициатива наступления сначала принадлежит италийцам и лишь постепенно переходит в руки троянцев. В отсутствие Энея Турн осаждает троянский лагерь - это составляет содержание девятой книги. Один из лучших эпизодов ее - смелая ночная вылазка двух юных троянцев Ниса и Эвриала (ср. 10-ю книгу «Илиады»), отправившихся известить Энея. Юношеская жажда славы, юношеская дружба и юношеский героизм получили прекрасное воплощение в образах обоих друзей, в их подвигах и гибели. Младший, Эвриал, гибнет из-за того, что не пожелал разлучиться с другом, посланным в опасное поручение; Нис, благополучно избегнувший уже опасности, гибнет потому, что вернулся ради спасения друга. Это помешало, правда, Нису выполнить поручение, но античный человек ставил дружбу на один уровень с важнейшими социальными обязанностями.

С возвращением Энея (десятая книга) начинается ожесточенная битва, в которой Паллант гибнет от руки Турна, а Лавс и Мезентий - от руки Энея. Погребение Палланта, военный совет встревоженных латинян, в котором пылкий героизм Турна одерживает верх над малодушным красноречием патетического оратора Дранка, подвиги и смерть Камиллы заполняют одиннадцатую книгу. Двенадцатая приводит к единоборству Энея и Турна, которое должно определить исход борьбы. Олимпийский конфликт получает, наконец, разрешение. Юнона отрекается от ненависти к Энею, но требует, чтобы троянцы смешались с латинянами, переняли латинский язык и латинские обычаи.

Заключительная сцена единоборства построена по образцу единоборства Ахилла и Гектора, с повторением многих деталей и отдельных выражений гомеровского рассказа, вплоть до весов, которые держит Юпитер. Турн побежден; Эней уже готов пощадить его, но замечает на его плече перевязь погибшего Палланта и, подобно Ахиллу, мстящему за Патрокла, вонзает меч в грудь противника.

«Энеида» представляет собой самый значительный памятник римского классицизма времен Августа. Прославление Италии в «Энеиде» оно становится одним из важнейших моментов художественного замысла. Взор Вергилия все время направлен на последующую римскую историю, и ее картины, вплоть до времен автора, даются в форме всевозможных пророчеств и предвидений (например щит Энея или смотр душ в Элисии). Эта соотнесенность мифа с современностью, введение исторической перспективы в качестве перспективы грядущего - одна: из важнейших особенностей «Энеиды», резко отличающая ее от гомеровских поэм.

Идеализация древности сказывается и в методе характеристики действующих лиц поэмы. Вергилий исходит из идеала римской «доблести», как она рисовалась идеологам становящейся империи. Идеал этот, приближающийся к «мудрецу» стоической философии, воплощен в образе главного героя: благочестие, рассудительность, милосердие, справедливость, храбрость, - все эти качества налицо у Энея. Резко отрицательных образов почти нет (к этой категории можно отнести только совершенно эпизодические фигуры мастеров слова - Синона и Дранка), и даже «презритель богов» Мезентий наделен любовью к сыну, смягчающей свирепость его облика. «Энеида» - поэма идеальных героев, с централизованной характеристикой, выдвигающей в каждом случае какую-либо основную черту образа, отвлеченно задуманную, но показанную в многообразных ситуациях на контрастном фоне других образов. В поэме присутствуют как мифологические герои, так и придуманные, литературные персонажи.

У Энея гораздо менее активное отношение к жизни, чем, например, у гомеровских персонажей. Его «ведет рок», и все сколько-нибудь значительное, что он предпринимает, совершается по повелениям богов, а не по личному побуждению. В отличие от гомеровских героев, Эней всегда ощущает себя человеком долга и исторической миссии, носителем обязанностей по отношению к окружающим и к потомству. Поэт рисует своего героя "идеальным римлянином", почитающим богов, уважающим старших, ставящим интересы государства превыше всего, мужественным и снисходительным к слабостям других. Стремление Вергилия дать обобщенный образ, исходя из выработанного традицией и стоической философией идеала, приводит подчас к некоторому обеднению художественного образа.

Патетика высоких чувств - основной тон «Энеиды». Действующие лица Вергилия чаще всего выступают в состоянии эмоциональной возбужденности, и одним из средств раскрытия этого эмоционального мира, отражающего моральный облик героев, служат сильные и сжатые речи и монологи.

«Энеида» чрезвычайно ясна по композиции. построил свою поэму эпизодами, каждый из которых является отдельным эпиллием и одновременно входит как часть в общее композиционное построение. Единство - в воле судьбы, которая ведет Энея к основанию нового царства в латинской земле, а потомков его - к власти над миром. Оракулы и вещие сны, чудеса и знамения, руководящие действиями Энея и предвещающие грядущее величие Рима, - все это обнаружения воли рока, движущей силы поэмы.

Вергилий придерживается возвышенного тона, старательно избегая всего того, что могло бы показаться «низменным». Сжатый, точеный стиль, превращающий отдельные выражения в «крылатые слова», соединяется с высоким совершенством плавного и звучного стиха. Вергилий умеет мастерским подбором и расположением слов придавать стёртым формулам обыденной речи большую выразительность и эмоциональную окраску.

Тяжеловесность старинного римского гексаметра была окончательно преодолена. Большое значение имеет у Вергилия «звукопись», стремление установить соответствие между самим звучанием стиха и его содержанием.

Овидий. Лирика

Завершителем и вместе с тем разрушителем жанра римской элегии является младший в ряду элегических поэтов Рима, Публий Овидий Назон (43 г. до н. э. - 18 г. н. э.). Период, когда творческие силы «золотого века» уже начинают иссякать. В «Скорбных стихотворениях» (Tristia, IV, 10) времени изгнания Овидий рассказал историю своей жизни. Он родился 20 марта 43 г. в городе Сульмоне и принадлежал к старинному всадническому роду. Овидий считался хорошим декламатором. Светские развлечения и литература привлекали его гораздо больше, чем перспектива попасть в сенат, и он вел независимую жизнь состоятельного человека, вращаясь в высшем римском обществе и в поэтических кругах. Особенно тесно был связан Овидий с литературным окружением Мессалы, но он поддерживал связи и с поэтами кружка Мецената, особенно с Проперцием.

В литературной деятельности Овидия можно наметить три этапа: любовная поэзия (примерно, до начала н. э.), поэзия на учено-мифологические темы и, наконец, стихи времени изгнания. Дошедший до нас сборник «Любовных стихотворений» (Amores) в трех книгах представляет собой сокращенное переиздание, подготовленное самим автором. По элегической традиции сборник имеет свою героиню, которую Овидий назвал Коринной, по имени древней беотийской поэтессы (около 500 г.), однако лишь немногие стихотворения обращены непосредственно к ней. легии Овидия являются в значительной мере перепевами из Катулла, Тибулла, Проперция, греческих эпиграмматистов. Не знает чувства неудовлетворенности современной жизнью. Единственное, с чем он не согласен в идеологической политике империи, это - официальное преклонение перед прошлым и лозунг возрождения старинных добродетелей: к брачному законодательству Августа Овидий относится с нескрываемой иронией. «Снижение» жанра; идеализованная любовь элегии огрубляется или становится предметом иронической игры.

Другое значительное, отличие Овидия от его предшественников состоит в том, что Овидий переносит в поэзию принципы декламационного («реторического») стиля. Это выражается прежде всего в нескончаемых вариациях одной темы. Целая элегия (I, 9), величиной в 46 стихов, построена на «обыгрывании» мысли, что влюбленный представляет собой воина на службе у Амура; мысль дана в первой же строке, а затем развернута в многочисленных сравнениях. Овидий нередко берет отдельный мотив, намеченный кем-либо из более ранних поэтов, и расширяет его помощью декламационной обработки до размеров большого стихотворения. Творчество Овидия открывает новый этап развития римской поэзии.

Изобретательность в вариациях, остроумие, тонкость отдельных психологических наблюдений, живые зарисовки быта - таковы литературные достоинства «Любовных стихотворений». К этому присоединяются исключительная легкость и гладкость стиха, в которых Овидий не знает себе равного среди римских поэтов. Недостатки: незначительность содержания, однообразие и отсутствие чувства меры, самовлюбленность автора.

Уверяет, что может любить 2 женщин одновременно. Если одна красива, а вторая хороша внутренними качествами. Признаваясь в любви Карине, он уделяет внимание её служанке. О себе отзывается как о «жертве страстей ». В ранних произведениях заметен мотив шутливой игры. Он сравнивает искателя любовных приключений с солдатом, стоящем на посту в «лагере Амура».

В своем следующем сборнике Овидий окончательно отказывается от износившейся маски «влюбленного поэта». «Героини» (иначе «Послания») представляют собой серию писем (15 штук) мифологических героинь, а так же персонажей прославленных литературных произведений: Гомера, Еврипида, Вергилия к находящимся в разлуке с ними мужьям или возлюбленным. Героини пишут своим возлюбленным: Пенелопа Одиссею, Сапфо к Фаону, Дидона Энею, Брисеида Аххилу, Медея, Федра и т.д. Так же имеются и послания знаменитых мужей (Парис, Леандр и др.)

Овидий возвращается таким образом к любовно-мифологической элегии, но не в повествовательной форме, а в виде субъективного излияния влюбленных героинь; письмо является только формой для лирического монолога. Все письма в сущности на одну тему: разлука». тоска, одиночество, муки ревности, горестные воспоминания о начале несчастной любви, мысли о смерти, мольба о возвращении. Описания природы создают фон для настроения, а сюжетная сторона мифа излагается так, как она должна была представляться с точки зрения ревниво влюбленной героини; они подчинены психологической задачи. Чувствительные «красавицы» почти всегда боязливы и беспомощны.

Впоследствии к «Героиням» были присоединены еще три пары посланий, каждая из которых содержит письмо героя и ответ героини. К периоду работы над «Героинями» относится недошедшая до нас трагедия «Медея», о которой античная критика отзывается с чрезвычайной похвалой.

Овидий завершает свою деятельность певца любви «дидактическими» произведениями. «Наука любви» (Ars amatoria, 1 г. до н. э. - 1 г. н. э.) представляет собой пародийно-дидактическую поэму в стиховой форме элегии (подлинные дидактические поэмы составлялись в гексаметрах). Первая часть - «нахождение» предмета любви; вторая часть - как добиться любви, третья - как эту любовь удержать. Наставления даются сперва для мужчин (кн. 1 - 2), затем для женщин (кн. 3). Девушек нужно искать на общественных мероприятиях, в театрах и других зрелищах. Для завоевания необходимо быть уверенным в собственной неотразимости, модно одеваться, выказывать любезность и остроумие. Любовь должна быть мудрой. Что бы удержать женщину порой необходимо продемонстрировать лёгкое охлаждение, разжечь ревность.

Так же Овидий одаривает и женщин советами. Советы как правильно холить свою внешность, пользоваться косметикой, правильно одеваться, правильно ходить.

Завершается книга откровенным описанием интимных отношений и призывом к прекрасному полу.

В том же шутливо-наставительном тоне составлена вторая «дидактическая» поэма уже на противоположную тему - «Лекарства от любви» (1 - 2 гг. н. э.), средства помочь тому, чья любовь безнадежна. Лекарство от несчастной любви: отъезд в деревню,труд в саду или в поле. Самое продуктивное средство – завести новую возлюбленную.

От третьей поэмы - о косметике - сохранилось только начало.

«Дидактическими» поэмами заканчивается первый период творчества Овидия. Он обращается к повествовательному жанру, в котором развертывает свой блестящий талант рассказчика. Новая линия знаменует также переход к более серьезным, «ученым» темам. Мастер краткого, новеллистического повествования, Овидий избирает форму «каталогообразной» поэмы, объединяющей большое количество тематически близких между собою сказаний. Овидий одновременно работал над двумя ученоповествовательными поэмами каталогообразното типа: это - «Метаморфозы» («Превращения») и «Фасты» («Месяцеслов»).

Овидий уже почти закончил «Метаморфозы» и довел «Фасты» до средины изложения, когда в конце 8 г. н. э. Август сослал его на далекую окраину империи, на берег Черного моря, в город Томы.

В пути, длившемся несколько месяцев, он составляет первую книгу «Скорбных стихотворений» (Tristia) в элегическом размере. Прекрасная элегия (I, 3) описывает последнюю ночь, проведенную в Риме; другие содержат рассказы о невзгодах пути, о бурном плавании, обращения к жене и друзьям, которых он даже не рискует называть по имени. Вскоре после прибытия в Томы написана вторая книга, большое, весьма льстивое послание к Августу. Последующие три сборника «Скорбных стихотворений» (10 - 12 гг.) варьируют несколько основных тем, как то: жалоба на суровый климат Скифии, на неверность друзей, прославления преданной жены, признательность тем, у кого сохранились дружеские чувства к изгнаннику, просьба о заступничестве, о переводе в другое место ссылки, восхваления поэзии, как единственного утешения в печальной жизни.

В четырех книгах «Понтийских посланий» (12/13 - 16 гг.) Овидий уже называет своих адресатов. У него иногда появляются, особенно в более поздних письмах, сравнительно бодрые тона, он как бы освоился с обстановкой, принимает знаки почета от окружающих, составляет на местном гетском языке стихотворение в честь императорского семейства.

Уступая многим из своих современников в глубине и оригинальности творчества, Овидий был замечательным мастером легкой формы.

Овидий. «Метаморфозы»

«Метаморфозы» - поэма каталогообразного типа. Здесь поэт использовал популярный в эллинистической литературе жанр "превращения" (имеются в виде превращения человека в животных, растения, неодушевленные предметы и даже в звезды).

Тема «превращения» занимает большое место в мифологии всех народов.

«Метаморфозы» Овидия - поэма в гексаметрах, состоящая из 15 книг; в них собрано свыше двухсот сказаний, имеющих своим финалом превращение. Наименование «Метаморфозы» воспроизводит заглавие, данное Парфением. Овидий задумал не сборник сказаний, а связное целое, «непрерывную поэму», в которой отдельные повествования были бы нанизаны на единую нить. Сюжет «Метаморфоз» есть не что иное, как вся античная мифология, изложенная систематически и по возможности хронологически, насколько в те времена вообще представляли себе хронологию мифа. В отношении хронологической последовательности изложения самыми ясными являются первые и последние книги «Метаморфоз».

Поэма движется от сотворения мира, которое является первым «превращением», превращением первозданного хаоса в космос, к историческим временам, вплоть до новейшей официально признанной «метаморфозы», «превращения» Юлия Цезаря в комету.

Основная масса сказаний не была приурочена к определенному времени и не всегда содержала внутренние связи между отдельными преданиями. Требовалось большое искусство композиции, чтобы создать из этого разрозненного материала цельное повествование. Овидий прибегает к самым разнообразным приемам. Он то располагает сказания по циклам (аргосские мифы, фиванские, аргонавты, Геракл, Эней и его потомки), то объединяет сюжетно близкие или контрастные повествования, то, наконец, пользуется «рамочным» методом, вводя одно предание внутрь другого как рассказ кого-либо из действующих лиц или как описание изображений на памятниках искусства. Наибольшие трудности в смысле варьирования представлял заключительный акт превращения, но и с этой задачей Овидий успешно справился.

Варьируя рассказы по величине, подробности изложения, по тону и настроению, Овидий избегает однообразия и, щедро рассыпая огромное богатство красок, всегда остается живым и занимательным. С необычайной легкостью он чередует грустные и веселые картины, трогательные и ужасные, возвышенные и смешные. Любовь фигурирует в самых различных аспектах, хотя любовные темы являются далеко не единственными. Овидий описывает идиллическую жизнь бедной и благочестивой старой четы (Филемон и Бавкида), но не отказывается и от боевых сцен и дает скульптурно законченные картины сражений. В иных случаях он возвращается к декламационной технике своих предшествующих произведений и вкладывает в уста действующим лицам драматические монологи (Медея) и даже целые «словесные состязания» (спор Аякса и Одиссея об оружии Ахилла).

При всем этом разнообразии преобладает стиль короткого, напряженного и эмоционально окрашенного повествования. Миф превращается в изящную новеллу.

Наиболее известные сказания: описание четырех веков, потопа, превращение Дафны в лавровое дерево (кн. I); миф о Фаэтонте, сыне Солнца, попросившем у отца его колесницу и чуть не сжегшем землю (кн. II), о Нарциссе, отвергшем любовь нимфы Эхо, но влюбившемся в свое собственное изображение (кн. III); новелла о несчастной любви Пирама и Фисбы, получившая огромное распространение в европейской литературе (кн. IV); сказание о Ниобе, гордившейся своими детьми и потерявшей их за высокомерную похвальбу (кн. VI), о ревнивой любви Кефала и Прокриды (кн. VII); несчастный полет Дедала и Икара, идиллия Филемона и Бавкиды (кн. VIII); сказание об Орфее и Эвридике, любовные мифы, рассказываемые Орфеем (кн. X), преданная любовь Кеика и Галькионы (кн. XI).

Мифологические образы претерпевают в «Метаморфозах» такое же «снижение», как и в «Героинях». Особенно заметно это в трактовке богов. Они организованы по-римски: на небе есть свои дворцы для мощных богов и места, где живет «плебс». Поведение божественных фигур вполне соответствует нравам римского галантного общества; сплетни и любовные приключения составляют их основное времяпрепровождение. Юпитер, наподобие супруга комедии, совершает свои проделки тайком от ревнивой жены и хорошо знает, что «величественность и любовь друг к другу не подходят».

В последних частях поэмы Овидий переходит от греческих сказаний к италийским и римским. Заключительная книга содержит, между прочим, изложение учения Пифагора о переселении душ, своего рода философское обоснование «превращений».

Художественный стиль Овидия имеет своим назначением дать фантастическую мифологию в качестве самостоятельного предмета изображения, т. е. превратить ее в некоторого рода эстетическую самоцель. Овидий выбирает разного рода мифологические детали, углубляя их психологически, эстетически или философски.

Художественынй стиль «Метаморфоз» есть в то же самое время и стиль реалистический, потому что вся их мифология насквозь пронизана чертами реализма, часто доходящего до бытовизма, и притом даже в современном Овидию римском духе.

Овидий передает психологию богов и героев, рисует все их слабости, всю их приверженность к бытовым переживаниям, включая даже физиологию.

Одним из самых существенных моментов художественного стиля «Метаморфоз» является отражение в нем современного Овидию изобразительного пластического и живописного искусства.

В связи с живописными элементами художественного стиля Овидия необходимо отметить его большую склонность к тончайшему восприятию цветов и красок.

Художественынй стиль «Метаморфоз» весьма сильно пронизан драматическими элементами.

Художественный стиль «Метаморфоз», столь богатый чертами реализма и натурализма, в то же самое время отличается и сильным эстетизмом, т.е. любованием красотой только ради нее же самой. Отметим особую эстетическую чувствительность Овидия, которую он проявляет, например, в изображении музыки Орфея, действующей на всю природу, и в частности на разные деревья.

Может быть, самой главной чертой художественного стиля Овидия является его пестрота, но не в смысле какой-нибудь бессвязности изображаемых предметов, но пестрота принципиальная, специфическая.

Пестрота эллинистически-римского художественного стиля достигает в «Метаморфозах» своей кульминации.

Идейный смысл «Метаморфоз» достаточно сложен. Несмотря на свой скептицизм, Овидий искреннейшим образом любит свою мифологию, она доставляет ему глубочайшую радость. Кроме любви к своим богам и героям, Овидий еще испытывает какое-то чувство добродушной снисходительности к ним. Он как бы считает их своими братьями и охотно прощает им все их недостатки. Даже и само теоретическое отношение к мифам у Овидия отнюдь нельзя характеризовать как просто отрицательное.

Идеология Овидия оппозиционна к Августу, но оппозиция эта отнюдь не политическая. Политически, наоборот, он вполне оправдывает появление принципата не хуже, чем Вергилий. У Овидия оппозиция не политическая, но морально-эстетическая.

Уделяет внимание сильной личности (Фаэтон, сын солнца, Икар). Но также и критикует индивидуализм. Выступает против социального зла, алчности.

Апулей. «Метаморфозы»

Провинция Африка, находившаяся на стыке с эллинистическим миром, дала самого интересного писателя II в., Апулея (родился около 124 г.).

В деятельности Апулея скрещиваются самые разнообразные культурные течения. Уроженец Мадавры, римской колонии в глубине Нумидии, Апулей происходил из богатой семьи.

Он получил реторическое образование в Карфагене, главном городе провинции Африки, обучался философии в Афинах и много путешествовал по греческому Востоку. Апулей называет себя философом-платоником. При этом имеется в виду тот пифагорействующий платонизм I - II вв. н. э.: учение о противоположности бога и материи и о «демонах», как посредниках между богом и материей, причем в число «демонов» входят «божества» народной религии.

Во время своих странствий Апулей встретился с одним из товарищей по афинским занятиям и женился на его матери, богатей вдове, значительно превосходившей по возрасту самого Апулея. Владел ораторским и адвокатским искусством. Апулей зло и остроумно высмеивает невежество своих противников, но старается не задерживаться на скользких «оккультных» темах; он пересыпает речь отступлениями, игриво кокетничая своими учеными и литературными занятиями, красивой внешностью и виртуозностью стиля.

Философ, софист и маг, Апулей - характерное явление своего времени. Творчество его чрезвычайно многообразно. Он пишет по-латыни и по-гречески, составляет речи, философские и естественнонаучные сочинения, поэтические произведения в различных жанрах.

«Метаморфозы» - большой роман.

Молодой грек, по имени Лукий, попадает в Фессалию, страну, славящуюся чародейством, и останавливается в доме знакомого, жена которого слывет могущественной колдуньей. В жажде приобщиться к таинственной сфере магии, Лукий вступает в связь со служанкой, несколько причастной к искусству госпожи, но служанка по ошибке превращает его вместо птицы в осла. Человеческий разум и человеческие вкусы Лукий сохраняет. Он знает даже средство освобождения от чар: для этого достаточно пожевать роз. Но обратное превращение надолго задерживается. «Осла» в ту же ночь похищают разбойники, он переживает различные приключения, попадает от одного хозяина к другому, всюду терпит побои и неоднократно оказывается на краю гибели. Когда диковинное животное обращает на себя внимание, его предназначают для позорного публичного представления. Все это составляет содержание первых десяти книг романа. В последний момент Лукию удается убежать на морской берег, и в заключительной 11-й книге он обращается с мольбой к богине Исиде. Богиня является ему во сне, обещает спасение, но с тем, чтобы его дальнейшая жизнь была посвящена служению ей. Действительно, на следующий день осел встречает священную процессию Исиды, жует розы с венка у ее жреца и становится человеком. Возрожденный Лукий приобретает теперь черты самого Апулея: он оказывается уроженцем Мадавры, принимает посвящение в таинства Исиды и отправляется по божественному внушению в Рим, где удостаивается высших степеней посвящения.

Сказание о человеке, превращенном в животное чарами колдуньи и вновь обретшем человеческий облик, встречается в многочисленных вариантах у различных народов.

Во вступлении к роману Апулей характеризует его как «греческую повесть», составленную в «милетском» (т. е. новеллистическом) стиле. «Метаморфозы» представляют собой переработку греческого произведения, сокращенный пересказ которого мы находим в приписываемом Лукиану «Лукии или осле» . Это тот же сюжет, с той же серией приключений: даже словесная форма обоих произведений во многих случаях тожественна. И там и здесь рассказ ведется в первом лице, от имени Лукия. Но греческий «Лукий» (в одной книге) много короче «Метаморфоз», составляющих 11 книг. У Апулея сюжет расширен многочисленными эпизодами, в которых герой принимает личное участие, и рядом вставных новелл, непосредственно с сюжетом не связанных и введенных как рассказы о виденном и слышанном до превращения и после него. Различны и концовки: в «Лукии» нет вмешательства Исиды. Герой сам вкушает спасительных роз, и автор подвергает его, уже человека, «составителя историй и других сочинений», заключительному унижению: дама, которой он нравился в бытность ослом, отвергает его любовь как человека. Этот неожиданный финал, придающий пародийно-сатирическое освещение сухому пересказу злоключений «осла», резко противостоит религиозно-торжественному окончанию романа у Апулея. В латинской переработке изменены также имена действующих лиц, кроме имени главного героя, Лукия (Люция).

«Внимай, читатель: позабавишься», - такими словами кончается вступительная глава «Метаморфоз». Автор обещает развлечь читателя, но преследует и нравоучительную цель. Идейная концепция романа раскрывается только в последней книге, когда начинают стираться грани между героем и автором. Сюжет получает аллегорическое истолкование, в котором нравственная сторона осложняется учениями религии таинств. Пребывание разумного Лукия в шкуре «издавна отвратительного» чистой Исиде сладострастного животного становится аллегорией чувственной жизни. К чувственности присоединяется второй порок, пагубность которого может быть иллюстрирована романом, - «любопытство», желание самовольно проникнуть в скрытые тайны сверхъестественного. Чувственный человек - раб «слепой судьбы»; тот, кто преодолел чувственность в религии посвящения, «справляет победу над судьбой». Противопоставление это отражается на всем построении романа. Лукий до посвящения не перестает быть игрушкой коварной судьбы, преследующей его так же, как она преследует героев античного любовного романа, и проводящей его через бессвязную серию приключений; жизнь Лукия после посвящения движется планомерно, по предписанию божества, от низшей ступени к высшей.

Ослиная маска героя открывала широкие возможности сатирического изображения нравов: «люди, не считаясь с моим присутствием, свободно говорили и действовали, как хотели». По роману рассыпано огромное количество мелких штрихов, изображающих различные слои провинциального общества в различной обстановке, причем Апулей не ограничивается комически-бытовой стороной; он не скрывает тяжелой эксплуатации рабов, трудного положения мелких земельных собственников, произвола администрации.

Большую культурно-историческую ценность имеют описания, связанные с религией и театром.

Богатый фольклорно-новеллистический материал мы находим в эпизодах и вставных частях. Автор старается концентрировать однотипный дополнительный материал в соответствии с тоном различных частей основного рассказа.

В этой пестрой и красочной картине особо выделяется большой вставной рассказ, помещенный в центре романа и равный по величине двум книгам, - «старушечий рассказ», т. е. сказка, об Амуре и Психее. Это один из самых распространенных в мировом фольклоре сказочных сюжетов: девушка выдана за какое-то таинственное существо, нарушает брачный запрет, муж исчезает, жена отправляется на поиски и после долгих странствий находит супруга. Повествование Апулея начинается сказочной формулой: «В некотором государстве жили были царь с царицей. Было у них три дочки». Затем автор переходит на свой обычный изысканный стиль. Литературная обработка сохранила основные линии фольклорного сюжета. Но мужем героини является Амур, и мир сказки перемешан со сферой олимпийских богов, поданной в комически-бытовых тонах. Героиня тоже получает имя; она - Психея (Psyche - «Душа»). Падение героини - «души», результат злосчастного «любопытства», делает ее жертвой злых сил, обрекает на страдания и скитания, пока не наступает конечное избавление по милости верховного божества, - в этом отношении Психея сходна с главным героем Лукием.

Апулей владеет разнообразными стилями. В «Апологии» он старается воспроизвести «обилие» Цицерона; декламации звучат всеми погремушками софистического красноречия; в «Метаморфозах» софистическая цветистость сочетается с более простым стилем новеллы. В целом, однако, Апулей - изысканный, манерный стилист, часто прибегающий к архаическим словам, поэтическим оборотам, собственному словотворчеству и, вместе с тем, к выражениям народной речи.

27) Римская литература эпохи Империи

Эпическая поэма - один из древнейших видов эпических произведений, уже со времен античности сосредоточивший свое внимание на изображении героических событий, взятых главным образом из далекого прошлого. Эти события обычно были значительными, эпохальными, повлиявшими на ход национальной и общей истории.

Энеида -- эпическое произведение на латинском языке, автором которого является Вергилий. Написана между 29 и 19 г. до н. э., и посвящена истории Энея, легендарного троянского героя, переселившегося в Италию с остатками своего народа, который объединился с латинами и основал город Лавиний, а сын его Асканий (Юл) основал город Альба Лонга.

Поэма состоит из 12 книг. Хронология в «Энеиде» намеренно нарушена; помимо упоминания крушения Трои, в тексте нет ни малейших хронологических «зацепок». Есть мнение, что поэма является не исторической, а пропагандистской -- она прославляет династию Юлиев, якобы происходящую от сына Энея, Юла. Стремление к созданию общенационального эпоса при сохранении в поэме мифологической концепции побудило Вергилия обратиться к гомеровским поэмам «Илиаде» и «Одиссее». Вергилий располагает свой эпический материал под влиянием Гомера: книги I-VI рассказывают о бегстве Энея из гибнущей Трои и о его приключениях до прибытия в Лациум; книги VII-XII (вторая часть поэмы) описывают подготовку к сражениям, бои Энея и его союзников с противником, подвиги Энея и его победу над Турном. Таким образом, первая часть поэмы перекликается с «Одиссеей», а вторая - с «Илиадой».

Вергилий сохраняет в поэме олимпийский план, вводит, подобно автору «Одиссеи», рассказ Энея о своих приключениях и заставляет его спуститься в подземное царство, подобно герою «Одиссеи». Описание щита Энея напоминает описание щита Ахилла, поединок Энея с Турном - поединок Ахилла с Гектором, плен Энея у Дидоны - плен Одиссея у Калипсо и т. п. Однако по существу своего содержания, художественного замысла и его идейного воплощения «Энеида» является результатом самобытного творчества превосходного художника, тщательно изучившего не только мифологический, но и исторический материал. В поэме Вергилия наблюдается и совершенно очевидная связь мифа с современностью, соединение настоящего с легендарной историей, чего не было у Гомера.

В подземном мире отец Анхиз вдохновил Энея на выполнение трудного долга, рассказал о предстоящей ему войне, снабдил напутствиями, и Эней возвращается к своим спутникам на землю.

Во второй части «Энеиды» обращает на себя внимание подробное описание различных эпизодов из легендарного и прошлого римской истории, запечатленных на щите Энея. Вергилий искусными штрихами художника создает грандиозную картину значительных событий римской действительности: род Аскания от самых далеких потомков, в зеленой пещере Марса волчица, а вот и два близнеца - Ромул и Рем. Здесь изображены похищение римлянами сабинских дев, первые римские цари, войны римлян с этрусками. Пролетают и гуси, некогда спасшие Рим, изображены сражения римлян с галлами. В Тартаре терзается Катилина. Среди праведников Катон, дающий законы. Изображена и битва при Акции. «Цезарь Август ведет на врага италийское войско». И далее Вергилий описывает моменты современной ему истории, также изображенные на щите Энея.

Большое значение придает Вергилий раскрытию важной для него идеи слияния здоровой италийской основы с троянским началом. В книге I-й «Энеиды» в словах Юпитера, обращенных к Венере, звучит обещание и того, что ее внук Асканий (Юл) будет властвовать, и того, что после многих и долгих сражений Эней «много сломит отважных племен», и «рутул смирится». Юпитер обещает будущему Риму неограниченную власть. Повествование о сражениях, которые на италийской почве призваны решить окончательную судьбу Энея и его троянских спутников, ведется во второй части «Энеиды».

Оба героя «Энеиды» - и сам Эней, и Турн - достойны уважения. Однако одному суждено победить, а другому быть побежденным: такова воля богов, так распоряжается рок, судьба. Победа над Турном не вызвала радости победы у Энея. Он подчиняется року, путь к бракосочетанию Энея с Лавинией открыт, и решен вопрос о соединении двух народов.

«Энеида» - эпическая поэма, такова она и по замыслу самого поэта, вступившего в соревнование с Гомером. Но поэме присущ лирико-драматический характер, направленный на возбуждение у читателя эстетического эффекта - страха, гнева, сострадания и гордости.