Когнитивная психология (от английского cognitive psychology, от латинского соgпоsсеге - познавать, знать) представляет собой современное направление в исследовании познавательных процессов.

Указанное направление в психологической науке зародилось в 60-х гг. прошлого века как альтернатива бихевиоризму. Первоначально главной задачей когнитивной психологии являлось преобразование сенсорной информации от момента попадания стимула на рецепторные поверхности до получения ответа (Д. Брозберг, С. Стернберг). При этом исследователи исходили из аналогии между процессами переработки информации у человека и в вычислительном устройстве. Были выделены различные структурные составляющие, так называемые блоки познавательных и исполнительных процессов, в том числе кратковременная и долговременная память (Дж. Сперлинг, Р. Аткинсон). Эта линия исследований, столкнувшись с определенными трудностями в связи с увеличением числа структурных моделей частных психических процессов, привела к тому, что когнитивная психология стала пониматься как направление, задачей которого является доказательство решающей роли знания в поведении субъекта (У. Найссер).

При таком более широком подходе когнитивная психология включает все направления, критикующие бихевиоризм и психоанализ с позиции ментальности (Ж. Пиаже, Дж. Брунер).Центральным становится вопрос об организации знания в памяти субъекта, в том числе о соотношении вербальных и образных компонентов в процессах запоминания и мышления. (Г. Бауэр, Р. Шепард). Интенсивно разрабатываются также когнитивные теории эмоций (С. Шехтер), индивидуальных различий (М. Айзенк) и личности (Дж. Келли).

Интерес когнитивной психологии вновь проявляется в изучении психического аспекта как предмета научного исследования, снова начинают рассматривать воображение, интеллект и отчасти искусственный интеллект. Несколько упрощенные представления реального устройства познавательных процессов позволяют по-иному взглянуть на сущность психической жизни личности. «Когнитивная, или иначе познавательная, активность - это активность, связанная с приобретением, организацией и использованием знания. Такая активность характерна для всех живых существ, и в особенности для человека. По этой причине исследование познавательной активности составляет часть психологии» Познание и реальность / У. Найссер. - М.: Прогресс, 1981. - 232 с..

Когнитивная психология является одним из направлений исследования познавательной деятельности средствами ее моделирования, влияет на все разделы психологии, причем особое внимание уделяется обучению, показывает, что обучение возможно лишь в том случае, когда новый материал, связанный с уже имеющимися знаниями и умениями, включается в существующую когнитивную структуру.

Сторонники данного исследовательского подхода утверждают, что разуму человека доступно гораздо большее, нежели механическая реакция на внешние раздражители: проводить анализ получаемой информации, сравнивать факты реальной действительности, принимать решения, разрешать различные проблемы.

Когнитивная психология изучает способы получения информации об окружающем мире, процессы переработки данной информации человеком, особенности хранения в памяти и преобразования в знания, которые в дальнейшем оказывают существенное влияние на внимание и, как следствие, поведение индивида.

Как и любая другая наука, психология не стоит на месте, она продолжает развиваться. Результатом такого развития как раз и выступает появление нового направления - когнитивного. Благодаря когнитивной психологии в обиход психологической науки вошли такие термины, как «информация», «переработка», «кодирование», «подпрограмма», и др.

Когнитивное видение психологических процессов практически сводит сложный личностный мир к его более простым моделям. Данное положение характеризуется пониманием одного из основоположников когнитивного направления в науке Г. Саймона, который считает, что «человек в качестве поведенческой системы так же прост, как и муравей. Кажущаяся сложность его развертывающегося во времени поведения отражает в основном сложность окружающей среды» Когнитивная наука: Основы психологии познания: в 2 т. - Т.2 / Б.М. Величковский. - М.: Смысл: Издательский центр «Академия», 2006. - С. 299. .

Когнитивный подход в исследовании сознательного поведения личности заключается в стремлении понять процессы расшифровки мозгом получаемой информации о реальной действительности и ее организации с целью ее дальнейшего использования.

В силу того, что человек постоянно находится в мире информации, которая требует регулярного понимания, оценки, переработки и, наконец, использования, когнитивные теории личности базируются на рассмотрении человека как «понимающего, анализирующего». Любой поступок человека включает три основных компонента: действие, мысли, а также чувства, испытываемые при выполнении определенного действия.

Наиболее достоверным фактором принятия по сравнению с объективным значением ситуации, в которой оно необходимо, представляется субъективная трактовка ситуаций. Здесь мне бы хотелось вспомнить один из философских принципов Аристотеля, который на первое место выдвигал принцип идентичности, т.е. А есть А. Это значит, что вещь в себе и вещь вне себя рассматривается каждым человеком одинаково. Например, береза, растущая под окном, не перестанет быть березой, кто бы на нее ни посмотрел и с какого этажа. Отсюда следует, что береза - это факт социальной реальности и этот факт одинаков для всех. Представители же когнитивной психологии, в частности Дж. Келли, полагают, что А - это то, что человек объясняет как А. Из этого следует, что факты всегда можно рассматривать с различных точек зрения. Люди по-разному «видят», интерпретируют ситуации окружающего мира, в которых они вынуждены функционировать. Теоретические исследования освещают, а практические подтверждают существование внутренней изменчивости личных активизирующихся в данных конкретных ситуациях общих проявлений интерпретации, что может считаться причиной неопределенного предсказания людьми своего собственного дальнейшего поведения. Из этого можно сделать вывод о том, что нет истинного способа интерпретации поведения человека.

Когнитивное направление в современной психологической науке включает в себя десять основных разделов, таких как восприятие, распознавание образов, внимание, память, воображение, языковые функции, психология развития, мышление и решение задач, человеческий интеллект и искусственный интеллект, которые можно схематически представить следующим образом:

Восприятие - это такая отрасль психологии, которая непосредственно связанна с выявлением того или иного сенсорного стимула и их интерпретацией. Именуется она психологией восприятия. Однако исследование отдельно взятого восприятия без учета других компонентов не в состоянии объективно объяснить ожидаемые действия. В данном случае имеют место и другие когнитивные системы, такие как распознавание образов, внимание и память.

Распознавание образов - представляет собой процесс, в ходе которого стимулы окружающей действительности воспринимаются как часть значительной закономерной регулярности, а не как единичные сенсорные события.

Внимание - способность человека к переработке информации, очевидно ограниченная на двух уровнях -- сенсорном и когнитивном. В случае одновременного появления слишком большого количества сенсорных признаков, у человека может возникнуть «перегрузка» и как следствие сбой в работе.

Память - способность мозга удерживать воспринятую информацию (взаимодействие восприятия и памяти) - первого типа - удерживает информацию ограниченное время и второго - хранит информацию в течение короткого периода - пока ее не заменит новая.

Воображение - реальная возможность извлечения из когнитивной карты важных отличительных особенностей, расположения их в логической последовательности, а также преобразования данных образов в языковую информацию.

Язык - кроме построения грамматически правильных предложений и подбора соответствующего лексикона, необходимость координировать сложные моторные реакции, необходимые для произнесения всего сообщения.

Психология развития - весьма интенсивно изучающаяся область когнитивной психологии, недавние теории и эксперименты которой весьма значительно углубили понимание процесса развития когнитивных структур.

Мышление - имеющая наиболее общее содержание форма психического отражения, при помощи которой устанавливаются взаимосвязи между познавательными объектами.

Человеческий интеллект - способность к пониманию языка, следованию требованиям инструкций, преобразованию вербальных трактовок в действия и формированию собственного поведения в соответствие с законами своей культуры.

Искусственный интеллект - специфическая отрасль компьютерных наук, направленная на формирование определенных моделей познавательных личностных процессов.

Вопросы, рассматриваемые в сфере исследований когнитивного психологического направления, а именно восприятие, познание и понимание действительности, волновали умы ученых различных наук, в частности философии и психологии во все времена. Но получившее свое начало в послевоенный период бурное развитие кибернетики и вычислительной техники, как и появившиеся в середине прошлого столетия первые «умные» машины, которые предпринимали попытки решения логических задач, игры в шахматы, понимания устной и письменной речи и преобразования ее на других языках, потребовали от научного сообщества иных, новых взглядов на процессы мышления, познания и понимания. Внимание исследователей сфокусировалось на феномене знаний и связанных с ним проблем получения, хранения, переработки и отражения знаний как в человеческом мозге, так и посредством компьютерной системы. Психологи оказались в ситуации, требующей пересмотра своих взглядов и отношения к восприятию, памяти, воображению, рассматривая их сквозь призму компьютерной метафоры деятельности мозга - своеобразного устройства, целью создания которого явилась переработка и хранение как уже имеющейся, так и вновь приобретаемой информации.

Когнитивная психология во многом базирует рассмотрение своих проблем на проведении аналогии между процессами преобразования данных при помощи вычислительного устройства и функционированием человеческих познавательных процессов. На этой основе выделяются многочисленные структурные блоки познавательных и исполнительных процессов, прежде всего памяти.

Таким образом, предметом изучения когнитивной психологии можно считать способы получения людьми информации об окружающей действительности, представление данной информации человеческим мозгом, хранение ее в памяти, трансформацию ее в знания. Исследования подобного рода привели к пониманию когнитивной психологии как научного направления, основной задачей которого считается приведение доказательств решающей роли знания в личностном поведении субъекта.

Предмет когнитивного направления в психологии составляют познавательные психические процессы, обеспечивающие получение человеком знаний как об объективном мире, так и о самом себе. С помощью познавательных процессов индивид приобретает и перерабатывает информацию, отражает объективный мир, преобразуя его в субъективный образ.

когнитивный психология внимание

фундамент когнитивной психологии Дж. Миллер и Дж. Брунер 1960г. организовали Центр когн исследований, где разрабатывали широкий круг проблем: язык, память, перцептивные процессы и процессы образования понятий, мышление и познание. Ульрик Найссер 1967г. книга «Когнитивная психология».

Основные положения когнитивной психологии . Основная цель этих концепций – объяснить поведение при помощи описания преимущественно познавательных процессов, характерных для человека. Главный акцент в исследованиях делается на процессы познания (cognition - познание), “внутренние” характеристики человеческого поведения. Основные направления исследований: а) изучение процессов перцепции, в том числе, социальной; б) изучение атрибутивных процессов;в) изучение процессов памяти; г) изучение построения когнитивной картины мира; д) изучение бессознательного познания и восприятия; е) изучение познания у животных и т.д.

Основным методом для данного научного направления является лабораторный эксперимент. Основные методологические установки исследователей следующие: 1. источник данных – ментальные образования; 2. познание определяет поведение; 3. поведение как молярный (целостный) феномен;

Основные понятия направления : когнитивная организация – процесс организации когнитивной структуры, осуществляющийся под воздействием внешнего стимула (или воспринятого внешнего стимула); понятие изоморфизма (структурного подобия между материальными и психическими процессами), идея господства “хороших” фигур (простых, уравновешенных, симметричных и т.д.), идея поля – взаимодействия организма и среды.

Основная идея направления : когнитивная структура человека не может находиться в несбалансированном состоянии, а если это имеет место, у человека стремится изменить это состояние.

Осн научные теории когн пси. Теория структурного баланса Фрица Хайдера . Основное положение этой теории гласит: люди склонны развивать упорядоченный и связный взгляд на мир; в этом процессе они строят некую “наивную психологию”, стремясь понять мотивы и установки другой личности. Наивная психология стремится к внутр балансу воспринимаемых человеком объектов, внутренней непротиворечивости. Дисбаланс вызывает напряжение и силы, которые ведут к восстановлению баланса. Баланс - только восприятие человеком отношений между объектами. Основная схема теории Хайдера: Р – О – Х, где Р – воспринимающий субъект, О – другой (воспринимающий субъект), Х – объект, воспринимаемый и Р и О. Взаимодействие этих трех элементов составляет некоторое когнитивное поле, и задача психолога заключается в том, чтобы выявить, какой тип отношений между этими тремя элементами является устойчивым, сбалансированным, и какой тип отношений вызывает чувство дискомфорта у субъекта (Р) и его стремление изменить ситуацию.

Теория коммуникативных актов Теодора Ньюкома - тенденция к балансу характеризует интраперсональную и интерперсональную системы отношений. Основное положение этой теории: если 2 человека позитивно воспринимают друг друга, и строят какие либо отношения к 3му (лицу или объекту), у них возникает тенденция развивать сходные ориентации относительно этого третьего. Развитие этих сходных ориентаций может быть усилено за счет развития межличностных отношений. Консонантное (сбалансированное) состояние системы возникает, когда все три отношения позитивны, либо одно отношение позитивно и два негативны; диссонанс возникает там, где два отношения позитивны и одно негативно.

Теория когнитивного диссонанса Леона Фестингера .Основное положение: люди стремятся к некоторой внутренней согласованности как к желаемому внутреннему состоянию. В случае возникновения противоречия между тем, что человек знает, или между тем, что он знает и тем, что он делает, у человека возникает состояние когнитивного диссонанса, субъективно переживаемое как дискомфорт. Это состояние дискомфорта вызывает поведение, направленное на его изменение – человек стремится вновь достичь внутреннего непротиворечия. Диссонанс может возникать : из логической непоследовательности (Все люди смертны, но А будет жить вечно.); из несоответствия когнитивных элементов культурным образцам (Родитель кричит на ребенка, зная, что это нехорошо.); из несоответствия данного когнитивного элемента какой-то более широкой системе представлений (Коммунист на выборах президента голосует за Путина;из несоответствия данного когнитивного элемента прошлому опыту (всегда нарушал правила дорожного движения – и ничего; а сейчас оштрафовали!). Выход из состояния когнитивного диссонанса возможен следующим образом:

1) через изменение поведенческих элементов когнитивной структуры (Человек престает покупать продукт, который, по его мнению, слишком дорогой (некачественный, немодный и т.д.), 2) через изменение когнитивных элементов, относящихся к среде (Человек продолжает покупать некоторый продукт, убеждая окружающих, что это – то что надо.); 3) через расширение когнитивной структуры таким образом, чтобы в нее вошли ранее исключавшиеся элементы

Теория конгруэнтности Ч. Осгуда и П. Танненбаума описывает дополнительные возможности выхода из ситуации когнитивного диссонанса. возможны другие варианты выхода из состояния диссонанса, например, через одновременное изменение отношения субъекта и к другому субъекту, и к воспринимаемому объекту. Основные положения теории: а) дисбаланс в когнитивной структуре субъекта зависит не только от общего знака отношений, но и от их интенсивности; б) восстановление консонанса может быть достигнуто не толь за счет изменения знака отношения субъекта к одному из элементов триады “Р,О,Х”, но и путем одновременного изменения и интенсивности и знака этих отношений, причем – одновременно к обоим членам триады.

Когнитивізм

Рита Аткинсон и др.:

Современный когнитивный подход частично является возвратом к когнитивным корням психологии, а частично - реакцией на узость бихевиоризма и позиции «стимул-реакция» (поскольку в последних двух игнорировались сложные виды человеческой деятельности, такие как рассуждение, планирование, принятие решений и общение). Как и в XIX веке, современное когнитивное исследование сосредоточено на психических процессах, таких как восприятие, запоминание, мышление, решение задач и принятие решений. Но в отличие от варианта XIX века современный когнитивизм уже не основывается на интроспекции и исходит из следующих главных положений : а) только изучая умственные процессы, мы сможем полностью понять, что делают организмы ; б) объективно изучать умственные процессы можно на примере конкретных типов поведения (как, собственно, и делали бихевиористы), но объясняя его в терминах умственных процессов, лежащих в его основе .

Интерпретируя поведение , когнитивные психологи часто пользуются аналогией между разумом и компьютером . Поступающая к человеку информация обрабатывается различными способами: она селектируется, сравнивается с той, что уже есть в памяти, как-то комбинируется с ней, преобразуется, по-другому организуется и т. д. Например, когда подружка звонит вам и говорит «Привет!», то для того чтобы просто распознать ее голос, нужно (бессознательно) сравнить его с другими голосами, хранящимися в долговременной памяти.

Воспользуемся уже знакомыми нам проблемами, чтобы проиллюстрировать когнитивный подход (начиная с этого момента, мы будем говорить уже только о современном его варианте). Возьмем для начала фундаментальную ошибку атрибуции . Интерпретируя чье-либо поведение, мы вовлекаемся в некоторую форму рассуждения (например, о том, что же послужило его причиной), точно так же, когда мы задумываемся, почему тот или иной механизм действует именно так. И здесь оказывается, что наше мышление пристрастно в том смысле, что в качестве причины мы предпочитаем выбирать личные качества (щедрость, например), а не давление ситуации.

Явление амнезии детства также поддается когнитивному анализу. Возможно, события первых лет жизни не удается вспомнить из-за того, что в процессе развития кардинально изменяется сам способ организации памяти и хранящегося в ней опыта. В возрасте около 3 лет эти изменения могут быть наиболее значительными, поскольку именно в это время происходит быстрое развитие речевых способностей, а речь позволяет по-новому организовывать содержимое памяти.

(Rita L. Atkinson, Richard C. Atkinson, Edward E. Smith, Daryl J. Bem, Susan Nolen-Hoeksema. "Hilgard"s Introduction to Psychology. History, Theory, Research, and Applications", 13th ed., 2000)

Алмаев Н.А.,к.п.н.,науч.сотр.ИП РАН:

Основной объект когнитивной психологии - репрезентация знаний и объектов внешнего мира в психике человека, внутренние структуры и механизмы переработки этих знаний. Когнитивизм возродил и укрепил идею «внутреннего образа», «внутренних механизмов психических процессов» , существовавшую в науке и в докогнитивистский период. Для современного этапа развития когнитивной психологии характерна работа с так называемыми моделями. Последние представляют собой выраженные в наглядной форме теоретические взгляды исследователей на те или иные явления когнитивной сферы.

Модели могут быть основаны на эмпирических данных, наблюдениях, эксперименте, а также логических выводах из теорий. Выражаемые в модельной форме теоретические позиции порой могут быть очень сложными, как во многих случаях при описании речевых и речемыслительных процессов и структур. Эта форма нужна для того, чтобы сделать такого рода теории более понятными для слушателя и читателя. Открываются возможности делать те или иные предсказания, которые нередко дают новое направление исследовательской мысли.

В настоящее время существует ряд моделей, описывающих речемыслительные процессы . Из зарубежных пользуется известностью модель понимания В. Кинча с сотрудниками (1979), построенная на основе анализа процессов, включающихся в обработку и понимание текста («Современная психология», 1999, с. 287). Модель предлагает правила работы с естественным тексто м и разработана на основе анализа конкретных текстовых образцов. Модель продуцирования речи В. Левелта (1989) описывает конкретные структуры, необходимые для осуществления речевой функции , и фактически дает их номенклатуру («Современная психология», 1999, с. 289). В отечественной психолингвистике предложено немало различных модельных форм представления теоретических взглядов на процесс речепроизводства и понимания речи (Залевская А. А., 1999, с. 203-263).

(Психология. Учебник для гуманитарных вузов / Под общ. ред. В. Н. Дружинина. - СПб.: Питер, 2001. - 656 с.: ил. - (Серия «Учебник нового века»)

Р. Г. Апресян: Когнитивизм как общий философский принцип исходит из того, что все вербально выражаемые духовные явления, включая цели, интересы, эстетические и моральные оценки, нормы и пр., суть познавательные (когнитивные) феномены, которые могут быть интерпретированы через призму той или иной эпистемологической концепции. Антикогнитивизм же отстаивает особый, непознавательный статус ценностных положений, полную или частичную неприменимость к ним теоретико-познавательных представлений. Когнитивизм в качестве имплицитной, само собою разумеющейся методологической посылки господствовал на протяжении всей истории моральной философии, но в явном виде он был сформулирован лишь в XX в. одновременно (и в связи) с осознанием возможности иного, антикогнитивистского истолкования моральных ценностей.

Некоторые предпосылки антикогнитивизма содержались в сентименталистских теориях XVII-XVIII вв., в утилитаризме И. Бентама и Дж.Ст. Милля, хотя эти концепции не составляли отчетливой альтернативы когнитивизму: они выступали скорее против метафизического, трансценденталистского истолкования морали, базирующегося на эпистемологии рационализма, чем вообще против эпистемологической трактовки морали. Другой важный теоретический источник современного антикогнитивизма - так называемый принцип Юма: тезис о логической разнородности когнитивных суждений со связкой "есть" и императивных суждений со связкой "должен". Юм впервые обратил внимание на то, что нормативные выводы в этических трудах, как правило, следуют из рассуждений о сущем, т.е. из когнитивных посылок, а поскольку такое выведение логически незаконно, следует признать, что этические учения на самом деле не содержат в себе обоснования прокламируемых нравственных установок. В метаэтике XX в. из этой юмовской идеи был сделан далеко идущий вывод о том, что вся великая моралистика прошлого, претендующая на философскую основательность и доказательность, заключает в себе, при всем разнообразии имеющихся концепций, одну и ту же фундаментальную ошибку - причем ошибку не метафизическую, которую можно было бы оспорить, а логическую. Устранить эту ошибку невозможно без разрушения построенных на ней концептуальных систем. Стремясь нейтрализовать столь радикальные следствия, проистекающие из "принципа Юма", многие сторонники когнитивизма пытались найти или сформулировать особые законы морального рассуждения, отличные от правил и норм "обычной" логики, на которой основан указанный принцип.

В силу особенностей метаэтического подхода, базирующегося на представлениях и методах аналитической философии, когнитивизм и антикогнитивизм чаще всего выступают в форме соответственно дескриптивизма и антидескриптивизма - концепций, дающих разную интерпретацию языка морали, нормативно-этических терминов и высказываний. С точки зрения дескриптивистов, моральные слова не специфичны по сравнению с обычными описательными словами: и те, и другие несут в себе определенное значение, которое не может меняться в зависимости от того, кто и в каких обстоятельствах их употребляет. Так, слово "красный" имеет стабильное, инвариантное значение, и если люди в каком-то случае расходятся по поводу того, является ли некий предмет красным, то это связано с получением ими неодинаковой информации о предмете или со словесной путаницей, т.е. с причинами, которые в принципе устранимы, а не с тем, что разные люди употребляют это слово в разных значениях. Подобным же образом и значение слова "(морально) добрый" не зависит

от условий его применения: если имеются разногласия в приложении этого слова к одному и тому же явлению, то это связано не с наличием разных значений данного термина, а лишь с познавательными недоразумениями, которых можно было бы избежать.

Заявляя о постоянстве значения моральных терминов, дескриптивисты фактически имеют в виду объективность соответствующих моральных понятий и суждений, выражающих оценки и предписания. Иначе говоря, за этой логико-аналитической концепцией скрываются определенные метафизические (онтологические и эпистемологические) посылки: во-первых, общая когнитивистская идея о том, что сознание в целом (включая моральные ценности) есть знание, поверяемое на истинность и ложность; во-вторых, философская теория, обычно именуемая в западной традиции реализмом (хотя данный термин часто используется и в других значениях). Эта теория исходит из наличия лежащей вне сознания объективной реальности, что в сочетании с этическим когнитивизмом означает допущение внесубъектной моральной реальности, которая познается человеком и тем самым становится его индивидуальным достоянием, критерием правильности оценок и мотивов поведения. В широких рамках реализма существует ряд специализированных эпистемологических концепций, различающихся своим пониманием реальности (включая и моральную реальность) и способа ее постижения. В метаэтике к числу этих когнитивистско-реалистических концепций принято относить натурализм и интуиционизм. Причем не всегда учитывается то обстоятельство, что эти (и любые другие) эпистемологические подходы сами по себе не являются когнитивистскими, они становятся таковыми только в случае признания тезиса о познавательной природе морали. Без этого те же самые концепции могут быть антикогнитивистскими или вообще нейтральными к данной проблематике (как это большей частью и имеет место).

Что касается натурализма вообще, то в онтологическом плане суть его заключается в отрицании каких бы то ни было "не-естественных" (non-natural) сущностей или свойств; в качестве же эпистемологического подхода натурализм означает ориентацию на эмпирические методы познания и доказательства. Применительно к истолкованию морали натурализм в своем когнитивистском варианте (Р. Бойд, Н. Стеджен) есть теория, признающая объективность и естественность моральных свойств, которые выступают в познании как моральные факты, так что истинность моральных суждений, описывающих их, может быть доказана эмпирически. Безуспешные попытки представить наглядные, непосредственные доказательства та-

кого рода заставили современных сторонников натурализма искать обходные пути к этой цели. Согласно "теории подтверждения" (confirmation theory) Стеджена, какую-либо моральную концепцию следует считать доказанной, если она является частью некоторого общего миропонимания, имеющего эмпирическое обоснование. Традиционный же этический натурализм (гедонизм, эвдемонизм, ранний утилитаризм), весьма далекий по существу от всяких теоретико-познавательных проблем, тем не менее обычно истолковывается метаэтиками (начиная с Дж. Мура) как эмпирическая концепция, ищущая аналоги моральных понятий (добра, долга и пр.) в естественных человеческих стремлениях к удовольствию, счастью, выгоде и пр.

Интуиционизм (Дж. Мур, У.Д. Росс, К.Д. Брод) является основным антинатуралистическим направлением в рамках метаэтического когнитивизма. С точки зрения интуиционистов, фундаментальные моральные качества (добро как таковое и др.) существуют объективно; эти качества "не-естественны", они не даны в опыте и постигаются путем непосредственного интеллектуального усмотрения, т.е. интуитивно. Так, согласно Муру, моральное добро есть определенное метафизическое простое, неразложимое свойство, нередуцируемое ни к какому естественному свойству, недоступное для анализа и определения через что-либо другое, что не является моральным добром.

Антидескриптивизм в метаэтике - это позиция, согласно которой специфически моральные слова - (морально) доброе, правильное, должное, - сохраняя свой инвариантный, общезначимый смысл, могут тем не менее употребляться по-разному в отношении одних и тех же вещей; т.е., например, два человека могут дать противоположные моральные оценки некоторому явлению, будучи одинаково информированными о нем и одинаково понимая смысл оценочных слов. Речь идет, стало быть, о том, что моральные термины и суждения не являются (или являются не полностью) дескриптивными, их нельзя интерпретировать как знания о моральных фактах.

Антидескриптивизм не базируется ни на какой эпистемологической концепции, которая противостояла бы реализму и отрицала объективность истины в пользу признания множественности моральных истин. Основная методологическая посылка антидескриптивизма (и в целом антикогнитивизма) - это трактовка моральных ценностей вообще как некогнитивных феноменов, не поддающихся эпистемологической редукции и не поверяемых на истинность. Предполагаемая такой трактовкой "субъективность" моральных принципов и норм выражается в наличии сущностной, необходимой

связи их с некоторыми реалиями индивидуальной психики (эмоциями, аффектами, побуждениями и пр.), не имеющими каких бы то ни было объективных (естественных или не-естественных) аналогов или прототипов во внешнем мире. Подобная субъективность совместима как с допущением свободной воли, волюнтаристского произвола в выборе ценностей, так и с признанием объективной (природной, социальной или сверхъестественной) детерминированности морали, универсальности, общезначимости ее принципов (пусть даже и пребывающих исключительно в сознании индивида). Все эти концептуальные варианты представлены в современной метаэтической литературе.

Главные антикогнитивистские течения в метаэтике - эмотивизм и прескриптивизм. Эмотивизм продолжает традицию психологического истолкования морали, сочетая психологизм с методологическими принципами аналитической философии. Главной функцией ценностных (оценочных и нормативных) высказываний, полагают эмотивисты, является выражение эмоций и позиций (attitudes) говорящего и "заражение" ими других людей. Такие высказывания принципиально отличаются от фактуальных, которые выполняют репрезентативную функцию, несут информацию о мире, - причем о мире не только внешнем, но и внутреннем, т.е. об эмоциях, мотивах и прочих ментальных состояниях субъекта. "Я одобряю (или: люди вообще одобряют) такие-то поступки"; "Чувство долга побуждает людей действовать так-то" - эти суждения столь же фактуальны и неэмотивны, как, скажем, и описания физических явлений, их не следует смешивать во избежание дескриптивистской ошибки с экспрессивными высказываниями типа "Данный поступок хорош", "Должно поступать так-то" и т.п. Фактуальные и ценностные утверждения логически несоизмеримы, поэтому оценки и нормы не подлежат обоснованию, или "оправданию" (justification) посредством ссылки на какие-либо факты.

Указанные идеи были высказаны со всей категоричностью А.Дж. Айером (1910-1989), позиция которого именуется "радикальным эмотивизмом". Они были дополнены впоследствии целым рядом оговорок, снимавших наиболее одиозные утверждения и выводы этой теории. "Умеренный эмотивизм" (Ч.Л. Стивенсон) признавал наличие определенных когнитивных элементов в моральных (нормативно-этических) высказываниях и рассуждениях. Причина этических разногласий, с этой точки зрения, заключается не столько в наличии у оппонентов разных психологических установок, сколько в разной их информированности о ситуации и предмете оценки, в

разном понимании человеческих отношений, мироустройства и пр. Поэтому моралистические рассуждения и споры не бессмысленны, как утверждал радикальный эмотивизм, они могут привести к сближению и даже совпадению этических позиций. Впрочем, если расхождение касается фундаментальных принципов морали, то даже самое полное знание о предметах и ситуациях не сможет его устранить. Ценностные принципы - с этим согласны все эмотивисты - не поддаются ни эмпирической верификации, ни рациональному доказательству.

Прескриптивизм разделяет с эмотивизмом идею о принципиальном различии ценности и факта. Наиболее видный представитель этого направления, Р. Хэар (1919-2003), утверждал, что язык морали прескриптивен, и хотя моральные термины содержат в себе некоторую информацию, т.е. обладают и дескриптивным значением, оно всегда подчинено главному - прескриптивному (рекомендательному, предписывающему) значению; поэтому к моральным высказываниям неприменим критерий истинности и ложности. Вместе с тем Хэар резко критиковал эмотивистов за психологизм и иррационализм в истолковании морали, отвергая главный эмотивистский тезис о том, что в ценностных положениях выражаются чувственные установки субъекта. Согласно Хэару, моральные высказывания и рассуждения рациональны, ибо, во-первых, они подчиняются определенным логическим правилам (в частности, закону недопущения противоречия), и, во-вторых, универсальность и побудительная сила моральных прескрипций проистекают из разума. Разум выполняет функцию морального руководителя, он обеспечивает правильный выбор поступка в той или иной ситуации, опираясь на собственные предпосылки. Однако вопрос о том, каковы эти предпосылки и почему они обладают общезначимостью, остался без ответа. Этот наиболее уязвимый пункт прескриптивистской концепции является основным объектом критики со стороны других метаэтиков (Ф. Фут).

К антидескриптивистскому направлению можно отнести также большинство натуралистических течений в моральной философии. Если исключить упомянутую выше дескриптивистскую версию натурализма, постулирующую когнитивность ценностных суждений и возможность их эмпирического обоснования, то в целом этот подход применительно к морали заключается в исследовании ее "естественных" источников и механизмов, в особой - психо-биологической - интерпретации моральных ценностей; вопрос о когнитивной или некогнитивной природе моральных терминов и высказываний при этом обычно не затрагивается, об антикогнитивистской же направ-

ленности такого подхода свидетельствует свойственный ему психологизм, плохо совместимый с когнитивизмом. Фундаментальные ошибки этического натурализма (игнорирование социальных детерминантов, редукция моральных мотивов и чувств к внеморальным побуждениям - эгоистическому интересу, стремлению к удовольствию и пр.) являются по существу мировоззренческими, а не логическими или терминологическими, как это представляется критикующим его аналитикам. Сама же квалификация натурализма как одной из метаэтических теорий оправдана в той мере, в какой современная метаэтика ассимилирует разнообразные подходы, преодолевая прежние методологические ограничения, которые были наложены на эту область исследования философией логического анализа.

В целом метаэтика, несмотря на наличие в ней разных и даже непримиримых подходов и концепций, сыграла позитивную роль в развитии моральной философии XX в., она способствовала повышению теоретической культуры этических исследований, совершенствованию их языка, более точной постановке и систематизации этических проблем.

(История этических учений: Учебник / Под ред. А.А. Гусейнова. - М.: Гардарики, 2003. - 911 с. – Разд. 7, гл. II)

Многообразие вариантов философии науки имеет несколько причин. Одна из них связана с неоднозначностью трактовки знания. Философия науки осуществляет рефлексию над наукой и научным знанием. Фундаментом, на котором основана философия науки, является теория познания. Концепция знания в эпистемологии, как известно, представлена в нескольких вариантах. Согласно классической или репрезентативной концепции, знание есть ментальное представление. На смену ей пришла теория социального конструкционизма, где знание рассматривается как форма социального дискурса. В новом когнитивизме происходит возврат к знанию - представлению, но представление здесь служит выражением и субъекта и объективного мира, являясь продуктом их отношений. Понятно, что в рамках различных концепций знания и познания выстраиваются разные традиции философской рефлексии науки: аналитическая философия науки, герменевтическая, феноменологическая и т.д.

(…) В отличие от постмодернизма, заменившего изучение психологических процессов (смерть субъекта) анализом дискурсивных практик участников лингвистической деятельности, новейший когнитивизм (позиция С. Московичи) преодолевает крайности репрезентативной и постпозитивистской (языковые игры) концепций знания. Новый когнитивизм признает относительную автономию социальной реальности и ее «власть» над индивидом, но в то же время он обращается к изучению тех процессов, посредством которых психологические феномены продуцируют эту реальность, оставаясь ее продуктами. Субъект не копирует объект, а вступает с ним в отношение, названное Ю. Хабермасом отношением коммуникативного действия. Происходит возврат к знанию - представлению, но представление здесь служит выражением и субъекта и объективного мира, являясь продуктом их отношений.

(Черникова И.В. Современная наука и научное познание в зеркале философской рефлексии // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. №6. 2004. С. 94-103).

Когнитивный подход

Теоретики когнитивного направления считают, что люди с монополярной депрессией оценивают события в негативном ключе и что подобное восприятие ведет к депрессии. Поэтому когнитивные терапевты уделяют основное внимание мыслительным процессам этих личностей, а не их настроению. Двумя наиболее влиятельными когнитивными объяснениями депрессии являются теория выученной (приобретенной) беспомощности и теория аберрации мышления (негативная триада Бека).

Выученная беспомощность. Испытываемое больным чувство беспомощности отчетливо проявляется в следующем описании депрессии молодой женщины:

Мэри было 25 лет, и она только что приступила к учебе на последнем курсе колледжа... Когда ее попросили рассказать о том, какой была ее жизнь в последнее время, Мэри начала плакать. Рыдая, она сказала, что в течение последнего года или около того ей казалось, что она теряет способность контролировать свою жизнь и что недавние стрессы (возобновление учебы и трения с ее приятелем) вызвали у нее чувство страха и собственной никчемности. Из-за постепенного ухудшения зрения она была теперь вынуждена весь день носить очки. «Очки придают мне ужасный вид, - поведала она, - и теперь я редко смотрю людям в глаза». Кроме того, за последний год Мэри прибавила в весе 20 фунтов. Она находила себя толстой и непривлекательной. Временами она была почти уверена, что будь у нее достаточно денег для покупки контактных линз и времени для занятий спортом, она бы смогла избавиться от своей депрессии; в другие моменты ей казалось, что ничто уже не поможет... Мэри полагала, что деградация происходит и в других сферах ее жизни. Она перестала справляться с учебными нагрузками, и впервые за все время ей был назначен испытательный срок для устранения академической задолженности... В дополнение к неудовлетворенности собственной внешностью и страхам по поводу перспектив в учебе Мэри жаловалась на отсутствие друзей. Ее социальное окружение состояло исключительно из ее приятеля, с которым они вместе жили. Хотя порою эта связь вызывала у нее чувство почти невыносимого разочарования, она не находила в себе сил внести в нее какие-то изменения и пессимистически расценивала будущее. (Spitzer et al., 1983, р. 122-123)

Мэри казалось, что она «теряет способность контролировать свою жизнь». Согласно психологу Мартину Селигману, подобное чувство беспомощности составляет центральное звено депрессии Мэри. С середины 1960-х годов Селигман разрабатывает теорию депрессии, получившую название теории выученной беспомощности (Seligman, 1992, 1975). Согласно ей, люди впадают в депрессию, когда им кажется, что (1) они больше не контролируют подкрепления в собственной жизни и (2) они сами несут ответственность за это состояние беспомощности.

Выученная беспомощность - основанное на прошлом опыте представление, что человек не контролирует свои подкрепления.

Теория Селигмана начала впервые обретать свою форму, когда он работал с подопытными собаками. В одном эксперименте он привязывал собак в аппарате, названном «гамаком», в котором они получали периодические удары, независимо от того, что делали. На следующий день каждую из собак помещали в ящик-челнок, ящик, разделенный посередине барьером, через которой животное могло перепрыгнуть, чтобы оказаться на другой стороне (см. рис. 6.3). Селигман подвергал ударам собак в ящике, ожидая, что они, подобно большинству других собак в этой ситуации, вскоре научаться избегать удара, перепрыгивая через барьер. Однако эти собаки оказались неспособными научиться чему-либо. Поволновавшись какое-то время, они просто «ложились, тихо скулили» и принимали удар.

Рисунок 6.3. Спасительный прыжок. Экспериментальные животные научаются избегать ударов, которым они подвергаются в одном отсеке ящика, перепрыгивая на другую (безопасную) сторону барьера.

Селигман решил, что, получая днем раньше в «гамаке» удары, от которых было нельзя уклониться, собаки убеждались, что они не контролируют неприятные подкрепления (удары) в собственной жизни. Поэтому когда их затем помещали в новую ситуацию (ящик-челнок), где они в действительности могли влиять на свою судьбу, собаки продолжали считать себя в целом беспомощными. Селигман заметил, что свойства выученной беспомощности очень напоминают симптомы депрессии у людей, и предположил, что люди впадают в депрессию после того, как приходят к выводу, что они не контролируют подкрепления в собственной жизни.

В исследованиях, проводимых и на людях, и на животных, испытуемые, которых заставляют поверить в собственную беспомощность, демонстрируют реакции, схожие с депрессией. Например, когда испытуемые люди получали неконтролируемые негативные подкрепления, они затем оценивали свое депрессивное настроение как более тяжелое, по сравнению с другими испытуемыми (Miller & Seligman, 1975). Подопытные животные, которых вводят в состояние беспомощности, теряют интерес к половой и социальной деятельности, подобно тому как люди с депрессией часто становятся пассивными и замкнутыми (Lindner, 1968). Наконец, неконтролируемые негативные события приводят к понижению активности норэпинефрина и серотонина у крыс (Neumaier et al., 1997; Weiss, Glazer & Pohorecky, 1976, 1974). Нет сомнений, что эти данные аналогичны изменению активности нейротрансмиттеров в головном мозге, обнаруживаемому у людей с монополярной депрессией.

В последние двадцать лет объяснение депрессии с позиции выученной беспомощности было несколько пересмотрено. Согласно новой версии этой теории, когда люди считают, что события находятся вне их контроля, они задают себе вопрос, почему это происходит (Abramson, Metalsky & Alloy, 1989; Abramson, Seligman & Teasdale, 1978). Если они приписывают это отсутствие контроля какой-то внутренней причине, которая носит одновременно и глобальный и устойчивый характер («Я ни на что не гожусь и таким останусь навсегда»), то легко могут посчитать себе неспособными предотвратить будущие негативные события и впасть в депрессию. Если же они делают атрибуции иного рода, тогда эта реакция маловероятна.

Атрибуция - объяснение определенными причинами того, что вокруг нас происходит.

Рассмотрим случай со студентом колледжа, которого бросила его девушка. Если он объясняет эту потерю контроля какой-то внутренней причиной, которая одновременно и глобальна, и устойчива - «Это моя вина [внутренняя]; я порчу все, к чему прикасаюсь [глобальная], и так будет всегда [устойчивая]», - тогда он имеет основания опасаться потери контроля в будущем и может испытывать общее чувство беспомощности. Согласно теории выученной беспомощности, ему почти уготована депрессия. Если же студент объясняет разрыв отношений причинами, которые являются более конкретными («Наши отношения прервались потому, что я отвратительно вел себя последнюю пару недель»), неустойчивыми («Обычно я так не поступаю») или внешними («Она не знает, что ей нужно»), он, вероятно, не станет опасаться новой потери контроля и не испытает чувства беспомощности и депрессии.

Сотни исследований подтверждают связь между стилями атрибуции, беспомощностью и депрессией (Kinderman & Bentall, 1997). В одном исследовании людей с депрессией просили заполнить Опросник атрибутивных стилей (Attributional Style Questionnaire) как до успешной терапии, так и после нее. До терапии их депрессия сопровождалась внутренними, устойчивыми и глобальными формами атрибуции. В конце лечения состояние пациентов улучшилось, а их стили атрибуции стали менее внутренними, устойчивыми и глобальными (Seligman et al., 1988).

Стоит заметить, что в последние годы некоторые теоретики внесли в модель беспомощности еще ряд поправок. Они предполагают, что атрибуции, скорее всего, вызывают депрессию только в том случае, когда они в дальнейшем порождают у людей чувство безнадежности (Alloy et al., 1990; Abramson, Metalsky & Alloy, 1989). Принимая во внимание этот фактор, клиницисты часто оказываются способны предсказать депрессию с еще большей точностью (Waiker & Craske, 1997).

Несмотря на то, что модель выученной беспомощности, объясняющая монополярную депрессию, многообещающа и широко применяется, она также оставляет ряд неразрешенных проблем. Во-первых, лабораторная беспомощность не является полным соответствием депрессии. К примеру, неконтролируемые удары в лаборатории почти обязательно вызывают тревогу наряду с эффектами беспомощности (Seligman, 1975), у людей же депрессия не всегда сопровождается тревогой. Во-вторых, значительная часть исследований выученной беспомощности опирается па опыты с подопытными животными. Невозможно определить, отражают ли в действительности симптомы у животных клиническую депрессию, наблюдаемую у людей. Наконец, атрибутивный характер этой теории порождает ряд трудных вопросов. Как быть с собаками и крысами, которые почувствовали себя беспомощными? Могут ли животные делать атрибуции, хотя бы скрытые?

<Вопросы для размышления. Многие комедийные актеры сообщают, что им приходилось бороться с депрессией. Не заложено ли в актерской профессии чего-то такого, что может ухудшать их настроение? Нет ли в состоянии депрессии чего-то такого, что делает мышление комиков более гибким или позволяет им более умело забавлять публику?>

Негативное мышление. Как и Селигман, Аарон Бек полагает, что основой депрессии является негативное мышление. Однако Бек акцентирует внимание на ключевых признаках клинического синдрома, неадекватных когнициях, составляющих так называемую когнитивную депрессивную триаду - ошибки в восприятии ситуации, себя и будущего, автоматических мыслях и ошибках в мышлении (Beck, 1997, 1991, 1967; Young, Beck & Weinberger, 1993).

Согласно Беку, у некоторых людей в детском возрасте формируются установки на (собственную) неадекватность, например, человек может рассуждать следующим образом: «Мои достоинства зависят целиком от того, насколько успешно я справлюсь с тем или иным заданием» и «Если я потерплю неудачу, другие почувствуют ко мне отвращение». В насыщенной, активной жизни многих неудач просто нельзя избежать, поэтому, придерживаясь подобных установок, человек сам себе вредит (Young et al., 1993; Beck et al., 1990).

Бек утверждает, что неприятные ситуации, возникающие в жизни этих людей в дальнейшем, провоцируют длительный цикл негативного мышления. Как правило, такое мышление распространяется на три области, почему и названо когнитивной триадой: люди раз за разом оценивают (1) свой опыт, (2) самих себя и (3) свое будущее в негативном ключе, в результате чего они начинают испытывать депрессию. То есть люди с депрессией интерпретируют свой опыт как бремя, которое является постоянной причиной их поражений или лишений. Они считают себя нежеланными, никчемными и некомпетентными. Будущее видится им безрадостным. Когнитивная триада отчетливо проявлена в мышлении женщины, страдающей депрессией:

Это для меня невыносимо. Я не могу примириться с унизительным фактом, что я - единственная женщина в мире, которая неспособна позаботиться о своей семье, стать настоящей женой и матерью и завоевать уважение своих соседей и знакомых. Когда я разговариваю со своим сыном Билли, то знаю, что не сделаю ему ничего плохого, но я чувствую себя такой неподготовленной к тому, чтобы позаботиться о нем; вот что меня страшит. Я не знаю, что делать и какой путь выбрать; все настолько трудно... должно быть, я выгляжу настоящим посмешищем. Выйти из дома и повидаться с людьми выше моих сил, поскольку все мои недостатки сразу же станут видны. (Fieve, 1975)

Согласно Беку, депрессивные люди, кроме того, допускают ошибки в своем мышлении. Одна из распространенных логических ошибок состоит в том, что они делают произвольные выводы - негативные заключения, имеющие под собой мало оснований. Например, идущий по парку человек проходит мимо женщины, которая смотрит на растущие рядом цветы, и делает заключение: «Она отворачивается от меня». Кроме того, депрессивные люди часто преуменьшают значимость позитивного опыта или преувеличивают значимость негативных событий. К примеру, студентка колледжа получает высокую оценку на трудном экзамене по английскому языку, но делает вывод, что оценка отражает великодушие преподавателя, а не ее собственные способности (преуменьшение). Через несколько дней той же студентке приходиться пропустить семинар по английскому, и она приходит к убеждению, что не сможет наверстать упущенное за оставшуюся часть семестра (преувеличение).

Когнитивная триада - три направления негативного мышления, которые, согласно Аарону Беку, приводят людей в состояние депрессии. Эта триада включает в себя негативную оценку своего опыта, самого себя и своего будущего.

Наконец, у людей с депрессией возникают автоматические мысли, устойчивая цепочка неприятных мыслей, которые продолжают напоминать им, что они некомпетентны, а их ситуация безнадежна. Бек называет эти мысли «автоматическими», потому что они, по-видимому, возникают сами собой, как бы рефлекторно. В течение всего лишь нескольких часов депрессивных людей могут посещать сотни подобных мыслей: «Я - никчемная личность... Я всех подвожу... Все меня ненавидят... Я не справляюсь со своими обязанностями... Я - плохой родитель... Я глуп... Все дается мне с трудом... В моей жизни не произойдет никаких изменений».

Автоматические мысли - неприятные мысли, которые возникают у человека, способствуя возникновению или сохранению депрессии, тревоги или других видов психологической дисфункции.

Объяснение Бека получило весомую исследовательскую поддержку. Ряд исследований подтвердил, что депрессивные люди придерживаются неадекватных установок и что чем больше у них таких установок, тем тяжелее их депрессия (Whisman & McGarvey, 1995; Garber, Weiss & Shanley, 1993). В другом исследовании установлено, что у депрессивных людей наличествует когнитивная триада (Cole & Turner, 1993). В многочисленных исследованиях лица с депрессией припоминали неприятные жизненные ситуации с большей легкостью, чем позитивные события, оценивали себя ниже, чем люди, не подверженные депрессии, и выбирали пессимистические высказывания в описательных тестах (например, «Я ожидаю, что мои планы расстроятся»).

Гипотезы Бека, касающиеся логических ошибок, также получили подтверждение в лабораторных исследованиях (Cole & Turner, 1993; Yost, Cook & Peterson, 1986). В одном эксперименте испытуемых женщин просили прочитать тексты о женщинах, оказавшихся в трудных ситуациях, и прокомментировать их. Испытуемые с депрессией сделали в своих комментариях больше логических ошибок (таких как произвольный вывод или преувеличение), чем испытуемые, не страдавшие депрессией (Hammen & Krantz, 1976).

Наконец, исследования подтверждают предположение Бека о связи между автоматическими мыслями и депрессией (Philpot, Holliman & Madona, 1995; Garber et al., 1993). В одном исследовании у испытуемых без депрессии, которых с помощью хитрости заставляли читать негативные высказывания о собственной личности, напоминавшие автоматические мысли, появлялось все больше и больше признаков депрессии (Strickland, Hale & Anderson, 1975).

Эта серия исследований свидетельствует о том, что негативное мышление действительно связано с депрессией, но она неспособна продемонстрировать, что подобные модели мышления являются причиной и ключевым элементом монополярной депрессии. Не исключено, что основополагающая проблема с настроением вызывает трудности в мыслительной сфере, которые затем еще больше расстраивают настроение, поведение и физиологию.

<«Сами по себе вещи не бывают ни хорошими, ни дурными, а только в нашей оценке». - Шекспир, «Гамлет»>

Когнитивная терапия. Основной когнитивный метод лечения монополярной депрессии был разработан Беком. Он призван помочь пациентам распознать негативные мыслительные процессы и внести в них изменения, тем самым улучшив настроение и поведение людей (Beck, 1997, 1985, 1967). Лечение, которое обычно требует менее двадцати сеансов, аналогично рационально-эмотивной терапии Алберта Эллиса (Ellis), но видоизменено с учетом специфических мыслительных ошибок, обнаруживаемых при депрессии. Подход Бека включает в себя четыре фазы:

Фаза 1. Повышение активности и настроения. Используя поведенческие приемы, закладывающие основу когнитивной терапии, терапевты сначала побуждают пациентов проявлять больше активности. В ходе каждого сеанса пациенты посвящают определенное время составлению подробного почасового графика своих действий на предстоящей неделе (см. рис. 6.4). Предполагается, что по мере того, как от недели к недели они будут проявлять все больше активности, улучшится и их настроение.

Рисунок 6.4. Повышение активности. На ранних этапах лечения депрессии методом когнитивной терапии пациент и терапевт составляют график активных действий, подобный приведенному. Особо оговариваются такие простые виды деятельности, как просмотр телепередач и звонки друзьям. (Beck et al., 1979, p. 122.)

Фаза 2. Устранение автоматических мыслей. Как только люди становятся более активными и чувствуют, что их депрессия начинает проходить, когнитивные терапевты помогают им справиться с их негативными автоматическими мыслями. Пациентов учат распознавать и регистрировать негативные автоматические мысли, когда те появляются. Затем, на одном сеансе за другим, терапевт и пациент оценивают реалии, стоящие за этими мыслями, и часто приходят к выводу, что последние безосновательны.

Фаза 3. Идентификация негативного мышления и его абсолютизации. По мере того как люди начинают видеть изъяны в своих автоматических мыслях, когнитивный терапевт показывает им, каким образом процессы нелогичного мышления способствуют этим мыслям. Терапевты также дают пациентам возможность увидеть, что почти все их интерпретации событий отличаются выраженной негативной субъективной оценкой, и помогают им изменить эту манеру интерпретации.

Фаза 4. Изменение первичных установок. Терапевты помогают людям изменить неадекватные установки, которые и лежат в основе их депрессии. В качестве составной части этого процесса терапевты часто побуждают пациентов сопоставить свои установки с реальностью, как это имело место в нижеследующей терапевтической беседе:

Терапевт: На чем вы основываете свое убеждение, что не можете быть счастливы без мужчины?

Пациентка: В течение полугода, когда у меня не было мужчины, я пребывала в тяжелой депрессии.

Терапевт: Не могла ли ваша депрессия быть вызвана иной причиной?

Пациентка: Как мы уже с вами обсуждали, я видела все в искаженном свете. Но я по-прежнему не знаю, могла ли я быть счастлива, если бы мной никто не интересовался.

Терапевт: Я тоже не знаю. Не можем ли мы это как-то выяснить?

Пациентка: Ну в качестве эксперимента я могла бы не встречаться ни с кем какое-то время, чтобы посмотреть, как я себя буду чувствовать.

Терапевт: Я думаю, это отличная идея. Хотя у экспериментального метода есть свои недостатки, в настоящее время он по-прежнему является самым надежным способом установления фактов. Очень хорошо, что вы готовы пойти на подобный эксперимент. Теперь впервые в своей взрослой жизни вы не будете привязаны к мужчине. Если вы обнаружите, что можете быть счастливой без мужчины, это сделает вас намного более сильной, а также повлияет благотворным образом на ваши отношения в будущем. (Beck et al., 1979, р. 253-254)

Буквально сотни исследований, проведенных за прошедшие три десятилетия, показали, что когнитивная терапия помогает в случае депрессии. В состоянии депрессивных людей, которых лечат этим терапевтическим методом, происходят намного более заметные улучшения, чем у тех, кто получает плацебо или вообще не лечится (Beck, 1997, 1991; Hollon & Beck, 1994). Примерно у 50-60% отмечается полное исчезновение симптомов. Ввиду этих убедительных исследовательских подтверждений все больше терапевтов начинают следовать когнитивному подходу (Hollon et al., 1993).

<Вопросы для размышления. Друзья и члены семьи пытаются, с ограниченным успехом, убедить людей с депрессией, что их пессимистический взгляд на происходящее ошибочен. В чем отличие успешного когнитивного подхода при лечении монополярной депрессии от подобных дружеских внушений?>

Слово ʼʼкогнитивныйʼʼ происходит от латинского глагола – знать. Сторонники этого подхода (Брунер, Пиаже, Зимбардо, Бек, Эллис и др.) утверждают, что человек - ϶ᴛᴏ не машина, слепо и механически реагирующая на внутренние факторы и на события внешнего мира, напротив, разуму человека доступно большее: анализировать информацию о реальной действительность, сравнивать, принимать решения, разрешать проблемы и пр.

Когнитивные теории личности исходят из понимания человека как ʼʼпонимающего, анализирующегоʼʼ, поскольку человек находится в мире информации, которую нужно понять, оценить, использовать. Поступок человека включает три компонента: 1) само действие, 2) мысли, 3) чувства, испытываемые при выполнении определœенного действия. Внешне похожие поступки бывают разные, так как мысли и чувства были иными.

Субъективная интерпретация ситуаций есть более истинный фактор принятия решения, чем ʼʼобъективноеʼʼ значение этих ситуаций. Разные люди по-разному видят, интерпретируют ситуации, в которых они действуют.

Джордж Келли (1905-1967), практикующий медицинский психолог, был одним из первых персонологов, кто придал особое значение когнитивным процессам как основной черте функционирования человека. В соответствии с его теоретической системой, получившей название психология личностных конструктов , человек по существу – ученый, исследователь, стремящийся понять, интерпретировать, предвидеть и контролировать мир своих личных переживаний для того, чтобы эффективно взаимодействовать с ним. Эта точка зрения на человека как на исследователя лежит в базе теоретических построений Келли, а также современной когнитивной ориентации в психологии личности.

Келли настоятельно советовал своим коллегам-психологам не смотреть на испытуемых как на пассивные организмы, ʼʼреагирующиеʼʼ на внешние раздражители. Он напоминал им, что испытуемые ведут себя аналогично тому, как ученые, делающие вывод на базе прошлого опыта и строящие предположения о будущем. Его собственная теория, очень оригинальная и отличная от базовых направлений психологического мышления, преобладающих в то время в Соединœенных Штатах, во многом послужила причиной современной волны интереса к изучению того, как люди осознают и перерабатывают информацию о своем мире.

Келли полагал, что люди воспринимают свой мир с помощью четких систем или моделœей, называемых конструктами. Личностный конструкт - ϶ᴛᴏ идея или мысль, которую человек использует, чтобы осознать или интерпретировать, объяснить или предсказать свой опыт. Он представляет собой устойчивый способ, которым человек осмысляет какие-то аспекты действительности в терминах схожести и контраста. Именно когнитивный процесс наблюдения сходства и различий между объектами, событиями приводит к формированию личностных конструктов. Для формирования конструкта необходимы три элемента (явления или предмета): два из них должны быть похожими друг на друга, а третий элемент должен отличаться от этих двух. По этой причине всœе личностные конструкты биполярны и дихотомичны, мышление человека осознает жизненный опыт в терминах черного и белого, а не оттенков серого. Все конструкты имеют два противоположных полюса: полюс сходства отражает, чем похожи два предмета͵ а полюс контраста показывает, чем эти предметы противоположны третьему элементу. Примерами личностных конструктов бывают, ʼʼумный – глупыйʼʼ, ʼʼхороший – плохойʼʼ, ʼʼмужской – женскийʼʼ, ʼʼдружеский – враждебныйʼʼ и т. п.

Каждый из нас воспринимает действительность путем собственных моделœей или конструктов, необходимых для создания непротиворечивой картины мира. В случае если конструкт помогает точно прогнозировать события, человек, вероятно, сохранит его. И наоборот, в случае если прогноз не подтвердится, конструкт, на основании которого он был сделан, вероятно, подвергнется пересмотру или даже вообще должна быть исключен. Люди отличаются друг от друга тем, как они интерпретируют события. Два человека, будь они даже идентичными близнецами или имей схожие взгляды, обращаются к событию и интерпретируют его по-разному. Каждый человек понимает действительность с ʼʼколокольниʼʼ своего уникального личностного конструкта. Разница между людьми состоит в том, что они интерпретируют события под разным углом зрения. Человек пытается объяснить действительность, чтобы научиться предвосхищать события, влияющие на его жизнь, ᴛ.ᴇ. люди смотрят на настоящее так, чтобы предвидеть будущее с помощью уникальной системы своих личностных конструктов. И поведение человека определяется тем, как он прогнозирует будущие события.

Келли предположил, что, в случае если мы знаем, как человек организует свои конструкты, мы можем правильно судить о его поведении, ᴛ.ᴇ. узнать личность – значит узнать, как человек истолковывает свой личный опыт. Личность принято понимать как организованная система более или менее важных конструктов, которые человек использует, чтобы интерпретировать мир переживаний и предвидеть будущие события.

В случае если человек изменит свои конструкты, то он изменит свое поведение и свою жизнь. Конструктная система меняется, в случае если с ее помощью невозможно правильно прогнозировать последовательность событий.

У представителœей одной культуры имеется схожесть в поведении, в конструктах. Культурные различия коренятся в разнице конструктов, которыми пользуются люди. Социальное взаимодействие состоит, в первую очередь, из попыток одного человека понять, как другой человек осознает действительность; чтобы плодотворно с кем-либо взаимодействовать, человеку крайне важно интерпретировать какую-то часть конструктной системы другого человека, нужно, чтобы один человек поставил себя на место другого, чтобы лучше понимать и прогнозировать его настоящее и последующее поведение. Оптимальные отношения предполагают взаимное понимание взглядов на жизнь. Люди интерпретируют мир одинаково в той мере, в какой они используют схожие системы конструктов, и значимое социальное общение с кем-либо требует понимания того, как данный человек воспринимает мир.
Размещено на реф.рф
Люди с общим восприятием мира с большей вероятностью обратят внимание друг на друга и в конце концов станут друзьями, чем те, кто воспринимает мир по-разному.

Изменить свои конструкты трудно, страшно и иногда даже невозможно, и в связи с этим человек пытается изменить мир, других людей, чтобы они соответствовали его предубеждениям и конструктам.

Психические расстройства – любой личностный конструкт, который обычно повторяется, несмотря на последовательную неполноценность, когда проявляется непригодность системы личностных конструктов для достижения целœей человека, ᴛ.ᴇ. человек не можем прогнозировать события, терпит неудачу в познании мира и совладании с ним. Келли предполагал, что депрессия имеет тенденцию появляться у тех людей, которые сократили свое перцептивное поле до минимума (так как сузились интересы), испытывают трудности в принятии даже самых маленьких решений, когда происходит сужение конструктной системы. Келли видел задачу психотерапии в том, чтобы помочь людям изменить их конструктную систему, улучшить ее прогностическую эффективность, помочь пациенту развивать и апробировать новые гипотезы, новые конструкты, сделать доступными факты, по которым пациент может проверить свои гипотезы, сформировать или реорганизовать конструктную систему, более прогностически эффективную. В результате он осознает и интерпретирует ситуации, себя иначе, становится новым, более эффективным человеком.