Высказывания писателей о м горьком. «Жизнь идет: кто не поспевает за ней, тот остается одиноким»

Шел вперед порывисто и уверенно, то это шел он к лучшему будущему для народа; а если заблуждался, сбивался, быть может, с того пути, который другие считают правильным, это опять-таки шел он к той же цели», - писал о Максиме Горьком Федор Шаляпин .

Действительно, Алексей Максимович Пешков (настоящее имя писателя) прожил удивительную, противоречивую, но при этом яркую и ни на что не похожую жизнь. В ней были скитания по миру, всемирная слава и признание, прижизненная канонизация на родине и убийство сына...

Такие его произведения, как пьеса «На дне », романы «Мать» и «Жизнь Клима Самгина», а также удивительные по своей силе рассказы, стали классикой мировой литературы.

Мы отобрали из них 20 цитат:

Максим Горький. Цитаты из произведений Максима Горького

М. Горький «Макар Чудра», год издания 1892

Жизнь? Иные люди? Эге! А тебе что до того? Разве ты сам — не жизнь? Другие люди живут без тебя и проживут без тебя. Разве ты думаешь, что ты кому-то нужен? Ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому.

М. Горький «На дне», год издания 1901-1902

В карете прошлого — никуда не уедешь…

Вовремя уйти — это всегда лучше.

Когда труд — удовольствие, жизнь — хороша! Когда труд — обязанность, жизнь — рабство!

Выходит, снаружи как себя не раскрашивай, все сотрется… все сотрется…

Человек — свободен… он за всё платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за всё платит сам, и потому он — свободен!..

Человека приласкать — никогда не вредно…

Человек — все может… Лишь бы захотел…

Я говорю — талант, вот что нужно герою. А талант — это вера в себя, в свою силу.

Человек должен вмещать в себе, по возможности, всё, плюс — ещё нечто.

Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!

М. Горький «Жизнь Клима Самгина», год издания 1925-1936

Что значит — честно умереть? Все умирают — честно, а вот живут…

Мне кажется, что спорить любят только люди неудачные, несчастливые. Счастливые — живут молча.

Знать надобно всё, тогда, может быть, что-нибудь узнаешь.

Некоторым людям очень нравится сообщать дурные вести.

Нередко ему казалось, что он до того засыпан чужими словами, что уже не видит себя.

Ты должен знать: все женщины неизлечимо больны одиночеством.

Люди, милый мой, как собаки: породы разные, а привычки у всех одни.

Следует предохранять душу от засорения уродством маленьких обид и печалей.

Человек ценен по сопротивлению своему силе жизни, — ежели не она его, а он ее на свой лад крутит — мое ему почтение!

В конце концов счастливый человек — это человек ограниченный.

Веди себя — как самовар: внутри — кипи, а наружу кипятком — не брызгай.

Людям, которые дают волю воображению, живётся легче.

Думаешь, я не знаю, что значит молчать? Один молчит — сказать нечего, другой — некому сказать.

Клоп тем и счастлив, что скверно пахнет.

Что же можно выдумать безумнее действительности?

Женщина, которую не ревнуют, не чувствует себя любимой…

…в любви — нет милосердия.

Видите ли, жизнь нужно построить по типу оркестра: пусть каждый честно играет свою партию, и все будет хорошо.

М. Горький «Мать», год издания 1936

Личный эгоизм — родной отец подлости

Самолюбие — худший вид зависимости.

Для свободных — все высоты достигаемы.

Дети очень часто умнее взрослых и всегда искреннее.

Дети — это завтрашние судьи наши.

День — это маленькая жизнь, и надо прожить ее так, будто ты должен умереть сейчас, а тебе неожиданно подарили еще сутки.

В совершенствовании человека — смысл жизни…

Обиды мешают дело делать, останавливаться около них — даром время терять.

Мать — всегда против смерти.

Не чувствовать в себе желаний — значит, не жить.

Не пишите на чистых страницах вашего сердца чужими словами.

Жизнь тасует нас, как карты, и только случайно — и то не надолго — мы попадаем на свое место.

Когда человек хочет узнать — он исследует, когда он хочет спрятаться от тревог жизни — он выдумывает.

Сила познания — в сомнении.

Красота и мудрость — в простоте.

Учитесь у всех — не подражайте никому.

Последствия любви всегда одни и те же — новый человек!

Дети — живые цветы земли…

М.Горький «Старуха Изергиль», год издания 1952

… Те, которые не умеют жить, легли бы спать. Те, которым жизнь мила, вот — поют.

Не своротить камня с пути думою.

Красивые всегда смелые.

И вижу я, что не живут люди, а все примеряются и кладут на это всю жизнь. И когда обворуют сами себя, истратив время, то начнут плакаться на судьбу. Что же тут судьба? Каждый сам себе судьба!

Ничто — ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы.

Наказание человека — в нем самом.

Никогда не встречалась после с теми, которых когда-то любила. Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками.

Кто ничего не делает, с тем ничего не станется.

Чтобы жить — надо уметь что-нибудь делать.

Свобода от всего-это наказание.

В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам. И те, которые не находят их для себя, — те просто лентяи или трусы, или не понимают жизни, потому что, кабы люди понимали жизнь, каждый захотел бы оставить после себя свою тень в ней. И тогда жизнь не пожирала бы людей бесследно…

Вы сказали: «Веди!» — и я повел! — крикнул Данко, становясь против них грудью. — Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!

М. Горький «Фома Гордеев», год издания 1953

Ты скажи-ка — а что нужно делать, чтобы спокойно жить… то есть чтобы собой быть довольным? — Для этого нужно жить беспокойно и избегать, как дурной болезни, даже возможности быть довольным собой!

Нужно жить всегда влюбленным во что-нибудь недоступное тебе… Человек становится выше ростом оттого, что тянется кверху…

Любовь к женщине всегда плодотворна для мужчины, какова бы она ни была, даже если она дает только страдания, — и в них всегда есть много ценного.

Тот, кто много согрешил — всегда умен. Грех — учит…

Некоторым людям всегда и во всем сопутствует удача — не потому что они талантливы и трудолюбивы, а скорее потому что, обладая огромным запасом энергии, они по пути к своим целям не умеют — даже не могут — задумываться над выбором средств и не знают иного закона, кроме своего желания.

Хочешь ты счастья себе… Ну, оно скоро не дается… Его, как гриб в лесу, поискать надо, надо над ним спину поломать… да и найдя, — гляди — не поганка ли?

Иной человек вот так же, как сова днем, мечется в жизни… Ищет, ищет своего места, бьётся, бьётся, — только перья летят от него, а всё толку нет… Изобьётся, изболеет, облиняет весь, да с размаха и ткнется куда попало, лишь бы отдохнуть от маеты своей.

Ум имей хоть маленький, да свой.

Нет на земле человека гаже и противнее подающего милостыню, нет человека несчастнее принимающего ее!

М. Горький «Мещане», 1984 г.

Когда человеку лежать на одном боку неудобно, он переворачивается на другой, а когда ему жить неудобно — он только жалуется. А ты сделай усилие — перевернись.

— Может быть, мне уйти?

— Нет, не беспокойтесь! Я не считаю вас предметом одушевлённым…

«Двойственность», «противоречивость», «раздвоенность» - эти и им подобные понятия проходят через всю историю критики о Максиме Горьком и отражают как «двойственную» личность самого писателя, так и двойственное отношение критиков к нему. В дальнейшем приводится подборка высказываний на эту тему, вслед за текстами в отдельной записи комментируются и обсужадаются основные линии этой темы на протяжении более столетнего спора о Горьком.

(1) Антон Чехов (1899)

Вы по натуре лирик, тембр у Вашей души мягкий. Если бы Вы были композитором, то избегали бы писать марши. Грубить, шуметь, язвить, неистово обличать - это не свойственно Вашему таланту. Отсюда Вы поймете, если я посоветую Вам не пощадить в корректуре сукиных сынов, кобелей и пшибздиков, мелькающих там и сям на страницах «Жизни».

А.М. Горькому, 3 сентября 1899 г. Цит. по изданию: Переписка А.П. Чехова в двух томах, Т. II, М. 1984, С. 321.,

(2) Александр Блок (1908)

Ценно то, что роднит Горького не с Луначарским, а с Гоголем: не с духом современной «интеллигенции», но с духом «народа». Это и есть любовь к России в целом, которую, может быть, и «обожествляет» разум Горького, попавший в тенёта интеллигентских противоречий и высокопарных «боевых» фраз, свойственных Луначарскому; сердце же Горького тревожится и любит, не обожествляя, требовательно и сурово, по-народному, как можно любить мать, сестру и жену в едином лице родины - России.

«Народ и интеллигенция». Собрание сочинений в восьми томах, Т. V, 1962, С.321.

(3) Корней Чуковский (1924)

Боготворя Толстого [в очерке «Лев Толстой»], Горький ненавидит толстовство. Оно кажется ему фальшивым, надуманным, враждебным тому жизнелюбцу-язычнику, каким на самом деле был Толстой. В русской литературе эта мысль о том, что Толстой жил во вражде с собою, - мысль не новая, но Горький выразил ее по-новому, в образах, ярко и громко. Не потому ли он ощутил ее с такой чрезвычайной силою, что и сам он тоже человек двойной, что рядом с его живописью вся его проповедь тоже кажется надуманной фальшью, что в нем, как и в Толстом, две души, одна - тайная, другая - для всех, и одна отрицает другую? Первая глубоко запрятана, а вторая на виду у всех, сам Горький охотно демонстрирует ее на каждом шагу.

«Две души М. Горького», Ленинград 1924, С. 51-52.

(4) Евгений Замятин (начало 20-х годов)

Я буду говорить с вами о двух, резко отличающихся один от другого писателях. Первый - молодой, буйный, упрямый, непокорный, которому дороже всего на свете свобода, воля, анархия. Второй - все знает; для второго - все решено, нет вопросов. У второго - программы и законы. Первый - анархист; второй - марксист. Первый бунтует против того, что дважды два - четыре... Второй - все подчиняет закону, потому что это рассудок не может опровергнуть этого закона. Первый - весь чувство, второй - весь разум. И оба эти писателя вместе - носят одно имя: Максим Горький...

Черновой набросок лекции о Горьком в Педагогическом институте им. А.И. Герцена в Петрограде. Цит. по первой публикации из Архива Горького в статье Н.Н. Примочкиной «М. Горький и Е. Замятин», Русская литература, 1987, 4, С. 153.

(5) Александр Воронский (1926)

Величественна, свободна и бесстрашна мысль человека, но у нас на Руси она разобщена и оторвана от первобытных инстинктов жизни. В этой разорванности писатель видит и трагедию нашей революции. В революции «разумное начало» - интеллигенция - оказалось вне «народной стихии»./.../
Отсюда сомнения и колебания Горького.
Горький - писатель не цельный, он не монолитен, как принято теперь выражаться. В рассказе «Карамора» герой говорит: «Цельный человек всегда похож на вола - с ним скучно./.../ Запутанные люди интереснее.» Эти слова могут быть отнесены и к Горькому. Он тоже любит запутанных людей, и в нем уживается много противоречий. /.../ Но следует отметить, особенно для наших не в меру «монолитных» художников и критиков, что именно благодаря нецельности и сложности своей натуры Горький и стал большим, огромным, честным и интересным писателем.

«О Горьком». Впервые - «Правда» (1926), цит по кн.: А. Воронский, Избранные статьи о литературе, С. 43-44.

(6) Ж. Эльсберг (1927)

Горький превосходно понимает, что Клим [герой романа «Жизнь Клима Самгина»] злостный враг тех самых «интересных» людей, «чудаков», которых он сам так любит. Но отграничить себя резко и определенно от Самгина Горький все же не может. Не может потому, что скептицизм в пессимистической оправе уже въелся в него самого, потому, что разоблачить до конца Клима Самгина - значит - не остановиться перед саморазоблачением, потому что уже во многом, как мы видели, Горький с Самгиным соглашается. Вера в «гуманизм», в культуру вообще, в Ромэн Роллан, в чудаков сплетается, особенно в художественных произведениях Горького последнего времени, с «объективизмом», в котором есть и холодок пессимистического равнодушия. /.../ «Жизнь Клима Самгина» показывает, что скептические самгинские очки уже оказали свое вредное влияние на глаза Горького.

«Глаза Максима Горького сквозь самгинские очки», На литературном посту, 2, 1927, С.31.

(7) Георгий Адамович (1936)

У Горького социальная тревога всегда была очень остра. Можно было бы подумать /.../, что им руководит сочувствие людям, что гуманные соображения, верные или не верные - все равно, заставляют его подчинить опасные силы поэзии принципам разумности и пользы. Но дело-то в том, что творчество Горького менее всего «гуманно», и двойственность его сказывается тут особенно наглядно. Как бы ни был Горький мягкосердечен или даже сантиментален в повседневной жизни, - в творчестве он суров и жесток. Вдохновение осеняет его только перед лицом зла, и не один русский писатель не оставил галлереи типов подобной горьковской, галлереи, от которой сжимается сердце. В творчестве Горького отсутствует свет. Он малоэротично, в высоком смысле этого слова, - и замкнуто в себе. Какая-то неисцелимая сухость сковывает его.

«Максим Горький»; Современные записки (Париж) 1936, Т. LXI, S.391-392.

(8) Владислав Ходасевич (1936)

Господа! Если к правде святой
Мир дорогу найти не умеет, -
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!
(М. Горький, «На дне»)
Сквозь русское освободительное движение, а потом сквозь революцию он прошел возбудителем и укрепителем мечты, Лукою, лукавым странником. От раннего, написанного в 1893 г. рассказа о возвышенном чиже, «который лгал», и о дятле, низменном «любителе инстины», вся его литературная, как и вся жизненная деятельность, проникнута сентиментальной любовью ко всем видам лжи и упорной, последовательной нелюбовью к правде. «Я искреннейше и непоколебимо ненавижу правду», писал он Е.Д. Кусковой в 1929 году. Мне так и кажется, что я вижу, как он, со злым лицом, ощетинившись, со вздутой на шее жилой, выводит эти слова.

«Горький», цит. по книге: В.Ф. Ходасевич, Некрополь. Воспоминания, Париж 1976, С. 252-253.

(9) Robert Louis Jackson (1988)

In an article in „Novaja zhizn‘“ in December 1917, Gor’kij wrote of the „monstrous contradictions“ of the Russian revolution. Gor’kij, one might say, grappled with these contradictions not only during the Russian revolution, but in the periods leading up to and following that cataclysmic event. As a man and writer, however, he was unable and unwilling to come to terms with these contradictions. „My thoughts and feelings“, he once wrote, „will never reach an equilibrium, will never arrive at a common denominator“. Yet the very disequilibriums and contradictions that we find in Gor’kij the man and thinker are the ones that give his life and work their enormous vitality, interest and value.
Critics and scholares today are reassessing Gor’kijs complex personality and protean work.

(10) Михаил Агурский (1988)

В очерке о Льве Толстом Горький называвет его «озорником». Он утверждает, что Толстой выдавал себя не за того, кем был на самом деле. Будучи язычником, Толстой представал перед людьми как христианский мыслитель - и не из-за лицемерия, а в ходе некой странной игры с самим собой и другими.
Похоже, что таким «озорником» был и сам Горький. Если Толстой под маской христианского мыслителя скрывал свое глубинное язычество, то Горький воспользовался маской радикала (позже - социал-демократа), чтобы скрыть свое глубинное отрицание мира, свое отождествление с древней дуалистической традицией, видевшей в мире творение дьявола и страстно искавшей спасения в уничтожении мирового зла.
Большевики были близки Горькому, как люди, наиболее активно стремившиеся к радикальной переделки всего мира, поэтому он им искренне сочувствовал, - но никогда не отождествлял себя с ними духовно. Он оставался трагическим духом отрицания, искавшим путей спасения мира и построившим собственную сотериологию, в которой глубоко скрытая древняя мистика берет на вооружение элементы различных современных философских и научных доктрин.

«Неизвестный Горький», Двадцать два , 1988, Nr. 61, S. 166.

(11) Борис Парамонов (1992)

В Горьком, в большевизме взорвалась европеизированная Русь, но этот взрыв был направленным, технически рассчитанным: анархия мотивировалась и прикрывалась жесткой организацией. Вот почему так трудно решить, что же все-таки произошло в России: возвращение в допетровскую архаику или футуристический скачок. Было и то и другое. Движения, однако, не вышло, - вышел «застой».
Горький вызывает смешанные чувства - как сама Россия, может быть, следует сказать - как русская революция и последующие события. Это, конечно, комплимент Горькому, признание его своевременности, уместности, талантливой его выразительности. Горький - значителен, его следует помнить.

«Горький, белое пятно», Октябрь, 1992, № 5, С. 167.

(12) В.А. Келдыш (1993)

В этом смысле [т.е. в смысле противопоставления Горького-публициста Горькому-художнику] прежде всего примечательна одна из основных художествнных оппозиций у Горького. Через все его творчество проходят два типа человека - человек «пестрой души» (выражение писателя) и цельная личность.
В «пестрой душе» «все противоречия вместе живут» (вспоминая слова Мити Карамазова). В одних характерах «пестрота» воспринимается как ущербность, в других - как внутреннее богатство. Рядом с «пестротою» разрушающей «пестрота» полифоническая (как в образе Льва Толстого, «человека-оркестра», из посвященного ему известного очерка). Сказывалось не только различие самих характеров, но и разномыслие писателя, иногда усматривающего в этом качестве национальный порок, а иногда прямо противоположное - духовное достояние народа: «Мужик из книжки или плох, или хорош... а живые мужики ни хороши, ни плохи, они удивительно интересны» («В людях»)./.../
Ведущая оппозиция горьковского твочества, о которой идет разговор, - это, по существу, оппозиция нормативности и анормативности.

«О ценностных ориентирах в творчестве М. Горького», ИАН, Серия литературы и языка, т. 52, Но. 4, 1993, С. 23.

(13) Michel Niqueux (1996)

Gor"kij a mérité le purgatoire qu"il connaît maintenant. Il est victime de son dédoublement, de ses «deux âmes», et récolte la haine qui l"habitait (haine contre le passé, les petits-bourgeois, les paysans, l"Église, les «saboteurs», etc.). Sa tragédie est celle de toute une philosophie prométhéenne, d"un humanisme antichrétien, d"un relativisme qui justifie les moyens par la fin (après avoir affirmé le contraire à R. Rolland (lettre du 25 janvier 1922)). Elle est celle d"une majorité de ses contemporains, et Gor"kij est autant le reflet de son époque que son inspirateur. Comme chantre de l"idéologie du stalinisme qui repose sur cette philosophie, Gor"kij ne peut en être la victime innocente. /.../ Ce sont ces contradictions et ces déchirements qui font de sa figure l"emblème de toute une epoque. Le grand mérite de la perestroika a été de nous rendre un Gor"kij dans toute sa complexité.

[Горький заслужил то чистилище, которому он сейчас подвергается. Он стал жертвой своей двойственности, своих «двух душ», и он испытывает со стороны критиков ту ненависть, которая жила в нем самом (ненависть к прошлому, мещанам, крестьянам, к церкови, к «вредителям» и т.д.). Его трагедия - это трагедия всей прометейской философии, антихристианского гуманизма, того релятивизма, согласно которому цель оправдывает средства (хотя и в письме Р. Роланну (от 25 январяря 1922 г.) решительно отказывается от этой точки зрения). Это трагедия большинства его современников, и Горький является как рефлектором, так и вдохновителем его эпохи. Певец идеологии сталинизма, Горький не может считаться безвинной жертвой. /.../ Это его противоречия и разорванности делают эту фигуру эмблемой целой эпохи. Большая заслуга перестройки в том, что она вернула нам Горького во всей его сложности.]

„Le renouvellement des études sur Gor’kij (1986-1996)“, Revue des Ètudes slaves, Paris, LXVIII/4, 1996, p. 541-553; 553.

(14) Павел Басинский (2005)

Ненавистью к русской империи отравлено все его творчество. Впрочем, не только его. Это была эпоха бесконечных расколов и какой-то жуткой, загадочной внутренней воли к самоуничтожению. Интеллигенция шла против Церкви и государства. Церковь против Толстого.
Не случайно одним из самых ярких выразителей этой эпохи стал Горький.
Все в нем соединилось в гремучую смесь: любовь к человеку и ненанвисть к людям, поиски Бога и антихристианство, воля к жизни и воля к самоуничтожению, любовь к России и описание «свинцовых мерзостей» ее. Жалость и жестокость. Здоровье и «декаданс». Все, все, все.

ГОРЬКИЙ, «Молодая гвардия» М. 2005, С. 181 (Жизнь замечательных людей).