Анализ стихотворения фета уснуло озеро.

Уснуло озеро; безмолвен черный лес;
Русалка белая небрежно выплывает;
Как лебедь молодой, луна среди небес
Скользит и свой двойник на влаге созерцает.

Уснули рыбаки у сонных огоньков;
Ветрило бледное не шевельнет ни складкой;
Порой тяжелый карп плеснет у тростников,
Пустив широкий круг бежать по влаге гладкой.

Как тихо… Каждый звук и шорох слышу я;
Но звуки тишины ночной не прерывают, -
Пускай живая трель ярка у соловья,
Пусть травы на воде русалки колыхают…

К красавцу

Природы баловень, как счастлив ты судьбой!
Всем нравятся твой рост, и гордый облик твой,
И кудри пышные, беспечностью завиты,
И бледное чело, и нежные ланиты,
Приподнятая грудь, жемчужный ряд зубов,
И огненный зрачок, и бархатная бровь;
А девы юные, украдкой от надзора,
Толкуют твой ответ и выраженье взора,
И после каждая, вздохнув наедине,
Промолвит: "Да, он мой – его отдайте мне!"
Как сон младенчества, как первые лобзанья
С отравой сладкою безумного желанья,
Ты полон прелести в их памяти живешь,
Улыбкам учишь их и к зеркалу зовешь;
Не для тебя ль они, при факеле Авроры,
Находят новый взгляд и новые уборы?
Когда же ложе их оденет темнота,
Алкают уст твоих, раскрывшись, их уста.

Золотой век

Я посещал тот край обетованный,
Где золотой блистал когда-то век,
Где, розами и миртами венчанный,
Под сению дерев благоуханной
Блаженствовал незлобный человек.

Леса полны поныне аромата,
Долины те ж и горные хребты;
Еще досель в прозрачный час заката
Глядит скала, сиянием объята,
На пену волн эгейских с высоты.

Под пихтою душистой и красивой
Под шум ручьев, разбитых об утес,
Отрадно верить, что Сатурн ревнивый
Над этою долиною счастливой
Век золотой не весь еще пронес.

И чудится: за тем кустом колючим
Румяных роз, где лавров тень легла,
Дыханьем дня распалена горючим,
Лобзаниям то долгим, то летучим
Менада грудь и плечи предала.

Но что за шум? За девой смуглолицей
Вослед толпа. Всё празднично кругом.
И гибкий тигр с пушистою тигрицей,
Неслышные, в ярме пред колесницей
Идут, махая весело хвостом.

А вот и он, красавец ненаглядный,
Среди толпы ликующих – Лией,
Увенчанный листвою виноградной,
Любуется спасенной Ариадной -
Бессмертною избранницей своей.

У колеса, пускаясь вперегонку,
Нагие дети пляшут и шумят;
Один приподнял пухлую ручонку
И крови не вкусившему тигренку
Дает лизать пурпурный виноград.

Вино из рога бог с лукавым ликом
Льет на толпу, сам весел и румян,
И, хохоча в смятеньи полудиком,
Вакханка быстро отвернулась с криком
И от струи приподняла тимпан.

Венера Милосская

И целомудренно и смело,
До чресл сияя наготой,
Цветет божественное тело
Неувядающей красой.

Под этой сенью прихотливой
Слегка приподнятых волос
Как много неги горделивой
В небесном лике разлилось!

Так, вся дыша пафосской страстью,
Вся млея пеною морской
И всепобедной вея властью,
Ты смотришь в вечность пред собой.

Сон и смерть

Богом света покинута, дочь Громовержца
немая,
Ночь Гелиосу вослед водит возлюбленных
чад.

Оба и в мать и в отца зародились
бессмертные боги,
Только несходны во всем между собой
близнецы:

Смуглоликий, как мать, творец,
как всезрящий родитель,
Сон и во мраке никак дня не умеет забыть;
Но просветленная дочь лучезарного Феба,
дыханьем

Ночи безмолвной полна, невозмутимая
Смерть,
Увенчавши свое чело неподвижной звездою,
Не узнает ни отца, ни безутешную мать.

Море

"Ночь весенней негой дышит…"

Ночь весенней негой дышит,
Ветер взморья не колышет,
Весь залив блестит, как сталь,
И над морем облаками,
Как ползущими горами,
Разукрасилася даль.

Долго будет утомленный
Спать с Фетидой Феб влюбленный,
Но Аврора уж не спит
И, смутясь блаженством бога,
Из подводного чертога
С ярким факелом бежит.

Вечер у взморья

Засверкал огонь зарницы,
На гнезде умолкли птицы,
Тишина леса объемлет,
Не качаясь, колос дремлет;
День бледнеет понемногу,
Вышла жаба на дорогу.

Ночь светлеет и светлеет,
Под луною море млеет;
Различишь прилежным взглядом,
Как две чайки, сидя рядом,
Там, на взморье плоскодонном,
Спят на камне озаренном.

"Как хорош чуть мерцающим утром…"

Как хорош чуть мерцающим утром,
Амфитрита, твой влажный венок!
Как огнем и сквозным перламутром
Убирает Аврора восток!

Далеко на песок отодвинут
Трав морских бесконечный извив,
Свод небесный, в воде опрокинут,
Испещряет румянцем залив.

Остров вырос над тенью зеленой;
Ни движенья, ни звука в тиши,
И, погнувшись над влагой соленой,
В крупных каплях стоят камыши.

После бури

Пронеслась гроза седая,
Разлетевшись по лазури.
Только дышит зыбь морская,
Не опомнится от бури.

Спит, кидаясь, челн убогой,
Как больной от страшной мысли,
Лишь забытые тревогой
Складки паруса обвисли.

Освеженный лес прибрежный
Весь в росе, не шелохнется. -
Час спасенья, яркий, нежный,
Словно плачет и смеется.

"Вчера расстались мы с тобой…"

Вчера расстались мы с тобой.
Я был растерзан. – Подо мной
Морская бездна бушевала.
Волна кипела за волной
И, с грохотом о берег мой
Разбившись в брызги, убегала.

И новые росли во мгле,
Росли и небу и земле
Каким-то бешеным упреком;
Размыть уступы острых плит
И вечный раздробить гранит
Казалось вечным их уроком.

А нынче – как моя душа,
Волна светла, – и, чуть дыша,
Легла у ног скалы отвесной;
И, в лунный свет погружена,
В ней и земля отражена
И задрожал весь хор небесный.

Море и звезды

На море ночное мы оба глядели.
Под нами скала обрывалася бездной;
Вдали затихавшие волны белели,
А с неба отсталые тучки летели,
И ночь красотой одевалася звездной.

Любуясь раздольем движенья двойного,
Мечта позабыла мертвящую сушу,
И с моря ночного и с неба ночного,
Как будто из дальнего края родного,
Целебною силою веяло в душу.

Всю злобу земную, гнетущую, вскоре,
По-своему каждый, мы оба забыли,
Как будто меня убаюкало море,
Как будто твое утолилося горе,
Как будто бы звезды тебя победили.

Разные стихотворения

"Я знал ее малюткою кудрявой…"

Я знал ее малюткою кудрявой,
Голубоглазой девочкой; она
Казалась вся из резвости лукавой
И скромности румяной сложена.

Афанасий Афанасьевич Фет

Уснуло озеро; безмолвен лес;
Русалка белая небрежно выплывает;
Как лебедь молодой, луна среди небес
Скользит и свой двойник на влаге созерцает.

Уснули рыбаки у сонных огоньков;
Ветрило бледное не шевельнет ни складкой;
Порой тяжелый карп плеснет у тростников,
Пустив широкий круг бежать по влаге гладкой.

Как тихо… Каждый звук и шорох слышу я;
Но звуки тишины ночной не прерывают, —
Пускай живая трель ярка у соловья,
Пусть травы на воде русалки колыхают…

Афанасий Фет по праву считается мастером пейзажной лирики, и большинство его стихотворений раннего периода творчества посвящено красоте родной природы. К ним, в частности, относится произведение под названием «Уснуло озеро; безмолвен лес», созданное в 1847 году и ставшее своеобразным гимном тихой летней ночи. При жизни Афанасия Фета часто критиковали за беспредметность стихов, однако последующие поколения любителей поэзии смогли по достоинству оценить то изящество слога и безыскусную простоту фраз, при помощи которых этот автор сумел запечатлеть множество мгновений из собственной жизни, сложившихся в череду очаровательных образов.

Стихотворение «Уснуло озеро; безмолвен лес» словно бы приоткрывает завесу тайны над миром, в котором правят неведомые нам силы. Автор рассказывает о том, как «русалка белая небрежно выплывает» и как скользит «луна среди небес», придавая неодушевленным предметам черты живых существ. Ночь на озере несет с собой покой и умиротворение, которым так восхищается поэт . Он видит, как «уснули рыбаки у сонных огоньков», и даже ветер не нарушает их отдыха. Лишь изредка озерную гладь прорежет всплеск карпа, который пускает «широкий круг бежать по влаге гладкой».

Фет не только упивается ночной тишиной и радуется каждому мгновению жизни, но и признается: «Каждый звук и шорох слышу я». И это доставляет ему ни с чем несравнимое удовольствие. Поэт отмечает, что ночные шорохи не нарушают общего спокойствия и словно бы окрашивают его в мягкие тона, гармонично вплетаясь в канву сумрака, опустившегося над старым озером, лесом и садом, в котором изредка звучит «живая трель» соловья.

В этом стихотворении Афанасий Фет удачно сочетает мифические и реальные образы. Русалка соседствует у поэта с обычными рыбаками и соловьем, благодаря чему автору удается создать мистическую картину летней ночи, в которой сон переплетается с реальностью. Этот прием выгодно подчеркивает иллюзорность и мимолетность всего происходящего. Ведь уже через несколько часов наступит утро, которое совершенно преобразит окружающий мир, наполнив его светом, теплом и радостью. Но и у летней ночи есть свои преимущества, так как под темным покровом она скрывает тайны, которые недоступны взору простого обывателя. Постичь их могут лишь возвышенные и утонченные натуры, которые умеют видеть в привычных явлениях нечто особое и удивительно прекрасное.

Usnulo ozero; bezmolven les;
Rusalka belaya nebrezhno vyplyvayet;
Kak lebed molodoy, luna sredi nebes
Skolzit i svoy dvoynik na vlage sozertsayet.

Usnuli rybaki u sonnykh ogonkov;
Vetrilo blednoye ne shevelnet ni skladkoy;
Poroy tyazhely karp plesnet u trostnikov,
Pustiv shiroky krug bezhat po vlage gladkoy.

Kak tikho. Kazhdy zvuk i shorokh slyshu ya;
No zvuki tishiny nochnoy ne preryvayut, -
Puskay zhivaya trel yarka u solovya,
Pust travy na vode rusalki kolykhayut.

Ecyekj jpthj; ,tpvjkdty ktc;
Hecfkrf ,tkfz yt,ht;yj dsgksdftn;
Rfr kt,tlm vjkjljq, keyf chtlb yt,tc
Crjkmpbn b cdjq ldjqybr yf dkfut cjpthwftn/

Ecyekb hs,frb e cjyys[ jujymrjd;
Dtnhbkj ,ktlyjt yt itdtkmytn yb crkflrjq;
Gjhjq nz;tksq rfhg gktcytn e nhjcnybrjd,
Gecnbd ibhjrbq rheu ,t;fnm gj dkfut ukflrjq/

Rfr nb}