Лаперуз, жан франсуа. Пропавшая кругосветная экспедиция лаперуза

В путешествиях, тем более великих, всегда присутствует какая-нибудь тайна. Ведь все эти походы и плавания «за тридевять земель» и начинались-то с загадок - сказок, мифов и просто ошибок. Более того, результаты экспедиций, вообще-то призванных стирать белые пятна на картах, часто окутывались таким ореолом таинственности, что о них и по сей день известно крайне мало.

Одна из самых таинственных экспедиций в истории географии - плавание Лаперуза. Казалось, после трех грандиозных путешествий Кука и многочисленных открытий искать что-то новое в Тихом океане бессмысленно. Тем не менее в 1784 г. французы начали готовить свою экспедицию в Великий океан. О значении, которое ей придавалось, говорит тот факт, что к подготовке плавания были привлечены такие авторитетные люди, как мореплаватель Бугенвиль, первым из французов совершивший кругосветное плавание, натуралист Бюффон и химик Лавуазье, а его организацию контролировали морской министр маркиз де Кастри и сам Людовик XVI. Возглавить экспедицию поручили морскому офицеру Лаперузу, который, возможно, и выступил ее инициатором.

Жан Франсуа де Гало, граф де Лаперуз, родившийся в 1741 г., сначала учился в иезуитском колледже, а в возрасте 15 лет поступил в военно-морскую академию в Бресте. Не успев ее окончить, в 1758 г. отправился воевать с англичанами и принял участие во многих морских сражениях у берегов Америки, был ранен и взят в плен, но сумел бежать. Служил на Маврикии (тогда Иль-де-Франс), плавал в Индию, из дальних странствий вернулся во Францию с молодой креолкой, своей будущей женой. В 1777 г. Лаперуз был произведен в лейтенанты, а затем снова воевал против англичан - за независимость Соединенных Штатов. В 1780 г. он стал капитаном I ранга. Ничего удивительного, что с таким послужным списком именно ему доверили сложное и ответственное задание. Но какое? Официальные цели экспедиции отличались необычайной скромностью: пройти по «местам славы» Джеймса Кука и уточнить открытия, сделанные великим британцем, попытаться установить контакты с туземцами, а также определить перспективы китобойного промысла в южной части Тихого океана.

В начале августа 1785 г. два фрегата с мирными академическими названиями «Буссоль» и «Астролябия» вышли из Бреста. Лаперуз командовал флагманом, а капитаном «Астролябии» был назначен Флерио де Лангль - офицер, хорошо знакомый Лаперузу по боям с англичанами. В состав экспедиции входили инженер Поль Моннерон, ботаник и медик Жозеф де Ла Мартиньер, священник и по совместительству геолог Жан Андре Монже, ботаник и физик Робер де Ламанон, а также астроном, математик, художники. Они везли с собой научные приборы и внушительную библиотеку. Всего на двух кораблях насчитывалось 223 человека. Занятно, что первоначально в списках участников экспедиции значился юный курсант парижской Военной школы Наполеон Бонапарт. Позже это имя из списков почему-то исчезло.

В начале ноября корабли уже прибыли в Бразилию. Отсюда они направились не вдоль берега Южной Америки, а в центральную часть Южной Атлантики, якобы на поиски некой «Большой земли». Поиски оказались непродолжительны, и в январе 1786 г. экспедиция приблизилась к берегам Патагонии, а затем, обогнув мыс Горн, вышла в Тихий океан. После недолгой остановки в Чили Лаперуз взял курс на остров Пасхи. В мае он прибыл на Гавайи, а 23 июня «Буссоль» и «Астролябия» достигли берегов Северной Америки в окрестностях горы Святого Ильи - там же, где подошел к Америке Беринг в 1741 г., т. е. в год рождения Лаперуза.

Судя по всему, одна из задач экспедиции Лаперуза состояла в обнаружении Северо-Западного пути. Но искал он его не там, где Кук, т. е. севернее Америки. Лаперуз тщательно исследовал берег южнее Аляски, заходя в каждую бухту - очевидно, в надежде обнаружить устье судоходной реки, которая приведет его в центральные районы материка, поближе к Миссисипи и Великим озерам. Ни река, ни озера к тому времени французам уже не принадлежали, но они надеялись их вернуть (как потом окажется, не совсем беспочвенно). Одна из таких бухт, вытянутая Гавань французов, как окрестил ее Лаперуз, казавшаяся такой тихой, такой уютной, стала могилой для 20 моряков. Три лодки, отправившиеся на поиски предположительно впадающей в бухту реки, внезапно были подхвачены чудовищной силы течением, возникшим во время прилива, и брошены на скалы. Лишь одной лодке чудом удалось вырваться из смертельных объятий потока. К слову, эта бухта под названием Литуйя известна не только высокими приливами, но и фантастическими цунами: в 1958 г. волна, вызванная гигантским обвалом, достигла 520 м в высоту!

Французы продолжали плавание вдоль берега, торговали с индейцами, набивая трюмы пушниной, но, видимо, уже не были настроены на детальное исследование каждой из глубоко вдающихся в сушу бухт. В сентябре они дошли до испанского порта Монтерей на берегу одноименного залива (немногим южнее современного Сан-Франциско), пополнили там запасы пресной воды и провианта. Теперь путь экспедиции лежал на запад, через Тихий океан к берегам Азии.

В начале января 1787 г. французы добрались до Макао, португальского владения на юге Китая, и выгодно сбыли здесь пушнину. Весной Лаперуз побывал на принадлежавших Испании Филиппинах, зашел на Формозу (ныне Тайвань) и оттуда двинулся на север вдоль азиатского берега. В конце мая корабли прошли Корейским проливом в Японское море и вскоре достигли северного берега японского острова Хонсю, а затем проследовали Татарским проливом на север. Вскоре Лаперуз достиг земли, которую местные жители называли Тапшока, тогда как на русских картах она именовалась Сахалин. Сахалян-улла («Черная река») - маньчжурское название Амура, которое ошибочно было перенесено на остров. О том, что это именно остров, Лаперуз слышал от его жителей и населения Хоккайдо. И все же он решил проверить их утверждение и повел корабли на север, в сужающийся пролив, но, напуганный мелями, не отважился пройти в Охотское море и повернул на юг. Доказывать островное положение Сахалина Лаперуз предоставил другим. В середине августа французы проследовали в Охотское море проливом между Сахалином и Хоккайдо (ныне пролив Лаперуза). Обследовав Курилы, Лаперуз взял курс на Камчатку.

Французские корабли прибыли в Петропавловск в начале сентября. Здесь их ждали радушный прием, несколько недель отдыха и известия из Франции. Еще недавно последнее показалось бы невозможным: отношения России и Франции при Людовике XV были весьма прохладными - достаточно вспомнить войны за польское и австрийское наследства. Судя по всему, при Людовике XVI ситуация изменилась: французское правительство знало о том, что Лаперуз непременно прибудет в Петропавловск, и отправило туда через всю Россию послания для него. Какие же известия получил Лаперуз? Во-первых, сообщение о присвоении ему очередного воинского звания и поздравления в связи с этим. А во-вторых, предписание отправляться к берегам Австралии, куда уже шла английская эскадра Артура Филипа с приказом начать колонизацию самого далекого от Европы континента. Но в чем заключалась задача Лаперуза? Опередить англичан? Воспрепятствовать им? Проконтролировать процесс колонизации?

Очевидно, задание было достаточно рискованным, поскольку материалы экспедиции, включая путевые журналы и карты, Лаперуз не взял с собой, а отправил во Францию сушей через Сибирь, европейскую часть Россию и Европу. Исполнил это поручение молодой офицер Жан Батист Лессепс, до этого 10 лет живший в России и прекрасно знавший русский язык.

В конце сентября Лаперуз вышел в море, но не отправился прямо на юг, а сначала заглянул в ту область океана, где за 36 лет до него Беринг пытался найти злосчастную «Землю Жуана да Гамы». Неужели мифы так живучи? Спустя некоторое время «Буссоль» и «Астролябия» все же взяли курс на юг и в начале декабря добрались до Самоа. Там произошла трагедия: 12 участников экспедиции, в том числе де Лангль, сошли на берег и попали в западню, устроенную островитянами, которые забили их камнями насмерть. Надо отдать должное Лаперузу: он не стал мстить и открывать по негостеприимному острову огонь из пушек. Побывав после этого на островах Тонга и Норфолк, 23 января 1788 г. французы приблизились к побережью Австралии и через три дня вошли в залив Ботани. Но там уже стояли английские корабли, привезшие первых австралийских колонистов - каторжан. По свидетельству британцев, в начале марта экспедиция Лаперуза покинула берега Австралии. После этого она как сквозь землю провалилась.

Во Францию было доставлено сообщение Лаперуза о его дальнейших планах, отправленное с одним из английских судов, которые уходили в Европу в феврале. Он собирался продолжить плавание по маршруту: Тонга - Новая Каледония - острова Санта-Крус - Новая Гвинея - Иль-де-Франс (Маврикий). Но во Францию и даже на Маврикий он так и не прибыл. Возвращения Лаперуза и его спутников ждали в 1789-м, в 1790-м, когда во Франции уже пылал пожар революции, и, наконец, в 1791 г. на их поиски была отправлена экспедиция под командованием Жозефа Антуана де Брюни д’Антркасто, через два года вернувшаяся ни с чем.

Лишь в 1820-х гг. ирландец Питер Диллон случайно обнаружил следы кораблекрушения на острове Ваниколо (Ваникоро), указывавшие, по его мнению, на экспедицию Лаперуза. В 1828 г. прибывший сюда французский моряк Жюль Себастьен Сезар Дюмон-Дюрвиль подтвердил правоту Диллона. В 1960-х гг. благодаря подводным исследованиям удалось окончательно установить: у рифов Ваникоро находятся останки «Астролябии» и «Буссоли». Но как именно погибли корабли и что стало с людьми, до сих пор достоверно не известно.

ЦИФРЫ И ФАКТЫ

Главный герой

Жан Франсуа де Гало, граф де Лаперуз, французский военный моряк

Другие действующие лица

Людовик XVI, король Франции; Флерио де Лангль, капитан «Астролябии»; Питер Диллон, ирландский моряк и др.

Время действия

Маршрут

Из Бреста через Атлантику в Тихий океан

Цели

Научно-исследовательские и разведывательные (оставшиеся тайной)

Значение

Проведение важных научных исследований

ЛАПЕРУЗ, ЖАН ФРАНСУА (La Pérouse, Comte de) (1741–1788), французский мореплаватель. Родился 23 августа 1741 в местечке Лего под Альби. Отец, Виктор Жозеф де Гало, принадлежал к древней альбигойской семье, получившей дворянство в 1558. В 1750–1756 учился в иезуитском коллеже Альби (ныне Коллеж Лаперуза), по окончании которого избрал военно-морскую карьеру. Чтобы подчеркнуть свое дворянское происхождение, присоединил к фамилии имя де Лаперуз (так называлась семейная ферма). В ноябре 1756 поступил в Школу морских гвардейцев в Бресте, готовившую офицеров для военно-морского флота. Во время Семилетней войны служил с марта 1757 на боевых и транспортных судах; участвовал в операциях против англичан в Канаде и в патрулировании побережья Бретани. Во время сражения французского и английского флотов в заливе Киберон 20 ноября 1759 был ранен и попал в плен, но отпущен под честное слово. В перерывах между плаваниями продолжал обучение в Школе морских гвардейцев. По ее окончании 1 октября 1764 получил младший офицерский чин сублейтенанта. Служил на военно-транспортных судах, занимавшихся доставкой стратегических материалов и снаряжения. В сентябре 1766 впервые назначен капитаном корабля – транспорта «Адур», в ноябре того же года стал командовать транспортом «Доротея» (до мая 1768).

Летом 1770 переведен на боевой фрегат «Бель-Пуль». В мае-октябре 1771 на его борту совершил плавание в Вест-Индию (на о. Гаити). В апреле 1772 – декабре 1776 служил в Ост-Индии под началом губернатора Иль-де-Франса (совр. о. Маврикий). В этот период командовал военным кораблем «Сена»; по поручению губернатора осуществил с целью укрепления французского влияния две экспедиции в Индию: в мае 1773 – марте 1774 на ее юго-восточное, а в августе 1774 – мае 1775 на ее западное побережье; в ходе последней отразил нападение флота султана Махараштры и помешал правителю Малабара захватить французскую крепость Маэ. В сентябре 1776 получил под начало корабль «Ифигения» и участвовал в экспедиции на Мадагаскар для разрешения конфликтов среди жителей колонии, основанной в 1774 М.-А.-А.Бениовским в заливе Антонжиль.

По возвращении во Францию в мае 1777 стал лейтенантом и кавалером ордена Св. Людовика. В феврале-мае 1778 командовал корветом «Серен»; конвоировал транспортные суда и патрулировал побережье у о.Уэссан у западной оконечности Бретани. В 1778, после вступления Франции в войну против Англии (Война за независимость США), назначен капитаном корвета «Амазонка»; вместе с отрядом французских кораблей совершил успешный рейд вокруг Англии. В мае-июле 1779 участвовал в операциях французского флота в Вест-Индии, а в августе-сентябре того же года в военных действиях у берегов Северной Америки; в сентябре захватил английский фрегат «Ариэль». В 1780 принимал участие в разработке операции по переброске корпуса Ж.-Б.Рошамбо через Атлантику и в ее осуществлении (май-июль 1780). С декабря 1780, командуя фрегатом «Астрея», патрулировал побережье Массачусетса и у устья р. Св. Лаврентия; 21 июля 1781 при поддержке фрегата «Гермиона» разгромил британский конвой у о.Кейп-Бретон; получил чин капитана 1-го ранга. В январе-феврале 1782 участвовал в успешном нападении французского флота на о-ва Сент-Кристофер, Невис и Монтсеррат. В мае 1782 возглавил военно-морскую экспедицию в Гудзонов залив; в августе захватил и разрушил форт Принца Уэльского (у устья р.Черчилл) и форт Йорк (у устья р.Нельсон), но эпидемия, вспыхнувшая среди экипажа, заставила его вернуться в Европу.

После окончания войны предложил правительству план трехлетней научной экспедиции в Тихий океан для открытия и описания новых земель и уточнения данных о уже открытых, намереваясь превзойти достижения Дж. Кука . Людовик XVI ответил согласием и назначил его руководителем экспедиции (начало 1785). В подготовке плавания приняли участие Л.-А. де Буганвиль, первый француз, совершивший кругосветное путешествие, естествоиспытатель Ж.Л.Бюффон , химик А.Лавуазье .

1 августа 1785 экспедиция в составе двух кораблей «Буссоль» и «Астролябия» (командир П.А.М.Флерио де Лангль) отплыла из Бреста; на борту находилась группа ученых (астрономы, геологи, минералоги, ботаники, картограф), а также художники. Зайдя на о.Мадейра и Канарские о-ва (середина августа), корабли пересекли экватор (29 сентября) и в начале ноября вышли к о.Св. Катарины у южного побережья Бразилии. Предприняв безуспешную попытку найти гипотетический «Большой остров» в южной Атлантике, экспедиция в середине январе 1786 подошла к берегам Патагонии, а в начале февраля обогнула м. Горн и оказалась в Тихом океане. Сделав остановку в Талкахуане (Чили), она 19 марта покинула берега Южной Америки и в апреле достигла о.Пасха. В мае-июне экспедиция посетила Гавайские о-ва, открытые Дж. Куком, после чего направилась на север на поиски северо-западного прохода из Тихого океана в Атлантический. 23 июня корабли подошли к юго-восточному побережью Аляски в районе горы Св. Ильи. Однако Лаперуз отказался от поисков северо-западного пути и взял курс на юго-восток. Обследовав западное побережье Канады, он доплыл до залива Монтерей (сентябрь), а затем пересек Тихий океан и 3 января 1787 бросил якорь в Макао (Южный Китай). В феврале-апреле 1787 экспедиция посетила Филиппинские о-ва и о.Формоза (совр. Тайвань) и в начале мая двинулась на север. 21 мая она достигла о.Чеджудо у южного побережья Кореи, 25 мая, миновав Корейский пролив (через Западный проход), вышла в Японское море, пересекла его и 6 июня увидела северный берег главного японского острова Хонсю. 11 июня корабли подошли к Татарскому побережью (совр. Приморье) у м.Остовной. Проплыв вдоль него к северу, Лаперуз в начале июля повернул на восток и вскоре достиг земли, которую аборигены называли Тапшока; дал ей имя Сегальен, позже превратившееся в Сахалин. Узнав от местных жителей, что Сахалин – остров, отделенный от материка и Японии проливами, повел корабли на север: выяснил, что Татарский залив – на самом деле пролив, однако не решился пройти в Охотское море через его самую узкую северную часть и повернул на юг. Подойдя 11 августа к юго-западной оконечности Сахалина (назвал ее мысом Крийон; совр. м.Крилон), 12 августа миновал пролив между ним и о. Хоккайдо (совр. пролив Лаперуза) и оказался в Охотском море. В конце августа обследовал Курильские о-ва в поисках прохода в Тихий океан, а затем взял курс на Камчатку. 7 сентября бросил якорь у Петропавловска и был радушно принят местными русскими властями; во время стоянки получил известие из Парижа о присвоении ему звания коммодора и приказ отправиться в Австралию, куда британское правительство послало флотилию с целью ее колонизации. Решил идти в Австралию через центральную часть Тихого океана, надеясь обнаружить доселе неизвестные острова. Не найдя ничего, 21 ноября пересек экватор и 6 декабря достиг о-вов Самоа; в результате столкновения с аборигенами на о.Тутуила потерял часть экипажа, а том числе де Лангля. В конце декабря 1787 – начале января 1788 посетил о-ва Тонга и о. Норфолк. 23 января подошел к побережью Австралии южнее залива Брокен, а 26 января бросил якорь в заливе Ботэни, где встретил английские корабли. Построив форт на северном берегу залива (ныне пригород Сиднея, носящий имя Лаперуза). Решив продолжить путешествие, отправил во Францию сообщение о своем дальнейшем маршруте (Тонга – о. Новая Каледония – о-ва Санта-Крус – о.Новая Гвинея – пролив Торреса – Маврикий), 10 марта 1788 отплыл в восточном направлении и исчез.

В сентябре 1791 французское правительство, обеспокоенное отсутствием новостей о Лаперузе, отправило на его поиски экспедицию под командованием А.Р.Ж.Брюни д"Антркасто, усилия которой, однако, оказались безрезультатными (1791–1793). Только в 1827 ирландский мореплаватель П.Диллон обнаружил следы кораблекрушения на о.Виникоро в архипелаге Санта-Крус; в 1828 его открытие было подтверждено французским путешественником Ж.Дюмон д"Юрвилем. В 1960-х новозеландец Р.Дискомб, в результате подводных исследований, нашел в прибрежных водах останки погибших кораблей. Большинство ученых так реконструируют финальный этап путешествия: покинув залив Ботэни, Лаперуз посетил Тонга и Новую Каледонию и поплыл к о-вам Санта-Крус; у о.Ваникоро во время шторма его корабли разбились о рифы; часть команды «Буссоли» спаслась; столкнувшись с враждебностью местных жителей, французы возвели укрепленный форт, а затем построили небольшое судно и отплыли в неизвестном направлении, но погибли в открытом океане.

Роль Ж.Ф.Лаперуза в исследовании Тихого океана огромна, она сравнима с ролью Дж. Кука . Хотя он открыл мало новых земель, он значительно обогатить географические и этнографические знания европейцев о малоизученных землях, прежде всего о Татарском побережье, Сахалине и Курильских о-вах, а также доказал несостоятельность представлений о существовании многих гипотетических островов, нанесенных на старые карты. В отличие от ряда своих предшественников, он выступал как исследователь, а не как завоеватель, умел устанавливать контакт с аборигенами и никогда не выдвигал претензий на какие-либо территории, если они были населены.

Имя Лаперуза увековечено во многих географических названиях: его носят гора и ледник в юго-восточной части Аляски, пролив между Сахалином и Хоккайдо, залив на о.Мауи (Гавайи), горы в Тасмании и Новой Зеландии, бухта в Гудзоновом заливе. В Альби и Сиднее есть музеи Лаперуза, ему поставлены памятники на родине и на месте его гибели. В его честь было названо несколько кораблей французского флота.

Иван Кривушин

Во второй половине XVIII века затянувшееся противостояние Англии и Франции в споре о том, кто же главный в мире, казалось бы, окончательно было проиграно французами. Однако после гибели капитана Джеймса Кука в 1779 году французское правительство решило захватить пальму первенства в исследованиях Тихого океана. Французский король Людовик XVI вознамерился снарядить кругосветную экспедицию, чтобы открыть «все земли, ускользнувшие от зоркого взгляда капитана Кука». К началу 1785 года план экспедиции был готов. Вопрос оставался только в руководителе. Перебрав несколько кандидатур, Людовик остановился на капитане Жане Франсуа де Лаперузе.

Членам экспедиции вменялось в задачу «обследовать тихоокеанские побережья Северной Америки и Азии, найти северный проход в Атлантический океан, открыть и присоединить к владениям короны новые земли и, наконец, определить возможности для торговли с дальними странами». Плавание должно было носить исключительно мирный характер. В своих инструкциях Людовик XVI прямо указывал: «При любых обстоятельствах господин де Лаперуз будет обращаться к разным народам, какие он посетит во время своего плавания, с большой мягкостью и человечностью. Если бы экспедиция смогла закончиться, не потеряв ни одного человека, его величество воспринял бы это как одну из самых больших ее удач. Необходимо снискать расположение вождей далеких заморских племен как хорошим отношением к туземцам, так и подарками, определить, какие товары из цивилизованной Европы могут им больше всего понравиться и что они предложат в обмен».

Средств на подготовку экспедиции не жалели. Оба закупленных для этой цели корабля — вместительные торговые габары — по своим размерам превосходили суда Кука. После переоснащения для долгого плавания они получили названия «Буссоль» и «Астролябия». На корабли погрузили массу научных приборов и целую библиотеку. Кроме оборудования и запасов продовольствия в трюмы загрузили «товары для туземцев» — 600 зеркал, 2600 гребней для волос, 5 тыс. швейных игл, различные инструменты из металла, алое сукно и медали с отчеканенным профилем французского короля, бусы, кольца, ожерелья, бумажные цветы и множество других дешевых безделушек.

Наконец сборы и подготовка были закончены, и 1 августа 1785 года «Буссоль» и «Астролябия» под крики толпы и гром салюта отошли от причала французского порта Брест. Капитаном «Буссоли» был сам Лаперуз, «Астролябию» вел его близкий друг и боевой товарищ, капитан Флерио де Лангль. Экипаж судов с учетом ученых и офицеров составил 242 человека. Кораблям предстояло пересечь Атлантику и достичь Великого Южного моря, как называли тогда Тихий океан.

2 Мыс Горн

Благополучно пройдя Атлантический океан, парусники миновали мыс Горн, где их встретило стадо китов, «хором выпускающих фонтаны». Плавание вокруг мыса Горн оказалось более легким, чем можно было ожидать. 9 февраля экспедиция очутилась на траверзе 138 Магелланова пролива, а 24-го бросила якорь в бухте Консепсьон, так как из-за нехватки продуктов Лаперуз предпочел остановиться там, вместо того, чтобы идти к островам Хуан-Фернандес. Цветущее здоровье матросов привело в удивление испанского коменданта. До этого еще ни один корабль, обогнувший мыс Горн, не приходил в Чили, не имея больных. 15 марта корабли отправились дальше.

3 Остров Пасхи

9 апреля Лаперуз вошел в бухту Кука на острове Пасхи. Между жителями острова и участниками экспедиции установились довольно дружественные отношения, хотя жители Полинезии весьма своеобразно относились к частной собственности и при случае открыто крали у зазевавшихся европейцев их вещи. В этот раз предметом повышенного внимания жителей острова стали шляпы. Без шляп осталась значительная часть экипажа судов, в том числе и сам Лаперуз.

4 Гавайские острова

Покинув 10 апреля остров Пасхи, Лаперуз двигался почти тем же путем, по какому шел Кук в 1777 году, направляясь от Таити к берегам Америки, но его курс пролегал на сто лье западнее. Лаперуз льстил себя надеждой, что ему удастся совершить какое-нибудь открытие в этой мало исследованной части Тихого океана, и пообещал награду тому матросу, кто первый увидит землю.

29 мая «Буссоль» и «Астролябия» достигли острова Мауи Гавайского архипелага. Едва фрегаты стали на якорь, как их окружили пироги с туземцами, которые привезли свиней, сладкий картофель, бананы и т. д. Они торговали очень ловко и особенно ценили куски старых железных обручей.

5 Аляска

23 июня Лаперуз приблизился к американскому материку и увидел среди длинной, покрытой снегом горной цепи гору Святого Ильи, названную так Берингом. 2 июля на 58°36" северной широты и 140°31" западной долготы была замечена бухта, подходившая для якорной стоянки. На расположенном в бухте острове Лаперуз устроил астрономический наблюдательный пункт и разбил палатки для парусных мастеров и кузнецов.

13 июля случилась трагедия, первая за время экспедиции. Двухмачтовая парусная лодка с «Астролябии» и две шлюпки поменьше с «Буссоли» получили задание определить глубину бухты. Но вернулась только одна шлюпка, остальные две потерпели крушение. Двадцать один человек, в том числе шесть офицеров, погиб. В память о погибших Лаперуз назвал это место Бухтой Французов.

Вынужденная долгая стоянка помешала Лаперузу побывать в других местах и заняться, как он намеревался, исследованием всех извилин береговой линии. Ему необходимо было достигнуть не позднее февраля Китая, чтобы посвятить лето съемке берегов Восточной Азии. Двигаясь вдоль американского берега, он нанес на карту пролив Кросс-Саунд, где оканчиваются высокие, покрытые снегом горы, залив Кука, мыс Эджкомб, сильно выдающуюся в море полосу низменности с возвышающейся на ней горой, названной Куком горой Эджкомб, пролив Норфолк, гавани Неккер и Гильберт, мыс Чирикова, бухту Латуш острова Де ла Кройера. Далее «Буссоль» и «Астролябия» направились в испанскую Калифорнию, чтобы потом двинуться в Макао.

6 Макао

14 декабря «Астролябия» и «Буссоль» очутились в виду Марианских островов. Моряки высадились на вулканическом острове Асунсьон, но задерживаться там не стали. Лаперуз хотел достигнуть берегов Китая до отплытия в Европу кораблей, с которыми он должен был отослать отчет о работах экспедиции на американском берегу и о плавании до Макао. 2 января 1787 года суда экспедиции бросили якоря в гавани Макао. Лаперуз застал там небольшой французский шлюп под командованием мичмана Ришери.

Выйдя из Макао 5 февраля, корабли направились к Маниле. А 9 апреля отправились обратно к берегам Китая. 21 апреля Лаперуз очутился в виду Формозы (Тайваня) и немедленно вошел в пролив, отделяющий ее от Китая. Вскоре он миновал бухту, где когда-то находился голландский форт Зеланд, а теперь расположен город Тайвань, столица острова.

Затем суда вступили в Восточно-Китайское море и взяли курс ко входу в пролив, отделяющий Китай от Японии. Там Лаперуза встретили туманы, такие же густые, как на берегах Лабрадора, и сильные непостоянные течения. Прежде чем вступить в Японское море, он исследовал остров Чечжудо и определил координаты его южной оконечности, с исключительной тщательностью засняв берега на протяжении двенадцати лье.

7 Сахалин

Далее курс экспедиции Лаперуза лежал на север, к берегам Татарии — именно так европейцы называли территорию к востоку от Уральских гор. Лаперуз писал: «Мы горели нетерпением приступить к изучению страны, занимавшей наше воображение со времени отплытия из Франции». 11 июня Лаперуз увидел берег Татарии. Горы там имели, вероятно, от шестисот до семисот саженей в вышину. На их вершинах виднелся снег, но в небольшом количестве. Французы не обнаружили никаких следов возделанной земли или жилья.

23 июня «Буссоль» и «Астролябия» бросили якорь в бухте, расположенной на 45°13" северной широты и 135°9" восточной долготы. Она получила название бухты Терней. После стоянки в бухте Сюффрен, расположенной на 47°51" северной широты и 137°25" восточной долготы, Лаперуз 6 июля увидел остров, являвшийся не чем иным, как Сахалином. Увидев дымки и хижины, Лаперуз с членами экспедиции съехал на берег. Местный житель, по их просьбе, нарисовал очертания Сахалина, из которых явно следовало, что он является островом. «Между материком и островом Сахалином он оставил пролив и, обернувшись к нашим кораблям, которые были видны с берега, провел линию, показывая, что они могут там пройти. К югу от Сахалина он нарисовал другой остров и оставил между ними пролив, пояснив, что это еще один путь для наших кораблей», — писал Лаперуз.

Командир экспедиции решил проверить информацию о том, что Сахалин — это остров. Суда отправились в плавание по Татарскому проливу, между Сахалином и материком. Миновав залив Жонкиер (Александровский), Лаперуз бросил якорь в бухте Де-Кастри. Запас пресной воды у него подходил к концу, дров больше не было. Чем дальше, двигался он по проливу, тем мельче тот становился. Во время стоянки в Де-Кастри члены экспедиции выяснили у местных жителей, что северная оконечность Сахалина соединялась с материком лишь песчаной мелью, поросшей морскими водорослями, где глубина дна очень незначительна. Было принято решение не идти дальше, а повернуть обратно.

2 августа «Астролябия» и «Буссоль» покинули бухту Де-Кастри и вновь направились к югу. Мореплаватели обогнули южную оконечность Сахалина, названную ими мыс Крильон, и вступили в пролив между этим островом и Хоккайдо, получившим название пролива Лаперуза. Это была одна из наиболее важных географических проблем, которую оставили нерешенной предшествовавшие мореплаватели. До тех пор географы сообщали об этом районе самые фантастические сведения: для Сансона Корея являлась островом, а Хоккайдо, Сахалина и Камчатки вовсе не существовало; по мнению Г. Делиля, Хоккайдо и Сахалин представляли собой один остров, тянувшийся до Сангарского пролива. В этом вопросе царила полная неразбериха, которой Лаперуз положил конец.

8 Петропавловск

3 сентября путешественники увидели берег Камчатки. Три дня спустя корабли вошли в Петропавловскую бухту. Астрономы немедленно приступили к наблюдениям, а естествоиспытатели совершили очень трудное и опасное восхождение на вулкан, расположенный в восьми лье от берега моря. Тем временем остальной экипаж, свободный от работ на корабле, развлекался охотой или рыбной ловлей. Жители Петропавловска радушно встретили французов. В честь гостей был устроен бал, а по приказу коменданта города лейтенанта Хабарова корабли Лаперуза снабжались водой, топливом и продовольствием бесплатно.

В Петропавловске один из молодых офицеров эскадры, Жан-Батист-Бартелеми Лессепс, из морского путешественника стал сухопутным. По приказу Лаперуза знающий русский язык Лессепс должен был сухим путем отправиться в Европу с дневниками и записками экспедиции. Целый год он ехал через бескрайние просторы Российской империи. Именно на основе привезенных им записей, несмотря на трагическую гибель всех участников путешествия, во Франции впоследствии был издан отчет об экспедиции Лаперуза.

9 Самоа

Покинув Петропавловск, Лаперуз снова устремляется в южную часть Тихого океана. В декабре 1787 года его корабли бросили якорь у острова Мауиа, входящего в архипелаг Самоа. Сначала ничто не предвещало беды. Местные жители относились к французам с подчеркнутым дружелюбием, те в свою очередь восторгались красотой туземных женщин, кротким нравом островитян и идиллическими пейзажами. Однако в последний день пребывания экспедиции на этом острове разразилась кровавая бойня, стоившая жизни двенадцати французам, включая капитана «Астролябии» де Лангля.

Сойдя на берег, чтобы пронаблюдать за работой матросов, запасающих пресную воду, Флерио де Лангль захватил с собой «товары для туземцев», которые принялся раздавать обступившим его островитянам. Однако подарков на всех не хватило. В бухте собралось слишком большое количество местных жителей — более тысячи человек. Ситуацию усугублял отлив, бухта совсем обмелела. В конце концов на моряков градом посыпались камни. Де Лангль успел лишь дважды выстрелить из ружья. Затем он был сбит с ног и свалился, к несчастью, за левый борт. Туземцы убили его на месте ударами дубинок и камнями.

Баркас «Буссоли» под начальством Бутена стоял в двух саженях от шлюпки «Астролябии». Между ними оставалась полоса воды, куда не проникли индейцы. Благодаря этому все раненые, которым посчастливилось упасть не в ту сторону, где находились враги, спаслись. До шлюпок добрались сорок девять человек из шестидесяти одного, высадившегося на берег.

Лаперуз не стал мстить за погибших земляков. «Буссоль» и «Астролябия» снова устремились в открытое море. От Самоа французы взяли курс на острова Тонга, лишь частично исследованные Куком. 27 декабря в этом архипелаге были открыты острова Вавау; английскому мореплавателю на них не удалось побывать. По величине равные Тонгатабу, острова Вавау более возвышенные, и на них имеется достаточно пресной воды. Лаперуз исследовал несколько островов архипелага Тонга и завязывал иногда сношения с жителями, доставлявшими свежую провизию лишь в небольшом количестве, не покрывавшем ежедневный расход. Поэтому 1 января 1788 года он решил направиться в Ботани-Бей, избрав курс, по которому не проходил еще ни один мореплаватель.

10 Австралия

26 января 1788 года корабли вошли в залив Ботани-бей у побережья Австралии. Буквально накануне у берегов Новой Голландии, как тогда называли Австралию, появились корабли Артура Филлипа. Там началась английская колонизация.

Воспользовавшись оказией в лице английского капитана, Лаперуз передал во Францию письма родным, новую партию отчетов и письмо с планами на будущее. Капитан рассчитывал посетить острова Товарищества, Новую Каледонию, острова Санта-Крус и Луизиаду, после чего пересечь Индийский океан и добраться до Маврикия. Взяв курс на северо-восток, «Буссоль» и «Астролябия» 10 марта покинули Австралию. Однако ни в одном из указанных пунктов корабли Лаперуза так и не появились.

11 Гибель экспедиции

О судьбе экспедиции Лаперуза долгое время ничего не было известно. В 1789 году во Франции началась революция, всем было не до поисков пропавших кораблей. Прошло два года пока французское правительство что-то предприняло для поиска Лаперуза: 25 сентября 1791 года два корабля под командованием контр-адмирала Жозефа Антуана Брюни д’Антркасто вышли из Бреста. В мае 1793 года поисковая экспедиция подошла к острову Ваникоро из группы островов Санта-Крус к северо-востоку от Австралии. Когда на этом гористом, густо поросшем лесом острове экипаж заметил столбы дыма, Д’Антркасто был уверен, что нашел Лаперуза или, по крайней мере, остатки его экспедиции. Но после того, как его корабли едва не сели на мель на коварных рифах, он был вынужден уйти, так и не послав на берег поисковый отряд. Позже адмирал заболел и через два месяца умер.

В мае 1826 года ирландец Питер Диллон, который бороздил южную часть Тихого океана в поисках выгодной торговли и приключений, сделал остановку на островке Тикопиа из группы островов Санта-Крус. Увидев у аборигенов ожерелья из стеклянных бусин, Питер поинтересовался откуда они. Туземцы объяснили, что эти бусы, а также другие предметы явно европейского происхождения: серебряные вилку и ложку, ножи, чайные чашки, железные болты и серебряную рукоять шпаги с буквами «J.F.G.P.», они получили при меновой торговле от жителей острова Ваникоро, который расположен от Тикопиа в двух днях хода под парусом. К концу лета Диллон сумел достать денег на поиск оставшихся в живых участников экспедиции Лаперуза, но прежде чем он попал на Ваникоро, прошел еще год. Старый туземец рассказал ему, что много лет назад в шторм два корабля сели на мель на окружающих остров рифах.

На Ваникоро отряд Диллона нашел корабельный колокол с гравировкой, доску с вырезанными на ней геральдическими лилиями, кусочек глобуса с полустершейся сеткой широт, отдельные детали астрономических приборов, нагели, шипы, топоры, ядра, куски медной обшивки кораблей, маленькую бронзовую пушку, кусок шомпола, подсвечники, молотки. В феврале 1829 года Питер Диллон привез то, что осталось от злосчастной экспедиции Лаперуза, в Париж. Все привезенные предметы опознал Лессеп, покинувший экспедицию на Камчатке.

Впоследствии на острове Ваникоро работало множество экспедиций, в результате чего со дна моря были подняты различные предметы, подтверждающие, что «Буссоль» и «Астролябия» затонули именно здесь.

Жан-Франсуа́ де Гало́, граф де Лаперу́з (фр. Jean François de Galaup, comte de La Pérouse [или de Lapérouse ]; 22 августа - около ) - офицер военно-морского флота , великий французский мореплаватель . Погиб со всем составом возглавляемой им морской кругосветной экспедиции у острова Ваникоро группы Санта-Крус .

Биография

В возрасте 15 лет поступил в Королевскую военно-морскую Академию в Бресте (1756 год). В 17 лет, ещё до окончания обучения, принял участие в Семилетней войне , побывав в различных сражениях близ берегов Северной Америки .

«Буссоль» и «Астролябия» обогнули мыс Горн , побывали в Чили , на острове Пасхи , в Гавайском архипелаге . В конце июня 1786 года они достигли Аляски , где Лаперуз обследовал окрестности горы святого Ильи. 13 июля здесь же, в бухте, получившей название Порт Французов (ныне бухта Литуйя), из-за сильного течения были потеряны барка и две шлюпки с 21 человеком. Отсюда «Буссоль» и «Астролябия» направились в порт Монтерей (Калифорния) , где Лаперуз сделал описание францисканских миссий и составил критическую заметку о дурном приеме со стороны индейцев.

Далее он снова пересек Тихий океан, совершив остановку в Макао , где была продана приобретённая на Аляске пушнина, а прибыль от её реализации поделена между экипажем. В следующем году, после стоянки в Маниле , Лаперуз направился к берегам северо-восточной Азии , где заново открыл остров Квельпарт (Чеджудо), известный европейцам только по факту крушения подле него нидерландского судна в 1653 году . После обследования берегов Корейского полуострова он направился к Оку-Йесо (Oku-Yeso), нынешнему Сахалину . Здесь экспедицией был открыт пролив длиной 101 км между Сахалином и островом Хоккайдо (ныне - пролив Лаперуза).

Несмотря на полученную от жителей Хоккайдо информацию, Лаперузу не удалось совершить ещё одно открытие: поднимаясь выше 51 градуса северной широты , он был введён в заблуждение постоянным уменьшением глубин и решил, что Сахалин является полуостровом , соединённым с материком песчаным перешейком. Переждав начавшийся шторм в удобной бухте, которую назвал заливом Де Кастри (ныне залив Чихачёва), Лаперуз пошел на юг, по дороге дав название южной оконечности острова - мысу Крильон . Так честь открытия Татарского пролива досталась русскому адмиралу Геннадию Ивановичу Невельскому .

Памятники Лаперузу в России

• В 1843 году в Петропавловске-Камчатском был установлен памятник - деревянная, обшитая железом колонна с надписью «Лаперузу». Во время Петропавловской обороны был разрушен. В 1882 году снова поставлен. В 30-х годах XX века перемещён на другое место, где находится и ныне. Представляет собой глыбу серого гранита, обвитого якорем и якорной цепью, с надписью «Памяти Лаперуза, 1787».
• В 1997 году памятный камень в честь открытия залива, названного Лаперузом по имени французского адмирала Шарля д’Арсака де-Тернея, установлен в посёлке Терней , Приморский край .
• В мае 2005 года на Сахалине, в месте предполагаемой высадки Лаперуза, офицерами фрегата «Прериаль» французских ВМС был установлен памятный камень.

См. также

Напишите отзыв о статье "Лаперуз, Жан-Франсуа де"

Литература

• Jean-François de Lapérouse. Voyage autour du monde sur l’Astrolabe et la Boussole. - P. : La Découverte / Poche, 2005. - ISBN 2-7071-2782-5 .
• Le Voyage de Lapérouse. / J.-B.-B. de Lesseps (éditeur). - P. : Éditions Pôles d’images, 2005.
• Peter Dillon, Alain Conan, À la recherche de Lapérouse. Voyages dans les mers du sud , éditions Pôles d’images, 2005. - ISBN 2-915561-04-4
• François Bellec . La généreuse et tragique expédition. - Rennes: Ouest-France, 1985. - ISBN 2-85882-837-7
• Maurice de Brossard . Lapérouse: des combats à la découverte. - P. : France-Empire, 1978. - ISBN 2-85704-003-2
• Yves Jacob . L’énigme Lapérouse. - P. : Tallandier, 2004. - ISBN 2-235-02272-3
• René Maine . Lapérouse. - P. : Sagittaire, 1946.
• Hans-Otto Meissner La Pérouse, le gentilhomme des mers. - P. : Perrin, 2004. - ISBN 2-262-00536-2
• Étienne Taillemite . Lapérouse: un explorateur dans le Pacifique // L’Histoire , hors-série «Les Collections de l’Histoire», n° 8, juin 2000. - P. 66-72.
• Étienne Taillemite . Louis XVI ou le navigateur immobile. - P. : Payot, Collection Portraits intimes, 2002. - ISBN 2-228-89562-8
• Варшавский А. С. Лаперуз. - М ., 1957
• Лаперуз Жан-Франсуа. Путешествие Лаперуза в Южном и Северном Тихом океане. - Краеведческий бюллетень (Магадан), 1995, № 1
• Лаперуз Жан-Франсуа. Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии». - М.: Эксмо, 2014. - 448 с.: ил. - Серия «Великие путешествия». - ISBN 978-5-699-65283-9
• Чуковский Н. К. . - ISBN 5-274-02158-1

Примечания

Ссылки

• Jean-Christophe Galipaud, archéologue l’IRD, met au jour le camp des rescapés du naufrage de l’expédition scientifique de Lapérouse en 1788.

Отрывок, характеризующий Лаперуз, Жан-Франсуа де

Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.

Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.

Жан Франсуа Лаперуз

Трагическая судьба французского исследователя Лаперуза потрясла всю предреволюционную Европу.

После смерти Кука французское правительство решило продолжать исследования. Оно разработало чрезвычайно обширный план и отправило экспедицию во главе с офицером французского флота Лаперузом (1741–1788), которому предписывалось исследовать почти весь Тихий океан.

Жан Франсуа Голуп граф де Лаперуз был военным моряком с опытом плаваний в открытом океане. Когда он в 1785 году отплыл из Бреста, ему было уже сорок четыре года, и он имел за плечами опыт двух морских войн. В состав его экспедиции входили фрегаты «Буссоль» и «Астролябия» и двести двадцать три члена экипажа.

Лаперуз использовал богатое научное наследство и прекрасный опыт своего английского предшественника, прежде всего для того, чтобы избавиться от угрозы цинги. Очень хороший состав ученых, сопровождавших его, обеспечивал ему серьезный успех в научных исследованиях.

Обогнув мыс Горн, они через Маркизские и Гавайские острова направились к горе Святого Илии на Аляске. Оттуда путешественники спустились к бухте Монтерей в Калифорнии и снова пересекли Тихий океан на широте Гавайских островов в направлении Макао и Филиппин.

От Филиппин Лаперуз в 1787 году начал картографирование азиатских берегов. Его корабли прошли Формозу (Тайвань), острова Риу-Киу, остров Квельпарт и через Корейский пролив и Японское море вошли в Татарский пролив, отделяющий Сахалин от материка.

Лаперуз доказал, что Сахалин представляет собой остров. Далее экспедиция следовала проливом, отделяющим Сахалин от острова Хоккайдо (этот пролив теперь именуется проливом Лаперуза). Обследовав цепь Курильских островов, корабли пришли на Камчатку, откуда Лаперуз отправил через Сибирь во Францию донесение о состоянии экспедиции и ее достижениях, а также судовой журнал и сделанные им карты.

Затем он снова двинулся на юг, чтобы продолжать исследования. В январе 1788 года Лаперуз прибыл в Порт-Джексон (ныне Сидней). Вскоре его корабли покинули бухту Ботани и с тех пор исчезли бесследно.

В течение двух лет спасательная экспедиция д"Антркасто искала следы Лаперуза на многих островах Тихого океана, но вернулась ни с чем. Между прочим, д"Антркасто побывал и у берегов острова Ваникоро, но не высаживался там. Было немало различных, иногда совершенно противоречивых предположений о месте и причине гибели «Буссоли» и «Астролябии». В конце концов пришли к выводу, что оба корабля затонули, разбившись о рифы. Поиски были прекращены после того, как в 1827 году ирландец Питер Диллон, плававший на маленьком судне за сандаловым деревом, нашел на отмели у Ваникоро и доставил французскому правительству обломки погибших кораблей и вещи с них. Путешественник Дюмон-Дюрвилль, посетивший по поручению французского правительства Ваникоро, узнал от туземцев, что корабли Лаперуза разбились о рифы, но команда благополучно добралась до берега.

Французы много лет прожили на уединенном острове, и последний из спутников Лаперуза умер всего за несколько лет до того, как Диллон посетил Ваникоро.

Дюмон-Дюрвилль узнал от туземцев Ваникоро, что моряки, потерпевшие крушение, видели корабли д"Антркасто и, зажигая костры, пытались привлечь их внимание, но на кораблях не заметили их сигналов.

Памятью об этом трагическом происшествии стала книга Лаперуза «Вокруг света», написанная по материалам его экспедиции под редакцией Л Миле-Моро и вышедшая в 1797 году.