Ополченец дед. Сын донецкого полка

Солнце слепило глаза яркими лучами, но уже не припекало. Вереница солдат тянулась вдоль макеевского кладбища. Среди боевых товарищей можно было увидеть несколько женщин и маленькую девочку. Волосы женщин покрывали черные ленты, но и без них вселенская тоска в глазах выдавала самую цель их пребывания там, где рано или поздно находят свое последнее пристанище люди.
За последние четыре года «Лесное» кладбище стало «домом» для многих бойцов, вставших непреодолимой стеной на пути у врага. Приняло оно в свои объятия 28 сентября 2018 года и раба божия Димитрия с незамысловатым позывным «Дед» (которому он совершенно не соответствовал в свои сорок восемь лет) — бойца 11 полка 1 Корпуса Народной Милиции ДНР, ветерана бригады «Восток».

С июня 2014 года он так ни разу и не бывал дома, в родном городе Димитрове, где работал до войны слесарем в шахте. Вместе со своим ротным командиром, бойцом Романом с позывным «Фил», они практически одновременно оказались в Донецке и вступили в ряды батальона «Восток». Служили под командованием Ивана Андреевича Балакая (позывной «Грек»), а после его смерти, претерпев боль невыносимой утраты, продолжили правое дело плечом к плечу.

«Дима домой хотел очень сильно. Очень боялся, что не попадет туда больше. После смерти «Грека» мы все крепче стали, самостоятельней. За батей всегда проще, надежней. А тут пришлось самим… Сплотились еще сильнее. «Дед» был всегда рядом, поддерживал всех», — вспоминает «Фил» то непростое для подразделения время. Вместе с Дмитрием они прошли и Саурку, и Красный Партизан, и Пантелеймоновку, и оборону Ясиноватой…

На кладбище было тихо и очень спокойно. Вокруг недавно выкопанной могилы виднелись несколько свежих насыпей – август 2018 года, а в них — молодые ребята лежат. Война.

Батюшка начал служить панихиду и руки присутствующих взвились вверх, осеняя себя крестным знаменем. Господи, помилуй и вечный живот даруй рабу твоему!..

В роте у «Фила» большинство бойцов – выходцы с той территории, фотографировать не решилась. Отпета панихида и боевые товарищи один за другим подошли попрощаться с умершим ко гробу… В один момент тишину разрезало, словно лезвием, тихое детское всхлипывание. За время войны мне довелось видеть много материнских слез, вызывающих щемящую боль в сердце, но они для меня все же понятнее, их почему-то проще вместить, их даже проще наблюдать…

А вот как плачут дети над еще не засыпанной могилой отца – я увидела впервые. Прежде при мне они, как правило, не до конца осознавая происходящее, стояли молчаливые и опустошенные.
И я оказалась не готова. Тихое всхлипывание переросло в плач навзрыд, когда тело приготовились предать земле. Маленькая девочка, вся в слезах, в один момент олицетворила в себе всех детей Донбасса, осиротевших, израненных в самое беззащитное и чистое детское сердце. Ее опухшие от рыдания губки раз за разом вздрагивали, издавая тихие стоны. Мать утешала дитя, а я плакала вместе с ней, вместе со всеми мальчиками и девочками, чьи отцы героически погибли и еще не раз погибнут на этой проклятой войне.

Тем временем, «копачи» знали свое дело. Слажено, они раз за разом взмахивали лопатами, насыщая воздух вокруг густой пылью. Мне почему-то захотелось вдохнуть эту пыль полной грудью, словно навсегда впуская в себя таким образом воспоминание о той страшной цене, которая была заплачена за наш с вами завтрашний день. Цена эта – осиротевшая маленькая заплаканная девочка.

«Дед» был – «человек-солнце». Так о нем в тот день говорил каждый его боевой товарищ, вспоминая поочередно события, связывающие их незримой нитью все эти четыре тяжелых года.

Погиб он от вражеской пули снайпера, прицельно выстрелившего прямо в голову Дмитрию на позициях в Авдеевской промзоне. У него остался дома «женский батальон»: мама, жена и дочь. Еще жив старик-отец. Они все еще на оккупированной врагом территории. Территории, которую, Дмитрий верил, однажды он сможет освободить самолично.

Бедная, бедная маленькая девочка! Дождется ли она нас там?
Верю, обязательно верю, что дождется! И придет однажды к могиле своего отца, и принесет ему цветы, расскажет ему о нашей победе, и тихо прошепчет: «Папа, папочка… Опустела без тебя земля!»…

Киберберкут ломанул переписку Авакова в фейсбуке (который раз!) с командиром разбитого карательного батальона "Донбасс" Семенченко. Из перехвата переписки стала более-менее понятна картина разгрома.

Благодаря оперативно проведенной акции, мы получили данные не только о реальных потерях фашистов, но и об их методах “поддержания дисциплины”. Это еще одно неопровержимое свидетельство того, что расстрел своих собственных бойцов поставлен Нацигвардией на поток и является основным инструментом мотивации украинских солдат воевать против собственного народа.

А теперь почитайте, как этот же бой выглядит в подаче Семенченко "для лохов" - то есть, для всей свидомой публики и наивных украинцев-"патриотов":

П.С. Семенченко "штанишки отстирал" успокоился и начал "сочинять". Сегодня над ним конечно посмеются (смотри комментарии к статье). Но здесь работает "дальний прицел". Лет через двадцать (если бы нацики победили) вышел бы замечательный рассказ о подвиге героев "семенченковцах", которые сдержали превосходящие силы врага уничтожив сотню "террористов" и подбив 5 танков. Или где-то так.
ПП.С. Вот так и создаются сказки. Если "героев" нет, то их просто "выдумывают".