Пломбированный вагон. Почему Ленин приехал в пломбированном вагоне? Откуда ленин прибыл в пломбированном

Главная

Бунин

Передовым этот состав был и по времени, и по сути. В нём разместились Ленин и большевики. Они рисковали очень серьёзно. Всем: и свободой, и репутацией. Можно было, конечно, сидеть в Европе, спокойно дожидаться разрешения британцев, чинно отправиться в какой-нибудь порт, месяцев через пять сесть на пароход и прибыть в Петроград к шапочному разбору. Но, зная позицию большевиков, французы и англичане вполне могли их интернировать до окончания войны, которое близким тогда вовсе не виделось.

Вагоны, в которых поехали эмигранты, сделали экстерриториальными

Ленин считал в уме с бешеной скоростью. Приснопамятный Парвус вызывался попосредничать с Германией, которая счастлива была наводнить Россию активными, громкими пораженцами. Заманчиво, но прискорбно для репутации. И Ленин, схватив идею, изящным финтом подменил посредника, оседлал немецкие мечтания, да ещё серьёзно сблефовал, предложив обмен русских социалистов на германских пленных, на что у него не было и не могло быть никаких полномочий. Вагоны, в которых поедут эмигранты, договорились сделать экстерриториальными, для чего на них и вешались те самые легендарные пломбы.

С этого момента рассказа заводится грандиозная историческая шарманка: что за пломбы, сколько пломб, было — не было, выходили — не выходили и так далее и тому подобное. Поскольку пломбированный вагон мгновенно стал символом большевистского предательства и шпионажа, а Уинстон Черчилль уподобил Ленина и его товарищей по путешествию «чумным бациллам», спор вокруг технических деталей приобрёл принципиальный характер. Карл Радек, пассажир того же поезда, заявлял, например, что никаких пломб не было, а всё ограничилось обязательством не выходить из вагонов. Есть компромиссный вариант, согласно которому опечатывались не все двери, а только некоторые.

Ленин с группой русских политэмигрантов в Стокгольме

Однако любопытнее всего взглянуть на быт удивительных пассажиров удивительного вагона. Вот Ленин, которому вместе с Крупской товарищи предоставляют отдельное купе. Он берёт кипу петроградских газет и залезает на верхнюю кушетку. Оттуда доносится нервный шелест бумаги и характерные восклицания: «Вот канальи! Вот предатели!» По прочтении газет и раздаче политических ярлыков тут принимают гостей, решают вопросы. В том числе как поделить единственный туалет между курящими и некурящими. В коридоре поют. Ленин выходит и присоединяется. В его репертуаре: «Нас венчали не в церкви», «Не плачьте над трупами павших бойцов»…

Перемещаемся по коридору. С какого-то момента там поперёк прочерчена линия. Это граница, потому что одно из купе экстерриториального вагона занимают немецкие офицеры, и оно, вместе с прилегающим пятачком, считается Германией. Мигрантам туда нельзя. А что багаж? В воспоминаниях отмечалось, что большевики путешествовали очень по-русско-интеллигентски: со скарбом, подушками и, конечно, с бесчисленными связками книг. Провиант проредили ещё при выезде из Швейцарии: таможенники не позволили вывозить из страны национальное достояние — шоколад.

Черчилль уподобил Ленина и его товарищей «чумным бациллам»

Самое тревожное, когда пассажиров всё-таки выводят из поезда. Но их просто пересчитывают, снова запускают в вагон и закрывают двери. Пораженчество пораженчеством, но они всё-таки граждане страны-противника… Тяжёлый был момент перед погрузкой вагонов на паром, идущий в Швецию. Обычно пассажиров приглашают переночевать в гостинице. Но революционеры предложение отвергают и спят в вагонах. Только когда поезд загоняют в трюм, ленинцы выходят на палубу. Новая опасность подстерегает на границе с Финляндией. Контроль производят англичане. Могут и не пропустить. Но правдами («Правдами»?) и неправдами всё улаживается, в жертву приносится только Фриц Платтен, формальный организатор поездки, который добровольно соглашается вернуться в Швейцарию, а ещё в Стокгольме — австрийский подданный Карл Радек.

А потом Финляндский вокзал, броневик, Апрельские тезисы и Октябрьский переворот. И скажем по-ленински: «Чёрт с ними, с немецкими деньгами и немецкими пломбами, чёрт с ним, с Парвусом! Большевики всех надули, взяли власть и продержали её семьдесят с лишним лет».

Пломбированный вагон - установившееся обозначение трёх поездов, в которых, следуя из Швейцарии через Германию в Россию в апреле 1917 года проехала большая группа революционеров-эмигрантов. В просторечье под пломбированным вагоном подразумевается только тот, в котором перемещался Ленин (первый поезд).

Вообще-то сказок о пломбированном вагоне уже столько, что их вполне можно было бы издать отдельной книгой. Конечно, необходимо сказать о том, что пломбированным-то вагон был чисто символически: задняя дверь свободно открывалась. Так что это просто фигуральное выражение. Но это выражение прижилось, так что не будем отступать от традиции.

У истории с пломбированными вагонами есть ряд аспектов и главный из них – получил ли В.И.Ленин вместе с правом проезда по территории воюющей с Россией Германии еще и немецкое золото для ведения подрывной работы в России.

В «Истории Октябрьской революции», написанной Троцким, утверждается, что вопрос о немецком золоте, якобы полученном большевиками, принадлежит к числу тех мифов, которыми богаты истории всех революций - всегда «низвергнутый класс склонен искать причину всех своих бедствий… в иностранных агентах и эмиссарах». Сделав соответственный исторический экскурс, автор заключает об «Истории революции» Милюкова: «золотым немецким ключом либеральный историк открывает все загадки, о которые он расшибся, как политик»…. «Я не думал, - восклицает тот же Троцкий в своей автобиографии («Моя жизнь») - что мне придется возвращаться к этой теме. Но нашелся писатель, который поднял и поддержал старую клевету в 1928 году. Имя писателя Керенский, который через 11 лет говорил в «Современных Записках», что «измена Ленина, совершенная в момент высшего напряжения войны, является безупречно установленным, неоспоримым историческим фактом».

Едва ли кто усомнится в первостепенной важности выяснения вопроса о немецкой субсидии для истории подготовки октябрьского большевистского переворота 1917 года. «Если бы у Ленина - утверждает Керенский с несомненным преувеличением - не было бы опоры во всей материальной и технической мощи немецкого аппарата пропаганды и немецкого шпионажа, ему никогда не удалось бы разрушение России». «Утешительная историческая философия - старается съязвить Троцкий - согласно которой жизнь великой страны представляет собой игрушку в руках шпионской организации сыска». Да, закономерность исторических явлений очень относительна, и «его величество случай» при соприкосновении с конкретной действительностью может дать самый неожиданный социологический узор. К числу таких случайностей, конечно, надо отнести и наличие «золотого немецкого ключа». И как-то странно, что до сих пор никто не постарается по существу проанализировать имеющийся материал и проверить те данные, которые так или иначе могут ответить на вопрос: миф или действительность роль немецких денег в истории русской революции.

К сожалению, общие утверждения, которыми переполнены публицистические выступления политических противников большевиков, не исключая и настойчивых, шумных иногда, изобличений в течение ряда лет со стороны знаменитого Бурцева, до некоторой степени дают возможность более или менее безнаказанно разыгрывать в высоких тонах негодования рапсодии на темы о легендарном «золотом немецком ключе». Русское антибольшевистское общественное мнение до сих пор, например, стоит в недоумении перед загадкой: насколько подлинны сенсационные так называемые американские документы о немецко-большевистском альянсе, опубликованные в 1918 году. Единственный анализ этих документов в русской литературе - очень краткий и поверхностный (в примечании) - можно найти только в тексте Милюкова, причем историк не дает, в сущности, никакого критерия для суждения о подлинности документов и скорее своим авторитетом освящает даже безусловную фальсификацию. Но еще более удивительно то, что подделку в этих документах не постарались выявить сами большевики, казалось бы наиболее заинтересованные в изобличении противников.

Что же здесь правда, а что ложь? Как разобраться в этом человеку, не являющемуся профессиональным историком? Многие авторы, затрагивающие данную тему, отмечают, что серьезнейшая работа создателя научной школы историков русских революций и Гражданской войны профессора Г.Л.Соболева, и весьма немногие другие профессионально честные публикации на эту тему, теряются в море клеветнических поделок, издаваемых огромными тиражами, которыми уставлены полки книжных магазинов.

Февральская революция вдохновила немцев, оказавшихся в безвыходном положении в условиях затяжной войны. Возникла реальная возможность выхода из войны России и после этого - решительной победы на Западе. Связанные с этой идеей различные трактовки последующих событий нашли отражение и в немецких публикациях на эту тему.

Начальник штаба Восточного фронта генерал Макс Гоффман впоследствии вспоминал: «Разложение, внесенное в русскую армию революцией, мы естественно стремились усилить средствами пропаганды. В тылу кому-то, поддержавшему сношения с жившими в Швейцарии в ссылке русскими, пришла в голову мысль использовать некоторых из этих русских, чтобы еще скорее уничтожить дух русской армии и отравить ее ядом». По словам Гоффмана, через депутата Эрцбергера этот «кто-то» сделал соответственное предложение министерству иностранных дел; в результате появился знаменитый «пломбированный вагон», доставивший Ленина и других эмигрантов через Германию в Россию. Вскоре (1921 год) в печати всплыло и имя инициатора: это был Александр Парвус, действовавший через германского посла в Копенгагене Ульриха фон Брокдорф-Ранцау.

Пройдем мимо февральского переворота. История февральских дней не приоткроет крышки таинственного ларца с немецким золотом. Правда, русский посол в Швеции Неклюдов рассказал в своих воспоминаниях о знаменательной беседе, которую он имел в середине января 1917 года в Стокгольме с болгарским посланником в Берлине Ризовым, пытавшимся нащупать у него почву для заключения сепаратного мира.

Встретив холодный прием, Ризов предостерегающе предупредил своего собеседника: «через месяц или, самое позднее через полтора, произойдут события, после которых уверен, что с русской стороны будут более склонны к разговорам». «Предсказание русской революции» - так озаглавлен этот отрывок воспоминаний Неклюдова. Таких предсказаний было немало накануне февральских событий - слишком очевидно было, что Россия каким - то роком влеклась к катастрофе.

Трудно сказать, намекал ли Ризов на какой-нибудь определенный план извне или передавал только широко распространенную в России молву, отчасти связанную с туманными разговорами о дворцовом перевороте, который должен был произойти «перед Пасхой» - так, по крайней мере, записал почти в те же дни в своем дневнике петербургский посол Англии, оговорив, что сведения он получил из «серьезных источников» (Мельгунов С.П. «Немецкий ключ большевиков». Нью-Йорк, 1989, с. 92).

С.П.Мельгунов отмечает, что можно не сомневаться, что немецкая агентура должна была ловить рыбу в мутной воде, провоцировать всякого рода беспорядки и разжигать народные страсти в момент начавшейся смуты. И, конечно, не без основания. Алексеев в телеграмме 28 февраля писал, что «быть может, немцы проявили «довольно деятельное участие в подготовке мятежа».

Подобная догадка, однако, чрезвычайно далека от того, чтобы признать февральскую революцию продуктом немецкого творчества, как склонны к тому некоторые из современников-мемуаристов. «Внутреннее» убеждение Гучкова, Родзянко и многих других, что из Германии к нам в заготовленном виде завезены были даже документы образца довольно знаменитого «приказа № I», не принадлежит к числу серьезных исторических аргументов, заслуживающих рассмотрения по существу.

Эти сведения нашли подтверждение с опубликованием документов германского МИДа. В книге Земана-Шарлау приводится обширный отчёт Брокдорфа-Ранцау о встрече с Парвусом, который поставил вопрос о необходимости приведения России в состояние анархии путем поддержки наиболее радикальных элементов.

В меморандуме, составленном по итогам бесед с Парвусом, Брокдорф-Ранцау писал: "я считаю, что, с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведет к определенным результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой» (Соболев Г.Л. Тайна «немецкого золота». СПб.). В результате канцлер уполномочил германского посла в Берне фон Ромберга войти в контакт с русскими эмигрантами и предложить им проезд в Россию через Германию".

Забегая вперед, также отметим, что через четыре года после большевистского переворота, знаменитый немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн опубликовал в берлинской газете «Форвертс», центральном органе германской социал-демократии, большую статью, в который утверждал, что он может с документами в руках доказать, что после падения царского режима в России Ленин получил от правительства Вильгельма II огромную сумму денег на ведение большевистской пропаганды в русской армии и на организацию большевистского восстания.

«Известно, -- писал Бернштейн, -- и лишь недавно это вновь было подтверждено генералом Гофманом (бывшим тогда главнокомандующим германской армии на Восточном фронте и ведшим в 1918 году переговоры о мире с большевиками в Брест-Литовске), что это правительство кайзера, по требованию немецкого генерального штаба, разрешило Ленину и его товарищам проезд через Германию в Россию в запломбированных салон-вагонах с тем, чтобы они могли в России вести свою агитацию. Могут быть различные мнения насчет того, допустимо ли для социалистов принимать такие услуги из таких источников».
Парвус (псевдоним А.Л.Гельфанда, бывшего немецкого социал-демократа, за неблаговидные финансовые поступки отстраненного от работы в германской социал-демократической партии) действительно был агентом германского Генерального Штаба еще до первой мировой войны (с 1911 г.), когда он работал в Турции.

Ведущий научный сотрудник экономического факультета МГУ А.И.Колганов отмечает, что Парвус действительно, действуя сначала через германского посла в Константинополе, а затем через сотрудника имперской канцелярии Рицлера, посланного для встречи с ним в Берлине, представил в марте 1915 года документ под заглавием «Подготовка массовой политической забастовки в России» (обычно называемый «Меморандум д-ра Гельфанда»). В этом документе Парвус предлагал подорвать Россию изнутри, опираясь на национал-сепаратистские и радикальные социалистические организации, в том числе социал-демократов (большевиков), занявших антивоенные позиции. Парвус действительно имел коммерческие связи с некоторыми российскими социал-демократами, работавшими в представительстве его торговой фирмы в Дании (в частности, с Я.С.Ганецким). Ганецкий, действительно, имел контакты с Лениным... А вот дальше факты заканчиваются, и начинаются чистые домыслы (Колганов. А.И. Миф о «немецком золоте»,- СПб. М., 2002, с.5).

Тем временем Парвус попытался действовать независимо от МИДа: получив согласие Генерального Штаба, он попросил Я.Ганецкого известить Ленина, что поездка его и Зиновьева через Германию организована, но не говорить ему ясно из какого источника оказана помощь. В Цюрих был послан агент Георг Скларц для организации поездки, причем в первую очередь предполагалась переправка Ленина и Зиновьева. Однако с первой попытки дело сорвалось: Ленин боялся быть скомпрометированным. 24 марта Зиновьев по просьбе Ленина телеграфирует Ганецкому: «Письмо отправлено. Дядя (то есть Ленин) хочет знать более подробно. Официальный проезд только нескольких лиц - неприемлемо». Когда же Скларц, вдобавок к предложению переправки только Ленина и Зиновьева, предложил покрыть их расходы, Ленин прервал переговоры (Шуб Д. «Ленин и Вильгельм II. Новое о германо-большевистском заговоре», «Новый журнал», Кн. 57. Нью-Йорк. 1959, с.189).

28 марта Ленин телеграфировал Ганецкому: «Берлинское разрешение для меня неприемлемо. Или швейцарское правительство получит вагон до Копенгагена, или русское договорится об обмене всех эмигрантов на интернированных немцев», после чего просит его узнать возможность проезда через Англию. 30 марта Ленин пишет Ганецкому: «Пользоваться услугами людей, имеющих касательство к издателю „Колокола“ (то есть Парвусу) я, конечно, не могу» - и вновь предлагает план обмена эмигрантов на интернированных немцев (план этот принадлежал Мартову).

И еще одно весьма существенное обстоятельство, которое отмечает в своей работе А.И.Колганов, - Ленин в открытой печати прямо объявил Парвуса немецким агентом, действующим в интересах германского генерального штаба. От участия во всякого рода «мирных конференциях», за которыми маячила тень германского правительства, большевики категорически отказывались. И, наконец, внутри самой Германии большевики поддерживали группу «Спартак» во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург, которые выступали за поражение своего правительства (как и большевики - своего). Не правда ли, странное поведение для «германских агентов», «направляемых» Парвусом?

31 марта Ленин от имени партии телеграфирует швейцарскому социал-демократу Роберту Гримму, первоначально выступавшему посредником в переговорах между большевиками и немцами (затем эту роль стал играть Фридрих Платтен) решение «безоговорочно принять» предложение о проезде через Германию и «тотчас же организовать эту поездку».

На следующий день он требует от Ганецкого денег на поездку: «Выделите две тысячи, лучше три тысячи крон для нашей поездки. Намереваемся выехать в среду (4 апреля) минимум 10 человек». Вскоре он пишет Инессе Арманд: «Денег на поездку у нас больше, чем я думал, человек на 10-12 хватит, ибо нам здорово (подчеркнуто в тексте) помогли товарищи в Стокгольме».

Немецкий левый социал-демократ Пауль Леви уверял, что именно он оказался посредствующим звеном между Лениным и посольством в Берне (и МИДом Германии), одинаково горячо стремившимися первый - попасть в Россию, вторые - переправить его туда; когда Леви связал Ленина с послом, Ленин сел составлять условия проезда - и они безоговорочно принимались.

Заинтересованность немцев была так велика, что кайзер лично распорядился дать Ленину копии официальных германских документов (как материал для пропаганды о «миролюбии» Германии), а Генеральный штаб был готов пропустить «пломбированный вагон» непосредственно через фронт, если Швеция откажется принять российских революционеров.

1. Я, Фриц Платтен, сопровождаю за полной своей ответственностью и на свой риск вагон с политическими эмигрантами и беженцами, возвращающимися через Германию в Россию.
2. Сношения с германскими властями и чиновниками ведутся исключительно и только Платтеном. Без его разрешения никто не вправе входить в вагон.
3. За вагоном признается право экстерриториальности. Ни при въезде в Германию, ни при выезде из нее никакого контроля паспортов или пассажиров не должно производиться.
4. Пассажиры будут приняты в вагон независимо от их взглядов и отношений к вопросу о войне или мире.
5. Платтен берет на себя снабжение пассажиров железнодорожными билетами по ценам нормального тарифа.
6. По возможности, проезд должен быть совершен без перерыва. Никто не должен ни по собственному желанию, ни по приказу покидать вагона. Никаких задержек в пути не должно быть без технической к тому необходимости.
7. Разрешение на проезд дается на основе обмена на германских или австрийских военнопленных или интернированных в России.
8. Посредник и пассажиры принимают на себя обязательство персонально и в частном порядке добиваться у рабочего класса выполнения пункта 7-го.
9. Наивозможно скорое совершение переезда от Швейцарской границы к Шведской, насколько это технически выполнимо.

Берн -- Цюрих. 4 апреля (22марта. Н. М.) 1917 г.
(Подписал) Фриц Платен, Секретарь Швейцарской Социалистической Партии.

Относительно пункта 7 профессор С.Г.Пушкарев полагает, что, поскольку большевики не входили в правительство и не имели большинства в Советах, а потому реально произвести обмен пленными не могли бы - пункт не имел никакого практического смысла и был включен Лениным исключительно для того, чтобы у стороннего читателя сложилось впечатление равноправного характера договора.

В 15 часов 10 минут 9 апреля, 32 российских эмигранта выехали из Цюриха до пограничной германской станции Готтмадинген. Там они пересели в запломбированный вагон, сопровождавшийся двумя офицерами германского Генерального Штаба - капитаном фон Планец и лейтенантом фон Бурингом, который бегло говорил по-русски, купе которых находилось у единственной незапломбированной двери (из четырех дверей вагона пломбы были на трех).

Между тем, многие участники поездки (например, Карл Радек), отрицали факт пломбирования вагонов и утверждали, что имело место лишь обещание не покидать вагонов. Этот вагон по возможности безостановочно проследовал через Германию до станции Засниц, где эмигранты пересели на пароход «Королева Виктория» и переправились в Швецию. В Мальмё их встретил Ганецкий, в сопровождении которого Ленин 13 апреля прибыл в Стокгольм. В пути Ленин старался воздерживаться от всяких компрометирующих контактов; в Стокгольме он категорически отказался от встречи с Парвусом, потребовав засвидетельствовать это трех лиц, включая Карла Радека.

Повидимому, первый опубликованный список пассажиров «пломбированного вагона», приехавших с Лениным, был составлен Бурцевым, который, кстати, уточнил, что это только один поезд, за ним последовали еще два с сотнями пассажиров. (Бурцев Владимир Львович (1862-1942) русский публицист и издатель, дворянин Уфимской губернии, заслуживший за свои разоблачения секретных сотрудников Департамента полиции («провокаторов царской охранки») прозвище «Шерлока Холмса русской революции»).

Другой список пассажиров «пломбированного вагона» был составлен шведской полицией и приведен в книге Ханса Бьёркегрена «Скандинавский транзит». В основном он совпадает со списком Бурцева, но имеются незначительные различия. Некоторые авторы отмечают, что список № 2, опубликованный в русском переводе книги Э. Саттона "Уолл-стрит и большевицкая революция" ("Русская идея", 1998) в несколько раз больше. Многие из них станут членами партийного руководства, советского правительства, карательных органов, послами, видными литераторами и т.п.

Некоторые из них по сей день покоятся у Кремлевской стены; их имена, как и многих других (Эренбурга, Усиевича и др.) все еще украшают улицы русских городов, есть и станция метро "Войковская". Некоторые фамилии (их потомков) вновь замелькали с 1990-х годов в среде предпринимательской, культурной, журналистской и прочей демократической общественности (Абрамович, Вайнберг, Лернер, Маневич, Миллер, Окуджава, Рейн, Шейнис, Шмулевич, Шустер и др.).

Ленин прибыл в Петроград вечером 3 (16) апреля. Сразу же по приезде в Россию, 4 (17) апреля, Ленин выступил со знаменитыми «Апрельскими тезисами», направленными против Временного правительства и «революционного оборончества». В первом же тезисе война со стороны «Львова и Ко» характеризовалась как по-прежнему «грабительская, империалистическая»; содержались призывы «организации широкой пропаганды этого взгляда в действующей армии» и братаний. Далее содержалось требование перехода власти в руки Советов…». На следующий день после публикации «Тезисов» в «Правде», 21 апреля (н.ст.), один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме телеграфировал в МИД в Берлин: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы».

Впоследствии генерал Людендорф писал в своих мемуарах: «Посылая Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано, Россию нужно было повалить».

Противники версии «немецкого золота» указывают, что Парвус не был посредником в переговорах о проезде российских политэмигрантов через Германию, а от посредничества Карла Моора и Роберта Гримма, вполне обоснованно заподозрив в них германских агентов, эмигранты отказались, предоставив вести переговоры Фрицу Платтену.

Когда же в Стокгольме Парвус попытался встретиться с Лениным, тот категорически отказался от этой встречи. Далее, по их мнению, никаких политических обязательств, эмигранты, проехавшие через Германию, на себя не брали, кроме одного - агитировать за пропуск в Германию из России интернированных немцев, равных по числу проехавших через Германию эмигрантов. И инициатива в этом обязательстве исходила от самих политэмигрантов, поскольку Ленин категорически отказывался ехать просто по разрешению берлинского правительства.

Кроме того, сторонники версии «немецкого золота» тенденциозно нарушают хронологию событий, на что указывает, в частности Г.Л.Соболев: забывают упомянуть о том, что идея проезда через Германию принадлежала не Парвусу, а никак не связанному с ним Ю.О.Мартову, была высказана на собрании эмигрантов в Берне в то время, когда Парвус ещё не задумывался над тем, какие проблемы с получением виз в странах Антанты могут возникнуть у противников войны.
Забывают упомянуть и о том, что эмигранты с самого начала стремились действовать открыто и легально - через Комитет по возвращению русских эмигрантов на родину (этот Комитет вообще в их писаниях не упоминается).

Другой довод - традиционное замалчивание того факта, что пломбированный вагон, в котором вернулась в Россию группа эмигрантов во главе с Лениным, не был единственным. В мае 1917 года тем же путем проследовала значительная группа меньшевиков-интернационалистов, эсеров и нефракционных социал-демократов во главе с Ю.О.Мартовым, П.Б.Аксельродом и А. В.Луначарским (в то время еще не большевиком).

Отказавшись поначалу ехать через Германию без официального разрешения Петроградского совета, застрявшие в Швейцарии эмигранты, в итоге выбрали именно этот путь - за отсутствием иного, как утверждали они в своих телеграммах Петроградскому совету. В переписке эмигрантов фигурирует «черный список наиболее опасных пацифистов», для которых проезд через страны Антанты был закрыт. В нем значились не только соредакторы большевистского «Социал-демократа», Ленин и Зиновьев, но и все бывшие сотрудники газеты «Наше слово» во главе с Троцким и Мартовым.

Первым «звонком» стал арест в Великобритании умеренного интернационалиста, лидера эсеров В.М.Чернова, - собственно, его арест и побудил Ленина принять предложение Платтена. По требованию Временного правительства, на которое давил Петроградский совет, Чернов был скоро освобожден; но за этим последовал арест Л.Д.Троцкого английскими властями в Канаде, и ждать его освобождения из английского концлагеря пришлось намного дольше (Суханов Н.Н., «Записки о революции», Т. 2, кн. 3-4. М. : 1991, с. 18).

Не добившись официального разрешения Петроградского совета и ощутив себя «нежелательными эмигрантами», меньшевики и эсеры проехали через Германию без разрешения. И если сам факт проезда призван доказать связь большевиков с германским Генштабом, то придется признать, что с ним были также связаны и меньшевики, и эсеры.

Замалчивается сторонниками антибольшевистской версии и тот факт, что на обвинения в связях с германским Генштабом в годы Первой мировой войны в России вообще не скупились и никаких доказательств этого у них не требовали.
«Шпиономания» началась с первыми поражениями русской армии, и до 1917 года обвинения в измене и тайных сношениях с Германией предъявлялись членам императорской семьи и военным министрам; в 1917 году сторонники лозунга «война до победного конца» предъявляли подобные обвинения практически всем противникам войны (бывшим таковыми с самого 1914 года). В частности, Н.Н.Суханов, который всю войну провел в России, свидетельствует: «Кроме большевиков, все сколько-нибудь заметные интернационалисты прямо или косвенно обвинялись в услужении немцам или в сношениях с германскими властями. Я лично стал излюбленной мишенью „Речи“ и назывался ею не иначе как с эпитетом: „любезный немецкому сердцу“ или „столь высоко ценимый немцами“. Чуть ли не ежедневно я стал получать письма из столицы, провинции и армии; в одних были увещания или издевательства, в других - вопросы: „Говори, сколько взял? “

Жертвой таких обвинений в июле 1917 года стал, например, Виктор Чернов, хотя в Россию он возвращался из Франции, соответственно, через союзную Англию. Когда же возмущенное руководство партии эсеров предъявило Временному правительству ультиматум, все обвинения тотчас оказались «недоразумением». В шпионаже в пользу Германии был обвинен и Л.Д.Троцкий, причем единственным аргументом обвинения оказался его проезд через Германию, -- хотя ни для кого не было секретом, что Троцкий в Россию возвращался из США и через Германию проехать не мог при всем желании (в итоге Керенскому пришлось отстранить от дела оскандалившегося прокурора).

Наконец, противники этой версии обвиняют своих оппонентов в некритическом и откровенно одностороннем подборе источников; в частности, сомнения вызывает и подлинность документов, которыми оперируют сторонники версии «немецкого золота», поскольку многие из них уже давно признаны фальшивками (Колганов. А.И. Миф о «немецком золоте»,- СПб. М., 2002, с.12). Что же касается знаменитых документов МИДа Германии, то, охотно ссылаясь на них, сторонники версии «немецкого финансирования» весьма неохотно их цитируют, поскольку никаких прямых доказательств финансирования большевиков в них нет.

Проезд революционеров по железной дороге через Германию наиболее известен, так как этим путём следовал Ленин. Однако большинство политических эмигрантов приехало в Россию после Февральской революции не через вражескую Германию, а через союзную Англию, откуда они отправлялись в Россию в Архангельск, Мурманск или через Скандинавию морским путём. Из-за опасности от немецких подводных лодок, пассажирские пароходы следовали под охраной военных кораблей британского флота и все перевозки контролировались британским адмиралтейством, министерством иностранных дел и полицией.

Большую помощь приезду революционеров в Россию оказывало само Временное правительство. По его приказу российским посольствам были выделены крупные денежные фонды для оплаты проезда и других нужд эмигрантов. Однако великодушие правительства распространялось лишь на сторонников «войны до победного конца»; по поводу противников войны Н.Н.Суханов пишет: «С начала революции прошло уже больше двух месяцев, но путь в Россию „нежелательным эмигрантам“ был всё ещё закрыт. Наша революционная власть до сих пор не умела и не хотела добиться свободного пропуска русских интернационалистов через союзные страны».

Наивным февралистским обещаниям "бурного развития России после сбрасывания оков царизма" не было суждено осуществиться. В том числе и из-за внутренних русских особенностей.

Развитие событий между Февралем и Октябрем показало, что демократическое правительство было нежизнеспособно. Лишившись легитимной верховной власти, русская армия разлагалась, крестьяне разбегались по домам делить землю, ширилась анархия ("если нет Царя - всё позволено") и уже к октябрю "власть лежала на улице". Большевики подхватили ее без особых усилий и жертв.

В августе 1917 года, то есть еще при Временном правительстве, банкиры Уолл-стрита из собственного кармана (а не в счёт немецкого кредита) выдали большевикам первый миллион долларов и послали в Россию группу своих представителей, которая была замаскирована под "гуманитарную миссию Красного Креста".

Их планы и действия в первые годы советской власти имеют немалую аналогию с нынешними действиями тех же иностранных сил в России, начиная с эпохи "перестройки".

Существует довольно известная история о том, что Ленина и других революционеров в Россию в апреле 1917 года ввезли немцы в опломбированном вагоне, преследуя цель вывести Россию из войны.

История оказалась такой занятной, что на ее основе возник устойчивый миф, будто бы вся октябрьская революция целиком и полностью является результатом работы немецкого генштаба.

Но где в этой истории правда, а где мифы, порожденные чьей-то буйной фантазией?

Возвращение Ленина в Россию в апреле 1917 года действительно состоялось. Именно в поезде, именно через Германию - это правда. В составе поезда был и "ленинский вагон", который сопровождали два офицера немецкого генштаба.

Насчет того, что вагон был полностью опломбирован - это преувеличение. Опломбированы были только три из четырех дверей, через четвертую пассажиры покупали газеты и продукты во время остановок. Три двери были опломбированы для удобства контроля, чтобы никто не вышел из вагона и не зашел в него без ведома сопровождавших офицеров - все-таки за одной дверью уследить проще, чем за четырьмя.

Если кто-то думает, что вагон был опломбировал с целью соблюдения конспирации - это вряд ли. Большим секретом возвращение в Россию эмигрантов-революционеров не являлось. На вокзале в Цюрихе, с которого отправлялись в путь, по воспоминаниям очевидцев собралась толпа политических противников численностью около ста человек, они выкрикивали обвинения в адрес революционеров, в ответ на которые те хором спели Интернационал.

Из этого можно сделать вывод, что глубокой конспирации не было, а значит преувеличивать историческую роль "вагона" и хитрость планов немецкого генштаба не следует.

Будь возвращение эмигрантов результатом длительной работы немецкого генштаба, делавшего ставку на очередную революцию в России и ее вывод из войны силами Ленина и других "возвращенцев" - наверное немцы позаботились бы о секретности чуть лучше и не позволяли бы своим "агентам" хором петь Интернационал прямо при отправке.

Важно отметить и то, что в Россию проследовал не один поезд с эмигрантами, а целых три. Среди возвращавшихся были не только большевики, но и анархисты, эсеры, польские социалисты, латыши, литовцы, евреи и даже лица, не заявившие о своей партийной принадлежности.

Таким образом, можно усомниться в том, что имело местно какое-то особенно тщательное планирование революции со ставкой конкретно на Ленина и большевиков.

Возвращение большого количества эмигрантов (целых три поезда), принадлежащих к самым разным партиям, представляло для немцев интерес в качестве банальной антивоенной агитации.

Заинтересованность немецкого руководства действительно была и проезд эмигрантов через Германию был согласован на самом высоком уровне, однако рассматривался именно как заброска в Россию политически активных граждан, которые придерживаются антивоенных взглядов и своей деятельностью окажут давление на общество, армию и правительство.

Но при этом немецкий генштаб не являлся даже инициатором данной поездки.

Идею немцам подкинул социал-демократ Парвус - личность крайне любопытная и неоднозначная.

Парвус родился в России (Березино), однако еще в 1885 году уехал учиться в Цюрих и там уже увлекся идеями социал-демократии, начал заниматься политикой и писать статьи.

Еще в 90-е годы Парвус завел множество контактов как с европейскими, так и с российскими деятелями социал-демократических партий, в частности с Розой Люксембург. Парвуса активно печатали в Искре. В 1903 году Парвус поддержал меньшевиков, затем сблизился с Троцким.

В свое время Парвус предсказал русско-японскую войну задолго до ее начала, а также утверждал, что за ней последуют большие изменения.

На протяжении многих лет, проживая в Европе, Парвус старался активно участвовать в русском революционном движении. Наибольшей активности его деятельность достигла в 1905 году, когда Парвус и Троцкий издавали несколько газет, в том числе "Русскую газету", тираж которой в определенный момент достиг 500 тысяч экземпляров.

Знавшие Парвуса отмечали, что он любил все делать с размахом. Одновременно с этим Парвус был очень неравнодушен к деньгам и стремился разбогатеть, что не мешало ему отстаивать идеи социал-демократии и обличать буржуазию.

Перечислять разные проекты, прожекты и дела Парвуса, его знакомства и контакты как в России, так и в Европе, можно очень долго.

Парвус жил бурной общественно-политической и медийной жизнью, его связи были весьма обширны и то, что именно он подал немецкому правительству идею воспользоваться случившейся в России февральской революцией и вернуть эмигрантов - совсем не удивительно.

Немецкое руководство увидело в этом предложении свою выгоду, описанную выше - антивоенная агитация силами политически активных "возвращенцев". Но не более того.

Тщательно проработанных революционных планов, которые должен был воплотить в жизнь именно Ленин, в немецком руководстве не существовало. Существовала бурная общественно-политическая активность Парвуса, пытавшегося вставить свои пять копеек в каждое дело, так или иначе связанное с социал-демократией и революционной активностью.

Когда Ленин узнал, что организатором поездки в Россию выступает Парвус, то ответил отказом:

"Пользоваться услугами людей, имеющих касательство к издателю "Колокола" (то есть Парвусу) я, конечно, не могу".

"Берлинское разрешение для меня неприемлемо. Или швейцарское правительство получит вагон до Копенгагена, или русское договорится об обмене всех эмигрантов на интернированных немцев".

В чем именно была причина отказа Ленина Парвусу, сказать трудно. Возможно, имел место личный, либо идеологический конфликт. Возможно, Ленин опасался того, что участие Парвуса скомпрометирует дело, потому что Парвус был личностью противоречивой и отношение к нему было неоднозначным.

В дальнейшем большевики откажутся от посредничества Парвуса еще раз - это будет в декабре 1917 года.

Однако, несмотря на отказ Ленина Парвусу, идея организации поездки уже была принята и одобрена немецким руководством. И Ленин тоже задумался о возвращении.

Чтобы не пользоваться услугами Парвуса, Ленин связывается с швейцарским социал-демократом Робертом Гриммом, которого просит выступать посредником в переговорах с немцами.

В дальнейшем роль посредника перейдет к Фридриху Платтену, с которым и будет заключен договор, оговаривающий условия проезда.

Интересны следующие пункты договора:

"4. Пассажиры будут приняты в вагон независимо от их взглядов и отношений к вопросу о войне или мире."

Из этого можно сделать вывод, что немцы не возлагали каких-то слишком больших надежд на "возвращенцев" и не были авторами договора, иначе данный пункт не появился бы. Если бы немцы сами планировали операцию и производили отбор "агентов", то постарались бы заполнить вагон исключительно "миротворцами".

"6. По возможности, проезд должен быть совершен без перерыва. Никто не должен ни по собственному желанию, ни по приказу покидать вагона. Никаких задержек в пути не должно быть без технической к тому необходимости."

Для выполнения этого пункта и были опломбированы три из четырех дверей - чтобы никто не покидал вагон. Вероятнее всего инициатором данного пункта была немецкая сторона. Цель - исключить высадку пассажиров на территории Германии, потому что паспортного контроля при посадке в вагон не осуществлялось и этим могли воспользоваться желающие бесконтрольно попасть на немецкую территорию.

"9. Наивозможно скорое совершение переезда от Швейцарской границы к Шведской, насколько это технически выполнимо."

Поезд с "ленинским вагоном" проследовал из Швейцарии не прямо в Россию, а в Швецию. Немецкое руководство было согласно пропустить поезд через линию фронта, это достоверно известно, однако сам Ленин предпочел проехать на территорию Швеции.

Если быть совсем точным, поезд проследовал до станции Засниц, откуда Ленин с эмигрантами добрались до Швеции пароходом, но это уже детали.

Это опять же позволяет усомниться, что немецкий генштаб разрабатывал какой-то особенный план, частью которого было возвращение Ленина в Россию.

Для секретного и тщательно разработанного плана слишком много огласки и разных условий со стороны самого Ленина:

1. Об отправке поезда в Швейцарии становится широко известно, к его отбытию приходят политические противники Ленина, а сами эмигранты прямо на вокзале издевательски хором поют Интернационал. Ясно, что после этого о возвращении Ленина в Россию будет знать каждая свинья.

2. Ленин отказывается от посредничества Парвуса (который подал немцам идею вернуть в Россию эмигрантов) и действует официально через Фрица Платтена, секретаря Швейцарской Социалистической Партии и МИД Германии.

3. Эмигранты переправились не прямо в Россию, а в Швецию, при этом немецкое руководство теряло возможность контроля, достигнут ли они России и в каком составе.

4. Ленин настоял на приеме в вагон всех, независимо от политических взглядов и отношения к войне - опять же странно для спецоперации, если бы она была разработана немецким генштабом.

5. В Россию вернулся не только Ленин с товарищами, но и еще большое количество эмигрантов из самых разных партий, а также не заявившие о своей партийной принадлежности. Целых три поезда. Для спецоперации - слишком разноплановый контингент.

Из этого можно сделать вывод, что никаких определенных планов по поводу Ленина в немецком генштабе не разрабатывалось.

Имело место инициированное Парвусом возвращение политических эмигрантов, которое немцы сочли полезным в плане антивоенной агитации, но не более того.

Очевидно, что немцы рассуждали просто и прагматично - хуже от возвращения политических эмигрантов в Россию точно не будет, а вот лучше может быть. Если "возвращенцы" помогут скорее вывести Россию из войны - немцам хорошо, если не помогут - немцы ничего не теряли, поэтому план для них был беспроигрышным.

Именно поэтому немцы и согласились пропустить через свою территорию всех эмигрантов, разной партийной принадлежности и разных взглядов. Немцы не стали разбираться, кто из эмигрантов будет полезнее в деле вывода России из войны - просто пропустили всех, без исключения.

А пломбирование вагона (вернее трех из четырех дверей) было продиктовано лишь тем, что при посадке в вагон отсутствовал паспортный контроль и немцы не желали, чтобы кто-то воспользовался этим для бесконтрольного проникновения на территорию Германии.

Целей конспирации пломбирование вагона не преследовало. Как было показано выше, никаким секретом возвращение Ленина не являлось, в Цюрихе его собрались провожать как сторонники, так и противники. Об отсутствии особенной конспирации свидетельствует хоровое исполнение Интернационала прямо на вокзале.

Появление Ленина в Стокгольме тоже не было секретом. Там же с Лениным пытался встретиться Парвус, однако Владимир Ильич от этой встречи отказался.

Из Стокгольма Ленин с товарищами выехали к шведско-финской границе и пересекли ее через таможню в городе Хапаранда, которая служила местом активной контрабандной торговли.

Дальнейшие события также показывают, что ни в какой особенной операции немецкого генштаба Ленин участия не принимал.

Первая попытка свержения временного правительства была предпринята в июле и она была совсем не похожа на какую-то сложно организованную операцию. Под окнами Временного правительства проходили вооруженные демонстрации, которые были пресечены арестами. Большевики были далеко не единственными организаторами июльских демонстраций, а по некоторым данным вообще не имели к ним прямого отношения.

Когда начались аресты, Ленин с Зиновьевым скрылись в Разливе, в ставшем знаменитым шалаше. Однако местонахождение Ленина не было каким-то большим секретом и арестовать его при желании было нетрудно. В начале августа Ленин перебрался в Финляндию, где и находился до самого октября. Таким образом, участие Ленина в подготовке к октябрьской революции было весьма ограниченным.

Наибольшую роль в подготовке к октябрьской революции среди большевиков сыграл не Ленин, а Троцкий - именно с его подачи 18 октября на совещании представителей полков Петроградского гарнизона было принято решение о неподчинении Временного правительству. Фактически это и стало началом октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.

Троцкий участвовал в работе Петросовета начиная с августа, когда был выпущен из Крестов под залог. Ленин в это время находился в Финляндии.

При этом Троцкий не был среди тех, кто возвращался в Россию в "ленинском вагоне" - он вернулся 4 мая из Америки.

Интересно, что на пути из Америки в Россию Троцкого задержали англичане из-за отсутствия российских документов, но вскоре освободили - "По письменному запросу Временного правительства Троцкий был освобождён как заслуженный борец с царизмом."

Само Временное правительство, которым в тот момент руководил князь Львов, способствовало возвращению в Россию Троцкого, который в дальнейшем сыграл значительно большую роль в непосредственной подготовке к октябрьскому перевороту и свержению Временного правительства, нежели Ленин, вернувшийся из Швеццарии в "пломбированном вагоне" и большую часть времени накануне Октября проведший в Разливе и Финляндии.

И сама революция стала не столько результатом деятельности большевиков, сколько результатом недееспособности Временного правительства, Корниловского мятежа и роста политического влияния Петросовета, в котором большевики получили большинство лишь накануне октябрьской революции.

Наибольшую роль в совершении октябрьской революции сыграл даже не Троцкий и тем более не Ленин, а Керенский, Корнилов, еще раньше князь Львов, а до него - Николай Второй, князь Голицын, генералы Рузский и Алексеев, а также председатель Думы Родзянко и депутат Бубликов. Именно они сделали октябрьскую революцию практически неизбежной, запрограммировали ее своими действиями и ошибками, а некоторые и своим бездействием, попустительством и некомпетентностью.

Троцкий, возвращению которого способствовало само Временное правительство под руководством князя Львова, лишь содействовал революции на завершающем этапе. А Ленин занялся непосредственным руководством уже после переворота.

Германия во всех этих событиях сыграла роль транзитера - страны, беспрепятственно пропустившей три поезда с эмигрантами (а не один только ленинский вагон) из Швейцарии в Швецию и Россию.

Вне всяких сомнений, это был заинтересованный транзит, но всего лишь транзит.

И немецкие деньги в казне большевиков в сколько-нибудь заметных количествах так и не нашли. И никогда не найдут. Да и революция случилась не потому, что у большевиков было так много денег, а потому, что кто-то очень плохо управлял страной на протяжении многих лет.

Короче говоря, пломбированный вагон был, но причина революции не в нем.

"Пломбированный вагон"
Список пассажиров

Список взят из газет В. Бурцева «Общее дело» за 14.10.1917 и 16.10.1917.

Ленинский вагон
1.УЛЬЯНОВ, Владимир Ильич, род. 22 апреля 1870 г. Симбирск, (Ленин).
2.СУЛИШВИЛИ, Давид Сократович, род. 8 марта 1884 г. Сурам, Тифд. губ.
3.УЛЬЯНОВА, Надежда Константиновна, род. 14 февр. 1869 г. в Петрограде.
4.АРМАНД, Инеса Федоровна, род. в 1874 г. в Париже.
5.САФАРОВ, Георгий Иванович, род. 3 ноября 1891 г. в Петрограде
6.МОРТОЧКИНА, Валентина Сергеевна, род. 28 февраля 1891 г.
7.ХАРИТОНОВ, Моисей Мотьков, род. 17 февраля 1887 г. в Николаеве.
8.КОНСТАНТИНОВИЧ, Анна Евгениевна, род. 19 авг. 66 г. в Москве.
9.УСИЕВИЧ, Григорий Александрович, род. 6 сентября 90 г. в Чернигове.
10.КОН, Елена Феликсовна, род. 19 февраля 93 г. в Якутске.
11.РАВВИЧ, Сарра Наумовна, род. 1 августа 79 г. в Витебске.
12.ЦХАКАЯ, Михаил Григорьевич [Миха], род. 2 января 1865 г.
13.СКОВНО, Абрам Анчилович, род. 15 сентября 1888 г.
14.РАДОМЫСЛЬСКИЙ, [Г. Зиновьев], Овсей Гершен Аронович, 20 сентября 1882 г. в Елисаветграде.
15.РАДОМЫСЛЬСКАЯ, Злата Эвновна, род. 15 января 82 г.
16.РАДОМЫСЛЬСКИЙ, Стефан Овсеевич, род. 17 сентября 08 г.
17.РИВКИН, Залман Бэрк Осерович, род. 15 сентября 83 г. в Велиже.
18.СЛЮСАРЕВА, Надежда Михайловна, род. 25 сент. 86 г.
19.ГОБЕРМАН, Михаил Вульфович, род. 6 сент. 92 г. в Москве.
20.АБРАМОВИЧ, Мая Зеликов, род. 27 марта 81 г.
21.ЛИНДЕ, Иоган Арнольд Иоганович, род б сентября 88 г. в Гольдингене.
22.БРИЛЛИАНТ, [Сокольников], Григорий Яковлевич, род. 2 августа 88 г. в Ромнах,
23.МИРИНГОФ, Илья Давидович, род. 25 окт. 77 г. в Витебске.
24.МИРИНГОФ, Мария Ефимовна, род. 1 марта 86 г. в Витебске.
25.РОЗЕНБЛЮМ, Давид Мордухович, род. 9 августа 77 г. в Борисове.
26.ПЕЙНЕСОН, Семен Гершович, род. 18 декабря 87 г. в Риге.
27.ГРЕБЕЛЬСКАЯ, Фаня, род. 19 апреля 91 г. в Бердичеве.
28.ПОГОВСКАЯ, Буня Хемовна, род. 19 июля 89 г. в Рикинах (при ней — сын Рувим, род. 22 мая 13 г.)
29.АЙЗЕНБУНД, Меер Кивов, род. 21 мая 81 г. в Слуцке.

Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП)
1.АКСЕЛЬРОД, Товия Лейзерович, с женой.
2.АПТЕКМАН, Иосиф Васильевич.
3.АСИАРИАНИ, Сосипатр Самсонович.
4.АВДЕЕВ, Иван Ананьевич, с женой и сыном.
5.БРОНШТЕЙН (Семковский), Семен Юльевич, с женой.
6.БЕЛЕНЬКИЙ, Захарий Давидович, с женой и ребёнком.
7.БОГРОВА, Валентина Леонидовна.
8.БРОНШТЕЙН, Роза Абрамовна.
9.БЕЛЕНЬКИЙ [А. Я.].
10.БАУГИДЗЕ, Самуил Григорьевич.
11.ВОЙКОВ, Петр Григорьевич [Лазаревич].
12.ВАНАДЗЕ, Александр Семенович.
13.ГИШВАЛИНЕР, Петр Иосифович.
14.ГОГИАШВИЛИ, Поликарп Давидович, с женой и ребёнком.
15.ГОХБЛИТ, Матвей Иосифович.
16.ГУДОВИЧ.
17.ГЕРОНИМУС, Иосиф Борисович.
18.ГЕРШТЕН.
19.ЖВИФ (Макар), Семен Моисееевич.
20.ДОБГОВИЦКИЙ, Захарие Лейбов.
21.ДОЛИДЗЕ, Соломон Яссеевич.
22.ИОФЕ, Давид Наумович, с женой.
23.КОГАН, Владимир Абрамович.
24.КОПЕЛЬМАН.
25.КОГАН, Израиль Иремиевич, с женой и ребёнком.
26.КРИСТИ, Михаил Петрович.
27.ЛЕВИНА.
28.ЛЕВИТМАН, Либа Берковна.
29.ЛЕВИН, Иохим Давидович.
30.ЛЮДВИНСКАЯ [Т. Ф.].
31.ЛЕБЕДЕВ (Полянский), Павел Иванович, с женой и ребёнком.
32.ЛУНАЧАРСКИЙ, Анатолий Васильевич.
33.МЕНДЕР (3. Орлов), Федор Иванович.
34.МГЕЛАДЗЕ, Власа Джарисманович.
35.МУНТЯН, Сергей Федорович, с женой.
36.МАНЕВИЧ, Абрам Эвель Израилевич, с женой.
37.МОВШОВИЧ, Моисей Соломонович, с женой и ребёнком.
38.МАНУИЛЬСКИЙ, Дмитрий Захарьевич с женой и 2 детьми.
39.НАЗАРЬЕВ, Михаил Федорович.
40.ОСТАШИНСКАЯ, Роза Гирш- Араповна.
41.ОРЖЕРОВСКИЙ, Марк с женой и ребёнком.
42.ПИКЕР (Мартынов), Семен Юльевич, с женой и ребёнком.
43.ПОВЕС (Астров), Исаак Сергеевич.
44.ПОЗИН, Владимир Иванович.
45.ПШИБОРОВСКИЙ, Стефан Владиславов.
46.ПЛАСТИНИН, Никанор Федорович, с женой и ребёнком.
47.РОХЛИН, Мордха Вульфович.
48.РАЙТМАН, с женой и ребёнком.
49.РАБИНОВИЧ, Скенрер Пиля Иосифовна.
50.РУЗЕР, Леонид Исаакович, с женой.
51.РЯЗАНОВ [Гольдендах], Давид Борисович, с женой.
52.РОЗЕНБЛЮМ, Герман Хаскелев.
53.СОКОЛИНСКАЯ, Гитля Лазаревна, с мужем.
54.СОКОЛЬНИКОВА, с ребёнком.
55.САГРЕДО, Николай Петрович, с женой.
56.СТРОЕВА.
57.САДОКАЯ, Иосиф Бежанович.
58.ТУРКИН, Михаил Павлович.
59.ПЕВЗАЯ, Виктор Васильевич.
60.ФИНКЕЛЬ, Моисей Адольфович.
61.ХАПЕРИЯ, Константин Ал.
62.ЦЕДЕРБАУМ (Мартов), Юлий Осипович.
63.ШЕЙКМАН, Аарон Лейбоаич.
64.ШИФРИН, Натан Калманович.
65.ЭРЕНБУРГ, Илья Лазаревич.

Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше, России (БУНД)
1.АЛЬТЕР, Эстера Израилевна, с ребёнком.
2.БАРАК.
3.БОЛТИН, Лейзер Хаимович.
4.ВЕЙНБЕРГ, Маркус Арапович.
5.ГАЛЬПЕРИН.
6.ДРАНКИН, Вульф Меерович, с женой и ребёнком.
7.ДИМЕНТ, Лейзер Нахумович.
8.ДРЕЙЗЕНШТОК, Анна Мееровна.
9.ЗАНИН, Майром Менашеевич.
10.ИОФФЕ, Пинкус Иоселев.
11.ИДЕЛЬСОН, Марк Липманов.
12.КЛАВИР, Лев Соломонович.
13.КОНТОРСКИЙ, Сам. Сруль Давыдович.
14.ЛЮБИНСКИЙ, Мечислав Абрам Осипович, с женой и реб.
15.ЛЕВИТ (Геллерт-Левит), Эйдель Мееровна, с ребёнком.
16.ЛЮКСЕМБУРГ, Моисей Соломонович.
17.ЛИПНИН, Иуда Лейбов.
18.МЕЕРОВИЧ, Мовша Гилелев.
19.ЛЕРНЕР, Давид.
20.МАХЛИН, Тайва-Зейлик Зельманович.
21.ТУСЕНЕВ, Исаак Маркович.
22.РАКОВ, Моисей Ильич.
23.НАХИМЗОН, Меер Ицкович.
24.РЕЙН (Абрамович), Рафаил Абрамович, с женой и 2 детьми.
25.РОЗЕН, Хаим Иуда, с женой.
26.СКЕПТОР, Яков Лейвинов.
27.СЛОБОДСКИЙ, Валентин Осипович.
28.СВЕТИЦКИЙ, А. А.
29.ХЕФЕЛЬ, Абрам Яковлевич.
30.ПИКЛИС, Меер Бенционович.
31.ЦУКЕРШТЕЙН, Соломон Срулев с 2-мя детьми.
32.ШЕЙНИС, Исер Хаимович.
33.ШЕЙНБЕРГ.

Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ)
1.ГОЛЬДБЛЮМ, Роза Маврикиевна.

Латышская социал-демократическая рабочая партия
1.УРБАН, Эрнс Иванович, с женой и ребёнком.
2.ШУСТЕР, Иван Германович, с женой и ребёнком.

Польская социалистическая партия (ППС)
1.КОН, Феликс Яковлевич, с дочерью и зятем.
2.ЛЕВИНЗОН (Лапинский), Меер Абрамович.
3.ШПАКОВСКИЙ, Ян Игнатий Александрович.

Партия социалистов-революционеров (эсеры)
1.ВЕСНШТЕЙН, Израиль Аронович.
2.ВИНОГРАДОВА, Елизавета Иевровна.
3.ГАВГОНСКИЙ, Димитрий Осипович.
4.КАЛЬЯН, Евгения Николаевна.
5.КЛЮШИН, Борис Израилевич, с женой.
6.ЛЕВИНЗОН, Меер Абрамович, с женой и ребёнком.
7.ЛУНКЕВИЧ, Зоя Павловна.
8.ДАХЛИН, Давид Григорьевич, с женой и ребёнком.
9.НАТАНСОН (Бобров), Марк Андреевич, с женой (В. И. Александрова).
10.БАЛЕЕВА (Урес), Мария Александровна, с ребёнком.
11.ПЕРЕЛЬ, Ревекка.
12.ПРОШЬЯН, Трон Першович.
13.РОЗЕНБЕРГ, Лев Иосифович с женой и 2-мя детьми.
14.УСТИНОВ (Безземельный), Алексей Михайлович.
15.УЛЬЯНОВ, Григорий Карлович.
16.ФРЕЙФЕЛЬД, Лев Владимирович, с женой и ребёнком.
17.ТЕНДЕЛЕВИЧ, Леонид Абрамович с женой и 2-мя детьми.

Анархисты-коммунисты
1.БУЦЕВИЧ, Александр Станиславович.
2.ВЬЮГИН, Яков с женой и 2 детьми.
3.ГИТЕРМАН, Абрам Моисеевич, с женой и ребёнком.
4.ГОЛЬДШТЕЙН, Абрам Борисович.
5.ЮСТИН, Давид.
6.ЛИПДИЦ, Ольга с ребёнком.
7.МАКСИМОВ (Ястржембский), Тимофей Феодорович.
8.МИЛЛЕР, Абрам Липович, с женой и 2-мя детьми.
9.РУБИНЧИК, Эфраим Абрам Аронов.
10.РИВКИН, Абрам Яковлев.
11.СЕГАЛОВ, Абрам Вульфович, с женой.
12.СКУТЕЛЬСКИЙ, Иосиф Исакович.
13.ТОЙБИСМАН, Ветя Израилевна.
14.ШМУЛЕВИЧ, Эстер Исааковна.

Еврейская социал-демократическая рабочая партия «Поалей цион» (ЕСДРП ПЦ)
1.ВОЛОВНИН, Аласса Овсеевна.
2.ДИНЕС, Ривка Хаимовна.
3.КАРА.

Сионистско-социалистическая рабочая партия (ССРП)
1.РОЗЕНБЕРГ, Лев Иосифович.

«Дикие» (заявили себя как не принадлежащих к какой-либо партии)
1.АВЕРБУХ, Шмуль Лейб Иосифович.
2.БАЛАБАНОВА, Анжелика Исааковна.
3.БРАГИНСКИЙ, Монус Осипович.
4.ГОНИОНДСКИЙ, Иосиф Абрамович.
5.КИММЕЛЬ, Иоган Вольдемар.
6.КАРАДЖАЙ, Георгий Артемьевич, с женой.
7.ЗИФЕЛЬД, Артур Рудольфович.
8.МАРАРАМ, Эля Эвельич.
9.МАКАРОВА, Ольга Михайловна.
10.МЕЙСНЕР, Иван, с женой и 2 детьми.
11.ОДОЕВСКИЙ (Северов), Афанасий Семенович.
12.ОКУДЖАВА, Владимир Степанович.
13.РАШКОВСКИЙ, Хаим Пинкусович.
14.СЛОБОДСКИЙ, Соломон Мордкович.
15.СОКОЛОВ, Павел Яковлевич.
16.СТУЧЕВСКИЙ, Павел Владимирович.
17.ТРОЯНОВСКИЙ, Константин Михайлович.
18.ШАПИРО, Марк Леопольдович.

Пломбированный вагон Ленина...

Им нужны великие потрясения:
нам нужна Великая Россия.
А.П. Столыпин

Так уже повелось, что пропаганда почему-то всегда связана с разведкой. Именно с целью успешной борьбы с царской Россией в первой мировой войне немецкая разведка решила использовать партию большевиков, вождь которой заявил о неизбежности перерастания империалистической войны в войну гражданскую. А именно к дезорганизации внутренней жизни России и стремилась Германия. Немцы выдали Ленину для ведения подрывной работы 50 миллионов марок золотом, и весной 1917 года разрешили ему и сопровождающим его лицам вернуться на родину в пломбированном вагоне. И этот прискорбный факт документально установлен.

Пломбированный вагон -- установившееся обозначение трёх поездов, в которых, следуя из Швейцарии через Германию в Россию в апреле 1917 года проехала большая группа революционеров-эмигрантов. В просторечье под пломбированным вагоном подразумевается только тот, в котором перемещался Ленин (первый поезд).

Нужно отметить, что этот миф о «немецком золоте» тесно переплетается с нашей темой: «пломбированный вагон с Лениным». Один из основных аргументов, к которому прибегают сторонники версии о «немецком золоте» - рассуждения о проезде большевиков во главе с Лениным в Германию в пресловутом «пломбированном вагоне».

В «Истории октябрьской революции», написанной Троцким, утверждается, что вопрос о немецком золоте, яко бы полученном большевиками, принадлежит к числу тех мифов, которыми богаты истории все революций - всегда «низвергнутый класс склонен искать причину всех своих бедствий… в иностранных агентах и эмиссарах». Сделав соответственный исторический экскурс, автор заключает об «истории революции» Милюкова: «золотым немецким ключом либеральный историк открывает все загадки, о который он расшибся, как политик»…. «Я не думал, - восклицает тот же Троцкий в своей автобиографии («Моя жизнь»)- что мне придется возвращаться к этой теме. Но нашелся писатель, который поднял и поддержал старую клевету в 1928 году. Имя писателя Керенский.

И вновь недавний лидер большевицкой фаланги пытается издаваться над «безупречными доказательствами», на основании которых через 11 лет Керенский говорил в «Современных Записках», что «измена Ленина, совершенная в момент высшего напряжения войны, является безупречно установленным, неоспоримым историческим фактом».

Едва ли кто усомнится в первостепенной важности выяснения вопроса о немецкой субсидии для истории подготовки октябрьского большевистского переворота 1917 г. «Если бы у Ленина - утверждает Керенский с несомненным преувеличением - не было бы опоры во всей материальной и технической мощи немецкого аппарата пропаганды и немецкого шпионажа, ему никогда не удалось бы разрушение России». «Утешительная историческая философия - старается съязвить Троцкий - согласно которой, жизнь великой страны представляет собой игрушку в руках шпионской организации сыска». Да, закономерность исторических явлений очень относительна, и «его величество случай» при соприкосновении с конкретной действительностью может дать самый неожиданный социологический узор. К числу таких случайностей, конечно, надо отнести и наличность «золотого немецкого ключа». И как-то странно, что до сих пор никто не постарается по существу проанализировать имеющийся материал и проверить те данные, которые так или иначе могут ответить на вопрос: миф иди действительность роль немецких денег в истории русской революции, приведшей нас к великой трагедии.

К сожалению, общие утверждения, которыми переполнены публицистические преимущественно выступления политических противников большевиков, не исключая и настойчивых, шумных иногда, изобличений в течение ряда лет со стороны Бурцева, до некоторой степени дают возможность более или менее безнаказанно разыгрывать в высоких тонах негодования троцкистские рапсодии на темы о легендарном «золотом немецком ключе». Русское антибольшевистское общественное мнение до сих пор, например, стоит в недоумении перед разгадкой: насколько подлинны сенсационные так называемые американские документы о немецко-большевистском альянсе, опубликованные в 1918 году. Единственный анализ этих документов в русской литературе - очень краткий и поверхностный (в примечании) - можно найти только в тексте Милюкова, причем историк не дает в сущности никакого критерия для суждения о подлинности документов и скорее своим авторитетом освящает даже безусловную фальсификацию. Но еще более удивительно то, что подделку в этих документах не постарались выявить сами большевики, казалось бы наиболее заинтересованные в изобличении противников.

Что же здесь правда, а что ложь? Как разобраться в этом человеку, не являющемуся профессиональным историком? Многие авторы, затрагивающие данную тему, отмечают, что известная работа Г.Л.Соболева, и весьма немногие другие профессионально честные публикации на эту тему, теряются в море клеветнических поделок, издаваемых огромными тиражами, которыми уставлены полки книжных магазинов.

Февральская революция вдохновила немцев, оказавшихся в безвыходном положении в условиях затяжной войны; возникла реальная возможность выхода из войны России и после этого -- решительной победы на Западе. Начальник штаба Восточного фронта генерал Макс Гоффман впоследствии вспоминал: «Разложение, внесенное в русскую армию революцией, мы естественно стремились усилить средствами пропаганды. В тылу кому-то, поддержавшему сношения с жившими в Швейцарии в ссылке русскими, пришла в голову мысль использовать некоторых из этих русских, чтобы еще скорее уничтожить дух русской армии и отравить ее ядом». По словам Гоффмана, через депутата Эрцбергера этот «кто-то» сделал соответственное предложение министерству иностранных дел; в результате появился знаменитый «пломбированный вагон», доставивший Ленина и других эмигрантов через Германию в Россию. Вскоре (1921) в печати всплыло и имя инициатора: это был Александр Парвус, действовавший через германского посла в Копенгагене Ульриха фон Брокдорф-Ранцау.

Пройдем мимо февральского переворота. История февральских дней не приоткроет крышки таинственного ларца с немецким золотом. Правда, русский посол в Швеции Неклюдов рассказал в своих воспоминаниях о знаменательной беседе, которую он имел в середине января 1917 г. в Стокгольме с болгарским посланником в Берлине Ризовым, пытавшимся нащупать у него почву для заключения сепаратного мира.

Встретив холодный прием, Ризов предостерегающе предупредил своего собеседника: «через месяц или самое позднее через полтора, произойдут события, после которых уверен, что с русской стороны будут более склонны к разговорам». «Предсказания русской революции» озаглавила этот отрывок воспоминаний Неклюдова. Таких предсказаний было немало накануне февральских событий - слишком очевидно было, что Россия каким - то роком влеклась к катастрофе. Трудно сказать, намекал ли Ризов на какой-нибудь определенный план извне или передавал только широко распространенную в России молву, отчасти связанную с туманными разговорами о дворцовом перевороте, который должен был произойти «перед Пасхой» - так, по крайней мере, записал почти в те же дни в своем дневнике петербургский посол Англии, оговорив, что сведения он получил из «серьезных источников».

С.П. Мильгунов отмечает, что можно не сомневаться, что немецкая агентура должна была ловить рыбу в мутной воде, провоцировать всякого рода беспорядки и разжигать народные страсти в момент начавшейся смуты. И, конечно, не без основания. Алексеев в телеграмме главнокомандующим фронта 28 февраля писал, что «быть может, немцы проявили «довольно деятельное участие в подготовке мятежа». Подобная догадка, однако, чрезвычайно далека от того, чтобы признать февральскую революцию продуктом немецкого творчества, как склонны к тому некоторые из современников-мемуаристов. «Внутреннее» убеждение Гучкова, Родзянко и многих других, что из Германии к нам в заготовленном виде вывезены были даже документы образца довольно знаменитого «приказа № I», не принадлежит к числу серьезных исторических аргументов, заслуживающих рассмотрения по существу.

По словам самого Ранцау, идея Парвуса нашла поддержку в МИДе у барона фон Мальцана и у депутата Эрцбергера, руководителя военной пропаганды; они убедили канцлера Бетман-Гольвега, который и предложил Ставке (то есть кайзеру, Гинденбургу и Людендорфу) осуществить «гениальный маневр». Эти сведения нашли полное подтверждение с опубликованием документов германского МИДа. В книге Земана-Шарлау приводится обширный отчёт Брокдорфа-Ранцау о встрече с Парвусом, который поставил вопрос о необходимости приведения России в состояние анархии путем поддержки наиболее радикальных элементов. В меморандуме, составленном по итогам бесед с Парвусом, Брокдорф-Ранцау писал: «я считаю, что, с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведет к определенным результатам.

Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой». В результате канцлер уполномочил германского посла в Берне фон Ромберга войти в контакт с русскими эмигрантами и предложить им проезд в Россию через Германию. Одновременно (3 апреля) МИД запросил у казначейства 3 миллиона марок на пропаганду в России, каковые и были выделены.

Парвус (псевдоним А.Л. Гельфанда, бывшего немецкого социал-демократа, за неблаговидные финансовые поступки отстраненного от работы в германской социал-демократической партии) действительно был агентом германского Генерального Штаба еще до первой мировой войны (с 1911 г.), когда он работал в Турции.

А.И. Колганов отмечает, что Парвус действительно, действуя сначала через германского посла в Константинополе, а затем через сотрудника имперской канцелярии Рицлера, посланного для встречи с ним в Берлине, представил в марте 1915 г. документ под заглавием «Подготовка массовой политической забастовки в России» (обычно называемый «Меморандум д-ра Гельфанда»). В этом документе Парвус предлагал подорвать Россию изнутри, опираясь на национал-сепаратистские и радикальные социалистические организации, в том числе социал-демократов (большевиков), занявших антивоенные позиции. Парвус действительно имел коммерческие связи с некоторыми российскими социал-демократами, работавшими в представительстве его торговой фирмы в Дании (в частности, с Я.С.Ганецким). Ганецкий, действительно, имел контакты с Лениным... А вот дальше факты заканчиваются, и начинаются чистые домыслы.

Ленин боялся быть скомпрометированным. 24 марта Зиновьев по просьбе Ленина телеграфирует Ганецкому: «Письмо отправлено. Дядя (то есть Ленин) хочет знать более подробно. Официальный проезд только нескольких лиц -- неприемлемо». Когда же Скларц, вдобавок к предложению переправки только Ленина и Зиновьева, предложил покрыть их расходы, Ленин прервал переговоры.

28 марта он телеграфировал Ганецкому: «Берлинское разрешение для меня неприемлемо. Или швейцарское правительство получит вагон до Копенгагена, или русское договорится об обмене всех эмигрантов на интернированных немцев», после чего просит его узнать возможность проезда через Англию. 30 марта Ленин пишет Ганецкому: «Пользоваться услугами людей, имеющих касательство к издателю „Колокола“ (то есть Парвусу) я, конечно, не могу» -- и вновь предлагает план обмена эмигрантов на интернированных немцев (план этот принадлежал Мартову).

Однако С.П. Мельгунов полагает, что письмо, адресованное как раз человеку, имеющему непосредственное «касательство к издателю „Колокола“», было рассчитано на распространение в партийных кругах и обработку партийного общественного мнения, тогда как решение о возвращении через Германию было Лениным уже принято. И еще одно весьма существенное обстоятельство, которое отмечает в своей работе А.И. Колганов, - Ленин в открытой печати прямо объявил Парвуса немецким агентом, действующим в интересах германского генерального штаба. От участия во всякого рода «мирных конференциях», за которыми маячила тень германского правительства, большевики категорически отказывались. И, наконец, внутри самой Германии большевики поддерживали группу «Спартак» во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург, которые выступали за поражение своего правительства (как и большевики - своего). Не правда ли, странное поведение для «германских агентов», «направляемых» Парвусом?

Немецкий левый социал-демократ Пауль Леви уверял, что именно он оказался посредствующим звеном между Лениным и посольством в Берне (и МИДом Германии), одинаково горячо стремившимися первый -- попасть в Россию, вторые -- переправить его туда; когда Леви связал Ленина с послом, Ленин сел составлять условия проезда -- и они безоговорочно принимались.

Условия проезда русских эмигрантов через Германию :

1. Я, Фриц Платтен, сопровождаю за полной своей ответственностью и на свой риск вагон с политическими эмигрантами и беженцами, возвращающимися через Германию в Россию.

2. Сношения с германскими властями и чиновниками ведутся исключительно и только Платтеном. Без его разрешения никто не вправе входить в вагон.

3.За вагоном признается право экстерриториальности. Ни при въезде в Германию, ни при выезде из нее никакого контроля паспортов или пассажиров не должно производиться.

4. Пассажиры будут приняты в вагон независимо от их взглядов и отношений к вопросу о войне или мире.

5. Платтен берет на себя снабжение пассажиров железнодорожными билетами по ценам нормального тарифа.

6. По возможности, проезд должен быть совершен без перерыва. Никто не должен ни по собственному желанию, ни по приказу покидать вагона. Никаких задержек в пути не должно быть без технической к тому необходимости.

7. Разрешение на проезд дается на основе обмена на германских или австрийских военнопленных или интернированных в России.

8. Посредник и пассажиры принимают на себя обязательство персонально и в частном порядке добиваться у рабочего класса выполнения пункта 7-го.

9. Наивозможно скорое совершение переезда от Швейцарской границы к Шведской, насколько это технически выполнимо.

(Подписал) Фриц Платтен

Секретарь Швейцарской Социалистической Партии.

Относительно пункта 7 профессор С.Г. Пушкарев полагает, что, поскольку большевики не входили в правительство и не имели большинства в Советах, а потому реально произвести обмен пленными не могли бы -- пункт не имел никакого практического смысла и был включен Лениным исключительно для того, чтобы у стороннего читателя сложилось впечатление равноправного характера договора.

В 15 часов 10 минут 9 апреля, 32 российских эмигранта выехали из Цюриха до пограничной германской станции Готтмадинген. Там они пересели в запломбированный вагон, сопровождавшийся двумя офицерами германского Генерального Штаба - капитаном фон Планец (Captain von Planetz) и лейтенантом фон Бурингом (Lieutenant von Buhring), который бегло говорил по-русски, купе которых находилось у единственной незапломбированной двери (из четырех дверей вагона пломбы были на трех).

Между тем, многие исследователи и участники поездки (например, Карл Радек), отрицали факт пломбирования вагонов и утверждали, что имело место лишь обещание не покидать вагонов. Этот вагон по возможности безостановочно проследовал через Германию до станции Засниц, где эмигранты пересели на пароход «Королева Виктория» и переправились в Швецию. В Мальмё их встретил Ганецкий, в сопровождении которого Ленин 13 апреля прибыл в Стокгольм. В пути Ленин старался воздерживаться от всяких компрометирующих контактов; в Стокгольме он категорически отказался от встречи с Парвусом, потребовав засвидетельствовать это трех лиц, включая Карла Радека, однако при этом сам Радек провел с Парвусом почти весь день (13 апреля), ведя с ним переговоры с санкции Ленина.

«Это была решающая и совершенно секретная встреча» -- пишут Земан и Шарлау; существуют предположения, что именно на ней было обговорено финансирование большевиков. При этом Ленин старался создать впечатление отсутствия денежных средств: он обращается за помощью, берет деньги у российского консула и т. д.; по возвращении же предъявляет расписки: «300 шведских крон я получил пособия от русского консула в Haparanda (из Татьянинского фонда). Доплатил я 472 руб.45 коп. Эти деньги, взятые мною в долг, я желал бы получить из Комитета помощи ссыльным и эмигрантам». Однако, по впечатлению шведских социал-демократов, прося о воспомоществовании, Ленин явно «переигрывал», так как шведы точно знали, что деньги у большевиков были. Что же касается Парвуса, то он после отъезда Ленина направился в Берлин и имел там длинную аудиенцию у статс-секретаря Циммермана.

Ниже приведем с сохранением стиля из петербургской газеты "Общее дело" (14.10.1917) список приехавших с Лениным. Редактор, революционер Бурцев, уточняет, что это только первый поезд, за ним последовали еще два с сотнями пассажиров.

1. Ульянов, Владимир Ильич (Ленин).

2. Сулиашвили, Давид Сократович.

3. Ульянова, Надежда Константиновна.

4. Арманд, Инесса Федоровна.

5. Сафаров, Георгий Иванович.

6. Морточкина, Валентина Сергеевна (жена Г.И. Сафарова).

7. Харитонов, Моисей Мотькович.

8. Константинович, Анна Евгениевна (золовка Инессы Арманд).

9. Усиевич, Григорий Александрович.

10. Кон, Елена Феликсовна (жена Г.А. Усиевича).

11. Равич, Сарра Наумовна.

12. Цхакая, Михаил Григорьевич.

13. Сковно, Абрам Анчилович.

14. Радомысльский, Овсей Гершен Аронович (Зиновьев, Григорий Евсеевич).

15. Радомысльская Злата Ионовна.

16. Радомысльский, Стефан Овсеевич (сын Зиновьева).

17. Ривкин, Залман Бэрк Осерович.

18. Слюсарева, Надежда Михайловна.

19. Гоберман, Михаил Вульфович.

20. Абрамович, Мая Зеликовна (Абрамович, Шая Зеликович).

21. Линде, Иоган Арнольд Иоганович.

22. Сокольников (Бриллиант), Григорий Яковлевич.

23. Мирингоф, Илья Давидович.

24. Мирингоф, Мария Ефимовна.

25. Рознеблюм, Давид Мордухович.

26. Пейнесон, Семен Гершович.

27. Гребельская, Фаня.

28. Поговская, Буня Хемовна (при ней -- сын Рувим)

29. Айзенбунд, Меер Кивов

Другой список пассажиров «пломбированного вагона» был составлен шведской полицией и приведен в книге Ханса Бьёркегрена «Скандинавский транзит». В основном он совпадает со списком Бурцева, но имеются незначительные различия. Так, в шведском списке вместо "Абрамович, Мая Зеликовна" значится "Абрамович, Шая Зеликович", а вместо "Пейнесон, Семен Гершович" значится "Шейнесон, Семен Гершович". Кроме того, в шведском списке присутствуют Карл Собельсон (Радек), который остался в Стокгольме и Фриц Платтен, которого не пропустили через российскую границу.

Некоторые авторы отмечают, что список №2 с аналогичным национальным составом "благодетелей русского народа" см. в русском переводе изданной книги Э. Саттона "Уолл-стрит и большевицкая революция" ("Русская идея", 1998) в несколько раз больше. Многие из них станут членами партийного руководства, советского правительства, карательных органов, послами, видными литераторами и т.п. Некоторые из них по сей день покоятся рядом с мумией Ильича у Кремлевской стены; их имена, как и многих других (Эренбурга, Усиевича и др.) все еще украшают улицы русских городов, есть и станция метро "Войковская". Некоторые фамилии (их потомков) вновь замелькали с 1990-х годов в среде предпринимательской, культурной, журналистской и прочей демократической общественности (Абрамович, Вайнберг, Лернер, Маневич, Миллер, Окуджава, Рейн, Шейнис, Шмулевич, Шустер и др.) Но вернёмся в апрель 1917 года.

Ленин прибыл в Петроград вечером 3 (16) апреля. 12 (25) апреля он телеграфирует Ганецкому и Радеку в Стокгольм просьбу о высылке денег: «Дорогие друзья! До сих пор ничего, ровно ничего: ни писем, ни пакетов, ни денег от Вас не получили». 10 дней спустя он уже пишет Ганецкому: «Деньги (две тыс.) от Козловского получены. Пакеты до сих пор не получены… С курьерами дело наладить нелегко, но все же примем все меры. Сейчас едет специальный человек для организации всего дела. Надеемся, ему удастся все наладить».

Сразу же по приезде в Россию, 4 (17) апреля, Ленин выступил со знаменитыми «Апрельскими тезисами», направленными против Временного правительства и «революционного оборончества». В первом же тезисе война со стороны «Львова и Ко» характеризовалась как по-прежнему «грабительская, империалистическая»; содержались призывы «организации широкой пропаганды этого взгляда в действующей армии» и братаний. Далее содержалось требование перехода власти в руки советов с последующим «устранением армии, чиновничества, полиции». На следующий день после публикации «Тезисов» в «Правде», 21 апреля (н.ст.), один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме телеграфировал в МИД в Берлин: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы». Впоследствии генерал Людендорф писал в своих мемуарах: «Посылая Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано, Россию нужно было повалить».

Обвинение Ленина в измене и шпионаже появилось в печати вскоре после его проезда в Россию через территорию Германии. Этот факт был настолько подозрителен, что Временное правительство дало указание провести расследование о возможности существования тайной связи большевистских лидеров с германскими разведорганами. В печати открыто высказывались предположения о том, что «Правда» работает на немецкую оборону. Однако это были лишь слухи, основанные на косвенных фактах, предположениях и догадках. Прямых улик против большевиков еще не было.
Они появились 28 апреля после того, как в Генеральный штаб русской армии явился с повинной прапорщик Д.С. Ермоленко. На допросах он показал, что Ленин является одним из многих действующих в России агентов германской разведки.

Когда же материалы допроса стали достоянием правительства, то оно поручило членам кабинета министров — А.Ф. Керенскому, Н.В. Некрасову и М.И. Терещенко — всесторонне содействовать расследованию столь серьезного дела, к которому был подключен широкий круг квалифицированных специалистов. В те июльские дни 1917 года расследование еще не было завершено. Однако, учитывая сложность политической ситуации, вызванной экстремистскими действиями руководителей «Военки», призывающих рабочих и солдат быть «во всеоружии и захватить железнодорожные вокзалы, арсенал, банки, почту и телеграф», сотрудники контрразведки, с одобрения министра юстиции Переверзева, решили использовать часть обвинительных материалов для разоблачения большевиков и вывода из-под их влияния рабочих и солдат. С этой целью руководство контрразведки пригласило бывшего депутата Государственной Думы от большевистской фракции Г.А. Алексинского и социал-революционера В.С. Панкратова и ознакомило их с материалами обвинения Ленина (для заявления в печати). Подготовленное Алексинским и Панкратовым заявление было передано вечером 4 июля в редакцию газеты «Живое слово». Это сенсационное разоблачение было опубликовано в утреннем выпуске 5 июля.

С возмущением воспринял сообщение о делах Ленина искренний патриот Родины — Георгий Валентинович Плеханов. 6 июля под его председательством состоялось заседание группы «Единство», на котором был заслушан обстоятельный доклад Г.Алексинского, Убедившись в предательстве Ленина, Плеханов написал обличительную статью. «Если его глава, — говорилось в статье, — не сомневается в том, что беспорядки, оросившие кровью улицы Петрограда, организованы были при участии германских правительственных агентов, то ясно, что оно не может отнестись к ним так, как должно было бы отнестись, если бы видело в них только печальный плод тактических заблуждений меньшинства нашей революционной демократии. Беспорядки на улицах столицы русского государства, очевидно, были составной частью плана, выработанного внешним врагом России в целях ее разгрома. Энергичное подавление этих беспорядков должно поэтому со своей стороны явиться составною частью плана русской национальной самозащиты... Революция должна решительно, немедленно и беспощадно давить все то, что загораживает ей дорогу».

Как же отреагировал Ленин на обвинительное заявление Алексинского и Панкратова и решение Временного правительства о его аресте? Прежде всего, как уже говорилось, он скрылся, а затем в газете «Пролетарское дело» заявил, что отказывается «подчиниться указу Временного правительства». При этом он подчеркнул: «Мы будем по мере наших сил по-прежнему помогать революционной борьбе пролетариата».

Со своей стороны противники версии «немецкого золота» указывают, что Парвус не был посредником в переговорах о проезде российских политэмигрантов через Германию, а от посредничества Карла Моора и Роберта Гримма, вполне обоснованно заподозрив в них германских агентов, эмигранты отказались, предоставив вести переговоры Фрицу Платтену. Когда же в Стокгольме Парвус попытался встретиться с Лениным, тот категорически отказался от этой встречи. Далее, по их мнению, никаких политических обязательств, эмигранты, проехавшие через Германию, на себя не брали, кроме одного - агитировать за пропуск в Германию из России интернированных немцев, равных по числу проехавших через Германию эмигрантов. И инициатива в этом обязательстве исходила от самих политэмигрантов, поскольку Ленин категорически отказывался ехать просто по разрешению берлинского правительства.

Кроме того, сторонники версии «немецкого золота» тенденциозно нарушают хронологию событий, на что указывает, в частности Г.Л. Соболев: забывают упомянуть о том, что идея проезда через Германию принадлежала не Парвусу, а никак не связанному с ним Ю.О. Мартову, была высказана на собрании эмигрантов в Берне в то время, когда Парвус ещё не задумывался над тем, какие проблемы с получением виз в странах Антанты могут возникнуть у противников войны. Забывают упомянуть и о том, что эмигранты с самого начала стремились действовать открыто и легально -- через Комитет по возвращению русских эмигрантов на родину (этот Комитет вообще не упоминается).

Другой довод -- традиционное замалчивание сторонниками версии того факта, что пломбированный вагон, в котором вернулась в Россию группа эмигрантов во главе с Лениным, не был единственным. В мае 1917 г. тем же путем проследовала значительная группа меньшевиков-интернационалистов, эсеров и нефракционных социал-демократов во главе с Ю. О. Мартовым, П.Б. Аксельродом и А. В. Луначарским (в то время еще не большевиком).

Первым «звонком» стал арест в Великобритании умеренного интернационалиста, лидера эсеров В. М. Чернова, -- собственно, его арест и побудил Ленина принять предложение Платтена. По требованию Временного правительства, на которое давил Петроградский совет, Чернов был скоро освобожден; но за этим последовал арест Л. Д. Троцкого английскими властями в Канаде, и ждать его освобождения из английского концлагеря пришлось намного дольше. Не добившись официального разрешения Петроградского совета и ощутив себя «нежелательными эмигрантами», меньшевики и эсеры проехали через Германию без разрешения. И если сам факт проезда призван доказать связь с германским Генштабом, придется признать, что с ним были также связаны и меньшевики, и эсеры.

Замалчивается сторонниками версии и тот факт, что на обвинения в связях с германским Генштабом в годы Первой мировой войны вообще не скупились и никаких доказательств они не требовали.«Шпиономания» началась с первыми поражениями русской армии, и до 1917 года обвинения в измене и тайных сношениях с Германией предъявлялись членам императорской семьи и военным министрам; в 1917 году сторонники лозунга «война до победного конца» предъявляли подобные обвинения практически всем противникам войны (бывшим таковыми с самого 1914 года). В частности, Н.Н. Суханов, который всю войну провел в России, свидетельствует:

Кроме большевиков, все сколько-нибудь заметные интернационалисты прямо или косвенно обвинялись в услужении немцам или в сношениях с германскими властями. Я лично стал излюбленной мишенью „Речи“ и назывался ею не иначе как с эпитетом: „любезный немецкому сердцу“ или „столь высоко ценимый немцами“. Чуть ли не ежедневно я стал получать письма из столицы, провинции и армии; в одних были увещания или издевательства, в других -- вопросы: „Говори, сколько взял?“

Жертвой таких обвинений в июле 1917 г. стал, например, Виктор Чернов, хотя в Россию он возвращался из Франции, соответственно, через союзную Англию. Когда же возмущенное руководство партии эсеров предъявило Временному правительству ультиматум, все обвинения тотчас оказались «недоразумением». В шпионаже в пользу Германии был обвинен и Л.Д. Троцкий, причем единственным аргументом обвинения оказался его проезд через Германию, -- хотя ни для кого не было секретом, что Троцкий в Россию возвращался из США и через Германию проехать не мог при всем желании (в итоге Керенскому пришлось отстранить от дела оскандалившегося прокурора).

Наконец, противники версии обвиняют своих оппонентов в некритическом и откровенно одностороннем подборе источников; в частности, сомнения вызывает и подлинность документов, которыми оперируют сторонники версии «немецкого золота», поскольку многие из них уже давно признаны фальшивками.Что же касается знаменитых документов МИДа Германии, то, охотно ссылаясь на них, сторонники версии «немецкого финансирования» весьма неохотно их цитируют, поскольку никаких прямых доказательств финансирования большевиков в них нет.

Большую помощь приезду революционеров в Россию оказывало само Временное правительство. По его приказу российским посольствам были выделены крупные денежные фонды для оплаты проезда и других нужд эмигрантов. Однако великодушие правительства распространялось лишь на сторонников «войны до победного конца»; по поводу противников войны Н.Н. Суханов пишет: С начала революции прошло уже больше двух месяцев, но путь в Россию „нежелательным эмигрантам“ был всё ещё закрыт. Наша революционная власть до сих пор не умела и не хотела добиться свободного пропуска русских интернационалистов через союзные страны . .

Таким образом, наивным февралистским обещаниям "бурного развития России после сбрасывания оков царизма" не было суждено осуществиться. В том числе и из-за внутренних русских особенностей. Развитие событий между Февралем и Октябрем показало, что демократическое правительство было нежизнеспособно. Лишившись легитимной верховной власти, русская армия разлагалась, крестьяне разбегались по домам делить землю, ширилась анархия ("если нет Царя - всё позволено") и уже к октябрю "власть лежала на улице". Большевики, развернувшиеся на щедрые "немецкие деньги", подхватили ее без особых усилий и жертв.

И уже в августе 1917 года, то есть еще при Временном правительстве, банкиры Уолл-стрита уже из собственного кармана (а не в счёт немецкого кредита) выдали большевикам первый миллион долларов и послали в Россию группу своих представителей, которая была замаскирована под "гуманитарную миссию Красного Креста". Их планы и действия в первые годы советской власти имеют немалую аналогию с нынешними действиями тех же иностранных сил в России, начиная с эпохи "перестройки".

Сегодня, когда опубликованы многочисленные архивные материалы и свидетельства современников, безапелляционно разоблачающие лидеров партии большевиков, совершивших тяжкие преступления перед российским государством и его народом, читатель, на мой взгляд, вправе вполне самостоятельно дать оценку деятельности этой партии, основателем которой являлся Владимир Ульянов.

Разделы