Потери русских во второй мировой войне. Сколько людей на самом деле погибло во второй мировой войне
Потери.ру
Глава 11
.............................................................ВЫВОДЫ Из выше изложенного следует сделать вывод об огневом превосходстве Красной армии над немецкой армией. Причём это огневое превосходство не объяснить количественным превосходством по орудийным стволам. Тем более что в результате слабой оснащённости транспортом, Красная армия мало использовала своё миномётное вооружение в батальонном и полковом звене. Ведь 82 мм мина весит 3 кг, а за минуту их выстреливается 30 штук. На 10 минут стрельбы надо 900 кг боеприпасов на миномёт. Конечно, транспортом обеспечивали в первую очередь артиллерию, а не миномёты. Получалось, что манёвренное, лёгкое артиллерийское средство привязано к пунктам боепитания, и в интересах батальонов работать не может. Проблема решалась сведением миномётов в миномётные полки, где их можно было снабжать боепитанием централизованно. Но в результате, батальонное, полковое и даже дивизионное звено оказывалось слабее немецкого, ведь миномёты составляли половину стволов в дивизии по предвоенным штатам. Противотанковая артиллерия советских стрелковых дивизий была слабее немецкой. В результате на прямую наводку выкатывали трёхдюймовки лёгких артиллерийских полков. Средств ПВО не хватало. Приходилось отвлекать на эти цели станковые пулеметы, и противотанковые ружья из первой линии. За счёт чего же было достигнуто огневое превосходство с первых дней войны? Огневое превосходство Красной армией достигнуто за счёт мастерства и мужества. Это подтверждается не только расчётами потерь личного состава, но и потерями военной техники, имущества, транспорта.
Вот запись Гальдера от 18.11.41 г. гласит, что из 0,5 млн. автомобилей, бывших в немецкой армии на 22.06.41 года, потеряно безвозвратно 150 тыс. и требуют ремонта 275 тыс., причём для этого ремонта надо 300 тыс. тонн запасных частей. То есть, для ремонта одного автомобиля надо около 1,1 тонны запчастей. В каком же состоянии эти автомобили? От них одни рамы остались! Если прибавить к ним те машины, от которых не осталось даже рам, выяснится, что все выпускаемые автозаводами Германии за год автомобили сгорают в России менее чем за полгода. Вот Гитлер и обеспокоился этим обстоятельством, вот Гальдер и вынужден был обсуждать с генералом Буле эти вопросы.
А ведь автомобили воюют не в первой линии войск. Что же творилось в первой линии? Ад кромешный! Теперь надо сравнить всё это с потерями автотракторной техники в Красной армии. С началом войны выпуск автомобилей и тракторов был резко сокращён в пользу танков, выпуск артиллерийских тягачей вовсе прекратился. Тем не менее, Советский союз к осени 1942 года потерял только половину предвоенного парка артиллерийских тягачей, в основном в окружениях, а потом до самой победы пользовался оставшейся половиной, практически не неся в них потерь. Если немцы за первые полгода войны потеряли почти все автомобили, какие были у них в армии на начало войны, то советская армия за тот же срок потеряла 33% имевшихся и поступивших машин. А за весь 1942 год 14%. А к концу войны потери автомобилей сократились до 3-5%.
А ведь эти потери повторяют, по форме графика потерь, безвозвратные потери личного состава Красной армии, с той лишь разницей, что среднемесячные потери автомобилей в 10-15 раз меньше. Но ведь и число автомобилей на фронте было во столько же раз меньше. Можно полагать, что потери автомобилей от огня противника были в 1941 году в Красной армии не более 5-10%, а 23-28% потерь приходилось на манёвренные действия немецких войск, окружения. То есть потери автомобилей могут служить и для характеристики потерь личного состава. Поскольку они также отражают возможности огня сторон. То есть, если фашистские войска теряют в 1941 году 90% автотранспорта, то почти все эти потери приходятся на потери от огня советских войск, а это 15% потерь в месяц. Видно, что советская армия минимум в 1,5-3 раза эффективнее немецкой армии.
В записи от 9.12.41 года Гальдер пишет о безвозвратных среднесуточных потерях конского состава в 1100 лошадей. Учитывая, что лошадей в боевую линию не ставили и, что лошадей на фронте раз в 10 меньше, чем людей, цифра в 9465 человек среднесуточных безвозвратных потерь на декабрь 1941 года из таблицы 6, получает дополнительное подтверждение.
Потери немцев в танках возможно оценить исходя из их наличия на начало и конец интересующего периода. На июнь 1941 года немцы имели около 5000 своих и чехословацких машин. Кроме того в записи Гальдера от 23 декабря 1940 года указана цифра 4930 трофейных машин, в основном французских. Всего около 10000 машин. На конец 1941 года немецкие танковые войска были укомплектованы танками на 20-30%, то есть в наличии оставалось около 3000 машин, из них около 500-600 трофейных французских, которые тогда же перевели с фронта для охраны тыловых районов. Об этом так же пишет Гальдер. Даже без учёта выпущенных за полугодие немецкой промышленностью танков, без учёта советских трофейных танков использовавшихся немцами, советские войска уничтожили безвозвратно около 7000 немецких машин, не считая броневиков и бронетранспортёров, за 6 первых месяцев войны. За четыре года это составит 56000 машин уничтоженных Красной армией. Если прибавить сюда 3800 танков выпущенных немецкой промышленностью в 1941 году и 1300 советских трофейных танков захваченных немцами на базах хранения, то получится более 12000 уничтоженных немецких машин за первые полгода войны. За годы войны Германия выпустила около 50000 машин, и 10000 машин имелось у немцев до войны, как мы вычислили. Союзники СССР могли уничтожить 4-5 тысяч танков или около того. Советские войска потеряли за войну примерно 100000 танков и САУ, но надо понимать, что и эксплуатационный ресурс советских танков был существенно меньше. Здесь имеет место разный подход к жизни, к технике, к войне. Разные способы применения танков. Разная танковая идеология. Советские принципы танкостроения хорошо описаны в трилогии Михаила Свирина под общим названием "История советского танка 1919-1955 годы", Москва, "Яуза", "Эксмо", ("Броня крепка, 1919-1937", "Броневой щит Сталина, 1937-1943", "Стальной кулак Сталина, 1943-1955"). Советские танки военного времени рассчитывались на одну операцию, имели ресурс от 100-200 км пробега в начале войны, до 500 км к концу войны, что отражало взгляды на оперативное применение танков и военную экономику. После войны ресурс танков рядом мер пришлось увеличивать до 10-15 лет службы, исходя из потребностей экономики мирного времени и новой концепции накопления вооружений. Таким образом, танков изначально задумывалось не жалеть. Это оружие, зачем его жалеть, им воевать надо. То есть, потери в танках у СССР в 1,5-2 раза выше, а потери людей в 1,5-2 раза ниже.
При этом следует учитывать, что до 70% подбитых танков немцы могли восстановить в течении недели, по сведениям Гудериана. Это означает, что если из ста немецких танков вступивших в бой в начале месяца к концу месяца осталось 20 машин, то при безвозвратных потерях 80 машин число подбитий может превышать 250. И такая цифра будет фигурировать в донесениях советских войск. Однако советский генштаб, более или менее точно, корректировал донесения войск с учётом этого обстоятельства. Поэтому, в оперативной сводке за 16 декабря 1941 года, озвученной Совинформбюро, говорится о потерях немцами 15000 танков, 19000 орудий, около 13000 самолётов и 6000000 человек убитыми, ранеными и пленными за первые пять месяцев войны. Эти цифры вполне согласуются с моими расчётами и достаточно точно отражают реальные потери немецких войск. Если они и завышены, то очень не сильно, учитывая тогдашнюю ситуацию. Во всяком случае советский генштаб оценивал обстановку куда реальнее немецкого генштаба даже в 1941 году. В дальнейшем оценки становились ещё точнее.
Потери самолётов немецкой стороной рассмотрены в книге Корнюхина Г. В. "Воздушная война над СССР. 1941", ООО "Издательский дом "Вече", 2008. Там приведена таблица расчётов потерь немецкой авиации без учёта учебных машин.
Таблица 18:
| Годы войны | 1940 | 1941 | 1942 | 1943 | 1944 | 1945 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Количество произведённых в Германии самолётов | 10247 | 12401 | 15409 | 24807 | 40593 | 7539 |
| То же без учёта учебных самолётов | 8377 | 11280 | 14331 | 22533 | 36900 | 7221 |
| Количество самолётов на начало следующего года | 4471 (30.9.40) | 5178 (31.12.41) | 6107 (30.3.43) | 6642 (30.4.44) | 8365 (1.2.45) | 1000* |
| Теоретическая убыль | 8056 | 10573 | 13402 | 21998 | 35177 | 14586 |
| Потери в боях с союзниками по их (союзников) данным | 8056 | 1300 | 2100 | 6650 | 17050 | 5700 |
| Теоретические потери на «Восточном фронте» | - | 9273 | 11302 | 15348 | 18127 | 8886 |
| Потери на «Восточном фронте» по советским данным** | - | 4200 | 11550 | 15200 | 17500 | 4400 |
| То же по современным российским источникам*** | - | 2213 | 4348 | 3940 | 4525 | **** |
* Количество самолётов сданных после капитуляции
** По справочнику "Советская авиация в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. в цифрах"
*** Попытка подсчёта по "выжимкам" из документов генерал-квартирмейстера люфтваффе, выполненная Р. Ларинцевым и А. Заболотским.
**** За 1945 год бумаг генерал-квартирмейстера найти не удалось, видимо устал готовить пропагандистские опусы. Вряд ли генерал-квартирмейстер бросил свою работу и уехал отдыхать, скорее он бросил второстепенную работу, которую ему поручило министерство пропаганды.
Из таблицы 18 видно, что современные представления о немецких потерях в авиации совершенно не соответствуют действительности. Также видно, что советские данные существенно расходятся с теоретически вычисленными значениями только в 1945 и 1941 годах. В 1945 году расхождения получаются оттого, что половина немецкой авиации отказалась летать, и была брошена немцами на аэродромах. В 1941 году расхождения образовалось от плохо поставленного советской стороной учёта сбитых немецких самолётов в первые два-три месяца войны. А в послевоенную историю оценочные цифры времён войны, озвученные Совинформбюро, внести постеснялись. Таким образом, отчётливо видно 62936 уничтоженных советской стороной немецких самолётов. Боевые потери советских ВВС составили за войну 43100 боевых машин. Однако небоевые потери боевых машин советских ВВС практически такие же, как и боевые. Здесь опять видна разница в качестве техники и отношении к ней. Эта разница вполне сознавалась советским руководством, конкурировать с объединённой Европой в объёмах выпуска военной продукции СССР мог только при условии совершенно другого взгляда на качество, характер и применение этой продукции. Советские машины, особенно истребители, очень быстро изнашивались в условиях военного времени. Тем не менее, фанерно-полотняные самолёты с ресурсом двигателей на несколько полётов, успешно противостояли цельнодюралевой авиации с двигателями немецкого качества.
Гитлер не даром полагал, что советская промышленность не сможет восполнить потери вооружений, и не смогла бы, если бы стремилась к симметричному ответу на немецкий вызов. Имея в 3-4 раза меньше рабочих, Советский союз и трудозатраты мог производить в 3-4 раза меньшие.
При этом не следует делать вывод о массовой гибели советских лётчиков или танкистов от несовершенства техники. Такой вывод не найдёт подтверждения ни в мемуарах, ни в донесениях, ни в статистических исследованиях. Поскольку он неверен. Просто в СССР имелась отличная от европейской техническая культура, другая техногенная цивилизация. В книге приводятся потери советской военной техники, включающие в себя и списанную технику, израсходовавшую ресурс, невосстановимую по причине недостатка запчастей и слабой ремонтной базы. Следует помнить, что в плане развития производства СССР имел базу всего двух пусть и героических пятилеток. Поэтому ответ на европейскую техническую оснащённость был не симметричным. Советская техника рассчитывалась на более короткий, но и более интенсивный период эксплуатации. Скорее даже не рассчитывалась, а сама собой такой получалась. Лендлизовские машины в советских условиях тоже не долго жили. Плодить ремонтные силы - значит, отрывать людей от производства, от войны, а производить запчасти означает занимать те мощности, которые могут выпускать готовые машины. Конечно, всё это нужно, вопрос в балансе возможностей и потребностей. С учётом того факта, что в бою весь этот труд может сгореть в минуту, и все произведённые запчасти и ремонтные мастерские останутся не у дел. Поэтому, когда, например, Широкорад в книге "Три войны Великой Финляндии" сетует на непригодность будёновки или на различия в качестве обмундирования бойцов и командиров РККА, напрашивается вопрос, хорошо ли он подумал? Чтобы гнаться за европейским качеством, надо иметь европейскую промышленность, таковая была у Германии, а не у СССР. Будёновка или богатырка - это мобилизационный вариант головного убора, их придумали ещё в конце первой мировой войны, как раз потому, что производство было слабым. Как только появилась возможность, их заменили нормальными шапками. Кто же виноват, что такая возможность появилась только в 1940 году? Почётный святой и почётный папа римский, нашего королевства, царь Николай кровавый и его сатрапы. Демократы из банды Керенского. А также воспеваемые ныне белобандиты. В это же время немцы носили зимние пилотки. Когда Широкорад в книге "Поход на Вену" сетует на то, что орудийные башни на бронекатера ставили от танков, а не проектировали специально, он не учитывает, что танковые башни производились массово на танковых заводах, а специально спроектированные башни следовало производить средней серией на заводах судостроительных. Неужели специалист в истории техники не видит разницы? Скорее ищет дешёвых сенсаций там, где их нет. И так во всём. Самолёты производили на мебельных фабриках, а патроны на табачных. Броневики производили на заводе дробильного оборудования в Выксе, а ППС везде, где был пресс для холодной штамповки. Знаменитый в советское время анекдот про комбайн с вертикальным взлётом, скорее подходит к Сталинскому времени, чем к более поздним временам.
Решающую роль сыграл трудовой героизм советского народа, но нельзя забывать и о заслугах советского правительства, лично Сталина, правильно расставивших приоритеты в научно-технической, производственной и военной сферах. Сейчас модно сетовать, что было мало раций и много танков, но разве было бы лучше, если бы танков было меньше, а раций больше? Рации не стреляют. Хотя и они нужны, но где на всё средств набраться? Там, где надо были и рации.
В этой связи хочу заострить внимание на ключевом моменте истории войны, на подготовке предвоенной промышленности к мобилизации в военное время. Были разработаны специальные образцы и модификации всех вооружений для выпуска в военное время. Были разработаны специальные технологии для внедрения на непрофильных производствах, подготовлены специалисты по внедрению этих технологий. С 1937 года в армию стали поступать современные, отечественные образцы вооружений, на замену переделкам и модификациям дореволюционных и лицензионных образцов. Первой внедрена была артиллерия и автоматические винтовки. Затем приоритет был отдан танкам и боевым самолётам. Их производство начало разворачиваться только в 1940 году. Новые пулемёты и автоматические пушки внедрялись уже в ходе войны. Развить в нужной степени автомобильную и радиопромышленность до войны не удалось. Зато настроили много паровозов и вагонов, а это гораздо важнее. Мощности специализированных заводов катастрофически не хватало и мобилизация непрофильных предприятий, подготовленная ещё до войны, даёт право утверждать, что Сталин заслужил звание генералиссимуса ещё до войны, даже если бы больше ничего для победы не сделал. А он сделал ещё много чего!
Совинформбюро к годовщине начала войны публиковало оперативные сводки, обобщавшие результаты военных действий с начала войны нарастающим итогом. Эти данные интересно свести в таблицу, которая даст представление о взглядах советского командования, конечно с поправкой на некоторый, вынужденный, пропагандистский элемент в отношении собственных людских потерь. Но характер советской пропаганды того периода сам по себе интересен, ведь сейчас его можно сравнить с опубликованными данными работы .
Таблица 19:
| Дата оперативной сводки Совинформбюро | Германия (23.6.42) | СССР (23.6.42) | Германия (21.6.43) | СССР (21.6.43) | Германия (21.6.44) | СССР (21.6.44) |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Людские потери с начала войны | 10000000 общих потерь (из них 3000000 убитыми) | 4,5 млн. чел. общих потерь | 6400000 убитыми и пленными | 4200000 убитыми и пропавшими | 7800000 убитыми и пленными | 5300000 убитыми и пропавшими |
| Потери орудий свыше 75 мм с начала войны | 30500 | 22000 | 56500 | 35000 | 90000 | 48000 |
| Потери танков с начала войны | 24000 | 15000 | 42400 | 30000 | 70000 | 49000 |
| Потери самолетов с начала войны | 20000 | 9000 | 43000 | 23000 | 60000 | 30128 |
Из таблицы 19 видно, что советское правительство скрывало от советского народа только одну цифру - потери без вести пропавшими в окружениях. За всю войну потери СССР пропавшими без вести и попавшими в плен составили около 4 миллионов человек, из них вернулись из плена после войны менее 2 миллионов человек. Эти цифры скрывались, чтобы уменьшить страхи неустойчивой части населения перед немецким продвижением, уменьшить боязнь окружений у неустойчивой части военнослужащих. А после войны советское правительство полагало себя виноватым перед народом, за то, что не смогло предвидеть и избежать такого развития событий. Поэтому и после войны эти цифры не афишировались, хотя уже и не скрывались. Ведь Конев вполне открыто заявил после войны о более чем 10000000 безвозвратных потерь советских войск. Один раз сказал, и не за чем больше было повторять, бередить раны.
Остальные цифры указаны в целом верно. За всю войну СССР потерял 61500 стволов полевой артиллерии, 96500 танков и САУ, но из них не более 65000 по боевым причинам, 88300 боевых самолётов, но из них только 43100 по боевым причинам. Погибло в боях (включая не боевые потери, но без учёта погибших в плену) за всю войну около 6,7 миллионов советских воинов.
Потери противника также указаны верно. Потери личного состава противника сильно занижались с 1942 года, а в 1941 указаны верно, в 6000000 человек общих потерь. Только потери немецких танков, возможно, слегка завышены, примерно в 1,5 раза. Это естественным образом связано с трудностью учёта числа отремонтированных и повторно использованных машин. Кроме того, в донесениях войск вместе с подбитыми танками и САУ могла указываться и другая бронетехника. У немцев было очень много разных боевых машин и на полугусеничном, и на колёсном шасси, которые можно назвать САУ. Тогда потери немцев в бронетехнике указаны тоже верно. Небольшое завышение числа сбитых немецких самолётов не существенно. Потери орудий и миномётов всех калибров и назначений для Красной армии составили за войну 317500 штук, а для Германии и её союзников в работе указаны потери 289200 штук. Но в 12-м томе "Истории второй мировой войны", в таблице 11, сказано, что орудий одна только Германия произвела и потеряла 319900 штук, а миномётов та же Германия произвела и потеряла 78800 штук. Всего потери орудий и миномётов одной только Германии составят 398700 стволов и неизвестно, входят ли сюда реактивные системы, скорее всего не входят. Кроме того, в эту цифру точно не входят орудия и минометы, произведенные до 1939 года.
С лета 1942 года в советском генштабе намечается тенденция к занижению числа убитых немцев. Советские военачальники стали более осторожно оценивать обстановку, опасались недооценить противника на завершающем этапе войны. В любом случае, о специальных, пропагандистских цифрах потерь публикуемых Совинформбюро, можно говорить только применительно к количеству попавших в плен и пропавших без вести советских военнослужащих. В остальном публиковались те же цифры, которыми пользовался в своих расчётах советский Генштаб.
Ход и исход войны нельзя понять, если исключить из рассмотрения европейское фашистское зверство по отношению к мирному советскому населению и военнопленным. Эти зверства составляли цель и смысл войны для немецкой стороны и всех союзников Германии. Боевые действия были лишь инструментом, обеспечивавшим беспрепятственное осуществление этих зверств. Единственной целью объединённой фашистами Европы во второй мировой войне было завоевание всей европейской части СССР, и уничтожение максимально зверским способом большей части населения, с тем, чтобы оставшихся запугать и обратить в рабство. Эти преступления описаны в книге Александра Дюкова "За что сражались советские люди", Москва, "Яуза", "Эксмо", 2007. Жертвами этих зверств за всю войну стали 12-15 миллионов советских мирных граждан, включая военнопленных, но надо помнить, что только за первую военную зиму фашисты планировали убить более 30 миллионов мирных советских граждан на оккупированных территориях СССР. Таким образом, можно говорить о спасении советской армией и партизанами, советским правительством и Сталиным более 15 миллионов жизней советских людей запланированных к уничтожению уже в первый год оккупации, и около 20 миллионов запланированных к уничтожению в дальнейшем, не считая спасённых от фашистского рабства, которое часто было хуже смерти. Несмотря на многочисленные источники, этот момент крайне слабо освещён исторической наукой. Историки просто избегают этой темы, ограничиваясь редкими и общими фразами, а ведь эти преступления превышают по количеству жертв все остальные преступления в истории вместе взятые.
В записи от 24 ноября 1941 года Гальдер пишет о докладе генерал-полковника Фромма. Общее военно-экономическое положение представляется в виде падающей кривой. Фромм полагает, что необходимо перемирие. Мои выводы подтверждают выводы Фромма.
Там же указывается, что убыль личного состава на фронте составляет 180000 человек. Если это убыль боевого состава, то она легко покрывается за счёт отзыва из отпуска отпускников. Не говоря уже о призыве контингента 1922 года рождения. Где же здесь падающая кривая? Почему тогда в записи от 30 ноября говорится, что в ротах осталось по 50-60 человек? Чтобы свести концы с концами Гальдер утверждает, что 340000 человек составляют половину боевого состава пехоты. Но это же смешно, боевой состав пехоты получается менее десятой части армии. На самом деле следует читать, что убыль войск на фронте составляет 1,8 млн. человек на 24.11.41 в боевом составе и 3,4 млн. в общей численности войск "Восточного фронта" на 30.11.41 года, а штатная численность войск "Восточного фронта" 6,8 млн. человек. Вот так, наверное, будет правильно.
Возможно, кто-то не поверит моим расчётам о немецких потерях, особенно в 1941 году, когда по современным представлениям Красная армия была совершенно разбита и якобы немецкая армия неким хитрым способом не несла потерь. Это бред. Из поражений и потерь победы не выкуешь. Поражение терпела с самого начала немецкая армия, но руководство Рейха надеялось, что СССР приходится ещё хуже. Об этом прямо говорил Гитлер в том же дневнике Гальдера.
Обстановку пограничного сражения лучше всего передал Дмитрий Егоров в книге "Июнь 41-го. Разгром западного фронта.", Москва, "Яуза", "Эксмо", 2008.
Конечно, лето 1941 года было страшно тяжёлым для советских войск. Бесконечные сражения без видимых позитивных результатов. Бесконечные окружения, в которых выбор часто был между смертью и пленом. И очень многие выбирали плен. Может быть даже большинство. Но надо учитывать, что массовые сдачи в плен начинались после одной или двух недель напряжённой борьбы в окружении, когда у бойцов заканчивались боеприпасы даже к стрелковому оружию. Командиры, отчаявшись победить, бросали управление войсками, иногда даже во фронтовом масштабе, сбегали от своих бойцов и небольшими группами либо старались сдаться, либо пройти к своим на восток. Бойцы сбегали из своих частей, переодевались в гражданскую одежду или, оставшись без руководства, сбивались в многотысячные толпы, надеясь сдаться немецким отрядам, зачищавшим местность. И всё же немцев били. Были люди, которые выбирали себе позицию понадёжнее, запасались оружием и принимали свой последний бой, заранее зная, чем он кончится. Или организовывали беспорядочные толпы окруженцев в боевые отряды, атаковали немецкие кордоны и прорывались к своим. Иногда это удавалось. Были командиры, сохранявшие управление своими войсками в самых тяжёлых ситуациях. Были дивизии, корпуса и целые армии, которые атаковали противника, наносили врагу поражения, стойко оборонялись, уходили от немецких ударов и били сами. Да так били, что получалось в 1,5-2 раза больнее. На каждый удар отвечали двойным ударом.
Это и стало причиной разгрома фашистских орд. Безвозвратные демографические потери немецкой армии составили около 15 млн. человек. Безвозвратные демографические потери прочих армий оси составили до 4 млн. человек. А всего для победы пришлось убить до 19 миллионов врагов разных национальностей и государств.
Военный историк из Фрайбурга Р. Оверманс выпустил книгу «Немецкие военные потери во Второй мировой войне», отнявшую у него 12 лет, - случай достаточно редкий в наше скоротечное время.
Кадровый состав немецкой военной машины во Второй мировой войне - это 13,6 млн. пехотинцев, 2,5 млн. военных летчиков, 1,2 млн. военных моряков и 0,9 млн. служащих войск СС.
А вот сколько немецких военнослужащих на той войне пало? Чтобы ответить на этот вопрос, Р. Оверманс обратился к сохранившимся первичным источникам. В их числе - сводный перечень опознавательных знаков (жетонов) немецких военнослужащих (всего около 16,8 млн. имен) и документация «кригсмарине» (около 1,2 млн. имен), с одной стороны, и сводная картотека потерь Справочной службы вермахта о военных потерях и военнопленных (всего около 18,3 млн. карточек), с другой.
Оверманс утверждает, что безвозвратные потери немецкой армии составили 5,3 млн. человек. Это приблизительно на один миллион больше цифры, укоренившейся в массовом сознании. По расчетам ученого, с войны не вернулся практически каждый третий германский военнослужащий. Больше всего - 2743 тыс., или 51,6% - пало на Восточном фронте, причем самыми сокрушительными потерями за всю войну обернулась не гибель 6-й армии под Сталинградом, а прорывы группы армий «Центр» в июле 1944 г. и группы армий «Южная Украина» в районе Ясс в августе 1944 г. В ходе обеих операций погибли от 300 до 400 тыс. человек. На Западном же фронте безвозвратные потери составили всего 340 тыс. человек, или 6,4% общих потерь.
Самой опасной была служба в СС: в войну или в плену погибло около 34% личного состава этих специфических войск (то есть каждый третий; а если на Восточном фронте - то и каждый второй). Досталось и пехоте, смертность в которой составила 31%; с большим «отставанием» далее следуют военно-воздушные (17%) и военно-морские (12%) силы. В то же время доля пехоты среди погибших - 79%, на втором месте люфтваффе - 8,1%, на третьем - войска СС - 5,9%.
За последние 10 месяцев войны (с июля 1944 г. по май 1945 г.) погибло практически столько же военных, что и за предыдущие 4 года (поэтому можно предположить, что в случае удачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. и последующей капитуляции безвозвратные боевые потери немцев могли бы быть вполовину меньше, не говоря о неподдающихся такому же учету потерях гражданского населения). Только за последние три весенних месяца войны погибло порядка 1 млн. человек, и если призванным в 1939 г. среднестатистически было отпущено 4 года жизни, то призванным в 1943 г. - всего год, а призванным в 1945 г. - месяц!
Наиболее пострадавший возраст - 1925 год рождения: из тех, кому в 1945 г. стукнуло бы 20, с войны не вернулись каждые двое из пятерых. В результате соотношение мужчин и женщин в ключевой возрастной группе от 20 до 35 лет в структуре послевоенного немецкого населения достигло драматической пропорции 1:2, что имело самые серьезные и разнообразные экономические и социальные последствия для полуразрушенной страны.
Павел Полян
, «Общая газета», 2001 г.
(на 1939 год)
солдат
(все причины)
солдаты
(все причины)
Финансовые потери
| Страна | Финансовые потери ($ млрд.) |
|---|---|
| СССР | 610 |
| США | 137 |
| Великобритания | 150 |
| Германия | 300 |
| Италия | 100 |
| Япония | 150 |
| Другие страны | 350 |
| Всего | 2 600 |
Память о жертвах
На сегодняшний день (май 2016 года) установлено, что в ходе Великой Отечественной войны ВС Советского Союза потеряли около 8,9 млн. человек, сообщает со ссылкой на помощника замминистра обороны, члена совета военно-исторического общества Александра Кирилина. «8 миллионов 866 тысяч 400 человек - это цифра, которая была получена благодаря многолетнему исследованию архивов», сказал генерал-майор в эфире «РСН». «В это число входят боевые потери, погибшие в плену и пропавшие без вести», подчеркнул он. При этом он отметил, что «из плена на родину вернулись около 1,8 млн. человек».
Напишите отзыв о статье "Потери во Второй мировой войне"
Примечания
Литература
- Харперская энциклопедия военной истории. СПб.: Полигон, 2000.
- Военно-исторический журнал , 1990 г. № 3 с.14
Ссылки
- , Москва, «Олма-Пресс», 2001, ISBN 5224015154
- Арнтц Г. Людские потери во Второй мировой войне. В кн.: Итоги второй мировой войны. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. Стр. 593-604
- ru.fallen.io/ww2/
- ww2stats.com/cas_ger_tot.html Human Losses in War World II, German Statistics and Documents
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Потери во Второй мировой войне
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
Резюме прошлой части: в вооружённые силы Германии (ВСГ) во время Второй мировой войны было мобилизовано примерно 19 млн. человек. Но сколько ВСГ потеряли в войне? Напрямую это посчитать невозможно, нет таких документов, в которых были бы учтены все потери, и оставалось только их сложить, чтобы получить нужную цифру. Масса немецких военнослужащих выбыла из строя вообще без отражения в какой-либо отчётности.
Военно-исторический коллектив под руководством Кривошеева констатировал: «определение… потерь вооруженных сил Германии… представляет весьма сложную проблему… это связано с отсутствием полного комплекта отчетно-статистических материалов…» (цитата из книги «Россия и СССР в войнах XX века»). Решить проблему определения немецких потерь, по мнению Кривошеева, можно балансовым методом. Надо посмотреть: сколько мобилизовано в ВСГ и сколько осталось на момент капитуляции, разница будет убылью – осталось распределить её по причинам. Получился такой результат (в тыс. человек):
Всего за годы войны привлечено в вооруженные силы
Германии с учетом служивших до 1 марта 1939 г. - 21107
К началу капитуляции германских войск:
- оставалось в строю - 4100
- находилось в госпиталях - 700
В ходе войны убыло (всего) - 16307
из них:
а) Безвозвратные потери (всего) - 11844
В том числе:
- погибло, умерло от ран и болезни, пропало без вести - 4457
- попало в плен - 7387
б) Другая убыль (всего) - 4463
из них:
- уволено по ранению и болезни на длительный срок
как негодные к военной службе (инвалиды), дезертировало - 2463
- демобилизовано и направлено для работы
в промышленности - 2000
Баланс по Кривошееву: мобилизовано в ВСГ – 21,1 млн., из них к капитуляции осталось 4,1 млн. (+ 0,7 млн. раненых в госпиталях). Следовательно, за войну выбыло 16,3 млн. – из них 7,4 млн. попали в плен, 4,4 млн. искалечены или направлены в промышленность; остаётся 4,5 млн. – это и есть погибшие.
Цифры Кривошеева давно уже стали объектом критики. Общее количество мобилизованных (21 млн.) завышено. Но и последующие цифры явно сомнительны. Неясна графа «демобилизованные для работы в промышленности» - 2 000 000 человек. Сам Кривошеев ссылок и пояснений на происхождение такой цифры не даёт. Значит, просто взял у Мюллера-Гиллебранда. Но как получил эту цифру М-Г? Ссылок М-Г не даёт; его книга - фундаментальная, она ни на что не ссылается, ссылаются на неё. Встречается мнение, что это солдаты, получившее тяжёлое ранение, из-за которого нести военную службу они уже не могли, но работать ещё были способны. Нет, этот контингент должен входить в графу демобилизованные по инвалидности (2,5 млн человек).
Неясно с количеством пленных. 7,8 млн. посчитаны как сдавшиеся во время боевых действий. Число невероятное, соотношение сдавшихся в плен и погибших в немецкой армии просто не было таким. После капитуляции сдались ещё 4,1 млн.; 700 тыс. находилось в госпиталях - их тоже следует отнести к пленённым. 7,8 млн. пленных до капитуляции и 4,8 млн. после, итого: взято в плен германских солдат - 12,2 млн.
Кривошеев приводит статистику: наши войска доложили о взятии 4377,3 тыс. пленных. Из них 752,5 тыс. военнослужащих союзных Германии стран. Ещё 600 тыс. чел. были освобождены непосредственно на фронтах – выявилось, что это не немцы-военнослужащие. Остаётся примерно 3 млн. человек.
Количество взятых в плен действительно огромно. Но проблема в том, что это были не только немецкие военнослужащие. Встречаются упоминания, что в плену оказывались пожарные и железнодорожники (они же в форме, мужики призывного возраста); полицейских брали в плен обязательно; то же относится и к членам военизированных организаций, а также фольскштурма, немецкого стройбата, хиви, администрации и т.п.
Из ярких примеров: войска отчитались, что в Берлине взято 134 000 пленных. Но есть публикации, авторы которых упираются, что немецких военнослужащих в Берлине было не больше 50 000. То же с Кенигсбергом: в плен взято 94 000, а гарнизон составлял по немецким данным 48 000, включая фольскштурм. В общем, пленных было много, но сколько из них были собственно военные? – Это неизвестно. Каков процент настоящих военных среди общего количества пленных - можно только гадать.
Западным союзникам сдались 2,8 млн. человек между высадкой в Нормандии и концом апреля 1945 года, 1,5 миллиона из них в апреле – немецкий фронт на западе в это время развалился. Общее число военнопленных, учтённых западными союзникам, к 30 апреля 1945 г. составило 3,15 млн. человек, и возросло до 7,6 млн. после капитуляции Германии.
Но у союзников также учитывались как военнопленные не только военнослужащие, но и личный состав многочисленных военизированных формирований, функ¬ционеры НСДАП, сотрудники органов безопасности и полиции, вплоть до пожарных. Пленными числились 7,6 млн., но реальных военнопленных было значительно меньше.
Канадец Д. Бак обратил внимание на громадное расхождение между тем, сколько союзники взяли в плен и тем, сколько они затем выпустили. Количество выпущенных намного меньше количества взятых. Из этого Д. Бак сделал вывод, что в лагерях союзников умерло до миллиона пленных немцев. Критики Бака поспешили заверить, что пленных не морили, а расхождения в числах возникли из-за безалаберного, расслабленного учёта.
До апреля 1945 в советский и западный плен было взято примерно по 1,5 млн. человек (это если считать со всеми натяжками). Общее количество пленных по Кривошееву - 12 млн. Получается, что к апрелю 1945 Германия имела 9-миллионную армию – несмотря на все понесённые поражения. И, несмотря на такую армию, она потерпела окончательное поражение за месяц. Скорее, следует предположить, что что-то не так с подсчётом пленных. Возможно, произошел двойной учёт одних и тех же пленных. 4,8 млн. пленных, взятых после капитуляции, были перемешаны с 7,4 млн. пленных, взятых до капитуляции. Итак, цифру в 7,4 млн. взятых в плен до капитуляции принимать нельзя.
Не ясно также, откуда взялась цифра в 4,1 млн. солдат, остававшихся в ВСГ к началу капитуляции.
Карта показывает территорию, оставшуюся у рейха к маю 1945. К 9 мая эта территория ещё больше уменьшилась. Могли ли поместиться на ней более 4 млн. солдат? Как вообще было установлено такое количество? Возможно, на основании подсчёта сдавшихся в плен после капитуляции. Возвращаемся к вопросу: кто оказывался в плену, считаясь немецкими военнослужащими?
Общей капитуляции Германии 9-го мая предшествовала серия капитуляций на западе: 29 апреля 1945 года капитулировали немецкие войска в Италии; 4 мая подписан акт о капитуляции германских вооруженных сил в Голландии, Дании, и Северо-Западной Германии; 5 мая капитулировали немецкие войска в Баварии и Западной Австрии.
К 9 мая действующие немецкие войска оставались только перед советской армией (в Чехословакии, Австрии, Курляндии) и перед югославской. На западных фронтах немцы уже сдались; оставалась только армия в Норвегии (9 дивизий с частями усиления - это не более 300 000 военнослужащих) и небольшие гарнизоны нескольких приморских крепостей. Советские войска отчитались о 1,4 млн. взятых в плен после капитуляции; югославы отчитались о 200 000 пленных. Вместе с армией в Норвегии получается не больше 2 млн. человек (опять же неизвестно – сколько из них собственно военнослужащие). Возможно, фраза «к началу капитуляции» означает не к 9 мая, а к концу апреля, когда началась капитуляция на западных фронтах. То есть, 4,1 млн. в строю и 0,7 млн. в госпиталях – это положение на конец апреля. Кривошеев этого не уточняет.
4,5 млн. погибших немецких военнослужащих – такую цифру в конечном результате получил Кривошеев. Современный (сравнительно) немецкий исследователь Р. Оверманс насчитал 5,1 млн. погибших военных (5,3* вместе с погибшими служащими военизированных организаций (+ 1,2 млн. погибших гражданских)). Это уже больше цифры Кривошеева. Цифра Оверманса - 5,3 млн. погибших военнослужащих - не принята в Германии официально, но в немецкой вики указывается именно она. То есть, общество её приняло
В общем, цифры Кривошеева явно сомнительны, проблему определения немецких потерь он не решает. Балансовый метод здесь тоже не работает, поскольку и для этого нет необходимых надёжных данных. Так что этот вопрос остаётся: куда делись 19 млн. бойцов немецкой армии?
Есть исследователи, предлагающие метод демографического подсчёта: определить им общие потери населения Германии, а на их основании приблизительно прикинуть военные. Были и на топваре такие расчёты ("Потери СССР и Германии в ВОВ"): население Германии на 1939 - 70,2 млн. (без австрийцев (6,76 млн) и судетцев (3,64 млн)). Оккупационные власти в 1946 г. провели перепись населения Германии - насчитано 65 931 000 человек. 70,2 – 65,9 = 4,3 млн. К этой цифре надо прибавить естественный прирост населения в 1939-46 гг. - 3,5–3,8 млн. Затем надо отнять цифру естественной смертности за 1939-46 - 2,8 млн. человек. А затем прибавить как минимум 6,5 млн. человек, а предположительно даже 8 млн. Это немцы, изгнанные из Судет, Познани и Верхней Силезии (6,5 млн.) и около 1-1,5 млн. немцев бежало из Эльзаса и Лотарингии. Среднее арифметическое от 6,5-8 млн. - 7,25 млн.
Итак, получается:
Население в 1939 г. 70,2 млн. человек.
Население в 1946 г. 65,93 млн. человек.
Естественная смертность 2,8 млн. человек.
Естественный прирост 3,5 млн. человек.
Эмиграционный приток 7,25 млн. человек.
Итого потери (70,2 - 65,93 - 2,8) + 3,5 + 7,25 = 12,22 млн человек.
Однако по переписи 1946 много неясного. Она проводилась без Саара (800 000 человек довоенного населения). Учитывались ли пленные в лагерях? Автор не проясняет этот момент; в английской вики есть указание, что нет не учитывались. Эмиграционный приток явно завышен; 1,5 млн. немцев из Эльзаса не бежало. В Эльзасе живут всё же не немцы, а эльзасцы, лояльные французские граждане, бежать им было ни к чему. 6,5 млн. немцев не могли изгнать из Судет, Познани и Верхней Силезии – там не было столько немцев. И часть изгнанных осела в Австрии, а не в Германии. Но кроме немцев в Германию бежали и другие – множество разномастных пособников, сколько их было? Неизвестно даже приблизительно. Как они учитывались в переписи?
Как писал Кривошеев: «Определение с достоверной точностью масштабов людских потерь вооруженных сил Германии… на советско-германском фронте в годы второй мировой войны представляет весьма сложную проблему». Кривошеев, видимо, считал, что эта проблема сложная, но решаемая. Однако, его попытка вышла совершенно неубедительной. На самом деле, эта задача просто неразрешима.
* Распределение потерь по фронтам: на Балканах убито 104 000, в Италии - 151 000, на Западе - 340 000, на Востоке - 2 743 000, на иных ТВД - 291 000, в заключительный период войны - 1 230 000 (из них на Востоке до миллиона), погибло в плену (по офиц. данным СССР и западных союзников) 495 000. По мнению немцев погибло в плену 1,1 млн., большей частью в советском. По данным советского учёта в плену погибло более чем вдвое меньше. Так что, те погибшие, что приписывают в Германии советскому плену, погибли на самом деле в бою (во всяком случае, большей частью). После смерти их снова мобилизовали - на пропагандистский фронт.
«По результатам подсчетов, за годы Великой Отечественной войны (в том числе и за кампанию на Дальнем Востоке против Японии в 1945 году) общие безвозвратные демографические потери (убиты, пропали без вести, попали в плен и не вернулись из него, умерли от ран, болезней и в результате несчастных случаев) советских Вооруженных сил вместе с Пограничными и Внутренними войсками составили 8 млн. 668 тыс. 400 чел.». Соотношение с Германией и её союзниками 1:1,3
Каждый раз, когда приближается очередной юбилей Великой Победы, активизируется миф о наших немыслимых потерях
Каждый раз знающие и авторитетные люди с цифрами в руках убедительно доказывают, что этот миф является идеологическим оружием в информационно-психологической войне против России, что это средство деморализации нашего народа. И к каждому новому юбилею подрастает новое поколение, которое должно услышать трезвый голос, в какой-то степени нейтрализующий усилия манипуляторов.
ВОЙНА ЦИФР
Еще в 2005 году, буквально накануне праздника 60-летия Победы, на телепередачу Владимира Познера «Времена» был приглашен президент Академии военных наук генерал армии Махмут Гареев, который в 1988 году возглавлял комиссию Министерства обороны по оценке потерь в ходе войны. Владимир Познер заявил: «Вот поразительное дело - мы до сих пор не знаем точно, сколько погибло наших бойцов, солдат, офицеров в этой войне».
И это при том, что в 1966 - 1968 годах подсчет людских потерь в Великой Отечественной войне вела комиссия Генерального штаба, возглавляемая генералом армии Сергеем Штеменко. Затем в 1988 - 1993 годах сведением и проверкой материалов всех предыдущих комиссий занимался коллектив военных историков.
Результаты этого фундаментального исследования потерь личного состава и боевой техники советских Вооруженных сил в боевых действиях за период с 1918 по 1989 год были опубликованы в книге «Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил в войнах, боевых действиях и военных конфликтах».
В этой книге сказано: «По результатам подсчетов, за годы Великой Отечественной войны (в том числе и за кампанию на Дальнем Востоке против Японии в 1945 году) общие безвозвратные демографические потери (убиты, пропали без вести, попали в плен и не вернулись из него, умерли от ран, болезней и в результате несчастных случаев) советских Вооруженных сил вместе с Пограничными и Внутренними войсками составили 8 млн. 668 тыс. 400 чел.». Соотношение по людским потерям Германии и ее союзников на Восточном фронте было 1:1,3 в пользу нашего противника.
В той же телепередаче в разговор вступил известный писатель-фронтовик: «Сталин сделал все для того, чтобы проиграть войну... Немцы в общей сложности потеряли 12,5 миллиона человек, а мы на одном месте потеряли 32 миллиона, на одной войне».
Есть люди, которые в своей «правде» доводят масштабы советских потерь до величин несуразных, абсурдных. Самые фантастические цифры дает писатель и историк Борис Соколов, который оценил общее число погибших в рядах советских Вооруженных сил в 1941 - 1945 годах в 26,4 млн. человек при немецких потерях на советско-германском фронте в 2,6 млн. (то есть при соотношении потерь 10:1). А всего погибших в Великой Отечественной войне советских людей он насчитал 46 миллионов.
Его подсчеты абсурдны: за все годы войны было мобилизовано (с учетом довоенного числа военнослужащих) 34,5 млн. человек, из которых непосредственными участниками войны было около 27 млн. человек. После окончания войны в Советской Армии числилось около 13 млн. человек. Никак из 27 млн. участников войны не могли погибнуть 26,4 миллиона.
Нас пытаются убедить, что «мы завалили немцев трупами собственных солдат».
ПОТЕРИ БОЕВЫЕ, БЕЗВОЗВРАТНЫЕ И ОФИЦИАЛЬНЫЕ
К безвозвратным боевым потерям относятся убитые на поле боя, умершие от ран при санитарной эвакуации и в госпиталях. Эти потери составили 6329,6 тыс. человек. Из них убиты и умерли от ран на этапах санитарной эвакуации 5226,8 тыс. и умерли от ран в госпиталях 1102,8 тыс. человек.
К безвозвратным потерям относятся также пропавшие без вести и оказавшиеся в плену. Таких было 3396,4 тыс. Кроме того, в первые месяцы войны были существенные потери, характер которых не подтвержден документально (сведения о них собирались впоследствии, в том числе по немецким архивам). Они составили 1162,6 тыс. человек.
В число безвозвратных потерь включены и не боевые потери - умершие от болезней в госпиталях, погибшие в результате чрезвычайных происшествий, расстрелянные по приговорам военных трибуналов. Эти потери составили 555,5 тыс. человек.
Сумма всех этих потерь за время войны составила 11 444,1 тыс. человек. Из этого числа исключены 939,7 тыс. военнослужащих, учтенных в начале войны как пропавшие без вести, но вторично призванных в армию на освобожденной от оккупации территории, а также 1836 тыс. бывших военнослужащих, после окончания войны возвратившихся из плена, - всего 2775,7 тыс. человек.
Таким образом, фактическое число безвозвратных (демографических) потерь Вооруженных сил СССР составило 8668,4 тыс. человек.
Конечно, это не окончательные цифры. Минобороны РФ создает электронную базу данных, она постоянно дополняется. В январе 2010 года начальник Управления Минобороны РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества генерал-майор Александр Кирилин заявил прессе, что к 65-летию Великой Победы будут обнародованы официальные данные о потерях нашей страны в Великой Отечественной войне. Генерал подтвердил, что в настоящее время Минобороны оценивает потери военнослужащих Вооруженных сил в 1941 - 1945 годах в 8,86 миллиона человек. Он сказал: «К 65-летию Великой Победы мы наконец придем к той официальной цифре, которая будет зафиксирована в нормативном документе правительства и доведена до всего населения страны, чтобы прекратить спекуляции по цифрам потерь».
Близкие к реальным сведения о потерях содержат работы выдающегося российского демографа Леонида Рыбаковского, в частности одна из последних его публикаций - «Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне».
Появляются объективные исследования и за рубежами России. Так, известный исследователь-демограф Садретдин Максудов, работающий в Гарвардском университете и изучавший потери Красной Армии, оценил безвозвратные потери в 7,8 млн. человек, что на 870 тыс. меньше, чем в книге «Гриф секретности снят». Такое расхождение он объясняет тем, что российские авторы не исключили из числа потерь тех военнослужащих, которые умерли «естественной» смертью (это 250 - 300 тыс. человек). Кроме того, они завысили число погибших советских военнопленных. Из них, по мнению Максудова, надо вычесть «естественно» умерших (около 100 тыс.), а также тех, кто остался после войны на Западе (200 тыс.) или вернулся на Родину, минуя официальные каналы репатриации (примерно 280 тыс. человек). Свои результаты Максудов опубликовал на русском языке в статье «О фронтовых потерях Советской Армии в годы Второй мировой войны».
ЦЕНА ВТОРОГО ПРИШЕСТВИЯ ЕВРОПЫ В РОССИЮ
В 1998 году в Москве вышел совместный труд РАН и Министерства обороны РФ «Великая Отечественная война. 1941 - 1945» в 4 томах. Там сказано: «Безвозвратные людские потери вооруженных сил Германии на Восточном фронте равны 7181,1 тыс. военнослужащих, а вместе с союзниками... - 8649,3 тыс.». Если вести подсчет по одной и той же методике - учитывая пленных, - то «безвозвратные потери Вооруженных сил СССР... превышают потери противника в 1,3 раза».
Это и есть максимально надежное на данный момент соотношение потерь. Не 10:1, как у иных «искателей истины», а 1,3:1. Больше не в десять раз, а на 30%.
Основные потери Красная Армия несла на первом этапе войны: на 1941 год, то есть на 6 с небольшим месяцев войны, приходится 27,8% общего числа погибших за всю войну. А за 5 месяцев 1945 года, на которые пришлось несколько крупных операций, - 7,5% от общего числа погибших.
Также и основные потери в виде пленных пришлись на начало войны. По немецким данным, с 22 июня 1941 года по 10 января 1942 года число советских военнопленных составило 3,9 млн. На Нюрнбергском процессе был оглашен документ из аппарата Альфреда Розенберга, в котором сообщалось, что из 3,9 млн. советских военнопленных к началу 1942 года остались в лагерях 1,1 млн.
Германская армия была на первом этапе объективно намного сильнее.
Да и численное преимущество в первое время было на стороне Германии. На 22 июня 1941 года вермахт и войска СС развернули против СССР полностью отмобилизованную и обладающую боевым опытом армию численностью 5,5 млн. человек. Красная Армия имела в западных округах 2,9 млн. человек, существенная часть которых еще не завершила мобилизацию и не прошла обучение.
Нельзя также забывать, что, кроме вермахта и войск СС, в войну против СССР сразу же включились 29 дивизий и 16 бригад союзников Германии - Финляндии, Венгрии и Румынии. 22 июня их солдаты составляли 20% армии вторжения. Затем к ним примкнули итальянские и словацкие войска, и к концу июля 1941 года войска сателлитов Германии насчитывали около 30% сил вторжения.
На деле произошло нашествие Европы на Россию (в форме СССР), во многом сходное с нашествием Наполеона. Между этими двумя нашествиями проводилась прямая аналогия (Гитлер даже предоставил «Легиону французских добровольцев» почетное право начать бой на Бородинском поле; правда, при одном крупном артобстреле этот легион сразу потерял 75% личного состава). С Красной Армией сражались дивизии испанцев и итальянцев, дивизии «Нидерланды», «Ландшторм Нидерланд» и «Нордланд», дивизии «Лангермак», «Валлония» и «Шарлемань», дивизия чешских добровольцев «Богемия и Моравия», дивизия албанцев «Скандерберг», а также отдельные батальоны бельгийцев, голландцев, норвежцев, датчан.
Достаточно сказать, что в боях с Красной Армией на территории СССР румынская армия потеряла более 600 тыс. солдат и офицеров убитыми, ранеными и пленными. Венгрия воевала с СССР с 27 июня 1941 года по 12 апреля 1945 года, когда уже вся территория была занята советскими войсками. На Восточном фронте венгерские войска насчитывали до 205 тысяч штыков. Об интенсивности их участия в боях говорит тот факт, что в январе 1942 года в боях под Воронежем венгры потеряли 148 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными.
Финляндия для войны с СССР мобилизовала 560 тыс. человек, 80% призывного контингента. Эта армия была самой подготовленной, хорошо вооруженной и стойкой среди союзников Германии. С 25 июня 1941-го по 25 июля 1944 года финны сковывали в Карелии большие силы Красной Армии. Хорватский легион был небольшим по численности, но имел боеспособную истребительную эскадрилью, летчики которой сбили (по их докладам) 259 советских самолетов, потеряв при этом 23 свои машины.
От всех этих союзников Гитлера отличались словаки. Из 36 тыс. словацких военнослужащих, воевавших на Восточном фронте, погибли менее 3 тыс., а в плен сдались более 27 тыс. солдат и офицеров, многие из которых пополнили Чехословацкий армейский корпус, сформированный в СССР. В момент начала Словацкого национального восстания в августе 1944 года вся словацкая военная авиация перелетела на Львовский аэродром.
В целом, по германским данным, на Восточном фронте были убиты и умерли в составе иностранных формирований вермахта и СС 230 тыс. человек, а в составе армий стран-сателлитов - 959 тыс. человек - всего около 1,2 млн. солдат и офицеров. Согласно справке Минобороны СССР (1988), безвозвратные потери вооруженных сил официально воевавших с СССР стран составили 1 млн. человек. Помимо немцев, в числе взятых Красной Армией военнопленных оказалось 1,1 млн. граждан европейских стран. Например, французов было 23 тыс., чехословаков - 70, поляков - 60,3, югославов - 22.
Пожалуй, еще более важен тот факт, что к началу войны против СССР Германия оккупировала или реально поставила под контроль всю континентальную Европу. Общей властью и целью были объединены территория в 3 млн. кв. км и население около 290 млн. человек. Как пишет английский историк, «Европа стала экономическим целым». Весь этот потенциал был брошен на войну против СССР, потенциал которого по формальным экономическим меркам был примерно в 4 раза меньше (и уменьшился примерно вдвое в первые полгода войны).
При этом Германия получала через посредников еще и значительную помощь из США и Латинской Америки. Европа в огромных масштабах снабжала германскую промышленность рабочей силой, что и позволило провести беспрецедентную военную мобилизацию немцев - 21,1 млн. человек. В хозяйстве Германии во время войны были использованы примерно 14 млн. иностранных рабочих. На 31 мая 1944 года в военной промышленности Германии было 7,7 млн. иностранных рабочих (30%). Военные заказы Германии выполняли все крупные, технически передовые предприятия Европы. Достаточно сказать, что только заводы «Шкода» за год перед нападением на Польшу выпустили столько же военной продукции, сколько вся английская военная промышленность. 22 июня 1941 года в СССР ворвалась военная машина с небывалым в истории количеством техники и боеприпасов.
Красная Армия, лишь недавно переформированная на современной основе и только начавшая получать и осваивать современное вооружение, имела перед собой мощного противника совершенно нового типа, какого не было ни в Первой мировой, ни в Гражданской войнах, ни даже в финской войне. Однако, как показали события, Красная Армия обладала исключительно высокой способностью к обучению. Она показала редкостную стойкость в самых трудных условиях и быстро укреплялась. Военная стратегия и тактика высшего командования и офицеров были творческими и обладали высоким системным качеством. Поэтому на заключительном этапе войны потери германской армии были в 1,4 раза больше, чем советских Вооруженных сил.