Публицистиказапретные темы истории. Геноцид русского народа галицкой руси

Русины - это небольшой восточнославянский народ, который по культуре и языку ближе к русским, чем к украинцам. Свою землю русины называют Карпатской Русью. Сегодня она поделена между Украиной, Венгрией, Польшей, Словакией и Румынией. Представители этого этноса являются потомками жителей Галицко-Волынского княжества, которое распалось в XIII-XIV веках. Тогда его территории отошли соседним католическим странам, и маленький народ на 700 лет потерял свою государственность. Но зато он смог сохранить уникальную культуру и язык.

Поиски себя

Карпатской Русью владела Речь Посполитая, Венгрия и Австрийская империя. И народы каждой из этих стран пытались ассимилировать русин. До XIX века для последних вопрос национального определения был не очень актуален. Но в XIX веке в русинской среде появились интеллектуалы, которые задались вопросом: “А кто мы такие?”

Большую роль в становлении русинской национальной идеи сыграла революция в Венгрии, которая была подавлена силами российской армии. Так вот когда наши войска проходили через Галицию, русины отметили для себя, что они внешне очень похожи на русских. Поэтому первые русинские национальные активисты были сплошь русофилами, верящими в идею великой России от Карпат до Камчатки.

В 1866 году галицкий просветитель Иоанн Наумович с гордостью писал в русскоязычном львовском журнале «Слово»: «Все усилия дипломатии и поляков сделать из нас особый народ рутенов-униатов оказались тщетными… Русь Галицкая, Угорская, Киевская, Московская, Тобольская и пр. с точки зрения этнографической, исторической, языковой, литературной, обрядовой – это одна и та же Русь… Мы не можем отделиться китайской стеной от наших братьев и отказаться от… связи со всем русским миром. Мы больше не русины 1848 года; мы настоящие русские».

Сначала австрийцы не обращали внимание на русинское национальное движение. Но когда освобождение славян приобрело приоритетное значение во внешней политике России, Австро-Венгрия обеспокоилась наличием у себя на территории 3-4 миллионов подданных, многие из которых ассоциировали себя с русскими.

Но вместо того, чтобы проявлять большую лояльность к славянам, Вена усилила ассимиляционные меры. В 1880-х русин начинают активно украинизировать. Закрываются русинские газеты, в школах вводится украинское письмо, руководящие должности в культурной и научной сферах отдаются украинским общественникам. Это раскалывает русинское национальное движение: в нем возникает украинофильское направление, ориентированное на политику Габсбургов.

Карпатская трагедия

Когда началась война и русская армия стала наступать на Галицию, Вена ужесточила репрессии. Первые "русские шпионы" были казнены во Львове 11 августа 1914 года. Вскоре террор стал масштабнее - за всю войну жертвами этнических чисток, тюрем и лагерей стали 100 000 человек. Одна только принадлежность к русинам могла рассматриваться властями как  повод для обвинения в измене родине и казни: русин - значит потенциальный коллаборационист.

Зверства над русинами творились по всей империи. Вот одно из перечня горьких свидетельств - избиение русин в Перемышле 14 сентября 1914 года:

«В Перемышле нам пришлось особенно много вытерпеть от местных мазепинцев, поляков и евреев, а также от солдат-мадьяр. Но еще хуже пришлось другой партии наших арестованных в Перемышле. В 2 часа дня, в расстоянии каких-нибудь 400 шагов от дирекции полиции, толпа местных мазепинцев, поляков и евреев, поощряемая солдатами-мадьярами, с таким остервенением накинулась на проходивших под конвоем арестованных русских крестьян и интеллигентов, в общем числе 42 человека, что 40 из них были тут же на улицах растерзаны насмерть и только 2 лица остались в живых».

К концу августа во львовских тюрьмах насчитывались две тысячи узников, обвиненных в “москвофилии”. Вскоре мест для заключенных стало не хватать. Для их содержания в провинции Штирии был создан концентрационный лагерь Талергоф. Первая партия русин прибыла туда 4 сентября 1914 года. К ноябрю там скопилось уже около 5 700 человек.

По свидетельствам, до зимы 1915 года в лагере не было бараков. Люди спали на улице в дождь и снег. Вот как описывал лагерь узник Генрих Полянский:

«Большая беда была тоже в том, что нельзя было, как следует сидеть и спать, и на сторону ходить. Нас везли как нелюдей, a если мы и говорили кому, чтобы сжалились над нами, как над людьми, то нам отвечали: "Вы - не люди, вы - предательские собаки!" Когда прибыли мы на станцию Мирццушляг, то бросились на наш вагон какие-то два немца (интеллигенты!) с криком: "Где же эти галицкие русские, проклятые изменники, которые накликали войну на нашу державу? Покажите нам этих предателей, мы хотим порядочно изрубить их!" Нас, новых узников, привели в длинную палатку и велели в ней разместиться в четыре ряда. В палатке должно было поместиться 200 лиц. В палатке мы застали уже несколько лиц. Они получили уже по вязанке соломы на свое ложе (на голой земле), нас же вызвали, чтобы сейчас шли и мы с солдатом за соломою».

Через Талергоф за все время его существования (с 4 сентября 1914 г. по 10 мая 1917 г.) прошли около 20 000 заключенных. За первые полгода там были казнены не менее 3 800 человек.

Лагерь был закрыт указом последнего императора империи Габсбургов Карлом I. В своём рескрипте от 7 мая 1917 года он написал: «Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать ими».

Послевоенные надежды

Когда Австро-Венгрия пала, у русин появился шанс обрести независимость. Русофильские активисты в хаосе крушения империи создают несколько независимых микрореспублик. Но русины, забитые,  потерявшие почти всю свою интеллектуальную элиту, не смогли ничего противопоставить украинскому движению. 3 ноября во Львове была провозглашена Западно-Украинская народная республика (ЗУНР), руководство которой сразу же взяло курс на украинизацию населения и вхождение в состав Украинской народной республики.  Все русинские партии были разгромлены. Но вскоре ЗУНР захватила Польша и русинские земли стали ее частью.

Земли русинов также входят в состав Чехословакии и Румынии. В 1939 году к УССР были присоединены восточные территории Польши вместе с русинской Лемковщиной, а в 1945 году - чехословацкая Подкарпатская Русь и русинские территории Румынии. В итоге больше половины русинских земель оказались в ведении Украины.

Сегодня правительство Украины национальные интересы русинов игнорирует и стремиться их украинизировать. В Украине нет ни одного русинского учебного заведения. Вся культурная жизнь этого малого народа поддерживается усилиями только одних активистов. Совсем иная ситуация в Венгрии, Польше, Словакии и Румынии. Там русинам предоставляют все возможности для сохранения идентичности.

Есть Великая Россия – Отечество великороссов. Есть Белая Русь – Беларусь, Белороссия. Есть Подкарпатская Русь – Закарпатье, где расположена самая высокая карпаторусская гора Говерла, прежде именовавшаяся Руска. Здесь живут подкарпатские русины. Есть Покутская Русь – Покутье, земля руснаков-гуцулов. И все эти народности и прежде, и в какой-то мере сейчас, именуются русинами. Бойки, лемки, долиняне тоже прежде были русинами. Многие закарпатцы и теперь сохраняют это самоназванье.

Жили русины и в Галиции (Галичине). В память о них сохранилось название городка Рава-Русская на Львовщине. Да и в старой части Львова имеется улица Русская.

Куда же исчезли галицкие русины, они же русские галичане? Ведь до 1914 года все местное население почти поголовно называлось русинами. Поляки, евреи, немцы составляли в основном городское население. А «украинцами» (мазепинцами) именовались представители малочисленного тогда антирусского политического течения, инспирированного польскими националистами и австро-венгерскими властями. Цели у поляков и австрийцев были разные. Поляки, которые во времена Речи Посполитой с XIII до конца XVIII веков правили на землях, теперь именуемых украинскими, стремились отделить своих русских подданных от их соотечественников в Московском государстве. Для этого использовался термин «Украина» (окраина Польши), который из географического понятия трансформировался в понятие национально-политическое. Этому способствовали массовый польский террор и насаждение католицизма, униатства.

Польские деятели Ян Потоцкий и Тадеуш Чацкий на рубеже XVIII – XIX веков в своих работах пытались обосновать надуманное отличие украинцев, к которым они относили малороссов и галичан от великороссов.

У Габсбургской монархии, захватившей русские земли Закарпатья и Галиции, после присоединения Венгрии в XVI – XVII веках и разделов Польши в 1772-95 годах, были другие резоны. Первоначально австрийцы хотели противопоставить русское население их прежним хозяевам полякам и мадьярам. Особенно в 1846 — 49 годах, когда поляки и венгры пытались восстать против Габсбургов.

Галицкие русины помогли австрийским властям подавить польские выступления, как и подкарпатские русины помогли усмирить мадьяр.

Особенно это проявилось во время «Галицкой резни» 1846 года, когда русинские крестьяне формировали отряды и при содействии автрийских властей массово убивали ненавистных польских панов.

Во время похода Российской Императорской армии в Венгрию в 1849 году русское население Галиции и Закарпатья впервые встретилось с русскими воинами и осознало свою идентичность с восточными братьями.

Все это способствовали «Русскому Возрождению» в Галиции. Образованный русин Маркиан Шашкевич основал русофильское общество «Русская Матица», издавал на русском языке альманах «Русалка Днестрова».

В 1866 году галицкий просветитель И. Г. Наумович с гордостью писал в русскоязычном львовском журнале «Слово»: « Все усилия дипломатии и поляков сделать из нас особый народ рутенов-униатов оказались тщетными… Русь Галицкая, Угорская, Киевская, Московская, Тобольская и пр., с точки зрения этнографической, исторической, языковой, литературной, обрядовой – это одна и та же Русь…Мы не можем отделиться китайской стеной от наших братьев и отказаться от… связи со всем русским миром. Мы больше не русины 1848 г.; мы настоящие русские».

В Галиции создавались русские культурно-просветительные общества, политические организации, издавались газеты, журналы, альманахи. К началу ХХ века здесь издавалось 17 газет и 50 журналов на русском языке. И если русинские издания, например, «Галичанин», «Прикарпатская Русь» выходили в свет на средства подписчиков, то украинские «Дило», «Руслан» существовали на пособия австрийского МИДа и массовым читательским интересом не пользовались.

Русское движение постепенно из культурно-просветительской переходило в политическую плоскость. Принятая в марте 1871 года программа «Русской Рады», партии русских галичан, провозглашала: «Трехмиллионный народ наш русский, под скипетром австрийским живущий, есть одною только частью одного и того же народа русского, мало-, бело- и великорусского».

Используя старый и проверенный имперский принцип «divide et ivpera» («разделяй и властвуй»), австрийцы некоторое время мирились с русским движением, как противовесом движению польскому. Но предстоящие исторические потрясения, прежде всего предполагаемый конфликт с Российской империей, заставляли Австро-Венгерскую монархию трансформации, переделке русских галичан в украинцев, враждебных как Польше, так и России.

В преддверии Первой мировой войны этой проблемой вплотную занялся австрийский Генеральный штаб. Административных и полицейских сил для этого явно было недостаточно. Приходилось привлекать армию, которая позже сыграла свою кровавую роль.

Одновременно шла работа по развитию и укреплению сформированного из униатов и прочих ренегатов русской галицкой общности украинского, «самостийного» движения, члены которого символично именовали себя «мазепинцами» и мечтали о том, что «Королевство Галичины и Лодомерии (Владимерии)» получит те же федеративные права в Австро-Венгерской империи, что и «Венгерское королевство».

Украинские организации Галиции под руководством митрополита-униата Андрея Шептицкого и переехавшего из России украинофила Михаила Грушевского, возглавившего Товарищество им. Тараса Шевченко, обильно финансировались Генеральным штабом Габсбургской армии.

Следует отметить, что руководство Греко-Католической униатской церкови, игнорируя склонность своего низшего духовенства к русинству и даже возвращению к Православию, упорно насаждало среди прихожан русофобскую, украинофильскую идеологию.

А вот русские организации края получали поддержку только от частных лиц. Даже в 1911 году премьер Петр Столыпин выслал Русской народной партии, которая удачно провела избирательную кампанию и делегировала своих депутатов в имперский парламент, организациям 11 тыс. рублей на покрытие расходов по выборам от себя лично, а не от российского правительства, которое он возглавлял.

В августе 1914 года началась Первая Мировая война. Русофилы ждали русские войска, как освободителей от многовекового ига иноземцев. Украинофилы же начали формировать «Корпус украинских сичевых стрелков» (УСС) в помощь австро-мадьярам. Они надеялись, что Габсбургская армия захватит Малороссию и Кубань, распространив свои владения до Кавказа, превратив эти территории в австрийскую Украину, где будут под австрийским патронатом править украинофильские ренегаты.

С первых дней войны австрийские власти закрыли и разгромили все русские организации и типографии, обязав все русское население Галиции именоваться украинцами. Доходило до того, что галичане, отвечавшие на вопрос о национальной принадлежности, что они русины, немедленно подвергались повешению, расстрелу или закалыванию штыками. Особенно свирепствовали в этом отношении венгерские гонведы (солдаты). Организованное галицко-русское движение было разгромлено, его представители подверглись репрессиям.

Начался «шабаш» доносительства и личного участия украинофилов, поляков и евреев, старавшихся доказать свою лояльность австрийцам в избиениях и убийствах русинов, разграблении их имущества. За каждый донос на русофила габсбургские власти выдавали от 50 до 500 крон. Так что межнациональной конфликтности в Галиции издавна намешано изрядно.

Один из уцелевших жертв террора, бывший узник австрийского концлагеря «Талергоф Василий Ваврик позже свидетельствовал:

В деревне Волощине, уезде Бобрка, мадьяры привязали веревкою к пушке крестьянина Ивана Терлецкого и поволокли его по дороге. Они захлебывались от хохота и радости, видя тело русского поселянина, бившееся об острые камни и твердую землю, кровоточившее густою кровью.

В деревне Буковине того же уезда, мадьярские гусары расстреляли без суда и допроса 55-летнего крестьянина Михаила Кота, отца 6 детей.

А какая нечеловеческая месть творилась в селе Цуневе Городоского уезда! Там австрийские вояки арестовали 60 крестьян и 80 женщин с детьми. Мужчин отделили от женщин и поставили их у деревьев. Солдат-румын забрасывал им петлю на шеи и вешал одного за другим. Через несколько минут остальные солдаты снимали тела, а живых докалывали штыками. Матери, жены и дети были свидетелями этой дикой расправы. Можно ли передать словами их отчаяние? Нет, на это нет слов и силы!

В с. Залужье того же уезда солдаты зверски расстреляли 5 крестьян: Ивана Коваля, Ивана Михайлишина, Григория Снеда, Станислава Дахновича и Василия Стецыка, а в соседнем селе Великополе из 70-ти арестованных крестьян мадьяры закололи штыками: Ивана Олиарника, Семена Бенду Василия Яцыка, Василия Кметя, Марию Кметь, Павла Чабана, которому раньше переломили руки. И этого им было мало! Уходя, они забрали с собой малолетних девочек.

С каждым днем жестокой бойни кровавая работа палачей принимала все большие размеры. В селе Кузьмине Добромильского уезда австрийцы вбивали в стены хат железные крюки и вешали на них людей. В один день повесили 30 крестьян. В селе Тростянцы они замучили на смерть Матвея Кассиана, Ивана и Евстафия Климовских и пастуха Дуду. В селе Квасенине бешенный офицер застрелил крестьянина Павла Коростенского только за то, что тот не сумел ему объяснить, куда ушла русская разведка.

В с. Крецовой воле, солдаты повесили на вербе крестьянина Петра Ткача. Все эти ужасы случились в Добромильском уезде. По доносу жандарма Холявы, в деревне Выгода, Долинского уезда повесили крестьян: Матвея Петрика, Ивана Гайнюка, Осипа Фединя-ка, Дорофея Сосника, Елену Ковердан. Вместе с жандармом бушевал в околице вырожденец некий Винницкий, ошеломленный «самостийник», причем он руководствовался в своих ничтожных поступках не так «идеей», как ненасытной жаждой наживы: кто из арестованных давал за себя богатый выкуп, того он отпускал на волю; у кого же не было денег, тот кончал жизнь на крюке.

На основании приговора военного суда на висилице погибли: Лев Кобылянский, громадский писарь из Синечола, Долинского уезда и Пантелеймон Жабяк, житель того же села, отец 5 детей. Вместе с ними повис на веревке Роман Березовский, настоятель прихода в Протесах Жидачевского уезда, отец 2 детей. За священником и крестьянами не было ни малейшей вины.

В Жолковском уезде не было села, где не заплатил бы жизнью мирный землепашец или работник умственного труда. Австрийская разведка наткнулась на священника Набака, ехавшего из Могилян в Нагорцы. Каратели завязали ему глаза, привязали к дереву и расстреляли его. Не помогли ни мольбы, ни слезы дочери, возвращавшейся с отцом домой. Дьякона закололи штыками. Священника запретили хоронить в селе. Его тело пролежало в поле 5 дней, и только после бегства австрийского полка, похоронил его русский полковой священник.

Вступив в село Передрымихи, мадьяры сожгли весь крестьянский добробыт, не пощадив и школы, и лютыми пытками замучили на смерть: Григория Савицкого Илью Сало, Михаила Лосика, Алексея Казака, Екатерину Валько и многих покололи и поранили. В пожаре погибли люди. В с. Речках австрийцы повесили крестьянку Прокопович, в с. Зеболки убили крестьянина Петра Поворозника.

В населенных пунктах: Липовице, Куликове, Сулимове, Батятычах устраивались чисто дьявольские погромы. В числе доносчиков был учитель-украинец Иван Шерстило из Сулимова, который выдал австрийским жандармам несколько крестьян и священника Саввина Кмицикевича с сыном».

Таким образом, австро-венгерская армия, игнорируя международные соглашения и Женевскую конвенцию, нарушая законы войны, совершая военные преступления и преступления против человечности, приняла на себя как полицейско-карательные функции, так и стала предтечей гитлеровских палачей.

«Украинцы», участники террора, злорадствовали и распевали верноподданические «коломыйки»(частушки):

Де стоїть стовп з телефона,
Висить кацап замість дзвона.
Уста його посиніли,
Чорні очі побілили,
Зуби в крові закипіли,
Шнури шию переїли…

В первые недели войны австрийцами были уже созданы концентрационные лагеря для депортации и истребления русских галичан Талергоф и Терезин. Через эти лагеря смерти прошли 80 тыс. человек, из которых 30 тыс. были казнены.

По некоторым статистическим данным на то время из трехмиллионного населения Галиции, два миллиона были этническими русинами – русофилами при незначительном числе «украинцев». Из этого числа австрийскими карателями было уничтожено около 200 тыс. человек. Это ли не ГЕНОЦИД русского национального меньшинства в Австро-Венгрии? Фактически каждый десятый русин в Галиции был уничтожен за свою приверженность к Русскому миру и Православию.

Даже во время переписи населения уже польскими властями в 1931 году русинами записались 1 млн. 116 тыс. человек. А украинцами – 1млн. 660 тыс. человек. И это после массовых убийств, депортаций и вынужденной эмиграции русского населения.

Поэтому верные украинские слуги императора Франца-Иосифа дружно голосили:

Украинци пють, гуляють,
А кацапы вже конають!
Украинци пють на гофи
А кацапы в Талергофи…

Российская императорская армия 4 сентября вступила во Львов и осадила Перемышльскую крепость, освободив почти всю Галицию. Уцелевшее русское население радостно встречало братские войска. Навстречу выходили крестьянские и церковно-православные депутации с хлебом-солью. Проходившие войска забрасывали цветами, подносили угощения. Многие жители вступили добровольцами в царскую армию. Ликование по поводу освобождения от 600-летнего иноземного порабощения было всеобщим.

Даже за океаном газета американских галичан «Свит» писала: «Наш Львов – русский, наш Галич – русский! Господи, слава Тебе, из миллионов русских сердец шлет Тебе вся Русь свою щирую молитву. Боже великий, могучий Спаситель, объедини нас, як Ты один в трех лицах, так Русь наша в своих частях одна будет во веки».

Русское присутствие в Галиции казалось воцарилось навсегда. Возникло военно-гражданское управление Галицкой губернии во главе с генерал-губернатором графом Г. А. Бобринским. По улицам Львова и других населенных пунктов ходили русские полицейские-городовые.

За все время пребывания русских войск в регионе было произведено лишь 1200 арестов, 1568 человек были высланы вглубь России. Ни одному гражданскому лицу не был вынесен смертный приговор. И это в военное время. Надо понимать, что русские пришли в Карпатороссию не как оккупанты, а как освободители братского населения. И Русская амия с мирными жителями… в отличии от австро-венгерской… не воевала.

Поэтому при отходе Русской армии из Галиции весной 1915 года с отступавшими ушли около 200 тыс. человек русинов. Которые после Октябрьской революции служили в карпаторусских формированиях Белой Гвардии.

Характерно, что после распада Австро-Венгрии в 1918 году Украинская Галицкая Армия (УГА), защищавшая Западно-Украинскую Народную Республику (ЗУНР), в украино-польской войне 1918-19 годов, и отступившая в результате за реку Збруч, фактически не стала воевать на стороне Симона Петлюры и его УНР (Украинской Народной Республики) с белогвардейскими формированиями генерал-лейтенанта Антона Деникина. А позднее, после предательского сговора Петлюры с польским лидером Юзефом Пилсуцким о передаче Галиции Полше, перешла на сторону деникинцев. Полки карпаторуссов были и в армии адмирала Александра Колчака.

А после разгрома белогвардейцев УГА перешла на сторону Красной Армии, чтобы воевать с поляками в польско-советской войне 1919-20 годов. И стала именоваться ЧУГА (Червоная Украинская Галицкая Армия). То есть галицкие русины в русском народе врага не видели. Ни в белых, ни в красных. Главным было – освободить галицкие земли от поляков.

Отдельной темой является украинизация Малороссии как петлюровцами, так и партийно-советскими властями. Здесь украинизация проводилась в более мягкой форме – как переходная фаза к формированию из народов Советского Союза единого советского народа.

Проблема украинизации остается злободневной и в наше время. После Майданного переворота в Киеве в 2014 году, еврореформаторские власти, как и австрийцы запустили в дело «антирусский проект» и направили как добровольческие батальоны националистов, так и регулярную армию против своих же возмутившихся граждан в Донбассе. Здесь мы видим, что украинская армия, как и австро-венгерская, выполняет не присущие по законам войны карательно-полицейские функции по подавлению восставших на востоке страны граждан, противящихся русофобии.

Любая армия, задействованная в репрессиях против своего же населения, перестает быть народной…и становится антинародной прислужницей пославших ее хозяев.

Эта проблема, проблема Донбасской гражданской войны, может быть решена только выполнением Минских соглашений 2015 года. Этот путь безальтернативен. Иначе – затяжной братоубийственный конфликт и крушение Украины как государства, как политической, социальной и экономической структуры.

Вредно забывать уроки истории. Прошлое вполне может прицельно и убийственно выстрелить в настоящее и будущее.

Так что русские галичане никуда не делись. Фактический, но не признанный пока еще официально… геноцид, насильственная украинизация, прочие исторические коллизии превратили их в украинцев. Только некоторая часть восточнославянского населения в Закарпатье, Словакии, Венгрии, Румынии и Сербии, в США и Канаде продолжают называть себя русинами и беречь традиции русских предков.

P.S.

Мало какому народу пришлось пройти чересполосицу стольких иноземных владычеств и влияний, получить неимоверное число национально-психологических травм, пережить в начале ХХ века сущий геноцид .

Но хочется верить, что украинцы рано или поздно вспомнят, что они – русские люди и вернуться к своим историческим истокам.

Олег Ростовцев, Украина, специально для News Front

7 мая не привлекает внимание украинского общества. Хотя дата знаменательная. Напоминающая о невообразимой жестокости Австро-венгерских властей по отношению к русинам (именующих себя русскими). В 1914 году они стали жертвами чудовищной этнической чистки, тем что сегодня именуется геноцид. Об этом позорном факте в современной Европе и на Украине предпочитают не вспоминать. А в этот день австрийский император Карл I подписал указ об освобождении из концлагерей галицких, буковинских и закарпатских русинов. "Все арестованные русские не виновны, но были арестованы", - отмечалось в указе. Тем самым признаётся, что действия австро-венгерских властей были направлены против целой этнической группы.

Около 60 тыс. убитых, около ста тысяч умерших в местах лишения свободы, массовая гибель людей при принудительных депортациях, сотни тысяч вынужденных бежать в Россию (далеко не все из них смогли потом вернуться домой) – таков итог геноцида, устроенного тогда.

До начала ХХ века большинство русинов Австро-Венгрии считали себя русскими, представителями единой нации, проживающей на пространстве от Карпат до Камчатки. "Трехмиллионный народ наш русский, под скипетром австрийским живущий, есть одною только частью одного и того же народа русского, мало-, бело- и великорусского", – говорилось, например, в программе "Русской Рады", организации, представлявшей интересы австро-венгерских русинов. Вот как описывает этот процесс два автора, коренные галичане И. И. Терех и В. Р. Ваврик, галицко-русских патриоты и бывшие узники Талергофа.

"Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали ее распад. В предсмертной агонии ее правители, все ее власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитым параличем Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал на русина, чтобы русин отказался от Руси. Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью на удочку пошла только часть галицко-русского народа. Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси - это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали - откуда пошла есть земля Русская. Они внимательно прочли Слово о полку Игореве и не нашли в этом удивительном памятнике XII ст. ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в украинскую, а не Русскую правду. Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишневский, писатель XVII ст., обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отюрасывают, что Зубрицкий, русская троица - Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь, как наибольшее сокровище.
Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца. Ему тяжело было потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как то туманно, хитро и блудно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом народ осознал, что творится неправда, фальш, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злыдни войны. Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к москалям, т.е. великоруссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белоруссами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других вязницах и концлагерях Австро-Венгрии шли тысячи за тысячами, и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть".

Такое положение дел очень не нравилось правителям Австро-Венгрии, опасавшимся, что такое положение рано или поздно приведет к утрате восточных провинций и воссоединению их с Россией. Чтобы воспрепятствовать столь нежелательному для себя развитию событий, Вена, начиная с конца XIX века, энергично поддерживала украинское движение, отрицавшее национальное единство русинов с великорусами. Поддерживала различными методами.
Венское правительство старалось вносить споры, заколоты, национальные, вероисповедные и партийные замешательства в славянские народы. Частично ему это удалось при помощи денег, хорошо оплачиваемых мест и щедрых обещаний. Таким образом, руководящий слой галицкого народа, в начале более-менее однородный, со временем разбился на два лагеря. Галицко-русский лагерь, стоя нерушимо на славянской основе, неустанно братался с родственными славянскими народами, радовался их успехам, печалился их неудачам и спорам между собою и всю свою жизненную энергию обращал против германской расы и ее нечестивых методов борьбы с соседями. Поэтому вполне понятно, что Австрия, во главе с немецкой династией Габсбургов, старалась всеми силами задавить эту часть галицкой интеллигенции и приостановить ее влияние на народные массы. Второй лагерь галицкой интеллигенции, взлелеянный венской няней, пошел, отбросив свое славянское родство, наотмашь и наобум, с врагами Славянства и своего родного народа; он проникся ненавистью к братским народам, позаимствовал от германцев методы беспощадного топтания прав славянских племен и даже с оружием в руках устилал трупами своих братьев родную землю. Этот лагерь стал любимцем Австрии и остался ее наймитом до самого развала; даже немцы и мадьяры отошли в сторону, одни галицкие украинцы слепо стояли при Австрии.
Приверженцам украинства отдавалось предпочтение при назначении учителей в школы, священников на приходы, чиновников в местные органы управления. Украинские организации получали финансовую помощь от государства. На выборах в парламент и галицкий сейм власти всеми способами (вплоть до откровенных фальсификаций) протаскивали кандидатов от украинских партий. Вместе с тем на идейных противников украинского движения обрушивались репрессии.

Вот что писал об этих событиях галицко-русский историк В.Ваврик: "Венское правительство старалось вносить споры..., национальные и партийные замешательства в славянские народы. Частично ему это удалось при помощи денег, хорошо платных мест и обещаний. Таким образом, руководящий слой галицкого народа, в начале более менее однородный, со временем разбился на два табора.

Галицко-русский табор, стоя нерушимо на славянской основе, неустанно братался с родственными славянскими народами, радовался их успехам, печалился их неудачами... и всю свою жизненную энергию обращал против германской расы и её нечестивых методов борьбы с соседями. Поэтому вполне понятно, что австрия во главе с немецкой династией Габсбургов старалась всем силами задавить эту часть галицкой интеллигенции...
Второй табор галицкой интеллигенции, возлелеянный венской няней, пошел, отбросив свое славянское родство, наотмашь и наобум, с врагами славянства и своего родного народа; он проникся ненавистью к братним народам, позаимствовал от германцев методы беспощадного топтания славянских племен и даже с оружием в руках устилал трупами родных братьев родную землю. Этот табор стал любимцем Австрии и оставался её наймитом до самого развала... В то время, когда славяно-русский табор считал своим священным долгом беречь и отстаивать историческое имя своих предков, имя Руси, озарявшее на протяжении столетий хижины многомиллионного русского народа, табор германофильского направления с легким сердцем отказался от своего исторического русского имени, забросал его насмешками и грязью, заменил его областным, в Прикарпатье чуждым, понятием Украина и вместе с немцами принялся всех и всё, что носило печать Руси, преследовать и уничтожать...

Наши братья, вырекшиеся от Руси, стали не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими доносчиками и даже палачами родного народа... они исполняли самые подлые, постыдные поручения немецких наездников. Достаточно взять в руки украинскую газету "Дiло", издававшуюся для интеллигенции, чтобы убедиться в этом окончательно. Волосы встают дыбом, когда подумаешь о том, сколько мести вылил на своих ближних не один украинский фанатик, сколько своих земляков выдал на муки и смерть не один украинский политик вроде кровавого Костя Левицкого (председателя "Украинского клуба", лидера Украинской национально-демократической партии, организованной униатским митрополитом, поляком Андреем Шептицким, одним из главных теоретиков "неомазепинства". Вот, например, записка, составленная Левицким на имя военного министра Австро-Венгии в 1912 г.: известно ли вашей эксцеленции, что в Галиции есть много "русофильских" бурс для учащейся молодежи... Каковы виды на успех войны, ежели в армии, среди офицеров, так много врагов - "русофилов"? Известно ли Вам, что среди галицкого населения шляется много "русофильских" шпионов, от которых кишит, и рубли катятся в народе? Что намеряет сделать Ваша эксцеленция на случай войны, чтобы защититься перед "русофильскою" работой, которая в нашем народе так распространяется?" - К.Ф.). Сколько жертв имел на своей совести не один офицер типа Чировского! Не день, не два упивался страшный упырь Галицкой земли братнею кровью... В манифестах и воззваниях военные и административные власти обещали от 50 до 500 крон каждому, кто донесёт на русина... "

Однако все было тщетно. Что и выявилось с началом мировой войны, когда Австро-Венгрия и Российская империя оказались в противоборствующих лагерях. Как сообщал главнокомандующий австро-венгерской армии эрцгерцог Фридрих в докладной записке императору Францу Иосифу, среди русинского населения существует " уверенность, что оно по расе, языку и религии принадлежит к России". Украинство же оказалось мыльным пузырем, старательно надувавшимся властями.

Сразу же после объявления войны из Вены во Львов отправился со специальной миссией представитель австрийского министерства иностранных дел при верховном командовании барон Владимир Гизль. Он должен был на месте выяснить обстановку, сложившуюся на пограничных территориях. Увиденное повергло барона в шок. "Украинофильское движение среди населения не имеет почвы – есть только вожди без партий", - сообщал он 31 августа 1914 года. Через два дня Гизль вновь констатировал: "Украинизм не имеет среди народа опоры. Это исключительно теоретическая конструкция политиков". В следующем сообщении министру иностранных дел тот же чиновник отмечал, что подтвердилась информация о массовом переходе местного населения на сторону русских войск, "в результате чего наша армия брошена на произвол судьбы".

"Были арестованы все русофильские элементы, известные еще в мирное время. Это должно было оградить нас также и от шпионажа, - вспоминал начальник разведывательного бюро австрийского Генерального штаба Макс Ронге. – Но эта зараза была распространена гораздо шире, чем мы предполагали. Уже первые вторжения русских в Галицию раскрыли нам глаза на положение дела. Русофилы, вплоть до бургомистров городов, скомпрометировали себя изменой и грабежом. Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам. Пришлось прибегнуть к таким же мероприятиям, как и в Боснии, - брать заложников, главным образом, волостных старост и православных священников".

В ответ, местные жители всячески содействовали русской армии, информировали её о перемещениях противника, при необходимости служили проводниками русских частей, где могли, повреждали австро-венгерские линии связи. Насильно мобилизованные в австро-венгерскую армию русины при первой возможности сдавались в плен. "Наши войска страдали от ненадежности русинов – главных обитателей этой местности, - свидетельствовал Ронге. – После побед русских население сильно симпатизировало врагу, причем влияние в этом направлении оказывали и летучки, исходившие от архимандрита Почаевского монастыря Виталия, освободившего "галицийских братьев" от верности присяге австрийскому императору".
Радость и восторг царили повсюду, вплоть до галицкой диаспоры в Соединённых Штатах. "Наш Львов – русский, наш Галич – русский! Господи, слава Тебе, из миллионов русских сердец шлёт Тебе вся Русь свою щирую молитву, Боже великий, могучий Спаситель, объедини нас, як Ты один в трёх лицах, так Русь наша в своих частях одна будет во веки! " - писала газета американских галичан "Світ".

Русское чувство пробудилось даже в отрядах так называемых украинских сичевых стрельцов (УСС), созданных "национально сознательными" деятелями в помощь австрийцам. "Русские наступают. Мы терпим поражение. Происходят жестокие бои на Гнилой Липе. Твоё холопское войско, твои УССы боёв ещё не видели, но, известно, что они собираются "доблестно" сдаться в плен москалям", - сообщал униатскому митрополиту, покровителю украинского движения Андрею Шептицкому его брат Станислав, генерал австрийской армии. Генерал не ошибся. Не слушая заклинаний "национально сознательных", сичевые стрельцы стали переходить на сторону русских. В результате австрийское командование просто отвело "усусов" в тыл и произвело в их частях "чистку".

Вена ответила террором. Причем направлен он был не только против тех, кто помогал русской армии, а против русинов вообще. Австрийские офицеры получили право самостоятельно творить расправу над населением, приговаривая к смерти заподозренных в измене. Никаких доказательств не требовалось. Казнить могли за сказанное по-русски слово, за отказ признать себя украинцем, отречься от русского имени, за хранение русской книги, газеты, даже открытки, за наличие в доме иконы из России или портрета русского писателя. Солдатам выдавали специальные шнуры для виселиц. Часто перед смертью приговорённых подвергали пыткам. Родителей убивали на глазах у детей, детей – на глазах у родителей. Молодых женщин предварительно насиловали. Не щадили ни старого, ни малого (среди казнённых были мальчики и девочки 5-7 лет и даже грудные младенцы).
В первое время было уничтожено более 60 тыс. человек, более 100 тыс. бежало в Россию, еще около 80 тыс. было уничтожено в 1915-1917 гг. после первого отступления русской армии, в том числе уничтожено заодно даже 300 униатских священников, заподозренных в симпатиях к Православию и России. Эти сведения приводит польский депутат Венского парламента А.Дашинский. (Все русские депутаты этого парламента были расстреляны). ("Временник", Львов, 1938 г.).

Один из очевидцев впоследствии вспоминал о казни галицких крестьян: "Мы пришли на место, которое я буду помнить до конца моей жизни. Чистое поле, на котором вокруг одинокого дерева толпились солдаты. Тут же стояла группа офицеров. Насмешки и крики, вроде "русские собаки, изменники", посыпались по адресу ожидавших своей участи крестьян. Вид стариков, женщин с грудными детьми на руках и плачущих от страха, голода и устали детей, цеплявшихся за одежду своих матерей, производил такое удручающее впечатление, что даже у одного из офицеров-немцев показались на глазах слёзы. Стоявший рядом лейтенант спросил: "Что с тобой? " Тот ответил: "Ты думаешь, что эти люди виновны в чём-нибудь? Я уверен, что нет". Тогда лейтенант без малейшей заминки сказал: "Ведь это же русофилы, а их следовало бы ещё до войны всех перевешать". Далее совершилась обычная казнь. Всех вешали через одну и ту же петлю, предварительно ударив жертву в подбородок и в лицо. Повешенного прокалывали штыком на глазах у матерей, жён и детей".

В 1915 и 1916-1917 гг. в Вене прошло два политических процесса, на которых обвинялась сама идея единства русского народа и русского литературного языка. На скамье подсудимых были депутаты австрийского парламента, интеллигенты, крестьяне. В числе "доказательств" измены обвинители указывали на русскоязычность подсудимых. "Кто употребляет русский язык, не может быть хорошим австрийцем, хорошими австрийцами являются лишь украинцы, поэтому все члены русско-народной партии - изменники, ибо они не украинцы", – объявил один из "свидетелей-экспертов" Теодор Ваньо, адвокат из Золочева. (Кроме него, в качестве свидетелей обвинения на суде присутствовали видные украинские деятели Кость Левицкий, Евген Петрушевич, Семен Витык, Александр Колесса, Кирилл Студинский и др.).

И хотя научный эксперт, крупный ученый-славяновед профессор Венского университета Вацлав Вондрак убедительно показал, что русскоязычность подсудимых не может вменяться им в вину, поскольку галицкие русины – это часть русского народа, а их народные говоры – разновидность русского языка, судьи прислушались не к ученому, а к украинствующим политиканам. Все подсудимые были признаны виновными и приговорены к смертной казни. Их спасло лишь заступничество испанского короля Альфонса ХIII, который, по просьбе Николая II, добился замены казни пожизненным заключением.

Но подобные процессы были исключением. Как правило, русинов казнили без долгих разбирательств, по приговорам военно-полевых судов, а то и просто убивали, что можно было делать тогда совершенно безнаказанно. "Весь ужас и мучения, перенесенные русским населением в Австро-Венгрии, главным образом, на первых порах войны, т.е. до момента вытеснения русской армией австро-мадьярских войск за Дунаем и по ту сторону Карпатского хребта, не имели предела: это была сплошная полоса неразборчивого в средствах, бессистемного террора, через которую прошло поголовно все русское население Прикарпатья», – вспоминал очевидец. Даже Макс Ронге, признающийся, что для того, чтобы сбить волну русофильских настроений в Галиции, "от органов юстиции мы потребовали быстрых и решительных действий для устрашения населения", тут же отмечает: "Часто арестовывались ни в чем не повинные люди". Не было ни одного населённого пункта, которого бы не коснулся террор. Так украинские "национально сознательные" деятели (именно они указывали властям на "подозрительных") мстили своему народу за нежелание украинизироваться.

"Жажда славянской крови помрачила умы и помыслы военных и мирских подданных Габсбургской монархии. Наши братья, отрекшиеся от Руси, стали не только ее прислужниками, но и подлейшими доносчиками и даже палачами родного народа. Ослепленные каким-то дурманом, они исполняли самые подлые, постыдные поручения немецких наемников. Достаточно взять в руки украинскую газету "Діло" 1914 года, издававшуюся для интеллигенции, чтобы убедиться в этом окончательно. Волосы встают дыбом, когда подумаешь о том, сколько мести вылил на своих ближних не один украинский фанатик, сколько своих земляков выдал на муки и смерть не один украинский политик вроде кровавого Костя Левицкого, сколько жертв имел на своей совести не один "офицер" в униформе сатаны Чировского. Не день, не два упивался страшный упырь Галицкой земли братской кровью. На каждом шагу виден он, везде слышен его зловещий вой. Ужасен вид его", – писал галичанин Василий Ваврик, сам прошедший через ужасы австрийского концлагеря Талергоф.

"Если все чужие, инородные сограждане наши, как евреи, поляки, мадьяры или немцы, и пытались тут всячески тоже, под шумок и хаос военной разрухи, безнаказанно свести со своим беспомощным политическим противником свои старые споры и счета или даже только так или иначе проявить и выместить на нем свой угарный "патриотический" пыл или гнев вообще, то все-таки делали все это, как никак, заведомо чужие и более или менее даже враждебные нам элементы, да и то далеко не во всей организованной и сплошной своей массе, а только, пожалуй, в самых худших и малокультурных своих низах, действовавших к тому же большей частью по прямому наущению властей или в стадном порыве сфанатизированной толпы. А между тем, свой же, единокровный брат, вскормленный и натравленный Австрией "украинский" дегенерат, учтя исключительно удобный и благоприятный для своих партийных происков и пакостей момент, возвел все эти гнусные и подлые наветы, надругательства и козни над собственным народом до высшей, чудовищной степени и меры, облек их в настоящую систему и норму, вложил в них всю свою пронырливость, настойчивость и силу, весь свой злобный, предательский яд", – отмечал галицко-русский деятель Юлиан Яворский.

Мест в тюрьмах не хватало (к 28 августа 1914 г. только во Львове оказалась около 2000 узников) и тогда австро-венгерские власти создали сеть первых в Европе концентрационных лагерей Талергоф в Штирии, Терезин в Северной Чехии и другие. Эти концлагеря были предвестниками нацистких концлагерей Дахау, Освенцима, Треблинки. Среди австрийских концлагерей Талергоф, по свидетельству узника Талергофа и Терезина В. Ваврика, "был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи". Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф 4 сентября 1914 г. Основной виной этих людей стала преданность православию, общерусскому единству, родной культуре и языку. Концлагеря были предназначены только для русских - записываешься украинцем и тебя отпускают. До зимы 1916 г. в Талергофе не было бараков. Сбившийся в кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз. Заключенных косили болезни и антисанитария.
Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 г. отметил, что 11 человек загрызено вшами. По всей талергофской площади повбивали столбы, на которых довольно часто висели и без того люто потрёпанные мученики; происходила "анбинден" - славная немецкая процедура подвешивания за одну ногу. Изъятий не было даже для женщин и священников...

А вот свидетельство еще одного узника Талергофа М.А.Марко: "Жутко и больно вспоминать о том тяжком периоде близкой еще истории нашего народ, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше - требовал этих мучений, настаивал на них... Прикарпатские "украинцы" были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны" (Галицкая Голгофа - США. Изд. П.Гардый, 1964).
Тысячи людей были заключены в Терезинской крепости. Они должны были весь день выполнять грязную работу в крепости и городе: чистить улицы, каналы, уборные в заразных лазаретах, трудиться в огородах и в поле. Заключенных Терезина через некоторое время отправляли в Талергоф.
Репрессии коснулись и австро-венгерской армии. Известна история расстрела солдат 80-го австрийского пехотного полка, набранного из крестьян Бродского, Каменецкого и Золочевского уезда Галиции за отказ воевать на русском фронте.

Вот как выглядит описание этих событий на истинном языке Галиции:
"...ПредвЪстникомъ воспоминаемыхъ ужасовъ былъ рядъ политическихъ процессовъ въ ГаличинЪ, БуковинЪ и Угорской Руси, начиная съ 80-ыхъ годовъ XIX столЪтія. Обвиняемые русскіе люди оправдывались коронными судами за неимЪніемъ доказательствъ, ибо исповЪдываніе культурнаго и національного единства галицко-русской вЪтви съ остальнымъ русскимъ міромъ не подлежало наказанію по австрійскимъ законамъ. Какъ видимъ, почва къ обговариваемымъ событіямъ подготовлялась австрійскимъ правительствомъ зараніе.
Въ Прикарпатскомъ КраЪ живутъ три племена: русское, польское и еврейское.
Каждое изъ нихъ пропитано разною кулътурой, характеромъ и особенностями. Евреи устраиваютъ свое благополучіе на экономическомъ порабощеніи ими поляковъ и русскихъ. Поляки, собственно ихъ духовенство и шляхта проникнуты культурными налетами западной Европы стараются устроить благополучіе своего народа на счетъ закрЪпощеннаго ими еще въ средневЪковьЪ части русскаго народа.
Галицко-русскій народъ несмотря на продолжительное подневольное пробываніе его подъ польскимъ и австрійскимъ владычествомъ благодаря своей стойкости, не потерялъ русско-восточного облика и всегда относился съ предубЪжденіемъ къ западнымъ завоевателямъ. Онъ смотрЪлъ на западъ, какъ на культурнаго хищника, стремящагося его съЪсть культурнымъ образомъ. Не по душЪ было галицко-русскому народу отдать западу свои русскія культурныя пріобрЪтенія и растворится въ его стихіи. Онъ мечталъ о культурномъ возсоединеніи съ ближайшимъ, роднымъ востокомъ и лЪлЪялъ надежду, что раньше или позже настанетъ пора, когда онъ освободится изъ подъ чуждаго ему владычества.
Сохраненіе русской души въ русскомъ населеніи Прикарпатской Руси объясняется еще и тЪмъ, что русское боярство очень скоро ополячилось, пропиталось западной культурой и совершенно денаціонализировалось, а тЪмъ самымъ и подрЪзало въ корнЪ довЪріе къ себЪ галицкаго простонародья и избавило его отъ нежелательнаго вліянія запада, стремившагося проникнуть въ русскую среду посредствомъ отпавшаго отъ народа высшаго сословія. Доказательствомъ сего служатъ разныя уніи, сулившія галицко-русскому народу блага на землЪ и небесЪ, а между тЪмъ послужившія только для вящаго его закрЪпощенія иноплеменному элементу.
И русское населеніе Прикарпатья чувствовало эту чужую экспанзію. Оно сослужило русскому міру службу внЪшней предохраняющей оболочки, черезъ которую Западу необходимо было проникнуть въ русскую сердцевину. УразумЪла это Австрія, которая, считая Прикарпатье Ахиллесовой пятой русскаго народа, пошла на него приступомъ.
ПослЪднія описываемыя нами событія изъ жизни галицко-русскаго народа являются завершеніемъ движенія западно-европейской культуры на русскій Востокъ.
Въ дни великой войны грянулъ на нашу голову громъ и посыпались удары за ударомъ. Ополчились тогда противъ насъ представители австрійской власти съ своими аничарами галицкими украинофилами. ВсЪ вражія силы въ союзЪ съ украйнофильствующей австрійской мірской и духовной іерархіей использовали войну дпя уничтоженія галицко-русскаго населенія, исповЪдующаго свое единство съ остальнымъ русскимъ народомъ...
...Уже 1 авг. 1914 года началисъ аресты русскихъ интеллигентовъ. ВсЪхъ влекли изъ одной тюрьмы въ другую, наконецъ однихъ заключили въ ТалергофЪ, другихъ передали военнымъ судамъ, a только немногихъ конфиновано въ западныхъ провинціяхъ бывшей австрійской монархіи.
За интеллигенціею пришла очередь и на русскихъ мЪщанъ и крестьянъ, которыхъ также арестовали въ громадномъ числЪ, и то по большей части на основаніи доносовъ. Многіе злые люди считали надоспЪвшую ужасную пору желанною, чтобы разсчитаться со своими противниками, изъ-за какихъ бы то ни было причинъ, преимущественно чисто личныхъ. Довольно было только указать жандарму или солдату на кого-то пальцемъ, и онъ нашелся уже сейчасъ въ тюрьмЪ, если не подъ висЪлицею.
Жандармамъ, по большей части съ очень скуднымъ школьнымъ образованіемъ, предоставлено было рЪшать на счетъ лояльности и благонадежности русскаго народа. Команды снабдили ихъ почти неограниченными полномочіями, они ими и воспользовались. НЪкоторые изъ нихъ, какъ Евгеній Кляпа и Дрешеръ, окружили себя цЪлымъ штабомъ конфидентовъ и денунціянтовъ и многихъ неповинныхъ, не исключая даже женщинъ и дЪтей, повЪсили.
Къ аресту и къ судебнымъ приговорамъ причинились особенно евреи своими ложными доносами. A надо замЪтить, что евреи считались во все время войны патентованными австрійскими патріотами.
ЗамЪчательно, что одновременно съ арестами русской интеллигенціи жандармы пускали въ ходъ вздорныя и тенденціозныя вЪсти, вЪроятно, чтобы этими сплетнями успокоить народъ насчетъ производимыхъ поголовныхъ арестовъ, съ другой же стороны и поддержать въ народЪ воинственвый духъ. Такъ, объ одномъ арестованномъ разсказывали жандармы и ихъ сателиты, будто бы у него найдены въ стЪнЪ или подъ иконою военные планы, другого будто бы схвачено при черченіи такихъ же, у третьяго будто бы найдено подъ поломъ боченку съ росс. имперіалами, у четвертаго - тайный телефонъ, бомбы, гранаты, пятаго будто бы схвачено при взрывЪ моста или телеграфическихъ проводовъ. Удивительно, что всЪ эти слухи появлялись одновременно и разнозвучно въ различныхъ мЪстахъ по точно выработанному плану...
Талергофский альманахъ. Пропамятная книга австрійскихъ жестокостей, изувЪрствъ и насилій надъ карпато-русскимъ народомъ во время всемірной войны 1914-1917гг. Выпускъ второй. Львовъ, 1925. Изданіе Талергофскаго Комитета (Не вношу никакихъ измЪненій. Подаю то, что было собрано Комитетомъ, и продолжаю ихъ работу. РазумЪется, что весь матеріалъ, который уже появился и въ будущемъ появится, не отвЪчаетъ строгой системЪ распредЪленія; это сдЪлаетъ будущій труженникъ, изслЪдователь-историкъ горя карпато-русскаго народа. Задача современныхъ издателей заключалась и заключается въ собраніи всего того, что еще уцЪлЪло въ памяти самихъ мучениковъ и очевидцевъ неслыханнаго въ мірЪ террора. В.Р. Ваврикъ) "

Откуда же и когда возникла идеология "украинофильства", а точнее - украинского сепаратизма? В историю вошла крылатая фраза ксендза Варфоломея Калинки: "Все-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская. Если Гриць не может быть моим, говорит известная мысль, пускай, по крайней мере он не будет ни мой ни твой" (A. Tarnovski. Ksiands Walerian Kalinka. - Krakow, 1887).
Исследуя генезис "самостийнического" движения, невозможно не отметить его эпигонский характер и зловещую роль идеологов польского реванша XIX века. Недаром церковный историк Георгий Флеровский метко назвал полонофильскую и латинофильскую ориентацию части южнорусской шляхты "провинциальной схоластикой". Как отмечено исследователями: "Настали разделы Польши, и вот тогда польские ученые заговорили об особой украинской национальности... " Берлинский профессор Александр Брюкнер утверждает, что впервые высказал взгляд об отдельности украинцев от русских граф Я.Потоцкий в книге "Fragments historiques et geographiques sur la Scythie, la Sarmatie et les slaves" (Paris, 1795)... В первой четверти XIX века появилась особая "украинская" школа польских ученых и поэтов, давшая таких представителей, как К.Свидзинский, И.Гощинский, М.Грабовский, Э.Гуликовский, Б.Залесский и др., которые продолжали развивать начала, заложенные гр. Потоцким, и подготовили тот фундамент, на котором создавалось здание современного украинства. Всеми своими корнями украинская идеология вросла в польскую почву". Любопытно завещание польского повстанца генерала Мирославского: "Бросим пожары и бомбы за Днепр и Дон, в самое сердце Руси. Возбудим ссоры и ненависть в русском народе. Русские сами будут рвать себя когтями, а мы будем расти и крепнуть". (Ф. Стороженко. Происхождение и сущность украйнофильства. - Киев, 1912).

Однако степень влияния "самостийнической" идеологии еще в первой четверти XX века была совершенно ничтожной. Об этом ясно свидетельствуют результаты единственного в те годы прецедента свободного волеизъявления граждан. Речь идет о муниципальных выборах на Украине летом 1917 года. На этих выборах в органы местного самоуправления было избрано: от общероссийских партий - 870 депутатов, от украинских федералистских партий -128, от сепаратистов - ни одного (А.Дикий. Неизвращенная история Украины-Руси. т.2. - Нью-Йорк, 1961).
Следует отметить также, что пресловутая Центральная Рада никогда и никем (!) не избиралась (это был просто клуб единомышленников) и что "первый президент" Украины М.Грушевский был избран именно этой Центральной Радой, а не народом. Ничего не напоминает?

От полного истребления русинов спасло быстрое наступление русской армии, в короткое время освободившей большую часть зарубежной Руси. В ходе Галицийской битвы русские войска 21 августа (3 сентября) 1914 г. взяли Львов, а к 8 (21) сентября 1914 г. была занята вся Восточная, часть Западной Галиции и почти вся австрийская часть Буковины с Черновцами. В конце мая 1915 г. германо-австрийским войскам удалось прорвать фронт и русская армия вынуждена была временно оставить Восточную Галицию. Множество галичан бежало при приближении германо-австрийских войск в Россию, опасаясь мести со стороны австро-венгерских властей. Только за последнюю неделю перед оставлением Львова канцелярией генерал-губернатора было выдано 10 926 пропусков. Причем пропуска давались на мужчин призывного возраста 18-50 лет, а в пропуске указывалось количество членов его семьи. Тысячи беженцев покидали свои родные места без пропусков. Множество галичан нашли приют в Ростове-на-Дону, где была даже образована специальная гимназия для их детей. Заняв Восточную Галицию австро-венгерские власти возобновили репрессии с новой силой. Комендант Львова генерал Римль, назначенный на этот пост после отступления русских войск, в своем секретном рапорте написал, что галицкие русские делятся на две группы: русофилов и украинофилов. Ввиду того, что русофилы являются государственными изменниками, "следует их беспощадно уничтожать".

Сегодня на Украине не любят вспоминать об этих трагических событиях. Ведь они не вписываются в общий контекст культивируемого там исторического мифа. Современный украинский публицист О. Бузина в своей книге "Тайная история Украины-Руси" посвятил вышеизложенным событиям специальную главу "Концлагерь для неправильных галичан". В конце ее он задал вопрос: "Милая Австрия с вальсами и опереттами, как же ты любила своих украинских (на мой взгляд, уместно было бы взять слово "украинских" в кавычки - С.С.) подданных! Интересно, родственники и однофамильцы жертв помнят об этой "любви"? А если помнят, почему молчат?"

На Украине же правда о чудовищном геноциде 1914-1917 годов замалчивается (в отличие от выдуманного «голодомора-геноцида»). И, судя по всему, будет замалчиваться. Вот мнение на этот счет Валерия Солдатенко, директора так называемого Института национальной памяти. После просмотра российского документального фильма о геноциде русин господин Солдатенко заявил, что, хотя все показанное – правда, говорить об этом не следует. Дескать, широкое обнародование такой информации будет способствовать "одностороннему" пониманию истории.

В заключение приведу слова дошедшего до нас завещания. Высказанное на настоящей, чистой, ещё не замутнённой пропольскими укранизаторами мове, нам русским и по поводу геноцида нас русских. "Нехай не гине николи память о наших невинных тысячах русских людей, лучших и дорогих наших батьков и матерей, братов и сестер, котри в страшних муках погибли от куль, багнетов и на австромадьярских шибеницах, що неначе густый лЪс покрыли всю нашу землю. Той звЪрский террор в свЪтовой истории записано кровавыми буквами, и я вЪрю, що та память о мучениках буде вЪчная. Наши дЪти, внуки, правнуки и тысячелЪтни потомки будут их вспоминати и благословити за тое, що в страшных, смертельных муках и страданиях не выреклися свого великаго славянскаго русскаго имени и за идею русскаго народа принесли себе кроваво в жертву. Ганьба буде на вЪчный спомин за писемни и устни ложни доноси выродних наших родних братов, которы выреклися тысячелЪтного русскаго имени, стались лютыми янычарыма, проклятыми каинами, юдами, здрадниками и запроданцами русскаго, славянскаго народа и русской славянской земли за австрiйскiи и германскiи охлапы! - Фома Дьяков, крестьянин села ВербЪжа из под Львова. "

Наверняка, большинству из нас покажется невероятным, что человек, родившийся в Галичине в конце XIX века, официально числившийся поданным Австро-Венгерской монархии, ходивший в греко-католическую или, что значительно реже, в православную церковь и разговаривавший в быту на том, что теперь именуется украинским языком, считал себя по национальности… русским. Но так было. И таких людей было много. Очень много! Даже больше, чем можно представить.

Виселицы от «доброго цісаря». По словам очевидцев, в 1914 г. путь отступления австрийцев в Галичине был уставлен виселицами для «русофилов»

Только один замалчиваемый ныне, но красноречивый факт. В начале прошлого столетия, незадолго до Первой мировой войны, среди членов австрийского имперского парламента пятеро принадлежали к Русской Народной Партии. На выборах в Галицкий сейм (краевой парламент Галичины) в 1908 году та же политическая сила провела 8 своих депутатов - «послов», как тогда говорили.

Причем все их противники - «украинофильские» партии (подчеркиваю, все вместе - от Национально-Демократической до Радикальной!) смогли провести тогда же только 12 депутатов. А несколькими годами ранее, на предыдущих выборах, Русская Народная Партия вообще побеждала в Галичине, имея одиннадцать своих представителей. Ровно столько же, кстати, получили тогда и все украинские политические партии. Выходит, что сторонников Русской Народной в Галичине было столько же, сколько их насчитывалось в нескольких украинских партиях, а кроме упомянутых мною Национально-Демократической и Радикальной, их имелось немало - около десятка!

Ни в учебниках, ни в официальных историях никакой информации по этому поводу вы не найдете. Скажем, в широко известной истории Украины канадского профессора Ореста Субтельного, которую печатали у нас на заре независимости огромными тиражами, выдавая за образец объективности, говорится, что в 1910 году в Галичине «было зарегистрировано более 58 % населения польской национальности и только 40 % украинцев». А о русских в той же Галичине нет ни слова! Как будто их кот языком слизал! Но кто же тогда массово голосовал за Русскую Народную Партию, если там не было русского народа?

В некоторых трудах можно найти упоминания о каких-то загадочных «украинцах-русофилах» или «москвофилах», как их еще иногда называют. Наши нынешние историки задним числом записали эти «мертвые» галичанские души, как сказал бы , в эдаких неполноценных украинцев - не совсем сознательных, что ли, надеявшихся не на близкую Австрию, а на далекую Россию.

Но дело в том, что такая трактовка - обычное псевдонаучное жульничество.

Один из основателей Русской Народной Партии в Галичине Осип Мончаловский в ее программе открыто декларировал, что она «исповедует, на основании науки, действительной жизни и глубокого убеждения, национальное и культурное единство всего русского народа… Принимая во внимание принадлежность русского населения Галичины к малорусскому племени русского народа, а также местные условия, русско-народная партия признает необходимым и целесообразным просвещать русское население Галичины на его собственном, галицко-русском наречии, не отказываясь, однако, от помощи, какую русскому народу в Австрии могут принести и действительно приносят общерусский язык и общерусская литература, представляющие национальное и культурное выражение всего русского народа».

Русская Народная Партия Осипа Мончаловского в начале XX бека победила на выборах в парламент Галичины

Никакими «украинцами-москвофилами» ни Мончаловский, неоднократно арестовывавшийся австрийцами за свои взгляды, ни его единомышленники просто не могли быть. Это признает любой человек в трезвом рассудке, который прочтет еще один пассаж этого популярнейшего некогда в Галичине публициста, писавшего в издании «Червонная Русь». «Украинствоватъ, - утверждал он, - значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство - это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапогов».

Я понимаю возмущение тех, кому не нравятся эти слова. Но они были сказаны. И их должен учитывать любой мало-мальски серьезный исследователь, пишущий об украинской истории. Иначе это будет не история, а сказка для идиотов, за которых нас держат грантоеды-натолизы и вчерашние пропагандисты КПСС, съевшие свои партбилеты в ночь после путча 1991 года. История - это конфликт. А конфликт невозможен без двух противоборствующих сторон. Зачем же одну из них замалчивать?

Можете себе только представить тот скандал, когда в 1907 году депутат австрийского парламента от РНП Дмитрий Марков впервые в истории Западной Европы произнес с трибуны речь о правах русского народа Галичины на чистейшем русском языке! Вся Вена вздрогнула! Кем только не называли Маркова - вплоть до «изменника» дорогой австро-венгерской родины. А он всего лишь совершенно логично полагал, что если во времена Данилы Галицкого его родная земля именовалась Русью, а ее население - русскими, то и он как прямой потомок этой Руси тоже имеет законное право так же называться и отстаивать свои права!

Куда же девался целый русский в Галичине? Почему никто не вспоминает об этих неопровержимых фактах? А потому, что в августе 1914 году, в первые же дни Мировой войны, австро-венгерское правительство провело жесточайший геноцид против русских в этой провинции. Их вешали, расстреливали, ссылали в концентрационные лагеря «Талергоф» и «Терезин», затыкали им рот, обвиняли в шпионаже, а потом старались даже не вспоминать о всех тех преступлениях, которые совершало одно из самых «либеральных», по заверениям наших историков, «еуропейских» правительств. Так бы мы и не знали ничего, если бы не подшивки старых газет и четыре выпуска «Талергофского альманаха», изданного уцелевшими жертвами этого террора во Львове в 20 - 30-е годы.

1934 г. Грандиозный Талергофский съезд (15 000 участников) по случаю открытия памятника на Лычаковском кладбище во Львове

В некоторых селах репрессии правительства стали поводом для сведения довоенных счетов. Те, кто голосовал за украинские партии, сдавали теперь австрийцам избирателей Русской Народной, которой продували выборы: «В Каменке Струмиловой, - по свидетельству «Талергофского альманаха», - один священник расстрелян и один арестован, повешено и расстреляно 10 крестьян и арестовано свыше 120 крестьян - все по доносу местного униатского священника Михаила Цегельского».

В селе Полоничная Каменецкого уезда «галицкие украинофилы» распространяли заведомо ложные и нелепые слухи о том, что вызвана «москвофилами», написавшими к русскому царю прошение… На людей русских убеждений посыпались со всех сторон угрозы и доносы, которые встретили весьма благоприятную почву, так как жандармским постом заведовал у нас в то время заядлый украинофил Иван Чех». Уже на четвертый день войны ранним утром он арестовал целую толпу односельчан (32 человека!), избил несколько женщин, конфисковал домашнюю библиотеку у одного из задержанных и всех отправил в концлагерь Талергоф. Ни возраст, ни пол не могли служить оправданием. За колючую проволоку гнали от малых детей до 80-летних стариков.

В селе Устьи Жидачивского уезда австрийцы увели десять человек крестьян и в течение двух дней зверски издевались над ними. Арестованных настойчиво спрашивали: русские они или поляки? Крестьянина Федора Горака, назвавшего себя русским, тут же убили. Опасаясь судьбы несчастного Горака, остальные арестованные (в основном женщины) заявили, что они польки. После этого им приказали молиться по-польски. Польскую молитву знала только одна. Ее отпустили. Остальных взяли с собой и во время боя держали впереди боевой линии. Напор русских войск заставил австрийцев бежать. Только это спасло арестованных от смерти.

Исследователи этой трагедии, которую называют «Галицкой голгофой», считают, что через концлагеря «Талергоф» и «Терезин» прошло не меньше 100 тысяч человек. Количество расстрелянных и повешенных вообще не поддается учету. По сути, был репрессирован чуть ли не каждый сознательный русский галичанин.

В моей домашней библиотеке есть все выпуски «Талергофского альманаха», собранные в книгу «Военные преступления Габсбургской монархии 1914–1917 гг.» и переизданные в Соединенных Штатах к 50-летию трагедии. Ее опубликовал активист карпатско-русского движения Петр Гардый, посвятивший ее погибшему в Талергофе священнику Олимпию Полянскому из села Юровцы Сяноцкого уезда и «всем убитым, замученным и пострадавшим от австро-венгерского террора во время Первой Мировой Войны». Я купил эту книгу на интернет-аукционе - толстенный том, не уступающий по объему Библии. Каждая страница пропитана страданием и кровью.

«Вот видите, на этих деревьях перед окнами висели заподозренные в «русофильстве». Так прямо на деревьях вешали. Сутки повисят, снимут - и других на них же вешают… А шпионов развели австрийские власти массу. На заборах, стенах - всюду висели объявления с расценками: за учителя - столько-то, за священника столько-то, за крестьянина цена ниже и т. д. И достаточно было одного голословного доноса, чтобы несчастного схватили и бросили в тюрьму либо предали казни», такими картинами переполнен «Талергофский альманах».

В 1914 году австро-венгерская армия отступала. Не имея силы справиться с русскими войсками, злость сгоняли на русских галичанах. Это были сцены в духе абсурдного юмора «Бравого солдата Швейка». В селе Дубровице священника Илью Лаголу жандармы арестовали и стали искать царский , винтовки и бомбы, так как, по их словам, «русские все это привозили на аэропланах». Но ни бомб, ни портрета Николая II так и не нашли. Обнаружился только портрет Льва Толстого. По мнению полицейских, это было явным доказательством «государственной измены» - отца Илью тут же арестовали и отправили в концлагерь.

Австрийские жандармы искали у священника Ильи Лаголы портрет Николая II и бомбы, которые русские якобы «привезли ему на аэроплане ». Но нашли только портрет Толстого…

Священника Г. А. Полянского арестовали только за то, что нашли у него на чердаке самодельный глобус, который послужил доказательством его «шпионской работы». Бедного попа обвинили в том, что он якобы нарисовал на этом глобусе раздел Австрии. Не помогли даже его объяснения, что с помощью глобуса он просто пытался нагляднее объяснить историю Ветхого Завета своим прихожанам.

После погрома. Вывеска газеты «Прикарпатская Русь”, которую сорвали во время репрессий

В селе Речки под Жовквой крестьянку Паранович казнили за то, что она, вернувшись из Угнова, рассказала соседям о приближении русской армии: «Ее вытащили на улицу, избили до крови, а затем вывели за село и повесили. Прибежавшую за ней соседку, просившую солдат не убивать несчастной женщины, они повесили тоже».

Русские депутаты австрийского парламента были с началом войны тут же арестованы и обвинены в государственной измене. С 11 июня по 21 августа 1915 года в Вене по их делу прошел знаменитый судебный процесс. Главным обвиняемым был известный своими громкими выступлениями Дмитрий Андреевич Марков, а рядом с ним на той же скамье подсудимых сидели венский корреспондент петербургской газеты «Новое время» Дмитрий Янчевецкий и простой кузнец из Каменки Струмиловой Гавриил Мулькевич. Как пишет книга «Военные преступления габсбургской монархии», свидетелями обвинения «відзначились самі «чільні» українофіли» - депутаты парламента Семен Витык, Стефан Анешкевич, Вячеслав Будзиновский. Кость Левицкий (лидер Украинской национально-демократической партии) и будущий диктатор Западно-Украинской народной Евгений .

Марков. Звезда Русской Народной партии

По сути, это было сведение политических счетов. И Петрушевич, и Левицкий яростно ненавидели яркого красноречивого Маркова, который до войны мешал установить им монополию в Галичине. Австрийцы прекрасно использовали противоречия между галичанами - русскими и антирусскими, но говорившими на одном языке! Маркова и шестерых его товарищей приговорили к смертной казни. Несмотря на военные действия, через испанского короля Альфонса XIII за них просил русский царь Николай II. Австрийский кайзер заменил осужденным на пожизненную тюрьму. И только после его смерти в следующем 1916-м новый Карл - совсем молодой и достаточно гуманный человек - выпустил их из тюрьмы, понимая, что процесс был обыкновенным фарсом. Никакой государственной измены за Марковым и его товарищами не числилось. Они просто отстаивали свою национальную идентичность и культурные права.

Есть Великая Россия – Отечество великороссов. Есть Белая Русь – Беларусь, Белоруссия. Есть Подкарпатская Русь – Закарпатье, где расположена самая высокая карпаторусская гора Говерла, прежде именовавшаяся Руска. Здесь живут подкарпатские русины. Есть Покутская Русь – Покутье, земля руснаков-гуцулов. И все эти народности и прежде, и в какой-то мере сейчас именуются русинами. Бойки, лемки, долиняне тоже прежде были русинами. Многие закарпатцы и теперь сохраняют это самоназванье.

Жили русины и в Галиции (Галичине). В память о них сохранилось название городка Рава-Русская на Львовщине. Да и в старой части Львова имеется улица Русская.

СНАЧАЛА НЕ УДАВАЛОСЬ ВЫПЕСТОВАТЬ УКРАИНЦЕВ

Куда же исчезли галицкие русины, они же русские галичане? Ведь до 1914 года все местное население почти поголовно называлось русинами. Поляки, евреи, немцы составляли в основном городское население. А «украинцами» (мазепинцами) именовались представители малочисленного тогда антирусского политического течения, инспирированного польскими националистами и австро-венгерскими властями. Цели у поляков и австрийцев были разные. Поляки, которые во времена Речи Посполитой с XIII до конца XVIII века правили на землях, теперь именуемых украинскими, стремились отделить своих русских подданных от их соотечественников в Московском государстве. Для этого использовался термин «украина» (окраина Польши), который из территориального понятия трансформировался в понятие национально-политическое. Этому способствовали массовый польский террор и насаждение католицизма, униатства.

Польские деятели Ян Потоцкий и Тадеуш Чацкий на рубеже XVIII–XIX веков в своих работах пытались обосновать надуманное отличие украинцев, к которым они относили малороссов и галичан от великороссов.

У Габсбургской монархии, захватившей русские земли Закарпатья и Галиции, после присоединения Венгрии в XVI–XVII веках и разделов Польши в 1772–1795 годах были другие резоны. Первоначально австрийцы хотели противопоставить русское население их прежним хозяевам – полякам и мадьярам. Особенно в 1846–1849 годах, когда поляки и венгры пытались восстать против Габсбургов.

Галицкие русины помогли австрийским властям подавить польские выступления, как и подкарпатские русины помогли усмирить мадьяр. Особенно это проявилось во время «Галицкой резни» 1846 года, когда русинские крестьяне формировали отряды и при содействии австрийских властей массово убивали ненавистных польских панов.

Во время похода Российской Императорской армии в Венгрию в 1849 году русское население Галиции и Закарпатья впервые встретилось с русскими воинами и осознало свою идентичность с восточными братьями. Все это способствовали «Русскому Возрождению» в Галиции. Образованный русин Маркиан Шашкевич основал русофильское общество «Русская Матица», издавал на русском языке альманах «Русалка Днестрова».

В 1866 году галицкий просветитель Иоанн Наумович с гордостью писал в русскоязычном львовском журнале «Слово»: «Все усилия дипломатии и поляков сделать из нас особый народ рутенов-униатов оказались тщетными… Русь Галицкая, Угорская, Киевская, Московская, Тобольская и пр. с точки зрения этнографической, исторической, языковой, литературной, обрядовой – это одна и та же Русь… Мы не можем отделиться китайской стеной от наших братьев и отказаться от… связи со всем русским миром. Мы больше не русины 1848 года; мы настоящие русские».

В Галиции создавались русские культурно-просветительные общества, политические организации, издавались газеты, журналы, альманахи. К началу ХХ века здесь издавалось 17 газет и 50 журналов на русском языке. И если русинские издания, например, «Галичанин», «Прикарпатская Русь» выходили в свет на средства подписчиков, то украинские «Дило», «Руслан» существовали на пособия австрийского МИДа и массовым читательским интересом не пользовались.

Русское движение постепенно из культурно-просветительской переходило в политическую плоскость. Принятая в марте 1871 года программа «Русской Рады», партии русских галичан, провозглашала: «Трехмиллионный народ наш русский, под скипетром австрийским живущий, есть одною только частью одного и того же народа русского, мало-, бело- и великорусского».

Используя старый и проверенный имперский принцип divideetivpera («Разделяй и властвуй»), австрийцы некоторое время мирились с русским движением, как противовесом движению польскому. Но предстоящие исторические потрясения, прежде всего предполагаемый конфликт с Российской империей, заставляли Австро-Венгерскую монархию приступить к трансформации, переделке русских галичан в украинцев, враждебных как Польше, так и России.

РУСОФОБСКИЙ РАЗГУЛ В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ

В преддверии Первой мировой войны данной проблемой вплотную занялся австрийский Генеральный штаб. Административных и полицейских сил для этого явно было недостаточно. Приходилось привлекать армию, которая позже сыграла свою кровавую роль. Одновременно шла работа по развитию и укреплению сформированного из униатов и прочих ренегатов русской галицкой общности украинского, «самостийного» движения, члены которого символично именовали себя «мазепинцами» и мечтали о том, что Королевство Галичины и Лодомерии (Владимерии) получит те же федеративные права в Австро-Венгерской империи, что и Венгерское королевство. Украинские организации Галиции под руководством митрополита-униата Андрея Шептицкого и переехавшего из России украинофила Михаила Грушевского, возглавившего Товарищество им. Тараса Шевченко, обильно финансировались Генеральным штабом Габсбургской армии.

Следует отметить, что руководство Греко-Католической униатской церкви, игнорируя склонность своего низшего духовенства к русинству и даже к возвращению в православие, упорно насаждало среди прихожан русофобскую, украинофильскую идеологию.

А вот русские организации края получали поддержку только от частных лиц. Даже в 1911 году премьер Петр Столыпин выслал Русской народной партии, которая удачно провела избирательную кампанию и делегировала своих депутатов в имперский парламент, 11 тыс. руб. на покрытие расходов по выборам от себя лично, а не от российского правительства, которое он возглавлял. По тем временам это была колоссальная сумма.

В августе 1914 года началась Первая мировая война. Русофилы ждали русские войска как освободителей от многовекового ига иноземцев. Украинофилы же начали формировать «Корпус украинских сичевых стрелков» (УСС) в помощь австро-мадьярам. Они надеялись, что Габсбургская армия захватит Малороссию и Кубань, распространив свои владения до Кавказа, превратив эти территории в австрийскую Украину, где будут под австрийским патронатом править украинофильские ренегаты.

С первых дней войны австрийские власти закрыли и разгромили все русские организации и типографии, обязав все русское население Галиции именоваться украинцами. Доходило до того, что галичане, отвечавшие на вопрос о национальной принадлежности, что они, мол, русины, немедленно подвергались повешению, расстрелу или закалыванию штыками. Особенно свирепствовали в этом отношении венгерские гонведы (солдаты). Организованное галицко-русское движение было разгромлено, его представители подверглись репрессиям.

Начался «шабаш» доносительства и личного участия украинофилов, поляков и евреев, старавшихся доказать свою лояльность австрийцам в избиениях и убийствах русинов, разграблении их имущества. За каждый донос на русофила габсбургские власти выдавали от 50 до 500 крон. Так что межнациональной конфликтности в Галиции издавна намешано изрядно. Один из уцелевших среди жертв террора, бывший узник австрийского концлагеря «Талергоф» Василий Ваврик позже свидетельствовал:

«В деревне Волощине, уезде Бобрка, мадьяры привязали веревкою к пушке крестьянина Ивана Терлецкого и поволокли его по дороге. Они захлебывались от хохота и радости, видя тело русского поселянина, бившееся об острые камни и твердую землю, кровоточившее густою кровью. В деревне Буковине того же уезда мадьярские гусары расстреляли без суда и допроса 55-летнего крестьянина Михаила Кота, отца 6 детей.

А какая нечеловеческая месть творилась в селе Цуневе Городоского уезда! Там австрийские вояки арестовали 60 крестьян и 80 женщин с детьми. Мужчин отделили от женщин и поставили их у деревьев. Солдат-румын забрасывал им петлю на шею и вешал одного за другим. Через несколько минут остальные солдаты снимали тела, а живых докалывали штыками. Матери, жены и дети были свидетелями этой дикой расправы. Можно ли передать словами их отчаяние? Нет, на это нет слов и силы!

В селе Залужье того же уезда солдаты зверски расстреляли 5 крестьян: Ивана Коваля, Ивана Михайлишина, Григория Снеда, Станислава Дахновича и Василия Стецыка, а в соседнем селе Великополе из 70 арестованных крестьян мадьяры закололи штыками: Ивана Олиарника, Семена Бенду, Василия Яцыка, Василия Кметя, Марию Кметь, Павла Чабана, которому раньше переломили руки. И этого им было мало! Уходя, они забрали с собой малолетних девочек.

С каждым днем жестокой бойни кровавая работа палачей принимала все большие размеры. В селе Кузьмине Добромильского уезда австрийцы вбивали в стены хат железные крюки и вешали на них людей. В один день повесили 30 крестьян. В селе Тростянцы они замучили насмерть Матвея Кассиана, Ивана и Евстафия Климовских и пастуха Дуду. В селе Квасенине бешеный офицер застрелил крестьянина Павла Коростенского только за то, что тот не сумел ему объяснить, куда ушла русская разведка.

В селе Крецовой Воле солдаты повесили на вербе крестьянина Петра Ткача. Все эти ужасы случились в Добромильском уезде. По доносу жандарма Холявы в деревне Выгода Долинского уезда повесили крестьян: Матвея Петрика, Ивана Гайнюка, Осипа Фединяка, Дорофея Сосника, Елену Ковердан. Вместе с жандармом бушевал в околице вырожденец некий Винницкий, ошеломленный «самостийник», причем он руководствовался в своих ничтожных поступках не так «идеей», как ненасытной жаждой наживы: кто из арестованных давал за себя богатый выкуп, того он отпускал на волю; у кого же не было денег, тот кончал жизнь на крюке.

На основании приговора военного суда на виселице погибли: Лев Кобылянский, громадский писарь из Синечола Долинского уезда, и Пантелеймон Жабяк, житель того же села, отец 5 детей. Вместе с ними повис на веревке Роман Березовский, настоятель прихода в Протесах Жидачевского уезда, отец 2 детей. За священником и крестьянами не было ни малейшей вины.

В Жолковском уезде не было села, где не заплатил бы жизнью мирный землепашец или работник умственного труда. Австрийская разведка наткнулась на священника Набака, ехавшего из Могилян в Нагорцы. Каратели завязали ему глаза, привязали к дереву и расстреляли его. Не помогли ни мольбы, ни слезы дочери, возвращавшейся с отцом домой. Дьякона закололи штыками. Священника запретили хоронить в селе. Его тело пролежало в поле 5 дней, и только после бегства австрийского полка похоронил его русский полковой священник.

Вступив в село Передрымихи, мадьяры сожгли весь крестьянский добробыт, не пощадив и школы, и лютыми пытками замучили насмерть: Григория Савицкого Илью Сало, Михаила Лосика, Алексея Казака, Екатерину Валько и многих покололи и поранили. В пожаре погибли люди. В с. Речках австрийцы повесили крестьянку Прокопович, в с. Зеболки убили крестьянина Петра Поворозника.

В населенных пунктах Липовице, Куликове, Сулимове, Батятычах устраивались чисто дьявольские погромы. В числе доносчиков был учитель-украинец Иван Шерстило из Сулимова, который выдал австрийским жандармам несколько крестьян и священника Савина Кмицикевича с сыном».

Таким образом, австро-венгерская армия, игнорируя международные соглашения и Женевскую конвенцию, нарушая законы войны, совершая военные преступления и преступления против человечности, приняла на себя как полицейско-карательные функции, так и стала предтечей гитлеровских палачей.

«Украинцы», участники террора, злорадствовали и распевали верноподданические «коломыйки» (частушки):

Де стоїть стовп з телефона,

Висить кацап замість дзвона.

Уста його посиніли,

Чорні очі побілили,

Зуби в крові закипіли,

Шнури шию переїли.

КОГДА УБИВАЮТ С ЗАДОРОМ

В первые недели войны австрийцами были уже созданы концентрационные лагеря для депортации и истребления русских галичан «Талергоф» и «Терезин». Через эти лагеря смерти прошли 80 тыс. человек, из которых 30 тыс. были казнены.

Газета «Прикарпатская Русь» в № 1539 от 1915 года опубликовала следующую статью:

«Зверская расправа с «руссофилами» на улицах Перемышля.

15 сентября 1914 г. на улицах древнерусскаго княжьего Перемышля разыгралась такая жуткая и кошмарная сцена, которая своей непосредственной дикостью и жестокостью далеко превзошла все остальные ужасы и неистовства безудержно применявшегося в те страшные дни по отношению к русскому населению террора.

В белый день, под охраной государственной жандармерии, среди многотысячного культурного населения и несметного крепостного гарнизона были вдруг, без всякой причины и вины, зверски изрублены и растерзаны обезумевшими солдатами и городской толпою сорок четыре ни в чем не повинных русских людей. Причем эта ужасная расправа не только не вызвала со стороны местных австрийских властей ни малейшего негодования и возмездия, но даже, наоборот, получила из уст верховного начальника этих последних, пресловутого коменданта крепости генерала Кусманека, полное одобрение и признание...

Ввиду исключительной и характерной уродливости и яркости этого кошмарного события, возмущенная память о котором перейдет, конечно, в нашем многострадальном народе от рода в род, приводим ряд сообщений и воспоминаний о нем, появившихся в разное время и с разных сторон в периодической печати.

Первое сообщение о происшедшей в Перемышле страшной бойне получила львовская газета «Прикарпатская Русь» только в начале 1915 года от находившегося в то время в Перемышле, а затем вывезенного в глубь Австрии и бежавшего оттуда в Швейцарию лица:

«В Перемышле нам пришлось особенно много вытерпеть от местных мазепинцев, поляков и евреев, а также от солдат-мадьяр. Но еще хуже пришлось другой партии наших арестованных в Перемышле. В 2 часа дня, в расстоянии каких-нибудь 400 шагов от дирекции полиции, толпа местных мазепинцев, поляков и евреев, поощряемая солдатами-мадьярами, с таким остервенением накинулась на проходивших под конвоем арестованных русских крестьян и интеллигентов, в общем числе 42 человека, что 40 из них были тут же на улицах растерзаны насмерть и только 2 лица остались в живых. В числе убитых находилась также и 17-летняя девушка, ученица 7 кл. гимназии, Мария Игнатьевна Мохнацкая, дочь настоятеля прихода в с. Войтковой Добромильского уезда».

Сражение на линии Янов–Городок закончилось новым поражением австрийской армии. Отступая к Перемышлю, австрийские войска арестовали по пути из Городка в Судовую Вишню 48 местных, заподозренных в «руссофильстве», русских жителей и пригнали их под сильным конвоем в крепость. В пестрой толпе арестованных преобладали крестьяне, но было также несколько железнодорожных служащих и две девушки, из которых одна – дочь священника.

В Перемышле, на улице Дворского, несчастных встретили ехавшие верхом мадьяры-гонведы и пехота. Увидав утомленных и измученных русских, они начали подгонять их прикладами и беспощадно толкать и избивать. Несчастные жертвы, падая и обливаясь кровью, продолжали двигаться вперед, пока не оказались загнанными на улицу Семирадскаго, соприкасающуюся на одном из перекрестков с улицей Дворскаго.

Тут, у домов № 1, 2 и 3, началось уже настоящее, зверское избиение арестованных. Били гонведы, били мадьяры-пехотинцы, местные евреи и мазепинцы, как попало и чем попало. Помогать извергам выскочили из ресторана в дом № 1 еще какие-то хулиганы. Из дверей и окон евреи начали бросать в несчастных мучеников тяжелые пивные стаканы, палки и даже неизвестно откуда добытые куски рельсов полевой железной дороги.

Улица огласилась стонами и криками...

– Nіchtschlagen – nurschiessen (Не бить, а расстреливать)! – раздался вдруг резкий и пронзительный голос какого-то майора.

Тогда девушка – дочь священника пала на колени перед Распятием, находящимся на углу в нише дома № 4, и, подняв к нему руки, воскликнула:

– Мать Божья, спаси нас!

Тут к несчастной девушке подскочил солдат-мадьяр и сильно ударил ее по голове ручкой револьвера, а затем выстрелил ей в лоб, после чего она, как подкошенная, упала замертво...

Этот выстрел послужил сигналом. Началась стрельба. Стоны, крики, ружейные выстрелы – все смешалось вместе в какой-то дикий, кошмарный хаос...

Солдаты и евреи с остервенением продолжали бить палками и прикладами бездыханныя тела убитых... Брызги крови и мозга разлетались в стороны, оставляя густые следы на мостовой и стенах соседних домов... После избиения тела несчастных страдальцев превратились в бесформенную массу. Их впоследствии подобрали на телеги и куда-то увезли. Среди убитых оказалось двое несчастных, подававших еще слабые признаки жизни, но один из них умер по дороге, а другой – несколько часов спустя в госпитале.

А на следующий день евреи стали усердно соскабливать кровавые следы со стен и замазывать их известью... Тем не менее на домах №№ 1 и 3 эти кровавые печати позорного и гнусного преступления долго были еще видны, как вечный и несмываемый укор бесчеловечным палачам».

РУССКАЯ АРМИЯ И ТОГДА ПРИШЛА ОСВОБОДИТЕЛЬНИЦЕЙ

По некоторым статистическим данным, на то время из трехмиллионного населения Галиции два миллиона были этническими русинами – русофилами при незначительном числе «украинцев». Из них австрийскими карателями было уничтожено около 200 тыс. человек. Это ли не геноцид русского национального меньшинства в Австро-Венгрии? Фактически каждый десятый русин в Галиции был уничтожен за свою приверженность к русскому миру и православию.

И после этих зверских репрессий до сих пор не признан мировой общественностью геноцид. Австро-мадьяры с иезуитской жестокостью проводили среди своего восточнославянского населения насильственную украинизацию. Если каратели задавали галичанину вопрос о национальной принадлежности и тот отвечал, что он русин, его садистским образом убивали или отправляли в концлагерь. Если заявлял, что украинец, не трогали. Любопытно, что у заключенных «Талергофа» и «Терезина» был выбор. Они в любой момент освобождались, если в письменном виде подтверждали свою принадлежность к украинцам. Но почти все узники шли на голод и смерть, но не предавали свою русскую идентичность.

Конечно, немало крестьян и обывателей, чтобы уберечь себя и свои семьи, признавали принадлежность к украинству. Вот таким образом русских галичан превращали в украинцев, в ренегатов-перевертышей. Можно ли судить слабых духом людей за это? Вопрос спорный и риторический.

Многие потом отрекались от вынужденного украинства и возвращались к русской идентичности.

Даже во время переписи населения уже польскими властями в 1931 году русинами записались 1 млн 116 тыс. человек. А украинцами – 1 млн 660 тыс. человек. И это после массовых убийств, депортаций и вынужденной эмиграции русского населения.

Поэтому верные украинские слуги императора Франца-Иосифа II дружно голосили:

Украинци пють, гуляють,

А кацапы вже конають!

Украинци пють на гофи

А кацапы в Талергофи.

Российская императорская армия 4 сентября вступила во Львов и осадила Перемышльскую крепость, освободив почти всю Галицию. Уцелевшее русское население радостно встречало родные войска. Навстречу выходили крестьянские и церковно-православные депутации с хлебом-солью. Проходившие войска забрасывали цветами, подносили угощения. Многие жители вступили добровольцами в царскую армию. Ликование по поводу освобождения от 600-летнего иноземного порабощения было всеобщим.

Даже за океаном газета американских галичан «Свит» писала: «Наш Львов – русский, наш Галич – русский! Господи, слава Тебе, из миллионов русских сердец шлет Тебе вся Русь свою щирую молитву. Боже великий, могучий Спаситель, объедини нас, як Ты один в трех лицах, так Русь наша в своих частях одна будет вовеки».

Русское присутствие в Галиции казалось воцарилось навсегда. Возникло военно-гражданское управление Галицкой губернии во главе с генерал-губернатором графом Георгием Бобринским. По улицам Львова и других населенных пунктов ходили русские полицейские-городовые. Но за все время пребывания русских войск в регионе было произведено лишь 1200 арестов, 1568 человек были высланы в глубь России. Ни одному гражданскому лицу не был вынесен смертный приговор. И это в военное время. Надо понимать, что русские пришли в Карпатороссию не как оккупанты, а как освободители братского населения. И Русская армия с мирными жителями в отличие от австро-венгерской не воевала.

УКРАИНЦАМ НЕ СТОИТ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ОНИ ВООБЩЕ-ТО РУСИНЫ

Вот почему при отходе Русской армии из Галиции весной 1915 года с отступавшими ушли около 200 тыс. человек русинов, которые после Октябрьской революции служили в карпаторусских формированиях Белой гвардии.

Характерно, что после распада Австро-Венгрии в 1918 году Украинская Галицкая армия (УГА,) защищавшая Западно-Украинскую Народную Республику (ЗУНР) в украино-польской войне 1918–1919 годов и отступившая в результате за реку Збруч, фактически не стала воевать на стороне Симона Петлюры и его УНР (Украинской Народной Республики) с белогвардейскими формированиями генерал-лейтенанта Антона Деникина. А позднее, после предательского сговора Петлюры с польским лидером Юзефом Пилсудским о передаче Галиции Польше, перешла на сторону деникинцев. Полки карпаторуссов были и в армии адмирала Александра Колчака.

А после разгрома белогвардейцев УГА перешла на сторону Красной Армии, чтобы воевать с поляками в польско-советской войне 1919–1920 годов. И стала именоваться ЧУГА (Червоная Украинская Галицкая армия). То есть галицкие русины в русском народе врага не видели. Ни в белых, ни в красных. Главным было – освободить галицкие земли от поляков.

Отдельной темой является украинизация Малороссии как петлюровцами, так и партийно-советскими властями. Здесь украинизация проводилась в более мягкой форме – как переходная фаза к формированию из народов Советского Союза единого советского народа.

Проблема украинизации остается злободневной и в наше время. После Майданного переворота в Киеве в 2014 году еврореформаторские власти, как и австрийцы, запустили в дело «антирусский проект» и направили как добровольческие батальоны националистов, так и регулярную армию против своих же возмутившихся граждан в Донбассе. Здесь мы видим, что украинская армия, как и австро-венгерская, выполняет не присущие по законам войны карательно-полицейские функции по подавлению восставших на востоке страны граждан, противящихся русофобии.

Любая армия, задействованная в репрессиях против своего же населения, перестает быть народной… и становится антинародной прислужницей пославших ее хозяев. Эта проблема, проблема Донбасской гражданской войны, может быть решена только выполнением Минских соглашений 2015 года. Этот путь безальтернативен. Иначе – затяжной братоубийственный конфликт и крушение Украины как государства, как политической, социальной и экономической структуры.

Вредно забывать уроки . Прошлое вполне может прицельно и убийственно выстрелить в настоящее и будущее. Так что русские галичане никуда не делись. Фактический, но не признанный пока еще официально… геноцид, насильственная украинизация, прочие исторические коллизии превратили их в украинцев. Только некоторая часть восточнославянского населения в Закарпатье, Словакии, Венгрии, Румынии и Сербии, в США и Канаде продолжают называть себя русинами и беречь традиции русских предков.

…Мне ни в коем случае не хотелось бы оскорбить национальную гордость сограждан, считающих себя украинцами, среди которых у меня много друзей и даже родственников. Мало какому народу пришлось пройти чересполосицу стольких иноземных владычеств и влияний, получить неимоверное число национально-психологических травм, пережить в начале ХХ века сущий геноцид. Но хочется верить, что украинцы рано или поздно вспомнят, что они – русские люди, и вернутся к своим историческим истокам.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter