Я лева задов со мной. One response to “кто он, лева задов?”

Лев Задов был ярким представителем бурной эпохи Гражданской войны. Анархист по убеждениям, он сначала сражался на стороне Красной Армии, затем перешел к повстанцам Махно. После поражения «зеленых» Задову пришлось бежать в Румынию. Уже в мирное время он вернулся на родину, где стал работать на НКВД.

Ранние годы

Родился Лев Николаевич Задов 11 апреля 1893 года. По национальности он был евреем, а его настоящая фамилия писалась как Зодов. Но сподвижник Махно больше всего известен по своему псевдониму Зиньковский. Лев Николаевич Задов появился на свет в небольшой еврейской колонии недалеко от современного Донецка. В то время семитское население жило в компактных поселениях в западных Связано это было с существованием черты оседлости. Евреи не могли селиться в центральной части страны. Зато их было много на Украине и в Польше.

В конце XIX - начале XX в. многие евреи становились членам революционного движения. Не был исключением и Лев Николаевич Задов. Благодаря своему богатырскому телосложению он с самых ранних лет работал на разных предприятиях (на мельнице, заводе и т. д.). В этой среде была особенно активна агитация радикальных политических течений. Поэтому Задов легко стал анархистом. Он распространял нелегальную литературу, участвовал в митингах. Его комплекция была особенно полезна в грабежах или «экспроприациях». Доподлинно известно, что молодой анархист был задействован как минимум в трех таких операциях. Радикалы грабили артельщиков, железнодорожные кассы и почтовые конторы. Полученные деньги шли в кассу революционного движения, а дальше тратились на печать агитматериалов.

На каторге и в Красной Армии

В 1913 году Лев Николаевич Задов за свою сомнительную деятельность был арестован властями. Суд приговорил его к восьми годам заключения на каторге. Именно там из-за неблагозвучности анархист поменял свою фамилию и стал Зиньковским. В феврале 1917 года произошла революция. Царская власть пала, а новое Временное правительство объявило амнистию всем «политическим заключенным». Так, Зиньковский освободился, отсидев половину положенного срока.

Революционер вернулся в родную Юзовку (вскоре переименованную в Донецк), где был избран местным рабочим депутатом. После Зиньковский добровольно оказался в Красной Армии. Его отряду пришлось отступать до самого Царицына. Несмотря на тяжелое положение, в котором оказались участники Гражданской войны, рядовой уже тогда проявил свои яркие способности и вскоре был повышен до начальника бригады. Однако вскоре Задов покинул Красную Армию. Как он сам объяснял на одном из допросов в НКВД, на дезертирство его подтолкнули собственные убеждения. Когда из штаба в часть пришло жалование, Зиньковскому как большому начальнику выплатили 750 рублей. Рядовые получили в десять раз меньше. Это возмутило анархиста, и он уехал на Украину. Позже в ГПУ НКВД припомнили ему то дезертирство в 1918 году.

Правая рука Махно

Новым начальником Задова стал Нестор Махно - анархист и глава освободительного движения на Украине. Лев участвовал во всех крупных операциях «зеленых повстанцев». Весной 1919 года он возглавил группу, которая собирала контрибуцию с буржуазии и капиталистов, проживавших на территории, контролируемой силами батьки Махно.

Повстанческая армия Украины была очень неоднородной по своему составу. Интересы ее членов часто не совпадали. Например, сам Зиньковский пользовался довольно сомнительной репутацией, в основном из-за того, что в свое время бежал из Красной Армии. Некоторые из числа приближенных к Махно требовали его смерти. Это были такие влиятельные люди, как Левка Голик (глава контрразведки) и Слухи о неблагонадежности Зиньковского подпитывались разговорами о том, что советские чекисты пытались его завербовать.

Работа в повстанческой контрразведке

В самый критический момент адъютант Махно был спасен от расправы женой «батьки» Галиной Кузьменко. Она некоторое время до того работала вместе с Зиньковским в контрразведке повстанцев и прониклась к нему доверием. Именно на этом своем посту Задову пришлось браться за самую неоднозначную работу за время своего пребывания в рядах махновцев.

Карательные органы избавлялись от людей, заподозренных в предательстве и неблагонадежности. Лев Николаевич Зиньковский, как например и Ленин, считал, что революцию нельзя делать в белых перчатках и пользуясь аристократическими методами политической борьбы. Все зверства Гражданской войны и белые, и красные, и «зеленые» оправдывали служением великой цели. У одних это был коммунизм, у других - национальная свобода или общественное равенство согласно анархическим идеалам.

Конец Гражданской войны

К 1920 году Красная Армия разбила Деникина и вновь оказалась на Украине. Тогда же Нестор Махно и его сторонники были объявлены врагами народа. Повстанцы потерпели поражение не только из-за военных неудач, но и по вине разразившейся эпидемии тифа. Болезнь беспощадно косила даже самых физически крепких и здоровых мужчин. Зиньковский тоже на некоторое время оказался недееспособным, правда, ему удалось вылечиться. Именно он в числе немногочисленных приближенных спас Махно от смерти, спрятав его в убежище.

После того как лидер разгромленного повстанческого движения оказался в безопасности, Лев вместе со своим братом нелегально вернулся в родной Донбасс. Вскоре советское правительство решило пойти на сделку с махновцами. Партизанам предложили заключить мир с красными и помочь им в борьбе против остатков армии Врангеля, окопавшейся в Крыму. Осенью 1920 года Зиньковский вновь ненадолго стал соратником красных. Он воевал в Крыму и участвовал в окончательном разгроме белого движения на полуострове.

Эмиграция

Летом 1921 года Махно вместе с немногочисленными оставшимися в живых соратниками бежал в Румынию. При переходе через границу Задов руководил рискованной операцией по ликвидации пограничников. Вместе с десятком повстанцев он прикинулся красным, преследуемым махновцами. Так анархисту удалось одурачить пограничников. Когда они, потеряв бдительность, приблизились к отряду Зиньковского, по ним был открыт беспощадный огонь.

Так для Задова начался период эмиграции. Он осел в Румынии. Так как жить было не на что, бывший махновец вместе с братом работали на лесопилке. Их жалкое положение было особенно примечательным, если учесть, что повстанцы знали о существовании украинских захоронений сокровищ, зарытых ими еще во время Гражданской войны. Беда была только в том, что беглецы, торопясь пересечь советскую границу, так и не успели позаботиться о своем будущем благополучии.

Возвращение на родину

Вскоре румынская разведка завербовала бывшего махновца. Зиньковскому предложили работать в диверсионной группе, которую планировали забросить в советскую Украину. Лев ответил согласием. В 1924 году он вновь оказался на родине. Однако сразу же Задов решил сдаться советским властям. Его биографы считают, что он с самого начала дурил румынских разведчиков, чтобы попасть в СССР с козырем в рукаве и агентурными сведениями о вражеской иностранной деятельности.

Группу Зиньковского, как полагается, арестовали. Всех его соратников отпустили, а вот его самого еще долгое время допрашивали. Полгода судьба бывшего махновца висела на волоске. Советский чекист, в ведении которого было его дело, затягивал принятие решения. Наконец в органах сочли нужным взять Задова на нелегальную работу. У него был богатейший и уникальный опыт работы в разведке и контрразведке. Такой послужной список всегда ценился в НКВД. Кроме того, обвинения в участии в повстанческом движении были уже несостоятельны. Зиньковский, как и тысячи других сторонников Махно, был амнистирован в 1922 году согласно решению советского правительства.

Сотруничество с НКВД

Существует версия о том, что Лев Задов смог договориться с чекистами о своем помиловании благодаря тому, что рассказал о местонахождении клада, зарытого повстанцами на Украине во время Гражданской войны. В точности известно, что сам батька Махно, находясь в эмиграции, пытался послать лояльных себе людей в СССР, чтобы раздобыть и вернуть ценные сокровища.

Какими бы путями Задовский ни заработал себе право на второй шанс, он умело воспользовался предоставленной возможностью оправдаться в глазах Советской власти. Местом его работы стала Одесса. Этот важный порт, расположенный совсем недалеко от государственной границы, был центром притяжения самых разных авантюристов и террористов. Сотрудничая с органами, Задов смог раскрыть и ликвидировать несколько нелегальных преступных групп.

Расстрел

Каким бы эффективным и полезным агентом ни был Задов, ему была уготована печальная судьба. Он попал в жернова 30-х годов. Тогда арестовывали и расстреливали по самым разным пустякам вплоть до смелых анекдотов о вожде. А человек, в свое время поменявший Красную Армию на повстанцев Махно и сбежавший в Румынию, на этом фоне был просто обречен.

Задова арестовали в августе 1937 года. Его обвинили в шпионаже в пользу Румынии. Показательно, что у НКВД не было никаких доказательств его вины. Тогда в ход пошли изощренные методы допроса, в том числе и пытки. Процесс шел целый год. Наконец, под этим прессом Зиньковский признался в работе на иностранные спецслужбы. 25 сентября он, как и многие другие расстрелянные в 1938-м, распрощался с жизнью в застенках НКВД без каких-либо шансов на оправдание или честный суд. Долгое время его дело оставалось нетронутым. Даже после наступления о невиновности Зиньковсого не вспоминали. Посмертно реабилитированные появлялись в СССР вплоть до перестройки. Задов был оправдан только в 1990 году.

Посмертный образ

Зиньковский стал одним из персонажей трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам». В интерпретации писателя, а позже и советской экранизации романа, он был жестоким палачом и исполнителем самых кровожадных поручений Нестора Махно. Многие зрители помнят его исключительно по ставшей фольклорной фразе «Я - Лева Задов, со мной шутить не надо».

Конечно, роман Толстого был не единственной попыткой осмыслить биографию яркого и неоднозначного анархиста. Зиньковскому повезло жить в бурную эпоху. Он рисковал и менял свою лояльность точно так же, как и многие другие его современники, которым пришлось понюхать порох во время Гражданской войны.

Семья

Брат революционера Даниил был с ним рядом на протяжении всей Гражданской войны. Вдвоем они бежали в Румынию, и вдвоем же вернулись в Советский Союз. Даниил был расстрелян в том же 1938 году, хотя сам также работал на НКВД в Тирасполе.

Был у Задова и сын - Вадим Львович Зиньковский. Несмотря на совсем юный возраст, он в конце Великой Отечественной войны добровольцем отправился на фронт. Впоследствии стал полковником армии. Вадим Львович написал биографическую книгу о своем отце, в которой попытался оправдать знаменитого анархиста в глазах современников.

Анархист Лев Задов-Зиньковский известен больше как Левка Задов. Он успел и повоевать в Красной Армии, и побыть правой рукой батьки Махно, и поработать на НКВД… Закончилась его бурная биография, как это нередко случалось с ему подобными, расстрелом.

Анархист из Юзовки

Родился Лев Николаевич Задов 11 апреля 1893 года в небольшой еврейской колонии Веселая неподалеку от поселка Юзовка Бахмутского уезда Екатеринославско й губернии. Настоящая фамилия его была Зодов. Окончив хедер, он устроился работать сначала на мельницу, потом на металлургический завод, где и примкнул к анархистам. Особенно ему удалось отличиться в грабежах и «экспроприациях» . Анархисты грабили артели, железнодорожные кассы, почтовые конторы, а деньги пускали «на революционнное движение».

В 1913 году Задова арестовали и присудили к восьми годам каторги. Там анархист взял себе более благозвучный псевдоним – Зиньковский. После февральской революции 1917 года всем политзаключенным была объявлена амнистия. Попал под нее и Задов-Зиньковски й. Вернувшись домой, он сразу же был избран местным рабочим депутатом. Когда к власти пришли большевики, Лев ушел добровольцем в Красную Армию, воевал под Царицыном. Его быстро повысили от обычного рядового до начальника бригады, но вскоре он дезертировал из армии и вернулся на Украину.

В армии Махно

Задов примкнул к повстанческой армии Нестора Махно, вскоре получив должность начальника контрразведки 1-го Донецкого корпуса. Фактически они грабили состоятельных людей под видом «контрибуции», а также боролись с другими армиями, например, деникинцами. Между тем, некоторые махновцы обвиняли Задова в неблагонадежност и, утверждали, что он завербован ЧК, и даже требовали, чтобы Махно его расстрелял. От расправы Льва спасла симпатизировавша я ему жена Махно – Галина Кузьменко.

После разгрома Деникина в 1920 году Махно и его сподвижники были объявлены «врагами народа». Задов стал одним из спасителей Нестора Махно, спрятав его от большевиков в надежном убежище. Затем Лев вместе с братом Данилой, также махновцем, вернулись в родной Донбасс.

Им крупно повезло. Правительство большевиков решило привлечь махновцев на свою сторону, чтобы те помогли им разбить остатки армии Врангеля в Крыму. Так Лев Задов снова попал в Красную Армию, приняв участие в разгроме белого движения на полуострове.

Но летом 1921 года вместе с Махно и его оставшимися в живых немногочисленным и соратниками Задов-Зиньковски й бежал в Румынию. По пути они перебили отряд пограничников.

Карьера в ГПУ

Жизнь в эмиграции оказалась несладкой. Льву и его брату пришлось работать на сезонных работах, получая жалкие гроши. Но вскоре Задова завербовала румынская разведка – «сигуранца». Он вошел в диверсионную группу, которую в 1924 году забросили на территорию советской Украины. Однако, едва оказавшись по ту сторону границы, Задов тут же вместе с группой сдался советским властям. Полгода его допрашивали в ГПУ. И в конце концов решили предложить сотрудничество. Ведь у бывшего махновца был богатый опыт работы в разведке и контрразведке. Да и члены армии Махно были амнистированы еще в 1922 году.

Существует, впрочем, легенда о том, что Задову удалось договориться с сотрудниками харьковского ГПУ, раскрыв местонахождение клада, зарытого повстанцами армии Махно в Дибровском лесу. Так или иначе, его отправили в Одессу, где он боролся с бандами и террористическим и группами.

Расстрелянный чекист

В августе 1937 года Задов, как и многие другие люди с сомнительным прошлым, был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Румынии. Поскольку никаких доказательств его вины у НКВД не было, в ход пошли пытки. Только через год удалось выбить у Задова-Зиньковск ого признание в работе на иностранные спецслужбы. 25 сентября 1938 года его расстреляли. Та же участь постигла и брата Данилу, который также работал на НКВД, только в Тирасполе.

Любопытно, что Лев Задов-Зиньковски й фигурирует в романе Алексея Толстого «Хождение по мукам». Причем выступает там жестоким палачом, исполняющим самые кровавые поручения Махно. «Я – Лева Задов, со мной шутить не надо», - говорит этот герой.

В 1990 году Лев Николаевич Задов-Зиньковски й был посмертно реабилитирован как безвинно пострадавший в застенках НКВД. Но его деятельность во время Гражданской войны не так уж хорошо известна.

Сын Задова – полковник Вадим Львович Зиньковский – впоследствии написал автобиографическ ую книгу о своем отце «Правда о Зиньковском-Задо ве Льве Николаевиче - анархисте, чекисте», пытаясь обелить его образ в глазах современников.

«Убери зубы! Не то вырву!» - С этой своей любимой фразой "одесский поэт-юморист" Лева Зиньковский , благодаря Алексею Толстому и его знаменитому роману "Хождение по мукам" вошел в массовое читательское сознание.

Нарочитый акцент, воспроизведенный писателем, ложный - ведь Лёва Зиньковский стал одесситом уже после Гражданской войны, а до этого он был Львом Задовым.

Лёва Задов

Зиньковский Лев Николаевич (Лёва Задов ) родился в 1883 году в Екатеринославской губернии, в селении Весёлая. В те годы там существовала еврейская земледельческая колония с оптимистическим названием "Веселая". Папа Левы Николай владел двумя десятинами земли. Доходов не хватало. С каждым годом прибавлялось потомство, кормить его было нечем. И Николай Задов, распродав имущество, переехал в Юзовку (современный Донецк), где занялся извозом. Крепыш Лева какое-то время работал грузчиком на мельнице. Потом на металлургическом заводе каталем - загружал плавильные печи.

На заводе Задов сблизился с анархистами. Участвовал в грабежах, правда, не в "обычных", а в идейно мотивированных. Грабили учреждения и отдельных состоятельных граждан, пополняя тем самым партийную кассу. На партийной "фене" ограбления подобного рода именовались экспроприацией. Во время очередной такой Лева Задов был пойман с поличным и осужден на 8 лет тюремного заключения. Отсидел он половину срока - спасла амнистия, объявленная Временным правительством.

После освобождения Задов вернулся в Юзовку. Как человека сведущего, к тому же пострадавшего за народное дело, заводские рабочие избрали Леву в городской совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. После октябрьского переворота Лева Задов примкнул к большевикам. Воевал с петлюровцами и казаками атамана Краснова. В конце 1918 года он перебрался в Гуляй Поле, к батьке Махно. Там он сменил свою фамилию Задов на Зиньковский.

Какое-то время Лева числился рядовым бойцом. Но довольно быстро благодаря очевидным организационным задаткам и неукротимости его избрали командиром полка. Задов воевал с Деникиным, Врангелем, Петлюрой. Руководил Крымской группой. Той, что штурмовала Перекоп. Затем Махно приблизил Задова к себе.

Задов у Махно руководил разведкой, причем довольно успешно. Младший брат Левы Даниил, служивший вместе с ним, вспоминал: "Оперативная разведка Левы состояла из нескольких групп по 2-3 человека: молодые бабы, мальчишки 13-14 лет, старики. Каждая группа на подводе. Таких групп посылалось 5-6. Они ездили по несколько дней и возвращаясь, докладывали, где какие части противника находятся или куда направляются в радиусе 50-60 км. Так что батька обстановку всегда знал подробно".

Махновское войско славно погуляло по Украине! В конце августа 1921 года махновцы ушли в Румынию и сдались местным властям. В последней тачанке, покидавшей Украину, были Махно с женой Галиной, Левка Задов с подружкой Феней и кучер Сашко... А 9 июня 1924 года шестеро всадников, тайно перешедших границу СССР со стороны Румынии, сдались советской власти. Двое из них были братья Задовы, Лев и Даниил. Почти год их ответы на допросах тщательно проверялись чекистами. Результаты проверки вполне удовлетворили руководство одной из самых мощных в мире тайных организаций. И братья Задовы были зачислены на службу. Лев Задов - в иностранный отдел одесского ОГПУ, Даниила Задова направили в одно из региональных подразделений на западе Украины, в Тернополь.

Растрелян как шпион, но после полностью реабилитирован!

Лева при советской власти жил в Одессе в доме №5 на ул. Почтовой (Жуковского), кстати, в одном парадном с Верой Михайловной Инбер .

В Одессе он женился, родились двое детей. (Дочь Задова Алла погибла в 1942 году при обороне Севастополя, а его сын Вадим, прошедший всю войну, дослужился затем до полковника). Так он официально стал сотрудником аппарата внешней разведки, где числился "специалистом по Румынии". Тринадцать лет Лев Задов руководил работавшей в Румынии агентурой ОГПУ, получившей кодовое название "Скрипачи". Группа имела определенные успехи, ибо один из ее агентов ("Тамарин") работал в генштабе румынской армии, а другой ("Турист") возглавлял разведку штаба 3-го армейского корпуса, дислоцированного в Кишиневе.

Гибель братьев Задовых.

Когда сигуранца (румынская контрразведка) разоблачила "Скрипачей", Москва стала усиленно искать виновных. Таковыми объявили сотрудников Одесского ИНО, в первую очередь - Льва Задова-Зиньковского и Даниила Задова-Зотова. Во время затеянной Ежовым чистки органов госбезопасности братья Задовы были арестованы. В результате многодневных допросов с пристрастием некий Яков Шаев-Шнайдер, который вел дело братьев Задовых, добился от них признания по всем пунктам обвинения. 25 сентября 1938 года выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР за 15 минут "работы" приговорила Льва Задова и его брата к расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение.

Его сын, полковник в отставке Вадим Львович Зиньковский, много лет добивался реабилитации отца. И в январе 1990 года пленум Верховного суда СССР полностью реабилитировал Льва Николаевича Зиньковского-Задова, признав его заслуги перед революцией.

Анархист, коммунист, чекист...

Чёрные дыры истории

Единственным капиталом Николая Задова по наследству жене было десять детей!

В одном из предыдущих номеров газеты "Набат" была опубликована заметка под названием "Внучка Левы Задова училась в Кременчугском медучилище". Кто же такой Лев Николаевич Задов (Зиньковский)? Это был знаменитый анархист, соратник легендарного Нестора Ивановича Махно, руководитель его контрразведки, прославленный писателем Алексеем Толстым в трилогии "Хождения по мукам" (прославленный негативно).

Только в годы горбачевской перестройки, при реабилитации Л.Н.Задова-Зиньковского, был предан гласности факт, что махновец Л.Н.Задов до 1937 года работал в Одессе на чекистской работе в НКВД. Жил он тогда на улице Жуковского в доме №5, квартира 17 (как значилось в анкете арестованного, это было общежитие НКВД). Там же имелся один убедительный факт, который подтверждал бескорыстный характер Л.Н.Задова-Зиньковского. В материалах дела в протоколе обыска из наиболее ценных вещей, изъятых при обыске числились револьвер системы "браунинг" и патроны к нему, малокалиберное ружье, фотоаппарат, бинокль и "один казначейский знак" достоинством в пять долларов, а также 253 видовые карточки и две коробки негодных фотопластинок.

Они, как не имеющие ценности, были уничтожены, о чем свидетельствовал соответствующий акт от 5 октября 1937 года.

О судьбе Л.Н.Задова-Зиньковского в 1990 году в московском "Военно-историческом журнале" в документальном материале под названием "Слуга анархии и порядка" под рубрикой "Исследуя судебные материалы" рассказали полковник юстиции Н.Л.Анисимов и капитан 1 ранга В.Г.Оппоков.

В 1937 году Л.Н.Задов-Зиньковский обвинялся "за связи с закордонным центром Махно с целью антисоветского заговора и контрреволюционного выступления". В письме генпрокурору СССР сын Льва Задова-Зиньковского, уже в наше время, писал и справедливо отмечал, что на восприятие образа его отца в крайне негативном и неприглядном виде повлияли известное произведение А.Толстого и кинофильм, поставленный по роману этого же писателя. Вот как "врет" А.Толстой устами Задова в трилогии:

"Одесса же меня на руках носила: деньги, женщины... Во всех газетах писали: Задов – поэт-юморист... Интересная у меня биография. С золотой медалью кончил реальное. А папашка – простой биндюжник с Пересыпи. Вся Одесса была обклеена афишами с моими портретами..."

Биография Льва Задова на самом деле была совсем другой. Будущий начальник контрразведки у Махно и будущий чекист НКВД родился в 1893 году в Екатеринославской губернии в селении под названием Веселая.

Семья имела надел в две десятины земли и занималась сельским хозяйством. Почти ежегодное появление нового ребенка не позволяло не только думать о достатке, но и выбраться из нищеты. В конце концов, глава семьи Николай Задов решил распрощаться с "хлеборобским гешефтом" и в 1900 году перебрался на Донбасс в Юзовку (затем Сталино, ныне Донецк). Здесь он и умер, спустя десять лет, не разбогатев, если не считать единственного капитала, доставшегося от него по наследству жене, - десяти детей.

Супруга значительно пережила его, еще в 1936 году ей было 80 лет и она находилась на иждивении шестерых дочерей (пять проживали в Сталино, одна в Мариуполе). Старший брат – Исаак Задов до революции занимался извозом, во время Империалистической войны и революции спекулировал и разбогател. В 1929 году был раскулачен как нэпман, затем где-то в Крыму работал в колхозе. Второй брат – Наум проживал в Сталино и был кустарем-бедняком. Третий брат – Даниил, поменявший во время пребывания в 20-х годах в эмиграции в Румынии свою фамилию на Зотов, проживал в Тирасполе и работал оперуполномоченным в Иностранном отделе Управления государственной безопасности Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики.

Какова же была настоящая биография Л.Н.Задова-Зиньковского? Фамилией Зиньковский он стал пользоваться в эмиграции в Румынии и затем при работе в НКВД. Задов был в контрразведке батьки Махно. В 1912 году он работал на Юзовском металлургическом заводе. Вступил в небольшую анархистскую группу. Трижды участвовал в экспроприаторских налетах: в Рутченково на артельщика местного рудника, в селе Корань (возле Мариуполя) - на почтовую контору и на станции Дебальцево - на железнодорожного кассира.

После ареста юзовской полицией два года находился под следствием, а затем отбывал наказание в Бахмутской, Луганской и Екатеринославской тюрьмах. В 1917 году после февральского переворота был освобожден, как подчеркнул в своих показаниях Л.Н.Задов-Зиньковский, в 1937 году в связи с амнистией политзаключенных. Факт очень значительный. Во многих книгах Лев Задов представлен как "отпетый уголовник", но он считался политическим заключенным. И еще такая деталь: во всех анкетных следственных материалах Задов-Зиньковский значится беспартийным, но в справке предваряющей протокол допроса от 3 сентября 1937 года есть такая существенная запись: "С 1913 по 1921 год – анархист-коммунист".

Добавим несколько слов о судьбе брата Л.Н.Задова-Зиньковского Даниила Зотова-Задова, которій работал в НКВД в Молдавии. Д.Н.Зотов был осужден к расстрелу приговором выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР от 25 сентября 1938 года. Тем не менее, 2 августа 1964 года (при Н.С.Хрущеве) Главный военный прокурор вынес протест об отмене приговора и прекращении дела в отношении Зотова-Задова. Военная коллегия Верховного суда СССР этот протест удовлетворила и дело Зотова-Задова "производством прекратила за отсутствием состава преступления". В какой-то мере "виноват" писатель Алексей Толстой в фальсификации образа Задова в трилогии "Хождение по мукам". Задова он там наделяет сочным блатным одесским жаргоном и делает палачом.

"Убери зубы! Не то вырву!" - С этой своей любимой фразой "одесский поэт-юморист" Лёва Задов, благодаря Алексею Толстому и его знаменитому роману "Хождение по мукам" вошел в массовое читательское сознание.

Почему А.Толстой из рабочего юзовского парня сделал забулдыгу-куплетиста? А.Толстой не был участником и свидетелем гражданской войны.

Сведения о Зиньковском он, так сказать, почерпнул из выпущенных в то время "документальных" книг, которые в силу идеологической конъюнктуры очерняли и батьку Махно и махновщину и "бандита-экспроприатора" Льва Задова. Это книга И.Тепера (Гордеева) "Махно", изданная в 1924 году в Киеве в издательстве "Молодой рабочий" и находившаяся в спецхране, книга М.Кубанина "Махновщина", выпущенная в свет в 1927 году в издательстве "Прибой" и работа С.Черномордина (п.Ларионова) "Махно и махновщина", изданная в 1933 году в московском издательстве "Политкаторжанин".

Авторы в "Военно-историческом журнале" утверждают: "Не станем анализировать оценки, данные авторами представленных книг, такому неоднозначному, противоречивому и сложному явлению, каким являлась махновщина. Невозможно судить об общих и частных оценках этих авторов. Скажем лишь, что определенное недоверие они вызывают своим извращением биографии братьев Задовых".

Газета "Вечерний Киев" в период горбачевской перестройки опубликовала на своих страницах интервью с сыном Льва Задова-Зиньковского, который в тот период проживал в Одессе. Своего отца, расстрелянного в 1937 году, он не видел и сам подвергался репрессиям, как сын Задова. Именно он и рассказал, что его дочь учится в Кременчугском медицинском училище. Вряд ли эта кременчугская студентка рассказывала своим однокурсникам о своем легендарном дедушке и, по всей вероятности, выйдя замуж поменяла свою фамилию на фамилию мужа. Таковы зигзаги истории на примерах отдельных личностей.

P.S. В 1918 году в г.Умани в штаб-вагоне С.Петлюры должна была состояться его "примирительная" встреча с представителями Н.И.Махно. Но махновцы готовили против С.Петлюры покушение. Руководил этой акцией глава махновской контрразведки Лев Задов-Зиньковский. Покушение по ряду причин не получилось. Петлюровцы что-то заподозрили и встречу отменили. Об этом факте упоминает в своей книге "Махновщина" полтавский литератор Ю.Дмитренко-Думич, выпущенной три года назад небольшим тиражом в Кременчуге. Л.Задов-Зиньковский был расстрелян своими коллегами-чекистами, а С.Петлюра в Париже был убит средь бела дня на бульваре Сен-Мишель, по утверждениям некоторых украинских историков-националистов, агентом ЧК-НКВД.

Круг замкнулся...

газета «Набат», Евгений Лютославский

Декабрь 2015

В армии Нестора Махно, как свидетельствует автор «Истории махновского движения» Петр Аршинов, было немало евреев, но народная память сохранила имя только одного из них – Левы Задова (Льва Зиньковского), одного из ближайших сподвижников Нестора Ивановича.
Аршинов дает такую характеристику Задову: «Начальник армейской контрразведки, а впоследствии – комендант особого кавалерийского полка. Рабочий. До революции пробыл свыше 10 лет на каторге по политическому делу. Один из активнейших деятелей революционного повстанчества».

А вот что пишет о Задове Алексей Толстой в трилогии «Хождение по мукам»: «Имя Левки Задова знали на юге не меньше, чем самого батьки Махно. Левка был палач, человек такой удивительной жестокости, что Махно будто бы даже не раз пытался зарубить его, но прощал за преданность…». И еще: «Левка Задов сидел, пышно кудрявый, румяный, наслаждаясь властью над человеком, ужасом, который он внушал».
На уроках литературы я, учитель, зачитывал вслух эти строки – «в назидание потомству». А еще до этого, подростком, с увлечением читал эти страницы о коварном батьке Махно и его палаче Левке Задове. Читал и верил каждой строчке, каждому слову. А следовало ли? Алексей Толстой, пользуясь, как художник, правом вымысла, своего Леву Задова, конечно, выдумал.
На самом деле Зиньковский не был одесситом, как писал о нем Толстой. Он родился в 1893 году в еврейской земледельческой колонии Веселая в семье крестьянина. Пишут, что у отца Левы было всего лишь две десятины земли и одиннадцать детей. В 1900 году семья переехала в Юзовку, где ее глава занялся извозом.
Лева Задов, если принять во внимание его природные способности, вполне мог бы окончить с золотой медалью реальное училище (как придумал А. Толстой), если бы он туда поступил. Но Левку отдали в хедер, где меламед два года учил его писать и читать. В русской школе, он, видимо, вообще не учился. С трудом представляю себе, как мог начальник контрразведки махновского корпуса, а впоследствии полковник госбезопасности составлять деловые бумаги, а ведь приходилось же писать рапорты, докладные записки, протоколы, наконец, приговоры.
Лева был совсем еще мальчишкой, когда начал подрабатывать на мельнице: таскал тяжелые мешки с зерном, мукой. А потом устроился в доменный цех Юзовского металлургического завода каталем.
На заводе в то время действовала небольшая организация анархистов – человек 5-6. Задов становится анархистом, распространяет нелегальную литературу, организовывает митинги и стачку. Так пишут о нем сегодня. Сам Зиньковский на допросах в НКВД заявил, что он беспартийный, а с 1913 года по 1921 год был анархистом-коммунистом. Но что совершенно вне сомнений: в грабежах он участвовал. Правда, они их называли красивым словом «экспроприации», сокращенно: эксы. Лева показал себя очень способным экспроприатором: только в одном 1912 году он трижды участвовал в подобных делах. В Рутченково они напали на артельщика местного рудника, на станции Дебальцево – на железнодорожного кассира, а в Карани («возле Мариуполя», уточнит Лева для следователя) он ограбил почтовую контору. В 1913-м – арест, суд, и Лева получает 8 лет каторги.
Следствие длилось два года, которые Лева провел в Юзовской тюрьме, затем сидел в Бахмуте, Луганске, Екатеринославе. Февральская революция освободила его как политзаключенного. Задов снова в Юзовке на металлургическом заводе. Металлурги и шахтеры выбирают его депутатом городского Совета.
Весной 1918 года он вступил добровольцем в красногвардейский отряд, вместе с ним отступал из Донбасса в Царицын, участвовал в тяжелых боях, в которых проявил смелость и смекалку, из рядового скоро вырос в командира. Ненадолго. Вот его собственные признания:
«В августе 1918 года к нам в отряд прибыло распоряжение из Царицына о том, что мы становимся регулярной частью Красной Армии. Были и присланы деньги для выплаты зарплаты. Мне, как начальнику штаба, полагалось 750 рублей, а рядовому красноармейцу – 50 рублей. Я, как анархист, с этим положением не согласился. И с согласия командира отряда Черняка выехал в штаб Южного фронта, а оттуда был направлен на Украину, в тыл немцам…».
Последнее не совсем точно, не направлен он был, а сам направился. Впоследствии ему напомнили об этом, посчитав дезертиром. Как бы там ни было, но в оккупированной немцами Украине он примкнул к Махно. Было в то время Леве Задову 25 лет.
Он участвовал во всех крупных операциях и походах Махно. В том числе и в штурме Мариуполя в марте 1919 года. Здесь была создана так называемая инициативная группа, в обязанности которой входило получение от буржуазии наложенной на нее махновцами контрибуции и реквизиция одежды для партизан-повстанцев. Входили в эту комиссию, чуть ли не возглавляли ее братья Лев и Даниил Задовы. Кстати, в Мариуполе жила одна из шести сестер Левы Задова (остальные жили в Юзовке).

Однажды (дело было летом 1920 года, когда штаб Махно расположился в селе Туркеневка) к батьке подошел Федор Глущенко, сказав, что ему надо сообщить нечто очень важное. У Махно были срочные дела, он отмахнулся: «Доложи моему заместителю Куриленко».
Разыскав Куриленко, Глущенко честно признался, что был захвачен красными, и в Харькове чекисты пытались его завербовать. Чтобы вырваться, он дал согласие убить Махно. С этим его и отпустили в сопровождении Якова Дурного.
Куриленко немедленно разоружил и арестовал «манцевских шпионов», как назвали их по фамилии В. Манцева, возглавлявшего Всеукраинское ЧК. Их расстреляли без долгих разговоров, но в рассказе Глущенко была еще одна деталь: ему дали еще задание «прощупать» Леву Задова и постараться завербовать его. И некоторые члены штаба потребовали, чтобы Лева тоже был расстрелян.
По тем горячим временам схлопотать бы Левке Задову пулю от своих, но его спасла Галина Андреевна Кузьменко, жена Махно. «Мать» Галина вместе с Левой работала в комиссии контрразведки, ведавшей жизнью и смертью «клиентов», и прониклась к нему доверием и симпатией. Влиятельная супруга батьки вступилась за него, и это решило дело.
А вот другое свидетельство – воспоминание сына Левы Задова, полковника в отставке Вадима Львовича Зиньковского: «…Я в жизни не слышал от отца не только матерщины, но даже грубого слова. На примере отца и матери я не представлял, что в семьях могут быть скандалы. Отец был только «Левушка», мама – «Верунчик» или «Верусик». Он был добр и ласков – такое не забывается никогда, хотя ни силушкой, ни характером твердым судьба его не обидела».
Лева Задов был рядом с батькой Махно на всех извилистых путях его судьбы. Постоянно держа возле себя Даньку, младшего брата, он вместе с махновской армией совершил головокружительный рейд по деникинским тылам и строил анархическую «безвластную республику» со столицей в Екатеринославе.
Когда красные, разгромив Деникина при существенной помощи украинских повстанцев, вернулись, они по-прежнему враждебно отнеслись к махновцам. Армия батьки побеждена была сыпным тифом, она больше не существовала. Лева и Даня Задовы были в числе 40-50 человек, которые спасли больного тифом батьку. Когда Нестора Ивановича устроили в надежном безопасном месте, братья двинулись в Юзовку.
Лева прятался у сестры, а Даня – у матери. Недели через две из уголовного розыска пришли двое и арестовали Даню. По дороге в отделение милиции он пообещал своим «ангелам-хранителям» хорошее вознаграждение, мол, если его отпустят, он выроет махновские клады и – век свободы не видать – принесет им. И Даньку отпустили, не доведя до милиции. Он – немедленно к старшему брату. Ранней весной 1920 года они оба снова у Махно.
Осенью того года после примирения батьки с советской властью братья участвовали в разгроме Врангеля. Для операции в Крыму Махно выделил две группы: кавалерийскую и пехотную. Последней командовал Петренко, а Лева Задов был назначен ее комендантом. Что это за должность такая, сказать трудно, но факт: Сиваш он форсировал, в боях участвовал. Когда же Фрунзе, вероломно нарушив условия договора, начал разоружать махновцев, Лева вместе с группой бойцов (среди них был и Данька) сумел вырваться из Крыма. В чем в чем, а в мужестве и отваге Леве Задову никто не отказывал. Только в декабре 1920-го добрался он со своей группой в махновские места и присоединился к Нестору Ивановичу.
В метаниях Махно по Украине и России после того, как советская власть в третий раз объявила его вне закона, братья Задовы были рядом с батькой. Нестор Иванович сам писал, что Зиньковский выносил его, раненого, из огня «почти на руках», что последние сотни километров он находился под неусыпной охраной своего верного соратника.
О роли Левы Задова при переходе Днестра в Румынию 28 августа 1921 года рассказывает в своих воспоминаниях Виктор Белаш: «27-го августа к вечеру достигли реки Днестр. Здесь Махно выступил с речью, в которой подвел итог и осветил дальнейшую перспективу повстанческого движениия. Повстанцев, которые не пожелали сложить оружие и уйти за границу, организовали в отряд и поручили (с целью отвлечь от переправы силы красных) завязать бой северней г. Каменки. Леве Задову поручалось изучить и организовать переправу.
Задов с отрядом человек в 20 выехал к реке. Вскоре они под видом красного карательного отряда, преследующего махновцев, сблизились с отрядом пограничников. Дабы усыпить бдительность пограничников, Задов закричал им: «Это вы вызывали нас на помощь? Где махновцы? Пора кончать!». Отряды сблизились, и махновцы без выстрела обезоружили пограничников.
Через границу была переправлена первая пробная группа, которая была нормально принята румынами, и после переговоров с ними был дан сигнал к переходу Днестра остальными повстанцами.
Уже у самой воды Задов снял с пальца золотое кольцо с камнем и отдал его беременной Галине Андреевне (жене Махно), объяснив, что это единственная ценность на весь отряд, и, возможно, румыны не посмеют ее обыскивать, и это хоть как-то, на первых порах, сгладит нужду, которая их ждет на том берегу.
А на том берегу повстанцы были разоружены и интернированы».
Исключение было сделано только для самого Махно, его жены, да еще Левы Задова и его брата – им разрешили жить в Бухаресте. Жить, однако, было не на что. Задовы добровольно отправились в лагерь для интернированных, затем попали в город Гимеш, где работали на лесопилке, влача жалкое существование.
В 1924-м румынская Сигуранца создала террористическую группу для заброски ее в СССР. Зиньковский-Задов согласился эту группу возглавить. Переправившись через Днестр, Задов воскликнул:
– Ребята, ну его к черту, этот террор. Пошли сдаваться.
С братьями Задовым и Зотовым (в Румынии Даня взял себе этот псевдоним) чекисты обошлись более чем любезно. Мало того: обеспечили жильем, трудоустроили. На приличные должности с неплохим жалованьем. И где? В ГПУ.
Невероятно! Но факт. Человеку с такой громкой известностью в Украине, какой пользовался Лева Задов, сразу же «за просто так» простили все прегрешения против советской власти?
В 70-е я был дружен с Алексеем Самойловичем Яроцким, который провел на Колыме лет двадцать пять, если не больше. Однажды Алексей Самойлович сказал мне:
– Знаете ли вы, что Левка Задов купил себе теплое местечко в ГПУ-НКВД, выдав чекистам места, где были захоронены клады батьки Махно? Что Нестор Иванович в бытность свою в Париже пытался «выцарапать» с Украины запрятанные там сокровища – это неопровержимый факт. Что с этой целью посылал он в родные места верных людей – тоже факт доказанный…
Поручиться, что эта версия – не легенда, я не могу, но…
Что было дальше? Лев Николаевич Зиньковский оказался способным чекистом, в Одессе ведал заграничной разведывательной сетью, раскрыл несколько групп террористов. Не липовых, а всамделишных.
Вот список его поощрений. 1929 год. Благодарность ГПУ УССР и денежная премия за ликвидацию крупного диверсанта. Зиньковский брал его лично и был при этом ранен в руку. В том же году ему вручили маузер с золотой монограммой: «За боевые заслуги». Через три года Одесский облисполком награждает его именным боевым оружием – за активную и беспощадную борьбу с контрреволюцией. 1934 год. Денежное вознаграждение за ликвидацию группы террористов.
Его арестовали 3 сентября 1937 года. Обвинили в связях с иностранными разведками, прежде всего румынской. Однако никаких доказательств следствие представить не сумело. Даже такой нецеремонившийся орган, как особое совещание НКВД СССР, не утвердил обвинение и направил дело на доследование. Тогда следователь применил к Зиньковскому «особые методы», и Лев Зиньковский «признал», что работает на румынскую, английскую и еще какие-то разведки.
Самого следователя расстреляли в 1939 году, установив, что тот занимался фальсификацией следственных дел. Но к тому времени Лев Николаевич Зиньковский-Задов уже год лежал в земле сырой.
Что стало с семьей Задова, догадаться нетрудно. Для начала его жену с двумя детьми и старушкой-матерью выселили из трехкомнатной квартиры. Потом Веру Матвеенко, уроженку Кременчуга, посадили в тюрьму, но, к счастью, вскоре выпустили. Ее и Левы Задова дочь Алла погибла в бою, защищая Севастополь. А сын Вадим Львович, 1926 года рождения, фронтовик, награжден боевыми орденами, в 1977-м вышел в отставку в звании полковника. Два его сына – внуки Левы Задова – стали офицерами Советской Армии. Подрастают четыре правнука Льва Николаевича Зиньковского-Задова.
Не скрою, мне трудно избавиться от стереотипов, полученных в юности. И потому я решил рассказать все, почти все, что знаю о Леве Задове. Пусть теперь читатель сам себе ответит на вопрос, вынесенный в заголовок этой главы.

Работал на мельнице, где он таскал мешки с зерном и мукой. Благодаря унаследованной от родителей большой физической силе его взяли в 1911 году каталем в доменный цех Юзовского металлургического завода. Так началась жизнь рабочего парня.

Волновали юношеское воображение рассказы о Кропоткине, о первых анархистах, отдавших свои жизни за общее счастье.

Его привлекают к участию в экспроприациях. Первый налет для пополнения партийной кассы, второй, третий, и – арест. В 1913 году суд приговорил двадцатилетнего анархиста Леву Задова к восьми годам каторжных работ. В 1917 году февральская революция освобождает его как политического заключенного. Будучи на каторге, Лева взял себе псевдоним – Зиньковский. Под этой фамилией он с 1918 по 1921 год был у Махно, под этой фамилией с 1921 по 1924 год пробыл в эмиграции, и Зиньковским же с 1924 по 1937 год работал в ГПУ и НКВД.

После освобождения с каторги возвращается на завод. В сентябре 1917 года рабочими доменного цеха Л.Н. Задов был избран в Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в котором состоял до отступления партизанских отрядов из Украины.

В конце 1918 года, направился в Гуляйполе к Махно, о непримиримой борьбе которого с австро-немецкими оккупантами и гетманской вартой докатился слух до шахтерского края.

По прибытии в отряд занялся созданием типографии и выпуском листовок, а затем его направили для ведения агитационной работы по сбору крестьян в села Гуляйпольского, а затем Юзовского и Мариупольского районов.

После выполнения первого задания Лев Николаевич был включен в состав вновь созданного при его непосредственном участии полка рядовым бойцом. Благодаря личному мужеству и незаурядной военной смекалке повстанцы избрали его помощником командира полка. На этой должности пробыл до середины 1919 года.

Постоянно пополнявшаяся Повстанческая армия к тому времени насчитывала примерно 60 тысяч человек, и возникла необходимость в создании армейской контрразведки, которую и создали после занятия махновцами города Александровска. Начальником контрразведки был назначен Лев Голиков, а его помощником стал Задов. Вскоре контрразведка разделилась на армейскую и корпусную. Начальником контрразведки 1-го Донецкого корпуса стал Лев Николаевич Задов.

В октябре 1920 года Льва Николаевича Задова назначают комендантом Крымской группы в период ликвидации войск Врангеля. После успешного завершения Крымской кампании командующего махновской группировкой Семена Каретника, вызванного в штаб Южного фронта, расстреляли, а махновским частям предложили разоружиться. Естественно, на это не все согласились, пробились из Крыма в Гуляйполе с небольшой группой в количестве 250 человек – все, что осталось от армии после освобождения Крыма.

В начале 1921 года Задова избирают членом штаба армии Махно, в ведении которого были вопросы войсковой разведки, и назначают адъютантом батьки. С этого времени и до ухода остатков армии в августе 1921 года в Румынию Задов беспрестанно находился рядом с Нестором Ивановичем.

Начался период вынужденной эмиграции, продолжавшийся около трех лет. Все чаще его посещала мысль о возвращении на родину. И вот возможность возвращения появилась. Румынская сигуранца вынашивала идею создания диверсионного отряда для заброски на территорию Советской России.

Бывший петлюровский сотник Гулий, с одобрения румынской разведки, предложил Задову возглавить диверсионную группу. Лев Николаевич дал согласие и занялся подбором людей.

В начале июня группа прибыла в город Яссы, а в ночь с 5 на 6 июня 1924 года была переправлена на советскую сторону в районе Рашковской заставы. Отойдя от границы километров на 25-30, Задов объявил группе о своем решении: явиться с повинной и сдать оружие. Никто не противоречил.

Придя в село Баштанка Песчанского района, вся группа зашла к председателю сельсовета и Задов сказал, что они пришли из Румынии и в полном составе сдают оружие. Председатель сельсовета принял оружие, выделил подводу и отправил непрошеных гостей в Песчанку. Из Песчанки группу срочно доставили в Тульчин, а затем в Харьков.

После допросов и уточнений всех, кроме Льва Николаевича Зиньковского-Задова, освободили из-под стражи, запретив выезд из Харькова до полного выяснения обстоятельств, а Задова продолжали допрашивать, проверять и перепроверять.

После шести месяцев допросов судьба решилась в его пользу. Органы решили использовать его богатый опыт работы в разведке и контрразведке, а также большой авторитет среди махновцев и привлечь к нелегальной работе в ГПУ.

Сын Льва Николаевича Зиньковского-Задова Вадим

Позже Л.Н. Задов переехал в Одессу и до 1937 года работал в Одессе на чекистской работе в НКВД. Жил он тогда на улице Жуковского, в доме № 5, квартира 17 (как значилось в анкете арестованного, это было общежитие НКВД). За задержку матерого убийцы в личном деле Задова появилась скупая запись: “За обезвреживание крупного диверсанта объявлена благодарность ГПУ УССР и 200 рублей премия”. В этом же году его наградили “Маузером” с золотой монограммой “За боевые заслуги” от Одесского губотдела ГПУ.

26 августа 1937 года, Зиньковский-Задов Лев Николаевич был арестован и осужден “на 10 лет без права переписки”. В материалах дела в протоколе обыска из наиболее ценных вещей, изъятых при обыске, числились револьвер системы “браунинг” и патроны к нему, малокалиберное ружье, фотоаппарат, бинокль и “один казначейский знак” достоинством в пять долларов, а также 253 видовые карточки и две коробки негодных фотопластинок.

В 1990 году сын Льва Николаевича, долгие годы живший в Одессе, получил официальное уведомление о том, что его отец был незаконно репрессирован и расстрелян 25 сентября 1938 года.

Аркадий Креймер, журналист.
По материалам интервью с сыном Зиньковского-Задова,
подготовленного Еленой Черкесовой