Десантный батюшка. — Отец Андрей, какая сейчас молодежь идет в армию? Храм в душе, храм на земле

Главная

Чехов

Завтра, 2 августа, в день святого пророка Илии, Воздушно-десантные войска России отмечают свой профессиональный праздник. Рассказать о сегодняшнем положении ВДВ и поздравить десантников с праздником мы попросили руководителя сектора Воздушно-десантных войск Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями протоиерея Михаила Васильева .

Не без Промысла Божьего в 1930 году, от которого нас отделяет уже 81 год, первое десантирование было совершено под Рязанью в день святого пророка Илии. Как известно всем христианам, пророк Илия был первым человеком, о котором известно, что он взошел на небо в огненной колеснице, тем самым, став предтечей воздухоплавания и, в частности, десантников, которые, как известно, путешествуют по воздуху. Понятно, что в 1930 году никто специально это событие не приурочил ко дню памяти Илии-пророка. Но он ещё до революции считался покровителем русского Императорского воздушного флота.

Кроме того, аббревиатура ВДВ неофициально расшифровывается как «войска для войны» и опыт применения воздушно-десантных войск начался ещё с боев на Халхин-Голе. Именно тогда военнослужащие ВДВ были награждены первыми боевыми наградами. В дальнейшем вся история нашего Отечества неразрывно связана с боевым применением ВДВ, начиная с Великой Отечественной войны и заканчивая конфликтами на Северном Кавказе в последние годы. Это и миротворческие операции на Балканах - все помнят марш-бросок на Приштину, когда именно ВДВ спасли своими действиями честь Российского государства на Балканах, и не от них зависело тогда, что эта операция не была завершена.

В настоящее время ВДВ вместе со всеми Вооруженными силами переживают период очень сложного и болезненного реформирования, но они по-прежнему остаются образцовым родом войск. Мы, священнослужители ВДВ, набравшись за последние два десятилетия работы в частях и соединениях большого практического опыта, знаем как из «поколения пепси», из мальчишек с тонкой шеей, которые приходят в войска, формируются и воспитываются настоящие «десанты», которые способны выполнять боевые задачи.

Работая во всех жанрах, кроме скучного, начиная от приема молодого пополнения и заканчивая заседаниями военного совета, где я, как главный священник принимаю участие по долгу службы, мы видим, что для десантника священнослужитель, который находится вместе с ними и в горячих точках, и в повседневной жизни, стал такой же неотрывной частью воинской жизни как полевая кухня. Мы трудимся наравне с ними. Девять священников ВДВ регулярно совершают парашютные прыжки в составе подразделений, которые и окормляют. Например, протоиерей Павел Щербина имеет более 560 прыжков. Есть священники, которые только начинают этот путь, совершив пока всего несколько прыжков. Но за последние 15 лет во всех событиях жизни войск участвуют наши священнослужители. Есть также один войсковой мулла, который честно трудится на своем месте, работает с военнослужащими-мусульманами. Сегодня в частях ВДВ крайне редко можно встретить военнослужащих, как солдат, так и офицеров, которые не носят нательных крестов, которые не участвуют в таинствах исповеди и причастия. В этом году при подготовке к Параду Победы 2950 военнослужащих ВДВ причастились Святых Христовых Таин. При ВДВ создано 13 православных храмов, несколько часовен и ещё два храма строятся.

Позвольте в этот день поздравить всех наших военнослужащих славных гвардейских воздушно-десантных войск. И пожелать, как тем, кто служит сейчас, так и уважаемым ветеранам, тем, кто ранее служил в ВДВ и которых около миллиона, никогда не продаваться за деньги, не «жить на карман», всегда помнить о тех славных традициях, которые они являли в годы своей воинской службы. Не случайно десантников уважают простые люди. И даже на территориях таких больших городов как Москва можно видеть радостные лица граждан, потому что в день ВДВ мы не чувствуем этнического засилия инородцев, которые в этот день стараются не появляться на улицах и гуляют где-то далеко. А вместо этого, улицы наших городов заполнены крепкими мужчинами в тельняшках, которые вспоминают свою службу нашему Отечеству, те года, когда они являли собой честь и доблесть нашей Родины.

Интервью с руководителем сектора ВДВ иереем Андреем Шеломенцевым.

На этой должности отец Андрей сменил протоиерея Михаила Васильева, назначенного настоятелем московского храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Сокольниках — Патриаршего подворья при штабе ВДВ.

— Отец Андрей, какая на Ваш взгляд ситуация с духовным окормлением десантников? Что входит в Ваши ближайшие планы?

— Ситуация в этом плане очень благоприятная. Отец Михаил, работая в этом направлении еще до меня, заложил добрые основы для взаимоотношений с военнослужащими ВДВ. Скажу прямо, в войсках нас — священников Русской Православной Церкви прекрасно знают и не препятствуют нашей работе. Мало того, со многими командирами соединений и частей, офицерами и генералами штаба ВДВ, лично командующим — героем России, генерал-полковником Владимиром Шамановым у нас прекрасные деловые, рабочие отношения. Мы координируем всю нашу работу, это приносит заметные плоды.

Это легко объяснимо, ведь ВДВ — это «войска для войны», а там где война, где реальная работа, там люди быстрее приходят к вере, к Богу. Совсем неверующих людей в ВДВ я, к слову, не встречал. Чувство единства с Богом есть практически у всех. Перед каждым прыжком, первым или очередным десантники обычно молчаливы и сосредоточены, и многие из них молятся. В такие минуты десантникам нужен не командир, не замполит, а именно священник. Сколько раз отец Михаил в такие минуты не просто был рядом, но и прыгал только потому что солдаты-перворазники боялись это сделать сами. Тогда он, так же одевал парашют и шел с ними в самолет, а потом первым выходил в рампу. И глядя на него, шли остальные. Если поп прыгнул, то десантник — подавно. Вот так личным примером и словом Божиим укрепляется дух солдата ВДВ.

В мои ближайшие планы на новом поприще входит создание системы подготовки священников для ВДВ. Нам нужно четко определить функциональные обязанности пастырей, разработать методические пособия конкретно для священников, окормляющих воздушно-десантные войска, где будет обобщен и учтен весь опыт, включая зарубежный.

— Как обстоят дела с заполнением должностей штатных священников в воздушно-десантных войсках?

— Во многих частях введены штатные должности помощников командиров по работе с верующими военнослужащими и мы проводим активный подбор кандидатур на из замещение. Некоторые уже находятся на рассмотрении в аппарате Минобороны. Из штатных священников официально приняты на работу пока только три. Но это не значит, что остальные десантники остаются без духовного окормления православных пастырей. В большинстве частей давно уже на добровольной, нештатной основе многие батюшки очень плотно сотрудничают с войсками. Во всех частях, где есть священнослужители имеются храмы, часовни, или оборудованы молельные комнаты со всем необходимым инвентарем.

— В чем Вы видите проблему, что до сих пор должности не укомплектованы?

— Проблем несколько. Во-первых, очень сложно подобрать для таких специфических войск достойных кандидатов. У нас среди священства по разным причинам нет такого количества батюшек, готовых для этих вакансий. Во-вторых, утверждается каждый такой человек лично министром обороны. При нынешнем министре, Сергее Шойгу, процесс назначений сдвинулся с мертвой точки, и сегодня мы ждем каких-то реальных кадровых решений. Повторю, при этом практически во всех частях ВДВ есть нештатные священнослужители, выполняющие в принципе все обязанности штатного: беседуют и встречаются с командованием и военнослужащими, членами семей, проводят богослужения и выполняют требы, выезжают на учения, прыгают с парашютом и в общем и целом окормляют военнослужащих и членов их семей.

В моих ближайших планах так же объехать все части и соединения ВДВ, ознакомиться на местах с обстановкой, с командирами, узнать поближе этих пастырей, несущих свой крест воинского служения безвозмездно. Увы, это уже стало традицией русского священства — работать с военнослужащими, окормлять свою армейскую паству совершенно бескорыстно. И все они знают, что случись с ними какая-то беда, никаких льгот или выплат от МО или государства ни они, ни их осиротевшие семьи не получат. Хотя и сама штатная должность гражданского персонала эти выплаты также не подразумевает. Это еще одна из причин, по которой не так много священников желают работать с армией.

И еще — на приходе люди сами идут к священнику, а в армии, он должен идти к людям и, фактически начиная с нуля, рассказывать, кто он и зачем к ним пришел. Есть и специфические трудности. На приходе, например, настоятель сам определяет, когда ему служить Литургию, а в части он жестко привязан к распорядку дня и если, например, подъем в 6.00, а завтрак в 7.00, то он должен ухитриться провести за это время Литургию, не нарушая распорядка.

— Какие, по-Вашему, главные качества священника, который будет назначен в часть ВДВ?

— По-моему, не важно даже служил ли он вообще в армии или нет. Главное — это горение, это состояние души, которое будет подвигать на деятельное служение Богу и людям, стремление идти к солдатам и офицерам, делиться с ними своей пасхальной радостью. Если оно есть, то все остальное — дело наживное, а если нет, то и не стоит браться. Ну и второе, как говорит отец Михаил, нам нужны те, кто готовы служить не за деньги, а за Родину! Это внутренне чувство — гарант того, что ты настоящий патриот своего дела, своей службы в ВДВ. А если священник еще и в армии отслужил в свое время — это, конечно, поможет ему в общении с военнослужащими.

— Отец Андрей, какая сейчас молодежь идет в армию?

— Я могу сказать не только про тех, кто пришел служить, но и про тех, кто еще готовится к службе. Молодежь у нас — отличная. Неправда, когда нас пытаются со всех сил убедить в обратном, дескать, они бездельники, пьяницы и наркоманы. Есть и такие, что скрывать, но не они делают погоду в молодежной среде, как бы не пытались нас в этом убедить некоторые СМИ. Если молодежь любить, заниматься с ней, отдавать им себя, то они это обязательно оценят, почувствуют и будет отдача. Поэтому в большой цене сейчас люди, могущие и желающие работать с молодежью, зажигать ее на нужные дела, заряжать ее позитивом. Если такие люди найдутся, то и за молодежь нашу можно будет не волноваться: есть у нас и свои Александры Матросовы, и Евгении Родионовы. Молодежи всегда свойственно стремление в будущее, соприкосновение с реальным делом, ответственностью, и нынешняя молодежь — не исключение. Нужно больше доверять молодым и давать им шанс, тогда будет и отдача.

Я таких ребят часто встречаю: и в учебных заведениях, и на сборах допризывников, и в частях непосредственно. Регулярно общаясь с солдатами, я не вижу большой разницы с теми бойцами, которые были под моим командованием, когда я служил в бригаде морской пехоты. А это было лет 30 назад. У меня такое ощущение, что желающие нас убедить в никудышности нынешней молодежи, показывают нам на барашки прибоя у морского берега — пену с мусором, забывая о той глубине, в которой и заключается суть моря. Молодежь, которая попадает в криминальные сводки, — это лишь прибрежная пена, а вся суть — на глубине. Нашу настоящую золотую молодежь и не видно по-настоящему, потому что она занята, она при деле. Я спокоен за нашу молодежь и за наше будущее. Если Бог с нами, кто на нас?

"Претерпивый до конца спасен будет", — так главный священник ВДВ протоиерей Михаил (Васильев), выпускник кафедры научного атеизма философского факультета МГУ и Высших курсов Академии Генерального штаба, в видеостудии "Правды.Ру" определил служение полковых священников и всю армейскую службу. Отец Михаил — бессребреник, воин, участник более 30 командировок в горячие точки, прошел через минные поля и артобстрелы.

Главный священник ВДВ об армии, России и вере в Бога

Он считает, что только личный пример и участие в повседневных тяготах армейской службы наравне с солдатами дают ему право говорить солдатам о Христе. Только личным примером можно возродить былой воинский дух и справиться с дедовщиной. Армия не терпит фальши и лицемерия. Здесь все на виду, тем паче в частях ВДВ. Лучше всего батюшка сказал об этом еще в 2007 году: "Церковь всегда была государствообразующей структурой. Сегодня, сохраняя культурную и духовную идентичность нации во времена глобальных перемен, она тем более не может остаться вне процесса формирования взаимодействия общества с вооруженными силами".

— Отец Михаил, правильно вас называть главным священником ВДВ?

— Нет, совершенно неправильно. Я — всего лишь настоятель подворья Его Святейшества Святейшего Патриарха при органе военного управления, штабе воздушно-десантных войск в Сокольниках.

— У вас несколько приходов?

— Да, несколько храмов на территории части ВДВ, а также патриаршее подворье в составе двух храмов при штабе ракетных войск стратегического назначения.

— Вы рассказываете о вере в местах, весьма экзотических для обычных священнослужителей. Вы уже более 30 раз были в командировках в горячих точках.

— Я не считал. Да не такие они и горячие, если честно, не так страшно, до сих пор, по милости Божией, живой. Не так страшен черт, как его малюют, как известно. Второе — очевидно совершенно, что не так просто в человека попасть железкой. Есть много всяких сносок на ветер и прочее. Я вас уверяю, в ДТП на дорогах мегаполиса у простого человека шансов погибнуть больше, чем у не очень нужного в качестве цели батюшки в каком-то месте применения войск.

Это исключительно будни. В этом нет ничего особенного. ВДВ — войска для войны, и, естественно, если ты не будешь с ребятами ездить в командировки, работать, нести там слово Божье, то нет и смысла… Ведь там солдат же может из окопа выйти и сходить в обычный храм.

— В 2007 году в информационном листке Псковской епархии вы писали, что когда вы шли по минному полю, вам было страшно. Вряд ли такой риск сопоставим с угрозой ДТП на улицах мегаполиса, согласитесь?

— Мины ставят наперекосяк и не очень плотно, а в мегаполисе люди в канализационные люки падают. Так что, я вас уверяю, это всё в основном выдумки журналистов. Не так это всё страшно и сложно. А самое главное — люди-то все родные уже, всех знаешь. Вот генерал, а я его помню еще лейтенантом, столько лет прошло… Деток вместе крестили, кто-то венчался… Я не воспринимаю их как каких-то особых людей, выполняющих особые задачи. Это родные и близкие люди, которых я люблю и уважаю, очень многому у них учусь, мне это всегда интересно. Обязательно находишь новое.

Вот разговаривал с генералом Владимиром Ананьевичем Данильченко, председателем Совета ветеранов ВДВ России, и он очень интересные вещи рассказывал про командующего ВДВ генерала Ивана Игоревича Затевахина. Просто каждый день, по милости Божией, открываются какие-то удивительные грани, а я любопытный человек, интересуюсь такими вещами.

Командующий ВДВ в годы войны генерал-лейтенант Александр Григорьевич Капитохин, когда был еще учащимся юнкерского училища, еще перед началом Первой мировой, с огромным благоговением отзывался о батюшке, который в этом училище Закон Божий преподавал. Каждое его слово слушали. Об этом генерал и писал в своих воспоминаниях в 50-е годы — о том, что в него нравственный стержень именно этот батюшка заложил.

Это говорил командующий ВДВ — очень достойный человек с очень трагической судьбой. Он был неправедно снят с должности за то, что не согласился в Днепровской операции на знаменитом Букринском плацдарме бездарно применить свои десантные корпуса, бросить их на развернутое механизированное соединение фашистской армии с задержкой — не за раз, а во много эшелонов с равными промежутками времени.

Тогда (уже без него) через несколько часов после очередного десанта опять прилетали несколько десятков транспортных самолетов и выгружали ребят, а уже перезарядившие орудия немецкие механизированные колонны встречали их с земли, а также расстреливали их с самолетов.

На аэродромах загрузки нашего десанта немцы даже листовки сбрасывали: "Прилетайте, десантники, мы вас ждем". Так вот, генерал Капитохин и пытался добиться отмены такого решения. За это ему полагался расстрел, но его просто сняли с должности и отправили с понижением в тыл, потому что его прогнозы полностью оправдались: люди погибли, задачи не были выполнены.

Вообще, ВДВ качественно отличаются от всех остальных родов и видов войск именно десантным братством. Я убедился лично (вот святой крест), это не красивый образ, а способность одного полагать не только свою жизнь, но и свою репутацию, карьеру — за другого, ради интересов сообщества всех десантников. Во времена всех этих последних российских оргштатных перипетий уже в течение двух десятилетий должностные лица ВДВ сплошь и рядом жертвовали своими перспективами и погонами, но не принимали решений в ущерб войскам.

Эта способность полагать душу свою за други своя является, конечно, христианским отношением к делу. И важен пример. Это не "делай, как я сказал", а "делай, как я". Есть показатель количества офицеров, погибших в горячих точках, — оно непропорционально высоко по отношению к количеству погибших солдат. То есть в основном отцы-командиры идут первыми и погибают тоже часто первыми.

У известного генерала Георгия Ивановича Шпака сын Олег, молодой лейтенант, Царство ему Небесное, погиб в Чечне. Не принято у нас своих сыновей отмазывать. Василий Филиппович Маргелов испытание системы десантирования боевой машины-десанта на своем сыночке проводил. Это в традициях уже не одного поколения войск.

— Как сейчас обстоят дела с дедовщиной в армии?

— Мой взгляд, наверное, будет не очень репрезентативен, я сейчас работаю все-таки больше с офицерами. Но за 19 армейских лет все-таки вижу, что ситуация значительно лучше стала. Это не означает, что человек не может получить травму от какого-нибудь казарменного хулигана. Как в обществе, так, соответственно, в его части под названием армия всякого хватает, в том числе моральных, нравственных уродов. Эти уродства могут проявиться на улице, в парке, вагоне метро, в электричке — где угодно.

Но статистика травматизма, хулиганства и казарменных преступлений неуклонно сокращается. Здесь, прежде всего, большая заслуга руководства страны, которое планомерно действует в этом направлении, в том числе сократив срок службы по призыву и нарастив количество тех, кто служит в армии по контракту.

Сейчас солдатик-срочник уже не может быть сержантом. Он не может быть специалистом по тем должностям, которые требуют в большой степени профессионализма. Остаются лишь должности, которые не несут большой интеллектуальной нагрузки. Армия сейчас, как мы говорим, детский сад "Парашютик" (12 месяцев всего), а всю основную нагрузку несут контрактники, тем более в ВДВ.

Родина — это не архитектурные постройки в центре столицы, в первую очередь не они, а это прежде всего твоя семья, твой дом, твои родные. Поэтому мы и выполняем задачи по предназначению. Главное — сам народ, а народ состоит из семей. Будут нормальные семьи — будем иметь нормальных призывников и талантливых генералов. А если абортами будем детей убивать, отказываться от выполнения задачи по предназначению, будь то воинский долг или супружеский, то тогда, конечно, будущего просто не будет.

Беседовал Александр Артамонов

К публикации подготовил Юрий Кондратьев

Благовещенский храм в Сокольниках особый. Это главная церковь ВДВ, строительство которой в свое время поддержал Верховный главнокомандующий. Корреспондент РИА Новости побывал в уникальном столичном храме и пообщался с его необычными прихожанами.

Война с министром обороны

"Здравия желаю, товарищ поп!" — к таким приветствиям протоиерей Михаил Васильев относится с юмором. В армии особые люди, а в ВДВ уж точно "из другого теста". Каждый десантник знает этого высокого "мужика с крестом и бородой" не только как главного капеллана "голубых беретов", но и человека с огромным боевым опытом — вторая Чечня, Косово, Босния, Абхазия, свыше сотни прыжков с парашютом, спасение раненых. Хотя сам священник оружие в руках не держал — это запрещено канонами Церкви.

"Когда я был в штабе ВДВ — он через дорогу, — один из офицеров указал мне: а вот же, батюшка, разрушенный полковой храм. Это было в 2001 году. Потом занялись перепиской с военными ведомствами", — рассказывает отец Михаил, настоятель храма Благовещения в московских Сокольниках.

Только через восемь лет удалось добиться передачи здания штабу ВДВ. Благовещенскому храму сильно повезло: далеко не все тогда в Минобороны были за возведение храмов в военных частях, несмотря на многочисленные просьбы командиров и ветеранов. В 2010 году, например, чудом отстояли храм Илии Пророка на территории Рязанского высшего командного училища ВДВ: тогдашний министр обороны Анатолий Сердюков лично приехал и потребовал снести деревянную церквушку, построенную на "боевые" выплаты десантников.

К счастью, Благовещенский храм эта участь миновала — нашлись влиятельные спонсоры и покровители. "В основном деньги давали мои университетские друзья и известные компании. И министр обороны Сергей Шойгу около двадцати миллионов рублей выделил. Он здесь был несколько раз, даже подарил храму икону", — говорит батюшка.

Справа от входа в церковь Благовещения в Сокольниках стоит огромный монитор. Отец Михаил увлеченно водит по нему пальцем и, не отрываясь от экрана, рассказывает, где что в храме находится. Пара движений по "мегапланшету" — и главный храм ВДВ предстает перед посетителем во всей своей 3D-красе.

Разведчик в рясе

Иконостас Благовещенского храма выполнен из афганского мрамора. Как его удалось оттуда привезти? Прихожане загадочно отвечают, что "это отдельная история". И тут же принимаются рассказывать о восстановлении церкви — особенно как настоятелю отцу Михаилу Васильеву помогал священник Андрей Шеломенцев.

"Батюшка Андрей после службы переодевался в рабочую одежду и шел строить колокольню. Он хорошо разбирается во всех этих делах — удивительный человек!" — говорит прихожанка Ольга.

Отец Андрей и вправду необычный: звание майора разведки, два ордена Мужества, множество ранений — три осколка так и остались в спине. Но об этом он сам никогда не скажет. А на вопросы по-солдатски отрезает: "Во-первых, обо мне говорить неинтересно, а во-вторых, о войне говорить совсем не интересно".

Но стоит упомянуть о вере, тут же оживляется. Сложные богословские вопросы он объясняет буквально "на пальцах", закатывая рукава рясы и демонстрируя свои большие руки с огрубевшими ладонями. Когда-то они держали оружие, теперь же, как здесь говорят, — "орудие духовное", крест.

Вот, например, как он растолковал, зачем православному причащаться и исповедоваться.

"Как-то после боя мы притащили раненых, 20 человек. И вот приносят (сослуживца) Пашку — он держится за живот и орет так, что аж уши закладывает. Причем крови-то нет! Я к нему подхожу, достаю нож, — отец Андрей показывает на бедро, куда разведчики крепят ножи, — говорю ему: "Пашка, сейчас будет очень больно, ты делай что хочешь — ори, матерись, бей меня", а в рот ему запихиваю перевязочный пакет, чтобы зубы не раскрошились". Срезает с Пашки сначала бронежилет, а затем всю одежду и видит в районе лопатки "большую дырку, из которой свистит воздух", пуля пробила легкое. В таких случаях, объясняет священник, смерть может наступить в любой момент. "Я быстро нашел рану и позвал фельдшера, чтобы он заткнул ее. Парня удалось спасти, — говорит он и, помолчав, добавляет: — То же самое и с душой человека — если вовремя не открыть рану, чтобы Бог ее увидел и залечил, то она погибнет. Для этого и нужны исповедь и причастие".

Когда спрашиваешь, почему он решил стать священником, отец Андрей пожимает плечами: "Так Бог управил". Перед переездом в Москву в 2009 году он десять лет служил в храме на Колыме, "где до епископа 500 километров".

"А кем быть тяжелее: батюшкой или солдатом?" — интересуюсь я.

"Быть священником тяжелее. В армии все четко: есть командиры, которые отдают приказы. А священник — сам себе командир. Да, существуют догматы Церкви, но он по сути один в поле воин", — признается отец Андрей.

"Я был живой мишенью"

Основные прихожане храма — десантники. Почти у всех ордена, многие бывали в горячих точках. Все помогают храму как могут. Алексей, например, по выходным прислуживает в алтаре. А по будням "выполняет задачи по предназначению" — на его счету свыше 400 прыжков. Эта церковь служит десантникам отдушиной в их нелегком деле.

"Второй рукой храма" прихожане называют солдат, проходящих срочную службу в штабе ВДВ. Их по желанию направляют сюда помогать — убрать снег, что-то починить. Некоторые остаются в храме даже после дембеля.

"Пока был в армии, приходил сюда помогать. А после срочной службы через некоторое время вернулся. Не знаю, как так вышло", — признается Александр.

Он зашел в храм, ведя под руку протоиерея Олега Тэора, духовника легендарной Семьдесят шестой Псковской дивизии ВДВ. По сути, это первый в России капеллан ВДВ, он окормлял бойцов еще в СССР, когда священников и близко не подпускали к солдатам.

"Они сами приходили к нам в храм, просили покрестить их. Или дать какую-то литературу", — вспоминает отец Олег. За его плечами две чеченские кампании и Югославия. На его глазах творилась история: в 1999 году батюшка находился в составе батальона ВДВ, захватившего аэропорт Приштины.

"Я там был одним из первых. Командующий сказал, что туда нужно священника отправить, стали думать — кого. Кто-то доложил про меня. Мне сообщили, я сразу сел в самолет и полетел. Не каждая страна давала нам воздушный коридор, хотя это была в основном миротворческая поездка. Там взрывы были, выстрелы — перед нашим прибытием ту местность бомбили англичане", — рассказывает священник. Про обстрелы в Чечне и Косово вспоминать не любит. Отмахивается:"Может, и попадал под них, там постоянно стреляли".

С белой бородой и добрыми голубыми глазами отец Олег скорее напоминает какого-то волшебника из сказки, чем прошедшего горячие точки полкового священника. Как тут не спросить о чудесах!

"Я отовсюду возвращался живым и здоровым — вот где чудо. Помню, в Чечне мы посетили одиннадцать позиций. А я был в рясе, для меня даже бронежилета не хватило — каким-то журналистам отдали. И снайперам боевиков я был виден аж за четыре километра", — рассказывает он.

И тут в храм входит военный в гвардейской форме. Завидев отца Олега, он расцветает в улыбке и бросается обниматься со словами: "Здравия желаю, дорогой батюшка!" Генерал-майор Владимир Данильченко возглавляет Совет ветеранов командования ВДВ. Сам в "крылатой пехоте" с 1959 года, единственный испытатель БМД на минном поле. Он убежден, что в ВДВ в Бога верили и верят все. Даже во времена самых жестоких гонений на религию.

"Тогда следили, чтобы крестики не носили, обручальные кольца… И вот перед тем как нам выйти на "просторы Вселенной", дают команду приготовиться. Первым встает командир — полковник Михаил Вербовников, участник Великой Отечественной, попадавший в крайне тяжелые ситуации. Прозвучала команда "Пошел!", и Вербовников, крестясь, трижды произносит: "Господи, помилуй!" И мы за ним это повторять", — с улыбкой вспоминает он.

Крестом и мечом

Братство — это про десантников. Данильченко с прихожанами Благовещенского храма в Сокольниках уже много лет помогает ветеранам, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию. А заодно и капелланам, которые тоже находятся сейчас в непростом положении.

"Капеллан получает в среднем 23-25 тысяч рублей в месяц. Это ставка технического персонала — в два раза меньше, чем у контрактника, хотя официально он числится помощником командира части. И при этом священник должен содержать свою, чаще всего многодетную, семью, у меня вон жена и шесть деток. Мы стараемся являть высшую степень самоотдачи. Но все равно "волка ноги кормят", — сетует отец Михаил Васильев.

В храме нет "ценников" на записки и требы. "Ну как я могу благодать не мою, а Бога мерить ценниками?" — говорит священник. Хотя только за коммуналку храм ежемесячно платит свыше 200 тысяч рублей, да еще 60 тысяч — на охрану.

Батюшка вообще любит пошутить, а как еще, по его словам, донести до обычно суровых военных вечные и не всегда понятные им истины. Задача же священников сделать так, чтобы у десантников, несмотря на обстрелы и крики умирающих товарищей, сохранялась человечность. А бывших десантников, как известно, не бывает. Об этом и напоминает надпись на доме причта: "С нами Бог и ВДВ!"