Как возникли законы природы? поразительные гипотезы физиков. Города на нашей планете растут по тем же законам, что и галактики
24 ноября 1859 года Чарльз Дарвин опубликовал свою работу «О происхождении видов». Первый тираж этой книги разошелся всего за один день... Можно сказать, что сэр Чарльз устроил еще один «Большой Взрыв»! Отголоски этого взрыва докатываются до нас до сих пор. Теория эволюции остается самой обсуждаемой научной теорией в мире.
Увидеть слона целиком
Люди продолжают горячо спорить о законах развития и о механизмах, которые лежат в их основе. Дискуссии в ученых кругах воспринимаются положительно, так как их итогом является новое знание. Но что движет скептиками? Слишком простое объяснение существующей сложности? Слишком сложное объяснение «божественной простоты»? Причин может быть много, и разбираться в них – терять время.
Да, эволюционисты рассказывают и убеждают, пишут книги, снимают фильмы и читают лекции, но «отрицателей» не становится меньше. Принципиальный момент: поиск доказательств эволюции идет исключительно «внутри биосферы». Пытаясь достучаться до сердец и мозгов, ученые углубляются во все более глубокие материи и порой столь несущественные детали, что уверенности в успехе это не прибавляет. В итоге общая картина не складывается. Мы по-прежнему рассматриваем слона по частям. Может, есть смысл пересмотреть стратегию?
Конечно, многие эволюционисты не раз говорили о технике и прочих небиологических системах, рассуждая о них именно с дарвиновских позиций, но никто из ученых не объединил эти идеи и не понес знамя Дарвина дальше, словно испугавшись собственной смелости. Скепсис понятен: эволюция воспринимается свойством исключительно живой природы, и пока приходится признать, что аналогии с наследственностью, изменчивостью и отбором в той же технике используются в качестве красивой иллюстрации и не являются объективным описанием происходящих процессов.
Повторим основной постулат: в живой природе большие шансы на выживание имеют организмы, обладающие большим числом полезных свойств (кости прочнее, хвост пышнее). Если же у организма перья жиже, а голос противнее (вредные свойства), то скорее всего жизнь его будет недолгой и пройдет в одиночестве. Эти свойства определяются генами, мутации которых носят случайный характер. В итоге давление отбора ведет к тому, что организмы избавляются от недостатков и становятся все более жизнеспособными. Так что там у нас с неживой природой?
5000 якорей
Якорь – одно из важнейших приспособлений, придуманных человеком. Он наверняка появился одновременно с первой лодкой, и вся остальная его история неразрывно связана с мореплаванием.
Неизвестные типы грунта, морские течения, приливы и отливы – эти и многие другие факторы предъявляли требования к якорным устройствам. Статистика катастроф на море свидетельствует, что якорь очень часто оказывался последним средством спасения. История якоря – ярчайшее свидетельство эволюции технической системы «по Дарвину», гимн наследственности, изменчивости и отбору.
Первое же в истории научное обоснование выгодной формы и пропорций якоря принадлежит выдающемуся математику своего времени Иоганну Бернулли. Его «Мемуар о якорях» 1737 года был удостоен высшей премии Французской академии наук. Активно развивалось кораблестроение, шла эпоха великих географических открытий, множились маршруты. И условия, в которых порой оказывались моряки, были разными и непредсказуемыми.
Естественно, люди стремились улучшить конструкцию судового якоря, сделать ее более надежной. Об этом говорит количество известных выданных на усовершенствование якоря патентов и авторских свидетельств. На сегодня это число превысило 5000! Если считать, что люди занимаются судоходством 5 тыс. лет, то получится, что в среднем каждый год человек изобретал новую конструкцию.
Каждая скрипка – «мутант»
Прислушаемся к чарующим звукам скрипки. Прародителями ее стали такие инструменты, как ребараб и кобыз (древние тюркские и арабские инструменты, в которых в качестве струн использовались конские волосы), а также фидель и кротта – их европейские «родственники». Перед тем как в XVI веке обрести свою окончательную форму, скрипка подвергалась множеству экспериментов. Изготавливались инструменты выпуклые, как мандолина, высокие, низкие, плоские, в разных частях корпуса вырезались отверстия самых причудливых форм.
Ученый-генетик Дэниэл Читвуд из Центра растениеводства имени Дональда Дэнфорта, сам скрипач и любитель музыки, проследил эволюцию струнно-смычковых инструментов от момента их возникновения до наших дней.
«Моей основной деятельностью является изучение формирования и функционирования сложных систем, и необязательно речь должна идти о живых организмах, – подчеркивает доктор Читвуд, – изготавливаемые людьми вещи (продукты нашей культуры) формируются при помощи тех же процессов, что и окружающий мир. Понимание того, как с течением времени менялась форма скрипки, косвенно помогает мне разобраться в эволюции растений».
Профессор изучил более 9 тыс. образцов струнно-смычковых музыкальных инструментов (скрипок, виолончелей, альтов и контрабасов), изготовленных за последние 400 лет. Ученый разделил скрипки на четыре группы, каждую из которых он назвал по имени основателей течения: Страдивари, Паоло, Амати, Маджини и Якоб Штайнер. Описывая эволюцию формы инструментов, Читвуд сравнил передачу навыков с передачей генов, а использование популярной формы скрипки в качестве основы и небольшие видоизменения – с мутациями и наследственностью.
Скрипичных дел мастера, стараясь добиться лучшего звучания и стараясь превзойти конкурентов, экспериментировали с материалами, формой, технологиями сборки и отделки частей скрипок. Впрочем, в эпоху индивидуального ручного производства даже у такого скрипичного гения, как Страдивари, не могло быть двух совершенно одинаковых инструментов! Каждая скрипка была «мутантом» и хоть чуть-чуть, да отличалась от своих сестер.
Развивалась музыкальная культура – менялась сама музыка, повышалось мастерство исполнителей, расширялся их музыкальный репертуар, менялась акустика залов (новые архитектурные решения, даже женская мода на платья меняла звучание) – все это вместе предъявляло новые требования к качеству звучания и заставляло инструменты меняться. Возникает резонный вопрос: какая еще теория, кроме дарвиновской, может описать эволюцию скрипки?
Самолеты – в очередь
Вот – «Флаер-1», самолет братьев Райт, дедушка всех самолетов, а вот – современный «Боинг 787 Дримлайнер», его пра-...-правнук. Разница между хрупкой «этажеркой», поднявшейся в воздух в 1903 году, и мощным красавцем 787-м, колоссальна. Самолет, построенный Уилбуром и Орвиллом Райтами, появился не на пустом месте. К этому времени человек более-менее освоил воздушное пространство и страстно желал большего. «Флаер» был не идеален, но первый успешный опыт полета породил огромное количество последователей. Вспомните кинохронику. Сколько смешных, забавных, необычных моделей скакали, крутились и дергались, пытаясь взлететь! Представить эволюцию самолета можно как смену поколений на S-образной кривой – от «Флаера» до 787-го.
Вся история самолета – путь изменений. Инженеры постоянно вносят новшества в конструкцию, в устройство его узлов и деталей. Изменчивость? Она самая. Новшества – не каприз конструкторов, а требования законов воздушной среды. Те изменения, что делают самолет лучше, прочнее, быстрее, экономичнее, – остаются, закрепляются в чертежах, инструкциях и учебниках. Это простой и понятный пример наследственности, закрепления полезных признаков. Каждая следующая модель самолета постепенно избавлялась от недостатков предыдущей.
Конечно, развитие самолета – не прямая линия. Филогенетическое древо больше подходит для его иллюстрации. Корень этого дерева, предок всех самолетов, – простая конструкция американских энтузиастов. Многие ветви хитро запутаны, многие – уже засохли, но дерево цветет и активно плодоносит.
На этом эволюционном древе мы найдем все: от примитивных бумажных самолетиков до агрессивных истребителей. От огромных пассажирских лайнеров до юрких спортивных машин. Мы можем проследить всю историю авиации, понять, как, когда и с какой целью появилось каждое новое семейство, как эволюционировал каждый вид и тип.
Все как в живой природе, верно? Только главным фактором отбора в этом непрекращающемся развитии является не слепой случай, а человек. В этом – главное отличие неспешного естественного развития от эволюции, управляемой человеком. Человек управляет изменчивостью и следит за наследственностью, отбирая лучшее. Не в обиду авиаконструкторам, но в этом отношении развитие самолетов ничем не отличается от выведения новой породы поросят.
Как выживают теории
Скрипку можно дернуть за струну, самолет – погладить по гладкому борту, а как насчет науки?
Самое простое из возможных определений: наука – это и непосредственная деятельность по получению знаний с целью объяснения свойств и явлений мира, это и сами знания, приведенные в систему (так называемая научная картина мира). Способов объяснить все происходящее (в самом общем смысле) человечество разработало несколько: науку и религию, философию и искусство. Из упомянутых способов наука оказалась самым эффективным. И что особенно важно, способом, применимым на практике. Ведь объяснить мало, нужно уметь на основе полученных и систематизированных знаний предсказать будущие свойства и явления мира. В этом с наукой вряд ли какой другой метод сравнится! Посмотрим, применимы ли идеи дарвиновской эволюции к науке...
Что является объектом отбора в науке? Идеи. Для простоты будем использовать слово «гипотеза». Допустим, имеется некоторое Явление, требующее своего объяснения. Ученые наблюдают Явление и делятся своими идеями – выдвигают гипотезы о сути происходящего. Та Гипотеза, которая по итогам проверки лучше объясняет Явление и, не забудем – лучше предсказывает, где искать новые факты, принимается научным сообществом для использования на практике в качестве Теории, то есть «выживает».
Остальные гипотезы, требующие больше ресурсов для объяснения и использования, отправляются в «утиль». Вспомним слова Анри Пуанкаре: «Наука – кладбище гипотез». Увы, если они где-то и упоминаются, то только в учебниках по истории науки. Впрочем, объяснение Явления, длящегося длительное время, может быть окончательно подтверждено, изменено или опровергнуто не сразу. А до этого момента конкурирующие теории могут сосуществовать, «толкаясь локтями».
О том, что развитие науки описывается дарвиновскими законами, прекрасно осведомлены и сами ученые.
Герберт Спенсер, «Система синтетической философии»: Развитие является высшим законом всей природы, а не только органической. Эти процессы происходят одновременно, включаются в историю всего сущего... Тот же самый вид интеграции наблюдается в социальных организмах... Подобный вид интеграции виден в развитии языка, искусства и науки, а особенно в философии. (Кстати, эта идея высказана даже раньше публикации Чарлза Дарвина «О происхождении видов»!)
Томас Кун, американский историк и философ науки, один из лидеров исторической школы в методологии и философии науки, в знаменитой своей работе «Структура научных революций» отмечал: «Наука представлена как смена нормальных и революционных периодов в ее развитии, как результат конкурентной борьбы между различными научными сообществами».
Михаил Бахтин: «...посмертная жизнь великих произведений науки парадоксальна. Ч. Дарвин, не обойденный прижизненной славой, не мог подозревать, что «схема естественного отбора» станет категориальной схемой мышления вообще, что она потеряет непосредственную связь с биологией и будет фигурировать в трудах по кибернетике и теории познания».
Карл Поппер: «...рост наших знаний происходит в результате процесса, напоминающего «естественный отбор» Дарвина. В данном случае речь идет о естественном отборе гипотез: наши знания в каждый данный момент состоят из гипотез, проявивших на данном этапе свою способность выжить в борьбе за существование; нежизнеспособные же гипотезы устраняются в процессе этой конкурентной борьбы. Изложенная концепция приложима к знаниям животных, к донаучным знаниям и к научным знаниям».
И в качестве своеобразного резюме приведем слова австрийского философа, профессора Венского университета Эрхарда Эзера из его работы «Динамика теорий и фазовые переходы». В ней Эзер отмечал, что несмотря на все расхождения во взглядах сторонников того или иного философского направления, революционной или эволюционной моделей развития науки, между ними существует некая фундаментальная общность: «Не только авторы теории научного развития, как, например, Т. Кун и С. Тулмин, но и К. Поппер прибегают к аналогии с дарвиновской эволюционной теорией».
Наблюдая за развитием тех или иных теорий, сложно не увидеть четкие прямые аналогии с развитием биологических видов и не вырастить в своем воображении уже знакомое древо эволюции, густые и разросшиеся ветви которого символизируют отдельные направления науки.
Природа – частный случай
Кто-то скажет, что самолеты, скрипки, якоря – это отдельно взятые случаи и вообще – «тенденциозно поданные факты». В некотором смысле это так, объем газетной публикации не позволяет вместить больше. Но... что мешает пытливому читателю взять любой из хорошо известных ему, понятных и знакомых объектов и изучить его эволюцию самостоятельно?
Сколько «отдельно взятых случаев» нужно, чтобы убедиться в том, что наследственность–изменчивость–отбор, триединое ядро эволюции – универсально? Да, конечно, конкретные способы и приемы наследственности/изменчивости отличаются, если рассматривать фактическую разницу между живыми организмами, общественными, техническими и прочими системами. Но почему мы упорно продолжаем углубляться в детали, которые очевидным образом только усложнят и, возможно, даже сделают невозможным понимание единства? Надо прекратить спорить о мелких различиях и серьезно присмотреться к объективно существующим глобальным эволюционным процессам.
Давайте же, наконец, посмотрим на всего слона целиком! Да, в результате эволюция живой природы будет частным случаем. И что? Планета Земля когда-то перестала быть центром Солнечной системы и Вселенной. Человек перестал быть венцом творения – прекрасно! Дарвин сам признавался в том, что испытывал страх и волнение в отношении реакции общества на его работу, но не остановился. Он сделал то, что должен был сделать. Так что нам стоит взять с него пример.
Онкологические заболевания, очевидно, такие же вирусные, как и десятки других. Это становится понятным сразу же после первого взгляда на карту заболеваемости - разные формы рака сосредотачиваются в одних и тех же местах. Следовательно, в одинаковых условиях они распространяются одним и тем же агентом (вирусом?), но поражает агент разные, наиболее ослабленные органы у того или иного человека. Форм рака много потому, что много органов в человеческом организме... И тут большой простор и для «открытий», и для диссертаций...
Моя же «диссертация» писалась жирными «раковыми» точками и человеческими трагедиями. С улицы Ивана Бабушкина, дом 3 (всего полкилометра от станции метро «Академическая») звонил отец 37-летнего мужчины, посланного помогать колхозникам под Серпуховым и заработавшего там редкое заболевание миозит - воспаление скелетных мышц, о котором я узнал только из медицинской энциклопедии...
В полкилометре от их дома по улице Кржижановского, 5, пытается бороться с раком щитовидной железы женщина- юрист. В 1987-ом, ничего не зная и не узнав о характере дома (а где узнаешь? Онкологические диагнозы врачи скрывают), она поселилась прямо над местом работы: ее юридическая контора на 1-ом этаже, а квартира - на 3-ем. Итог: с января 1988-го раковый диагноз... Чем закончится борьба? Куда перебираться бедной женщине, попавшей, как кур в ощип, не знает ни она, ни я, потому что ни гласность, ни право на информацию, вытекающие из закона о печати, ни коим образом не распространяются на врачей, стеной стоящих за охрану медицинской тайны, прикрываемой латинизированной абракадаброй в виде миозитов, миом, митозов...
Здравствуйте, Валерий Евгеньевич, С вами говорит Эдуард Иванович Назаров. Я к вам решил обратиться по поводу ишемии сердца. Надеюсь, вы и ей занимаетесь?
Здравствуйте, Эдуард Иванович. Если бы вы знали, как приятно поговорить с умным интеллигентным человеком.
Почему вы так решили?
По первым репликам. Во-первых, вы представились, чего многие не делают. Во-вторых, просите, а не требуете, в отличие от тех, кто звонит сюда как в службу скорой помощи или какой-нибудь отдел Минздрава, которым они платят налоги и с которых вправе что-то требовать. Ho с них они почему-то ничего не требуют, а требуют от меня - частного лица. В-третьих, звонят сюда в основном раковые больные, поскольку заметка называется «He бойтесь ни рака, ни СПИДа». А про ишемию ни слова, хотя я утверждал и утверждаю, что законы распространения заболеваний для всех одни в принципе - для чумы, холеры, рака и для самоубийств. А следовательно, и одни подходы к лечению. От ишемии ныне страдает почти треть хронических больных земного шара, но вы первый и пока единственный кто позвонил. Эдуард Иванович, где вы живете? С какого времени? Когда вам впервые был поставлен диагноз?
Ишемию в первый раз мне поставили в 1973 году, а чувствовать себя стал плохо с 72-го. Помните, в то лето пожары вокруг Москвы были, леса горели, торфяники. А мы как раз получили квартиру здесь, в Теплом стане, дом 123, теперь он, кажется, 136-ой. На 4 этаже. С 77-го переехали сюда, тоже Профсоюзная улица, только дом 152, корпус 3, 1 этаж.
Ну и стали чувствовать себя хуже?
He знаю... Кажется, да. А почему вы так решили?
А я смотрю на план Москвы и вижу, что вы переехали ближе к одному из «полюсов Храпова», расположенному как раз в центре Теплого стана. И почему, интересно, его Теплым назвали?.. Полюс этот, очевидно, работает на сердечно-сосудистые заболевания. С улицы Теплый стан еще звонила женщина с бронхиальной астмой. А у вас нет такого плана?
Кажется покупал, сейчас жена посмотрит... Да, есть.
Послушайте, Эдуард Иванович. Меня интересует ряд точек рядом с вашим домом. Точнее, их профили: как идет дорога - вверх, вниз... Понятно? Точки эти в центре Теплого стана, рядом с улицей Академика Капицы, Академика Бакулева... Да, еще. С улицы Островитянова, дом 18, корпус 2 звонила онкологическая больная. Мы с ней не сумели найти ее дом на плане. И она что-то не звонит. Может тяжело ей прозвониться. Помогите, пожалуйста. А?
Хорошо, хорошо. Я все ваши задания выполню.
И еще, Эдуард Иванович, Где и кем вы работаете?
Начальником отдела одной научно-исследовательской вычислительной фирмы,. А что?
Компьютеры есть? Излучения вредные?
Компьютеров хватает... А излучения... не знаю.
Ho на работе-то вы себя лучше чувствуете или хуже?
По-разному. Был и приступ. Меня даже хотели досрочно на пенсию отправить со второй группой инвалидности. Ho я пока держусь. Вот в командировку собрался...
Слушайте, вы не очень-то хорохорьтесь. He мальчишествуйте. С сердцем шутки плохи. Когда пойдете по названные мною точкам, будьте предельно внимательны, следите за самочувствием. Если почувствуете себя хуже - тут же уходите. И лучше идите не один, а с кем-нибудь, для страховки. Помните, что любое дело начинается даже не с теории, а с техники безопасности. Да, и чтобы вам многое стало ясно, прочитайте мой очерк в журнале «Народное образование». He обращайте внимание на то, о каких болезнях идет речь - законы природы, повторяю, оказались сходными для всех заболеваний. И для вашей ишемии тоже. Очерк этот написан год назад. Кое-что в нем устарело - теперь, благодаря вашим звонкам и новой информации, я знаю гораздо больше. Ho суть прежняя. В нем, в апреле 1990 года, я предсказывал возвращение чумы в СССР. И она вернулась в июле, августе и ноябре. Может читали в «Известиях» о случаях на Арале, в Гурьевской области, в Москве, а в январе этого года и в Донецке. Честно говоря, я не ожидал, что мои предсказания так скоро сбудутся. Чума - не ишемия. Два-три дня - и все кончено... Уноси готовенького..
У очерка этого, как вы, наверное, догадываетесь, была трудная судьба. Его отклонило полдюжины советских медицинских журналов и международных тоже. Из журнала «Всемирный форум здравоохранения», что в Женеве, редактор Лисберг написал: «Дорогой доктор Храпов, очень интересно, но печатать не будем». И все. Спасибо «Народному образованию». Ho и они утопили очерк непонятным заголовком - «Загадки и отгадки». А правильнее...
ИСТОРИЯ С ЧУМОЙ И ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВАЯ МЕДИЦИНА
«Нет ничего практичнее хорошей теории». Этот афоризм я вспоминал, изучая грандиозное влияние эпидемий чумы на ход истории. И многое бы прояснилось, да вот беда: добротной теории эпидемических процессов у медицины не оказалось и к концу XX века.
Новое - это по-новому названное старое?
В настоящее время картина эпидемий, в частности чумы, рисуется довольно просто.
Согласно господствующей ныне теории природных очагов чумные микробы (как и возбудители других эпидемических заболеваний) постоянно (эндемически) существуют в определенных местах среди грызунов (свыше 200 видов), называемых «резервуарами чумы».
С помощью блох, клещей и других «разносчиков» чума передается от одного животного к другому, а в определенные моменты и человеку. «Заболевания людей чумой появляются обычно вслед за эпизоотиями... с разрывом в 10-14 дней» - констатирует Большая медицинская энциклопедия.
В «природных» и «портовых» (крысиных) очагах люди либо через контакты с блохами и грызунами, либо через употребление некоторых из грызунов в пищу заболевают чумой бубонной (восцаление лимфатических желез), которая «может развиться во вторично-легочную и во вторично-септическую» (общее заражение крови - В. X.)
Первично-легочная чума - наиболее смертоносна, летальность от нее (отношение числа умерших к числу заболевших) достигает 100%, возникает в результате заражения от больного бубонной чумой и передается в отличие от последней по воздуху... На ход эпидемий влияет и климат...
Теория эта объясняет многие проявления загадочной болезни, Многие, но не все, Например, почему природные очаги существуют именно в этих местах, а не в каких-либо других? Почему очаги эти то возникают, то исчезают, то снова возникают? И почему, возникнув, начинают расширяться, сужаться, смещаться? Или почему, например, в Шанхае 1908 году было обнаружено 49 чумных крыс, в 1909-ом уже 187, но за два года чумой не заболел ни один человек. В 1911 - 138 чумных крыс, а заболевших людей опять ноль.
Зато в 1924 и 1925 годах, когда ноль обозначал число чумных крыс, заболевания среди людей были 05, с. 99) ...
Или вот такая загадка: на первых и заключительных этапах эпидемий врачи разных стран и народов и в XV веке, и в XX постоянно путали и путают чуму то с тифом, то с холерой, то с туберкулезом.
Так в 1921 году во Владивостоке двое больных (русские) с неопределенным диагнозом 8 и 10 мая были переведены в чумное отделение госпиталя, где имели стопроцентные шансы заразиться окончательно, но они болеть чумой почему-то не стали и через неделю были выписаны.
Подобная же картина повторилась 20 - 25 мая с тремя китайцами (41, с. 14 - 18 и Приложение 1). А вот 5 - 6 июня картина повторилась с точностью до наоборот: состояние больных, которых уже готовили к выписке, вдруг резко ухудшилось, и они умерли 9 и 10 июня, причем чумные палочки то были видны в окуляры микроскопов, то куда-то исчезли, несмотря на многократные пробы. (Cm. илл.).
В январе 1922 года, но уже на другом конце Земли, в Дакаре (Сенегал), подобное повторилось с больным Камара (6, 1927, т. 6, с, 118) последовательно болевшим «бронхопневмонией», «туберкулезом» и чумой. И с микробами происходили странные вещи: то их почти нет, то они в огромном количестве.
Исчезали и появлялись чумные микробы в ноябре-декабре 1911 года и у подопытных мышей и крыс Астраханского противочумного отряда. (7. 1912, № 3).
У каждого открытия есть свои плюсы и минусы.
И открытие в 1894 году чумных палочек не было исключением.
Устремившись к окулярам микроскопов и изучению заболевания лабораторных животных исследователи резко сузили поле своего зрения. Ho для человечества-то важно знать не свойства того или другого микроорганизма, а то, как спасти себя от болезни.
Эта мысль не моя. Еще в 1897 году ее высказал ректор Томского университета А. И. Судаков. (31, с. 72).
Чтобы мысли эти были услышаны, их, видимо, надо повторять чаще, чем раз в сто лет... Ho трудно, трудно осуждать людей за то, что они изучают то, что проще, легче и удобнее изучается. Так было и будет. Вот только играть в слова не стоит.
От изобретения новых терминов смысла прибавляется мало.
Теория природной очаговости в сущности своей повторяет контагионистическую теорию, иными словами, теорию заразы, господствовавшую в медицине и 100, и 200 и 2000 лет назад... Только зараза считалась (и была) невидимой, а теперь на нее можно посмотреть. Однако люди все равно умирают...
Благодаря контагионистической теории появилось дикое изобретение XIY века - карантин, который нынче как «научно» обоснованным насилием для истребления людей не назовешь.
Диким его считал еще французский врач Росси, выкладки которого приводит в своей капитальной монографии 1897 года М. И. Галанин: до учреждения карантинов в 1526 году эпидемии чумы наблюдались во Франции в среднем каждые 52,7 года, после же учреждения - каждые 8,7 года!
Подобные же цифры характерны и для Испании, Италии, Далмации... (11, с. 31).
К этому остается добавить, что карантины существуют поныне.
Международный срок карантина для чумы - 6 дней.
Почему 6, когда известны случаи заболевания и через 10 и через 21 день после контакта с больными? - вопрошал коллег А. И. Судаков, но тщетно... Среднеарифметическую цифру сторонники природной очаговости менять не хотят н через сто лет.
Да что там вопросы столетней давности, когда до сих пор нет ответов на большинство вопросов, поставленных итальянским врачом Салаладино Ферри еще в XV веке.
Вот некоторые из них:
1. Почему чума распространяется не непрерывно, из одного места в соседнее с ним, а скачками: из первого пункта в третий, минуя второй?
2. От чего чума выбирает по преимуществу сырые, низменные и болотистые места?
3. От чего местности, в которых свирепствовала чума, бывают так здоровы после ее прекращения?
4. От чего чума является главным образом тогда, когда после войны или продолжительных неблагоприятных климатических условий ожидается хороший урожай?
5. От чего чума увеличивает производительность половой сферы, деторождаемость (12, с. 135). О вопросах этих сегодня просто «забыли» ...
Сторонниками предотвращения заразы с помощью карантинов ни в XVIII, ни в XX веке не объяснили факта, о котором писал М. И. Галанин: «В 1720 году чума ограничилась одной Марселью, не распространилась на остальные местности Франции, несмотря на массу беглецов, удержать которых было невозможно даже страхом смертной казни».
Более того, когда в конце 1720 года эпидемия временно прекратилась и многие беглецы вернулись в Марсель, то через некоторое время все они заболели и умерли. Невернувшиеся «разносчики» остались живы, так никого и не заразив (И, с. 24).
В том же 1897 году А. И. Судаков приводил «странные» факты другого времени и другой географии. Во время чумы1896 года из Бомбея бежала почти половина жителей, в основном в Калькутту. Ho в Калькутте почему-то никто не заболел, хотя английский врач Симпсон, ассистент знаменитого доктора Коха, с помощью бактериологического анализа находил среди беглецов людей, зараженных чумой...
В конце 1896 года в Калькутту прибыл из Гонконга целый пехотный полк, несколько солдат которого в 1894 году умерли от чумы.
У двух прибывших Симпсон нашел чумные бациллы (31, с. 44), но эпидемия началась в Калькутте только в 1898 году...
Удивляло профессора Судакова, но не его коллег, и другое: распространение чумы не зависит от количества населения. Так, в городе Тана, пригороде Бомбея, с населением в 20 тысяч с 18 декабря 1806 г. по 8 февраля 1897 г. умерло от чумы 630 человек, в городе же Пуна за тот же срок только 390. И это при населении в 100 тысяч. Правда, Пуна находится на 100 с лишним километров дальше от моря...
С морем связаны многие чумные странности.
В том же 1896 году в Лондон неоднократно прибывали из Индии суда с чумными больными, но первые заболевания в Лондоне были зарегистрированы только в 1903 году. Долгое время считалось, а потом считалось снова, что заболеваемость чумой зависит от уровня цивилизации и, в частности, медицины. Ho лондонские случаи чумы 1903 - 07 годов поколебали эту уверенность.
На время...
Мне же, чем больше я вникал в историю эпидемий, тем чаще приходила другая мысль: не чумные эпидемии зависят от уровня цивилизации, а уровень цивилизации, во многом,- от них...
Впрочем, к такому выводу можно было прийти и на полтора века пораньше.
В 1835 году из чумной Александрии было вывезено около 200 000 тюков хлопка, в котором чумные микробы, как известно, сохраняются весьма долго. Суда, многие члены экипажей которых были больны чумой, приплывали в Марсель, Триест, Англию, Ливию... Ho тогда от чумы все эти города и страны никоим образом не пострадали. И это несмотря на то, что Ливию 1835 года по уровню цивилизации трудно сравнивать с Англией того же года.
Эти и другие факты однозначно заставляют нас прийти к выводу, который был сделан еще А. И. Судаковым: от замены понятия «зараза» на «чумные бациллы» (или «вирусы», добавим мы - В. X.) мало что меняется в теории эпидемического процесса. И хотя факт распространения чумы и других заболеваний с помощью микробов оспаривать сегодня было бы смешно, следует помнить, что «всякая теория заразы односторонняя; она никак не обнимает собой совокупности всех явлений» (31, 68). Именно поэтому еще в середине XIX века появилась другая.
Локалистическая теория
Основоположник этой теории немецкий врач Макс фон Петтенкоффер писал:
«Уже в 1869 году в работе о почве и почвенной воде и в их отношении к холере и тифу, я высказывался, что я признаю специфические микроорганизмы за возбудителей этих болезней и именно на тех же основаниях, по которым для спиртного брожения необходимы дрожжевые грибки, но людей опьяняет алкоголь, а не дрожжи. (Очень точное замечание! В. X.)
Далее я показал, что из- за холерного больного так же не может возникнуть эпидемия, как из дрожжей нельзя сделать вина или пива, для того необходимы солод и виноградный сок; не сравнивая человеческое тело с солодом или виноградным соком, тем не менее и для холерного брожения необходимо признать все-таки существование посредствующего члена, что я называю место-временным расположением...» (Цит. по 32, с. 27).
Итак, задолго до теории природной очаговости распространение эпидемий связывалось не только с местом, но и со временем. В этом виделся главный фактор эпидемий. «Мы должны - призывал Петтенкоффер порвать с традицией, будто время занесения холеры совпадает с прибытием холерного больного или вещей, загрязненных им».
Вывод этот надо сказать, и ныне кажется многим абсурдным. За него Петтенкоффер был подвергнут многочисленным насмешкам, вынужден был покаяться, и локалистическам теория была похоронена на многие годы. Ho факты - упрямая вещь. И они продолжали говорить устами тех, кто не спешит примкнуть к общему хору, а стремится осмыслить действительность во всех ее противоречиях и взаимосвязях.
Доктор Г. Глейтсман - главврач Германского военного флота времен первой мировой войны - казалось бы должен быть яростным сторонником контагионистической теории. Ведь на море, на кораблях, если следовать этой теории, почти идеальные условия для развития эпидемий: теснейшее соприкосновение людей, отсутствие должной чистоты на пароходах.
«С другой стороны,- отмечал Г. Глейтсман,- здесь совершенно нет того, что согласно локалистического учения необходимо для возбуждения и развития эпидемий (например, влияния почвы)». Ho изучив в начале 20-х годов данные флотов разных стран, он пришел к выводу, что около 80% всех эпидемических заболеваний проходили в гаванях и только 20% в открытом море... (6, 1927, т. 6, вып. 2, с. 138-139).
Г. Глейтсман сравнивал не только флоты, местопребывание кораблей, но и условия на них и отвечал оппонентам: «Мы наперед предвидим одно возражение: хорошие условия на военных судах препятствуют настоящему развитию эпидемических заражений... Ho это не так.
На транспортных судах, например, тех, которые привозили в Камаран за время с 1889 по 1912 гг. паломников из Мекки, максимальная заболеваемость на 1 пароход (пароход «Деккан», 1890) составляла 6%... И в то же время та английских военных судах в Ост-Индии заболеваемость составляла 27% (крейсер «Редбрест», 1891)... Следовательно, как раз там, где грязь, переполнение и небрежность постоянны и привычны,- холера показывалась меньше... На судах подтверждается локалистическая теория. Заболеваемость меняется в зависимости от курса судна.
Эта зависимость «от курса», т. е. от места и времени развития эпидемии, подтверждается фактами, собранными Г. Глейтсманом, не только для моря, но и для суши.
He только для холеры, но и тифа, оспы, скарлатины, чумы...
Во время первой мировой войны платяных вшей и сыпнотифозных больных можно было встретить и на Западном, и на Восточном фронте, но до массовых заболеваний дело дошло только на Восточном...» (Там же, с. 142)
Во время чумных эпидемий в Бенгалии, Бомбее и Пенджабе смертность была массовой, однако провинция Мадрас - подчеркивал Г. Глейтсман - была поражена гораздо меньше, а сам город остался практически нетронутым.
С оспой же наблюдалась сходная картина, но «перевернутая».
Так в тюрьмах провинции Мадрас за 14 лет средняя заболеваемость оспой составляла 3,7%, в то же самое время в тюрьмах провинции Бомбей только 1,4%, в Бенаресе и Уд - 1,7%, а в провинциях Агра и Меерут лишь 0,25%, т. е. в 5,6 раза меньше, чем в Бомбее, и в 14,8 (на полтора порядка) меньше, чем в Мадрасе.
Разве это одно и тоже?
Может и не одно (хотя какая разница от какой заразы помирать, точнее, от того, как эту заразу назовут), но для теории эпидемического процесса, способной объяснить, как это будет видно дальше, и «исключения», принципиальной разницы нет.
Это понимал еще Н. И. Пирогов: «Тут (в Крыму 1854--55 гг.-В.X.) я убедился, что эндемически перемежающая лихорадка, малярия и эндемический катар кишечного канала, зависящий от местных условий (преимущественно воды и почвы), составляют так сказать канву других форм болезней. Они легко делаются у пришлого народонаселения повальными болезнями и в военное время служат основанием для различных эпидемий... тогда малярия, дизентерия, тифы, страдания грудных и брюшных органов принимают самые уродливые формы. Тут охотникам до номенклатуры представляется обширное поле деятельности...» (Цит. по 32, 111 - 112).
Оставим пока в стороне насмешки над «охотниками до номенклатуры», обратим внимание в этом свидетельстве на два существенных момента:
1. Перерастание одних видов заболеваний в другие, так что никакой «номенклатуры» не хватает (мы уже обращали на это внимание в связи с чумой);
2. Различная восприимчивость к заболеваниям местного и пришлого населения.
По данным М. И. Галанина, относящимся к Александрийской эпидемии чумы 1835 г., из 100 негров и нубийцев, заразившихся чумой, умирал 81,
из малайцев - 61,
из арабов -55,
греков, евреев, турок - 11 - 14,
из европейцев -5- 7
(11, с. 33) И. Г. Гезер, описавший чуму середины XIV века, отмечал, что в отличие от Англии в Ирландии чумы почти не было. «Меньше всего страдали те, в ком текла чистая ирландская кровь», т. е. чистокровные потомки древних кельтов (12, с. 104). А. И. Судаков так же подчеркивал, что в Гонконге 1894 г. с первого официально зарегистрированного 5 мая заболевания чумой к 19 июня умерло 1925 человек - исключительно китайцы. Только с 11 июня заболело несколько английских солдат.
Эти и другие факты заставляют нас предположить, что качество иммунитета тех или иных народов меняется как за счет естественного отбора на протяжении веков (английское население было пришлым по отношению к кельтскому), так и от какого-то (каких-то) факторов, меняющихся во времени достаточно быстро.
Анализируя в 1923 г. ход чумных эпидемий первых двух десятилетий XX в. в Уральской губернии советский врач А.В.Генке отмечал, что в «1917 и 1919 гг. хотя и были вспышки чумы, но при самых тщательных поисках не удалось найти чумных грызунов ни каких-либо указаний на предшествующую эпизоотию. Если в других случаях и происходили эпизоотии, то трудно сказать, кто кого заражал: грызуны людей или люди грызунов». Подчеркивая, что чума в Уральской губернии никогда не прекращалась, а существовала в легкой форме, А. В. Генке предполагал, что промежутки между крупными эпидемиями «заполняются небольшими вспышками, которые ускользают от медперсонала». «Кроме того,- отмечал он,- киргизы очень часто болеют лимфаденитами, которым приписывают туберкулезное (вспомним случай с больным Камара в Дакаре - В. X.) или сифилитическое происхождение.
Между тем, возможно, что это чумные бубоны, протекающие в легкой форме.
На существование легкой формы чумы в очагах всего мира указывает целый ряд авторов...» (6, 1927, т. 6, вып. I с. 115).
Обратим внимание: легкая чума вдруг почему-то становится «тяжелой», но она же одновременно и враг этой «тяжелой» чумы. Ссылаясь на случаи бациллносительства здоровыми людьми, становящимися иногда источниками эпидемии, А. В. Генке делает вывод: продолжающаяся несколько лет подряд в легкой форме эпидемия в конце-концов приводит к «иммунности оставшегося населения, которое и остается гарантированным от заболевания чумою. Эпидемия прекращается, чтобы вспыхнуть через несколько лет, но уже в другом месте очага, где население еще не иммунизировалось.
Вот в этот действительно свободный от чумы промежуток чумной вирус может сохраняться в грызунах, то для передачи ими заболевания человеку обязательно содействие какого-то неизвестного фактора, без которого, перейдя границу района, грызуны перестают быть носителями чумы.) (Там же, с, 116 Подчеркнуто мною - В. X.».
Итак, и А. В, Генке подводит нас к необходимости поиска неизвестного доминирующего фактора, но фактора, действие которого ограничено во времени и пространстве, но теперь уже без какой бы то ни было связи с почвой.
Неизвестный фактор известен давно.
Неизвестный фактор стал известен, но, подчеркнем, почему-то не для медиков, в 1930г.
В этом году тиражом в 300 экземпляров вышла монография А. Л. Чижевского «Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца» (35). Основные положения этой работы изложены _в посмертной книге Александра Леонидовича «Земное эхо солнечных бурь» (34, 1973). На основе огромного статистического материала Чижевский показал синхронность множества природных процессов в гидро-, лито-, био- и атмосфере с 11-летними циклами солнечной активности. Грозы и ураганы, засухи и геомагнитные бури, миграции и размножаемость насекомых, животных, деторождаемость (вспомним один из вопросов С. Ферри), психические заболевания, преступления в состоянии аффекта, социальные потрясения, а также эпидемии чумы, тифа, холеры, дифтерии, скарлатины, гриппа и многое другое так или иначе связано с активностью Солнца.
Чижевский не только показал зависимость эпидемий от CA, но и поставил целый ряд вопросов, без ответов на которые загадки чумы и других эпидемии разрешить трудно, точнее невозможно. «He увеличивается ли - спрашивал он - в известные эпохи, так или иначе связанные с солнечной активностью, жизнедеятельность определенных микроорганизмов? He уменьшается ли в те же эпохи под влиянием тех или иных причин сопротивляемость организма болезнетворному началу? He происходят ли эти два явления одновременно?» (34, 1-е, 244). Вопросы, как видим, перекликающиеся с наблюдениями А.В. Генке.
«Сплошь да рядом - продолжает Александр Леонидович-мы видим, как типичные сапрофитн, непатогенные в данный момент или чрезвычайно ослабленные в своей вирулентности микробы, под влиянием изменения условий своего питания иразмножения становятся резко патогенными... дремлющее состояние сменяется активным, инфекция с легкостью внедряется в организм, и эпидемия начинается».
Ho решающим условием, считал Чижевский, являются радиации Солнца. «Эти радиации обусловливают собою большинство проявлений жизнедеятельности биосферы как в целом, так и в деталях.
Они активизируют живые организмы и подобно скульптору придают им внешние формы, и формы их влияния во вне».
Идеи Чижевского нашли подтверждение в работах С. Т. Вельховера, доказавшего прямую связь между окраской, токсичностью коринебактерий дифтерии, ростом заболеваемости от них и уровнем CA. Бактерии оказались настолько чуткими к изменениям на Солнце, что на основе изменения окраски коринебактерий С. Т. Вельховером и А. Л. Чижевским был создан биоприбор, позволяющий предсказывать ближайшие изменения в активности Солнца.
К сожалению, репрессии сталинского режима прервали эти очень важные исследования, сделали их выводы малодоступными на долгий срок. Ho выводы А. Л. Чижевского и
С.Т. Вельховера невольно подтверждались и подтверждаются другими исследователями, в частности, описавшими случаи «исчезновения» биполярных палочек чумы.
На приведенных в приложений рисунках мы видим, как в зависимости от уровня солнечной активности, т. е. от интенсивности и качества солнечного ветра и связанной с ним геомагнитной ситуации, меняется форма чумных микробов, переходящих из палочек в кокковые и другие формы и становившиеся «невидимыми» для исследователей.
В 1959 г. выводы Чижевского опять-таки невольно подтвердил Е. E. Пунский, опубликовав графики изменения соотношения микробов разной степени вирулентности во время чумной эпизоотии 1954 - 55 гг. в Средней Азии. Достаточно «подверстать» под эти кривые кривую изменений CA, чтобы убедиться насколько чума синхронна с активностью Солнца
Значение солнечного фактора огромно. Именно он, а не введение тех или иных лекарств, определял течение болезни, в частности, температуру больных. Это можно проследить и по конкретным случаям эпидемии чумы 1910 г. в Одессе, и 1921 г., во Владивостоке, и скарлатины 1927 г. в Москве (Cm. илл.)
Об огромном влиянии солнечной активности на ход эпидемических процессов говорит и тот исторический факт, что на протяжении всей богатой истории чумы в Армении, начиная с IV века, эпидемии были исключительно на южных и юго-западных склонах гор, но никогда на северных или восточных (20), Аналогичная картина наблюдается и в Монголии (26, 119).
И все же А Л. Чижевский был не прав.
Точнее, не был прав полностью.
Между молотом и наковальней – резонанс.
Отстранившись от локалистической теории, рассматривая эпидемические процессы в мировом масштабе и в крупных временных единицах, и А. Л. Чижевский ушел от объяснения причин, по которым чума действует выборочно, местами, «скачками».
И почему, например, вплоть до начала XX века эпидемии чумы прекратились в Англии в 1666 г., в Испании в 1684, во Франции, на юге, в 1721, в Сицилии в 1743?
После 1841 г. эпидемий чумы не было западнее 20° восточной долготы, а после 1876 ш 30 е в, д...
Эти и другие факты наталкивают на мысль о том, что фактор солнечной активности является основным, но не единственным в развитии эпидемий.
К этой же мысли подводит нас и тот факт, что все кривые роста заболеваемости и смертности от чумы, холеры и других эпидемических заболеваний представляют собой «опрокинутую параболу», некую резонансную кривую, нo появление эффекта резонанса требует, как минимум, совпадения двух факторов, И таким фактором, помимо уровня CA, является состояние магнитного поля Земли. Как общее, так и локальное, характерное для данной местности. (Cm. илл.).
К сожалению, А. Л, Чижевский не объяснил, почему 35% чумных эпидемий приходятся на минимум CA, а точнее на годы как минимума, так и умеренного уровня CA.
Да он и не мог этого сделать. Уже после его смерти астрофизиками было установлено, что приблизительно за два года до минимума на Солнце возникает так называемое рекуррентное состояние - устойчивая секторная структура слабых магнитных полей, выносимых солнечным ветром в межпланетное пространство и меняющих уровень магнитного поля Земли (28, 48).
Именно рекуррентные возмущения обусловливают 5-6-летний ритм многих природных явлений на Земле (половина 11- летнего солнечного цикла), в том числе, видимо, и 5-6-летний ритм всплесков интенсивности чумных и холерных эпидемии, который отчетливо прослеживается по статистическим данным (3; 15; 26).
На ответственность магнитных полей за развитие тех или иных эпидемий указывают и другие данные.
Так построенные мною кривые летальности от чумы для соседних стран (см. илл.) показывают их совпадение (синхронность) по тенденции (вектору), но не по уровню.
А такая картина возможна лишь в том случае, когда один из факторов (солнечная активность) является общим, а другой (земной магнетизм) хоть и общим, но более вариативным.
Особенно ярко это видно на сопоставлении кривых для Индии и Бирмы, которая повторяет в общих чертах ход кривой для Индии, но с запаздыванием на 1 год.
Или такие факты.
Канадский геолог Я. Крейн помещал живые организмы в искусственное магнитное поле меньшее, чем у Земли.
В результате способность бактерий к размножению уменьшилась в 15 раз!
После пребывания в таком поле нарушались двигательные рефлексы у ленточных червей и моллюсков, снижалась нейромоторная активность у птиц, у мышей нарушался обмен веществ. Более длительное пребывание в таком MII приводило к изменениям в тканях и бесплодию (27, с. 36)...
Вспомним опять пятый вопрос С. Ферри и предположим, что у закономерности, обнаруженной Я. Крейном, есть и обратный ход: с повышением МП Земли
Растет способность бактерий к размножению,
Возрастает нейромоторная активность, плодовитость и т. д.
Это предположение подтверждается и советским микробиологом С. А. Павловичем, изучавшим разнообразные стороны жизнедеятельности 21 вида бактерий и 10 видов актиномицентов в постоянном, переменном и импульсном магнитном поле широкого диапазона от 0,05 мТл до 4,5 Тл.
С. А. Павлович отмечает, что «процесс «омагничивания» изменяет многие видовые признаки микроорганизмов: скорость роста, культуральные, морфологические, антигенные свойства и даже вирулентность, их чувствительность к антибиотикам, фагу, температуре и некоторым другим факторам внешней среды» (37, с. 130).
Именно состоянием МПЗ, уровень которого меняется как во времени (вспомним, кроме 5-6-летних известны вековые и другие ритмы его колебания), так и в пространстве (о чем далее) можно объяснить спасение части марсельцев в 1720 г незаражаемость александрийской чумой ливийцев и лондонцев в 1835, бомбейских жителей Калькутты в 1896-97 гг и т. д.
Или тот факт, что во время эпидемии 1921 г. во Владивостоке страдали от чумы лишь жители прибрежных кварталов, и не были затронуты ею, кроме Круговых улиц, кварталы, расположенные на сопках» (41).
Как и тот факт, что во время эпидемий XIV-XVII вв. чума нередко щадила жителей холмистой местности, а жители верхних этажей болели реже, чем нижних (12). (Иногда, правда, бывало и наоборот. Ho наоборот!.,) Ведь чем выше точка над уровнем моря, тем ниже уровень напряженности МПЗ в ней.
Вероятно, именно поэтому чумой не болеют голуби, кошки, которые также способны благодаря резким вертикальным перемещениям снижать вирулентность микробов, пережидая на высоте неблагоприятные солнечные дни.
В разном уровне напряженности магнитного поля находит объяснение и широко известный факт о том, что чума никогда не распространялась с помощью авиатранспорта и очень редко с помощью железнодорожного. Морской же транспорт является разносчиком чумы не только в силу того, что суда всегда ближе к магнитному диполю, расположенному в центре земного ядра, но и в силу того, что вода обладает высокой способностью к намагничиванию.
Вот почему были правы сторонники локалистической теории, утверждавшие, что осушение болот способствует исчезновению эпидемических заболеваний.
Именно близостью к Земле, к ее магнитному полю объясняется и тот факт, почему суслики, сурки, песчанки, полевки, крысы, живущие в земляных норах, становятся первыми жертвами эпидемий.
И потому для них резонансное сочетание земного магнетизма и солнечной активности наступает несколько раньше, чем для людей.
На 10-14 дней, если следовать Большой медицинской энциклопедии.
Когда же солнечная активность продолжает нарастать (или падать), то вскоре необходимо-резонансное состояние приходит и к чумным микробам, живущим в «дремотном состоянии» внутри людей, и на смену эпизоотиям приходят эпидемии.
Когда же это резонансное состояние не наступает, то мирное сосуществование животных, людей и микробов продолжается,
По современным данным (22; 18; 25) чумные микробы существуют и эволюционируют на Земле не менее 5 миллионов лет, и было бы смешно предполагать, что всех их можно уничтожить с помощью массового уничтожения крыс, сусликов, тарабаганов и других животных, или с помощью санитарной обработки максимально возможных поверхностей.
Ведь достаточно одного случайно уцелевшего микроба, который нередко и в современной микроскоп не воспринимается как чумной, чтобы чума вновь распространилась по всей планете.
Биосфера, в том числе и мир бактерий, и человечество всегда находились и находятся между
Города меняются вслед за изменениями плотности населения так же, как галактики формировались из плотного вещества ранней Вселенной, считают ученые. Математический закон, лежащий в основе и того, и другого процесса они описали в статье, опубликованной на сайте arxiv . org . Плотность и пространственное распределение городов по планете удивительным образом предсказывает эмпирический закон, называемый законом Ципфа. Эта математическая закономерность была сформулирована американским лингвистом Джорджем Ципфом для описания распределения частоты слов естественного языка. Он доказал, что если все слова языка расположить на шкале по частоте их использования от большего к меньшему, частота слова в списке окажется приблизительно обратно пропорциональной его порядковому номеру или рангу. То есть второе по частоту используемости слово встречается примерно в два раза реже первого, третье – уже в три раза реже и так далее. Тому же математическому закону подчиняется и развитие городов. Если расположить города на одной шкале в порядке убывания их населения, окажется, что порядковый номер города в этом списке будет обратно пропорционален численности его населения. Если в самом большой городе страны живет 8 млн человек, то во втором по численности будет примерно в два раза меньше и так далее. Почему этот закон работает именно так, а не иначе никто объяснить не мог. Лин и Лоеб же начали с того, что создали математическую модель того, как плотность населения Земли распределяется в плоском Евклидовом пространстве (кривизну земной поверхности они игнорировали, доказав ее незначительное влияние на распределение). Именно таким образом астрономы математически моделируют, как эволюционируют галактики, исходя из изначального состояния плотности материи ранней Вселенной. Этот отработанный десятилетиями механизм моделирования ученые теперь приложили к новому материалу – росту городов вследствие изменения плотности населения. «Мы рассматриваем плотность населения как фундаментальную величину, считая, что города появляются тогда, когда плотность превышает критический порог», - поясняют ученые в статье. Созданную модель они протестировали на соответствие известным данным о плотности населения. И теоретически выстроенная система очень близко повторила ту, что имеет место в реальном мире. Они подсчитали число городов с населением выше определенного порога и показали с использованием своей математической модели, что это число также относится к количеству жителей города, как уже ранее было показано в законе Ципфа. Таким образом, модель, используемая для анализа и предсказания развития галактик, подходит и для работы с другими данными, как в данном случае – с анализом развития городов. Работа ученых, на самом деле, имеет очень важные следствия. Используя эту единую математическую модель, можно будет, например, предсказывать распространение эпидемий по планете.
Контртеррористической операцией на Кавказе руководит ФСБ России. И официально, и фактически. Расследование всех преступлений, связанных с похищениями людей, воровством бюджетных денег, нелегальной добычей нефти, диверсиями, убийствами и терактами, находится в компетенции чекистов. Ни военная, ни гражданская прокуратуры, ни милиция, ни войска не обладают таким влиянием в Чечне, как ФСБ. Разумеется, здесь это самая закрытая структура. Для граждан, для прессы, для всех. Сергей БАБКИН, генерал-лейтенант, начальник УФСБ по Чеченской Республике, давно не дает больших интервью. Для корреспондента "Известий" Вадима РЕЧКАЛОВА он сделал исключение. - Кто захватил "Норд-Ост"? Я знаю, что существует подробный список террористов, где указаны не только их данные, но и описаны вещи, которые при них были найдены. И по этим вещам, насколько я понимаю, можно о многом судить. Люди, которые видели этот список, уверяют, что вряд ли террористы были смертниками. Что двигало этими людьми? - Ваши папа с мамой где живут? - В Москве. - Если к вам придут бандиты и скажут, что завтра вырежут всех ваших родственников, если вы откажетесь захватить здание ДК, как вы поступите? Наверняка согласитесь. Большая часть террористов были именно в таком положении. Были и наркоманы, несколько бандитов - религиозные фанатики. - Против министра здравоохранения Чечни Увайса Магамадова, уже бывшего, возбуждено уголовное дело по превышению им должностных полномочий. Он подозревается в нанесении ущерба бюджету на сумму 35 млн рублей. Теперь Магамадов объявлен в федеральный розыск. Как он украл деньги? - В подробности вникать не будем. Магамадов читает газеты. - Как в Чечне можно украсть бюджетные деньги? - Вам известно, кто из бандитов в Чечне маскируется под спецслужбы? И зачем? - Это нужно Масхадову, Басаеву, Гелаеву. Чтобы запутать следы. Чтобы не подпасть под кровную месть. - А кого они похищают? - Прежде всего людей, которые в какой-то мере связаны с федеральными структурами, с органами местной власти. - 23 октября в селе Пригородном Грозненского района был задержан неизвестными Адам Газмагомадов. Безо всяких предъявлений обвинений, протоколов. Просто сунули в машину и увезли. Потом я с ним сам разговаривал, у меня и запись есть. Его продержали 5 суток. По его словам, в районе какого-то бивака федеральных войск. Били, показывали фотографии каких-то людей, требовали их опознать. А потом выбросили в районе подстанции в том же Пригородном. Могли ли спецслужбы действовать таким образом? - Кого вы подразумеваете под спецслужбами? - ФСБ, ГРУ. - Нет, конечно. - Ну, честно говоря, Адама не искалечили. Били несильно. Потом вернули - живого, здорового. - Потому что он не виновен. Поэтому, наверное, и вернули. - А кто его задерживал? - Это могли быть и МВД, и ФСБ, и ГРУ. Могли быть - теоретически. А практически, что касается спецслужб, так мы ж поднадзорны прокурору. Причем и военному, и прокурору республики. - Ну не в Чечне, наверное. Вы же здесь главные. На вас возложено руководство контртеррористической операцией. - А что, кто-то поменял законы в России? Мы живем здесь точно по тем же законам, как живут сотрудники ФСБ во Владимирской и Рязанской областях. - Возможно ли здесь обезвредить бандита законными методами? То есть не уничтожить его, а отдать под суд? Вот вы закончили следствие по делу Ислама Хасуханова, т.н. начальника т.н. главного штаба т.н. вооруженных сил т.н. Ичкерии. Он обвиняется в организации незаконных вооруженных формирований. Вы надеетесь на хорошую судебную перспективу... - Мы не надеемся, мы уверены. Потому что собрана огромная доказательная база. - Как вам это удалось? - Ну уж не пытками и издевательствами. Пальцы ему никто не ломал. Наши следователи в установленном законом порядке собрали все доказательства. - Как? - За счет показаний свидетелей, сбора документов, видеозаписей, с помощью проведения экспертиз. Он ходил под Масхадовым. Поскольку Масхадов человек военный, у него и структура военная, он ничего нового не придумал. Хасуханов был одним из самых действенных так называемых полевых командиров. Мы не говорим, что он отъявленный убийца, который резал головы. Статьи за убийство нет. У него издание приказов, директив, контроль за их исполнением - от нападений на воинские колонны до проведения крупномасштабных операций по захвату населенных пунктов или объектов на территории Российской Федерации, в том числе подводных лодок. - Сколько влиятельных главарей бандитов действует сейчас на территории Чечни? Назовите их, пожалуйста. И сколько за ними народу? - Так называемых полевых командиров очень много. Мы их знаем. Новые пока не родились. - Вот и в МВД, и в Ханкале поговаривают о некоем Доку Умарове. Якобы командует тысячей человек, называется его банда "Юго-Западный фронт". Находится на юге республики - в Шатое, Шарое, Итум-Кале. Что в этом правда, что ложь, неизвестно. А вы что можете сказать про этого человека? - Это бандит, которого ждет та же самая участь, что и Хаттаба. - Хаттаб - ваша работа? - Придет время - все узнаете. - Сколько в банде Умарова народу? - Я не хочу их считать. Это количество определяется наличием у Доку Умарова денег. - Сколько Умаров может поставить за собой бойцов, если ему дадут денег? - Ну, 20 человек. Вокруг себя. Эти 20 еще могут несколько человек за собой привести. Я не хочу делать из бандитов личностей. Не будем из них делать робин гудов. А то вы их так популяризируете - больше, чем нас. Мы страшные и злые, а они все хорошие и добрые. - Наговариваете вы на меня. - Я имею в виду прессу вообще. Часть прессы. - Тем не менее ответьте: банды в Чечне сильные? - Да, есть несколько достаточно серьезных. С вооружением, средствами связи, деньгами. Они готовились и воюют уже на протяжении 11 лет. - Правда ли, что главы администраций районов платят дань боевикам? - У вас есть доказательства? - Об этом мне говорил под запись один из сотрудников чеченской милиции. - Вы бы тоже платили на их месте. - Какая часть чеченской нефти до сих пор уходит на нужды бандитов? - К сожалению, значительная. Но результаты от принимаемых мер налицо. Одна из таких мер - расформирован батальон чеченской милиции по охране нефтяных объектов. - Они плохо охраняли, да еще и разворовывали? - Да. - И кем их теперь заменят? - Другими местными милиционерами. - Начался процесс "чеченизации", то есть передачи власти местному населению. Не рано ли оставлять Чечню на местных? - Нет таких должностных лиц, которые были бы заинтересованы в неоправданной спешке. - Как и в любом регионе России. Закупаются, допустим, в Москве лекарства с истекающим сроком годности. Через две недели они должны быть списаны. Вы продаете, я покупаю. И оба списываем. Деньги делим пополам. И все. - По моей информации, на днях в Заводском районе Грозного были найдены два трупа. Один, насколько мне известно, из поселка Шалажи Урус-Мартановского района. А второй непонятно откуда, потому что без головы. Оба трупа с минно-взрывными ранениями. И таких случаев в Чечне десятки - когда людей похищают люди в камуфляже, масках и т.д. А потом похищенных находят взорванными в какой-нибудь канаве. Местное население грешит на вас. А на самом деле кто этим занимается? - Недавно в Москве украли вице-президента "ЛУКОЙЛа". Люди в камуфляже и масках. И что, теперь делать вывод, что это спецслужбы?