Лицейские друзья кюхельбекера. Судьбы лицеистов

Стали 30 дворянских детей. После выпуска участники пушкинского кружка и остальные лицеисты ежегодно собирались 19 октября для празднования Дня Лицея, однако с каждым годом на торжество приходило все меньше людей. О том, как сложились судьбы лучших лицейских друзей Пушкина и кто из них встретил 19 октября последним, - в материале портала «Культура.РФ».

Николай Ржевский, Николай Корсаков, Сильверий Броглио

Через восемь лет после выпуска, в 1825 году, Александр Пушкин был в ссылке в Михайловском . Оттуда он отправил однокурсникам стихотворение «19 октября». Вспоминая тех, с кем шесть лет делил все радости и горести, поэт с сожалением отметил, что многих лицейских товарищей уже нет в живых.

Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет,
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

К этому моменту не стало уже троих из первого выпуска Царскосельского лицея. Первым ушел Николай Ржевский в 1817 году. В лицее молодой человек имел прозвище «Кис», потому что был слабо развит физически. Николай Ржевский - офицер армии в Изюмском гусарском полку - через несколько месяцев после выпуска из Лицея скончался «от гнилой нервической горячки» - тифа. В 1820 году не стало Николая Корсакова - его унесла чахотка. А офицер армии и итальянец по происхождению Сильверий Броглио погиб в освободительной войне против турецкого ига между 1822 по 1825 годом.

Портрет Николая Корсакова. Изображение: school23ul.narod.ru

Портрет Антона Дельвига. Изображение: perm.zoon.ru

Антон Дельвиг

На 33 году жизни от «гнилой горячки» скончался и Антон Дельвиг. Пушкина глубоко потрясла ранняя смерть близкого друга. «Грустно, тоска. Вот первая смерть мною оплаканная… никто на свете не был мне ближе Дельвига» , - писал Пушкин поэту Петру Плетневу, получив в Москве печальное известие.

«Смерть Дельвига нагоняет на меня тоску. Помимо прекрасного таланта, то была отлично устроенная голова и душа незаурядного закала. Он был лучшим из нас. Наши ряды начинают редеть».

Дельвиг начал писать стихи очень рано и первым из лицеистов опубликовался. Ему же принадлежит и первый печатный отзыв о Пушкине, тогда еще неизвестном молодом поэте. Их дружба продолжалась и после Лицея: Пушкина и Дельвига можно было встретить на заседаниях «Зеленой лампы» - общества дворянской молодежи, на празднованиях Дня Лицея и в литературных салонах столицы. В годы ссылки Пушкина друзья постоянно переписывались, а в апреле 1825 года Антон Дельвиг даже приезжал в Михайловское с визитом.

Дельвиг не только писал стихи, но и выпускал альманах «Северные цветы», был редактором «Литературной газеты». Оба издания объединяли прогрессивных поэтов пушкинского круга. После его конфликта с шефом жандармов Александром Бенкендорфом «Литературную газету» закрыли. А поэт вскоре заболел и скоропостижно скончался.

Вильгельм Кюхельбекер

Вильгельма Кюхельбекера, или Кюхлю, как его называли, лицейские товарищи любили за добродушие, открытость и порядочность. При этом, по словам его однокашника Модеста Корфа, Кюхельбекер стал «предметом неистощимых наших насмешек в лицее за свои странности, неловкости и смешную оригинальность» .

Стихи были страстью Кюхельбекера. На некоторые из них - неудачные с точки зрения лицеистов - Александр Пушкин писал эпиграммы. Обычно Вильгельм Кюхельбекер не обижался, но однажды шпилька Пушкина все-таки попала в цель.

За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно –
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.

Александр Пушкин, 1819 год

Кюхля взбесился и тут же вызвал Пушкина на дуэль. «Кюхельбекер стрелял первым и дал промах. Пушкин кинул пистолет и хотел обнять своего товарища, но тот неистово кричал: стреляй, стреляй! Пушкин насилу его убедил, что невозможно стрелять, потому что снег набился в ствол. Поединок был отложен, потом они помирились» , - вспоминал поединок товарищ дуэлистов Федор Матюшкин.

Спустя шесть лет, в 1825 году, Кюхельбекер примкнул к восстанию декабристов. Он стрелял в великого князя Михаила Павловича на Сенатской площади, но пистолет дважды дал осечку. После подавления восстания Кюхельбекер бежал в Польшу. Там его поймали и приговорили к смертной казни. По просьбе великого князя Михаила Павловича - того самого, которого он чуть не застрелил на Сенатской площади, Кюхельбекера помиловали и осудили на каторжные работы, замененные одиночным заключением в крепости.

14 октября 1827 года Пушкин ехал из села Михайловское в Петербург, и в этот же день, в это же время Кюхельбекера перевозили из Шлиссельбургской крепости в другую, расположенную в Латвии. На глухой почтовой станции Залазы их пути по счастливому стечению обстоятельств пересеклись. Пушкин записал в своем дневнике: «Мы кинулись друг другу в объятия, жандармы нас растащили» . Это была последняя встреча двух товарищей.

В 1835 году Кюхельбекера отправили на поселение в город Баргузин Иркутской области. Годы, проведенные в крепости и ссылке, подорвали его здоровье. Он начал болеть, и в 1845 году ослеп. Умер Вильгельм Кюхельбекер в Тобольске 11 августа 1846 года от чахотки. Он пережил Александра Пушкина на девять лет.

Портрет Вильгельма Кюхельбекера. Изображение: chtoby-pomnili.com

Портрет Ивана Пущина. Изображение: echo.msk.ru

Иван Пущин

Вторым лицейским товарищем Пушкина, который оказался на Сенатской площади в рядах восставших декабристов, был Иван Пущин. В годы учебы он был одним из лучших друзей поэта. Благоразумный, рассудительный Пущин положительно влиял на вспыльчивого Пушкина. Модест Корф писал о нем: «Со светлым умом, с чистой душой, с самыми благородными намерениями, он был в лицее любимцем всех товарищей» , а Пушкин посвящал ему стихи - «К Пущину», «Воспоминание», «Вот здесь лежит больной студент», «В альбом Пущину».

Вскоре после окончания учебы в Лицее Пущин вступил в первое тайное общество «Священная артель», основанное гвардейскими офицерами в 1814 году. Позже был членом тайных политических обществ - Союза спасения и Союза благоденствия.

11 января 1825 года Пущин приехал в Михайловское к ссыльному Пушкину. «Он как дитя был рад нашему свиданию» , - позже написал Пущин.

…Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его лицея превратил.

В том же году, незадолго до событий 14 декабря, Иван Пущин вернулся в Петербург, чтобы участвовать в восстании. После его подавления Верховный уголовный суд признал Пущина «виновным в участии в умысле на цареубийство одобрением выбора лица, к тому предназначенного, в участии управлением общества, в принятии членов и в отдаче поручений и, наконец, в том, что лично действовал в мятеже и возбуждал нижних чинов» , и приговорил к смерти через повешение, которую заменили пожизненной каторгой.

Через год Пушкин, рискуя попасть в опалу, послал Пущину в сибирские рудники стихотворение «Мой первый друг, мой друг бесценный…»:

Спустя 20 лет, в 1856 году, Пущин получил амнистию, а через год женился на Наталье Апухтиной, вдове декабриста Михаила Фонвизина. Последние годы жизни он провел в имении жены Марьино в Бронницах, где и умер 3 апреля 1859 года.

Иван Малиновский

Дольше всех из лицеистов, вхожих в пушкинский кружок, прожил Иван Малиновский - старший сын директора Лицея. В годы учебы Малиновский был способным учеником, а товарищи любили его за живой, веселый и добрый нрав. При этом он был вспыльчивым и задиристым, за что и получил прозвище Казак. «Приятель задушевный» - так Пушкин называл Малиновского.

Однажды воспитанники, среди которых были Пушкин, Дельвиг, Малиновский и Пущин, решили устроить вечер с алкоголем - приготовить гоголь-моголь. Для этого смешали ром, сахар и яйца, после чего стали очень веселы (ромом подростков снабдил дядька Фома, которого за это потом с треском выгнали из лицея). Все шло хорошо, но на одного из участников пирушки гоголь-моголь подействовал особенно сильно - он начал шуметь, веселье вскрылось. Студентов чуть не исключили из Лицея, но обошлось.

Мы недавно от печали,
Пущин, Пушкин, я, барон,
По бокалу осушали.
И Фому прогнали вон.

Александр Пушкин, 1814 год

Спустя 23 года, уже после роковой дуэли Пушкина с Дантесом, по воспоминаниям секунданта Константина Данзаса, поэт с сожалением произнес: «Как жаль, что нет здесь ни Пущина, ни Малиновского, мне бы легче было умирать» .

Малиновский дослужился до чина полковника и в этом звании вышел в отставку. Много лет избирался предводителем уездного дворянства. Скончался 10 февраля 1873 года от воспаления легких.

Кюхельбекер Вильгельм Карлович (1797-1846), писатель, декабрист.

Родился 21 июня 1797 г. в Петербурге. Происходил из дворянской семьи обрусевших немцев. Окончил Царскосельский лицей (1817 г.), где началась его дружба с А. С. Пушкиным и А. А. Дельвигом.

Затем служил в Коллегии иностранных дел, преподавал русский язык и латынь. В 1820- 1821 гг. путешествовал по Европе; читал в Париже публичные лекции о русской литературе, при этом вёл речь и о необходимости политических преобразований в России. Выступления прервались по приказу русского посольства.

В 1822 г. Кюхельбекер служил на Кавказе чиновником особых поручений при генерале А. П. Ермолове. В ноябре 1825 г. он был принят К. Ф. Рылеевым в тайное Северное общество. Во время восстания 14 декабря 1825 г. в Петербурге Кюхельбекер стрелял в великого князя Михаила Павловича, выстраивал солдат для контратаки.

После провала восстания пытался бежать за границу, но был арестован в Варшаве и приговорён к смертной казни, заменённой затем каторгой в Динабургской крепости.

С 1836 г. жил на поселении в Сибири.

Кюхельбекер стал печататься с 1815 г. В ранних стихах следовал традиции элегической поэзии В. А. Жуковского, с начала 20-х гг. XIX в. активно выступал против сентиментализма, защищая романтизм. Он написал программную статью «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (опубликована в 1824 г. в альманахе «Мнемозина», который Вильгельм Карлович издавал вместе с В. Ф. Одоевским).

В противовес «камерной лирике» Кюхельбекер создаёт тираноборческую трагедию «Аргивяне» (1822-1825 гг.), стихотворения «К Ахатесу», «К друзьям на Рейне» (оба 1821 г.) - произведения, исполненные гражданственного пафоса.

В заточении и в ссылке Кюхельбекер не изменил своим прежним идеалам (стихотворения «Элегия», 1832 г.; «На смерть Якубовича», 1846 г., и др.), хотя в его лирике усилились мотивы одиночества, обречённости («19 октября», 1838 г.; «Участь русских поэтов», 1845 г.; трагедия «Прокофий Ляпунов», 1834 г.).

Мистическая идея предопределённости трагической судьбы нашла отражение и в наиболее значительном прозаическом произведении - повести «Последний Колонна» (не окончена).

Большая заслуга в издании сочинений Кюхельбекера в XX в. принадлежит писателю Ю. Н. Тынянову.

В нашей повседневной заполошности этой даты просто нет. И человек этот забыт. Нет, нет, "весь он не умрет" - "солнце русской поэзии" осветит любое имя, тем более КЮХЛЯ .

Этот трогательный персонаж русской истории удостоился целого биографического романа Юрия Тынянова и слёз сочувствия 14-летних девочек в наше время (интересно, хоть кто-то читает сейчас этот роман?)

Вильге́льм Ка́рлович Кюхельбе́кер (10 (21) июня 1797, Санкт-Петербург, Российская империя - 11 (23) августа 1846, Тобольск, Российская империя) - русский поэт и общественный деятель, друг Пушкина и Баратынского, однокурсник Пушкина по Царскосельскому лицею, коллежский асессор, декабрист .

Поэт? Едва ли найдете вы сейчас любителей поэзии Кюхельбекера. А в лицее он считался признанным авторитетом, и, если бы не революционное новаторство Пушкина, стал бы одним из признанных поэтов. Не случайно в друзьях у него были не только Пушкин и Баратынский, но Рылеев, Дельвиг Жуковский,Вяземский, Одоквский, Грибоедов...

Сегодня 220 лет со дня его рождения, и я постараюсь перетащить сюда посвященные ему статьи, показавшиеся мне наиболее интересными.

Пушкин и Кюхельбекер

Источник: http://statehistory.ru/2367/Pushkin-i-Kyukhelbeker/

Одним из одноклассников Пушкина в Лицее был Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797-1846), родившийся в Лифляндии (территория части нынешних Латвии и Эстонии) в семье обрусевших немецких дворян. В Лицее у него было прозвище Кюхля. Был он долговяз, нескладен и застенчив, за что получал свою порцию насмешек от одноклассников.

Впрочем, вообще к нему они относились хорошо. Вот что написано о нём в "Русском биографическом словаре"(1896-1918, изд. Русского исторического общества):

"Уже в Лицее проявилась его страсть к стихотворству, но он долго не мог справиться с техникой нашего стихосложения, за что подвергался частым насмешкам со стороны своих знаменитых впоследствии товарищей; в стилистических же погрешностях против русского языка его упрекал совершенно основательно A. И. Тургенев даже в 1820-х годах. Но как доброго, милого товарища Кюхельбекера очень любили его однокашники, в числе которых были Пушкин, Дельвиг, Пущин, барон Корф и др. К Кюхельбекеру-юноше влекло всех, его знавших, его способность искренне увлекаться, его чувствительность, доброта сердца, доверчивость; этих черт не изгладили в его характере даже и тяжкие испытания, какие выпали на долю злополучного писателя в продолжение его жизни. Грибоедов писал о нем: «он отдается каждому встречному с самым искренним увлечением, радушием и любовью»; Жуковский говорил ему: «вы созданы быть добрым... вы имеете нежное сердце»; кн. Вяземский находил в нем «много достойного уважения и сострадательности»; для Пушкина он был всегда «лицейской жизни милый брат». Да и весь круг его знакомых, среди которых были чуть ли не все выдающиеся наши писатели того времени (Пушкин, Жуковский, Дельвиг, Гнедич, Баратынский, Грибоедов, Одоевский, Тургенев, кн. Вяземский и др.) всегда относился к нему с радушием, все сострадали ему в его несчастиях, столь часто его постигавших, и все, чем могли, старались облегчить его существование. В 1823 г. В. И. Туманский писал ему: «какой-то неизбежный fatum управляет твоими днями и твоими талантами и совращает те и другие с прямого пути».

То ли в 1817, то ли в 1818 году - до сих пор точно это не установлено, Пушкин написал эпиграмму

За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно –
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно.

Сделал он это не со зла - Кюхельбекер, Дельвиг и Пущин были его лучшими друзьями. Однако, Кюхля обиделся и вызвал Пушкина на дуэль. Как пишет Юрий Тынянов, первые сведения об этой дуэли зафиксированы на рассказе одноклассника Пушкина Фёдора Матюшкина и записке Даля о дуэлях Пушкина, написанном вскоре после кончины Пушкина. Сведения эти опубликованы историком Петром Бартеневым: "Кюхельбекер стрелял первым и дал промах. Пушкин кинул пистолет и хотел обнять своего товарища, но тот неистово кричал: стреляй, стреляй! Пушкин насилу его убедил, что невозможно стрелять, потому что снег набился в ствол. Поединок был отложен, и потом они помирились".

Тот же Тынянов приводит другую версию, согласно которой дуэль была, но не между Пушкиным и Кюхельбекером:

В 1875 г. в «Русской Старине», № 6 были опубликованы «Биографические заметки о Кюхельбекере, собранные редакцией при содействии его семейства» (делается ссылка на сына Михаила Вильгельмовича Кюхельбекера, дочь Юстину Вильгельмовну Косову и племянницу Александру Григорьевну Глинку). В основу этих заметок легла в достаточной степени искаженная (а кое-где и дополненная) редакцией рукопись Ю. В. Косовой, представляющая в основном полемику с появившимися в 1858 г. «Записками» Греча.
В записке своей об отце Ю. В. Косова между прочим пишет: «В лицее подружился он со многими из своих товарищей и остался с ними в сношениях до самой смерти, несмотря на различие их последующей судьбы, [короче всех сошелся он с Пушкиным, Дельвигом, Горчаковым, Яковлевым]; на долю большей части из них выпали почести и слава, на его - заточение и изгнание. Один только из них И. Ив. Пущин был его товарищем не только на скамьях лицея, но и в рудниках Сибири. О дружбе его с Пушкиным остались более достоверные и благородные памятники, чем пустое четверостишие, приведенное Гречем. Во многих отдельных стихотворениях, особенно в одах своих на 19-ое Октября (Лицейские Годовщины) Пушкин с любовью и уважением упоминает о товарище своем, называя его своим братом «по Музе и Судьбе». Кстати упомяну здесь - и о дуэли, которую Кюхельбекер имел по словам Греча с Пушкиным - [в действительности] она если существовала, то только в воображении Г-на Греча или вернее всего придуманна просто им в виде остроумного анекдота. - Еще в лицее, или тот час же по выходе из него Кюхельбекер действительно дрался с одним из своих товарищей - да только не с Пушкиным, а с Пущиным; верно Греча сбила схожесть фамилий (безделица!). Причина поединка мне неизвестна, знаю только, что он не помешал их обоюдному уважению и что я и теперь обязана И. И. Пущину возможностью издать бумаги отца, так как они были собраны и сохранены им».
Недооценивать это свидетельство дочери не приходится главным образом вследствие особых отношений детей Кюхельбекера к Пущину, после смерти отца опекавшему их; это же позволяет категорическое высказывание Косовой возводить к личному рассказу Пущина.
Тем не менее факт какой-то ссоры Пушкина и Кюхельбекера, так или иначе связанный с дуэлью, приходится считать установленным, вследствие наличия прямых свидетельств Матюшкина и Даля, на которые ссылается Бартенев.

14 декабря 1825 года Вильгельм Кюхельбекер был среди декабристов на Сенатской площади. Он пытается стрелять в Великого Князя Михаила Павловича, но пистолет дважды дает осечку. Эта осечка спасла жизнь двоим - и самому Михаилу Петровичу, и Кюхельбекеру - в случае успешного выстрела он был бы шестым повешенным декабристом. Кюхельбекер бежал и, намереваясь скрыться за границу, прибыл в Варшаву, где был узнан по приметам, сообщенным его бывшим другом - Булгариным. Приговоренный к смертной казни, он был помилован по просьбе великого кн. Михаила Павловича, и осужден на вечные каторжные работы, замененные одиночным заключением в крепости.

12 октября 1827 года по указу царя из Шлиссельбургской крепости Кюхельбекер был отправлен в арестантские роты при Динабургской крепости(ныне в Даугавпилсе, Латвия).

13 октября, за неделю до ежегодной лицейской встречи 1827 года, Пушкин выехал из Михайловского в Петербург. 14 октября случилась неожиданная встреча Кюхельбекера и Пушкина на глухой почтовой станции Залазы.

"Мы кинулись друг другу в объятия, - записал потом в дневнике Пушкин, - жандармы нас растащили...". Друзьям поговорить толком не дали - Кюхлю спешно отправили дальше. Пушкин рванул было по грязи вслед за арестантской телегой, но дюжий фельдъегерь сгреб его в охапку и держал как безумного.

Вот что написал в своём рапорте перевозивший Кюхельбекера фельдъегерь Подгорный: «Господину дежурному генералу Главного штаба его императорского величества генерал-адъютанту и кавалеру Потапову фельдъегеря Подгорного РАПОРТ Отправлен я был сего месяца 12-го числа в гор. Динабург с государственными преступниками, и на пути, приехав на станцию Залазы, вдруг бросился к преступнику Кюхельбекеру ехавший из Новоржева в С.-Петербург некто г. Пушкин и начал после поцелуев с ним разговаривать. Я, видя сие, наипоспешнее отправил как первого, так и тех двух за полверсты от станции, дабы не дать им разговаривать, а сам остался для написания подорожной и заплаты прогонов. Но г. Пушкин просил меня дать Кюхельбекеру денег, я в сем ему отказал. Тогда он, г. Пушкин, кричал и, угрожая мне, говорил, что по прибытии в С.-Петербург в ту же минуту доложу его императорскому величеству, как за недопущение распроститься с другом, так и дать ему на дорогу денег, сверх того не премину также сказать и генерал-адъютанту Бенкендорфу. Сам же г. Пушкин между угрозами объявил мне, что он посажен был в крепость и потом выпущен, почему я еще более препятствовал иметь ему сношение с арестантом, а преступник Кюхельбекер мне сказал: это тот Пушкин, который сочиняет. 28 октября 1827 года ».

Художник Олег Коровин отобразил эту встречу на картине "Встреча. Пушкин и Кюхельбекер."

В 1831 году Кюхельбекер был отправлен сидеть в Свеаборг, а в 1835-м году определён на поселение в город Баргузин Иркутской губернии (ныне село Баргузин Баргузинского района Бурятии).

В Баргузине уже жил его брат Михаил Карлович, тоже сосланный декабрист. Михаил Карлович открыл в своём доме для местных жителей бесплатную школу, в которой, возможно, преподавал Вильгельм Кюхельбекер.

В дальнейшем жил в Акшинской крепости и в Кургане, где потерял зрение. 28 января 1846 года Кюхельбекеру было разрешено выехать в Тобольск на лечение, куда он прибыл 7 марта 1846 года. 11 августа того же года он скончался от чахотки.

Вот одно из его последних стихотворений, написанное в 1846 году:

Горька судьба поэтов всех племён;
Тяжеле всех судьба казнит Россию;
Для славы и Рылеев был рождён;
Но юноша в свободу был влюблён…
Стянула петля дерзостную выю.

Не он один; другие вслед ему,
Прекрасной обольщённые мечтою,
Пожалися годиной роковою…
Бог дал огонь их сердцу, свет уму,
Да! чувства в них восторженны и пылки, -
Что ж? их бросают в чёрную тюрьму,
Морят морозом безнадежной ссылки…

Или болезнь наводит ночь и мглу
На очи прозорливцев вдохновенных;
Или рука любезников презренных
Шлёт пулю их священному челу;

Или же бунт поднимет чернь глухую,
И чернь того на части разорвёт,
Чей блещущий перунами полёт
Сияньем облил бы страну родную.

Нельзя сказать, что Вильгельм Кюхельбекер достиг особенных высот в искусстве или общественной деятельности, однако его имя прочно вошло в отечественную историю и русскую литературу. Судьба подарила талантливому воспитаннику Царскосельского лицея встречу с величайшими людьми своего времени: Пушкиным, Грибоедовым, Пущиным, Одоевским , - но вспыльчивый характер не позволил самому найти место в жизни.

Гадкий утёнок Царскосельского лицея

В Царскосельском лицее Кюхельбекер из-за своей неловкости, мечтательности и глухоты на левое ухо был предметом бесконечных насмешек — они же довели его до попытки суицида. Однажды подросток пытался утопиться в пруду, откуда его вытащили товарищи, которые тут же нарисовали на несчастного карикатуру в местном журнале.

Вспыльчивого Кюхлю, как его называли друзья-лицеисты, спасало одно — он отличался большой незлобивостью, а своими знаниями и упорством умел располагать к себе людей.

Профессор Пилецкий дал своему талантливому воспитаннику характеристику, которая и сегодня позволяет ближе узнать будущего декабриста: «Кюхельбеккер Вильгельм, лютеранского вероисповедания, 15-лет. Способен и весьма прилежен; беспрестанно занимаясь чтением и сочинениями, он не радеет о прочем, от того в вещах его мало порядка и опрятности. Впрочем, он добродушен, искренен, с некоторою осторожностью, усерден, склонен ко всегдашнему упражнению, избирает себе предметы важные, плавно выражается и странен в обращении. Во всех словах и поступках, особенно в сочинениях, приметны некоторое напряжение и высокопарность, часто без приличия… Раздраженность нервов его требует, чтобы он не слишком занимался, особенно сочинениями».

Но сочинениями Кюхля всё же увлекался, ведь в те годы стихосложение среди лицеистов было самым популярным занятием.

Вильгельм, прочти свои стихи,
Чтоб мне заснуть скорее...

Так в «Пирующих студентах» Александр Пушкин описывал поэтическое дарование Кюхельбекера. Неуклюжий лицеист был излюбленным героем лицейских эпиграмм, посланий и ироничных строк «солнца русской поэзии» (из-за чего Пушкин и Кюхельбекер однажды встретились на дуэли, но всё равно остались ближайшими товарищами).

Репродукция рисунка школьницы Нади Рушевой «Пушкин, читающий стихи Дельвигу и Кюхельбекеру». Фото: РИА Новости

Талантливый неудачник

В 1817 году Кюхельбекер окончил лицей с серебряной медалью и вместе с тем же Пушкиным поступил в Коллегию Иностранных дел. С этого момента начались скитания будущего декабриста.

Дипломатической службе выпускник Царскосельского лицея предпочёл преподавание русской литературы в Благородном пансионе при Главном педагогическом институте, но из-за неудачного романа решил уехать подальше от дома. В должности обер-камергера вельможи Нарышкина Кюхельбекер отправился в Европу, откуда был вынужден вернуться Россию, так как обратил на себя внимание властей «вольнолюбивой» лекцией по русской словесности.

«Неблагонадёжного» юношу ожидала служба на Кавказе. Однако излишняя ранимость характера, подводившая Кюхельбекера ещё в лицейские годы, подвела его и на этот раз. Из-за дуэли с местным чиновником он вернулся раньше времени с почти невозможной для «дальнейшей государственной службы характеристикой».

Кюхля хотел работать в министерстве финансов, заниматься профессорской деятельностью в Эдинбурге или в Крыму, получить место профессора русского языка в Дерптском университете, служить в Одессе, издавать журнал, - но ни одному из его планов не суждено было сбыться. В итоге талантливый лицеист присоединился к обществу лиц, принявших участие в декабрьском восстании.

14 декабря 1825 года Кюхельбекер стал одним из самых деятельных участников событий на Сенатской площади. Известно, что он стрелял в брата императора - князя Михаила Павловича, но пистолет дал осечку.

Дневник Вильгельма Кюхельбекера и его книги, изданные анонимно при содействии А. С. Пушкина. Музей декабристов в Москве (закрыт в 1997 году). Фото: РИА Новости / Олег Ласточкин

«Поэт в России больше, чем поэт»

Кюхельбекеру посчастливилось незаметно покинуть Сенатскую площадь, когда стало очевидно, что восстание обречено. Однако незадачливого декабриста с приметами «рост 2 аршина 9 4/8 вершков, лицом бел, чист, волосом чёрн, глаза карие, нос продолговат с горбиною» быстро разыскали.

Зимой 1826 года талантливый лицеист оказался в казематах главной политической тюрьмы России - Петропавловской крепости. Ему грозила смертная казнь, которая была заменена двадцатью годами каторжных работ. Позже и этот приговор удалось смягчить, но, несмотря на то, что заключенный Кюхельбекер содержался в достаточно мягких условиях (мог писать и получать письма, читать книжные новинки, общаться с духовником), поэт был глубоко несчастен.

Не было счастья и в личной жизни. Кюхельбекер всегда искал женщину, которая стала бы ему соратником и близким другом, но будучи в ссылке, женился на безграмотной дочери баргузинского почтмейстера Дросиде Ивановне Артеновой. Необразованная супруга не разделяла философских и стихотворных увлечений бывшего лицеиста, которые к этому времени вышли на новый уровень. Кюхельбекер больше не подражал Державину или Жуковскому . Основываясь на личных ощущениях, он писал о печальных думах узника или же божественном огне, которому не страшна тюрьма.

Однако Кюхельбекер остался верен первым поэтическим опытам: выше всего философ и романтик ставил предназначение стихотворца. В одном из своих последних произведений, названном «Участь русских поэтов», умирающий, больной декабрист писал:

Горька судьба поэтов всех племен;
Тяжеле всех судьба казнит Россию:
Для славы и Рылеев был рожден;
Но юноша в свободу был влюблен...
Стянула петля дерзостную выю.

Могила декабриста В. К. Кюхельбекера в Тобольске Фото: РИА Новости / Сергей Ветров

Как поэт, Вильгельм Кюхельбекер известен мало. Он рос в окружении блестящих поэтов, выше всех которых, без сомнения, был Пушкин. Жуковский, Вяземский, Дельвиг составляли его окружение. В эти годы писал Баратынский. В круге этих поэтов легко затеряться с несовременной, чересчур гражданственной музой, какая была у Кюхельбекера, хотя его дарование и было немалым.

Семья

Кюхельбекер Вильгельм Карлович родился в 1797 году в Петербурге. Семья была небогатой, но обладала и полезными связями, и влиятельными родственниками. Отец, очень образованный человек, учился в Лейпциге в одно время с Гете и Радищевым. Он обладал обширными знаниями в области агрономии, экономики и юридических наук. Влиятельные родственники помогли ему занять должность при дворе (секретарь великого князя Павла Петровича). Позже он был назначен директором Павловска. Мать Вильгельма также была при дворе. Она была няней младшего сына императора Михаила Павловича. Павел I отдал отцу Кюхельбекера в пожизненное владение имение. Именно в нем, в Авинорме, провел детство Вильгельм Кюхельбекер.

Отец, Карл Кюхельбекер, оказался очень хозяйственным человеком. Он удачно управлял поместьем, и даже в период неурожая в 1808 г. в его поместье крестьяне не голодали. Но в семье было четверо детей, и всем надо было дать образование, поэтому денег постоянно не хватало.

В девять лет Вильгельм тяжело переболел и оглох на одно ухо. От того, что все недослышит, прежде спокойный, веселый и проказливый ребенок стал нервным и раздражительным. Когда Вильгельму исполнилось одиннадцать лет, умер его отец, и поместье у семьи забрали. О семье стала заботиться взрослая замужняя сестра Вильгельма, Юстина. Ее муж позже стал наставником великих князей Николая Павловича и Константина.

В лицее

К этому времени Вильгельм Кюхельбекер уже учился в пансионе, где была прекрасная общеобразовательная программа. Но большим материальным подспорьем семье был открывшийся бесплатный В 1811 году туда его привез дальний родственник, Михаил Барклай де Толли. Подросток блестяще сдал вступительные экзамены.

Служба и поэзия как высокое искусство

В двадцать лет с Кюхельбекер окончил лицей и поступил в Сразу же он нашел себе дополнительную работу. Кюхельбекер стал преподавать в Благородном пансионе русскую литературу. В 1820 г., став секретарем А. Нарышкина, Вильгельм Кюхельбекер выезжает за границу и побывает в Германии и Франции. В эти годы он активно сочиняет и печатает стихотворения. Это самый плодотворный период в его творчестве.

Всего им написано около сотни стихотворений. Было немало подражаний Жуковскому, но в целом стихи его пафосны. Это характерная их черта. Их содержание - высокое, а потому его искусство патетическое. Женские образы в стихотворениях для него не характерны. После этого была служба на Кавказе у Ермолова, но из-за дуэли он выходит в отставку и не может найти себе работы.

Случай, изменивший жизнь

К 1825 г. Кюхельбекер вновь в Петербурге. За два месяца до восстания он вступает в Северное общество и с декабристами выступает на Сенатской площади. Пушкин считал, что он участвовал в восстании случайно. Сначала ему назначили 15 лет тюрьмы, а затем вечное поселение в Сибири.

Последний раз Пушкин виделся с Кюхельбекером, когда его перевозили из одной крепости в другую осенью 1827. Пушкин и Кюхельбекер, несмотря на присутствие жандармов, бросились обнимать и целовать друг друга. Их растащили. Кюхельбекера, хотя ему было плохо, быстро усадили в телегу и увезли. Эту встречу Пушкин всегда вспоминал с волнением. Существуют предположения, что Кюхельбекер являлся прототипом Ленского.

В в 1832 г. он пишет «Элегию». В ней он рассказывает о печальных думах узника, склонившего голову на руку. Кто поймет тоску его лирического героя? Кому не безразлична его горькая участь? Он сам себе поддержка. Своей твердостью духа он не даст увлечь себя невозможным мечтам. Пусть он в оковах, но свободен его дух. И все же он не может не грустить о природе, земле, об огромном небе, о звездах, в которых заключены иные миры. Итак, склонив голову, он тоскует о судьбе. В нем погас божественный огонь, с которым не страшны никакая тюрьма, никакая измена любви, нищета. Так заканчивается элегия Кюхельбекера.

В Сибири

Дневниковые записи Кюхельбекер ведет постоянно, и имя Пушкина в них встречается очень часто. Но потом его переводят в Баргузин, где он женился на безграмотной дочери почтмейстера и у него родилось четверо детей.

Выжило трое. Потом по его собственной просьбе Кюхельбекера переводят под Тобольск, а затем в Курган, где он ослепнет. И снова Тобольск. Это уже тяжело больной человек. Он умрет от туберкулеза в августе 1846 года, не дожив даже до 50 лет.

До конца жизни Кюхельбекер будет относиться к поэзии, как к чему-то высокому, пророческому, служащему гражданским идеалам. Был философом и одновременно романтиком Вильгельм Кюхельбекер. Биография его вызывает грустные мысли.