Освободительная миссия красной армии в европе таблица. В

Историческая память - основа национального самосознания, которое имеет решающее влияние на развитие страны, жизнеспособность народа и государства, особенно в условиях тяжелых национально-государственных кризисов. Травмированное и дезориентированное массовое сознание, в том числе в отношении исторического прошлого своей страны, - один из сильнейших факторов подрыва национальной безопасности, способных привести к катастрофе.

В результате мощной информационной войны последних двух десятилетий особенно пострадали представления наших соотечественников о Великой Отечественной войне, в том числе о заключительном ее этапе. В современной геополитической ситуации термин "Освободительная миссия" подвергается наиболее яростным нападкам антироссийских сил как на Западе, так и внутри страны. Желание переписать историю Второй мировой войны исходит и из государств бывшего соцлагеря, оказавшихся сегодня членами НАТО, и из бывших союзных республик СССР, тяготеющих к Западу, и из стран - бывших противников СССР во Второй мировой войне, и из стран - бывших союзников по Антигитлеровской коалиции. Общий лейтмотив этих нападок - попытка подмены "освобождения" "оккупацией", обвинения не только в адрес СССР и Советской армии, но и в адрес России как правопреемницы Советского Союза в насаждении тоталитарных режимов в Центральной и Восточной Европе, в преступлениях против гражданского населения, требования к ней "покаяться" и "возместить ущерб".

Позиция западных союзников СССР по антигитлеровской коалиции в течение всего послевоенного периода состояла в том, чтобы приписать решающую роль в Победе себе, в частности, преувеличивая значимость других театров военных действий - на Тихом Океане, в Африке и в Западной Европе после запоздалого открытия в 1944 г. Второго фронта и высадкой англо-американских войск в Нормандии. В последние годы эта позиция усугубляется стремлением представить Освободительную миссию СССР в Европе не как освобождение, а как "новое порабощение" стран, оказавшихся в сфере советского влияния . Отсюда и откровенная ревизии Ялтинской системы, на которой строился послевоенный мир в Европе, и даже приравнивание ее к Мюнхенскому сговору. В этой связи весьма показательно заявление Президента США Дж.Буша, произнесенное им на праздновании приглашения Литвы в НАТО 23 ноября 2002 г.: "Мы знали, что произвольные границы, начертанные диктаторами, будут стерты, и эти границы исчезли. Больше не будет Мюнхена, больше не будет Ялты " . Тем самым недавний глава американского государства отождествил Ялтинскую систему с фашистской агрессией, а великого президента своей страны Ф.Рузвельта фактически поставил на одну доску не только с допустившими предательский Мюнхенский сговор лидерами Англии и Франции, но и с Гитлером.

Пик массированных атак на роль СССР во Второй мировой войне пришелся на 2005 год - год 60-летия Победы. Особенно активно на этот информационный повод отреагировали западные средства массовой информации. Так, К.Эггерт из Би-би-си сетовал на то, что "война остается единственным светлым пятном советского периода истории для большинства населения России, и потому объявлена вне зоны критического исследования и дискуссии." И, призывая Россию к "переосмыслению прошлого", довольно откровенно намекал, что "только глубокий общенациональный кризис способен сегодня вернуть россиян к ситуации конца восьмидесятых годов, когда кипела прерванная в девяностых дискуссия о советской истории" . В специальном обзоре РИА Новости, подготовленном на основе мониторинга теле- и радиоэфира 86 зарубежных радиостанций и телекомпаний 19 апреля 2005 г., констатировалось: "Информационная возня по поводу исторической интерпретации Великой Отечественной войны не обходится без арсенала пропаганды ужасов. Опора журналистов на субъективную мемуарную память, личный опыт бывших участников сражений и откровенные домыслы геббельсов.ской пропаганды приводит к тому, что на первый план выходят образы, связанные с местью, ненавистью и насилием, мало способствующие консолидации общественного мнения и воскрешающие прежние внешнеполитические установки. Постулируется наличие "темной стороны" освободительного подвига Красной армии, которую якобы замалчивают в современной России" .

В этом контексте примечательна распространенная мифология относительно массового изнасилования немецких женщин советскими военнослужащими при якобы отсутствии подобных фактов в зоне наступления западных союзников. Эта тема в контексте общего давления на Россию активно муссируется в западных СМИ. Так, в 2002 году вышла книга известного английского историка Энтони Бивора "Падение Берлина. 1945" . О ее содержании можно судить по рекламной статье автора в газете "The Daily Telegraph" под красноречивым названием "Войска Красной Армии насиловали даже русских женщин, которых они освобождали из лагерей". Эта публикация вызвала гневное письмо в редакцию посла Российской Федерации в Великобритании Григория Карасина от 25 января 2002 г.

О "научной добросовестности" английского автора можно судить по конкретному примеру. Поместив в своем произведении строки, вызвавшие наибольший ажиотаж в западных СМИ, как на источник полученной информации он сослался на мою книгу "Психология войны в ХХ веке. Исторический опыт России" . Помещена эта ссылка была в следующем контексте: "Наиболее шокирующими, с российской точки зрения, выглядят факты насилия советских солдат и офицеров, совершенные против украинских, русских и белорусских женщин и девушек, освобожденных из немецких рабочих лагерей <Сенявская. — 2000. — С. 184. — # 27.>. Многим девушкам было всего по шестнадцать, а то и по четырнадцать лет, когда их угоняли на принудительные работы в Германию. Подобного рода случаи делают совершенно несостоятельной любую попытку оправдать поведение советских солдат с помощью слов о том, что они, мол, мстили за преступления нацистов в Советском Союзе" . Открываем страницу 184 моей монографии ("# 27" ‑ это моя сноска на книгу: Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. Политика и жизнь. М., 1995. С. 314-315.). Читаем то, что косвенно можно отнести к вопросу, затронутому г-ном Бивором (чтобы не разрывать контекст, цитирую весь абзац, начало которого размещено на предыдущей странице 183): "Мировоззренческие установки и проистекавшие из них нравственные и социально-психологические качества проявлялись и в отношении к врагу. Уже весной 1942 г. в одной из дивизионных газет Карельского фронта встречается очерк красноармейца под красноречивым заголовком "Мы научились ненавидеть". И эта справедливая ненависть была одним из доминирующих чувств в действующей Советской Армии на всем протяжении войны. Однако в зависимости от конкретного ее этапа и связанных с ним условий, отношение к противнику приобретало различные оттенки. Так, новая, более сложная гамма чувств стала проявляться у советских солдат и офицеров в связи с перенесением боевых действий за пределы нашей страны, на чужую, в том числе вражескую, территорию. Немало военнослужащих считало, что в качестве победителей они могут позволить себе все, в том числе и произвол в отношении мирного населения. Негативные явления в армии-освободительнице наносили ощутимый урон престижу Советского Союза и его вооруженным силам, могли отрицательно повлиять на будущие взаимоотношениям со странами, через которые проходили наши войска. Советскому командованию приходилось вновь и вновь обращать внимание на состояние дисциплины в войсках, вести с личным составом разъяснительные беседы, принимать особые директивы и издавать суровые приказы. Советский Союз должен был показать народам Европы, что на их землю вступила не "орда азиатов", а армия цивилизованного государства. Поэтому чисто уголовные преступления в глазах руководства СССР приобретали политическую окраску. В этой связи по личному указанию Сталина было устроено несколько показательных судебных процессов с вынесением смертных приговоров виновным, а органы НКВД регулярно информировали военное командование о своих мерах по борьбе с фактами разбоя в отношении мирного населения " . Ну и где здесь "факты насилия советских солдат и офицеров, совершенные против украинских, русских и белорусских женщин и девушек, освобожденных из немецких рабочих лагерей"? Может быть, г-н Бивор имел в виду, что об этом говорится в работе М.И.Семиряги, на которую я ссылаюсь? Но и там ничего подобного нет: ни на страницах 314-315, ни на каких других! Однако на Западе заявления г-на Бивора рассматривают как абсолютно достоверные. Так, Константин Эггерт в статье "Память и правда", написанной в 2005 году для проекта Би-би-си к 60-летию окончания Второй мировой войны, писал: "Когда в 2002 году в Лондоне впервые вышла книга Энтони Бивора "Падение Берлина" (ныне она переведена в России издательством АСТ), российский посол в Великобритании Григорий Карасин написал гневное письмо в газету "Дейли телеграф". Дипломат обвинил известного военного историка в клевете на славный подвиг советских солдат. Причина? Бивор, основываясь на документах из главного военного архива в Подольске, рассказал, среди прочего, о бесчинствах, которые творили советские военнослужащие в освобождаемой Польше, Восточной Пруссии и в самом Берлине. Историки из Российской академии наук книгу "Падение Берлина" осудили едва ли не раньше посла. Между тем, справочный аппарат книги Бивора в полном порядке: входящие и исходящие номера донесений, папка, полка и так далее. То есть во лжи писателя не обвинишь [выделено мной - Е.С.]" . Но если столь явная подтасовка допущена в данном конкретном примере, где гарантии того, что и другие приведенные в книге г-на Бивора так называемые "факты" не сфабрикованы по той же самой "методике"? На этом нехитром расчёте построены многие фальсификации: справочный аппарат выглядит солидно и убедительно, особенно для неискушенного читателя, а проверять в архиве и библиотеке каждую из 1007 авторских сносок вряд ли кто станет.

Впрочем, даже если допустить, что автор ссылается на реальные архивные документы, это ничего не доказывает. В Центральном Архиве Министерства Обороны РФ действительно хранятся материалы политотделов с донесениями, в которых собраны протоколы красноармейских, комсомольских и партийных собраний с описанием случаев девиантного поведения военнослужащих. Это действительно пухлые папки, содержимое которых представляет собой сплошную чернуху. Но они и комплектовались именно "тематически", о чем свидетельствуют сами их названия: "Чрезвычайные происшествия и аморальные явления" за такой-то период в такой-то воинской части. Кстати, уже эти названия показывают, что такого рода явления рассматривались армейским руководством не как поведенческая норма, а как чрезвычайное событие, требующее принятия решительных мер. Есть в архиве и материалы военных трибуналов - следственные дела, приговоры и прочее, где можно найти множество негативных примеров, потому что там именно такая информация и сконцентрирована. Но дело в том, что виновные в этих преступлениях составляли не более 2% от общего числа военнослужащих. А авторы, подобные г-ну Бивору, распространяют свои обвинения на всю Советскую армию в целом. К сожалению, не только зарубежные . Примечательно, что книга Бивора была переведена на русский язык и издана в России в 2004 г. - как раз накануне юбилея Победы.

В 2005 г. последовала очередная разоблачительная "сенсация" от бывших союзников по Антигитлеровской коалиции: "на Западе во всю мощь пропагандируется новая книга британского военного историка Макса Гастингса "Армагеддон: Битва за Германию, 1944-1945", посвященная преступлениям Советской Армии против мирного населения Германии и немецких военнопленных. Историк рисует буквально ритуальное возмездие, чинимое Советской Армией проигрывавшим войну немцам, и даже называет его "первобытным "изнасилованием" целой нации" " .

В 2006 г. на русском языке выходит книга немецкого автора Иоахима Гофмана "Сталинская истребительная война (1941-1945 гг.). Планирование, осуществление, документы" , широко распространявшаяся за рубежом с середины 1990-х годов и только в Германии выдержавшая четыре издания . При этом в предисловии к русскому изданию говорится, что данный труд "является одним из лучших исторических исследований "темных пятен" советско-германской войны", а его автор - "одним из наиболее ярких представителей направления западногерманской исторической науки, отстаивавшей постулат, что в 1941-1945 годах война велась между двумя преступными режимами: гитлеровской Германией и сталинским СССР". Естественно, несколько глав посвящено последним месяцам войны под вполне определенным ракурсом, о чем свидетельствуют их названия: ""Ни пощады, ни снисхождения". Зверства Красной Армии при продвижении на немецкую землю", ""Горе тебе, Германия!" Злодеяния находят свое продолжение". Перечень литературы такого рода, возрождающей дух и букву Геббельсовской пропаганды в новых исторических условиях, можно продолжать довольно долго.

Однако мораль войны - совершенно иная, нежели мораль мирного времени. И оценивать те события можно только в общем историческом контексте, не разделяя, и уж тем более не подменяя причину и следствие. Нельзя ставить знак равенства между жертвой агрессии и агрессором, особенно таким, целью которого было уничтожение целых народов. Фашистская Германия сама поставила себя вне морали и вне закона. Стоит ли удивляться актам стихийной мести со стороны тех, чьих близких она хладнокровно и методично уничтожала в течение нескольких лет самыми изощренными и изуверскими способами?

На протяжении Великой Отечественной войны тема возмездия была одной из центральных в агитации и пропаганде, а также в мыслях и чувствах советских людей. Задолго до того, как армия приблизилась к вражеской границе, проходя по истерзанной оккупантами родной земле, видя замученных женщин и детей, сожженные и разрушенные города и деревни, советские бойцы клялись отомстить захватчикам сторицей и часто думали о том времени, когда вступят на территорию врага. И когда это произошло, были - не могли не быть! - психологические срывы, особенно среди тех, кто потерял свои семьи, убитые оккупантами.

Закономерность ненависти к Германии со стороны вступавших на ее территорию советских войск понимали в то время и сами немцы. В апреле 1945 г. 16-летний житель Берлина записал в своем дневнике слова одного из солдат вермахта, обращенные к толпе беженцев: "Прекратите нытье! Мы должны выиграть эту войну, мы не должны терять мужества. Если победят другие - русские, поляки, французы, чехи - и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах! " Он знал, о чем говорил.

Но руководство Советской Армии принимало меры против насилий и бесчинств по отношению к немецкому населению, объявляя такого рода действия преступными и недопустимыми, а виновных в них лиц предавая суду военного трибунала вплоть до расстрела. Так, выйдя на земли Восточной Пруссии, командующий 2-м Белорусским фронтом маршал К.К.Рокоссовский издал приказ # 006, призванный "направить чувство ненависти людей на истребление врага на поле боя", карающий за мародерство, насилия, грабежи, бессмысленные поджоги и разрушения. Отмечалась опасность такого рода явлений для морального духа и боеспособности армии. 20 апреля 1945 г. была принята специальная директива Ставки Верховного Главнокомандования о поведении советских войск в Германии . Политическая работа в войсках также была направлена на то, чтобы "направить чувство ненависти к врагу по правильному руслу" . И хотя "предотвратить случаи насилия полностью не удалось, но его сумели сдержать, а затем и свести до минимума" . По данным военной прокуратуры, "в первые месяцы 1945 г. за совершенные бесчинства по отношению к местному населению было осуждено военными трибуналами 4148 офицеров и большое количество рядовых. Несколько показательных судебных процессов над военнослужащими завершились вынесением смертных приговоров виновным" .

В то же время, если мы обратимся к документам немецкой стороны, то увидим, что еще до начала войны против СССР было заранее объявлено, что "в борьбе с большевизмом нельзя строить отношения с врагом на принципах гуманизма и международного права" , тем самым изначально допускались любые нарушения международного права в будущих отношениях германских войск к мирному населению и советским военнопленным. Как один из многочисленных примеров программных заявлений немецкого руководства процитируем Указ Гитлера как Верховного Главнокомандующего вермахта от 13 мая 1941 г. о военном судопроизводстве на войне с Советским Союзом: "За действия против вражеских гражданских лиц, совершенные военнослужащими вермахта и вольнонаемными, не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком... Судья предписывает преследование деяний против местных жителей в военно-судебном порядке лишь тогда, когда речь идет о несоблюдении воинской дисциплины или возникновении угрозы безопасности войск " . Или вспомним знаменитую "Памятку немецкого солдата" (ставшую одним из документов обвинения на Нюрнбергском процессе), где звучали такие "гуманные" призывы: "Помни и выполняй: 1) ...Нет нервов, сердца, жалости - ты сделан из немецкого железа... 2) ...Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик... 3) ...Мы поставим на колени весь мир... Германец ‑ абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки... уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути... Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир " . В этом состояла политика фашистского руководства Германии по отношению к "расово неполноценным народам", к числу которых оно относило и славян.

В отношении немецкого населения или военнопленных советское руководство никогда не ставило перед своей армией такого рода задач. Следовательно, мы можем говорить именно о единичных (особенно по сравнению с действиями немецкой стороны) нарушениях международного права в ведении войны. Причем, все эти явления были стихийными, а не организованными, и со всей строгостью пресекались советским армейским командованием. И все же, как отмечал немецкий историк Рейнхард Рюруп, в терпящей поражение Германии "страх и ужас по отношению к советским войскам были распространены в значительно большей степени, чем в отношении англичан или американцев. Действительно, в первые дни прихода Красной Армии ее бойцами допускались значительные эксцессы, ограбления, насилие. Но публицист Э.Куби не ошибался, когда, оглядываясь назад, заявлял, что советские солдаты могли бы вести себя и как "карающая небесная рать", руководствуясь одной лишь ненавистью к немецкому населению. Многие немцы более или менее определенно знали, что именно произошло в Советском Союзе, и поэтому опасались мести или расплаты той же монетой. Немецкий народ в действительности может считать себя счастливым - его не постигло правосудие " .

Между тем, документы показывают, что в западных зонах оккупации отнюдь не было той идиллии, образ которой сегодня внушается немецкому, да и всему западному сознанию. Например, в докладе 7-го отделения Политотдела 61-й армии 1-го Белорусского фронта от 11 мая 1945 г. "О работе американской армии и военных властей среди немецкого населения" сообщалось: "Американским солдатам и офицерам запрещено общаться с местным населением. Этот запрет, однако, нарушается. За последнее время было до 100 случаев изнасилования, хотя за изнасилование получается расстрел " . Особенно отличились негритянские части. В конце апреля 1945 г. немецкий коммунист Ганс Ендрецкий, освобожденный из тюрьмы западными союзниками, сообщал о положении в зоне Германии, оккупированной американскими войсками: "Большая часть оккупационных войск в районе Эрлангена до Бамберга и в самом Бамберге были негритянские части. Эти негритянские части расположились, главным образом, в тех местах, где оказывалось большое сопротивление. Мне рассказывали о таких бесчинствах этих негров как: ограбление квартир, отнятие предметов украшения, разорение жилых помещений и нападения на детей. В Бамберге перед зданием школы, где были расквартированы эти негры, лежали три расстрелянных негра, которые несколько времени тому назад были расстреляны военно-полицейским патрулем за то, что напали на детей. Но также и белые регулярные американские войска проделывали подобные бесчинства... " . О.А.Ржешевский приводит данные, согласно которым в армии США, где после вступления на территорию Германии резко возросло число изнасилований, за это преступление и за убийства было казнено 69 человек .

Свидетельства о поведении западных союзников в Германии встречаются во многих немецких мемуарах. Например, обер-ефрейтор Кописке вспоминал: "Мы вышли к деревне Мекленбург. Там я увидел первых "томми" ‑ трех ребят с легким ручным пулеметом, видимо пулеметное отделение. Они лениво развалились на копне сена и даже не проявили интереса ко мне. Пулемет стоял на земле. Повсюду толпы народа шли на запад, некоторые даже на повозках, но англичанам это явно было до лампочки. Один на губной гармошке наигрывал песенку "Лили-Марлен". Это был только передовой отряд. Либо они просто больше не брали нас в расчет, либо у них было какое-то свое, особое представление о ведении войны. Чуть дальше, на железнодорожном переезде перед самой деревней, нас встретил "пост по сбору оружия и часов". Я думал, что мне это снится: цивилизованные, благополучные англичане отбирают часы у заросших грязью немецких солдат! Оттуда нас отправили на школьный двор в центре деревни. Там уже собралось немало немецких солдат. Охранявшие нас англичане катали между зубов жевательную резинку - что было для нас в новинку - и хвалились друг перед другом своими трофеями, высоко вскидывая руки, унизанные наручными часами " . А вот свидетельство одной из немецких женщин о поведении французов: "Когда же в мае 1945 года война окончилась, появились "освободители" ‑ это были молодые французские офицеры, ‑ то от радостного ощущения конца войны сразу же не осталось и следа. Многие женщины подверглись нападению и были изнасилованы. Так начался мир! "

Как справедливо отмечает О.А.Ржешевский, ярость советских воинов, вступивших с боями на вражескую землю, была вполне объяснимой, "однако лавина ответной мести не захлестнула Германию, а криминальные поступки, эти неизбежные спутники войны, совершали военнослужащие всех союзных армий " . Однако вопрос о "бесчинствах Красной Армии" против немецкого населения сегодня раздувается на Западе до мифических размеров, тогда как отнюдь не менее масштабные аналогичные явления со стороны западных армий, ‑ которые отнюдь не имели под собой такой психологической основы, какая была у советских солдат, чей народ пережил все ужасы фашистской агрессии и оккупации, ‑ замалчиваются и отрицаются.

Забывается и поведение в сходных ситуациях граждан стран Восточной Европы, которые проявляли по отношению к побежденным немцам куда большую жестокость, чем наступавшие советские части. Так, в секретном докладе заместителя наркома внутренних дел, уполномоченного НКВД СССР по 1-му Белорусскому фронту И.Серова наркому внутренних дел Л.П.Берия от 5 марта 19 45 г. отмечалось, что "со стороны военнослужащих 1-й польской армии отмечено особенно жестокое отношение к немцам" . Но и польское население, и даже новые польские власти отличились массовыми притеснениями и жестокостью по отношению не только к немецким военнослужащим, но и к "гражданским" немцам. "Местные жители, поляки из онемеченных польских семей, пользуясь благоприятной возможностью, устремились на грабеж хозяйств своих бывших соседей-немцев. Советское командование даже вынуждено было принимать целый ряд мер по предотвращению массовых грабежей немецких дворов и разграбления промышленных и иных предприятий в зонах оккупации. Отношения между немцами и поляками в занятых советскими войсками районах были очень напряженными. Польские власти, принимая от Красной Армии переходившие под их управление бывшие немецкие районы, запрещали населению разговаривать на немецком языке, отправлять службу в кирхах, ввели телесные наказания за неповиновение " . Не случайно в одном из политических донесений Военного совета 1-го Украинского фронта приводятся слова немецких жителей: "Лучше мы будем все время находиться под русской оккупацией, чем быть под властью поляков, так как поляки не умеют управлять и не любят работать " .

Немилосердие и даже крайнюю жестокость по отношению к побежденным немцам проявляли не только поляки, но и другие народы, побывавшие под фашистской оккупацией. Так, в политдонесении политотдела 4-й танковой армии начальнику Политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майору Яшечкину от 18 мая 19 45 г. "Об отношении чехословацкого населения к немцам" сообщалось, что "За время пребывания в Чехословакии бойцы и офицеры наших частей были неоднократно очевидцами того, как местное население свою злобу и ненависть к немцам выражало в самых разнообразных, подчас довольно странных, необычных для нас формах. Все это объясняется огромной злобой и жаждой мести, которое питает чехословацкий народ к немцам за все совершенные преступления. Злоба и ненависть к немцам настолько велики, что нередко нашим офицерам и бойцам приходится сдерживать чехословацкое население от самочинных расправ над гитлеровцами " . Подробное перечисление и описание этих "необычных по форме" расправ (сжигание живьем на кострах, подвешивание за ноги, вырезание на теле свастики, и т.п.) мало отличается от того, что творили в оккупированных ими странах сами немцы. Однако столь буквальное исполнение ветхозаветного принципа "око за око, зуб за зуб", судя по документам, вызывало недоумение и неприятие у советских солдат, которые в понимании справедливого возмездия в большинстве своем исходили из принципа, что "не должны уподобляться немцам" .

Документы свидетельствуют и о поведении репатриантов, пестрые интернациональные толпы которых запрудили дороги Германии: возвращаясь домой из немецкого рабства, они не упускали случая отомстить своим недавним хозяевам. В докладе военного прокурора 1-го Белорусского фронта военному совету фронта о выполнении директив Ставки Верховного Главнокомандования и военного совета фронта об изменении отношения к немецкому населению от 2 мая 1945 г. сообщалось, что "насилиями, а особенно грабежами и барахольством, широко занимаются репатриированные, следующие на пункты репатриации, а особенно итальянцы, голландцы и даже немцы. При этом все эти безобразия сваливают на наших военнослужащих " .

Однако в современной Европе при оценке событий Второй мировой войны сознательно переставляются акценты, возбуждаются отрицательные эмоции в отношении страны и армии-освободительницы, фабрикуется их негативный образ, внедряемый в массовое сознание. При этом даже не упоминается главное - тот факт, что СССР и советский народ явились спасителями Европы от человеконенавистнической стратегии Гитлера на уничтожение целых государств и народов, причем огромной ценой десятков миллионов жизней и колоссальных материальных потерь. Забывается и то, что славянские и другие народы, в том числе Советского Союза, стали объектом фашистского геноцида. Не помнят и того, что СССР спас от уничтожения не только народы Европы, но и западные демократии, которые теперь пытаются ставить на одну доску агрессора и его жертву, гитлеровскую Германию и Советский Союз. Приведем лишь одну цитату из французской газеты "Фигаро" от 15 июня 2005 г.: "Победоносной Красной Армии, российским руководителям и коммунистам, в частности, французским, есть за что попросить прощения. И напрячь свою память. Вся Европа должна бы в один голос потребовать этого! " И это пишут в стране, которая после короткого сопротивления "легла" под немецких оккупантов, большинство граждан которой запятнали себя коллаборационизмом, а среди немногих, оказавшихся во французском Сопротивлении внутри страны, более половины составляли коммунисты да иностранцы, в том числе бежавшие советские военнопленные.

Пожалуй, наиболее емко и убедительно охарактеризовал современную ситуацию с исторической памятью о войне Президент Чешской Республики В.Клаус, подчеркнувший, что "Победа над нацистской Германией была Великой и действительно исторической победой ". Он отметил, что в последнее время все чаще наблюдаются попытки пересмотра оценок итогов Второй мировой войны. "Историю, по его словам, нельзя переписать или исправить". В своем выступлении по случаю празднования 60-летия освобождения Северной Моравии президент, в частности, сказал: "Мы часто слышим рассуждения, в которых окончание Второй мировой войны интерпретируется иначе по сравнению с тем, как оно было пережито миллионами наших сограждан. Исчезает понятие освобождения и начинает преобладать акцент на послевоенном периоде истории. Окончание Второй мировой войны рассматривается как начало новой тоталитарной эпохи, которая вскоре наступила в нашей части Европы на четыре долгих десятилетия. Я убежден, что подобная оценка этого исторического события, которое, вне всяких сомнений, означало освобождение от нацизма и окончание немецкой оккупации, а также, собственно, и всей Второй мировой войны, не должна возобладать... Мы не имеем права смотреть на прошлое с иной позицией, нежели с позиции исторической. Мы не имеем права забывать об очередности фактов, причинно-следственной связи. Мы не можем якобы "гуманистически нейтрально" анализировать трагические события войны и периоды непосредственно после нее, то есть с точки зрения некоей "симметрии страданий". Люди, которые сегодня выступают с подобными идеями, постоянно требуют от нас делать все новые и новые некие "жесты примирений", которые, однако, фактически уравнивают между собой палачей и жертв, а иногда даже и меняют их местами "

Освободив территорию СССР от немецко-фашистских захватчиков, Красная Армия выполнила свою освободительную миссию – вернула свободу 11 странам Центральной и Юго-Восточной Европы с населением 113 млн. чел. При приближении советских войск активизировалось партизанское движение, начинались восстания против фашистского ига. Росла изоляция Германии.

Крымская (Ялтинская) конференция – 4–11 февраля 1945 г. вошла в историю как убедительный пример возможности эффективного военного и политического сотрудничества государств с различными общественными системами. Принятые ею решения о послевоенном устройстве выдержали проверку временем. Они во многом способствовали тому, что на Европейском континенте уже два новых поколения пользуются плодами мирной жизни.

К февралю 1945 г. война вступила в завершающий период. Победы Советских Вооруженных Сил, а также войск союзников после их высадки во Франции привели к тому, что Германия оказалась зажатой между двумя фронтами. Ее близкое поражение стало неизбежным. Поэтому участники ялтинской встречи уделили особое внимание комплексу вопросов, связанных с завершением войны в Европе и с общей политикой трех держав при осуществлении условий безоговорочной капитуляции Германии. Был также рассмотрен вопрос об установлении верховной власти СССР, США и Великобритании в отношении Германии, включая право ее полного разоружения и демилитаризации, о репарациях и других мерах, необходимых для обеспечения в будущем мира и безопасности.

Что касается послевоенного устройства, то на Крымской конференции был рассмотрен вопрос о создании Организации Объединенных Наций, включая те разделы Устава ООН, по которым стороны не смогли договориться осенью 1944 г. в Думбартон-Оксе.

Наиболее трудной и потребовавшей значительного времени оказалась польская проблема. Затем обсуждался югославский вопрос. Участники ялтинской встречи рассмотрели проблемы Дальнего Востока и условия вступления Советского Союза в войну против Японии. Были также обсуждены различные аспекты сотрудничества трех держав как в ведении войны, так и в организации послевоенного мира и подписании Декларации об освобожденной Европе.

«Большая тройка» (И.В. Сталин, Ф. Рузвельт, У. Черчилль) утвердила разработанное Европейской консультативной комиссией соглашение «О зонах оккупации Германии и об управлении «Большим Берлином», «О контрольном механизме в Германии».

Договорились: о разоружении германских войск, демилитаризации экономики Германии, о наказании военных преступников, о создании демократической Германии; о взыскании с Германии репараций за нанесенный ущерб (протокол был подписан только в 1947 г.), решен был вопрос границ Польши; СССР подтвердил свое согласие о вступлении после двух-трех месяцев после капитуляции Германии в войну с Японией при условии возврата СССР Курильских островов, южной части Сахалина.

Крымская конференция продемонстрировала прочность и единодушие антигитлеровской коалиции.

В коммюнике Крымской конференции три союзные державы выражали «решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период, то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций».

Берлинская операция – 16 апреля – 8 мая 1945 г. – участвовало советских войск 2,5 млн. чел., 7,5 самолетов, 41,6 тыс. орудий и минометов, 6250 танков.

Следует обратить внимание на тот факт, что Гитлер приказал оборонять Берлин до последнего человека. Укрепление города началось 6 января 1945 г. Имперским комиссарам обороны Берлина был Г. Геббельс. В центре города было сооружено более 400 специальных железобетонных бункеров, в каждом из которых размещалось от 300 до 1000 чел., до 32 пушек. Толщина стен в некоторых из них достигала 3 м.

Советские войска, продвигаясь вперед с тяжелыми боями, освобождали все больше пленных, находившихся в разных лагерях в пригородах Берлина, множество военнопленных, в том числе иностранных рабочих. Среди освобожденных оказался бывший премьер-министр Франции Эдуард Эрью. Специальным самолетом он был доставлен в Москву для оказания медицинской помощи.

Эсессовцы и гитлеровцы расстреливали и вешали каждого, кто покинул свои позиции или был заподозрен в дезертирстве.

20 апреля – начало исторического штурма столицы немецко-фашистской Германии. Преодолевая яростное сопротивление врага, советские воины вели бои день и ночь, используя опыт ведения уличных боев, тактику расчленения обороны противника на части.

25 апреля 1945 г. советские и англо-американские войска ударили с востока и запада, разорвав немецкий фронт – встреча союзников на Эльбе в районе Торгау .

26 апреля – расчленение обороны противника на 2 изолированных части: большая часть войск была окружена в самом городе, меньшая - в районе Потсдама.

Факт : при форсировании р. Шпреи в самом городе смело действовала 1-я Бобруйская бригада кораблей Днепровской флотилии. За героизм и мужество, проявленное моряками, звания Героя Советского Союза были удостоены лейтенант М.М. Калинин, старшина Г.Г. Дудников, Г.П. Казаков и А.П. Пашков, матросы Н.А. Баранов, А.Е. Самохвалов, М.Т. Сотников, Н.А. Филиппов, В.В. Чериков.

Ночь с 28 на 29 апреля – начало боев за рейхстаг, здание которого гитлеровцы превратили в важнейший опорный пункт в системе центрального сектора обороны Берлина, приспособленного для круговой обороны.

30 апреля 21 час 50 мин. – поднят флаг над рейхстагом. За героизм и мужество звание Героя Советского Союза было присвоено В.И. Давыдову, С.А. Неустроеву, К.Я. Самсонову, М. А. Егорову и М.В. Кантария.

Факт : в боях за рейхстаг было убито и ранено 2,5 тыс. солдат и офицеров противника, взято в плен 2,6 тыс. пленных, уничтожено 28 пушек, захвачено 1800 винтовок и автоматов, 15 танков и самоходных установок.

Итоги Берлинской операции: разбито 90 дивизий противника, взято в плен 480 тыс. солдат и офицеров, 4,5 тыс. самолетов, 500 танков и много другой техники.

Разгром берлинской группировки немецко-фашистских войск явился решающим фактором в завершении разгрома Германии.

Дорогой ценой досталась нам победа в этой операции: с 16 апреля по 8 мая войска 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов потеряли убитыми, ранеными, пропавшими без вести более 361 тыс. чел., 2156 танков и самоходных установок, 220 пушек и минометов, 527 самолетов.

Следует обратить внимание на тот факт, что Берлинская операция во всей полноте раскрыла перед народами мира такую черту советского воина, как высокое чувство гуманности к побежденному врагу. В Берлине еще шли бои, а около наших солдатских кухонь голодные немецкие дети, женщины, старики получали пищу. До конца мая в Берлине были выданы продовольственные карточки и организована выдача продуктов на них. Для этой цели с фронтовых запасов было выделено почти 6 млн пудов муки и зерна, около 100 тыс. т. картофеля, 150 тыс. голов скота.

Советское командование организовало медицинское обслуживание населения, восстановление водопровода, электростанций, метро.

Вывод: Красная Армия принесла жителям Берлина не только освобождение от нацистского режима, но и делала все возможное, чтобы спасти население города от голода и эпидемий.

Поздним вечером 8 мая в специально подготовленном зале военно-инженерного училища в Карлсхорсте, украшенном государственными флагами Советского Союза, США, Великобритании и Франции, собрались представители верховных командований союзных стран, советские маршалы, войска которых штурмовали Берлин, журналисты. За столом заняли места заместитель Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, заместитель Главнокомандующего экспедиционными силами союзников Главный маршал авиации Великобритании А. Теддер, командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс, главнокомандующий французской армией генерал Ж,-М.Г. де Латтр де Тассиньи.

Вскоре в зал были доставлены представители германского Верховного командования. Первый пункт подписанного ими «Акта о военной капитуляции» гласил: « Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее врем под немецким командованием, - Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных экспедиционных сил».

Преступный фашистский режим и созданное им нацистское государство были окончательно повержены.

В День Победы 9 мая 1945 г. г. Москва от имени Родины тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий салютовала войскам Красной Армии, частям и кораблям Военно-Морского Флота в честь события, которое навеки останется в памяти советского народа и всего человечества. В тот день газета «Правда» писала: «Девятое мая! Никогда не забудет этого дня советский человек. Как не забудет он 22 июня 1941 года. Между этими датами прошло как бы столетие. И как бывает в народном эпосе, за это время сказочно вырос советский человек. Он вырос так, что красноармеец, стоящий у развевающегося знамени в Берлине, виден всему миру. Мы не ждали двадцать второго июня. Но мы жаждали, чтобы наступил день, когда последний удар свалит с ног чудовище, оскорблявшее жизнь. И мы нанесли этот удар. Невероятно радостно на душе сегодня. И ночное небо над Москвой, кажется, излучает отражение той радости, какой полна советская земля. Мы были свидетелями событий, о которых можно писать тома. Но мы сегодня вмещаем их все в одно слово: победа!»

Потсдамская конференция (под Берлином) – 17 июля – 2 августа 1945 г.: подтвердила решения Крымской конференции относительно Германии, рассмотрела территориальные вопросы о границах Польши, о передаче СССР Кенигсберга (Калининград); создали Совет министров иностранных дел для подготовки договоров с Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией, Финляндией. Хотя обнаружились некоторые разночтения по вопросу послевоенного устройства Европы, но все были заинтересованы в сохранении мира.

Факт: высшая награда – орден «Победы» получили 12 советских полководцев (И.В. Сталин, маршал Г.К. Жуков, М.К. Василевский имели два ордена) и пять иностранцев: американский генерал Эйзенхауэр, британский фельдмаршал Мантгомери, король Румынии Михай Ι, польский маршал Роля-Жимерский, югославский маршал Броз Тито.

С выдворением врага из пределов страны по сути завершился тот этап борьбы, который с полным правом может называться Великой Отечественной войной. В 1812 г. Отечественная война закончилась изгнанием Наполеона из России, хотя до его окончательного поражения предстоял еще долгий путь. Разумеется, разница была существенной: для подавляющей массы советских граждан продолжение войны за пределами страны было неотделимо от ее общего характера. Обстоятельства складывались так, что без полного разгрома гитлеровской Германии нельзя было даже мыслить об окончании Второй мировой войны . "Добить фашистского зверя в его логове", - таков был общественный настрой. Фронтовые дорожные указатели измеряли, сколько километров осталось до Берлина, хотя летом 1944 г. большая часть стран Восточной, Южной и Западной Европы все еще оставалась под пятой гитлеровского рейха.

В задачи держав антигитлеровской коалиции входило не только освобождение этих стран от нацистской тирании, но и свержение одного из самых агрессивных, жестоких и кровавых режимов в мировой истории, изменение послевоенной политической карты .

До поры до времени общая заинтересованность союзников в разгроме Германии и ее сателлитов была сильнее, чем столкновение их интересов. Гитлеровское руководство напрасно рассчитывало, что ему удастся сыграть на межсоюзнических противоречиях и таким образом удержаться у власти. В этом раскладе событий попытки части германского генералитета, осознавшего неминуемость поражения, отмежеваться от Гитлера и путем его устранения изменить судьбу Германии, были обречены. Нацистская машина, несмотря на растущее в стране недовольство и сопротивление, прочно владела германским обществом.

20 июля 1944 г. полковником Штауфенбергом, представлявшим группу радикально настроенных офицеров германской армии, было организовано покушение на Гитлера, которое закончилось провалом. Однако если бы оно даже и удалось, это скорее всего привело бы к выдвижению нового нацистского фюрера. События, которые последовали вслед за покушением, раскрытие всей сети заговорщиков, массовые аресты и казни свидетельствуют в пользу подобного варианта.

Вопрос об освободительной миссии Красной Армии

В советской историографии война за рубежами Советского Союза называлась выполнением освободительной миссии Красной Армии. Такую миссию отрицать невозможно. Советские солдаты шли в Европу не за тем, чтобы ее завоевывать, а чтобы скорее разбить врага и закончить войну. В то же время естественно было бы полагать, что сталинское руководство будет пытаться навязать на штыках Красной Армии свою волю и свой порядок, независимо от желания граждан освобожденных стран выбирать тот или иной путь социально-экономического и политического развития. Чем ближе становилась победа, тем очевиднее выражалась эта тенденция и тем острее становились противоречия между

СССР и западными державами, тоже, кстати сказать, не безгрешными в своем стремлении воспользоваться плодами победы.

Двойственность, которая с самого начала была заложена в "освободительной миссии Красной Армии", во многом определила отношение к ней в послевоенной Европе, позволящее понять, почему сегодня о ней предпочитают не говорить, а кое-где свергают и оскверняют "памятники советским воинам-освободителям".

Варшавское восстание

Пожалуй, впервые достаточно остро противоречия, заложенные в сталинской политике, вскрылись в связи с историей Варшавского восстания. Летом 1944 г. территория Польши к востоку от Вислы была освобождена от гитлеровцев. При участии советских партизан создавались отряды Гвардии или Армии Людовой. Одновременно на оккупированной территории Польши действовала крупная подпольная вооруженная организация - Армия Крайова, руководимая эмигрантским правительством в Лондоне, отношения с которым у Кремля явно не складывались. 21 июля в Советском Союзе было заявлено о создании Польского комитета национального освобождения (ПКНО), известного как "люблинский комитет" - фактически альтернативное коммунистическое правительство Польши. Эти политические игры обернулись большой трагедией для польского народа .

Когда советские фронты приближались к Варшаве, польское правительство в Лондоне и командующий Армии Крайовой генерал Бур-Коморовский, подстрекаемые англичанами, приняли решение поднять в Варшаве вооруженное восстание. В случае его успеха вступившим в польскую столицу войскам Красной Армии пришлось бы иметь дело с единственно законным и признанным правительством Польши, его администрацией и вооруженными силами.

С точки зрения военно-стратегической обстановки момент для восстания был выбраннеудачно. Советское наступление в Белоруссии близилось к завершению. Большинство соединений было крайне истощено, нуждалось в отдыхе и пополнении людьми и техникой. Более того, для отражения ударов советских войск командующему группой армий "Центр" фельдмаршалу Моделю удалось собрать в районе Вислы все силы, какие только можно было использовать. Удар 1-го Белорусского фронта юго-восточнее Варшавы был отражен, а прорвавшийся к варшавскому предмостному укреплению танковый корпус был окружен и уничтожен. Это позволило германскому командованию сосредоточить в самой Варшаве и вокруг нее крупные силы.

Тот факт, что восстание было начато без согласования с ним, позволил Сталину расценить его как авантюру. Однако полностью остаться в стороне от него было невозможно, так как в борьбе участвовал широкий спектр польских патриотических сил. К тому же с настойчивыми просьбами о помощи восставшим постоянно обращались союзники. В течение августа - сентября советские фронты, хотя и ослабленными силами, предпринимали попытки перейти в наступление в Белоруссии и Польше, не давшие, однако, значительных успехов и приведшие лишь к дополнительным жертвам. Все же 14 сентября войскам 1-го Белорусского фронта удалось захватить Прагу - предместье Варшавы и установить связь с восставшими. 1-я армия Войска Польского начала форсирование Вислы и захватила ряд плацдармов в самой Варшаве. Но удержаться на них оказалось невозможным. Через несколько дней под ударами 9-й немецкой армии их пришлось оставить, причем с большими потерями. Немцам, однако, понадобилось еще несколько дней жестокой и упорной борьбы, прежде чем в городе были подавлены последние очаги сопротивления. 2 октября утратившие всякую надежду на помощь извне варшавские повстанцы сдались.

Ясско-Кишиневская операция

Советское военное руководство придерживалось стратегии последовательного нанесения ударов по наиболее слабым участкам германского фронта и не собиралось кардинально ее менять не в своих интересах. В августе 1944 г. сложились благоприятные условия для наступления Красной Армии на юге. Гитлеровское командование заметно ослабило группу армий "Южная Украина", перебросив из нее на другие участки, прежде всего в Белоруссию, 12 дивизий. 20 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов в районе Кишинева и Ясс прорвали оборону противника. Прижатая к морю 3-я румынская армия прекратила сопротивление. Главные силы 6-й немецкой армии перед угрозой окружения отчаянно рвались к переправам через Прут, оставляя горы трупов и брошенной техники. Войска Толбухина, двигаясь по обоим берегам реки, отсекали противнику пути отступления.

Переход Румынии в стан антигитлеровской коалиции

Размеры катастрофы на южном крыле германского фронта были впечатляющими. Под ее влиянием в Румынии произошел государственный переворот. 23 августа диктатор Антонеску, который стоял за продолжение борьбы на стороне Германии, был свергнут. Король Михай сформировал новое правительство на основе широкой коалиции различных партий. Оно обязывалось обеспечить немедленное прекращение военных действий против стран антигитлеровской коалиции. 25 августа от имени советского правительства по радио было передано заявление. В нем говорилось, что Советский Союз не имеет намерения приобрести какую-либо часть румынской территории или изменить существующий в Румынии социальный строй, или ущемить каким-либо образом ее независимость. В заявлении отмечалось, что если румынские войска прекратят военные действия против советских войск и совместно с ними будут вести освободительную борьбу против немцев, то Красная Армия не будет их разоружать. Налет на Бухарест дал румынам основание повернуть оружие против Германии. Попытки Гитлера "ликвидировать путч" вызвали вооруженное восстание в румынской столице, где первую скрипку играли коммунисты.

Фронт отступающих германских войск смешался. Повсюду, где оборону держали румынские войска, они открывали путь для продвижения Красной Армии или переходили на советскую сторону. Отдельные части немцев пробивались на запад к Карпатам, в то время как армии 2-го и 3-го Украинских фронтов неудержимо катились на юг. 29 августа была занята Констанца - главная военно-морская база Румынии. 30 августа совместными действиями советских и румынских войск был освобожден Плоешти - основной центр производства нефти для германского рейха. На следующий день бурно приветствуемые восставшими жителями войска вступили в Бухарест. Колонну возглавляла 1-я румынская добровольческая дивизия имени Тудора Владимиреску.В результате заключенного перемирия Румыния выпала из числа союзников Германии и перешла в стан антигитлеровской коалиции .

Переход Болгарии в стан антигитлеровской коалиции

Следующей настала очередь Болгарии. Правительство этой страны неоднократно заявляло о своем нейтралитете в войне против Советского Союза. Однако 5 сентября Москва, исходя якобы из того, что "Болгария уже давно практически находится в состоянии войны с СССР", заявила о начале против нее военных действий. Советские войска, не встречая сопротивления, быстро продвигались по болгарской территории. Были заняты Варна и Бургас. Германия лишилась возможности использовать последние порты на Черном море. Население Болгарии дружественно встречало советские войска, памятуя о давних исторических связях болгарского и русского народов. В стране под руководством

коммунистов давно велась борьба против прогерманского режима. 9 сентября в Софии было создано правительство Отечественного фронта, а 16 сентября в столицу Болгарии торжественно вступили части Красной Армии. По соглашению со странами антигитлеровской коалиции болгарская армия присоединилась к войне против Германии и Венгрии .

Выход Финляндии из войны

Важные политические изменения произошли в Финляндии. Новый президент страны фельдмаршал Маннергейм, глубоко убежденный в бесперспективности борьбы, сообщил Гитлеру, что Финляндия не может продолжать войну, поскольку она ставит под угрозу само существование финского народа. 4 сентября финляндский сейм большинством голосов принял условия перемирия, выдвинутые советским руководством. Финляндия признавала границу 1940 г., обязывалась порвать отношения с Германией, демобилизовать свою армию и ликвидировать находившиеся на финской территории войска. 19 сентября перемирие было заключено, а на севере страны финнам даже пришлось вести боевые действия, чтобы вытеснить дислоцированные там германские соединения.

Наступление на Западном фронте

В конце июля началось наступление союзников на Западном фронте. В районе между Сеной и Луарой германские войска были разбиты. В середине августа началась высадка американцев и французов на южном побережье Франции, их армии стали затем успешно продвигаться в глубь страны. 25 августа поддержанные восставшими жителями союзные войска вступили в Париж. Германскому командованию становилось ясно, что удержать в своих руках Францию оно не сможет. Группа армий "Б" стала отходить к границам Германии на так называемую "линию Зигфрида". Союзные войска продвигались вперед в общем направлении на Антверпен и Аахен. Из Южной Франции на северо-восток отходила немецкая группа армий "Г". К середине сентября обе группы армий соединились и организовали общий фронт обороны. Попытка союзников с ходу прорвать его и вторгнуться в пределы Германии не получилась.

Отношения союзников

В отношениях держав коалиции в этот период внешне преобладали доброжелательность и сердечность. Вместе с тем явственно проступали и новые черты. Экономическая помощь СССР строилась из расчета теснее привязать советскую экономику к мировой после окончания войны и повлиять на ее "либерализацию". Одним из рычагов давления на Советский Союз должна была стать всемирная организация, лежавшая в русле американской концепции послевоенного устройства мира. Важным шагом по реализации этого плана стала конференция в Думбартон-Оксе близ Вашингтона, происходившая с 21 августа по 7 октября 1944 г. На ней рассматривался проект будущейОрганизации Объединенных Наций (ООН) . Наряду с руководящими органами (Генеральной Ассамблеей, Советом Безопасности и др.), предполагалось создание целой сети международных экономических организаций с участием СССР, который должен был бы не только исподволь интегрироваться в мировую экономическую систему, но и, включаясь в работу ее руководящих органов, брать на себя определенную ответственность и обязательства. Это, естественно, не могло не тревожить сталинское руководство, отлично понимавшее, чем грозит такая интеграция изолированной экономике Советского Союза, построенной на жестких идеологических основах и централизованном планово-директивном управлении. Не меньшее опасение вызывала возможность попасть в экономическую и финансовую зависимость от США. По этим соображениям СССР отказался войти в целый

В целом официальный дискурс «освободительной миссии Красной Армии» не только выполнил свои прагматические задачи, но в главном соответствовал постулируемым высоким смыслам, которыми наполняла их власть, и прежде всего в лице И.В. Сталина: народы Европы были спасены от порабощения, а во многом и от уничтожения расистским режимом III Рейха. Концепция Освободительной миссии Красной Армии выполнила свои задачи, обеспечив и внутреннюю мобилизацию сил, и идеологическое оформление освободительного похода Красной Армии в Европу, способствуя победоносному завершению войны, а также послевоенному продвижению интересов СССР в освобожденных странах….

Сталин и его окружение руководствовались не идеологическими догмами и «классовыми иллюзиями», остатки которых были разрушены в ходе Второй мировой войны, а национально-государственными интересами СССР, то есть обеспечением его безопасности и созданием наиболее благоприятных условий для послевоенного восстановления экономики и дальнейшего развития.

* * *

При изучении истории Освободительной миссии одним из важнейших является вопрос о том, как понимала власть (с самого начала войны и вплоть до ее окончания) роль СССР в разгроме германского фашизма и роль Красной Армии с того момента, как она выйдет за пограничные рубежи своей страны. Как верховная власть формулировала это понимание и доносила его до военных, управленческих и идеологических структур, до армии и всего народа. Это крайне важно, потому что позиционирование целей и характера деятельности, определенной не просто как освобождение, а как Освободительная миссия, было не пустым звуком или голой пропагандой, а воплощалось в приказах Верховного главнокомандования, Ставки ВГК, командования фронтов и армий, в государственных законах, в политико-дипломатических мероприятиях, в выработке правовых основ вступления советских войск на чужую территорию, регламентации поведения военнослужащих, в специальной разъяснительной и пропагандистской работе среди личного состава войск, наконец, в дисциплинарных и карательных мерах по отношению к нарушителям установленных норм поведения в Красной Армии, которые жестко и даже жестоко пресекали отклонения от предписанного поведения.

Суть Освободительной миссии была определена советским руководством еще в самом начале Великой Отечественной войны. В докладе на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями г. Москвы 6 ноября 1941 г. И.В. Сталин сказал об этом: «В отличие от гитлеровской Германии, Советский Союз и его союзники ведут войну освободительную, справедливую, рассчитанную на освобождение порабощенных народов Европы и СССР от гитлеровской тирании… У нас нет и не может быть таких целей войны, как захват чужих территорий, покорение чужих народов, всё равно, идёт ли речь о народах и территориях Европы, или о народах и территориях Азии… У нас нет и не может быть таких целей войны, как навязывание своей воли и своего режима славянским и другим порабощенным народам Европы, ждущим от нас помощи. Наша цель состоит в том, чтобы помочь этим народам в их освободительной борьбе против гитлеровской тирании и потом предоставить им вполне свободно устроиться на своей земле так, как они хотят» (18).

Как уже отмечалось выше, освободительные задачи СССР по отношению к порабощенным германским фашизмом народам Европы прозвучали уже в первый день войны, 22 июня 1941 г., в выступлении по радио Заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел В.М. Молотова19 и в речи И.В. Сталина 3 июля 1941 г. (20)

Откуда же идет сам термин «Освободительная миссия», и почему столь высокий слог — именно «миссия», а не просто «освобождение»? 7 ноября 1941 г., когда враг стоял вблизи Москвы и вполне реально было падение советской столицы, как символический акт, имевший огромное психологическое значение для поддержания духа армии и народа, оказавшихся в очень тяжелом положении, и пропагандистское и политико дипломатическое значение в мировом масштабе, был проведен традиционный военный парад на Красной площади в честь 24-й годовщины Октябрьской революции. На нем выступил с речью И.В. Сталин. Обрисовав положение момента, сравнив его с положением страны в 1918 г., когда ситуация была много хуже, но была достигнута победа, подчеркнув все преимущества современного положения СССР сравнительно с периодом гражданской войны и иностранной интервенции 14 государств, Сталин тем самым постарался вселить уверенность в победе и над фашистской Германией. И закончил он речь не словами об обороне и необходимости остановить врага, стоящего у стен Москвы, а словами, обращенными в будущее: «Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая» (21).

Еще одна, принципиально важная мысль была озвучена в Приказе Народного Комиссара Обороны И.В. Сталина от 23 февраля 1942 года № 55. Еще раз подчеркнув, что «сила Красной Армии состоит, прежде всего в том, что она ведёт не захватническую, не империалистическую войну, а войну отечественную, освободительную, справедливую…», И.В. Сталин (и это еще в начале войны, когда оказалась оккупирована огромная часть страны и доминирующим чувством народа была ненависть к агрессору, к немцам, причем это чувство целенаправленно разжигалось пропагандой в целях максимальной мобилизации народных сил на борьбу!) обозначил два разных подхода к фашистскому государству и к немецкому народу, призвал не «…отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остаётся» (22).

Таким образом, задача справедливого возмездия агрессору, и прежде всего военным преступникам, была отделена от немецкого народа, причем позднее и на него была распространена задача освобождения — от фашистской диктатуры. В Приказе Народного Комиссара Обороны И.В. Сталина от 1 мая 1942 г. № 130 говорится: «Для германского народа всё яснее становится, что единственным выходом из создавшегося положения является освобождение Германии от авантюристической клики Гитлера — Геринга» (23).

В дальнейшем, несмотря на еще очень долгий путь освобождения своей страны, И.В. Сталин не раз обращается к теме освобождения Европы. Так, в Докладе Председателя Государственного Комитета Обороны на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями г. Москвы 6 ноября 1942 года, посвященном 25-й годовщине Октябрьской революции, наряду с другими, прозвучал призыв: «Да здравствует освобождение народов Европы от гитлеровской тирании!» (24)

Политическая концепция Освободительной миссии , которая последовательно проводилась в жизнь, включала :
. пресечение агрессии нацистской Германии, сокрушение ее военной силы и военно-экономического потенциала;
. освобождение своих временно оккупированных врагом территорий;
. помощь народам Европы в освобождении от оккупации;
. освобождение народа Германии и ее сателлитов от тирании нацистских и фашистских диктатур.

Реализация «внешней» части концепции перешла в практическую плоскость лишь в середине 1944 г., когда советские войска вышли на государственную границу СССР. В Приказе Верховного Главнокомандующего от 7 ноября 1944 года № 220 сказано: «Завершив освобождение родной земли от гитлеровской нечисти, Красная Армия помогает теперь народам Польши, Югославии, Чехословакии разорвать цепи фашистского рабства и восстановить их свободу и независимость» (25). Вступление на территорию соседних государств верховная власть СССР однозначно позиционирует как освобождение.

Второй раз в приказах Верховного Главнокомандующего понятие «освободительная миссия» используется 23 февраля 1945 г. (приказ № 5): «За 40 дней наступления в январе—феврале 1945 г. наши войска изгнали немцев из 300 городов… В результате Красная Армия полностью освободила Польшу и значительную часть территории Чехословакии, заняла Будапешт и вывела из войны последнего союзника Германии в Европе — Венгрию, овладела большей частью Восточной Пруссии и немецкой Силезии и пробила себе дорогу в Бранденбург, в Померанию, к подступам Берлина… Наши бойцы, воодушевлённые сознанием своей великой освободительной миссии, проявляют чудеса героизма и самоотверженности… (26)»

Политика советского командования и советского руководства была весьма дифференцированной применительно к разным странам и народам, участвовавшим в войне на стороне Гитлера или, напротив, являвшимся жертвой агрессора (да и среди германских сателлитов — в зависимости от степени активности и характера сопротивления на заключительном этапе войны).

Разделение немецкого народа и гитлеровского режима по степени ответственности за мировую войну не значит, что немцы не понесли заслуженного наказания. Тема коллективной ответственности немецкой нации за преступления гитлеровского режима, который немцы допустили и в большинстве своем много лет поддерживали, в том числе и проводимую Гитлером агрессию против многих европейских стран, и политику порабощения и уничтожения расово «неполноценных» народов, и политику захвата «жизненного пространства» на Востоке, для чего осуществляли политику «очищения» территорий от коренных жителей, прежде всего, славян, — эта тема обозначилась в мировой политике и зазвучала наиболее сильно в конце войны и в послевоенные годы. На Германию были возложены огромные репарации (хотя они лишь частично компенсировали нанесенный СССР, во многом невосполнимый ущерб: невозможно было восполнить потерю почти 27 млн жизней, уничтоженных художественных и культурных ценностей и т.д.), она лишилась огромных территорий, на которых немцы проживали веками, и миллионы людей были переселены на запад, и т.д. Эти территории отошли СССР и Польше. Венгрия лишилась Трансильвании, которая была передана Румынии, хотя и являвшейся союзником Гитлера, но менее преданным, чем мадьяры, и на заключительном этапе войны участвовавшим вместе с Красной Армией (а также болгарскими частями) в окончательном разгроме Германии. Более сложные отношения были с поляками, значительная часть которых (в основном формирований Армии Крайовой) была готова оказать сопротивление Красной Армии, хотя из поляков же было сформировано Войско Польское, освобождавшее Польшу совместно с Красной Армией.

Например, в Директиве Ставки ВГК № 220145 от 14 июля 1944 г. Командующим войсками 1-го Украинского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов, сказано: «Наши войска, действующие на территории Литовской ССР и в западных областях Белоруссии и Украины, вошли в соприкосновение с польскими вооруженными отрядами, которыми руководит польское эмигрантское правительство. Эти отряды ведут себя подозрительно и действуют сплошь и рядом против интересов Красной Армии. Учитывая эти обстоятельства, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 1 . Ни в какие отношения и соглашения с этими польскими отрядами не вступать. По обнаружении личный состав этих отрядов немедленно разоружать и направлять на специально организованные пункты сбора для проверки. 2. В случаях сопротивления со стороны польских отрядов применять в отношении их вооруженную силу. 3. О ходе разоружения польских отрядов и количестве собранных на сборных пунктах солдат и офицеров доносить в Генштаб» (27).

В этом плане характерны две директивы Ставки ВГК № 220255 от 31 октября 1944 г. Командующим войсками 4-го и 1-го Украинских фронтов и № 220282 от 18 декабря 1944 г. Командующему войсками 2-го Украинского фронта об отношении к населению Чехословакии: «Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 1. Разъяснить всему личному составу войск, что Чехословакия является нашей союзницей и отношение со стороны войск Красной Армии к населению освобожденных районов Чехословакии и к повстанческим чехословацким частям должно быть дружественным. 2. Запретить войскам самовольную конфискацию автомашин, лошадей, скота, магазинов и разного имущества. 3. При размещении войск в населенных пунктах учитывать интересы местного населения. 4. Все необходимое для нужд наших войск получать только через местные органы гражданской администрации чехословаков или через командование чехословацких повстанческих частей. 5. Лиц, нарушающих этот приказ, привлекать к суровой ответственности. 6. О принятых мерах донести» (28).

Применительно к другим странам, так или иначе осуществлявшим враждебную по отношению к СССР деятельность, подобных директив на уровне Ставки ВГК, однозначно защищающих материальные и иные интересы местного населения, роль местной гражданской администрации не обнаружено.

Таким образом, в выдвижении политической стратегии важно не только четкое пределение целей, но и идеологическое обеспечение (т.е., в данном случае, ценностное наполнение, имеющее большую мотивирующую силу).

В целом официальный дискурс «освободительной миссии Красной Армии» не только выполнил свои прагматические задачи, но в главном соответствовал постулируемым высоким смыслам, которыми наполняла их власть, и прежде всего в лице И.В. Сталина: народы Европы были спасены от порабощения, а во многом и от уничтожения расистским режимом III Рейха. Концепция Освободительной миссии Красной Армии выполнила свои задачи, обеспечив и внутреннюю мобилизацию сил, и идеологическое оформление освободительного похода Красной Армии в Европу, способствуя победоносному завершению войны, а также послевоенному продвижению интересов СССР в освобожденных странах.

Анализ официального дискурса «Освободительной миссии Красной Армии в Европе» (на уровне высшего государственного и военного руководства страны) показывает, что он сформировался хотя и не сразу, но очень быстро в самом начале войны и далее прошел определенную эволюцию, наполняясь конкретным содержанием.

Еще на начальном этапе войны, когда СССР оказался в тяжелейшем положении, когда советские войска отступали с тяжелыми оборонительными боями, когда враги, да и западные союзники считали, сколько недель еще сможет продержаться Советское государство, сопротивляясь германской агрессии, когда реальной была угроза потери столицы, верховной властью были сформулированы основные идеи и сама концепция Освободительной миссии: от констатации порабощения фашистской Германией целого ряда стран и народов, через постановку цели всенародной Отечественной войны — не только ликвидации опасности для СССР, но и помощи народам Европы, оказавшимся «под игом германского фашизма», к миссии освободителей Европы, а сам смысл войны — справедливый, освободительный. Отечественная война оказывается великой, имеющей всемирное значение. Конечно, все эти публичные презентации целей и смыслов, прежде всего самим И.В. Сталиным, имели многоуровневую направленность — политическую, идеологическую, дипломатическую, пропагандистскую, психологическую, и т.д., разнообразными были и объекты информационных посланий власти — от широких слоев советского народа и Красной Армии (включая соответствующие государственные и военные структуры) до зарубежных адресатов, и противников, и союзников, также в широком диапазоне от простых людей до руководителей государств. Верховная власть СССР осуществляла таким образом сложную коммуникацию, имеющую целью мобилизацию собственных сил, привлечение союзникови уверение их в своей надежности (и благонадежности, позитивности и конструктивности своих целей), устрашение врага, и т.д.

* * *

Конечно, концепция Освободительной миссии была лишь частью целой системы инструментов и факторов, обеспечивших достижение Победы. Немецкий «новый порядок» уступил нашей организации; их превосходящий экономический потенциал (совокупный потенциал подчиненной Германии Европы) уступил эффективности использования нашего, хотя и меньшего; их «воля к власти» над миром была сокрушена русским национальным характером, единением народов Советского Союза в стремлении к победе над агрессорами и поработителями. Но формирование и эволюция официального дискурса Освободительной Миссии Красной Армии в Европе явились важной частью политической стратегии СССР в продвижении к Победе и закреплению весомого места СССР в послевоенном мире.

Вместе с тем, концепция Освободительной миссии имеет не только политико-стратегическое, но и идеологическое измерение, вписывается в общую идеологическую систему СССР, претерпевшую в годы войны значительные изменения.

Каждая большая война в новой и новейшей истории имела свое идеологическое оформление (явное или неявное), своеобразную идеологическую мотивацию, которая могла выражаться как в официальном определении войны высшими политическими и идеологическими институтами, так и в непосредственных лозунгах, используемых в пропагандистской работе в войсках.

В Великой Отечественной войне именно идеология и психология в их тесной взаимосвязи из всех элементов и уровней сознания советского народа имели решающее значение для противостояния агрессии немецко-фашистских оккупантов и их сателлитов. Человеконенавистнической идеологии германского нацизма противостояла советская идеология со всеми свойственными ей особенностями, как и психология советских народов, оборонявших свою землю, противостояла психологии захватчиков.

Вместе с тем, в самые первые дни войны реакция населения в тылу в целом соответствовала тем пропагандистским штампам, которые были выработаны в предвоенный период, и не соответствовали драматизму ситуации. Поэтому весьма распространенной реакцией на агрессию Германии стали шапкозакидательские настроения.

Если перед войной сохранялись классовые иллюзии, так же как и надежда на то, что немецкий пролетариат не будет воевать против Страны Советов, против своих «классовых братьев» и даже окажет помощь, то они развеялась в первые же дни войны. Вскоре даже ключевой пропагандистский лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был вытеснен лозунгом «Смерть немецким оккупантам!». Именно осознание масштабности и драматичности войны заставило власть отодвинуть в сторону марксистские идеологические постулаты, и еще в выступлении 3 июля 1941 г. устами Сталина назвать войну против фашистской Германии всенародной, Великой и Отечественной. Именно смертельная угроза для страны, государства, народа в драматический период, когда враг стоял у стен Москвы, заставила Сталина в речи на параде Красной Армии 7 ноября вспомнить героические события и имена из тысячелетней русской истории.

Классовые иллюзии о «братском германском рабочем классе» растаяли в первые же дни войны, но власть оперативно «перестроилась»: причины, смысл и цели войны были обозначены верховной властью ясно и четко. Они затрагивали жизненные интересы каждого советского гражданина и были доведены до каждого солдата. Вопрос стоял ребром: победить или умереть, в «лучшем» случае — оказаться порабощенным, на положении «недочеловеков».

Решающее значение имели как ясная политика в чрезвычайных условиях войны (по обеспечению внутренней безопасности, информационно-психологическому и идеологическому воздействию на все категории общества и армии), так и институты ее проведения.

Правительственные установки с самого начала войны переводились в ясные, чеканные формулы и лозунги, которые обычно формулировались И.В. Сталиным и доводились до сведения каждого бойца, а в тылу — до каждого гражданина. «Наше дело правое — победа будет за нами!» — убеждало народ в справедливом характере войны со стороны СССР и внушало уверенность в неизбежности Победы. «Все силы народа — на разгром врага!», «Все для фронта, все для Победы» — было смыслом мобилизации народа в советском тылу. «Смерть немецким оккупантам» — было установкой для бойцов Красной Армии.

Огромную роль играли радио, пресса, кинофильмы, с разной степенью оперативности и разными средствами доносившие пропагандистские установки до населения. Всемерно «пестовался» и оберегался авторитет руководителя государства — И.В. Сталина, не часто «являвшего себя народу», но каждое такое «появление» было весомым и символичным. Он сам превратился в символ мудрого вождя народа, противостоящего грозному врагу. Его авторитет укреплялся не только с каждой победой, но и поведением в ситуациях смертельной опасности. Например, когда Сталин осенью 1941 г. не уехал из Москвы, несмотря на то, что существовала реальная угроза взятия столицы противником.

Все основные решения в стране принимались лично И.В. Сталиным при совете с его ближайшим окружением, тогда как партия выступала инструментом мобилизации. Им же вырабатывались и основные изменения в идеологическом курсе.

Идеологический фактор, целенаправленная политическая работа в войсках и в тылу сыграли огромную роль в мобилизации сил народа на победу. Однако, для того, чтобы идеология в условиях войны заработала эффективно, она должна была подвергнуться существенной трансформации. Начало Великой Отечественной войны обозначило период существенной трансформации советской идеологии, вызванной угрозой существованию советского государства и сформировавшейся системы, а вследствие этого — необходимостью мобилизации дополнительных внесистемных ресурсов. В области массового сознания эти ресурсы лежали за пределами господствовавшей идеологии. Необходимые изменения предполагали перенесение акцента с классовости на государственно-патриотические идеи, с «пролетарского интернационализма» на национально-государственные ценности, обращение к историческим национально-государственным традициям, национальному и религиозному сознанию. И весьма быстро классовая революционно-космополитическая тональность была заменена на патриотическую, ясную и понятную всему населению в условиях военной опасности и адекватную ситуации.

Несмотря на просчеты, допущенные накануне и в начале войны, которые стоили стране огромных людских, территориальных и материальных потерь и привели почти в безнадежное положение, сталинскому режиму удалось переломить ход событий, в том числе и благодаря смене идеологических векторов. В идеологии, при всем сохранении ее классовой сущности, был совершен огромный прагматический разворот, что свидетельствует о способности руководства СССР отрешиться от идеологических догм и подойти к проведению политики, в том числе и внешней, с сугубо рациональных позиций. Какое это имело значение для осуществления курса на проведение Освободительной миссии Красной армии в Европе (да и послевоенную там политику)? Самое непосредственное: концепция Освободительной миссии органично вписывалась в общий политико-идеологический контекст политической стратегии СССР в период Великой Отечественной войны с прицелом на устройство послевоенного мира и определения места в нем Советского Союза.

Сталин и его окружение руководствовались не идеологическими догмами и «классовыми иллюзиями», остатки которых были разрушены в ходе Второй мировой войны, а национально-государственными интересами СССР, то есть обеспечением его безопасности и созданием наиболее благоприятных условий для послевоенного восстановления экономики и дальнейшего развития. А главными факторами для этого виделись развитие если не дружественных, то партнерских отношений с США и Англией, с Западом в целом, а на границах (прежде всего, западных, откуда неоднократно в Россию приходили войны) страны — создание пояса из лояльных (совершенно не обязательно — коммунистических) государств. Руководствуясь реалистическими соображениями, советские вожди умело расставляли приоритеты в выдвижении внешнеполитических целей, причем политика (и геополитика) была намного важнее идеологии. Они понимали всю сложность коммунистической трансформации соседей СССР в Восточной Европе и вовсе не стремились форсировать события и уж тем более навязывать свою модель развития. Тем более, что приоритетом в конце Второй мировой войны им виделось сохранение в послевоенном мире позитивных взаимоотношений с англо-саксонским миром, необходимых как для обеспечения безопасности, предотвращения новой войны, так и для подъема разрушенной войной советской страны и ее экономики. Сбой в этом сценарии произошел не по советской вине, а в условиях развертывания конфронтации с Западом, растущей от него угрозы новой военной катастрофы, поэтому поменялись и приоритеты, и внешнеполитический курс, и отношение к ситуации в странах «пояса безопасности», где советскому руководству пришлось оттеснять потенциальных союзников воинственного Запада и опираться на наиболее надежные политические силы, которыми были идеологически близкие коммунистические и левые партии.

Далеко не все оказалось так благостно, как это первоначально планировало советское руководство и обозначалось в ряде посланий, например, заявления о том, что CCCР не имеет иных целей, кроме помощи народам в их освобождении от фашистской оккупации (Сталин 6 ноября 1941 г.: «Никакого вмешательства во внутренние дела других народов!»). Но на то она и реальная политика: наши западные союзники еще в ходе войны вынашивали далеко не дружественные по отношению к СССР планы, в том числе и геополитического свойства.

В целом официальный дискурс «Освободительной миссии Красной Армии» не только выполнил свои прагматические задачи, но в главном соответствовал постулируемым высоким смыслам, которыми наполняла их власть, и прежде всего в лице И.В. Сталина: народы Европы были спасены от порабощения, а во многом и от уничтожения расистским режимом Третьего Рейха. А далее начиналась уже другая, послевоенная история (в которой, при всех сложностях и издержках, восточно-европейские страны активно развивались и в экономическом, и в социальном, и в культурном отношениях, наращивая уровень и качество жизни, уровень образования существенно выше большинства стран мира, в том числе и многих европейских, при помощи, а во многом и за счет СССР, в ущерб его населению и его собственному развитию).

________________________________________ _______________________
11. Советский фактор в Восточной Европе. Документы 1944—1953 гг. В 2 т. Т. 1. 1944—1948 гг. М., РОССПЭН, 1999. С. 53—54.
18. Там же. С. 34.
19. Правда. 1941. 24 июня.
20. Сталин И.В. О Великой Отечественной Войне Советского Союза. Изд. 5. М., 1947. С. 16.
21. Там же. С. 39—40.
22. Там же. С. 45, 46.
23. Там же. С. 52—53
24. Там же. С. 76.
25. Там же. С. 172.
26. Там же. С. 178—179.
27. Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВКГ: Документы и материалы 1944—1945. Т. 16 (5—4). — М., 1999. С. 111.
28. Там же. С. 165, 182.

Капитуляция Германии

Наступление, начатое зимой 1944 г. под Ленинградом и Новгородом, шло непрерывно. Красная Армия не давала передышки врагу. С конца декабря 1943 г. до середины мая 1944 г. наши войска прошли на запад свыше 1 ООО км, разгромили 99 дивизий и 2 бригады врага (из них 22 дивизии и 1 бригада уничтожены). На Правобережную Украину - главное направление наступления - гитлеровское командование перебросило 43 дивизии и 4 бригады, из них 34 дивизии и все бригады - из европейских стран и из самой Германии.

Весной 1944 г. советские войска вышли на юго-западную гра ницу СССР и перенесли боевые действия на территорию Румынии. Войска генералов Ф. И. Толбухина и А. И. Еременко совместно с силами Черноморского флота и Азовской военной флотилии под командованием адмиралов Ф. С. Октябрьского и С. Г. Горшкова освободили Крым.

К этому времени союзники подготовили высадку своих войск в северной Франции. Операция «Оверлорд» - крупнейшая в истории высадка стратегического десанта, в ней участвовали огромные экспедиционные силы численностью 2 млн. 876 тыс. человек. Одновременно с наступлением союзников на западе, летом 1944 г. развертывались крупнейшие наступательные операции Красной Армии. 10 июня началось освобождение Карелии, что привело финское правительство к решению о выходе из войны. Затем последовал главный удар в Белоруссии и на Западной Украине.

Белорусская операция («Багратион») - одна из крупнейших во Второй мировой войне. Наступление началось внезапно для противника, который ждал его на юге. 23 июня после мощных ударов авиации и активных действий белорусских партизан советские войска вклинились в оборону врага. В образовавшиеся бреши устремились танковые и механизированные группировки. 3 июля освобожден Минск, восточнее которого в кольце окружения осталось 105 тыс. немецких солдат и офицеров. В других «котлах» у Витебска и Бобруйска окружены еще 30 тыс. и 40 тыс. соответственно.

Советские войска развивали стремительное наступление и вышли на границу Восточной Пруссии к линии Гродно - Белосток, а на юге - к Бресту. В ходе наступления в Белоруссии началась Львовско-Сандомирская операция по освобождению Западной Украины.

Грандиозное наступление Красной Армии усилило требование общественности США и Англии активизировать действия во Франции. Но наступление союзников с плацдарма в Нормандии началось лишь 25 июля, спустя 5 дней после неудавшегося покушения на Гитлера. Немецкие войска пытались нанести контрудар, но безуспешно, и начали отступать. 15 августа союзный десант высадился также на юге Франции, после чего немцы начали организованный отход по всему Западному фронту. К 25 августа союзники овладели территорией Франции между Сеной и Луарой. По всей стране вступили в сражение с оккупантами бойцы Сопротивления. Вооруженная борьба французского народа существенно помогла наступлению союзных войск. Центральным звеном борьбы стало успешное Парижское вооруженное восстание, руководимое коммунистами.

Совместное наступление войск антигитлеровской коалиции ус корило развал гитлеровского блока и активизировало борьбу антифашистских сил в странах Восточной, Центральной и Южной Европы. В оккупированных фашистской Германией странах и союзных с ней государствах в ходе войны произошла резкая поляризация сил. Победы Советского Союза сделали социализм популярным среди широких народных масс и усиливали влияние коммунистических партий. Вступление советских войск на территории стран Восточной и Центральной Европы революционизировало освободительное движение, оказывало поддержку политическим силам социалистической ориентации.

В странах Восточной, Южной и Центральной Европы процесс разгрома гитлеровских войск вооруженными силами Советского Союза слился с освободительными антифашистскими народно-демократическими восстаниями и революциями.

В ходе Ясско-Кишиневской операции по освобождению Молдавии в Бухаресте 23 августа под руководством Коммунистической партии Румынии и по согласованию с румынским королем началось антифашистское восстание. К 29 августа окруженные вражеские войска были разгромлены, в плен взято 208,6 тыс. человек. К 31 августа советские воины совместно с румынскими соединениями и рабочими отрядами освободили Плоешти, а затем вступили в Бухарест, восторженно встреченные жителями.

В ходе освобождения Румынии советские войска вышли к границам Болгарии, где к лету 1944 г. развернулась возглавляемая коммунистами партизанская война против монархо-фашистского правительства, вовлекшего Болгарию в блок с Германией и предоставившего ее территорию и ресурсы для борьбы против СССР. В 1944 г. Болгария продолжала активно помогать Германии. Новое правительство Болгарии, сформированное 2 сентября 1944 г., провозгласило нейтралитет, но по-прежнему оставляло свою территорию в распоряжении германских фашистов.

Продвижение советских войск в Болгарии резко изменило всю обстановку на юге Европы. Югославские партизаны получили непосредственную помощь от Красной Армии. В соответствии с договоренностью правительства СССР и руководства освободительным движением Югославии советские войска совместно с югославскими и болгарскими частями провели Белградскую операцию. Разгромив немецкую армейскую группировку, они освободили Белград. Югославская народная армия получила крепкий тыл и военную помощь для дальнейшей борьбы за полное освобождение страны. В Албании к концу ноября немецкие войска были изгнаны силами народного сопротивления, и здесь также сформировалось Временное демократическое правительство.

Одновременно с наступлением на Балканах Красная Армия продвигалась в Восточные Карпаты на помощь к словацким партизанам и к границам Венгрии. Преодолевая ожесточенное сопротивление врага, советские воины к концу октября освободили треть венгерской территории и развернули наступление на Будапешт. Антифашистский фронт Венгрии создал Повстанческий освободительный комитет, в который вошло несколько политических партий во главе с коммунистической. Освобожденная территория стала базой создания народной власти и развития народно-демократической революции в стране. В декабре Временное национальное собрание сформировало Временное правительство, которое объявило войну Германии и приступило к реорганизации политической и хозяйственной жизни страны на демократических началах.

В октябре войска Карельского фронта (генерал К. А. Мерецков) совместно с силами Северного флота (адмирал А. Г. Головко) освободили советское Заполярье и часть Северной Норвегии. В огне войны против фашизма складывались основы боевого содружества вооруженных сил СССР и новых народных республик. Особо тяжелые бои проходили в Венгрии в ходе Будапештской операции, которая началась 29 октября и продолжалась до 13 февраля 1945 г. силами 2-го и 3-го Украинских фронтов, Дунайской флотилии с привлечением 1-й болгарской армии и 3-й югославской армии. Кровопролитное оборонительное сражение произошло в районе озера Балатон, где советские войска стойко выдержали мощный танковый удар противника.

17 января освобождена Варшава, 19 января - Лодзь и Краков, который при отступлении фашисты заминировали, но советские разведчики сумели спасти город. К концу января - началу февраля войска 1-го Белорусского (маршал Жуков) и 1-го Украинского (маршал Конев) фронтов вышли к Одеру, захватив на его западном берегу крупные плацдармы. Войска 2-го и 3-го Белорусских фронтов (маршалы Рокоссовский и Василевский) совместно с Краснознаменным Балтийским флотом (адмирал В. Ф. Трибун) вели наступление в Восточной Пруссии и Померании. На юге советские войска наступали в Чехословакии и начали освобождение Будапешта.

В итоге наступления советских войск зимой 1945 г. гитлеровская армия потерпела сокрушительное поражение, скорое окончание войны стало фактом. 16 апреля началась Берлинская стратегическая операция. Советские войска прорвали глубоко эшелонированную оборону врага и вступили в пригороды Берлина. 25 апреля окружение берлинской группировки завершилось. По всему Западному и Итальянскому фронтам союзники принимали частичную капитуляцию гитлеровских войск (в обход подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии), быстро продвигаясь по германской территории. По настоянию Советского правительства 8 мая проведено подписание всеми союзниками акта о безоговорочной капитуляции Германии. Оно проводилось в освобожденном Берлине под председательством Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Только после подписания акта немецкие войска на востоке повсеместно начали складывать оружие. Последний день войны стал днем освобождения братского чехословацкого народа. Красная Армия до конца выполнила свой интернациональный долг армии-освободительницы