Тартюф кто написал. «Тартюф, или Обманщик», анализ комедии Мольера

Комедия «Тартюф» Мольера, написанная в 1664 году, на протяжении нескольких сотен веков является одной из самых популярных пьес во всем мире. В своем произведении французский комедиограф подверг жесткой критике такие человеческие пороки как подлость, лицемерие, глупость, эгоизм, трусость.

Для читательского дневника и при подготовке к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание по действиям и явлениям. Проверить усвоенную информацию можно при помощи теста на нашем сайте.

Главные герои

Тартюф - лицемерный святоша, плут и обманщик.

Оргон – добродушный и доверчивый глава семейства, попавший под влияние плута Тартюфа.

Эльмира - жена Оргона, мудрая и терпеливая женщина.

Дамис - сын Оргона, вспыльчивый молодой человек.

Мариана - дочь Оргона, невеста Валера, спокойная и робкая девушка.

Другие персонажи

Госпожа Пернель - мать Оргона.

Валер - молодой человек, влюбленный в Мариану.

Клеант - брат Эльмиры, шурин Оргона.

Дорина - горничная Марианы, которая всячески опекает свою госпожу.

Действие первое

Явление I

В большом возмущении госпожа Пернель покидает дом своего сына. « Обиженная кровно » женщина уверена, что все домочадцы нарочно ей прекословят.

В свою очередь, все семейство высказывает недовольство в адрес Тартюфа – лицемерного святоши, в котором госпожа Парнель души не чает. Втершись в доверие к хозяину дома, нищий и жалкий Тартюф настолько возомнил о себе, что теперь « перечит каждому и мнит себя владыкой ».

Госпожа Парнель заступается за своего любимца, в котором видит исключительно доброго, честного и справедливого праведника. Не найдя ни в ком поддержки, она покидает дом, грозясь, что еще не скоро навестит своих родственников.

Явление II

После ухода неугомонной госпожи Парнель Дорина и Клеант продолжают обсуждать ненавистного им Татюфа. Они вынуждены признать, что даже старая госпожа « разумнее, чем сын », который настолько очарован пройдохой, что ставит его выше своей семьи. Оргон не желает видеть очевидное – проходимец лишь надевает маску истового праведника, который « сделал ханжество источником наживы ».

Явления III-VI

Заметив, что подъехал муж, Эльмира просит Клеанта остаться и переговорить с Оргоном по поводу предстоящей свадьбы Марианы. Женщина чувствует, что и в этом вопросе Тартюф строит козни, откладывая церемонию.

Зайдя в дом, Оргон первым делом интересуется, как дела его ненаглядного Тартюфа. Служанка рассказывает, что все это время барыня чувствовала себя очень плохо – ей « озноб мешал, то жар всего нутра ». Однако Оргон ее не слушает и продолжает интересоваться, с каким аппетитом ел и пил Тартюф, хорошо ли спал, и в каком настроении пребывает в настоящее время.

Клеант пытается образумить мужа сестры, открыть глаза на лицемерие его кумира. Вот только Оргон остается глух к его речам. Напоследок Клеант пытается выяснить насчет предстоящего замужества Марианы, но не получает от шурина вразумительного ответа.

Действие второе

Явления I-II

Оргон принуждает Мариану к браку с Тартюфом, в котором видит идеального зятя. Таким образом он хочет исполнить свою мечту и « с Тартюфом породниться ». Дорина слышит этот разговор и вступается за свою госпожу, у которой отнялся дар речи от такого развития событий. Она пытается убедить хозяина, что Тартюф мечтает лишь прибрать к рукам его богатство.

Явления III-IV

Дорина стыдит свою молодую хозяйку за то, что та никак не отреагировала на « неслыханнейший бред » – желание отца выдать ее замуж за Тартюфа и никак не отстояла перед ним свою любовь к Валеру. В ответ Мариана начинает оправдываться, ссылаясь на « могущество отцовского начала ».

Девушка очень расстроена тем, что может сорваться свадьба с любимым Валером. Между влюбленными происходит объяснение, в ходе которого они сильно ссорятся. Мудрая Дорина мирит их, и предлагает как можно дольше тянуть время, чтобы расстроить свадьбу Марианы с Тартюфом.

Действие третье

Явления I-III

Узнав о решении отца, разгневанный Дамис стремится « прекратить проделки наглеца » и вызвать Тартюфа на откровенный разговор. Дорина просит юноша умерить свой пыл, и подключить к решению вопроса Эльмиру, в которую влюблен святоша.

Дорина отправляется к Тартюфу и приглашает его побеседовать с госпожой Эльмирой. Ханжа весьма рад предстоящему свиданию, о котором он давно мечтал. Он не собирается упускать подходящий случай и признается в любви к Эльмире.

Женщина охлаждает любовный пыл Тартюфа тем, что грозит обо всем рассказать супругу, и тот потеряет « испытанного друга ». Испугавшись, святоша берет свои слова обратно. Эльмира обещает помиловать наглеца, но при одном условии: Тартюф должен посодействовать тому, « чтобы вступили в брак Валер и Мариана ».

Явления IV-VII

Дамис, ставший свидетелем разговора между матерью и Тартюфом, намеревается сам обо всем рассказать отцу и « на суд представить справедливый» лицемера, которого тот пригрел на своей груди.

Оргон не верит словам Дамиса, и обвиняет его в клевете на честнейшего из людей. В гневе он лишает сына наследства и выгоняет его на улицу. В страхе, что оскорбленный Тартюф покинет его дом, Оргон обещает предоставить ему дарственную на всю свою недвижимость.

Действие четвертое

Явления I-IV

Клеант обращается к Тартюфу с просьбой примирить его с отцом. Он удивлен, что человек, который так рьяно проповедует христианские ценности, сможет спокойно взирать на то, как « отец на улицу прогнал свое дитя ». Однако святоша находит отговорку в том, что так угодно небу.

Мариана на коленях умоляет отца умерить « отеческую власть » и спасти ее от ненавистного брака. Эльмира предлагает супруг воочию убедиться в лицемерии Тартюфа и понаблюдать за его поведением, укрывшись под столом.

Явления V-VIII

Эльмира приглашает к себе Тартюфа и признается ему в любви. Поначалу он не верит ее словам, и просит доказательств. Женщина говорит, что опасается впасть в грех, на что Тартюф уверяет ее, что ей не стоит бояться, поскольку об их маленькой тайне никто не узнает.

Разгневанный Оргон приказывает пройдохе покинуть его дом. Однако Тартюф нагло заявляет, что роскошный дом принадлежит ему, и именно Оргон вскоре его покинет.

Действие пятое

Явления I-III

Оргона страшит не так написанная им дарственная на имя Тартюфа, как некий ларец, который он передал обманщику на хранение. Ларец передал Оргону его « злополучный друг » Аргас, который в свое время бежал из страны. Теперь он находится в полной власти у Тартюфа, который в любой момент может воспользоваться компроматом.

О случившемся узнает госпожа Пернель и никак не может поверить в то, что ее любимец оказался прожженным обманщиком.

Явления IV-VIII

Валер приносит известие о том, что Тартюф успел очернить Оргона перед королем, и ему нужно как можно быстрее бежать из страны. В этот момент в доме появляется Тартюф в сопровождении офицера. Однако представитель власти арестовывает не Оргона, а Тартюфа.

Офицер поясняет, что мудрый и справедливый монарх быстро раскусил подлую натуру святоши. Он прощает Оргону хранение ларца, а также « державной властию уничтожает он значенье дарственной ». На радостях Оргон торопится высказать свою благодарность повелителю и приступить к приготовлениям свадьбы Марианы и Валера.

Заключение

В своем произведении Мольеру удалось органично сочетать основы классицизма и реализма. Все его герои и бытовые зарисовки реальны, и очень близки и понятны читателю.

После ознакомления с кратким пересказом «Тартюфа» рекомендуем прочесть и полную версию знаменитой пьесы.

Тест по пьесе

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 55.

Уважаемый Оргон пригласил погостить у него некоего господина Тартюфа. Оргон считал его воплощением мудрости и почтительности: Тартюф обладал возвышенной манерой речи и поучал благим делам. Именно благодаря ему Оргон узнал, что мир - это большая помойная яма, и теперь он не будет сожалеть, если вдруг потеряет жену, детей или любых других родственников. Набожность Тартюфа так же была предметом восхищения. А как самозабвенно он чтил нравственность…

Впрочем, единственным, кто так же восторгался новым постояльцем, была мать Оргона, госпожа Пернель. Все остальные - жена Оргона, Эльмира, брат жены Клеант, дети хозяина Дамис и Мариана, и все слуги считали Тартюфа воплощением святого лицемерия, который пользуется тем, что вводит Оргона в заблуждение, суля ему его любимые интересы: вкусную еду и мягкую постель, да ещё парочку других незамысловатых благ.

Тартюф всем докучал своими поучениями, из-за него никто не хотел приходить к ним в гости. Но если кто-то осмеливался критиковать этого святошу, госпожа Перневель тот час набрасывалась на него с злобными речами, а Оргон просто не обращал внимание ни на что, если это не было связано с восхвалением его любимца. Когда Оргон возвращается домой после недлительного отсутствия, он не обращает внимания на то, что его жена, кажется, заболела, зато участливо спрашивает о самочувствии Тартюфа, который объелся за ужином, продрых до обеда, а после ещё перепил вина.

Дети Оргона влюблены. Мариана - в благородного юного Валера, а Дамис - в сестру Валера. Оргон дал согласие на свадьбу Марианы и Валера, но почему-то тянул с её исполнением. Дамис начал беспокоиться о своей собственной свадьбе - ведь он должен был жениться сразу после сестры. Он просит Клеанта спросить Оргона, почему тот так медлит. Ото всех вопросов Оргон уклоняется или отвечает крайне неуверенно. В конечном счёте Клеант начинает подозревать, что у папаши появились другие идеи насчёт будущего дочери.

Всем становится понятно, что задумал Оргон, когда он сообщает Мариане, что Тартюфа нужно поощрить за его нравственный образ жизни, и наилучшим поощрением для него будет брак с ней. Девушка в отчаянии, но не может спорить с отцом и идти против его воли. За несчастную заступается служанка Дорина: она пытается доказать отцу, что если он выдаст Мариану за этого нищего и противного человечишку, он станет посмешищем всего города, а так же навеки обречёт свою дочь на несчастья, и та обязательно пойдёт ко дну. Речь Дорины лилась долго, и была горяча, как кипяток, но Оргон остался глух к её мольбам.

Мариана с тоской начала готовиться к свадьбе. Желание отца - закон. Дорина пыталась искоренить в ней это раболепие перед отцом, до мельчайших деталей описывая ей её будущую жизнь с Тартюфом. Мариана, казалось, одумалась.

Когда же Валер спрашивает её, что она решила, девушка говорит, что пока не знает. Отчаявшийся Валер грубит Мариане: советует подчиниться воле отца и оставить его в покое; тогда он сможет найти верную жену, которая не будет отрекаться от данного слова. Мариана, вспыхнув, говорит, что с удовольствием сделает это. Дорина вовремя примиряет их. Она говорит молодым людям, что за своё счастье надо бороться. Только в данном случае борьба будет не прямая, а подпольная - пока что нужно потянуть время, и всё обязательно наладиться. Ведь все - и Эльмира, и Клеант, и Дамис - на их стороне.

Дамис решительно собирается осадить Тартюфа, чтобы тот даже думать не смел о Мариане. Дорина пыталась объяснить ему, что угрозами ничего не добьёшься, тут надо действовать иначе, но Дамис уже настроился преподать Тартюфу урок.

Дорина подозревает, что Тартюф не ровно дышит к Эльмире, и подсылает её к нему, чтобы та выяснила, как он сам относится к браке с Марианой. Когда противный сторонник нравов узнаёт, что госпожа хочет остаться с ним наедине и поболтать, он заметно оживляется. С порога он засыпал Эльмиру комплиментами, такими плоскими и вычурными, что она даже не смогла вставить и слова. Наконец она улучает минутку молчания и спрашивает о Мариане, Тартюф убеждает её, что сердце его уже навеки принадлежит другой. Эльмира наигранно недоумевает - неужели святой отец так подвержен человеческой страсти? Тортюф отвечает, что пусть он и свят, но от природы никуда не деться - сердце просит своего. И тут же, долго за словами в карман не суясь, он предлагает Эльмире заняться с ней любовью. Эльмира угрожает, что всё расскажет Оргону. Испугавшись, тот просит её молчать, и клянётся, что сделает всё, что угодно. Тогда Эльмира предлагает ему постараться, чтобы Мариана как можно скорее вышла замуж за Валера, а она, в свою очередь, забудет об этом маленьком недоразумении.

Сделку испортил Дамис. Он, не дослушав разговор, кинулся к отцу и рассказал ему услышанное. Оргон, конечно же, не поверил сыну, поведясь на уловки Тартюфа, который в этот раз был особенно убедителен в своём притворстве. Разневавшись, Оргон выгоняет Дамиса из дома и объявляет, что свадьба Тартюфа и Марианы состоится сегодня же. Так же Тартюф получает в приданое всё его состояние.

Клеант предпринимает последнюю попытку убедить Тартюфа отказаться от брака и наследства - ведь это по совести ему не принадлежит. Но Тартюф всегда находит средства оправдаться.

Мариана умоляет отца одуматься. Пусть Тартюф получит все деньги, а она готова уйти в монастырь. Однако Органон, ученик Тортюфа, хладнокровно говорит, что жизнь с мужем, с которым противно находиться на одной кровати, может пойти во благо, ведь умерщвление плоти и воздержание пойдёт только на пользу юной девушке. Наконец Эльмра не выдерживает. Видя фиаско всех родных, она решает сама вывести Тартюфа на чистую воду. Убеждённый, что Тартюф свят до мозга костей, Оргон соглашается спрятаться под стол и подслушать разговор Эльмиры и его любимца.

Тартюф чувствует неладное в поведении Эльмиры - та вдруг ни с того ни с сего признаётся ему в чувствах. Он предлагает ей переспать с ним, и после этого он готов отказаться от Марианы. Если всё, что останавливает Эльмиру от греха, это заповедь - то уж Тартюф найдёт способ договориться с богами.

Услышав всё своими ушами, Оргон наконец-то прозревает. Он вышвыривает мерзавца вон. Тот сначала пытается оправдаться, но, увидев непреклонность хозяина, перед уходом обещает отомстить ему.

Тартюф не был голословным: к этому моменту Оргон уже оформил дарственную на него, и теперь подлый священник был законным хозяином его имения. Во-вторых, во время их дружбы Тартюф стал обладателем шкатулки, в которой хранились изобличительные бумаги на имя его родного брата, который был вынужден покинуть страну по политическим причинам.

Нужно было придумать, как обезопасить себя. Дамис предложил избить Тартюфа, но Клеант снова останавливает пылкого юношу: делу помочь может только острый ум. К тому моменту, когда в дом пришёл судебный пристав, господин Лояль, никто ничего ещё не придумал. Пристав отдал Оргону бумагу, в которой был указ освободить дом к утру.

Через некоторое время Валер сообщил хозяевам о том, что гадёныш отдал королю ларец с теми бумагами. Теперь Органона могут арестовать за укрывательство своего мятежного брата. Оргон собрался было бежать, но его опередили: стражники ворвались в дом и арестовали его.

Вместе с полицией пришёл и Тартюф. Все, даже и госпожа Пернель, началиобвинять его в лицемерном действии. Разозлившись, тот просит офицера арестовать их, ругающих добродетельного гражданина последними словами. У удивлению всех, офицер арестовывает его.

Потом выясняется, что офицер на самом деле был послан проследить за Тартюфом, дабы удостовериться в его злодеяниях. Король оказался настолько мудрым, что сразу же заподозрил доносчика в нечистых замыслах. Он проверил его личность и оказался прав - Тартюфом оказался тот мошенник и разбойник, за которым давно уже охотилась вся полиция. Государь расторгает дарственную по дому и публично прощает Оргона за косвенное причастие к побегу его брата.

Тартюфа сажают в тюрьму. Оргон восхваляет мудрого и великодушного короля, а затем благословляет Валеру и Мариану.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Тартюф». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

В доме почтенного Оргона по приглашению хозяина обосновался некий г-н Тартюф. Оргон души в нем не чаял, почитая несравненным образцом праведности и мудрости: речи Тартюфа были исключительно возвышенны, поучения - благодаря которым Оргон усвоил, что мир являет собой большую помойную яму, и теперь и глазом не моргнул бы, схоронив жену, детей и прочих близких - в высшей мере полезны, набожность вызывала восхищение; а как самозабвенно Тартюф блюл нравственность семейства Оргона...

Из всех домочадцев восхищение Оргона новоявленным праведником разделяла, впрочем, лишь его матушка г-жа Пернель. Эльмира, жена Оргона, её брат Клеант, дети Оргона Дамис и Мариана и даже слуги видели в Тартюфе того, кем он и был на самом деле - лицемерного святошу, ловко пользующегося заблуждением Оргона в своих немудрёных земных интересах: вкусно есть и мягко спать, иметь надёжную крышу над головой и ещё кой-какие блага.

Домашним Оргона донельзя опостылели нравоучения Тартюфа, своими заботами о благопристойности он отвадил от дома почти всех друзей. Но стоило только кому-нибудь плохо отозваться об этом ревнителе благочестия, г-жа Пернель устраивала бурные сцены, а Оргон, тот просто оставался глух к любым речам, не проникнутым восхищением перед Тартюфом. Когда Оргон возвратился из недолгой отлучки и потребовал от служанки Дорины отчёта о домашних новостях, весть о недомогании супруги оставила его совершенно равнодушным, тогда как рассказ о том, как Тартюфу случилось объесться за ужином, после чего продрыхнуть до полудня, а за завтраком перебрать вина, преисполнила Оргона состраданием к бедняге.

Дочь Оргона, Мариана, была влюблена в благородного юношу по имени Валер, а её брат Дамис - в сестру Валера. На брак Марианы и Валера Оргон вроде бы уже дал согласие, но почему-то все откладывал свадьбу. Дамис, обеспокоенный собственной судьбой, - его женитьба на сестре Валера должна была последовать за свадьбой Марианы - попросил Клеанта разузнать у Оргона, в чем причина промедления. На расспросы Оргон отвечал так уклончиво и невразумительно, что Клеант заподозрил, не решил ли тот как-то иначе распорядиться будущим дочери.

Каким именно видит Оргон будущее Марианы, стало ясно, когда он сообщил дочери, что совершенства Тартюфа нуждаются в вознаграждении, и таким вознаграждением станет его брак с ней, Марианой. Девушка была ошеломлена, но не смела перечить отцу. За неё пришлось вступиться Дорине: служанка пыталась втолковать Оргону, что выдать Мариану за Тартюфа - нищего, низкого душой урода - значило бы стать предметом насмешек всего города, а кроме того - толкнуть дочь на путь греха, ибо сколь бы добродетельна ни была девушка, не наставлять рога такому муженьку, как Тартюф, просто невозможно. Дорина говорила очень горячо и убедительно, но, несмотря на это, Оргон остался непреклонен в решимости породниться с Тартюфом.

Мариана была готова покориться воле отца - так ей велел дочерний долг. Покорность, диктуемую природной робостью и почтением к отцу, пыталась преобороть в ней Дорина, и ей почти удалось это сделать, развернув перед Марианой яркие картины уготованного им с Тартюфом супружеского счастья.

Но когда Валер спросил Мариану, собирается ли она подчиниться воле Оргона, девушка ответила, что не знает. В порыве отчаяния Валер посоветовал ей поступать так, как велит отец, тогда как сам он найдёт себе невесту, которая не станет изменять данному слову; Мариана отвечала, что будет этому только рада, и в результате влюблённые чуть было не расстались навеки, но тут вовремя подоспела Дорина. Она убедила молодых людей в необходимости бороться за своё счастье. Но только действовать им надо не напрямик, а окольными путями, тянуть время, а там уж что-нибудь непременно устроится, ведь все - и Эльмира, и Клеант, и Дамис - против абсурдного замысла Оргона,

Дамис, настроенный даже чересчур решительно, собирался как следует приструнить Тартюфа, чтобы тот и думать забыл о женитьбе на Мариане. Дорина пыталась остудить его пыл, внушить, что хитростью можно добиться большего, нежели угрозами, но до конца убедить его в этом ей не удалось.

Подозревая, что Тартюф неравнодушен к жене Оргона, Дорина попросила Эльмиру поговорить с ним и узнать, что он сам думает о браке с Марианой. Когда Дорина сказала Тартюфу, что госпожа хочет побеседовать с ним с глазу на глаз, святоша оживился. Поначалу, рассыпаясь перед Эльмирой в тяжеловесных комплиментах, он не давал ей и рта раскрыть, когда же та наконец задала вопрос о Мариане, Тартюф стал заверять её, что сердце его пленено другою. На недоумение Эльмиры - как же так, человек святой жизни и вдруг охвачен плотской страстью? - её обожатель с горячностью отвечал, что да, он набожен, но в то же время ведь и мужчина, что мол сердце - не кремень... Тут же без обиняков Тартюф предложил Эльмире предаться восторгам любви. В ответ Эльмира поинтересовалась, как, по мнению Тартюфа, поведёт себя её муж, когда услышит о его гнусных домогательствах. Перепуганный кавалер умолял Эльмиру не губить его, и тогда она предложила сделку: Оргон ничего не узнает, Тартюф же, со своей стороны, постарается, чтобы Мариана как можно скорее пошла под венец с Валером.

Все испортил Дамис. Он подслушал разговор и, возмущённый, бросился к отцу. Но, как и следовало ожидать, Оргон поверил не сыну, а Тартюфу, на сей раз превзошедшему самого себя в лицемерном самоуничижении. В гневе он велел Дамису убираться с глаз долой и объявил, что сегодня же Тартюф возьмёт в жены Мариану. В приданое Оргон отдавал будущему зятю все своё состояние.

Клеант в последний раз попытался по-человечески поговорить с Тартюфом и убедить его примириться с Дамисом, отказаться от неправедно приобретённого имущества и от Марианы - ведь не подобает христианину для собственного обогащения использовать ссору отца с сыном, а тем паче обрекать девушку на пожизненное мучение. Но у Тартюфа, знатного ритора, на все имелось оправдание.

Мариана умоляла отца не отдавать её Тартюфу - пусть он забирает приданое, а она уж лучше пойдёт в монастырь. Но Оргон, кое-чему научившийся у своего любимца, глазом не моргнув, убеждал бедняжку в душеспасительности жизни с мужем, который вызывает лишь омерзение - как-никак, умерщвление плоти только полезно. Наконец не стерпела Эльмира - коль скоро её муж не верит словам близких, ему стоит воочию удостовериться в низости Тартюфа. Убеждённый, что удостовериться ему предстоит как раз в противном - в высоконравственности праведника, - Оргон согласился залезть под стол и оттуда подслушать беседу, которую будут наедине вести Эльмира и Тартюф.

Тартюф сразу клюнул на притворные речи Эльмиры о том, что она якобы испытывает к нему сильное чувство, но при этом проявил и известную расчётливость: прежде чем отказаться от женитьбы на Мариане, он хотел получить от её мачехи, так сказать, осязаемый залог нежных чувств. Что до нарушения заповеди, с которым будет сопряжено вручение этого залога, то, как заверял Эльмиру Тартюф, у него имеются свои способы столковаться с небесами.

Услышанного Оргоном из-под стола было достаточно, чтобы наконец-то рухнула его слепая вера в святость Тартюфа. Он велел подлецу немедленно убираться прочь, тот пытался было оправдываться, но теперь это было бесполезно. Тогда Тартюф переменил тон и, перед тем как гордо удалиться, пообещал жестоко поквитаться с Оргоном.

Угроза Тартюфа была небезосновательной: во-первых, Оргон уже успел выправить дарственную на свой дом, который с сегодняшнего дня принадлежал Тартюфу; во-вторых, он доверил подлому злодею ларец с бумагами, изобличавшими его родного брата, по политическим причинам вынужденного покинуть страну.

Надо было срочно искать какой-то выход. Дамис вызвался поколотить Тартюфа и отбить у него желание вредить, но Клеант остановил юношу - умом, утверждал он, можно добиться большего, чем кулаками. Домашние Оргона так ещё ничего не придумали, когда на пороге дома объявился судебный пристав г-н Лояль. Он принёс предписание к завтрашнему утру освободить дом г-на Тартюфа. Тут руки зачесались уже не только у Дамиса, но и у Дорины и даже самого Оргона.

Как выяснилось, Тартюф не преминул использовать и вторую имевшуюся у него возможность испортить жизнь своему недавнему благодетелю: Валер принёс известие о том, что негодяй передал королю ларец с бумагами, и теперь Оргону грозит арест за пособничество мятежнику-брату. Оргон решил бежать пока не поздно, но стражники опередили его: вошедший офицер объявил, что он арестован.

Вместе с королевским офицером в дом Оргона пришёл и Тартюф. Домашние, в том числе и наконец прозревшая г-жа Пернель, принялись дружно стыдить лицемерного злодея, перечисляя все его грехи. Тому это скоро надоело, и он обратился к офицеру с просьбой оградить его персону от гнусных нападок, но в ответ, к великому своему - и всеобщему - изумлению, услышал, что арестован.

Как объяснил офицер, на самом деле он явился не за Оргоном, а для того, чтобы увидеть, как Тартюф доходит до конца в своём бесстыдстве. Мудрый король, враг лжи и оплот справедливости, с самого начала возымел подозрения относительно личности доносчика и оказался как всегда прав - под именем Тартюфа скрывался негодяй и мошенник, на чьём счету великое множество тёмных дел. Своею властью государь расторг дарственную на дом и простил Оргона за косвенное пособничество мятежному брату.

Тартюф был с позором препровождён в тюрьму, Оргону же ничего не оставалось, кроме как вознести хвалу мудрости и великодушию монарха, а затем благословить союз Валера и Марианы.

«Тартюф» - признанная вершина творчества Мольера. В этой комедии счастливо сочетается идеологическая насыщенность с художественным совершенством.

Замечательны выведенные в ней характеры. В пьесе почти нет «подсобных» персонажей с условной характеристикой. Едва ли не наиболее бледными получились Мариана, дочь Оргона, и Валер, ее возлюбленный. Впрочем, такого рода персонажи были довольно привычны для французской комедии XVII века, требовавшей обязательного романического элемента.

Они являлись своего рода двигателем шаблонного «внешнего» действия комедии: падение препятствий к их браку являлось, в сущности, сигналом к окончанию пьесы. Главный же интерес пьесы зачастую отходил от любовной интриги. Так случилось оно и в «Тартюфе».

К числу условно очерченных персонажей относится и резонер Клеант, шурин Оргона, введенный в качестве проповедника принципа здравого разума. Ему поручено доказывать различие между ложным и истинным благочестием. По замыслу Мольера он должен был оттенять плутовство Тартюфа. Без сентенций Клеанта комедия вряд ли была бы разрешена к представлению.

За исключением названных лиц, остальные персонажи обладают яркими характерами, на редкость благодарными для сценического воплощения.

Главным персонажем, героем комедии, является Тартюф.

Именно в нем воплощена ненавистная Мольеру фигура ханжи. Тартюф изображен законченным мошенником, ловко использующим наивную доверчивость людей, их веру в то, что за внешней святостью всегда кроется и высшая добродетель. Из развязки комедии мы узнаем, что Тартюф по существу даже и не ханжа, а проходимец с уголовным прошлым. Маска ханжи надета им для совершения очередной плутни, жертвой которой должен явиться Оргон. Мольер изобличает само ханжество, показывая, что оно является орудием преступления, против которого беззащитны наивные святоши. Чтобы сделать сатиру яркой, бьющей в цель, доступной, не требующей разгадки, Мольер не пожалел красок на обрисовку подлинной физиономии Тартюфа.

Известный французский писатель-моралист Лабрюйер в своих «Характерах» (1688) укорял Мольера в том, что его Тартюф слишком прямолинеен, слишком неосторожен, слишком обнаруживает себя. Но Мольер добивался именно сгущения красок, стремился освободить зрителя от всяких иллюзий, добивался того, чтобы с первых шагов героя зритель знал, с кем имеет дело. Тартюф - плут жадный, грубый и хищный. Он надел маску прежде всего потому, что эта маска ослепляет простаков и не дает им заметить даже самого явного плутовства. Тартюф слишком уверен в слепоте одураченных им благонамеренных святош. Да, он дерзок и Неосторожен. Но это потому, что разоблачения он, в сущности, не боится. Получив от Оргона дарственную на имущество и завладев документами, очерняющими Оргона политически, Тартюф сбрасывает маску и спешит воспользоваться полученными козырями и погубить прозревшего Оргона. Однако когда он разоблачен окончательно, он мигом тушуется. Его ничтожество - несмотря на грубость и хищность - ясно обнаруживается. Лишь маска мнимой святости придавала ему видимость значительности. Тартюфа создало легковерие Оргона и ему подобных.

На протяжении всей комедии наличествуют как бы два Тартюфа. Один - жадный, корыстолюбивый, сластолюбивый, бессовестный мошенник, не знающий удержу в своих низменных устремлениях. Другой - его маска: ханжа, усвоивший все манеры, весь жаргон церковников, одурачивавших простаков. И сатира Мольера направлена не столько против откровенных плутней Тартюфа-мошенника, сколько против ханжества, им усвоенного. Мольер показывает, для чего служит маска благочестия, как удобно и просто формулами иезуитской морали прикрывается и оправдывается эгоизм, своекорыстие, преступления. Совесть и ханжество - вещи несовместимые. Ханжество ловкими софизмами оправдывает все. Впрочем, софизмы эти достаточно примитивны. Тартюф без труда овладел ими.

Комедия Мольера обличала бессодержательность церковной морали. Сторонники запрещения пьесы оправдывали свое требование тем, что злоупотребление благочестием подсудно только церкви. Понятно, что это было лишь предлогом, и если бы существовала точная граница между истинным благочестием и злоупотреблением, то, быть может, не было бы и такого шума вокруг постановки. Но Мольер доказывает, что ханжа пользуется формулами так называемого «истинного благочестия», проповедуемого официальным католицизмом. Тартюф святошескими доводами оправдывает свое волокитство; святошеским смирением обезоруживает Оргона, когда Дамис изобличает грязные поступки Тартюфа. Сам Оргон отравлен святошеской софистикой. Он, например, только для того передает Тартюфу шкатулку с опасными документами, чтобы получить для своей совести лазейку и смело отпереться от причастности к хранению этой шкатулки в случае необходимости. Мольер показывает, что святошество открывает столько путей для сделок с совестью, что заглушает естественную мораль человека. В этом основная обличительная сила комедии и причина ненависти к ней.

Развитие характера Тартюфа Мольер дал новым, смелым способом, доказывающим всю оригинальность его комического дарования. Он выводит героя на сцену только во втором явлении третьего действия. На протяжении первых двух актов Тартюф не появляется. Однако характеристика его вполне дана в речах действующих лиц. Тартюф, собственно говоря, разоблачен прежде, чем он вышел на сцену. Зритель легко убеждается, кто в комедии является носителем благоразумия и кто - ослепленной жертвой. Из речей Дорины и других мы узнаем и всю историю Тартюфа, наглого, бездомного пришельца, втершегося в чужой дом и расположившегося в нем полновластным деспотическим хозяином. Этот деспотизм и ослепляет Оргона и его мать. Деспотизм Тартюфа они принимают за «святую» нетерпимость. И эта нетерпимость становится зрителю отвратительной независимо от того, притворна она или нет. Здесь и вскрывается понимание человеческой морали, проповедуемой Мольером: терпимость к естественным страстям человека, человечность в широком значении слова.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление I

Явление II

Явление III

Явление IV

Явление V

Явление VI

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление I

Явление II

Явление III

Явление IV

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Явление I

Явление II

Явление III

Явление IV

ЯВЛЕНИЕ V

Явление VI

Явление VII

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Явление I

Явление II

Явление III

Явление IV

Явление V

Явление VI

Явление VII

Явление VIII

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Явление I

Явление II

Явление III

Явление IV

Явление V

Явление VI

Явление VII

Явление VIII

Жан-Батист Мольер

Тартюф, или Обманщик

Комедия в пяти действиях

Действующие лица

Г-жа Пернель, мать Оргона.

Оргон, муж Эльмиры.

Эльмира, жена Оргона.

Дамис, сын Оргона.

Мариана, дочь Оргона, влюбленная в Валера.

Валер, молодой человек, влюбленный в Мариану.

Клеант, шурин Оргона.

Тартюф, святоша.

Дорина, горничная Марианы.

Г-н Лояль, судебный пристав.

Флипот, служанка госпожи Пернель.

Действие происходит в Париже, в доме Оргона.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление I

Г-жа Пернель, Эльмира, Мариана, Дорина, Клеант, Флипот.

Г-жа Пернель

Идем, Флипот, идем. Уйти считаю благом.

Эльмира

Мне даже не поспеть за вашим быстрым шагом.

Г-жа Пернель

Прошу, сноха, прошу: вы оставайтесь тут.

Все эти проводы – один напрасный труд.

Эльмира

То, что мы делаем, прямая должность наша

Но почему вы так торопитесь, мамаша?

Г-жа Пернель

А потому, что мне несносен этот дом

И я внимания не вижу здесь ни в ком.

Я ухожу от вас обиженная кровно:

Все, что я ни скажу, встречают прекословно,

Почтенья ни на грош, крик, шум, такой же ад,

Как если нищие на паперти галдят.

Дорина

Г-жа Пернель

Милая моя, на свете нет служанки

Крикливее, чем вы, и худшей грубиянки.

Поверьте, и без вас я знаю, что и как.

Дамис

Г-жа Пернель

Мой любезный внук, вы попросту дурак.

Вам это говорит не кто, как бабка ваша;

И мной уже сто раз мой сын, а ваш папаша,

Предупрежден, что вы последний сорванец,

С которым он еще измучится вконец.

Мариана

Но ведь…

Г-жа Пернель

Известно всем, что вы, его сестрица, -

Тихоня из тихонь, скромнейшая девица,

Но только хуже нет, чем сонная вода,

И вы небось тайком – бесенок хоть куда.

Эльмира

Но разве…

Г-жа Пернель

Речь моя, быть может, вам обидна,

Но вы себя во всем ведете препостыдно.

Вам надлежало бы пример им подавать,

Как это делала покойница их мать.

Вы расточительны: нельзя смотреть без гнева,

Когда вы рядитесь, как будто королева.

Чтобы понравиться супругу своему,

Такие пышные уборы ни к чему.

Клеант

Но все ж, сударыня…

Г-жа Пернель

Вас, сударь, не скрываю,

Я всячески ценю, люблю и уважаю.

А все ж, будь я мой сын, я бы с большим трудом

Такого шурина к себе пускала в дом:

Вы проповедовать изволите начала,

Которых бы весьма стеречься надлежало.

Я прямо говорю; я, сударь, такова

И в сердце не таю правдивые слова.

Дамис

Ваш господин Тартюф устроился завидно…

Г-жа Пернель

Он чистая душа, его не слушать стыдно;

И я чужой жалеть не стану головы,

Когда его чернит такой глупец, как вы.

Дамис

Как? Мне – мириться с тем, чтобы ханжа несчастный

Царил у нас в дому, как деспот своевластный,

И чтобы мы ничем развлечься не могли,

Пока его уста свой суд не изрекли?

Дорина

Когда послушаешь его нравоученье,

То, как ни поступи, все будет преступленье;

В своем усердии он судит все и всех.

Г-жа Пернель

Он судит правильно и осуждает грех.

На путь спасения он хочет всех направить,

И сын мой должен вас в любви к нему наставить.

Дамис

Нет, бабушка, никто, будь он моим отцом,

Меня не примирит с подобным молодцом.

Я бы кривил душой, играя с вами в прятки:

Я видеть не могу, не злясь, его повадки

И знаю наперед, что этого ханжу

В один прекрасный день на место посажу.

Дорина

И всякий бы другой, наверно, возмутился,

Увидя, как пришлец в семействе воцарился,

Как нищий, что сюда явился худ и бос

И платьишка с собой на шесть грошей принес,

Забылся до того, что с дерзостью великой

Перечит каждому и мнит себя владыкой.

Г-жа Пернель

И все бы лучше шло, клянусь душой моей,

Когда бы слушались его святых речей.

Дорина

Хоть вы его святым считаете упорно,

А только, верьте мне, все это в нем притворно.

Г-жа Пернель

Вот язва!

Дорина

За него и за его слугу

Я никому ни в чем ручаться не могу.

Г-жа Пернель

Каков его слуга, мне это неизвестно.

Но за хозяина я вам ручаюсь честно.

Вы недовольны им, он потому вас злит,

Что правду вам в глаза открыто говорит.

Он все греховное бичует всенародно

И хочет лишь того, что небесам угодно.

Дорина

Да, только почему он с некоторых пор

Желает, чтоб никто к нам не ступал на двор?

Ужели грех такой, когда приходят гости,

Что надо сатанеть от бешенства и злости?

Вы знаете, о чем я думала уже:

(указывая на Элъмиру)

Мне кажется, что он ревнует к госпоже.

Г-жа Пернель

Молчите! Мыслимы ль такие рассужденья!

Не он один сердит на эти посещенья.

Весь этот с грохотом снующий к вам народ,

И вечный строй карет, торчащих у ворот,

И шумным сборищем толпящиеся слуги

Досадную молву разносят по округе.

Здесь, может быть, и нет особого вреда,

Но люди говорят – и в этом вся беда.

Клеант