Великая отечественная - под водой. Фрунзенец (подводная лодка)

Главная

Чехов

"Гибель транспорта "Гойя": адмирал из запорожского села причастен к самой крупной в истории человечества морской катастрофе

Когда разговор заходит о кораблекрушениях - в мирное ли время произошедших или в военное, в памяти сразу трагедия с «Титаником» всплывает. Хотя в десятке крупнейших морских катастроф столкнувшийся с айсбергом «Титаник» [с 1503 погибшими] находится на… десятом месте. Далеко опережает его по количеству жертв советский санитарный теплоход «Армения». Потопленный 7 ноября 1941 года немецким самолетом-торпедоносцем, он унес с собой на дно Черного моря более пяти тысяч человеческих жизней. Причем на борту «Армении» не сплошь военные люди находились.

Не менее 5300 человек пытался эвакуировать в Германию транспорт «Вильгельм Густлофф», торпедированный 30 января 1945 года подводной лодкой «С-13», командовал которой одессит Александр Маринеско. Но и это не предел!

Гибелью более семи тысяч человек закончилась торпедная атака еще одного немецкого транспорта - «Гойя». Торпеды по нему в ночь на 17 апреля 1945 года выпустил подводный минный заградитель «Л-3», который в Данцигскую бухту [Восточная Пруссия], где и был атакован транспорт, привел запорожец, гвардии капитан третьего ранга Владимир Коновалов [адмиральское звание ему будет присвоено за полтора года до смерти, в мае 1966-го]. За что и был удостоен вскоре звания Героя Советского Союза.

Человек без национальности

В биографии Владимира Константиновича до сих пор много неясностей. Возьмем, допустим, место его рождения. Известно, что будущий Герой родился в селе Надежное. А вот районов, к которым село это относится, сразу три указывается: и Гуляйпольский, и Куйбышевский, и Розовский. В двух последних установлены памятники Владимиру Коновалову. Причем куйбышевцы своего именитого земляка даже в звании повысили, выбив на постаменте его памятника не существующее в природе - и на флоте, естественно, слово «вицеадмирал» [Владимир Константинович был контр-адмиралом, а звание "вице-адмирал" пишется через дефис].

С национальным происхождением подводника из запорожской глубинки, боевые достижения которого отмечены в энциклопедической «Истории Великой Отечественной войны» [в пятом томе издания названа подлодка, утопившая «Гойю», и обозначено место гибели транспорта], тоже какие-то странные вещи творились. В 1985 году издательство Министерства обороны СССР выпустило комплект открыток «Герои Великой Отечественной» с указанием национальностей всех обладателей Золотой Звезды. Напротив фамилии Коновалова почему-то стоял прочерк.

Непонятно мне было также, почему герой войны, имевший, кроме Золотой Звезды, еще восемь (!) боевых орденов, в 1958 году был отстранен от командования дивизионом подводных лодок - на Балтике, и следующую серьезную должность получил лишь в 1963 году, на Северном флоте.

Да и главная атака Владимира Константиновича как-то невнятно прописана в военной литературе: обнаружив, мол, немецкий транспорт, догнал его и, выйдя на рубеж атаки, торпедировал, уничтожив при этом целую фашистскую дивизию. Переждав ответную атаку кораблей сопровождения, вернулся на базу. И все! А что за дивизия, условно говоря, на борту «Гойи» находилась - вояки каких родов войск? Вопрос такой у меня не случайно возник: не только фашисты-армейцы, подозревал я, за пару недель до окончания войны драпали из Восточной Пруссии. Так, может быть, на борту потопленного капитаном-гвардейцем немецкого транспорта тоже мирные люди находились - как на той же санитарной «Армении»?

Чтобы рассеять все неясности, я решил собрать воедино все написанное и сказанное о нашем земляке-подводнике. А когда фактажа набралось изрядно [в том числе и из немецких источников добытого, и из документов, которые передал мне бывший глава Розовской райгосадминистрации Владимир Марюха, за что ему превеликое спасибо], взял я чистый лист бумажный и скоро - пишу потому что быстро, вывел заголовок будущей публикации: “Гибель транспорта «Гойя»”.

Решив сконцентрировать внимание на событиях в Данцигской бухте ночью 17 апреля 1945 года, я вознамерился взглянуть на происшедшее не только из перископа подлодки «Л-3», но и с палубы торпедированного ею транспорта. Однако сразу предупреждаю: до апрельского дня того нам путь неблизкий предстоит одолеть, начало которому было положено 5 декабря 1911 года в еврейской земледельческой колонии №13 Екатеринославской, в которую входил тогда наш Александровский уезд, губернии. Именно в тот декабрьский день в колонии №13 родился Владимир Константинович [Вульф Калманович] Коновалов.

Дрейфующее село

Между прочим, с 1845-го по 1860-й в Александровском и Мариупольском уездах - между Гуляйполем и Пологами [на западе] и Волновахой [на востоке], было основано 17 таких национальных формирований [при советской власти часть из них будет объединена в Новозлатопольский еврейский автономный район]. Народное название колонии №13 - Вильнер [Виленская]. Ее первопоселенцы, похоже, из Вильно [Вильнюса] в наши таврические степи прибыли. Официальное же название родной Владимиру Коновалову колонии - Надежная. Наверное, народ там подобрался такой: крепкий и надежный. Впрочем, в те времена земледелец [а Надежная - земледельческая колония!] не мог быть иным - не крепким и не надежным.

Когда Новозлатопольскую автономию упразднили, часть ее сел, включая Надежное, передали Куйбышевскому району. А после очередного [третьего по счету] выделения из него - в 1992 году - Розовского района, малую родину нашего героя-адмирала переподчинили Розовке. Вот по какой причине село Надежное дрейфовало неспешно по территории будущей Запорожской области - по трем ее районам.

Атака со дна моря

Подводную лодку «Л-3», которая, кроме торпед, несла на борту мины, отчего и величалась официально подводным минным заградителем [от ее торпед, кстати, погибли два корабля противника, а от мин - девять], Владимир Коновалов принял под свое начало 9 марта 1943 года, сменив опытного подводника Петра Грищенко. А 22 марта командующий Балтийским флотом адмирал Владимир Трибуц вручил капитану третьего ранга Коновалову гвардейский военно-морской флаг. Почетного гвардейского звания подводники удостоены были за боевые походы 1941-42 годов [наш земляк в них участвовал сначала в качестве штурмана - это была его основная военно-морская профессия, а затем - помощника командира].

Каким сам Владимир Константинович был командиром? Блестящим, коль спустя годы после войны курсанты-подводники детально разбирали одну из атак «Л-3».

В начале февраля 1945 года фланг войск 3-го Белорусского фронта на Земландском полуострове начал обстреливать немецкий линкор «Адмирал Шеер», подошедший к полуострову в сопровождении двух эсминцев. Уверенные в безнаказанности - береговая артиллерия не доставала линкор, фашисты остервенело били по нашим войскам из орудий всех калибров. «Л-3» находилась поблизости и, связавшись с ней по радио, лодку вызвали в этот район. Обнаружив вскоре корабли, она, тем не менее, не смогла подойти к ним на дистанцию торпедного залпа: линкор и эсминцы заняли позицию в полосе малых глубин. А на ночь укрылись в Пилау [нынешний Балтийск]. И тогда командир подлодки решил атаковать противника в зоне прибрежной отмели.

Как потом вспоминал Владимир Константинович, подводники стали эхолотом проверять глубины и обнаружили не отмеченную на карте довольно удобную подводную ложбинку. В ней и легли до утра на грунт.

Линкор и эсминцы появились с рассветом и, не доходя до берега миль десять, открыли огонь. Утро выдалось ясным, на море был штиль, но перископ лодки, как и рассчитывал командир, оказался для немцев на солнечной дорожке - они не видели его.

Выходя на атаку, лодка использовала найденную накануне ложбинку. Однако ее не хватило!

Под килем семь метров! - тревожно доложил штурман. Это уже было меньше допускаемого инструкцией минимума. - Под килем пять метров… Три метра! - едва не перешел на крик офицер, подумавший, что командир его не слышит.

А командир смотрел в перископ и молчал. Он видел корабли врага, обстреливающие войска на берегу, и не считал возможным прерывать атаку.

Когда Владимир Константинович коротко бросил: “Пли!” - под килем оставалось... всего ничего. Лодка почти ползла по дну на брюхе. Но торпеды выпустила. Правда, не по линкору: попасть в него было невозможно, а по одному из эсминцев.

Чтобы торпеды не зарылись в ил, пришлось приподнять нос лодки, а чтобы ее не выбросило наверх после залпа, трюмные стремительно приняли добавочный балласт. Отлично сработал горизонтальными рулями боцман. И «Л-3» удержалась под водой! Развернувшись, она замерла на грунте - не стала уходить по мелководью. Расчет командира оправдался: второй эсминец, кинувшийся искать лодку, бомбил наугад. Линкор же немедленно прекратил обстрел берега и убрался восвояси. К сожалению, торпедированный эсминец команде «Л-3» не засчитали: подорваться-то он подорвался, но затонул не совсем: по-видимому, выбросился на мель.

Однако ни в какое сравнение с эсминцем не идет главная атака Владимира Коновалова, после которой он станет причастным к самой крупной в истории человечества катастрофе на море.

Операция «Ганнибал»

В свой последний боевой поход, принесший славу и звание Героя Советского Союза, Владимир Коновалов ушел 23 марта 1945 года. Через пять дней, 28 марта, в районе песчаной Хельской косы, отделяющей Гданьскую бухту от Балтийского моря, лодка произвела минную постановку [«Л-3», напомню, кроме торпед, имела на борту и мины - она же была подводным минным заградителем]. Однако достоверных данных о результатах этой постановки [две банки по десять мин] нет.

Вечером же 28 марта лодка перешла к маяку Хоборг [южная оконечность острова Готлонда, расположенного примерно в ста километрах от материковой Швеции], где команда занялась починкой вышедших из строя гидроакустической станции и гидрокомпаса. Через неделю, 5 апреля, «Л-3» начала движение, и на следующий день Владимир Коновалов привел ее в Данциг-скую бухту. Целей там было пре-достаточно. Но прежде чем мы вместе с командиром лодки выберем транспорт для торпедной атаки, я предлагаю вернуться на два с половиной месяца назад, чтобы разобраться в происходящем как в Данцигской бухте, так и в Восточной Пруссии в целом.

От остальной Германии эту территорию Третьего рейха русские танки отрезали 23 января 1945 года. А двумя днями ранее командующий военно-морскими силами Германии гросс-адмирал Карл Дениц подписал приказ о начале операции «Ганнибал». Согласно ему, все крупнотоннажные морские суда следовало использовать для эвакуации из Восточной Пруссии войск и гражданских лиц. Ну а в связи же с тем, что порт Пиллау [Балтийск] не был приспособлен для швартовки крупных судов, главным пунктом эвакуации стал Гетенхафен [Гдыня], расположенный на балтийском побережье немного севернее Данцига [Гданьска]. В город, кроме военных [в первую очередь, раненых], стекались тысячи и тысячи беженцев. Всем им геббельсовская пропаганда основательно вбила в сознание, что русские живут по рекомендации лауреата двух Сталинских премий писателя Ильи Эренбурга: “Увидел немца - убей его!” До полусмерти напуганные гулом приближающихся советских танков, беженцы готовы были плыть в Германию хоть на досках, хоть на бревнах.

Надо отдать должное немцам: исполняя приказ Деница, эвакуировать из Восточной Пруссии они намеривались всех, включая военных, гражданских и всевозможную сволочь из полицаев и предателей.

«Л-3» выходит на цель

Первым крупный немецкий транспорт, следовавший из Восточной Пруссии в Германию, отправил на дно Балтий-ского моря командир совет- ской подводной лодки «С-13» Александр Маринеско. Более 5300 фашистов [глав-ным образом, эсэсовцев и подводников] уничтожил торпедный залп лодки Маринеско. Следующей жертвой торпедной атаки из-под воды стал, пожалуй, самый не- приспособленный для перевозки людей немецкий транспорт - «Гойя».

На воду 131-метровый транспорт «Гойя» был спущен в 1940 году в норвежской столице Осло - за четыре дня до немецкого вторжения в Норвегию. После оккупации Норвегии немцы, естественно, его реквизировали. С началом операции «Ганнибал» транспорт на скорую руку переоборудовали, и 16 апреля 1945 года он стал на якорь в Данцигской бухте у косы Хель. Буквально сразу же началась посадка на транспорт. Предполагалось, что на борт «Гойя» примет полторы тысячи солдат и офицеров 4-й танковой дивизии вермахта, 385 раненых военнослужащих и более пяти тысяч беженцев.

Посадка проходила нервно, даже видимости порядка не наблюдалось ни на берегу, ни на борту. Усугубил ситуацию пущенный кем-то слух, что «Гойя» - последний транспорт, на котором будут эвакуировать раненых и беженцев. Бои-то шли непосредственно на косе Хель! А тут на порт еще и советские бомбардировщики налетели. Орудия противовоздушной обороны «Гойи» яростно отбивались, но при четвертом заходе бомбардировщикам удалось-таки сбросить авиабомбу на носовую часть транспорта. Бомба пробила палубу, ранив несколько матросов-артиллеристов. Однако, несмотря на пробоину, «Гойя» оставался на плаву и продолжал принимать на борт беженцев и солдат.

До 19.00 шло оглашение судовых списков, но они оказались неполными, поскольку на транспорт постоянно пробирались все новые и новые люди. Согласно немецким источникам, на момент выхода «Гойи» в море, он имел на борту около 7200 человек [военных, включая раненых - менее двух тысяч].

Поскольку немецкие порты на Балтике были забиты беженцами, капитану транспорта был отдан четкий приказ: в составе конвоя из трех транспортов двигаться на столицу Дании - на Копенгаген. Сопровождали корабли два минных тральщика - «М-256» и «М-238». Шли они - чтобы за ними поспевали теплоходы с людьми, со скоростью девять миль в час.

Вскоре после того, как в сгустившихся над морем, соленых сумерках конвой обогнул полу- остров Хель, его заметили с лодки «Л-3». Подчиняясь распоряжению командира, она начинает маневрировать, выходя на позицию атаки. Ни с транспортов, ни с тральщиков эти маневры не заметили. И, согласно немецким [не точным] данным, в 23.52 «Гойя» получает две торпеды в левый борт.

Семь тысяч пропавших без вести

Согласно же записям штурмана «Л-3» гвардии лейтенанта Ивана Павлова, поминутно фиксировавшего все происходившее на борту подлодки, транспорт подводники Владимира Коновалова обнаружили в 0.42. И далее вот что - дословно - зафиксировала записная книжка штурмана: “Вышли в торп. атаку. Двумя торпедами потопили трансп. пр-ка водоизм. 12 тыс. т. Подверглись преследованию сторожевыми кораблями, которые в продолж. 2,5 часа стопорили ход, выслушивая нас. Сбросили две глубинные бомбы, которые взорвались вблизи нас. В 4.00 всплыли в надв. полож. Провентилировали отсеки, в 05.00 снова погрузились на глуб. 20 м.”

А теперь обратимся к воспоминаниям бывшего начальника связи 4-й немецкой танковой дивизии Ханса Шойфлера [солдаты этой дивизии, напомню, были единственным воинским подразделением на борту «Гойи»]: “От двух могучих взрывов теплоход сильно качнуло, рывком бросило вперед, а потом корма резко осела вниз. В тот же момент погасло освещение. Было слышно, как через пробоину внутрь корабля с шумом устремился поток воды. Люди метались по палубе, некоторые прыгали за борт.

На борту вспыхнула неописуемая паника. Несколько сотен человек были тяжело ранены. Из трюмов и нижней палубы люди пытались добраться до трапов, чтобы оказаться наверху. Многие, прежде всего дети, были сбиты с ног и смяты напиравшей сзади толпой. Судно все больше кренилось назад, корма уже частично была залита водой. Прежде, чем были готовы спасательные шлюпки, «Гойя» разломился на две части и очень быстро начал погружаться на дно.

Столб пламени высотой с дом вырвался из смертельно раненного транспорта. Вслед за этим в трюме тонущего корабля прогремел взрыв. Затем все произошло с невероятной быстротой. За считанные минуты обе половины теплохода скрылись под водой. Немногие оставшиеся на поверхности пассажиры «Гойи» на какое-то время различили мрачный силуэт подводной лодки”.

И, подводя итог катастрофе, немецкий офицер-танкист замечает: “Только 183 человека остались в живых; среди них было семь наших сослуживцев. Остальные семь тысяч навсегда остались в страшном списке жертв войны как пропавшие без вести”. Честно признаюсь, меня озноб пробирал, когда я читал эти записки.

А тем временем вернувшийся в базу командир «Л-3» Владимир Коновалов был представлен к званию Героя Советского Союза и получил его - последним из военных моряков - 8 июля 1945 года.

После войны Владимир Константинович окончил военно-морскую академию, служил начальником кафедры 2-го Балтийского военно-морского училища, потом - был начальником штаба, а с ноября 1955-го - командиром дивизиона подводных лодок Балтийского флота. А в марте 1958 года новобранец из его дивизиона на ночном дежурстве расстрелял из автомата своих шестерых товарищей-подводников и попытался сбежать на иностранное судно. Владимира Константиновича отстранили от командования - и на пять долгих лет он остался в стороне от серьезных флотских дел. Только в 1963 году ему предлагают штабную должность на Севере. Неожиданно для себя он оказывается рядом с сыновьями Евгением и Марком, которые тоже избрали нелегкую профессию офицеров-подводников. Став за службу капитанами первого ранга, оба они уже давно в отставке. Нынче на подводной лодке служит уже внук адмирала из запорожской глубинки Владимира Коновалова, непосредственно причастного к самой крупной морской катастрофе за всю историю человечества.

Умер Владимир Константинович от сердечного приступа в Ленинграде 29 ноября 1967 года. В городе на Неве он и похоронен. Рубка же его удачливой лодки «Л-3» попервости была установлена у штаба бригады подплава в Лиепае, а после того, как части Советской Армии и Военно-Морского флота покинули Прибалтику, ее эвакуировали в Россию и в 1995 году установили в Москве, на мемориале Победы на Поклонной горе.

У бюста адмирала. Установлен в Куйбышевском районе Запорожской области

Подводная лодка Л-3 в походе [рисунок]

Торпедирование транпсорта "Гойя" [рисунок]

Мемориальная доска в честь экипажа Л-3

подводный минный заградитель II серии

Подводная лодка «Л-3» заложена 6 сентября 1929 года на заводе № 189 (Балтийский завод) в Ленинграде под строительным номером 197 как «Фрунзовец». 8 августа 1931 года корабль спущен на воду, 5 ноября 1933 года вступил в строй и 9 ноября 1933 года под командованием Пышнова Александра Алексеевича вошел в состав Морских сил Балтийского моря.

15 августа 1934 года, когда субмарина стояла в базе, в третьей группе аккумуляторных батарей «Л-3» произошел пожар, вызванный замыканием элементов бугелем низкорасположенного трубопровода системы вентиляции. Только своевременные и правильные действия командира корабля Пышнова и инженера-механика В.В.Матвеева предотвратили серьезные последствия.

В ноябре 1939 «Л-3» встала на заводе № 196 в Ленинграде на капитальный ремонт и модернизацию. В декабре 1940 года подводная лодка, взяв на борт рабочих завода, перешла в Кронштадт, а 15 декабря в Либаву, где до середины января 1941 года проходила ходовые испытания. 24 февраля 1941 года «Л-3» вновь вступила в строй.

Начало Великой Отечественной войны «Фрунзовец» встретил в составе 3-го дивизиона 1-й бригады ПЛ КБФ в Либаве. Командовал подводной лодкой капитан 3 ранга (впоследствии капитан 2 ранга) Грищенко Петр Денисович .

Подводная лодка «Фрунзовец» в достройке. 1933 г.

Командный состав подводной лодки «Л-3». Слева направо: старшина группы трюмных машинистов М.В. Вальцев, старшина группы торпедистов С.И. Сидоров, (?), боцман К.Е. Настюхин, командир подводной лодки П.Д. Грищенко, командир БЧ-5 М.А. Крастелев, старшина группы электриков Н.И. Шевяков, старший помощник В.К. Коновалов, командир БЧ-2-3 И.А. Дубинский, (?), (?). Июль 1942г.

Вечером 22 июня подводная лодка вышла из Либавы для несения ближнего базового дозора у маяка Акменрагс. На борту субмарины в поход вышел дивизионный механик М.Ф. Вайнштейн. Когда «Л-3» всплывала для зарядки, с нее было отчетливо видно, как горят город и порт.

Наконец, 26 июня субмарина получила приказ выставить мины в районе Мемеля. 27 июня «Л-3» произвела в указанном районе установку заграждения состоящее из 4 минных банок по 5 мин каждая, которое в итоге оказалось в стороне от судоходного фарватера. Несмотря на то, что в разных источниках жертвами первых мин «Л-3» называются, как минимум, шесть судов, постановка не имела результата. Бывший латвийский транспорт «Кайя» (244 брт) и шведский танкер «Уно» (430 брт), погибшие у Мемеля 1 октября и 22 ноября 1941 года, а так же погибший 26 ноября 1941 года германский теплоход «Эгерау» (1142 брт) стали жертвами германских мин. Транспорт «Гюнтер» (1337 брт), погиб на германских минах восточнее острова Готланд 8 октября 1941, а транспорт «Поллюкс» (518 брт) – на британской донной мине у Ростока 23 ноября. Пропавший без вести 19 ноября 1941 г. у Мемеля пароход «Хенни» (764 брт) так же не имеет отношения к минам «Фрунзовца».

Выполнив задачу «Л-3» покинула район постановки. В ночь на 28 июня «Фрунзовец» чуть не стал жертвой своей же подводной лодки «С-4» . К счастью, командир «эски» Д.С. Абросимов вовремя опознал «Л-3» и от атаки отказался. В этот же день на подводной лодке отказали горизонтальные рули. (По свидетельству Грищенко, ставя мины, «Л-3» получила повреждения от разрывов глубинных бомб с катеров, проводящих профилактическое бомбометание). Пришлось всплыть и у берега, уже занятого противником, устранять повреждение.

В Либаве уже были немцы, поэтому из похода «Л-3» возвращалась в Таллин, куда подводная лодка прибыла 5 июля. (По воспоминаниям Грищенко 9 июля).

В полдень 15 июля «Л-3» в паре с «С-8» , имея на буксире по три торпедных катера, вышли из Таллина и под эскортом тральщиков взяли курс в Балтийское море. В районе мыса Ристна подводная лодка пошла самостоятельно. Целью второго похода «Л-3» являлась Данцигская бухта, где подводная лодка должна была выставить минное заграждение.

Утром 19 июля севернее мыса Брюстерорт субмарина выставила 20 мин, по оценке командира субмарины, прямо в кильватер немецких тральщиков. Вечером этого же дня в направлении минного заграждения на «Л-3» услышали сильный взрыв, а спустя 40 минут взрывы глубинных бомб. Так как упоминающийся в качестве минного успеха «Л-3» финский транспорт «Цисиль» (1847 брт), погиб 23 августа 1941 года на германской мине, мины подлодки не имели результата. Немцы регулярно проводили контрольное траление фарватера, три мины «Л-3» были обнаружены в конце ноября, после чего поле окончательно разрядилось. Продолжая оставаться в Данцигской бухте «Л-3» приступила к поиску объектов для торпедной атаки, но таковых обнаружено не было, зато сама субмарина стала объектом охоты, 24 июля подвергшись безрезультатной атаке вражеского самолета.

27 июля «Л-3» получила приказ о возвращении в базу. Вечером этого же дня подводная лодка была обнаружена немецкими тральщиками из состава 31-й флотилии, которые всю ночь преследовали субмарину. От разрывов глубинных бомб на «Л-3» разошлись швы топливной цистерны, нарушилась расклинка батарей, аккумуляторную яму начало заливать соляром. Оторвавшись от преследования, днем 30 июля «Л-3» в районе мыса Ристна была встречена советскими тральщиками и под их эскортом сопровождена в Триги. На переходе подводная лодка села на мель и повредила рули. 31 июля «Л-3» прибыла в Таллин, откуда в сопровождении тральщиков и минного заградителя «Марти» перешла в Кронштадт.

После небольшого ремонта в сентябре «Л-3» стали готовить к прорыву на Север через Датские проливы, но, к счастью, операцию отменили. Опасаясь прорыва немецких кораблей к Ленинграду, советское командование выделило часть подводных лодок для охраны подступов к Кронштадту. В конце сентября «Л-3» поступила в распоряжение командира Передового отряда КБФ и перешла к острову Гогланд, где вечером 1 октября безуспешно атакована финскими торпедными катерами «Сису» и «Вуоли» на рейде в бухте Сууркюля. Катера прорвались, благодаря халатности коменданта островного района. К счастью, выпущенные ими торпеды в цель не попали и взорвались в 15 м от субмарины. «Л-3» открыла ответный огонь. По свидетельству П.Д. Грищенко, один из снарядов, выпущенный с лодки, попал в машинное отделение торпеды одного из катеров, убив его командира. Финны, в свою очередь, заявили о потоплении своими торпедными катерами в районе Гогланда двух советских тральщиков. 16 октября во время шторма от ударов о борт «Щ-310» «Л-3» получила повреждения топливных и балластных цистерн и через два дня вернулась в Кронштадт.

В ноябре «Л-3» прошла докование, затем произвела ремонт, а всю первую блокадную зиму провела в Ленинграде у борта плавбазы «Иртыш».

С весны 1942 года подводная лодка находилась к готовности к боевому походу, но выход был отложен сначала из-за отсутствия кораблей обеспечения, затем «Л-3» была задержана до развертывания субмарин второго эшелона.

10 августа 1942 года подводная лодка перешла на Лавенсари, а 12 августа вышла в район западнее острова Борнхольм (позиция № 1). На борту субмарины находился известный писатель-маринист Александр Ильич Зонин. Вечером 14 августа «Л-3» форсировала Финский залив, но на сутки задержалась в районе острова Богшер, проводя тренировку личного состава.

18 августа у мыса Эландс Норраудде (северная оконечность Эланда) «Л-3» вышла в свою первую торпедную атаку на транспорт из состава конвоя. Видимо, тренировка не прошла даром, и обе выпущенные торпеды попали в цель, отправив на дно шведский транспорт «К.Ф. Лильевальш» (5513 брт), шедший в Германию с грузом железной руды, который Грищенко определил как танкер в 15000 тонн. На судне погибло 33 человека, в том числе капитан Эрнст И.Ф. Брамфорд и лоцман. Семь человек из его экипажа спасены шлюпкой, спущенной с другого судна. После выпуска торпед лодку выбросило на поверхность, и охраняющие конвой шведские эсминцы «Норденшельд» и «Норчёпинг» контратаковали субмарину, сбросив на нее 42 глубинные бомбы, от взрывов которых «Л-3» получила незначительные повреждения.

После атаки подводная лодка ушла к Готланду, где 21-22 августа провела поиск судов вдоль его восточного побережья, но ничего, кроме шведских рыболовных шхун обнаружено не было. С одной из них «Л-3» чуть было не столкнулась. Досмотрев судно, шведов отпустили.

Днем 23 августа в районе Карлскроны подводная лодка была обнаружена шведским миноносцем. Чтобы оторваться от преследования на «Л-3» не запускалась издающий сильный шум помпа, для сбережения заряда аккумуляторов горячей пищи не готовили.

24 августа субмарина прибыла в район минной постановки. Тщательно разведав фарватеры, «Л-3» 25 августа выставила 6 мин в районе Треллеборга. Якорь седьмой мины не вышел из трубы, и в течение получаса мина буксировалась подводной лодкой. Все же «Л-3» сумела завершить минную постановку, выставив еще две минные банки (по 4 и 9 мин). Результатом этого заграждения стала гибель 28 августа германской парусно-моторной шхуны «Вальтер» (177 брт) с пятью моряками. Упоминаемые в качестве минного успеха «Л-3» германские подводные лодки «U-416» и «U-446» к минам «Фрунзовца» не имеют никакого отношения. «U-416» подорвалась в 50 милях восточнее минного заграждения «Л-3» у острова Борнхольм, на британской авиационной донной мине 30 марта 1943 года. Субмарина не затонула, а приведена в Штеттин и после ремонта вновь введена в строй в качестве учебной. «U-446» погибла на английской авиационной донной мине 21 сентября 1942 года в Данцигском заливе у Кольберга.

Подготовка к боевому походу.
члены экипажа ПЛ «Л-3». Июль 1942.
Возвращение «Л-3» в Кронштадт. 10 сентября 1942 г. Слева направо: командир подлодки П.Д. Грищенко, комиссар М.Ф Долматов, старпом В.К. Коновалов, старшина группы трюмных машинистов М.В. Вальцев.
Торпедисты «Л-3»: краснофлотец В.И. Молочков, ком. отд. П.И. Мишин и краснофлотец П.Г. Еременко.
Возвращение из боевого похода. Торжественный обед. Третий слева - старшина 2 статьи Николай Федорович Миронов.

На исходе 26 августа «Л-3» обнаружила конвой и четырьмя торпедами атаковала два транспорта из его состава. С борта подводной лодки наблюдали попадания в оба транспорта и пожары на них, но данных со стороны противника, подтверждающих успех «Л-3», нет.

27 августа субмарина переместилась в район южнее острова Эланд, где была заменена лопнувшая крышка правого дизеля. Вечером 1 сентября юго-восточнее маяка Эланд-Седра-Удде «Л-3» атаковала миноносец типа «Фальке» который шел в охранении большого конвоя, и, хотя на лодке слышали взрыв, в данное временя Германия не теряла кораблей этого класса. Спустя 20 минут «Л-3» вновь атакует, на этот раз торпеды были выпущены по оставшимся без охраны транспортам. Вскоре командир субмарины наблюдал в перископ, что одно судно тонет, а второе стоит без хода, но зарубежных данных о результатах этой атаки нет.

Утром 3 сентября «Л-3» начала возвращение в базу и в ночь на 5 сентября приступила к форсированию Финского залива. Возвращение давалось нелегко. Четырежды над лодкой гремели взрывы вражеских мин, нанеся кораблю незначительные повреждения корпуса и механизмов. Счастливо преодолев противолодочный барраж противника, в ночь на 9 сентября «Л-3» прибыла на Лавенсари, откуда перешла в Кронштадт.

Командование высоко оценило результаты последнего похода «Л-3». Весь ее экипаж был отмечен правительственными наградами. За короткий промежуток между походами корабль посетили писатели Александр Фадеев, Всеволод Вишневский, поэтесса Ольга Берггольц.

Уже 27 октября 1942 года «Л-3» снова выходит в море. 29 октября корабль приступил к преодолению противолодочного рубежа противника. Вечером следующих суток при форсировании заграждения «Юминда» подводная лодка подорвалась на мине. К счастью, взрыв, произошедший в 30 метрах выше над лодкой, не нанес ей существенных повреждений, только в корпусе в районе 15-го шпангоута образовалась вмятина. Вечером 1 ноября «Л-3» вышла из Финского залива. На следующий день в 6 милях южнее маяка Утё подводная лодка выставила минную банку из 10 мин, на которой 17 ноября подорвался транспорт «Гинденбург» (7888 брт), перевозивший из Данцига в Финляндию 1000 (по другим данным 2000) советских военнопленных. Кроме них на борту судна находились 191 охранник, 36 автомобилей и другое военное имущество. При взрыве 15 человек, в том числе 6 пленных погибли. Еще 13 пленных было ранено в ходе подавления бунта, который вспыхнул после подрыва судна. «Гинденбург» держался на плаву, но попытка спасти пароход не увенчалась успехом, и он затонул между островами Корпо и Нагу 19 ноября.

Командир ПЛ «Л-3» П.Д. Грищенко.
Группа командиров «Л-3». В центре П.Д. Грищенко.
Штурман «Л-3» капитан-лейтенант Петров А.И.
Боцман «Л-3» мичман К.Е. Настюхин.
Электрик ПЛ «Л-3» старший краснофлотец Бурдюк А.Д., 1942 год.

Ещё одну банку из 7 мин «Л-3» выставила 5 ноября в 14 милях северо-западнее маяка Нидден близ Мемеля. Вероятно, 9 декабря здесь подорвался и погиб со всем экипажем пароход «Эдит Боссельман» (952 брт). Скорее всего, здесь же нашли свой конец отправлявшиеся из Данцига и пропавшие без вести транспорты «Тристан» (1766 брт), 5 февраля 1943 вышедший в Мемель, «Грундзее» (866 брт), вышедший 6 февраля 1943 в Либаву, и «Диршау» (762 брт) вышедший 29 ноября 1942 в Ригу. От последнего осталась только пустая шлюпка, найденная 3 декабря 1942 в районе Шварцорта (ныне Юодкранте, Литва). Данная минная постановка не имеет отношения к гибели германского парохода «Мария Фердинанд» (1757 брт), который выбросился на берег после подрыва на мине у Либавы 14 января 1943 года.

В ночь на 6 ноября юго-западнее Мемеля «Фрунзовец» выходит в атаку на миноносец противника, но торпеды прошли мимо цели. В ночь на 10 ноября подводная лодка сместилась к Либаве, где при попытке 13 ноября атаковать конвой «Л-3» попала под таранный удар транспорта и лишилась перископов. К счастью, больше никаких повреждений подводная лодка не получила.

В этот же день, выставив в 11 милях юго-западнее мыса Акменрагс оставшиеся 3 мины, подводная лодка покинула позицию и начала возвращение в базу.

Форсировав заграждение «Зееигель», «Л-3» 18 ноября ошвартовалась в Кронштадте и вскоре встала на ремонт.

1 марта 1943 года подводной лодке «Л-3» было присвоено звание Гвардейской, а 9 марта командиром субмарины стал капитан-лейтенант (впоследствии капитан 3 ранга) Коновалов Владимир Константинович , бывший ранее помощником командира «Фрунзовца».

В свой следующий, пятый по счету, боевой поход «Л-3» вышла спустя почти два года после последнего выхода на позицию. К этому времени между СССР и Финляндией было заключено перемирие. 1 октября 1944 года «Л-3» вышла из Кронштадта. Пройдя финским шхерным фарватером в Балтийское море, вечером 5 октября подводная лодка направилась к острову Борнхольм (позиция № 8), куда прибыла утром 9 октября.

Вечером 11 октября севернее мыса Аркона «Л-3» выставила минное заграждение (20 мин одной банкой). Мины были поставлены на полигоне боевой подготовки Кригсмарине; прошло больше месяца, пока они нашли своих жертв. 14 ноября на них получило повреждение учебное судно «Альберт Лео Шлагеттер» (1634 брт), на котором при взрыве погибло 15 человек. Следом за ним утром 20 ноября взрыв прогремел у борта миноносца «Т-34», который только что вступил в строй. Корабль потерял кормовую оконечность, перевернулся и затонул, унеся с собой 55 членов экипажа и 24 офицера и курсантов артиллерийской школы.

12 октября «Л-3» сместилась к Истаду, где в ночь на 15 октября в 10 милях юго-восточнее маяка Смюгехук подводная лодка атаковала одиночный транспорт. С субмарины наблюдали попадание торпеды и гибель судна, но зарубежных данных об этой атаке «Л-3» нет.

21 октября «Л-3» получила приказ действовать в районе Либавы (сектор № 3). Утром 25 октября она была у Мемеля, где в этот же день подводная лодка атаковала конвой. После залпа субмарину выбросило на поверхность. Заметив подводную лодку, цель без труда уклонилась от торпед. На следующий день «Л-3» вышла в атаку на сторожевик из состава конвоя. Через минуту после выпуска торпед на субмарине слышали взрыв, а при наблюдении за конвоем атакованный корабль не был обнаружен, что дало основание посчитать его потопленным. По данным противника данная атака «Л-3» безрезультатна; тральщик, сопровождавший конвой наблюдал след торпеды, после чего корабли противника сбросили на подводную лодку несколько глубинных бомб.

После новой смены позиции подводная лодка 2 ноября имела кратковременный контакт с силами ПЛО противника, после которого на «Л-3» пришлось ремонтировать правый дизель. 11 ноября командир субмарины донес о возвращении в базу, и 16 ноября подводная лодка прибыла на Ханко. На следующий день «Л-3» перешла в Турку, где встала на ремонт.

Командир «Л-3» Герой Советского Союза В.К. Коновалов у своего корабля. Лето 1945 г.
Группа членов экипажа «Л-3». Стоят (слева направо): старший торпедист старший краснофлотец В.Д. Шумский, Х, Х; сидят: гвардии старшина 2 статьи И.А. Синицын, Х, гвардии мичман К.Е. Настюхин и гвардии старшина 2 статьи М.Я. Буренков. Лето 1945 г.
Шведское судно «К.Ф. Лильевальш», потопленное торпедами «Л-3» 18 августа 1942 г.
Транспорт «Гойя» потопленное торпедами «Л-3» 17 апреля 1945 г.

Кампанию 1945 года «Л-3» начала 23 января. Через два дня подводная лодка заняла указанный район (позиция № 5-н), где 26 января произвела минную постановку в 4-4,5 милях от аванпорта Виндавы. (Из правой минной трубы выставлено 10 мин. Остальные 10 мин из-за неисправности мотора минного устройства и образования наледи в левой минной трубе поставить не удалось). По всей вероятности, на минах, выставленных «Л-3», 29 января 1945 года подорвался и затонул германский транспорт «Генри Лютгенс» (1141.брт), на котором погибло 9 человек, хотя нельзя не принять во внимание постановки мин в этом районе советскими ВВС. Часто упоминаемые в советской литературе в качестве минных успехов «Л-3» транспорт «Йерсбек» (2804 брт) и ледокол «Поллюкс» (4191 брт), погибли на минах в районе Либавы соответственно 28 марта и 7 февраля 1945 года; тральщик «М-3138» (бывший «KFK-182», 112 брт) погиб 23 марта 1945 в районе Либавы на минах, выставленных, скорее всего, советской авиацией.

31 января «Л-3» произвела торпедную атаку на транспорт из состава конвоя. На подводной лодке наблюдали взрыв в носовой части одного из судов. Противник не преследовал атаковавшую подводную лодку и не комментирует результат этой атаки. По данным А.В. Платонова жертвой атаки «Фрунзовца» стал транспорт «Генри Лютцов» (1411 брт), но согласно списку судов торгового и рыболовного флота Германии судна с таким именем не существовало. В этот же день «Л-3» еще два раза выходит на боевой курс, но все выпущенные торпеды не попали в цель.

В ночь на 2 февраля «Л-3» переместилась к маяку Брюстерорт, где корабли из состава 2-й боевой группы своим огнем поддерживали оборону прибрежного фланга немецкой армии. Атаковать их из-за малых глубин подводная лодка не смогла, зато выставила на путях отхода кораблей 2 мины. Так как минно-сбрасывающее устройство было неисправно, остальные восемь мин поставить не удалось.

4 февраля «Л-3» безуспешно атаковала миноносец «Т-36» из состава охранения карманного линкора «Адмирал Шеер», в ответ миноносец «Т-28» сбросил на подводную лодку 28 глубинных бомб. На следующий день «Л-3» покинула позицию и направилась в базу. Через три дня она была в Турку.

В свой последний поход в Великой Отечественной войне, который принес известность и славу командиру «Л-3» Коновалову, подводная лодка отправилась утром 23 марта 1945 года. Субмарине предстояло действовать в пределах позиции № 3 в Данцигской бухте. К утру 26 марта подлодка прибыла в район Хельской косы, где, разведав фарватеры, вечером 28 марта установила две минных банки. Выбору места постановки мин мешал густой туман, и невозможность определится, так как с момента выхода из базы подлодка не имела обсервации. В итоге мины были выставлены на большом удалении от прибрежного фарватера. Часто упоминаемый как погибший здесь сторожевик «Vs-112» затонул 10 апреля 1945 года в Кильской бухте. Выполнив задачу установки минного поля, подлодка попыталась определить свое место, отойдя к маяку Хоборг на побережье Готланда, но из-за тумана на смогла этого сделать. К тому же на субмарине вышли из строя гидроакустическая станция, а затем гирокомпас, что потребовало определенного времени для их ремонта.
Жертвы мин ПЛ «Л-3»:

Транспорт «Генри Лютгенс», погибший на мине «Л-3» 29 января 1945 г.
Транспорт «Гинденбург», подорвавшийся на мине 18 ноября 1942 года и затонувший на следующий день.
Пароход «Edith Bosselman», погиб 9 декабря 1942 г. в точке 55.27 с.ш. 20.41 в.д. на мине «Л-3».
Португальский «Sagres», бывший «Albert Leo Schlageter» в строю до сих пор. Фото 1984 г.

Дополнительно: Записи штурмана ПЛ И.Г.Павлова, относящиеся к завершающему этапу последнего боевого похода подводной лодки в апреле 1945 года.

Тактико-технические характеристики ПЛ «Л-3» (1944 г.).

Вернувшись на позицию, в ночь на 1 апреля «Л-3» получила приказ проникнуть в Данцигскую бухту и атаковать крупные надводные корабли, обстреливающие наступающие советские войска, но достаточно сильный корабельный дозор противника не дал этого сделать. В ночь на 4 апреля подлодка, снова отойдя к Хоборгу, наконец-то смогла определиться, после чего повторила попытку прорваться в Данцигскую бухту, которая снова не увенчалась успехом, после чего командир субмарины принял решение искать противника северо-восточнее маяка Риксхефт.

Две первые попытки атаковать сорвались из-за невыгодных первоначальных условий обнаружения цели. Наконец, в ночь на 17 апреля севернее маяка Риксгафт «Л-3» вышла в атаку на транспорт на транспорт из состава конвоя. Пуск торпед производился из надводного положения. Через 70 секунд на подводной лодке зафиксировали два сильных взрыва, а верхняя вахта наблюдала, как судно разломилось надвое, его корма задралась вверх и начала быстро погружаться. Целью «Л-3» оказался германский теплоход «Гойя» (5230 брт), на борту которого, по разным оценкам находились более 7 тысяч человек (1500 солдат 4-й танковой дивизии вермахта, 385 раненых военнослужащих, остальные беженцы из числа гражданских лиц). Судно затонуло, унося с собой, по различным оценкам, порядка 7 тысяч жизней; из находившихся на его борту выжило лишь 175 человек. Гибель транспорта «Гойя» по количеству жертв стоит на первом месте среди морских катастроф за всю историю мореплавания, опережая знаменитые «Титаник» и «Вильгельм Густлов». Занимаясь спасением людей, корабли охраны конвоя смогли сбросить в безопасном удалении от субмарины только 5 глубинных бомб. «Л-3» продолжала оставаться в этом районе, и через двое суток вновь вышла на боевой курс. Первая атака прошла неудачно. Через 6 минут торпеды были выпущены вновь. С подводной лодки наблюдалось попадание «с сильными повторными взрывами, разноцветными трассами вверх и большим пламенем», благодаря которым подлодка была обнаружена и обстреляна. Срочное погружение прекратило наблюдение за результатом атаки; противник не преследовал. По различным послевоенным данным, жертвой торпед «Л-3» часто называют тяжелую плавбатарею «SAT-5» («Роберт Мюллер-6»), но этот корабль был потоплен советской авиацией 18 апреля 1945 года у Пиллау. Возможной жертвой торпеды «Л-3» стал один из катеров-тральщиков плавбазы «MRS-11».

«Л-3» в изобразительном искусстве:
Подводная лодка «Л-3». рисунок

Торпедирование транспорта «Гойя». Художник И. Родионов. Открытка.

После безуспешной атаки немецкого конвоя 21 апреля, «Л-3» направилась в базу, куда благополучно прибыла через 4 дня.

Окончание войны Краснознаменная подводная лодка «Л-3» встретила в ремонте. Учитывая последние успехи корабля, его командир капитан 3 ранга В.К.Коновалов 6 июля 1945 года был удостоен звания Героя Советского Союза.

9 июня 1949 года подводная лодка получила обозначение «Б-3». 17 августа 1953 года она была выведена из боевого состава и переквалифицирована в учебную подводную лодку, а 21 мая 1956 года разоружена и переформирована в учебно-тренировочную станцию по борьбе за живучесть «УТС-28».
Рубка «Л-3» в Лиепае и Парке Победы на Поклонной горе в Москве. Мемориальная доска с именами членов экипажа ПЛ «Л-3». Парк Победы, Москва. Фото Евг. Чирва. сентябрь 2008 г.

15 февраля 1971 года станция исключена из состава ВМФ СССР и сдана на разборку. Рубка субмарины была установлена у штаба бригады подплава в Лиепае. После развала СССР и ухода Российской Армии из Прибалтики рубка «Л-3» эвакуирована и в 1995 году установлена у мемориала на Поклонной горе в Москве.

7 боевых походов.
22.06.1941 – 05.07.1941
15.07.1941 – 31.07.1941
09.08.1942 – 10.09.1942
27.10.1942 – 18.11.1942
01.10.1944 – 16.11.1944
23.01.1945 – 08.02.1945
23.03.1945 – 25.04.1945

16 торпедных атак, с выпуском 46 торпед. Достоверно потоплено 3 судна (10.793 брт)

18.08.42 ТР «К.Ф.Лильевальх» (5513 брт)
17.04.45 ТР «Гойя» (5230 брт)
18.04.45 мотобот (ок. 50 брт)

11 минных постановок (выставлено 122 мины), на которых, возможно, погибли 7 судов (13544 брт) и 1 корабль; повреждено 1 судно (1634 брт).

28.08.42 ПМШ «Вальтер» (177 брт)
19.11.42 ТР «Гиндербург» (7880 брт)
29.11.1942 ТР «Диршау» (762 брт)
09.12.42 ТР «Эдит Боссельман» (952 брт)
05.02.1943 ТР «Тристан» (1766 брт)
06.02.1943 ТР «Грундзее» (866 брт)
14.11.44 УС «Альберт Лео Шлагеттер» (1634 брт) – поврежден.
20.11.44 Мц «Т-34» (1754 т)
29.01.45 ТР «Генри Лютгенс» (1141 брт)

Всего потоплено 10 судов (24337 брт) и 1 корабль, 1 судно повреждено.

ПВО

История корабля

13 ноября 1942 года субмарина «Л-3» обнаружила караван, состоящий из четырёх транспортов в сопровождении тральщиков , подлодка начала маневрирование для выхода в атаку на самый крупный, двухтрубный транспорт. Из-за быстрого ухудшения видимости принято решение маневрировать по данным гидроакустика. Однако «Л-3» попала в середину конвоя, вследствие чего стало трудно определить точные координаты цели из-за окружающих со всех сторон шумов других транспортов. Было принято решение подвсплыть на один метр с безопасной глубины 10,5 метра до перископной 9,5 метра и определить координаты цели в перископ . После поднятия перископа произошло столкновение с одним из транспортов, который в это время проходил над подводной лодкой. В итоге, несмотря на столкновение, субмарина замечена не была. От удара тумба ограждения была наклонена на правый борт на 30 градусов, командирский перископ был согнут вправо на 90 градусов и развёрнут в корму на 135 градусов, антенны левого борта были сорваны. 18 ноября подлодка благополучно вернулась на базу. Действия Грищенко были признаны грамотными, правильными и исключительно полезными, так как этим впервые в подводной войне на Балтике была доказана возможность бесперископной атаки по данным приборов гидроакустики. При этом отмечалось, что командиру для её успешного завершения следовало бы избрать несколько большую глубину погружения.

Потопление транспорта «Гойя»

В ночь с 16 на 17 апреля 1945 года «Л-3» под командованием Владимира Коновалова , находясь на патрулировании у входа в Данцигскую бухту , севернее маяка Риксгафт, обнаружила конвой в составе 3 транспортов и 2 кораблей охранения. Целью атаки был выбран самый большой корабль, транспорт «Гойя» . Подводной лодке пришлось преследовать конвой в надводном положении, так как подводная скорость хода была недостаточна. В 23:52 по транспорту было выпущено 2 торпеды, обе поразили цель, которая затонула спустя 7 минут. Было уничтожено от 6 до 7 тыс. человек (точное количество находившихся на борту осталось неизвестным). По данным М. Морозова на «Гойе» в числе прочих находилось 1500 солдат 4-й танковой дивизии вермахта. Было спасено только 157 человек кораблями сопровождения и ещё 28 человек в течение дня другими кораблями. Потопление «Гойи» наряду с потоплением лайнера «Вильгельм Густлофф» является одной из крупнейших морских катастроф (по некоторым данным крупнейшей морской катастрофой за всю историю). Корабли охраны конвоя смогли сбросить 5 глубинных бомб, однако бомбы цели не достигли. 21 апреля «Л-3» направилась на базу.

Факты об Л-3

«Л-3» неоднократно подрывалась во время боевых походов на минах, но каждый раз подлодку удавалось спасти.

За годы Великой Отечественной войны личный состав «Л-3» был награждён 423 орденами и медалями.

Рубка «Л-3» экспонируется в Парке Победы на Поклонной горе в Москве . Рубка изначально была установлена у штаба 22-й бригады подплава в г. Лиепае , после ухода российской армии из Прибалтики была эвакуирована и в 1995 году установлена на Поклонной горе в Москве.

По количеству потопленных судов во время Великой Отечественной войны «Л-3» принадлежит 1-е место в советском ВМФ, хотя по суммарному тоннажу она уступает С-13 (командир капитан 3-го ранга А. И. Маринеско) с 44,1 тыс. брт.

Боевые походы

22.06-09.07.1941 Либава - подходы к Мемелю - Таллин
15.07-31.07.1941 Таллин - Данцигская бухта - Таллин
09.08-10.09.1942 Кронштадт - южная часть Балтийского моря - Кронштадт (в походе участвовал писатель А. И. Зонин)
27.10-18.11.1942 Кронштадт - Балтийское море через Финские шхеры - Лавенсаари
01.10-16.11.1944 Ханко - юго-восточная часть Балтийского моря - Турку
23.01-08.02.1945
23.03-25.04.1945 Турку - южная часть Балтийского моря (Данцигская бухта) - Турку

Потопленные суда

Торпедами

18.08.1942 - «К. Ф. Лильевальш» - 5 513 брт
17.04.1945 - «Гойя» - 5 230 брт

Результативность двух торпедных атак (15.10.1944 и 31.01.1945) неизвестна.

На выставленных минах

01.10.1941 - «Кайя» - 1 876 брт
22.11.1941 - «Уно» - 430 брт
26.11.1941 - «Эгерау» - 1 142 брт
28.08.1942 - «Вальтер» - 177 брт
25.09.1942 - «Ф. Бомке» - 210 брт
19.11.1942 - «Гинденбург» - 7 880 брт
05.02.1943 - «Тристан» - 1 766 или 1 701 брт
06.02.1943 - «Грундзее» - 862 брт
14.11.1944 - повреждён «Альберт Лео Шлагеттер» - 1643 брт
29.01.1945 - «Генри Лютгенс» - 1 141 брт

Подводная война как составная часть Второй мировой на всем своем протяжении отличалась небывалым трагизмом - едва ли не большим, чем тот, что сопровождал все происходившее на суше. И надо отметить, что прежде всего вина за это лежит на немецких подводниках - «волках Деница». Понятно, что огульно обвинять в нарушении всех и всяческих конвенций всех без исключения подводников нацистской Германии было бы неверно. Но так же неверно и забывать о том, что именно они развязали неограниченную подводную войну. А коли развязали, то, стало быть, должны нести и ответственность за ее последствия - и за тяжесть возмездия, которое было неизбежным.

Увы, платить по счетам пришлось не только немецким военным морякам, но всему народу Германии. Именно так - как трагическое следствие действий германских вооруженных сил - и нужно рассматривать события, разыгравшиеся на Балтике в последние месяцы войны. Именно в это время советские подводники одержали три крупнейшие победы в Великой Отечественной, и они же стали крупнейшими трагедиями для немецких кораблей той эпохи. 30 января подлодка С-13 под командованием капитана 3-го ранга Александра Маринеско потопила лайнер «Вильгельм Густлофф» водоизмещением 25 484 брутто-регистровых тонны (вместе с ним погибли, по официальным данным, 5348 человек, по неофициальным, свыше 9000). Через неполные две недели та же С-13 потопила лайнер «Штойбен» водоизмещением 14 690 брутто-регистровых тонн (число погибших, по разным данным, от 1100 до 4200 человек). А 16 апреля 1945 года подводная лодка Л-3 «Фрунзевец» под командованием капитан-лейтенанта Владимира Коновалова потопила транспорт «Гойя» водоизмещением 5230 брутто-регистровых тонн.

В результате этой атаки вместе с транспортом, который утонул всего через семь минут после попадания первой из двух торпед, погибли около 7000 человек. В актуальном на сегодняшний день списке крупнейших морских катастроф гибель «Гойи» стоит на первом месте по числу погибших, почти в пять раз превосходя по этому показателю легендарный «Титаник». И всего лишь в полтора раза - советский госпитальный корабль «Армения»: на борту этого судна, потопленного 7 ноября 1941 года фашистской авиацией, погибли около 5000 человек, в подавляющем большинстве раненые и медработники.

Атака «Гойи» стала кульминационным моментом последнего, восьмого похода подлодки Л-3 «Фрунзевец» в годы Великой Отечественной войны. В него она отправилась 23 марта из финского порта Турку, где советские подводные лодки из состава бригады подлодок Краснознаменного Балтийского флота базировались с сентября 1944-го. К этому времени она уже считалась самой результативной среди советских субмарин по общему числу потопленных кораблей: к концу февраля 1945-го их счет у Л-3 перевалил за два десятка. Правда, большинство из них были потоплены не торпедами, а выставленными минами: лодка была подводным минным заградителем. Тем не менее в счет шли все победы, и Л-3, на которой за время войны сменился второй командир (первый, капитан 3-го ранга Петр Грищенко, в конце февраля 1943-го ушел на повышение, передав командование своему помощнику Владимиру Коновалову, служившему на лодке с 1940 года), уверенно выбилась в лидеры по числу потопленных судов.

Члены экипажа Л-3 вместе с командиром Петром Грищенко. Фото: Wikipedia.org

В восьмой поход лодка отправилась в район Данцигской бухты: операция немецкого флота «Ганнибал», целью которой была спешная эвакуация немецких войск и беженцев из Восточной Пруссии и с оккупированных земель Польши, куда уже вошли войска Красной Армии, была в разгаре. Ее не смогли прервать даже такие катастрофические потери, как потопление С-13 транспортов «Вильгельм Густлофф» и «Штойбен». И, несмотря на то, что обстоятельства их гибели прямо указывали на опасность использования для эвакуации мирного населения судов в камуфлированной окраске, идущих в сопровождении боевых кораблей, транспорт «Гойя» вышел в свой пятый и последний поход в рамках «Ганнибала» именно в таком формате. И практически сразу попал в поле зрения Л-3, не первый день подстерегавшей суда на северных подходах к Данцигской бухте. Предыдущие попытки атаковать конвои, шедшие оттуда, не увенчались успехом по разным причинам, и потому, когда в вечерних сумерках показался транспорт «Гойя» в сопровождении двух сторожевиков, командир лодки отдал команду атаковать конвой. Лодка пошла вдогонку за целью в надводном положении, поскольку подводная скорость не позволяла ей догнать транспорт, и незадолго до полуночи выпустила по нему две торпеды с расстояния в 8 кабельтовых (чуть менее полутора километров). Через 70 секунд на борту лодки увидели два мощных взрыва: обе торпеды попали в цель. Через семь минут транспорт «Гойя», расколовшись в месте попадания торпед, пошел на дно. Спастись удалось в общей сложности 183 пассажирам и членам экипажа - их подобрали другие суда.

Советская субмарина ушла с места атаки беспрепятственно: шокированные трагедией, команды сторожевиков поспешили на помощь немногим уцелевшим, а пяток глубинных бомб сбросили явно для острастки, вдалеке от Л-3. По пути на базу подлодка еще несколько раз атаковала вражеские конвои, но результата эти атаки не принесли. 25 апреля «Фрунзевец» вернулся на базу и больше в боевые походы не выходил. Через месяц после Победы, 8 июля 1945 года командиру лодки гвардии капитану 3-го ранга Владимиру Коновалову присвоили звание Героя Советского Союза «за образцовое выполнение боевых заданий командования, личное мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками». И на Балтике, и за ее пределами хорошо понимали, что командир лодки давно заслужил это звание, но поскольку он командовал субмариной только с 1943 года, приняв под свою руку уже гвардейский корабль (звание присвоено лодке 1 марта того же года), главным фактором стало потопление «Гойи».

В послевоенных исследованиях зарубежных специалистов, да и в отечественной исторической литературе последних двух десятилетий было модно называть гибель таких гигантов, как «Гойя», «Вильгельм Густлофф» и «Штойбен», не иначе, как преступлениями советских подводников. При этом авторы подобных утверждений напрочь забывали, что потопленные суда ни при каком старании нельзя было считать госпитальными или гражданскими. Все они шли в составе военных конвоев и имели на борту военнослужащих вермахта и кригсмарине, все имели военную камуфляжную окраску и бортовое зенитное вооружение и не имели нанесенного красного креста ни на борту, ни на палубе. И, стало быть, все три были законной целью для подводников любой страны антигитлеровской коалиции.

К тому же нужно понимать, что с борта подводной лодки любое судно, если только оно не имеет заметных при любых условиях обозначений госпитального и не идет в одиночестве, выглядит как вражеский корабль и рассматривается как законная цель. А о том, что на борту «Гойи», который до начала участия в операции «Ганнибал» служил мишенью для учебных торпед «волков Деница», находятся не только военные, но и беженцы, командир Л-3 мог только догадываться. Мог - но не был обязан. А потому, рассмотрев крупный транспорт под конвоем двух сторожевиков, логичным образом предположил, что судно военное и является законной целью.

… Сегодня рубка подлодки Л-3 занимает почетное место в экспозиции Парка Победы на Поклонной горе в Москве. Сюда ее перевезли из Лиепаи, где она до начала 1990-х стояла у здания штаба 22-й бригады подводных лодок. Появилась она там в начале 1970-х, когда легендарный «Фрунзевец» закончил свою военную службу, пройдя все обычные для дизель-электрической подлодки стадии: действительная военная в качестве боевого корабля до 1953 года, потом - переклассификация в учебную и служба в этом качестве до 1956 года, затем - разоружение и служба в роли учебной станции по борьбе за живучесть и, наконец, исключение 15 февраля 1971 года из списков флота для разделки на металл. Корабль на четыре года пережил своего знаменитого командира: Владимир Коновалов умер в 1967 году, дослужившись до звания контр-адмирала и поста замначальника кузницы кадров русских подводников - Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола. И надо думать, его рассказы о военной службе и одержанных победах уверили в справедливости выбранной стези не один десяток курсантов-подводников.

Разделы