Мустай карим интересные факты из жизни. Летопись жизни Мустая Карима

Башкирский поэт, писатель и драматург Мустай Карим ро­дился в Башкирии, в деревне Кляшево в 1919 г. Большое влия­ние на формирование его как человека и писателя оказала лите­ратура. С самого раннего детства будущий писатель приобщил­ся и полюбил устное народное творчество, особенно песни. Когда Мустафа еще не умел читать, старший брат Муртаза читал сти­хи, которые мальчику очень нравились. Впоследствии он узнал, что это были стихи Габдуллы Тукая. Но сам Мустафа, полюбив на всю жизнь поэзию Тукая, научившись читать, больше увлека­ется прозой, чем стихами. Его интересуют приключения, книги о гражданской войне, привлекают в первую очередь натуры сме­лые и решительные, находчивые, готовые к самопожертвованию ради достижения благородных целей.

Говоря о начальном периоде творчества М. Карима, отметим большой интерес его к русской литературе. Карим переводил на башкирский язык стихотворения Лермонтова и Маяковского, а к 100-летию со дня смерти Пушкина пишет стихотворение «На берегу моря». Классика учила башкирского поэта реализму, приемам художественного преображения жизни, отбору типич­ных и ярких событий действительности, драматической силе внутренней структуры стиха и взволнованности поэтического сердца, причастного к судьбам людей.

В 1941 г. М. Карим окончил факультет языка и литературы Башкирского пединститута (к этому же времени относятся его первые публикации). Через две недели после начала войны вы­пускников пединститута, среди которых был и М. Карим, вызва­ли на сборный пункт и наутро отправили в разные военные училища.

Весной 1942 г. после окончания Муромского училища связи лейтенант М. Каримов попал на фронт в качестве началь­ника связи артдивизиона. Словом, типичная судьба писателей «военного поколения», юных лейтенантов, для которых совпали «война, беда, мечта и юность».

Еще в конце 30-х годов в одном из стихотворений башкирский поэт как бы предугадал свою будущую судьбу. 06 этом он впо­следствии напишет в воспоминаниях: «В те предвоенные годы многие поэты обращались к романтике и героике гражданской войны, воспевали подвиги во имя народного дела, героическое самопожертвование борцов во имя идеала. И я в 1938 году напи­сал стихи о юном бойце гражданской войны, которого сразила вражеская пуля, пробив его сердце и комсомольский билет у сердца. И последними словами его были: «За жизнь. За нее умираю». Он был моим идеалом, я готов был разделить его судьбу.

Ровно через четыре года в августовский полдень пробиты бы­ли мой комсомольский и писательский билеты осколком враже­ского снаряда, осколок прошел чуть ниже сердца, и я выжил. Мой друг Фомин, шедший со мной рядом, был сражен насмерть другим осколком той же мины. Лишь много лет спустя смог написать об этом стихи, сразу больно было бередить свежую ра­ну. Я очень любил Фомина и до сих пор люблю его. В том стихо­творении есть такие строки:

И два осколка мины той

Попали в нас двоих.

Один в сержанте Фомине

Лежит в могильной глубине,

Другой достался мне

Едва подлечившись, с осколком в легких (который извлечь так и не удалось), М.Карим снова стремится на фронт. Осенью 1943 г. он принимал участие в боях за освобождение Украины. В стихотворении «Украина» близкая сердцу поэта республика символически выражена через образ шевченковской Катерины, и слова, обращенные к ней, звучат клятвой украинскому народу:

Довольно слез! Меня послал Урал,

Чтоб ты утерла слезы, Катерина,

Я под Уфою землю целовал,

Чтоб ты цвела, как прежде, Украина.

Стихотворения «Украина», «Киев», «Клятва конников», «Пол­ки проходят» и другие, написанные во время освобождения Украины, дышат любовью к братскому народу и ненавистью к фашизму. М. Карим участвовал и в освобождении Молдавии, о чем он пишет в своем репортаже «Кишинев». В составе войск Третьего Украинского фронта поэт, пройдя Румынию (очерк “Через Румынию”), вступает на болгарскую землю, затем в Венг­рию, Чехословакию, Австрию.

В огне войны рождается цикл “Чужие огни”. Написанное на Балканах стихотворение “Среди друзей”, Карим посвящает сво­им фронтовым друзьям-писателям, вместе с которыми прошел войну: русским писателям А. Недогонову и Н. Атарову, татар­скому писателю М. Максутову, казахскому поэту А. Серсенбаеву. Во время войны была написана и поэма «Ульмесбай» («Бес­смертный»). Здесь необходимо отметить сходство главного героя поэмы с Василием Теркиным, героем поэмы А. Твардовского. У них общие черты характера и взгляды на мир, хотя произведе­ния создавались независимо друг от друга.

Следующий этап в творчестве поэта - послевоенная лирика. Среди других произведений следует отметить стихотворение “Три дня подряд”, написанное в 1954 г. Это стихотворение начи­нается так:

...Тяжелый снег идет три дня,

И рана ноет у меня.

А с ней осколок заодно,

Он превратился в боль давно .

“Знаменательно вот что,- пишет башкирский критик Г. Хусаинов,-это ощущение проникает и к другим литературным ге­роям. Например, герой романа туркменского писателя Берды Кербабаева «Небит-Даг» Даут, прошедший войну и тяжело ра­неный, в пасмурные дни повторяет строки этого стихотворения Мустая Карима. В стихотворении татарского поэта Галимзяна Латыпа “В вагоне читают стихи” также входят строки из стихотворения “Три дня подряд”. Литературная деталь снова возвращается в литературу.

В результате анализа стихотворений можно сделать вывод об общности мыслей людей разных национальностей, прошедших войну, что, в свою очередь, говорит о типологическом сходстве ситуаций, изображенных в произведениях.

Важное место в творчестве поэта занимает цикл “Европа - Азия”. Это яркий образец интернационализма башкирского поэ­та, проникающего в проблемы века. “По замыслу и структуре поэтический цикл «Европа - Азия» раздвигает эстетические границы жанра и во многом близок к таким крупным и своеоб­разным по жанрам произведениям советской поэзии 50-х годов, как “За далью - даль” А. Твардовского, «Середина века» В. Луговского, «Человек» Э. Межелайтиса. “При всем разнообра­зии и размахе талантов их создателей в этих произведениях про­ступают общие черты, тенденции, которые можно объяснить об­щей закономерностью литературно-стилевых процессов,”- гово­рится об этом произведении в «Истории башкирской советской литературы».

Характеризуя своеобразие поэмы «За далью - даль» А. Твардовского, М. Карим писал: “Если для некоторых “Даль” - про­странственное понятие, покорение Сибири, то для Твардовского это в то же время расширение горизонтов человеческой мысли и чувства, устремление взгляда в будущее”. Сказанное можно вполне отнести и к его циклу “Европа - Азия”. Здесь в началь­ных стихах дана картина рождения человека, формирования его личности, знакомства с миром, расширение его понятия Родины от колыбели, в которой он родился, до образа великой России. Поэт осознает неразрывную связь своего народа с русским и другими народами страны.

В стихотворении «О березовом листке» Башкирия восприни­мается через образ березового листка. Этот образ не случаен, ведь русский народ воспринимает березу как символ русской земли. И сходство на географической карте Башкирии с березо­вым листком делает образ еще более зримым.

Стихотворение «Европа - Азия», по которому назван весь цикл, говорит об условности границ между материками. Башки­рии, находящейся на границе материков, выпала судьба соеди­нить их. Цикл «Европа - Азия» - глубоко национальное, самобыт­ное произведение, и при этом он интернационален по своему духу.

Продолжая мысли Пушкина и Гоголя о народности литерату­ры, Карим пишет: “Основой национальной поэзии должна оста­ваться жизнь народа, сам народ, с присущим только ему обра­зом мышления и чувствования... Исторически суждено было мое­му народу оказаться на стыке двух континентов - Европы и Азии. Это не просто стык материков, это рубеж двух культур, двух судеб - европейской и азиатской. Я мечтаю, чтобы поэзия моего народа вобрала в себя цвет, пьянящий аромат, спокойную мудрость поэзии Востока, суровую правду жизни, революцион­ную призывность, активный разум поэзии Запада”.

В этих искренних признаниях классика башкирской литера­туры высказана глубокая мысль о взаимодействии националь­ных литератур как важнейшего условия для полного выражения национальной самобытности.

Через некоторое время поэт создает циклы «Вьетнамские за­писи», «Где цветут каштаны», «Болгарская тетрадь», «Из Ка­бардино-Балкарской тетради», которые можно рассматривать как продолжение цикла «Европа - Азия», расширение геогра­фических широт творчества Карима и углубление интернацио­нального духа его поэзии. Опираясь на художественно-эстетиче­ские традиции изображаемого народа, Карим в этих циклах су­мел через национально-колоритные детали показать богатый духовный мир народа.

Идея дружбы народов находит свое отражение и в дружбе поэтов, которая активно воздействует на интенсивное развитие национальных литератур и проявляется в товарищеских встре­чах, взаимных посвящениях стихов и в творческом перенимании художественного опыта.

Мустай Карим связан тесной дружбой с кабардинскими поэ­тами А. Шогенцуковым и А. Кешоковым, аварским поэтом Р Гамзатовым, болгарским поэтом Младеном Исаевым, вьет­намским поэтом То Хыу и многими другими.

В 1959 г. Карим снова по приглашению друзей посетил Бол­гарию и Чехословакию, в освобождении которых он принимал участие в 1944 г. Он встретился со своими фронтовыми друзья­ми - писателями и журналистами. На этой основе рождаются циклы «Болгарская тетрадь» и «Где цветут каштаны». Карим вспоминает военные события тех лет и предстает перед нами как поэт-интернационалист, которого интересуют судьбы не только своего народа, но и всего человечества.

Заслуживают внимания поэмы “Улыбка” и “Тайна”, в кото­рых нашли свое отражение лучшие традиции восточной поэзии. Карим обращается к глубокому философскому смыслу, мудро­сти и аллегории восточной поэтики. Его особенно привлекал вы­дающийся литературный памятник - книга “Тысяча и одна ночь”, вобравшая в себя более трехсот сказок народов Востока, как это свойственно восточной поэзии, в этой книге морально-эстетические проблемы раскрываются в философско-назидательном плане.

В поэмах “Улыбка” и “Тайна” не только содержание и глав­ные образы, но и вся поэтика основаны на традициях восточной поэзии.

Одной из вершин в творчестве М. Карима можно назвать по­эму “Черные воды” - о трагической судьбе воина, потерявшего веру в себя и не нашедшего в себе силы и мужества противосто­ять врагу. Внимание читателя приковывает образ женщины, уже много лет с момента окончания войны ожидающей любимого. Нельзя не поразиться долготерпению и мужеству этой женщины, пронесшей свою любовь через годы. А ее возлюбленный оказал­ся жалким трусом, который на глазах своего фронтового товари­ща, от имени которого ведется рассказ, пал на колени перед вра­гом и был раздавлен, как червь, гусеницами танка. Писатель как бы говорит, что человек, теряющий чувство Родины, обречен на гибель. Несмотря на трагизм ситуации, поэма глубоко опти­мистична. Ее апофеоз в утверждении гармонии и мира природы, бессмертия жизни

Мустай Карим, творчески используя опыт своих предшест­венников, приходит к собственным художественным решениям и создает оригинальные художественные произведения высокого гражданского звучания.

При чтении романтической, социально-психологической дра­мы М. Карима “Страна Айгуль” видно, что он творчески освоил достижения русских драматургов. В пьесе прослеживается пре­емственность драматургии М. Карима с русской драматургией, с художественными завоеваниями А. Чехова и М. Горького.

В пьесе используется романтическая форма типизации. Необычайно велики масштабы действия пьесы - от маленькой дере­вушки до Организации Объединенных Наций, что позволяет по­казать связь героев драмы со всем человечеством, на примере жизни небольшой башкирской деревушки решать широкие обще­человеческие задачи - о свободе выбора, стоящего перед каж­дым человеком, об ответственности перед Родиной и народом за каждый совершенный поступок. Глубокий психологизм в рас­крытии образов героев, философская социальная направлен­ность драмы, активная жизненная позиция героев, умение на материале обыденной жизни поставить большие мировоззренче­ские проблемы - эти качества дают все основания поставить драму “Страна Айгуль” в число произведений, входящих в золо­той фонд многонациональной драматургии России.

Из других драматургических произведений Карима наиболее значительна трагедия “Не бросай огонь, Прометей”. Интерес пи­сателя к теме, к которой уже обращались такие выдающиеся ма­стера мировой литературы, как Эсхил, Шелли, Гете, творческий спор с ними говорит о зрелости башкирского писателя, о том, что Мустаю Кариму сейчас по плечу самые сложные темы и пробле­мы мировой культуры о плодотворности взаимовлияния и взаи­мопроникновения различных национальных культур.

Большинству читателей М. Карим известен как блестящий лирик. Нравственные искания, вечное движение жизни отраже­ны в его лирике. Время в поэзии М. Карима мчится, “словно конь горячий”, и ветер времени поэт встречает лицом:

Если будет бить в лицо мне ветер,

Твой, о время, конь мой неустанный,

Не взропщу я, что живу на свете,

Жаловаться, что умру, не стану.

С темой времени у Мустая Карима тесно связана и тема па­мяти. В поэте жива память предков (“Сэсэн”), память о родных местах, с которыми связана молодость (“Давай, дорогая, уло­жим и скарб, и одежду...”). Поэт стремится сохранить в памяти образ родного озера Акманая и Девичьей Горки и на материн­ском языке передать свой нравственный опыт следующим поко­лениям. Ибо беспамятство - это самый тяжкий грех как для от­дельного человека, так и для всего человечества:

Если Девичью Горку забуду-тогда

Пусть на плечи мои рухнут

Сразу все горы на свете,

Пусть камнями меня забросает разгневанный ветер,

Мои дети покинут меня навсегда.

О язык моей матери, веры святой,

Если в долгой разлуке к тебе

Я стремиться не буду,

Если я на тебя ежедневно молиться не буду,

Пусть утрачу дар речи и все дорогое забуду,

Пусть лишусь языка, поражен немотой

Здесь башкирский поэт во многом близок киргизскому писате­лю Чингизу Айтматову, который тему памяти и беспамятст­ва сделал ключевой в романе “И дольше века длится день...”. Поэт размышляет о смысле жизни, о преходящем и вечном, о преемственности поколений (“Птиц выпускаю...”, “Была моя жизнь непрерывной игрой...”, “Я немало тайн природы знаю...”). И в контексте философских воззрений по-иному воспринимается древняя как мир проблема взаимосвязанности человека и стихии:

...А море рыдает...

Напрасно себя ты терзаешь,

Ведь мы же такие еще молодые с тобой.

Бессмертье свое ты волненьем своим утверждаешь,

Я в песне живу, что плывет в вышине голубой.

Поэтом, по убеждению М. Карима, можно стать, лишь вы­страдав свое призвание, пройдя через горнило испытаний:

Сквозь легкость удач я джигитом летел,

В исканьях я к мужеству шел,

Но лишь от печалей, от слез и потерь

Свое слово Мустай Карим сказал и в любовной лирике. Глу­бокий психологизм в изображении этого тончайшего чувства, когда за внешним немногословием лирического героя стоит це­лая гамма его переживаний, характерен для любовной лирики поэта. Наглядный тому пример стихотворение “Все было взбудо­ражено вокруг...”:

...И я пришел к тебе, чтоб принести

Любовь мою. Сказать о ней хоть слово.

Рванулся и не мог произнести,

“Кругом ручьи”,- всего лишь я сказал,

На эту новость и ушли все силы.

Ты засмеялась, глядя мне в глаза.

Ты голову в молчанье опустила.

В последние годы Мустай Карим больше тяготеет к прозе. Одна за другой появляются его повести. Прозу М. Карима отли­чают глубокий лиризм и поэтичность. При чтении его прозаиче­ских произведений постоянно ловишь себя на мысли, что это проза поэта, хотя самому Мустаю Кариму такое определение не по душе. Видимо, пришла пора философски осмыслить прожи­тое, соотнести свой жизненный путь с жизнью страны. А для это­го больше подходит прозаический жанр.

Большое место в творчестве М. Карима занимает повесть “Долгое-долгое детство”. За это произведение он был удостоен Ленинской премии. Повесть во многом автобиографична. Пове­ствование ведется как бы в двойном ракурсе. Впечатления маль­чика осмыслены и переданы зрелым человеком, который видит свое детство с высоты прожитой жизни. При такой манере пове­ствования в произведении как бы сосуществуют радостное, удив­ленное, непосредственное восприятие окружающего мира глазами ребенка и философское осмысление происходящих событий разу­мом взрослого человека, умудренного жизненным опытом.

История любви Ак-Йондоз и Марагима - это возвышенное чувство, прекрасное и благородное само по себе, воспринимается как апофеоз всей жизни на земле еще и потому, что описывается оно с точки зрения мальчика, но мальчика не простого, а поэти­чески одаренного. Такой же своеобразный ракурс изобра­жения, чистота и целомудренность любви, преображающей глав­ных героев, нравственное взросление мальчика, ставшего не­вольным свидетелем этой любви,- вот что объединяет “Джа-милю” Ч. Айтматова с поэтической историей Ак-Йондоз и Марагима.

В преддверии 50-летия Великой Победы над фашизмом про­должается философское осмысление войны. Не отпускает воен­ная тема и башкирского писателя: недавно Мустай Карим опуб­ликовал новую повесть о войне “Помилование”. Во многом она перекликается с романами “Сотников” В. Быкова и “Живи и по­мни” В. Распутина, поднимает вопросы о степени ответственно­сти за содеянное, об адекватности наказания преступлению. Сломанные человеческие судьбы, разрушенная любовь - вот ре­зультат трагедии, которую вполне можно было предотвратить, прояви те военные чиновники, от которых зависела судьба Любо­мира Зуха, чуть больше гуманности и внимания. В повести утверждается самоценность каждой человеческой судьбы.

Последний роман Мустая Карима “Деревенские адвокаты” во многом связан с его автобиографической повестью “Долгое-долгое детство”. Но здесь рассказчик как бы отходит на второй план. В центре повествования - жизнь трех друзей-ровесников Кашфуллы, Курбангали и Нурислама, которая теснейшим обра­зом переплетена не только с судьбами соседей-односельчан, но и со всем, что происходило в стране. Писатель проводит своих героев через все сложные исторические события нашего века - коллективизацию, гражданскую и Отечественную войны, труд­ные послевоенные годы. Выдержать испытания помогает им здоровая нравственная основа, богатый нравственный опыт на­рода.

Трое друзей - это совесть аула, те праведники, на которых стоит мир и которые дают нам надежду на духовное возрожде­ние России и народов, ее составляющих.

Творчество Мустая Карима общечеловечно и, в то же вре­мя, глубоко национально. Еще в 1963 г. в одном из стихотворений он определил свое поэтическое кредо:

Когда кусок пути, что мне назначен,

Тот, что зовется жизнью, прохожу,

В глаза людей, как в звезды, я гляжу

И слышу, так держать, и не иначе!

И в ясный день, и вечером морозным,

Чернее сумрак или зной лютей,

Я путь определяю не по звездам,

А как по звездам - по глазам людей,

По радостным, печальным и серьезным...

Гляжу в глаза, чтобы с пути не сбиться,

Чтоб в песне не солгать, не ошибиться.

Своему жизненному и творческому принципу башкирский писатель остается верен и по сей день.

Произведения Мустая Карима переведены на многие языки мира и достойно представляют башкирскую литературу по всему свету. Это не удивительно, ведь созданные на территории Башкортостана, пропитанные его культурой и менталитетом, они тем не менее звучат интернационально. И это благодаря доступности текстов, в которых подаются почти в проповедническом русле, но легко и ненавязчиво. Писатель понятен каждому: от взрослого до самого маленького ребенка. Сказки Мустая Карима обожают дети по всей планете. Он был поэтом, прозаиком, драматургом, дипломатом, философом и человеком с большой буквы.

Летопись жизни Мустая Карима

Мустай Карим, настоящее Сафич Каримов, родился в тогдашней Уфимской губернии, в деревне Кляшево. В семье было много детей, но именно Мустафу судьба наделила даром стихосложения. Мальчик проявлял пытливость ума, живость и тягу к знаниям. Видимо, так природой было заложено, что у родителей, которые были малограмотными, вырос сын, ставший одним из величайших поэтов Башкортостана.

После окончания школы Мустай успешно завершил обучение на филологическом факультете Башкирского государственного педагогического института имени К. А. Тимирязева. Практически со студенческой скамьи юношу забирают на фронт, потому что началась Великая Отечественная война. Через год, в августе 1942 года, лейтенанта Каримова тяжело ранили, и он вынужден был находиться в госпитале почти полгода. Но Мустафа не сдается и при первой же возможности возвращается на фронт. Правда, уже в качестве газет «Советский воин», «За честь Родины».

Война перевернула мировоззрение Каримова и повлияла не только на его творчество, но и на весь жизненный путь. Стихи того времени пронизаны болью тысяч погибших, душевными переживаниями, тоской оставшихся в живых и великим духом патриотизма. Своим творчеством поэт помогал солдатам справиться с проблемами и мотивировал идти вперед.

После фронта

По возвращении с фронта Мустай начинает активную политическую и литературную деятельность. В послевоенный период, до самой смерти, Мустафа не был вне общественной жизни, писал статьи, эссе, стихотворения, рассказы и пьесы. Его произведения неслучайно стали бессмертными. Не только глубокое содержание, которое основано на ценностях гуманизма, патриотизма, чувстве прекрасного, но и подача событий - просты и понятны, легки в восприятии.

Умер Мустай Карим в 2005 году, был похоронен как один из лучших людей Башкортостана.

Сейчас произведения Мустая Карима введены в школьную программу. А ежегодно ко дню его рождения устраиваются всевозможные вечера чтения поэзии, недели на тему творчества литератора.

Благодаря упорному труду и неутомимой музе гений Башкортостана подарил нам свыше 100 сборников стихов и поэм, больше 10 пьес, множество эссе и сказок для детей. Многие из них до сих пор ставятся не только на сценах башкирских театров, но и в других регионах России.

Стихи Мустая Карима переведены на разные языки мира и по-прежнему остаются предметом обсуждения в таких крупных университетах, как Гарвардский и Болонский. Причин тому несколько. Во-первых, необычный слог. Во-вторых, особое восприятие реальности, где человек способен влиять на ход истории.

Истоки творчества

Говоря об обстоятельствах, сформировавших будущего классика башкирской литературы, можно называть и Партию, и Сталина. Но это как раз тот случай, когда человек формирует себя сам, черпая то, что ему интересно, близко и дорого.

Так как первые стихи Мустая Карима были услышаны, еще когда мальчик был в шестом классе, то стоит ли говорить о политической или гражданской подоплеке его гения? Как признавался сам Мустафа, он был "слеплен из окружающего". Рос на песнях матери, деревенских сказках и древних культурных традициях своего народа. Отсюда и фольклорные основы его творчества. Эти мотивы были основой многих его произведений: как прозы, так и стихотворений.

Тяжелых впечатлений и эмпирических знаний добавила и Великая Отечественная война, заставившая Карима иначе посмотреть на мир. Но поэт не сдался, а наоборот, заново открыл для себя силу человеческого духа и понял истинную ценность жизни. Так, даже стихи о наиболее тяжелых событиях войны не лишены надежды и оптимизма.

Взгляды и убеждения

Какую бы книгу, анализирующую творчество Мустая Карима, вы ни открыли, в первых же предложениях будет написано, что вне зависимости от званий и достижений Мустафа всегда был в первую очередь человеком.

Под этим простым, казалось бы, определением скрывается то, что он являлся истинным патриотом своей страны. Никогда не прятался за чужие чины и открыто говорил о своей позиции. Особенно трудно он переживал распад Советского Союза, так как это была та страна, во имя которой он жил, воевал и творил.

Отстаивая идеалы Коммунистической партии, он не был слепцом, который с пеной у рта доказывает заложенные кем-то извне истины. Основная его идея заключалась в том, что в мире существует единственная настоящая и правильная политическая сила - это партия надежды. Пока человек верит в лучшее, он будет жить.

Помимо этого, Мустай Карим всегда был добрым и отзывчивым человеком. С удовольствием встречался с читателями, с которыми вел себя просто и непринужденно. Он не знал гордыни. Это при том, что уже в 70-х за его плечами были и признание, и награды, и слава. Гуманизм и общечеловеческие ценности всегда оставались на первом месте в его произведениях.

Тематика творчества

Творчество Мустая Карима настолько разнообразно, что выделить в нем основную мысль очень сложно. Весь пласт тематики писателя похож на ткань: как нити плотна, переплелись в нем разные идеи и сюжетные линии. Рассказы Мустая Карима максимально приближены к жизни, где ничего не существует без причинно-следственных связей.

Если попытаться выделить основные направления творчества, то получим следующий перечень тем:

• философские вопросы;
• гражданская лирика и проза;
• пейзажная лирика;
• произведения социальной направленности, то есть повседневные, но вечные темы;
• отдельный пласт составляют произведения военной тематики;
• педагогические труды - не отдельные работы, а элементы дидактики в произведениях;
• публицистические эссе;
• произведения Мустая Карима для детей.

Если учитывать соотношение жанров и тематики, то четкой закономерности не последует. Это означает, что стихи писались не только на тему интимных переживаний или красот Башкортостана, а рассказы не ограничились повествованиями о войне или приключениях. Сказки носят явно выраженный дидактический характер.

М. Карима

В своей философской лирике Мустафа Каримов не дает нам ответов на вечно тревожащие человечество вопросы. Он как бы спрашивает нас самих. А вопросы эти заданы в такой простой и непосредственной манере, что становятся риторическими. Автор не навязывает свое мнение, он подводит нас к нему через сомнения и размышления, таким образом, что ответ является очевидным уже после прочтения.

Философия Карима строится на педагогических принципах, так как он шесть лет проучился в пединституте и знаком с вопросом изнутри. Огромное значение он придает такой категории, как личность, не выделяя ее как сугубо философское понятие.

Так, личность с точки зрения педагогики - это результат воспитания и непосредственных достижений человека. Философия же трактует это понятие как величину, существующую либо вне человека, либо определяющую его. Мустафа Каримов предлагает нам взглянуть на личность с другой стороны. Это магнит, талант, который присущ каждому в большей или меньшей степени.

Личность кристаллизуется постоянно: в труде, в стремлении к высшей цели, в творчестве. Другими словами, Каримов перенес принципы в свою доктрину. Жизнь состоит из множества хаотичных случайностей, каждая из которых оставляет след в душе человека. В зависимости от его отношения к этим мелочам формируется характер, привычки и принципы.

Жизнь никогда не останавливается, не замедляет ход, не дает возможности отдохнуть, подумать и взвесить все обстоятельства каждого конкретного случая. Поэтому важно в любой ситуации видить свет в конце туннеля и верить в добро.

Интимная лирика

В таких произведениях стирается граница между лирическим героем и самим автором. Причем это происходит в двух направлениях.

В первом - лирический герой становится автором, то есть поэтом. Его также тревожат извечные вопросы, он готов отстаивать свое мнение до конца, если это дело чести. Также лирический герой чувствует ответственность за свою роль на земле, убежден, что многое в будущем всего человечества зависит от него самого.

Второе направление такой замены - "Я"-автор на "Я"-герой, происходит в том плане, что лирический герой становится автором, повторяя его жизненные установки, живя его приоритетами. Таким образом, он выходит за рамки произведений и становится отчасти реальным.

Пейзажная лирика Мустая Карима

Родившись в деревне, он все детство провел в единстве с природой, наслаждался пейзажами Башкортостана. Рассказы Мустая Карима пронизаны глубокой привязанностью к родному краю.

Можно проследить и фольклорную основу. Будучи еще маленьким мальчиком, он часто сидел с семьей у костра и слушал рассказы о мифических существах, сказочных событиях и представлял свои картины с их персонажами.

Стихи Мустая Карима о Башкортостане написаны в романтическом ключе. В них лирический герой встречает свое отображение в природе, или же она ему вторит, что усиливает впечатление от прочтения.

Патриотические стихотворения

Патриотические стихи Мустая Карима о Родине пронизаны глубокой любовью как к Башкирской ССР, так и к СССР в целом. Прошедший войну, активно принимавший участие в общественной жизни, он всегда бурно реагировал на изменения, несправедливость.

Стихи Мустая Карима о Башкортостане написаны в ключе его политических взглядов. Это означает, что он верит в идеологию Коммунистической партии. Но не как политического движения, а как организации, которая дарит надежду на благополучие страны.

Военная лирика - отдельный этап творчества поэта

Побывав на фронте и в качестве лейтенанта, и в качестве корреспондента, он узнал военную кухню изнутри.

Стихи Мустая Карима о Родине перекликаются с военной тематикой.

Несмотря на то что он сам был награжден орденом "За Отвагу", он никогда не говорил о собственных подвигах. Произведения Мустая Карима не пронизаны бренностью жизни, как у того же Ремарка или Хемингуэя. Вера в победу, рассказы о простых людях, которые готовы на все ради Родины, геройство рядового солдата - вот основной мотив рассказов и стихотворений о войне Мустая Карима.

Проза Мустая Карима

Повести Мустая Карима пронизаны возвышенными чувствами к Башкортостану. Он рассказывает о родном крае, как бы невзначай, но четко прослеживается образ Родины как фона и в то же время основы.

В своих повестях он рассказывает о детстве. Откровенно, честно и легко. Это своего рода исповедь детства. Мустай не боится быть смешным и нелепым. Потому что в этом видит настоящую суть детства. Изображать ситуацию идеализированной - это врать читателю, как говорил сам Карим. А ввиду его честности, как писательской, так и человеческой, это просто непозволительно.

Произведения для детей

Произведения Мустая Карима для детей составляют небольшую часть во всем творческом наследии писателя. Но ценность их от этого не умаляется.

Сказки и единственная повесть для детей Мустая Карима основаны на реальных случаях из детства писателя. В них четко прослеживается дидактический характер.

Сюжеты не только взяты из жизни, но и замешаны на фольклорных рассказах.

Богатство речи

Творчество Мустая Карима получило высокие оценки едва ли не с самого своего начала. Но парадокс состоит в том, что интеллектуальность произведений обходится без особенных, высокопарных стилистических фигур. Персонажи в стихах и прозе разговаривают простым и доступным языком, приближенным к народному.

Это делает писателя понятным каждому. А то, что печатаются стихи Мустая Карима на русском, английском, немецком и многих других языках мира, - прямое тому доказательство.

1.Как звали родителей Мустая Карима? Отец – Сафа Кадырович, родная мать (вторая жена отца) Вазифа Хафизовна, старшая мать (неродная, первая жена отца) Минлеямал.

2.Кто назвал Мустая Карима мельником?

Возможно, он сам себя так назвал.

3.В каком году и где поэт встречался с Заки Валиди?

М. Карим: «Последнего из авантюристов, мечтавших о троне в обособленном башкирском ханстве, я встретил семнадцать лет назад в Стамбуле. Его звали Заки Валиди.
«Путь, ставший судьбой» (Альманах Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры «Памятники Отечества» - 2/1982). Встреча в Стамбуле, 1965 г.

4.Кто являлся духовным наставником Мустая Карима?

Первым наставником Карим называет Габдуллу Тукая, своего учителя Кадыра Даяна. Также поэт говорит, что последние двадцать лет его творчества связаны с именем А.Т. Твардовского, его оценкой произведений. Карим также говорил, что его духовным наставником являются все люди вокруг.На протяжении всей жизни также его духовным наставником была его старшая мать Минлеямал.
5.За какие произведения поэту были присуждены Государственная премия СССР и Ленинская премия?

Государственная премия СССР 1972 г. присуждена за книгу стихов «Годам вослед». Ленинская премия в 1984 г. присуждена за трагедию "Не бросай огонь, Прометей!" и повесть «Долгое, долгое детство».
6.Как назывался первый сборник стихов Мустая Карима и в каком году он был издан?

1938 г - первый сборник стихов «Отряд тронулся».
7.У кого в повести «Долгое-долгое детство» был волшебный карман в камзоле? Что можно было там найти?

Цитата из повести: «Я… еле-еле дотягиваюсь до кармана ее (Старшей Матери) белого камзола. Это волшебный карман. Кусочек сахара, горстка изюма, пряничные крошки, сушеная черемуха, каленый горох - разные вкусные вещи то и дело возникают в нем. Иной раз и медные деньги звякнут (а силу денег мы уже знаем!). Словом, карман этот - клад неисчерпаемый... Вот и сейчас: только сунул руку - как два крупных урюка вкатились в горсть…Может, с этого дня и мой карман станет для них волшебным. "В щедрые руки добро само плывет", - говорит Старшая Мать.
8.Как называла Старшая Мать главного героя повести «Долгое-долгое детство», и что означало это слово? Она называла его «Синнай» –что значит «ценный».
9. Где снят фильм по повести Мустая Карима "Долгое-долгое детство"?

Фильм по повести Мустая Карима "Долгое-долгое детство" снят в 2005 году. Реж. Булат Юсупов.

Основные съемки картины проходили в деревне Баиш Баймакского района. Съемочный период длился более двух лет.

10.Перечислите произведения Мустая Карима, написанные для детей.

«Радость нашего дома», «Таганок», "Батя Ялалетдин", «Скворчонок», «Петушиная мельница», «Туда или сюда?», повесть «Долгое-долгое детство»

11.Назовите несколько стихотворений, входящих в цикл «Европа – Азия»?

«Я-россиянин», «О березовом листе», «Европа-Азия», «Сабантуй», «Триста джигитов», «Отчий дом».
12. За три года до Великой Отечественной войны Мустай Карим написал почти пророческое стихотворение. Как оно называется?

Стихотворение «Комсомольский билет» 1938 г. В нем писатель предсказал сове ранение в 1942 г.
13.Ромео и Джульетта в произведениях Мустая Карима?

Прообразы Ромео и Джульетты (Акьегет и Зубаржат), история о несчастной любви, о духе свободы четко прорисованы в пьесе «Ночь лунного затмения», 1963 г.
14.Перечислите поэтические детали в поэме «Черные воды».

Поэма построена на приеме антитезы: Нетленный мир, созидание природы противопоставлены разрушительной, убивающей все силе войны. (небосклон горит огнем войны, а все так же зреет рожь, к меду летит пчела…)

В поэме представлены два плана: реальность природы, и нереальность, чуждость войны. Война – это страшный сон наяву.

Центральной представляется тема времени, терпения – время все меняет, все проходит: «О гордая сестра моя! Терпенье - исчезнут пятна, растворятся тени».

Поэма насышена образами: дождь – слезы людские, человек – лист мирового древа.

В поэме широко представлены олицетворения: земля стонала, плакала, дождь шуршит..

Сравнения: капли слез-капли огня, стояли, как после смерча.

Звукопись и цветопись также очень важны для большей художественной изобразительности поэмы: частотны упоминания черного цвета, идет сосредоточение шипящих согласных. Повтор междометия «о» несет в себе мотив плача.

В поэме поднимается вопрос вечного выбора человека в минуту страшного испытания: свернуть с пути, сдаться или идти в перед, и, возможно, отдать жизнь. Вечный выбор человека между долгом и предательством.

Поэма, несмотря на описанные ужасы войны, в конце жизнеутвержительна. Всегда есть вера в лучшее: даже если была буря – все высохнет, прорастет заново, все изменится.

15.Кто перевёл произведения Мустая Карима на русский язык?

Ильгиз Каримов, Михаил Светлов, Михаил Дудин, В. Тушнов, Семен Липкин, Александр Ойслендер, Рамиль Хакимов, Елена Николаевская, Ирина Снегова. Примечательно, что сборник «Возвращение» Карим переводил и сам лично, работая с Е. Николаевской и И. Снеговой.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ:

Мустай Карим (Мустафа Сафич Каримов) - великий башкирский поэт, писатель, драматург, публицист, гражданин и воин, участник Великой Отечественной войны, кавалер многих боевых и трудовых орденов и медалей, выдающийся общественный деятель.
Родился 20 октября 1919 года в деревне Кляшево Чишминского района Башкирской АССР. В 1941 году окончил факультет языка и литературы Башкирского государственного педагогического института. Трудовую деятельность начал ещё в годы учёбы: в 1938-1939 годах работал в журнале «Пионер», в 1939-1941 годах был консультантом Союза писателей Башкирии.
С первых дней Великой Отечественной войны и до победного её завершения Мустай Карим был на фронте. Служил начальником связи, начальником штаба дивизиона, а после тяжёлого ранения работал корреспондентом во фронтовых газетах. Награждён орденами Отечественной войны I и II степени и Красной Звезды, а также многими медалями.
Литературную деятельность М. Карим начал в 1935 году. В 1938 году вышла в свет первая книга его стихов «Отряд тронулся », а в 1941 году - «Весенние голоса ». С тех пор им опубликовано более ста поэтических и прозаических книг, свыше десяти драматических произведений, переведённых на разные языки мира.
Лирика Мустая Карима отличается самобытностью поэтических образов, высоким накалом чувств, глубиной философского мышления. Его творчество - о добре и зле, любви и ненависти, гуманизме и войне. В книгах для детей и юношества поэт воспевает честь и жертвенность во имя торжества справедливости на Земле.
Среди самых значительных произведений Мустая Карима - повести «Радость нашего дома» (1951), «Таганок» (1962), «Долгое-долгое детство» (1978), «Помилование» (1985), «Деревенские адвокаты» (1987); пьесы «Неспетая песня» (1951), «Похищение девушки» (1958), «В ночь лунного затмения» (1963), «Страна Айгуль» (1967), «Салават» (1971), «Не бросай огонь, Прометей!» (1975), «Коня Диктатору!» (1980).
Мустай Карим - активный участник общественной и политической жизни. С 1955 года - депутат Верховного Совета РСФСР, заместитель Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР, депутат Верховного Совета БАССР. До 1961 года возглавлял Союз писателей Башкирии, был секретарём правления Союза писателей РСФСР. Многие годы работал председателем Башкирского комитета защиты мира, был членом комитета по Ленинским и Государственным премиям при Совете Министров СССР.
В 1967 году за пьесу «В ночь лунного затмения» Мустаю Кариму присуждена премия РСФСР им. К.С. Станиславского, а за первый том «Избранных произведений» - Республиканская премия БАССР им. Салавата Юлаева. В 1972 году за книгу «Жду вестей» Мустай Карим был награждён почётным дипломом международного жюри им. Г.-Х. Андерсена. В 1984 году за трагедию «Не бросай огонь, Прометей!» и автобиографическую повесть «Долгое-долгое детство» удостоен Ленинской премии.
За последние годы Мустай Карим написал книгу воспоминаний «Мгновения жизни» и пьесу «Вечерняя трапеза». Скончался 21 сентября 2005 года в Уфе

РОДНАЯ ЗЕМЛЯ И В ГОРСТИ МИЛА

Мустай Карим: стихи, монологи, воспоминания

Публикую в сокращенном варианте свой очерк «Родная земля и в горсти мила» о Мустае Кариме из своей книги «Следы во времени». Очерк написан лет десять назад.

…Мустай Карим родился недалеко от Уфы, в селе Кляшево, что по Старочишминской дороге, в крестьянской семье. У его отца было две жены и, как он позже вспоминал, долгое время не знал, кто его настоящая мать: все время думал, что он сын старшей матери, которая его воспитывала, а оказалось, что сын младшей матери. Прежде всего с семьей, с уроками воспитания Мустай Карим связывает истоки своего последующего творчества.

На родине Мустая Карима. Село Кляшево Чишминского района. Фото Сергея Синенко

Он не раз говорил о том огромном влиянии, которое на него оказала и поэзия Александра Пушкина, и творчество Габдуллы Тукая, но, всегда подчеркивал – люди, с которым его сталкивала жизнь, оказали влияние ничуть не меньшее, а может быть, и большее. Друзья, родственники, семья, соседи по улице и деревне – весь этот мир, в котором растет и зреет личность – разве его воздействие может быть слабее прочитанных книг?!

Для Мустая Карима, по его признанию, главным жизненным авторитетом долгие годы являлась его старшая мать, которая его воспитывала. Воспитывала раскованно, не придираясь к мелочам. Карим спросил как-то свою родную столетнюю мать, кого она считает самым благородным человеком из всех, встретившихся ей в жизни. Та ответила – твою старшую мать. Именно она стала героем повести Карима «Долгое-долгое детство» (на театральных сценах она идет под названием «И судьба – не судьба»).

Центром жизни в селе Кляшево была школа. Здесь была и библиотека, и читальня, и клуб. Так вышло, что в школу Карим поступал целых три раза. В первый раз в 1926 году учеба не началась из-за того, что не набралось достаточно желающих учиться. В следующем году он заново пошел в первый класс, но проучился всего полтора года.

Из первых воспоминаний школьных лет: кузнец Аглям с соседней улицы привел сына Гильмутдина в класс и сказал так: «Учитель, мясо и сало твои, а кожа и кости мои». То есть, делай с сыном что хочешь, лишь бы он хорошо учился…

Карима опекала старшая мать. Когда она привела его в школу, то сказала учителю: «Махмут, если с головы моего мальчика хоть один волос упадет, тебе не сдобровать».

В третий раз он поступил в первый класс в 1930 году. В одном классе учились дети разных возрастов. Мустай, 1919 года рождения, сидел неподалеку от своего двоюродного брата, родившегося в 1914 году. Вместе с Мустаем в школу пошла и младшая сестренка, шестилетняя Салиса. Ее посадили на первую парту, Мустая – на последнюю. Сестренка писала палочки и бегала показывать тетрадку Кариму – он был для нее большим авторитетом, чем учитель.

Мустай Карим среди родственников. Фото 1939 г.

В 1932 году Мустай закончил первую ступень и поступил в только что открывшуюся на селе школу колхозной молодежи – неполную среднюю. Учился он хорошо. Как вспоминал позднее, ему просто стыдно было плохо учиться – стыдно перед учителями, сверстниками и родителями. И еще одно правило было усвоено со школьной скамьи – не быть выскочкой: «никогда не старайся показать себя, пусть тебя другие заметят». Он всегда старался отойти на задний план, стушеваться, что особенно видно на коллективных фотографиях: голова Мустая едва видна в последнем ряду. («Человек должен всегда занимать свое место, каким бы оно ни было – большим или маленьким»).

М. Карим. Фото 1939 г.

Отношение к религии в доме было умеренным: обряды соблюдались, уразу (пост) в доме держали, но для детей делали послабления. Во время уразы Карим вставал до восхода солнца и наедался на весь день толокняной каши, но днем все равно хотелось есть. Тогда старшая мать, нарушая ритуал, кормила его, приговаривая: «Твою уразу можно узелком завязать».

В каждом сельском доме было свое отношение к Богу, со своими оттенками: у соседей через дом Бог был злой и карающий («Бог тебя покарает», «Бог накажет»), а в их доме Бог был милосердный и добрый («Бог даст», «Бог поможет», «Бог помилует»). «Сейчас думаю, как хорошо, что у нас был добрый Бог, от него и пошло мое воспитание», – вспоминал Мустай Карим.

Как-то его пригласили на встречу со студентами. Задавали, в общем то, обычные вопросы, например, считает ли он себя счастливым человеком? Мустай Карим отвечал, что счастье – не есть постоянное ощущение, а, скорее состояние душевного равновесия, когда дело, которым занят, увенчалось успехом и чувствуешь свою необходимость, когда начинаешь ценить не только большие радости, но и малое счастье.

Старое кладбище в Кляшево. Фото Сергея Синенко

«Хорошо помню трудный 1934 год, – вспоминает Мустай Карим. – Поздней осенью в грязь и слякоть я с товарищами пошел в поле собирать остатки подсолнечника. Было холодно, шел дождь со снегом, мой бешмет промок до нитки. Продрогшие, мокрые и голодные возвращаемся мы с поля. Вхожу в дом, где пахнет горячей пшенной кашей. В комнате уютно, тепло, мирно; вокруг стола сидят родители, братья и сестры. Знаю точно, в тот миг я был счастлив…».

В 1935 году Карим поступил на педрабфак имени Нуриманова. Проучившись два года, был принят на факультет башкирского языка и литературы пединститута. В общежитии рабфака тринадцать человек жили в одной комнате, ели из общего котла. В столовой в первый год обучения питание тоже было бесплатное. Кроме того, студентам давали бесплатные билеты в драматические театры – башкирский и русский.

«Слова «Человек человеку – друг, товарищ и брат» были для нас духовной ориентацией, по-другому говоря, идеалом, – вспоминает Мустай Карим. – Мы были так воспитаны: если что-то не сделаешь или же сделаешь не так, то нарушится гармония мира. Мы подспудно чувствовали, что от нашего поведения зависит всеобщее благоденствие.

У нас был идеал справедливого человеческого общежития. Я верил в него и до сих пор верю. В человеческом обществе должно быть справедливое разделение богатства, земли и труда. Идеал должен быть в каждом обществе. Как горизонт. Если горизонт закрыть – мир погибнет…»

Кляшево. Старинный каменный лабаз. Фото Сергея Синенко

Мустай Карим вспоминал, что незадолго до начала войны, во время обучения на последних курсах факультета языка и литературы педагогического института, он увлекся философией и даже думал связать с нею жизнь. Имена Платона, Аристотеля, Конфуция, Вольтера, Гегеля, Канта, Фейербаха завораживали, уносили в волшебный мир древности. Самих трудов, правда, в то время читать было не обязательно, главным считался учебник, где воззрения древних сначала разжевывались, затем с точки зрения марксизма вскрывалась их лженаучность, и, в конце концов, все они разносились в пух и прах. Студентов тогда не посещали, почему же такие великие люди только и знали, что «ошибочно полагали», только и делали, что «приходили к неверным выводам». Именно философия заворожила Карима тайными глубинами смыслов. По предмету он прочитал несколько книг, даже начал читать толстый том Гегеля, очень старался хоть что-то понять, но так ничего и не понял. Несмотря на это, возникла мечта – стать философом. И вот подошло время экзаменов.

На улице в Кляшево. Фото Сергея Синенко

Преподаватель философии Николай Александрович Маслин, выслушав ответ Мустая, не задумываясь поставил ему пятерку, но в конце спросил: «Кем думаешь стать?» Окрыленный успехом, тот отвечал в полной уверенности, что его слова преподавателю понравятся – «Философом, как и вы».

Маслин долго молчал, потом отрезал: «Философа из тебя не выйдет».

«А сами пятерку поставили», – не растерялся Мустай.

«Пятерку поставил правильно, – ответил преподаватель. Тому поставил, что в твоей голове имеется. Она у тебя не пустая бочка, напротив, очень даже полная. Но в бочке только одна дырка должна быть и только одна затычка. А у тебя сразу несколько дырок, больших и маленьких. Ты все затычки сразу вынул, и я даже понять не смог, какая тут струя главная. Я сюда ладони подставил, туда подставил. У философа пусть голова будет и не до краев полна, но дырка должна быть только одна. И струя, когда одна, покажется обильной. Ты ведь стихи пишешь. Вот и будь поэтом. Можешь сразу на пяти струнах играть, а хочешь – на всех семи. Мысли и чувства раздавай щедро, не скупись, не жалей».

Биографическая справка

1919, 20 октября Рождение Мустая Карима (Мустафы Сафича Каримова) в селе Кляшево Уфимского уезда Уфимской губернии (ныне Чишминского района Республики Башкортостан).

1932-1935 Обучение в Школе коммунистической молодежи с. Кляшево.

1935 Поступление на педагогический рабочий факультет (подготовительный) Башкирского педагогического института им. К.А. Тимирязева в г. Уфе.

Первая публикация стихотворения в газете «Йэш тезеусе». Совместно с М. Хакимовым написана пьеса «Пора сенокоса».

1937 Окончание педрабфака, поступление на факультет башкирского языка и литературы Башпединститута.

1938 Выход в свет первой книги стихов «Отряд тронулся» (совместно с Вали Нафиковым).

1938 Начало работы в журнале «Пионер».

1939-1941 Консультант Союза писателей. Совмещение работы с учебой в Башпединституте.

1939 Принят в Союз писателей СССР.

1941 Выход в свет второй книги стихов – «Весенние голоса».

Окончание Башпединститута.

1942, май-август Участие в боях на Брянском фронте в качестве начальника связи артиллерийского отряда. Звание – младший лейтенант.

1942, 25 августа Ранение в грудь под г. Мценском. Более 6 месяцев находился на излечении, был трижды оперирован.

1943-1946 Корреспондент фронтовой газеты «Советский воин» на Третьем Украинском фронте.

1944 Награждение орденом Красной Звезды.

1945 Награждение орденом Отечественной войны II степени.

1947 Участие в работе 1-го совещания молодых писателей СССР.

1949 Награждение первым орденом за творческую работу – «Знак Почета».

1951-1962 Работа Председателем правления Союза писателей БАССР.

1952 Избрание делегатом XIX съезда ВКП(б), а в дальнейшем – делегатом восьми последующих съездов КПСС.

1953 Избрание депутатом Верховного Совета БАССР.

1955 Избрание депутатом Верховного Совета РСФСР 4-го созыва и всех последующих созывов включая 11-й (1985 г).

1958 Участие в конференции писателей Азии и Африки в Ташкенте.

1962 Избрание Секретарем Союза писателей РСФСР.

1963-1971 Избрание заместителем Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР.

1963 Присвоение звания Народного поэта БАССР.

1967 Присуждение Государственной премии РБ имени Салавата Юлаева.

Присуждение Государственной премии РСФСР имени К.С. Станиславского.

1971-1973 Издание в Уфе первого собрания сочинений на башкирском языке в 5-и томах.

1972 Присуждение Государственной премии СССР за книгу стихов «Годам вослед».

1977 Присуждение международного почетного диплома имени Г.Х. Андерсена.

1979 Присвоение звания Героя Социалистического Труда за работу в литературе.

1983 Издание в Москве собрания сочинении на русском языке в 3-х томах.

1984 Присуждение Ленинской премии за произведения «Долгое- долгое детство» и «Не бросай огонь, Прометей!»

1995 Награждение писателя десятым по счету орденом – «За заслуги перед Отечеством» III степени».

1999 Присуждение Международной премии имени М. Шолохова.

Школьницы из Кляшево на фоне Дома культуры, где планируется создать музей знаменитого земляка. Фото Сергея Синенко

В воспоминаниях некоторых людей даже трагическое прошлое очень нарядно. Бьют в тарелки красные оркестры, среди букетов красных знамен несут по улицам красные гробы - любят наделять прошлое яркими красками и громкой музыкой, украшать прошлое цветами. Нередко, чтобы перебить ими могильный запах. Легче писать о прошлом с восклицательными знаками, но жизнь учит, что все они со временем превращаются в многоточия.

Мустаю Кариму хорошо запомнился первый день Великой Отечественной войны и последующая ночь, когда он разносил повестки по городу. Он вспоминает, как легко тогда молодежь отнеслась к войне: сверстники боялись только одного, что этой войны на всех не хватит, что кто-то не успеет на ней повоевать.

От этой наивности поколение Мустая Карима излечилось очень скоро. Война, с которой оно столкнулись лицом к лицу, оказалась огромной трагедией. Первой ее частью стали города и села, оставленные врагу – оказалось, что на войне нужно учиться не только выигрывать, но и проигрывать сражения.

«…Я ухожу, товарищи, на фронт.

Чтоб стариков текла спокойно старость,

Чтоб нашим девушкам краса осталась.

Чтобы наш Урал всегда стоял могучий,

Чтобы над Белой не сгущались тучи.

Товарищи, я ухожу на фронт

За ту весну, что навсегда настанет,

За светлый сад, который краше станет,

За маленького сына моего

И Родины любимой торжество».

На войне он стал связистом артиллерийского дивизиона, там испытал первый страх, первые ранения, первые победы. На фронте понял – чтобы победить врага, нужно победить личный страх и трусость.

Можно ли доверять людям, которые говорят, что не знают чувства страха, что на войне под пулями и артиллерийскими обстрелами они никогда ничего не боялись? Мустай Карим рассказывал, что первый раз настоящее чувство страха испытал в 1942 году. Бой шел на картофельном поле и ему казалось, что все пули и снаряды, летевшие со стороны противника, нацелены прямо в него. «Я лежал на земле, а страх полностью заполнил мое сознание, полностью мной овладел, – вспоминал Мустай Карим. – И через шестьдесят лет не забуду этого чувства, да и не стыжусь его. В тот момент я думал, что никакая сила не заставит меня подняться с земли, но прозвучала команда, и я, преодолевая страх, поднялся с земли и вместе с другими, такими же как я молодыми, необстрелянными, пошел навстречу врагу, навстречу смерти. Главным был не сам страх, а его преодоление».

Позднее Мустай Карим написал об этом своем первом бое такие стихи:

Меня спросили как-то между дел:

– Ты от каких печалей поседел?

И хоть подвоха нет в вопросе этом,

Но как мальчишка, медлю я с ответом.

Я вспоминаю самый первый бой:

Страх охватил меня…

А ведь когда-то,

Казалось мне, что я храбрец, герой,

Когда касалось дело мелких схваток.

Ближе к концу войны, когда Карим уже являлся военным корреспондентом, он получил задание перебраться на правый берег Днестра, где на узком плацдарме наши батальоны вели бои в окружении. С противоположного берега река легко простреливалась. Как только лодка отплыла от берега, вокруг появились фонтаны брызг. Боялся ли тогда? Вспоминал, что да, боялся. Мог ли тогда повернуть лодку назад? Мог, но все же не повернул. В той ситуации никто бы и не осудил, но чувство долга заставило страх преодолеть…

О боях под Мценском в 1942 году Карим написал стихотворение «Три дня подряд».

… Тяжелый снег идет три дня.

Три дня подряд,

Три дня подряд.

И ноет рана у меня

Три дня подряд,

Три дня подряд…

… Тяжелый снег идет три дня.

И рана ноет у меня

А с ней осколок заодно,

Он превратился в боль давно

Его сырой рудой нашли

В глубинах залежей земли.

…Горячей кровью налитой

Гремел рассвет. Потом затих,

И два осколка мины той

Попали в нас двоих.

Один в сержанте Фомине

(Лежит в могильной глубине);

Другой – достался мне.

Двенадцать лет он жжет меня…

Тяжелый снег идет три дня…

В своем стихотворении Карим упомянул о сержанте Фомине, а после публикации этого стихотворения на русском языке стал получать письма – вдовы, матери, дети, внуки спрашивали: не об их ли муже, сыне, отце или дедушке идет речь? А если так, то просили Мустая Карима написать о последних днях жизни Фомина, о том, как он воевал, как погиб, где похоронен. Но что он мог ответить на эти письма?! Его Фомин был из беспризорников, воспитывался в детском доме. А письма, между тем, продолжали идти – несмотря на десятилетия, прошедшие после войны, все не могли успокоиться сердца…

Мустай Карим - сотрудник фронтовой газеты «Советский воин». Фото 1945 г.

Есть ли место поэзии на войне? Отвечая на этот вопрос, Мустай Карим вспоминал такой случай. После тяжелого ранения в 1942 году перенес три операции, шесть месяцев лечился в госпиталях. Когда его, наконец, признали годным к службе, то вручили ему соответствующие бумаги и направили в Москву, в резерв.

Он ехал на поезде и вдруг услышал однажды откуда-то чистый и полный задушевности голос. В коридоре, задумавшись, стоял солдат, смотрел в окошко и пел. Слова и мелодия были незнакомы, но чужая, неведомая мелодия тронула его иссушенную в окопах душу. Позднее вспоминал, что грусть этой песни сливалась с его собственной тоской. Светлолицый, с печальным взглядом паренек, полный то ли тоски, то ли страсти, словно от всего мира отрешенный, пел о прекрасном создании, о Роз-Мари: «В стране золотой, Объятой мечтой И нежным сном, В весеннем свете Я девушку встретил. Как свет зари, Прекрасна ты, Роз-Мари…»

Роз-Мари, – это имя ему ни о чем не говорило. Но Роза или, как было записано в документах, Рауза – это его любовь… В Москве, после визита в кадровую службу, он шел по улицам без цели и вдруг, рядом с метро «Маяковская», остановился в изумлении – на стене висела афиша: «Оперетта «Роз-Мари». Вскоре он сидел в театральном кресле. После долгих месяцев окопной жизни и госпитальных страданий душа вкушала неземное зрелище. Вскоре на сцене запели ту песню, которую он слышал в поезде: «Твой взор зовет и манит. Таит пусть этот сон обман, Так много чар в твоем прелестном взгляде. Прекрасней ты всех в Канаде!»

Из пронизанного музыкой зала он не торопился уйти. С сожалением смотрел на опустевшую сцену. В ушах продолжала звучать мелодия: «Цветок душистых прерий, Твой смех нежней свирели…». Песню эту он продолжал вспоминать и на фронте, и спустя много лет после войны, вспоминает ее иногда и сейчас.

Мустай Карим говорил, что некоторые из стихов той поры возникали как непосредственный отклик на события. Во время боев на Украине, когда было захвачено большое село, оно казалось вымершим, несмотря на то, что все дома были целы. Оказалось, что отсюда в Германию, в рабство, фашисты вывезли всех молодых девушек. В числе их была и дочь хозяйки дома, где он остановился на постой – об этом она рассказывала с плачем. Слова женщины потрясли, вскоре было написано стихотворение «Плач рабыни-невольницы».

Удушлива земля… Ни ветерка тут.

Взлететь не могут птицы в небеса.

На эту землю стороны проклятой

Я слезы лью… Горька моя слеза.

…Мой милый брат! Крик журавлиный слыша,

Ах, если б слезы, небеса колыша,

По капельке стекли у ног твоих!

Свою сестру – рабыню из неволи.

Брат, вызволь! Брат, к тебе взываю я!

Есть крылья у тебя, и есть раздолья

Родной страны, есть верные друзья.

Удушлива земля… На сердце – тучи.

Не могут птицы в небеса взлетать.

Так сколько же слезам моим горючим

На эту землю мертвую стекать?

Мустай Карим с женой Раузой. Фото 1946 г.

День Победы он встретил в Вене, столице Австрии. Помнит необыкновенную радость, необъяснимое чувство того, что остался жив, что скоро вернется домой к родным и близким. Но в тот счастливый день стал свидетелем большого горя. Узнав о победе, немолодой, тихий и смирный солдат Тупольцев, упал на землю, зарыдал. «– Что с тобой? – спросили его. – У меня погиб сын. – Когда? – В 1942 году. Пока шла война, я думал, что разделю его участь. А вот, видишь, он молодой и цветущий погиб, а я остался жить. Несправедливо это».

Мустай Карим не считал себя военным писателем, таким, к примеру, как Константин Симонов или Василь Быков, но страшные события наложили отпечаток на всю послевоенную литературу. О войне им позднее была написана жесткая и честная повесть «Помилование».

…Память культуры создается не просто как объем текстов, но и как определенный механизм их порождения. В связи с творчеством Мустая Карима много говорилось о формах, близких фольклорному повествованию. Менее отчетливо звучала мысль о родственности его художественного мышления притчевой традиции (мне, например, особенно близко это – С.С.). Притча проявляется у Мустая Карима и как форма мышления, и как способ организации ткани художественного текста.

Наиболее отчетливо такая притчевость проявляется в миниатюрах, имеющих сжатый сюжет и обладающих мощным подтекстом. Действительно, многие из рассказов-миниатюр Карима близки притче уже потому, что моралистичны, повествование в них тесно связано с идеей, выраженной в заключительном афоризме или выводе. Например, в миниатюре «Кошачья память» Мустай Карим вспоминает о незначительном вроде бы, эпизоде, связанном с древними поверьями.

«Наверное, около пятнадцати мне было, с тех пор и помню. Отец, налив молока в блюдце, поставил перед кошкой. Только кошка, зажмурившись, разок языком черпнула, отец повернул ее за шкирку и щелкнул по лбу. Создание это, открыв глаза, внимательно посмотрело на хозяина и продолжило свое занятие. Отец даже шаловливых своих детей пальцем никогда не трогал, а тут смирной твари ни за что досталось.

– Зачем кошку щелкнул, отец? Что она сделала?

– Ничего не сделала. Пусть видит, что ест.

– Что за беда, если не видит…

– Пусть видит. Тут свой смысл есть. Тебе тоже знать не грех…»

И мальчик услышал от отца древнюю легенду об ангеле, который на том свете подсчитывает после смерти каждого человека все его хорошие и дурные деяния. По преданию, этот ангел расспрашивает о человеке его родню, соседей и друзей, которые раньше него прибыли на тот свет, расспрашивает всех, кто его знал, а затем подводит итог и решает, куда человека отправить – в рай или в преисподнюю.

Если злых и добрых дел одинаково, ангел зовет в свидетели домашних тварей. «Как хозяин за тобой смотрел?» – спрашивает ангел у лошади. «Не бил, не стегал, лишней клади не клал, в дальний путь не гонял, в голоде не держал», – отвечает та. Тот же вопрос собаке. «В тепле жила, сыта была, уважали меня», – отвечает та. Доходит очередь до кошки. «Сыта была, душа в довольстве жила?» – спрашивает ангел. «Душа унижена была, всю зиму на печи держали, и, чтобы хоть какую еду передо мной положили, такого не видела», – отвечает на это кошка».

А далее притча Мустая Карима переключается на современную жизнь. Он размышляет о людях, которым делал в жизни добро, но которые, не помня этого, начали уже «вроде той кошки, свидетельствовать обо мне и против меня». Он вспоминает, как с началом перестройки в середине восьмидесятых годов разом изменились настроения и нравы людей. «Вся эта свара не обошла и меня. Они тут же нашлись – те, кто укорял меня во всяческих, выдуманных ими самими, грехах, кто с трибуны бросал в меня камни и грязь, кто сурово учил меня правильно жить. И те, кому я помогал до этого, тоже не молчали, тоже этой песне подпевали. В оторопь меня это не ввергло, потому что притчу о кошке уже знал. Не из рода лошади или собаки были эти «разоблачители», а всего-то подобием кошки. Следовало, оказывается, в свое время таких по лбу щелкать, чтобы они глаза открыли, и в эти глаза внимательно посмотреть…»

Вспоминая о своей матери, уже ушедшей из жизни, Мустай Карим в миниатюре «Назидание-завещание» размышляет о тех нравственных заветах, которые она оставила после себя. Как-то раз, разговаривая с сыном, она, вдруг вспомним что-то, опечалившись, сказала ему: «Детей и близких своих никогда не проклинай, даже если вина их большая, не проклинай. Потом сам терзаться, каяться будешь». И вспомнила давнишний случай, который надолго запомнился Мустаю Кариму.

В войну почти всех мужчин забрали в армию. В доме у матушки Минзифы, старшей сестры матери Мустая Карима осталась только сноха Гульхылыу и малые дети. Шарифуллу, сына Манзифы, забрали в трудовую армию.

Единственной надеждой для всех осталась корова. Молоко парное или в виде катыка сноха возила в Уфу на продажу, а на вырученные деньги покупала муку, из которой варила похлебку-затируху. И вот сноха стала хитрить. Сначала она пропускала молоко через сепаратор, как говорили в деревне, душу из него выдаивая, а потом, вскипятив, бросала в белую водянистую жидкость кусочек масла с мизинец величиной. На молочной глади появлялись золотые масляные кружочки – молоко казалось густым и жирным.

Не знала об этом матушка Минзифа, но однажды заглянула в приготовленный для города бидон и все поняла. Стала выговаривать снохе.

– Может, ты чьих-то малюток последней пищи лишаешь! Голую воду за молоко выдаешь. Господь такого не простит!

И матушка Минзифа с криком – «нет моего согласия, нее пущу!» – встала на пути у снохи. Но задавленная нуждой, вконец отчаявшаяся женщина оттолкнула свекровь, да так, что та перелетела через порог и упала в сенях. Не оглянувшись, сноха зашагала дорогой в город.

– Мое на тебя проклятие! Пусть рука у тебя отсохнет! – прокляла ее вслед матушка Минзифа.

Это проклятие сбылось, и очень скоро. После полудня в деревне стало известно, что на станции Юматово сноха на четвереньках пробиралась под поездом, зацепилась за что-то, состав тронулся, сноху стало затягивать под колеса. Снохе отрезало руку и ее увезли в уфимскую больницу. Через месяц эта женщина с заткнутым за пояс пустым рукавом вернулась домой.

Когда война закончилась и Шарифулла, сын Манзифы вернулся в деревню, между им и женой случались раздоры, но свекровь со снохой жили в душевном согласии. Однорукая сноха ухаживала за оглохшей и ослепшей свекровью до последнего ее дня. «Так общее раскаяние сблизило этих двоих, – говорит Мустай Карим. – Должно быть, одна каялась, что на мать своего мужа руку подняла, другая убивалась, что своим проклятием ввергла законную жену своего сына в тяжкие муки. Они – люди простые. Ответ за большую вину и малые свои грехи держали сами, что на них пало, то и несли, на других не валили. Насколько можно и других от мук, которые сами пережили, уберечь хотят. Иначе Минзифа своей младшей сестренке, тоже совсем уже старенькой, такой завет-назидание не сказала бы: «Вазифа, ради Бога, никогда своих детей, своих близких не проклинай!». И это же мне моя мама вместо завета сказала: «Своих детей, своих близких никогда не проклинай. Даже если вина их велика будет, не проклинай».

«Что сделало меня поэтом? – размышлял Мустай Карим во время одной из встреч со студентами. – Потери и мечты сделали меня поэтом. Не думайте, что мы всем довольны. И если тот или иной писатель достиг чего, нельзя считать, что он уже схватил бога за бороду и его больше ничего не волнует. Я, и как писатель, и как человек, тревожусь о судьбе мира. Очень хочу, чтобы я жил, жили наши дети и внуки в мире. Думаю, что войны не будет, но тревога не покидает меня. Чтобы сохранить этот мир, мы сами, каждый из нас должны внести свои усилия и волю. Это сегодня одна из самых важных проблем на Земле».

От поэта часто ожидают свойств прорицательских, провидческих. Наивно, но задают вопросы о будущем, например: «какой будет литература в двадцать первом веке?» или «какой будет поэзия третьего тысячелетия?». Мустай Карим честно отвечает – «не знаю». «Когда я пишу, я постоянно чувствую ответственность перед читателем. – говорит Мустай Карим, – Кажется, если допустишь хоть одно ненужное слово – порядок в мире нарушится, хотя, понимаю, что землетрясения, конечно, не будет. Но каждый, что бы он ни делал, должен чувствовать ответственность перед людьми, как перед гармонией мира. Человек всегда должен идти в гору. Остановился – потянет назад. Без преодоления, без саморазвития человек мельчает. Падение талантливых и способных личностей особенно заметно. А главный стержень человеческой души, это совестливость, на нее нанизываются все остальные человеческие качества. Чтобы стержень этот не заржавел, не испортился, человек должен быть в ладах с истиной и справедливостью.

Литература может и должна участвовать в воспитании нравственности и гуманизма, она может и должна действовать не только на ум, но и на души и сердца. Именно с душой мы обращаемся часто не бережно. Но если книга прибавляет человеку чуть-чуть тепла, добра, терпимости, если от общения автора с читателем ему станет чуточку легче перенести недуг или горе – уже роль писателя можно считать выполненной».

«Как часто посещает вдохновение?» – типичный вопрос студентки филологического факультета. «Жду всю жизнь, когда придет ко мне вдохновение, – отвечает поэт. – Но когда я кладу на стол белый лист бумаги, я испытываю, прежде всего, большую робость, даже страх. И вот написана первая строка. Я начинаю жить в другом мире, в другом измерении».

Выступая перед студентами филологического факультета, на котором он сам когда-то учился, Мустай Карим размышлял о той преемственности, которая связывает поколения, о том потенциале, который несет в себе молодость, о тех старых преподавателях, которых в зале становится все меньше и меньше. «Каждый раз, когда иду к вам, – говорил поэт, – я всегда волнуюсь. Волнуюсь потому, что неравнодушен к вам, как и вы ко мне. Я рад, что эта встреча происходит в моем родном гнездовье, откуда я и мои товарищи по учебе ушли на фронт. И я думаю, мы не подвели свой родной дом. Наши крылья были опалены на войне, но не надломлены.

Я шел к вам и с радостью и с грустью. Когда-то в годы ранней юности я бегал на занятия по этим улицам. А сегодня шел к вам медленной походкой, и разные мысли проносились в моей голове. Что я увижу здесь? Увижу ль тех своих родных преподавателей, кто когда-то учил меня? И вот сейчас, всматриваясь в этот ярко освещенный актовый зал, я с грустью говорю сам себе: «Увы, Мустай, увидел очень немногих». Все вы понимаете, жизнь есть жизнь и ничего тут не поделаешь. Но вместе с этим чувством вошла в мое сердце и радость: «А студенты остались!». Они те же: дерзкие и ищущие, ленивые и талантливые. Правда, не такие, как мы. Еще в Древней Греции старики сетовали: «Какая нынче молодежь пошла, не похожая на своих отцов». Отсюда часто возникала извечная проблема отцов и детей.

Когда молодой Александр Сергеевич Пушкин уезжал в свою первую ссылку, отец с гневом кричал ему с крыльца: Ты опозорил нас! Время показало, что вовсе не опозорил, а наоборот, прославил своим творчеством не только своего отца, но и в целом все Отечество наше.

Пройдет двадцать-тридцать лет, некоторые из вас тоже будут ворчать, что молодежь на вас не похожа. А почему, собственно, она должна быть на нас похожа? Если она во всем повторит нас, то не будет общественного прогресса, движения вперед. По-моему, это даже замечательно, что дети наши в чем-то и не похожи на нас. Это вполне естественно, ибо человеческий идеал бесконечен. Молодежь – это наши дети и внуки. Это немного и мы сами. И если мы их в чем-то упрекаем: в черствости, бездушии, пассивности – это значит, что мы их недостаточно учили, мы недоглядели. Значит, мы сами немало в этом повинны».

Мустай Карим с поэтом Михаилом Дудиным Фото 1979 г.

«Как отношусь к своим званиям и наградам? – размышлял Мустай Карим на встрече с преподавателями и студентами Башкирского государственного университета. – Хорошо отношусь, с благодарностью к тем, кто ценит мой скромный труд. Однако считаю, что эти награды мне даны за работу, а не в аванс, как некоторые любят говорить. Знаете, по-моему, это от лукавого. Если искренне считаешь, что награда дана тебе в долг – не бери. Всегда принимаю награду с тревогой, сомнениями, так как в будущем это накладывает на тебя еще большую ответственность. Считаю, что любая награда – мерило и оценка твоего труда. Главное – не опозорь этих наград и почестей, двигайся дальше, не останавливайся в пути…»

Еще из ответов Мустая Карима на вопросы студентов Башкирского государственного университета.

Вопрос: Кем Вы себя считаете: поэтом, драматургом или писателем?

Ответ: Есть такая шутка, которой мне бы хотелось завершить нашу беседу. Вы спрашиваете – кто я? Я ответил бы так: я немного плаваю, немного летаю, немного хожу. Выходит – гусь.

Мягкий юмор, согревающий многое из того, о чем говорит Мустай Карим, делает его для нас понятней и ближе.

Из книги «Следы во времени» . Уфа, 2004.

Мустай Карим: стихи, монологи, воспоминания

2018-10-21T20:25:56+00:00 Сергей Синенко Башкирия Блог писателя Сергея Синенко Народознание и этнография Фигуры и лица биография,стихи,Уфа РОДНАЯ ЗЕМЛЯ И В ГОРСТИ МИЛА Мустай Карим: стихи, монологи, воспоминания Публикую в сокращенном варианте свой очерк «Родная земля и в горсти мила» о Мустае Кариме из своей книги «Следы во времени». Очерк написан лет десять назад. …Мустай Карим родился недалеко от Уфы, в селе Кляшево, что по Старочишминской дороге, в крестьянской... Сергей Синенко Сергей Синенко [email protected] Author Посреди России