Советско-финская война. Мирные переговоры между рсфср и финляндией

Советско-финская война, вроде всё ясно с ней СССР - агрессор, Финляндия - жертва, но есть иная точка зрения на этот вопрос.
Ю.И. Мухин "Крестовый поход на Восток"(http://lib.rus.ec/b/162956/read#t32)
Глава 5. Война как лекарство от глупости

Думаю, что в вопросе о расширении НАТО на Восток мы ведем себя так, как хотят наши противники – мы этому сопротивляемся. А надо ли? Эти сомнения пришли мне в голову, когда я задумался о советско-финляндской войне – о самой глупой войне нашего столетия.
Защита Ленинграда

Ленинград с военной точки зрения чрезвычайно уязвим. Даже без авиации для сильного вражеского флота взятие Ленинграда не является большой проблемой. Для главных калибров артиллерии вражеских линкоров Кронштадт не велика помеха, а при захвате ленинградских портов подвоз войск морем превращает ленинградскую область в район, из которого вражеская армия легко может наносить удары в сердце России.

Поэтому и у царей главной идеей обороны Петербурга было недопущение флота противника к петербургским подступам. Для этого Финский залив и все подходы к нему в Первую мировую войну перегораживались минными заграждениями. Но мины можно снять. Поэтому главной задачей Балтийского флота было недопущение прорыва минных заграждений – его корабли должны были топить корабли противника при попытке снять мины.

Однако царю было проще. Если вы взглянете на карту Российской Империи, то увидите, что северный берег Финского залива – это Финляндия, входившая тогда в состав Российской империи, а южный берег – это имперская Прибалтика. Балтийский флот был везде дома, по обоим берегам залива стояли его береговые батареи, прикрывавшие минные поля от тральщиков противника и не дававшие вражеским кораблям пройти мимо этих батарей к Петербургу.

Еще за день до объявления Первой мировой вице-адмирал Эссен, командующий Балтфлотом, на линии Таллин-Хельсинки (Центральная позиция) выставил более трех тысяч мин, затем их количество было доведено до 8 тысяч, с финского и эстонского берегов позицию защищали 25 береговых батарей, на которых было 60 только 305-мм мощнейших орудий, стрелявших снарядами весом в полтонны. Поэтому за всю войну немцы практически не делали серьезных попыток прорваться к Петрограду.

Но ведь в СССР после Революции от этого ничего не осталось. Южный берег почти весь был у Эстонии, а от финской границы можно было обстреливать Ленинград из полевых орудий. Морские мины, конечно, можно было поставить, но не защищенные с берега, они были бы моментально сняты. Положение и Ленинграда, и СССР по своей беззащитности было трагическим.

А Гитлер в «Майн Кампф» не скрывал, что III рейх будет построен на территориях СССР. Поэтому, когда 12 марта 1938 года Германия присоединила Австрию, для СССР это был первый звонок. И уже в апреле 1938 года финскому правительству тайно поступили первые советские предложения. СССР просил Финляндию гарантировать, что она окажет сопротивление немцам в случае их нападения на Финляндию, для чего Советский Союз предлагал свои войска, флот и оружие. Финны отказались.

СССР искал варианты. К осени он уже не предлагал прямого договора, не предлагал войск, а лишь просил договор о защите берегов Финляндии Балтфлотом, если Финляндия подвергнется нападению немцев. Финны снова отказались и даже не пытались продолжить переговоры. А между тем Англия и Франция уже предали Чехословакию и СССР в Мюнхене. Союзник СССР – Франция – отказался защищать Чехословакию, второй союзник – сама Чехословакия – сдала немцам Судетскую область без единого выстрела. Стало ясно, что для Запада все договоры о военных союзах – не более чем бумажка. Для защиты Ленинграда требовалось что-то более реальное, приходилось рассчитывать только на собственные силы.

В октябре 1938 года СССР предложил финнам помощь в постройке военной базы на финском острове Гогланд в Финском заливе и права, если Финляндия не справится с обороной этого острова, оборонять его совместно. Финны отказались.

Советский Союз попросил у Финляндии в аренду на 30 лет четыре маленьких острова в Финском заливе. Финны отказались .

Тогда СССР попросил обменять их на свою территорию. На этом этапе о переговорах узнал бывший храбрый (орден Святого Георгия) генерал русской армии, а к тому времени – главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм. Он немедленно предложил финскому правительству обменять не только запрошенные острова, но и территорию Карельского перешейка, о которой советская сторона в то время даже не вспоминала. Это говорит о том, насколько понятны с военной точки зрения были просьбы Советского Союза и насколько глупы были последующие утверждения о том, что СССР, якобы, хотел «захватить Финляндию».

Финский маршал Маннергейм всю Вторую мировую провоевал на стороне «стран оси», а именно их и их пособников судил Нюрнбергский международный военный трибунал. Маннергейм от суда ускользнул, но ведь его вина от этого меньше не стала. Кроме того, как ни смотри, но Маннергейм в 1939-1944 гг. проиграл две войны, что для маршала тоже не лучшая рекомендация. Поэтому в своих мемуарах Маннергейм изворачивается как может, чтобы затушевать эти два момента и представить события тех времен в благоприятном для финнов свете. С этой точки зрения ему было бы выгодно кое-что в истории забыть и утверждать, будто в 1939 г. война между Финляндией и СССР началась потому, что СССР хотел захватить и поработить финнов. Но отдадим Маннергейму должное – в данном случае он не захотел предстать глупцом и по поводу разгоравшегося конфликта пишет:

«5 марта 1939 года народный комиссар иностранных дел Литвинов через посла Финляндии в Москве Юрье Коскинена предложил приступить к новым переговорам. На этот раз Советский Союз потребовал в аренду на 30 лет острова финского залива Гогланд, Лавансаари, Сескар и оба острова Тютяр-саари. Целью Советского Союза было не строительство укреплений на этих островах, а использование их в качестве наблюдательных пунктов на пути к Ленинграду. Принятие этих предложений означало бы улучшение отношений между нашими странами и выгодное для нас экономическое сотрудничество.

В ответе, который был передан 8 марта, правительство Финляндии заявило, что не может разговаривать о передаче другому государству островов, поскольку они являются неотделимой частью территории, неприкосновенность которой сам Советский Союз признал и утвердил в Тартуском мирном договоре, когда эти острова были объявлены нейтральной территорией. Народный комиссар иностранных дел, как чувствовалось, ожидал такого ответа и прямо предложил в качестве возмещения передать Финляндии часть территории Восточной Карелии, лежащую севернее Ладожского озера. Это предложение было отвергнуто 13 марта. На это Литвинов заметил, что не считает ответ окончательным.

Для дальнейших переговоров советское правительство командировало в Хельсинки своего посла в Риме Штейна, который ранее занимал в посольстве СССР в Финляндии дипломатическую должность, и он 11 марта связался с министром иностранных дел Эркко. Руководствуясь прежними мотивами, Штейн утверждал, что безопасность Ленинграда в случае нападения на него со стороны Финского залива зависит от передачи этих островов в пользование Советского Союза, и считал, что лучшим решением будет договор об их аренде. Такое решение стало бы гарантией сохранения финского нейтралитета. Советское правительство также готово обменять острова на территорию площадью 183 квадратных километра, расположенную рядом с нашей восточной границей. Письменное обязательство Финляндии воспротивиться любому нарушению ее нейтралитета считали ничего не значащим, если его не сопровождали бы практические мероприятия. Правительство Финляндии продолжало стоять на своей отрицательной позиции.

Я же считал, что нам тем или иным образом следовало бы согласиться с русскими, если тем самым мы улучшим отношения с нашим мощным соседом. Я разговаривал с министром иностранных дел Эркко о предложении Штейна, но уговорить его мне не удалось. Я также посетил президента и премьер-министра Каяндера, чтобы лично высказать свою точку зрения. Заметил, что острова не имеют для Финляндии значения, и, поскольку они нейтрализованы, у нас отсутствует возможность их защиты. Авторитет Финляндии, по моему мнению, также не пострадает, если мы согласимся на обмен. Для русских же эти острова, закрывающие доступ к их военно-морской базе, имеют огромное значение, и поэтому нам следовало бы попытаться извлечь пользу из тех редких козырей, которые имеются в нашем распоряжении.

Моя точка зрения понимания не встретила. Мне ответили, в частности, что правительство, которое решилось бы предложить что-либо похожее, тут же было бы вынуждено уйти в отставку, и что ни один политик не был бы готов таким образом выступить против общественного мнения. На это я ответил, что если действительно не окажется человека, который бы во имя такого жизненного для государства дела рискнул своей популярностью в народе, то я предлагаю себя в распоряжение правительства, ибо уверен в том, что люди поймут мои честные намерения. Я пошел еще дальше, заметив, что Финляндии было бы выгодно выступить с предложением об отводе от Ленинграда линии границы и получить за это хорошую компенсацию. Уже тогда, когда Выборг-скаяляни в 1811 году снова присоединилась к Финляндии, многие придерживались мнения, что граница проходит слишком близко к Петербургу. Так думал, в частности, министр-государственный секретарь Ребиндер, и, как я часто слышал дома, отец моего деда государственный советник С. Е. Маннергейм стоял на той же точке зрения.

Я серьезно предупредил, чтобы посол Штейн не уезжал в Москву с пустыми руками. Однако так и произошло. 6 апреля он покинул Хельсинки, не решив порученной ему задачи.

Парламент был не информирован о цели визита Штейна. О недальновидном сокрытии этого факта можно только сожалеть» .

Во-первых, отметим, что Маннергейм счел нужным отмежеваться от довоенной политики финской клики, вызвавшей войну, и это не случайно: как вы увидите ниже, от этой политики отмежевались все соседи Финляндии – Скандинавские страны. Когда Маннергейм писал воспоминания, все это было еще свежо в памяти, еще нельзя было СССР представить беспринципным агрессором, как это делается сегодня. Я не верю, что Маннергейм так мало знал об этих переговорах, но его очевидное отстранение от тогдашнего правительства примечательно.

Затем, до прихода к власти в России большевиков, Финляндия никогда не была суверенным государством, т. е. никогда не имела своей территории. Финские племена заселяли то территорию Швеции, то территорию России. Та территория, что была на 1939 г. у Финляндии, – это продукт договора послереволюционных финнов с Лениным. (Причем большевикам в то время было не до будущей безопасности России, они «освобождали» все народы России, чтобы уменьшить количество своих врагов в лагере контрреволюции. Даже Украину «освободили», признав законным фактически мятеж на ее территории.) А то, что договором согласовано, договором же может быть и изменено. Изменять свою территорию по требованию Швеции или Германии Финляндии было нельзя – она с ними не договаривалась и располагалась не на их бывших территориях. Но заключить с Россией новый, взаимовыгодный договор финское правительство было обязано, поскольку в этом не было ничего незаконного. Ведь недаром Маннергейм предложил себя в качестве ответственного за обмен территориями – ничего кроме славы ему бы это не принесло, так как территория Финляндии по предложению СССР увеличивалась.

Подтверждается это и тем, что финское правительство тщательно скрывало суть просьб СССР не только от финского народа, которого оно, якобы, в этом вопросе боялось, но и от законодательной власти. А это говорит о том, что доводы финского правительства были столь надуманны, что их нельзя было обсуждать не только в прессе, но и в парламентских комиссиях. Требования СССР были разумны и справедливы.

Интересно, что СССР вначале и не заикался о передаче ему Карельского перешейка, хотя несуразность такого близкого прохождения границы была видна самим финнам даже полтора века назад. Но такое расположение границы было неприемлемым только в случае, когда соседнее государство было враждебным. А великое княжество Финляндское, хоть и имело свою валюту и даже свое поясное время, все же входило в состав Российской империи – чего же царям было бояться того, что граница княжества проходит в 20 верстах от столицы? Не боялись этой границы и в СССР до тех пор, пока считали финнов нейтральным и не замешанным ни в какие агрессивные замыслы против СССР.

Но как только финны отказали СССР в его абсолютно законных просьбах по защите Ленинграда, не мог не возникнуть вопрос, а почему они это делают? Почему, скрывая от народа и Парламента, стремятся ослабить СССР в его будущем конфликте с Германией? Ведь кто бы ни победил в приближающейся войне СССР и Германии, если Финляндия будет оставаться нейтральной, ей от этого не будет никакой выгоды. Следовательно, в будущей войне Финляндия нейтральной оставаться не собиралась и, что логично проистекало из поведения финского правительства: ослабляя оборону Ленинграда, Финляндия планировала напасть на СССР в удобный момент. Теперь, естественно, вопрос о финской границе в пригородах Ленинграда не мог не подняться.

В марте 1939 года Германия полностью оккупировала Чехословакию, и в этих условиях у Советского Союза сформулировались окончательные предложения Финляндии: сдать ему в аренду на 30 лет участок земли на мысе Ханко (у входа в Финский залив) и обменять с выгодой финскую территорию Карельского перешейка (до оборонительной «линии Маннергейма») на значительно большую территорию СССР. Причем, именно мыс Ханко оставался главной просьбой. И это видно по переговорам.

Когда финны вроде бы согласились передвинуть границу на Карельском перешейке не на просимые 20-70 км., а лишь на 10 и обменять эту территорию на советскую, в ответ получили: «предложение не приемлемо, но подлежит повторному рассмотрению» , – а на языке дипломатов, не решивших главный вопрос, такой ответ является согласием. Но в вопросе о военной базе на мысе Ханко советская сторона, по понятным причинам, была принципиальна и искала мыслимые и немыслимые варианты. Характерно, что если даже с Германией переговоры вел Молотов, то с финской делегацией переговаривал лично Сталин. Чего он только не предлагал! Мы не будем говорить об экономической стороне, о размерах компенсаций, о ценах во взаимной торговле. Когда финны заявили, что не могут терпеть иностранную базу на своей территории, он предложил выкопать поперек мыса Ханко канал и сделать базу островом, предлагал купить на мысе кусок земли и этим сделать территорию советской, а получив отказ и прервав переговоры, казалось бы, полностью, через несколько дней снова вернулся к ним и предложил финнам купить несколько мелких необитаемых островов у мыса Ханко, о которых финская делегация, не очень сильная в географии, даже не слышала.

В журнале «Родина» за декабрь 1995 года дана карта последних территориальных предложений СССР Финляндии. По несуразной малости просимой у финнов территории и по огромности советской территории, предлагаемой взамен, уже видно, насколько важен был для СССР этот проклятый мыс Ханко.

Когда читаешь описание тогдашних переговоров, становится бесспорным, что финны совершенно очевидно искали войны и никогда бы не пошли ни на какие просьбы СССР. То есть, если бы, скажем, СССР согласился на предложение финнов по передвижке границы на 10 км и только, то следующим шагом финны забрали бы назад и это свое согласие. Когда стороны хотят договориться, они ищут варианты и выгоду. Скажем, СССР предложил заплатить за переселение финнов с Карельского перешейка. Но финскую сторону не интересовало, сколько он заплатит. Финны вроде согласились на обмен, но их не интересовало, где им даст СССР землю, насколько эта территория будет им выгодна, – не торговались. А это очевидно доказывает, что переговоры финны вели для проформы, не собираясь действительно достигать соглашения. Они вели переговоры с позиции силы и с явным намерением начать войну. Читатель может удивиться – откуда у Финляндии сила против СССР?!
Туман в мозгах

Дело в том, что мы почти всегда допускаем ошибку – мы на события тех дней смотрим сегодняшними глазами. Сегодня мы знаем, чем был СССР, мы знаем, что он почти один на один выдержал натиск всей Европы и победил. Но кто это знал тогда – в 1939 г.?

Давайте вернемся в то время и посмотрим на Россию глазами тех людей. К началу Второй мировой Россия более 100 лет неспособна была выиграть ни одной войны. Десант англичан и французов под Севастополь в 1854 году принудил Россию сдаться. Балканская война, формально выигранная, была проведена столь слабо и бездарно, что ее старались не рассматривать даже при обучении русских офицеров. Проиграна была война Японии, маленькой стране. В 1914 году русская армия почти вдвое превосходила армию австро-немецкую и ничего не способна была сделать. В 1920 году только оперившаяся Польша отхватывает у СССР огромный кусок территории. Да что Польша! В 1918 году белофинны со зверской беспощадностью громят советскую власть в Финляндии. И если в ходе боев с обеих сторон числится всего 4,5 тысячи убитых, то после боев белофинны расстреливают 8000 пленных и 12000 умирают с голода в их концлагерях. Были безжалостно убиты на территории Финляндии все русские большевики. А Советская Россия в помощь им даже пальцем не способна была пошевелить . Ведь гитлеровское определение СССР, как «колосса на глиняных ногах» не из вакуума взялось.

Вся разведка Финляндии велась через тогдашних советских диссидентов и наверняка не принималась во внимание их заинтересованность в соответствующем искажении действительности. Финская тайная полиция, к примеру, докладывала правительству накануне войны, что в СССР 75% населения ненавидят режим . А ведь это означало, что нужно только войти в СССР, и население само уничтожит большевиков, встретит «армию-освободительницу» хлебом-солью. Генштаб Финляндии, базируясь на анализе непонятных действий Блюхера на Хасане, докладывал, что Красная Армия не способна не только наступать, но и обороняться. Учитывая такую слабость противника, грех было не воспользоваться ею, и финское правительство не сомневалось, что один на один Финляндия способна вести войну с СССР не менее шести месяцев и победить. И оно было уверено, что за такой огромный срок сумеет привлечь на свою сторону какую-либо из великих стран в союзники.

А такие страны были. Более того, они были очевидны. С 3 сентября 1939 г. Британская и Французская империи находились в состоянии войны с Германией. На суше боев не велось – немцы и французы с англичанами сидели в окопах друг против друга и не стреляли до мая 1940 г. Некоторую активность проявляли только флот и авиация.

Относительная безопасность Британских островов могла быть обеспечена только в случае, если британский флот сумеет обеспечить безопасность морских перевозок. А этой безопасности явно угрожал германский флот. Если вы взглянете на карту Европы, то увидите, что у немцев были те же проблемы, что и у СССР с обороной Ленинграда. Для немцев Северное море было чем-то аналогичным Финскому заливу для СССР. Их флот мог более-менее безопасно выходить в Атлантику только в случае, если Норвегия была бы нейтральной, либо дружественной. Но если бы англичане вовлекли Норвегию в войну на своей стороне, выход из Северного моря был бы перекрыт авиа– и морскими базами с двух сторон: со стороны Британских островов и со стороны Норвегии. Норвежцы упорно не желали вступать в войну, и англичане подготовили в начале апреля 1940 г. нападение на Норвегию с целью ее захвата. (Надо сказать, что в отличие от советско-финляндской войны, в вину англичанам это никто не ставит.) Однако немцы опередили англичан буквально на часы и 9 апреля 1940 г. первыми высадились в Норвегии, захватив ее и утвердившись в ней. Но это мы забежали вперед – во время, когда советско-финляндская война уже закончилась.

А задолго до этого, еще до начала войны, в конце августа 1939 г. в Атлантический и Индийский океаны ушли два немецких рейдера: «карманные» линкоры «Граф Шпее» и «Дейчланд». Второму удалось вернуться в Германию, а вот «Шпее», потопив несколько десятков британских торговых судов, получил в бою 7 декабря 1939 г. незначительные повреждения, и команда вынуждена была затопить его у Монтевидео 17 декабря 1939 г. Причина того, что немцы после незначительных повреждений потеряли столь дорогой корабль, англичанам была очевидна: «Если бы Германия имела доступ к тем ремонтным службам, которыми заблаговременно обзавелась во всех стратегических точках земного шара Великобритания, „Граф Шпее“ смог бы пополнить боезапас и быстро починить незначительные повреждения, способные привести к серьезным последствиям в случае шторма. Но германские корабли были лишены такой возможности в дальних морях», – пишет британский историк Лен Дейтон . Он не прав, в 1939 г. у Германии одна такая база в дальних морях была – в Баренцевом море они могли воспользоваться незамерзающим портом Мурманск, поскольку имели с СССР договор о дружбе.

Поэтому очевидно, что англичане и французы в 1939-1941 гг. были заинтересованы в изъятии у СССР Кольского полуострова. Сами они это сделать, естественно, не решались. Но если бы кто-то это сделал за них, они такому государству безусловно помогли бы, даже если бы это и вызвало объявление войны далекому, и потому безопасному СССР. Так что расчеты Финляндии на то, что ей в войне с СССР помогут, были оправданы и реальны.

Надо сказать, англичане умеют хранить секреты о своей подлой роли во Второй мировой войне, – чего стоит только дело Гесса, о котором подробнее в Приложении к этой книге. Но удержать секрет о науськивании Финляндии на СССР не удалось. Архивы Британии оказались доступны, и советский историк англо-французскую суету описывает так:

«24 января 1940 года начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э. Айронсайд представил военному кабинету меморандум „Главная стратегия войны“.

„На мой взгляд, – подчеркивал Айронсайд, – мы сможем оказать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку – району добычи нефти, чтобы вызвать серьезнейший государственный кризис в России“. Айронсайд, выражая мнение определенных кругов английского правительства и командования, отдавал себе отчет в том, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным.

… Примерно в это же время сделал оценку обстановки и французский генеральный штаб. 31 января генерал М. Гамелен, выражая точку зрения генерального штаба Франции, с уверенностью заявил, что в 1940 году Германия не нападет на западные страны, и предложил английскому правительству план высадки экспедиционного корпуса в Петсамо, чтобы совместно с Финляндией развернуть активные боевые действия против Советского Союза. По мнению французского командования, Скандинавские страны еще „не созрели“ для самостоятельных действий на стороне Финляндии. Высадка же экспедиционного корпуса укрепит их решимость и ободрит в борьбе против Советского Союза.

Английское правительство в принципе было готово пойти на войну с СССР. „События, видимо, ведут к тому, – заявил Чемберлен 29 января на заседании кабинета министров, – что союзники открыто вступят в боевые действия против России“. Однако при оценке зрелости Скандинавских стран англичане выражали опасение, как бы участие англо-французских войск на стороне Финляндии не отпугнуло скандинавов от борьбы с СССР, тогда Норвегия и Швеция опять „вползут в раковину политики нейтралитета“.

5 февраля английский премьер отправился в Париж, чтобы вместе с французами обсудить на высшем военном совете конкретный план совместной интервенции в Северную Европу.

На совете Чемберлен выдвинул план высадки экспедиционного корпуса в Норвегии и Швеции, что, по его мнению, расширило бы финляндско-советский военный конфликт и в то же время блокировало поставки шведской руды в Германию. Однако первая задача являлась главной. „Предотвращение разгрома Финляндии Россией этой весной имеет чрезвычайно важное значение, – подчеркивалось в постановлении военного кабинета Англии, – и это могут сделать только значительные силы хорошо подготовленных войск, посланных из Норвегии и Швеции или же через эти страны“. Даладье присоединился к мнению Чемберлена. Было решено помимо французских контингентов направить на Скандинавский театр и в Финляндию 5, 44 и 45-ю английские пехотные дивизии, сформированные специально для посылки во Францию.

13 февраля комитет начальников штабов Англии дал указание своим представителям в объединенном военном комитете союзников подготовить директиву, на основании которой планирующие органы штаба смогли бы подготовить план действий англо-французских войск в Северной Финляндии „Петсамская операция“, предусматривавший высадку более 100 тыс. англо-французских войск в Норвегии и Швеции.

При рассмотрении этого плана 15 февраля начальник имперского штаба генерал Айронсайд подчеркнул, что войска, которые будут действовать в Северной Финляндии, должны иметь линию коммуникаций. Если они высадятся в Петсамо, то будут вынуждены повернуть либо на восток, захватив Мурманск и Мурманскую железную дорогу, либо на запад, открыв себе путь через Нарвик.

В результате обсуждения было решено оказать помощь Финляндии, высадив десант в Петсамо или его окрестностях с целью перерезать Мурманскую железную дорогу, и в последующем захватить Мурманск, чтобы превратить его в базу для осуществления операции.

В первом разделе плана, где излагались политические факторы, которые могут оказать влияние на ход операции, говорилось, что высадка в районе Петсамо неизбежно приведет вооруженные силы союзников к прямому и немедленному столкновению с русскими вооруженными силами, и поэтому следует исходить из того положения, что война с Россией станет естественным результатом, так как вторжение на русскую территорию будет являться необходимой составной частью предстоящей операции.

…Через две недели в Лондоне состоялось заседание высшего военного совета союзников. Чемберлен открыл его словами: „Из последних событий наиболее важным является крах Финляндии… Этот крах оказал большое влияние на общую обстановку и должен быть откровенно расценен как удар по делу союзников“. Неожиданный исход кампании на севере, по свидетельству Чемберлена, вызвал страшную депрессию в нейтральных странах и у самих союзников» .

А британский историк Леи Дейтон рассказывает, почему англичанам не удалось удержать в секрете свои планы нападения на СССР вслед за Финляндией:

«Французская воздушная армия выделила пять эскадрилий бомбардировщиков „Мартин Мериленд“, которым предстояло вылететь с баз в северо-восточной части Сирии и нанести удары по Батуми и Грозному. Чисто галльским штрихом стали кодовые имена для обозначения целей: Берлиоз, Сезар Франк и Дебюсси. Королевским ВВС предстояло задействовать четыре эскадрильи бомбардировщиков „Бристоль Бленхейм“ и эскадрилью допотопных одномоторных „Виккерс Уэллсли“, базировавшихся на аэродроме Мосул в Ираке.

Для подготовки к ночному налету предстояло произвести аэрофотосъемку целей. 30 марта 1940 года гражданский „Локхид 14 Супер-электра“ с опознавательными знаками пассажирской авиации взлетел с аэродрома Королевских ВВС Хаббании в Ираке. Экипаж был одет в гражданскую одежду и имел при себе фальшивые документы. Это были летчики 224-й эскадрильи Королевских ВВС, на вооружении которой стояли самолеты „Локхид Гудзон“, военная версия „Электры“. Англичане без труда сфотографировали Баку, но когда 5 апреля разведчики направились, чтобы заснять нефтяные причалы в районе Батуми, советские зенитчики были готовы к встрече. „Электра“ вернулась, имея на негативах лишь три четверти потенциальных целей. Все снимки были переправлены в генеральный штаб сил на Ближнем Востоке в Каире, чтобы составить полетные карты с обозначением целей.

…Перед самой капитуляцией Франции немецкий офицер 9-й танковой дивизии, осматривавший захваченный штабной поезд, обнаружил план воздушного нападения. Небрежно отпечатанные документы лежали в папке, на которой было написано от руки: „ATTAQUE AER1 ENNEDU PETROLE DU CAUCASE. Liaison effectue au G. Q. C. Aerien le avril 1940“.

Большой штамп со словами „TRES SECRET" делал эти документы еще более дразнящими. Как и отсутствие даты. Немцы весело опубликовали все эти документы вместе с англо-французским планом вторжения в Норвегию под предлогом помощи финнам. Это был великолепный пропагандистский ход, и сейчас, глядя на эти пожелтевшие страницы, задаешься вопросом, в своем ли уме были лидеры западных стран, утверждавшие подобные безумные авантюры“.»

Имея за спиной таких потенциальных союзников, финны переполнились оптимизмом, и обычные для любой страны планы войны с соседом по отношению к СССР были у Финляндии исключительно наступательными. (Отказалась от этих планов Финляндия только через неделю после начала войны, когда реально попробовала наступать.) По этим планам укрепления «линии Маннергейма» отражали удар с юга, а финская армия наступала по всему фронту на восток в Карелию. Граница новой Финляндии должна была быть отодвинута и проходить по линии Нева – южный берег Ладожского – восточный берег Онежского озер – Белое море.

Строго говоря, это уму непостижимо: как могла Финляндия со своими 3,5 миллионами населения иметь планы по захвату территории СССР с его 170 млн.?! Тем не менее работа комиссии российско-финских историков в финских архивах приводит именно к такому выводу. Из оперативных планов финской армии, сохранившихся в Военном архиве Финляндии, следует, что «предполагалось сразу после нападения СССР перейти в наступление и занять ряд территорий, прежде всего в Советской Карелии… командование финляндской армии окончательно отказалось от этих планов лишь через неделю после начала „зимней войны“, поскольку группировка Красной Армии на этом направлении оказалась неожиданно мощной» . Финляндия собиралась установить новую границу с СССР по «Неве, южному берегу Ладожского озера, Свири, Онежскому озеру и далее к Белому морю и Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова)» . Вот так!

При этом площадь Финляндии увеличивалась вдвое, а сухопутная граница с СССР сокращалась более чем вдвое. Граница проходила бы сплошь по глубоким рекам и мореподобным озерам. Надо сказать, что цель войны, поставленная перед собою финнами, если бы она была достижима, не вызывает сомнений в своей разумности.

Даже если бы не было финских документов по этому поводу, об этих наступательных планах можно было бы догадаться. Посмотрите еще раз на карту. Финны укрепили «линией Маннергейма» маленький кусочек (около 100 км.) границы с СССР на Карельском перешейке – именно в том месте, где по планам и должна была проходить их постоянная граница. А тысяча километров остальной границы? Ее финны почему не укрепляли? Ведь если бы СССР хотел захватить Финляндию, Красная Армия прошла бы туда с востока, из Карелии. «Линия Маннергейма» просто бессмысленна, если Финляндия действительно собиралась обороняться, а не наступать. Но, в свою очередь, при наступательных планах Финляндии строительство оборонительных линий на границе с Карелией становилось бессмысленным – зачем на это тратить деньги, если Карелия отойдет к Финляндии и укрепления надо будет построить, вернее – достроить, на новой границе! На границе, которую предстояло завоевать в 1939 г.

Да, с точки зрения финского государства план переноса границы на выгодный рубеж и увеличение финской территории вдвое был разумен. Но, повторю, он базировался на самообмане: преступные действия «пятой колонны» в СССР, выразившиеся в предательском поведении маршала Блюхера в боях с японцами на озере Хасан, были приняты как вообще неспособность Красной Армии воевать. Сообщениям советской прессы о победах под Халхин-Голом наверняка не верили, а верили политической разведке, утверждавшей, что 75% советских граждан ненавидят советскую власть. Кроме этого, нельзя было упускать момент заинтересованности Англии и Франции в победе Финляндии. Случай был настолько соблазнительным, что финны прямо пошли на развязывание войны.

Причем финское правительство выглядит не более глупо, чем Гитлер. В 1941 г. Гитлер бодро атакует СССР, а уже 12 апреля 1942 г. выдает идиотскую тираду, чтобы объяснить провал блицкрига: «Вся война с Финляндией в 1940 году – равно как и вступление русских в Польшу с устаревшими танками и вооружением и одетыми не по форме солдатами – это не что иное, как грандиозная кампания по дезинформации, поскольку Россия в свое время располагала вооружениями, которые делали ее наряду с Германией и Японией мировой державой» . По Гитлеру получается, что Сталин специально прикидывался слабым, чтобы не перепугать Гитлера перед нападением на СССР. То есть в 1941 г. и Гитлер свое желание видеть СССР слабым выдавал за действительность.

Повторю, в те годы агрессивность Финляндии была очевидна. Ведь если СССР, начав войну, решил захватить Финляндию, то остальные Скандинавские страны становились в очередь. Они должны были бы перепугаться, они должны были бы немедленно вступить в войну. Но… Когда СССР стали исключать из Лиги Наций, из 52 государств, входивших в Лигу, 12 своих представителей на конференцию вообще не прислали, а 11 не стали голосовать за исключение. И в числе этих 11 – Швеция, Норвегия и Дания . То есть, Финляндия для этих стран не казалась невинной девочкой, а СССР не выглядел агрессором.

Маннергейма это обстоятельство крайне злит, но он ничего не может ему противопоставить, кроме крайне глупой ссылки на Уругвай и Колумбию: «Впрочем, тут же снова обнаружилось, что Финляндия не может ожидать активной помощи от Скандинавских стран. Если такие страны, как Уругвай, Аргентина и Колумбия, на Ассамблее Лиги Наций решительно встали на нашу сторону, то Швеция, Норвегия и Дания заявили, что они не будут принимать участие в каких-либо санкциях против Советского Союза. Более того – страны Скандинавии воздержались от голосования по вопросу об исключении агрессора из Лиги Наций» .

Захватнические планы Финляндии подтверждаются и прямо. В 1941 году финны вместе с немцами напали на СССР. Мы начали энергично пробовать мирно вывести Финляндию из войны. По просьбе СССР посредниками стали Англия и США. Советский Союз предлагал вернуть Финляндии занятые в зимней войне 1939-1940 года территории и еще пойти на территориальные уступки. Англо-американцы настаивали, угрожая Финляндии войной. Но финны не уступали, и в ответной ноте США 11 ноября 1941 года Финляндия заявила: «Финляндия стремится обезвредить и занять наступательные позиции противника, в том числе лежащие далее границ 1939 года. Было бы настоятельно необходимо для Финляндии и в интересах действенности ее обороны предпринять такие меры уже в 1939 году во время первой фазы войны, если бы только ее силы были для этого достаточны» . Об этом вы можете сами прочесть в подборке документов упомянутого мной журнала «Родина». Они тем более убедительны, что весь журнал выдержан в сугубо антисоветском духе.

Все выше написанное я бы не назвал глупостью, в данном случае финское правительство опиралось в своих решениях на явно ошибочные данные. Глупость его в другом.

Столько лет живя с Россией и в России, финны не поняли ее, не поняли, что от нее они могут получить и в тысячу раз больше преимуществ, и максимально возможную защиту, если только будут дружелюбны к ней.

Не поняли, что нет на Западе стран, которые в деле войны действительно помогли бы такой маленькой стране, как Финляндия. Ведь к тому времени финны уже видели, как Запад, презрев тогдашнее НАТО – Восточный пакт, – бросил на растерзание немцам Чехословакию.
В Финляндии все были готовы и финнам не терпелось

Осенью 1939 года СССР заключил договора о помощи с прибалтийскими странами. Их статус не менялся. Они остались буржуазными и самостоятельными, но на их территории были размещены советские военные базы. Южный берег Финского залива стал более-менее защищен. Как ответный жест, Советский Союз передал буржуазной Литве большой кусок своей территории вместе с литовской столицей Вильнюсом, тогда – Вильно.

Оставалась проблема северного берега залива. Сталин пригласил финскую делегацию на переговоры, намереваясь вести их лично. Приглашение сделал Молотов 5 октября. Финны немедленно забряцали оружием и встали на тропу войны. 6 октября финские войска стали выдвигаться на исходные рубежи. 10 октября началась эвакуация жителей из приграничных городов, 11 октября, когда финская делегация прибыла в Москву, была объявлена мобилизация резервистов. До 13 ноября более месяца Сталин пытался уломать финнов предоставить СССР базу на Ханко. Бесполезно. Если не считать, что за это время финская сторона демонстративно эвакуировала население из приграничных районов, из Хельсинки и довела численность армии до 500 тысяч человек . «Однако сейчас стартовая ситуация была совершенно иной – хотелось крикнуть, что первый раунд был за нами. Как войска прикрытия, так и полевую армию мы смогли вовремя и в прекрасном состоянии перебросить к фронту. Мы получили достаточно времени – 4-6 недель – для боевой подготовки войск, знакомства их с местностью, для продолжения строительства полевых укреплений, подготовки разрушительных работ, а также для установки мин и организации минных полей», – радуется в своих мемуарах Маннергейм .

Даже крупные страны, такие как СССР, для своей мобилизации отводят не более 15 дней. А Финляндия, как мы видим, не только полностью отмобилизовалась, но и полтора месяца находилась в простое.

В связи с этим я хотел бы обратить внимание на пустячный эпизод, предшествовавший войне. За четыре дня до начала войны между СССР и Финляндией, 26 ноября 1939 г., финны обстреляли территорию СССР из артиллерийских орудий, и в советском гарнизоне поселка Майнила было убито 3 и ранено 6 красноармейцев. Сегодня, естественно, российские и финские историки «установили», что либо этих выстрелов не было вообще, либо Советский Союз сам обстрелял свои войска, чтобы получить повод к войне. Не буду оспаривать эти утверждения, поскольку после полувека антисталинской истерии большинство населения верит в такие глупости безоговорочно. Но должен обратить внимание на то, что инцидент в Майниле никоим образом не был поводом к войне, поскольку уже 27 ноября советское правительство в своей ноте заявило: «Советское правительство не намерено раздувать этот возмутительный акт нападения со стороны частей финской армии, может быть, плохо управляемых финским командованием. Но оно хотело бы, чтобы такие возмутительные факты впредь не имели места» . И все. То есть, в масштабах потерь последовавших боев об этом инциденте можно было смело забыть. С точки зрения потерь в мирное время это событие также можно было бы забыть, поскольку до Второй мировой войны на границах СССР мирного времени никогда не было: с февраля 1921 по февраль 1941 года пограничники СССР потеряли в боестолкновениях на границе только убитыми 2443 человека.

Но что интересно – не только антисоветски настроенные историки мусолят этот случай. Маннергейм, которому и так было о чем писать, отводит этой провокации непропорционально много места, причем очевидно, что он врет. К примеру, когда забывает о том, что нужно оправдываться в этой провокации, и пишет: «Объединение основной части войск прикрытия (1-й и 2-й бригад) в новую дивизию, подчиненную непосредственно командующему армией, также не предполагало пассивного положения. Еще 3 ноября я дал указание генерал-лейтенанту Эстерману создать такую группировку войск, которая бы обеспечила по возможности эффективную оборону приграничной зоны. Это же повторил в приказе от 11 ноября, в котором еще раз обратил его внимание на то, сколь важной является оборона необходимо большими силами позиций, выстроенных между границей и главной линией обороны» .

Тут надо вспомнить, что мощнейшие фортификационные сооружения («линию Маннергейма») финны построили не на самой границе, а в глубине своей территории – на расстоянии от 20 до 70 км. Но это пространство они, как вы прочли у Маннергейма, не собирались сдавать без боя и задолго до войны ввели на него крупные силы с задачей жестокой обороны. А такая оборона, само собой, невозможна без артиллерии.

Но когда Маннергейм несколько раз возвращался к обстрелу советской территории 26 ноября, доказательством того, что этого не могло быть, выдвигает утверждение, будто на территории между границей и «линией Маннергейма» вообще не было никакой артиллерии.

«Ситуация была несомненно беспокойной. В любой день русские могли организовать провокацию, которая дала бы им формальный повод для нападения на Финляндию. Я отдал приказ на земле, на воде и в воздухе тщательно избегать любой деятельности, которую русские могли бы использовать в качестве предлога для провокации, и приказал отвести все батареи на такое расстояние, чтобы они не смогли открыть огонь через границу. Для контроля за исполнением приказа я командировал на перешеек инспектора артиллерии» .

«И вот провокация, которую я ожидал с середины октября, свершилась. Когда я лично побывал 26 октября на Карельском перешейке, генерал Ненонен заверил меня, что артиллерия полностью отведена за линию укреплений, откуда ни одна батарея не в силах произвести выстрел за пределы границы» .

Ведь это же явная брехня: не мог Маннергейм одновременно ставить войскам задачу на оборону предполья «большими силами» и одновременно забрать у войск артиллерию, да еще и послать к границе командующего («инспектора») артиллерии финской армии! Ему-то что там делать, если артиллерия выведена? Еще штрих: Советский Союз сообщил об обстреле своей территории 27 ноября и до этого, по идее, об этом никто не мог знать, в том числе и Маннергейм. Тогда зачем Маннергейм «лично побывал» на месте событий в день обстрела – 26 ноября?

Это неуклюжее вранье по поводу инцидента, который, казалось бы, яйца выеденного не стоит, приводит к мысли, что финны действительно обстреляли советскую территорию, провоцируя СССР на войну. И если вдуматься, удивительного в этом ничего нет. К декабрю 1939 г. финны уже второй месяц были готовы к войне, а СССР ее все не начинал и не начинал, пытаясь решить вопросы переговорами. А сами финны начать войну не могли, иначе в Лиге Наций за них бы не проголосовали даже Уругвай с Колумбией. Приходилось провоцировать СССР таким вот незатейливым способом.
Лечение глупости

Что же тут поделать? Война так война. И 30 ноября Ленинградский военный округ начал укрощать строптивую Финляндию. Дело шло не без трудностей. Время было зимнее, местность очень тяжелая, оборона подготовленная, Красная Армия мало обученная. Но главное, финны – не поляки. Они дрались жестоко и упорно. Само собой разумеется, маршал Маннергейм просил финское правительство уступить СССР и не доводить дело до войны, но когда она началась, руководил войсками умело и решительно. Только к марту 1940 года, когда финская пехота потеряла 3/4 своего состава, финны запросили мира. Ну что же – мир так мир. На Ханко начали создавать военную базу, вместо территории до «линии Маннергейма» на Карельском перешейке забрали весь перешеек с городом Випури, ныне Выборгом. Границу почти на всем протяжении двинули вглубь Финляндии. Сталин убитых советских солдат финнам прощать не собирался.

Пару слов следовало бы сказать и о целях войны, поскольку вся «мировая общественность» уверена, что СССР хотел завоевать Финляндию, да у него не получилось. Эта идея проходит не то что без обсуждения, но и без реальных доказательств. Между тем достаточно посмотреть на карту Финляндии и самому попробовать спланировать войну по ее захвату. Уверен, что даже дурак не полез бы ее захватывать через Карельский перешеек, поскольку именно в этом месте у финнов были в три полосы укрепления «линии Маннергейма». А вот на тысяче километров остальной границы с СССР у финнов ничего не было. Кроме того, по зимнему времени эта местность была проходимой. Наверняка любой, даже дилетант, будет планировать вход войск в Финляндию через незащищенные участки границы и ее расчленение на части, лишение связи со Швецией и выхода к берегам Ботнического залива. Если иметь целью захват Финляндии, по-другому действовать нельзя.

А реально советско-финляндская война 1939-1940 гг. протекала так. По советским довоенным представлениям стрелковая дивизия должна иметь полосу наступления с прорывом обороны в 2,5-3 км., а в обороне – не более 20 км. А на незащищенном участке советско-финской границы от Ладожского озера до Баренцева моря (900 км по прямой) против финских войск было выставлено 9 стрелковых дивизий , т. е. на одну советскую дивизию приходилось по 100 км фронта, а это такой фронт, который дивизия и оборонять не может. Поэтому совершенно неудивительно, что части этих дивизий попадали в ходе войны финнам в окружение. Зато на Карельском перешейке против «линии Маннергейма», длиной вместе с озерами в 140 км, действовали (с юга на север) 28, 10, 34, 50, 19, 23,15 и 3-й стрелковые корпуса, 10-й танковый корпус, а также отдельные танковые бригады и части РГК , т. е. не менее 30 дивизий.

Из того, как советское командование расположило войска, совершенно очевидно, что оно Финляндию завоевывать и оккупировать не собиралось, целью войны было лишение финнов «линии Маннергейма» – оборонительного пояса, который финны считали неприступным. Без этих укреплений даже финнам должно было стать понятным, что при враждебном отношении к СССР ее не спасут никакие укрепления.

Надо сказать, что с первого раза финны этого намека не поняли, и в 1941 году Финляндия опять начала войну с СССР и союзника себе подобрала на этот раз достойного – Гитлера. В 1941-м, напоминаю, мы просили ее образумиться. Бесполезно. Великая Финляндия от Балтийского до Белого моря не давала финнам спокойно жить, а новая граница по системе Беломоро-Балтийского канала завораживала их, как удав кролика. Маннергейм пишет: «В соответствии с планом военные действия наших войск в следующие месяцы подразделялись на три основные стадии: сначала освобождение Ладожской Карелии, затем возвращение Карельского перешейка, а потом продвижение вглубь территории Восточной Карелии.

Директиву на наступление севернее Ладоги утвердили 28 июня. Наши войска, дислоцировавшиеся примерно на линии между Китее и Иломантси, – они поначалу включали два армейских корпуса (6-й армейский корпус под командованием генерал-майора Талвелы и 7-й армейский корпус под командованием генерал-майора Хэгглунда), куда входило всего пять дивизий, а также „Группу О“ под командованием генерал-майора Ойнонена (кавалерийская бригада, 1-я и 2-я бригады егерей, а также один партизанский батальон) – свели в одно обьединение численностью 100 000 человек, которое назвали Карельской армией. Командовать ею назначили начальника генерального штаба генерал-лейтенанта Хейнрихса; а на его место в генштабе перевели генерал-лейтенанта Ханелля.

В последнем пункте приказа указывали, что конечным рубежом операции будет река Свирь и Онежское озеро.

Вообще-то финны в данном случае олицетворяют русскую поговорку «битому неймется». Их можно даже зауважать за исключительное упорство – ведь они пытались заглотнуть Карелию на последнем дыхании, так сказать, высунув языки по пояс. «Финляндия постепенно была вынуждена мобилизовать свои подготовленные резервы вплоть до людей в возрасте 45 лет, чего не случалось ни в одной из стран, даже в Германии», – признается Маннергейм .

В 1943 г. СССР снова предложил Финляндии мир. В ответ премьер Финляндии заключил с Гитлером личный пакт о том, что не выйдет из войны до полной победы Германии. В 1944 году наши войска пошли вглубь Финляндии, без больших проблем взломав заново отстроенную «линию Маннергейма». Дело запахло жареным. Премьер с его личным обязательством фюреру ушел в отставку, на его место был назначен барон Карл Маннергейм. Он и заключил перемирие. В ходе мирных переговоров Молотов заставил финнов обезоружить немцев на своей территории и обстругал Финляндию со всех сторон. На болота особенно не зарился, взял что получше. Такая тогда у министров иностранный дел СССР выучка была. На севере отобрал область Петсамо с ее запасами никеля, Выборгскую область и прочее. Единственно – вместо; 600 млн. долларов контрибуции в пять лет смилостивился на 300 и в шесть лет.

Ну не глупо ли? Предлагали Финляндии мирно увеличить ее территорию. Так нет – почти шесть лет войны, самое большое военное напряжение, убитые, калеки. Во имя чего? Чтобы Финляндия стала меньше, чем до войны?

А давайте представим, что финны были бы нашими союзниками и бились бы с немцами, скажем, в Норвегии. Они ведь показали себя отличными солдатами, да и Маннергейма царь не без заслуг награждал.

В 1945 году Сталин, невзирая на протесты США и Англии, передал Польше огромные территории Германии. И Черчилль, и Рузвельт считали Польшу недостойной, протестовали и, как сейчас выяснилось, были правы. Сталин ошибался, когда считал, что поляки излечились от подлости. Но если бы Финляндия участвовала в войне на нашей стороне, то не исключено, что Сталина, одновременно с передачей Польше немецких земель, двинул бы на запад и нашу границу Белоруссии, дав Kaлининградской области более надежную опору. Тогда почему не предположить, что он передал бы Финляндии, как союзнице и победительнице Гитлера, Карелию?

Глупая, крайне глупая война. Единственный ее положительный момент – у Финляндии началось просветление в мозгах.
И было невтерпеж!

Зимой 1999-2000 года вся «демократическая обидев общественность» России праздновала юбилей – 60-летие; победы Финляндии над сталинским Советским Союзом! в войне зимой 1939-1940 гг.

Имелись трудности. В стране не все идиоты, и кое-кто помнит, что в марте 1940 г сдалась Финляндия, а не СССР.

Правда, свой приказ войскам Финляндии о фактической капитуляции от 13 марта 1940 г. главнокомандующий финляндской армией маршал Маннергейм закончил словами: «У нас есть гордое сознание того, что на нас лежит историческая миссия, которую мы еще исполним, – защищать западную цивилизацию, она издревле была нашей наследственной долей; но мы также знаем, что до последней монетки отплатим свой долг Западу» . Не позавидуешь «западной цивилизации»: как только в мире находятся мерзавцы, они немедленно начинают ее защищать. Если вы помните, то и Гитлер напал на СССР именно с этой целью.

Не знаю, как там с Западом, но долг Финляндии СССР Маннергейм действительно оплатил до монетки – Сталин за этим проследил. Вот и посудите, как с такими фактами праздновать победу Финляндии над СССР? До чего московская лимита тупая, но ведь и она может догадаться, что жирует за счет экспортных поставок на Запад никеля с тех рудников, что были законно добыты в этой «проигранной» войне.

Что делать мерзавцам-фальсификаторам? Приходится вымучивать эксклюзивно для российских козлов версию, будто СССР войну проиграл потому, что у него боевые потери были в несколько раз выше, чем у армии Финляндии. Мыслишка убогая, но и ее ведь как-то надо подтвердить.

Созрела конъюнктура, и в 1996 г. М.И. Семиряга уточнил, что в войне 1939-1940 гг. советских убитых и пропавших без вести было 70 тыс. человек, да еще 176 тыс. раненых и обмороженных. Нет, утверждает A.M. Носов, я лучше считаю: убитых и пропавших без вести было 90 тыс., а раненых – 200 тыс. Казалось бы, подсчитали всех, но мало, ребята, мало, тут нужна аптекарская точность. И вот к 1995 г. россиянский историк П. Аптекарь высчитал совсем точно – только убитых и пропавших без вести было, оказывается, 131476 человек . А раненых он и считать не стал, – видать, сотни тысяч. В результате «Коммерсант-Власть» от 30 марта 1999 г. уже смело исчисляет потери СССР в той войне в полмиллиона, т. е. счет уже идет на миллионы! Правильно, чего их жалеть-то, сталинских совков?

А как же финские потери? Финский историк Т. Вихавайнен их «подсчитал точно» – 23 тыс. В связи с чем П. Аптекарь радостно подсчитывает и даже выделяет жирным шрифтом: «Получается, что даже если исходить из того, что безвозвратные потери Красной Армии составили 130 тысяч человек, то на каждого убитого финского солдата и офицера приходится пятеро убитых и замерзших наших соотечественников».

Ну, как же такое соотношение назвать, как не большой победой Финляндии в той войне? «Демократическая общественность» может смело эту победу праздновать.

Правда, возникает вопрос, – а почему тогда Финляндия сдалась при столь низких потерях? К ноябрю 1939 г. финны отмобилизовали в армию и шюцкор (фашистские военные отряды) 500 тыс. человек. А по финским данным, их общие потери (с ранеными) были 80 тыс. человек, или 16%.

Сравним. Немцы с 22 июня по 31 декабря 1941 г. на советском фронте потеряли 25,96% численности всех сухопутных войск на Востоке, через год войны эти потери достигли 40,62%. Но немцы продолжали наступать до середины 1943 г. А финнам с их 16% почему вдруг перехотелось выходить на берега Белого моря?

Ведь финнам оставалось «только день простоять, да ночь продержаться». Союзники уже начали переброску эскадрилий, чтобы бомбить Баку, а из Англии уже вышли суда с войсками в помощь Финляндии. Маннергейм вспоминает: «Сведения о помощи западных стран, запрошенные министерством иностранных дел, поступили 7 марта. Они были подготовлены начальником генерального штаба Великобритании генералом Айронсайдом и выглядели следующим образом:

Первый эшелон, в который войдет англо-французская дивизия, будет переправлен морем в Нарвик 15 марта. Его состав:

– Две с половиной бригады французских альпийских стрелков – 8500 человек;

– Два батальона „иностранного легиона“ – 2000 человек;

– Один батальон поляков – 1000 человек;

– 1-я британская гвардейская бригада – 3500 человек;

– 1-й британский батальон лыжников – 500 человек.

Итого: 15 500 человек.

Перечисленные войска – это отборные части. Одновременно с ними будут высланы 3 батальона обслуживания.

Второй эшелон будет состоять из трех британских дивизий, каждая численностью 14000 человек. Общая численность боевых частей возрастет до 57500 человек.

По расчетам, первый эшелон должен прибыть в Финляндию в конце марта, а войска второго эшелона последуют за ним сразу же, как только позволит пропускная способность железных дорог» .

Так почему же не подождали пару недель, почему сдались, если близка была буржуинская армия, да и весенняя распутица уже началась?

Финский историк И. Хакала пишет, что у Маннергейма к марту 1940 г. просто войск не осталось. А куда они делись? И историк Хакала выдает такую фразу: «По оценкам экспертов, пехота потеряла приблизительно 3/4 своего состава (в середине марта уже 64000 человек). Так как пехота в то время состояла из 150000 человек, то ее потери составляли уже 40 процентов» .

Нет, господа, в советских школах так считать не учили: 40% – это не 3/4. И пехоты у Финляндии было не 150 тыс. Флот был мал, авиации и танковых войск почти не было (даже сегодня ВВС и ВМС Финляндии вместе с пограничниками – 5,2 тыс. человек), артиллерии 700 стволов – максимум 30 тыс. человек. Как ни крути, а кроме пехоты войск было не более 100 тысяч. Следовательно, на пехоту падает 400 тыс. И потери пехоты в 3/4 означают потери в 300 тыс. человек, из которых убитых должно быть 80 тыс.

Но это расчет, а как его подтвердишь, если все архивы у «демократов», и с ними что хотят, то и творят? Остается ждать.

И ожидание себя оправдает. Видимо, тоже к юбилею советско-финской войны, историк В.П. Галицкий. в 1999 г. выпускает небольшую книжку «Финские военнопленные в лагерях НКВД». Рассказывает, как им, бедным, там было. Ну и попутно, порывшись в наших и финских архивах, он, не подумавши, приводит потери сторон не только в пленных, но и общие, и не только раздутые наши, но и, видимо, подлинные финские. Они таковы: общие потери СССР – 285 тыс. человек, Финляндии – 250 тыс. Убитые и пропавшие без вести: у СССР – 90 тыс. человек, у Финляндии – 95 тыс. человек .

Вот это уже похоже на правду! При таких потерях становится понятно, почему финны сдались, не дождавшись, пока к ним подплывут пароходы с поляками и англичанами. Невтерпеж было!

75 лет назад, 30 ноября 1939 года, началась Зимняя война (Советско-финская война). Зимняя война довольно долго была почти не известна жителям России. В 1980-1990-е годы, когда можно было безнаказанно хулить историю России-СССР, доминировала точка зрения, что «кровавый Сталин» хотел захватить «невинную» Финляндию, но малый, однако гордый северный народ дал отпор северной «империи зла». Таким образом, на Сталина сваливали вину не только за Советско-финскую войну 1939-1940 гг., но и за то, что Финляндия была «вынуждена» вступить в союз с гитлеровской Германией, чтобы противостоять «агрессии» Советского Союза.

Множество книг и статей обличали советский Мордор, который напал на маленькую Финляндию. Называли совершенно фантастические цифры советских потерь, сообщали о героических финских автоматчиках и снайперах, глупости советских генералов и многое другое. Какие-либо разумные причины действий Кремля напрочь отрицались. Мол, всему виной иррациональная злоба «кровавого диктатора».

Для того, чтобы понять, почему Москва пошла на эту войну, необходимо вспомнить историю Финляндии. Финские племена долгое время находились на периферии русского государства и шведского королевства. Часть из них вошли в состав Руси, стали «русскими». Раздробление и ослабление Руси привело к тому, что финские племена были завоеваны и подчинены Швецией. Шведы проводили колонизационную политику в традициях Запада. Финляндия не имела административной и даже культурной автономии. Официальным языком был шведский, на нём говорили дворяне и весь образованный слой населения.

Россия , отняв Финляндию у Швеции в 1809 году, по сути, дала финнам государственность, позволила создать основные государственные институты, сформировать национальную экономику. Финляндия получила свои собственные органы власти, валюту и даже армию в составе России. При этом финны не платили общие налоги и не воевали за Россию. Финский язык, при сохранении статуса шведского языка, получил положение государственного. Власти Российской империи практически не вмешивались в дела Великого княжества Финляндского. Политика русификации в Финляндии долгое время не проводилась (некоторые элементы появились только в поздний период, но было уже поздно). Переселение русских в Финляндию было фактически запрещено. Более того, проживавшие в Великом княжестве русские были в неравноправном положении по отношению к местным жителям. Кроме того, в 1811 году в состав Великого княжества была передана Выборгская губерния, которая включала в себя земли, которые Россия отбила у Швеции в XVIII столетии. Причём Выборг имел большое военно-стратегическое значение по отношению к столице Российской империи — Петербургу. Таким образом, финнам в российской «тюрьме народов», жилось лучше самих русских, которые несли все тяготы созидания империи и её обороны от многочисленных врагов.

Развал Российской империи дал Финляндии независимость. Финляндия отблагодарила Россию тем, что сначала вступила в союз с кайзеровской Германией, а затем с державами Антанты (подробнее в серии статей — Как Россия создала финскую государственность ; Часть 2; Финляндия в союзе с кайзеровской Германией против России ; Часть 2; Финляндия в союзе с Антантой против России. Первая советско-финская война; Часть 2 ). В преддверии Второй мировой войны Финляндия занимала враждебное положение по отношению к России, склоняясь к союзу с Третьим рейхом.

У большинства граждан России Финляндия ассоциируется с «маленькой уютной европейской страной», с мирными и культурными жителями. Этому способствовала своеобразная «политкорректность» по отношению к Финляндии, которая царила в поздней советской пропаганде. Финляндия, после поражения в войне 1941-1944 гг., получила хороший урок и извлекала максимум выгод от соседства с огромным Советским Союзом. Поэтому в СССР не вспоминали о том, что финны трижды атаковали СССР в 1918, 1921 и 1941 гг. Об этом предпочли забыть в угоду хорошим отношениям.

Финляндия не была мирным соседом Советской России. Отделение Финляндии от России не было мирным. Началась Гражданская война между белыми и красными финнами. Белых поддерживала Германия. Советское правительство воздерживалось от масштабной поддержки красных. Поэтому с помощью немцев белые финны одержали верх. Победители создали сеть концлагерей, развязали белый террор, в ходе которого погибли десятки тысяч человек (в ходе самих боевых действий погибло всего несколько тысяч человек с обеих сторон). Помимо красных и их сторонников, финны «зачистили» русскую общину Финляндии. Причем большинство русских в Финляндии, в том числе беженцы из России, бежавшие от большевиков, не поддерживали красных и советскую власть. Истреблялись бывшие офицеры царской армии, их семьи, представители буржуазии, интеллигенции, многочисленные учащиеся, всё русское население без разбору, женщины, старики и дети . Значительные материальные ценности, принадлежавшие русским, были конфискованы.

Финны собирались посадить на трон Финляндии немецкого короля. Однако поражение Германии в войне привело к тому, что Финляндия стала республикой. После этого Финляндия стала ориентироваться на державы Антанты. Финляндия не удовлетворилась независимостью, финская элита хотела большего, претендуя на русскую Карелию, Кольский полуостров, а наиболее радикальные деятели строили планы построения «Великой Финляндии» с включением Архангельска, и русских земель вплоть до Северного Урала, Оби и Енисея (Урал и Западная Сибирь считаются прародиной финно-угорской языковой семьи).

Руководство Финляндии, как и Польши, не было удовлетворено сложившимися границами, готовясь к войне. Польша имела территориальные претензии к практически всем соседям — Литве, СССР, Чехословакии и Германии, польские паны мечтали о восстановлении великой державы «от моря до моря». Об этом в России более или менее знают. Но мало кто знает, что финская элита бредила схожей идеей, созданием «Великой Финляндии». Правящая верхушка тоже ставила целью создание Великой Финляндии. Со шведами финны связываться не хотели, но претендовали на советские земли, которые превышали по размерам саму Финляндию. У радикалов аппетиты были беспредельны, простираясь вплоть до Урала и далее до Оби и Енисея.

А для начала хотели захватить Карелию. Советскую Россию раздирала Гражданская война, этим и хотели воспользоваться финны. Так, в феврале 1918 года генерал К. Маннергейм заявил, что «не вложит меч в ножны, пока не будет освобождена от большевиков Восточная Карелия». Маннергейм планировал захватить русские земли по рубежу Белое море — Онежское озеро — река Свирь — Ладожское озеро, что должно было облегчить оборону новых земель. В состав Великой Финляндии планировали включить также область Печенги (Петсамо) и Кольский полуостров. Петроград хотели отделить от Советской России и сделать «вольным городом», вроде Данцига. 15 мая 1918 г. Финляндия объявила войну России. Ещё до официального объявления войны финские добровольческие отряды приступили к завоеванию Восточной Карелии.

Советская Россия была занята борьбой на других фронтах, поэтому у неё не было сил, чтобы разгромить наглого соседа. Однако финское наступление на Петрозаводск и Олонец, поход на Петроград через Карельский перешеек провалились. А после разгрома белой армии Юденича финнам пришлось пойти на мир. С 10 по 14 июля 1920 г. в Тарту прошли мирные переговоры. Финны требовали передать им Карелию, советская сторона отказала. Летом Красная Армия выбила последние финские отряды с карельской территории. Финны удержали только две волости — Ребола и Поросозеро. Это сделало их сговорчивее. Не было надежды и на помощь Запада, державы Антанты уже поняли, что интервенция в Советскую Россию провалилась. 14 октября 1920 года был подписан Тартуский мирный договор между РСФСР и Финляндией. Финны смогли получить Печенгскую волость, западную часть полуострова Рыбачий, и большую часть полуострова Средний и острова, к западу от ограничительной линии в Баренцевом море. Ребола и Поросозеро были возвращены России.

Это не удовлетворило Хельсинки. От планов строительства «Великой Финляндии» не отказались, их только отложили. В 1921 году Финляндия снова попыталась решить карельский вопрос силой. Финские добровольческие отряды, без объявления войны, вторглись на советскую территорию, началась Вторая советско-финская война. Советские силы в феврале 1922 года полностью освободили территорию Карелии от захватчиков. В марте было подписано соглашение о принятии мер по обеспечению неприкосновенности советско-финляндской границы.

Но и после этой неудачи финны не остыли. Ситуация на финской границе постоянно была напряженной. Многие, вспоминая СССР, представляют себе огромную могучую державу, победившую Третий рейх, взявшую Берлин, отправившую первого человека в космос и заставлявшую трепетать весь западный мир. Мол, как маленькая Финляндия могла угрожать огромной северной «империи зла». Однако СССР 1920-1930-гг. был великой державой только по территории и своему потенциалу. Реальная политика Москвы тогда была сверхосторожной. По сути, довольно долго Москва, пока не окрепла, проводила крайне гибкую политику, чаще всего уступая, не лезла на рожон.

К примеру, японцы довольно долго грабили наши воды у Камчатского полуострова. Под защитой своих боевых кораблей японские рыбаки не только подчистую вылавливали всю живность из наших вод на миллионы золотых рублей, но и свободно высаживались на наши берега для ремонта, переработки рыбы, получения пресной воды и т. д. До Хасана и Халкин-гола, когда СССР окреп благодаря успешной индустриализации, получил мощный ВПК и сильные вооруженные силы, красные командиры имели строгий приказ сдерживать японские войска только на своей территории, не переходя границы. Схожая ситуация была и на Русском Севере, где норвежские рыбаки ловили рыбу во внутренних водах СССР. А когда советские пограничники пытались протестовать, Норвегия выводила боевые корабли в Белое море.

Конечно, в Финляндии больше не хотели воевать с СССР в одиночку. Финляндия стала другом любой враждебной России державы. Как отмечал первый финский премьер-министр Пер Эвинд Свинхувуд: «Любой враг России должен всегда быть другом Финляндии». На этом фоне Финляндия свела дружбу даже с Японией. В Финляндию стали приезжать японские офицеры на стажировку. В Финляндии, как и в Польше, страшились любого усиления СССР, так как их руководство строило свои расчёты на то, что война какой-либо великой западной державы с Россией неизбежна (или война Японии с СССР), и они смогут поживиться за счёт русских земель. Внутри Финляндии пресса постоянно была враждебна СССР, вела практически открытую пропаганду за нападение на Россию и отторжению её территорий. На советско-финской границе постоянно происходили всевозможные провокации на земле, в море и в воздухе.

После того, как надежды на скорый конфликт Японии с СССР не оправдались, финское руководство взяло курс на тесный союз с Германией. Две страны связало тесное военно-техническое сотрудничество. С согласия Финляндии в стране был создан германский разведывательный и контрразведывательный центр («Бюро Целлариуса»). Его главной задачей было проведение разведывательной работы против СССР. В первую очередь немцев интересовали данные о Балтийском флоте, соединениях Ленинградского военного округа и промышленности северо-западной части СССР. К началу 1939 года Финляндия при помощи немецких специалистов построила сеть военных аэродромов, которая была способная принять в 10 раз больше самолетов, чем было в финских ВВС. Весьма показателен и тот факт, что ещё до начала войны 1939-1940 гг. опознавательным знаком финских ВВС и бронетанковых войск была финская свастика.

Таким образом, к началу большой войны в Европе мы имели на северо-западных рубежах явно враждебное, агрессивно настроенное государство, элита которого мечтала о построении «Великой Финляндии за счёт русских (советских) земель и готова была дружить с любым потенциальным противником СССР. Хельсинки были готовые воевать с СССР как в союзе с Германией и Японией, так и с помощью Англии и Франции.

Советское руководство всё отлично понимало и, видя приближение новой мировой войны, стремилось обезопасить северо-западные границы. Особое значение имел Ленинград — вторая столица СССР, мощный индустриальный, научный и культурный центр, а также основная база Балтийского флота. Финская дальнобойная артиллерия могла обстреливать город со своей границы, а сухопутные войска выйти к Ленинграду одним рывком. Флот потенциального противника (Германии или Англии и Франции) мог легко прорваться к Кронштадту, а затем и Ленинграду. Для защиты города необходимо было отодвинуть сухопутную границу на суше, а также восстановить дальний рубеж обороны у входа в Финский залив, получив место под укрепления на северном и южном берегах. Самый крупный флот Советского Союза — Балтийский, фактически был заблокирован в восточной части Финского залива. Балтфлот имел единственную базу — Кронштадт. Кронштадт и советские корабли могли поражаться дальнобойными орудиями береговой обороны Финляндии. Такое положение не могло удовлетворять советское руководство.

С Эстонией вопрос смогли решить мирно. В сентябре 1939 г. между СССР и Эстонией был заключен договор о взаимопомощи. На территорию Эстонии был введен советский военный контингент. СССР получил права на создание военных баз на острова Эзель и Даго, в Палдиски и Хаапсалу.

С Финляндией по-хорошему договориться не удалось. Хотя переговоры начали ещё в 1938 году. Москва испробовала буквально всё. Предлагала заключить договор о взаимопомощи и вместе оборонять зону Финского залива, дать СССР возможность создать базу на побережье Финляндии (полуостров Ханко), продать или передать в аренду несколько островов в Финском заливе. Также предлагалось отодвинуть границу у Ленинграда. В качестве компенсации Советский Союз предлагал гораздо большие по площади территории Восточной Карелии, льготные кредиты, экономические льготы и пр. Однако все предложения натолкнулись на категорический отказ финской стороны. Нельзя не отметить и подстрекательскую роль Лондона. Британцы сообщили финнам, что необходимо занимать твердую позицию и не поддаваться давлению Москвы. Это обнадежило Хельсинки.

В Финляндии начали всеобщую мобилизацию и эвакуацию гражданского населения из приграничных районов. Одновременно проводились аресты деятелей левого толка. На границе участились инциденты. Так, 26 ноября 1939 года произошёл пограничный инцидент у деревни Майнила. По советским данным, финская артиллерия провела обстрел советской территории. Финская сторона объявила виновником провокации СССР. 28 ноября советское правительство объявило о денонсации Договора о ненападении с Финляндией. 30 ноября началась война. Её итоги известны. Москва решила задачу обеспечения безопасности Ленинграда и Балтийского флота. Можно сказать, что только благодаря Зимней войне противник так и не смог во время Великой Отечественной войны захватить вторую столицу Советского Союза.

В настоящее время Финляндия снова дрейфует в сторону Запада, НАТО , поэтому стоит внимательно следить за ней. «Уютная и культурная» страна снова может вспомнить о планах «Великой Финляндии» вплоть до Северного Урала. Финляндия и Швеция думают о вступлении в НАТО, а Прибалтика и Польша буквально на глазах превращаются в передовые плацдармы НАТО для агрессии против России. А Украина становится инструментом для войны с Россией на юго-западном направлении.

Друг твоего врага

Сегодня мудрые и спокойные финны могут на кого-либо напасть разве что в анекдоте. Но три четверти века назад, когда на крыльях обретённой много позже других европейских наций независимости в Суоми продолжался форсированный нацбилдинг, вам было бы не до шуток.

В 1918 году Карл-Густав-Эмиль Маннергейм произносит широко известную «клятву меча», публично обещая присоединить Восточную (российскую) Карелию. В конце тридцатых годов Густав Карлович (как звали его во время службы в Русской императорской армии, где начинался путь будущего фельдмаршала) является самым влиятельным человеком в стране.

Разумеется, Финляндия не собиралась нападать на СССР. В смысле, она не собиралась делать этого в одиночку. Связи молодого государства с Германией были, пожалуй, даже более крепкими, чем со странами родной Скандинавии. В 1918 году, когда в только что обретшей независимость стране шли интенсивные дискуссии о форме государственного устройства, по решению финского Сената шурин императора Вильгельма, принц Фридрих-Карл Гессенский, был объявлен королём Финляндии; по разным причинам из суомского монархического проекта ничего не получилось, но кадровый выбор весьма показателен. Далее, сама победа «финской белогвардейщины» (как именовали северных соседей в советских газетах) во внутренней гражданской войне 1918 года также во многом, если не полностью, была обусловлена участием присланного кайзером экспедиционного корпуса (численностью до 15 тыс. чел., притом, что общее количество местных «красных» и «белых», значительно уступавших немцам по боевым качествам, не превышало 100 тыс. чел.).

Сотрудничество с Третьим Рейхом развивалось не менее успешно, нежели со Вторым. Корабли Кригсмарине свободно заходили в финские шхеры; немецкие станции в районе Турку, Хельсинки и Рованиеми занимались радиоразведкой; со второй половины тридцатых годов аэродромы «Страны тысячи озёр» модернизировались для принятия тяжёлых бомбардировщиков, которых у Маннергейма не было даже в проекте… Следует сказать, что впоследствии Германия уже в первые часы войны с СССР (к которой Финляндия официально присоединилась лишь 25 июня 1941 года) действительно использовала территорию и акваторию Суоми для постановки мин в Финском заливе и бомбардировок Ленинграда.

Да, на тот момент идея напасть на русских не казалось такой уж безумной. Советский союз образца 1939 года вовсе не выглядел грозным противником. В активе - успешная (для Хельсинки) Первая Советско-финская война. Жестокое поражение красноармейцев от Польши во время Западного похода в 1920-м. Конечно, можно вспомнить успешное отражение японской агрессии на Хасане и Халхин-голе, но, во-первых, то были локальные боестолкновения вдали от европейского театра, а, во-вторых, качества японской пехоты оценивались весьма невысоко. А в-третьих, Красная армия, как полагали западные аналитики, ослаблена репрессиями 37-го года. Разумеется, людские и экономические ресурсы империи и её бывшей провинции несопоставимы. Но Маннергейм, в отличие от Гитлера, и не собирался идти до Волги, чтобы бомбить Урал. Фельдмаршалу было достаточно одной Карелии.

НУРАНИ

Можно ли засекретить войну? И не где-нибудь в далеких и малоизвестных уголках третьего мира, которые и на карте найдет не всякий, а в собственной стране, войну, перемоловшую десятки тысяч жизней солдат и бушевавшую вблизи “второй столицы” страны?

Советско-финская война 1939 года не была засекреченной в прямом смысле слова, так же, как, к примеру, участие советских специалистов в боевых действиях во Вьетнаме. И одного только упоминания о ней было явно недостаточно для того, чтобы отправиться в места не столь отдаленные. Эту войну просто “задвинули на второй план”, о ней, если и упоминали, то вскользь, “скороговоркой через губу”, не акцентируя внимание.

И этого оказалось достаточным для того, чтобы дата 30 ноября 1939 года – начало продлившейся 104 дня советско-финской войны – не “срабатывала” в сознании так же, как 22 июня 1941 года. Она до сих пор остается неизвестной войной. Слишком уж неудобной, слишком “колючей” была правда о той компании, относительно которой до сих пор трудно четко и однозначно ответить на вопрос, кто же одержал в ней победу.

Но, самое главное, что эта война ставит множество вопросов, “удобных” ответов, на которые нет ответа до сих пор.

Неудобные соседи

В состав России соседние с ней царства, княжества, ханства и эмираты переходили далеко не всегда добровольно. На ранних стадиях колонизации Россия не спешила превращать новообретенные земли в генерал-губернаторства и губернии, сохраняя некоторую видимость их формального суверенитета.

Финляндии, перешедшей под контроль Москвы после очередной войны со Швецией, повезло больше: свой автономный статус “Великого княжества” она сохранила до 1917 года, когда Российскую империю, как перегретый котел с проржавевшими стенками, разорвало изнутри.

Финляндия восприняла падение российской монархии как долгожданный шанс на достижеие независимости. 6 декабря 1917 года финский сенат объявил Финляндию независимым государством. Ленинское “самоопределение вплоть до отделения” надо было доказывать не на словах, а на деле, и 18 (31) декабря 1917 года Совет народных комиссаров России обратился во ВЦИК с предложением признать независимость Финляндской Республики. Соответствующее решение ВЦИК принял 22 декабря 1917 года (4 января 1918 г.). Только вот “отпускать” Финляндию на деле правительство Советской России явно не собиралось.

В январе 1918 года в Финляндии началась гражданская война, в которой “красным” (финским социалистам), пользовавшимся не только моральной поддержкой со стороны Москвы, противостояли “белые”, поддерживаемые, как уверяла советская пропаганда, Германией и Швецией. Но, в отличие от самой России, в Финляднии гражданская война закончилась победой “белофиннов”, то есть сторонников независимости страны. Для Москвы это был тяжелый удар.

“Мировой революции” явно не получалось, более того, во вполне советской Восточной Карелии крепло движение сторонников присоединения этих земель к Финляндии. В результате гражданская война переросла в первую советско-финскую войну, завершившуюся в 1920 году. Столкновения, впрочем, продолжались до 1922 года.

Однако все войны, как известно, когда-то заканчиваются. И формально все выглядело вполне пристойно и мирно. Между Советской Россией и Финляндией был заключён Тартуский (Юрьевский) мирный договор. И сказать, что договор этот в Финляндии восприняли неоднозначно, ничего не сказать. Ряд видных политиков, включая барона Маннергейма, считали этот договор национальным позором и предательством соотечественников, оставшихся в Восточной Карелии, а представитель Ребол Х. Н. (Боби) Сивен в знак протеста застрелился.

Но и у СССР не было особого повода праздновать победу. К явному неудовольствию Москвы, к Финляндии на Севере, в Заполярье, отошла Печенгская область (Петсамо), а также западная часть полуострова Рыбачий и большая часть полуострова Среднего. И, самое главное, в Хельсинки отчетливо понимали: с независимостью Финляндии Советская Россия в лучшем случае мирится “сквозь зубы”, выжидая удобный повод “исправить” границу.

Время больших надежд

А в мире, еще не забывшем первую мировую, тем временем набирали мощь – идея всеобщего разоружения и безопасности. Недавно завершившаяся первая мировая война совершила переворот в сознании многих. Первые газовые атаки, новое, на тот момент суперсовременное оружие, огромное количество жертв и невиданная доселе жестокость вызывали вполне предсказуемую реакцию: это не должно повториться.

Уже была создана Лига наций, а в странах Европы, прежде всего в Скандинавии, с упоением разоружались и сокращали расходы на оборону. Дания разоружилась полностью, Швеция и Норвегия существенно сократили свои вооружения, и на этом фоне в Финляндии правительство и большинство депутатов парламента последовательно срезали расходы на оборону и вооружения. Начиная с 1927 года, по причине экономии вообще не проводились войсковые учения. Выделяемых денег едва хватало на содержание армии. Вопрос о расходах на обеспечение вооружениями в парламенте не рассматривался. Танки и военная авиация отсутствовали полностью. Но это благодушие разделяли не все.

И одним из тех, кто считал, что армия стране еще понадобится, был и Карл Густав Эмиль Маннергейм. 10 июля 1931 года он возглавил вновь созданный Совет обороны. Маннергейм не сомневался: пока у власти в России находятся большевики с их идеями “Всемирной республики Советов” и “мировой революции”, Финляндия в любой момент могла подвергнуться атаке с востока, и к этой атаке надо было готовиться.

Шанс готовиться к войне по-настоящему выпал ему только в 1937 году. Когда и началось на Карельском перешейке строительство знаменитой “линии Маннергейма” – системы долговременных фортификационных сооружений.

Уже потом Виктор Суворов так оценит финскую оборонную систему: “Двадцать лет практически весь военный бюджет Финляндии уходил на создание укреплений на Карельском перешейке. Была построена оборонительная линия протяженностью 135 километров и глубиной до 90 километров. Фланги упирались в Финский залив и Ладожское озеро.

За бескрайними минными полями, за противотанковыми рвами и гранитными надолбами, за железобетонными тетраэдрами и проволочными заграждениями в десять, двадцать, тридцать рядов (на высоте 65,5 – сорок семь рядов густой минированной колючей проволоки на металлических кольях, центральные ряды – вбитые в землю рельсы вместо кольев), так вот, за этими заграждениями – железобетонные казематы: три, четыре, пять этажей под землю, перекрытия – полтора-два метра фортификационного железобетона, напольные стенки прикрыты броневыми плитами, все это завалено многотонными гранитными валунами и засыпано грунтом. Все замаскировано. Над этими казематами уже поднялись густые еловые леса. А леса снегом засыпаны. Пулеметчики, стрелки, артиллеристы сидят за броней и бетоном, глубокие амбразуры гасят вспышки выстрелов, искажают и глушат звук стрельбы – стреляют в упор, а нам все кажется – стрельба из-за дальнего леса…”

Предвоенные переговоры

В том, что приготовления эти были далеко не лишними, Финляндии пришлось убедиться очень скоро – в 1938 году. Когда между Москвой и Хельсинки начались секретные переговоры. 14 апреля 1938 года в Хельсинки, в посольство СССР в Финляндии прибывает второй секретарь Борис Ярцев. На встрече с министром иностранных дел Рудольфом Холсти он со всей пролетарской прямотой объяснил позицию своей страны: правительство СССР уверено, что Германия планирует нападение на СССР, в эти планы входит боковой удар через Финляндию, а посему Москве нужны гарантии. Красная армия, вкрадчиво “предупреждал” он, не будет ждать на границе, если Финляндия позволит высадку. Но если Финляндия окажет немцам сопротивление, СССР окажет ей военную и хозяйственную помощь – сами вы с немцами не справитесь.

В Хельсинки заверяли, что Финляндия не позволит нарушить свою территориальную неприкосновенность и вторгнуться в Советскую Россию через её территорию, но Москве этого было мало: СССР требовал подписания секретного соглашения, военных баз на островах, принадлежащих Финляндии. В Хельсинки идею отвергли. В марте 1939 года СССР ужесточил требования: теперь Москва требовала предоставить ей в аренду на 30 лет острова Гогланд, Лаавансаари (ныне Мощный),Тютярсаари, Сейскари. Договориться вновь не удалось.

Но, как известно, для того, чтобы переговоры завершились успехом, необходимо, чтобы этого хотели все их участники. Но если хотя бы одна из сторон использует их в качестве “дипломатической ширмы”, а вопрос уже втихомолку решен в пользу войны, вот тогда переговоры точно провалятся.

Раздел сфер влияния

А тем временем тучи над Европой сгущались. 23 августа 1939 года СССР и Германия заключили Договор о ненападении – тот самый пакт Молотова-Риббентропа, с секретными протоколами и приложениями о разделе “сфер влияния”. Согласно секретному дополнительному протоколу, к Договору Финляндия была отнесена к сфере интересов СССР. И понятно, что за эвфемизмами типа “гарантии невмешательства на случай войны” скрывалась “отмашка” на восстановление границ бывшей Российской империи.

К выполнению секретных дополнительных протоколов СССР и Германия приступили в сентябре 1939 года. 1 сентября Германия напала на Польшу, инсценировав перед этим провокацию в Глейвице – ныне Гливице. А войска СССР вступили на территорию Польши 17 сентября. Европейские страны, уверенные, что “немцам нужен не Запад, а Восток”, на помощь Польше не пришли точно так же, как совсем недавно отдали Гитлеру на заклание Австрию и Чехословакию.

А Москва тем временем активно расширяет свою территорию. С 28 сентября по 10 октября СССР заключил договоры о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, согласно которым, эти страны предоставили СССР свою территорию для размещения советских военных баз. 5 октября такое же “предложение, от которого невозможно отказаться”, сделали Финляндии. Но в Хельсинки в ответ заявили, что заключение такого пакта противоречило бы занятой им позиции абсолютного нейтралитета. К тому же, неожиданный договор СССР о ненападении с Германией уже устранил основную причину требований Советского Союза к Финляндии – опасность нападения Германии через территорию Финляндии.

Тем не менее 5 октября 1939 года советско-финские переговоры стартуют уже в Москве. И тут советские представители впервые заговаривают о том, что, дескать, граница с Финляндией проходит слишком близко к Ленинграду. Иосиф Сталин заметил: “Мы ничего не можем поделать с географией, так же, как и вы… Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придётся отодвинуть от него подальше границу”. Советские предложения напоминали ультиматум: передать СССР часть Карельского перешейка, сдать в аренду СССР сроком на 30 лет полуостров Ханко для постройки военно-морской базы и размещения там четырёхтысячного воинского контингента для её обороны, предоставить советскому ВМФ порты на полуострове Ханко в самом Ханко и в Лаппохья, передать СССР острова Гогланд, Лаавансаари (ныне Мощный), Тютярсаари, Сейскари…

Советский ультиматум в Хельсинки отвергли. И 10 октября из резерва были призваны солдаты на внеплановые учения, что означало полную мобилизацию.

Сегодня многие историки уверены: в Финляндии рассчитывали продержаться недели две, а там на помощь стране должны были прийти союзники. Но горький опыт Чехословакии и Польши, увы, не оставлял сомнений: старая Европа свои обязательства трактует весьма свободно. Но “прогибаться” перед Москвой в Финляндии тоже не считали для себя возможным. Переговоры продолжались, Карл Маннергейм пытался убедить парламентариев в необходимости компромисса, а в СССР тем временем разворачивалась собственная подготовка к войне. Если на финских учениях отрабатывали отражение агрессии, то на советских – захват финской территории. В боевую готовность были приведены войска Ленинградского военного округа. Но, самое главное, в стране разворачивалась весьма впечатляющая пропаганда.

3 ноября 1939 года “Правда” писала: “Мы отбросим к черту всякую игру политических картежников и пойдем своей дорогой, несмотря ни на что, мы обеспечим безопасность СССР, не глядя ни на что, ломая все и всяческие препятствия на пути к цели”.

В этот же день войска Ленинградского военного округа и Краснознамённого Балтийского флота получили директивы о подготовке боевых действий против Финляндии. 26 ноября в “Правде” появилась следующая статья: “Шут гороховый на посту премьера”, которая стала сигналом к началу антифинской пропагандистской кампании. В тот же день произошёл артиллерийский обстрел территории СССР у населённого пункта Майнила. В том, что это была советская провокация, сомнений, увы, нет: Маннергейм загодя отвел свои войска от границы на расстояние, исключающее возникновение недоразумений. Тем не меее СССР обвинил во всем Финляндию. 28 ноября было объявлено о денонсации Договора о ненападении с Финляндией, а 30 ноября советским войскам был дан приказ о нападении.

Утверждают, что проводимые нами меры направлены против независимости Финляндии или на вмешательство в её внутренние и внешние дела. Это – такая же злостная клевета. Мы считаем Финляндию, какой бы там режим ни существовал, независимым и суверенным государством во всей её внешней и внутренней политике. Мы стоим твёрдо за то, чтобы свои внутренние и внешние дела решал сам финляндский народ, как это он сам считает нужным” – уверял в своей речи Молотов 29 ноября. Потом точно так же утром 20 января 1990 года по бакинскому радио представители военной комендатуры будут уверять, что защищают здесь “свободу и демократию”.

На второй день войны на территории СССР было создано марионеточное Терийокское правительство, возглавляемое финским коммунистом Отто Куусиненом. 2 декабря советское правительство подписало с правительством Куусинена договор о взаимопомощи и отказалось от каких-либо контактов с законным правительством Финляндии во главе с Ристо Рюти. Позже М. И. Семиряга в своей книге “Тайны сталинской дипломатии. 1941-1945” писал: “С большой долей уверенности можно предположить: если бы дела на фронте шли в соответствии с оперативным планом, то это “правительство” прибыло бы в Хельсинки с определённой политической целью – развязать в стране гражданскую войну.” А затем, по примеру западной Беларуси, западной Украины и стран Балтии, Финляндию СССР просто бы аннексировал.

Но дела на фронте, увы, шли не так, как хотелось. Никита Хрущёв в своих воспоминаниях приводил показательный факт. По его словам, на совещании в Кремле Сталин сказал: “Давайте начнем сегодня… Мы лишь чуть повысим голос, и финнам останется только подчиниться. Если они станут упорствовать, мы произведем только один выстрел, и финны сразу поднимут руки и сдадутся”. Война представлялась этакой увеселительной прогулкой. Да что церемониться с этой Финляндией! Нашлись тоже “географические новости”! Но военная реальность оказалась другой.

Невидимый фронт

План войны с Финляндией предусматривал развёртывание боевых действий на двух основных направлениях – на Карельском перешейке, где предполагалось вести прямой прорыв “линии Маннергейма в направлении на Выборг, и севернее Ладожского озера с целью недопущения контрударов и возможной высадки десантов западных союзников Финляндии со стороны Баренцева моря.

После успешного прорыва (либо обхода линии с севера) Красная армия получала возможность ведения войны на равнинной территории, не имеющей серьёзных долговременных укреплений. В таких условиях, рассчитывали советские стратеги, значительное преимущество в живой силе и подавляющее – в технике могло проявиться максимально полным образом. Предполагалось после прорыва укреплений провести наступление на Хельсинки и добиться полного прекращения сопротивления. Параллельно планировались действия Балтийского флота и выход к границе Норвегии в Заполярье.

Но в СССР не учли, что воевать придется не на хрестоматийном “ящике с песком”, а в условиях реальной войны. “В лесах танкам делать нечего, в лесах огонь артиллерии корректировать невозможно. Лес. Непроходимый лес. Тайга. Линии горизонта нет. Артиллерийский наблюдатель не видит, куда падают снаряды: над головой свистит, воет, а куда падает – не понять. А с батареи орут в трубку: недолет? перелет? А черт его знает! Видеть разрывы можно только с той самой полянки, на которую эти самые снаряды падают. А финская артиллерия в этих местах была всегда. Каждая батарея за много лет мирного времени пристреляла рубежи; наводчики, корректировщики, командиры знают данные для стрельбы наизусть”, – указывает Виктор Суворов.

Армия попала в так называемую “полосу обеспечения”, сквозь которую еще надо было пробиться к основным укреплениям “линии Маннергейма”. “Вот совершенно стандартная ситуация. Советская колонна танков, мотопехоты, артиллерии идет по лесной дороге, – продолжает Виктор Суворов. – Вправо и влево сойти нельзя – мины. Впереди – мост. Саперы проверили – мин нет. Первые танки вступают на мост и вместе с мостом взлетают в воздух: заряды взрывчатки были вложены в опоры моста еще во время строительства; обнаружить их не так просто, а если заряды и будут обнаружены, то любая попытка их снять приведет к взрыву. Итак, советская колонна во много километров длиной, как огромная змея, остановлена на дороге. Теперь наступает очередь финских снайперов.”

В такой ситуации советская 44-я стрелковая дивизия, запертая на трех параллельных дорогах у трех взорванных мостов, за день боя потеряла весь командный состав. Финские лыжники действовали мелкими неуловимыми группами, с заранее подготовленных баз, и с ними советская армия ничего не могла поделать. Именно в Финляндии впервые стали применяться бутылки с зажигательной смесью, и именно здесь их прозвали “коктейлем Молотова”.

Уже через месяц после начала войны о бодрых песнях “Принимай нас, Суоми-красавица” пришлось забыть. На Карельском перешейке к 21 декабря 1939 года советское наступление полностью остановилось. 26 декабря советские войска перешли к обороне. Военный совет наступавшей на Карельском перешейке 7-й армии во главе с Мерецковым направил в Ставку Главного командования донесение, где сообщал, что без разрушения основных дотов противника и мер по инженерному разграждению подступов к финским позициям успешное наступление невозможно.

Вспомогательный удар, наносившийся в труднопроходимых районах севернее Ладожского озера, закончился полным крахом: две советские дивизии попали в окружение и были почти полностью уничтожены. Всего в том районе до конца войны было окружено и почти полностью уничтожено пять советских дивизий. Только подтянув подкрепления, Красная армия возобновила наступление на Карельском перешейке 1 февраля 1940 года. Теперь здесь действовал Северо-Западный фронт под командованием С. К. Тимошенко, включавший две армии – 7-я и 13-я. Утром 11 февраля началось генеральное наступление, в ходе которого Красной армии удалось прорвать “линию Маннергейма”.

Здесь, пожалуй, следует несколько отвлечься от темы. Прорыв эшелонированной обороны – это событие с точки зрения военной тактики и стратегии априори чрезвычайное. За всю первую мировую прорвать фронт удалось лишь однажды – в ходе знаменитого “Брусиловского прорыва”. И хотя теперь эксперты считают, что “линия Маннергейма” уступала “линии Мажино” (которую немцы просто обошли, захватив сначала Бельгию и с ее территории ударив по Франции), по мнению большинства экспертов, в феврале 1940 года Красная армия в Финляндии выполнила, по сути дела, невыполнимую задачу.

Но тут вновь вмешались “неучтенные факторы”. Наступление Красной армии к 21 февраля вновь остановилось из-за больших потерь и истощения боеприпасов. Потом его удалось возобновить, к концу февраля советские войска вышли к финским тыловым оборонительным позициям в районе Выборга, но “легкой прогулки” все равно не получалось. К тому же упорное сопротивление Финляндии приносило свои плоды. Сначала на помощь этой стране прибывали добровольцы.

А 5 февраля, в Лондоне и Париже решили направить экспедиционный корпус в Скандинавию для помощи Финляндии. Шведское правительство тоже всерьез рассматривало возможность посылки на помощь финнам батальонов добровольцев (два из них в конце февраля прибыли на северный участок фронта и сменили там финскую бригаду, перебрасываемую на Карельский перешеек).. Две английские дивизии, предназначавшиеся для отправки во Францию, были оставлены в метрополии и начали подготовку к высадке в Норвегии совместно с 1-2 французскими дивизиями. А пойти на войну с Великобританией и Францией Сталин уже не мог. 12-го февраля первые корабли уже вышли в море, но были возвращены после получения известия о заключении Финляндией мира.

Подписанный в Москве мир был для Финляндии тяжелым. К Советскому Союзу отошла территория Карельского перешейка с Выборгом, острова в Финском заливе, западное и северное побережье Ладожского озера с городами Кексгольмом, Сортавала, Суоярви, территорию далее к северу от Ладоги с городом Куолаярви и часть полуостровов Рыбачий и Средний на Крайнем Севере. Петсамо, захваченный Красной армией в первые дни войны, был возвращен финнам. Полуостров Ханко поступал на 30 лет в аренду Советскому Союзу для создания там военно- морской базы. 31 марта 1940 года уступленные Финляндией территории, за исключением Карельского перешейка, были объединены с Советской Карелией в Карело-Финскую ССР, партийную организацию которой возглавил все тот же Куусинен. О “Финляндской Демократической Республике” больше не вспоминали.

Только вот и в СССР не чувствовали себя победителями. СССР, как агрессор, был исключен из Лиги Наций и подвергся ощутимым санкциям. Но самое главное, с Финляндией пришлось ДОГОВАРИВАТЬСЯ, сохраняя при этом ее суверенитет. И даже после победы над Германией в 1945 году, когда отношения с Финляндией вновь начали строить “с чистого листа”, эта страна избежала судьбы государств Восточной Европы.

После подписания советско-германского пакта о ненападении Германия начала войну с Польшей, а отношения СССР и Финляндии стали наколоться. Одна из причин – секретный документ между СССР и Германией по разграничению сфер влияния. По нему влияние СССР распространялось на Финляндию, Прибалтику, западную Украину и Белоруссию, и Бессарабию.

Понимая, что большая война неизбежна, Сталин стремился защитить Ленинград, который с территории Финляндии мог обстреливаться артиллерией. Поэтому была задача отодвинуть границу севернее. Для мирного решения вопроса советская сторона предлагала Финляндии земли Карелии взамен передвижения границы на Карельском перешейке, но любые попытки диалога финнами пресекались. Они договориться не желали.

Повод к войне

Поводом к советско-финской войне 1939-1940 годов стал инцидент у села Майнила 25 ноября 1939 года в 15:45. Это село находится на Карельском перешейке в 800 метрах от финской границы. Майнила подверглось артиллерийскому обстрелу, в результате которого погибло 4 и ранено 8 представителей Красной Армии.

26 ноября Молотов вызвал финского посла в Москве (Ирие Коскинен) и вручил ноту протеста, заявив, что обстрел велся с территории Финляндии, и от развязывания войны спасло только то, что у советской армии был приказ – не поддаваться на провокации.

27 ноября финское правительство ответило на советскую ноту протеста. Если кратко, то основные положения ответа были следующими:

• Обстрел действительно был и продолжался приблизительно 20 минут.
• Обстрел велся с советской стороны, приблизительно с 1,5-2 км к юго-востоку от села Майнила.
• Предлагалось создать комиссию, которая совместно изучит этот эпизод и даст ему адекватную оценку.

Что же случилось на самом деле у села Майнила? Это важный вопрос, поскольку именно в результате этих событий Зимняя (советско-финская) война была развязана. Однозначно утверждать можно только то, что обстрел села Майнила действительно был, но кто его произвел – документально установить невозможно. В конечном итоге есть 2-е версии (советская и финская), и оценить нужно каждую. Первая версия – Финляндия обстреляла территорию СССР. Вторая версия – это была провокация, подготовленная НКВД.

Зачем эта провокация нужна была Финляндии? Историки говорят о 2-ух причинах:

1. Финны были инструментом политики в руках англичан, которым была нужна война. Это предположение было бы разумным, если рассматривать зимнюю войну обособленно. Но если вспомнить реалии тех времен, то на момент инцидента уже шла мировая война, и Англия уже объявила войну Германии. Нападение Англии на СССР автоматически создавало союз между Сталиным и Гитлером, а этот союз рано или поздно ударил бы всей своей мощью по самой Англии. Поэтому предполагать подобное – равносильно предполагать, что Англия решила заняться самоубийством, чего, конечно же, не было.
2. Они хотели расширить свои территории и влияние. Это абсолютно глупая гипотеза. Это из разряда – Лихтенштейн хочет атаковать Германию. Бред же. У Финляндии не было ни сил ни средств для войны, и в финском командовании все понимали, что единственный их шанс на успех в войне с СССР – длительная оборона, изматывающая противника. С такими раскладами берлогу с медведем никто тормошить не будет.

Наиболее адекватный ответ на поставленный вопрос – обстрел села Майнила это провокация самого советского правительства, которое искало любой предлог оправдать войну с Финляндией. И именно этот инцидент в дальнейшем преподносился советскому обществу в качестве примера вероломности финского народа, которому нужно помочь осуществить социалистическую революцию.

Соотношение сил и средств

Показательным является то, как соотносились силы в ходе советско-финской войны. Ниже приведена краткая таблица, которая описывает как противоборствующие страны подошли к Зимней войне.

Во всех аспектах, кроме пехоты СССР имел явное преимущество. Но вести наступление, превосходя противника всего в 1,3 раза – крайне рискованное мероприятие. В этом случае на первый план выходит дисциплина, выучка и организация. Со всеми тремся аспектами у советской армии были проблемы. Эти цифры лишний раз подчеркивают, что советское руководство не воспринимало Финляндию в качестве противника, ожидая уничтожить ее в кротчайшие сроки.

Ход войны

Советско-финская или Зимняя война может быть разделена на 2 этапа: первый (декабрь 39-го – 7 января 40-го) и второй (7 января 40-го – 12 марта 40-го). Что случилось 7 января 1940 года? Командующим армией был назначен Тимошенко, который сразу взялся за реорганизацию армии и наведение в ней порядка.

Первый этап

Советско-финская война началась 30 ноября 1939 года и кратко ее провести советской армии не удалось. Армия СССР фактически без объявления войны пересекла государственную границу Финляндии. Для своих граждан обоснование было следующим – помощь народу Финляндии в свержении буржуйского правительства разжигателя войны.

Советское руководстве всерьез не воспринимало Финляндию, полагая что война будет завершена в несколько недель. Называлась даже цифра в 3 недели, как крайний срок. Если говорить более конкретно, то никакой войны быть не должно. План советского командования был примерно следующим:

• Ввести войска. Сделали это 30 ноября.
• Создание рабочего подконтрольного СССР правительства. 1 декабря создано правительство Куусинена (об этом далее).
• Молниеносное наступление по всем фронтам. Планировался выход к Хельсинки за 1,5-2 недели.
• Склонение реального правительства Финляндии к миру и полной капитуляции в пользу правительства Куусинена.

Первые два пункта удалось реализовать в первые дни войны, но дальше начались проблемы. Блицкриг не получился, и армия застряла в финской обороне. Хотя в начальные дни войны, примерно до 4 декабря, казалось, что все идет по плану – советские войска продвигались вперед. Однако очень скоро они наткнулись на линию Маннергейма. 4 декабря на нее вышли армии восточного фронта (вблизи озера Сувантоярви), 6 декабря – центрального фронта (направление Сумма), 10 декабря – западного фронта (финский залив). И это был шок. Огромное количество документов свидетельствуют, что войска не ожидали встретить хорошо укрепленную линию обороны. И это огромный вопрос к разведке РККА.

В любом случае – декабрь был провальным месяцев, которые сорвал практически все планы советского Штаба. Войска продвигались вглубь страны медленно. С каждым днем темпы передвижения только уменьшались. Причины медленного продвижения советских войск:

1. Местность. Практически вся территория Финляндии это леса и болота. В таких условиях тяжело примещять технику.
2. Применение авиации. Авиация в плане бомбардировок практически не применялась. Бомбить деревни, прилагающие к линии фронта, смысла не было, поскольку финны отступали, оставляя после себя выжженную землю. Бомбить отступающие войска было затруднительно, поскольку они отступали с мирным населением.
3. Дороги. Отступая финны разрушали дороги, устраивали обвалы, минировали все, что только возможно.

Образование правительства Куусинена

1 декабря 1939 года в городе Териоки было образовано народное правительство Финляндии. Образовалось оно на территории, уже захваченной СССР, и при непосредственном участии советского руководства. В народное финляндское правительство вошли:

• Председатель и министр иностранных дел – Отто Куусинен
• Министр финансов – Маури Розенберг
• Министр обороны – Аксел Антила
• Министр внутренних дел – Тууре Лехен
• Министр земледелия – Армас Эйкия
• Министр просвещения – Инкери Лехтинен
• Министр по делам Карелии – Пааво Прокконен

Внешне – полноценное правительство. Проблема только в том, что финское население его не признавало. Но уже 1 декабря (то есть в день образования) это правительство заключило договор с СССР об установлении дипломатических отношений между СССР и ФДР (Финляндская Демократическая Республика). 2 декабря подписывается новый договор – о взаимной помощи. С этого момента Молотов говорит о том, что война продолжается поскольку в Финляндии произошла революция, и теперь нужно ее поддержать и помочь рабочим. На самом деле это был искусный трюк, чтобы оправдать войну в глазах советского населения.

Линия Маннергейма

Линия Маннергейма – это одна из немногих вещей, которую знают про советско-финскую войну почти все. Советская пропаганда говорили об этой системе укреплений, что все мировые генералы признали ее неприступность. Это было преувеличение. Линия обороны была, конечно, крепкой, но не непреступной.

Линия Маннергейма (такое название она получила уже во время войны) насчитывала 101 бетонное укрепление. Для сравнения, примерно такой же протяженностью была линия Мажино, которую преодолевала Германия во Франции. Линия Мажино насчитывала 5800 бетонных сооружений. Справедливости ради следует отметить тяжелые условия местности линии Маннергейма. Тут были болота и многочисленные озера, которые крайне затрудняли передвижение и поэтому линия обороны не требовала большого числа укреплений.

Наиболее крупная попытка прорыва линии Маннергейма на первом этапе была предпринята 17-21 декабря на центральном участке. Именно здесь можно было занять дороги, ведущие на Выборг, получив существенное преимущество. Но наступление, в котором принимало участие 3 дивизии, провалилось. Это был первый крупный успех в советско-финской войне для финской армии. Этот успех стали называть «Чудо Суммы». В дальнейшем линия была прорвана 11 февраля, что фактически предопределило исход войны.

Исключение СССР из Лиги Наций

14 декабря 1939 года СССР исключают из Лиги Наций. Это решение было продвинуто Англией и Францией, которые говорили о советской агрессии в отношении Финляндии. Представители Лиги Наций осудили действия СССР в плане агрессивных действий и развязывании войны.

Сегодня исключение СССР из Лиги Наций приводится как пример ограничения советской власти и как потерю в имидже. На самом деле все немного не так. В 1939 году Лига Наций уже не играла той роли, которая ей отводилась по итогам первой мировой войны. Дело в том, что еще в 1933 года из нее вышла Германия, которая отказалась исполнять требования Лиги Нации о разоружении и просто вышла из организации. Получается, что на момент 14 декабря де факто Лига Наций переставала существовать. Ведь о какой европейской системе безопасности может идти речь, когда из организации вышли Германия и СССР?

Второй этап войны

7 января 1940 года Штаб северо-западного фронта возглавил маршал Тимошенко. Ему предстояло решить все проблемы и организовать успешное наступление РККА. В этот момент советско-финская война взяла передышку, и до февраля активных действий не велось. С 1 по 9 февраля начались мощные удары по линии Маннергейма. Предполагалось, что 7-я и 13-я армии должны были решительными фланговыми ударами прорывать линию обороны и занять участок Вуоксы-Кархул. После этого планировалось движение на Выборг, занятие города и перекрытие железнодорожных и шоссейных дорог, ведущих на Запад.

11 февраля 1940 года на Карельском перешейке началось генеральное наступление советских войск. Это был переломный момент Зимней войны, поскольку частям РККА удалось прорвать линию Маннергейма и начать продвижение вглубь страны. Продвигались медленно из-за специфики местности, сопротивления финской армии и сильных морозов, но главное – продвигались. В начале марта советская армия была уже на западном побережье Выборгского залива.

На этом фактически война закончилась, поскольку было очевидно, что у Финляндии нет большое сил и средств для сдерживания красной армией. С этого времени начались переговоры о мире, в которых свои условия диктовал СССР, а Молотов постоянно подчеркивал, что условия будут жесткими, ведь финны вынудили начать войну, в ходе которой пролилась кровь советских солдат.

Почему война тянулась так долго

Советско-финская война по замыслу большевиков должна была завершиться за 2-3 недели, а решающий перевес должны были дать войска одного только Ленинградского округа. На практике же война затянулась практически на 4 месяца, а для подавления финнов собирали дивизии по всей стране. Причин тому несколько:

• Плохая организация войск. Это касается плохой работы командного состава, но большая проблема – слаженность между родами войск. Ее практически не было. Если изучать архивные документы, то докладов, по которым одни войска обстреляли другие, очень много.
• Плохая обеспеченность. Армия терпела нужду практически во всем. Война велась зимой и на севере, где температура воздуха к концу декабря опустилась ниже -30. И при этом армия не была обеспечена зимней одеждой.
• Недооценка противника. СССР к войне не готовились. Плинтовалось быстро подавить финнов и решить проблему без войны, списав все на пограничный инцидент от 24 ноября 1939 года.
• Поддержка Финляндии другими странами. Англия, Италия, Венгрии, Швеция (прежде всего) – оказывали помощь Финляндии во всем: оружие, припасы, продовольствие, самолеты и так далее. Наибольшие усилия прилагал Швеция, которая и сама активно помогала и способствовала передачи помощи от других стран. Вообще в условиях Зимней войны 1939-1940 советскую сторону поддерживала только Германия.

Сталин очень нервничал из-за того, что война затягивалась. Он повторял – Весь мир смотрит за нами. И он был прав. Поэтому Сталин требовал решения всех проблем, наведения порядка в армии и скорейшего решения конфликта. В какой-то мере это удалось сделать. Причем достаточно быстро. Наступление советских войск в феврале-марте 1940 года вынудили Финляндию к миру.

РККА воевала крайне недисциплинированно, а ее управление не выдерживает критики. Практически все рапорты и докладные записки о ситуации на фронте были с припиской – «объяснение причин неудач». Приведу некоторые цитаты из докладной записки Берии Сталину №5518/Б от 14 декабря 1939:

• При высадке десанта на остров Сайскари советский самолет сбросил 5-ть бомб, которые угодили на эсминец «Ленин».
• 1 декабря дважды была обстреляна Ладожская флотилия своей же авиацией.
• При занятии острова Гогланд, во время продвижения десантных отрядов, появилось 6 советских самолетов, один из которых произвел несколько выстрелов очередями. В результате ранено 10 человек.

И таких примеров сотни. Но если ситуации выше это примеры облученности солдат и войск, то дальше я хочу привести примеры того, как происходило оснащение советской армии. Для этого обратимся к докладной записке Берии Сталину №5516/Б от 14 декабря 1939 года:

• В районе Туливары 529-му стрелковому корпусу было необходимо 200 пар лыж, чтобы обойти укрепления противника. Сделать этого не удалось, поскольку Штаб получил 3000 пар лыж со сломанными краплениями.
• В прибывшем пополнении из 363-го батальона связи 30 машин требуют ремонта, а 500 человек одеты в летнюю форму одежды.
• Для пополнения 9-ой армии прибыл 51-й корпусный артиллерийский полк. Недостает: 72 трактора, 65 прицепов. Из прибывших 37 тракторов в исправном состоянии только 9, из 150 машин – 90. 80% личного состава не обеспечены зимней формой.

Неудивительно, что на фоне таких событий в Красной Армии было дезертирство. Например, 14 декабря из 64-ой стрелковой дивизии дезертировало 430 человек.

Помощь Финляндии от других стран

В советско-финской войне многие страны оказывали помощь Финляндии. Для демонстрации приведу доклад Берии Сталину и Молотову №5455/Б.

Финляндии помогают:

• Швеция – 8 тысяч человек. В основном резервным состав. Командуют ими кадровые офицеры, находящиеся в «отпусках».
• Италия – численность неизвестна.
• Венгрия – 150 человек. Италия требует увеличить численность.
• Англия – известно о 20-ти самолетах истребителях, хотя реально цифра выше.

Лучшим доказательством того, что советско-финская война 1939-1940 годов проходила при поддержке западными странами Финляндии – речь министра Финляндии Гринсберга 27 декабря 1939 года в 07:15 английскому агентству «Гавас». Дальше цитирую дословный перевод с английского.

Финский народ благодарит английский, французский и другие народы за оказываемую помощь..

Гринсберг, министр Финляндии

Очевидно, что западные страны выступили против агрессии СССР против Финляндии. Это было выражено в том числе и исключением СССР из Лиги Наций.

Также хочу привести фото доклада Берии о вмешательстве Франции и Англии в советско-финскую войну.

Заключение мира

СССР 28 февраля передало Финляндии свои условия для заключения мира. Сами переговоры проходили в Москве 8 - 12 марта. После этих переговоров советско-финская война закончилась 12 марта 1940 года. Условия мира были следующими:

1. СССР получал Карельский перешеек вместе с Выборгом (Виипури), заливом и островами.
2. Западное и Северное побережье Ладожского озера, вместе с городами Кексгольм, Суоярви и Сортавала.
3. Острова в Финском заливе.
4. Остров Ханко с морской территорией и базой сдавался в аренду СССР на 50 лет. За аренду ежегодно СССР платило 8 миллионов немецких марок.
5. Договор между Финляндией и СССР от 1920 года утратил свою силу.
6. С 13 марта 1940 года прекращаются боевые действия.

Ниже приведена карта, на которой представлены территории, отошедшие СССР в результате подписания мирного договора.

Потери СССР

Вопрос количества погибших солдат СССР в период советско-финской войны открыт до сих пор. Официальная история ответ на вопрос не дает, говоря завуалировано о «минимальных» потерях и фокусируя внимание на том, что задачи достигнуты. О масштабах потерь РККА в те дни не говорили. Цифра намеренно занижалась, демонстрируя успехи армии. На самом деле потери были огромные. Для этого достаточно только взглянуть на донесение №174 от 21 декабря, в котором приводятся цифры о потерях 139-ой стрелковой дивизии за 2 недели боев (30 ноября – 13 декабря). Потери следующие:

• Командиры – 240.
• Рядовые – 3536.
• Винтовок – 3575.
• Ручных пулеметов – 160.
• Станковых пулеметов – 150.
• Танков – 5.
• Бронемашин – 2.
• Тракторов – 10.
• Грузовых автомобилей – 14.
• Конского состава – 357.

Докладная записка Белянова №2170 от 27 декабря рассказывает о потерях 75-ой стрелковой дивизии. Общие потери: старшие командиры – 141, младшие командиры – 293, рядовой состав – 3668, танки – 20, пулеметы – 150, винтовки – 1326, бронемашин – 3.

Это данные по 2 дивизиям (воевало гораздо больше) за 2 недели боев, когда первая неделя была «разминочной» – советская армия наступала относительно без потерь, пока не достигла линии Маннергейма. И за эти 2 недели, из которых реально боевой была только последняя, ОФИЦИАЛЬНЫЕ цифры – потери более 8 тысяч человек! Огромное количество людей получили обморожение.

26 марта 1940 года на 6-ой сессии Верховного Совета СССР были озвученные данные по потерям СССР в войне с Финляндией – 48 745 человек убитыми и 158 863 человек раненными и обмороженными . Это цифры официальные, а потому сильно занижены. Сегодня историки называют разные цифры потерь советской армии. Говорится о погибших от 150 до 500 тысяч человек. Например, в Книге учета боевых потерь Рабоче-Крестьянской Красной Армии говорится, что в войне с белофиннами погибло, пропало без вести и умерло от ран 131 476 человек. При этом данные того времени не учитывали потери ВМФ, и долгое время не учитывались как потери люди, погибшие в госпиталях после ран и обморожений. Сегодня большинство историков сходится во мнении, что в период войны погибло порядка 150 тысяч бойцов красной армии без учета потерь ВМФ и пограничных войск.

Финские потери называются следующие: 23 тыс погибших и пропавших без вести, 45 тыс раненных, 62 самолета, 50 танков, 500 орудий.

Итоги и последствия войны

Советско-финская война 1939-1940 годов даже при кратком изучении указывает как на абсолютно негативные, так и на абсолютно позитивные моменты. Негатив – кошмар первых месяцев войны и огромное количество жертв. По большому счету именно декабрь 1939 и начало января 1940 продемонстрировали всему миру, что советская армия слаба. Так оно и было на самом деле. Но в этом были и позитивный момент: советское руководство увидело реальную силу своей армии. Нам с детства говорят, что красная армия чуть ли не с 1917 года была сильнейшей в мире, но это крайне далеко от реальности. Единственное крупное испытание этой армии – Гражданская война. Разбирать причины победы Красных над белыми мы сейчас не будем (в конце концов речь сейчас идет о Зимней войне), но причины победы большевиков кроются не в армии. Для демонстрации этого достаточно только привести одну цитату Фрунзе, которую он озвучил в конце Гражданской войны.

Весь этот армейский сброд нужно как можно скорее распустить.

Фрунзе

Перед войной с Финляндией руководство СССР витало в облаках, полагая, что имеет сильную армию. Но декабрь 1939 года показал, что это не так. Армия была крайне слаба. Но начиная с января 1940 года вносились изменения (кадровые и организационные), которые изменили ход войны, и которые во многом подготовили боеспособную армию для Отечественной войны. Доказать это очень легко. Практически весь декабрь 39-го РККА штурмовала линию Маннергейма – результата не было. 11 февраля 40-го года линия Маннергейма была прорвана за 1 день. Этот прорыв был возможен, поскольку его осуществляла уже другая армия, более дисциплинированная, организованная, обученная. И против такой армии у финнов не было ни единого шанса, поэтому Маннергейм, занимавший пост министра обороны, уже тогда стал говорить о необходимости мира.

Военнопленные и их судьба

Количество военнопленных в период советско-финской войны было внушительным. На момент войны говорилось о 5393 пленных красноармейцах и 806 пленных белофиннов. Пленных бойцов РККА делили на следующие группы:

• Политическое руководство. Важна была именно политическая принадлежность, без выделения звания.
• Офицеры. К этой группе относились лица, приравненные к офицерам.
• Младшие офицеры.
• Рядовые.
• Национальные меньшинства
• Перебежчики.

Особое внимание уделялось национальным меньшинствам. К ним в финском плену отношение было более лояльным, чем к представителям русского народа. Привилегии были незначительными, но они были. На конец войны был осуществлен обоюдный обмен всеми пленными, невзирая на их принадлежность к той или иной группе.

19 апреля 1940 года Сталин приказывает всех, кто побывал в финском плену, отправлять в Южный лагерь НКВД. Ниже приведу цитату из постановления Политбюро.

Всех возвращенных финскими властями направлять в Южный лагерь. В трехмесячный срок обеспечить всю полноту необходимых мероприятий для выявления лиц, обработанных иностранными разведками. Обратить внимание на сомнительных и чуждых элементов, а также добровольно сдавшихся в плен. По всем случаям передавать дела в суд.

Сталин

Южный лагерь, расположенный в Ивановской области, начал работу 25 апреля. Уже 3 мая Берия направил письмо Сталину, Молотову и Тимощенко, извещая, что в Лагерь прибыло 5277 человек. 28 июня Берия отправляет новый отчет. По нему Южный лагерь «принимает» 5157 красноармейцев и 293 офицера. Из них 414 человек изобличены в предательстве и государственной измене.

Миф о войне – финские «кукушки»

«Кукушки» - так советские солдаты называли снайперов, которые непрерывно обстреливали красную армию. Говорилось о том, что это профессиональные финские снайперы, которые сидят на деревьях и бьют практически без промаха. Причина такого внимания снайперам – их высокая эффективность и невозможность определить точку выстрела. Но проблема в определении точки выстрела была не в том, что стрелок находился на дереве, а в том, что местность создавало эхо. Оно и дезориентировало солдат.

Рассказы о «кукушках» это один из мифов, которых советско-финская война породила в большом количестве. Тяжело себе представить в 1939 году снайпера, который при температуре воздуха ниже -30 градусов способен днями сидеть на дереве, производя при этом точные выстрелы.