Белая гвардия читательский дневник. «Белая гвардия

Булгаковская «Белая гвардия», краткое содержание которой вряд ли способно отразить всю глубину произведения, описывает события конца 1918-начала 1919 года. Эта книга во многом является автобиографической: на ее страницах присутствует сам автор, его друзья и родные. Действие романа вне всяких сомнений происходит в Киеве, который именуется просто городом. В «псевдонимах» улиц легко угадываются оригиналы, а названия районов (Печерск, Подол) Булгаков и вовсе оставил без изменений.

Обстановка в городе

Горожане уже пережили краткое «пришествие» Украинской народной республики. Преданная союзниками, растворилась в пространстве Белая гвардия. Роман, краткое содержание которого представлено ниже, полной мерой отражает кошмар послереволюционного киевского житья. В момент, когда начинаются события, город переживает последние дни под властью поддерживаемого немцами гетьмана.

На Алексеевском спуске, в доме №13, живет семья Турбиных: 27-летний Алексей, 24-летняя Елена и Николка, которому всего 17 лет. Повествование начинается с того, что морозным декабрьским вечером в квартиру вваливается замерзший до полусмерти поручик Мышлаевский. Из его рассказа ясно, что в армии разброд и предательство. Поздно вечером из командировки возвращается муж Елены, Сергей Тальберг - ничтожный человек, готовый приспосабливаться к любому начальству. Он сообщает жене, что вынужден немедленно бежать: немцы покидают столицу.

Иллюзии и несбыточные надежды

В городе активно формируются дружины для защиты от наступающего Петлюры. Эти разрозненные подразделения, в которых из 120 юнкеров 80 не умеют стрелять, и есть та самая, отчаянно цепляющаяся за прежнюю жизнь и терпящая неминуемое бедствие Белая гвардия. Краткое содержание событий вряд ли может адекватно описать последующую катастрофу.

Кто-то в городе еще испытывает радужные иллюзии. Турбины и друзья семьи тоже не утратили надежду на хороший исход. В глубине души они лелеют надежду, что где-то на Дону - Деникин и его непобедимая Белая гвардия. Содержание разговоров в квартире Турбиных производит угнетающее впечатление: сказки о чудесном спасении императора, тосты за его здоровье, разговоры о грядущем «наступлении на Москву».

Молниеносная война

Гетман позорно бежит, командующие войсками генералы следуют его примеру. В штабах неразбериха. Офицеры, не утратившие совесть, предупреждают личный состав и дают молодым ребятам, почти детям, возможность спастись. Другие бросают неподготовленных, плохо вооруженных юнкеров на верную погибель. Среди последних - Николка Турбин, 17-летний командир отделения из двадцати восьми человек. Получив приказ отправиться «на подкрепление», ребята никого не обнаруживают на позиции, а уже через несколько минут видят остатки бегущего подразделения полковника Най-Турса, который погибает на глазах у младшего Турбина, пытаясь прикрыть пулеметным огнем паническое «отступление» защитников города.

Столица взята петлюровцами без боя - его и не могла дать жалкая, разрозненная Белая гвардия. Читать краткое содержание ее дальнейшей судьбы недолго - она умещается в ответе маленького мальчика, встреченного младшим Турбиным на Алексеевском: «Их восемьсот человек на весь город, а они дурака валяли. Пришел Петлюра, а у него миллион войска».

Тема Бога в романе «Белая гвардия»

Самому Николке удается к вечеру добраться до дома, где он находит бледную, взволнованную Елену: Алексей не вернулся. Старшего брата только на следующий день привозит спасшая его незнакомка - Юлия Рейсс. Состояние его критично. Когда к лихорадке, вызванной ранением, добавляется еще и сыпной тиф, врачи решают, что Турбин не жилец.

В произведениях Булгакова тема религии - явление обыденное. Не стала исключением и «Белая гвардия». Краткое содержание молитвы, которую Елена приносит Богородице, похоже на сделку: забери мужа, но брата оставь. И происходит чудо: безнадежный больной идет на поправку и выздоравливает к моменту ухода Петлюры из города. В это же время Елена узнает из полученного письма, что муж ее бросил.

На этом злоключения Турбиных заканчиваются. Снова собирается на Алексеевском спуске теплая компания уцелевших друзей: Мышлаевский, Шервинский, Карась.

…и тема дьявола

Жизнь берет свое: на Мало-Провальной улице сталкиваются Николка и Алексей Турбины. Младший идет от Най-Турсов: его притягивает сестра погибшего полковника. Старший ходил благодарить свою спасительницу и признается, что она ему мила.

В доме Рейсс Алексей видит фотографию мужчины и, спросив, кто это, получает ответ: двоюродный брат, уехавший в Москву. Юлия лжет - Шполянский ее любовник. Фамилия, названная спасительницей, вызывает у доктора «неприятную, сосущую мысль»: об этом «двоюродном брате» говорил Турбину «тронутый» на почве религии пациент как о предтече антихриста: «Он молод. Но мерзости в нем, как в тысячелетнем диаволе…».

Поразительно, что в Советском Союзе вообще была издана «Белая гвардия» - анализ текста, даже самый поверхностный, дает отчетливое понимание, что Булгаков считал большевиков худшей из угроз, «аггелами», приспешниками Сатаны. С 1917 по 1921 год Украина была царством хаоса: Киев оказывался во власти то одних, то других «благодетелей», которые не могли договориться ни друг с другом, ни с кем-либо другим - и в результате оказались не способны бороться с темной силой, которая надвигалась с Севера.

Булгаков и революция

При чтении романа «Белая гвардия» анализ, в принципе, ни к чему: автор высказывается довольно прямо. Михаил Афанасьевич относился к революциям скверно: например, в рассказе «Грядущие перспективы» он однозначно дает оценку ситуации: страна оказалась «на самом дне ямы позора и бедствия, в которую ее загнала «великая социальная революция».

Ничуть не вступает в противоречие с таким мировоззрением и «Белая гвардия». Краткое содержание не может передать общего настроения, но оно отчетливо проступает при прочтении полной версии.

Ненависть как корень происходящего

Автор по-своему понимал природу катаклизма: «четырежды сорок раз четыреста тысяч мужиков с сердцами, горящими неутоленной злобой». И ведь хотели эти революционеры одного: такой аграрной реформы, при которой земля доставалась бы крестьянам - на вечное владение, с правом передачи детям и внукам. Это очень романтично, но здравомыслящий Булгаков понимает, что "такой реформы обожаемый гетман произвести не мог, да и никакой черт ее не произведет". Надо сказать, Михаил Афанасьевич был совершенно прав: в результате прихода большевиков крестьяне едва ли оказались в лучшем положении.

Времена больших потрясений

То, что делают люди на почве и во имя ненависти, не может быть добром. Бессмысленный ужас происходящего Булгаков демонстрирует читателю, используя отрывистые, но запоминающиеся образы. «Белая гвардия» изобилует ими: вот бежит к повитухе человек, у которого рожает жена. Подает конному петлюровцу «неправильный» документ - и тот рубит его шашкой. За штабелем дров гайдамаки обнаруживают еврея и забивают его до смерти. Даже ограбленный бандитами под видом обыска жадный турбинский домовладелец вносит штрих в картину того хаоса, которое в конечном счете принесла «маленькому человеку» революция.

Тому, кто хочет глубже понимать суть событий начала ХХ века, не найти учебника лучше, чем булгаковская «Белая гвардия». Читать краткое содержание этого произведения - удел нерадивых школьников. Эта книга безусловно заслуживает лучшей участи. Написанная великолепной, пронзительной прозой, она в очередной раз напоминает, каким непревзойденным мастером слова был Михаил Булгаков. «Белая гвардия», краткое содержание которой в самых разных вариантах предлагает всемирная сеть, принадлежит к той категории литературы, с которой лучше знакомиться, как можно ближе.

1

В дом Турбиных пришла беда. Смерть матери тяжело переживают старший брат Алексей, младший Николка и сестра Елена. Опустела и помрачнела их уютная квартира на втором этаже дома №13 по Алексеевскому спуску. Умирая, мать завещала жить дружно. Но очень нелегко выжить в морозном и снежном декабре 1918 года.

Алексей Турбин – врач двадцати восьми лет. Через несколько дней после отпевания матери он идет к священнику. На душе у молодого человека тяжело, поэтому он ищет поддержки у отца Александра. Священник говорит, что унывать не следует, но дальше будет еще тяжелее.

2

В квартире Турбиных жарко натоплена печка. Это примечательная часть интерьера. Молодое поколение оставляет там различные надписи и рисунки. Алексей и Николка сидят у теплого печного бока в столовой и поют старую юнкерскую песню. Входит встревоженная Елена – рыжеволосая красавица 24 лет. Ее муж Сергей Тальберг обещал быть к трем часам дня, а уже десять вечера. Слышна отдаленная пушечная канонада. По городу ходят нехорошие слухи: немцы уходят из Киева, на подходе войска Петлюры.

Неожиданно звонят в дверь. Но это пришел не Тальберг, а старый друг семьи поручик Виктор Мышлаевский. Его отряд из 40 человек бросили в оцепление и обещали сменить через шесть часов, а сменили через сутки. Военные стояли на снегу в легких сапогах и шинелях, в жуткий мороз, без еды и крова, без возможности разжечь костер… Двое замерзли насмерть, двое отморозили ноги.

Мышлаевский страшными словами ругает штаб и особенно полковника Щеткина. Алексей, Николка и Елена отогревают поручика совместными усилиями.

Снова звонят в дверь. На этот раз появляется Тальберг, но радость Елены коротка. Муж собирает вещи. Немцы покидают город, и с ними уезжает Сергей. Он не может взять с собой жену, ведь едет в неизвестность. Турбины прощаются, Тальберг с немецким штабом покидает Город.

3

Сосед Турбиных снизу инженер Василий Лисович (по прозвищу Василиса) той ночью не спит. Завесив одеялами окна, он прячет в домашний тайник ценности. Еще два тайника оборудованы на чердаке и в сарае. Лисович так увлечен, что не замечает человека с улицы. Тот наблюдает за инженером через щель между одеялом и рамой.

А в квартире наверху собираются новые гости. Сразу после отъезда Тальберга пришли друзья Алексея по гимназии: поручик Леонид Шервинский и подпоручик Федор Степанов по кличке Карась. Они принесли вино и водку. Вскоре все пьянеют, особенно Мышлаевский, которому становится плохо. Алексею приходится отпаивать Виктора лекарствами. Уже на рассвете гости укладываются спать, а Елена плачет в своей комнате. Она понимает, что муж за ней никогда не вернется.

4

Той зимой в Киеве было много офицеров. Одни, как Алексей Турбин, пришли с фронта. Другие бежали от большевистской власти из Москвы и Питера. Многие крупные чиновники, купцы, заводчики и помещики со своими семьями и любовницами ютились в тесных квартирах у знакомых и в гостиничных номерах. Спали на стульях, но кутили широко и сорили деньгами.

Жизнь стала тревожной и беспокойной, однако за пределами Города было еще хуже. А здесь вся надежда – на немцев. Но в двери уже стучалась беда.

5

Первым предвестником несчастья стал взрыв на складах снарядов, вторым – убийство командующего немецкой армии. Третьим, по слухам, был выход на свободу из городской тюрьмы Симона Петлюры. Если бы гетман знал тогда, какого арестанта отпустил.

Той ночью Алексею Турбину приснился сон. Он видел вахмистра Жилина, которого вместе со всем эскадроном скосило пулеметной очередью, а также полковника Най-Турса, который командовал отрядом, пришедшим на смену Мышлаевскому. Оба были в раю. Бог сказал, что для него все равны: и православные, и атеисты-большевики. И он уже приготовил для красноармейцев, которые погибнут под Перекопом в двадцатом году, роскошные казармы с красными звездами. Так хорошо было Алексею говорить с вахмистром и полковником, что стал он проситься в их эскадрон врачом. И Жилин кивнул головой.

6

Рано утром Шервинский и Николка покинули дом. Один шел в штаб генерала Белорукова, второй – в добровольческую дружину. Позже поднялись Турбин, Мышлаевский и Карась. Неожиданно бодрый Виктор даже успел приударить за Анютой, служанкой в доме Турбиных. По совету Карася все трое отправились в свою бывшую гимназию, где формировался добровольческий артиллерийский дивизион.

Штаб находился в пяти минутах ходьбы от гимназии, в помещении бывшего магазина парижской моды. Командир артиллеристов полковник Малышев отправил всех в распоряжение капитана Студзинского. Дивизион насчитывал 120 юнкеров и 80 студентов. Командовали опытные офицеры, к которым теперь относились Карась и Мышлаевский.

Турбин зашел домой переодеться. Он с удовольствием снова надел военную форму, Елена пришила ему новенькие погоны. Вечером того же дня полковник Малышев произвел осмотр нового формирования. Выслушав доклад о том, что каждый второй в дивизионе не умеет стрелять, полковник приказал распустить состав до 7 утра.

7

Ночью на Владимирской горке вовсю гуляет ледяной ветер и совершенно безлюдно. Но внизу ходят немецкие патрули. Поэтому Кирпатый и Немоляка не могут спуститься в нижний Город, вынуждены ждать. Они видят, как уезжает автомобиль генерала Белорукова. А во дворце человек с лисьим лицом переодевается в немецкий мундир. Ему бинтуют голову, и машина увозит якобы раненого офицера.

Утром полковник Малышев объявляет о временном роспуске дивизиона. Ночью гетман и командующий его армией бежали. С минуты на минуту в Город войдут петлюровцы. Добровольцы расходятся, а офицеры закапывают патроны, ломают пушки и ружья, разбивают электрический щит в гимназии.

Часть вторая

8

Утром полковник Козырь-Лешко выдвигает свой полк к Городу. По плану, который придумал полковник Торопец, петлюровцам лучше всего окружить Киев и начать наступление в районе Куреневки. Защитники города должны были поверить, что главный прорыв готовится там, но основные войска собирались ударить совсем с другой стороны – в районе Святошино. В соответствии с этим хитрым планом Козырь-Лешко и меняет дислокацию своего полка.

Этой ночью полковник Щеткин и два его адъютанта исчезают вслед за гетманом и генералом. С утра еще звенят в штабах телефоны, идет суета, но уже к полудню на звонки никто не отвечает. Полковник Болботун и его ребята промерзли на подступах к городу. Они решают наступать, не дожидаясь приказа из штаба Торопца. На Печерске стучит пулемет, а сотня Галаньбы выходит на Миллионную улицу.

Там пусто, но из подъезда выскакивает ошалелый Яков Фельдман. У него рожает жена и срочно нужна повитуха. Галаньба останавливает перепуганного Якова и требует удостоверение. Фельдман подает ему первую попавшуюся бумагу. Это справка о том, что он является снабженцем бронебойного батальона. В ярости Галаньба рассекает Якову голову.

9

Болботун теряет в боях с редкой юнкерской цепью семь казаков убитыми и девять ранеными, но значительно продвигается к центру. На углу Московской улицы его останавливает броневик.

В броневом дивизионе гетмана четыре машины, но с тех пор как командиром второго броневика назначили известного в городе литератора Михаила Шполянского, с машинами стали происходить странные вещи. Один за другим броневики выходят из строя, а наводчики, механики и водители куда-то пропадают. Но и одной машины достаточно, чтобы петлюровцы остановились.

У Шполянского есть завистник – больной сифилисом сын библиотекаря Русаков. В свое время через обширные связи Михаил помог Русакову напечатать в сборнике атеистическое стихотворение. Теперь поэт-неудачник глубоко раскаивается. Он плюет на свое произведение и становится на колени, умоляет Бога простить его. Русаков считает, что постигшая его болезнь – наказание за богохульство.

В это время Шполянский с водителем Щуром отправляются в разведку и не возвращаются. К полудню исчезает и командир броневого дивизиона Плешко.

10

Полковник Най-Турс – необычный командир. Картавый, среднего роста, прихрамывающий человек производит на окружающих просто магическое действие: все его приказы и просьбы немедленно выполняются. Когда Най-Турса назначили командующим второго отдела дружины, он немедленно выбил для своих юнкеров 200 пар валенок. Для разговора с интендантом полковник прихватил с собой десять солдат с винтовками. И не поостерегся пригрозить генерал-майору маузером. Интенданта едва не хватил удар, но валенки отряд получил.

По приказу штаба Най-Турс со своими юнкерами охраняет Политехническое шоссе. Там на него нападает Козырь-Лешко. Казаков останавливают два пулемета и винтовки, но Най-Турс дает команду отходить. Через две версты он посылает двух юнкеров в разведку. Нужно найти соседние части и транспорт для эвакуации раненых. Разведчики возвращаются с тремя пролетками и неутешительными известиями: ни справа, ни слева никаких частей нет. Пулеметы, раненые и еще пятнадцать юнкеров уезжают на пролетках.

В казарме на Львовской улице третий отдел пехотной дружины из двадцати восьми юнкеров ожидает приказа. Совершенно неожиданно для себя старшим в отряде оказывается ефрейтор Николай Турбин. Все офицеры еще утром уехали в штаб и больше не возвращались. Ожил телефон, и поступил приказ выдвигаться на позиции. Николка ведет свой отряд в указанное место.

Алексей Турбин спит до двух часов дня, затем быстро собирается и идет к гимназии. Так ему приказал Малышев. К своему удивлению Алексей видит пустое здание и пушки без замков. Он спешит в магазин парижской моды и застает там Малышева, который сжигает бумаги. Полковник советует Алексею снять погоны и уходить через черный ход. Турбин-старший долго не может понять, что происходит. Он начинает действовать, когда в Городе темнеет. Погоны Алексей сжигает в печи и выходит во двор через черный ход.

11

Николка выводит свой отряд на перекресток и останавливается. Ему было приказано стать подкреплением для отряда третьей дружины, но перекресток пуст: ни своих, ни петлюровцев.

Неожиданно из переулка появляются бегущие юнкера. Они на ходу бросают винтовки, срывают погоны и разбегаются через дворы. Последним выбегает полковник Най-Турс. Он командует растерявшемуся отряду Турбина бежать, сорвать погоны и прятаться по домам. Возмущенный Николка кричит: «Не сметь!» За это он получает по лицу, и железная рука полковника срывает его погоны «с мясом».

Юнкера разбегаются. Най-Турс разворачивает пулемет, и Турбин видит, что из переулка выскакивают всадники. Полковник кричит на Николку, чтобы тот бежал. Но юноша опускается на колено и подает ленту.

Несколько очередей заставляют всадников скрыться, но с соседней улицы появляются темные цепи. Над головами полковника и Турбина сыплются стекла и штукатурка. Най-Турс вдруг странно подпрыгивает и падает. Николка наклоняется над ним и слышит приказ: не геройствовать, уходить. Полковник становится неподъемно тяжелым. Турбин не сразу понимает, что тот погиб.

Николка с маузером Най-Турса отползает во двор и бросается бежать, но его хватает дворник. Турбин бьет мужчину рукояткой в челюсть. Дворник выскакивает на улицу и зовет на помощь. Николка перебегает из запертого двора в соседний, а потом на улицу. Уже поздно вечером он возвращается домой и узнает, что Алексей так и не пришел. Елена и Аннушка плачут. Вдруг начинают бить пушки, которые утихли еще днем.

В восьми верстах от Города в сторожке звонит телефон. Штабс-капитан сообщает в трубку, что батарея не может открыть огонь: вся прислуга и младшие офицеры разбежались. Он снимает замки с орудий и прячет их в погребе, а потом уходит. На шоссе штабс-капитана зарубывают шашками, снимают сапоги и часы.

На другой батарее на звонок не отвечают. Пушки, освещенные фонарями, начинают бить в темноту. Выскакивает конная сотня и убивает всех, кто оказывается возле пушек. Офицер у телефона стреляет себе в рот.

Совершенно измученный Николка засыпает, не раздеваясь. Просыпается он от странного видения: молодой человек с огромной головой и птицей в клетке. Оказывается, это приехал родственник из Житомира Ларион Суржанский по прозвищу Лариосик. Ему изменила жена, и сердобольная мать отправила сына к киевской родне залечивать душевную травму.

Одновременно с Лариосиком домой возвращается Алексей Турбин. Он ранен в руку, и Николка бежит за врачом. Доктор делает перевязку, но его беспокоит то обстоятельство, что в рану попали клочки шинели.

Часть третья

12

Лариосик оказывается человеком добрым и благодарным, но не от мира сего. Его страсть – канарейки и книги. Лариону очень нравится у Турбиных. Здесь теплая уютная атмосфера, красивая заботливая Елена, честный и благородный Николка, хозяйственная Анюта. Неуклюжий гость в первый же день разбивает сервиз и прищемляет раскладной кроватью руку Николки. Но внушительная пачка денег, которую он привез с собой, искренние извинения, а также доброта и порядочность не позволяют Турбиным сердиться на чудаковатого родственника.

У Алексея начинается жар. Он бредит. Семья с тревогой ждет доктора. Врач появляется уже поздним вечером. Укол морфия облегчает страдания старшего Турбина.

Николка стирает с печки надписи, которые доказывают, что в доме живут офицеры. Пистолеты и погоны Турбиных тщательно запаковывают в коробку и подвешивают за окном в узкой щели между двумя домами, которая недоступна с улицы.

В доме скрывают ранение Алексея, соседям говорят: тиф.

13

Как же Турбин-старший получил ранение? Он выбежал во двор магазина и сразу понял, что там тупик. Тогда Турбин перебрался через стену в соседний двор, где ворота были распахнуты, и вышел на улицу. Ему следовало сразу идти домой, но Алексея потянуло в центр, решил посмотреть, что происходит. На Владимирской улице он наткнулся на петлюровцев и бросился бежать. Алексей снял погоны, но забыл снять кокарду. По ней петлюровцы опознали офицера и начали стрелять.

Отстреливаясь, Турбин вбежал во двор. Тут его и ранили в плечо. Двор оказался непроходным, но Алексея спасла женщина, которая открыла калитку и провела его в свой дом через целый лабиринт садиков и калиток.

Женщину звали Юлия, она жила одна. Случайная спасительница перевязала Турбина, выбросила окровавленные вещи, а через день привезла Алексея домой на извозчике.

14

Говорили тиф и накликали. У Алексея обнаруживается еще и это серьезное заболевание. В квартире один за другим появляются в штатском Мышлаевский, Шервинский и Карась. Они остаются на ночь, играют в карты.

Неожиданно раздается звонок в дверь. Это приносят запоздавшую телеграмму, которая должна предупредить о приезде Лариосика. Едва обитатели квартиры переводят дух, как в двери начинают ломиться. Мышлаевский идет открывать. Ему на руки падает сосед снизу Лисович.

15

Этим вечером в квартиру инженера тоже позвонили и пригрозили, что начнут стрелять, если не откроют. Перепуганный Василиса и его жена Ванда впускают в дом трех мужчин, вооруженных пистолетами. Те заявляют, что проводят обыск по приказу штаба и предъявляют бумажку с расплывчатой печатью.

Незваные гости переворачивают весь дом и находят под обоями тайник. Они забирают одежду и ботинки, побросав свое тряпье. Перед уходом требуют с Василисы расписку, что он все отдал добровольно Кирпатому и Немоляке. Пригрозив напоследок, чтобы супруги помалкивали, грабители растворяются в ночи.

Василиса бросается к соседям. Мышлаевский, осмотрев место происшествия, советует Лисовичу радоваться, что остался жив, и никуда не жаловаться. Вспомнив о вооружении бандитов, Николка бледнеет и бежит к окну, где были подвешены пистолеты. Коробки с оружием уже нет.

Грабители вытащили гвозди в заборе и влезли в щель между домами. Турбины намертво забивают досками щель.

16

На следующий день в Софиевском соборе проводят молебен, а затем парад. В большой давке на фонтан взбирается большевистский оратор. Толпа не сразу понимает, за что агитируют революционеры. Петлюровцы, разобравшись, хотят арестовать оратора, но Щур и Шполянский ловко подставляют одного из активистов-украинцев, обвиняя его в воровстве. Пока толпа бьет «вора», агитатор спокойно уходит. Карась и Шервинский, которые наблюдают парад, восхищены ловкостью и смелостью большевиков.

17

Все дни Николка не может решиться сообщить родственникам Най-Турса о судьбе полковника. Он узнает адрес и теперь звонит в нужную дверь. Николке открывает дама в пенсне. В квартире находятся еще две женщины: пожилая и молодая, похожая на полковника. Николка даже не успевает открыть рот, как мать Най-Турса понимает, что сын убит. Это было видно по лицу гостя.

Николка вызывается помочь сестре полковника Ирине забрать тело Най-Турса. Им удается узнать, что покойный находится в морге анатомического театра. Турбин опознает тело, и Най-Турса хоронят, как положено. Родные полковника благодарят Николку.

В произведении «Белая гвардия» краткое содержание передает основную суть произведения, сжато показывает персонажей и их основные действия. Прочтение романа в таком виде рекомендуется тем, кто желает ознакомиться с сюжетом поверхностно, а на полную версию не имеет времени. Данная статья поможет в этом плане, ведь здесь максимально доступно изложены главные события в повествовании.

Первые две главы

Начинается краткое содержание «Белой гвардии» с того, что в доме Турбиных случилось горе. Мать умерла и перед этим сказала своим детям жить дружно. На дворе начало холодной зимы 1918 года. Старший брат Алексей по профессии врач, и после похорон парень отправляется к священнику. Отец говорит, что нужно крепиться, ведь дальше будет только хуже.

Вторая глава начинается с описания квартиры Турбиных, в которой печка является источником тепла. Младший сын Николка с Алексеем поют, а сестра Елена ждет мужа Сергея Тальберга. Она рассказывает тревожные вести о том, что немцы бросают Киев, а Петлюра со своей армией уже совсем близко.

В дверь вскоре позвонили, и на пороге показался старый друг семьи поручик Виктор Мышлаевский. Он рассказывает об оцеплении вокруг его отряда и о долгой смене караула. Сутки на морозе закончились для двоих бойцов смертью, а еще столько же лишилось ног из-за обморожения.

Мужчину отогревает семейство своими усилиями, вскоре приходит Тальберг. Муж Елены в кратком содержании «Белой гвардии» говорит об отступлении из Киева, и что вместе с войсками он покидает жену. Брать ее с собой в неизвестном направлении он не решается, наступает минута прощания.

Продолжение

Произведение «Белая гвардия» в кратком содержании дальше рассказывает о соседе Турбиных Василии Лисовиче. Он также узнал о последних новостях и ночь решил посвятить тому, чтобы спрятать все свои сокровища по тайникам. За его занятием наблюдает сквозь незаметную щель человек с улицы, но мужчина неизвестного парня не увидел.

В тот же период квартира Турбиных пополнилась новыми гостями. Тальберг уехал, после чего к Алексею пришли товарищи из гимназии. Леонид Шервинский и Федор Степанов (прозвище Карась) занимают должности поручика и подпоручика соответственно. Они пришли с выпивкой, а потому вскоре у всех мужчин начинает туманить рассудок.

Виктор Мышлаевский чувствует себя особенно плохо, а потому его начинают поить разными лекарствами. Только с приходом рассвета все решили лечь поспать, но Елена не поддержала инициативу. Красивая женщина чувствует себя брошенной и не может сдерживать слезы. В голове плотно засела мысль, что Сергей никогда к ней уже не приедет.

Этой же зимой Алексей Турбин вернулся с фронта, а Киев наводнили офицеры. Некоторые также вернулись с мест боевых действий, а многие переехали из Москвы, где большевики уже начали наводить свои порядки.

Круговорот событий

Ночью Алексей Турбин видит сон о том, как полковник Най-Турс и предводители других отрядов оказываются в раю после стычки. После этого герой слышит голос Бога, который вещает о равноправии всех бойцов по обе стороны баррикад. Тогда же Отец сказал, что после гибели красных на Перекопе он отправит их в прекрасные казармы с соответствующей символикой.

Алексей говорил с вахмистром Жилиным и даже сумел убедить командира взять его в свой отряд. Краткое содержание «Белой гвардии» Булгакова Михаила в шестой главе поведает о том, как определилась судьба всех, кто был предыдущей ночью у Турбиных. Николка отправился раньше всех записываться в добровольческую дружину, вместе с ним из дома вышел Шервинский и пошел в штаб. Остальные мужчины отправились в здание своей бывшей гимназии, где формировался дивизион из добровольцев для поддержки артиллерии.

В штабе полковник Малышев отправил всех троих под командование Студзинского. Алексей рад снова надеть военную форму, а Елена ему пришила другие погоны. Полковник Малышев тем же вечером приказал полностью распустить состав, так как каждый второй доброволец не умел вести себя с оружием должным образом.

Окончание первой части и начало второй

В конце первой части краткое содержание «Белой гвардии» Булгакова рассказывает о события на Владимирской горке. Кирпатый вместе с товарищем по прозвищу Немоляка не могут пробраться в нижнюю часть населенного пункта из-за немецких патрулей. Они видят, как во дворце заматывают человека с лицом похожим на лиса в бинты. Автомобиль увозит мужчину, а наутро приходят вести о сбежавшем гетмане со своими соратниками.

Симон Петлюра скоро будет в городе, войска ломают ружья и прячут патроны. В гимназии повредили электрический щиток в качестве диверсии. В романе «Белая гвардия» Михаила Булгакова краткое содержание в начале второй части рассказывает о маневре полковника Козырь-Лешко. Командир петлюровцев меняет дислокацию армии так, чтобы защитники Киева думали о главном наступлении со стороны Куреневки. Только вот центральный прорыв будет совершен около Святошино.

Тем временем последние люди из штаба гетмана бегут, в том числе полковник Щеткин. На подступах к городу стоит Болботун, и он решает, что приказов из штаба ждать не стоит. Мужчина начинает наступление, что послужило началом боевых действий. Сотня Галаньбы на Миллионной улице сталкивается с Яковом Фельдманом. Тот ищет для своей жены повитуху, ведь она с минуты на минуту будет рожать. Галаньба требует удостоверения, но вместо него Фельдман дает справку о снабжении бронебойного батальона. Такая ошибка закончилась смертью для несостоявшегося отца.

Бои на улицах

В кратком содержании по главам «Белой гвардии» подробно рассказывается о наступлении Болботуна. Полковник продвигается к центру Киева, но терпит потери из-за сопротивления юнкеров. На Московской улице им преграждает дорогу броневик. Раньше в машинном отряде гетмана были четыре машины, но командование Михаила Шполянского над вторым по счету транспортным средством все изменило в худшую сторону. Броневики выходили из строя, водители и бойцы постоянно начали пропадать.

Этой ночью бывший литератор Шполянский пошел в разведку вместе с водителем Щуром и не вернулись. Вскоре исчезает командир всего дивизиона Шлепко. Дальше в кратком содержании романа «Белая гвардия» по главам рассказывается о том, каким человеком является полковник Най-Турс. Мужчина производил мощное впечатление и всегда достигал своей цели. Ради валенок для своего отряда он угрожал маузером интенданту, но своего добился.

Его группа бойцов сталкивается возле Политехнического шоссе с полковником Козырь-Лешко. Казаков останавливают пулеметы, но и в отряде Най-Турса огромные потери. Он приказывает отступать и обнаруживает, что по сторонам нет поддержки. Нескольких раненных бойцов отправляют на пролетках в штаб.

Примерно в это время Николка Турбин в звании ефрейтора становиться командиром отряда из 28 юнкеров. Парень получает приказ из штаба и выводит своих ребят на позиции. Алексей Турбин к двум часам дня прибывает к зданию гимназии, как и сказал полковник Малышев. Он застает его в штабном здании и получает совет снимать форму и уходить через черный ход. Сам командир тем временем сжигает важные бумаги. Понимание происходящего к старшему из семейства Турбиных приходит только ночью, тогда он и избавляется от формы.

Продолжение боевых действий в Киеве

В кратком содержании по частям «Белой гвардии» Булгакова демонстрируются события на улицах города. Николка Турбин занял место на перекрестке, где обнаружил бегущих юнкеров из ближайшего переулка. Оттуда же вылетает полковник Най-Турс, который отдает приказ всем быстрее бежать. Молодой ефрейтор пытается противиться, за что получает прикладом в лицо. В это время командир заряжает пулемет, а из того же переулка выскакивают казаки.

Николка начинает подавать ленты к оружию, и они отбиваются, но с соседней улицы по ним открывают огонь, и Най-Турс падает. Последними его словами был приказ отходить и не пытаться быть героем. Николка скрывается с пистолетом полковника и убегает домой через дворы.

Алексей так и не вернулся, а девушки сидят все в слезах. Начали греметь пушки, но на батареях уже орудуют казаки. Защитники разбежались, а кто решился остаться, уже мертв. Николка заснул одетым, а когда проснулся, то увидел родственника Лариона Суржанского из Житомира. Тот приехал к семье залечить раны от измены своей жены. В это время возвращается раненный в руку Алексей. Доктор зашивает его, но внутри остались части шинели.

Ларион оказался добрым и искренним человеком, хоть и слишком неуклюжим. Турбины все ему прощают, ведь он хороший мужчина, а еще богат. Алексей бредит из-за ранения и ему дают укол морфия. Николка пытается в доме замести все следы, которые свидетельствуют об их принадлежности к службе и офицерским званиям. Старшему брату приписывают болезнь тифом, чтобы скрыть участие в боевых действиях.

Приключения Алексея

Мужчина не пошел сразу домой. Его интересовали события в центре, и он направился туда пешим ходом. Уже на Владимирской улице его встречают бойцы Петлюры. Алексей на ходу снимает погоны, но забывает о кокарде. Казаки распознают офицера и открывают огонь на поражение. Ему попадают в плечо, и от быстрой смерти его спасает неизвестная женщина. Во дворе она забирает его и ведет через длинную череду улочек и калиток.

Девушка, которую звали Юлия, выбросила окровавленные одежды, сделала перевязку и оставила мужчину у себя. На следующий день она привезла его домой. В кратком содержании по главам «Белой гвардии» Булгакова рассказывается дальше о болезни Алексея. Рассказы о тифе стали правдой и, чтобы поддержать старшего из братьев Турбиных, в дом приходят все старые знакомые. Ночь мужчины проводят за игрой в карты, а наутро приходит телеграмма с предупреждением о приезде родственника из Житомира.

Вскоре в двери активно постучали, открывать отправился Мышлаевский. Ему на руки кинулся прямо из дверей сосед снизу Лисович, который был в состоянии сильного испуга. Мужчины ничего не понимают, но оказывают тому помощь и выслушивают его историю.

События в доме Лисовича

Мужчина впускает трех неизвестных людей, которые предъявляют невнятный документ. Они утверждают, что действуют по приказу штаба и должны провести в доме обыск. Грабители на глазах перепуганного главы семейства полностью обшаривают дом и находят тайник. Все добро оттуда они забирают и на месте меняют свои оборванные тряпки на более привлекательные одеяния. Под конец ограбления они заставляют Василия сделать расписку о добровольной передаче имущества Кирпатому с Немолякой. После нескольких угроз мужчины пропадают в ночной темноте. Лисович сразу бросается к соседям и рассказывает эту историю.

Мышлаевский спускается на место преступления, где осматривает все детали. Поручик говорит, что лучше об этом никому не рассказывать, ведь чудом является то, что их оставили в живых. Николка понимает, что грабители забрали вооружение из места за окном, где он прятал пистолеты. Во дворе была обнаружена дырка в заборе. Грабители сумели вынуть гвозди и так пролезть на территорию здания. На следующий день отверстие заколачивают досками.

Сюжетные перипетии

Краткое содержание романа «Белая гвардия» в шестнадцатой главе поведает о том, как в Софийском соборе проходили молитвы, после чего начался парад. Вскоре на высокий фонтан вылез агитатор большевиков, который говорил о революции. Петлюровцы хотели разобраться и арестовать виновника волнений, но вмешались Шполянский со Щуром. Они ловко обвинили в воровстве украинского активиста, и толпа сразу бросилась на него.

В это время человек большевиков спокойно скрывается из виду. Шервинский и Степанов видели все сбоку и были восхищены действиями красных. В кратком содержании «Белой гвардии» М. Булгакова дальше рассказывается о походе Николки к родственникам полковника Най-Турса. Он долго не мог решиться наведаться со страшными новостями, но смог собраться и пойти по указанному адресу. В доме бывшего командира Турбин видит его мать и сестру. По виду неизвестного гостя они понимают, что Най-Турса больше нет в живых.

Вместе с сестрой по имени Ирина Николка отправляется в здание где оборудовали морг. Он опознает тело, и родственники хоронят полковника со всеми почестями, после чего благодарят младшего Турбина.

Под конец декабря Алексей уже перестал приходить в сознание, и его состояние только ухудшается. Врачи делают заключение, что случай безнадежен, и они ничего не могут поделать. Елена проводит долгое время в молитвах к Богородице. Она просит не отнимать брата, ведь мать уже ушла от них, и муж к ней также не вернется. Вскоре Алексей сумел возвратиться в сознание, что было сочтено за чудо.

Последние главы

Краткое содержание по частям «Белой гвардии» под конец рассказывает о том, как в феврале войска Петлюры отступают из Киева. Алексей поправляется и даже возвращается к медицине. К нему приходит пациент Русаков с сифилисом, который одержим религией, и постоянно упрекает в чем-то Шполянского. Турбин назначает ему лечение, а также советует меньше зацикливаться на своих идеях.

После этого он навещает Юлию, которой дарит в знак благодарности за спасения ценный браслет матери. На улице он сталкивается с младшим братом, который снова ходил к сестре Най-Турса. В тот же вечер Василий приносит телеграмму, что всех удивило из-за неработоспособности почты. В ней знакомые люди из Варшавы удивляются разводу Елены с мужем, ведь Тальберг снова женился.

Начало февраля ознаменовалось уходом войск Петлюры из Киева. Алексея и Василия мучают страшные сны о прошедших событиях. В последней главе показывают сновидения разных людей о грядущих событиях. Не спит один Русаков, который подался в красноармейцы, а ночное время проводит за чтением Библии.

Елена видит во сне поручика Шервинского, который на бронепоезд цепляет большую красную звезду. Эту картину сменяет окровавленная шея младшего брата Николки. Пятилетний Петька Щеглов также видит сон, но он в разы лучше, чем у других людей. Мальчик бегал по лугу, где появился алмазный шар. Он подбежал и схватил предмет, который начал извергать брызги. От этой картины мальчик начал смеяться сквозь сновидения.

Пошел мелкий снег и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось с снежным морем. Все исчезло.
- Ну, барин, - закричал ямщик, - беда: буран!
«Капитанская дочка»

И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими...

Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс.

Но дни и в мирные и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, елочный дед наш, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?

Через год после того, как дочь Елена повенчалась с капитаном Сергеем Ивановичем Тальбергом, и в ту неделю, когда старший сын, Алексей Васильевич Турбин, после тяжких походов, службы и бед вернулся на Украину в Город, в родное гнездо, белый гроб с телом матери снесли по крутому Алексеевскому спуску на Подол, в маленькую церковь Николая Доброго, что на Взвозе.

Когда отпевали мать, был май, вишневые деревья и акации наглухо залепили стрельчатые окна. Отец Александр, от печали и смущения спотыкающийся, блестел и искрился у золотеньких огней, и дьякон, лиловый лицом и шеей, весь ковано-золотой до самых носков сапог, скрипящих на ранту, мрачно рокотал слова церковного прощания маме, покидающей своих детей.

Алексей, Елена, Тальберг и Анюта, выросшая в доме Турбиной, и Николка, оглушенный смертью, с вихром, нависшим на правую бровь, стояли у ног старого коричневого святителя Николы. Николкины голубые глаза, посаженные по бокам длинного птичьего носа, смотрели растерянно, убито. Изредка он возводил их на иконостас, на тонущий в полумраке свод алтаря, где возносился печальный и загадочный старик бог, моргал. За что такая обида? Несправедливость? Зачем понадобилось отнять мать, когда все съехались, когда наступило облегчение?

Улетающий в черное, потрескавшееся небо бог ответа не давал, а сам Николка еще не знал, что все, что ни происходит, всегда так, как нужно, и только к лучшему.

Отпели, вышли на гулкие плиты паперти и проводили мать через весь громадный город на кладбище, где под черным мраморным крестом давно уже лежал отец. И маму закопали. Эх... эх...

Много лет до смерти, в доме № 13 по Алексеевскому спуску, изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку. Как часто читался у пышущей жаром изразцовой площади «Саардамский Плотник», часы играли гавот, и всегда в конце декабря пахло хвоей, и разноцветный парафин горел на зеленых ветвях. В ответ бронзовым, с гавотом, что стоят в спальне матери, а ныне Еленки, били в столовой черные стенные башенным боем. Покупал их отец давно, когда женщины носили смешные, пузырчатые у плеч рукава. Такие рукава исчезли, время мелькнуло, как искра, умер отец-профессор, все выросли, а часы остались прежними и били башенным боем. К ним все так привыкли, что, если бы они пропали как-нибудь чудом со стены, грустно было бы, словно умер родной голос и ничем пустого места не заткнешь. Но часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий.

Вот этот изразец, и мебель старого красного бархата, и кровати с блестящими шишечками, потертые ковры, пестрые и малиновые, с соколом на руке Алексея Михайловича, с Людовиком XIV, нежащимся на берегу шелкового озера в райском саду, ковры турецкие с чудными завитушками на восточном поле, что мерещились маленькому Николке в бреду скарлатины, бронзовая лампа под абажуром, лучшие на свете шкапы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой, золоченые чашки, серебро, портреты, портьеры, - все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных, все это мать в самое трудное время оставила детям и, уже задыхаясь и слабея, цепляясь за руку Елены плачущей, молвила:

Дружно... живите.

Но как жить? Как же жить?

Алексею Васильевичу Турбину, старшему - молодому врачу - двадцать восемь лет. Елене - двадцать четыре. Мужу ее, капитану Тальбергу - тридцать один, а Николке - семнадцать с половиной. Жизнь-то им как раз перебило на самом рассвете. Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет, и не перестает, и чем дальше, тем хуже. Вернулся старший Турбин в родной город после первого удара, потрясшего горы над Днепром. Ну, думается, вот перестанет, начнется та жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится все страшнее и страшнее. На севере воет и воет вьюга, а здесь под ногами глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли. Восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее и щетинистей.

Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи. Мать сказала детям:

А им придется мучиться и умирать...

Итак, был белый, мохнатый декабрь. Он стремительно подходил к половине. Уже отсвет рождества чувствовался на снежных улицах. Восемнадцатому году скоро конец.

Над двухэтажным домом № 13, постройки изумительной (на улицу квартира Турбиных была на втором этаже, а маленький, покатый, уютный дворик - в первом), в саду, что лепился под крутейшей горой, все ветки на деревьях стали лапчаты и обвисли. Гору замело, засыпало сарайчики во дворе - и стала гигантская сахарная голова. Дом накрыло шапкой белого генерала, и в нижнем этаже (на улицу - первый, во двор под верандой Турбиных - подвальный) засветился слабенькими желтенькими огнями инженер и трус, буржуй и несимпатичный, Василий Иванович Лисович, а в верхнем - сильно и весело загорелись турбинские окна.

В сумерки Алексей и Николка пошли за дровами в сарай.

Эх, эх, а дров до черта мало. Опять сегодня вытащили, смотри.

Из Николкиного электрического фонарика ударил голубой конус, а в нем видно, что обшивка со стены явно содрана и снаружи наскоро прибита.

Вот бы подстрелить чертей! Ей-богу. Знаешь что: сядем на эту ночь в караул? Я знаю - это сапожники из одиннадцатого номера. И ведь какие негодяи! Дров у них больше, чем у нас.

А ну их... Идем. Бери.

Ржавый замок запел, осыпался на братьев пласт, поволокли дрова. К девяти часам вечера к изразцам Саардама нельзя было притронуться.

Замечательная печь на своей ослепительной поверхности несла следующие исторические записи и рисунки, сделанные в разное время восемнадцатого года рукою Николки тушью и полные самого глубокого смысла и значения:

Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку, - не верь. Союзники - сволочи. Он сочувствует большевикам.

Рисунок: рожа Момуса.

Рисунок красками: голова с отвисшими усами, в папахе с синим хвостом.

«Бей Петлюру!»

Руками Елены и нежных и старинных турбинских друзей детства - Мышлаевского, Карася, Шервинского - красками, тушью, чернилами, вишневым соком записано:

Елена Васильевна любит нас сильно. Кому - на, а кому - не. Леночка, я взял билет на Аиду. Бельэтаж № 8, правая сторона. 1918 года, мая 12 дня я влюбился. Вы толстый и некрасивый. После таких слов я застрелюсь...

Старший Турбин, светловолосый молодой человек, заметно постаревший и помрачневший после 25 октября 1917 года, в синих рейтузах и мягких новых туфлях сидел в кресле. У его ног на скамейке разместился Николка с любимой подругой - гитарой, издававшей только один звук: «трень». Только «трень», потому что дальше была неизвестность. В Городе было «тревожно, туманно и плохо»... Плечи Николки украшали унтер-офицерские погоны с белыми нашивками, а на рукаве красовался остроуглый трехцветный шеврон. Младший Турбин входил в третий отдел первой пехотной дружины, которая вот уже четвертый день продолжала формироваться в связи с предстоящими событиями.

Но, несмотря на все эти события, в столовой, в сущности говоря, прекрасно. Жарко, уютно, кремовые шторы задернуты. И жар согревает братьев, рождает истому.

Старший бросает книгу, тянется.

А ну-ка, сыграй «Съемки»...

Трень-та-там... Трень-та-там...

Старший начинает подпевать. Глаза мрачны, но в них зажигается огонек, в жилах - жар. Но тихонько, господа, тихонько, тихонечко...

Елена раздвинула портьеры, и в черном просвете показалась ее рыжеватая голова. Братьям послала взгляд мягкий, а на часы очень и очень тревожный. Оно и понятно. Где же, в самом деле, Тальберг? Волнуется сестра.

Хотела, чтобы это скрыть, подпеть братьям, но вдруг остановилась и подняла палец.

Погодите. Слышите?

Оборвала рота шаг на всех семи струнах: сто-ой! Все трое прислушались и убедились - пушки. Тяжело, далеко и глухо. Вот еще раз: бу-у... Николка положил гитару и быстро встал, за ним, кряхтя, поднялся Алексей.

В гостиной-приемной совершенно темно. Николка наткнулся на стул. В окнах настоящая опера «Ночь под рождество» - снег и огонечки. Дрожат и мерцают. Николка прильнул к окошку. Из глаз исчез зной и училище, в глазах - напряженнейший слух. Где? Пожал унтер-офицерскими плечами.

Черт его знает. Впечатление такое, что будто под Святошиным стреляют. Странно, не может быть так близко.

Алексей во тьме, а Елена ближе к окошку, и видно, что глаза ее черно-испуганны. Что же значит, что Тальберга до сих пор нет? Старший чувствует ее волнение и поэтому не говорит ни слова, хоть сказать ему и очень хочется. В Святошине. Сомнений в этом никаких быть не может. Стреляют в двенадцати верстах от города, не дальше. Что за штука?

Николка взялся за шпингалет, другой рукой прижал стекло, будто хочет выдавить его и вылезть, и нос расплющил.

Хочется мне туда поехать. Узнать, в чем дело...

Ну да, тебя там не хватало...

Елена говорит в тревоге. Вот несчастье. Муж должен был вернуться самое позднее, слышите ли, - самое позднее, сегодня в три часа дня, а сейчас уже десять.

В молчании вернулись в столовую. Гитара мрачно молчит. Николка из кухни тащит самовар, и тот поет зловеще и плюется. На столе чашки с нежными цветами снаружи и золотые внутри, особенные, в виде фигурных колонок. При матери, Анне Владимировне, это был праздничный сервиз в семействе, а теперь у детей пошел на каждый день. Скатерть, несмотря на пушки и на все это томление, тревогу и чепуху, бела и крахмальна. Это от Елены, которая не может иначе, это от Анюты, выросшей в доме Турбиных. Полы лоснятся, и в декабре, теперь, на столе, в матовой, колонной, вазе голубые гортензии и две мрачных и знойных розы, утверждающие красоту и прочность жизни, несмотря на то, что на подступах к Городу - коварный враг, который, пожалуй, может разбить снежный, прекрасный Город и осколки покоя растоптать каблуками. Цветы. Цветы - приношение верного Елениного поклонника, гвардии поручика Леонида Юрьевича Шервинского, друга продавщицы в конфетной знаменитой «Маркизе», друга продавщицы в уютном цветочном магазине «Ниццкая флора». Под тенью гортензий тарелочка с синими узорами, несколько ломтиков колбасы, масло в прозрачной масленке, в сухарнице пила-фраже и белый продолговатый хлеб. Прекрасно можно было бы закусить и выпить чайку, если б не все эти мрачные обстоятельства... Эх... эх...

На чайнике верхом едет гарусный пестрый петух, и в блестящем боку самовара отражаются три изуродованных турбинских лица, и щеки Николкины в нем, как у Момуса...

В глазах Елены тоска, и пряди, подернутые рыжеватым огнем, уныло обвисли.

Застрял где-то Тальберг со своим денежным гетманским поездом и погубил вечер. Черт его знает, уж не случилось ли, чего доброго, что-нибудь с ним?.. Братья вяло жуют бутерброды. Перед Еленою остывающая чашка и «Господин из Сан-Франциско»...

Николка наконец не выдерживает:

Желал бы я знать, почему так близко стреляют? Ведь не может же быть...

Сам себя прервал и исказился при движении в самоваре. Пауза. Стрелка переползает десятую минуту и - тонк-танк - идет к четверти одиннадцатого.

Потому стреляют, что немцы - мерзавцы, - неожиданно бурчит старший.

Елена поднимает голову на часы и спрашивает:

Неужели, неужели они оставят нас на произвол судьбы? - Голос ее тосклив.

Братья, словно по команде, поворачивают головы и начинают лгать.

Ничего не известно, - говорит Николка и обкусывает ломтик.

Это я так сказал, гм... предположительно. Слухи.

Нет, не слухи, - упрямо отвечает Елена, - это не слух, а верно; сегодня видела Щеглову, и она сказала, что из-под Бородянки вернули два немецких полка.

Подумай сама, - начинает старший, - мыслимое ли дело, чтобы немцы подпустили этого прохвоста близко к городу? Подумай, а? Я лично решительно не представляю, как они с ним уживутся хотя бы одну минуту. Полнейший абсурд. Немцы и Петлюра. Сами же они его называют не иначе, как бандит. Смешно.

Ах, что ты говоришь. Знаю я теперь немцев. Сама уже видела нескольких с красными бантами. И унтер-офицер пьяный с бабой какой-то. И баба пьяная.

Ну мало ли что? Отдельные случаи разложения могут быть даже и в германской армии...

Стрелка остановилась на четверти, часы солидно хрипнули и пробили - раз, и тотчас же часам ответил заливистый, тонкий звон под потолком в передней.

Слава богу, вот и Сергей, - радостно сказал старший.

Это Тальберг, - подтвердил Николка и побежал отворять.

Елена порозовела, встала.

Но это оказался вовсе не Тальберг. Три двери прогремели, и глухо на лестнице прозвучал Николкин удивленный голос. Голос в ответ. За голосами по лестнице стали переваливаться кованые сапоги и приклад. Дверь в переднюю впустила холод, и перед Алексеем и Еленой очутилась высокая, широкоплечая фигура в шинели до пят и в защитных погонах с тремя поручичьими звездами химическим карандашом. Башлык заиндевел, а тяжелая винтовка с коричневым штыком заняла всю переднюю.

Здравствуйте, - пропела фигура хриплым тенором и закоченевшими пальцами ухватилась за башлык.

Николка помог фигуре распутать концы, капюшон слез, за капюшоном блин офицерской фуражки с потемневшей кокардой, и оказалась над громадными плечами голова поручика Виктора Викторовича Мышлаевского. Голова эта была очень красива, странной и печальной и привлекательной красотой давней, настоящей породы и вырождения. Красота в разных по цвету, смелых глазах, в длинных ресницах. Нос с горбинкой, губы гордые, лоб бел и чист, без особых примет. Но вот один уголок рта приспущен печально, и подбородок косовато срезан так, словно у скульптора, лепившего дворянское лицо, родилась дикая фантазия откусить пласт глины и оставить мужественному лицу маленький и неправильный женский подбородок.

Откуда ты?

Осторожнее, - слабо ответил Мышлаевский, - не разбей. Там бутылка водки.

Николка бережно повесил тяжелую шинель, из кармана которой выглядывало горлышко в обрывке газеты. Затем повесил тяжелый маузер в деревянной кобуре, покачнув стойку с оленьими рогами. Тогда лишь Мышлаевский повернулся к Елене, руку поцеловал и сказал:

Из-под Красного Трактира. Позволь, Лена, ночевать. Не дойду домой.

Ах, боже мой, конечно.

Мышлаевский вдруг застонал, пытался подуть на пальцы, но губы его не слушались. Белые брови и поседевшая инеем бархатка подстриженных усов начали таять, лицо намокло. Турбин-старший расстегнул френч, прошелся по шву, вытягивая грязную рубашку.

Ну, конечно... Полно. Кишат.

С приходом Мышлаевского все в доме оживились. Елена попросила Николку зажечь колонку, сама забегала и зазвенела ключами. Турбин и Николка стащили с Мышлаевского узкие сапоги с пряжками на икрах, развернули портки. Френч, для устранения вшей, был вывешен на веранду. Мышлаевский, в одной грязной сорочке, выглядел больным и жалким.

Что же это за подлецы! - закричал Турбин. - Неужели же они не могли дать вам валенки и полушубки?

Ва...аленки, - плача, передразнил Мышлаевский, - вален...

Руки и ноги в тепле взрезала нестерпимая боль. Услыхав, что Еленины шаги стихли в кухне, Мышлаевский яростно и слезливо крикнул:

Сипя и корчась, повалился и, тыча пальцем в носки, простонал:

Снимите, снимите, снимите...

Пахло противным денатуратом, в тазу таяла снежная гора, от винного стаканчика водки поручик Мышлаевский опьянел мгновенно до мути в глазах.

Неужели же отрезать придется? Господи... - Он горько закачался в кресле.

Ну, что ты, погоди. Ничего... Так. Приморозил большой. Так... отойдет. И этот отойдет.

Николка присел на корточки и стал натягивать чистые черные носки, а деревянные, негнущиеся руки Мышлаевского полезли в рукава купального мохнатого халата. На щеках расцвели алые пятна, и, скорчившись, в чистом белье, в халате, смягчился и ожил помороженный поручик Мышлаевский. Грозные матерные слова запрыгали в комнате, как град по подоконнику. Скосив глаза к носу, ругал похабными словами штаб в вагонах первого класса, какого-то пол- ковника Щеткина, мороз, Петлюру, и немцев, и метель и кончил тем, что самого гетмана всея Украины обложил гнуснейшими площадными словами...

Алексей и Николка смотрели на согревающегося поручика. Мышлаевский возмущенно рассказывал о последних событиях. В то время как гетман отсиживался во дворце, взвод, в который он входил, почти сутки провел на морозе, в снегу, расположившись цепью: «на сто саженей - офицер от офицера». Турбин прервал поручика, спросив, кто находится под Трактиром. Мышлаевский махнул рукой и ответил, что он все равно ничего не поймет. Всего под Трактиром было сорок человек. Приехал полковник Щепкин и объявил, что вся надежда Города на офицеров. По- просил оправдать доверие родины и в случае появления неприятеля приказал переходить в наступление, пообещав при этом через шесть часов прислать смену. После этого полковник уехал на машине со своим адъютантом, а офицеры остались на морозе. Едва выдержали до утра - обещанная смена не появилась. Костры разжечь не могли - поблизости находилась деревушка. Ночью чудилось - ползком приближается неприятель. Мышлаевский зарылся в снег, стараясь не заснуть. Под утро не выдержал и задремал. Спасли пулеметы. Когда послышались звуки орудий, поручик поднялся. Офицеры подумали, что пожаловал Петлюра, стянули цепь и начали перекликаться. В случае приближения неприятеля решили сбиться в кучу, отстреливаться и отходить на Город. Но вскоре наступила тишина. Офицеры по три человека стали бегать в Трактир греться. Смена - две тысячи хорошо одетых юнкеров с пулеметной командой - пришла только сегодня в два часа дня. Привел их полковник Най-Турс.

При упоминании имени полковника Николка вскричал: «Наш, наш!». А Мышлаевский продолжал рассказ. Глянули юнкера на офицеров и ужаснулись - думали здесь стоит две роты с пулеметами. Позднее выяснилось, что под утро на Серебрянку наступала банда в тысячу человек, но батарея с Поста-Волынского обстреляла их, и они, не доведя наступление до конца, удалились в неизвестном направлении. Сменившись, офицеры не досчитались четырех человек: двое замерзли, а двое отморозили ноги. Мышлаевского с поручиком Красиным послали в Попелюху, что под Тракти- ром, за санями, чтобы перевезти обмороженных. В деревне не было ни единой души. Навстречу им вышел лишь какой-то дед с клюкой. Посмотрел он на поручиков и обрадовался. Но сани давать отказался, сказал, что офицеры все сани угнали их на фронт, а «хлопцы» все убежали к Петлюре. Оказывается, он принял поручиков за петлюровцев. Мышлаевский схватил деда, тряхнул его со словами: «Сейчас ты узнаешь, как до Петлюры бегают!» и пригрозил расстрелять. Дед сразу же прозрел и быстро нашел поручикам лошадей и повозку.

На Пост Мышлаевский с Красиным попали, когда уже начало смеркаться. Там творилось что-то невообразимое: на путях стояли четыре неразвернутые батареи, снарядов не было, никто ничего не знал, а главное, не хотели брать мертвых, говорили, чтобы их везли в Город. Поручики рассвирепели, Красин чуть не застрелил какого-то штабного. К вечеру удалось найти вагон Щепкина. Но «холуй денщицкого типа» отказался пропустить их, сказал, что начальство спит и никого не принимает. Мышлаевский и Красин подняли грохот, что из всех купе вылезли люди. Среди них был и Щепкин. Он сразу же «заегозил», велел принести щей и коньяку, пообещал разместить их на отдых. На этом месте рассказ Мышлаевского прервался, он сонно пробормотал, что отряду дали теплушку и печку; его (Мышлаевского) Щеткин пообещал откомандировать в Город, в штаб генерала Картузова. После этого поручик выронил папиросу изо рта, откинулся и сразу заснул.

Вот так здорово, - сказал растерянный Николка.

Где Елена? - озабоченно спросил старший. - Нужно будет ему простыню дать, ты веди его мыться.

Елена же в это время плакала в комнате за кухней, где за ситцевой занавеской, в колонке, у цинковой ванны, металось пламя сухой наколотой березы. Хриплые кухонные часишки настучали один- надцать. И представился убитый Тальберг. Конечно, на поезд с деньгами напали, конвой перебили, и на снегу кровь и мозг. Елена сидела в полумгле, смятый венец волос пронизало пламя, по щекам текли слезы. Убит. Убит...

И вот тоненький звоночек затрепетал, наполнил всю квартиру. Елена бурей через кухню, через темную книжную, в столовую. Огни ярче. Черные часы забили, затикали, пошли ходуном.

Но Николка со старшим угасли очень быстро после первого взрыва радости. Да и радость-то была больше за Елену. Скверно действовали на братьев клиновидные, гетманского военного министерства погоны на плечах Тальберга. Впрочем, и до погон еще, чуть ли не с самого дня свадьбы Елены, образовалась какая-то трещина в вазе турбинской жизни, и добрая вода уходила через нее незаметно. Сух сосуд. Пожалуй, главная причина этому в двухслойных глазах капитана генерального штаба Тальберга, Сергея Ивановича...

Эх-эх... Как бы там ни было, сейчас первый слой можно было читать ясно. В верхнем слое простая человеческая радость от тепла, света и безопасности. А вот поглубже - ясная тревога, и привез ее Тальберг с собою только что. Самое же глубокое было, конечно, скрыто, как всегда. Во всяком случае, на фигуре Сергея Ивановича ничего не отразилось. Пояс широк и тверд. Оба значка - академии и университета - белыми головками сияют ровно. Поджарая фигура поворачивается под черными часами, как автомат. Тальберг очень озяб, но улыбается всем благосклонно. И в благосклонности тоже сказалась тревога. Николка, шмыгнув длинным носом, первый заметил это. Тальберг, вытягивая слова, медленно и весело рассказал, как на поезд, который вез деньги в провинцию и который он конвоировал, у Бородянки, в сорока верстах от Города, напали - неизвестно кто! Елена в ужасе жмурилась, жалась к значкам, братья опять вскрикивали «ну-ну», а Мышлаевский мертво храпел, показывая три золотых коронки.

Кто ж такие? Петлюра?

Елена торопливо ушла вслед за ним на половину Тальбергов в спальню, где на стене над кроватью сидел сокол на белой рукавице, где мягко горела зеленая лампа на письменном столе Елены и стояли на тумбе красного дерева бронзовые пастушки на фронтоне часов, играющих каждые три часа гавот.

Неимоверных усилий стоило Николке разбудить Мышлаевского. Тот по дороге шатался, два раза с грохотом зацепился за двери и в ванне заснул. Николка дежурил возле него, чтобы он не утонул. Турбин же старший, сам не зная зачем, прошел в темную гостиную, прижался к окну и слушал: опять далеко, глухо, как в вату, и безобидно бухали пушки, редко и далеко.

Елена рыжеватая сразу постарела и подурнела. Глаза красные. Свесив руки, печально она слушала Тальберга. А он сухой штабной колонной возвышался над ней и говорил неумолимо:

Елена, никак иначе поступить нельзя.

Тогда Елена, помирившись с неизбежным, сказала так:

Что ж, я понимаю. Ты, конечно, прав. Через дней пять-шесть, а? Может, положение еще изменится к лучшему?

Тут Тальбергу пришлось трудно. И даже свою вечную патентованную улыбку он убрал с лица. Оно постарело, и в каждой точке была совершенно решенная дума. Елена... Елена. Ах, неверная, зыбкая надежда... Дней пять... шесть...

И Тальберг сказал:

Нужно ехать сию минуту. Поезд идет в час ночи...

Через полчаса все в комнате с соколом было разорено. Чемодан на полу, и внутренняя матросская крышка его дыбом. Елена, похудевшая и строгая, со складками у губ, молча вкладывала в чемодан сорочки, кальсоны, простыни. Тальберг, на коленях у нижнего ящика шкафа, ковырял в нем ключом. А потом... потом в комнате противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и еще хуже, ко- гда абажур сдернут с лампы. Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте - пусть воет вьюга, - ждите, пока к вам придут.

Тальберг же бежал...

Да, Елена знала, что в первых числах марта 1917 года Тальберг первым пришел в военное училище с широченной красной повязкой на рукаве. Тогда еще все офицеры в Городе старались не слышать и не думать об известиях из Петербурга. Тальберг, как член революционного военного комитета, арестовал знаменитого генерала Петрова. К концу этого же года в Городе появились люди в широких шароварах, выгля- дывающих из-под серых шинелей, заявлявшие, что на фронт они идти не собираются, потому что там им делать нечего, а останутся в Городе. С появлением этих людей Тальберг стал раздражительным и заявил, что сложившаяся ситуация - это «пошлая оперетка». Это действительно была оперетка, но с большим кровопролитием. Людей в шароварах в скором времени выгнали из города полки, пришедшие с равнины, ведущей к Москве. По мнению Тальберга, люди в шароварах были авантюристами, настоящие же «корни» - в Москве.

Но в один из мартовских дней в Город пришли немцы. А по улицам Города в мохнатых шапках разъезжали гусары, взглянув на которых Тальберг сразу понял, где «корни». После нескольких тяжелых ударов германских пушек под Городом полки, пришедшие из Москвы, скрылись в лесах, а в Город снова пришли люди в белых шароварах, но при немцах они вели себя тихо, как гости, и никого не убивали. Тальберг месяца два нигде не служил, сел за учебники по украинской грамматике. В апреле 1918 года, на Пасху, в Городе выбирали гетмана «всея Украины». Теперь Тальберг говорил: «Мы отгорожены от кровавой московской оперетки», а Алексею и Николке не о чем было с ним говорить. Когда же Николка напоминал, что в марте Сергей придерживался другой позиции, Тальберг начинал волноваться. Таким образом, разговоры «вышли из моды» сами собой. Теперь же та самая оперетка, о которой еще не так давно насмешливо отзывался Тальберг, представляла для него опасность.

Тальбергу было бы хорошо, если бы все шло прямо, по одной определенной линии, но события в это время в Городе не шли по прямой, они проделывали причудливые зигзаги, и тщетно Сергей Иванович старался угадать, что будет. Он не угадал. Далеко еще, верст сто пятьдесят, а может быть и двести, от Города, на путях, освещенных белым светом, - салон-вагон. В вагоне, как зерно в стручке, болтался бритый человек, диктуя своим писарям и адъютантам. Горе Тальбергу, если этот человек придет в Город, а он может прийти! Горе. Номер газеты «Вести» всем известен, имя капитана Тальберга, выбиравшего гетмана, также. В газете статья, принадлежавшая перу Сергея Ивановича, а в статье слова:

Петлюра - авантюрист, грозящий своею опереткой гибелью краю...

Тебя, Елена, ты сама понимаешь, я взять не могу на скитанья и неизвестность. Не правда ли?

Ни звука не ответила Елена, потому что была горда.

Я думаю, что мне беспрепятственно удастся пробраться через Румынию в Крым и на Дон. Фон Буссов обещал мне содействие. Меня ценят. Немецкая оккупация превратилась в оперетку. Немцы уже уходят. (Шепот.) Петлюра, по моим расчетам, тоже скоро рухнет. Настоящая сила идет с Дона. И ты знаешь, мне ведь даже нельзя не быть там, когда формируется армия права и порядка. Не быть - значит погубить карьеру, ведь ты знаешь, что Деникин был начальником моей дивизии. Я уверен, что не пройдет и трех месяцев, ну самое позднее - в мае, мы придем в Город. Ты ничего не бойся. Тебя ни в коем случае не тронут, ну, а в крайности, у тебя же есть паспорт на девичью фамилию. Я попрошу Алексея, чтобы тебя не дали в обиду.

Елена очнулась.

Постой, - сказала она, - ведь нужно братьев сейчас предупредить о том, что немцы нас предают?

Тальберг густо покраснел.

Конечно, конечно, я обязательно... Впрочем, ты им сама скажи. Хотя ведь это дело меняет мало.

Странное чувство мелькнуло у Елены, но предаваться размышлению было некогда: Тальберг уже целовал жену, и было мгновение, когда его двухэтажные глаза пронизало только одно - неж- ность. Елена не выдержала и всплакнула, но тихо, тихо, - женщина она была сильная, недаром дочь Анны Владимировны. Потом произошло прощание с братьями в гостиной. В бронзовой лампе вспыхнул розовый свет и залил весь угол. Пианино показало уютные белые зубы и партитуру Фауста там, где черные нотные закорючки идут густым черным строем и разноцветный рыжебородый Вален- тин поет:

Я за сестру тебя молю, Сжалься, о, сжалься ты над ней! Ты охрани ее.

Даже Тальбергу, которому не были свойственны никакие сентиментальные чувства, запомнились в этот миг и черные аккорды, и истрепанные страницы вечного Фауста. Эх, эх... Не придется больше услышать Тальбергу каватины про бога всесильного, не услышать, как Елена играет Шервинскому аккомпанемент! Все же, когда Турбиных и Тальберга не будет на свете, опять зазвучат клавиши, и выйдет к рампе разноцветный Валентин, в ложах будет пахнуть духами, и дома будут играть аккомпанемент женщины, окрашенные светом, потому что Фауст, как Саардамский Плотник, - совершенно бессмертен.

Тальберг все рассказал тут же у пианино. Братья вежливо промолчали, стараясь не поднимать бровей. Младший из гордости, старший потому, что был человек-тряпка. Голос Тальберга дрогнул.

Вы же Елену берегите, - глаза Тальберга в первом слое посмотрели просительно и тревожно. Он помялся, растерянно глянул на карманные часы и беспокойно сказал: - Пора.

Елена притянула к себе за шею мужа, перекрестила его торопливо и криво и поцеловала. Тальберг уколол обоих братьев щетками черных подстриженных усов. Тальберг, заглянув в бумажник, беспокойно проверил пачку документов, пересчитал в тощем отделении украинские бумажки и немецкие марки и, улыбаясь, напряженно улыбаясь и оборачиваясь, пошел. Дзинь... дзинь... в передней свет сверху, потом на лестнице громыханье чемодана. Елена свесилась с перил и в последний раз увидела острый хохол башлыка.

В час ночи с пятого пути из тьмы, забитой кладбищами порожних товарных вагонов, с места взяв большую грохочущую скорость, пыша красным жаром поддувала, ушел серый, как жаба, бронепоезд и дико завыл. Он пробежал восемь верст в семь минут, попал на Пост-Волынский, в гвалт, стук, грохот и фонари, не задерживаясь, по прыгающим стрелкам свернул с главной линии вбок и, возбуждая в душах обмерзших юнкеров и офицеров, скорчившихся в теплушках и в цепях у самого Поста, смутную надежду и гордость, смело, никого решительно не боясь, ушел к германской границе. Следом за ним через десять минут прошел через Пост сияющий десятками окон пассажирский, с громадным паровозом. Тумбовидные, массивные, запакованные до глаз часовые-немцы мелькнули на площадках, мелькнули их широкие черные штыки. Стрелочники, давясь морозом, видели, как мотало на стыках длинные пульманы, окна бросали в стрелочников снопы. Затем все исчезло, и души юнкеров наполнились завистью, злобой и тревогой.

У... с-с-волочь!.. - проныло где-то у стрелки, и на теплушки налетела жгучая вьюга. Заносило в эту ночь Пост.

А в третьем от паровоза вагоне, в купе, крытом полосатыми чехлами, вежливо и заискивающе улыбаясь, сидел Тальберг против германского лейтенанта и говорил по-немецки.

O, ja, - тянул время от времени толстый лейтенант и пожевывал сигару.

Когда лейтенант заснул, двери во всех купе закрылись и в теплом и ослепительном вагоне настало монотонное дорожное бормотанье, Тальберг вышел в коридор, откинул бледную штору с прозрачными буквами «Ю.-З. ж. д.» и долго глядел в мрак. Там беспорядочно прыгали искры, прыгал снег, а впереди паровоз нес и завывал так грозно, так неприятно, что даже Тальберг расстроился.

М. А. Булгаков «Белая гвардия» Часть 1.
Действие произведения происходит холодной зимой 1918 – 1919 гг. в Киеве. В двухэтажном доме по Алексеевскому спуску на 2 этаже жила семья Турбинных. На 1 этаже жил домовладелец В. И. Лисович по кличке Василиска. В семье Турбинных было 3 взрослых детей: Алексей – 28 лет, врач, Елена – 24 года, ее супруг, дипломат С. И. Талберг – 31 год, Николай – 17 лет. Время было тревожное. В Киеве – германцы, а под Городом стояла стотысячная Петлюровская армия. Неразбериха. И не ясно кто с кем бьется. За ужином в семье разговор зашел о военных действиях. Алексей объяснил, что немцы – подлые. Многие бегут от войны. А в это время Василиса запирает на ключ дверь и прячет в тайник пакет, завернутый в газету. Он не заметил, как с улицы за ним внимательно наблюдали 2 пары глаз. Это были воры-бандиты. У Василисы было 3 тайника, где хранились деньги, золотишко, ценные бумаги. Пересчитывая банкноты, Василиса нашел среди них фальшивые купюры. Он положил их в сторонку, рассчитывая расплатиться на рынке, или с кучером.
Весь 1918-й год Киев живет неестественной жизнью. Дома переполнены постояльцами. Из Москвы и Санкт-Петербурга перебежали финансисты, предприниматели, торговцы, адвокаты. В Киеве открываются лавочки, торговавшие едой до двенадцати часов ночи. Местная пресса печатает повести и рассказы, знаменитых журналистов России, ненавидящая коммунистов трусливой, шипящей злобой. В Городе находились офицеры-золотопогонники, которые не получили нужных бумаг для выезда за границу. Народ, закрывшись в Городе, не представлял, что происходит в стране. Свои чаяния люди возлагали на германские оккупационные войска. Поначалу было 2 противоборствующие силы, пока не возник Петлюра. Первым знаком, кто известил о Петлюре, стали женщины, несущиеся в одних рубашках и кричавших страшным голосом. На Лысой Горе подорвали хранилища с боеприпасами. Вторым знаком стало зверское убийство немецкого фельдмаршала фон Эйхгорна. Подорожали продукты питания. На 400 тысяч немцев здесь приходилось десятки тысяч украинских селян с сердцами, горящим озлоблением. Немецкое командование не выдержало такого накала страстей. Немцы покинули страну. В это же время украинского гетмана одели в одежду германского майора, и он стал похож на сотни других германских офицеров. Он рассказал подчиненным, что правитель удрал за границу. Кроме этого, сбежал главнокомандующий генерал от кавалерии Белоруков. Он добавил, что у атамана под Киевом сосредоточена стотысячная армия, поэтому он не хочет, чтобы гибли его солдаты.

Часть 2.
Со дня на день в Киев могут войти петлюровская армия. Полковник Козырь – Ляшко многие годы работая педагогом в деревне, попадает на фронт Первой мировой войны. Оказалось, что это его дело. И в 1917 г. он стал капралом, а в 1918 г. – подполковником у атамана. К Киеву стягиваются основные силы защитников. Замершие военные перебрались ближе к городскому центру. Ляшко приказывает седлать лошадей. Вскоре легион выступил в поход.
Под Киевом также находился командующий Торопец, он придумал схему, согласно которой обороняющаяся войска должна отойти к деревне Куреневка, тогда он сам сможет ударить прямо в лоб. С фланга Город атаковал Ляшко. С правой стороны от него разгорелась битва. Шеткина с раннего утречка не было в генштабе, поскольку и штаба как такового уже не существовало. Сперва пропали 2 помощника. Никто ничего не ведал в Киеве. Здесь находился правитель (никто еще не догадывался о загадочных исчезновениях командующего), и его светлость князь Белоруков, и генерал Картузов, формирующий армию для зашиты Киева. Народ недоумевал: «Почему петлюровские поезда подходили близко к городским укреплениям? Может быть с атаманом заключили договоренности? Тогда почему белая гвардия стреляет по наступающим петлюровским частям? «Паника и бардак присутствовал в Киеве 14 декабря. Все реже раздавались звонки в координационном центре. Наконец застрочил Максим прямо на городских улицах. Болботун, уставший ждать приказа начальника, отдает распоряжение коннице выходить к железной дороге. Он останавливает состав, везший в Киев новую партию беженцев. Его по всей видимости не ждали, поэтому он легко вошел в Киев, встретив сопротивление только у училища.
Часть полковника Най -Турса 3 суток бродила по сугробам под Киевом, пока не вернулась в город. Он заботился о подчиненных, поэтому 150 юнкеров и 3 прапорщика были обуты в теплые валенки. В ночь на 14 Най рассматривал карту Города. Штаб не тревожил, только днем вольноопределяющийся передал письменный приказ охранять стратегическую дорогу. По цепям юнкеров прокатился грохот затворов: по приказу командира они вступили в неравный бой. Очутившись в Брест-Литовском переулке. Он посылает на разведку 3 вольноопределяющихся. Они вскоре вернулись, не найдя никаких обороняющихся частей. Командир поворачивается к подчиненным и отдает громогласный приказ. В общежитии мучились 28 юнкеров под командованием Николая Турбина. Командир Безруков и 2 прапорщика отправившись в координационный центр, не вернулись домой. В 3 часа пополудни раздается звонок телефонного аппарата. Алексей Турбин спал. Вдруг юноша заметался. В спешке забыв свидетельство и обнявшись с сестрой. Он нанимает экипаж и едет к музею. Домчав до места встречи, он видит вооруженный народ. Он немного испугался. Думая, что опоздал. Он побежал к магазинчику, где нашел начальника. Полковник быстро объяснил Алексею, что командование бросило их на произвол судьбы. Петлюра в Киеве. Он советует ему поскорее снять эполеты. И уходить отсюда по добру по здоров у. Турбин срывает эполеты и бросает их в печку. Сам уходит через черный ход. Николай Турбин ведет бойцов через Киев. И вдруг заметил, что юнкера начали разбегаться по домам. Он встречает полковника, который срывает с него погоны и приказывает бросать оружие. И не успевает спросить, так как полковника убивает разорвавшийся по близости снаряд. Юноша испытал естественное чувство страха. Он уходит к себе домой дворами и переулками. Сестра обеспокоена судьбой старшего Турбина. И не отпускала младшего брата на улицу. Николай хочет залезть на крышу сарая и посмотреть, что творится в Киеве. Вернувшись домой, мальчик засыпает как убитый. Сестра ждала старшего брата целую ночь. Он просыпается из-за того, что кто-то жаловался на жену. Ларион приехал из Житомира и сообщил Николаю, что старший Турбин приехал вместе с ним. Там на диване лежал Алексей. Он ранен в руку. Николай побежал за медиком. Через час в доме валялись обрывки бинтов, на полу стоял тазик полный красной воды. Алексей уже очнулся от забытья. Медик уверил родных, что кость и сосуды не задеты, однако предупредил, что может начаться нагноение раны из-за обрывков шинели.

Часть 3.
Через несколько часов Алексей пришел в себя. Рядышком с ним сидела его сестра. Семью посетило 3 докторов, которые дали неутешительное заключение: сыпной тиф и что он безнадежен. У Алексея начинается агония. Уходя дворами от магазина, он натыкается на петлюровских солдат. Когда доктор оборачивается, те узнают в нем белого офицера и открывают огонь на поражение. Медик удирает от своих преследователей. Петлюровцы не отставали, Алексей прячется у незнакомой женщины. Он побежал за прекрасной незнакомкой. Добежав до 2 калитки, они стали подниматься по лестнице, врач падает на левую ногу. Она втаскивает пострадавшего доктора к себе домой. Он пытается оказать себе первую медицинскую помощь. Мадам помогла Алексею остановить кровь. Доктор сильно волновался за родственников, однако не мог сообщит им, где он находится. Алексей познакомился с Ю. Рейсе. Всю ночь он ночевал у неё. Утром мадам отдала одежду супруга и на экипаже увезла на квартиру к Турбинным. Поздним вечером у Турбинных объявился Мышлевский. Домработница открывает ему дверь и сразу же сообщает о здоровье Турбина. Заходя в комнатку, Виктор знакомится с Ларионом. Полковник здорово поругался с товарищем, сказав, что нужно было уничтожить генштаб в туалете. Карась утихомирил начавшуюся перепалку. Николай просит гостей, чтобы они говорили по тише, нельзя беспокоить пациента. Через 2 дня Николай отправляется к родственникам Ная, чтобы сообщить новость о его героической гибели. Они находят тело, и в тот же день отпевают Ная в часовенке.
Спустя год, Алексей пешком идет к Юлии Рейсе, спасшей его, когда – то от гибели. Он просит у женщины разрешение часто бывать у неё в гостях. Ближе к вечеру у Алексея поднялась температура. Он боялся за свою руку. Когда царапина сильно докучала Алексею, он сбрасывал холодный компресс на пол, а сам сползал под одеяло. Температура становилась все выше, рвущаяся боль в левой половине тела отупела. Все внимательно слушали рассказ поручика Шервинского. Который поведал гостям о скором приходе коммунистов. По перрону разгуливали люди. У бронепоезда расхаживал человек в длинной шинели. На бронепоезде виднелась надпись «Пролетарий». Алексей бредил.
Во входную дверь позвонили, и испуганный хозяин пошел ее открывать. Пришедшие люди объявили домовладельцу, что они пришли с ордером на обыск его квартиры. Первым делом бандиты вскрыли тайничок Василисы. Далее с таким же успехом воры разграбили хозяйскую спальню. Одному из незваных гостей приглянулась обувь Василисы, и он тут же их надевает. Гости полностью оделись в хозяйскую одежду, не забывая угрожать Лисовичам скорой расправой. Уходя приказывают написать Василисе расписку, что он выдал им вещи. Когда шаги стихают. Они приказывают Василисе никуда не жаловаться на них. Быстро покидают помещение. У Ванды Михайловны тут же начался припадок, она отправила супруга в генштаб жаловаться на грабителей. Он быстро поднимается к Турбинным. Он рассказывает, что грабители угрожали 2 пистолетами, 1 из которых был с золотой цепочкой. Они кормят гостя отварной телятиной, маринованными грибочками и вкусным вареньем из вишни. Сестра нетвердым шагом выходит из кабинета Алексея. Она долго всматривалась в Алексея и поняла, что ее брат умрет. Пациент давно уже находился без сознания и не осознавал, что творится вокруг него. Елена зажигает лампадку и молча кладет земные поклоны. Она недобро смотрела на Богородицу, попрекая ее в бедах, случавшихся в семье. Потом Елена не выдержала и стала страстно молить высшие силы о ниспосланиях здоровья Алексею. Турбин был весь в поту, грудь его нервно поднималась. Он вдруг открывает глаза и сообщает всем, что смерть от него отступила.
Коллега в волнениях вводит в руку пациенту лекарство. Он сильно изменился, у рта навсегда остались 2 складочки, глаза стали мрачными и невеселыми. Он думал об атамане, друзьях семьи и о Елене.
В кабинет доктора заходит молодой человек и сообщает, что у него сифилис. Алексей выписывает лекарственный препарат и дал добрый совет поменьше читать Апокалипсис.
Заключение
Белая гвардия – это одно из лучших произведений Булгакова, в котором раскрывается суть противостояния между белыми и красными армиями.