"Dr. Mortimer drew a folded newspaper out of his pocket.
"Now, Mr. Holmes, we will give you something a little more recent. This is the Devon County Chronicle of June 14th of this year. It is a short account of the facts elicited at the death of Sir Charles Baskerville which occurred a few days before that date."
My friend leaned a little forward and his expression became intent. Our visitor readjusted his glasses and began:
"The recent sudden death of Sir Charles Baskerville, whose name has been mentioned as the probable Liberal candidate for Mid-Devon at the next election, has cast a gloom over the county.
Though Sir Charles had resided at Baskerville Hall for a comparatively short period his amiability of character and extreme generosity had won the affection and respect of all who had been brought into contact with him. In these days of nouveaux riches it is refreshing to find a case where the scion of an old county family which has fallen upon evil days is able to make his own fortune and to bring it back with him to restore the fallen grandeur of his line. Sir Charles, as is well known, made large sums of money in South African speculation. More wise than those who go on until the wheel turns against them, he realized his gains and returned to England with them. It is only two years since he took up his residence at Baskerville Hall, and it is common talk how large were those schemes of reconstruction and improvement which have been interrupted by his death. Being himself childless, it was his openly expressed desire that the whole countryside should, within his own lifetime, profit by his good fortune, and many will have personal reasons for bewailing his untimely end. His generous donations to local and county charities have been frequently chronicled in these columns.
"The circumstances connected with the death of Sir Charles cannot be said to have been entirely cleared up by the inquest, but at least enough has been done to dispose of those rumours to which local superstition has given rise. There is no reason whatever to suspect foul play, or to imagine that death could be from any but natural causes. Sir Charles was a widower, and a man who may be said to have been in some ways of an eccentric habit of mind. In spite of his considerable wealth he was simple in his personal tastes, and his indoor servants at Baskerville Hall consisted of a married couple named Barrymore, the husband acting as butler and the wife as housekeeper. Their evidence, corroborated by that of several friends, tends to show that Sir Charles"s health has for some time been impaired, and points especially to some affection of the heart, manifesting itself in changes of colour, breathlessness, and acute attacks of nervous depression. Dr. James Mortimer, the friend and medical attendant of the deceased, has given evidence to the same effect.
"The facts of the case are simple. Sir Charles Baskerville was in the habit every night before going to bed of walking down the famous yew alley of Baskerville Hall. The evidence of the Barrymores shows that this had been his custom. On the fourth of June Sir Charles had declared his intention of starting next day for London, and had ordered Barrymore to prepare his luggage. That night he went out as usual for his nocturnal walk, in the course of which he was in the habit of smoking a cigar. He never returned. At twelve o"clock Barrymore, finding the hall door still open, became alarmed, and, lighting a lantern, went in search of his master. The day had been wet, and Sir Charles"s footmarks were easily traced down the alley. Halfway down this walk there is a gate which leads out on to the moor. There were indications that Sir Charles had stood for some little time here. He then proceeded down the alley, and it was at the far end of it that his body was discovered. One fact which has not been explained is the statement of Barrymore that his master"s footprints altered their character from the time that he passed the moor-gate, and that he appeared from thence onward to have been walking upon his toes. One Murphy, a gipsy horse-dealer, was on the moor at no great distance at the time, but he appears by his own confession to have been the worse for drink. He declares that he heard cries but is unable to state from what direction they came. No signs of violence were to be discovered upon Sir Charles"s person, and though the doctor"s evidence pointed to an almost incredible facial distortion - so great that Dr. Mortimer refused at first to believe that it was indeed his friend and patient who lay before him - it was explained that that is a symptom which is not unusual in cases of dyspnoea and death from cardiac exhaustion. This explanation was borne out by the post-mortem examination, which showed long-standing organic disease, and the coroner"s jury returned a verdict in accordance with the medical evidence. It is well that this is so, for it is obviously of the utmost importance that Sir Charles"s heir should settle at the Hall and continue the good work which has been so sadly interrupted. Had the prosaic finding of the coroner not finally put an end to the romantic stories which have been whispered in connection with the affair, it might have been difficult to find a tenant for Baskerville Hall. It is understood that the next of kin is Mr. Henry Baskerville, if he be still alive, the son of Sir Charles Baskerville"s younger brother. The young man when last heard of was in America, and inquiries are being instituted with a view to informing him of his good fortune." (Arthur Conan Doyle. The Hound of the Baskervilles, 1902).

"Д-р Мортимер вытащил из кармана сложенную газету.
- Теперь, мистер Хольмс, я могу вам показать нечто более современное. Это "Devon County Chronicle" от 14-го мая этого года. Это краткий перечень фактов, сопровождавших смерть сэра Чарльса Бэскервиля, случившуюся за несколько дней.
Мой друг слегка наклонился вперед и на лице его изобразилось внимание.
"Недавняя внезапная смерть сэра Чарльса Бэскервиля, имя которого упоминалось, как вероятного кандидата-либерала в будущие выборы для среднего Дэвона, произвела тяжелое впечатление в графстве. Хотя сэр Чарльс прожил в Бэскервильском замке сравнительно недолго, но, благодаря своему приветливому характеру и необыкновенной щедрости он успел приобрести всеобщее уважение и расположение. В наше время богатых выскочек необыкновенно отрадно услышать о подобном случае, когда отпрыск древнего рода, пришедшего в упадок, только благодаря личному труду и энергии восстановляет его богатство и прежнее величие. Сэр Чарльс, как всем известно, заработал большие суммы денег удачными спекуляциями в Южной Африке. Более разумный, нежели те, которые увлекаются, пока колесо Фортуны не обратится против них, он во-время реализовал свои капиталы и вернулся в Англию. Он всего два года тому назад поселился в Баскервильском замке, и смерть пресекла его грандиозные планы перестроек и всевозможных усовершенствований. Будучи бездетным, он неоднократно выражал желание, чтобы вся округа, пока он жив, пользовалась благосостоянием, и многие имеют серьезные причины оплакивать его безвременную кончину. О его щедрых пожертвованиях на различные благотворительные учреждения неоднократно упоминалось на столбцах этой газеты. Хотя следствию и не удалось разъяснить некоторых обстоятельств, сопровождавших смерть сэра Чарльса, но оно рассеяло толки и странные слухи, вызванные местным суеверием. У нас нет основания подозревать в данном случае обман или предполагать, что смерть произошла не от естественных причин. Сэр Чарльс был вдовцом, и в некоторых случаях его можно было назвать эксцентричным. Несмотря на богатство, привычки у него были самые простые, и вся его домашняя прислуга в замке состояла из супругов Барримор; муж исполнял роль буфетчика, а жена - домоправительницы. Согласно их показаниям, равно как и показаниям некоторых его друзей, здоровье сэра Чарльса за последнее время несколько пошатнулось вследствие болезни сердца, проявлявшейся приливами к голове, стеснением дыхания и нервными припадками с сильным упадком сил. Д-р Джэмс Мортимер, друг и домашний врач усопшего, подтвердил все вышесказанное.
"Обстоятельства дела очень просты. У сэра Чарльса Бэскервиля образовалась привычка совершать перед сном прогулку по ивовой аллее Бэскервильской усадьбы. Об этом упомянуто Барриморами на допросе. 4-го мая сэр Чарльс объявил о своем намерении уехать на другой день в Лондон и приказал Барримору уложить его вещи. В этот вечер он отправился на свою обычную прогулку, во время которой имел привычку выкуривать сигару. Домой он не вернулся.
"В двенадцать часов ночи Барримор, найдя входную дверь отпертой, почувствовал беспокойство и отправился с зажженным фонарем на поиски своего хозяина. День был сырой и следы сэра Чарльса ясно отпечатались вдоль аллеи. На середине аллеи существует калитка, ведущая на болота. По некоторым указаниям очевидно, что сэр Чарльс простоял здесь некоторое время, затем он спустился вниз по аллее, в конце которой и был найден его труп. В показании Барримора остается необъясненным один факт, а именно: что от калитки характер следов его хозяина резко изменяется и кажется, будто он от этого места идет на цыпочках.
"Некий Мёрфи, цыган и торговец лошадьми, был как раз в это время неподалеку, на болоте, но он согласно его показанию, был совершенно пьян. Он заявил, что слышал крики, но не сумел определить, в каком направлении. На теле сэра Чарльса не найдено никаких знаков насилия, и хотя д-р Мортимер заявил, что лицо его было так сильно обезображено, что он с трудом признал в нем своего пациента и друга, было доказано, что это симптом, обыкновенно сопровождавший удушение или паралич сердца.
"Это объяснение было результатом посмертного осмотра, из которого выяснилась давнишняя органическая болезнь, и следственный судья постановил свое решение, основываясь на показании врача. Такое разрешение этого вопроса чрезвычайно важно, так как весьма желательно, чтобы наследник сэра Чарльса поселился в замке и продолжил бы так грустно прерванное дело своего предшественника. Если бы прозаическое заключение судебного следователя не прекратило всех толков и романтических историй, рассказывавшихся по этому поводу, вряд ли кто-нибудь согласился бы поселиться в Бэскервильском замке. Ближайший родственник покойного, если он еще жив, м-р Генри Бэскервиль, сын младшего брата сэра Чарльса Бэскервиля, последние известия от него были из Америки, и теперь приняты надлежащие меры для сообщения ему об ожидающем его благополучии". (Перевод с английского А. Т. Источник: А. Конан-Дойль. Бэскервильская собака. Еще одно приключение Шерлока Хольмса//Вестник иностранной литературы, 1902. - №№ 1, с.161-202, № 2, с.148-172, № 3, с.172-198, № 5, с.63-86).

"Доктор Мортимер вынул из кармана сложенную газету и сказал:
- Теперь, мистер Холмс, мы вам дадим нечто более современное. Это «Хроника графства Девон» от 14-го мая нынешнего года. Она заключает в себе краткое сообщение о фактах, сопровождавших смерть сэра Чарльза Баскервиля.
Мой друг нагнулся несколько вперед, и на лице его выразилось напряженное внимание. Наш посетитель поправил очки и начал читать:
"Недавняя скоропостижная смерть сэра Чарльза Баскервиля, которого называли вероятным кандидатом на ближайших выборах от Среднего Девона, набросила мрачную тень на всю страну. Хотя сэр Чарльз жил в своем поместье Баскервиль сравнительно недолго, но его любезность и крайняя щедрость привлекли к нему любовь и уважение всех, кто приходил с ним в соприкосновение. В настоящие дни, изобилующие nouveaux riches [Нувориши, букв. «новые богачи» (фр.) (прим. верстальщика)], утешительно видеть, когда потомок старой фамилии графства, претерпевшей тяжелые дни, способен сам составить свое состояние и вернуть своему роду его былое величие. Известно, что сэр Чарльз приобрел большой капитал спекуляциями в Южной Африке. Благоразумнее тех, кто не останавливается, пока колесо фортуны не повернется против них, он реализировал свои барыши и вернулся с ними в Англию. Он только два года назад поселился в Баскервиле, и все говорят об его широких планах перестройки и усовершенствований, прерванных его смертью. Сам бездетный, он громко выражал желание, чтобы, еще при его жизни, вся эта часть графства получала выгоду от его благосостояния, и многие имеют личные причины оплакивать его преждевременную кончину. О его щедрых пожертвованиях на благотворительные дела местные и во всем графстве часто говорилось на столбцах нашей газеты.
Нельзя сказать, чтобы обстоятельства, связанные со смертью сэра Чарльза, были вполне выяснены следствием, но, по крайней мере, многое сделано для того, чтобы опровергнуть слухи, вызванные местным суеверием. Как бы то ни было, нет ни малейшего повода подозревать злодеяние или чтобы смерть произошла от чего-нибудь иного, кроме самых естественных причин. Сэр Чарльз был вдовец, и можно сказать, что в некоторых отношениях он был эксцентричным человеком: несмотря на свое богатство, он имел очень скромные вкусы, и весь его домашний штат прислуги в замке Баскервиль состоял из супругов Барримор, - муж был дворецкий, а жена экономкой. Из их показаний, подкрепленных свидетельством нескольких друзей, видно, что за последнее время здоровье сэра Чарльза стало ослабевать и что у него была какая-то болезнь сердца, проявлявшаяся изменениями цвета лица, удушьем и острыми приступами нервного упадка сил. Доктор Джэмс Мортимер, друг и врач покойного, показал то же самое.
Обстоятельства, связанные с этим случаем, очень просты. Сэр Чарльз Баскервиль имел обыкновение перед сном прогуливаться по знаменитой тисовой аллее. Барриморы свидетельствовали о такой привычке его. 14-го мая сэр Чарльз объявил о своем намерении ехать на другой день в Лондон и приказал Барримору уложить вещи. Вечером он отправился на свою обыкновенную ночную прогулку, в продолжение которой имел привычку курить сигару. С этой прогулки ему не суждено было вернуться. В двенадцать часов ночи, видя, что дверь в переднюю все еще открыта, Барримор стал беспокоиться и, засветив фонарь, отправился на поиски своего господина. День был сырой, и следы сэра Чарльза были ясно видны на аллее. На полпути по этой аллее есть калитка, выходящая на болото. Видно было, что сэр Чарльз останавливался тут не надолго, затем продолжал свою прогулку по аллее, и в самом конце ее было найдено его тело. Тут есть один только необъясненный факт, а именно показание Барримора о том, что, за калиткой, следы шагов сэра Чарльса изменили свой характер, и казалось, будто он шел не полной ступней, а только на носках. Некто Мерфи, цыган-барышник, находился в то время на болоте, недалеко от калитки, но, по собственному его признанию, он был мертвецки пьян. Он заявил, что слышал крики, но не был в состоянии определить, откуда они шли. На теле сэра Чарльза не было обнаружено никаких знаков насилия и, хотя свидетельство доктора указывало на невероятное почти искажение лица (настолько сильное, что доктор Мортимер сразу не узнал своего друга и пациента), но было выяснено, что такой симптом бывает в случаях удушья и смерти от паралича сердца. Такое объяснение было дано при вскрытии, доказавшем, что сэр Чарльз давно страдал органическим пороком сердца, и следователь постановил свое решение на основании медицинских показаний. Хорошо, что все так объяснилось, потому что крайне важно, чтобы наследник сэра Чарльза поселился в замке и продолжал доброе дело, столь грустно прерванное. Если бы прозаический вывод следователя не положил конца романическим историям, которые нашептывались по поводу этой смерти, то трудно было бы найти владетеля для Баскервиля. Говорят, что ближайший родственник и наследник - сэр Генри Баскервиль, сын младшего брата сэра Чарльза. По последним известиям, молодой человек был в Америке, и теперь собираются сведения о нем для того, чтобы иметь возможность сообщить ему о его наследстве". (Перевод Е. Н. Ломиковской, 1902. Источник: А. Конан-Дойль. Собака Баскервилей. Приключение Шерлока Холмса//Новый журнал иностранной литературы, искусства и науки. - СПб. - 1902. - № 5.).

"На это Мортимер, вытащив сложенную газету из кармана, возразил:
- А теперь, мистер Холмс, мы предложим вам кое-что более современное. Это «Хроника графства Дэвон» от 14-го июня настоящего года. Она сообщает некоторые краткие сведения о фактах, имевших место за несколько дней до смерти сэра Чарльза Баскервилля.
Мой приятель подался несколько вперед, и физиономия его выражала полное внимание. Наш гость надвинул очки и читал:
- "Смерть, так внезапно только что постигшая сэра Чарльза Баскервилля, которого прочила партия либералов в кандидаты от среднего Дэвона, навеяла мрачное настроение по всему графству. Несмотря на то, что сэр Чарльз поселился в своем поместье, сравнительно недавно, но его приветливость и замечательная щедрость вызвали привязанность и уважение всех, кому только приходилось войти с ним в сношения. В наши дни, когда встречается так много богатых выскочек, приятно видеть, что представитель старинного рода в графстве, испытавший тягостное материальное положение, умел, энергично взявшись за дело, личным трудом создать себе состояние и возвратить своему роду прежний блеск и значение. Сэр Чарльз, как это хорошо известно, спекуляциями в Южной Африке составил себе значительный капитал. Как благоразумный человек, он вовремя остановился, не дожидаясь, подобно многим, пока счастье изменит ему. Он покончил дело, обратил в деньги свое имущество и возвратился в Англию. Только два года прошло, как он устроился на постоянное пребывание в Баскервилле, и много слухов ходило об его широких планах устройства и усовершенствования поместья, осуществлению которых помешала смерть. Будучи бездетным, он постоянно и открыто высказывал твердое намерение, чтобы еще при жизни своей предоставить всему населению той части графства, где находилось его поместье, некоторое участие в его благосостоянии. Многие глубоко опечалены его смертью, так как вследствии этого лишились весьма многого. О великодушных и значительных пожертвованиях покойного на благотворительные учреждения, как в местные, так и во всем графстве, не раз сообщалось в нашей газете.
Обстоятельства, сопровождавшие смерть сэра Чарльза, не могут быть признаны достаточно выясненными расследованием, но, во всяком случае, значительно были опровергнуты слухи, распространяемые некоторыми суеверными обывателями этой местности. Несомненно то обстоятельство, что нет ровно никаких оснований подозревать преступление и вообще допустить, что смерть последовала не иначе, как от самых естественных причин.
Будучи вдовцом, сэр Чарльз с известной точки зрения мог быть признан человеком очень оригинального склада ума и характера. При своем значительном состоянии, он имел очень скромные привычки, и вся его прислуга в замке Баскервилль ограничивалась супружеской четой, носившей фамилию Барримор. Муж исполнял должность дворецкого, а жена служила экономкой. Их показания, сопоставленные с показаниями нескольких друзей покойного, указывают на то, что в недавнее время здоровье сэра Чарльза сильно расстроилось. У него нашли болезнь сердца, вызвавшую перемену в цвете лица, одышку и нервное расстройство. Все это было подтверждено показанием доктора Джеймса Мортимера, друга и постоянного врача покойного. Условия, при которых приключилась смерть, весьма обыкновенны. Перед тем, как лечь спать, сэр Чарльз Баскервилль всегда прохаживался в знаменитой тисовой аллее Баскервилльского поместья. Такого рода привычка установлена была показаниями Барриморов. Июня 14-го дня сэр Чарльз заявил о своем намерении выехать в Лондон и отдал приказание Барримору приготовить его багаж. Ночью он, по обыкновению, вышел пройтись по аллее, где также по обыкновению курил сигару. Но оттуда уже не возвратился. Ровно в полночь Барримор, заметив, что дверь, ведущая из передней к выходу, еще не заперта, нашел это странным, и несколько обеспокоенный, взяв фонарь, отправился на поиски своего хозяина. Погода в этот день была сырая, и вдоль аллеи ясно были видны следы ног сэра Чарльза. На половине всего протяжения аллеи имеется калитка, обращенная в сторону болота. Заметно было, что на короткое время здесь останавливался сэр Чарльз, а затем отправился далее по аллее. В конце ее лежал его труп. Однако из показаний Барримора вытекает один факт, весьма трудно объяснимый. Дело в том, что Барримор говорит, что далее калитки следы, оставленные ногами сэра Чарльза имеют совершенно иной вид, так что приводит к заключению, что он ступал не всей ступней, а только на пальцах ног. Цыган Мерфи, барышник лошадьми, был в это время на болоте в довольно близком расстоянии, но как показывает, был пьян до бесчувствия. Однако он добавил, что слышал крики, но не в состоянии был сообразить, откуда они слышались. Ровно никаких следов насилия не было заметно на теле сэра Чарльза, хотя свидетельство медика почти неслыханное искажение в чертах лица, оказавшееся настолько значительным, что доктор Мортимер в первый момент не узнал своего пациента и друга. Обстоятельство это не оказалось важным, так как было установлено, что подобного рода явления замечаются в случаях удушья и смерти от паралича сердца. Это разъяснение было высказано при вскрытии, обнаружившем, что сэр Чарльз уже давно имел порок сердца, так что следователь постановил свое определение согласно медицинскому освидетельствованию. Такого рода положение дела имело свою хорошую сторону в том, что наследник сэра Чарльза мог скорее поселиться в поместье и вести дальше доброе дело, прерванное таким печальным событием. Прозаическое заключение следователя положило конец разным слухам и перешептываниям, возникшим по поводу этой внезапной смерти, а вследствие этого облегчена была возможность разыскать наследника Баскервилльского поместья. Говорят, будто сын младшего брата сэра Чарльза, сэр Генри Баскервилль, состоит ближайшим родственником и наследником его имущества. Этот молодой человек, согласно последним извещениям, находился в Америке, и в настоящее время стараются получить точные сведения о его местопребывании для извещения его об открывшемся наследстве". (Перевод Н. Н. Мазуренко.

Джон Ватсон был очень хорошим человеком, поэтому он совсем не годился в сыщики. Чистое сердце не может проследить изощренного коварства преступника, а освященный добродетельной доверчивостью взгляд на жизнь порой не замечает фактов, которые нам, грешным, увы, представляются очевидными.

Странно, например, само орудие убийства. Собака, пусть даже большая и свирепая, в бою, как правило, проигрывает человеку. А если это не старик сэр Чарльз с больным сердцем, а молодой и здоровый сэр Генри, никто не поставит на эту собаку и ломаного гроша. Чем же руководствовался такой хитрый человек как Стэплтон, когда выбирал такое ненадёжное средство в качестве орудия убийства?

Непонятна последовательность убийств. Ежели Стэплтон мог претендовать на наследство сэра Чарлза, знал о существовании другого наследника, то не логичнее ли было убить сначала сэра Генри, тихо, в Америке, а старик-то глядишь и сам скоро преставился бы?

И, в конце концов, непонятен сам мотив убийства. Если Стэплтон имел права на наследство, он мог законно отсудить часть капитала в свою пользу, как это практикуется по сей день. После смерти богача появляется седьмая вода на киселе и начинает судилище с прямым наследником за долю наследства. И затягивает дело, и подает апелляции, ну мы все знаем, как можно годами вести тяжбы. Тем более, что в Гримпене живет большой специалист по подобным делишкам - Френкленд. А наследник не может вступить в право собственности, пока не завершены все судебные формальности. Всё задумано для того, чтобы наследнику надоело ждать, и чтобы он сам предложил претенденту откуп.

С юридической и моральной точки зрения действия героев не выдерживают никакой критики. Во-первых, Холмс нанимается предотвратить преступление против сэра Генри. То есть никакого преступления еще не совершено, ничего кроме нехороших намерений он вменить Стэплтону не может. Да и по поводу гибели сэра Чарлза Холмс не имеет ни малейших улик на Стэплтона. «Мы даже сейчас не можем предъявить прямые улики этому коварному хитрецу» - говорит сам Холмс. Притом разворачивается целая кампания, по сути, фабрикования улик на Стэплтона. Если это и законно, то, как минимум, непорядочно. И карьеру Холмса никак не украшает.

Все эти нестыковки и алогичности можно было бы приписать слабости таланта Конан Дойля, однако, при внимательном прочтении повести, обнаруживаются факты, которые могут пролить свет на историю в Баскервиль-Холле с иной стороны. И, кто знает, может, эти, во многом необязательные факты, внедрены в повествование намеренно? Может быть, Дойлю надоело устами Холмса описывать в конце каждого рассказа нить расследования, как бы для Ватсона, а на самом деле для тупых читателей? Может быть, Конан Дойль создал повесть как бы с двойным дном, с версией Ватсона для массового читателя и со скрытым сюжетом – для вдумчивого? Давайте же вдумчиво, дедуктивно проанализируем все факты и попробуем иначе сложить головоломку под названием «Собака Баскервилей».

1. Мотив убийства. Предыстория.

Стэплтон – сын покойного Роджера Баскервиля, младшего брата сэра Чарльза. Роджер был аморальным типом и «считался в семье паршивой овцой». Ему «пришлось бежать в Южную Америку». Честным людям, как правило, не надо никуда бежать. Рискну предположить, что Роджер был жуликом, а сын пошел по стопам отца и впоследствии попался на растрате казны в Коста-Рике. Наведенные Холмсом справки подтверждают, что Роджер был женат. Но имел ли Стэплтон право на наследство, как законный (подчеркиваю) сын сэра Роджера, или же его не обремененный принципами папа настрогал кучу бастардов, один из которых оказался очень на него похожим и поэтому присвоил фамилию предков? Надо думать, что не имел, ибо в противном случае мог бы законно завести судебную тяжбу с Генри за часть наследства, а если уж он решился бы убивать, то первыми делом - законного наследника, как уже описано выше.

Сэр Генри до 12 лет жил с отцом, средним братом семьи Баскервилей «в маленьком коттедже на южном побережье» Англии. После гибели отца он переехал жить «к друзьям» в Америку. Спрашивается, почему не к родственникам, в Баскервиль-Холл, а в какое-то американское захолустье «к друзьям»? Не пробежала ли кошка между средним и старшим братьями, отцом Генри и сэром Чарльзом, причем настолько большая саблезубая кошка, что даже племянник стал заложником этой ссоры?

А теперь давайте представим себе жизнь молодого Генри. Он малолетним сиротой приезжает жить в чужую семью. Да еще в семью американских фермеров, настоящих «рэднеков». Да еще из нелюбимых в Америке англичан. И в довершение он является аристократишкой, голубой кровью, предметом зависти и ненависти всего мирового пролетариата? Трудно представить, какая травля, какие издевательства и унижения выпали на долю бедняги. И в течение всех долгих лет этого американского ада родной дядя-миллионер пальцем не пошевелил, чтобы как-нибудь помочь несчастному племяннику.

Если кто и ненавидел «добрейшего» сэра Чарльза настолько, что готов был его убить, то это был куда скорей обозленный и нищий сэр Генри, чем Стэплтон, весело проживающий с красавицей-женой украденные казенные деньги, и не имеющий никаких прав на имение Баскервилей.

Но в повествовании есть еще один подозрительный герой. Мортимер. Который работал в Черингкросской лечебнице в Лондоне, а потом женился. И понимая, что надо «обзаводиться собственным домом», распрощался с должностью консультанта лечебницы и устроился работать к черту на рога, в какую-то болотную деревню Гримпен. Ему-то более-менее интересно жить, у него есть работа и хобби по раскапыванию курганов. Но давайте представим себе, что чувствует его жена. Из привычной родной столицы она попала в деревню! В болота! Какая, должно быть, скука, тоска и мрак царят в её душе! Что ей остаётся? Кто по её мнению виноват в её погубленной жизни? Конечно, муж. И конечно, он выслушивает её упреки ежедневно. Мортимер никогда не появляется в обществе жены. Даже на званом обеде у самого барина, у сэра Генри! Либо его жена в положении, либо они в ссоре, либо она пьёт (а то и закидывается чем похуже, учитывая мужа-врача, ведь женская наркомания тогда была очень распространена). Притом Мортимер любит свою жену очень сильно, раз согласился оставить ради неё лечебницу. Нет сомнений в его рефлексии по поводу будущего своей семьи. Жизнь загнала этого рассеянного мечтателя-интеллигента в угол, а в таком положении очкарик порой становится опаснее уголовника.

Но самое подозрительное в предыстории убийства сэра Чарльза – то, что вполне себе зрячий старик, не в маразме, не узнал в Стэплтоне человека, как две капли воды похожего на его родного брата! И на Хьюго Баскервиля, заодно. Это возможно? Нет, друзья мои. Это абсолютно невозможно. Следовательно, по методу дедукции мы эту версию отбрасываем. И принимаем версию, что Чарльз признал-таки в Стэплтоне родственника. К чему тот наверняка и стремился, приехав в Мэррипит-Хаус вскоре после приезда сэра Чарлза из Южной Африки в Баскервиль-Холл. И мало того, что признал, а даже завязал с ним дружбу.

Что это значило для сэра Генри, объяснять не надо. Он, нелюбимый племянник, пролетал мимо наследства как фанера над Парижем. Поэтому медлить он уже не мог. 4 июня сэр Чарльз собирался в Лондон. Мортимер говорит, что для поправки здоровья. Хотя для поправки здоровья обычно наоборот уезжают из города в деревню. А что, если сэр Чарльз собирался в Лондон к нотариусу, менять завещание в пользу Стэплтона? Если так, то убийце надо было действовать немедленно. Это объяснение куда убедительнее Холмсовского: «нельзя было терять ни минуты, иначе жертва могла ускользнуть», куда она вообще могла ускользнуть в Лондоне? Убить можно и в Лондоне, да рано или поздно сэр Чарльз вернулся бы назад в Баскервиль-Холл.

2. Убийство сэра Чарльза

Лучшего наемного убийцу, чем домашний доктор жертвы, трудно найти. Тем более, если доктор сильно нуждается в улучшении своего статуса. Во время врачебного визита, конечно, убить нельзя. Есть свидетели, Бэрримор и его жена. Но если встретиться с жертвой вечером в аллее, то для остановки сердца достаточно одной инъекции яда. Жертва далеко не убежит, а при вскрытии тела домашний доктор всегда может выдать след от смертельного укола за след от сделанной днём, во время последнего визита, инъекции лекарства.

Это версия. А факты говорят нам следующее. В аллее не обнаружено других следов, кроме следов сэра Чарлза, Бэрримора, и Мортимера. Ах, да. По словам Мортимера, были еще следы собаки. До собаки мы дойдём позже, но главное ясно даже противотанковому ежу – убийца либо Бэрримор либо Мортимер.

Алиби у Мортимера нет. Тело обнаружили только в полночь. И даже если бы обнаружили сразу, то за ним самое быстрое послали бы конюха верхом, и у него была бы солидная фора. Потому что оседлать лошадь – дело долгое, а у Мортимера был свой шарабан, и он мог уехать домой сразу после убийства. В ночь убийства Мортимер по его словам «засиделся за работой». Он не стал притворяться спящим, так как ему надо было как можно скорей, до появления полиции вернуться на место преступления. Зачем? Затем, что в аллее оставались его следы, и надо было под благовидным предлогом появиться там, чтобы не попасть под подозрение.

Вколоть яд, конечно, мог и Бэрримор. Но в этом случае любой врач сразу бы обратил внимание на след от чужой инъекции во время осмотра тела.

3. Стэплтон и его жена

Казалось бы, для преступников наступило затишье. Смерть старика объяснена естественными причинами. Сэр Генри получил желанное наследство. Мортимер ждет своего гонорара. Зачем тогда нанимать Холмса, и вообще начинать всю эту историю? Вероятно, возникла помеха. И, судя по тому, на кого в результате покатились бочки, эта помеха возникла в лице Стэплтона.

Вряд ли такой прощелыга, как Джек Стэплтон, рассчитывал, что ему так запросто позволят получить 740 тысяч фунтов. Он наверняка догадывался, что над стариком сгущаются тучи, и был настороже. Дорога из Баскервиль-Холла в Гримпен проходит мимо его дома, поэтому засечь шаробан Мортимера в ночь убийства для него не составляло особого труда. И, как всякий правильный жулик, он не донес эти сведения в полицию, а пошёл шантажировать убийцу. Некоторое время шел торг, а потом… Потом Стэплтона решили убрать законным путем, руками Холмса. Как еще уберешь человека, который стреляный воробей, который знает угрозу своей жизни и готов к ней? Но если сам шантажист оказался бы на скамье подсудимых, то любые его показания стали бы ничтожны. И для этого понадобилась собака.

Да-да, собака появилась именно в этот момент. Почему Мортимер ничего не сказал полиции про найденные им в аллее собачьи следы? А потом вдруг в гостях у Холмса вспомнил. Да потому что не было там никаких собачьих следов! Но их надо было придумать, чтобы «естественную» смерть сэра Чарльза перевести в насильственную и подвести под подозрение владельца загадочной собаки. Далее, надо подстроить покушение на сэра Генри с той самой собакой и пришить к этому делу Стэплтона.

И, самое главное, надо найти независимого от полиции сыщика, который бы провел расследование в нужном русле и не задавал лишних вопросов. Например, вопроса: «А почему Бэрримор не рассказал полиции о письме Лоры Лайонс»?

5. Бэрриморы и письмо Лоры

Бэрримор «вспоминает» про письмо Лоры на следующий день после его разоблачения сэром Генри и Ватсоном в башне со свечкой. Объясняется такая откровенность просто. Сэр Генри наутро после погони за каторжником раскинул мозгами и решил использовать Бэрриморов в своей игре. Пригрозив, что выдаст укрывателей беглого каторжника, он заставил Бэрримора «вспомнить» про письмо. Самого письма, в котором можно было прочесть слова, но которое чудесным образом «рассыпалось в руках», конечно же, не было. Сэр Генри, думаю, требовал от Бэрримора и прямых показаний против Стэплтона. Но, во-первых, лжесвидетельство тяжкое преступление, а во-вторых Бэрримор всё-таки добропорядочный человек и не стал бы лжесвитетельствовать против знакомого джентльмена. Видимо, был торг, и сошлись на «рассыпавшемся письме» с подписью инициалами, которое ни к чему не обязывает ни Бэрримора, ни его супругу.

К тому же, после разоблачения, Бэрримор необъяснимо стал сторонником «собачьей» теории, и начал грузить Ватсона по поводу мнимой опасности, грозящей его хозяину. В то время как до разоблачения он придерживался скептического взгляда на семейную легенду.

А Лора Лайонс была куртизанкой. Об этом книга намекает весьма прозрачно. Показания продажной женщины купить было наверняка проще, чем уговорить твердолобого Бэрримора. Поэтому сэр Генри вовлек Лору в фабрикование улик против Стэплтона. Лора, в свою очередь, надула сэра Генри, не раскрыв Ватсону всей подоплеки в первый визит, и вынудила сэра Генри заплатить дважды. Надо сказать, Лора ничем не рисковала – поскольку в суде она всегда могла отказаться от своих слов, а подтверждающего эти слова письма, по понятным причинам, не существовало.

6. Развязка

Холмс, конечно же, обо всём догадался. Наверняка сэр Генри очень хорошо заплатил Холмсу чтобы комедия была доиграна до конца. Но Холмс повел действие по своему сценарию. Он дал Стэплтону удрать. Стэплтон не утонул в болоте. Он туда вообще не ходил. Надо быть идиотом, чтобы туда лезть, когда можно удрать. Ведь помимо тропинки из Мэррипит-хауса, где Холмс, Ватсон и Лестрейд устроили засаду, была и другая дорога, вот Ватсон пишет:«…кроме этой тропинки, здесь был, очевидно, и другой, более короткий путь, ибо не успел я выйти на дорогу, как увидел перед собой мисс Стэплтон.» . По этой-то второй тропе Стэплтон и сбежал. Потом Холмс оставляет в Мэррипит-Хаусе Лестрейда (чтобы тот сидел на месте не вздумал искать Стэплтона), не сообщает о пропаже подозреваемого в полицию, чтобы его не поймали на железнодорожной станции, ничего вообще не делает всю ночь. А утром отправляется на болота, чтобы найти логово собаки. У Стэплтона была целая ночь, чтобы добраться до железной дороги, и целый день, чтобы скрыться.

Зачем Холмс отпустил Стэплтона? Полагаю, у него оставались казенные деньги, украденные в Коста-Рике. Ведь казну обворовывают не на сто фунтов, и не на тысячу. Вот Холмс и взял деньги с обоих, и с сэра Генри, и со Стэплтона.

7. Бэрил Гарсиа/Ванделер/Стэплтон

Бэрил, «одна из красавиц Коста-Рики» была, конечно, подельницей своего муженька-афериста. Иначе, с чего бы она стала играть роль его сестры? Кстати, идея выдать себя за сестру Стэплтона принадлежит наверняка самой Бэрил, поскольку так она тоже могла рассчитывать на долю наследства сэра Чарльза.
В повести Бэрил поступила именно так, как на ее месте поступила бы любая красивая авантюристка. Она решила кинуть неудачника-мужа и задурила голову его сопернику, сэру Генри. Что сказать, женщины выбирают победителей.

8. Письмо в отель, загадочный бородач в кэбе и прочие тайны.

Письмо из газетных вырезок содержит совершенно бессмысленное предупреждение сэру Генри. В чем цель этого письма - напугать адресат? Нет. Цель этого письма, которое пришло сразу после заселения в гостиницу – показать Холмсу, что за сэром Генри следят. Холмс, естественно, решил поймать хвоста. И вот он этот хвост, как по заказу. Как будто ждёт, что его поймают. С окладистой бородой. Если бы Холмс не сделал тогда глупость, то, возможно, он и поймал бы какого-нибудь забулдыгу с клееной бородой, который за пол-гинеи согласился проследить «за джентльменами». Как мы видим, поначалу злоумышленникам удавалось водить Холмса за нос.

9. Гибель Сэлдена

Сэлдена убил Стэплтон. Шантажист чувствовал угрозу и постоянно мониторил происходящее на болотах. Поэтому он знал, что Сэлдена кормят Бэрриморы. Когда Ватсон и сэр Генри погнались за каторжником, Стэплтон понял, что Бэрриморы разоблачены и попали в лапы сэра Генри. И еще он очень хорошо понял, что Бэрриморы в руках сэра Генри – опасное оружие. Убив Сэлдена, Стэплтон освободил Бэрриморов от необходимости укрывать каторжника, и тем самым уничтожил важную улику против себя. Ведь в этом случае Бэрриморов ничто не заставляло признавать в суде (если бы он состоялся) факт существования письма Лоры.

10. Воссоздание событий

Итак, за 2 года до смерти сэр Чарльз возвращается в Баскервиль-Холл из южной Африки с капиталом в 740 тысяч фунтов. Вскоре в Мэррипит-Хаус заселяются Джек и Бэрил Стэплтоны. При знакомстве со Стэплтоном сэр Чарльз признает в нем племянника, тут никакие документы не надобны, поскольку Стэплтон вылитая копия его родного брата. Стэплтон втерся в доверие баронета и навел его на мысль изменить завещание в свою пользу. Мортимер, душеприказчик сэра Чарльза, увидел свой шанс, и начал действовать. Он связался с сэром Генри и предложил укокошить дядю за долю в наследстве. В результате состоялся сговор двух этих лиц, прямо заинтересованных в смерти сэра Чарльза.

4 июня сэр Чарльз собрался в Лондон к нотариусу, чтобы изменить завещание. Мортимер, узнав об этом, попросил его о тайной встрече вечером в тисовой аллее. Баронет, конечно, доверял своему доктору, поэтому ничего не заподозрил. Что ему наплел Мортимер – неизвестно, но баронет действительно дожидался его в тот вечер у калитки. Мортимер подошел к жертве, естественно, со стороны дома. Пользуясь доверием сэра Чарльза, он приблизился вплотную, и, улучив момент, сделал старику укол яда. Почувствовав боль, сэр Чарльз испугался и бросился бежать от убийцы, то есть в сторону от дома (а не потому что, как считает Холмс, у него от страха поехала крыша). Пробежав несколько шагов, он упал замертво.

Мортимер быстро вернулся домой на своем шаробане (эту его поездку и засек Стэплтон), дождался гонца из Баскервиль-Холла и оперативно приехал «осматривать тело», чтобы полиция не нашла его следов в его отсутствие. На следственной экспертизе он, естественно, был, и убедил комиссию в естественной смерти сэра Чарльза.

После этого Стэплтон начал свой шантаж. Долгая торговля с ним закончилась ничем, поэтому сэр Генри и Мортимер решают повесить убийство сэра Чарльза на Стэплтона, а заодно и покушение на сэра Генри. Они обратились к Холмсу, и поначалу им удавалось даже водить сыщика за нос, фабрикуя «подтверждения» опасности, будто бы угрожающей сэру Генри, а также причастность Стэплтона к гибели сэра Чарльза. Так были выдуманы следы собаки, склеено письмо в отель, организована «слежка». Параллельно была найдена собака и устроено её логово на болоте. После разоблачения Бэрриморов сэру Генри удалось сфабриковать главную улику против Стэплтона – письмо Лоры и её показания. Но Холмс, который жил в Кумб-Трейси, уже стал потихоньку во всем разбираться и начал свою игру.

На болотах он встретился со Стэплтоном и убедил его, что улики против него сфабрикованы, и что рыпаться поздно. Что, учитывая финансовые возможности сэра Генри, Стэплтону грозит суровый приговор. Они договорились, что Холмс даст ему удрать и инсценирует его гибель на болотах, и Холмс получил за это деньги. Потом, после встречи с Ватсоном, он приехал к сэру Генри и утвердил сценарий предстоящего «покушения». При этом, конечно, дал понять, что ему всё известно, и получил гарантии на определенную сумму оплаты услуг.

В вечер «покушения» сэр Генри по сценарию Холмса пришел в гости к Стэплтонам, отпустил экипаж, и в сумерках отправился домой по тропинке. Там на него «напала» его собственная собака, которая была застрелена Лестрейдом. В это время Стэплтон со слугой со всех ног удирали по другой тропе, а его жена приматывала себя простынями к столбу. Меня всегда смущали эти простыни. Веревкой самого себя связать сложно, выйдет неубедительно. А вот замотаться в простыню, так что будешь выглядеть спеленутым по рукам и ногам – нетрудно. Да и простыни были сорваны «в мгновение ока», что подтверждает мою догадку. В этот момент Бэрил уже полностью втянулась в спектакль по очернению Стэплтона и наверняка заранее договорилась об этом с сэром Генри.

После этого Холмс оставляет Лестрейда караулить никому не нужный Мэррипит-Хаус, а сам спокойно едет спать в Баскервиль-Холл, давая Стэплтону фору до утра. Утром Бэрил проводила Лестрейда, Холмса и Ватсона к логову собаки, и в конце этой истории была поставлена точка. В результате:

Сэр Генри получил наследство
Мортимер получил гонорар за убийство сэра Чарльза
Бэрил получила в мужья богатенького буратину (кто-нибудь в этом сомневается?)
Холмс получил от сэра Генри за компромат на Стэплтона и от Стэплтона за свободу
Стэплтон получил свободу и инсценировку своей гибели
Ватсон получил материал для книги

11. Косяки в фильме

В известном фильме, снятом по мотивам повести, множество косяков.
Но самые мощные представляются мне так:
- В фильме сэр Генри приходит к Холмсу в шубе и с седлом в руках, как будто только что с поезда. Хотя он уже второй день (как по книге, так и по фильму) должен жить в гостинице!
- В фильме, когда Мортимер осматривает место убийства сэра Чарльза, кругом лежит снег. Дата убийства по книге – 4 июня!
- В книге Бэрримор описывается так: «Наружность у него была незаурядная - высокий, представительный, с окладистой черной бородой, оттенявшей бледное благообразное лицо». В фильме его играет Адабашьян, в котором росту метр с кепкой:)

В эссе использованы и доработаны материалы

С. Ричардсон
История сэра Чарльза Грандисона

Произведению предпослано предисловие издателя (так именует себя Ричардсон), напоминающего о героях ранее опубликованных романов. «Памела» - свидетельство о пользе добродетели; «Кларисса» - наставление тем родителям, кто неразумным принуждением порождает зло. Наконец, «Грандисон» - «деяния изящной души», неукоснительно следующей твердым нравственным правилам во всех жизненных ситуациях.

Прелестная, рано осиротевшая молодая девушка из хорошей семьи, мисс Хэрриет Байрон, пишет своей родственнице Люси Селби подробнейшие письма о своем пребывании в Лондоне в семье своего кузена Арчибальда Ривза. Письма не лишены кокетства, так как девушка описывает характеры, привычки, манеры всех своих воздыхателей. Достоинства мисс Хэрриет Байрон, её внешность, изящество, образованность (позднее выяснится, что она бегло читает по-итальянски), привлекают к ней множество поклонников. Но ни знатность, ни богатство, ни привлекательная внешность не являются достаточным поводом для замужества. Хэрриет пишет, что свобода, предоставленная ей родственниками, слишком дорога, чтобы лишиться её в браке. На самом деде очевидно, что сердце девушки еще не проснулось для любви. Мисс Байрон не отказывается от визитов, балов и других развлечений, так как они её забавляют. Единственное, что её огорчило в последнее время, - это неудачный маскарадный костюм (который впоследствии чуть было не погубил её репутацию своей нелепостью), описанный ею в письме к своей подруге.

В переписку вступает Арчибальд Ривз. Он сообщает своим родственникам Селби о страшном несчастье. Хэрриет Байрон похищена, когда возвращалась с маскарада. Подозрение падает на Джона Гревила, отвергнутого претендента на руку мисс Байрон. Он обещал уехать из Лондона после того, как получил отказ, но тайно остался в городе, переехав на другую квартиру. Позднее выявляются другие участники похищения. Только несколько дней спустя проясняются истинные обстоятельства происшествия. Семейство Ривз получило письмо, подписанное Шарлоттой Грандисон, в котором сообщается, что девушка находится в их доме и столь слаба, что даже не в состоянии писать собственноручно. Всех гнетет мысль о том, что прелестная девушка могла стать жертвой насилия. К счастью, обстоятельства сложились благоприятно и честь девушки не пострадала,

Кузен Ривз немедленно отправляется в дом Грандисонов и узнает обстоятельства похищения от человека, спасшего Хэрриет Байрон, - сэра Чарльза Грандисона. Истинным виновником похищения оказался баронет, сэр Харгрэйв Полкофен. Он тоже делал предложение мисс Байрон и, в отличие от Джона Гревила, ничем не выразил своего неудовольствия, оказавшись отвергнутым.

Сэр Чарльз Грандисон рассказывает об обстоятельствах, при которых он встретил Хэрриет Байрон. Возвращаясь из Лондона, он увидел мчащуюся карету и, решив избежать столкновения, приказал своему кучеру свернуть в сторону. Но невольно преградил путь приближающемуся экипажу. Когда тот остановился, сэр Чарльз услышал женский крик и увидел в окне кареты женщину, закутанную в плащ. Заметив на дверцах экипажа герб, сэр Чарльз решил выяснить, в чем дело. Владелец кареты довольно грубо отвечал, что везет свою жену, нарушившую супружеский долг, в свое поместье. Женщина пыталась вырваться из его рук и просила о помощи. Так как молодая особа утверждала, что не является женой этого господина, а похищена им, то сэр Чарльз решил вмешаться и освободить даму из рук грубого господина. Он умолчал о подробностях этого освобождения и был весьма сдержан в рассказе.

Позднее, из письма Хэрриет Байрон к своей подруге, Люси Седби, становится ясным, что сэр Чарльз вел себя геройски. История её похищения была такова. После маскарада слуги, нанятые лакеем Уилсоном (оказавшимся сообщником похитителя), отнесли портшез (носилки) не к дому Ривза, а в другой район Лондона, к дому некоей вдовы. Там несчастную мисс Хэрриет поджидал негодяй Полксфен. Девушка молила похитителя отпустить её домой, но он напомнил ей о том, как были отвергнуты его мольбы о браке. Теперь, заявил неудавшийся жених, он сочетается браком вопреки воле девушки. Но сделает это как благородный человек - в присутствии священника.

Появились подкупленные Полксфеном священники, не желавшие слушать объяснений девушки. Только присутствие вдовы, введенной в заблуждение сообщником похитителя Уилсоном (обещавшим жениться на одной из дочерей вдовы), спасло мисс Байрон от принуждения. Когда священники ушли, девушка попыталась выскочить вслед за Полкофеном, который в ярости так хлопнул дверью, что сильно поранил мисс Байрон. Он побоялся оставить истекающую кровью девушку в Лондоне и решил отвезти свою жертву к себе в поместье. По дороге туда и произошла встреча с благородным сэром Чарльзом, который в своем рассказе умолчал о той опасности, которой подверглась его собственная жизнь. Разъяренный похититель сначала пытался зажать девушке рот, чтобы её крики не услышал сэр Чарльз, а потом обнажил шпагу против благородного джентльмена. Сэр Грандисон сумел остановить похитителя, свалив его единственным ударом. И только после того как сообщил спутникам Полксфена свое имя, почтительно усадил мисс Байрон в свою карету. Хотя Хэрриет детально описывает в письмах подробности своего похищения, решено скрыть как от знакомых, так и от властей все случившееся. Всем, кто интересовался мисс Байрон, сообщали о её недомогании, потребовавшем отъезда из Лондона на несколько дней.

В последующих письмах Хэрриет признается своей подруге, что в её письмах уже не может быть прежней шаловливости и остается только удивляться своему собственному легкомыслию, с которым она описывала своих воздыхателей. Хэрриет подробно сообщает о семействе Грандисонов - очаровательной Шарлотте и её брате, сэре Чарльзе, его изящной фигуре, тонких чертах лица, изысканных манерах, но при этом явной силе и мужественности, без малейшего налета щеголеватости или изнеженности. Сразу видно, что сэр Чарльз не пытался уклониться от непогоды или других превратностей, подстерегающих путешественников в дороге. Доброта и сострадание Грандисона ко всему живому так велики, что он запрещает подрезать хвосты лошадям, чтобы животные могли отмахиваться от надоедливых насекомых.

Хэрриет рассказывает и о родителях Чарльза и Шарлотты Грандисонов. Их отец не был идеальным мужем, часто отлучался в Лондон и подолгу отсутствовал. Однажды его привезли тяжело раненным после поединка. Его жена была так глубоко потрясена, что, выходив мужа, сама вскоре скончалась. Умирая, несчастная женщина просила своего сына не участвовать в поединках. Позднее читатель узнает, что сэр Чарльз вел достойную жизнь и не унаследовал слабостей своего отца, но для защиты слабых всегда без колебаний обнажал шпагу.

Мисс Байрон узнает о том, что её похититель не только не чувствует угрызений совести, но осмеливается вызвать на поединок сэра Чарльза. Отчаяние охватывает Хэрриет до такой степени, что она готова принести себя в жертву, лишь бы жизни сэра Чарльза ничего не угрожало. Ее кузен Арчибальд и Люси Селби давно заметили, что девушка неравнодушна к своему спасителю. К счастью, все закончилось очень хорошо и состоявшаяся дуэль еще раз подтвердила невероятное благородство сэра Чарльза.

Грандисон не уклонился от вызова на поединок и, придя на встречу с Полксфеном, попытался убедить его в том, что никто не имеет права принуждать женщину к браку, тем более силой. Внешне спокойный, негодяй пригласил Грандисона в сад, якобы для того, чтобы сказать несколько слов наедине. Когда молодые люди оказались в саду, Полксфен неожиданно попытался подло атаковать сэра Чарльза сзади, но потерпел неудачу. Грандисон с легкостью поверг незадачливого противника на землю. Полксфену пришлось признать свое поражение. После встречи с мисс Байрон он поклялся уехать из Англии.

Но развитию отношений между Чарльзом Грандисоном и Хэрриет Байрон мешала сердечная тайна, ключ к которой следует искать в путешествиях сэра Чарльза по Италии. Со временем мисс Байрон узнала все обстоятельства этой истории. Живя в Риме, сэр Чарльз познакомился с отпрыском знатного семейства, который вел довольно легкомысленный образ жизни. Грандисон пытался отвлечь Иеронима делла Поретта от легкомысленных поступков, но потерпел неудачу. Юный маркиз страстно влюбился в даму, чья красота была единственной добродетелью, и уехал следом за ней из Рима. Через некоторое время сэр Чарльз решил отправиться далее, но по дороге в Кремону стад свидетелем ужасного происшествия. Уже поверженный молодой человек с трудом оборонялся от нескольких нападавших. Благородный сэр Чарльз не мог остаться равнодушным и бросился на защиту несчастного. Естественно, что он справился с негодяями и только после этого обнаружил, что жертвой был Иероним делла Поретта. Оказывается, поклонники дамы подстерегли соперника вместе с наемными убийцами.

Доставив смертельно раненного молодого человека в Кремону, Грандисон сообщил о случившемся его семье. Все семейство маркизов делла Поретта прибыло из Болоньи, и едва живой Иероним рассказал своим родственникам о том, как сэр Чарльз пытался удержать его от необдуманных поступков, как храбро кинулся защищать его от нападающих, с какой осторожностью доставил его в город. Восхищенные родители стали называть сэра Чарльза своим четвертым сыном, а Иероним - братом. Все это не могло не произвести впечатления на единственную дочь маркизов Поретта - Клементину. Так как сэр Чарльз не решился оставить своего друга в тяжелом состоянии, то он поселился в доме Поретта. Читал вслух, рассказывал об Англии и в конце концов окончательно покорил сердце Клементины делла Поретга. Девушка не хотела обращать внимания ни на кого, даже на графа Бельведера, искренне увлеченного знатной красавицей.

Иероним делла Поретта решил, что сэру Чарльзу следует стать истинным его братом, женившись на Клементине. Для этого следует выполнить только одно условие - стать католиком. Но именно это является непреодолимым препятствием для благородного Грандиозна. Его сердце свободно, он мог бы всем пожертвовать для девушки, но только не верой. Все семейство делла Поретта, в том числе и Иероним, чувствует себя оскорбленным, ведь Клементина принадлежит к знатнейшей и богатейшей семье Италии.

Бедная девушка не выдержала случившегося и тяжело заболела - она потеряла рассудок. То не могла проронить ни слова и сидела неподвижно, то не могла найти себе места и металась по комнате. Она писала сэру Чарльзу бесконечные письма и не замечала, что родственники их уносят. Единственное, что пробуждало её к жизни, это разговоры с компаньонкой-англичанкой. А еще она любила рассматривать карту Англии, вспоминая благороднейшего сэра Чарльза, В минуты просветления она настаивала на пострижении. Но маркиза делла Поретта не могла допустить, чтобы единственная дочь столь высокопоставленного семейства заточила себя в монастыре.

Родители решились отпустить её в путешествие по стране, чтобы она смогла прийти в себя. Клементина воспользовалась этим и уехала в Англию, на родину её незабвенного Грандиозна.

Эта поездка оказалась благоприятной для её здоровья. Она не препятствовала браку сэра Чарльза с Хэрриет. А со временем поправилась настолько, что могла согласиться на брак с графом Бельведером.

Роман завершается прекрасной свадьбой мисс Байрон и Грандисона. Они поселяются в Грандисон-холле и наслаждаются великолепной природой.

Сэмюэл Ричардсон

«История сэра Чарльза Грандисона»

Произведению предпослано предисловие издателя (так именует себя Ричардсон), напоминающего о героях ранее опубликованных романов. «Памела» — свидетельство о пользе добродетели; «Кларисса» — наставление тем родителям, кто неразумным принуждением порождает зло. Наконец, «Грандисон» — «деяния изящной души», неукоснительно следующей твёрдым нравственным правилам во всех жизненных ситуациях.

Прелестная, рано осиротевшая молодая девушка из хорошей семьи, мисс Хэрриет Байрон, пишет своей родственнице Люси Селби подробнейшие письма о своём пребывании в Лондоне в семье своего кузена Арчибальда Ривза. Письма не лишены кокетства, так как девушка описывает характеры, привычки, манеры всех своих воздыхателей. Достоинства мисс Хэрриет Байрон, её внешность, изящество, образованность (позднее выяснится, что она бегло читает по-итальянски), привлекают к ней множество поклонников. Но ни знатность, ни богатство, ни привлекательная внешность не являются достаточным поводом для замужества. Хэрриет пишет, что свобода, предоставленная ей родственниками, слишком дорога, чтобы лишиться её в браке. На самом деде очевидно, что сердце девушки ещё не проснулось для любви. Мисс Байрон не отказывается от визитов, балов и других развлечений, так как они её забавляют. Единственное, что её огорчило в последнее время, — это неудачный маскарадный костюм (который впоследствии чуть было не погубил её репутацию своей нелепостью), описанный ею в письме к своей подруге.

В переписку вступает Арчибальд Ривз. Он сообщает своим родственникам Селби о страшном несчастье. Хэрриет Байрон похищена, когда возвращалась с маскарада. Подозрение падает на Джона Гревила, отвергнутого претендента на руку мисс Байрон. Он обещал уехать из Лондона после того, как получил отказ, но тайно остался в городе, переехав на другую квартиру. Позднее выявляются другие участники похищения. Только несколько дней спустя проясняются истинные обстоятельства происшествия. Семейство Ривз получило письмо, подписанное Шарлоттой Грандисон, в котором сообщается, что девушка находится в их доме и столь слаба, что даже не в состоянии писать собственноручно. Всех гнетёт мысль о том, что прелестная девушка могла стать жертвой насилия. К счастью, обстоятельства сложились благоприятно и честь девушки не пострадала,

Кузен Ривз немедленно отправляется в дом Грандисонов и узнает обстоятельства похищения от человека, спасшего Хэрриет Байрон, — сэра Чарльза Грандисона. Истинным виновником похищения оказался баронет, сэр Харгрэйв Полкофен. Он тоже делал предложение мисс Байрон и, в отличие от Джона Гревила, ничем не выразил своего неудовольствия, оказавшись отвергнутым.

Сэр Чарльз Грандисон рассказывает об обстоятельствах, при которых он встретил Хэрриет Байрон. Возвращаясь из Лондона, он увидел мчащуюся карету и, решив избежать столкновения, приказал своему кучеру свернуть в сторону. Но невольно преградил путь приближающемуся экипажу. Когда тот остановился, сэр Чарльз услышал женский крик и увидел в окне кареты женщину, закутанную в плащ. Заметив на дверцах экипажа герб, сэр Чарльз решил выяснить, в чем дело. Владелец кареты довольно грубо отвечал, что везёт свою жену, нарушившую супружеский долг, в своё поместье. Женщина пыталась вырваться из его рук и просила о помощи. Так как молодая особа утверждала, что не является женой этого господина, а похищена им, то сэр Чарльз решил вмешаться и освободить даму из рук грубого господина. Он умолчал о подробностях этого освобождения и был весьма сдержан в рассказе.

Позднее, из письма Хэрриет Байрон к своей подруге, Люси Седби, становится ясным, что сэр Чарльз вёл себя геройски. История её похищения была такова. После маскарада слуги, нанятые лакеем Уилсоном (оказавшимся сообщником похитителя), отнесли портшез (носилки) не к дому Ривза, а в другой район Лондона, к дому некоей вдовы. Там несчастную мисс Хэрриет поджидал негодяй Полксфен. Девушка молила похитителя отпустить её домой, но он напомнил ей о том, как были отвергнуты его мольбы о браке. Теперь, заявил неудавшийся жених, он сочетается браком вопреки воле девушки. Но сделает это как благородный человек — в присутствии священника.

Появились подкупленные Полксфеном священники, не желавшие слушать объяснений девушки. Только присутствие вдовы, введённой в заблуждение сообщником похитителя Уилсоном (обещавшим жениться на одной из дочерей вдовы), спасло мисс Байрон от принуждения. Когда священники ушли, девушка попыталась выскочить вслед за Полкофеном, который в ярости так хлопнул дверью, что сильно поранил мисс Байрон. Он побоялся оставить истекающую кровью девушку в Лондоне и решил отвезти свою жертву к себе в поместье. По дороге туда и произошла встреча с благородным сэром Чарльзом, который в своём рассказе умолчал о той опасности, которой подверглась его собственная жизнь. Разъярённый похититель сначала пытался зажать девушке рот, чтобы её крики не услышал сэр Чарльз, а потом обнажил шпагу против благородного джентльмена. Сэр Грандисон сумел остановить похитителя, свалив его единственным ударом. И только после того как сообщил спутникам Полксфена своё имя, почтительно усадил мисс Байрон в свою карету. Хотя Хэрриет детально описывает в письмах подробности своего похищения, решено скрыть как от знакомых, так и от властей все случившееся. Всем, кто интересовался мисс Байрон, сообщали о её недомогании, потребовавшем отъезда из Лондона на несколько дней.

В последующих письмах Хэрриет признается своей подруге, что в её письмах уже не может быть прежней шаловливости и остаётся только удивляться своему собственному легкомыслию, с которым она описывала своих воздыхателей. Хэрриет подробно сообщает о семействе Грандисонов — очаровательной Шарлотте и её брате, сэре Чарльзе, его изящной фигуре, тонких чертах лица, изысканных манерах, но при этом явной силе и мужественности, без малейшего налёта щеголеватости или изнеженности. Сразу видно, что сэр Чарльз не пытался уклониться от непогоды или других превратностей, подстерегающих путешественников в дороге. Доброта и сострадание Грандисона ко всему живому так велики, что он запрещает подрезать хвосты лошадям, чтобы животные могли отмахиваться от надоедливых насекомых.

Хэрриет рассказывает и о родителях Чарльза и Шарлотты Грандисонов. Их отец не был идеальным мужем, часто отлучался в Лондон и подолгу отсутствовал. Однажды его привезли тяжело раненным после поединка. Его жена была так глубоко потрясена, что, выходив мужа, сама вскоре скончалась. Умирая, несчастная женщина просила своего сына не участвовать в поединках. Позднее читатель узнает, что сэр Чарльз вёл достойную жизнь и не унаследовал слабостей своего отца, но для защиты слабых всегда без колебаний обнажал шпагу.

Мисс Байрон узнает о том, что её похититель не только не чувствует угрызений совести, но осмеливается вызвать на поединок сэра Чарльза. Отчаяние охватывает Хэрриет до такой степени, что она готова принести себя в жертву, лишь бы жизни сэра Чарльза ничего не угрожало. Ее кузен Арчибальд и Люси Селби давно заметили, что девушка неравнодушна к своему спасителю. К счастью, все закончилось очень хорошо и состоявшаяся дуэль ещё раз подтвердила невероятное благородство сэра Чарльза.

Грандисон не уклонился от вызова на поединок и, придя на встречу с Полксфеном, попытался убедить его в том, что никто не имеет права принуждать женщину к браку, тем более силой. Внешне спокойный, негодяй пригласил Грандисона в сад, якобы для того, чтобы сказать несколько слов наедине. Когда молодые люди оказались в саду, Полксфен неожиданно попытался подло атаковать сэра Чарльза сзади, но потерпел неудачу. Грандисон с лёгкостью поверг незадачливого противника на землю. Полксфену пришлось признать своё поражение. После встречи с мисс Байрон он поклялся уехать из Англии.

Но развитию отношений между Чарльзом Грандисоном и Хэрриет Байрон мешала сердечная тайна, ключ к которой следует искать в путешествиях сэра Чарльза по Италии. Со временем мисс Байрон узнала все обстоятельства этой истории. Живя в Риме, сэр Чарльз познакомился с отпрыском знатного семейства, который вёл довольно легкомысленный образ жизни. Грандисон пытался отвлечь Иеронима делла Поретта от легкомысленных поступков, но потерпел неудачу. Юный маркиз страстно влюбился в даму, чья красота была единственной добродетелью, и уехал следом за ней из Рима. Через некоторое время сэр Чарльз решил отправиться далее, но по дороге в Кремону стад свидетелем ужасного происшествия. Уже поверженный молодой человек с трудом оборонялся от нескольких нападавших. Благородный сэр Чарльз не мог остаться равнодушным и бросился на защиту несчастного. Естественно, что он справился с негодяями и только после этого обнаружил, что жертвой был Иероним делла Поретта. Оказывается, поклонники дамы подстерегли соперника вместе с наёмными убийцами.

Доставив смертельно раненного молодого человека в Кремону, Грандисон сообщил о случившемся его семье. Все семейство маркизов делла Поретта прибыло из Болоньи, и едва живой Иероним рассказал своим родственникам о том, как сэр Чарльз пытался удержать его от необдуманных поступков, как храбро кинулся защищать его от нападающих, с какой осторожностью доставил его в город. Восхищённые родители стали называть сэра Чарльза своим четвёртым сыном, а Иероним — братом. Все это не могло не произвести впечатления на единственную дочь маркизов Поретта — Клементину. Так как сэр Чарльз не решился оставить своего друга в тяжёлом состоянии, то он поселился в доме Поретта. Читал вслух, рассказывал об Англии и в конце концов окончательно покорил сердце Клементины делла Поретга. Девушка не хотела обращать внимания ни на кого, даже на графа Бельведера, искренне увлечённого знатной красавицей.

Иероним делла Поретта решил, что сэру Чарльзу следует стать истинным его братом, женившись на Клементине. Для этого следует выполнить только одно условие — стать католиком. Но именно это является непреодолимым препятствием для благородного Грандиозна. Его сердце свободно, он мог бы всем пожертвовать для девушки, но только не верой. Все семейство делла Поретта, в том числе и Иероним, чувствует себя оскорблённым, ведь Клементина принадлежит к знатнейшей и богатейшей семье Италии.

Бедная девушка не выдержала случившегося и тяжело заболела — она потеряла рассудок. То не могла проронить ни слова и сидела неподвижно, то не могла найти себе места и металась по комнате. Она писала сэру Чарльзу бесконечные письма и не замечала, что родственники их уносят. Единственное, что пробуждало её к жизни, это разговоры с компаньонкой-англичанкой. А ещё она любила рассматривать карту Англии, вспоминая благороднейшего сэра Чарльза, В минуты просветления она настаивала на пострижении. Но маркиза делла Поретта не могла допустить, чтобы единственная дочь столь высокопоставленного семейства заточила себя в монастыре.

Родители решились отпустить её в путешествие по стране, чтобы она смогла прийти в себя. Клементина воспользовалась этим и уехала в Англию, на родину её незабвенного Грандиозна.

Эта поездка оказалась благоприятной для её здоровья. Она не препятствовала браку сэра Чарльза с Хэрриет. А со временем поправилась настолько, что могла согласиться на брак с графом Бельведером.

Роман завершается прекрасной свадьбой мисс Байрон и Грандисона. Они поселяются в Грандисон-холле и наслаждаются великолепной природой.

Молодая девушка Хэрриет Байрон ведет разгульную жизнь в Лондоне. Она кокетничает со всеми ухажерами и пишет о своих кокетствах родственнице Люси Селби. Несмотря на множество поклонников, Хэрриет не спешит замуж, ведь для нее главное свобода. Легкомысленное поведение леди Байрондоводит ее до неприятностей. Один из отвергнутых женихов, сэр Полксфен, не выдерживает позорного отказа, а потому решает похитить девушку и вступить с ней в брак без ее согласия.

Полксфен привозит девушку в забытую церквушку на окраине Лондона и требует у священников обвенчать их. Однако у барона Полксфена ничего не выходит, бракосочетание не состоялось. Неистово хлопнув дверью, он тяжело ранит девушку, бросившуюся за ним к выходу. Барон не решается оставить леди Байорон в Лондоне, а потому увозит ее в неизвестном направлении.

Сэр Чарльз Грандисон встречает на дороге странную повозку, из которой слышны женские крики. Он пытается узнать у извозчика в чем дело, однако тот говорит, что везет распутную жену к себе домой. Сэр Чарльз не верит ему, так как девушка уверяет, что не является женой извозчика. В короткой схватке Грандисон одерживает победу и забирает леди Байрон в свое имение.

Родственники Хэрриет поспешно выезжают за девушкой, они опасаются, что ее честь была поругана.

Хэрриет больше не относится к своим поклонникам с кокетливым легкомыслием. Она обращает внимание на благородного сэра Чарльза, добродетель которого известна на всю округу. Девушку привлекает приятная внешность и изысканные манеры Грандисона. Леди Байрон узнает, что отец Чарльза был тяжело ранен на дуэли, леди Градисон не вынесла такого шока, а потому на смертном одре просила Чарльза никогда не вступать в дуэльные поединки. Несмотря на это, шпага сэра Чарльза всегда была на защите слабых.

Оскорбленный Полскфен не чувствует себя виноватым, наоборот, он собирается защищать свою честь на дуэли, а потому вызывает сэра Чарльза на поединок. Грандисон соглашается. При этом Полксфен ведет себя низко и при встрече с Чарльзом пытается атаковать его в спину. Боевое мастерство Грандисона позволяет ему легко справиться с неудачливым дуэлянтом. Полксфен обещает покинуть Англию.

Но отношения Чарльза и Хэрриет не могут развиваться. Сердце Чарльза омрачено историей, приключившейся с ним в Италии. Когда-то Грандисон спас молодого человека – Иеронима от смерти. Благодарная семья юноши ввела Грандисона в свой дом. Сестра Иеронима, Клементина, безнадежно полюбила сэра Чарльза. Всепоглощающее чувство свело ее с ума, а сэр Чарльз был вынужден вернуться в Англию. Только когда несчастная Клементина приехала в Лондон и Чарльз смог объясниться с ней, Хэрриет и граф Грандисон смогли пожениться.

Произведению предпослано предисловие издателя (так именует себя Ричардсон), напоминающего о героях ранее опубликованных романов. «Памела» - свидетельство о пользе добродетели; «Кларисса» - наставление тем родителям, кто неразумным принуждением порождает зло. Наконец, «Грандисон» - «деяния изящной души», неукоснительно следующей твердым нравственным правилам во всех жизненных ситуациях.

Прелестная, рано осиротевшая молодая девушка из хорошей семьи, мисс Хэрриет Байрон, пишет своей родственнице Люси Селби подробнейшие письма о своем пребывании в Лондоне в семье своего узена Арчибальда Ривза. Письма не лишены кокетства, так как девушка описывает характеры, привычки, манеры всех своих воздыхателей. Достоинства мисс Хэрриет Байрон, ее внешность, изящество, образованность (позднее выяснится, что она бегло читает по-итальянски), привлекают к ней множество поклонников. Но ни знатность, ни богатство, ни привлекательная внешность не являются достаточным поводом для замужества. Хэрриет пишет, что свобода, предоставленная ей родственниками, слишком дорога, чтобы лишиться ее в браке. На самом деде очевидно, что сердце девушки еще не проснулось для любви. Мисс Байрон не отказывается от визитов, балов и других развлечений, так как они ее забавляют. Единственное, что ее огорчило в последнее время, - это неудачный маскарадный костюм (который впоследствии чуть было не погубил ее репутацию своей нелепостью), описанный ею в письме к своей подруге.

В переписку вступает Арчибальд Ривз. Он сообщает своим родственникам Селби о страшном несчастье. Хэрриет Байрон похищена, когда возвращалась с маскарада. Подозрение падает на Джона Гревила, отвергнутого претендента на руку мисс Байрон. Он обещал уехать из Лондона после того, как получил отказ, но тайно остался в городе, переехав на другую квартиру. Позднее выявляются другие участники похищения. Только несколько дней спустя проясняются истинные обстоятельства происшествия. Семейство Ривз получило письмо, подписанное Шарлоттой Грандисон, в котором сообщается, что девушка находится в их доме и столь слаба, что даже не в состоянии писать собственноручно. Всех гнетет мысль о том, что прелестная девушка могла стать жертвой насилия. К счастью, обстоятельства сложились благоприятно и честь девушки не пострадала,

Кузен Ривз немедленно отправляется в дом Грандисонов и узнает обстоятельства похищения от человека, спасшего Хэрриет Байрон, - сэра Чарльза Грандисона. Истинным виновником похищения оказался баронет, сэр Харгрэйв Полкофен. Он тоже делал предложение мисс Байрон и, в отличие от Джона Гревила, ничем не выразил своего неудовольствия, оказавшись отвергнутым.

Сэр Чарльз Грандисон рассказывает об обстоятельствах, при которых он встретил Хэрриет Байрон. Возвращаясь из Лондона, он увидел мчащуюся карету и, решив избежать столкновения, приказал своему кучеру свернуть в сторону. Но невольно преградил путь приближающемуся экипажу. Когда тот остановился, сэр Чарльз услышал женский крик и увидел в окне кареты женщину, закутанную в плащ. Заметив на дверцах экипажа герб, сэр Чарльз решил выяснить, в чем дело. Владелец кареты довольно грубо отвечал, что везет свою жену, нарушившую супружеский долг, в свое поместье. Женщина пыталась вырваться из его рук и просила о помощи. Так как молодая особа утверждала, что не является женой этого господина, а похищена им, то сэр Чарльз решил вмешаться и освободить даму из рук грубого господина. Он умолчал о подробностях этого освобождения и был весьма сдержан в рассказе.

Позднее, из письма Хэрриет Байрон к своей подруге, Люси Седби, становится ясным, что сэр Чарльз вел себя геройски. История ее похищения была такова. После маскарада слуги, нанятые лакеем УИЛСОном (оказавшимся сообщником похитителя), отнесли портшез (носилки) не к дому Ривза, а в другой район Лондона, к дому некоей вдовы. Там несчастную мисс Хэрриет поджидал негодяй Полксфен. Девушка молила похитителя отпустить ее домой, но он напомнил ей о том, как были отвергнуты его мольбы о браке. Теперь, заявил неудавшийся жених, он сочетается браком вопреки воле девушки. Но сделает это как благородный человек - в присутствии священника.

Появились подкупленные Полксфеном священники, не желавшие слушать объяснений девушки. Только присутствие вдовы, введенной в заблуждение сообщником похитителя УИЛСОНОМ (обещавшим жениться на одной из дочерей вдовы), спасло мисс Байрон от принуждения. Когда священники ушли, девушка попыталась выскочить вслед за Полкофеном, который в ярости так хлопнул дверью, что сильно поранил мисс Байрон. Он побоялся оставить истекающую кровью девушку в Лондоне и решил отвезти свою жертву к себе в поместье. По дороге туда и произошла встреча с благородным сэром Чарльзом, который в своем рассказе умолчал о той опасности, которой подверглась его собственная жизнь. Разъяренный похититель сначала пытался зажать девушке рот, чтобы ее крики не услышал сэр Чарльз, а потом обнажил шпагу против благородного джентльмена. Сэр Грандисон сумел остановить похитителя, свалив его единственным ударом. И только после того как сообщил спутникам Полксфена свое имя, почтительно усадил мисс Байрон в свою карету. Хотя Хэрриет детально описывает в письмах подробности своего похищения, решено скрыть как от знакомых, так и от властей все случившееся. Всем, кто интересовался мисс Байрон, сообщали о ее недомогании, потребовавшем отъезда из Лондона на несколько дней.

В последующих письмах Хэрриет признается своей подруге, что в ее письмах уже не может быть прежней шаловливости и остается только удивляться своему собственному легкомыслию, с которым она описывала своих воздыхателей. Хэрриет подробно сообщает о семействе Грандисонов - очаровательной Шарлотте и ее брате, сэре Чарльзе, его изящной фигуре, тонких чертах лица, изысканных манерах, но при этом явной силе и мужественности, без малейшего налета щеголеватости или изнеженности. Сразу видно, что сэр Чарльз не пытался уклониться от непогоды или других превратностей, подстерегающих путешественников в дороге. Доброта и сострадание Грандисона ко всему живому так велики, что он запрещает подрезать хвосты лошадям, чтобы животные могли отмахиваться от надоедливых насекомых.

Хэрриет рассказывает и о родителях Чарльза и Шарлотты Грандисонов. Их отец не был идеальным мужем, часто отлучался в Лондон и подолгу отсутствовал. Однажды его привезли тяжело раненным после поединка. Его жена была так глубоко потрясена, что, выходив мужа, сама вскоре скончалась. Умирая, несчастная женщина просила своего сына не участвовать в поединках. Позднее читатель узнает, что сэр Чарльз вел достойную жизнь и не унаследовал слабостей своего отца, но для защиты слабых всегда без колебаний обнажал шпагу.

Мисс Байрон узнает о том, что ее похититель не только не чувствует угрызений совести, но осмеливается вызвать на поединок сэра Чарльза. Отчаяние охватывает Хэрриет до такой степени, что она готова принести себя в жертву, лишь бы жизни сэра Чарльза ничего не угрожало. Ее кузен Арчибальд и Люси Селби давно заметили, что девушка неравнодушна к своему спасителю. К счастью, все закончилось очень хорошо и состоявшаяся дуэль еще раз подтвердила невероятное благородство сэра Чарльза.

Грандисон не уклонился от вызова на поединок и, придя на встречу с Полксфеном, попытался убедить его в том, что никто не имеет права принуждать женщину к браку, тем более силой. Внешне спокойный, негодяй пригласил Грандисона в сад, якобы для того, чтобы сказать несколько слов наедине. Когда молодые люди оказались в саду, Полксфен неожиданно попытался подло атаковать сэра Чарльза сзади, но потерпел неудачу. Грандисон с легкостью поверг незадачливого противника на землю. Полксфену пришлось признать свое поражение. После встречи с мисс Байрон он поклялся уехать из Англии.

Но развитию отношений между Чарльзом Грандисоном и Хэрриет Байрон мешала сердечная тайна, ключ к которой следует искать в путешествиях сэра Чарльза по Италии. Со временем мисс Байрон узнала все обстоятельства этой истории.

Живя в Риме, сэр Чарльз познакомился с отпрыском знатного семейства, который вел довольно легкомысленный образ жизни. Грандисон пытался отвлечь Иеронима делла Поретта от легкомысленных поступков, но потерпел неудачу. Юный маркиз страстно влюбился в даму, чья красота была единственной добродетелью, и уехал следом за ней из Рима. Через некоторое время сэр Чарльз решил отправиться далее, но по дороге в Кремону стад свидетелем ужасного происшествия. Уже поверженный молодой человек с трудом оборонялся от нескольких нападавших. Благородный сэр Чарльз не мог остаться равнодушным и бросился на защиту несчастного.

Естественно, что он справился с негодяями и только после этого обнаружил, что жертвой был Иероним делла Поретта. Оказывается, поклонники дамы подстерегли соперника вместе с наемными убийцами.

Доставив смертельно раненного молодого человека в Кремону, Грандисон сообщил о случившемся его семье. Все семейство маркизов делла Поретта прибыло из Болоньи, и едва живой Иероним рассказал своим родственникам о том, как сэр Чарльз пытался удержать его от необдуманных поступков, как храбро кинулся защищать его от нападающих, с какой осторожностью доставил его в город. Восхищенные родители стали называть сэра Чарльза своим четвертым сыном, а Иероним - братом. Все это не могло не произвести впечатления на единственную дочь маркизов Поретта - Клементину. Так как сэр Чарльз не решился оставить своего друга в тяжелом состоянии, то он поселился в доме Поретта. Читал вслух, рассказывал об Англии и в конце концов окончательно покорил сердце Клементины делла Поретга. Девушка не хотела обращать внимания ни на кого, даже на графа Бельведера, искренне увлеченного знатной красавицей.

Иероним делла Поретта решил, что сэру Чарльзу следует стать истинным его братом, женившись на Клементине. Для этого следует выполнить только одно условие - стать католиком. Но именно это является непреодолимым препятствием для благородного Грандиозна. Его сердце свободно, он мог бы всем пожертвовать для девушки, но только не верой. Все семейство делла Поретта, в том числе и Иероним, чувствует себя оскорбленным, ведь Клементина принадлежит к знатнейшей и богатейшей семье Италии.

Бедная девушка не выдержала случившегося и тяжело заболела - она потеряла рассудок. То не могла проронить ни слова и сидела неподвижно, то не могла найти себе места и металась по комнате. Она писала сэру Чарльзу бесконечные письма и не замечала, что родственники их уносят. Единственное, что пробуждало ее к жизни, это разговоры с компаньонкой-англичанкой. А еще она любила рассматривать карту Англии, вспоминая благороднейшего сэра Чарльза, В минуты просветления она настаивала на пострижении. Но маркиза делла Поретта не могла допустить, чтобы единственная дочь столь высокопоставленного семейства заточила себя в монастыре.

Родители решились отпустить ее в путешествие по стране, чтобы она смогла прийти в себя. Клементина воспользовалась этим и уехала в Англию, на родину ее незабвенного Грандиозна.

Эта поездка оказалась благоприятной для ее здоровья. Она не препятствовала браку сэра Чарльза с Хэрриет. А со временем поправилась настолько, что могла согласиться на брак с графом Бельведером.

Роман завершается прекрасной свадьбой мисс Байрон и Грандисона. Они поселяются в Грандисон-холде и наслаждаются великолепной природой.