Военно-политические, социально-экономические и культурно-церковные связи, существовавшие между Русью и Византией с сер. IX до сер. XV вв.

Первое известное появление русских в Константинополе относится к 838 г., когда к василевсу Феофилу прибыла делегация от народа «Рос», которая за тем в составе византийского посольства оказалась при дворе императора франков Людовика Благочестивого в Ингельгейме (839).

На начальном этапе Р.-В. О. в IX - 1-й пол. Х вв. русские воспринимали ромеев как важнейших торговых партнеров, достижение долгосрочного и прочного соглашения с которыми - основная задача момента. Вместе с тем, несмотря на заинтересованность византийцев в русском импорте, для установления выгодных коммерческих связей на «государственном» уровне со стороны Руси требовался военный нажим: «русская военно-торговая верхушка буквально “пробивала” себе дорогу к Константинополю» (Г.Л. Курбатов). Во многом именно этот фактор провоцировал знаменитые русские походы на Царьград в 860, 904/7, 941, 943 гг.

По преданию во главе первого из них (18-25.06.860 г.) стояли Аскольд и Дир Киевские: они осадили Константинополь, но были разгромлены в морском сражении. По-видимому, существует определенная связь между этой экспедицией и т.н. «Первым» или «Фотиевым» (по имени тогдашнего константинопольского патриарха Фотия I) крещением Руси в Среднем Поднепровье ок. 867 г.

Второй поход, организованный великим киевским князем Олегом, оказался успешным: захваченное врасплох правительство императора Льва VI вынуждено пошло на ряд торгово-экономических уступок, закрепленных в византийско-русских договорах 904/7 и 911 гг.

Экспедиция преемника Олега великого князя Игоря увенчалась серией морских и сухопутных (на малоазийском берегу Босфора) сражений 11.06., 8.07. и 15.09.941 г., приведших к полному поражению русских. Однако новый поход Игоря в 943 г. завершился встречей его армии византийскими послами в устье Дуная, что не только предотвратило кровопролитие, но и способствовало заключению в 944 г. нового полномасштабного соглашения Руси с василевсом Романом I Лакапином.

Р.-В. О. не ограничивались торговыми контактами: едва ли не в большей степени империю привлекал найм русско-скандинавских солдат, чей профессионализм, впервые по-настоящему давший о себе знать в нач. Х в., надолго сделал варяго-русские отряды одними из наиболее боеспособных подразделений византийской армии, фактически царской гвардией. Между Русью и Византией установились тесные военно-торговые связи, которые не могли разорвать даже периодически вспыхивавшие вооруженные конфликты. «Древняя Русь силой навязала себя Византии в качестве партнера в системе межгосударственных отношений, но одновременно она попала в сферу влияния высокой византийской цивилизации» (Г.Г. Литаврин).

Воздействие империи привело к складыванию на Руси значительной христианской общины, к которой примкнула и великая киевская княгиня Ольга, совершившая в 946/57 г. поездку в Константинополь, где она была торжественно принята василевсом Константином VII Багрянородным. Впрочем, победа христианской «партии» в Киеве оказалась непродолжительной и уже при сыне и преемнике Ольги Святославе Игоревиче возобладала языческая реакция, а отношения с Константинополем ухудшились настолько, что это спровоцировало русско-византийскую войну 970-1 гг.

Обострение болгаро-византийских связей привело к тому, что император Никифор II Фока, занятый войнами в Азии, поспешил найти союзника-наймита для превентивной атаки на Болгарию в лице великого киевского князя Святослава Игоревича. Хотя Святослав охотно откликнулся на предложение ромеев и в 968 г. стремительно овладел значительной частью страны, он вовсе не собирался решать задачи имперской политики, имея целью закрепление за Русью нижнего течения Дуная. Тем не менее, в открытом столкновении с войсками нового василевса Иоанна I Цимисхия русские потерпели поражение, а блокированный в Доростоле (Силистре) Святослав Игоревич 23.07.971 г. после трехмесячного отчаянного сопротивления принял условия Византии и отказался от посягательств на Болгарию в обмен на свободное возвращение в Киев.

Окончательная победа восточного христианства на Руси ок. 988 г. способствовала ее более тесной интеграция в «Византийское содружество», когда к оживленным военным и экономическим контактам добавилось культурно-церковное воздействие. С принятием крещения Русь не утратила самостоятельности, будучи, пожалуй, единственным из всех членов «Содружества» равноправным партнером империи - ее «духовной дочерью», но не политическим сателлитом. Больше того, русские князья, по крайней мере, после введения христианства, не ставили цели долговременного овладения Константинополем, никогда официально не посягая на титул василевса. Став одной из стран «византийского круга», Русь не только перестала угрожать империи, но и начала оказывать активную вооруженную поддержку Константинополю посредством стабильного и систематического пополнения гвардейских отрядов.

С момента крещения Руси более полувека Р.-В. О. оставались мирными, но в 1043 г. войска под предводительством Владимира Ярославича (сына великого киевского князя Ярослава I Мудрого) внезапно атаковали Константинополь, что явилось последним столкновением Византии и Руси, когда она непосредственно угрожала имперской столице.

До 05 - 06.1043 г. ни о какой войне с Византией, по всей видимости, не было речи. Верный союзническим договоренностям, великий князь Ярослав направил флот под командованием своего сына Владимира в помощь императору Константину IX Мономаху для подавления мятежа Георгия Маниака, с которым Константинополь, впрочем, справился без участия Руси.

Владимир Ярославич узнал о поражении и гибели Маниака уже по пути в Византию: 06.1043 г. князь достиг устья Дуная, где был встречен византийской делегацией, предлагавшей отступные, примерно равные среднему жалованию наемников. Вероятно, под влиянием части дружины Владимир без согласования с отцом принял решение продолжить движение к Константинополю. Владимир Ярославич решился на открытую конфронтацию с Византией, но он не собирался ввязываться в непосредственные боевые действия: используя эффект внезапности, князь намеревался силой вырвать у василевса условия более выгодной сделки для покрытия расходов на потерявшую смысл экспедицию. Однако появление русских 07.1043 г. не стало неожиданностью для Константинополя, во всяком случае, экстренно собранная византийская эскадра дала вооруженный отпор: у стен столицы русский флот был полностью разгромлен, а Владимир Ярославич с небольшой частью кораблей едва спасся и ушел от преследования.

Впрочем, столь серьезное осложнение Р.-В. О. не привело к их дальнейшему обострению: уже ок. 1047 г. связи Киева и Константинополя нормализовались. Константин IX даже пошел на заключение брачного союза с правившей на Руси династией: Мария - дочь царя от второго брака, - вышла замуж за младшего сына Ярослава Мудрого Всеволода (I), а впоследствии стала матерью Владимира Мономаха.

К сер. XI в., особенно после появления в Северном Причерноморье половцев - значительно более многочисленных, чем их предшественники печенеги - прямое военное столкновение между Византией и Русью стало невозможным. Несмотря на конфликт 1043 г., духовно-культурные и торгово-экономические связи активно развивались. Вместе с тем, изменилась и модель военно-политического взаимодействия: если ранее Русь представляла интерес для империи только в качестве поставщика элитных воинских частей, составлявших основу личной императорской охраны, то с нач. XI в. появилась особая русско-византийская контактная зона. На рубеже X - XI вв. усилиями великого киевского князя Владимира Святославича и, в особенности, его сына Мстислава окончательно сформировался удел Руси в Тмутаракани, занимавший территорию Таманского полуострова. Как только византийские владения в Крыму с центром в Херсоне (Херсонесе) сомкнулись с военно-торговой факторией Руси в Приазовье, возникло русско-византийское военное пограничье.

Несомненно, укрепление позиций Руси в Приазовье в 1-й четв. XI в. изменило расклад сил в регионе: погруженная во внутренние проблемы и внешнеполитические неурядицы Византия была заинтересована в сохранении status quo. В то же время этнически пестрая община Тмутаракани, удаленная от основного массива русских владений и тяготившаяся зависимым положением от Киева, стремилась к упрочению собственных позиций.

Этот процесс стал особенно заметен в годы правления на Тамани Мстислава Владимировича Храброго, сына крестителя Руси. Будучи вполне самостоятельным от Киева, Мстислав распространил влияние далеко за пределы своего удела - на Восточный Крым и Прикубанье, причем оба региона непосредственно примыкали к византийским владениям в стратегически важных районах Черноморья - Херсонской области, Абхазии и Иверии. Помощь императору Василию II в подавлении антивизантийского восстания Георгия Цуло в Крыму (1016), затем победы над адыгами (1022) и великим князем Ярославом Мудрым (1023-24) и, наконец, овладение Черниговом (1026) сделали Мстислава Храброго ключевой фигурой в Приазовье и Восточном Причерноморье, с которой не могли не считаться и которая не могла не беспокоить как Киев, так и Константинополь. Со смертью могущественного князя Тмутаракань почти на три десятилетия ушла в тень, а ее влияние резко уменьшилось.

В условиях политической дезинтеграции Руси после кончины Ярослава I (1054), складывания новых (наряду с Киевом) крупных центров силы, Р.-В. О. перестали носить единый и целенаправленный характер. Военно-политическое взаимодействие приобрело более «индивидуальную», личностную направленность: так, важнейшим партнером Византии стал Чернигов, поскольку их интересы пересекались на Тамани. Черниговские князья, во владении которых формально находилась Тмутаракань, стремились упрочить контроль над богатой факторией, ставшей к тому моменту прибежищем младших князей-изгоев. Одновременно Константинополь имел достаточные основания опасаться нового усиления самостоятельной таманской общины, во главе которой нередко оказывались энергичные князья, не обретшие собственный удел на Руси и поэтому потенциально угрожавшие ромейским территориям в Крыму. Византия нашла в Чернигове надежного союзника в деле сохранения силового баланса в Северном Причерноморье. По согласованию с черниговскими князьями (а иногда и с Киевом) империя, по меньшей мере, дважды устраняла неугодных обоим партнерам тмутараканских правителей: в 1066 г. на Тамани был отравлен Ростислав Владимирович, враждовавший с дядькой, черниговским князем Святославом Ярославичем, а в 1079 г. подвергся аресту и ссылке в Византию Олег Святославич - противник великого князя Всеволода Ярославича и Владимира Мономаха.

Эти два события, отстоящие друг от друга более чем на десятилетие, явились прологом к «тихой» аннексии империей юго-восточного форпоста Руси в самом к. XI в. В сложнейшей обстановке, вынужденный сражаться сразу на трех фронтах, Константинополь пошел на присоединение богатого ресурсами Приазовья. Поглощение Византией Тмутаракани ускорил половецкий барьер: он нарушал традиционные коммуникации в северопричерноморские степях и затруднял поддержку таманской фактории из Руси. Тмутаракань давно находилась в орбите ромейской политики, но лишь Алексей I Комнин превратил Приазовье из русско-византийского совладения, контактной зоны в регион, где Византии принадлежал «решающий голос». Империя отозвала из опалы Олега Святославича и оказала ему помощь в овладении Таманью (1083), а затем направила энергию «Гориславича» вовне, поощрив планы по отвоеванию у Владимира Мономаха черниговской вотчины. С возвращением Олега на Русь в 1094 г. Тмутаракань исчезла со страниц русских летописей, будучи вскоре занята Византией. Для империи, до крайности ослабленной, потерявшей громадные территории, новый передел «сфер влияния» в стратегически важном и взаимноудаленном как от ромейских, так и русских рубежей углу Черного моря был необходим. В то же время Русь, находившаяся в процессе трансформации племенного суперсоюза во главе с Киевом в княжескую полицентричную федерацию, не смогла дать отпор притязаниям Константинополя.

Своеобразным эхом аннексии империей Приазовья и, в особенности, ухудшения отношений Алексея I и Владимира Мономаха стал русско-византийский вооруженный конфликт в Нижнем Подунавье в 1116 г. Заслуживший большой авторитет в победоносных походах против половцев, старейшина среди русских князей бросил скрытый вызов империи и попопытался закрепиться в Паристрионе. Несмотря на неудачу, данная экспедиция продемонстрировала возросшую силу Руси и укрепила ее престиж, что выразилось в заключении брака одного из представителей династии Комнинов и внучки Мономаха, а также, вероятно, в новом договоре с ромеями: обоюдная кочевническая угроза способствовала сближению Константинополя и Киева.

Дунайское столкновение стало исключением в череде мирных лет Р.-В. О. с 1043 г.: в сущности, после 1116 г. и Киеву, и Константинополю оказалось не до сведения счетов за застарелые внешнеполитические обиды. Византию и Русь объединяла половецкая угроза, с которой ромеи в одиночку не справлялись.

Во 2-й четв. XII в. складывание на Руси своеобразной удельной федерации привело к тому, что Р.-В. О. окончательно утратили характер единого государственного курса, направлявшегося из одного центра. Сообразно новым условиям византийцы в связях с русскими в лучшем случае стремились к утверждению политического влияния, главной целью которого было добиться благожелательной позиции к империи и отвлечь Русь от союза с врагами Константинополя. Однако раздробленность Руси не увеличивала, а ослабляла возможности такого влияния. Искушенная, гибкая и прагматичная дипломатия византийского двора исходила из трезвого учета реальных обстоятельств, василевсы никогда не ставили (да и не думали ставить) задачи непосредственного подчинения Руси.

Одновременно Византия, не упуская из виду расширение церковно-политического взаимодействия, отодвигала на второй план старые сферы отношений с Русью - военную и торгово-экономическую. Значительные привилегии итальянским городам-республикам не могли не отразиться на состоянии византийско-русских коммерческих связей. Перенос русской торговли из Константинополя в Фессалонику повлек за собой, в частности, сокращение удельного веса византийских ремесленных изделий на Руси.

Между тем экономический расцвет провинциальных городов Византии при известном спаде коммерческой жизни в столице в XII - нач. XIII вв. обусловили подъем византийско-русской торговли, например, в сфере работорговли, особенно, на фоне почти непрерывных русско-половецких войн. Продолжал существовать и специальный русский квартал в Константинополе - «убол» («эмвол») - подворье с церковью святого Маманта, располагавшееся на Босфоре к северо-востоку от столицы (ныне стамбульский район Бешикташ), а в Фессалонике, где ежегодно проходила осенняя ярмарка, возникла новая колония русичей. Впрочем, торговля как базовый элемент отношений Руси и Византии все же выпала из общей системы их официальных связей.

Хотя контакты с Византией не прервались, а в некоторых областях (к примеру, культурно-церковной или брачно-семейной) даже укрепились, погруженная во внутренние конфликты Русь, потерявшая Тамань и отрезанная половцами от Северного Причерноморья, более не представляла для империи какой-либо военной угрозы, равно как и утратила возможность поддерживать ромеев вооруженными силами. Константинополю приходилось вступать в отношения по отдельности с каждым из крупных русских княжеств, важнейшим из которых был Галич - единственный из «топархий, принадлежащих россам» (Никита Хониат), - который имел общую, правда, нестабильную границу с Византией в устье Дуная.

Более короткая и безопасная торговая дорога из Галиции к границам империи и по морю и по суше через болгарскую территорию пришла на смену днепровскому и азово-донскому путям, а уплотнение половецкого барьера в низовьях Днепра и Северского Донца обусловило попытки русских князей утвердиться на Дунае. Потеряв Приазовье, Русь стремилась упрочить позиции в Низовьях Днестра, Прута, Дуная: она вынужденно отказалась от старых факторий ради вероятного приобретения контроля над перспективной торговой магистралью, ценность которой была очевидна уже с к. XI в.. Вместе с тем значение данного района не ограничивалось одной коммерцией: междуречье Днестра и Серета и Нижнее Подунавье - ворота между Черным морем и Карпатами, через которые в XI - XII вв. кочевники устремились на Балканы. Поскольку Византия не имела сил отодвинуть оборонительный рубеж к северу от Нижнего Дуная, властный вакуум здесь мог быть заполнен лишь русскими, которые мешали кочевническим вторжениям на Балканы, не пуская степняков через Дунай или нанося им удар в спину. Несмотря на то, что Галич, который ромеи поставили в привилегированное положение, не достиг на Дунае единоличного владычества, авторитет галицких князей в XII в. зачастую был непоколебим.

В то же время «на смену общерусским договорам с империей пришли соглашения отдельных княжеств Руси, подчиненные конкретной задаче, непрочные и кратковременные, зависевшие от переменчивой международной и внутриполитической обстановки в обеих странах» (Г.Г. Литаврин). Хотя в сер. XII в. сотрудничество вооруженных сил Византии и Руси еще сохранялось, но это происходило крайне нерегулярно: интенсивность военно-политических контактов снизилась и уже никогда не достигала прежнего уровня. Международные пути Руси и Византии начали расходиться, а их связи ослабли.

Исторические источники и справочные материалы:

Byzantinorossica: Свод византийских свидетельств о Руси / Сост. М.В. Бибиков: В 2 ч. М., 2004-2009.

Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия: В 5 т. / Под ред. Т.Н. Джаксон, И.Г. Коноваловой, А.В. Подосинова. Т. II: Византийские источники / Сост. М.В. Бибиков. М., 2010.

Древняя Русь в средневековом мире: Энциклопедия / Под общей ред. Е.А. Мельниковой, В.Я. Петрухина. М., 2014.

Иллюстрации:

Великий князь Владимир Святославич (златник, ок. 988-1015);

«Первое крещение Руси» ок. 867 г. (болгарский иллюстрированный перевод Хроники Константина Манассии. Миниатюра 58, XIV в.);

Русская атака Константинополя в 941 г. («Обозрение истории» Иоанна Скилицы, рубеж XII - XIII вв. Королевская библиотека. Мадрид);

Вторжение великого князя Святослава в Болгарию (болгарский иллюстрированный перевод Хроники Константина Манассии. Миниатюра 63, XIV в.);

Осада Доростола императором Иоанном I Цимисхием в 971 г. (болгарский иллюстрированный перевод Хроники Константина Манассии. Миниатюра 64, XIV в.);

Крещение великого князя Владимира (Радзивиловская летопись, к. XV в.).

1. Русско-византийские отношения IX-XV вв.
К Оглавлению

Прежде чем непосредственно подойти к этой теме, вернемся на насколько столетий вглубь, в эпоху правления византийских императоров Юстина и Юстиниана. Именно в правление этих императоров, особенно Юстиниана, начала формироваться пока еще не дипломатия Византии со славянским миром, в то время разобщенным, но во всяком случае вырабатывалось определенное отношение, которое впоследствии ляжет в основу дипломатических отношений с Русью, в XI-XV вв. Непосредственное знакомство Византии со славянским миром началось в правление императора Юстиниана . Одной из особенностей правления этого императора-воина, царствовавшего 38 лет, была та, что 32 года он непрерывно вел войны на всех рубежах обширной Византийской империи: войны с арабо-мусульманским миром, войны с Западом, войны с печенегами, с персами, со славянами. При Юстиниане особенно интенсивно начинается вторжение славян на территорию Византийской империи, которое происходило в контексте Великого переселения народов. Сначала славяне осели на нижнем и среднем Дунае и оттуда делали набеги на Византию, возвращаясь обратно на Дунай с богатой добычей. Позже они заселяют территорию империи: Балканы - Македонию, побережье Эгейского и Адриатического морей, их острова. Юстиниан был встревожен этой ситуацией, поэтому по всей береговой территории Дуная, примыкавшей к границам Византийской империи, он строит систему крепостей против славян. Но эта мера оказалась малоэффективной: славяне по-прежнему продолжали проникать на территорию империи, все более и более широко заселяя территорию Балкан. Постепенно славяне становятся вторым этносом Византийской империи на Балканах (после греков) и начинают играть заметную роль в жизни Византийской империи.
Стратегия и тактика славян, их расселение на территории Византии, постепенное ославянивание завоеванных регионов формируют у императора отношение неприятия славянского этноса и враждебную настороженность. Это отношение ляжет в дальнейшем в основу византийско-русской дипломатии, определит политику Византии по отношению к Киевской и, в значительно меньшей степени, к Московской Руси.
О восточных славянах византийцы имели представление из сочинений византийских писателей-историков, в частности, Прокопия Кесарийского. С восточными славянами Византия столкнулась вплотную в VIII-IX вв, когда руссы начали нападать на византийские территории в Крыму и на побережье Черного моря. Существует предположение, что легендарный поход Аскольда в Константинополь в 860 г. значительно изменил русско-византийские отношения. По преданию, Аскольд и его свита приняли крещение в Византии. Вернувшись в Киев, этот князь начинает первые шаги по пути христианизации населения древнерусского государства. Таким образом, можно считать, что уже с IX в. начинаются первые, еще очень робкие, попытки к мирным контактам Киевской Руси и Византии. Эти попытки предпринимались не только верховной властью того и другого государства, но и купцами, воинами, которые в X в. постоянно появлялись на побережье Малой
Азии и стремились к установлению стабильных торговых и политических отношений с Константинополем-Царьградом.
Во время правления киевского князя Олега (882-912), создателя древнерусского государства, внешняя политика Киевской Руси по отношению к Византии отличалась довольно легко прослеживаемой двойственностью: вражды и мира. Эта двойственность пройдет через всю историю дипломатии Руси и Византии. Князь Олег дважды предпринимал походы на Византию - в 907 г. и в 911 г. И последующие великие киевские князья также будут либо совершать походы, либо возглавлять (или снаряжать) посольства в Византию. В результате этих походов подписывался двусторонний договор, в который включались торговые, военные и политические статьи. Договоры, заключенные в результате походов князя Олега, были выгодными для Руси. По договору 911 г. Русь получала право беспошлинно торговать на рынках Константинополя. Византийская сторона обязывалась содержать за свой счет купцов и послов Руси во время их пребывания на территории империи, а также снабжать их всем необходимым для обратного пути в Киевскую Русь. После заключения договоров 907 и 911 гг. руссы стали принимать активное участие в византийских военных экспедициях, в частности, против Хазарского каганата, печенегов, половцев и арабов. Византия вела многочисленные войны и остро нуждалась в русских воинах. После походов Олега Русь и Византия, разделенные морем, стали как бы ближе друг другу - по крымским и причерноморским владениям Византии. Торговые связи Византии и Руси приобретают регулярность. Ежегодно, летом флотилия руссов появлялась в Босфорском проливе. Купцы поселялись не в самом Констатинополе, а в пригороде, но торговать они имели право и в самой столице. Особенно высоким спросом у русских купцов пользовались богатейшие шелковые ткани, которые Византия получала из Китая и Средней Азии.
В 941 г. великий киевский князь Игорь (912-945) совершил сокрушительно неудачный поход на Византию. Его войско было сожжено под Константинополем знаменитым «греческим огнем». Историки до сих пор не могут прийти к единому мнению, зачем после такого серьезного поражения Игорю в 944 г. понадобилось снова отправиться в Византию - возможно, это был поход-реванш. Судя по всему, Игорь учел все недостатки своего первого похода, и второй его поход был подготовлен очень тщательно. Он шел в Византию с огромной флотилией и большими сухопутными силами. Узнав о том, что в Византию движется русское войско, император отдает приказ встретить руссов на Дунае, не дожидаясь, когда они подойдут к столице империи. На Дунае Игоря встречают византийские послы с богатыми дарами и с почестями сопровождают его в Константинополь. В 944 г. в Константинополе князь Игорь и византийский император подписывают договор, который был для Руси столь же удачным, как и договор 911 г. Он также включал в себя торговые и военно-политические статьи. Русские купцы получили еще более широкие права и привилегии на территории Византийской империи, а византийским купцам предоставлялись такие же права на территории Киевской Руси. Договор 944 г. впервые признает Русь суверенным государством. Признание суверенности Руси Византией, несомненно, явилось значительным достижением русской дипломатии. Тем не менее, не стоит обольщаться такими блестящими результатами. Следует помнить, что Византия в то время постоянно воевала и сильно нуждалась в новых воинах. Естественно, ей необходимо было заручиться мирными отношениями с набиравшим силу соседом - Киевской Русью. Подписывая договор 944 г., такой выгодный для руссов, византийский император действовал, прежде всего, в своих собственных интересах.
Походы Олега и Игоря способствовали оформлению регулярных дипломатических отношений между Византией и Русью. Последующие русские князья главным аспектом своей внешней политики считали поход-посольство в Византию. В 946 г. туда отправилась великая киевская княгиня Ольга. Этот поход сыграл огромную роль как в развитии русско-византийской дипломатии, так и в дальнейшей судьбе самого древнерусского государства. В 955 г. Ольга совершает второе посольство в Константинополь и принимает там крещение. В это время императором Византии был Константин VII (945-959) Багрянородный. Как писатель он оставил целый ряд сочинений, в том числе о Киевской Руси и о посольстве Ольги.
В крещении Ольга принимает имя Елена, в честь св. равноап. царицы Елены, матери императора Константина Великого. Вернувшись на родину, она начинает активную деятельность в области христианизации Руси. В деле крещения Руси традиционно уделяется большое внимание деятельности великого князя Владимира I, и это вполне справедливо, но умалять значения Ольги в нем же не следует. При ней была обращена в христианство значительная часть руссов. Сын ее Святослав не пожелал последовать примеру матери и христианства не принял, заявив, что если он примет православие, то над ним вся дружина будет смеяться. Можно сказать, что великая княгиня Ольга вывела древнерусское государство на международную арену. И именно она положила начало очень важному направлению русской внешней политики - юго-западному.Походы Ольги имели и еще одно важное последствие: именно с этого момента русская дипломатия начинает стремиться к династическим контактам с Византией. Влади Ольга имела намерение женить своего сына Святослава на дочери Константина Багрянородного Анне, но оно не увенчалось успехом. Из дошедших до нас сочи скрыт нений императора Константина следует, что династические браки между византийскими принцессами и варварами-руссами были ему явно не по душе. Как уже отмечалось, несмотря на целый ряд благоприятных дипломатических ситуаций, постоянно сохранялась нестабильность русско-византийских отношений, которые к 956 г. вновь осложняются. Этим обстоятельством воспользовался император Священной Римской империи Оттон, который отправляет на Русь своего Влади миссионера - католического священника Адальберта, присвоив ему титул епископа Русского. Приезд Адальберта в Киев вызвал всеобщее возмущение - киевляне не пожелали, чтобы их государство превращалось в католическую епархию, и Адальберту вместе со свитой пришлось срочно покинуть Киевскую Русь. Клубок противоречивых отношений между Русью, Византией и Западной Европой затягивался, но это не приводило к дипломатическому разрыву ни с одной из сторон. В 973 г. Оттон созывает съезд католических посольств, на который приглашается и посольство Руси - конечно, не случайно. Несмотря на неудачу миссии Адальберта, Оттон не терял надежды на включение Руси в католический мир. Еще раньше, в 960 г. русское войско участвовало в войне с арабами на стороне Византии.
В 967 г. византийский император Никифор Фока предлагает киевскому князю; Святославу Игоревичу (945-972) за большую оплату совершить поход на Балканы против враждебной Византии Болгарии. В 968 г. Святослав разбивает болгарское войско, но не лишает при этом трона болгарского государя Бориса. Через некоторое время происходит объединение военных сил Бориса и Святослава и совместный поход против Византийской империи. Святослав был князем-рыцарем, предпочитавшим воинскую славу всякой другой. Киев он не любил и мечтал основать новую столицу на Дунае в Переяславце. Поэтому он совершает три похода на Дунай, т.е. трижды сталкивается с Византийской империей в качестве ее врага. Во время последнего похода в 971 г. войско Святослава было разбито. По дороге домой, в Киев, на Днепровских порогах его встретили войска печенегов во главе с вождем Курей. Святослав был убит. В исторической науке эта встреча печенегов с остатками русского войска считается не случайной. Есть основания полагать, что она была подготовлена византийской дипломатией. Убийство великого киевского князя не сыграло существенной роли в русско-византийских отношениях и не по-\ служило поводом к их разрыву, при всей их холодности и нестабильности.
В 987 г. во время правления великого киевского князя Владимира Святославича (980-1015) византийский император Василий II просит о военной помощи для борьбы с узурпатором Вардой Фокой. Князь Владимир просьбу исполнил, но поставил условие Василию II - выдать за него императорскую сестру, принцессу Анну . Русские войска одержали победу над узурпатором, но выполнять обещание Василий II не торопился - видимо, не в силах был преодолеть исторически сложившуюся неприязнь к династическим бракам с руссами. Тогда князь Владимир захватывает Херсон (Корсунь) - византийское владение в Крыму. И только после этого император Василий II присылает в Корсунь принцессу Анну, удовлетворяя требование великого князя Владимира. В это же время французский король Гуго Капет, стремясь к военно-политическому союзу Франции с Византией, также пытался добиться брака своего сына с Анной, но это ему не удалось.
Византийский император отправляет свою сестру русскому князю - но с условием, что Владимир откажется от язычества и примет христианство по восточному обряду. Князь Владимир принимает крещение и получает церковное имя Василий, в честь крестного, которым был сам византийский император. Князь Владимир возвращается в Киев, вернув Византии захваченную им Корсунь.
Если дипломатия Византии по отношению к Руси носила настороженный, скрыто-враждебный характер под легким флером утонченной любезности, присущей цивилизованным византийцам, то поступок Владимира говорит о том, что русская дипломатия по отношению к Византии была совсем иной - более открытой. В этом историческом эпизоде выявились два мира - уходящий мир Византии с его изысканной цивилизацией и утонченнейшей дипломатией и мир молодого государства, который шел на контакт открыто и доверчиво. Уходя из Корсуни, Владимир оставляет там военный гарнизон, содержащийся за счет Киевского государства, который, обновляясь, в течении ста лет сражался за интересы византийской империи на всех ее обширных рубежах.
Владимир вернулся в Киев не только с женой и войском, но и с новым митрополитом Киевским, назначенным византийским патриархом Сисиннием II. В 988 г. христианство было принято всей верхушкой русского общества. С самого начала христианство на Руси становится элементом династического самосознания. Из двадцати первых русских святых, просиявших на протяжении X-XI вв., десять были князьями. В XI в. князь Ярослав Мудрый эксгумировал тела своих предков князей Ярополка и Олега и перенес их прах в Десятинную церковь. Если Константина Великого называли тринадцатым апостолом, то Владимира I - апостолом среди князей.
Принятие православия открыло широкий доступ на Русь более высокой византийской культуре. С созданием Церкви на Руси появляются богослужебные книги, которые вначале была написаны на греческом языке. И здесь большую роль сыграла Болгария с ее установившейся столетней христианской традицией и христианской письменностью. Славянская письменность попадает на Русь из Болгарии, куда она была принесена в IX в. солунскими братьями Кириллом и Мефодием, которые перевели на славянский язык Библию и богослужебные книги. Из Византии на Русь ввозились богослужебные книги, предметы культа.
Влияние высокой византийской культуры на более молодую культуру Киевской Руси сказалось и в зодчестве. В подражание собору Св. Софии в Константинополе киевские князья стали строить на территории Руси многочисленные Софийские соборы. Первые из них были построены в Киеве и Новгороде, а последний - в Вологде, во время правления Ивана Грозного (XVI в.). Русь переняла у Византии искусство мозаики и фрески. В нач. XI в. на Афоне был основан русский монастырь, ставший центром русско-византийских духовно-религиозных связей и сыгравший заметную роль в дипломатии двух стран. Последний поход на Византию был совершен в 1043 г . сыном великого киевского князя Ярослава Мудрого, новгородским князем Владимиром. Целью этого похода являлось сохранение торговых привилегий русских купцов на территории Византийской империи. Но этот поход оказался неудачным, флот князя Владимира был сожжен «греческим огнем», и отношения Византии и Руси на какое-то время прервались. Но уже в 1047 г. Русь помогает Византийскому императору Константину Мономаху (1042-1055) избавиться от очередного узурпатора и претендента на византийский престол. Русь помогла Константину Мономаху сохранить престол, и в знак благодарности и дальнейшего укрепления русско-византийских отношений, русско-византийского военно-политического союза Константин Мономах выдает свою дочь замуж за другого сына Ярослава Мудрого, князя Всеволода. От этого брака родился будущий великий киевский князь Владимир II, прозванный Владимиром Мономахом в честь своего византийского деда-императора. Культурные, торговые, военно-политические связи Византии и Руси сохраняли вплоть до конца XI в. самый живой характер, несмотря на многочисленные военные препятствия (войны с печенегами, арабами, Хазарским каганатом) и сложности в самой дипломатии Руси и Византии. В 1204 г . Константинополь был захвачен в Четвертом крестовом походе (1202-1204) крестоносцами, а в 1240 г . монголо-татарами был захвачен и сожжен Киев. Эти два события отбросили обе страны друг от друга на огромное временное историческое пространство, и даже память о прежних отношениях постепенно исчезала. Между ними осталась практически одна, но очень существенная связь: духовно-религиозная. Россия обязана Византии своим Православием, которое играло и продолжает играть огромную роль в ее судьбе и в контексте всей мировой истории.
XI-XIII века, когда пути двух стран расходились, были для Византийской империи периодом сложных исторических катаклизмов. В XI в. значительно ослабляются позиции Византии на международной арене. На Западе, в Италии, происходит разрыв отношений южно-итальянских городов с Византией и складывается мощная антивизантийская коалиция норманнов, которые создают герцогства Anyлию и Калабрию. В это же самое время обостряются отношения Византии с арабо-мусульманским миром. В системе антивизантийской экспансии с Востока и с Запада грозной силой начинает подыматься папство. Запад все настойчивее стремится лишить Византию ее былого могущества, тем более, что в многочисленных битвах империя явно ослабевала. К концу XI в. империи удается ослабить натиск норманнов, сельджуков и печенегов. Первый крестовый поход, вопреки всем намерениям папы, сыграл весьма положительную роль для Византии (XI в.). В результате этого крестового похода к Византии отходят важные территории в Малой Азии, отбитые крестоносцами у турок-сельджуков. Второй крестовый поход в контексте продолжающейся борьбы Византии с арабо-мусульманским миром и с Западом скорее ослабляет, чем укрепляет позиции Византийской империи. В XII в. Византия одерживает последние победы. Одной из таких побед завершилась борьба за Балканы, что позволило Византии начать вторжение в Италию. Целью этого вторжения было создание союза Византии и южно-итальянских городов. Во второй половине XII в., однако, все ощутимее становится ситуация, которая привела Византию к исторической катастрофе. Византийская армия была разбита турками-сельджуками. Империя отказывается от военных операций в Малой Азии и в Италии. В своих действиях против Византии активизируются сицилийские норманны. Обостряются отношения со Священной Римской империей.
Столь же катастрофически обостряются внутренние проблемы империи, силы которой были подорваны III и особенно IV Крестовыми походами. Ватикан, вдохновляющий и благословляющий эти походы, все решительнее направлял их на уничтожение Византийского государства. Целью IV Крестового похода было подчинение Византийской Православной Церкви папе Римскому. В 1204 г . крестоносцы овладели Константинополем, и было принято решение о partitio romaniae, т.е. разделе Византийской империи. В результате возникает новое государство, которое получило название Константинопольская, или Латинская империя. В этой новой империи православие официально было заменено католицизмом, императором стал Болдуин Фландрский. Силы этого, наспех созданного, государства были достаточно эфемерными, однако Латинская империя сыграла серьезную роль в ослаблении Византии. В это время на незавоеванных крестоносцами греческих территориях (Никея, Эпир, Трапезнд) Византийской империи вызревают национально-патриотические силы. Начинается борьба против Латинской империи и за возрождение Византии. В 1261 г . Византийская империя была восстановлена. Но эта империя уже не могла сравниться с прежней великой державой. Некогда блестящая столица - Константинополь - являла собой печальное зрелище. Он напоминал Рим времен нашествия варваров.
IV Крестовой поход в определенном смысле коснулся и Руси. Воспользовавшись тяжелым положением Византии, папа Иннокентий III по дипломатическим каналам обратился к русским князьям с предложением принять католицизм. Он посылает на Русь своих нунциев, легатов. Однако русские князья отказались от предложений папы, а тяжелейшее положение Византии привело к сплочению православной Руси. Противостояние Руси папа Иннокентий III не забудет. Он станет вдохновителем Тевтонского ордена на экспансию Прибалтики, к Северным Крестовым походам.
После уничтожения Латинской империи Византия вновь начинает войну за Балканы. В этот период активизируется арабо-мусульманский мир. Обезопасить Византию от нашествия мусульманских сил Востока могло только одно - заключение унии с Западом, т.е. с Ватиканом. Византия решилась на этот шаг. В 1274 г . на соборе в Лионе была подписана уния, по которой Византия обязывалась принять католическую догматику, признать супрематию папы в церковных делах. Однако несмотря на то, что Лионская уния была подписана на самом высоком уровне, духовенство и монашество Византии отказались ее принять. К внешнему катастрофическому положению Византии добавляется серьезный внутренний конфликт: в империи начинаются гражданские войны. В борьбе за центральную власть одерживает победу сепаратистская феодальная аристократия Византии. Эта победа втягивает всю империю в новый виток катастрофы, способствуя ее окончательному разрушению и падению.
В это время начинается планомерное, целенаправленное завоевание империи турками-сельджуками. В 1389 г. происходит печально знаменитая битва на Косовом поле, решившая дальнейшую судьбу Балкан (которые были чрезвычайно важны для империи, открывая ей путь на Запад) в пользу турок-османов.
В русско-византийские отношения, практически давно прервавшиеся, будут вписаны еще два эпизода, когда обе страны соприкоснулись. После утраты Балкан византийцы, остро ощутившие реальную угрозу турецкого завоевания, вновь озаботились вопросом: как спасти империю? И Византия снова обращается к Западу. В 1439 г . во Флоренции была подписана новая, Ферраро-Флорентийская уния с Ватиканом, многие параграфы которой повторяли Лионскую унию 1274 г. И вновь условиями унии было признание Византией супрематии папы, принятие православной империей католической догматики. Византия в православии сохраняла только внешние культовые обряды. Среди приглашенных на собор во Флоренци было и русское духовенство, возглавляемое митрополитом Исидором, греком национальности. Митрополит Исидор подписывает унию. На Руси этот акт митрополита Исидора вызвал гневный протест не только в духовной, но и в светской среде, в том числе и самого великого князя Московского Василия II. По возвращении в Московское княжество митрополит Исидор был смещен, и назначен вый митрополит Иона. Впервые в истории Русского государства назначение митрополита произошло самостоятельно, без обращения к Константинопольскому патриарху. Этим актом Василий II положил начало автокефалии Русской Прав славной Церкви.
С середины XIV в. до середины XV можно говорить о затянувшейся агонии древнего высокоцивилизованного, некогда могущественного государства - Византийской империи. В XV в. турки-османы переходят к решительным действиям. На рассвете 29 мая 1453 г . штурмом был взят Константинополь. Византийская империя пала. На месте Византии возникает новое государство - османская турецкая империя.
Но все же не стоит торопиться ставить последнюю точку в русско-византийской дипломатии. В нее был вписан еще один очень интересный эпизод, имевший место, когда Византия канула уже в Лету, и относящийся к период, правления великого князя Московского Ивана III, вступившего в брачный сою| с племянницей последнего византийского императора Константина Палеолога, Софьей . Софья жила и воспитывалась в Италии под покровительством и внимательным наблюдением римского папы, связывавшим с ней определенные цели. Соглашаясь на брак Ивана III с Софьей Палеолог, папа имел полное основание надеяться, что Софья сделает все, чтобы обратить в «истинную веру», в католицизм своего мужа - великого князя Московского, со всеми вытекающими отсюда последствиями для Русского государства. Папа воспитывал Софью как своеобразного католического эмиссара. Однако его стратегия не увенчалась успехом. Софья привезла с собой в Москву атрибуты императорской византийской власти - герб Византии (двуглавый орел), скипетр и державу, тем самым как бы делая своего супруга преемником византийских императоров, Московскую Русь - преемницей) Византии. Став великой княгиней, Софья способствовала укреплению православия в Московии.
Русско-византийская дипломатия IX-XV вв. - сложная, противоречивая, с резкими колебаниями от вражды к миру, от мира к вражде, привела к тому, что Русь, Россия становится духовно-религиозной преемницей Византии, а Москва - третьим Римом. В этом аспекте можно сказать, что русско-византийские; отношения продолжают существовать в бесконечности времен.

"Договор мира и любви" с Византией 60-х гг. IX в.

Аскольд и Дир (Радзивилловская летопись)

"Договор мира и любви" с Византией 60-х гг. IX в. Заключен после успешного похода русичей на Константинополь в 860 г. Точная дата неизвестна (25.06.860 г.?), как и содержание договора (кроме его принятого в летописях наименования - "договор мира и любви"). Некоторые исследователи считают, что одной из статей договора (кроме обычных в таких случаях положений о перемирии и торговых отношениях) могло стать положение о принятии Русью христианской веры. Есть и мнение о том, что такое крещение южной Руси состоялось именно в 60-е гг. IX в.

Из "Окружного послания патриарха Фотия": ... Ибо так, изгнав нечестие и утвердив благочестие, питаем мы добрые надежды возвратить новооглашенный во Христа и недавно просвещенный сонм болгар к переданной им вере. Ибо не только этот народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос - те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами се бя с любовью! поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере, что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды. Таким вот образом по милости человеколюбивого Бога, желающего, чтобы все люди были спасены и достигли познания истины, переменяются у них старые верования и принимают они веру христианскую;...

Исходя из геополитических последствий договора можно предполагать, что в нем были зафиксированы следующие положения:

1) Впервые оформлял межгосударственные отношения Руси и Византии (империи ромеев), означал международное признание Руси.

2) Стороны устанавливали добрососедские отношения ("мира и любви").

3) На Русь допускались христианские миссионеры-проповедники.

4) Византия обязывалась ежегодно уплачивать дань Руси за ее воздержание от войн.

5) Русь обязывалась доставлять военную помощь Византии в случае необходимости.

Русско-византийский договор 907 года

Олег показывает маленького Игоря Аскольду и Диру.

Миниатюра из Радзивилловской летописи (XV век).

Русско-византийский договор 907 г. Русско-византийский договор заключен после успешного похода на Константинополь князя Олега. Основными его положениями было восстановление мирных и добрососедских отношений между двумя странами. Византия обязалась платить Руси ежегодную дань в солидных размерах и выплатить единовременную контрибуцию деньгами, золотом, вещами, тканями и др., оговаривает размер выкупа каждому воину и месячное содержание для руских купцов.

В Повести временных лет об этом договоре сказано:

Цари же Леон и Александр заключили мир с Олегом , обязались уплачивать дань и присягали друг другу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом, богом скота, и утвердили мир.

Русско-византийский договор 911 года

Прощание Вещего Олега с конем. В. Васнецов, 1899 г.

Русско-византийский договор 911 г. Его общеполитическая часть повторяла положения договоров 860 г. и 907 г. В отличие от предыдущих договоров, где его содержание доводилось до сведения как "императорское пожалование" русскому князю, теперь это был равноправный договор по всей форме между двумя равными участниками переговорного процесса. Первая статья говорила о способах рассмотрения различных злодеяний и мерах наказания за них. Вторая - об ответственности за убийство. Третья - об ответственности за умышленные побои. Четвертая - об ответственности за воровство и о соответствующих за это наказаниях. Пятая - об ответственности за грабежи. Шестая - о порядке помощи купцам обеих стран во время их плавания с товарами. Седьмая - о порядке выкупа пленных. Восьмая - о союзной помощи грекам со стороны Руси и о порядке службы русов в императорской армии. Девятая - о практике выкупа любых других пленников. Десятая - о порядке возвращения бежавшей или похищенной челяди. Одиннадцатая - о практике Наследования имущества умерших в Византии русов. Двенадцатая - о порядке русской торговли в Византии . Тринадцатая - об ответственности за взятый долг и о наказании за неуплату долга.

В Повести временных лет об этом договоре сказано:

В год 6420 (912 ). Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между греками и русскими, говоря так: "Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре. Мы от рода русского - Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид - посланные от Олега , великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, - светлых и великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину, великим в Боге самодержцам, царям греческим, для укрепления и для удостоверения многолетней дружбы, бывшей между христианами и русскими, по желанию наших великих князей и по повелению, от всех находящихся под рукою его русских. Наша светлость, превыше всего желая в Боге укрепить и удостоверить дружбу, существовавшую постоянно между христианами и русскими, рассудили по справедливости, не только на словах, но и на письме, и клятвою твердою, клянясь оружием своим, утвердить такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону нашему.

Таковы суть главы договора, относительно которых мы себя обязали по Божьей вере и дружбе. Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки, и станем любить друг друга от всей души и по всей доброй воле, и не дадим произойти, поскольку это в нашей власти, никакому обману или преступлению от сущих под рукою наших светлых князей; но постараемся, насколько в силах наших, сохранить с вами, греки, в будущие годы и навсегда непревратную и неизменную дружбу, изъявлением и преданием письму с закреплением, клятвой удостоверяемую. Так же и вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую и неизменную дружбу к князьям нашим светлым русским и ко всем, кто находится под рукою нашего светлого князя всегда и во все годы.

А о главах, касающихся возможных злодеяний, договоримся так: те злодеяния, которые будут явно удостоверены, пусть считаются бесспорно совершившимися; а каким не станут верить, пусть клянется та сторона, которая домогается, чтобы злодеянию этому не верили; и когда поклянется сторона та, пусть будет такое наказание, каким окажется преступление.

Об этом: если кто убьет, - русский христианина или христианин русского, - да умрет на месте убийства. Если же убийца убежит, а окажется имущим, то ту часть его имущества, которую полагается по закону, пусть возьмет родственник убитого, но и жена убийцы пусть сохранит то, что полагается ей по закону. Если же окажется неимущим бежавший убийца, то пусть останется под судом, пока не разыщется, а тогда да умрет.

Если ударит кто мечом или будет бить каким-либо другим орудием, то за тот удар или битье пусть даст 5 литр серебра по закону русскому; если же совершивший этот проступок неимущий, то пусть даст сколько может, так, что пусть снимет с себя и те самые одежды, в которых ходит, а об оставшейся неуплаченной сумме пусть клянется по своей вере, что никто не может помочь ему, и пусть не взыскивается с него этот остаток.

Об этом: если украдет что русский у христианина или, напротив, христианин у русского, и пойман будет вор пострадавшим в то самое время, когда совершает кражу, либо если приготовится вор красть и будет убит, то не взыщется смерть его ни от христиан, ни от русских; но пусть пострадавший возьмет то свое, что потерял. Если же добровольно отдастся вор, то пусть будет взят тем, у кого он украл, и пусть будет связан, и отдаст то, что украл, в тройном размере.

Об этом: если кто из христиан или из русских посредством побоев покусится (на грабеж) и явно силою возьмет что-либо, принадлежащее другому, то пусть вернет в тройном размере.

Если выкинута будет ладья сильным ветром на чужую землю и будет там кто-нибудь из нас, русских, и поможет сохранить ладью с грузом ее и отправить вновь в Греческую землю, то проводим ее через всякое опасное место, пока не придет в место безопасное; если же ладья эта бурей или на мель сев задержана и не может возвратиться в свои места, то поможем гребцам той ладьи мы, русские, и проводим их с товарами их поздорову. Если же случится около Греческой земли такая же беда с русской ладьей, то проводим ее в Русскую землю и пусть продают товары той ладьи, так что если можно что продать из той ладьи, то пусть вынесем (на греческий берег) мы, русские. И когда приходим (мы, русские) в Греческую землю для торговли или посольством к вашему царю, то (мы, греки) пропустим с честью проданные товары их ладьи. Если же случится кому-либо из нас, русских, прибывших с ладьею, быть убиту или что-нибудь будет взято из ладьи, то пусть будут виновники присуждены к вышесказанному наказанию.

Об этих: если пленник той или иной стороны насильно удерживается русскими или греками, будучи продан в их страну, и если, действительно, окажется русский или грек, то пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его страну и возьмут цену его купившие, или пусть будет предложена за него цена, полагающаяся за челядина. Также, если и на войне взят будет он теми греками, - все равно пусть возвратится он в свою страну и отдана будет за него обычная цена его, как уже сказано выше.

Если же будет набор в войско и эти (русские) захотят почтить вашего царя, и сколько бы ни пришло их в какое время, и захотят остаться у вашего царя по своей воле, то пусть так будет.

Еще о русских, о пленниках. Явившиеся из какой-либо страны (пленные христиане) на Русь и продаваемые (русскими) назад в Грецию или пленные христиане, приведенные на Русь из какой-либо страны, - все эти должны продаваться по 20 златников и возвращаться в Греческую землю.

Об этом: если украден будет челядин русский, либо убежит, либо насильно будет продан и жаловаться станут русские, пусть докажут это о своем челядине и возьмут его на Русь, но и купцы, если потеряют челядина и обжалуют, пусть требуют судом и, когда найдут, - возьмут его. Если же кто-либо не позволит произвести дознание, - тем самым не будет признан правым.

И о русских, служащих в Греческой земле у греческого царя. Если кто умрет, не распорядившись своим имуществом, а своих (в Греции) у него не будет, то пусть возвратится имущество его на Русь ближайшим младшим родственникам. Если же сделает завещание, то возьмет завещанное ему тот, кому написал наследовать его имущество, и да наследует его.

О русских торгующих.

О различных людях, ходящих в Греческую землю и остающихся в долгу. Если злодей не возвратится на Русь, то пусть жалуются русские греческому царству, и будет он схвачен и возвращен насильно на Русь. То же самое пусть сделают и русские грекам, если случится такое же.

В знак крепости и неизменности, которая должна быть между вами, христианами, и русскими, мирный договор этот сотворили мы Ивановым написанием на двух хартиях - Царя вашего и своею рукою, - скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою единосущною Троицею единого истинного Бога вашего и дали нашим послам. Мы же клялись царю вашему, поставленному от Бога, как божественное создание, по вере и по обычаю нашим, не нарушать нам и никому из страны нашей ни одной из установленных глав мирного договора и дружбы. И это написание дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год от сотворения мира 6420".

Царь же Леон почтил русских послов дарами - золотом, и шелками, и драгоценными тканями - и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки, драгоценные камни и страсти Господни - венец, гвозди, багряницу и мощи святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру. И так отпустил их в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом , вернулись к нему и поведали ему все речи обоих царей, как заключили мир и договор положили между Греческою землею и Русскою и установили не преступать клятвы - ни грекам, ни руси.

Русско-византийский договор 944 г.

Князь Игорь. Портрет из Царского

Титулярника 17 в.

Русско-византийский договор 944 г. Договор подтверждал все ранее достигнутые положения и упорядочивал многосторонние связи между двумя странами. В частности, вводилась система предоставления торговцами и официальными представителями Киева своего рода "удостоверений личности" по прибытии в Византию . В противном случае властям империи давалось право ареста прибывших лиц и извещение об этом киевского владыки. Правда, в этот договор, в отличие от предыдущих, не было включено право русов на беспошлинную торговлю в Византии. Усилены были военные статьи договора. Вместо права русичей служить при дворе и в армии императора отныне речь шла о широкомасштабном военном сотрудничестве. Это положение большинство историков расценивают как факт заключения между двумя странами союзнических отношений.

В Повести временных лет приводится примерный текст этого договора:

Договор Игоря с Греками

"Список с договора, заключенного при царях Романе, Константине и Стефане, христолюбивых владыках. Мы - от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянник Игорев; Улеб от Володислава; Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прастен Акун, племянник Игорев; Кары Тудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр Аминодов; Прастен Бернов; Явтяг Гунарев; Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов; Сфирка...; Алвад Гудов; Фудри Туадов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моне, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вузлев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли. И им поручено возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими.

Великий князь наш Игорь, и бояре его, и люди все русские послали нас к Роману, Константину и Стефану, к великим царям греческим, заключить союз любви с самими царями, со всем боярством и со всеми людьми греческими на все годы, пока сияет солнце и весь мир стоит. А кто с русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат возмездие от Бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь.

А великий князь русский и бояре его пусть посылают в Греческую землю к великим царям греческим корабли, сколько хотят, с послами и с купцами, как это установлено для них. Раньше приносили послы золотые печати, а купцы серебряные; ныне же повелел князь ваш посылать грамоты к нам, царям; те послы и гости, которые будут посылаться ими, пусть приносят грамоту, так написав ее: послал столько-то кораблей, чтобы из этих грамот мы узнали, что пришли они с миром. Если же придут без грамоты и окажутся в руках наших, то мы будем содержать их под надзором, пока не возвестим князю вашему. Если же не дадутся нам и сопротивятся, то убьем их, и пусть не взыщется смерть их от князя вашего. Если же, убежав, вернутся в Русь, то напишем мы князю вашему, и пусть делают что хотят, Если же русские придут не для торговли, то пусть не берут месячины. Пусть накажет князь своим послам и приходящим сюда русским, чтобы не творили бесчинств в селах и в стране нашей. И, когда придут, пусть живут у церкви святого Мамонта, и тогда пошлем мы, цари, чтобы переписали имена ваши, и пусть возьмут месячину - послы посольскую, а купцы месячину, сперва те, кто от города Киева, затем из Чернигова, и из Переяславля, и из прочих городов. Да входят они в город через одни только ворота в сопровождении царева мужа без оружия, человек по 50, и торгуют сколько им нужно, и выходят назад; муж же наш царский да охраняет их, так что если кто из русских или греков сотворит неправо, то пусть рассудит то дело. Когда же русские входят в город, то пусть не творят вреда и не имеют права покупать паволоки дороже, чем по 50 золотников; и если кто купит тех паволок, то пусть показывает цареву мужу, а тот наложит печати и даст им. И те русские, которые отправляются отсюда, пусть берут от нас все необходимое: пищу на дорогу и что необходимо ладьям, как это было установлено раньше, и да возвращаются в безопасности в страну свою, а у святого Мамонта зимовать да не имеют права.

Если убежит челядин у русских, то пусть придут за ним в страну царства нашего, и если окажется у святого Мамонта, то пусть возьмут его; если же не найдется, то пусть клянутся наши русские христиане по их вере, а нехристиане по закону своему, и пусть тогда возьмут от нас цену свою, как установлено было прежде, - по 2 паволоки за челядина.

Если же кто из челядинов наших царских или города нашего, или иных городов убежит к вам и захватит с собой что-нибудь, то пусть опять вернут его; а если то, что он принес, будет все цело, то возьмут от него два золотника за поимку.

Если же кто покусится из русских взять что-либо у наших царских людей, то тот, кто сделает это, пусть будет сурово наказан; если уже возьмет, пусть заплатит вдвойне; и если сделает то же грек русскому, да получит то же наказание, какое получил и тот.

Если же случится украсть что-нибудь русскому у греков или греку у русских, то следует возвратить не только украденное, но и цену украденного; если же окажется, что украденное уже продано, да вернет цену его вдвойне и будет наказан по закону греческому и по уставу и по закону русскому.

Сколько бы пленников христиан наших подданных ни привели русские, то за юношу или девицу добрую пусть наши дают 10 золотников и берут их, если же среднего возраста, то пусть дадут им 8 золотников и возьмут его; если же будет старик или ребенок, то пусть дадут за него 5 золотников.

Если окажутся русские в рабстве у греков, то, если они будут пленники, пусть выкупают их русские по 10 золотников; если же окажется, что они куплены греком, то следует ему поклясться на кресте и взять свою цену - сколько он дал за пленника.

И о Корсунской стране. Да не имеет права князь русский воевать в тех странах, во всех городах той земли, и та страна да не покоряется вам, но когда попросит у нас воинов князь русский, чтобы воевать, - дам ему, сколько ему будет нужно.

И о том: если найдут русские корабль греческий, выкинутый где-нибудь на берег, да не причинят ему ущерба. Если же кто-нибудь возьмет из него что-либо, или обратит кого-нибудь из него в рабство, или убьет, то будет подлежать суду по закону русскому и греческому.

Если же застанут русские корсунцев в устье Днепра за ловлей рыбы, да не причинят им никакого зла.

И да не имеют права русские зимовать в устье Днепра, в Белобережье и у святого Елферья; но с наступлением осени пусть отправляются по домам в Русь.

И об этих: если придут черные болгары и станут воевать в Корсунской стране, то приказываем князю русскому, чтобы не пускал их, иначе причинят ущерб и его стране.

Если же будет совершено злодеяние кем-нибудь из греков - наших царских подданных, - да не имеете права наказывать их, но по нашему царскому повелению пусть получит тот наказание в меру своего проступка.

Если убьет наш подданный русского или русский нашего подданного, то да задержат убийцу родственники убитого, и да убьют его.

Если же убежит убийца и скроется, а будет у него имущество, то пусть родственники убитого возьмут имущество его; если же убийца окажется неимущим и также скроется, то пусть ищут его, пока не найдется, а когда найдется, да будет убит.

Если же ударит мечом, или копьем, или иным каким-либо оружием русский грека или грек русского, то за то беззаконие пусть заплатит виновный 5 литр серебра по закону русскому; если же окажется неимущим, то пусть продадут у него все, что только можно, так что даже и одежды, в которых он ходит, и те пусть с него снимут, а о недостающем пусть принесет клятву по своей вере, что не имеет ничего, и только тогда пусть будет отпущен.

Если же пожелаем мы, цари, у вас воинов против наших противников, да напишем о том великому князю вашему, и вышлет он нам столько их, сколько пожелаем: и отсюда узнают в иных странах, какую любовь имеют между собой греки и русские.

Мы же договор этот написали на двух хартиях, и одна хартия хранится у нас, царей, - на ней есть крест и имена наши написаны, а на другой - имена послов и купцов ваших. А когда послы наши царские выедут, - пусть проводят их к великому князю русскому Игорю и к его людям; и те, приняв хартию, поклянутся истинно соблюдать то, о чем мы договорились и о чем написали на хартии этой, на которой написаны имена наши.

Мы же, те из нас, кто крещен, в соборной церкви клялись церковью святого Ильи в предлежании честного креста и хартии этой соблюдать все, что в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из нашей страны - князь ли или иной кто, крещеный или некрещеный, - да не получит он помощи от Бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да будет заклан собственным оружием.

А некрещеные русские кладут свои щиты и обнаженные мечи, обручи и иное оружие, чтобы поклясться, что все, что написано в хартии этой, будет соблюдаться Игорем, и всеми боярами, и всеми людьми Русской страны во все будущие годы и всегда.

Если же кто-нибудь из князей или из людей русских, христиан или нехристиан, нарушит то, что написано в хартии этой, - да будет достоин умереть от своего оружия и да будет проклят от Бога и от Перуна за то, что нарушил свою клятву.

И если на благо Игорь, великий князь, сохранит любовь эту верную, да не нарушится она до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит, в нынешние времена и во все будущие".

Русско-византийский договор 971 г.

Встреча Святослава с Иоанном Цимисхием. К. Лебедев,1916 г.

21 июля 971 года произошло последнее сражение, которое окончилось безрезультатно, но склонило Святослава к заключению мира. В бою Святослав был ранен, однако и греки выстояли по византийской официальной версии только благодаря помощи св. великомученика Феодора Стратилата и сильному урагану, метавшему пыль прямо в лицо «скифам». Диакон так представил результат сражения: «Говорят, что в этой битве полегло пятнадцать тысяч пятьсот скифов, [на поле сражения] подобрали двадцать тысяч щитов и очень много мечей. Среди ромеев убитых было триста пятьдесят .» На следующий день Святослав отправил к императору послов с предложением мира.

Условия, предложенные русским князем, заключались в следующем: русы уходят из Болгарии на родину, а греки обеспечивают им свободу выхода и снабжают хлебом на дальнюю дорогу. Кроме того, восстанавливаются торговые отношения с Византией. Император принял все условия, после чего было заключено соглашение, текст которого сохранился в ПВЛ:

«Список с договора, заключенного при Святославе, великом князе русском, и при Свенельде, писано при Феофиле Синкеле к Иоанну, называемому Цимисхием, царю греческому, в Доростоле, месяца июля, 14 индикта, в год 6479. Я, Святослав, князь русский, как клялся, так и подтверждаю договором этим клятву мою: хочу вместе со всеми подданными мне русскими, с боярами и прочими иметь мир и истинную любовь со всеми великими царями греческими, с Василием и с Константином, и с боговдохновенными царями, и со всеми людьми вашими до конца мира. И никогда не буду замышлять на страну вашу, и не буду собирать на нее воинов, и не наведу иного народа на страну вашу, ни на ту, что находится под властью греческой, ни на Корсунскую страну и все города тамошние, ни на страну Болгарскую. И если иной кто замыслит против страны вашей, то я ему буду противником и буду воевать с ним. Как уже клялся я греческим царям, а со мною бояре и все русские, да соблюдем мы неизменным договор. Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, - в Перуна и в Волоса, бога скота, и да будем желты, как золото, и своим оружием посечены будем. Не сомневайтесь в правде того, что мы обещали вам ныне, и написали в хартии этой и скрепили своими печатями.»

По византийским сведениям хлеб (по 20 кг) получили 22 тыс. русских воинов. Обращает на себя внимание близость этой цифры к тем 20 тыс. по русской летописи, которых Святослав назвал на запрос греков, хотя реально князь располагал 10 тыс. Выполняя условия договора, Святослав выдал пленных и отправился на Русь.

С окончанием русско-византийской войны северо-восточная Болгария была присоединена к Византии, независимость сохранили лишь болгарские земли на западе. Болгарский царь Борис II был лишён царского титула, став византийским вельможей.

Святослав с небольшой дружиной на ладьях отправился в Киев, но днепровские пороги заняли печенеги, предупреждённые по версии ПВЛ болгарами. Князь остался зимовать в устье Днепра, а весной 972 года сделал ещё одну попытку пройти пороги. Последствия кратко изложены в ПВЛ: «И напал на него Куря, князь печенежский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него. »

Скилица подтверждает гибель Святослава, замечая, что греки послали посольство к печенегам с просьбой пропустить русов на родину, но печенеги были недовольны тем, что Святослав заключил мир с греками, и отказались.

Большая часть русского войска вернулось в Киев сухопутным путём под началом воеводы Свенельда.

Наиболее подробно русско-византийская война 970-971 описана византийскими историками Львом Диаконом, современником событий, и Иоанном Скилицей (2-я половина XI века). Современные историки предполагают, что они могли использовать единый источник, однако их изложение не дублирует, но дополняет друг друга. Более поздние византийские авторы (Зонара и Константин Манассия, XII век) кратко повторяют Диакона и Скилицу.

Армянский хронист начала XI века Степанос Асохик сообщает, что болгары выступили против Иоанна Цимисхия в союзе с русами. Асохик свёл всю войну к единственному сражению в 971 году, о котором он рассказал так:

«Когда завязался бой, Рузы [русы] обратили в бегство оба крыла греческого войска. Царь со всею армянскою пехотой оставался неподвижным посередине фронта. Отряд пехоты, называемый отрядом саларов [букв. военачальников], оказал чудеса храбрости. Он врезался в стоявших лицом к лицу с царем и шедших против него под прикрытием своих щитов и, дав работу мечу, многих положил на месте, а остальных разогнал в разные стороны; и принудил булхарский народ покориться.»

Сирийский историк XI века Яхъя Антиохийский упоминает в своей хронике о походе под влиянием Византии русов против болгар.

С русской стороны поход Святослава освещён в самом раннем из дошедших до нашего времени летописных сводов, «Повести временных лет». Хотя в целом рассказ про поход выдержан в духе героической былины, в которой умалчивается о поражении Святослава, летопись содержит ряд важных сведений: о возвращении Святослава в Киев из Болгарии в 968/969 году; обстоятельства его гибели на днепровских порогах; полный текст русско-византийского мирного договора 971 года.

Некоторые дополнительные сведения изложены русским историком XVIII века В. Н. Татищевым по так называемой Иоакимовской летописи, подлинность которой ставится под сомнение, и другим источникам, оставшихся неизвестными. В изложении Татищева Святослав, покидая Болгарию в 968/969, оставил гарнизон в Переяславце. Болгары восстали против русов, вынудив русского воеводу Волка отступить на ладьях по Дунаю. Волк встретил на Днестре Святослава, который возвращался в Болгарию с войском от своего тестя, венгерского князя . После захвата Переяславца Святослав посчитал Византию виновной в восстании болгар и объявил ей войну. Чтобы оправдать поражение, Святослав обвинил христиан, бывших в его войске, в том, что они прогневили языческих богов, и даже казнил единственного брата Глеба. По Иоакимовской летописи, Святослав решил вернуться в Киев с целью покарать христиан, но погиб на порогах.

Современные историки предлагают различные трактовки событий, изложенных в вышеуказанных источниках. Различия связаны главным образом с оценкой личности Святослава и взаимоотношений болгар и русов. Полный обзор версий представлен в книге А. Н. Сахарова «Дипломатия Святослава».

Список литературы:

1. И. Скилица: «На четвертом году своего [Никифора Фоки] царствования, в месяце июне 10 индикта»
2. Константин Манассия, Летопись
3. Лев Диакон, История, 4.6
4. Лев Диакон, «История», 6.10
5. ПВЛ, год 971
6. Ceorgius Cedrenus, t. II, Bonnae, 1839, p. 378. Цитируется по хрестоматии по истории средних веков.
7. Скилица называет невероятные 308 тыс.
8. Совр. турец. Люле-Бургаз
9. Лев Диакон, 6.13
10. Точные даты восстанавливаются по упоминанию Львом Диаконом церковных праздников
11. Лисицов. 1974
12. Лев Диакон, 8.9
13. В день памяти Св. Георгия по Скилице
14. Иоанн Скилица, «Обозрение историй»
15. Дата восстанавливается по сопоставлению разных источников. Лев Диакон назвал 23 июля, но эта дата признана ошибкой переписчика: Сюзюмов, 1974
16. «Всеобщая история Степаноса Таронского», пер. Н. Эмина, Москва, 1864 г., стр. 128
17. В. Н. Татищев, «История Российская», ч. 2, гл.: Великий князь Святослав

Русско-византийский союз 988 года.

Князь Владимир I

Василий II отчаянно нуждался в военной помощи, когда узнал о желании киевского князя Владимира принять крещение. Яхъя Антиохийский, обычно точно отражающий хронологию событий, так рассказал о русско-византийском союзе:

«Был им [Вардой Фокой] озабочен царь Василий по причине силы его войск и победы его над ним. И истощились его богатства и побудила его нужда послать к царю русов - а они его враги, - чтобы просить их помочь ему в настоящем его положении. И согласился он на это. И заключили они между собою договор о свойстве и женился царь русов на сестре царя Василия [Анне], после того, как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его стран, а они народ великий. И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону и не признавали никакой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епископов, и они окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И когда было решено между ними дело о браке, прибыли войска русов и соединились с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправились все вместе на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей, в Хрисополь. И победили они Фоку…»

О размере русской военной помощи Византии сообщил армянский историк Стефан Таронский, современник князя Владимира. Он назвал цифру в 6 тысяч воинов. По Яхъю соединённые силы русов и греков разгромили войска Варды Фоки под Хрисополем (на азиатском берегу Босфора) в конце 988 года, а 13 апреля 989 года союзники в сражении под Абидосом покончили с Вардой Фокой. Яхъя Антиохийский упоминает о боевых действиях русов в составе византийского войска и после, в северной Сирии в 999 году.

Таким образом, русско-византийский союз был заключён не позднее осени 988 года, после чего русский корпус воевал в составе византийской армии по крайней мере до начала XI века. Согласно восточным источникам союзу предшествовали решение князя Владимира креститься и согласие императора Василия II выдать свою сестру замуж за Владимира.

В ходе своей работы я изучил четыре литературных источника «История государства Российского», авторы - Бушуев С.В. и Миронов Г.Е., «Как была крещена Русь», авторы - Прошин Г., Раушенбах Б.В., Поппэ А., Удальцова З.В. и другие, «Дипломатия Древней Руси: IX-X вв.» и «Мы от рода русского…». Последние две книги принадлежат перу советского историка А.Н. Сахарова, они и лежат в основе моего доклада. Все книги в своём освещении Русско-Византийских отношений в основном опираются на «Повесть временных лет» и работы Льва Диакона. Информация первой книги по данной теме практически полностью получена из работ Сахарова А.Н.. Русская дипломатия показана в его книгах «как часть общего развития государственности в странах Европы и Передней Азии в первом тысячелетии н. э., в сравнении и переплетении с дипломатией Византии, Болгарии, Арабского халифата и других государств» Бушуев С.В., Миронов Г.Е. История государства Российского: Историко-библиографический очерк. Кн. первая. IX-XVI вв. М., 1991. - с. 64. Все события X века анализируются авторами книги «Как была крещена Русь» с религиозных позиций, в то время как Сахаров анализирует происшествия X века с общественно-политической и социально-экономической точек зрения, не забывая при этом о культурных аспектах Русско-Византийских отношений. «Повесть временных лет» написана русскими летописцами, поэтому некоторые не очень удачные дни русской истории просто отсутствуют в хронологии, аналогичная ситуация сложилась и с византийскими летописями. Перейдём непосредственно к докладу.

В начале необходимо сказать о состоянии Русско-Византийских отношений к началу X века. Основным предметом исследования являются Русско-Византийские договоры, на их анализе строится практически весь доклад и выводы. Первый важный договор «Мира и любви» между Русью и Византией был заключён в 860 году, после похода русского войска на Константинополь. Этот договор свидетельствовал «о несомненном ус-пехе древнерусской дипломатии, которая в середине 60-х го-дов IX в. подняла древнюю Русь на уровень отношений с Византийской империей других «варварских» государств причерноморского и балканского мира» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 78.

Первым важным событием X века стал поход Олега против Византии и подписание договора 907 года. Скорее всего, причина военного конфликта заключалась в отказе Византии платить дань. Рухнула сама основа по-литического договора о «мире и дружбе», и поход Олега мог явиться санкцией в ответ на нарушение греками этого карди-нального условия прежнего договора. В это время у Византии были серьёзные внешнеполитические трудности: велась война с Болгарией и исходила опасность со стороны арабского флота.

В ходе переговоров 907 г. выделяются три условия договора: восстановление «мира и дружбы» между Русью и Византией, выплата Византией единовременной контрибуции, а также периодической дани Руси. Кроме того, Русские посольства, «пересекавшие византийскую границу, брались империей на полное бесплатное содержание. Послам предоставлялись транспорт, продовольствие, кров; они обеспечивались провожатыми как на пути в Константинополь, так и обратно, до границ империи. <...> Данный пункт договора, как и предшествующие условия, носит чисто политический характер и указывает на то, что дипломатические отношения между Византией и Русью прочно входят в русло международных традиций» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 111-112.

«Так через 47 лет после нападения 860 г. Русь вторично вырвала у Византии общеполитическое соглашение -- типичный договор «мира и дружбы» с империей. <...> Древняя Русь не только заставила Византию вернуться к исходным позициям 60-х годов IX в., но и вынудила ее к более серьезным уступкам» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 123.

После военных потрясений 907 г. и заключения между Русью и Византией общеполитического межгосударственного соглашения в отношениях между двумя государствами наступила пауза в четыре года. В 911 г. было вновь заключено соглашение между Русью и Византией во многом повторивше условия договора 907 г. Закономерно встаёт вопрос: для чего и Руси, и Византии потребовалось через четыре года вновь возвращаться к прежней общеполитической идее? Ответ на него содержится в самом договоре 911 г. Там нигде не говорится, что «любовь и мир» заключаются между государствами заново, -- после мира 907 г. это было бы бессмысленным. В договоре лишь отмечается, что послы направлены на закрепление уже достигнутого. Мир 911 г. является новым этапом в договорных отношениях между Византией и древнерусским государством. «Если в 907 г. договор был оформлен в виде хрисовула, т. е. императорского пожалования, то в 911 г. русские могли настоять на иной форме договора -- на равноправном двустороннем соглашении» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 166. Этот тезис подтверждается процедурой оформления соглашения, отличной от процедуры оформления хрисовула.

Русско-византийский договор 911 г. не являлся ни дополнением соглашения 907 г., ни формальным писаным актом по сравнению с прежним устным соглашением 860 г. Это был совершенно самостоятельный межгосударственный равноправный «мир-ряд», не только включавший основные положения «мира и любви», провозглашенные в 907 г., но и дополнивший их конкретными статьями «ряда».

Широкий круг проблем, регулирующих взаимоотношения между двумя государствами и их подданными в наиболее жизненных и ставших традиционными для них сферах, охвачен и регулируется тринадцатью конкретными статьями, которые и составляют содержание слова «ряд».

В дипломатических переговорах с русской стороны участвовало 15 человек. Среди них пятеро (Карл, Фарлоф, Вельмуд, Рулав и Стемид) участвовали в переговорах по созданию договора 907 г.

Переговоры по поводу выработки договора, как известно, проводились в Константинополе, там же они закончились и завершились «подписанием» самого акта. Византийские пос-лы не появились в Киеве, Олег не ратифицировал лично договор. Подобную «практику нельзя считать слу-чайной. Русь того времени еще не являлась для Византии государством, которое могло претендовать на полное дипло-матическое равенство с мировой империей, и факт проведения процедуры выработки договора в Константинополе это под-тверждает» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 178.

Кроме того, «описание времяпрепровождения русского посольства в Константинополе указывает на включение древней Руси в орбиту международной дипломатической практики, а договор 911 г. знаменовал собой качественно новую ступень во всех отношениях: хода выработки соглашения, его содержания, процедуры заключения, практики приема и «отпуска» русского посольства в Византии» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 180.

В 941 г. происходит разрыв мирных отношений между Русью и Византией в результате сложной межгосударственной ситуации, противоборства сторон в районе Северного Причерноморья и Крыма и прекращение Византией уплаты ежегодной дани Руси. После похода Игоря на Константинополь в 944 г. был заключён новый договор. На сей раз процедура выработки текста соглашения носит несколько иной характер: впервые в истории Древней Руси официальное императорское посольство появляется в Киеве.

И еще об одной новой тенденции. В дипломатическом со-глашении, заключенном Русью в 944 г., более ярко, чем в до-говоре 911 г., проходит идея пролонгации договора. «Прогресс для Руси налицо: древнерусское государство в 944 г. сделало шаг вперед в отношениях с Византией по части процедуры дипло-матических урегулирований, что, несомненно, указывает на растущую мощь и международный авторитет Руси, подкреп-ленный масштабным и упорным нашествием русской рати на Византию в 941 г. и угрозой нового нападения на империю в 943--944 гг.» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 235.

Русское посольство прибыло в Константинополь в составе 51 человека, не считая обслуживающего персонала. Это была более многочисленная миссия, по сравнению с прежними русскими посольствами в Византию. Русскую миссию возглавил Ивор, посол великого князя Игоря.

Договор 944 г. объединил в себе как основные статьи «мира» 907 г., устанавливающие общие принципы политических и экономических взаимоотношений между двумя странами, так и многие конкретные статьи «мира-ряда» 911 г., регулирующие и совершенствующие детали этих отношений.

В грамоте 944 г. подтвержден порядок посольских и торговых контактов, установленный еще в договоре 907 г. Договор 944 г. отразил усложнение торговых контактов Руси и Византии, стремление упорядочить их. Послы и купцы должны предъявлять византийским чиновникам своеобразные «удостоверения личности» -- грамоты, выданные послам или гостям великим князем, адресованные на имя византийского императора (ранее такими «удостоверениями» считались печати: золотые -- для послов, серебряные -- для гостей). Данные новшества были на руку Византии, которая тем самым оберегала себя от разного рода случайных и нежелательных пришельцев. Кроме того, послам и купцам запрещалось проводить зиму в Константинополе.

«Действительно серьезным шагом назад по сравнению с временами 907--911 гг. явилось для Руси исчезновение из общеполитического раздела договора 944 г. пункта договора 907 г. о предоставлении русским купцам права беспошлинной торговли в Византии» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 242.

Большое внимание грамота 944 г. уделяет уголовно-правовым и имущественным вопросам, развивая и дополняя в этом отношении соглашение 911 г.

Особенно ярко равные и взаимовыгодные обязательства как Руси, так и Византии отражены в статьях о военном союзе. Русь обязуется не нападать на византийские владения в Крыму, отражать натиск на Херсонес «черных болгар». Византия обязуется предоставить Руси военную помощь по первой просьбе русского князя для противоборства Руси с противниками в этом регионе.

«Таким образом, впервые в своей истории Русь заключила развернутый межгосударственный политический равноправный договор о мире, дружбе и военном союзе, который подкреплен конкретными статьями в других сферах взаимоотношений двух стран и выработка которого с момента начальных переговоров до их завершающего этапа -- утверждения договора и обмена договорными грамотами -- проходила на самом высоком для того времени уровне отношений Византийской империи с иностранным государством» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 258.

К концу 70-х гг. при правлении Святослава отношения между Русью и Византией сильно ухудшились и стали откровенно враждебными. С 967 г. начался поход князя по Дунаю в Византию. Поход удачей не увенчался, однако существенно потрепал нервы византийцам. В 971 г. было заключено последнее важное соглашение X века между Византией и Русью. «Руссы и греки вели переговоры то в русском, то в византийском лагере, и в этом следует усматривать не простую случайность, а стремление сторон, и в первую очередь потерпевшей поражение Руси, поставить переговоры на равноправную основу» Сахаров А.Н. «Мы от рода русского…» (Рождение русской дипломатии). Л., 1986. - с. 332.

Судя по тому, что в тексте договора с русской стороны упомянут Свенельд, а с Византийской - Феофил, можно полагать, что оба они возглавляли посольства сторон на переговорах. Свенельд, являясь воеводой Игоря и его сына, проявил себя ещё и как видный дипломат. Что касается Феофила, то это, без сомнения, крупный византийский дипломат епископ Феофил Евхаитский. В его руках сосредоточились нити всей русской политики Византии при нескольких поколениях византийских правителей.

Проект договора был выработан в лагере Святослава, однако его утверждение произошло все-таки в греческом стане, и это ясно говорит о том, что проигравшей стороной была Русь. Изначальный текст договора был составлен на русском языке. И это не случайно. В этом договоре, идущем от лица русского великого князя, содержатся лишь конкретные обязательства Руси, а в отношении всего остального обе стороны обязались хранить в непоколебимости прежние договоры, выработанные Русью и Византией в прошлом. Все, что говорится в договоре 907 года об уплате Византией дани Руси, все, что имеется в виду в договоре 944 года по поводу политических, экономических, юридических взаимоотношений двух стран, их подданных, остается в силе. А это значит, что Русь сохранила свои завоевания и Приазовье, Поволжье, удерживала позиции в устье Днепра, как это сформулировано в договоре 944 года. Практически это был возврат к тем рубежам, от которых Русь начала движение в Подунавье в 967 году. От остальных завоеваний Святослав был вынужден отступиться.

Также важным обязательством, данным Святославом грекам, было обещание по-прежнему оставаться верным союзником Византии. «При этом неясно, остается ли Византия также союзником Руси. Если нет, то в этом пункте очевидно ущемление русских интересов по сравнению с равноправным военно-союзным соглашением 944 года. Но такова могла быть плата за поражение в военной кампании 971 года» Сахаров А.Н. «Мы от рода русского…» (Рождение русской дипломатии). Л., 1986. - с. 334.

Перейдем к выводам. Мирный договор 907 г. «определил условия взаимной торговли, обеспечения прав торговых людей из Руси и Византии, морского права, порядка мореплавания и взаимной помощи в пути, берегового права, выкупа пленных и т. д. Для Руси условия договора были весьма выгодными» Как была крещена Русь. М., 1989. - с. 18. Это важно потому, что выявляет значение только еще складывающегося Русского государства.

Договор 911 г. был идентичен договору 907 г. Однако он является важнейшей частью Русско-Византийских отношений X века, т.к. знаменовал собой качественно новый уровень хода выработки соглашения, его содержания, процедуры заключения, практики приема и «отпуска» русского посольства в Византии.

Договор 944 г. - первый развернутый межгосударственный политический равноправный договор Древней Руси о мире, дружбе и военном союзе, который подкреплен конкретными статьями в других сферах взаимоотношений двух стран.

Итогом экспансивной политики Святослава стало подписание соглашения с Византией в 971 г. Смысл договора 971 года состоит в восстановлении между Русью и Византией отношений status quo, сложившихся к 967 году, то есть к началу первой балканской кампании Святослава. На этом согласились обе стороны, хотя грамота составлена лишь от имени русского великого князя, что само по себе является элементом определенного ущемления государственного престижа Руси и еще раз говорит о военной неудаче Святослава в 971 году. Балканские позиции Руси были утрачены, но зато были закреплены завоевания в жизненно важных для раннефеодального русского государства районах Северного Причерноморья, в Приазовье и Нижнем Поволжье.

Таким образом, прослеживается четкая линия развития Древней Руси, как государства. В договорах 907 и 911 гг. Русь выступает не как единая страна, а скорее, как крупномасштабное частное политическое и финансовое объединение под руководством Олега. В договоре 944 г. уделяется большое внимание уголовно-правовым и имущественным вопросам, что говорит о постепенном синтезе русской государственности. Соглашение же 971 г. - это уже полноценное соглашение между двумя державами - Киевской Русью и Византией.

Договоры Руси с Византией являются исключительно ценным источником по истории Древней Руси, древнерусского и международного права, русско-византийских отношений. Эти соглашения оказали сильное влияние на формирование русского государства, явились первым шагом к политогенезу.

ВВЕДЕНИЕ ………………………………………………………………………………………..…..2 Глава 1. История отношений Руси и Византии ……………………………………………………....3 Глава 2. Появление православия на Руси ………………………………………………………….…8 Глава 3. Внешняя политика Киевской Руси……………………………………………………….…10

3.1 Отношения с Византией при первых киевских князьях………………………………………..10

3.2 Русь и Византия при Святославе……………………………………………………………….…10

3.3 Отношения с Хазарским Каганатом и кочевниками………………………………………….…11

3.4 Отношения с европейскими странами……………………………………………………………11

Глава 4. Торговые отношения ………………………………………………………………………....13 заключение………………………………………………………………………………………..15

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ…………………………………………………………………………….17

Введение

Значительный рост в последние годы интереса образованных кругов российского общества к истории и культуре Византийской империи очевиден. Несомненно, существенную роль в усилении этого интереса сыграло широко отмеченное в 1988-1989 гг. российской и мировой научной и культурной общественностью тысячелетие крещения Руси. Внимание к судьбам Византии, более полутысячи лет назад исчезнувшей с карты мира, и к ее давним связям с Древней Русью не затухает ни в России, ни за рубежом. Имел некоторое значение также и проведенный в августе 1991 г. в Москве 18-й Всемирный конгресс византиноведческих исследований, в котором приняли участие около 700 ученых почти из 40 стран мира и на котором проблема отношений Руси и Византии была одной из самых приоритетных.

Главная же причина, сделавшая модной «византийскую тему», состояла и состоит в том, что Русь снова, как и тысячелетие назад, оказаласьныне перед судьбоносным выбором дороги в будущее. Снова на самом разном уровне знаний и культуры в обществе обсуждается вопрос о якобы открывавшихся некогда перед Русью альтернативных и «упущенных» предками путях развития и о возможных глубоких и давних причинах часто поражающих Россию бедствий и крутых поворотов в ее истории. Снова, как некогда в спорах славянофилов и западников, поминается Византия - причем нередко в отрицательном смысле, с предвзятых, а еще чаще - попросту невежественных позиций.

Как считает русский византивист Литаврин: «из мрака язычества вывела Русь именно Византия, самая культурная в то время страна Европы. Именно она, Византия, содействовала также Руси в обретении ею своего государственного достоинства и равноправия в семье европейских народов». Кроме того, Византия была источником славянской грамоты, ставшей главным фактором быстрого и всестороннего прогресса древнерусской культуры. Наконец, именно Византия дала нам само наименование нашей страны в принятой ныне нами форме – «Россия».

Главная цель моего реферата – показать, что, несмотря на все перипетии и сложности в отношениях с Византией, все-таки, со слов Литаврина: «Весь ход развития и становления Российского государства и само его геополитическое положение обусловили ту историческую закономерность, которая сделала именно Византию «крестной матерью Древней Руси»

Глава 1. История отношений Руси и Византии

Византийская империя в политическом и культурном отношениях была главной силой средневекового мира, по крайней мере, до эпохи крестовых походов. Даже после первого крестового похода империя все еще занимала чрезвычайно важное место на Ближнем Востоке, и лишь после четвертого похода обозначился упадок ее могущества. Таким образом, на протяжении почти всего киевского периода Византия представляла собой высший уровень цивилизации не только для Руси, но также и по отношению к Западной Европе. Достаточно характерно, что с византийской точки зрения рыцари – участники четвертого крестового похода – были не более чем грубыми варварами, и следует сказать, что они действительно вели себя именно так.

Для Руси влияние византийской цивилизации значило больше, чем для любой другой европейской страны, за исключением, возможно, Италии и, конечно, Балкан. Вместе с последними Русь стала частью Греко ‑ православного мира; то есть, говоря в терминах того периода, – частью византийского мира. Русская Церковь была не чем иным, как ветвью византийской Церкви; русское искусство было пронизано византийским влиянием.

Следует принять в расчет, что, согласно византийской доктрине, Греко ‑ православный мир должен быть руководим двумя главами – патриархом и императором; «созвучие» между Церковью и государством должно было составить основание Греко ‑ православного общества. Теория не всегда соответствует факту. В первую очередь константинопольский патриарх не был главой всей Греко ‑ православной Церкви, поскольку было еще четыре патриарха, а именно: епископ Рима (т. е. папа, признанный одним из вселенских патриархов до схизмы 1054 г.) и три восточных патриарха (Александрии, Антиохии и Иерусалима). Что касается Руси, то это не имело большого значения, поскольку в киевский период русская Церковь была не более чем епархией константинопольского патриархата, а власть того патриарха была огромной.

Но характер отношений между императором и патриархом Константинополя мог затрагивать, а иногда и затрагивал Русь. Хотя теоретически патриарх не был подчинен императору, на деле во многих случаях выборы нового патриарха зависели от отношения императора, который был в том положении, чтобы вмешиваться в церковные дела. Со временем некоторые византийские ученые, специализирующиеся в церковном праве, были вынуждены признать привилегии императора в управлении Церковью.

Следовательно, если иностранный народ признавал власть константинопольского патриарха, то это обозначало, что он попадал в сферу политического влияния византийского императора. Как мы знаем (см. Гл. II, 4), русские князья, так же как и правители других стран, готовые принять христианство, понимали эту опасность и прилагали усилия, чтобы избежать политических последствий обращения. Однако, коль скоро народ был обращен, не только патриарх, но и император провозглашали свой сюзеренитет над ним, и Русь не была исключением из этого правила. Желание Владимира I сохранить свою независимость имело последствием военный конфликт с Византией, так же как и попытка организовать русскую Церковь как орган самоуправления вне константинопольского патриаршества (см. Гл. III, 3). Ярослав Мудрый, однако, пришел к соглашению с Византией и принял митрополита из Константинополя (1037 г.). Вслед за этим император, по‑видимому, стал считать Ярослава своим вассалом, и когда в 1043 г. началась война между Русью и Империей, византийский историк Пселл отнесся к ней как к «бунту русских».

Хотя византийская доктрина о сюзеренитете императора над другими христианскими правителями никогда не принималась преемниками Ярослава в Киеве, князь галицкий формально признал себя вассалом (hypospondos) императора в середине двенадцатого века. Однако, говоря в целом, Киевскую Русь нельзя считать вассальным государством Византии. Киевская субординация шла по церковным линиям, и даже в этой области русские дважды предпринимали попытку освободиться: при митрополите Иларионе в одиннадцатом веке и Клименте – в двенадцатом.

Хотя русские князья и отстаивали свою политическую независимость от Константинополя, престиж императорской власти и авторитета патриарха был достаточно велик, чтобы оказывать влияние на политику русских князей в очень многих случаях. Константинополь, «Имперский город», или Царьград, как обычно называли его русские, считался интеллектуальной и социальной столицей мира. Благодаря всем этим разнообразным факторам, в отношениях между Русью и ее соседями Византийская империя занимала уникальную позицию: в то время как культурное взаимодействие с другими народами осуществлялось на равных, по отношению к Византии Русь оказывалась на положении должника в культурном смысле.

В то же время было бы ошибкой представлять Киевскую Русь как полностью зависимую от Византии, даже в отношении культуры. Хотя русские и восприняли принципы византийской цивилизации, они приспособили их к своим собственным условиям. Ни в религии, ни в искусстве они не подражали рабски грекам, но, более того, развивали свои собственные подходы к этим сферам. Что касается религии, использование славянского языка в церковных службах, конечно, имело громадное значение для натурализации Церкви и роста национального религиозного сознания, в какой‑то мере отличного от византийской духовности.

Поскольку церковные связи были наиболее сильным началом, укреплявшим русско‑византийские отношения, всякий обзор последних, а также частных контактов между русскими и византийцами, следует начинать с Церкви и религии. Политические и богословские аспекты этой проблемы были уже кратко рассмотрены (см. Гл. III, 4; и Гл. VIII, 2). Здесь нам следует дать оценку частным аспектам в церковных отношениях. В первую очередь, двое киевских митрополитов в домонгольский период были греками; это же относится и к половине епископов. Этих церковных владык, несомненно, сопровождали дьяконы и служки; таким образом, в каждой русской епархии был, по крайней мере, небольшой круг византийской интеллигенции. С другой стороны, для русского духовенства и монахов было привычным посещать главные центры византийской учености и монашества, а гора Афон была излюбленным местом их паломничества. Именно на Афон направился будущий основатель Киевско‑Печерского монастыря Св. Антоний, чтобы подготовить себя к выполнению своей задачи.Позднее некоторые русские монахи перебрались туда на постоянное жительство (см. 2, выше).

Усиление Церкви на Руси сопровождалось интенсивным развитием церковного искусства, и здесь опять же огромную роль играли приезжие греческие архитекторы и художники, особенно в одиннадцатом веке. Позднее, когда некоторые русские, изучавшие живопись, отправлялись в Византию для обучения, гора Афон была наиболее подходящим местом для начала их занятий иконописью.

Связи между русскими князьями и членами византийской царствующей семьи также были очень обширными. Что касается династических уз, наиболее важным событием, конечно, была женитьба Владимира Святого на византийской княжне Анне, сестре императора Василия II (см. Гл. III, 3). Между прочим, одна из жен Владимира, когда тот еще был язычником, тоже была гречанкой (прежде – супругой его брата Ярополка (см. Гл. III, 2). Внук Владимира Всеволод I (сын Ярослава Мудрого) также был женат на греческой княжне. Из внуков Ярослава Мудрого у двоих были греческие жены: у Олега Черниговского и Святополка II. Первый женился на Феофании Музалон (до 1083 г.); второй – на Варваре Комнине (около 1103 г.) – она была третьей женой Святополка. Вторая жена сына Владимира Мономаха Юрия была, по‑видимому, византийского происхождения. В 1200 г. князь галицкий Роман женился на византийской княжне, родственнице императора Исаака II, из семьи Ангелов.

Греки, со своей стороны, проявляли интерес к русским невестам. В 1074 г. Константин Дука был помолвлен с киевской княжной Анной (Янкой), дочерью Всеволода I. По неизвестным нам причинам свадьба не состоялась, как мы знаем (см. 2, выше, и Гл. IX, 9). Янка приняла постриг. В 1104 г. Исаак Комнин женился на княжне Ирине из Перемышля, дочери Володара. Около десяти лет спустя Владимир Мономах отдал свою дочь Марию в жены изгнанному византийскому князю Льву Диогену, предполагаемому сыну императора Романа Диогена. В 1116 г. Лев вторгся в византийскую провинцию Болгарию; на первых порах ему сопутствовала удача, но позднее он был убит. Их сын Василий был убит в схватке между Мономашичами и Ольговичами в 1136 г. Убитая горем Мария умерла десятью годами позже.

Внучка Владимира Мономаха Ирина (Добродея), дочь Мстислава I, была более удачлива в браке; ее свадьба с Андроником Комниным состоялась в 1122 г. В 1194 г. член византийского дома Ангелов женился на княжне Евфимии из Чернигова, дочери сына Святослава III, Глеба.

Благодаря этим династическим смешанным бракам, многие русские князья чувствовали себя в Константинополе как дома, и действительно, многие из членов дома Рюрика посещали Царьград, а первой из них в десятом веке была княгиня Ольга. Интересно заметить, что в отдельных случаях русские князья высылались в Константинополь своими родственниками. Так, в 1079 г. князь Тмутараканский и Черниговский Олег был сослан «за море в Царьград».В 1130 г. князья Полоцкие со своими женами и детьми были сосланы Мстиславом I «в Грецию, из‑за того, что они нарушили клятву». Согласно Васильеву, «это можно объяснить тем фактом, что малые князья, которые бунтовали против своего правителя, были призваны к ответу не только русским князем, но и сюзереном Руси – византийским императором. Они были сосланы как опасные и нежелательные не только для русского князя, но также и для императора».Такое толкование представляется мне неубедительным. В первую очередь, как уже было рассмотрено, нет свидетельств о том, что русские князья, за исключением князя галицкого, признавали византийского императора своим сюзереном. Во‑вторых, нет свидетельств о том, что князья, сосланные в Византию, представали перед судом императора; так или иначе им предоставлялось убежище. Это было в традиции византийских императоров – проявлять гостеприимство по отношению к изгнанным правителям других стран. Их присутствие не только повышало престиж императора, но некоторые из них могли со временем быть использованы в качестве орудия византийской дипломатии, как это было с Борисом, сыном Коломана (см. 2, выше).

Кроме того, русские князья, в свою очередь, предоставляли убежище изгнанным членам византийских царствующих домов, как это было с Львом Диогеном, упоминавшемся выше, и с будущим императором Андроником Комнином. Последний, храбрый авантюрист по натуре, был заключен в тюрьму своим двоюродным братом императором Мануилом I, но ему удалось бежать, и он добрался до Галича, где был по‑доброму принят князем Ярославом Осмомыслом (1165 г.). Андроник обосновался во дворце Ярослава, ел и охотился вместе с ним и даже принимал участиев собраниях боярской думы. Со временем он был прощен Мануилом. В то время как Андроник искал спасения в Галиче, еще один член дома Комнинов, Мануил (о чьем прямом родстве с императором Мануилом I неизвестно) посетил Киев как чрезвычайный посол императора (1164 – 1165 гг.). Именно в результате этого посольства киевские князья приняли энергичные меры по защите русско‑византийской торговли от вмешательства куманов (половцев) (см. Гл. VIII, 2).

Не только князья, но и члены их свиты тоже, по всей вероятности, имели достаточно возможностей для контактов с византийцами. Выше мы видели, что русские войска принимали участие в византийских походах в южную Италию и Сицилию в одиннадцатом веке. Какие‑то русские, видимо, служили в византийской армии, действующей в Леванте, во время первого и второго крестовых походов. Из «Слова о полку Игореве» мы можем заключить, что галичские лучники помогали византийцам в войне последних против сельджуков.

Помимо Церкви, князей и армии еще одна социальная группа Киевской Руси находилась в постоянных взаимоотношениях с византийцами: купечество. Мы знаем (см. Гл. II, 2, 3), что русские купцы в большом количестве приезжали в Константинополь с начала десятого века, и для них была выделена постоянная штаб ‑ квартира в одном из пригородов Царьграда. О русской торговле с Византией в одиннадцатом и двенадцатом веках прямых свидетельств меньше, но в летописях этого периода по разным поводам упоминаются русские купцы, «торгующие с Грецией» (гречники).