Что такое третий рим выражение. Два Рима пали, третий стоит, а четвёртому не быть

Часто ли слова или мысли исторических личностей искажаются в угоду правящей партии или идеологии? Взять, к примеру, безобидную доктрину Ницше о сверхчеловеке, Боге внутри нас. Она привела Германию и весь мир к мировой войне, равно как идея всеобщего равенства - к войне за независимость и гей-парадам. История России богата такими концепциями: они всплывают каждый раз, когда народ стоит на перепутье. Одна из таких теорий - сказание о Третьем Риме. Почему Москва - Третий Рим, как понимать это сегодня, думал ли скромный монах о том, что на его словах будут спекулировать веками? Поговорим об этом в нашей статье.

Как все начиналось: письма Филофея

Давным-давно, в первых десятилетиях XVI в., псковский церковник Филофей написал серию посланий. Первое - о крестном знамении - он адресовал великому князю Василию, второе - против звездочетцев - дьяку, княжескому духовнику. Это были письма-предостережения против опасностей того времени: астрологов, еретиков и мужеложцев. В обращении к правителю он называет его «охранителем церковного престола» и «царем всех христиан», Москву величает «царством», в котором сошлись все христианские земли, образовав здесь духовный православный центр - «Ромейское царство», Рим. И далее: «Пали первый Рим и второй; третий стоит, а четвертого не случится».

Неизвестно, был ли именно Филофей основоположником этой концепции. По некоторым данным, у митрополита Зосимы в письмах рассматривалась теория Третьего Рима за 30 лет до псковского монаха. Описывая суть так же, Зосима называл Москву «константинопольским преемником». Чтобы понять, что имели в виду русские церковники, нужно окунуться в историю того времени.

Историческая ситуация

В 1439 году заключил с Римом Флорентийскую унию, признавая главенство Папы Римского и сохраняя от православия только формальные обряды. Это был сложный период для Византии: турки-османы стояли на пороге, угрожая ее независимости. Константинополь надеялся на поддержку западных королей в войне с захватчиками, но помощи так и не дождался.

В столица пала, патриарх и император были убиты. Это был конец Восточной Римской империи.

Положение Русской православной церкви

До этого момента верховного владыку Русской поместной церкви и царей мог помазать только патриарх - наместник Бога на земле - и только в Константинополе, этом человеческом воплощении царства Христова. В этом смысле русские были зависимы от восточного соседа. Великий князь долгое время претендовал на царское звание. В 1472 году Иван III даже сочетался браком с Зоей дочерью последнего византийского императора. С ней Иван взял двуглавого орла в качестве символа нового государства. Формально он имел право на вотчину - наследство жены.

С точки зрения русского духовенства, уния была предательством по отношению к православной церкви, отходом от истинной веры. Империя поплатилась за это нашествием мусульман. Ромейское царство - Христова вотчина, а вместе с ней и права патриарха, перешли к единственному оставшемуся оплоту православия - Русской поместной церкви. И здесь теперь стоит Третий Рим - это земное царство Бога на земле.

Первый и Второй Римы

По мнению Филофея, Первый Рим - это древний Вечный город, который был разрушен в IX в. кочевниками после разделения церквей на западную и восточную. Латиняне погрязли в «ереси Аполинариевой», предали идеалы Христа. Ромейское царство перешло в Константинополь.

Второй Рим крепко стоял до XVI в., а затем был разрушен турками-османами в наказание за духовное предательство. Заключение Флорентийской унии воспринималось как ересь, от которой русский Великий князь, впоследствии царь, должен был охранять Русь.

Третий Рим - это Москва

Был ли в словах Филофея политический расчет? Безусловно, царство Божие должно обладать сильной центральной властью и влиянием на международной арене. Но не политическая обстановка заботила псковского монаха.

После того как Русская церковь унаследовала права византийского патриархата, она:

1. Стала независимой, митрополиту не нужно было кланяться Константинополю, он назначался из местного духовенства, а не из греков.
2. Русский владыка смог венчать князя на царство и требовать его защиты.

Идея Третьего Рима доказывалась автором из пророческих книг - ветхозаветных сказаний о четырех земных царствах и четырех зверях. Первое - языческое - сгинуло еще во времена Египта, Ассирии и старой Европы. Второе царство - латинское (Древний Рим), собственно первое христианское; третье - Византия. Четвертое - земное - должно стать последним, так как его разрушит сам Антихрист и возвестит этим конец света.

В посланиях монаха было больше страха перед апокалипсисом, чем гордости за возвышение Русской церкви. Если рухнет Москва, падет не только христианство - это будет конец человечества. Поэтому князь, которого русский митрополит помазал на царство, должен охранять истинную веру от мусульман-неверных и ереси, в том числе католицизма.

Как приняли слова Филофея в обществе?

В отличие от пессимистичного автора, русские церковники выделили положительную сторону концепции: гордость и величие. Третий Рим - это столп всего христианства. Неудивительно, что вплоть до Никоновской реформы в повестях и притчах на все лады пересказывались монаховы слова:

1. Новгородское «Сказание о белом клобуке» (1600 г.) говорит о том, что в давние времена Константин Великий передал митрополиту Сильвестру шапку - символ высокого церковного сана. Русский церковник засмущался и не принял подарок, но реликвия через Новгород вновь вернулась в Москву, где ее по праву принял новый владыка.
2. Притча о Мономаховом венце: о том, как на Русь попали не церковные, а светские царские регалии, которые перешли законному помазаннику Божию - первому царю Иоанну Грозному.

Несмотря на то что это было тяжелое время объединения русских земель в единое Российское государство, нигде в официальных документах концепция Третьего Рима не звучит. Можно на основании вышеизложенного сделать вывод, что идея была модна у духовенства, которое отстаивало независимость церкви, свои привилегии. Еще очень долгое время не имела никакого политического значения.

Третий Рим и Никон

В оригинальном звучании Филофея был протест не только против мусульман, но и против ереси. Под ней понимались наука и любые нововведения. Реформа Никона по унификации церковных обрядов также была отходом от традиций. Сторонниками Аввакума Никон воспринимался как Антихрист - четвертый зверь, который уничтожит последнее Ромейское царство.

Официально были запрещены писания Филофея и все сказания и притчи, которые прямо или косвенно указывали на теорию псковского монаха, ибо они доказывали законность староверческих правил. Раскольники унесли эту идею с собой в Сибирь и отдаленные монастыри. До сих пор староверы считают, что Третий Рим - это старая ветхозаветная московская церковь, которая существует, пока живы они - ее истинные и единственные представители.

Что было дальше?

Казалось, про концепцию Третьего Рима забыла и церковь, и политическая элита. Но во второй половине XIX века она получила новое рождение. В связи с учреждением Патриаршего престола в России и тем, что русскому народу срочно нужна была объединяющая идея, письма Филофея были опубликованы. Стала общедоступной теория: "Москва - Третий Рим", суть которой немного изменилась: все упоминания о ереси были убраны, остались лишь слова про мусульман.

Русским философом В. Иконниковым была предложена интерпретация, укрепляющая имперские притязания и идеологию России: Москва после падения Византии заняла подобающее ей место в международных отношениях, она - спасительница христианства и человечества, потому что «четвертого Рима не будет». В этом ее историческая роль, ее миссия, на этом основании она вправе быть мировой империей.

Последующие трансформации теории

С этого момента Третьим Римом называют Россию как оплот человечества, приписывая ей великую миссию. Особенно для укрепления этой идеи постарались славянофилы и панславинисты. В. Соловьев, например, считал, что у России ключевая роль в объединении Востока и Запада, всех христиан под эгидой Русского православия. Историк И. Кириллов писал, что теория Москвы, как Третьего Рима, это та самая русская идея, национальное самоопределение, самосознание, которого стране так не хватало все это время. Православные должны не только объединить вокруг себя все братские народы, но и ударить по мусульманской Османской империи, чтобы она не напала первой. Во времена освободительных войн на Балканском полуострове идеи стали крайне популярны в народе.

С этих пор слова Филофея окончательно стали политическими, из них было вытеснено духовное и церковное значение.

Теория интерпретировалась по-разному во время становления Советского государства, но уже с приходом Сталина были проведены исследования, изучены летописи и предания. Было доказано, что концепция Ромейских царств касалась только духовных дел.

Это и понятно. Великому Советскому государству не нужны были другие теории, помимо победы коммунизма во всем мире, чтобы сплотить вокруг себя соседние народы. Да и религия была под запретом. Сказания псковского монаха даже изымались из учебников.

Наши дни

СССР распался, народ обратился к Богу и снова стал искать в своей истории намеки на российский путь. Были воскрешены все исследования и публикации, от Филофея до Бердяева и Соловьева, объясняющие, почему Москва - Третий Рим. Во все учебники истории теория вошла как политическая, которая еще с указывает русскому народу верное направление развития. Националисты вновь заговорили о миссии России в мировой истории.

Религия в наши дни отделена от народа, тем не менее первые лица государства часто бывают в церкви, вводятся уроки православия в школах и вузах, к Патриарху прислушиваются, принимая дипломатические решения. Как тут удивляться тому, что концепцией Третьего Рима западные политологи порой объясняют место России на международной арене!

Итак, панславизм, большевизм, советский экспансионизм, русская национальная идея, истинный путь, историческая миссия - все это объяснялось концепцией Третьего Рима, описанной монахом Филофеем в 1523-1524 годах. Знал ли церковник о том, что его слова найдут такое широкое применение? Если изучить контекст (полную запись посланий) и историческую ситуацию, то можно увидеть, что большого политического оттенка в теории нет. Только религиозный, апокалиптический, церковный страх за независимость и силу Русской церкви. Однако на протяжении нескольких столетий слова Филофея все же нещадно эксплуатировались теми, кому была выгодна иная трактовка, и приобрели и другой смысл. Как сегодня следует понимать «Москва - Третий Рим»? Как и по поводу всех остальных исторических идей, каждый должен самостоятельно решить, считать ли это порождением того времени или объяснять теорией современное положение вещей.

«МОСКВА́ - ТРЕ́ТИЙ РИМ» - тео-рия, обос-но-вы-вав-шая за-ко-но-мер-ность пе-ре-ме-ще-ния по-ли-тического и ре-лигиозного цен-тра пра-во-слав-но-го ми-ра в Русское государство.

Основные по-ло-же-ния сфор-му-ли-ро-ва-ны Фи-ло-фе-ем, мо-на-хом Спа-со-Елеа-за-ров-ско-го монастыря, в его по-сла-нии (около 1523 года - не позд-нее 1524 года) дья-ку великого князя мо-с-ков-ско-го Ва-си-лия III Ива-но-ви-ча в Пско-ве М.Г. Му-не-хи-ну. По-сла-ние со-дер-жа-ло, в ча-ст-но-сти, оп-ро-вер-же-ние пред-ска-за-ний но-во-го Все-мир-но-го по-то-па в феврале 1524 года. Ряд ис-сле-до-ва-те-лей ви-дят ис-то-ки тео-рии «Москва - третий Рим» в «Из-ло-же-нии пас-ха-лии» (1492 год) митрополита Мо-с-ков-ско-го и всея Ру-си Зо-си-мы, од-на-ко в нём ав-тор не вы-хо-дит за рам-ки ут-вер-жде-ния пре-ем-ст-вен-но-сти Мо-ск-вы по от-но-ше-нию к Кон-стан-ти-но-по-лю.

Тео-рия Фи-ло-фея воз-ник-ла в ус-ло-ви-ях ожив-ле-ния ди-пло-ма-тических кон-так-тов Русского государства со Свя-щен-ной Римской им-пе-ри-ей, Свя-тым Пре-сто-лом в Ри-ме, Кон-стан-ти-но-поль-ским пат-ри-ар-ха-том, на фо-не об-шир-ной по-ле-ми-ки пра-во-слав-ных цер-ков-ных дея-те-лей про-тив ла-тин-ст-ва и пред-ска-за-ний ев-ропейских ас-т-ро-ло-гов о ско-ром кон-це све-та, про-дол-же-ния борь-бы Русской церк-ви за пол-ную ав-то-ке-фа-лию и дис-кус-сии о цар-ском ти-ту-ле русского мо-нар-ха, ко-то-рый был при-зван за-сви-де-тель-ст-во-вать его не-за-ви-си-мость от пра-ви-те-лей го-су-дарств - на-след-ни-ков Зо-ло-той Ор-ды и осо-бую роль в пра-во-слав-ном ми-ре. Пос-лед-няя бы-ла свя-за-на с тем, что пос-ле па-де-ния Ви-зан-тии (1453 год) Русское государство к началу XVI века яв-ля-лось един-ст-вен-ным не-за-ви-си-мым пра-во-слав-ным го-су-дар-ст-вом. В это вре-мя воз-ник ряд круп-ных литературных про-из-ве-де-ний, близ-ких по идей-но-му со-дер-жа-нию (Рус-ский хро-но-граф, «По-весть о бе-лом кло-бу-ке»).

В со-от-вет-ст-вии с тео-ри-ей «Третье-го Ри-ма» Русское государство и его сто-ли-ца ста-ли по-след-ним («чет-вёр-то-му не бы-ти») зем-ным во-пло-ще-ни-ем «не-раз-ру-ши-мо-го» Ро-мей-ско-го цар-ст-ва (су-ще-ст-во-ва-ло со вре-ме-ни при-ше-ст-вия Ии-су-са Хри-ста и по-яв-ле-ния его по-сле-до-ва-те-лей), т. е., по мыс-ли Фи-ло-фея, во-пло-ще-ни-ем ду-хов-но-го хри-сти-ан-ско-го «цар-ст-ва», под ко-то-рым по-ни-ма-лась функ-ция, не имею-щая про-стран-ст-вен-но-вре-мен-ной ло-ка-ли-за-ции и пе-ре-хо-дя-щая от од-но-го сво-его но-си-те-ля к дру-го-му в со-от-вет-ст-вии с тео-ри-ей «пе-ре-но-са им-пе-рии» («translatio imperii»; вос-хо-дит, в ча-ст-но-сти, к Кни-ге про-ро-ка Да-нии-ла).

Фи-ло-фей на-ме-тил эта-пы и ве-хи ми-ро-вой ис-то-рии, оп-ре-де-лил в ней ме-сто Русского государства и Русской церк-ви. По его мыс-ли, первый этап за-вер-шил-ся па-де-ни-ем Древ-не-го Ри-ма из-за «апол-ли-на-рие-вой ере-си» (апол-ли-на-ри-ан-ст-ва) и от-па-де-ни-ем ла-ти-нян от пра-вой ве-ры, ко-то-рое Фи-ло-фей свя-зы-вал с эпо-хой Кар-ла I Ве-ли-ко-го (им-пе-ра-тор в 800-814 годы) и па-пы Рим-ско-го Фор-мо-за (891-896 годы).

Второй этап за-вер-шил-ся Фер-раро-Фло-рен-тий-ским со-бо-ром (1439 год), ре-ше-ния ко-то-ро-го Фи-ло-фей счи-тал из-ме-ной пра-во-сла-вию, при-вед-шей к па-дению «Вто-ро-го Ри-ма» - Кон-стан-ти-но-по-ля (1453 год), не ус-то-яв-ше-го под уда-ра-ми ага-рян (ос-ма-нов).

Третий, те-ку-щий, этап («Тре-тий Рим») ха-рак-те-ри-зу-ет-ся пе-ре-ме-ще-ни-ем «Ро-мей-ско-го цар-ст-ва» в Русское государство (со сто-ли-цей в Мо-ск-ве и главным пре-сто-лом - Ус-пен-ским со-бо-ром Мо-с-ков-ско-го Крем-ля), ко-то-рое вос-при-ни-ма-ет-ся как га-рант «стоя-ния», по-след-нее во-пло-ще-ние хри-сти-ан-ско-го цар-ст-ва и оп-лот ис-тин-ной ве-ры, а великий князь мо-с-ков-ский - как «всем хри-стиа-нам царь». По-сле по-те-ри по-ли-тической не-за-ви-си-мо-сти Ви-зантийской им-пе-ри-ей и все-ми ра-нее су-ще-ст-во-вав-ши-ми пра-во-слав-ны-ми цар-ст-ва-ми их судь-бы на ме-таи-сто-рическом уров-не со-еди-ни-лись («сни-до-ша-ся») в «Треть-ем Ри-ме» (Русском государстве).

На этом ос-но-ва-нии Русская цер-ковь пред-ста-ёт как на-след-ни-ца еди-ной хри-сти-ан-ской Церк-ви пер-вых 8 ве-ков её су-ще-ст-во-ва-ния, под-чёр-ки-ва-ет-ся её осо-бый ста-тус в со-от-вет-ст-вии с ви-зантийской кон-цеп-ци-ей «сим-фо-нии» вла-стей. Фи-ло-фей дек-ла-ри-ро-вал вер-ность все-лен-ско-му пра-во-сла-вию в том ви-де, в ка-ком оно су-ще-ст-во-ва-ло до раз-де-ле-ния церк-вей, и в том ви-де, ка-кой оно при-ня-ло в восточном хри-сти-ан-ст-ве.

С По-сла-ни-ем Фи-ло-фея пе-ре-кли-ка-лись ещё 2 ано-ним-ных со-чи-не-ния. Пер-вое со-чи-не-ние «По-сла-ние ца-рю и ве-ли-ко-му кня-зю Ва-си-лию Ива-но-ви-чу» («По-сла-ние о кре-ст-ном зна-ме-нии») (не позд-нее 1526 года) бы-ло на-пи-са-но с це-лью по-бу-дить цер-ков-ную и свет-скую власть (пре-ж-де все-го великого кня-зя) к на-зна-че-нию нов-го-род-ско-го ар-хи-епи-ско-па (со-стоя-лось в 1526 году), од-на-ко вско-ре па-мять о прак-тической це-ли со-чи-не-ния бы-ла ут-ра-че-на. Вме-сте с тем вы-шла на пер-вый план идея его ав-то-ра о ги-бе-ли ми-ро-вых мо-нар-хий как след-ст-вии от-хо-да от ис-тин-ной ве-ры (вос-хо-дит к Сло-ву епископа Ип-по-ли-та Рим-ско-го конец II - начало III веков об ан-ти-хри-сте). Ав-тор вто-ро-го со-чи-не-ния «Об оби-дах церк-ви» (1530-1540-е годы) под-верг со-мне-нию проч-ность «стоя-ния Третье-го Ри-ма» из-за ум-но-жив-ших-ся в Русском государстве без-за-ко-ния и не-прав-ды; опус-тил вы-вод Фи-ло-фея о том, что «чет-вёр-то-му Ри-му не бы-ти».

По-сле уч-ре-ж-де-ния пат-ри-ар-ше-ст-ва (1589 год) и окон-чательного за-кре-п-ле-ния ав-то-ке-фа-лии Русской церк-ви бы-ла ос-лаб-ле-на ан-ти-гре-че-ская на-прав-лен-ность идеи «Третье-го Ри-ма». Офи-ци-аль-но она на-шла от-ра-же-ние в Уло-жен-ной гра-мо-те 1589 года, в ко-то-рой бы-ла пред-став-ле-на главным образом по «По-сла-нию ца-рю…», од-на-ко в гра-мо-те от-сут-ст-во-ва-ли ут-вер-жде-ния о «па-де-нии» Кон-стан-ти-но-поль-ской церк-ви и о том, что Русская цер-ковь су-ще-ст-ву-ет вме-сто Рим-ской и Кон-стан-ти-но-поль-ской. За-кре-п-ля-лась мысль о пе-ре-ме-ще-нии в Русское государство ме-таи-сто-рического цен-тра для всех по-те-ряв-ших не-за-ви-си-мость пра-во-слав-ных го-су-дарств, ут-вер-жда-лось един-ст-во Рус-ско-го и Гре-че-ско-го царств, во-пло-тив-шее-ся в со-вме-ст-ном со-бор-ном дея-нии.

В середине - второй половине XVII века по-ло-же-ния тео-рии «Москва - третий Рим» (в т. ч. идея «transla-tio imperii») раз-ви-ты Ар-се-ни-ем Су-ха-новым, раз-де-ляв-шим идею о том, что в Рос-сию от гре-ков при-шло «всё доб-рое», и до-пол-нив-шим тео-рию «Москва - третий Рим» ут-вер-жде-ни-ем о том, что Русь при-ня-ла Кре-ще-ние от св. апостола Ан-д-рея Пер-во-зван-но-го. В то же вре-мя Иг-на-тий (Кор-са-ков) вос-при-нял по-ня-тия «Ро-мей-ское цар-ст-во» и «Гре-че-ское цар-ст-во» как си-но-нимы, и смысл, пер-во-на-чаль-но вкла-ды-вав-ший-ся в тео-рию, был ут-ра-чен. Идеи «Москва - третий Рим» на-шли ши-ро-кое рас-про-стра-не-ние в ста-ро-об-рядческой эс-ха-то-ло-гии.

На-ря-ду с тео-ри-ей «Москва - третий Рим» в XVII веке поя-ви-лись идеи, внеш-не её на-по-ми-нав-шие, но от-ли-чав-шие-ся по су-ще-ст-ву. Они но-си-ли главным образом внеш-не-по-ли-тический ха-рак-тер: обос-но-ва-ние уси-лив-шей-ся ро-ли Русского государства и Мо-ск-вы в пра-во-слав-ном ми-ре, ут-вер-жде-ние зна-че-ния ду-хов-но-го на-сле-дия хри-сти-ан-ско-го Вос-то-ка и пе-ре-но-си-мых в Мо-ск-ву хри-сти-ан-ских свя-тынь, со-хра-не-ние чис-то-ты греческого пра-во-сла-вия.

Тео-рия «Москва - третий Рим» на-шла ос-мыс-ле-ние в тру-дах русских фи-ло-со-фов конца XIX - начала XX веков, в осо-бен-но-сти у В.С. Со-ловь-ё-ва и Н.А. Бер-дяе-ва.

Исторические источники:

Дья-ко-нов М. А. Власть мо-с-ков-ских го-су-да-рей: Очерк из ис-то-рии по-ли-ти-че-ских идей древ-ней Ру-си до кон-ца XVI в. СПб., 1889;

Ма-ли-нин В. Н. Ста-рец Елеа-за-ро-ва мо-на-сты-ря Фи-ло-фей и его по-сла-ния. К., 1901;

Ки-рил-лов И. Тре-тий Рим: Очерк ис-то-ри-че-ско-го раз-ви-тия идеи рус-ско-го мес-сиа-низ-ма. М., 1914;

Кап-те-рев Н. Ф. Ха-рак-тер от-но-ше-ний Рос-сии к пра-во-слав-но-му Вос-то-ку в XVI и XVII сто-ле-ти-ях. 2-е изд. Сер-ги-ев По-сад, 1914;

Дополнительная литература:

Medlin W. K. Moscow and East Rome. Gen., 1952. Westport, 1992;

Schaeder H. Moskau das Dritte Rom. Darmstadt, 1957;

Лу-рье Я. С. О воз-ник-но-ве-нии тео-рии «Мо-ск-ва - Тре-тий Рим» // Тру-ды От-де-ла древ-не-рус-ской ли-те-ра-ту-ры. М.; Л., 1960. Т. 16;

Мас-лен-ни-ко-ва Н. Н. К ис-тории соз-да-ния тео-рии «Мо-ск-ва - Тре-тий Рим» // Там же. М.; Л., 1962. Т. 18;

Hösch E. Zur Re-zeption der Rom-Idee im Rußland des 16. Jahr-hunderts // Forschungen zur osteuro-päischen Geschichte. Wiesbaden, 1978. Bd 25;

Гольд-берг А. Л. Идея «Мо-ск-ва - Тре-тий Рим» в цик-ле со-чи-не-ний пер-вой по-ло-ви-ны XVI в. // Тру-ды От-де-ла древ-не-рус-ской ли-те-ра-ту-ры. Л., 1983. Т. 37;

Atte del I-V Seminario… «Da Roma alla terza Roma». Napoli; Roma, 1983-1998. Vol. 1-5;

Nit-sche P. Translatio imperii? Beobachtungen zum historischen Selbstver-ständ-nis im Moskauer Zartum um die Mitte des 16. Jahrhunderts // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1987. Bd 35. H. 3;

Rendiconti dell’ X-XIII Se-mi-na-rio «Da Roma alla terza Roma». Roma, 1991-2002. Vol. 1-4;

Идея Ри-ма в Мо-ск-ве XV-XVI в.: ис-точ-ни-ки по ис-то-рии рус-ской об-ще-ст-вен-ной мыс-ли. Ro-ma, 1993;

Raba J. Moscow - the Third Rome or the New Jerusalem? // Forschungen zur osteu-rop ̈ais-chen Geschichte. Wiesbaden, 1995. Bd 50;

Ус-пен-ский Б.А. Из-бран-ные тру-ды. 2-е изд. М., 1996. Т. 1.

Выражение «Москва — Третий Рим» известно всем еще из школьного кур-са истории: якобы под этим девизом Иван III собирал русские земли, а его преемники расширяли и укрепляли православную власть. В дей-ствительности значимость и широкую известность доктрина приобрела лишь в середине XIX века.

Американский историк Маршалл По в 2001 году написал статью «Изобре-тение концепции „Москва — Третий Рим“» («Moscow, the Third Rome: The Origins and Transformations of a „Pivotal Moment“»), в которой проследил развитие идеи от первого упоминания в письмах псковского монаха Филофея в XVI веке до ее сегодняшнего восприятия как поворотного момента в истории России. Arzamas приводит основные положения этого исследования, демонстрирующего, как строчка из письма псковского монаха стала национальным мифом.

«Осевой момент» и ошибки историков

Любой человек, обращающийся к истории Нового времени, неизбежно стал-кивается c историографическим феноменом «осевого момента». Такой момент случается в «решительный час», «на перекрестке истории», когда «нация» или «эпоха» лицом к лицу сталкивается с каким-то набором исторических путей и выбирает лишь один. Поворотные события не просто возникают в потоке исторических материалов, они открываются учеными, которые порою слиш-ком эмоционально изображают историческую драму.

Более того, хотя такие «поворотные моменты» и считают ключом к «корням» современного мира, они часто являются результатом слишком усердного поиска удаленных исторических истоков. Российская история дает превосход-ный пример того, к чему приводит неумеренное обращение к логике «осевых моментов». Несомненно, формирование доктрины «Москва — Третий Рим» — это один из самых известных и неверно истолковываемых эпизодов российской истории. Уже более столетия рождение доктрины Третьего Рима описывали и описывают в монографиях, обзорах и популярной литературе как фундамен-тальный перелом в исторической эволюции России.

Монах Филофей открывает Третий Рим

Нет никаких свидетельств тому, что Москва или Русь именовались Третьим Римом в каком-либо славянском тексте до первой половины XVI века. Псков-ский монах Филофей был первым, кто обнаружил Третий Рим в Московии. В первые десятилетия XVI века он написал одно или более писем, содержащих упоминание о «третьем Риме». Филофей ввел свою идею в обращение, написав в 1523-1524 годах письмо великокняжескому дьяку. В большинстве сохранив-шихся копий этот ключевой фрагмент звучит так:

«Так знай, христолюбец и боголюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».

Об истинном смысле послания Филофея

Слова из письма монаха часто толкуются как триумфальная ода государю новорожденной вселенской империи. Но если интерпретировать доктрину в общем контексте письма, возникает совершенно иная картина намерений Филофея. Даже поверхностное знакомство с письмом показывает, что, хотя Филофей и упоминает «третий Рим», он не предлагает расширенного толкова-ния этой доктрины. Его послание — детальное описание зол астрологии и като-лицизма «Послание на звездочетцев» Филофея было ответом на популярное в Европе астрологическое предсказание мирового потопа в 1524 году. Пропагандой астрологии и католических догматов занимался немецкий врач Николай Булев, живший при дворе Василия III. Скорее всего, именно с ним в заочный спор и вступил Филофей. . Поэтому мы вправе рассматривать письмо как преимуще-ственно увещевательное: власти, полагал Филофей, должны уничтожить ереси и защи-тить Церковь. Захват греческой империи мусульманами означал лишь перемещение Рима в Россию, но упадок Русской церкви должен был означать конец света, поскольку «четвертому Риму не бывать». Филофей успешно трансформировал лесть в предупреждение.

Доктрина Филофея в XVI веке

Идея Филофея приобрела заметную популярность в церковных кругах, но она определенно не стала краеугольным камнем московской идеологии. Концеп-ция Третьего Рима проникает в московские сказания, например в «Повесть о новгородском белом клобуке» (ок. 1600) В «Белом клобуке» Константинопольский патриарх посылает Новгородскому архиепископу одеяния, символизирующие покровительство церкви, поскольку узнает во сне, что «земля Руси» есть «Третий Рим». . В этих сказаниях исчезает апока-ли-птический контекст — нигде не встречается важная для Филофея идея, что «четвертому [Риму] не бывать». Сказания полны предчувствий яркого буду-щего Третьего Рима, а не ощущений надвигающейся катастрофы. Московские власти, в свою очередь, игнорировали имперские коннотации теории Третьего Рима.

Третий Рим на службе староверов

Если в XVI веке Русская церковь и счи-тала идею Третьего Рима полезной, то она переменила свою точку зрения к 1667 году, когда Церковный совет запретил «Белый клобук». Причиной запрета стало то, что секты схизмати-ков использовали идеи из «Белого клобука» для сопротивления реформам Никона, приведшим к церковному рас-колу. Эти группы (впоследствии эволюционировавшие в староверов) рассуждали следующим образом: письма Филофея и «Белый клобук» называли Россию Третьим Римом, поскольку ее церковь была чище греческой, которая «предалась агарянам» То есть туркам. От греч. «Агарь» — побочная жена Авраама, мать Измаила, от которого, по легенде, произошли арабы. . Принятие идеи Третьего Рима староверами — это важный момент в ее истории. Они были первыми, кто уже в XVII веке расценил идею Третьего Рима как «осевой момент» в русской истории. Староверы ясно продемонстрировали свою веру в идею Филофея: когда у власти в право-славной церкви стал «антихрист» Никон, они ушли сами и унесли идею Треть-его Рима в удаленные и дикие места; эту идею они продолжали исповедовать еще в XVIII — начале XIX века.

Третий Рим, о котором все забыли

В отличие от староверов, для политической элиты конец междоусобицы, присоединение Новгорода или коронование Ивана IV на царство были гораздо более важными событиями, чем формирование идеи Третьего Рима. Хотя в экспан-сионистской политике Петра и Екатерины многие историки были склонны видеть влияние доктрины Филофея, представляется, что она была совершенно забыта имперской элитой. Сравнение Российской империи с Римской не редкость в ту эпоху, но ссылок на доктрину Третьего Рима мы не встретим. Так, в 1697 году греки братья Лихуди поднесли Петру Великому оду, в которой описывали царя как наследника трона в Константино-поле, но ни в этой оде, ни в других подобных произведениях формула «Третий Рим» не появляется.

Эта формула остается малоизвестной за пределами староверских обществ и в 1‑й половине XIX века. Даже в текстах славянофилов, ряд которых верили, что Москва превзошла и Рим, и Константинополь, нет указания на идею Филофея. В 1819 году в популярной серии исторических документов была опубликована «Грамота об учреждении в России патриаршеского престола» В 1589 году на прошение об учреждении Московского патриархата архиепископ Константипольский и Вселенский патриарх Иеремия II ответил согласием. Одобрив идею, он снадбил ее таким комментарием: «Воистину от Бога таковая благочестивый царь, великое Российское царство, Третий Рим, благочестием всех превзыде». Представляется очень вероятным, что московские иерархи вложили в его уста импонировавшую им доктрину. Патриарх, вероятно, не был знаком с посланиями Филофея, хотя бы потому, что не мог читать или говорить по-русски. , сделавшая доктрину доступной читающей публике. Например, Николай Карамзин отмечал, что упоминание Третьего Рима имело целью поддержать создание патриархата, и далее в своих толкованиях не шел: в этом контексте доктрина не выглядела чем-то существенным.

Интерпретация доктрины в церковных кругах

Без всякого сомнения, многие священнослужители были осведомлены о суще-стве идеи Третьего Рима. Но церковные исторические работы и мис-сионер-ские пособия, которые содержали указания на эту идею, не раскрывали ее под-робно: упоминание Третьего Рима обнаружило бы связь между взглядами раскольников и доминирующим во многих православных церковных текстах XVI века антигреческим настроением и тем самым легитимизировало бы раскольническую теологию. Характерно, что в историческом словаре церков-ных писателей, составленном в 1827 году, о Филофее говорится как об авторе «Послания на звездочетцев» и отмечаются прежде всего его заслуги в деле развенчания «предрассудка» гадания по звездам. Критика Филофеем греческой церкви, равно как и его теория о трех Римах, не упоминаются вовсе.

Возникновение интереса к Третьему Риму

Интерес к Третьему Риму стал заметным фактом интеллектуальной жизни после восхождения на престол в 1855 году Александра II. В этот период было опубликовано несколько источников, содержащих упоминание об идее Третьего Рима. В 1861 году вышло новое издание «Послания на звездочетцев», в комментарии утверждалось: Филофей выступал со своей идеей против «бытовавшей тогда веры об осквернении христианской церкви в странах, захваченных неверными», но никак не против греческой церкви. Тем самым смягчалось еретическое звучание доктрины.

Первая философская интерпретация

Несколько лет спустя после публикации работ Филофея историк Владимир Иконников предложил радикально новую интерпретацию доктрины. Его толкование в дальнейшем окажет определяющее влияние на восприятие истории Московского княжества. Иконников предложил рассмотреть кон-цепцию Третьего Рима в контексте развития имперской идеологии России, а не в рамках церковной дискуссии о проблемах греческой православной церкви под иноверным контролем. Появление доктрины Филофея в начале XVI века было истолковано Иконниковым как свидетельство рождения новой московской идеологии: Византия пала, Москва заняла ее место, а Филофей выразил новое понимание русским двором места Московии в системе мировых отношений в качестве третьей исторической империи. По его мнению, отрицание возможности существования четвертой исторической империи было знаком нарождающегося московского мессианства, а не просто пророче-ством. Прочтение Иконниковым идеи Третьего Рима как идеи мировой империи — спасительницы человечества получит вскоре широкое распространение.

Растущая популярность Третьего Рима

Наилучшим индикатором популярности концепции в последней четверти XIX века может служить появление упоминаний о ней в многотиражных исторических обзорах и энциклопедиях. Читатели могли узнать из научно-популярных работ, что построение огромного Российского государства было вдохновлено верой московитов в наследование римской имперской и эсхато-логической миссии. К 1900 году концепция Третьего Рима была неразрывно связана в умах образованной русской публики с Московским периодом русской истории. Тем не менее немногие усматривали возможность влияния этого исторического наследия на современные судьбы России. Исключением из пра-ви-ла были сторонники панславизма в 1870-1880-е годы. Для обоснования своих призывов к защите «славянских братьев» и даже к завоеванию Константинополя панслависты использовали идею Третьего Рима.

Расцвет Третьего Рима: третий путь, русская идея

Доктрина Филофея становится все более влиятельной в царствование Алек-сандра III. Во время коронационного банкета новый император восхвалялся как защитник славян, продолжатель дел Константина и правитель Третьего Рима. Идея оказала определяющее влияние на формирование взглядов наследников идей панславизма и славянофильства — идеалисти-ческих философов конца XIX — начала XX века. Владимир Соловьев широко использовал данную доктри--ну в своих трудах, объясняя с ее помощью концепцию христианского универсализма. Центральным его аргументом была идея об особом предназна-чении России в деле сближения Востока и Запада и создания мирового органи-ческого единства. Доктрина Третьего Рима как нельзя более подходила к этой системе историко-философских взглядов: она утверждала исторические корни особой русской миссии и являлась метафорой «русской идеи». Согласно Соловьеву, Россия была не только третьей в числе наследников античного Рима, но также олицетворяла собой «третий принцип», в силу бескорыстия которого возможно объединение Востока и Запада. В 1914 году вышла книга Ивана Кириллова, в которой впервые описывалась история развития концеп-ции Третьего Рима. По мнению Кириллова, эта доктрина стала свидетельством пробуждения самосознания русской нации: до Филофея Россия не имела цели, он предоставил Московскому государству и русскому народу видение собствен-ного предназначения; раскольники, представляя собой интуитивно-народное понимание «русской идеи», боролись с чужеземными искажениями доктрины; в петровское время интеллигенция была отделена от народа, и доктрина Треть-его Рима была предана забвению в образованной среде до сороковых годов XIX века, а затем была возрождена славянофилами, которые были первыми представителями образованного русского общества, понявшими «русскую идею». Кирилловская публикация завершила трансформацию доктрины Третьего Рима от смутного пророчества, высказанного псковским монахом, к «осевому моменту» в русской истории.

Возрождение русского национализма в сталинские годы оказало известное влияние на понимание доктрины Третьего Рима в Советском Союзе. В серии документов 1930-х годов партийное руководство осудило Михаила Покров-ского Покровский Михаил Николаевич — историк-марксист, один из главных советских историков 20-х годов, член партии большевиков с 1905 года, инициатор так называемого «академического дела» — уголовного дела против членов академии наук, результатом которого стала чистка в рядах старой профессуры. «Школа Покровского» — последователи профессора, рассматривающие историю согласно марксистскому учению. «Школа Покровского» была разгромлена, в свою очередь, в конце 30-х годов. за чрезмерное пренебрежение имперским прошлым. Советские историки были вынуждены признать прогрессивной роль Московского царства в собирании русских земель и инородцев под эгидой того, чему суждено будет стать первым в мире социалистическим государством. В фильме Сергея Эйзен-штейна «Иван Грозный» царь завершал свою пронзительную речь об объедине-нии земель русских высокопарной цитатой из Филофея: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать». О значении доктрины для истории страны писал и историк Николай Чаев в статье «„Москва — Третий Рим“ в по-ли-тической практике московского правительства XVI века». Однако советское научное руководство быстро постановило, что данное понимание этой доктри-ны было ошибочным: доказывалось, что доктрина имела хождение только в среде духовенства и не влияла на внешнюю и внутреннюю политику государства.

Современность

Хотя многие специалисты считают, что доктрина никогда не обладала суще-ственным влиянием в древнерусский период, и сейчас все еще можно встре-тить утверждения о статусе доктрины Филофея как официальной идеологии Московского царства. Особенно часто подобные утверждения встречаются в учебниках истории. Многие русские ищут в идеях Филофея основание для развития постсоветской «русской идеи». Просоветские и русские национали-сти-ческие группы восприняли концепцию Третьего Рима как знак русского возрождения. На Западе доктрина приводится как исторический контекст «русского мессианизма» и «экспансионизма» в газетных публикациях, книж-ных обзорах и передовицах. Даже западные политические лидеры находят порой корни современной российской политики в идеях Филофея.

Попытки отыскать корни современ-ных событий в «осевом моменте» отда-лен-ного прошлого опасны, неизменно ведут к «открытию» аналогий и приво-дят к анахронизмам и другим ошибкам. Со второй половины XIX века многие ученые, философы и публицисты открывали для себя в письменном наследии Филофея «корни» того, что они считали основными характери-стиками «русской идеи». Владимир Ламанский обнаружил там истоки панславизма, Владимир Соловьев нашел корни христианского универ-сализма, Николай Бердяев открыл происхождение большевизма, а идеологи холодной войны — основа-ния советского «экспансионизма». Но анализ ранней истории доктрины поз-воляет заключить, что Филофей не мог помыслить ни одной из этих поздних инкарнаций созданного им образа «третьего Рима»: «третьерома-низм» — это результат проецирования современной идеи, а именно идеи «русской миссии», на внешне схожую концепцию раннего Нового времени. 

Что же такое «отступление»?

Вознесшись на Небо Своей преображенной плотью. Господь не оставил нас. Он ниспослал, исходящего от Отца, Духа Святаго, и так возникло и на земле - Небо! То - Церковь Христова, Которая есть Тело Христово. И каждый волен, приобщившись к Нему, сочетаться с Христом, во Христа облечься, становясь чадом Его Церкви, членом Его Тела. Но то - изволение каждого! И если с возникновением Новозаветной Церкви возникает отбор чад Христовых, то одновременно обозначается процесс и встречный: выявления сынов противления, идущих против Христа и Его Церкви. Христос-Церковь, с одной стороны, а с другой - антихрист-антицерковь! Это не то конечное явление антихриста, которое замкнет историю человечества, а напротив, - явление изначальное для Новозаветной Церкви, но, вместе с тем, носящее на себе уже печать конца. Вот как говорит об этом Апостол Любви: ДЕТИ, ПОСЛЕДНЯЯ ГОДИНА ЕСТЬ. ЯКОЖЕ СЛЫШАСТЕ, ЯКО АНТИХРИСТ ГРЯДНЕТИ НЫНЕ АНИХРИСТИ МНОЗИ БЫША: ОТ СЕГО РАЗУМЕВАЕМ, ЯКО ПОСЛЕДНИЙ ЧАС ЕСТЬ (1 Ин. 2, 18). Другими словами! В плане над-временном, над-историческом все уже свершилось, и настал последний час бытия вселенной. С воцарением на земле Царства Христова, возникало на ней и антихристово начало. Антихрист (замыкающий историю!) грядет, но антихристы уже налицо! Сыны Божий и сыны противления образуют уже изначала два стана, самоопределившихся, и все дальнейшее есть лишь раскрытие полное этой конечной встречи, завершающей бытие Вселенной.

Антихристово начало возникает на земле от соприкосновения с началом Христовым. Оно может рождаться и в самой Церкви, объясняет Апостол Любви: ОТ НАС ИЗЫДОША,: НО НЕ БЕША ОТ НАС: АЩЕ БЫ ОТ НАС БЫЛИ, ПРЕБЫЛИ (УБО) БЫША С НАМИ. НО ДА ЯВЯТСЯ ЯКО НЕ СУТЬ ВСИ ОТ НАС (19). Другими словами! Самый процесс образования Церкви ведет к самоопределению антихристову даже и в недрах самой Церкви, от которой тут же отчуждаются враждебные ей элементы. Проверка, испытание происходит - кто действительно с Христом! Кто - против, тот отпадает. Так одновременно идет отбор и спасающихся во Христе и против Христа восстающих...

Пусть, однако, антихристово начало в действии с самого момента возникновения Церкви Новозаветной: «отступления» еще нет! Отталкиваясь от антихристова начала Церковь лишь расцветает, извергая из себя все ей противное и сохраняя свое изначальное единство, укрепляющееся в процессе самоутверждения Церкви в Истине Христовой. Об «отступлении» грядущем только возвещается изначала верующим - в ответ на их слишком поспешное ожидание встречи с Господом, второй раз на землю имеющим сойти для Страшного Суда. Пусть с пришествием на землю Господа, как Учителя и Искупителя, наступил конец времен, ибо свершилась мiроспасительная миссия Христа-Агнца, но не так еще близко - учит Апостол Языков - приход Его второй на землю в образе Судии и Мздовоздаятеля. ДА НИКТОЖЕ ВАС ПРЕЛЬСТИТ НИ ПО ЕДИНОМУ ЖЕ ОБРАЗУ: ЯКО АЩЕ НЕ ПРИИДЕТ ОТСТУПЛЕНИЕ ПРЕЖДЕ, И ОТКРЫЕТСЯ ЧЕЛОВЕК БЕЗЗАКОНИЯ, СЫН ПОГИБЕЛИ, ПРОТИВНИК И ПРЕВОЗНОСЯЙСЯ-ПАЧЕ ВСЯКАГО ГЛАГОЛЕМАГО БОГА ИЛИ ЧТИЛИЩА, ЯКОЖЕ ЕМУ СЕСТИ В ЦЕРКВИ БОЖИЕЙ АКИ БОГУ, ПОКАЗУЮЩЕ СЕБЕ, ЯКО БОГ ЕСТЬ (2 Сол, 2. 3-4).

Другими словами! Предварено будет, непосредственно, пришествие Христа открытым вознесением, с приравнением себя Богу, некоего человека, в котором воплотится антихристово начало в предельной силе. Это - заключительный этап истории человечества. Но ему будет предшествовать еще нечто - некий, уже длительный, процесс «отступления», то есть массового отхода человечества от Христовой Истины, некоего возвращения его к преодоленным заблуждениям, частичного по началу, но все более расширяющегося. Человечество христианское будет постепенно отвергаться однажды принятой им Христовой Истины! Этот процесс и должен дозреть до такой полноты всеобъемлющей, когда только останется - открыться «человеку беззакония, сыну погибели, противнику», чтобы можно было ему уже безпрепятственно «сесть в Церкви Божией, аки Богу».

Как должно все это происходить - не открывает того Писание. Лишь по мере жизни Церкви в истории мipa раскрывается содержание и формы этого увода и ухода принявшего, было, Христову Истину человечества от этой Истины - ухода, все дальше идущего и все большую захватывающего массу христиан. Но уже с первых шагов христианства указывает нам Церковь ту фазу «отступления», - когда для «верных» пресекается самая возможность безопасного общения с «отступившими». КТО ЕСТЬ ЛЖИВЫЙ, ТОЧИЮ ОТМЕТАЯЙСЯ, ЯКО ИИСУС НЕСТЬ ХРИСТОС, СЕЙ ЕСТЬ АНТИХРИСТ, ОТМЕТАЯЙСЯ ОТЦА И СЫНА (1 Ин., 2, 22). И дальше: ЗАНЕ МНОГИ ЛЕСТЦЫ ВНИДОША В MIP, НЕ ИСПОВЕДУЮЩЕ ИИСУСА ХРИСТА ПРИШЕДША ВО ПЛОТИ: СЕЙ ЕСТЬ ЛЬСТЕЦ И АНТИХРИСТ... ПРЕБЫВАЯЙ ЖЕ ВО УЧЕНИИ ХРИСТОВЕ СЕЙ И ОТЦА И СЫНА ИМАТЬ. АЩЕ КТО ПРИХОДИТ К ВАМ И СЕГО УЧЕНИЯ НЕ ПРИНОСИТ, НЕ ПРИЕМЛИТЕ ЕГО В ДОМ И РАДОВАТИСЯ ЕМУ НЕ ГЛАГОЛЕТЕ: ГЛАГОЛЯЙ БО ЕМУ РАДОВАТИСЯ СООБЩАЕТСЯ ДЕЛОМ ЕГО ЗЛЫМ (3 Ин. 1, 7, 9, 10, 11). Так учит Апостол Любви: любовь к Богу ставит для него преграду непереходимую естественной общительности человека с человеком!

Первый Рим, Латинский, в своем окончательном обособлении от Рима Второго, Византийского, и оказался зачинателем в истории человечества того, о чем было возвещено ему на самой заре новозаветного бытия - «отступления». Грандиозный то процесс ухода от Христовой Истины - ступенчатый, задерживающий «отступающее» человечество на отдельных ступенях, приобретающих значение самодовлеющее и облекающихся в образ той или иной «церкви», а потом и тех или иных «деноминации», иногда уже и не таящих своей сектантской природы. До предела, загодя указанного Апостолом Любви, Христово начало еще не угашается антихристовым. Но стрелка направленности всех нисходящих ступеней этой лествицы, от первой до последней, ясна! Рим Латинский - в начале этого процесса. Самоопределившись в своей самодовлеющей жизни церковной, пошел он своим путем, Создавая свое христианство, все больше и больше во всех частностях отличающееся от христианства исходного, и неустанно притязая на вселенское господство и водительство...

Хранить и являть Христову Истину, в полноте ее и неповреждннности, осталось заданием Рима Второго, против которого образовалось уже два фронта. Рядом с неверием - возникли «отступившие»! Все усилялось у последних чувство непримиримости к «верным», которых, конечно, оценивали «отступившие» уже под угол зрения «своего» христианства - ущербленного, подмененного, оземлененного. И такие бывали проявления разрушительной ненависти латинства к христианству византийскому, что затушевывать ужас их не решается порой само латинство - столь в этом отношении обычно смелое.

Темна, непривлекательна, отталкивающе-мрачна во многих отношениях история Византии этих веков... И все же, пусть с перебоями жестокими, но выполняет Византия свою миссию: и являет и хранит вверенное ей сокровище - пока не падает, наконец, под ударами обоих своих врагов, делаясь жертвой, в конечном счете, некой средней силы: мусульманского Востока. Магометанство - не язычество! Оно знает Единого Бога. Оно даже и Христа знает - и отвергает Его. Фанатизм язычества, относительно безобидный, поверхностный, примитивный в своей грубости, а потому относительно легко преодолеваемый силой Креста, нагнетается в магометанстве в силу стихийно-безпощадную. Эта сила насыщена уже и ядом «отступления», так сказать, превентивного. Что-то взято от учения Христова, но для того лишь, чтобы с тем большей силой оттолкнуться от Христианства в целом. Отвергнут Христос-Бог, отодвинутый и заслоненный «пророком», который поклоняется уже не истинному Богу, а аллаху.

Тогдашняя столица болгарского государства.

Русская концепция третьего Рима

Теория «Москва - Третий Рим» послужила смысловой основой мессианских представлений о роли и значении России, которые сложились в период возвышения Московского княжества . Московские великие князья (притязавшие начиная с Иоанна III на царский титул) полагались преемниками римских и византийских императоров .

Наиболее авторитетной и популярной в исторической науке является теория, впервые обосновано изложенная в 1869 году в докторской диссертации В. С. Иконникова . Согласно данной точке зрения в явном виде концепция «Москва - третий Рим» впервые была сформулирована в двух посланиях конца 1523 года - начала старцем псковского Елеазарова монастыря Филофеем (первое, адресованное дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину, посвящено проблемам летосчисления и астрологии ; второе, адресованное великому князю Московскому Василию III Ивановичу , - правильному совершению крестного знамения и проблеме распространения мужеложства):

Старец Филофей ставил московского князя в один ряд с императором Константином Великим , называя последнего предком князя: «Не преступай, царю, заповѣди, еже положиша твои прадѣды - великий Константинъ, и блаженный святый Владимиръ, и великий богоизбранный Ярославъ и прочии блаженнии святии, ихьж корень и до тебе » .

Собственно формулировка идеи третьего Рима содержится в словах:

«Да вѣси, христолюбче и боголюбче, яко вся христианская царства приидоша в конецъ и снидошася во едино царство нашего государя, по пророческимъ книгамъ, то есть Ромеиское царство: два убо Рима падоша, а третий стоитъ, а четвертому не быти. <…> да вѣсть твоа держава, благочестивый царю, яко вся царства православныя христианьския вѣры снидошася въ твое едино царство: единъ ты во всей поднебесной христианом царь <…> якоже выше писахъ ти и нынѣ глаголю: блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царьства снидошася въ твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоитъ, а четвертому не быти. Уже твое христианьское царство инѣмъ не останется, по великому Богослову .»

Шапка Мономаха

Наряду с этой, существуют и иные точки зрения о времени генезиса и авторстве идеи «Москва - третий Рим». В частности, - мнение, что в действительности впервые концепция была выдвинута несколько ранее митрополитом Зосимой в предисловии к его труду «Изложение Пасхалии» (1492 год), Филофей же лишь «обосновал» её в соответствии с господствовавшим тогда миропониманием и духовными запросами общества.

Политическая теория «Москва - Третий Рим» также обосновывается легендой конца - начала XVI вв. о византийском происхождении шапки Мономаха , бармы и многие другие (например "коробочка из слоновой кости, якобы принадлежавшая римским цезарям) присланной императором Константином Мономахом великому князю киевскому Владимиру II Мономаху и целым рядом иных текстов. Характерно, что в киевских текстах об этих «подарках» нет и упоминания. Аналогично, «шапка» - изделие гораздо позднего периода, наиболее вероятно татарской работы, «яблоко и крест» на которой появились не ранее XVI в.

Радикальную критику концепции средневекового происхождения теории «Москва - третий Рим» дал Н. И. Ульянов . Согласно его точке зрения, политическая идея Москвы как третьего Рима в реальности восходит к общественно-политическому дискурсу царствования Александра II , то есть связана с «восточным вопросом » и развитием русского империализма Нового времени .

Статья Е. Шмурло из ЭСБЕ

Представление о Москве как о Третьем Риме сложилось среди русских людей XVI века на почве политических и религиозных воззрений в связи с явлениями общеевропейской истории.

Преемство наследования

Основная его мысль - преемство наследования московскими государями христианско-православной империи от византийских императоров, в свою очередь наследовавших её от римских. Ход развития этой идеи можно представить в следующем виде. Величие древнего Рима, мощный рост и обширные размеры его территории, вместившей почти все известные тогдашнему миру страны и народы, высокая степень культуры и успехи романизации породили в современниках убеждение в совершенстве и незыблемости созданного порядка (Рим - вечный город, urbs aeterna ). Христианство , восприняв от языческого Рима идею единой вечной империи, дало ей дальнейшее развитие: кроме задач политических, новая христианская империя, как отражение царства небесного на земле, поставила себе задачи религиозные; вместо одного государя явились два - светский и духовный. Тот и другой связаны органически неразрывными узами; они не исключают, но взаимно дополняют один другого, будучи оба двумя половинами одного неделимого целого. Так, в обновленной форме священной римской империи возродилась в средние века идея древнего мира; языческий orbis terrarum превратился в tota christianitas . По вопросу о том, кому принадлежит право быть носителем светской и духовной власти, возникло разногласие: в Зап. Европе признавали таковыми римского (немецкого) императора и папу; на греческом Востоке - византийского императора и патриарха (точнее: собор духовных лиц). Названия западной и восточной империи - лишь обозначение реальных фактов, но не идейных, ибо и та, и другая империя считала только себя единою, всемирною, исключая возможность существования другой. Отсюда раскол политический и церковный, противопоставление православного Востока латинскому Западу. Императоры византийские видели в Карле Великом бунтовщика, дерзкого узурпатора; ни за Оттонами , ни за Гогенштауфенами они не признавали прав на императорскую корону; германо-романский мир платил им тою же монетою; параллельно этому, представители церквей слали проклятия один другому. Обе стороны были искренне убеждены в собственной справедливости и в этом смысле воспитывали людей своего круга. Таким образом католические народы восприняли мысль, что Священная Римская империя , с папой и императором во главе, есть настоящая законная представительница истинного царствия на земле; народы православные, наоборот, видели в византийском императоре своего верховного главу, а в патриархе константинопольском, совместно с другими - истинного представителя вселенской церкви.

Второй Рим

Под углом этих последних воззрений воспитывалась и Россия . До XV века она считала себя покорною дочерью Константинопольского (Вселенского) патриарха , а в византийском императоре видела верховного блюстителя общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы вторым Римом. Со второй половины XV века во взглядах русского общества произошла значительная перемена. Флорентийская уния (1439) пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии как хранительницы заветов православия исчезло, а с ним и право на главенство политическое.