Графиня батори биография портрет. Елизавета Батори – Кровавая графиня и вампир Трансильвании

Елизавета (Эржебет) Батори родилась 7 августа 1560 года в Ньирбаторе (Королевство Венгрия). Красивую знатную даму, жену графа Ференца Надашди, мать четверых детей больше всего беспокоила проблема сохранения молодости. Несмотря на использование чудодейственных трав и настоев, с годами ее тело старело, кожа увядала, а ей хотелось вечно оставаться молодой и красивой.

Знакомые колдуньи объявили, что Эржебет сохранит молодость и красоту, если будет купаться в крови юных девушек. Пока ее супруг находился в отлучках (он служил при дворе и редко появлялся дома), она развлекалась тем, что приказывала приводить к ней молоденьких служанок и сама пытала, а затем убивала их.

Трупы прятали несколько доверенных женщин. Графиня загоняла своим жертвам под ногти иголки, щипала, кусала и царапала их кожу, прижигала тело свечами и при этом дьявольски хохотала.

Когда прислужницы в замке Чейте одна за другой начали «умирать от неизвестной болезни», причем их трупы хоронили тайком от родных, по округе поползли страшные слухи. Находить прислугу для графини среди окрестных крестьянок становилось все труднее - никто не соглашался работать в этом ужасном месте. Тогда помощницы Эржебет принялись обманом завлекать в Чейте девушек из дальних краев, куда молва о жутких деяниях «кровавой графини» еще не докатилась. Многие из девушек пропали бесследно.

Со временем графиня «переключилась» на девиц из знатных семей. Она посчитала, что их кровь благороднее крови простых служанок и больше подходит для ее целей.

Рассказывают, что однажды на пиру Эржебет заперла двери и перебила всех своих фрейлин - более 60 человек - а затем разделась и выкупалась в ванне, наполненной их кровью. Но здесь она проявляла осторожность и выбирала только бедных девушек, хоть и дворянского рода, брала к себе в дом, обещая дать им приданое. Истинные причины их смерти тщательно замаскировывались.

В комнате вплоть до своей смерти четыре года спустя.

История серийных убийств и жестокости Батори доказана по показаниям более 300 свидетелей и пострадавших, а также вещественными доказательствами и наличием ужасно изуродованных тел уже мёртвых, умирающих и заключённых девушек, найденных во время задержания графини . Рассказы, которые приписывают ей вампиризм (наиболее известный из них говорит о купании графини в крови девственниц, чтобы сохранить свою молодость), появились через много лет после смерти Батори и являются недостоверными. История Кровавой Графини стала национальным фольклором , популярным и по сей день .

Биография

Ранняя жизнь

Замужество

В возрасте 10 лет Эржебет была обручена с Ференцем Надашдем (англ.) русск. , сыном барона Томаша Надашдя из Фогарашфёльда и Оршойи Канижаи ; такой союз, вероятно, основывался на политических мотивах. Пара поженилась 8 мая 1575 года в замке Вранова . На свадьбу было приглашено около 4,5 тысяч гостей . Эржебет переселилась в замок Надашдей в Шарваре , где проводила много времени в одиночестве, пока Ференц обучался в Вене .

В качестве свадебного подарка Ференц даровал Эржебет Чахтицкий замок . Замок, расположенный у подножия Малых Карпат недалеко от Тренчена , был куплен в 1579 году для Ференца его матерью вместе с загородным домом Чейте и семнадцатью окрестными деревнями .

Обвинение

Расследование

Между 1602 и 1604 годом, после того, как слухи о зверствах графини Батори распространились по королевству, лютеранский служитель Иштван Мадьяри стал жаловаться на неё, как публично, так и при дворе в Вене . Венгерским властям потребовалось некоторое время, чтобы начать реагировать на жалобы Мадьяри. Наконец, в начале 1610 года король Матьяш II назначил Дьёрдя Турзо , Палатина Венгрии , расследовать это дело. В марте того же года Дьёрдь нанял двух нотариусов для сбора доказательств . В 1610 и 1611 году нотариусы получили показания более 300 свидетелей. Судебные записи включали показания четырёх обвиняемых, а также тринадцать свидетелей. Также были допрошены священники, дворяне и простолюдины. Среди свидетелей оказались кастелян и другая прислуга замка Шарвар.

Некоторые свидетели называли родственников, которые умерли в доме графини. Другие сообщали, что видели следы пыток на телах, которые были захоронены на кладбищах и в других местах. Также два свидетеля (участники суда Бенедикт Дешео и Яков Силваши) своими глазами видели как графиня пытает и убивает молоденьких служанок . По свидетельству подсудимых, Эржебет Батори пытала и убивала своих жертв не только в замке Чейте, но и в других владениях: Шарваре , Неметкерестуре , Пожони , Вене и так далее. В дополнение к подсудимым несколько человек были названы подручными Эржебет Батори, которые доставляли девушек в дом графини обманом или силой. Человеком, имевшим влияние на Батори, была названа некая Анна Дарвулиа, скончавшаяся задолго до суда.

Арест

Турзо обсудил дальнейшее разбирательство с сыном Эржебет Палем и двумя её зятьями. Суд и казнь вызвали бы публичный скандал и опозорили благородную и влиятельную семью, которая в то время правила в Трансильвании; к тому же, значительная часть собственности Эржебет отошла бы короне. Турзо, вместе с Палем и зятьями Эржебет, первоначально запланировали отправить графиню в монастырь, но, поскольку распространились данные об убийствах Батори дочерей мелкой аристократии, было решено, что графиня Батори должна находиться под строгим домашним арестом и дальнейшего наказания следует избежать.

Король Матьяш призвал Турзо предать Эржебет суду и предложил приговорить её к смертной казни, но Турзо удалось убедить короля, что такой акт может негативно повлиять на дворянство. Мотивация Турзо для такого вмешательства обсуждается учеными. Было установлено, что Матьяшу, таким образом, не придется погашать свою большую задолженность перед Эржебет.

Суд

Суд над пособниками Батори начался 2 января 1611 года в Биче под председательством судьи Королевского Верховного суда Теодошиуша Ширмиеншиша из Суло и 20 помощников судьи. Десятки свидетелей и пострадавших, иногда до 35 человек в день, давали показания. В дополнение к свидетельствам, суд также рассмотрел обнаруженные скелеты и части трупов в качестве доказательств.

Точное число жертв Эржебет Батори неизвестно, и даже современные ей оценки сильно различались. В ходе судебного разбирательства, Шемтес и Фицо сообщили о 36 и 37 жертвах соответственно в период их службы у графини. Другие обвиняемые сообщали о 50 жертвах или более. Многие слуги замка Шарвар оценили число трупов, вывезенных из замка в пределах от 100 до 200 человек. Один из свидетелей, женщина по имени Шушанна, упомянула книгу, в которой Батори якобы хранила список в общей сложности более 650 жертв, и это число перешло в легенду . Поскольку число 650 не могло быть доказано, официально было признано наличие 80 жертв . Местоположение дневников Батори, в которых могла находиться информация, полезная суду, неизвестно, но 32 письма, написанных Батори, хранятся в венгерском государственном архиве в Будапеште .

Трое подсудимых - Шемтес, Йо и Фицко - были приговорены к смерти; приговор был исполнен незамедлительно. У Шемтес и Йо были оторваны пальцы раскалёнными щипцами, после чего обе служанки были сожжены на костре. Фицко, которого считали менее виновным, был обезглавлен, а тело было сожжено. Беницка была приговорена к пожизненному заключению, поскольку было доказано, что она была подавлена и подверглась издевательствам со стороны других женщин.

Последние годы и смерть

Местом заключения Батори был назван замок Чейте , где её поместили в одиночную камеру (предположительно, её же комнату) и заложили окна и двери, оставив лишь небольшие отверстия для вентиляции и подачи пищи. Здесь Эржебет пробыла вплоть до своей смерти.

Альтернативная версия

Некоторые авторы, такие как Ласло Надь и доктор Ирма Садецки-Кардош утверждают, что Эржебет Батори стала жертвой заговора . Надь утверждал, что дело было в значительной степени мотивировано политикой. Теория вполне согласуется с венгерской историей того времени, когда существовал религиозный и политический конфликт: война с Османской империей , распространение протестантизма и расширение власти Габсбургов над Венгрией.

Сторонники этой точки зрения обращают внимание на недостаток достоверных исторических источников по этой теме. Характерны процессуальные нарушения, нестыковки и скоротечность судебного процесса над её прислугой: предполагаемых соучастников графини Батори жестоко пытали, а после получения признаний очень быстро казнили.

Однако, есть и многочисленные контраргументы, выдвинутые против этой теории . Толчком к началу расследования преступлений Батори послужила жалоба от лютеранского служителя Иштвана Мадьяри . Это не соответствует теории о том, что католики/Габсбурги выступили против протестантки Батори, хотя религиозная напряженность по-прежнему являлась возможным источником конфликта, поскольку Батори была сторонницей кальвинистов , а не лютеран . При попытке признать Батори невиновной необходимо учитывать показания около 300 свидетелей, дававших их , как считают сторонники теории, будучи в состоянии моральной паники . Вещественные доказательства, собранные следователями, в том числе многочисленные тела мертвых и умирающих девушек, найденных, когда в замок вошёл Турзо, также должны быть приняты во внимание или опровергнуты . Садецки-Кардош считает, что вещественные доказательства были преувеличены и Турзо исказил число мертвых и степень травм раненых девушек, считавшихся жертвами Батори, благодаря чему он значительно выигрывал в своих политических амбициях .

Образ в культуре

Литература

Эржебет Батори является героиней многочисленных исторических и литературных произведений:

• Tragica Historia Ласло Туроци (1729)
• Вечная юность Леопольда фон Захер-Мазох (1874)
• Дьявольская повозка Шандора Маккаи (1925)
• Báthory Erzsébet Калмана Вандора (1940)
• Элизабет Батори, кровавая графиня Валентины Пенроуз (1962)
• Кровавая графиня Алехандры Писарник (1968)
• 62. Модель для сборки Хулио Кортасара (1968)
• Настоящие вампиры в истории Дональда Глата (1971)
• Правда о Дракуле Габриэль Роней (1972)
• Дракула был женщиной. В поисках кровавой графини из Трансильвании Раймонда Макнелли (1984)
• Хроники Элении Дэвида Эддингса (1989)
• Дочь ночи Элани Бергстром (1992)
• Эра Дракулы Кима Ньюмана (1992)
• Кровавая графиня Йожо Нижнянского (1994)
• Кровавая графиня Андрея Кодреску (1995)
• Lord of the Vampires Жанна Калогридис (1997)
• Она - Дракула Хавьера Гарсиа Санчеса (2002)
• Кровавая исповедь Алисы Либби (2006)
• The Trouble With the Pears Джии Батори (2006)
• Death Note Another Note: The Los Angeles BB Murder Cases Нисио Исина (2006)
• O Legado de Bathory Алехандре Эредиа (2007)
• Unkarilainen taulu Микко Карппи (2008)
• Война Колдуний. Ледяная пустыня (2008) и Война Колдуний: Проклятие Одии Майте Карранса
• Дракула бессмертен Дейкра Стокера и Иена Холта (2009)
• Én, Báthory Erzsébet (I, Elizabeth Báthory) Марии Сабо (2010)
• Авраам Линкольн: Охотник на вампиров Сет Грэм-Смит (2010)
• Холодная кровь Сайры Бонд (2011)
• Проклятые Чака Паланика (2011)
• Кровавые иллюзии Дианы Удовиченко (2013)
• Графиня Дракула. Невероятная история Элизабет Батори Габриэль Готье (2013)
• Кровавое Евангелие Джеймса Роллинса и Ребекки Кантрелл (2013)
• Графиня Дракула Майкла Пэрри
• Печать Луны Георгия Зотова
• Графиня Ребекки Джонс
• Хозяйка замка Чехтице Калмана Миксата
• A Stab at Forever Майкла Анджело-Пейджа
• Батори: Мемуары графини А. Мордо
• This Rough Magic и Much Fall of Blood Эрика Флинта , Дейва Фрира и Мерседес Лейки
• Rumfuddle Джека Вэнса
• Sanguinarius Рэя Рассела
• Дочь Луны Джозефа Куртина
• Кровавая графиня Тары Мосс
• Серия The Vampire Huntress Legend Series Лесли Эсдейл Бэнкс
• Серия Хроники Владимира Тода Хизер Бревью
• Серия The Parasol Protectorate Гейл Кэрриджер

Поэзия

• Báthori Erzsébet Яноша Гараи.
• Báthory Erzsébet: történeti beszély két énekben Шандора Вацотта (1847)
• The Blood Countess, Erzsébet Báthory of Hungary (1560-1614: A Gothic Horror Poem of Violence and Rage) Роберта Петерса
• The cockerel’s waltz by Warwickshire poet Шиан Лавинии Анаис Валерианы

Комиксы и манга

Пьесы

Радио

• Си-би-си выпустила в 1980 году драму в двух частях Кровавая графиня в серии «Nightfall».

Кинематограф

Существует несколько фильмов о самой графине Батори, а также основанных на её биографии:

• Вампиры ()
• Некрополь ( ; роль исполнила Вива Одер)
• Дочери тьмы ( ; роль исполнила Дельфин Сейриг)
• Графиня Дракула ( ; роль исполнила Ингрид Питт)
• Ceremonia sangrienta ( ; роль исполнила Лючия Бозе)
• Чёрная жатва графини Дракулы ( ; роль исполнила Мария Силва)
• Аморальные истории ( ; третья новелла - «Эржебет Батори», роль исполнила Палома Пикассо)
• Жажда ( ; главной героиней фильма является потомок Эржебет - Кейт Дэвис; роль исполнила Шантал Контури)
• Кровавая Пани ( ; анимация)
• Мама Дракула ( ; в роли Элизабет Дракулы - Луиза Флетчер)
• Возвращение оборотня ( ; роль исполнила Джулия Сэли)
• Сердце тирана, или Боккаччо в Венгрии ()
• Таинственная смерть Нины Шеро ()
• Ghost hunt ( ; аниме; 18-21 серии)
• Ванна крови ( ; роль исполнила Сюзанна Деверё)
• Батори ( ; роль исполнила Диана Уиттер)
• Alguien mató algo ()
• История Элизабет Батори ()
• Убийца любви ()
• Могила оборотня ( ; роль исполнила Мишель Бауэр)
• Вечная ( ; действие фильма разворачивается в наши дни, в роли «кровавой графини» выступает Элизабет Кейн; роль исполнила Кэролин Нерон)
• Братья Гримм ( ; Батори является прототипом Зеркальной Королевы; роль исполнила Моника Беллуччи)
• Ночь клыков ( ; роль исполнила Марина Музыченко)
• Остаться в живых ( ; роль исполнила Мария Калинина)
• Демонический коготь ( ; роль исполнила Кира Рид)
• Проклятье Дракулы ( ; роль исполнила Кристина Розенберг)
• Метаморфозы ( ; роль исполнила Адель Ковач)
• Кровь скарабея ( ; роль исполнила Моник Пэрент)
• Хеллбой: Кровь и металл ( ; анимация)
• Хостел 2 ( ; графиня послужила прототипом одной из убийц - мисс Батори; роль исполнила Моника Малакова)
• Кровавая графиня - Батори ( ; роль исполнила Анна Фрил)
• Графиня ( ; роль исполнила Жюли Дельпи)
• 30 дней ночи: Тёмные времена ()
• Кровавая графиня ()
• Эпитафия: Хлеб и соль ( ; в роли Лиз Батори - Кейли Уильямс)
• Укусы целомудрия ( ; роль исполнила Луиза Гриффитс)
• Ночь страха 2: Свежая кровь ( ; роль исполнила Джейми Мюррей)
• 400 лет Кровавой Графини: Секрет за секретом ( ; )
• Кровавая леди Батори ( ; роль исполнила Светлана Ходченкова)
• Салем ( ; телесериал, во втором сезоне появится эпизод , вдохновлённый историей Батори)
• Страшные сказки ( ; телесериал, в первом эпизоде второго сезона Эвелин Пул (Хелен Маккрори) принимает ванну из крови молодой девушки)

Музыка

Группы, названные в честь Батори

• Шведская группа Bathory была названа в её честь. В частности, на альбоме «Under the Sign of the Black Mark» (1987 год) имелась песня, посвящённая непосредственно графине - «Woman of Dark Desires».
• Также в её честь названа голландская группа Countess .
• Сайт metal-archives.com содержит информацию ещё о ряде групп, названных в честь графини, такие как: Black Countess (Россия), Countess Bathory (есть чешская и американская группа с этим названием), Funeral Countess (Бразилия), Undead Countess (Мексика), The Blood Countess (США).
• Канадская группа Csejthe названа в честь Чахтицкого замка .

Песни и альбомы, посвящённые Батори

• Шведская группа Bathory выпустила на альбоме «Under the Sign of the Black Mark» (1987 год) песню, посвящённая непосредственно графине - «Woman of Dark Desires».
• Американская трэш-метал группа Slayer написала песню «Beauty Through Order» (альбом «World Painted Blood » 2009 года) посвящённую кровавой графине.
• Английская группа Venom написала для альбома «Black Metal » песню «Countess Bathory», посвящённую кровавой графине.
• Шведская группа Ghost написала песню «Elizabeth» для альбома «Opus Eponymous » 2010 года.
• Английская группа Cradle of Filth записала альбом «Cruelty and the Beast », полностью посвящённый Елизавете Батори. В частности, на альбоме присутствует 11-минутная концептуальная композиция «Bathory Aria».
• Итальянская группа Stormlord написала песню «Countess Bathory» (демо «Black Knight» 1993 года).
• Группа из Флориды Kamelot записала трилогию «Elizabeth» в альбоме «Karma ».
• Венгерская блэк-метал группа Tormentor написала песню «Elisabeth Bathory» (альбом «Anno Domini»).
• Чешская группа XIII.století посвятила графине песню «Elizabeth».
• Немецкая группа Untoten записала целый альбом Die Blutgräfin в честь деяний графини Батори.
• Немецкая дарк-метал группа Nachtblut записала песню «Die Blutgräfin» для альбома Antik 2009 года.
• Американская группа из Сиэттла Aiden записала песню «Elizabeth», посвященную жажде вечной жизни и жестокости графини Батори.
• Композиция «Báthory Erzsébet» группы Sunn O))) .
• Русская группа Mistream написала песню «В крепости» о графине Батори.
• Русская horror-rap исполнительница MC Val написала песню «Женщины-убийцы» о графине Батори. Песня вошла в альбом «Безумие чудовищ».

Компьютерные игры

• В игре Castlevania Bloodlines и Castlevania the new Generation Батори является второстепенным отрицательным персонажем. Она выступает как помощница графа Дракулы . Её особенностью является поглощение жизненной энергии противника. Это первая компьютерная игра, где появляется Елизавета Батори.
• В онлайновой игре Ragnarok Online есть человекоподобный монстр Bathory, одна из её атак - «высасывание» очков жизни персонажа.
• В игре Diablo 2 в первом акте есть задание по прохождению подземелий замка графини, купавшейся в крови девственниц. В игре она была осуждена и похоронена заживо задолго до событий игры, и герой сражается с её воскресшим телом.
• Во вселенной Warhammer FB есть артефакт «кубок Батори», принадлежавший графине-вампирше Изабелле фон Корштайн, переданной ей её бабкой Батори.
• В игре BloodRayne одна из боссов игры утверждает, что она - прямой потомок графини.
• В онлайн игре Аллоды онлайн в обновлении 4.0.1 «Владыки судеб» есть астральный остров «Поместье кровавой графини».
• В игре Fate/Extra CCC одной из слуг является Елизавета Батори (Лансер).
• The Bloody Countess
• В игре Mortal Kombat (2011), графиня упоминается как любимый герой детства персонажа Scarlet.
• В онлайн игре Tera Online в одном из заданий есть персонаж Батори.
• В моде HDoom Батори - это имя девушки, заменяющей барона ада из оригинальной игры.

См. также

Напишите отзыв о статье "Батори, Елизавета"

Примечания

1. (англ.) . Encyclopædia Britannica. Проверено 19 марта 2015.
2. :
   The most prolific female murderer and the most prolific murderer of the western world, was Elizabeth Bathori, who practised vampirism on girls and young women. Throughout the 15th century, she is alleged to have killed more than 600 virgins
3. Ramsland, Katherine. (англ.) . Crime Library . Turner Entertainment Networks Inc.. Проверено 13 июля 2014.
4. Thorne, Tony. Countess Dracula. - London: Bloomsbury, 1997. - С. 53.
5. Letter from Thurzó to his wife, 30 December 1610, printed in Farin, Heroine des Grauens , p. 293.
6. . Elizabethbathory.net. Проверено 18 ноября 2013.
7. Dennis Bathory-Kitsz. . Bathory.org (4 June 2009). Проверено 15 сентября 2012.
8. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - ISBN 9781449513443 .
9. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 33. - ISBN 9781449513443 .
10. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 34. - ISBN 9781449513443 .
11. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 39. - ISBN 9781449513443 .
12. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 38. - ISBN 9781449513443 .
13. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 69-70. - ISBN 9781449513443 .
14. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 51. - ISBN 9781449513443 .
16. Farin, Michael. Heroine des Grauens. Elisabeth Báthory. - Munich: P. Kirchheim, 2003. - С. 234–237. - ISBN 3-87410-038-3 .
17. Letters from Thurzó to both men on 5 March 1610, printed in Farin, Heroine des Grauens , pp. 265-266, 276-278.
18. from The Straight Dope
19. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 96-99. - ISBN 9781449513443 .
20. Thorne, Tony. Countess Dracula. - London: Bloomsbury, 1997. - С. 18–19.
21. Letter from 12 December 1610 by Elizabeth’s son-in-law Zrínyi to Thurzó refers to agreement made earlier. See Farin, Heroine des Grauens , p. 291.
22. McNally, Raymond T. Dracula Was a Woman: In Search of the Blood Countess of Transylvania. - New York: McGraw Hill, 1983. - ISBN 0-07-045671-2 .
23. Richard Cavendish (англ.) // History Today. - 2014. - Vol. 64 , no. 8 .
24. Craft, Kimberly L. . - CreateSpace Independent Publishing Platform, 2009. - С. 298. - ISBN 9781449513443 .
25. Farin, Michael. Heroine des Grauens. Elisabeth Báthory. - Munich: P. Kirchheim, 2003. - С. 246. - ISBN 3-87410-038-3 .
26. . Проверено 25 февраля 2015.
27. Nagy, László. A rossz hirü Báthoryak. - Budapest: Kossuth Könyvkiadó, 1984.
28. . Élet és Tudomány (Life and Science). Проверено 2 сентября 2005.
29. Pollák, György. Az irástudók felelötlensége // Kritika. Müvelödéspollitikai és kritikai lap. - Budapest, 1986. - С. 21–22.
30. Thorne, Tony. Countess Dracula: The Life and Times of Elisabeth Bathory, the Blood Countess. - Bloomsbury, 1997. - ISBN 0-7475-2900-0 .

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Ссылки

• на «Родоводе ». Дерево предков и потомков
• Guinness World Records (2006); страница 133

Отрывок, характеризующий Батори, Елизавета

В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l"emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l"armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l"argent afin qu"ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n"avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j"avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l"eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d"autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d"arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j"en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu"il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l"Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.

6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l"on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n"avez qu"a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c"est un… qui n"oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu"il me disait l"autre jour: Kiril c"est un homme qui a de l"instruction, qui parle francais; c"est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c"est un homme. Et il s"y entend le… S"il demande quelque chose, qu"il me dise, il n"y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l"instruction et les gens comme il faut. C"est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l"affaire de l"autre jour si ce n"etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C"est bien, c"est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.

Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.

В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu"est ce qu"il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l"agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.

Средневековые летописи содержат немало преданий о богатых властителях, которым приписывается тяга ко всевозможной дьявольщине. Жестокие лорды и их спутницы жизни нередко проявляли свои порочные наклонности - пытали, убивали, стремились захватить как можно больше власти. Это обстоятельство не могло не бросить тень на аристократию минувших веков. Мы предлагаем вам ознакомиться с биографией одной из влиятельных особ прошедшей эпохи.

Жила в 16-м веке венгерская графиня Елизавета Батори, знатная аристократка, во владении которой находилось около трети страны. Но не блистательное общественное положение и несметные богатства Елизаветы запомнились потомкам. Она вошла в историю, как кровавая графиня Батори, печально известная массовыми убийствами молоденьких девушек. Однако историки и по сей день не пришли к единому мнению - была ли Елизавета Батори хладнокровным серийным убийцей или просто жертвой политических интриг?

Биография кровавой графини Батори

Родилась будущая графиня в августе 1560-го года, 7-го числа. Свое детство Елизавета провела в родовом замке Эчед. В соответствии с традициями того времени, она была обручена с дворянином по имени Ференц Надашди в возрасте 11 лет. Через четыре года она вышла замуж за своего нареченного, занимавшего в то время должность смотрителя императорских конюшен. Супруг кровавой графини Батори в 1578 году был назначен командующим войсками Венгрии.

Это интересно : муж Елизаветы Ференц Надашди получил прозвище «Черный бей» за невероятно жестокое обращение с пленными турками. Одним из дальних родственников графини Батори был легендарный Влад Цепеш, властитель Валахии, более известный, как ).

Ференц Надашди преподнес своей супруге богатый свадебный подарок - Чахтицкий замок, выкупленный Черным беем у короля Рудольфа II. Управление хозяйством взяла на себя кровавая графина Батори, поскольку муж ее проводил практически все время в военных походах. У супругов было пять детей: Милош, Анна, Екатерина, Павел и Урсула. Ференц Надошди умер в 1604 году, и Елизавета осталась вдовой.

Обвинение

Своим прозвищем «кровавая графиня Батори» Елизавета обязана одному весьма туманному обстоятельству. В 1610 году до двора Габсбургов начали доходить мрачные слухи о массовых убийствах молодых девушек, якобы происходивших в Чахтицком замке, принадлежавшем графине. Следует отметить, что аристократы того времени имели право распоряжаться жизнью своих слуг, однако масштабы злодеяний, приписываемых Батори, побудили императора Матвея принять решение.

Дьёрь Турзо (граф и палатин Венгрии) был послан расследовать дело «кровавой графини Батори». Во главе вооруженного отряда 29 декабря 1610 года Турзо ворвался в Чахтицкий замок где, как утверждают, застал на месте преступления саму графиню и ее доверенных подручных. Согласно версии обвинения, Елизавета убивала девушек (в основном, местных крестьянок) между 1585 и 1610 годами.

Это интересно : Зачем потребовалось Елизавете Батори убивать мучить и убивать молодых девушек? Ответ прост - графине приписывают занятия или попросту вампиризм: чтобы сохранить молодость и красоту, она принимала кровавые ванны.

В ожидании суда графиню заперли в подвале собственного замка. Однако род Батори был очень известным и влиятельным, поэтому судебного процесса не было. Опекаемая прислугой, Чахтицкая пани более 3,5 лет прожила в подземной темнице и скончалась в ночь на 21 августа 1614 года. Подручных графини Батори судили в Бритчанском замке (в резиденции палатина Турзо) 2-го января 1611 года. Служанки Елизаветы - Илона Йо, Дорота Сентеш и Катарина Беницка были сожжены заживо, предварительно им отрубили пальцы рук.

Была ли «кровавая» графиня Батори убийцей?

Казалось бы, вот тут-то и нужно закидать злодейку камнями, но… не таким простым является дело Елизаветы Батори. Многие свидетельства были сомнительными, обвинение - зыбким, а сами обвинители - не беспристрастными. Но обо всем по порядку.

Начнем с того, что доказательств задержания графини на месте преступления «с поличным» попросту нет. А признания слуг и очевидцев были вырваны под пыткой. После чего свидетелей казнили с подозрительной поспешностью. Многочисленные процессуальные нарушения и нестыковки не могут не навести на размышления.

Факт второй: «кровавая» графиня Батори действительно принимала омолаживающие ванны. Однако более вероятно, что вместо крови использовались , придающих коже упругость. Если предположить, что графиня принимала кровавые ванны, то в ее деле появляется математическая неточность. По разным данным, число убитых девушек составляло от 30-ти до 650-ти человек. В организме человека содержится приблизительно 5-6 (!) литров крови, и всех 650 девушек Елизавете хватило бы не более чем на 30 недель - ведь по свидетельству иезуита Ласло Туроши графиня принимала кровавые ванны еженедельно.

Факт третий: обвинитель палатин Турзо претендовал на часть роскошных земельных владений, принадлежавших роду Батори. Его нельзя считать беспристрастным судьей, как и принимавших участие в процессе иерархов католической церкви: им также было выгодно устранить влиятельную графиню-протестантку.

Слухи, благодаря которым «кровавая» графиня Батори приобрела репутацию , идут не из достоверных исторических источников. Большинство суеверий и домыслов появилось уже после смерти Елизаветы. Стоит ли обвинять Елизавету Батори на основании неясных слухов и, по большей части, сфабрикованных улик? Решайте сами…

Спустя полвека после его смерти мистическая слава перешла к Елизавете Батори - «кровавой графине», которая предположительно убила 650 девушек ради вечной молодости. История до сих не определилась во мнении, кто же Елизавета Батори на самом деле - жестокая убийца, последовательница черной магии и оккультизма или жертва религиозного заговора.

Детство и юность

Эржебет (русский вариант - Елизавета) Батори, она же Альжбета Баторова-Надашди, родилась 7 августа 1560 года в венгерском городе Ньирбатор. Родители происходили из одного рода: отец Дьёрдь был братом трансильванского воеводы Андраша Батори, а мать Анна - дочь другого воеводы, Иштвана IV. По материнской линии Эржебет была племянницей , короля Польши и Литвы. Девочка – не единственный ребенок в семье: на 5 лет старше нее брат Стефан, младше - сестры София и Клара.

Кровосмешение наложило отпечаток на психическое здоровье семьи. Говорят, что все в роду Батори страдали эпилепсией, шизофренией и алкогольной зависимостью, сырые стены имений провоцировали подагру и ревматизм. От последнего, став взрослой, страдала и Елизавета. В юности девочка часто впадала в беспричинную ярость, что объясняется не только искаженной генетикой, но и жестокостью Средневековья в целом.

Юная аристократка с пеленок изучала латынь, немецкий и греческий языки, исповедовала кальвинизм (направление протестантизма). Вера, возможно, послужила поводом для трагических событий в биографии Елизаветы Батори.

Личная жизнь

Рожденной в привилегированной дворянской семье, богатой и образованной девушке пришлось рано повзрослеть - уже в 10 лет родители обвенчали ее с Ференцем Надашди, сыном палатина Тамаша Надашди. Вероятно, ранний брак был продиктован политическими целями. В роли невесты Эржебет провела 5 лет, свадьба состоялась 8 мая 1575 года. На торжестве, состоявшемся в замке Вранова, присутствовали 4,5 тыс. гостей.

Социальное положение девушки было выше, чем у супруга, поэтому она отказалась взять его фамилию, вместо этого Ференц стал Батори. В качестве свадебного подарка Надашди преподнес молодой жене Чахтицкий замок, расположенный на территории современной Словакии. Пока муж получал знания в Вене, Елизавета одна занимала семейное имение, состоящее из загородного дома и 17 окрестных деревень.

В 1578 году Ференца назначили главнокомандующим венгерскими войсками в сражениях против Османской империи. Ни походы, ни Тринадцатилетняя война не помешали продолжить род Батори. Первенец, дочь Анна Надашди, появилась на свет в 1585 году. Впоследствии девушка стала супругой хорватского полководца Миклоша Зриньи. Доподлинно известно о рождении еще четверых детей: девочек Оршои (1590), и Каталины (1594), мальчиков Андраша (1598) и Пала (1593).

Имеются предположения о наличии еще двух детей: Милош - неизвестно, являлся ли он третьим сыном Эржебет и Надашди или двоюродным братом девушки, а также Дьёрдь - мальчик либо погиб в младенчестве, либо вовсе не существовал.

Исторические факты указывают на то, что до замужества 13-летняя Елизавета родила дочь Анастасию от Ласло Бенде, слуги из замка Шарвар - родового имения Надашди. Разъяренный Ференц собственноручно кастрировал мужчину и велел запереть в клетке со сворой голодных собак. По одной из версий, ребенка постигла та же участь, по другой - его отдали приемной матери и выслали в Валахию.

Наследников рода Батори воспитывали гувернантки, а Елизавета в свободное от личной жизни время следила за домом и принадлежащими ей поместьями. Она как владелица Чахтицкого замка несла ответственность за жителей, их физическое и психическое благополучие. Поэтому, когда во время Тринадцатилетней войны османы напали на имение, Эржебет вела дипломатические переговоры, успокаивала жен погибших мужей и матерей, чьи дочери попали в сексуальное рабство варваров.

4 января 1604 года 48-летний Ференц Надашди умер. Точная причина неизвестна, но болезнь, вызывающая жуткие боли в ногах и спровоцировавшая смерть, начала развиваться еще в 1601-м. Спустя 2 года мужчина утратил возможность ходить. Перед кончиной он оставил завещание, согласно которому присматривать за вдовой и наследниками должен был Дьёрдь Турзо - граф и палатин Венгрии. Он сыграл решающую роль в дальнейшей судьбе Елизаветы.

Обвинение и расследование

В 1610 году до двора Габсбургов, одной из могущественных монарших династий Европы, дошли слухи о чудовищных зверствах, которые происходят в Чахтицком замке: якобы хозяйка заманивает в дом чистых, непорочных девушек, применяет к ним пытки, а затем хладнокровно убивает и купается в их крови, чтобы сохранить молодость.

Согласно одной из легенд, после смерти супруга Елизавета Батори встречалась с мужчинами моложе нее. Однажды во время свидания аристократка увидела пожилую женщину и спросила у кавалера, что бы тот сделал, если бы пришлось поцеловать старушку. Парень рассыпался в нелестных выражениях. Услышав разговор влюбленных, женщина подошла к ним и обвинила Батори в тщеславии, справедливо заметив, что однажды старость придет и в ее дом.

Елизавету испугала открывшаяся истина. В тот же вечер служанка, подготавливая хозяйку ко сну, случайно выдернула ей волосок гребнем. Обозлившись, Батори ударила девушку по лицу, да так, что разбила губу. Несколько капель крови упали ей на руку. Аристократке показалось, что место на коже, где еще недавно алели пятна, стало мягким и упругим.

Домыслы Елизаветы подтвердила и колдунья. Она сказала, что лучшим средством от увядания кожи считается кровь молодых непорочных девушек. С маниакальной тщательностью при помощи трех помощниц богатая помещица заманивала к себе крестьянских дочерей, якобы на работу, а затем пытала их самыми изощренными способами и использовала кровь как воду. «Высосанные» трупы, которые находили вблизи Чахтицкого замка, местные жители объясняли существованием вампиров.

Несмотря на еженедельные ванны, Елизавета продолжала стареть. Она обрушилась на колдунью с обвинениями, а та пояснила, что девушки из низшего класса не даруют вечную молодость, нужно «охотиться» на дочерей состоятельных отцов. Исчезновению девственниц из крестьянских семей не придавали особого значения, а когда начали пропадать аристократки, жители забили тревогу.

Слухи о жестокости Эржебет Батори начали доноситься до императора Священной Римской империи, короля Германии, Чехии и Венгрии Матьяша II, еще в 1602 году, но лишь спустя 8 лет он разрешил начать расследование. Дело поручили Дьёрдю Турзо.

29 декабря 1610 года граф Турзо ворвался в дом Елизаветы и якобы застал ее, а также трех сообщниц - служанок Илону Йо, Катарину Беницку и Дороту Сентеш, которые заманивали девушек в Чахтицкий замок, на месте преступления. В имении обнаружили 9 тел: некоторые девушки уже умерли, другие были заперты в «железных девах» и истекали кровью.

За 5 дней расследования показания о жестокости Батори дали 300 свидетелей, большинство – крестьяне, работающие в замке. Трое «помощниц» аристократки под пытками признались в причастности к жутким преступлениям. 2 января 1611 года их заживо сожгли, предварительно отрубив пальцы рук в качестве наказания за содеянное. По разным данным, Елизавету обвиняли в убийстве от 30 до 650 человек. Она вошла в Книгу рекордов Гиннесса как самый массовый убийца. Ее не казнили – избрали более суровую кару.

После судебного процесса все упоминания о Батори были уничтожены – дневники, документы, личные вещи. До наших времен не дошел ни один портрет «кровавой графини». Историки предполагают, что столь скоропалительное желание стереть человека с лица земли свидетельствует о заговоре, в котором участвовал не только Дьёрдь Турзо, заинтересованный в землях и имуществе аристократки, но и представители католической церкви.

Во времена войны с Османской империей протестантизм, который исповедовала Елизавета, креп, поэтому последователям католицизма требовалась «показательная порка». Выставление кальвинистки-Батори в образе сущего дьявола положительно сказалось на их планах отвратить народ от протестантизма.

К теории гонения склоняются многие соотечественники Батори, в том числе историк Ласло Надь. В 1984 году он выпустил книгу «Дурная слава Батори», где Елизавета выступает как жертва интриг палатина Турзо. Та же версия нашла отражение в фильме Юрая Якубиско «Батори» (2008).

Последние годы и смерть

Местом заточения Эржебет стал Чахтицкий замок. Ее замуровали в комнате, заложив кирпичом окна и двери, оставили лишь отверстие для передачи пищи: воды и хлеба.

На сухом пайке женщина продержалась 3 года. 21 августа 1614 года Батори пожаловалась страже на холод. Утром ее нашли мертвой.

Спустя 4 месяца, 25 ноября, тело захоронили при церкви замка, а затем перенесли в родное поместье Елизаветы – Эчед. Где сейчас покоятся останки «кровавой графини», неизвестно.

Елизавета Батори в книгах и фильмах

Наиболее интересные факты из биографии Эржебет нашли отражение в кино, компьютерных играх, книгах, графических произведениях. Именем графини названы музыкальные группы, ей посвящены целые альбомы и отдельные композиции.

В литературе:

• 1901 – «Хозяйка замка Чехтице» Кальмана Миксата
• 1968 – «62. Модель для сборки»
• 1985 – «Эржебет Батори» Андраша Наги (пьеса)
• 1992 – «Эра Дракулы» Кима Ньюмана
• 2011 – «Проклятые»

В кинематографе:

• 1971 – «Графиня Дракула»
• 1974 – «Аморальные истории»
• 2002 – «Убийца любви»
• 2004 – «Могила оборотня»
• 2006 – «Остаться в живых»
• 2008 – «Кровавая графиня – Батори»
• 2014 – «400 лет Кровавой Графини: Секрет за секретом» (документальный)
• 2015 – «Кровавая леди Батори»

Любители готических ужасов считают ее своим кумиром. Книга рекордов Гиннесса номинирует ее как одну из самых «результативных» серийных убийц во всей мировой истории. Кем же на самом деле была венгерская графиня Елизавета Батори?

рафиня Батори происходила из знаменитого и могущественного рода, давшего немало выдающихся государственных деятелей и полководцев. Ее отец Дьёрдь Батори был братом губернатора Трансильвании, а мать Анна -дочерью трансильванского воеводы и палатина Венгрии Иштвана IV. Сама Елизавета приходилась племянницей польскому королю Стефану Баторию - он был братом ее матери. Существует версия, что она была дальней родственницей Влада Цепеша - знаменитого Дракулы.

Между любовью и войной

Батори были богаты, имели высокое положение в обществе и стремились заключать браки так, чтобы имущество не уходило на сторону, - то есть между родственниками, хотя и не близкими (мать и отец Елизаветы происходили из разных ветвей одного рода), или же с равными себе по рождению. Поэтому в 1570 году девочку из рода Батори в возрасте 10 лет обручили с 15-летним Ференцем, сыном палатина Венгрии Томаша Надашдя, одного из самых образованных людей своего времени. 8 мая 1575 года во дворце Вранов-над-Топлёу состоялась их свадьба: объединились два самых богатых и влиятельных рода Венгрии. Но поскольку род Батори был более аристократичен, Ференц после свадьбы взял фамилию жены. Молодые поселились в замке Шарвар. Муж Елизаветы бывал там редко, он в это время учился в Вене. Но науки молодого Ференца не интересовали, он жаждал воевать.

В 1578 году Ференц был назначен командующим венгерскими войсками в войне против турок. Он прославился отчаянной храбростью и огромной жестокостью. Турки ненавидели Ференца и так боялись, что дали ему прозвище Черный бей. Черный бей, как некогда Влад Цепеш, сажал своих врагов на кол.

В 1579 году Ференц перевез жену в замок Чахтице - это был его свадебный подарок. Елизавета, пока муж воевал, занималась управлением семейными землями. Она была женщина умная, получила прекрасное домашнее образование, бегло говорила на четырех языках, много читала, знала основы медицины и вела все хозяйственные записи. Потом на недолгое время военные действия затихли, муж вернулся в замок, родился их первый ребенок - дочь Анна (всего у Елизаветы было шестеро детей - три дочери и три сына). Но в 1593 году началась новая война с турками, которая тянулась тринадцать лет и конца которой Ференц На-дашдь так и не увидел. Домой он вернулся уже умирать, снедаемый лихорадкой и мучительными болями в ногах, которые в конце 1603 года превратили его в полного инвалида. 4 января 1604 года он умер.

Поскольку всеми делами во время долгой болезни мужа и после его смерти занималась жена, семья Надашдь была очень недовольна расходами графини. Одному из родичей, палатину Венгрии Дьёрдю Турзо было поручено разобраться с этими тратами. Ему это было сделать очень просто: по завещанию Ференца Надашдя именно Турзо назначался опекуном графини и ее детей. Некоторое время Турзо собирал разного рода свидетельства и сплетни о недостойном поведении графини. А в 1610 году получил разрешение короля Венгрии Матьяша II на инспекцию замка Чахтице. Там он нашел доказательства множества преступлений. Турзо арестовал служанок и слуг графини, которые под пытками показали страшные вещи и были казнены в 1611 году. Саму графиню на суд не вызывали, ее еще до суда заключили в домашнюю темницу, где она и умерла в августе 1614 года. А все земли семьи Батори-Надашдь отошли короне...

Недостоверные данные

Для суда Дьёрдь Турзо собрал множество доказательств вины Елизаветы Батори. Вместе с двумя инспекторами он якобы обнаружил в замке Чахтице мертвых девушек. Количество трупов он называл разное - от двух десятков, одна даже вроде была жива, но умерла у него на руках. Какие-то трупы он нашел в подземельях замка, какие-то его люди выкопали во дворе и за стенами замка, какие-то обнаружили в колодце. Но ни единого мертвого тела и даже описания мертвого тела, засвидетельствованного доктором, не было предъявлено потом на суде. Доказательств пыточной деятельности в замке было предостаточно: Ференц Надашдь, пытавший турецких пленников, имел таковых целый арсенал, начиная от простых клещей для дробления пальцев и кончая «железной девой». Замок не раз оказывался в зоне военных действий, так что пыточные инструменты использовались по назначению. По этой же причине захороненных мертвых тел вокруг замка тоже было немало.

Но кроме останков, которые, конечно же, были названы «мертвыми девушками», Турзо обнаружил множество местных слухов. Слухи были чудовищные: якобы графиня мучает и убивает молоденьких крестьянских дочек. Она заманивает их в замок, покупает у нищих родителей, обещает хорошие места служанок, а потом уж более никогда родимое дитя не возвращается домой. О графине рассказывали, что она загоняет жертвам иглы под ногти, откусывает клещами пальцы, выжигает клейма, вырывает глаза, режет по-живому вены и спускает кровь девушек в ванну, а потом в этой крови купается. Якобы так она пытается снова стать молодой -ведь ей уже за пятьдесят. Еще она мажется их кровью и даже пьет ее, а также читает черные молитвы и колдовские заклинания. Одну молитву, приписываемую графине, Турзо даже нашел: там было что-то про солнце, облако, защиту от врагов, в том числе и от него, Турзо, и от короля Матьяша. И молитва была не христианская, а какая-то языческая.

Но наибольшую пользу в расследовании принесли арестованные в замке служанки и любимец Елизаветы карлик Янош Уйвари. Их, конечно, подвергли пытке и разузнали всю подноготную. Карлик признался, что собственными глазами видел, как в замок привозят девушек и как графиня их убивает. И хоронят их сразу человек по десять, в общей могиле. Сам он убил 37 девушек, но не в Чахтице, а в Пресбурге. Графиня убивала везде, где появлялась. И не только после смерти мужа, а с 1585 года. И не только она пытала и убивала - доверенные служанки этим тоже занимались. Служанки Илона Йо, Дорко Щентеш и Катарина Бе-ницки тоже сознались во всем. Графиня убивала не только простолюдинок, но и заманивала в замок девушек из благородных семейств. Вены она им резала ножницами. А служанкам дарила в подарок одежду убитых и украшения. Еще ей нравилось рвать тела девушек серебряными щипчиками, а иногда она делала это просто зубами. А еще у нее была личная колдунья. Она-то и научила, как нужно омолаживаться. Кровь простолюдинок для этого не годилась, нужна была кровь благородных. И все жертвы якобы были записаны у графини в тайной книжечке.

Книжечку нашли. Там было около 650 имен, все под номерами.

С каждой пыткой слуги вспоминали все больше деталей. Суд был предвзятый и поспешный. Илону и Дорко сожгли на костре, карлику отрубили голову, а потом сожгли, а Катарину Беницки навеки посадили в тюрьму.

Позор благородного семейства

Елизавета умерла через 3 года после суда. Незадолго до смерти ей разрешили написать завещание. Никакого прощения ни у кого она в этом документе не просила. Имущество движимое и недвижимое она отписала детям. После ее смерти король обвинил детей Елизаветы в соучастии в преступлениях и вынудил их бежать от расправы в Польшу. Они считались уголовными преступниками и смогли вернуться только через 30 лет.

Хотя графиня не была казнена, но ее вина бросала тень на всех Батори, живых и мертвых. Так что многие документы спустя какое-то время семья предпочла уничтожить. И современным историкам приходится только гадать, была ли графиня виновной или же ее оклеветали.

Батори, конечно же, не была ангелом во плоти. Со слугами она обращалась так, как в ее эпоху с ними обращались многие - достаточно безжалостно. Дело в другом: она славилась независимым характером и поддерживала своего родственника по имени Габриэль, трансильванского воеводу, в борьбе с Габсбургами. Деньги, которые графиня так неосторожно «спускала», шли, вероятно, на содержание наемников. И когда ее переписка с мятежниками была перехвачена, судьба Елизаветы уже решалась на самом высоком уровне - недаром против нее собирал улики палатин Турзо, под опекой которого графиня состояла. Хотя некоторые историки придерживаются другой версии: «кровавая графиня» вовсе таковой не являлась, Батори всего лишь стояла во главе венгерских протестантов, чем навлекла на себя недовольство католической церкви, и в частности римского папы.

Батори хотели замять государственное дело. Король - избавиться от долга и разжиться землями графини. Римский папа - избавиться от врага по вере. Каждый в результате получил то, чего желал. Семья предпочла пожертвовать «опасной» родственницей...

Кто же знал, что не изменой императору, не борьбой за веру, а кровавыми ваннами она опорочит имя рода Батори?!