«Иорданская голубица» С. Есенин

«Иорданская голубица» Сергей Есенин

Земля моя, златая!
Осенний светлый храм!
Гусей крикливых стая
Несется к облакам.

То душ преображенных1
Несчислимая рать,
С озер поднявшись сонных,
Летит в небесный сад.2

А впереди их лебедь.
В глазах, как роща, грусть.
Не ты ль так плачешь в небе,
Отчалившая Русь?

Лети, лети, не бейся,
Всему есть час и брег.
Ветра стекают в песню,
А песня канет в век.

Небо - как колокол,
Месяц - язык,
Мать моя родина,
Я - большевик.

Ради вселенского
Братства людей
Радуюсь песней я
Смерти твоей.

Крепкий и сильный,
На гибель твою,
В колокол синий
Я месяцем бью.

Братья-миряне,
Вам моя песнь.
Слышу в тумане я
Светлую весть.

Вот она, вот голубица,
Севшая ветру на длань,
Снова зарею клубится
Мой луговой Иордань.

Славлю тебя, голубая,
Звездами вбитая высь.
Снова до отчего рая
Руки мои поднялись.

Вижу вас, злачные нивы,
С стадом буланых коней.
С дудкой пастушеской в ивах
Бродит апостол Андрей.

И, полная боли и гнева,
Там, на окрайне села,
Мати Пречистая Дева
Розгой стегает осла.

Братья мои, люди, люди!
Все мы, все когда-нибудь
В тех благих селеньях будем,
Где протоптан Млечный Путь.

Не жалейте же ушедших,
Уходящих каждый час,-
Там на ландышах расцветших
Лучше, чем в полях у нас.

Страж любви - судьба-мздоимец
Счастье пестует не век.
Кто сегодня был любимец -
Завтра нищий человек.

О новый, новый, новый,
Прорезавший тучи день!
Отроком солнцеголовым
Сядь ты ко мне под плетень.

Дай мне твои волосья
Гребнем луны расчесать.
Этим обычаем - гостя
Мы научились встречать.

Древняя тень Маврикии3
Родственна нашим холмам,
Дождиком в нивы златые4
Нас посетил Авраам.

Сядь ты ко мне на крылечко,
Тихо склонись ко плечу.
Синюю звездочку свечкой
Я пред тобой засвечу.

Буду тебе я молиться,
Славить твою Иордань…
Вот она, вот голубица,
Севшая ветру на длань.

Анализ поэмы Есенина «Иорданская голубица»

В первое трехлетие после октябрьских событий 1917 г. автор создал более десятка поэм, которые получили название религиозного или революционного цикла. Оба определения оправданы: масштабные перемены, охватившие общественное устройство, трактовались поэтом как доказательства грандиозного преображения мира. Стремясь отразить кардинальные изменения, Есенин обращается к библейским источникам. Разнообразные формы последних широко представлены в произведениях: это не только реминисценции, но элементы молитвы или ритуальных песнопений, детали иконографии. Сложная образность, которая вобрала в себя фольклорные и исторические дополнения, привела некоторых литературоведов к мысли, что в библейском цикле моделируется оригинальная мифология. Используя ее средства, поэт демонстрирует, как является миру гармоничная новая жизнь, зародившаяся «в мужичьих яслях».

В первых поэмах восторженное лирическое «я» захватывают мотивы единения и преображения, которые уступают место осмыслению роли личности и пророческим откровениям. В произведениях позднего периода крепнут апокалипсические мотивы, связанные с темой трагического будущего патриархальной деревни.

«Иорданская голубица», датированная 1918 г., открывается символической сценой. Осенняя картина изображает отлет журавлиного клина, который возглавляет лебедь. Лирический герой представляет иносказательную трактовку эпизода, соотнося образы журавлей с «душами преображенными», а облик белоснежной птицы - с символом «отчалившей», навсегда уходящей Родины. Печаль и сожаление, вызванные пейзажной зарисовкой, сменяют чувства примирения, причастности к вечному круговороту времени.

Вторая главка начинается со знаменитой самохарактеристики субъекта речи. Попрощавшись с прошлым ради светлой мечты, герой становится активным участником строительства нового художественного пространства. Соответствуя моменту, зарождающийся мир пока не радует обилием и разнообразием: есть только небо и месяц, метафорически уподобленные колоколу и его части, языку. Герой-пророк, энергично приводящий в действие огромный музыкальный инструмент, уверен в своих манипуляциях: его высокий дар позволяет услышать в тумане звуки «светлой вести». Символом и своеобразным гарантом счастливого грядущего становится образ голубицы. В системе евангельских мотивов он обозначает Святого Духа, явившегося в облике птицы во время крещения Иисуса.

Чудесному видению посвящено содержание третьего фрагмента. Под безмятежной голубой высью, «вбитой» звездами, лежат бесконечные пространства благодатного края: колосятся плодородные нивы, пасутся конские табуны. Удивительную страну населяют знаковые новозаветные персонажи. Необыкновенные жители заняты повседневными заботами: в руках Андрея Первозванного пастушеская дудочка, а Богоматерь пытается сладить с упрямым ослом. Мечта, явившаяся герою, выражена обобщающей формулой «благие селенья».

В четвертой главке герой обращается к «братьям-мирянам», еще раз призывая их не сожалеть об ушедших. Аргументируя свою позицию, он оперирует категориями, традиционными для христианства: идеями бессмертия души и тленности земного существования.

Финальную часть начинает обращение к персонифицированному образу нового дня - «солнцеголового» мальчика, сошедшего из «отчего рая» и радушно встреченного субъектом речи. В земном пейзаже появляются отблески горнего мира. Дождь, оросивший поля, трактуется в рамках мифопоэтических представлений, отождествляясь с явлением божественного потомка водной стихии. Загадочные изменения привычного ландшафта - залог скорых отрадных перемен, связанных с новой жизнью «братства людей».

Иорданская голубица .- Один из источников этого образа - в Новом Завете: когда Иисус был крещен Иоанном в реке Иордан и вышел из воды, то «увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и испускался на Него» (Мф. III, 16). Ср. также определенную параллель первой строфы третьей главки поэмы со строчками

«Снова голубь Иорданский
Над землею воспарил»

из «Поддонного псалма» Н.А.Клюева - сочинения, к которому не раз обращался Есенин на рубеже 1917-1918 годов (см. его письмо Иванову-Разумнику конца декабря 1917 г. и статью «Отчее слово», <1918>). Впрочем, употребленное здесь Есениным слово «голубица» (вместо «голубь») несет дополнительную смысловую нагрузку - ведь в одном из народных поверий «называют голубицею» (Аф. III, 222) человеческую душу. В свете этого заглавие «Иорданская голубица» вполне соответствует содержанию произведения: в целом оно безусловно навеяно мифопоэтическими представлениями о посмертной судьбе тех человеческих душ, которые переселяются в рай или, говоря словами поэмы, в «благие селенья».

Гусей <...> стая
<...>
То душ преображенных
<...> рать .

Ср.: «...душа, по мнению наших предков, излетала из человеческого тела птичкою, мотыльком или другим крылатым насекомым, и в этом виде возносилась в царство блаженных. Под влиянием такого воззрения, в <...> отлете птиц осенью стали усматривать удаление душ в небесные области...» (Аф. III, 292).

Летит в небесный сад.
А впереди их лебедь...

Ср.: «...тени усопших ищут вечно цветущих лугов и вечнозеленого сада, но достигают туда только одни добродетельные. Этот небесный сад (рай) преисполнен роскошными цветами и плодами...» (Аф. III, 257); «предания представляют аиста, лебедя <...> проводниками усопших» в рай (Аф. III, 293).
Древняя тень Маврикии .- Речь идет о дубраве Мамре (Мамврия) - библейское именование места; впрочем, происхождение есенинской транскрипции этого топонима («Маврикия») не выяснено.

Дождиком в нивы златые
Нас посетил Авраам .

Вероятно, здесь Авраам выступает по воле автора не только как библейский персонаж, живший у дубравы Мамре (см. Быт., гл. XII-XXV), но и как водорожденный бог древних.

Первые отклики на «Иорданскую голубицу» появились вскоре после ее обнародования в «Известиях ВЦИК». Н. Юрский отозвался о содержании и композиции поэмы следующим образом: «Прочтете вы это произведение, разделенное на VI частей, и не поймете – что, собственно, хотел сказать автор.

Прочтете второй раз и заглавие, и содержание – и… опять ничего не поймете.

Автор назвал свое произведение “Иорданскою голубицею” неведомо почему: содержание произведения не проливает на этот вопрос никакого ответа. Может, автор иносказательно старался пояснить, что для прочтения его произведения надо запастись голубиной кротостью,- все возможно.

В этом произведении имеется все: и гуси, и лебедь, впереди их летящий и имеющий “в глазах, как роща (!!) грусть”, и “месяц – язык” (черным по белому значится!), и “нивы”, и “апостол Андрей”, и “Мати Пречистая Дева, стегающая розгой осла”, и много кой-чего другого, всего и не перечислишь.

И вот эту массу предметов и образов предстояло связать в нечто целое. Сергей Есенин попытался это сделать, и в результате – “в огороде бузина, а в Киеве дядька”».

П. И. Лебедев-Полянский писал: «Есенин уходит прямо в лагерь реакции. Он без всяких оговорок, вместе с церковным клиром, на радость всей черной и белой братии, уверяет, что на том свете куда лучше, чем здесь на земле.

Вы, читатель, не верите? Хорошо,- так прочтите, но, пожалуйста, спокойно, вот эти строчки <первые две строфы четвертой главки поэмы>.

– Но это же недопустимо!

Мы вполне согласны с вами, читатель, но будем сохранять спокойствие»

Другой пролеткультовец (П. К. Бессалько) высказался в том же духе: «Неприятно поражает стихотворение Есенина «Иорданская голубица», где поэт, называя себя большевиком, говорит нам о борцах, убитых на своем посту <приведена вторая строфа четвертой главки произведения>.

Черт возьми, да ведь такое стихотворение понижает нашу волю к победе! Зачем нам бороться за социализм, когда там на небе лучше, чем на земле у нас?».

Предметом подавляющего большинства последующих прижизненных критических оценок, разнообразных по содержанию и тону, стала начальная строфа второй главки. Так, С. В. Евгенов иронизировал: «”Отрок с полей коловратых” Есенин громко “возопил”: “Мать моя родина, я – большевик” – и перепорхнул в литературное приложение “Известий ЦИКа”, а оттуда и в пролетарские издания» Напротив, П. В. Пятницкий, процитировав указанную строфу, писал: «Из этого можно заключить, что поэт считает себя певцом революционной современности», а П. С. Когану она же дала повод для обобщений: «Революция для крестьянства скорее возврат к естественным формам жизни, чем потрясение основ.

Революция близка Есенину по необъятности трудовых задач, поставленных ею, потому что ей не войти теперь в берега, пока она не довершит до конца начатого и не перестроит весь мир, ибо на меньшем она не помирится. И сочувствие Есенина прежде всего к беспредельности ее цели. Здесь жертва – не отречение, не аскетизм, а радостное чувство, естественная игра сил»

В нескольких более поздних отзывах декларация поэта была поставлена под сомнение. Г. Ф. Устинов писал: «У Есенина большевизм ненастоящий. “Мать моя родина, я – большевик” – это звучит для подлинного большевика фальшиво, а в устах Есенина как извинение,- извинение все перед той же дедовской Россией».

Откликом чисто филологического характера на «Иорданскую голубицу» (вкупе с некоторыми другими произведениями) явилось наблюдение В. Л. Львова-Рогачевского о роли синего (голубого) цвета в творчестве Есенина – оно предвосхитило идеи исследований, предпринятых в 60-е – 80-е годы: «Весенний Есенин всюду видит синий свет. Когда младенец Иисус уронил золотой колоб, который спекла ему “Мать Пречистая”, и колоб покатился месяцем по синему небу, “замутили слезы душу голубую Божью”… У Есенина тоже голубая душа, да и сам он весь голубой, пришедший приголубить все живое, он в колокол синий месяцем бьет и славит голубую звездами вбитую высь»

Иорданская голубица.- Один из источников этого образа – в Новом Завете: когда Иисус был крещен Иоанном в реке Иордан и вышел из воды, то «увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и испускался на Него». Ср. также определенную параллель первой строфы третьей главки поэмы со строчками «Снова голубь Иорданский Над землею воспарил» из «Поддонного псалма» Н. А. Клюева – сочинения, к которому не раз обращался Есенин на рубеже 1917-1918 годов. Впрочем, употребленное здесь Есениным слово «голубица» несет дополнительную смысловую нагрузку – ведь в одном из народных поверий «называют голубицею» человеческую душу.

В свете этого заглавие «Иорданская голубица» вполне соответствует содержанию произведения: в целом оно безусловно навеяно мифопоэтическими представлениями о посмертной судьбе тех человеческих душ, которые переселяются в рай или, говоря словами поэмы, в «благие селенья»

(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)

Сочинения по темам:

1. Поэма «Сорокоуст», по утверждению некоторых мемуаристов и по дошедшему письму Есенина к Е. И. Лившиц от 11 августа 1920 г.,...
2. Знаком особого внимания Есенина к пушкинской традиции является стихотворение «Пушкину». которое поэт написал 26 мая 1924 года к 125-летию со...
3. Пейзажная лирика Сергея Есенина помимо удивительной образности и метафоричности обладает одной уникальной особенностью – практически все произведения поэта являются автобиографичными....
4. Для лирики Есенина характерно использование свойственных народному творчеству образов труда, животных, природы. Подтверждение тому можно найти в большом количестве стихотворений....