Никогда себя не жалеть. История успеха: Эми Пёрди потеряла все и не сдалась
модель
сноубордистка
| Паралимпийские игры | ||
| Бронза | Сочи 2014 | Сноуборд-кросс (SB) |
| Чемпионаты мира | ||
| Серебро | Орсьер 2012 | Сноуборд-кросс (SB) |
Биография
В возрасте 19 лет, после 24-часового недомогания, похожего на обычный грипп , Эми была доставлена в больницу в состоянии септического шока . На пути в больницу у неё произошел отказ сразу нескольких органов и развился ДВС-синдром (диссеминированное внутрисосудистое свертывание крови), приведший к прекращению нормальной подачи крови к ступням , кистям рук , носу , ушам , почкам и послуживший причиной кровоизлияний в легких и надпочечниках . Чудесным образом, сердце и мозг не пострадали. После 32 переливаний крови и удаления селезенки врачи диагностировали бактериальный менингит . Эми находилась в искусственной коме более трех недель, врачи давали ей на выживание два шанса из ста. Из-за нарушения циркуляции крови врачи не смогли спасти ноги ниже колена и они были ампутированы . По счастью, в других конечностях циркуляция восстановилась и удалось избежать их ампутации. Спустя год, ровно через неделю после своего 21-го дня рождения Эми перенесла операцию по трансплантации почки , взятой у её отца . Друзья Эми дали ей прозвище Lucky (с англ . «Везучая»).
Спустя 7 месяцев, Эми решила вернуться к тренировкам на сноуборде на протезах . А уже через год она заняла 3 место на соревнованиях по пара-сноуборду в Мамоф Маунтейн. Впоследствии она получила грант от Фонда спортсменов с ограниченными возможностями (CAF). Благодаря этому гранту, она смогла соревноваться в некоторых Чемпионатах США по сноуборду.
С 29 августа 2015 года Эми замужем за сноубордистом Дэниелом Гэйлом, с которым она встречалась 14 лет до их свадьбы .
Спортивная карьера
Напишите отзыв о статье "Пёрди, Эми"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Пёрди, Эми
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport"a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
Меня очень впечатляют и вдохновляют люди, которые в силу обстоятельств теряют все, не сдаются и даже больше - настойчиво добиваются своих целей, поднимаются и идут вверх.
История Эми Пурди удивительная и вдохновляющая!
В связи с неожиданной болезнью в 19 лет она лишилась ног, перенесла не одну операцию.
Ее упорство и решительность подняли ее на ноги, точнее на протезы.
Но Эми не теряет ни дня своей жизни, ярко, интересно и успешно проживая ее.
2. Книга дополнена фотографиями жизни девушки.
История ее болезни очень удивила.
Как может жизнь в раз перевернуться... Мы ни от чего не застрахованы.
Что должно случиться, происходит...
"Каждый из нас способен на то, чего никогда от себя даже не ожидал.
То, что на первый взгляд кажется отклонением от намеченного маршрута, в итоге может оказаться судьбой"
"У меня был выбор - и я выбрала жизнь"
"Можно гадать всю жизнь, прокручивать в голове все самые мелкие детаи, все принятые и непринятые решения.
Все мы люди, и нам свойственно пытаться разобраться в происходящих событиях. И иногда полезно усваивать уроки.
Но в конечном счете бессмысленно жить, постоянно оглядываясь назад, сожалеть, корить себя за то, что уже нельзя вернуть или изменить. Это пустая трата времени.
В больнице передо мной стоял главный выбор: сидеть, уставившись в зеркало заднего вида, или смотреть вперед, в ветровое стекло. Я выбрала второе и "нажала на газ"
3. "... мой "роман" со сноубордом продолжился. Это была любовь с первого спуска.
Я "подсела" навсегда. В сноуборде нет правил. Только ты и доска.
Ты катишься вниз. Петляешь между деревьев - как будто танцуешь на снегу.
И это ощущение свободы. Свободы движения, воли"
"Мне так и не удалось найти ни одного сноубордиста на двух протезах.
Что ж, раз такого спортсмена не существовало, я должна была им стать"
Эми и ее будущий муж Дэниел основали некоммерческую организацию "Адаптивный спорт" для лиц с ограниченными физическими возможностями, которые хотят принимать участие в соревнованиях активных видов спорта:
"Для нас наша организация не была очередным некоммерческим предприятием, мы видели в ней важное движение, призванное собрать вместе спортсменов и помочь им сделаь то, что на первый взгляд казалось невыполнимым, стереть границу между возможным и невозможным".
4. Эми стала участницей различных Чемпионатов по сноуборду, в том числе и Паралимпийских игр в Сочи!
Ее спуск на сноуборде:
5. Параллельно с подготовкой к этим играм Эми получила предложение научиться танцевать и стать участницей шоу "Танцы со звездами"
Одно из выступлений Эми и Дерека:
6.
7. Эми не просто танцует, а помогает людям осознать собственную силу, глядя на то, как она справляется со своими трудностями.
8. "Нашу жизнь определяет не то, что с нами случилось, но наша реакция на это. Перед нами встает выбор.
Мы можем стать несчастными жертвами либо обрести силу.
Пусть нам и не дано понять причину случившегося, но прошлое нужно оставить в прошлом и шагнуть навстречу высокой цели"
9. "Умение сосредоточиться на том, что у меня есть, а не на том, чего нет.
Умение быть блаодарной за все, даже тогда, когда, кажется, благодарить не за что...
Все мы от природы наделены силой, которая превосходит даже самые смелые фантазии"
"Непреодолимое препятствие внезапно превратится в чудесный дар, если вы слегка сместите угол зрения.
И я - тому живое, дышащее и танцующее подтверждение"
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Эми Пурди, Мишель Бёрфорд
Шаг вперед. История девушки, которая, потеряв ноги, научилась танцевать
...«Путь в тысячу миль начинается с первого шага».
Amy Purdy with Michelle Burford
ON MY OWN TWO FEET
Copyright © 2014 by Amy Purdy.
Published by arrangement with William Morrow, an imprint of HarperCollins Publishers.
© Малышева А.А., перевод на русский язык, 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Впервые этот вопрос я задала себе в 1999 году, в один из тяжелейших периодов моей жизни. До сих пор о том, что я пережила, знали лишь мои ближайшие друзья и родные.
Однажды у меня появилось какое-то смутное предчувствие: что-то должно произойти и полностью изменить мою жизнь. Я как будто услышала шепот: «Ты способна на большее». Могла ли я предположить, что череда событий приведет меня из Америки – в Россию, из пустыни Лас-Вегаса – на снежную горную вершину в Сочи. Многое мне пришлось испытать на этом пути: торжество и разочарование, восторг и уныние, блаженство и опустошение… Я побывала в таких уголках мира, о которых даже не подозревала. Я совершила незабываемое путешествие. В этой книге – мои воспоминания о нем. Это не только рассказ о моей жизни, но и история о духовном пути, по которому я иду на своих новых ногах.
Надеюсь, что, читая эти страницы, вы испытаете те же моменты озарения, что и я, и познаете те же истины, что познала я.
Каждый из нас способен на то, чего никогда от себя даже не ожидал.
То, что на первый взгляд кажется отклонением от намеченного маршрута, в итоге может оказаться судьбой.
Непреодолимое препятствие внезапно превратится в чудесный дар, если вы слегка сместите угол зрения. И я – тому живое, дышащее и танцующее подтверждение.
В последнее время меня часто останавливают на улице и говорят: «Вы – мой источник вдохновения». Меня очень трогают эти слова, я благодарна людям за них. Но я не хочу, чтобы мой пример стал для других лишь поводом для минутного восхищения. Мне хочется, чтобы моя история по-настоящему изменила жизнь других людей. В момент озарения мы понимаем, что можем «свернуть горы». Начинаем воплощать грандиозные планы, преодолевать препятствия, открывать в себе врожденные силы и новые таланты. Это произошло со мной. После страшной трагедии я участвовала в шоу «Танцы со звездами» и исполнила на сцене «ча-ча-ча» перед миллионами восторженных зрителей.
Но я пишу эту книгу не для того, чтобы говорили: «Ого, вы только посмотрите, через что прошла эта девушка! Какая молодец!» Я рассказываю вам свою историю для того, чтобы вы верили в собственные силы. Прямо здесь и прямо сейчас, с этой самой секунды и до того момента, когда вы напишете свой собственный рассказ.
Мне всегда нравились слова китайского философа Лао-цзы: «Путь в тысячу миль начинается с первого шага». Вот вам мой первый шаг. Мое первое препятствие. Мой первый танец. Моя первая сбывшаяся мечта.
Незнакомец
«Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».
Антуан де Сент-Экзюпери
Июнь 1999 – Лас-Вегас, штат Невада
Первый рабочий день подошел к концу. Я быстро привела свой кабинет в порядок и пошла по длинному переходу через отель «Venetian» и казино. Я была счастлива. Теперь я массажистка в знаменитом спа-салоне «Кэньон Рэнч»! Свою работу я обожала и была «на подъеме». Но не успела я войти в лифт, спускавшийся на стоянку, как зазвонил телефон. Это был мой начальник Шейн.
– Эми, ты еще не уехала?
– Э-э… нет, пока тут, – ответила я. – А что такое?
– Можешь вернуться и сделать еще массаж?
У меня как будто пересохло в горле.
Я поискала глазами среди автомобилей свою «Тойоту».
– У нас тут клиент, о котором, похоже, забыли, – продолжал Шейн. – Он сидит в вестибюле уже довольно давно. И никто не может его обслужить, все заняты.
– Ничего себе! – пробормотала я. Потом помолчала и резко выдохнула: – Что ж, наверное, я могу вернуться и взять его. Это ведь всего на часик.
Черт! Как же не хотелось возвращаться. День был жаркий – целых 45 градусов! – и я спешила на встречу с друзьями. Но мне стало жаль этого парня. Он, наверное, думает, что прождал целую вечность.
– Через пару минут подойду, – ответила я Шейну, вздохнула и зашагала обратно через вестибюли отеля и шумный зал казино.
Вот наконец и спа. Я вошла в приемную. Меня ждал пожилой, похожий на индейца мужчина лет семидесяти. Смуглое лицо. Высокие скулы. Глубокие морщины. Кристально-синие глаза. В каждой черточке его лица читался жизненный опыт.
– Как поживаете? – спросила я, протягивая ему руку. Он взял мою ладонь в свою мягкую и теплую руку.
– Ничего, – ответил он с милой и такой приятной улыбкой, что я неожиданно обрадовалась тому, что вернулась.
– Прошу вас, – сказала я, приглашая его в кабинет.
Когда мы вошли, я сказала ему то, что обычно говорю всем клиентам:
– Ложитесь лицом вниз. Я начну со спины.
Он кивнул. Бывает, делаешь кому-нибудь массаж и чувствуешь, как его тело сопротивляется буквально каждому твоему прикосновению. С ним же все было по-другому. Едва я коснулась пальцами его кожи, как почувствовала его дыхание. Мои руки как будто сливались с его телом, будто не было границ между моими ладонями и его спиной. Его кожа была теплой, а мышцы мягкими и податливыми.
– Ох, какие у тебя приятные руки, – сказал он. – Думаю, у тебя хорошо развита интуиция.
Он замолчал.
– Спасибо, – ответила я, улыбнулась и продолжила молча массаж.
Я редко разговариваю во время сеанса. Ведь многие клиенты предпочитают расслабляться в полной тишине. Но этому человеку явно хотелось поболтать. Все следующие полчаса он рассказывал мне всякие разности о своей жизни, семье, работе. Я слушала, время от времени вставляя короткие реплики, а он все говорил и говорил.
– Чувствую, тебя в жизни ждет много удивительного, – вдруг произнес он.
Я помолчала и спросила:
– Правда?
– Да, – ответил он. – Ты как будто связана с источником внешней энергии.
Я работала массажисткой всего несколько месяцев. Но за это время чего только не наслушалась. Какие только секреты не выдают люди, расслабившись. Я научилась сосредоточиваться на работе и не отвлекаться на разговоры. Но с ним все было иначе. Его слова подействовали на меня. Мои глаза наполнились слезами.
– Твоя жизнь здорово изменится, – продолжал он. – Я это чувствую.
У меня перехватило дыхание. Я жила с этим необъяснимым внутренним чувством, что со мной вот-вот случится что-то очень важное. Я понятия не имела, откуда оно взялось, предвещало хорошее или плохое. Но с каждым днем оно становилось все сильнее. Я не понимала, что он имел в виду, но почему-то подумала, что к этим словам надо прислушаться. Кончиками пальцев я продолжала массировать его спину и наклонилась чуть вперед.
Он вдруг откашлялся и ни с того ни с сего спросил:
– Ты уже была «за гранью»?
На долю секунды я замерла. Странный вопрос. Но каким-то образом я поняла, о чем он.
– Нет, – пораженная его словами, ответила я.
– Что ж, – проговорил он, – я побывал там, когда был еще мальчишкой. Свалился в колодец, полный воды, и едва не захлебнулся. Спасателям пришлось немало потрудиться, чтобы привести меня в чувство. Я просто перестал дышать. Ушел «за грань».
Он надолго замолчал.
– Когда я вернулся, – наконец продолжил он, – моя жизнь изменилась, обрела другой смысл и ритм, другое измерение.
Я больше не могла сдерживаться. Я заплакала. Слезы хлынули из моих глаз.
Я пыталась их остановить, но они все катились и катились по моему лицу, капали на спину мужчины. Мне было неловко. Никогда прежде во время массажа я не поддавалась влиянию эмоций. Никогда.
– И с тобой однажды произойдет нечто подобное, – произнес он. Потом помолчал и вдруг шумно выдохнул: – Когда это случится, не бойся.
Я кивнула, не проронив ни слова.
Сеанс закончился. Мужчина оделся. Я вышла проводить его в вестибюль. На прощание мы обнялись. Я никогда раньше не позволяла себе обниматься с клиентами, но в этот раз между нами возникла какая-то невероятная связь. Мы как будто стали очень близкими людьми.
С друзьями в тот вечер я так и не встретилась. Села за руль своей «Тойоты» и поехала домой. Снова и снова я прокручивала про себя тот разговор. Я свернула на проселочную дорогу к дому, а в голове эхом все звучала последняя фраза незнакомца: «Не бойся. Не бойся. Не бойся».
Я вошла в дом и сразу записала эти слова в дневник. Все кажется возможным, когда тебе девятнадцать лет. Впереди вся жизнь, а я сильная и независимая. У меня есть любимая работа и неплохой заработок. Теперь я смогу скопить и на кругосветное путешествие. Я в самом начале пути, точно знаю, чего хочу. Так чего мне «бояться»? Что может со мной случиться? В то время я не могла это понять.
Ведь единственное, о чем я тогда беспокоилась, – это не забыть побрить ноги и не набрать лишний вес. Могла ли я знать, что в тот самый момент, когда я беседовала с незнакомцем, часть моей истории уже была написана. А наша встреча стала первой главой.
Девчонка из пустыни
«Я прошу одного – свободы. Свободны же бабочки».
Чарльз Диккенс
С детства я была фантазеркой. Лет в пять я устраивалась со своими куклами Барби на заднем дворе нашего дома, под гранатом, делала им прически в стиле Мадонны восьмидесятых. Из-за дерева была видна белая калитка, ведущая в соседний двор. «Как вы думаете, куда ведет эта дверь?» – спрашивала я кукол. И воображала, что за ней скрывается секретный ход, ведущий в волшебное королевство. «Спорим, там живет Алиса в Стране чудес!» – говорила я. В ту пору мы жили в небольшом домике в Лас-Вегасе, на авеню Бонита.
Когда говоришь кому-то, что ты из Вегаса, все сразу представляют, что ты выросла в свете ярких огней. Но у меня было совсем другое детство, хотя мы и жили недалеко от «сумасшедшего» Стрипа. Наш квартал в старом Вегасе казался параллельным миром: тихие улицы, зеленые газоны, большие деревья, парки. С соседями мы почти не общались. Так уж устроен Вегас: люди могут жить рядом и совсем не знать друг друга. Но зато в городе было полно моих родственников. В десяти минутах от нас в доме, где вырос мой отец, жили дедушка с бабушкой.
В семье нас было двое: я и сестра Кристел. Она была на два года старше. С двоюродными братьями и сестрами мы росли как с родными. У папы были брат Стэн и сестра Синди. У мамы – две сестры, которых звали Дебби и тоже Синди. Да-да! В нашей семье целых две Синди! У тети Дебби было трое детей: два сына, Джек и Шеннон, и дочка, малышка Мишель, на четыре года младше меня. С ней мы проводили больше всего времени. Моя самая младшая кузина Джессика была единственным ребенком тети Синди с маминой стороны. Папина сестра Синди так и умерла бездетной. Не было детей и у дяди Стэна. Он когда-то работал телохранителем у таких знаменитостей, как Майкл Джексон, Уилл Смит и Вин Дизель.
В нашем доме всегда звучала музыка. У родителей была огромная коллекция виниловых пластинок классического рока (Queen, Led Zeppelin , Дженис Джоплин, Eagles ) и кантри (Джордж Стрейт, Джонни Кэш, Мерл Хаггард, Уилли Нельсон) и почти все песни Judds … Отец частенько ставил саундтрек из фильма «Большое разочарование» и отплясывал как безумный под песню «Heard It Through the Grapevine». А как он любил петь нам с Кристел «My Girl», когда вез в школу на своем большом синем «Бронко». Голос у него был не так чтоб уж очень… Кристел дико злилась, а мне было смешно, когда он резко тормозил у ворот школы, выходил из машины, во весь голос напевая «My Girl».
Мы часто ходили в гости к дедушке и бабушке с маминой стороны и к тете Дебби. Когда-то она жила в городе Вэйл, штат Колорадо. Там она познакомилась с дядей Ричем.
– А какой он, этот Вэйл? – то и дело спрашивала я ее в детстве.
– Очень красивый, – отвечала она, улыбаясь своим воспоминаниям. – Мы все время проводили на природе, катались на лыжах, гуляли по ночам. В общем, было весело!
Я завороженно слушала. Жить в горах и целыми днями играть в снежки!
– Выходишь на пробежку, а посреди дороги медведь стоит! – рассказывала тетя. – Дух захватывает!
Из Вэйла Дебби и Рич перебрались в Австралию.
– Я копаю проход к тете Дебби, на другой конец Земли! – говорила я маме, играя в своей песочнице.
Наконец они приехали в Вегас. Дебби устроилась медсестрой, а Рич стал успешным архитектором. Иными словами, они разбогатели! У них появились большой дом, рояль и… бассейн. Мы с детьми часами не вылезали из этого бассейна. Играли в «Акулу» и «Марко Поло». Моему двоюродному брату Джеку как мальчишке вечно доставалась роль акулы. Он должен был ловить остальных. Что еще делать в Вегасе в невыносимую жару под 50 градусов? Целыми днями только и купаться в бассейне. К концу лета мне все сильнее хотелось в школу. Я училась там же, где и отец, – в начальной школе имени Джона С. Парка. Моим любимым предметом было естествознание. Мне всегда было интересно, как устроены вещи. Когда я была совсем маленькой, то могла часами сидеть в дедушкином гараже, рассматривая инструменты.
– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – спрашивал меня дед.
– Астрономом или ветеринаром! – отвечала я.
Заметив, как мне нравится естествознание, родители выписали журнал National Geographic . Шесть лет я читала и собирала номер за номером. Бывало, открою шкафчик, а оттуда валится дюжина журналов. Я могла целыми вечерами разглядывать яркие фотографии, мечтая о поездке в Африку, Новую Зеландию, Японию. Уехать куда угодно, лишь бы подальше от пыльной Невады! Мне никогда особенно не нравился мой штат. Там было слишком жарко, слишком однообразно, слишком одноцветно и скучно.
Еще я очень любила рисование. Могла так увлечься этим занятием, что совсем забывала о времени.
– Потрясающе, Эми! – говорила мисс Боуман, моя учительница в четвертом классе, самая милая и понимающая из всех моих учителей.
Вместе с ребятами из класса мы часто оставались у нее ночевать.
– Привет, милая! – всякий раз говорила учительница, когда я заходила к ней в дом.
Она держала коз, сама пряла шерсть, вязала свитера и салфетки. И еще она была родом из Мичигана, что для меня звучало заманчиво просто потому, что это была не Невада.
Мои родители родились не в Вегасе. Отец – из Айдахо-Фоллс. Мама – из Гранд-Джанкшена в Колорадо. Папе было шесть месяцев, когда их семья переехала в Вегас. Маме – девять. Так что они практически выросли в Неваде. С самого детства мама знала, что хочет стать матерью и домохозяйкой, была паинькой, вежливой и ответственной девочкой. Папа был прирожденным лидером, хорошо ладил с людьми, всегда отлично выглядел, был уверен в себе. После школы он записался в легендарный Первый батальон Девятого полка Морской пехоты США и отправился во Вьетнам. Батальон прозвали «Ходячие мертвецы», потому что мало кто из его состава остался в живых. В джунглях мой отец дважды болел малярией. Во второй раз он едва не умер, и из госпиталя его отправили домой. Вернувшись в Неваду, он отказался от всех ветеранских пособий. Он был гордым человеком. Заявил, что в подачках не нуждается и позаботится о себе сам. Спустя годы я поняла, каково было моему отцу вернуться в родную страну, где многие неодобрительно косились на него, потому что не были согласны с войной.
После Вьетнама отец в буквальном смысле ушел в отрыв. Он отрастил шикарную каштановую гриву ниже плеч и перезнакомился со всем Вегасом и окрестностями. Однажды весенним вечером он отправился на свадьбу своего друга, куда были приглашены и моя мама с сестрой Дебби. Отец был другом жениха, мама – подружкой невесты. Мама сразу влюбилась в отца, а ему больше понравилась Дебби. После свадьбы папа позвонил и позвал к телефону Дебби, но трубку сняла моя мама. Отец пригласил маму на свидание, и уже через три месяца после той свадьбы они были помолвлены. А вскоре и поженились.
Мои родители не были хиппи, даже когда жили у озера Тахо. Но они были очень на них похожи. На выцветшей фотографии, что висит на стене в нашей гостиной, мама в классной кроличьей жилетке, в брюках-клеш и солнцезащитных очках, а на папе – расстегнутая на груди рубашка, расклешенные джинсы с кожаным ремнем и ковбойская шляпа. Смотрю на эту фотографию и всякий раз представляю их, безумно влюбленных друг в друга, таких беспечных и молодых. Именно о такой жизни мечтала и я.
К 1978 году родилась Кристел. Родители вернулись в Вегас и купили дом на Бонита-авеню. А 7 ноября 1979 года я триумфально вошла в этот мир.
– Тогда врачи определяли пол ребенка по сердцебиению, – вспоминала мама.
Мое сердце билось так сильно, что доктор заявил: будет мальчик!
– Я уже решила: мальчик или девочка – назову ребенка Лэйн. Это же второе имя нашего папы, – любит рассказывать моя мама.
Но когда она в первый раз взяла меня на руки, то поняла, что никакая не Лэйн, а конечно же Эми!
Пока мы с Кристел были маленькими, наши родители работали не покладая рук. Когда я училась в начальной школе, мама работала диспетчером на станции «Скорой помощи». А потом она устроилась на безумную работу страхового агента. Моя мама была красавицей с потрясающими зелеными глазами, великолепной кожей и идеальной фигурой с тонкой талией.
Папа несколько лет был распорядителем в казино отеля «Нью Фронтьер».
– Привет, пап! – кричала я, выбегая навстречу отцу, когда он возвращался с работы домой. Папа был высоким и ладным, с темными волнистыми волосами и небесно-синими глазами. Это был самый красивый мужчина, какого я когда-либо встречала. Он устало снимал куртку, пропахшую сигаретным дымом.
– Иди сюда, Эмерс! – отвечал отец и сжимал меня в своих крепких объятиях, целовал в щеку.
Его темно-каштановые усы щекотали мне лицо.
Папа звал меня Эмерс. В семье же мне дали другое имя – Амелия, в честь американской летчицы, первой перелетевшей через Атлантический океан. Однажды мама заплела мне две косички и связала их на макушке.
– Ну вылитая Амелия! – заметила бабушка.
А я не могла понять почему. Но это имя, как ни странно, пристало ко мне. Как и знаменитая Амелия, я была искательницей приключений, свободолюбивой, творческой натурой, стремящейся узнать о других мирах и вырваться за пределы Вегаса.
Отец в конце концов ушел из казино и стал исполнительным директором крупнейшего на Миссисипи родео «Хеллдорадо родео». Во время грандиозного ежегодного фестиваля «Дни Хеллдорадо» папа распоряжался парадом. Вся наша семья приезжала, чтобы увидеть праздничное шоу.
– Готова, кау-гёл? – спрашивал меня папа.
– Готова! – отвечала я, подпрыгивая от нетерпения. На нас с Кристел были ковбойские платьица и шляпы. Моя шляпа съезжала набок и едва держалась на «амелиевских» косичках.
Наша мама была в буквальном смысле супермамой. Каждое утро она просыпалась в пять, врубала песню «Beat It» Майкла Джексона и вставала на беговую дорожку. Она была идеально экипирована: фиолетовые трико, розовое боди, синие гетры, широкий пояс, на голове косичка и повязка. Несмотря на тяжелую работу, каждый вечер она еще и готовила для нас ужин. Мы усаживались за стол и наслаждались маминой вкуснятиной.
Мама часто радовала нас с Кристел маленькими сюрпризами.
– Сегодня – дождь! – объявляла она, когда небо затягивалось тучами.
От одной этой фразы я начала глотать слюнки. Ведь я знала, что это означало. Во время дождя мама пекла шоколадное печенье. Даже сейчас в дождливые дни мне кажется, что воздух в доме наполняется ароматом шоколада. В нашей семье вообще много пекли и готовили. Благодаря моей маме, бабушке и тетям я отлично делаю торты, пироги и печенье. Мы с сестрой до сих пор в дождливые дни печем шоколадное печенье – такая уж у нас традиция.
В раннем детстве я ходила в церковь. Родители моего отца были так называемыми «джек-мормонами», то есть мормонами, которые не всегда следуют предписанным нормам веры и образа жизни. Но несмотря на то, что мои бабушка с дедушкой не были истово верующими, они все же регулярно посещали церковь. Когда мы с Кристел были маленькими, они брали нас с собой на службу по воскресеньям, дважды в месяц. Родителям нравилось, что мы проводим время с дедушкой и бабушкой, а заодно приобщаемся к духовности и к неким моральным ценностям.
Я ненавидела ходить в церковь. В старом квадратном здании пахло пылью. Обстановка была скучной и однообразной: бежевые ковры, мрачные тона. Одним словом, тоска. Гимны, которые мы пели под звуки органа, казались мне старомодными. Представляете себе службу с хлопками и бубнами, какие обычно проводят в баптистских церквях?
Так вот, церковь моих бабушки и дедушки была полной противоположностью. Возникало ощущение, что мы на похоронах! Чтобы хоть как-то пережить эту двухчасовую пытку, я мысленно раскрашивала все в разные цвета. Единственное, что меня радовало, – это встреча с любимыми бабушкой и дедушкой.
– Все хорошо, милая? – шепотом спрашивал меня дедушка, рыжеволосый и с такой же классической ирландской фарфоровой кожей, что и у меня.
Я кивала и оглядывалась в поисках хоть какого-нибудь признака, что служба скоро закончится. Но знаете, что самое странное? Несмотря на все мое внутреннее сопротивление, после ее окончания мне всегда было хорошо. Люди становились как-то дружелюбнее. Казалось, что все вокруг любят меня.
Мормоны крестят детей в восемь лет. Родители решили дать нам возможность выбора.
– Ты хочешь покреститься, Кристел? – спросил папа сестру, когда та отпраздновала восьмой день рождения.
Она ответила, не раздумывая:
Когда пришел мой черед, отец задал мне тот же вопрос.
– На свете столько религий, – ответила я. – Как тут выбрать?
В школе я познакомилась с детьми из самых разных семей. Я училась с католиками и протестантами, мусульманами и индуистами. С детства я осознавала, что нахожусь в центре огромного мира. И не хотела связывать себя какими-либо обязательствами, пока все не испытаю. Уже тогда я не желала сидеть в клетке. Да и сейчас ничуточки не изменилась.
– Ты моя прелестная бабочка, – говорила мне мама. – Порхаешь с одного цветка на другой.
Мама была права. Я рвалась на свободу. Мне хотелось сбежать из пустыни Вегаса навстречу другим удивительным приключениям. Я воображала, что, когда вырасту, буду, как мои тетушки, рассказывать домашним увлекательные истории. Я мечтала быть унесенной ветром странствий, плыть по течению, познавать огромный мир. Теперь я понимаю, что течение и впрямь может подхватить тебя и нести не всегда туда, куда ты планируешь.
Летом мы любили выезжать на природу. Отец заводил свой грузовичок и отвозил нас на пикник в горы. До сих пор помню тот аромат хвои в потрескивающем костре. Мы катались на водных лыжах на озере Мид, на буги-бординге на пляже Калифорнии. Родители увлекались лыжами и брали нас с собой на гору Чарльстон. Папа возил нас на отдых в «Брайан Хед Ресорт», что на юге Юты. До сих пор «Брайан Хед» – одно из любимейших мест нашей семьи. Папа учил нас кататься на лыжах. Родители надеялись, что мы полюбим это занятие так же, как они. Но даже после бесчисленного количества уроков я толком так и не научилась. Сколько раз при спуске с горы мои ноги путались и я кубарем катилась вниз! Так и вижу себя в сугробе с перекрученными лыжами, закоченевшими руками, застывшими на лице слезами.
– Эми, соберись! – кричал отец, будто был сержантом в армии. – Стыд, да и только!
Я успокаиваюсь, поднимаюсь с земли и слышу:
Мимо меня проносится ребенок на сноуборде. Так я впервые в жизни увидела сноубордиста.
Сноубординг представлялся мне простейшим занятием и самой клевой штукой в мире. Я посмотрела на отца и заявила:
– К черту лыжи! Хочу сноуборд!!
Папа слегка нахмурился и покачал головой:
– Пока не освоишь лыжи, на сноуборде не научишься.
О, как он ошибался!
Актриса и модель, сноубордистка и скейтер, а также визажист и благотворитель. При всем этом у Эми нет обеих ног по колено.
Родилась Эми Пюрди (Amy Purdy) в 1979 году в Лас-Вегасе, Невада (Las Vegas, Nevada, U.S.). Она росла очень активной девочкой, занималась спортом, мечтала стать королевой красоты и даже представить себе не могла, как вскоре повернется ее жизнь.
В один из дней 19-летняя Эми почувствовала себя плохо, решив, что причиной тому была простуда, либо подхваченный грипп. Оказалось, причина была в другом, это был бактериальный менингит, но выяснилось это спустя несколько дней, когда Эми уже была в больнице, в крайне тяжелом состоянии. Так, у нее отказали несколько органов, в том числе селезенка и одна почка, но вот мозг и сердце девушки самым чудесным образом не пострадали. Она перенесла более 30 переливаний крови, и врачи не давали больших шансов на то, что она выкарабкается. Однако, проведя несколько недель в искусственной коме, Эми решила жить. К счастью родных, к безмерной радости ее отца, позднее отдавшего дочери одну свою почку, девушка пошла на выздоровление.
Итак, потеряв почку, селезенку и обе ноги по колено, Эми Пюрди победила в борьбе со страшнейшим менингококком.
А дальше началась новая для Эми жизнь – с привыканием к протезам, с осознанием своего нового тела, с болью от произошедшей с ней несправедливости. Но время шло, и вскоре Эми поняла, что, несмотря на произошедшее, жизнь продолжается, и ей по-прежнему хочется быть красавицей, заниматься спортом, учиться и заниматься любимыми делами, а еще захотелось рассказать всем людям в мире, что жизнь – она по-прежнему радует, даже если нету обеих ног.
Через семь месяцев после того, как она впервые встала на протезы, Эми уже начала заниматься сноубордингом и скейтбордингом. С 2003-го она выступает как мотивационный спикер, и в том же году ей довелось сниматься в музыкальном видео Мадонны (Madonna). Тогда же Пюрди стала и соосновательницей организации "Adaptive Action Sports", занятой помощью людям с ограниченными возможностями, которые хотят заниматься активными видами спорта (сноубордингом, скейтбордином, серфингом). Кстати, все в том же 2003-м ее выбрали спикером организации Challenged Athletes Foundation (CAF).
В 2005-м пришло приглашение на съемки в качестве актрисы, ее дебютным фильмом стал "What"s Buggin Seth", снятый Эли Стил (Eli Steele).
В 2012-м Эми вместе с Дэниэлом Гэйлом (Daniel Gale) принимали участие в 21 сезоне знаменитого телевизионного шоу "The Amazing Race". Выступление, впрочем, было недолгим – они выбыли вторыми и из 11 команд и стали лишь 10-ми. Кстати, вместе с Гэйлом Эми работает и в "Adaptive Action Sports".
Известно, что Эми довелось поработать и моделью – она принимала участие в нескольких фотосессиях.
В одном своем интервью Эми рассказала, что в ночь перед ампутацией ног она дала сама себе несколько обещаний. Одно из них было никогда не жалеть себя, другое - помогать другим, а еще Эми поклялась самой себе, что непременно снова станет кататься на сноуборде.
Мы продолжаем рассказывать о книгах, вошедших в виртуальную выставку «Встань и иди: книги, помогающие жить» . Выставка содержит библиографическое описание книг, визуальные обложки, подробные аннотации к каждой из книг, раскрывающие их содержание. Книги, представленные на выставке, помогут вам в сложное время, а истории, рассказанные в них - поддержат своим примером.
«У меня был выбор - и я выбрала жизнь»
Эми Пурди
Эми Пурди с детства мечтала о путешествиях и приключениях. Ей всегда казалось, что она рождена для чего-то большего, чем скучная размеренная жизнь. Эми всегда обожала спорт - занималась водными лыжами и танцами. Но в 19 лет Эми осталась без ног.
Молодая девушка работала массажисткой, училась, строила планы на будущее. В июле 1999 года Эми внезапно почувствовала себя плохо - у нее резко поднялась температура и хватило сил только добраться до кровати. Девушка подумала, что это обычная простуда, и ей просто нужно выспаться. Но уже через 24 часа у Эми начался септический шок. В дальнейшем ей поставили диагноз бактериальный менингит. При таком диагнозе многие погибают, происходит нарушение центральной нервной системы.
У Эми произошел отказ сразу нескольких органов и развился ДВС-синдром (диссеминированное внутрисосудистое свертывание крови), приведший к прекращению нормальной подачи крови к ступням, кистям рук, носу, ушам, почкам и послуживший причиной кровоизлияний в легких и надпочечниках.
Эми перенесла 32 переливания крови, ей удалили селезенку. Три недели ее организм находился в состоянии искусственной комы. К несчастью, ноги ниже колена спасти не удалось. А спустя год постоянного диализа почек пришлось сделать пересадку. Донором для дочери стал родной отец.
После таких страшных испытаний не каждый человек нашел бы в себе силы бороться за свою жизнь и здоровье. Но Эми не только выжила, но и приняла твердое решение снова встать на ноги.
Эми повезло с семьей и друзьями - они поддерживали девушку всем, чем могли. И Эми научилась заново ходить, а вскоре была подружкой невесты на свадьбе старшей сестры. Благодаря упорству и решительности Эми быстро научилась стоять на протезах, потому что просто не могла допустить того, чтобы подружка невесты была в инвалидном кресле.
Каждый день своей жизни Эми решила прожить ярко, интересно, насыщенно. Когда девушка окрепла, она снова стала заниматься спортом и танцами. Неожиданно она попробовала себя в сноуборде и сразу влюбилась в этот вид спорта:
«Это была любовь с первого спуска. Я «подсела» навсегда. В сноуборде нет правил. Только ты и доска. Ты катишься вниз. Петляешь между деревьев - как будто танцуешь на снегу. И это ощущение свободы. Свободы движения».
Эми и ее будущий муж Дэниел вместе основали некоммерческую организацию «Адаптивный спорт» для лиц с ограниченными физическими возможностями, которые хотят принимать участие в соревнованиях активных видов спорта:
«Для нас наша организация не была очередным некоммерческим предприятием, мы видели в ней важное движение, призванное собрать вместе спортсменов и помочь им сделать то, что на первый взгляд казалось невыполнимым, стереть границу между возможным и невозможным».
Прочитав много литературы о спортсменах-паралимпийцах, Эми не нашла среди них ни одного сноубордиста на двух протезах и решила стать им сама! Эми стала участницей различных Чемпионатов по сноуборду, в том числе и Паралимпийских игр в Сочи, где она завоевала бронзовую медаль!
Параллельно с подготовкой к этим играм Эми получила предложение научиться танцевать и стать участницей шоу «Танцы со звездами».
«Каждый из нас способен на то, чего никогда от себя даже не ожидал.
То, что на первый взгляд кажется отклонением от намеченного маршрута, в итоге может оказаться судьбой».
Сегодня за плечами у Эми Пурди - спортивные чемпионаты, у нее сложилась актерская и модельная карьера. Самое главное в жизни, как считает сама Эми:
«Умение быть благодарной за все, даже тогда, когда, кажется, благодарить не за что... Все мы от природы наделены силой, которая превосходит даже самые смелые фантазии. Непреодолимое препятствие внезапно превратится в чудесный дар, если вы слегка сместите угол зрения. И я - тому живое, дышащее и танцующее подтверждение».
Приятного чтения!