Предотвративший ядерную войну с США, умер 19 мая 2017 года в городе Фрязино Московской области на 78-м году жизни — эту информацию подтвердил его сын.

«Да, я подтверждаю, он умер еще в мае», — цитирует «Звезда» Дмитрия .

Ранее сообщения о смерти легендарного военного опубликовали зарубежные СМИ. Его немецкий знакомый Карл Шумахер 7 сентября позвонил другу, чтобы поздравить того с днем рождения, и узнал, что Петрова не стало. Он опубликовал некролог в своем блоге, после чего 14 сентября статью в память о советском офицере напечатало региональное немецкое издание.

В 2016 году Петров в интервью сайту «KP.Ru» рассказал о том, что произошло 26 сентября 1983 года.

«В 0.15 на командном пункте системы предупреждения ракетного нападения (СПРН) в секретной части Серпухов-15 компьютер выдает: с территории США выпущена баллистическая ракета. Цель — СССР.

Машина показывает, что достоверность высшая. Сирена орет. Сверху горят большие красные буквы: «Старт». Значит, ракета точно пошла. Я посмотрел вниз на свой боевой расчет. Кто-то даже вскочил со своих мест, на меня оборачиваются. Надо было все проверить. Не могло так быть, что это на самом деле ракета с боеголовками…», — указал специалист.

По его словам, первое, что показалось Петрову недостоверным — почему ракеты, которые при таком роде атаки должны идти с разных баз, шли из одной точки.

«Через пару минут — звонок по правительственной связи. Поднимаю трубку и докладываю дежурному: «Я выдаю вам ложную информацию». Он коротко ответил: «Понял». И тут опять взревела система. Вторая ракета пошла. А затем в течение трех минут еще три раза. Надпись «Старт» сменилась на «Ракетное нападение». Но специалисты по визуальному контакту отчитываются — ничего не видим. Надгоризонтальная радиолокация — тоже ничего», — рассказывает бывший офицер.

В беседе с «Газетой.Ru» Петров пояснял, что помимо логического мышления руководствовался еще и интуицией.

«Я же был алгоритмистом. Все программы я учил и знал их гораздо лучше компьютера. Компьютер никогда не может быть умнее человека, создавшего его.

Ведь компьютер решает все математически, а у человека в глубине души еще имеется что-то непредсказуемое. И у меня это непредсказуемое чувство тоже было. Поэтому я и позволил себе не поверить системе, потому что я человек, а не компьютер», — сказал он.

Вскоре Государственная комиссия обвинила Петрова в том, что он не заполнил боевой журнал.

«А чем мне заполнять, если в одной руке микрофон, а в другой телефонная трубка, чтобы докладывать? А потом написать тоже нельзя было — это дописка, уголовно наказуемое деяние. Тогда мне пришлось очень несладко. Начали выискивать недостатки, а тот, кто хочет найти недостаток, обязательно его найдет. Генерал-полковник Юрий Вотинцев тогда устроил мне разнос, а потом, спустя 10 лет, в печати извинялся (в в 1993 году, — «Газета.Ru»)», — признавался бывший военный.

Последующее расследование установило, что причиной послужила засветка датчиков спутника солнечным светом, отраженным от высотных облаков. Позднее в космическую систему были внесены изменения, позволяющие исключить такие ситуации.

19 января 2006 года в Нью-Йорке в Штаб-квартире Станиславу Петрову была вручена специальная награда международной общественной организации «Ассоциация граждан мира».

Она представляет собой хрустальную статуэтку «Рука, держащая земной шар» с выгравированной на ней надписью «Человеку, который предотвратил ядерную войну».
24 февраля 2012 года в Баден-Бадене его удостоили премии в области немецких СМИ за 2011 год. 17 февраля 2013 года Петров стал лауреатом Дрезденской премии, присуждаемой за предотвращение вооруженных конфликтов (денежный размер премии — €25 тыс.).

В 2014 году датский режиссер Питер Энтони снял художественно-документальный фильм о Петрове — «Человек, который спас мир». Премьера фильма состоялась в октябре 2014 года на кинофестивале в Вудстоке, штат Нью-Йорк, где фильм получил две поощрительных премии: Audience Award Winner for Best Narrative Feature и James Lyons Award for Best Editing of a Narrative Feature.

Вышедший на экраны в 2014 фильм режиссёра из Дании Питера Энтони The man who saved the world с участием звёзд Голливуда: Кевина Костнера, Роберта де Ниро, Эштона Катчера и поведал мировой общественности о событиях в России в ночь на 26 сентября 1983 года. Подполковник Станислав Петров, оперативный дежурный «Серпухова - 15», командного пункта в сотне километров от Москвы, принял решение, от которого во многом зависело сохранение мира на Земле. Что же произошло в ту ночь и какое значение это имеет для человечества?

Холодная война

СССР и США, две сверхдержавы, после завершения Второй мировой войны стали соперниками в борьбе за влияние в послевоенном мире. Неразрешимые противоречия двух моделей социального устройства и их идеологии, амбиции лидеров стран-победительниц и отсутствие реального врага привели к длительной конфронтации, вошедшей в историю под названием холодной войны. На протяжении всего времени страны оказывались в непосредственной близости от развязывания Третьей мировой.

Преодолеть 1962 года удалось лишь в результате политической воли и усилий президентов двух стран: Никиты Хрущёва и Джона Кеннеди, проявленных в ходе личных переговоров. Холодная война сопровождалась невиданной гонкой вооружений, в которой к началу восьмидесятых годов Советский Союз начал проигрывать.

Станислав Петров, дослужившийся к 1983 до звания подполковника ПВО МО СССР, застал ситуацию нового витка конфронтации великих держав из-за ввязывания СССР в войну в Афганистане. Баллистические ракеты Соединённых Штатов размещаются в европейских странах, на что Советский Союз незамедлительно выходит из женевских переговоров по разоружению.

Сбитый "Боинг-747"

Находящиеся у власти Рональд Рейган (США) и Юрий Андропов (ноябрь 1982 - февраль 1984) вывели отношения между двумя странами на самую высшую точку противостояния со времён Карибского кризиса. Масла в огонь подлила ситуация со сбитым 1 сентября 1983 южнокорейским авиалайнером, выполнявшим пассажирский рейс в Нью-Йорк. Отклонившийся от маршрута на 500 километров, «Боинг» был сбит над территорией СССР перехватчиком "Су-15" капитана Геннадия Осиповича. В тот день ожидалось испытание баллистической ракеты, что могло привести к трагической путанице, в результате которой авиалайнер с 269 человеками на борту был принят за самолёт-разведчик.

Как бы то ни было, сложно поверить, что решение об уничтожении цели принималось на уровне дослужившего в дальнейшем до главкома ВВС и ПВО. В Кремле возник настоящий переполох, ибо на борту сбитого лайнера оказался кандидат в президенты США Ларри МакДональд. Лишь 7 сентября СССР признал за собой ответственность за гибель пассажирского самолёта. Расследование ИКАО подтвердило факт отклонения самолёта от маршрута, однако никаких доказательств о предупредительных действиях со стороны советских ВВС не найдено до сих пор.

Излишне говорить, что международные отношения были крайне испорчены в тот момент, когда на дежурство в очередной раз заступал Станислав Петров. 1983-й - это год, когда СПРН (система предупреждения о ракетном нападении) СССР находилась в состоянии постоянной боевой готовности.

Ночное дежурство

Подробное описание событий со сбитым «Боингом» лучше всего способно проиллюстрировать: в случае непредвиденных обстоятельств вряд ли рука Генсека Андропова дрогнула бы, нажимая на спусковую кнопку для ответного удара в случае ядерного нападения противника.

Подполковник Станислав Петров, 1939 года рождения, будучи инженером-аналитиком, заступил на очередное дежурство на КПП "Серпухов -15", где осуществлялся контроль за запуском ракет. В ночь на 26 сентября страна спокойно спала, ибо ничто не предвещало опасности. В 0 часов 15 минут громко заревела сирена СПРН, высветив на транспаранте пугающее слово «Старт». За ним появилось: «Первая ракета стартовала, достоверность высшая». Речь шла о ядерном ударе с одной из американских баз. Не существует регламента, сколько должен думать командир, но что происходило в его голове в течение последующих мгновений, страшно подумать. Ибо по протоколу он тут же был обязан доложить о запуске ядерной ракеты противником.

Нет подтверждения визуального канала, и аналитический ум офицера начал прорабатывать версию ошибки компьютерной системы. Сам создав не одну машину, он отдавал себе отчёт, что возможно всякое, несмотря на 30 уровней проверки. Ему докладывают о том, что ошибка системы исключена, но он не верит в логику запуска одной-единственной ракеты. И на свой страх и риск поднимает трубку для доклада вышестоящему начальству: «Ложная информация». Невзирая на инструкцию, офицер берёт ответственность на себя. С тех пор для всего мира Станислав Петров - человек, который предотвратил мировую войну.

Опасность миновала

Сегодня живущему в подмосковном городе Фрязино подполковнику в отставке задают много вопросов, один из которых всегда о том, насколько он верил в собственное решение и когда понял, что самое страшное позади. Станислав Петров отвечает честно: «Шансов было пятьдесят на пятьдесят». Самое серьёзное испытание - это ежеминутное повторение сигнала СПРН, сообщавшего о запуске очередной ракеты. Всего их было пять. Но он упорно ждал сведений со стороны визуального канала, а радары никак не могли засечь тепловое излучение. Никогда ещё мир не был так близок к катастрофе, как в 1983-м. События страшной ночи показали, как важен человеческий фактор: одно неверное решение, и всё может превратиться в пыль.

Только через 23 минуты подполковник смог свободно выдохнуть, получив подтверждение в правильности решения. Сегодня один вопрос мучает его самого: "Что было, если бы в ту ночь он не заменил заболевшего напарника и на его месте оказался не инженер, а военный командир, привыкший подчиняться инструкции?"

После ночного происшествия

Наутро на КП начали работать комиссии. Спустя время будет найдена причина ложного срабатывания датчиков СПРН: оптика отреагировала на солнечный свет, отражаемый облаками. Огромное количество учёных, включая заслуженных академиков, разрабатывало компьютерную систему. Признать, что Станислав Петров поступил правильно и проявил героизм, значит, перечеркнуть работу целого коллектива лучших умов страны, требующих наказания за некачественную работу. Поэтому сначала офицеру награду пообещали, а потом передумали. Осознали, что, начав размышлять и принимать решения, он нарушил устав. Вместо награды последовал нагоняй.

Подполковнику пришлось оправдываться перед командующим ПВО Ю. Вотинцевым за незаполненный боевой журнал. Никто не хотел признать стресс, испытанный оперативным дежурным, в несколько мгновений осознавшим всю хрупкость мира.

Увольнение из армии

Станислав Петров, человек, который предотвратил мировую войну, решил уволиться из армии, подав в отставку. После проведения нескольких месяцев в госпиталях, он поселился в полученной от военного ведомства небольшой квартирке в подмосковном Фрязино, получив без очереди телефон. Решение далось трудно, но главной причиной была болезнь жены, которая спустя несколько лет ушла из жизни, оставив на мужа сына и дочь. Это был тяжёлый период в жизни бывшего офицера, до конца осознавшего, что такое одиночество.

В девяностых годах бывшим командующим противоракетной и противокосмической обороной, Юрием Вотинцевым случай на КП "Серпухов - 15" был рассекречен и предан гласности, что сделало подполковника Петрова известным человеком не только у себя на Родине, но и за рубежом.

Признание на Западе

Сама ситуация, при которой солдат в Советском Союзе не поверил системе, повлияв на дальнейшее развитие событий, повергла в шок западный мир. "Ассоциация граждан мира" при Организации Объединённых Наций приняла решение о награждении героя. В январе 2006 Петрову Станиславу Евграфовичу была вручена награда - хрустальная статуэтка: «Человеку, который предотвратил ядерную войну». В 2012 году немецкие средства массовой информации выделили ему премию, а два года спустя оргкомитет в Дрездене вручил 25 тыс. евро за предотвращение вооружённого конфликта.

Американцы во время вручения первой награды начали инициировать создание документально-художественного фильма о советском офицере. В главной роли снимался сам Станислав Петров. Процесс растянулся на долгие годы из-за недостатка средств. Картина увидела свет в 2014 году, вызвав неоднозначную реакцию в стране.

Американский пиар

Официальная версия российского государства событий 1983 года была выражена в документах, представленных в ООН. Из них следует, что в одиночку подполковник СА мир не спасал. Ибо КП "Серпухов -15" - не единственный объект, осуществляющий контроль за запуском ракет.

На форумах идёт обсуждение событий 1983 года, где профессионалы высказывают мнение о своеобразном пиаре, раздуваемом американцами для взятия под контроль всего ядерного потенциала страны. Многие подвергают сомнению награды, врученные, по их мнению, Петрову Станиславу Евграфовичу, абсолютно не заслуженно.

Но есть и те, кто считает действия подполковника Петрова неоценёнными собственной страной.

Из высказываний Кевина Костнера

В фильме 2014 года звезда Голливуда встречается с главным героем и настолько проникается его судьбой, что держит речь перед съёмочной группой, которая не может никого оставить равнодушным. Он признался, что лишь играет тех, кто лучше и сильнее его, но настоящие герои - это люди, подобные подполковнику Петрову, принявшему решение, повлиявшее на жизнь каждого человека во всём мире. Выбрав отказ от ответного запуска ракет в сторону США на сообщение системы об атаке, тот сохранил жизнь многих людей, теперь связанных навеки эти решением.

В последние месяцы резко обострились российско-американские отношения. Политологи рассуждают, как о реальности, о возможности ядерного конфликта между державами. Забывая, как много в накаленной атмосфере зависит даже от случайной искры...

25 сентября 1983 года."Спецзона"

В подмосковном Центре по наблюдению за небесными светилами на самом деле никто за небесными светилами не наблюдал. Под вывеской Центра за железобетонным забором с колючей проволокой и вооруженными солдатами на КПП скрывался один из наиболее секретных объектов Министерства обороны СССР. Именно здесь находились, образно говоря, зоркие глаза вооруженных сил страны, круглые сутки наблюдавшие за территорией США и прилегающей акваторией Мирового океана с одной только целью: вовремя засечь старт баллистической ракеты.

Центр начали строить в начале семидесятых, а на боевое дежурство поставили только десять лет спустя. И это неудивительно. Ведь помимо военного городка со школами, магазинами и жилыми домами для офицеров дорогостоящий проект предусматривал создание так называемой "спецзоны", о существовании которой гражданские жители городка догадывались по громадному белому шару, возвышающемуся над лесом наподобие чудовищного шампиньона.

И только военные знали наверняка, что "зона" связана с Москвой специальной закодированной связью, а упрятанным под "шампиньоном" 30метровым локатором - с орбитальной космической группировкой спутников-шпионов; что запуск любой американской ракеты будет зафиксирован уже на старте и в то же мгновение светящийся "хвост" из сопла увидят на мониторах подмосковного командного пункта; что гигантский компьютер М-10 в доли секунды обработает поступающую от спутников информацию, определит место старта, укажет класс ракеты, ее скорость и координаты.

Случись ядерная война, первыми об этом узнают в "спецзоне".

25 сентября. Боевой расчет

В тот вечер сорокачетырехлетний подполковник Станислав Евграфович Петров, прихватив стопку бутербродов, пахучее крошево заварки и кулек с желтым сахаром - провиант на случай ночного дежурства, вышел из подъезда дома N 18 по улице Циолковского и, придерживая рукой фуражку, - бегом к автобусной остановке, где угарно попыхивал раздрызганный служебный "пазик". Дома подполковник оставил больную жену да двух ребятишек.

По колдобистой "бетонке" автобус долго трясся до единственной остановки - "спецзоны". Сюда же постепенно подтягивался весь боевой расчет - без малого сто человек, половина из которых офицеры. В 20.00, строго по графику, боевой расчет выстроился подле флагштока, на вершине которого трепыхалось красное полотнище. Петров проверил наличие людей и, как это полагается, некомандирским своим голосом проговорил:

"Приказываю заступить на боевое дежурство по охране и обороне воздушных границ Союза Советских Социалистических Республик".

Пятьдесят метров бегом до стеклянных дверей командного пункта, несколько пролетов по лестнице, и вот он уже на ЦКП (центральном командном пункте). Тут все как обычно: мертвый штиль. Помигивают лампочки индикации, мерцают экраны видеоконтрольных устройств (ВКУ), молчат телефоны спецсвязи, а за толстенным витринным стеклом во всю стену оперативного зала призрачно светятся зеленоватым светом две электронные карты: СССР и США - поля будущих ядерных сражений.

Время от времени, когда на командном пункте проходили боевые учения и разработчики прогоняли через М-10 различные варианты имитационных программ, Петров наблюдал будущую войну, что называется, живьем. Тогда на американской карте высвечивалось место старта баллистической ракеты, а на экране ВКУ вспыхивал яркий "хвост" из ее сопла. В эти мгновения подполковник пытался представить себе, что было бы, случись это на самом деле. И тут же понимал, что любые мысли на этот счет лишены всякого смысла: если уж начнется глобальная ядерная заваруха, у него останется пара минут, чтобы раздать нужные команды, да еще минута, чтобы выкурить последнюю сигарету.

Покуда новый боевой расчет подменял предыдущий, или, говоря на сленге ЦКП, "вшивался" в работу, Петров с помощником сварганили на электрической плитке крепкого чайку и поудобнее устроились в своих командирских креслах. До выхода очередного спутника на рабочий участок оставалось около двух часов.

25 сентября. Начало сеанса связи

В то время у нас в космосе была развернута орбитальная группировка космических аппаратов. Спутники кружатся в космосе вроде карусели и следят за всем, что происходит на территории Соединенных Штатов Америки, которую мы в то время называли "ракетоопасный район". Тогда у американцев имелось девять баз, на которых размещались баллистические ракеты. Вот за этими базами мы и следили.

Чаще всего американцы запускали свои ракеты с Восточного и Западного полигонов. С Западного стреляли "Трайдентами" и "Минитменами" в акваторию Тихого океана. А с Восточного пускали ракетоносители. Восточный полигон неподалеку от мыса Канаверал, так что, вполне естественно, мы отслеживали и запуски космических кораблей. Надо сказать, пуск ракеты ни с чем не перепутаешь. Сперва загорается яркая точка на старте, растет, удлиняется, а потом такой загогулиной уходит за "горбушку" Земли. За время своей службы на объекте я такие "загогулины" видел десятки, а то и сотни раз - их ни с чем не спутаешь.

Работа, в общем-то, муторная. Спутник проходит рабочий участок за шесть часов. Затем его сменяет следующий. Так что нам остается только правильно скоординировать космический аппарат на орбите. Потом снова скучаешь. Даже тошно. Послушаешь, как переговариваются операторы, да книжку иногда почитаешь - вот и все развлечения. Кстати, в тот день я оказался оперативным дежурным по ЦКП случайно. Подменил товарища.

Где-то там, на высоте 38 000 километров, советский спутник "Космос-1382" медленно подплывал к тому месту, где его надежно подхватят невидимые щупальца гигантского локатора. За мгновение до начала сеанса телеметрической связи подполковник Петров мельком взглянул на монитор ВКУ. Половинка "горбушки" все еще была ярко освещена Солнцем. На другой господствовала ночь. Между ними - линия терминатора. Именно эта линия чаще всего доставляла неприятности оперативным дежурным ЦКП. Именно на ней компьютер чаще всего давал сбои. И не только потому, что на границе ночи и дня старт ракеты едва заметен, но еще и потому, что сама система предупреждения о старте баллистических ракет, несмотря на то, что над ее созданием трудились тысячи специалистов в секретных советских КБ, все еще оставалась сырой. Американцы свою систему предупреждения поставили на боевое дежурство гораздо раньше. Наши спешили...

Подполковник Станислав Петров:

13 июля 1983 года на ЦКП проводились запланированные регламентные работы. На специальном компьютере, отключенном от всех оповещаемых объектов, мы целый день гоняли через имитационные системы одну боевую программу и в конце концов даже подготовили акт о приемке этой программы с внесенными доработками. Но когда попробовали прогнать программу через рабочий компьютер, из-за неисправности в одном из блоков системы обмена машина выдала ложную информацию о массовом старте баллистических ракет. Начальник штаба армии генерал Завалий отдал устное приказание снять все разработки с эксплуатации. Разработчики, а они люди штатские, категорически отказались выполнять приказ генерала и уехали с объекта. Тогда военные сняли эти разработки своими руками. Думаю, этот инцидент имел самое прямое отношение к тому, что произошло у нас в сентябре.

25 сентября. Старт "Минитмена"

На крыше КП загрохотали маховики поворотных механизмов, и трехсоттонный радар с такой силой развернул свою стальную "тарелку", что здание командного пункта совершенно отчетливо вздрогнуло. "Сто первый. Это сто второй, - послышался в динамиках внутренней радиосвязи голос главного оператора управления, - функциональный контроль и телеметрия в порядке, антенна выведена, траекторные измерения проведены. Аппаратура работает нормально".

Это значит, "Космос-1382" благополучно вышел на рабочий виток.

"Сто второй, сто третий. Говорит сто первый. - Теперь Петров отдавал приказание еще и главному оператору разведки. - Тысяча триста восемьдесят второй аппарат работает исправно. Приступить к обработке информации".

Подполковник откинулся в кресле, умиротворенно прикрыл веки. До пяти утра можно расслабиться.

Оглушительный звон зуммера вспорол дремотную тишь ЦКП. Петров взглянул на пульт, и его сердце от оглушительной порции адреналина чуть не разлетелось на куски. Перед глазами равномерно пульсировало красное пятно. Как обнаженное сердце. И одно слово: "Старт". И означать это могло только одно: там, на другом конце Земли, открылись чугунные створки шахты, и американская баллистическая ракета, изрыгая клубы отработанного топлива и огня, ринулась в небо, в сторону СССР.

Это была не учебная, а боевая тревога.

Через витринное стекло ЦКП подполковник видел теперь еще и электронную карту Америки. Бесстрастный М-10 своим нежно-зеленым компьютерным почерком подтверждал запуск баллистической ракеты с ядерной боеголовкой класса "Минитмен" с военной базы на Западном побережье США.

"Ей лететь минут сорок", - невольно пронеслось в голове Петрова. "Всему боевому расчету, - закричал он в микрофон в следующее мгновение, - проверить и доложить функционирование средств и боевых программ. Сто третий! Доложить наличие цели на визуальном направлении!"

Только сейчас он взглянул на монитор ВКУ. Все чисто. Никаких "хвостов". Зараза, может, его перекрывает линия терминатора?

"Сто первый, сто первый! - заорали динамики. - Это сто второй. Наземные средства, космические аппараты и боевые программы функционируют нормально". "Сто первый. Говорит сто третий, - послышалось следом, - визуальными средствами цель не обнаружена". "Вас понял", - ответил Петров.

Сейчас, несмотря на запреты, ему смертельно хотелось выматериться прямо в эфир. Почему он не видит ракету? Почему компьютер сообщает о старте, если все системы работают нормально? Почему? Но времени на риторические вопросы не было. Он знал, что информация о старте "Минитмена" автоматически пошла на командный пункт системы предупреждения о ракетном нападении. Оперативный дежурный КП СПРН (системы предупреждения о ракетном нападении) уже знал о старте "Минитмена". "Вижу, - кричит, - все вижу! Давай работай дальше!"

Подполковник Станислав Петров:

И тут - новый сполох, новый старт. А у нас так: если система фиксирует один запуск ракеты, машина квалифицирует его как "старт", а если больше, то как "ракетно-ядерное нападение". "Это хреново, - думаю, - совсем хреново".

25 сентября. Третий запуск, четвертый!

В самом деле, если ракета и вправду летит на Союз, наличие цели сейчас же подтвердят надгоризонтальные и загоризонтальные средства обнаружения, после этого КП СПРН автоматически передаст информацию на оповещаемые объекты, и красные табло зажгутся в "ядерном чемоданчике" Генсека, на "крокусах" министра обороны, начальника Генерального штаба, командующих родами войск. Сразу после этого операторы запустят гироскопы советских баллистических ракет, ожидая решения высшего военно-политического руководства страны о нанесении ответного ядерного удара. Лишь только это решение состоится, главком ракетных войск по автоматической системе связи с войсками передаст закодированный вариант ответного удара и шифр для снятия блокировки с пусковых механизмов ракет, а командирам боевых комплексов останется только двумя ключами одновременно вскрыть сейфы с перфокартами программ, ввести их в компьютер баллистического оружия и нажать кнопку запуска.

И тогда начнется ядерная война. Всего через сорок минут.

Подполковник Станислав Петров:

Проходит несколько мгновений, и тут третий запуск. А следом за ним - четвертый. Все произошло настолько стремительно, что я даже не сумел осознать, что же случилось. Я кричу: "Ё-мое, уже не могу!" Оперативный дежурный по КП СПРН - славный такой мужик - успокаивает меня. "Работай, - кричит, - спокойно работай!" Какое тут спокойно. Смотрю в зал. Боевой расчет передает информацию, а сами обернулись и смотрят в мою сторону. Честно говоря, в эти секунды решающей оказалась информация "визуальщиков", обычных солдат, которые часами сидят перед экранами в темных комнатах. Они не видели стартов американских ракет. Я тоже не видел их на своем экране. Стало ясно, что это "ложняк". Кричу оперативному дежурному: "Выдаем ложную информацию! Выдаем ложную информацию!" Но информация уже пошла.

26 сентября. "Ложняк"

"Ночью в мою квартиру на Университетский проспект позвонили с командного пункта и сообщили о том, что на объекте произошло ЧП, система выдала ложную информацию, - вспоминал в разговоре со мной бывший командующий войсками противоракетной и противокосмической обороны генерал-полковник в отставке Юрий Всеволодович Вотинцев. - Я тут же вызвал служебную машину и поехал на место. Дорога заняла примерно часа полтора. Утром, после предварительного разбирательства, доложил обо всем главкому. Главком доложил о ЧП Устинову устно, а я продиктовал для министра обороны шифровку следующего содержания:

"26 сентября 1983 года в 00 часов 15 минут из-за сбоя в программе вычислительной машины на борту космического аппарата имел место факт формирования ложной информации о старте баллистических ракет с территории США. Расследование на месте проводится Вотинцевым и Савиным".

Практически сразу стало ясно, что причина - в сбое компьютера. Но не только. В результате расследования мы вытащили на свет целый букет недоработок системы космического предупреждения о старте баллистических ракет. Главные проблемы заключались в боевой программе и несовершенстве космических аппаратов. А это основа всей системы. Все эти недоработки удалось устранить только к 1985 году, когда систему наконец поставили на боевое дежурство".

Справедливости ради надо сказать, подобные ЧП в разное время приключались и у потенциального противника. По данным советской военной разведки (ГРУ), американские системы предупреждения выдавали "ложняки" гораздо чаще наших, а последствия от них оказывались более ощутимыми. В одном случае поднятые по тревоге бомбардировщики ВМС США с ядерным оружием на борту даже достигли Северного полюса, чтобы нанести массированный удар по территории СССР. В другом американцы, приняв за советские ракеты миграцию птичьих стай, привели в боевую готовность свои баллистические ракеты. Но ни у нас, ни у них до пусковой кнопки, к счастью, дело не дошло. Соревнование высоких технологий то приближало две сверхдержавы к роковой черте, то снова разводило их на безопасное расстояние.

А если не "ложняк"? - спрашивал я генерал-полковника Вотинцева. - Если бы в ту ночь американцы и в самом деле начали ядерную войну?

Мы бы успели нанести ответный удар, - ответил он, - и по американским шахтам, и по их городам. Однако Москва была бы обречена. Система противоракетной обороны столицы бездействовала с 1977 по 1990 год - почти тринадцать лет. Все это время на стартовых позициях вместо противоракет под углом в шестьдесят градусов стояли ТЗК - транспортно-заряжающие контейнеры с муляжами. А вместо топлива и ядерных боеголовок в них был засыпан обычный песок...

Завещание подполковника Петрова

Последний раз мы встречались со Станиславом Евграфовичем Петровым в 1991 году. Его подвиг в сентябрьскую ночь командование не заметило. По итогам служебного расследования Петрова не наказали, но и не наградили. Подполковник жил на самом краю города Фрязино, в небольшой квартирке вместе с сыном и немощной женой. Недавно выбил себе телефон, чуть не плакал от радости...

После моей первой публикации многое изменилось в его жизни. Петрова стали приглашать на Запад в оплаченные поездки, вручали премии и награды. Датские кинематографисты Джейкоб Стаберг и Петер Антони сняли художественный фильм "Человек, который спас мир" с Кевином Кёстнером в главной роли. На голливудской тусовке в Нью-Йорке Кевин познакомил его с Робертом де Ниро и Метом Деймоном...

Готовя для "Родины" этот материал, я пытался отыскать следы офицера. Но ни в его родном Фрязино, ни в районном военкомате, ни в местной администрации, ни в совете ветеранов эту фамилию никто даже не вспомнил. А когда, наконец, разыскал его телефон через коллег из "Комсомольской правды", телефон не ответил.

Через месяц телефон откликнулся печальным голосом: "Папа умер на прошлой неделе".

Мы встретились с Дмитрием Станиславовичем Петровым все в той же, теперь совсем уже убитой квартире, где я разговаривал с его отцом 26 лет назад, на той же кухне с видом на исход лета. Сын рассказывал мне о смерти отца. Петрову сделали экстренную операцию на кишечнике, однако четырехчасовой наркоз окончательно расстроил его нервную и духовную систему. Он бредил, сражался с видениями, впадал в транс.

Дмитрий взял отпуск и месяц ухаживал за немощным отцом, кормил с ложечки детским питанием...

Человек, который спас мир, умер в одиночестве. Без исповеди и причастия, без веры и даже без сына, который в тот день ушел на работу. Умер тихо и незаметно для спасенного им мира. Так же его и хоронили. В дальней могилке городского кладбища. Без военных оркестров и прощального салюта.

Его слова, которые я записал много лет назад, звучат сегодня как завещание всем, от кого зависит мир на Земле:

После той истории в сентябре 1983 года я стал смотреть на свою службу немного иными глазами. С одной стороны, существует боевая программа, с другой - человек. Но ни одна боевая программа не сможет заменить твой мозг, глаза, наконец, просто интуицию. И вместе с тем имеет ли право человек самостоятельно принять решение, от которого, быть может, зависит судьба нашей планеты?

Станислав Петров, отставной офицер, служивший в войсках ПВО СССР, о смерти которого в возрасте 77 лет сообщили на этой неделе, не любил рассказывать о том дне, когда он предотвратил ядерную катастрофу.

Возможно, ему надоело давать интервью о той роковой эпизодической роли, которую он сыграл в истории холодной войны. А может, он просто был в плохом настроении, когда однажды утром летом 2015 года он ответил на звонок журналиста издания TIME. Но какой бы ни была причина, при первом упоминании о его героизме Петров вспылил — разговаривая по телефону из дома в пригороде Москвы, он не скрывал своего раздражения. «Чушь, — пробурчал он в трубку по-русски. — Чушь! Я просто выполнял свою работу».

Он служил офицером на командном пункте советской системы предупреждения о ракетном нападении, которая имела кодовое название «Око». Система была предназначена для обнаружения пуска американской ракеты с целью нанесения ядерного удара. Командный пункт находился в огромном подземном бункере в секретном городе Серпухов-15, расположенном к югу от Москвы. Петров когда-то участвовал в проектировании и строительстве этого объекта. В ночь на 26 сентября 1983 года он был на дежурстве, когда в бункере завыли сирены.

Это был напряженный момент в истории холодной войны. Лишь тремя неделями ранее советский самолет по ошибке сбил над Японским морем гражданский авиалайнер, в результате чего погибли все 269 человек, находившихся на борту — в том числе 62 американца, один из которых был конгрессменом. За полгода до этого президент Рональд Рейган объявил о планах создания европейской системы противоракетной обороны, которую Кремль считал серьезной угрозой для своего ядерного арсенала. Юрий Андропов, председатель КГБ, ставший годом ранее лидером Советского Союза, был известен своей паранойей — он боялся упреждающего удара американцев, который уничтожит советские ракетные шахты.

Контекст

Невоспетый герой Станислав Петров

The Guardian 19.09.2017

Человек, который спас мир

Politiken 19.09.2017

Ядерное разоружение на руку Путину?

Svenska Dagbladet 30.08.2017
Поэтому обе стороны находились в состоянии повышенной боевой готовности, когда спутники системы «Око» обнаружили запуск американской баллистической ракеты, вслед за которой были запущены еще четыре подряд. «Мы создали эту систему, чтобы исключить возможность ложной тревоги, — сказал Петров в интервью изданию TIME в 2015 году. — И в тот день спутники с максимальной степенью достоверности показали, что эти ракеты — уже в воздухе».

Именно Петров должен был подтвердить информацию о приближающихся атакующих ракетах советскому руководству, которое затем отдало бы приказ о нанесении ответного удара, пока американские ракеты находились в воздухе. «По моему мнению, вероятность того, что сигналы тревоги достоверны, составляла 50 на 50, — вспоминает он. — Но я не хотел быть ответственным за начало третьей мировой войны». Поэтому он доложил своему командованию, что тревога была ложной. После длившегося полгода расследования Петров с коллегами обнаружили причину ложной тревоги: за начало американской ракетной атаки советские спутники приняли свет солнечных лучей, отражавшихся от облаков.

«Можете себе представить? Это похоже на то, как ребенок играет с зеркалом, пуская вокруг солнечных „зайчиков″, — пояснил он. — И случайно этот ослепительный свет попал прямо в центр оптического прибора системы». Воспоминания об этом «открытии» и мысли о кажущейся случайности событий, которые привели мир на грань катастрофы — преследовали его до конца жизни.

Но в тот день, когда он беседовал с журналистами TIME, он хотел говорить не о прошлом, а о настоящем. Отношения между США и Россией во время того интервью уже стали почти такими же прохладными, как в 1980-е годы, когда Петров был подполковником. В последние годы своей жизни он говорил, что видит, как мир снова скатывается к ядерному противостоянию, которое может привести к гибели миллионов людей в течение одного часа — не преднамеренно и сознательно, а случайно. «Малейшее неверное движение может привести к колоссальным последствиям, — сказал он мне. — В этом отношении ничего не изменилось».

С того момента, когда Петров высказал это предостережение, ситуация, похоже, только ухудшилась. И США, и Россия стремительно модернизируют свои ядерные вооружения, создавая меньшие по размеру и более мобильные ядерные ракеты, запуск которых в военное время мог бы быть более оправданным (можно было бы легче обосновать). Президент США Дональд Трамп начал обмениваться ядерными угрозами с Северной Кореей, недавно ставшей ядерной державой, обещая обрушить на нее «огонь и ярость». На той неделе, когда стало известно о смерти Петрова, Россия начала серию военных учений, в рамках которых планировалось нанести условный ядерный удар.

Вывод, который он больше всего хотел донести до сознания людей во время нашего разговора, касался не разрушительной мощи ядерного оружия. Он имел в виду неизбежность человеческих ошибок и просчетов в обращении с этим оружием. Особенно в то время, когда политики не говорят о мире, а начинают угрожать войной. «Именно тогда события могут привести к ужасной катастрофе, — сказал он. — Так или иначе, чтобы отдать приказ о запуске одного из этих видов оружия, все равно нужен человек. А человек в любом случае может совершить ошибку». К счастью, Петров ее не совершил.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Человека, который спас мир, начальство "отблагодарило" выговором

Ночь с 25 на 26 сентября 1983 года могла стать роковой для человечества. На командный пункт секретной военной части Серпухов-15 от космической системы раннего предупреждения поступил сигнал тревоги. Компьютер сообщил, что с американской базы в сторону Советского Союза запущены пять баллистических ракет с ядерными боеголовками.

Оперативным дежурным в ту ночь был 44-летний подполковник Станислав Петров. Проанализировав ситуацию, он сообщил, что система ошиблась. Дал по правительственной связи отбой: «Информация - ложная».

О том, как жил и ушел из жизни Станислав Петров, рассказал «МК» его сын Дмитрий.

Станислав Петров.

«Отец отшутился: «Засекли летающую тарелку»

- Станислав Евграфович сознательно выбрал военную профессию?

Отец был из семьи военных. Был отличником, занимался боксом, физически был подготовлен очень хорошо. Они тогда жили под Владивостоком. Вступительные экзамены отец сдавал выездной комиссии в Хабаровске. Он был очень увлечен математикой и с радостью в 1967 году узнал, что попал в Киевское высшее инженерное радиотехническое училище на факультет, где готовят алгоритмистов. Начиналась эра кибернетики и электронно-вычислительных машин. После училища он попал служить в Подмосковье, в военный городок под кодовым названием Серпухов-15. Официально там располагался Центр по наблюдению за небесными светилами, на самом деле - засекреченная часть.

- Вы знали, что он работает с системой предупреждения ракетного нападения?

У отца была высокая группа секретности, о своей службе он ничего не рассказывал. Пропадал на объекте. Не считаясь со временем, его могли вызвать на работу и ночью, и в выходной. Мы знали только, что его работа связана с вычислительным центром.

- Как стало известно о том, что в ночь с 25 на 26 сентября 1983 года мир был на грани ядерной катастрофы?

Информация о нештатной ситуации на объекте просочилась в гарнизон. Мама стала расспрашивать отца, что произошло, он отшутился: «Засекли летающую тарелку».

И только в конце 1990-го генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев в беседе с журналистом Дмитрием Лихановым рассказал о том, что на самом деле произошло в ту сентябрьскую ночь в Серпухове-15. Генерал в 1983 году командовал войсками противоракетной и противокосмической обороны войск ПВО и уже через полтора часа был на объекте. А вскоре журналист нашел во Фрязине моего отца. В еженедельнике «Совершенно секретно» вышла статья, где отец подробно рассказал, как действовал при боевой тревоге.

Только тогда мы узнали, что отец работает в космической разведке, о группировке космических аппаратов, которые с высоты около 40 тысяч километров следят за девятью американскими базами с баллистическими ракетами. О том, как 26 сентября в 00.15 всех, кто дежурил на объекте, оглушил зуммер, на световом табло зажглась надпись «старт». Компьютер подтвердил запуск баллистической ракеты с ядерной боеголовкой, причем достоверность информации была наивысшая. Ракета якобы летела с военной базы на Западном побережье США.

Отец потом вспоминал, что весь боевой расчет обернулся и смотрел на него. Нужно было принимать решение. Он мог бы действовать по уставу и просто по цепочке передать информацию дежурному. А «наверху» бы уже давали приказ на ответный пуск. От него ждали подтверждения. Но специалисты по визуальному контакту, которые сидели в темных комнатах, не видели на экранах старта ракеты… Когда позвонили по правительственной связи, отец сказал: «Я ВЫДАЮ ВАМ ЛОЖНУЮ ИНФОРМАЦИЮ». И тут снова заревела сирена: пошла вторая ракета, третья, четвертая, пятая… На табло горела надпись уже не «старт», а «ракетное нападение».

Отца насторожило, что ракеты были выпущены с одной точки, а его учили, что при ядерном ударе идет пуск ракет одновременно с нескольких баз. По правительственной связи он еще раз подтвердил: «Информация - ложная».

С сыном и дочерью.

- Трудно поверить, что офицер в советское время не поверил системе и принял самостоятельное решение.

Отец был алгоритмистом, аналитиком, сам создавал эту систему. Считал, что компьютер - лишь машина, а у человека есть еще интуиция. Если бы ракеты действительно шли к цели, их должны были «увидеть» радары дальнего обнаружения. Это вторая полоса контроля. Потянулись томительные минуты ожидания… Вскоре стало ясно, что нападения и старта ракет не было. Мама, узнав, насколько близка была ядерная катастрофа, пришла в ужас. Отец ведь в ту ночь не должен был дежурить на центральном командном пункте. Его попросил подменить сослуживец.

- Комиссия потом установила, из-за чего мог произойти сбой?

За пуск американских ракет датчики спутника приняли свет солнечных лучей, отраженный от высоких облаков. Отец тогда заметил: «Это космос над нами подшутил». Потом в космическую систему были внесены изменения, которые исключали подобные ситуации.

- А через год после случившегося Станислав Евграфович уволился из армии, не получив полковничьих погон…

Отцу тогда было 45 лет. За плечами - солидный стаж. В ту ночь, когда радары не подтвердили ракетный запуск, а решение отца оказалось верным, сослуживцы говорили ему: «Ну все, подполковник Петров, сверлите дырочку под орден». Но приехавший на командный пункт генерал… отчитал отца. Обвинил его в том, что боевой журнал оказался незаполненным. А время ведь тогда было спрессовано: компьютер сообщил об ядерной атаке, одна ракета шла за другой… В одной руке у отца была телефонная трубка, в другой - микрофон. Ему потом говорили: «Что ж ты задним числом не заполнил?..» Но отец считал, что дописка - уже уголовное дело. На подлог он не пошел бы.

Нужно было найти козла отпущения - отца и сделали виноватым. В итоге, как он сам признавался, его все достало, и он написал рапорт. К тому же наша мама сильно болела, ей требовался уход. А отца как главного аналитика даже в нерабочее время постоянно вызывали на объект.

«В тяжелое время отец работал на стройке охранником»

- Помните, как переехали во Фрязино?

Это было в 1986 году, мне было тогда 16 лет. По окончании воинской службы отцу нужно было освободить квартиру в гарнизоне. У него был выбор, куда переехать жить. У мамы во Фрязине жила родная сестра. В этом подмосковном городке и решили обосноваться. Отца сразу же взяли в научно-исследовательский институт «Комета», где и была создана космическая информационно-управляющая система, работающая на объекте. На предприятии оборонно-промышленного комплекса он работал уже как гражданское лицо, старшим инженером в отделе главного конструктора. Это была головная организация в области противоспутникового оружия. Что примечательно, тогда запрещалось использовать любые импортные комплектующие.

График работы у отца уже был другой, никто его не дергал, не вызывал на работу по праздникам и выходным. На «Комете» он проработал больше 13 лет, а в 1997 году вынужден был уволиться, чтобы ухаживать за нашей мамой, Раисой Валерьевной. У нее обнаружили опухоль мозга, болезнь стала прогрессировать, врачи ее практически списали… После ее смерти отец работал на стройке охранником. Его позвал туда бывший сослуживец. Они заступали на суточное дежурство, охраняли новостройки на юго-западе Москвы.

- О Станиславе Петрове стали писать зарубежные газеты. Он был удостоен престижных международных наград…

В 2006 году в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке ему вручили хрустальную статуэтку «Рука, держащая земной шар», где было выгравировано: «Человеку, который предотвратил ядерную войну». В 2012 году в Баден-Бадене отец получил премию немецких СМИ. А еще через год стал лауреатом Дрезденской премии, которую присуждают за предотвращение вооруженных конфликтов.

Отец вспоминал об этих поездках с теплотой. На всех выступлениях повторял, что не считает себя героем, что это был один из рабочих моментов. А решение об ответном ударе принимал бы не он, а высшее руководство страны.

- Премиальные пришлись кстати?

Отец поддерживал деньгами семью дочери, моей сестры Лены. Она в свое время окончила техникум, получила специальность шеф-повара. Но потом вышла замуж, родила двух детей. Они с мужем жили на юге, а когда грянула перестройка, вернулись во Фрязино. Не было ни работы, ни жилья…

- А вы не стали военным?

Мне хватило двух лет в армии. Я понял, что военная стезя - не для меня. Но я работаю наладчиком технологического оборудования на военном заводе - научно-производственном предприятии «Исток».

«Кевин Костнер прислал в благодарность 500 долларов»

В 2014 году про Станислава Петрова сняли художественно-документальный фильм «Человек, который спас мир», где он сыграл самого себя. Как он оценил картину?

Это фильм производства Дании. Отца с большим трудом удалось уговорить принять участие в съемках. Его «обрабатывали» около полугода. Он выдвинул условие, чтобы его особо не беспокоили, поэтому съемки растянулись на довольно долгий период. Помню, киношники звонили: «Мы едем» - отец категорически заявлял: «Когда я вам скажу, тогда и приедете».

Но все-таки режиссеру Питеру Энтони и продюсеру Якобу Старбергу отец рассказал все возможное о том дне - 26 сентября 1983 года. Они досконально, по чертежам, воспроизвели командный пункт. Снимали эти сцены на военном объекте в Риге. Роль молодого отца играл Сергей Шнырев. Также в фильме снимались зарубежные звезды: Мэтт Дэймон, Роберт Де Ниро… А задействованный в картине Кевин Костнер в благодарность за то, что отец не поднял в воздух ракеты с ядерными боеголовками, прислал потом отцу 500 долларов.

На кинофестивале в Вудстоке фильм получил две поощрительные премии. Но отец картины так и не видел. Я скачал фильм в Интернете, предлагал ему посмотреть, но он отказался. По контракту ему был положен гонорар. Точной суммы я уже не помню, но на полученные деньги мы купили новую одежду, начали делать ремонт, правда, так его и не закончили.

- То есть Станислав Евграфович не бедствовал?

В последние годы у него была пенсия 26 тысяч рублей.

- А чем увлекался?

Математикой, военной историей. Отец всегда очень много читал, собрал большую библиотеку. Я предлагал ему написать книгу, описать события его жизни. Но у него не было на это никакого желания.

- К нему приезжал кто-то из сослуживцев?

Во Фрязине жили с семьями три его сослуживца. При встрече он с ними охотно общался. Но какого-то одного закадычного друга у него не было. Отец по натуре был домосед. Читал научные журналы, художественную литературу… Ему не было скучно.

- Какими были его последние годы?

У отца начались проблемы со здоровьем. Сначала обнаружили помутнение хрусталика, сделали операцию, но выяснилось, что сетчатка глаза сильно повреждена. Зрение у него особо не улучшилось.

Станислав Петров.

А потом случился заворот кишок. Отец не любил ходить по врачам, думал: поболит живот и пройдет. Дотянул до того, что пришлось вызывать «скорую». Когда врачи перед операцией стали выяснять, какими хроническими заболеваниями он болел, отец не мог ничего вспомнить: он никогда не лежал в стационаре, не проходил диспансеризацию…

Операция длилась четыре часа. После наркоза отец был не в себе, бредил, у него начались галлюцинации. Я взял отпуск на работе, стал его выхаживать, кормил детским питанием. И все-таки вытащил его из этого состояния. Казалось, что все стало налаживаться, хотя он и оставался прикован к кровати. Я ему привязывал ремни безопасности от машины, чтобы он мог с их помощью самостоятельно садиться. Но отец всегда очень много курил, а так как мало двигался, у него развилась застойная гипостатическая пневмония. В последние дни он совсем не хотел бороться. Я ушел на работу, а когда вернулся, его уже не было в живых. Отец умер 19 мая 2017 года.

- На похороны много народу собралось?

Я сообщил о его смерти только родственникам. А телефонов друзей и сослуживцев я просто не знаю. В день рождения отца, 7 сентября, на его электронную почту пришло поздравление от его зарубежного друга, политического активиста из Германии Карла Шумахера. Я с помощью онлайн-переводчика сообщил ему, что папа умер еще весной.

- Документы, награды и вещи отца не просят отдать в музей, чтобы сделать экспозицию?

Таких предложений не было. У нас в квартире три комнаты. В одной из них я хочу повесить фотографии отца, выложить документы, книги, которые он любил читать… Если кому-то интересно будет на это взглянуть, пускай приезжают, я покажу.

За границей Станислава Петрова называют «человеком мира». От военной службы у него остались орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, юбилейная медаль «За доблестный труд» («За воинскую доблесть»), медаль «За безупречную службу» III степени.