Главная
9 класс
Списки личного состава красной армии 1941 1945. Военная форма ркка (1936—1945)

Списки личного состава красной армии 1941 1945. Военная форма ркка (1936—1945)

Длившаяся четыре года Великая Отечественная война разительно поменяла Красную армию, которая после страшных поражений 1941 года к весне 1945-го смогла переломить ход событий и победить. Однако советский солдат не только приобрёл опыт, но и преобразился внешне. Спецпроект Warspot к очередной годовщине Победы поможет разобраться, как именно изменились униформа и снаряжение красноармейца за годы Великой Отечественной.


На интерактивном изображении представлены два пехотинца Красной армии: красноармеец кадровой армии на 22 июня 1941 года и сержант-победитель на 9 мая 1945 года. Даже по фото видно, как со временем упрощались форма и снаряжение: что-то оказалось слишком дорогим в изготовлении в военное время, что-то не прижилось, что-то не понравилось солдатам и было снято со снабжения. А отдельные элементы снаряжения, напротив, подсмотрели у противника или взяли в качестве трофея.

Не всё в размещении предметов экипировки на фото сделано по уставу и инструкциям: так, солдат 1941 года носит ранец образца 1939 года, а плащ-палатка у него не убрана внутрь ранца. Солдат 1945 года носит всего одну сумку для магазинов к пистолету-пулемёту, хотя ему полагалось две. Тем не менее в реальности солдаты описываемых периодов зачастую выглядели именно так.

Чтобы получить справку о каждом из предметов снаряжения красноармейцев, наводите курсор на красные маркеры на изображении и щёлкайте по ним. Стрелка в конце описания предмета снаряжения поможет после прочтения быстро вернуться к основному изображению.

Поясной ремень. Солдатский поясной ремень - основа для размещения снаряжения и экипировки. К 1941 году в Красной армии использовалось несколько типов солдатских ремней шириной 35 или 45 мм. Помимо ширины, различался и материал, из которого они изготавливались: это была кожа или тесьма с кожаными усилениями (на фото показаны оба типа). Все типы солдатских ремней объединяло одно - конструкция поясной пряжки. Она была рамочная металлическая однозубая. При застёгивании поясного ремня пряжка должна была находиться в левой руке.


Алюминиевая фляга образца 1932 года. Алюминиевые солдатские фляги производили в России с начала XX века. Поначалу в качестве крышки использовалась резиновая или корковая пробка, которой затыкали горловину. 2 марта 1932 года был утверждён новый стандарт на металлические фляги ёмкостью 0,75 и 1,0 литра, ставший обязательным со 2 мая 1932 года. Фляги могли изготавливаться из алюминия, жести или латуни. Главным отличием новых фляг было то, что они закрывались на винтовую пробку с мелкой резьбой, имевшей пять витков. После войны, с возобновлением производства алюминиевых фляг, резьба стала крупнее, на три витка.


В реальности алюминиевые фляги с винтовой пробкой начали производиться в 1937 году. Основное производство находилось в Ленинграде, на заводе «Красный Выборжец». Осенью 1941 года, с началом блокады, производство прекратили, и вновь алюминиевые фляги для Красной армии стали выпускать только в 1948 году. Переносилась фляга в специальном чехле, предназначенном для ношения на поясе. Было несколько типов чехлов: образца 1937 года со шнурком сбоку, упрощённый чехол 1937 года без шнуровки, образца 1941 года - именно такая фляга показана на фото.

Сумка патронная. Поясную патронную двугнёздную сумку иногда называют сумкой образца 1937 года. В отличие от более ранних образцов, имевших коробчатую конструкцию, в этой сумке было два отдельных кармашка, застёгивавшихся лямкой за шпенёк. По конструкции сумка напоминала вариант, использовавшийся в вермахте, отличаясь числом секций: у немцев их было три. С обратной стороны сумки, помимо лямок для продевания поясного ремня, было пришито четырёхугольное кольцо для передних зацепов лямок ранца. Каждому бойцу пехоты, вооружённому 7,62-мм винтовкой Мосина, полагалось две патронные поясные сумки.


Изначально каждая секция патронной сумки была рассчитана на 15 патронов - три обоймы или одну картонную пачку. Позже носимый боекомплект увеличили: ещё одну обойму стали класть пулями вверх, однако извлекать её было неудобно. Если боекомплект выдавался в бумажных пачках, то в каждое гнездо сумки укладывалась одна пачка и десять патронов россыпью. Изготавливалась патронная сумка из кожи, но с февраля 1941 года допускалось изготовление основных отделений сумки из кирзы. Производство продолжалось всю войну и некоторое время после неё.

Стальной шлем образца 1936 года (СШ-36). Первый советский стальной шлем, получивший обозначение СШ-36, был создан в конце 1935 года. Производился он с 1936 по 1939 год и с момента создания претерпел несколько изменений подтулейного устройства и способов его крепления. Производство разворачивалось с проблемами и сильным отставанием от плана, вдобавок у СШ-36 выявились недостатки, которые дали толчок к дальнейшим работам по усовершенствованию формы шлема и поиску нового сплава.


Всего было выпущено порядка двух миллионов шлемов СШ-36. Эти каски применялись бойцами Красной армии на Хасане и Халхин-Голе, некоторое количество было отправлено в республиканскую Испанию, они были у всех пехотинцев во время польского похода, массово носили их в Советско-финской войне. К началу Великой Отечественной войны СШ-36 был в войсках в больших количествах и являлся одним из основных типов шлема. Отдельные образцы можно видеть и на фотографиях 1945 года: много СШ-36 сохранилось на Дальнем Востоке на момент начала войны с Японией.

Ранец образца 1939 года. На смену вещмешку в 1936 году на снабжение Красной армии был принят ранец, конструктивно схожий с немецким. Однако войсковая эксплуатация выявила его некоторое неудобство в использовании, поэтому к концу 1939 года появился новый ранец. Спереди он имел крюки для зацепа за патронные сумки, для чего на последних было пришито металлическое четырёхугольное кольцо. Для пристёгивания за поясной ремень при переноске на спине солдата в нижней части ранца был предусмотрен ремешок с крюком. Кроме того, было ещё два ремня, шедших от лямок к нижней части ранца, одну из которых можно было быстро сбросить. С помощью этих ремней ранец подгоняли по росту.


В ранце переносили бельё, полотенце, запасные портянки, предметы гигиены и ремонта одежды, котелок с кружкой и ложкой, ружейные принадлежности, набор продуктов. Снизу приторачивалась плащ-палатка и принадлежности к ней, а вокруг по периметру ранца крепилась шинельная скатка. В походном положении на ранце закреплялась и каска. 31 января 1941 года приказом НКО СССР вместе с продуктовой сумкой для бойцов пехоты был введён облегчённый ранец образца 1941 года, который был переработанным вариантом ранца 1939 года. К 22 июня в войсках можно было увидеть ранцы всех перечисленных образцов, как и вещевой мешок образца 1930 года.

Котелок образца 1936 года. Название это не официальное, по дате принятия на снабжение нового комплекса экипировки для пехотинца Красной армии в 1936 году. Есть немало и других названий: овальный, плоский и т. п. Котелок изготавливался штамповкой из листа алюминия с ручкой из стальной проволоки на заводе «Красный Выборжец» в Ленинграде. Конструкция была практически без изменений заимствована у аналогичного немецкого котелка, но крышка советского образца была чуть выше и имела другое число заклёпок, крепящих рукоятку крышки.


Сам котелок предназначался для первого блюда, в крышку выдавалось второе. В собранном положении крышка удерживалась на котелке откидной планкой с крюком, которая при приёме пищи служила ручкой. Такой котелок использовался в Красной армии наряду с более ранними образцами, постепенно к началу войны заменяя их. В конце 1941 года производство было прекращено из-за начавшейся блокады Ленинграда и дефицита алюминия, возобновившись с незначительными отличиями лишь после войны.

Ботинки с обмотками. Впервые ботинки с обмотками появились в Русской императорской армии из-за кризиса с обувью в начале 1915 года, когда обнаружилась острая нехватка сапог. Ботинки с матерчатыми обмотками лучше всего подходили для массовой армии, так как кожи на их изготовление уходило меньше, и стоили они дешевле. Пройдя Гражданскую войну, ботинки с обмотками оказались в Красной армии, где использовались в пехотных частях наряду с сапогами. В технические части, кавалеристам, танкистам полагались только сапоги.


Обмотки чёрного, серого или зелёного защитного цвета представляли собой матерчатую ленту обычно шириной 10 сантиметров и длиной около 2,5 метра. Конец обмотки был свёрнут и прошит в виде треугольника, в вершину которого вшивался шнурок или тесьма. Намотка обмоток требовала определённого навыка - как, впрочем, и оборачивание ноги портянкой. Хранились обмотки свёрнутыми в рулон, шнурок при этом был внутри. Солдат наматывал обмотку снизу вверх; первые витки делались самыми тугими и закрывали верхнюю часть ботинка, последние чуть не доходили до колена. Шнурок завязывался вверху, прятался под верхний виток и не давал обмотке размотаться. Ботинки с обмотками прошагали на ногах пехоты до победного 1945 года.

7,62-мм винтовка образца 1891/30 гг. системы Мосина. Эта магазинная пятизарядная винтовка под патрон 7,62×54 мм была принята на вооружение Русской императорской армии 16 апреля 1891 года. В основу конструкции легла разработка капитана С. И. Мосина с изменениями и дополнениями, позаимствованными из бельгийской винтовки Нагана, а также доработками по предложениям членов комиссии, отвечавшей за выбор винтовки для армии, и других офицеров. Винтовка оказалась очень удачной и провоевала Русско-японскую, Первую мировую и Гражданскую войны.


В 1930 году в конструкцию были внесены конструктивные изменения. Поменялась ствольная коробка, прицельные приспособления и крепление штыка. Изменения не вводились сразу, и окончательный вид винтовка образца 1891/30 годов приобрела в только в 1935–1936-м. Также проводились испытания других изменений: например, нового клинкового штыка взамен игольчатого или замены дерева, идущего на производство ложи и приклада, на другие материалы.

Несмотря на принятую в 1936 году на вооружение Красной армии автоматическую винтовку Симонова АВС-36, а затем самозарядные винтовки Токарева СВТ-38 и СВТ-40, более простая и дешёвая винтовка Мосина оставалась основным стрелковым оружием пехоты Красной армии в 1941 году и позже. После начала войны её производство оставалось на высоком уровне вплоть до 1945 года, с постоянным вводом в конструкцию разного рода упрощений.

Солдатская гимнастёрка образца 1935 года. Была принята на снабжение в Красной армии взамен более ранней гимнастёрки образца 1931 года. Изготавливалась из хлопчатобумажной меланжевой ткани, застёгивалась на пуговицы, скрытые под планкой. На груди два кармана, на локтях - налокотники из дополнительного слоя ткани. У гимнастёрки был отложной воротник, на который нашивались петлицы с кантами по роду войск. У красноармейцев пехоты поле петлиц было малиновое, кант чёрный. В верхней части петлицы крепилась эмблема рода войск, введённая в июле 1940 года, - мишень со скрещёнными винтовками.


Постановлением СНК от 18 января 1941 года для личного состава Красной армии на военное время были введены защитные петлицы, а 1 августа 1941 года приказом НКО - защитные эмблемы и знаки различия. Этим же приказом отменялось ношение цветных петлиц на фронте и в маршевых частях, однако ещё долгое время на фронте кадровые пехотные части были с цветными петлицами и знаками различия, демаскирующими красноармейцев.

Принятые на снабжение Красной армии тем же приказом, что и гимнастёрка 1935 года, шаровары оставались неизменными в течение всей Великой Отечественной войны. Они представляли собой галифе с высокой посадкой, хорошо облегавшие талию, свободные в верхней части и плотно обтягивающие икры ног.


Малая пехотная лопата. Для окапывания бойцу полагалась малая пехотная лопата МПЛ-50 (общая длина лопаты - 50 см; при сапёрных работах и строительстве она использовалась и как мерительный инструмент). К 1941 году в Красной армии применялись как лопаты дореволюционного образца с прямой режущей кромкой, так и советские, у которых передняя часть имела заострённый конец для облегчения окапывания, а само лезвие было пятиугольной формы.


Конструктивно лопата состояла из лотка (лезвия), у которого были загнуты верхние края-наступы, переднего тяжа (продолжения лотка), накладки с задним тяжем, обжимного кольца и деревянного черенка. Накладка с задним тяжем приклёпывалась к лотку пятью заклёпками, после чего черенок вставлялся между тяжами, стягивался обжимным кольцом, а затем тяжи склёпывались вместе с черенком заклёпками впотай, одна из которых проходила через обжимное кольцо. Переносилась лопата в чехле на поясном ремне, для чего на чехле были сделаны петли. Использовались либо кожаные чехлы ещё из дореволюционных запасов, либо матерчатые, из брезента или парусины.

Сумка патронная запасная. Носимый боекомплект у бойца размещался не только в поясных патронных сумках - для этого предназначалась ещё и запасная. Конструктивно это была четырёхугольная сумка из суровой парусины с клапаном-крышкой и длинными петлями для подвешивания на поясном ремне. Закрывалась она на пуговицу или деревянную бобышку-клеванту, а для защиты от случайного расстёгивания была нашита дополнительная петля из кожи или верёвки.


Носилась запасная патронная сумка на ремне и надевалась вместе с левой поясной патронной сумкой. Визуально она висела ниже основной, откуда и пошло название, распространённое в современном обиходе на все изделия, предназначенные для переноски экипировки и снаряжения на поясе или тактическом жилете, - «подсумок». Патроны носили в запасной сумке в пачках либо обоймах. Вмещалось в неё две картонные (30 патронов) или три бумажные (60 патронов) пачки либо восемь обойм в два ряда (40 патронов), две из которых укладывались пулями вверх. В боевых условиях патроны в запасной сумке зачастую переносили россыпью.

Сумка гранатная.


В сумку помещались две старые гранаты образца 1914/30 года или две РГД-33 (на фото), которые укладывались рукоятками вверх. Детонаторы лежали в бумаге или ветоши. Также в сумку могли попарно укладываться четыре «лимонки» Ф-1, причём располагались они своеобразно: на каждой гранате запальное гнездо было закрыто специальной винтовой пробкой из дерева или бакелита, при этом одну гранату клали пробкой вниз, а вторую вверх. С принятием в ходе войны на вооружение Красной армии новых образцов гранат укладка их в сумку была аналогична гранатам Ф-1. Без существенных изменений гранатная сумка служила с 1941 по 1945 год.

Сумка продуктовая. Была принята на снабжение Красной армии приказом НКО СССР 31 января 1941 года, входила в состав предметов полного и облегчённого походного снаряжения бойцов пехоты. Сумка предназначалась для хранения и носки в полевых условиях котелка с вложенным в него хлебом или сухарями, неприкосновенного запаса продовольствия (концентратов или сухого пайка), кружки и ложки. При необходимости в неё мог укладываться дополнительный запас патронов.


Представляла собой продолговатую сумку с крышкой-клапаном. Наружные углы боковых стенок были закруглены, сверху на них были нашиты завязки из тесьмы. Носилась на поясном ремне сзади, по центру спины. Для переноски на ремне с обратной стороны были нашиты петли. Закрывалась сумка двумя лямками через специальные пряжки. Изготавливалась из палаточной ткани с водоупорной пропиткой с подкладкой из суровой парусины. В войска продуктовых сумок попало относительно немного: предмет экипировки характерен для бойцов пехоты 1941 года, встречается на фотографиях 1942 года.

Противогазная сумка образца 1936 года. Обязательным предметом экипировки каждого бойца был противогаз, переносившийся в специальной сумке. К 1941 году на снабжении Красной армии было несколько типов противогазов и фильтров к ним. На фотографии представлена противогазная сумка образца 1936 года, в которую укладывались маска, фильтр, шланг, противоипритная накидка, принадлежности для обработки одежды, оружия и кожных покровов после химической атаки.


Сумка изготавливалась из парусины или брезента, у неё было три отделения внутри и два кармана снаружи. Сзади сумку опоясывал тесьмяной шнур с карабином и кольцом для застёгивания вокруг тела в положении «наготове». В походном положении шнур был свёрнут, и носился внутри сумки с оговоркой «средства противохимической защиты иметь наготове в разведке и в бою - всегда, а на марше и при расположении на отдых - по приказанию».

Носилась противогазная сумка через правое плечо на левом боку, поверх шинели и остального обмундирования. При использовании маскировочного костюма сумка была скрыта под ним. Верхний край сумки должен был находиться на уровне пояса - высота регулировалась за счёт длины ремня. Шились противогазные сумки образца 1936 года, по ряду сведений, до 1944 года.

Плечевая лямка. Входила в состав облегчённого походного снаряжения, но носилась постоянно вместе с полным походным снаряжением. Основное назначение - распределять вес снаряжения, размещённого на поясном ремне, на плечи бойца и предотвращать его сползание или перекашивание. Частично эту проблему решало ношение ранца образца 1936, 1939 или 1941 года, где были предусмотрены зацепы за ремень и патронные сумки, но не всегда солдаты ходили с ранцами.


Конструктивно плечевая лямка - это Y-образная тесьмяная конструкция, сквозь петли которой продевался поясной ремень. Использовалась лямка лишь на начальном этапе Великой Отечественной войны, несмотря на всю её очевидную пользу. Более того, не некоторых фотографиях видно, что трофейные лямки применяли и немецкие солдаты. Советские же солдаты вместо использования лямки стали туже затягивать поясной ремень, что только отчасти спасало от перекашивания и сползания снаряжения. Во многом именно поэтому в атаку шли налегке, рассовывая гранаты и боекомплект по карманам и вещевому мешку.

Стальной шлем СШ-40. Модернизация шлема СШ-39, принятого на снабжение Красной армии в июне 1939 года. В конструкции СШ-39 были устранены недостатки предыдущего СШ-36, однако эксплуатация СШ-39 в ходе Советско-финской войны 1939–1940 годов выявила существенный недостаток: под него нельзя было надеть зимнюю шапку, а штатный шерстяной подшлемник не спасал от сильных морозов. Поэтому солдаты часто выламывали подтулейное устройство СШ-39 и носили каску поверх шапки без него.


В итоге в новом шлеме СШ-40 подтулейное устройство значительно отличалось от СШ-39, хотя форма купола осталась без изменений. Визуально СШ-40 можно отличить по шести заклёпкам по окружности в нижней части купола шлема, а у СШ-39 заклёпок три, и расположены они вверху. У СШ-40 использовалось подтулейное устройство из трёх лепестков, к которым с обратной стороны пришивались мешочки амортизатора, набитые технической ватой. Стягивались лепестки шнурком, который позволял регулировать глубину посадки шлема на голове.

Производство СШ-40 начали разворачивать в начале 1941 года в Лысьве на Урале, а чуть позже в Сталинграде на заводе «Красный Октябрь», но к 22 июня в войсках было лишь незначительное количество этих касок. К осени 1942 года каски этого типа делали только в Лысьве. Постепенно СШ-40 стал основным типом каски Красной армии. Он выпускался в больших количествах и после войны и был снят с вооружения относительно недавно.

Поясной ремень. Из-за того что кожа была дорогой в обработке и зачастую требовалась для изготовления более долговечных и ответственных предметов экипировки, к концу войны большее распространение получил поясной ремень из тесьмы, усиленный элементами из кожи или кожаного спилка. Появился этот тип ремня ещё до 1941 года и использовался до конца войны.


Много кожаных поясных ремней, отличавшихся деталями, поступило от союзников по ленд-лизу. Показанный на фото американский ремень шириной 45 мм имел однозубую пряжку, как и советские аналоги, но она изготавливалась не из круглой в сечении проволоки, а была литой или штампованной, с чёткими углами.

Красноармейцами также использовались трофейные немецкие ремни, у которых из-за рисунка с орлом и свастикой приходилось дорабатывать пряжку. Чаще всего эти атрибуты попросту стачивались, но при наличии свободного времени на пряжке прорезался силуэт пятиконечной звезды. На фото показан ещё один вариант переделки: по центру пряжки пробивалось отверстие, в которое вставлялась звезда с красноармейской пилотки или фуражки.

Стеклянная фляга. Фляги из стекла широко использовались во многих армиях мира. Не была исключением и Русская императорская армия, от которой такой тип фляг достался «по наследству» Красной армии. Несмотря на то что параллельно производившиеся фляги из жести или алюминия были более практичны, дешёвые стеклянные ёмкости были хороши для массовой призывной армии.


В Красной армии старались заменить стеклянные фляги алюминиевыми, но и про стекло не забывали: 26 декабря 1931 года был утверждён очередной стандарт на изготовление таких фляг номинальным объёмом 0,75 и 1,0 литра. С началом войны стеклянные фляги стали основными: сказались дефицит алюминия и блокада Ленинграда, где производилось большинство алюминиевых фляг.

Закрывалась фляга резиновой или деревянной пробкой с обвязанной вокруг горлышка бечёвкой. Для переноски использовалось несколько типов чехлов, и почти все они предусматривали ношение фляги на ремне через плечо. Конструктивно такой чехол представлял собой простую сумку из ткани с верёвочными утяжками у горловины. Были варианты чехлов с мягкими вставками для предохранения фляги при ударах - такие использовались в ВДВ. Стеклянная фляга могла переноситься и в поясном чехле, принятом для алюминиевых фляг.

Сумка для коробчатых магазинов. С появлением коробчатых магазинов для пистолета-пулемёта Шпагина и с разработкой пистолета-пулемёта Судаева с подобными магазинами возникла необходимость в сумке для их переноски. В качестве прототипа была использована сумка для магазинов немецкого пистолета-пулемёта. Сумка вмещала в себя три магазина, каждый из которых был рассчитан на 35 патронов. К каждому ППС-43 полагалось две такие сумки, но на фотографиях военного времени видно, что часто бойцы-автоматчики носили только одну. Связано это было с некоторым дефицитом магазинов: в боевых условиях они были расходным материалом и легко терялись.


Шилась сумка из парусины или брезента и, в отличие от немецкой, была сильно упрощена. Клапан застёгивался на шпеньки или деревянные бобышки-клеванты, были варианты и с пуговицами. Сзади сумки были нашиты петли для продевания поясного ремня. Носились сумки на ремне спереди, что обеспечивало быстрый доступ к снаряжённым магазинам и укладку пустых обратно. Укладка магазинов вверх или вниз горловиной не регламентировалась.

Вещевой мешок. Этот предмет экипировки, получивший у солдат прозвище «сидор», представлял собой простой мешок с лямкой и верёвочной завязкой горловины. Впервые он появился в царской армии в 1869 году и без существенных изменений попал в Красную армию. В 1930 году был принят новый стандарт, определивший облик вещмешка, - в соответствии с ним теперь он назывался «вещевой мешок туркестанского типа», или вещевой мешок образца 1930 года.


Вещмешок имел всего одно отделение, верх которого мог утягиваться верёвкой. К нижней части мешка пришивалась плечевая лямка, на которую были надеты две перемычки для застёгивания на груди. С другой стороны плечевой лямки были нашиты три верёвочные петли для регулировки длины. К углу мешка была пришита деревянная бобышка-клеванта, за которую цеплялась петля плечевой лямки. Плечевая лямка сворачивалась в «коровий» узел, в центр которого продевалась горловина мешка, после чего узел затягивался. В таком виде мешок надевался и переносился за спиной бойца.

В 1941 году произошло изменение в облике вещевого мешка образца 1930 года: он стал чуть меньше, плечевая лямка стала более узкой и получила подкладку внутрь на плечах, что потребовало её прострочки. В 1942 году последовало новое упрощение: от подкладки в плечевой лямке отказались, но саму лямку сделали шире. В таком виде вещевой мешок производился до конца 40-х годов. Благодаря простоте изготовления вещевой мешок стал основным средством для переноски личных вещей солдат Красной армии в годы Великой Отечественной войны.

Сапоги юфтевые. Изначально сапоги были единственной обувью русского солдата: ботинки с обмотками были приняты на снабжение только в начале 1915 года, когда армия резко прибавила в численности и сапог перестало хватать. Солдатские сапоги изготавливались из юфти и в Красной армии поступали на снабжение всех родов войск.


В середине 30-х годов в СССР была придумана кирза - материал с тканевой основой, на которую наносился искусственный бутадиен - натриевый каучук с имитацией фактуры кожи. С началом войны остро встала проблема снабжения отмобилизованной армии обувью, и «чёртова кожа» пришлась как нельзя кстати - сапоги красноармейца стали кирзовыми. К 1945 году типичный советский пехотинец был обут именно в кирзачи или ботинки с обмотками, но бывалые солдаты стремились раздобыть для себя кожаные сапоги. На фото на пехотинце показаны юфтевые сапоги, на кожаной подошве и с кожаным каблуком.

Котелок круглый. Котелок подобной круглой формы использовался ещё в армии Российской империи, изготавливаясь из меди, латуни, лужёной жести, а позже из алюминия. В 1927 году в Ленинграде на заводе «Красный Выборжец» было развёрнуто массовое производство штампованных алюминиевых котелков круглой формы для Красной армии, но в 1936 году они были заменены плоским котелком нового образца.


С началом Великой Отечественной войны, осенью 1941 года, изготовление круглых котелков вновь было налажено в Лысьве на Урале, но уже из стали вместо дефицитного алюминия. Возврат к круглой форме был тоже объясним: такой котелок был проще в производстве. Лысьвенский завод проделал огромную работу, существенно снизившую себестоимость производства. К 1945 году суммарный выпуск круглых армейских котелков составил более 20 миллионов штук - они стали самыми массовыми в Красной армии. Производство продолжалось и после войны.

Пистолет-пулемёт Судаева образца 1943 года (ППС-43). Многие специалисты считаеют его лучшим пистолетом-пулемётом Великой Отечественной войны. В ППС сочетались простота изготовления и обслуживания, а также безотказность в эксплуатации по сравнению с другими образцами. При разработке ППС было учтено, что массовое оружие должно производиться в том числе и на непрофильных предприятиях с не самым лучшим станочным оборудованием. Деталями ППС, требовавшими сложной механической обработки, были лишь затвор и ствол, всё остальное изготавливалось штамповкой, гибкой, клёпкой и сваркой.


ППС оснащался коробчатым магазином на 35 патронов 7,62×25 мм. Имевший складной приклад и снаряжённый вес чуть больше 3,5 кг, он очень полюбился солдатам, особенно танкистам, десантникам и разведчикам. Производство первых партий ППС-42 было развёрнуто в 1942 году в Москве, потом в блокадном Ленинграде. В 1943 году по итогам войсковых испытаний и развёртывания производства в конструкцию был внесён ряд изменений. Полученный образец был принят на вооружение как пистолет-пулемёт Судаева образца 1943 года, или ППС-43. После окончания Великой Отечественной войны производился во многих странах, как Варшавского договора, так и в Финляндии, ФРГ и Испании.

Солдатская гимнастёрка образца 1943 года. Была введена приказом Народного комиссара обороны СССР от 15 января 1943 года взамен гимнастёрки образца 1935 года. Главные отличия заключались в мягком стоячем воротнике вместо отложного. Застёгивался воротник на две форменные пуговицы малого размера. Передняя планка была открытая и застёгивалась на три пуговицы через сквозные петли.


На плечах размещались пристяжные погоны, для которых были нашиты шлёвки. У солдатской гимнастёрки в военное время отсутствовали карманы, их ввели позже. На плечах в боевых условиях носили пятиугольные полевые погоны. У пехоты поле погона было зелёным, кант по краю погона - малиновый. Лычки младшего командного состава нашивались в верхней части погона.

Сумка гранатная. Каждый пехотинец имел при себе ручные гранаты, которые штатно переносились в специальной сумке на поясном ремне. Располагалась сумка слева сзади, после патронной сумки и перед продуктовой. Представляла собой четырёхугольную тканевую сумку с тремя отделениями. В два больших укладывались гранаты, в третье, малое - детонаторы для них. В боевое положение гранаты приводились непосредственно перед применением. Материалом сумки могли быть брезент, парусина или палаточная ткань. Закрывалась сумка на пуговицу или деревянную бобышку-клеванту.


В сумку помещались две старые гранаты образца 1914/30 года или две РГД-33, которые укладывались рукоятками вверх. Детонаторы лежали в бумаге или ветоши. Также в сумку могли попарно укладываться четыре «лимонки» Ф-1, причём располагались они своеобразно: на каждой гранате запальное гнездо было закрыто специальной винтовой пробкой из дерева или бакелита, при этом одну гранату клали пробкой вниз, а вторую вверх (гранаты с ввернутым запалом, как на фото, конечно, в сумку не клали). С принятием в ходе войны на вооружение Красной армии новых образцов гранат укладка их в сумку была аналогична гранатам Ф-1. Без существенных изменений гранатная сумка служила с 1941 по 1945 год.

Малая пехотная лопата. В ходе войны малая пехотная лопата МПЛ-50 претерпела ряд изменений, направленных на упрощение производства. Вначале конструкция лотка и лопаты в целом осталась без изменений, но крепление накладки с задним тяжем стало производиться точечной электросваркой вместо заклёпок, чуть позже отказались от обжимного кольца, продолжая крепить черенок между тяжами на заклёпках.


В 1943 году появился ещё более упрощённый вариант МПЛ-50: лопата стала цельноштампованной. В ней отказались от накладки с задним тяжем, а форма верхней части переднего тяжа стала ровной (до того она была треугольной). Более того, теперь передний тяж стал скручиваться, образуя трубку, скрепляемую заклёпкой или сваркой. Черенок вставлялся в эту трубку, плотно забивался до расклинивания лотком лопаты, после чего фиксировался шурупом. На фото представлена лопата промежуточных серий – с тяжами, без обжимного кольца, с креплением накладки точечной электросваркой.

Противогазная сумка образца 1939 года. К 1945 году противогаз со снабжения бойцов Красной армии никто не снимал. Однако четыре года войны прошли без химических атак, и солдаты пытались избавиться от «ненужного» предмета экипировки, сдавая его в обоз. Часто, несмотря на постоянный контроль командования, противогазы попросту выкидывали, а в противогазных сумках носили личные вещи.


В ходе войны у солдат даже одного подразделения могли встречаться разные сумки и противогазы разных типов. На фотографии противогазная сумка образца 1939 года, выпущенная в декабре 1941 года. Сумка, изготовленная из палаточной ткани, закрывалась на кнопку. Она была значительно проще в изготовлении, чем сумка 1936 года.

Нож разведчика НР-40. Нож разведчика образца 1940 года был принят на вооружение Красной армии по итогам Советско-финской войны, когда возникла нужда в простом и удобном армейском боевом ноже. Вскоре выпуск этих ножей был налажен силами артели «Труд» в посёлке Вача (Горьковская область) и на Златоустовском инструментальном заводе на Урале. Позднее НР-40 изготавливались и на других предприятиях, в том числе и в блокадном Ленинграде. Несмотря на единый чертёж, НР-40 разных производителей различаются в деталях.


На начальном этапе Великой Отечественной войны ножами НР-40 вооружались лишь разведчики. Для пехоты они не были уставным оружием, но чем ближе к 1945 году, тем во всё больших количествах ножи можно видеть на фотоснимках обычных автоматчиков. Производство НР-40 продолжалось и после войны, как в СССР, так и в странах-участницах Варшавского договора.

Солдатские шаровары образца 1935 года. Принятые на снабжение РККА тем же приказом, что и гимнастёрка 1935 года, шаровары оставались неизменными в течение всей Великой Отечественной войны. Они представляли собой галифе с высокой посадкой, хорошо облегавшие талию, свободные в верхней части и плотно обтягивающие икры ног.


По низу штанин пришивались завязки. По бокам шаровар имелось два глубоких кармана, а ещё один карман с клапаном, застёгивавшимся на пуговицу, располагался в задней части. У пояса, рядом с гульфиком, находился маленький кармашек для смертного медальона. На коленях нашивались пятиугольные накладки-усилители. На поясе предусматривались шлёвки для брючного ремня, хотя возможность регулировать объём была предусмотрена и с помощью хлястика с пряжкой в задней части. Изготавливались шаровары из специальной двойной «шароварной» диагонали и были достаточно прочными.

Стрелковый полк РККА (1941-1945)

В непосредственном подчинении командира полка находились:

  • Штаб полка
  • Партийно-политический аппарат
  • Заместитель командира полка
  • Начальник артиллерии полка
  • Начальник химической службы полка
  • Полковой инженер
  • Старший врач полка
  • Старший ветеринарный врач полка
  • Начальник хозяйственной части полка
  • Командиры стрелковых батальонов

Каждое лицо, подчинённое командиру полка, по штату было вооружено пистолетом.

Штаб полка

Штаб полка возглавлялся начальником штаба полка в звании подполковника и состоял из 8 человек комначсостава, одного делопроизводителя в звании старшины и двух писарей-рядовых. На вооружении собственно штаба полка находились 11 пистолетов, 1 пистолет-пулемёт (ППД) и 4 винтовки или карабина (винтовка Мосина). Штабу полка полагалось 7 верховых лошадей.

Начальник штаба полка имел своих помощников (сокращённо ПНШ):

  • Помощник начальника штаба по оперативной работе или ПНШ-1. В частности вёл подсчёты боевой численности подразделений, оформлял приказы, вёл рабочую карту, журнал боевых действий и т. п. Замещал начальника штаба в его отсутствие. Воинское звание по штату - капитан
  • Помощник начальника штаба по разведке или ПНШ-2. В частности, планировал и осуществлял разведку противника, отвечал за укомплектование и боевую подготовку подчинённых ему взводов пешей и конной разведки. Воинское звание по штату - капитан
    • Взвод конной разведки лейтенанта ; во взводе было 4 человека сержантского состава и 27 рядовых . На вооружении взвода состояли 14 пистолетов-пулемётов, 15 самозарядных винтовок (СВТ-38 , СВТ-40 или АВС-36), 3 ручных (пулемёта Дегтярева); взвод располагал 32 верховыми лошадьми.
    • Взвод пешей разведки . Возглавлялся командиром взвода в звании лейтенанта и политруком ; во взводе было 5 человека сержантского состава и 46 рядовых . На вооружении взвода состояли 4 пистолета, 14 пистолетов-пулемётов, 2 винтовки, 30 самозарядных винтовок, 4 ручных пулемёта; средств транспорта взводу не полагалось.
  • Помощник начальника штаба по связи или ПНШ-3, начальник связи полка. Нёс ответственность за организацию проводной и радиосвязи в полку. Воинское звание по штату - капитан . В его непосредственном подчинении находились:
    • Отдельная рота связи . Возглавлялась командиром роты, вооружённым пистолетом, в распоряжении командира находилось 5 лошадей и 10 повозок. В роте был политрук (1 пистолет), старшина роты и писарь (2 винтовки или карабина).
      • Штабной взвод . Возглавлялся командиром взвода; в составе было 3 сержанта и 17 рядовых, вооружённых 21 винтовкой.
      • Телефонно-светосигнальный взвод . В составе роты их было два, каждый из которых возглавлялся командиром взвода, в составе взвода было 3 сержанта и 22 рядовых. На вооружении взвода состояли 25 винтовок и 1 пистолет.
      • Радиовзвод . Возглавлялся командиром взвода, в составе было 4 сержанта и 4 рядовых, на вооружении взвода состояли 9 винтовок и 1 пистолет, взвод располагал тремя радиостанциями
  • Помощник начальника штаба по личному составу или ПНШ-4. Организовывал ведение и хранение полковой докуметации. Воинское звание по штату - капитан . В его непосредственном подчинении находились делопроизводитель и два писаря.
  • Помощник начальника штаба по тыловому обеспечению и снабжению или ПНШ-5. Должен был организовывать снабжение полка боеприпасами, пищей, медикаментами и прочим. Воинское звание по штату - капитан .
  • Помощник начальника штаба по специальной связи или ПНШ-6. Отвечал за кодирование связи и кодирование обозначений топографических карт. Воинское звание по штату - старший лейтенант .

В непосредственном подчинении начальника штаба также находились:

  • Комендантский взвод , в состав которого входили отделение охраны, хозяйственное отделение, повара и отделение боевого обеспечения. Возглавлялся командиром взвода, в составе имелось 4 сержанта, 23 рядовых. Располагал 3 пистолетами-пулемётами, 11 винтовками, 9 самозарядными винтовками, 1 ручным пулемётом, 3 повозками, 1 легковым автомобилем и полевой кухней для штаба
  • Взвод музыкантов , возглавляемый командиром взвода, при двух сержантах и 10 рядовых. Располагал 5 пистолетами и 8 винтовками.
  • Рота противовоздушной обороны . Рота возглавлялась командиром и замполитом, вооружёнными пистолетами; в составе был ротный старшина , вооружённый винтовкой или карабином. В составе роты были два взвода. Первый взвод, возглавляемый командиром, вооружённым пистолетом, имел в своём составе шесть пулемётных расчётов, вооружённых каждый комплексным зенитным пулемётом калибра 7,62 миллиметра. Каждый расчёт состоял из командира расчёта в сержантском звании при личном оружии в виде пистолета, пулемётчика, двух помощников пулемётчика и водителя, все рядовые, личное оружие - винтовка. На расчёт выделялся грузовой автомобиль (ГАЗ-АА). Второй взвод также состоял из трёх аналогичных вышеприведённым расчётов, однако вооружённых 12,7-миллиметровыми зенитными модификациями пулемёта ДШК .

Партийно-политический аппарат

Партийно-политический аппарат полка состоял из четырёх человек командного состава, вооружённых пистолетами. На начало войны в полку имелся заместитель командира полка по политической части, который вскоре после начала войны был заменён комиссаром , который уже не находился в подчинении командира полка. Кроме замполита (комиссара) в составе полкового аппарата входили парторг, комсорг и агитатор .

Стрелковые батальоны

В каждом стрелковом полку было три стрелковых батальона. Стрелковый батальон возглавлялся командиром батальона в звании майора . Вооружение командира - пистолет; командиру полагалась верховая лошадь.

Штаб батальона

Штаб стрелкового батальона состоял из трёх человек офицерского состава (начальник штаба и два помощника начальника штаба) и одного рядового делопроизводителя. Им полагались один пистолет, один пистолет-пулемёт и две винтовки; две верховые лошади и три повозки. Непосредственно в подчинении штаба батальона находились:

  • Взвод связи батальона в составе 33 человек, состоящих из офицера - командира взвода, 3 рядовых-ездовых с 3 повозками, телефонной станции, из 5 человек, включая одного сержанта, радиогруппы из 5 сержантов (каждый с радиостанцией) и 2 рядовых и двух телефонно-кабельных групп по девять человек, включая одного сержанта. Все, кроме командира взвода, вооружены винтовками.
  • Санитарный взвод батальона состоящий из офицера - командира взвода, 3 фельдшеров и 4 санинструкторов. На них приходилось по штату один пистолет и две винтовки.
  • Хозяйственный взвод батальона состоящий из офицера - командира взвода, 3 сержантов и 29 рядовых, вооружённых одним пистолетом и 20 винтовками. В распоряжении взвода была одна повозка и 4 полевых кухни.

Стрелковая рота

В каждом батальоне имелось три стрелковых роты. В каждой стрелковой роте имелись командир в звании капитана и замполит (офицеры), старшина (младший командный состав), ездовой с лошадью, писарь, два снайпера и посыльный (рядовые). Все, кроме офицеров, были вооружены винтовками. Стрелковая рота состояла из трёх стрелковых взводов, одного пулемётного взвода и санитарного отделения.

  • Стрелковый взвод . Возглавлялся командиром взвода в звании лейтенанта, вооружённого пистолетом; заместитель командира взвода, вооружённый пистолетом-пулемётом был из сержантского состава; также в составе взвода был посыльный с винтовкой. Взвод состоял из четырёх стрелковых отделений, каждое возглавлялось сержантом, которому по штату полагалась самозарядная винтовка . Остальные, кроме командира миномётного отделения, были рядовыми: пулемётчик (пистолет и ручной пулемёт), помощник пулемётчика (самозарядная винтовка), два автоматчика (пистолеты-пулемёты) и шесть стрелков (самозарядные винтовки). В состав взвода входило миномётное отделение из одного расчёта 50-миллиметрового миномёта , возглавляемое сержантом (пистолет) и трёх рядовых расчёта (винтовки)
  • Пулемётный взвод . Возглавлялся командиром взвода в звании лейтенанта, вооружённого пистолетом; располагал также ездовым с лошадью и винтовкой. Взвод состоял из двух расчётов станкового пулемёта , соответственно каждый расчёт был вооружён пулемётом Максима , командиром расчёта являлся сержант, вооружённый пистолетом; в составе расчёта было четыре рядовых с винтовками.
  • Санитарное отделение состояло из командира отделения сержанта-санинструктора и четырёх санитаров , на всех был один пистолет.

Полковая артиллерия

Полковая артиллерия подчинялась начальнику артиллерии полка. Она состояла из трёх батарей.

  • Батарея 45-мм пушек

45-мм противотанковых пушек . Батарея возглавлялась командиром батареи; за политическую работу отвечал политрук (оба были вооружены пистолетами); в батарее имелся старшина, вооружённый винтовкой. На них имелось по штату три верховых лошади. Кроме того, в штат батареи входили два рядовых разведчика (каждый при верховой лошади), также вооружённых винтовками. Батарея состояла из трёх огневых взводов, в каждом из которых имелся командир (личное оружие пистолет) и два расчёта орудий. Расчёт 45-мм орудия состоял из 8 человек, двух в сержантском звании и шести рядовых, в качестве личного орудия имевших один пистолет и семь винтовок. В распоряжении расчёта имелась одна верховая лошадь и одна повозка. Батарея располагала полевой кухней.

  • Батарея 76-мм пушек

На вооружении батареи находились шесть 76-мм полковых пушек Батарея возглавлялась командиром батареи, за политическую работу отвечал политрук, в батарее имелся старшина. Также в батарее имелись фельдшер и ветеринарный фельдшер в офицерских званиях. На них имелось по штату пять верховых лошадей. Батарея состояла из трёх огневых взводов, в каждом из которых имелся командир, старший ездовой (в распоряжении имелось две лошади) и два расчёта орудий. Расчёт 76-мм орудия состоял из 11 человек, двух в сержантском звании и девяти рядовых. В распоряжении расчёта имелась одна верховая лошадь. В отличие от батареи 45-мм пушек, в этой батарее имелись ещё взвод управления (1 офицер, 5 сержантов и 18 рядовых при 6 лошадях и 6 повозках, 6 радиостанциях), взвод боепитания (1 офицер, 3 сержантов и 21 рядовой при 4 лошадях и 9 повозках) и хозяйственный взвод (2 сержантов и 9 рядовой при 2 лошадях, 1 повозке и 2 полевых кухнях). Личное оружие батареи представляло собой 13 пистолетов, 5 пистолетов-пулемётов и 114 карабинов.

  • Батарея 120-мм миномётов

На вооружении батареи находились четыре 120-миллиметровых полковых миномёта . Батарея возглавлялась командиром батареи, вооруженным пистолетом; за политическую работу отвечал политрук вооружённый пистолетом-пулемётом; в батарее имелся старшина, вооружённый винтовкой. На них имелось по штату три верховых лошади. Кроме того, в штат батареи входили два рядовых разведчика (каждый при верховой лошади), также вооружённых винтовками. Батарея располагала пятью телефонистами рядового состава при пяти винтовках и рядовым ездовым при винтовке и повохке. Батарея состояла из двух огневых взводов, в каждом из которых имелся командир и два расчёта миномётов. Расчёт 120-мм миномёта состоял из 10 человек, одного в сержантском звании и девяти рядовых, вооружённых соответственно одним пистолетом и девятью винтовками. В распоряжении расчёта имелась одна повозка.

Сапёрная рота

Сапёрная рота курировалась полковым инженером, который отвечал в полку за обустройство укреплений, различных видов заграждений, блиндажей , окопов и траншей, средства для форсирования рек и т. п. Непосредственное командование сапёрной ротой осуществлял её командир; в роте также имелся политрук (оба при верховых лошадях и пистолетах), начальник химической службы роты (также офицер) в роте присутствовал старшина и посыльный. Последним трём по штату полагались винтовки. Рота состояла из двух сапёрных взводов, в каждом из которых имелся командир (офицер), пять сержантов и 32 рядовых сапёра. На взвод полагалось 5 пистолетов и 33 винтовки. В роте имелось хозяйственное отделение из трёх рядовых, возглавляемое сержантом , при четырёх винтовках и трёх повозках.

Взвод химической защиты

Курировался начхимом полка, возглавлялся командиром взвода в офицерском звании, располагал 6 сержантами и 16 рядовыми. Командиру взвода полагался пистолет, остальные были вооружены винтовками. На взвод по штату полагалось 4 повозки.

Санитарная рота

За организацию медицинской помощи в полку и санитарное состояние части отвечал старший врач полка. Санитарная рота возглавлялась врачом в офицерском звании; кроме него в роте было ещё три врача-офицера, 11 фельдшеров и 40 лиц рядового состава. На них, исключая старшего врача, полагалось 4 пистолета, 27 винтовок, 13 повозок и 9 грузовых автомобилей, а также одна полевая кухня.

Ветеринарный лазарет

Лазарет возглавлялся старшим ветеринарным врачом полка, ответственным за состояние, содержание и лечение конского состава. Всего в лазарете кроме старшего врача, имелось два ветврача в офицерском звании и 10 рядовых, на которых приходились 1 пистолет и 8 винтовок. Лазарет располагал тремя повозками.

Хозяйственная часть

Возглавлялась начальником хозяйственной части. В состав части входили 7 офицеров, включая начальника, в том числе, начальник артиллерийского вооружения, начальник продовольственной службы, начальник вещевой службы, начальник военно-технической службы, начальник финансовой службы, начальник транспортной службы, а также 8 человек сержантского состава, вооружённых пистолетами и винтовками соответственно. На всех них полагалось 3 верховые лошади. В часть входили:

  • Транспортная рота из 5 офицеров (5 пистолетов), включая командира роты, 6 сержантов (6 пистолетов-пулемётов) и 96 рядовых (92 винтовки). Рота располагала 86 конными повозками и двумя полевыми кухнями.
  • Мастерские боепитания из 2 офицеров, 6 сержантов и 9 рядовых, на которых полагалось 3 пистолета и 7 винтовок.
  • Мастерские обозно-вещевой службы из 2 офицеров, 6 сержантов и 9 рядовых, на которых 8 винтовок.

Изменения 1941 года

Уже с августа 1941 года началось изменение структуры стрелкового полка по штату № 04/601 от 29 июля 1941 года. Прежде всего, это было связано с потерями в вооружении и личном составе. Формированию по новому штату подлежали как вновь создаваемые полки, так и уже действующие.

  • На уровне стрелковой роты
    • Количество ручных пулемётов было уменьшено вдвое, с 12 до 6 стволов.
    • Количество 50-мм миномётов было уменьшено с 3 до 2 стволов.
    • Исключался взвод станковых пулемётов
    • Исключалась рота 82-мм миномётов, включался взвод из двух расчётов 82-мм миномётов
    • Исключался взвод 45-мм пушек
  • На уровне стрелкового полка
    • Исключался один огневой взвод 76-мм пушек, таким образом количество пушек сокращалось до четырёх.
    • Исключался один огневой взвод 120-мм миномётов, таким образом ликвидировалась батарея и оставался один взвод из двух миномётов.

Соответственно произошло уменьшение личного состава полка на 459 человек или около 14 %, всего по штату полка в нём оставалось 2723 человека.

12 октября 1941 года Приказом НКО № 0405 из состава стрелковых рот и батальонов вообще были изъяты миномёты и сведены в миномётные батальоны в составе стрелковых полков. (по 24 50-мм и 82-мм миномётов, всего 48 миномётов). В свою очередь, 120-мм миномёты были изъяты из состава полков и переданы на дивизионный уровень. Вместе с тем, этим же приказом в состав полка была введена рота автоматчиков в количестве 100 человек, вооружённых пистолетами-пулемётами, с командиром роты, старшиной и политруком.

Дальнейшие изменения в составе полка последовали по штату от 6 декабря 1941 года № 04/751

В состав полка была введена рота противотанковых ружей в количестве 79 человек с командиром роты, старшиной и политруком. Количество человек в полку увеличилось по сравнению с предыдущим штатом на 234 человека и стало составлять 2957 человек.

Изменения 1942 года

16 марта 1942 года Приказом НКО № 0405 в состав стрелкового батальона была введена рота противотанковых ружей в количестве 16 единиц, а 18 марта 1942 года утверждён новый штат полка № 04/201. Личный состав полка в соответствии с эти штатом увеличился до 3173 человек.

В ряде дивизий в 1942 году начался процесс передачи миномётов из дивизий на полковой уровень и с уровня полка на батальонный и ротный уровни. Таким образом, в стрелковых ротах воссоздавались взводы 50-мм миномётов (по 3 миномёта), в батальонах - роты 82-мм миномётов (по 9 миномётов), а в полку - батарея 120-мм миномётов (6 миномётов). Позднее, приказом НКО № 306 от 8 октября 1942 года такая практика была официально закреплена.

Но ещё ранее, 28 июля 1942 года, в связи с хроническим некомплектом личного состава вследствие потерь, вступил в силу новый штат полка № 04/301, в соответствии с которым количество людей в полку вновь уменьшалось до 2517 человек.

Однако фактически до 1943 года стрелковые полки содержались по трём разным штатам, декабря 1941, марта 1942 и июля 1942 года.

Изменения 1942-1944 годов

10 декабря 1942 года был утверждён штат № 04/551, в соответствии с которым формировались и укомплектовывались стрелковые полки вплоть до конца 1944 года. Численность стрелкового полка стала составлять 2443 человека. Из стрелковых рот изъяли по одному 50-мм миномёту, в составе остались по 2 миномёта и в миномётной батарее полка добавился один 120-мм миномёт, таким образом их стало 7. Рота противотанковых ружей в батальоне была уменьшена до взвода с 9 ружьями.

В это же время был утверждён и штат № 04/501 гвардейского стрелкового полка. Основными отличиями в организации гвардейского стрелкового полка от обычного стало наличие двух рот автоматчиков вместо одной, двух станковых пулемётов в стрелковой роте вместо одного, 12 станковых пулемётов в пулемётной роте вместо 9, количество полковых миномётов тоже было увеличено до 8 и наконец в гвардейском стрелковом полку оставалась рота ПТР в количестве 16 ружей. Соответственно увеличивалось и количество личного состава.

15 июля 1943 года последовали незначительные изменения в штате стрелкового полка (как гвардейского, так и обычного), связанные с уменьшением количества винтовок и увеличением пистолетов-пулемётов.

Изменения 1945 года

18 декабря 1944 года был утверждён штат № 05/41 для гвардейских стрелковых полков. В конце Великой Отечественной войны он был задействован для некоторого числа гвардейских дивизий, а с 9 июня 1945 года с некоторыми изменениями был объявлен действующим штатом для всех стрелковых полков Красной Армии .При этом надо иметь в виду, что обычные стрелковые полки в подавляющем большинстве заканчивали войну по прежнему штату. Таким образом изменения затронули незначительную часть воинских частей. Из изменений в частности:

На уровне стрелковой роты

  • Были сняты с производства 50-мм миномёты и соответственно, исключены из состава рот миномётные взводы.

На уровне стрелкового батальона

  • Появились истребительно-противотанковая батарея из четырёх 45-мм пушек
  • Миномётная рота стала насчитывать шесть 82-мм миномёта
  • Пулемётная рота стала насчитывать 12 станковых пулемётов (Пулемёт Максима или СГ-43)
  • Был введён взвод связи в количестве 19 человек, с комплектом, состоящими из 1 телефонного коммутатора , 8 телефонов и 8 километров телефонного кабеля.

На уровне стрелкового полка

  • Артиллерийская батарея 76-мм пушек стала состоять из трёх огневых взводов (6 орудий)
  • Миномётная батарея 120-мм миномётов стала состоять из 6 миномомётов
  • Истребительно-противотанковая батарея была вооружена шестью 57-мм противотанковыми орудиями
  • Был введён вместо роты ПВО зенитный взвод из шести 12,7-мм зенитных пулемётов.
  • Численность взвода пешей разведки была установлена в 38 человек, а взвод конной разведки был упразднён.
  • Численность сапёрного взвода, введённого вместо сапёрной роты, была установлена в 27 человек.
  • Состав полковой роты связи был определён численностью в 73 человека, состояла рота из трёх взводов (штабного, радиосвязи и телефонного). В роте связи было 6 радиостанций, 2 радиоприёмника, 3 телефонных коммутаторов , 20 телефонов и 32 километров телефонного кабеля.
  • Транспортная рота полка стала по штату состоять из 6 машин ГАЗ-АА и 18 парных повозок

В полку по штату насчитывалось 2725 человек, при численности стрелкового батальона в 670 человек, численности стрелковой роты в 114 человек. Также в каждом полку были две роты автоматчиков, каждая численностью в 98 человек. В июне 1945 года штат несколько поменялся: численность полка стала составлять 2398 человек, при численности батальона в 555 человек и роты в 104 человека.

Стрелов, Ефим Дмитриевич

У этого термина существуют и другие значения, см. Полк (значения). «Полк» (п) имеет следующие значения: Воинская часть, основная тактическая и административно хозяйственная (организационная) единица в различных видах вооружённых сил и родах… … Википедия

Не следует путать с Советско польской войной. Польский поход РККА (1939) Вторая мировая война Дата 17 29 сентября 1939 Место … Википедия

Было введены новое обмундирование и знаки различия для Сухопутных и Военно-воздушных сил РККА, и знаки различия Военно-морских сил РККА, соответственно. Для командного состава Сухопутных и Военно-воздушных сил были установлены персональные воиские звания: лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, полковник, комбриг, комдив, комкор, командарм 2 и командарм 1 ранга. Для военнослужащих остальных родов войск и видов служебной деятельности соответствующие звания:

  • для военно-политического состава всех родов войск: политрук, старший политрук, батальонный комиссар, полковой комиссар, бригадный комиссар, дивизионный комиссар, корпусный комиссар, армейский комиссар 2 и 1 ранга;
  • для военно-технического состава всех родов войск: воентехник 2 и 1 ранга, военинженер 3, 2 и 1 ранга, бригинженер, дивинженер, коринженер, арминженер;
  • для военно-хозяйственного и административного состава всех родов войск: техник-интендант 2 и 1 ранга, интендант 3, 2 и 1 ранга, бригинтендант, дивинтендант, коринтендант, арминтендант;
  • для военно-медицинского состава всех родов войск: военфельдшер, старший военфельдшер, военврач 3, 2 и 1 ранга, бригврач, дивврач, корврач, армврач;
  • для военно-ветеринарного состава всех родов войск: военветфельдшер, старший военветфельдшер, военветврач 3, 2 и 1 ранга, бригветврач, дивветврач, корветврач, армветврач;
  • для военно-юридического состава всех родов войск: младший военный юрист, военный юрист, военный юрист 3, 2 и 1 ранга, бригвоенюрист, диввоенюрист, корвоенюрист, армвоенюрист.

Этим же постановлением было введено звание Маршала Советского Союза.

С целью популяризации и привлечения большего количества желающих служить в Автобронетанковых войсках и Военно-воздушных силах РККА, для них были приняты собственные цвета униформы - стальной и тёмно-синий соответственно.

Для командного и начальствующего составов (от среднего до высшего включительно) всех родов войск, кроме ВВС, были введены для летнего периода суконная фуражка цвета хаки (для Автобронетанковых войск - стального цвета) с околышем и кантами приборного сукна цветом по роду войск, и пилотка с окантовкой того же цвета. Спереди на пилотку ком- и начсостава дополнительно нашивалась звезда из сукна одного цвета с кантами, на которую накладывалась красная эмалевая красноармейская звёздочка. Края пришивной тканевой звезды выступали за края эмалевой красноармейской примерно на 2 мм.
В Военно-воздушных силах РККА для всех составов (включая рядовой) фуражка была заменена пилоткой: тёмно-синей для ком- и начсостава (от среднего до высшего включительно), и цвета хаки для младшего командного (младшего начальствующего) и рядового составов, с голубой окантовкой и пришивной тканевой звездой того же цвета - с наложенной поверх красноармейской звёздочкой.
Для младшего командного (младшего начальствующего) и рядового составов Сухопутных сил РККА была введена такая же фуражка, как и для ком- и начсостава, но не суконная, а хлопчатобумажная. Кроме того, для данных составов всех родов войск РККА, включая ВВС, также полагалась пилотка цвета хаки без окантовки и пришивной тканевой звезды, с красной эмалевой красноармейской звёздочкой - для комбинированной но́ски со стальным шлемом . В зимнее время для но́ски со стальным шлемом всем военнослужащим РККА полагался шерстяной подшлемник серого цвета , по покрою напоминавший «балаклаву» .

Для командного состава, начиная со среднего и выше, была введена двубортная шинель: стального цвета для Автобронетанковых войск, тёмно-синего для ВВС, и тёмно-серого для всех остальных. На шинелях высшего командного состава по краю воротника и обшлагам прокладывался кант цвета рода войск, а на шинелях маршалов Советского Союза, командармов 1-го и 2-го рангов, кант проходил и по бортам.

На снабжение Сухопутных сил РККА (кроме Автобронетанковых войск и ВВС) поступил однобортный закрытый френч (с закрытыми лацканами) цвета хаки. По краю воротника и обшлагам был проложен кант цвета рода войск. На воротнике френча нашивались петлицы. Были установлены брюки навыпуск одного цвета с френчем и бриджи - синего цвета для Кавалерии и Конной артиллерии и тёмно-синего для всех остальных родов войск. Как на брюках, так и на бриджах имелся цветной кант по роду службы.
На снабжение командного состава Автобронетанковых войск и ВВС поступил однобортный открытый френч (с открытыми лацканами), соответственно стального и тёмно-синего цвета - с красной или голубой окантовкой по краю воротника и обшлагам. Френч носился с белой рубашкой, чёрным галстуком и брюками навыпуск (под ботинки) одного цвета с френчем, или бриджами (под сапоги) установленных цветов для соответствующего рода войск, с цветными кантами по роду службы.

Для повседневной но́ски в строю для командного состава всех родов войск была утверждена гимнастёрка цвета хаки, по манжетам и краю воротника с кантом цвета рода войск и с петлицами на воротнике. Гимнастёрка носилась с пилоткой.

За исключением головного убора, обмундирование младшего командного и рядового состава осталось прежним.

Для командного и начальствующего состава было введено новое снаряжение: поясной ремень с пятиконечной звездой, длинный и короткий плечевые ремни, изготовленные из коричневой кожи .

Были установлены и новые знаки различия, как в Сухопутных силах, так и в Морском флоте, определяемые по петлицам и для командного и политического состава - по нарукавным знакам.

Также в 1936 году были утверждены петличные эмблемы родов войск, в количестве 17 разновидностей.

Приказом НКО СССР № 67, в 1936 году была установлена особая выходная форма одежды для терских, кубанских и донских казаков. Для первых двух форма состояла из кубанки, бешмета, черкески с башлыком, бурки, шаровар и кавказских сапог. Форма отличалась по цвету: так у терских казаков верх кубанки был светло-синим, а у кубанских красным, и т. п. Донские казаки носили папаху, казакин, шаровары и сапоги. Ещё одна, особая форма одежды, была установлена для личного состава кавалерийской бригады горских национальностей. Повседневная форма, за исключением кавказской рубахи, в общем не отличалась от обычной кавалерийской, а парадная форма включала в себя меховую шапку, кавказскую рубаху, шаровары, черкеску с башлыком, бурку, сапоги, снаряжение с кинжалом и кавказской шашкой .
В том же году была введена единая форма для службы военных сообщений (ВОСО). Предметы обмундирования были общеармейскими, но имели свои приборные цвета, эмблемы, и нарукавные повязки.

Особая форма одежды была введена в 1936 году для командного и преподавательского состава и слушателей Академии Генерального штаба РККА . Для них предусматривалась фуражка цвета хаки с малиновым околышем и белыми кантами, двубортная тёмно-серая шинель, шерстяные однобортный френч и гимнастёрка цвета хаки. Все предметы одежды были с отложным воротником из чёрного бархата на котором располагались прямоугольные малиновые с золотистым кантом петлицы (на шинели - ромбовидные). Брюки навыпуск изготавливались из шерстяных тканей цвета хаки, бриджи из тёмно-синих шерстяных тканей. И брюки и бриджи имели малиновые лампасы и белый кант по шву.

В марте 1938 года были внесены частичные изменения в форму одежды РККА: командному составу было разрешено носить френч с тёмно-синими брюками навыпуск и для частей, дислоцированных на юге в качестве летнего головного убора была принята хлопчатобумажная панама цвета хаки. В 1940 году были введены особые петлицы для курсантов военных училищ и полковых школ.

В июле 1940 года были введены новые звания: подполковник и старший батальонный комиссар, соответственно введены новые знаки различия, а в ноябре 1940 года были установлены новые воинские звания и знаки различия для рядового и младшего начальствующего состава.

В январе 1941 года было введено полное походное пехотное снаряжение для красноармейцев. Оно состояло из ремня, плечевой лямки, патронной сумки, запасной тканевой патронной сумки, сумки для гранат, чехла для лопаты, сумки для продуктов, продовольственного мешочка, чехла для фляги, тканевого ранца, чехла для палаточной принадлежности, мешочка для ружейной принадлежности.

С началом войны некоторые предметы и детали одежды, демаскирующие военнослужащих (знаки различия, звёзды, пуговицы, лакированные козырьки и шлейки на фуражках) были заменены на такие же, но защитного цвета. Были отменены нарукавные знаки различия, отменены цветные околыши и канты по роду службы, а для генералов и выше для повседневной но́ски были введены защитного цвета гимнастёрки и брюки без лампасов.
В РККА было призвано много женщин и для них была введена особая форма одежды. Помимо обычных шинелей и гимнастёрок, на снабжение женщин поступали берет в летнее время, пальто и шерстяное платье защитного цвета.

В 1942 году были введены персональные воинские звания инженерно-технического состава ВВС, артиллерии и автобронетанковых войск. Форма одежды была аналогичной командному составу, но на левом рукаве нашивались специальные эмблемы. В апреле 1942 года были введены специальные звания для интендантской службы, форма военнослужащих не отличалась, использовалась эмблема, введённая для генералов интендантской службы. В мае 1942 года были введены гвардейские воинские звания и военнослужащим-гвардейцам выдавался специальный нагрудный знак, общий для всех родов войск. Исключение составляли военнослужащие гвардейских кораблей, для которых был установлен свой, особый гвардейский знак. Кроме того, для рядового состава устанавливалась репсовая оранжево-чёрная гвардейская лента на бескозырку. В июле 1942 года были введены нашивки за ранения: тёмно-красного цвета за лёгкое и золотистого - за тяжёлое ранение.

Наиболее радикальные изменения формы последовали 6 января 1943 года , когда были введены погоны .

Погоны делились на полевые и повседневные. Их отличие для погон командного состава состояло в том, что поле полевых погон было независимо от рода войск всегда защитного цвета, а повседневных - золотистого или серебристого (для интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров). Погоны обрамлялись кантом цвета рода войск; просветы на полевых погонах были цвета бордо (для интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров коричневого), на повседневных погонах - цвета рода войск. На полевых и повседневных погонах генералов и маршалов не имелось эмблем рода войск (за исключением интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров); также не имелось никаких эмблем на погонах всего личного состава пехоты. На погонах офицеров других родов войск имелись эмблемы. Полевые погоны рядовых и младшего командного состава также были защитного цвета с кантом цвета рода войск и с нашивками цвета бордо (для медицинской и ветеринарной службы коричневого). Повседневные погоны рядового и младшего командного состава были цвета рода войск, окантованные чёрным (пехота, авиация, кавалерия, технические войска) или красным (артиллерия, автобронетанковые войска, медицинская и ветеринарная служба) кантом, с нашивками золотистого цвета (для медицинской и ветеринарной службы серебристого). На повседневных погонах крепилась эмблема рода войск (кроме пехоты) и наносились цифровые и буквенные шифровки наименований воинских частей. Для курсантов военных заведений были установлены только повседневные погоны, которые отличались от повседневных погон рядовых и младшего командного состава наличием золотистого (для интендантов, военных техников, медиков и ветеринаров серебристого) галуна по всему краю поля погона.
Также были введены парадные и повседневные погоны для личного состава Военно-морского флота, при сохранении нарукавных знаков различия только для среднего, старшего и высшего ком- и начсоставов Корабельной службы, и без нарукавных знаков различия для Береговой службы. Парадные погоны адмиралов, генералов и офицеров были из золотого (плавсостав) или серебряного (береговые части ВМФ) галуна, с цветными кантами и звёздами - серебристыми на золотом галуне и наоборот. Повседневные погоны изготавливались из чёрного сукна. Также из чёрного сукна были погоны у рядового и младшего командного состава. На рубахах носился погончик - укороченный погон. На погонах военнослужащих инженерно-корабельной, инженерно-технической, медицинской и ветеринарной служб укреплялись эмблемы.

Вместе с погонами были изменены петлицы. Что касается петлиц на шинель, то они были только двух разновидностей по форме одежды - полевые и повседневные, и двух разновидностей по составу - петлицы для маршалов и генералов и петлицы для всего остального состава РККА. Полевые петлицы у тех и у других были защитного цвета. При этом вверху петлицы нашивалась пуговица: у маршалов и генералов с Гербом Советского Союза , у всех остальных со звездой РККА. Маршальские и генеральские петлицы обшивались золотым (в медицинской и ветеринарной службе серебряным) кантом, у всех остальных кантом рода войск. Повседневные петлицы были точно такими же, но у маршалов и генералов поле петлицы было: красным у маршалов и общевойсковых генералов, генералов артиллерии и танковых войск чёрным, авиации голубым, интендантской и технической служб малиновым, медицинской и ветеринарной служб тёмно-зелёным. У всех остальных поле петлицы было цвета рода войск.

Петлицы на мундир были разными для маршалов, генералов, старшего командного и начальствующего состава, среднего командного и начальствующего состава, младшего командного и начальствующего состава и рядовых. У Маршала Советского Союза на воротнике парадного мундира имелся двойной золотой кант и вышитые золотые дубовые листья, которые также вышивались на обшлагах. У генералов имелся двойной золотой (для медицинской и ветеринарной служб серебряный) кант и вышитые золотые (серебряные) лавровые листья. На обшлагах у генералов вышивались три золотые (серебряные) петлицы-"столбики". При повседневной форме шитьё и петлицы отсутствовали, но имелся кант цвета рода войск на воротнике и обшлагах.

Старший командный состав при парадной форме одежды носил петлицы на воротнике в виде двух золотых полосок, перевитых серебряной нитью и расположенных на параллелограмме цвета рода войск. Воротник был обшит кантом цвета рода войск. Петлицы военнослужащих инженерно-технической, военно-юридической, медицинской и ветеринарной служб были серебряные, перевитые золотой нитью. На обшлагах мундира вышивались две золотые (серебряные) петлицы-"столбики". При повседневной форме шитьё и петлицы отсутствовали, но имелся кант цвета рода войск на воротнике и обшлагах, при полевой форме петлицы и кант отсутствовали.

Петлицы и знаки на обшлагах среднего командного и начальствующего состава исходили из того же принципа, однако полоска на петлицах была одна, и знак на обшлаге также был один.

Петлицы младшего командного и начальствующего состава и рядовых были такой же формы и цвета, как и у офицеров. На петлицах младшего командного состава нашивалась одна продольная золотистая полоска (начальствующего - серебряная); у рядовых петлицы были чистыми. Петлицы носились только при парадной форме одежды.

Приказом № 25 в 1943 году были введены разновидности формы для разных категорий военнослужащих: парадная и повседневная для строя и вне строя, полевая, которые в свою очередь делились на зимнюю и летнюю.

Полевая форма была предназначена для носки во время боевых действий, учений, маневров и полевых занятий. Повседневная форма для строя надевалась при несении караульной и конвойной службы и на строевых занятиях. Повседневная форма вне строя надевалась во время классных занятий, собраний, в свободное от занятий время, в отпуске и увольнениях. Парадная форма для строя предназначалась для парадов и смотров, почётных караулов, официальных приёмах. Парадная форма вне строя предназначалась для торжественных вечеров, официальных обедов, съездов и выполнения депутатских обязанностей.

Зимняя форма одежды осталась без изменений, исключая появление погон и петлиц, а также введение для полковников папахи в качестве головного убора. Незначительные изменения с целью убыстрения и удешевления производства в 1942 году претерпела ватная куртка образца 1935 года для тыловых частей Красной Армии - у новой ватной куртки образца 1942 года уже отсутствовала «кокетка». В дальнейшем после введения погон 6 января 1943 года, с неё были удалены и петлицы - вместо них в качестве знаков различия стали крепиться погоны.

В феврале 1943 года были введены новые воинские звания маршалов родов войск (в 1944 году также маршалов инженерных войск и войск связи) и вскоре были введены звания главных маршалов родов войск. Это потребовало изменений в погонах: на погоне Маршала Советского Союза выше звезды появился Герб Советского Союза, на погонах маршалов родов войск появились эмблемы, а на погонах главных маршалов кроме того и лавровый венок вокруг звезды. Также в феврале 1943 года несколько изменился парадный мундир для маршалов и главных маршалов некоторых родов войск: на них появились обшлаги и воротник голубого сукна для маршалов авиации и чёрного сукна для маршалов артиллерии и бронетанковых войск. Для всех маршалов был установлен знак отличия «Маршальская звезда», такой же формы как у Маршала Советского Союза, но без бриллиантов. Цвет муаровой ленты на которой носился знак был определён как золотистый для маршала артиллерии, голубой - авиации, бронетанковых войск - цвет бордо, инженерных войск - малиновый, и связи - синий.

В марте 1943 года были введены новые эмблемы для химических войск и топографической службы. В апреле 1943 года для высшего, старшего и среднего состава в комплект униформы вошли плащ-накидка и летнее пальто. В мае 1943 года особая форма была принята для военных комендантов железнодорожных участков и станций, пристаней. Она включала в себя фуражку с чёрным околышем и красным верхом, китель и галифе цвета хаки. Все канты на одежде и фуражке были светло-зелёными, воротник бархатный чёрный. На фуражке и кителе имелся знак ВОСО. В сентябре 1943 года была введена форма для воспитанников суворовских и нахимовских училищ.

Несмотря на то, что части морской пехоты ВМФ существовали в СССР ещё в довоенное время, особой формы для них установлено не было и морские пехотинцы носили обмундирование Сухопутных сил РККА со знаками различия, соответствующими родам войск и служб принятых для частей Красной Армии. После начала войны, когда вновь формируемые части и соединения морской пехоты (МП) стали пополнятся краснофлотцами переведёнными из экипажей кораблей и частей береговой обороны , а также курсантами военно-морских училищ, в частях МП можно было увидеть в одном строю военнослужащих как в сухопутной, так и во флотской формах одежды, а зачастую и в смешанной - когда поверх тельняшки и белой форменки была надета армейская гимнастёрка, при этом синий матросский воротник форменки через расстёгнутый ворот гимнастёрки выправлялся наружу, а в качестве головного убора - либо армейская пилотка или каска , либо флотская бескозырка или фуражка, либо другие варианты смешивания формы. Лишь 23 марта 1944 года Приказом НК ВМФ № 138 была установлена форма одежды для морской пехоты ВМФ СССР. Она также подразделялась на повседневную и полевую, а также на летнюю и зимнюю. Полевая форма морских пехотинцев соответствовала форме Сухопутных сил Красной Армии, в то время как повседневная форма одежды соответствовала форме военнослужащих ВМФ СССР.
Полевая форма рядового и сержантского состава состояла из пилотки, тельняшки, хлопчатобумажной гимнастёрки цвета хаки и летних хлопчатобумажных шароваров хаки, сапог, ремня, походного снаряжения. Зимой комплект дополнялся чёрной флотской шапкой-ушанкой, шерстяным подшлемником, зимними суконными шароварами цвета хаки и ватной телогрейкой с ватными шароварами. Повседневная форма состояла из бескозырки либо фуражки, тельняшки, тёмно-синей фланелевки и белой форменки с синим матросским воротником, одеваемой под фланелевку (матросский воротник выпускался наружу), чёрных брюк, ремня, ботинок и сапог. Зимой повседневная форма дополнялась чёрными флотскими шинелью, шапкой-ушанкой и бушлатом.
Комплект полевой формы морских пехотинцев-офицеров состоял из пилотки, хлопчатобумажной и суконной гимнастёрок цвета хаки, хлопчатобумажных и суконных шароваров хаки, сапог, походного снаряжения для ком- и начсотсава (зимой дополнительно чёрная флотская ушанка, шерстяной подшлемник, ватная телогрейка и ватные шаровары). Повседневная форма состояла из чёрной фуражки с белыми кантами, тёмно-синего кителя с чёрными брюками навыпуск и ботинками. Зимой полагалась чёрная флотская шинель с шапкой-ушанкой. Повседневная форма морских пехотинцев, как и для всех военнослужащих ВМФ СССР являлась и парадной.

До конца войны других изменений в форме не последовало.

Знак ранения

В СССР знак за ранение введён постановлением ГКО № 2039, от 14 июля 1942 года .

Раненые бойцы, командиры и политические работники, возвратившись по выздоровлении в действующую армию, служат примером храбрости и бесстрашия для новых пополнений. Объявляя для неуклонного исполнения утверждённое Государственным Комитетом Обороны Положение об отличительных знаках раненых военнослужащих Красной Армии на фронтах Отечественной войны, приказываю ввести это Положение со дня начала Отечественной войны.

Знак представлял собой прямоугольную нашивку из ткани цвета обмундирования, длиной 43 мм, шириной 5-6 мм, с полосой наготовленной из шелкового галуна тёмно-красного цвета (при лёгком ранении) или золотистого (жёлтого) (при тяжёлом ранении).

При этом длина прямоугольника соответствует длине полосок, а ширина его зависит от количества последних. Просветы (расстояния) между полосками составляют 3 мм, сами полоски нашиваются снизу вверх в порядке получения ранений.

Знак носится на правом рукаве верхних предметов флотской форменной одежды, в расстоянии 10 см от плечевого шва до нижней полоски, причем полоски располагаются поперек рукава. На предметах рабочей и инвентарной специальной одежды, выдаваемой для кратковременного пользования, знак числа ранений не носится.

Знаки нашивались на правой стороне гимнастёрки (кителя) на уровне средней пуговицы, а при наличии кармана - над правым грудным карманом. После войны носился на всех формах одежды на правой стороне груди на 8-10 мм выше орденов и медалей , а при отсутствии последних - на их месте.

Право на ношение знака ранения имели военнослужащие ВС СССР, получившие ранение в боях или при исполнении служебных обязанностей, от противника.

Лицам начальствующего состава Красной Армии отметки о праве ношения наградных знаков ранения заносились в раздел 3 «Награды и особые права, присвоенные владельцу удостоверения» удостоверения личности лиц начальствующего состава Красной Армии, заверялись подписью командира части (учреждения) и печатью части (учреждения).

Отрывок, характеризующий Военная форма РККА (1936-1945)

И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.

В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d"une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s"arreter et d"attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu"ils font, ce qu"ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»

На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.

Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.

СПРАВКА
О численности Красной Армии, пополнении и потерях

1. К началу войны общая численность Красной Армии равнялась 4 924 000 чел., из них призванных на большие учебные сборы до объявления мобилизации 668 000 чел.

2. С начала войны и до 1 августа в состав Красной Армии поступило 2 456 000, из них маршевого пополнения - 126 000 и в составе соединений и частей - 2 330 000 чел.

По состоянию на 1 августа 1941 г., то есть сорок дней спустя после начала войны, фактическая численность Красной Армии равнялась 6.713.000 чел., из них: на действующих фронтах 3.242.000 чел., и в округах 3.464.000 чел.

Потери за этот период равнялись 667.000 чел.

Если учитывать потери, то численность Красной Армии на 1 августа составляла бы 7.380.000 чел.

3. Маршевого пополнения с начала войны по 1 декабря включительно было получено 2.130.000 чел., из них по месяцам:

За июль 126.000,

Август 627.000,

Сентябрь 494.000,

Октябрь 585.000,

Ноябрь 299.000 чел.

Численность Красной Армии на 1 декабря равнялась 7.734.000 чел., из них на фронтах 3.267.000, в округах 4.527.000 чел.

3.377.000 чел., а за ноябрь (примерно) 875.000 чел., или 27% к численности действующих фронтов.

Если не учитывать потери за этот период, то численность действующих фронтов на 1 декабря 7.735.000 + 875.000 = 8.608.000 чел.

Вывод: Период с 1 августа по 1 декабря наиболее неясен в отношении учета, особенно потерь. Можно совершенно определенно утверждать, чтоданные оргштатного управления по потерям за октябрь и ноябрь месяц совершенно не соответствуют действительности. По этим данным в каждом из этих месяцев было потеряно по 374.000 чел., а фактически в эти месяцы войска несли наибольшие потери.

4. К началу наступления (1 декабря) численность Красной Армии была 7.733.000 чел., из них на фронтах 3.207.000 чел., в округах 4.526.000 чел.

За весь период с 1 декабря по 1 марта общее количество пополнения составляло 3.220.000 чел., из них прибыло в составе маршевого пополнения 2.074.000 чел., а в составе соединений1.146.000 чел.

По месяцам пополнение распределялось следующим образом:

В составе соединений - декабрь - 756.000, январь - ? , февраль - 453.000 чел.

5. Общие потери за этот период составляют 1.638.000 чел.

Из них: за декабрь - 552.000,

январь - 558.000,

февраль - 528.000.

Среднемесячные потери - 546.000 чел.

Общее число раненых и контуженных, обмороженных и заболевших (с начала войны) составляет 1.665.000, или 12 %.

Число возвращенных в строй по данным сануправления равняется примерно 1.000.000 чел.



Общие итого по численности за прошедший период:

До 1 января 1942 г. По данным Управления мобилизации было мобилизовано 11.790.000 чел., с 1 января по 1 марта 1942 г. в армию мобилизовано 700.000 чел.

Итого мобилизовано 12.490.000 чел.

Исходя из этих данных, всего в армии должно быть на 1 марта 1942 г. 17.414.000 чел.

Что имеется фактически?

Потери на фронтах - 4.217.000 чел.,

из них возвращено в строй 1.000.000 чел.

Итого безвозврат. потерь 3.217.000 чел.

Всего должно быть в Красной Армии с учетом потерь 14 197 000 чел .

Фактически по данным оргштатного управления на 1 марта 1942 г. в Красной Армии имеется 9 315 000 (подчеркнуто мной - М.С.).

Начальник орг.-учетного отдела Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии полковник Ефремов.



****************************

22.06

01.08

01.12

01.03.42

Общая численность

4.924

6.713

7.734

9.315

в том числе Д. Армия

------

3.242

3.267

в том числе округа

------

3.464

4.527

Пополнение

2.456

???

3.220

в т.ч. маршевое

126

2.005

2.074

в т. ч. новые соед.

2.330

???

1.146

Примечания:

1. Из Справки следует, что организационно-штатный отдел не имел информации о судьбе 4.882 тыс. военнослужащих - не считая тех, кто по сводкам штабов Действующей Армии числился "пропавшим без вести" и был включен в общий перечень безвозвратных потерь.

2. Справка не позволяет определить общую численность пополнения, поступившего в Действующую Армию, т.к. в Справке отсутствуют данные о численности личного состава в новых соединениях за период с 1 августа по 1 декабря. В любом случае, в Действующую Армию (а не в целом во все Вооруженные Силы СССР) с начала войны до 1 марта 1942 г. поступило более 7.680 тыс. человек (2.456 + 2.005 + 3.220).


3. Если предположить, что "недоучтенные" 4.882 тыс. военнослужащих погибли или пропали без вести (взяты в плен, дезертировали), то тогда суммарное число безвозвратных потерь Красной Армии с начала войны до 1 марта 1942 г. составит 8.099 тыс. (4.882 + 3.217).

4. Указанная в Статсборнике "Гриф секретности снят" под ред. Кривошеева цифра безвозвратных потерь с начала войны до 1 марта 1942 г. составляет 3.813 тыс.

К началу войны в Красной Армии было 4.924.000.

Советского Союза узнали всю радость побед и горечь поражений.

РККА

Декрет о был подписан В. И. Лениным в январе 1918 года после образования политической полиции ВЧК. В то время списки личного состава военных сил состояли из рабочих, солдат и матросов, которые перешли на сторону большевиков.

Такими силами всех противников нельзя было одолеть, ведь новая армия должна защищать революцию. Вступить в армию можно было, только имея две классовые рекомендации - рабочих и крестьян. Формировалась она на добровольных началах по марксистским канонам - отсутствие воинской дисциплины, обсуждения приказов, выборность командиров. Ленин не видел необходимости в создании регулярных войск. Поэтому на смену царской армии пришло народное ополчение.

Гражданская война в это время только ожесточалась, и необходимость в обученных войсках была просто очевидной.

В 1926 году была издана книга, которая содержит именной список личного состава рабоче-крестьянской армии. Она содержит данные о происхождении, дате рождения и смерти.

Регулярные войска

Но с середины 1918 года вводится всеобщая военная обязанность трудящихся от 18 до 40 лет и всеобщее военное обучение, отменяется выборность командиров, и красноармейцы приносят присягу. Начинают формироваться роды войск: пехота, артиллерия, кавалерия, броневые силы, состоявшие из 200 бронеавтомобилей и двух бронепоездов. В городе Коврове появляется первое советское КБ автоматического оружия.

Активным создателем регулярных войск того времени был Л. Троцкий, который считал, что войной должны заниматься профессионалы.

Броненосец «Потемкин»

Черноморский флот Российской империи имел на вооружении известный броненосец «Потемкин». Список личного состава указывает на присутствие в команде огромного количества меньшевиков, анархистов и эсеров. Восстание матросов произошло еще при первой попытке революции в России, но оно закончилось поражением. Причин было множество. Это и списки личного состава, которые просто переполнены выходцами из Австрии и Германии, и отсутствие поддержки со стороны других суден Черноморского флота.

Особенности

По сути принципиальных различий между Красной и царской армией не было. Они были основаны на реформаторской деятельности Милюкова еще со второй половины XIX века. Принцип деления страны на военные округа и призывная армия сохранились с некоторыми изменениями до сих пор.

Россия всегда стремилась иметь армию больше, чем была в состоянии содержать. И эта тенденция прослеживается через всю историю страны. Списки личного состава Красной Армии всегда были раздуты, но на практике, с началом военных действий, воевать было некому.

Жуковские реформы

Новый начальник Г. К. Жуков в своих мемуарах пишет, как руководство армии требовало создания специальных механических корпусов у Сталина.

В это время начинают активно открывать военные танковые, артиллерийские училища и другие учебные заведения для обеспечения военными кадрами. 21 танковое училище и танковая академия были открыты в СССР. Такая же форсированная подготовка происходила на флоте и в артиллерийских войсках.

Танковые войска

В начале Отечественной войны в танковых войсках насчитывалось 1,5 миллиона человек. Да и выпуск самих танков тоже не отставал.

Но без обученной и мобильной пехоты они были малоэффективны и не давали Красной Армии вести глубоких стратегических операций, необходимость которых была вызвана вторжением Германии.

Даже самые профессиональные кадры были беспомощны на полях битв без пехотных войск.

Прапорщики и ротмистры - низшие военные слои царской армии - не могли сформировать новую военную мысль. Кавалерия, как рудимент, просуществовала до конца Второй мировой войны. А список безвозвратных потерь личного состава за всю историю Красной Армии просто колоссальный.

Первые победы и поражения

Финская война показала немцам слабые места Красной Армии, но и советских стратегов она кое-чему научила. Летом 1940 года появляется целый список приказов по личному составу наркома обороны Семена Тимошенко, который обязует обучать военных только тому, что необходимо в ходе войны. Начинается постепенное перевооружение армии, создаются новые модели оружия и новые мощные танки, броню которых не могло пробить ни одно орудие того времени.

Потеря множества позиций Красной Армии в 1941 году показала все недочеты, а линия фронта постепенно приближалась к Москве. Но прорвать Вермахту ее так и не удалось.

На руку Советскому Союзу оказались и холода, а обмундированные по-летнему немцы плохо переносили их. На морозе их пулеметы тоже были не совсем боеспособны. В декабре 1941 года Красная Армия отбросила противника на 300 км. Так удалось спасти столицу. Моральное значение этой победы было огромным, а советское командование в очередной раз переоценило наступательные возможности измотанной в боях армии, да и силы немцев далеко еще не были исчерпаны.

Весной 1942 года продвижение Красной Армии остановилось, а несколько крупных поражений на юге еще больше усугубили ситуацию. Это и бои под Харьковом, и сданный Киев, и оборона Симферополя. Германии открылся путь на Кавказ, Кубань и Сталинград. Известный Сталинский приказ «Ни шагу назад» еще больше «почистил» списки личного состава вооруженных сил Советского Союза.

Разделы