Разделы: Музыка

Тип урока: комбинированный.

Форма урока: нетрадиционная.

Художественно-педагогическая цель занятия:

Раскрыть возможности музыки, передать изобразительными интонациями голоса птиц, шум бегущих ручьев, раскаты грома, звуки природы и ее очарования на примере 1 части концерта “Весна” из цикла концертов “Времена года” Антонио Вивальди, любимой песни о природе, родном крае.

Ход урока

Вход учащихся в класс под песню “О земной красоте” сл.Вольта Суслова, муз. Якова Дубровина.

– Под какую музыку вы вошли в класс?

– О чем поется в этой песне? (О красоте природы, весне и добре.)

– Как композитор передает в песне свое отношение к природе?

(Музыка очень красивая, нежная, исполняется напевно с душой.)

Давайте исполним эту песню с солистом. Работа над вокально-хоровыми навыками.

– Какая главная мысль этой песни?

(Где красота – там доброта,
Их разлучить ничто не может)

Замечательные русские поэты 19 века посвятили много стихотворений теме природы. Вот одно из них, которое написал Ф.И. Тютчев.

Читаю учащимся стихотворение Ф.И. Тютчева

Не то, что мните вы, – природа,
Не слеток,не бездушный лик
В ней есть душа, в ней есть свобода, в ней есть любовь,
В ней есть язык

Тема природы и времен года часто была и есть одной из главных тем в творчестве композиторов и художников разных эпох.

Сейчас прозвучит для вас новое музыкальное произведение. Внимательно послушайте его и постарайтесь понять, почувствовать, о чем хотел рассказать, композитор слушателям. (Слушаем запись 1 части концерта “Весна” (La Primavera 1 часть Allegro) из цикла концертов “Времена года” Антонио Вивальди.)

– Что необычного вы услышали в этом произведении?

(Музыка очень радостная, ликующая, необыкновенно красивая.)

Что может вызвать такую радость не только у человека, но и у самой природы?

(Окончание зимы, начало весны.)

Послушайте, как созвучно музыке стихотворение, которое вы сейчас услышите.

Весна грядет! И радостною песней
Полна природа, солнце и тепло,
Журчат ручьи и праздничные вести
Зефир разносит, точно волшебство.
Вдруг набегают бархатные тучи,
Как благовест звучит небесный гром
Но быстро иссякает вихрь могучий,
И щебет вновь плывет в пространстве голубом.
Цветов дыхание, шелест трав,
Полна природа грез.
Спит пастушок, за день устав.
И тявкает чуть слышно пес.
Пастушеской волынкой звук.
Разносится гудящий над лугами
И нимф танцующих волшебный круг
Весны расцвечен дивными лучами.

Но вернемся к музыке, которую мы только что слушали.

Кто исполнял это произведение?

(Симфонический оркестр и солирующая скрипка.)

– Как называется музыка, в которой один инструмент соревнуется с целым оркестром?

(Концерт.)

Это произведение называется концерт “Весна”. из цикла концертов “Времена года” для скрипки с симфоническим оркестром известного итальянского композитора 18 века Антонио Вивальди. Мы слышали первую часть Allegro из концерта “Весна”.

Тема времен года всегда была популярна в искусстве. Объясняется это тем, что она давала возможность средствами данного конкретного искусства запечатлеть события и дела, наиболее характерные для того или иного времени года, так весна-это пробуждение природных сил, начало, символ юности.

Концерты этого цикла – программная музыка, музыка соответствующая определенной в данном случае литературной программе. Музыка точно следует за образами стихов. Первая часть этого концерта иллюстрирует первые два четверостишья.

Первая часть концерта открывается необычно радостным мотивом, иллюстрирующим ликование, вызванное приходом весны -“ весна грядет!” играет весь оркестр. Этот мотив(каждый раз в исполнении всего оркестра и солиста) помимо того, что обрамляет эту часть, еще несколько раз звучит по ходу по ходу части, придав ей форму рондо. Далее следуют эпизоды, иллюстрирующие следующие строки сонета. Играют три солиста -главный и концертмейстеры групп первых и вторых скрипок; все остальные участники молчат. Музыка, звучащая в высоком регистре, изображает здесь “пение птиц”. Как чудесно это передано звучанием скрипок. Следующий эпизод – бегущие ручьи. И опять рефрен. Следующий эпизод – гремит гром. Вивальди в высшей степени изобразительно изображает это явление природы: раскаты грома переданы грозным стремительным звучанием всего оркестра, играющим в унисон.

Грозу сменяет музыка рефрена – неомраченная радость прихода весны. И вновь – в следующем эпизоде – поют птицы. “Времена года” Антонио Вивальди принадлежат к числу самых популярных произведений всех времен. Не только композиторы, но и художники часто отражают в своем творчестве тему природы.

Особое место в изобразительном искусстве занимает знаменитая картина “Весна” Сандро Боттичелли, представителя искусства итальянского Возрождения (15 в).

Показ картины “Весна”.

Рис. 1

На протяжении нескольких лет Боттичелли выполнял многочисленные заказы для дома Медичи, большая часть которых шла на украшение роскошной виллы в Кастелло. Выполняя полотно “Весна” художник черпал вдохновение в поэтическом календаре Овидия “Фасты”.

Композиционная работа составлена из нескольких групп, которые соединяются между собой внутренним движением и тем самым образуют единую сцену. В правой части картины художник изобразил крылатого Зефира. Пораженный красотой нимфы Хлорис, бог ветров настигает ее, чтобы насильно взять в жены. Раскаявшись в содеянном, он превращает свою возлюбленную в Флору, фигуру которой живописец включил в эту же группу героев. На полотне изображен момент самого начала превращения, Хлорис словно вливается в свое будущее воплощение. Две женские фигуры никаким образом не реагируют друг на друга. Об этом говорит тот факт, что их виртуозно написанные одежды развиваются в разные стороны.

Прекрасная и юная Флора легко ступает вперед, осыпая все окружающее пространство нежными весенними цветами. В некотором отдалении от нее на фоне темной зелени изображена фигура Венеры. Она стоит в платье, сшитом из тончайшей ткани золотыми нитями. Роскошный алый плащ, дополняющий наряд, символизирует любовь и то, что перед нами богиня любви. Являющуюся центром всей композиции Венеру Боттичелли практикует аналогично образам созданных им Мадонны. Голова богини, немного склоненная вправо, покрыта тончайшим газовым покрывалом. Ее лицо выражает грусть, скромность и застенчивость. Над Венерой парит крылатый златокудрый Амур, целящийся из своего лука в одну из божественно прекрасных граций, танцующих на переднем плане. Белоснежная шелковая повязка, наложенная на глаза озорного карапуза, должна помешать сделать точный выстрел. Благодаря этому милому персонажу, Боттичелли направляет наш взгляд на группу из трех нимф (Красота, Целомудрие, Наслаждение), медленно кружащихся в хороводе. Легкие изгибы и повороты тел граций, изящное соединение рук и положение ступней передает поступательный ритм танца. Рядом с девушками стоит посланец богов Меркурий. Его взор, устремленный в небо, обращает внимание зрителя на часть грозового облака, которое угрожает этому благословенному раю. Легким грациозным жестом юноша удерживает его за пределами чудесного сада.

Вся представленная Боттичелли сцена разворачивается на фоне густо переплетенных ветвей апельсиновых деревьев, подчиняющихся единому гармоничному ритму всего произведения. Изображая в своей композиции различные сорта растений, художник был предельно точен. Он тщательно изучил то, что произросло в окрестностях Флоренции в период с марта по май. Последователи картины, “опознали” в ней свыше 50 видов цветов и трав.

Так, Боттичелли продумал не только ритмическое решение композиции, но и каждую деталь. Свое видение природы раскрыл нам великий сын осетинского народа К.Л.Хетагуров не только в своих стихах, но и в картинах.

Рис. 4

Перед вами картина Коста Левановича Хетагурова, “Перевал Зикара”. Он внес неоценимый вклад в развитие культуры осетинского народа. Перед нами грозные скалы,нависшие над ущельем. Неприступность скал смягчает нежный цвет голубого неба и белого искрящегося снега. Хетагуров был не только поэтом, художником, но и просветителем своего народа. К.Л. Хетагуров писал стихи, которые полюбились народу. Некоторые из них стали осетинскими народными песнями. К стихам поэта часто обращались и осетинские композиторы. Сейчас вы услышите романс “Джук-тур”, который написал осетинский композитор Илья Габараев на стихи Коста Хетагурова.

Джуг-тур – дикий козел, который встречается на неприступных высотах кавказских гор. Слушаем записи.

– О чем этот романс? (О красивой природе Кавказа и гордом Джук-Туре.)

– С чего начался романс? (Фортепианного вступления, которое передает переживание автора.)

– А какое впечатление произвел на вас сам романс?

– Что вы себе представили, слушая это произведение? (Картину царственно застывших снежных гор.)

– Кто исполнил романс? (Солистка в фортепианном сопровождении.)

– Какое в нем настроение? (Грустное, печальное.)

Совсем другое настроение в песне над которой мы начали работать на прошлом уроке.

– Что это за песня и какое в ней настроение? (“Песня моя Иристон” осетинского композитора Ильи Габараева, сл. А.Налбалдяна.)

Песня яркая, радостная, торжественная, предает любовь к Родине, является неофициальным гимном нашей республики. Исполнение песни. Работа над вокально-хоровыми навыками.

Итог урока:

Итак, ребята сегодня мы еще раз убедились в том, что язык искусства понятен и интересен во всех проявлениях: будь то стихи, музыка, картины. Все это искусство, которое воздействует на человека и его душу. Прекрасные картины, которые мы сегодня видели, необыкновенно красивая музыка, которую мы слушали, были созданы великими творцами. Такое воздействие на них оказала природа, которая их окружала.

Приложение.

Ноты песни “О земной красоте”.

Слова стихотворения “Джук-Тур”.

Ноты песни “Песня моя Иристон”, И. Габараева.

Бестрепетно, гордо стоит на утесе Джук-тур круторогий в застывших снегах И, весь индевея в трескучем морозе, Как жемчуг, горит он в багровых лучах. Над ним лишь короной алмазной сверкает В прозрачной лазури незыблемый Шат; У ног его в дымке Кавказ утопает, Чернеют утесы и реки шуршат... И луг зеленеет, и серна младая Задумчиво смотрит в туманную даль... И смутно, на эту картину взирая, Познал я впервые любовь и печаль... 1893 г. (?) 1 Дикий баран. (Примеч. авт.) Источник - сайт, посвященный Коста Левановичу Хетагурову, выдающемуся сыну осетинского народа

В бурю

Буря по ущелью
Облака несет,
Вихрем и метелью,
Кружится, ревет...

Снегом забивает
Щели между скал,
Стонет, завывает,
Плачет, как шакал.

В каменной постели,
В ледяной коре,
Мрет, как в подземельи,
Как в глухой норе,

Горного потока
Неумолчный шум...
На скале высоко
Замер и аул.

Сакли словно гробы
Из гранитных плит
Прячутся в сугробы...
Сон везде царит.

Только над дорогой,
Под карнизом скал,
В сакельке убогой
Свет не угасал...

Дети полукругом
У огня сидят...
Ссорятся друг с другом,—
Есть давно хотят.

Мать их унимает,—
Бедная вдова! —
Знай,— все раздувает
Мерзлые дрова.

Дети терпеливо
Смотрят на таган...
Вот зевнул лениво
Младший мальчуган...

Холод пронимает,
А дрема долит...
Ежится... зевает...
Повалился... спит...

Щепки разгорались...
Котелок кипел...
Дети не дождались,—
Сон их одолел...

Мать их уложила
На тахту рядком,
Бережно прикрыла
Их своим платком...

И легко им стало
В мире светлых грез...
Мать лишь не сдержала
Затаенных слез...

Твердость изменила,
Страшно стало ей,—
Ведь она варила
Камни для детей.

Праздничное утро, или
Мысли, вызываемые звоном
к заутрене

Занялася заря... Вот и звон из церквей С вестью радостной мир облетает И к святым алтарям миллионы людей Поклониться Христу призывает... Разодетой толпой, как большой маскарад, Наполняют они все молельни, И бедняк и богач в ожиданье наград Раболепно склоняют колени. Пред святым алтарем с площадным хвастовством Ставят ярко горящие свечи И под маской смиренья внимают потом Пенью клира и пастырской речи... Так исполнив обряд поклоненья Христу, Богу братства, любви, всепрощенья, Пред уходом спешат приложиться к кресту В фарисейском самооболыценье. И затем... Все забыв, предаются опять Своим мелким житейским занятьям... О, когда же, когда захотите понять,— Что Христос доказал вам распятьем? Много ль нужно еще вам позорных веков, Чтобы силой Христова ученья Жизнь избавить свою от тяжелых оков Повседневных пиров и безделья? Много ль нужно еще вам позорных веков, Чтоб Христа вы врагам не предали И пред казнью его вы у мрачных голгоф Так безумно «распни» не кричали? Сколько нужно еще вам позорных веков, Чтоб за братство, любовь и свободу Не боялись цепей и терновых венков, А несли бы с ним крест на Голгофу?!

01.02.2005 0 10574

Назир Хубиев,
народный поэт Карачаево-Черкесии

Коста Хетагуров - классик литературы, рыцарь дружбы и братства народов, неповторимая гордость Кавказа, колоритная и яркая личность, великий сын и гениальный поэт осетинского народа.

Родился Коста 15 октября 1859 года в горах Центрального Кавказа, в маленьком осетинском ауле Нар. Младенцу не было года, когда умерла его мать. Отец отвез его в аул Цими и передал своей родственнице Чендзе Хетагуровой, женщине золотой души и ласкового сердца. Отец будущего поэта Леван Елизарович женился вторично, и у него родилась дочь Оля. К этому времени отец вернул сына в свой дом.

В те времена горцы были прижаты к диким скалам. Они страдали от безземелья и ели сводили концы с концами. Во время своего путешествия в Эрзрум А.С. Пушкин писал: "Осетины самое бедное племя из народов, обитающих на Кавказе". Об этом писал и М.Ю. Лермонтов в начале своего романа "Герой нашего времени". Печальной судьбе своего многострадального народа Коста Хетагуров посвятил свое знаменитое стихотворение "Горе", которое стало народной песней, гимном осетинского народа:

Цепью железной нам тело сковали,
Мертвым покоя в земле не дают.
Край наш поруган и горы отняли.
Всех нас позорят и розгами бьют.
Мы разбрелись, покидая отчизны,-
Скот разгоняет так бешеный зверь.
Где же ты, вождь наш? Для радостной жизни
Нас собери своим словом теперь..."
1886 г.
Перевел с осетинского А.Гулуев.

Отставной поручик русской армии Леван Хетагуров через наместника Кавказа добился разрешения о выделении плодородной земли для постоянного жительства бедной части жителей Алагирского ущелья, и в 1870 году из Северной Осетии 149 семей на арбах отправились в сторону Кубани. Переселенцы обосновались у слияния бурной Кубани, Голубой Теберды и ласковой Мары под горой Шуaна, где было основано селение Георгиевско-Осетинское Баталпашинского уезда Кубанской области. Основу осетинского селения в Карачае составили Хетагуровы, Абаевы, Цахиловы, Баскаевы, Айларовы и Чеховы.

И 11-летнему Косте открылись ворота его второй родины - высокогорного Карачая, чьей эмблемой является белокрылый, двуглавый Эльбрус.

В течение нескольких лет старшиной нового селения был сам Леван Елизарович Хетагуров. Его обеспечили пенсией, дали 200 десятин земли, дети Левана Елизаровича были определены на учебу за казенный счет. Коста с 1871 года по 1881 год учился в Ставропольской мужской гимназии, а Ольга - во Владикавказской женской гимназии.

Любознательный юный горец живо интересовался русской классической литературой и изобразительным искусством.

В 1877 году Коста в Ставропольской гимназии познакомился с будущим поэтом и художником, представителем карачаевского княжеского рода, гимназистом Исламом Крымшамхаловым. Буквально с первого дня знакомства и до конца своей жизни Коста был самым близким и верным другом Ислама.

Коста каждый год проводил каникулы у своего отца в селении Георгиевско-Осетинском. Он любил ходить по горам, знакомился с жизнью и богатым народным творчеством карачаевцев, черкесов и других народов горного края.

В 1880 году шестнадцатилетним юношей Ислам Крымшамхалов поступил на службу в Конвой русского царя и в течение четырех лет жил в Петербурге. А Коста Хетагуров в 1881 году стал студентом Петербургской академии художеств. Они оба сложились как личности именно в столице России. Там определились их демократические взгляды, укрепились гражданская позиция и творческие принципы.

В 1883 году Хетагуров был исключен из академии художеств за то, что не сдал экзамены своевременно. Однако по его настоятельной просьбе его оставили вольнослушателем еще на год. В 1885 году он приехал к своему отцу в Карачай, а в конце того же года переехал во Владикавказ.

Коста Хетагуров стал выступать против усиливавшейся колонизаторской политики царизма и антинародной деятельности местной знати. Он открыто протестовал, когда закрыли единственное во всей Осетии женское училище, после чего, 10 июня 1891 года, сразу же последовала первая ссылка поэта в Карачай.

Здесь Коста Хетагуров стал конторщиком на серебросвинцовом руднике "Эльбрус" в верховьях Кубани:

Тохтаул-Чалган* не в силах
Вдохновить певца,
Здесь толкуют лишь о жилах
Меди и свинца, -

писал поэт об этом времени.

В 1892 году в №24 петербургского журнала "Север" была опубликована серия рисунков Коста Хетагурова "Виды Большого Кавказа и нарождающийся в Карачае горный промысел" с пояснительной заметкой.

В Карачае Коста написал стихи, посвященные горам и людям второй родины поэта. Среди них особое место занимает стихотворение "Джук-тур"**:

Бестрепетно, гордо стоит на утесе
Джук-тур круторогий в застывших снегах
И, весь индевея в трескучем морозе,
Как жемчуг, горит он в багровых лучах.

Над ним лишь короной алмазной сверкает
В прозрачной глазури незыблемый Шат;
У ног его в дымке Кавказ утопает,
Чернеют утесы и реки шуршат…

И луг зеленеет, и серна младая
Задумчиво смотрит в туманную даль…
И смутно на эту картину взирая,
Познал я впервые любовь и печаль…
1893 г.

О дружбе трех выдающихся людей: Коста Хетагурова, Ислама Крымшамхалова и художника Николая Ярошенко - Леонид Бехтерев в своей книге "Поиски наследства"*** пишет:

"…В Теберде художник дружил с семьей Крымшамхаловых. Ислам Пашаевич Крымшамхалов - основоположник карачаевской литературы, один из выдающихся представителей своего народа. Его перу принадлежат переводы басен Крылова, он любил музыку, живопись. Как-то Ярошенко увидел один из пейзажей Крымшамхалова и заинтересовался. С годами дружба крепла и росла. В доме Крымшамхаловых одна из комнат была постоянно отведена Николаю Александровичу Ярошенко, другая - Коста Хетагурову".

Дружба этих трех выдающихся людей была долгой, Ислам и Ярошенко часто вместе ходили на этюды. Иногда их сопровождал и Хетагуров. Все трое любили ловить форель в Карасуу. Пешком и на лошадях Ярошенко и Крымшамхалов через Бермамыт поднимались на Бичесынское плато к пастухам, потом спускались в аул Хурзук, направлялись в Карт-Джурт. Бывал Ярошенко со своими карачаевскими друзьями и в Архызе. Здесь его принимали как большого друга и дорогого гостя.

В один из приездов художнику сделали традиционный карачаевский подарок - коня с седлом. На этой грациозной лошадке по кличке Кунак он изъездил немало горных троп.

Большая дружба, связывавшая единомышленников Коста Левановича Хетагурова и Ислама Пашаевича Крымшамхалова, нашли свое отражение в стихотворении Коста, посвященном Исламу:

Мне нравится, мой друг, что ты глядишь пытливо
И тщетно разгадать пытаешься меня,
Когда я говорю тебе полушутливо,
Что я устал любить, устал страдать любя.

Мне нравится твой взор задумчиво - глубокий,
Сомнения твои и непритворный страх,
Когда я говорю, что люди все жестоки,
Что нет небесного созвучья в их сердцах.

Не верь моим речам, исполненным проклятья,
Насмешки злой и лжи, - я им не верю сам, -
Напротив, верь что мы, как любящие братья,
Воздвигнем на земле один всеобщий храм.

Храм жизни трудовой, насильно недоступный,
Сознательной борьбы, без пыток и крови,
Храм чистой совести и правды неподкупной,
Храм просвещения, свободы и любви.
1893 г.

К. Хетагуров прекрасно знал историю, географию, культуру и быт горских народов, особенно карачаевцев, среди которых прошли его детство, юность и зрелые годы. Известный кавказовед-этнограф, доктор исторических наук Борис Калоев в своей книге "Вторая родина Косты" пишет: "Критикуя составителя "Географии России", Коста определяет территорию расселения многих народов Кавказа, их этнический состав: "В верховьях Кубани, - пишет он, - живут карачаевцы; ниже от них вперемежку ногайцы, абазины и 2-3 аула кабардинцев (черкесов - Б.К.). На севере от Эльбруса живут балкарцы, родственные карачаевцам. На северо-востоке опять кабардинцы".

И далее Б. Калоев пишет: "Коста выступает против варварских методов поисков и разработок горнопромышленниками природных богатств Кавказа, в частности, в Карачае (общ-во "Эльбрус") и Осетии (Садонское и Урухское месторождения), указывая на то, как горнопромышленники обманными путями за бесценок скупают земли у горцев, разрушают их проезжие дороги, истребляют леса, жестоко эксплуатируют рабочих".

Вспоминается и его фельетон "Тартарен", опубликованный 5 мая 1901 года в газете "Северный Кавказ". В нем К. Хетагуров высмеял очерк А.Н. Дьячкова-Тарасова "В горах Большого и Малого Карачая". Поэт обрушился на автора клеветы: "Карачаевцы никогда не обидят женщин, по народным традициям, это не подлежит никакому сомнению. Если свой уроженец Кавказа пишет такую галиматью и клевету, то какими глазами на туземцев Кавказа должен смотреть москвич, немец и всякий чужеземец? Стыдно мне за вас, господин Тартарен, стыдно!"

Внимание Коста в Карачае было обращено также на обучение детей в школах министерства народного просвещения, содержащихся за счет населения. Он с большой охотой отзывается о сравнительно высоком уровне жизни карачаевских учителей: "Учителя этих школ, - пишет Коста, - получают 600 руб. (50 руб. в месяц) с квартирой, прислугой, отоплением и освещением".

Как рассказывал мне один из современников Коста Хетагурова, 111-летний житель аула Каменномост Карачаевского района Карачаево-Черкесии Сеит-Умар Герюгов, Коста Леванович владел карачаевским языком и говорил на нем свободно, когда приезжал в аул Каменномост на свадебные торжества и похороны. Осетинский поэт был желанным гостем карачаевских аулов. Он посещал скотников, чабанов и табунщиков, живущих на высокогорных пастбищах, изучал их жизнь, посвящал им свои произведения. В этом плане очень интересно стихотворение Косты Хетагурова "Ночлег", в котором до мельчайших деталей описывается быт карачаевских скотоводов на коше:

Румяный луч заката
На Эльбрусе погас…
Пригнал к пещере стадо
Пастух в урочный час.

Собрались понемногу
Товарищи его…
Не видно - слава богу!
Потерь ни у кого.

Коров уж подоили,
Загнали в баз телят…
В пещере разместили
Овец и их ягнят.

Огонь уж раздувает
Проворный мальчуган…
Очаг дымит, пылает,
Поставлен и тачан…

Вот все к огню подсели…
Котел уже кипел…
Пока смеялись, пели,
И ужин подоспел.

Чурек сухой, ячменный,
Похлебка с молоком, -
Вот ужин неизменный,
Приправленный трудом…

И сыты, слава богу!
Пошли к своим местам
И смолкли понемногу…
Покойной ночи вам!

Хетагуров бывал во всех ущельях Карачая, но особенно его покоряло Тебердинское, где Исламом Крымшамхаловым был основан курортный поселок Теберда. Там, рядом с озером Кара-Кёль, стоял бревенчатый дом в коронованном солнцем краю, где Коста находил уют и вдохновение. Там сестра Ислама подарила другу своего брата башлык, черкеску, бурку собственного производства. Поэт очень любил ходить в них и фотографироваться.

Среди произведений Коста Хетагурова, посвященных Карачаю, особое место занимает картина "Долина Теберда", где щедро раскрылся высокий дар самобытного художника. Здесь перед нами встает одухотворенная величественная природа Домбая, передается любовь автора к горам его второй родины. Не менее интересны картины "Природный мост", "Виды Большого Карачая". В них мы узнаем течения бурной Кубани у аулов Каменномост и Карт-Джурт.

Еще одним свидетельством дружбы К.Хетагурова и И.Крымшамхалова является письмо поэта, адресованное Крымшамхалову: "Дорогой Ислам! Устрой возможно лучше моего земляка доктора Газданова. Докажи ему, что наша Теберда лучший курорт в мире. Как теперь твое здоровье? Привет семье! Твой Коста".

Конечно, Ислам выполнил просьбу Коста. И врач Д.Газданов был бесконечно благодарен И. Крымшамхалову. Оригинал этого письма хранится в Северной Осетии в музее Коста Хетагурова. А копия - в городе Теберде, в музее Ислама Крымшамхалова.

В самые трудные времена Коста Хетагуров всегда тянулся к своему отцовскому дому в селении Георгиевско-Осетинском.

В 1903 году больной поэт приехал из Владикавказа и провел свои последние годы на второй родине. За ним ухаживала сестра Ольга Левановна Кайтмазова. Сельчане не обделяли их вниманием и оказывали всяческую помощь, в то время как интеллигенция Осетии, к сожалению, оставалась к судьбе тяжело больного Косты безучастной. Известный публицист, верный друг поэта Гиго Дзасохов через газету "Казбек" обращался к интеллигенции всего осетинского народа, но его старания не увенчались успехом.

Карачаевские же друзья окружали Коста вниманием и заботой. Среди них были Ислам Крымшамхалов и известный карачаевский поэт и просветитель Ислам Акбаев.

Великий осетинский поэт Коста Леванович Хетагуров умер 1 апреля 1906 года и был похоронен в селении, основанном его отцом - Георгиевско-Осетинском. В последний путь его провожали осетины, карачаевцы, русские, черкесы и представители других национальностей. Плакали женщины, не могли удержать слез и мужчины. Это была великая утрата всех народов Кавказа. Спустя неделю тело поэта перевезли в Северную Осетию и перезахоронили во Владикавказе.

Произведения Коста Хетагурова переведены на языки народов России и зарубежных стран. Многие его стихи доступны и на карачаево-балкарском языке благодаря народному писателю Карачаево-Черкесии Осману Хубиеву. Рассказ "Охота за турами" в том же переводе издан отдельной книгой. С удовольствием перевожу стихи Коста и я. И свое слово о любимом поэте хотел бы завершить посвященными ему строками:

Под самое небо крылато
Над кручей взлетали орлы…
Здесь с думой ходил ты когда-то
По тропам моей стороны.

Насилье грудью встречая,
О правде стихом говорил.
В России, в горах Карачая,
С простыми людьми ты дружил.

Растил осетинскую лиру,
Рыдал над судьбою сирот,
Всеобщему братству и миру
Отдал своих песен полет.

Предвестник желанной свободы,
Учением гнал темноту.
И песней в суровые годы
Ты звал на борьбу бедноту.

Был стих твой, как штык солдата,
И гневен, как правды гроза…
Ночь гнета ушла без возврата -
Открыли мы солнцу глаза.

Вздохнули свободно народы,
От счастья их песня чиста.
Под солнцем великой свободы
Поют твои горы, Коста!

* Тохтаул-Чалган - название местечка в Большом Карачае близ Эльбрусского рудника.
** Джук-тур - дикий баран (прим. автора)
*** "Поиски наследства" - книга Леонида Бехтерева (Ставропольское книжное издательство, 1978 г.)

Стихотворение Коста Хетагурова «Джук - тур» редко анализируется на уроках. Это стихотворение очень яркое,выразительное и служит благодатным материалом при изучении изобразительно- выразительных средств языка на уроках литературы.

Стихотворение можно разбить на 3 части.

В первом четверостишии мы видим бесстрашного Джук-тура, покрытого сверкающим инеем.

Во второй части поэт рисует несокрушимого Шата (Эльбруса) с заснеженными вершинами, которые,как алмазная корона,венчают царя среди Кавказских гор.

И в третьей части появляется молодая задумчивая серна. Это стихотворение Коста посвящает любимой девушке Анне Цаликовой, и, видимо, пишет о неразделенной любви. Как и во многих произведениях и здесь поэт восторгается суровой красотой Кавказа. По мнению Х. Ардасенова, «смелый образ джук - тура, гордо стоящего на утесе, созвучен образу горцев. Такими же гордыми,статными,смелыми хотел их видеть Коста.»

Это последняя серия фотографий картин из осетинских музеев - портреты Коста, иллюстрации к "черкесской" поэме "Фатима", "Плачущей скале", и др.

А.Джанаев. Портреты родителей К.Хетагурова, Левана и Марии

А.Джанаев. Коста среди своих героев

А.Джанаев. Еще два портрета Коста

М.Туганов. Иллюстрация к стихотворению К.Хетагурова "Афсати" (справа - фрагмент из него)

Иллюстрации М.Туганова и А.Джанаева к стихотворению К.Хетагурова "Кубады"

М.Туганов. Иллюстрация к поэме К.Хетагурова "Плачущая скала"

Везде гнетущую тревогу
Вселяла весть о том, что враг
Поставил за Кубанью ногу
И силится пробить дорогу
К Дарьялу в девственных лесах.

Тревожней становились вести,-
Пощады побежденным нет.
К защите родины и чести
Решит ли приступить совет?
Двенадцать стариков почетных
Уже рядят двенадцать дней,
Как встретить коршунов залетных,
Незваных потчевать гостей?
И лишь с тринадцатым заходом
Едва-едва могли решить,
Что лучше умереть народом
Свободным, чем кровавым потом
Рабами деспоту служить.

И весь народ единогласно
Решенье принял, как закон,
Хоть волю понимали разно,
А рабство понимал ли он?
Решили запастись отвагой,
Зернистым порохом, свинцом...
«Не поменяется папахой,-
Клялись все,- с девичьим платком
Никто из нас». И в довершенье
Утес, замкнувший головой
Исток глубокого ущелья,
Народ решил без замедленья
Украсить башней боевой.

Работа быстро закипела.
На мшистых каменных плечах
Утеса положили смело
Подножье стен,- пусть знает враг,
Какой незыблемой заставой
Ему здесь загородят путь,
С какой отчаянной отвагой
Здесь каждый грудью встретит грудь,
Как страха, жалости не зная,
Здесь все решились, как один,
Погибнуть, кровью истекая,
Как честь страны, свободу края
Ценить умеет осетин!
...
С лучом румяного восхода
Дарила людям своей привет
Вновь пробужденная природа...
Но где же башня? Башни нет!..
Не видно на вершине дикой
Утеса даже и следа,
Как будто этот труд великий
И не был начат никогда.
Внизу лишь, в глубине долины,
Валялись плиты здесь и там...
Непостижимо!-«Без причины
Нет бед»,- решают осетины
И шлют молитвы к небесам.

Двенадцать стариков почетных
Уже рядят двенадцать дней,
Как испросить у сил небесных
Прощенье за грехи людей?
И чем прогневанное небо
Умилостивить, чтоб оно
С врагом, громящим все так смело,
Не действовало заодно.
И лишь с тринадцатым заходом
Едва-едва могли решить,
Что чем под ясным небосводом
Быть небом проклятым народом,-
Так лучше умереть, не жить!

М.Туганов. Иллюстрация к поэме К.Хетагурова "Фатима"

И как работал, как он бился! Не знал покоя день и ночь... Построил саклю и влюбился На горе в княжескую дочь... В борьбе с безумною мечтою Жизнь стала пыткой... Видит бог, Хотел покончить он с собою, Но сердце побороть не мог. ... Он взял топор и зашагал Между деревьев... Вот струится Родник знакомый. Он припал Устами жадными к воде... Напился... Широко вздыхает... На мягкой, темной бороде Струя жемчужная играет... Он снял ее и поднял взоры К просвету... Снеговые горы Прощались с солнцем,- близок час Вечерний совершить намаз... ... Но снова шелест под кустом!.. Раздался выстрел... Он, как гром, По всем ущельям прокатился, Гудел, трещал, шипел, дробился И долго, долго не смолкал В далеких отголосках скал...

А.Джанаев. Иллюстрация к рассказу К.Хетагурова "Охота за турами"

И действительно, в этом месте тропа прекращалась. Тедо посмотрел вперед и шагах в десяти увидел большой выступ скалы, где заметно было продолжение тропы. Но промежуток между охотниками и тропою представлял из себя почти отвесную каменную стену, вершина которой исчезала в утреннем тумане, а основание терялось в глубине зияющей пропасти. Много надо мужества и беспредельной отваги, чтобы перебраться на продолжение тропы, цепляясь за едва заметные уступы, за щели и морщины каменной скалы; но отважные горцы привыкли уже бороться с такими препятствиями. Аллах!! - раздался вдруг отчаянный крик охотника. Сабан сорвался; но товарищи его были готовы к такому случаю: они крепко держали веревку, и молодой осетин качался над бездной пропасти. Минута была ужасная. Тедо видел, как проскочил тур, как под его ногами пошатнулся камень, за ним другой, третий... Еще секунда, и вся эта рыхлая громада заколыхалась, двинулась и грозно загрохотала по крутой стремнине. Каждый камешек увлекал за собой тысячи других... Гром и рокотанье завала были слышны на десятки верст. Густое облако пыли наполнило все ущелье...

Пока подбирал цитаты, подумалось - пиши Хетагуров сейчас о духовном падении осетин, как о "проклятом народе", о мужестве представителей осетинского "экстремистского анклава", то пошел бы Коста по статье), российское ФСБ одобряет совсем другую "народную" поэзию...