Для многих людей понятие «церковный брак» означает что-то свое, однако его суть от этого не изменяется. Это узаконивание своих отношений в Церкви перед очами Божьими согласно Сегодня этот вид бракосочетания носит, скорее, морально-культурный оттенок, поскольку не имеет никакой юридической силы.

В дореволюционной России, напротив, только так можно было узаконить свои отношения. Но к этому мы вернемся чуть позже.

Церковный брак в Российской Империи

Во времена императора Николая Первого бракосочетание считалось христианским таинством, благословляемым Церковью и превращающимся в супружеский союз по образу союза Иисуса Христа и Церкви. Другими словами, церковный брак от лица Господа благословлял жениха и невесту, которые изъявили свое желание совместной жизни, на право быть мужем и женой. Традиционная формальная процедура, которая в то время обязательно должна была совершаться перед венчанием, - Ее суть была в уведомлении окружающих людей о том, что мужчина и женщина по взаимному согласию готовы стать одной семьей.

Расторжение церковного брака

Вообще, считается, что брак, заключенный перед лицом Бога, нельзя расторгать, ведь если молодые обвенчались в Церкви, то дали клятву в верности друг другу перед самим Господом, а расторжение союза - это невыполнение данной клятвы, что расценивается как обман Всевышнего.

А обманывать его нехорошо. Церковь не приветствует развенчивание, более того - осуждает таких людей. Церковный брак - это вечная любовь и верность друг другу. Господь Бог уж точно не подразумевал их расторжения. Но нет ничего невозможного! Как бы ни осуждался церковный развод, он считается снисхождением Господа к человеческой немощи, поэтому право на проведение такой процедуры остается за архиереем. Он снимет прежнее благословление при наличии мотивов к разводу, а также всей необходимой документации юридического характера: свидетельства о разводе, паспортов. Сегодня мотивов для развенчивания достаточно, но в Евангелии Бог указал только один - прелюбодеяние. К слову сказать, Церковь допускает до трех попыток узаконивания своих отношений.

Гражданский брак - что это?

Вопреки неверному толкованию некоторыми людьми понятия гражданского никакое не сожительство. Гражданский брак - это официальное вступление в семейные отношения, зарегистрированное органами ЗАГСа. То, что сегодня некоторые называют этим словосочетанием, имеет свое четкое название - "незарегистрированное сожительство".

Люди, давайте грамотно называть вещи своими именами!

Церковный и гражданский брак

Интересно, что сегодня официальное замужество (гражданский брак) может происходить без церковного венчания, но вот наоборот - никак! Поскольку в современной России православное венчание не имеет юридической силы, то и не может выступать как самостоятельная процедура регистрации новой ячейки общества. Однако в дореволюционное время церковный брак был единственным официальным путем для создания своей семьи. Что тут скажешь, меняется время, меняются эпохи, изменяются духовные ценности людей…

Считается, что давать торжественные и проникновенные обещания перед первым поцелуем на свадебной церемонии – традиция европейских свадеб. Однако свадебная клятва существовала во все времена на территории бывшего СССР. Просто ее произносила работница ЗАГСа, а молодожены или повторяли слова, или отвечали на вопросы.

Когда говорить

Современные обещания у алтаря подобны небольшим лирическим произведениям, в стихотворной форме или в прозе. И жених, невеста, решившие, что на свадьбе будет момент обмена клятвами, готовят их заранее. В сценарий включают обет любви обычно следующим образом:

1. Во время официальной регистрации – в ЗАГСе или дворце бракосочетания. Перед тем, как жениха и невесту объявляют мужем и женой, они произносят слова любви и обещания верности. После этого обмениваются кольцами.
2. Во время венчания или регистрации согласно религиозному исповеданию. В христианстве слова клятвы может подсказать священник, который исповедует будущих новобрачных перед венчанием. В исламе молодые не говорят слов, а только выражают согласие с тем, что говорит имам. В иудаизме слова обет говорит только жених. За обещания молодых в Японии отвечает весь клан, которому принадлежит жених или невеста.
3. Свадебное застолье – здесь обычно произносят шуточные клятвы в стихах. Обычно их включает в сценарий тамада и дает прочитать молодоженам. Или молодые должны приготовить свои слова.

Чтобы понять, как написать свою свадебную клятву, нужно, прежде всего, побыть наедине с самим собой. Можно включить диктофон и сказать слова любви. Потом прослушать и записать то, что понравилось. Если процесс написания зашел в тупик – отложить на следующий день. Иногда самые лучшие свадебные клятвы – это признание, сделанное экспромтом. Но на всякий случай стоит иметь лист-подсказку.

Какие бывают свадебные клятвы

Помимо того, что обещания и признания, которыми делится пара друг с другом, могут быть в стихах и прозе, их можно условно разделить на несколько категорий.

• Торжественные – произносятся во время официальной церемонии. Обычно клятва состоит из 2-3 предложений и заканчивается словами о верности и желании идти об руку до конца своих дней.
• Религиозные – слова для составления обета берут из Священных Писаний, советуются со священнослужителями. Такая клятва должна соответствовать определенным стандартам.
• Во время выездных церемоний, на тематических свадьбах молодожены выбирают стиль клятвы, который будет вписываться в свадебный день. Слова подбирают тоже в русле свадьбы.
• Шуточные клятвы больше похожи на частушки, если написаны в стихотворной форме.
• Заимствованные клятвы из любимых кинофильмов и театральных постановок. Наиболее популярные из них – клятва Кэрри Брэдшоу из кинофильма «Любовь в большом городе», клятвы Моники и Чендлера из телесериала «Друзья».
• Постановочные — клятва превращается в мини-спектакль. Например, жених и невеста обмениваются ключиками – как символами ключей от сердца и произносят слова клятвы. Или сажают куст розы, дерево – в знак своей любви и верности друг другу.

Примеры клятвы для жениха

Легко сказать слова любви и нежности наедине. Совсем другое – рассказать о своих чувствах при свидетелях. Поэтому слова клятвы лучше приготовить заранее. Ниже представлены возможные варианты торжественного обета любви и верности для жениха.

• Я, (имя, фамилия) в этот час клянусь любить тебя (Имя невесты) до скончания моих дней. Я обещаю защищать, холить и лелеять наши чувства. Я выбрал тебя в жены и клянусь, что всегда буду верным мужем и преданным другом.
• Перед лицом всех собравшихся я клянусь любить тебя вечно. Клянусь, что нежность моя и верность моя никогда не разочаруют тебя. Я буду беречь наше счастье и сделаю все возможное, чтобы оно было вечным.
• Я люблю тебя и буду любить вечно. Ты – та, которую я выбрал себе в жены. Я буду с тобой в радости, печали, болезни и старости. Ты – моя судьба, мое счастье, моя жизнь.

Слова клятвы невесты

Невестам написать клятву легче. Женщины по природе своей готовы говорить о любви. Чтобы написать свою клятву, можно вспомнить о первой встрече, поцелуе, о памятных событиях и значимых словах. Для вдохновения ниже предложены примеры свадебной клятвы невесты.

• Я беру тебя в мужья и заявляю – ты мой единственный и ты в моем сердце навеки. Я клянусь любить тебя вечно, клянусь быть верной до скончания дней моих. Обещаю быть верным другом и хорошей хозяйкой. Пусть наше счастье крепнет день ото дня.
• Милый, я клянусь тебе в этот торжественный миг в своей бесконечной любви. Счастье, которое ты подарил мне, будет длиться столько, сколько мы будем вместе. Мы стоим в начале пути, и я вижу наше будущее только с тобой.
• Я принимаю твою клятву и взамен прошу услышать мою. Я клянусь, что буду любить тебя вечно. Я обещаю беречь наше счастье. Я обещаю дарить свою нежность и ласку тебе –моему единственному мужчине до конца дней моих. Я клянусь быть верной женой и хорошей хозяйкой.

Русский поэт, декабрист. Друг А. С. Пушкина. Участник восстания на Сенатской площади (1825). Приговорен к тюремному заключению и вечной ссылке. Оды, послания ("Смерть Байрона", 1824; "Тень Рылеева", 1827), трагедии ("Аргивяне", 1822 — 25, "Прокофий Ляпунов", 1834), романтическая драма "Ижорский" (опубл. 1835, 1841, 1939), поэмы "Вечный жид", опубл. 1878), роман "Последний Колонна" (1832 — 43; опубл. 1937). Критические статьи; "Дневник", написан в заключении (опубл. 1929).

Биография

Кюхельбекер Вильгельм Карлович (1797 — 1846), поэт, прозаик.

Родился 10 июля (21 н.с.) в Петербурге в дворянской семье обрусевших немцев. Детство провел в Эстонии, где семья поселилась после отставки отца.

В 1808 был отдан в частный пансион, а через три года поступил в Царскосельский лицей, где его друзьями стали Пушкин и Дельвиг. С ранних лет проявлял черты вольнолюбия, был членом кружка декабриста Бурцева, глубоко изучал общественные науки, составлял словарь политических терминов, серьезно занимался литературой. Считался одним из признанных лицейских поэтов. Уже в 1815 печатался в журналах "Сын Отечества", "Амфион", принимал активное участие в "Вольном обществе любителей российской словесности", на одном из заседаний которого в 1820 читал стихи, посвященные ссыльному Пушкину, что послужило поводом для доноса на Кюхельбекера. Чувствуя надвигающуюся опасность, по совету друзей отправляется за границу в качестве секретаря вельможи А. Нарышкина. Побывал в Германии, где посетил Гёте, которому посвятил стихотворение "К Прометею". В Париже читал лекции по русской литературе, имевшие большой успех. Вольнолюбивая направленность этих лекций вызвала недовольство царского посланника, добившегося немедленного возвращения поэта в Россию.

Друзья помогли ему поступить на службу к генералу Ермолову, и он в 1821 отправился на Кавказ, в Тифлисе встретился и подружился с Грибоедовым. Однако уже в мае 1822 Кюхельбекер подал прошение об увольнении и уехал к сестре в имение Закуп Смоленской губернии. Здесь написал несколько лирических стихотворений, закончил трагедию "Аргивяне", сочинил поэму "Кассандра", начал поэму о Грибоедове.

Обстоятельства материального порядка побудили его летом 1823 приехать в Москву. Поэт сблизился с Одоевским, вместе с которым начал издавать альманах "Мнемозина", где печатались Пушкин, Баратынский, Языков. Кюхельбекер писал стихи о восстании в Греции, на смерть Байрона, послания Ермолову, Грибоедову, стихотворение "Участь русских поэтов".

В 1825 поселился в Петербурге, вошел в круг декабристов, был принят в члены Северного общества. 14 декабря Кюхельбекер, один из немногих "штатских" среди военных, проявлял бурную деятельность: посещал восставшие части, мужественно вел себя на площади, стрелял в великого князя Михаила Павловича. Когда войска восставших были рассеянны, переодевшись в крестьянское платье, он пытался бежать за границу. Арестованный в Варшаве, был приговорен к смертной казни, впоследствии замененной длительной каторгой.

После десяти лет одиночного заключения в Динабургской и Свеаборгской крепостях был сослан в Сибирь на поселение. Однако и в крепости, и в ссылке он продолжал заниматься творчеством, создав такие произведения, как поэма "Сирота", трагедии "Прокофий Ляпунов" и "Ижорский", повесть "Последняя Колонна", сказку "Иван, купецкий сын", воспоминания "Тень Рылеева", "Памяти Грибоедова". Некоторые из его произведений Пушкину удалось напечатать под псевдонимом. После смерти своего великого друга Кюхельбекер потерял и эту возможность.

В ссылке Кюхельбекер женился на дочери почтмейстера Артемова, неграмотной женщине, которую учил и воспитывал. Вместе с семьей перебирался из одного сибирского местечка в другое и, наконец, уже больной туберкулезом и слепой, поселился в Тобольске.

Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) Вересаев Викентий Викентьевич

Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797–1846)

Вильгельм Карлович Кюхельбекер

И фамилия у него была смешная – Кюхельбекер, и весь он был ужасно смешной: длинный, тощий, с выпученными глазами, тугой на ухо, с кривящимся при разговоре ртом, весь какой-то извивающийся, настоящий Глиста, – такое ему и было прозвание среди товарищей. Еще прозвание ему было – Кюхля. Был вспыльчив до полной необузданности, самолюбив, обидчив, легко возбуждался и тогда терял всякий внутренний регулятор.

И ко всему – еще писал стихи. Среди лицейских товарищей его немало было стихотворцев: на первом месте Илличевский, за ним Пушкин, Дельвиг, Яковлев и другие. Но Кюхля и в стихах был так же смешон, как во всем. Ни на кого в лицее не было писано так много эпиграмм, как на него.

Илличевский:

Явися, Вилинька, и докажи собой,

Что ты и телом, и душой

Урод пресовершенный!

Пусть Бог дела его забудет,

Как свет забыл его стихи!

Вот Виля: он любовью дышит,

Он песни пишет зло;

Как Геркулес, сатиры пишет;

Влюблен, как Буало.

(Буало был кастрат.)

Пушкин заболел и лежал в лазарете. Там он написал своих «Пирующих студентов» и пригласил товарищей послушать. После вечернего чая они пошли к нему гурьбой с гувернером Чириковым. Началось чтение.

Друзья! Досужный час настал;

Все тихо, все в покое…

Внимание общее, тишина глубокая по временам только прерывалась восклицаниями. Кюхельбекер просил не мешать, он слушал в полном упоении. И вдруг – заключительные стихи:

Писатель! За свои грехи

Ты с виду всех трезвее;

Вильгельм, прочти свои стихи,

Чтоб мне заснуть скорее.

Взрыв хохота. Публика забыла поэта, стихи его и бросилась тормошить Кюхельбекера, совершенно ошалевшего от неожиданности.

И не только в стихах товарищи издевались над Кюхельбекером. Однажды за обедом Малиновский вылил ему на голову тарелку супу. Кюхельбекер так был потрясен, что заболел горячкой, убежал из больницы и бросился в пруд, чтобы утопиться. Но у него все делалось нелепо: в пруду не могла бы утопиться и мышь. Кюхлю вытащили, и событие это сделалось тоже предметом злых издевательств школьников: в журнале «Лицейский мудрец» появилась карикатура Илличевского, в которой профессора тащут Кюхлю из воды, зацепив багром его галстук. Был он и очень рассеян. Однажды, например, гуляя в царскосельском парке, принял великого князя Николая Павловича за знакомого офицера, вступил с ним в дружескую беседу и очень был удивлен его холодностью.

Однако под смешной и нелепой наружностью Кюхельбекера таился чистейший энтузиаст, горевший мечтами о добре и красоте, восторженный любитель поэзии, добрейший и незлопамятный человек. Учился он хорошо, был начитаннее всех своих товарищей, знакомил их с немецкой литературой. Пушкин называл его живым лексиконом и вдохновенным комментарием, а директор лицея Энгельгардт дал о нем такой отзыв: «Читал все и обо всем; имеет большие способности, прилежание, добрую волю, много сердца и добродушия, но в нем совершенно нет вкуса, такта, грации, меры и определенной цели. Чувство чести и добродетели проявляется в нем иногда каким-то донкихотством».

Кюхельбекер окончил курс с серебряной медалью. Был зачислен в коллегию иностранных дел и одновременно поступил в университетский Благородный пансион старшим преподавателем русской и латинской словесности. Здесь его учениками были Лев Пушкин, Соболевский, М. Глинка. Он свел знакомство со всеми известными писателями, бывал, между прочим, у Жуковского и порядочно докучал ему своими стихами. Однажды Жуковский был зван куда-то на вечер и не явился. Когда его спросили, отчего он не был, Жуковский ответил:

– Я еще накануне расстроил себе желудок; к тому же пришел Кюхельбекер, и я остался дома.

Пушкин изложил этот ответ такими стихами:

За ужином объелся я,

Да Яков запер дверь оплошно, –

Так было мне, мои друзья,

И кюхельбекерно и тошно!

Кюхельбекер взбесился и вызвал Пушкина на дуэль. Никак нельзя было отговорить его. Пришлось Пушкину принять вызов. Кюхельбекер стрелял первый и промахнулся. Пушкин бросил пистолет и хотел обнять товарища. Но Кюхельбекер неистово закричал:

– Стреляй, стреляй!

Пушкин выстрелил в воздух, подал Кюхельбекеру руку и сказал:

– Полно дурачиться, милый; пойдем чай пить!

Кюхельбекер очень много писал и печатал; принадлежал к литературной группе молодых архаистов, в которую входили Грибоедов, Катенин, Жандр. Некоторые новейшие исследователи высоко оценивают как поэтическую, так и критическую деятельность Кюхельбекера и даже отрицательное отношение современников к поэзии его объясняют тем, что Кюхельбекер был новатором. Так это или не так, но во всяком случае и из современников Кюхельбекера некоторые признавали за ним большие дарования. Баратынский, например, писал: «Кюхельбекер – человек занимательный по многим отношениям и рано или поздно вроде Руссо очень будет заметен между нашими писателями. Он с большими дарованиями, и характер его очень сходен с характером женевского чудака: та же чувствительность и недоверчивость, то же беспокойное самолюбие, влекущее к неумеренным мнениям, дабы отличаться особенным образом мыслей; и порою та же восторженная любовь к правде, к добру, к прекрасному, которой он все готов принести в жертву; человек вместе достойный уважения и сожаления, рожденный для любви к славе (может быть, и для славы) и для несчастия».

В 1820 г. вследствие каких-то недоразумений Кюхельбекеру пришлось покинуть преподавательскую деятельность и выйти в отставку. Он поехал за границу в качестве секретаря при обер-камергере А.Л. Нарышкине. Там – опять недоразумения. В Париже он стал читать лекции о славянском языке и русской литературе. Читал с большим воодушевлением; однажды в конце речи махнул рукой, сшиб свечу, стакан с водой, хотел его удержать и сам слетел с кафедры. «Лекции мои имели цель самую благонамеренную, – писал он сестре. – Может быть, я и был неосторожным; может быть, найдут в них несколько слов неудобных, но я никак не предвидел того, что ожидало меня». После одной речи, в которой Кюхельбекер говорил о влиянии на родное слово вольного Новгорода и его веча, он получил через посольство приказание прекратить чтение лекций и вернуться в Россию. Нарышкин отказал ему от места. С помощью поэта В. И. Туманского Кюхельбекер добрался до Петербурга. Там голодал и пропадал от нужды. Друзья устроили его на Кавказ чиновником особых поручений при Ермолове. Но там он пробыл только несколько месяцев: поссорился с племянником Ермолова Похвисневым, вызвал его на дуэль; тот отказался; тогда Кюхельбекер дал ему две пощечины; дуэль состоялась; Кюхельбекер промахнулся, пистолет Похвиснева дал осечку. Кюхельбекер был уволен в отставку. Год прожил в смоленской деревне у сестры, потом перебрался в Москву. В Москве давал частные уроки, сошелся с кружком князя В. Ф. Одоевского и Веневитинова, много писал, издавал вместе с Одоевским литературные сборники «Мнемозина». Около этого времени с ним познакомилась молодая девушка С. М. Салтыкова, будущая жена Дельвига, и писала о нем подруге: «Это горячая голова, каких мало; пылкое воображение заставило его наделать тысячу глупостей, но он так умен, так любезен, так образован, что все в нем кажется хорошим, даже это самое воображение; признаюсь, то, что другие хулят, мне очень нравится. Он любит все, что поэтично. У этого бедного молодого человека нет решительно ничего. Ужасно досадно, что он судит так хорошо, а сам пишет плохо».

В апреле 1825 г. Кюхельбекер переселился в Петербург. Рылеев писал Пушкину: «Читали твоих «Цыган». Можешь себе представить, что делалось с Кюхельбекером. Что за прелестный человек этот Кюхельбекер! Как он любит тебя! Как он молод и свеж!» За несколько дней до 14 декабря Рылеев принял Кюхельбекера в Тайное общество. В день восстания Кюхельбекер все время находился на площади среди восставших, в каком-то полупомешательстве метался по площади, потрясал пистолетом, размахивал где-то подхваченным палашом, командовал людям, которые его не слушали, хотел вести в штыки солдат гвардейского экипажа, но они за ним не пошли; навел пистолет на великого князя Михаила Павловича, но какой-то солдат отвел его, пытался выстрелить в генерала Воинова, но пистолет дал осечку. Он «просто был воспламенен, как длинная ракета», писал Дельвиг. После разгрома восстания Кюхельбекер бежал в Варшаву, но там был арестован по приметам, услужливо сообщенным полиции Булгариным. На допросах каялся, выдавал, утверждал, что стрелять в великого князя Михаила Павловича его подговорил И. Пущин, и настаивал на этом даже на очной ставке с Пущиным; Пущин это решительно отрицал. Кюхельбекер был приговорен к двадцати годам каторжных работ. И. И. Пущин впоследствии писал Е. А. Энгельгардту: «Если бы вам рассказать все проделки Вильгельма в день происшествия и в день объявления приговора, то вы просто погибли бы от смеху, несмотря, что он был тогда на сцене трагической и довольно важной». Осенью 1827 г. Кюхельбекер из Шлиссельбургской крепости был переведен в Динабургскую. В пути, на почтовой станции под Боровичами, он вдруг увидел у станционного крыльца проезжего, пристально в него всматривавшегося, и узнал Пушкина. Они кинулись друг другу в объятия. Жандармы их растащили, фельдъегерь с угрозами и ругательством схватил Пушкина за руку. Кюхельбекеру сделалось дурно. Жандармы дали ему воды; посадили в тележку и ускакали.

Долго Кюхельбекер сидел в разных крепостях и только в 1835г. был отправлен в Сибирь на поселение. Там женился на необразованной мещанке, дочери почтмейстера. В 1845 г. И. И. Пущин писал Энгельгардту: «Три дня погостил у меня оригинал Вильгельм. Приехал на житие в Курган со своею Дросидой Ивановной, двумя крикливыми детьми и с ящиком литературных произведений. Обнял я его с прежним лицейским чувством. Зачитал меня стихами донельзя; по праву гостеприимства я должен был слушать и вместо критики молчать, щадя постоянно развивающееся авторское самолюбие. Не могу сказать вам, чтобы его семейный быт убеждал в приятности супружества. По-моему, они соединились без всякой данной на счастье. Признаюсь вам, я не раз задумывался, глядя на эту картину, слушая стихи, возгласы мужиковатой «дронюшки», как ее называет муженек, и беспрестанный визг детей. Выбор супружницы доказывает вкус и ловкость нашего чудака: и в Баргузине можно было найти что-нибудь хоть для глаз получше. Нрав ее необыкновенно тяжел, и симпатии между ними никакой. Странно то, что он в толстой своей бабе видит расстроенное здоровье и даже нервические припадки, боится ей противоречить и беспрестанно просит посредничества; а между тем баба беснуется на просторе; он же говорит: «Ты видишь, как она раздражительна!» Все это в порядке вещей: жаль, да помочь нечем». О себе и о художественном своем даровании Кюхельбекер был очень высокого мнения; находил, например, что некоторые молодые поэты обкрадывают, как писал он Пушкину, «и тебя, и меня». Писал в дневнике: «Вальтер Скотт в детстве был охотник рассказывать своим товарищам сказки, которые сам выдумывал. Это у него общее с Гете и (осмелюсь ли после таких людей называть себя?) со мною» и т. п.

К стихотворным упражнениям Кюхельбекера в лицейскую пору Пушкин, как мы видели, относился с насмешкой. С насмешкой же, но более добродушной и сдержанной, относился он и к дальнейшим творениям Кюхельбекера. В 1822 г. он писал брату: «Читал стихи и прозу Кюхельбекера. Что за чудак! Только в его голову могла войти жидовская мысль воспевать Грецию славянорусскими стихами, целиком взятыми из Иеремия». Потешается над такими выражениями Кюхельбекера, как «резвоскачущая кровь», по поводу двустишия «Я всегда в уединении пас стада главы моей» спрашивает озорно: «Вшей?» и т. п. Однако к самому Кюхельбекеру Пушкин уже в лицейскую пору и потом в продолжение всей своей жизни относился с неизменной, чисто братской любовью. По окончании лицея посвятил ему задушевное стихотворение «Разлука». Из ссылки постоянно передавал ему в письмах к друзьям поклоны, с беспокойством следил за похождениями Кюхельбекера, зная его исключительный талант повсюду ввязываться в беду, писал Гнедичу: «Ах, Боже мой, что-то с ним делается, судьба его меня беспокоит до крайности». ИВяземскому: «Что мой Кюхля, за которого я стражду, но все люблю?» В стихотворении «19 октября» (1825) Пушкин так вспоминал Кюхельбекера:

Служенье муз не терпит суеты;

Прекрасное должно быть величаво:

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты…

Опомнимся – но поздно! и уныло

Глядим назад, следов не видя там.

Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук

Не стоит мир; оставим заблужденья!

Сокроем жизнь под сень уединенья!

Я жду тебя, мой запоздалый друг –

Приди; огнем волшебного рассказа

Сердечные преданья оживи;

Поговорим о бурных днях Кавказа,

О Шиллере, о славе, о любви.

Когда Кюхельбекер сидел в крепости, Пушкин посылал ему книги, вел с ним переписку, вызывая этим грозные запросы Бенкендорфа.