Дворец ольги валериановны палей в царском селе. Ольга Валериановна Палей: биография

Главная

По литературе

Натали Палей - французская манекенщица и голливудская артистка. Является княжной из рода Романовых. Одна из самых популярных моделей своего времени. В статье будет описана биография манекенщицы.

Родители

Наталья Павловна Палей появилась на свет в Париже в 1905 году. Дело в том, что родители девочки были «изгнанниками». Им запретили въезд в Россию. А началось всё с того, что отец Натали - Великий князь Павел Александрович - рано овдовел. Спустя некоторое время он полюбил обаятельную, красивую и умную Ольгу Пистолькорс. Девушка происходила из семьи незнатного и небогатого петербургского чиновника. К тому же она была замужем. Для семьи Романовых это стало весьма скандальной историей. Когда Ольга развелась, Павел Александрович тайно обвенчался с ней в Италии. После этого император лишил сына всех званий. Тем не менее у князя никто не отобрал его немалое состояние. Оно позволило паре вести в Европе беззаботную светскую жизнь. Их история любви, а также обаяние и красота Ольги постоянно привлекали общественное внимание.

Революция

Официальное прощение Павел получил только спустя десять лет. Супруги с детьми приехали в Россию. Князя восстановили на службе и вернули ему все звания. Ольга Палей стала законной супругой Павла и получила княжеский титул. Казалось, что теперь всё будет отлично, но в стране назревала революция. В 1917 году политический строй полностью изменился. Теперь княгиня Ольга Палей и князь Павел не сильно радовались возвращённым званиям и приобретённым титулам. Супруги теряли абсолютно всё. В марте Павла арестовали вместе с сыном Владимиром. Красные комиссары поступили с ними так же, как и с большинством членов царской семьи, - убили. Отец Натальи был расстрелян в Петропавловской крепости. А живого Владимира комиссары сбросили в шахту.

Ольга Палей прекрасно понимала, что её с дочерьми ждёт та же участь. Поэтому в спешном порядке она покинула Россию вместе с Натали и Ириной. Благодаря состоянию, которое Павел предусмотрительно оставил во Франции, Ольга с дочерьми вела весьма комфортную жизнь. Она обучала Ирину и Натали манерам, прививая девочкам безупречный вкус.

На новом месте

Как оказалось, во Франции находилось довольно много эмигрантов из России. И условия их жизни были существенно хуже, чем у Ольги Палей с дочерьми. Покинувшие пределы родной страны, избалованные когда-то роскошью дамы искали возможности для дальнейшего существования. Графини и княгини начинали работать манекенщицами, портнихами, вышивальщицами. Русская красота, дополненная умением преподнести себя, шармом и аристократическим воспитанием, приносила местным домам моды огромный доход.

Наталья Палей и её сестра Ирина даже не планировали получать дальнейшее образование. Им вполне хватало того, что передала им мать. Девочкам было сложно адаптироваться в новой стране. На их лицах читалась какая-то затаившаяся печаль и озабоченность. Ирина и Наталья отличались замкнутостью и не стремились общаться со знакомыми. Конечно, причиной тому были трагические события, случившиеся в России. Воспоминания о потере любимого брата и отца постоянно преследовали сестёр.

Ольга Палей регулярно общалась с модными портными французских домов. Княжна делала это для того, чтобы возобновить связи в высшем светском обществе. Многие высокопоставленные изгнанники из России стали открывать модные дома. Например, Ольги - Мария Павловна - основала «Китмир», специализирующийся на вышивке. Феликс и открыли «ИРФЕ». Вскоре сводный брат Ольги - князь Дмитрий - близко познакомился с модельером Коко Шанель. У француженки уже работали русские эмигрантки. Тем самым семья Палей становилась более известной в мире высокой моды. Через какое-то время Ирина вышла замуж за Фёдора Александровича (брат Юсуповой).

Начало карьеры

Княжна Наталья Палей выбрала другой путь. От рождения независимая, своенравная, изяществом и красотой похожая на мать, девушка решила стать моделью. Она начала работать сразу в двух модных домах - «ИРФЕ» и «Итеб». Вскоре Наталья завоевала Париж и стала королевой Франции. Ею очаровывались и восхищались, её любили, ей подражали. Но всё же признание было неполным, ведь Палей выступала в домах своих соотечественников-изгнанников. Через какое-то время манекенщицей заинтересовалась сама Коко Шанель. По рекомендации знаменитой француженки Натали удалось попасть в престижный модный дом Люсьена Лелонга. Последний просто не устоял перед грацией и изысканной красотой русской княжны. В 1927 году Палей и Лелонг обвенчались. Девушка стала лицом его модного дома. Родственники Натальи были очень недовольны. Они не одобрял этот неравный брак - портной и внучка императора Александра II.

Поклонники

Люсьен Лелонг полностью находился во власти красоты Палей. Он шил для неё лучшие модели одежды, а лицо манекенщицы не сходило с обложек популярных журналов. Натали были посвящены духи компании "Лелонг" - Indiskret, Mon Image, Elle…Elle. Однако одарённая и яркая Палей предпочитала, чтобы рядом с ней находились такие же мужчины. Поклонниками модели были: Сальвадор Дали, Серж Лифарь (танцовщик), Павел Челищев (художник), граф де Бомон и другие. Для этих мужчин, немалая часть которых являлась гомосексуальной, княгиня олицетворяла красоту - умную, бесстрастную и несущую свет. Где бы Натали ни находилась, её окружали яркие и интересные личности. И вполне естественно, что княгиня чувствовала себя звездой, которой все поклонялись.

Жан Кокто

В 1932 году безнадёжно влюблённый в модель Лифарь познакомил её с этим французским режиссёром. Между Кокто и Палей сразу вспыхнул роман. Жан был гомосексуалистом, и Натали стала единственной женщиной в его жизни. В манекенщице Кокто привлекала сила духа, совершенная красота, точность и острота суждений, а также умение понимать. Роман влюблённых продолжался несколько месяцев и закончился весьма трагично.

По воспоминаниям самого Жана, Палей от него забеременела, но была вынуждена пойти на аборт. Па некоторым данным, такое требования выдвинула Мари-Лор де Ноай (покровительница Кокто). Она боялась, что из-за Натали потеряет свою власть над Жаном. После этого чувствительный Кокто расстался с княжной и возненавидел всех женщин. Его многолетний любовник Жан Маре писал в своих воспоминаниях, что режиссёр не выносил даже случайного прикосновения. Тем не менее о манекенщице Кокто сохранил самые тёплые воспоминания. В его фильме «Орфей» милосердная и прекрасная Смерть имеет черты Палей.

Кинематограф

В 1933 году режиссёр Марсель л’Эрбье пригласил Наталью в свою картину «Ястреб». Партнёром девушки был Спустя год Палей снялась в фильме «Принц Жан». Обе картины имели успех. Нельзя сказать, что у модели присутствовал актёрский талант - скорее, дело было в умении подать себя публике. Да и роли Натали нельзя назвать особо глубокими. Палей играла эксцентричных, элегантных женщин, влюбляющих в себя мужчин.

Переезд в США

Брак с Лелонгом продлился недолго. Палей потеряла к Люсьену интерес. После первых успехов в кино девушка решила сосредоточиться именно на этой деятельности. Фотогеничность и красота Натали в совокупности с потрясающими нарядами Лелонга сразу же привлекли всеобщее внимание. И что более важно - Палей заметили в Голливуде. В 1937 году княгиня развелась с Люсьеном и уехала в США. Опечаленный фактом разрыва Лелонг придумал новый - Le N. Модницы 30-40-х восторженно о них отзывались.

Экзюпери

Вскоре Наталья Палей вышла замуж за режиссёра и продюсера Джона Уилсона. Княжна не оставила модельный бизнес. Она стала самой преуспевающей и востребованной манекенщицей в американской компании «Линчбойчер». Также Натали открыла салон, в котором бывали известные художники, музыканты и актёры. В гости к Палей часто захаживал Эрих Ремарк и

В 1942 году героиня этой статьи встретила известного писателя Антуана де Сент-Экзюпери. Сложно сказать, как много значил данный роман для Натали, но для француза он был чрезвычайно важен. Об этом говорят любовные письма Антуана, посвящённые Палей.

По темпераменту писатель был меланхоликом и часто впадал в депрессии. Он нуждался в регулярном утешении. В лице Натали Антуан нашёл не только возлюбленную, но и друга, умеющего поддержать в трудную минуту. Но их роман был недолгим. В 1943 году Антуан вернулся во Францию. Он вёл с княгиней переписку вплоть до своей гибели.

Ремарк

У Эриха есть роман под названием «Тени в раю». Там он рассказывает историю любви двух главных героев. Те, кто знает биографию писателя, может увидеть сходство с его реальной жизнью. Встретив Натали, Ремарк сразу пленился её умом и красотой. Долгих одиннадцать лет княгиня держала его под своим магическим влиянием. Её умение очаровывать, блестящий ум, улыбка, стройная фигура, нежная кожа и завораживающие серые глаза пленили писателя.

Ремарк и Палей познакомились в Америке. Во время их одиннадцатилетнего романа были и частые ссоры, и страстные примирения. При этом никто из окружения писателя и манекенщицы не сомневался в том, что их любовь настоящая и искренняя. Ради княгини Эрих даже расстался с великой Марлен Дитрих. Ремарк встречался с актрисой до знакомства с героиней данной статьи.

Возвращение в Америку

В 1947 году после нескольких лет путешествий Эрих решил поехать домой, в Европу. Наталья Палей составила ему компанию. И вот здесь-то их роман подошёл к концу. Ремарк остался в Швейцарии, где у него был собственный дом. А княгиня всё чаще и чаще его покидала. Натали не могла смириться с безмятежной и тихой жизнью. Палей нужны были новые друзья, встречи, перемены, яркий и насыщенный досуг. Постепенно чувства Эриха угасли. И тут писатель встретил новую любовь - Полетт Годдар. Вскоре актриса стала его женой.

Сразу после расставания Палей вернулась к Джону Уилсону в Америку. К тому времени режиссёр уже сильно пил и отличался агрессивным поведением. Натали просто не могла пригласить кого-то домой. Так её наполненная яркими и бурными событиями жизнь со временем угасла. Количество друзей княжны с каждым месяцем уменьшалось.

Депрессия

В 1961 г. Джон Уилсон скончался от цирроза печени. Наталья Палей впала в тяжёлую депрессию. Она уже не чувствовала себя ослепительной звездой. Бывшая манекенщица осталась совсем одна. От неё неожиданно отвернулось близкое окружение. Даже сестра больше не общалась с Натали. Почему это случилось? Как? Возможно, в круговерти событий Палей просто не заметила потери близких. Всю жизнь она искала ярких личностей, забыв о том, что обычным людям нужна только эмоциональная близость. Была ли она счастлива теперь? Вполне вероятно, что именно эти вопросы задавала себе когда-то успешная и красивая женщина.

Смерть

В итоге Наталья Палей, биография которой представлена выше, осознала закат собственной карьеры. Звезда княжны погасла. Она была просто стареющей женщиной. Следующие двадцать лет жизни Наталья находилась в тяжёлой депрессии. Бывшая манекенщица жила одна и ни с кем не общалась. Палей много пила и практически ослепла. В декабре 1981 года она упала, сломав шейку бедра. Доктора поставили страшный диагноз - неподвижность до конца жизни. Наталье было 76 лет, и она ни для кого не хотела стать обузой. Приняв огромную дозу снотворного, Палей добровольно ушла из этой жизни.

Княгиня Ольга Валериановна Палей, графиня фон Гогенфельзен, урождённая Карнович, родилась 14 декабря 1865 в Санкт-Петербурге
Ольга Валериановна была женой российского генерала из остзейских немцев Эриха Герхарда фон Пистолькорса (1853-1935), которому родила четырёх детей; младшая дочь, Марианна (1890-1976), предположительно входила в компанию князя Феликса Юсупова во время убийства Григория Распутина.

Затем у Ольги фон Пистолькорс начался роман с великим князем Павлом Александровичем, от которого она в 1897 г. родила сына Владимира. В конце концов это привело к разводу с мужем. Павел Александрович не получил разрешения Николая II на брак с Пистолькорс и 10 октября 1902 года обвенчался с ней в Ливорно, после чего супруги остались жить за пределами России. В 1904 г. баварский принц-регент Луитпольд даровал Ольге Пистолькорс, её сыну Владимиру и новорождённой дочери Ирине (1903-1990) титул графов фон Гогенфельзен.

Позднее смягчился и Николай II, в 1908 г. разрешивший всей семье вернуться в Россию, а в 1915 г. пожаловавший графине Гогенфельзен и уже трём её детям от великого князя (к этому времени родилась ещё и дочь Наталья- история о её жизни заслуживает отдельного рассказа) княжеский титул под фамилией Палей (украинский род Палій, известный в истории Запорожской Сечи, находился в родстве с Карновичами).

Об этом впоследствии написал Э. Ф. Голлербах: «Милостиво прощённый «августейшим племянником», вернулся в Россию Павел Александрович с гр. Гогенфельзен, и домовитая эта дама принялась устраивать в Царском богатое своё жилище. В этом «Луисез‘е» вырос прехорошенький мальчик, писавший неважные, но задушевные стихи, изящный мальчик, впоследствии погибший».

В 1910 году Ольга Валериановна приобрела у наследников сенатора А. А. Половцова дом со службами и садом на Пашковом переулке (нынешний Советский переулок). Первым владельцем этой усадьбы, основанной в 1820-е годы между дорогой на Москву, берегом пятого Нижнего пруда Екатерининского парка и территорией Ассигнационной фабрики, был статский советник И. Д. Чертков, при котором выстроили дом и заложили сад. В 1839 году участок перешёл к вдове генерал-лейтенанта Пашковой, а в 1868–1910 годах владельцами являлись Н. М. Половцова и её наследники.
Ветхий старый дом разобрали и на его месте по утверждённому 4 октября 1911 года Министерством Императорского двора проекту архитектора К. К. Шмидта построили ныне существующее здание. На главном фасаде предполагалось поместить великокняжеский герб Павла Александровича, однако этому воспротивился государь, поскольку домовладение официально принадлежало графине.
Строительством, которое велось в 1911–1912 годах, руководило управление делами Павла Александровича. Примечательно, что работы по постройке выполняли французские и бельгийские рабочие, а все материалы, включая обшивку стен и фурнитуру дверей и окон, были привезены из-за границы. В оборудовании усадьбы, предназначавшейся для постоянного проживания, использовались все новшества для устройства удобного жилища. Здесь были даже водопровод и автономная электростанция. В 1914 году - за несколько месяцев до начала Первой мировой войны - состоялось новоселье.

Облику нового дома был присущ музейно-реставрационный характер: его владельцы стремились в соответствии с современной модой воспроизвести стиль Малого Трианона в Версале, дворцов Богарне и Компьена. Для творчества К. К. Шмидта, яркого мастера новейших течений - кирпичного стиля, модерна и конструктивизма, - обращение к архитектуре классицизма было необычно и свидетельствовало о широте его творческого диапазона. Построенный зодчим дворец представлял собой хрестоматию стилей - от эпохи Людовика XIV до ампира. При этом неоклассические фасады отчасти напоминали парижский особняк великого князя Павла Александровича в Boulogne-sur-Seine. Большая часть мебели парадных комнат первого этажа была исполнена парижской фирмой Буланже в подражание историческим подлинникам, в люстрах и бра работы фирмы Делиля воспроизводились светильники Версаля. В превосходных коллекциях Гогенфельзен-Палей в полноте было представлено французское прикладное искусство периода расцвета, имелось также много предметов искусства русской работы. В ансамбль парадных интерьеров были включены размещённые в специальных шкафах и витринах коллекции фарфора и хрусталя старинной работы, шпалеры и живопись, декоративные панно, скульптура.

Во время Первой мировой войны княгиня активно занималась благотворительностью, будучи, в частности, Председательницей Совета Всероссийского общества помощи военнопленным (1915-1917).

Княгиня Палей жила в собственном дворце в Царском Селе до января 1919 г.
В 1918 году, после национализации дворца, в парадных залах первого этажа была открыта музейная экспозиция. Первые экскурсии, устраивавшиеся два раза в неделю, проводила сама хозяйка, Ольга Валериановна. Жилые помещения во 2-м и 3-м этажах в те годы занимал склад музейного фонда, где были сосредоточены царскосельские коллекции В. П. Кочубея, Вавельберга, Остен-Сакена, Стебок-Фермора, Куриса, Ридгер-Беляева, Мальцева, Серебряковой и др. Впоследствии музей закрыли, некоторые коллекции возвратили прежним владельцам, часть вещей поступила в музеи, но многие были и распроданы.
Царскосельское собрание Палей распределили по государственным музеям, некоторые предметы, однако, продали коллекционеру Вейсу из Лондона.

С началом революции большинство Романовых было арестовано, в том числе Павел Александрович и его сын Владимир Палей, талантливый поэт и необыкновенно одаренный молодой человек. Говорят, Владимиру – как незаконнорожденному – предлагали отречься от отца и тем самым спастись. Он отказался. Владимир был сослан в Вятку, затем переведен в Екатеринбург, оттуда – в Алапаевск. В ночь на 5 июля 1918 года он – вместе с великими князьями Сергеем Михайловичем, Елизаветой Федоровной и тремя сыновьями великого князя Константина, - был живым сброшен в шахту…

Княгиня Палей боролась за свою семью, как могла. Пока она находилась в Петрограде рядом с арестованным мужем, дочери оставались одни в Царском, где им постоянно угрожали набеги пьяных солдат. Когда Ольга Валериановна, поддавшись уговорам, взяла дочерей с собой – Ирину сбил автомобиль, а водитель даже не остановился. Тогда она отослала дочерей к друзьям в Финляндию, а сама посвятила себя мужу. Трижды она вырывала Павла Александровича из ЧК, пока 30 января 1919 года – накануне обещанного Ольге Валериановне очередного освобождения – он все же не был расстрелян в Петропавловской крепости.
Княгиня Палей сумела выбраться из Петрограда в Финляндию. Здесь ей пришлось пережить операцию по поводу рака груди, ураганно развившегося у нее от постоянных переживаний последнего года. Едва оправившись, она с дочерьми через Швейцарию приехала в Париж, где у нее оставался дом в Булони. Правда, его пришлось продать – вместо него был куплен небольшой дом на улице Фезандри, недалеко от Булонского леса, а на оставшиеся деньги семья жила.
Здесь она опубликовала книгу воспоминаний о жизни в России в 1916-1919 гг. (фр. Souvenirs de Russie), в 2005 г. переизданную в России.

В 1928 году в Лондоне был устроен аукцион, на котором Советская Россия распродавала вещи, реквизированные в свое время у Павла Александровича и его супруги. Все протесты Ольги Валериановны, все попытки защитить и вернуть свое имущество успеха не принесли. Таким образом был создан юридический прецедент: отныне никто из бывших владельцев распродаваемых коллекций не мог требовать возврата своих вещей. Княгиня Палей истратила на судебные процессы последние деньги и вскоре в ноябре 1929 года умерла.

В качестве музея дворец княгини использовался вплоть до 1929 года, после здесь находился дом партийного просвещения им. С. М. Кирова.

В первые годы после окончания Великой Отечественной войны дворец использовался под госпиталь, а в начале 1950-х годов был передан военно-морскому ведомству для военно-строительного училища (ныне - Высший инженерно-строительный университет) и перестроен-мансарда, придававшая ему сходство с французским великокняжеским особняком, была превращена в третий этаж.
Последние лет пять дворец знаменитой княгини пустует, хотя и передан в пользование Научно-исследовательскому детскому ортопедическому институту имени Турнера.
Стены пустынного дворца обшарпаны, окна заколочены...

Информация частично взята с
сайта проекта "Энциклопедия Царского Села"

Ольга Карнович была дочерью действительного статского советника и камергера Валериана Гавриловича Карновича и его супруги Ольги Васильевны Мессарош. Она училась блестяще, зачитывалась Лермонтовым и Пушкиным, сама писала стихи и уже в детские годы обожала танцы. В двадцать лет мадемуазель Карнович вышла замуж за поручика конной гвардии Эриха - Герхарда фон Пистолькорса и за три с небольшим года стала матерью троих его детей - сына и двух дочерей. Но встретив Великого Князя Павла Александровича (к тому времени вдовца, отца 2 детей), она решается бросить мужа соединить свою жизнь с любимым человеком.

Великий князь Павел

Встреча с Ольгой Валерьяновной преобразила Павла, который до этого очень тяжело переживал смерть в родах первой жены - принцессы Александры Греческой. Он добился развода для Ольги,(ведь еще в 1896 году появился на свет Владимир, сын Великого князя Павла и Ольги)а в 1902 г. они уехали из России и тайно обвенчались в Италии. Узнав об этом, Николай II был крайне огорчен - дядя клятвенно обещал ему этого не делать! Последовало наказание: лишение Павла должностей, чинов. Заказан был ему и путь в Россию. Отобрали у него и детей - их отдали на воспитание в семью его брата - великого князя Сергея Александровича и Елизаветы Федоровны.

Кстати, первой в своих чувствах призналась Ольга, написав Великому князю стихотворение

«Я не могу забыть то чудное мгновенье!
Теперь ты для меня и радость и покой!
В тебе мои мечты, надежды, вдохновенье
Отныне жизнь моя, наполнена Тобой.
В тебе еще, мой друг, сильно воспоминанье,
Ты прошлое свое не можешь позабыть,
Но на устах твоих горит уже признанье
И сердцу твоему вновь хочется любить!
И я люблю тебя! Я так тебя согрею!
В объятиях моих ты снова оживешь.
Ты сжалишься тогда над нежностью моею
И больше, может быть, меня не оттолкнешь!»

Ольга Валериановна и Павел Александрович поселились в Булони, где прошли, пожалуй, самые счастливые годы их жизни. У них родилось еще двое детей: Ирина и Натали, впоследствии одна из самых знаменитых моделей Франции. Ольге Валериановне и ее детям был дарован титул графов фон Гогенфельзен.

герб семьи Гогенфельзен

Только в 1914 г. супругам удалось получить позволение государя вернуться в Россию. Они построили обширный дворец в Царском Селе, перевезли туда детей, все свои парижские сокровища и весело зажили, устраивая праздники и светские приемы. 18 августа 1915 года Ольга Валериановна Карнович - Пистолькорс, графиня Гогенфельзен и ее дети от морганатического брака с Великим князем Павлом Александровичем, получили именным указом Государя Императора Николая Второго родовую фамилию

Палей и русский княжеский титул, передающийся по наследству. Война 1914 года перевернула жизнь и России и всего романовского семейства вверх дном. Вскоре после начала Первой Мировой Великий князь Павел Александрович вновь поступил на военную службу - командиром Первого гвардейского корпуса, затем инспектором войск гвардии, а его супруга принялась деятельно хлопотать о размещении в одном из этажей своего дворца большого лазарета для раненых. На фронте был и юный поэт, прекрасный принц Владимир.

О последних днях счастливого времени Ольга Валериановна пишет:

"Война в те дни была в самом разгаре. Муж мой, великий князь Павел Александрович, с июня командовал Первым Гвардейским корпусом, а сын Владимир, ненаглядный мой мальчик, отсидев двадцать месяцев в окопах, поступил адъютантом к отцу. Все лето, каждый божий день, два самых любимых моих человека рисковали жизнью." В 1916 году выходит сборник стихов Владимира, последний сборник...

А затем грянула революция... Великий Князь Павел как мог помогал Императрице и детям, находившимся в заключении в Царском Селе, снова следует обратиться к мемуарам Ольги Валериановны:

"- Братцы, - сказал он, - вы знаете, что царь наш батюшка отрекся от престола за себя и за сына в пользу брата своего и что тот отрекся тоже в пользу народа.
И теперь во дворце, который вы сторожите, - ни царицы, ни царевича, а только мать с больными детьми. Так обещайте ж мне, бывшему своему командиру, беречь их как зеницу ока, не шуметь, не кричать, помнить, что дети очень еще больны. Обещаете?
- Обещаем, ваше императорское высочество, обещаем, батюшка великий князь, спокоен будь! Ура!
И великий князь сел в автомобиль, вздохнув с облегчением.
Однако на другой же день, 4 марта, солдаты и думать об обещании забыли. Духом мятежа повеяло и на них. Во дворце, не без помощи проходимцев-временщиков, распространилась антигосударственная пропагандистская зараза.
Мы с Бодей вышли походить поблизости. Хотелось понять настроение солдат и убедиться, что дворец охраняется. Неподалеку гарцевали конвойные казаки. И сердце сжалось, когда услышала я, как один крикнул другому:
- Что скажешь, товарищ? По мне, так и надо. Довольно они потешились. Теперь мы.
Люди менялись на глазах. Вчера еще тихоня, сегодня был - наглец и хам. Но что взять с безмозглых тварей?"

Конечно, надо было бежать, уезжать поскорее, и потом она себе не сможет простить, что в свое время не спасла мужа и сына: "Мне так и виделось: дворец наш в огне, вещи переломаны и разворованы. Увы! Поздней, когда государя сослали в Тобольск и ничто нас в Царском не удерживало, они-то, ценности, предметы искусства, и погубили нас! Нам бы уносить ноги, пока не поздно, а мы сидели как пришитые, ни в силах расстаться с любимыми вещами. Могла ли я помыслить, что отдам за них самые мои великие сокровища: жизнь мужа и жизнь сына! Могла ли допустить, что русский наш народ поднимет руку на невинных? ...Тогда, в апреле 1917-го, моя старшая дочь, графиня Крейц (ныне княгиня Кудашева), решила ехать в Швецию с сыном, мальчиком девяти лет. Она часто навещала нас в Царском и, по совету умных и зорких друзей, советовала уехать и нам. «Мама, великий князь и Бодя в опасности, - твердила она, - умоляю, заставь их, великий князь сделает все, что ты скажешь». Господи, почему не послушалась я девочки своей, почему не добилась, не настояла? Не были б мы теперь с дочерьми человеческими отбросами."

Да, она не допускала, никто не допускал, а следовало бы вспомнить таких зверей как Каляев, Перовская, Кибальчич, которые не жалели никого и с обезумевшими своими сатанинскими глазами шли убивать.
А тем временем сослали в Тобольск Царскую Семью, арестовали Великого Князя Михаила Александровича Романова.

"После отъезда государей решилась я погулять по Царскосельскому парку. Правда, его и так с самого начала революции открыли, закрыв лишь часть, отведенную дворцовым пленникам. Но, пока пленники были там, в Александровский парк я не лезла и милостей от новой власти не желала. Итак, теперь побрела я по тенистым парковым дорожкам. Все напоминало молодость и давние, бесценные свидания с Павлом. Парк показался мне бездушным и мрачным. Ухода за ним не было. Для пущего цинизма у дворца, прямо под окнами, явно напоказ, устроили могилы жертв революции. Поверху, как на Марсовом поле в Петрограде, развевались красные тряпки. Я пошла дальше, вдоль ручья, к государевой оранжерее, некогда полной райских цветов и фруктов. Теперь тут хозяйничали жены временщиков. Иду вглубь и вижу: у теплиц человек шесть-семь солдат. Наклоняюсь, делаю вид, что шарю в траве, слышу голоса.
- Видите, какие грядки, товарищи! - говорит тип с семитским лицом. - Так вот, знайте: Николай Романов, кровожадный тиран, топил тут печки живыми людьми, чтобы иметь зимой персики и клубнику.
Подумайте только! Скинули монархию, сослали за тридевять земель монарха, а антимонархическая пропаганда продолжалась! Ибо дан был приказ: при каждом удобном случае мыть несознательному элементу мозги. Но что за абсурдное вранье - «топил печки живыми людьми»! И это в стране, где дров девать некуда!
А Керенскому меж тем в постели императора Александра снились, верно, кошмарные сны."

После отъезда Царской Семьи арестовали и Семью Палей:" Сообщается, что «ввиду возможных волнений, а также учитывая приближение генерала Корнилова с целью восстановления монархии, Временное правительство сочло целесообразным заключение под домашний арест (далее наши фамилии) и назначение постов охраны из состава царскосельского гарнизона в дом арестованных». Великий князь взял листок и посмотрел на подпись. Подписал «генерал-губернатор Петрограда Борис Савинков». Итак, подлец, убивший одного брата, теперь замахнулся на другого и его семью. Дали и нам подписать бумагу, какую - не все ль равно. Мы были во власти подонков, и они ею пользовались, чтобы вредить нам без малейшего повода с нашей стороны. Кузьмин нам объявил, что в Гатчине великий князь Михаил с супругой также посажены под домашний арест. Муж посмотрел на меня и сказал вслух по-французски:
- Какие скоты...
...

Гулять нам дозволили в цветнике перед домом, близ сада. Единственная дверь на лужайку была открыта и охраняема, как и аллеи вокруг, часовыми с винтовками. Кузьмин дал нам план дозволенной зоны прогулок, а из зоны, мол, не сметь ни ногой. И вот выхожу я на аллею, ведущую вдоль садовой ограды. Солдат, которого забыли предупредить, что аллея «дозволена», прицелился. Я иду как ни в чем не бывало.
- Стой, тетка, стрелять буду! Стой, куда идешь?
- Не смей мне тыкать, дурак, - сказала я. - Куда надо, туда и иду.
Потрясенный солдат опустил винтовку. Под конец расскажу самый трогательный случай. Девочки, Ира и Таша, прогуливались, чинно взявшись за руки. Часовой смотрел на них. Вдруг он, не выпуская ружья, вытащил из кармана большой носовой платок и ревмя заревел. Спрашиваю, что плачет.
- Да как же не плакать, барыня княгиня! Караулю внучек царя-батюшки освободителя, Александра!
Видя, что солдатик наш добрый малый, мы окружили его и забросали вопросами. Он рассказал нам о своей деревне. Оставил он дома жену и шестерых деток. Слезы он вытер и с удовольствием перечислял нам их имена.

Великая Княгиня Мария Павловна, падчерица ольги Валериановны вспоминает: " В нескольких шагах спиной ко мне стоял отец и разговаривал с девочками. Рядом с ним, лицом ко мне стоял солдат с винтовкой. Чуть дальше гуляли мачеха с Володей. Слова застряли у меня в горле. Володя первым заметил меня.

Мариша! - закричал он и побежал ко мне. Все повернулись, и радость на лице отца была мне лучшей наградой за все мучения. Мы вошли в дом в сопровождении офицера. Чай подали в столовой. Мы ели черный хлеб и пили чай без сливок. Но за столом царило привычное веселье. Офицер сел за стол вместе с нами. Мачеха предложила ему чашку чая. Он поставил ее перед собой и со смущенным видом стал размешивать сахар, явно пытаясь не прислушиваться к нашему разговору. Просидев так несколько минут, не зная, куда смотреть, он вдруг вскочил и выбежал их комнаты. "

Последовал арест Павла Александровича, его, больного, содержали ужаснейшим образом в Петропавловской крепости. Володю Палея на допрос вызвала настоящая мразь - ничтожество Урицкий, который предложил Володе отречься от отца. Конечно, для Владимира, человека чести, это было немыслимо, рассказывая матери об этом предложении, он кипел от ярости. Две недели спустя Володя будет отправлен в Вятку, затем - в Алапаевск. В июле 1918 года Володю зверски убьют под Алапаевском, в январе 1919 - расстреляют Павла Александровича. Говорят, что он был настолько болен, что к месту расстрела его несли на носилках.

Княгиня Ольга Валериановна не смогла спасти своих дорогих князей. Ей самой с трудом удается спасти девочек- Ирину и Натали и увезти их в Финляндию. Из Финляндии она пишет княжне Марии Васильчиковой:

Дорогая и добрая Мария Александровна! Я благодарю Вас от всего моего разбитого сердца за Вашу сердечную и теплую симпатию! Никакие слова, ничто на свете не может облегчить мою двойную страшную, душераздирающую печаль!

Вы знаете, что всю мою жизнь - в течении двадцати шести лет - я просто обожала Великого Князя со всею женскою нежностью; в том же, что касается нашего мальчика, это была наша радость, наша гордость; такой он был хороший, способный и добрый!

Во всей этой жуткой печали для меня есть лишь один луч утешения, что мой любимый Великий Князь не знал о страданиях мальчика. Я же покинула Петроград 10 января, после отвратительного и подлого убийства четырех Великих Князей. Меня больше ничего там не удерживало, а обе малышки уже с мучительным беспокойством ожидали нас с отцом в Финляндии. Я приехала одна, и сообщила им, как только могла мягко, страшную правду.. Многие утверждают, что Константин Константинович и мой сын как - то могли спастись! Я в это не верю, потому что вот уже 14 месяцев я не имею от него никаких известий, а страшное письмо генерала Кноу содержит все детали ужасных страданий..

Ну и как Вы думаете, могу я при таких двух жертвах спокойно прожить хотя бы день или час?! И тем не менее, я должна жить ради двух девочек, которых Великий Князь обожал больше всего на свете! Ирина похожа на него или даже больше на Императрицу Марию Александровну, как две капли воды, а Натали больше похожа на моих двух старших девочек.

Вы спрашиваете меня, дорогая, где могила Великого Князя! Увы! Именно из - за этого я нахожусь в двух шагах от границы. Они все четверо были расстреляны в Петропавловской крепости (вместе с 10 или 12 злоумышленниками, казненными в то же время) во рву, и сверх навалили еще дрова! Вот уже восемь месяцев я жду освобождения Петрограда от палачей, которые его угнетают, чтобы явиться туда и похоронить тело моего любимого по христиански.. А если бы еще была возможность, то привезти с Урала тело моего мальчика, объединить их в общей могиле и приготовить себе самой место между ними..»

Вероятно, от всех этих ужасов у княгини развилась страшная болезнь - рак. Лишь срочная операция спасла Ольгу Валериановну: " Она вышла на свет. Смертельно бледное, прозрачное лицо, невероятно постаревшее, в морщинах. Она как-то стала меньше ростом, вся ссохлась. На ней был темный вдовий убор,отделанный черным крепом. Позже к ней вернулось присутствие духа, ее поразительная живучесть поборола душевную подавленность, пробудился интерес к жизни. Иначе быть не могло - она была нужна дочерям; но раны не зарубцевались, они кровоточили, как в первый день" - вспоминала Мария Павловна, приехавшая к Ольге Валериановне в 1920 году.

До самой своей смерти в 1929 г., она терзалась мыслью, что в самом начале революции могла вывезти мужа и сына из России - ведь парижское гнездо ждало их. Но почему-то этого не сделала...

14 декабря 1865 года родилась Ольга Палей, мемуаристка, морганатическая супруга великого князя Павла Александровича.

Личное дело

Ольга Валериановна Палей (урожденная Карнович, 1865-1929) родилась в Санк-Петербурге в семье действительного статского советника и камергера Валериана Гавриловича Карновича. Маленькая Лёля, как называли девочку родные, в детстве мало чем отличалась от своих сверстниц: хорошо училась, запоем читала, сама пробовала сочинять стихи, занималась традиционно музыкой и танцами. Современники отмечали, что девочка имела удивительные для ребенка чувства такта и собственного достоинства.

В неполные двадцать лет Ольга была выдана родителями замуж за поручика конной гвардии, обрусевшего шведа Эриха Герхарда фон Пистолькорса. Всего за три с половиной года стала матерью троих детей - сына и двух дочерей. Роды, однако, не испортили ее фигуру. Ольга Пистолькорс стала уважаемой полковою дамой. Устраивала приемы, которые славились своей изысканностью и придирчивым отбором приглашенных. Молодая, изящная супруга офицера быстро сходилась с людьми, умела покорять сердца. Она прекрасно пела, почти профессионально играла на фортепьяно, была в курсе всех литературных новинок и могла поддержать любой, самый сложный разговор.

Довольно скоро вокруг «милейшей Ольги Валериановны», которая для своих была просто Лёлей, составился кружок преданных ей поклонников, среди которых, числился и дядя будущего императора Николая II Великий князь Владимир Александрович. Великий князь был очарован прекрасной офицершей, также как и его супруга - Великая княгиня Мария Павловна.

«Михень», как ее называли близкие, претендовала на роль «Первой дамы России», несмотря на существование настоящей, царствующей императрицы. Великая княгиня не только приглашала мадам фон Пистолькорс на чаепития в свое «палаццо» на Дворцовой набережной, но и не гнушалась наносить ответные дружеские визиты. Это открыло Ольге возможность заводить знакомства в высшем свете.

Благодаря расположению Великого князя Владимира Александровича, являвшегося командующим царской гвардией, стремительно развивалась и карьера Эриха фон Пистолькорса, который довольно скоро стал полковником. На блестящие рауты к «маме Лёле» в скромный полковничий дом собирались все сливки великосветского общества Петербурга.

В какой-то момент постоянным гостем на этих раутах стал овдовевший Великий князь Павел Александрович, который приезжал обычно вместе с племянником, тогда еще - наследником престола, цесаревичем Николаем (будущим императором Николаем II) и двоюродным братом Великим князем Константином Константиновичем.

Младший сын императора Александра Второго, славившийся изяществом вкуса и пристрастием к игре в любительских театральных постановках, был покорен артистизмом прекрасной полковницы. У них начался роман.

В декабре 1897 года Ольга родила от Павла сына Владимира. Мальчик носил фамилию Пистолькорс, поскольку только осенью 1901 года она получила от мужа развод. После развода практически в открытую переехала в дом Великого князя. Хотя Павел Александрович и был вдовцом, его связь с Ольгой Пистолькорс нарушала все негласные законы царской семьи. Великие князья не могли жениться на «неравнородных», то есть не принадлежавших к одному из правящих родов Европы женщинах. Более того, разведенные женщины вне зависимости от происхождения автоматически лишались доступа к императорскому двору. Назревал скандал. Двух детей Павла Александровича от первого брака забрала к себе под опеку и увезла в Москву «тетя Элла» - Великая княгиня Елизавета Феодоровна, сестра Государыни Александры и супруга старшего брата Павла Великого князя Сергея Александровича.

Павел понимал, что не получит разрешения уже вступившего к тому времени на трон Николая II на брак с разведенной Пистолькорс, и пара была вынуждена покинуть Россию. 10 октября 1902 года они обвенчались в Ливорно.

В России об этом узнали очень быстро. Николай II писал императрице - матери Марии Феодоровне из Ливадийского дворца в Крыму:
«Я узнал об этом от Плеве из Петербурга, а ему сообщила мать мадам Пистолькорс. Несмотря на источник такого известия, я желал проверить его и телеграфировал дяде Павлу.
На другой день я получил от него ответ, что свадьба совершилась и что он пишет мне. Через десять дней это письмо пришло. Вероятно, как и в письмах к тебе, он нового ничего не сообщает, а только повторяет свои доводы. Управляющий двором сообщил мне, что в день отъезда своего за границу дядя Павел приказал ему дать в вагон 3 миллиона рублей из своей конторы, что и было исполнено. Из этого вполне видно, что дядя Павел заранее решил провести свое решение в исполнение и все приготовил, чтобы остаться надолго за границей. Еще весною я имел с ним крупный разговор, окончившийся тем, что его предупредил о всех последствиях, которые его ожидают, если он женится.. К всеобщему огорчению, ничего не помогло. Как все это больно и тяжело и как совестно перед всем светом за наше семейство!».

После этого поступка Павлу Александровичу был запрещен въезд в Россию, его отчислили со службы и лишили всех офицерских званий.

Вместе с новой женой они жили в Париже, часто путешествовали, в основном по Франции и немецким курортам. В 2003 году у Ольги и Павла родилась дочь Ирина.

В 1904 году баварский принц-регент Луитпольд даровал Ольге Пистолькорс и ее детям от Павла Александровича титул графов фон Гогенфельзен. В 1905 году у пары родилась еще одна дочь - Наталья.

В 1908 году смягчившийся Николай II разрешил своему дяде Павлу с новой семьей вернуться в Россию. Его супруга получила разрешение поселиться в Царском Селе, поблизости от резиденции великого князя Владимира Александровича. Однако доступ во дворец для «"мадам " князя Павла» был категорически закрыт.

Вскоре после начала Первой Мировой Великий князь Павел Александрович вновь поступил на военную службу - командиром Первого гвардейского корпуса, затем инспектором войск гвардии, а его супруга принялась хлопотать о размещении в одном из этажей своего дворца большого лазарета для раненых. Кроме того, она жертвовала крупные суммы госпиталям и санаториям, носящим имя Ее Императорского Величества; на свои же личные средства снабдила хирургическим инструментом несколько санитарных поездов. Также графиня Гогенфельзен была председательницей Совета Всероссийского общества помощи военнопленным и исправно посещала все заседания Комитета помощи жертвам войны и перемещенным лицам, который возглавляла цесаревна и Великая княжна Татьяна Николаевна, и там тоже щедро оказывала помощь всем, кто в ней нуждался.

Своей сердечностью и неуемной энергией Ольга расположила к себе юную цесаревну Татьяну, и та, возможно, сумела повлиять на царственных родителей и августейшую бабушку. В 1915 году ее брак с Великим князем Павлом Александровичем был признан законным, а она сама и их дети получили российский княжеский титул и фамилию Палей.

Вскоре после получения титула новоиспеченная княгиня Ольга была впервые приглашена в Аничков дворец на семейное чаепитие к вдовствующей государыне Марии Федоровне, а через несколько дней ее приняла и молодая императрица Александра Федоровна. В конце аудиенции Ольга преподнесла ее величеству небольшой сборник стихов своего сына Владимира, которому уже исполнилось 18. Несколько дней спустя Александра Федоровна в одном из писем императору на фронт написала, что «очарована прелестью строк юного князя - стихотворца» и часто перечитывает подаренную книгу.

Ольга Палей достигла вершины, добилась всего, чего так страстно желала. До Февральской революции оставалось меньше двух лет.

После отречения императора Николая II семья Великого князя Павла осталась в своем имении в Царском селе. В марте 1918 года было издано предписание всем членам семьи Романовых явиться в ЧК. Поскольку Павел Александрович был болен, Ольга представила в Петроградскую ЧК врачебное свидетельство о том, что он явиться не может. В семье надеялись, что сына Владимира, не носившего фамилию Романовых, оставят в покое. Однако в ЧК потребовали, чтобы Владимир Палей явился к ним на следующий день. Там ему предложили подписать документ, что он более не считает Павла Александровича своим отцом, пригрозив в противном случае ссылкой. Предложение было отвергнуто.

В марте 1918 года Владимир Палей был сослан на Урал, а 18 июля того же года был казнен - сброшен в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска вместе с другими членами царской семьи.

В августе 1918 года Великий князь Павел Александрович был арестован и заключен в тюрьму в Петрограде. 30 января 1919 года его вместе с тремя другими Великими князьями расстреляли как заложников в ответ на убийство Розы Люксембург и Карла Либкнехта в Германии.

Пережив арест и казнь мужа и сына, Ольга Палей вслед за дочерьми в 1919 году бежала в Финляндию. Оттуда перебралась во Францию, где они с мужем, возвращаясь в Россию из вынужденного изгнания, оставили в парижском банке приличную сумму денег.

Остаток жизни Ольга Палей прожила в Париже, где опубликовала книгу воспоминаний о жизни в России в 1916—1919 годах (фр. Souvenirs de Russie).

Ольга Палей. 1910

Чем знаменита

Вторая (морганатическая) супруга Великого князя Павла Александровича - младшего сына императора Александра II и дяди последнего российского императора Николая II. Обладательница необыкновенного обаяния и неукротимой энергии, Ольга Палей сумела добиться в жизни очень многого, став из «полковой дамы» женой Великого князя. «Ее очарование было столь притягательным, что, называя ее за глаза "хищницей, выскочкой", "дамой - полковницей", - добрая половина великосветского Петербурга считала честью для себя позавтракать или отобедать именно у нее, графини Гогенфельзен, княгини Палей», - писали исследователи ее биографии.

Все, чего Ольга Палей добивалась всю жизнь и в итоге добилась - семья, титул, успех в высшем обществе, высокое положение в свете - в итоге было в одночасье разрушено революцией, а сама она, потеряв мужа и сына, превратилась в беженку, вынужденную доживать свой век дали от родины.

В 2017 году издательство «Захаров» выпустило книгу мемуаров «Ольга Палей. Воспоминания о России. С приложением писем, дневника и стихов ее сына Владимира».

О чем надо знать

В 1911 году в Царском Селе началось строительство дворца для княгини и её супруга по проекту архитектора Карла Шмидта. Здание, известное ныне как дворец Ольги Палей, было построено в неоклассическом стиле и походило на французские дворцы, такие как версальский Малый Трианон. В оборудовании усадьбы использовались все возможные новшества для устройства удобного жилища - здесь были даже водопровод и автономная электростанция. Строительство было закончено в 1914 году — за несколько месяцев до начала Первой мировой войны. В комнатах и залах дворца разместились обширные коллекции князя и его жены. На главном фасаде предполагалось поместить великокняжеский герб Павла Александровича, однако этому воспротивился государь, поскольку домовладение официально принадлежало графине Гогенфельзен.

Ольга Палей жила в собственном дворце в Царском Селе до января 1919 года. В 1918 году, после национализации дворца, в парадных залах первого этажа была открыта музейная экспозиция. Экскурсии по музею дважды в неделю водила сама бывшая хозяйка дома.

Позже в здании разместился дом партийного просвещения им. С. М. Кирова. В 1952 году здание передали Строительному училищу ВМС СССР. Оно было сильно перестроено, в частности, вместо мансарды устроен третий этаж, вместо лоджии и балкона — портик с фронтоном в стиле петербургского классицизма.

В начале 2010-х годов дворец оказался заброшенным и простоял бесхозным несколько лет. В настоящее время передан на правах оперативного управления Научно-исследовательскому детскому ортопедическому институту им. Г. И. Турнера.

Прямая речь

Из письма Великому князю Владимиру Александровичу (апрель 1898 года): «Мой дорогой Главнокомандующий! Вы были так добры ко мне заехать, и я, избалованная Вами, смутно надеялась, что Вы повторите Вашу попытку. Но, увы! Оттого в жизни и бывают разочарования, что мы надеемся на слишком многое!!! Итак, неужели Вас до моего отъезда не увижу? Сегодня я исповедуюсь, завтра приобщаюсь, а потому - простите меня, грешную, во - первых, во всем, а во вторых за то, что я попрошу Вас приехать ко мне в четверг, от трех до шести, или же в субботу в то же время. Я прошу заехать оттого, что хочу Вам дать, как всегда, маленькое яичко на Пасху и боюсь, что на праздник Вас не увижу. Всегда всем сердцем Ваша - Ольга Пистолькорс».

Запись в дневнике Великого Князя Константина Константиновича о визите к Ольге с наследником престола цесаревичем Николаем (8 июня 1893 года): «В семь часов мы с Ники поехали обедать в Красное Село, к жене конногвардейца Пистолькорс, так называемой «Маме Леле». Там был Павел, мадам Трепова, новый командир конвоя Мейендорф и его жена … Получив от нее записки с приглашениями, мы было смутились; Ники написал Павлу; как быть? Павел просил приехать, говоря, что будет очень весело. И действительно, скучно не было».

Из письма будущего императора Николая II Ольге Палей: «Милая Мама Леля! Очень прошу простить меня, но ввиду более раннего моего отъезда в Англию, я не буду иметь удовольствия завтракать у Вас в городе, как было условлено раньше. Я тем более сожалею, что завтрак у Вас мог бы служить продолжением того прекрасного вечера восьмого июня, который так весело прошел у Вас в Красном».

Из письма императора Николая II Великой княгине Марии Павловне, рискнувшей пригласить «милейшую Ольгу Валериановну» в ложу Императорской семьи в театре: «Моя жена и я считаем случившееся вчера совсем неприличным и надеемся, что такой случай в той или другой царской ложе больше не повторится! Мне было в особенности обидно то, что Вы сделали это без всякого разрешения с моей стороны. При Папа ничего подобного не случилось бы.. Не забывайте, что я стал главой семейства и что я не имею права смотреть сквозь пальцы на действия кого - бы то ни было из членов семейства, которые считаю неправильными или неуместными».

4 факта об Ольге Палей

Ольга Пистолькорс почти во всех своих посланиях к Великому князю Владимиру Александровичу просила его «умолчать пред всеми» об их переписке и «разорвать каракули». Но, по-видимому, Владимир Александрович слишком дорожил ими, чтобы уничтожить: они так и остались в его личных бумагах.
Младшая дочь Ольги и Эриха Пистолькорс Марианна (1890—1976), предположительно входила в компанию князя Феликса Юсупова во время убийства Григория Распутина.
Ольге была императором дарована фамилия Палей, поскольку так называлось одно из крупных имений великого князя Павла. К тому же украинский род Палій находился в родстве с Карновичами - это была фамилия одного из выдающихся предков Ольги Валериановны, чья бабушка по материнской линии звалась Ульяна Егоровна Палей-Гурковская.
Царскосельское собрание из особняка Палей после национализации распределили по государственным музеям, однако некоторые предметы были проданы, в частности, коллекционеру Вейсу из Лондона. Поселившись в Париже после бегства из России, Ольга возбудила судебный иск против лондонского собирателя. Процесс, освещавшийся в 1926 году в печати, получил название «Палей-Вейс». Лондонский суд, однако, признал законность сделки и оставил иск княгини без удовлетворения.

Материалы об Ольге Палей

"Одна, но истинная роль..." княгиня Ольга Валериановна Палей

Война 1914 года перевернула жизнь и России и всего романовского семейства вверх дном. Вскоре после начала Первой Мировой Великий князь Павел Александрович вновь поступил на военную службу - командиром Первого гвардейского корпуса, затем инспектором войск гвардии, а его супруга принялась деятельно хлопотать о размещении в одном из этажей своего дворца большого лазарета для раненых.

Пушкин (Царское село). Советский пер., 3. Дворец О. В. Палей. 1911—1914. Архитектор Карл Шмидт

Пушкин (Царское село). Советский пер., 3. Дворец О. В. Палей. Вестибюль. 1911—1914. Архитектор Карл Шмидт

Кроме того, она неустанно жертвовала крупные суммы госпиталям и санаториям, носящим имя Ее Императорского Величества; на свои же личные средства снабдила хирургическим инструментом несколько санитарных поездов; исправно посещала все заседания «Комитета помощи жертвам войны и перемещенным лицам», который возглавляла Ее Императорское Высочество Цесаревна и Великая княжна Татьяна Николаевна, и там тоже щедро, усердно и неустанно оказывала помощь всем, кто только в ней нуждался.

Своей сердечностью и неуемной энергией мадам Карнович - Гогенфельзен сильно расположила к себе юную Цесаревну Татьяну, и та, видимо, как то сумела повлиять на Царственных родителей и Августейшую бабушку.

Не успокаивались в просьбах об опальном семействе и родственники Ольги Валериановны - графы Головины. Окруженные неумолчными «призывами к милосердию» со всех сторон, даже - и от горячо любимой дочери и внучки! - и непреклонная Императрица - вдова Мария Феодоровна, и строгий Государь Николай Александрович, взваливший на себя бремя «чести рода»; и всегда прежде яростно непримиримая ко всякого рода «брачным аферисткам»,Императрица Александра Феодоровна, - все они как -то вдруг разом - уступили и - смягчились.

Благодаря сему обширному «умягчению сердец», в длинной светской эпопее с прощениями и прошениями, а, значит - и в судьбе «брачного мятежника» Павла Романова и его непризнанной семьи, наконец, наступил желанный перелом.

18 августа 1915 года Ольга Валериановна Карнович - Пистолькорс, графиня Гогенфельзен и ее дети от морганатического брака с Великим князем Павлом Александровичем, получили именным указом Государя Императора Николая Второго родовую фамилию Палей и русский княжеский титул, передающийся по наследству.

Цель всей жизни мадам Карнович была достигнута. Темная сторона истории жизни легендарной когда-то полковой дамы «Мамы Лели» осталась навсегда осталась в прошлом. На сцене появилась блистательная княгиня Ольга Палей . О, теперь она с полным правом могла сказать о себе, что следовала всегда и всюду лишь своему любимому девизу: «Настоящая Женщина никогда не отступает и поражений не признает!» - и победно осуществила его, воплотила в рисунке свой судьбы, в постановке пьесы по собственной жизни.

Вскоре после пышного титулования и получения жалованной княжеской грамоты Ее Светлость княгиня Ольга Валериановна была впервые приглашена в Аничков дворец, на семейное чаепитие к Вдовствующей Государыне, а через несколько дней ее приняла и молодая Императрица.

Императрица Александра Федоровна, цесаревич Алексей иИмператор Николай II

О чем они говорили, на долгожданной аудиенции? Вероятно - о детях. Умница княгиня Палей рассчитала все очень верно: она сделала высокую ставку на трепетные материнские чувства Александры Феодоровны, употребила всю мощь своего невыразимого обаяния, с чуть наивным и пылким восторгом выспрашивая у Императрицы милые, детские подробности о Цесаревнах, выражая восхищение их воспитанием и изяществом манер, выразила чисто материнское, непритворное беспокойство хрупкостью здоровья «бесценного Наследника Цесаревича» и, конечно же, рассказала Императрице о своих милых чадах, в особенности, о сыне о дорогом Володеньке, которым безумно гордилась.

Княжны Ирина и Наталия, сестры Князя Владимiра Палея. 1916 г.

Великий Князь Владимир Палей в детстве

Гордиться счастливой матери было чем. Князь Владимир Палей, два года назад* (*в 1913 году. - С. М.) окончивший Пажеский корпус, унаследовал тонкую артистическую натуру отца, увлекался музыкой, делал сильные поэтические переводы, отлично рисовал и писал великолепные стихи.

Во время учебы в Пажеском корпусе

Да, тут еще надо сказать особо, что царственный дядюшка - поэт, знаменитый в России «К. Р.» - Константин Романов - прочил юному пииту славу своего преемника, но Володя, по пылким уверениям матери - княгини, всему - всему предпочел сражения на полях войны, во славу Отечества и Императора… Он ведь просто обожает своего Государя!

В конце аудиенции княгиня Ольга Валериановна трепетно преподнесла Ее Величеству на память о встрече тоненький сборник стихов своего лейб - гусара, «милого Ботьки»* (*домашнее имя В. А. Палей - С. М.), в изящном переплете.

Князь В. Палей (1913, 1914гг.)

Через несколько дней Императрица написала супругу на фронт, что очарована прелестью строк юного князя - стихотворца, и часто перечитывает подаренную ей книгу, но при этом добавила с легкою усмешкой: «Жена Павла была очень мила, но так надоедала мне своею манерою говорить о том, как она преданна и так далее..» Государыня Александра с детства не очень - то доверяла пышно - театральному многословию, предпочитая ему - молчаливое, естественное действие.

Владимир Палей и его стихи

ЧЕРНЫЕ РИЗЫ

Черные ризы...Тихое пенье...
Ласковый отблеск синих лампад
Боже всесильный! Дай мне терпенья:
Борются в сердце небо и ад...
Шепот молитвы... Строгие лики...
Звонких кадильниц дым голубой...
Дай мне растаять, Боже великий,
Ладаном синим перед Тобой!
Выйду из храма —снова нарушу
Святость обетов, данных Тебе, —
Боже, очисти грешную душу,
Дай ей окрепнуть в вечной борьбе!
В цепких объятьях жизненных терний
Дай мне отвагу смелых речей.
Черные ризы... Сумрак вечерний...
Скорбные очи желтых свечей...

Владимир Палей 1917

Но как бы то ни было, а все же, в дальнейшем, при обеих Дворах Империи, «сиятельная мадам», добросердечная, энергичная, отменно тактичная Ольга Палей встречала весьма и весьма любезный прием, в отличие от другой своей золовки, графини Натали Брасовой* (*которая о своем единственном сыне Жорже от другого царственного брата, Михаила, говорить с внешне чопорной порфироносной «невесткой» Аликс никогда не решалась, да и не хотела!).

Ольга Валериановна и теперь могла торжествовать по праву. Она взяла верную ноту и в этой игре. И заслужила бурные аплодисменты зрительного зала.

Автору этих строк доподлинно неизвестно, была ли Ее Величество Государыня Императрица впоследствии лично знакома с юным князем Владимиром Павловичем Палей. Вероятнее всего - да, потому что в одном из писем мужу - Императору Ее Величество упоминает о тронувшем ее воображение, выразительном взгляде князя Владимира и проницательно замечает далее, что «натуры, подобные ему, поэтические, благородные, тонко чувствующие, быстрее иных покидают этот мир»..(*Цитируется дословно, по смыслу фразы. - С. М.)

Владимир Палей 1910(?)

Владимир Палей 1916

Государыня совсем не ошиблась в своих трагических предчувствиях: поручика - адъютанта, князя Палей ждала страшная судьба! Еще в дни февральской бури он был арестован по приказу А. Ф. Керенского за злостную карикатуру и эпиграмму в его адрес, и арест этот так и не закончился. В марте 1918 года, уже по приказу Петроградской ЧК, за подписью Урицкого, он был арестован и вместе с другими членами семьи Романовых выслан в Вятку, оттуда в Алапаевск, где вместе с родственниками -- кузенами Ионном и Константином Константиновичами и милою тетушкою - настоятельницей Эллой Романовой был заживо сброшен в шахту и погребен под кучами известняка.

Великiй Князь Константинъ Константиновичь «К.Р.» Святые великокняжеские мученики, сыновья Константина Константиновича Слѣва направо: Игорь, Iоаннъ, Константинъ Константиновичъ

Великая Княгиня Елисавета Феодоровна

Урицкий перед самой высылкой членов семьи Романовых в Вятку, лично предлагал князю Владимиру отрешиться от своего отца и этим - получить полную свободу, но юный потомок древнего боярского рода, даже и помыслить не мог о чем - либо подобном! Он с презрением отказался от сей сомнительной «чести», гордо швырнув пресловутое отречение на стол «красного комиссара» чем, собственно, и предопределил свою горькую участь.

Получив из десятых рук путанное, противоречивое известие о страшной смерти сына - к осени 1918 года - княгиня Ольга Валериановна была безутешна. Она непременно сошла бы с ума, предавшись горю и отчаянию, но было ей в тот горький момент, совсем не до смертной тоски: ее супруг, Великий князь Павел Александрович, в августе 1918 года тоже был арестован.

Ольга и Павел с дочерью в 1912

Больной, с обострившимся туберкулезным процессом в обеих легких, он содержался в каземате Петропавловской крепости, а вместе с ним и прочие царственные узники, дяди, и кузены, и племянники Романовы: Гавриил Константинович, Николай Михайлович.. Семейный клан был огромен, но у кровожадной ЧК как то хватило пыла и пуль на всех!

Но о самой Ольге Валериановне и двух ее дочерях каким то чудом не вспомнили,*

Ирина и Натали, дочери Ольги Валериановны и Павла Александровича

(*Из - за другой фамилии? - С. М.) хотя княгиня и появлялась перед полупьяными стражами нового порядка почти ежедневно: носила передачи, писала прошения о даровании свободы и свиданий, подкупала охрану, чтобы передать больному мужу и родным лишний кусок хлеба, горсть монет, лекарства и чистое белье. Княгиня Ольга надеялась спасти хотя бы его! Хотя бы…

Княгиня Ольга Палей и великий князь Павел Александрович

О себе она не думала совершенно, хотя давно уже скиталась по знакомым, лишившись и дома и большей части имущества. *(*Все было давно национализировано большевиками) . Отправив двух дочерей, Ирину и Натали, с превеликими трудностями в Финляндию - они перешли границу по тонкому льду озера, рискуя ежеминутно уйти ко дну! - сама княгиня осталась в России - ждать решения участи своего любимого Князя Павла.

Потеряв счет времени, часами бродила она вокруг крепости смотрела на окна, в надежде увидеть дорогое, любимое лицо.. Она не знала, что Павел Александрович от слабости почти не встает с тюремного ложа. И что к месту расстрела в декабре 1918 года его просто вынесли на носилках..

Княгиня Ольга Валериановна услышала о смерти обожаемого супруга в январе 1919 года. Лишь тогда, с большим трудом, через леса и непроходимые болота, решилась переправиться в Финляндию, к давно ожидающим ее дочерям. Подводя печальный итог всей своей жизни, именно оттуда, из Финляндии, она писала давней светской знакомой, княжне Марии Васильчиковой:

Во всей этой жуткой печали для меня есть лишь один луч утешения, что мой любимый Великий Князь не знал о страданиях мальчика. Я же покинула Петроград 10 января, после отвратительного и подлого убийства четырех Великих Князей. Меня больше ничего там не удерживало, а обе малышки уже с мучительным беспокойством ожидали нас с отцом в Финляндии. Я приехала одна, и сообщила им, как только могла мягко, страшную правду.. Многие утверждают, что Константин Константинович и мой сын как - то могли спастись! Я в это не верю, потому что вот уже 14 месяцев я не имею от него никаких известий, а страшное письмо генерала Кноу (*Неустановленное лицо, возможно дипломат, светский знакомый О. В. Палей. - С.М.) содержит все детали ужасных страданий..

Петрограда от палачей, которые его угнетают, чтобы явиться туда и похоронить тело моего любимого по христиански.. А если бы еще была возможность, то привезти с Урала тело моего мальчика, объединить их в общей могиле и приготовить себе самой место между ними..»

Мы все таим в душе свой мир необычайный,
Где сказка и любовь сплетаются в одно,
Где счастье не дивит нас, словно гость случайный,
Тот мир, где быть царем невольнику дано.
Все то, что попрано насмешкою людской,
В тот мир перенесли мы грустною рукой.

Как светел этот край, заветный наш алмаз!
Как этот уголок хорош в своей печали!
В нем все правдивое, за что отвергли нас,
В нем все прекрасное, о чем мы умолчали...
И там, над жертвами людей, плывете вы,
О, грезы — облака душевной синевы!

Так, угнетенная, душа светлей и чище
Становится подчас лишь для самой себя,
И каждый человек — незримое кладбище
Того, с чем он пришел, надеясь и любя.

Владимир Палей 1916

Эпилог.

Но это самое заветное желание сиятельной княгини Ольги Палей не исполнилось, увы, никогда. Она умерла на чужбине, в Париже, 2 ноября 1929 года и похоронена вдали от дорогих ей близких на маленьком кладбище Colombe.

Перед смертью Ольга Валериановна более всего сожалела о том, что не сумела сберечь в пожаре революций, переворотов и разграблений более шестисот писем к ней Великого князя Павла Александровича, написанных за двадцать пять лет их совместной жизни.

Похороны княгини Ольги Палей 1929

В этом предсмертном сожалении совершенно измученной потрясениями и потерями разного рода, старой усталой женщины, бывшей блистательной княгини Палей, совсем не было никакого позерства и игры. Она уже давно ни перед кем и ничего - не играла. Она просто - жила. Памятью верной Любящей и Возлюбленной. И эта «роль - жизнь», наверное, удалась ей больше всех остальных ее ролей: матери, дочери, сестры, светской дамы, благотворительницы, миссионерки. В этой роли она сумела взять самую верную, истинно свою, ноту. И беспредельный любовный жар ее сердца, ее горячая, искренняя, нежная женская преданность Любимому человеку, как раз, думается, и стала окончательным искуплением того смертельно разрушительного начала, который она (вольно или невольно, из каприза или - по тщеславию женскому «вечной дочери Евы», или все же - по Великой любви своей - неведомо никому!) внесла однажды в царственное семейство и гордый род, войдя туда в качестве невенчанной, непризнанной супруги Павла Александровича Романова, родного дяди последнего Императора России….

Разделы