Забытый геноцид русских в галиции.

100 лет назад произошел геноцид русских (русинов) в Галиции

Галичанская трагедия: хроника первого геноцида русских на Украине

«Военное обозрение», 28.03.2015

Первая мировая война, несмотря на трагичность для всех европейских стран, включая Россию, обделена вниманием историков. Так получилось, что события почти 4-летней бойни в самом центре Европы наложились на переломные моменты в русской истории – падение монархии и октябрьский переворот 1917 года. Эти события долгие десятилетия оценивались исключительно как поворотные моменты для России, а войну вспоминали лишь косвенно. Заметно позднее широкие массы узнали о том, что Первая мировая – это еще и Брусиловский прорыв, взятие Эрзрума и Трабзона и многое другое, чем стоит гордиться. Однако в самом начале войны, в 1914 году, произошло страшное событие, о котором почти никто не знает – истребление русскоязычного населения в Галиции, на территории тогда еще Австро-Венгерской империи. Ruposters проливает свет на геноцид русских на Украине столетней давности.

Русины и москвофилы

Галиция (многосоставная территория, которая состояла из т.н. Червонной Руси и Малой Польши) не всегда была регионом, враждебным России и русским, как можно подумать, глядя на события последнего времени. Сложно поверить в то, что в тех же городах, где разносится «кто не скачет, тот москаль», сто лет назад десятки тысяч людей открыто говорили о своей верности русскому языку, русской культуре и православию. Таких людей называли русинами, которых на территории Галиции насчитывались сотни тысяч человек. Они жили на своей исторической родине - на земле, которую населяли их предки многие века до этого, несмотря на то что к началу XX века Галиция уже более 100 лет принадлежала Австрийской империи. В 1772 году, в результате первого раздела Польши, Галиция отошла к Австрии.

Однако на протяжении более чем 700 лет земли современной Галиции и Прикарпатья были тесным образом связаны с Русью и Россией. Вплоть до середины XIV века эти земли считались частью единого государства, пусть уже и находившегося в состоянии раздробленности и под властью татаро-монгол. Пожалуй, последний крупный политик Руси в домонгольский период – Даниил Романович (Галицкий), который противостоял монголам и даже заключил соглашение с папой Римским в качестве «русского короля» в надежде на военную помощь в борьбе с монголами.

Ко второй половине XIX века русины населяли главным образом Восточную Галичину, Буковину (принадлежали Австрии) и Угорскую Русь (входила в состав Венгерского королевства). Тогда же в этих областях начинается русинское (или «москвофильское») возрождение, когда главными целями назывались возврат к общерусской культуре, осознание своей принадлежности к единому народу «от Карпат до Камчатки»: в крупных городах создавались общества, ориентированные на изучение русской культуры, стали выпускаться российские газеты и т.д. «Материковая» Россия ответила на это повышением внимания к проблеме «российского анклава» в Австрийской империи, а в 1902 году в Санкт-Петербурге было создано Галицко-русское благотворительное общество.

В последние мирные годы в России выходят сразу несколько работ, посвященных русинам и «российской Галиции в целом» («Галиция и Россия» - в 1914 году, «Что такое Галиция?» - в 1915 году), в которых подчеркивается близость коренного русского народа и русин, населяющих западные области современной Украины: «Кто же они, эти галичане, за которых льется кровь наших сынов и братьев, те-ли самые русские, что и мы, или другой славянский народ? На этот вопрос один только может быть ответ: да, это Русь, зарубежная Русь…» (Беликовский К., «Галиция, ее прошлое и настоящее», 1915 г.).

Возрождение русинов проходило не только на культурном уровне, но и в общественно-политической жизни Галиции. По свидетельству украинского (!) историка М.Грушевского, «в руках москвофилов находились все национальные организации и в Галиции и на Буковине, не говоря уже о закарпатской Украине, а народовство [пропольская партия – прим.Ruposters] конца 1860-х и затем 1870-х годов представлено было лишь небольшими кружками, бедными и материальными средствами и культурными силами» (Грушевский М. Иллюстрированная история Украины. Донецк, 2002 г.). Современные исследователи подтверждают слова М.Грушевского, отмечая, что носители идеи «украинства» представляли собой в Галиции «абсолютное меньшинство» (Ульянов Н. Происхождение украинского сепаратизма. М., 1996).

Разогрев антирусских настроений

Кстати, Грушевский, помимо написания исторических трудов, был активным политическим деятелем. При поддержке австрийских властей он еще в 1899 г. организовал «Украинскую народно-демократическую партию», основу которой составило «украинофильское» униатское духовенство. Духовным наставником партии был митрополит Львовский Шептицкий, пламенный защитник именно украинского населения Галиции, который являлся тайным советником по «украинским делам» императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. Примечательна дальнейшая судьба митрополита: в 1939 году он неудачно попытался провозгласить независимость Карпатской Украины, а в 1941 году приветствовал вступление войск Германии на Украину и поддержал ОУН Бандеры. После взятия Киева немцами митрополит направил поздравительное письмо Гитлеру: «Я передаю Вашей Экселенции мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины, златоглавым городом на Днепре - Киевом!» Вот такие люди занимались «украинизацией» Галиции на рубеже XIX-XX веков.

Украинская партия Галиции всячески стремилась оправдать высокое доверие австрийцев. Еще до начала мировой войны в националистической газете «Дiло» часто можно было встретить следующие пассажи: «Москвофилы ведут изменническую работу, подстрекая темное население к измене Австрии в решительный момент и к принятию русского врага с хлебом и солью в руках» («Дiло», 19.11.1912).

Непосредственно перед войной австро-венгерские власти начали кампанию, направленную против русин. Чаще всего их обвиняли в шпионаже в пользу России. В 1910 г. австро-венгерские власти закрывают большинство русинских организаций в крае, а в 1913 г. в Угорской Руси начинается Мармарош-Сигетский процесс, на котором 32 человек приговорили к тюремным срокам за переход в православие. В 1911 году намеcтник Галичины М.Бобжинский заявил в галицком сейме, что он «борется против «русофильства» потому, что оно является опасным для государства». Стали создаваться списки политически неблагонадежных граждан, куда с австрийской педантичностью заносились все русины, которые «скомпрометировали» себя: говорили по-русски, поддерживали своих представителей в сейме или просто идентифицировали себя русскими. Основу таких списков составляли «ревностные русофилы», за которыми следовало «зорко следить, в случае чего - арестовать».

Всё это было подготовкой к полномасштабной трагедии для русин, которая пришлась на время войны. Австрийские власти, играя на противоречиях между украинским и русским населением, всячески поощряли «информирование» о неблагонадежных, зачастую материальным вознаграждением. Так, судя по официальному австрийскому «Воззванию к полякам, украинцам и евреям» от 1915 года, «доставление лица, которое будет уличено в шпионстве или пропаганде москвофильства», вознаграждалось суммой «50-500 крон». В результате довольно быстро удалось наладить контакт с местным населением и зачастую его руками решать «русинский вопрос». В.Ваврик, бывший узник Талергофа, в своей книге «Галицкая Русь в 1914 году» приводит такое свидетельство: «В с. Запытове, по доносу Хомяка, австрийцы выгнали людей из села в чистое поле, повязали веревками и так гоняли их весь день, а под вечер повесили 15 человек». Зачастую арестовывались целые села.

Начало геноцида

С началом войны в августе 1914 года силовые действия в отношении русин приобретают массовый характер. Официальные власти Австро-Венгрии уже не задумываются о соблюдении даже формальной законности, оправдывая всё военным временем. Тот же В.Ваврик описывает случившееся в селе Цуневе Городского уезда как пример антирусского террора, охватившего Галицию в 1914 году: «Австрийские вояки арестовали 60 крестьян и 80 женщин с детьми. Мужчин отделили от женщин и поставили их у деревьев. Солдат-румын забрасывал им петлю на шеи и вешал одного за другим. Через несколько минут остальные солдаты снимали тела, а живых докалывали штыками». В русскоязычной прессе периодически публиковались свидетельства убийств русин. Убивали жестоко: в селе Речках «повесили крестьянку Поронович за то, что она, узнав в Угнове о приближении русской армии, сказала об этом своим соседям» («Прикарпатская Русь», 1914 г. №1432); в другой деревне жандармы «устроили охоту на крестьян, когда они выходили из церкви после Богослужения», арестовав около 30 человек. А 74-летний крестьянин Михаил Зверок рассказал впоследствии, что его арестовали 24 августа по доносу одного из односельчан - «за то, что читал газету «Русское Слово» («Талергофский альманах», 1924, С.35).

Особняком стоит трагедия в Перемышле, произошедшая 15 сентября 1914 года. В тот день прямо на улицах города толпа местных жителей забила насмерть 44 арестованных «москвофила», в основном крестьян и представителей духовенства. Среди погибших была Мария Мохнацкая, 17-летняя дочь священника. Судьба ее семьи – характерный пример того, что происходила с целыми семьями русин Галиции: ее отец, о.Игнатий, находился в австрийском плену и умер сразу после своего возвращения, а брат был расстрелян австрийцами в 1915 году.

Первый концлагерь для русских

Уже в первые недели войны, в августе 1914 года, все тюрьмы Львова были заполнены русинами (более 2000 человек), которых обвиняли в шпионаже в пользу Москвы. Встал резонный вопрос, что делать дальше с пораженным в правах населением (никто австрийского подданства русинов не лишал!). В результате австрийцы нашли невиданное для истории Европы решение – был создан первый на континенте концентрационный лагерь Талергоф, который заполняли по этническому принципу. Лагерь находился рядом с железнодорожной станцией Абтиссендорф, а сейчас на этом месте … военный и гражданский аэропорт Граца (Австрия). Именно Талергоф стал прототипом для нацистских концлагерей типа Дахау, Освенцима, Бухенвальда и других. Кроме Талергофа, были созданы и другие лагеря, наиболее известным из которых является Терезин – в Северной Чехии, недалеко от Праги.

Однако осенью 1914 года, когда в Талергоф стали прибывать первые составы из Галиции с арестованными русинами, непосредственного лагеря еще не существовало – не было даже бараков, и люди (самому младшему узнику было всего несколько месяцев, старшему – 91 год) вынуждены были первое время спать в буквальном смысле на земле, используя подручные средства для обустройства быта. Лагерной администрацией не предоставлялась даже посуда. Пили и ели из найденных старых банок. По свидетельствам бывших заключенных (на их рассказах и показаниях были основаны 4 тома «Талергофского альманаха», который издавался в 20-30-е годы), питание было очень скудным: «Утром получали отвар из фасоли, в полдень – такую же похлебку из свеклы. Иногда – соленую репу и кусок селедки». В результате в первую зиму от тифа, голода и других заболеваний погибло более 1100 человек. Эти цифры озвучил в 1918 году депутат австрийского парламента Сигизмунд Лясоцкий. Только после этого администрация лагеря силами заключенных разрешила строительство бараков и прочей «инфраструктуры».

По словам прошедших лагерь, имелась возможность досрочно выйти из заключения. Сделка заключалась в следующем – надо было всего лишь подписать справку о превращении из русина в украинца: «Когда находился я уже в IV бараке, какой-то «украинец» нам кликнул: «Кто из панив хоче выйти из Талергофа, хай впишется сейчас у мене на укр. листу, то выйде» («Талергофский альманах», 1932 год, С.109). В брошюре В.Шульгина «Украинствующие и мы» (1939 г.) приводятся слова из выступления отца Иосифа Яворского из села Ляшкова, депутата на Сейме в Варшаве, который также коснулся роли украинцев в преследовании русин: «Еще в 1911–1912 г.г. многие представители Украинского Клуба в Австрийском парламенте, паче всех Василько и Кость Левицкий, старались всеми силами доказать австро-немецкому правительству, что они являются верноподаннейшими сынами и защитниками Австрии, а все русские организации и общества, то наибольшие враги австрийского государства. Эта лояльность украинцев ввиду Австрии породила кровь, муки, терпение русского народа и Талергоф».

Всего через Талергоф прошло от 20 000 до 30 000 человек, которых обвиняли только в том, что они называли себя «русинами» и православными. Погибло в лагере, по разным данным, от 2000 до 3500 человек. Преследование русин закончилось только 10 мая 1917 года, когда новый император Австро-Венгрии Карл I принял решение отказаться от практики этнического геноцида, и лагерь был закрыт. В своем рескрипте император написал: «Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать ними».

И на долгие десятилетия память о трагедии Талергофа была вычеркнута из исторической памяти Европы. Только в 2003 году на месте лагеря и братского захоронения русин была установлена мемориальная доска в память о жертвах Талергофа. Что характерно, написана она на 3 языках: немецком, английском и … украинском.

Украинцы – друзья Австрии

Те русины, что сумели спастись от смерти или ареста в 1914 году, из-за отступления русской армии из Галиции и Закарпатья в 1915 году и преследований со стороны австрийских властей вынуждены были удариться в бегство. Только за последнюю неделю до ухода из Львова канцелярией генерал-губернатора было выдано более 10?000 пропусков русинам. Пропуска выдавались мужчинам, куда они уже вписывали остальных членов семьи. Фактически число официальных беженцев составило как минимум 40-50 тысяч человек. При этом значительное число русин покидали свои дома без получения справок и пропусков. Реальное число беженцев из Галиции могло приблизиться к 100 000 человек.

И бежавшим было чего опасаться. Комендант Львова Ф.Римль в секретном рапорте писал о том, что «галицийские рycскиe разделяются на две группы: а) руссофилов (Russofil) и б) yкpaинофилoв (0esterreicher)». Он отвергал мнение о наличии «умеренных русофилов»: «Мое мнениe подсказывает мне, что все «русофилы» являются радикальными и что их следует бeспoщадно уничтожать». Интересно мнение австрийского наместника и об украинцах: «Украинцы являются друзьями Австрии и под сильным руководством правительственных кругов мoгут сделаться честными aвcтpийцaми. Пока что украинская идея не совсем проникла в русское простонародье, тем мeнеe замечается это в российской Украине. При низком уровне просвещения украинского мужика не следует удивляться, что материальные соображения стоят у него выше политических соображений».

Трагедию в Галиции и Закарпатье в 1914-1917 годах нельзя назвать ничем иным, кроме как геноцидом и этнической чисткой. В те годы такие термины еще не были в ходу, да и сама тема была неудобной для многих участников войны. Она стала постепенно забываться. Да, масштабы уничтожений в период Второй мировой войны были несравнимы выше тех, что произошли в годы Первой мировой, но для истории принципиальное значение имеет прецедент. И то, что было сделано с русскими, находящимися вдали от своей исторической Родины, в 1914-1917 годы стало предвестником событий 40-х. Читая и размышляя о бесчеловечных нацистских репрессиях в отношении целых народов, важно помнить, что современный неонацизм начинался во Львове, Перемышле и Граце. И во многом потому,

Фильм Алексея Денисова.

Сентябрь 1914 года. После тридцатидневных упорных боев русская армия занимает всю Галицию. Австро-венгерские войска, потерпев сокрушительное поражение, отступают за Карпаты. Во Львове, Галиче и других городах наши солдаты и офицеры встречают самый радушный прием. Местные русины приветствуют их как освободителей и близких родственников.

Вскоре прибывшие с войсками корреспонденты российских и зарубежных изданий обнаруживают в Галиции огромное количество свежих могил. Почти в каждом селе жители рассказывают о казненных или угнанных в концлагерь родных и близких. Счет подвергшихся репрессиям мирных жителей идет на десятки тысяч.

Сообщение о зверствах австро-венгерской армии шли сплошным потоком из всех уголков Карпатской и Галицкой Руси. Российскому обществу особенно невероятным казалось то, что все эти чудовищные злодеяния творили цивилизованные европейцы, еще недавно считавшиеся образцом гуманности и порядка.

15 сентября 1914 года австрийские жандармы доставили в Перемышль 46 русофилов, арестованных в окрестных селах. От вокзала их погнали в полицейское управление. На улице Семирадского на русин набросилась толпа местных жителей и группа венгерских кавалеристов, которые стали рубить беззащитных людей шашками с криками "Смерть московским шпионам!" Одна из жертв этой резни, 17-летняя дочь священника Мария Мохнацкая, упала на колени перед распятием, находившимся на углу улицы, со словами "Матерь Божия, спаси нас!" После этого венгерский солдат убил ее выстрелом в голову. Тела многих несчастных были изрублены в куски. Найденные останки русские власти похоронили с почестями в братской могиле.

Вплоть до Второй мировой войны каждый год 15 сентября русины возлагали на ней живые цветы. На панихиду по погибшим собиралось несколько тысяч человек, которые шли на кладбище крестным ходом. В русских театрах была даже поставлена пьеса об этой трагедии. Она называлась "Маша" - в память убитой Марии Мохнацкой.

Во время Первой мировой войны в австрийские концлагеря было сослано от 30 до 40 тысяч русин. По данным составителей "Талергофского альманаха", всего в результате австро-венгерского террора на территории Галиции, Буковины и Закарпатья пострадали 120 000 человек. Было убито около 300 униатских священников, заподозренных в симпатиях к православию.

Результатом геноцида русин стало то, что их численность во Львове сократилась почти вдвое. Более ста тысяч галичан, спасаясь от австрийского террора, бежали в Россию вместе с отступающей русской армией летом 1915 года. Например, жители села Скоморохи ушли с русскими и поселились в Пензенской губернии. В отместку австро-венгерские власти приказали сжечь оставленные ими дома. В городе Станиславове после временного отхода российских войск было казнено 250 человек, в том числе те, кто стирал русским солдатам белье, продавал им табак и хлеб.

Летом 1914 года австрийские власти отдали секретный приказ: создать для русофилов особый концлагерь - Талергоф. Местом для него они выбрали небольшую долину у подножья Альп, близ города Грац. Именно Талергоф станет первым лагерем смерти в истории Европы. Сюда будут сажать невинных людей по этническому признаку. В данном случае только за то, что они считали себя русскими.

Особенно страшными стали первые месяцы существования лагеря. Бараков в Талергофе не было вплоть до зимы 1915 года. Тысячи узников спали под открытым небом на сырой земле. Посуду им также не выдавали. Счастливцем считался тот, кому удавалось раздобыть бутылку: отбив горлышко, ее использовали как котелок для лагерной баланды, состоявшей из отвара фасоли или свеклы.

В то же время в Терезине не было такой смертности и эпидемий, как в Талергофе. Их удавалось избежать благодаря бескорыстной помощи чешского населения, которое сочувствовало братьям-славянам и русским военнопленным, оказавшимся в неволе. Жительницы Терезина Анна Лаубе и Юлианна Куглерова не только организовали сбор белья, одежды и продуктов для заключенных, но так же сумели добиться значительного улучшения условий их содержания.

К 1915 году военный террор против русин достиг такого размаха, что император Франц-Иосиф вынужден был издать специальный указ. В нем говорилось, что не следует подозревать всех, кто называет себя русскими, в нелояльности к трону, а военным следует быть более сдержанными в применении карательных мер. В газетах было запрещено публиковать фотографии повешенных москвофилов.

Всех приговоренных к виселице русин в последний момент спас русский император Николай II. Через испанского короля ему удалось добиться замены смертной казни на пожизненное заключение, а уже весной 1917 года новый австрийский император Карл I объявил им амнистию. Он же поставил точку в истории концлагеря Талергоф. После смерти Франца-Иосифа военным было приказано отпустить всех узников на свободу, а сам концлагерь - ликвидировать. В своем рескрипте Карл I написал: "Все арестованные русские не виновны, но были арестованы, чтобы не стать ими". Правда, тысячи русин, окончивших свою жизнь на виселицах или в концлагерях, уже не смогли оценить великодушие нового императора.

История Галицкой Руси

Надо сказать, что для многих сограждан те трагические события столетней давности являются «белым пятном» в истории нашего народа. Поэтому прежде всего необходимо раскрыть предысторию того кровавого конфликта, который унес жизни нескольких десятков тысяч украинцев. Такой анализ и позволит установить подлинных виновников жестокого геноцида наших братьев и сестер на Галицкой (Червонной) Руси.

После распада Киевской Руси существовавшее на западнорусских землях Галицко-Волынское княжество попало в вассальную зависимость от Золотой Орды. Однако постепенно большинство западнорусских земель вошло в состав великого княжества Литовского или Литовско-Русского государства. В 1385 г. произошла Кревская уния - великий князь Литовский Ягайло женился на королеве Польше Ядвиге и стал королем Польши. Таким образом великое княжество Литовское вошло в состав польского королевства. Согласно унии католическая церковь получила статус государственной религии, а литовская феодальная знать была уравнена в правах с польской аристократией.

Окончательное объединение Польши и Литвы в единое государство - Речь Посполиту ознаменовала Люблинская уния 1569 г. В 1596 г. была заключена Брестская уния, согласно которой западнорусская православная церковь подчинялась Ватикану. Но подавляющее большинство православного духовенства и мирян отказалось признавать над собою власть Римского папы. В ответ власти Речь Посполитой рука об руку с униатским и католическим духовенством начали репрессии против православных подданных государства.

В 1648 г. вспыхивает крупнейшее восстание православного населения против польских властей под предводительством Богдана Хмельницкого. 18 января 1654 г. в Переяславе общее казаческое собрание единогласно проголосовало за союз с Москвой. После этого русский царь Алексей взял себе титул «Царь Великой, Малой и Белой Руси». Русско-польская война, в которую также активно вмешивалась и Швеция, поочередно воюя то с одной, то с другой стороной, закончилась в 1667 г. Согласно Андрусовского мира Правобережная Украина была возвращена Польше, в то время как Левобережная Украина осталась объединенной с Москвой. В 1686 г. Польша согласилась навечно уступить России «мать городов русских» - г. Киев.

Постепенно польское государство приходит в упадок. В 1772 г произошел первый раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией. Пруссия получила западную часть Польши, заселенную поляками. Австрия - Галицию, где преобладали поляки и малороссы. Россия - города Полоцк, Витебск и Могилев, населенные белорусами.

Второй раздел Речи Посполитой произошел в 1793 г. Россия заняла Варшаву и получила часть Белой и Малой Руси - Минск, Подолье и часть Волыни, Пруссия заняла Познань. В 1795 г. произошел третий раздел Речи Посполитой. Пруссия получила Мазовию и Варшаву, Австрия - Малую Польшу с Краковом, Россия - Литву, Курляндию и часть Волыни. Однако Холмщина, Галиция, Карпатская Русь и Буковина по-прежнему остались за Австрийской империей.

Политика австрийских властей

С 1772 г. по 1848 г. австрийское правительство признавало единство галичан с остальным русским миром. Их официально называли Russen - то есть русскими или русинами. В 1848 г. вспыхнуло венгерское восстание против австрийских властей. Активное участие в нем приняли и поляки, выступавшие за восстановление польского государства. Однако крупные польские латифундисты (землевладельцы) Галиции выступили в поддержку австрийского императора Франца Иосифа. В итоге после подавления восстания австрийские власти передали польской шляхте полную власть над русским населением Галиции. Затем польская аристократия стала проводить политику полонизации и окатоличивания коренного русского населения.

В 1848 г. по инициативе губернатора Галиции графа Стадиона русское население стало именоваться Ruthenen - рутенами. За этим последовала пропагандистская кампания, направленная на искусственное противопоставление русских и рутенов, которые якобы являются отдельными народами. В 60-х годах поляки попытались навязать русскому населению Галиции латинскую азбуку вместо кириллицы, чтобы тем самым вывести его за рамки русской цивилизации. Это повлекло за собою массовые протесты русского населения, поэтому центральные власти империи отказались от политики своих польских «наместников» в Галиции.

В 1870-е гг. в Львове было создано общество «Просвiта», которое становится рупором антирусских сил. В 1890 г. произошел так называемый «Великий перелом». Галицкие сепаратисты заключили пакт с властями Австро-Венгрии на следующих принципах: верность Ватикану, верность Австрии, союз с поляками.

Начиная с 1890 г. вводится новое правописание, в соответствии с которым из русской азбуки было удалено три буквы и добавлено две новые. «Реформаторы» именуют галичан «украино-русским» а затем и просто «украинским» населением, а термин Малая Россия заменяется «Украиной». Своего апогея такая политика достигает в 1912 г. В этом году австрийское правительство впервые официально называет русских галичан «украинцами». Об этом было заявлено в Акте императора Австро-Венгрии Франца Иосифа о будущем открытии «украинского университета».

Тем не менее, подавляющее большинство жителей Галицкой Руси не приемлет новых правил и по-прежнему называет себя русскими или русинами, а свой язык, представляющий собою галицко-русское наречие - русским. В ответ партия «украинствующих» объявляет всех инакомыслящих «москалями» и «агентами Москвы», которые якобы получают за свой протест «царские рубли». Об этом пишется в доносах местным властям, а те, в свою очередь, устанавливают слежку за представителями западнорусской интеллигенции, выступающей против насильственной «украинизации» и начинают кампанию репрессий против всех инакомыслящих.

Идеологи политики дерусификации Галиции

Главными проводниками политики австрийских и польских властей следует назвать историка Михаила Грушевского и главу униатской церкви митрополита Андрея Шептицкого. Так М.Грушевский в 1894 г. по поручению властей возглавляет во Львовском университете кафедру общей истории и пишет книгу по истории «украинского народа» - «Историю Украины-Руси». Перед ним была поставлена конкретная задача: создать «научную базу» для обоснования антирусской политики в Галиции. В 1899 г. при финансовой поддержке австро-венгерских властей он организовал «Украинскую народно-демократическую партию». Ее костяк составило «украинофильское» униатское духовенство, воспитанное митрополитом А.Шептицким.

Будучи польским графом, Шептицкий являлся тайным советником по «украинским делам» императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. Одновременно он был осведомителем германского императора Вильгельма II о чем, по-видимому, и не знал сам австрийский император. При этом он лелеял мечту о создании униатского патриархата «Великой Украины от Кавказа до Карпат».

После назначения на должность главы униатской церкви Шептицкого последовала «кадровая революция». В богословские семинарии стали принимать только тех, кто разделял антирусские убеждения. В результате из высших богословских учебных заведений выходили священники, которых народ назвал «попиками». Именно они с церковного амвона навязывали своим прихожанам антирусскую идеологию. Это вызвало волну ответной реакции. Верующие стали бойкотировать богослужения в униатских храмах и просить епископов поменять «попиков» на обычных священников.

Тем не менее «попикам» удается склонить на свою сторону часть греко-католиков, и целые села становятся рассадниками идеологии «украинства». Другие же села по-прежнему остаются приверженцами идеологии русского единства. Между ними завязываются жестокие схватки, но местные светские и духовные власти всецело поддерживают партию «украинствующих» Галиции.

Политический террор

В результате политики дерусификации верующие русские униаты массово переходят в Православие, видя в этом единственную возможность сохранения своей этнокультурной самоидентификации с русским миром. Однако власти империи, формально исповедующие принцип веротерпимости, начинают репрессии против тех, кто перешел в Православие. Начинаются аресты и избиения духовенства и мирян, которых вновь обвиняют в «государственной измене» и «шпионаже» в пользу России.

В 1882 г. произошел знаменитый судебный процесс - «дело Ольги Грабарь». В этом году церковный приход о. Иоанна Наумовича открыто перешел в Православие. За это о. Иоанн был арестован и судим за «государственную измену». Вместе с ним на скамье подсудимых оказались известный общественный деятель А.И.Добрянский и его дочь Ольга Грабарь. Римский папа лично отлучил о. Иоанна от католической церкви. После тюрьмы Наумович покинул страну и переселился в Россию - г. Киев.

Этот процесс был лишь первой ласточкой. В 1913 г. на Буковине началось дело против братьев Геровских. За ним последовали первый и второй Мармарош - Сигетские процессы над 93 крестьянами села Иза, перешедшими в Православие и их священником о. Алексием Каблюком. В 1914 г. началось дело Семена Бендасюка и о. Максима Сандовича.

По мере приближения к началу Первой мировой войны обвинения галицко-русского населения в шпионаже в пользу Москвы усиливаются. К началу войны австрийские власти на основании доносов «національно свідомих галичан-українців» арестовывают почти всю русскую интеллигенцию Галиции и тысячи крестьян.

Доносы пишутся по «благословению» ставленников Шептицкого - униатских «попиков» и их «паствы». Одновременно идет гонение на все русское. К государственной измене приравнивается обучение русскому литературному языку и чтение газет из России, идет искоренение русского языка во всех учебных, благотворительных и просветительных учреждениях. Были случаи, когда при переводе арестованных они становились жертвами разъяренной толпы. В 1913 г. в Перемышле сами конвойные при переводе зарубили шашками 50 арестантов!

После начала войны власти начинают новую волну репрессий против русских галичан. На них возлагается вся тяжесть вины за поражения на восточном фронте. По доносам «украинствующих» и в отместку за свои неудачи, отступающие австрийские войска убивают и вешают по деревням тысячи крестьян. Но самым страшным местом геноцида русского народа Галицкой Руси стал созданный сразу же после начала войны в 1914 г. концлагерь Талергоф. Это был первый концлагерь в Европе. Через его застенки прошло не несколько десятков тысяч русских галичан.

В 1928 г. во Львове вышла книга бывшего узника этого лагеря смерти Василия Ваврика «Терезин и Талергоф». Далее мы приводим выдержки из этой книги, в которых описаны зверства, творимые властями Австро-Венгрии, Германии и их подручными «украинцами» над русским галицким народом.

Талергоф

«Самым тяжелым ударом по душе Карпатской Руси был, без сомнения, Талергоф, возникший в первые дни войны 1914 г. в песчаной долине у подножия Альп возле Граца, главного города Стирии. Это был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи...

Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф солдаты грацкого полка 4 сентября 1914 г. Штыками и прикладами они уложили народ на сырую землю. Голое, чистое поле зашевелилось, как большой муравейник, и от массы серомашных людей всякого возраста и сословия не видно было земли...

За Талергофом утвердилась раз и навсегда кличка немецкой преисподней. И в самом деле, там творились такие события, на какие не была способна людская фантазия, забегающая по ту сторону света в ад грешников. До зимы 1915 г. в Талергофе не было бараков. Сбитый в одну кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз. Счастливы были те, которые имели над собою полотно, а под собою клапоть соломы.

В позднюю, холодную осень 1914 г. руками русских военнопленных талергофская власть приступила к постройке бараков в земле в виде землянок - куреней - и над землею в виде длинных стодол с расчетом, чтобы поместить в них как можно наиболее народа. Это как раз нужно было кровопийцам, вшам и палачам. В одном бараке набралось человек сотен три и больше. В сборище грязного люда и грязной одежды разводились миллионы насекомых, которые разносили по всему Талергофу заразные болезни: холеру, брюшной тиф, дифтерию, малярию, расстройства почек, печени, селезенки, мочевого пузыря, понос, рвоты с кровью, чахотку, грипп и проч.

Кроме нечистоты, эпидемиям в Талергофе отдавал большие услуги всеобщий голод. Немцы морили наших людей по рецепту своей прославленной аккуратности и системы, а, бросая кое-что, как собакам, ухитрялись, будто ради порядка, бить палками всех куда попало. Не спокойным, разумным словом, а бешеным криком, и палкою, и прикладом водворяли часовые «порядок», так что часто возвращались многие от выдачи постной воды, конского или собачьего мяса калеками. В голоде и холоде погибали несчастные рабы, пропадали в судорогах лихорадки, желтели, как восковые свечи, от желтухи, кровавились от бесконечных кровоподтеков, глохли от заворотов и шума головы, слепли от встрясок нервов, лишались рассудка от раздражений мозга, падали синими трупами от эпилепсий.

Высокая горячка разжигала кровь больных. Немощные организмы валились, как подкошенные, в берлогу, в мучительной лихорадке и беспамятстве кончали жалкую жизнь, а более сильные срывались ночью с нар и бежали, куда глаза глядели, чтобы вырваться из объятий напасти. Они мчались или прямо в ворота или живо взбирались на колючую проволоку, там же от штыка либо пули падали мертвыми на землю...

В скорбный перечень погибших в Талергофе занесем лучших народных деятелей из длинного ряда мучеников: доктора Романа Дорика, преподавателя Бродовской гимназии, основателя и воспитателя бурсы им. Ф.Ефиновича; Юлиана Кустыновича, профессора Перемышльской духовной семинарии; доктора богословия Михаила Людкевича; доктора медицинских наук Михаила Собина; священника Владимира Полошиновича из Щавного; священника Иосифа Шандровского из Мыслятич; священника Григория Спрыса из Дашовки; священника Александра Селецкого из Дошницы; священника Аполлинария Филипповского из Подкаменя возле Рогатина; священника Нестора Полянского; священника, доктора богословских наук Николая Малиняка из Сливницы; священника Корнилия Литвиновича из Братищева; священника Владислава Коломыйца из Лещан; священника Михаила Кузьмака из Яворника Русского; священника Евгения Сингалевича из Задубровец; священника Николая Гмитрика из Зандовицы; священника Ивана Серко из Искова; священника Иеронима Куновского из Бельча; священника Иоанна Дуркота из Лабовой; священника Михаила Шатынского из Тиравы; священника Олимпа Полянского из Юровец; священника Василия Курдыдика из Черниховец; священника Казимира Савицкого и много других интеллигентных работников.

В народную легенду перешло талергофское кладбище у соснового леса. Эта легенда передается из уст и по наследству перейдет из поколения в поколение о том, что на далекой немецкой чужбине в неприветливой земле лежит несколько тысяч русских костей, которых никто не перенесет на родную землю. Немцы повалили уже кресты, сравняли уже могилы. Найдется ли одаренный Божьим словом певец, который расскажет миру, кто лежит в Талергофе, за что выбросили немцы русских людей из родной земли?

Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи. О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, красное, твердое, несвежее конское мясо дважды в неделю по маленькому кусочку, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции. Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики. На этих столбах происходило славное немецкое «анбинден», то есть подвешивание (как правило, за одну ногу). Поводом для подвешивания на столбе были самые ничтожные пустяки, даже поимка кого-либо на курении табаку в бараке ночью.

Кроме мук на столбе были еще железные путы «шпанген», просто говоря - кандалы, из-под которых кровь капала. Большую книгу можно бы написать об язвительных пакостях немцев. Феофил Курилло рисует такую картину: тридцать изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой - палку и подгоняет ими «ленивых». Люди тянут воз за дышло и веревками и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает. Талергофскими невольниками в жаркое лето и в морозную зиму, избивая их прикладами, выправляли свои дороги, выравнивали ямы, пахали поле, чистили отхожие места. Ничего им за это не платили, а вдобавок ругали их русскими свиньями. В то же время вожди украинской партии во главе с разными Левицкими, Трилевскими, Ганкевичами, Барвинскими, Романчуками били тиранам поклоны и пели Австрии дифирамбы...

Исходя из ложного понимания патриотизма, вся власть в Талергофе, от наивысших до маленьких гайдуков, обходилась с людьми самым жестоким и немилосердным образом: их били палками, канчуками, тросточками, прикладами, кололи турецкими ножами и штыками, плевали в лицо, рвали бороды, короче говоря - обращались хуже, чем с дикой скотиной. С каждым днем, по мере приближения упадка Австрии, муки заключенных усиливались, удесятерялись. Внезапно, от поры до времени, вызывали того или другого, особенно из интеллигенции, в канцелярию лагеря и в Грац и по правилам инквизиции следственные судьи выпытывали о настроениях и взглядах на Австрию...

Все-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем. Вроде официала полиции города Перемышля Тимчука, интригана, провокатора, доносчика и раба-мамелюка в одном лице, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справку об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец - Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса. Эта креатура, фаворит и любимчик фон Штадлера, ничтожество, вылезшее на поверхность Талергофа благодаря своему угодничеству немцам и тирании, появилось в нем весною 1915 года. Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача. Была это продажная шкура и шарлатан с бесстыдным языком. Народ, из которого он вышел, не представлял для него малейшей цены. Партийный шовинизм не знал у него ни меры, ни границ.

Дьявол в людском облике! Чировский был специалистом от немецкого «анбинден», обильную жатву которого он пожал по случаю набора рекрутов в армию, когда студенты назвали себя русскими. Это «злодеяние» взбесило украинца, австрийского обер-лейтенанта в запасе, до того, что он требовал военного суда над студентами. В канцелярии лагеря он поднял страшную бурю, подстрекал всех офицеров и капралов, и радый этому фон Штадлер начал вызывать студентов на допросы. Но ни один из них не отступил от сказанного, хотя Чировский со своими заушниками бесился, угрожая кулаками.

Не помогло! Студенты твердо стояли на своем и были готовы во имя своих предков на наибольшие жертвы; их конфликт с напастником кончился тем, что всех фон Штадлер приговорил к трехнедельному заключению под усиленной стражей и усиленным постом, а после этого на два часа «анбинден». Понятно, экзекуцию подвешивания исполнял сам Чировский по всем правилам военного кодекса и регламента. Каменного сердца выродка не тронули ни слезы матерей, ни просьбы отцов, ни обморок, ни кровь юношей, у которых она пускалась из уст, носа и пальцев.

Черная физиономия Чировского перешла в историю мартирологии, претерпленных страданий галицко-русского народа. Ни один украинский адвокат, ни один украинский «письменник» не в силах обелить его. Варварство его дошло до того, что он велел на могиле под соснами уничтожать православные кресты, доказывая немцам, что в этих крестах таится символ русской веры и русской идеи.

Муки в Талергофе продолжались от 4 сентября 1914 г. до 10 мая 1917 г. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 г. сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов. Из публикации Василия Маковского узнаем, что осенью того же года там было около 8 тыс. невольников. Не подлежит, однако, сомнению, что через талергофское чистилище и горнило перешло не менее 20 тыс. русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимания, а число их, как выше сказано, было все-таки внушительным.

В талергофский лагерь постоянно приходили новые партии, и с каждым движением русской армии их было все больше и больше. Не было в русском Прикарпатье села и семьи без потерпевших. Мало того! Не редким явлением в 1914-1915 гг. были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30 тыс. будет неполной цифрой всех жертв в пределах одной Галицкой Руси.

Украинские хитрецы и фальсификаторы истории пускают теперь в народ всякие слухи, будто в Талергофе мучились «украинцы». Пусть и украинцы, но украинцы толка Зубрицкого, Наумовича, Гоголя, которые Прикарпатскую Русь, Волынь, Подолье и Украину считали частями Русской Земли. Горсточка «самостийных» украинцев, которые в военном замешательстве, по ошибке или по доносам своих личных противников попали в Талергоф, очень скоро, благодаря украинской комиссии в Граце во главе с доктором И.Ганкевичем, получила свободу. В бредни украинских подлогов никто не поверит, ибо как могли в Талергофе томиться украинцы за украинскую идею, когда Австрия и Германия создавали самостийну Украину?

Будущий историк Прикарпатской Руси соберет все ее слезы и, как жемчужины, нанижет на терновый венец ее мученичества. Равно же он вынесет свой справедливый приговор. Сегодня еще не пора, но большинство галицкой общественности понимает, что партийная слепота в одном и том же народе создает страшную вражду, плоды которой низводят человека на степень бесчувственного животного: донос, клевета, кривая присяга, издевательство становятся его насущным и повседневным хлебом: ни мать, ни отец, ни брат, ни сестра, ни сосед, ни приятель не имеют для него значения, ибо его месть и злоба не знают границ.

Во время войны много, очень много таких извергов вышло из галицкого народа; и этот прискорбный факт - больнее всех ран. Свихнутые единицы из евреев, немцев и поляков нас не удивляют, но как же печально, что в галицко-русском народе австрийский сервилизм и дух рабства толкнул брата на брата. Из бесконечного числа известных и неизвестных доносителей и провокаторов первое место заняли в силу своей профессии жандармы. Самыми свирепыми были (далее - перечисление десятка имен и зверств украинцев-жандармов).

Читатель отдает себе отчет в том, что жандармы, начальники волостей и писари делали каинову работу в силу своих обязанностей, чтобы заслужить себе благоволение, милость, похвалу от своих высших властей. Поэтому можно до некоторой степени простить им вину, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения. Между доносчиками-учителями были отвратительные типы (следует перечисление).

Весьма трагическим и даже непонятным явлением 1914 г. было то, что священники, проповедники любви к ближнему и всепрощения, нашлись в рядах доносчиков (следует перечисление десятка «самостийников в рясах», таких, как С.Петрушевич из с. Колосова Радеховского уезда, требовавший «очистить его село от кацапов», или законоучитель бродовской гимназии С.Глебовицкий, просивший уездного старосту арестовать всех русофилов в городе и уезде).

Рекорд и наибольший успех, достигнутый в состязаниях доносительства, стяжали горе-политики: доктор Кость Левицкий, председатель парламентского клуба, львовский адвокат, свидетель на венских процессах, автор многочисленных устных и письменных доносов, и Николай Василько, австрийский барон, глава буковинского украинского парламентского клуба, бывший грозою на Буковине еще накануне войны. Доносами были заполнены все газеты украинских партий и в Галичине, и в Буковине, особенно «Дiло» и «Свобода» занимались этим неморальным ремеслом и были информаторами австрийской полиции и военных штабов.

Пропасть явных и анонимных доносов сыпалась, и на основании этих заведомо ложных писем падали жертвою совсем неповинные русины не только со стороны немцев и мадьяр, но и от рук своих земляков. Так украинские «сiчовики» набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколотить ненавистных им «кацапов», хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же, как и «сiчовики». К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд над родными.

Когда «сiчовики» конвоировали арестантов на вокзал, то бесились до такой степени, что 17 крестьян и священников пали на мостовую и их отнесли в больницу. «Сiчовики» добровольно врывались в тюрьмы; в с. Гнилом Турчанского уезда самовольно производили аресты, гоняли людей.... Вместо того чтобы взять в защиту своих братьев перед сборищем лютой толпы, они сами помогали врагам Руси и, конечно, Украины нести раны и смерть родным братьям. Можно ли это назвать патриотизмом? Здоровое ли это явление - хотя бы «сiчова» песня, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда П.Олейником:

«Укра i нц i п`ють, гуляють, А кацапи вже конають. Укра i нц i п`ють на гоф i , А кацапи в Талергоф i . Де сто i ть стовп з телефона, Висить кацап зам i сть дзвона. Уста оч i поб i л i ли, Зуби в кров i закип i ли, Шнури шию переїли».

Это смакование братской крови вызывает отвращение от таких «героев». К сожалению, еще и теперь их полно на нашей убогой людьми земле, еще и теперь пугают и угрожают Талергофом и кровавой расправой...

Наконец, спросим: за что шли на муки в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали ее распад. В предсмертной агонии ее правители, все ее власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитая военным параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал на русина, чтобы русин отказался от Руси.

Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку Австро-Венгрии пошла только часть галицко-русского народа.

Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси - это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь - одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали «откуда есть пошла земля Русская». Они внимательно прочли «Слово о полку Игореве» и не нашли в этом удивительном памятнике XII столетия ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович, княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в «украинскую», а не в «Русскую правду». Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишенский, писатель XVII столетия, обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают. Что Зубрицкий, «русская троица» - Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище.

Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца, ему тяжело потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как-то туманно, хитро и огульно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом и инстинктом народ осознал, что творится неправда, фальшь, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злые дни войны.

Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к «москалям», то есть великороссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других тюрьмах и концлагерях Астро-Венгрии шли тысячи за тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть».

Вечная память жертвам террора!

Как мы видим, Галицкая Русь на протяжении многих веков была форпостом идеологии русского национального единства на западнорусских землях. Однако в результате жестокого давления польских оккупационных властей, предательства части православного епископата и западнорусской аристократии этот форпост был уничтожен. Свидетельством тому стала Брестская уния 1596 г.

Но, даже признав над собою верховенство Римского Папы, жители Галицкой Руси считали себя частью единого русского мира. Чтобы искоренить идеологию русского единства, власти Австро-Венгрии рука об руку со своими наместниками в Галиции - поляками и предателями русской идеи - галичанами-»самостийниками» развязали кровавый террор против тех галичан, которые отождествляли себя с русским народом, русской культурой и, как правило, с русской верой - Православием.

Сегодня «национал-патриоты» всех мастей провозглашают Галицию бастионом «украинства» и «самостийности». Поэтому всем нам нужно вспомнить о том, кто и каким способом вырвал русское сердце Галицкой Руси - Православную веру, веру в национальное общерусское единство и особые пути Триединой Руси - Руси Великой, Малой и Белой, и превратил ее в форпост антирусского сепаратизма.

На Лычаковском кладбище во Львове расположен мемориал с черным гранитным обелиском, белым трехраменным крестом и надписью: «Жертвам Талергофа. 1914-1918. Галицкая Русь». Мы склоняем свои головы перед мучениками Святой Руси, которые, несмотря на доносы, предательство, жестокие гонения и террор отстояли свое священное право именоваться русскими и называть свою землю - русской. Упокой Господи души всех невинно убиенных детей Твоих и сотвори им вечную память.

Наверняка, большинству из нас покажется невероятным, что человек, родившийся в Галичине в конце XIX века, официально числившийся поданным Австро-Венгерской монархии, ходивший в греко-католическую или, что значительно реже, в православную церковь и разговаривавший в быту на том, что теперь именуется украинским языком, считал себя по национальности… русским. Но так было. И таких людей было много. Очень много! Даже больше, чем можно представить.

Виселицы от «доброго цісаря». По словам очевидцев, в 1914 г. путь отступления австрийцев в Галичине был уставлен виселицами для «русофилов»

Только один замалчиваемый ныне, но красноречивый факт. В начале прошлого столетия, незадолго до Первой мировой войны, среди членов австрийского имперского парламента пятеро принадлежали к Русской Народной Партии. На выборах в Галицкий сейм (краевой парламент Галичины) в 1908 году та же политическая сила провела 8 своих депутатов - «послов», как тогда говорили.

Причем все их противники - «украинофильские» партии (подчеркиваю, все вместе - от Национально-Демократической до Радикальной!) смогли провести тогда же только 12 депутатов. А несколькими годами ранее, на предыдущих выборах, Русская Народная Партия вообще побеждала в Галичине, имея одиннадцать своих представителей. Ровно столько же, кстати, получили тогда и все украинские политические партии. Выходит, что сторонников Русской Народной в Галичине было столько же, сколько их насчитывалось в нескольких украинских партиях, а кроме упомянутых мною Национально-Демократической и Радикальной, их имелось немало - около десятка!

Ни в учебниках, ни в официальных историях никакой информации по этому поводу вы не найдете. Скажем, в широко известной истории Украины канадского профессора Ореста Субтельного, которую печатали у нас на заре независимости огромными тиражами, выдавая за образец объективности, говорится, что в 1910 году в Галичине «было зарегистрировано более 58 % населения польской национальности и только 40 % украинцев». А о русских в той же Галичине нет ни слова! Как будто их кот языком слизал! Но кто же тогда массово голосовал за Русскую Народную Партию, если там не было русского народа?

В некоторых трудах можно найти упоминания о каких-то загадочных «украинцах-русофилах» или «москвофилах», как их еще иногда называют. Наши нынешние историки задним числом записали эти «мертвые» галичанские души, как сказал бы , в эдаких неполноценных украинцев - не совсем сознательных, что ли, надеявшихся не на близкую Австрию, а на далекую Россию.

Но дело в том, что такая трактовка - обычное псевдонаучное жульничество.

Один из основателей Русской Народной Партии в Галичине Осип Мончаловский в ее программе открыто декларировал, что она «исповедует, на основании науки, действительной жизни и глубокого убеждения, национальное и культурное единство всего русского народа… Принимая во внимание принадлежность русского населения Галичины к малорусскому племени русского народа, а также местные условия, русско-народная партия признает необходимым и целесообразным просвещать русское население Галичины на его собственном, галицко-русском наречии, не отказываясь, однако, от помощи, какую русскому народу в Австрии могут принести и действительно приносят общерусский язык и общерусская литература, представляющие национальное и культурное выражение всего русского народа».

Русская Народная Партия Осипа Мончаловского в начале XX бека победила на выборах в парламент Галичины

Никакими «украинцами-москвофилами» ни Мончаловский, неоднократно арестовывавшийся австрийцами за свои взгляды, ни его единомышленники просто не могли быть. Это признает любой человек в трезвом рассудке, который прочтет еще один пассаж этого популярнейшего некогда в Галичине публициста, писавшего в издании «Червонная Русь». «Украинствоватъ, - утверждал он, - значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство - это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапогов».

Я понимаю возмущение тех, кому не нравятся эти слова. Но они были сказаны. И их должен учитывать любой мало-мальски серьезный исследователь, пишущий об украинской истории. Иначе это будет не история, а сказка для идиотов, за которых нас держат грантоеды-натолизы и вчерашние пропагандисты КПСС, съевшие свои партбилеты в ночь после путча 1991 года. История - это конфликт. А конфликт невозможен без двух противоборствующих сторон. Зачем же одну из них замалчивать?

Можете себе только представить тот скандал, когда в 1907 году депутат австрийского парламента от РНП Дмитрий Марков впервые в истории Западной Европы произнес с трибуны речь о правах русского народа Галичины на чистейшем русском языке! Вся Вена вздрогнула! Кем только не называли Маркова - вплоть до «изменника» дорогой австро-венгерской родины. А он всего лишь совершенно логично полагал, что если во времена Данилы Галицкого его родная земля именовалась Русью, а ее население - русскими, то и он как прямой потомок этой Руси тоже имеет законное право так же называться и отстаивать свои права!

Куда же девался целый русский в Галичине? Почему никто не вспоминает об этих неопровержимых фактах? А потому, что в августе 1914 году, в первые же дни Мировой войны, австро-венгерское правительство провело жесточайший геноцид против русских в этой провинции. Их вешали, расстреливали, ссылали в концентрационные лагеря «Талергоф» и «Терезин», затыкали им рот, обвиняли в шпионаже, а потом старались даже не вспоминать о всех тех преступлениях, которые совершало одно из самых «либеральных», по заверениям наших историков, «еуропейских» правительств. Так бы мы и не знали ничего, если бы не подшивки старых газет и четыре выпуска «Талергофского альманаха», изданного уцелевшими жертвами этого террора во Львове в 20 - 30-е годы.

1934 г. Грандиозный Талергофский съезд (15 000 участников) по случаю открытия памятника на Лычаковском кладбище во Львове

В некоторых селах репрессии правительства стали поводом для сведения довоенных счетов. Те, кто голосовал за украинские партии, сдавали теперь австрийцам избирателей Русской Народной, которой продували выборы: «В Каменке Струмиловой, - по свидетельству «Талергофского альманаха», - один священник расстрелян и один арестован, повешено и расстреляно 10 крестьян и арестовано свыше 120 крестьян - все по доносу местного униатского священника Михаила Цегельского».

В селе Полоничная Каменецкого уезда «галицкие украинофилы» распространяли заведомо ложные и нелепые слухи о том, что вызвана «москвофилами», написавшими к русскому царю прошение… На людей русских убеждений посыпались со всех сторон угрозы и доносы, которые встретили весьма благоприятную почву, так как жандармским постом заведовал у нас в то время заядлый украинофил Иван Чех». Уже на четвертый день войны ранним утром он арестовал целую толпу односельчан (32 человека!), избил несколько женщин, конфисковал домашнюю библиотеку у одного из задержанных и всех отправил в концлагерь Талергоф. Ни возраст, ни пол не могли служить оправданием. За колючую проволоку гнали от малых детей до 80-летних стариков.

В селе Устьи Жидачивского уезда австрийцы увели десять человек крестьян и в течение двух дней зверски издевались над ними. Арестованных настойчиво спрашивали: русские они или поляки? Крестьянина Федора Горака, назвавшего себя русским, тут же убили. Опасаясь судьбы несчастного Горака, остальные арестованные (в основном женщины) заявили, что они польки. После этого им приказали молиться по-польски. Польскую молитву знала только одна. Ее отпустили. Остальных взяли с собой и во время боя держали впереди боевой линии. Напор русских войск заставил австрийцев бежать. Только это спасло арестованных от смерти.

Исследователи этой трагедии, которую называют «Галицкой голгофой», считают, что через концлагеря «Талергоф» и «Терезин» прошло не меньше 100 тысяч человек. Количество расстрелянных и повешенных вообще не поддается учету. По сути, был репрессирован чуть ли не каждый сознательный русский галичанин.

В моей домашней библиотеке есть все выпуски «Талергофского альманаха», собранные в книгу «Военные преступления Габсбургской монархии 1914–1917 гг.» и переизданные в Соединенных Штатах к 50-летию трагедии. Ее опубликовал активист карпатско-русского движения Петр Гардый, посвятивший ее погибшему в Талергофе священнику Олимпию Полянскому из села Юровцы Сяноцкого уезда и «всем убитым, замученным и пострадавшим от австро-венгерского террора во время Первой Мировой Войны». Я купил эту книгу на интернет-аукционе - толстенный том, не уступающий по объему Библии. Каждая страница пропитана страданием и кровью.

«Вот видите, на этих деревьях перед окнами висели заподозренные в «русофильстве». Так прямо на деревьях вешали. Сутки повисят, снимут - и других на них же вешают… А шпионов развели австрийские власти массу. На заборах, стенах - всюду висели объявления с расценками: за учителя - столько-то, за священника столько-то, за крестьянина цена ниже и т. д. И достаточно было одного голословного доноса, чтобы несчастного схватили и бросили в тюрьму либо предали казни», такими картинами переполнен «Талергофский альманах».

В 1914 году австро-венгерская армия отступала. Не имея силы справиться с русскими войсками, злость сгоняли на русских галичанах. Это были сцены в духе абсурдного юмора «Бравого солдата Швейка». В селе Дубровице священника Илью Лаголу жандармы арестовали и стали искать царский , винтовки и бомбы, так как, по их словам, «русские все это привозили на аэропланах». Но ни бомб, ни портрета Николая II так и не нашли. Обнаружился только портрет Льва Толстого. По мнению полицейских, это было явным доказательством «государственной измены» - отца Илью тут же арестовали и отправили в концлагерь.

Австрийские жандармы искали у священника Ильи Лаголы портрет Николая II и бомбы, которые русские якобы «привезли ему на аэроплане ». Но нашли только портрет Толстого…

Священника Г. А. Полянского арестовали только за то, что нашли у него на чердаке самодельный глобус, который послужил доказательством его «шпионской работы». Бедного попа обвинили в том, что он якобы нарисовал на этом глобусе раздел Австрии. Не помогли даже его объяснения, что с помощью глобуса он просто пытался нагляднее объяснить историю Ветхого Завета своим прихожанам.

После погрома. Вывеска газеты «Прикарпатская Русь”, которую сорвали во время репрессий

В селе Речки под Жовквой крестьянку Паранович казнили за то, что она, вернувшись из Угнова, рассказала соседям о приближении русской армии: «Ее вытащили на улицу, избили до крови, а затем вывели за село и повесили. Прибежавшую за ней соседку, просившую солдат не убивать несчастной женщины, они повесили тоже».

Русские депутаты австрийского парламента были с началом войны тут же арестованы и обвинены в государственной измене. С 11 июня по 21 августа 1915 года в Вене по их делу прошел знаменитый судебный процесс. Главным обвиняемым был известный своими громкими выступлениями Дмитрий Андреевич Марков, а рядом с ним на той же скамье подсудимых сидели венский корреспондент петербургской газеты «Новое время» Дмитрий Янчевецкий и простой кузнец из Каменки Струмиловой Гавриил Мулькевич. Как пишет книга «Военные преступления габсбургской монархии», свидетелями обвинения «відзначились самі «чільні» українофіли» - депутаты парламента Семен Витык, Стефан Анешкевич, Вячеслав Будзиновский. Кость Левицкий (лидер Украинской национально-демократической партии) и будущий диктатор Западно-Украинской народной Евгений .

Марков. Звезда Русской Народной партии

По сути, это было сведение политических счетов. И Петрушевич, и Левицкий яростно ненавидели яркого красноречивого Маркова, который до войны мешал установить им монополию в Галичине. Австрийцы прекрасно использовали противоречия между галичанами - русскими и антирусскими, но говорившими на одном языке! Маркова и шестерых его товарищей приговорили к смертной казни. Несмотря на военные действия, через испанского короля Альфонса XIII за них просил русский царь Николай II. Австрийский кайзер заменил осужденным на пожизненную тюрьму. И только после его смерти в следующем 1916-м новый Карл - совсем молодой и достаточно гуманный человек - выпустил их из тюрьмы, понимая, что процесс был обыкновенным фарсом. Никакой государственной измены за Марковым и его товарищами не числилось. Они просто отстаивали свою национальную идентичность и культурные права.

Я внимательно слежу за происходящим на Евромайдане и часто задумываюсь вот о чём. Как получилось, что русофобы и бандеровцы оказались в основном на Западной Украине? Они что, специально там селились? Но почему? Или это влияние европейских соседей? Или воздух во Львове такой особенный, что способствует усилению ненависти к русским? Оказалось, всё намного проще и - увы! - страшнее. В истории украинского народа есть страница, написанная поистине кровавыми буквами. Европолитики, историки да журналисты её старательно замалчивают. Уж очень некрасиво получилось. Да и не вписывается она в культвируемый ныне на Украине миф о просвещённом, гуманном Западе. Вспоминать о ней в современном контексте невыгодно.

Для начала немного матчасти. Галиция (или Галичина)- это историческая часть Восточной Европы, которая существовала с конца 18 до начала 20 века. Если взглянуть на карту современной Украины, то это Ивано-Франковская, Львовская и западная часть Тернопольской области. У одной части граждан Галиция прочно ассоциируется с бригадами СС и крепкими молодчиками-бандеровцами. У другой - со сталинскими репрессиями, борьбой за самостийность и независимость от России. Так было не всегда. Не всегда Галичина была бандеровской. Статистика говорит нам, что в 1910 году в Галичине проживало 58% поляков и всего 40% украинцев. О русских - ни полслова. На самом деле это не так. В конце 19 века в Галиции, в то время находившейся под властью Австро-Венгерской империи, проживало значительное количество человек, которые считали себя по национальности русскими. Хоть и разговаривали в быту на украинском языке. Таких людей было много. Гораздо больше, чем нам кажется. Посмотрим на результаты выборов в Галицкий сейм 1908 года. 8 депутатов - от Русской Народной партии. Несколькими годами раньше эта же партия провела в сейм 11 своих членов. Все остальные украинофильские партии, как их тогда называли, набрали ровно столько же. Вывод? По политической силе Русская Народная партия равнялась всем вместе взятым украинофильским партиям. Возникает вопрос: кто же голосовал за эту партию, если русских в Галиции не было? Вряд ли якобы составлявшие большинство поляки.

(Осип Мончаловский, основатель Русской Народной партии) Эти люди называли сами себя русинами, руснаками или русскими. Русинами считали себя бойки, лемки, подоляне, долиняне, гуцулы и другие. К началу 20 века их насчитывалось от 3.1 до 4.5 млн. человек. В области существовало мощное политическое и культурное движение, которое украинские историки называют москвофильским, а польские - москалефильским. По свидетельству М. Грушевского, председателя Украинской Центральной Рады, профессора Львовского Университета, автора десятитомной «Истории Украины-Руси», все национальные организации в Галиции и Буковине находились в руках москвофилов. Те, кто называл себя «украинцами», были антирусским меньшинством. И сам термин «украинец» носил не этнический, а скорее национально-политический характер.

Кто же были эти загадочные, тщательно скрываемые современными историками, но столь влиятельные москвофилы-русофилы? По словам основателя Русской Народной партии Осипа Мончаловского, известного публициста, журналиста и историка, партия провозглашали концепцию общерусского единства. До революции 17-го года эта концепция была доминирующей и в тогдашней Украине, и в России. В начале 20 века большинство населения современной Украины идентифицировали себя как малороссы, т.е считали себя частью русского народа, «великороссов». И нисколько не стыдились приставки «мало-» в названии. Современные поляки с Малой Польши, кстати, нисколько не чувствуют себя задетыми тем, что живут в Малой, а не Великой Польше. Русская Народная партия признавала общность русинов с большим русским народом, не отрицая местных культурных и языковых особенностей. Эти люди считали себя, повторяю, частью общерусского народа и не мыслили жизни и развития своего народа вне общей истории русских.

Примерно в то же время (в последние десятилетия 19 века) зарождается так называемая украинская идея. Приверженцы её отрицают всякие культурные и исторические связи с Россией и активно стремятся к единению с Западом. Идея, как видите, вполне в духе современного Майдана. Только майдановцы 19 века были в меньшинстве. Тогда в моде было словечко «украинствовать», употреблявшееся с насмешливым, а иногда и презрительным оттенком. Вот, почитайте: “«Украинствовать - значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство – это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапогов». Нет, это не из сегодняшних газет. Это слова Мончаловского в адрес националистов 19 века. А читается как остросовременная цитата. Ещё раз: до конца 19 века никакого украинского национализма и не существовало. Были малороссы, которые считали себя ветвью единого русского народа.

Вернёмся в Галицию 1914 года. Как я уже говорила, москвофилы были там большинством и представляли из себя реальную политическую силу. Куда же они делись? Они были уничтожены. В августе 1914 года в Галиции произошёл настоящий геноцид русских. Австрийской власти национализм галичан был выгоден, потому что способствовал разделению и ослаблению народа. Ослабленный народ легче держать в подчинении. А вот деятельность москвофилов была, ясное дело, опасна. Ведь Российская Империя, к 1914-му ставшая одной главных мировых держав, могла помочь младшим братьям. Поэтому малейшие симпатии к русским автоматически приравнивались австрийскими властями к государственной измене. Задолго до августа 1914-го австрийская жандармерия вела списки «политически неблагонадёжных», которых в случае войны надлежало арестовать или выслать вглубь страны. В 80-е годы начались судебные процессы над москвофилами. Один из первых - процесс Ольги Грабарь. Ольге, дочери известного карпаторусского деятеля Добрянского, было предъявлено обвинение в «панславистической пропаганде» и разжигании смуты с целью отделения Галиции от Австро-Венгерской империи. Особый упор власти делали на русский язык и на то, что москвофилы заявляли о своём единстве с русским народом. По сути, людей судили за то, что они говорили на русском и ощущали себя частью русского народа. Власти считали это государственной изменой. За это полагалась смертная казнь. Обвинение в итоге провалилось. Во Львове судили двух православных священников и студента-юриста. Их два с половиной года продержали в тюрьме без предъявления обвинений, а затем оправдали. В первые 10 лет 20 века произошло ещё 3 крупных политических процесса: процесс братьев Геровских, Львовский процесс и Марамарош-Сигетские процессы. Местные активисты украинских партий активно помогали властям: доносили и выступали официальными обвинителями на судебных процессах. На двух Венских процессах им удалось добиться смертного приговора. Подсудимых спас русский царь: через испанского короля ему удалось добиться замены смертной казни пожизненным заключением. Ни о каких правах человека гуманное и справедливое европейское правосудие в начале 20 века не задумывалось.

В августе 1914 года, с началом Первой Мировой войны, в Галиции была проведена этническая чистка. Людей уничтожали за то, что они называли себя русскими. Первые в истории концентрационные лагеря - Терезин и Талергоф - были созданы для русских. В Каменке Струмиловой было арестовано более 120 крестьян, повешено и расстреляно 10 крестьян. Все по доносу местного униатского священника. В селе Полоничная Каменцкого уезда украинофилы распространяли слухи, что война началась по вине москвофилов. Мол, они написали русскому царю прошение. Начались доносы и угрозы. Местный жандарм, заядлый украинофил, арестовал 32 человека и всех отправил в Талегоф. В лагерь отправляли без разбору - детей, женщин и стариков. 74-летнего старика Михаила Зверка арестовали по доносу односельчанина за то, что он читал газету «Русское слово». В селе Бортники взяли четырёх десятилетних мальчиков за то, что смотрели на проезжавший поезд. В селе Устьи Жидачивского уезда жандармы расстреливали тех, кто называл себя русским, на месте. Мнение властей насчёт русофилов было однозначным. Приговор один - смерть. Комендант Львова генерал-майор Римль писал в 1915 году: «…моё мнение подсказывает мне, что все русофилы являются радикальными и подлежат уничтожению». Условия содержания в Талергофе были ужасными. Первые месяцы в лагере не было даже бараков. Люди спали на голой земле. Солому на нарах не меняли по нескольку месяцев, она кишела вшами. Заключённых заставляли голыми руками собирать лошадиный навоз. Курить и читать строго запрещалось. Лагерный паёк составлял одну пятую часть армейского рациона. Утром - отвар из фасоли, в полдень - похлёбка из свёклы. К физическим страданиям добавлялось и унижение. Ведь посуды заключённым не полагалось. Кто-то хлебал похлёбку из углубления в куске хлеба, кто-то - из бутылки с отбитым горлышком. Для особо русских существовали одиночные камеры. В окошко смотреть запрещалось, конвоиры кололи штыком в лицо. Еды практически не давали. Конвоиры, в основном боснийцы, избивали и всячески издевались над заключёнными. Практиковалось подвешивание на столбах - настоящая пытка.

Самой распространённой причиной ареста было подозрение в шпионаже в пользу русского правительства. Арестовывали целыми селениями, невзирая на возраст, пол и состояние здоровья. Людям даже не предъявляли обвинения. Для отправки в лагерь на верную смерть достаточно было простого подозрения. Сообщения о зверствах австрийских властей и местных пособников шокировали российскую общественность. Ведь всё это творили европейцы, гуманная, цивилизованная нация. Русские массово гибли от холода, голода, избиений и пыток. В декабре 1915 года в Талергофе начался сыпной тиф. В один морозный день охрана решила загнать в баню 500 человек. Половина тут же простудилась. Больных людей продолжали выгонять на работу. Ежедневно от тифа в Талергофе гибло 30-40 человек. К марту 1915 года от тифа погибло 1350 человек. В течение полутора лет умерла четверть всех заключённых. А эшелоны с новыми жертвами прибывали в лагерь регулярно. В Терезине смертность была не такой высокой. Лагерь находился в Чехии, и местное население как могло поддерживало заключённых. Концентрационные лагеря для русских в Галиции были предшественниками нацистских Освенцима, Дахау, Треблинки. Да и как ещё можно назвать геноцид галицких русских 1914 года как не фашизмом в чистом виде?Сколько русских людей погибло в августе 1914 года, сейчас выяснить уже невозможно. Только через Талергоф прошло около 2 000 русинов. Всего в австрийские лагеря было сослано, по самым грубым подсчётам, 30-40 тыс. человек. По данным составителей “Талегофского альманаха”, книги памяти кровавых событий тех лет, пострадало более 120 тыс. человек. По некоторым данным, половина из них погибла. Те же, кому повезло остаться на свободе, бежали из Галиции тысячами. Только за последнюю неделю перед приближением австро-венгерских войск из оставляемого Львова уехало почти 11 тыс. русских. Тысячи русинов покинули Галицию в качестве беженцев. Некоторые уезжали в Россию. В Ростове-на-Дону, к примеру, была даже организована специальная гимназия для детей галичан. Многие осели в США. Заграницей они продолжали свою просветительскую и политическую деятельность. В результате австро-венгерского террора движение москвофилов в Галиции было уничтожено. Был истреблён и изгнан с родной земли целый народ - русские галичане. Эти люди были виновны только в том, что считали себя русскими. Вот так получилось, что Галиция, в 19 веке область с активным и многочисленным русским населением, сегодня является центром украинского национализма.Я не хочу проводить параллелей с сегодняшними событиями на Украине. Скажу только, что среди погибших и пострадавших от геноцида 1914 года было много родственников и однофамильцев современных украинских националистов. Только они, к сожалению, не знают, не помнят или не хотят помнить собственной истории. Про сталинские репрессии помнят все, а вот о трагедии в Галиции – единицы. Возможно, если бы память нынешних украинцев была бы не такой избирательной, современная история имела бы другие очертания.