Дантон биография. Дантон, Жорж Жак – краткая биография

Жорж Жак Дантон (Danton) – французский революционер, родился 26 октября 1759 в городе Арси-сюр-Об (в Шампани), казнён 5 апреля 1794 в Париже.

В 1787 Дантон, сын мелкого чиновника, женился на дочери богатого содержателя кафе, на полученное им приданое купил место адвоката при парижском суде и скоро занял выдающееся положение в парижской адвокатуре. Как только началась Великая французская революция , он стал одним из самых смелых и даровитых её ораторов на народных собраниях, в кафе и клубах. Дантон был как бы рожден для революции: громадный рост, резкие черты некрасивого, изборожденного оспою, но замечательно выразительного лица, сильный голос, порывистые жесты, бурное и повелительное красноречие, умение владеть народной речью, страстные призывы к свободе и против «деспотизма» предрасполагали его к роли народного трибуна.

14 июля 1789 он воодушевлял толпу к нападению на Бастилию : такую же роль он играл во время похода на Версаль 5-6 октября 1789. Вместе с Камиллом Демуленом , Фабром д"Эглантином и Маратом , он в 1790 основал клуб кордельеров , который, по влиянию на ход революционных событий, соперничал с клубом якобинцев ; Дантон посещал и ораторствовал также и в последнем, и одно время (1793) был в нем даже председателем. В 1790 г. Дантон получил место помощника прокурора парижской коммуны (городского совета) и сохранил его до 10 августа 1792.

17 июля 1791 он на Марсовом поле собирал подписи под петицией о низложении короля . Народное восстание и нападение на Тюильри 10 августа 1792, которое повело за собой падение королевской власти , было подготовлено в значительной степени им. В тот же день Законодательное собрание назначило его министром юстиции (222 голосами из 284). Отношение Дантона к последовавшим вскоре сентябрьским убийствам остается не вполне выясненным; большинство современников считали его одним из главных виновников этих убийств; ему приписывали слова, будто бы сказанные им после убийств отряду национальных гвардейцев, замешанному в это дело: «Я благодарю вас, не как министр юстиции, а как министр революции». Однако, совершенно несомненно, что обладавший широкой натурой и чуждой низменной злости Дантон дал возможность бежать из тюрьмы нескольким лицам, частью даже своим личным противникам. В любом случае, он знал о подготовлявшихся убийствах и не сделал попыток воспрепятствовать им, ибо был уже не в состоянии обуздать расходившуюся революционную стихию. Но обвинение в этом падает на него в той же степей и, в какой и на более умеренных его товарищей по министерству, например, на жирондиста Ролана .

Жорж Жак Дантон: между правосудием и революцией. Историк Наталия Басовская

В сентябре 1792 Дантон был избран в Париже в Конвент и ввиду несовместимости должности министра со званием депутата пожертвовал первою для сохранения второго. 30 ноября 1792 он отправлен Конвентом в Бельгию для организации управления этою только что завоеванною страною. Управление его там отличалось обычным характером того времени: государственные и церковные имущества подвергались конфискации, «враги революции» подвергались арестам и казням. И тут Дантон, как и во время сентябрьских убийств, нередко склонялся на личные просьбы и спасал людей, которых его система обрекала на гибель. Вообще безжалостный и решительный, не отступающий ни перед чем, когда приходилось принимать политические меры, он всегда обнаруживал доброту и способность чувствовать сострадание, когда дело касалось отдельных личностей. Впоследствии его обвиняли в том, что конфискациями он пользовался для личного обогащения и недобросовестно обращался с государственными средствами.

В январе 1793 Дантон на несколько дней возвращался в Париж, как раз во время суда над королем Людовиком XVI , и в конвенте голосовал за его казнь . В марте он окончательно покинул Бельгию, и первые после этого месяцы были временем его наибольшего влияния в Конвенте. По его инициативе создан главный проводник террора – кровавый революционный трибунал .

Дантон. Художественный фильм. В главной роли - Жерар Депардье

Тем не менее Дантон, находя, что республика уже обеспечена, и не сочувствуя крайним мерам, за которые стояли эбертисты и Робеспьер , желая упрочить положение Франции рядом экономических мер и целесообразной иностранной политикой, стал стремиться к сближению с жирондистами , но не встретил сочувствия с их стороны. Они, напротив, возбудили в Конвенте обвинение против него, как против одного из виновников сентябрьских убийств, но безрезультатно. Союз стал невозможным, однако Дантон все же не поддержал казней жирондистов; вообще в это время он явился главой наиболее умеренной фракции якобинской Горы . Он указывал на необходимость завоевания Голландии и поддержки в Англии элементов, сочувствующих французской революции. Он был одним из главных защитников закона о таксе на хлеб.

Летом 1793 Дантон съездил к себе на родину в Арси и там, через несколько месяцев после смерти своей первой жены, вторично женился на дочери роялиста Луизе Жели. По настоянию родителей невесты брак был заключен в церкви с соблюдением всего католического ритуала; впоследствии враги Дантон ставили ему в упрек этот факт и приписывали его умеренность влиянию супруги. Приблизительно с этого времени влияние Дантона, благодаря господству крайних элементов, стало быстро клониться к упадку. Из Комитета Общественного Спасения он был исключен. В марте 1794 он помог Робеспьеру расправиться с эбертистами. Между тем ни для кого не было тайной, что Робеспьер вслед за противниками слева имел ввиду истребить и противников справа, «модерантистов». Дантона предупреждали об опасности, но он отказывался бежать, говоря, что «родину нельзя унести на подошвах сапог». Кроме того Дантон в последние месяцы обнаружил некоторую апатичность и усталость, которая облегчила врагам борьбу против него.

В ночь на 1 апреля 1794 Дантон вместе с друзьями Демуленом, Вестерманном и др. арестован по приказу Комитета Общественного Спасения. 3 апреля арестанты преданы суду основанного самим же Дантоном революционного трибунала. Дантона обвиняли в том, что он принимал деньги от двора, что он имел преступные сношения с изменником Дюмурье и составил заговор для ниспровержения республики и возведения на престол герцога Орлеанского . Судебное разбирательство велось без соблюдения формальностей, без каких бы то ни было гарантий правосудия; серьезных доказательств в подтверждение обвинения приведено не было.

Дантон вел себя на суде мужественно, относясь с полнейшим презрением к судьям и с полным равнодушием к своей судьбе. На вопрос о его имени, летах и месте жительства, Дантон ответил: «Имя мое Дантон; оно довольно известно в революции; мне 35 лет; жилищем моим скоро будет Ничто, имя же мое будет жить в Пантеоне истории». После объявления смертного приговора, Дантон сказал: «Робеспьер последует за мной». 5 апреля Дантон вместе с 13 дантонистами был гильотинирован . Перед казнью он сказал палачу: «На меня хватит одного ремня, другой прибереги для Робеспьера».

Революционное настроение Дантона нередко объясняли озлобленностью человека, кругом задолжавшего, и в революции видевшего средства поправить свои дела. Но теперь установлено, что перед революцией он зарабатывал хорошие деньги адвокатской практикой.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Жорж Жак Дантон
фр. Georges Jacques Danton
267x400px
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:
Гражданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отец:	Жак Дантон (1722-1762)
Мать:	Мари-Мадлен Камю
Супруг:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке

Молодость. Адвокат

Внешняя политика Дантона

После победы при Жемапе Дантон был послан Конвентом в Бельгию для организации завоёванной области. Позднее, ввиду раздражения, которое политика вмешательства вызывала в соседних государствах, Дантон настоял в конвенте на решении не вмешиваться во внутренние дела других наций (13 апреля ), не предпринимать ни наступательных войн, ни завоеваний (15 июня ). Целью дальнейших дипломатических сношений и военных вооружений он ставил мир и признание республики другими державами. Дантон содействовал замене парламентского правления Жиронды временной революционной диктатурой комитета общественного спасения и стал вести борьбу с противниками революции внутри и вне Франции посредством революционных трибуналов и колоссальных наборов. Период времени с апреля 1793 по сентябрь 1793 - эпоха наибольшего влияния Дантона. Во внешних сношениях он наметил целую систему политики для своих преемников: в Англии поддерживать все оппозиционные элементы против Питта , добиться нейтралитета мелких держав - Дании , Швеции и т. д. , попытаться отделить Пруссию и Баварию от коалиции, силой укротить Сардинию и Испанию , бороться непримиримо против Австрии , создавая ей затруднения на Востоке агитацией в Польше и Турции .

Осуждение и казнь

Со времени учреждения второго Комитета Общественного спасения начинается переход власти, с одной стороны, к эбертистам , с другой - к Робеспьеру . Дантон слабо противодействовал этому, часто отсутствовал в Париже, слишком рассчитывая на свою популярность. Он не одобрял продолжения казней, за что стал получать обвинения в излишней снисходительности. Незадолго до своего ареста, Дантон будто бы ответил друзьям, предлагавшим ему бежать из Франции: «Возможно ли унести родину на подошвах своих сапог?»

После падения эбертистов , когда влияние Робеспьера достигло апогея, 31 марта 1794 года, Дантон и его друзья были арестованы по постановлению соединённых комитетов общественного спасения и общей безопасности ; эта мера была одобрена конвентом по докладу Сен-Жюста , составленному согласно наброскам Робеспьера. Процесс с самого начала вёлся с нарушением всех формальностей; новым постановлением конвента по предложению Сен-Жюста обвиняемые были прямо поставлены вне закона. Дантонисты (Камилль Демулен , Эро де Сешель , Фабр д"Эглантин и др.) обвинялись в заговоре с целью низвергнуть национальное представительство и республику, были осуждены и погибли на гильотине . По дороге к эшафоту Дантон подбадривал себя словами: «Вперёд, Дантон, ты не должен знать слабости!» А проезжая мимо дома, где жил Робеспьер, Дантон выкрикнул пророческие слова: «Максимилиан, я жду тебя, ты последуешь за мной!»

Свидетельство палача Шарля Анри Сансона : «Сначала на эшафот взошёл Эро де Сешель, а с ним и Дантон, не ожидая, чтобы его позвали. Помощники уже схватили Эро и надели ему на голову мешок, когда Дантон подошёл, чтобы обнять его, так как Эро уже не смог проститься с ним. Тогда Дантон воскликнул: „Глупцы! Разве вы помешаете головам поцеловаться в мешке?..“ Ещё нож гильотины не был очищен, как Дантон уже приблизился; я удержал его, приглашая отвернуться, пока уберут труп, но он лишь презрительно пожал плечами: „Немного больше или меньше крови на твоей машине, что за важность; не забудь только показать мою голову народу; такие головы не всякий день удается видеть“. Это были его последние слова».

В культуре

В кино

• Анджей Вайда снял во Франции в 1982 году фильм «Дантон» , главную роль в котором сыграл Жерар Депардьё .

• Ромен Роллан посвятил Дантону одноименную пьесу.
• «Французская революция» (фильм, 1989). В роли Дантона Клаус Мария Брандауэр

Память

• В 1891 году парижский городской совет принял решение установить памятник Дантону.
• Драма Георга Бюхнера «Смерть Дантона».
• Именем «Дантон» был назван линкор военно-морских сил Франции , потопленный в 1917 году немецкой подводной лодкой в Средиземном море .

Напишите отзыв о статье "Дантон, Жорж Жак"

Примечания

Литература

• Дантон Ж.-Ж. . - Харьков, 1924.
• Левандовский А. Дантон. - М .: Молодая гвардия, 1964. - (Жизнь замечательных людей).
• Фридлянд Г. С. . - М ., 1965.
• Молчанов Н. Монтаньяры. - М .: Молодая гвардия, 1989. - (Жизнь замечательных людей).
• Валовой Д., Валовая М., Лапшина Г. Дерзновение. - М .: Молодая гвардия, 1989. - 320 с.
• Толстой А. Н.

Источник

• Щепкин Е. Н. Дантон, Жорж-Жак // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Ссылки

• (недоступная ссылка с 26-05-2013 (2097 дней) - , ) // LaRevolution.ru
• // Библиотека Vive Liberta
• (недоступная ссылка с 26-05-2013 (2097 дней) - , ) // афоризмы и высказывания на www.afword.ru

Предшественник: Андре Жанбон

23-й Председатель Конвента 25 июля - 8 августа

Преемник: Мари Жан Эро де Сешель

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Дантон, Жорж Жак

Прямо у алтаря, красивый молодой рыцарь пытался размозжить череп пожилому мужчине... Человек не умирал, его череп не поддавался. Молодой рыцарь спокойно и методично продолжал лупить, пока человек наконец-то последний раз не дёрнулся и не затих – его толстый череп, не выдержав, раскололся...
Объятая ужасом юная мать, в мольбе протянула ребёнка – через секунду, у неё в руках остались две ровные половинки...
Маленькая кудрявая девчушка, плача с перепугу, отдавала рыцарю свою куклу – самое дорогое своё сокровище... Голова куклы легко слетела, а за ней мячиком покатилась по полу и голова хозяйки...
Не выдержав более, горько рыдая, я рухнула на колени... Были ли это ЛЮДИ?! КАК можно было назвать вершившего такое зло человека?!
Я не хотела смотреть это дальше!.. У меня больше не оставалось сил... Но Север безжалостно продолжал показывать какие-то города, с полыхавшими в них церквями... Эти города были совершенно пустыми, не считая тысяч трупов, брошенных прямо на улицах, и разлившихся рек человеческой крови, утопая в которой пировали волки... Ужас и боль сковали меня, не давая хоть на минуту вдохнуть. Не позволяя шевельнуться...

Что же должны были чувствовать «люди», отдававшие подобные приказы??? Думаю, они не чувствовали ничего вообще, ибо черным-черны были их уродливые, чёрствые души.

Вдруг я увидела очень красивый замок, стены которого были местами повреждены катапультами, но в основном замок оставался целым. Весь внутренний двор был валом завален трупами людей, утопавших в лужах собственной и чужой крови. У всех было перерезано горло...
– Это Лавур (Lavaur), Изидора... Очень красивый и богатый город. Его стены были самыми защищёнными. Но озверевший от безуспешных попыток главарь крестоносцев Симон де Монтфор позвал на помощь весь сброд, какой только смог найти, и... 15 000 явившихся на зов «солдат Христовых» атаковали крепость... Не выдержав натиска, Лавур пал. Все жители, в том числе 400 (!!!) Совершенных, 42 трубадура и 80 рыцарей-защитников, зверски пали от рук «святых» палачей. Здесь, во дворе, ты видишь лишь рыцарей, защищавших город, и ещё тех, кто держал в руках оружие. Остальных же (кроме сожжённых Катар) зарезав, просто оставили гнить на улицах... В городском подвале убийцы нашли 500 спрятавшихся женщин и детей – их зверски убили прямо там... не выходя наружу...
Во двор замка какие-то люди привели, закованную цепями, симпатичную, хорошо одетую молодую женщину. Вокруг началось пьяное гиканье и хохот. Женщину грубо схватили за плечи и бросили в колодец. Из глубины тут же послышались глухие, жалобные стоны и крики. Они продолжались, пока крестоносцы, по приказу главаря, не завалили колодец камнями...
– Это была Дама Джиральда... Владелица замка и этого города... Все без исключения подданные очень любили её. Она была мягкой и доброй... И носила под сердцем своего первого нерождённого младенца. – Жёстко закончил Север.
Тут он посмотрел на меня, и видимо сразу же понял – сил у меня просто больше не оставалось...
Ужас тут же закончился.
Север участливо подошёл ко мне, и, видя, что я всё ещё сильно дрожу, ласково положил руку на голову. Он гладил мои длинные волосы, тихо шепча слова успокоения. И я постепенно начала оживать, приходя в себя после страшного, нечеловеческого потрясения... В уставшей голове назойливо кружился рой незаданных вопросов. Но все эти вопросы казались теперь пустыми и неуместными. Поэтому, я предпочитала ждать, что же скажет Север.
– Прости за боль, Изидора, но я хотел показать тебе правду... Чтобы ты поняла ношу Катар... Чтобы не считала, что они легко теряли Совершенных...
– Я всё равно не понимаю этого, Север! Так же, как я не могла понять вашу правду... Почему не боролись за жизнь Совершенные?! Почему не использовали то, что знали? Ведь почти что каждый из них мог одним лишь движением истребить целую армию!.. Зачем же было сдаваться?
– Наверное, это было то, о чём я так часто с тобой говорил, мой друг... Они просто не были готовы.
– Не готовы к чему?! – по старой привычке взорвалась я. – Не готовы сохранить свои жизни? Не готовы спасти других, страдавших людей?! Но ведь всё это так ошибочно!.. Это неверно!!!
– Они не были воинами, каким являешься ты, Изидора. – Тихо произнёс Север. – Они не убивали, считая, что мир должен быть другим. Считая, что они могли научить людей измениться... Научить Пониманию и Любви, научить Добру. Они надеялись подарить людям Знание... но не всем, к сожалению, оно было нужно. Ты права, говоря, что Катары были сильными. Да, они были совершенными Магами и владели огромной силою. Но они не желали бороться СИЛОЙ, предпочитая силе борьбу СЛОВОМ. Именно это их и уничтожило, Изидора. Вот почему я говорю тебе, мой друг, они были не готовы. А если уж быть предельно точным, то это мир не был готов к ним. Земля, в то время, уважала именно силу. А Катары несли Любовь, Свет и Знание. И пришли они слишком рано. Люди не были к ним готовы...
– Ну, а как же те сотни тысяч, что по всей Европе несли Веру Катар? Что тянулись к Свету и Знаниям? Их ведь было очень много!
– Ты права, Изидора... Их было много. Но что с ними стало? Как я уже говорил тебе раннее, Знание может быть очень опасным, если придёт оно слишком рано. Люди должны быть готовы, чтобы его принять. Не сопротивляясь и не убивая. Иначе это Знание не поможет им. Или ещё страшнее – попав в чьи-то грязные руки, оно погубит Землю. Прости, если тебя расстроил...
– И всё же, я не согласна с тобою, Север... Время, о котором ты говоришь, никогда не придёт на Землю. Люди никогда не будут мыслить одинаково. Это нормально. Посмотри на природу – каждое дерево, каждый цветок отличаются друг от друга... А ты желаешь, чтобы люди были похожи!.. Слишком много зла, слишком много насилия было показано человеку. И те, у кого тёмная душа, не хотят трудиться и ЗНАТЬ, когда возможно просто убить или солгать, чтобы завладеть тем, что им нужно. За Свет и Знание нужно бороться! И побеждать. Именно этого должно не хватать нормальному человеку. Земля может быть прекрасной, Север. Просто мы должны показать ей, КАК она может стать чистой и прекрасной...
Север молчал, наблюдая за мной. А я, чтобы не доказывать ничего более, снова настроилась на Эсклармонд...
Как же эта девочка, почти ещё дитя, могла вынести такое глубокое горе?.. Её мужество поражало, заставляя уважать и гордиться ею. Она была достойной рода Магдалины, хотя являлась всего лишь матерью её далёкого потомка.
И моё сердце снова болело за чудесных людей, чьи жизни обрывала всё та же церковь, лживо провозглашавшая «всепрощение»! И тут я вдруг вспомнила слова Караффы: «Бог простит всё, что творится во имя его»!.. Кровь стыла от такого Бога... И хотелось бежать куда глаза глядят, только бы не слышать и не видеть происходящее «во славу» сего чудовища!..
Перед моим взором снова стояла юная, измученная Эсклармонд... Несчастная мать, потерявшая своего первого и последнего ребёнка... И никто не мог ей толком объяснить, за что с ними вершили такое... За что они, добрые и невинные, шли на смерть...
Вдруг в залу вбежал запыхавшийся, худенький мальчик. Он явно прибежал прямиком с улицы, так как из его широкой улыбки валом валил пар.
– Мадам, Мадам! Они спаслись!!! Добрая Эсклармонд, на горе пожар!..

Эсклармонд вскочила, собираясь побежать, но её тело оказалось слабее, чем бедняжка могла предположить... Она рухнула прямиком в отцовские объятия. Раймонд де Перейль подхватил лёгкую, как пушинка, дочь на руки и выбежал за дверь... А там, собравшись на вершине Монтсегюра, стояли все обитатели замка. И все глаза смотрели только в одном направлении – туда, где на снежной вершине горы Бидорты (Bidorta) горел огромный костёр!.. Что означало – четверо беглецов добрались до желанной точки!!! Её отважный муж и новорождённый сынишка спаслись от звериных лап инквизиции и могли счастливо продолжать свою жизнь.
Вот теперь всё было в порядке. Всё было хорошо. Она знала, что взойдёт на костёр спокойно, так как самые дорогие ей люди жили. И она по-настоящему была довольна – судьба пожалела её, позволив это узнать.... Позволив спокойно идти на смерть.
На восходе солнца все Совершенные и Верящие катары собрались в Храме Солнца, чтобы в последний раз насладиться его теплом перед уходом в вечность. Люди были измученные, замёрзшие и голодные, но все они улыбались... Самое главное было выполнено – потомок Золотой Марии и Радомира жил, и оставалась надежда, что в один прекрасный день кто-нибудь из его далёких правнуков перестроит этот чудовищно несправедливый мир, и никому не надо будет больше страдать. В узком окне зажёгся первый солнечный луч!.. Он слился со вторым, третьим... И по самому центру башни загорелся золотистый столб. Он всё больше и больше расширялся, охватывая каждого, стоящего в ней, пока всё окружающее пространство полностью не погрузилось в золотое свечение.

Это было прощание... Монтсегюр прощался с ними, ласково провожая в другую жизнь...
А в это время внизу, у подножья горы, складывался огромный страшный костёр. Вернее, целое строение в виде деревянной площадки, на которой «красовались» толстые столбы...
Более двухсот Совершенных начали торжественно и медленно спускаться по скользкой, и очень крутой каменной тропинке. Утро стояло ветреное и холодное. Солнце глянуло из-за туч лишь на коротенькое мгновение... чтобы обласкать напоследок своих любимых детей, своих Катар, идущих на смерть... И снова ползли по небу свинцовые тучи. Оно было серым и неприветливым. И чужим. Всё вокруг было промёрзлым. Моросящий воздух напитывал влагой тонкие одежды. Пятки идущих застывали, скользя по мокрым камням... На горе Монтсегюр всё ещё красовался последний снег.

Внизу озверевший от холода маленький человек хрипло орал на крестоносцев, приказывая срубить побольше деревьев и тащить в костёр. Пламя почему-то не разгоралось, а человечку хотелось, чтобы оно полыхало до самих небес!.. Он заслужил его, он ждал этого десять долгих месяцев, и вот теперь оно свершилось! Ещё вчера он мечтал побыстрее возвратиться домой. Но злость и ненависть к проклятым катарам брала верх, и теперь ему уже хотелось только одного – видеть, как наконец-то будут полыхать последние Совершенные. Эти последние Дети Дьявола!.. И только тогда, когда от них останется лишь куча горячего пепла, он спокойно пойдёт домой. Этим маленьким человечком был сенешаль города Каркасона. Его звали Хюг де Арси (Hugues des Arcis). Он действовал от имени его величества, короля Франции, Филиппа Августа.

ДАНТОН ЖОРЖ ЖАК

(род. в 1759 г. – ум. в 1794 г.)

Один из лидеров Великой французской революции, сторонник якобинцев, занимавший примиренческую позицию по отношению к жирондистам.

«Робеспьер? – сказал Дантон. – Да я надену его себе на кончик большого пальца и заставлю вертеться волчком!» Это была ошибка. С подачи Робеспьера 10 жерминаля (30 марта) 1794 года последовал приказ об аресте Дантона и его ближайших сподвижников: Демулена, Филиппо, Делакруа. Робеспьер давно собирал материалы против Дантона и теперь передал их своему соратнику Сен-Жюсту, который составил из них целую обвинительную речь. «Как банальный примиритель, – говорил он, – ты все свои речи начинал громовым треском, а заканчивал сделками между правдой и ложью. Ты ко всему приспособлялся!..» Сен-Жюст вспомнил и интриги с Мирабо, и деньги, полученные от двора, и попытки спасти королевское семейство, и союз с Жирондой, и шашни с подозрительными иностранцами, и непомерное увеличение личных богатств Дантона. После такой речи Конвент согласился на арест. Последнее слово оставалось за Революционным трибуналом.

Жорж Жак Дантон родился 26 октября 1759 года в Шампани, в маленьком городке Арси-Сюр-Об. Его дед, зажиточный крестьянин-землевладелец, стремился дать детям образование, и уже отец Жоржа Жака стал в Арси вначале судейским чиновником, а затем и прокурором. Мать была дочерью подрядчика строительных работ. В общем, типичная семья почтенных буржуа, в которой Жорж был четвертым ребенком. В 1762 году отец умер, а мать вскоре вторично вышла замуж. В детстве мальчик прилежанием не отличался. Его больше привлекали река, улица, драки, чем школа, латинская грамматика и история. Начальную школу он окончил с грехом пополам, ив 1772 году мать отправила сына учиться в г. Труа в коллеж монастыря ораторианцев. Здесь царила суровая дисциплина, так претившая свободолюбивому мальчишке. Проучившись там всего год, он добился перевода в другой коллеж, где дисциплина была помягче. Здесь Жорж увлекся Плутархом, Титом Ливием, самостоятельно выучил английский и итальянский языки. Богатырски сложенному юноше, обладавшему буйным нравом, было тесно в церковной школе. Его организаторские способности проявлялись при каждом удобном случае. Он всегда готов был возглавить недовольных, и уже тогда друзья дали ему прозвище Республиканец.

По окончании коллежа Жорж продолжал жить в Труа. Родственники настояли, чтобы он пошел по стопам отца. Для молодого буржуа это было перспективно, и Жорж решил стать адвокатом – и не простым, а великим адвокатом, потрясать сердца соотечественников, приобрести состояние и независимость. А для этого нужно было завоевать Париж. В 1780 году молодой честолюбец отправился в столицу. Там ему удалось получить работу клерка у прокурора парламента Вино. Фактически Жорж стал порученцем хозяина. Работа его мало увлекала, больше нравился театр. Но однажды во время болезни он вдруг занялся своим образованием: прочитал «Энциклопедию» – сокровищницу знаний буржуазии, – усвоил идеи Монтескье, Руссо и особенно Дидро. Тогда же Дантон понял, что без диплома ничего не добьется. Узнав, что легче всего получить его в Реймсе, он поехал туда и уже через год вернулся с дипломом адвоката. Вскоре Жорж записался в масонскую ложу «Девяти сестер». Изменились привычки молодого адвоката: потянуло в людные места, он стал завсегдатаем кофеен… В одной из них Жорж познакомился с Габриэль, дочерью хозяина, зажиточного буржуа. В 1787 году состоялась свадьба, на приданое отец невесты не поскупился.

Вскоре после женитьбы молодая семья поселилась на ул. Кордельеров в доме № 1. Срочно был сделан роскошный ремонт, завезена великолепная мебель, дорогие сервизы. На входной двери появилась табличка: «Кабинет г. д’Антона, адвоката при Королевских советах». Здесь стали появляться министры, аристократы – адвокат защищал их интересы. Правда, Дантон вел защиту и в делах о буржуазной собственности, не пренебрегал тяжбами ремесленников и крестьян. И всюду ему сопутствовал успех. За два года он рассчитался с долгами, оплатил меблировку квартиры, нанял двоих служащих и стал счастливым отцом. Но в размеренный ход жизни вмешалась революция.

В июльские дни 1789 года Дантон неожиданно для многих оказался на стороне революционеров, призывая народ к оружию. Еще раньше, когда собрались Генеральные штаты, а затем появилось Национальное собрание, где тон задавали представители третьего сословия, он понял, что дни абсолютизма сочтены. Теперь надо было быстро и четко выбирать, с кем идти. И Дантон выбрал: за старое держаться нечего, теперь его кредо – свобода! Уже тогда у него появилась идея – возглавить революцию. 13 июля Дантон на улицах Парижа призывал к восстанию, его громовой голос был слышен повсюду. После штурма Бастилии он стал капитаном народной милиции дистрикта (района) Кордельеров. Власть в столице перешла к созданному богатой буржуазией Постоянному комитету, преобразованному затем в Парижскую коммуну во главе с мэром Байя. Революция распространялась по стране, в июле-августе буржуазия захватывала муниципалитеты в городах, но зато начались крестьянские восстания. Для их подавления крупная буржуазия направила Национальную гвардию. С этого фактически начался раскол третьего сословия, и тридцатилетний преуспевающий адвокат оказался не с теми, кто в тот момент захватил власть.

Деятельность Дантона в дистрикте способствовала росту его авторитета. Слово «кордельеры» стало едва ли не самым популярным в Париже. В этом дистрикте объединялись разнородные демократические элементы, а самым популярным оратором был Дантон. Одно время дистрикт превратился даже в «самостоятельную республику». Когда в начале октября появилась опасность контрреволюционного заговора, Дантон призвал народ к походу на Версаль, где в то время находился король. Шеститысячная толпа, ворвавшись во дворец, заставила монарха подписать «Декларацию прав человека и гражданина» и вернуться в Париж. Тогда власти решили расправиться с «нарушителями мира и возмутителями общественного порядка» – Маратом и Дантоном. Дистрикт Кордельеров взял Марата под защиту. Тогда заботами Байи и Лафайета 17 марта 1790 года был отдан приказ об аресте Дантона. Но в мае Национальное собрание его аннулировало. Дело было прекращено, а популярность Дантона еще больше возросла, он стал депутатом Коммуны. В это время дистрикт был преобразован в Клуб кордельеров, эмблемой которого стал широко раскрытый наблюдающий глаз, а девизом – слова «Свобода, равенство, братство».

С лета 1790 года Дантон несколько отошел от активной политической деятельности и вел мирную семейную жизнь зажиточного буржуа. Жена родила ему второго сына. В 1791 году он приобрел 3 национализированных имения за 57 тыс. ливров, великолепный дом в Арси за 25 тыс. ливров наличными, ряд земельных участков. Еще зимой Дантон высказывал верноподданнические чувства королю. А тот в секретной переписке назвал его среди тех, на подкуп которых двор затратил крупные суммы. Только летом 1791 года Дантон вновь появился на политической сцене. Это было связано с попыткой бегства короля за границу. 23 июня, понимая, что времени терять нельзя, Дантон выступил в Якобинском клубе и потребовал лишить монарха короны. В качестве главы государства он предложил герцога Филиппа Орлеанского, возглавлявшего сильную партию либеральной буржуазии. Но расстрел народа на Марсовом поле 17 июля изменил все, и Дантон вдруг стал выступать как защитник народа, призывая к уничтожению тиранов. В результате он был избран вторым заместителем прокурора Коммуны якобинца Манюэля. В борьбе между жирондистами и якобинцами по вопросу о войне Дантон после колебаний встал на позиции Робеспьера.

Военные действия складывались для Франции крайне неудачно. Офицеры-роялисты (сторонники короля) переходили на сторону противника. В ответ на это Коммуна объявила себя революционной повстанческой Коммуной Парижа. 10 августа 1792 года восстание началось. Король был отрешен от власти и заключен в тюрьму. Был создан орган карательного судопроизводства – Чрезвычайный трибунал. А вскоре произошли первые акты массового террора: в тюрьмах были убиты до 1400 человек. Правда, накануне восстания Дантон из Парижа уехал, за что его впоследствии упрекали соратники. Восстание открыло ему путь к высшей власти – хотя Дантон стал лишь министром юстиции, однако главную роль в правительстве играл именно он.

20 сентября 1792 года произошли два знаменательных события: открылся новый законодательный орган – Национальный Конвент – и французская армия одержала победу у деревни Вальми. Еще через два дня Франция была провозглашена республикой. С первых дней образования Конвента там развернулась борьба между Горой, или монтаньярами, – депутатами-якобинцами, занимавшими верхнюю часть зала заседаний, – и жирондистами-умеренными, представленными в основном депутатами из департамента Жиронда. Дантон более тяготел к умеренным и еще 21 сентября оставил пост министра. Он сидел на Горе, но не хотел ссориться с Жирондой; делая ставку на Робеспьера, в то же время с антипатией относился к Марату. Выдавая себя за честнейшего революционера, он тут же попался на финансовых махинациях. Когда в декабре решалась судьба короля, он уехал из Парижа, пытаясь через своих сторонников в Конвенте смягчить приговор. Точку в этом деле поставил Робеспьер, и 21 января 1793 года Людовик XVI был казнен. Интересно, что когда в отношении короля все стало ясно, Дантон тоже стал требовать «смерти тирана» и с трибуны Конвента призвал к войне против монархов Европы как средству «для уничтожения тирании во всех ее формах и проявлениях». По сути же, то, что он предложил, явилось программой захватнической войны, рассчитанной на ограбление соседних народов, которая получила одобрение большинства в Конвенте. Пожалуй, только Робеспьер и Марат были не в восторге от этого.

Зима 1793 года началась для Дантона с большой утраты. Только он приобрел 11 новых земельных участков, как пришло известие о смерти жены. В марте Париж вновь находился накануне восстания. Во главе масс, недовольных политикой жирондистов, стояли сторонники бывшего священника Жака Ру, которых прозвали «бешеными». С этого начался последний этап борьбы между Горой и Жирондой. Жирондисты попытались обвинить Дантона в измене, но на его защиту встал Марат. Теперь между ними больше не осталось никаких разногласий, Гора стала единой, монтаньяры перешли в наступление в союзе с «бешеными». 31 мая началось восстание. Жиронда пала. Правительство – Комитет общественного спасения – возглавил Робеспьер. Дантона сюда не избрали. Монтаньяры, помня о его связях с жирондистами, ему не доверяли – особенно Робеспьер, которому претили и образ жизни Дантона, и его скоропалительная (всего через четыре месяца после смерти Габриэль) женитьба на 15-летней девушке. Против Дантона был и Жак Ру, обвинявший его в излишествах во время обнищания народа.

13 июля был убит Марат. Это открыло дорогу террору, и Дантон его поддержал. В результате его включили в состав Комитета общественного спасения. Но сработаться с Робеспьером-Неподкупным он не смог. 8 сентября Дантон подал в отставку и покинул Париж. Вскоре он узнал о казни жирондистов и о том, что и над ним самим нависла смертельная угроза. Защитил его именно Робеспьер. Но требования сторонников Дантона прекратить террор оказались последней каплей терпения Неподкупного. 30 марта 1794 года последовал приказ об аресте Дантона и его сторонников. 2 апреля начался процесс по их делу, а 16 апреля был вынесен приговор – смертная казнь. В тот же день потомственный палач Сансон на площади Революции исполнил свой долг. Тела казненных отвезли в сумерках на новое кладбище, свалили в общую яму и засыпали сверху известью.

Жорж Жак Дантон (фр. Georges Jacques Danton). Родился 26 октября 1759 года в Арси-сюр-Об, ныне в департаменте Об - умер 5 апреля 1794 года в Париже. Французский революционер, один из отцов-основателей Первой французской республики, сопредседатель клуба кордельеров, министр юстиции времён Французской революции, первый председатель Комитета общественного спасения.

Сын прокурора бальяжа Арси-сюр-Об Жака Дантона (1722-1762). Детство провёл в сельской обстановке в семинарии и в светском пансионе в Труа проникся поклонением древнему миру. Готовясь к адвокатской профессии в Париже, Дантон ознакомился с литературой XVII и XVIII вв. и принимал горячее участие в масонстве. В 1787 году он купил место адвоката при совете короля, считая тогда ещё возможным переворот сверху; но в 1791 году, при ликвидации старых судебных должностей, Дантон не принял в обмен никакой новой, чтобы вполне отдаться революционной деятельности.

Уже с 1789 года Дантон деятельно проводил крайние революционные и республиканские идеи в разных собраниях и клубах, играл видную роль в событиях 14 июля и 5-6 октября и в основании клуба кордельеров. Всюду и всегда Дантон был против двора, министерства, Национального собрания; 17 июля 1791 года он призывал народ на Марсовом поле подписывать петицию о низложении короля. После подавления этого движения Дантон недель на шесть скрылся в Англию и вернулся только к выборам в Законодательное собрание. В депутаты он не попал, но стал в Париже подготавливать низложение короля, то в качестве администратора департамента, то в звании товарища прокурора Парижской коммуны, то в клубах, то среди отрядов народного войска - федератов Марселя и Бретани или Enfants-Rouges из Сент-Антуанского предместья. А также он участвовал в сборе добровольцев.

В ночь с 9 на 10 августа 1792 года Дантон дал толчок к образованию нового, более республиканского генерального совета коммуны, арестовал Манда, преемника Лафайета в командовании национальной гвардией, и заменил его Сантерром. После 10 августа Дантон был назначен министром юстиции; опираясь на Парижскую коммуну, он стал вождём в борьбе против роялистов внутри и обороне границ против Австрии и Пруссии. Враги Дантона обвиняли его в продажности, растратах, организации сентябрьских убийств. Первые обвинения не подтверждаются никакими документами; предупредить или остановить сентябрьские убийства Дантон, по собственному признанию, не чувствовал себя в силах и отнёсся к кровопролитию с тем же равнодушием, как впоследствии к своей собственной гибели. Дантон был выбран депутатом в Конвент от Парижа и подвергался здесь нападкам Жиронды за свою предыдущую деятельность в министерстве. Он стоял в конвенте за свободу печати, за законы против эмигрантов, за осуждение короля, был одно время председателем клуба якобинцев и членом первого Комитета общественного спасения.

После победы при Жемапе Дантон был послан Конвентом в Бельгию для организации завоёванной области. Позднее, ввиду раздражения, которое политика вмешательства вызывала в соседних государствах, Дантон настоял в конвенте на решении не вмешиваться во внутренние дела других наций (13 апреля 1793), не предпринимать ни наступательных войн, ни завоеваний (15 июня 1793). Целью дальнейших дипломатических сношений и военных вооружений он ставил мир и признание республики другими державами. Дантон содействовал замене парламентского правления Жиронды временной революционной диктатурой комитета общественного спасения и стал вести борьбу с противниками революции внутри и вне Франции посредством революционных трибуналов и колоссальных наборов. Период времени с апреля 1793 по сентябрь 1793 - эпоха наибольшего влияния Дантона. Во внешних сношениях он наметил целую систему политики для своих преемников: в Англии поддерживать все оппозиционные элементы против Питта, добиться нейтралитета мелких держав - Дании, Швеции и т. д., попытаться отделить Пруссию и Баварию от коалиции, силой укротить Сардинию и Испанию, бороться непримиримо против Австрии, создавая ей затруднения на Востоке агитацией в Польше и Турции.

Со времени учреждения второго Комитета Общественного спасения начинается переход власти, с одной стороны, к эбертистам, с другой - к Робеспьеру. Дантон слабо противодействовал этому, часто отсутствовал в Париже, слишком рассчитывая на свою популярность. Он не одобрял продолжения казней, за что стал получать обвинения в излишней снисходительности. Незадолго до своего ареста, Дантон будто бы ответил друзьям, предлагавшим ему бежать из Франции: «Возможно ли унести родину на подошвах своих сапог?».

После падения эбертистов, когда влияние достигло апогея, 31 марта 1794 года, Дантон и его друзья были арестованы по постановлению соединённых комитетов общественного спасения и общей безопасности; эта мера была одобрена конвентом по докладу Сен-Жюста, составленному согласно наброскам Робеспьера. Процесс с самого начала вёлся с нарушением всех формальностей; новым постановлением конвента по предложению Сен-Жюста обвиняемые были прямо поставлены вне закона. Дантонисты (Камилль Демулен, Эро де Сешель, Фабр д"Эглантин и др.) обвинялись в заговоре с целью низвергнуть национальное представительство и республику, были осуждены и погибли на гильотине. По дороге к эшафоту Дантон подбадривал себя словами: «Вперёд, Дантон, ты не должен знать слабости!» А проезжая мимо дома, где жил Робеспьер, Дантон выкрикнул пророческие слова: «Максимилиан, я жду тебя, ты последуешь за мной!».

Свидетельство палача Шарля Анри Сансона: «Сначала на эшафот взошёл Эро де Сешель, а с ним и Дантон, не ожидая, чтобы его позвали. Помощники уже схватили Эро и надели ему на голову мешок, когда Дантон подошёл, чтобы обнять его, так как Эро уже не смог проститься с ним. Тогда Дантон воскликнул: „Глупцы! Разве вы помешаете головам поцеловаться в мешке?..“ Ещё нож гильотины не был очищен, как Дантон уже приблизился; я удержал его, приглашая отвернуться, пока уберут труп, но он лишь презрительно пожал плечами: „Немного больше или меньше крови на твоей машине, что за важность; не забудь только показать мою голову народу; такие головы не всякий день удается видеть“. Это были его последние слова».

ДАНТОН, ЖОРЖ ЖАК (Danton, Georges Jacques) (1759–1794), деятель Великой Французской революции. Родился 26 октября 1759 в Арси-сюр-Об (Шампань) в небогатой, но уважаемой семье местного прокурора Жака Дантона. В детстве получил тяжелую травму лица. В 1773–1780 учился в коллеже при монастыре ораторианцев в Труа. В 1784 сдал экзамен по юриспруденции при Реймском университете. В 1785 уехал в Париж и в 1787 купил должность адвоката в Королевском совете.

С началом Революции вовлекся в политическую деятельность. Принимал участие во взятии Бастилии 14 июля 1789. 5 октября 1789 убедил жителей округа Кордильеров присоединиться к походу парижан на Версаль. Вместе с другими деятелями демократической ориентации (К.Демуленом, Ф.Фабром д"Эглантином) создал в апреле 1790 клуб Кордильеров. Выступал за всеобщее избирательное право. В августе 1790 вошел в Генеральный совет Коммуны. Осенью 1790 избран командиром батальона Национальной гвардии округа Кордильеров. В январе 1791 занял должность администратора Парижского департамента. В апреле прекратил юридическую практику и полностью отдался политике. После неудачной попытки бегства Людовика XVI из Франции 20–22 июня 1791 организовал 17 июля на Марсовом поле сбор подписей под петицией с требованием отречения короля, что спровоцировало серьезные беспорядки. В связи с расследованием Учредительным собранием июльских событий, уехал сначала в Арси-сюр-Об, а затем в Англию. Вернувшись в Париж в конце августа, выставил свою кандидатуру на выборах в Законодательное собрание, но потерпел сокрушительное поражение. Провалился также на выборах мэра Парижа в ноябре. 6 декабря 1791 был избран вторым заместителем прокурора Коммуны (вступил в должность 20 января 1792).

В период политического кризиса, вызванного поражениями Франции в войне с Австрией и Пруссией весной-летом 1792, агитировал за низложение Людовика XVI и активизацию борьбы с внешними врагами. После свержения монархии 10 августа 1792 возглавил министерство юстиции. Сыграл огромную роль в организации отпора австро-прусскому вторжению. В условиях паники, охватившей политическую элиту в связи с капитуляцией Лонгви 23 августа, решительно воспротивился предложению министра внутренних дел жирондиста Ж.-М.Ролана эвакуировать правительство и Собрание из Парижа; требовал удержать столицу любыми средствами. 26 августа инициировал принятие декрета о смертной казни для всякого, «кто, находясь в осажденном городе, заговорит о сдаче». 28 августа выступил с призывом к народной войне с интервентами: предложил вооружить всех боеспособных граждан и произвести аресты «подозрительных».

Во время Сентябрьских убийств (истребление заключенных в столичных тюрьмах 2–5 сентября), спровоцированных известием о падении Вердена, не принял никаких мер для восстановления порядка; считал ярость народа неизбежным спутником революции; жирондисты называли его главным виновником резни. В сентябре избран в Конвент; ввиду запрета на совмещение депутатских обязанностей с министерскими 5 октября оставил пост министра. Вместе с М.Робеспьером и Ж.-П.Маратом возглавил фракцию якобинцев (монтаньяров). Благодаря своей харизматической внешности (высокий рост, резкие черты лица), ораторскому дару и знанию народного языка приобрел необычайную популярность. 30 ноября командирован в оккупированную французами Бельгию для организации системы ее управления. В январе 1793, вернувшись на несколько дней в Париж, проголосовал в Конвенте за казнь короля; выступил с предложением об аннексии Бельгии, основываясь на идее естественных границ Франции по Рейну. В начале марта 1793, после поражения французов в Бельгии, покинул ее пределы.

В период обострения борьбы якобинцев и жирондистов весной 1793 пытался примирить враждующие стороны. В ситуации усиления внешней и внутренней (роялистское восстание в Вандее) угрозы добился 10 марта создания Революционного трибунала с чрезвычайными полномочиями – первый шаг на пути развязывания террора. 1 апреля был обвинен жирондистами в связях с изменившим отечеству генералом Ш.-Ф.Дюмурье, командующим войсками в Бельгии, и вступил с ними в резкий конфликт. 5 апреля для смягчения бедственного положения населения предложил установить твердые цены на хлеб (закон о зерновом максимуме был принят 4 мая). 7 апреля избран в Комитет общественного спасения, высшего контролирующего и распорядительного органа, созданного 6 апреля для борьбы с контрреволюцией.

В течение трех месяцев фактически руководил правительством Франции. В международных делах отошел от политики «революционной войны» и безоговорочной помощи всем народам, восставшим против «тирании», и провозгласил политику невмешательства (декрет 13 апреля 1793). Безуспешно стремился достичь мирного соглашения с Англией, Пруссией и Австрией. В середине мая пришел к убеждению о необходимости политического устранения Жиронды, однако нет доказательств его участия в свержении жирондистов 31 мая – 2 июня 1793. Перед лицом вспыхнувших по всей стране в июне федералистских восстаний предпринимал усилия для примирения с жирондистской партией, но в условиях крайней поляризации политических сил 10 июля вышел из Комитета. Однако, желая избежать раскола в стане якобинцев, поддержал курс М.Робеспьера, фактически возглавившего Комитет общественного спасения, на усиление террора. 12 августа заявил в Конвенте о необходимости проведения арестов «подозрительных» и заключения их в тюрьму без суда (соответствующий закон был принят 17 сентября). 13 сентября по его инициативе Комитет общественной безопасности, ведавший полицией, был полностью подчинен Комитету общественного спасения. В социально-экономической сфере солидаризировался с Коммуной, потребовавшей применения суровых мер против спекулянтов.

Расширение масштабов террора осенью 1793 заставило его изменить отношение к политике М.Робеспьера. В начале октября уехал на родину под предлогом лечения. Был недоволен проведением процессов над королевой Марией-Антуанеттой (14–16 октября) и лидерами Жиронды (24–31 октября). В конце ноября, возмущенный арестом своих друзей депутатов Ф.Шабо и К.Базира, вернулся в Париж и начал кампанию за милосердие. Возглавил группу «снисходительных» («модерантистов»), ратовавших за прекращение или ослабление террора и постепенный переход к конституционному республиканскому порядку. В условиях углубления конфликта с якобинской верхушкой решил отойти от политической деятельности и в начале 1794 вновь уехал в Арси-сюр-Об. В марте 1794 одобрил правительственные репрессии против «ультрареволюционеров» (эбертистов). В конце марта по просьбе своих сторонников, над которыми нависла опасность расправы, приехал в столицу, однако его встреча с М.Робеспьером, которого он призывал прекратить террор, привела к открытому разрыву. В ночь с 30 на 31 марта был арестован по решению Комитета общественного спасения и Комитета по общественной безопасности. 31 марта Конвент вотировал обвинительный акт против Ж.Дантона и его соратников К.Демулена, Ж.Ф.Делакруа и П.Филиппо. Процесс над ними (2–5 сентября) проходил с нарушением всех судебных формальностей и завершился вынесением смертного приговора. 5 апреля они были гильотинированы на площади Революции (совр. площадь Согласия) в Париже.

Иван Кривушин