Главная
На свободную тему
Как изменилось положение крестьян после смуты. Смутное время в России

Как изменилось положение крестьян после смуты. Смутное время в России

История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции Нефедов Сергей Александрович

1.1. Россия после смуты

1.1. Россия после смуты

Избрание на царство Михаила Федоровича было шагом на пути к политической стабильности, но Смута закончилась не сразу. Первые годы нового царствования были наполнены восстаниями и войнами; война с Польшей закончилась только в 1618 году. Россия была вынуждена признать утрату западных областей, Смоленска и северских городов; западная граница страны вернулась к рубежам времен Ивана III. Еще более тяжелым было положение на юге: все южные области были опустошены, татары ежегодно переправлялись через Оку и иногда доходили до окрестностей Москвы. За время Смуты в полон были выведены сотни тысяч русских людей, и, принимая московского посла, персидский шах Аббас выражал удивление, что в Русском государстве еще остались люди. Чтобы остановить непрекращающиеся набеги, русское правительство согласилось платить крымскому хану ежегодные «поминки», и до середины XVII века было уплачено (вместе с другими подношениями) более 900 тысяч рублей – примерно 25 тысяч рублей в год. В 1647 году шведский резидент Фарбер писал, что «татары со своими соседями исправно получают каждый год обыкновенную дань, по 30 тысяч рублей и мехами». Фактически это было восстановление прежней татарской дани – более того, по своим размерам эта дань была много больше прежней. По некоторым оценкам, ежегодные военные расходы русского государства (то есть основная часть бюджета) составляли в 1620-х годах около 280 тысяч рублей. Таким образом, новая татарская дань отнимала примерно 7–8 % государственного дохода.

В контексте трехфакторной модели наиболее важными представляются демографические последствия катастрофы. Великая Смута нанесла страшный удар России. Города лежали в развалинах, повсюду виднелись пепелища деревень. «Вотчины монастырские все до основания разорены, – писали монахи Иосифо-Волоколамского монастыря, – и крестьянишка с женами и детьми посечены, а достальные в полон повыведены… все пусто, стоит лес да небо». Бывшие пашни заросли лесом, и в некоторых местах крестьяне вернулись к подсечному земледелию – как в начальные времена Киевской Руси. Судя по данным переписей, в Новгородской земле численность населения в 1620 году была вдвое меньше, чем в 1582 году, и в 10 раз меньше, чем в 1500 году. В вотчинах Троице-Сергиева монастыря, разбросанных по всему центральному району, площадь пашни сократилась более чем в 10 раз. В Московском уезде по данным переписи 1626–1629 годов регулярно обрабатывалось только 1/8 прежней пашни, остальная часть заросла лесом или использовалась под перелог.

Масштабы запустения центральных областей Замосковья, можно оценить только в сравнении с численностью населения в более поздний период, например, в 1678 году. Данные переписей 1620-х годов и 1678 года сохранились не полностью, поэтому Ю. Готье – в целях взаимной проверки – оценивал рост населения двояко: по 115 крупным имениям и 9 уездам. В первом случае количество дворов увеличилось за указанный период в 2,5, во втором случае – в 2,8 раза; численность населения возросла соответственно в 3,4 и 4 раза. Возможно, этот рост отчасти объясняется неполнотой учета в 1620-х годах, однако сопоставление с другой переписью, 1646 года, также указывает на быстрый рост населения: в трех уездах (Боровском, Гороховецком и Клинском) число дворов в 1646–1678 годах увеличилось в 2 раза, а население – в 2,7 раза. В Новгородской земле, где восстановление было более медленным, число дворов увеличилось в 1646–1678 годах в 1,43 раза, а население – в 2,15 раза.

Северная часть страны, Поморье, была меньше затронута бедствиями, чем центральные области. Часть жителей Замосковья бежала от Смуты на Двину и Вятку, поэтому население отдельных районов Севера в это время на только не уменьшилось, но и возросло. В 1620-х годах новые деревни, починки, составляли почти половину вятских деревень; в Устьянских волостях на Двине в 1646 году запашка была втрое больше, чем до катастрофы 1569–1572 годов. В годы после Смуты площадь пашни на Севере была больше, чем в разоренном Замосковье; Север на некоторое время стал опорным краем Руси.

В целом по переписи 1646 года население страны составляло 551 тысячу крестьянских и 31 тысячу посадских дворов. Если принять среднюю населенность двора в 6 человек, то получится 3,5 млн., а с поправкой на недоучет (который Я. Е. Водарский оценивает в 25 %) – 4,5–5 млн. На 1620 год численность населения, была, конечно, меньше; если считать ежегодный прирост около 1 %, то получится 3,5 млн. В 1550-х годах, по оценке А. И. Копанева, население составляло 9 – 10 млн., то есть две демографические катастрофы уменьшили население в 2,5–3 раза.

В экономическом и политическом отношении страна была отброшена на несколько столетий назад. Государственный аппарат развалился, налоговая система практически не функционировала, и войско было нечем оплачивать. В январе 1613 года в Москве собрался Земский Собор для избрания царя; помимо бояр, священников, дворян и посадских людей в Соборе впервые участвовали выборные от черносошных крестьян и казаков. Решающее слово в выборах царя оказалось за казаками, которые едва ли не силой заставили бояр принять кандидатуру 17-летнего Михаила Романова. «Казаки и чернь не отходили от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнули царю», – свидетельствует современник. Польский король Сигизмунд был убежден, что чернь возвела Михаила на престол против воли знатных.

По своей молодости царь не мог выступать в роли самодержца; некоторые историки полагают, что при вступлении на престол Михаил подписал обязательство, ограничивающее его власть. Как бы то ни было, первые десять лет своего царствования Михаил правил совместно с Земским Собором, находя в нем совет и опору. Если прежде царские грамоты заканчивались традиционной формулой: «Царь приказал и бояре приговорили», то на грамотах Михаила Романова появляется новая формула: «По царскому указу и земскому приговору».

Обстоятельства избрания и образ правления царя Михаила способствовали созданию легенды об «избранном всем миром народном царе». Новый царь старался выступать в роли блюстителя справедливости и был внимателен к жалобам простых людей об обидах, чинимых им «сильными». Для принятия жалоб и розыска создавались специальные «сыскные приказы», один из них назывался «Приказ, где на сильных бьют челом» – нечто вроде Челобитного приказа, учрежденного Иваном Грозным. «Народное представление о царе-блюстителе высшей справедливости заставляло население тянуться со своими нуждами к престолу… – писал А. Е. Пресняков. – Московская средневековая монархия вырастала на народном корню».

В этот период – впервые в русской истории – мы встречаем упоминания о государственных учреждениях, систематически оказывающих помощь крестьянам. «Нынешний великий князь-государь очень благочестивый, который подобно отцу своему, не желает допустить, чтобы хоть один из его крестьян обеднел, – свидетельствует гольштинский посол Адам Олеарий. – Если кто-нибудь из них обеднеет вследствие неурожая хлеба или по другим случайностям… то ему от приказа или канцелярии, в ведении которой он находится, дается пособие, и вообще обращается внимание на его деятельность, чтобы он мог снова поправиться, заплатить долг свой и внести подати начальству». Имеются также сведения о том, что правительство в интересах населения ограничивало цены на хлеб и регулировало хлебную торговлю – это наводит на ассоциации с аналогичными османскими порядками.

Народный характер новой монархии определялся также и тем обстоятельством, что она родилась вследствие компромисса между сословиями. Монархии стоило большого труда примирить дворян и казаков (которые, по сути, были восставшими крестьянами и холопами). После воцарения Михаила многие казаки вернулись к крестьянской жизни и устроились на пашню «по льготе»; другие поступили на царскую службу. Казаки превратились в многочисленное военное сословие: они пользовались внутренним самоуправлением, жили в пограничных крепостях, имели земельные наделы и получали дополнительное денежное жалованье. Часть казаков (полторы тысячи) получила поместья, некоторые стали дворянами. Таким образом, наиболее активная часть крестьянства не только улучшила свое экономическое положение, но и добилась повышения своего социального статуса. То, что часть восставших была включена в военные структуры нового государства, несомненно, свидетельствовало о достижении соглашения между враждовавшими сословиями.

Возникшая на основе компромисса новая власть была слабой. Вместо того, чтобы требовать, царь и Собор униженно просили взаймы деньги у купцов Строгановых: «Если же вы нам взаймы денег, хлеба и товаров не дадите, и ратные люди, не терпя голоду и нужды, из Москвы разойдутся, то вам от бога не пройдет это даром, что православная христианская вера разорится». Для содержания ратников освободившего Москву ополчения Земский Собор решил собрать «пятую деньгу» с посадских жителей. Однако во многих городах отказывались платить сполна и оказывали открытое сопротивление сборщикам. Крестьяне при попытке властей собрать с них чрезвычайные налоги бросали свои деревни и уходили туда, где им давали льготы: так случилось, к примеру, в Кирилло-Белозерском монастыре. «Государевой казны нет нисколько, – говорилось в указе, – кроме таможенных и кабацких денег государевым деньгам сбору нет». В 1626 году отсутствие денег заставило правительство уменьшить вес серебряной копейки, новая монета весила 0,47 грамма, почти на треть меньше, чем прежде.

После заключения мира с поляками из плена вернулся патриарх Филарет, отец царя, который стал фактическим руководителем правительства. Филарет вырос в эпоху Ивана Грозного и придерживался старых понятий о значении царской власти. Патриарх получил титул «Великого Государя» и правил как самодержец. С 1622 года перестают собираться Земские Соборы, и понятие «совет всей земли» исчезает из правительственных документов. «Филарет был… настолько властным, что даже сам царь боялся его, – писал архиепископ Пахомий. – Он держал в повиновении бояр и других царских людей, ссылая их или налагая на них другие наказания… Он управлял всеми государственными и военными делами царства».

Филарет энергично взялся за восстановление налоговой системы. Чтобы наладить сбор налогов, необходимо было провести перепись земель, подобную тем, которые производились в XVI веке. Первые же попытки проведения переписи в отдельных районах показали, что площадь «живущей» (т. е. регулярно засеваемой) пашни сократилась в 4, в 10 и более раз. Чтобы уклониться от налогов, крестьяне указывали в качестве тяглых наделов мизерные участки в одну – две четверти (четверть – половина десятины). В Шелонской пятине на «обжу», которую когда-то распахивал один крестьянин, теперь приходилось больше 20 дворов; общая сумма налогов сократилась в 50 раз. Правительство боялось возобновления восстаний, и писцы не смели выявлять утайку пашен; им было приказано действовать со всяческой осмотрительностью, чтобы крестьян «не оскорбить». При таких обстоятельствах в 20-х годах была-таки проведена перепись и назначены новые налоги: «ямские деньги» и собиравшийся натурой «стрелецкий хлеб». Как и раньше, окладной единицей служила «соха», содержавшая на поместных и вотчинных землях 800 четвертей «живущей пашни», на монастырских землях в «соху» клали 600 четвертей, а на черных землях – 500 четвертей. Правительство попыталось получить необходимые деньги, взимая с мизерных тяглых наделов достаточно высокие налоги. В конце 20-х годов с сохи брали 400 рублей ямских денег и 100 «юфтей» стрелецкого хлеба (юфть – это четверть ржи плюс четверть овса). В пересчете на хлеб крестьянский двор, имевший надел в 1 четверть на поместных землях, должен был отдавать в уплату налогов около 7 пудов ржи и овса, примерно 1,4 пуда на душу населения. Это была ставка, в 2–3 раза более высокая, чем до Смуты, и естественно, что слабая власть не смогла заставить крестьян платить такие налоги. Характерно, что ходатаями за крестьян выступили дворяне – ведь высокие налоги уменьшали их ренту. Дворяне засыпали правительство коллективными челобитными. Служилые люди из Торопца и Холма писали, что «которые де крестьяне и бобыли в их поместьях и вотчинах оселились внове, после разоренья… те крестьяне ныне живут за ними по льготе, а подмогают их они государевым денежным жалованьем». Помещики из Зубцовска били челом, что «которые у нас остались от разоренья бобылишка, и те кормятся христовым именем, а иных мы, холопи ваши, тем же вашим государским жалованием денежным делимся и подмогаем».

В канун Смоленской войны коллективная подача челобитных приобрела характер массового политического движения – и не терпевший пререканий Филарет был вынужден пойти на уступки. Была введена новая окладная единица, «живущая четверть», которая заменила прежнюю реальную четверть «живущей» пашни. В «живущую четверть» на поместных и вотчинных землях стали класть 8 крестьянских и 4 бобыльских двора или (в других уездах) 12 крестьянских и 8 бобыльских дворов. Если раньше четверть пашни (1/800 часть «сохи») соответствовала примерно 1 крестьянскому двору, то теперь «живущая четверть» (тоже 1/800 часть «сохи») соответствовала 10 или 16 дворам (два бобыльских двора считались за один крестьянский). Обложение «сохи» осталось прежним, а число дворов в сохе возросло в 10–16 раз – следовательно, налоги с двора уменьшились более, чем в 10 раз! Эта впечатляющая победа дворян продемонстрировала полное бессилие правительства. Филарету не удалось восстановить самодержавие, и страна продолжала оставаться ареной борьбы сословий.

Уменьшив налоги с поместных земель, власти были вынуждены сократить и податное обложение монастырей. В «живущую четверть» на монастырских землях клали 6 крестьянских и 3 бобыльских двора. Поскольку в монастырской «сохе» было 600 четвертей, то налоги на монастырских землях были примерно в 2,3 выше, чем на поместных. Кроме того, во время войн монастырские и «черные» крестьяне были обязаны поставлять «даточных» (или «посошных») людей и платить «ратным людям на жалование»; в отдельные годы это резко увеличивало тяжесть повинностей. Хуже всего было положение крестьян на «черных» землях; «живущая четверть» оставалась здесь реальной четвертью пашни, и обложение «черных» крестьян, таким образом, сохранялось на прежнем высоком уровне. Земли центральных уездов были розданы в поместья, и основные массивы «черных» земель располагались на Севере и в Вятской области. На «черных» землях стрелецкий хлеб выплачивался деньгами, и до начала Смоленской войны вятские крестьяне платили примерно 260 дене; по официальным расценкам это составляло около 20 пудов хлеба со двора или примерно 4 пуда с души. Это было в 10–20 раз больше, чем налоги поместных крестьян, но при этом нужно, конечно, учесть, что «черные» крестьяне не платили оброков помещикам.

Табл. 1.1. Основные налоги поместных и вотчинных крестьян.

В «сохе» условно принимается 10 тысяч дворов.

В целом уровень налогов определялся размерами податей поместных и вотчинных крестьян, которые составляли основную часть населения страны. В 1670-х годах этот уровень был низким: в пять – шесть раз ниже, чем во времена Ивана Грозного и Петра I. Голландский посол Кунрад Кленк писал, что «в мирное время в Московии платится мало», но в военное время налоги значительно увеличиваются.

Реформа начала 1630-х годов означала отказ от измерения полей и замену поземельного налога подворным – правительство признало невозможность восстановления старой фискальной системы и пошло по пути ее упрощения – упрощения, которое можно назвать деградацией. Более того, государство были вынуждено резко снизить налоги – и в результате лишилось средств. Пришлось сократить войско, распустить большую часть служилых людей «по прибору», стрельцов и казаков, а остальным назначить земельное жалование. Чтобы достать деньги, стали увеличивать косвенные налоги, таможенные и питейные сборы. Насаждение кабаков и кружечных дворов вызывало сопротивление волостных «миров», которые часто просили власти убрать кабаки, но власти соглашались на это только за большой «откуп». Увеличение числа таможен и кабаков дало существенные результаты, и в 1630-х годах эти сборы давали основную часть государственных доходов – хотя, конечно, это не решило финансовой проблемы.

Во время Смуты особенно тяжело пострадали города: в середине XVII века население городских посадов оставалось в 2,5 раза меньше, чем столетие назад. Наличие свободных земель не создавало у крестьян стимула к занятию ремеслом и переселению в города, поэтому в XVII веке города росли сравнительно медленно. Русские города этого периода были в большей степени крепостями и административными центрами, нежели торгово-ремесленными поселениями. Жившие в городах «служилые люди» – дворяне, стрельцы, казаки и т. д. – по своей численности превосходили «посадских людей», торговцев и ремесленников. По оценке Я. Е. Водарского, в 1652 году городское население составляло 247 тыс. человек мужского пола, в том числе 139 тыс. служилых и 108 тыс. посадских людей, в 1678 году – 329 тыс. человек, в том числе 149 тыс. служилых и 134 тыс. посадских людей. Население Москвы в 1640-х годах насчитывало около 38 тыс. жителей мужского пола, в том числе около 20 тыс. служилых, 10 тыс. посадских и 8 тыс. «прочих»; к 1680 году число жителей возросло до 51 тыс., в том числе 20 тыс. служилых, 20 тыс. посадских и 11 тыс. «прочих». Другие города намного уступали размерами Москве: в Ярославле в конце XVII века насчитывалось 8 тыс. жителей мужского пола, в Пскове, Казани и Астрахани – 5 тыс. Новгород, когда-то превосходивший по размерам Москву, находился в глубоком упадке, мужское население этого города не превышало 3 тыс.

Среди городского населения выделялась богатая торгово-промышленная верхушка – «гости», торговые люди гостиной и суконной сотен. Это привилегированное купечество вело торговлю в масштабе всей страны и имело капиталы в тысячи рублей, однако оно было очень немногочисленно: в конце XVII века оно насчитывало лишь 250–300 семей. Собственно же посадские люди были в основной массе мелкими ремесленниками и торговцами, торговавшими со скамей и лотков, и стоимость товаров у них не достигала подчас одного рубля.

После разорения времен Смуты уровень развития ремесел и промышленности оставался низким. Крупное ремесло было представлено несколькими десятками кожевенных мастерских и винокурен. На соляных промыслах близ Соли Камской в конце XVII века имелось около 200 варниц, на которых было занято около 4 тыс. работников. Мануфактуры были редким явлением; они обычно принадлежали либо дворцовому хозяйству (Хамовный, Печатный, Монетный дворы), либо иностранцам. Голландские предприниматели построили близ Тулы и Каширы несколько доменных заводов, в основном отливавших пушки. В начале 1660-х годов на этих предприятиях насчитывалось всего лишь 119 постоянных рабочих, в том числе 56 иностранцев.

Из книги Русская история. 800 редчайших иллюстраций автора

автора Боханов Александр Николаевич

Глава 19. Государство после Смуты Уже русские историки XIX в. разрабатывали концепцию «новой истории» в истории России, ее начала с XVII в. (С.М. Соловьев. Б.О. Ключевский и др.). В частности, Ключевский ее признаки видел в появлении новой династии, расширении территории страны

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 78. Патриарх Филарет и восстановление России после Смуты Летом 1619 г. возвратился из плена в Москву отец царя Михаила, Филарет Никитич. В Москве тогда не было патриарха, потому что патриарший сан, после смерти патриарха Гермогена (1612) и избрания на царство Михаила, берегли

Из книги Мифы древнего мира автора Беккер Карл Фридрих

36. Смуты после смерти Суллы: Лепид (78…77 г. до Р. X.); Серторий (80…72 г. до. Р. X.); Спартак (74…71 г. до Р. X.). Едва Сулла сошел с политической арены, как возобновились смуты, постоянно нарушавшие внутренний и внешний покой государства. Ни один из полководцев, которые вышли из школы

Из книги Русская история. 800 редчайших иллюстраций [без иллюстраций] автора Ключевский Василий Осипович

ВНЕШНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА ПОСЛЕ СМУТЫ Задачи внешней политики. Внешнее международное положение государства существенно изменилось под действием Смуты, стало несравненно тяжелее прежнего. Старая династия в продолжение полутора веков неуклонно вела

Из книги Смута в Московском государстве автора Коллектив авторов

Из книги Экономическая история России автора Дусенбаев А А

Из книги Войны Рима в Испании. 154-133 гг. до н. э. автора Симон Гельмут

§ 1. Новые «смуты и волнения» после спокойных времен; вторжение лузитан Годы после Персеевой войны были для Римской империи временем спокойствия. Мелкие операции, то тут, то там проводившиеся на границе (см.: Liv., per. 46), были настолько незначительны, что в сенате стали

Из книги Великое княжество Литовское автора Левицкий Геннадий Михайлович

После Смуты Русские поняли, что междуцарствие к добру не ведет, и, дабы избежать появления новых претендентов на трон, к выборам властителя приступили тотчас после освобождения Москвы. Помня, к чему привело кулуарное избрание Шуйского, в начале 1613 года был созван Земский

Из книги История России с древнейших времен до наших дней автора Сахаров Андрей Николаевич

Глава 7. РОССИЯ В ПЕРИОД СМУТЫ § 1. Великий голод и начало СмутыОтносительное спокойствие в Русском государстве длилось недолго. Уже в 1601 г. проявились признаки серьезного кризиса во всех областях жизни страны.Все началось со страшного голода, который обрушился на

Из книги Древняя Русь. События и люди автора Творогов Олег Викторович

РОССИЯ В КАНУН СМУТЫ Итак, Иван IV умер. О его смерти бояре не спешили объявить народу, пока не были приняты необходимые меры обороны Кремля и не принята Федором Ивановичем присяга бояр. На ведущую роль в государстве рассчитывал Б.Я. Бельский, и он не стал терять времени:

Из книги История России с древнейших времен до конца XVII века автора Сахаров Андрей Николаевич

Глава 19 Государство после Смуты Уже русские историки XIX в. разрабатывали концепцию «новой истории» в истории России, ее начала с XVII в. (С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и др.). В частности, Ключевский ее признаки видел в появлении новой династии, расширении территории страны

Из книги Великая Орда: друзья, враги и наследники автора Еникеев Гали Рашитович

Глава 1 Подлинные причины и условия смуты, ее режиссеры Кое-что малоизвестное из истории Смуты. Кем был Борис Годунов? Татары в Московии и в Улусе Джучи в период Смуты С правления Бориса Годунова, этого величайшего собирателя державы, русские начинают Смуту, есть такой

автора Моряков Владимир Иванович

1. Россия накануне Смуты В 1584 г. умер Иван Грозный. После его смерти осталось два наследника – царевичи Федор и Дмитрий. Старший сын царя Иван был убит отцом в 1581 г. в припадке бешеного гнева. Федор, выросший в условиях опричных ужасов, был добрым, безвольным

Из книги История России IX–XVIII вв. автора Моряков Владимир Иванович

2. Россия в годы Смуты Начавшись в голодные годы, Смута усилилась с появлением первого самозванца. Объявился он в 1602 г. в Речи Посполитой, где ослаблением России желали воспользоваться активизировавшиеся сторонники агрессивной политики по отношению к России,

Из книги Путин. Замковый камень российской государственности автора Винников Владимир Юрьевич

После смуты - реванш То, что история идёт своим неумолимым курсом, - не заслуга и не вина политиков. Политики способны оседлать волну, но не создать её. Однако здесь есть важный нюанс: не каждый политик способен и желает оседлать волну, многие предпочитают бороться со

Смутное время (Смута) - глубокий духовный, экономический, социальный, и внешнеполитический кризис, постигший Россию в конце XVI - начале XVII в. Смута совпала с династическим кризисом и борьбой боярских группировок за власть.

Причины Смуты:

1. Тяжелый системный кризис московского государства, во многом связанный с правлением Ивана Грозного. Противоречивая внутренняя и внешняя политика привела к разрушению многих экономических структур. Ослабила ключевые институты и привела к гибели людей.

2. Были утрачены важные западные земли (Ям, Иван-город, Корела)

3. Резко обострились социальные конфликты внутри московского государства, которые охватили все общества.

4. Вмешательство иностранных государств (Польша, Швеция, Англия и др. по поводу земельных вопросов, территории и т. д.)

5. Династический кризис:

1584 г. После смерти Ивана Грозного престол занял сын Федор. Фактическим правителем государства стал брат его жены Ирины боярин Борис Федорович Годунов. В 1591 г. При загадочных обстоятельствах в Угличе скончался младший сын Грозного, Дмитрий. В 1598 г. умирает Федор, династия Ивана Калиты пресекается.

Ход событий:

1. 1598-1605 гг. Ключевая фигура этого периода - Борис Годунов. Он был энергичным, честолюбивым, способным государственным деятелем. В тяжелых условиях - экономическая разруха, сложная международная обстановка - он продолжил политику Ивана Грозного, но менее жестокими мерами. Годунов вел успешную внешнюю политику. При нем происходило дальнейшее продвижение в Сибирь, осваивались южные районы страны. Укрепились русские позиции на Кавказе. После продолжительной войны со Швецией в 1595 г. был заключен Тявзинский мир (близ Иван-города). Россия вернула себе утерянные земли на берегу Балтики - Иван-город, Ям, Копорье, Корелу. Было предотвращено нападение крымских татар на Москву. В 1598 г. Годунов с 40-тысячным дворянским ополчением лично возглавил поход против хана Казы-Гирея, не отважившегося вступить в русские земли. Велось строительство укреплений в Москве (Белый город, Земляной город), в пограничных городах на юге и западе страны. При активном его участии в 1598 г. в Москве учреждено патриаршество. Русская церковь стала равноправной по отношению к другим православным церквам.

Чтобы преодолеть хозяйственную разруху, Б. Годунов предоставил некоторые льготы дворянству и посадским людям, в то же время, предприняв дальнейшие шаги по усилению феодальной эксплуатации широких масс крестьянства. Для этого в конце 1580-х - начале 1590-х гг. правительство Б. Годунова провело перепись крестьянских дворов. После переписи крестьяне окончательно утратили право переходить от одного помещика к другому. Писцовые книги, в которых были записаны все крестьяне, стали юридическим основанием их крепостной зависимости от феодалов. Кабальный холоп обязан был служить своему хозяину в продолжение всей своей жизни.

В 1597 г. был издан указ о розыске беглых крестьян. Этим законом вводились «урочные лета» - пятилетний срок сыска и возвращения беглых крестьян вместе с женами и детьми своим господам, за которыми они числились по писцовым книгам.

В феврале 1597 г. был издан указ о кабальных холопах, по которому тот, кто прослужил по вольному найму более шести месяцев, превращался в кабаль­ного холопа и мог освободиться только после смерти господина. Эти меры не могли не вызвать обострения классовых противоречий в стране. Народные мас­сы были недовольны политикой правительства Годунова.

В 1601-1603 гг. в стране был неурожай, начинается голод и голодные бунты. Ежедневно в России умирали сотни людей в городе и на селе. В результате двух неурожайных годов цены на хлеб поднялись в 100 раз. По свидетельствам современников, в России в эти годы погибла почти треть населения.

Борис Годунов в поисках выхода из создавшегося положения разрешил раздавать хлеб из государственных закромов, разрешил холопам уходить от своих господ и искать возможности прокормиться. Но все эти меры успеха не имели. Среди населения поползли слухи, что на людей распространилось наказание за нарушение порядка престолонаследия, за грехи Годунова, захва­тившего власть. Начались массовые восстания. Крестьяне объединялись вместе с городской беднотой в вооруженные отряды и нападали на боярские и поме­щичьи хозяйства.

В 1603 г. в центре страны вспыхнуло восстание холопов и крестьян, во главе которых стоял Хлопко Косолап. Он сумел собрать значительные силы и двинулся с ними на Москву. Восстание было жестоко подавлено, а Хлопко казнен в Москве. Так началась первая крестьянская война. В крестьянской войне начала XVII в. можно выделить три больших периода: первый (1603 – 1605 гг.), важнейшим событием которого было восстание Хлопка; второй (1606 - 1607 гг.) - крестьянское восстание под руководством И. Болотникова; третий (1608-1615 гг.) - спад крестьянской войны, сопровождаемый рядом мощных выступлений крестьян, горожан, казачества

В этот период в Польше объявился Лжедмитрий I, который получил поддержку польской шляхты и вступил на территорию русского государства в 1604 г. Его поддержали многие русские бояре, а также народные массы, надеявшиеся на облегчение своего положения после прихода к власти «законного царя». После неожиданной смерти Б. Годунова (13 апреля 1605 г.) Лжедмитрий во главе, перешедшей на его сторону армией 20 июня 1605 г. торжественно вступил в Москву и был провозглашен царем.

Оказавшись в Москве, Лжедмитрий не спешил с выполнением обязательств, данных польским магнатам, т. к. это могло ускорить его свержение. Вступив на престол, он подтвердил принятые до него законодательные акты, закрепощавшие крестьян. Пойдя на уступку дворянам, он вызвал недовольство боярской знати. Пропала вера в «доброго царя» и у народных масс. Недовольство усилилось в мае 1606 г., когда в Москву на свадьбу самозванца с дочерью польского воеводы Мариной Мнишек прибыло две тысячи поляков. В русской столице они себя вели как в завоеванном городе: пьянствовали, буянили, насиловали, занимались грабежом.

17 мая 1606 г. бояре во главе с князем Василием Шуйским устроили заговор, подняв на восстание население столицы. Лжедмитрий I был убит.

2. 1606-1610 гг. Этот этап связан с правлением Василия Шуйского, первого «боярского царя». Он взошел на престол сразу после гибели Лжедмитрия I по решению красной площади, дав крестоцеловальную запись о хорошем отношении к боярам. На престоле Василий Шуйский столкнулся с множеством проблем (восстание Болотникова, Лжедмитрий II, Польские войска, голод).

Между тем, видя, что затея с самозванцами провалилась, и, используя как повод заключение союза России со Швецией, Польша, состоявшая в войне со Швецией, объявила войну России. В сентябре 1609 г. Король Сигизмунд III осадил Смоленск, затем, разбив русские войска, двинулся на Москву. Шведские войска вместо помощи захватили новгородские земли. Так на северо-западе России началась шведская интервенция.

В этих условиях в Москве произошел переворот. Власть перешла в руки правительства из семи бояр («Семибоярщина»). Когда в августе 1610 г. к Мо­скве подошли польские войска гетмана Жолкевского, бояре-правители, бо­явшиеся народного восстания в самой столице, стремясь сохранить свою власть и привилегии, пошли на измену родине. Они пригласили на русский трон 15-летнего Владислава - сына польского короля. Через месяц бояре тайно ночью впустили польские войска в Москву. Это было прямое предательство национальных интересов. Над Россией нависла угроза иноземного порабощения.

3. 1611-1613 гг. Патриарх Гермоген в 1611 г. инициировал создание земского ополчения вблизи Рязани. В марте оно осадило Москву, но потерпело неудачу из-за внутренних разногласий. Второе ополчение создали осенью, в Новгороде. Возглавили его К. Минин и Д. Пожарский. По городам рассылались грамоты с призывом поддержать ополчение, задача которого состояла в освобождении Москвы от интервентов и создании нового правительства. Ополченцы называли себя свободными людьми, во главе стоял земский совет и временные приказы. 26 октября 1612 г. ополчение сумело взять московский кремль. По решению боярской думы, оно было распущено.

Итоги Смуты:

1. Общее число погибших равно одной трети населения страны.

2. Экономическая катастрофа, разрушена система финансов, транспортные коммуникации, огромные территории выведены из сельскохозяйственного оборота.

3. Территориальные потери (Черниговская земля, Смоленская земля, Новгород-северская земля, прибалтийские территории).

4. Ослабление позиций отечественных купцов и предпринимателей и усиление иностранных купцов.

5. Появление новой царской династии 7 февраля 1613 г. Земский собор избрал 16-летнего Михаила Романова. Он должен был решить три главные про­блемы - восстановление единства территорий, восстановление государствен­ного механизма и экономики.

В результате мирных переговоров в Столбове в 1617 г. Швеция вернула России Новгородскую землю, но оставила за собой Ижорскую землю с берегами Невы и Финского залива. Россия потеряла единственный выход к Балтийскому морю.

В 1617 - 1618 гг. провалилась очередная попытка Польши овладеть Москвой и возвести на русский престол королевича Владислава. В 1618 г. в селе Деулино было подписано перемирие с Речью Посполитой на 14,5 лет. Владислав не отказался от притязаний на русский престол, ссылаясь на договор 1610 г. За Речью Посполитой оставались Смоленские и Северские земли. Несмотря на тяжелые условия мира со Швецией и перемирия с Польшей, для России наступила долгожданная передышка. Русский народ отстоял независимость своей Родины.

Литература

1. История России: учебник / А. С. Орлов [и др.]. - М.: Проспект, 2009. - С. 85 - 117.

2. Павленко, Н.И. История России с древнейших времен до 1861 года: учеб. для вузов / Н. И. Павленко. - М.: Высш. шк., 2004. - С. 170 -239.

Русское царство после Смуты (XVII в.).

Россия отстояла свою независимость, но понесла серьезные территориальные потери. Следствием интервенции и крестьянской войны под предводительством И.Болотникова (1606-1607 гᴦ.) явилась жестокая хозяйственная разруха. Современники называли ее ʼʼвеликим московским разорениемʼʼ. Почти половина пахотных земель была заброшена. Покончив с интервенцией, Россия начинает медленно и с огромными трудностями восстанавливать свое хозяйство. Это и стало основным содержанием царствования двух первых царей из династии Романовых - Михаила Федоровича (1613-1645 гᴦ.) и Алексея Михайловича (1645-1676 гᴦ.).

Для улучшения работы органов государственного управления и создания более справедливой системы налогообложения была проведена перепись населœения, составлены земельные описи. В первые годы царствования М.Ф. усиливается роль Земского собора, (который сделался своего рода постоянно действующим национальным советом при царе и придавал Русскому государству внешнее сходство с парламентской монархией.)

Шведы, хозяйничавшие на севере, потерпели неудачу под Псковом и в 1617 ᴦ. заключили Столбовский мир, по которому России был возвращен Новгород. Но Россия утратила всœе побережье Финского залива и выход в Балтийское море. Положение изменилось только в начале XVIII века, уже при Петре I.В правление М.Ф интенсивное строительство ʼʼзасечных чертʼʼ против крымских татар, происходила дальнейшая колонизация Сибири.

После смерти М.Ф. на престол вступил его сын Алексей. Со времени его правления фактически начинается установление самодержавной власти. Прекратилась деятельность Земских соборов, уменьшилась роль Боярской думы. В 1654 ᴦ. был создан Приказ тайных дел, который подчинялся непосредственно царю и осуществлял контроль над государственным управлением.

Время правления Алексея Михайловича отмечено целым рядом народных выступлений - городских восстаний, т.н. ʼʼмедный бунтʼʼ, крестьянская война под предводительством Степана Разина. В ряде городов России (Москва, Воронеж, Курск и др.) в 1648 ᴦ. вспыхнули восстания.

Русское царство после Смуты (XVII в.). - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Русское царство после Смуты (XVII в.)." 2017, 2018.

  • - Портрет XVII века

    Портрет маньеризма В искусстве маньеризма (XVI век) портрет утрачивает ясность ренессансных образов. В нём проявляются черты, отражающие драматически тревожное восприятие противоречий эпохи. Меняется композиционный строй портрета. Теперь ему присуща подчёркнутая... .


  • - МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР XVI–XVIII ВЕКОВ

    1. Орацио Векки. Мадригальная комедия «Амфипарнас». Сцена Панталоне, Педролине и Гортензии 2. Орацио Векки. Мадригальная комедия «Амфипарнас». Сцена Изабеллы и Лючио 3. Эмилио Кавальери. «Представление о Душе и Теле». Пролог. Хор «О, Синьор» 4. Эмилио Кавальери.... .


  • - Кёльнский собор в XII-XVIII вв.

    В 1248 году, когда архиепископ Кёльна Конрад фон Гохштаден заложил первый камень в основание Кёльнского собора, началась одна из самых длинных глав в истории европейского строительства. Кёльн, один из самых богатых и политически могущественных городов тогдашней Германской... .


  • - Градостроительство Рима в XVI–XVII веках.

    периоды развития Барокко: · Раннее 1580-1620е · Высокое=Зрелое 1620е-1700 · Позднее ½ 18 века Новые общественные задачи, возникшие перед мастерами римского зодчества позднего Возрождения, предопределили характер трактовки различных типов светских и культовых сооружений.... .


  • - Язык архитектуры барокко XVII в.

    В этой части лекции подводится итог обзору архитектуры Италии и определяется художественный язык стиля «барокко». Многое из сказанного ниже относится не только к архитектуре, но и к другим видам искусства этого стиля. С точки зрения стилевой определенности архитектуру... .


  • - Скульптура Франции XVII века

    Контрольные вопросы и задания по теме «Скульптура барокко Германии» 1. Дайте общую характеристику развития скульптуры барокко в Германии XVII – XVIII веков. Какие факторы сыграли при этом главную роль? 2. Определите тематические границы скульптурных произведений, ...

    • Россия после смуты

    Россия отстояла свою независимость, но понесла серьезные территориальные потери. Следствием интервенции и крестьянской войны под предводительством И.Болотникова (1606-1607 гᴦ.) явилась жестокая хозяйственная разруха. Современники называли ее ʼʼвеликим московским разорениемʼʼ. Почти половина пахотных земель была заброшена. Покончив с интервенцией, Россия начинает медленно и с огромными трудностями восстанавливать свое хозяйство. Это и стало основным содержанием царствования двух первых царей из династии Романовых - Михаила Федоровича (1613-1645 гᴦ.) и Алексея Михайловича (1645-1676 гᴦ.). Для улучшения работы органов государственного управления и создания более справедливой системы налогообложения по указу Михаила Романова была проведена перепись населœения, составлены земельные описи. В первые годы его царствования усиливается роль Земского собора, который сделался своего рода постоянно действующим национальным советом при царе и придавал Русскому государству внешнее сходство с парламентской монархией. Шведы, хозяйничавшие на севере, потерпели неудачу под Псковом и в 1617 ᴦ. заключили Столбовский мир, по которому России был возвращен Новгород. При этом, однако, Россия утратила всœе побережье Финского залива и выход в Балтийское море. Положение изменилось только через почти сто лет, в начале XVIII века, уже при Петре I. В правление Михаила Романова также велось интенсивное строительство ʼʼзасечных чертʼʼ против крымских татар, происходила дальнейшая колонизация Сибири. После смерти Михаила Романова на престол вступил его сын Алексей. Со времени его правления фактически начинается установление самодержавной власти. Прекратилась деятельность Земских соборов, уменьшилась роль Боярской думы. В 1654 ᴦ. был создан Приказ тайных дел, который подчинялся непосредственно царю и осуществлял контроль над государственным управлением. Время правления Алексея Михайловича отмечено целым рядом народных выступлений - городских восстаний, т.н. ʼʼмедный бунтʼʼ, крестьянская война под предводительством Степана Разина. В ряде городов России (Москва, Воронеж, Курск и др.) в 1648 ᴦ. вспыхнули восстания. Восстание в Москве в июне 1648 ᴦ. получило название ʼʼсоляного бунтаʼʼ. Оно было вызвано недовольством населœения грабительской политикой правительства, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ с целью пополнения государственной казны заменило различные прямые налоги единым налогом - на соль, что вызвало ее подорожание в несколько раз. В восстании участвовали горожане, крестьяне и стрельцы. Восставшие подожгли Белый город, Китай-город, разгромили дворы наиболее ненавистных бояр, дьяков, купцов. Царь был вынужден пойти на временные уступки восставшим, а затем, внеся раскол в ряды восставших, казнил многих руководителœей и активных участников восстания. В 1650 ᴦ. восстания произошли в Новгороде и Пскове. Οʜᴎ были вызваны закрепощением посадских людей Соборным уложением 1649 ᴦ. Восстание в Новгороде было быстро подавлено властями. В Пскове это не удалось, и правительству пришлось пойти на переговоры и некоторые уступки. 25 июня 1662 ᴦ. Москву потрясло новое крупное восстание - ʼʼмедный бунтʼʼ. Его причинами стало расстройство хозяйственной жизни государства в годы войн России с Польшей и Швецией, резкое увеличение налогов и усиление фе-одально-крепостнической эксплуатации. Выпуск большого количества медных денег, приравненных по стоимости к серебряным, привел к их обесцениванию, массовому изготовлению фальшивых медных денеᴦ. В восстании приняло участие до 10 тыс. человек, главным образом жителœей столицы. Восставшие направились в село Коломенское, где находился царь, и потребовали выдачи изменников-бояр.
    Размещено на реф.рф
    Войска жестоко подавили это выступление, однако правительство, напуганное восстанием, в 1663 ᴦ. отменило медные деньги. Усиление крепостного гнета и общее ухудшение жизни народа стали основными причинами крестьянской войны под руководством Степана Разина (1667-1671 гᴦ.). В восстании приняли участие крестьяне, городская беднота͵ беднейшее казачество. Движение началось с разбойного похода казаков на Персию. На обратном пути разницы подошли к Астрахани. Местные власти решили их пропустить через город, за что получили часть оружия и добычи. Далее отряды Разина заняли Царицын, после чего отправились на Дон. С весны 1670 ᴦ. начался второй период восстания, основным содержанием которого было выступление против бояр, дворян, купцов. Восставшие вновь овладели Царицыном, затем и Астраханью. Самара и Саратов сдались без боя. В начале сентября отряды Разина подошли к Симбирску. К тому времени к ним примкнули народы Поволжья - татары, мордва. Движение вскоре охватило и Украину. Взять Симбирск Разину не удалось. Раненный в бою, с небольшим отрядом Разин отступил на Дон. Там он был схвачен зажиточными казаками и отправлен в Москву, где был казнен. Неспокойное время правления Алексея Михайловича было отмечено еще одним важным событием - расколом православной церкви. В 1654 ᴦ. по инициативе патриарха Никона в Москве собрался церковный собор, на котором было решено сравнить церковные книги с их греческими оригиналами и установить единый и обязательный для всœех порядок совершения обрядов. Многие священники во главе с протопопом Аввакумом выступили против постановления собора и объявили о своем отходе от православной церкви, возглавляемой Никоном. Их стали называть раскольниками или старообрядцами. Возникшая в церковных кругах оппозиция реформе стала своеобразной формой социального протеста. Осуществляя реформу, Никон ставил теократические цели - создать сильную церковную власть, стоящую над государством. При этом вмешательство патриарха в дела государственного управления вызвало разрыв с царем, результатом которого стало низложение Никона и превращение церкви в часть государственного аппарата. Это стало еще одним шагом к установлению самодержавия.

    Бурная, полная тревог эпоха, какою на самом деле было Смутное время, не могла остаться без глубоких последствий. Жизнь народа, перенесшего потрясение, едва не стоившее ему самостоятельности (а ведь потеря самостоятельности, т.-е. порабощение во власть другому народу, есть не что иное, как народная смерть), еще долго испытывала на себе влия­ние пронесшейся бури, и русская история XVII столетия носит немало следов и последствий событий Смутного времени. Но цепь революционных переворотов и взрывов, какой было наше Смутное время, влечет за собою еще и особый ряд следствий. Чрезмерная сила прекратившейся и отошедшей в прошлое революции вызывает стремление к дореволюционному прошлому; разочарование в буре ведет иногда даже к желанию вновь погрузиться в состояние, предшествовавшее ей. Такое состояние, как я уже говорил во введении к настоящему очерку, обычно называется реакцией. Нам и надо теперь посмотреть, во-первых, была ли такая реакция после смуты и, во-вторых, какие более длительные последствия Смутного времени сказывались позднее в жизни Московского государства.

    В народных думах о смуте, в искании причин, которые ее вызвали, в объяснении с гневом Провидения, обрушив­шегося на Русь, уже чувствуется утомление и разочарование от переживаемого. Во всеобщем голосе, твердившем, что грехи навлекли па русскую землю Божий гнев, чувствуется нарастающая волна реакции. Однако, немало можно указать обстоятельств, которые должны были уменьшить силу реак­ционной волны и сделать ее сравнительно очень умеренной и недолгой. Прежде всего уж слишком велико было утомление. За малыми исключениями, к которым надо причислить воровские шайки, казачьи станицы Заруцкого и отряды ино­земцев, вроде Лисовского, все жаждали мира, покоя, отдыха; все устали, все понесли потери. Не было больше сил даже, чтобы мстить и сводить счеты. Преследовали отдельных лиц, истребляли людей, признанных общим голосом за наиболее вредных, таких, как Андронов, Заруцкий, но сознательного желания отплатить за мучения, с корнем уничтожить все, что поднялось и было добыто в смуту, мы при всем желании не видим не только в широких массах исстрадавшегося народа, погруженного в думы о покаянии, но и в тех кругах, которые стали у власти в 1612-1613 годах. Если вдумать­ся поглубже, то и это последнее обстоятельство станет понятным. Кто одолел в той общей свалке, в которую в 1610 — 1612 годах превратилась русская жизнь, кто победил самую смуту? Ведь, это были средние слои русского общества, ко­торые никогда не хотели смуты, не участвовали в ее первоначальном развитии, но были вовлечены в нее помимо воли. Они прятались от налетавшего на них бедствия, отворачивались от него и пошли на борьбу с ним только из самосо­хранения, чтобы спасти свою жизнь и возвратить себе мир и покой. Когда они достигли своей общей цели, они остались такими же, какими были раньше. Не месть, не власть при­влекали их к себе, а спокойная жизнь под родным кровом, и не случайно северно-русская земщина-крестьяне и по­садские и служилые люди центральных уездов, т.е. те, союз которых спас родину, так быстро стали разъезжаться из Мо­сквы по домам в ноябре и декабре 1612 года. Думая, что все кончено, они мало заботились даже о закреплении нового строя, торжество которого было обеспечено их усилиями; их тянуло домой и только. Где же было думать о какой-то со­знательной реакционной политике, тем, для которых лучшей реакцией было возвращение к покою, из которого они вышли только в силу жестокой необходимости?

    Земщина и служилые люди одолели смуту, соединившись с казаками, оставшимися под Москвой под начальством кня­зя Д. Т. Трубецкого. Хотя это были самые умеренные слои казачества, но они все же оставались казачьей вольницей, пришедшей на Русь с первым Лжедмитрием и с Болотниковым и служившей опорой Тушину. Мы хорошо знаем, какую силу получили казаки в Москве между временем ее освобо­ждения и Земским собором, избравшим царя. Распоряжаясь в Москве, они еще тогда выдвигали мысль об избрании Ми­хаила Федоровича. Заметно и их влияние на Земском со­боре. Самое избрание царя Михаила было предложено одновременно галицким дворянином и казачьим атаманом. Не­смотря на сомнительное прошлое, казачество оставалось боль­шой и влиятельной силой как раз в то время, когда сози­дался и устанавливался новый порядок вещей. С казаками нельзя было не считаться; вымещать им их прежние обиды и насилия было невозможно, да и некому было это делать. И это обстоятельство также уменьшало силу той реак­ционной волны, которая могла бы высоко подняться в это время. Добавим еще одно соображение; едва ли не самой не­отложной задачей нового правительства в первые годы цар­ствования Михаила Федоровича была борьба с внешними врагами-поляками и шведами. Для этого требовалось еди­нение, а не разлад, внутреннее согласие между всеми слоями общества, которые только что отстояли и спасли государство, и не вымещение старых обид и не сведение старых счетов. Необходимость борьбы с внешним врагом заранее придавала новому правительству и его действиям умеренный и прими­ряющий характер.

    Так выходило, что сильной реакционной волны после дли­тельного революционного периода в Московском государстве XVII века быть не могло; поддерживать ее было и некому и как будто не для чего. Все, наоборот, указывало, что новый строй должен держаться политики примирительной и продолжать работу по спасению государства и народа, начатую земскими ополчениями. Общий умеренный характер нового строя прежде всего, сказался на составе того правительства, которое правило и действовало именем молодого Михаила Федоровича. В освобожденной от врагов Москве новая власть с самого начала не стала разбирать политического прошлого тех лиц, с которыми ей пришлось работать; она довольствовалась одним только убеждением, что эти, лица в данное время надежны и годны. Новое правительство оста­вило у дел почти всех тех, кого оно застало на местах. За исключением опять-таки очень немногих и совершенно опре­деленных лиц, не пострадал никто; новым царем не было на­ложено ни одной опалы. Интересно отметить, что даже суд над «изменниками», т.е. над Андроновым и очень немногими его сообщниками, запятнавшими себя предательством роди­не и совершенно открытым казнокрадством, старались не связывать с именем нового государя; их казнили до его при­езда, по приговору не царя, а «всяких чинов людей», т.е. Земского собора. Новый царь как бы и не должен был освящать своим именем расплату даже за самые мрачные дела пережитого прошлого. Можно было бы подумать, что дело изменилось, когда власть в государстве сосредоточилась в руках государева отца «великого государя» патриарха Фи­ларета Никитича. Он вернулся из польского плена в 1619 г., освобожденный по условиям перемирия, заключенного предшествовавшем году в с. Деулине под Троицко-Сергиевым монастырем. Сильный и властный старик достиг мечты своей жизни и твердо взял в свои руки кормило власти. У него, замешанного во все крупные события смуты, могли быть старые счеты, могло быть и желание расплатиться по ним. Однако, его поступки говорят совсем об ином; он ограничился только тем, что очистил; правительственную среду от не­скольких назойливых родственников, успевших навести тень на молодого государя. Сделав это, он соединил в одном прави­тельственном круге прежних деятелей земских ополчении, прежних тушинцев, лиц, ранее бывших близкими к нему и вообще к Романовым и пользовавшихся его личным довери­ем по старым житейским связям. Наконец, среди деятелей его времени мы видим даже прежних сторонников Сигизмунда. Остатки старого большого боярства по-прежнему заседали в Думе, где мы видим и Д. Т. Трубецкого и последнею Шуйского, князя Ивана Ивановича, и Воротынских и Голицы­ных. Сохраняет свое положение деятельный и честный По­жарский. Наверно, и Минин, получивший за свои заслуги высокое звание «думного дворянина», нашел бы достойное место в тогдашнем правительстве, если бы ранняя смерть не похитила доблестного представителя земщины. Много тушинцев получали высокие назначения и до возвращения Фи­ларета и при нем; так, дьяком посольского приказа долго был один из первых тушинских дельцов, думный дьяк Петр Третьяков, а преемником его был не кто иной, как Иван Тарасьевич Грамотин, тот самый, который вместе с Гонсев­ским, Салтыковым и Андроновым вершил делами в Москве именем короля Сигизмунда. Не переменой в составе лиц бо­ролось правительство Михаила и Филарета с последствиями общей разрухи, а стараниями соединить самых различных людей для выработки общих мероприятий, которые должны были проводиться при помощи Земских соборов, почти не­прерывно заседавших в течение всего царствования Михаила Федоровича. В людях, из которых состояло правительство первого государя новой династии, можно видеть представи­телей почти всех партии, кружков и направлений, действовавших в Смутное время. Можно, пожалуй, сказать даже, что наибольшее, относительно, число их принадлежало к бывшим тущинцам: Филарет Никитич, так долго проживший в Ту­шине и так хорошо знавший тамошних деятелен, не только не отверг их по возвращении в Москву, но как бы упрочил и узаконил их положение.

    Правительство, в котором соединились вместе прежние враги и соперники, прежние деятели лихолетья, не могло отстаивать выгод и интересов какого-нибудь одного напра­вления. Оно само было следствием как бы соглашения, и потому не могло быть правительством реакционным. Если оно принимало меры против известных лиц или даже про­тив отдельных групп, так только против таких, которые проявили себя, как особенно вредные в смуту, при чем в таких случаях оно обычно опиралось на сочувствие всего общества.

    Но кто же особенно повредил Руси в смуту? Прежде всего приходят на ум те, кто ее; затеял, т.е. верхи, бояре, и низы,-казачество и украинный люд, поднявшийся на го­сударство. О каких-либо мерах против бояр говорить не приходится; пи один из них, за исключением спасшегося бег­ством М. Г. Салтыкова, не совершил явного по тогдашним понятиям преступления; преследовать было некого. На­казанные мимолетным общественным недоверием за свою податливость в междуцарствие, бояре вернулись в царскую думу и остались на первых местах при новом царе, как они сидели на них при прежних государях. Но с боярством, с большим родовитым боярством, которое в XVI столетии предъ­являло притязания на власть в государстве, случилось дру­гое: оно, изжило себя духовно и исчезло само собой. Оно не сумело осуществить свою мысль заменить Годунова ца­рем из своей среды и вместо того ввергло страну в неисчисли­мые бедствия. Оно не сумело удержать власть и влияние в своих руках в 1610 г. когда Москва осталась вовсе без царя. Оно потеряло последние остатки своего былого вли­яния, оно отчасти даже вымерло. Царствование Михаила Федоровича видело смерть последнего князя Шуйского; незадачливый кн. Ф. И. Мстиславский умер в 1620-х подах последним представителем своего рода; ни Голицыных, ни Воротынских более нет среди первостепенных деятелей цар­ствования Михаила. На их место выступают новые люди, новые боярские фамилии. Происходят они из царской родни; иные достигают своего высокого положения службой; мно­гие носят княжеские титулы, но даже и эти последние проис­ходят по большей части из второстепенного круга, из худо­родных или когда-то захудавших от опал родов-о Пожар­ских, Долгоруковых, Репниных, Волконских-не слышно пе­ред смутою. Новая знать не предъявляет претензиями власть. Наряду с верхними слоями служилого дворянства, с теми самыми, которые в смуту выделяли Ляпуновых, и столич­ными дьяками, оно считает себя первыми слугами царя, и не более. Почти на глазах людей, переживших смуту, проис­ходит смена правящей среды; старая отмирает, заменяясь другой, более скромной, в своих политических стремлениях, более послушной царским велениям. Таково было одно из длительных последствий Смутного времени.

    Казаки, после укрепления нового строя, исчезают из Москвы. Опираясь на сочувствие всей страны, правительство царя Михаила Федоровича возобновляет против казачьей вольницы, украинных бродячих и ненадежных людей ту са­мую борьбу, которая так дорого обошлась царю Борису Федоровичу. Сейчас же после смуты стараются снова вы­слать на южные границы ополчения для защиты страны от крымских татар, которые, к счастью для Руси, мало вредили ей во время смуты, будучи поглощены своими домашними неурядицами. Мало-помалу возобновляется наступление на степь, основываются новые города, населяемые надежными людьми, переводимыми с севера. «Дикое поле», — девствен­ная степь,-раздается служилым людям, которые заселяют свои земли, переводя туда крестьян из более северных своих поместий, вотчин. В XVI столетии вольная колонизация еще со­перничала с правительственной, в ХVII столетии последняя господствует. Да и казачество вышло из смуты, утомленным; наиболее крайняя его часть распылилась, разметалась, на время уменьшилась. Поэтому, при Михаиле на Украине тихо; тихо и на Дону, и эта тишина продолжится более полу­века, пока там не накопятся вновь горючие материалы и не западает в них искра, от которой поднимается разинский бунт. Таково другое последствие Смутного времени: низы истерлись и ослабели не менее верхов. Но, как это ни странно на первый взгляд, разрушительная деятельность об­щественных низов, так сильно проявившаяся в смуту, ска­залась на судьбе крестьянской земщины, так много способствовавшей исцелению страны от постигшего ее недуга. Если оглянуться назад, на события смуты, то нетрудно ви­деть, что крестьянство, взятое в его целом, имело в это время двойственную судьбу. С одной стороны, уже утеряв­шие свободу крестьяне подмосковных местностей и мятеж­но настроенные жители южных областей, составляли посто­янные кадры революционных армий, с другой - свободное и зажиточное крестьянство севера и северо-востока начало борьбу со смутой и приняло видное участие в борьбе за восстановление государственного порядка. Такой двойствен­ный характер отзывается и на дальнейшей судьбе крестьян­ства. Меры против бунтовавших низов власть принимала еще в самый разгар смуты; вспомним уложение царя Ва­силия о крестьянах и приговор ляпуновского ополчения 30-го июня 1611 года. Правда, уложение 1607 г. оставалось пока без применения, а приговор 1611 года стоил жизни вождю ополчения, но и свободные крестьяне севера не получили того значения в государственных делах, право на которое давало им деятельное участие в борьбе за государственный порядок. Таким образом из смуты крестьянство в целом вышло как-будто в том же состоянии, в каком оно вошло в нее. Однако, дальнейшая история сельского населения Руси снова, как и до смуты, пошла по линии дальнейшего ухуд­шения. Это произошло, как последствие явлений, в свою очередь тесно связанных со Смутным временем. Страна бы­ла разорена, а новому правительству надо было строить и укреплять государственный порядок и, прежде всего, воссоздавать военную оборону государства. В доброй поло­вине страны служилое дворянство было разорено не ме­нее, чем крестьянство; чтобы сделать служилых людей вновь боеспособными, пришлось дворянам раздавать земли там, где они «были менее разорены, т.е. на севере и востоке. И вот началась раздача земель, с жившими на них крестьянами там, где до смуты жили только одни свободные крестьяне. В Белозерском крае поместили смолян; роз­дали в частное владение черные волости Галицкого и Костромского уездов; помещики дворяне появились за Волгой и в среднем Поволжье. Очень скоро вышло, что едва ли не большая часть тех крестьян, которые приходили спа­сать Москву вместе с Мининым, из свободных превратились в крепостных. Шумный и дикий мятеж южной Украины не обеспечил за крестьянами их свободы; а недостаточная энергия и недостаточное понимание своего положения не позво­лили преданным старине земским мирам севера отвоевать себе устойчивое положение в государстве. Свершив свой подвиг, они разошлись по домам, думая, что теперь никакое бедствие их не постигнет, а между тем незаметно, исподволь, к большей части их подкралась крепостная неволя. Вот новое последствие смуты: необходимость вос­создать армию привела к большим раздачам государствен­ных земель в частное владение и расширила пределы, где развивалось крепостное право.

    Однако, не одной только раздачей земель должна была государственная власть обеспечивать оборону страны. Для этой цели она нуждалась и в деньгах. Внешние отношения Московского государства, столь напряженные в смуту, бы­ли предметом правительственных забот и позднее. И вот мы видим, что повторяются явления далекого прошлого, вре­мени царя Ивана Васильевича. Нуждаясь в деньгах, госу­дарство усиливает податное бремя, а от этого, в свою оче­редь понижается хозяйственная сила крестьянства. От сму­ты оно оправилось, но прежнего уровня благосостояния, ка­кое у него было до царя Ивана, оно так и не достигло. Так, свободное крестьянство уменьшилось в числе и неся бремя податей, не могло в полной мере отдохнуть от Смут­ного времени. Кто же воспользовался таким положением вещей? Прежние союзники свободного крестьянства — служи­лые люди. На верху, у кормила власти, они постепенно за­менили собою прежнее боярство. Получив после смуты большие земельные владения, они стали приобретать матери­альное могущество, совершенно им незнакомое и недоступ­ное до смуты и в смуту. Влиятельные в правительстве и постепенно богатеющие, они перестали довольствоваться тем, что несли только одни обязанности, и стали постепенно домогаться прав. Права политические, давшие ему влияние на дела государственные, дворянство добыло много позд­нее, но права над крестьянами жившими на его землях, оно приобрело в XVII столетии. Главным из них было уничтожение самовольного крестьянского выхода с помещичьей земли и право рассматривать всякого ушедшего, как беглого. Это право дворянам дало соборное уложение 1649 г. Судьба союзников 1611 и 1612 гг. далеко разошлась в полвека, протекших после смуты. Смута сплотила дворян и крестьян, а условия жизни наступившие после нее, наоборот, их разобщили; но в этих условиях очень многое вы­текало из самой смуты и было тесно с ней связано.

    Мы можем себя спросить: а разве у дворян и крестьян, спасших страну, не было третьего союзника-русских горо­жан, посадских, из среды которых происходил Минин? Что же сталось с ними после смуты? Отвечая па этот вопрос, надо помнить, что городов на Руси было немного. Горо­жане сами по себе не представляли большой силы в стране. В Смутное время, когда вместе с крестьянами они вышли на спасение родины, их силу составляло тесное единение с крестьянскими мирами. По мере того, как слабели послед­ние, слабела и сила посада. Пока в царствование Михаила Федоровича заседали Земские соборы, голос русских горо­дов еще раздавался иногда, но когда они стали собираться все реже и реже, жители русских городов вновь возврати­лись к тому положению, в котором были до смуты. Они несли свое тягло, т.е. платили подати и несли повинности, собирая в казну и разные денежные сборы. О правах их не думал никто, сами же они были слишком слабы, чтобы их закрепить и обеспечить за собою.

    Тихо и незаметно, хотя и в тесной связи с послед­ствиями Смутного времени, отдельные группы русского общества, за исключением бояр и дворян, вновь вступили на тот самый путь, по которому шли до смуты. То же про­изошло и с властью русского государя, кто шел против нее в смуту? Бояре, отчасти московские дьяки и столичные дворяне и, наконец, анархически-настроенные низы. Но бо­ярство пало и выветрилось. Столичные дворяне, а вместо с ними и дьяки, при новом царе близко подошли к власти и стали умножать свое материальное достояние. Не в борьбе с царской властью, а в союзе с ней видим мы эту группу при Михаиле Федоровиче. Мы не знаем, что обе­щал Михаил избравшим его на царство, и даже обещал ли он что-нибудь, но наверное, думный дьяк посольского при­каза, по современному министр иностранных дел царя Михаила Фёдоровича, Иван Тарасьевич Грамотин, влия­тельный и уважаемый сановник, забыл под конец жизни о тех ограничениях царской власти, которые он когда-то об­суждал вместе с другими, ведя переговоры об избрании Владислава, или проводя на московский престол Сигизмун­да. Противогосударственно настроенные казаки и насе­ление Украины, неоднократно приходившие под Москву, проиграли игру; крайние стерлись и исчезли, умеренные при­мкнули в 1612 году к земщине. А чего хотела земщина, т. е. городовые дворяне и посадские, и домовитые крестьяне, от царской власти? Она хотела прирожденного государя, по­добно прежним царям, и больше ничего; она желала: восстановления царской власти и оставшись победительницей, она восстановила ее в прежнем виде. Нужды нет, что Ми­хаил Федорович, может быть, что-то, кому-то обещал при избрании: если и было что обещано, то дворянская часть земщины, удержавшаяся близко от власти, настолько мало требовала от царя чего бы то ни было, что уже ко вре­мени смерти Михаила толком не знали, давал ли он какую-нибудь запись, подобно царю Василию, или нет. При Ми­хаиле и его преемниках неограниченная власть московских государей продолжала развиваться. чтобы достигнуть сво­его полного расцвета при Петре Великом.

    Мы можем теперь подвести итоги последствиям, кото­рые повлекли за собою бурю Смутного времени во внутрен­ней жизни Московского государства. Они на первый взгляд кажутся не великими. Сильной реакции не было, потому что власть перешла в руки союза людей, которые в смуту дер­жались очень различных, часто враждебных одно другому направлении. Внутренняя политика Филарета Никитича, са­мого долговечного и выносливого из деятелей смуты, была направлена ко всеобщему примирению, к залечению ран прошлого. Филарет точно сознательно старался заставить забыть те бедствия, в которых он, может быть, сам нес большую долю вины, если только, действительно, он «вы­думал» первого самозванца. Люди 10-х и 20-х годов, с Фи­ларетом во главе, вели к тому, чтобы жизнь страны потекла по прежнему руслу, чтобы колебаний было как можно мень­ше, чтобы пережитый великий сдвиг давал себя чувство­вать как можно слабее.

    Однако, если слаба была реакция, то последствия пе­режитого были очень значительны во внутренней жизни стра­ны даже там, где они кажутся малозаметными. Победа сре­дины общества и поражение верхов и низов сказались со­вершенно определенно. Средина стояла за восстановление царской власти в ее прежнем виде: царская власть была восстановлена, и самодержавие продолжало расти и разви­ваться. Боярство, как политическая сила, исчезло. Вслед­ствие этого царская власть перестала встречать какое бы то ни было соперничество пли соревнование. Анархические низы, подавленные, замолчали на целых полвека, что по­могло московскому государственному строю укрепиться на очень долгое время. Хозяйственная разруха и необходи­мость для страны вновь напрячь все силы для восстано­вления своей обороноспособности привели к тому, что по­бедившая середина раскололась: постоянные военные слуги, дворяне, выиграли и их влияние стало увеличиваться; сель­ские тяглецы были принесены в жертву и незаметно для себя потеряли свободу. Средина середины-горожане, остав­шись в одиночестве, оказались слишком слабыми и потеряли значение, мимолетно приобретенное ими во время ниже­городского ополчения.

    Иностранное вмешательство было очень важным явлением смуты; именно оно едва ли не довело русскую землю до полной гибели. Внешние отношения тяжелым бременем легли и на новое правительство, которое только к 1618 году успе­ло закончить шведскую войну и найти временное решение для русско-польских отношений. Однако влияние обоих соседних государств, вмешавшихся в русские де­ла, было в событиях Смутного времени очень различным. Раздражения против шведов было гораздо менее, чем против поляков. Начальник шведских войск Яков де-ла-Гарди, даже командуя войсками в занятом шведами Новгороде, вел себя гораздо корректнее, чем Ян Сапега, Лисовский, гетманы Хоткевич и Жолкевский, а королевич Карл-Филипп и даже брат его, знаменитый король Густав- Адольф, энергично продолжавший войну с Москвою все же оставили по себе менее дурную память, чем Сигиз­мунд, никем не прошенный соискатель русского престола, и его сын, нареченный царь Владислав Жигимонтович. От­того отношения со Швецией налаживаются быстрее и долго остаются хорошими и даже сердечными; в конце 20-х г.г. когда король Густав-Адольф собирался вмешаться в Тридцатилетнюю войну и замышлял поход в Германию, москов­ское правительство охотно разрешило ему снабжать свои армии провиантом и фуражом из московских владений. При московском дворе искренно радовалась победам Густава-Адольфа над германскими католиками, именно потому, что сосед Сигизмунд сочувствовав этим последним. Наоборот, обиду короля в Москве никогда не могли забыть и все стро­ительство земли русской, особенно со времени возвраще­ния Филарета, все меры к восстановлению военных сил Мо­сквы имели в виду, главным образом, возвращение Смолен­ска. т.е. исцеление от глубокой раны и оскорбления, на­несенных отнятием древнего русского города, сильной по­граничной крепости и большого торгового центра. Внеш­няя политика Москвы при Михаиле Федоровиче всегда опре­деленно склонялась в сторону Швеции и неизменно была враждебна Польше; это лучше всего доказала вторая война с Польшей, которую в 1632 году начала сама Москва. Такая политика относительно соседей была прямым и очень важным последствием смуты.

    Стараясь объяснить себе причины постигших их несча­стий, русские люди видели их в грехах, ими содеянных. Мы видели, как глубоко засела эта мысль в умах современни­ков смуты, как властно звала она их на подвиг соединения всех для общего дела. Теперь настало время сказать, что мысль эта надолго пережила смуту, что является наиболее характерным, может быть, последствием смуты в духовном мире людей того времени. Русская земля в грехах: ей было ниспослано тяжелое испытание; Господь сжалился над рус­скими людьми и избавил страну от врагов. Но грехи так велики, что скоро их не замолить; нет возможности и от­благодарить в достаточной мере Провидение за благодеяния Его к грешному русскому народу. Чем же замаливает свои грехи русский человек того времени, чем благодарит он Бога? Конечно, своим достоянием; а достояние его чаще всего со­стояло в земле. Землею, недвижимым имением, он замали­вал свои грехи, вотчиной благодарил он Бога, отдавая ее в соборную церковь, в монастырь, тому угоднику, которого он особенно чтил. Этим же средством выражал он свое по­печение о душе своих ближних, своих друзей, умерших в лихолетие, о душах столь многих нераскаянных грешников, о душах еще большего числа невинно погибших. Обо всех надо было подумать, всех успокоить своей жертвой. Вот почему так возрастают и умножаются пожертвования земель, в церкви и монастыри, пожертвования, которые стали было несколько падать в конце XVI века. Очень любопытно, что самые большие раздачи имений исходят от семейств са­мых видных участников смуты. В 1612-1614 г.г. мать и вдова князя М. В. Скопина-Шуйского отдают в монастыри свои богатые переяславские и бежецкие имения. В 1613 г. боярин Ф. И. Шереметев жертвует землю в Кириллов мо­настырь на Белом озере. Тушинец И. В. Шереметев и сын знаменитого дьяка Василия Щелкалова отдают монастырям свои подмосковные. В 1621 г. хорошо нам известный первый боярин князь Ф. И. Мстиславский дал вкладом в усыпаль­ницу своего рода - московский Симонов монастырь, погост Сретенский с 44 деревнями и погост Ильинский с 49 де­ревнями в волости Черемхе, Ярославского уезда. В 1631 г. князь Ю. А. Сицкий дает в Спасо-Ярославский монастырь вклад по своем отце, тушинском боярине, князе Андрее Васильевиче Сицком, свою родовую вотчину село Семе­новское, в Ярославском уезде. В том же году Никита Ивано­вич Одоевский пожертвовал вотчину вкладам по отце своем, боярине князе И. Н. Одоевском, который был первым нов­городским воеводой во время шведской оккупации. В 1633 г. крупный земельный вклад в церковь сделал кн. Д. М. По­жарский. Смерть последнего из Шуйских, Ивана Ивановича, младшего брата царя Василия, последовавшая в 1639 г., так­же ознаменовалась крупными земельными вкладами. Можно было бы целые страницы исписать, перечисляя земельные по­жертвования больших людей смуты и царствования Михаила Федоровича. Что делали большие люди, то делали и более мелкие их современники; вклады были меньше размерами, но и количественно и относительно их было столь же много.

    Непрерывным потоком, единицами, десятками, сотнями деся­тин вливались частновладельческие вотчины в море мона­стырских и церковных земельных владений. Только к поло­вине века, когда повымерли люди, видевшие смуту, и испы­тавшие великое бедствие земли русской, когда выступило новое поколение, выросшее при лучших условиях, стали уменьшаться земельные вклады в монастыри, стала забы­ваться необходимость замаливать богатыми жертвами преж­ние грехи.

    Разделы