Участники смоленского сражения 1812. Смоленское сражение

Багратион Раевскому: «Бог тебе помощник!»
Львиное отступление дивизии Неверовского, конечно, задержало французов, однако одна она даже под защитой стен смоленских мало бы что могла сделать против корпусов Нея и Мюрата, шедших за ней по пятам. Русских спасли, как всегда, случай и пьянство. Дело в том, что генерал Раевский со своим корпусом должен был присоединиться к основным русским войскам, но задержался под Смоленском более чем на три часа из-за принца Карла Мекленбургского. Последний после очередной пирушки не смог вовремя подняться и отдать приказ о выступлении 2-й гренадерской дивизии, что находилась под его командованием и должна была возглавлять колонну. Эта задержка позволила встретиться войскам Раевского и Неверовского и выяснить истинное положение дел, после чего было принято твердое решение защищать город до подхода основных сил князя Багратиона любой ценой, хотя бы против всей Великой армии.

Битва за Смоленск. Художник А. Адам 1815-1825 гг.

15 000 человек и 76 орудий, старые каменные стены, недостроенные бастионы, плохо защищенный мост через Днепр и деревянный город, совершенно неготовый к обороне - вот что в реальности имел в своем распоряжении генерал Раевский. В этом положении он, не имея ни приказа, ни полномочий защищать город, должен был суметь продержаться против почти всей французской армии под руководством самого гениального Наполеона. Для Раевского и большинства русских командиров было ясно, что шансов выдержать натиск французов у защитников Смоленска катастрофически мало, однако серьезный шанс задержать неприятеля есть. Войска Багратиона и Барклая уже спешили на помощь, но вряд ли сумели бы оказаться у стен Смоленска раньше Великой армии. Багратион писал Раевскому: «Дорогой мой, я не иду, а бегу, желал бы иметь крылья, чтобы скорее соединиться с тобою! Держись, Бог тебе помощник!»

Петер фон Гесс. Сражение при Смоленске. 17 августа 1812 года

Ход сражения под Смоленском
16 (4) августа в 6 утра началась бомбардировка города, в 8 часов в атаку пошли войска маршала Нея. Его дивизии расположились для атаки Краснинского и Мстиславского предместий, левым флангом упираясь в Днепр. На крайнем левом фланге шла вюртембергская 25-я пехотная дивизия Маршана, а на правом - кавалерия Груши из 3-го резервного кавалерийского корпуса.

Около 9 утра на поле сражения появился Наполеон, и французы тремя колоннами пошли в атаку. Центральная колонна двигалась на Королевский бастион, правая - атаковала Рославльское предместье и кладбище перед ним, а левая двигалась вдоль Днепра и должна была действовать против правого фланга русских. Наступление правой и левой колонн было остановлено, но в центре французам удалось ворваться на Королевский бастион. Завязалась рукопашная схватка, в ходе которой французы дважды завладевали бастионом, но подоспевшие русские резервы, в конечном счете, заставили Нея отступить. Французы временно прекратили попытки штурмовать крепость, ограничившись ружейной и артиллерийской перестрелкой.

Из книги А.И. Михайловского-Данилевского "Описание Отечественной войны в 1812 году" (Для увеличения нажмите на иллюстрацию)

Тем временем польским уланам Понятовского удалось захватить мост через Днепр, хотя окончательно выбить русских из оборонительной позиции у них так и не вышло. Казаки и литовские уланы, принимавшие участие в этой стычке с русской стороны, благополучно отошли к Никольскому предместью.

Глядя на частичные успехи своей армии, Наполеон решил, что генеральный штурм города следует начать на следующий день. Французский император ждал подхода к городу основных русских сил и намеревался дать генеральное сражение 17 августа, чтобы уже окончательно уничтожить русскую армию и закончить кампанию. В целом, бои 16 августа не были особенно кровопролитными: потери русских были около 1 000 человек, что было меньше даже чем потери дивизии Неверовского.

В течение дня к русским войскам подошла 2-я кирасирская дивизия, а около 7 часов вечера стали подходить основные силы Первой и Второй западных армий. На следующий день Наполеон должен был предпринять генеральный штурм города.

Почему Наполеон не овладел Смоленском
Вопрос о том, почему Наполеон в первый же день не овладел Смоленском и не воспользовался своим первоначальным планом, мучил еще современников войны, заняты им были и многие историки. Сам Раевский, находясь внутри города, недоумевал вялости атак французов, отсутствию общего наступления. Военный историк Липранди, принимавший участие в войне 1812 года писал, что «если бы Наполеон сделал для завладения Смоленском 4 августа то же усилие, которое употребил 5-го, то город был бы взят». Почему же французский император не последовал своему плану и не захватил город с наскока, дабы отрезать русским армиям путь к отступлению и навязать им вместе или по одной генеральное сражение?

Битва и взятие Смоленска войсками Наполеона в 1812 году. Художник Martinet и Couche, XIX в.

Один из французских командиров, барон Денье, говорит, что изначально Наполеон считал город покинутым: «16- го утром на горизонте перед нами открылся Смоленск. Мы все были уверены, что неприятель покинул город. Сам император разделял это убеждение и, призвав на рассвете около 3 часов утра генерала Коленкура, отдал ему приказ перенести в город Главный штаб». Но даже когда выяснилось, что в городе еще остались русские, которые готовы защищать город, как пишет Денье, Бонапарт, полагая их число незначительным, отдал приказ взять город приступом.

С другой стороны, граф Сегюр описывает, что, увидев с ближайшего холма «в облаке пыли длинные черные колонные и сверкающие массы оружия», французский император с радостью воскликнул: «Наконец-то, теперь они в моих руках!»

Видимо после провала идеи молниеносной атаки на Смоленск с целью отрезания войск от Москвы, Наполеон решает втянуть все русские войска в авантюру с обороной «святого русского города».

Хроника дня: Оборона Смоленска. Полоцк

Первая и вторая Западные армии
После того, как французы заняли Красный, а дивизия Неверовского отступила, появилась угроза захвата Смоленска . Чтобы избежать уничтожения тыла, русское командование в срочном порядке стягивало все силы к городу. В помощь Неверовскому Багратион направил Седьмой корпус Раевского.

Окрестности Смоленска были очень неудобны для действия неприятельской кавалерии. Для обороны Раевский использовал разрушенные городские укрепления XVII-XVIII веков. Краснинское предместье и Королевский бастион (крайняя южная оборонительная точка) защищали полки 26-й пехотной дивизии. На крепостных стенах расположился Виленский пехотный полк из 27-й дивизии Неверовского. Мстиславское предместье обороняли полки 12-й пехотной дивизии. Мост через Днепр защищал Симбирский пехотный и 41-й егерский полки. В резерве оставались 49-й и 50-й егерские полки. В ночь с 15 на 16 августа в город прибыли части 4-го резервного кавалерийского корпуса, которые были выделены для наблюдения за неприятелем. 16 августа - первый день боев под Смоленском.

Первый отдельный корпус Витгенштейна
Всю ночь с 15 на 16 французы отступали к Полоцку. Войска Удино и Сен-Сира отступали раздельными колоннами. Удино - через деревню Гамзелево, а Сен-Сир - через местечко Артейковичи на Полоцко-Невельской дороге. Русский авангард под командованием генерала Гельфрейха поздно вечером атаковал французов у корчмы Ропна, недалеко от деревни Гамзелево. Жаркая перестрелка и бой в лесу возле корчмы продолжалась около 3-х часов. К рассвету французы были выбиты из леса.

Третья обсервационная армия
Утром саксонский авангард возобновил боевые действия против расположенного у села Дивино арьергарда Чаплица. Весь день саксонцы предпринимали атаки, но русский арьергард удержал свои позиции. Ближе к вечеру бой завершился и арьергард подучил возможность продолжить отступление. Отступал Чаплиц к местечку Сумары.

Персона: Юзеф Понятовский (Жозеф-Антуан Понятовский, Юзеф Антоний Понятовский)

Юзеф Понятовский (Жозеф-Антуан Понятовский, Юзеф Антоний Понятовский) (1763-1813) - польский князь и генерал, маршал Франции.

Юзеф Понятовский был племянником короля Речи Посполитой Станислава Августа Понятовского. Начал он свою карьеру в австрийской армии, с 1789 г. занимался организацией польской армии. Первое победоносное сражение Понятовского, как, впрочем, и всей польской армии, не выигрывавшей сражений со времен Яна Собеского, - это битва под Зеленцами во время русско-польской войны 1792 года. Юзеф Понятовский, командовавший корпусом польской армии на Украине, отличился в том бою, за что, наряду с Тадеушем Костюшко, стал первым кавалером только что учрежденного ордена Virtuti Militari. Под начальством Т. Костюшко Понятовский участвовал в Польском восстании 1794 г. Когда восстание было подавлено, Понятовский отказался принять место в российской армии и был вынужден уехать в Вену, лишившись всех имений. Правда, Павел I, желая привлечь Понятовского на русскую службу, все имения ему вернул, но не получил должного ответа.

В 1806 г. Понятовский стновится главой городской милиции в Варшаве, где служит до прихода войск Мюрата, после чего переходит на службу к Наполеону. В 1807 г. стал военным министром великого герцогства Варшавского.

В кампании 1812 г. Понятовский командовал польским корпусом, участвовал в т.ч. в битве под Смоленском. Главное сражение Понятовского - это битва при Лейпциге в 1813 г., после нее он, единственный из иностранцев на службе императора, получил маршальское достоинство. Но судьба сыграла с ним злую шутку: через три дня после своего «тулона» он утонул в реке Вайсе-Эльстер, прикрывая отступление французской армии.

Наполеон отзывался о Понятовском с большим уважением, припоминая его «королевские» корни: «Настоящим королем Польши был Понятовский, он обладал для этого всеми титулами и всеми талантами… Это был благородный и храбрый человек, человек чести. Если бы мне удалась русская кампания, я сделал бы его королём поляков». В память о Понятовском установлена мемориальная плита на памятнике Битве народов.

Подвиг дивизии Д. П. Неверовского

Маневры 1-й и 2-й Западных армий между Рудней и Поречьем едва не привели к катастрофе. Узнав о том, что Смоленск, по существу, остался без защиты, Наполеон устремился к городу не по руднянской дороге, где его ждали, а по краснинской, в обход противника. На левом берегу Днепра оказались отборные части французов - кавалерия Мюрата, гвардия, пехотные корпуса Даву и Нея, - всего около 190 тысяч человек. Наполеон намеревался с ходу захватить Смоленск и нанести внезапный удар с тыла русским армиям.
Осуществлению этих дерзких планов помешала семитысячная 27-я пехотная дивизия генерала Д. П. Неверовского. Она была предусмотрительно послана Багратионом в Красный в подкрепление отряда генерал-майора Оленина и покрыла себя неувядаемой славой, героически сдержав натиск мощной группировки французов. По свидетельству генерала Ермолова, основная часть дивизии состояла из еще не нюхавших пороха недавно набранных рекрут. Чтобы повысить ее боеспособность, ей был придан Харьковский драгунский полк и 14 артиллерийских орудий.
Наткнувшись 2 августа на неожиданное сопротивление под Красным, кавалеристы Мюрата были изумлены самоотверженностью русских солдат. «Русские всадники, - писал в своих воспоминаниях один из них, - казались со своими лошадьми вкопанными в землю. Ряд наших первых атак кончился неудачей в двадцати шагах от русского фронта; русские (отступавшие) всякий раз внезапно поворачивались к нам лицом и отбрасывали нас ружейным огнем”.
Однако силы были не равны. Кавалерия Мюрата, противостоявшая русской дивизии, насчитывала 15 тысяч сабель. Французы обошли Неверовского и атаковали его левый фланг. Драгуны Харьковского полка бросились вперед, но были опрокинуты и отступили на 12 верст, преследуемые противником. Французам удалось захватить 5 артиллерийских орудий, остальные были отправлены к Смоленску. Таким образом, Неверовский, по существу, с самого начала сражения остался без артиллерии и без кавалерии, - с одной пехотой.
Упорный бой продолжался целый день. Русские солдаты, медленно отступая, отбивали атаку за атакой. Обороняясь, Неверовский построил свою пехоту в два каре и использовал как заслон деревья, которыми была обсажена дорога, и придорожные канавы. Казалось, дивизия была обречена. Французы предлагали Неверовскому сдаться, но он категорически отказался. Его солдаты кричали, что скорее умрут, чем сложат оружие. Неприятель находился так близко, что мог переговариваться с русскими воинами.
«Неприятель беспрестанно вводил новые полки в дело, - читаем мы в «Записках» генерала Паскевича, - и все они были отбиты. Наши… отступали, отстреливаясь и отражая атаки неприятельской кавалерии…В одном месте деревня едва не расстроила отступление, ибо здесь прекращались березы и рвы дороги. Чтобы не быть совершенно уничтоженным, Неверовский принужден был оставить тут часть войск, которая и была отрезана. Прочие отступили сражаясь».
Переправившись через Днепр, остатки дивизии держались на другом берегу до вечера, а затем отошли к Смоленску и присоединились к корпусу Раевского.
«Неверовский отступал, как лев», - писал французский генерал Сегюр. 27-я дивизия, отразившая свыше 40 атак французской конницы и пехоты корпусов прославленных маршалов Нея и Богарне, потеряла в бою более 1500 человек, но задержала на целые сутки продвижение армии Наполеона к Смоленску.
"Нельзя довольно похвалить храбрости и твердости, с какою дивизия, совершенно новая, дралась против чрезмерно превосходящих сил неприятельских, - писал в своем донесении Багратион. - Можно даже сказать, что примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя".

Наполеон у стен Смоленска

3 августа русскому командованию стало известно, что Наполеоновская армада стремительно надвигается на Смоленск со стороны Красного в обход нашего левого фланга. В это время основные силы русских армий находились в 30-40 верстах от Смоленска на Поречской и Руднянской дорогах. Для возвращения в Смоленск им требовалось не менее суток. Город прикрывал только 7-ой пехотный корпус генерала Н. Н. Раевского, соединившийся с обескровленной дивизией Неверовского. Нашим воинам нужно было выстоять до подхода основных сил, не дать французам с ходу захватить Смоленск и отрезать русские армии от дороги на Москву. Противник превосходил по численности пятнадцатитысячный корпус Раевского более чем в 10 раз.
Готовясь к осаде, генералы Раевский и Паскевич решили использовать испытанное в боях оборонительное соображение – Смоленскую крепостную стену. Древняя крепость вновь должна была послужить русскому воинству и государству, став защитным рубежом на пути иноземных захватчиков. Места разрушенных башен и проломов в стене были заложены бревнами и засыпаны камнями и землей. Неприятель не мог без боя проникнуть в город.
«В ожидании дела я хотел уснуть, но признаюсь… не мог сомкнуть глаз, - вспоминал генерал Раевский о ночи накануне первого боя, - столько озабочивала меня важность моего поста, от сохранения коего столь много, или, лучше сказать, вся война зависела». На пряслах и башнях были расставлены воины, а на Королевском бастионе, защита которого была поручена генералу Паскевичу, установлено 18 артиллерийских орудий. Часть войск была выдвинута вперед и сосредоточена в Краснинском, Рославльском, Никольском и Мстиславльском предместьях, откуда ожидалось нападение противника.
Мюрат и Ней подступили к Смоленску еще вечером 3 августа и встали лагерем вблизи города, дожидаясь подкрепления. Французские войска продолжали прибывать всю ночь и все утро. Русские солдаты видели костры неприятельских бивуаков и по их многочисленности могли судить о силе неприятеля. Наполеон тоже провел эту ночь под Смоленском. Утром французы осадили город. 4 августа - день рождения Наполеона, и в ознаменование этой даты французы стремились во что бы то ни стало овладеть Смоленском. В 6 часов утра Наполеон приказал начать бомбардировку и штурм. Однако русские воины стойко сдерживали натиск противника. Корпус генерала Раевского сражался с таким мужеством и упорством, что маршал Ней едва не попал в плен.
Французы атаковали тремя мощными колоннами. Главный удар был нанесен по Королевскому бастиону. Несколько раз русские штыками отражали атаки французов, волнами накатывавших на бастион. Весь гласис у его подножия был завален трупами солдат «Великой армии».
Французские батареи беспрерывно били по стенам города, однако крепость надежно защищала русских воинов от значительных потерь.
Горожане, чем могли, помогали защитникам. Интересно, что еще накануне боя гражданские власти и чиновники, имевшие лошадей и экипажи, в спешном порядке покинули Смоленск. В городе остались лишь «люди без имени» - так смоленский историк Никитин называл простолюдинов. Жители выносили раненых из-под огня, кормили и поили солдат. Но главное, они записывались в ополчение. Около 6 тысяч ратников участвовали в обороне Смоленска наряду с воинами Раевского.
Раевский знал, что русские войска спешат ему на помощь. Еще в начале боя он получил записку от Багратиона: «Друг мой, я не иду, а бегу; желал бы иметь крылья, чтобы скорее соединиться с тобою. Держись, Бог тебе помощник!»
В этот день корпусу Раевского и потрепанной в боях дивизии Неверовского удалось отразить все атаки противника. Бой 4 августа стал одним из решающих эпизодов войны. Наполеон в своих воспоминаниях давал ему такую оценку: «Отряд в 15 тысяч человек, случайно находившийся в Смоленске, сумел целые сутки защищать город, вследствие чего Барклай-де-Толли имел возможность своевременно прибыть на помощь. Если бы мы застали Смоленск врасплох, то, перейдя Днепр, атаковали бы в тыл русскую армию, которая в то время была еще разделена и следовала в беспорядке. Такого решительного удара совершить не удалось».
В ночь на 5 августа обе русские армии наконец подошли к Смоленску. Корпус генерала Н. Н. Раевского, героически защищавший город, покинул свои позиции, его сменил корпус генерала Д.С. Дохтурова. Отчаянное сопротивление русских воинов продолжалось.

К утру 5 августа основные силы французской армии были стянуты к Смоленску. Военная мощь Наполеона многократно превосходила наши силы. 6-ому корпусу Дохтурова, усиленному дивизией Коновницына (всего около 30 тысяч воинов) противостояли французские войска численностью в 150 тысяч человек. Диспозиция была такова: три дивизии Нея должны были штурмовать Королевский бастион и Свирское предместье. В центре - против Рославльского предместья и Молоховских ворот - действовали пять дивизий Даву. У Рачевского предместья и Никольских ворот стояла дивизия Понятовского, на левом берегу Днепра расположилась кавалерия Мюрата. Старая гвардия Наполеона находилась в резерве.
Им противостояли: на Королевском бастионе и в Свирском предместье дивизия Лихачева, у Никольских ворот - отряд Цибульского, в Рославльском предместье - дивизия Канцевича, в Рачевском предместье - егерский полк Полицина и дивизия Неверовского. Северную часть крепости обороняли три драгунских полка под командованием генерала Скалона. У Молоховских ворот располагалась дивизия Коновницына. Здесь (ныне это площадь Победы) и разгорелись наиболее ожесточенные бои.
Командующий 6-ым корпусом генерал Д. С. Дохтуров был не здоров. Однако, несмотря на болезнь, предпочел остаться в строю. «Если умереть мне, так лучше умереть на поле чести, нежели бесславно - на кровати», - заявил он.
Сражение началось с артобстрела. Наполеон все еще надеялся, что русские выйдут из города и у его стен дадут генеральное сражение. Убедившись, что этого не произойдет, неприятель усилил натиск, стремясь ворваться в Смоленск, но русские воины всякий раз отбрасывали его. Регулярным войскам помогали смоляне. Ополченцы не только подносили ядра к орудиям и выносили раненых с поля боя, но и ходили в атаки.
В одной из схваток героически погиб генерал А. А. Скалон. Картечная пуля сразила его наповал, когда он во главе своих драгун пытался отбить атаку французской кавалерии. Останки отважного генерала с воинскими почестями захоронили французы на третий день после взятия Смоленска. По легенде, на этой церемонии присутствовал Наполеон. «Будь у меня такие воины, я бы завоевал весь мир», - произнес он, отдавая последние почести русскому генералу. В 1912 году к 100-летнему юбилею войны с Наполеоном внуки А. А. Скалона установили пирамидальный гранитный обелиск с узорной оградой у подножия Королевского бастиона.
Несмотря на мужество и самоотверженность защитников Смоленска, судьба города была предрешена. Численный перевес был не в пользу русской армии. К тому же Барклай-де-Толли опасался, что неприятель сумеет обойти Смоленск и отрезать дорогу на Москву. В этих обстоятельствах было решено оставить город и отойти на восток.
В середине дня Наполеон узнал, что основные силы русских уходят от Смоленска, и приказал как можно скорее взять город, применив тяжелые гаубицы, зажигательные и разрывные снаряды. На древнюю крепость обрушился огонь 300 французских орудий. Наш земляк, очевидец событий Ф. Н. Глинка описывает почти апокалиптическую картину гибели города: «Тучи бомб, гранат и чиненных ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, церкви и башни обнялись пламенем - и все, что может гореть, - запылало!.. Опламененные окрестности, густой разноцветный дым, багровые зори, треск лопающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жен и детей, целый народ, падающий на колени с воздетыми к небу руками: вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух и что раздирало сердце!..»
К 18 часам все предместья города были заняты неприятелем. «Французы в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы…» (Ф. Глинка). Но защитники крепости стояли насмерть. Солдаты бросались в штыковые атаки без всякой команды, офицеры подавали пример мужества и героизма. «Оба дня в Смоленске ходил я сам на штыки, - вспоминал генерал Неверовский, - Бог меня спас: только тремя пулями сюртук мой расстрелян».
«В чудную августовскую ночь Смоленск представлял французам зрелище, подобное тому, которое представлялось глазам жителей Неаполя во время извержения Везувия», - писал Наполеон в своем бюллетене. Оборонять охваченный огнем город не имело смысла, и Барклай де Толли отдал приказ Дохтурову оставить Смоленск.
Позже он так комментировал свое решение: «Цель наша при защищении развалин смоленских стен состояла в том, чтобы, занимая тем неприятеля, приостановить намерения его достигнуть Ельни и Дорогобужа и тем представить князю Багратиону нужное время прибыть беспрепятственно в Дорогобуж. Дальнейшее удержание Смоленска никакой не может иметь пользы, напротив того, могло бы повлечь за собой напрасное жертвование храбрых солдат. Почему решил я после удачного отражения штурма неприятельского, ночью с 5 на 6 августа оставить Смоленск...»
Вместе с русскими войсками город покинули его жители. Современники свидетельствуют, что из 15 тысяч мирных обывателей не осталось и одной тысячи. Уходя последними, воины дивизии Коновницына взорвали мост через Днепр.

Бой при Лубино

Заключительным эпизодом Смоленского сражения явился бой 7 августа, разгоревшийся в районе Валутиной горы и деревни Лубино. Наполеон рассчитывал опередить отступающую армию Барклая-де-Толли и отрезать ее от 2-й армии Багратиона, которая уже находилась у Соловьевой переправы.
1-я армия, покинув Смоленск, не могла сразу двинуться по Московской дороге, так как та тянулась вдоль Днепра, и неприятель мог нанести войскам большой урон с помощью артиллерии. Поэтому русское командование приняло решение продвигаться обходными путями, по проселочным дорогам.
Корпус Багговута, выступивший последним из горящего Смоленска, неожиданно встретился у деревни Гедеоновка, в нескольких километрах от города, с французами. Натиск противника пришлось сдерживать трем полкам принца Е. Вюртембергского. Русские стойко сражались, давая возможность основным силам уйти по проселкам в сторону московского большака.
В этих обстоятельствах было очень важно обеспечить надежное прикрытие Московской дороги, по которой 1-я армия должна была продолжить отступление. Для выполнения этой задачи к Лубино был выслан трехтысячный отряд под командованием генерал-майора Тучкова 3-го. Ему удалось задержать на несколько часов подошедший сюда корпус маршала Нея. Еще раньше Наполеон послал к Московской дороге в обход Смоленска корпус генерала Жюно. Однако он запаздывал.
Несколько часов продолжалась перестрелка. Отряд удерживал свои позиции до 3 часов дня, а затем отступил за речку Строгань. От мужества наших воинов зависело спасение значительной части войска и обозов, которые тянулись по проселочным дорогам. Прибывший на позиции Барклай сказал генералу суровые слова: «Если вы вернетесь живым, я прикажу вас расстрелять!». Впрочем, Тучков и без этого знал, что надо стоять до последнего.
На помощь Тучкову Барклай прислал пехотную дивизию Коновницына и конный корпус Орлова-Денисова. Бой при Лубино явился одним из самых кровопролитных в истории Отечественной войны 1812 года. Наиболее ожесточенная битва разгорелась после 5 часов вечера. Некоторое время Барклай-де-Толли лично наблюдал за ходом сражения. Французская кавалерия пыталась прорваться с левого фланга, но была вынуждена отойти под огнём русских батарей. Не раз русские солдаты ходили в штыковую атаку. Исход боя, вероятно, был бы другим, если бы к месту событий вовремя подоспел корпус генерала Жюно, на который рассчитывали французы. Но Жюно долго плутал по болотистой местности и медлил вступать в бой. «Жюно упустил русских, - негодовал разгневанный Наполеон. – Из-за него я теряю кампанию!» «Вы недостойны быть в армии Наполеона последним драгуном!» - заявил взбешенный Мюрат генералу. Жюно не вынес немилости императора, через несколько месяцев после окончания кампании 1812 года у него помутился рассудок и он покончил с собой.
В бою при Лубино был смертельно ранен любимец Наполеона генерал Гюден, пушечное ядро перебило ему обе ноги. Через несколько дней он скончался в Смоленске. Гюден был похоронен в нашем городе, у крепостной стены в Лопатинском саду.
Генерал Тучков 3-й на поле боя получил тяжелые ранения и был взят в плен. Уже на исходе сражения он слишком увлёкся контратакой и оказался среди французов. Когда под ним пала лошадь, Тучков вступил в рукопашную схватку и был ранен в голову и грудь.
На следующий день Тучкова отвезли в Смоленск, где его принял Наполеон. Именно тогда французский император впервые заговорил о мире. «Я ничего не желаю более, как прекратить миром военные действия….» - произнес он и попросил донести эти слова до сведения императора Александра I. Однако русский государь оставил их без ответа.
Сражение продолжалась до 10 часов вечера. В результате Барклаю удалось вывести свои основные силы из-под огня и продолжить планомерное отступление на восток. Потери французов по разным оценкам составили 8-9 тысяч человек, потери русских – 5-6 тысяч.
Один из французских офицеров так описывает поле битвы после отхода русских войск: «С одного возвышения вдруг открылся вид на равнину, ограниченную резко обозначившимися высотами. Насколько видел глаз, всё пространство было завалено трупами, большею частью, уже раздетыми… Число убитых и изувеченных, русских и французов вместе, было так велико, что некоторые места, заваленные ими, надлежало объезжать, и нигде ни одного трофея - ни одной пушки, ни одного зарядного ящика! Мы владели только полем, в одинаковом количестве покрытым и нашими трупами…»
Очередная попытка Наполеона отрезать и уничтожить хотя бы одну русскую армию закончилась провалом. Продвинувшись вглубь страны на 600 километров, французский полководец понимал, что «была побеждена только местность, но не люди».

В ходе Смоленского сражения 4-5 августа наши войска понесли потери в основном от артиллерийских обстрелов, пожаров и разрушений. Смоленское сражение явилось вторым по своему масштабу и значимости (после Бородинской битвы) в истории Отечественной войны 1812 года. Российские историки по-разному оценивают потери обеих сторон: русские войска потеряли от 4 до 10 тысяч человек убитыми и ранеными, французы - от 14 до 20 тысяч.
Но было и еще одно – очень важное по силе влияния на умы и настроения в армии - последствие этого сражения. Суть его выразил генерал Ермолов в своих «Записках»: «Разрушение Смоленска познакомило меня с новым совершенно для меня чувством, которого войны, вне пределов отечества выносимые, не сообщают. Не видел я опустошения земли собственной, не видел пылающих городов моего отечества. В первый раз жизни коснулся ушей моих стон соотчичей, в первый раскрылись глаза на ужас бедственного их положения. Великодушие почитаю я даром Божества, но едва ли бы дал я ему место прежде отмщения!»

Отгремели августовские кровопролитные бои на Смоленщине. Арена военных действий переместилась на восток, за пределы губернии. Но затишья в захваченном неприятелем крае так и не наступило.
Смоленск представлял собой усеянное трупами пожарище. Из 2250 домов уцелело 350, и они после занятия французами города тут же подверглись разграблению. «Трудно было избавить от грабежа город, взятый, можно сказать, на копье и брошенный жителями», - так позже оправдывал действия своих солдат Наполеон.
Командиры не всегда могли совладать с ними. «Великая армия» состояла преимущественно из поляков, немцев, итальянцев и представителей других национальностей, французов в ней было меньше половины. Это нередко подрывало дисциплину. Иноплеменники видели смысл своего участия в войне прежде всего в мародерстве и грабежах. По свидетельству очевидцев, особенно усердствовали в этом поляки и баварцы. «Французы народ не обижают, зато поляки и баварцы бьют и грабят жителей», - писал священник Н. Мурзакевич в своем дневнике.
Население Смоленщины – крестьяне, помещики, жители уездных городов - оказывали яростное сопротивление захватчикам. «Война народная, - писал Федор Глинка, - час от часу является в новом блеске. Кажется, сгорающие возжигают огонь мщения в жилах. Тысячи поселян, укрываясь в лесах и превратив серп и косу в оружие оборонительное, без искусства, одним мужеством отражают злодеев. Даже женщины сражаются».
Кроме крестьянских отрядов, на территории губернии действовали армейские партизанские формирования – мобильные кавалерийские группы, совершавшие рейды по тылам противника. На Смоленщине был создан первый такой отряд, им командовал генерал от кавалерии Ф. Ф. Винцингероде. Его по праву считают первым партизаном Отечественной войны 1812 года. Во главе своего кавалерийского отряда он совершал дерзкие налеты на захваченные противником населенные пункты.
Среди командиров партизанских армейских подразделений было много славных имен – Денис Давыдов, А. С. Фигнер, А. Н. Сеславин, И. С. Дорохов.
История сохранила также имена отважных крестьян, организаторов и участников народного сопротивления. Никита Минченков возглавлял поречских партизан, Семен Емельянов со своим отрядом действовал в Сычевском уезде, как и знаменитая старостиха Василиса Кожина. В Гжатском уезде Степан Еременко создал отряд из 300 местных крестьян. В Рославльском уезде прославился отряд самообороны князя Ивана Тенишева. Всего на Смоленщине действовало около 40 крестьянских партизанских отрядов. Они истребили свыше 10 тысяч солдат и офицеров «Великой армии».
«Дубина народной войны поднималась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, не разбирая ничего, подымалась, опускалась и гвоздила французов», - писал Лев Толстой.
А вот как описывал ситуацию в Смоленске и его окрестностях де Пюибюск, французский офицер, оставленный в городе для заготовки провианта: «Жители при нашем приближении разбегаются и уносят с собою все, что только могут взять, и скрываются в густых, почти неприступных лесах. Солдаты наши оставляют свои знамена и расходятся в поисках пищи. Русские мужики, встречая их поодиночке или по несколько человек, убивают их дубьем, копьями и ружьями».
Сожжений, разграбленный, покинутый жителями город стал для врага местом неисчислимых бедствий и страданий. «Голод губит людей, - свидетельствовал тот же де Пюибюск. – Мертвые тела складываются в кучу тут же, подле умирающих, во дворах и садах. Нет ни заступов, ни рук, чтобы зарыть их в землю. Они начали уже гнить, нестерпимая вонь на всех улицах, она еще более усиливается от городских рвов, где до сих пор навалены большие кучи мертвых тел, а также множество мертвых лошадей покрывают улицы и окрестности города. Все эти мерзости, при довольно жаркой погоде, сделали Смоленск самым несносным местом на земном шаре».
Осенью ударили ранние морозы, и положение французов стало еще более незавидным. К голоду прибавился нестерпимый холод, солдаты замерзали прямо на бивуаках во время ночевок под открытым небом. Один из таких бивуаков располагался на Блонье, которое в то время было плац-парадным местом, то есть площадью. Архивные документы служили французам постелью, деловые бумаги городских канцелярий шли на растопку костров. Пораженный страданиями своих соотечественников де Пюибюск сокрушенно восклицает: «Необходимо иметь твердость духа выше человеческой, чтобы равнодушно смотреть на все эти ужасы!»
Оккупация Смоленска длилась долгих три месяца. И уже в октябре до жителей губернии начали доходить обнадеживающие вести о том, что русская армию теснит французов.

Общая численность их войска достигла 120 тысяч человек. Главнокомандующий Барклай изъявил намерение, к общей радости солдат, наконец начать наступление на неприятеля, армия двинулась вперед, в прямом направлении к Витебску. Но едва сделала она несколько переходов, как было получено известие, что неприятельские войска тянутся между Двиною и Днепром на Поречье; Барклай взял вправо, к северу от Смоленска. Известие было, однако, ложным: Наполеон шел в противоположную сторону, на Красный, без труда перевел через Днепр до 200 тысяч человек и устремился к Смоленску с юга в несомненной надежде овладеть им врасплох, зайти русской армии в тыл и отрезать ее как от Москвы, так и от южных губерний.

Военные действия под Смоленском в 1812 году. План

Искусное движение его едва не увенчалось полным успехом: в Смоленске находился один полк. Русский главнокомандующий стоял в 40 верстах, нисколько не подозревая об угрожавшей ему опасности, а неприятель был уже в Красном, откуда прежде русской армии он мог достигнуть Смоленска. Дорога почти была открыта: при Красном находился только семитысячный отряд, составленный большею частью из рекрут, еще не видавших огня. Наполеон даже не думал о нем. Но этим отрядом командовал генерал Неверовский . С горстью людей он решился удержать неприятеля хоть на несколько часов и вступил в жестокую борьбу со всем авангардом французской армии. Многочисленная конница неприятеля, предводимая самим Мюратом , стремительно напала на него 2 (14) августа 1812 огромными массами с фронта, с флангов, с тыла. При самом начале сражения Неверовский потерял все бывшие при нем орудия, но не потерял присутствия духа. Свернув батальоны в каре, он встретил врагов с мужеством героя, опрокинул их и начал отступать медленно, стройно, задерживая неприятеля на каждом шагу, отражая его ружейным огнем и штыками; он отступал как лев, по словам французов. Мюрат сорок раз пускал в атаку свою кавалерию, истощил все свои усилия, и все напрасно: Неверовский отбился, дав время корпусу Раевского занять Смоленск.

Генерал Дмитрий Петрович Неверовский. Портрет работы Дж. Доу, 1823-1825

Но опасность еще не миновала. Главнокомандующий, не имея верных сведений о том, что происходило на левом берегу Днепра, оставался в прежней позиции своей, между тем как все силы Наполеона грозною тучею облегали Смоленск с трех сторон, чтобы на другой день взять его и, овладев московскою дорогою, ударить в тыл главной армии нашей. Генерал Раевский , известив Барклая-де-Толли о настоящем положении дел, решился с 16-тысячным корпусом оборонять, до прибытия армии, город обширный, обнесенный ветхими укреплениями, воздвигнутыми еще в конце XVI века, против 200 000 человек. 4 (16) августа 1812 на рассвете французы пошли на приступ во многих местах; главный натиск был на королевский бастион, где стоял Паскевич . Раевский хотел лучше погибнуть под развалинами Смоленска, чем уступить его врагам, сражался целый день и к вечеру отбил неприятеля, уже на виду главной армии, которая не шла, а бежала к месту сражения и сосредоточивалась на противоположном берегу Днепра.

Наполеон ждал, что Барклай-де-Толли для спасения Смоленска решится на битву, приготовился встретить его в открытом поле, заранее торжествуя победу. Главнокомандующий мыслил иначе: менее чем когда-либо считал он возможным вступить в бой с неприятелем почти вдвое сильнейшим; главною заботою его было снова овладеть московскою дорогою, едва не занятою врагами, и сблизиться с ополчением, которое спешило из Москвы и Калуги, чтобы хотя несколько уравновесить свои силы с силами Наполеона. Вследствие чего решено было: армии отступить по направлению к Дорогобужу; а для прикрытия отступления корпусу Дохтурова , сменившему утомленные войска Раевского, оборонять Смоленск до последней возможности.

Смоленское сражение 1812. Картина П. фон Гесса, 1846

Наполеон на рассвете 5 (17) августа 1812 возобновил приступы, впрочем слабо, в надежде выманить Барклая в открытое поле; узнав, наконец, что русская армия потянулась правым берегом Днепра к Дорогобужу, он спешил овладеть Смоленском, чтобы напасть на нее, и повел общую атаку; половина французской армии вступила в дело. Атака не удалась; Дохтуров отразил врагов на всех пунктах. День склонялся к вечеру. Наполеон, вне себя от ярости, велел идти напролом, и накануне Преображения Господня решилась участь Смоленска. Загремела страшная канонада; город вспыхнул во многих местах; пожар разлился рекою; бомбы градом падали на дома и церкви, где толпились несчастные смоляне с женами и детьми, испуская вопли отчаяния. Здания разрушались, башни падали; но русское войско стояло по стенам непоколебимо и с хладнокровным мужеством отражало врагов, ломившихся в город. Дохтуров и Коновницын отбивали французов; Неверовский – поляков. С наступлением ночи неприятель удалился с потерею 12 000 человек.

Главнокомандующий, достигнув своей цели, велел Дохтурову оставить развалины Смоленска и присоединиться к армии, которая была в полном движении к Дорогобужу. Наполеон, все еще надеясь настигнуть ее, занял опустевший Смоленск и перевел на московскую дорогу главные силы свои в намерении догнать рассеянные корпуса наши. В самом деле, маршалу Нею и Мюрату удалось отрезать наш арьергард; но храбрый Павел Тучков (Тучков 3-й) успел спасти его, пожертвовав своим отрядом и собственною свободою (он попал в плен к французам). Армия отступила к Дорогобужу, оттуда к Вязьме, наконец к Цареву-Займищу в таком порядке, что Наполеон, следуя за нею по пятам и имея почти непрерывно стычки с нашим арьергардом, не успел отбить ни одного орудия, ни одной повозки.

На пути от Смоленска неприятель находил одни развалины сел и деревень, сожженных самими жителями, которые скрывались в лесах, предав огню все, чего не могли взять с собою. Он шел без проводников и часто блуждал по проселочным дорогам. Война сама собою принимала такой точно вид, как за сто с лишним лет пред тем, во время нашествия Карла XII , с тою только разностью, что Петр Великий действовал по плану заранее предначертанному, с полным и ясным убеждением в необходимости уклоняться от решительного боя, доколе неприятель, завлеченный в безлюдные пустыни, не ослабеет в своих силах. Петр не щадил ни городов, ни сел, предавал их огню, строго приказывал народу удаляться в леса, и Карл на пути своем везде находил пепел, развалины и безлюдные пустыни. То же встречал и Наполеон благодаря самоотвержению русского народа, который, по влечению собственного ума и сердца, старался вредить неприятелю, не щадя ни крова своего, ни последнего имущества. Следствия долженствовали быть неминуемо те же, какие испытал Карл XII под Полтавою, и беспристрастное потомство никогда не забудет великой заслуги Барклая-де-Толли, спасшего русскую армию постоянным уклонением от боя, который погубил бы ее невозвратно, вместе с Россией и с Европой.

По материалам работ выдающегося дореволюционного историка Н. Г. Устрялова .

В Смоленске соединенные силы двух русских армий насчитывали до 120 тыс. воинов. В русских войсках, в отличие от Великой армии Наполеона, не было ни малейших признаков разложения. Солдаты и офицеры рвались в бой. Правда, в первой армии стало проявляться недовольство Барклаем де Толли. Кроме того, положение усугублялось отсутствием единоначалия: Барклай де Толли и Багратион обладали равными правами. 21 июля (2 августа) Багратион согласился подчиняться Барклаю де Толли как военному министру. Однако положение командующего было сложным, т. к. он не имел всей полноты власти. В армии сохранялась императорская Главная квартира. Беннигсен, Армфельд, герцог Вюртембергский, принц Ольденбургский и другие приближенные к государю лица группировались вокруг великого князя Константина, который практически в открытую называл Барклая де Толли изменником. Осуждали командующего 1-й армией флигель-адъютанты императора Александра – Потоцкий, Любомирский, Браницкий и другие. Отрицательно к Барклаю де Толли относился его начальник штаба – Ермолов. Багратион также резко критиковал действия командующего. Барклай де Толли выслал из армии флигель-адъютантов, но ничего не мог сделать с более высокими лицами из Главной квартиры. В результате слухи об «измене» просачивались в офицерскую и солдатскую массу.

Как уже отмечалось в статье ВО , командование русской армии собиралось ударить по левому флангу французов, в направлении Рудни, воспользовавшись распылением французских сил на большом расстоянии. Идею предложил генерал-квартирмейстер К. Ф. Толь, его поддержал Багратион. Барклай де Толли сдержано отнёсся к этому плану, но под давлением генералитета дал согласие на проведение наступательной операции. Наступление началось 26 июля (6 августа). Однако вскоре были получены неверные разведывательные данные о сосредоточении сил Наполеона у Поречья и стремлении противника обойти правый фланг русской армии. Поэтому Барклай де Толли выдвинул 1-ю армию к Поречью, а 2-ю к Приказ-Выдре на Рудненскую дорогу. Надо сказать, что из Витебска, где была ставка Наполеона, в Смоленск шло три дороги: через Поречье, Рудню и Красное. Наступлением через Поречье французы могли отбросить русскую армию к югу от дороги на Москву, движением через Рудню – ударить в лоб, через Красный – обойти русских с левого фланга, зайти в тыл, отрезать от основных баз снабжения, расположенных на юге. Русское командование посчитало наиболее опасными и вероятными направлениями Рудненскую и Пореченскую дороги. Дорога на Красный была прикрыта незначительным отрядом Неверовского.

Во время движения 1-й армии к Поречью казаки Платова нанесли поражение дивизии Себастиани на Молевых Болотах (). Три дня русские войска стояли в ожидании наступлении противника по Пореченской или Рудненской дорогам. Затем Барклай де Толли начал собирать силы на позиции у деревни Волоковой на Рудненской дороге. С 27 июля (8 августа) по 2 (14) августа войска совершали бессмысленные передвижения и теряли время. Багратион отрицательно отнёсся к этим маневрам, т. к. считал, что время для наступления упущено. 31 июля (12 августа) он начал отводить 2-ю армию к Смоленску. Багратион подозревал, что французы могут начать наступление через Красный. Он отвел основные силы к Смоленску, оставив на позиции только отряды Васильчикова и Горчакова.

Барклай де Толли, убедившись, что французы оставили дорогу на Поречье, решил передвинуть 2-ю армию к Надве. К 2 (14) августа обе армии заняли новые позиции. Они прикрыли Смоленск с северо-запада, но дорога с юго-запада была прикрыта слабо. В это время Наполеон двигался к Смоленску. 1 (13) августа французы вышли к переправам у Хомино и Расасны. Для удара по Смоленску Наполеон сосредоточил гвардию, 5 пехотных и 3 кавалерийских корпуса (всего около 185 тыс. штыков и сабель). В авангарде шли три кавалерийских корпуса Мюрата – 15 тыс. всадников. 2 (14) августа состоялся бой под Красным. Дивизия Неверовского, отряды Оленина и Лесли: всего 5 пехотных и 4 кавалерийских полка при 14 орудиях (около 7 тыс. человек) вступили в бой с кавалерией Мюрата. Русские войска самоотверженно дрались, но не могли сдержать натиск превосходящих сил противника. Отступающая дивизия Неверовского выдержала до 40 вражеских атак. Из-за сопротивления отряда Неверовского французы потеряли день.

Расположение войск и подготовка города к Смоленску

Известие о появлении противника у Красного поставило вопрос о немедленном отводе русских войск к Смоленску. 1-й армии необходимо было пройти 40 км, а 2-й армии – 30 км. Воспользовавшись тем, что 7-й пехотный корпус под началом генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского отошел от Смоленска всего на 12 км, Багратион отдал ему приказ немедленно вернуться в город и поддержать дивизию Неверовского. В ночь со 2 (14) на 3 (15) августа 7-й корпус вернулся в Смоленск и сразу пошёл навстречу отряду Неверовского. В 6 км к западу от Смоленска корпус Раевского соединился с дивизией Неверовского. В результате под его началом оказалось около 15 тыс. солдат при 76 пушках. Генерал занял предместья города. Перед Раевским стояла сложная задача – до подхода основных сил армии Багратиона сдерживать армию Наполеона. В 17 часов 3 (15) августа кавалерия Мюрата и пехота Нея вышла к предместьям Смоленска, огибая город с юго-запада.

Город с 12-15 тыс. населением не был подготовлен к обороне. Крепость была построена ещё во времена Бориса Годунова, земляные укрепления были в запущенном состоянии. Массивные стены крепости толщиной в 5-6 м были серьёзным препятствием для вражеской артиллерии. Оборону крепости затрудняло обширное предместье, которое состояло в основном из деревянных построек. Из города вело трое ворот: Днепровские, Никольские и Малаховские. На Днепре был один постоянный и два наплавных моста, кроме того, у Днепровских ворот был брод. Смоленский губернатор К. И. Аш, успокоенный уверениями Барклая де Толли, что противник не подойдёт к городу, не предпринял мер по созданию запасов продовольствия, которого уже не хватало на две армии, проведению работ по сооружению земляных укреплений, эвакуации жителей и созданию ополченческих отрядов. Теперь Барклай де Толли поддержал инициативу смолян по созданию ополчения. Было решено сформировать из горожан и жителей губернии ополчение в количестве 20 тыс. человек. К Смоленску сосредотачивались ратники Смоленского, Вяземского, Дорогобужского, Сычевского, Рославльского и некоторых других уездов. Остальные уезды (Бельский, Гжатский, Юхновский и др.) должны были направить ратников к Дорогобужу. В короткие сроки удалось собрать 12 тыс. ратников. На обмундирование и вооружение ополченцев не было ни времени, ни ресурсов, поэтому почти все были снабжены только холодным .

Ополченцы первым делом принялись укреплять стены города, а потом приняли участие в защите города, сыграв большую роль в первый период сражения, до подхода 1-й и 2-й армий.

Сражение

4 (16) августа. Французы начали сражение 4 (16) августа около 7 часов утра. Ней развернул 3-й пехотный корпус с запада и начал артиллерийский огонь. Под прикрытием артиллерии в атаку пошел кавалерийский корпус Груши и выбил из Красненского предместья три полка 26-й пехотной дивизии. Затем пошла в наступление пехота Нея, но две вражеские атаки были отбиты русскими войсками. К 9 часам к Смоленску прибыл французский император. Он решил отложить генеральную атаку города до второй половины дня, когда подойдут основные силы армии.

Вечером 4 (16) августа корпус Нея сделал ещё одну попытку захватить Смоленск, но французское наступление вновь было отбито. Главную роль в отражении вражеских атак сыграла русская артиллерия. Бомбардировка крепости из 150 французских орудий также не дала положительных результатов. Раевский писал, что город удалось отстоять благодаря «слабости атак Наполеона, который не воспользовался случаем решить участь русской армии и всей войны». В середине дня к городу подошла 2-я кирасирская дивизия из состава 8-го пехотного корпуса и расположилась у Петербургского предместья. К вечеру подошли остальные части 2-й армии Багратиона. Войска 1-й армии прибыли поздно ночью. Одновременно сконцентрировались и французские войска. В результате 180 тыс. французская армия противостояла 110 тыс. русских войск.

Есть предположение, что Наполеон специально не особенно напирал 4 августа, дал сосредоточиться русской армии, чтобы разгромить её в одном генеральном сражении. Сражения желали и генералы русской армии. Багратион предложил дать бой французам и не отдавать Смоленска. Однако Барклай де Толли не хотел рисковать армией и отдал приказ об отступлении по Московской дороге. Первой должна была выступить 2-я армия, а за ней и 1-я армия. Получив этот приказ, Багратион сообщил, что планирует выступить к Дорогобужу, чтобы занять выгодную позицию и «дать неприятелю сильный отпор и уничтожить всего его покушения на Московскую дорогу». Командующий 2-й армии просил Барклая де Толли не отступать от Смоленска и удерживать позицию всеми силами.

В ночь с 4 на 5 августа 7-й корпус Раевского был заменен на 6-й пехотный корпус под началом генерала от инфантерии Дмитрия Сергеевича Дохтурова и 3-ю пехотную дивизию генерал-лейтенант Петра Петровича Коновницына. Кроме того, в Смоленске оставались 27-я пехотная дивизия Неверовского и один егерский полк 12-й дивизии. Всего в городе 5 (17) августа оставалось 20 тыс. солдат при 180 орудиях против 185 тыс. французов имевших 300 пушек. Основные силы 1-й армии были расположены на правом берегу Днепра.

5 (17) августа. Наполеон расположил на правом фланге силы Мюрата и Понятовского, в центре стоял Даву, на левом фланге – Ней. Гвардия была в резерве, за войсками Даву. На рассвете французские войска захватили окраины предместий, но вскоре русские выбили их оттуда. До середины дня шла артиллерийская перестрелка, и происходили отдельные стычки. Французский император ожидал, что русская армия выйдет в поле для генерального сражения.

Но когда Наполеону сообщили о движении русских войск по Московской дороге, французы активизировали свои действия. Наполеон приказал корпусу Жюно пойти наперерез русской армии, но французы не смогли найти брод через Днепр, а переправочных средств у них не было. Осталось одно – взять город и ударить во фланг русским войскам.

В 3 часа началась генеральная атака Смоленска. От огня французской артиллерии загорелись предместья. Французы пробились к крепостным стенам, но здесь их атака была отбита. Противник понес тяжелые потери. Важную роль в отражении вражеского наступления сыграла русская артиллерия, её в большом количестве установили на земляных укреплениях перед стенами крепости. Ней смог захватить Красненское предместье, но он не решился штурмовать королевский бастион (пятиугольное насыпное укрепление, построенное ещё поляками в юго-западном углу города). В 5 часов войска Даву пошли в атаку в районе Малаховских ворот и достигли некоторого спеха. Но в это время в город перебросили 4-ю пехотную дивизию герцога Евгения Вюртембергского (из состава 2-го пехотного корпуса) и она отбросила французов.

Новые вражеские атаки произошли между 6 и 7 часами, в атаку в основном шли польские части. Натиск отбили с тяжёлыми потерями для наступающих. Убедившись в невозможности взять город, Наполеон приказал отозвать войска и усилить бомбардировку Смоленска. В результате город запылал. Уже в темноте русские войска отразили ещё одну атаку. Смоленск и переправа через Днепр остались в русских руках.

Русские войска за два дня сражения потеряли 9,6 тыс. человек, французы 12-20 тыс. (данные исследователей отличаются друг от друга), из них около 1 тыс. пленными. Город был сильно разрушен, значительная часть построек сгорела. Продолжать сражение было опасно. Наполеон обладал значительным численным преимуществом и мог сковать под городом основные силы русской армии, найти переправу через Днепр и выйти в тыл русским войскам. В результате французы могли отрезать русскую армию от Московской дороги, оттеснив русских на северо-восток. Барклай де Толли отдает приказ на отход.

6 (18) августа. Войска 1-й армии отошли на Пореченскую дорогу и остановились в 3 км к северу от Смоленска. Вслед за главными силами отошли части защищавшие город. В Смоленске оставили только два егерских полка 17-й пехотной дивизии для наблюдения за неприятелем. Постоянный мост через Днепр разрушили, а понтонные переправы были разведены и сломаны. К утру 6 (18) августа город, кроме Петербургского предместья на правом берегу Днепра, был оставлен. Большая часть населения покинула Смоленск во время сражения и вместе с войсками. В этот день войска Великой армии вошли в Смоленск, и начался бой за Петербургское предместье. Французы под прикрытием артиллерии перешли реку бродом около моста и заняли выгоревшее Петербургское предместье. Французские саперы начали работу по наведению переправы. Русский арьергард безуспешно пытался выбить противника. Одновременно часть солдат французской армии занялась мародерством.

Армия Багратиона оставила свою позицию на Валутиной горе и направилась на Дорогобуж по Московской дороге, к Соловьевой переправе через р. Днепр, освобождая дорогу 1-й армии. Войска Барклая-де-Толли шли на Московскую дорогу кружным путём, сначала они направились на север к Поречью, а потом повернули на юг и вышли на Московскую дорогу. Прикрывал армию арьергард в несколько тысяч солдат под командой генерал-майора Тучкова 4-го, на который нападал французский авангард под началом маршала Нея. Чтобы вывести всю свою армию на Московскую дорогу, 7 (19) августа Барклай де Толли дал бой у Валутиной горы.

Итоги

Захват Смоленска стал крупным успехом армии Наполеона. Русская армия больше до самой Москвы не имела крупного опорного пункта. Не зря Кутузов прочитав донесении о падении Смоленска сказал: «Ключ к Москве взят».

Однако Наполеон не смог вынудить русские войска вступить в генеральное сражение и разгромить их в одной битве. Перед ним снова стала дилемма, что и в Витебске: что делать дальше? Остановиться и продолжить наступление в 1813 году (если Петербург не попросит мира), или продолжать преследование русских войск, чтобы вынудить их вступить в генеральное сражение. Первоначально он склонялся к остановке. Он сказал Даву: «Теперь моя линия отлично защищена. Остановимся здесь. За этой твердыней я могу собрать свои войска, дать им отдых, дождаться подкреплений и снабжения из Данцига. … До весны нужно организовать Литву и снова создать непобедимую армию. Тогда, если мир не придет искать нас на зимних квартирах, мы пойдём и завоюем его в Москве». Но затем французский владыка решил, что русская армия потеряла боеспособность. Поэтому необходимо идти дальше, не останавливаясь в Смоленске.

Русские войска показали в Смоленском сражении высокую боеспособность и моральный дух. Командование сохранило армии, которые отступая, наносили сильные удары неприятелю. Так, после Смоленского сражения Наполеон смог повести дальше только примерно 135-140 тыс. солдат.

Необходимо отметить, что в Смоленском сражении оба верховных командования оказались не на высоте. Русские войска ослабляли разногласия между Барклаем де Толли и Багратионом, недоверие значительной части высшего офицерства к военному министру. Дело дошло до обвинений в трусости и даже предательстве. Багратион после Смоленского сражения в письме Аракчееву дал оценку Барклаю де Толли: «Ваш министр, может, хорош по министерству, но генерал не то что плохой, но дрянной…». В русской армии отсутствовало единоначалие. Смоленск не был заблаговременно подготовлен к обороне: крепления устарели, давно не обновлялись, не подготовили продовольствия и боеприпасов.

Наполеон не использовал всех своих возможностей и ресурсов для достижения победы. Он имел полное превосходство в силах, но не начал решительного наступления, чтобы захватить Смоленск с ходу. Штурм города велся нерешительно, поэтому Смоленск не взяли. Русские части сами оставили город, когда сочли это необходимым. Битва за Смоленск ещё более ослабила моральный дух и наступательный порыв Великой армии.

Между русской армией и французскими войсками произошло 16-18 (4-6 по старому стилю) августа 1812 года.

Русские войска в составе 1-й Западной армии под командованием генерала от инфантерии Михаила Барклая де Толли и 2-й Западной армии под командованием генерала от инфантерии Петра Багратиона общей численностью 120 тысяч человек 3 августа (22 июля по старому стилю) соединились в районе Смоленска и развернули наступление на Рудню, Витебск. Для прикрытия Смоленска с юго-запада к предместью Красненское был направлен отряд генерал-майора Дмитрия Неверовского в составе 7 тысяч человек и 14 орудий.

Наполеон, увидев в наступлении русских войск опасность для растянутой по фронту французской армии (около 200 тысяч человек), перегруппировал свои войска к правому крылу и возобновил наступление. Обойдя левый фланг русских войск, он устремился к Смоленску с целью овладеть городом, выйти в тыл русской армии и навязать ей генеральное сражение. Упорное сопротивление отряда Неверовского в районе предместья Красненское задержало авангард французской армии под командованием маршала Иоахима Мюрата в составе 22 тысяч человек на сутки. Это позволило русскому командованию организовать оборону Смоленска силами 7-го пехотного корпуса под командованием генерал-лейтенанта Николая Раевского в составе 13 тысяч человек до подхода к городу вражеских войск. К этому важному стратегическому пункту, прекратив наступление, также направились русские 1-я и 2-я Западные армии.

Утром 16 (4 по старому стилю) августа к городу подошел корпус маршала Нея в составе 22 тысяч человек и попытался с ходу овладеть им, но был отбит войсками Раевского. Наполеон, стянув к Смоленску корпуса маршалов Нея, Даву, генерала Понятовского, кавалерию Мюрата и гвардию - всего до 140 тысяч человек и 350 орудий - решил здесь дать русской армии генеральное сражение.

Французская артиллерия начала обстрел крепости. Около полудня к Смоленску подошла 2-я Западная армия, и Багратион усилил корпус Раевского 2-й гренадерской дивизией под командованием принца Карла Мекленбургского. Защитники города в течение дня самоотверженно отражали атаки противника, который ввел в бой около 45 тысяч человек.

Вечером главные силы Наполеона сосредоточились на высотах левого берега Днепра. К этому времени к Смоленску прибыла 1-я Западная армия и заняла высоты на правом берегу реки. Главнокомандующий русскими войсками генерал Барклай де Толли, стремясь сохранить армию, решил, вопреки мнению Багратиона, оставить Смоленск и приказал 2-й Западной армии отходить по Московской дороге, а 1-й Западной армии - удерживать город для обеспечения отхода.

Оборона Смоленска была возложена на 6-й пехотный корпус под командованием генерала от инфантерии Дмитрия Дохтурова, усиленный 3-й пехотной дивизией под командованием генерал-лейтенанта Петра Коновницына - всего до 20 тысяч человек и 170 орудий.

17 (5 по старому стилю) августа в 8 часов утра Дохтуров атаковал и выбил войска противника из Мстиславльского и Рославльского предместий города. По приказу Барклая де Толли на правом берегу Днепра выше и ниже Смоленска были развернуты две сильные группы артиллерии под общим командованием генерал-майора Александра Кутайсова с задачей фланговым огнем поражать вражеские войска, атакующие крепость.

В 14 часов Наполеон бросил войска на штурм Смоленска. После двухчасового боя они заняли Мстиславльское, Рославльское и Никольское предместья. Барклай-де-Толли направил на помощь Дохтурову 4-ю пехотную дивизию под командованием принца Евгения Вюртембергского. Овладев предместьями, противник установил около 150 орудий для разрушения городских стен.

Вечером французам удалось на короткое время овладеть Малаховскими воротами и Красненским предместьем, однако русские войска решительной контратакой заставили их отступить. В результате интенсивного артиллерийского обстрела противника в городе начались пожары.

К 22 часам бои утихли во всех пунктах. Войска Дохтурова в составе около 30 тысяч человек, отразив натиск врага, удержали за собой Смоленск. Однако в связи с большими разрушениями и сильными пожарами в ночь на 18 (6 по старому стилю) августа русские были вынуждены оставить город. Корпус Дохтурова, уничтожив мост, отошел на правый берег Днепра.

В результате Смоленского сражения был сорван замысел Наполеона - навязать русской армии генеральное сражение под Смоленском в невыгодных для нее условиях. Русские генералы и офицеры проявили высокое искусство управления войсками в тяжелом оборонительном сражении в условиях значительного превосходства врага в силах и средствах. Наполеоновские войска в сражении потеряли до 10-12 тысяч человек, а русские - 6-7 тысяч человек.