Любопытные факты о красной армии. Мы наш, мы новый мир построим…

Из боевого опыта фронтовика

Военное Издательство Народного Комиссариата Обороны Союза ССР Москва - 1942

Брошюра рассчитана на массового военного читателя и по своему содержанию включает опыт фронтовика - старшего боевого товарища бойцам, командирам и политработникам Красной Армии.

Все боевые приемы немцев в войне против нас, начиная от крупных операций и кончая отдельными частными боями, рассчитаны прежде всего на создание паники и замешательства в наших войсках.

Этого они пытаются достигнуть следующим образом: в операциях - созданием на отдельных направлениях количественно и качественно (по вооружению) превосходящих группировок войск; в отдельных боях - применением всевозможных приемов и средств, ошеломляюще действующих на необстрелянных бойцов.

В вопросах тактики или, проще говоря, в вопросах ведения отдельных частных боев для достижения цели ошеломления и паники противник применяет следующие приемы: выдвижение просачивающихся групп автоматчиков, бессистемные обстрелы с кочующих минометных батарей, внезапные огневые артиллерийские налеты по всей глубине наших боевых порядков, броски танковых ежей.

Рассмотрим каждый из этих приемов.

1. Автоматчики

Автоматчики - это отборные фашистские головорезы, имеющие опыт многих боев, прошедшие специальную выучку для лучшего использования своего , люди, купленные фашистами наградами и талонами Гитлера на право получения после войны 100 гектаров земли на захваченной у нас территории.

Приемы действия автоматчиков в каждом отдельном виде боя разнообразны.

Так, во встречном бою, т.е. тогда, когда части вступают в бой друг с другом с марша (с похода), автоматчики целыми партиями (взводами, ротами) выбрасываются вперед навстречу нашим войскам и, используя всю мощь своего огня, стремятся развернуть против себя все наши силы, с тем чтобы главные силы немецких колонн, прикрывшись огнем автоматчиков, поддерживаемых артиллерией, могли обойти фланги наших войск и даже выйти в тыл.

Командиры, практически не изучившие хитрого приема противника, иногда поддаются этой провокации, вводя в бой против небольших групп автоматчиков свои главные силы.

Противник, как правило, в наступательном бою автоматчиков в бой сразу не вводит. Действуя осторожно, прикрываясь тщательно налаженной разведкой, поддерживаемой частями своих главных сил, противник стремится нащупать стыки наших частей, фланги и всякие по тем или иным причинам образовавшиеся промежутки.

Когда эта цель противником достигнута, он вводит в бой своих автоматчиков. Небольшими группами, по 2-3 человека, прикрываясь естественными масками местности (лес, лощина, долина ручья, овраг, жилые здания), отдельные группы автоматчиков незаметно, «втихую», один за одним пробираются (просачиваются) на фланги и в тыл боевого порядка наших войск.

Первое время (иногда это время определяется сутками) автоматчики не выдают себя. Они занимают удобные позиции (отдельные дома, окопы, овраги, вершины деревьев, воронки от снарядов) и внимательно изучают расположение наших боевых порядков и действия наших войск.

К моменту начала действий главных сил противника эта «тихая сапа» оживает, и наши войска вдруг подвергаются внезапному огневому нападению автоматчиков с флангов и тыла.

Материальный ущерб от огня этих автоматчиков ничтожен, часто они стреляют даже не прицеливаясь, но панику на необстрелянные войска они нагнать могут. Кстати, для этой цели они применяют светящиеся разрывные пули, чтобы создать больше паники.

У необстрелянных бойцов в результате подобных действий автоматчиков противника создается впечатление, что они попались в ловушку, что противник окружил их и что положение безвыходное.

Бывалые бойцы знают настоящую цену этому беспорядочному огню противника и почти не обращают на него внимания. Без паники продолжают они вести бой с главными силами противника, а уничтожение зарвавшихся автоматчиков предоставляют специальным группам истребителей-автоматчиков, которые, зная приемы и уловки автоматчиков, скоро и решительно их уничтожают.

В условиях оборонительного боя немцы используют автоматчиков для привлечения на них больших сил наступающей стороны.

В населенных пунктах и в лесных участках небольшие группы автоматчиков, используя свои огонь до крайнего напряжения, поддерживаемые из глубины огнем минометов и артиллерии, создают впечатление у наступающего о большой силе обороны немцев.

Не искушенные в этой хитрости немцев бойцы и командиры часто развертывают свои большие силы против небольших групп автоматчиков.

Это большая ошибка. Всякая оборона противника, опирающегося на автоматчиков, должна преодолеваться обходом и охватом узлов сопротивления автоматчиков, которые, будучи отрезаны от своих главных сил, долго сопротивляться не смогут. Этот прием обороны автоматчиков надо иметь в виду особенно тогда, когда мы ведем бой за населенные пункты. Каждый населенный пункт, обороняемый автоматчиками, брать с бою в лоб, как показывает наш опыт, не рекомендуется. Населенный пункт, обороняемый автоматчиками, надо охватывать и окружать войсками, с тем чтобы отрезать автоматчиков от своих главных сил.

В условиях нормальной обороны противник использует автоматчиков для расстройства боевых порядков наступающего. Это достигается тем, что внутри своей обороны в хорошо укрытых местах противник оставляет отдельные группы автоматчиков. Эти группы укрываются в отдельных окопах, тщательно маскируемых крышками (заслонками) сверху, наподобие скрывающихся огневых точек (в отдельных домиках, на деревьях и т.д.).

В момент наступления наших войск эти автоматчики вмертвую сидят на своих точках. Но как только наши войска, наступая на противника, вклиниваются в глубину его обороны и проходят мимо этих скрывающихся автоматчиков, последние внезапно оживают, вылезают из своих укрытий и открывают огонь в тыл (в затылок) по наступающим нашим войскам. Стреляют они, как правило, трассирующими и разрывными пулями, стремясь создать впечатление среди наших войск об охвате и окружении с тыла.

На неопытных бойцов и командиров этот хитрый прием противника производит большое впечатление. Обстрелянные бойцы и командиры на такую уловку противника не идут и выполняют свою основную задачу, хорошо понимая и зная, что на самом деле никакого окружения и охвата нет, а остались в тылу только отдельные немецкие автоматчики.

Во всех случаях и во всех видах боя автоматчики ликвидируются, как уже отмечалось выше, группами истребителей. Каждая группа истребителей - это 2-3 бывалых боевых красноармейца, вооруженных винтовками или автоматами, основная задача которых состоит в том, чтобы обнаружить автоматчиков противника и уничтожить их.

«Охота на автоматчиков» производится точно так же, как охота на тетерева или глухаря. Есть такие птицы - тетерева и глухари, которые отличаются от всех других птиц тем, что весной, а иногда и осенью они токуют (поют). Охотникам известно, что тетерев и глухарь очень осторожные птицы и охотника они к себе в нормальных условиях не подпустят близко.

Но когда тетерев или глухарь токует, он настолько увлекается своей песней, что во время своего пения никого не видит и ничего не слышит. Когда же он кончит петь, он весь настораживается, вытягивает шею, поворачивает голову во все стороны и с напряжением выслеживает, нет ли где поблизости врага. Убедившись, что опасности нет, тетерев или глухарь продолжает петь свою песню - токовать. И опять поет с опьянением, с самозабвением. Зная подобный нрав этих птиц, охотники придумали способ, как их добыть (убить). Охотник идет в лес, не зная, где глухарь или тетерев поет. Он только знает, что в этом лесу, куда он идет, глухари и тетерева водятся.

С ружьем за плечами спокойным, ровным шагом охотник углубляется в лес. Временами он останавливается и прислушивается. Все тихо. Кроме шума верхушек сосен, охотник ничего не слышит. Он продолжает итти, снова останавливается, и снова все тихо. Он идет дальше. Вдруг до его слуха доходит бормотанье тетерева или глухаря. Охотник останавливается и замирает. Проходит несколько минут, иногда томительных и длинных. Тетерев начинает снова песню. Охотник опять замер, насторожился. Опытное ухо определяет направление, где поет тетерев. Охотник меняет направление и идет на звук песни. Тетерев замолк. Охотник напряженно замер, выжидает. Тетерев опять поет. Охотник убеждается в том, что он верно определил направление. Он ускоряет шаги и идет в направлении, где токует тетерев или глухарь. Он приближается все ближе и ближе. Песня становится все яснее и определеннее.

В промежутках между пением птицы охотник замирает и ждет, но когда тетерев или глухарь поет, охотник напрямик, напрягая все свои силы, со всей возможной быстротой бежит на звук песни. Охотник не видит тетерева, но он уже определил точное его направление. Все дело теперь в том, кто кого перехитрит. Тетерев поет - охотник бежит. Тетерев замолкает - охотник замирает. Так продолжается до тех пор, пока охотник не увидит тетерева.

Но вот охотник увидел птицу. Вытянув шею, прикрыв глаза, тетерев заливается. Охотник снимает ружье, взводит курок и подходит еще ближе к своей цели.

Вот он уже почти на расстоянии верного выстрела. Но тетерев вдруг замолк, он как будто почувствовал опасность. Охотник ждет, затаив дыхание. Ждет минуту, другую, ждет несколько минут. Минуты тянутся мучительно долго и кажутся длинными-длинными. Тетерев нервно ворочает головой, впиваясь глазами в окружающее его пространство. Он как будто ищет врага, но охотник замер. Он притаил дыхание, пальцы впились в приклад ружья. Он слышит биение своего сердца. Кто кого, у кого больше выдержки? Опытный охотник всегда побеждает. В критический момент он не выдает себя. Тетерев успокаивается и опять начинает петь. Здесь ждать больше нечего. Охотник вскидывает ружье, нажимает спусковые крючки. Выстрелы. Тетерев убит.

В охоте на автоматчиков применяются полностью приемы охоты на тетерева и глухаря. Истребительная группа автоматчиков, зная район, где действуют автоматчики противника, идет по направлению их вероятного нахождения.

Группа идет, временами останавливается и прислушивается. И вдруг автомат противника заговорил. Группа напрягает слух, замирает, определяет направление стрельбы автоматчиков. «За мной, вперед!» - командует начальник группы. Истребители бегут на выстрел автоматчика-немца. Автоматчик отстрелял очередь и замолчал. Начальник группы поднимает руку, Это значит: внимание, тишина! Истребители замерли, притаили дыхание. Никакого движения и шума. Ждут новой очереди - огня автоматчика. Фашист-автоматчик после каждой очереди выстрелов, во время которой он ничего не слышит и не видит, кроме той цели, по которой он стреляет, осматривается, как тетерев после своих песен, по сторонам и ищет врага. Истребители молчат и не обнаруживают себя. Автоматчик успокаивается и снова открывает огонь. Истребители полным ходом идут на сближение с автоматчиком. Они его еще не видят, но уже определили его направление и идут прямо на цель.

Это сближение идет скачками (бросками). В течение некоторого периода времени автоматчик стреляет, истребители подходят к нему. Автоматчик прекращает стрельбу, истребители замирают и ждут. Наконец, они обнаруживают автоматчика. Еще две-три очереди автоматчика, и истребители окружают его. Наконец, последняя очередь автоматчика-немца, и наши истребители расстреливают фашиста или захватывают его в плен.

Такая работа истребителей, как правило, полностью себя оправдывает. Так, во время боев наших частей под Новосельем и Холмом в сентябре 1941 г. истребительные группы уничтожили: в первый день - 26 автоматчиков, во второй день -18, в третий - 12, в четвертый и пятый - по 6, в шестой - 4. С седьмого дня все автоматчики немцев ушли с нашего участка в тыл.

Всякие другие приемы борьбы с автоматчиками, которые мы применяли до сих пор, таких результатов не давали.

В последующем в каждой роте мы создали несколько истребительных групп по 3 человека в каждой.

2. Минометы

Минометы являются основным оружием ближнего боя немцев. В производстве миномет прост и дешев. Снаряды его - мины - производятся легко и быстро. Обращение с минометом не требует большой выучки.

По данным пленных немцев, каждая пехотная рота имеет взвод легких миноме-

тов. Каждый батальон имеет роту средних или тяжелых минометов.

Немцы используют минометы прежде всего - чтобы посеять панику и замешательство среди войск противника.

Это доказывается, во-первых, тем, что немцы, как правило, ведут бессистемный минометный огонь, бесприцельный, по площадям; во-вторых, тем, что они применяют завывающие мины, про которые наши войска говорят: «Воющие истерики, как сам Гитлер»; в-третьих, немцы, стремясь создать впечатление, что минометов у них «видимо-невидимо», применяют кочующие минометы, т.е. минометы, быстро перебрасываемые с одного участка на другой.

Противник тщательно маскирует свои минометы, прячет их под фундаменты домов, в оврагах, в каменных зданиях.

Как преодолевать минометный огонь противника? Тут прежде всего надо помнить пословицу: «Трус сам идет на смерть».

Самая большая беда будет тогда, когда подразделение, попавшее под огонь минометов, начнет разбегаться: тут каждый осколок мины найдет себе цель, и пословица целиком оправдается.

Лучшим средством противодействия минометному огню противника надо считать стремительно быстрое сближение наших войск с противником. Проще говоря, миномет бьет по тебе, а ты беги навстречу противнику для боя.

Миномет не дает точной стрельбы, а на больших расстояниях он дает большое рассеивание. Когда наши войска, попавшие под минометный огонь противника, приближаются к силам противника метров на 150, на 100, немцы прекращают минометный обстрел, прекращают потому, что боятся одновременно поразить и свои войска. Это доказано многочисленными боями, и бывалый боец из своего опыта может подтвердить это молодому бойцу.

Для уничтожения минометов противника нужно применять ночные действия небольших групп бойцов, желательно добровольцев, которые уничтожают или захватывают минометные батареи и обслуживающих их немцев внезапным ударом с тыла.

3. Артиллерия

Артиллерия немцев по своему качеству и подготовке артиллеристов значительно уступает нашей артиллерии. Недаром у немцев есть приказ: русских артиллеристов в плен не брать. Уж больно допекли их русские артиллеристы!

Полную мощь артиллерийского огня немцы применяют редко. Это объясняется прежде всего тем, что далеко оторвавшаяся от своих тылов артиллерия пополняет свои боеприпасы с большим трудом; немцы очень экономят снаряды. Однако в отдельных случаях с целью создать панику немцы применяют артиллерийские налеты по всей глубине наших боевых порядков.

Этот прием особенно применяется ими тогда, когда они знают, что против них стоят новые, необстрелянные части. В этом случае немцы вдруг неожиданно (предварительно пристрелявшись отдельными орудиями) открывают огонь одновременно по переднему краю, по штабам и тылам. В это же время по всему фронту открывают огонь пулеметчики. Создается впечатление, что немцы вводят в бой все свои силы.

Бывалые, обстрелянные войска эту уловку немцев знают и спокойно отсиживаются в окопах и блиндажах, с тем чтобы любую попытку наступления противника встретить организованным контрударом своего огня и живой силы.

Для того чтобы заставить немцев делать налеты впустую, наши части должны широко применять устройство ложных позиций, окопов и батарей.

На одном из наших участков мы построили такие позиции и применяем кочующие орудия, которые делают по нескольку выстрелов из разных районов. Это оправдывает себя. Эти ложные позиции немцы по нескольку раз в день засыпают сотнями снарядов, а настоящих позиций не знают.

4. Танковые ежи

Танковый еж - это танк, минометная группа, противотанковое орудие и немного пехоты. Применяют немцы танковый еж с той же целью - вызвать панику среди необстрелянных войск и создать видимость, что против этих войск действуют большие силы немцев.

Когда немцы совершают марш (передвижение), впереди своих колонн они выбрасывают группу пехоты, танк, несколько минометов и прицепленную к танку пушку.

Таких групп (ежей) в голове своей колонны немцы имеют несколько. Как только противник встречается с нашими частями, он немедленно выбрасывает вперед свои ежи. На глазах наших войск появляется несколько танков, из-за них стреляют пушки, рядом минометы, а впереди или в сторонке - автоматчики.

На первый взгляд создается впечатление, что к противнику подошли большие силы. Бывалые и опытные бойцы и командиры не теряются при встрече с ежами. Истребители сжигают танки, забрасывают их бутылками с горючей жидкостью, подрывают противотанковыми гранатами.

Пехота организует должный отпор автоматчикам; артиллеристы бьют по пушкам и минометам.

Первым признаком, что перед нами не главные силы противника, а отдельные группы ежей, является то, что после расстрела одного-двух танков остальные уходят с поля боя и больше не показываются.

Бывалым бойцам и командирам нашей армии все эти хитрые трюки (выдумки) противника известны, и расчет противника на панику и ошеломление этими трюками не оправдывается.

Молодым, необстрелянным бойцам все эти действия немцев надо знать, чтобы не поддаваться панике и на каждую хитрость противника отвечать так, как отвечают их товарищи, уже закаленные в боях.

А пройдет небольшое время и они, участвуя в боях, придумают еще новые приемы противодействия всяким хитростям противника - такие приемы, которым будут учиться у них и старики. Всякое искусство достигается практикой, а практика у нас большая, непрерывная.

5. Танковые группы

Использование танков в боях группами является основным боевым приемом немцев. Объясняется это двумя причинами.

Первая причина состоит в той, что введением в бой одновременно большого количества танков немцы, как и всегда и всеми другими средствами, стремятся посеять панику среди необстрелянных бойцов.

Вторая причина состоит в том, что немецкая пехота боится выступать самостоятельно. В нашей практике нет почти ни одного случая за всю текущую войну, когда бы немецкая пехота шла в атаку против нашей пехоты без танков и авиации. И только тогда, когда немцам удается применением большого количества авиации и танков нарушить боевые порядки наших войск, немецкая пехота способна к решительной борьбе.

На необстрелянного бойца появление на поле боя сразу большого количества танков действительно производит сильное впечатление и даже в первый раз вызывает страх. Это происходит потому, что необстрелянные бойцы еще не видели, как эти самые группы танков превращаются в груды развалин и обгоревший лом, когда немецкие танки попадают на участки организованной обороны, в которой главную роль по борьбе с танками и играет сама пехота.

Обстрелянные бойцы знают, что не так страшен черт, как его малюют. Они знают, что из танка наблюдение плохое. Всякий кустик, всякий бугорок ограничивает наблюдение немецких танкистов и не дает им возможности вести прицельный огонь по, нашим бойцам.

Они знают, что не всякая местность проходима для танков. Например, снег толщиной 70-80 сантиметров задерживает, а иногда даже и останавливает танк, выводя его совершенно из строя.

Это происходит потому, что снег набивается между гусеницами, ведущими и поддерживающими катками гусениц. От трения гусениц о катки снег начинает протаивать. При поворотах танка к протаявшему снегу начинает прилипать новый слой снега. Гусеницы неимоверно натягиваются, и создается добавочное сопротивление мотору, тянущему так резко натянутую гусеницу. Продвижение танка замедляется, а при больших маршах по снегу часто бывают случаи, когда гусеница иди сваливается с катков или даже лопается.

Снежный покров прячет от глаз танкиста цели и противотанковые естественные и искусственные препятствия, овраги, лощины, погреба, глубокие ямы, болотистые участки, которые часто под снегом не замерзают. Это тоже на руку нам в борьбе с танками противника.

В условиях зимы танки часто могут ходить только по дорогам. Это облегчает организацию борьбы с танками, так как заранее можно знать, откуда ожидать их появление, и подготовиться к их уничтожению.

Зимой, в морозы, моторы танков быстро остывают, и, хотя радиатор танковых моторов заполняется специальной незамерзающей жидкостью, в остывшем моторе застывает масло, которым смазывается мотор. Если долго держать масло застывшим, мотор не заведешь; поэтому время от времени танкисты зимой должны прогревать мотор, чтобы не давать застывать маслу.

Работающий мотор слышен на больших расстояниях. Это помогает нам заранее определить, где находятся танки противника на своих исходных и укрытых позициях.

Большую роль для своевременного обнаружения танков, конечно, должна играть разведка их. Разведку надо вести тремя способами:

1. Назначать слухачей, которые только тем и занимаются, что подслушивают, в каком направлении гудят моторы танков противника.

2. Выставлять наблюдательные посты, которые должны своевременно обнаружить появление танков противника и дать сигнал войскам.

3. Разведывать расположение танков противника специально высылаемыми группами.

Кроме естественных препятствий танкам, которые создает снежный покров, зимой значительно облегчается устройство искусственных противотанковых препятствий. Например, из снега легко сделать вал, а если еще его полить водой, которая замерзнет, создается совершенно непреодолимое препятствие для танков.

Против танков во всех условиях и во все времена года строится ряд препятствий: противотанковые рвы, ловушки, надолбы деревянные, железные, бетонные, гранитные, минные поля и т.д. Но даже там, где нет никаких противотанковых препятствий, в боевых порядках бывалых в боях красноармейцев немецкие танки не пройдут.

Что надо сделать, чтобы не пропустить немецкие танки?

Для того чтобы не пропустить немецкие танки через свои боевые порядки, надо:

1. Своевременно обнаружить появление танков, что, как говорилось выше, делает разведка.

2. Применить против танков противника страшные для них средства, которыми располагают наши войска.

Какие же это средства?

1. Противотанковые гранаты.

2. Бутылки с горючей жидкостью.

3. Противотанковые ружья.

4. Противотанковые мины.

5. Артиллерия всех видов и образцов.

6. Наши танки.

6. Истребительные отряды

Для борьбы с танками противника пехота создает специальные истребительные отряды. Истребители танков - это наиболее смелые и решительные бойцы. Вооружение их самое простое и легкое: противотанковые гранаты и бутылки с горючей жидкостью.

Каждый пехотный батальон должен иметь свои истребительные отряды.

Способы действий отряда: парами (по 2 человека) истребители занимают участки местности там, где наиболее вероятно появление танков противника (вдоль дорог, на открытых полянах, на легко проходимых для танков лощинах, по которым танки могут пробираться незаметно).

Боевые друзья - пара истребителей - зарываются в землю. Они вырывают маленькие окопчики - две круглые лунки глубиной 1 метр, диаметром до 3А метра. В одной из стенок лунки они вырывают небольшую нишу, в которой ставят бутылки с горючей жидкостью и гранаты. Лунки между собою соединяются ходом сообщения; в ходе сообщения справа и слева отрываются площадки, на которые кладут карабины или винтовки.

Глубина лунки определяется тем, чтобы сидящий в ней истребитель, встав при подходе к нему врага, мог свободно размахнуться рукой и бросить гранату или бутылку с горючим.

Боевые друзья-истребители строят свои окопчики (лунки) на расстоянии 1 метра один от другого. Если посмотреть сверху, то получается нечто вроде двух звеньев цепи, соединенных перемычкой.

Располагаются истребители попарно, потому что в этих окопчиках (лунках) они находятся круглосуточно и поочередно отдыхают: один дежурит, другой отдыхает. Дежурный наблюдает за появлением танков противника. Как только бойцы заметили появившийся неприятельский танк, они изготавливаются к бою. Глаза - на противника, в руках у одного - гранаты, у другого - бутылки. Танк приближается, оба бойца напряженно наблюдают за ходом танка. Танк ближе и ближе... Истребители пригибаются. Еще несколько секунд - и танк в нескольких метрах от истребителей.

Пора! Гранаты! - командует первый. Второй ловким движением бросает под гусеницы гранату. Оба пригибаются. Взрыв!

Надо укрыться, иначе можешь быть ранен осколком своей гранаты. Если танк продолжает движение, истребители несколько секунд выжидают, пока танк вый-

дет на линию лунки. Гул мотора и звенящее шлепанье гусениц подсказывают, что танк уже на линии лунки.

Бутылки! - командует истребитель.

Опять ловкий взмах руки, - звон разбитого стекла, жидкость обтекает танк, вспыхивает, и танк горит. Горящая жидкость проникает в щели. Экипаж танка открывает люки, чтобы выскочить из танка.

Огонь! - командует истребитель.

Боевые друзья берут винтовки, и каждый вылезающий из танка немец расстреливается.

Так как истребительные группы располагаются по всей глубине боевого порядка, то каждый танк противника на своем пути будет встречать эти истребительные группы, будет уничтожаться ими.

Независимо от наличия истребительных групп в батальонах истребительные группы должны быть в каждом взводе, в каждой роте. Кроме того, каждый пехотинец, начиная от красноармейца и кончая командиром и политработником, должен также уметь применять бутылки с горючей жидкостью и противотанковые гранаты. Они действуют против танков противника так же, как истребители из своих окопов в условиях оборонительного боя и из-за ближайших укрытий (деревья, воронки от снарядов, дома, пни) в наступательном бою.

Истребительные группы батальонов и рот с большим успехом могут и должны применяться для диверсионных действий против танков и танковых групп противника. Всякий раз, когда разведка установит, что в том или ином районе или пункте расположены танки противника, распоряжением старших начальников истребительные группы должны направляться для уничтожения этих танков. Их сопровождают и наводят на цель разведчики, обнаружившие танки противника.

Ночью, укрываясь в заранее разведанных разведчиком подступах, лощинах, кустарнике, лесах, истребители идут к танкам противника. Чем ближе к танкам, тем осторожнее. Где надо - ползут, подбираются с флангов и тыла, подползают вплотную.

Сигнал начальника группы - и на танки противника летят десятки гранат и бутылок. Вслед за противотанковыми гранатами и бутылками истребители бросают ручные гранаты. Танки загораются, у противника паника, экипажи бегут. По бегущим немцам открывается огонь из винтовок и автоматов.

Убедившись, что задача выполнена, истребители рассыпаются и через некоторое время собираются в заранее условленном месте, после чего возвращаются в свою часть.

С большим успехом для истребления танков могут и должны быть использованы саперы. Вооружение истребителей-саперов - противотанковые мины, противотанковые гранаты, бутылки с горючей жидкостью в чехлах.

Истребительный саперный отряд занимает укрытый участок местности, где возможно появление танков противника. Он не выдает себя до тех пор, пока не появились танки. Он готов в любую минуту переброситься на другой участок, где могут появиться танки противника.

Но вот наступил момент, когда загудели моторы танков противника, которые подходят все ближе и ближе. Саперы-истребители идут на шум ползущих танков, идут укрыто, маскируясь всеми возможными средствами (прячутся между отдельными деревьями, ползут через кустарник, перебегают лощинами).

Расстояние между ними и танками сокращается. Еще несколько минут - и истребители видят появившиеся танки противника. Теперь пора действовать.

Мины! - подает сигнал начальник истребительного отряда.

Саперы перерезают путь танкам и быстро разбрасывают по пути их движения свои мины. Это делается почти под носом у противника.

Ложись! - подает следующий сигнал начальник истребительного отряда.

Саперы истребители прижимаются к земле; прячась за первые попавшиеся укрывающие предметы (деревья, отдельные дома, сараи), они изготовляются к бою и ждут подхода танков вплотную.

Как только танки противника подходят на расстояние, с которого можно бросать гранаты и бутылки с горючей жидкостью, саперы штурмуют танки, забрасывая их гранатами и бутылками и расстреливая бегущих из танков немецких танкистов.

Независимо от того, что против, танков противника применяются такие активные средства борьбы, как противотанковые мины, гранаты и бутылки с горючей жидкостью, все красноармейцы при появлении танков противника по команде командира должны открывать по ним огонь из винтовок. Конечно, пули винтовок не пробивают брони танков, но отдельные пули могут попасть в смотровые щели и поразить танкистов. Пули, попавшие в стекла наблюдательных приборов танков, разбивают их и ослепляют танкистов.

Кроме того, пули, попадающие в танк, барабанят по броне. Экипаж танка не знает, что бьет по броне, но он чувствует, что танк под огнем. Немецкие танкисты теряются, нервничают, стрелять начинают плохо, а иногда даже, не имен поражений, выходят из боя.

Само собой понятно, что по подходящим танкам противника должны стрелять и все пулеметы - ручные и станковые.

Противотанковые ружья, состоящие на вооружении нашей пехоты, - самое грозное оружие пехоты для уничтожения немецких танков. По устройству и обращению они необычайно просты, переносятся и меняют свои позиции легко, а пробивная сила их по броне танков противника настолько велика, что любой немецкий танк с расстояния начиная с 600 метров и ближе пробивается.

Противотанковые ружья целесообразнее основной своей массой располагать ближе к переднему краю, чтобы остановить танки противника, не дав им возможности ворваться в наши боевые порядки. Некоторую часть этих ружей надо располагать в глубине, чтобы уничтожать прорвавшиеся танки противника. Опыт показывает, что две трети противотанковых ружей нужно располагать у переднего края и одну треть в глубине. Это наиболее правильное распределение этого оружия.

Каждый боец Красной Армии должен знать, что танки противника, особенно при их большом количестве, могут прорываться и в тыл. В этом случае ни один боец не должен отходить назад, а пропустить эти танки мимо себя, потому что они в глубине будут уничтожаться артиллерией всех видов и истребителями вторых эшелонов боевых порядков. Тут, как нигде лучше, применима пословица: «Трус бежит на смерть». Почему? Потому что, когда боец лежит в окопе или даже просто на земле, проходящий мимо него танк не может его расстреливать; он не может целить и стрелять в землю перед собой.

Другое дело, если бойцы выскочили из окопов и побежали перед танками. Тут немецким танкистам и целить не надо. Нажмет стрелок спусковой крючок пулемета, и по бегущим полетят потоки пуль. А человек во весь рост - хорошая мишень.

7. Борьба наших танков с танками противника

В борьбе наших танков с танками противника надо учитывать следующие особенности действий немецких танков:

1) заманивание в засаду;

2) действия из засад;

3) обходные и охватывающие удары.

Самым излюбленным способом действий танков противника является способ заманивания в артиллерийские засады.

Действуют немцы так: в определенных районах или участках местности они сосредоточивают большое количество артиллерии и прежде всего противотанковой артиллерии.

Нам известно, что в последнее время в качестве противотанковой артиллерии немцы используют автоматические 85-миллиметровые пушки, зенитно-танковые, т.е. такие пушки, которые могут быть использованы для борьбы как против авиации, так и против танков, причем переход из одного боевого положения в другое (от стрельбы по авиации к стрельбе по танкам) производится в течение 2-3 минут.

«Флак-канонен», как называют немцы эти пушки, появились у них всего несколько месяцев назад. Пушки эти имеют очень большую начальную скорость (до 1 300 метров в секунду), большую пробивную силу снаряда, а самый снаряд для этой пушки бронебойно-зажигательный.

Легкие типы танков (Т-26, БТ) и даже средние типы танков (Т-34, английские «Виккерсы») пробиваются этими снарядами легко. И не только пробиваются, но и поджигаются. Единственный танк, который выдерживает эти снаряды, - это гордость нашей танковой армии, сухопутный броненосец КВ.

Пользуясь наличием таких противотанковых пушек, немцы стремятся выводить наши танки из строя, подводя их под удары укрыто расположенных батарей этих орудий.

Действия из засад в последнее время все чаще и чаще практикуются немецкими танкистами. Сущность этих действий состоит в том, что немцы не показывают нашим танкистам основной своей группировки, а высылают против них отдельные небольшие танковые группки. Эти танковые группки продолжительное время терпеливо маячат перед глазами наших танкистов, не ввязываясь с ними в решительный бой.

Иногда это продолжается несколько дней. А в это время основные танковые группы противника притаились за ближайшими укрытиями (на опушках лесов, в кустарнике, за домами сел) и терпеливо выжидают, когда удастся спровоцировать наших танкистов на преждевременное действие.

Неопытные танкисты иногда поддаются этой провокации и, наблюдая в течение некоторого времени все то же небольшое количество немецких танков, решают активными действиями уничтожить их. Но стоит только им организовать преследование отдельных групп танков противника и увлечься этим преследованием, как они натыкаются на находящиеся в засаде танки противника и несут от них большие потери.

Чтобы подобная хитрость немцев не удавалась, танкисты должны тщательно разведать действительное состояние противника и группировку танков противника, используя для этого все средства: танковую разведку и пехоту, авиацию и агентуру, и проверить эти данные высылкой специальных разведчиков от себя.

Обходящие и охватывающие удары немецких танков против наших танков применяются немцами всякий раз, когда они имеют количественное превосходство, т.е. когда их танков больше наших. В этом случае немцы небольшим количеством танков сковывают (привлекают на себя внимание) наши танки, а главную массу своих танков направляют для обхода или охвата с флангов и тыла, чтобы неожиданно атаковать наши танки.

Бывалые танкисты знают этот прием немцев; они не бросаются вдогонку очертя голову, за первыми попавшимися танками противника, а, наоборот, заставляют немецкие танки идти на них, сами поджидают немцев, спрятавшись за укрытием. Как только немецкие танки подойдут к нашим танкам на верные выстрелы, наши танкисты всей мощью своего артиллерийского огня обрушиваются на танки противника, и тогда один наш танк уничтожает несколько танков противника.

Так действовали наши танкисты под Ленинградом, так действовали танкисты нашей Первой гвардейской танковой бригады. Не удалось немцам заманить их под огонь артиллерийской засады! Как ни старались хитрить, а не перехитрили наших танкистов.

Несколько раз они повторяли свой прием - завлечь в засаду под артиллерийский огонь наши танки, - а те не поддались этой хитрости. Наоборот, они укрывались в лесах, за домами и терпеливо ждали, когда немецкие танки подойдут к ним близко. Наконец, терпение у немцев лопалось, и они с озлоблением обрушивались на наши танки. Наши танкисты, применив по отношению к немцам немецкий прием засады, частью танков расстреливали немцев из-за укрытий, а потом, когда немцы в панике начинали бежать, другая часть танков внезапно обрушивалась им вдогонку и наперерез с флангов. Потери немцев в этих боях были огромные.

При хорошо налаженной разведке наши танкисты всегда будут иметь успех. Целесообразно, чтобы танки сковывающей группировки зарывались в землю, что значительно сокращает их потери от огня противника.

Окопы для своих танков танкисты должны строить так, чтобы вход и выход были свободными и не перенапрягали работу мотора и нагрузку на систему трансмиссий.

8. Авиация

Авиация немцев является основным оружием, которым они пользуются для обеспечения своих боевых задач. Используя свою авиацию против наших войск, немцы прежде всего добиваются от нее, как и от других видов оружия, морального воздействия на необстрелянные войска с расчетом произвести панику, заставить их дрогнуть.

Почти все типы самолетов немецкой авиации, а особенно истребительная и штурмовая авиация, сконструированы так, чтобы при своем появлении дать себя почувствовать нашим бойцам не только своими действиями, но и воздействием на моральное состояние необстрелянного бойца.

Старые бойцы нашей армии, закаленные в боях, говорят про немецкие самолеты: «Волком воют, ягнят пугают». И в самом деле, их издалека можно определить по характерному визгу и завыванию.

В боевой работе своей авиации немцы применяют приемы, рассчитанные прежде всего на запугивание бойцов.

К таким приемам относится пикирование с небольших высот. Самолет камнем летит вниз на бойцов, и кажется, что вот-вот бомбы или пулеметный огонь обрушатся на боевые порядки. Штурмовые немецкие самолеты идут на очень низких высотах («чешет» по головам), ведя огонь без всякой системы и прицеливания трассирующими и разрывными пулями, чтобы больше запугать.

Старые, бывалые бойцы хорошо изучили все приемы боевой работы немецкой авиации и всякий вылет немецких самолетов встречают должным отпором.

Что делать при налете немецкой авиации?

1. Не оставлять своих мест (в окопах или укрытиях): всякая попытка бежать по полю при налете самолетов противника - смерть. Осколки бомб имеют большой разлет, если бежать - попадешь под осколок.

Если обстрелы из пулеметов немецких самолетов почти никогда не поражают лежащих бойцов, то среди бегущих трусов всегда будет много жертв.

2. При высоте полета самолетов противника до 500 метров вести организованный огонь из винтовок и пулеметов, а по низко летящим самолетам - из автоматов. Ведя огонь из своего оружия по самолету, надо помнить, что самолет идет на

большой скорости, и поэтому при стрельбе надо брать упреждение в сторону полета самолета противника.

Если самолет идет стороной, вправо или влево от стреляющих, точку прицеливания нужно выносить по направлению его движения, с таким расчетом, чтобы выпущенные пули пересекли путь самолета в тот момент, когда он будет проходить эту точку.

Стрелять надо с поводкой. Охотники знают, что значит стрелять с поводкой: сначала прицеливаются в голову летящей дичи, а потом ведут ствол в сторону ее полета, опережая летящую дичь, после чего делают выстрел с таким расчетом, чтобы пока пуля долетит до птицы, по которой стреляют, птица как раз налетела на эту пулю.

Величина такого упреждения зависит от расстояния до самолета и от скорости его движения. Она определяется и откладывается на глаз в видимых размерах самой цели по длине фюзеляжа - в корпусах самолета.

Величина упреждений выражается:

Вот такой прием стрельбы с поводкой надо применять при стрельбе по самолетам противника, летящим в сторону - вправо или влево. Сперва прицелиться по голове самолета, потом вести прицельную линию по направлению полета, самолета, опережая на столько корпусов самолета, сколько надо для данного типа самолета. Сделав упреждение, произвести выстрел.

Если самолет летит на стреляющего, надо целить прямо в винт, чтобы пуля попала в мотор или в пропеллер. Если самолет летит от стреляющего, надо целить в хвост. При полете самолета на высоте до 500 метров стрельба ведется с прицелом.

3. Прицел должен быть установлен на оружие заранее.

Наибольший успех при стрельбе пехоты по самолету противника будет там, где эта стрельба ведется организованно - залпами.

Вообще надо прямо сказать, что сбить самолет противника огнем винтовок - дело трудное, но не невозможное. Из опыта текущей войны можно привести много примеров, когда немецкие самолеты сбивались огнем винтовок и пулеметов. Если же по немецкому самолету стрелять трассирующими пулями, то это даст еще большие результаты, потому что полет трассирующих пуль (траекторию) немец-

кий летчик наблюдает, а видя вокруг себя сноп молний летящих пуль, он, естественно, начинает набирать высоту и поднимается все выше и выше.

Ясно, что чем выше будет лететь немецкий самолет, тем меньше у него вероятности на попадание бомбами в цель. Чаще всего он будет, бросать их с большим рассеиванием, на большой площади и впустую.

Из своей практики могу привести такой пример. В боях за Штеповку и Аполло-новку в сентябре 1941 года мы первое время очень часто подвергались бомбежке и обстрелу немецких самолетов, причем вначале бойцы, не веря в успех обстрела немецких самолетов своим оружием, встречали их молча, притаившись.

Немецкие летчики, не встречая никакого отпора с земли, доходили до такой наглости, что спускались над нашими боевыми порядками на 100-80 метров и обстреливали их из пулеметов, нанося много потерь.

Освоившись с налетами фашистских самолетов, наши войска сперва поодиночке, а потом взводами и ротами начали встречать немецких стервятников огнем своих пулеметов и винтовок залпами.

И что же? Немецкие самолеты сразу начали набирать высоту, и после нескольких обстрелов ни один немецкий самолет не спускался ниже 2000 метров. А на такой высоте из пулемета он обстреливать не может, а если будет стрелять, то без толку, только для паники. Да и бомбить с высоты 2000 метров нелегко.

Под деревней Аполлоновка немецкие самолеты с высоты 2000-2500 метров большими партиями бросали немало бомб по нашим боевым порядкам, а людей, выведенных из строя, мы считали одиночками, в то время как вначале, до обстрела немецких самолетов пехотным оружием, мы несли от их самолетов большие потери.

Сейчас ни один немецкий самолет не проходит спокойно над расположением нашей части. Как только он появится, подразделения открывают огонь, да еще трассирующими и зажигательными пулями. И после нескольких залпов немецкие летчики начинают трусить и забираются вверх.

Как видно из этого примера, там, где авиации противника противопоставляется спокойствие и организованный огонь, она большого успеха своими действиями не имеет. Ей не удается создать панику среди бойцов, поражения от авиационных бомб почти никакого нет, и поэтому боевые порядки бывалых, обстрелянных бойцов нашей армии от налетов немецкой авиации не нарушаются.

Организованность, спокойствие и активный огонь по самолетам противника ослабляют действия немецкой авиации настолько, что того успеха, который немцы рассчитывают получить от нее и который вначале имели, пока наши войска не были обстреляны, сейчас они не имеют. Сегодня немецкая авиация уже не страшна нашей армии. Немецкая авиация - это дичь, за которой должен охотиться каждый боец Красной Армии с полной уверенностью в ее уничтожении.

По своей конструкции и качеству немецкие самолеты значительно уступают нашим самолетам. Наша авиация для немецкой авиации - страшный враг. Теперь уже весь мир знает, что хваленые немецкие «мессершмитты», «хейнкели» и «юнкерсы» боятся встречаться и вести бой с нашими самолетами, и наша авиация является главным и самым надежным средством для уничтожения немецких самолетов. Не меньшую роль в борьбе с авиацией противниках играет наша зенитная артиллерия. Всему миру известно высокое качество наших зенитных орудий и исключительное мастерство наших артиллеристов.

Наша родина имеет достаточно заводов, производящих прекрасные самолеты и замечательные зенитные пушки. Враг, прорвавшийся на нашу территорию, не захватил и не уничтожил наших заводов, все они своевременно были эвакуированы в надежные места, развернулись и продолжают непрерывно давать нашей армии все больше и больше самолетов и зенитных орудий, как и всех остальных видов оружия.

Сейчас наша освободительная отечественная война против германского фашизма вступила в новую фазу. В ожесточенных боях, ломая сопротивление врага, наши войска на всех направлениях ведут наступление. Удары могучей Красной Армии по врагу становятся все более мощными и решительными. Враг получил глубокие раны, но он еще не добит, он пытается огрызаться. Мы не дадим ему передышки. Красные бойцы до конца выполнят приказ товарища Сталина и истребят всех немецких оккупантов, посягающих на свободу и счастье нашей родины.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Вопрос 01. Определите причины поражений Красной армии в начальный период войны. В какой степени её неудачи были обусловлены объективными причинами?

Ответ. Причины поражения были в основном субъективные. Они следующие:

1) значительные силы Красной Армии были сосредоточены у самой границы;

2) приграничные части Красной Армии не были должным образом замаскированы, потому их расположение было хорошо известно противнику, что значительно увеличило точность первого удара вермахта;

3) приграничные силы Красной Армии не были приведены в состояние боевой готовности, нападение для них явилось полной неожиданностью;

4) немецкая тактика блицкрига, включавшая согласованные маневренные удары авиации и танков, уничтожение связи между боевыми частями противника, показала свою действительную эффективность;

5) ослабленный репрессиями командный состав СССР в большинстве случаев не смог противопоставить блицкригу организованное сопротивление;

6) из Москвы долгое время приходили не отвечавшие ситуации директивы о немедленном переходе в контрнаступление, из-за чего уцелевшие силы не успевали сосредоточиться в единый кулак и подготовить наступление, а просто расходовались впустую;

7) основная часть броне и авиатехники вермахта превосходила по основным характеристикам самые массовые модели аналогичной советской техники.

Вопрос 02. Насколько успешно выполнялся поначалу план «Барбаросса»?

Ответ. Летом 1941 года план «Барбаросса» выполнялся в целом успешно, хотя потери вермахта были несколько больше запланированных. Первое крупное отклонение от него было предпринято по приказу лично А. Гитлера: вместо того, чтобы сосредоточиться на скорейшем захвате Москвы, он приказал перенести акценты на южное и северное направления. Из-за этого наступление на Москву не успели осуществить до начала распутицы.

Вопрос 03. Приведите аргументы в пользу того, что разразившаяся война приобрела для нашего народа характер отечественной. Как это сказалось на состоянии фронта и тыла?

Ответ. Сам по себе план «Барбаросса» предусматривал захват территорий к западу от линии Архангельск – Волга – Астрахань. И гитлеровцы сразу продемонстрировали свои намерения: уже 10 июля 1941 года германские войска продвинулись на 450-600 км и вышли на линию Полоцк – Витебск – Орша – Жлобин. Такой характер войны вызвал патриотический подъём в тылу и готовность многих (хотя и далеко не всех) к самопожертвованию на фронте.

Вопрос 04. Составьте развёрнутый план ответа по теме «Мобилизация СССР на победу над фашистской Германией».

Ответ. Мобилизация СССР:

1) призывы к народу сплотиться перед врагом от всего руководства, включая И.В. Сталина;

2) мобилизация в Красную армию и ополчение;

3) грандиозная эвакуация на восток промышленности, сельскохозяйственной техники и скота;

4) налаживание работы эвакуированной промышленности на востоке;

5) налаживание поставок по ленд-лизу.

Вопрос 05. Определите роль Смоленского сражения в Великой Отечественной войне. О каких событиях, происшедших в ходе Смоленской битвы, можно сказать: «Впервые в Великой Отечественной войне…»?

Ответ. В ходе Смоленского сражения удалось остановить продвижение группы армий «Центр», тем самым отсрочить наступление на Москву. Из-за этого наиболее благоприятное время для этого наступления было упущено. Начали складываться предпосылки для срыва плана «Барбаросса». Таких результатов удалось достичь благодаря беспримерному героизму бойцов Красной армии, а также стратегической ошибки фашистского руководства. В ходе этой битвы впервые в Великой Отечественной войне гитлеровцы сами попали в окружение в результате смыкания двух наступающих «клиньев». А также впервые за время существования Красной армии в её составе появились гвардейские подразделения.

Вопрос 06. Охарактеризуйте значение битвы под Москвой. Составьте тезисы ответа. При этом обратите внимание на различные аспекты значения сражения - военно-стратегический, морально-политический, международный.

Ответ. Значение:

1) в ходе битвы и последующего контрнаступления фашистские войска были отброшены на 100-250 км;

2) только безвозвратные потери фашистских войск (не считая позже вернувшихся в строй) составили почти миллион солдат и офицеров (в основном опытных, прошедших европейскую компанию), более 4 тысяч танков и почти тысячу самолётов;

3) на Восточный фронт гитлеровцам пришлось срочно перебрасывать подкрепления, часть которых предназначалась для отправки в Африку;

4) план «Барбаросса» оказался окончательно сорван;

5) развеян оказался миф о непобедимости вермахта и тактики блицкрига;

6) в ходе битвы Красная армия доказала свою боеспособность, что ускорило (а может быть, и сделало возможным) окончательное оформление Антигитлеровской коалиции США, Великобритании и СССР;

7) победа вызвала чрезмерную самоуверенность Красной армии, что привело к необдуманным наступлениям в последующие месяцы.

Вопрос 07. Докажите, что в результате Московской битвы план «Барбаросса», разработанный германским генштабом, окончательно провалился. В чём причины его провала?

Ответ. По плану «Барбаросса» предполагалось только наступать, а от Москвы гитлеровцам пришлось отступить на 100-250 км. Они понесли столь значительные потери, что уже не предпринимали наступлений на всём протяжении Восточного фронта, а ведь именно такие предполагал стратегический план.

Можно ли было избежать разгрома летом 1941г.?

Причин разгрома достаточно много, чтобы можно было перечислить их по пунктам, но основных было две: 1.Красная Армия представляла из себя огромную, отлично вооружённую толпу людей, не готовых воевать. Сталин сделал всё возможное, чтобы вооружить свою армию самым современным и эффективным оружием, но не учёл человеческий фактор. В течение 1939г. Отношение к Германии поменялось на прямо противоположное: до августа (до заключения Пакта) - фашистские поджигатели войны, с сентября (раздел Польши) – дружественное государство. Отношения вермахта и Красной Армии даже окрестили "братством, скреплённым кровью". От бойцов и командиров Красной Армии не требовали вникать в тонкости внешней политики Сталина. На политзанятиях им втолковывали, что вермахт состоит из тех же рабочих и крестьян, которые не хотят и не будут воевать против СССР - родины социалистической революции (но если "реакционные силы" в Германии спровоцируют войну, то Красная Армия окажет братскую помощь немецкому народу в борьбе с "угнетателями"). Официальная идеология провозглашала Советский Союз лучшим другом всех народов на том основании, что в стране власть принадлежала (якобы) рабочим и крестьянам, а все народы мира стремились к тому же. Советский Союз являлся таким образом путеводной звездой, надеждой и опорой всего прогрессивного человечества. Именно поэтому официальная идеология признавала за Советским Союзом право вмешиваться во внутренние дела других стран, если этого требовали интересы рабочих и крестьян данной страны.

Поскольку интересы трудящихся Советского Союза не могли не совпадать с интересами трудящихся любой другой страны, то как-то сам собой напрашивался вывод: всё, что делается в интересах Советского Союза, отвечает интересам трудящихся всего мира. Этот вывод очень удобно использовать для оправдания агрессивной внешней политики, но только не в качестве мотивации простых людей, являющихся орудием такой политики. Официальная идеология противоречила природе человека.

Во время войны с Финляндией войскам объясняли, что они воюют с "белофиннами", т.е. теми, кто не хочет отдать власть финским рабочим и крестьянам. Но какое дело рядовому бойцу до государственного устройства суверенной Финляндии? У него хватает проблем в своей собственной стране. А уж отдать свою единственную жизнь в интересах трудящихся чужой страны способны только редкие энтузиасты (самое мягкое для них определение). Конечно, были профессионалы (как в любой другой армии мира), которым война предоставляет возможность проявить свои способности, но много ли их было?

К сожалению, всех кадровых командиров нельзя считать профессионалами только на том основании, что они закончили военные училища. Профессионал отличается от всех прочих тем, что он делает свою работу лучше всех, занимается своим делом постоянно, творчески, заинтересованно. Война - это тяжёлая работа, и не только для рядовых бойцов, которые вынуждены таскать на себе десятки килограммов снаряжения, переносить холод, жажду и голод, но и для высших командиров. Принимать ответственное решение в кратчайшие сроки, при недостатке информации (информация о противнике редко бывает полной и достаточной) - это большой стресс. Одно дело - тянуть лямку в мирное время, выполняя требования уставов и получая очередное звание за выслугу лет; и совсем другое дело - участвовать в боевых действиях. В мирное время ценятся не те командиры, которые демонстрируют отличную выучку своих подразделений, а те, которые готовы скрасить суровые будни старших начальников отлично организованным застольем. Именно их благодарные начальники поощряют и продвигают по службе. Если мирный период затягивается, то такие выдвиженцы занимают все руководящие должности в полках, дивизиях, армиях. Грамотные командиры ведут себя более независимо, чем создают себе препятствия в продвижении по службе. Таким образом, с начала войны должно пройти какое-то время, чтобы карьеристы, бесполезные на войне, оказались в тылу (своём или немецком), а их места заняли командиры, соответствующие требованиям военного времени. Но даже и "отличники боевой и политической подготовки" должны пройти проверку боем.

Те же проблемы возникали и у немцев, и у союзников. Вот что пишет Ханс фон Люк: "Я обогатил свой опыт: лишний раз собственными глазами увидел, как офицеры и унтер-офицеры, бывшие в мирное время отличными преподавателями и инструкторами, пользовавшимися любовью начальства, уважением товарищей и учащихся, теряют самообладание в критической ситуации и оказываются неспособными справиться с обстановкой. Как говорил мне позднее генерал Пип Робертс, ему пришлось столкнуться с точно таким же явлением. По тем же самым причинам, по которым мне пришлось избавиться от командира батальона, он был вынужден распроститься с командирами более высокого уровня - бригады и полка. Более того, опыт показывал, что снимать с должности нужно сразу, чтобы замешательство командира не передалось всей части." Ни одна армия мира не может быть уверена в своей боеготовности, пока не начнётся война. Только война покажет степень готовности любой армии.

Прежде чем дойти до Москвы, фон Люк участвовал в боевых действиях в Польше и во Франции. Вот как он описывает свой первый бой (сентябрь, Польша): "Вдруг пулемётная очередь срезала рядового Уля совсем близко от меня. Он умер мгновенно, став первым убитым в моём эскадроне. Многие солдаты видели, как он погиб. Нам всем стало страшно. Кто будет следующим? Манёвры закончились - началась война. - Первый и второй взводы - вперёд! - закричал я. - Третий - в резерве. Взвод тяжёлого вооружения - обеспечить огневое прикрытие.

Никто не пошевелился. Каждый боялся стать следующим. Я тоже. Любой, кто говорит, что не испытывал страха в первом бою, просто врёт. Мне, командиру, надлежало подать пример своим людям. - Все за мной! - заорал я и бросился вперёд, размахивая пистолетом. Трудные месяцы учёбы и подготовки не пропали даром - все солдаты последовали за мной....Дни отдыха вернули нам силы. У меня нашлось время поблагодарить за службу весь личный состав эскадрона. - Как здорово, что вы научили нас быстро окапываться, - сказали они мне.- Несомненно, тяготы учёбы спасли жизни многим из нас." (Ханс фон Люк. На острие танкового клина. М.:"Эксмо","Яуза",2008.)

Мало иметь толковый Полевой устав, грамотно составленный план кампании и современное вооружение. Войска должны иметь желание и возможность ими воспользоваться. Пехотинцы должны предварительно провести долгие недели и месяцы на стрельбище, лётчики - налетать сотни часов, выполняя учебные задания, экипажи танков - превратиться в коллективы, где понимают друг друга с полуслова. Но в Красной Армии индивидуальной подготовке каждого бойца не уделялось должного внимания. В основном проводились учения с участием полков и дивизий, масштабные зрелища, радующие глаз высокого начальства. Успех же в реальном бою может зависеть от одного пулемётчика, сообразившего занять выгодную позицию. Понятно, что такая подготовка армии требует огромных ресурсов, ясно, что экономить ресурсы на рядовых бойцах было всегда делом естественным и не требующим объяснений, внимание уделялось в основном политической подготовке, хозработам и муштре на плацу. Обучаться военному делу "настоящим образом" (как завещал вождь мирового пролетариата т.Ленин) бойцам предстояло в реальном бою, для сотен тысяч из них это закончилось весьма плачевно. "С июня по декабрь 1941г. Вооружённые Силы потеряли убитыми, умершими от ран, оказавшимися в плену и пропавшими без вести 3138 тыс. чел., лишились более 6 млн. единиц стрелкового оружия, 20 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок,100 тыс. орудий и миномётов, 10 тыс. самолётов." (Кто был кто в Великой Отечественной войне 1941 - 1945. Справочник под ред. О.А. Ржешевского.М.:Республика,2000).

О том, что армия не готова к большой войне, Сталину и командованию было известно.

Летом 1938 года разразились события в районе озера Хасан. "Итоги подвёл приказ К.Е.Ворошилова №0040 от 4.09.38г., в котором указывалось, что боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава оказалась на недопустимо низком уровне. Войска выступили к границе совершенно неподготовленными, советские части были раздёрганы и недееспособны, снабжение их не организовано: "Начальники управлений фронта и командиры частей не знали, какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снаряжение имеются. Во многих случаях целые артбатареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулемётам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на фронт без винтовок и противогазов". Все рода войск обнаружили полное неумение действовать в реальной боевой обстановке. Артиллеристы не знали, куда стрелять, танковые части использовались неумело и понесли большие потери... Этим же приказом маршал Блюхер был отстранён от командования Дальневосточным фронтом... В приказе не было упоминания о том, что непосредственно перед началом боёв, в ходе боёв и по их окончании производились аресты комбригов и комбатов - чекисты работали по собственному плану, они занимались ликвидацией "военного заговора", одним из фигурантов которого оказался командир 15-й кавдивизии К.К.Рокоссовский." (Владимир Бешанов. "Мы были ещё не совсем готовы...".Сборник "Великая Отечественная катастрофа... М.:Яуза,Эксмо,2007.С.59-60).

" 11 декабря 1938 г. Политико-моральное состояние Рабоче-Крестьянской Красной Армии креп¬кое и устойчивое. Командиры, комиссары, политорганы и партийные организации вели и в 1938 году работу по большевизации Красной Армии и выкорчевыванию из РККА остатков врагов народа... ...Достигнуты первые успехи в подготовке бойца по применению ручной гранаты, штыка и лопаты... ...Но наряду с этими достижениями имеется еще много весьма больших недостатков как в боевой и политической подготовке, так и в быту, в повсед¬невной жизни РККА: 1) Создалось совершенно недопустимое положение с огневой подготовкой... В войсках до сих пор еще есть, правда, отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевым патроном. Необходимо твердо усвоить, что, не научившись по-настоящему стрелять, нельзя ожидать успеха в ближнем бою с противником... 8) Пьянство, принявшее за последнее время чрезвычайно широкие размеры и ставшее бичом армии. 9) Чрезвычайно опасным является ослабление у некоторых командиров, политработников и начальников командирского характера и требовательности к подчиненным подразделениям, частям и лицам, что неизбежно ведет, не может не вести, к снижению у этих командиров, комиссаров и начальников волевых качеств. Безвольный же командир, комиссар, начальник, не может, как известно, гарантировать успех в боевой подготовке войск, твердого и квалифицированного руководства всей жизнью и деятельностью их в мирных условиях, и тем более не сможет обеспечить победоносного командования на поле боя порученными ему войсками. Таким людям, как и пьяницам, если они быстро не исправятся и не станут достойными командирами политработниками и начальниками, не место в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Все эти недочеты должны быть решительно устранены в самом начале 1939 учебного года. Только ликвидировав недостатки в работе командования, штабов, частей и подразделений, можно быть уверенным в дальнейшем росте и вы¬полнении поставленных перед РККА задач.

Задачи на 1939 учебный год: ...(перечислены абсолютно правильно поставленные задачи). Дальнейший рост боевой мощи Рабоче-Крестьянской Красной Армии тре¬бует:... (подробно описаны толковые мероприятия). Кроме того, к 30 апреля, к 15 июня и к 1 октября организовать в частях подведение итогов боевой и политической подготовки с читкой данного приказа для сличения достигнутых результатов с поставленными приказом задачами и подробным обсуждением мер для устранения недочетов и выполнения приказа полностью. Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К, Ворошилов "

(Ф. 4, оп. 15, д. 17, л. 198 - 211)

" № 39 ПРИКАЗ О БОРЬБЕ С ПЬЯНСТВОМ В РККА

28 декабря 1938 г. За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие раз¬меры. Особенно это зло укоренилось в среде начальствующего состава. По далеко неполным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено свыше 1300 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период - свыше 1000 случаев и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов. Вот несколько примеров тягчайших преступлений, совершенных в пьяном виде людьми, по недоразумению одетыми в военную форму. 15 октября во Владивостоке четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан. 18 сентября два лейтенанта железнодорожного полка при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились... 8 ноября в г. Речице пять пьяных красноармейцев устроили на улице поножовщину и ранили трех рабочих, а возвращаясь в часть, изнасиловали прохожую гражданку, после чего пытались ее убить. 27 мая в Ашхабаде капитан Балакирев в пьяном виде познакомился в парке с неизвестной ему женщиной, в ресторане он выболтал ряд не подлежащих оглашению сведений, а наутро был обнаружен спящим на крыльце чужого дома без револьвера, снаряжения и партбилета. Пьянство стало настоящим бичом армии. Отъявленные негодяи и пьяницы на глазах у своих не в меру спокойных начальников, на виду партийных и комсомольских организаций подрывают основы воинской дисциплины и раз¬лагают войсковые части. Значительная часть всех аварий, катастроф и всех других чрезвычайных происшествий - прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров. Немало случаев переноса и отмены занятий и невыполнения плана боевой подготовки - это также результат разлагающего действия пьянства. Наконец, многочисленные примеры говорят о том, что пьяницы нередко делаются добычей иностранных разведок, становятся на путь прямой измены своей Родине и переходят в лагерь врагов советского народа. Все эти непреложные истины хорошо известны каждому мыслящему ко¬мандиру и политработнику, и тем не менее настоящая борьба с пьянством не ведется. Пьянство процветает, оно стало обычным бытовым явлением, с ним смирились, оно не подвергается общественному осуждению. Неисправимый, беспробудный пьяница и лодырь не только не берется под обстрел большевистской критики, не только не изгоняется из здоровой това¬рищеской среды, которую он компрометирует, но даже иногда пользуется поддержкой товарищей. Для него находят какие-то оправдания, ему покрови¬тельствуют, сочувствуют, его окружают ореолом «своего парня». При таком отношении к пьяницам спившийся и негодный человек не только не стыдится себя и своих безобразных поступков, но часто ими бравирует. Много ли случаев, когда командирская общественность потребовала удалить из своей среды какого-нибудь неисправимого пьяницу? Таких случаев почти нет. Это говорит о том, что запятнанная честь воина Рабоче-Крестьянской Красной Армии и честь войсковой части, к которой принадлежишь, у нас мало кого беспокоит. Многие не понимают, что каждый командир и политра¬ботник, равно как и красноармеец, в известной мере несет ответственность за поведение своего товарища по службе, что недостойное поведение одних набрасывает тень на весь товарищеский коллектив и на всю войсковую часть в целом. В Красной Армии не место пьяницам. Защита Союза ССР с оружием в руках вверяется лучшим людям страны, патриотам своего Отечества, честным, храбрым, стойким и трезвым сынам нашей Родины. Приказываю:... (следует перечень необходимых мероприятий) Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Ворошилов" (Ф. 4, оп. 15, д. 19, л. 417-418.)

"Всё лето 1939г. на берегах реки Халхин - Гол продолжалась до сих пор нам "не известная война", потому как и сегодня она спрятана под грифами секретности. В ходе её состоялось первое боевое применение советского танко- вого соединения. Речь идёт о воспетом К.Симоновым молодецком ударе 11-й танковой бригады М.П.Яковлева, когда, проспав переправу на монгольский берег целой японской дивизии, командовавший Особым корпусом Г.К.Жуков с марша бросил на занятый противником на горе Баин - Цаган плацдарм 182 танка и 59 бронемашин, в нарушении всех уставов - без подготовки, без поддержки пехоты и артиллерии. Возможно, Георгий Константинович предполагал, что "изумлённые" японцы в панике разбегутся, но сам был изумлён эффективностью огня вражеских противотанковых пушек. После первой атаки на поле боя горело 77 танков и 37 бронеавтомобилей. Ликвидировать плацдарм удалось лишь на третьи сутки с подходом стрелковых частей и тяжёлой артиллерии... Решение командующего, противоречащее всем положениям Устава, оправдывают необходимостью немедленно разрешить критическую ситуацию, в которую своим манёвром его загнал генерал Камацубара. Вполне возможно. Беда только в том, что и в дальнейшем советские полководцы, планируя "мощные контрудары", безотносительно к намерениям противника, попадали в "критические ситуации" регулярно. (Владимир Бешанов. "Мы были ещё не совсем готовы...". Сборник "Великая Отечественная катастрофа...М.:Яуза,Эксмо,2007.С.69-70).

17 сентября 1939 года Красная Армия двинулась в "освободительный поход" в Польшу. "В составе двух советских фронтов было около 600 тыс.чел., более 2000 самолётов и около 4000 танков... Согласно оперативному донесению начальника штаба 32-й танковой бригады майора Болотова, бригада, совершив 350-километровый марш -парад на запад, в боевых столкновениях безвозвратно потеряла один танк Т-26, а 69 машин, больше трети состава, бросила на дороге "из-за технических дефектов". Всего бронетанковые войска двух фронтов разбросали по дорогам почти полтысячи неисправных танков." (С.73-74 там же).

Оценки результатам советско - финской войны даются разные, но выводы руководство страны сделало верные.

В приказе НКО от16 мая 1940г. подведены итоги: "Опыт войны на Карело-Финском театре выявил крупнейшие недочеты в боевом обучении и воспитании армии. Воинская дисциплина не стояла на должной высоте. В отдельных случаях состояние дисциплины не обеспечивало твердого выполнения войсками постав¬ленных задач. Войска не были подготовлены к боевым действиям в сложных условиях, в частности к позиционной войне, к прорыву УР, к действиям в суровых условиях зимы и в лесу. Взаимодействие родов войск в бою, особенно в звене рота - батарея, батальон-дивизион, являлось наиболее узким местом. Основной причиной плохого взаимодействия между родами войск было слабое знание командным составом боевых свойств и возможностей других родов войск. Пехота вышла на войну наименее подготовленной из всех родов войск: она не умела вести ближний бой, борьбу в траншеях, не умела использовать результаты артиллерийского огня и обеспечивать свое наступление огнем стан¬ковых пулеметов, минометов, батальонной и полковой артиллерии. Артиллерия, танки и другие рода войск также имели ряд недочетов в своей боевой выучке, особенно в вопросах взаимодействия с пехотой и обеспечения ее успеха в бою. В боевой подготовке воздушных сил резко выявилось неумение осуществлять взаимодействие с наземными войсками, неподготовленность к полетам в слож¬ных условиях и низкое качество бомбометания, особенно по узким целям. Подготовка командного состава не отвечала современным боевым требова¬ниям. Командиры не командовали своими подразделениями, не держали крепко в руках подчиненных, теряясь в общей массе бойцов. Авторитет комсостава в среднем и младшем звене невысок. Требовательность комсостава низка. Командиры порой преступно терпимо относились к нару¬шениям дисциплины, к пререканиям подчиненных, а иногда и к прямым неисполнениям приказов. Наиболее слабым звеном являлись командиры рот, взводов и отделений, не имеющие, как правило, необходимой подготовки, командирских навыков и служебного опыта. Старший и высший комсостав слабо организовал взаимодействие, плохо использовал штабы, неумело ставил задачи артиллерии, танкам и особенно авиации. Командный состав запаса был подготовлен исключительно плохо и часто совершенно не мог выполнять свои обязанности. Штабы по своей организации, подбору и подготовке кадров, материально-техническому оснащению не соответствовали предъявляемым к ним требова¬ниям: они работали неорганизованно, беспланово и безынициативно, средства связи использовали плохо, и особенно радио. Информация была плохая. До¬несения запаздывали, составлялись небрежно, не отражали действительного положения на фронте. Иногда в донесениях и докладах имела место прямая ложь. Скрытым управлением пренебрегали. Командные пункты организовывались и несли службу плохо, неумело пе¬реходили с одного места на другое. Боевой опыт не изучался и не использовался. Штабы слабо занимались подготовкой войск к предстоящим действиям. Управление войсками характеризовалось поспешностью, непродуманностью, отсутствием изучения и анализа обстановки, предвидения последующего раз¬вития событий и подготовки к ним. Часто имело место излишнее вмешательство старших начальников в работу младших. Старшие начальники, увлекаясь отдельными эпизодами, упускали управление частью или соединением в целом. Разведывательная служба организовывалась и выполнялась крайне неудов¬летворительно. Разведорганы войсковых штабов, разведывательные подразде¬ления частей и соединений были подготовлены плохо. Войска неумело вели разведку в условиях леса, зимы и укрепленной полосы противника, не умели брать пленных. Во всех родах войск особенно плохо была поставлена служба наблюдения. Командование и штабы всех степеней плохо организовали и неумело ру¬ководили работой тыла. Дисциплина в тылу отсутствовала. Порядка на дорогах, особенно в войсковом тылу, не было. Организация помощи раненым была нетерпимо плохой и несвоевременной. Войска не были обучены переездам по железным дорогам. Все эти недочеты в подготовке армии к войне явились в основном резуль¬татом неправильного воинского воспитания бойца и командира, ориентировав¬шихся на легкую победу над слабым врагом и неверной системой боевого обучения, не приучавшей войска к суровым условиям современной войны.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко" (Ф. 4, оп. 15, д. 30, л. 336-356)

В приказе от 28 августа 1940г.: "С 1 по 10 августа 1940 г. моими заместителями были проверены 28 авиационных полков. Проверкой были охвачены авиационные части Прибал¬тийского, Западного, Киевского, Одесского, Закавказского, Северо-Кавказского и Забайкальского военных округов. Проверка была произведена с целью выяснить причины недопустимо высокой аварийности в частях ВВС Красной Армии. Установлено, что основными причинами, порождающими аварийность, яв¬ляются: ...Большое количество пьянок с дебошами, самовольные отлучки и прочие аморальные проступки, несовместимые со званием командира, красноармейца, характеризуют низкое состояние дисциплины и порождают аварийность... ...Знание основ навигации слабое. Происходит чрезмерно большое количество потерь ориентировки, в том числе и у руководящего командного состава... ...Как массовое явление - плохое знание материальной части летным и техническим составом. Летчики и часть командиров слабо знают данные своего самолета и мотора... ...Командиры частей и подразделений, сами не зная материальной части самолета и мотора, не требуют и не проверяют знания подчиненного им состава... 5. Большое количество поломок, аварий и катастроф происходит при взлетах и посадках самолетов. Это говорит о том, что важные элементы техники пилотирования, взлет и посадка у молодых летчиков не отработаны... ...Просмотр летных книжек показал, что ошибки, отмеченные при поверке техники пилотирования, не устраняются, а только фиксируются, т. е. созна¬тельно происходит самое возмутительное безобразие, когда летчик с изве¬стными и неустраненными ошибками продолжает летать на более сложное задание, с ним не справляется, повторяет ошибки, бьет самолет и гибнет сам... ...Не желающие понять необходимость дисциплины, выполнения приказов, уставов и наставлений должны быть изъяты из частей ВВС Красной Армии. Приказываю:...

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко" (Ф. 4, оп. 15, д. 30, л. 788-792). .

" 2 октября 1940 г. Хотя окончательное утверждение оборонительных работ текущего года не¬сколько задержалось, однако округа имели все предпосылки для того, чтобы развернуть и подготовительные и основные работы по оборонительному стро¬ительству своевременно. Обеспеченность рабочей силой, материалами, меха¬низмами и оборотными средствами при своевременном финансировании давала полную возможность вести работы широкими темпами. Между тем поверка хода работ текущего года в ЗапОВО, КОВО, ЗакВО показывает, что оборонительное строительство ведется слабо, процент выпол¬нения годового плана низкий и достигает на 1 сентября в КОВО 24% и ЗапОВО - 30%... Приказываю: 1. Военным советам округов - а) немедленно добиться четкой организации работ и производственной дисциплины во всех звеньях строительства, правильной эксплуатации и использования автомашин и механизмов. Принять все меры к тому, чтобы план строительства текущего года был полностью выполнен; б) организовать повседневный контроль за ходом строительства и ка¬чеством выполняемых работ. Впредь виновных в нарушении производственной дисциплины, в невыполнении плана и низком качестве работ привлекать к строгой ответственности;... Народный комиссар обороны Союза ССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко" (Ф. 4, оп. 11, д. 54, л. 485-489)

Пока вермахт готовился к войне с СССР, руководство Красной Армии решало вот такие проблемы: "18 декабря 1940 г. По донесению члена Военного совета Забайкальского военного округа, в 10-м строительном батальоне имел место недопустимый факт извращения Дисциплинарного устава, выразившийся в рукоприкладстве со стороны отдель¬ных лиц командного состава. Во время уборки помещения батальона при встрече двух красноармейцев в дверях с вещами один красноармеец столкнул другого с дороги. Командир роты старший лейтенант Шичкин, вместо того чтобы разобрать этот случай и сделать правильный вывод, вызвал красноармейца, столкнувшего другого при переносе вещей, перед строем схватил его за грудь и два раза ударил по лицу. В той же роте старшина роты после подачи команды «Становись» потребовал от одного красноармейца бросить папиросу. Последний, выполнив приказание, высказал недовольство. Вместо того чтобы сделать решительное и твердое внушение красноармейцу, старшина вызвал его из строя и ударил по лицу перед строем. Указанные недопустимые в Красной Армии факты извращения Дисципли¬нарного устава произошли потому, что начальник политотдела специальных войск гарнизона старший батальонный комиссар Грачев на совещании коман¬диров частей и их заместителей по политчасти, сам не прочитав нового Дисциплинарного устава, дал провокационное разъяснение, что при применении нового Дисциплинарного устава командиры имеют право бить красноармейцев. На основании этого разъяснения командиры и заместители по политчасти, также не прочитав устава дисциплинарной службы, дали указания подчиненным им командирам, что они имеют право применять лом, топор и все то, что попадет под руку. Все эти факты извращения дисциплины стали возможны благодаря отсут¬ствию руководства делом пропаганды и разъяснения существа Дисциплинарного устава со стороны Управления политпропаганды округа. Приказываю: 1. Старшего батальонного комиссара Грачева за провокационное разъясне¬ние нового Дисциплинарного устава отстранить от занимаемой должности и передать суду Военного трибунала. 2. Старшего лейтенанта Шичкина, допустившего извращение Дисципли¬нарного устава, распоряжением командующего войсками округа перевести в другую часть со снижением. 3. Члену Военного совета ЗабВО корпусному комиссару т. Гапоновичу и начальнику Управления политической пропаганды Забайкальского военного округа дивизионному комиссару т. Шманенко за необеспечение ими правиль¬ного разъяснения Дисциплинарного устава объявляю выговор. 4. Приказ объявить всему начальствующему составу Красной Армии, до командира взвода включительно.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко" (Ф. 4, оп. 15, д. 27, л. 556)

В приказе от 20 декабря 1940г. : "Проведенные мною и моими заместителями инспекторские смотры войск Красной Армии показали, что подготовка частей связи может быть признана удовлетворительной только в части индивидуальной подготовки некоторых категорий специалистов. Что же касается подготовки частей связи в целом для обеспечения управления, то они в своем большинстве отстают от общего оперативно-тактического роста частей и соединений армии. Один из основных видов современной связи - радио используется недо¬статочно. Организация радиосвязи при массовом насыщении радиостанциями, и особенно радиосвязь взаимодействия родов войск, освоена недостаточно. Отсутствует единообразие в подготовке частей связи. Недостаточны практи¬ческие навыки в работе в сложных метеорологических условиях и ночью. Слабая подготовка специалистов по работе на быстродействующей аппаратуре, в обслуживании коммутаторов большой емкости, в определении и устранении повреждений в аппаратах и на линиях. Линии строятся плохо и небрежно. Слабо отработаны обязанности должностных лиц: дежурного по связи, начальника узла связи, начальников направлений связи и других. Командный состав частей связи, как правило, отрывается от тактической обстановки, выполняя свою работу вслепую. Начальники штабов частей и соединений слабо руководят подготовкой частей связи. Продолжает иметь место большой отрыв частей связи на различного рода работы, не связанные с совершенствованием их по специальности, и на несение караульной службы."

В приказе от 27 декабря 1940г. о маскировке аэродромов: "Приказом НКО 1939 г. № 0145 требовалась обязательная маскировка всех вновь строящихся оперативных аэродромов. Главное управление ВВС Красной Армии эти мероприятия должно было провести не только на оперативных аэродромах, но и на всей аэродромной сети ВВС. Однако ни один из округов должного внимания этому приказу не уделил и его не выполнил."

Многочисленные указания Генерального штаба и НКО не могли быть выполнены по понятным любому русскому человеку причинам: лень,безалаберность, безответственность конкретных исполнителей.

"19 июня 1941г. НКО выпустил приказ о рассредоточении и маскировке самолётов во всех приграничных округах, который дублировал аналогичный приказ НКО от 27.12.40: "Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолётов; рассредоточенным и замаскированным расположением самолётов обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха". Однако оба эти приказа так и не были выполнены." (Владимир Бешанов. "Мы были ещё не совсем готовы...". Сборник "Великая Отечественная катастрофа...М.:Яуза,Эксмо,2007.С.294).

18.09.41г были преобразованы в гвардейские 1,2,3 и 4-ю 100,161,127 и153-я сд. По этому поводу был выпущен очередной приказ, текст которого имеет смысл привести полностью: "В многочисленных боях за нашу Советскую Родину против гитлеровских орд фашистской Германии 100, 127, 153 и 161-я стрелковые дивизии показали образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. В трудных условиях борьбы эти дивизии неоднократно наносили жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращали их в бегство, наводили на них ужас. Почему этим нашим стрелковым дивизиям удавалось бить врага и гнать перед собой хваленые немецкие войска? Потому, во-первых, что при наступлении они шли вперед не вслепую, не очертя голову, а лишь после тщательной разведки, после серьезной подготовки, после того, как они прощупали слабые места противника и обеспечили охранение своих флангов. Потому, во-вторых, что при прорыве фронта противника они не ограничивались движением вперед, а старались расширять прорыв своими действиями по ближайшим тылам противника, направо и налево от места прорыва. Потому, в-третьих, что, захватив у противника территорию, они немедленно закрепляли за собой захваченное, окапывались на новом месте, организуя крепкое охранение на ночь и высылая вперед серьезную разведку для нового прощупывания отступающего противника. Потому, в-четвертых, что, занимая оборонительную позицию, они осуществляли ее не как пассивную оборону, а как оборону активную, соединенную с контратаками. Они не дожидались того момента, когда противник ударит их и оттеснит назад, а сами переходили в контратаки, чтобы прощупать слабые места противника, улучшить свои позиции и вместе с тем закалить свои полки в процессе контратак для подготовки их к наступлению. Потому, в-пятых, что при нажиме со стороны противника эти дивизии не впадали в панику, не бросали оружие, не разбегались в лесные чащи, не кричали “мы окружены”, а организованно отвечали ударом на удар противника, жестоко обуздывали паникеров, беспощадно расправлялись с трусами и дезертирами, обеспечивая тем самым дисциплину и организованность своих частей. Потому, наконец, что командиры и комиссары в этих дивизиях вели себя, как мужественные и требовательные начальники, умеющие заставить своих подчиненных выполнять приказы и не боящиеся наказывать нарушителей приказов и дисциплины. На основании изложенного и в соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета СССР Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 1. За боевые подвиги, за организованность, дисциплину и примерный порядок указанные дивизии переименовать в гвардейские дивизии, а именно: 100-ю стрелковую дивизию - в 1-ю гвардейскую дивизию. Командир дивизии генерал-майор Руссиянов. 127-ю стрелковую дивизию - во 2-ю гвардейскую дивизию. Командир дивизии полковник Акименко. 153-ю стрелковую дивизию - в 3-ю гвардейскую дивизию. Командир дивизии полковник Гаген. 161-ю стрелковую дивизию-в 4-ю гвардейскую дивизию. Командир дивизии полковник Москвитин. 2. В соответствии с постановлением Верховного Совета Союза ССР указанным дивизиям вручить особые гвардейские знамена. 3. Всему начальствующему (высшему, старшему, среднему и младшему) составу с сентября с. г. во всех четырех гвардейских дивизиях установить полуторный, а бойцам двойной оклад содержания. 4. Начальнику тыла Красной Армии разработать и к 30 сентября представить проект особой формы одежды для гвардейских дивизий. 5. Настоящий приказ объявить в действующей армии и в округах во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях и командах. Народный комиссар обороны СССР И. СТАЛИН Начальник Генерального штаба Красной Армии Маршал Советского Союза Б. ШАПОШНИКОВ" (ф. 4, оп. 12, д. 99, л. ПО - 112. Опубл. в Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны. № 5. М., 1947. С. 5 - 6.) Приказ этот больше похож на лекцию для партизанских командиров, сугубо гражданских людей, никогда не изучавших военное дело.

2. Вермахт напал первым, вынуждая командиров Красной Армии принимать решения быстро, самостоятельно, в соответствии с меняющейся обстановкой. Одно осознание этого факта приводило многих в состояние, близкое к полной прострации. Плана обороны не существовало, так как Сталин не допускал даже мысли о том, чтобы отдать инициативу в руки противнику. Он собирался наступать.

Можно ли было избежать разгрома, если бы Красная Армия напала первой? Если понимать под разгромом огромные потери, то они были неизбежны. С минимальными потерями умеют воевать только профессионалы. Но можно предположить, что территория СССР не была бы оккупирована, огромные запасы боеприпасов, сосредоточенные у границ, не достались бы немцам, а были использованы по прямому назначению, т.е. против немецких войск. Оборонные заводы продолжали бы выпуск продукции, не срываясь с места для эвакуации. Возможно, война продолжалась бы те же четыре года, но при этом сотни городов не были бы разрушены, а миллионы людей (гражданское население) остались бы живы.

Сама по себе идея контратаковать немцев с первого дня войны была верной (теоритически): успеха добивается тот, кто проявляет инициативу. Но пока приказы передавались от высшего начальника к исполнителю, обстановка стремительно изменялась. Части, указанные в приказе, разбитые и деморализованные, откатывались на восток. Те, что сохранили боеспособность, атаковали без поддержки соседей. Даже если им удавалось добиться успеха, немцы тут же перебрасывали подкрепления на угрожаемый участок (связь у них работала отлично).

О том, что довоенная армия, на вооружение которой были затрачены огромные средства оказалась небоеспособной, был вынужден признать и Сталин: "Оборона Ленинграда и Москвы, где наши дивизии истребили недавно десятка три кадровых дивизий немцев, показывает, что в огне отечественной войны куются и уже выковались новые советские бойцы и командиры, лётчики, артиллеристы, миномётчики, танкисты, пехотинцы, моряки, которые завтра превратятся в грозу для немецкой армии". (Доклад на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями г. Москвы по случаю 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. "И. Сталин о Великой Отечественной войне Советского Союза", М.: Госполитиздат, 1946г.)

"300 спартанцев"

"24 июня противник окружил Либавский (г.Лиепая) гарнизон, в том числе 5-ю и 4-ю комендатуры с тремя заставами и контрольно - пропускной пункт "Либава". Вторая часть отряда - 1, 2 и 3-я комендатуры были стянуты в Вентспилс и поступили в распоряжение командира 114-го стрелкового полка. Пограничники, оставшиеся в Либавском гарнизоне, влились в сводный полк, куда, кроме них, вошли группы моряков, лётчиков, сотрудников госбезопасности и милиции. Командовал пограничниками начальник отряда майор В.И.Якушев. (Одним из руководителей обороны города был генерал-майор Н.А.Дедаев). Семь суток стойко держался Либавский гарнизон. Несмотря на крайне сложную обстановку, пограничники не только искусно оборонялись, но даже пытались нас- тупать, входили в разведгруппы, которые добывали ценных "языков", взрывали огневые точки противника. Одну из таких групп возглавлял лейтенант А.П. Запорожец. На "пикапе", в котором были установлены станковые пулемёты, они с ходу врывались в боевые порядки гитлеровцев, расстреливали их и забрасывали их гранатами. Во время одной из таких операций лейтенант Запорожец погиб. 25 июня пограничники, действуя в предместье Либавы, у Гробинского шоссе захва- тили в плен гитлеровского офицера, которому предписывалось быть комендантом города." (Ю.Г.Кисловский. От первого дня до последнего. М.,1988,стр.22).

"В 8 часов утра 14 июля танки противника с ходу атаковали позиции 16- го мотострелкового, а затем и 94 го пограничного полка. Бой длился четыре часа. Не добившись успеха ударом с фронта, немцы начали обходить Попельню с запада, где нашей обороны не было... Оценив обстановку, командование фронта пришло к выводу, что сдержать дальнейшее продвижение противника на подступах к Попельне наличными силами невозможно. Исходя из этого, было принято решение вывести войска в район Строкова, где организовать новый рубеж обороны. Отход войск прикрывала группа из 154 человек под командованием коменданта 1-й комендатуры 94-го погранотряда капитана И.М.Середы... До села Строково оставалось ещё километра три, когда появились фашистские танки и пехота. Наступление вражеской пехоты поддерживали более 120 танков. Пограничники со связками гранат бросались под танки, уничтожали противника огнём из пулемётов и винтовок. До последней возможности дрался вместе со сво- ими бойцами капитан И.М.Середа. Гранатами он подорвал гитлеровский танк, расстреливал врага из пулемёта. Пограничники стояли насмерть, но силы были слишком неравны... В этом бою погибли комендант участка капитан И.М.Середа, военком комендатуры П.П.Колесниченко и с ними более 150 воинов. Лишь один участник того жаркого боя - пограничник А.И.Ковалёв остался в живых. Он получил четыре ранения и лежал без сознания: фашисты сочли его мёртвым. Ковалёва нашла жительница села Парипасы Т.М.Скакун. Рискуя жизнью, укрыла она у себя раненого воина, выходила его, а затем проводила к партизанам... На месте героической гибели пограничников ныне воздвигнут памятник. На нём вы- сечена надпись: "Товарищ! Низко поклонись этим полям. Они окроплены кровью героев. Здесь 14.07.41г. в неравном бою с фашистскими танками погибли капитан Середа, политрук Колесниченко и 152 бойца 94-го пограничного отряда. Вечная слава героям!" (стр.164 - 165, там же).

"С тяжёлыми боями отходили пограничники 92-го погранотряда под командованием начальника штаба капитана Кудряшева. С боем прошли они переправу в Заречье, а в районе села Вороньки капитан Кудряшев собрал до 500 человек бойцов и командиров различных частей, разбил их на взводы и отделения, назначил командиров взводов из числа командиров и политработников. Боеспособной и уже довольно многочисленной военной части удалось прорвать фронт. В том бою фашисты потеряли знамя 437-го полка "СС", пять танков, 11 автомашин, 6 мотоциклов, 3 пушки, 3 миномёта, много стрелкового оружия." (стр.168, там же).

"Героически сражался на подступах к Москве отряд пограничников, которым командовал майор И.Г.Старчак. 4 октября этому отряду, насчитывавшему немно- гим более 400 бойцов, была поставлена задача прикрыть Варшавское шоссе на участке, где врагу удалось прорвать фронт... Семь часов длился бой. Фашисты неоднократно переходили в атаку, но каждый раз, встретив яростный огонь пограничников, откатывались назад". (стр.178,там же). (6 октября на помощь подошёл отряд курсантов Подольских военных училищ).

"26-й пограничный полк вместе с воинами Приморской армии и Черноморского флота, ополченцами оборонял Одессу. Полк был сформирован на базе Одесского пограничного отряда, ставшего своеобразным резервом пополнения командного состава. На должности среднего и старшего начсостава Красной Армии из состава бойцов было выдвинуто более 100 военнослужащих... В октябре 1941г. 26-й пограничный полк по решению командования Приморской армии был эвакуирован в Крым. Последней из осаждённой Одессы ушла группа пограничников, которой командовал капитан Шейкин. На базе полка была создана 184-я стрелковая дивизия, которая заняла оборону на подступах к Севастополю. В дивизию влилась Очаковская пограничная комендатура под командованием майора А.П.Изугенева. На пограничников была возложена оборона морского побережья от Балаклавы до Феодосии.

Тяжёлые оборонительные бои развернулись в ноябре 1941г. Враг рвался к Керчи. 184-я дивизия оказалась в полном окружении. Отдельные её подразделения с тяжёлыми боями прорывались к Севастополю, другие присоединились к партизанам... К концу ноября в Севастополь вышло около тысячи бойцов дивизии, среди них и командир 262-го полка майор Г.А.Рубцов - офицер штаба пограничных войск Черноморского округа. Из пограничников, вышедших из окружения, был сформирован 456-й отдельный стрелковый пограничный полк. Командиром его назначили майора Рубцова... В начале июля 1942г. полк выполнил последнее боевое задание: обеспечил отход главных сил и эвакуацию Севастополя. В неравном бою Г.А.Рубцов погиб. Оставшиеся в живых пограничники ушли в партизаны." (стр.179 - 185, там же).

"...Ещё одно испытание выдержали пограничники 79-го полка в боях за Сталинград. Кроме него здесь выполняли задачи также 2,91,92 и 98- й пограничные полки и 10-я дивизия НКВД, основу которой составляли бойцы и командиры погранвойск... Когда 13 сентября 1942г. фашисты прорвались в центр города, пограничники 79-го полка двое суток до подхода подкрепления сдерживали численно превосходящего противника, так и не позволив ему выйти на волжский берег на оборонительном участке.

Героически сражались пограничники 3-го батальона полка под командованием военкома батальона И.Дукина. 14 сентября 1942г., отбивая яростные атаки фа- шистов, они сумели отстоять переправу через Волгу и дали возможность переправиться в истекающий кровью Сталинград 13-й гвардейской дивизии под командованием полковника А.И.Родимцева. Отмечая большой вклад личного состава 79-го погранполка в оборону Сталинграда, Военный совет Южного фронта 12 марта 1943г. принял специальное постановление, в котором говорилось о присвоении 79-му пограничному полку почётного наименования "79-й Сталинградский пограничный полк войск НКВД". (стр.198,там же).

"С первого дня создания пограничных войск к бойцам - пограничникам предъявлялись повышенные требования по овладению стрелковым оружием.... В штатах пограничных застав имелись снайперы, подготовке которых придава- лось большое значение... Во время боевых действий снайперское движение получило широкий размах. Одними из первых открыли боевой счёт уничтоженным фашистам бойцы пограничных войск Ленинградского фронта... Наряду со снайперскими командами в пограничных полках создавались группы пулемётчиков, которые направлялись на передовые позиции, где участвовали в боях в составе подразделений Красной Армии... К 1943 году снайперское движение в боевых порядках частей Западного фронта приобрело массовый характер. За 1942 год было подготовлено 1196 снайперов, дополнительно за 1943 год - ещё 760. В 1942 году снайперы уничтожили 17772 солдата и офицера противника, в 1943 году -18924." (стр.210 - 214, там же).

"В октябре 1942 года 29 снайперов под командой капитана Корчагина, наступая на высоту, где оборонялась рота противника с огневыми средствами, сумела овладеть высотой и захватить пленных." (стр.216, там же).

В Красной Армии тоже нашлись люди, которые восприняли вторжение немецких войск на советскую территорию как личное оскорбление. Паника и неразбериха на них не распространялись. Бегство вышестоящих штабов и начальников они оценивали скорее положительно, как обретение свободы действий. Задачу перед собой они ставили очень простую - уничтожить как можно больше солдат противника. Имена и фамилии очень многих из них остались неизвестными, так как некому было засвидетельствовать их борьбу, кроме немцев. Безвестные гарнизоны дотов и дзотов, немногочисленные разрозненные группировки и группки бойцов ожесточённо сражались до последнего патрона, чем повергали немцев в изумление: шансов пробиться к своим у них не было никаких, рассчитывать на награды не приходилось. Остановить продвижение вермахта было не в их силах, но урон, который они нанесли, заставил немцев перегруппировывать свои силы, затормозил их стремительное наступление.

29 августа с. г. в Н-ском морском бассейне (Балтийское море) подвергся воздушной атаке немецко-фашистской авиации крупнотоннажный пароход “Казахстан”, на котором возник пожар.

Подавляющее большинство судоэкипажа вместе с капитаном Калитаевым В. С. и помполитом Желтовым И. Ф. перед лицом врага позорно дезертировали с судна.

Благодаря самоотверженности и беззаветной преданности Родине оставшихся на судне второго помощника капитана Загоруйко Л. Н., старшего механика Фурса В. А., боцмана Гайнутдинова X. К., машинистов Слепнера Л. А. и Шишина А. П., кочегара Шумило А. П. и повара Монахова П. Н., не взирая на то, что самолеты противника сбросили более 100 авиабомб, ликвидирован был пожар и судно своим ходом приведено к месту постоянной стоянки.

Подвиг этой небольшой группы смельчаков в условиях предательского поведения позорно дезертировавшего перед лицом врага с судна подавляющего большинства судоэкипажа достоин правительственной награды, о которой возбуждаю ходатайство...

Народный комиссар обороны СССР И. СТАЛИН (ф. 4, оп. 12, д. 99, л. 87 - 88.)

"О старшем лейтенанте Д.Ф.Лавриненко следует сказать особо. Он участвовал в 28 боях. Три танка Т-34, на которых он воевал, сгорели. В день своей гибели, 17 декабря 1941г., под Волоколамском Лавриненко подбил 52-й по счёту танк противника и стал самым результативным советским танкистом периода Второй мировой войны. Указом Президента СССР от 5 мая 1990г. за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко - фашистскими захватчиками Лавриненко Дмитрию Фёдоровичу было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно". (Михаил Барятинский.Т-34 в бою.М.:Яуза,Эксмо,2008.С.211-212).

Читатель может сам привести множество подобных примеров.

Чтобы как-то объяснить причины уничтожения кадровой Красной Армии в 1941 году, была придумана дюжина самых «уважительных причин».

Например, немцы напали вероломно и неожиданно. А мы к такой подлости были не готовы, вот нас и побили.

К тому же Вермахт за два года осуществил агрессию против девяти европейских стран, Красная Армия -- всего только против шести. Следовательно, у германца накопилось больше боевого опыта. Прославленные маршалы и генералы, уступая партийным теоретикам, сквозь зубы признавали, что к началу войны они мало понимали в военном деле. Мемуары пестрят откровениями о том, что «мы этому не учились» и «мы этого еще не умели».

Еще германская армия до зубов вооружилась самой современной техникой, а наши войска не успели перевооружиться, а где успели -- не освоили. В итоге враг, имея огромное количественное и качественное превосходство, походя уничтожил устаревшую советскую авиацию и пожароопасные танки с «фанерной» броней, невзирая на массовый героизм командиров и красноармейцев, имевших на троих одну винтовку.

Сталин, поразмышляв на досуге, вывел «историческую закономерность» о неготовности в принципе «миролюбивых наций» к войне: «...заинтересованные в новой войне агрессивные нации, как нации, готовящиеся к войне в течение длительного срока и накапливающие для этого силы, бывают обычно -- и должны быть -- более подготовленными к войне, чем нации миролюбивые, не заинтересованные в новой войне».

Виктор Суворов, основываясь на выводе, что кремлевские миротворцы сами готовили грандиозное вторжение в Европу, образно поставил двух противников в положение дуэлянтов, стреляющихся через платок, когда однозначно побеждает сделавший первый выстрел.

Еще одна причина: Сталина об опасности предупреждали буквально все -- от глав правительств до перебежчиков, а он не внял, Сталин поверил Гитлеру (в другом варианте: боялся до судорог) и старался его не провоцировать. Гитлер таки спровоцировался, а Вождь всех народов то ли по недомыслию, то ли от страха не привел войска в боевую готовность. И вот, утверждает маршал A.M. Василевский: «В результате несвоевременного приведения в боевую готовность Вооруженные Силы СССР вступили в схватку с агрессором в значительно менее выгодных условиях и были вынуждены с боями отходить в глубь страны». Хотя здесь, по авторитетному мнению бывшего начальника Генерального штаба, есть одна тонкость: «...преждевременная боевая готовность Вооруженных Сил может нанести не меньше вреда, чем запоздание с ней».

Маршал элементарно подменил понятия. Степени боевой готовности, устанавливаемой для отдельных соединений, -- это одно, а боевая готовность Вооруженных Сил -- совершенно другое.

«Боевая готовность -- состояние, определяющее степень подготовленности войск к выполнению возложенных на них боевых задач. Боевая готовность предполагает определенную укомплектованность соединений, частей, кораблей и подразделений личным составом, вооружением и боевой техникой; наличие необходимых запасов материальных средств; содержание в исправном и готовом к применению состоянии оружия и боевой техники; высокую боевую и политическую подготовку войск, прежде всего полевую, морскую и воздушную выучку личного состава; боевую слаженность соединений, частей, подразделений; необходимую подготовку командных кадров и штабов; твердую дисциплину и организованность личного состава войск и флота, а также бдительное несение боевого дежурства. Степень боевой готовности войск в мирное время должна обеспечивать их своевременное развертывание и вступление в войну, успешное отражение внезапного нападения противника и нанесение по нему мощных ударов».

Что из вышеперечисленного может быть «преждевременным»?

Каждый новый учебный год в Советской Армии начинался с приказа министра обороны, призывающего крепить и повышать боевую готовность. Теоретически -- это основное занятие всех военнослужащих в мирное время.

Даже если армия состоит из десяти солдат и одного офицера, оснащенных ружьями без патронов, они должны быть готовы к бою, максимально используя имеющиеся возможности для нанесения ущерба противнику: изучать диверсионную тактику, штыковой и рукопашный бой, действия ночью, непрестанно «совершенствовать нолевую выучку», читать уставы и нести караульную службу, шагать строем и браво орать песни. В общем, они должны быть боеспособ-.ны, то есть готовы к выполнению боевых задач. Именно боеспособность «является определяющим элементом боевой готовности войск и важнейшим условием достижения победы».

Кому нужна трехмиллионная армия, если в критический для страны момент она «перевооружается» или «осваивает технику» в надежде, что политическое руководство как-нибудь «оттянет» войну до того момента, когда генералы будут к ней готовы. Преждевременной боеготовности вооруженных сил не бывает, как не бывает осетрины йторой свежести. А если армия небоеспособна -- солдатам винтовку в руки не дают, чтобы не поранились, а офицер не умеет читать карту »«е в курсе, чем занимаются его бойцы и сколько их в подразделении должно быть, -- никакими директивами, ни преждевременными, ни запоздалыми, в боевую готовность ее не приведешь.

Отсюда возникает вопрос, который советские историки не смели даже сформулировать: насколько эффективна была «самая передовая в мире» социалистическая система хозяйствования? Уж так ли мудра и непогрешима была родная Коммунистическая партия, организатор и вдохновитель всех наших побед, и ее генеральный секретарь, так любивший работать с кадрами? Насколько была боеспособна «непобедимая и легендарная» Красная Армия накануне войны? Насколько крепка была броня, каков был в действительности порядок, ну хотя бы в танковых войсках?

Даже при беглом обзоре поражает колоссальное несоответствие между затраченными в 30-е годы на «укрепление обороноспособности» усилиями, материальными средствами, принесенными на марксистско-ленинский алтарь жертвами, горами произведенного оружия и техники и мизерностью достигнутых результатов.

Когда после двухлетней взаимовыгодной дружбы гитлеровская Германия «вероломно» напала на СССР, Вермахт располагал 5262 танками собственного производства и примерно 2000 трофейных французских машин. Для реализации плана «Барбаросса» было выделено чуть более 3800 танков.

«Тяжелых» Pz IV немцы смогли отрядить 439 штук, средних Pz III -- 965 единиц, все остальное -- легкие и очень легкие машины, в том числе 410 пулеметных Pz I, прозванных в войсках «спортивным автомобилем Круппа». Из общего числа предназначенных для действий на Востоке «панцеров» 354 танка до сентября 1941 года находились в Германии, в резерве Верховного Главнокомандования. Кроме того, в составе дивизионов и рот сопровождения имелось 246 штурмовых орудий StuG III, около 140 противотанковых самоходок PzJag I и пара десятков самодвижущихся 150-мм орудий. Подсчитывать боевые машины союзников Германии пока не стоит, поскольку ни один из них на нас 22 июня не напал, ни внезапно, ни вероломно, а кое-кто и не собирался, пока И.В. Сталин превентивными бомбардировками не «убедил» их присоединиться к Адольфу Гитлеру.

Миролюбивая Страна Советов на 22 июня 1941 года имела 25 500 танков, в том числе 1861 единицу не имевших себе равных по тактико-техническим характеристикам KB и «тридцатьчетверок» с противоснарядным бронированием, 481 «устаревший», но все равно превосходивший любую вражескую технику, надежный и хорошо отработанный средний танк Т-28, почти 13 ООО легких, но все-таки вооруженных 45-мм пушкой Т-26, БТ-7 и БТ-7М, а также 3258 пушечных бронеавтомобилей. Причем 15 687 танков (и среди них 1600 Т-34 и KB) находились непосредственно в западных приграничных округах. Пусть из них около 2500 единиц проходили по 3-й и 4-й категории, то есть требовали среднего и капитального ремонта. Все равно советское численное превосходство на Западе получается четырехкратным. Еще была у нас такая замечательная машина, сконструированная Н.А. Астровым на базе танка Т-38, -- легкий, быстроходный, маневренный, бронированный и вооруженный пулеметом артиллерийский тягач «Комсомолец» Т-20. Он предназначался для буксировки противотанковых и полковых пушек, но мог использоваться и использовался в качестве пулеметной танкетки. У немцев он вообще числился «танком». Таких тягачей, мало в чем уступавших «Панцеру-I», было изготовлено 7780.

(Самое интересное заключается в том, что на вопрос, сколько же танков было в Красной Армии, точного ответа нет. Исследователи приводят разные данные, ссылаясь на самые точные архивные документы, но расходятся друг с другом не на десятки, а на тысячи боевых машин. Например:

статистическое исследование Генштаба России в графе «Состояло на вооружении» на 22.06.1941 года дает цифру 22 600 танков (на основе анализа архивных материалов и расчетов по ним);

почти столько же танков -- 22 531 -- имелось согласно «Справке об основных показателях мобилизационного плана 1941 г. и обеспеченности по нему Красной Армии», вот только «наличие» показано по состоянию на 1 января 1941 года(ОХДМГШ, ф. 16, оп. 2154);

Институт военной истории Министерства обороны РФ публикует «Сводную ведомость количественного и качественного состава танкового парка РККА на 1 июня 1941 г.» -- 23 106 танков (данные ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11353);

Историк М.И. Мельтюхов указывает «Количество танков в

То есть целые немецкие танковые группы умещаются в нашу «статистическую погрешность»!)

А ведь маршал С.К. Тимошенко в своих «Соображениях» на имя Сталина и Молотова прогнозировал, что враги развернут против Советского Союза 10 550 танков, и все равно собирался воевать на чужой территории. Вот только самостоятельно, без совета Вождя, не мог определиться, что правильнее: мощным ударом захватить Краков и «в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран и лишить ее важнейших экономических баз» или все-таки сначала «нанести поражение германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней».

При таком соотношении сил Красная Армия, казалось, была способна раскатать в тонкий блин любого противника. Чтобы предотвратить агрессию, хватило бы просто, вместо того чтобы прятать по лесам, построить эту массу боевых машин вдоль советско-германской границы. Однако вышло наоборот: к концу 1941 года немцы взяли Минск, Таллинн, Ригу, Смоленск, Киев, ворвались в Крым, стояли у ворот Москвы и Ленинграда.

Неохотно «вспоминая» свои сокрушительные поражения и «размышляя» над их причинами, советские полководцы сокрушенно разводят руками: мол, история «отпустила слишком мало времени», а большинство наших танков «устарели». Не говоря о том, что это -- не совсем правда, военачальники вполне определенно намекают, что устаревший -- значит, небоеспособный. Непонятно, что мешало «устаревшим» танкам стрелять и наносить ущерб противнику.

Еще, оказывается, совершенно недостаточно имелось «танков новейших типов». Маршал Г.К. Жуков даже точно подсчитал, сколько таких танков ему не хватило, чтобы дать супостату достойный отпор, -- ровно 16 600 штук (то есть чтобы восемь наших на один немецкий, сразу видно -- большой стратег был Георгий Константинович, не хуже Тухачевского).

А хоть бы и вовсе ни одного «новейшего»! Моторизованный корпус генерала Манштейна на четвертый день войны, преодолев почти 400 км, вышел к Двинску (Даугавпилсу), не имея в своем составе ни одной «тридцатьчетверки». Основными машинами в корпусе генерала Рейнгардта были собранные на заклепках и вооруженные 37-мм пушкой чешские 35(t) и 38(t).

Кстати, именно против них командование Северо-Западного фронта впервые массированно применило тяжелые танки КВ.

23 июня 1941 года в районе литовского городка Расейняй 6-я танковая дивизия генерала Франца Ландграфа двумя боевыми группами -- группа «Раус» и группа «Зекендорф» -- овладела мостами через реку Дубисса и заняла два плацдарма на ее правом берегу. Более слабой дивизии в Панцерваффе просто не было: из общего числа в 254 танка ее главную ударную силу составляли собранные в одно соединение 149 чешских трофеев типа 35(t) и 36 машин типа Pz III и Pz IV. Утром 24 июня группа «Зекендорф» была атакована и выбита с плацдарма 2-й танковой дивизией под командованием генерал-майора Е.В. Солянкина -- 250 танков (полсотни КВ-1 и КВ-2). Советские танкисты перешли на левый берег и под сосредоточенным огнем сотни «панцеров» принялись утюжить позиции германской артиллерии: «Окутанные огнем и дымом, они неотвратимо двигались вперед, сокрушая все на своем пути. Снаряды тяжелых гаубиц и осколки ничуть им не вредили... Основная масса наших танков атаковала с флангов. Их снаряды с трех сторон били по стальным гигантам, но не причиняли им никакого вреда». Немцы были поражены неуязвимостью и мощуо «черных монстров», особенно когда один из них просто раздавил гусеницами «новейший» 35(t), а другой без видимых повреждений выдержал выстрел в упор из 150-мм гаубицы. Что и говорить, страху на германца нагнали или, согласно донесениям комиссаров, «навели на них ужас». Но и только. Всего через два дня 2-я танковая дивизия перестала существовать, не уцелело ни одной боевой машины, генерал Солянкин погиб. Дивизия Ландграфа еще неоднократно вступала в бои с «Ворошиловыми», но тем не менее, хоть и «охваченная ужасом», к началу сентября оказалась под стенами Ленинграда, за все время наступления безвозвратно потеряв всего 55 танков.

Командовавший 2-танковой группой генерал Гудериан впервые обратил внимание на новые танки русских лишь в октябре, когда южнее Мценска 15-я бригада полковника М.Е. Катукова из 49 танков (батальон БТ-7, рота KB, две роты Т-34) изрядно потрепала 4-ю танковую дивизию генерала Лангермана. Хотя в Белоруссии, в составе вдребезги разбитого Западного фронта, их было полтысячи, еще столько же сгинули под Смоленском и Рославлем (не считая 4700 «легких и устаревших»).

Тяжелее всех пришлось на Украине командующему 1 -й танковой группой генералу фон Клейсту. Против его 728 танков, из которых более трети -- 219 единиц -- составляли «грозные» машины Pz I и Pz II, командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос только в составе механизированных соединений мог выставить 4808 танков (а всего -- около 8000), в том числе 833 единицы KB и Т-34. Их было трудно не заметить, о чем свидетельствуют многочисленные донесения, посыпавшиеся из германских частей артиллерийских и танковых подразделений:

«Совершенно неизвестный тип танка атаковал наши позиции. Мы немедленно открыли огонь, но наши снаряды не могли пробить броню танков, и только с дистанции 100 м огонь стал эффективнее...

Шесть противотанковых орудий вели беглый огонь по Т-34. Но эти танки, словно доисторические чудовища, спокойно прошли сквозь наши позиции. Снаряды только заставляли броню танков стучать как барабан...

Лейтенант Штойп четырежды выстрелил по Т-34 с дистанции 50 м и один раз с 20 м, но не смог подбить танк. Наш беглый огонь был неэффективен, и советские танки приближались. Снаряды не пробивают броню и раскалываются на части».

Имея целые «стада» бронированной техники, Кирпонос и Жуков предприняли попытку устроить противнику решительный «клей-стец», бросив в решительное контрнаступление шесть корпусов... И за две недели потеряли 4381 танк! Вермахту удалось добиться таких «показателей» потерь лишь к августу 1942 года (наши за это время списали почти 30 ООО танков). А к началу осени 1941-го в группе Клейста числились лишь 186 «полностью вышедших из строя» боевых машин и 147 «находящихся в ремонте». Причем оставшихся хватило на то, чтобы совместно с группой Гудериана замкнуть грандиозный Киевский котел.

Одним словом, летом 1941 года «лучшие в мире» танки KB и Т-34 заметной роли не сыграли. Несмотря на все дифирамбы в их адрес и восторженные подсчеты вмятин от снарядов, на тот момент это были довольно несовершенные боевые машины. Большая пушка и толстая броня -- это еще не танк, это -- дот. Пушку делал В.Г. Грабин, броню изготовили ижорцы, кто-то упорно доводил дизель. Задача танкового конструктора заключается в расчете оптимальной компоновки имеющихся узлов, проектировании подвески, трансмиссии, моторного отсека, системы управления, то есть в создании надежной и маневренной «повозки для пушки». Перефразируя Антона Павловича, в танке «все должно быть прекрасно».

KB, созданный в конкурентной гонке, избыточно бронированный в угоду идее неуязвимости, принятый на вооружение фактически без испытаний ходовой части, имел отвратительную трансмиссию, выход ее из строя был явлением массовым. При длительном движении начинала кипеть вода в радиаторе. Не справляясь с возросшей нагрузкой, перегорали электромоторы поворота башни, позаимствованные у танка Т-28. Дело можно было поправить в процессе серийного производства, однако директора Кировского завода И.М. Зальцмана и главного конструктора Ж.Я. Котина трансмиссия не интересовала. Ликвидация целого списка недостатков потребовала бы снижения объемов производства, а за это орденов не давали. Поэтому в СКБ-2 рисовали проекты новых «мастодонтов» весом 80 и 100 тонн. Знаменитый конструктор Н.Ф. Шамшурин на склоне лет назвал KB-1 танком «не столько для войны, сколько для показа» -- балластом Красной Армии:

«Хотя KB имел от рождения очень серьезные пороки, но машину можно было не просто спасти, но к началу войны наладить производство по-настоящему грозных для врага танков. Прежде всего надо было создать работоспособную коробку передач и заменить 76-мм пушку подобающим тяжелому танку орудием... Однако ничего этого сделано не было, а пресса тиражировала восторженные отклики о выдающейся победе советских танкостроителей. Вокруг KB создавался ореол какого-то чудо-оружия, чему способствовали и отзывы иностранных специалистов, имевших возможность оценить только внешние характеристики танка. Те рекламации, что шли из войск, просто игнорировались, а многочисленные поломки объяснялись в первую очередь плохой подготовкой экипажей. Отказов было так много, что ими занималась специальная правительственная комиссия, обнаружившая самые серьезные упущения в конструкции принятой на вооружение машины...»

Надо отметить, что подобающие тяжелому танку орудия были созданы В.Г. Грабиным. В 1940 году он представил 85-мм танковую артсистему Ф-30, а также Ф-32 -- калибром 95 мм. Они были испытаны и рекомендованы для принятия на вооружение. Однако Сталину вдруг вспомнился полузабытый калибр 107-мм, и грабинские пушки признали недостаточно мощными. Выполняя постановление Совнаркома, Горьковский завод № 92 своевременно подал 107-мм орудие ЗИС-6 конструкции того же В.Г. Грабина с начальной скоростью снаряда 800 м/с, но котинский «объект 220» в серию так и не пошел, а уже поставленные на поток ЗИС-6 отправили на переплавку.

И комиссия, упомянутая Шамшуриным, действительно была. Она последовала в октябре 1940 года после письма военпреда Кировского завода Л.З. Мехлису, возглавлявшему, кроме всего прочего, Наркомат госконтроля. Перечислив дефекты машины, военин-женер 3 ранга Каливода подытоживал: «Исходя из вышеизложенного, считаю, что машина KB недоработана и требует срочных и серьезных переделок... Целесообразнее снизить программу до конца 1940 года до 5--8 машин в месяц и перебросить все заводские силы На доработку машины. В настоящее время все силы брошены на выполнение программы, а о качестве машины думают мало. Считаю, что в настоящий момент назвать машину боеспособной нельзя из-за вышеуказанных дефектов. Отправлять ее в армию можно только как учебную, а не боевую». Комиссия полностью подтвердила выводы представителя приемки, а Мехлис немедленно довел их до сведения Сталина. Попутно выяснилось, что директор завода, впрочем, как все красные директора, грешит приписками и очковтирательством. (Во время войны склонность к победным рапортам и обещаниям катапультировала его в кресло наркома танковой промышленности, в котором он усидел ровно год. За это время особого прогресса в производстве боевых машин Исаак Моисеевич не добился, но успел угробить С.А. Гинзбурга, давшего путевку в жизнь половине советских танков. В начале 1943 года выяснилось, что новые самоходные установки СУ-76 ломаются, не доезжая до линии фронта. Дело в том, что, не имея мощных двигателей, на «сушку» установили параллельно два карбюраторных мотора ГАЗ-202 с двумя коробками передач, переключать которые надо было синхронно. Надо ли удивляться, что у неопытных водителей выкрашивались не полностью сцепившиеся зубья шестерен. «Крайним» нарком сделал С.А. Гинзбурга, заместителя Ж-Я. Котина по вопросам создания и внедрения новой техники. Семен Александрович был отстранен от работ и отправлен на фронт начальником ремонтной службы танкового корпуса, где и погиб. Ну, как, к примеру, Альберт Шпеер отправил бы на фронт Фердинанда Порше. После войны, когда евреем в Советской стране станет быть немодно, а Сталин обронит, что каждый еврей -- потенциальный агент мирового сионизма, И.М. Зальцмана выкинут на улицу с резолюцией: «Использовать на работе не выше мастера».)

Неоднократно жаловались на плохое качество тяжелых машин маршал Г.И. Кулик и генерал армии Д.Г. Павлов. Но всем им было не под силу одолеть закон социалистического хозяйствования, когда главным показателем любого предприятия является выполнение установленного количества штук, и Кировский завод продолжал «гнать план». Правда, на 1941 год было предусмотрено принять ряд мер по улучшению KB-1, как то: установить командирскую башенку, планетарную трансмиссию, более совершенные бортовые передачи и поворотный механизм. Но в апреле грянул приказ о срочном -- в три месяца -- освоении еще не существующего 70-тонного танка КВ-3 со 107-мм пушкой, и чтоб за полгода построить 500 машин. Все работы по устранению недостатков «Клима-I» были свернуты, едва начавшись.

«Первые же дни Великой Отечественной войны подтвердили, что KB-1 в том виде, в каком он выпускался, воевать по-настоящему не мог, -- рассказывает Н.Ф. Шамшурин, -- так как не обладал никаким гарантированным моторесурсом. Вот и получился трагический парадокс: броня была крепка, а танка быстрого не получилось. Казалось бы, сама жизнь подталкивала к срочной модернизации KB, к замене неработоспособной коробки передач, но, увы, в самое тяжелое для страны время, с конца лета 1941-го по весну 1942 года, мы продолжали тратить огромные материальные ресурсы и человеческие силы для дальнейшего научно-технического поиска. В первую военную зиму в Челябинске, куда эвакуировали Кировский завод, «изобрели» КВ-7, имевший строенную артустановку, три пушки в связке! Совершенно впустую расходовалась энергия отнюдь не бесталанных людей, впустую тратились ценные материалы, впустую выливалась высоколегированная сталь. И до сих пор тот технический авантюризм выдается за некое достижение... КВ-1 полностью дискредитировал и себя, и саму идею создания тяжелых машин».

В ходе вышеупомянутого сражения под Расейняем имела место почти фантастическая история. Пока группа полковника фон Зекендорфа отражала атаки танковой дивизии генерала Солянкина, на другом плацдарме, в шести километрах к северу, находилась боевая группа «Раус» с 30 танками, которая, по идее, должна была прийти на помощь своим товарищам. Но сделать этого не смогла, поскольку у нее в тылу, на единственной дороге, ведущей в Расейняй, материализовался танк KB в количестве одной единицы. Почти двое суток группа «Раус», отрезанная от своих коммуникаций, билась с этим «ужасным монстром», используя танки, 50-мм пушки, зенитную артиллерию и даже саперную диверсионную группу, умудрившуюся ночью заминировать советский танк, пока наконец сумела одержать победу. Так вот, во все время этого беспримерного боя KB вел активную стрельбу по всем целям, появлявшимся в поле зрения, но ни разу не сдвинулся с места, «он стоял на дороге совершенно неподвижно, представляя собой идеальную мишень». Что в конце концов позволило немцам скрытно вывести к нему в тыл 88-мм зенитку и расстрелять танк с дистанции 500 метров (причем из семи снарядов броню пробили только два).

Вместо совершенствования трансмиссии на KB наращивали бронирование. С началом войны толщину брони башни довели до 105 мм, машины более раннего выпуска усилили 25-мм экранами, которые крепились к корпусу и башне болтами. Танк стал нести минимум 100 мм брони, как лобовой, так и бортовой.

Никаких других явных преимуществ в сравнении с «тридцатьчетверкой» KB-1 не имел. Вооружение его было таким же, а маневренность хуже, чем у Т-34. «Ворошилов» мог вдребезги разбить любую дорогу так, что колесная техника идти за ним уже не могла и мало какой мост мог выдержать его вес. КВ-2 сняли с производства на второй день войны, поскольку «прорывать» ему было нечего, а для борьбы с бронетехникой его шестидюймовая гаубица совершенно не годилась.

Дело дошло до того, что в 1942 году, после катастрофических поражений Красной Армии под Харьковом и в Крыму, готовилось правительственное решение о прекращении выпуска тяжелых танков. Но вместо этого с конвейера начал сходить модернизированный КВ-1С. На нем часть недостатков была устранена, например, использована новая трансмиссия, разработанная Шамшуриным для 100-тонных танков. Однако на новой машине в погоне за маневренностью, по прямому указанию «Друга всех конструкторов», уменьшили толщину брони, и по своим боевым характеристикам «похудевший» на 5 тонн KB еще больше приблизился к средним танкам. С появлением у немцев «Тигра» с 88-мм пушкой «Ворошилов» моментально и окончательно устарел. Противник мог безнаказанно поражать его на запредельных для советского танка дистанциях.

В 1941 --1942 годах танков KB сделали более 4000 единиц, так и не устранив полностью врожденные пороки. Неспроста в 1943 году на Курской дуге основной тяжелой машиной отдельных танковых полков Красной Армии был британский Мк IV «Черчилль».

Точно так же танк Т-34 сочетал в себе передовые решения в области вооружения и бронирования с архаичными или просто неудачными узлами и механизмами. В частности, он был единственным из новых танков, сохранившим пружинную подвеску Кристи, и заметно отставал от Германии и других стран в конструкции трансмиссии и механизмов поворота -- на Западе такое уже «не носили». «Тридцатьчетверка» имела наиболее устаревшую коробку передач из всех на тот момент существовавших. На первых выпусках стояла четырехступенчатая КП, требовавшая перемещения шестерен относительно друг друга с зацеплением нужной пары шестерен ведущего и ведомого валов. Смена скоростей в такой коробке была непростым делом и требовала отменной выучки механика-водителя и немалой физической силы. К тому же трансмиссия располагалась в кормовой части танка, рядом с ведущими колесами. Такое решение, с одной стороны, позволило освободить боевое отделение от громоздкой коробки передач, карданного вала, бортовых механизмов и уменьшить высоту машины. С другой, опять-таки, требовало приложения больших физических усилий к органам управления, соединявшимся с трансмиссией уходящими в силовое отделение металлическими тягами. В результате включить рычаг управления одной рукой было невозможно, приходилось помогать себе коленями или использовать помощь стрелка-радиста. Многие механики-водители пользовались киянкой, когда что-нибудь заклинивало.

Сама коробка передач была слаба и ненадежна и часто выходила из строя. При переключении зубцы шестерен ломались и выкрашивались. В 1942 году офицеры НИИБТ, обследовав отечественные, трофейные и ленд-лизовские танки, пришли к выводу: «Коробки перемены передач отечественных танков, особенно Т-34 и KB, не удовлетворяют полностью требованиям, предъявляемым к современным боевым машинам, уступая коробкам перемены передач как танков союзников, так и танков противника, и отстали по крайней мере на несколько лет от развития техники танкостроения».

Башня Т-34 была узкой и тесной даже для двух человек. В бою командир, отдавая команды механику-водителю, куда направить или развернуть танк, давая указания заряжающему, какой снаряд послать в казенник, припадая к прицелу, чтобы навести орудие, вычислить расстояние и нажать на спуск, одновременно уворачиваясь от откатывающегося назад орудийного ствола, почти не имел времени посмотреть, что делают другие танки, а тем более руководить действиями нескольких машин. И не только времени, но и возможности.

Во-первых, «тридцатьчетверка» не имела командирской башенки и, соответственно, кругового обзора. Во-вторых, те средства наблюдения, которые имелись, были весьма далеки от совершенства и по конструкции, и по качеству -- на порядок хуже немецких. Общий обзор должен был обеспечивать панорамный перископ ПТ-6. Прибор представлял собой короб с установленными в нем под углами зеркалами из полированной стали; с превосходной цейссовской оптикой его даже невозможно сравнивать. Причем если первое время перископов в башне было два, то в дальнейшем в целях экономии решили оставить один -- у командира танка.

У механика-водителя имелся свой прибор наблюдения: «Трип-лексы на люке механика-водителя были сделаны из отвратительного желтого или зеленого оргстекла, дававшего совершенно искаженную картинку. Разобрать что-либо через такой триплекс, особенно в прыгающем танке, было невозможно». Поэтому механики-водители даже в бою ездили с приоткрытым люком. Но командир танка не мог сделать даже этого. Башенный люк, общий для командира и заряжающего, был тяжел, неудобен и не откидывался вперед. В открытом состоянии он просто закрывал передний сектор обзора. Временами командиру танка не оставалось ничего другого, как управлять машиной, сидя верхом на крыше башни. Плохой обзор из танка облегчал жизнь немецкой пехоте, быстро вычислившей мертвые зоны «тридцатьчетверки» и применявшей для борьбы с ней ранцевые заряды и противотанковые мины.

Для сравнения: на «фашистском» Pz Kpfw IV приборов наблюдения было десять, если считать командирскую башенку с пятью перископами за один, причем немецкий стрелок-радист располагал оптическим прицелом с двукратным увеличением, откалиброванным для стрельбы на дистанции до 1200 метров, а наш имел «дырочку», через которую совмещал мушку, глаз и тулово врага (вообще принципиальным и неизменным требованием немецкого заказчика к инженерам было: «Танки должны обеспечивать хорошее наблюдение и быть удобными в управлении»).

Еще одной проблемой была повышенная загазованность боевого отделения в результате проникновения в танк пороховых газов после каждого выстрела из пушки. Для их удаления в передней части башни устанавливался электровентилятор, доставшийся в наследство от БТ с 45-мм орудием, маломощный и неэффективный. В бою нередки были случаи, когда заряжающий угорал до обморока. Настолько же плох был воздушный фильтр двигателя, который, в сущности, ничего не фильтровал, он даже чистый воздух пропускал с трудом, приводя к быстрому износу мотора.

Устанавливавшаяся на командирских Т-34 приемо-передающая радиостанция 71 -ТК-3 в движении обеспечивала связь на дистанции около 6--7 км, была неустойчива, сложна и часто выходила из строя. Для связи между членами экипажа внутри танка предназначалось переговорное устройство ТПУ-3, по воспоминаниям танкистов, просто бесполезное.

И уж, конечно, наши танки не блистали «излишним комфортом».

Почти легендой стала пресловутая «несгораемость» Т-34 и KB, поскольку на них, дескать, стояли дизельные двигатели. На самом деле танки с дизелями горели ничуть не хуже машин с карбюраторными моторами. Конечно, поджечь солярку спичкой сложнее, чем бензин. Однако от попадания снаряда топливные баки детонируют одинаково, независимо от вида топлива, а на «тридцатьчетверке» они к тому же находились не в корме, а внутри боевого отделения. «Как свечи, -- писал любимому Вождю политрук 161-й танковой бригады Л.И. Черненькое, -- горят наши могучие KB и Т-34, и с ними гибнут кадры готовых на все танкистов».

Кстати, обследовав силовую установку германского «Тигра», инженеры полигона в Кубинке пришли к совсем парадоксальному выводу: «Применение немцами на новом танке карбюраторного двигателя, а не дизеля, может быть объяснено:...весьма значительным в боевых условиях процентом пожаров танков с дизелем и отсутствием у них в этом отношении значительных преимуществ перед карбюраторными двигателями, особенно при грамотной конструкции последних и наличии надежных автоматических огнетушителей; коротким сроком работы танковых двигателей из-за крайне низкой живучести танков в боевых условиях, из-за чего стоимость бензина, сэкономленного в случае применения на танке дизеля, не успевает оправдать необходимого для дизеля повышенного расхода легированных сталей и высококвалифицированного труда, не менее дефицитных в военное время, чем жидкое топливо».

Таким образом, единственным относительным преимуществом использования в танке дизеля являлось удвоение запаса хода благодаря малому удельному расходу топлива и возможность работы на дешевых тяжелых сортах. Но это -- только теоретически, поскольку сам дизель-мотор В-2 был еще далек от совершенства и не имел гарантированного моторесурса. Его, как многую другую новую технику, приняли на вооружение «авансом». Но и в ноябре 1942 года на технической конференции, посвященной дизельным моторам, представители ГБТУ отмечали, что указанный в формуляре гарантийный срок в 150 часов не соответствует действительности, в реальной жизни он редко превышал 80--100 часов.

В первый период войны качество советских боевых машин только ухудшалось. Это было связано с эвакуацией многих заводов, снижением квалификации рабочей силы и ставкойна массовость производства ввиду огромных потерь в боевой технике. Танки выпускались без радиостанций, без башенных вентиляторов, с «паровозными» опорными катками -- без резиновых бандажей. На них ставили дизель с чугунным картером вместо алюминиевого или вовсе -- карбюраторный двигатель М-17.

Проблема качества -- отдельная тема. Героические труженики тыла нередко спихивали армии откровенный брак, как в военное, так и в мирное время, а прикормленные представители приемки этот брак принимали и под резолюции митингов и клятвы в верности Родине и товарищу Сталину передавали в войска.

К примеру, в 1940 году разразился скандал, когда при обстреле германской «тройки» из родимой 45-мм пушки выяснилось, что штатный бронебойный снаряд БР-240 не пробивает 30-мм цементированную броню с дистанции 400 метров, а должен бы с дистанции вдвое большей. Проведенное расследование выявило, что термообработка снарядов образца 1938 года проводилась по сокращенной программе, чтобы, значит, выполнить и перевыполнить социалистические обязательства по валу. В результате снарядов Красной Армии дали много, но при столкновении с броней, имеющей поверхностную закалку, они просто раскалывались на части. Позднее стали выпускать снаряды «нормального качества», но на войсковых складах соседствовали и те и другие, не выбрасывать же народное добро. Во время войны массовое производство боеприпасов налаживалось на непрофильных гражданских предприятиях, кастрюльных и мебельных фабриках, со значительными отклонениями от технологии и с использованием эрзац-взрывчатки, например мела, или вообще без оной -- просто болванка. К концу 1941 года наша «сорокапятка» по бронепробиваемости «сравнялась» с немецкой 37-мм пушкой РаК 35/36, к тому же имевшей в боекомплекте подкалиберные снаряды с начальной скоростью более 1000 м/с.

Поэтому заявленные табличные тактико-технические характеристики советской техники, снятые с эталонных образцов, и реальные параметры серийных машин и другой амуниции -- это «две большие разницы».

Строгость приемки снизилась, и нередки были случаи, когда прибывающая с заводов техника тут же отправлялась в ремонт или «доводилась» в частях.

«Было не до жиру, -- вспоминал испытатель Л.И. Горлицкий. -- Заказчик порой принимал танки, даже если они не ломались при пробеге вокруг завода и своим ходом въезжали на железнодорожные платформы, это чаще всего не мешало танку произвести одну-две атаки, а в тех условиях танк редко жил дольше... В войну средний танк или САУ жили на фронте от трех дней до недели, успевая за это время принять участие в двух-трех атаках и выстрелить из пушки в лучшем случае от половины до одного боекомплекта».

Вот исходя из такой статистики и делались танки -- на 2--3 атаки, зато числом поболе. Такое под силу только стране с неисчерпаемыми ресурсами. Немецкого танка хватало в среднем на 11 атак.

Обратим внимание на разницу в подходах, которые закладывались задолго до войны. Постановление Комитета Обороны с заданием на изготовление тяжелого танка нового типа вышло в августе 1938 года. В сентябре 1939-го правительству предъявили танк KB, а в декабре, не проведя в полном объеме даже заводских испытаний, танк приняли на вооружение. И тут же потребовали от Кировского завода со второго полугодия 1940 года штамповать 12 дотов с колесами в день. О чем еще может болеть голова у директора Зальцмана? Еще интереснее было с принципиально новой моделью Т-34М: танка не было в помине, отдельные узлы и детали, изготовленные (и не изготовленные) разными заводами, не успели даже собрать в одну кучу, как 5 мая 1941 года последовало постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б): «Начать серийное производство улучшенных танков Т-34 на заводе № 183, не ожидая результатов испытаний на гарантийный километраж», и «обеспечить в 1941 году выпуск 500 штук улучшенных танков Т-34».

Германские фирмы начали конкретную разработку проектов основных боевых танков в 1934 году. У немцев были те же проблемы: кругом враги, отсутствие традиций танкостроения, нехватка кадров: «Потеря квалифицированных кадров и отсутствие необходимого оборудования явились причиной того, что наши пожелания в области танкостроения не могли быстро осуществляться. Особенно большие затруднения возникли при производстве специальной стали для танков, которая должна была обладать необходимой вязкостью; первые образцы стальных плит для танков ломались, как стекло. Много времени потребовалось также и на то, чтобы наладить производство радиоаппаратуры и оптики для танков». Поэтому опытные образцы вышли из цехов лишь в 1936 году и больше года проходили испытания, прежде чем последовал заказ от военного ведомства.

Возьмем Pz III. Это о нем начальник АБТУ Федоренко докладывал Ворошилову: «Считаю, что немецкая армия в лице указанного танка имеет сегодня наиболее удачное сочетание подвижности, огневой мощи и броневой защиты, подкрепленных хорошим обзором с рабочих мест экипажа». Первая партия состояла из 15 единиц и не пошла в серийное производство ввиду недостаточного бронирования (14,5 мм) и дефектов подвески. Модификация «В» с принципиально новой ходовой частью и системой вентиляции, выпущенная в 1937 году, также состояла из 15 машин. Затем последовала третья серия из 15 танков с улучшенными механизмами поворота. В первой половине 1938 года фирма «Даймлер-Бенц» сделала 30 танков, защищенных 30-мм броней и с увеличенной емкостью топливных баков. И только в октябре 1938 года началось крупносерийное производство -- 15 танков в месяц -- моделей Pz Rpfw III. Aust. E и F, продолжавшееся (именно с таким темпом) до июля 1940 года.

Pz IV прошел аналогичный путь в войска. В апреле 1942-го, получив на вооружение 75-мм длинноствольное орудие, «четверка» превзошла советский Т-34-76 практически по всем параметрам и полтора года занимала первое место среди средних танков.

Разработкой тяжелых машин инженеры Третьего рейха занялись в 1937 году, но принять на вооружение всем известный «Тигр» предполагалось в 1942 году, в рамках запланированного перевооружения Вермахта (из этого, кстати, можно сделать вывод, что Гитлер нападать на СССР не собирался и хотел «оттянуть войну» до 1942 года. Хотя каждому понятно: воевать начинают не тогда, когда закончится очередное перевооружение армии, а когда очень хочется и созданы необходимые политические и экономические предпосылки).

Качество советской бронетанковой техники заметно улучшилось лишь к началу 1943 года, когда был решен «количественный вопрос». Только к 1944 году, получив 85-мм пушку, командирскую башню, пятискоростную коробку передач, новые приборы наблюдения, радиостанцию и пятого члена экипажа, «тридцатьчетверка» стала полноценным средним танком. Это была совершенно другая машина, а на поле боя к этому времени у нее появились достойные противники.

И все равно совершенно избавиться от «родимых пятен» сталинского социализма было невозможно в принципе. В мае 1945 года победоносная Красная Армия закончила войну с Германией, имея в строю свыше 35 тысяч танков и самоходных установок. Все они мгновенно оказались непригодны к эксплуатации в мирное время, когда жизнь машины измеряется не днями, а годами. Послевоенное десятилетие и немыслимые средства были истрачены на программу «устранения конструктивных недостатков» с единственной целью -- добиться, чтобы танк ездил хотя бы пять лет.

Все это время «панцеры» нормально эксплуатировались, состоя на вооружении армий Чехословакии, Турции, Франции, Испании, Финляндии, Болгарии и Сирии. Последние «четверки» принимали активное участие в арабо-израильских войнах вплоть до 1967 года.

Конечно, оценивая возможности противоборствующих сторон, нельзя все расчеты сводить к количеству одного вида техники и тупо сравнивать толщину брони и величину калибра орудий. Французская армия тоже имела над Вермахтом превосходство в танках и линию Мажино в придачу, а кампанию 1940 года проиграла вчистую. Воюют не танки, воюют люди. Немцы победили не качеством и количеством, а тактикой и организацией. Как писал Г. Гудериан: «Теоретически мы поставили перед собой цель -- сравняться в области вооруженных сил с нашими хорошо вооруженными соседями. Практически же, особенно в отношении бронетанковых войск, мы не могли даже и думать о том, чтобы в ближайшее время иметь такое вооружение, которое хотя бы приблизительно равнялось по количеству и качеству вооружению соседних государств. Поэтому мы прежде всего пытались сравняться с ними в отношении организационной структуры бронетанковых войск и управлении ими».

Главная деталь любого оружия -- голова его владельца, мало иметь в шкафу «дуру» 45-го калибра, необходимо уметь ею пользоваться. Но все же не стоило нашим маршалам, в частности П.А. Ротмистрову, сочинять сказки о том, что «танков у нас все же в несколько раз меньше, чем у немцев».

Сразу по окончании Первой мировой войны военные теоретики всех стран приступили к обобщению ее опыта с тем, чтобы определить направление строительства вооруженных сил, характер будущей войны и роль в ней различных родов войск. Сильнейший толчок развитию военной мысли дало появление на поле боя авиации, химического оружия и бронетанковой техники. Энтузиасты новых видов вооружения именно им отдавали пальму первенства в грядущих сражениях. Так, итальянский генерал Дуэ горячо полюбил тяжелые бомбардировщики, а Фрайс предпочитал ядовитые газы.

Бывший начальник штаба английского танкового корпуса генерал Дж. Фуллер в 1922 году опубликовал книгу «Танки в великой войне 1914--1918 гг.», в которой доказывал, что войну Антанте удалось выиграть исключительно благодаря танкам. Будущая война, по его мнению, однозначно будет войной механизированной. Она потребует мало людей и много новейшей боевой техники. Строительство армии должно идти «по пути увеличения подвижности, ибо подвижность важнее численности». В связи с этим особую важность приобретает повышение индивидуальной мощи отдельного бойца.

В Рейхсвере главным приверженцем идеи механизированной войны стал Гейнц Гудериан. Свои размышления он подытожил выводом: «Из всех наземных средств танк обладает наибольшей решающей силой». То есть той силой, которая «позволит солдату в бою доставить свое оружие как можно ближе к врагу, чтобы уничтожить его». В 1929 году Гудериан пришел к выводу, что «танки могут быть использованы наиболее эффективно лишь тогда, когда всем остальным родам войск, поддерживающим танки, будет придана такая же скорость и проходимость. Танки должны играть ведущую роль в соединениях, состоящих из различных родов войск; все остальные рода войск обязаны действовать в интересах танков. Поэтому необходимо не танки придавать пехотным дивизиям, а создавать танковые дивизии, в состав которых должны входить различные рода войск, обеспечивающие эффективность действий танков... Было ясно, что эффективность действия дивизии в значительной степени зависит от того, как будут двигаться мотопехотные части, артиллерия, а также другие части и подразделения дивизии. Были необходимы полугусеничные легкобронированные машины для перевозки мотопехотных и саперных подразделений и подразделений санитарной службы, самоходные установки для артиллерийских и противотанковых дивизионов, а также танки различных конструкций для разведывательных батальонов и батальонов связи».

«Быстроходный Гейнц» не был абстрактным кабинетным теоретиком. Создатель «панцерваффе» в свои 40 лет имел богатый и разнообразный опыт: служил в пехоте, в частях связи (и понимал огромные возможности радио в военном деле), прошел школу работы в штабах различного уровня, занимался вопросами организации автомобильных перевозок и организации тыла, разрабатывал и преподавал тактику применения танков и неутомимо обкатывал новые идеи на полигоне, даже если бронетехнику заменяли обшитые фанерой тракторы, а мотопехоту несколько солдат с плакатами «Я -- взвод» на груди, лично изучал устройство боевых машин и сам учился водить танк. Гудериан реально представлял, что он хочет построить и как это должно работать.

Тогда идеи пылкого полковника высокопоставленным генералам рейхсвера, большинство из которых никогда не видело «живого танка», казались утопичными и не учитывающими реальное политическое и экономическое положение Германии. Но через четыре года к власти пришли национал-социалисты. Гитлер полностью отдавал себе отчет в том, что в грядущей войне моторизация «будет преобладать и сыграет решающую роль». В начале 1934 года Гудериан смог продемонстрировать фюреру действия подразделений мотомеханизированных войск. Как представлялось генералу, типичному танковому удару будут предшествовать разведывательные роты на мотоциклах или бронемашинах, нащупывающие слабые места во вражеской обороне и сообщающие сведения по радио на командный пункт для координации всего наступления. Затем танки атакуют слабые участки с целью прорыва. Как только они проникнут за полосу обороны противника, то не станут укреплять свои позиции или дожидаться отхода неприятеля, а будут продолжать движение, глубоко врезаясь на территорию врага, чтобы нанести удар по пунктам командования, связи и снабжения. Противотанковые орудия будут следовать за танками для оказания помощи в борьбе с бронечастями противника и закреплять захваченные позиции, а пехота будет следовать на грузовиках для прикрытия флангов, пока танки будут продвигаться дальше.

Гудериан предлагал иметь два типа боевых машин: основной, сравнительно легкий и подвижный, с противотанковой пушкой, и средний -- с короткоствольным орудием для непосредственной артиллерийской поддержки основных танков. Главное оружие бронетанковых войск -- сочетание огня и маневра, так как «только маневр обеспечивает полное использование огня для уничтожения противника» (танки «блицкрига» изначально не предназначались для борьбы с бронетехникой противника, и внезапное появление на поле боя «тридцатьчетверок» для танкистов панцерваффе было проблемой второго плана, потому и писал генерал Меллентин о «трагедии немецкой пехоты»).

Хотя показ был несовершенным и участвовали в нем всего пять взводов, Гитлер все понял. Он верил в доктрину абсолютной войны Клаузевица и стратегию сокрушения. При этом рейхсканцлер понимал опасность для Германии войны на два фронта. Значит, необходимо было разбивать своих противников поочередно, в кратчайший срок при минимальном материальном ущербе, с тем чтобы внезапными мощными ударами сломить их волю к сопротивлению. Экономические возможности Германии просто не позволили бы ей вести продолжительную войну с великими державами.

Выходом из этой ситуации могла стать стратегия «молниеносной войны», которая должна была обеспечить разгром любого противника до того, как он будет способен в полной мере развернуть свой военно-экономический потенциал. В июне 1934 г. были официально образованы танковые войска, возглавляемые генералом Освальдом фон Луцем и Гудерианом в качестве начальника штаба этих войск.

Официальной военной доктриной Германии стала доктрина «тотальной и молниеносной войны». При этом вступление страны в войну должно с первой минуты носить характер внезапного оглушающего удара по врагу со всей доступной мощью: «Стратегия завтрашнего дня должна стремиться к сосредоточению всех имеющихся сил в первые же дни начала военных действий. Нужно, чтобы эффект неожиданности был настолько ошеломляющим, чтобы противник был лишен материальной возможности организовать свою оборону».

В Берлине сделали ставку на максимально эффективное использование наличных экономических возможностей для подготовки вооруженных сил к отдельным молниеносным кампаниям, паузы между которыми позволяли накопить новые резервы для следующего удара. Решительной цели планировалось достигнуть, окружив и уничтожив врага с помощью танковых клиньев и клещей.

Авиации ставились задачи завоевать господство в воздухе в первые же дни войны, разрушить железнодорожные узлы, полностью изолировать район решающих боевых действий от тыла противника, оказать непосредственную поддержку своим войскам на поле боя. Для полного уничтожения врага и более высоких темпов наступления подготавливались воздушно-десантные и моторизованные войска.

Принципы подготовки и проведения операций сводились к следующему: массирование сухопутных сил, в первую очередь танковых и моторизованных соединений, а также авиации, на направлении главного удара с целью быстрого прорыва оборонительных линий противника и стремительного продвижения в глубь его территории, нарушение связи и взаимодействия, захват коммуникаций и стратегических пунктов, охват, окружение и уничтожение крупных группировок. В конечном счете имелось в виду достигнуть полного разгрома вооруженных сил противника в самом начале войны. Все другие стратегические, политические и экономические задачи решались сообразно с ходом таких действий.

Основная особенность тактики наступательного боя заключалась в стремлении к одновременному подавлению силами авиации и танков тактической зоны вражеской обороны. Отдельные танковые бригады войскового усиления и пехотные дивизии предназначались для прорыва тактической глубины обороны противника. Одновременно авиация должна была подавлять артиллерийские позиции и ближние резервы врага. После прорыва планировался ввод в сражение танковых групп в составе танковых дивизий и корпусов, а также моторизованных дивизий для разгрома подходящих резервов противника в оперативной глубине.

Таким образом, отдельные танковые бригады совместно с пехотными дивизиями использовались для решения тактических задач, а танковые дивизии и корпуса -- для развития тактического успеха в оперативный.

Принципы «молниеносной войны» легли в основу всех стратегических планов германской агрессии.

На русской почве идеи маневренной войны с широкой моторизацией на земле и в воздухе были восприняты с пониманием и одобрением.

Но какие могут быть «малые армии», когда для мировой революции нужна мировая война! Из этого и исходили разработчики советской военной теории, взяв за основу положения марксизма-ленинизма. Советская стратегия изначально ориентировалась на то, что новая война будет носить глобальный характер; при этом, «учитывая существование двух социально противоположных систем, грядущая мировая война рассматривалась прежде всего как война коалиции капиталистических стран против Советского Союза».

«Красная Армия, -- говорится в резолюциях Коминтерна, -- главное оружие рабочего класса, должна быть подготовлена так, чтобы выполнить свою наступательную миссию на любом участке фронта. Границы же этого фронта в ближайшую очередь определяются пределами всего материка Старого Света». Поэтому боевые действия потребуют участия массовых армий, напряжения всех экономических сил и будут носить тотальный характер.

Большевики с момента прихода к власти в России стремились распространить эту власть на весь шар земной, ибо «окончательно коммунизм может победить только в мировом масштабе», то есть готовились к войнам завоевательным -- захвату территорий соседних государств с последующей их колонизацией, виноват, советизацией и освобождением «труда» от «капитала». Официально было провозглашено и многократно повторено, что будущая война будет вестись г не ради заключения выгодного мира путем разгрома вооруженных сил противника, а за присоединение новых земель и населения к «братской семье» советских народов. «Ведь каждая занятая нами территория, -- писал наркомвоенмор М.В. Фрунзе, -- является после занятия уже советской территорией, где будет осуществляться власть рабочих и крестьян... мы тоже будем расширяться в социалистическую коалицию, когда будут вспыхивать новые социалистические революции или когда нам придется занимать тот или иной район, находящийся под владычеством капитала».

Понятно, Кремль не собирался объявлять войну сразу всему миру, разве что в случае всеобщего выступления «мирового пролетариата», но на это надежды было мало. «Вероятнее всего, -- прогнозировал И.В. Сталин, -- что мировая революция будет развиваться путем революционного отпадения новых стран от системы империалистических государств». Для содействия этому «революционному отпадению» были приняты на вооружение наступательная, «активная в самой высокой степени», военная доктрина и стратегия молниеносного «сокрушения» каждого отдельного противника рядом последовательных «уничтожающих операций».

Как писал в 1929 году В.К. Триандафилов -- начальник Оперативного управления Штаба РККА и один из создателей теории «глубокой наступательной операции»:

«Глубокие и сокрушительные удары могут вывести из игры довольно быстро целые государственные организмы. По отношению к большим государствам эти удары могут привести к разгрому их вооруженных сил по частям, крупными пачками. Удары эти являются наиболее верным средством для быстрого истощения людских и материальных ресурсов противника, для создания объективно благоприятных условий для социально-политических потрясений в неприятельской стране... Глубокие и сокрушительные удары остаются одним из самых верных средств для превращения войны в войну гражданскую. Государства-лилипуты могут быть раздавлены одним ударом. Вот почему современное оперативное искусство не может отказаться от глубоких ударов на сокрушение. Правильная и мудрая политика в строительстве вооруженных сил должна обеспечить благоприятные условия для ведения войны этим методом».

Наиболее эффективным способом ведения наступательных действий советская военная мысль признала нанесение противнику ударов огромной пробивной силы по всей глубине его порядков. Нанесение таких ударов требовало применения на избранном направлении «всесокрушающего тарана» -- глубоко эшелонированной массы пехоты, танков, артиллерии, поддержанных авиацией, с одновременной «авиамотомехборьбой» в тылах противника и с применением химического оружия.

Проведение операции сводилось к тому, чтобы решить две основные задачи: во-первых, взломать фронт обороны противника одновременным ударом танков, артиллерии, пехоты и авиации на всю ее тактическую глубину; во-вторых, развить тактический успех, достигнутый при прорыве обороны, в оперативный немедленным вводом эшелона подвижных войск при изоляции авиацией района прорыва от подхода резервов противника.

Для осуществления прорыва предполагалось сосредоточить на направлении главного удара превосходящие силы и средства пехоты и поддержать их массированным воздействием артиллерии, танков и авиации. Основной задачей эшелона атаки являлся прорыв обороны противника. Для развития успеха предназначалась подвижная кон-но-механизированная группа фронта.

Военно-воздушные силы и воздушно-десантные войска намечалось использовать для непосредственного содействия сухопутным войскам при прорыве и для борьбы с подходящими резервами противника. Одновременного подавления всей глубины вражеской обороны предполагалось достигать непрерывными авиаударами по тылам, решительным продвижением танков дальнего действия, безостановочным продвижением пехоты с танками непосредственной поддержки, а также стремительными действиями механизированных и кавалерийских соединений.

Как видим, действиям танков на всех этапах придавалось особое значение. Они должны были не только сопровождать пехоту, помогая взломать вражескую оборону, но и, как указывал А.Е. Громыченко в своих «Очерках тактики танковых частей»:

«Быстро и дерзко проникая в глубину походных порядков противника, танки попутно (не ввязываясь в длительный бой) сбивают разведывательные и охраняющие органы противника, опрокидывают успевшие развернуться на огневых позициях батареи, вносят в ряды развертывающегося противника общее расстройство, сеют панику и срывают организацию и управление развертывающимися для боя войсками... Глубокая атака танков ведется со всей возможной стремительностью». На первое место при этом ставится «необходимость глубоких действий танков через все расположение развертывающегося противника, чтобы парализовать его попытки к наступлению, вырвать инициативу и не допустить организованного развертывания его главных сил»

Из этой цитаты, между прочим, следует, что удар следует наносить внезапно по неразвернувшемуся противнику, так сказать, «вероломно» и без объявления войны. Еще один теоретик, В.П. Крыжа-новский, рассматривая «типичные случаи» применения танковых войск, первым пунктом поставил: «Набег с объявлением мобилизации противником на его территорию с захватом важнейших приграничных железнодорожных узлов и разрушением мостов с целью сорвать или замедлить сосредоточение и развертывание армии противника. Благодаря внезапности появления соединения здесь следует ожидать (даже в худшем случае) только недостаточно организованные, примитивные препятствия». Начальник советских ВВС Яков Алкснис прямо указывал, что «весьма выгодным представляется проявить инициативу и первому напасть на врага. Проявивший инициативу нападением воздушного флота на аэродромы и ангары своего врага может потом рассчитывать на господство в воздухе».

Вполне закономерно, что едва в СССР наладили танковое производство, как военные теоретики поставили практический вопрос о необходимости создания механизированных соединений. «Боевые свойства танков должны быть использованы в полной мере, -- напоминал инспектор броневых сил республики К.Б. Калиновский, -- и осуществить это возможно только в составе самостоятельного механизированного соединения, все части которого обладали бы приблизительно одинаковой подвижностью. Поэтому, не отказываясь от применения танковых систем в составе других родов войск, необходимо создавать специальные механизированные соединения».

В теоретической дискуссии вырабатывались принципы использования мехсоединений и их организационные формы: танки необходимо применять массированно и внезапно в тесном взаимодействии со всеми родами войск; основные задачи механизированных соединений -- развитие успеха после прорыва фронта противника, его преследование, борьба с подходящими оперативными резервами. Главный принцип -- стремительное «движение и огонь», атака укрепленных полос допускается лишь в исключительных случаях. Поскольку танковые части сами по себе не способны длительное время вести самостоятельные действия и удерживать занимаемые рубежи, они должны входить в состав более крупных «мотомеханизированных соединений»:

«Мотомеханизированные соединения (ММС) возникают вследствие того, что механизированные соединения не обладают достаточной силой для удержания захваченного, а моторизованные не имеют достаточной силы проникновения... Основная особенность использования ММС -- взаимодействие моторизованных и механизированных войск...

ММС должны иметь в своем составе механизированные (танковые) и моторизованные (мотострелковые) части различных родов войск в надлежащей пропорции, по возможности одинаково быстроходных. В их составе должны быть машины повышенной проходимости, желательно с легкой броней для разведки пути и регулирования движения».

Хотя танки являются «прорывным ядром», успех всегда закрепляет пехота. Поэтому В.П. Крыжановский в 1931 году вполне резонно указывал: «Основным ядром мотомеханизированного соединения должна быть способная стремительно продвигаться на автомашинах на марше, драться в лесу, форсировать водные преграды и закреплять пространство пехота, усиленная артиллерией, танкетками, быстроходными танками и бронемашинами. Кроме того, мотомехсоеди-нение должно быть обеспечено: химиками, саперами, понтонными частями, прожекторными частями, частями связи, частями ПВО, разведывательной авиацией, истребительной авиацией и поддерживаемой штурмовой и легкобомбардировочной авиацией». Крыжановский предлагал формировать самостоятельные мотомеханизированные дивизии, в состав которых должны были входить: ударный танковый полк, артиллерийский полк, два полка мотопехоты, оснащенных легкими танками и бронемашинами, инженерный батальон, авиагруппа, рота связи, «автообоз».

Особое внимание обращалось на обеспечение управляемости ММС, «неуязвимости с воздуха», взаимодействие ее составных элементов, налаживание «непрерывной работы тыла танковых частей на ходу и наибыстрейшее возвращение в строй восстановленных танков», ибо «от быстроты работы танковых тылов зависит быстрота развития успеха».

В целом глубокая операция рассматривалась как «многоярусное сражение», требующее от военачальника высокого оперативного искусства, способности быстро принимать адекватные меняющейся обстановке решения и доводить их войскам.

«Шаг за шагом, -- наставлял начальник кафедры оперативного искусства Г.С. Иссерсон, -- регулируя и направляя действия из глубины, современному командарму придется беспрерывно и действенно управлять ходом событий. Каждый отказ его от активного участия в этом управлении будет означать шаг к оперативному хаосу... Многообразные данные непосредственной обстановки, освещающей операцию в двух измерениях -- по фронту и в глубину, потребуют высокого уровня оперативного искусства и оперативной культуры, чтобы на основании анализа, сочетания и расчета всех данных можно было прийти к синтезу обоснованного решения... Так современный полководец вновь появится на «Праценских высотах» и, окруженный аппаратами радиосвязи и телевидения, имея всегда в своем распоряжении самолет, будет знаком руки руководить операцией глубокого прорыва. Мощный штаб -- организатор и технический выпол-нитель решений -- будет предоставлен к его услугам. Другая субординированная часть штаба будет расположена позади, управляя и регулируя передвижениями частей глубокого оперативного построения. Наконец, третья тыловая часть его расположится еще дальше в глубину, примерно на линии железнодорожного базирования, и будет управлять всем сложным механизмом питания и обеспечения глубокой операции».

Можно смело сказать, что теория у нас была самая передовая, во всяком случае, не хуже, чем у Гудериана. Правда, не так гладко получалось на практике: красным командирам никак не удавалось освоить положения собственных боевых уставов, бойцам -- собственную технику.

Летом 1929 года по инициативе К.Б. Калиновского был сформирован опытный механизированный полк, включавший батальон танков МС-1, автобронедивизион, оснащенный БА-27, мотострелковый батальон и авиаотряд. На базе этого полка в мае 1930 года развернули 1-ю отдельную механизированную бригаду в составе танкового и механизированного полков, разведывательного и артиллерийского дивизионов, а также ряда специальных подразделений. Бригада, командиром и комиссаром которой назначили Н. Судакова, имела на вооружении 60 танков, 32 танкетки, 17 бронемашин, 264 автомобиля и 12 тракторов.

Осенью 1932 года на базе 11-й Краснознаменной стрелковой дивизии в Ленинградском военном округе был сформирован 11-й механизированный корпус, а на базе 45-й Волынской Краснознаменной стрелковой дивизии на Украине -- 45-й мехкорпус. В состав каждого корпуса входила мехбригада с танками Т-26 (три танковых батальона, стрелково-пулеметный батальон, артдивизион, саперный батальон, зенитно-пулеметная рота), бригада такого же состава, но вооруженная танками БТ, стрелковая бригада, корпусные части: батальон связи, разведывательный, химический, саперный батальоны, артиллерийский дивизион. Всего мехкорпус имел около 500 танков, свыше 200 бронеавтомобилей, 60 орудий и другое вооружение.

Тогда же началось формирование других бронетанковых частей. В результате численность личного состава автобронетанковых войск к январю 1933 года по сравнению с 1931 годом увеличилась в 5,5 раза, а их удельный вес в армии вырос с 1,6 до 9,1%. Общая численность вооруженных сил достигла 800 тысяч человек.

В 1934 году были сформированы еще два механизированных корпуса: 7-й в Ленинградском ВО взамен переброшенного на Дальний Восток 11-го, и 5-й -- в Московском военном округе.

Первые же учения показали, что мехсоединения громоздки, трудноуправляемы, а их материальная часть непрестанно выходит из строя как по причине недостаточной надежности -- ломались двигатели, разрушались траки гусениц, так и вследствие безграмотной эксплуатации и низкого уровня технической подготовки личного состава. Чего стоят одни только соревнования по прыжкам через препятствия на быстроходных танках: на что еще сгодится 12-тонная машина после 20--40-метрового полета с «возвращением на родную землю»?

При этом в армию совершенно не поставлялись запасные части: заводы, выполняя планы, встречные и поперечные обязательства, лихорадочно собирали танки, положив начало стойкой традиции социалистической системы хозяйствования -- надрывая пупок, неуклонно наращивать производство продукции, чтобы потом в кратчайшие сроки, не имея запчастей, складов, систем базирования, ее сгноить, неважно что, картошку ли, авианосец или те бессчетные тонны боеприпасов, что до сих пор, на всех широтах -- от сопок Заполярья до степей Украины -- десятки лет лежат под открытым небом и взлетают на воздух с удручающей регулярностью.

«Выполнить заказ на танк, трактор, автомобиль, самолет и прочее все стараются, -- сокрушался нарком обороны К.Е. Ворошилов. -- За невыполнение этих заказов греют (нарком изъясняется на казарменном жаргоне: «греть» -- означает «наказывать»), за выполнение хвалят. А запасные части, которые также должны быть поданы промышленностью, -- это в последнюю очередь». Если образцы бронетехники снимались с производства, немедленно прекращался выпуск запчастей к ним.

В первой половине 1933 года промышленность поставила армии 80 штук запасных траков. Отсутствие запчастей вызвало к жизни специальный приказ начальника УММ: «В целях сбережения моторных ресурсов танков БТ 50% машин в войсках держать в неприкосновенном запасе, 25% эксплуатировать на половину их возможностей и 25% -- эксплуатировать полностью».

15 февраля 1935 года последовал приказ наркома обороны № 25, согласно которому от 50 до 80 процентов танков в частях хранились на консервации, чтобы сберечь ресурс двигателя. Это тоже очень по-нашему: изготовить горы оружия и не давать его в руки тех, кто должен будет идти с ним в бой. Во-первых -- экономия «народных денег»: «Вам гранату метнуть, а для государства это в корову обойдется»; во-вторых -- еще сломают чего-нибудь. Поэтому на полевых занятиях большинство экипажей ходили в «танковую атаку» пешком. Если все-таки допускали танкистов к машине, то водить ее учили только по прямой, стрелять -- с ровных площадок, по неподвижным и выкрашенным для заметности в черный цвет мишеням. Для показушных мероприятий и проверок натаскивали отдельные подразделения и самых толковых механиков-водителей и сажали их в танки, если случались учения или «внезапные» тревоги.

Регулярной боевой подготовки в Красной Армии не было никогда, во всяком случае, в мирное время. Армия все время что-нибудь строила, заготавливала, сеяла и убирала, оказывала помощь народному хозяйству, обзаводилась собственными свинарниками, коровниками и сенокосами. Расходы на боевую подготовку в смете Наркомата обороны составляли 0,34--0,41%, почти в два раза меньше, чем на проведение политических и культурных мероприятий, ведь «моральные силы Красной Армии являются решающим средством в деле организации современного боя». Еще меньше -- 0,2-- 0,28% -- расходовалось на военное образование.

В первой половине 30-х годов РККА представляла собой нечто среднее между колхозом и лагерной зоной. На военную службу призывались малограмотные, прошедшие «школу коллективизации», крепостные крестьяне, получали они драное обмундирование, называемое формой, лопату или вилы и занимались привычным с детства делом. Наместник на Дальнем Востоке В.К- Блюхер вообще треть своей армии -- 60 тысяч человек -- определил в Особый колхозный корпус, призванный, по замыслу полководца-председателя, «освоить богатейшие целинные и залежные земли, обеспечить население и армию продовольствием». Вместо бойцов у Василия Константиновича были пейзане -- пастушки, скотники и косари, кстати, их и учить ничему не нужно. Содержались «колхозоармейцы» нередко в самых скотских условиях. Новые воинские части росли как грибы и буквально на ровном месте: эшелон с людьми опорожнялся на каком-нибудь полустанке, хорошо, если в тайге -- можно заготавливать дрова и стройматериалы, и получал приказ: «Обживайтесь». Целые полки и бригады, от Ленинграда до степей Забайкалья, летом и зимой размещались в палатках, землянках и «лисьих норах».

«Пришлось принять полк, -- вспоминает молодость генерал И.М. Чистяков (275-й полк 92-й стрелковой дивизии), -- на голом месте строить временное жилье, столовую и конюшни. Красноармейцы рыли землянки, ставили навесы. Натаскали камней, сделали казарму на пятьсот человек... Питание у нас было неважное, но очень спасала рыба». Вопрос: чем эта воинская часть отличается от спецпоселения? Только тем, что сами себя охраняют? Вермахт с приходом к власти Гитлера тоже развивался довольно бурно, но танки-стов-«сусликов» у них точно не было, как и в любой цивилизованной стране.

Крайне низок был уровень общего образования «красных командиров». Так, в 1929 году у 81,6% принятых в военные школы сухопутных войск имелось лишь начальное образование либо не было никакого, зато все -- исключительно «с пролетарским происхождением». В январе 1932 года начальное образование было у 79,1% курсантов, в январе 1936-го -- 68,5%, а в бронетанковых школах -- у 85 процентов. Сделать из них знающих свое дело командиров, с хорошим общим развитием и широким кругозором, было в принципе невозможно.

Вот портрет курсанта Объединенной Белорусской военной школы «образца 1932 года»: «резко бросается в глаза слабая строевая выправка», обмундирование «почти все лето не стиралось» и «дошло до цвета нефти». Завидев командира с ромбами в петлицах, «курсанты-дневальные мялись, один почесывал щеку и вертел головой, не зная, что делать: встать или сидеть».

Но и таких «специалистов» не хватало. В начале 1935 года 37-- 39 процентов комсостава военного образования не имели вообще. В связи с нехваткой командиров лейтенантские «кубари» массово присваивали младшему комсоставу, порой просто неграмотному. В Харьковском военном округе такими выдвиженцами были почти все командиры взводов и три четверти командиров рот. В «блюхеровской губернии» осенью 1936 года были «целые группы лейтенантов и старших лейтенантов», понятия не имевших, какой процент от 200 составит 6, и штабисты, не знавшие простых дробей. Интересно, кто-нибудь из них читал гордость советской военной мысли -- «Временную инструкцию по организации глубокого боя»? Способен был сам командарм организовать «глубокое, многоактное, многоярусное сражение»? Ну-ка, попробуем представить полководца Блюхера на «Праценских высотах», окруженного «аппаратами радиосвязи и телевидения» и «мощным штабом» с «субординированной частью», синтезирующего «обоснованные решения».

Выпускники военных училищ, в которых, за ненадобностью и по причине неусвояемости обучаемым контингентом, из программы были выброшены предметы, в царской армии считавшиеся необходимыми и обязательными (была такая целевая установка: если пролетарский кадр не усваивает предмет, тем хуже для предмета), не умели читать карту, пользоваться компасом, не приобретали командирских навыков, не владели методическими приемами работы с младшими командирами, а те, в свою очередь, не могли командовать отделением, орудием или танком, подчас просто подать правильную команду. Институт сержантов (унтер-офицеров), занимавшихся индивидуальной подготовкой бойцов, в Красной Армии был угроблен сразу, надежно и навсегда, как ни пытались его реанимировать.

Как резонно заметил продубленный вояка СМ. Буденный, боевой унтер старой закалки: «Мы подчас витаем в очень больших оперативно-стратегических масштабах, а чем мы будем оперировать, если рота не годится, взвод не годится, отделение не годится».

Один из ударников Дальстроя сформулировал: «Три заповеди, которые надо знать человеку в лагере, -- мат, блат и туфта».

Именно так. В Красной Армии процветали мат, пьянство, отсутствие дисциплины, элементарное раздолбайство и очковтирательство: «...бичом РККА накануне 1937 года была низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск. Бойцам позволяли не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулеметчиков не требовалось самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемета, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой связи за спиной... В 52-м артиллерийском артполку БВО в декабре 1936 года даже устройство.винтовки изучали без самой винтовки, подготовку телефона к выходу в поле -- без самого телефона... Неприглядно смотрелся и младший командир РККА. Неподтянутый, небритый, часто в рваной гимнастерке, а то и без знаков различия, он в принципе не мог быть требовательным, не мог отрабатывать с бойцами все детали их подготовки. С таким командиром можно было пререкаться, его можно было величать «балдой» и крыть матом... Процветало и прямое очковтирательство, когда скрывались факты аварий, «округлялись» и завышались результаты стрельб, а совершенно не умеющие стрелять бойцы объявлялись в рапортах стахановцами».

«Если грянут события на Дальнем Востоке, -- клялся с трибуны маршал В.К. Блюхер, -- то особая Дальневосточная Красная Армия, от красноармейца до командарма, как беззаветно преданные солдаты революции, под непосредственным руководством любимого вождя Рабоче-Крестьянской Красной Армии и флота -- товарища Ворошилова, центрального комитета партии, великого вождя нашей партии, товарища Сталина, ответит таким ударом, от которого затрещат, а кое-где и рухнут устои капитализма!»

И это понятно любому «забайкальскому комсомольцу»: «Без туфты не обойдешься -- тогда у тебя харч будет весомее».

Положения теории глубокой операции проверялись на маневрах Киевского военного округа в 1935 году (участвовало 75 тысяч человек, 800 танков, 500 самолетов), Белорусского (85 тысяч человек, 1136 танков, 638 самолетов), Московского, Одесского и других округов 1936 года. В ходе учений, на которые съехались самые видные советские полководцы и иностранные военные делегации, отрабатывались: прорыв укрепленной оборонительной полосы пехотой, усиленной танковыми батальонами и артиллерией РГК, ввод в прорыв группы развития успеха, маневр механизированного корпуса и кавалерии с целью окружения и уничтожения противника, действия штурмовой авиации по боевым порядкам, применение авиадесантов; «маневры со всей убедительностью доказали огромную сокрушительную силу и исключительные маневренные возможности механизированных и танковых соединений», а также «высокую боевую мощь Красной Армии, хорошую выучку красноармейцев и навыки командного состава», войска «округов с честью выдержали экзамен на зрелость». Мероприятия завершились речами, парадами и банкетами.

Настоящие результаты подвели в узком кругу. Эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли. Их взаимодействие с механизированными соединениями «не удавалось», «терялось совершенно» или «осуществлялось эпизодически», ввиду неумения организовать устойчивую связь. Танкисты Якира и Уборе-вича наступали вслепую, их разведка, по оценке начальника Управления боевой подготовки командарма 2 ранга А.И. Седякина, «была недееспособна». В результате 15-я и 17-я бригады КВО неоднократно наносили удар «по пустому месту». 5-я и 21-я мехбригады не смогли обнаружить засады. В БВО машины 1-й танковой бригады «внезапно» для себя очутились перед полосой танковых ловушек и надолбов и вынуждены были резко отвернуть в сторону -- в болото, где и застряли. Командиры танков не умели вести наблюдение в бою, механики-водители -- выдерживать заданное направление, ввиду чего боевые порядки атакующих частей «быстро расстраивались». Командиры взводов, рот и батальонов не освоили радиосвязь, не умели наладить управление своими подразделениями. «Вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками» оказался недостижимым «высшим пилотажем» даже в учебных условиях.

Все взаимодействие и управление на поле боя состояло в громкой команде «Вперед», повторяемой «всеми, от командира батальона до командира отделения».

По итогам учений МВО маршал М.Н. Тухачевский отмечал, что ни выучка войск, ни работа штабов, ни взаимодействие войск не находились на должной высоте: «Мехкорпус прорывал с фронта оборонительные полосы противника без артподдержки. Потери должны были быть огромны... Действия мехкорпуса вялы, управление плохое... Действия мехкорпуса не поддерживались авиацией... Авиация работала недостаточно целеустремленно... Плохо работала связь... Работа штабов, в частности разведка, очень слаба во всех частях». Французский военный атташе оценивал наши маневры как организованные в пропагандистских целях и изобилующие тактическими ошибками шоу.

«Несколько позднее, -- сообщает маршал М.В. Захаров, -- по действиям войск на маневрах были сделаны теоретические и практические выводы, сыгравшие большую роль в последующем развитии наших вооруженных сил». Да, выводы последовали вполне практические: через два года почти никого не осталось в живых из тех, кто на Полесье и под Шепетовкой водительствовал армиями «восточных» и «западных», «красных и синих» и наблюдал за потешными битвами с трибун.

На Дальнем Востоке имелись все возможности вместо витания «в оперативно-стратегических масштабах» решать конкретную проблему. Здесь, после оккупации японскими войсками Северо-Восточного Китая, постепенно разгорался советско-японский пограничный конфликт, тем более что и границы как таковой там никогда не было. «Самураи», подстрекаемые «правящими кругами США, Англии и Франции и поддерживаемые фашистской Германией», -- сами они до такого ни в жисть бы не додумались -- планировали отхватить себе Советское Приморье и Северный Сахалин, а у товарища Сталина имелись виды на китайскую территорию. Почти сразу начались стычки, провокации, скандалы с разоблачением шпионов и диверсантов, которых активно забрасывали друг к другу обе стороны. С нашей стороны в инцидентах принимали участие, как правило, пограничники, и надо сказать, что в НКВД умели готовить настоящих бойцов, а вот если в дело ввязывались «колхозоармейцы»...

Например, 1 февраля 1936 года у заставы Сиянхэ две роты японцев столкнулись с двумя ротами 78-го Казанского полка 26-й Сталинской дивизии. Сражение не состоялось, разошлись почти мирно, но советское командование на всякий случай решило выслать в помощь пехоте взвод «двадцать шестых» из 2-й механизированной бригады, но «лучшие машины» (специально хранившиеся на консервации в целях «сбережения ресурса») оказались неисправными, а «лучшие водители» не знали этих -- не закрепленных за ними -- танков. Началась беготня, суматоха, заводкой машин занимались все, и в итоге танки вместо одного заводили четыре часа! В пути все Т-26 поочередно ломались, а в сопровождавшей их ремонтной летучке не оказалось нужных запчастей и инструментов; технический же состав оказался технически недостаточно подготовлен и с ремонтом не справился. Затем кончилось горючее, а бензозаправщиков при взводе не было... В общем, 150 километров взвод шел 56 часов (!), и из шести танков до места боя дошли лишь четыре. Но и на них «оружие было подготовлено слабо» (?).

Летом 1938 года разразились события в районе озера Хасан. Все началось с того, что 12 июля бойцы Посьетского погранотряда, взобравшись на вершину сопки Заозерная, начали деловито оборудовать позицию на маньчжурской территории -- оттуда им было сподручнее наблюдать. Через три дня к высоте прибыл отряд японских жандармов и вежливо потребовал нарушителей удалиться. Пограничники на эту провокацию не поддались и для полной ясности застрелили одного из жандармов. В тот же день японский поверенный в делах Японии в Москве заявился в Наркомат иностранных дел с «надуманной претензией», мол, убивают наших граждан на честно нами оккупированной территории; будьте любезны -- очистить. 20 июля к наркому Литвинову с тем же вопросом обратился посол Сигэмицу. В обоих случаях японские дипломаты получили достойный отпор без всяких политесов, им даже показали карту, неопровержимо свидетельствующую, что «высоты Заозерная и Безымянная находятся на российской территории». 22 июля нарком К.Е. Ворошилов приказал привести Дальневосточный фронт в боевую готовность.

Армии», два полка 19-й дивизии японцев заняли высоты Заозерную и Безымянную, выбив с них советские пограничные посты. Контратака 40-й стрелковой дивизии полковника В.К. Базарова, предпринятая 2 августа и поддержанная 32-м и 40-м отдельными танковыми батальонами, была отбита с большими для нее потерями. Дивизия, совершив 200-километровый марш, потеряв по дороге почти всю артиллерию, атаковала противника с ходу, раздробленно, без разведки и хоть какого-либо плана боя -- по «громкой команде «Вперед!». Как вспоминает С. Шаронов: «Наша дивизия наступала с юга в направлении сопок Пулеметной и Заозерной в узком коридоре (в некоторых местах ширина его не превышала 200 метров) между озером и границей. Большая сложность была в том, что стрелять через границу и переходить ее категорически запрещалось. Плотность в этом коридоре была страшной, бойцы шли вал за валом. Очень много там полегло. Из нашей роты, например, в живых осталось 17 человек». Танкисты, не зная местности, увязали в болотах и канавах. Только 3-я рота 32-го танкового батальона потеряла 5 танков. Причем в атаке участвовали лишь 119-й и 120-й стрелковые полки, поскольку часть бойцов 118-го полка прибыла к месту боевых действий с холостыми патронами и деревянными гранатами. Для поддержки наземных войск с передовых аэродромов вылетели 42 самолета, но из-за тумана отбомбиться не смогли, побоявшись поразить своих. И слава богу! Ибо после возвращения выяснилось, что на самолеты, совершенно случайно, вместо осколочных авиабомб подвесили химические -- снабженцы и оружейники просто не умели читать маркировку на внешне идентичных с виду боеприпасах.

«Наглая провокация японской военщины у озера» не должна была остаться безнаказанной, возмущенный советский народ организованно повалил на митинги и единодушно потребовал от правительства «дать решительный отпор поджигателям войны». В течение трех дней в район боевых действий подтягивались части 39-го стрелкового корпуса комбрига В.Н. Сергеева, в состав которого вошли 32, 39, 40-я стрелковые дивизии и 2-я механизированная бригада. В корпусе насчитывалось 32 тысячи человек, 609 орудий и 345 танков. Действия наземных войск поддерживали 250 самолетов. Японцы не использовали ни танков, ни самолетов.

5 августа начальник штаба Дальневосточного фронта комкор Г.М. Штерн отдал боевой приказ: перейти в общее наступление и одновременными ударами с севера и юга зажать и уничтожить «врагов, посмевших вторгнуться на нашу священную землю» в полосе между рекой Тумень-Ула и озером Хасан. Диспозиция следующая: 32-я стрелковая дивизия полковника Н.Э. Берзарина с 3-м танковым батальоном 2-й механизированной бригады и отдельным танковым батальоном майора М.В. Алимова должны были нанести главный удар с севера и овладеть сопкой Безымянная, а в дальнейшем сбросить врага с сопки Заозерная. 40-я стрелковая дивизия со 2-м танковым батальоном и разведбатом 2-й мехбригады и отдельным танковым батальоном наносит вспомогательный удар с юго-востока в направлении сопки Пулеметная Горка, а затем на Заозерную. 39-я стрелковая дивизия с кавалерийским полком, мотострелковым батальоном и 1-м танковым батальоном 2-й мехбригады выдвигалась для обеспечения правого фланга корпуса. В резерве комкор оставил 63 танка. Всего в районе боевых действий удалось сосредоточить 285 боевых машин типа БТ-5, БТ-7, Т-26 и ХТ-26. Командиры стрелковых дивизий приняли решение использовать приданные им танковые батальоны в качестве дивизионных групп непосредственной поддержки пехоты, поставив им задачу -- поддержать атаку полков первого эшелона, действовавших на направлениях главных ударов.

Начало атаки было назначено на 14 часов 6 августа. План предстоящего сражения утвердил лично нарком, разрешивший пересекать линию государственной границы. Танковые части в это время готовились к бою. Ночное время они использовали для перехода на исходные позиции, разведки местности, малопригодной для использования танков, и прокладывания гатей через болота. Организовать радиосвязь с пехотой им не удалось, так как стрелковые полки не имели радиостанций (кстати, авиаторам радиостанциями пользоваться запретили по соображениям секретности).

Наступление наших войск задержалось из-за стоявшего густого тумана, мешавшего действиям авиации, и началось в 17 часов.

В 13.15 началась артиллерийская подготовка. Под ее прикрытием в 14 часов пехота заняла исходное положение для атаки. В 16 часов над полем боя появились самолеты. Одновременно с началом авиационной подготовки 3-й и 32-й танковые батальоны, поддерживавшие стрелковые полки 32-й дивизии, получили сигнал на атаку. Выдвижение с исходных позиций к переднему краю обороны противника происходило тремя колоннами, по числу переправ, наведенных саперами через ручей юго-западнее Новоселков. Однако из-за болотистого грунта в пойме ручья танки двигались со скоростью не более 3 км/ч, подвергаясь сильному артиллерийскому обстрелу противником.

Эффективность артиллерийской и авиационной подготовки оказалась низкой, японская артиллерия подавлена не была. В результате из сотни танков, участвовавших в атаке, переднего края обороны противника достигли всего 10. Остальные застряли на переправах или были подбиты огнем противотанковой артиллерии противника. Попытка овладеть высотой Безымянная провалилась. С наступлением темноты танковые батальоны были отведены в район северо-восточных склонов высоты, расположенной между Безымянной и озером Хасан; пехота зацепилась за южный склон.

На левом фланге корпуса действовала танковая рота разведывательного батальона 2-й мехбригады, которая в 16.50 атаковала противника девятнадцатью танками БТ-5 и БТ-7. Рота на большой скорости достигла заболоченной лощины между высотами Пулеметная Горка и Заозерная, где и завязла. Только двум машинам удалось преодолеть болото и прорваться к Заозерной.

2-й танковый батальон, достигнув переднего края обороны противника, также поначалу начал быстро продвигаться вперед, увлекая за собой пехоту 40-й стрелковой дивизии. Однако к 17.30 половина танков застряла на подступах к высоте Пулеметная Горка. Многие машины были подбиты огнем противотанковых орудий. Одними из первых были выведены из строя танки БТ командира, комиссара и начальника штаба батальона, а также танки двух командиров рот, выделявшиеся из общей массы своими поручневыми антеннами. Управление батальоном нарушилось, уцелевшие танки остановились и стали вести огонь с места. Командир батальона майор Меньшов часть танков направил к Пулеметной Горке с задачей уничтожить огневые точки, мешавшие продвижению 120-го стрелкового полка, а 12 машин вместе с пехотой 118-го и 119-го полков атаковали высоту Заозерная.

Танки, атаковавшие Пулеметную Горку, не смогли преодолеть ее крутых скалистых склонов. Атака высоты Заозерная была более успешной -- семь танков достигли ее юго-восточных склонов.

Ожесточенные бои за три сопки в приморской степи кипели до 9 августа, выбить с них противника так и не удалось, хотя наши средства массовой информации раструбили: «Советская территория была полностью очищена от захватчиков». 10 августа японское правительство вновь предложило правительству СССР вернуться к переговорам. 11 августа 1938 года боевые действия были прекращены, гребень сопки Заозерная остался в нейтральной полосе. Вот и пойми: мы отказались от «исконно российской территории» или все-таки нас выбили с «исконно маньчжурской»?

Советские потери составили 960 человек убитыми и 2752 ранеными, японские, соответственно, -- 525 и 913. Наши авиаторы без особого эффекта совершили более 1000 самолето-вылетов и потеряли 10 самолетов, еще 29 получили повреждения. Причем лишь две машины зенитным огнем сбил противник, а половина подорвалась на собственных бомбах. Всему миру объявили, что «агрессору был преподан суровый урок. Ему пришлось убедиться, что советские границы неприступны... Проба сил японской военщины, решившей прощупать твердость советских дальневосточных границу озера Хасан, закончилась позорным провалом».

Итоги подвел приказ К-Е. Ворошилова № 0040 от 4 сентября 1938 года, в котором указывалось, что «боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава оказалась на недопустимо низком уровне». Войска выступили к границе совершенно неподготовленными, советские части были «раздерганы и недееспособны», снабжение их не организовано: «Начальники управлений фронта и командиры частей не знали, какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снаряжение имеются. Во многих случаях целые артбатареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов».

Все рода войск обнаружили полное неумение действовать в реальной боевой обстановке. Артиллеристы не знш?и, куда стрелять, танковые части использовались неумело и понесли большие потери. Помимо этого, несмотря на «громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми, в таком рваном обмундировании, что, по сути дела, они оставались в нижнем белье».

Этим же приказом маршал Блюхер был отстранен от командования Дальневосточным фронтом, а сам фронт расформирован в две отдельные армии. В приказе не было упоминания о том, что непосредственно перед началом боев, в ходе боев и по их окончании производились аресты комбригов и комбатов -- чекисты работали по собственному плану, они занимались ликвидацией «военного заговора», одним из фигурантов которого оказался командир 15-й кавалерийской дивизии К.К. Рокоссовский. Так, сразу после первого приступа Заозерной командование 39-м стрелковым корпусом принял Г.М. Штерн, комдивом 40-й стрелковой дивизии стал полковник С.К. Мамонтов, а 40-й танковый батальон повел в бой старший лейтенант Ситников. Полковник А.П. Панфилов принял под свою руку 2-ю механизированную бригаду за две недели до начала конфликта; два предыдущих ее командира -- полковники И.Д. Васильев и В.Г. Бурков -- уже обживались на нарах.

После процесса над Зиновьевым, Каменевым и другими заговорщиками из «Объединенного центра» в августе 1936 года по всей стране развернулась полномасштабная охота на людей. Советский Союз, как объяснил товарищ Сталин, оказался битком набит шпионами иностранных разведок, диверсантами, врагами народа, проникшими во все государственные и партийные структуры, сколотившими десятки контрреволюционных организаций, готовившими переворот, поголовное убийство любимых вождей и «реставрацию капитализма».

«Вредителей» выявляли везде, а среди недобитых «бывших» -- в первую очередь; дальше шли по отработанной схеме: «Как только двух-трех сволочей поймаем, эти две-три сволочи дадут еще двух-трех сволочей».

События 1937--1938 годов происходили на фоне арестов и отстрела командиров и политработников с «неправильными черепами», в том числе и в бронетанковых войсках.

Был расстрелян командир 45-го механизированного корпуса комдив А.Н. Борисенко и командир 11-го мехкорпуса комдив Я.Л. Давидовский, командир 7-го мехкорпуса комдив М.М. Бакши, командир 133-й механизированной бригады комбриг Я.К. Евдокимов. В Читинской тюрьме умер еще один бывший командир 11-го мехкорпуса комкор К.А. Чайковский. Вот неполный список арестованных командиров мехбригад: полковник А.Б. Слуцкий (6-я мхбр), комдив Д.А. Шмидт (8-я мхбр), полковник Богданов СИ. (9-я мхбр), комбриг Колесниченко М.Я. (12-я мхбр), комбриг Г.Ф. Малышен-ков (13-я мхбр), комбриг Н.С Поляков (14-я мхбр), полковник В.П. Стольник (тоже 14-я, а сменивший его комбриг СИ. Кондратьев застрелился сам), полковник СН. Аммосов (16-я мхбр), комбриг В.Г. Грачев (18-я мхбр), полковники А.А. Ваганов, Б.М. Симонов, М.Б. Залкинд (все трое -- командиры 19-й мхбр), комбриг Н.И. Жи-вин (22-я мхбр), комбриг М.И. Болотов (25-я мхбр), полковник И.П. Корчагин (31-я мхбр). Само собой, брали под белы руки их заместителей, помощников, начальников штабов, политотделов и прочая, прочая, прочая. Только в 7-м механизированном корпусе были арестованы 75 командиров и политработников. Истины ради отметим, что расстреляли не всех, кому-то дали срок, кого-то просто уволили из армии. К примеру, СИ. Богданова, будущего маршала бронетанковых войск, промурыжив допросами и очными ставками полтора года, выбросили на улицу; за это время его жена публично отреклась от «врага народа».

Само собой, сплошь заговорщиками и членами «банды Тухачевского» оказался коллектив Автобронетанкового управления, арестованный в 1937 году в полном составе, в первую очередь командарм 2 ранга И.А. Халепский, «стоявший во главе «параллельного военного заговора», и комдив Г.Г. Бокис. Отправился по этапу комбриг Г.С. Иссерсон и отсидел 15 лет от звонка до звонка; его так и не пустили на «Праценские высоты». Для многих других теоретиков механизированной войны «коридоры закончились стенкой».

«Военная мысль страны застыла, руководство армией стало приобретать все более бюрократические черты, а главное -- внутри кадрового офицерского корпуса (вдобавок сильно размытого при увеличении численности армии) исчез дух касты -- взаимного доверия, сплоченности и поддержки. Те, что чувствовали себя опорой Страны и Революции, внезапно превратились в простых винтиков огромного, малоповоротливого и малоинтересного механизма».

Очищающая волна репрессий и погромов прокатилась по институтам, лабораториям и конструкторским бюро. Вслед за учеными и инженерами ликвидировались научные направления и «вредительские проекты».

Надо ли удивляться, что за такими интересными делами не сразу заметили своего рода революцию, произошедшую в мировом танкостроении, о которой в 1936 году пытался поставить в известность руководство С.А. Гинзбург: «В настоящее время лучшие иностранные танки по всем характеристикам, кроме вооружения, обгоняют отечественные образцы, являющиеся развитием конструкций, разработанных шесть-семь лет назад... В настоящее время развитие отечественных танков идет по пути наращивания массы без изменения двигателя и конструкции ходовой части... Считаю, что мы должны не откладывая развернуть опытные работы по созданию корпусов танков с толщиной стен не менее 40 мм, а также провести разработку нового типа подвески для танков малого размера большой массы». В ходе второй пятилетки не было создано ни одного нового типа тан-Kaj вместе с авторами похоронили работы по созданию самоходных артиллерийских установок (САУ новые кураторы системы вооружений посчитали всего лишь плохим танком, только война их надоумит, что самоходы нужны войскам «как воздух») и бронетранспортеров.

На Харьковском заводе № 183 оказались «сволочами», были арестованы и расстреляны (ст. 58, пункты 6, 7, 8 и 11 -- шпионаж, подрыв экономики, террор, членство в антисоветской организации) наладившие выпуск быстроходных танков в невиданных в мире масштабах директор завода И.П. Бондаренко, главный инженер Ф.И. Лящ, главный металлург A.M. Метанцев, наконец, начальник танкового КБ А.О. Фирсов -- это днем он строил знаменитые БТ-5 и БТ-7, а по ночам, выполняя задание швейцарской разведки, ломал на них шестерни, выводя из строя коробки перемены передач. Злодеям удалось сорвать выпуск получивших высочайшее одобрение машин БИ-ИС энтузиаста-самоучки Н.Ф. Цыганова. Отчаявшийся изобретатель сигнализировал Центральному Комитету партии о том, что задание на производство танков БТ-ИС было загублено вследствие козней «...вредителя Фирсова, бывшего начальника КБ на заводе ХПЗ, куда оно было передано вредителем Нейманом, бывшим начальником Спецмаштреста; на заводе № 48 (Харьков), где тех. директором был вредитель-фашист Симский, который перетащил на завод № 48 фашиста Гаккеля и поставил его во главе производства БТ-ИС». Славное было время! Кстати, вскоре подгребли и Цыганова, и всю его группу. Конструкторское бюро завода № 183 возглавил М.И. Кошкин, ранее работавший в Ленинграде над тяжелыми танками. Общее образование Михаила Ильича состояло из двух классов церковноприходской школы, «если не считать самообразования». В возрасте одиннадцати лет он пошел работать на фабрику. В 1917 году был призван в армию, но повоевать не успел, Гражданскую войну прошел комиссаром, в 1921 --1924 годах учился в Коммунистическом университете имени Свердлова, по окончании которого находился на партийной и советской работе в Вятке, был директором кондитерской фабрики и секретарем райкома. В 1929 году партия направила его на учебу в Ленинградский политехнический институт, который

Кошкин закончил в 1934 году, в возрасте 36 лет. Лишь после этого он занялся конструированием танков на заводе имени Кирова, в короткий срок достигнув должности заместителя начальника КБ. Под руководством Гинзбурга и Зигеля молодой специалист Кошкин участвовал в разработке танка с «противоснарядным» бронированием Т-46-5, причем если двух первых по итогам работы арестовали и посадили, то Михаил Ильич получил орден «за досрочное выполнение задания». Поэтому в Харькове нового начальника КБ встретили настороженно. Уже при нем взяли и расстреляли А.Я. Дика, «подозреваемого» сегодня в авторстве танка БТ-20 -- прообраза «тридцатьчетверки».

К этому моменту на ХПЗ на финишную прямую вышли длившиеся шесть лет под руководством К.Ф. Челпана и Я.Е. Вихмана работы по созданию 12-цилиндрового танкового дизеля мощностью 500 л.с. В помощь харьковчанам из Москвы присылали дизелистов ЦИАМ М.П. Поддубного и Т.П. Чупахина, начальника кафедры двигателей Военной академии механизации и моторизации профессора Ю.А. Степанова. Непосредственной доводкой двигателя для готовившегося серийного производства занимались конструкторы под началом И.Я. Трашутина. Последний диссертацию на тему «Оптимальное проектирование основных деталей дизеля» защитил в Массачусетсом технологическом университете. В 1937 году «органы товарища Ежова» выяснили, что двигательный отдел завода является гнездом «греческой контрреволюционной организации», и выжгли заразу каленым железом. Были расстреляны создатели дизеля К.Ф. Челпан, М.Б. Левитан, З.Б. Гуртовой, десять лет исправительных лагерей получили И.Я. Трашутин и Ю.А. Степанов. 21 декабря 1937 года комиссия АБТУ по перспективным работам пришла к выводу, что «в настоящее время РККА не имеет ни одного образца современного танкового двигателя... Количество разработок велико, но в серийное производство в период 1933--1937 гг. не принят ни один». Доводка танкового дизеля растянулась еще на два года, и лишь 5 сентября 1939 года двигатель, получивший индекс В-2, был рекомендован для серийного производства.

На Кировском заводе навсегда исчезли в «тюрподах» главный инженер М.Л. Тер-Астуров, старший инженер М.П. Зигель, начальник СКБ-2 О.М. Иванов, застрелился директор завода К.М. Отс, был арестован ведущий конструктор Н.В. Цейс. Главным танковым конструктором Кировского завода стал ЖЯ. Котин, молодой человек 29 лет от роду, не блиставший инженерными талантами и не имевший опыта руководства, недостаток знаний заменявший высокой требовательностью и грубостью, но имевший одно несомненное «достоинство» -- он был зятем «первого маршала», наркома обороны К.Е. Ворошилова. А в заместителях у него ходил сын «первого маршала» -- Петр Ворошилов. Котин был типичным представителем главных конструкторов новой генерации, которые сами ничего не изобретали, теорий не выдумывали, учебников не писали. Они администрировали, организовывали, пробивали свои проекты, давали обязательства, рапортовали, в общем, руководили людьми. В позднейших биографиях так и напишут: «Под его руководством создавались...» Нигде не укажут, что изобрел инженер Котин, какую формулу вывел, зато сослуживцы вспомнят: «Котин очень хорошо ориентировался в быстро меняющихся вкусах высших политических сфер, он прекрасно угадывал, что, когда и кому было нужно».

На заводе № 174 неудачей закончилась попытка оснастить в 1937 году танк Т-26 более мощным двигателем. Работы по созданию дизеля ДТ-26 были прекращены, а форсирование уже существующего бензомотора до мощности 105 л.с. привело к массовому выходу машин из строя по причине обрыва клапанов при движении под нагрузкой. Дело дошло до того, что на месяц выпуск танков Т-26 был прекращен. Последовали отстранение от работы и аресты десятков «вредителей», в том числе многих конструкторов и квалифицированных рабочих.

Большая группа «вредителей» была выявлена и арестована на заводе № 37, в их числе начальник КБ Н.Н. Козырев и его заместитель А.А. Астров (и без того работавший в «шараге» со времен процесса над «Промпартией»).

«Врагами народа» оказались «крестный отец» чуть ли не всех советских танков С.А. Гинзбург («Он был наиболее грамотным из наших специалистов-танкостроителей своего времени», -- вспоминал Н.Ф. Шамшурин), конструкторы танковых пушек П.Я. Сячинтов и И.А. Маханов, начальник кафедры танков и тракторов Военной академии механизации и моторизации РККА профессор В.И. Заславский, как и начальник этой самой академии, краснознаменец комкор Ж-Ф. Зонберг.

Походя стерли в «лагерную пыль» СП. Шукалова, и даже хрестоматийного автора «первого в мире танка» А.А. Пороховщикова в конце концов тоже вычислили, «разоблачили» и приговорили к «высшей мере социальной защиты».

Застыла всякая творческая мысль, кроме полицейской. Вот где фантазия била ключом. Или резиновой дубинкой. По головам. Сергея Павловича Королева чекистская мразь с «чистыми руками и холодной головой» била по голове графином. Будущий лауреат Нобелевской премии П.Л. Капица констатировал: «Развитие нашей промышленности поражает отсутствием творчества... В отношении прогресса науки и техники мы полная колония Запада. Все обычные заверения, которые делаются публично, что у нас в Союзе наука лучше, чем где бы то ни было, -- неправда».

В апреле 1938 года механизированные корпуса были реорганизованы и переименованы в танковые. Теперь в состав каждого входили две танковые и одна стрелково-пулеметная бригада: 12 364 человека, 660 танков и 118 орудий. К1939 году СССР располагал четырьмя танковыми корпусами -- 10, 15, 20 и 25-м, двадцатью четырьмя отдельными легкими танковыми бригадами, четырьмя тяжелыми танковыми бригадами и несколькими десятками танковых батальонов и полков в составе стрелковых и кавалерийских дивизий.

Весной 1939 года столкновение советских и японских интересов в Китае привело к прямому военному конфликту на монголо-маньчжурской границе. Еще в марте 1932 года на территории трех захваченных провинций Северо-Восточного Китая японцы создали марионеточное государство Маньчжоу-Го. У товарища Сталина на китайской территории была своя марионетка -- Монгольская Народная Республика, по советской указке неуклонно двигавшаяся прямиком «из феодализма в социализм, минуя капиталистическую фазу». Кроме Москвы, ее никто не признавал. Насколько Народная Монголия была независимой, можно судить по тому факту, что Сталин запретил монгольскому правительству устанавливать дипломатические отношения с кем бы то ни было, даже пускать к себе туристов.

Между двумя созданными с помощью иностранных штыков государственными новообразованиями, чьи отношения с самого начала не были омрачены дружбой, границы не существовало. Имелась лишь ничем на местности не обозначенная пустынная зона шириной от нескольких десятков до сотни километров, через которую свободно передвигались различные кочевые племена.

Очень скоро эта территория превратилась в место постоянных стычек маньчжурских и монгольских пограничных разъездов, тоже «свободно кочевавших». Ситуация еще больше обострилась с началом широкомасштабного вторжения японцев в Китай и их намерением проложить стратегическую железную дорогу из Гяньчжоу в Солунь, которая должна была пройти в непосредственной близости к границе МНР. Шаставшие в районе планируемого строительства монгольские цирики нервировали самураев. В связи с этим и возник вопрос: кому должна принадлежать полоса барханов восточнее реки Халхин-Гол размером 70 на 20 километров (характерна топонимика данного района: Большие пески, Дальние пески, сопка Песчаная) -- то есть вопрос о демаркации границы. Монголо-маньчжурская конференция по проблеме спорных территорий продолжалась с перерывами два года (с июля 1935 года по сентябрь 1937-го), в ходе ее состоялось 35 заседаний, на которых не было решено ни одного вопроса. Поскольку Сталина не устраивал сам факт установления дипломатических и любых других отношений Монгольской Республики с Маньчжоу-Го. Несмотря на то что на картах как российского Генштаба, так и Генштаба РККА граница между Монголией и Маньчжурией была начерчена либо по линии реки Халхин-Гол, либо еще севернее, в Москве решили «вершка не отдавать» и защищать «монгольскую территорию, как свою собственную». Надо сказать, что монгольское правительство заняло «предательскую» по отношению к Москве позицию и особого энтузиазма в раздувании конфликта не проявило. Посему его, правительство, почти в полном составе вывезли на «родину победившего пролетариата», осудили на военной коллегии Верховного суда СССР и расстреляли.

Все лето 1939 года на берегах реки Халхин-Гол продолжалась до сих пор нам «не известная война», потому как и сегодня она спрятана под грифами секретности. В ходе ее состоялось первое боевое применение советского танкового соединения. Речь идет о воспетом Константином Симоновым молодецком ударе 11-й танковой бригады М.П. Яковлева, когда, проспав переправу на монгольский берег целой японской дивизии, командовавший Особым корпусом Г.К. Жуков с марша бросил на занятый противником на горе Баин-Цаган плацдарм 182 танка и 59 бронемашин, в нарушение всех уставов -- без подготовки, без поддержки пехоты и артиллерии. Возможно, Георгий Константинович предполагал, что «изумленные» японцы в панике разбегутся, но сам был изумлен эффективностью огня вражеских противотанковых пушек. После первой атаки на поле боя горело 77 танков и 37 бронеавтомобилей. Ликвидировать плацдарм удалось лишь на третьи сутки с подходом стрелковых частей и тяжелой артиллерии. Всего, утверждает Е. Горбунов, «в основном на Ба-ин-Цагане потери составили 175 танков и 143 бронемашины». Решение командующего, противоречащее всем положениям Устава, оправдывают необходимостью немедленно разрешить критическую ситуацию, в которую своим маневром его загнал генерал Камацуба-ра. Вполне возможно. Беда только в том, что и в дальнейшем советские полководцы, планируя «мощные контрудары», безотносительно к намерениям противника, попадали в «критические ситуации» регулярно.

В конце концов, собравшись с силами, врагу показали «япону мать». Большие пески и пески Дальние достались Монголии, уж не знаю, может, там сейчас сады цветут. А все равно бронетанковый маршал П.С. Рыбалко отчего-то считал, что на Халхин-Голе «мы опозорились на весь мир». А маршал М.В. Захаров написал: «События в районе реки Халхин-Гол вскрыли ряд недостатков в боевой подготовке войск. Эти недостатки явились отчасти следствием того, что уставы и ряд наставлений были изъяты под тем предлогом, что они в основном писались лицами, которые были посажены в тюрьмы или расстреляны. Новых же уставов и наставлений создать не успели».

Высший класс! Если, к примеру, вредитель М.Н. Тухачевский требовал, чтобы современный боец обладал «способностью к целесообразному и продуктивному использованию передовой техники», значит, теперь надо делать все наоборот, и вообще наше тактическое искусство развивается «на стержне высокого политико-морального уровня... Сила классового воспитания, проводимая нашей партией, является могучей силой, и притом силой только Красной Армии». Незачем «классовому бойцу» и «классовому командиру» морочить голову косинусами. Так, с 1938 года на танки Т-26 устанавливали стабилизированный в вертикальной плоскости прицел ТОС, но не прошло и года, как его начали снимать -- «из-за трудности освоения личным составом». И Жукову можно в полной мере проявлять свой самобытный талант, не оглядываясь на уставы, которые «создать не успели». Не в них, объяснил Сталин, сила армии, не в профессиональной подготовке: «Главная сила армии заключается в том, правильна или неправильна политика правительства в стране... При правильной политике даже средние командиры могут сделать гораздо больше, чем самые способные командиры буржуазных государств».

Формирование первого крупного танкового соединения Вермахта, предназначенного для решения оперативных задач, -- 1-й танковой дивизии -- началось в 1935 году. Танковая бригада дивизии состояла из двух танковых полков. Каждый полк в свою очередь -- из двух танковых батальонов (четыре боевых и одна штабная рота в батальоне). Всего в танковой дивизии было 22 танковые роты, которым полагалось иметь 324 танка. Основной боевой машиной являлся Pz Kpfw I. Главный вопрос, который на этом этапе решали немецкие генералы, -- принципиальная возможность управления таким большим количеством техники. Первые учения дали обнадеживающие результаты.

К 15 октября того же года в сухопутных войсках числилось уже три танковые дивизии. Для их оснащения германские генералы заказали два типа танков: легкий, вооруженный бронебойной пушкой и двумя пулеметами, и средний, весом не более 24 тонн, с короткоствольным орудием калибра 75 мм. Скорость для обоих типов была определена в 40 км/ч. Экипаж должен был состоять из пяти человек -- командира танка, наводчика, заряжающего, водителя и радиста. Для командира требовалось устройство отдельной башенки с возможностью вести круговое наблюдение. Обязательным условием было наличие радиостанции.

В 1936 году были созданы три легкие пехотные дивизии, имевшие в своем составе танковый батальон -- 86 танков. Для совместных действий с танковыми соединениями сформировали четыре мотодивизии.

Танковая дивизия «образца 1939 года» состояла из танковой и моторизованной бригад, артиллерийского полка, мотоциклетно-стрелкового, разведывательного и саперного батальонов, истребительнопротивотанкового дивизиона, батальона связи и тыловых служб. В ней по штату было 11 792 человека, 324 танка, 10 бронеавтомобилей, 130 орудий и минометов. Таким образом, организационно танки не распылялись по пехотным соединениям, большая часть их была сосредоточена в танковых дивизиях, для руководства которыми имелся особый штаб, подчиненный командующему бронетанковыми войсками.

Особое внимание уделялось вопросам организации бесперебойного снабжения подвижных соединений, создания ремонтной базы, подготовки личного состава, взаимодействия с другими родами войск.

1 сентября 1939 года вопросы теории были переведены в практическую плоскость. Гитлер напал на Польшу и тем самым ввязался во Вторую мировую войну, имея 3195 танков, в том числе 1666 Pz Kpfw I и 1223 Pz Kpfw II. Фактически Вермахт разбил польскую армию на учебных машинах.

Польская кампания показала, что перед лицом массированной атаки танковых и моторизованных сил линейная оборона устарела. Любая форма линейной обороны независимо от того, состояла ли она из долговременных сооружений или полевых укреплений, оказалась наихудшим видом обороны. Когда немецкие танки прорывали оборонительную полосу, ее защитники, растянутые по фронту, не могли сосредоточить свои силы для контратаки. 9 сентября танки генерала Рейхенау вышли к Варшаве, 15-го генерал Гудериан захватил Брест.

17 сентября двинулась в Освободительный поход Красная Армия. В составе двух советских фронтов было около 600 тысяч человек, более 2000 самолетов и около 4000 танков. В акции по «защите жизни и имущества братских белорусского и украинского народов» приняли участие два танковых корпуса и 18 танковых бригад. Через две недели польское государство перестало существовать.

Выводы по результатам кампании «братья по оружию» сделали прямо противоположные.

Генерал Гудериан пришел к убеждению, что танковые дивизии, пройдя боевое крещение, «полностью себя оправдали». Поэтому вскоре легкие пехотные дивизии были также преобразованы в танковые.

Новая генерация сталинских выдвиженцев, наоборот, убедилась в том, что руководить действиями крупных танковых соединений у них не получается. Так, начальник автобронетанковых войск Киевского военного округа комбриг Федоренко сообщал: «Действия танкового корпуса показали трудность управления, громоздкость его; отдельные танковые бригады действовали лучше и мобильнее. Танковый корпус нужно расформировать и иметь отдельные танковые бригады».

Политическим руководством поход на Запад был воспринят как убедительное подтверждение боевой мощи Красной Армии -- управились не хуже немцев, звонивших о своем «блицкриге». После блистательной победы над практически не оказавшим сопротивления противником никому не хотелось поднимать «провокационные» вопросы о слабой подготовке личного состава, безобразном состоянии связи и матчасти, отсутствии взаимодействия родов войск и полном развале в вопросах тылового и технического обеспечения. Ежевечерним «тактическим приемом» во всех бригадах было переливание остатков горючего в машины передового отряда, чтобы на следующий день достигнуть указанного командованием рубежа. Согласно оперативному донесению начальника штаба 32-й танковой бригады майора Болотова, бригада, совершив 350-километровый марш-парад на запад (большей частью по главному шоссе Белоруссии), в боевых столкновениях безвозвратно потеряла один танк Т-26, а 69 машин, больше трети состава, бросила на дороге «из-за технических дефектов». Всего бронетанковые войска двух фронтов разбросали по дорогам почти полтысячи неисправных танков.

21 ноября 1939 года по настоянию Б.М. Шапошникова и начальника Автобронетанкового управления Д.Г. Павлова было признано необходимым танковые корпуса расформировать, и иметь в составе бронетанковых войск только отдельные бригады со штатной численностью 258 танков. Танковые соединения теперь предназначались исключительно для поддержки пехоты.

Тут очень кстати начался конфликт с «финской козявкой», угрожавшей, как внезапно выяснилось, безопасности Ленинграда своими «дальнобойными орудиями». «Ленинград мы подвинуть не можем, -- вздохнул Сталин. -- Придется подвинуть границу». Поскольку правящая клика Финляндии по-хорошему отдать Карельский перешеек отказалась, а главное, отвергла предложенный Кремлем договор о дружбе и взаимопомощи, предусматривавший мирное введение в страну советских войск, 30 ноября красные полки, поддержанные 1569 танками, рванулись на помощь угнетенному финскому пролетариату. И захлебнулись собственной кровью, пытаясь преодолеть «заблаговременно укрепленную оборонительную полосу», насыщенную инженерными заграждениями, огневыми точками и противотанковыми «бофорсами», без труда прошивавшими 37-мм снарядами застрявшие на надолбах танки сопровождения и прорыва.

Интересно, что «уважительные причины», придуманные советскими летописцами для Красной Армии, на финнов никакого воздействия не возымели. Хотя напали на них вероломно, без объявления войны, делая вид, что никакой войны вовсе нет, а имеет место борьба трудящихся Финляндии за свое освобождение от гнета капитала. Напали многократно превосходящими силами, имевшими «боевой опыт» Освободительного похода. История отпустила финнам времени на два года меньше, чем нам, и «оттянуть» советскую агрессию не получилось. Ни танков в стране Суоми не было, ни приличной авиации. Из средств моторизации -- только лыжи. Ан обломилось кремлевским мечтателям. Не прошлись парадом по мостовым Хельсинки танки под красными флагами мимо трибуны с портретом товарища Сталина, как это было в Гродно, Львове, Белостоке, не появилась на карте СССР новая республика.

Финны все двадцать лет прекрасно понимали, кто их настоящий враг, они готовились, исходя из реальной оценки своих возможностей, они не дали себя обмануть «пактом о ненападении» и знали, за что сражаются. Финны, вступая в схватку с агрессором «в значительно менее выгодных условиях», оказались готовы к войне -- вот такая они «агрессивная нация». А что наших красноармейцев отправили воевать в тридцатиградусный мороз в летней одежде и брезентовых сапогах, так сами дураки, при чем здесь противник?

Едва советские войска вступили в серьезное сражение с армией, которая не собиралась драпать в Швецию, а оказала упорное и умелое сопротивление, как в один момент рухнула вся система управления и снабжения. Да и как их снабжать, если не знаешь, сколько в твоем распоряжении имеется войск, где они находятся и чем занимаются. Почти шестьсот танков застыли без дела, не имея горючего. Радиостанции многие командиры просто оставили дома, поскольку радиосвязь не изучали, пользоваться ею не умели, а потому «не любили», телефонные провода куда-то завезли и долго не могли отыскать. Без связи только и остается -- «знаком руки руководить операцией». Что говорить о взаимодействии, если даже штабы соседних армий не могли наладить взаимное общение. Слабым местом танковых войск оказался острый недостаток эвакуационных и ремонтных средств, запчастей, грузовых автомобилей и автоцистерн. Не нравилась нашим генералам техника, которая не несла на себе чего-нибудь крупнокалиберного. Нет, теоретически все понимали, что, кроме танков, должны быть еще и всякие специальные машины, и даже пытались что-то сделать, но в итоге все равно получался танк. Про подготовку непрерывно прибывавшего на «несуществующий фронт» пополнения даже нельзя сказать, что она была плохая, до 30% красноармейцев «не умели обращаться с винтовкой». Бездарно работали штабы, которые терялись в боевой обстановке, не умели организовать разведку, не знали, как правильно использовать технику. Для многих офицеров тайной за семью печатями оставалось мудреное понятие «азимут». Рядовые бойцы не понимали целей затеянной Москвой войны, были склонны к панике и нередко бежали с поля боя, бросая оружие, значительно выросло число дезертиров и «самострелов».

В общем, снова опозорились на весь мир, окончательно убедив Гитлера, что Красная Армия небоеспособна.

К маю 1940 года реорганизация советских танковых войск была завершена. Однако в том же месяце немецкие танковые клинья вспороли Францию и в конечном счете своими действиями решили исход войны. Уже в июне наркомат обороны принял решение о восстановлении в Красной Армии механизированных корпусов. После сенсационных побед германских танковых групп во Франции в Советском Союзе решили исправить допущенную ошибку и приступили к созданию двадцати девяти механизированных монстров, предназначенных «для глубокого потрясения фронта противника». Каждый из них должен был состоять из двух танковых и одной моторизованной дивизии. Полный штат механизированного корпуса насчитывал 36 080 человек, 1031 танк, 484 бронеавтомобиля и прочее, прочее. Огромное число бронетехники не сделало их более боеспособными, а, наоборот, еще более затруднило снабжение и управление. Но если осенью 1939 года управлять корпусом в 600 танков наши генералы не умели, то теперь «научились». Ничего сложного, уверял все тот же Павлов: «На самом деле операция по вводу мехкорпуса в прорыв не является сложной, она лишь требует от командования отличного знания вопросов взаимодействия всех родов войск и умения практически осуществлять это взаимодействие». Вот именно. Генерал Павлов, никогда на практике не осуществлявший это самое взаимодействие, незамысловато считал, что против такого «лома нет приема», он уже готов «потрясать» фронты: сконцентрировать десять тысяч танков в «таранную массу» и указать ей общее направление движения: «На Берлин!» Началась новая реорганизация: дым -- в трубу, дрова -- в исходное. При этом наши стратеги делали "вид, что немцы ничем особенным их не удивили, а тактику применения механизированных соединений у нас же и переняли (утверждают, что мехкорпуса не смогли сказать своего веского слова, потому что не успели доукомплектоваться до полного штата: на 22 июня в 22-м корпусе имелось лишь 712 танков, в 9-м -- всего 316, а в 21-м и вовсе 120. Это -- перепевы знакомого мотива: «История нам отпустила мало времени». В мае 1940 года Вермахт имел 10 танковых дивизий, а по штату укомплектованы были только шесть. Если в 1-й наличествовало около 300 танков, то в 9-й -- 150. Можно говорить, что она обладала меньшей ударной силой, но никто не считал ее менее боеспособной).

По итогам приема дел у снятого с поста К.Е. Ворошилова новый нарком обороны составил разгромный «Акт о приеме Наркомата Обороны Союза ССР», в котором, в частности, указывалось:

«Качество подготовки командного состава низкое, особенно в звене взвод -- рота, в котором до 68 проц. имеют лишь краткосрочную 6-месячную подготовку курса младшего лейтенанта.

Подготовка комсостава в военных училищах поставлена неудовлетворительно, вследствие недоброкачественности программ, неорганизованности занятий, недостаточной загрузки учебного времени и особенно слабой полевой практической выучки. Усовершенствование командного состава кадра должным образом не организовано...

Боевая подготовка войск имеет крупнейшие недочеты. Ежегодно издаваемые Народным Комиссаром приказы о задачах боевой подготовки в течение ряда лет повторяли одни и те же задачи, которые никогда полностью не выполнялись, причем не выполнявшие приказ оставались безнаказанными. Воинская дисциплина не на должной высоте и не обеспечивает точного выполнения войсками поставленных им боевых задач».

Приказ № 120 о боевой подготовке войск на летний период от 16 мая 1940 года требовал коренной ее перестройки: «Учить войска только тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне». Но хотя 15 июля в Красной Армии были восстановлены дисциплинарные батальоны (решение всех проблем в Советской стране начиналось с укрепления дисциплины, тем обычно и заканчивалось), дело от этого не поправилось. На декабрьском совещании Семен Константинович Тимошенко заявил: «В целом огневая подготовка должного роста не дала и оценивается плохо». Начальник Управления боевой подготовки генерал В.Н. Курдюмов основными причинами, такого положения назвал отсутствие руководства и контроля со стороны старших командиров и их штабов, значительный отрыв личного состава на хозяйственные работы, систематическое невыполнение учебных планов «во всех проверенных военных округах», постоянные срывы и переносы занятий «в большинстве соединений и частей».

Собака лает, а караван идет своей дорогой.

В ходе осенней инспекторской проверки лишь отдельные подразделения смогли получить положительную оценку. Например, в Западном особом округе из 54 частей, проверенных по огневой подготовке, положительную оценку получили только три, в Ленинградском округе -- лишь пять из 30. Такая же картина наблюдалась и в других военных округах. Главную причину всех недостатков командующие видели в низкой квалификации подавляющего большинства командного состава Красной Армии, исключая, разумеется, себя.

В танковые корпуса поступали новые машины, но, как и прежде, немедленно ставились на консервацию. Изучать их, тем более эксплуатировать, разрешалось лишь в специальных учебных подразделениях, причем в весьма ограниченном объеме. На практическую подготовку механика-водителя отводилось 1,5--2 часа -- берегли горючее, на учебные стрельбы выделяли шесть снарядов в год. С одной стороны -- это очень мало, с другой -- и эти снаряды не расходовались. Мало ли занятий у военного человека: политические и строевые занятия, патрульная служба и наряды по камбузу, уборка мусора и побелка бордюров, покраска травы и уничтожение одуванчиков, постройка дач и уход за генеральскими лебедями, освоение целины и строительство городков. А сколько потрачено усилий на изготовление бесчисленно-однообразных плакатов: «Учиться военному делу настоящим образом» и «Помни войну». Вот только на стрельбище за восемь лет мой экипаж побывал всего один раз, а однажды сделал несколько залпов по горизонту из любимых 100-миллиметро-вок. Лишь выходя в море, мы чему-то учились, безбожно ломая и беспрерывно ремонтируя технику.

К1941 году РККА имела на вооружении новейшие боевые машины и огромные материальные запасы, повысился уровень образования кадров, особенно младших и средних офицеров, но во всем остальном почти ничего не изменилось. Она оставалась, как изящно выразился A.M. Василевский, «еще не совсем готовой к войне», которая оказалась к тому же «более суровой, чем предполагалось».

За первые две-три недели боев, как снег на солнце, растаяли тысячетанковые мехкорпуса. По официальным данным:

потери в Белорусской операции (18 суток) -- 4799 танков;

в Западной Украине (15 суток) -- 4381 танк;

в Прибалтике (18 суток) -- 2523 танка.

На 1 декабря 1941 года в действующей армии оставалось 1730 исправных танков. Созданный Сталиным гигантский бездумный, не умеющий и не желающий сражаться за «завоевания Октября» и отнятые у соседей территории механизм прекратил свое существование.

Знамя Победы в Берлин принесла другая армия, созданная в ходе войны и «учившаяся войне на войне».

На первом этапе Гражданской войны 1917 – 1922/23 годов оформились две мощные противоборствующие силы – «красные» и «белые». Первые представляли большевицкий лагерь, целью которого была радикальная перемена существующего строя и построение социалистического режима, вторые – антибольшевицкий, стремящийся к возврату порядков дореволюционного периода.

Период между Февральской и Октябрьской революциями – время становления и развития большевицкого режима, этап накопления сил. Главные задачи большевиков перед началом боевых действий Гражданской войны: формирование социальной опоры, преобразования в стране, которые позволят закрепиться на вершине власти в стране, защита достижений Февральской революции.

Методы большевиков в укреплении власти были эффективными. В первую очередь, это касается пропаганды среди населения – лозунги большевиков были актуальными и помогли быстро сформировать социальную опору «красных».

Первые вооруженные отряды «красных» начали появляться на подготовительном этапе – с марта по октябрь 1917 года. Главной движущей силой таких отрядов были рабочие из промышленных регионов – это была основная сила большевиков, которая помогла им прийти к власти в ходе Октябрьской революции. На момент революционных событий отряд численно составлял около 200000 человек.

Этап становления власти большевиков требовал защиты достигнутого в ходе революции – для этого в конце декабря 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия, во главе которой стоял Ф.Дзержинский. 15 января 1918 года ВЧК приняла Декрет о создании Рабоче-крестьянской Красной армии, а уже 29 января был создан Красный флот.

Анализируя действия большевиков, историки не приходят к единому мнению об их целях и мотивации:

Наиболее распространенное мнение – «красные» изначально планировали масштабную Гражданскую войну, которая была бы логичным продолжением революции. Боевые действия, целью которых было продвижение идей революции, закрепили ли бы власть большевиков и распространили социализм во всем мире. В ходе войны большевики планировали уничтожение буржуазии как класса. Таким образом, исходя из этого, конечная цель «красных» — мировая революция.

Одним из поклонников второй концепции считается В.Галин. Эта версия кардинально отличается от первой – по мнению историков, большевики не имели намерений превращать революцию в Гражданскую войну. Целью большевиков был захват к власти, который им удался в ходе революции. Но продолжение боевых действий в планы не входило. Аргументы поклонников этой концепции: преобразования, которые планировали «красные» требовали мира в стране, на первом этапе борьбы «красные» терпимо относились к другим политическим силам. Перелом относительно политических оппонентов произошел, когда в 1918 году возникла угроза потерять власть в государстве. У «красных» к 1918 году появился сильный, профессионально подготовленный противник – Белая армия. Ее костяком были военные времен Российской империи. К 1918 году борьба с этим противником становится целенаправленной, армия «красных» приобретает выраженную структуру.

На первом этапе войны действия Красной армии не имели успеха. Почему?

Набор в армию проводился на добровольных началах, что приводило к децентрализации и разобщенности. Армия создавалась стихийно, без определенной структуры – это приводило к низкому уровню дисциплины, проблемам в управлении большим количеством добровольцев. Хаотичная армия характеризовалась не высоким уровнем боеспособности. Только с 1918 года, когда большевицкая власть оказалась под угрозой, «красные» приняли решение набирать войско по мобилизационному принципу. С июня 1918 года начали мобилизировать военных царской армии.

Вторая причина тесно связана в первой – против хаотичной, непрофессиональной армии «красных» выступали организованные, профессиональные военные, которые на момент Гражданской войны, участвовали не в одном сражении. «Белые» с высоким уровнем патриотизма, были объединены не только профессионализмом, но и идеей – Белое движение выступало за единую и неделимую Россию, за порядок в государстве.

Наиболее характерная черта Красной армии – однородность. В первую очередь, это касается классового происхождения. В отличие от «белых», в составе армии которых были и профессиональные военные, и рабочие, и крестьяне, «красные» принимали в свои ряды только пролетариев и крестьян. Буржуазия подлежала уничтожению, поэтому важной задачей было не допустить враждебные элементы в состав Красной армии.

Параллельно с военными действиями, большевики реализовывали политическую и экономическую программу. Против враждебно настроенных социальных классов большевики проводили политику «красного террора». В экономической сфере был введен «военный коммунизм» — комплекс мер во внутренней политике большевиков на протяжении всей Гражданской войны.

Крупнейшие победы «красных»:

• 1918 – 1919 годы – установление власти большевиков на территории Украины, Белоруссии, Эстонии, Литвы, Латвии.
• Начало 1919 года — Красная армия переходит в контрнаступление, нанеся поражение «белой» армии Краснова.
• Весна-лето 1919 года – под ударами «красных» пали отряды Колчака.
• Начало 1920 года – «красные» вытеснили «белых» из северных городов России.
• Февраль-март 1920 года – разгром остальных сил Добровольческой армии Деникина.
• Ноябрь 1920 года – «красные» вытеснили «белых» из Крыма.
• К концу 1920 года «красным» противостояли разрозненные группировки Белой армии. Гражданская война закончилась победой большевиков.