Анна Ахматова в стихотворении «Он любил» писала:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стёртые карты Америки.

В лирическом герое этого стихотворения легко узнаётся поэтический профиль Николая Гумилёва. Если вы были внимательными и вдумчивыми читателями, то заметили, что лирике Гумилёва присущи возвышенные, экзотические мотивы, навеянные «музой дальних странствий». Три путешествия в Африку определили основные темы его поэтических сборников «Романтические цветы», «Жемчуга», «Чужое небо» и др. Полный тайн и экзотики, жаркого солнца и неведомых растений, удивительных птиц и животных, африканский мир в стихах Гумилева пленяет щедростью звуков и буйством красок. Отголоски африканских впечатлений слышны и в поздних стихотворениях автора с философской, религиозной и социальной проблематикой. Так, в книге стихов «Шатёр» экзотика из внешней декоративности незаметно перетекает во внутреннюю лирическую тему.В центре поэтического мира Гумилёва - образ независимой и свободной личности. Лирический герой поэта не пассивный созерцатель жизни, а волевая и дерзкая натура, которой чужды серость и обыденность существования. В стихотворении «Старый конквистадор» герой-воин не отступает даже перед лицом смерти. Изнемогая от голода и усталости, он не утратил прежнего азарта, отваги, остался покорителем, завоевателем: «Как всегда, был дерзок и спокоен // И не знал ни ужаса, ни злости…». Риск, испытания, приключения - смысл жизни романтического героя Николая Гумилёва. Его душа стремится ко всему необыкновенному, прекрасному, изысканному. Так романтика подвига, приключений, преклонение перед отважными завоевателями новых земель звучит в небольшом цикле «Капитаны»: «Ни один пред грозой не трепещет, ни один не свернёт паруса». Мужественная интонация, волевое начало являются доминирующими в лирике Гумилёва.

Особенности акмеистической поэзии ярко отразились в лирике Николая Степановича Гумилёва. Многоцветная декоративность, живописность композиции, повествовательность описания, стремление к «вещности» образа, предметная детализация, совершенство формы - всё это подтверждает принадлежность стихотворений Гумилёва к акмеизму.

Поэзия Гумилева начала 1910-х годов 30 Янв 2010 Пора юношеских иллюзий прошла. Да и рубеж конца 1900 - начала 1910-х годов был для многих трудным, переломным. Чувствовал это и Гумилев. Еще весной 1909 года он сказал в связи с книгой критических...

Многие десятилетия мы питались лишь слухами о судьбе Николая Гумилева, о его жизни, и уж тем более об обстоятельствах гибели. В час, когда он родился, морская крепость Кронштадт сотрясалась под натиском шторма. Старая нянька увидела в этом своеобразный...

Время, когда Гумилев вступил на литературное поприще, было временем расцвета “серебряного века” русской литературы. Печататься он стал с 1902 г. В начале своего творческого пути Николай Степанович находился под влиянием символизма. В 1905 г. вышла его...

Федор Михайлович Достоевский - удивительно тонкий и вдумчивый писатель, сумевший разглядеть черты русского национального характера и верно, без лишней сентиментальности передать его черты в своем романе "Униженные и оскорбленные". Можно сколько...

Образная система ранней поэзии Гумилева - это своеобразная "египетская пирамида", к которой не так-то легко подступиться. У подножия этой пирамиды лежит самый ранний сборник стихотворений поэта "Путь конквистадоров". Волевое начало,...

Анна Ахматова в стихотворении “Он любил” писала:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
В лирическом герое этого стихотворения легко узнается поэтический профиль Николая Гумилева. Если вы были внимательными и вдумчивыми читателями, то заметили, что лирике Гумилева присущи возвышенные, экзотические мотивы, навеянные “музой дальних странствий”. Три путешествия в Африку определили основные темы его поэтических сборников “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Чужое небо” и др. Полный тайн и экзотики, жаркого солнца и неведомых растений, удивительных птиц и животных, африканский мир в стихах Гумилева пленяет щедростью звуков и буйством красок. Отголоски африканских впечатлений слышны и в поздних стихотворениях автора с философской, религиозной и социальной проблематикой. Так, в книге стихов “Шатер” экзотика из внешней декоративности незаметно перетекает во внутреннюю лирическую тему. В центре поэтического мира Гумилева – образ независимой и свободной личности. Лирический герой поэта не пассивный созерцатель жизни, а волевая и дерзкая натура, которой чужды серость и обыденность существования. В стихотворении “Старый конквистадор” герой-воин не отступает даже перед лицом смерти. Изнемогая от голода и усталости, он не утратил прежнего азарта, отваги, остался покорителем, завоевателем: “Как всегда, был дерзок и спокоен И не знал ни ужаса, ни злости…”. Риск, испытания, приключения – смысл жизни романтического героя Николая Гумилева. Его душа стремится ко всему необыкновенному, прекрасному, изысканному. Так романтика подвига, приключений, преклонение перед отважными завоевателями новых земель звучит в небольшом цикле “Капитаны”: “Ни один пред грозой не трепещет, ни один не свернет паруса”. Мужественная интонация, волевое начало являются доминирующими в лирике Гумилева.
Особенности акмеистической поэзии ярко отразились в лирике Николая Степановича Гумилева. Многоцветная декоративность, живописность композиции, повествовательность описания, стремление к “вещности” образа, предметная детализация, совершенство формы – все это подтверждает принадлежность стихотворений Гумилева к акмеизму.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Н. С. Гумилев начал свой путь в литературе в период расцвета символистской поэзии. Его первое стихотворение было опубликовано в 1902 г., а первый сборник стихов “Путь конквистадоров” вышел в свет в 1905 г. Неудивительно, что в его ранней лирике (кроме Read More ......
2. Роль поэзии в жизни – ключевое место в мировоззрении поэта. Это та социальная ниша, которая позволяет поэту чувствовать себя нелишним в обществе и мире вообще. По способу определения места поэзии авторов можно разделить на два “лагеря”: на тех, кто считает Read More ......
3. Творчество, личность и судьба Николая Степановича Гумилева вызывают в наше время особый интерес. Его стихи привлекали еще при жизни поэта своей новизной, смелостью, яркостью образов. На мой взгляд, каждый из героев Гумилева характеризуется мужеством и силой духа. Гумилев на протяжении Read More ......
4. Поэт Николай Степанович Гумилев. “Угрюмый и упрямый зодчий”. Удивителен, ярок, неповторим его творческий путь, трагична судьба. Две особенности определили, по сути, все его творчество. Он очень русский поэт самой революционной эпохи в жизни России. Но как же можно гово­рить “русский” Read More ......
5. Николай Гумилев в своей ранней поэзии выстраивал своеобразную “египетскую пирамиду”, к которой не так-то легко подступиться. У начала этой пирамиды лежит один из самой ранней его поэзии сборник стихотворений под названием “Путь конквистадоров”. Сильное начало, мужественная интонация отличают его. После Read More ......
6. Роль поэзии в жизни ключевое место в мировоззрении поэта. Это та социальная ниша, которая позволяет поэту чувствовать себя нелишним в обществе и мире вообще. По способу определения места поэзии авторов можно разделить на два лагеря: на тех, кто считает поэзию Read More ......
7. Есть Бог, есть мир – они живут вовек, А жизнь людей мгновенна и убога, Но все в себя вмещает человек, Который любит мир и верит в Бога. Н. Гумилев Лирика русского поэта Николая Гумилева – одно из самых сильных и Read More ......
8. Многие десятилетия мы питались лишь слухами о судьбе Николая Гумилева, о его жизни, и уж тем более об обстоятельствах гибели. В час, когда он родился, морская крепость Кронштадт сотрясалась под натиском шторма. Старая нянька увидела в этом своеобразный знак, сказав, Read More ......

Сочинение

Анна Ахматова в стихотворении «Он любил» писала:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стёртые карты Америки.

В лирическом герое этого стихотворения легко узнаётся поэтический профиль Николая Гумилёва. Если вы были внимательными и вдумчивыми читателями, то заметили, что лирике Гумилёва присущи возвышенные, экзотические мотивы, навеянные «музой дальних странствий». Три путешествия в Африку определили основные темы его поэтических сборников «Романтические цветы», «Жемчуга», «Чужое небо» и др. Полный тайн и экзотики, жаркого солнца и неведомых растений, удивительных птиц и животных, африканский мир в стихах Гумилева пленяет щедростью звуков и буйством красок. Отголоски африканских впечатлений слышны и в поздних стихотворениях автора с философской, религиозной и социальной проблематикой. Так, в книге стихов «Шатёр» экзотика из внешней декоративности незаметно перетекает во внутреннюю лирическую тему.В центре поэтического мира Гумилёва - образ независимой и свободной личности. Лирический герой поэта не пассивный созерцатель жизни, а волевая и дерзкая натура, которой чужды серость и обыденность существования. В стихотворении «Старый конквистадор» герой-воин не отступает даже перед лицом смерти. Изнемогая от голода и усталости, он не утратил прежнего азарта, отваги, остался покорителем, завоевателем: «Как всегда, был дерзок и спокоен // И не знал ни ужаса, ни злости…». Риск, испытания, приключения - смысл жизни романтического героя Николая Гумилёва. Его душа стремится ко всему необыкновенному, прекрасному, изысканному. Так романтика подвига, приключений, преклонение перед отважными завоевателями новых земель звучит в небольшом цикле «Капитаны»: «Ни один пред грозой не трепещет, ни один не свернёт паруса». Мужественная интонация, волевое начало являются доминирующими в лирике Гумилёва.

Особенности акмеистической поэзии ярко отразились в лирике Николая Степановича Гумилёва. Многоцветная декоративность, живописность композиции, повествовательность описания, стремление к «вещности» образа, предметная детализация, совершенство формы - всё это подтверждает принадлежность стихотворений Гумилёва к акмеизму.

Николай Степанович является основателем акмеизма к тому же совместно с Городецким основал "Цех поэтов".

Акмеизм - литературное течение, противостоящее символизму. Особенности акмеизма заключаются в следующем:

с Самоценность отдельной вещи и каждого жизненного явления.

с Предназначение искусства - в облагораживании человеческой природы.

с Стремление к художественному преобразованию несовершенных жизненных явлений.

с Ясность и точность поэтического слова ("лирика безупречных слов"), камерность, эстетизм.

с Идеализация чувств первозданного человека (Адама).

с Отчетливость, определенность образов (в противовес символизму).

с Изображение предметного мира, земной красоты.

Основные темы, мотивы лирики

Мотивы и образы лирики Н.С. Гумилева разнообразны. Основными темами лирики поэта можно назвать любовь, искусство, жизнь и смерть, также присутствуют военные и "географические" стихи. В отличие от большинства поэтов, в творчестве Гумилёва практически отсутствует политическая тематика.

Главная героиня любовной лирики поэта может принимать различные облики: и сказочной принцессы, и фантастической египетской царицы, и легендарной возлюбленной Данте - Беатриче, и Маргариты из "Фауста" Гете. Особенное место в его поэзии занимают стихотворения, посвященные Анне Ахматовой ("Из логова змиева", "Она", "Укротитель зверей" и др.).

Лирике поэта Серебряного века присущи возвышенные, экзотические мотивы, навеянные "музой дальних странствий". Три путешествия в Африку определили основные темы его поэтических сборников "Романтические цветы", "Жемчуга", "Чужое небо" и др. Николай Степанович ввел в русскую поэзию африканскую экзотическую тему. Полный тайн и экзотики, жаркого солнца и неведомых растений, удивительных птиц и животных, африканский мир в стихах Гумилева пленяет щедростью звуков и буйством красок.

Лирический герой

Лирический герой поэта отличается особой энергией. Для этого героя нет пропасти между действительностью и мечтой: он утверждает приоритет дерзких грез, вольной фантазии. Лирический герой - романтик: его обуревает жажда познания жизни, мечта о неизведанных краях, страсть к путешествиям и приключениям.

По мере того как поэт постигает жизнь во всех ее проявлениях и противоречиях (у Гумилева непростая судьба), меняется во многом и характер лирического героя его произведений. Лирический герой приходит к теме поиска истин, душа героя мечется между романтическими устремлениями к "несуществующим, но золотым полям " и тяготением к чувственным радостям мира. Это противоречие не может быть разрешено никогда. Герой поэта меняется, ищет и в процессе поиска растет духовно. Он размышляет о серьезнейших вопросах бытия, его раздумья направлены либо внутрь себя, либо ввысь - через обращение к Богу. Именно постижение человеческого бытия составляет в конечном итоге суть исканий лирического героя. В свою очередь, поэт не перестаёт сверять свои убеждения с Господом:

"Если, Господи, это так,

Если правильно я пою,

Дай мне, Господи, дай мне знак,

Что я волю понял Твою. "

Стихотворение "Храм Твой, Господи, в небесах."

Романтическая мужественность в сочетании с четкостью взгляда и упругость ритма заметно выделяли Николая Степановича в современной ему поэзии как художника силы, воли и надежды. Мир основателя акмеизма был ареной борьбы и риска, постоянного напряжения сил, на грани между жизнью и смертью. Отсюда воплощенный в его лирическом герое культ риска, отваги, личной мужественности и бесстрашия.

Но кроме литературного влияния в строках о лучах или свете, бьющем “оттуда”, есть и несомненное сходство опыта обоих поэтов, делающего цитированные строки столь подлинными. Как понять этот опыт? Что означает при жизни поэта, предчувствующего свою смерть (обоим предстояло умереть почти одновременно), увиденный им свет, бьющий “оттуда”? Легче всего пояснить этот биографический опыт Гумилева, без которого трудно понять поздние его стихи, сравнением с судьбой великого математика Галуа. Этот молодой человек, радикальностью взглядов (он был крайним революционером) с Гумилевым совсем не схожий, уподоблялся ему характером, ищущим если не приключений, то опасностей и все время приводившим его (как и Гумилева) на край гибели. В ночь перед вызванной личными причинами дуэлью, рано оборвавшей его жизнь, Галуа в письме к другу записал свои открытия, намного опережавшие современную ему математику. Этот факт, напоминающий и о поздних стихах Гумилева, как будто поясняет, что значит “оттуда бьющий свет”: предвидение будущего, не пугающее, а мобилизующее, создающее все условия для выбора. Как в одном из самых известных ранних стихотворений Гумилева “Выбор”, человек свободен потому, что у него остается...Несравненное право -- Самому выбирать свою смерть. “Своя смерть” -- сочетание, в русском и других родственных ему языках (славянских, балтийских, иранских) уходящее корнями в доисторическое прошлое. У некоторых больших писателей XX века, в том числе у Андре Мальро, во многом близкого Гумилеву в своей поэтике воинского мужества и жертвенного героизма и в своей тяге к Востоку, как и у одного из великих символистов -- Рильке, тема “своей смерти” стала, чуть ли не главной. Для героя автобиографической прозы Рильке Мальте Лауридс Бригге “своя смерть” старого дворянина была главным, что он запомнил о своем родственнике. Это и отличало жизнь в прошлом от того Парижа начала века, где жил (тогда секретарствуя у скульптора Родена) и сам Рильке, и его герой. В современном городе -- массовая фабрика смертей, в прошлом умирали индивидуально, сохраняя свое личное достоинство. Это близко и Гумилеву. Его собственная смерть, о которой он заранее пишет в стихах (из “Костра”: “Я и вы”), -- не такая, как у других:

И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще,

Чтоб войти не во всем открытый

Протестантский, прибранный рай,

А туда, где разбойник, мытарь

И блудница крикнут: вставай!

Тема романтического отъединения поэта в этом стихотворении относится не только к смерти, но и ко всей жизни, к художественным вкусам, занятиям, любви. Гумилев неожиданно (как и во многих других поздних своих стихах) сближается с эпатажем футуристов и их предшественников -- французских “проклятых” поэтов, но во всем противостоит буржуазной прибранности и правильности:

И мне нравится не гитара,

А дикарский напев зурны.

Отчуждение от “нормального” европейского быта увело поэта на Восток, не просто в мечтах, а в его кипучей жизни. Оттого и экзотичность такого позднего его африканского цикла, как стихи, вошедшие в сборник “Шатер”, оправдана и обеспечена всем запасом его воспоминаний об африканских поездках. Восток для Гумилева сначала и довольно долго (даже и после первых поездок) оставался окрашенным в тона следования несколько поверхностному ориентализму, ориентированному на восточные стихи Теофиля Готье и французских парнасцев. Но, как и в других отношениях, поздний Гумилев порывает с этой чистой декоративностью. Его последние стихи об Африке, как и все, что написано в поздний период творчества, отличаются достоверностью и деталей (быть может, сродни стихам и прозе Бунина), и самого отношения к Африке, выраженного уже во вступительном стихотворении к сборнику “Колчан”. Некоторые из образов этого стихотворения, как и других сборников, могут быть расшифрованы при знакомстве с африканскими произведениями искусства, находившимися в собрании Гумилева: складень с изображением Христа и Марии имелся им ввиду в последней, заключительной строфе этого вступления:

Дай скончаться под той сикоморою,

Где с Христом отдыхала Мария.

Африканские вещи, привезенные Гумилевым из его экспедиций и переданные им в Музей этнографии Академии наук (для которой он и совершал одну из самых трудных своих поездок в Африку), для него оставались воспоминанием об этих экспедициях, оттого они и оживали в его стихах. Оттого на свидание с ними он ходил в Музей этнографии, которому посвящены в “Шатре” проникновенные строки (“Есть Музей этнографии в городе этом”). Гумилева поэтому с полным правом упоминают среди тех, кто начинал еще в 20-х годах, если не раньше, по-новому относиться к музеям как к части культурной памяти. И здесь кажется естественной аналогия с Андре Мальро, в молодости охотившимся в Юго-Восточной Азии за произведениями восточного искусства, а позднее описавшим эти поездки и пришедшим к концу жизни к идее единого “музея”, объединяющего традиции Востока и Запада. Со временем, когда благодаря находке и публикации африканского дневника Н.С. Гумилева и других материалов, связанных с его путешествиями, будет изучаться его деятельность открывателя новых дорог по Африке, станет яснее, насколько этот реальный опыт лежит в основе стихотворении, вошедших в “Шатер”. Но уже и сейчас можно сказать, что Гумилев -- один из тех поэтов, которые Восток своих мечтаний сверили с реальным Востоком. Одним из первых Гумилев увидел в своем “Египте” то, что в то время еще далеко не всем было заметно:

Пусть хозяева здесь англичане,

Пьют вино и играют в футбол

И халифа в высоком Диване

Уж не властен святой произвол.

Пусть, но истинный царь над страною

Не араб и не белый, а тот,

Кто с сохою или с бороною

Черных буйволов в ноле ведет.

Пусть ютится он в поле из ила,

Умирает, как звери, в лесах,

Он -- любимец священного Нила

И его современник феллах.

Для него ежегодно разливы

Этих рыжих всклокоченных вод

Затопляют богатые нивы,

Где тройную он жатву берет.

Уже и по этому стихотворению, и по другим поэтическим и прозаическим вещам Гумилева можно судить о том, насколько во взгляде на будущий “третий мир” он был серьезнее тех, кто его, как и часто, с ним сравниваемого Киплинга, торопился обвинить во всех смертных грехах “колониалистического” отношения к туземному населению. Здесь не место подробно говорить о правильности позиции А. Швейцера, об историческом опыте новой истории Африки. Скажу лишь, что в африканской поэме “Мик”, и в “Колчане”, и в дневниковых записях и прозе, к ним примыкающих, Гумилев стремился писать с натуры, изображал именно то, что ему довелось увидеть ценой очень нелегкой, которую, как и все другие жизненные долги, он заплатил с лихвой. Отношение Гумилева к своей биографии отчасти объединяет его с другими большими поэтами послеблоковского времени, которые, как Маяковский и Есенин, рассматривали свою биографию как продолжение творчества, а творчество -- как продолжение биографии (другие, как Пастернак, декларативно отказывались от этой “зрелищно-биографической” поэзии, но постепенно, особенно к концу жизни, с ней смыкались). Уже в одном из ранних писем молодой Гумилев пишет: “Что есть прекрасная жизнь, как не реализация вымыслов, созданных искусством? Разве не хорошо сотворить свою жизнь, как художник творит свою картину, как поэт создает поэму? Правда, материал очень неподатлив, но разве не из твердого камня высекают самые дивные статуи?” Работой с этим трудным материалом жизни Гумилев на всем отведенном ему не слишком долгом интервале занимался с таким же усердием, с каким он работал и над словом. Одно из поздних стихотворений Гумилева “Память” (из “Огненного столпа”) посвящено как бы общему обзору биографии поэта. Подобно современным нейропсихологам, установившим реальность одномоментных срезов жизни, которые существуют в памяти человека, Гумилев обозревает такие срезы своей жизни, называя их “душами”, меняющимися притом, что единым остается только тело (“Мы меняем души, не тела”). Начинает Гумилев с самых ранних воспоминаний своего детства:

Самый первый: некрасив и тонок,

Полюбивший только сумрак рощ,

Лист опавший, колдовской ребенок,

Словом останавливавший дождь,

Дерево да рыжая собака,

Вот кого он взял себе в друзья...

Как бы развитием тех же тем детства, образов деревьев и других растений, с которыми дружил ребенок, оказываются начальные стихотворения “Костра”, особенно “Деревья” и “Детство”, где Гумилев-ребенок.

Не один, -- с моими друзьями,

С мать-и-мачехой, с лопухом...

А другой друг -- рыжая собака становится героем “Осени” -- тоже одного из начальных стихотворений “Костра”, которое все окрашено в рыжеватые (красно-оранжевые) тона в масть этой любимой собаке (кажется не случайной и. звуковая перекличка “оранжереи” в пятой строке с начальным эпитетом “оранжево” -- в первой строке):

Оранжево-красное небо...

Порывистый ветер качает

Кровавую гроздь рябины.

Догоняю бежавшую лошадь

Мимо стекол оранжереи,

Решетки старого парка

И лебединого пруда.

Косматая, рыжая, рядом

Несется моя собака,

Которая мне милее

Даже родного брата,

Которую буду помнить,

Если она издохнет.

Детство, проведенное наедине с собакой и растениями, сменяется совершенно отличным от него срезом жизни, изображенным иронично и отчужденно. Этот, следующий образ поэта, или “душа”, сменяющая душу ребенка, зрелому Гумилеву несимпатичен:

И второй... любил он ветер с юга,

В каждом шуме слышал звоны лир

Говорил, что жизнь -- его подруга,

Коврик под его ногами -- мир.

Он совсем не нравится мне, это

Он хотел стать богом и царем.

Он повесил вывеску поэта

Над дверьми в мой молчаливый дом.

Гумилев отказывается в этих стихах от многого -- от самых разных способов поддержания искусственной поэтической эйфории описанных им и в рассказе об эфироманах, реальность опыта которого как будто подтверждается и свидетельством -- или злонамеренной сплетней? -- 3. Гиппиус и даже попыток общения с “черными” силами, приведших молодого Гумилева к тяжелейшим психологическим кризисам (и, по-видимому, к попытке самоубийства), от постницшеанского сверхчеловека, идея которого всем постсимволистам досталась от старших символистов, наконец, от представления о “поэте” как главном занятии. Как легко можно видеть из “Египетских ночей”, эта последняя мысль была чужда и позднему Пушкину.