Источник: Михайлов Б. Д. В бурях революции // Мелитополь: природа, археология, история. - Запорожье: Дикое Поле, 2002.

В феврале 1918 года события в Киеве, где была установлена власть Центральной Рады, во главе с первым президентом Украины М. Грушевским, разворачивались по иному сценарию.

Вскоре последовало соглашение между Центральной Радой и Германией о вводе оккупационных войск на территорию Украины для подавления народного движения. В феврале 1918 года немцы вступили в пределы Правобережья республики, позднее достигли Мелитопольщины.

В. И. Ленин сумел «по-своему» оценить сложившуюся ситуацию, которая несла смертельную опасность молодой республике Советов. Вождь революции видел в украинском народе ту силу, которая способна была сдержать австро-германский империализм, и потому срочно в Украине стали создавать военные отряды под видом большевистских украинских формирований. Ленин писал:

Немедленная эвакуация хлеба и металлов на восток, организация подрывных групп, создание единого фронта обороны от Крыма до Великороссии с вовлечением в дело крестьян, решительная и безоговорочная перелицовка имеющихся на Украине наших частей на украинский лад - такова теперь задача.

22 марта 1918 года Мелитопольский уездный исполком Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов обратился к населению с призывом оказать сопротивление австро-германскому империализму. В обращении говорилось, что:

Кому дорога земля и воля, стать в ряды Красной Армии и защищать с оружием в руках добытую крестьянами землю и волю. Братья, граждане-крестьяне! Встаньте все с оружием в руках для освобождения себя от ига капиталистов и помещиков, которые хотят отнять у вас землю и волю.

В бывшей Российской империи создалась сложная обстановка. С победой Советской власти господствующий класс «не сложил своего оружия», а наоборот, начал объединяться в «белое движение». В крае стали появляться отряды военных, возвращающихся с румынского фронта. 2 апреля 1918 года в город ворвались анархисты на бронепоезде «Свобода или Смерть» под командой Полупанова, а 3 апреля Мелитополь был занят отрядами полковника Дроздовского. Начались массовые расстрелы большевистских активистов. Власть в городе вновь перешла к местной Думе. Так, 15 апреля 1918 года на станции Акимовка, близ Мелитополя, разыгралась трагедия, когда технический отряд полтавских путевых рабочих напоролся на офицерский кавалерийский эскадрон, который расстрелял около 180 железнодорожников.

В этот же день, 15 апреля 1918 года, отряд Полупанова вновь оказался под Мелитополем, на который наступали австро-германцы. Бронепоезд «Свобода или Смерть» прикрывал отступление красных частей и сражался с противником, который превосходил их почти в пять раз.

После взятия Мелитополя кайзеровская армия устремилась к Крыму. Близ Акимовки 1-й Черноморский революционный полк под командованием И. Ф. Федько вместе с местными красногвардейцами во главе с Г. К. Кочергиным преградили путь и сдерживали несколько дней натиск врага.

В это тревожное время большевистский ЦИК Совета Украины 19 апреля 1918 года обратился с «Манифестом к украинскому народу», в котором Советское правительство призвало народные массы подняться на борьбу против немецких оккупантов.

20 мая 1918 года в городе устанавливается оккупационный режим. Местная буржуазия и часть интеллигенции с воодушевлением приняли приход австро-германцев. Трудовое население, которое поддерживало Советскую власть, насторожилось, заняло выжидательную позицию.

В городе открылись магазины, рестораны, кинематограф. В театре ставились спектакли В. К. Винниченко (Винниченко Владимир Кириллович (1880-1951 гг.) - украинский писатель, глава украинской Директории (ноябрь 1918 - февраль 1919), с 1920 г. - эмигрант) «Казка старого млина», «Базар», «Пан Твардовський» и др. В июле 1918 года стала выходить украинская народная общественно-политическая и литературная газета «Наш степ». Возобновила работу местная «Просвіта», куда входили в основном учителя города и уезда, наладившие тесную связь с украинскими сечевыми стрельцами из состава австро-германской армии в г. Александровске (Запорожье). При Мелитопольском уездном земстве начали работу курсы «украинознавства».

В общей сложности на территории Северной Таврии оккупационная армия насчитывала 50 тысяч солдат и офицеров.

Глава I. Вторжение австро-германских войск в Советскую республику в 1918 году

Хотя 3 марта 1918 года кайзеровское правительство подписало мирный договор в Брест-Литовске, германо-австрийские войска продолжали наступление на Украину. Еще задолго до 18 февраля 1918 года контрреволюционная Центральная украинская рада продала Украину германскому империализму. Свергнутая украинскими рабочими и крестьянами в конце января 1918 года, Центральная рада успела бежать в Житомир. 9 февраля она подписывает соглашение с германским правительством, по которому не только официально оформляется продажа Украины германскому империализму, но германские и австрийские войска должны оккупировать эти огромные земли.

18 февраля германо-австрийские войска вторгаются в пределы Украины, продолжая свое наступление до конца мая 1918 года, оккупировав за три с половиной месяца Украину, Донецкий каменноугольный бассейн, Крым и часть Северного Кавказа.

Германское главное командование, бросив на Украину 29 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, общей численностью до 300 000 бойцов при 1000 орудиях, рассчитывало, что эти войска очень быстро, накоротке выполнят поставленную им задачу. Но уже с первых дней австро-германо-гайдамацкого наступления стало ясно, что противнику предстоит большая, суровая борьба за каждый шаг вперед.

Прежде чем перейти к характеристике боевых действий на Украине в этот период, рассмотрим коротко общую военно-политическую обстановку для кайзеровской Германии, а также те стратегические планы германского империализма, которые им были выработаны в 1918 году, перед своим вторжением на Украину.

Вступление Соединенных Штатов Америки в мировую войну на стороне Антанты резко изменило реальное соотношение сил обеих империалистических коалиций не в пользу держав Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция).

Экономическое и политическое положение Германии, игравшей руководящую роль в этом союзе, было к началу 1918 года критическим. Военная диктатура Людендорфа и Гинденбурга подчинила себе все ресурсы государства. Голод свирепствовал внутри страны и на фронте. Высокая смертность от систематического недоедания жестоко обессиливала население и армии Центральных держав. Недовольство и возмущение кайзеровским правительством и командованием росли не только среди трудящихся, но и в солдатских массах. Уже в конце 1917 года перед правительством и главным германским командованием встала дилемма: или немедленно кончить войну и заключить невыгодный мир, или же сосредоточить последние силы и в 1918 году добиться победы на основном – франко-британском – театре военных действий.

Военная партия взяла верх. Она решила найти выход из кризиса в дальнейшей, еще более усиленной империалистической политике вильгельмовской Германии на Западе и на Востоке.

По данным германского правительства и командования, огромные продовольственные, топливные и другие сырьевые ресурсы находились на территории, вышедшей из империалистической войны, – на территории Советской России, особенно ее южных районов: Украины, Донбасса, Крыма и Кавказа. На шахты, заводы, фабрики и черноземные поля, на все богатства Украины и Донбасса и устремились кайзеровские захватчики.

Оккупация Украины началась 18 февраля 1918 года, а германское наступление немцев на франко-британском фронте – 21 марта 1918 года. Иными словами, Людендорф за месяц до решительного наступления на Западном фронте бросил германо-австрийскую оккупационную армию на Украину с целью свержения советской власти и систематического выкачивания из страны продовольственных и топливных ресурсов.

С лихорадочной поспешностью дорабатывается Людендорфом обширный план оккупации Украины. Во главе оккупационных войск становится германский генерал Линзинген, а с конца марта 1918 года – фельдмаршал Эйхгорн. Эйхгорн и его начальник штаба Гренер как при Раде, так затем и при Скоропадском делаются единственными и полновластными хозяевами порабощенной Украины и Крыма. В данном случае выполнялась директива кайзеровского посла на Украине во время оккупации, барона Мумма, который писал: «До тех пор пока германские и австро-венгерские войска находятся в стране, Украина не должна иметь собственных войск; разрешаются лишь полицейские части, в ограниченном количестве , по согласованию с главнокомандующим».

Барону Мумму вторил германский мининдел Буше, который констатировал: «В настоящее время власть [на Украине. – Вл. М. ] находится в наших руках, и министры должны нам подчиняться».

Когда же в апреле 1918 года Мумму была дана директива свергнуть правительство Рады, изгнать даже и этих послушных министров-попугаев и установить монархический режим гетмана Скоропадского, Мумм писал в Берлин, что при смене правительства Рады «украинские кулисы» («Die ukrainische Kulisse») должны быть абсолютно сохранены, и, таким образом, толчок к перевороту будет исходить не от нас. Генерал Гренер рассчитывал, что, быть может, ему удастся «через прибывшие сегодня в Киев крестьянские депутации свергнуть правительство изнутри, и поэтому связался с генералом Скоропадским». 28 апреля 1918 года правительство Центральной рады было разогнано кайзеровскими войсками, а кулацко-помещичий «Съезд хлеборобов» на другой день по указке Эйхгорна и Гренера провозгласил гетманом бывшего царского генерала Скоропадского – крупнейшего помещика Черниговской и Полтавской губерний.

В основу стратегического плана оккупации Украины Людендорф положил, как это видно из официальной, дипломатической и военной переписки оккупантов и мемуаров Людендорфа, Гофмана и Бюлова, следующие задачи:

1. Отторжение Украины от Советской России и превращение ее в германское генерал-губернаторство с колониальным режимом. Людендорф говорил, что Украину «ни в коем случае нельзя было отдать большевикам, ибо в последнем случае из нее нельзя было бы извлечь никакой пользы… Германия должна была оградить себя от проникновения большевизма из Советской России при помощи достаточно выдвинутого барьера. Во всяком случае, мы должны были войти в глубь территории Украины».

2. Вывезти как можно быстрее и больше продовольственных и топливных запасов с юга Советской страны. Для этой цели были организованы соответствующие заготовительные органы (бюро) на местах и Центральное бюро в Киеве. Барон Мумм докладывал в марте 1918 года германскому рейхсканцлеру Гертлингу: «Центральные державы организуют в Киеве Центральное бюро (Zentralstelle) для заготовки хлеба, хлебопродуктов, бобовых растений, кормов для скота, семян масляничных и других культур. Украинское правительство имеет право выделить своего представителя для связи с руководством Центрального бюро».

В дальнейшем ставленник германских империалистов, гетман Скоропадский обязался в срочном порядке вывезти для Германии из Украины 60 млн пудов хлеба, 3 млн пудов мяса, 400 млн яиц и целый ряд других продовольственных запасов. Частично это ему удалось.

3. Прокормить ресурсами самой Украины огромную оккупационную германо-австрийскую армию, сняв ее тем самым с продовольственного бюджета (пайка) Центральных держав.

По этому поводу германский главком Восточного фронта генерал Бюлов 10 марта докладывал Министерству иностранных дел в Берлине:

«Бесплатное снабжение войск украинским правительством явится облегчением для нашей родины, и по крайней мере это будет каким-то реальным достижением… Хлеб и фураж являются для нас насущными жизненными потребностями. На западе нам предстоят самые тяжелые решительные бои, поэтому здесь сейчас не следует считаться с дипломатическими соображениями по поводу будущих отношений с Украиной. Если иначе невозможно, то мы должны взять силой то, что нам срочно необходимо для жизни и борьбы. Получим ли мы хлеб от нынешнего правительства, которое не может долго удержаться, или от другого, – это безразлично. Комиссии сейчас неуместны. Вопрос должен быть решен исключительно военной силой».

План военной оккупации, разработанный Людендорфом, Эйхгорном и Гренером, с точки зрения военного искусства не представлял ничего примечательного. Предварительные разведывательные данные, имевшиеся у главного германского командования, включая сюда и сведения, полученные от изгнанной в январе 1918 года Центральной рады, говорили Людендорфу и Гренеру, что в процессе занятия территории Украины и Крыма оккупационные войска не должны встретить организованного вооруженного сопротивления. Ожидалось, что будут бои эпизодического порядка с теми импровизированными красными отрядами, которые насчитывали в то время на Украине 15–20 тысяч вооруженных бойцов. В силу этого Людендорф полагал закончить всю оккупацию не более как в месячный срок, попутно организуя непрерывный подвоз к железным дорогам и шоссейным путям продовольствия и топлива с целью быстрейшей отправки их в Германию.

Как сейчас увидим, оккупанты за эту свою беспечность и предвзятость жестоко поплатились. Украинский народ оказал им героическое сопротивление.

Оккупационные корпуса были расставлены Людендорфом и Гренером равномерным кордоном с севера на юг (от Пинска до устья Дуная) с целью наступления на восток вдоль железных дорог.

18 февраля 1918 года внезапным ударом оккупационная армия одновременно с наступлением в Белоруссию и Прибалтику вторглась в пределы Украины. Оккупанты немедленно восстанавливали помещичий строй. В полном согласии с вильгельмовским правительством и командованием барон Мумм декларировал: «Необходимо разрешить аграрный вопрос путем восстановления права собственности и оплаты крестьянами полученной ими земли. При этом необходимо сохранить крупные поместья в интересах повышения экспортных возможностей сельского хозяйства. Максимальный размер отдельных имений должен быть определен специальным законом».

Австро-германская военная литература, рассматривая опыт действий оккупационных войск на Украине в 1918 году, отмечает, что германо-австрийское командование и войска хотя и имели большую боевую практику, полученную в сражениях мировой войны 1914–1918 годов, но оказались совсем не подготовленными к особым и своеобразным условиям боевых действий на Украине. Эшелонная война, которую пришлось вести им на Украине и в Донбассе, а также особый характер борьбы с партизанским и повстанческим движением, охватившим весь ближний и глубокий тыл оккупантов в первые же недели их пребывания на Украине, – все это оказалось для генералов Людендорфа, Гренера, Эйхгорна, Коша, Кнерцера и других, как они констатируют, неожиданным кровавым и тяжелым периодом борьбы с большевистской революцией в 1918 году.

6 марта красногвардейские отряды организованным контрнаступлением встречают противника в районе Слободка. Командование красными отрядами, хорошо проведя разведку, обнаружило, что оккупанты двигаются самоуверенно, беспечно и без должного охранения. Внезапный переход в контрнаступление заставляет врага поспешно развернуться в не выгодном для него положении, к тому же под огнем красных. Бой в районе Слободка продолжался до глубокой ночи, в результате чего противник потерял 7 офицеров и 430 солдат убитыми и большое количество ранеными. На другой день, 7 марта, на станции Бирзула красные отряды, завязав упорные бои, опять наносят чувствительный удар, и, по свидетельству начальника штаба оккупационного корпуса полковника Драгони, противник в районе станции Бирзула потерял 90 человек убитыми и 600 ранеными.

Серьезное боевое сопротивление, встреченное кайзеровскими войсками с первых же дней вторжения в Советскую страну, большие потери, понесенные ими здесь, заставляют командование интервентов в корне изменить свою точку зрения на то, что, располагая огромным численным и военно-техническим превосходством, они легко проделают «быструю увеселительную военную прогулку накоротке».

Завязавшиеся упорные и ожесточенные бои почти на всех основных железнодорожных направлениях, ведущих на Украину, заставляют кайзеровское командование отдать ряд приказов, которые требовали тщательной организации дальнейшего продвижения оккупационных войск на восток. Эти приказы германского командования требовали от войск постоянной разведки конницей, бронеавтомобилями и мотоциклетными частями. Требовалось действовать совместно с контрреволюционными гайдамацкими частями, стараясь держать их в районе боевой работы авангардов. В колонне авангарда приказы требовали двигать конницу с автоброневыми отрядами, а при движении войск по железной дороге иметь в авангарде бронепоезда. Было указано широко использовать авиацию не только с разведывательной целью, но и для бомбардировки зажигательными снарядами железнодорожных узлов и станций, с тем чтобы всемерно затруднить действия красных отрядов.

13 марта 1918 года оккупанты под командованием генерала Коша вторглись в Одессу. Из Одессы германо-австрийские войска двинулись в район Николаева и Херсона. Первый они заняли 17 марта, второй 20 марта. Рабочие и красногвардейцы захваченных городов подняли восстание. Начались многодневные кровопролитные бои. Вся вторая половина марта 1918 года прошла для оккупантов в ожесточенных боях с красными отрядами рабочих и крестьян в районах Николаева (бои с 22 по 25 марта) и Херсона (бои с 23 марта по 5 апреля). Вильгельмовским войскам в эти дни пришлось срочно потребовать от своего главного командования новых подкреплений, но, несмотря на это, Херсон героически держался в продолжение двух недель. Лишь 5 апреля, будучи совершенно отрезанными и обескровленными в долгой и неравной борьбе, красные бойцы Херсона прекратили героическое сопротивление.

Отряды народных героев, Щорса, Котовского, Киквидзе и других, в марте 1918 года в районах Новозыбкова, Киева и Ольвиополя наносили сокрушительные удары гайдамакам и оккупантам. Под руководством К. Е. Ворошилова шахтеры и металлисты Донбасса в марте 1918 года завязали свои первые бои с кайзеровскими войсками в районе Конотопа (станция Дубовязовка), а затем, как увидим ниже, продолжили их в апреле и мае, ведя борьбу с противником на страдном боевом пути от Ворожбы до станции Лихая. Тысячи красных бойцов Украины принуждены были уходить дальше на восток и северо-восток, но десятки тысяч их рассеивались в виде партизанских отрядов по оврагам, балкам, лесам, хуторам и селам Украины.

Под непрерывными ударами отходивших отрядов Красной армии и в результате действия в тылу многотысячных красных партизанских отрядов гайдамаки и оккупанты понесли огромные потери в людях и военной технике. Их тыл горел, не было ни часа, когда бы они могли почувствовать себя на Украине в безопасности. С каждой новой декадой народная отечественная война принимала все большие размеры. Если гайдамацко-кайзеровским поискам при своем распространении на восток вначале приходилось действовать в полосе железных дорог, то все расширявшаяся партизанская война заставляла их снимать целые дивизии с фронта и отправлять их в глубокий тыл Украины для борьбы с партизанами.

К такой борьбе с ее особыми приемами и способами командование оккупационными войсками оказалось неподготовленным. Тактика партизан наносила противнику огромные потери. Местные крестьяне обычно очень точно и своевременно информировали штабы партизанских отрядов о месте нахождения оккупантов и карательных гайдамацких экспедиций. Имея эти данные и предварительно еще раз проверив их (обычно путем заблаговременного ввода в пункт атаки отлично переодетых партизан, с оружием, спрятанным на себе и в повозках, с крынками молока, хлебом, картофелем и пр.), на рассвете, а то и ночью данный объект удара окружался партизанами со всех сторон, затем следовали стремительная атака и полное уничтожение врага. Обычно к рассвету операция заканчивалась последними ударами в виде вылавливания по хатам, дворам, сараям обезумевших от неожиданного удара вражеских солдат и офицеров. Проделав эту операцию, захватив оружие, обозы, знамена и другие трофеи, партизаны быстро уходили в свои скрытые от противника места.

Такие замечательные руководители партизанским движением на Украине, как Щорс, Котовский, Боженко и другие, часто применяли тактику, составленную из целой серии различных, искусно организованных военных хитростей. Например, излюбленным приемом партизан было наводить войсковые части противника друг на друга. Делалось это так: командир партизанского отряда через разведку узнавал, что в данном районе один гайдамацкий отряд идет навстречу другому, тогда партизаны вступали с одним из отрядов в бой и дрались с ним до вечера, тем самым сближаясь с другим отрядом противника. Находясь в середине между двумя этими отрядами и сблизив их настолько, что можно было ожидать неизбежного их столкновения, партизаны незаметно балками, перелесками отходили в сторону, а кайзеровско-гайдамацкие части до рассвета, поливая друг друга снарядами и ружейно-пулеметным огнем, дрались до тех пор, пока не обнаруживали, что красные партизаны перехитрили их.

Таких примеров, когда ловкими и заблаговременными распоряжениями Щорса, Котовского, Боженко и других гайдамаки атаковывали австро-германцев или же заставляли их бить гайдамаков, можно привести десятки и сотни. 15–20 тысяч красных бойцов, разбросанных к 18 февраля 1918 года по разным районам огромной украинской территории (Киев, Екатеринослав, Харьков, Донбасс), задержали продвижение эшелонов с оккупационными войсками, нанесли врагу ряд частных поражений, обеспечив тем скорейшую эвакуацию в глубь страны всего ценного из захватываемых противником пунктов. Это все, что они могли делать при создавшемся соотношении сил 1:10.

Продовольственные и топливные богатства Украины, которые оккупантам удавалось захватить, немедленно перебрасывались в Германию.

«В феврале, – как пишет в своих воспоминаниях Людендорф, – Верховное командование с согласия правительства оккупировало Украину, не только имея в виду большевистскую опасность, а исходя из глубокого убеждения, что Украина необходима нам для того, чтобы прокормить Четверной союз. С помощью Украины Австро-Венгрия смогла пробарахтаться еще в течение лета. Мы получили оттуда скот, лошадей и много сырья… Германия и другие государства Четверного союза могли получить необходимый нам добавок продовольствия из Украины; без ее помощи в начале лета 1918 года неизбежно должен был наступить тяжелый кризис».

«Армия получила большое количество лошадей, без которых всякое дальнейшее ведение войны было бы невозможным».

Вильгельмовское командование на Украине считало наиболее важным операционное направление, идущее на Киев, Полтаву, Харьков, Луганск и Ростов-на-Дону. Оно потребовало от генералов Линзингена, Эйхгорна, Гренера и Кнерцера в кратчайшие сроки овладеть всеми этими районами. С фронта Пинск, Сарны, Ровно, Каменец-Подольск, Аккерман наступали, считая с севера на юг, по порядку: 41, 22, 27 и 1-й резервный германские корпуса, а затем 25-й и 27-й австро-венгерские и 52-й корпус генерала Коша. На фронте Бахмач, Полтава, Кременчуг, Екатеринослав наступление вели наиболее сильные германские корпуса – 22-й, 27-й и 1-й резервный; отсюда они двинулись на Харьков, Луганск, Ростов.

В конце февраля, в марте и апреле 1918 года против наступающих германо-австрийских войск действовали пять наших украинских армий, каждая численностью не более 3–5 тысяч. Эти армии (отряды) вели борьбу преимущественно вдоль железных дорог, находясь в железнодорожных эшелонах. Хотя они и не умели еще организованно сражаться в условиях полевой маневренной войны, но на отдельных направлениях и в отдельных районах уже начинали с успехом применять принцип сосредоточения сил на наиболее важных и жизненных направлениях, нанося последовательно удар за ударом по гайдамацко-кайзеровским войскам.

После занятия 1 марта Киева здесь расположился штаб Главного кайзеровского командования (Эйхгорн и Гренер); сюда же приехал представитель германского Министерства иностранных дел барон Мумм. 25 марта вильгельмовские войска с боем заняли Кременчуг, 29 марта – Полтаву и Кривой Рог, а 31 марта – Ворожбу. Вся вторая половина марта прошла в жестоких, кровопролитных боях по всей Украине. Оккупанты несли большие потери убитыми и ранеными; их тыл горел в пламени партизанских восстаний. К первым числам апреля интервенционные войска подходили к линии Белгород – Харьков.

Подпольные большевистские организации руководили борьбой миллионных масс украинского народа, поднявшегося на борьбу против оккупантов.

В мае 1918 года германский агент Кордт сообщил германскому посольству: «…всюду в стране царят беспорядок и разруха. Крестьяне говорят: „Жаль, что мы не ухлопали всех буржуев до прихода немцев”. Они и слушать не хотят о выкупе земли» .

А вот что сообщил германский дипломат Штумм германскому послу в Киеве Мумму: «На Украине восстание с каждым днем расширяется. Немцы, поджигая целые села в целях подавления восстания, только возбуждают против себя еще большую ярость» .

Начиная с апреля 1918 года, все больше и чаще комендатуры оккупантов на Украине регистрировали и сообщали в Главный штаб о фактах перехода кайзеровских солдат на сторону восставшего украинского народа.

Большевистская революция на Украине последовательно и закономерно отбирала у германского империализма его солдат. На Украине начали образовываться в германских и австрийских оккупационных частях Советы солдатских депутатов.

«…Германские империалисты, – писал В. И. Ленин, – обещали доставить в Германию из Украины 60 миллионов пудов хлеба и этим подвозом продовольствия уничтожить в Германии зародыши большевизма среди народных масс. Но на практике получилось совершенно иное: вместо 60 миллионов пудов хлеба, немцы привезли с Украины всего только 9 миллионов пудов. Но вместе с этим хлебом они завезли в Германию тот большевизм, который дал там такие пышные всходы».

Донбасс в годы гражданской войны

Нарастание кризиса и обострение ситуации в Донбассе началось уже осенью 1917 г. в связи с действиями генерала Каледина. Созданное под его руководством Донское военное представительство сразу же после Октябрьского переворота заявило, что берет в свои руки власть на территории области Войска Донского. 26 октября 1917 г. Каледин объявил весь углепромышленный район Области Войска Донского на военном положении. И в этот же день приступил к разгрому Советов. Первым пострадал Макеевский Совет. Но совместные действия рабочих принудили Каледина вывести войска в начале ноября из Макеевского района. Однако это было лишь начало той жестокой, кровавой борьбы на востоке Украины, в эпицентре которой оказался Донбасс.

7 ноября 1917 г. Центральной Радой был принят ІІІ Универсал, по которому определялись границы Украинской республики с включением в ее территорию Юга России, Одессы, Севастополя, Криворожья, Черниговской, Харьковской, Екатеринославской губерний и южных частей Курской и Воронежской губерний. На всей территории Украины выдвигалось требование передачи власти Центральной Раде и ее органам на местах, в т.ч. и там, где уже была установлена власть Советов.

В опубликованном Радой универсале отмечалось, что Советское правительство – Совет Народных Комиссаров – правительство незаконное, которое пришло к власти «случайно» и «временно», в результате узурпаторской деятельности большевиков. Генеральный секретариат Рады в специальном обращении «К войскам и гражданам Украины» объявил, что все войска и все партии на территории Украины должны признавать только власть Генерального секретариата и всецело подчиняться его распоряжениям.

В это же время Центральная Рада устанавливает контакты с Калединым. Она дала разрешение пропустить казачьи части с других фронтов на Дон через территорию Украины. Со своей стороны, Каледин согласился пропустить украинские военные части с Дона в Украину.

14 ноября 1917 г. на заседании калединского войскового правительства было принято предложение Рады о совместной борьбе против Советской власти и провозглашено образование «Союза юго-восточных областей и Украины».

Заручившись поддержкой Центральной Рады Каледин продолжил активную борьбу с Советами в Донбассе. В ноябре калединцы совершили налет на Ровеньковский, Прохоровский, Боково-Хрустальский и другие Советы. Они пытались поднять мятеж в Славянске, Бахмуте и других местах. Каледин заявил, что казаки вошли в Донбасс, чтобы «навести порядок», и не будут вмешиваться в дела «борьбы народа с капиталом». По приказу Каледина запрещались митинги и собрания, разгонялись Советы и другие рабочие организации, разоружались отряды Красной гвардии.

25-26 ноября 1917 г. в Дебальцево состоялась 2-я областная конференция рудничных и горно-заводских комитетов Донецко-Криворожского бассейна. От имени 200 тысяч рабочих, представленных ею, конференция заявила, что не признает самодержавных указов Каледина, обязательными же для себя считает только приказы Совета Народных Комиссаров».

Противостояние усиливалось. Военная сила становилась основным аргументом в решении вопроса о власти. 16 декабря калединцы разгромили Ясиноватский и Боково-Хрустальский рудничные Советы. Ожесточенные бои с множественными жертвами завязались в районах Юзовки и Макеевки. Через эти районы калединды пытались выйти к Дебальцево, а затем на Харьков. В ночь с 21 на 22 декабря красногвардейцы стали наступать со стороны Юзовки. Начавшийся бой охватил районы Юзовки, Макеевки, Ханженково, Моспино, Иловайска. 27 декабря, понеся тяжелые потери, красногвардейские отряды оставили часть Юзовско-Макеевского района и отступили к Никитовке. Неблагоприятно сложилась обстановка под Луганском, Дебальцево.

Бессмысленной и жестокой была борьба за Ясиновский рудник. 29 декабря калединцы предприняли ряд безуспешных попыток захватить рудник. Три дня красногвардейцы, шахтеры, работавшие на руднике военнопленные поляки, венгры, австрийцы чинили сопротивление. Однако силы были не равными. 81 декабря калединцам удалось захватить рудник. Ворвавшись в Ясиновский поселок, они учинили поголовную расправу над его жителями, не щадя ни женщин, ни детей. Было убито 118 человек, которых запретили даже захоронить. Борьба за власть приобретала все более жестокие формы. Причем, попрание элементарных прав человека, насилие допускалось как с одной стороны, так и с другой.

Наступление Каледина на Донбасс вызывало серьезную озабоченность у большевистского правительства России. Потеря этого региона наносила ощутимый удар по неокрепшей большевистской власти. Поэтому Совнарком был крайне заинтересован в разгроме Каледина и восстановлении в Донбассе Советской власти.

Российское правительство для поддержки Советов направило в Донбасс вооруженные отряды, оружие с тульских заводов. В Харькове был организован штаб командования войсками во главе с В. А. Антоновым-Овсеенко. В Донбассе шло интенсивное формирование отрядов Красной гвардии. Ее численность к середине декабря достигла 16 тыс. чел.

Во второй половине декабря – начале января красногвардейские отряды вели бои с калединцами в районах Никитовки, Ясиноватой, Юзовки, Мушкетово. 10 января 1918 г. началось общее наступление большевистских войск против Каледина. В тылу Каледина большевики Донбасса организовали восстание. Уже 12 января 1918 г. была освобождена Макеевка, а к концу января и весь Донбасс. Вся территория Донбасса осталась фактически под управлением большевистского правительства России. 29 января 1918 г. Каледин признал на заседании Войскового правительства безнадежность дальнейшей борьбы и застрелился.

Овладев Донбассом, большевистские войска продолжали широкомасштабное наступление на Киев. 9 января Центральная Рада принимает IV Универсал, в котором Украинская Народная Республика провозглашается независимым, свободным, суверенным государством украинского народа. Однако к городу подступали большевистские войска. 26 января они захватили Киев. Центральная Рада вынуждена была покинуть город.

В это же время делегация УНР участвовала в мирных переговорах в Брест-Литовске. С учетом общей ситуации в Украине, 27 января (9 февраля по н. стилю) 1918 г. делегация УНР подписывает с Германией на определенных условиях (поставка с Украины в Германию сельскохозяйственной и промышленной продукции и др.) мирный договор, соглашаясь по-сути с германской оккупацией Украины.

После срыва переговоров в Брест-Литовске между Германией и Советской Россией, 18 февраля 1918 г. немецкие войска начали наступление по всему фронту. Одним из основных было киевское направление, на котором действовало 23 дивизии. Перед ними была поставлена задача захватить Киев и продвигаться дальше на Полтаву, Харьков и Ростов-на-Дону. Совместно с немцами наступали и 10 австро-венгерских дивизий. Хотя поход немецких и австро-венгерских войск в Украину в феврале 1918 г., то есть после подписания мирного договора между центральными государствами и УНР, не имел юридических признаков интервенции, однако по сути это была интервенция, которая крайне негативно сказалась на положении украинского народа и способствовала падению Украинской Народной республики.

В условиях начавшейся интервенции в начале марта 1918 г. Донбасс был объявлен на военном положении. По решению ЦИК Советов Украины разрозненные красногвардейские отряды были подчинены единому командованию, во главе с В. А. Антоновым-Овсиенко. Однако силы были неравные. 18 апреля австро-германские войска захватили Енакиево, 20 апреля – Мариуполь, на следующий день – Краматорск, 22 апреля – Юзовку, а 24 апреля – Бахмут и Никитовку.

На захваченной австро-германскими войсками территории Донбасса формально власть перешла к Центральной Раде, а после ее роспуска к гетманскому правительству.

Однако повсеместно царило безвластие, анархия. Борьба за власть продолжалась. По инициативе большевиков в Донбассе началось активное сопротивление оккупантам. Уже в апреле 1918 г. в ряде городов и поселков края оформились подпольные группы, возглавившие борьбу трудящихся.

Разворачивалось забастовочное движение. В конце мая объявили стачку горняки Горловки и Щербиновки. Они не спускались в шахту 20 дней. 4-5 июня прекратили работу шахтеры Кадиевских рудников, затем Новоэкономического, а в конце июня - рабочие завода Гартмана в Луганске.

Крупная стачка прошла на металлургическом заводе и рудниках Юзовки. Бастующие требовали установления 8-часового рабочего дня, повышения зарплаты, заключения коллективного договора. Стачка закончилась лишь в сентябре победой рабочих.

Сильным ударом по оккупантам была всеобщая забас­товка украинских железнодорожников, которая началась в середине июля 1918 г. Она носила ярко выраженный политический характер. Основными требованиями бастовавших были: признание профсоюза железнодорожников, сохранение 8-часового рабочего дня, неприкосновенность выборных лиц.

Железнодорожники Донбасса приняли самое активное уча­стие в этой стачке. Бастовали рабочие станции Никитовка, депо Попасная. В середине июля к ним присоединились рабочие станции Изюм, затем станций Краматорская, Дебальцево, Авдеевка, Лиман, Ханженково, Криничная. Для руководства этим движением в Луганске, Мариуполе возникли стачечные комитеты. Забастовка охватила все железные дороги Украины, в ней участвовало около 200 тысяч человек. Перевоз грузов почти прекратился.

Все большее распространение получило повстанческое движение. Борьба против оккупантов принимала характер вооруженного выступления. Так, в ночь на 28 июля 1918 г. началось восстание в Мариуполе. К тому времени на заводах, в порту, в городе, на железной дороге были созданы ударные группы. Основная группа восставших, состоявшая из рабочих мариупольских заводов, захватила город и порт. Железнодорожники в районе станции Мариуполь захватили штаб австро-германских войск, а отряд рабочих в 200 чел.- городскую штаб- квартиру. Рабочие отряды разоружили и разогнали гетманскую варту. Запросив подкрепления из Волновахи и Бердянска, австро-германские войска начали наступление на город. Бой длился два дня. Восставшие вынуждены были отступить. Были арестованы и переданы военно-полевому суду 150 чел., из которых каждого десятого расстреляли. Германский штаб наложил на жителей города контрибуцию - 837 тыс. руб., а на порт - 300 тыс. руб. В городе было объявлено осадное положение.

Под воздействием революционных событий в Германии осенью 1918 г. по всей территории Украины борьба против австро-германских войск приняла широкий размах. В связи с этим в конце октября из Донбасса начался вывод «ненадежных» частей, а в середине ноября - всех оккупационных войск, находившихся в Украине.

Во второй половине ноября 1918 г. из нейтральной зоны началось наступление украинских повстанческих войск совместно с частями Красной Армии. Под их ударами поспешно отступали австро-германские войска. Отступали они и из Донбасса: 25 декабря 1918 г. войска покинули станцию Никитовка, 6 января 1919 г.– Луганск.

Но в то же время в восточную часть Донбасса согласно договору генерала Краснова с оккупационными войсками и гетманом, стали прибывать донские белоказачьи части, а несколько позже и деникинские офицерские отряды. Они заняли районы Луганска, Дебальцева, Мариуполя. В Донбассе к концу де­кабря 1918 г. «хозяйничали» белоказачьи донские полки. На помощь Краснову с Северного Кавказа, где дислоцировалась добровольческая армия Деникина, прибыла дивизия под командованием генерала Май-Маевского. Штаб его разместился в Никитовке. В задачи дивизии входило усилить левый фланг Донецкого фронта белоказаков, ослабленный в связи с эвакуацией австро-германских войск и ликвидировать повстанческое движение в Донбассе. Деникинцев поддерживала Антанта, заинтересованная в захвате донецкого бассейна: французские, английские, бельгийские капиталы, вложенные в каменноугольные шахты и металлургические заводы, составляли сотни миллионов франков.

В начале 1919 г. многие населенные пункты Донбасса были заняты белоказачьими частями. Однако, преодолевая сопротивление, большевистские войска с боями прошли к Никитовке и Дебальцево, захватили 10 января Старобельск, через несколько дней – станцию Логиновку, Попасную, Марковку, вошли в Славянск, Краматорск. Бои носили упорный характер. 18 января была освобождена станция Константиновка, 19 января – Славяносербск, 24 января - Алчевск, 28 января – Бахмут.

В освобожденных от белогвардейцев населенных пунктах формировались временные органы власти – военно-революционные комитеты. 1 февраля 1919 г. декретом Советского правительства Украины из Бахмутского и Славяносербского уездов была создана Донецкая губерния. Центром губернии в начале была ст. Яма, а позже город Бахмут.

Возобновилась национализация предприятий. Началось их восстановление. Весной 1919 г. стали работать некоторые шахты Горловки, Гришина, Юзовки. Донецкий уголь прежде всего отправлялся в центральные районы России. Развернулись преобразования и в селах. Помещичьи имения конфисковывались. Однако, в отличие от предшествующего года, когда земля передавалась крестьянам, в начале 1919 г. была предпринята попытка насильственной коммунизации крестьянства. С этой целью ускоренно создавались коммуны, артели, совхозы, что вызывало массовое недовольство и сопротивление крестьян против обобществления земли. Большевистское правительство вынуждено было на время отказаться от намерения создать крупные хозяйства. Совхозы поступали в распоряжение крестьян. Насильственно созданные коллективные хозяйства распускались, земля перераспределялась между безземельными и малоземельными крестьянами. Однако это было временное отступление власти от своих планов. Большевики не отказались от самой идеи коммунизации крестьянства. Весной 1919 г. на применение в широких масштабах насилия по коммунистическому преобразованию украинской деревни у государства просто еще не хватало сил. Да и время было чрезвычайно неспокойное, военные действия еще продолжались.

В Донбассе весной 1919 г. на смену отступавшим белоказачьим частям генерала Краснова пришли деникинские войска. На фронте протяженностью 350 км от Луганска до Азовского моря вновь развернулись сражения, в результате которых некоторые населенные пункты – Бахмут, Константиновка, Попасная, Дебальцево –несколько раз переходили из рук в руки.

В марте и апреле 1919 г. в Донбассе продолжались ожесточенные бои. Главным участком по-прежнему оставался район Дебальцево-Никитовка-Попасная. Во второй половине мая 1919 г. положение на донецком участке южного фронта осложнилось. 19 мая здесь началось контрнаступление свежих сил деникинцев, вооруженных артиллерией, броневиками, танками. Они шли в трех направлениях: в центр Донбасса, в район Луганска и в Приазовье. Под превосходящими силами деникинцев в центре Донбасса Красная Армия вынуждена была отступить к Бахмуту. Деникинцы захватили станцию Криничная, Хацапетовку, Дебальцево.

В Приазовье деникинцы прорвали фронт, воспользовавшись отступлением отрядов Н. Махно. Действуя в этот период совместно с Красной Армией, Н. Махно 1 апреля 1919 г. захватил Мариуполь. Несмотря на тяжелейшее положение махновцев, они в течение почти трех недель держали линию обороны, а при первой возможности переходили в контрнаступление. При этом не получая почти никакой поддержки от Красной Армии.

Апрельские бои, отсутствие решительной и эффективной помощи со стороны Красной Армии нанесли сокрушительный удар не только по боеспособности махновской бригады, но и в значительной мере подорвали ее и раньше невысокую дисциплину, морально-политические настроения. Несколько месяцев бригада находилась практически на самообеспечении, добывая самостоятельно продукты питания, боеприпасы, что неминуемо вело к обострению взаимоотношений с местными органами Советской власти. Захватив Мариуполь, Махно объявил, что 2 млн. пудов угля, предназначенного для Балтийского флота и Петрограда, будет выдавать в обмен на необходимое бригаде снаряжение. В том же Мариуполе он захватил 15 млн. пудов угля, который французы грузили на свои корабли. После переговоров ему выделили оружие, как плату за уголь. Конечно, в таких условиях падала дисциплина, снижалась боеспособность махновцев. В конце второй декады апреля силы бригады были полностью истощены, и она вынуждена была отступить.

В последующие месяцы взаимоотношения между Н. Махно и Советской властью значительно обострились. В июне 1919 г. реввоенсовет южного фронта отдал приказ о его аресте и отдаче под суд ревтребунала. Однако Н. Махно с небольшим отрядом ушел за Днепр.

К концу мая 1919 г. положение на донецком участке Южного фронта ухудшилось. После напряженных боев большевистские войска вынуждены были отступить. К началу июня 1919 г. деникинцы захватили Донбасс.

На захваченной территории деникинцы установили режим военной диктатуры. Деникин поставил целью полностью использовать производственные мощности Донбасса. 21 мая 1919 г. «особое совещание» приняло постановление по организации комитета Донецкого бассейна «для содействия вооруженным силам на юге России и для восстановления экономической жизни фронта». На предприятиях деникинцы ввели старое, дореволюционное управление, обратились к иностранцам с просьбой помочь восстановить промышленность. Но через два месяца после вступления в бассейн деникинцев экономическая жизнь Донбасса замерла. Металлургические, металлообрабатывающие заводы Дружковки, Краматорска, Луганска остановились. Не давали продукцию заводы Юзовки, Славянска, Дебальцево, Енакиево: не было рабочей силы. Остановились угольные шахты. Пришел в полный упадок железнодорожный транспорт. Во второй половине 1919 г. горнопромышленники юга России начали распродавать свои предприятия по частям. С Луганских заводов - паровозостроительного и патронного – были вывезены медь, олово, цинк, латунь, баббит. Прекратил работу Макеевский завод, шахты Макеевки пришли в полную негодность из-за расхищения оборудования. В тяжелом экономическом положении оказались многие предприятия Донбасса.

Правительство Деникина попыталось выправить положение. Для возрождения шахт промышленникам выделили ссуды. Но эта мера не принесла ожидаемых результатов. Среднемесячная добыча угля уменьшилась с 625 до 291 пуда., а на антрацитовых копях – с 467 до 287 пудов на одного рабочего.

К началу октября 1919 г. обстановка на Южном фронте была тяжелой. Красная Армия, наступая, заставляла деникинцев откатываться на юг. В декабре 1919 г. начались бои за Донбасс. Советское командование решило сходу овладеть этим регионом. 24 декабря 1919 г. был занят Луганск, 25 декабря – Славянск, а 27 декабря – Краматорск, Бахмут и Попасная, через три дня – Горловка, а 4 января – Мариуполь.

На занятой территории восстанавливалась Советская власть в форме чрезвычайных органов – военно-революционных комитетов. 29 декабря 1919 г. был создан Ревком Донбасса, формировались местные ревкомы. Они брали на себя всю полноту власти, обеспечивали порядок. Быстрыми темпами начала проводиться национализация промышленности. Причем, национализация охватила все отрасли промышленности и по своему характеру была очередной «красногвардейской атакой», идеалистической попыткой создать «справедливую» экономику, независимую от рыночных отношений, лишенную капиталистической эксплуатации. Практика показала, что национализация не уничтожила отчуждения рабочих от средств производства, но ликвидировала хозяина-собственника. А новый хозяин в лице государственного органа не имел материального интереса, был неспособен ежедневно заниматься конкретным производством. Поэтому появилась объективная потребность в разработке различных критериев, нормативов, планов, отчетов и других показателей, при помощи которых можно было бы как-то оценивать предприятия. Что в свою очередь требовало многочисленной армии учетчиков и контролеров. Над национализированными предприятиями начал формироваться разветвленный управленческий аппарат в виде главков, центров, трестов и кустов. На Украине было создано Бюро по восстановлению промышленности (Промбюро). К концу 1920 г. оно уже имело 45 отделений, управлений, главков и центров, в ведении которых находилось 10720 разных предприятий.

В Донбассе, учитывая значение экономического потенциала этого региона, новая власть уже к началу 1920 г. промышленные предприятия национализировала и передала в управление ВСНХ Российской Федерации. Для содействия добыче и отправке грузов из Донбасса в Россию, на фронт была создана также Украинская Трудовая армия со штабом в Дебальцево, шахтеры переведены на полувоенное положение. Эти насильственные меры в определенной мере стабилизировали работу шахт. Уже в марте 1920 г. добыча угля увеличилась вдвое по сравнению с январем и достигла 31 млн. пудов в месяц.

Однако в начале лета 1920 г. для Советской власти в Донбассе возникает новая угроза. 6 июня 1920 г. из Крыма развернули наступление войска Врангеля, которые насчитывали более 30 тыс. солдат и офицеров. Они вплотную подошли к Донбассу.

В то же время активизировалось сопротивление крестьян. Страдая от непомерных продразверсток, постоянных военных действий, крестьяне все больше проявляли недовольство попытками коммунистического строительства, которые предпринимала Советская власть в украинской деревне. Уже весной 1919 г. в Донбассе появляются вооруженные крестьянские отряды во главе с атаманами. Чаще всего такое формирование контролировало свой район, фактически осуществляя там функции местной власти. На территории Донбасса активно действовали отряды Назарова, Шаповалова, Терезова и других атаманов. Много мелких отрядов было в Славянском, Бахмутском, Гришинском, Лисичанском и других районах. По приблизительным подсчетам здесь было более 20 отрядов, объединявших до 10 тыс. человек. Точному же подсчету крестьянские отряды не поддавались: многие из них вырастали иногда до значительных размеров, а затем быстро распадались. Часть их находилась в деревнях и носила местный характер, но в любую минуту могла представить реальную силу. Они нападали на исполкомы, милицию, уничтожали документы, убивали сельских активистов. Врангель пытался использовать эти отряды для борьбы против Советской власти.

Борьба с сопротивлением крестьян в Донецкой губернии проходила очень быстро. Летом 1920 г. Красная Армия жестоко расправилась с рядом крупных крестьянских отрядов, однако осталось еще много мелких, борьба с которыми продолжалась и в последующие месяцы.

Летом 1920 г. Врангель начал усиленно готовить наступление на Донбасс. Ставилась цель: заняв угольную и металлургическую базу, перенести боевые действия на правобережную Украину.

14 сентября 1-я армия генерала Кутепова перешла в наступление. Донской корпус наносил главный удар на Донбасском направлении, имея целью овладеть станцией Волноваха и прорваться в Донбасс. 27 сентября врангелевцы взяли Волноваху.

Большевистское правительство России для борьбы с Врангелем еще в августе 1920 г. создало Южный фронт, войска которого 1 октября перешли в контрнаступление. 5 октября советские войска заняли Волноваху и Мариуполь. В Донбассе вновь была восстановлена Советская власть.

(Пока оценок нет)

Длительными и ожесточенными были бои за Донбасс. Немецкие фашисты планировали захватить наш край и наладить здесь производство разнообразной продукции. На важнейший стратегический регион был направлен удар груши армий «Юг». После захвата Киева гитлеровцы планировали как можно скорее завладеть Донбассом. Бои в регионе длились с октября 1941 по июль 1942 (донбасская оборонная операция) и в декабре 1942 - сентябре 1943 годов (освобождение Донбасса от немецких оккупантов). Точнее назвать можно первый этап 29 сентября 1941 - 24 июля 1942 года и второй - 18 декабря 1942 - 22 сентября 1943 года. Фашисты имели много оснований оккупировать Донбасс, ведь это был главный угольно-металлургический центр страны. Кроме того, гитлеровцы считали, что это повлияет на Турцию и ускорит ее наступление на Советский Союз. Важного значения имел и путь к Волге и нефтяным месторождениям Кавказа и Закавказья, где одновременно уничтожали бы одно из наибольших группировок советских войск Юго-западного и Южного фронтов.

Для оккупации была создана сильная группировка, которая превысила советские силы в солдатах, - вдвое, авиации - вдвое, в танках - в три раза. Донбасс обороняли 6-я армия генерала Малиновского (Славянское направление), 18-я армия генерала Коротеева (Сталинское направление), войска генерала Колпакчи (Мариупольское направление), 9-я армия генерала Харитонова В составе советских войск была сформированная из шахтеров-ополченцев дивизия полковника К.И. Привалова (в дальнейшем 383-я стрелковая дивизия, известная как шахтерская). Из числа добровольцев организовано было и истребительные отряды из борьбы против диверсантов (десантников), 53 молодежные специальные отряды для борьбы с танками. Пограничники, моряки и шахтеры пользовались у немцев особенным «уважением» их не брали в плен, а сразу расстреливали.

В течение октября 1941 года в ходе боев за Донбасс враг потерял около 50 тысяч солдат и офицеров, немало техники. На начало декабря 1941 г. фронт стабилизировался в районе Лисичанска и Славянска. Упрямое сопротивление советских войск позволило эвакуировать самое ценное оборудование наибольших промышленных предприятий, организовать их работу на востоке страны. В Магнитогорск был перевезен станок для проката танковой брони (панциря) из Мариупольтяжмаша, в Орск - верстат Новокраматорского завода, в Копейска - Горловский машиностроительный завод, на шахты Кузнецкого и Карагандинского угольных бассейнов - оборудования донецких шахт. В колхозы и совхозы Средней Азии и Казахстана вывозилась сельхозтехника, хлеб, скот. В Прокопьсвск перебазирован Донецкий индустриальный институт из Сталино. Эвакуировались тысячи рабочих, колхозников, служащих и их семьи. Но работы для фронта не прекращались на всех заводах и других предприятиях и учреждениях прифронтовой полосы до последнего момента. Материальные ценности, вывоз которых не был возможным, или уничтожались, или прятались. Великая Отечественная война была войной на истребление. Столкнулись не просто армии и народы, столкнулись две наиболее непримиримые общественные и идеологические системы, что и обусловило характер войны.

Донецкий регион принадлежал к зоне ответственности армейского командования германских вооруженных сил (вермахту). На помощь немецкой администрации в населенных пунктах всех оккупированных территорий создавались органы местного самоуправления из числа коллаборантов - местных жителей. Деятельность таких структур можно исследовать по данным о Ворошиловской городской управы (1942 - 1943 года). Так были созданы:

Финансовый отдел.

Промышленный отдел (занимался восстановлением промышленных предприятий, продукция которых предназначалась для удовлетворения потребностей германской армии).

Отдел культуры и просвещения (были открыты 12 начальных и 2 2 специализированных школы, курсы по изучению немецкого и украинского языка)

Отдел поставок занимался обеспечением промышленными и строительными материалами.

Торговый отдел.

Юридический отдел(выдавал пропуски, разрешения на выезд из города).

Коммунальный отдел (занимался благоустройством города: дороги, санитарная службы, похоронное бюро, бани, телефон, радиоузел)

Земельный (сельскохозяйственный) отдел занимался распределением земли в пределах города.

Жилищный отдел (эксплуатация жилого фонда).

Отдел городского архитектора (ремонт и оформление зданий).

Отдел охраны здоровья.

Транспортный отдел.

Продовольственный отдел (обеспечивал продуктами питания определенных категорий населения).

Административный отдел.

Оккупанты снова переименовали захваченные города, вернув им дореволюционные названия. Так, Сталино вновь стало Юзовкой, Ворошиловград превратился в Луганск. В городах и селах были переименованы и улицы, имевшие советские названия. Кроме того, регион стал жить по берлинскому времени.

Оккупировав Донбасс, немцы надеялись, что сразу смогут использовать его потенциал в своих целях. В регионе появились представители ведущих промышленных предприятий Германии, которые должны были на местных предприятиях развернуть производство нужной Рейху продукции.

Например, мариупольские металлургические заводы были переданы компании Круппа, которая должна была развернуть на их базе производство металла, а также построить новый завод по производству боеприпасов. Также возникло горно­металлургическое общество «Восток», которое должно было эксплуатировать производственные мощности Донецкого угольного бассейна. Однако, несмотря на то, что гитлеровцам удалось восстановить почти четыре десятка шахт и ряд металлургических предприятий, донбасская промышленность так и не стала приносить прибыль новым хозяевам. Восстановление предприятий шло медленно, саботаж и диверсии стали постоянным явлением на работающих заводах и шахтах.

Интересно отметить, что в Донбассе после прихода немцев продолжали ходить советские денежные знаки. При этом один советский червонец приравнивался к одной рейхсмарке. Лишь весной 1942 года для Украины в Ровно был создан Центральный эмиссионный банк, который стал выпускать собственные банкноты - карбованцы. Впрочем, вскоре роль денег снизилась, и население перешло к простому обмену товаров и продуктов.

Для ведения пропаганды немцами в Донбассе был открыт целый ряд газет, называвшихся: «Донецкий вестник», «Бахмутский вестник», «Новая газета», «Донецкая газета», «Мариупольская газета».

Вместе с гитлеровцами в Донбасс вернулась и украинизация, которую немцы сделали основой своей гуманитарной политики на оккупированных территориях УССР. Разумеется, это делалось не для развития украинской культуры, а для разобщения народов СССР. При этом новая украинизация не просто должна была оторвать жителей региона от России, но и воспитать их в национал-социалистическом русофобском духе, чтобы превратить в союзников Рейха. Соответственно, украинизация превратилась в борьбу со всем русским и советским.

Проводить эту политику на местах должны были представители Организации украинских националистов (ОУН), работающей еще с 30-х годов под патронатом германских спецслужб. С началом войны украинские националисты активно сотрудничали с немцами, шли на работу в оккупационную администрацию и полицейские части. В результате обучение в школах, делопроизводство, переписка между организациями велись только на мове.

Весной 1942 года в Мариуполе враг создал собственную флотилию, для чего по железной дороге привезли три десятка боевых катеров, десантные баржи и самоходные понтоны. Еще часть катеров была построена прямо на месте - на мариупольском судоремонтном заводе. Вдобавок немцы восстановили и вооружили захваченные в 1941 году советские суда.

Сразу же после оккупации началось уничтожение евреев и коммунистов. В Юзовке в районе Белого карьера (сейчас Ленинский район Донецка) было построено гетто, куда согнали местных иудеев. Тут их сначала использовали для общественных работ, а потом расстреляли. В других городах области евреев расстреливали сразу. Помимо гетто, в регионе была создана сеть концлагерей, которые различались по назначению. Были лагеря для военнопленных, трудовые лагеря, лагеря временного содержания.

После истребления евреев началось уничтожение всех непокорных или непонравившихся гитлеровцам. До сих пор историки спорят, сколько дончан было убито оккупантами. Только по городу Сталино подсчеты жертв разнятся почти в два раза. Разные историки называют цифры от 75 000 до 125 000 казненных, большая часть из которых приходится на стариков, женщин и детей.

В период оккупации в Сталино действовали подпольно-патриотические группы и партизанские отряды. Одной из наиболее героических страниц сопротивления была деятельность краснодонской «Молодой Гвардии» - самой крупной из антифашистских молодежных организаций.

Вместе с немецкими войсками в Донбасс пришли и их союзники - итальянцы. Их армия, отправленная на завоевание Советского Союза, название которого можно перевести как «Экспедиционный итальянский корпус в России». Итальянцы участвовали в захвате Сталино, Горловки и Орджоникидзе (Енакиево). В 1942 году итальянские части покинули Донбасс для участия в наступлении на Сталинград, которое для большей части уроженцев солнечного Аппенинского полуострова закончилось трагично.

Помимо итальянцев, в Донбассе отметились еще одни союзники Гитлера - словаки.

Вместе с немцами в войну вступили и венгры, чей механизированный корпус прошел через Украину и в октябре вступил в Донбасс. Однако в летне-осенних боях венгры потеряли практически всю свою технику, и поэтому в ноябре этот корпус был отозван на родину.

Освобождение Донбасса от немецко-фашистских захватчиков происходило в 2 этапа: декабрь 1942 - февраль 1943 годов (освобождена часть Ворошиловградской и северные районы Сталинской областей, в августе-сентябре 1943 года Донецкий бассейн было полностью очищен от немецких захватчиков. До конца Великой Отечественной войны были возобновлены приблизительно 25% мощности промышленных предприятий края.

Донбасс в 1945-1991 годах

Весь Советский Союз оказался задействован в возрождении Донбасса. Со всей страны сюда шел поток различных ресурсов, десятки тысяч квалифицированных специалистов из России приехали восстанавливать разрушенные шахты и заводы. В сентябре 1943 года над Сталинской областью взяла шефство Кемеровская область, после чего только за первые три месяца из Кузбасса в Сталино было безвозмездно передано 232 станка, 284 электромотора, 10 тысяч единиц различных инструментов, 450 тонн зерна, 5 тысяч тонн картофеля и овощей, 580 лошадей, 4900 голов крупного рогатого скота, 12 тысяч овец, 5700 свиней. Такая же помощь шла и из других регионов страны.

В связи с недостатком работников в Донбасс массово направляли десятки тысяч человек. Тысячи юношей и девушек из России. Молдавии. Беларуси, Киевской. Житомирской. Запорожской. Черниговской, других областей Украины через систему трудовых резервов, а то и военкоматы направлены в Сталинскую и Ворошиловгралску области.

Возобновление промышленных предприятий края, как и всей страны, происходило параллельно со строительством новых. Так в 1946 - 1950 годах начато, а в 50-ые годы завершено строительство электростанций Мироновской, Славянской, Ворошиловградской. Старобешивской, оснащенных современным оборудованием.

Сложнее было в сельском хозяйстве: оно возобновлялось значительно медленнее. Во-первых, потому, что государство объективно не могло поддерживать высокие темпы возобновления повсеместно. Во-вторых, село, как и в 30-ые годы, рассматривалось как источник продовольствия, при этом неисчерпаем. Военные потери и климатические условия 1945 - 1946 гг. стали причиной неурожая. А заготовочная политика привела к голоду в регионе, как и во многих других областях Украины. Впрочем, основной причиной массовой гибели людей: по Украине до 1 млн. погибших стала засуха и неурожай.

Реформы периода «оттепели»

В отрасли сельского хозяйства в 50-ые годы происходили изменения. С середины 50-х годов были повышены в 2-3 раза закупочные цены на разные виды сельскохозяйственной продукции (в 1928 - 1953 годах они оставались неизменными и низкими), отменено подворное оборудование налогами, в 50 - 70-ые годы значительно выросла материальная база колхозов и совхозов. В 1959 году ликвидированы машинно-тракторные станции (МТС), ремонтно-тракторные станции (РТС), а всю их технику, и оборудование передано колхозам и совхозам. Увеличение капиталовложений дало значительный (с 11 до 15 ц. из гектара) прирост урожайности, сделало рентабельным животноводство, увеличило производство продуктов питания и сырья для легкой промышленности.

Была попытка осуществления децентрализации управления промышленностью посредством образования совнархозов и ликвидацией нескольких отраслевых министерств, но это усложнило связи между предприятиями отдельных совнархозов, результатом чего стала незаинтересованность в комплексном развитии всей отрасли. В целом были сохранены рычаги административно-командной системы, что привело к возвращения централизованной системы управления.

Во второй половине 50-х гг. ХХ в. была осуществлена научно-техническая революция, результаты которой были внедрены в производство. Начинается освоение космоса, был произведен первый полет человека в космос (Ю.Гагарин) в 1961 г.

Но во второй половине 50-х - первой половине 60-х годов в колхозах и совхозах было совершено ряд мероприятий, своеобразных экспериментов, которые дали негативные результаты и, в итоге, подорвали сельскохозяйственное производство. К тому же социальное развитие села отстало от городского (как и поныне это положение сохраняется), что обусловило массовую миграцию крестьян в города.

М.С. Хрущов - инициатор многих экспериментов, считал их полезными для села. Он уже в 40-ые годы разработал проект агрогородов и вместо огромного количества мелких сел создать большие поселки на несколько тысяч жителей каждое. Дома в них оборудовать всеми городскими удобствами, а крестьян перевести на график и характер работы горожан. Колхозы и совхозы, по замыслу М.С. Хрущова сквозь магазины должны были обеспечить тружеников села всем необхдимым из общественного сектора. А приусадебные хозяйства, тем более скот следовало бы продать колхозам и совхозам. Таким образом, у людей должно было бы освободиться время для культурного отдыха, самообразования, творчества. Этим же стремление было предопределено запрещение удерживать домашний скот в городах. Но к такими повороту были не готовы ни колхозы и совхозы, ни люди. Практика показала утопичность этих планов и огромные убытки от разорения, ликвидации, приусадебных хозяйств.

Другими негативными последствиями были и повышенные планы мясопоставок, и нарушение традиционных севооборотов. М.С. Хрущов в 1959 году начинает «кукурузную кампанию» повсеместно и массово, безоглядно, с нарушением всех технологий гектара севооборотов - этот эксперимент также испытал неудачи.

В социальной сфере: увеличение минимальной зарплаты и пенсий; сокращение рабочей недели; выдача паспортов крестьянам; отмена оплаты за обучение; прекращение практики насильственных государственных займов; широкомасштабное жилищное строительство; денежная реформа 1961 г., следствием которой был рост цен на товары.

В середине 60-х годов широкомасштабные эксперименты в сельском хозяйстве, по инициативе МС. Хрущова проведены, были осуждены как проявление «волюнтаризма и субъективизма». На основании принятой в марте 1965 года программы развития сельскохозяйственного производства в сельское хозяйство были направлены значительные средства - инвестиции, но использовались они неэффективно.

Так, медленно росла урожайность культур. В Ворошиловградской области этот показатель был еще ниже. Большинство колхозов и совхозов края не выполняли планы производства и продажи продукции, да и работали нерентабельно, получая значительные государственные дотации.

Постепенно сокращалось производство сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах. Причинами этого сокращения были как як всякие ограничения власти, которая пыталась и стремилась всеми средствами направить активность людей в общественный сектор, так и трудности сбыта и реализации, и просто нежелание производить что-то сверх потребностей самого хозяина: все равно пропадет.

Вторая половина шестидесятых и семидесятые годы ХХ века стали золотым временем для Донбасса. Его экономика была на подъеме, в строй вводились новейшие предприятия, а старые реконструировались. Параллельно в крае развивались наука, культура и спорт.

Во второй половине шестидесятых в Советском Союзе был проведен ряд преобразований, известных как Косыгинская реформа. Вводились научные методы управления экономикой, предприятия получили большую хозяйственную самостоятельность, расширилось использование материального стимулирования. В связи с этим сокращалось число производственных показателей, значения которых предприятиям спускались «сверху». Теперь планировались лишь общий объем реализуемой продукции в оптовых ценах, важнейшие виды продукции в натуральном выражении, общий фонд заработной платы, общая сумма прибыли и рентабельности, платежи в бюджет и ассигнования из бюджета, общий объем централизованных капитальных вложений. Также предприятия получили право самостоятельно решать вопросы производственно-хозяйственной деятельности, устанавливать численность работников и среднюю заработную плату, вводить наиболее рациональную структуру управления предприятием. Теперь предприятия могли использовать часть прибыли на материальное поощрение работников, социально-культурные мероприятия и жилищное строительство.

Для повышения производительности труда в эти годы, помимо широкого внедрения новых технологий, активно популяризировался опыт передовиков производства.

В 60-70-е годы Донбасс сохранял лидирующее место по добыче угля в СССР, а его угольная промышленность оставалась становым хребтом региона, давая четверть валовой продукции края. Естественно, что шахтеры занимали привилегированное положение в обществе. С 1958 по 1968 годы зарплата горняков выросла на 35%. Они регулярно получали премии и солидные отпускные, так что жизненный уровень населения в Донбассе неуклонно рос.

Шахтеры получали от государства квартиры или долгосрочные ссуды для постройки собственного жилья, обеспечивались бесплатным медицинским обслуживанием. Горняков обслуживало 80 шахтерских туристических баз и 60 пансионатов. Кроме того, шахтеры имели льготные условия для получения пенсии. Подземные рабочие могли уходить на покой в 50 лет (при этом они могли продолжать работать, получая 75% установленной пенсии), а рабочие шахтной поверхности - в 55 лет. Вдобавок шахтерская работа давала не только финансовое благополучие, но и моральное признание, так как государство всячески прославляло горняков.

Причем в Донбассе развивалась не только угольная отрасль. В семидесятых годах на этот регион приходилась больше половины всего металла, выплавляемого в УССР, а по выпуску минеральных удобрений Донецкая область была на втором месте в республике. Машиностроительные заводы области поставляли свою продукцию по всему Союзу и за его пределы. Сельское хозяйство, хотя и не было приоритетной отраслью в крае, позволяло снабжать города всем необходимым для полноценного питания.

На рубеже 60-х и 70-х годов существовала идея построить в Донбассе атомную электростанцию, чтобы ликвидировать нехватку электроэнергии в регионе. Этот проект так и остался нереализованным.

В 1973 году в Донецке была открыта одна из лучших в стране фабрик игрушек, позднее переименованная в Донецкий завод игрушек (ДЗИ). Одной из причин, по которой новое производство было открыто в шахтерском крае, заключалась в том, что было необходимо обеспечить рабочими местами местных женщин, которых не брали на тяжелые работы в традиционных отраслях промышленности. В итоге было создано одно из крупнейших в Европе предприятий своего профиля.

Кроме ДЗИ женщины могли работать и на открытом 10 октября 1974 года заводе «Топаз». Это предприятие было возведено на месте закрытой шахты «Пролетар» в Куйбышевском районе города, и выпускало различную электронику военного назначения, включая мощнейшие станции радиотехнической разведки. Вокруг завода был построен жилой район, где квартиры в основном доставались молодым семьям.

Еще одним предприятием, призванным дать работу донецким женщинам, стал хлопчатобумажный комбинат, заложенный на окраине областного центра 29 августа 1969 года. В декабре 1972 года в строй вступила прядильная фабрика.

В 1981 году между СССР и Вьетнамом было заключено соглашение о приеме на профессиональное обучение и на работу на советских предприятиях граждан Вьетнама.

Согласно этому документу иностранцы получали бесплатное профессиональное обучение, после чего они должны были отработать пять лет на предприятиях СССР. При этом вьетнамцы получали зарплату, равную советской, что для жителей этой бедной страны было серьезным заработком. При этом гостей нашей страны обеспечивали жильем, а все затраты на медицинское обслуживание и переезд работников брал на себя Советский Союз. Также по прибытию в СССР гастарбайтеры единоразово получали одежду и обувь на сумму до 250 рублей, могли взять ссуду и пользовались всеми льготами, положенными советским работникам. Не удивительно, что десятки тысяч вьетнамцев отправились в Советский Союз на заработки. Отработав положенные пять лет, многие вьетнамцы продлевали контракт и оставались жить в СССР. Так в Донецке возникла вьетнамская диаспора. В апреле 1978 года численность жителей Донецка достигла миллиона человек.

Кризисные явления : отсталость по качеству жизни от соседних европейских государств; несоответствие объемов производства и реализации товаров народного потребления нуждам населения, дефицит; недостаточные размеры пенсий; низкое качество жилья, очереди на его получение, ошибочная практика в распределении квартир в условиях отсутствия контроля; остаточный принцип финансирования социальной сферы; низкое качество медицинского обслуживания, дефицит медикаментов; скрытая инфляция; возрастание разрыва между уровнями жизни обычных граждан и «номенклатуры»; замедление темпов роста прибыли населения.

Естественно, Донбасс жил не изолировано от остальной страны, и его жители участвовали во многих событиях, происходивших в Советском Союзе. Они осваивали целину и строили БАМ, участвовали в освоении сибирских месторождений и прокладке магистральных газопроводов. Когда произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции, донбасские специалисты (медики, пожарные, военные, шахтеры) сразу же отправились туда для ликвидации последствий катастрофы. Спустя двадцать лет в память об их подвиге в Донецке около Южного автовокзала был открыт мемориал чернобыльской славы. Это один из крупнейших в стране памятников чернобыльцам, что неудивительно, ведь только из этого города на ЧАЭС отправилось восемь тысяч человек.

Не прошла мимо жителей Донбасса и Афганская война. Почти десять тысяч солдат из Донецкой области и семь тысяч из Луганской честно выполнили свой интернациональный долг в той далекой стране.

Богатство региона, его высокая урбанизированность и большая численность населенность позволили создать здесь развитую сеть образовательных и культурных заведений.

В восьмидесятых годах, несмотря на внешнюю стабильность, Советский Союз стал погружаться в кризис, постепенно охвативший все сферы жизни, однако Донбасс продолжал оставаться регионом достатка и благополучия. Средняя зарплата в народном хозяйстве составляла 150-170 рублей, а на отдельных шахтах месячный доход горняка

мог составить до 600 рублей. Зарплата лаборанта составляла 80 рублей, инженера 110­120, кандидат наук, старший научный сотрудник зарабатывал до 350. При этом все коммунальные платежи за однокомнатную квартиру равнялись 15-20 рублям, для поездки на такси по городу хватало рубля, а за червонец можно было неплохо посидеть в ресторане. При этом государственные цены на товары и услуги много лет оставались неизменно низкими.

Однако к середине 80-х гг. ситуация стала ухудшаться. Прилавки стали пустеть, а цены расти. Поскольку в Донецк за покупками массово приезжали жители соседних областей (благо транспорт в СССР был необычайно дешев), обком партии принял решение закрывать на воскресенья промтоварные магазины, а мясо и сливочное масло продавать нормировано. Естественно, эти решения не спасли область от дефицита, зато создали массу неудобств для жителей. Для того чтобы что-то купить, приходилось стоять в очередях, а в магазинах оставалось все меньше товаров.

Впрочем, исчезновение с прилавков потребительских товаров была не самым страшным явлением. В то время в сложном положении оказались и основные промышленные предприятия региона. Близкие к поверхности угольные пласты были выработаны, шахты становились все глубже, и добыча угля обходилась все дороже. В результате донбасский уголь стал слишком дорогим. На металлургических заводах тоже ситуация была тяжелая. Из-за износа основных фондов и падения трудовой мотивации производство металла стало сокращаться. В результате предприятия области регулярно не достигали запланированных показателей по объемам выпускаемой продукции.

В сельском хозяйстве также сложилась сложная ситуация, поскольку молодежь массово покидала села и уезжала в города, где можно было больше заработать. Из-за этого в регионе к 1985 году в сельском хозяйстве было занято только 5% работников, и в результате стало производиться меньше продовольствия. Донбасс стал зависеть от поставок из других регионов.

В общем, экономические проблемы, копившиеся много лет, в середине 80-х годов стали наслаиваться друг на друга, и Донбасс оказался на грани кризиса.

Государственная система управления явно не справлялась с возросшей сложностью проблем. Оборудование многих заводов устарело и нуждалось в реконструкции, а финансов для этого не было, так как огромные средства ушли на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС, а поступления в бюджет сократились из-за антиалкогольной компании и резкого падения цен на нефть на мировых рынках. Вдобавок сама правящая Коммунистическая партия из сообщества идейных борцов за светлое будущее стремительно превращалась в организацию карьеристов, озабоченных собственным благом.

В результате советское общество теряло нравственные ориентиры, и целью жизни для многих становилось исключительно материальное благополучие, достигаемое любым путем. Не зазорно стало украсть что-то со своей работы или халтурить, выпуская заведомый брак. Началось моральное разложение, а религия, которая в традиционном обществе задает нормы поведения и создает моральные нормы, усилиями Компартии в СССР была вытравлена из душ людей.

Так что кризис советского государства носил системный характер и с каждым годом усиливался. Нельзя сказать, что М. Горбачев, новый правитель Советского Союза, не понимал опасности. Однако большая часть его начинаний лишь ухудшили положение.

Стремясь улучшить экономические показатели, правительство решило расширить самостоятельность государственных предприятий, которые массово переводились на хозрасчет.

Еще одной попыткой правительства улучшить экономическую ситуацию было стимулирование создания разнообразных кооперативов, которые должны были обеспечить потребности региона в продовольствии и товарах народного потребления. Однако большая часть созданных кооперативов занималась не производством, а торговлей, а то и открытой спекуляцией. Приобретая по знакомству в государственных предприятиях лучшие товары и тем самым создавая дефицит, они затем перепродавали вещи и продукты по значительно большей цене, тем самым зарабатывая гигантские деньги буквально из воздуха. Естественно, это вызывало глухой ропот в простом народе.

К концу восьмидесятых годов нехватка продовольствия в СССР приняла настолько угрожающие масштабы, что заставила власти ввести нормированное распределение основных товаров, для чего жители получали специальные одноразовые талоны на приобретение тех или иных продуктов.

Дополнительную нервозность в донбасском обществе вызывали слухи о предстоящем закрытии части шахт из-за их нерентабельности и переводе металлургии на использование дешевого кузбасского угля. Да еще выяснилось, что в угольной отрасли зарплаты повышаются значительно меньше, чем в целом по стране.

Из-за всего этого социальное напряжение в обществе росло, и к концу восьмидесятых годов на шахтах начались первые трудовые конфликты. Горняки возмущались ухудшением жизни, нарушениями правил безопасности, требовали повышения зарплат. Некоторое время это были незначительные локальные возмущения, но весной 1989 года шахтерское возмущение стало стремительно расти, появились независимые профсоюзные организации горняков, и требования повышения зарплаты, совершенствования организации труда, улучшения социально-бытовых условий зазвучали в полную силу. Развернулось мощное забастовочное движение по всей стране.

24 августа 1991 года Верховный Совет УССР принял Акт о Независимости Украины. 1 декабря прошли выборы президента Украины и всеукраинский референдум, на котором жители страны проголосовали за независимость республики, а еще спустя неделю собравшиеся в Беловежской пуще президенты трех новообразовавшихся государств подписали соглашение о прекращении существования СССР. Так буднично завершилась история великой страны.

При нацистах на Донбассе возвращение к старым советским методам поощрения приносило хорошие результаты. Например, размещение имен лучших работников на досках почета предприятий, совещания по внедрению советских методов увеличения производительности труда, в том числе — стахановского движения.

(Этот труд базируется на монографии: Tanja Penter. Kohle für Stalin und Hitler. Leben und Arbeiten im Donbass 1929-1953, Essen 2010 (Таня Пентер. Уголь для Сталина и Гитлера. Жизнь и труд на Донбассе в 1929-1953 гг. Эссен, 2010). Публикуется с сокращениями).

Донбасс как важнейший каменноугольный бассейн Советского Союза играл центральную роль в форсированной сталинской индустриализации 1930-х гг., то же самое наблюдалось в период эксплуатационной политики немецких оккупантов во время Второй мировой войны и послевоенного восстановления в СССР.

В первой половине двадцатого века развитие региона в значительной степени сопровождалось использованием различных форм принудительного труда. Для населения края последовательное господство сталинского и национал-социалистического режимов было связано не только с насилием и террором, но также со специфическим опытом трудовой и повседневной жизни, которая, имея различия, неожиданно оказалась очень похожей.

Во время двух бурных этапов промышленного развития, сначала в конце XIX в., а затем во время форсированной сталинской индустриализации, Донбасс пережил впечатляющий хозяйственный подъем и рост численности населения, превратившись из едва населенного степного региона в один из важнейших индустриальных центров Советского Союза. Накануне немецкого наступления здесь были 324 шахты и 1680 небольших горных предприятий, которые насчитывали около 314 000 шахтеров и добывали 85 млн тонн каменного угля в год, что составляло более 57% всесоюзной добычи5.

Донбасс в период немецкой оккупации

Войска Вермахта вступили в Донецкого бассейна в конце октября 1941 г..

Западная часть региона находилась под немецкой оккупацией более 22 месяцев, то есть до начала сентября 1943 года, восточная и юго-восточная части были впервые захвачены во время летнего наступления 1942 года и уже в феврале 1943 года были вновь отвоеваны Красной Армией. Весь период пребывания под властью Третьего Рейха Донбасс оставался под непосредственным военным управлением. Эксплуатация каменноугольных копей края приобретала для немецких органов все большее значение прежде всего потому, что позволяла уменьшить подвоз угля из Германии.

Сначала организовывать и осуществлять эксплуатацию каменноугольных месторождений был уполномочен Экономический штаб «Восток» с подчиненной ему экономической инспекцией «Юг». В марте 1942 года эти функции переняло горно-металлургическое общество «Восток» (нем. — BHO), основанное в августе 1941 г. в качестве монопольного объединения по представительству имперского министерства экономики, рейхсгруппы торговли и экономической группы горной и железодобывающей промышленности.

Эта компания владела исключительным правом осуществления экономической деятельности в сфере тяжелой промышленности и использования заводского оборудования каменноугольной, железодобывающей и металлообрабатывающей отраслей на оккупированных советских территориях. Руководящие органы общества подчинялись рейхсминистру экономики. Руководителем горно-металлургического общества «Восток» Герман Геринг назначил генерального директора акционерного общества «Райхсверке АГ» и председателя президиума Имперского объединения угля Поля Пляйгера 6.

Сначала наладить добычу угля не было возможности, ведь при отступлении Красная Армия разрушила, а то и ликвидировала большинство шахт, восстановление которых потребовало масштабных ремонтных работ. С этой целью горно-металлургическое общество «Восток» направило машины и приборы на сумму более 25 млн немецких марок и 1800 специалистов, преимущественно из Рурского бассейна, в качестве инструкторов.

За период немецкой оккупации можно было достичь ощутимых успехов в восстановлении отрасли и росте добычи угля. Уже в январе 1943 года ежедневно на-гора выдавалось более чем 15 000 тонн. Запланированного объема — 30 000 тонн ежедневно на декабрь 1942 года, который должен был до конца 1943 года вырасти до 50 000 — 60 000 тонн, а на конец 1944 года составлять уже 100 000 тонн ежедневно, — однако, достигнуто не было. Только для компенсации подвоза угля из Верхней Силезии, составлявшего основную часть снабжения топливом, каждый день надо было 30 000 тонн.

Всего за оккупационный период было добыто 4 071 миллионов тонн угля, что составляло менее половины среднестатистического месячной добычи в Рурском бассейне и соответствовало лишь 5% от довоенных показателей. Поэтому с 1941 года и до конца августа 1943 года в оккупированные советские территории были завезены 17,48 млн тонн «черного золота» 7. Нельзя недооценивать, однако, того, что восстановление даже незначительной части довоенной производительности позволило бы разгрузить имперскую угольную промышленность. При ином ходе войны значение этого факта только бы возросло 8. Использование труда советских граждан имело здесь решающее значение.

План экономической эксплуатации национал-социалистов с самого начала предусматривал привлечение рабочей силы местного населения. Уже в августе 1941 года рейхсминистр оккупированных территорий Востока ввел, под угрозой больших штрафов в случае невыполнения, всеобщую трудовую повинность для всех жителей восточных областей в возрасте с 18 до 45 лет, а для евреев — с 14 до 60 лет 9. Трудовая политика немецких оккупационных органов все время находилась в тесной связи — и в определенной степени противоречии — с ее продовольственной политикой.

Стратегия выборочного уничтожения голодом советского населения была согласована весной 1941 года на совещании между Райхсминистерством поставок и командованием Вермахта с целью обеспечить бесперебойное снабжение войск из местных ресурсов, параллельно вывозя продовольствие в Германию. Прежде всего она предусматривала уничтожение голодом населения, проживающего на продуктовом содержании, то есть крупных городов и индустриальных районов, тогда как сельским жителям из прагматических соображений оставили право на элементарное самообеспечение 10. По этой стратегии, созданной вполне сознательно, предусматривалась смерть от голода нескольких миллионов людей.

Практически ее реализовать, однако, оказалось не так просто. Уполномоченные за осуществление «плана голода» учреждения оказались под давлением объективных обстоятельств, к которым прежде всего относилась все возрастающая потребность в рабочей силе для местных нужд и для отправки в Рейх. Фокус выборочной политики голода, таким образом, переместился с городского населения в целом на всех неработающих 11.

В первые месяцы оккупации большая часть жителей горняцких районов, спасаясь от трудностей, попыталась выехать в сельскую местность или практиковала обмен с крестьянами. Работа на шахтах не была привлекательной из-за мизерного продуктового пайка в размере 325 г хлеба на человека (без обеспечения членов семей) и жалкую зарплату, начисленную по советским довоенным тарифам, которая не имела никакого соотношения с огромными ценами на черном рынке 12.

В апреле 1942 года Экономическая инспекция «Юг» обратилась к задействованным горно-металлургическим обществом «Восток» 24 000 шахтерам с последующим разъяснением ситуации: «Положение с продовольственным обеспечением настолько плохое, что рабочие едва работают от истощения и наверняка могут лишь силой быть принужденными появиться на рабочем месте» 13. В марте 1942 года органы военного управления сообщали, что в отдельных шахтерских поселках «нарастают признаки медленной смерти от голода» (люди начали пухнуть)14.

Харькову голодная зима 1941/1942 гг. стоила тысячи жизней. В Сталино, напротив, количество умерших от голода была значительно меньше. Это объясняется прежде всего тем, что в противовес харьковской власти, местные оккупационные органы не препятствовали выездам городского населения в села за продуктами 15. Во время этих путешествий люди преодолевали пешком до сотни километров. Очевидец событий Яков Горин вспоминает: «Жизнь была очень тяжелой, особенно для женщин с детьми. Зимой они шли в села, чтобы обменять вещи на продукты. Многие замерзали в дороге, и их привозили домой уже мертвыми» 16.

В этих обстоятельствах оккупационной власти, поначалу, было тяжело набирать рабочую силу. С этой целью экономическое командование создавали биржи труда, которые принадлежали к первым органам управления на захваченных территориях. Как правило, они были укомплектованы лишь одним или двумя немецкими служащими, которым нередко подчинялись сотни местных сотрудников. Главными задачами бирж труда являлись сплошной охват имеющейся рабочей силы для обеспечения потребности в работниках на местах, а с 1942 года и отправка рабочих на принудительный труд в Германию.

По вышеназванным причинам регистрация трудоспособного населения проходила медленно. Для борьбы с «нежеланием работать» биржи начали прибегать к принудительным мерам, таким как облавы, которые устраивали украинские полицаи, проверкам паспортов, телесным наказаниям, заключением на срок до 14 дней и отправке в трудовые лагеря. Иногда органы по использованию труда даже обращались к СД (военной полиции — А) с их «драконовскими методами» 17.

Очевидец тех событий Виктор Шмалько сообщал, что его отец был до смерти забит на его глазах, потому что он колебался относительно возвращения на свое прежнее место литейщика на металлургической фабрике 18. В городе Красноармейск был устроен исправительно-трудовой лагерь для лиц, которые отказывались работать и не признавали «новый порядок» 19.

В подобной ситуации в начале вербовочной кампании депортация в Рейх казалась, по крайней мере, для части местного населения, более привлекательной, чем «голодный» труд на Родине. Продовольственное обеспечение остарбайтеров, к тому же, было значительно выше и распространялось на оставшихся родственников. Всего по советским данным из Донбасса были вывезены в Рейх более 330 000 остарбайтеров (из них половина — женщины) 20. В процентном отношении депортация в Рейх коснулась населения Донецкого бассейна в значительно большей степени, чем других регионов Украины.

Начиная с лета 1942 года рекрутирование рабочей силы в Германию вступило в конкуренцию с местными предприятиями. Уже в апреле 1942 года горно-металлургическое общество «Восток» защитило от вербовочных кампаний Заукеля шахтеров, а с июня 1942 года начало активно отстаивать в Рейхсминистерстве экономики и экономическом штабе «Восток» вопрос увеличения их поставок до уровня советских гражданских рабочих и военнопленных, работавших в Германии.

К этому времени в соответствии с продовольственными нормами Экономического штаба «Восток» для работников, занятых на тяжелых работах, шахтер Донбасса получал продовольственное обеспечение меньше, чем средний остарбайтер в Германии, и вполовину меньше советского шахтера в Рейхе. Часто до них не доходили даже эти выплаты 21.

Поль ПляйГер добился того, что 1 июля 1942 года Гитлер подписал приказ, в котором назвал быстрое восстановление добычи угля в Донецком бассейне «одной из важнейших предпосылок продолжения операции на Востоке и использования русского пространства для немецкой военной экономики». Обеспечение шахтеров питанием было в перечне мероприятий, определенным этим приказом 22.

В дальнейшем продовольственное снабжение гражданских шахтеров и членов их семей ощутимо улучшилось, прежде всего потому, что теперь они его действительно получали 23.

С июля 1942 года количество рабочих, задействованных в угольной промышленности Донбасса, значительно возросло и на ноябрь того же года составило более 100 000 человек. Для этого было три причины. Во-первых, стимулированные налаженными поставками многочисленные шахтеры добровольно вернулись в свои рудники. Во-вторых, в ходе летнего наступления были присоединены восточные части Донбасса, горная промышленность которого была сильно повреждена Красной Армией. Потеря этих территорий в феврале 1943 года объясняет также уменьшение количества рабочих в марте 1943 года. В-третьих, с июля 1942 года советских военнопленных начинают использовать в горной промышленности 24.

Немецкая политика трудоиспользования из-за возрастающей нехватки рабочей силы испытывала ощутимые изменения: с одной стороны, оккупанты больше внимания стали уделять «сохранению и приумножению рабочей силы», с другой, возможно более полному ее охвату 25. Кроме того, на многих предприятиях с конца 1942 года начали практиковать сдельную оплату труда и производственные премии.

Повышение уровня производительности труда было достигнуто с помощью премий в форме дополнительного продовольственного пайка или, позднее, свободного времени (например, для перемещения по стране) 26. Незначительному улучшению продовольственного положения также помогло наделение работников горной отрасли землей под огороды 27.

Украинский шахтер Валентин Никитенко вспоминает, что по сравнению с другими группами местного населения они имели большую свободу передвижения: «Каждый рабочий получал удостоверение. Ночью во время комендантского часа я мог выходить, ведь шахта работала круглосуточно. С этим документом мы могли всюду ездить, почти по всей Украине, например, когда мы ходили пешком за хлебом» 28.

Руководство, кажется, относилось к таким «командировкам» вполне терпимо. Таким образом объясняется ежедневное отсутствие на рабочих местах 25% коллектива, а сэкономленные продукты использовались как производственные премии для остальных рабочих 29.Для неработающего населения съездить из города в деревню и вернуться было значительно сложнее30. Тот, кто не имел документов, вызывал подозрение в причастности к движению сопротивления.

Возвращение к старым советским методам поощрения также приносило хорошие результаты. Например, размещение имен лучших работников на досках почета предприятий. При привлечении украинских рабочих проводились даже совещания по внедрению более ранних советских методов увеличения производительности труда, в том числе стахановского движения 31.

Советское стахановское движение, будучи поначалу лишь промышленной кампанией, должно было стимулировать рабочих на перевыполнение производственных норм путем увеличения производительности труда. Очень быстро, однако, оно утратило только экономическое значение, превратившись в массовое движение, став для многих советских граждан символом изменений и нового сознательного отношения к труду. Чрезвычайное распространение движения не в последнюю очередь основывалось на вере многих рабочих в модернизацию и постоянный прогресс советской системы 32.

Мероприятия по увеличению производительности труда, кажется, были удачными в горной промышленности, что нашло свое выражение в росте добычи. Выработка за смену на одного рабочего (по сравнению с общей) демонстрировала восходящую кривую. Это еще удивительнее потому, что согласно проведенной в июле 1943 года проверки, в каменноугольной отрасли и в дальнейшем наблюдалась огромная нехватка профессиональных рабочих.

Под землей также работало много женщин и молодежи, тогда как квалифицированные шахтеры составляли менее половины коллектива 33. Поражает также тот факт, что несмотря на большое количество неквалифицированных рабочих, задействованных в шахтах на оккупированных территориях, крупных катастроф не происходило. По крайней мере, о несчастных случаях не находим упоминаний ни в сообщениях хозяйственных учреждений и горно-металлургического общества «Восток», ни в оккупационной прессе.

Зарплата советских рабочих была ориентирована на старые довоенные тарифы и из-за огромного роста стоимости жизни имела вполне символическое значение: в июле 1943 года месячный заработок шахтера (учитывая продуктовый паек) составил 347 рублей (35 рейхсмарок), из которых еще вычитался 10%-й подоходный налог. Инженеры и маркшейдеры получали оклад служащего.

Главный инженер мог зарабатывать ежемесячно 1 000 — 1 200 руб., простой инженер — 700 — 1 000 руб. На черном рынке 1 кг хлеба стоил 75 руб., 1 кг картофеля — 40 руб., 1 кг масла — 500 руб., 1 кг сала — 800 руб., 10 яиц — 120 руб., Зимняя шапка — 700 руб., пара сапог — 4000 руб. 34. Таким образом, к 1943 году абсолютно можно отнести отрывок из письма Вильгельма Беркенкампа, который в ноябре 1942 года констатировал: «В целом гражданские не слишком желают работать в шахтах. Люди получают зарплату по старым российским тарифам, тогда как товары, если их вообще можно приобрести, то только по спекулятивным ценам. […] Таким образом, зарплата вообще не является стимулом для работы на шахтах.

Единственное, что может привлечь — это продовольственное снабжение от горно-металлургического общества «Восток» 35. Местные шахтеры, несмотря на то, что зарплаты вряд ли могло хватить на покупку самых необходимых продуктов, придавали ей символическое значение и очень болезненно воспринимали, если ее не выплачивали согласно старых советских тарифов, ведь таким образом страдало их «чувство собственного достоинства и справедливости»36. Немецкие оккупанты с удивлением принимали к сведению этот феномен, делая вывод о специфических формах восприятия будней советскими гражданами.

Оккупационные органы экономического управления для обеспечения растущей потребности в рабочей силе на местах и для отправки в Рейх прибегали к принудительным мерам. Таким образом, весной 1943 года рабочих можно было набрать только с помощью массового принуждения. Местная полиция проводила облавы и охоту на советских людей в общественных местах, перекрывала жилые кварталы, проверяя квартиры ночью 37.

Источники свидетельствуют о том, что на тот момент работа в Германии была для населения ненавистнее, чем на месте. Вовлеченность в работу местной горной промышленности обещала даже определенную защиту от отправки в Рейх, как вспоминает Александра Пронякина: «Мы решили, что я должна идти в цех, потому что отсюда, наверное, не отправят в Германию» 38. Наказанием за нарушение трудовой дисциплины объявлялась отправка в трудовые лагеря, что вызвало страх у населения 39.

Росло значение и привлечение к труду женщин. В период немецкой оккупации их количество в горной промышленности постоянно возрастало, достигнув в июле 1943 года 28,5%, что было даже больше, чем в довоенные времена. На оккупированных территориях женское население работало также под землей, в то время как в Рейхе эта сфера была полностью «мужской» 40.

В июле 1943 года на горных предприятиях и в управлениях шахт, наряду с немецкими охранниками, работали 2165 советских горных инженеров и техников 41. Во время оккупации большая часть индустриальных кадров осталась, не будучи эвакуированной, как сообщает советская историография 42.

Сотрудничество местных промышленных кадров стало решающим фактором успешной эксплуатации горнодобывающей отрасли 43. Их знания о расположении пластов были важны при восстановлении разрушенных шахт, ведь Красная Армия забрала с собой почти все схемы и планы. Некоторые инженеры, кроме того, помогали при рекрутировании местных рабочих. Они передавали полицейским списки бывших сотрудников шахт, которых последние — если нужно, то с использованием принуждения — привлекали к работе. В отдельных случаях они также составляли списки «плохих рабочих» или безработных, которых затем отправляли в Германию, участвовали в «ликвидации евреев и коммунистов» 44. Частично это сотрудничество приносило инженерам значительные материальные преимущества 45.

Тот факт, что, очевидно, многие инженеры шли на немецкую службу, кажется непонятным. Мотивы были разнообразными: от элементарного выживания до получения преимуществ от политических взглядов. «Антисоветские» настроения инженеров можно объяснить спецификой опыта репрессий этой профессиональной группы в 1920-е и 1930-е гг. 46 Следующим аспектом, который мог побудить некоторых инженеров к коллаборации с немцами, — это разочарование в социалистических методах производства и вера в технические преимущества и потенциал немецких оккупантов 47.

Использование советских военнопленных в горной промышленности

К мрачным главам истории немецкой оккупации на Донбассе относится использование труда советских военнопленных на шахтах. Согласно приказу фюрера от 1 июля 1942 года 60 000 военнопленных должны быть задействованы в горной промышленности. На конец сентября в лагерях находилось около 39 000 военнопленных, из них лишь чуть больше половины могли быть пригодны к работе из-за своего плохого состояния здоровья, нехватки одежды и охраны. За реализацию использования, размещения, охрану и обеспечение военнопленных были ответственны 397 полевых комендатур, которые с ноября 1942 года были непосредственно подконтрольны верховному командованию Вермахта 48.

Смертность среди военнопленных была очень высокой и составляла, по данным полевой комендатуры Донец в лагерях военнопленных, задействованных в горной промышленности Донбасса в ноябре, более 1% в месяц. Во многих лагерях царили инфекционные болезни, прежде всего тиф 49.

Для горных предприятий привлечение военнопленных оказалось совершенно нерентабельным, несмотря на то, что один военнопленный стоил только половину стоимости гражданского рабочего, ведь из-за плохого состояния здоровья, недостатка квалификации в горном деле и низкой мотивации их трудовые показатели были очень незначительными. Кроме того, военнопленные из соображений безопасности под землей не могли быть использованы в ночные смены, что для шахт было производственной проблемой 50.

Поэтому уже в марте 1943 года они почти полностью были исключены из рабочего персонала каменноугольной промышленности. В значительной степени так же, как и гражданская рабочая сила в Донецком бассейне, их трудовой потенциал «прогорал» без продуктивного использования в горной промышленности. О нечеловеческих условиях, царивших в лагерях военнопленных в Сталино, свидетельствуют воспоминания незначительного числа выживших.

По советским данным, за годы немецкой оккупации из жизни ушло в 150 000 советских военнопленных только в Сталинской области 51. Страдания этой группы представлены в устных интервью больше, чем уничтожение еврейского населения. Это можно объяснить тем, что массовая гибель военнопленных в Донбассе была более выраженной в количественном отношении, кроме того, это происходило в течение длительного времени и буквально на глазах местного населения.

Истребление евреев, напротив, проходило быстро и менее заметно для гражданских. В интервью с очевидцами повторяется тот мотив, что местное население с риском для жизни пыталось принести голодающим военнопленным еду 52. В исследованиях доказан тезис, что смертность от голода среди пленных могла быть меньшей, если бы немцы не так сильно препятствовали местному населению помогать им продуктами 53.

Лишь незначительная часть свидетелей вспоминает о похожей защите своих еврейских соседей. Изучение массовой гибели и использования труда советских военнопленных на оккупированной территории недостаточно, тем более, что представители этой категории не были включены в программу компенсаций для гражданских принудительных рабочих, и в странах бывшего Советского Союза в значительной степени до сих пор не получили реабилитации как жертвы национал-социализма.

Общие и отличительные черты в социально-экономическом опыте населения во время господства обеих диктатур

Немецкая оккупационная политика трудоиспользования во многих аспектах основана на предыдущем опыте советских граждан, ведь сталинская командная экономика почти постоянно находилась в чрезвычайном положении 54. Исследования, посвященные Советскому Союзу 1930-х гг., говорят даже о «симулированном военном положении», где, с их точки зрения, речь шла о сильной милитаризации повседневной жизни 55.

Поэтому для советского населения ни принудительное привлечение, ни депортация не были чем-то совершенно новым, однако, все же, размах насилия нацистов приобрел новое качество. На шахтах Донбасса оккупанты переняли старую систему оплаты труда и премий, ведь местные специалисты и обслуживающий персонал остался на своих должностях, имея к тому же еще с 1930-х гг. опыт сотрудничества с немецкими специалистами.

Принимая во внимание то, что террор был повседневностью оккупационного режима, работа относилась к той сфере жизни, в которой население имело сравнительно высокую степень «нормальности» и коллективности, в которой — в горной отрасли — иногда включались даже немецкие специалисты. При обоих режимах работа в горной промышленности была убежищем, предлагала определенное спасение от еще более худших преследований: в начале 1930-х гг. много «кулаков» нашли здесь спасение, в противном случае они бы стали жертвами кампаний по раскулачиванию и депортации в Сибирь.

Во время немецкой оккупации горная промышленность спасала своих рабочих от голодной смерти, преследований и вывоза в Рейх. Для обоих режимов работа служила не только исключительно экономическим целям, но была также главным инструментом контроля за населением и идеологическим ресурсом для достижения лояльности. К тому же обе диктатуры использовали трудовые лагеря для наказания и перевоспитания.

Как под сталинским руководством, так и под нацистской оккупации рабочий люд Донбасса получил распределение по категориям и иерархической организации (в зависимости от производственных показателей и значения для хозяйственного процесса). Тоталитарное государство владело неограниченной властью в создании иерархии, а интересовала ее, прежде всего (согласно источникам), количественная сторона категорий.

В 1930-х гг. в Советском Союзе это нашло выражение в особом сталинском социальном порядке, по которому население делилось на различные группы. Причем положение отдельной личности в нем сопровождалось лучшим или худшим обеспечением, различиями в общих условиях жизни и привилегиях.

Карточная система закрепляла за различными группами советского населения различные нормы продуктового снабжения. К тому же, стахановское движение способствовало разделению рабочего класса на простых рабочих и «рабочую аристократию», которая находилась в лучшем положении. Главным критерием при интеграции в сталинский общественный порядок было отношение отдельной группы к государству. Новое советское «дворянство» получило от государства щедрые привилегии.

Во время голодомора 1932/33 гг. для населения Донбасса общественная иерархия стала жизненно важной. В то время как сельское население было обречено советским руководством на смерть, шахтеры и другие промышленные рабочие во всем Советском Союзе, имея высокий хлебный рацион, получили право на жизнь.

Социальный порядок при немецкой оккупации был устроен столь же иерархически. Население распределялось по категориям в соответствии с его квалифицированностью, а продовольственный паек зависел от степени полезности лица для немецкой военной промышленности. Поэтому шахтеры также в период немецкой оккупации получали лучшее снабжение по сравнению с другими группами городского рабочего люда.

Нацистский режим, однако, принес и существенные изменения в советский социальный порядок: изначально сельское население было в лучшем положении, чем городское, так как его пытались привлечь к сотрудничеству достаточным продовольственным обеспечением. Население же крупных городов и промышленных районов, наоборот, подлежало общей стратегии «истребления голодом», которая была, в конце концов, модифицирована в выборочную, в зависимости от трудовых показателей.

В то время как городское население голодало, много украинских крестьян, как показал Карел Беркхоф, имело больше продовольствия, чем в довоенное время 56. Позже сельское население также меньше коснулись депортации в Германию.

Слом старой советской иерархии сказался в том, что крестьяне, которые испытывали при советской власти стигматизацию и преследование как «враги народа», могли подняться до руководящих позиций в органах самоуправления, полиции, на предприятиях, ведь оккупанты ожидали от них большей лояльности. Члены коммунистической партии, напротив, контролировались и преследовались с особой силой.

Из прагматических соображений, однако, немцы, которые нуждались в квалифицированных руководящих кадрах, нередко оставляли на своих должностях и старых членов компартии. В послевоенные годы социальная организация населения раз изменилась.

Положение личности в новом устройстве находило свое выражение в различных правах на свободу, общих жизненных условиях, доступе к продуктам питания и ступенчатой системе принудительного труда. Советский общественный строй был, к тому же, полностью открытым, по крайней мере, такое впечатление пыталось создать советское правительство, теоретически обещая всем возможность продвижения по социальной лестнице с помощью трудовых достижений. Даже рабочие, лишенные свободы — в отдельных случаях также иностранцы — с помощью высоких рабочих показателей могли улучшить свои условия жизни.

Кроме того, положение рабочих в местах лишения свободы, советских граждан и иностранцев были очень похожими. Границы между свободными рабочими и работниками-арестантами понемногу стирались, и несвободные в некоторых аспектах могли находиться в лучших условиях, чем «свободные».

Социальная мобильность при национал-социалистической власти, напротив, была ограничена для советского населения. Заблуждения о расовых различиях оставались господствующим критерием, который препятствовал интеграции в немецкое общество. Оккупационный режим признавал за отдельными советскими гражданами, которые соглашались на безоговорочную коллаборацию, определенные возможности развития, однако, и в этих обстоятельствах различия между условиями жизни и труда немцев и советских граждан оставались преимущественно непреодолимыми.

Как же именно тоталитарная политика трудоиспользования влияла на рабочих? Стоит остановиться на двух наблюдениях: во-первых, много советских граждан переняли эти категории в свою «картину мира» и требовали от немецких оккупантов старых советских дифференциаций, которые были выражением их социального положения в пределах сталинского социального порядка.

Примечательно то, что символическое значение зарплаты было для рабочих, по крайней мере, таким же важным, как и ее реальная покупательная способность. Очень быстро у людей сформировалась способность сносить жалкие жизненные условия тех пор, пока гарантировалась стабильность их положения в общественном устройстве. Такое высокое символическое значение работы нужно было соотносить с идеологизацией последней, что было характерным для обеих диктатур.

Во-вторых, интересно то, что люди даже на закате Советского Союза не ставили под сомнение оправданность и принципы категоризации и иерархии, с которыми прошли через всю жизнь. Это особенно отчетливо проявилось, например, во время последней кампании денежной компенсации бывшим советским остарбайтерам, когда многие получатели критиковали недостаточную, по их мнению, дифференциацию принудительных рабочих 57. Остается общепринятым утверждение, что символическую роль труда, наряду с политическими ценностями рабочих и их дифференциацией в социальной структуре, были включены населением в своей самосознание.

Работа представляла собой центральный критерий в построении социальной идентичности и самосознание советских граждан, а советские заводы выполняли функции организаторов и учредителей этого общества. Высокие трудовые показатели отмечались публично и создавали возможность для социального роста. Немецкие оккупационные органы знали об этой связи и даже думали над возможностью восстановления стахановского движения для увеличения производительности труда, что свидетельствует об определенной прагматичности и гибкости политики нацистов.

Следующая общая черта трудового опыта для обоих диктаторских режимов заключалась для населения Донбасса в различиях между реальными условиями жизни и воображаемым миром пропаганды, который, однако, на повседневность советских граждан значительно не повлияла. Оба режима уделяли большое внимание пропаганде как инструменту манипуляции людьми.

С другой стороны, население было готово не только в 1930-е гг., но и во время немецкой оккупации, перетерпеть временные трудности с обеспечением за вознаграждение в будущем. Немецкая оккупационная пресса часто была связана — прежде всего из-за формальной презентации тем — со сталинской пропагандой тридцатых годов, ведь в редакциях часто работали старые советские журналисты 58.

Корреспонденты из местных выступали как посредники, приспосабливая пропагандистские посылы оккупантов к особенностям местного опыта.

Таким образом, несколько центральных мотивов сталинской пропаганды тридцатых годов нашли свое место в немецкой оккупационной прессе: культ личности Сталина был заменен на культ личности Гитлера; возвращаясь к советскому представление о «светлом будущем», пресса рисовала населению картинки будущего, чтобы облегчить тяжелое настоящее. Пытаясь создать мощную региональное сообщество, пропагандистская пресса предсказывала Донбассу после войны яркое экономическое развитие и вовлечение в европейские экономические связи.

Оба режима обнаружили, что из-за региональной идентичности жителей Донбасса, скорее всего, можно заручиться их лояльностью к власти. В послевоенные годы этот мотив был вновь подхвачен советской пропагандой, в прессе начали сообщать о «возрождении» Донбасса как «индустриальной крепости социализма» и широкомасштабных планах экономического развития региона 59. Немецкий оккупационный режим поддержал также идею представительской роли шахтера в Совестком государстве. В немецкой пропаганде, однако, имелись также новые элементы, к которым, в первую очередь, принадлежали статьи открыто антисемитского толка.

За время немецкого господства шахтеры получили также новый социально-трудовой опыт. Важнейшими в этом являются три пункта: во-первых, произошли определенные сдвиги в производственных отношениях между рабочими и инженерами. Немцы-руководители принесли с собой представление о внутреннем устройстве компании. Во-вторых, трудовой процесс в горной промышленности проходил, согласно воспоминаниям очевидцев, более упорядоченно и дисциплинированно.

Продолжительность рабочего дня строго соблюдалась; по сравнению с довоенным временем, наблюдалось ощутимое падение количества несчастных случаев, что было важным вопросом повестки дня в советское время и свидетельствует (наряду с другими факторами) о строгом соблюдении правил безопасности труда. Последнее относилось к непосредственной компетенции немецких специалистов, которые работали под землей с местными шахтерами.

В-третьих, в период немецкой оккупации впервые в горной промышленности был использован труд узников лагерей, а именно советских военнопленных, что вызвало специфические проблемы. Тем самым было положено начало использованию заключенных в каменноугольной отрасли Донбасса, которое до этого практиковалось Советским Союзом только в восточных горных областях 60. В послевоенный период советское правительство продолжило подобные практики, массово привлекая к восстановлению шахт принудительных рабочих.

В общем, можно подытожить, что немецкий «новый порядок» во многих аспектах последовал старый советский строй и только в отдельных вопросах приводил к ощутимым изменениям. Местное население, таким образом, могло и в дальнейшем практиковать привычные модели поведения. Это позволяло многим легче приспособиться к новой системе господства. Здесь возникает определенный парадокс: отказавшись от старого устройства, многие стремилось оставаться в известных им структурах. Как показали исследования, активное или пассивное сопротивление оккупационному режиму возникало именно тогда, когда он угрожал традиционным моделям поведения и традиционному социальному устройства 61.

Население Донбасса во время господства двух диктатур выработало свои собственные стратегии избегания тоталитарного контроля и обеспечения себе маленького пространства свободы. Отработанные при сталинской диктатуре поведенческие модели снова воплощались в жизнь во время оккупации национал-социалистической Германией. К ним принадлежало, прежде всего, возрождение старых миграционных движений между городом и деревней, которые развивали еще дореволюционные традиции сезонных работ.

Побег из городов, начавшийся во время оккупации, вызвал процесс, противоположный форсированной советской урбанизации 1930-х гг. Население вернулось к проверенным средствам выживания, а именно — черным рынкам, поездкам за дефицитными продуктами, огородничеству. Конкуренция за ресурсы толкала некоторых советских граждан к писанию доносов в оккупационные органы и составлению жалоб с клеймением нарушений. При обоих режимах решающую роль играли неформальные коммуникации, которые вряд ли можно было контролировать. На рабочих местах люди устраивали себе маленькие «островки свободы» с помощью «прогулов», и даже угроза серьезных наказаний не могла помешать населению бежать от принудительных работ.

Массовая гибель военнопленных, проходившая на глазах местного населения, воспринимались им как большая несправедливость, что находит отражение в воспоминаниях и по сей день: «Военнопленные погибали от голода прямо под небом […] Глядя на это, люди понимали, кем были немцы и как они себя вели. Здесь они проявляли свою истинную суть» 62. В попытках местного жителей облегчить участь пленных проявляло себя определенное сопротивление немецкому оккупационному режиму: «Официально помогать пленным не разрешалось, но люди бросали через забор, что имели. Немцы за это строго наказывали. Они отталкивали их, избивали и унижали 63».

Лишь некоторые из опрошенных вспоминали подобную поддержку своих еврейских соседей, что можно частично объяснить тем, что помощь последним каралась смертью. В Украине, несмотря на это, находились смельчаки, которые прятали евреев в своих жилищах. И до сих пор в официальной политике памяти и школьных учебниках Холокост трактуется скорее как маргинальная событие, оставаясь неинтегрированным в украинскую национальную историю 64.

В общем, будни местного населения во времена сталинского и национал-социалистического господства характеризовались сосуществованием принуждения и «свободного пространства», которое допускалось обеими режимами. Обе диктатуры потерпели на Донбассе крах. Одновременно толерантность в отношении ограниченного «свободного пространства» в повседневной жизни, кажется, способствовала, по крайней мере, временной стабилизации этих тоталитарных систем.

Территория Сталинской области, большая часть которой была оккупирована осенью 1941 года частями 17-й полевой и 1-й танковой армий вермахта, входила в так называемую «зону военного управления». По мере удаления от линии фронта она состояла из района боевых действий, оперативного тылового района армий и тылового района группы армий. Управление осуществлялось полевыми и местными комендатурами, находившимися в подчинении командиров дивизий, корпусов, командующих тыловыми районами армий и групп армий. Границы зон ответственности комендатур менялись, сами комендатуры переводились по мере изменения места дислокации частей и соединений, удаления либо приближения линии фронта. Так, например, летом 1943 года территория бывшей Сталинской области находилась под юрисдикцией органов военного управления 1-й танковой и 6-й армий вермахта.

Для регулирования общественной жизни, претворения в жизнь приказов и предписаний оккупационных властей создавались органы местного самоуправления - городские и районные, сельские управы.

Безусловно, осуществление контроля немецкими властями за населением на оккупированной территории было бы невозможным без широкого привлечения представителей местного населения в органы местного самоуправления, на промышленные, торговые предприятия, в полицейские формирования. Для большинства из них сотрудничество с врагом стало проявлением личной стратегии выживания, приспособления к сложившимся условиям. В то же время часть населения пошла на сотрудничество с врагом добровольно и осознанно, стремясь таким образом отомстить за многочисленные обиды, нанесенные советской властью.

Показательно, что костяк органов местного самоуправления составляли прежде всего бывшие коммунисты, а также люди, занимавшие до войны ответственные должности. Так, в частности, председатель городской управы Юзовки A. A. Эйхман, член КП(б)У, до войны работал председателем колхоза в Запорожской области, а его сестра была замужем за секретарем Куйбышевского райкома партии.

Многие стали сотрудничать с оккупантами, находясь в состоянии глубокого душевного кризиса, разочарования, вызванного неудачами Красной армии, действиями власти, уничтожавшей промышленные предприятия, запасы продовольствия, зачастую бросавшей людей один на один с их проблемами. Не стоит отметать и такой фактор, как хорошо поставленная пропаганда. Так, шокирующее впечатление на многих жителей Юзовки оказали обнаруженные немцами во дворе тюрьмы трупы более двухсот заключенных, расстрелянных органами НКВД при отступлении.

Естественно, что органы местного управления действовали в условиях полной подконтрольности и зависимости от немецких административных и полицейских органов. Структуры городских и районных управ не были полностью идентичными, однако в большинстве них существовали отделы общего управления, полицейский, школ и культурных учреждений, здравоохранения, финансовый, торговый, промышленный, ветеринарный и коммунальный.

В период оккупации ряд населенных пунктов был переименован, при этом, как свидетельствуют немецкие документы, предложение переименовать Сталино в Юзовку высказала группа местных жителей.

К главным функциям полицейских формирований из числа местных жителей относилась «охрана спокойствия и порядка». В первую очередь это предполагало борьбу с уголовными элементами, во множестве появившимися на этот момент. А вот «умиротворением» оккупированной территории, борьбой с политическими противниками Третьего рейха, всеми «неблагонадежными элементами» занимались чисто немецкие структуры - прежде всего гестапо и зондеркоманды. На территории Донбасса расстрелами еврейского населения печально прославились зондеркоманда 10a (входила в состав айнзатцгруппы D), а также зондеркоманда 4b и айнзатцкоманда 6, которые входили в состав айнзатцгруппы С.

В отличие от областей Украины, входивших в зоны с гражданской администрацией, на территории Донецкой области борьбой с подпольщиками, партизанами, диверсантами, отчасти уголовными преступниками, обеспечением в целом спокойствия в тылу немецких войск также занимались команды фельдполиции и фельджандармерии, абверкоманды, находившиеся в непосредственном (либо оперативно-тактическом) подчинении групп армий, армий, органов военной администрации.

С целью обеспечения безопасности в тылу немецких войск, минимизации возможной угрозы оккупационные власти практически сразу осуществили масштабные мероприятия по выявлению и учету партийного, комсомольского и хозяйственного актива. При помощи местного населения значительное количество активистов было арестовано, заключено в тюрьмы и лагеря либо казнено.

Трагедией европейского масштаба стало тотальное уничтожение еврейского населения. Первый, зафиксированный в документах, расстрел евреев на территории Донбасса имел место в Мариуполе 20–21 октября 1941 года, когда зондеркоманда 10а расстреляла более 8 тыс. евреев за городом на так называемой Агробазе.

Вот воспоминания чудом уцелевшей жительницы Мариуполя Сарры Глейх:

Всю ночь шел дождь. Утро хмурое, сырое, но не холодное.

Община в полном составе выехала в 7 час. утра, затем потянулись машины со стариками и женщинами с детьми. Идти нужно 9–10 километров, дорога ужасная, судя по тому, как немцы обращаются с пришедшими прощаться и принесшими передачи, дорога не сулит ничего хорошего. Немцы избивают всех приходящих дубинками и отгоняют от здания полка на квартал…

Нам велели раздеться до сорочки, потом искали деньги и документы и отбирали, гнали по краю траншеи, но края уже не было, на расстоянии в полкилометра траншеи были наполнены трупами, умирающими от ран и просящими еще об одной пуле, если одной было мало для смерти. Мы шли по трупам.

В каждой седой женщине мне казалось, что я вижу маму. Я бросалась к трупу, за мной Вася, но удары дубинок возвращали нас на место. Один раз мне показалось, что старик с обнаженным мозгом - это папа, но подойти ближе не удалось. Мы начали прощаться, успели все поцеловаться. Вспомнили Дору. Фаня не верила, что это конец. „Неужели я уже никогда не увижу солнца и света“, - говорила она, лицо у нее сине-серое, а Владя все спрашивал: „Мы будем купаться? Зачем мы разделись? Идем домой, мама, здесь нехорошо“. Фаня взяла его на руки, ему было трудно идти по скользкой глине. Вася не переставал ломать руки и шептать: „Владя, Владя, тебя-то за что?“ „Никто даже не узнает, что с нами сделали“. Фаня обернулась и ответила: „С ним я умираю спокойно, знаю, что не оставляю сироту“. Это были последние слова Фани. Больше я не могла выдержать, схватилась за голову и начала кричать каким-то диким криком, мне кажется, что Фаня еще успела обернуться и сказать: „Тише, Сарра, тише“, - и на этом все обрывается.

Когда я пришла в себя, были уже сумерки, трупы, лежавшие на мне, вздрагивали: это немцы, уходя, стреляли на всякий случай, чтобы раненые ночью не смогли уйти, так я поняла из разговора немцев. Они опасались, что осталось много недобитых. Они не ошиблись - таких было очень много. Они были заживо погребены, потому что помощь никто им не мог оказать, а они кричали и молили о помощи. Где-то под трупами плакали дети, большинство из них, особенно малыши, которых матери несли на руках (а стреляли нам в спину), падали из рук пораженной матери невредимыми и были засыпаны и погребены под трупами заживо» .

В конце ноября 1941 года «айнзатцкоманда 6» осуществила первые расстрелы евреев в Юзовке, во время которых было уничтожено 226 человек. В декабре 1941 года было расстреляно более 400 евреев в Славянске, 240 - в Константиновке, около 500 - в Макеевке. Одним из наиболее масштабных преступлений в отношении еврейского населения стало уничтожение в середине января 1942 года евреев в Артемовске (Бахмуте). В соответствии с приказом коменданта города Цобеля и объявлением городского головы Главни, написанным под диктовку офицеров СД, все евреи города должны были явиться 9 января 1942 года к помещению бывшего отдела НКВД по железной дороге. После трехдневного пребывания там без пищи и воды людей вывели из подвала помещения и погнали к месту казни - шахте алебастрового комбината. По мере того как выбранная для места казни штольня № 46 заполнялась людьми, они расстреливались стоя либо на коленях. В соответствии с подсчетами чрезвычайной Государственной комиссии, работавшей после освобождения города, число жертв составило около 3 тыс. человек, хотя немецкие данные свидетельствуют о казни в Артемовске 1224 евреев.

Уничтожение евреев на территории области осуществлялось преимущественно путем расстрелов, хотя с марта 1942 года для этого, по крайней мере в Юзовке, стали использоваться душегубки - специально оборудованные фургоны, выхлопные газы из которых отводились в герметично закрытый кузов, где находились обреченные на смерть люди. Последняя акция по уничтожению еврейского населения на территории области обычно датируется осенью 1942 года.

В соответствии с данными чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию преступлений оккупантов на территории области было уничтожено более 25 тыс. евреев. В то же время подсчеты, сделанные на основе немецких источников, в основном текущих отчетов айнзатцгрупп, советских материалов, военнопленных, позволяют говорить о 15–16 тыс. жертв геноцида из числа гражданского населения, а также минимум о 2 тыс. уничтоженных евреев-военнопленных.

К сожалению, мы вынуждены констатировать и тот факт, что выявление и учет евреев были бы невозможны без активной помощи со стороны местных полицаев, стремившихся выслужиться перед оккупантами, либо жителей, которые из корыстных мотивов или из желания отомстить за какие-то еще довоенные, как правило бытовые, конфликты предавали евреев.

В то же время нельзя не отметить и того, что имели место многочисленные случаи проявления солидарности по отношению к евреям, спасения их местными жителями. В целом геноцид еврейского населения на Донетчине стал настоящей трагедией для всего многонационального населения региона.

Кроме того, постоянно проводились расстрелы местных жителей, заподозренных в тех или иных преступлениях. Особенно массовый характер они приобрели летом 1943 года - перед самым приходом советских войск. Приведем только некоторые документы советской стороны.

Вот, например, акт о зверствах в Донецке:

«7 сентября 1943 г., в 10–11 часов вечера, когда части Красной армии приближались к городу, к дому подошла группа немцев с требованием оставить дом, так как они будут его сейчас поджигать. Жильцам было предложено спрятаться в сарай, расположенный около дома…

Люди, жившие в доме профессуры и прилегающих к нему двух домах, спустились в подвал, их загоняли туда 4 человека с винтовками…

После того как весь подвал был заполнен людьми, находящиеся снаружи военные завалили вход, так что никто не смог выйти, и подожгли входные двери…»

А вот акт о расстрелах в городе Краматорске:

«Помимо 6000 жертв массовых расстрелов, многие сотни граждан города были убиты на квартирах и на улице. Священник прихода Петровка Вонтсход свидетельствует: „Такие зверства, какие творили гитлеровцы, не слыханы и не виданы были в России. Мне известно, что в феврале 1943 г. группа немецких солдат во главе с офицерами безнаказанно занималась убийствами мирных жителей, в частности стариков и старух. Одна из групп, проходя по Славянской улице, вызывала из квартир жильцов и тут же расстреливала их в упор…

Всего в поселке таким способом было убито за несколько дней не менее 50 человек. Трупы убитых запрещали убирать в течение 15 дней. Только после этого срока мне пришлось их хоронить и отпевать“».

Приведенный документ кончается нижеследующим абзацем:

«Все эти убийства и разбой… имели целью поголовное истребление мирных советских граждан Краматорска путем расстрелов, создания нетерпимых условий существования, путем насильственного угона девушек и юношей на каторгу в Германию. О чем и составлен настоящий акт».

В другом акте, составленном также в городе Краматорске, было рассказано о процедуре расстрела мирных жителей. Все показания были даны людьми, чудом уцелевшими после подобных «экзекуций».

Специфика партизанской борьбы в Донбассе была следующей. Все партизанские отряды при подходе противника отступили вместе с войсками Красной армии и к началу ноября в той или иной форме были приданы или вошли в состав регулярных частей. Так, по данным политуправления Южного фронта , в полосе 18-й армии действовало 8 отрядов (493 человека), 12-й армии - 14 (716 человек), 6-й армии - 8 (900 человек), 9-й армии - 14 (495 человек) - всего 44 из 167 отрядов и 2604 человек из 4200 человек первоначального состава. Отметим также, что реально на территории области могли действовать только отряды в полосе 12-й, частично 6-й армии, организованные в Артемовском, Константиновском, Ямском районах и городе Дзержинске.

Во всех остальных случаях боевые действия отряды вели не в тылу противника, для чего они и предназначались, а на переднем крае, во взаимодействии с регулярными частями Красной армии. Нередки были случаи, когда партизанам ставились задачи на участие в наступательных боях наравне с обычными стрелковыми подразделениями. Учитывая слабую военную подготовку, достаточно солидный возраст партизан, слабое вооружение (винтовки и небольшое количество пулеметов), шансов на выживание в открытом бою с немецкими подразделениями у партизан было мало. В связи с этим армейское командование, как правило, старалось использовать партизан в роли проводников или для обеспечения боевой деятельности на вспомогательных участках.

К февралю 1942 года с «Большой земли» поддерживалась связь только с 19 партизанскими отрядами , причем все они располагались на неоккупированной территории. Неудовлетворительное состояние партизанского движения неоднократно рассматривалось областным и республиканским руководством на различных совещаниях.

Характерна, например, резолюция наркома НКВД УССР комиссара госбезопасности 3-го ранга Сергиенко на отчете (№ 169075 от 11.02.1942) начальника УНКВД по Сталинской области капитана госбезопасности Зачепы: «Неважно выглядят партизанские отряды Сталинской области. Бездеятельность, трусость, распад - характерные черты безобразного отношения к отбору, организации и руководству. Видимо, лучшую часть отрядов перехватили политотделы. 14.02.1942». Хотя такая характеристика была дана на зиму, до лета 1942 года исправить ситуацию не удалось.

После оккупации Донбасса положение партизанских отрядов резко ухудшилось. Фактически они были окружены немцами на небольшом островке лесной местности в Краснолиманском районе, что и привело в конечном счете, а также в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств (потеря связи с руководством, отсутствие продовольствия и т. д.) к гибели партизан Артемовского и других отрядов. Уцелевшие партизаны отступили с войсками на восток, хотя им было категорически это запрещено разнообразными инструкциями.

Для того чтобы проиллюстрировать сухие выкладки, приведем историю партизанского движения в Горловке. С началом войны здесь было создано два партизанских отряда. Одним, названным Горловским, командовал начальник местного аэроклуба Д. Е. Шевелев. В него влились преимущественно бойцы из расформированного истребительного батальона.

Второй состоял из никитовских и краснолиманских железнодорожников, и его командиром был назначен капитан госбезопасности Борис Семенович Смолянов. Благодаря недавно найденным его мемуарам (написаны в 1975 году) можно проследить боевой путь отряда никитовских железнодорожников.

Отряд был организован летом 1941 года на базе транспортного управления НКВД на Северо-Донецкой железной дороге. Смолянов писал, что лично получил от своего начальника Арзамасцева указание по возможности избегать боевых контактов с оккупантами и выполнить главную задачу - разведку. В октябре группа прибыла на станцию Красный Лиман. Тут состоялось знакомство Смолянова с тогдашним командиром 34-й кавалерийской дивизии - А. А. Гречко. Основной задачей отряда на тот момент была разведка в интересах 6-й армии.

В ходе многочисленных рейдов был локализован и главный узел обороны противника на этом участке фронта, расположенный в селе Маяки, на берегу Северского Донца. Поэтому партизанам была поставлена задача устраивать засады в ближнем тылу немцев. На рассвете одного из октябрьских дней отряд, переправившись через реку, углубился в лес. Вскоре на лесной дороге показалась немецкая колонна. В результате стремительного боестолкновения немцы потеряли только убитыми более 50 человек (так в отчете, реальные цифры, возможно, ниже). Кроме того, группа захвата на дороге пленила двух офицеров связи и солдата, которые везли документы, очень важные для нашего командования.

Такие удачные рейдовые операции позволили партизанам поверить в свои силы и начать планирование еще более масштабных акций. Так, командованием партизанского отряда было решено атаковать небольшой немецкий гарнизон в селе Татьяновка. По согласованию с командованием армии (а своих сил для удара у партизан было явно недостаточно) 5 ноября было принято решение переправиться через Донец и нанести удар. Из состава 34-й кавдивизии были приданы 20 бойцов. О ходе самой операции в советских источниках указывается глухо, однако есть данные, что в результате погибли около 70 немцев. Кроме того, горловский краевед П. И. Жеребецкий указывает, что восемь партизан за эту операцию получили ордена и медали.

Летом 1942 года после отхода 6-й армии на восток отряду железнодорожников пришлось разделиться на три группы. Одну из них возглавил опытный в военном отношении комиссар Ф. Т. Покидько (за ликвидацию гарнизона в Татьяновке он был награжден орденом Красного Знамени), до войны работавший осмотрщиком вагонов на станции Никитовка. Известен и примерный состав группы: кроме него туда вошли бывший дежурный по станции Трудовая И. Л. Высоцкий, начальник отдела кадров паровозного депо станции Никитовка Ф. М. Гура (оба за «дело» в Татьяновке получили орден Красной Звезды), стрелок железнодорожной охраны Ф. Н. Кулагин и составитель поездов Т. М. Цыбенко.

Единственной «акцией» группы стал подрыв немецкого эшелона. Видимо, на этом взрывчатка и боеприпасы были исчерпаны и участники группы решили пробираться в родную Никитовку. Однако на околице села Скелеватого железнодорожников окружили и забросали гранатами. Осколками убило Покидько и Высоцкого. Раненых Кулагина и Гуру взяли в плен, и только Цыбенко удалось уйти. Федор Кулагин практически сразу умер, а вот 35-летнего Федора Гуру привезли в родной город, где начались варварские допросы. По имеющимся сведениям, перед расстрелом ему выкололи глаза и вырвали язык. Место его захоронения предположительно находится в карьерах Батмановки.

В 1943 году его погибших товарищей перезахоронили на привокзальной площади станции Никитовка. В 1952 году на этом месте был установлен памятник, а 25 мая 1963 года в этой же могиле упокоились останки еще четырех красноармейцев. Сам командир группы Т. М. Цыбенко умер в июне 1978 года.

Рассматривая вопрос партизанского движения в Донбассе, необходимо отметить, что в ходе боевой деятельности различных формирований практически полностью был упущен такой важнейший элемент партизанской деятельности, как массовые диверсии на дорогах, особенно железных. А ведь через территорию области проходят по крайней мере две важные железнодорожные магистрали: Днепропетровск - Красноармейск - Ясиноватая - Иловайск- Ростов-на-Дону и Запорожье - Волноваха - Иловайск - Ростов-на-Дону. Именно по ним происходил подвоз необходимых припасов для немецких частей, действовавших на южном направлении. Особенно важна была Днепропетровская ветка, так как крупный мост в Запорожье через Днепр был взорван, и немцам приходилось производить перегрузку грузов и пропуск через Днепр. Не приносила должных результатов и разведка, как партизанская, так и оставленная в тылу.

В этой связи уместно привести еще один любопытный документ:

«Сов. секретно.

Справка по делу оставления 4-м отделом УНКВД по Сталинской области двух резидентов с рациями в 1941 году.

В двадцатых числах октября 1941 г. 4-м отделом УНКВД, в связи с отходом частей Красной армии, на территории области были созданы и оставлены в тылу противника 2 резидента с радиостанциями. Ввиду отсутствия связи с указанными резидентурами в конце 1941 и в начале 1942 года проводилось расследование, в результате которого установлено, что::

а) резидентура не была обеспечена установочными данными для связи с главрацией НКВД УССР.

б) личный состав обеих резидентур не был обучен шифроделу.

в) по вине бывшего заместителя начальника 4-го отдела УНКВД Шкуренко были потеряны адреса явочных квартир, на которых обустроена резидентура.

Как по линии 4-го отдела УНКВД, так и по линии 4-го Управления НКВД УССР неоднократно предпринимались меры к установлению связи с указанными резидентурами. Однако положительных результатов достигнуть не удалось.

(Начальник 4-го управления НКГБ УССР подполковник (подпись) 4.08.1943».)

К январю - февралю 1942 года руководству стало понятно, что вся партизанско-подпольная сеть по Сталинской области провалена. В дальнейшем положение не изменилось, а с отходом войск Красной армии дальше на восток - даже ухудшилось.

И лишь после разгрома немцев под Сталинградом и с выходом Красной армии на территорию области начался новый подъем народного сопротивления.

Уже в мае - июле 1943 года штабом партизанского движения при Военном совете Южного фронта было заброшено в тыл 17 диверсионно-разведывательных групп в составе 78 человек. Однако практически все группы были уничтожены противником сразу же после приземления. Так было, например, 30 мая, когда из 21 человека выброшенных парашютистов (группы М. Трифонова и В. Авдеева) большинство погибло.

Характерной особенностью движения сопротивления летом 1943 года было то, что его возглавляли люди, не назначенные партийными структурами, а выдвинутые самой жизнью. При этом нет ничего удивительного, что впоследствии заслуги этих руководителей длительное время не признавались партийным руководством.

Немаловажен и такой факт: если в 1941–1942 годах бойцы партизанских отрядов в случае попадания в плен на поле боя и с оружием в руках могли рассчитывать на то, что с ними будут обращаться как с военнопленными, то уже в 1943 году лиц, взявшихся за оружие, немцы не признавали комбатантами и применяли единственную меру - смертную казнь. В этом героизм и самопожертвование тех, кто погиб, в большинстве своем оставшись неизвестным.

В марте 1943 года по доносу предателей были расстреляны члены молодежной организации в селе Степано-Крынка; в июне разгромлена молодежная группа «Мыкола» в селе Петропавловка (Амвросиевский район); в августе, также по доносу местных жителей, были расстреляны 13 мужчин - жителей села Александринки Волновахского (Ольгинского) района, которые вели подпольную борьбу с фашистами. В городе Сталино 3–4 сентября (то есть перед самым приходом советских войск) расстреливали подпольщиков на территории бывшего кирпичного завода . 24 июня 1943 года фашисты казнили 37 членов комсомольско-молодежного подполья городов Красноармейск и Новоэкономическое.

Такие провалы были не случайны, уж очень плотная сеть контрразведывательных и карательных служб была у оккупантов: гестапо, СД, полевая служба безопасности, полиция - как немецкая, так и украинская, - разведывательная сеть информаторов: десятники, пятидесятники, сотские, коменданты кварталов, старшие улиц и старосты, многочисленные тайные осведомители. По самым скромным подсчетам, только в Сталине было 15 полицейских (районных) участков, в каждом из которых служило по нескольку десятков полицейских, в основном из местных жителей, которые были наиболее опасными врагами подпольщиков, так как хорошо владели ситуацией.

К сожалению, до сих пор точное количество всех погибших партизан и подпольщиков на территории области неизвестно. В то же время отмечались случаи вооруженных выступлений местных жителей, преимущественно при подходе войск Красной армии. Например, в феврале 1943 года при прорыве частями подвижной группы в районе города Доброполья к ним присоединились вооруженные местные жители, которые приняли активное участие в боях. В Красноармейске в этот же период плечом к плечу с кантемировцами сражались 600 местных жителей-добровольцев. Вооруженные выступления были и в других населенных пунктах: Красноармейске, Селидове, Славянске, Амвросиевке, Сталине. В основном они происходили в момент отступления немцев, благодаря чему было спасено от уничтожения командами факельщиков большое количество различных объектов.

Однако в целом ущерб, нанесенный партизанским и подпольным движением оккупантам, весьма скромен… Считается, что с октября 1941 по сентябрь 1943 года партизанские отряды провели более 600 операций и уничтожили свыше 10 тыс. солдат и офицеров противника, пустили под откос 14 эшелонов, уничтожили 7 паровозов и 26 железнодорожных вагонов, взорвали 2 склада с боеприпасами, 19 складов с различным имуществом, демонтировали 131 км железнодорожных линий, разгромили 23 немецких гарнизона и 18 полицейских участков. Учитывая, что в боях на территории области с октября 1941 года по сентябрь 1943 года погибло всего 25–30 тыс. немецких солдат, то цифра в 10 тысяч человек, уничтоженных партизанами, явно завышена.

В обобщенном виде представление о потерях разведывательных и диверсионных групп можно составить по таблице на стр. 58–60.

Количество погибших в боях партизан по области тоже довольно скромное: можно предположить, что в открытых вооруженных столкновениях погибло не более 200–300 человек.

В период с 1944 по 1980 год проводилась определенная работа по установлению фамилий погибших партизан и подпольщиков. По правилам тех лет получить статус участника партизанско-подпольного движения было крайне сложно, если фамилии человека не было в списках, утвержденных партийными органами (прежде всего райкомами и горкомами). Всего, по данным областного архива, на конец 1980 года числилось: в городе Сталино - за 1941 год 226 человек, 1942 год - 224 человека, 1943 год - 305 человек участников подполья, всего - 755 человек. Награждено правительственными наградами 179 человек.

Потери разведывательных и диверсионных групп

Командир группы	Район действий	Численный состав	Погибло	Источник
Алексеев П. С.	Г. Константиновка, июнь 1943 - сентябрь 1943	23	14	ГАДО. Д. 166. Л. 22, 23
Авдохин П. И.	Г. Макеевка, февраль 1943 - сентябрь 1943	14	-	ГАДО. Д. 254. Л. 17, 18
Батула П. Ф.	Г. Донецк, Куйбышевский р-н, в составе партизанского отряда Шведова A. A., ноябрь 1941 - сентябрь 1943	12	12	ГАДО. Д. 5. Л. 79, 80, 107. Д. 2. Л. 111, 112
Бизюков A. C.	Г. Донецк, Кировский р-н, декабрь 1941 - сентябрь 1943	8	2	ГАДО. Д. 2. Л. 104–108. Д. 5. Л. 79-107
Вербоноль A. A.	Г. Донецк, Кировский р-н, в составе партизанского отряда Шведова A. A., октябрь 1941 - сентябрь 1943	28	7	ГАДО. Д. 2. Л. 102–104. Д. 5. Л. 82–84, 105, 106
Власов А. Д.	Г. Донецк, Кировский р-н, март 1942 - сентябрь 1943, в составе партизанского отряда Шведова A. A.	15	-	ГАДО. Д. 5. Л. 80–81. Д. 2. Л. 108–111
Грицаенко М. А.	Г. Константиновка, с. Александро-Шульгино, июнь 1941 - июль 1943	12	10	ГАДО. Д. 297. Л. 4. Д. 299. Л. 11
Гида Ф. С., Горбатков Ф. В.	Г. Красноармейск, октябрь 1941 - сентябрь 1943	2	-	ГАДО. Д. 5. Л. 84, 106
Головин И. Г.	Г. Макеевка, п. Ханжонково, октябрь 1941 - март 1943	5	5	ГАДО. Д. 254. Л. 11
Головченко А. М.	П. Новоалександровка, г. Красноармейск, октябрь 1941 - июль 1942	8	8	ГАДО. Д. 260. Л. 13–14
Гришин, молодежная группа	Г. Авдеевка, декабрь 1941	6	6	ГАДО. Д. 299. Л. 20
Данилевский Г. В., Дерябин И. В., Иванов И. М.	Г. Донецк, Кировский р-н, октябрь 1942 - май 1943	29	20	ГАДО. Д. 325. Л. 10, 11
Демин П. С.	Г. Мариуполь, группа разведки, февраль 1942 - сентябрь 1943	3	-	ГАДО. Д. 140. Л. 14, 15
Евдокименко Ф. И.	Г. Мариуполь, судоремзавод, начало 1942 - сентябрь 1943	7	-	ГАДО. Д. 300. Л. 8
«Во славу Родины», руководитель Звягинцев И. Н.	Г. Доброполье, с. Никоноровка	12	5	ГАДО. Д. 299. Л. 4, 5
Группа Инютина М. П. (условно)	Г. Макеевка, ш-ты им. Орджоникидзе, «Чайкино», октябрь - ноябрь 1941	5	4	ГАДО. Д. 325. Л. 8
Колодин П. И.	Г. Донецк и районы, декабрь 1942 - сентябрь 1943	10	2	ГАДО. Д. 64. Л. 14, 15, 33–37
Косьминский С. П.	Г. Донецк, Петровский р-н, октябрь - ноябрь 1941	6	6	ГАДО. Д. 299. Л. 7
Ладоненко С. С.	Г. Макеевка, сентябрь 1943	14	-	ГАДО. Д. 254. Л. 18, 19
Литвиненко А. Т.	Селидовский р-н, пос. Кураховка (Зоряное), октябрь 1942 - сентябрь 1943	26	1	ГАДО. Д. 260. Л. 29
Мачкарин П. П.	Харцызск, май 1942 - сентябрь 1943	14	-	ГАДО. Д. 156. Л. 13, 14
Поляцково И. К., Бильдий С. Я.	Волновахский р-н, с. Ольгинка, ноябрь - декабрь 1941	24	24	ГАДО. Д. 2. Л. 117. Д. 5. Л. 75, 76, 104, 105. Д. 166. Л. 101, 102
Попов Ф. А.	Г. Мариуполь, завод Ильича, октябрь 1941 - сентябрь 1943	6	2	ГАДО. Д. 166. Л. 24
Романчук H. М.	Г. Донецк, Пролетарский р-н, июль 1942 - сентябрь 1943	7	1	ГАДО. Д. 254. Л. 25–26
Сырман A. A.	Г. Макеевка, май - сентябрь 1943	8	-	ГАДО. Д. 254. Л. 13
Скрипник C. K.	Александровский р-н, октябрь - ноябрь 1941	4	1	ГАДО. Д. 260. Л. 19–20
Сотников A. C.	Г. Горловка, ноябрь 1941 - сентябрь 1943	6	2	ГАДО. Д. 260. Л. 21
Синчугов И. Ф.	Г. Енакиево, шахта «Юнком», ноябрь 1941 - сентябрь 1943	10	2	ГАДО. Д. 140. Л. 22, 23
Сибелев Г. С.	Г. Новоазовск, октябрь 1941 - сентябрь 1943	6	-	ГАДО. Д. 166. Л. 2. Д. 62. Л. 100, 101
Трифонов (Югов) М. М.	Амвросиевский р-н, июнь - октябрь 1942	9	-	ГАДО. Д. 328. Л. 11
Тулупов Н. Т.	Г. Енакиево, шахта им. К. Маркса, ноябрь 1941–1943	6	6	ГАДО. Д. 140. Л. 22, 23
Трифонов (Югов) М.М.	Марьинский р-н, группа разведки ЮФ, 31.05.1943	13	13	ГАДО. Д. 2. Л. 119–125
Холоневец Ф. Н.	Г. Макеевка, ноябрь 1941 - сентябрь 1943	13	6	ГАДО. Д. 325. Л. 9, 10
Штанько Е. М.	Г. Мариуполь, завод «Азовсталь», октябрь 1941 - июль 1943	7	7	ГАДО. Д. 166. Л. 23
Шумко П. С.	Мариуполь, разведчик, октябрь 1941 - февраль 1943.	7	3	ГАДО. Д. 5. Л. 84, 106
Яковлев H. A.	г. Харцызск, г. Иловайск, октябрь 1941 - май 1942	23	6	ГАДО. Д. 156. Л. 12. Д. 199.Л. 29
Яровенко A. A.	Амвросиевский р-н, с. Степано-Крынка, ноябрь 1942 - март 1943	13	-	ГАДО. Д. 156. Л. 2–3

После образования независимого украинского государства, начиная с 1994 года, правила признания человека участником партизанско-подпольного движения были смягчены. Например, таковыми стали признавать не только по документам партийного архива, но и по показаниям свидетелей (не менее двух человек). Учитывались даже косвенные показания (то есть свидетели лично не участвовали в совместных действиях с ними, но слышали об этом из рассказов других лиц). Это отразилось на статистике участников движения сопротивления, их количество стало возрастать. По некоторым данным, количество участников превысило тысячу человек, что не подтверждается никакими архивными документами.

Отдельно стоит рассказать и о такой малоизвестной в советское время, но ставшей популярной в последние несколько лет теме, как действия отрядов ОУН в Донбассе.

За годы независимости в различных украинских изданиях (прежде всего националистического толка) появились статьи, рассказывающие о «многочисленной разветвленной сети оуновских организаций в Донбассе», «совместных советско-оуновских партизанских отрядах на территории Сталинской области», «о борьбе ОУН в Донбассе вплоть до 1958 года».

Однако при ближайшем рассмотрении реальность такова: на территории Донбасса реально действовали только представители так называемых «походных групп ОУН». Приведем только несколько свидетельств: например, из аннотации протокола допроса члена ОУН Шимона Евстаховича Турчановича от 21 октября 1944 года:

«В начале 1941 г. Центральный провод приступил к созданию так называемых „походных групп ОУН“, которые должны были начать свою деятельность после нападения Германии на СССР и продвижения немецких войск в глубь советской территории.

Перед походными группами ставились такие задачи: захватить в свои руки все руководящие должности в местных органах самоуправления на оккупированной немцами Украине, а также на Дону и Краснодарском крае или поставить во главе их специально отобранных лиц, что враждебно относились к Советской власти; создать на означенной территории мощные оуновские организации; повести активную антисоветскую националистическую агитацию среди населения. Сам Семчишин прибыл в Днепропетровск» .

Из аннотации протокола допроса члена ОУН Мефодия Павлишина от 27 октября 1944 года: «По словам Павлишина, с октября 1941 г. он в течение двух месяцев был референтом по работе с молодежью Криворожского окружного провода ОУН и одновременно работал заведующим историческим архивом при местной управе. В январе 1942 г. он и Семчишин были арестованы немцами и сначала в течение трех месяцев содержались в тюрьме в Кривом Роге, а потом в течение семи месяцев - в Днепропетровске. В октябре 1942 г. они осуществили побег из-под стражи и установили связь с Южным краевым проводом ОУН, что был создан в то время в Днепропетровске».

Из показаний другого активного участника ОУН в Донбассе Андрея Ирия-Авраменко:

«После того, как Мариуполь был оккупирован немцами, вместе с ними прибыли активные украинские националистические деятели - эмигранты, особенно - галичане, что, как правило, работали переводчиками в немецкой армии. Они начали устанавливать связи со старыми националистическими кадрами и украинцами, что проживали в Мариуполе, обрабатывая их в националистическом духе. Так, в одной из военных частей служил переводчик - Дубас Иван, 23 года, активный националист, что был тесно связан с заведующим типографией Яковом Жежерой, последний в марте 1942 г. познакомил меня с Дубасом» .

Украинские националисты весьма удачно влились в ряды оккупационной администрации и не за страх, а за совесть начали воплощать свою политику в жизнь. Вот, например, как производилось искоренение русского языка: «Также в Донецкой области в 1942 г. по способствованию оуновцев было издано семь приказов о введении украинского языка как официального в шести районах. Известно об аналогичном приказе конца 1942 г. относительно введения украинского языка на всей территории Луганской области» .

Так, в селе Новотроицком пять оуновцев заняли руководящие посты и сдавали в гестапо комсомольцев и коммунистов, а также помогали организовывать отправку людей на работы в Германию, мобилизацию местного населения в немецкую армию. За время своего «руководства» они изъяли и передали немцам 114 тонн хлеба, 226 лошадей, 1279 коров, около 1200 овец, 640 свиней и множество птицы. Кроме того, они направили на работы в Германию 60 человек и мобилизовали в так называемую добровольческую армию 240 человек.

Украинские националисты также смогли захватить ведущее положение в СМИ. Так, практически все выходившие в период оккупации газеты в Донбассе находились под идеологическим влиянием националистов.

При этом украинские националисты достаточно охотно вступали и в ряды оккупационных войск. Вот биографии нескольких коллаборационистов, материалы о которых можно найти в областном архиве:

«Торонескуль Петр Васильевич, работал преподавателем в Горловке, украинский националист. С приходом немецких оккупантов добровольно поступил на службу в СД, занимался вербовкой агентуры, через которую выявлял скрывающихся коммунистов, партизан и советских граждан, проводящих работу Против немецких властей. Он также был тесно связан с организацией украинских националистов. Следственное дело на него было отправлено в УНКГБ» .

«Гуляев Сергей Андреевич, добровольно поступил в полицию, а потом добровольцем в украинский отряд и за хорошую работу был выдвинут командиром взвода полиции. Работая в полиции, Гуляев занимался арестами и избиением советских граждан. В июне 1942 года он был направлен для подготовки и переброски в тыл Красной армии по выполнению задания немецкого командования. Следственное дело закончено и передано в УН КГБ».

В целом, как пишет известный исследователь этого вопроса донецкий историк В. Никольский: «Как свидетельствуют установленные нами данные, численность оуновцев в Донбассе была очень и очень незначительной. Из арестованных по УССР 27 532 оуновцев на две области Донбасса приходилось 150 человек, то есть 0,5 %. Разумеется, такое количество не могло как-то реально влиять на антифашистскую борьбу, тем более что оуновцы вооруженной борьбы против немецких фашистов и их венгерских, румынских и итальянских союзников практически не вели» .

Примечания:

ЦАМО (Центральный архив Министерства обороны). Ф. 151. Оп. 14104. Д. 17. С. 324.

История Второй мировой войны. 1939–1945 гг. М., 1975. Т. IV. С. 116–117.

Айнзатцгруппы (Einsatzgruppen, оперативные карательные отряды) были специальными подразделениями СС и полиции. Айнзатцгруппы управлялись офицерами полиции безопасности (зипо) и службы безопасности (СД). В их задачи, среди прочего, входило убийство расовых и политических врагов рейха, обнаруженных за линией фронта, на оккупированной территории Советского Союза.

В список лиц, подлежавших уничтожению, были включены евреи, цыгане, а также советские государственные и партийные работники. Многие историки считают, что методичное уничтожение евреев на оккупированных территориях Советского Союза айнзатцгруппами и батальонами германской полиции порядка (Ordnungspolizei) было первым шагом к так называемому «окончательному решению еврейского вопроса» - нацистской программе убийства всех европейских евреев.,

Во время вторжения в Советский Союз в июне 1941 года айнзатцгруппы следовали за немецкой армией по мере ее продвижения в глубь советской территории. Айнзатцгруппы проводили операции по массовому уничтожению, опираясь, как правило, на помощь местных коллаборационистов. В отличие от практики депортации евреев из городов или гетто в лагеря смерти айнзатцгруппы прибывали непосредственно в еврейские общины и устраивали там бойню.

Нікольський В. М. Підпілля ОУН (б) у Донбасі. K., Інститут історіі України НАНУ, 2001. С. 39.

Щур Ю. Підпільно-революційний етап діяльності ОУН на Наддніпрянщині (1942–1943 pp.). C. 61.

ГАДО. Ф. Р-1838. Оп. 1. Д. 43. Л. 21а об.

Никольский В. Указ. соч. С. 132–133.

^

І. Оккупация Донбасса немецкими войсками.

ІІ. Оккупационный режим.

ІІІ. Движение сопротивления.

ІV. Восстановление экономики и облика города.

Ключевые слова: : мобилизация, фашисты, «Все – для фронта, все – для победы!», эвакуация, милитаризация производства, оккупация, концлагерь, депортация, Движение сопротивления, партизаны, ОУН, братская помощь, восстановление.

Цели и задачи раздела:

• 
  рассмотреть процесс перестройки всех сфер жизни луганчан на военный лад;
• 
  ознакомиться с жизнью луганчан в период оккупационного режима;
• 
  рассмотреть деятельность различных направлений движения Сопротивления;
• 
  узнать о темпах и приоритетных направлениях в восстановлении народного хозяйства города и облика города.

Методические рекомендации к изучению

Раздела 2.3.

При изучении раздела 2.3. .

Изучая пункт 1 , акцентируйте внимание на самоотверженном труде жителей Луганска ― «Все – для фронта, все – для победы!».

Изучая пункт 2 , необходимо раскрыть содержание германского «нового порядка».

Изучая пункт3 , необходимо обработать указанную литературу.

Изучая пункт 4 , уделите внимание самоотверженному подвигу луганчан в восстановлении разрушенного города и помощи им со стороны братских народов Советского Союза.

Задания к учебным материалам раздела 2.3.

1. 
   Прочитать материалы к разделу.
2. 
   Составить тезисный план .

І. ОККУПАЦИЯ ДОНБАССА НЕМЕЦКИМИ ВОЙСКАМИ

Задание: прочитайте и составьте хронологическую таблицу

22 июня 1941г. фашистская Германия напала на Советский Союз. В планах немецкого командования предусматривался захват Украины в кратчайшие сроки, поскольку Гитлер при этом решал проблему обеспечения Германии продовольствием, создания выгодного плацдарма для достижения мирового господства (Германия получала удобный выход в Закавказье, на Ближний Восток и к Индии), укрепления блока фашистских государств за счет передачи своим союзникам части украинских земель. Без лишней дипломатии он откровенно заявлял: «Мне нужна Украина, чтобы нас снова не заморили голодом, как в последней войне».

Поэтому в первоначальном варианте плана «Барбаросса» главный удар намечался в направлении Украины с целью быстрого овладения Донбассом и продовольственной базой. В окончательном, несколько измененном, варианте этого плана Донбасс по-прежнему оставался первоочередной целью.

На Луганщине, население которой о событиях первых дней войны узнавало из официальных сообщений и из пропагандистских мероприятий партийных комитетов, начало войны означало мобилизацию военнообязанных, интенсификацию работы. Уже 28 июня 1941г. было закончено формирование из военнообязанных и добровольцев 214-й стрелковой дивизии. Массовая мобилизация, увольнение с работы мужчин-добровольцев сразу же обострили проблему рабочих кадров. Ее решали путем привлечения на производство женщин, подростков, пенсионеров: на промышленных предприятиях приступило к работе 10 тыс. женщин.

На шахтах и предприятиях с целью увеличения производства была организована военная трудовая вахта. В целом угольная промышленность области, несмотря на массовую мобилизацию горняков в действующую армию, в июле 1941г. дала значительно больше угля, чем в июне. На протяжении июля на промышленных предприятиях было налажено массовое производство оружия, боеприпасов, обмундирования, а 2 сентября на паровозостроительном заводе завершилось строительство бронепоезда «За Родину», команду которого укомплектовали рабочими этого предприятия. Самоотверженным трудом тысяч тружеников края лозунг, выдвинутый в первые дни войны ― «Все ― для фронта, все ― для победы!», ― наполнялся конкретным содержанием.

Органы власти провели огромную работу по перестройке всех предприятий на военный лад.

Паровозостроительный завод перешел на выпуск бронепоездов, наладил выпуск снарядов, авиабомб, корпусов для танков, минометов и мин, а с приближением фронта стал базой по ремонту бронепоездов, танков и другого вооружения для Красной Армии, в августе 1941г. в городе не было завода, который не выпускал бы военной продукции. На предприятиях города широко развернулось социалистическое соревнование, движение двухсотников, работающих за себя и товарища, ушедшего на фронт, многостаночников. Летом 1941г. на предприятиях Луганска насчитывалось свыше 7 тыс. двухсотников, свыше тысячи многостаночников. Вместо ушедших фонт, на рабочие места только в июле и августе года стало свыше 10 тыс. женщин.

В ноябре 1941г., когда над Ворошиловградом нависла угроза оккупации, началась эвакуация промытых предприятий, материальных ценностей в глубь страны. За короткий срок были проведены демонтаж и грузка промышленного оборудования, эвакуированы 5 тыс. рабочих и инженерно-технических работников. Только паровозостроительный завод им. Октябрьской революции в сентябре ― октябре 1941г. отправил в тыл страны 65 эшелонов с оборудованием и детьми.

Разгром гитлеровских войск под Москвой, Ростовом и Тихвином в конце 1941г., а также самоотверженная оборона Донбасса приостановили продвижение фашистских войск. Ворошиловград стал прифронтовым городом. На предприятиях, оставшихся в городе, производилось оружие, боеприпасы, ремонтировалась боевая техника.

В условиях прифронтовой полосы на предприятиях на оставшемся оборудовании продолжалось производство оружия, велся сбор средств в фонд обороны. В частности, комсомольскими организациями на строительство самолетов и танковой колонны среди молодежи было собрано 6 млн. руб. Всего же население области внесло на нужды обороны к апрелю 1942г. 20 млн. руб. деньгами и 21 млн. руб. облигациями государственных займов.

Велось дополнительное обучение почти 20 тыс. женщин горным профессиям для работы в шахтах. Женщины привлекались к работе и в машиностроительной, металлургической и химической промышленности. Не прекращалось обучение в общеобразовательных школах. К началу 1941-1942 учебного года работало 929 школ, в которых училось свыше 112 тыс. детей. Весной и летом все ученики 6-10-х классов участвовали в полевых работах в колхозах и совхозах. Высшие учебные заведения перешли на очно-заочную форму обучения.

В апреле в Ворошиловграде была создана учебно-оперативная школа НКВД по подготовке кадров для подпольной и партизанской борьбы с немцами. Осенью трудящиеся, студенты были направлены на строительство оборонительных рубежей (как правило, противотанковых рвов и дзотов), к этой работе было привлечено 309 тыс. человек. Началось формирование партийными органами партизанских отрядов.

В июле 1942г. положение на фронте ухудшилось. Враг сосредоточил на юге большие силы. Советские войска вынуждены были с боями отступить к Волге и Северному Кавказу. 17 июля 1942г. Ворошиловград был оккупирован немецко-фашистскими войсками. Началась страшная пора немецкой оккупации.

ІІ. ОККУПАЦИОННЫЙ РЕЖИМ

Задание: прочитайте и выделите основные черты оккупационного режима

По-разному встретило население края приход оккупантов. Донбасс был тем промышленным центром, пополнение которого рабочими в 20-30-е гг. происходило по оргнаборам из многих районов Украины и других республик. Здесь спасались от раскулачивания, голодомора, преследований режима. Было немало семей, которые пострадали от сталинских политических репрессий. Но большинство людей пошло за советской властью, а кровавые преступления оккупантов вызывали широкое сопротивление.

Вступив на территорию Советского Союза фашистские войска начали устанавливать «новый порядок». Рассмотри его содержание.

В первую очередь предусматривалось уничтожение коммунистов и комсомольцев, их в области было зверски убито больше тысячи. Полной ликвидации подлежали евреи: только 1 ноября 1942г. в районе Острой Могилы было расстреляно свыше 3 тыс. мужчин, женщин, детей. 2100 жителей Красного Луча было убито и сброшено в шурф шахты №151 «Богдан»; в первые же дни оккупации 200 жителей Лисичанска было замучено и также сброшено в шурф шахты «Черноморка». В августе 1942г. в с. Успенка Лутугинского района было расстреляно 74 жителя; в Кадиевке расстрел людей происходил в противотанковом рву вблизи станции Алмазная.

Ежедневно трагедии разыгрывались повсюду. В с. Куцербовка Лутугинского района, например, было убито 25 женщин, которые, чтобы их семьи не умерли от голода, пришли из шахтерских поселков обменять вещи на хлеб. На хуторе Суходол Славяносербского района, где размещался интернат для детей-инвалидов, в июле 1942г. оккупанты расстреляли 19 постельных больных, остальные 66 детей-калек умерли от голода после того, как у них отобрали все продукты питания. 212 больных было заморено голодом в Сватовской психиатрической больнице. В апреле 1943г. в Попаснянском районе оккупанты заставили детей и подростков прочесывать заминированный Рубащанский лес. Вследствие такого «разминирования» 37 детей погибло, десятки стали калеками.

Кроме того, как и везде, в области действовала система временных концлагерей для военнопленных, в которых осуществлялось массовое уничтожение людей. В лагере, который находился в Меловском районе, погибло 1200 военнопленных, в лагере на станции Кондрашевская ― 300, в с. Красная Таловка Станично-Луганской района ― 1500. 23 января 1943г. в лагере на шахте № 30/35 вблизи Ровенек было расстреляно 117 военнопленных только за то, что они взяли продукты, переданные местными жителями. Всего же от рук оккупантов, голода, издевательств, бомбардировок, артиллерийских обстрелов и мин на Луганщине погибло или пропало без вести свыше 100 тыс. граждан.

Отдельной преступной страницей истории оккупации была депортация в Германию на каторжные работы украинской молодежь. Вначале пытались обманом организовать добровольный выезд молодежи. Когда достичь этого не удалось, началась настоящая охота на людей: на принудительные работы из области было вывезено 72 тыс. человек. Эти несчастные люди считались «военными трофеями», зачислялись в категорию военнопленных с соответствующим содержанием.

Оккупационные власти ввели всеобщую трудовую повинность. Все граждане от 15 до 60 лет подлежали обязательной регистрации. Был установлен рабско-крепостнический режим труда; в частности, уклоняющиеся от работы объявлялись саботажниками и по условиям военного времени подлежали расстрелу. Но наладить производство оккупантам не удалось. К работе не приступили ни одно крупное предприятие, ни одна капитальная шахта.

Тогда начался тотальный грабеж территории, уничтожение экономического потенциала. После освобождения Луганщины Чрезвычайная государственная комиссия по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков и нанесенного ими ущерба официально установила, что они составили свыше 17,2 млрд. руб. Было разрушено 314 крупных и 213 мелких шахт с годовой добычей 35 млн. т угля, Луганские паровозостроительный и машиностроительный заводы, Алчевские металлургический и коксохимический заводы, Рубежанский химический комбинат, электростанции, тысячи других производственных предприятий, железнодорожные коммуникации, а также больницы, школы, библиотеки, клубы, здания педагогического института и драматического театра, жилые дома, коммунальное хозяйство. Только в областном центре было взорвано и сожжено 2542 здания. Было разграблено 1075 колхозов, 110 совхозов, 51 машинно-тракторная станция. Отсюда вывезли всю технику, скот ― 198 тыс. голов крупного рогатого скота, 107 тыс. лошадей. Вследствие беспрецедентного грабежа в Славяносербском районе, например, из 10390 голов крупного рогатого скота осталось лишь 33.

ІІІ. ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ

Задание: прочитайте и составьте опорную схему

Оказавшись под властью захватчиков, люди не покорились. В крае в течение всей оккупации не утихало движение Сопротивления. В неимоверно сложных условиях, преодолевая огромные организационные и материальные трудности, подвергая себя смертельному риску, патриоты вели подпольную и партизанскую борьбу. В большинстве городов и сел были созданы подпольные 11аршимыс и комсомольские комитеты, а также областные партийный и комсомольский комитеты. Был создан и областной отряд ОУН(б), на который возлагалась организация борьбы «против немцев и большевиков» (руководитель ― профессор М. И. Бернацкий).

Однако наиболее многочисленным и действенным было движение Сопротивления коммунистической направленности.

К этому времени в городе были организованы подпольный горком партии и партизанский отряд. Секретарем подпольного обкома и горкома партии и командиром партизанского отряда был утвержден И. М. Яковенко. В партизанском отряде находились секретарь подпольного обкома ЛКСМУ Н. Т. Фесенко и секретарь подпольного горкома комсомола Г. Г. Серикова. В Ворошиловграде существовала широкая сеть явочных квартир. Для подпольной работы и организации диверсий в городе было оставлено свыше 100 человек. Кроме того, горком партии отобрал и направил в другие партизанские отряды 35 коммунистов, 64 разведчика отправились в тыл врага.

С первых дней оккупации подпольные партийная комсомольская организации развернули активные действия в городе и прилегающих к нему районах, партизаны совершали налеты на отдельные воинские части врага, уничтожали живую силу, выводили из строя технику, линии связи, мосты и другое.

15 сентября 1942г. немецко-фашистские каратели под хутором Паньковкой окружили партизанский ряд. В неравном бою погибли И. М. Яковенко, старшина отряда П. Н. Шевченков и др. Те, кто остался в живых, продолжали бороться против оккупантов. Активно действовала в городе группа комсомольцев-подпольщиков во главе с Н. Т. Фесенко. Комсомольцы распространяли листовки, антифашистскую литературу. По заданию подпольного обкома партии Н. Фесенко и Г. Серикова через Третьякевича установили связь с подпольем Краснодона. 12 октября 1942г. были схвачены гестаповцами и расстреляны секретарь подпольного обкома комсомола Н. Т. Фесенко и секретарь подпольного горкома комсомола Г. Г. Серикова. Фашисты надеялись пытками вырвать у них сведения о подпольщиках.

Одной из форм борьбы населения против оккупантов саботаж военных, хозяйственных и других мероприятий. Рабочие всячески уклонялись от работы, шали свои настоящие специальности, а если их же принуждали работать, портили станки, противились пуску промышленных предприятий. В связи с этим фашистам не удалось пустить ни одного предприятия.

^ ІV. ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЭКОНОМИКИ И ОБЛИКА ГОРОДА

Задание: прочитайте и запишите основные положения

Разгром германских войск под Сталинградом стал решающим для освобождения Луганщины от оккупантов. Ворошиловград был освобожден 14 февраля 1943г. войсками Юго-Западного фронта под командованием генерала армии Н.Ф.Ватутина. Город находился в оккупации 7 месяцев (212 дней) но и за это время гитлеровцы нанесли ему огромный ущерб. Все ценное оборудование, металл, которые де успели вывезти в советский тыл, фашисты отправила в Германию. Отступая, они превратили в развалины промышленные предприятия и культурно-просветительные учреждения. Фашисты сожгли и разрушили 1700 жилых домов, 30 школ, помещения краеведческого музея и музея революции, драматического театра, кинотеатров, пединститута, клубов, больниц. Ущерб, нанесенный ими городу, составил свыше 1 млрд. рублей. Самым тяжелым преступлением гитлеровцев было убийство 8 тыс. мирных жителей города, в т. ч. женщин, детей и стариков. Более 10 тыс. жителей, главным образом молодых, было насильно угнано на каторгу в фашистскую Германию.

Сразу же после освобождения ворошиловградцы приступили к восстановлению родного города. Через два дня был восстановлен мост через реку Ольховку, а еще через день начали работать мельничный комбинат, пекарни, столовые, магазины, телефонная станция, почта, открылись два детских дома.

Для возрождения промышленности города нужно было восстановить энергетическую базу, целиком разрушенную захватчиками. Приходилось все создавать заново, изыскивать на месте необходимые строительные материалы, механизмы. В качестве первичного двигателя были использованы паровые машины, различные моторы внутреннего сгорания. 18 февраля 1943г. на территории швейной фабрики была выпущена первая в городе электростанция мощностью 50 киловатт, а к 1-му Мая 1943г. ― восстановлена первая очередь теплоэлектроцентрали (ТЭЦ) завода им. Октябрьской революции ― основной источник обеспечения I города электроэнергией.

Восстановительные работы велись с огромным подъемом. Возрождение промышленности начиналось с расчистки завалов исковерканного металла, камня и щебня. Рабочие извлекали из развалин разрушенные станки, машины и инструмент, из отдельных частей собирали необходимые агрегаты, ремонтировали оборудование.

Большую помощь в восстановлении промышленности города оказали братские народы Советского Союза. Из Москвы и Ленинграда, Тулы и Челябинска, из Азербайджана, Казахстана, Грузии, других республик и промышленных центров страны шли в город эшелоны с оборудованием, инструментом, строительными материалами для заводов, продовольствием и медикаментами для населения. Только из Башкирии в 1943―1945 гг. город получил три эшелона оборудования свыше 200 вагонов леса, эшелон нефтепродуктов, станки, инструменты и др. Правительство направило в город из восточных районов страны большую группу специалистов ― инженеров, техников и квалифицированных рабочих. Из промышленных предприятий РСФСР прибыло более 100 специалистов и свыше 300 молодых рабочих из ремесленных училищ. По всей стране развернулось шефство над восстанавливаемыми предприятиями в освобожденных районах. В восстановлении завода им. Октябрьской революция приняли участие представители более 35 национальностей Советского Союза. Еще до окончания Великой Отечественной войны многое было сделано для того, чтобы вдохнуть в него жизнь. 103 тыс. кв. метров производственных площадей в 1943 году были приведены в порядок и подготовлены к эксплуатации. В том же году 78 бригад завода завоевали почетное право именоваться фронтовыми. Коллектив чугунолитейного цеха 17 апреля 1944г. выдал первую плавку из восстановленной вагранки. К 1-му Мая 1944г. вступила в строй мартеновская печь № 9. Прокатчики предприятия досрочно выполнили задание по монтажу станков, прокату тонколистового кровельного железа. В 1945г. был подготовлен весь технологический цикл да производства паровозов. Первый паровоз был выпущен к 28-й годовщине Октябрьской революции.

Не менее успешно, при самой активной помощи народов Советского Союза, велись восстановительные работы на ворошиловградских заводах г. Пархоменко, им. 20-летия Октября, им. Рудя, на трубопрокатном заводе им. Якубовского; быстро наладили производство сантехнического оборудования для нужд города и других областей на заводе им. Артема.

Много сил и средств вложили ворошиловградцы в восстановление разрушенных и строительство новых школ, лечебных и культурно-просветительных учреждений. Еще шла война, а в городе работали 27 средних и неполных средних школ, две поликлиники, два театра, пять кинотеатров, 14 библиотек, радиосеть на 10 тыс. точек.

В результате самоотверженного труда рабочих, бескорыстной дружеской помощи уже в ходе войны большинство предприятий города было введено в строй и начало давать продукцию фронту. К концу 1945г. было восстановлено 500 тыс. кв. метров жилой площади, 35км трамвайной линии, пущено 10 трамвайных поездов.

При этом необходимо отметить, что условия труда были нелегкими. На шахтах главным способом зарубки и доставки угля являлись обушок, лопата, санки, на-гора его поднимали ручными воротками и барабанами. Колхозникам приходилось на себе переносить в поле посевное зерно. Нехватка пищи, жилья, одежды, тяжелые условия труда, трагические известия о гибели родных и близких, которые продолжали приходить с фронта, были реалиями жизни. Но людей поддерживали вера и надежда на лучшие времена, которые должны были наступить после победоносного окончания войны.

??? Вопросы для самоконтроля:

1. 
   Какая роль отводилась Украине в немецких оккупационных планах?
2. 
   Что для луганчан означал лозунг «Все ― для фронта, все ― для победы!»?
3. 
   Почему большинство советских жителей, несмотря на свою тяжелую жизнь, не перешло на сторону немцев, а солдаты шли в бой со словами «за Сталина, за Родину»?
4. 
   В чем заключается сущность германского «нового порядка»?
5. 
   Докажите, что в период немецкой оккупации происходило массовое уничтожение мирных жителей Луганска.
6. 
   Дайте оценку действий двух направлений в движении Сопротивления.
7. 
   Какой ущерб был нанесен нашему городу в результате действий вражеских армий?
8. 
   Какую роль в восстановлении промышленности Луганска сыграли братские народы Советского Союза?
9. 
   Выделите приоритетные направления в восстановлении народного хозяйства города.

РЕЗЮМЕ:

1. 
   Начало ВОВ (22.06.45г.) Луганск встретил активной мобилизацией, интенсификацией работы и перестройкой всех предприятий на военный лад. Лозунг «Все ― для фронта, все ― для победы!» ― наполнялся конкретным содержанием. В условиях прифронтовой полосы на предприятиях на оставшемся оборудовании продолжалось производство оружия, велся сбор средств в фонд обороны.
2. 
   На оккупированной территории фашисты установили «новый порядок». Моральный и физический террор, грабежи, массовые убийства местного населения, жестокая эксплуатация, разрушение городов и сел, предприятий и жилья, вывоз в Германию всего, что можно было только вывезти, ― все это было его основным содержанием.
3. 
   Движение Сопротивления на Луганщине было представлено двумя направлениями ― областной отряд ОУН(б) и партизанские отряды коммунистической направленности, деятельность которых была наиболее активной. Партизаны совершали налеты на отдельные воинские части врага, уничтожали живую силу, выводили из строя технику, линии связи, мосты и другое.
4. 
   С освобождением Ворошиловграда от фашистской оккупации (14 февраля 1943г.) началось активное восстановление города. Первостепенное внимание уделялось прежде всего восстановлению электроэнергетической и других отраслей тяжелой промышленности. Много сил и средств вложили ворошиловградцы в восстановление разрушенных и строительство новых школ, лечебных и культурно-просветительных учреждений. Жители города проявили отвагу и мужество на фронтах Великой Отечественной войны, в подполье и партизанских отрядах. За время Великой Отечественной войны тысячи ворошиловградцев награждены орденами и медалями, 12 человек удостоены звания Героя Советского Союза.