Федор Иванович - Блаженный, царь и государь всея Руси Годы жизни 1557–1598 Годы правления 1584–1598 Отец - Иван Васильевич Грозный, самодержец, царь.Мать - Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева, сестра Никиты Романовича Захарьина и тетка его сына, Федора Никитича Романова,

Иван IV Васильевич

Анастасия Романовна

По рождению сына Иван Грозный повелел построить церковь в Феодоровском монастыре города Переславль-Залесский . Этот храм в честь Феодора Стратилата стал главным собором монастыря и сохранился до настоящего времени.

Феодоровский (Фёдоровский) монастырь

19 ноября 1581 года от раны, нанесённой отцом, погиб наследник престола Иван . С этого времени Фёдор стал наследником царского престола.

Иван Иванович (Иоанн Иоаннович

Практически все исследователи сходятся на том, что третий сын Ивана Грозного Фёдор был слаб здоровьем, безволен и недалёк умом. Равнодушный к политике интриг и богобоязненный, он получил прозвище Звонарь за любовь к колокольному звону и попыткам самому поиграть колоколами.

Царь Фёдор I Иванович

Об этом царствовании пишут как-то неохотно и скупо, хотя 14-летнее правление Фёдора I Иоанновича (читай Бориса Годунова) описано в летописях как одно из самых благополучных и спокойных периодов в русской истории

Открытка "Б. Глаголин в роли царя Фёдора в спектакле" Царь Фёдор Иоаннович "

Понимая недееспособность сына, незадолго до своей смерти Иван IV Васильевич назначил опекунский совет, который должен был управлять Россией в царствование Фёдора I Иоанновича. В него вошли (с некоторыми вариациями в разных источниках) дядя царя Никита Романович Захарьин-Юрьев, князья Иван Федорович Мстиславский, Иван Петрович Шуйский, бояре Богдан Яковлевич Бельский и Борис Федорович Годунов. Как водится, между ними началась борьба за влияние. По принципу «против кого дружим». Сначала дружили совместно против Богдана Яковлевича Бельского, который сразу же после смерти Ивана Грозного попытался восстановить опричные порядки, но потерпел неудачу и был сослан воеводой в Нижний Новгород. Поэтому борьба разгорелась между более молодыми Иваном Шуйским, и Борисом Годуновым, т.к. Захарьин-Юрьев и Мстиславский были людями уже преклонных лет и вряд ли могли соствить реальную конкуренцию.

Борис Годунов

Царь Фёдор I Иванович

В народе государя любили за кротость, доброту, простоту и щедрость, а бояре совершенно не уважали и не боялись его. Поэтому вскоре произошла попытка государственного переворота в пользу царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного. Бояре во главе с митрополитом Дионисием и Иваном Шуйским пришли в Кремль с петицией, в которой выразили беспокойство за судьбу страны и просьбу развестись с царицей, бездетной Ириной Годуновой. Это вызвало страшное негодование царя, он показал свой нрав и заявил, что не потерпит вмешательства в дела своей семьи

Царь Фёдор Иоаннович и Царица Ирина
Александр БОМШТЕЙН

Тайна царя Феодора Иоанновича
Павел РЫЖЕНКО

Царевич Дмитрий с матерью, Марией Нагой, были отправлены в Углич. Всех Шуйских выслали, причем Ивана Петровича постригли в Кирилло-Белозерском монастыре, митрополита Дионисия лишили сана и отправили в ссылку в Новгородский монастырь. На первые роли вышел царский шурин Борис Годунов, который стал главным человеком при Федоре I Ивановиче. Деятельность правительства Бориса Годунова была направлена на восстановление престижа Русского государства, утверждение авторитета русской церкви.

Борис Годунов Царь Феодор Иоаннович Царь Фёдор Иоаннович
делает правителем России Бориса Годунова 1584 г.
Илья ГЛАЗУНОВ Гравюра XIX в. Илья ГЛАЗУНОВ

Царь Федор Иоаннович надевает на Бориса Годунова золотую цепь
Алексей КИВШЕНКО

Во время царствования Фёдора Иоанновича удалось не без выгоды завершить Ливонскую войну (кстати, сам царь участвовал в походе) и отвоевать всё потерянное; закрепиться в Западной Сибири и на Кавказе. Развернулось крупное строительство городов (Самара, Саратов, Царицын, Уфа, Курск, Белгород, Елец и др.) и крепостных сооружений в Астрахани, Смоленске.

Поход московитян. ХVI век
Сергей ИВАНОВ

Самара в XVII в.
Гравюра из книги немецкого путешественника Адама Олеария

Царицын

Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно

Астрахань
Гравюра из книги Адама Олеария
Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно

В Кремле был сооружён водопровод, территория Белого города была защищена мощной 9-километровой крепостной стеной, построенной известным русским зодчим Фёдором Савельевичем Конём на месте деревянных укреплений на земляном валу, сгоревших в 1571 году при набеге Давлет-Гирея.

Стена и башни Белого города
Вид на центр города с юго-запада, от церкви Св. Ильи Обыденного

Стена и башни Белого города, фрагмент

Панорама стены Белого города с севера по долине реки Неглинки
Реконструкция Михаила Кудрявцева

23 января 1589 г. Москва получила своего православного патриарха, им стал московский митрополит Иов. Т.о. укрепился престиж русской церкви, прекратилась её формальная зависимость от Константинопольской церкви и выросла популярность правительства Бориса Годунова.

Святитель Иов, Патриарх Московский и всея Руси
Титулярник 1672 г. гравюра Виктор ШИЛОВ

15 мая 1591 года случилось событие, подлинный масштаб которого стал понятен по прошествии времени. В Угличе погиб царевич Дмитрий, младший сводный брат царя Фёдора. Казалось, случилось то, что случилось, дети Ивана Грозного не отличались хорошим здоровьем, мальчик был болезненным, страдал эпилептическими припадками, к тому же налицо по описаниям были признаки жестокости и агрессивности. В связи с беспорядками, в Углич была направлена специальная комиссия, в которую входили митрополит Геласий, боярин князь Василий Шуйский, окольничий и дядька царя Фёдора Иоанновича Андрей Клешнин и думный дьяк Елизар Вылузгин. Комиссия заключила, что смерть царевича наступила в результате несчастного случая, связанного с припадком эпилепсии, произошедшим во время игры в в "тычку", в результате чего он случайно закололся ножом.

Дворец, где жил Дмитрий с матерью Марией Нагой

Убийство и оплакивание Дмитрия. Фрагмент иконы

Царевич Дмитрий

Икона Царевич Дмитрий

Царевич Дмитрий Картина М.В.Нестеров , 1899 год.

Дмитрий Иванович

Убийство царевича Дмитрия. Гравюра. Начало 1870-х годов

Сергей Блинков. Царевич Дмитрий

Царевич Димитрии. Илья Глазунов
1967 г.Фанера, масло, инкрустация. 80×120, Собственность автора

Легенда о царевиче Димитрии. Илья Глазунов
1967 г.Фанера, масло, инкрустация. 120×200, Собственность автор

Икона. Святой царевич Димитрий в житии в 21 клейме. XVIII в. 137х101 см. Государственный музей истории религии, Санкт-Петербург

КРЫШКА РАКИ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИЯ

Угличский кремль, церковь Дмитрия на крови 1692 г.

Эта история, к сожалению, имела продолжение во многом благодаря беспринципности лукавого Василия Шуйского, который в 1605 г. запросто дезавуировал подписанное возглавляемой им комиссией заключение о смерти царевича Дмитрия в результате несчастного случая, заявив, что тот чудесным образом спасся от покушения, а через год, во время собственной борьбы за престол, вдруг вспомнил наверное, что, злокозненный еретик Гришка Отрепьев никакой не царевич Дмитрий, а мальчик был убит по приказу Бориса Годунова. Всегда знал, что сказать, будущий царь Василий Шуйский, но об этом позже..

Федор Иоаннович
Портрет из серии Родословная великих князей и царей российских
Кость, ажурная и рельефная резьба, гравировка, раскраска, XVIII в.

Во внешней политике Борис Годунов проявил себя талантливым дипломатом и осторожным политиком, он предпочитал вести не войны, а переговоры. Улучшились отношения с Польшей, государствами центральной Азии, набеги крымского хана стали реже. 18 мая 1595 г. в Тявзине был заключён мирный договор между Россией и Швецией, согласно которому Россия вернула себе Ивангород, Копорье, Ям, и волость Корелу.

Фёдор Иоаннович

Царь Федор Иоаннович в окружении бояр

Решающие шаги по закрепощению крестьян были сделаны в царствование Фёдора Иоанновича. В 1592 г. правительством была проведена перепись населения, в писцовых книгах было чётко обозначена принадлежность крестьян данному владельцу. А в 1597 г. был издан указ об "урочных летах", согласно которому крестьяне, бежавшие от господ «до нынешнего… году за 5 лет» подлежали сыску, суду и возвращению «назад, где кто жил», т.о. был запрещён переход от одного помещика к другому за неделю до Юрьева дня и в течение недели после него.

Юрьев день
Сергей ИВАНОВ

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день
Валерий ЛАНСКИЙ

В своем жизненном обиходе царь Фёдор Иоаннович был прост и доступен для всех приходящих к нему, любил молиться, сам совер-шал ежедневно Богослужения. Царица Ирина Федоровна в русской исторической традиции была государыня добрая, умная, грамотная и благочестивая. Ее именовали «великой государыней» и именно она была соправительницей Фёдора, а не её брат. Царь был искренне привязан к своей царице и не желал нипочем с ней расставаться. Практически все её беременности заканчивались выкидышами. Единственная дочь царя Федора Иоанновича и Ирины, Феодосия, прожила менее двух лет. Фёдор умер 7 января 1598 года.

Юрий Соломин в роли царя Федора Иоановича
Роман ЛЕВИЦКИЙ

Б.Григорьев. И.М.Москвин в роли царя Федора Иоанновича. 1923

МХАТ. Сцена из спектакля «Царь Фёдор Иоаннович» А. К. Толстого. 1898

Кончина Фёдора Иоанновича не стала новостью для народа, он долго болел. Но с его смертью прервалась прямая линия московской династи Рюриковичей, что повлекло за собой череду жутких потрясений для страны, именуемых историками как Смутное время\

Парсуна Царь Федор Иоанновича

По завещанию царя наследницей престола стала царица Ирина. Но 15 января 1598 г. она объявила патриарху Иову о своём решении удалиться в Новодевичьий монастырь под именем Александры, согласившись считаться царицей и подписывать указы до избрания Земским собором нового царя.

Ирина Годунова
Константин ЗУБРИЛИН

ВЕЛИКОМУЧЕНИК ФЕОДОР СТРАТИЛАТ И МУЧЕНИЦА ИРИНА

Феодор Стратилат и великомученица Ирина

1589 Золото, камни драгоценные, жемчуг Чернь, чеканка, литье Длина с оглавием: 11.8 см. Ширина: 6.5 см. Выполнен по указу царя Федора Иоанновича для царицы Ирины Федоровны Годуновой в 1589 г.

На одной из сторон золотого ковчежца, сделанного в 1589 году по указу царя Федора Ивановича для его жены, царицы Ирины Федоровны Годуновой, помещено черневое изображение ее небесной покровительницы — мученицы Ирины со свитком и крестом в руках. Фронтально развернутая на зрителя торжественная фигура святой в ниспадающей тяжелыми складками одежде, несмотря на миниатюрность, поражает своей монументальностью и значительностью, заставляющей вспомнить памятники древнерусского изобразительного искусства. В густой теневой штриховке, имитирующей гравюрную технику и нанесенной по контуру фигуры, можно видеть стремление к объемной моделировке изображения. Золотой ковчежец является реликварием для хранения христианских святынь. Не исключено, что его создание было связано с поставлением в Москве в 1589 году первого русского патриарха Иова константинопольским патриархом Иеремией, который по случаю этого знаменательного события подарил царю и царице ценные реликвии.

Подклет собора Василия Блаженного. Пелена с раки святого, мастерская Ирины Годуновой

Пелена русского православного шитья, изображающая Св. Мученицу Ирину . Москва. 1598 - 1604. Мц. Ирина. Мастерская Ирины Годуновой.

Покров

1592 (?). Москва, мастерская Ирины Федоровны Годуновой Атлас, шелк (?); Шитье золотными, серебряными и шелковыми нитями. 196,5 х 107 Происходит из Соловецкого монастыря Пост. в 1923 из Соловецкого монастыря через ГМФ Рест. в 1933 в ГРМ А. Н Суворовой, повторно в 1963

Церковь Амвросия Медиоланского Новодевичьего монастыря с трапезной и палатами Ирины Годуновой

Ирина Годунова, жена Федора Иоанновича, сестра Бориса Годунова. Судебные реконструкции лица.

Реконструкция облика Федора Иоанновича. М.Герасимов, 1963. При вскрытии гроба оказалось, что Федор тщательно следил за собой: ногти, волосы и борода тщательно подстрижены. Судя по останкам, был кряжист и крепок, ростом значительно ниже отца (ок. 160 см), лицом на него очень походил, тот же динарский антропологический тип.

Пямятник Фёдору I Иоанновичу в Йошкар-Оле, первый в мире памятник этому царю
Андрей КОВАЛЬЧУК

Царь Федор Иванович. Реконструкция по черепу Герасимова Фото Shakko

Федор Иванович родился 11 мая 1557 г. и был младшим сыном Ивана Грозного от Анастасии Романовны. Незадолго до смерти Грозного, 19 ноября 1582 г., старший брат Федора, Иоанн, был убит своим отцом , и с этого времени Федор стал считаться наследником царского престола. По смерти Грозного (18 марта 1581 г.) Федор Иоаннович сделался царем, после смуты, затеянной приверженцами самого младшего сына Грозного (от Марии Нагой), Димитрия . Смута эта была укрощена благодаря энергии Бориса Годунова , на сестре которого, Ирине Федоровне, в 1580 г. женился Федор, по воле отца. Федор Иоаннович был человек недеятельный и слабоумный, больше любил церковную службу и разные развлечения, чем занятия государственными делами . Все управление государством перешло в руки царского шурина Бориса Федоровича Годунова, который и был, в сущности, настоящим царем русским. Все события царствования Федора Иоанновича связаны непосредственно с именем Бориса Годунова . Умер Федор 7 января 1598 г., не оставив потомства. С его смертью прекратилась династия Рюриковичей на царском престоле в Москве.

Энциклопедия Брокгауз-Ефрон

Константин Рыжов - Федор I Иванович (1584-1598)

Из рода Московских вел. кн. Сын царя Ивана IV Васильевича Грозного и Анастасии Романовны Юрьевой-Захаровой. Род. 11 мая 1557 г. Царь всея Руси в 1584 - 1598 гг. Жена: с 1580 г. Ирина Федоровна Годунова (ум. 26 сент. 1603 г.). Умер 7 янв. 1598 г.

Из всех преступлений Грозного убийство сына Ивана и последующее пресечение рода великих князей Московских, пожалуй, тяжелее всего сказались на русской истории. Второй сын Федор от рождения отличался ярко выраженным слабоумием, но по несчастному стечению обстоятельств именно он должен был наследовать Грозному после его смерти. Младший брат Федора Дмитрий тоже имел сторонников среди московских бояр. Федор утвердился на престоле не без смут. Князь Богдан Бельский много интриговал в пользу Дмитрия, но враждебные ему бояре с народом осадили Бельского в Кремле, принудили к сдаче и сослали в Нижний Новгород.

Сохранилось также известие, что из всех городов в Москву пришли именитые люди и молили со слезами царевича Федора, чтобы он был на Московском государстве царем и венчался царским венцом. 31 мая Федор венчался на царство. Ни для кого не было секретом, что он не способен править. После смерти Грозного среди бояр шла упорная борьба за влияние на царя . В конце концов всех пересилил царский шурин боярин Борис Федорович Годунов, который и был истинным вершителем судеб государства во все время Федорова царствования.

Федор был небольшого роста, приземист, одутловат, походку имел нетвердую, по характеру был тяжел и недеятелен. С лица его никогда не сходила блаженная улыбка, и вообще, хотя он и отличался крайней простотой и слабоумием, но был очень ласков, тих, милостив и набожен. Большую часть дня он проводил в церкви , а в качестве развлечения любил смотреть, кулачные бои, забавы шутов и потехи с медведями. Если кто 6ил царю челом, он отсылал его к Годунову. Сын у Федора так и не родился, а дочь умерла в младенчестве. В конце 1597 года он сам занемог смертельной болезнью и 7 января 1598 в час утра скончался. С его смертью пресеклась княжеская династия Рюриковичей, непрерывно правившая Русью с 862 года.

Константин Рыжов. Все монархи мира. Россия

В. О. Ключевский - Царь Федор Иванович

Поучительное явление в истории старой московской династии представляет этот последний ее царь Федор. Калитино племя, построившее Московское государство, всегда отличалось удивительным умением обрабатывать свои житейские дела, страдало фамильным избытком заботливости о земном, и это самое племя, погасая, блеснуло полным отрешением от всего земного, вымерло царем Федором Ивановичем, который, по выражению современников, всю жизнь избывал мирской суеты и докуки, помышляя только о небесном. Польский посол Сапега так описывает Федора: царь мал ростом, довольно худощав, с тихим даже подобострастным голосом, с простодушным лицом, ум имеет скудный или, как я слышал от других и заметил сам, не имеет никакого, ибо, сидя на престоле во время посольского приема, он не переставал улыбаться, любуясь то на свой скипетр, то на державу.

Фёдор Иванович миниатюра из Царского титулярника

Другой современник, швед Петрей, в своем описании Московского государства (1608 - 1611) также замечает, что царь Федор от природы был почти лишен рассудка, находил удовольствие только в духовных предметах, часто бегал по церквам трезвонить в колокола и слушать обедню. Отец горько упрекал его за это, говоря, что он больше похож на пономарского, чем на царского, сына. В этих отзывах, несомненно, есть некоторое преувеличение, чувствуется доля карикатуры. Набожная и почтительная к престолу мысль русских современников пыталась сделать из царя Федора знакомый ей и любимый ею образ подвижничества особого рода. Нам известно, какое значение имело и каким почетом пользовалось в древней Руси юродство Христа ради. Юродивый, блаженный, отрешался от всех благ житейских, не только от телесных, но и от духовных удобств и приманок, от почестей, славы, уважения и привязанности со стороны ближних. Мало того, он делал боевой вызов этим благам и приманкам: нищий и бесприютный, ходя по улицам босиком, в лохмотьях, поступая не по-людски, по-уродски, говоря неподобные речи, презирая общепринятые приличия, он старался стать посмешищем для неразумных и как бы издевался над благами, которые люди любят и ценят, и над самими людьми, которые их любят и ценят. В таком смирении до самоуничижения древняя Русь видела практическую разработку высокой заповеди о блаженстве нищих духом, которым принадлежит царствие Божие.

Эта духовная нищета в лице юродивого являлась ходячей мирской совестью, "лицевым" в живом образе обличением людских страстей и пороков, и пользовалась в обществе большими правами, полной свободой слова: сильные мира сего, вельможи и цари, сам Грозный, терпеливо выслушивали смелые, насмешливые или бранчивые речи блаженного уличного бродяги, не смея дотронуться до него пальцем. И царю Федору придан был русскими современниками этот привычный и любимый облик: это был в их глазах блаженный на престоле, один из тех нищих духом, которым подобает царство небесное, а не земное, которых церковь так любила заносить в свои святцы, в укор грязным помыслам и греховным поползновениям русского человека. "Благоюродив бысть от чрева матери своея и ни о чем попечения имея, токмо о душевном спасении" - так отзывается о Федоре близкий ко двору современник князь И. М. Катырев-Ростовский. По выражению другого современника, в царе Федоре мнишество было с царствием соплетено без раздвоения и одно служило украшением другому. Его называли "освятованным царем", свыше предназначенным к святости, к венцу небесному. Словом, в келье или пещере, пользуясь выражением Карамзина, царь Федор был бы больше на месте, чем на престоле.

И в наше время царь Федор становился предметом поэтической обработки: так, ему посвящена вторая трагедия драматической трилогии графа Ал. Толстого. И здесь изображение царя Федора очень близко к его древнерусскому образу; поэт, очевидно, рисовал портрет блаженного царя с древнерусской летописной его иконы. Тонкой чертой проведена по этому портрету и наклонность к благодушной шутке, какою древнерусский блаженный смягчал свои суровые обличения. Но сквозь внешнюю набожность, какой умилялись современники в царе Федоре, у Ал. Толстого ярко проступает нравственная чуткость: это вещий простачок, который бессознательным, таинственно озаренным чутьем умел понимать вещи, каких никогда не понять самым большим умникам. Ему грустно слышать о партийных раздорах, о вражде сторонников Бориса Годунова и князя Шуйского; ему хочется дожить до того, когда все будут сторонниками лишь одной Руси, хочется помирить всех врагов, и на сомнения Годунова в возможности такой общегосударственной мировой горячо возражает:

Ни, ни!
Ты этого, Борис, не разумеешь!
Ты ведай там, как знаешь, государство,
Ты в том горазд, а здесь я больше смыслю,
Здесь надо ведать сердце человека.

В другом месте он говорит тому же Годунову:

Какой я царь? Меня во всех делах
И с толку сбить, и обмануть не трудно,
В одном лишь только я не обманусь:
Когда меж тем, что бело иль черно,
Избрать я должен - я не обманусь.

Не следует выпускать из виду исторической подкладки назидательных или поэтических изображений исторического лица современниками или позднейшими писателями. Царевич Федор вырос в Александровской слободе, среди безобразия и ужасов опричнины . Рано по утрам отец, игумен шутовского слободского монастыря, посылал его на колокольню звонить к заутрене. Родившись слабосильным от начавшей прихварывать матери Анастасии Романовны, он рос безматерним сиротой в отвратительной опричной обстановке и вырос малорослым и бледнолицым недоростком, расположенным к водянке, с неровной, старчески медленной походкой от преждевременной слабости в ногах. Так описывает царя, когда ему шел 32-й год, видевший его в 1588 - 1589 гг. английский посол Флетчер. В лице царя Федора династия вымирала воочию. Он вечно улыбался, но безжизненной улыбкой. Этой грустной улыбкой, как бы молившей о жалости и пощаде, царевич оборонялся от капризного отцовского гнева. Рассчитанное жалостное выражение лица со временем, особенно после страшной смерти старшего брата, в силу привычки превратилось в невольную автоматическую гримасу, с которой Федор и вступил на престол. Под гнетом отца он потерял свою волю, но сохранил навсегда заученное выражение забитой покорности. На престоле он искал человека, который стал бы хозяином его воли: умный шурин Годунов осторожно встал на место бешеного отца.

В. О. Ключевский. Русская история. Полный курс лекций. Лекция 41

Нередко люди полагают, будто высшая государственная власть и глубокая христианская вера несовместимы, что правитель просто не может поступать по Евангелию — ему неизбежно приходится быть циником, нарушать заповеди «ради государственных интересов». Примеров тому действительно немало. Но есть и противоположные примеры, о которых, к сожалению, мало кто знает. Историк Дмитрий Володихин рассказывает о царе Федоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного.

Синдром раздвоения

В России знают двух Иванов Грозных — мудрого государственного деятеля и кровавого маньяка; двух Петров Первых — реформатора и тирана; двух Николаев Первых — жандарма Европы и просвещенного охранителя; двух Георгиев Жуковых — самодура, бездумно расходующего солдатские жизни, и талантливого полководца… Да разве только эти фигуры двоятся? О нет, прозвучали только самые громкие примеры.

Попытки отыскать золотую середину, пройти между Сциллой одного мифа и Харибдой другого приводят лишь к тому, что вместо цельной личности вырастает бесконечное: «с одной стороны, нельзя не заметить, зато с другой — нельзя не признать». В таких случаях мудрая на первый взгляд умеренность приводит к пустоте, к расплывчатости. И споры разгораются с новой силой.

Наверное, самое разумное в таких случаях — выложить все основные аргументы, а потом честно и открыто высказаться в пользу одной из двух принципиально различных точек зрения: «Я считаю, что аргументы в пользу вот этой позиции перевешивают».

Государь Федор Иванович (1584–1598), или, по церковной традиции, Феодор Иоаннович, — именно такая «двоящаяся» персона в русской истории. Любопытно, что главная суть обоих образов этого государя лаконично сформулирована для образованной публики одним человеком — Алексеем Константиновичем Толстым.

В сатирическом стихотворении «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» он одним четверостишием вывел силуэт расхожего мнения о Федоре Ивановиче:

За ним царить стал Федор,
Отцу живой контраст;
Был разумом не бодор,
Трезвонить лишь горазд.

Какой облик придают последнему государю-Рюриковичу эти строки? Дурачок, блаженненький, возможно, слабоумный…

Но тот же А. К. Толстой посвятил государю знаменитую, многократно ставившуюся пьесу «Царь Федор Иоаннович». И там царь предстает в совершенно ином свете. Это трагическая фигура, не лишенная обаяния, к тому залитая светом благодати. Не блаженненький — блаженный! Не дурачок, но по-настоящему добрый, бескорыстный, глубоко верующий человек.

Что он такое — видно из собственной реплики царя, произнесенной в споре с Годуновым:

Какой я царь? Меня во всех делах
И с толку сбить, и обмануть нетрудно.
В одном лишь только я не обманусь:
Когда меж тем, что бело иль черно,
Избрать я должен — я не обманусь.
Тут мудрости не нужно, шурин, тут
По совести приходится лишь делать.

По ходу пьесы князь Иван Петрович Шуйский, враг монарха, весьма низко оценивающий его человеческие качества, вынужден признать свою ошибку:

Нет, он святой!
Бог не велит подняться на него —
Бог не велит! Я вижу, простота
Твоя от Бога, Федор Иоанныч, —
Я не могу подняться на тебя!

«Двоение» Федора Ивановича продолжается до наших дней. Для Русской Православной Церкви — это прежде всего святой, человек высокой нравственности и большого благочестия. Еще в первой половине XVII века он попал в святцы как «московский чудотворец».

Но если речь об этом монархе заходит в светской публицистике, то в большинстве случаев звучат пренебрежительные отзывы. За примерами далеко ходить не надо. Так, в свежей книге Петра Романова «Преемники: от Ивана III до Дмитрия Медведева» (2008) обнаруживается именно такой пассаж: «Везло ли русским на преемников? Иногда да. Чаще не очень. Бывало, что России от преемника приходилось избавляться “хирургическим путем”. А бывало, страна десятилетиями терпела такое, о чем и вспоминать стыдно. Обычно подобное случалось, когда на вершине властной пирамиды начинали доминировать интересы свиты. Тогда вопросы ума, профессионализма и порядочности преемника, не говоря уже об интересах государства и народа, отходили на задний план… Так и появлялись во главе страны юродивые (Федор Иоаннович), бывшие прачки (Екатерина I), не самые образованные правители (Анна Иоанновна)…» и т. п. Преемник Ивана Грозного назван здесь «юродивым», но не в смысле юродства Христа ради, а как живой позор для страны.

Что ближе к истине?

Стоит выслушать обе стороны.

Свидетельства очевидцев

Корни высокомерного, уничижительного мнения относительно умственных способностей государя уходят в XVI столетие.

Английский торговый агент Джером Горсей писал о Федоре Ивановиче, что тот «прост умом». Французский наемник на русской службе Жак Маржерет писал несколько резче: «…власть унаследовал Федор, государь весьма простоватый, который часто забавлялся, звоня в колокола, или бóльшую часть времени проводил в церкви». Наиболее развернутая характеристика русского государя принадлежит перу Джильса Флетчера, английского дипломата. В частности, он пишет: «Теперешний царь (по имени Феодор Иванович) относительно своей наружности: росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водяной; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется. Что касается до других свойств его, то он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».

Эти три высказывания сделаны иностранцами, у которых не было оснований относиться к Федору Ивановичу с особенной приязнью или, напротив, с ненавистью. Из их слов видно общее мнение: русский монарх «прост» и не блещет интеллектом, но это добрый, спокойный и благочестивый человек.

К сожалению, вот уже несколько поколений отечественных историков и публицистов большей частью опираются в своих выводах не на эти свидетельства, а на другие, гораздо более радикальные. Их цитируют намного чаще —и с каким-то странным, «артистическим» пафосом. Так, без конца приводится фраза из шведского источника, согласно которой Федор Иванович — помешанный, а собственные подданные величают его русским словом durak. Кто, когда и за что обозвал так государя, остается за пределами этого высказывания, то есть оно бесконтекстно. Однако его очень любят люди с тягой к обличительным суждениям… Другая излюбленная фраза из того же ряда принадлежит польскому посланнику Сапеге, который счел, что у Федора Ивановича вовсе нет рассудка. Наверное, не имеет смысла лишний раз подчеркивать, что и польско-литовское государство, и шведская корона находились тогда в натянутых отношениях с Россией, а конфликт со шведами в конечном итоге был решен силой русского оружия. Ни у тех, ни у других не было ни малейших причин испытывать сколько-нибудь добрые чувства к вражескому правителю.

Впрочем, существуют и явно доброжелательные отзывы иностранцев, где акцент перенесен с «простоты ума» Федора Ивановича на его религиозность. Так, голландский купец и торговый агент в Москве Исаак Масса со всей определенностью говорит о русском царе: «очень добр, набожен и весьма кроток». И далее: «он был столь благочестив, что часто желал променять свое царство на монастырь, ежели бы только это было возможно». О слабоумии — ни слова. Конрад Буссов (немецкий ландскнехт, написавший в соавторстве с лютеранским пастором Мартином Бэром «Хронику событий 1584–1613 годов») с крайней неприязнью относился к Православию в целом. Но все-таки он признавал Федора Ивановича человеком «весьма благочестивым» и «на их московский лад» богобоязненным, отмечая, что царь больше интересовался делами веры, чем делами правления.

Итак, если пользоваться одними иностранными источниками, то картина получается неровная, лишенная цельности. Допустим, никто не отрицает благочестия Федора Ивановича. Совершенно так же никто не говорит о его способности самостоятельно решать государственные вопросы. А вот уровень его умственного развития оценивается по-разному. Кто-то считает его помешанным, а кто-то не видит никакой интеллектуальной недостаточности или, в худшем случае, отмечает «простоту ума».

Русские источники рисуют царя Федора Ивановича в другом свете. Знаменитый публицист XVII века Иван Тимофеев, автор историко-философского трактата «Временник», писал о сыне Ивана Грозного с восхищением, в тонах превосходной степени. Самому Ивану Васильевичу не досталось и трети таких похвал — с ним Тимофеев обошелся без особого пиетета.

Для того чтобы понять, как далеко простирался восторг Ивана Тимофеева, стоит привести обширную цитату из его произведения: «Своими молитвами царь мой сохранил землю невредимой от вражеских козней. Он был по природе кроток, ко всем очень милостив и непорочен и, подобно Иову, на всех путях своих охранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие, церковное благолепие и, после священных иереев, монашеский чин и даже меньших во Христе братьев, ублажаемых в Евангелии самим Господом. Просто сказать — он всего себя предал Христу и все время своего святого и преподобного царствования; не любя крови, как инок, проводил в посте, в молитвах и мольбах с коленопреклонением — днем и ночью, всю жизнь изнуряя себя духовными подвигами… Монашество, соединенное с царством, не разделяясь, взаимно украшали друг друга; он рассуждал, что для будущей (жизни) одно имеет значение не меньше другого, [являясь] нераспрягаемой колесницей, возводящей к небесам. И то и другое было видимо только одним верным, которые были привязаны к нему любовью. Извне все легко могли видеть в нем царя, внутри же подвигами иночества он оказывался монахом; видом он был венценосцем, а своими стремлениями — монах».

В государственной летописи сохранилось описание начальных дней царствования этого государя. Нигде не видно никаких признаков слабоумного поведения — напротив, когда проходил обряд венчания на царство, Федор Иванович дважды публично выступал с речами, утверждая свое желание повторить эту церемонию, впервые введенную при его отце. Конечно, сейчас трудно судить, сколь точно передано летописцем содержание монарших речей. Но сам факт их произнесения никаких сомнений не вызывает: англичанин Горсей, беспристрастный свидетель происходящего, тоже пишет о том, что царь прилюдно держал речь.

Можно ли представить себе слабоумного в роли оратора?

Итоги тихого жития

Исключительно важно свидетельство неофициального, иными словами, частного исторического памятника — «Пискарёвского летописца». От неподконтрольного правительству летописного повествования естественно ждать оценок, радикально расходящихся с теми, которые «спущены сверху». И действительно, «Пискарёвский летописец» заполнен разоблачительными высказываниями. Так, об опричнине там написано немало горьких слов. Ее введение ставится Ивану IV в укор. Да и сам этот государь предстает, мягко говоря, небезупречной фигурой: летописец не забыл перечислить шесть (!) его жен. А православному человеку больше трех раз вступать в брак не полагается…

Что же сообщает «Пискарёвский летописец» о Федоре Ивановиче? О нем сказано столько доброго, сколько не досталось никому из русских правителей. Его называют «благочестивым», «милостивым», «благоверным», на страницах летописи приводится длинный список его трудов на благо Церкви. Кончина его воспринимается как настоящая катастрофа, как предвестие худших бед России: «Солнце померче и преста от течения своего, и луна не даст света своего, и звезды с небеси спадоша: за многи грехи християнския преставися последнее светило, собратель и облагодатель всея Руския земли государь царь и великий князь Федор Иванович…» Обращаясь к прежнему царствованию, летописец вещает с необыкновенной нежностью: «А царьствовал благоверный и христолюбивый царь и великий князь Феодор Иванович… тихо и праведно, и милостивно, безметежно. И все люди в покое и в любви, и в тишине, и во благоденстве пребыша в та лета. Ни в которые лета, ни при котором царе в Руской земли, кроме великого князя Ивана Даниловича Калиты, такие тишины и благоденства не бысть, что при нем, благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всеа Русии».

Вот такой был durak!

Именно при Федоре Ивановиче на Руси было введено патриаршество.

За все годы его правления крымцы не сумели пробить брешь в русской обороне, а вот Иван Васильевич в 1571 году позволил им сжечь столицу.

На Урале и в Западной Сибири подданным русского царя удалось закрепиться лишь при Федоре Ивановиче. Атаман Ермак, начавший войну с Крымским ханством еще при Иване Васильевиче, как известно, был убит, а войско его разгромлено. Зато служилые люди с именами не столь знаменитыми несколько лет спустя сумели успешно продвинуться в том же направлении.

Наконец, Иван Грозный проиграл главную войну своей жизни — Ливонскую. Он не только утратил все завоеванное неимоверными усилиями, но и отдал врагу часть Новгородчины. При Федоре Ивановиче грянула новая война. Царь лично отправился в поход и участвовал в боевых действиях. Отпустили бы правителя с полками, если бы он был беспомощным идиотом? И кого могла бы вдохновить в войсках подобная фигура? Очевидно, что государь в глазах десятков тысяч военных людей не выглядел ни «юродивым», ни «помешанным». В результате ожесточенной борьбы Россия отбила тогда у шведов Ям, Копорье, Ивангород и Корелу. Москве удалось добиться частичного реванша за прежнее поражение в Ливонии.

Остается подвести итоги. Федор Иванович был человеком необыкновенно чистой, нравственной жизни, а в благочестии равнялся инокам из дальних обителей. Иностранцы, особенно те, кто имел причины к вражде с русским государством, порой отзывались о царе как о сумасшедшем или о сущем простаке. Но факты свидетельствуют об ином. Государь не был ни помешанным, ни слабоумным. «Простота» его, вернее всего, была простотой не умственно отсталого, а блаженного, «Божьего человека».