Нашествие галлов на рим кратко. С

Чтобы понять, кто такие галлы, достаточно обратиться к античной истории Европы. Эти племена проживали на территории современной Франции в V-I вв. до н. э. По происхождению они являлись кельтами, что роднило их с тогдашними хозяевами Британии и Ирландии. Галлы были покорены римлянами, а точнее, Юлием Цезарем. После этого они постепенно романизировались и потеряли свои корни.

Происхождение

Кельты - вот кто такие галлы в широком понимании их этнической принадлежности. Будучи частью общей языческой культуры Европы к северу от Рима, они обладали всеми характерными для этой группы признаками. Галлы как народ сформировались в VII веке до н. э. в регионе между Рейном и Верхним Дунаем. Постепенно они переселились на запад и осели в современной Франции.

В IV веке до н. э. галлы предприняли несколько завоевательных походов против своих соседей. В 397 году до н. э. они напали на этрусков, живших на берегах реки По, а в 390 году до н. э. даже атаковали Рим, правда, их попытка захватить город закончилась провалом. Организатором и вдохновителем этой кампании в Италии был вождь Бренн.

Расцвет и упадок

На востоке область проживания этих язычников доходила до Богемии и Дуная. В III веке до н. э. они воевали с Македонией, ослабленной после череды гражданских войн. Кто такие галлы? Они были еще и ценными наемниками. Их услугами пользовался карфагенский полководец Ганнибал, на протяжении многих лет воевавший с Галлы сыграли важную роль в успехе пунической армии в в 216 году до н. э.

Расцвет этой группы племен пришелся на III век до н. э. По приглашению правителя Вифинии Никомеда I часть галлов даже переселилась в Малую Азию. Там они стали известны как галеты, основавшие новое государство, названное Галатией. Во II столетии до н. э. кельты начали терпеть поражения от своих соседей. В конце этого века галлам был нанесен двойной удар. С одной стороны римляне окончательно завоевали современную южную Францию. Там была создана новая республиканская провинция Нарбонская Галлия. С другой стороны на кельтов, с севера и востока, напали (тевтоны и кимвры). Они разорили прежде спокойную Галлию. Постепенно кельты были вытеснены из Центральной Европы и Германии.

Романизация

Фатальным для галлов стало поражение в войне против римлян в 59-51 гг. до н. э. Армией республики командовал Юлий Цезарь. Полководец завоевал всю Галлию и сделал ее частью единого государства. Правда, Цезарь понимал, что торопиться с окончательным покорением не стоит. Во-первых, Галлия не сразу стала римской провинцией. Во-вторых, около трети племен получили статус союзников республики или просто свободных людей. Вот кто такие галлы в Древнем Риме.

Процесс их романизации был постепенным. Кроме того, центральная власть ввела относительно низкие налоги и воинские повинности для галлов. Делалось это для того, чтобы задобрить кельтов и не допустить вооруженного восстания. Но недовольные римским владычеством все равно находились. В I веке в Галлии вспыхнуло несколько восстаний. Правда, они устраивались либо мелкими группами маргиналов, либо опальными военными и не носили всеобщего национального характера. окончательно умер приблизительно в VI веке. Его заменила разговорная латынь, ставшая предшественницей современного французского.

Рабство у галлов

Пытаясь ответить на вопрос, кто такие галлы, необходимо взглянуть на строение их общества. Как и большинство народов древности, они делились на свободных людей и рабов. Их положение было похоже на то, которое было у невольников Средиземноморья. Сегодня большая часть достоверных материалов о галлах содержится в записках их покорителя Юлия Цезаря. Показательно, что он почти не описывал отношения свободных жителей и рабов, так как эти порядки были похожи на римские.

Когда умирал на свежей могиле сжигали его невольников. Рабов у этого народа было сравнительно немного, так как большую часть своих военнопленных они приносили в жертву языческим богам, а именно они являлись основной группой, из которой брались новые рабы.

Знать и бедняки

Свободное население Галлии подразделялось на три группы: друидов (жрецов), знать и простолюдинов. При этом в светской части общества не было середины. Социум был крайне расслоенным по своему благосостоянию. Единственным преимуществом простого бедняцкого населения была его многочисленность. В остальном их положение оставляло желать лучшего.

Кто такие галлы по национальности? Они были кельтами, их национальные порядки были таковы, что простолюдины крайне слабо влияли на общественные дела, в отличие от тех же римлян, где существовали демократические институты власти. Не способные защитить свои интересы простолюдины шли за покровительством к знатному человеку и фактически попадали в кабалу.

На такой шаг галла могли толкнуть долги, тяжесть налогов, а также притеснения со стороны других знатных соплеменников. Свободные простолюдины могли стать рабами. С другой стороны, перед ними всегда был открыт социальный лифт в виде военной карьеры. Доблесть и героизм часто позволяли не только вернуть свободу, но и стать частью знати. Народом управлял вождь, а также совет, состоявший из представителей самых знатных и влиятельных родов.

Войско галлов

Основой галльской армии была кавалерия. Кельты отказались от использования колесниц. Служба в кавалерии была престижным делом, туда попадали только привилегированные члены общества. Пытаясь объяснить, кто такие галлы и фракийцы, а также другие народы античности, историки часто обращаются именно к анализу армии. Она является слепком общества. Любимой тактикой кавалерии была стремительная атака сплотившихся в тесные ряды всадников. Враги часто не выдерживали такого дружного напора и бежали.

Интересно, что пехота галлов иногда сражалась даже врукопашную. В ближнем бою в руках находился щит, который держался над головой при плотном построении во время отражения атак и стрельбы из луков. Кто такие галлы и где они жили? Их поселения были разбросаны по всей современной Франции и Бельгии. Когда собиралось народное ополчение на случай крупномасштабных войн (например, в случае нападения римлян), в армии оказывались не только представители разных географических районов и социальных классов, но и люди, по-разному владевшие боевым искусством. Как правило, чем больше было войско и чем больше приходилось задействовать резервов, тем менее профессиональной была его пехота.

Внешний вид

Отсутствие достоверной информации привело к тому, что в современной культуре сформировался общепринятый образ галла, который не всегда совпадает с исторической правдой. Например, этих язычников (начиная со Средневековья) изображали в виде рослых беловолосых людей. Эти признаки характерны для всех европейских северян. С данными чертами также ассоциируются германцы и скандинавы.

Но кто такие галлы и как они выглядели? Костные останки, найденные археологами на месте стоянок, показывают, что их телесное сложение было самым разным. Галлы совсем не обязательно были только высокими и светловолосыми. В то же время античные писатели отмечали их всеобщую привычку внимательно следить за собственной чистотой.

В основном галлы носили длинные волосы (в том числе и мужчины), которые они мыли известковой водой (что, кстати, приводило к постепенному осветлению шевелюры). Также они любили всевозможные бороды и усы. Частыми являлись аксессуары вроде браслетов и бус. Обувь галлов была на деревянной подошве. Костюмы отличались практичностью и прочностью, так как эти язычники умело владели мастерством производства тканей.

Религия

Понимание места сверхъестественного в жизни язычников помогает осознать, кто такие галлы. Быт и религия у этого народа были тесно переплетены. Ключевой частью веры галлов был культ природы. Почитались деревья, леса, магические растения. Кельты поклонялись воде - родникам, рекам, озерам, ручьям и морям. Галлы верили в существование целебных источников и считали эти места, скрытые в глубоких лесных чащах, священными.

Кто такие галлы в Древнем Риме и где они жили, современные историки знают только благодаря отрывочным сведениям. То же самое касается религии. Знания о верованиях передавались среди галлов путем устного пересказа. Поэтому после гибели цивилизации не осталось никаких письменных источников о религии этих язычников.

Друиды

Сословие жрецов у галлов отличалось замкнутостью, как и у большинства народов античности. Однако были у жрецов и свои характерные черты. Во-первых, их звание не передавалось по наследству, его нужно было заслужить глубокими знаниями о собственной вере. Во-вторых, друиды были не только жрецами. Они исполняли функции судей, целителей и астрономов.

В своих ритуальных обрядах жрецы применяли омелу. Считалось, что этот кустарник обладает магическими свойствами. Омелу использовали в медицине, а также для вытягивания жребия и предсказания будущего. Друиды практиковали жертвоприношения. Для таких церемоний изготавливался «плетеный человек» - клетка в форме человеческого тела, в которую помещались люди, их убивали в ритуальных целях. Эту конструкцию делали из ивовых прутьев. Интересно, что друиды были еще и каннибалами.

О начале знакомства римлян с галлами существует история, которую сходно рассказывают многие авторы. Однажды утром некто Марк Цедиций, человек ничем не примечательный, плебей, явился к городским магистратам и рассказал им, что накануне вечером, когда он шёл по Новой улице позади городского Форума, его вдруг кто-то окликнул. Он обернулся на голос, но не увидал никого, затем, однако, услышал голос громче человеческого, голос, который сказал ему: «Марк Цедиций, поди скажи на рассвете магистратам, что надо вскоре ждать нашествия галлов». Магистраты не поверили вестнику несчастья и прогнали его с насмешками, но вскоре пришли известия о появлении близ северных границ римских владений нового, доселе неведомого противника…

Галлы в северной Италии

Римляне долго ничего не знали о галлах (римское название кельтов), даже их имя не было им известно. Напротив, их соседи этруски уже давно вели с галлами торговые дела. Галлы жили к северу от Альп и снабжали этрусков металлом, шерстью, скотом и рабами в обмен на вино, оливковое масло и другие плоды их страны.

Этрусская стела из Фельзины с изображением в нижней части поединка всадника-этруска и пешего галла. Галльский воин изображён в соответствии с традицией «героической наготы. Его вооружение типично для этого времени. Начало IV века до н.э. Музей археологии, Болонья

В Италию галлов впервые пригласил этруск Аррунт, человек знатный и не плохой. Как рассказывают многие историки, Аррунт был опекуном богатого сироты Лукумона, о котором он заботился, словно о собственном сыне. Юноша ответил ему за заботу чёрной неблагодарностью, обольстив жену Аррунта и добившись у сограждан его изгнания. Аррунт оставил родину и направился на север к галлам, которых он впервые ознакомил с плодами своей страны. Дионисий Галикарнасский сообщает:

«До того момента галлы совсем не знали вкуса вина, но использовали вместо него зловонный напиток из ячменя, подвергшегося брожению на воде, а в качестве масла - старое свиное сало со странным запахом и вкусом».

Вино так понравилось галлам, что они, как пишет Плутарх,

«вооружились, взяли с собой родных и двинулись по направлению к Альпам, ища землю, которая производила такие плоды; все другие они считали неплодородными и невозделанными».

Аррунт вызвался быть их проводником в походе. Перейдя Альпы, галлы оказались в северной Италии, которую в то время населяли этруски (туски). Тит Ливий, рассказывая об этих событиях, пишет:

«Еще до возникновения римской державы власть тусков широко простиралась и на суше и на море. Доказательством того, сколь велико было их могущество, служат названия верхнего и нижнего морей, которыми, подобно острову, окружена Италия; одно из них италийские племена зовут Тускским по общему именованию этого народа, а другое Адриатическим – от Адрии, колонии тусков. Греки называют эти моря Тирренским и Адриатическим. Туски заселили земли от одного моря до другого, сначала основав двенадцать городов по эту сторону Апеннин, а потом выведя на другую сторону колонии по числу городов. Эти колонии заняли всю землю за Падом вплоть до Альп, кроме уголка венетов, живущих вдоль излучины моря».

Страна этрусков, по словам Плутарха, представляла собой в то время сплошной сад. Здесь имелись огромные пастбища, прекрасно орошаемые реками, и располагались восемнадцать великолепных больших городов с богатым и деятельным населением. Оказавшись в Италии, галлы нанесли этрускам поражение в битве, выгнали их с занимаемой ими земли и расселились на их землях сами.

Расселение галлов

Греческие и римские историки описывают несколько последовательных волн переселений. Первыми, по словам Тита Ливия, через западноальпийские перевалы, возможно, через Монженевр высотой 1854 метра, в Италию вступили галлы Беловеза, в число которых входила молодёжь битуригов, арвернов, эдуев, карнутов и многих других племён. Они заняли страну между левым берегом По и южными склонами Альп. Ливий рассказывает связанную с их появлением любопытную историю:

«Узнав, что выбранное ими для поселения место называется Инсубрское поле, они сочли это благим предзнаменованием, поскольку инсубрами именуется одна из ветвей племени эдуев. Они основали там город Медиолан».

Медиолан, древнее имя Милана, как и название ирландской провинции Миде, указывает на символику середины, возможно, центра владений. Топоним «Инсубрское поле», о котором упоминает Ливий, возможно, является отголоском ещё более ранних миграций из-за Альп, в результате которых в кантоне Тичино на юге Швейцарии осели лепонтии. Известные по надписям фрагменты их языка сегодня в основном относятся к кельтской группе, хотя ряд слов, например часто встречающееся слово pala «камень», показывают весьма архаичное происхождение, восходящее корнями к середине I тысячелетия до н.э.

Следующими после инсубров в Италию пришли кеноманы под предводительством Элитовия, которые, идя по следу первых переселенцев, перешли Альпы по тому же проходу. Они расселились ниже по течению По, в районе Бриксии (Брешии) и Вероны. Археологи здесь чётко выделяют их латенскую культуру, которая резко отличается от археологической культуры местного населения.

Карта расселения галльских племён в северной Италии

Затем через Пенинский проход (Большой Сен-Бернар) явились бойи и лингоны. Поскольку транспаданская область была уже заселена другими племенами, новоприбывшие пересекли По и расселились на южном берегу реки вплоть до предгорий Апеннин. Столицей бойев была Бонония (Болонья). На западе область их владений простиралась до Мутины (Модены) и Пармы, на юге – до берегов Утента (Монтойе). Лингоны являлись их соседями и проживали на юге от устья По.

Последними пришли сеноны, которые расселились ещё южнее лингонов и захватили землю этрусков и умбров между Утентом и Эзисом (Эзино). Со временем по имени новых владельцев всю эту область начали называть «Галльским полем». Здесь они известны благодаря ярким археологическим находкам и многочисленному латенскому оружию из Монтефортино-д’Арчевиа. Именно сеноны в 396 году до н.э. разрушили богатый этрусский город Мельпум, а ещё позже осаждали Клузий и напали на Рим.

Битва при Аллии

Предание о захвате Рима галлами сохранилось у многих историков и в общих чертах выглядит следующим образом. В 390 году до н.э., согласно данным Ливия, или, что более вероятно, в 387 году до н.э., как датирует это событие Полибий, галлы осадили этрусский город Клузий. Этруски отправили посольство с просьбой о помощи в Рим, хотя прежде их не связывали с римлянами ни договор, ни дружба. Тем не менее, римский сенат взял на себя посреднические обязанности и отрядил в Клузий посольство из трёх братьев Фабиев с поручением уладить дело мирным путём.

Галлы приняли послов с почётом, но наотрез отказались оставить этрусков в покое. На вопрос, по какому праву они напали на друзей римского народа и требуют у них земли, предводитель галлов Бренн ответил:

«Наше право в оружии, а для храбрых мужей нет запретов».

Военные действия продолжились. Послы, нарушив тогдашнее международное право, приняли в них участие на стороне этрусков. Один из них даже убил галльского вождя и был опознан, когда снимал с него доспехи.

Разгневанные галлы потребовали у сената выдать виновных. Сенат отказался, сославшись на то, что Фабии избраны военными трибунами на следующий год. Тогда разъярённые галлы сняли осаду с Клузия и стремительно двинулись прямо на Рим.

Римляне наспех собрали войско и выступили им навстречу. 18 июля на берегах Аллии, маленького притока Тибра, впадавшего в него с левой стороны недалеко от города Фиден, произошло сражение, в котором римляне, не позаботившись ни об укреплении лагеря, ни о путях отхода, были наголову разбиты. Их войско в основном состояло из новобранцев, которые пришли в ужас от одного только свирепого вида галлов и их боевого клича, и обратилось в бегство, не выдержав даже первого натиска. Ливий пишет:

«Никто не погиб в сражении, все убитые были поражены в спину, когда началась давка, а толчея затрудняла бегство. Страшная резня произошла на берегу Тибра, куда, побросав оружие, бежало целиком всё левое крыло. Многих не умевших плавать или ослабевших под тяжестью доспехов и одежды поглотила пучина. Тем не менее, большинство без затруднений добралось до Вей, откуда они не послали в Рим не только подмоги, но даже вести о поражении».

Галлы побеждают римлян в битве при Аллии в 387 году до н.э.

День катастрофы при Аллии навсегда вошёл в римский календарь как день траура.

Галльский погром Рима

В самом Риме царило страшное смятение. Большинство населения вместе с наиболее чтимыми предметами культа удалось эвакуировать в соседние города. Только небольшая часть войска вместе с молодыми членами сената укрылась на Капитолии. Пожилые сенаторы не пожелали покинуть родных очагов и остались в своих жилищах.

Галлы появились у города на следующий день после битвы. Город был разграблен и сожжён, оставшиеся в нём жители, в том числе старики-сенаторы, оказались перебиты. Попытка галлов сходу захватить Капитолий не увенчалась успехом благодаря отвесным склонам холма. Тогда враги предприняли ночное нападение, описанное в знаменитом предании.

«Под покровом ночи они сперва выслали вперед безоружного лазутчика, чтобы разведать дорогу, а потом полезли наверх уже все. Там, где было круто, они передавали оружие из рук в руки; одни подставляли плечи, другие взбирались на них с тем, чтобы потом вытащить первых; если было нужно, все подтягивали друг друга и пробрались на вершину так тихо, что не только обманули бдительность стражи, но даже не разбудили собак… Но их приближение не укрылось от гусей, которых, несмотря на острейшую нехватку продовольствия, до сих пор не съели, поскольку они были посвящены Юноне. От их гогота и хлопанья крыльев проснулся Марк Манлий, знаменитый воин, бывший консулом три года назад. Схватившись за оружие и одновременно призывая к оружию остальных, он среди всеобщего смятения кинулся вперед и ударом щита сбил вниз галла, уже стоявшего на вершине. Покатившись вниз, галл в падении увлек за собой тех. кто поднимался вслед за ним, а Манлий принялся разить остальных… Вскоре сбежались и другие римляне: они начали метать стрелы и камни, скидывая врагов со скал. Среди всеобщего обвала галльский отряд покатился к пропасти и рухнул вниз».

Так гуси вошли в историю (и в известную поговорку) как спасители Рима. Манлий, прозванный Капитолийским, получил за свой подвиг великую награду: каждый воин из находившихся на Капитолии отдал ему по пол-фунта муки и по кварте вина из своего пайка. Часового же, заснувшего на своём посту, сбросили с вершины скалы вниз.

Галльский всадник на росписи греческой вазы из Апулии, IV век до н.э.

Осада Капитолия длилась семь месяцев. Осаждённые страдали от голода, но и положение осаждавших было немногим лучше. Из-за недостатка продовольствия и летней жары среди них начались болезни. Вдобавок к этому галлы получили известие, что в их области вторглись венеты. Поэтому когда римляне предложили начать мирные переговоры, галлы согласились уйти из города за выкуп в 1 тысячу фунтов золота.

Во время процедуры взвешивания римляне заметили, что принесённые галлами гири были фальшивыми. Они стали протестовать, и тогда галльский предводитель Бренн со словами «Горе побеждённым»! бросил на весы свой пояс с мечом. Получив золото, галлы покинули Рим.

Патриотическое чувство римлян не могло смириться с позором поражения, поэтому впоследствии они украсили рассказ об этих событиях выдумками. Якобы во время спора из-за гирь в окрестностях города появилось войско, состоявшее из беглецов с поля битвы при Аллии, которым командовал знаменитый изгнанник Марк Фурий Камилл.

Камилл гордо заявил варварам, что римляне привыкли спасать отечество железом, а не золотом. В сражении, разыгравшемся прямо на руинах сожжённого города, галлы были обращены в бегство, а на следующий день совершенно уничтожены, так что не осталось никого, кто мог бы рассказать об этом поражении. Благодарные сограждане назвали Камилла «отцом отечества» и вторым после Ромула основателем Рима. Скорее всего, это предание относится к области фантазии.

Римский страх перед галлами

Хотя галлы ушли из Лация, это ещё не означало, что опасность миновала. Как упоминалось выше, по крайней мере с начала IV века до н.э. галлы обосновались в северной Италии в качестве постоянных её жителей. Отсюда они совершали военные походы в различных направлениях, преимущественно против богатых этрусских городов. В качестве наёмников галлов принимали к себе на военную службу правители городов Великой Греции.

В 387 году до н.э. сиракузский тиран Дионисий Старший основал колонию в Анконе, на побережье Адриатики, вблизи территории, занятой сенонами. В ближайшее время с ними был заключён союз, так что сеноны в качестве наёмников приняли участие в экспедиции Дионисия против этрусского порта Пирги в 384–383 годах до н.э.

После этого Анкона продолжала оставаться традиционным местом вербовки галльских наёмников по крайней мере на протяжении последующих 30 лет. Большинство из них служило на юге Италии и на Сицилии, где остались отчётливые следы их долговременного пребывания.

Кельтский шлем из богатого погребения в Каноса ди Пулья, южная Италия, IV век до н.э. Захороненный в могиле воин, скорее всего, являлся предводителем кельтских наёмников на греческой службе

В 367 году до н.э. Дионисий переправил отряд галльских наёмников в Грецию на помощь своим союзникам спартанцам. Их необычный внешний вид и военные приёмы произвели сильное впечатление на греков. Успешно повоевав в Греции в течение года наёмники затем вновь вернулись в Италию.

Несколько раз большие группы галлов по пути на юг проходили в опасной близости от Рима. В 366 году до н.э. они попытались вновь напасть на город, но на этот раз были отбиты Марком Фурием Камиллом. В 360 году до н.э. направлявшаяся в Кампанию большая армия галлов прошла в одной миле от городской окраины. А в 348 году до н.э. они даже разбили лагерь на Альбанской горе, пока Луций Фурий Камилл, сын знаменитого спасителя Рима, не выбил их оттуда.

Италийский всадник поражает копьём галльского пехотинца. Рельеф этрусского саркофага из Кьюзи, III в. до н.э.

В 295 году до н.э. этруски подрядили сенонов на войну, которую они в союзе с умбрами и самнитами вели против Рима. Решающее сражение произошло у Сентина, юго-западнее Анконы. Римские силы включали две консульские армии в составе 4 легионов и равных им по численности контингентов союзников, всего около 38 тысяч воинов. Их противники имели сопоставимые по численности силы.

В начале боя галлам при помощи своих колесниц удалось пробить широкие бреши в римских рядах на левом фланге. В этой схватке пал и командовавший здесь консул Публий Деций Мус. Тем временем другой консул, Квинт Фабий Максим Руллиан, опрокинул стоявших против него самнитов, после чего ударил в тыл по наступающим галлам. Те не выдержали удара и обратились в бегство. 25 тысяч галлов погибло, 8 тысяч попало в плен. Потери римлян в бою составили почти 9 тысяч человек

Стела из Бормио в северной Италии, изображающая галльских трубача и знаменосца

В 284 году до н.э. сеноны напали на союзный римлянам этрусский город Арреций (Ареццо). Римский консул Луций Цецилий пришёл на помощь союзникам, но в сражении у стен города потерпел поражение и погиб. На его место римляне отправили Мания Курия, а к сенонам снарядили посольство для переговоров о пленных. Галлы не стали вести переговоры о мире, а послов коварно умертвили. Тогда римляне собрали новую армию, вторглись во владения сенонов и разбили их в большом сражении. Множество галлов погибло, остальных победители изгнали из их земли. На следующий год римляне вывели в новые владения сразу три колонии: Сену, Кастр и Адрию.

Уцелевшие от резни сеноны спаслись бегством к своим соседям бойям, которые в 282 году до н.э. со всем своим войском выступили в их защиту. В большом сражении у Вадимонского озера они были разбиты наголову, после чего запросили римлян о мире.

Литература

1. Биркхан Г. Кельты. История и культура. М., 2007.
2. Коллис Дж. Кельты: истоки, история, миф. - М., 2007.
3. Пауэлл Т. Кельты. Воины и маги. М., 2003.
4. Широкова Н. С. Переселения кельтов // Город и государство в древних обществах. Л., 1982.
5. Филлип Я. Кельты и кельтская цивилизация. Прага. 1961.
6. Collis, J. R. The European Iron age. London, 1984.
7. Cunliffe B. Ancient celts. Oxford, 1997.

1. Начало войны с галлами

В 391 г. до Р.Х. в Рим прибыли послы из Клузия и попросили помощи против галлов. Племя это, пишет Ливий, перешло Альпы (), привлеченное сладостью италийских плодов, но более всего - вина, удовольствия им неизвестного, и заняло земли, которые раньше возделывали этруски.

Клузийцы боялись надвигавшейся войны: им было известно, сколь многочисленны галлы, сколь неслыханно велики ростом, как вооружены; они были наслышаны, сколь часто этрусские легионы бежали пред их лицом как по сю, так и по ту сторону Пада. И вот клузийцы отрядили послов в Рим. Они просили сенат о помощи, хотя с римлянами их не связывал никакой договор, ни о союзе, ни о дружбе. Единственным основанием могло служить то, что они в свое время не выступили против римского народа на защиту вейян, своих единоплеменников (). В помощи было отказано, но к галлам отправили посольство - трех сыновей Марка Фабия Амбуста, чтобы они именем сената и народа римского потребовали не нападать на их друзей и союзников, которые вдобавок не причинили галлам никакой обиды.

Это посольство было бы мирным, не будь сами послы буйными и похожими скорее на галлов, чем на римлян. Когда они изложили все, что им было поручено, на совете галлов, те ответили: хоть они и слышат имя римлян впервые, но верят, что это храбрые мужи, раз именно к ним бросились за помощью клузийцы, оказавшись в беде. Они, галлы, предпочитают искать союзников во время переговоров, а не боев, и не отвергают предложенного послами мира, но только при одном условии: клузийцы должны уступить нуждающимся в земле галлам часть своих пашен, поскольку все равно имеют их больше, чем могут обработать. Иначе они на мир не согласятся. Пусть им немедленно, в присутствии римлян дадут ответ, и если в их требовании о земле будет отказано, то они в присутствии тех же римлян пойдут в бой, дабы послы могли дома рассказать, насколько галлы превосходят доблестью прочих смертных.

Когда римляне спросили, по какому праву галлы требуют землю у ее хозяев, угрожая оружием, и что у них за дела в Этрурии, те высокомерно заявили, что право их - в оружии и что нет запретов для храбрых мужей. Обе стороны вспылили, все схватились за мечи, и завязалось сражение. Послы, в нарушение права народов, также взялись за оружие. И это не могло пройти незамеченным, коль скоро трое знатнейших и храбрейших римских юношей сражались впереди этрусских знамен - доблесть этих чужеземцев бросалась в глаза. Квинт Фабий, выехав на коне из строя, убил галльского вождя, неистово рвавшегося к этрусским знаменам. Он насквозь пробил ему бок копьем, а когда начал снимать доспехи, галлы узнали его, и по всем рядам разнеслось, что это римский посол.

Клузийцы были тотчас забыты; посылая угрозы римлянам, галлы затрубили отбой. Среди них нашлись такие, кто предлагал немедленно идти на Рим, но верх одержали старейшины. Они решили сперва отрядить послов с жалобой на обиду и потребовать выдачи Фабиев за осквернение права народов. Когда галльские послы передали то, что им было поручено, сенат не одобрил поступка Фабиев и счел требование варваров законным. Но поскольку речь шла о мужах столь знатных, то угодничество преградило путь долгу и решение не было принято. Сенат передал это дело народному собранию, чтобы снять с себя ответственность за возможные поражения в войне с галлами. А там настолько возобладало лицеприятие и подкуп, что те, кого собирались наказать, были избраны военными трибунами с консульскими полномочиями на следующий год. После этого галлы ожесточились и, открыто угрожая войной, вернулись к своим.

2. Битва при Аллии. Разгром римской армии

Галлы немедля подняли знамена и спешным маршем выступили на Рим. Двигавшиеся колонны занимали огромное пространство; массы людей и лошадей растянулись и в длину, и в ширину. Впереди врагов неслась молва о них, за ней спешили вестники от клузийцев, а потом и от других народов поочередно - и все же наибольший страх вызвала в Риме стремительность неприятеля: вышедшее ему навстречу наспех собранное войско, как ни торопилось, встретило его всего в одиннадцати милях от города, там, где река Аллия, по глубокой ложбине сбегая с Крустумерийских гор, впадает в Тибр несколько ниже дороги.

Тут военные трибуны, не выбрав заранее места для лагеря, не соорудив загодя вал на случай отступления, выстроили боевой порядок. Не позаботились они не только о земных, но и о божественных делах, пренебрегши ауспициями и жертвоприношениями. Римский строй был растянут в обе стороны, чтобы полчища врагов не могли зайти с тыла, однако все равно уступал по длине неприятельскому - между тем в середине этот растянутый строй оказался слабым и едва смыкался.

Во всех душах царил страх перед неведомым врагом и мысль о бегстве. Ужас был так велик, что воины обратились в бегство, едва услышав крик галлов. Римляне бежали, даже не попытавшись померяться силами с неприятелем, не получив ни одной царапины и не ответив на его клич. Никто не погиб в сражении, все убитые были поражены в спину, когда началась давка, а толчея затрудняла бегство. Страшная резня произошла на берегу Тибра, куда, побросав оружие, бежало целиком все левое крыло. Многих не умевших плавать или ослабевших под тяжестью доспехов и одежды поглотила пучина. Тем не менее огромное большинство без затруднений добралось до Вей, откуда они не послали в Рим не только подмоги, но даже вести о поражении. С правого крыла, стоявшего далеко от реки, под горой, все кинулись в Город, где укрылись в Крепости.

3. Сдача Города

Поскольку большая часть войска бежала в Вейи и лишь немногие в Рим, горожане решили, что почти никому не удалось спастись. Весь Город наполнился причитаниями и по мертвым и по живым. Но, когда стало известно о приближении неприятеля, личное горе каждого отступило перед лицом всеобщего ужаса. Вскоре стали слышны завывания и нестройные песни варваров, шайками рыщущих вокруг стен.

Не было никакой надежды защитить Город оставшимися столь малыми силами, и потому римляне решили, что способные сражаться юноши, а также самые крепкие из сенаторов должны вместе с женами и детьми удалиться в Крепость и на Капитолий, свезти туда оружие, продовольствие и оттуда, с укрепленного места, защищать богов, граждан и имя римское. Решили, что если грозящее Городу разрушение переживут Крепость и Капитолий, обитель богов, если уцелеет боеспособная молодежь и сенат, средоточие государственной мудрости, то можно будет легко пожертвовать толпой стариков, оставляемых в Городе на верную смерть. А чтобы чернь снесла это спокойнее, старики - триумфаторы и бывшие консулы - открыто заявляли, что готовы умереть вместе с ними: лишние люди, не способные носить оружие и защищать отечество, не должны обременять собою воюющих, которые и так будут во всем терпеть нужду.

Для тех, кто уходил, была ужасна мысль, что они уносят с собой последнюю надежду и заступу остающихся, они не смели даже взглянуть на людей, решивших погибнуть вместе с захваченным городом. Но когда поднялся женский плач, когда матроны стали в беспамятстве метаться, бросаясь то к одному, то к другому, вопрошая мужей и сыновей, на какую судьбу те их обрекают, тут уж человеческое горе дошло до последнего предела. Все же бо?льшая часть женщин последовала за своими близкими в Крепость. Никто не звал их, но никто им и не препятствовал: если бы непригодных к войне было меньше, это давало бы выгоду осажденным, но было бы уж слишком бесчеловечно. Остальная масса людей, в большинстве своем плебеи, которым не хватило бы ни места на столь маленьком холме, ни продовольствия, высыпала из Города и плотной толпой, наподобие колонны, устремилась на Яникул. Оттуда часть рассеялась по деревням, а часть бросилась в соседние города. Не было у них ни предводителя, ни согласованности в действиях, но каждый искал спасения как мог и руководствовался собственными интересами, махнув уже рукой на общие.

4. Галлы занимают Рим

За ночь воинственность галлов несколько приутихла. Кроме того, им не пришлось сражаться, не пришлось опасаться поражения в битве, не пришлось брать Город приступом или вообще силой - поэтому на следующий день они вступили в Рим без злобы и рвения. Через открытые Коллинские ворота они добрались до форума, обводя глазами храмы богов и Крепость, которая одна имела вид изготовившейся к отпору. Оставив против них небольшую охрану, захватчики кинулись за добычей по безлюдным улицам. Одни толпой вламывались в близлежащие дома, другие стремились в те, что подальше, как будто именно там и собрана в неприкосновенности вся добыча. Но потом, испуганные странным безлюдьем, опасаясь, как бы враги не задумали какого подвоха против тех, кто блуждает поодиночке, галлы начали собираться группами и возвращаться на форум, а также в кварталы по соседству. Дома плебеев там были заперты, а знатных - стояли открытыми, и тем не менее они входили в них чуть ли не с большей опаской, чем в закрытые. С благоговением взирали галлы на тех мужей, что восседали на пороге своих домов114: кроме украшений и одежд, более торжественных, чем бывает у смертных, эти люди походили на богов еще и той величественной строгостью, которая отражалась на их лицах. Варвары дивились на них, как на статуи. Но ту один из стариков, Марк Папирий, ударил жезлом из слоновой кости того галла, который вздумал погладить его по бороде. Тот пришел в бешенство, и Папирий был убит первым. Другие старики также погибли в своих креслах. После их убийства не щадили уже никого из смертных, дома же грабили, а после поджигали.

Вид Рима, пожираемого пламенем, тем не менее, не сломил духа осажденных. Пусть пожары и разрушения на их глазах сравняли город с землей, пусть холм, который они занимали, был беден и мал - они все равно готовились храбро защищать этот последний клочок свободы.

На рассвете полчища галлов по команде выстроились на форуме; оттуда они, образовав «черепаху», с криком двинулись к подножью холма. Римляне действовали против врага без робости, но и не безрассудно: все подъемы к Крепости, на которых наблюдалось продвижение галлов, были укреплены, и там поставлены самые отборные воины. Однако неприятелю не мешали взбираться наверх, полагая, что, чем выше он вскарабкается, тем легче будет сбросить его с кручи. Римляне удерживались примерно на середине склона, где крутизна как бы сама толкает воина на врага. Оттуда они вдруг обрушились на галлов, избивая их и сталкивая вниз. Разгром был столь сокрушителен, что противник ни разу более не осмелился на подобные предприятия, ни отдельным отрядом, ни всем войском. Итак, потеряв надежду победить силой оружия, галлы начали готовиться к осаде, о которой до этого момента не помышляли. Но продовольствия уже не было ни в Городе, где его уничтожил пожар, ни в окрестностях, откуда его как раз в это время вывезли в Вейи. Тогда было решено разделить войско, чтобы часть его грабила окрестные народы, а часть осаждала Крепость. Таким образом опустошители полей снабжали бы провизией осаждавших.

5. Камилл отражает галлов от Ардей

Грабя окрестности Рима, галлы вскоре добрались до Ардеи, где поселился изгнанный из родного города Камилл (). Горюя над общественным злосчастьем гораздо больше, чем над своим собственным, он старился там в укоризнах богам и людям. Его возмущало и изумляло, куда подевались те храбрецы, что брали с ним Вейи, Фалерии, что всегда выигрывали войны благодаря мужеству, а не везению. И вдруг он узнал о приближении галльского войска и о том, что перепуганные этим ардеяне собираются на совет. Раньше Камилл всегда воздерживался от участия в собраниях, но тут он решительно отправился на сходку, словно ведомый божественным вдохновением.

Выступая перед горожанами, Камилл постарался вдохнуть мужество в их сердца. Он указал, что ардеянам представляется удобный случай отблагодарить римский народ за его многочисленные услуги. А врага им бояться не стоит. Ведь галлы, приближающиеся к их городу нестройной толпой, не ожидая встретить сопротивления. Тем легче дать им отпор! «Если вы собираетесь защищать родные стены, - сказал Камилл, - если не хотите мириться с тем, что все это станет галльским, то в первую стражу вооружитесь и все поголовно следуйте за мной. Не на битву - на избиение. Если я не предам в ваши руки сморенных сном врагов, если вы не перережете их, как скот, то пусть со мной в Ардее поступят так же, как поступили в Риме». Это предложение было принято ардеянами, которые сразу воспрянули духом. Как друзья Камилла, так и его недруги были убеждены, что другого такого военачальника не существовало в то время нигде. Поэтому все они по закрытии собрания стали собираться с силами и только напряженно ожидали сигнала. Когда он прозвучал, ардеяне в полной боевой готовности сошлись у городских ворот и Камилл возглавил их. Вокруг стояла такая тишина, какая бывает в начале ночи. Вскоре после выхода из города воины, как и было предсказано, наткнулись на галльский лагерь, не защищенный и не охраняемый ни с одной из сторон. С громким криком они напали на него и предали врагов жестокому избиению. Никакого сражения не было - повсюду шла резня: объятые сном, безоружные галлы были просто изрублены нападавшими.

6. Камилла провозглашают диктатором

А тем временем в Вейях у римлян прибывало не только мужества, но и сил. Туда собирались люди, рассеявшиеся по окрестностям после злосчастной битвы и бедственного падения Города, стекались добровольцы из Лация, желавшие принять участие в разделе добычи. Ясно было, что зреет час освобождения родины, что пора вырвать ее из рук врага. Но пока имелось лишь крепкое туловище, которому не хватало головы. Со всеобщего согласия было решено вызвать из Ардеи Камилла, но сперва запросить сенат, находящийся в Риме, чтобы он снял с изгнанника все обвинения.

Проникнуть через вражеские посты в осажденную Крепость было делом рискованным - для этого свершения предложил свои услуги отважный юноша Понтий Коминий. Завернувшись в древесную кору, он вверил себя течению Тибра и был принесен в Город, а там вскарабкался по ближайшей к берегу скале, такой отвесной, что врагам и в голову не приходило ее сторожить. Ему удалось подняться на Капитолий и передать просьбу войска на рассмотрение должностных лиц. В ответ на нее было получено распоряжение сената, согласно которому Камилл, возвращенный из ссылки куриатными комициями, немедленно провозглашался от имени народа диктатором; воины же получали право выбрать полководца, какого пожелают. И с этим вестник, спустившись той же дорогой, поспешил обратно.

7. Ночной штурм Капитолия. Подвиг Марка Манлия

Вот что происходило в Вейях, а в Риме тем временем Крепость и Капитолий подверглись ужасной опасности. Дело в том, что галлы или заметили человеческие следы там, где прошел гонец из Вей, или сами обратили внимание, что у храма Карменты начинается пологий подъем на скалу. Под покровом ночи они сперва выслали вперед безоружного лазутчика, чтобы разведать дорогу, а потом полезли наверх уже все. Там, где было круто, они передавали оружие из рук в руки; одни подставляли плечи, другие взбирались на них, с тем чтобы потом вытащить первых; если было нужно, все подтягивали друг друга и пробрались на вершину так тихо, что не только обманули бдительность стражи, но даже не разбудили собак, животных столь чутких к ночным шорохам. Но их приближение не укрылось от гусей, которых, несмотря на острейшую нехватку продовольствия, до сих пор не съели, поскольку они были посвящены Юноне. Это обстоятельство и оказалось спасительным. От их гогота и хлопанья крыльев проснулся Марк Манлий, знаменитый воин, бывший консулом три года назад. Схватившись за оружие и одновременно призывая к оружию остальных, он среди всеобщего смятения кинулся вперед и ударом щита сбил вниз галла, уже стоявшего на вершине. Покатившись вниз, галл в падении увлек за собой тех, кто поднимался вслед за ним, а Манлий принялся разить остальных - они же, в страхе побросав оружие, цеплялись руками за скалы. Сбежались и другие римляне: они начали метать стрелы и камни, скидывая врагов со скал. Среди всеобщего обвала галльский отряд покатился к пропасти и рухнул вниз. По окончании тревоги все попытались на остаток ночи уснуть, хотя при царившем в умах возбуждении это было нелегко - сказывалась минувшая опасность.

На рассвете труба созвала воинов на совет к трибунам: ведь нужно было по заслугам воздать и за подвиг и за преступление. Прежде всего благодарность за свое мужество получил Манлий, ему были сделаны подарки от военных трибунов, и по единодушному решению всех воинов каждый принес к нему в дом, находившийся в Крепости, по полуфунту полбы и по кварте вина. В условиях голода этот дар стал величайшим доказательством любви, ведь для чествования одного-единственного человека каждый должен был урвать от собственных насущных потребностей, отказывая себе в пище.

8. Переговоры и выплата выкупа

Больше всех ужасов войны и осады обе стороны мучил голод, а галлов еще и мор, поскольку их лагерь лежал между холмов, в местности, сожженной пожаром и наполненной испарениями. При любом дуновении ветра вместе с пылью поднимался пепел. Всего этого галлы совершенно не могли переносить, поскольку их племя привычно было к климату влажному и холодному. Их мучила удушливая жара, косила болезнь, и они мерли, как скот. Уже не было сил хоронить умерших по-отдельности - их тела нагромождали в кучи и сжигали без разбора.

Не меньше врага были удручены осажденные. Сколь ни были изнурены несением службы и стражи воины на Капитолии, они превозмогали все человеческие страдания - одного только голода природа не попустила превозмочь. День за днем воины вглядывались вдаль, не появится ли помощь от диктатора, и в конце концов лишились не только еды, но и надежды. Поскольку все оставалось по-прежнему, а обессилевшие воины уже чуть не падали под тяжестью собственного оружия, они потребовали или сдаться, или заплатить выкуп на любых условиях, тем более что галлы ясно давали понять, что за небольшую сумму их легко будет склонить к прекращению осады. Между тем как раз в это время диктатор подготавливал все к тому, чтобы сравняться силами с неприятелем: он лично провел набор в Ардее и приказал начальнику конницы Луцию Валерию вести войско из Вей. Однако к этому моменту сенат уже собрался на заседание и поручил военным трибунам заключить мир. Военный трибун Квинт Сульпиций и галльский вождь Бренн согласовали сумму выкупа, и народ, которому в будущем предстояло править всем миром, был оценен в тысячу фунтов золота. Римлянам пришлось стерпеть и другое унижение. Когда стали отвешивать установленную сумму, галльский вождь отстегнул свой тяжелый меч и бросил его на чашу с гирями. На упреки римлян, что он поступает незаконно, варвар надменно ответил: «Горе побежденным!»

9. Разгром галлов

«Но ни боги, ни люди, пишет Тит Ливий, не допустили, чтобы жизнь римлян была выкуплена за деньги». Еще до того, как заплачено было вознаграждение, неожиданно появился диктатор. Он приказал, чтобы золото убрали прочь, а галлов удалили. Те стали упираться, ссылаясь на то, что действуют по договору, но Камилл заявил, что последний не имеет законной силы, поскольку был заключен уже после того, как он был избран диктатором, без его разрешения, должностным лицом низшего ранга. Камилл велел галлам выстраиваться для битвы, а своим - сложить походное снаряжение в кучу и готовить оружие к бою. Освобождать отечество надо железом, а не золотом, имея перед глазами храмы богов, с мыслью о женах, детях, о родной земле, обезображенной ужасами войны, обо всем том, что священный долг велит защищать, отвоевывать, отмщать! Затем диктатор выстроил войско, насколько это допускал неровный характер местности и развалины полуразрушенного города. Он предусмотрел все, чем военное искусство могло помочь ему в этих условиях. Испуганные новым оборотом дела, взялись за оружие и галлы, но напали они на римлян скорее под действием гнева, чем по здравом размышлении. При первом же столкновении галлы были опрокинуты так же быстро, как победили при Аллии.

Под водительством и командованием того же Камилла варвары были разбиты и в следующем сражении, которое, не в пример первому, разворачивалось по всем правилам военного искусства. Битва произошла на восьмой миле по Габийской дороге, где враги собрались после своего бегства. Там были перерезаны все галлы, а их лагерь захвачен. Из врагов не осталось никого, кто мог бы сообщить о поражении.

10. Законопроект о переселении в Вейи

Спасши родину на войне, Камилл спас ее вторично уже позднее, во дни мира: он воспрепятствовал переселению в Вейи, хотя после сожжения Рима за это весьма решительно выступали трибуны, да и сами плебеи сильнее, чем прежде, склонялись к этому замыслу. Видя это, Камилл после триумфа не стал складывать с себя диктаторских полномочий и уступил просьбам сената, умолявшего не оставлять государство в угрожающем положении.

Поскольку трибуны на сходках неустанно подстрекали плебеев к оставлению руин и переселению в готовый для жительства город Вейи, диктатор, сопровождаемый всем сенатом, явился в собрание и обратился с согражданам с горячей речью.
«Зачем же мы воевали за Город? - спрашивал он, - зачем вызволили отечество из осады, вырвали из рук врага, если теперь сами бросим то, что освободили? Когда победителями были галлы, когда весь город принадлежал им, Капитолий с Крепостью все-таки оставались у римских богов и граждан, они продолжали там жить. Так что же, теперь, когда победили римляне, когда Город отвоеван, покинуть уже и Крепость с Капитолием? Неужто удача наша принесет Городу большее запустение, чем наша неудача? Наши пращуры, пришельцы и пастухи, за короткий срок выстроили сей город, а ведь тогда на этом месте не было ничего, кроме лесов и болот, - теперь же целы Капитолий и Крепость, невредимы стоят храмы богов, а нам лень отстроиться на погорелом. Если бы у кого-нибудь одного из нас сгорел дом, он бы возвел новый, так почему же мы всем миром не хотим справиться с последствиями общего пожара?»

Ливий пишет, что речь Камилла произвела большое впечатление, особенно та ее часть, в которой говорилось о богобоязненности. Однако последние сомнения разрешила одна к месту прозвучавшая фраза. Дело было так. Через некоторое время сенат собрался в Гостилиевой курии для обсуждения вопроса с переселением. Случилось, что тогда же через форум строем прошли когорты, возвращавшиеся из караула. На Комиции центурион воскликнул: «Знаменосец, ставь знамя! Мы остаемся здесь». Услыхав эту команду, сенаторы поспешили из курии, восклицая, что они признают ее счастливым предзнаменованием. Столпившиеся тут же плебеи одобрили их решение. После этого законопроект о переселении был отклонен, и все сообща приступили к отстраиванию Города. (3) Черепицу предоставляло государство; каждому было дано право добывать камень и древесину, кто откуда хочет, но при ручательстве за то, что дом будет построен в течение года. (Ливий; V; 35 - 55).

Римская республика в V – III вв. до Р.Х.

Галльское нашествие

Опустошение кельтами (галлами) значительной части Италии и разру­шение Рима были такими крупными явлениями, которые не могли не най­ти живейшего отклика в античной историографии, как современной этим событиям, так и более поздней. Но эти исторические факты, отраженные в произведениях многих поколений греческих и римских писателей, оказа­лись искаженными. Огромную роль в этих искажениях играла патриоти­ческая легенда, посредством которой римские историки более поздней поры, когда Рим уже превратился в мировую державу, старались смягчить горечь страшного поражения 390 г. Нелегко поэтому разобраться в массе самых различных, часто противоречивых известий. На многие существен­ные детали до сих пор в науке нет единой точки зрения, и едва ли когда-нибудь такая точка зрения будет достигнута.

Согласно господствующей античной традиции, принятой и современ­ной наукой, галлы в конце V в. форсировали альпийские проходы и после­довательными волнами вторглись в Северную Италию, занятую лигурами и этрусками. В жестоких схватках они частью истребили местное населе­ние, частью оттеснили его в горные области Альп и Апеннин, частью сме­шались с ним. Вдоль побережья Адриатического моря галльское племя сенонов проникло даже в Северную Умбрию. Только область венетов к северу от нижнего течения По избежала галльского нашествия.

В конце 90-х гг. IV в. одно из галльских племен численностью в не­сколько десятков тысяч человек под предводительством Бренна появилось в Центральной Этрурии и осадило г. Клузий. Какое именно это было пле­мя, установить невозможно, так как источники на этот счет расходятся. Клузяне обратились за помощью к Риму. В современной науке раздаются скептические голоса, утверждающие, что это выдумка позднейшей анналистики и что в ту эпоху Рим никак не был заинтересован в делах Средней Этрурии. Однако если мы вспомним, каких успехов добились римляне в войнах с южными этрусками, обращение Клузия к своему сильному сосе­ду кажется правдоподобным.

Римское правительство отправило к галлам посольство из трех пред­ставителей знатного рода Фабиев с поручением уладить дело мирным пу­тем. Но послы не справились со своей задачей: они нарушили нейтрали­тет, вмешались в борьбу на стороне клузян, и один из них даже убил гал­льского вождя. Галлы прервали переговоры и обратились в Рим с требованием выдать виновных. Римское правительство, уступая давлению знати, не только отказало в этом, но Фабии были даже выбраны военными трибунами на следующий год.

Тогда разъяренные варвары сняли осаду Клузия и стремительно двину­лись на Рим. Вооруженные огромными щитами и длинными мечами, ис­пуская дикие завывания, наводившие ужас на врагов, они одним ударом смяли римское войско, встретившее их 18 июля 390 г. на берегах р. Аллии, маленького притока Тибра, впадавшего в него с левой стороны неда­леко от г. Фиден.

Дата и само место битвы при Аллии точно не установлены. Римский вариант традиции (Ливий) датирует ее 390 годом, греческий вариант (Полибий, Диодор) - 387-м. Что же касается дня, то здесь колебаний нет, так как 18 июля (dies Alliensis) было в Риме днем народного траура. Отно­сительно положения Аллии также существуют два варианта. По Ливию (V, 37), Аллия впадала в Тибр с левой стороны, Диодор же (XIV, 114) гово­рит, что римляне сразились с галлами, перейдя через Тибр. Поэтому и современная наука в определении места Аллии расходится: одни ученые считают ее левым притоком Тибра, другие - правым. Общие стратегиче­ские соображения заставляют думать, что Аллия была левым притоком. Общепринятым годом является 390-й, хотя, быть может, указания Полибия и Диодора надежнее.

Разбитое римское войско разбежалось по окрестностям, часть отсту­пила в Рим. В городе царило страшное смятение. Большинство населения вместе с наиболее чтимыми предметами культа удалось эвакуировать в соседние города. Только небольшая часть войска вместе с более молоды­ми членами сената укрылась на Капитолии. Старики сенаторы не пожела­ли покинуть родных очагов и остались в своих жилищах.

По-видимому, Рим в это время был так плохо укреплен, что защищать его было невозможно. Галлы появились в городе на следующий день (по другим известиям - только через три дня). Безоружный город был раз­граблен и сожжен, оставшиеся жители перебиты.

Патриотическая римская легенда живописно рассказывает о том, как встретили смерть оставшиеся в нижнем городе сенаторы. Самые знатные из них, одевшись в парадное платье, сидели на креслах из слоновой кости в вестибюлях своих домов. Сначала галлы с изумлением смотрели на не­подвижные фигуры, принимая их за статуи. Один из варваров рискнул по­трогать одного из стариков за длинную бороду. Тот ударил его жезлом, что и послужило сигналом к всеобщему избиению.

Покончив с городом, галлы принялись за Капитолий. Попытка взять кремль штурмом не удалась благодаря отвесным склонам холма. Тогда враги начали осаду.

Традиция сохранила нам один рассказ из истории этой осады, кото­рый получил мировую известность. Однажды ночью отряд галлов под­нялся по крутому склону Капитолия. Варвары карабкались так тихо, что не только стража, но даже собаки ничего не слыхали. Только гуси, по­священные богине Юноне, подняли гоготанье. Шум разбудил бывшего консула Марка Манлия, дом которого находился на Капитолии. Он бро­сился к обрыву и столкнул в пропасть первого галла, уже поднявшегося на вершину. На помощь Манлию поспешила проснувшаяся стража, и всех галлов постигла участь их головного воина. Марк Манлий стал народ­ным героем и получил прозвище Капитолийского, что не помешало ему впоследствии пасть жертвой сословной борьбы. Этот рассказ так свое­образен, что не мог быть выдуман целиком. По-видимому, в основе его лежит подлинное событие.

Осада Капитолия длилась 7 месяцев. Осажденные страдали от голода, но и положение осаждавших было немногим лучше. Из-за недостатка про­довольствия и летней жары среди них начались болезни. Вдобавок к это­му галлы получили известие, что в их области вторглись венеты. Поэто­му, когда римляне предложили начать мирные переговоры, галлы охотно на них пошли. Согласились на том, что они уйдут из Рима после уплаты им 1 тыс. фунтов золота. Получив выкуп, враги действительно ушли из римской области и при отходе подверглись нападению римского войска, которое было вновь сформировано вне Рима за время осады Капитолия. Войском этим командовал герой вейской войны М. Фурий Камилл. Галлы, по-видимому, понесли некоторые потери.

Патриотическое чувство римлян не могло примириться с позорными событиями 390 г., и позднее была составлена та их версия, которая отрази­лась в традиции. Когда взвешивали золото, римские представители обра­тили внимание галлов на то, что их весы неверны, и стали протестовать. Тогда галльский вождь Бренн положил свой тяжелый меч на чашу весов со словами: «Горе побежденным!» («Vae victis!»). В этот драматический мо­мент явился Камилл со своим войском. Галлы были наголову разбиты, а золото отобрано.

Уход галлов еще не означал, что всякая опасность для Рима миновала. Несколько раз после этого они вторгались в Лаций и проникали до Юж­ной Италии, но вторично захватить Рим им уже не удалось. Только в кон­це 30-х гг. IV в. римляне заключили с ними мир.

Одна из самых горестных страниц римской истории - захват Рима галлами в 390 г. - расцвечена целым букетом легенд, призванных хоть как-то смягчить позор поражения. Легенда о том, как гуси Рим спасли, получила мировую известность. Ливий (V, 47) рассказывает ее следующим образом: «В Риме тем временем Крепость и Капито­лий подверглись ужасной опасности. Дело в том, что галлы или за­метили человеческие следы там, где (до того) прошел гонец из Вей, или сами обратили внимание, что у храма Карменты начинается по­логий подъем на скалу. Под покровом ночи они сперва выслали впе­ред безоружного лазутчика, чтобы разведать дорогу, а потом полез­ли наверх уже все. Там, где было круто, они передавали оружие из рук в руки; одни подставляли плечи, другие взбирались на них, с тем чтобы потом вытащить первых; если было нужно, все подтягивали друг друга и пробрались на вершину так тихо, что не только обману­ли бдительность стражи, но даже не разбудили собак, животных столь чутких к ночным шорохам. Но их приближение не скрылось от гу­сей, которых, несмотря на острейшую нехватку продовольствия, до сих пор не съели, поскольку они были посвящены Юноне. Это об­стоятельство и оказалось спасительным. От их гогота и хлопанья крыльев проснулся Марк Манлий, знаменитый воин, бывший консу­лом три года назад. Схватившись за оружие и одновременно призы­вая к оружию остальных, он среди всеобщего смятения кинулся впе­ред и ударом щита сбил вниз галла, уже стоявшего на вершине. Покатившись вниз, галл в падении увлек за собой тех, кто подни­мался вслед за ним, а Манлий принялся разить остальных - они же, в страхе побросав оружие, цеплялись руками за скалы. Но вот уже сбежались и другие римляне: они начали метать стрелы и камни, скидывая врагов со скал. Среди всеобщего обвала галльский отряд покатился к пропасти и рухнул вниз. По окончании тревоги все по­пытались на остаток ночи уснуть, хотя при царившем в умах воз­буждении это было нелегко - сказывалась минувшая опасность. На рассвете труба созвала воинов на совет к трибунам: ведь нужно было по заслугам воздать и за подвиг, и за преступление. Прежде всего благодарность за свое мужество получил Манлий - ему были сделаны подарки от военных трибунов и, по единодушному реше­нию всех воинов, каждый приносил к нему в дом, находившийся в Крепости, по полфунту полбы и по кварте вина. И то сказать, сущая безделица! Но в условиях голода она становилась величайшим дока­зательством любви, ведь для чествования одного-единственного че­ловека каждый должен был урвать от собственных насущных потреб­ностей, отказывая себе в пище» (пер. С. А. Иванова).

Галльское язычество В галло-римскую эпоху христианство смогло завоевать только галльские города и аристократию из числа крупных землевладельцев, которые были тесно связаны с завоевателями и возведены ими в высший класс «сенаторов». Крестьяне, подчиненные хозяину