Отношение к телесности в разные времена. Как мы думаем о теле
Человеческая телесность и культура
Во всякой культуре человеческая телесность образует важную ценностную сферу. Телесные характеристики – это не только достояние антропологических исследований и обмеров (форма тела, рост, физические признаки). Конечно, по этим признакам мы можем различить расовые и этнические детерминанты индивидуальности. Однако, во многом человеческое тело и всю телесную культуру, то есть поведение и отношения, связанные с соматическими (телесными) характеристиками человека, формируют социокультурные факторы. «Культурное тело» как бы надстраивается над телом антропологическим и социальным, корректируя механизмы жизнеобеспечения. Образ «телесного Я» соотносится с культурными ориентациями, представлениями о достоинстве, силе, красоте, физической сноровке, социальной и культурной уместности или оригинальности.
Однако, представления о нормативной или идеальной телесности поразительно отличаются друг от друга в разных культурах. Даже при поверхностном знакомстве с историей культуры можно увидеть полную жизни и энергии телесность античных персонажей. В Древней Греции именно человеческое тело было носителем идеальной красоты, физической мощи и ловкости, хотя всякая внешняя угроза могла деформировать это тело. Но этот канон был заменен, и центральным символом европейской культуры стало распятое тело страдающего Бога. В эпоху Возрождения вновь тиражируются идеальные тела богов, богинь, героев, воплощающих различные телесные достоинства. И опять Реформация резко разделила высокоценное духовное бытие и греховное телесное начало в человеке, подлежащее критике, презрению или сожалению. Человек был разделен на бестелесную духовность, увязанную с вечным спасением души, и бездуховную телесность, отличающую человека своей бренностью. В эпоху европейского абсолютизма красивым считался человек, предназначенный к безделью, хотя и занятый галантными играми.
В буржуазную эпоху утверждается тенденция сочетания физических достоинств, ума и душевной красоты. Вновь в искусстве выше всего ценят мужчину и женщину в полном расцвете сил. Реабилитация человеческого тела в европейской культуре XX века породила разнообразные направления и школы культивирования соматического начала в человеке. Наиболее распространенной формой стал спорт, поглощающий внимание, время и средства огромного числа людей. Однако, надо учитывать, что отличительной характеристикой всех видов спорта является деление на непосредственных участников и зрителей – болельщиков. И если первые действительно включены в практику телесной культуры, то вторые приобщаются к ней только опосредованно и далеко не всегда в собственно спортивных целях.
В современном мире возобладала единая мировая спортивная культура, основанная на международном соперничестве, олимпийских и других состязаний, в которых участвуют спортсмены самых разных стран. Тем не менее за рамками этого единства сохраняется традиционное культивирование некоторых национальных спортивных школ (восточные единоборства, джигитовка у народов кочевых культур).
Понятие «телесность» естественно соотносится с темой эроса и секса. В различных культурах между этими сферами проводится та или иная дистанция. На сексуальные отношения во многом влияют социальные факторы, важнейшие из них – постоянно существовавшее разделение труда между полами в семейных обязанностях, профессиональной деятельности. Различия в характере социализации, начиная с раннего детства и на протяжении всей жизни, и культурная дистанция между полами – характерный признак всех культур. Почти во всех культурах доиндустриального периода и вплоть до зрелого индустриального общества женщине отводилось подчиненное положение, ограниченное как в правовом отношении, так и культурными нормами и ценностями. Механизм поддержания таких отношений включал в себя многообразный комплекс воздействий – воспитание, моральные нормы и правовые принципы. Но, конечно, важным фактором была эстетизация соответствующих признаков поведения, душевных качеств, которые соотносились с идеалом или образцом мужчины или женщины. Положение меняется в XX веке с развитием массовой культуры и ослаблением всех социальных перегородок.
Любовь как один из наиболее сильных факторов в человеческих отношениях была постоянным предметом регуляции через систему моральных норм, права и религии. Упорядочить любовь, ввести ее в социальные рамки, не допустить, чтобы аффективная сторона любви нарушала принципы нормативности, – такова была важная задача всякой социокультурной системы. Но вместе с тем всякое общество не только допускало, но и культивировало в определенных сферах и формах любовные отношения, придавая им соответствующую аксиологическую форму. Идеальная платоническая любовь к Мадонне или к Прекрасной даме, не только лишенная телесности, но и не ожидающая ответа; романтическая любовь в необычных условиях и к необычному объекту; галантные похождения аристократических бездельников; гаремные распорядки азиатских властителей; любовные похождения авантюристов, сентиментальная мещанская любовь; любовное крушение в реалистически изображаемой жизни – все эти варианты доставляли бесконечные сюжеты для художественной литературы и находили себе место в жизни, придавая ей огромное разнообразие.
Сегодня многое меняется в самой культуре, в нашем отношении к вопросам пола. Секс как культурное явление требует бесстрастного рассмотрения. Если одни исследователи трактуют культивирование секса и эротизацию современной жизни как зло, как свидетельство заката культуры Запада, то другие, напротив, видят в этих процессах символы новой нравственности, свободной от табу, от заторможенности.
Нельзя забывать, что пол и тело человека наряду с нравственностью, семьей, личностью являются универсалиями, определившими развитие человеческого духа и культуры. Как универсалии они не могут быть существенно трансформированы или, тем более элиминированы. Сегодня, однако, наблюдается опасная тенденция экспериментирования с этими универсалиями (генная инженерия, клонирование, эксперименты в области пола и секса, эксперименты с психикой). Разрушение универсалий может привести (как один из возможных сценариев), например, к появлению людей-монстров или даже гибели нашей духовности и цивилизации. Вероятно, сегодня необходимы не призывы к свободе в области пола и сексуальных потребностей, а серьезная политика в сфере сексуальной, а точнее, любовной культуры. Именно культуры! И в России есть своя серьезная традиция. Достаточно вспомнить нашу литературу и поэзию (от Пушкина до Пастернака), работы наших философов и начала XX века, и современных, глубоко и всесторонне обсуждавших тему любви. Требование дня – серьезное отношение к культуре любви с учетом наших прекрасных традиций и вместе с тем – новых реалий.
|
Задания. Вопросы. |
Ответы. |
|
Раскройте сущность понятия социализации. Каковы средства и механизм социализации? Каково значение статусной символики в процессе социализации? Назовите знаковые носители социального статуса. Чем различается статусная символика традиционного и либерально-демократического общества? Раскройте содержание понятия инкультурации. Какова взаимосвязь процессов социализации и инкультурации? В чем их единство и различие? Как осуществляется адаптация человека к инокультурной социальной среде? Каковы предпосылки формирования личностного начала в индивиде? Охарактеризуйте идеалы личности в разных культурных традициях. Чем различаются понятия «тело» и «телесность»? Какова ценность телесности в разных типах культур? Каково отношение к телу и полу как культурным универсалиям в современной западноевропейской культуре? |
|
Задания. Тесты. |
Ответы. |
|
1. Какое из приведенных ниже определений наиболее полно раскрывает содержание инкультурации: а) приобщение человека к традициям, ценностям и нормам поведения в своей и иной культуре; б) процесс физического, психофизиологического и социального приспособления к среде; в) целенаправленная передача этических норм и правил достойного поведения старшим поколением младшему; г) процесс усвоения культуры через эмиграцию в страну с другой культурой. 2. Процесс подготовки человека к жизни в обществе на основе освоения обязательного культурного минимума называется: а) образованием; б) воспитанием; в) социализацией; г) инкультурацией. 3. Процесс адаптации человека к жизни в чужой стране осуществляется через: а) социализацию; б) инкультурацию; в) социализацию и инкультурацию. 4. Как правило, социализация и инкультурация в инокультурной социальной среде характеризуются тем, что: а) процесс социализации осуществляется быстрее, чем инкультурация; б) процесс инкультурации более быстрый, чем социализация; в) социализация и инкультурация протекают независимо друг от друга и могут идти в противоположных направлениях; г) социализация и инкультурация осуществляются параллельно друг другу, в одном направлении. 5. К какому типу культуры относится понимание личности как автономного субъекта деятельности: а) древнегреческой; б) классической индийской; в) русской национальной; г) новоевропейской. 6. В каком типе культуры понятие «телесная красота» предполагало идеальную красоту: а) в современной западноевропейской; б) в древнегреческой; в) в культуре эпохи Возрождения; г) в культуре эпохи европейского абсолютизма. |
понятие, служащее для преодоления традиционных ориентиров метафизического мышления: субъект - объект, единый центр репрезентации, имплицитное превознесение гносеологизма. В рамках классической философии понятие Т. систематически вытеснялось в силу этико-теоретической ориентации. Классическая философия так и не сумела преодолеть дихотомию субъекта и объекта, тела и души, трансцендентного и имманентного, внешнего и внутреннего и т. д. Дихотомия эта может быть преодолена, если обратиться к единству опыта, стабилизирующей структурой которого является Т. При этом Т. понимается не как объект, не как сумма органов, а как особое образование - неосознанный горизонт человеческого опыта, постоянно существующий до всякого определенного мышления. Недоступная для рефлексивного анализа, неразложимая по схеме последовательного рационального действия, Т. оказывается изначальной по отношению к природным и культурным объектам, благодаря которой они существуют и выражением которой они являются. Для Мерло-Понти Т. - "феноменальное тело", "система возможных действий", "потенциальное тело", феноменальное местоположение которого определено задачей и ситуацией. Для Фуко общество есть продукт исторически выработанных взаимообусловленных социальных и телесных практик. Т. оказывается средоточием двух основных форм терапевтической политики: анатомополитика человеческого тела и биополитика населения. Для Делеза и Гватгари Т. - это "тело без органов", непрестанно разрушающее организм. Для Лиотара Т. - это либидинальное желание, его безличность, интенциональность и определяющая власть в отношении фигурального. В понятии Т. особую нагрузку несет анонимность. Последняя означает, что Т. как высший синтез и единство опыта имеет свой мир, понимает свой мир без рационального опосредования, без подчинения объективирующей функции.
Отличное определение
Неполное определение ↓
ТЕЛЕСНОСТЬ
АНГЛ. CORPORALITY, CORPOREALITY, BODINESS. Понятие постструктурализма и постмодернизма, не получившее однозначной терминологической фиксации и именуемое по-разному у различных теоретиков. Является побочным следствием общей сексуализации теоретического и эстетического сознания Запада и служит одним из концептуальных обоснований деперсонализации субъекта.
Если классическая философия разрывала дух и плоть, конструируя в «царстве мысли» автономный и суверенный трансцендентальный субъект как явление сугубо духовное, резко противостоящее всему телесному, то усилия многих влиятельных мыслителей современности, под непосредственный воздействием которых и сложилась постструктуралистско-постмодернистская доктрина, были направлены на теоретическое «сращивание» тела с духом, на доказательство постулата о неразрывности чувственного и интеллектуального начал. Эта задача решалась путем внедрения чувственного элемента в сам акт сознания, утверждения невозможности «чисто созерцательного мышления» вне чувственности, которая объявляется гарантом связи сознания с окружающим миром.
В результате было переосмыслено и само представление о «внутреннем мире» человека, поскольку с введением понятия «телесности сознания» различие между «внутренним» и «внешним» оказывалось снятым, по крайней мере, в теории. Это довольно распространенная фантасциентема современной философской рефлексии, породившая целый веер самых различных теоретических спекуляций. Достаточно вспомнить «феноменологическое тело» М. Мерло-Понти как специфический вид «бытия третьего рода», обеспечивающего постоянный диалог человеческого сознания с миром и благодаря этому - чувственно-смысловую целостность субъективности. Мерло-Понти утверждал, что «очагом смысла» и миметических значений, которыми наделяется мир, является человеческое тело. Для Мерло-Понти источник любого смысла кроется в человеческом одушевленном теле, одухотворяющем миры и образующем вместе с ними «коррелятивное единство».
В этом же ряду находятся «социальное тело» Ж. Делеза, хора как выражение телесности «праматери-материи» Ю. Кристевой и, наконец, «тело как текст» Р. Барта («Имеет ли текст человеческие формы, является ли он фигурой, анаграммой тела? Да, но нашего эротического тела») (Barthes:l975, с. 72). В своих последних работах «Сад, Фурье, Лойола» (1971), «Удовольствие от текста» (1973), «Ролан Барт о Ролане Барте» (1975) Барт вводит понятие об «эротическом текстуальном теле». При этом Барт открыто заявляет о своем недоверии к науке, упрекая ее в бесстрастности, и пытается избежать этого при помощи «эротического отношения» к исследуемого тексту (Barthes:1977, с. 164). Далеко не последнюю роль в разработке этой концепции сыграл и М. Фуко.
То, что Барт и Кристева постулируют в качестве эротического тела, фактически представляет собой любопытную метаморфозу «трансцендентального эго» в «трансцендентальное эротическое тело», которое так же внелично, несмотря на все попытки Кристевой «укоренить» его в теле матери или ребенка, как и картезианско-гуссерлианское трансцендентальное эго.
Примеры сексуализации мышления можно встретить у самых разных ученых современности, не мыслящих «внетелесного», и на этом основании для них внесексуального менталитета. Либидозное существование «социального тела» - т. е. общества, как его понимают Делез и Гваттари, со всеми сопутствующими биологически-натуралистическими ассоциациями, очевидно, нельзя рассматривать вне общего духа эпатажа, которым проникнута вся авангардистская теоретическая мысль времен «сексуальной революции». По этому проторенному пути и идут авторы «Анти-Эдипа». Либидо для них, как и для Кристевой, представляет собой динамический элемент бессознательной психической активности, проявляющей себя импульсами-квантами энергии, между которыми возникают моменты паузы, перерыва в излиянии этой энергии. Этим либидозным «потокам» придаются черты физиологических процессов - продуктов жизнедеятельности живого организма. Соответственно и «машинообразность» либидо понимается ими в том смысле, что оно состоит из импульсов истечения, потоков и их временных прекращений, т. е. представляет собой своеобразную пульсацию. По аргументации Делеза, как рот человека прерывает потоки вдыхаемого и выдыхаемого воздуха и потребляемого молока, так же действуют и органы выделения. Аналогично рассматривается и роль различных «желающих машин» по отношению к потокам либидозной энергии. Из всего этого можно сделать вывод, что «основополагающим» типом «желающей машины», несмотря на всю нарочитую терминологическую путаницу, для Делеза и Гваттари является человек, его природные свойства, на которые уже затем наслаиваются разного рода образования - структуры, или, в терминах Делеза-Гваттари, «псевдоструктуры»: семья, общество, государство.
Точно так же и Кристева стремится биологизировать сам процесс означивания, укоренить его истоки и смыслы в самом теле, само существование которого (как и происходящие в нем процессы) мыслится по аналогии с текстом.
Введение принципа «телесности» повлекло за собой три тенденции. Во-первых, «растворение» автономности и суверенности субъекта в «актах чувственности», т.е. в таких состояниях сознания, которые находятся вне власти волевого и рационального начала. Во-вторых, акцентирование аффективных сторон чувственности обусловило обостренный интерес к патологическому ее аспекту. И, наконец, сексуальность как наглядно-концентрированное проявление чувственности выдвинулась на первый план практически у всех теоретиков постструктурализма и постмодернизма и стала заметно доминировать над всеми остальными ее формами. Несомненно также, что сама концепция сексуализированной и эротизи-рованной телесности формировалась в русле фрейдистских и неофрейдистских представлений, по-своему их развивая и дополняя.
Именно Фуко уже в своих ранних работах задал те параметры сексуализированного характера чувственности, которые стали столь типичными для постструктуралистского теоретизирования. Его вклад в развитие концепции телесности заключается прежде всего в том, что он стремился доказать непосредственную взаимообусловленность социальных и телесных практик, формирующих, по его мнению, исторически различные типы телесности. Роль Фуко в развитии концепции «телесности» заключается в том, что он стремился доказать взаимообусловленность социальных и телесных практик, формирующих, по его мнению, исторически различные виды телесности. Главное, что он попытался обосновать в первом томе «Истории сексуальности» (1976) (Foucault:1978a), - это вторичность и историчность представлений о сексуальности. Для него она не природный фактор, не «естественная реальность», а «продукт», следствие воздействия на общественное сознание системы постепенно формировавшихся дискурсивных и социальных практик, в свою очередь явившихся результатом развития системы надзора и контроля над индивидом. По Фуко, эмансипация человека от деспотических форм власти, сам факт складывания его субъективности является своеобразной формой «духовного рабства», поскольку «естественная» сексуальность человека сформировалась под воздействием феномена «дисциплинарной власти».
Ученый утверждает, что люди обрели сексуальность как факт сознания только с конца XVIII столетия, а секс - начиная с XIX в., до этого у них было всего лишь понятие плоти. При этом формирование сексуальности как комплекса социальных представлений, интериоризированных в сознании субъекта, Фуко связывает с западноевропейской практикой исповеди-признания, которую он понимает очень широко. Для него и психоанализ вырос из «институциализации» исповедальных процедур, характерных для западной цивилизации. Как пишет Саруп, «под исповедью Фуко подразумевает все те процедуры, посредством которых субъекты побуждались к порождению дискурсов истины, способных воздействовать на самих субъектов»(Sarup:1988, с. 74).
В частности, в Средние века священники, считает Фуко, во время исповеди интересовались лишь сексуальными проступками людей, так как в общественном сознании они связывались исключительно с телом человека. Начиная с Реформации и Контрреформации «дискурс сексуальности» приобрел новую форму: священники стали исповедовать своих прихожан не только в делах, но и в помыслах. В результате чего и сексуальность стала определяться в терминах не только тела, но и ума. Возникший дискурс о «греховных помыслах» помог сформировать как и само представление о сексуальности, так и способствовал развитию интроспекции - способности субъекта к наблюдению за содержанием и актами собственного сознания. Формирование аппарата самосознания и самоконтроля личности способствовало повышению уровня его субъективности, самоактуализации «Я-концепции» индивида.
Таким образом, как подчеркивает Фуко, хотя исповедь как средство регулирования поведения человека, вместе с другими мерами контроля на фабриках, в школах и тюрьмах, являющимися различными формами дискурсивных практик (особенно эти процессы, по его мнению, были характерны для XVIII в.), служили целям воспитания послушных, удобоуправляемых, «покорных и производительных» тел и умов, т. е. были орудием власти, они при этом давали побочный эффект «дискурса сексуальности», порождая субъективность в современном ее понимании. В этом, по Фуко, заключается позитивный фактор власти, которая, хотя и способствовала появлению в своих целях новых видов дискурсивных практик, однако тем самым создавала «новую реальность», новые объекты познания и «ритуалы» их постижения, «новые способности». Этот позитивный аспект трактовки Фуко понятия власти особенно заметен в его работах «Надзор и наказание» и «Воля к знанию».
Итак, сексуальность предстает как факт исторического становления человека, причем человека современного, как неотъемлемая часть его мышления, как конечное проявление все той же «телесности сознания». Столь исторически позднее возникновение представлений о сексуальности обусловило, по Фуко, относительно недавнее появление «современного человека», якобы возникшего на исходе XVII столетия и при «изменении основных установок знания», его породивших, способного так же быстро исчезнуть: «Если эти установки исчезнут так же, как они возникли, если какое-нибудь событие (возможность которого мы можем лишь предвидеть, не зная пока ни его формы, ни облика) разрушит их, как разрушилась на исходе XVIII в. почва классического мышления, тогда - в этом можно поручиться - человек изгладится как лицо, нарисованное на прибрежном песке» (Foucault:1967, с. 398).
Биологизация желания во всех его проявлениях и - как ее естественное продолжение - эротизация - неизбежное следствие общего иррационального духа постструктуралистского мышления, возводящего своеобразный культ тождества общества и тела со всеми сопутствующими натуралистическими подробностями. Здесь мы имеем дело с довольно стойкой мифологемой современного западного мышления, ведущей свое происхождение еще от соответствующих аналогий Гоббса, не говоря уже об античных проекциях Платона и стоиков.
Отличное определение
Неполное определение ↓
1Некрасова Н.А., Горяинов А.А.
В статье даётся анализ основных типологических подходов к пониманию сущности человеческой телесности. В истории философии проблему телесности рассматривают в соотношении с душой и духом, а телесную жизнь только в сочетании с телесной смертью. Однако сегодня анализ феномена человеческой телесности нуждается в пересмотре. Поэтому в статье человеческая телесность анализируется на основе нового, биосферного, подхода к истолкованию бытия и созданию единой картины природы, куда человек будет включён как её органический элемент.
Проблемы, так или иначе связанные с человеческим телом, на протяжении исторических эпох разрабатывались в различных сферах. Анатомия, физиология, антропология, биомеханика накопили огромный материал о теле как биологическом феномене, как природном фундаменте человеческого существования. Тысячелетняя история развития медицины связана с телом как объектом лечения. Весомую естественнонаучную базу накопила спортивно-физическая деятельность. Человеческое тело стало предметом изучения и в области гуманитарного познания. Вопрос о соотношении тела и духа человека является одним из фундаментальных вопросов онтологии.
В истории философии можно выделить четыре основных типологических подхода к проблеме человеческой телесности. Первый подход связан с представлением о первичности тела по отношению к душе, то есть тело служит фундаментом человеческой психики. Такой подход наиболее полно представлен в трудах 3. Фрейда и его последователей. Вторая группа исследователей отстаивает примат души по отношению к телу. При этом тело рассматривается как простое вместилище духа, которое «облагораживает» тело и позволяет человеку отличаться от животных. Элементы такого подхода можно выявить в философских работах М. Шелера. Третий подход к проблеме телесности связан с представлением о дуализме души и тела, который наиболее ярко прослеживается в трудах Спинозы. Наконец, последняя группа учёных утверждает, что и тело и душа не обладают статусом полной суверенности, первичности или автономности. Тело одухотворено, а душа телесна. Иначе, тело и душа - это взаимосвязанные начала единого человеческого существа, единой человеческой целостности.
Охватывая взглядом современную «человековедческую» науку, можно прийти к выводу, что феномен человеческого тела нуждается в своём переосмыслении.
Анализируя сущность человеческого тела, М. Мерло-Понти рассматривает его не как объективную вещь, не как внешнюю реальность, а как особый чувственно-смысловой феномен, который в христианстве именовали плотью. Человеческая плоть - это сложный природно-культурный феномен. Мы исходим из того, что человек - это эмоционально-чувственное существо. Если эмоция проявляет себя как способ реализации на мир, то чувства - это уже форма восприятия мира как своего окружения, внутри которого он находится и переживает его. Человеческое тело - это особая точка пересечения внешнего мира с внутренним миром, в которой осуществляется не просто их соприкосновение, но и осмысление сосуществования. Человеческая плоть - это чувственно-смысловая материальная оболочка человека, благодаря которой осуществляются рефлексия и ментальность путём предания всему временности и пространственной ориентации. Плоть позволяет человеку воспринимать мир и переживать эту вовлечённость как своё теперешнее бытие. В.А. Подорога пишет: «Субъек-тивность, или то, что мы иногда называем суверенностью человеческой личности, появляется из множества следов, оставленных на че ловеческих телах» . Поэтому можно с уверенностью говорить, что тело человека - это особый феномен, который лежит в ос новании нашего опыта и выстраивает наше отношение к миру, к самому себе и Другим. Так, В.П. Зинченко пишет: «Специальные исследования... показывают, что в движениях живого тела (или в живом движении) души не меньше, чем тела» .
Однако само тело человека - это лишь низший уровень его субъективного бытия. А. Бергсон обращает внимание на то, что «основной функцией тела, всегда направленного к действию, является ограничение, в целях действия, жизни живого духа. По отношению к представлениям оно - орудие выбора, и только выбора. Оно не может ни порождать, ни обуславливать ментального сознания» . А В. Франкл пишет: «Хорошо функционирующий психофизический организм является условием развития человеческой духовности. Важно лишь не забывать, что психическое, как бы ни обуславливало такую духовность, не может на что-либо воздействовать, не может породить эту духовность» .
Таким образом, противопоставлять человеческий дух и его тело нельзя, так как все телесные действия зависят от экзистенциальных структур, и все духовные акты основаны на телесности. Душа - это связующий мостик телесного и духовного в человеке.
Человек - не только телесное, но и мыслящее существо. Поэтому столь важно человека осмыслить своё родство с живой природой и почувствовать себя её необъемлемой частью и понять, каким образом человек воспринимает свою телесность, своё положение в соотношении с положением других людей, телесных объектов неживой и живой природы, влияет ли процесс осмысления телесности на формирование самосознания и личностных черт.
Тело - материальная основа человеческой природы, биофизическая реальность, которая связана с природой, подчиняясь её законам. Специфическими особенностями этой физической реальности являются: во-первых, её пространственная ограниченность, во-вторых, циклическое развёртывание биологической программы её существования в физическом времени (складывается из этапов зачатия, эмбриогенеза, рождения, физического и психического созревания, старения и естественного умирания) и в-третьих, полная зависимость от требований естественной необходимости.
Но физическая ограниченность тела человека не совпадает с ощущением и пониманием своего тела. Рассматривая своё физическое тело в качестве ядра, человек воспринимает себя как телесное существо больше, чем реально занимает его тело. Кроме того, временное его измерение соткано из разных времён, которые, переплетаясь, нарушают его обычную линейную последовательность, так как одновременно в жизненном пространстве человек может существовать прошлое, настоящее и будущее телесности человека. Помимо этого в телесное пространство человека входят явления сознания. Однако каждый человек мыслит себя как определённую целостность. При этом единство элементов, образующих целостность, наблюдается как непохожесть этих составляющих, вплоть до их противопоставлений, которые необходимы как важнейшее условие возможного развития целостности. Длящуюся целостность этих элементов объективно можно установить только при прослеживании процесса развития или иначе: процесс развития наглядно можно проследить только по отношению к некоторой зафиксированной целостности, обладающей в определённой мере устойчивостью. Таким образом, закономерность такова, что эволюция возможна лишь потому, что устойчивость живой системе базируется на способности её организации к изменениям, ведущих в конечном счёте к дальнейшему совершенствованию самих механизмов сохранения. Составляющими элементами синкретического единства человеческой организации является тождество объективно-субъективного, природного - социального, соматического и психического. Эти пары - различные ипостаси такого уникального явления, каким является человек. Именно они могут рассматриваться в качестве внутреннего источника развития целостной телесности человека. Этот постоянно действующий источник делает возможным развитие и саморазвитие телесной человеческой целостности при постоянном обмене её с окружающей средой веществом, энергией и информацией. Наряду с этим основным источником развития существуют различные противоборства (например, внутри биологического или социального). Механизм разрешения этих противоречий в процессе развития телесной организации человека основан на снятии биологического социальным. Та форма снятия биологического социальным, которая не подавляет, а способствует развитию как низшего (биологического), так и высшего (социального), является обязательным условием оптимального и универсального развития человека. При этом средства достижения этой оптимальности и формы её выражения будут иметь свои особенности у различных людей на протяжении жизни каждого человека при сохранении и развитии данной целостности по причине её уникальности. Но поскольку полной мерой универсальности обладает только человеческий род в целом, то развитие отдельного человека будет настолько универсальным, насколько он развивается за счёт взаимодействия с универсальным. Таким образом, уникальность отдельного индивида, развиваясь за счёт взаимодействия с универсальным, обогащает и последнего.
Основой целостности человека является способ жизнедеятельности организма, каковым обладает человек. Особенностью этого способа является его рефлексивность, рефлексивная жизнедеятельность такой «вещи» как целостность организма, воспроизводящая в себе и собой общезначимость той или иной ситуации и любого её отдельного фактора. Именно значимое для всех и только поэтому и для меня (то есть по самой своей сути общественное) бытие этой «вещи» как предмета субъективной жизнедеятельности человека, как предмета его потребности или способности, есть одновременно и его, человека, собственное бытие. Такая способность опосредует все жизненно важные действия со своим организмом и его функциями. Она даёт возможность относиться к своему телу как «средству», которым можно управлять по собственному выбору.
Если провести анализ восприятия и осознания человеком собственной телесности, то можно отметить, что в ходе накопления внутренних и внешних чувственных восприятий уже в раннем возрасте у человека формируется ощущение своего тела как особой живой целостности, отделённой от объектов внешнего мира. На этой основе осуществляется становление нерефлексированных и невербализованных знаний о теле, о положении его частей и о физиологических состояниях организма. Такие знания выполняют важнейшие функции в процессах осуществления человеческой жизни и адаптации в мире: во-первых, телесная организация является основой пространственно-временного восприятия реальности и выработки умения человека определять собственное положение в пространстве; в эту схему мироздания включается и человеческое тело, и эти знания определяют возможности ориентации человека в телесном мире; во-вторых, образование этих схем связано с формированием навыков телесных движений и способности оперировать с предметами, что оказывает значительное влияние на повседневную жизнь человека; в-третьих, на основе сложного комплекса телесных ощущений у человека формируется представление тождественности себя с собственным телом - ощущение «само», которое живёт в теле и властвует над «Я» и направляет все поведенческие предпочтения человека, и, прежде всего, в стремлении человека к сохранению своей жизни. Поскольку телесная организация человека задаёт все нормы восприятия им мира и поведения в нём, знания о теле приобретают важную роль в формировании смысложизненных ориентиров человека. На основе неосознанных представлений о теле человек приобретает способность ощущать себя неотъемлемой частью физического мира в целом.
В реальном бытии человека тело выполняет двойственную функцию. С одной стороны, оно включает человека в реальность и делает его однородным с ней, а с другой стороны, оно отделяет его от мира, устанавливая границы, разделяющие его с миром. При этом границы эти не только пространственные и функциональные, но, главным образом, сущностные. Человек видит пространственный мир перед собой, но не может видеть себя окружённым этим пространством. При этом пределы границ своего тела каждый человек осуществляет особым образом, а индивидуальная жизнь человека связана с изменениями, которые во много коррелируют с физиологическими состояниями его организма и особенностями жизненных ситуаций. Постоянное перемещение границ тела - одна из характеристик жизнепроживания человека. В ней заложен механизм включения человека как в природную, так и в социокультурную реальность.
Телесность выступает в качестве социальной характеристики тела лишь в рамках ценностного отношения человека к миру. Следовательно, она выступает и как ценность. Последняя есть положительное значение того или иного предмета или его свойства для конкретного субъекта деятельности. Но все конкретные ценности относительны, причем эта относительность не абсолютна. При формировании ценностного отношения люди как бы переносят (объективируют, опредмечивают) свои потребности на предмет, соединяя их с его объективными свойствами, вследствие чего возникает иллюзорное отождествление ценности с предметом как таковым - явление. Человек в этом случае начинает жить в сфере своего представления, переставая различать представление и действительность.
Человеческая телесность, именно как социальная ценность, проявляется как раз в тот момент, когда мы отказываемся от прямой экстраполяции своей потребности на предмет. Ведь телесность, как социальная характеристика нашего тела, органическим образом связана с человечностью, т.е. с человеческим отношением к миру. Телесность как ценностное отношение существует лишь с того момента, когда предмет вовлекается в человеческую деятельность, в структуру ее разнообразных отношений. Только в человеческой деятельности телесность как социальная ценность приобретает свое актуальное существование.
Биологическое или эмпирическое «Я» человека постоянно сопротивляется силе социальности вообще как особой надприродной реальности. Социальность в свою очередь должна постоянно утверждать себя в борьбе с эмпирическим субстратом. Но необходимо учитывать и тот момент, что в отдельных случаях подавление низшего «Я» оказывается неоправданным с точки зрения высшей нравственности, проявлениями которой выступают честность, искренность, совесть. Эмпирическое «Я» здесь не должно подавляться во имя «высшего». Телесная красота или человеческая телесность в том и состоит, что она есть своеобразная поверхность, на которой общество стремится записать свои нравственные шифры. Телесность как социальная ценность есть единство тела и духа, причем такое диалектическое единство, в котором ни одно не подавляется другим.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бергсон А. Собр. соч.: В 4 т., Т.1. М., 1991.
2.Зинченко В.П. Проблемы психологии развития //Вопросы психологии. № 3-4, 1992 С. 50-60
3. Подорога В.А. Феноменология тела. М., 1995.
4. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
Библиографическая ссылка
Некрасова Н.А., Горяинов А.А. ФЕНОМЕН ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ТЕЛЕСНОСТИ // Современные проблемы науки и образования. – 2006. – № 1.;URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=24 (дата обращения: 11.06.2019). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
Человеческий организм создан с большим запасом возможностей, но человек пользуется им очень редко, один-два раза за всю свою жизнь, а иногда этот запас может оказаться и вовсе невостребованным. Запас прочности - гарантия нашего выживания, биологическая защита, и используется лишь тогда, когда речь идет о жизни и смерти. Перед лицом смертельной опасности, когда угроза жизни колоссальная, и смерть, кажется, неминуема, человеческий организм может творить чудеса. Примеров тому много.
Под колесом легкового автомобиля оказался ребенок, и его мать, ради спасения своего чада, поднимает машину, словно машина не имела веса.
Пожилой человек, когда за ним погнался разъяренный бык, буквально перемахнул через двухметровый забор, хотя в молодости не был спортсменом.
Полярный летчик ремонтировал свой самолет и вдруг увидел за своей спиной белого медведя, который легонько толкнул своей лапой летчика в плечо, как бы приглашая его оглянуться. В следующие доли секунды летчик уже стоял на крыле самолета, находящегося над поверхностью земли на высоте около двух метров. Позже летчик так и не смог объяснить, как ему удалось это сделать.
В Санкт-Петербурге двухлетний ребенок вывалился из окна 7 этажа, его мать еле успела ухватить свое дитя одной рукой; другой рукой она держалась за кирпич карниза. Причем, держалась не всей кистью руки, а только указательным и средним пальцами, зато «мертвой хваткой». Когда женщину снимали, то ее спасители с большими усилиями еле разжали ее пальцы. Потом еще несколько часов успокаивали и уговаривали женщину, чтобы она отпустила руку своего ребенка.
Известен случай, когда в полете под педаль в кабине самолета попал болт, - управление заклинило. Чтобы спасти свою жизнь и машину, летчик так нажал на педаль, что срезал, как былинку, болт.
В газете «Неделя» было опубликовано интервью с летчиком И.М. Чисовым, самолет которого в воздушном бою был сбит «мессершмиттом» в январе 1942 года над Вязьмой. «…самолет стал падать «брюхом» вверх. Надо было покидать машину. Астролюк, через который можно выбраться, оказался внизу под моей головой (а сам я - вверх ногами). Ну, и высота начала сказываться: шланги, ведущие к кислородным аппаратам, были перебиты. И защелку крышки люка заклинило! Если бы мне до этого рассказали, что астролюк можно выбить ударом кулака, ни в жизнь бы не поверил; но я его открыл именно таким образом (до сих пор не пойму, как это удалось), - поведал И.М. Чисов.
В доме случился пожар, и старушка - «божий одуванчик», спасая свое нажитое за всю жизнь добро, выволокла со второго этажа горящего дома громадный сундук. После пожара двое молодых, здоровых парня с трудом занесли этот сундук на его прежнее место.
В 1997 году двое изрядно подвыпивших беларуса забрались в вольер с зубрами в Беловежской пуще; им захотелось погладить зубриху. То ли ей не понравился запах алкоголя, то ли она не была настроена на лирическую волну, она не приняла нежности своих поклонников. Буквально через несколько минут их знакомства, один из них сидел на заборе, а второй, менее проворный, был слегка поддет рогом. Хмель прошла моментально, одна надежда была на ноги. По другую сторону трехметрового забора он оказался в мгновение ока. Поскольку свидетелей их рекорда не было, то сверхскоростной бег и прыжок через препятствие не попали в «Книгу рекордов Гиннеса».
В 1998 году газета «Аргументы и факты» поведала читателям о таком случае, произошедшем с плотником из таежной деревни Баженовка (Кемеровская обл.). Плотник шел по тайге и натолкнулся на спящего медведя. Испуг его был настолько велик, что он схватил лежащее рядом какое-то бревно и промчался с ним со всех ног до своего жилья километра три. Только во дворе дома плотник бросил бревно и отдышался. Позже, когда он захотел убрать с дороги это бревно, то не смог даже его приподнять. До сих пор плотник не может взять в толк, зачем ему понадобилось это бревно, ведь без него он мог бы бежать намного быстрее.
На зимней дороге случилась авария, повлекшая за собой человеческие жертвы. Чтобы спасти своего травмированного 40-летнего сына, 70-летняя женщина взвалила его себе на спину и с такой ношей прошла 13 км по глубокому снегу, ни разу не останавливаясь и не опуская своей драгоценной ноши. Когда спасатели на снегоходе пробирались к месту аварии, ориентируясь по следам женщины, то на всем пути видели только следы одной пары ног.