Реферат: внешняя политика ссср накануне великой отечественной войны. Внешняя политика ссср накануне второй мировой войны: взгляд из рима
В конце 30-х гг. военная угроза со стороны фашистской Германии постоянно нарастала. Англия, США, Франция в этих условиях принимают политику умиротворения агрессора, вершиной которой принято считать Мюнхенское соглашение 1938 г., по которому европейские страны практически признали аннексию Германией части территории Чехословакии. После оккупации в 1939 г. Германии всей Чехии Советский Союз оказался в очень сложной ситуации. Переговоры военных миссий Англии, Франции и СССР оказались безуспешными. А. Гитлер, уже принявший решение о начале войны с Польшей, упорно требовал от И.В. Сталина согласия на заключение пакта о ненападении. 23 августа 1939 г. между Германией и СССР был подписан пакт о ненападении и секретный протокол к нему, по которым:
1) происходило разграничение сфер влияния Германии и СССР. Германия притязала на Западную и Центральную Польшу и Литву, а СССР – на Восточную Польшу, Латвию, Эстонию, Финляндию, Бессарабию – территории, которых Россия лишилась в ходе Первой мировой войны;
2) согласно договору обе стороны взяли обязательство не мешать друг другу в получении контроля над этими сферами.
Германия начала войну против Польши. А советские войска заняли ее восточные районы. В состав СССР в результате вошли земли Западной Украины и Западной Белоруссии. После завершения военных операций в Польше между СССР и Германией был подписан договор о дружбе и границе и новые секретные протоколы, в которых были уточнены сферы интересов стран: в обмен на некоторые территории Польши Германия отдала СССР Литву. Война с Финляндией. 31 октября Советский Союз предъявил территориальные претензии к Финляндии в отношении Карельского полуострова. 30 ноября 1939 г. Красная армия начала боевые действия против финских войск. Начало этой войны было воспринято мировым сообществом как акт агрессии. СССР исключили из Лиги Наций. Результатом войны СССР с Финляндией стал мирный договор, по которому все территориальные притязания СССР к Финляндии были удовлетворены. В 30-х гг. СССР заключает договоры о взаимной помощи с прибалтийскими странами – Эстонией, Латвией и Литвой. Они предусматривали присутствие военных баз на территории этих государств. Присутствие советских войск было использовано СССР для провозглашения здесь советской власти. В странах Прибалтики были созданы новые правительства, которые обратились с просьбой к СССР о вхождении в его состав в качестве союзных республик. В 1940 г. СССР предъявил ультиматум Румынии. Затем были аннексированы Бессарабия и Северная Буковина. На этих территориях была образована Молдавская СССР, вошедшая в состав СССР. На Дальнем Востоке в 1938–1939 гг. произошли столкновения советских и японских войск в районе озера Хасан и р. Халхин-Гол. В это время в Германии полным ходом шла разработка «плана Барбаросса», целью которого было нападение и завоевание СССР. В декабре 1940 г. согласно директиве № 21 план был одобрен Гитлером. Когда до войны оставались лишь месяцы, СССР по-прежнему неукоснительно соблюдал все принятые с Германией договоренности, в том числе о поставке вооружения, продовольствия и строительных материалов.
Вопрос 35: Нападение фашистской Германии на СССР. Великая Отечественная война. Битва под Москвой. 22 июня 1941 года в 4 часа утра гитлеровская Германия вероломно, без объявления войны напала на Советский Союз. Фашистские войска атаковали наши пограничные части на фронте свыше 3 тысяч километров - от Баренцева до Чёрного моря. Артиллерийские залпы загремели не только со стороны Германии, но также со стороны Финляндии и Румынии. Одновременно фашистская авиация подвергла бомбардировке Минск, Киев, Каунас, Житомир и другие советские города. Вражеска авиация появилась над гаванями Мурманска, Кронштадта, Одессы и Севастополя. Ворвавшись в пределы нашей Родины, фашистские варвары стали разрушать фабрики и заводы, города и сёла, школы и памятники культуры, расхищать народное достояние, уничтожать советских людей. Во время Великой Отечественной войны, особенно в первый её период, на долю Советской страны выпали огромные трудности. Война началась в условиях, невыгодных для советских войск. Враг имел ряд временных военных преимуществ. Нападение на Советский Союз было внезапным. Германская армия была полностью отмобилизована и имела значительный боевой опыт. Промышленность почти всей Европы работала на немецкую военную машину. Гитлеровцы имели численное превосходство в танках, авиации и автоматическом оружии.
Кроме того, они вели войну только на одном фронте - против СССР. Второго фронта против Германии в Европе не существовало.
Воспользовавшись всеми этими преимуществами, немецко-фашистские войска потеснили части Советской Армии, расположенные у границы, и тремя мощными группами двинулись через Прибалтику на Ленинград, через Белоруссию - на Москву и через Украину - на Ростов и Кавказ. Гитлеровским разбойникам удалось захватить ряд важных районов страны. Над нашей Родиной нависла смертельная угроза.
13 октября 1941 года начались ожесточенные бои под Москвой. В городе в это время разошлись слухи, что его готовятся сдать. Началась настоящая паника: желающие уехать брали штурмом уходящие на восток поезда. 20 октября в столице было введено осадное положение. Москва приобрела облик военного города: улицы пересекли ряды «ежей» и других противотанковых заграждений. Отстоять столицу было бы невозможно, если бы на помощь не пришли свежие военные силы. В октябре под Москву были переброшены части из глубины страны, в том числе с Дальнего Востока. Особенно прославилась в боях прибывшая с востока дивизия генерал-майора Ивана Панфилова. 16 ноября у разъезда Дубосеково на Волоколамском шоссе горстка бойцов-панфиловцев ценой своей жизни четыре часа отбивала танковые атаки. Немцы так и не смогли пройти и потеряли 18 танков. Возглавлявший эту группу политрук Василий Клочков сказал слова, которые стали впоследствии своеобразным девизом всей обороны столицы: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва». 16 ноября немцы продолжили успешное наступление. Тактика борьбы была направлена на изматывание германских войск. Позади Москвы стояли три вновь сформированные советские армии. Их готовились бросить в бой в последний момент, когда противник будет более всего изнурен. И вот в ночь с 5 на 6 декабря части Красной армии начали мощное контрнаступление по всему фронту. Это было полной неожиданностью для германского командования. Москва, которую оно считало почти побежденной, внезапно оказалась недоступной. В ходе советского наступления к началу января германские войска были отброшены на 100-250 км от столицы. В течение декабря они потеряли убитыми свыше 120 тысяч солдат и офицеров. Красная армия освободила от врага Калугу и Калинин (Тверь). Итоги битвы: 12 декабря советские граждане услышали по московскому радио первую победную сводку. Впервые они увидели, что «непобедимая германская армия» терпит крупные поражения. Увидел теперь это и весь мир. Победа вдохнула новые силы и уверенность в тех, кто сражался с фашизмом, прежде всего в советских людей. Активизировалось партизанское движение, усилилось движение Сопротивления в оккупированных странах Европы. Победа под Москвой похоронила стратегию молниеносной войны. Верхмат оказался перед перспективой затяжной войны на два фронта. Что касается СССР, то полученная передышка позволила ускорить перевод промышленности на военные рельсы, развернуть на востоке эвакуированные заводы, накопить вооружение.
Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной Войны
Введение………………………………………………………………………...3
1. Международная обстановка к 1939 году…………………………………..6
2. Переговоры СССР с Англией и Францией……………………………...…6
3. "Мюнхенский сговор" 1938 г. и позиция СССР……………….…………..7
4. Сближение СССР с Германией. Советско-германский пакт 1939 г….....12
5. Советско-финская война 1939-1940 гг. …………………………………..19
6. Отношения СССР и Швеции……………………………..……………….22
7. Реакция СССР на германо-польскую войну 1939 г..…………………….23
8. Присоединение Прибалтики к СССР……………………………………..25
9. Присоединение Бессарабии к СССР………………………………………28
10. Улучшение советско-турецкий отношений……………………………..29
11. Отношения СССР и Японии……………………………………………...30
12. Заключение хозяйственного соглашения между СССР и Германией....31
13. Нарастание напряженности в советско-германских отношениях в 1940 г.……………………………………………………………………………….32
14. Советско-германские переговоры осенью – зимой 1940-1941 года…..32
15. СССР и Германия перед нападением…………………………………...33
Заключение……………………………………………………………………35
Библиографический список…………………………………………………..38
Приложения…………………………………………………………………...39
I . Введение
Внешнеполитическая деятельность СССР в предвоенные годы строилась не только на основе внутренних задач, но и в зависимости от состояния и развития международных отношений.
Сложившаяся в Европе обстановка не оставляла сомнений в том, что гитлеровская Германия, усилившаяся в результате завоеваний, попытается напасть на Советское социалистическое государство. В этих условиях перед внешней политикой СССР стояли важнейшие задачи: максимально продлить мир для нашей страны, препятствовать распространению войны и фашистской агрессии. Необходимо было также создать благоприятные международные условия на случай нападения Германии на СССР. Это значило добиваться таких предпосылок, которые могли бы, с одной стороны, обеспечить создание антифашистской коалиции, а с другой – лишить Германию возможных ее союзников в антисоветской войне.
При всем различии подходов к тактике во внешней политике общая тенденция международного развития в начале 30-х гг. советским руководством была определена правильно: обострение международной обстановки, нарастание сил реваншизма и войны, движение мира к новой войне. Какой же была в этих условиях внешнеполитическая практика страны? Наблюдается активная деятельность, направленная на борьбу с фашистской агрессией, создание системы коллективной безопасности в Европе, развитие международных отношений на основе политики мирного сосуществования. Реализацией этой линии внешней политики было установление в 1933-1935 гг. дипломатических отношений СССР с Испанией, Уругваем, Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией, Албанией, Бельгией, Люксембургом и Колумбией, которые в течение более 25 лет не признавали нашу страну. Особое место в международных событиях этих лет занимает установление дипломатических отношений между СССР и США в ноябре 1933 г. Все это свидетельствовало об укреплении международного авторитета СССР и создавало более благоприятные условия для активизации его внешнеполитической деятельности.
В 1934 г. СССР вступил в Лигу Наций. В результате переговоров между министром иностранных дел Франции Луи Барту и наркомом иностранных дел СССР М.М.Литвиновым был выработан проект Восточного пакта, по которому СССР, Польша, Латвия, Эстония, Литва и Финляндия образуют систему коллективной безопасности. Однако Восточный пакт как система коллективной безопасности не был реализован из-за противодействия Англии и правых реакционных кругов Франции.
В марте 1936 г. был заключен договор с Монгольской Народной Республикой, а в августе 1937 г. - договор о ненападении между СССР и Китаем.
Серьезным фактором, осложнившим в эти годы международную обстановку, явилось подписание между Германией, Италией, Францией и Англией Мюнхенского соглашения 1938 г., по которому Чехословакия потеряла свою самостоятельность.
В создавшихся условиях советская дипломатия стремилась, с одной стороны, реализовать план коллективной безопасности в Европе, не допустить создания широкого единого антисоветского фронта, соблюдать максимальную осторожность и не поддаваться на провокации врага, а с другой - принимать все необходимые меры по укреплению обороны страны.
Политика стран перед началом Второй Мировой и Великой Отечественной войны – один из самых спорных и противоречивых вопросов истории CC века, и несмотря на большое количество исследований и публикаций на данную тему, она по-прежнему остается предметом острых дискуссий. Этим и обусловлена высокая актуальность данного исследования.
Целью данной работы является анализ внешней политики СССР накануне Великой Отечественной Войны, что определяет постановку следующих задач :
1. Дать общую характеристику международной обстановке к 1939 году;
2. Проанализировать отношения СССР с ключевыми игроками внешнеполитической арены того периода – Англией, Францией, США, Германией и Японией.
3. Рассмотреть, как складывались взаимоотношения СССР с малыми странами в тот же период (Югославия, Болгария, Швеция, страны Прибалтики, Финляндия, Румыния, Турция).
Предметом исследования является характер внешнеполитической деятельности СССР накануне Великой Отечественной Войны.
Хронологические рамки работы охватывают период с 1935 г., что связано с началом обострения политической обстановки в Европе, по 22 июня 1941 г, когда началась Великая Отечественная Война.
Теоретико-методологической основой исследования послужили базовые научные принципы историзма, объективности и диалектики, а также специальные методы исторической науки, такие как проблемно-хронологический, логический метод и метод проблемного анализа документов.
Источники.
Одним из основным источников материалов для работы стала монография Г.Л. Розанова «Сталин-Гитлер. Документальный очерк советско-германских отношений 1939-1941гг», изданная в 1991 году.
В области его внимания лежат дипломатические отношения Москвы и Берлина. Исследователь постоянно подчеркивает неискренность немецкой стороны, ведущей двойную игру с СССР и западными демократиями, что особенно ярко проявилось на протяжении 1939 года. Советское согласие на заключение пакта о ненападении он объясняет безысходностью ситуации, когда Великобритания и Франция практически саботировали переговоры о военном сотрудничестве с Москвой. Автор пытается не указывать факты советско-германского сотрудничества и уделяет незначительное внимание визиту Молотова в Берлин. По его мнению, основной целью немецкого руководства было дезинформировать Кремль о дальнейших планах Германии. В итоге советское руководство неверно определило сроки возможной войны с Германией, и страна оказалась не готовой к фашистской агрессии в июне 1941 года.
Совершенно иной взгляд на характер советско-германских отношений нам дает М. И. Семиряга в своем труде «Тайны сталинской дипломатии», который вышел в 1992 году.
Он считает, что внешняя политика Советского Союза характеризовалась стремлением расширить социалистический базис. Поэтому Сталин был заинтересован в советско-германском сближении. Стремление к этому якобы ярко проявилось в его речи на XVIII съезде партии в марте 1939 года. Сотрудничество Москвы и Берлина в политической, экономической и военной областях было плодотворно для обеих сторон, пока их интересы не столкнулись в юго-восточной Европе. На вопрос о том, почему фашистское нападение на СССР оказалось для Кремля неожиданным Семиряга определенного ответа не дает, и вообще, данной проблеме он предпочел не уделять большого внимания.
Также в работе были использованы сборники документов и материалов (СССР – Германия, 1939-1941 гг. Док и мат. о советско-германских отношениях; документы и материалы кануне Второй Мировой Войны. 1937-1939) и материалы периодических изданий (Донгаров А.С.. Прибалтика. Пятьдесят лет назад, Гинцберг Л.И. Советско-германский пакт: замысел и его реализация), проливающие свет на спорные вопросы рассматриваемого исторического отрезка.
Структура работы определяется целями и задачами. Она состоит из введения, основной части, представленной 15 параграфами, заключения, списка использованной литературы и приложений. Общий объем работы 41 стр.
II. Основная часть
В конце 1938 года неизбежность новой войны в Европе стала совершенно очевидной. Нападение Италии на Эфиопию в 1935, германо-итальянская интервенция против республиканской Испании и их помощь франкистам в 1936-1938 гг., аншлюс Австрии в 1938, агрессивная политика Японии – союзницы Германии и Италии – на Дальнем востоке, Мюнхенский сговор 1938 года, - все эти акты агрессии указывали на близость нового крупномасштабного вооруженного конфликта. В этой обстановке большинство европейских стран, стремясь обезопасить себя, ведут "двойную игру", пытаясь одновременно заключить договор о ненападении с Германией и создать "систему безопасности" вместе с СССР.
Советский Союз в этой ситуации также не был исключением. Надо сказать, что у него существовали предпосылки к сближению как с Англией и Францией, так и с Германией. К числу первых можно отнести, во-первых, участие СССР в различных мирных пактах и конвенциях 20-х – 30-х годов наряду с Англией, Францией и США, Советско-Французский и Советско-Чехословацкий договоры о взаимопомощи (1935); во-вторых, агрессивная по отношению к Союзу политика стран Тройственного союза. Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт в 1936г., к тому же Япония вела военные действия против СССР (начавшись еще летом 1938 г., они продолжались вплоть до осени 1939г; ожесточенные сражения произошли в августе 1938г. в Восточной Сибири в районе озера Хасан, а затем в Монголии, где длившиеся несколько месяцев наземные и воздушные бои в районе Халхин-Гола закончились победой советских войск. 15 сентября 1939 г. было заключено перемирие). С другой стороны, 6 декабря 1938г. в Париже Франция и Германия подписали Договор о ненападении ; в 1938 г. Мюнхенский сговор и раздел Чехословакии состоялся без участия СССР; все это можно было расценить как попытку стран Запада направить агрессию Германии против Советского Союза. В конечном итоге это привело к тому, что СССР, как и другие государства, проводил двойную политику.
Весной 1939 СССР проводит переговоры о европейских гарантиях и создании системы безопасности с Францией и Великобританией. Последние всячески стремились затянуть переговоры, чтобы выяснить намерения Германии и в то же время воспрепятствовать советско-германскому сближению. СССР согласился присоединиться к декларации о "безусловных гарантиях", предоставленных Францией и Великобританией Польше, однако Польша отвергла возможность любого соглашения, допускавшего присутствие советских войск на ее территории. 17 апреля 1939г. Советский Союз предложил Англии и Франции заключить трехстороннее соглашение, военные гарантии которого распространялись бы на всю Восточную Европу от Румынии до Прибалтики, но западные страны по-прежнему уклонялись от решения этого вопроса. 29 июня "Правда" опубликовала статью, подвергавшую резкой критике политику английского и французского правительств; через два дня они дали согласие включить страны Балтии в сферу действия гарантий при условии аналогичных гарантий в отношении Швейцарии, Голландии и Люксембурга. Однако переговоры опять провалились: упоминавшиеся в договоре государства не желали таких "гарантий". Англичане и французы согласились обсудить с СССР военные аспекты предстоящего соглашения, и для этого направили своих представителей в Москву. Но прибывшие 11 августа делегаты не обладали достаточными полномочиями для переговоров по таким важным вопросам, и 21 августа советская сторона перенесла переговоры на более поздний срок.
Проект так и не стал реальным соглашением, поскольку ни одна из сторон не проявляла заинтересованности, зачастую выдвигая заведомо неприемлемые условия. В целом, глава французского правительства Э. Даладье и министр иностранных дел Ж. Боннэ являлись сторонниками соглашательства с Германией.
3. "Мюнхенский сговор" 1938 г. и позиция СССР
Предпосылки подписания Мюнхенского соглашения 1938 г. Политика потакания агрессору со стороны Лондона и Парижа вселяла в Гитлера и его единомышленников уверенность, что отныне нацистской Германии дозволено все. Ликвидация чехословацкого государства стала для Третьего рейха всего лишь очередным пунктом в планах завоевания "жизненного пространства". "Моим твердым решением является уничтожение Чехословакии военным нападением в ближайшем будущем", - так заявил Гитлер в директиве по плану Трюн" (захват Чехословакии), подписанной им 30 мая 1938 г.
Его "твердость" имела веские основания. Еще в 1937 г. лорд Галифакс заверил Гитлера, что правящие круги Великобритании проявляют полное понимание "законных" территориальных требований Германии в отношении Данцига, Австрии и Чехословакии. Он лишь высказал пожелание, чтобы возможные изменения в данной части Европы "были произведены путем мирной эволюции" с целью "избежать методов, которые могут причинить дальнейшие потрясения, которых не желали ни фюрер, ни другие страны". Такая пассивная позиция западных держав полностью устраивала нацистов, и они начали готовить захват Чехословакии. 24 апреля 1938 г. фашистская партия судетских немцев К. Генлейна по указанию Гитлера выдвинула требование к правительству Чехословакии предоставить Судетской области автономию. Состоявшееся в Лондоне в том же месяце совещание премьер-министров и министров иностранных дел Англии и Франции рекомендовало Чехословакии согласиться с предъявленным требованием.
Однако и Лондон, и Париж беспокоила позиция Советского Союза, который, заключив в 1935 г. договоры с Чехословакией и Францией о совместных оборонительных действиях против сил агрессии, с возникновением судетского кризиса заявил о своей готовности помочь Чехословакии. Подобные заявления делались и в дальнейшем: 25 мая, 25 июня, 22 августа 1938 г.
Западные политики, стремясь любой ценой избавить себя от войны в Европе, поспешили прийти на помощь Гитлеру под видом организации "посредничества" между Германией и Чехословакией. Как считает британский историк Ф. Белл, "в Англии надеялись удовлетворить германские претензии путем переговоров и при этом не допустить какого-либо сотрудничества с СССР. Такой курс, опиравшийся на накопленный в течение двадцати лет идеологического противоборства и недоверия, порождал твердую решимость держать СССР в изоляции".
Встреча в Берхтесгадене. На встрече в Берхтесгадене (Германия) 15 сентября 1938 г. премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен согласился с претензиями Гитлера передать Германии часть чехословацкой территории, где немцы составляли более половины населения. Чемберлен заверил главу третьего рейха, что после обсуждения этого вопроса в правительствах Англии и Франции он обеспечит принятие руководством Чехословакии этих требований.
Уже через два дня английский кабинет одобрил "принцип самоопределения", именно так было названо отделение Судетской области от Чехословакии. Затем последовали англо-французские консультации, в результате которых на свет появился совместный ультиматум: Чехословакии предписывалось удовлетворить притязания Германии "в интересах европейского мира". Территориальные требования к Праге поспешили предъявить Венгрия и Польша.
Чехословакия решительно выступила против посягательств на территориальную целостность страны. Правительство Чехословакии, не желая осложнять отношения с западными державами, вынуждено было прибегнуть к тактике лавирования. Президент Э. Бенеш заверял свой народ, что "капитуляция исключена". На пленуме Совета Лиги Наций нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов официально подтвердил готовность Советского Союза выполнить совместно с Францией свои обязательства по отношению к Чехословакии. Он подчеркнул необходимость проведения совещания европейских великих держав и всех заинтересованных государств "для выработки коллективного демарша".
Несмотря на это, 21 сентября Бенеш объявил, что Чехословакия принимает англо-французские требования. Это известие вызвало в стране волну массовых демонстраций протеста и забастовок. Спешно было создано новое правительство во главе с генералом Я. Сыровы. Под давлением народных масс была объявлена всеобщая мобилизация. Однако и новое правительство продолжало капитулянтскую линию и лишь делало вид, что намерено защищать республику. В разгар мобилизации, 27 сентября, советское правительство еще раз заявило, что СССР готов немедленно оказать помощь Чехословакии, если ее правительство попросит об этом. Однако этого не произошло. Англия и Франция продолжали оказывать давление на Чехословакию, добиваясь от нее уступок Германии. В результате Чехословакия приняла навязываемые ей условия.
29-30 сентября в Мюнхене на специальную конференцию по поводу территориальных претензий Третьего рейха к Чехословакии собрались главы правительств Германии, Италии, Англии и Франции, но без представителей Чехословацкой республики. Они заключили соглашение, которое обязывало чехословацкое правительство передать наиболее развитую в промышленном отношении часть страны - Судетскую область в состав Германии. Этот акт резко изменил обстановку в Европе.
Навязанное Чехословакии соглашение предусматривало в строго ограниченный срок - с 1 по 10 октября 1938 г. - передачу Германии Судетской области и пограничных с Австрией районов со всеми находившимися на этих территориях сооружениями и укреплениями в полной сохранности, сельскохозяйственными и промышленными предприятиями с запасами сырья, путями сообщения, средствами связи и т.п. Кроме того, Чехословакии вменялось в обязанность в течение трех месяцев удовлетворить территориальные притязания Венгрии и Польши. Участники соглашения "гарантировали" новые границы Чехословакии от неспровоцированной агрессии. В итоге Германия отторгла от Чехословакии примерно 20% ее территории, где проживала четверть населения страны и находилась половина промышленности. Так без единого выстрела фашистам покорилась одна из наиболее развитых в индустриальном отношении стран Европы, которую предали и собственные правители, и западные союзники.
Чехословакия занимала не последнее место в гитлеровских планах подготовки к большой войне. В межвоенный период Чехословакия представляла собой страну с развитой индустрией и интенсивным сельским хозяйством, являлась крупным производителем вооружения. В продаже оружия и военной техники на мировом рынке ее удельный вес составлял 40%. Кроме того, с захватом Чехословакии Германия приобретала выгодное стратегическое положение вначале для нападения на Польшу, а затем и для агрессии на Восток.
Чехословакия обладала значительными возможностями для отпора агрессору. В том самом роковом сентябре ее армия имела в строю 2 млн солдат и офицеров, 45 дивизий, 1582 самолета, 469 танков. Вермахт в тот же период располагал 47 дивизиями (2,2 млн человек), имел 2500 самолетов и 720 танков.
Не существовало фактора внезапности: в Чехословакии была проведена мобилизация. Страна располагала оборудованным по последнему слову техники оборонительным рубежом, не уступавшим линии Мажино и занятым войсками. Первоклассная чехословацкая авиация могла бы в считанные минуты подвергнуть опустошительным бомбардировкам германские химические заводы, расположенные близ границы, и тем самым нанести противнику серьезный ущерб. По оценке германского генерального штаба, в случае военных действий чехословацкая армия способна была вывести из строя до 60% частей вермахта. Не случайно Гитлер позднее говорил: "То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло нас - мы подвергали себя большой опасности. Чешские генералы подготовили серьезный план". Опасность была и в самом деле велика, потому что, стянув крупные силы к границам Чехословакии, немецкое командование оставило на западе и юге Германии лишь тонкую завесу из 12 дивизий, 1 по ту сторону франко-германской границы против них стояли 40 французских дивизий, которые, если бы Франция оставалась верной своим союзническим обязательствам, могли нанести противнику серьезное поражение. В это же самое время в западных районах СССР с целью оказания помощи Чехословакии в полную боевую готовность были приведены 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, а также соединения танковых войск и свыше 500 самолетов.
Причины изоляции СССР при решении чехословацкого вопроса. Чехословакия не хотела воспользоваться помощью СССР без участия Франции. Специалисты западных держав, к которым прислушивались в Праге, утверждали, что обезглавленная репрессиями Красная Армия не в состоянии вести активные наступательные действия. По сообщениям в апреле 1938 г. британского военного атташе в Москве полковника Файэрбрейса, Красная Армия сама "испытала сильный удар и не может рассматриваться как способная предпринять наступательную войну". Не последнюю роль в этом утверждении играла немецкая пропаганда. Запад чутко реагировал на немецкую пропаганду, объявившую Чехословакию "непотопляемым авианосцем" Советов, которые стремятся использовать эту страну с ее сильной компартией для усиления коммунистического влияния в Европе. Боязнь распространения большевизма заставляла правящие круги западных демократий, в том числе и в самой Чехословакии, опасаться односторонней помощи СССР. Появление советских войск в Чехословакии не позволяло СССР рассчитывать на поддержку извне и ставило советские соединения в случае их прибытия в Чехословакию (ввиду отсутствия общей границы) в очень сложное положение. Советским войскам предстояло пройти через территории Польши или Румынии, а для этого требовалось их разрешение. Польша отказалась наотрез. С румынскими властями велись переговоры (между Литвиновым и главой румынского МИД Коменом). Но, несмотря на выраженную на словах готовность Румынии пойти на некоторые уступки ("закрыть глаза" на пролет советской авиации на высоте более 3 тыс. м, пропустить в течение 6 суток 100-тысячный контингент советских войск по одной железной дороге), обставлялись они такими условиями, которые делали советскую помощь невозможной.
Это понимали и в Чехословакии, и в СССР. Во всяком случае в результате переговоров военной делегации Чехословацкой республики с командованием Красной Армии в начале сентября 1938 г. ее члены вынесли впечатление, что СССР не имеет серьезных намерений в оказании помощи их стране без участия Франции.
Только сплоченность СССР, Франции и Англии могла предотвратить катастрофу. Однако даже сама возможность выступить единым фронтом с СССР страшила правительства Англии и Франции. Вспоминая дни Мюнхена, бывший премьер-министр Даладье говорил в 1963 г., что тогда "идеологические проблемы часто затмевали собой стратегические императивы".
Не могли не отразиться на процессе переговоров и такие последствия сталинского произвола, как истребление или отстранение от дел опытных кадров советского дипломатического корпуса. В течение 1937-1938 гг. были репрессированы все заместители наркома иностранных дел (кроме В.П. Потемкина), многие полпреды, другие ответственные работники (в 10 странах посты полпредов были вакантными, из 8 отделов НКИД только один имел заведующего). Аресты и расстрелы дипломатов, замена их случайными, порой даже не имевшими опыта работы в этой области людьми лишили страну ценных кадров. Все эти факторы резко снизили возможности внешней политики СССР. Международная изоляция, наметившаяся уже в конце 1936 г., все более нарастала. Особенно очевидной она стала в 1938 г., в период подписания Англией, Францией, Германией и Италией Мюнхенского соглашения.
Итоги "Мюнхенского сговора". Руководители Англии и Франции изображали Мюнхенское соглашение как "шаг в направлении обеспечения мира". "Друзья мои! - воскликнул Н. Чемберлен по возвращении из Мюнхена, обращаясь к лондонцам, заполнившим улицу перед его резиденцией, - ...сюда, на Даунинг-стрит из Германии прибывает почетный мир. Я верю, что мы будем жить в мире"»
На самом деле все обстояло иначе. Именно в дни Мюнхена Гитлер и Муссолини на неофициальной встрече договорились "действовать плечом к плечу против Великобритании". В октябре 1938 г. глава германского МИД И. Риббентроп говорил Б. Муссолини и министру иностранных дел Италии Г. Чиано: "Чешский кризис показал нашу силу! У нас есть превосходство в инициативе, поэтому мы будем хозяевами положения. На нас не могут напасть. С военной точки зрения ситуация превосходная: уже в сентябре 1939 года мы сможем вести войну с великими демократиями".
Мюнхен значительно укрепил позиции Германии, разорвав соединительное звено далеко не совершенных, но все-таки существовавших в Западной и Восточной Европе систем безопасности. Идее коллективной безопасности был нанесен смертельный удар: был открыт путь агрессии в общеевропейском масштабе. Мюнхен позволил Гитлеру пересмотреть "график агрессии". Если в 1937 г. он говорил о войне "не позднее 1943 г.", то теперь эти сроки были передвинуты на 1939 г. Соглашение в Мюнхене было не поспешной импровизацией, оно явилось продолжением политической линии, обозначенной Локарнским договором 1925 г., который гарантировал западные границы Германии, но оставлял ей путь на восток, а также "Пактом четырех" 1933 г. На этой базе Англия и Франция рассчитывали сохранить устраивавшее их статус-кво, а в том случае, если не удастся отвести от себя угрозу, рассчитывали направить ее на восток.
Вторым этапом реализации секретного протокола стала война с Финляндией.
Позиция СССР относительно Финляндии. Договор от 28 сентября между СССР и Германией открыл период стабильного советско-германского сотрудничества. Теперь Сталин мог себе позволить приступить к решению территориальных вопросов с Финляндией, также входившей в "сферу интересов" СССР.
Советское предложение о заключении с Финляндией договора, подобного договорам СССР с Прибалтийскими республиками, было отвергнуто финской стороной, которая считала, что это противоречит нейтралитету Финляндии. Тогда советское правительство предложило отодвинуть границу на Карельском перешейке на несколько десятков километров к северу до линии Липола (Верховье) - Койвисто (Приморск), передать СССР несколько островов в Финском заливе, часть территории п-ва Рыбачий и п-ов Средний в Баренцевом море в обмен на вдвое большую территорию в советской Карелии. Было также предложено сдать СССР в аренду п-ов Ханко для строительства там военно-морской базы. Последняя могла бы играть важную роль в прикрытии морских подступов к Ленинграду.
Финская сторона, однако, не хотела отдавать Ханко, но была готова на другие уступки. Так появилась реальная возможность достигнуть прогресса на переговорах. Более того, глава финской делегации Паасикиви стоял за достижение соглашения с Советским Союзом. Таких же оценок придерживался и ряд других политических деятелей Финляндии. Однако включенный, по настоянию Э. Эркко, министра иностранных дел Финляндии, в состав делегации министр финансов В. Таннер, выполняя установку министра иностранных дел, стремился ужесточить позицию Финляндии.
Советские предложения были отклонены. Не нашло поддержки и желание СССР усилить действовавший советско-финляндский договор о ненападении дополнительными гарантиями. Не находя общего языка, обе стороны стали склоняться к разрешению проблемы военными средствами, хотя не были исчерпаны еще многие возможные альтернативы политического решения проблемы.
Ход боевых действий. 9 ноября Эркко дал указание финляндской делегации прекратить переговоры, заявив, что у нее есть "более важные дела". 13 ноября переговоры были прерваны. Отношения между обеими странами с каждым днем ухудшались. В средствах массовой информации началась кампания взаимных обвинений. Войска обоих государств интенсивно выдвигались к границе, и, хотя в конце ноября Финляндия предложила продолжить переговоры, но Сталин уже сделал выбор в пользу военного решения вопроса. Такому решению в немалой степени способствовала неправильная оценка сталинским руководством сложившейся обстановки. В Москве полагали, что война с Финляндией будет легкой и краткой по времени. Предполагалось также, что поглощенные проблемами, возникавшими в связи с войной против Германии, западные державы не вмешаются в советско-финляндский конфликт. 30 ноября войска Ленинградского военного округа перешли границу. Началась советско-финляндская война.
1 декабря в г. Терийоки (Зеленогорск) было создано просоветское правительство Демократической Финляндской республики во главе с известным деятелем Финской компартии и Коминтерна О. Куусиненом. СССР признал это правительство законным и 2 декабря заключил с ним договор о взаимной помощи и дружбе. Это позволило Молотову в ответ на запрос Лиги наций, имевший целью выяснить, денонсировал ли СССР пакт о ненападении с Финляндией, заявить, что "Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией". Лига наций 14 декабря исключила СССР из числа своих членов. Однако народ Финляндии отверг правительство Куусинена, которое вскоре исчезло с политической сцены.
В первые дни советские войска имели некоторый успех. Однако по мере их продвижения противник наращивал сопротивление, развив активную диверсионно-партизанскую деятельность в ближайшем тылу Красной Армии, а на флангах создав сильные узлы сопротивления. Снабжение советских частей и соединений было нарушено: на немногочисленных дорогах возникли километровые "пробки" из военной техники. Танки увязали в снегу и останавливались перед многочисленными препятствиями. Некоторые соединения (например, 44-я стрелковая дивизия) попали в окружение, и личный состав, бросив значительную часть техники, мелкими группами пробился к советской границе.
Только после месяца ожесточенных боев было в конце концов уточнено, где проходит линия Маннергейма. Стало очевидным, что для завершения кампании требовались специальная подготовка, формирование лыжных подразделений, совершенствование управления войсками и налаживание взаимодействия между видами вооруженных сил и родами войск.
В начале января 1940 г. был отдан приказ о переходе к обороне и произведена реорганизация войск. Ленинградский военный округ превращался в Северо-Западный фронт во главе с командармом 1-го ранга С.К. Тимошенко. Вместо армейской наступательной операции теперь планировалась фронтовая, в основном усилиями 7-й и 13-й армий. Войска и штабы приступили к тщательной подготовке решительных операций по прорыву линии обороны противника.
В ходе кратковременной передышки советские войска провели тщательную подготовку, учтя ошибки прошлых боев. 3 февраля командование Северо-Западного фронта приняло план операции, согласно которому войскам предстояло одновременным ударом внутренними флангами 7-й и 13-й армий прорвать укрепленную полосу и разгромить силы обороны противника на участке озера Вуокси до Кархула. В дальнейшем - уничтожить всю группировку противника на Карельском перешейке, не допустив ее отхода на запад, и выйти на рубеж Кексгольм, ст. Антреа, Выборг.
11 февраля 1940 г. войска фронта перешли в наступление. Начался заключительный этап советско-финляндской войны. Невиданная по ожесточенности борьба развернулась по всему фронту. Преодолевая многочисленные оборонительные сооружения, Красная Армия упорно вгрызалась в оборону финнов.
"Русские, - писал главнокомандующий армией Финляндии К. Маннергейм, - на этот раз научились организовывать взаимодействие войск... Артиллерийский огонь прокладывал путь пехоте. С большой точностью им управляли с аэростатов и боевых машин. Так как русские не экономили ни на пехоте, ни на танках, масштабы их потерь были ужасающими". 17 февраля, опасаясь выхода советских войск в тыл Карельской армии, финское командование начало отводить свои части. Разыгравшийся снежный буран, длившийся несколько дней, задержал продвижение наступавших и дал возможность противнику организованно занять вторую полосу обороны.
В конце февраля после короткой передышки и массированной артиллерийской подготовки Красная Армия перешла в общее наступление. Противник, оказывая упорное сопротивление, начал отход на всем 60-километровом фронте. 4 марта 70-я стрелковая дивизия комбрига М.П. Кирпоноса по льду Выборгского залива внезапно для финнов обошла Выборгский укрепрайон. Финское руководство было вынуждено начать переговоры о мире. 12 марта 1940 г. между СССР и Финляндией был заключен мирный договор, по которому военные действия прекращались по всему фронту с 12 часов 13 марта.
Советский Союз улучшил свое стратегическое положение на северо-западе и севере, создал предпосылки для обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманской железной дороги. К СССР отходили Карельский перешеек и некоторые другие территории, полуостров Ханко передавался в аренду Советскому Союзу. Потери советских войск составили: убитыми и умершими от ран и болезней на этапах эвакуации и в госпиталях - 87 506, пропавшими без вести - 39 369 человек. Более 5 тыс. человек попали в плен. Финны потеряли убитыми около 23 тыс., ранеными более 43 тыс., пленными - 1100 человек. В ходе боевых действий вскрылись многие недостатки Красной Армии в организации, тактике, вооружении, управлении войсками. Это способствовало укреплению на Западе мнения о слабости Красной Армии.
Силовые методы, примененные советским руководством, оказались не лучшим способом разрешения проблемы урегулирования северо-западных границ. В ходе развязанной Советским Союзом войны Германия воздерживалась от открытой помощи Финляндии, но тайно разрешала транзит поставок оружия финнам из Венгрии и Италии через свою территорию, а сами немцы поставляли свое оружие Швеции взамен шведских вооружений, продаваемых Финляндии.
Советско-финляндская война привела к резкому падению международного престижа СССР, ухудшила его отношения с другими странами, в первую очередь с Англией и Францией, которые оказывали помощь Финляндии. СССР был исключен из Лиги наций. На Западе уже строили планы нанесения ударов по северным коммуникациям и портам Советского Союза, его нефтяным районам на юге. Только мир с Финляндией несколько улучшил ситуацию. Вскоре возобновились торговые переговоры с Англией, с Францией отношения по-прежнему оставались напряженными.
В то же время война с Финляндией, которая показала слабость Красной Армии, укрепила Гитлера во мнении о возможном разгроме Советского Союза в ходе быстротечной кампании в ближайшее время.
В этих условиях СССР пытается препятствовать распространению германской экспансии в Европе и лишить ее возможных союзников.
В апреле 1940 года в связи с фашистской агрессией против Дании и Норвегии над Швецией нависла угроза прямого нападения со стороны германских войск, вышедших к ее границам на важнейших стратегических направлениях. Советское правительство приняло меры к защите национальной независимости Швеции. 13 апреля 1940 г. оно заявило германскому послу Шуленбургу, что СССР "определенно заинтересовано в сохранении нейтралитета Швеции" и "выражает пожелание, чтобы шведский нейтралитет не был нарушен", что в Берлине было воспринято как серьезное предупреждение. 16 апреля Шуленбург передал ответ своего правительства, в котором говорилось, что военные операции на севере Европы не будут распространены на Швецию, и Германия будет, безусловно, уважать ее нейтралитет, если Швеция не окажет помощи западным державам. Шведский министр иностранных дел Гюнтер в беседе с советским послом А. М. Коллонтай "взволнованно благодарил" Советский Союз, и заверил, что Швеция будет хранить нейтралитет. 9 мая 1940 г. премьер-министр Швеции также выразил "глубочайшую благодарность" советскому правительству, добавив, что "дружба с Советским Союзом является основной опорой Швеции". Советское выступление в защиту Швеции спасло ее от оккупации германскими войсками в момент их вторжения в другие скандинавские страны. 27 октября 1940 г. правительство СССР поручило вновь заверить шведское правительство, что "безусловное признание и уважение полной независимости Швеции представляет неизменную позицию Советского правительства" .
7. Реакция СССР на германо-польскую войну 1939 г.
С началом войны внешнюю политику советского руководства определяли события, развернувшиеся в Европе. Стремление выиграть время для укрепления обороноспособности своей страны, улучшить стратегическое положение, выдвинуть передовые рубежи обороны как можно дальше на запад, обрести союзников, территории которых можно было бы использовать в случае, если СССР окажется втянутым в войну, - все это стало первостепенным в действиях советского руководства. Сама стремительно изменявшаяся военная обстановка диктовала быстрые и прагматические решения. Определяющим фактором здесь были отношения между СССР и Германией.
Как свидетельствуют тексты советско-германского пакта о ненападении, секретного дополнительного протокола и записи бесед во время переговоров в Москве 23-24 августа 1939 г., руководство СССР в момент подписания секретного протокола еще не имело четкого курса своей внешней политики в Восточной Европе. В то время советские руководители еще весьма смутно представляли, какие формы в дальнейшем примут советско-германские отношения. Известно, что при обсуждении с Риббентропом проекта договора, составленного в Берлине, Сталин вычеркнул предложенную германской стороной преамбулу, где говорилось об установлении дружественных советско-германских отношений.
"Не кажется ли Вам, что мы должны больше считаться с общественным мнением в наших странах? Годами мы поливали грязью друг друга. И теперь вдруг все должно быть забыто, как будто и не существовало? Подобные вещи не проходят так быстро", - заявил он при этом. Риббентроп в меморандуме для Гитлера от 24 июня 1940 г., касаясь переговоров в Москве, проходивших в августе 1939 г., указывает на явную неопределенность германо-русских отношений42. По сути, это свидетельствует об отсутствии видов на будущее, о недоверии СССР к Германии в атмосфере поспешности, в которой заключался договор.
Неопределенность в отношениях не исчезла и после нападения Германии на Польшу. С началом войны Сталин в своих планах и действиях исходил не столько из комплекса договоренностей, связанных с пактом от 23 августа, сколько из реального развития событий. Важнейшими факторами, которые оказали непосредственное влияние на последующие решения советского руководства, были молниеносный разгром польской армии, ошеломивший всю Европу, и "странная война" на Западе вместо предполагаемых активных действий противоборствовавших сторон.
Но главное было в другом - на арену выступила сильнейшая в мире армия - вермахт. Стратегия блицкрига явно демонстрировала свои преимущества. Польша за несколько недель была полностью разгромлена, а немецкие войска неумолимо продвигались на восток и переходили демаркационную линию, установленную секретным протоколом от 23 августа. В то же время Англия и Франция, объявив войну Германии, бездействовали. Несомненно, Москву беспокоили вопросы: будут ли немцы выполнять договоренности, и почему бездействуют западные союзники Польши.
Выяснением позиции Берлина заполнена переписка с германским МИД в первой половине сентября.
Сразу же после вступления в войну Англии и Франции Риббентроп настойчиво предлагал СССР ввести свои войска в Польшу. Это решение было не из легких для советского руководства. С одной стороны, создание передового оборонительного рубежа в Восточной Польше было с военно-стратегической точки зрения желанной целью. Кроме того, не покидало опасение, что, если эту территорию не займет Красная Армия, туда придут немцы; к тому же невыполнение требований Риббентропа могло привести к осложнениям с Германией. С другой стороны, не было никаких гарантий, что Англия и Франция не объявят войну СССР, если Красная Армия перейдет советско-польскую границу. В Москве опасались попасть в ловушку очередного "Мюнхена", так как, объявив рейху войну, западные державы никакой конкретной помощи Польше не оказали. Это наводило на мысль о возможности новой сделки за счет СССР. К 17 сентября четко определились два фактора: достижение перемирия с Японией 15 сентября и потеря польским правительством управления страной, т.е. налицо был предлог защитить от "хаоса" украинское и белорусское население Польши.
Даже после этого уверенности у Сталина в своем новоявленном партнере не прибавилось. 17 сентября в беседе с послом Германии в Москве Ф. Шуленбургом он выразил "определенные сомнения относительно того, будет ли германское верховное командование придерживаться московского соглашения в соответствующее время и вернется ли на линию, которая была определена в Москве (Писса, Нарев, Висла, Сан)". Несмотря на заверение немцев, что соглашения будут выполняться, обеспокоенность Сталина ходом событий, его сомнения относительно истинных намерений Гитлера, неуверенность в точном соблюдении германской стороной достигнутых в Москве договоренностей так и не исчезли. Если Польша капитулирует и сохранит какую-либо государственность, где гарантия, что это государство у советских западных границ не станет германской марионеткой, враждебной Советскому Союзу. Сможет ли советское правительство создать в этой усеченной Польше дружественный просоветский режим? "Уничтожение этого государства в нынешних условиях, - говорил Сталин Димитрову в их беседе 7 сентября, охарактеризовав Польшу как фашистскую страну, - означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население?". Только 19 сентября Молотов дал понять Шуленбургу, что "первоначальное намерение, которое вынашивалось советским правительством и лично Сталиным, - допустить существование остатка Польши - теперь уступило место намерению разделить Польшу...".
8. Присоединение Прибалтики к СССР
По секретному протоколу от 23 августа Латвия и Эстония отходили в "сферу интересов" СССР. Однако Литва оставалась в "сфере интересов" Германии, и в случае ввода туда немецких войск созданная там группировка вермахта получала бы возможность (при изменившихся обстоятельствах) нанесения глубокого флангового удара по советским войскам, вступившим в западные области Украины и Белоруссии.
Вскоре вероятность ввода войск вермахта в Литву обрела вполне реальные очертания. 20 сентября Гитлер принял решение в ближайшее же время превратить Литву в протекторат Германии, а 25-го он подписал директиву № 4 о сосредоточении войск в Восточной Пруссии. Им предписывалось быть в готовности к вторжению в Литву. В тот же день Сталин в беседе с Шуленбургом заявил, что "при окончательном урегулировании польского вопроса нужно избежать всего, что в будущем может вызвать трения между Германией и Советским Союзом". Он предложил, чтобы из областей, расположенных восточнее демаркационной линии, все Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства до Буга перешли в "сферу интересов" Германии, а за это немецкая сторона могла бы отказаться от Литвы. Это нашло отражение в уже упоминавшемся договоре "О дружбе и границе", который по-новому распределял "сферы интересов" СССР и Германии. На территории Польши граница проходила по линии Керзона, т.е. этнические польские районы оказывались в сфере интересов Германии. Это свидетельствует о том, что в политике Сталина стратегические интересы превалировали над территориальными. Ведь уступив часть территории, населенной поляками, он избавлял себя от неизбежной борьбы польского народа за освобождение страны и делал более надежным ближайший тыл, где проживало украинское и белорусское население. Кроме того, новое начертание границы сокращало линию соприкосновения вермахта с Красной Армией, что в случае, если эта линия станет фронтом, также имело стратегическое значение. Включение Литвы в "сферу интересов" СССР снимало угрозу флангового удара вермахта с севера по группировке Красной Армии в Западной Белоруссии и отдавало в руки советского военного командования так называемый Виленский коридор - кратчайший путь к Восточной Пруссии. Договор сделал германо-советские отношения более определенными. Москва получила свободу действий в Прибалтике.
Обстановка в конце сентября диктовала советскому руководству вполне конкретные формы политики в отношении Прибалтики. Вновь на первый план выступали соображения военного характера, требовавшие размещения там контингентов советских войск и военно-морских баз, чтобы обезопасить этот регион от возможной германской экспансии и одновременно создать стратегический передовой оборонительный рубеж. В обстановке начавшейся войны такое развитие событий привело к разделу Польши и заключению договоров о взаимной помощи между СССР и республиками Прибалтики в сентябре-октябре 1939 г. В соответствии с ними СССР и страны Прибалтики обязывались оказывать друг другу всяческую помощь, включая и военную. Предусматривалось создание на территории Латвии, Литвы и Эстонии советских военных и военно-морских баз и размещение на них небольших контингентов Красной Армии и Флота (по 25 тыс. человек в Латвии и Эстонии и 20 тыс. человек в Литве).
Весна и лето 1940 г. кардинально изменили международную обстановку. Теперь вермахт убедительно демонстрировал свое могущество на полях Западной Европы. За 5 дней была завоевана Голландия, за 19 суток - Бельгия, английские войска, бросив во Фландрии всю военную технику, откатились за Ла-Манш, Франция агонизировала. Советскому руководству приходилось предусматривать и такой поворот событий: после завершения военных действий на западе вполне возможна переброска германских войск на восток для нападения на СССР и одновременного захвата Прибалтики.
В связи с этим советское правительство сочло необходимым принять срочные меры по усилению своего влияния в Прибалтийских государствах, а также повышению боевых возможностей размещенных в них советских войск. Они включали увеличение там группировки РККА, а также создание в этих республиках просоветских правительств вместо режимов, все более тяготевших к Германии. Правительство СССР направило ноты руководству Литвы (14 июня), Латвии и Эстонии (16 июня), где указало, что считает совершенно необходимым и неотложным сформировать в них такие правительства, которые могли бы обеспечить "честное проведение в жизнь" договоров о взаимной помощи с СССР, а также потребовало согласия на увеличение численности советских войск. Эти ноты были продиктованы тем, что вследствие усиления влияния и авторитета победоносного рейха в республиках Прибалтики создавалась возможность продвижения немецкой экономики (а следовательно, и влияния) на восток. Тем более что после капитуляции Франции 22 июня 1940 г. малые европейские страны срочно переориентировались на Германию. Теперь в Кремле уже не осталось прошлогодней уверенности в том, что Гитлер намерен придерживаться секретных договоренностей. В то же время немногочисленные советские гарнизоны в Прибалтике и далеко не высокие боевые возможности армий Прибалтийских государств не обеспечивали надежного заслона в случае гитлеровской агрессии.
Советские ноты были составлены в грубой ультимативной форме: "чтобы немедленно было сформировано просоветское правительство...", "чтобы немедленно был обеспечен..." Одновременно это свидетельствовало и о том, что, стремясь улучшить свое стратегическое положение на западных границах, где в первую очередь могли развернуться боевые действия в случае германской агрессии, советское руководство отдавало себе отчет, что этот его акт будет встречен в Берлине крайне отрицательно.
В условиях усилившейся угрозы войны вступление советских войск в Прибалтийские республики летом 1940 г. было продиктовано в первую очередь стратегическими интересами. Известно, что прибалтийский регион с его равнинной местностью с давних пор являлся воротами, через которые западные завоеватели вторгались в пределы России. В этом регионе создавалась мощная группировка Красной Армии. Незамерзающие порты круглый год обеспечивали действия Балтийского флота. В случае войны он получал возможность проводить крейсерские операции, организовывать рейды подводных лодок, осуществлять минирование акватории у берегов Восточной Пруссии и Померании, блокировать доставку в Германию железной руды из Швеции. С аэродромов, расположенных в Прибалтике, советские самолеты могли достигать территории Германии. Именно отсюда в августе 1941 г. были нанесены первые воздушные удары по Берлину.
Мотивы действий СССР были понятны многим зарубежным политикам. Так, германский посланник в Риге фон Котце писал: "Вступающие войска столь многочисленны, что... невозможно представить, что только для подчинения Латвии необходима была такая обширная оккупация. Я думаю, что в русских мероприятиях сыграла свою роль мысль о Германии и имеющихся у нее возможностях, и что планы русских имеют оборонительный характер". Его коллега в Каунасе Э. Цехлин докладывал в Берлин: "Совершенно очевидно, что столь внушительная демонстрация силы не может проводиться только с целью оккупации Литвы. С учетом всей политической обстановки становится ясно, что Советский Союз направил сюда такое огромное количество войск из недоверия к Германии с чисто оборонительными целями". Аналогичного мнения придерживался и глава британского МИД Э. Галифакс. В те дни он заметил, что "концентрация советских войск в Прибалтийских государствах является мероприятием оборонного характера".
Действительно, к середине июля, по данным советской разведки, в Восточной Пруссии и Польше было сосредоточено 48 дивизий вермахта, а в восточных районах Германии была объявлена дополнительная мобилизация. Проводились и другие мероприятия, которые свидетельствовали об активизации немецких войск на восточных границах Германии.
Ввод дополнительных соединений РККА и замена правительств в странах Прибалтики большинством зарубежных государств были встречены как вполне объяснимые меры, продиктованные интересами безопасности СССР, о чем свидетельствует признание многими странами новых правительств. Включение же Прибалтийских республик в состав СССР на Западе было расценено как аннексия, как проявление "имперских амбиций коммунистического тоталитарного государства", как стремление "множить число советских республик". Реакция была незамедлительной: ухудшились отношения Советского Союза с Англией и США, т.е. с теми странами, которые являлись потенциальными союзниками СССР, причем как раз в тот момент, когда все явственнее обозначались противоречия Москвы с Берлином и сама обстановка требовала всемерного укрепления отношений с западными державами.
9. Присоединение Бессарабии к СССР
В 1940 г. на повестку дня встал вопрос об укреплении юго-западных границ СССР. Советское правительство потребовало от Румынии незамедлительно решить бессарабский вопрос. В беседе с германским послом Шуленбургом, состоявшейся 23 июня, Молотов сообщил, что если Румыния "не пойдет на мирное разрешение бессарабского вопроса, то Советский Союз разрешит его вооруженной силой. Советский Союз долго и терпеливо ждал решения этого вопроса, но теперь дальше ждать нельзя". Далее он подчеркнул, что правительство СССР считает этот вопрос чрезвычайно срочным. Основой для такого разговора служил секретный протокол от 23 августа 1939 г., по которому Бессарабия входила в "сферу интересов" СССР. Срочность вопроса диктовалась тем, что с весны 1940 г. Румыния, ранее тяготевшая к Англии и Франции, все теснее связывала себя с третьим рейхом. Румынское правительство обратилось в Берлин за помощью в строительстве укреплений на советско-румынской границе, проходившей по Днепру. Оно демонстративно провело мобилизацию более 1 млн резервистов, увеличило военные расходы, усилило группировку своих войск в Бессарабии. Поспешность, с которой происходило подчинение Румынии третьему рейху, давала веские основания полагать, что немцы постараются превратить румынскую территорию, а вместе с ней Бессарабию и Северную Буковину в плацдарм для нападения на СССР. Все это с беспокойством воспринималось в Москве.
26 июня советское правительство передало румынскому представителю ноту, в которой предлагалось "приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу".
Поскольку правительство Румынии заняло уклончивую позицию, 27 июня последовала очередная нота с требованием вывести румынские войска с "территории Бессарабии и Северной Буковины в течение четырех дней, начиная с 14 часов по московскому времени 28 июня". Вопрос о Северной Буковине вызвал настороженность в Берлине. Эта территория никогда не входила в состав России и не была оговорена в протоколе от 23 августа 1939 г. Попытка румынского правительства обратиться за заступничеством в Берлин успеха не имела. Германия не могла возражать из-за слишком расплывчатой формулировки в том пункте секретного протокола, что касался Юго-Восточной Европы. Там говорилось, что "с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих территориях". Таким образом, "сфера интересов" СССР не ограничивалась строго одной Бессарабией, поскольку речь шла о незаинтересованности Германии "в этих территориях". Когда теперь, в 1940 г., встал вопрос о вхождении Бессарабии и Северной Буковины в состав СССР, Риббентроп объяснил Гитлеру: "Ввиду тогдашней неопределенности германо-русских отношений... я... выбрал для протокола формулировку общего характера...". Риббентроп посоветовал Румынии уступить, в устном разговоре добавив одно слово - "пока".
28 июня Красная Армия вступила в Бессарабию и Северную Буковину. Румынские политические партии и организации на этих территориях немедленно были распущены, повсеместно создавались органы советской власти. 2 августа была образована Молдавская ССР, куда вошли большая часть Бессарабии и Молдавская автономная республика, еще с 1924 г. существовавшая по левому берегу Днестра. Северная Буковина и южные районы Бессарабии вошли в состав Украины.
Как и в случае с Прибалтикой, на примере Бессарабии и Северной Буковины наглядно видно, что именно интересы стратегии были приоритетными в определении советской политики в отношении новых западных земель. Так, с территории Бессарабии советская авиация могла держать под угрозой нефтяные промыслы Румынии, бывшей в то время главным поставщиком нефти для Германии. А никогда ранее не принадлежавшая России Северная Буковина нужна была потому, что через ее территорию проходила рокадная железная дорога стратегического значения, от Одессы, через Кишинев, Черновицы (Черновцы) на Львов. Европейская колея, которую она имела, позволяла использовать подвижной состав для передвижения по железным дорогам Европы. О важности этой магистрали для СССР Молотов говорил Шуленбургу 26 июня 1940 г. Кстати, вопрос об ее использовании возник не в первый раз. Он вставал еще в 1938 г. в ходе чехословацкого кризиса, когда речь шла о возможностях переброски советских войск в Чехословакию. Очевидно, Сталин хорошо знал цену дороги Черновцы - Львов. Это и не удивительно: в 1920 г. он был членом Военного совета Юго-Западного фронта, который проводил тогда Львовскую операцию.
Непосредственно перед нападением войск Рейха Советскому Союзу удалось, используя противоречия между Германией, Турцией и Японией, добиться нейтралитета двух последних стран в надвигающейся войне.
В марте 1941 г. германо-турецкие противоречия едва не привели к вооруженному конфликту между этими двумя государствами. Германский посол в Мадриде Хассель записал в своем дневнике 2 марта 1941 г., что Риббентроп настаивал на прямом нападении на Турцию. Зная о намерении Германии, Советское правительство сделало заявление, в котором говорилось, что если Турция подвергнется нападению, она может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет СССР. В ответ на это турецкое правительство заявило, что "в случае, если бы СССР оказался в подобной ситуации, он мог бы рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Турции". Этот обмен заявлениями имел серьезное политическое значение: им фактически подтверждался договор о нейтралитете, что, как известно, Советское правительство предлагало сделать еще в сентябре 1939 г., и подчеркивалась его ценность в создавшейся международной обстановке. Эти заявления заставили Германию отказаться от задуманных шагов в отношении Турции. Хотя турецкое правительство систематически нарушало нейтралитет, все же этот обмен заявлениями и значительное потепление отношений между двумя странами имело большое значение, как для СССР, так и для Турции.
Посмотрим, как развивались отношения Союза ССР и милитаристской Японии накануне второй мировой войны.
Япония, в которой в 30 гг. установился фашистский режим, издавна вынашивала экспансионистские планы в отношении Дальневосточных территорий СССР. После подписания антикоминтерновского пакта у нее появилась реальная возможность, в союзе с сильнейшей державой мира, реализовать эти планы.
Летом 1938 г. Япония вторглась на территорию Советского Союза в районе озера Хасан, рассчитывая захватить Владивосток. Однако у СССР было достаточно сил для борьбы с этой страной и части Красной Армии под руководством Блюхера достаточно быстро разгромили агрессоров.
В мае 1939 г. Япония напала на Монголию в районе реки Халхин-Гол, пытаясь завоевать плацдарм для нападения на СССР. Согласно действующим между Советским Союзом и Монголией соглашениям, в эту страну для защиты ее суверенитета были введены части Красной Армии под руководством Жукова и в тяжелейших боях Япония была разбита.
После подписания советско-германских договоров Япония не решилась продолжать свою агрессию против СССР.
Таким образом, благодаря успехам Красной Армии в борьбе с японскими агрессорами один из возможных противников был выведен из состояния боевой готовности еще до начала Великой отечественной войны и Советскому Союзу удалось избежать войны на два фронта и в течение всего периода успешно сдерживать Японскую агрессию.
Союз между Германией и Японией представлял для СССР угрозу войны на два фронта. Однако в последние месяцы перед вторжением Германии в Советский Союз, в обстановке обострения японо-германских противоречий, правительство Японии стало склоняться к заключению договора о ненападении с СССР; германское же правительство пыталось препятствовать его этому. 27 марта 1941 г. во время пребывания японского министра иностранных дел Мацуока в Берлине Риббентроп заверял его, что война против СССР закончится легкой и быстрой победой. Мацуока, заявив, что "Япония всегда была лояльным союзником, который целиком отдаст себя общему делу", ограничился, однако, лишь обещанием предпринять военные действия против владений США и Англии в Тихом океане. Заключению договора также препятствовали США; так, сенатор Вандерберг заявил, что "если Япония и Советский Союз заключат договор о ненападении, то Соединенные Штаты немедленно введут эмбарго на экспорт американских товаров в Японию." На обратном пути из Берлина в Токио Мацуока задержался в Москве, дав от имени своего правительства согласие на заключение советско-японского договора о нейтралитете. Японское правительство рассматривало этот договор как средство, дающее возможность выбрать наиболее удобный момент для нападения на СССР, считая, что Советский Союз, полагаясь на договор, отведет свои войска с Дальнего Востока, что создаст благоприятные условия для нападения. СССР знал об этих ожиданиях Японии, однако в любом случае договор давал возможность избежать одновременного нападения Германии и Японии; дальнейшее развитие событий зависело бы от хода военных действий между Германией и СССР. Советско-японский договор о нейтралитете был подписан 13 апреля 1941 г.; его заключение было воспринято крайне недоброжелательно как в Германии, так и в США. Риббентроп дал указание германскому послу в Токио затребовать объяснений от японского правительства. Япония ответила, что она останется верной своим обязательствам по союзным договорам с Германией.
11 февраля 1940 года между СССР и Германией было заключено хозяйственное соглашение , предусматривавшее вывоз из Советского Союза в Германию сырья, компенсируемого поставками в СССР промышленных изделий. За 16 месяцев, вплоть до нападения Германии, Союз поставил Рейху сельскохозяйственной продукции, нефти и минерального сырья на общую сумму около 1 млрд. немецких марок. Подобная помощь, оказываемая в условиях объявленной Великобританией Германии экономической блокады, имела для последней первостепенное значение. Несмотря на то, что ответные поставки всячески срывались и задерживались, СССР безукоризненно выполнял все условия договора, а советская пресса и пропаганда весь 1940 год продолжала представлять Германию как "великую миролюбивую державу". По мнению историков, причины такого поведения Союза кроются в полной для него неожиданности молниеносных побед Германии, одержанных ею в 1940 году. Для СССР, рассчитывавшего на длительную войну на западе, столь быстрая капитуляция европейских держав, демонстрировавшая огромную мощь вермахта, была шоком; в то же время эти победы освобождали значительный контингент немецких войск, который отныне мог быть использован в других местах. Все это заставляло руководство СССР идти на любые меры, которые могли помочь избежать агрессии против него самого.
13. Нарастание напряженности в советско-германских отношениях в 1940 г.
Однако спустя некоторое время после аннексии Прибалтики и Румынии Союзом Германия, прежде хранившая молчание, предоставила внешнеполитические гарантии Румынии, подписала с ней серию экономических соглашений и направила туда очень значительную военную миссию для подготовки румынской армии к войне против СССР. В сентябре немецкие войска были также направлены в Финляндию. Германия также выступила арбитром в урегулировании спора между Румынией и Венгрией по поводу Трансильвании, и после удовлетворения своих претензий Венгрия присоединилась к фашистской коалиции. Пытаясь воздействовать на венгров, правительство СССР решило торжественно передать им знамена революции 1848-1849 гг., хранившиеся в советских музеях, напоминая, таким образом, о многолетней истории национально-освободительной борьбы Венгрии против немецкой экспансии.
Стремясь противостоять распространению германского влияния на юге Европы, СССР направил свои усилия на возрождение панславизма и активизацию политических и экономических отношений с Югославией. Еще в мае 1940 г. был подписан советско-югославский договор о торговле и мореплавании, а 25 июня того же года установлены дипломатические отношения. 5 апреля 1941 года, за три часа до нападения Германии на Югославию, в Москве был подписан советско-югославский договор о дружбе и ненападении.
14.Советско-германские переговоры осенью – зимой 1940-1941 года
Несмотря на вызванное изменением ситуации на Балканах частичное охлаждение отношений между СССР и Германией, осенью Рейх предпринял еще несколько попыток, призванных улучшить советско-германские отношения. Вскоре после подписания 27 сентября 1940 года Тройственного пакта между Германией, Италией и Японией Риббентроп обратился к Сталину с предложением направить в Берлин Молотова, чтобы Гитлер мог лично изложить ему свои взгляды на отношения между двумя странами и на "долгосрочную политику четырех великих держав" по разграничению сфер их интересов в более широком масштабе.
Во время состоявшегося 12 –14 ноября визита Молотова в Берлин были проведены очень насыщенные переговоры, которые, однако, не привели к присоединению СССР к Тройственному пакту. В ходе этих переговоров советское правительство заявило, что экспансия Германии в Румынии, Болгарии и других балканских странах представляет серьезную угрозу интересам безопасности СССР. Германские руководители в ответ на это предложили СССР "договориться о размежевании сфер влияния", требуя, чтобы Советский Союз признал Европу и Африку зоной владычества Германии и Италии, а Восточную Азию - зоной владычества Японии, ограничив свою международную политику только районом "к югу от государственной территории Советского Союза в направлении Индийского океана". Со своей стороны германское правительство соглашалось признать территориальную неприкосновенность Советского Союза; однако правительство СССР отвергло предложение. Одновременно Советский Союз дважды предложил болгарскому правительству подписать договор о дружбе и взаимной помощи, однако они остались без ответа. Во время встречи Гитлера с болгарским царем, проходившей в дни переговоров, последний заявил: "Не забывайте, что там, на Балканах, вы имеете верного приятеля, не оставляйте его". Дипломатические представители США и Англии в Софии также рекомендовали правительству Болгарии отклонить Советские предложения.
25 ноября советское правительство вручило немецкому послу Шуленбургу меморандум, излагавший условия вхождения СССР в Тройственный союз:
Территории, расположенные южнее Батуми и Баку и южнее по направлению к Персидскому заливу, должны рассматриваться как сфера советских интересов;
Немецкие войска должны быть выведены из Финляндии;
Болгария, подписав с СССР договор о взаимопомощи, переходит под его протекторат;
На турецкой территории в зоне проливов размещается советская военная база;
Япония отказывается от своих притязаний на остров Сахалин.
Этот меморандум был использован Германией для воздействия на те страны, чьи интересы были в нем затронуты, и прежде всего на Болгарию, которая в марте примкнула к пакту трех держав. 3 марта 1941 года правительство СССР заявило Болгарии, что не может разделить ее мнения о правильности занятой ею позиции в данном вопросе, так как "эта позиция, независимо от желания болгарского правительства, ведет не к укреплению мира, а к расширению сферы войны и к втягиванию в нее Болгарии".
Требования же Советского Союза относительно вступления в Тройственный союз остались без ответа. По поручению Гитлера генштаб вермахта еще с конца июля 1940 года разработку плана войны против СССР, а в конце августа началась переброска войсковых соединений на восток. 5 декабря Гитлером было принято окончательное решение начать войну с Советским Союзом, подтвержденное 18 декабря "Директивой 21", которая назначала начало осуществления "плана Барбаросса" на 15 мая 1941 года.
17 января 1941 г. правительство СССР вновь обратилось к Германии через ее посла в Москве, заявляя, что Советский Союз считает территории в восточной части Балкан зоной своей безопасности и не может остаться безучастным к событиям в этом районе. Сказанное распространялось и на Финляндию. Советско-германские отношения еще более ухудшились после вторжения Германии в Югославию 5 апреля 1941 года, через несколько часов после подписания советско-югославского договора о дружбе. СССР никак не отреагировал на эту агрессию, равно как и на нападение на Грецию. Эти военные действия заставили Гитлера 30 апреля перенести дату нападения на СССР на 22 июня 1941 года.
Несмотря на настораживающий ход событий, СССР вплоть до самого нападения вел себя так, будто ничего не происходило, вероятно, надеясь, что если не "провоцировать" Германию, то нападения удастся избежать. Советские поставки Германии значительно возросли после возобновления 11 января 1941 года экономических соглашений 1940 г. Германия продолжала рассматриваться как "великая дружественная держава", и на западных границах никаких мер по укреплению обороны не принималось.
14 июня ТАСС опубликовало сообщение, в котором говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью, заявления о приближающейся войне между СССР и Германией не имеют никаких оснований, так как не только СССР, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о ненападении, и что, "по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы...". Германское правительство не реагировало на сообщение ТАСС и не опубликовало его в своей стране. Основываясь на этом и на других фактах, Советское правительство поздно вечером 21 июня через германского посла в Москве обратило внимание правительства Германии на серьезность положения, предложив обсудить состояние советско-германских отношений. Это предложение было немедленно отправлено Шуленбургом в Берлин. Оно попало в столицу Германии в тот момент, когда до фашистского нападения оставались уже не часы, а минуты.
Заключение
Сегодня даже такой очевидный вопрос о том, кто был истинным инициатором войны, порой вызывает споры. Существует провокационная версия публициста В. Суворова (назвать которого историком сложно из-за слабой достоверности приводимых им фактов) о том, что нападение готовилось не Германией, а Советским Союзом, и вопрос, кто нападет первым, был вопросом времени; Германия всего лишь опередила СССР.
По другой версии, истинным инициатором войны являлась не Германия, а страны Запада, которые всего лишь использовали военную мощь Рейха для уничтожения большевизма. Оценка внешней политики СССР в предвоенные годы также не может быть однозначной. С одной стороны, такие акты, как заключение секретного протокола пакта о ненападении, аннексия Прибалтики и агрессия против Финляндии противоречат общечеловеческим ценностям.
С другой стороны, в обстановке всеобщей "двойной игры" и сходного поведения со стороны не только Германии, но и Англии и Франции эти поступки выглядят вполне оправданными и действительно жизненно важными для Советского Союза. Наконец, на вопрос о том, можно ли было предотвратить эту войну, также нельзя дать единственно возможный ответ. Существует точка зрения, которая утверждает, что если бы СССР и Англия и Франция объединили свои усилия и выступили единым фронтом против Германии еще осенью 1939, то война бы завершилась быстро и без тех огромных потерь, которые пришлось понести. Но, на мой взгляд, подобное объединение в тот момент было просто невозможно. Недоверие стран Запада к СССР пересилило боязнь фашистской агрессии; к тому же существовала точка зрения, что, если Запад и Союз объединят свои усилия, то Германия будет быстро побеждена, что, в свою очередь, приведет к усилению СССР и к большевизации Европы; тогда агрессором в возможной войне мог бы стать уже Советский Союз. С другой стороны, столкновение СССР и Германии ослабило бы обоих агрессоров, что, конечно же, было выгодно Англии и Франции.
Наконец, после чисток в советской армии тридцатых годов многие политические деятели Запада не рассматривали СССР как сильного в военном отношении союзника. СССР, со своей стороны, возможно, и не стремился к заключению союза со странами Запада (не в последнюю очередь из-за идеологических воззрений), во многом используя переговоры с ними как инструмент воздействия на Германию. В конечном итоге, всеобщая "двойная игра" и нежелание первым обратить на себя агрессию Рейха, на мой взгляд, и привели к оглушительным успехам Германии, "странной войне", разобщенности действий союзников уже во время Великой Отечественной войны, что, несомненно, значительно оттянуло победу.
Подводя итог вышесказанному необходимо отметить основные итоги внешней политики Советского Союза предвоенного десятилетия. В результате действий СССР на внешней арене им были достигнуты следующие положительные результаты:
Пакт о ненападении, при всех своих отрицательных чертах, несколько отсрочил вступление Советского Союза в войну;
Была обеспечена относительная безопасность Ленинграда, Мурманска, баз Балтийского флота, границы удалены от Минска, Киева и некоторых других центров;
Удалось внести раскол в капиталистический лагерь и избежать объединения крупнейших держав в борьбе с СССР, а также дезориентировать союзников по "антикоминтерновскому пакту" и избежать войны на два фронта.
Однако, внешняя политика СССР этого периода имела и множество отрицательных последствий и в целом задача предотвращения войны и создания системы коллективной безопасности была не выполнена.
Какую же оценку внешней политики Советского Союза можно дать, исходя из вышесказанного?
Как известно, Съезд народных депутатов образовал комиссию по политической и правовой оценке договора о ненападении, заключенного СССР и Германией 23 августа 1939 г., которую возглавлял член Политбюро, секретарь ЦК КПСС А.Н. Яковлев. Эта комиссия была призвана оценить правомерность заключения договоров 1939 г. и итоги внешней политики СССР перед Великой Отечественной войной в целом. Комиссия сделала следующие выводы, которые можно, на наш взгляд, считать наиболее верными и компромиссными для сегодняшнего состояния советской исторической науки.
В отличие от бытовавшей до сих пор официальной точки зрения, комиссия Съезда, основываясь на тщательном анализе документов того времени и свидетельствах еще живых очевидцев, пришла к однозначному заключению о том, что пакт от 23 августа 1939 г., договор о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. и другие акты и договоры с Германией, в которых нашли свое выражение внешнеполитические устремления сталинского руководства, находятся в глубоком противоречии с ленинскими принципами международных отношений и нормам права, не отражали волю советского народа и народ не несет ответственности за тайные преступные сделки своего руководства, а вся тайная внешняя политика противоречит идеям мира и безопасности, провозглашавшимся СССР на внешней арене. Кроме того, "политика малых войн", в которую включился и Советский Союз, не может не вызывать осуждения со стороны мирового сообщества и последующих поколений. Несмотря на то, что в предвоенные годы Советским Союзом были сделаны значительные шаги в предотвращении угрозы войны, сталинская внутренняя политика геноцида по отношению к собственному народу получила свое отражение и в империалистических наклонностях, проявлявшихся при реализации внешней политики СССР, что свело все мирные инициативы нашего государства к нулевому результату.
Советская внешняя политика предвоенного времени носила противоречивый характер. Эта противоречивость объясняется своеобразием международной обстановки того времени и особенностями сложившейся в СССР бюрократической системы партийно-государственного руководства, которая пренебрегала нравственными критериями и критериями международного права в своей деятельности, в том числе внешнеполитической.
IV. Библиографический список:
1. Великая Отечественная война. Вопросы и ответы. М., 1990 г. Верт Н.; "История Советского государства"; Прогресс – Академия; М. 1994.
2. Гинцберг Л.И. Советско-германский пакт: замысел и его реализация//Отечественная история 1996.№3.
3. Горохов В.Н. История международных отношений 1918-1939 гг.: курс лекции. М.,2004
4. Дейтон Л. Вторая мировая война: ошибки, промахи, потери. М., 2000.
5. Донгаров А.С.. Прибалтика. Пятьдесят лет назад. "Аргументы и факты". 1989, N 36.
6. Документы и материалы кануне Второй Мировой Войны. 1937-1939. в 2т М., 1981
7. История Великой Отечественной Войны Советского Союза 1941-1945. под ред. Поспелова П. Н.
8. 1939 год. Уроки истории"; монография; под ред. Ржешевского; "Мысль", М., 1990.
9. Мировые войны XX века: в 4кн. Кн.З. Вторая мировая война. Исторический очерк. "VI..2002.
10. Незнаменитая война; проф. М. И. Семиряга; журнал "Огонек"; 1989.
11. Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Вып. 1. М.: Международные отношения, 1992.
12. Розанов Г.Л. Сталин-Гитлер. Документальный очерк советско-германских отношений 1939-1941гг. М..1991.
13. Семиряга М. И. Тайны сталинской дипломатии. М, 1992.
14. Согрин В. Политическая история современной России. М., 1994.
15. Сообщение Комиссии Съезда народных депутатов. "Правда". 1989, N 230.
16. Соколов Б.Ю. Цена победы Великой Отечественной: неизвестное об известном. М., 1991.
17. СССР – Германия, 1939-1941 гг. Док и мат. о советско-германских отношениях в 2 т. Вильнюс, 1989
18. Суровая драма народа. Ученые и публицисты о природе сталинизма. М., 1989.
19. Уткин А.И. Вторая мировая война. М.,2002. Хрестоматия по истории международных отношений. М.,1963.
20. Хрестоматия по истории России. В 4-х т. М., 1994.
21. Яковлев А.Н.. "События 1939 г. - взгляд с полувековой дистанции". "Правда". 1989, N 230.
V . Приложения
I . Иллюстрации
Рис 1. Демонстрация в Таллинне, посвященная вхождению Эстонии в состав СССР.
Рис 2. Подписание договора между Советским Союзом и Финляндией. Март 1940 года.
Рис 3. Парад Красной Армии в Кишиневе летом 1940 года после присоединения Бессарабии к СССР.
II . Выдержки из документов
1. Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г.
1. Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:
Статья 1
Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.
Статья 2
Обе стороны признают установленную в статье 1 границу обоюдных государственных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение.
Статья 3
Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии – Правительство СССР.
Статья 4
Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.
Статья 5
Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине.
Договор вступает в силу с момента его подписания. Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.
2. Секретный дополнительный протокол к советско-германскому договору от 28 сентября 1939 года
Нижеподписавшиеся уполномоченные констатируют согласие Германского Правительства и Правительства СССР в следующем:
Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом, что территория Литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии (см. карту к подписанному сегодня Договору о дружбе и границе между СССР и Германией). Как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры для охраны своих интересов, то с целью естественного и простого проведения границы настоящая германо-литовская граница исправляется так, что литовская территория, которая лежит к юго-западу от линии, указанной на карте, отходит к Германии.
По уполномочию Правительства СССР
В. Молотов
За Правительство Германии
И. фон Риббентроп
3. ИНТЕРВЬЮ К. Е. ВОРОШИЛОВА ГАЗЕТЕ «ИЗВЕСТИЯ»
Сотрудник «Известий» обратился к главе советской военной миссии К. Е. Ворошилову с рядом вопросов, на которые К. Е. Ворошилов дал следующие ответы.
Вопрос. Чем закончились переговоры с военными миссиями Англии и Франции?
Ответ. Ввиду вскрывшихся серьезных разногласий переговоры прерваны. Военные миссии выехали из Москвы обратно.
Вопрос. Можно ли знать, в чем заключаются эти разногласия?
Ответ. Советская военная миссия считала, что СССР, не имеющий общей границы с агрессором, может оказать помощь Франции, Англии, Польше лишь при условии пропуска его войск через польскую территорию, ибо не существует других путей для того, чтобы советским войскам войти в соприкосновение с войсками агрессора. Подобно тому как английские и американские войска в прошлой мировой войне не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции, если бы не имели возможности оперировать на территории Франции, так и советские вооруженные силы не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции и Англии, если они не будут пропущены на территорию Польши.
Несмотря на всю очевидность правильности такой позиции, французская и английская военные миссии не согласились с такой позицией советской миссии, а польское правительство открыто заявило, что оно не нуждается и не примет военной помощи от СССР.
Это обстоятельство сделало невозможным военное сотрудничество СССР и этих стран.
В этом основа разногласий. На этом и прервались переговоры.
Вопрос. Не говорилось ли во время переговоров о помощи Польше сырьем и военными материалами?
Ответ. Нет, не говорилось. Помощь сырьем и военными материалами является делом торговым, и для того, чтобы давать Польше сырье и военные материалы, вовсе не требуется заключение пакта взаимопомощи и тем более военной конвенции. США и другие государства не имеют с Японией никаких пактов взаимопомощи или военной конвенции, однако они уже два года продают японцам сырье и военные материалы, несмотря на то что Япония находится в состоянии войны с Китаем. Во время переговоров речь шла не о помощи сырьем и военными материалами, а о помощи войсками.
Вопрос. Дипломатический обозреватель газеты «Дейли Геральд» пишет, что военные миссии Англии и Франции будто бы спросили советскую миссию, ютов ли СССР снабжать Польшу самолетами, боеприпасами и держать в готовности на границе Красную армию, а советская военная миссия будто бы ответила на это предложением: «немедленно после начала войны оккупировать Вильно и Новогрудек на северо-востоке, а также Львовское, Тарнопольское и Станиславское воеводства на юго-востоке, что из этих районов Красная армия могла бы оказать полякам военную помощь, если это потребуется».
Как вы смотрите на это заявление дипломатического обозревателя «Дейли Геральд», соответствует ли оно действительности?
Ответ. Это заявление является от начала до конца лживым, автор его - наглым лжецом, а газета, поместившая это лживое заявление своего дипломатического обозревателя,- клеветнической газетой.
Вопрос. Агентство Рейтер по радио сообщает: «Ворошилов сегодня заявил руководителям английской и французской военных миссий, что ввиду заключения договора о ненападении между СССР и Германией Советское правительство считает дальнейшие переговоры с Англией и Францией бесцельными».
Соответствует ли действительности это заявление агентства Рейтер?
Ответ. Нет, не соответствует действительности. Не потому прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, а наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате, между прочим, того обстоятельства, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий.
2. Незнаменитая война; проф. М. И. Семиряга; журнал "Огонек"; 1989.
1 сентября 1939 г. Германия начала войну против Польши. Этот день считается началом Второй мировой войны. Польские войска были быстро разбиты, правительство бежало из столицы. 17 сентября 1939 г. советские войска вступили в восточные районы Польского государства. В составе СССР оказались земли Западной Украины и Западной Белоруссии. Район города Вильно (Вильнюса), захваченный в свое время Польшей у Литвы, СССР передал Литовской республике.
Оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора.
28 сентября 1939 г., сразу после завершения военных операций в Польше, Риббентроп и Молотов подписали в Москве договор о дружбе и границе и новые секретные протоколы, в которых были уточнены сферы интересов двух стран (в обмен на ряд районов Восточной Польши Германия «уступала» СССР Литву).
Не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну.
Советско-финляндская война (ноябрь 1939 - март 1940 года).
Советско-финская граница проходила всего в 32 км от Ленинграда, что создавало опасность быстрого захвата города в случае войны. СССР предложил Финляндии передать ему небольшую часть Карельского перешейка и ряд островов Финского залива. Взамен финнам были предложены большие территории СССР, включая город Петрозаводск. Отказ Финляндии подписать с СССР договор о взаимной помощи (согласно которому предполагалось создание на финской территории советских военных баз) был объявлен актом, свидетельствующим о враждебности намерений финского руководства.
В ответ на это СССР заявил о денонсации договора о ненападении с Финляндией. 30 ноября Красная Армия начала боевые действия против финских войск. Однако финны оказали энергичное сопротивление. Советские войска понесли огромные потери и надолго застряли в глубоко эшелонированной системе укреплений так называемой линии Маннергейма на Карельском перешейке. Начало войны СССР против Финляндии было воспринято в мире как акт агрессии. Советский Союз, признанный государством-агрессором, был исключен из Лиги Наций.
Западные державы оказывали экономическую и военную помощь Финляндии. Планировалась даже высадка на ее территории войск западных стран для борьбы с Красной Армией. Тем временем в феврале 1940 г. Красная Армия с учетом уроков первого наступления предприняла новое, более успешное продвижение на фронте, прорвав линию Маннергейма. Финляндия запросила мира. В марте мирный договор был подписан в Москве. По его итогам все территориальные претензии СССР к Финляндии были удовлетворены. Финская военная кампания привела к серьезным потерям в Красной Армии: по неполным данным, число убитых, пропавших без вести, умерших от ран и болезней превышало 131 тыс. человек. Война не только привела к международной изоляции СССР, но и серьезно подорвала престиж РККА. Гитлер посчитал, что она неспособна вести эффективные боевые действия в условиях современной войны. Но выводы из войны были сделаны и в Москве. К. Е. Ворошилов был смещен с поста наркома обороны, а его место занял С.К. Тимошенко. Были приняты меры по укреплению обороны страны.
Из акта о приеме Наркомата обороны СССР С. К. Тимошенко от К. Е. Ворошилова
Главнейшими недостатками в подготовке войск являются:
1) Низкая подготовка среднего командного состава... и особенно слабаяподготовка младшего начальствующего состава...
4) Крайне слабая выучка родов войск по взаимодействию на поле боя... артиллерия не умеет поддерживать танки; авиация не умеет взаимодействовать с наземными войсками...
СССР и Прибалтика.
Сразу после разгрома Польши СССР добился заключения договоров о взаимной помощи с прибалтийскими странами - Эстонией (28 сентября), Латвией (5 октября) и Литвой (10 октября). Договоры предполагали создание на территории этих стран советских военно-морских и военно-воздушных баз и размещение на них значительных сил РККА. Присутствие советских войск было использовано СССР для подчинения этих бывших частей Российской империи.
В середине июня 1940 г. советское правительство в ультимативной форме потребовало формирования новых правительств в странах Прибалтики с участием коммунистов. Перед угрозой установления полного военного контроля правительства прибалтийских стран согласились на требования СССР. Возникшие в Эстонии, Латвии и Литве «народные правительства» вскоре обратились к Советскому Союзу с просьбой о вхождении их стран в состав СССР в качестве союзных республик.
В конце июня 1940 г. СССР предъявил ультиматум и Румынии с требованием немедленной передачи под свой контроль Бессарабии и Северной Буковины, захваченных Румынией в 1918 г. Румыния после консультаций с Германией была вынуждена согласиться. На части этих территорий была образована Молдавская ССР в составе СССР, подробнее .
В результате за неполный год западная граница СССР была отодвинута на запад на 200-600 км.
Таким образом, договоренности СССР и Германии о разделе сфер интересов к осени 1940 г. были реализованы. Гитлер к этому времени сумел покорить Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург, Данию, Норвегию. И Сталин, и Гитлер не сомневались, что военное столкновение Германии и СССР неизбежно. Летом 1940 г. по поручению Гитлера был разработан план войны против СССР (план «Барбаросса»). В то же время обе стороны стремились оттянуть войну до полной готовности к ней.
В ноябре 1940 г. в Берлин для переговоров с Гитлером прибыл Молотов, получивший от Сталина инструкции согласиться на продолжение советско-германского сотрудничества при условии отнесения в сферу интересов СССР Болгарии и Черноморских проливов. Гитлер же предложил Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту (Германия, Италия, Япония) и обещал расширить советские сферы интересов в южном направлении за счет Ирана. Соглашение так и не состоялось. В декабре 1940 г. Гитлер подписал план «Барбаросса», назначив нападение на СССР на май 1941 г. Однако весной 1941 г. немецкие войска приняли участие в военных действиях на Балканах (были захвачены Югославия и Греция). Поэтому дата нападения на Советский Союз была перенесена на 22 июня.
Активными усилиями и сложнейшими дипломатическими комбинациями руководству СССР удалось отсрочить вступление страны в мировую войну почти на два года. Однако использовать это время в полной мере для подготовки к отражению агрессии ему так и не удалось.
Международные отношения, сложившиеся после первой мировой войны, оказались недостаточно стабильными. Версальская система, разделившая мир на державы-победительницы и проигравшие войну страны, не обеспечивала равновесия сил. Восстановлению стабильности также препятствовала победа большевиков в России и приход к власти фашистов в Германии, в результате чего эти две крупнейшие державы оказались в положении изгоев. Они стремились выйти из международной изоляции, сблизившись между собой. Этому способствовал подписанный в 1922 г. договор об установлении дипломатических отношений и взаимном отказе от претензий. С тех пор Германия стала важнейшим торговым, политическим и военным партнёром СССР. Она, в обход тех ограничений, которые налагал на неё Версальский договор, на советской территории готовила офицерские кадры и производила оружие, делясь с СССР секретами военных технологий.
На сближении с Германией Сталин строил свои расчеты, связанные с разжиганием революционной борьбы. Гитлер мог дестабилизировать обстановку в Европе, начав войну с Англией, Францией и другими странами, создав тем самым благоприятные условия для советской экспансии в Европу. Сталин использовал Гитлера в роли «ледокола революции».
Как видно, появление тоталитарных режимов угрожало стабильности в Европе: фашистский режим рвался к внешней агрессии, советский - к разжиганию революций за пределами СССР. Каждому из них характерно было неприятие буржуазной демократии.
Сложившиеся дружественные отношения между СССР и Германией не помешали им вести подрывную деятельность друг против друга. Германские фашисты не отказались от продолжения антикоммунистической борьбы, а Советский Союз и Коминтерн организовали в октябре 1923 г. восстание в Германии, которое не получило массовой поддержки и было подавлено. Также не удались восстание в Болгарии, поднятое месяцем ранее, и забастовка английских горняков 1926 г., которая финансировалась Советским правительством. Неудача этих авантюр и стабилизация демократических режимов Запада не привели к отказу от планов осуществления мировой революции, а лишь побудили Сталина изменить тактику борьбы за неё. Теперь уже не коммунистические движения в капиталистических странах, а Советский Союз был провозглашён ведущей революционной силой, и верность ему считалась проявлением подлинной революционности.
Социал-демократы, не поддержавшие революционные выступления, были объявлены главным врагом коммунистов, и Коминтерн заклеймил их как «социал-фашистов». Такая точка зрения стала обязательной для коммунистов всего мира. В результате так и не был создан антифашистский единый фронт, что позволило национал-социалистам во главе с Адольфом Гитлером в 1933 г. прийти к власти в Германии, а еще раньше, в 1922 г., Муссолини стал править Италией. В позиции Сталина просматривалась логика, подчиненная замыслам мировой революции, и с ней, в основном, согласовывалась внутренняя и внешняя политика страны.
Уже в 1933 г. Германия вышла из Лиги наций (прообраз ООН), а в 1935 г. в нарушение обязательств по Версальскому договору ввела всеобщую воинскую повинность и возвратила /через плебисцит/ Саарскую область. В 1936 г. германские войска вступили в демилитаризованную Рейнскую область. В 1938 г. был произведен аншлюс Австрии. Фашистская Италия в 1935-1936 гг. захватила Эфиопию. В 1936-1939 гг. Германия и Италия осуществили вооруженное вмешательство в гражданскую войну в Испании, послав на помощь мятежному генералу Франко примерно 250 тыс. солдат и офицеров (а СССР помогал республиканцам, отправив около 3 тыс. «добровольцев»).
Другой очаг напряженности и войны возник в Азии. В 1931-1932 гг. Япония аннексировала Манчжурию, а в 1937 г. начала масштабную войну против Китая, захватив Пекин, Шанхай и другие города страны. В 1936 г. Германия и Япония заключили «Антикоминтерновский пакт», через год его подписала и Италия.
Всего в период от первой до второй мировых войн произошло до 70 региональных и локальных вооруженных конфликтов. Версальская система держалась лишь усилиями Англии и Франции. К тому же стремление этих стран сохранить статус-кво в Европе ослаблялось их желанием использовать Германию против большевистской угрозы. Именно этим объяснялась проводимая ими политика попустительства, «умиротворения» агрессора, на деле поощрявшая растущие аппетиты Гитлера.
Апогеем такой политики явились Мюнхенские соглашения в сентябре 1938 г. Гитлер, считавший Германию достаточно усилившейся, приступил к осуществлению своих планов мирового господства. Сначала он решил объединить в одном государстве все земли, заселенные немцами. В марте 1938 г. немецкие войска оккупировали Австрию. Пользуясь пассивностью мирового сообщества и поддержкой немецкого народа, связывавшего с Гитлером надежды на возрождение страны, фюрер пошел дальше. Он потребовал, чтобы Чехословакия передала Германии Судетскую область, населенную преимущественно немцами. Территориальные претензии к Чехословакии выдвинули и Польша, и Венгрия. Чехословакия не могла в одиночку сопротивляться Германии, но была готова бороться в союзе с французами и англичанами. Однако встреча в Мюнхене 29-30 сентября 1938 г. премьер-министра Великобритании Чемберлена и премьер-министра Франции Даладье с Гитлером и Муссолини закончилась позорной капитуляцией демократических держав. Было предписано Чехословакии отдать Германии важнейшую в промышленном и военном отношении Судетскую область, Польше - Тешинскую область, Венгрии - часть словацких земель. В результате этого Чехословакия потеряла 20% территории, большую часть промышленности.
Английское и французское правительства надеялись, что Мюнхенское соглашение удовлетворит Гитлера и предотвратит войну. В действительности политика умиротворения лишь поощрила агрессора: Германия сначала присоединила Судеты, а в марте 1939 г. оккупировала всю Чехословакию. Захваченным здесь оружием Гитлер мог вооружить до 40 своих дивизий. Немецкая армия быстро росла и укреплялась. Соотношение сил в Европе стремительно менялось в пользу фашистских государств. В апреле 1939 г. Италия захватила Албанию. В Испании закончилась гражданская война победой фашистского режима Франко. Наступая дальше, Гитлер вынудил литовское правительство вернуть Германии г.Мемель (Клайпеду), аннексированный Литвой в 1919 г.
21 марта 1939 г. Германия предъявила Польше требование о передаче ей Гданьска (Данцига), населенного немцами, находящегося в окружении польских земель и имевшего гарантированный Лигой Наций статус вольного города. Гитлер хотел оккупировать город и построить дорогу к нему через польскую территорию. Польское правительство, учитывая то, что случилось с Чехословакией, ответило отказом. Англия и Франция заявили, что гарантируют независимость Польши, то есть будут за неё воевать. Они вынуждены были форсировать свои военные программы, договориться о взаимной помощи, предоставить гарантии некоторым европейским странам против возможной агрессии.
В середине 30-х годов, осознав опасность фашизма, советские лидеры попытались наладить отношения с западными демократическими государствами и создать систему коллективной безопасности в Европе. В 1934 г. СССР вступил в Лигу Наций, в 1935 г. были заключены договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией. Однако военная конвенция с Францией не была подписана, а военная помощь Чехословакии, которую предлагал СССР, была отвергнута, т.к. она была обусловлена оказанием такой помощи Чехословакии со стороны Франции. В 1935 г. VII конгресс Коминтерна призвал к образованию народного фронта из коммунистов и социал-демократов. Тем не менее, после Мюнхенского соглашения СССР оказался в политической изоляции. Обострились отношения с Японией. Летом 1938 г. японские войска вторглись на советский Дальний Восток в районе озера Хасан, а в мае 1939 г. - на территорию Монголии.
В сложной ситуации большевистское руководство начало маневрировать, результатом чего стали драматические изменения во внешней политике СССР. 10 марта 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б) Сталин подверг жесткой критике политику Англии и Франции и заявил, что СССР не собирается «таскать из огня каштаны» для «поджигателей войны», подразумевая под ними именно эти государства (а не фашистскую Германию). Тем не менее, с целью успокоить общественное мнение на Западе и оказать давление на Германию, советское правительство 17 апреля 1939 г. предложило Англии и Франции заключить Тройственный пакт о взаимопомощи на случай агрессии. Подобный шаг сделал и Гитлер, чтобы не допустить блок западных держав с Россией: он предложил им заключить «пакт четырех» между Англией, Францией, Германией и Италией. СССР начал переговоры с Англией и Францией, но лишь в качестве дымовой завесы, чтобы побольше выторговать у Гитлера. Другая сторона также использовала переговоры, чтобы оказать давление на Гитлера. В целом, в Европе велась большая дипломатическая игра, в которой каждая из трех сторон стремилась переиграть другие стороны.
3 мая 1939 г. нарком иностранных дел М.М.Литвинов, являвшийся сторонником союза с западными демократами и евреем по национальности, был заменен В.М.Молотовым. Это было явным симптомом изменения акцентов внешней политики СССР, что было в полной мере оценено Гитлером. Советско-германские контакты сразу активизировались. 30 мая германское руководство дало понять, что готово к улучшению отношений с СССР. СССР продолжал ещё переговоры с Англией и Францией. Но взаимного доверия сторон не было: Сталин после Мюнхена не верил в готовность англичан и французов сопротивляться, они тоже не доверяли СССР, тянули время, хотели столкнуть немцев и русских. По инициативе СССР 12 августа 1939 г. в Москве начались переговоры с военными миссиями Англии и Франции. И здесь выявились трудности в переговорах, особенно в части взятия на себя военных обязательств, готовности выставить войска против агрессора. К тому же Польша отказывалась пропустить через свою территорию советские войска. Мотивы польского отказа были понятными, но иначе Красная Армия не могла действовать против германских войск. Все это затрудняло переговоры СССР с Англией и Францией.
Гитлер же, напротив, выражал явную готовность договориться с СССР, т.к. в тот период он нуждался в таком партнёре. Германия не была ещё готова к большой войне с СССР, и Гитлер избрал западный вариант. Ещё 8 марта 1939 г. на секретном совещании у фюрера была намечена стратегия, предусматривающая захват Польши до осени, а в 1940-1941 гг. - Франции, затем и Англии. Конечной целью провозглашалось объединение Европы и установление фашистского господства на Американском континенте. Поэтому Гитлер был заинтересован во временном союзе с СССР.
Решение о начале переговоров с Германией Сталин принял в конце июля 1939 г. При этом он не прервал контакты с западными странами. Благодаря усилиям советской разведки он знал о планах фашистской Германии по нападению на Польшу и развертыванию войны с Англией и Францией, считал, что соглашение с Гитлером позволит оттянуть вступление СССР в войну, расширить советские границы и сферу влияния социализма, осуществить мировую революцию с помощью военно-политической мощи СССР.
23 августа 1939 г. после трёхчасовых переговоров в Москве был подписан так называемый «пакт Риббентропа-Молотова». Переговоры проходили в глубокой тайне, и поэтому сообщение о подписании пакта о ненападении произвело во всем мире впечатление разорвавшейся бомбы. Стороны подписали и более важный документ - секретные протоколы о разделе сфер влияния в Восточной Европе (существование протоколов советское руководство отрицало до 1989 г., их наличие подтвердилось при Горбачеве Съездом народных депутатов СССР). К сфере влияния СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, Восточная Польша и Бессарабия. Это был тайный позорный сговор с фашистским агрессором о дележе Восточной Европы.
С подписанием названных документов советская внешняя политика кардинально изменилась, сталинское руководство превратилось в союзника Германии по разделу Европы. Ситуация в Европе в целом изменилась в пользу фашистской Германии. СССР помог ей устранить последнее препятствие к нападению на Польшу и для начала второй мировой войны.
Оценка пакта 23 августа 1939 г. и в целом сближения Советского Союза и Германии является предметом острых дискуссий. Сторонники пакта в качестве аргументов указывают: на существование опасности возникновения единого антисоветского фронта, объединявшего фашистские и демократические державы; на достигнутый выигрыш во времени до вступления СССР в войну; на расширение границ Советского Союза накануне агрессии фашистской Германии против него. В сталинский период эти аргументы не подвергались сомнению. Но в дальнейшем, в условиях плюрализма мнений, выявилась их несостоятельность.
Крайне маловероятной была возможность создания единого антисоветского фронта, его не могли создать даже в 1917-1920 гг. Исключалось вступление в войну против СССР демократических государств Европы. Более того, Германия в 1939 г. в любом случае не могла начать войну против СССР по причине отсутствия общих границ для развертывания войск и нападения. К тому же она тогда не была готова к большой войне, что было видно в военной кампании против маленькой Польши. Разгром японской группировки у реки Халхин-Гол в Монголии (июль-август 1939 г.) умерил амбиции восточного соседа, и Япония стала вести себя более осторожно. 15 сентября 1939 г. было заключено соглашение с СССР. Это поражение стало фактором, побудившим Японию впоследствии воздержаться от нападения на СССР. Следовательно, СССР в 1939 г. от войны на два фронта практически был застрахован.
Другой аргумент о выигрыше времени также несостоятелен, поскольку этот выигрыш был обоюдный. Вопрос состоял в том, кто лучше использует это время. Германия 22 месяца до нападения на СССР использовала более эффективно: наращивала военные силы, завоевала европейские государства, дислоцировала свои дивизии у наших границ. Руководство СССР больше занималось внешней экспансией и кровопролитной войной с маленькой Финляндией, истреблением командного состава своей армии. Выигрыша в приобретении новых территорий также не было, т.к. они не были в военном отношении освоены, границы не укреплены, потеряны в первые дни войны. Появилась общая граница с Германией, облегчавшая её нападение на СССР.
Важно учесть и то, что возможности для продолжения переговоров с Англией и Францией также не были исчерпаны. От руководства СССР требовалось проявление большей настойчивости в преодолении взаимного недоверия сторон, в достижении компромисса со своими естественными союзниками, каковыми эти страны и были. (Когда началась Великая Отечественная война, суровая реальность неотвратимо заставила СССР сблизиться и стать их союзником). Вместо этого оно ошибочно переориентировалось на фашистскую Германию, вело «двойную игру», а затем прервало переговоры. Оказалось, что 21 августа французский представитель генерал Ж.Думенк получил полномочия подписать военную конвенцию с Россией.
Сближение с фашистской Германией, заключение пакта и секретных протоколов с ней было крайне невыгодным для СССР, оно привело в конечном счете к войне и военной катастрофе в ее начале и исторически не оправдало себя. Во-первых, подписание пакта развязало руки агрессору, обеспечило ему надёжный тыл для развязывания войны и завоевания европейских государств. Без пакта, без нейтралитета СССР, без надёжного тыла вряд ли Гитлер напал бы на Польшу, начал войну с Англией и Францией, получил свободу действий в Европе. Во-вторых, разделив Польшу по сговору с Гитлером, создав общую границу с Германией, сталинское руководство облегчило внезапное нападение на СССР с катастрофическими последствиями. В-третьих, сблизившись с гитлеровской Германией, подписав пакт с ней, Сталин уронил престиж страны в мире, дал основание для обвинения СССР в пособничестве фашистской Германии, а экспансией в Восточную Польшу и Прибалтику, войной с Финляндией он противопоставил, изолировал себя от мирового сообщества и в декабре 1939 г. был исключен из Лиги Наций.
В-четвертых, сблизившись с Германией, отказавшись от тактики VII конгресса Коминтерна, Кремль дал установку на прекращение борьбы с фашизмом, дезориентировал и дезорганизовал деятельность компартий; непослушных их руководителей репрессировал и отправлял в Гулаг, передал в руки фашистов сотни коммунистов и антифашистов. И, наконец, в-пятых, советско-германский пакт стал преградой на пути возможного сближения СССР с Англией и Францией, отдалил от них, сделав невозможным совместную борьбу с агрессором.
Шаг, сделанный сталинским режимом к сближению с фашистской Германией в желании оттянуть начало войны, расширить сферу своего господства, был для него логичным, но для страны бесперспективным и пагубным. Расплата за него была неминуема, но последовала она не сразу.
К.Б.Валиуллин, Р.К.Зарипова "История России. XX век"
Избранное в Рунете
Валерий Михайленко
Михайленко Валерий Иванович - доктор исторических наук, профессор кафедры теории и истории международных отношений Уральского государственного университета им. А.М.Горького.
Использованные в данной статье три вышедших в 2001-2006 гг. тома итальянских дипломатических документов, охватывающих период с 15 апреля 1935 по 3 сентября 1939 г., позволяют взглянуть на советско-германские отношения накануне Второй мировой войны под новым углом. Анализ этих документов позволяет сделать вывод об общих тенденциях советской внешней политики, какими они виделись из дипломатического представительства в тот момент далеко не самого дружественного Москве государства.
Публикации итальянских дипломатических документов составляют двенадцать серий, охватывающих 1861-1958 гг. Использованные в данной статье три вышедших в 2001-2006 гг. тома итальянских дипломатических документов входят в восьмую серию (15 апреля 1935 — 3 сентября 1939 г.). Исследователи Второй мировой войны ждали выхода трех последних томов (девятого, десятого и одиннадцатого) восьмой серии почти полвека . Хронологически идущие за ними двенадцатый и тринадцатый тома были изданы в 1952 и 1953 гг.
В комментариях научной редакции нет никакого объяснения задержке публикации. Попытка автора данной статьи выяснить напрямую причину отложенной публикации у членов итальянской комиссии также не дала желаемого результата. По косвенным признакам, прежде всего по личным публикациям в 50-60-х гг. XX в. первого председателя комиссии М. Тоскано, можно предположить, что работа над подготовкой архивных документов к изданию была завершена к началу 60-х гг. Однако в тот период публикации документов так и не увидели свет. Возможно, задержка была вызвана актуальной международной обстановкой — процессом строительства общих европейских институтов, и обращение к неприглядным сторонам политики европейских государств накануне Второй мировой войны могло осложнить общественный фон интеграционных процессов.
Аншлюс Австрии в марте 1938 г. вызвал озабоченность в советских правящих кругах. В донесении от 27 апреля 1938 г. временного поверенного в делах Италии в Москве В. Берардиса отмечается озабоченность в Москве возможной изоляцией в связи с активизацией прямых переговоров между четырьмя крупнейшими европейскими государствами . Тень пакта четырех (Великобритания, Франция, Германия, Италия) без участия в нем СССР снова забрезжила на европейской политической сцене.
16 апреля 1938 г. было заключено англо-итальянское соглашение, направленное на урегулирование англо-итальянских противоречий в бассейнах Средиземного, Красного морей и в Северной Африке . Одновременно были начаты переговоры между Францией и Италией о подписании договора, подобного англо-итальянскому .
Параллельно итальянское фашистское руководство активизировало свои усилия по созданию блока стран в Восточной и Юго-Восточной Европе, включающего Югославию, Румынию, Польшу. Создание такой группировки фашистским государством чувствительно затрагивало советские интересы в этом регионе.
В конце апреля, накануне визита Гитлера в Италию, германское Министерство иностранных дел подготовило несколько проектов договора с Италией о военно-политическом союзе . В конце мая посол Италии в Токио сообщил, что он получил информацию о японских предложениях присоединения к итало-германским переговорам о военном союзе . С самого начала переговоров японская сторона настаивала на исключительно антисоветском характере тройственного союза.
Чтобы не оказаться в полной изоляции, Москва подала сигнал Италии о смягчении ее позиции в отношении признания захвата Эфиопии . Тем не менее, когда 12 мая 1938 г. правительство Великобритании внесло на рассмотрение Совета Лиги Наций предложение о предоставлении свободы действий всем членам Лиги Наций в вопросе признания захвата Италией Эфиопии, против английского предложения выступили СССР, Китай, Боливия и Новая Зеландия .
В связи с обострением судетского кризиса советское руководство усилило нажим на Париж с целью углубления военного сотрудничества между двумя странами в защиту целостности Чехословакии. Итальянский посол в Москве отметил заведомый провал советских усилий из-за противодействия французского Генерального штаба . После встречи с советским заместителем наркома иностранных дел В. Потемкиным итальянский посол в Москве А. Россо докладывал в Рим о критическом отношении Москвы к позиции Варшавы, препятствующей организации коллективного отпора германскому давлению на Чехословакию. «Географическое положение Польши является не менее опасным, чем Чехословакии», — заявил В. Потемкин. Особенно он раскритиковал стремление Варшавы к достижению общей польско-венгерской границы за счет отторжения чехословацкой территории .
В Москве считали, что инициативы польского министра иностранных дел Ю. Бека по созданию новой военно-политической оси, включающей Румынию, прибалтийские и скандинавские государства во главе с Польшей, направлены на срыв советских усилий по созданию европейской системы коллективной безопасности .
23 июня 1938 г. нарком иностранных дел М. Литвинов, выступая перед избирателями Ленинграда, заявил, что в случае германской агрессии против Чехословакии СССР намеревается выполнить свои договорные обязательства по защите целостности и суверенитета Чехословакии . В тот же день посол в Москве А. Россо доложил в Рим, что из достоверных источников он получил информацию относительно «новой и недавней директивы» советского руководства, ориентированной на сближение с западными государствами, чтобы не допустить изоляции СССР. Документ был разработан наркомом иностранных дел М. Литвиновым и его заместителем В. Потемкиным. Итальянский посол А. Россо пишет, что, по его мнению, речь идет о продолжении той самой внешнеполитической линии на коллективную безопасность и создание блока демократических государств против фашизма, которую советское руководство ведет с момента вступления в Лигу Наций в 1934 г.
В разгар судетского кризиса советское руководство 6 августа 1938 г. вновь подтвердило, что в случае нападения Германии на Чехословакию оно выполнит взятые на себя обязательства. В заявлении советского посла звучала неприкрытая угроза в адрес Польши, если последняя примет участие в отторжении чехословацкой территории .
В Москве с нескрываемой тревогой отнеслись к попыткам британской дипломатии заставить Прагу капитулировать под германским давлением . Итальянские дипломаты прямо указывали на ограниченные возможности предоставления советской военной помощи Чехословакии, во-первых, в связи с отказом руководства Польши и Румынии пропустить советские войска через свою территорию, во-вторых, в связи с колебаниями французского руководства относительно выполнения своих союзнических обязательств перед Чехословакией .
В донесениях из итальянского посольства в Москве от 25 августа и 6 сентября 1938 г. отмечалось, что наркомат иностранных дел подтверждает готовность СССР «выполнить свои международные обязательства». На прямой вопрос М. Литвинову, каким образом СССР выполнит свои обязательства, не имея общей границы с Чехословакией, глава НКИД ответил: «Через Польшу — нет, но мы можем это сделать через Румынию» .
Выступление А. Гитлера на Нюрнбергском съезде нацистской партии 6 сентября 1938 гг. открыло новую фазу судетского кризиса, который преобразовался в более глубокий чехословацкий кризис. К примеру, глава фашистского правительства Б. Муссолини приговорил к ликвидации Чехословацкое государство как «искусственное образование Версальской системы» .
16 сентября итальянский посол в Москве А. Россо сообщил о растущей озабоченности наркома М. Литвинова в связи с тем, что глава британского кабинета пытается решить чехословацкий кризис путем переговоров четырех государств, исключив тем самым СССР из переговорного процесса .
21 сентября министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс лично позвонил итальянскому послу Д. Гранди и сообщил, что под давлением Франции и Великобритании чехословацкое правительство решило уступить «полностью» . Правительство Чехословакии все больше оглядывалось на Лондон и Париж, не принимая в расчет возможность поддержки со стороны Москвы. Правительства Польши и Венгрии стояли на откровенно античехословацких позициях и были готовы ввести свои войска на ее территорию.
Советское руководство попыталось повлиять на Варшаву, дав понять, что если польские войска оккупируют чехословацкую территорию, оно расторгнет пакт о ненападении с Польшей. Как отметил итальянский посол в Варшаве, вряд ли советские угрозы могли оказать какое-либо влияние на решение польского правительства . В разгар кризиса 28 сентября Польша направила меморандум президенту Чехословакии Э. Бенешу, в котором выдвигала требования уступок двух территорий .
По мере усиления капитулянтских настроений в Лондоне и Париже советское руководство стало открыто выражать свою озабоченность и разочарование политикой западных государств.
Эта тема стала основной в донесении итальянского посла в Москве А. Россо о результатах его встречи с заместителем наркома иностранных дел В. Потемкиным 22 сентября . Посол отметил, что В. Потемкин все еще верит в возможность сопротивления чехословацкого народа и в возможность давления Народного фронта на французское правительство. А. Россо обратил внимание на слова В. Потемкина о том, что, по его мнению, следующей немецкой жертвой станет Польша. «Сегодня Польша провозглашает аннексию небольшой зоны чехословацкой территории, где живут несколько десятков тысяч польских меньшинств. Она забывает, однако, что в границах польского государства проживают миллионы украинцев, немцев, белорусов, евреев и др. Как Польша может надеяться на то, что на глазах у Бека Германия после успеха, достигнутого в Чехословакии, задержит у польских границ судьбоносный марш германизма, нацеленного на достижение европейской гегемонии и, более того, мировой? Икто придет Польше на помощь в час опасности для нее?» Посол обратил внимание на то, что в разговоре с ним В. Потемкин использовал слова «раздел Польши». Исходя из этого, А. Россо сделал вывод о появлении новых идей у советских руководителей. «Мое мнение сводится к тому, — писал итальянский посол, — что в качестве ближайшей реакции на текущие события СССР может отказаться от своих попыток международного сотрудничества с "буржуазными демократическими правительствами" и перейти к оборонительной изоляционистской политике (не отказываясь от революционной коммунистической пропаганды в отношении тех же демократических государств)» . К этому посол добавил, что, по его мнению, вчерашняя речь наркома иностранных дел М. Литвинова является примечательным показателем провала политики «коллективной безопасности», которую проводил СССР в последние годы. «Это означает, что СССР снимает с себя какую-либо ответственность и собирается проводить внешнюю политику в соответствии с собственными идеалами и интересами. Если оставить в стороне идеалы, то собственные интересы могут побудить к радикальному изменению системы друзей и союзников. И хотя это вопрос второстепенной важности, после полного провала политики коллективной безопасности можно прогнозировать изменение положения самого М. Литвинова» .
В других своих донесениях посол в СССР А. Россо писал, что «черная тень пакта четырех буквально преследует Москву», а 17 октября итальянский посол после беседы с В. Потемкиным пришел к выводу, что впервые советские официальные лица высказали идею возможного советско-германского соглашения .
29-30 сентября 1938 г. состоялась Мюнхенская конференция, в ходе которой было подписано соглашение, предусматривавшее отторжение Судетской области от Чехословакии и ее передачу Германии . Во второй день работы конференции британский премьер-министр Н. Чемберлен и германский канцлер А. Гитлер подписали англо-германскую декларацию о ненападении . За ней должна была последовать аналогичная франко-германская декларация .
Мюнхенское соглашение спровоцировало обострение территориальных претензий ряда стран Восточной Европы к Чехословакии. Итальянские дипломатические документы показывают неприглядную роль правящих кругов Венгрии и Польши в попытках расчленения Чехословакии . Состоявшийся 2 ноября 1938 г. под эгидой Германии и Италии первый Венский арбитраж предписывал передать Венгрии южные районы Словакии и Подкарпатской Украины. Однако из-за противодействия Германии не были удовлетворены польские и венгерские планы установления общей границы .
Таким образом, мюнхенский курс западных держав в отношении Германии и Италии на деле не умиротворял, а еще более разжигал экспансионистские устремления руководителей этих государств, нейтрализовал усилия советского руководства и дезориентировал правящие круги стран Восточной и Юго-Восточной Европы в вопросах коллективной безопасности.
Тем не менее посольство Италии в СССР констатировало продолжение антигерманской политики Москвы, что находило подтверждение в смягчении позиции Москвы в отношении Польши . 26 ноября была оглашена польско-советская декларация, которая подтверждала действие Договора о ненападении между двумя странами и содержала заявление об улучшении торговых отношений между ними . Мимо внимания посла также не прошли действия Кремля, направленные на улучшение отношений с Соединенными Штатами .
В документе от 30 ноября, подготовленном начальником объединенного командования вермахта В. Кейтелем для министра иностранных дел И. Риббентропа отмечалось, что при планировании войны против Великобритании и Франции германская сторона исходила из враждебного отношения Советской России к странам оси .
Сценарии возможной германской агрессии против Чехословакии начали обсуждаться в итальянских дипломатических кругах в начале января. Среди опубликованных итальянских дипломатических документов находится донесение итальянского военного атташе в Бухаресте Г. Делла Порта. Военный атташе докладывал 9 января 1939 г. о полученной им из достоверных источников информации о том, что Чехословакия будет разделена Германией на Богемию, Моравию и Словакию, которые будут присоединены к Германии. На территории Подкарпатской Руси предполагается создать государство, в которое войдут территории Западной Буковины и Бессарабии .
13 января 1939 г. посол в Берлине Б. Аттолико сообщил о встрече сотрудника отдела печати посольства Д. Дзанки с бывшим руководителем «независимой» Украины атаманом П. Скоропадским. По мнению последнего, мюнхенский договор актуализировал украинскую проблему, выдвинув на первый план возможность германской экспансии на европейский восток. В некоторых официальных кругах, подчеркивал посол, распространяется мнение о том, что Германия приступит к разрешению вопроса о Подкарпатской Руси уже ближайшей весной. П. Скоропадский не сомневался в том, что будет поддержан германской стороной . После визита в Берлин в начале января и встречи с Гитлером польский министр иностранных дел Ю. Бек заявил о своей абсолютной уверенности в германском продвижении в направлении Украины .
2 января 1939 г. итальянский посол в СССР А. Россо докладывал в Рим относительно тенденции в Москве к смягчению отношений с Польшей. «Искренне или нет, но это советское отношение демонстрирует ясным образом, что советские политические директивы нацелены решительно, по крайней мере в данный момент, на консолидацию и развитие хороших отношений с Польшей с целью ее вовлечения в антигерманский блок, к которому, несмотря на Мюнхен, Литвинов все еще не охладел. Более того, у меня сложилось впечатление, что сегодняшнее обострение итало-французских отношений возрождает в Москве уверенность в возможности создания политической коалиции под знаком антифашизма» .
8 января 1939 г. посол в Москве направил в Рим обширное донесение, в котором попытался проанализировать изменения в советской внешней политике, начиная с Мюнхенского соглашения. По его мнению, глава советского внешнеполитического ведомства все еще не оставил надежду на формирование антифашистской коалиции демократических государств. И это несмотря на широко распространенное мнение, что после Мюнхена советское руководство посчитало проигранным сражение за коллективную безопасность. Некоторые надежды в советском руководстве поддерживает складывание в Великобритании оппозиции «капитулянтской политике» Н. Чемберлена, выступление Франции против реваншистских требований к ней со стороны Италии. В рамках этого курса советское руководство пытается сблизиться с Польшей и с соседними государствами — Финляндией, Литвой и Латвией, Ираном. Кроме того, Москва рассчитывает на сближение между Вашингтоном, Парижем и Лондоном и на нажим со стороны США в отношении Великобритании и Франции с целью формирования демократического блока, к которому мог бы примкнуть СССР. В завершение своего доклада посол констатировал, что его личные наблюдения и приведенные им факты свидетельствуют о том, что советские руководители «ищут различные способы для оживления идеи коллективной безопасности и работают над созданием атмосферы за рубежом, которая благоприятствовала бы советской игре против фашизма» .
Напротив, итальянский посол в Берлине Б. Аттолико призывал не придавать слишком большого значения нормализации советско-польских отношений. Анализируя итоги визита польского министра иностранных дел Ю. Бека в Берлин, посол ссылается на слова самого польского министра, который фактически дезавуировал значение советско-польской декларации от 26 ноября 1938 г. утверждением, что речь идет о простой «нормализации уже имеющихся отношений» . 25-27 января 1939 г. германский министр иностранных дел И. Риббентроп посетил с визитом Варшаву. После возвращения он информировал итальянского посла о том, что одной из основных целей визита было ослабить значение польско-советской декларации от 26 ноября 1938 г., подписанной сразу же после Мюнхенского соглашения, и придать новую силу польско-германскому соглашению 1934 г.
Мимо внимания итальянского посла в Москве не ускользнуло решение Президиума Верховного Совета СССР внести изменения в текст присяги, которую приносят военнослужащие Красной армии. Вместо слов «я, сын трудового народа», были внесены слова «я, сын СССР», и вместо обязательств встать на защиту мировой революции были вставлены слова о защите Родины. «Другими словами, — подчеркивает посол, — старый текст был вдохновлен концепцией коммунистического интернационала, а новый имеет существенные националистические признаки. Коминтерн замещается обращением к советской Родине» .
16 января 1939 г. посол в Москве обратил внимание на отсутствие наркома иностранных дел М. Литвинова на сессии Совета Лиги Наций. «Политика СССР постоянно делает акцент на "коллективную безопасность", однако является очевидным сегодняшнее стремление следовать более реалистичной тактике, втихомолку разрабатывать различные варианты, а не продолжать риторику перед международным ареопагом» .
24 января 1939 г. посол в Москве А. Россо сообщил в Рим о своей беседе с замнаркома иностранных дел В. Потемкиным, который, как бы между прочим, заметил о возможности советско-германских переговоров с целью увеличения объема торговли между двумя странами. Это сообщение было подтверждено временным поверенным в делах Германии в Москве К. фон Типпельскирхом. Послу показалось, что в советских кругах поддерживают слухи о сближении между Москвой и Берлином, возможно, чтобы вызвать реакцию в Лондоне и Париже .
31 января 1939 г. посол в Москве А. Россо сообщил в Рим о беседе с турецким послом на обеде, устроенном М. Литвиновым. Турецкий посол изложил ему лит-виновскую идею создания «Черноморского пакта» с участием СССР, Румынии, Болгарии, Турции и Греции. Речь шла о проекте, который мог бы в какой-то мере компенсировать распад Балканской Антанты . Советское предложение вызвало оживленный дипломатический обмен мнениями между указанными столицами, однако было воспринято не более, чем дипломатический зондаж.
Посол Италии в Турции О. Де Пеппо сообщил 20 февраля, что по заявлению турецкого министра иностранных дел С. Сараджоглу он не получал из советского посольства никаких предложений на этот счет .
3 марта итальянский посол в Москве А. Россо сообщил о прибытии в СССР английской торговой делегации и высказал свое мнение относительно политического сближения между этими странами. Вопреки ожиданиям, что Мюнхенское соглашение способствовало изоляции СССР, наблюдается противоположная картина. В январе 1939 г. было заключено польско-советское соглашение, затем последовали предложения германской стороны о начале торговых переговоров, было заключено торговое соглашение с Италией, затем последовали торговые переговоры с Ираном и Финляндией и, наконец, в Москву прибыла высокопоставленная британская экономическая делегация во главе с Р. Хадсо-ном. Все это, делает вывод посол, свидетельствует о растущем советском влиянии в международных делах .
1 марта 1939 г. премьер-министр Н. Чемберлен вызвал сенсацию своим посещением посольства СССР в Лондоне, что было расценено в дипломатических кругах как поворот британской политики в отношении СССР и явный признак англо-советского сближения. Однако итальянский посол в Лондоне Д. Гранди призвал не придавать большого значения действиям Н. Чемберлена, которые, вероятнее всего, были ответом на критику лейбористов, призывавших не допустить намечавшееся советско-германское сближение. Он выразил уверенность в том, что в англо-советских отношениях не произойдет решительных изменений до тех пор, пока не станут понятны перспективы англо-германского сотрудничества .
Комментируя речь советского лидера И. Сталина, произнесенную 10 марта 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б), итальянский посол в Москве обратил внимание на ее умеренный тон в отношении тоталитарных государств и на нескрываемое раздражение в отношении западных демократий, которые стремятся спровоцировать войну в восточном направлении .
16 марта 1939 г. германские войска вошли в Прагу. В сопредельных с Чехословакией государствах активизировались планы по расчленению исчезающего государства. Венгрия вновь вернулась к планам захвата всей Подкарпат-ской Руси и, таким образом, к установлению общей границы с Польшей .
Германская оккупация Чехословакии создала принципиально новую геополитическую ситуацию непосредственно у границ СССР. Географическая зона безопасности приблизилась непосредственно к советским границам.
Военный атташе в Берлине генерал Э. Маррас обстоятельно докладывал о значении для Германии захвата Чехословакии. Германия создала блок, насчитывающий 85 млн жителей, который доминирует в Срединной и Юго-Восточной Европе и полностью поглощает чешскую военную промышленность. «Никаких препятствий более не существует для развития германской экспансии на восток и юго-восток. Претензии к Польше выходят теперь на первый план, усиливаются планы оккупации Украины, выхода к Черному морю, возможности захвата продовольственных и нефтяных ресурсов Румынии». В военных и политических германских кругах распространяется мнение о том, что континентальная гегемония в Срединной Европе, Дунайском бассейне и на Балканах может с успехом заменить германские колониальные притязания. Через дружественную Венгрию Германии проще оказывать влияние на Подкарпатскую Украину и реализовать планы отчуждения польской Украины. Отныне Германия становится центральной осью Европы, к чьей организации и мощному военному аппарату друзья и враги должны относиться с вниманием .
В середине марта 1939 г. Гитлер дал разрешение Венгрии оккупировать оставшуюся часть Подкарпатской Руси вплоть до границы с Польшей на севере . Последовавшее за чехословацкими событиями заключение германско-румынского соглашения ставило экономику Румынии под полный германский контроль, о чем итальянский посол в Берлине Б. Аттолико докладывал в Рим . В торговом представительстве Италии в Берлине расценили германско-румынский договор как важный этап в формировании нового германского экономического порядка в Юго-Восточной Европе .
В конце марта 1939 г. уже не возникало сомнений относительно того, что следующей жертвой германской экспансии может стать Польша.
События в Чехословакии подтвердили сложившееся в советском руководстве мнение, что Германия сделала очередной шаг в направлении Drang nach Osten. На это указал замнаркома иностранных дел В. Потемкин во время встречи с итальянским послом в Москве. Замнаркома В. Потемкин предположил, что следующим направлением германской экспансии станет балканско-дунайская Европа. В. Потемкин намекнул на возможность советско-итальянского сотрудничества с целью противодействия германской экспансии в этом направлении .
25 марта 1939 г. посол в Москве А. Россо сообщил о достигнутом соглашении между СССР, Великобританией и Францией относительно объявления совместной декларации. Посол отметил незаинтересованность СССР в декларациях исключительно демонстративного характера против тоталитарных государств: «Единственное, что может интересовать СССР — это формирование широкой коалиции с участием его основных приграничных государств (Польши, Румынии и Турции)». Из бесед с наркомом иностранных дел М. Литвиновым и его заместителем В. Потемкиным у итальянского посла сложилось впечатление о наличии у них большой подозрительности в отношении Лондона и Парижа. Сегодня советское руководство заинтересовано в сохранении свободы выбора и ставит своих западных партнеров перед дилеммой: возврат к принципам коллективной безопасности с очень точными и безоговорочными обязательствами взаимной помощи между всеми заинтересованными государствами или СССР сохраняет собственную независимость в принятии решений и действий . 22 апреля 1939 г. посол в Москве А. Россо информировал, что советское руководство в переговорах с Лондоном и Парижем стремится добиться распространения взаимных обязательств о военной помощи как на Западе, так и на Востоке .
По итогам визита в Москву британской торговой делегации во главе с Р. Хад-соном посол А. Россо сделал заключение, что результаты переговоров можно рассматривать как недостаточные или провалившиеся .
17 апреля 1939 г. нарком иностранных дел М. Литвинов выдвинул предложение о заключении договора о взаимопомощи между Великобританией, Францией и СССР. 21 апреля в Кремле прошло заседание с участием некоторых членов политбюро, заместителя наркома иностранных дел В. Потемкина, послов в Великобритании и Германии. В ходе встречи произошло резкое столкновение между главой правительства В. Молотовым и наркомом М. Литвиновым .
25 апреля 1939 г. внимание итальянского посольства оказалось привлеченным к неожиданной для итальянских дипломатов поездке заместителя наркома иностранных дел В. Потемкина в Турцию . Итальянский посол А. Россо связывал этот визит со стремлением СССР присоединиться к англо-турецкому договору о взаимной помощи . Два дня спустя Б. Аттолико сообщил, что под нажимом Великобритании и России происходит дрейф Турции в сторону противников держав оси. «Восточная дверь закрывается», — констатировал посол .
Слухи о том, что итогом визита В. Потемкина в Анкару станет заключение англо-турецко-советского соглашения о взаимопомощи и тем самым произойдет расширение гарантий безопасности на Средиземноморье и на Юго-Восточную Европу, не оправдались. Англо-турецкий договор о взаимопомощи ограничился обеспечением безопасности двух стран в бассейне Средиземного моря . Комментируя опубликованное коммюнике по итогам советско-турецких переговоров, итальянский дипломат пришел к выводу, что «никаких конкретных результатов не было достигнуто между Советами и Анкарой» . 29 апреля 1939 г. из Лондона поступил сигнал турецким руководителям, что возможность заключения англо-франко-советского соглашения сомнительна .
После возвращения в беседе с итальянским послом в Москве замнаркома В. Потемкин изложил собственную трактовку итогов поездки в Турцию и по странам Восточной Европы. По мнению советского дипломата, его визит в Турцию состоялся по инициативе Анкары, которая стремилась проконсультироваться с дружественным государством накануне заключения пакта с Великобританией. В. Потемкин утверждал, что пакт находится в гармонии с советской концепцией взаимной помощи против агрессоров. Англо-турецкое соглашение может быть расширено, чтобы охватить весь Балканский полуостров или, по крайней мере, создать большое пространство безопасности в Черноморском регионе. Советский дипломат считал, что основой для организации системы взаимопомощи на Черном море и Балканах могут стать Балканская Антанта, британские гарантии Греции, тесное советско-турецкое сотрудничество. СССР относится благоприятно к такому расширению и расположен принять участие в нем, если придут к благоприятному завершению нынешние переговоры с Лондоном об англо-франко-советском договоре о взаимной помощи. Потемкин утверждал, что в Софии и Бухаресте он встретил понимание и желание сотрудничать с Москвой в вопросах безопасности .
В переговорах с польским министром иностранных дел советский заместитель наркома заявил, что реально Польша может рассчитывать только на советскую поддержку, в то время как французская и английская поддержка может иметь чисто теоретический характер. По мнению посла А. Россо, советский дипломат был искренне удовлетворен поездкой в Анкару и последующими переговорами в Софии, Бухаресте и Варшаве .
Итальянский посол в Варшаве П. Ароне сообщил о признаках улучшения советско-польских отношений, о чем свидетельствовало назначение нового советского посла в Польше. Этот пост оставался вакантным в течение полутора лет. В Варшаву прибыл советский атташе по торговле с целью возглавить торговое представительство в Варшаве, созданное в рамках экономического соглашения между двумя странами от 14 июня 1936 г. Итальянский посол в Берлине сообщал, что в связи с возможностью достижения договоренностей между Польшей и СССР о взаимопомощи в случае германской агрессии, Прибалтийские государства предпочитают заключить договоры о ненападении и нейтралитете с Германией .
3 мая 1939 г. нарком иностранных дел М. Литвинов принял британского посла У. Сидса, заявившего, что правительство Н. Чемберлена все еще изучает советские предложения от 17 апреля 1939 г. В тот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР народным комиссаром иностранных дел СССР был назначен В. М. Молотов, сохранивший при этом за собой пост председателя Совета народных комиссаров. Не публиковавшийся в печати указ за подписью М. И. Калинина говорил об освобождении М. М. Литвинова от должности наркома ввиду того, что он занял «ошибочную позицию, в особенности в оценке политики Англии и Франции». Советским полпредам за рубежом была направлена циркулярная телеграмма И. Сталина, в которой отмечалось, что «ввиду серьезного конфликта между председателем СНК т. Молотовым и наркоминделом т. Литвиновым... ЦК ВКП(б) удовлетворил просьбу т. Литвинова и освободил его от обязанностей наркома» . Причины снятия М. Литвинова разъяснил в июле 1939 г. В. Молотов, выступая на собрании НКИД СССР: «Товарищ Литвинов не обеспечил проведение партийной линии, линии ЦК ВКП (б) в наркомате».
Отставка М. Литвинова с поста наркома иностранных дел, естественно, не осталась без внимания итальянского посла в Москве. Он связывал отставку с тем, что Литвинов в последнее время активно работал над достижением тесного военно-политического сотрудничества с Англией и Францией. Отставка Литвинова могла означать провал переговоров с западными державами. Вполне возможно, что недовольство в Кремле было вызвано неудовлетворительными итогами визита замнаркома В. Потемкина в Анкару и на обратном пути — в Софию, Бухарест и Варшаву.
Итальянский посол в Берлине Б. Аттолико сделал предположение, что отставка М. Литвинова означала поражение в советском руководстве сторонников сотрудничества с западными державами и победу сторонников изоляционистской политики, желающих прямого вооруженного столкновения между фашистскими государствами и западными демократиями .
В следующей телеграмме Б. Аттолико сделал предположение, что отставка М. Литвинова напрямую связана с провалом советско-британских переговоров. В разгар чехословацкого кризиса, когда начали говорить о германских притязаниях на Украину, М. Литвинов предложил Н. Чемберлену проведение конференции с целью создания широкой системы коллективной безопасности. Взамен глава британского кабинета предложил консультации по дипломатическим каналам . Отставку М. Литвинова расценивали в Берлине как важную предпосылку для улучшения советско-германских отношений . Со слов посла в Москве Ф. фон Шуленбурга Москва ищет сближения со странами оси. Эту гипотезу фон Шуленбург считал наиболее вероятной .
На встрече в Милане 6-7 мая 1939 г. с итальянским министром иностранных дел И. Риббентроп выразил свое убеждение в том, что «необходимо использовать благоприятный случай для того, чтобы добиваться присоединения России к тоталитарному блоку, но вместе с тем заявил о необходимости проявлять большую осторожность и абсолютное чувство меры» .
Мимо внимания итальянской дипломатической миссии в Германии не прошло совещание германских послов 10 мая в Мюнхене, проведенное министром иностранных дел И. Риббентропом. В ходе совещания была обсуждена ситуация, вызванная отставкой М. Литвинова. И. Риббентроп проявил сдержанный оптимизм в отношении перспектив развития отношений с СССР, указав на важность «возобновления торговых и политических отношений в разумных пределах» .
Итальянский посол в Москве обратил внимание на жесткое заявление ТАСС в отношении Великобритании в связи с ходом англо-советских переговоров. ТАСС выразил недовольство нежеланием британской стороны взять на себя какие-либо конкретные обязательства абсолютной солидарности с СССР на Дальнем Востоке . В следующих телеграммах итальянский посол в Москве предположил, что негативную реакцию в Москве вызвало нежелание Лондона и Парижа пойти на соглашения с Москвой о «полной взаимопомощи» .
12 мая посол в Москве А. Россо направил телеграмму с развернутым анализом текущей советской внешней политики. В Москве больше не рассматривают фашистскую ось в качестве исключительно антисоветского блока, а также направленным против Англии и Франции. После оккупации фашистскими государствами Чехословакии и Албании западные державы стали искать способы вовлечения СССР в военные союзы. Однако советская внешняя политика, опирающаяся на принципы коллективной безопасности, стремится к созданию единого блока взаимной помощи, который гарантировал бы безопасность в Центральной и Восточной Европе. Советское руководство считает, что Лондон и Париж не проявляют заинтересованность в проекте, основанном на взаимности и равенстве обязательств. Они стремятся только к пакту, который обязал бы СССР оказать поддержку Великобритании и Франции в случае, если они окажутся вовлеченными в конфликт, в связи с выполнением их гарантий Польше и Румынии. При этом не принимается в расчет, что это не единственные пограничные страны с СССР. В то время как СССР должен автоматически исполнить взятые на себя обязательства, Лондон и Париж стремятся оставить для себя право выбора времени и места выполнения договорных обязательств. Западные державы добиваются советской поддержки, не предлагая равенства и взаимности в ответ. Таким образом, резюмирует посол, «Москва добивается безопасности на тот случай, если Германия двинется против СССР не только через Польшу или Румынию, но также через балтийские государства или через Финляндию». «В этом случае они хотели бы поддержки от Англии и Франции с использованием всей их военной мощи. Решение СССР о военном союзе с Лондоном и Парижем всецело зависит от того, примут ли там условия Москвы» .
15 мая посол в Москве А. Россо обратил внимание на публикацию в «Известиях», в которой выражалась безоговорочная поддержка Англо-турецкой декларации от 12 мая 1939 г. По его мнению, в статье настаивалось на теснейших отношениях между СССР и Турцией. Таким образом, итогом поездки В. Потемкина в Турцию стала гармонизация советской политики с англо-турецкой в Восточном Средиземноморье .
Во время встречи с Г. Чиано в самый канун подписания итало-германского союзного договора И. Риббентроп заявил о слабости СССР и о том, что Москва не сможет оказать существенную помощь Франции и Великобритании .
15 мая 1939 г. посол в Берлине Б. Аттолико сообщил о новой германской инициативе. Германский посол в Москве получил задание встретиться с новым наркомом иностранных дел В. Молотовым, чтобы предложить Кремлю возобновить торговые переговоры, прекращенные несколько месяцев назад. В случае утвердительного ответа германское правительство направит в Москву тех же самых экспертов, которые уже вели переговоры. «На данный момент ничего другого нет», — завершил письмо посол . На следующий день Б. Аттолико телеграфировал в Рим, что первые попытки посла Ф. фон Шуленбурга не увенчались успехом, поскольку Кремль отнесся к ним «с огромным подозрением» .
20 мая 1939 г. вернувшийся в Лондон итальянский посол Д. Гранди доложил в Рим о своих впечатлениях от встреч с Н. Чемберленом и Э. Галифаксом. «Мое личное впечатление, что Англия, несмотря на лихорадочные приготовления к войне, будет стремиться избежать ее вплоть до последнего момента». В доказательство он сослался на характер задаваемых премьер-министром вопросов относительно того, сможет ли Муссолини вновь, как это было в сентябре 1938 г., вмешаться и спасти мир .
Подведем итоги. Опубликованные итальянские дипломатические документы не вступают в противоречие с выводами тех отечественных и зарубежных исследователей, которые считают, что советское руководство сделало окончательный выбор в пользу сотрудничества с Берлином под влиянием провала англо-франко-советского сотрудничества. Однако открытым в историографии остается установление начала переговоров и принятие окончательного решения в пользу пакта с Германией.
Например, итальянские исследователи Е. Ага-Росси и В. Заславский считают, что И. Сталин с конца 1937 г. «начал постепенно осуществлять политику сближения с нацистской Германией... и искать сотрудничества с экспансионистской Германией с целью заключения соглашения о разделе мира» .
В этом ряду находится интерпретация обросшей завесой таинственности миссии руководителя советского торгового представительства в Берлине Д. Канделаки, который в 1938 г. подвергся сталинскими репрессиям.
Российский исследователь Д. Г. Наджафов утверждает, что советское руководство после Мюнхена настроилось на сближение с нацистской Германией . Канадский исследователь М. Дж. Карлей вину за провал англо-франко-советских переговоров возлагает на западные державы и считает, что только после их провала советское руководство принимает решение подписать пакт о ненападении с Германией .
Опубликованные итальянские документы не дают прямого ответа на вопросы о динамике советско-германских отношений. На основе их анализа можно сделать вывод об общих тенденциях советской внешней политики, какими они виделись из дипломатического представительства в тот момент далеко не самого дружественного Москве государства.
После Мюнхенского соглашения 1938 г. международное положение СССР выглядело весьма ослабленным. Все важнейшие события 1938 г. и первой половины 1939 г. прошли без участия СССР, без учета его региональных интересов со стороны мировых держав. После Мюнхенского соглашения Великобритания и Франция попытались гарантировать свои отношения с Германией двусторонними соглашениями, оставив СССР за пределами концерта четырех держав. С конца 1938 г. усиливается германское давление на малые страны Восточной и Юго-Восточной Европы, ранее находившиеся в орбите влияния западных держав. С каждым германским продвижением на восток риски нацистской агрессии против СССР становились все более очевидными для советского руководства. Политика умиротворения, проводимая правительствами Великобритании и Франции, оставляла все меньше шансов на возможность реализации планов коллективной безопасности. Для советского руководства не были секретом переговоры между Германией, Италией и Японией о военном союзе, который Токио намеревался использовать прежде всего против СССР .
Необходимо учитывать, что накануне Второй мировой войны СССР не относился к числу мировых держав и не обладал военным и экономическим потенциалом для обеспечения в одиночку проблем собственной безопасности. Ослабившие Красную армию сталинские репрессии и незавершенность перевооружений ограничивали возможности самостоятельного влияния СССР на мировые процессы.
Наконец, советский лидер И. Сталин, как и большинство руководителей западных демократических и тоталитарных государств, подходил к проблемам национальной безопасности с геополитических позиций, связывая ее напрямую с созданием территориальных «поясов безопасности», или «жизненных пространств». Москва заинтересованно относилась к событиям, происходившим по периметру советских европейских границ, где на смену англо-французской системе союзов приходила германская экспансия.
«Политика — искусство возможного». Было бы естественным предположить, что советское руководство априори рассматривало и активизировало не один, а несколько вариантов решения проблем безопасности страны в различных комбинациях политических и военных союзов. На 23 августа 1939 г. советское руководство посчитало сотрудничество с Германией наиболее эффективным выбором в достижении своих внешнеполитических целей. Дискуссия об имевшихся вариантах обеспечения государственной безопасности в момент принятия решения о сотрудничестве с Германией и их эффективности находится за рамками задач, поставленных в данной статье.
Примечания :
I Documenti Diplomatici Italiani. Ottava serie: 1935-1939. Vol. 9: 24 aprile — 11 settembre 1938. Roma, 2001 (в дальнейшем - DDI); DDI. Vol. 10: 12 settembre - 31 dicembre 1938. Roma, 2003; DDI. Vol. 11: 1 gennaio — 22 maggio 1939. Roma, 2006.
DDI. Vol. 12: 23 maggio — 11 agosto 1939. Roma, 1952; DDI. Vol. 13: 12 agosto - 3 settembre 1939. Roma, 1953.
Вышедшая в 1956 г. книга Марио Тоскано «Дипломатическое происхождение Стального пакта» опирается на огромный массив архивных дипломатических документов, большинство из которых затем были опубликованы в сборниках дипломатических документов [см.: 97].
DDI. Vol. 9. Doc. 12. P.26.
Ibid. Doc. 43. P. 71-73.
Ibid. Doc. 56. P. 85.
DDI. Vol. 9. Doc. 201. P. 270; Doc. 235. P. 316.
Ibid. Doc. 21. P. 35.
Ibid. Doc. 179. P. 240.
Германия поддержала требования судетских немцев на отделение от Чехословакии.
DDI. Vol. 9. Doc. 154. P. 205.
Ibid. Doc. 225. P. 307.
Ibid. Doc. 256. P. 349.
Ibid. Doc. 408. P. 576.
DDI. Vol. 9. Doc. 255. P. 348-349.
Ibid. Doc. 380. P. 514.
Ibid. Doc. 395. P. 552-553.
Ibid. Doc. 408. P. 576-577.
Ibid. Doc. 431. P. 610-611; Doc. 486. P. 694.
Ibid. Vol. 10. P. IX.
Ibid. Doc. 43. P. 41.
Ibid. Doc. 97. P. 91.
DDI. Vol. 10. Doc. 121. P. 115.
Ibid. Doc. 174. P. 159; Doc. 186. P. 169.
Ibid. Doc. 110. P. 105-107.
Иозеф Бек — польский министр иностранных дел.
DDI. Vol. 10. Doc. 110. P. 106.
DDI. Vol. 10. P. 107.
Ibid. Doc. 192. P. 178; Doc. 289. P. 292.
Ibid. Doc. 190. P. 175.
Подписана 6 декабря 1938 г. в Париже министрами иностранных дел Франции и Германии. [см.: 88, c.334-335].
DDI. Vol. 10. Doc. 305. P. 310-311; Doc. 353. P. 363; Doc. 347. P. 359.
Ibid. Doc. 355. P. 367-369; Doc. 432. P. 467.
Ibid. Doc. 399. P. 430-431; Doc. 476. P. 505-507; Doc. 551. P. 601.
Ibid. Doc. 476. P. 505-507.
Ibid. Doc. 416. P. 449-450.
DDI. Vol. 11. Doc. 44. P. 69-70.
Ibid. Doc. 54. P. 82-84.
Ibid. Doc. 58. P. 89.
Ibid. Doc. 3. P. 5.
DDI. Vol. 11. Doc. 32. P. 56-58.
Ibid. Doc. 27. P. 48-49.
Ibid. Doc. 122. P. 161.
Ibid. Doc. 40. P. 65.
Ibid. Doc. 62. P. 94.
DDI. Vol. 11. Doc. 97. P. 139.
Ibid. Doc. 129. P. 169.
Ibid. Doc. 205. P. 254.
Ibid. Doc. 249. P. 295-296.
Ibid. Doc. 258. P. 311-312.
DDI. Vol. 11. Doc. 285. P. 347-349.
Ibid. Doc. 286. P. 351-352.
Ibid. Doc. 324. P. 387-391.
Ibid. Doc. 396. P. 484-485.
Ibid. Doc. 330. P. 397.
Ibid. Doc. 390. P. 477.
DDI. Vol. 11. Doc. 338. P. 407.
Ibid. Doc. 392. P. 479-481.
Ibid. Doc. 590. P. 683.
Ibid. Doc. 585. P. 679.
Поездка заместителя наркома иностранных дел В. Потемкина проходила с 27 апреля по 5 мая 1939 г.
DDI. Vol. 11. Doc. 599. P. 691.
Ibid. Doc. 605. P. 697.
DDI. Vol. 11. Doc. 656. Р. 758; Doc. 673. P. 780.
Ibid. Doc. 664. P. 766.
Ibid. Doc. 709. P. 820-821.
Ibid. Doc. 711. P. 822-824.
Ibid. Doc. 676. P. 782.
DDI. Vol. 11. Doc. 633. P. 731.
Ibid. Doc. 644. P. 744-745.
Ibid. Doc. 650. P. 750-752.
Ibid. Doc. 659. P. 761.
DDI. Vol. 11. Doc. 668. P. 777.
Ibid. Doc. 674. P. 780-781.
Ibid. Doc. 675. P. 781.
Ibid. Doc. 681. P. 787.
DDI. Vol. 11. Doc. 680. P. 787; Doc. 681. P. 787; Doc. 692. P. 796-798.
Ibid. Doc. 707. P. 817-818.
Ciano G. Diario. P. 299.
DDI. Vol. 11. Doc. 729. P. 848.
Ibid. Doc. 729. P. 848.
Ibid. Doc. 731. P. 851-852.
DDI. Vol. 11. Doc. 254. P. 305-307.
Живкова Л. Англо-турецкие отношения, 1933-1939. М., 1975.
Михайленко В. И. Англо-итальянское соглашение 16 апреля 1938 г. // Политика великих держав на Балканах и Ближнем Востоке в новейшее время. Свердловск, 1982.
Документы внешней политики СССР. М., 1992. Т. 22, кн. 1.
Документы и материалы кануна Второй мировой войны: в 2 т. М., 1948. Т. 1.
Наджафов Д. Г. «Подлинное толкование Мюнхена» // Новый архивный документ и его интерпретация. СССР, Франция и эволюция Европы в 30-е годы: сб. науч. ст. М., 2003. С. 201-202.
Очерки истории Министерства иностранных дел: в 3 т. М., 2002. Т. 2.
Чемпалов И. Н. К истории заключения германско-румынского экономического соглашения 1939 года // Новая и новейшая история. 1959. № 1.
Aga-Rossi E., Zaslavsky V. Toglatti e Stalin. Il PCI e la politica estera staliniana negli archivi di Mosca. Bologna, 1997.
Documents on German Foreign Policy, 1918-1947. Ser. D. L., 1949. Vol. 4.
Carley M. J. 1939: The Alliance that Never was and the Coming of World War II. Chicago, 1999.
Ferretti V. Il Giappone e la politica estera italiana. 1935-1941. Varese, 1983.
L"Esercito italiano alla vigilia della seconda guerra mondiale. Roma, 1982.
Toscano M. Le origini diplomatiche del patto d"acciaio. Firenze, 1956.