Научная библиотека - рефераты - анализ особенностей художественного стиля гомеровского эпоса. Гомеровский эпос - черты жанра и его становление
Героический эпос Гомера впитал в себя самые древние мифы и легенды, а также отразил жизнь Греции накануне появления классового общества.
Сейчас считается установленным, что примерно в XII веке до нашей эры племена ахейцев отправились под Трою в поисках новых земель и богатств. Ахейцы покорили Трою и вернулись на родину. Память о великом последнем подвиге ахейского племени жила в народе, и постепенно стали складываться песни о героях Троянской войны.
Когда же первенство в Греции получила Аттика и Афины, афиняне тоже связали с этой войной подвиги сыновей Тезея. Таким образом оказалось, что все греческие племена имели в гомеровском эпосе произведение, воспевавшее их общее великое прошлое, для всех одинаково дорогое и вечное.
Интересно также отметить, что гомеровский эпос отразил в себе еще более древнюю культуру, а именно культуру острова Крита. У Гомера можно найти много элементов быта, жизни общества, напоминающих об этой древней культуре. В критских надписях упоминаются имена героев, известных из эпоса Гомера, а также имена богов, всегда считавшихся чисто греческими.
Поэмы Гомера носят величественный, монументальный характер, присущий героическому эпосу. Однако в "Одиссее" много черт бытовых, сказочных, фантастических. Это и понятно, ведь "Илиада" посвящена войне, а "Одиссея" - превратностям человеческой жизни.
Сюжет "Илиады" связан с мифом о похищении троянским царевичем Парисом Елены, жены греческого царя Менелая, владетеля Спарты. Начинается "Илиада" с того момента, когда в греческом лагере на десятом году осады началась чума. Ее наслал бог Аполлон, покровитель троянцев, по просьбе своего жреца, у которого греческий вождь Агамемнон отнял дочь. Долгая речь жреца образна и ярка. Он просит об отмщении. Так вопиял он; и внял Аполлон сребролукий! Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом, Лук за плечами неся и колчан со стрелами, отовсюду закрытый; Громко крылатые стрелы, биясь за плечами, звучали В шествии гневного бога: он шествовал, ночи подобный.
Чтобы прекратить чуму, Агамемнон вынужден вернуть дочь отцу, но взамен отбирает пленницу у Ахилла. Разгневанный Ахилл, одержимый чувством горькой обиды, уходит в свой стан. Ахилл отказывается участвовать в осаде Трои.
Начинаются ожесточенные бои, в которых греки терпят от троянцев поражение. Тогда они посылают к Ахиллу послов (IX песнь), но безрезультатно; он отказывается принять участие в боях. Наконец, в XVI песне Патрокл, друг Ахилла, вступает в бой, так как не может больше видеть, как гибнут товарищи. В этом бою Патрокл погибает от руки троянского героя Гектора, сына царя Приама.
Только тогда Ахилл, мстя за друга, вступает в бой. Он убивает Гектора, жестоко издеваясь над его трупом. Однако старик Приам, отец Гектора, явившись ночью в палатку к Ахиллу, умоляет его вернуть тело сына. Ахилл, тронутый горем старика и вспоминая своего собственного отца, которого он никогда не увидит, возвращает тело Гектора и даже устанавливает перемирие, чтобы дать троянцам время оплакать погибших. Заканчивается "Илиада" погребением героев двух враждующих лагерей - Патрокла и Гектора.
Герои поэм мужественны и величественны. Они не знают страха перед врагом. И греки и троянцы изображены с большим уважением и любовью. Не случайно поэтому образцом героизма являются грек Ахилл и троянец Гектор. Ахилл - гроза для троянцев, суровый, непоколебимый воин. Он любит родину. Но в его душе живет и жалость к троянцу - старику Приаму, потерявшему родного сына. Он ощущает горечь своей собственной судьбы (ему суждено погибнуть во цвете лет). Он мстит за обиду, помнит зло, иногда плачет, как ребенок. Но основная линия его характера - это не знающий предела героизм и преданность общему делу. Замечательным примером великодушия Ахилла и вообще гуманизма древнего эпоса является сцена XXIV песни "Илиады", когда Ахилл отдает царю Приаму тело Гектора. ...говорит Ахиллес быстроногий: "Старец, не гневай меня! Разумею и сам я, что должно Сына тебе возвратить: от Зевса мне весть приносила Матерь моя среброногая, нимфа морская Фетида. Чувствую, что и тебя (от меня, ты, Приам, не сокроешь) Сильная бога рука провела к кораблям мирмидонским...
Вместе с Приамом Ахилл сетует на тяжелую судьбу человека, вместе с ним оплакивает погибших; он разрешает Приаму двенадцать дней справлять тризну по Гектору и с богатыми дарами отпускает его в Трою.
Гектор - троянский вождь, главный защитник города. Он оставляет отца, мать, жену и ребенка, уходя в последний бой. Нежностью и беспредельной любовью овеяна сцена прощания Гектора с Андромахой и сыном. Мальчик плачет, испугавшись шлема отца. Гектор снимает с головы сияющий шлем, и ребенок смеется, тянется к нему. Задумчива и горестна мать. Она предчувствует гибель Гектора и скорбную судьбу сироты-сына. Со стены города смотрит Андромаха на последний поединок. Гектор, лишенный помощи богов, до последнего вздоха сражается с Ахиллом. Жизнь его отдана за родину.
В "Одиссее" изображаются события после разрушения Трои. Все герои вернулись домой, кроме Одиссея, царя острова Итаки. Он странствует десять лет из-за ненависти к нему бога моря Посейдона. Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен, Многих людей города посетил и обычаи видел, Много и сердцем скорбел на морях, о спасеньи заботясь Жизни своей и возврате в отчизну сопутников...
Начало "Одиссеи" повествует о последних событиях из семи лет странствий Одиссея, когда он жил на острове нимфы Калипсо. Оттуда по велению богов он отправляется на родину. Прибывает Одиссей на Итаку в XIII песне. Дома его ждут жена Пенелопа, осаждаемая женихами, и ставший юношей сын Телемак. Одиссей останавливается у свинопаса, потом подвидом нищего пробирается во дворец и, наконец, в союзе с верными слугами истребляет всех претендентов на руку Пенелопы, подавляет восстание родственников убитых и начинает счастливую жизнь в кругу своей семьи. Прекрасен образ жены Одиссея Пенелопы, верной, преданной и умной женщины. Двадцать лет Пенелопа растила сына и оберегала дом в отсутствие мужа.
Гомер так описывает радость Пенелопы, когда она удостоверилась, что перед нею действительно Одиссей: Так веселилась она, возвращенным любуясь супругом, Рук белоснежных от шеи его оторвать не имея Силы. В слезах бы могла их застать златотронная Эос...
Общество, представленное у Гомера, - патриархальный род, который еще не знает классового расслоения. Цари трудятся наравне с пастухами и ремесленниками, а рабы, если они и существуют, являются пленниками, взятыми на войне, и не занимают еще униженного положения в семье. Одиссей сам себе строит плот, царевна Навзикая стирает белье. Пенелопа искусно ткет.
Вместе с тем появляется имущественное неравенство, вожди получают лучшую добычу, судьба рабов зависит от воли господина. Пенелопа, например, безжалостно грозит старой, верной своим господам няне; Одиссей предает провинившихся слуг жестокой казни; воин Терсит не без основания укоряет вождей в корыстолюбии, честолюбии и обвиняет их во всех тяготах войны. Однако его слова не находят сочувствия у воинов, так как они одержимы одной идеей - победить врага. Ради этого они готовы забыть обиды со стороны вождей.
Одиссей - храбрый воин, но вместе с тем опытный в жизненных невзгодах человек. Одиссей умеет сражаться не только оружием, но и умным словом. Если надо, он может обмануть и пойти на хитрость. Главное же в нем - любовь к родной земле, к жене и сыну, которых он не видит долгие годы. Ради них он даже отверг бессмертие, которое ему хотела подарить нимфа Калипсо.
В XIV песне "Одиссеи" говорится, что "люди разные бывают, одни любят одно, другие -другое". В гомеровских поэмах боги столь же разнообразны и интересны, как и люди. Здесь верная помощница греков, особенно Одиссея, мудрая Афина, здесь же коварный, мрачный Аполлон, защитник троянцев, и дикий, покрытый кровью бог войны Арес.
А вещи, окружающие людей? Они прекрасны и "священны". Каждая вещь, сделанная руками человека, хороша и является произведением искусства. Описанию щита Ахилла посвящаются сотни строк, тщательно описывается даже задвижка на двери дома Одиссея. Человек восхищен своим уменьем, своим искусством, своей активной деятельностью. Он не только воюет и разрушает, но стремится создать нечто нужное и вместе с тем прекрасное.
Особо стоит отметить язык поэм. Написаны они гекзаметром (шестистопным дактилем), который произносился несколько нараспев. Огромное значение имеют также постоянные эпитеты, развернутые сравнения и речи героев.
Постоянные эпитеты, например "тучегонитель" Зевс, "белолокотная" Гера, "среброногая" Фетида, большей частью сложны, несколько громоздки. Развернутые сравнения (битва, например, рисуется как бушующий пожар, буря в лесу, схватка диких зверей, разлив реки, прорвавший все плотины) замедляют повествование, как и речи, которыми часто обмениваются герои во время ожесточенной битвы. Замедленный темп повествования, его величественный характер расцвечиваются необычными красками в описании природы.
В поэмах каждая вещь зрима, ощутима и красочна. Море, например,"седое" в пене прибоя, "фиалковое" под синим небом, "пурпурное" в лучах заката. Даже земля в "Илиаде" "смеется" в блеске щитов и доспехов под весенним солнцем.
Таким образом, в гомеровском эпосе воплощена не только суровая героика войны, но и радость творчества, созидательного труда и мирной жизни, основанной на уважении к человеку, на пробуждении в нем лучших, гуманных чувств.
Поэтому-то гомеровский эпос по праву считается энциклопедией древней жизни.
ГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал... С оного дня, как воздвигшие спор воспылали враждою Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный.
(Перевод Н. Гнедича)
Началось все с того, что после одного из ахейских набегов в окрестностях Трои Агамемнону досталась в добычу дочь жреца Хриса из храма Аполлона. Явившись с огромным выкупом в греческий лагерь, Хрис слезно просил Агамемнона вернуть ему дочь, но получил оскорбительный отказ; тогда он обратился к Аполлону с мольбой об отмщении грекам. Аполлон, вняв просьбе своего жреца, наслал на ахейское войско мор, который свирепствовал девять дней. На десятый день Ахилл созвал народное собрание, чтобы решить вопрос о дальнейшем пребывании войска под Троей. Прорицатель Калхант, спрошенный о причине божественного гнева, открыл собравшимся, что Аполлон карает ахейцев за оскорбление Хриса и требует возвращения отцу его плененной дочери. Агамемнон, естественно, не мог возражать против исполнения воли Аполлона, но потребовал себе взамен Хрисеиды другой добычи: встретив сопротивление со стороны Ахилла, Агамемнон в раздражении пригрозил забрать у него не менее прекрасную пленницу Брисеиду. Разгорелся спор, и только вмешательство богини Афины предотвратило вооруженную схватку между вождями: Ахилл не стал защищать свою долю добычи - Брисеиду - с оружием в руках, но в гневе на оскорбившего его Агамемнона он отказывается принимать дальнейшее участие в сражениях, пока положение ахейцев не станет критическим и они не призовут его в бой, искупив богатыми дарами нанесенное ему оскорбление (кн. I).
Самоустранение Ахилла от военных действий освобождает поле боя для проявления доблести других ахейских вождей; однако ни поединок Менелая с Парисом (кн. III), ни подвиги Диомеда и других греческих героев (кн. IV-VI), ни единоборство Аякса с троянским предводителем Гектором (кн. VII), ни даже вмешательство богов не в состоянии задержать грозно надвигающееся наступление троянцев, которым помогает сам Зевс (кн. VIII) по просьбе божественной матери Ахилла Фетиды. Небольшую передышку от батальных сцен дает только знаменитая встреча Гектора с Андромахой; прибыв с поля боя в город, чтобы распорядиться о совершении молебствий и приношений богине Афине, Гектор ненадолго задерживается здесь, встретив свою жену с младенцем-сыном на руках, и этой встрече супругов суждено стать последней в их жизни (кн. VI).
Между тем ахейские вожди, испытывая все большие трудности, убеждают Агамемнона отправить к Ахиллу послов с предложением о примирении; но даже богатейшие искупительные дары и обещание вернуть ему вместе с Брисеидой еще семь искусных рабынь не способны смягчить непреклонного в гневе Ахилла (кн. IX). Правда, во вновь разгорающихся боях ахейцам удается достигнуть отдельных успехов (кн. XI), но затем положение их становится все более критическим (кн. XII-XIII), так что верховной богине Гере, сочувствующей грекам, приходится прибегнуть к крайнему средству: она обольщает Зевса, и пока громовержец почивает в ее объятиях, Аяксу удается ранить и вывести из боя Гектора (кн. XIV). Троянцы, оставшись без вождя, обращаются в бегство, но пробуждение Зевса кладет конец всем козням враждебных Трое богов: чудесно исцеленный Аполлоном Гектор подступает к судам ахейцев и даже успевает поджечь одно из них (кн. XV). Хотя положение греков становится почти безнадежным, Ахилл по-прежнему упорствует в гневе. Он соглашается только отпустить в бой своего ближайшего друга Патрокла, которому дает наказ отогнать троянцев от кораблей, но не пытаться захватить Трою. Облаченный для устрашения противников в доспехи Ахилла, Патрокл успешно выполняет первую часть поручения, а затем, вдохновленный успехом, устремляется на штурм Трои и здесь находит свою гибель от руки Гектора, которому снова помогает сам Аполлон (кн. XVI). Вокруг тела убитого разыгрывается ожесточенное сражение, и
ахейцам только с величайшими трудностями удается отстоять труп Патрокла (кн. XVII).
Гибель друга вызывает у Ахилла жажду мести, перед которой отступает на задний план его обида на Агамемнона. Правда, для соблюдения законов чести Агамемнон вручает ему все ранее обещанные дары, но Ахилл и без того рвется в бой (кн. XIX). Поскольку Гектору удалось снять с Патрокла доспехи Ахилла, бог Гефест по просьбе Фетиды изготовляет для Пелида новое вооружение необыкновенной красоты (кн. XVIII). Одержимый жаждой мести за Патрокла Ахилл громоздит трупы убитых им врагов на Троянской равнине, заваливая ими течение реки Скамандра (Ксанфа). В негодовании речной бог пытается утопить Ахилла в своих волнах, но Гефест обрушивает на Ксанфа всепожирающий огонь, от которого начинают кипеть речные воды (кн. XX-XXI). Наконец, уцелевшие троянцы укрываются за городскими стенами; только Гектор остается на поле, ожидая неминуемой встречи с Пелидом, и погибает от его руки. Неистовый в мести, как раньше в гневе, Ахилл привязывает тело Гектора к своей колеснице и волочит его по земле; рыдают Приам и Гекуба, престарелые родители Гектора, видя с троянской стены осквернение его тела, горестно оплакивает убитого супруга Андромаха. И уже в эти мгновенья у Приама зарождается мысль отправиться самому с несметными сокровищами в стан Ахилла, дабы выкупить тело Гектора (кн. XXII). План этот осуществляется не сразу, ибо эпический певец должен сначала подробно описать погребение Патрокла и поминальные игры в его честь (кн. XXIII). Затем уж, не без помощи со стороны богов, Приам беспрепятственно достигает шатра Ахилла; потрясенный видом несчастного старца и сознанием постигших его бедствий, вспоминая одновременно и о своем престарелом отце, которому не суждено дождаться возвращения сына из-под Трои, Ахилл выдает Приаму тело Гектора. Описанием погребального плача над убитым и его похорон завершается поэма (кн. XXIV).
В отличие от «Илиады» являющейся поэмой об одном из эпизодов Троянской войны, в «Одиссее» повествуется о скитаниях, выпавших после разрушения Трои на долю хитроумного Одиссея, и о его возвращении на Итаку. При этом сюжет поэмы развертывается не в прямой хронологической последовательности, а содержит неоднократные отступления и возвращения к исходной точке.
Анализ особенностей художественного стиля гомеровского эпоса
Чтобы понять суть, квинтэссенцию художественного стиля Гомера, а, стало быть, и сущность эпического стиля в целом, необходимо в первую очередь проанализировать его связь с социально-исторической эпохой, во время которой он возник и развился. Как известно, это был период общинно-родовых формаций, то есть то, что в науке именуется первобытным и нерасчлененным коллекти-визмом. При таком доклассовом коллективизме нет места для развития отдельной личности. Вся жизнь отдельной личности, и внутренняя и внешняя, заполнена жизнью того коллектива, в котором она находится. Но тогда и всякое изображение жизни, которое создает отдельная лич-ность, обязательно отличается одним неотъемлемым свойством, которое по сути является приматом общего над индивидуальным.
Гомеровские поэмы не были всего лишь художественным проявлением существования общинно-родового строя; они получили свой окончательный вид уже в период его разложения и почти в самый канун рабовладельческого строя. Поэтому Гомер как художник уже познал сложность и глубину индивидуальной жизни, и не мог быть абсолютно незаинте-ресованным и равнодушным летописцем жизни. У него проявились личные страсти, созрели политические оценки, возник протест против разных социальных аспектов окружавшей его жизни. Поэтому и стиль гомеровского эпоса, так же как и его социально-исто-рическая основа, и его идеология полны противоречий и очень далеки от того детского и примитивного восприятия жизни, которое зачастую приписывалось различными исследователями с высот европейского культурного развития.
Если говорить об эпическом стиле как литературном феномене, следует заметить, что, в целом, ранний эпический стиль можно назвать строгим, в отличие от более позднего свободного, или смешанного, стиля. В поэмах Гомера присутствуют признаки как первого, так и второго, а потому оба стиля необходимо проанализировать детально. Основные черты раннего стиля можно охарактеризовать следующим образом.
Во-первых, это объективность. Древний эпический стиль дает объек-тивную картину мира и жизни, не входя глубоко в психологию дейст-вующих лиц и не гоняясь за деталями и подробностями изображения. Для строгого эпического художника важно только то развитие дейст-вительности, которое совершается вне и независимо от его личного сознания, от его личных взглядов и оценок. Важно только то, что данное событие фактически происходило, все же остальное имеет для эпического художника только второстепенное значение.
Удивительным образом все изображаемое в гомеровском эпосе трактуется как объективная реальность. Здесь нет ровно ничего фантастического, выдуманного или измышленного только из-за субъективной прихоти поэта. Даже все боги и демоны, все чудесное изображается у Гомера так, как будто бы оно вполне реально существовало. Невозмутимый повествовательный тон характерен у него для любых сказочных сюжетов. В строгом эпическом стиле нет выдумок и фантазий.
Во-вторых, «вещественное» изображение жизни. Вместо показа собственного отношения к жизни эпический художник сосредоточивает внимание по преимущественно на внешней стороне изображаемых им событий. Отсюда его постоянная любовь к зрительным, слуховым и моторным ощущениям, в результате чего о психологии героев часто приходится только догады-ваться, но зато внешняя сторона оказывается изображенной с наиболь-шей любовью.
В-третьих, традиционность. Объективный характер эпического изображения жизни сопровождается в строгом эпосе сознанием посто-янства царящих в ней законов. Это и естественно для объективного подхода художника к действительности. Кто подходит к действитель-ности объективно, тот не ограничивается одними ее случайными явлениями, но старается проникнуть в глубь этих явлений, чтобы узнать их закономерности.
Однако строгий эпический художник любит наблюдать постоянство жизненных явлений не только в настоящем, но и в прошлом, так что для него, собственно говоря, даже и не существует особенно глубокой разницы между настоящим и прошлым. Он изображает по преиму-ществу все постоянное, устойчивое, вековое, для всех очевидное и всеми признаваемое, всеми признававшееся раньше, старинное, дедовское и в настоящем для всех обязательное. Без этой принципиальной традици-онности народный эпос теряет свой строгий народный стиль и перестает быть в собственном смысле эпическим.
В-четвертых, монументальность. Само собой разумеется, что все указанные выше особенности строгого эпического стиля не могут не делать его величавым, медлительным, лишенным суеты, важным, сте-пенным. Широкий охват настоящего и прошлого делает эпическую поэзию возвышенной, торжественной, далекой от субъективной прихо-ти поэта, который считает себя незначительным и несущественным явлением в сравнении с величавым и общенародным прошлым. Эта нарочито выставляемая незначительность художника перед грандиоз-ной широкой народной жизнью превращает его произведения в какой-то великий памятник прошлого, почему и всю эту особенность строгого эпического стиля нужно назвать монументальностью.
В-пятых, героизм. Нетрудно показать, что особым стилем изобра-жаются в эпосе и люди, если они понимаются как носители всех этих общих свойств эпоса. Человек оказывается героем потому, что он лишен мелких эгоистических черт, но всегда является и внутренне и внешне связанным с общенародной жизнью и общенародным делом. Он может быть победителем или побежденным, сильным или бессиль-ным, он может любить или ненавидеть -- словом, обладать разнооб-разными свойствами человеческой личности, но все это при одном условии: он должен быть обязательно по самому своему существу в единстве с общенародной и общеплеменной жизнью. Эпический герой вовсе не тот, кто лишен свойственной ему лично психологии. Но эта психология в основе своей должна быть у него общенародной. Это и делает его героем монументального эпоса.
И, наконец, уравновешенное спокойствие. О спокойствии эпоса говорили всегда очень много, противопоставляя его лирической взволнованности. Однако из предложенной выше характеристики эпоса вытекает то, что эпическое спокойствие вовсе не есть отсутствие больших страстей, какое-то безразличное отношение к жизни. Эпичес-кое спокойствие возникает в поэте, если он является строгим эпическим художником, мудро созерцающим жизнь после великих катастроф, после огромных всенародных событий самого широкого масштаба, после бесконечных лишений и величайших страданий, а также после величайших успехов и побед. Эта мудрость проистекает из того, что эпический художник знает о постоянстве законов природы и общества. Гибель отдельных индивидуумов уже его не волнует, так как он знает о вечном круговороте природы и о вечном возвращении жизни смена поколений, как смена листвы на деревьях. Созерцая мировые события в их вековом развитии, он получает от этого не только уравновешенное спокойствие, но и внутреннее утешение.
Подводя итог общим особенностям строгого эпическо-го стиля, надо сказать, что его всегдашняя объективность отличается пластическим традиционным и монументальным героиз-мом, отражающим собой вечный круговорот и вечное возвращение общенародной или общеплеменной жизни.
Гоме-ровские поэмы отражают века народного развития и, в частности, не только общинно-родовую формацию, но и ее разложение и развитие частной собственности и частной инициативы. Строгий эпический стиль художественных произведений уже не мог оставаться на ступени своей старинной суровости, начиная отражать индивидуальное развитие человека с новыми, гораздо более свободными чувствами и с помощью новых, гораздо более сложных поэтических приемов.
“Илиада” и “Одиссея” в целом являются героическими поэмами. Но эпосу Гомера свойственны и зачатки других эпических жанров, например сказки. Сказка ничем существенным не отличается от мифа по своему содержанию. Однако, миф верит в буквальную реальность изображаемых в нем лиц и событий, в то время как сказка относится к изображаемому уже достаточно скептически, рассматривая его как предмет забавного и занимательного рассказа. Особенно далеко в этом отношении ушла “Одиссея”. В IV песни этой поэмы имеется, например, большой рассказ о превращении морского бога Протея в разных животных и о том, как Менелай поймал его в тот момент, когда Протей был человеком, и заставил рассказать будущее. В XII песни той же поэмы изображены сирены--полуптицы, полуженщины, завлекающие путников своим сладостным пением. Здесь же -- рассказ о том, как Одиссей проскочил со своими спутниками между Сциллой, чудовищем с шестью головами и двенадцатью лапами, и Харибдой, водоворотом, который поглощал всех плывущих около него путников в морскую бездну.
В гомеровском эпосе есть и элементы романа. Они повествуют о бытовых явлениях, уже выходящих за пределы скромной и уравнове-шенной жизни общинно-родового строя (рассказ о розысках Телемахом своего отца в II--IV песнях “Одиссеи” содержит элементы романа приключенческого, а вся вторая часть той же поэмы, начиная с XIII песни, -- элементы романа семейного).
Гомеровский эпос, несомненно, содержит и много лирических мест. Большим лиризмом проникнута в “Илиаде” (VI, 395--502) сцена прощания Гектора с его супругой Андромахой перед боем.
Страстная любовь к жизни, особенно в условиях безвыходного положения, пронизывает обе поэмы. Душа Патрокла расстается с телом, испытывая печальное чувство по поводу погибшей юности (Ил., XVI, 856 и след.), как и душа Гектора (Ил., XXII, 363). Гомер часто печалится о судьбе внезапно гибнущего героя на поле сражения, рисуя себе страдания родных этого героя, которые пока еще ничего не знают о его злой участи.
Наравне с лирикой, у Гомера присутствуют элементы и трагедии, и комедии со всеми свойственными им драматическими конфликтами. Трагичны почти все основные герои обеих поэм. Трагичен Ахилл. обреченный на гибель в молодых годах, и он знает об этой своей обреченности. Трагична гибель Патрокла. Драматическое развитие трагедии Патрокла легко прослеживается в той части “Илиады”, где изображаются события от посольства Агамемнона к Ахиллу до гибели Патрокла. Драматичен и трагичен Гектор, причем и здесь нетрудно проследить назревание перипетий, предшествовавших гибели Гектора и последовавших после нее. Несомненно, драматичен и Одиссей, который сотни раз смотрел смерти в глаза и всегда проявлял мужество. Трагична судьба и всех троянских вождей, гибель которых тоже предопределена свыше. Таким образом, если понимать под трагизмом катастрофическое развитие действия, вызываемое высшими силами, то поэмы Гомера насквозь трагичны, а если под драматизмом понимать конфликт дееспособных личностей, то трагизм у Гомера очень часто из эпичес-кого переходит в драматический.
В то же время, как это ни парадоксально, у Гомера очень много комических мест, вроде драки Одиссея с нищим Иром на пороге дворца, где пируют женихи (Од., XVIII).
Этот комизм достигает степени бурлеска, когда возвышенное изо-бражается в качестве низменного. Олимпийские сцены почти всегда лаются Гомером в стиле бурлеска. Общеизвестный пример этого -- песнь “Илиады”, где изображается супружеская ревность Геры. Зевс хочет побить свою супругу, а кривоногий уродец Гефест пытается рассмешить богов шутками.
Юмор, то есть более глубокая степень комизма, тоже нередок у Гомера. Юмористично подана Афродита, когда она вступает в сражение и получает ранение от смертного героя Диомеда, по поводу чего ее осыпают насмешками боги на Олимпе (Ил., V).
Иронические мотивы в поэмах Гомера очень заметны. Но иронию можно понимать и более широко -- как изображение чего-нибудь противоположного тому, что ожидалось или на что были надежды. В этом смысле почти все основные герои обеих поэм являются у Гомера объектом иронии. Агамемнон во II песни “Илиады” приказывает своему войску отправляться домой, а на самом деле войску этому опять приходится браться за оружие и воевать. Ахилл хочет причинить ущерб грекам за понесенные от них оскорбления, а гибнет его сердечный друг Патрокл. Тот же Ахилл уверен в своей победе над Троей, а на деле он сам гибнет (правда, за пределами “Илиады”) еще до падения Трои. Гектор тоже уверен в своих победах над ахейскими героями (Ил., VIII, 536--541; XI, 286--290), но погибает от руки Ахилла.
Сатирический элемент также очень силен в обеих поэмах. Не только циклопы изображены как карикатура и сатира на людей, живущих без всяких законов (Од., IX); не только карикатурен Ферсит, изображенный уродом, как пародия на гражданина, солдата и аристократа (Ил., II). Сатирических черт много и в самом Агамемноне, который удивляет своей жадностью, деспотизмом, трусостью и многими другими пороками.
О неравенстве богов и людей говорит Аполлон (Ил., V, 441 и ел.) и о неизбежности смерти людей -- Афина Паллада (Ил., XV, 140 и ел.). Но Гомеру свойственны все же несокрушимый оптимизм и жизнерадост-ность. Среди сентенций у Гомера можно найти и много вполне здравых и практических мыслей. Так, Одиссей, предлагая отдать дань погибшим, тут же в виде сентенции дает совет тем, кто остался целым, поесть перед сражением (Ил., XIX, 228--231). Практицизма и утилитаризма в гомеровских сентенциях очень много. Так, оказывается, что двоим идти легче, потому что они друг другу помогают, а одному -- тяжелее (Ил., XX, 224--226). Когда надвигается ночь, то “хорошо покориться и ночи” (Ил., VII, 282), т. е. залечь спать. В самых ответственных местах своих речей часто пользуются сентенциями и Ахилл, и Патрокл, и Нестор, и Одиссей, и Гектор, и многие другие.
Крайне важным аспектом творчества Гомера является единство его художественного стиля, лишенного, однако, эпически-монолитной стро-гости. Те места обеих поэм, в которых мы все еще находим строгость раннего эпического стиля, уже сами по себе заставляют нас ожидать при их чтении более живых и более свободных приемов творчества. Трагизм, комизм, юмор, ирония все время свидетельствуют о происходя-щих сдвигах в этом эпическом стиле и говорят о наступлении небыва-лого раньше идеологического и стилистического свободомыслия.
Стиль переходной эпохи никогда не может быть монотонным. В нем обязательно должны чувствоваться рудименты старого стиля, но в то же время и зародыши будущего стилистического разнообразия.
Стилистические оттенки, сколько бы их ни было, включаются в тот эпический стиль Гомера, который представляет собой единое целое.
Художественный стиль Го-мера проявляется как в предметах эпического изображения (художест-венная действительность), так и в способах этого изображения (худо-жественный язык). К примеру, Гомер пользуется всем мифологическим богатством прежнего мировоззрения, но в то же самое время относится к нему эсте-тически, любуясь им со всей остротой и любопытством нового миро-воззрения. Почти все предметы и вещи получают у Гомера неизменные эпитеты “священный”, “божественный” или просто “прекрасный”, “сильный”, “блестящий” и т. д. “Священными” являются у него горо-да и вся домашняя утварь. “Божественна” та соль, которой посыпа-ют кушанья, обязательно “прекрасны” сандалии у Афины Паллады. Гомер чрезвычайно любит блестящие предметы. Обычно все у него сверкает, лучится. Изысканная одежда не только у Геры, но и у Кирки. Подробно описывается оружие героев. Оно тоже обычно светится, ос-лепительно блестит, на нем много золота, серебра и драгоценных в те времена металлов. Особенно ярко изображены щит Ахилла (Ил., XVIII, 477--607) и вооружение Агамемнона (Ил., XI., 15--46). Описывается блеск и убранство дворцов Алкиноя и Менелая.
Однако не нужно себе представлять вещи, изображаемые у Гомера, обязательно роскошными. Гомеровские поэмы заканчивали свое оформление в века гораздо более скромной и бедной жизни, чем крито-микенская культура, которая в них реставрировалась. Дворец Одиссея, несмотря на свое богатство, скромен. Отец Одиссея живет за городом довольно простой, если не прямо убогой жизнью.
Подобным же образом рису-ются Гомером и герои. Почти все они сильны, красивы, благородны; они тоже “божественные”, “богоравные” или по крайней мере ведут свое происхождение от богов. Стандартным, однако, это изображение героев у Гомера никак нельзя назвать. Оно часто весьма далеко от эпического трафарета, отличается большой пестротой и предвозвеща-ет уже сложность позднейшей литературы.
Ахилл -- это грозный герой гомеровского эпоса, уверенный в себе, преданный родине и народу. Однако часто забывают, что он чрезвычай-но гневлив и груб, что он из-за какой-то пленницы оставляет поле сражения и изменяет своим соотечественникам; он упрям и несговорчив, хотя послы (Ил., IX) всячески его уговаривают; к боям он возвращается лишь потому, что стремится отомстить за своего друга; он беспоща-ден к Гектору и проповедует право сильного зверя, отказывая ему в исполнении его предсмертной мольбы, и с бессмысленной жестокостью и надругательством волочит его труп вокруг Трои в течение девяти дней.
Но вместе с тем Ахилл умеет благородно и снисходительно от-носиться к побежденному врагу и даже питать к нему гуманные чув-ства (как это прекрасно рассказы-вает XXIV песнь: по просьбе Приама он прекращает надругательство над трупом Гектора и с почетом возвращает его отцу). Он искренне любит Брисеиду, Патрокла и, преж-де всего, свою мать и своего отца. Ахилл знает предопределение судь-бы о своей близкой гибели, и тем не менее он не страшится; образ его исполнен трагической скорби.
Другой главный герой “Илиа-ды” -- Агамемнон -- тоже не так прост, как его обычно представля-ют. Он деспотичен и даже бесчело-вечен, жаден и труслив, но он от души скорбит по поводу поражения своего войска, сам бросается в бой и получает ранение, а в конце кон-цов бесславно гибнет от руки собственной жены; но и ему не чужды нежные чувства.
Гектор -- безупречный герой и защитник своей родины, идеальный вождь своего войска, свободный от мелких слабостей Ахилла и Агамемнона. Кроме того, он нежно любящий муж, сын и отец. Но и его не надо представлять слишком упрощенно и трафаретно. Он настой-чив, часто принимает необдуманные решения, не всегда умен и сообра-зителен, а иной раз ведет себя наивно, по-детски. Это идеальная, но вполне живая фигура.
Одиссей всем известен своим умом, хитростью, дипломатичностью, ораторским искусством и умением выйти из любого тяжелого положе-ния. К этому, однако, нужно прибавить два свойства, которые хотя обычно и упоминаются в характеристиках Одиссея, но заслуживают гораздо большего внимания. Прежде всего Одиссей очень предан интересам своей родины и не может о ней забыть в течение 20 лет. Нимфа Калипсо, сделавшая его своим мужем, предлагала ему рос-кошную жизнь и бессмертие, и все-таки он предпочел оставить ее и вернуться к себе на родину. Вторая черта, без которой Одиссей немыс-лим, -- это его невероятная и бесчеловечная жестокость. Он перебивает женихов, наполняя весь дворец трупами, и вместе со своим сыном вешает неверных служанок с каким-то патологическим хладнокровием. Если к этому прибавить еще его постоянную храбрость, отважность как в мелких, так и в больших делах, бесстрашие перед смертью, его неистощимую терпеливость и вечные страдания, то нужно признать, ото и этот гомеровский характер бесконечно далек от какого-нибудь скучного однообразия и полон самых глубоких противоречий.
В науке уже давно установлена разница между непосредственным сюжетом гомеровских поэм и теми поэтическими и жизненными оценками этого сюжета, которые дает Гомер сам от себя.
Гомер очень часто прибегает к методу сравнения, желая пояснить менее понятное чем-нибудь более понятным. И оказывается, что более понятным является мирный труд земледельца, ско-товода, ремесленника и обычная, чисто человеческая жизнь, с радостями и страданиями маленького человека, не имеющего ничего общего с теми колоссальными героическими фигурами, о которых говорит нам непосредственный сюжет гомеровских поэм, -- жизнь без всякой войны и даже без мифологии. Ведь если поэт сравнивает что-нибудь с чем-нибудь, то, очевидно, предмет, привлекае-мый для сравнения, для него более понятен и более убедителен. Уста-новлено, что в гомеровских поэмах не мирный быт сравнивается с войной, а, наоборот, военный быт поясняется картинами мирной жизни, так как эта последняя и является для Гомера более понятной.
Особенно характерна в этом отношении “Илиада”, в которой почти все картины из военной области сравниваются с мирным бытом. Воен-ные сравнения здесь почти отсутствуют (они буквально единичны). Зато такая, например, военная картина, как выступление двух Аяксов, срав-нивается не с чем иным, как с двумя быками, пашущими землю (Ил., XIII, 701--708). Враги выступают друг против друга, как жнецы сближаются с обоих концов поля (XI, 67--71). Сражение врагов -- веянье бобов и гороха на току (XIII, 586--590). Погибший герой сравнивается с маслиной, выращенной заботливым хозяином и вырванной ветром (XVII, 53--58), и т. д.
Многие свои сравнения из области природы Гомер оживляет присут-ствием человека. Сияющие звезды наблюдает пастух (VIII, 559). Человек в ужасе смотрит на разбитый молнией дуб (XIV, 414--417). Пахарь ждет с надеждой северного ветра Борея (XXI, 346 и след.).
Гомер как бы живет заодно с героями своих сравнений. Он плачет от радости с детьми, у которых поправился от смертельной болезни отец (Од., V, 394--397).Он видит, как отец обнимает сына, вернувшегося Домой через десять лет (XVI, 17--19). Он голодает вместе с дровосеком (Ил., XI, 86--89) и пахарем (Од., XIII, 31--34). Он радуется вместе с крестьянином урожаю оливы (Ил., XVII, 53--58). В сравнении Гомера мы находим сочувствие слабому, униженному и бесправному тру-женику: изображение усталого моряка, выбивающегося из сил (VII, 46) и устрашенного бурей (XV, 624--628); лесоруба за едой (XI, "39--142); пахаря за плугом (Од., XVIII, 31--34) или жнецов (Ил., XI, ""--69); мать, что работой кормит детей (XII, 433--435); вдову, оплакивающую погибшего за родину мужа (Од., VIII, 523--530); старика, пережившего единственного сына (Ил., XXIII, 222 и ел.); изгнанника в поисках приюта (XXIV, 480--482).
Таким образом, интерес Гомера сосредоточен не только на его прославленных героях, но и на малых, незаметных тружениках, несущих тяготы жизни. Это несомненное доказательство того, что окон-чательное формирование гомеровского эпоса относится уже ко времена восходящей греческой демократии и цивилизации.
Наконец, объектом художественной действительности у Гомера являются также боги и судьба. Боги то и дело вмешиваются в человеческую жизнь, и не только вмешиваются, но буквально подска-зывают человеку все его решения и поступки, все его чувства в настроения. Троянец Пандар (Ил., IV) стреляет в греческий лагерь, вероломно нарушая только что заключенное перемирие; читатель обычно возмущается и осуждает Пандара. Но это случилось вследствие решения богов и прямого воздействия Афины Паллады на Пандара. Приам направляется в палатку Ахилла (Ил., XXIV), и между ними устанавливаются дружелюбные отношения; обычно забывают, что все это внушено Приаму и Ахиллу богами свыше. Если понимать сюжет Гомера буквально, то с полной достоверностью нужно будет сказать, что человек, безусловно, унижен у Гомера, что он превращен в бездуш-ное орудие богов и что героями эпоса являются исключительно только боги. Однако едва ли Гомер понимал мифологию буквально. На самом деле гомеровские боги являются только обобщением человеческих чувств и настроений, человеческих поступков и воли и обобщением всей социально-исторической жизни человека. Если тот или иной поступок человека объясняется велением божества, то фактически это значит, что данный поступок совершен человеком в результате его собственного внутреннего решения, настолько глубокого, что даже сам человек переживает его как нечто заданное ему извне.
Герои у Гомера (Агамемнон, Ахилл, Менелай) нисколько не стес-няются возражать богам и возражать довольно грубо; сами боги вовсе не отличаются высоким моральным поведением: им свойственны любые пороки, страсти и дурные поступки. Кое-где можно предпола-гать предопределение судьбы. Но так же часто человек поступает и “вопреки судьбе”. Ведь сегодня предопределение судьбы одно, а назавтра, возможно, оно будет другим. Так почему же герою не посту-пать вопреки известному ему на сегодня решению судьбы и не проявлять своей собственной воли?
Таким образом, и в вопросе о богах и судьбе гомеровские поэмы занимают переходную позицию между древним фатализмом и свободой человека позднейшего времени.
Большой интерес представляет собой поэтическая техника эпоса как «техническое» средство реализации особенного гомеровского художественного стиля, поэтому необходимо проанализировать и ее.
Художественный стиль гомеровского эпоса, во-первых, от-личается большой строгостью, выработанностью и традиционностью. Тут совпадает архаизация и модернизация гомеровского эпоса. Архаи-зация имеется здесь потому, что Гомер склонен к восстановлению старых мифов еще крито-микенской культуры, со всей свойственной им древней строгостью поэтической формы. С этим связано также и то, что формирование гомеровских поэм происходило в условиях уже твердой эпической традиции, доходившей до искусственности и формализма. С другой стороны, однако, в эти отстоявшиеся и исконные формы эпической поэзии Гомер вливает вполне новое содержание, наполняет их психологией и отражением восходящей греческой демократии, в ре-зультате чего древние мифы и строгие поэтические формы начинали звучать уже по-новому и архаизация эпоса начинала сливаться с его модернизацией в единое и нераздельное целое.
Одним из обычных эпических приемов Гоме-ра является многократное повторение целых стихов или их частей (например, в “Одиссее”: “встала из мрака младая с перстами пурпур-ными Эос”), рассчитанное на создание впечатления медлительности, важности, спокойствия и вечной повторяемости жизни. Вместе с тем исследователи уже не раз обнаруживали, что повторения у Гомера никогда не преследуют чисто механических целей, но всегда вносят в эпический рассказ что-нибудь новое и интересное.
Те же цели преследуются особым употреблением эпитетов (то есть определений, указывающих на постоянное качество тех или иных лиц и предметов). Именно эти эпитеты неизменно прилага-ются к соответствующим лицам, часто даже независимо от их умест-ности в данной ситуации. Таковы эпитеты: “быстроногий” -- об Ахилле, “шлемоблещущий” -- о Гекторе, “волоокая” -- о Гере, “мно-гоумный” -- об Одиссее. Однако у Гомера имеется много текстов, где обычный стандарт имеет большую психологическую значимость или преследует определенные эстетические цели.
Особенно удивительны у Гомера своей много-численностью, разнообразием и красотой сравнения. Предмет, высту-пающий в качестве сравнения -- чаще всего огонь (особенно бушую-щий в горном лесу), поток, метель, молния, буйный ветер, животные, и среди них особенно лев, искусства прикладные и изящные, факты обы-денной жизни (трудовой, семейной) -- рисуется гораздо подробнее, чем это требуется для пояснения. Встречаются несколько сравнений подряд (по 2--3), а иногда и целое скопление сравнений (по 5) (Ил., II, 455--476) греков, выступающих в блестящем вооружении, -- с огнем, с птицами, листьями, мухами и козами. Прежде сравнения рассматрива-лись в отрыве от содержания поэм, как вставные эпизоды или как при-ем, имеющий целью замедлить развитие действия или же несколь-ко отвлечь слушателя от излагаемых трагических событий. Теперь можно считать установленным, что сравнения тесно связаны с Развитием действия в поэмах. Так, если проследить последователь-но сравнения в “Одиссее”, то нетрудно заметить, что они постоянно под-готавливают основное событие поэмы -- картину избиения женихов.
Наконец, из эпических приемов необходимо отметить частое введение речей. Речи эти обладают весьма примитивной аргу-ментацией и наивным построением, непосредственно исходящим из души говорящего. Но зато они всегда медлительны, торжественны, наивно убедительны, обстоятельны; оратор становится на высокое место, прерывать оратора нельзя, и говорит он долго и довольно красиво. Из простых и непосредственных речей можно отметить речь Ахилла к Калхасу (Ил., I), Одиссея к Ахиллу (Ил., IX), Андромахи к Гектору (Ил., VI). Даже когда герои бранятся, когда готовы вступить в бой, они все равно говорят обычно пространно, торжественно.
Язык Гомера также представляет собой сплав устойчивой, вековой традиции с исключительной гибкостью и выразительностью. Традиционность и старинный стиль создавал для древнего грека еще и древнеионийский диалект с некоторой примесью эолийских форм, на котором слагались поэмы. Гомеровский язык отличается обилием гласных, отсутствием сложных в синтаксическом отношении фраз, заменой подчинения сочинением, что создавало боль-шую певучесть и плавное течение речи.
Общему стилю, наконец, вполне соответствовала и метрика. Поэмы Гомера написаны гекзаметром, который отличался торжествен-ностью, медлительностью и ласкал слух грека.
В науке установлено огромное значение гекзаметра для всей поэтической речи Гомера. Так как гекзаметр не декламировался, но произносился нараспев, речитативно, то он допускал в художественной речи многое такое, что в простой декламации исключается. Хотя гекзаметр был достаточно гибок, языку приходилось во многом ему уступать. Так, например, каждый греческий слог в слове обладал опре-деленной долготой или краткостью, и вот, ради соблюдения правиль-ного гекзаметра, приходилось часто растягивать один слог в два слога, жертвовать строгостью морфологии и синтаксиса, вводить более редкие и менее понятные слова вместо обычных и понятных, пользо-ваться стандартными выражениями, не вполне соответствую-щими содержанию данного текста, но зато хорошо укладывающи-мися в стопы гекзаметра, и т. д. В результате получалась искусствен-ная речь, весьма далекая от разговорной, но зато вполне соответст-вующая вековым традициям эпоса.
В заключение необходимо сказать, что воздействие Гомера на мировую культуру, бесспорно, огромно. Больше всего влияние Гомера сказывается в поэзии. Гекзаметр стал каноническим размером для всей античной эпической традиции. За Гомером открыто следовал Вергилий в своей "Энеиде", гомеровские образы варьировали Катулл, Гораций, Овидий. Авторы средневековых рыцарских романов и поэм, не зная подлинного Гомера, вдохновлялись книгами его пересказчиков Дареса и Диктиса и создавали свои варианты сказаний о Троянской войне. Начиная с эпохи Возрождения Гомер вдохновлял выдающихся творцов национальных эпосов. Особенно это влияние заметно в "Освобожденном Иерусалиме" Т. Тассо (1575), в "Лузиадах" (1569) Л. де Камоэнса; у Гомера взял многие мотивы и образы Э. Спенсер для своей "Королевы фей" (1596). В то же время, велико значение эпоса Гомера и для прозы. Г. Флобер писал в 1852 г.: "Я и думаю, что роман только нарождается, он ждет своего Гомера" (Г. Флобер о литературе. - М., 1984. - Т. 1. - С. 237). Гоголь вдохновлялся в "Тарасе Бульбе" эпическими сценами воинских поединков из "Илиады", Л. Толстой явно учитывал опыт Гомера, создавая "Казаков", "Войну и мир". Любопытно, что и в современном мире была попытка свой вариант "Одиссеи" - роман "Улисс" (1921) Дж. Джойса.
Список литературы
1. История греческой литературы. - М.; Л., 1946. - Т. 1.
2. Тренчени-Вальдапфель И. Гомер и Гесиод. - М., 1956.
3. Сахарный Н.Л. Илиада: Разыскания в области смысла и стиля гомеровской поэмы. - Архангельск, 1957.
4. Боннар А. Греческая цивилизация. - М., 1958. - Т. 1.
5. Лосев А.Ф. Эстетическая терминология ранней греческой литературы // Уч. зап. МГПИ им. В.И. Ленина. - М., 1954. - Т. 83.
6. Лосев А.Ф. Эстетика Гомера // Лосев А.Ф. История античной эстетики. - М., 1963.
7. Полонская К.П. Поэмы Гомера. - М., 1961.
8. Маркиш С. Гомер и его поэмы. - М., 1962.
9. Грабарь-Пассек М.Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе. - М., 1966.
10. Шталь И.В. Художественный мир гомеровского эпоса. - М., 1983.
реконструкции. - М., 1989.
11. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. - Л., 1979.
12. Древнегреческая литературная критика. - М., 1975.
Эпос – греч. «слово», «повествование», «рассказ».
Один из трёх родов литературы, выделенных Аристотелем. Зародился ранее других родов. Это рассказ о событиях, разворачивающихся в пространстве и времени независимо от объективного рассказчика. В эпосе рассказывается о прошлом целостно . Содержащее целостную картину народной жизни.
Три части: рассказ, описание, рассуждение.
У Гомера – строго объективное повествование.
В общинно-родовой формации зародился героический эпос – героическое повествование о важном для рода событии, в котором отразилось гармоническое единство народа и героев-богатырей.
«Илиада» - военно-героический эпос, «Одиссея» - сказочно-бытовой.
Гомеровский вопрос.
Гомер относится к VIII в. до н.э., поэмы записаны в VI в. до н.э., в III в. до н.э. обработаны в Александрийской библиотеке.
2 точки зрения:
Аналитическая: невозможно одному человеку создать такие произведения, Гомер был рапсодом – поэтом-декламатором, соединившим созданные раннее тексты;
Унитарная: Гомер был аэдом – поэтом-импровизатором, яркой личностью, на какой-то основе создал поэмы по чёткому плану.
Современная точка зрения: в основе лежат мифы Микенского периода, важное историческое событие – Троянская война (XIII-XII вв. до н.э.), мифы наложились на исторические события, до Гомера дошла история в мифологизированном варианте. На основе существовавшей традиции и стилевых приёмов фольклора он отобрал из обширного эпического репертуара и сплавил в единое целое материал для создания большой поэмы.
Особенности гомеровского стиля.
1. Объективность.
2. Антипсихологизм.
3. Монументальность.
4. Героизм.
5. Ретардирующая техника.
6. Хронологическая несовместимость (действия, происходящие параллельно, изображаются последовательно).
7. Гуманизм.
8. Лирическое, трагическое и комическое начало в поэмах при единстве художественного стиля.
9. Постоянные формулы (как эпитеты, например).
10. Гекзаметр.
4. «Илиада»
Действие «Илиады» (т. е. поэмы об Илионе) отнесено к 10-му году Троянской войны, но ни причина войны, ни ход ее в поэме не излагаются. Сказание в целом и основные действующие фигуры предполагаются уже известными слушателю; содержанием поэмы является лишь один эпизод, в пределах которого сконцентрирован огромный материал сказаний и введено большое количество греческих и троянских героев. «Илиада» состоит из 15 700 стихов, которые впоследствии были разбиты античными учеными на 24 песни, по числу букв греческого алфавита. Тема поэмы объявлена в первом же стихе, где певец обращается к Музе, богине песнопения: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына».
Ахилл (Ахиллес), сын фессалийского царя Пелея и морской богини Фетиды, храбрейший из ахейских витязей, является центральной фигурой «Илиады». Он «кратковечен», ему суждена великая слава и скорая смерть. Ахилл изображен настолько могучим героем, что троянцы не смеют выйти из стен города, пока он участвует в войне; стоит ему появиться, как все прочие герои становятся ненужными. «Гнев» Ахилла, его отказ участвовать в военных действиях, служит, таким образом, организующим моментом для всего хода действия поэмы, так как лишь бездействие Ахилла позволяет развернуть картину боев и показать весь блеск греческих и троянских витязей.
“Илиада”, военно-героическая поэма, повествует о событиях войны, вызванных ссорой храбрейшего из участников похода Ахилла, с предводителем войска Агамемноном, который отобрал у Ахилла его пленницу Брисеиду. Оскорбленный Ахилл отказался участвовать в сражениях и вернулся к войску лишь после гибели его лучшего друга Патрокла. Мстя за смерть друга, он вступил в поединок с предводителем троянского войска Гектором, виновником смерти Патрокла, и убил его.
В “Илиаде” рассказы о действиях людей на земле чередуются с изображением сцен на Олимпе, где боги, разделившиеся на две партии, решают судьбу отдельных сражений. При этом события, происходящие одновременно, излагаются как происходящие последовательно, одно за другим (так называемый закон хронологической несовместимости).
Завязкой действия “Илиады” является гнев Ахилла при ссоре с Агамемноном; события, излагаемые в поэме, вызваны этим гневом, и весь сюжет представляет собой как бы последовательное изложение фаз гнева Ахилла, хотя встречаются отклонения от основной сюжетной линии, вставные эпизоды. Кульминационный момент сюжета - поединок Ахилла с Гектором; развязка-возвращение Ахиллом Приаму тела сына.
«Илиада» состоит из ряда эпизодов, последовательно разворачивающихся во времени и часто имеющих вполне самостоятельный характер (линейная композиция). Быстрый темп рассказа варьирует с медленным «эпическим раздольем», повествование - с искусно компонованными речами и диалогами. Сюжетный интерес к целому отступает на задний план перед рельефной отделкой части, - отсюда драматическая напряженность отдельных сцен и небрежность в мотивировке этих сцен. Речь богато расцвечена эпитетами, метафорами и «гомеровскими» сравнениями, из которых многие являются традиционными.
Главный герой “Илиады” Ахилл самолюбив, страшен в своем гневе: личная обида заставила его пренебречь своим долгом и отказаться от участия в боях; тем не менее ему присущи нравственные понятия, которые в конце концов заставляют его искупить свою вину перед войском; гнев же его, составляющий стержень сюжета “Илиады”, разрешается великодушием.
В поэме прославляется военная доблесть, но автор отнюдь не одобряет войну, ведущую к худшему из зол - смерти. Об этом свидетельствуют как отдельные реплики автора и его героев, так и явное сочувствие Гектору и другим защитникам Трои, которые в этой войне являются страдающей стороной. Симпатии автора принадлежат воинам обеих враждующих стран, но агрессивность и грабительские стремления греков вызывают его осуждение.
5. «Одиссея» Гомера как сказочно-героический эпос.
«Одиссея» - греческая эпическая поэма, вместе с «Илиадой» приписывавшаяся Гомеру. Тема «Одиссеи» - странствия хитроумного Одиссея, царя Итаки, возвращавшегося из троянского похода; в отдельных упоминаниях проходят эпизоды саги, время которых приурочивалось к периоду между действием «Илиады» и действием «Одиссеи».
«Одиссея» построена на весьма архаическом материале. Сюжет о муже, возвращающемся после долгих странствий неузнанным на родину и попадающем на свадьбу жены, принадлежит к числу широко распространенных фольклорных сюжетов, равно как и сюжет «сына, отправляющегося на поиски отца». Почти все эпизоды странствий Одиссея имеют многочисленные сказочные параллели. Самая форма рассказа в первом лице, примененная для повествований о странствиях Одиссея, является традиционной в этом жанре и известна из египетской литературы начала 2-го тысячелетия. Техника повествования в «Одиссее» в общем близка к «Илиаде», но младший эпос отличается бо́льшим искусством в объединении разнообразного материала. Отдельные эпизоды имеют менее изолированный характер и складываются в целостные группы. По композиции (кольцевой и зеркальной) «Одиссея» сложнее «Илиады». Сюжет «Илиады» подан в линейной последовательности, в «Одиссее» эта последовательность сдвинута: повествование начинается с середины действия, а о предшествующих событиях слушатель узнает лишь позже, из рассказа самого Одиссея о его странствиях, т. е. одним из художественных средств является ретроспекция.
События изображаются не так разбросанно, как в «Илиаде». Скитания Одиссея длятся 10 лет. Первые 3 года плавания – песни 9-12. Они даны в виде рассказа Одиссея на пиру у царя Алкиноя. Начало «Одиссеи» - конец пребывания Одиссея у Калипсо. Решение богов возвратить Одиссея на родину. 1-4 песни – поиски Одиссея Телемахом. 5-8 песни: после отплытия от Калипсо и страшной бури пребывание среди народа феаков у царя Алкиноя. 9 песня – история с циклопом Полифемом. 10 – Одиссей попадает к Кирке, и она направляет его в Аид. 11 – события в Аиде. (центр поэмы)12 – Одиссей попадает к нимфе Калипсо и удерживается там 7 лет. Начиная с 13 песни – последовательное изображение событий. Сначала феаки доставляют Одиссея на Итаку, где он поселяется у своего свинопаса Евмея, т.к. в его собственном доме женихи Пенелопы. Пенелопа оттягивает брак. В песнях 17-20 Одиссей под видом нищего проникает из хижины Евмея в свой дом для разведки, а в песнях 21-24 он перебивает всех женихов при помощи слуг, возвращается к Пенелопе, усмиряет восстание на Итаке.
Одиссей не просто дипломат и практик, и уж совсем не просто хитрец, лицемер. Практическая и деловая склонность его натуры приобретает свое настоящее значение только в связи с его самоотверженной любовью к родному очагу и ждущей его жене, а также его постоянно тяжелая участь, заставляющая его непрерывно страдать и проливать слезы вдали от своей родины. Одиссей - это по преимуществу страдалец. Его постоянный эпитет в "Одиссее" "многострадальный". О его постоянных страданиях Афина с большим чувством говорит Зевсу. На него постоянно злится Посейдон, и он об этом прекрасно знает. Если не Посейдон, то Зевс и Гелиос разбивают его корабль и оставляют его одного среди моря. Его няня удивляется, за что на него постоянно негодуют боги при его постоянном благочестии и покорности воле богов.
Одиссей любит отчизну, но никогда не отказывается от жизненных наслаждений.
Эпос как литературный жанр восходит к народной эпической песне (см. с. 55). Сказания о троянской войне, происходившей, очевидно, в XIII-XII вв. до н. э., складывались в течение нескольких веков и облекались аэдами в художественную форму; исторические факты приобрели обобщенный и гиперболизованный характер; к ним были примешаны элементы мифологии. Так сложились две большие эпические поэмы: военно-героическая «Илиада» (песнь об Илионе - Трое) и сказочно-бытовая «Одиссея», повествующая о возвращении Одиссея, одного из героев войны, на родину. Их окончательная редакция приписывается одному из аэдов, которого предание называет Гомером. Исторически типичный образ странствующего певца переплетается в предании, сохраненном для нас античными авторами, со всякого рода фантастическими измышлениями. Это говорит об отсутствии каких-либо достоверных сведений о Гомере уже в античное время. По свидетельствам древних, семь городов спорили за честь называться родиной Гомера: Смирна, Хиос, Колофон, Саламин, Родос, Аргос и Афины. Иногда называли другие города, так как двустишие, в котором они пере числялись, имело несколько вариантов. Источники сходятся только в том, что умер поэт на острове Иос. Толкование имени Гомера занимало уже древних. Его считали нарицательным, означающим «слепец». Поздние исследователи толковали это имя по-разному: видели в нем и указание на тесно сплоченное сословие певцов, и имя древнего фракийского певца, и просто собственное имя поэта. Гомеровский вопрос. Отсутствие каких-либо сведений о личности Гомера, а также наличие в поэмах противоречий, стилистического разнобоя и сюжетных неувязок породили «гомеровский вопрос», т. е. совокупность проблем, связанных с изучением «Илиады» и «Одиссеи», и в первую очередь с авторством этих поэм. Уже в 1664 г. французский аббат д’Обиньяк высказал мысль о том, что «Илиада» составлена из отдельных эпических песен об осаде Трои и не является единым произведением одного автора. В XVIII в., когда на смену классицизму приходит романтическое направление в литературе, пробуждавшийся интерес к народной поэзии, к прошлому привел к тому, что в «Илиаде» и «Одиссее» стали видеть произведения, созданные народов в глубокой древности, а в имени Гомера - собирательное, общее имя автора греческого эпического творчества. В конце XVIII в. эту мысль поддержал немецкий ученый Ф. А. Вольф; в его книге «Введение к Гомеру», опубликованной з 1795 г., мы находим по-настоящему научную постановку вопроса, положившую начало систематическому исследованию гомеровского эпоса. Вольф считал «Илиаду» сводом различных песен, сложенных в разные времена многочисленными поэтами, среди которых наибольшей известностью пользовался Гомер. Он аргументировал свое мнение главным образом отсутствием в гомеровские времена письменности и многочисленными противоречиями в тексте поэм. Первый аргумент не является до конца убедительным, так как с VIII в. до н. э. письменность постепенно входит в употребление, второй остается в силе по настоящее время. Действительно, в поэмах есть противоречия и композиционные неувязки. Так, в V книге «Илиады» Диомед ранит Афродиту и Ареса, а в VI книге он говорит: Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться.10 (Ил., кн. VI, ст. 129). В III книге «Одиссеи» рассказывается, как Телемах и Афина, сопровождавшая его в облике Ментора, приходят в Пилос и видят много народа, собравшегося на жертвоприношение. Вскоре, однако, оказывается, что перед ними просто семья Нестора. Примерами композиционных неувязок могут служить следующие. В III книге «Илиады» Елена, виновница войны, поднимается вместе с троянским царем Приамом на городскую стену и показывает ему знаменитых ахейских (греческих) героев, которые давно уже сражаются под Троей и несомненно известны Приаму с начала войны. Поединок Париса с Менелаем, воспетый в III книге «Илиады», должен был бы, очевидно, состояться в начале войны, а не в конце ее. В VII книге рассказывается о сооружении ахейцами стены, которая должна была оградить их корабли от нападения. Очевидно, что греки должны были построить эту стену если не сразу по прибытии под стены Трои, то, во всяком случае, не на десятом году войны. Таким образом, хотя в «Илиаде» рассказ ведется о событиях 10-го года войны, ряд описанных в ней эпизодов по логике вещей должен был произойти раньше. X песнь «Илиады» повествует о ночной вылазке Одиссея и Диомеда, проникших во вражеский стан. Эта сцена совершенно не связана с общим сюжетом; единство поэмы не только не пострадало бы, но, вероятно, выиграло бы, если бы этот эпизод был изъят из текста. Такого рода хронологические неувязки, введение мотивов, без которых можно было бы обойтись, позволили думать, что «Илиада» не является произведением не только одного или двух поэтов, но и индивидуального творчества вообще. В дискуссии, разгоревшейся по гомеровскому вопросу, выделились две основные гипотезы: аналитическая, т. е. разъединявшая эпос на отдельные самостоятельные произведения, и унитарная, защищающая единство поэм. Ф. А. Вольф придерживался аналитической теории. Унитарии выдвигают на первый план моменты единства и художественной целостности, а частные противоречия поэм объявляют, с одной стороны, позднейшими вставками, искажениями, с другой - устным характером творчества поэта: исполняя песни «Илиады» и «Одиссеи» много раз, аэды, естественно, могли вносить дополнения, варьировать свой рассказ. Например, в эпизоде с делегацией, посланной Агамемноном к Ахиллу, употребляется не множественное, а двойственное число. Это указывает на то, что в первоначальном варианте текста посланцев было двое, а третье лицо - старик Феникс - появилось позже: старик понадобился поэту для того, чтобы внести в речи делегации элемент назидания - он рассказывает Ахиллу подобный случай, который произошел с ним в дни его молодости и окончился плохо. Мысль о внесении в текст речи Феникса могла прийти поэту во время очередного исполнения «Илиады». Некоторые хронологические неувязки унитарии объясняют художественными задачами поэта. Например, то, что Елена показывает Приаму героев ахеян, вызвано желанием поэта познакомить с ними свою аудиторию: ведь в поэме нет рассказа о начале войны, и автор вынужден рассказать о героях, описывая события 10-го года войны, т. е. в то время, когда Приам* несомненно, их знал. Кроме аналитической и унитарной существовали и различные компромиссные теории. Например, сторонники теории «основного ядра» предполагали, что первоначальный текст постепенно обрастал дополнениями, вставками, вносимыми разными поэтами; не один, а три-четыре поэта участвовали в составлении эпоса, отсюда первая, вторая, третья редакции и т. п. Представители другой теории видели в гомеровских поэмах объединение нескольких «малых эпосов». Например, Адольф Кирх- гофф считал, что в «Одиссее» четыре самостоятельных повествования: путешествие Одиссея до того, как он попал к Калипсо; путешествие от острова Калипсо до Итаки; путешествие Телемаха; возвращение Одиссея на родину (прибытие в образе нищего и расправа с женихами). Существуют и другие точки зрения о происхождении «Илиады» и «Одиссеи», но все они так или иначе сводятся к вопросу о соотношении личного и коллективного творчества авторов гомеровского эпоса. Большинство современных исследователей, и в частности советский ученый И. М. Тронский, автор фундаментального труда по истории античной литературы, придерживаются унитарной теории. Тем не менее конкретная история формирования гомеровского эпоса - вопрос еще не решенный. Принадлежит ли окончательная обработка обеих поэм одному и тому же автору или разным - в обоих случаях нужно считать, что «Илиада» была сложена раньше «Одиссеи», о чем свидетельствует картина материальной культуры и общественных отношений, изображенная в этих произведениях; на более позднее происхождение «Одиссеи» указывает более сложная композиция этой поэмы, а также прославление изворотливости ума в этой поэме и проявляющийся в ней интерес к чужим странам, характерные для общества, вступившего в фазу торговых отношений. Время и место создания «Илиады» и «Одиссеи». Цицерон, Павсаний и другие античные авторы донесли до нас сведения о созданной афинским тираном Писистратом ученой комиссии, работавшей над творчеством Гомера и расположившей в нуж- ном порядке разрозненные части «Илиады» и «Одиссеи». Это свидетельствует о существовании записи гомеровских поэм в VI в. до н. э. и означает, что завершение поэм относится к VIII-VII вв. до н. э. Анализ отраженных в поэмах общественных отношений и материальной культуры приводит ученых к выводу, что вряд ли это произошло раньше. Гомеровское общество - это доклассовое общество, люди живут в племенных объединениях. Во главе племен стоят «цари»- родовые старейшины, которые являлись военачальниками, жрецами и судьями, но их власть была ограничена: уже в первой книге «Илиады» рассказывается о том, что вопрос о выдаче Хрисеиды ее отцу решается народным собранием. И хотя Агамемнон недоволен его решением, все же приходится подчиниться ему. Образ жизни царей довольно демократичен, они ведут себя как обыкновенные люди, их не боятся критиковать. В XIX книге «Илиады» Одиссей говорит: Ты, Агамемнон могучий, вперед и к другому ахейцу Сам справедливее будь: унижения нет властелину " С мужем искать примиренья, которого сам оскорбил он. (Ил., кн. XIX, ст. 182-184). О демократическом образе мыслей царей свидетельствуют слова самого Агамемнона: Нет, на род не взирай ты, хотя б и державнейший был он. (Ил., кн. X, ст. 239). Все это указывает на родовой характер гомеровского общества, которое находится на грани разложения и перехода к рабовладельческому строю: уже налицо имущественное н социальное неравенство, разделение на «лучших» и «худых»; уже существует рабство, которое, правда, сохраняет патриархальный характер: рабы - в основном пастухи и домашние слуги, среди которых есть привилегированные: такова Евриклея, няня Одиссея; таков пастух Евмей, который действует вполне самостоятельно, скорее как друг Одиссея, чем как его раб. Торговля в этом обществе уже существует, хотя занимает очень малое место в мыслях автора. Следовательно, создатель поэм - представитель греческого общества VIII-VII вв. до н. э., находящегося на грани перехода к рабовладельческому строю. Материальная культура, описанная в «Илиаде» и «Одиссее», убеждает нас в том же: автор хорошо знаком с употреблением железа, хотя, стремясь к архаизации (особенно в «Илиаде»), указывает на бронзовое вооружение воинов. Поэмы написаны в основном на ионийском диалекте, с примесью эолийских форм. Это означает, что местом создания их была Иония - острова Эгейского моря или Малая Азия. Отсутствие же упоминаний в поэмах о городах Малой Азии сви детельствует об архаизаторских стремлениях поэта, воспевающего древнюю Трою. Композиция «Илиады» и «Одиссеи». В основу содержания «Илиады» и «Одиссеи» легли предания из цикла мифов о Троянской войне, действительно происходившей, очевидно, в XIII- XII вв. до н. э. (см. с. 51-53). «Илиада», военно-героическая поэма, повествует о событиях 10-го года войны, вызванных ссорой храбрейшего из участников похода Ахилла, царя Фтйи, с предводителем войска Агамемноном, который отобрал у Ахилла его пленницу Брисеиду. Оскорбленный Ахилл отказался участвовать в сражениях и вернулся к войску лишь после гибели его лучшего друга Пат- рокла. Мстя за смерть друга, он вступил в поединок с предводителем троянского войска Гектором, виновником смерти Пат- рокла, и убил его. «Одиссея» - сказочно-бытовая поэма. В ней рассказывается о событиях, происшедших после окончания войны, о возвращении на родину одного из греческих военачальников Одиссея, царя Итаки, и о его многочисленных злоключениях. В «Илиаде» рассказы о действиях людей на земле чередуются с изображением сцен на Олимпе, где боги, разделившиеся ^а_две партии, решают судьбу отдельных сражений (так как конечный исход войны давно предрешен). При этом события, происходящие одновременно, излагаются как происходящие последовательно, одно за другим (так называемый закон хронологической несовместимости). Завязкой действия «Илиады» является гнев Ахилла; события, излагаемые в поэме, вызваны этим гневом, и весь сюжет представляет собой как бы последовательное изложение фаз гнева Ахилла, хотя встречаются отклонения от основной сюжетной линии, вставные эпизоды. Кульминационный момент сюжета - поединок Ахилла с Гектором; развязка - возвращение Ахиллом Приаму тела убитого им Гектора. Композиция «Илиады» отличается некоторой симметричностью в соответствии с нравственными установками поэта. В начале действия старик Хрис обращается к Агамемнону с просьбой вернуть ему плененную дочь и получает надменный отказ, явно осуждаемый автором. Этот отказ повлек за собой и гнев Ахилла, и многие кровавые события, разыгравшиеся у стен Трои. В конце поэмы другой старик, Приам, приходит к Ахиллу с просьбой вернуть ему тело Гектора и не получает отказа - это поступок, достойный героя гуманного поэта. «Одиссея» по композиции сложнее «Илиады»: 24 книги «Одиссеи» распадаются симметрично на четыре части: первая - Одиссей покидает остров Калипсо, скитается по морю и достигает страны феаков; вторая - Одиссей в стране феаков; третья- Одиссей у себя на родине; четвертая - Одиссей в своем доме. Но самое замечательное в структуре «Одиссеи» - это первый в мировой литературе прием транспозиции - изложение прошлых событий в виде рассказа Одиссея. Заслуживает внимания та особенность, что рассказы о чудовищах и фантастических событиях сосредоточены в рассказе самого Одиссея; автор, стремящийся к рационализации мифа, как бы не участвует в этом искажении действительности. (Гуманизм Гомера. Одна из причин бессмертия гомеровского эпоса - гуманизм, проявляющийся в прославлении жизни и человека с его высокими моральными качествами. Прежде всего Гомер прославлял мужество человека, доблесть, любовь к родине, верность в дружбе, мудрость в советах, уважение к старости и т. п. Хотя все эти качества в различные времена, в неодинаковых социальных условиях понимаются по-разному, но, данные в обобщенной форме, они оказываются созвучными всем эпохам и всем пародам. Главный герой «Илиады» Ахилл самолюбив, страшен в своем гневе; личная обида заставила его пренебречь своим долгом и отказаться от участия в боях; тем не менее ему присущи нравственные понятия, которые в конце концов заставляют его искупить свою вину перед войском; гнев же его, составляющий стержень сюжета «Илиады», разрешается великодушием. Ахилл покинул ахейское войско, несправедливо обиженный Агамемноном. Но вот ахейцы попадают в тяжелое положение, им нужна помощь Ахилла, и Агамемнон посылает к нему своих людей, с просьбой вернуться и обещанием искупить нанесенную ему обиду. Ахилл отказывается вернуться - это психологически рерно: гордость, присущая Ахиллу, мешает ему сделать это. Но чувство долга, чувство патриотизма не позволяют ему примириться с поражением ахейцев, и он отдает доспехи своему другу Патроклу, чтобы тот отогнал троянское войско от греческих кораблей. Когда же Патрокл гибнет, Ахилл забывает о своем гневе: любовь к другу оказывается у него сильнее самолюбия. Он чувствует за собой двойную вину: нарушение долга перед войском и вину за смерть Патрокл а. Теперь он не может не вернуться, как раньше он не мог вернуться. Он бросается в бой с удесятеренной силой, обращает в бегство троянцев, убивает троянского полководца Гектора и оскверняет его тело, мстя за смерть друга: жестокость его оправдана чувством гнева и горя. Но когда приходит к нему старик Приам - несчастный отец, потерявший сына, и просит выдать ему тело Гектора для погребения, сердце Ахилла смягчается. Он тронут положением старца, его храбростью (ведь Приам пришел безоружным во вражеский лагерь), и гнев его разрешается великодушием. Дары и раскаяние Агамемнона не смягчают его, а слезы старика смягчают; это воспевание человечности героя - одно из проявлений гомеровского гуманизма. Жизнеутверждающее настроение поэм омрачается иногда скорбными мыслями о краткости жизни. Думая о неизбежности смерти, гомеровские герои стремятся оставить о себе славную память. Ахилл говорит: Так же и я, коль назначена доля мне равная, лягу, Где суждено; но сияющей славы я прежде добуду! (Ил., кн. XVIII, ст. 120-121). В поэме прославляется военная доблесть, но автор отнюдь не одобряет войну, ведущую к худшему из зол - смерти. Об этом свидетельствуют как отдельные реплики автора и его героев, так и явное сочувствие Гектору и другим защитникам Трои, которые в этой войне являются страдающей стороной. Вот что Зевс говорит своему сыну Аресу: Ты, ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо! Распря единая, брань и убийство тебе лишь приятны! (Ил., кн. V, ст. 890-891). В X книге «Илиады» Нестор поучает Диомеда: Тот беззаконен, безроден, скиталец бездомный на свете, Кто межусобную брань, человекам ужасную, любит! (Ил., кн. X, ст. 63, 64). Одиссей, уговаривая воинов забыть о доме и продолжать войну, говорит о вынужденности такого поведения, о необходимости войны как тягостной миссии: Тягостна брань, и унылому радостно в дом возвратиться. (Ил., кн. II, ст. 291). Симпатии автора принадлежат волнам обеих враждующих стран, но агрессивность и грабительские стремления греков вызывают его осуждение. Во II книге «Илиады» поэт вкладывает в уста воина Терсита речи, клеймящие алчность военачальников. Хотя описание внешности Терсита указывает на стремление автора выразить свое осуждение его речам, однако речи эти убедительны и по существу никем не были опровергнуты, так что мы можем предполагать, что они созвучны мыслям поэта. Не следует забывать, что аэд был вынужден считаться с интересами аристократических кругов, которые не могли одобрить речи Терсита, ибо «вечно искал он царей оскорблять, презирая пристойность». Но осуждение войны звучит не только в устах этого как будто отрицательного персонажа. Сам доблестный Ахилл, со- 63 бпраясь вернуться в войско, чтобы отомстить за Патрокла, говорит: О, да погибнет вражда от богов и от смертных, и с нею Гнев ненавистный, который и мудрых в неистовство вводит! (Ил., кн. XVIII, ст. 107, 108). Очевидно, что если бы прославление войны и мести было целью поэта, гнев Ахилла разрешился бы убийством Гектора, и на этом закончилось бы действие, как это было в одной из циклических» поэм (см. с. 67). Но для Гомера важно не торжество победы Ахилла, а моральное разрешение его гнева. Жизнь в представлении гомеровских героев настолько привлекательна, что Ахилл, встреченный Одиссеем в царстве мертвых, говорит, что он предпочел бы тяжелую жизнь поденщика царствованию над душами умерших в преисподней. В то же время, когда нужно действовать во имя славы родины или ради близких людей, герои Гомера презирают смерть. Сознавая свою неправоту в том, что он уклонился от боевых действий, Ахилл говорит: Праздный, сижу пред судами, земли бесполезное бремя. (Ил., кн. XVIII, ст. 104). Гуманизм Гомера, сострадание человеческому горю, восхищение внутренней красотой человека, его мужеством, верностью патриотическому долгу и взаимной привязанностью достигает ярчайшего выражения в сцене прощания Гектора с Андромахой («Илиада», кн. VI, ст. 390-496). Художественные особенности гомеровского эпоса. Образы гомеровских героев статичны, т. е. характеры их освещены несколько односторонне и остаются неизменными от начала до конца действия поэмы, хотя каждый персонаж имеет свое лицо, отличное от других: в Одиссее подчеркивается изворотливость ума, в Агамемноне - надменность и властолюбие, в Парисе - изнеженность, в Елене - красота, в Пенелопе - мудрость и постоянство жены, в Гекторе - мужество защитника своего города п настроение обреченности, так как он должен погибнуть, как его отец, и его сын, и сама Троя. Односторонность в изображении героев обусловлена тем, что большинство их предстает перед нами только в одной обстановке- в бою, где не могут проявиться все черты их характеров. Некоторое исключение составляет Ахилл, так как он показан и в отношениях с другом, и в битве с врагом, и в ссоре с Агамемноном, и в разговоре со старцем Приамом, и в других ситуациях. Что касается развития характера, то оно еще не доступно Гомеру и литературе доклассического периода; попытки такого изображения мы находим лишь в конце V в. до н. э., в трагедиях Еврипида. Так же неопытен поэт в изображении психологии своих героев, их внутреннего мира. Обо всех внутренних импульсах этих людей мы узнаем из их поведения, из их слов; кроме того, для изображения движений души поэт использует весьма своеобразный прием: вмешательство богов. Например, в первой книге «Илиады», когда Ахилл, будучи не в силах стерпеть оскорбление, вынимает меч, чтобы напасть на Агамемнона, кто- то сзади вдруг хватает его за волосы. Оглянувшись, он видит Афину, покровительницу греков, которая не допускает убийства. Другой пример. Афродита увела Париса с поля боя и приказала Елене, взошедшей на городскую стену, вернуться домой. Елена негодует на мужа, считая, что он бежал с поля боя и отказывается вернуться к трусу. Но богиня любви угрожает ей, и Елена покоряется. Обычно вмешательством богов дается мотивировка сознательного решения, пришедшего на смену мгновенному порыву. Отсутствие психологических характеристик героев объясняется отчасти задачами жанра: эпос, в основе которого лежит народное творчество, повествует обычно о событиях, о делах какого-то коллектива, а отдельной личностью интересуется мало. Психологический анализ же - явление, связанное с анализом характера индивида. Боги Гомера антропоморфны: они обладают всеми человеческими слабостями и даже пороками, не свойственными героям «Илиады», отличаясь от людей лишь бессмертием и могуществом (да и то относительным, так как герои в боях иногда ранят богов), - в основном гомеровский Олимп построен по образцу человеческого общества периода родового строя. Стилистические средства, используемые поэтом, свидетельствуют об органической связи гомеровского эпоса с его фольклорными истоками; по обилию эпитетов поэмы Гомера могут сравниться только с произведениями народного творчества, где большая часть существительных сопровождается определениями. Только Ахилл в «Илиаде» наделен 46 эпитетами. Среди эпитетов «Илиады» и «Одиссеи» имеется большое число «постоянных», т. е. предназначенных для какого-либо одного героя или предмета. Это тоже - фольклорная черта. В русских былинах, например, море - всегда синее, руки - белые, молодец - добрый, девица - красная. У Г омера море - многошумное, Зевс - тучегонитель, Посейдон - колебатель земли, Аполлон - сребролукий, девы - тонколодыжные, Ахилл - чаще всего быстроногий, Одиссей - хитроумный, Г ектор - шлемоблещущий и т. II. Подробность, детальность описаний, характерные для гомеровского эпоса, особенно ярко проявляются в таком часто упо требляемом поэтическом приеме, как сравнение: гомеровские сравнения так развернуты, что превращаются подчас в самостоятельные рассказы, как бы оторванные от основного повествования. При этом материалом для сравнений служат чаще всего природные явления: животный и растительный мир, ветер, дождь, снег и т. п. Он устремился как лев горожитель, алкающий долго Мяса и крови, который, душою отважной стремимый, Хочет на гибель овец, в их загон огражденный ворваться; И, хотя перед оградою пастырей сельских находит, С бодрыми псами и копьями стадо свое стерегущих, Он, не изведавши прежде, не мыслит бежать из ограды; Прянув во двор, похищает овцу, либо сам под ударом Падает первый, копьем прободенный из длани могучей. Так устремляла душа Сарпедона, подобного богу. (Ил., кн. XII, ст. 299-307). С фольклором роднят гомеровский эпос гиперболы: в XII книге «Илиады» Гектор, атакуя ворота, швыряет в них такой камень, который и два сильнейших мужа с трудом приподняли бы рычагами. Голос Ахилла, бегущего вызволить тело Патрокла, звучит как медная труба и т. п. О песенно-народном происхождении поэм свидетельствуют также так называемые эпические повторы: отдельные стихи повторяются полностью или с небольшими отклонениями, и таких стихов в «Илиаде» и «Одиссее» насчитывается 9253; таким образом, они составляют третью часть всего эпоса. Повторы широко применяются в устном народном творчестве потому, что они облегчают певцу импровизацию. В то же время повторы - моменты отдыха и ослабления внимания для слушателей. Повторы облегчают и восприятие слышимого. Например, стих из «Одиссеи»: Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос (пер. В. А. Жуковского) переключал внимание аудитории поэта на события следующего дня, так как означал, что наступило утро. Приведенные выше цитаты могут дать представление и о звучании гексаметра - поэтического размера эпоса, придающего несколько приподнятый, торжественный стиль повествованию. В России интерес к Гомеру начал проявляться одновременно с усвоением византийской культуры и особенно возрос в XVIII в., в эпоху русского классицизма. Первые переводы Гомера на русский язык появились во времена Екатерины II: это были либо прозаические переводы, либо стихотворные, но не гексаметрические. В 1811 г. были опубликованы первые шесть книг «Илиады» в переводе Е. Кострова александрийским стихом, который считался обязательной формой эпоса в поэтике французского классицизма, господствовавшего в то время в русской литературе. Полный перевод «Илиады» размером подлинника был сделан Н. И. Гнедичем (1829), «Одиссеи» - В. А. Жуковским (1849). Гнедичу удалось передать и героический характер повествования Гомера, и его юмор, но перевод Гнедича изобилует славянизмами, так что уже к концу XIX в. он стал казаться * слишком архаичным. Поэтому опыты перевода «Илиады» возобновились; в 1896 г. вышел новый перевод этой поэмы, сделанный Н. И. Минским на основе современного ему русского языка, а в 1949 г. - перевод В. В. Вересаева в еще более упрощенной редакции. Допущенные Жуковским неточности в переводе «Одиссеи» побудили П. А. Шуйского и В. В. Вересаева сделать новые переводы этой поэмы, первый появился в печати в 1948 г., второй- в 1953 г. Однако перевод «Одиссеи» Жуковским до сих пор считается лучшим в художественном отношении. Подробное изложение истории опытов перевода Гомера на русский язык и их анализ даны в книге А. Н. Егунова «Гомер в русских переводах XVIII-XIX вв.» (Л., 1964).
Эпос – греч. «слово», «повествование», «рассказ».Один из трёх родов литературы, выделенных Аристотелем. Зародился ранее других родов. Это рассказ о событиях, разворачивающихся в пространстве и времени независимо от объективного рассказчика. В эпосе рассказывается о прошлом целостно . Содержащее целостную картину народной жизни.
Три части: рассказ, описание, рассуждение.
У Гомера – строго объективное повествование.
В общинно-родовой формации зародился героический эпос – героическое повествование о важном для рода событии, в котором отразилось гармоническое единство народа и героев-богатырей.«Илиада» - военно-героический эпос, «Одиссея» - сказочно-бытовой.
Гомер – легендарный древнегреческий поэт-сказитель, которому приписывается создание «Илиады» и «Одиссеи».
О жизни и личности Гомера достоверно ничего не известно. Ясно, однако, что «Илиада» и «Одиссея» были созданы значительно позже описываемых в них событий, но раньше VI в. до н.э., когда достоверно зафиксировано их существование. Хронологический период, в котором локализует жизнь Гомера современная наука, – приблизительно VIII век до н.э.
Одна из важнейших композиционных особенностей «Илиады» – «закон хронологической несовместимости», сформулированный Фаддем Францевичем Зелинским. Он состоит в том, что «У Гомера никогда рассказ не возвращается к точке своего отправления. Отсюда следует, что параллельные действия у Гомера изображаемы быть не могут; поэтическая техника Гомера знает только простое, линейное, а не двойное, квадратное измерение». Таким образом, иногда параллельные события изображаются как последовательные, иногда же одно из них лишь упоминается или даже замалчивается. Этим объясняются некоторые мнимые противоречия в тексте поэмы.
Современная точка зрения: в основе лежат мифы Микенского периода, важное историческое событие – Троянская война (XIII-XII вв. до н.э.), мифы наложились на исторические события, до Гомера дошла история в мифологизированном варианте. На основе существовавшей традиции и стилевых приёмов фольклора он отобрал из обширного эпического репертуара и сплавил в единое целое материал для создания большой поэмы.
Особенности гомеровского стиля.
1. Объективность.
2. Антипсихологизм.
3. Монументальность.
4. Героизм.
5. Ретардирующая техника.
6. Хронологическая несовместимость (действия, происходящие параллельно, изображаются последовательно).
7. Гуманизм.
8. Лирическое, трагическое и комическое начало в поэмах при единстве художественного стиля.
9. Постоянные формулы (как эпитеты, например).
10. Гекзаметр.
Для Гомера характерны составные эпитеты («быстроногий», «розоперстая», «громовержец»); значение этих и других эпитетов следует рассматривать не ситуативно, а в рамках традиционной формульной системы. Так, ахейцы «пышнопоножные» даже в том случае, если они описываются не в доспехах, а Ахиллес «быстроногий» даже во время отдыха.
Действие поэмы протекает в двух параллельных планах, человеческом - под Троей и божественном - на Олимпе.
Художественные особенности «Илиады» и «Одиссеи»
Образы гомеровских героев до некоторой степени статичны, т. е. характеры их освещены несколько односторонне и остаются неизменными от начала и до конца действия поэм «Илиада» и «Одиссея», хотя каждый персонаж имеет свое лицо, отличное от других: в Одиссее подчеркивается изворотливость ума, в Агамемноне – надменность и властолюбие, в Парисе – изнеженность, в Елене – красота, в Пенелопе – мудрость и постоянство жены, в Гекторе – мужество защитника своего города и настроение обреченности, так как должен погибнуть и он, и его отец, и его сын, и сама Троя.
Односторонность в изображении героев обусловлена тем, что большинство из них предстает перед нами только в одной обстановке – в бою, где не могут проявиться все черты их характеров. Некоторое исключение составляет Ахилл, так как он показан в отношениях с другом, и в битве с врагом, и в ссоре с Агамемноном, и в разговоре со старцем Приамом, и в других ситуациях.
Что касается развития характера, то оно еще недоступно «Илиаде» и «Одиссее» и вообще литературе доклассического периода Древней Греции.
Что же касается изображения психологии героев «Илиады» и «Одиссеи», их внутренних импульсов, то о них мы узнаем из их поведения и из их слов; кроме того, для изображения движений души Гомер использует весьма своеобразный прием: вмешательство богов. Например, в I книге «Илиады», когда Ахилл, будучи не в силах стерпеть оскорбление, вынимает меч, чтобы напасть на Агамемнона, кто-то сзади вдруг хватает его за волосы. Оглянувшись, он видит Афину, покровительницу треков, которая не допускает убийства.
Другой пример. Афродита увела Париса с поля боя и приказала Елене, взошедшей на городскую стену, вернуться домой. Елена негодует на мужа, считая, что он сбежал с поля боя и отказывается вернуться к трусу. Но богиня любви угрожает ей, и Елена покоряется.
Этот прием характерен для поэм «Илиада» и «Одиссея» и, по-видимому, призван приподнять героев, так как боги руководят действиями только достойных.
Отсутствие психологических характеристик героев «Илиады» и «Одиссеи» объясняется отчасти задачами жанра: эпос, в основе которого лежит народное творчество, повествует обычно о событиях, о делах какого-то коллектива, а отдельной личностью интересуется мало. Между тем психологический анализ – явление, связанное с интересом, прежде всего, к индивиду.
Обычно Гомер прибегает к вмешательству богов, чтобы объяснить важную перемену в линии поведения, мотивировка сознательного решения, пришедшего на смену мгновенному порыву.
Боги Гомера антропоморфны: они обладают всеми человеческими слабостями, а иной раз даже пороками, не свойственными героям «Илиады», отличаясь от людей лишь бессмертием и могуществом (да и то относительным, так как герои в боях иногда ранят богов), – в основном гомеровский Олимп построен по образцу человеческого общества периода родового строя.
Стилистические средства, используемые в поэмах «Илиаде» и «Одиссее», свидетельствуют об органической связи гомеровского эпоса с его фольклорными истоками; по обилию эпитетов поэмы Гомера могут сравниться только с произведениями народного творчества, где большая часть существительных сопровождается определениями. Только Ахилл в «Илиаде» наделен 46 эпитетами. Среди эпитетов поэм «Илиады» и «Одиссеи» имеется большое число «постоянных», т. е. предназначенных для какого-либо одного героя или предмета. Это тоже – фольклорная черта. В русских былинах, например, море – всегда синее, руки – белые, молодец – добрый, девица – красная. У Гомера море – многошумное, Зевс – тучегонитель, Посейдон – колебатель земли, Аполлон – сребролукий, девы – тонколодыжные, Ахилл – чаще всего быстроногий, Одиссей – хитроумный, Гектор – шлемоблещущий.
Одиссея.Ведь поколения героев ведут свой род от Зевса (недаром он именуется у Гомера «отцом людей и богов») или его родичей, поэтому боги озабочены судьбой героев, а смертные люди со вздохами и мольбами обращаются к своим бессмертным покровителям.
В «Одиссее» мудрая богиня Афина и мудрый герой Одиссей - неразлучны. Богиня незаметно следит за ним и всегда вовремя попадается ему на пути - и на острове феаков, принимая образ прекрасной девы, и на Итаке в виде юного пастуха. Она помогает Одиссею и Телемаку спрятать оружие; она наблюдает за побоищем женихов, обратившись в ласточку и сидя на потолочной балке; она устанавливает мир на Итаке. И это она, многомудрая дочь Зевса, на совете богов решительно вступается за Одиссея.
Боги «вкладывают» в сердце человека печаль, «вбрасывают» в него мысль, «вынимают» у него разум, «отнимают» страх, так что множество психических актов представлены у Гомера веществспно-физически. Иной раз зависимость поступка человека от воли божества рисуется поэтом удивительно зримо. Так, в I песне «Илиады» в сцене ссоры Ахилла и Агамемнона разгневанный Ахилл уже готов вытащить меч из ножен и напасть на противника, но в этот момент стоящая за спиной героя богиня Афина сильно дергает его за русые кудри и он мгновенно меняет свое намерение.
Но эта непосредственная связь с божеством отнюдь не мешает гомеровскому человеку действовать самостоятельно и творить своими руками жизнь. Более того, в ряде случаев даже боги колеблются, принимая важное решение, так как им неведомо слово судьбы, от которой зависят и смертные и бессмертные.
Очевидно, эти эпитеты (почти всегда украшающие) сложились в поэтическом языке задолго до создания «Илиады» и «Одиссеи», и Гомер пользуется ими нередко как готовыми штампами, сообразуясь подчас не с сюжетной ситуацией, а со стихотворным размером. Вот почему Ахилл, например, называется быстроногим даже тогда, когда он сидит, а море многошумным, когда оно спокойно.
К художественному приему народного творчества восходит и обилие в поэмах «Илиаде» и «Одиссее» прямых речей: косвенная речь им не знакома. Иногда повествование в «Илиаде» и «Одиссее» все сплошь строится на длинных диалогах. По объему диалогические части намного превосходят повествовательные.Часто герои Гомера произносят речи, которые легли в основу греческого ораторского искусства .
Иногда эпические сравнения поэм «Илиады» и «Одиссеи» призваны создать эффект ретардации , т. е. замедления хода повествования путем художественного отступления и отвлечения внимания слушателей от основной темы.
О песенно-народном происхождении поэм Гомера свидетельствуют также так называемые эпические повторы: отдельные стихи повторяются полностью или с небольшими отклонениями. Повторы широко применяются в устном народном творчестве потому, что они облегчают певцу импровизацию. В то же время повторы – моменты отдыха и ослабления внимания для слушателей. Повторы облегчают и восприятие слышимого. Повествование ведется в эпически бесстрастном тоне: в нем нет признаков личного интереса Гомера; благодаря этому создается впечатление объективности изложения событий.
Обилие в «Илиаде» и «Одиссее» бытовых деталей создает впечатление реалистичности описываемых картин, но это так называемый стихийный, примитивный реализм.
Приведенные выше цитаты из поэм «Илиада» и «Одиссея» могут дать представление о звучании гекзаметра – поэтического размера, придающего несколько приподнятый торжественный стиль эпическому повествованию.
Гомровский вопрос.Исторически характерный образ странствующего певца Гомера переплетается в предании, сохраненном для нас античными авторами, со всякого рода фантастическими измышлениями. Гомеровский вопрос встал по причине отсутствия каких-либо достоверных сведений о Гомере уже в античное время Толкование имени Гомера занимало уже древних. Его считали нарицательным, означающим «слепец». Исследователи гомеровского вопроса толковали это имя по-разному: видели в нем и указание на тесно сплоченное сословие певцов, и обозначение певца, и просто собственное имя поэта.
Вопрос о создании гомеровских, поэм, об их авторе во всей широте был научно поставлен в XVIII в. Августом Вольфом. С Tejc^nop «гомеровским вопросом» интересовались разные ученые (Гердер, Фр. Шлегель, Лахман,
Кирхгоф, Г. Герман, Кауер, Дреруп, Виламовиц, Г. Финслер, Нильсон; русские ученые: Ф. Ф. Соколов, С. П. Шестаков, М. С. Куторга, Ф. Г. Мищенко, ф. ф. Зелинский); они выдвигали различные теории, но до сих пор этот
западноевропейского эпоса. Однако ни одна из более поздних поэм не могла
достичь художественной высоты гомеровского эпоса с его народным, образным мышлением, связанным с неповторимостью неразвитых общественных отношений.
Отсутствие каких-либо сведений о личности Гомера, а также наличие в поэмах противоречий, стилистического разнобоя и сюжетных неувязок породили «гомеровский вопрос» – совокупность проблем, связанных с изучением «Илиады» и «Одиссеи», и в первую очередь с авторством этих поэм. Уже в 1664 г. французский аббатд"Обиньяк высказал мысль о том, что «Илиада» составлена из отдельных эпических песен об осаде Трои и не является единым произведением одного автора (Гомера).
В XVIII в., когда на смену классицизму приходит романтическое направление в литературе, пробуждавшийся интерес к народной поэзии, к прошлому сделал гомеровский вопрос ещё насущнее. В «Илиаде» и «Одиссее» стали видеть произведения, созданные народом в глубокой древности, а в имени Гомера – некое собирательное имя автора греческого эпоса в целом. Эта трактовка гомеровского вопроса получила популярность, потому что она давала возможность объяснить художественное совершенство «Илиады» и «Одиссеи» народностью этих поэм, подтверждая тем самым взгляд романтиков на фольклор как единственный источник подлинно чистой поэзии. Кроме аналитической и унитарной существовали и различные компромиссные теории гомеровского вопроса. Например, сторонники теории «основного ядра» предполагали, что первоначальный текст постепенно обрастал дополнениями, вставками, вносимыми разными поэтами; не один Гомер, а три-четыре поэта участвовали в составлении эпоса, отсюда первая, вторая, третья редакции и т. п. Представители другой теории видели в гомеровских поэмах объединение нескольких «малых эпосов».
Существуют и другие трактовки гомеровского вопроса и мнения о происхождении «Илиады» и «Одиссеи», но все они так или иначе сводятся к вопросу о соотношении личного и коллективного творчества авторов гомеровского эпоса.
Большинство современных исследователей придерживаются унитарной теории. Тем не менее конкретная история формирования гомеровского эпоса – вопрос еще не решенный.