Социальная политика 1920. Социальная политика советского государства в годы гражданской войны (1917–1922 гг.)

Сколько точно лет Татьяне — в романе не названо.
В первый раз её возраст упоминается словом «отроковица» (3, XII).

Есть миф, версия, что в момент первого появления в романе Татьяне 13 лет, поскольку в романе есть строки: "У девочки в тринадцать лет!" И поэтому, мол, Онегин проявил истинное благородство и здоровые антипедофильские вкусы.

Целиком эта "гениальная" концепция, которую выдвинул, судя по всему, сексолог Александр Котровский, звучит так:

Также указанием на возраст героини являются строки: «Британской музы небылицы / Тревожат сон отроковицы» (слово «отроковица» говорит о возрасте от 7 до 15 лет, например, согласно словарю Владимира Даля).

Разговор с няней подтверждает: «И полно, Таня! В эти лета Мы не слыхали про любовь», слова «эти лета» согласуются с тем, что няню выдали замуж в 13 лет.

Сексолог Котровский утверждает, что данная версия ставит хорошо объясняет и ставит всё по своим местам: для 26-летнего опытного Евгения 13-летняя Татьяна показалась слишком мала, и он отверг ее. Чувства вспыхнули, когда он увидел ее уже взрослой девушкой. Другое подтверждение крайней молодости Татьяны — что встретив потом снова Татьяну на балу Евгений сперва едва узнал ее — столь она изменилась. Если бы Татьяна сразу была взрослой, этого бы не случилось. А то, что 13-летняя девушка через несколько лет сильно изменилась — обычное дело.

Возвращаясь с бала, Онегин думает: «Ужель та самая Татьяна? Та девочка…» (то есть раньше он ее воспринимал как девочку). «Вам была не новость смиренной девочки любовь?» — подтверждает Татьяна. В соответствии с данной версией младшей сестре Ольге могло быть вообще 12 лет: чуть отрок (то есть по Далю это лет 8) Ленский был свидетелем ее младенческих забав (младенец по Далю означает возраст до 3 лет), то есть когда Ленскому было 8 лет, Ольге было примерно 2 года. Во время дуэли Ленскому примерно 18, а Ольге по данной логике — около 12 лет. Строки романа по поводу того, что она танцевала с Онегиным: «Чуть лишь из пеленок, Кокетка, ветреный ребенок! Уж хитрость ведает она, Уж изменять научена!»

Но литературоведы, пушкинисты с этой идеей 13-летней Татьяны не согласны, традиционно принято считать, что Татьяна была старше.

Откроем для начала строфу с той самой цифрой, вот она целиком:

Кому не скучно лицемерить,
Различно повторять одно,
Стараться важно в том уверить,
В чем все уверены давно,
Всё те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
Кого не утомят угрозы,
Моленья, клятвы, мнимый страх,
Записки на шести листах,
Обманы, сплетни, кольца, слезы,
Надзоры теток, матерей,
И дружба тяжкая мужей!

Строки явно не имеют привязки к конкретному лицу (см. главу целиком), по тексту видно, что это просто в рамках трёпа цифра.

Кроме того, сколько лет Онегин болтался по России, известно -- из деревни он уехал в 1821 году, а в Петербург приехал в 1824 году. В таком случае "новой" Татьяне -- светской львице Петербурга, воплощению хладнокровия, должно быть всего 16, а то и 15 лет, что абсурдно.

Юрий Лотман в комментариях к книге пишет, что вероятно она родилась в 1803 году, так как роман начинается в 1819 году, а летом 1820-го ей, по мнению Лотмана, было 17 лет. (Ленскому в момент смерти было 18 лет, Онегину во время отъезда из деревни 26 лет, о чем прямо написано в тексте).

17-летний возраст героини в первой части книги явствует из пушкинского письма к Вяземскому от 29 ноября 1824 г. Тогда в ответ на замечания относительно противоречий в письме Татьяны Онегину поэт написал другу: «…письмо женщины, к тому же 17-летней, к тому же влюбленной!».

Лотман считает возраст так: "Ольга, младшая сестра Татьяны, в 1820 г. была невестой Ленского.

По нормам той эпохи она, вероятнее всего, была несколько моложе его и одновременно ей не могло быть меньше 15 лет. Вероятнее всего, ей было 16 лет. Татьяна, видимо, была старше Ольги на год."

Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех,
Которые во мне ни даль не охладила,
Ни развлечения, ни перемена мест.
Дышал, и ими жил, был занят беспрерывно! (д. IV, явл. 14)

Наташе Ростовой 13 лет, когда она влюбляется в Бориса Друбецкого и слышит от него, что через четыре года он будет просить ее руки, а до этого времени им не следует целоваться. Она считает по пальцам: «Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать» («Война и мир», т. 1, ч. 1, гл. X).

"А было мне тринадцать лет" . — «Законное положение для крестьян весьма порядочно сделано — женщине тринадцать лет, а мужчине пятнадцать к бракосочетанию положено, чрез что они по молодым своим летам, ввыкнув, во-первых, друг ко другу, а во-вторых, к своим родителям, будут иметь прямую любовь со страхом и послушанием» (Друковцев С. В. Экономический календарь... 1780. С. 125).

Для понимания этических оттенков разговора Татьяны с няней необходимо учитывать принципиальное различие в структуре крестьянской и дворянской женской морали той поры. В дворянском быту «падение» девушки до свадьбы равносильно гибели, а адюльтер замужней дамы — явление практически легализованное; крестьянская этика позволяла относительную свободу поведения девушки до свадьбы, но измену замужней женщины рассматривала как тягчайший грех. Каждая из собеседниц говорит о запретной и «погибельной» любви, понимая ее совершенно различно.

Упоминание того, что «Ваня моложе был» (6—7) своей невесты, указывает на одно из злоупотреблений крепостничества. Ср. в «Истории села Горюхина»: «Мужчины женивались обыкновенно на 13-м году на девицах 20-летних. Жены били своих мужей в течение 4 или 5 лет. После чего мужья уже начинали бить жен» (VIII, 136).

По версии Баевского, Татьяна Ларина еще старше, чем предполагает Лотман.

При встрече с Онегиным Татьяна ведет себя как юная девушка: влюбляется с первого взгляда, воображает своего возлюбленного героем нравоучительного романа, пишет ему страстное письмо. Но вот проходит как будто всего год — сцепление событий деревенской жизни, от конца первой главы до середины седьмой, не позволяет усомниться в этом, — и мать Татьяны озабочена:

Пристроить девушку, ей-ей,
Пора; а что мне делать с ней?

И хотя у нее мало средств, мать решает везти Татьяну «на ярманку невест» в Москву, а там вопреки ее воле спешит выдать ее за нелюбимого толстого изувеченного генерала.

Возможно, конечно, чтобы так поступала мать восемнадцатилетней девушки, которая по непонятной для нее причине увядает и тоскует, но все же это выглядит не особенно убедительно. Более естественно такое поведение для женщины, озабоченной будущим дочери, приближающейся к возрасту, за чертой которого замужество становится проблематичным.

Как бы ни определять такой возраст, Татьяне, если ей 18 лет, до него далеко.

Ю. М. Лотман указывает, что в начале XIX в. «нормальным возрастом для брака считались 17—19 лет». Мать поэта вышла замуж в 21 год, его приятельница Екатерина Николаевна Раевская в 24 года, сестра Ольга Сергеевна незадолго до начала работы Пушкина над седьмой главой вышла замуж в возрасте 31 года, и т. д. Татьяна безответно любит, пережила гибель жениха сестры от руки своего возлюбленного, отказала нескольким претендентам, погрузилась в мир книг Онегина. Обилие переживаний, выпавших на долю Татьяны, заставляет читателя предполагать ее старше 18 лет. Это предположение еще больше подкрепляется энергичными заботами матери о ее замужестве.

В Петербурге мы вместе с Онегиным видим Татьяну «неприступною богиней роскошной, царственной Невы». При ее появлении на рауте

Толпа заколебалась,
По зале шопот пробежал
............
К ней дамы подвигались ближе;
Старушки улыбались ей;
Мужчины кланялися ниже,
Ловили взор ее очей;
Девицы проходили тише
Пред ней по зале.

Она владычествует в большом свете не красотою. Еще в первой молодости

Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.

Да и не стали бы дамы, старушки и девицы преклоняться перед одной только красотою. Как в начале романа красота Ольги не заслоняет от Онегина душевных достоинств старшей сестры, так в восьмой главе поэт сообщает, что Татьяну не могла затмить мраморная краса блестящей Нины Воронской. При этом она не только не добивается положения «законодательницы зал», но ее тяготит вся эта «ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад».

Сколько же лет этой даме, уверенно и без особых усилий владычествующей в столичном свете?

Согласно традиционной хронологии комментаторов романа, ей 20 лет.

Конечно, это не так невозможно, как часто гулять по Петербургу во время белых ночей, оставив его в начале мая, но маловероятно. Дочь М. И. Кутузова Елизавета Михайловна Хитрово, ее дочь графиня Долли Фикельмон, жена Карамзина Екатерина Андреевна, княгиня Зинаида Александровна Волконская стали влиятельными светскими дамами и хозяйками модных салонов, когда им было 25, 30 и более лет.

Катенин хотел, чтобы между «московской» и «петербургской» главами была еще одна глава, которая изображала бы путешествие Онегина, иначе «переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъясненным» (VI, 197). Сам Пушкин демонстративно сообщил нам это замечание и солидаризировался с ним. В нем мы видим признание необходимости не только психологической, но и временной перспективы.

А для затравки выяснение:скока в граммах будет "осемнадцать"Это про Ленского. Для поддержки ответа-18 лет, один шутник привел "проверочное слово - осьминог. Морской гад с 8 щупальцами". А чё

Сексолог Александр Котровский выдвинул сенсационную версию прочтения знаменитого романа Александра Пушкина…
Разговор о Пушкине зашел почти случайно. С кандидатом медицинских наук мы беседовали о волне педофилии, которая захлестнула в этом году страну. Что делать?

Брать пример с Евгения Онегина! - заявил доктор. - Он же не стал совращать малолетнюю Татьяну, хотя девочка сама предложила ему себя.

Онегин должен стать образцом для школьников. Смотрите, ребята, вот настоящий мужчина! Меньше было бы в стране педофилов... Сейчас ведь что ни день появляются сообщения о детях - жертвах насилия.

Госдума уже предлагает давать пожизненное заключение тем, кто совершил сексуальные действия с подростками моложе 14 лет. А Татьяне было 13!

Не может быть! - изумился я.

И я услышал новую и, прямо скажу, слегка ошеломившую меня трактовку романа - с точки зрения сексолога. Вот она.

Пора наконец восстановить справедливость! 26-летний мужчина вполне естественно отказал 13-летней, а его за этот благородный поступок прогрессивная общественность осуждает!

Обратимся к роману. После 17 лет Евгений стал посещать балы. Имел много половых связей с замужними женщинами. И с девушками, которым «наедине давал уроки в тишине». Он же был гений в науке страсти нежной. Имел сильную половую конституцию.

В 26 лет очутился в глухой деревне, оформляя наследство богатого дяди. Все любовницы остались в Петербурге. Испытывал вынужденное половое воздержание.

И тут 13-летняя помещичья дочь предлагает ему себя: «То воля неба: я твоя!»

Он отказывает. Свидетельство того, что он имел нормальное психосексуально ориентированное по полу и возрасту либидо. Тянуло к зрелым женщинам, половозрелым девушкам. Но не к девочкам!

Романтических чувств к Татьяне тоже не было. Оценил, что и ее чувство незрелое. Начиталась девочка любовных романов, решила реализовывать свое романтическое либидо. Тут подвернулся загадочный человек из столицы. И ведь Евгений сохранил в тайне сам факт письма, не стал хвастаться и компрометировать Татьяну. Настоящий мужчина!

А почему тогда наш идеал к замужней Татьяне страстью воспылал?

После долгих скитаний вернулся в Петербург. На первом же балу увидел самую красивую даму столицы, тотчас в нее влюбился и попытался сблизиться. Рискуя своей репутацией и репутацией Татьяны и ее мужа. Значит, сохранилось нормальное либидо. На девочку не среагировал, а на взрослую красавицу - мгновенно! Он же с трудом узнал ту самую Татьяну.

Еще одно подтверждение. Будь она взрослой девушкой при первой их встрече, вряд ли бы изменилась до неузнаваемости. А 13-летняя спустя 3 - 4 года преобразилась.

Кстати, в начале XIX века царили совсем другие нравы. И, если бы Онегин сблизился с Татьяной, это восприняли бы нормально. Но, к сожалению, сложилось мнение, что Татьяна - жертва, страдалица. Онегин - ловелас, нанес ей глубокую душевную травму. На самом деле он - герой нашего времени.

Я слушал фантастическую версию сексолога, а в голове билась одна мысль: «Не может быть! Не может быть 13 лет Татьяне, русской душою!» Напутал сексолог! Думаю, что и читатели пребывают в шоке.

Вернувшись домой, обложился сочинениями Пушкина, воспоминаниями его современников, трудами пушкинистов, литературоведов, начиная с неистового Виссариона Белинского. Даже Овидия Назона откопал, пострадавшего за науку страсти нежной. Три дня изучал, сравнивал.

И вот что мне открылось...

Первым делом я открыл четвертую главу «Онегина», на которую ссылался сексолог. Она начинается со знаменитых строк:

Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей.

А вот в продолжение обычно никто не вникает, хотя в них-то и содержится разгадка тайны романа!

И тем ее вернее губим

Средь обольстительных сетей.

Разврат, бывало, хладнокровный

Наукой славился любовной,

Сам о себе везде трубя

И наслаждаясь не любя.

Но эта важная забава

Достойна старых обезьян

Хваленых дедовских времян...

(В письме младшему брату Льву 23-летний поэт выразился более конкретно: «Чем меньше любят женщину, тем скорее могут надеяться обладать ею, но эта забава достойна старой обезьяны XVIII века». Он еще не садился за «Онегина». - Е. Ч.)

Кому не скучно лицемерить,

Различно повторять одно,

Стараться важно в том уверить,

В чем все уверены давно,

Все те же слышать возраженья,

Уничтожать предрассужденья,

Которых не было и нет

У ДЕВОЧКИ В ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ!

Итак, главный вопрос: откуда же взялась в романе ТРИНАДЦАТИЛЕТНЯЯ девочка, о которой думал наш герой, получив письмо Лариной? Кто она? Няня Татьяны? (Все опрошенные мною учителя и просто интеллигенты мгновенно указывали на старушку!)
Та действительно пошла под венец в 13 лет, но развратом старых обезьян там и не пахло. Супруг Ваня был еще моложе! Да и не знал Онегин о раннем замужестве какой-то няни - Татьяна о ней не писала, а лично до объяснения в саду вообще с любимым не разговаривала. Случайная опечатка?
Я открыл дореволюционное собрание сочинений Пушкина XIX века с ятями. Тоже - «тринадцать». Для рифмы вставлено словечко? С таким же успехом можно было написать «пятнадцать» и «семнадцать».
Девочка - абстрактная фигура, для красного словца? Но у Пушкина ничего случайного в стихах нет. Он всегда точен даже в деталях.
Выходит, 13 лет было Татьяне Лариной, когда та отправила Евгению письмо?! Ведь больше в романе нигде ее возраст не указан.
А Пушкин везде сообщал возраст своих героинь. Даже старенькой пиковой дамы. (Исключение - старуха с разбитым корытом и Людмила, невеста Руслана. Но то ж сказки.)
А уж в главном романе своей жизни тем более не мог нарушить традицию. Про мужчин-то не забыл. Ленскому «без малого осьмнадцать лет».
Самого Онегина впервые мы тоже видим «философом в осьмнадцать лет», собирающимся на бал. На балы герой «убил восемь лет, утратя жизни лучший цвет». Получится 26. Точно по Пушкину: «Дожив без цели, без трудов до двадцати шести годов».
Есть в романе и откровенные намеки на юный возраст Татьяны. «Она в семье своей родной казалась ДЕВОЧКОЙ чужой». В куклы и горелки не играла, с младшей Оленькой и ее «маленькими подругами» на луг не ходила. А взахлеб читала любовные романы.

Британской музы небылицы

Тревожат сон отроковицы.

Тревожат сон отроковицы. (Отрок, отроковица - возраст от 7 до 15 лет, утверждает знаменитый толковый словарь Владимира Даля. Врач Даль был современник поэта, он дежурил у постели смертельно раненного Пушкина.)

Довольно обстоятельные текстологический разбор, свидетельствующий о том, что Татьяне Лариной было 13 лет.
Нот не стоит в тексте по ссылке обращать внимание на нелепые домыслы, рождённые современной педофилофобией, о том, что Пушкин выводит Онегина героем, потому что тот-де решил не отвечать взаимностью "ребёнку". Ребёнок - это лицо НЕ достигшее половой зрелости.

12-13 девушки, которых и выдавали замуж (не только в 19 веке,а всю историю человечества) - это взрослые люди,способные к половой жизни (так Бог сотворил).

А чём же тогда моральная правота Онегина?

В том, что не захотел взять то, что ему было предложено -без любви!

Вот когда влюбился - тогда и переменил своё мнение (но было поздно).

26 лет и 13 -лет - это абсолютно гармонично и правильно.
Да и в тексте об этом упоминается:

"Кстати, в начале XIX века царили совсем другие нравы. И, если бы Онегин сблизился с Татьяной, это восприняли бы нормально. Но, к сожалению, сложилось мнение, что Татьяна - жертва, страдалица. Онегин - ловелас, нанес ей глубокую душевную травму."

А что 26-летнему мужчине грешно любить 13-летнюю девушку - это сознательно навязанная обществу противоестественная идеология (заговор).

50-летний и 13-летняя - возможно, некрасиво. Но некрасиво чисто эстетически. Ничего "аморального" и в этом нет.
Два половозрелых человека имеют полное право (Если, конечно,всё делается по взаимному согласию. Всегда поясняю,что аморален не возраст, а практика насильственных браков, осуществлявшаяся на протяжении веков.)
it

..."«Не может быть! Не может быть 13 лет Татьяне, русской душою!» Напутал сексолог! Думаю, что и читатели пребывают в шоке.
Вернувшись домой, обложился сочинениями Пушкина, воспоминаниями его современников, трудами пушкинистов, литературоведов, начиная с неистового Виссариона Белинского. Даже Овидия Назона откопал, пострадавшего за науку страсти нежной. Три дня изучал, сравнивал.

И вот что мне открылось...

Первым делом я открыл четвертую главу «Онегина», на которую ссылался сексолог. Она начинается со знаменитых строк:

Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей.

А вот в продолжение обычно никто не вникает, хотя в них-то и содержится разгадка тайны романа!

И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя.
Но эта важная забава
Достойна старых обезьян
Хваленых дедовских времян...

(В письме младшему брату Льву 23-летний поэт выразился более конкретно: «Чем меньше любят женщину, тем скорее могут надеяться обладать ею, но эта забава достойна старой обезьяны XVIII века». Он еще не садился за «Онегина». - Е. Ч.)
Кому не скучно лицемерить,
Различно повторять одно,
Стараться важно в том уверить,
В чем все уверены давно,
Все те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет

У ДЕВОЧКИ В ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ!

Итак, главный вопрос: откуда же взялась в романе ТРИНАДЦАТИЛЕТНЯЯ
девочка, о которой думал наш герой, получив письмо Лариной? Кто она? Няня Татьяны? (Все опрошенные мною учителя и просто интеллигенты мгновенно указывали на старушку!)

Та действительно пошла под венец в 13 лет, но развратом старых обезьян там и не пахло. Супруг Ваня был еще моложе! Да и не знал Онегин о раннем замужестве какой-то няни - Татьяна о ней не писала, а лично до объяснения в саду вообще с любимым не разговаривала. Случайная опечатка?

Я открыл дореволюционное собрание сочинений Пушкина XIX века с ятями. Тоже - «тринадцать». Для рифмы вставлено словечко? С таким же успехом можно было написать «пятнадцать» и «семнадцать».

Девочка - абстрактная фигура, для красного словца? Но у Пушкина ничего случайного в стихах нет. Он всегда точен даже в деталях.

Выходит, 13 лет было Татьяне Лариной, когда та отправила Евгению письмо?! Ведь больше в романе нигде ее возраст не указан.

А Пушкин везде сообщал возраст своих героинь. Даже старенькой пиковой дамы. (Исключение - старуха с разбитым корытом и Людмила, невеста Руслана. Но то ж сказки.)

А уж в главном романе своей жизни тем более не мог нарушить традицию. Про мужчин-то не забыл. Ленскому «без малого осьмнадцать лет».

Самого Онегина впервые мы тоже видим «философом в осьмнадцать лет», собирающимся на бал. На балы герой «убил восемь лет, утратя жизни лучший цвет». Получится 26. Точно по Пушкину: «Дожив без цели, без трудов до двадцати шести годов».

Есть в романе и откровенные намеки на юный возраст Татьяны. «Она в семье своей родной казалась ДЕВОЧКОЙ чужой». В куклы и горелки не играла, с младшей Оленькой и ее «маленькими подругами» на луг не ходила. А взахлеб читала любовные романы.

Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы.

Тревожат сон отроковицы. (Отрок, отроковица - возраст от 7 до 15 лет, утверждает знаменитый толковый словарь Владимира Даля. Врач Даль был современник поэта, он дежурил у постели смертельно раненного Пушкина.)
Воспылав страстью к Онегину, девочка спрашивает у няни, была ли та влюблена?

И полно, Таня! В ЭТИ ЛЕТА
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь.

В ЭТИ (то есть Танины) ЛЕТА няня уже пошла под венец. А было ей, напомню,13 лет.
Онегин, возвращаясь с бала, где увидел впервые генеральшу, светскую даму, спрашивает себя:

Ужель та самая Татьяна?
Та ДЕВОЧКА... Иль это сон?
Та ДЕВОЧКА, которой он
пренебрегал в смиренной доле?»
Вам была не новость
Смиренной ДЕВОЧКИ любовь?

Дает отповедь герою сама Татьяна.

Продолжим чтение четвертой главы, где явилась 13-летняя девочка.

...получив посланье Тани,
Онегин живо тронут был...
Быть может, чувствий пыл старинный
Им на минуту овладел;
Но обмануть он не хотел
Доверчивость души невинной.

Выходит, Евгений не захотел, подобно старой развратной обезьяне, погубить невинную девочку. И потому ответил отказом. Тактично взяв всю вину на себя, чтобы не травмировать Татьяну. И в конце свидания дал девочке добрый совет:

Учитесь властвовать собою;
Не всякий вас, как я, поймет;
К беде неопытность ведет.

Прочитал внимательно Александра Сергеевича и понял вдруг, какой же глупостью мы вынуждены были заниматься в школе, мучаясь над сочинениями о взаимоотношениях Евгения и Татьяны! Пушкин же все сам объяснил и сам же вынес оценку поступку своего героя.

Вы согласитесь, мой читатель,
Что очень мило поступил
С печальной Таней наш приятель.

***
А сколько ж тогда было Ольге, на которой собирался жениться 17-летний Ленский? Максимум 12. Где это написано?
В данном случае Пушкин лишь указал, что Оля была младшей сестрой 13-летней Татьяны. Чуть отрок (лет 8 по Далю) Ленский был свидетель умиленный ее МЛАДЕНЧЕСКИХ забав. (Младенец - до 3 лет. От 3 до 7 - дитя).

Считаем: если ему было 8 лет, то ей - 2 - 3 года. К моменту дуэли ему - без малого 18, ей - 12. А помните, как возмутился Ленский, когда Оля танцевала с Онегиным?

Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!

Вы, конечно, шокированы. В таком возрасте - и замуж?! Не забывайте, какое время было. Вот что писал в статье об Онегине Белинский:

«Русская девушка не женщина в европейском смысле этого слова, не человек: она нечто другое, как невеста... Едва исполнится ей двенадцать лет, и мать, упрекая ее в лености, в неумении держаться..., говорит ей: «Не стыдно ли вам, сударыня: ведь вы уже невеста!»

А в 18, по Белинскому, «она уже не дочь своих родителей, не любимое дитя их сердца, а тягостное бремя, готовый залежаться товар, лишняя мебель, которая, того и гляди, спадет с цены и не сойдет с рук».

Такое отношение к девушкам, ранние браки объясняются не дикостью обычаев, а здравым смыслом, - утверждает сексолог Котровский. - Семьи тогда были, как правило, многодетные - аборты церковь запрещала, а надежных противозачаточных средств не было.

Родители старались поскорее выдать девушку («лишний рот») замуж в чужую семью, пока та выглядит молодо. Да и приданого за нее требовалось меньше, чем за увядшую деву. (Девка-вековуха - как осенняя муха!)

В случае с Лариными ситуация была еще острее. Отец девочек умер, невест надо было срочно пристраивать! Юрий Лотман, знаменитый литературовед, в комментариях к роману писал:

«В брак молодые дворянки в начале XIX века вступали рано. Правда, частые в XVIII веке замужества 14 - 15-летних девочек начали выходить из обычной практики, и нормальным возрастом для брака сделались 17 - 19 лет.
Ранние браки, бывшие в крестьянском быту нормой, в конце XVIII века нередки были и для не затронутого европеизацией провинциального дворянского быта. А. Лабзина, знакомая поэта Хераскова, была выдана замуж, едва ей минуло 13 лет.

Мать Гоголя обвенчали в 14. Однако время первых увлечений молодой читательницы романов начинались значительно раньше. И окружающие мужчины смотрели на молодую дворянку как на женщину уже в том возрасте, в котором последующие поколения увидали бы в ней лишь ребенка.

23-летний поэт Жуковский влюбился в Машу Протасову, когда ей было 12. Герой «Горя от ума» Чацкий влюбился в Софью, когда ей было 12 - 14 лет».

**

ПАРАЛЛЕЛИ

В русской литературе есть только одна героиня, которая по любви читателей приближается к Татьяне Лариной. Наташа из «Войны и мира» Льва Толстого.

Тоже дворянка. Девочку мы впервые встречаем в день ее именин. Влюбленная в офицера Друбецкого, она поймала Бориса в укромном месте и поцеловала в губы. Смущенный Борис тоже признался девочке в любви, но попросил больше не целоваться 4 года. «Тогда я буду просить вашей руки».

Наташа стала считать по тоненьким пальчикам: «Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать». Ей было 13.
Ситуация точь-в-точь как в «Евгении Онегине». Но она споров не вызывает. А в это время ее отец, граф Ростов, вспоминает в светской беседе, что их матери выходили замуж в 12 - 13 лет. "

социальный политика большевик беспризорный

Переход к Новой экономической политике (НЭП), который произошел на Х съезде РКП (б) в марте 1921 г. содействовал тому, что вместе с элементами экономических преобразований (замена продразверстки продналогом, привлечение иностранного капитала, свободной торговли) происходит и модернизация системы социальной защиты населения.

Происходит изменение оказания принципов социального обеспечения населения СССР. При сохранении действующей со времен политики “военного коммунизма” системы оказания социальной помощи, происходит сокращение пайкового довольствия в пользу денежного довольствия. Происходит реорганизация органов, осуществляющих мероприятия по социальной защите населения, в частности, отпали или были урезаны многие функции Народного комиссариата социального обеспечения, а также местных органов власти (губсобесов). Также происходит постепенный процесс складывания новых форм социальной работы, вместо старой системы государственного социального обеспечения, таких как государственное обеспечение инвалидов и семей военнослужащих, социальное страхование рабочих и служащих, обеспечение крестьян в виде взаимопомощи.

Согласно предписанию СНК, ЦК РКП (б) от 20 мая 1921 г. в ведение органов социального обеспечения возвращались работники, ранее отозванные в другие организации. Постановлением ВЦИК, принятым 30 сентября 1921 года НКСО получили право самостоятельно заготавливать сырье, продовольствие, инвентарь и другие предметы первой необходимости, а также возможности организовать собственные производственные предприятия, пошивочные мастерские, а также земледельческие хозяйства. Финишной точкой в данном процессе стал перевод основных органов НКСО с гражданского снабжения на самоокупаемость, кроме контрольно- инспекционного аппарата. Также, необходимо отметить, что дополнительным источником содержания учреждений социального обеспечения становится самообложение населения.

Основной акцент в вопросе социального обеспечения как и в предыдущий период гражданской войны был закреплен на мерах социальной поддержки о семьях красноармейцев. 14 июля 1921 г. НКСО для осуществления вышеперечисленных целей был передан аппарата Центральной комиссии помощи красноармейцам. Основная помощь данной категории граждан заключалась в поддержке необходимой обувью и одеждой, они получали пайку “Красная звезда”, нетрудоспособные члены семей обеспечивались фронтовыми красноармейскими пайками в половинном объеме. Согласно Декрету СНК от 14 мая 1921 г. “Об улучшении постановки дела социального обеспечения рабочих, крестьян и семей красноармейцев” источником средств для социальной поддержки военнослужащих стало бесхозное имущество различных советских фондов, доходы от налогооблажения различного рода увесилительных учреждений, а также организации спектаклей. Согласно имеющимся архивным данным, в начале 1920-х гг. НКСО осуществляло выдачу пенсий и пособий для более чем девяти миллионов семей военнослужащих. Их выплата осуществлялась в основном за счет средств местных бюджетов, и только 25 % брал на себя государственный бюджет. В конце 1924 г. принимается“ Кодекс законов о льготах и преимуществах для красноармейцев и их семей”, согласно которому под льготами понимались, прежде всего, денежные пособия (на лечение, на погребение умерших родственников, компенсации за утраченное имущество),преимущества перед другими категориями населения в получении жилья, право бесплатного получения медицинских услуг и т.д. Важной чертой данного нормативно-правового акта являлось то, что несовершеннолетнии дети, а также нетрудоспособные родители вместе с супругами призванных в армию получали в течении всего срока службы ежемесячные пособия.

Одним из направлений в области социальной защиты выступало изменение в системе социального страхования. При переходе к НЭПу возникли проблемы в социальном обеспечении, участились конфликты между рабочими и администрацией на почве выдачи пособия при потере трудоспособности. 10 октября 1921 года Политбюро ЦК РКП (б) поддержала предложение В. И. Ленина поручить Президиуму ВЦСПС совместно с ВСНХ, НК здравоохранения и соцобеспечения разработать вопрос о страховании рабочих в связи с новой экономической политикой. Основные положения государственного социального страхования были изложены в изданном 15 ноября 1921 г. декрете СНК РСФСР «О социальном страховании лиц, занятых наемным трудом». Устанавливалось, что оно должно проводится во всех предприятиях и учреждениях государственных, кооперативных, частных, концессионных. Обязательное соцстрахование распространялось на всех лиц наемного труда и осуществлялась для работников государственной промышленности за счет предприятий, частной и арендной, за счет предпринимателей. Система социального страхования являлась выгодной для рабочих. Бюджет страхования состоял из взносов нанимателей, а также государственных ассигнований, сами рабочие и служащие никаких взносов в страховой фонд не делали.

Необходимо отметить, что если в период “военного коммунизма” социальное страхование было причислено к институту буржуазного права и соответсвенно скрытой формой эксплуатации, то после введения НЭПа партия большевиков вернулась к принципам социального страхования. Одним из положительных моментов стал отказ от многих радикальных и утопических принциов периода “военного коммунизма”. В результате улучшения основных экономических показателей, роста промышленности и сельскогохозяйственного производства происходит выравнивание многих положений доктрины социальной защиты с практикой, особенно в части отношений с трудящимися. В частности, происходит увеличение охвата социальным страхованием (в 1924 г. государственная схема покрывала 5, 5 млн. человек, в 1926 г. уже 8,5 млн., в 1928 г. -11 млн. человек). Данные показатели свидетельствуют по мнению исследователя социальной политики Н. Лебиной о законодательном расширении схемы социального страхования, а также о возрастании рабочей силы,как таковой.

К концу периода НЭПа были введены и пенсии по старости. Они выплачивались мужчинам и женщинам в 60 и 55 лет соответственно, у кого был стаж работы 25 лет, а не только пожилым инвалидам.

Осуществлению декларуемых советскими властями мер по проведению в жизнь мероприятий социального страхования способствовали профсоюзные организации. К примеру, профсоюзы БССР развернули работу по осуществлению постановления советского правительства.

25 декабря 1921 г. расширенный пленум Совпрафбела рекомендовал немедленно принять к исполнению декрет о социальном страховании рабочих и служащих, оказать содействие органам социального обеспечения в их работе. В январе 1922 года был создан отдел социального страхования при наркомате соцобеспечения БССР. Основы системы обеспечения рабочих и служащих по социальному страхованию были закреплены КЗоТ 1922 г. (гл. ХVII). За счет средств соцстраха рабочие и служащие обеспечивались пособием по временной и постоянной потере работоспособности, а также по безработице; оказывалась помощь по уходу за новорожденными; застрахованые пользовались бесплатным медицинским обслуживанием;

проводились профилактические мероприятия. В связи с денационализацией значительной части промышленных предприятий и переводом их на хозяйственный расчет декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 21 декабря 1922 г. право осуществления социального страхования на производстве передавалось от Наркомата социального обеспечения в распоряжение НКТ.

Важной мерой поддержания безработных и смягчения безработицы было оказание рабочим трудовой помощи. С одной стороны, по мнению исследователя О.Ю. Бухаренковой, эта политика позволяла привлечь к труду значительное число незанятого населения, что способствовало сохранению и повышению их квалификации. С другой стороны, трудовая деятельность безработных способствовала благоустройству городов и развитию промышленности. К видам такой поддержки относились организация и проведение общественных работ, а также создание коллективов и артелей из безработных.

К общественным работам в 1922-1923 гг. в основном привлекались неквалифицированные мужчины. Работы включали в себя лесозаготовки, работы по мелиорации, ремонтные работы на железной дороге, уборка городов. На общественных работах люди были заняты не более 2-3 месяцев, так как обязательным принципом их организации была постоянная сменяемость безработных. В период участия в работах безработные не снимались с очереди на бирже и получали пособие, если имели на него право. В среднем, на общественных работах было занято не более 5-7% безработных.

Помимо финансовых средств на организацию общественных работ отпускались и продукты питания. Однако снабжение ими было не всегда своевременным. Так, П. Заводовский, заведующий Отделом рынка труда, сообщал в письме в Народный Комиссариат Продовольствия от 22 марта 1923 г., что хлебные ресурсы, предназначенные для организации общественных работ и переведенные на места согласно нарядам НКП рода от 25 и 31 января 1923 г. во многих губерниях до настоящего времени еще не получены. Имелись сведения о неполучении этих ресурсов из Иваново- Вознесенска, Киргизской Республики, Дагестана, Ростова-на-Дону и так далее. Недофиинансирование тормозило проведение работ, что в условиях высокого уровня безработицы было чрезвычайно опасным.

Начиная с 1921 г. пособие по безработице было предусмотрено только высококвалифицированным рабочим, у которых не имелось средств для существования, а также низкоквалифицированным работникам, имеющим трехлетний стаж работы. Последнее требование исключало огромную массу безработных из числа потенциальных получателей пособия. Существовали различия пособий в зависимости от степени риска, в частности в более выгодных условиях оказывались заболевшие, в отличие от безработных и длительное время нетрудоспособных. В период с 1924 по 1928 гг. ежемесячные выплачиваемые пенсии составляли 31-36 % от средней оплаты труда, в то время как пособия по временной нетрудоспособности достигали 95 % от среднего заработка.

Эксперименты советского правительства по соединению рынка с социалистической экономикой в годы НЭПа способствовали развитию различных хозяйственных укладов, в том числе в жилищной сфере, где была восстановлена система платежей за услуги. В конце 1920-х годов широко обсуждались механизмы оплаты, включающие в себя не только учет качество жилья, его площадь, объем и состав потребленных услуг, но и доходы жильцов.

Можно согласиться с точкой зрения некоторых исследователей о том, что ключевыми объектами социальной защиты в период НЭПа стали промышленные рабочие и дети, в то время как крестьянство оказалось вытесненным за пределы социальной политики советского государства. Для данного периода времени характерны широкие дискуссии о сущности и основных принципах социальных проблем и механизмов их решения. В тоже время обозначился и определенный сдвиг от предложения ценностного консенсуса к ценностному конфликту, что было связано с историческими условиями существования Советского государства и борьбы с различными социальными стигматизированными группами («кулаки», «враги народа»). Данные тенденции роста конфликтных ситуаций усиливаются вместе с укреплением режима личной власти Сталина.

Таким образом, важными особенностями эпохи НЭПа стали достижения в сфере социального обеспечения, которые выразились, прежде всего, в том, что она охватила собой практически все население страны. Органами социального обеспечения СССР производилась выплата пенсий, пособия по нетрудоспособности, по утрате кормильца и т.д. Вместе с тем в условиях хозрасчетных отношений система социального обеспечения не обеспечивала высокий уровень социальных выплат, крестьянство было лишено социальной помощи государства.