Достоевский черносотенец. Черносотенцы

История «черной сотни» как нельзя лучше вскрывает эту имманентную слабость (возможно, не столько политическую и идеологическую, сколько социокультурную и ментальную) русского национализма, ставшую для него роковой. В типологии Мирослава Гроха черносотенное движение соответствует стадии С национального возрождения – массовой мобилизации населения. В начале XX в. русский национализм из элитарного занятия превратился в дело масс, им были захвачены сотни тысяч людей.

Постсоветская ревизионистская историография «черной сотни» разрушила ряд политико-идеологических стереотипов в отношении этого поистине народного политического движения , в то же время оставив открытым ряд принципиальных вопросов. И первый из них касается понимания русскости и того места, которое она занимала в идеологии «черной сотни».

Преобладает точка зрения, что русскость атрибутировалась черносотенцами через политическую лояльность престолу и православное вероисповедание , причем первое было несравненно важнее второго. Вот как об этом пишет автор одного из лучших отечественных исследований «черной сотни» Сергей Степанов: «Для черносотенцев термин “истинно русский” указывал прежде всего на верность престолу и отечеству. Национальность и вероисповедание играли второстепенную роль. С такой точки зрения представлялось вполне естественным, что генералы Думбадзе и Мин были “истинно русскими”. В то же время Рюриковичи по крови князья Павел и Петр Долгоруковы, являвшиеся членами кадетской партии, в глазах черносотенцев не принадлежали к русскому народу, а вот их отец князь Дмитрий Долгоруков, человек монархических убеждений, был “истинно русским”». Исключение из состава русского народа политических оппонентов самодержавия разительно напоминало понимание нации в годы Великой французской революции. Хорошо известно, что среди вождей и идеологов «черной сотни» было немало этнических нерусских. Обращает внимание Степанов и на то, что «основной костяк Союза русского народа и других черносотенных организаций составляли украинцы и белорусы ». Впрочем, для «черной сотни», отождествлявшей русскость с восточным славянством, это вряд ли составляло проблему.

Черносотенцы отождествляли русскость с восточным славянством

Сергею Степанову, проводящему мысль о подчиненном и второстепенном характере этнического принципа в идеологии «черной сотни», вторит Сергей Сергеев. Правда, он проводит важное различие между массовым психоэмоциональным настроем черносотенцев и артикулированными, интеллектуальными трактовками русскости. «Какие бы чувства не обуревали “черносотенцев”, на интеллектуальном уровне нация никогда не имела для них самоценного значения ». Далее следует обобщающее суждение: «В конечном счете для искреннего и последовательного традиционалиста, понятие "православный" важнее понятия "русский" ».

Похоже, в данном случае мы имеем дело с новой историографической мифологемой взамен старой. Дело в том, что черносотенная трактовка русской нации носила двойственный характер: в зависимости от контекста и целей она могла пониматься как политическая имперская или как этническая общность. В первом случае критерий политической лояльности потенциально позволял отнести к русской нации оставшееся «верным престолу и русской государственности в дни пережитых смут» немецкое население империи в целом. Однако включение немцев в имперскую общность сопровождалось одновременным требованием «уничтожить привилегии немецкого населения , вредные для местного блага населения (Прибалтики. – Т. С., В. С. ) и всей России». Другими словами, имперская и этническая общности вовсе не отождествлялись, а в рамках имперской общности первенствующее место резервировалось за определенной этнической группой – русскими (пусть даже они понимались как восточные славяне):

«Русской народности, собирательнице земли русской, создавшей великое и могущественное Государство, принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и государственном строительстве»

Даже на интеллектуальном уровне черносотенцы отнюдь не были чужды атрибутированию нации через «кровь», а не только через «почву» – православную веру и политическую лояльность престолу. Вот характерное место из агитационного документа Союза русских людей периода избирательной кампании в I Государственную Думу. «В сословных собраниях имеют право голоса только Русские по вере и по происхождению (курсив наш. – Т. С., В. С. )».

Еще более важно, что стержень идеологии и программ черносотенных организаций составил последовательно проводившийся этнократический принцип. Лозунг «Россия для русских!» был для них непосредственным руководством к действию. Не подлежащее сомнению русское первенство и господство должно было закрепляться широким набором политических и экономических преференций.

Русским депутатам отводилась решающая роль в Государственной Думе, а представительство национальных окраин должно было быть ограниченным (первоначально черносотенцы вообще настаивали на исключительно русском составе и характере выборных учреждений).

В стратегических ведомствах – железнодорожном, морском и речном – могли служить только русские.

Территория страны делилась на «коренные русские области» и национальные окраины: Польшу, Финляндию, Среднюю Азию и Закавказье. При этом к русским землям черносотенцы относили часть Польши, Литвы и Средней Азии. Вне зависимости от этого деления русский язык сохранял государственный статус на всей территории страны, а школа всех видов и степеней должна была стать русской школой. Другими словами, предполагалась масштабная культурная ассимиляция инородцев .

Русским обеспечивались важные экономические льготы и преференции. Например, преимущественное право приобретения и аренды казенных земель и заселения свободных территорий по всей империи. В «коренных областях» преимущественные права русского народа превращались в исключительные.

Этнократический характер носила и национальная программа черносотенцев. Все нации империи были разделены на «дружественные» и «враждебные». «Враждебность» определялась двумя критериями: первый – явный – активность в революционном движении; второй – имплицитный – стремление восстановить или создать собственную государственность. В «черном» списке оказались финны, поляки, армяне. Под подозрением находились и кавказские «туземцы» – по-видимому, по причине буйного нрава и распространенных среди них криминализованных и девиантных форм социального поведения. Потенциально враждебные этнические группы подлежали жесткому административному контролю.

Однако этнократический контроль и ассимиляция в русскость вряд ли могли стимулировать лояльность «народов-смутьянов» в отношении престола и вызвать у них желание жить в империи. Результат подобного решения оказался бы прямо противоположным – рост национального возмущения и недовольства. Другими словами, лекарство могло оказаться хуже болезни : долженствующая сохранить империю этнократическая политика с неизбежностью привела бы к повышению внутренней нестабильности.

Столь же потенциально опасным выглядело и отношение черносотенцев к «дружественным инородцам», в число которых зачислялись этнические группы Поволжья, Средней Азии и Сибири. В их адрес декларировалось, что «все нерусские народности, имеющие исконную племенную оседлость в коренной России и живущие извечно среди русского народа, он (русский народ. – Т. С., В. С. ) признает равными себе, своими верными и добрыми соседями, друзьями и сородичами». Нелегко, однако, считать себя «друзьями и сородичами», если твои права ограничиваются в пользу русских и навязывается ассимиляция в русскость.

Идеология «черной сотни» имела своим основанием именно русский этнический принцип

Несомненно, идеология «черной сотни» имела своим основанием именно русский этнический принцип, пусть даже русскость трактовалась расширительно, как принадлежность к восточному славянству . Это в отношении элитных слоев можно было заниматься разбором их политической позиции, выясняя, кто «истинно русский», а кто нет. Но в отношении массы русского народа работала презумпция: русский, значит, православный и лояльный престолу. Только в этом случае была возможна этнократическая организация социополитической и экономической жизни империи.

Другими словами, на бессознательном уровне этничность определяла религию и политическую позицию , а не религия и политическая позиция – русскость. Православие считалось национальной религией русских, точно так же как англичане считали своей национальной религией протестантизм, а французы – католицизм. И это – невзирая на вселенский характер трех христианских деноминаций.

На дискурсивном уровне биологическое (по крови) понимание русскости было рельефно выражено такими идеологами Всероссийского национального союза, как Михаил Меньшиков и Павел Ковалевский, разделявшими, с некоторыми вариациями, жесткий этнократический подход «черной сотни» .

Избыточность и иррациональность этнократической программы получат убедительное объяснение лишь в том случае, если мы поймем, что за ней стояла не паранойя, а тревога массы русских людей. Положение дел в империи начала XX в. ощущалось (именно ощущалось, рефлексия в данном случае явно запаздывала) не просто как неблагополучное, но как угроза именно русскому народу . Угроза не доминирующему положению и преференциям русских – нельзя всерьез обсуждать то, чего не было и в помине, – а угроза их способности и впредь нести на своих плечах имперскую ношу. То было подспудное массовое, интеллектуально не вполне артикулированное ощущение предела русской силы, упершейся в перемалывавшую ее империю.

Подобное ощущение не было чуждо «черной сотне», выступавшей категорически против экспансионистской внешней политики и придерживавшейся изоляционистской позиции. Черносотенцы выступали против панславистских идей создания славянской федерации, крайне критически относились к балканским славянам в ходе Боснийского кризиса (1908–1909 гг.) и Балканских войн (1912–1913 гг.), не обольщались идеей вновь «водрузить Олегов щит на вратах Царьграда», требовали вести миролюбивую и оборонительную внешнюю политику. В общем, их внешнеполитическая позиция была антиимпериалистической, что объяснялось реалистической оценкой ситуации: любое расширение границ России лишь создавало новых внутренних врагов ; Российская империя и без того была настолько велика, что ей впору было думать о сохранении, а не о приумножении территорий. Черносотенные антиимпериализм и миролюбие выглядят провидческими в свете последующего хода истории. Записка лидера правых в Госсовете, П. Н. Дурново, направленная Николаю II в феврале 1914 г., предсказывала, что участие России в мировой войне уничтожит авторитет монархии, подорвет силы страны и приведет ее к революции. Подобной оценки придерживались многие правые националисты.

Невозможно отрицать , что во внешнеполитической области черносотенцы оказались не в пример разумнее и реалистичнее русских либералов и либеральных националистов, которые, придерживаясь экспансионистской программы, тем самым невольно способствовали полной и окончательной гибели той России, которую они всего лишь хотели реформировать.

Судя по положительному отклику, который черносотенная внутриполитическая риторика, призыв к «защите русского народа от инородческой опасности» вызывали у широких слоев населения, низовая масса ощущала актуальную и современную ей ситуацию как неблагополучную не только в социально-классовом, но и в этническом отношении. «Хотя национальные меньшинства считали Россию “тюрьмой народов”, это была весьма своеобразная тюрьма, где положение русских было столь же незавидным, как и положение жителей окраин. Даже после освобождения от крепостной зависимости русское крестьянство оставалось юридически неравноправным. Занимаясь тяжким сельским трудом, являясь главным плательщиком податей и неся основное бремя государственных повинностей, население великорусских губерний чувствовало себя не менее угнетенным, чем население национальных окраин».

Более того, имперская власть проводила последовательную, сознательную и целенаправленную политику социально-экономического ущемления русских в пользу инородцев: «Правительство с помощью налоговой системы намеренно поддерживало такое положение в империи, чтобы материальный уровень жизни нерусских, проживавших в национальных окраинах, был выше, чем собственно русских, нерусские народы всегда платили меньшие налоги и пользовались льготами».

Кардинальную проблему «империя и русские» черносотенцы предполагали решить за счет превращения всего русского народа (а не только его элиты) в правящий имперский слой. В этом смысле черносотенство носило субстанциально демократический характер. В сущности, манифестация от имени определенной этнической группы как целостности демократична по своей природе. Однако демократизм черносотенства, в отличие от предшествовавших ему исторических проявлений русского национализма и русского националистического дискурса, носил не только теоретический, но и практический характер. Ведь это было массовое, в подлинном смысле слова всесословное движение, объединявшее представителей всех слоев и групп российского общества: от высшей аристократии, чиновничества, купечества и интеллигенции до рабочих и крестьян.

Однако основную массу черносотенных союзов составляли крестьяне , что придавало демократизму «черной сотни» радикальное измерение. Стихийный, низовой демократизм черносотенства вынужденно, сквозь зубы признавали даже его непримиримые оппоненты. Один из левых по своим политическим взглядам современников эпохи определял черносотенную идеологию как «мелкобуржуазный вульгарно-демократический национализм». Даже большевистский вождь Ульянов-Ленин отмечал в «черной сотне» наличие «темного мужицкого демократизма, самого грубого, но и самого глубокого».

Радикализм «черной сотни» питался одновременно двумя источниками – социальным и этническим. Крестьянство представляло собой не только социально угнетенное большинство имперской России. В тех регионах, где оно наиболее активно поддерживало «черную сотню» – в Белоруссии и на Украине, – социальная дифференциация была закреплена этнически: помещики, крестьяне и основная часть торгово-промышленной прослойки принадлежали к различным этническим группам, составляя фактически этноклассы (термин известного социолога крестьянства Теодора Шанина).

Еврейство выступало катализатором одновременно этнического и социального недовольства «черной сотни»

В целом обнаруживается следующая социологическая закономерность: активность «черной сотни» и уровень ее массовой поддержки были решающим образом связаны с этническим составом населения. Черносотенцы не пользовались успехом в регионах с почти исключительно русским населением и там, где его доля была незначительной (Финляндия и Средняя Азия); в Польше, Прибалтике, на Кавказе и в Закавказье черносотенные организации концентрировались в административных центрах. Прослеживается также сильная корреляция между поддержкой «черной сотни» и долей еврейского населения: более половины (57,6 %) всей численности черносотенных организаций было сосредоточено всего в 15 губерниях так называемой «черты еврейской оседлости». Другими словами, еврейство выступало катализатором одновременно этнического и социального недовольства.

В то же самое время отмеченная закономерность указывает на ограниченность мобилизационного потенциала черносотенного движения. Его призыв не мог рассчитывать на существенный отклик там, где социальное недовольство не имело этнического измерения в его специфическом еврейском преломлении.

В любом случае стихийный демократизм основного состава «черной сотни» не мог не повлиять на программу, риторику и политические практики движения. Некоторые его программные пункты вообще могли принадлежать леворадикальным партиям. Внесенные под давлением снизу, они служили постоянным источником раздора. В целом же идеология черносотенства, его риторика и политические практики представляли собой причудливое сочетание старого и нового, архаики и модерна, что отражало как переломный характер самой исторической эпохи, так и переходный тип «черной сотни» как политической организации.

Оценка черносотенной идеологии как архаической основывается на буквальном воспроизведении, копировании ею интеллектуальных и идеологических схем второй трети XIX в. Идеологический базис составляла теория «официальной народности» с традиционным акцентом на ведущем характере второго члена этой формулы – самодержавия. Но то, что казалось самоочевидным в начале XIX в., не выглядело столь же убедительным столетие спустя. Для большей части образованных слоев русского общества политические и социальные свободы, конституционная монархия или даже республиканская форма правления выглядели не в пример привлекательнее самодержавной монархии. Как черносотенцы ни тщились, они так и не смогли выработать и предложить обществу убедительную интеллектуальную аргументацию в пользу сохранения незыблемости самодержавия. Преданность монархическому принципу была для них символом веры, а не предметом дискуссий и рационального выбора.

Но если для защиты самодержавия требовалась массовая политическая мобилизация, чем, собственно, и занималась «черная сотня», то это означало, что монархический принцип поставлен в русском обществе под сомнение и народ играет определенную роль в легитимации монархии. По иронии истории, самим фактом своего существования «черная сотня» выражала ненавистный ей модернистский и демократический принцип национальности, которым требовалось подкрепить не выдержавший испытания временем принцип самодержавия. Да и активное участие черносотенцев в деятельности Думы означало, что они де-факто признали ограничение самодержавной власти и необходимость парламента, хотя настаивали на его исключительно законосовещательном, а не законодательном характере.

Почему же надломился «священный палладиум России» – самодержавная власть?

В своем объяснении этого фундаментального факта черносотенцы исходили из славянофильской концепции русской истории, которая усматривала в петровских реформах трагический разлом, разделивший историю России на петербургский и московский периоды, а страну – на вестернизированную элиту и сохранивший верность национальным традициям простой народ . Более того, черносотенцы солидаризовались с политически крамольным выводом славянофилов: современная российская монархия не имеет ничего общего с московским самодержавием.

«Русские государи, начиная с Петра I, хотя и продолжали именовать себя самодержавными, но это самодержавие было уже не православно-русским, а весьма близким к западноевропейскому абсолютизму, основанному не на православно-церковном и земско-государственном единении и общении царя с народом, а на праве сильного…», – утверждали черносотенцы.

Итак, самодержавие как нормативистская модель было на практике искажено и извращено, в чем, по мнению черносотенцев, виновно было, прежде всего, «бюрократическое средостение» между царем и народом. Какой бы фантастической не выглядела этиология болезни, в данном случае гораздо важнее предлагавшиеся рецепты ее лечения.

Можно уверенно констатировать, что реалистической программы исправления сложившегося положения дел черносотенцами не было предложено. Да и вряд ли таковая могла появиться, ведь, с точки зрения преданных монархистов, реформирование монархии оставалось всецело в компетенции обожествляемого самодержца. Тем самым «черная сотня» как политическая сила исключала из своего арсенала политическое воздействие на монархию, ограничиваясь моральными призывами и смутными пожеланиями в духе идеала «народной монархии». «Арсенал тактических приемов правых сводился в основном к направлению челобитных на имя царя, премьера, министров».

Незыблемая преданность самодержавию обрекала черносотенцев на политическую пассивность и безвольное следование за динамично развивающейся социополитической ситуацией. Вот характерный пример. В течение 1905 г. монархисты активно обсуждали идею конституирования Земского собора, но, пока они решали, не будет ли его учреждение изменой принципу самодержавной монархии, развитие событий опередило все дискуссии. И так повторялось из разу в раз. Отказываясь от инициативной политики, движение в некотором смысле отказывалось от политики вообще.

На протяжении всего существования черносотенного движения его реакции носили запаздывающий, ситуативный и вторичный характер.

Черносотенцы ни разу не смогли сыграть на опережение , навязать собственную политическую повестку и стратегию. И дело здесь не в запаздывающей рефлексии и интеллектуальной слабости – в рядах черносотенного движения было немало первоклассных интеллектуалов и блестящих демагогов, – а в том, что их связывала по рукам и ногам собственная идеология . Перефразируя Стендаля, можно сказать, что нет для политической партии большей беды, чем оказаться рабом собственных убеждений .

Участвуя в политике, «черная сотня» парадоксально отказалась от главной цели и главного приза политики – власти

Пораженческая идеология сублимировала психологический дефект – волевую слабость русского национализма, отсутствие у него укорененного на экзистенциальном уровне инстинкта власти. И этот порок, впервые проявленный в «черной сотне», оказался чуть ли не родовым. По крайней мере, он присущ русскому национализму на протяжении всего XX и начала XXI в.

Мы склонны полагать, что волевая слабость стала одной из главных (хотя и не единственной) причин исторического поражения «черной сотни», покинувшей российскую авансцену поспешно, без сопротивления и с исключительно дурной славой. В любом случае это более важное обстоятельство, чем отсутствие единства в рядах движения, которое Степанов называет «главной проблемой черносотенцев, объяснявшей их слабость и беспомощность». Взаимная вражда черносотенных организаций действительно была притчей во языцех . (Характерна перекличка времен: современные русские националисты также более чем далеки от духа братолюбия и соборности.)

Но ведь вопрос политического единства не менее остро стоял и для леворадикальных оппонентов «черной сотни». О борьбе «за единство партии большевиков» в свое время была создана многотомная историография, возникшая отнюдь не на пустом месте. По саркастическому замечанию известного эмигрантского писателя Марка Алданова, если бы коммунисты всего мира ненавидели буржуазию так, как они ненавидят друг друга, то они бы ее точно победили. Но русских большевиков, отношения между которыми очень напоминали отношения пауков в банке, поверх всех и всяческих разногласий объединяло доминантное устремление к власти . А поскольку их личные и групповые интересы были спаяны с предлагавшимся ими общественным проектом, то в этом смысле они были не просто безыдейными честолюбцами или прекраснодушными утопистами, а волевыми и беззастенчивыми носителями идеальных интересов .

Но откуда могли взяться единство и политическая энергия у черносотенного движения? В его идеологии и программе негативное измерение (против чего оно выступает ) превалировало над позитивным (за что оно выступает ), и главное, это движение не стремилось к политической власти . Черносотенцы всерьез рассуждали о том, чтобы самораспуститься после восстановления порядка и благолепия на земле Русской. Другими словами, и без того слабо выраженный, аморфный общественный проект не был подкреплен мощной групповой мотивацией, за ним не стояли идеальные интересы.

А ведь теоретически «черная сотня» имела шансы поучаствовать в российской политике несравненно более успешно, чем это получилось у нее в действительности. Несмотря на склонность гомерически завышать свою численность, это было действительно массовое движение, объединявшее в 1907–1908 гг. около 400–410 тыс. человек. Даже в момент наибольшего упадка, в 1916 г., правые радикалы насчитывали в своих рядах не меньше 30–35 тыс. человек, оставаясь самой крупной политической силой России. Для сравнения: в большевистской партии накануне Февральской революции состояло 12–15 тыс. членов.

Хотя костяк «черной сотни» составляло крестьянство (преимущественно многонациональных губерний), в ней были представлены все слои русского общества – от высших до низших. Не остались бесчувственными к черносотенной пропаганде и рабочие: она была особенно влиятельна среди двух полярных групп рабочего класса: его высококвалифицированной части («рабочей аристократии») и неквалифицированных пролетарских низов. Примечательно, что «революционный» Путиловский завод Петербурга служил одновременно одним из самых надежных оплотов «черной сотни».

Отнюдь не чуралась черносотенства образованная часть русского общества: преподаватели и ученые, врачи и юристы, инженеры. Причем интеллигенция играла важную роль в руководстве черносотенными организациями.

В общем, «черная сотня» представляла собой в полном смысле слова новаторский для России образец широкого популистского движения, что можно оценить как силу, а не как слабость. Этот популизм выражался в том числе в первоклассной социальной демагогии, по части которой черносотенцы вряд ли уступали большевикам. «Черная сотня» выдвинула ряд ярких и небесталанных лидеров, хотя не имела и не могла иметь общепризнанного вождя, ведь таковым мог стать только монарх.

Наконец, движение пользовалось поддержкой и/или благожелательным нейтралитетом Православной Церкви и значительной части правящей элиты. Правда, даже самые преданные симпатизанты из числа последней рассматривали «черную сотню» исключительно утилитарно: она была хороша как средство массовой мобилизации в поддержку престола и орудие против левых радикалов и либералов . Вот откровенное признание одного из влиятельных и осведомленных царских сановников на сей счет: «Черная сотня» нужна была «для противодействия уличной толпе, ходившей по улицам с красными тряпками… Союз русского народа был нужен, когда нужно было гнать красные тряпки, и в этом он оказал огромную услугу. А теперь он уже не нужен, красных тряпок на улицах уже нет. Раньше нужны были крики “Ура! Да здравствует царь, да здравствует самодержавие”, нужно было пение “Боже, царя храни”, когда по улицам пели революционные песни».

Тем более никому из аристократов и ответственных правительственных чиновников не могла прийти в голову мысль о реализации черносотенного этнократического идеала. Его угроза устоям полиэтничной континентальной политии была не менее очевидна, чем вызов левого радикализма. Этническую исключительность русских (даже понимаемых как триединый народ) невозможно было последовательно реализовать в стране с многонациональной элитой и значительной долей нерусского населения.

Хотя в глазах последнего российского самодержца движение воплощало мистическую связь монарха и народа, это вовсе не значило, что он позволил бы православному и преданному ему «народу» влиять на определение судьбы империи, за которую почитал себя лично ответственным. Весьма характерно, что сразу же после спада революционного движения прежнее благоволение Николая II в адрес черносотенцев сменилось прохладой, отношение к ним приобрело официальный характер.

Власть держала «черную сотню» на коротком поводке , не давая ей свободы в осуществлении химерических и убийственных для империи фантазий. Но такая зависимость вполне устраивала и самих черносотенцев: послушание воле монарха служило нерефлектируемым основанием их политической деятельности, которая чем дальше, тем заметнее превращалась в бездеятельность. Добровольное отчуждение самостоятельной политической воли в пользу верховной власти закономерно вело радикальных националистов к гибели.

Они продолжали держаться власти, которая их презирала и не ценила, хранили верность потерявшему животворящую силу и общественное признание монархическому принципу. В 1909 г. Михаил Меньшиков, которого черносотенцы весьма ценили, обратился к ним с публичным призывом: «Бросьте афишировать вашу преданность старому отжившему строю. Не будьте бо́льшими католиками, чем сам Папа. Признайте, что старый строй, приведший страну к краху, перестал быть национальным».

Не удивительно, что когда развитие событий в России приобрело характер очередного революционного кризиса (1917), «черная сотня» была не в состоянии повлиять на его развитие. Отчужденная от власти, которую она безнадежно бомбардировала петициями , а не осаждала решительными действиями, она в то же время оказалась отчужденной от радикализованного войной русского общества. «Безоговорочная поддержка правыми партиями и организациями царя и его правительства… в… тяжелой экономической и политической ситуации имела следствием отход от них не только “общества”, но и прежних их приверженцев».

Вероятно, единственный шанс предотвратить революцию и сохранить монархический принцип состоял в выступлении против актуальной монархии – смещении Николая II, причем задолго до февраля 1917 г. Избрать подобную линию действий черносотенное движение не могло – не столько идеологически, сколько психологически. И в результате кануло в Лету вместе со Старым порядком.

Весьма характерно, что семьдесят с небольшим лет спустя русские националисты заняли аналогичную позицию в отношении коммунистического строя: они предпочли пойти на дно вместе с ним, но не выступить против него. Подобная историческая повторяемость наводит на грустные мысли в отношении русских националистов . Верность обреченной власти, которая презирала и третировала союзников-националистов, свидетельствует не столько о благородстве последних, сколько об их ограниченности, если не выразиться более сильно и определенно. В любом случае такое поведение находится за пределами политики.

А ведь главный парадокс «черной сотни» состоял в том, что, провозглашая верность консервативным устоям – православию и самодержавию, претендуя на роль сугубо консервативной силы – оплота законности и порядка, на самом деле она была радикальным и даже подрывным (в отношении статус-кво) движением. Ее главное устремление – этнизация имперской политии – объективно носило революционный характер . Но радикализм «черной сотни» не исчерпывался лишь этой метаидеей.

Он воочию проявился также в радикальном политическом стиле организации, заслужившем черносотенным монархистам репутацию «революционеров справа». Хотя справедливости ради надо признать, что радикализм этот носил скорее вербальный и риторический характер. Значение и масштабы черносотенного террора были раздуты и откровенно фальсифицированы прогрессивной общественностью, создавшей черносотенцам репутацию патологических убийц. В действительности по части организации террора крайне правые оказались беспомощны, а его масштабы были несравнимы с красным террором. «Если черносотенцы совершили два убийства и одно покушение на убийство, то только эсеры в 1905–1907 гг. совершили 233 покушения. При этом партия эсеров была не единственной, использовавшей террор. По неполным данным, с февраля по май 1906 г. террористы убили и тяжело ранили 1421 человека, а по статистике Департамента полиции в 1907 г. “невыясненными лицами” было совершено 3487 террористических актов против рядовых представителей государственного аппарата». Мишенью террора оказались и сами черносотенцы: только в 1907 г. были убиты 24 монархиста.

Черносотенцы значительно чаще выступали обороняющейся, чем нападающей стороной, а их действия во многом (хотя не всегда) были спровоцированы экстремизмом левых партий . Левый и правый экстремизм взаимно питали друг друга; в более широком смысле насилие составляло отличительную черту российской политики начала XX в. Однако после революции 1905–1907 гг. нет серьезных оснований обвинять «черную сотню» в разжигании низменных страстей , организации погромов и убийствах политических противников. Скорее наоборот, она пыталась утихомирить страсти даже во взрывоопасных ситуациях.

Радикальный заряд был выражен и в программе «черной сотни», представлявшей, на первый взгляд, архаичную утопию. Политическим образцом для черносотенцев выступало Московское царство , а социально-экономическим – патриархальная крестьянская страна. Они провозглашали, что «хозяйственная политика должна иметь своим руководящим началом взгляд на Россию, как на страну преимущественно крестьянскую и земледельческую…». В более широком смысле черносотенцы попытались перенести славянофильский идеал в новый исторический контекст.

Ввиду крайней слабости буржуазных отношений в России второй трети XIX в. антикапиталистическое измерение славянофильства, сублимировавшего народную утопию, носило исключительно теоретический характер. Но в начале XX в. капитализм уже был неопровержимой реальностью, что резко актуализировало антикапиталистический потенциал этой утопии. Левой критике капитализма и левой утопии черносотенцы противопоставили правую критику капитализма и правую утопию.

Ее исходным пунктом послужило восходящее к эпохе романтизма представление о коррумпированности города и опасности крупной индустрии для нормальной, органической жизни. «Предводители “черной сотни” и прочие теоретики крайне правой считали причиной большинства бед, причиной брожения в стране урбанизацию и индустриализацию России – эти процессы резко ускорились в 1890-х годах… город означал отсутствие корней, загнивание, революционные перемены; только в деревне может пойти национальное обновление страны. Однако даже правые экстремисты понимали, что сильная Россия (та, которую они видели в мечтах) должна иметь развитую индустрию. В этом отношении, как и во многих других, они сталкивались с неразрешимой дилеммой».

Концентрация нерусских, особенно евреев, в классах нуворишей и буржуазных интеллектуалов, ввиду становления капитализма, вызывало крайнее недовольство у черносотенцев - этнических и идейных русских

С одной стороны, капитализм нес с собой угрожающее социальное расслоение и рост классовой напряженности, он дестабилизировал самодержавную монархию, устоям которой были одинаково враждебны как классы нуворишей и буржуазных интеллектуалов (подлинный ужас черносотенцев вызывала значительная доля еврейства в этих социальных группах), так и пролетаризация массы крестьянского населения. С другой стороны, экспансия капитализма и форсированное развитие крупной индустрии в России были реальностью – неприятной, но неизбежной. Понимая, что приостановить ход истории не удастся, свою задачу-максимум черносотенцы видели в том, чтобы направить его в такое русло, где удастся избежать двух взаимосвязанных угроз – обуржуазивания и пролетаризации России. Они попытались сформулировать программу «третьего пути», позволяющего пройти стране между Сциллой капитализма и Харибдой социалистической революции.

Императивом социоэкономической программы «черной сотни», как указывалось выше, был крестьянский характер России. Хотя вожди черносотенства исходили из презумпции незыблемости и неприкосновенности частной собственности и помещичьего землевладения, они были вынуждены выдвинуть что-то вроде программы аграрной реформы. Предполагалось передать крестьянам часть казенных земель, гарантировать экономическую стабильность крестьянских хозяйств и обеспечить их дешевыми кредитами. В то же время эта реформа хотя бы отчасти носила антикапиталистический характер. Идея ликвидации частных земельных банков и передачи их функций общегосударственному банку воздвигала барьер на пути проникновения буржуазных отношений в деревню.

В некотором противоречии с этим пафосом черносотенцы сдержанно позитивно относились к столыпинской аграрной реформе , представлявшей мощное орудие капитализации русской деревни. Возможно, сей парадокс объясняется тем, что, хотя часть правых, ориентирующихся на доктора Дубровина, выступала против форсированного разрушения крестьянской общины – важного гаранта социальной стабильности, в целом черносотенцы усматривали в столыпинских преобразованиях ultima ratio – последнее средство предотвращения революции. В этой оценке Столыпина они парадоксально сходились со своим антиподом Ульяновым-Лениным.

В интеллектуальной перспективе черносотенства крестьянин и мелкий ремесленник представляли более предпочтительный социокультурный тип, чем пролетарий

Для первых были характерны независимость, инициатива, творчество, укорененность в почве, стихийный консерватизм и органическая солидарность. Для вторых – атомизированность, слепое и унизительное послушание, механистическое сознание и механистическая же солидарность, оторванность от корней. Поэтому в области промышленного производства ставка делалась на развитие народных промыслов, ремесленных мастерских и небольших частных предприятий.

«Для народного труда выгоднее десять маленьких фабрик, чем одна большая, так как десять фабрик будут доставлять больше заработков и чернорабочим, и образованным людям»

Сугубо отрицательным было отношение к капиталистическим монополиям, за создание которых черносотенцы требовали судебного преследования капиталистов – точно так же, как они требовали преследования рабочих за политические стачки.

Главным источником капитализма был Запад, несший, по убеждению черносотенцев, язвы капиталистического разврата и семена атеистического социализма в богоспасаемую Россию. Избежать его «тлетворного влияния» «черная сотня» предполагала путем экономической автаркии и внешнеполитической изоляции. Страна должна была избавиться от критической зависимости (кстати, вполне реальной в начале XX в.; в этой констатации черносотенцы сходились с большевиками, достаточно вспомнить знаменитый ленинский трактат «Империализм как высшая стадия капитализма») от иностранных монополий и банков. Для чего следовало ограничить свободу западного капитала в России, проводить протекционистскую политику и вообще вывести Россию из мировой финансовой системы. Последнего можно было добиться отказом от золотого стандарта и введением не котирующейся на мировом рынке валюты – «национального кредитного рубля». В социальном плане эта идея отвечала интересам аграрного большинства, мелких и средних городских слоев, не выдерживавших конкуренции с крупным капиталом, зачастую питавшимся извне.

Изоляционизм и автаркия вытекали из разделявшегося «черносотенцами» и присущего значительной части русской общественной мысли давнишнего историософского представления о качественном превосходстве России над Западом. Вот что писали черносотенцы о западных странах: «Они уже давно умерли, разлагаются и издают невыносимое зловоние и скоро, совсем скоро разрушатся». Естественно, России следовало отграничиться от Запада, дабы не заразиться миазмами его «разложения» и не быть засыпанной обломками его разрушения.

Однако как совместить врожденное превосходство России над Западом с актуальным экономическим, научно-технологическим и военным отставанием России не только от Запада, но, как выяснилось в ходе русско-японской войны, даже от части Востока? Этот вопрос «на засыпку» не ставил черносотенцев в тупик, ведь ответ на него был подготовлен русскими интеллектуалами еще за полвека до того. Здесь отечественная мысль совершала достойный удивления кульбит: актуальное отставание России объявлялось ее потенциальным преимуществом . Отставая от Запада экономически и технологически, Россия обладала врожденным духовным превосходством, которое превратится в актуальные преимущества, когда обезбоженная либеральная западная цивилизация, заведшая мир в тупик, рухнет под тяжестью собственных ошибок и преступлений. Вот тут-то и пробьет час России, восторжествует божественная справедливость, Россия откроет миру новые горизонты и поведет за собой благодарное человечество. Таков, в общих чертах, был взгляд на русскую отсталость.

Хотя внешне эта историософия выглядит сомнительной интеллектуальной уловкой, невозможно отрицать, что она обладала (и все еще обладает) пленительным обаянием для поколений русских умов, искренне и истово убежденных в ее правоте. Вероятно, реалистичное объяснение устойчивости и влияния данной схемы следует искать в области групповой психологии. В данном случае можно без труда обнаружить классическую реакцию: комплекс неполноценности, порождающий комплекс превосходства . Американская исследовательница Лия Гринфельд выстроила на психоаналитическом фундаменте целую теорию национализма, доказывая, что формированию обостренного национального чувства в значительной (в некоторых случаях – в решающей) мере способствует специфическое психологическое состояние – досада, подавленное чувство зависти . (Гринфельд использовала для обозначения этого психологического комплекса французское слово ressentiment , которое на русском языке передается как «ресентимент» или «ресентиман».) Как бы ни относиться к теории Гринфельд в целом, концепция ressentiment очень плодотворна для объяснения характерного русской культуре в целом (а не только русским националистам) отношения к Западу.

Вообще комплекс мер, предлагавшихся черносотенцами для спасения России от разлагающегося Запада –

• экономическая автаркия,
• протекционизм,
• примат политики над экономикой и проч.

– разительно напоминал теорию Фридриха Листа об автаркии «больших пространств». Вероятно, это объясняется теоретическим влиянием незаурядного немецкого мыслителя. Русские правые вообще с пиететом относились к германской мысли. Книга же Фридриха Листа «Национальная система политической экономии» вызвала острую интеллектуальную дискуссию в Европе конца XIX в. и, будучи переведенной на русский язык, серьезно повлияла на российский дискурс, причем не только праворадикальный. Поклонником идей Листа о критической важности протекционизма для развития национальной экономики был такой непримиримый противник черносотенцев, как Сергей Витте. Теоретическая симпатия к одному из отцов-основателей доктрины (экономического) национализма недвусмысленно указывает на национализм самого Витте.

Кардинальное различие между виттевской и черносотенной интерпретациями концепции Листа состояло в оценке капитализма и его роли для России. Витте не исключал Россию из капиталистического контекста и видел в ускоренной капитализации будущее страны, протекционизм же он рассматривал как орудие защиты слабого российского капитализма от более сильных и развитых экономик западных держав. Исходившие из антикапиталистической презумпции черносотенцы отождествляли капиталистическую субстанцию с враждебным России и внутренне разлагающимся в результате влияния капитализма Западом. Таким образом, протекционизм (и более широко – доктрину Листа) они перетолковывали в антикапиталистическом духе, как средство защиты некапиталистической России от капиталистического Запада. По иронии истории, идеи Листа в значительной мере были воплощены в жизнь советской экономической практикой, особенно в 30–60-е годы.

Венцом ряда поразительных сходств между правой идеологией и практикой страны победившего социализма выглядит отношение к государству. Черносотенцы отводили самодержавному государству роль главного экономического агента и социального регулятора. В более широком плане они вообще разделяли характерную значительной части русской общественной мысли веру во всесилие государства . И эта вера была исторически обоснована: в России государство всегда значило несравненно больше и играло значительно большую роль, чем в западных странах . Более того, сама русская ментальность тематизирована властью – не важно, в позитивном или негативном ключе, и эта тематизированность составляет русский этнический архетип .

По сравнению с предшествующими правыми консерваторами и националистами «черная сотня» выделялась гипертрофией роли государства: «Ни один из представителей охранительного направления в XIX в. не предлагал такого широкого государственного вмешательства, как черносотенцы в начале XX в.». До логического завершения, находящегося на грани абсурда и даже перешедшего эту грань, идея ведущей роли государства и его всепроникающего влияния была доведена большевиками после их прихода к власти.

Параллели между «черной сотней» и большевиками проводятся вовсе не с целью доказательства существования взаимных идеологических влияний крайне левых и крайне правых политических сил в имперской России. Чего не было, того не было. Дело скорее в том, что в сформированной российской действительностью структурной матрице отечественного радикализма – не важно, правого или левого – были важные совпадающие элементы.

Помимо отмеченных выше, одним из таких элементов можно считать социальный популизм самого радикального свойства. Хотя черносотенное движение манифестировало себя как оплот законности, порядка и главную опору статус-кво, его главная цель состояла в мобилизации массовой политической аудитории в поддержку консервативных ценностей . Однако социальные низы, к которым апеллировали черносотенцы, были настроены весьма решительно. За оболочкой консервативных ценностей – преданностью престолу и православию – скрывался радикальный и, в каком-то смысле, даже революционный заряд. «Как бы ни были опутаны царистскими иллюзиями рядовые члены правых организаций, они не отказались от радикальных требований, прикрытых верноподданнической терминологией».

Таким образом, радикальный популизм был изначально встроен в черносотенный дискурс, и со временем его накал лишь увеличивался. По мере радикализации российского общественно-политического контекста происходила неизбежная радикализация населения, и черносотенцам приходилось забирать все круче по части социальных требований с тем, чтобы успешно конкурировать со своими радикальными оппонентами слева. В результате «черная сотня» оказалась в плену нарастающего и непреодолимого противоречия между антикапиталистическим зарядом своей внешне архаичной программы и радикально настроенными низами, с одной стороны, и преданностью исторически отжившим государственным институтам, формам и социально-экономическим структурам, против которых объективно канализировалась энергия социального и этнического протеста – с другой.

«Черносотенная идеология… делала ставку на широкие социальные слои, возбуждаемые шовинистическими и демагогическими лозунгами. В новых условиях это был единственно возможный, но чрезвычайно скользкий путь. Ведь одной рукой черносотенцы поддерживали частную собственность, а другой посягали на имущество части правящей элиты . Поле маневра здесь было ограничено. Принести в жертву помещиков и буржуазию иной национальности означало совершить классовое предательство, чреватое непредсказуемыми последствиями. Проявить классовую солидарность значило оттолкнуть очень многих из вставших под черносотенные знамена».

Так или иначе, демагогия «черной сотни» провоцировала социальные практики, подрывавшие статус-кво. Особенно важно, что это происходило в деревне, которую черносотенцы считали своей главной опорой, оплотом самодержавной монархии и противопоставляли потенциально революционному городу как воплощение консерватизма и стабильности. «Полицейские власти начали приходить к выводу, что крестьянские отделы Союза русского народа представляют собой не опору порядка, а скорее потенциальную опасность, и что главари черной сотни, пожалуй, не смогут обуздать процесс, который они сами вызвали безудержной демагогией и погоней за популярностью среди крестьянства». Вот как сформулировал это опасение весьма осведомленный наблюдатель, начальник Саратовского жандармского управления:

«В случае каких-либо вообще беспорядков, – Союз русского народа не может почитаться вполне надежной организацией, ибо, возможно, будет агитировать против помещиков»

Итак, вопреки своим манифестациям «черная сотня» оказалась вовсе не консервативной, а радикальной, субверсивной и даже потенциально революционной силой. Ее радикализм проявлялся в беззастенчивой социальной и национальной демагогии и вдохновленных ею социальных и политических практиках; в далеком от консервативной респектабельности (пара)экстремистском политическом стиле; радикальное антикапиталистическое содержание скрывалось за оболочкой архаичной утопии славянофильского толка; радикальные настроения постоянно просачивались в идеологию и лозунги черносотенцев снизу, от поддерживавших их социальных низов.

Вольно или невольно под сомнение ставилась даже фигура «обожаемого монарха», по которому рикошетом била критика бюрократического «средостения» между царем и народом. Если император хорош и в его воле изменить ситуацию, то почему же он не делает этого? – такой вопрос естественно вставал для той части черносотенцев, которая была способна к рефлексии. Хотя эти сомнения не высказывались публично, они постоянно подтачивали веру в непогрешимость монарха и его решений.

Характерен пример Владимира Пуришкевича, призвавшего в своей самой знаменитой думской речи (19 ноября 1916 г.), которой рукоплескали левые и либералы, к защите монарха от «темных сил», а впоследствии активно участвовавшего в заговоре по убийству Распутина. Его деятельность в последние предреволюционные месяцы выглядит трагической попыткой защиты принципа монархии перед лицом исторического провала венценосца. Но в той ситуации уже вряд ли можно было отделить принцип от человека…

Наконец, доминантная идея «черной сотни» о национализации имперской политии подрывала базовые принципы империи Романовых. В этом смысле черносотенное движение носило объективно революционный характер, хотя его революционность была скрыта верноподданнической риторикой. По иронии истории, оппонировавшие друг другу крайние политические силы совместно работали на разрушение империи: левые – явно и сознательно, правые – неявно и бессознательно, так сказать, помимо своей воли и желания.

Субверсивный и даже революционный модус номинально консервативно-охранительной политической силы объясняется тем, что в имперской России вообще было невозможно непротиворечивое сочетание русского национализма и имперских интересов. Это следует из анализа бытовавших исторических версий национализма и их потенциальных последствий. Следует также рассеять заблуждение насчет национализма правящей элиты и Николая II.

Хотя последнему «самодержцу Всея Руси» не была чужда славянофильская идея прямого контакта царя с подданными, восстановления отчужденной бюрократией органической связи с «землей», он не мог всерьез относиться к идее русификации империи, ибо она была чревата кардинальной дестабилизацией.

Русификация империи потенциально разрушала две главные опоры монархии:
1) полиэтничную элиту и
2) эксплуатацию русских ресурсов.

В то же время царь интуитивно ощущал первостепенную значимость русского народа как ядра империи и в архаичной манере Московского царства пытался восстановить символическую связь с ним, не допуская, однако, и тени мысли об участии народа в легитимации монархии. В этом смысле «черная сотня» удачно укладывалась в старомодные представления Николая II: она воплощала послушный и преданный народ , не претендовавший ни на что больше, кроме счастья послушания монарху.

Новая эпоха привнесла в старый идеал новое содержание: монархия вынуждена была допустить и даже поощряла осуществлявшуюся черносотенцами массовую националистическую мобилизацию – мобилизацию во имя и для спасения престола. Другими словами, фактически самодержавие признало принцип национальности и его самостоятельную, отчасти даже легитимирующую, роль в отношении самое себя. Но об этом малоприятном для себя факте правящая элита постаралась поскорее забыть , а ее отношение к русскому национализму носило исключительно инструментальный характер. Он был хорош в ситуации кризиса, но не нужен и даже опасен, когда кризис разрешен .

После подавления революции 1905–1907 гг. черносотенцы пережили массовое разочарование , когда выяснилось, что они не только не могут рассчитывать на какие-нибудь дивиденды, но более не нужны власти ни в каком качестве, даже в роли подручных. «Применительно к Союзу русского народа была пущена кличка “мавр” – намек на классическую фразу: “Мавр сделал свое дело, мавр может уйти”. Незнакомые с шиллеровской трагедией черносотенцы говорили, что с ними поступают по русской поговорке: “Кашку съел, чашку об пол”. В публичных выступлениях черносотенцев отражалось разочарование и недоверие к правительственному курсу».

Неприемлемой для значительной части правящей элиты оказалась даже не столь радикальная, в сравнении с черносотенной, версия национализма, которую воплощал Петр Столыпин

Этот выдающийся государственный деятель пытался действовать в духе национального либерализма, сочетая довольно скромные преобразования по формированию политической нации с ее русификацией . Сопротивлением были встречены оба направления его политики. Против Столыпина выступил объединенный фронт правящей бюрократии и бездумных консерваторов. Бюрократия опасалась чрезмерного усиления Столыпина, консерваторы же видели в его реформах (к слову, за исключением аграрной, весьма скромных и умеренных, и зачастую лишь повторявших преобразования полувековой давности, отмененные контрреформами 80–90-х годов XIX в.) пагубные новшества, ведущие чуть ли не к коренному изменению государственного строя.

Для правых националистов абсурдной и опасной выглядела столыпинская идея распространения гражданских прав на евреев. Они буквально завалили верноподданническими телеграммами протеста монарха, который, сославшись на внутренний голос, решил не брать этого решения на свою совесть.

В то же время националисты поддерживали русификаторские устремления Столыпина, встретившие, однако, сопротивление значительной части правящей элиты . Наиболее показательным примером здесь можно считать так называемый «второй министерский кризис» (март 1911 г.). Предлогом к нему послужил правительственный законопроект об учреждении земств в 6 западных губерниях, вводивший сложную систему национальных курий, направленную на изменение этнического баланса: влияние поляков-помещиков уменьшалось в пользу восточнославянского крестьянства. В данном случае националистическая идея имела демократическую подкладку: расширение прав низших сословий и введение относительно демократического местного самоуправления.

Покушение на традиционную гегемонию дворянства, даже если речь шла о враждебных империи поляках, было абсолютно неприемлемо для правящей элиты. Концепция этнических курий была встречена в штыки как пагубная и подрывающая «принцип единой имперской национальности». Против столыпинского законопроекта в Госсовете была выстроена интрига, которую косвенно благословил Николай II, передавший членам совета разрешение «голосовать по совести». Хотя кризис в конечном счете завершился в пользу Столыпина, он подорвал его политические позиции и стал предвестником скорого конца карьеры на посту премьера.

Таким образом, даже умеренный модернизаторский национализм Столыпина оказался чужд правящему сословию империи. В исторической ситуации начала XX в. либеральная националистическая доктрина имела шансов на успех не больше, чем радикальная этнократическая программа «черной сотни».

Возвращаясь к «черной сотне», необходимо отметить новаторский характер использовавшейся ею модели политической мобилизации. Большевики, поставившие на классовую борьбу, воплощали лабораторно чистый социальный тип революционности, черносотенцы пытались (порою небезуспешно) соединить социальный и этнический принципы . В этом поиске они опередили свое историческое время: двадцать лет спустя после рождения в далекой северной России «черной сотни» синтез социального и национального привел к вершинам власти итальянский фашизм и положил начало грандиозной динамике германского национал-социализма. Но за эти двадцать лет сменилась целая историческая эпоха: Европа и Россия прошли испытание железом и кровью, на политическую арену вышли массы, были отброшены монархия и Церковь, которые черносотенцы считали своими святынями. Но эти святыни оказались оковами, не давшими реализоваться революционному потенциалу «черной сотни», не позволившими ей превратиться, наряду с большевиками, в еще одну «партию нового типа».

Переходный характер черносотенства, оказавшегося на перепутье между старой и новой исторической эпохами, точно уловлен Уолтером Лакером. «“Черная сотня” – уникальное явление в политической истории XX века… Это движение находится где-то на полпути между реакционными движениями XIX века и правыми популистскими (фашистскими) партиями XX века. Прочная связь “черной сотни” с монархией и Церковью роднит ее с первыми, но, в отличие от ранних консервативных движений, она не элитарна. Осознав жизненно важную необходимость опоры на массы, “черная сотня” стала прообразом политических партий нового типа».

Этот обобщающий вывод отчасти разделяется и довольно осторожным в оценках Сергеем Степановым, указывающим, «что арсенал средств, использованных черносотенцами, во многом совпадал с приемами фашистской пропаганды», что «черносотенная идеология предвосхищала фашизм» по части эффективного использования социального и национального популизма.

Разумеется, речь идет исключительно о типологическом сходстве , а не об идеологической преемственности или интеллектуальном влиянии «черной сотни» на итальянский фашизм и германский национал-социализм. Западный фашизм имел автохтонные корни и развивался преимущественно на собственной основе. Хотя он испытывал внешние влияния – Мануэль Саркисянц убедительно показал, что немецкий нацизм оплодотворялся английским расистским дискурсом, – вряд ли немецкие «сверхчеловеки» ощущали потребность в интеллектуальных и идеологических заимствованиях у русских Untermenshen .

Черносотенцами назывались члены российских патриотических организаций 1905-17 г., которые придерживались позиций монархизма, антисемитизма и Эти организации применяли террор к бунтовщикам. Черносотенные партии в участвовали в разгонах митингов, демонстраций, собраний. Организации поддерживали правительство, осуществляли еврейские погромы.

Разобраться в этом движении на первый взгляд довольно сложно. В состав черносотенных партий входили представители организаций, которые далеко не всегда действовали совместно. Однако если остановиться на самом главном, можно заметить, что у черносотенцев были общие идеи и направления развития. Вкратце представим основные черносотенные партии России и их лидеров.

Основные организации и лидеры

"Русское собрание", созданное в можно считать первой в нашей стране монархической организацией. Мы не будем учитывать ее предшественницу, "Русскую дружину" (эта подпольная организация просуществовала недолго). Однако главной силой движения черносотенцев стал "Союз русского народа", возникший в 1905 г.

Его возглавлял Дубровин. Пуришкевич в 1908 г. разошелся во взглядах с ним и вышел из СРН. Он создал свою собственную организацию, "Союз Михаила Архангела". В СРН в 1912 году произошел второй раскол. Конфронтация на сей раз возникла между Марковым и Дубровиным. Из Союза теперь вышел Дубровин. Он образовал ультраправый Дубровинский "Союз русского народа". На первый план, таким образом, вышли 3 лидера монархистов: Марков (СРН), Пуришкевич (СМА) и Дубровин (ВДСРН).

Основные черносотенные партии - это перечисленные выше. Можно также отметить "Русский монархический союз". Однако представителями этой партии были православное духовенство и дворяне, поэтому это объединение было небольшим и не представлявшим значительного интереса. К тому же через некоторое время партия раскололась. Часть организации отошла к Пуришкевичу.

Происхождение слова "черносотенцы"

Слово "черносотенцы" происходит от древнерусского слова означающего посадское тяглое население, делившееся на военно-административные единицы (сотни). Представители интересующего нас движения были членами русских монархических, правохристианских и антисемитских организаций. "Черная сотня" - термин, который стал широко употребляться для обозначения ультраправых антисемитов и политиков. Представители этого движения выдвигали в противовес демократическим единоличной, абсолютной власти. Они считали, что у России есть 3 врага, с которыми необходимо бороться. Это инакомыслящий, интеллигент и инородец.

Черносотенцы и трезвенничество

Частично черносотенные партии сформировалась из по борьбе с пьянством. Эти организации никогда не отрицали трезвенничество. При этом считалось, что потребление пива в умеренных количествах - альтернатива отравлениям водкой. Часть ячеек черносотенцев даже была оформлена в виде обществ трезвости, чтения для народа, чайных и даже пивных.

Черносотенцы и крестьянство

Черносотенцы - партия, программа действий которой не была должным образом разработана, за исключением призыва бить евреев, интеллигентов, либералов и революционеров. Поэтому крестьянство, практически не соприкасавшееся с этими категориями, осталось почти не затронутым этими организациями.

Погромы интеллигенции и евреев

Черносотенные партии делали основную ставку на разжигание этнической и национальной вражды. Результатом этого стали погромы, прокатившиеся по России. Нужно сказать, что погромы начались еще до развертывания движения черносотенцев. Интеллигенция далеко не всегда избегала удара, который был нацелен на "врагов России". Ее представителей запросто могли избивать и даже убивать на улицах, нередко наравне с евреями. Не спасало даже то, что существенная часть организаторов движения черносотенцев состояла из консервативных интеллигентов.

Не все погромы, вопреки популярному мнению, подготовили именно черносотенные партии. В 1905-07 годах эти организации были еще довольно малочисленными. Однако черносотенцы очень активно действовали в районах, население которых было смешанным (в Белоруссии, на Украине и в 15-ти губерниях так называемой "черты еврейской оседлости"). В этих регионах находилось более половины всех представителей "Союза русского народа", а также других подобных организаций. Волна погромов по мере развития деятельности черносотенцев стала скорее спадать. Многие видные деятели этих партий указывали на это.

Финансирование организаций, издание газет

Важным источником финансирования союзов черносотенцев были субсидии правительства. Средства выделялись из фондов МВД для того, чтобы контролировать политику этих объединений. Черносотенные партии вместе с тем проводили также сбор пожертвований частных лиц.

В разное время эти организации издавали газеты "Почаевский листок", "Русское знамя", "Гроза", "Колокол", "Вече". Черносотенные партии начала XX века продвигали свои идеи и в таких крупных газетах, как "Киевлянин", "Московские ведомости", "Свет", "Гражданин".

Съезд в Москве

Организации провели съезд в Москве в октябре 1906 года. На нем избрали Главную управу и объединили всех черносотенцев, создав "Объединенный русский народ". Однако их слияния фактически не произошло. Организация уже спустя год прекратила существование.

Нужно сказать, что конструктивные идеи черносотенцев (как темы, обсуждаемые прессой, так и программы организаций) предполагали создание консервативного общества. По вопросу о необходимости парламентаризма и представительных учреждений вообще велись значительные споры. Черносотенцы - партия, программа которой была намечена лишь в общих чертах. Поэтому, а также по ряду других причин эти организации оказались нежизнеспособными.

Черносотенные партии: программа

Теория "официальной народности" была в основе программы этих организаций. Она была выдвинута С.С. Уваровым, министром просвещения, еще в 1-й половине 19 века. Эта теория опиралась на формулу "православие, самодержавие, народность". Самодержавие и православие представлялись исконно русскими началами. Последний элемент формулы, "народность", понимался как приверженность народа к первым двум. Черносотенные партии и организации придерживались неограниченного самодержавия в вопросах внутреннего устройства страны. Даже Государственную Думу, появившуюся во время революции 1905-07 гг., они считали совещательным органом при царе. Проведение в стране реформ они воспринимали как бесперспективное и невозможное начинание. Одновременно в программах этих организаций (к примеру, СРН) объявлялась свобода печати, слова, вероисповедания, союзов, собраний, неприкосновенность личности и т. д.

Что касается аграрной программы, она была бескомпромиссной. Черносотенцы не желали идти на уступки. Их не устраивал вариант частичной конфискации земель помещиков. Они предлагали продать крестьянам принадлежащие государству пустующие земли, а также развивать системы кредита и аренды.

Убийство кадетов

Черносотенные партии начала XX века во время революции (1905-07 гг.) поддерживали в большинстве своем проводимую правительством политику. Они убили двух членов ЦК партии кадетов - Г.Б. Иоллоса и М.Я. Герценштейна. И тот, и другой являлись их политическими противниками: они были либералами, евреями и бывшими депутатами Госдумы. Особенный гнев черносотенцев вызывал профессор Герценштейн, который высказывался по аграрному вопросу. Его убили 18 июля 1906 г. в Териоки. Участники "Союза русского народа" были осуждены по этому делу. Это А. Половнев, Н. Юскевич-Красковский, Е. Ларичкин и С. Александров. Трех первых приговорили за соучастие и дали по 6 лет, а Александров получил 6 месяцев за то, что не донес о готовящемся преступлении. Александр Казанцев, исполнитель этого убийства, был сам убит к тому времени, поэтому не предстал перед судом.

Черносотенцы теряют влияние

Черносотенцы - партия, которой после революции не удалось стать единой политической силой, несмотря на некоторые успехи. Ее представители не смогли найти достаточного количества союзников в многоукладном, многоэтническом русском обществе. Зато члены этого движения настроили против себя радикальные левые партии и либеральные центристские круги, которые были влиятельными в то время. Даже часть потенциальных союзников в лице сторонников имперского национализма также восстала против них.

Напуганные эпизодическим насилием и радикальной риторикой черносотенцев, державники, которые находились у власти, в этническом национализме усмотрели чуть ли не главную угрозу государству. Они смогли убедить Николая II, симпатизировавшего "союзникам", а также придворные круги в необходимости отвернуться от этого движения. Это еще больше ослабило черносотенцев на политической арене накануне событий 1917 года. Первая мировая война также способствовала ослаблению этого движения. На нее добровольцами отправились многие активисты и рядовые члены черносотенных организаций. Интересующее нас движение в революции 1917 года не играло значительной роли. Черносотенцы - партия, остатки которой были беспощадно уничтожены после победы большевиков, которые видели в национализме угрозу советскому строю.

Запрет организаций и судьба их членов

Черносотенные организации после февральской революции были запрещены. Они сохранялись лишь частично на подпольном положении. Многие видные лидеры в период Гражданской войны примкнули к движению белых. Оказавшись в эмиграции, они критиковали деятельность русских эмигрантов. Некоторые видные представители этого движения примкнули со временем к националистическим организациям.

Черносотенцы

"Черносотенцы" - участники патриотических организаций в России 1905-1917, выступавшие так же с позиций монархизма, великодержавного шовинизма и антисемитизма, которые устанавливали режим террора по отношению к бунтовщикам, участвовали в разгонах демонстраций, митингов, собраний, проводили еврейские погромы, поддерживали правительство. На первый взгляд, разобраться в черносотенном движении довольно сложно - оно было представлено различными партиями, которые далеко не всегда выступали единым фронтом. Однако, если сосредоточиться на главном, можно выделить основные направления развития движения черносотенцев.

Первой монархической организацией можно считать Русское собрание, организованное в 1900 году (если не считать недолго просуществовавшую подпольную организацию Русская дружина). Однако основой черносотенного движения становится возникшая в 1905 году организация «Союз русского народа» во главе с Дубровиным. В 1908 году с Пуришкевич расходится во взглядах с Дубровиным и выходит из состава СРН, образовав свой Союз Михаила Архангела. В 1912 в Союзе Русского Народа происходит второй раскол, на этот раз конфронтация возникает у Дубровина с Марковым. При этом из Союза выходит Дубровин, образовывая свой ультраправый Всероссийский Дубровинской «Союз русского народа».

Таким образом, на первый план выходят три главных лидера монархистов - Дубровин (ВДСРН), Пуришкевич (СМА) и Марков (СРН).

Также можно выделить Русский монархический союз. Но членами партии были исключительно дворяне и православное духовенство, поэтому партия была маленькая и не представляющая особого интереса. Тем более, что она раскололась и часть ее отошла к Пуришкевичу.

Теперь рассмотрим черносотенное движение подробнее...

Черносотенное движение

С. Ю. Витте так отзывался о «Чёрной сотне»:

Эта партия в основе своей патриотична... Но она патриотична стихийно, она зиждется не на разуме и благородстве, а на страстях. Большинство её вожаков политические проходимцы, люди грязные по мыслям и чувствам, не имеют ни одной жизнеспособной и честной политической идеи и все свои усилия направляют на разжигание самых низких страстей дикой, тёмной толпы. Партия эта, находясь под крылами двуглавого орла, может произвести ужасные погромы и потрясения, но ничего, кроме отрицательного, создать не может. Она представляет собой дикий, нигилистический патриотизм, питаемый ложью, клеветою и обманом, и есть партия дикого и трусливого отчаяния, но не содержит в себе мужественного и прозорливого созидания. Она состоит из тёмной, дикой массы, вожаков - политических негодяев, тайных соучастников из придворных и различных, преимущественно титулованных дворян, всё благополучие которых связано с бесправием, которые ищут спасения в беззаконии и лозунг которых: «не мы для народа, а народ ради блага нашего чрева». К чести дворян эти тайные черносотенники составляют ничтожное меньшинство благородного русского дворянства. Это - дегенераты дворянства, взлелеянные подачками (хотя и миллионными) от царских столов. И бедный Государь мечтает, опираясь на эту партию, восстановить величие России. Бедный государь... (Цит. по: С.Ю. Витте. Петроград, 1923, с. 223.)

Черносотенцы (от древнерусского «чёрная сотня» - тяглое посадское население, которое делилось на сотни, представлявшие собою военно-административные единицы.) - члены русских правохристианских, монархических и антисемитских организаций. Термин «чёрная сотня» вошёл в широкое употребление в значении ультраправых политиков и антисемитов. В «Малом толковом словаре русского языка» П. Е. Стояна (Пг., 1915) черносотенец или черносотенник - «русский монархист, консерватор, союзник». В противовес демократическим институтам черносотенцы выдвигали принцип абсолютной, единоличной власти. По их мнению, у России было три врага, против которых следует бороться, - инородец, интеллигент и инакомыслящий, в неразрывном восприятии.

Часть черносотенного движения возникла из стихийного народного движения за трезвость. Трезвенничество черносотенными организациями никогда не отрицалось (притом предполагалось, что умеренное потребление пива является альтернативой водочным отравлениям), более того, часть черносотенных ячеек были оформлены как общества трезвости, чайные и чтения для народа, и даже пивные.

Черносотенцы не предложили программы прямых действий, кроме как «бить евреев, революционеров, либералов, интеллигентов». Поэтому русское крестьянство, которое мало сталкивалось с этими категориями, оказалось мало затронутым черносотенным движением.

Главная ставка черносотенцев на разжигание идейной и этнической вражды вылилась в погромы, происходившие в России, однако, и до развертывания черносотенства как такового. Русская интеллигенция не всегда могла избегать удара, обрушившегося на «врагов России», и интеллигентов могли избивать и убивать на улицах подчас наравне с евреями, при том что значительную часть организаторов движения представляли собой консервативные интеллигенты.

Вопреки распространенному мнению, не все погромы были подготовлены черносотенными организациями, которые были в 1905-1907 еще весьма малочисленными. Тем не менее черносотенные организации наиболее активно действовали в регионах со смешанным населением - на Украине, в Белоруссии и в 15 губерниях «черты еврейской оседлости», где было сосредоточенно более половины всех членов «Союза русского народа» и других черносотенных организаций. По мере разворачивания деятельности черносотенных организаций волна погромов начала скорее спадать, на что указывали многие видные деятели данного движения.

Существенным источником финансирования черносотенных союзов были правительственные субсидии. Субсидирование осуществлялось из фондов Министерства внутренних дел, в целях возможности контролировать политику черносотенных союзов. Вместе с тем, черносотенные движения осуществляли и сбор частных пожертвований.

В Чёрную Сотню 1905-1917 годов по информации ряда источников входили священнослужители, которые впоследствии были канонизированы как православные святые: протоиерей Иоанн Кронштадтский, Митрополит Тихон Беллавин (будущий патриарх), Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский), Архиепископ Андроник (Никольский), будущий первоиерарх РПЦЗ Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий), протоиерей Иоанн Восторгов, всего не менее 500 новомучеников и исповедников Российских. Из известных мирян - капитан крейсера «Варяг» Руднев, художник Виктор Васнецов, Мичурин, Менделеев, жена и дочь Достоевского…

Черносотенное движение в разное время публиковало газеты «Русское знамя», «Почаевский листок», «Колокол», «Гроза», «Вече». Черносотенные идеи проповедовались также в крупных газетах «Московские ведомости», «Киевлянин», «Гражданин», «Свет».

Среди лидеров черносотенного движения выделялись Александр Дубровин, Владимир Пуришкевич, Николай Марков, князь М. К. Шаховской. В октябре 1906 года различные черносотенные организации провели в Москве съезд, где была избрана Главная управа и провозглашено объединение под крышей организации «Объединённый русский народ». Объединения фактически не произошло, и уже через год организация прекратила своё существование.

Следует отметить, что конструктивная часть черносотенных идей (имеются в виду как программы организаций, так и обсуждаемые черносотенной прессой темы) предполагала консервативное общественное устройство (имели место значительные споры по вопросу о допустимости парламентаризма и вообще представительных учреждений в Самодержавной монархии), и некоторое обуздание эксцессов капитализма, а также укрепление общественной солидарности, формы прямой демократии, что органически получило своё дальнейшее развитие в фашизме.

История Черносотенцев

В годы Революции 1905-1907 черносотенцы в основном поддерживали политику правительства. Они совершили убийства двух членов ЦК кадетской партии - М. Я. Герценштейна и Г. Б. Иоллоса. Обе жертвы были политическими противниками черносотенцев: они были либералами, бывшими депутатами мятежной Государственной думы и евреями. Профессор Герценштейн вызвал особенный гнев крайне правых своими выступлениями по аграрному вопросу. 18 июля 1906 г. он был убит в курортном местечке Териоки. По делу об убийстве были осуждены члены «Союза русского народа» Александр Половнев, Егор Ларичкин, Николай Юскевич-Красковский и Сергей Александров. Первые трое были приговорены к 6 годам за соучастие, Александров - к 6 месяцам за недонесение о готовящемся убийстве. Непосредственный исполнитель убийства Александр Казанцев к тому времени сам был убит и не мог предстать перед судом.

Несмотря на определённые политические успехи, после Русской революции 1905 года черносотенное движение не смогло стать монолитной политической силой и найти союзников в многоэтническом, многоукладном российском обществе. Зато черносотенцы сумели настроить против себя не только влиятельные радикальные левые и либеральные центристские круги, но и часть своих потенциальных союзников среди сторонников идей российского имперского национализма.

Напуганные радикальной риторикой и эпизодическим насилием черносотенцев, находившиеся у власти державники увидели во всём русском этническом национализме едва ли не главную угрозу Российской державе. Они сумели убедить симпатизировавшего «союзникам» царя Николая II и придворные круги отвернуться от черносотенного движения, что и способствовало ослаблению черносотенцев на русской политической сцене накануне революции 1917 года. Некоторому ослаблению движения способствовала также Первая Мировая война, на которую пошли добровольцами многие рядовые и активисты черносотенных организаций. В Русской революции 1917 года черносотенное движение практически не играло роли, а после победы большевиков, видевших в русском этническом национализме одну из главных угроз создающегося на основе пролетарского интернационализма советского строя, остатки актива черносотенного движения были беспощадно уничтожены.

После Февральской революции 1917 черносотенные организации были запрещены и частично сохранялись на подпольном положении. Во время Гражданской войны многие видные лидеры черносотенцев примкнули к Белому движению, а в эмиграции громко критиковали эмигрантскую деятельность. Некоторые видные черносотенцы со временем примкнули к различным националистическим организациям.

«Русское собрание»

«Руское собрание» - старейшая монархическая и националистическая организация (партия) России, создана в Санкт-Петербурге в октябре-ноябре 1900 г, продолжала существовать после Февральской революции 1917 года.

26 января 1901 года товарищ министра внутренних дел сенатор П. Дурново утвердил устав этой первой политической организации русского народа. Партия объединяла представителей русской интеллигенции, чиновников, духовенства и помещиков столицы. Первоначально «Русское собрание» было литературно-художественным клубом, на первый план выдвигалась культурно-просветительская деятельность, политизация усилилась лишь после 1905 г. Первыми учредителями «Русского собрания» стали 120 человек.

Общество управлялось Советом из 18 человек: председатель, романист князь Д. Голицын и два его товарища (А. С. Суворин и С. Н. Сыромятников), князь М. Х. Шаховской, граф Апраксин, князь Куракин, помещики Кашкаров, Чемодуров, епископ Серафим, редактор первой газеты «Свет» Комаров, присяжный поверенный П. Булацель, публицист, впоследствии редактор «Русского Гражданина», расстрелянный после революции, проф. Б. Никольский (так же как и Булацель ставший создателем ««Союза русского народа»»), В. Величко, В. М. Пуришкевич, создатель «Русского народного Союза имени Михаила Архангела» (1908 г.), генерал Мордвинов, артист императорских театров К. Варламов.

«Русское собрание» имело отделения в Харькове, Казани, Одессе и других городах. К политической деятельности партия перешла осенью 1904 такими акциями, как подача царю адресов, делегации к царю, пропаганда в печати. 1-й съезд Русского собрания (1906) утвердил программную платформу:
самодержавная и неделимая Россия;
господствующее положение православия в России;
признание законосовещательности Государственной Думы.

Был принят лозунг - «Православие. Самодержавие. Народность».

«Русское собрание» принимало участие во всех монархических съездах. Отстаивало интересы русского народа. Выступало против либерально-масонского и революционного движения. Имело ряд периодических изданий: ежемесячный журнал «Мирный труд» (в Харькове), с 1903 г «Известия Русского Собрания» (еженедельник), а также «Пахарь» и «Русское дело» (оба под редакцией С. Шарапова), «Сельский вестник», «Русь православная и самодержавная» (в Казани), «Русский Листок», и ещё ряд изданий.

Буткевич, Тимофей Иванович;
Величко, Василий Львович;
Гурко, Владимир Иосифович;
Нарышкин, Александр Алексеевич;
Нилус, Сергей Александрович;
Поливанов, Владимир Николаевич;
епископ Дмитровский Серафим (Звездинский);
Энгельгардт, Николай Александрович.

«Союз русского народа»

«Союз русского народа» - радикально-монархическая и националистическая организация. Крупнейшее «черносотенное» образование на территории Российской империи, существовавшее с 1905 по 1917 год.

Инициатива создания «Союза русского народа» принадлежит сразу нескольким видным деятелям монархического движения начала XX века - врачу Александру Ивановичу Дубровину, художнику Аполлону Аполлоновичу Майкову и игумену Арсению (Алексееву). Дубровин позднее писал, что «мысль о нем зрела у меня с 9 января 1905 г. Как выяснилось, почти одновременно со мной тою же мыслью был охвачен и Аполлон Аполлонович Майков». Игумен Арсений в описании возникновения Союза вспоминал, что мысль об открытии организации появилась у него 12 октября 1905 года. В этот день он объявил об этом собравшимся у него в квартире людям, и ими были положены две записки перед иконой Тихвинской Божией Матери. После молитвы была взята записка, оказавшаяся благословением на создание союза.

Первые собрания проходили в квартире А. И. Дубровина в Петербурге. 8 (21) ноября 1905 года был создан Главный Совет «Союза русского народа», председателем был выбран Дубровин, заместителями его А. А. Майков и инженер А. И. Тришатный, казначеем - петербургский купец И. И. Баранов, секретарём Совета - юрист С. И. Тришатный. Так же в состав Совета вошли П. Ф. Булацель, Г. В. Бутми, П. П. Сурин и другие.

21 ноября (24 декабря) 1905 года «Союзом» был проведен в Михайловском манеже в Москве первый массовый митинг. По воспоминаниям П. А. Крушевана, на митинге присутствовало около 20 тысяч человек, выступали видные монархисты, два епископа, при всеобщем воодушевлении и народном единстве.

При «Союзе» была создана газета «Русское знамя», первый номер которой вышел 28 ноября 1905 года. Эта газета вскоре стала одним из ведущих патриотических изданий того времени. 23 декабря 1905 года Николаем II была принята депутация из 24 членов союза, возглавляемая Дубровиным. Игумен Арсений подарил Императору икону Архистратига Михаила, в день празднования которого был организован Совет «Союза», и произнёс приветственную речь. Дубровин доложил о росте численности «Союза», заверил Государя в преданности ему членов организации, и преподнёс Николаю Александровичу и Цесаревичу Алексею знаки члена «Союза русского народа», сделанные по проекту А. А. Майкова. Император принял знаки, поблагодарив Дубровина. На основании этого монархисты считают Николая II и Цесаревича Алексея членами «Союза». Есть свидетельства того, что царь и его сын иногда носили эти знаки на одежде.

7 августа 1906 года был утвержден устав «Союза русского народа», содержавший в себе основные идеи организации, программу действий и концепцию развития организации. Этот устав был признан лучшим из документов, написанных в монархических организациях того времени. 27 августа 1906 года в главном зале Русского собрания был проведён съезд руководителей региональных отделов «Союза», направленный на координацию деятельности организации и улучшение связи отделов с центром. В съезде участвовали 42 руководителя отделений. 3 октября 1906 года была организована комиссия под руководством товарища председателя Главного Совета «Союза русского народа» А. И. Тришатного, установившая новую структуру организации. За основу были взяты методы, практиковавшиеся в старину, то есть разделение на несколько районных отделов с делением членов союза на десятки, сотни и тысячи, подчинявшиеся десятникам, сотникам и тысячникам. Сначала эти нововведения были приняты в столице, а затем реализовались и в регионах.

В период с 1906 по 1907 многие видные деятели «Союза» и рядовые его члены пострадали от революционного террора. С февраля 1905 по ноябрь 1906 года были убиты и тяжело ранены 32 706 человек простого народа, не считая представителей органов правопорядка, офицеров, чиновников, дворян и сановников. Многие из убитых были руководителями местных отделов «Союза», активными участниками организации. Большое количество террористических актов проводилось на митингах, крестных ходах и шествиях, проводимых «Союзом Русского Народа». Для поддержания порядка и предотвращения несчастных случаев в период революционных событий при «Союзе» организовывались дружины самообороны. Деятельность дружин носила охранительный характер, вопреки частым обвинениям в «черносотенном терроре», устав организации не предписывал никаких противозаконных агрессивных действий, и большинство из них было расформировано после стабилизации обстановки в стране.

К четвёртому Всероссийскому съезду русских людей, прошедшему 26 апреля - 1 мая 1907 года в Москве «Союз русского народа» занимал первую позицию среди всех монархических организаций. В нём насчитывалось около 900 отделов, и большинство делегатов съезда составляли члены «Союза». На съезде было одобрено объединение монархистов вокруг «Союза», что способствовало укреплению монархического движения. Также, было вынесено постановление о переименовании областных Управ Объединённого Русского Народа, созданных по решению третьего Съезда, в губернские управы «Союза русского народа».

В 1907 году среди руководителей организации начались противоречия. В. М. Пуришкевич, занимавший пост товарища председателя, проявлял все больше самостоятельности в делах управления «Союзом», оттесняя А. И. Дубровина на второй план. Вскоре он уже практически полновластно руководил организационной и издательской деятельностью, работой с местными отделами, многие лидеры которых стали его сторонниками. Поддерживали Пуришкевича в его властных устремлениях и некоторые учредители «Союза». На очередном съезде «Союза русского народа», проведённом 15-19 июля 1907 года, по инициативе сторонников председателя «Союза», А. И. Дубровина, было принято постановление, предписывающее не считать действительным документы, не прошедшие одобрение председателя, направленное на пресечение самоуправства Пуришкевича, не считавшего нужным согласовывать свои действия с председателем. Конфликт завершился выходом Пуришкевича из «Союза» осенью 1907 года. Эта история получила продолжение на съезде «Союза» 11 февраля 1908 года в Петербурге. На съезде, собравшем множество именитых монархистов, группа «союзников», недовольных политикой Дубровина в организации, среди которых были В. Л. Воронков, В. А. Андреев и другие, обратились с жалобой к члену Главного Совета «Союза» графу А. И. Коновницыну, указывая на «диктаторское поведение» Дубровина, отсутствие финансовой отчётности в организации, и другие нарушения устава. Дубровин, оскорблённый тем, что его, основателя «Союза», хотят отстранить от руководства, потребовал исключения оппозиционеров. Вскоре последовали расколы и в региональных отделах.

Пуришкевич тем временем, объединившись с исключенными и покинувшими «Союз русского народа» участниками 8 ноября 1908 года создал новую организацию - «Русский народный союз имени Михаила Архангела». После отделения от «Союза» Московского отдела во главе с Иоанном Восторговым Пуришкевич поспешил наладить с ним связь, поддержав в оппозиции Дубровину.

С течением времени обстановка в организации обострилась ещё более, что привело к окончательному расколу «Союза». Камнем преткновения стало отношение к Государственной Думе и Манифесту 17 октября. Мнения союзников относительно этих явлений разделились. Лидер «Союза» Дубровин был ярым противником нововведений, считая что любое ограничение самодержавия несёт негативные последствия для России, в то время как другой видный монархический деятель, Николай Евгеньевич Марков, считал Думу положительным явлением, приводя в числе аргументов то, что раз Манифест является волей Государя, долг каждого монархиста подчинится ему. Способствовала расколу и история с убийством депутата Государственной Думы М. Я. Герценштейна 18 июля 1906 года. Расследование по этому делу выявило причастность к убийству некоторых рядовых членов союза, и послужило поводом для многочисленных провокаций в адрес «союзников», в числе которых оказались Н. М. Юскевич-Красковский и сам Дубровин. Большую роль в развитии скандала сыграл бывший член «Союза» Пруссаков и Зеленский, дававшие показания, и обвинившие в причастности к преступлению Дубровина. В это же время была произведена попытка отравления Дубровина. Он выехал в Ялту на лечение, где ему покровительствовал градоначальник генерал И. А. Дубмадзе.

Тем временем в Петербурге произошёл «тихий переворот» в «Союзе русского народа». В декабре 1909 года оппонентами Дубровина на должность товарища председателя Главного Совета был поставлен граф Эммануил Иванович Коновницын. 20 июля 1909 Главный Совет был перенесен из дома Дубровина в дом № 3 на Басковом переулке. Дубровину поступило предложение ограничить свою власть, оставшись лишь почётным председателем и основателем «Союза», передав руководство новому заместителю. Постепенно с руководящих постов были вытеснены сторонники Дубровина, и стали издаваться новые газета «Земщина» и журнал «Вестник Союза русского народа» вместо «Русского знамени». Противостоящие стороны обменивались заявлениями и письмами, обличительными высказываниями, выпускали противоречащие циркуляры и постановления, собирали съезды и форумы, что продолжалось в период с 1909 по 1912 год, и в конце концов привело к полному размежеванию и раздроблению «Союза». В августе 1912 года был зарегистрирован устав «Всероссийского дубровинского Союза русского народа», в ноябре 1912 года власть в Главном Совете «Союза русского народа» перешла к Маркову. Так же, от центра откололся ряд региональных отделений, заявивших о своей самостоятельности. Раздробление крупнейшей монархической организации империи не могло не отразиться на имидже патриотов-«черносотенцев», доверие к ним в глазах общества понизилось, от участия в монархической деятельности отошли многие члены «Союза». Многие ультраправые деятели того времени считали, что большую роль в развале «Союза русского народа» приняло правительство, и Столыпин лично.

В дальнейшем предпринимались неоднократно попытки к воссозданию единой монархической организации, но успеха так и не удалось достичь никому. Практически сразу после Февральской революции 1917 года почти все монархические организации были запрещены, а против руководителей «Союза» возбуждены процессы. Монархическая деятельность в стране была почти полностью парализована. Последовавшая затем Октябрьская революция и Красный террор привели к гибели большинства лидеров «Союза русского народа». Многие бывшие «союзники» приняли участие в Белом движении.

Идеология и деятельность СРН

Цели, идеология и программа «Союза» содержалась в Уставе, принятом 7 августа 1906 года. Основной целью в нём ставилось развитие национального русского самосознания и объединение всех русских людей для общей работы на благо России единой и неделимой. Это благо, по мнению авторов документа, заключалось в традиционной формуле «Православие, самодержавие, народность». Особое внимание было уделено Православию, как основополагающей религией России.

«Союз» ставил целью сближение царя с народом, путём освобождения от бюрократического засилья в правительстве и возвращения к традиционному понятию Думы как соборного органа. Для властей устав рекомендовал соблюдение свободы слова, печати, собраний, союзов и неприкосновенной личности, в установленных законом границах.

Отмечалась уставом первенствующая роль в государстве русского народа. Под русскими подразумевались великороссы, белороссы и малороссы. По отношению к инородцам предписывались строгие начала законности, позволяющие им считать за честь и за благо свою принадлежность к Российской империи и не тяготиться своей зависимостью.

В разделе о деятельности союза ставились задачи об участии в работе Государственной Думы, просвещении народа в политической, религиозной и патриотической сфере, путём открытия церквей, школ, больниц и прочих учреждений, проведения собраний, издания литературы. Для содействия членам «Союза», и мероприятиям, им организовываемых, предписывалось создание Всероссийского банка «Союза русского народа» с филиалами в регионах.

Отчёты о деятельности, просветительские и идеологические материалы печатались в газете «Русское знамя» и в региональных газетах, таких как «Козьма Минин», «Белорусский голос», «Русский народ» и других.

Большое внимание «Союз» уделял еврейскому вопросу. Деятельность союза была направлена на защиту государствообразующего народа, в том числе от притеснений со стороны еврейства. Также обеспокоенность у «союзников» вызывала возросшая активность иудейских организаций, деятельное участие иудеев в политике и революционном движении. Так, громкий резонанс в обществе вызвало «Дело Бейлиса» - судебный процесс по расследованию убийства русского мальчика, в совершении которого подозревали иудейскую общину. Многие деятели «Союза» были убеждены в ритуальном характере данного преступления, и призывали к скорейшей расправе над евреями. В целом, «Союз» выступал за более жёсткое соблюдение закона относительно еврейского населения империи, и против смягчения законодательства, имевшего место в предреволюционное время.

Отдельные члены союза имели разные точки зрения на еврейский вопрос. Некоторые ратовали за полное лишение евреев всех прав и высказывали откровенно антисемитскую позицию. Так были настроены многие из главных идеологов «Союза», такие как Георгий Бутми и А. С. Шмаков. Издания, подконтрольные «Союзу», выпускали много литературы, обличающей евреев, среди которой попадались и провокационные материалы, вроде «Протоколов сионских мудрецов». Другие члены организации придерживались иной точки зрения, осуждая оголтелых юдофобов, и зачастую совпадая во взглядах с сионистами, в поддержке стремления евреев к обретению своего государства в Палестине.

Структура организации

Членство в организации предоставлялось по уставу русским людям обоего пола, исповедующим православие (а также единоверцам старообрядцам). Инородцы принимались лишь по единогласному решению комиссии определённого состава. Евреи не принимались в «Союз», даже если они принимали христианство.

О социальном составе черносотенных партий и организации в XX веке можно судить по ряду опубликованных исследований и документов. Большинство членов «Союза» составляло крестьянство, особенно в регионах, где присутствовало ощутимое давление на русских - так, в Юго-Западном крае были зафиксированы случаи записи в «Союз» целыми сёлами. Также в рядах «Союза» насчитывалось много рабочих, многие из которых по сути оставались крестьянами. Среди городских жителей членами организации в основном были ремесленники, мелкие служащие, лавочники и кустари, реже - купцы старших гильдий. Руководящие посты в «Союзе» занимали в основном дворяне. Большую роль в организационной и просветительской деятельности играли представители духовенства, как белого так и чёрного, притом, довольно многие из них впоследствии были канонизированы. Встречались среди членов союза и интеллигенты - профессора, художники, поэты и публицисты, медики и музыканты. В целом, количество членов «Союза русского народа» (до раскола) было больше чем в какой бы то ни было организации или партии Российской империи.

Ежегодный членский взнос составлял 50 копеек, неимущие люди могли быть освобождены от его уплаты. Проявившие себя особо полезной деятельностью, либо внесшие пожертвования свыше 1000 рублей члены «Союза» мужского пола зачислялись в число членов-учредителей по постановлению Совета. Руководящим органом организации был Главный Совет, состоящий из 12 членов, возглавляемый председателем (им с основания и до раскола являлся А. И. Дубровин) и двумя его заместителями. Члены Совета и кандидаты в члены Совета числом 18 человек избирались раз в 3 года. Для контроля за деятельностью «Союза» регулярно собирались съезды и собрания, печатались отчёты в газете «Русское знамя».

Известные члены партии:

Прославленные во святых

Святой праведный Иоанн Кронштадский;
Святитель Патриарх Тихон (Беллавин);
Священномученик епископ Гермоген (Долганёв);
Священномученик епископ Макарий (Гневушев);
Священномученик протоиерей Михаил Петрович Алабовский;
Священномученик протоиерей Иоанн Иоаннович Восторгов.

Другие известные члены

Патриарх Алексий I;
Митрополит Антоний (Храповицкий);
Виктор Михайлович Васнецов - выдающийся художник;
Павел Дмитриевич Корин;
Павел Александрович Крушеван;
Михаил Александрович Кузмин;
Дмитрий Иванович Менделеев - известный химик;
Константин Сергеевич Мережковский;
Михаил Васильевич Нестеров - известный живописец;
Василий Васильевич Розанов - религиозный философ и публицист;
Лев Александрович Тихомиров;
Алексей Николаевич Хвостов.

«Союз Михаила Архангела»

«Союз Михаила Архангела» (полное название - «Русский народный союз имени Михаила Архангела») - российская монархическая, черносотенная организация (партия), возникшая в начале 1908 года в результате выхода из «Союза русского народа» ряда общественных деятелей во главе с В. М. Пуришкевичем. Просуществовала до 1917 года.

Основным органом «Союза» была избираемая на съездах на три года Главная палата из 14 членов. «Союз» имел свои ячейки во многих городах России, особенно крупные организации - в Москве, Одессе, Киеве.

«Союз» выступал за сохранение исторических устоев России - православия и самодержавия, боролся за лишение избирательных прав иудеев и ограничение представительства Польши и Кавказа. Вместе с тем «Союз» поддерживал существование Государственной Думы и одобрял столыпинскую реформу, направленную на уничтожение крестьянской общины.

«Союз» выпускал газету «Колокол», еженедельники «Прямой путь» и «Зверобой», распространял книги и брошюры, проводил собрания, чтения, массовые антисемитские кампании.

С падением самодержавия деятельность «Союза» (Главной палаты и отделов) прекратилась.

Известные члены организации:

Пуришкевич, Владимир Митрофанович;
Ознобишин, Владимир Нилович.

«Всероссийский Дубровинский Союз русского народа» (ВДСРН)

«Всероссийский Дубровинский Союз русского народа» (ВДСРН) - русская православно-монархическая патриотическая организация, существовавшая в Российской империи в 1912-1917 годах.

Образовалась в результате раскола в «Союзе русского народа» - крупнейшей монархической организации в Российской империи. К 1909 году в СРН оформилось два течения. Первое - во главе с председателей А. И. Дубровиным стояло на крайне правых позициях, не принимая третьеиюньскую политическую систему. Это течение вобрало в себя значительную часть рабочих (недовольных политикой П. А. Столыпина, уделявшего главное внимание российской деревне), крестьян (недовольных столыпинской аграрной реформой, имевшей своей целью разрушение общины, в которой средние и беднейшие слои крестьянства, составлявшие основу социальной базы СРН в деревне, видели эффективный инструмент своей социальной защиты), а также часть интеллигенции. Второе (националистическое) течение во главе с Н. Е. Марковым и С. А. Володимеровым состояло в основном из представителей высших слоев, в первую очередь помещиков, примирилось с политическими реформами и взяло курс на сотрудничество с правительством. В течение 1909-1910 годов происходило постепенное выдавливание из Главого Совета СРН сторонников Дубровина, так что к 1911 году они оказались в меньшинстве, а доля «обновленцев» - сторонников Маркова - существенно возросла. Тогда Дубровин сложил с себя полномочия председателя СРН.

21 ноября - 1 декабря 1911 в Москве Дубровин провёл съезд своих сторонников (5-й Всероссийский съезд «Союза русского народа»), на котором «обновленческий» Главный Совет, был объявлен «незаконным» и «отошедшим от идей «Союза русского народа», были исключены из «Союза» все его члены. Был избран свой Главный Совет в составе 12 членов (А. И. Дубровин, Е. А. Полубояринова, А. И. Соболевский, Н. Н. Жеденов, А. Н. Борк, Б. В. Никольский, А. В. Блинов, А. Ю. Сакович, Н. П. Покровский, Л. Б. Маляго, Е. А. Мамчич и Г. Г. Надеждин), 6 кандидатов в члены (Н. Ф. Волков, П. И. Денисов, Н. Н. Шавров, Н. В. Оппоков, Н. М. Рахманов и Н. С. Залевский) и впервые 12 кандидатов в члены от провинции, что свидетельствовало о повышении политического веса региональных структур (И. Н. Кацауров из Ярославля, В. А. Балашев из Москвы, Н. Н. Тиханович-Савицкий из Астрахани, А. Х. Давыдов из Гомеля, архимандрит Виталий (Максименко) из Почаева, о. С. Иеремия-Чекан из Бессарабии, В. К. Чириков из Ростова-на-Дону, Л. Г. Епифанович из Новочеркасска, прот. Д. Успенский из Ковно, В. П. Разнатовский из Тулы, М. Т. Попов из Тамбова и А. Т. Соловьев из Казани). Региональным организациям предлагалось подтвердить своё подчинение новому Главному Совету.

Сторонники Маркова в мае 1912 провели Четвертый Всероссийский Съезд «Союза русского народа» в Петербурге 13-15 мая 1912, а также Пятый Всероссийским Съезд Русских Людей в Петербурге 16-20 мая 1912. Эти мероприятия показали, что и Марков пользуется достаточно заметной поддержкой как участников СРН в Петербурге, так и региональных отделений. Поэтому возник вопрос о юридическом размежевании организаций и в августе 1912 был официально зарегистрирован устав «Всероссийского Дубровинского Союза русского народа», согласно которому целью «Союза» провозглашалось «сохранение России единой и неделимой - при господстве в ней Православия, при неограниченности Царского Самодержавия и первенстве Русского Народа». Печатный орган «Союза русского народа» - газеты «Русское знамя» поддержала Дубровина и стала печатным органом новой организации. Членами Союза могли быть «только природные православные русские люди, обоего пола, всех сословий и состояний, признавшие себя осведомленными в целях Союза и преданные им. Перед вступлением они обязаны дать обещание не вступать в общение с какими-либо сообществами, преследующими цели, несогласные с задачами Союза». Кандидат болжен был заручится поддержкой двух членов Союза. Инородцев можно было принимать только по решению Главного Совета. Не принимались в союз евреи, лица, хотя бы один из родителей которых был еврей, и лица, состоящие в браке с евреем.

В 1912-1914 годах было создано ряд новых отделов ВДСРН (в Пермской губернии, Нижегородской губернии, Варшаве, Либаве, Владикавказе, Хасав-Юрте, в Киевской, Подольской, Волынской и Казанской губерниях, в Петербурге и Москве, Саратовской губернии, Владимире, Екатеринбурге, Екатеринославе, Томске, Пензе и др.), проведена кампания по борьбе с пьянством, ВДСРН часто выступал в качестве защитника своих членов и вообще обратившихся к нему перед органами государственной власти и отдельными чиновниками.

С началом Первой мировой войны «Союз» провёл ряд кампаний по помощи Русской армии и членам семей фронтовиков. В 1915-1916 годах произошло сближение дубровинской и марковской обранизаций, вызванное необходимостью сплочения монархических сил перед лицом растущей оппозиции Самодержавию, в частности, выразившейся в создании Прогрессивного блока в IV Государственной думе. Были проведены ряд монархических съездов и совещаний, Создан Совет монархических съездов, в который вошли сторонники как Дубровина, так и Маркова, проведён ряд совместных мероприятий, выпущены совместные обращения. На этот же период пришлись и репрессии властей против ВДСРН.

После Февральской революции ВДСРН был запрещён, а А. И. Дубровин был арестован и погиб во время большевистского террора.

«Русская монархическая партия»

«Русская монархическая партия» - русская монархическая, черносотенная организация, возникла весной 1905 года в Москве. С 1907 - «Русский монархический союз».

До своей смерти в 1907 году лидером партии был В.А. Грингмут. Его сменил протоиерей Иоанн Восторгов. Вместо Грингмута он также стал председателем «Русского Монархического Собрания» - интеллектуального штаба монархистов Москвы. Членами партии были исключительно дворяне и православное духовенство, отчасти поэтому это была малочисленная организация и её влияние на политическую ситуацию в России было ограниченно.

Печатными органами партии были «Московские ведомости» и «Русский вестник».

К марту 1906 года «Русская монархическая партия» имела в Москве 13 районных отделов. В декабре 1907 года партия выступила за немедленное преобразование патриотических союзов на религиозно-нравственных началах. В 1913 году Священный синод принял решение о запрете на участие иерархов церкви в политической деятельности. Подчиняясь решению Синода в сентябре 1913 протоиерей Восторгов и архимандрит Макарий сложили с себя обязанности руководителей «Русского Монархического Союза». По предложению Восторгова новым главой «Союза» был избран отставной полковник Валериан Томилин. Это избрание привело к расколу «Союза», т.к. другой сподвижник Восторгова - Василий Орлов (по совместительству владелец казино) - тоже претендовал на лидерство. В результате сторонники Орлова покинули заседание и на своём сепаратном собрании в ноябре 1913 года исключили Восторгова и Томилина из «Союза». В свою очередь сторонники Восторгова исключили из «Союза» Орлова и его помощников. В конечном итоге группа Орлова вступила в «Союз Михаила Архангела». Избавившись от конкурентов Томилин демонстрируя свою независимость «достойно отблагодарил» своего покровителя Восторгова, выступив против него в печати. После начала мировой войны 8 авг. 1914 Томилин оставил пост председателя «Русского монархического союза» в связи с мобилизацией. Его сменил С. А. Кельцев. Кельцев состоял заведующим интендантской частью этапно-хозяйственного отдела 8-й армии Юго-западного фронта.

Известные члены Русской монархической партии:
Грингмут, Владимир Андреевич;
Восторгов, Иван Иванович - Святой Русской Православной Церкви;
Макарий (в миру Михаил Васильевич Гневушев) - Святой Русской Православной Церкви.

«Союз русских людей»

«Союз русских людей» - русская национально-монархическая организация, существовавшая в Москве с 1905 до фактически 1910-1911 годов, формально до 1917 года. Учредители и главные деятели - графы Павел Дмитриевич и Петр Дмитриевич Шереметевы, князья П. Н. Трубецкой и А. Г. Щербатов (1-й председатель), русские публицисты Н. А. Павлов и С. Ф. Шарапов.

Задача «Союза» - содействовать законными средствами правильному развитию начал Русской Церковности, Русской Государственности и Русского народного хозяйства на основе Православия, Самодержавия и Русской Народности.

Членами «Союза» могли стать русские православные (в том числе старообрядцы) люди, а также по решению общего собрания - нерусские или инославные (кроме евреев). По социальному положению среди членов «Союза» выделялись представители дворянской аристократии, затем стала повышаться доля представителей интеллигенции, учащейся молодежи и служащих.

Выпускался «Временник Союза Русских Людей», осуществлялся массовый выпуск листовок и брошюр. Стали возникать также одноимённые организации в других городах Империи, однако общего руководства они не имели.

«Священная дружина»

«Священная дружина» - подпольная монархическая организация в Российской империи, созданная для борьбы с революционным террором сразу после убийства императора Александра II 12 марта 1881. Организаторы и руководители граф П. П. Шувалов, граф И. И. Воронцов-Дашков и др.

Имела многочисленную русскую и заграничную агентуру (количество членов Дружины составляло 729 человек, добровольных помощников - 14672). Занималась в первую очередь охраной императора Александра III в Санкт-Петербурге и поездках по городам России, а также членов Императорской Семьи.

Среди инициаторов создания и руководителей Дружины были граф П. П. Шувалов, министр двора и уделов граф И. И. Воронцов-Дашков, князь А. Г. Щербатов, генерал Р. А. Фадеев, С. Ю. Витте, П. П. Демидов, Левашов, а также предположительно, министр внутренних дел Н. П. Игнатьев, министр государственных имуществ М. Н. Островский, обер-прокурор синода К. П. Победоносцев, великие князья Владимир и Алексей.

В самарском отделе Священной дружины начал свою карьеру П. А. Столыпин. Около половины личного состава Дружины были военными, среди них 70% офицеров, имевших высшие воинские чины. Также в её состав входило большое количество представителей русских аристократических родов.

Организация была хорошо законспирирована, поэтому сведения об устройстве и непосредственных руководителях довольно фрагментарны. Руководящий орган - Совет первых старшин (состав его неизвестен, однако известно, что в него не входили ни Воронцов-Дашков, ни Левашов, ни Шувалов), состоявший из 5 человек. Остальные члены делились на 2 отдела. Первый отдел (100 человек) занимался организационной работой. Из его членов были созданы административные и руководящие органы Дружины - Центральный комитет (наиболее закрытый высший руководящий орган, его персональный состав был известен только Совету старшин), Исполнительный комитет (ведал агентурой) и Организационный комитет (устройством). Второй отдел занимался практической работой.

Издавались печатные издания - газеты «Вольное слово» и «Правда» (подпольно, в Женеве), «Московский телеграф» (легально). В газетах, издаваемых от имени революционных организаций, помещались материалы, их дискредитирующие.

Официально прекратила существование 1 января 1883, инвентарь сыска, газеты и значительное число кадров перешли в полицию.

«Всероссийский национальный союз»

«Всероссийский национальный союз» - русская православно-монархическая право-консервативная партия, существовавшая в Российской империи в 1908-1917 годах. Создавалась в 1908-1910 годах как объединение ряда партий, организаций и фракций Государственной Думы - Русской партии народного центра, Партии правового порядка, Партии умеренно-правых, Тульского союза «За царя и порядок», Бессарабской партия центра, Киевского клуба русских националистов и ряда других провинциальных организаций, двух фракций III Государственной Думы - Умеренно-правую и Русскую национальную.

Учредительный съезд прошёл 18 июня 1908. Главным идеологом партии стал русский публицист М. О. Меньшиков, председателями были С. В. Рухлов (1908-1909) и П. Н. Балашов (1909-1917).

Идеология «Союза» опиралась на триаду «Православие, Самодержавие, Народность», в числе целей ВНС указывались «единство и нераздельность Российской империи, ограждение во всех её частях господства русской народности, укрепление сознания русского народного единства и упрочение русской государственности на началах самодержавной власти Царя в единении с законодательным народным представительством».

По отношению к инородцам ВНС предлагал проводить следующую политику:
ограничение политических (избирательных) прав инородцев на общегосударственном уровне;
ограничение прав инородцев на участие в местной жизни;
ограничение некоторых гражданских прав инородцев (при поступлении на госслужбу, при занятии бизнесом и свободными профессиями);
ограничение притока инородцев из-за рубежа.
Вместе с тем, декларировалось, что «при лояльном отношении инородцев к России, русский народ не может не пойти навстречу их стремлениям и желаниям».

Членами ВНС могли стать лица, «принадлежащие к коренному русскому населению или органически слившиеся с русским народом». Под последним понималось политическое слияние, то есть руководствование инородцами интересами Российской империи.

Крупнейшими региональными организациями ВНС были организация на национальных окраинах (в основном на западе Империи), а также в столицах.

В ВНС состояли известные русские учёные проф. И. А. Сикорский, проф. П. Н. Ардашев, проф. П. Я. Армашевский, проф. П. Е. Казанский, проф. П. И. Ковалевский, проф. П. А. Кулаковский, проф. Н. О. Куплеваский и др. Союз поддерживало правительство П. А. Столыпина. После 1915 года фактически распался, окончательно прекратил существование в 1917 году.

Совет монархических съездов - коллегиальный орган, созданный для координации монархического движения в Российской империи в ноябре 1915 года. Создание такого органа было вызванно необходимостью сплочения монархических сил перед лицом растущей оппозиции Самодержавию, революционной пропаганды, нарастания нестабильности в стране, как противовес консолидации антимонархических сил, выразившейся, в частности, в создании Прогрессивного блока в IV Государственной думе.

Кроме того, создание такого органа призвано было сгладить противоречия и вражду между «марковским» и «дубровинским» Союзами русского народа путём включения в него представителей обеих организаций.

Совет монархических съездов был создан на Петроградском совещании монархистов 21-23 ноября 1915 года. Он был создан на основе руководящего органа совещания - Совета петроградского совещания. Первоначально в состав Совета вошли 27 человек:
председатель - член Государственного Совета И. Г. Щегловитов,
2 товарища председателя - член Государственной Думы проф. С. В. Левашев и сенатор А. А. Римский-Корсаков,
19 членов Совета: руководитель Киевского отдела Союза русского народа о. М. П. Алабовский, член Государственного Совета граф А. А. Бобринский, генерал от инфантерии С. С. Бутурлин, руководитель Почаевского отдела СРН архимандрит Виталий (Максименко), руководитель Смоленского отдела СРН генерал-лейтенант М. М. Громыко, председатель Рязанского отдела СРН епископ Рязанский и Зарайский Димитрий (Сперовский), руководитель Одесского отдела СРН А. Т. Донцов, председатель Главного Совета Всероссийского Дубровинского Союза Русского Народа (ВДСРН) А. И. Дубровин, член Государственной Думы Г. Г. Замысловский, руководитель Харьковского отдела СРН Е. Е. Котов-Конышенко, председатель Житомирского отдела СРН генерал-майор A. М. Красильников, епископ Балахнинский Макарий (Гневушев), член Государственного Совета Н. А. Маклаков, председатель Главного Совета СРН Н. Е. Марков, камергер Высочайшего Двора князь С. Б. Мещерский, член Государственного Совета А. Н. Мосолов, видный монархический деятель К. Н. Пасхалов, одесский городской голова Б. А. Пеликан и товарищ председателя Главного Совета СРН В. П. Соколов.
5 секретарей Совещания: член Главного Совета СРН Л. Н. Бобров, почётный член Костромского отдела СРН B. А. Всеволожский, председатель Русского монархического союза С. А. Кельцев, председатель Николаевского отдела СРН И. В. Ревенко и член Киевского отдела СРН Г. М. Шинкаревский.

Однако среди членов нового Совета оказалось непропорционально мало известных монархистов-сторонников А. И. Дубровина. Поэтому ими сразу же по окончании Петроградского совещания было проведено монархическое совещание в Нижнем Новгороде (Всероссийское монархическое совещание в Нижнем Новгороде уполномоченных правых организаций 26-29 ноября 1915), на котором был образован альтернативный координационный орган - Президиум монархического движения.

Для предупреждения углубления раскола, на первом заседании Совета монархических съездов (21 января (3 февраля) 1916) в его состав были кооптированы многие сторонники Дубровина - председатель Одесского союза русских людей Н. Н. Родзевич, председатель Астраханской народно-монархической партии Н. Н. Тиханович-Савицкий и саратовский предводитель дворянства действительный статский советник В. Н. Ознобишин.

В середине 1916 года Щегловитов ушёл в отставку с поста руководителя Совета. На его место был избран С. В. Левашев, а в число товарщей председателя вошли А. И. Дубровин и Н. Е. Марков - лидеры противоборствующих Союзов русского народа.

Совет занимался проведением заседаний, на которых рассматривались вопросы координации монархического движения, выпускал заявления и обращения в которых, в частности, осуждал попытки проведения «альтернативных» монархических съездов, не под эгидой СМС.

Союзник ».

Социальную основу этих организаций составляли разнородные элементы: помещики, представители духовенства, крупной и мелкой городской буржуазии, купцы, крестьяне, рабочие, мещане, ремесленники, полицейские чины, выступавшие за сохранение незыблемости самодержавия на основании уваровской формулы «Православие, Самодержавие, Народность» . Период особой активности черносотенцев пришелся на интервал с по 1914 год .

Идеология

Часть черносотенного движения возникла из народного движения за трезвость. Трезвенничество черносотенными организациями никогда не отрицалось, более того, часть черносотенных ячеек были оформлены как общества трезвости, чайные и чтения для народа.

В сфере экономики черносотенцы выступали за многоукладность. Часть черносотенных экономистов предлагала отказаться от товарного обеспечения рубля .

Следует отметить, что конструктивная часть черносотенных идей (имеются в виду как программы организаций, так и обсуждаемые черносотенной прессой темы) предполагала консервативное общественное устройство (имели место значительные споры по вопросу о допустимости парламентаризма и вообще представительных учреждений в самодержавной монархии), и некоторое обуздание эксцессов капитализма, а также укрепление общественной солидарности, формы прямой демократии.

История

Черносотенцы
Организации
Русское собрание
Союз Русского народа
Союз Михаила Архангела
Всероссийский Дубровинский Союз Русского народа
Русская монархическая партия
Союз русских людей
Священная дружина
Всероссийский съезд русских людей
Царско-народное мусульманское общество
Лидеры
Александр Дубровин
Антоний Храповицкий
Владимир Грингмут
Владимир Пуришкевич
Иван Кацауров
Иоанн Восторгов
Орлов, Василий Григорьевич
Иоанн Кронштадтский
Николай Марков
Павел Крушеван
Серафим Чичагов
Эммануил Коновницын
Преемники
Вячеслав Клыков
Леонид Ивашов
Михаил Назаров
Александр Штильмарк

• Черносотенцы возводят своё происхождение к низовому нижегородскому ополчению Смутного времени , предводимого Кузьмой Мининым , которые «стояли за дом пресвятой Богородицы и православную христианскую веру, ополчались против разорителей земли русской ради спасения веры отцовской и отечества от погибели» (В России XIV-XVII веков «чёрными» назывались земельные наделы чёрносошных крестьян и тяглого городского населения. В исторических источниках «чёрные» земли противопоставляются «белым» землям, которые находились во владении феодалов и церкви).
• Черносотенное движение выступило в начале XX века под лозунгами защиты Российской империи и его традиционных ценностей «православия, самодержавия, народности».

Первой организацией черносотенного толка стало «Русское собрание », созданное в 1900 году .

Существенным источником финансирования черносотенных союзов были частные пожертвования и сбор.

По мнению ряда учёных, участие известных деятелей в черносотенных организациях было впоследствии существенно преувеличено. Так, доктор философских наук, профессор Сергей Лебедев считает, что

Современные правые… любят увеличивать этот и без того длинный список за счёт тех деятелей русской культуры, которые формально не состояли в черносотенных союзах, но не скрывали свои правые взгляды. К ним относятся, в частности, великий Д. И. Менделеев , художник В. М. Васнецов , философ В. В. Розанов …

«Чёрная Сотня» 1905-1917 годов - это несколько крупных и мелких монархических организаций: «Союз русского народа », «Союз Михаила Архангела », «Русская монархическая партия », «Союз русских людей », «Союз борьбы с крамолой», «Совет объединённого дворянства», «Русское собрание» и другие.

Черносотенное движение в разное время публиковало газеты «Русское знамя», «Земщина», «Почаевский листок», «Колокол», «Гроза», «Вече». Черносотенные идеи проповедовались также в крупных газетах «Московские ведомости », «Киевлянин» , «Гражданин», «Свет».

Среди лидеров черносотенного движения выделялись Александр Дубровин , Владимир Пуришкевич , Николай Марков , князь М. К. Шаховской.

Черносотенные организации начали своё формирование не до , а после первой, самой сильной волны погромов. Тем не менее черносотенные организации наиболее активно действовали в регионах со смешанным населением - на Украине, в Белоруссии и в 15 губерниях «черты еврейской оседлости», где было сосредоточенно более половины всех членов Союза русского народа и других черносотенных организаций. По мере разворачивания деятельности черносотенных организаций волна погромов начала спадать, на что указывали многие видные деятели данного движения и признавали политические противники. После организации черно­сотенного движения было зафиксировано всего два крупных погрома. Оба они произошли в 1906 году на территории Польши , где русские черносотенцы не имели влияния .

Лидеры черносотенного движения и уставы организаций декларировали законопослушный характер движения и осуждали погромы. В частности, председатель Союза русского народа А. И. Дубровин в специальном заявлении в 1906 году определил погромы как преступление. Хотя борьба с «еврейским засильем» была одной из основ движения, но его лидеры разъясняли, что она должна вестись не насилием, а экономическими и идеологическими методами. Черносотенными газетами не было опубликовано ни одно­го прямого призыва к еврейскому погрому .

Террор против «чёрной сотни»

Радикальными социалистическими партиями была развёрнута кампания террора против «чёрной сотни». Лидер социал-демократов В. И. Ленин писал в 1905 году

Отряды революционной армии должны тотчас же изучить, кто, где и как составляет чёрные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооружённой силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т. д. и т. д.

По поручению Петербургского комитета РСДРП было осуществлено вооружённое нападение на чайную «Тверь», где собирались рабочие Невского судостроительного завода , состоявшие членами Союза русского народа . Сначала большевистскими боевиками были брошены две бомбы, а затем выбегавших из чайной расстреливали из револьверов. Большевиками были убиты двое и ранены пятнадцать человек. .

Революционные организации осуществили множество террористических актов против членов правых партий, преимущественно против председателей местных отделов Союза русского народа. Так, по сведениям департамента полиции, только в марте 1908 года в одной Черниговской губернии в городе Бахмаче была брошена бомба в дом председателя местного союза СРН, в городе Нежине был подожжён дом председателя союза, причём погибла вся семья, в селе Домьяны убит председатель отдела, в Нежине убиты два председателя отделов .

Ослабление и конец черносотенного движения

Несмотря на массовую поддержку среди городских мещан и сочувствие русского православного духовенства и влиятельных аристократов, русское радикальное правое движение с самого своего появления на российской общественной сцене оставалось недоразвитым по следующим причинам:

• Черносотенное движение не сумело убедить российское общество в своей способности предложить позитивную программу по тогдашним запросам к политической идеологии; объяснение всех проблем и бед общества подрывной деятельностью евреев казалось чрезмерно односторонним даже для тех, кто не симпатизировал евреям;
• Черносотенное движение не сумело предложить действенной альтернативы либеральным и революционным, радикально-левым идеям, завоевавшим широкие круги интеллигенции в России;
• Непрерывные расколы и внутренние распри в черносотенном движении, сопровождавшиеся многочисленными скандалами и взаимными обвинениями (в том числе, в тяжких уголовных преступлениях) подрывали общественное доверие к движению в целом; например, известнейший деятель правого движения о. Иоанн Восторгов обвинялся правыми же политическими конкурентами в отравлении правого политического деятеля П.А. Крушевана , убийстве собственной жены из желания стать архиереем, раскрадывании сумм монархических организаций;
• Сформировалось устойчивое общественное мнение о том, что черносотенное движение тайно финансируется из секретных сумм Министерства внутренних дел, а все конфликты в движении имеют причиной борьбу за доступ отдельных лиц к этим суммам;
• Неблагоприятное воздействие на общественное мнение о черносотенцах оказало участие последних в убийствах депутатов Думы М.Я. Герценштейна и Г.Б. Иоллоса ; а также выдвинутые бывшим премьер-министром графом С.Ю. Витте обвинения в попытке его убийства путем взрыва дома;
• Деятельность депутатов правой фракции в III Государственной думе , прежде всего В.М. Пуришкевича и Н.Е. Маркова 2-го , носила провокационный, эпатажный характер и сопровождалась многочисленными скандалами, не способствовавшими формированию уважения к данным политическим деятелям; деятельность А.Н. Хвостова в качестве министра внутренних дел закончилась громким скандалом, связанным с его предполагаемой попыткой организовать убийство Г.Е. Распутина и последующей быстрой отставкой.

Несмотря на определённые политические успехи, после Русской революции 1905 года черносотенное движение не смогло стать монолитной политической силой и найти союзников в многоэтническом, многоукладном российском обществе. Зато черносотенцы сумели настроить против себя не только влиятельные радикальные левые и либеральные центристские круги, но и часть своих потенциальных союзников среди сторонников идей российского имперского национализма.

Определенную конкуренцию с черносотенным движением составил Всероссийский национальный союз и связанная с ним фракция националистов в III Думе. В 1909 году произошло слияние фракции умеренно-правых с национальной фракцией. Новая русская национальная фракция (в просторечии «националисты»), в отличие от правых, сумели поставить себя таким образом, что их голоса совместно с октябристами образовывали проправительственное большинство Думы, в то время как в голосах правых правительство потребности не имело. Незначимость голосов своей фракции при голосовании правые депутаты компенсировали агрессивным, провокационным поведением, что еще более превращало членов фракции в политических изгоев.

Примечания

Ссылки

• Молодцова М. С. Черносотенные союзы: на защите самодержавия
• Молодцова М. С. Черносотенцы в борьбе с революционным движением в 1905-1907 гг.. Уроки Первой русской революции".
• Молодцова М. С. Черносотенные союзы в сетях противоречий (1907-1913 гг.)
• Молодцова М. С. Черносотенцы: уход с политической арены
• Лебедев С. В.
• Омельянчук И. В. Социальный состав черносотенных партий в начале XX века
• Алексеев И. Е. Чуваши-черносотенцы. «Постановочные» заметки о деятельности чувашских отделов русских право-монархических организаций
• Степанов С. А. «Черносотенный террор 1905-1907 гг.»
• Степанов С. А. РУССКОЕ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО - ОПРИЧНАЯ МОНАРХИЯ
• Ганелин Р. Царизм и черносотенство
• Ганелин Р. От черносотенства к фашизму // Ad hominem. Памяти Николая Гиренко. СПб.: МАЭ РАН, 2005, с. 243-272
• Лебедев С. В. Идеология правого радикализма начала XX-го века
• Кротов Я. Г. ЧЕРНАЯ СОТНЯ передача «С христианской точки зрения» от 07.07.2005 на Радио Свобода
• Витухновская М . Чёрная сотня под финским судом Журнал «Нева» № 10 2006
• Langer Jacob. CORRUPTION AND THE COUNTERREVOLUTION: THE RISE AND FALL OF THE BLACK HUNDRED
• Рецения на книгу С. А. Степанова «Чёрная сотня» в журнале «Народ Книги в мире книг»
• Размолодин М. Л. Консервативные основы политической проблематики в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано
• Размолодин М. Л. Инородческая проблематика в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
• Размолодин М. Л. Имперская проблематика в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
• Размолодин М. Л. Защита христианской традиции как основная функция чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
• Размолодин М. Л. Еврейский вопрос в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
• Размолодин М. Л. О критериях отнесения к черносотенному сегменту (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
• Размолодин М. Л. Некоторые мысли по поводу т.н. «еврейских погромов» (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.

Сайты современных черносотенных организаций

• Официальный портал общественно-патриотического движения «Чёрная Сотня»
• Официальный региональный портал ОПД «Чёрная Сотня» в Санкт-Петербурге

Литература

• Кирьянов Ю. И. Правые партии в России. 1911-1917 . - М .: РОССПЭН, 2001. - 472 с. - ISBN 5-8243-0244-8
• ISBN 978-5-4261-0004-6

Категории:

• Черносотенцы
• Монархисты
• Политические партии России 1905-1917
• Русские объединения и движения
• Антисемитизм в Российской империи

Wikimedia Foundation . 2010 .