И.М. Тронский

Язык

1. эпический (гомеровский) – лит яз всего эпоса в античной литературе

2. в историческом плане – сплав различных греч. диалектов (отдельных племен)

3. метрический размер – гекзаметр:

» 6 дактилических стоп (-uu), последняя обычно усеченная (двусложная)

» в каждой стопе, кроме 5, 2 кратких слога могут заменяться долгим →спондей (--)

» в середине стиха обычно цензура, которая делит стих на 2 полустишия

» подвижность цензуры усиливает метрическое разнообразие стиха, обычно после 2-го слога 3-ей стопы, реже – после 1-го 2-ой или 4-й

4. 1/5 часть стихов – формульные стихи (повторяющиеся). В повторяющихся ситуациях (пир, жертвоприношение, поединки, начало прямой речи)

5. стремление к типизации:

» белокурые волосы – женщины и юноши (Ахилл, Аполлон, Менелай)

» темные волосы – зрелые мужи (Зевс, Агамемнон. Одиссей)

» постоянные эпитеты (корабли быстрые, Ахилл быстроног, ночь звездна)

Стиль

1. постоянная и нарочитая архаизация в повествовании

2. прошлое идеализируется

3. нет ничего случайного (в схватке побеждает сильнейший, т.к. у него лучше оружие)

4. нет описаний природы, это просто место действия

5. объективность повествования – певец не анализирует, а лишь сообщает. Иногда авторское отношение прослеживается: Елена – виновница войны.

6. речи героев традиционны, но связаны с обликом говорящего, часто даже индивидуализированы (речи 3-х посланцев к Ахиллу)

7. развернутые сравнения, назначение которых – осветить прошлое. В них поэт сравнивает настоящий мир с героическим

8. развернутые сравнения – самостоятельные художественные зарисовки (сравнение Диомеда с рекой → картина осеннего наводнения). Но картины природы еще не связаны с настроением человека. Это не мирная природа, а буря, стихийные бедствия. В «О» сравнения более кратки и свободны, но получили широкое распространение (девушка =стройная пальма).

9. темп рассказа не постоянен. Замедление темпа – «эпическое раздолье» - чтобы завладеть вниманием слушателя

10. геометричность стиха – похож на орнаментальный стиль в искусстве

11. хронологическая несовместимость – после битвы Менелая и Париса

12. монументальная торжественность (все верили). Проэмий – зачин поэм – гарант правдивости – Муза, дочь Зевса и Мнемозины

Образы:

1. много действующих лиц (люди, герои, боги)

2. боги очеловечены – наделены добродетелями и пороками, но в больших масштабах

3. боги бессмертны и диктуют свою волю (сны, знаменья)

4. судьба сильнее богов (жребий)

5. боги в «О» сильно отличаются от богов в «И» - живут своей жизнью (искл. – Афина, покровительница Одиссея). Люди – сильные, уверенные и энергичные.

Гесиод

1-я известная личность др. Гр. Жил в Беотии (приехал из Малой Азии) – сел. местность, почти изолированная от остального греческого мира → фольклор в поэзию, поэзию в жизнь.

власть аристократов ↓→ Г-д более демократичен, чем Г-р → пишет не только для аристократов

ощущается соц несправедливость, расслоенность общества → Г-д отражает настроение тех, кому это не нравится.

Язык и художественность – от Г-ра, но тематика другая

«Теогония »

генеалогический эпос. Цель – понять происхождение всего → нет ничего о поклонении богам и культах.

1-я попытка дать родословную богов + не только олимпийские боги (Борьба, Ложь)

Зевс – воплощение порядка

+ 2 несохранившиеся поэмы – список женщин и мужчин, имевших детей от богов → герогония

много внимания уделяет подземному царству

более архаичен, чем Г-р (-рационалистичен)

не стесняется преувеличивать

«Труды и дни »

дидактический эпос (наставительный)

повод для написания – семейные тяжбы из-за наследства (брат Перс отобрал больше и хотел еще) → 2 темы :

· можно разбогатеть только трудясь → проникнута уважением к труду

· справедливость и её значение для человека

о земледельце среднего достатка (большинство)

Прославление Зевса → рассказ о 2-х Эридах (1-соревнование в труде (+), 2-вражда и распри (-).

Трудности жизни объясняет соперничеством людей и богов. Люди хотят жить лучше, а боги им усложняют жизнь

вставной эпизод :

1. про Прометея (титан) и Пандору (всем одаренная), изображается неодобрительно – он обманул богов → те послали Пандору. «Надежда» принесла людям то желание, которое не может воплотиться.

2. миф о пяти поколениях – общность людей и богов

1. золотое – не знали труда, нужды и старости

2. серебряное – люди горды и не чтят богов → Зевс истребил их

3. медное – воинов, которые через слишком большую силу сами себя истребили

4. встретили смерть под стенами Фив и Трои

5. железное – труд и горе, сам Г-д. Оно погибнет, если насилие победит справедливость.

Несправедливости → Г-д – тщетность сопротивляться сильному

Конец – «Дни» - «календарь» счастливых и несчастливых дней.

Стиль:

близок к Г-ровскому, но другая цель → нет яркости (метафоры и т.п.)

123 популярен, некоторое время считался круче Г-ра

Эпос – греч. «слово», «повествование», «рассказ».Один из трёх родов литературы, выделенных Аристотелем. Зародился ранее других родов. Это рассказ о событиях, разворачивающихся в пространстве и времени независимо от объективного рассказчика. В эпосе рассказывается о прошлом целостно . Содержащее целостную картину народной жизни.

Три части: рассказ, описание, рассуждение.

У Гомера – строго объективное повествование.

В общинно-родовой формации зародился героический эпос – героическое повествование о важном для рода событии, в котором отразилось гармоническое единство народа и героев-богатырей.«Илиада» - военно-героический эпос, «Одиссея» - сказочно-бытовой.

Гомер – легендарный древнегреческий поэт-сказитель, которому приписывается создание «Илиады» и «Одиссеи».

О жизни и личности Гомера достоверно ничего не известно. Ясно, однако, что «Илиада» и «Одиссея» были созданы значительно позже описываемых в них событий, но раньше VI в. до н.э., когда достоверно зафиксировано их существование. Хронологический период, в котором локализует жизнь Гомера современная наука, – приблизительно VIII век до н.э.

Одна из важнейших композиционных особенностей «Илиады» – «закон хронологической несовместимости», сформулированный Фаддем Францевичем Зелинским. Он состоит в том, что «У Гомера никогда рассказ не возвращается к точке своего отправления. Отсюда следует, что параллельные действия у Гомера изображаемы быть не могут; поэтическая техника Гомера знает только простое, линейное, а не двойное, квадратное измерение». Таким образом, иногда параллельные события изображаются как последовательные, иногда же одно из них лишь упоминается или даже замалчивается. Этим объясняются некоторые мнимые противоречия в тексте поэмы.

Современная точка зрения: в основе лежат мифы Микенского периода, важное историческое событие – Троянская война (XIII-XII вв. до н.э.), мифы наложились на исторические события, до Гомера дошла история в мифологизированном варианте. На основе существовавшей традиции и стилевых приёмов фольклора он отобрал из обширного эпического репертуара и сплавил в единое целое материал для создания большой поэмы.

Особенности гомеровского стиля.

1. Объективность.

2. Антипсихологизм.

3. Монументальность.

4. Героизм.

5. Ретардирующая техника.

6. Хронологическая несовместимость (действия, происходящие параллельно, изображаются последовательно).

7. Гуманизм.

8. Лирическое, трагическое и комическое начало в поэмах при единстве художественного стиля.

9. Постоянные формулы (как эпитеты, например).

10. Гекзаметр.

Для Гомера характерны составные эпитеты («быстроногий», «розоперстая», «громовержец»); значение этих и других эпитетов следует рассматривать не ситуативно, а в рамках традиционной формульной системы. Так, ахейцы «пышнопоножные» даже в том случае, если они описываются не в доспехах, а Ахиллес «быстроногий» даже во время отдыха.

Действие поэмы протекает в двух параллельных планах, человеческом - под Троей и божественном - на Олимпе.

Художественные особенности «Илиады» и «Одиссеи»

Образы гомеровских героев до некоторой степени статичны, т. е. характеры их освещены несколько односторонне и остаются неизменными от начала и до конца действия поэм «Илиада» и «Одиссея», хотя каждый персонаж имеет свое лицо, отличное от других: в Одиссее подчеркивается изворотливость ума, в Агамемноне – надменность и властолюбие, в Парисе – изнеженность, в Елене – красота, в Пенелопе – мудрость и постоянство жены, в Гекторе – мужество защитника своего города и настроение обреченности, так как должен погибнуть и он, и его отец, и его сын, и сама Троя.

Односторонность в изображении героев обусловлена тем, что большинство из них предстает перед нами только в одной обстановке – в бою, где не могут проявиться все черты их характеров. Некоторое исключение составляет Ахилл, так как он показан в отношениях с другом, и в битве с врагом, и в ссоре с Агамемноном, и в разговоре со старцем Приамом, и в других ситуациях.

Что касается развития характера, то оно еще недоступно «Илиаде» и «Одиссее» и вообще литературе доклассического периода Древней Греции.

Что же касается изображения психологии героев «Илиады» и «Одиссеи», их внутренних импульсов, то о них мы узнаем из их поведения и из их слов; кроме того, для изображения движений души Гомер использует весьма своеобразный прием: вмешательство богов. Например, в I книге «Илиады», когда Ахилл, будучи не в силах стерпеть оскорбление, вынимает меч, чтобы напасть на Агамемнона, кто-то сзади вдруг хватает его за волосы. Оглянувшись, он видит Афину, покровительницу треков, которая не допускает убийства.

Другой пример. Афродита увела Париса с поля боя и приказала Елене, взошедшей на городскую стену, вернуться домой. Елена негодует на мужа, считая, что он сбежал с поля боя и отказывается вернуться к трусу. Но богиня любви угрожает ей, и Елена покоряется.

Этот прием характерен для поэм «Илиада» и «Одиссея» и, по-видимому, призван приподнять героев, так как боги руководят действиями только достойных.



Отсутствие психологических характеристик героев «Илиады» и «Одиссеи» объясняется отчасти задачами жанра: эпос, в основе которого лежит народное творчество, повествует обычно о событиях, о делах какого-то коллектива, а отдельной личностью интересуется мало. Между тем психологический анализ – явление, связанное с интересом, прежде всего, к индивиду.

Обычно Гомер прибегает к вмешательству богов, чтобы объяснить важную перемену в линии поведения, мотивировка сознательного решения, пришедшего на смену мгновенному порыву.

Боги Гомера антропоморфны: они обладают всеми человеческими слабостями, а иной раз даже пороками, не свойственными героям «Илиады», отличаясь от людей лишь бессмертием и могуществом (да и то относительным, так как герои в боях иногда ранят богов), – в основном гомеровский Олимп построен по образцу человеческого общества периода родового строя.

Стилистические средства, используемые в поэмах «Илиаде» и «Одиссее», свидетельствуют об органической связи гомеровского эпоса с его фольклорными истоками; по обилию эпитетов поэмы Гомера могут сравниться только с произведениями народного творчества, где большая часть существительных сопровождается определениями. Только Ахилл в «Илиаде» наделен 46 эпитетами. Среди эпитетов поэм «Илиады» и «Одиссеи» имеется большое число «постоянных», т. е. предназначенных для какого-либо одного героя или предмета. Это тоже – фольклорная черта. В русских былинах, например, море – всегда синее, руки – белые, молодец – добрый, девица – красная. У Гомера море – многошумное, Зевс – тучегонитель, Посейдон – колебатель земли, Аполлон – сребролукий, девы – тонколодыжные, Ахилл – чаще всего быстроногий, Одиссей – хитроумный, Гектор – шлемоблещущий.

Одиссея.Ведь поколения героев ведут свой род от Зевса (недаром он именуется у Гомера «отцом людей и богов») или его родичей, поэтому боги озабочены судьбой героев, а смертные люди со вздохами и мольбами обращаются к своим бессмертным покровителям.

В «Одиссее» мудрая богиня Афина и мудрый герой Одиссей - неразлучны. Богиня незаметно следит за ним и всегда вовремя попадается ему на пути - и на острове феаков, принимая образ прекрасной девы, и на Итаке в виде юного пастуха. Она помогает Одиссею и Телемаку спрятать оружие; она наблюдает за побоищем женихов, обратившись в ласточку и сидя на потолочной балке; она устанавливает мир на Итаке. И это она, многомудрая дочь Зевса, на совете богов решительно вступается за Одиссея.

Боги «вкладывают» в сердце человека печаль, «вбрасывают» в него мысль, «вынимают» у него разум, «отнимают» страх, так что множество психических актов представлены у Гомера веществспно-физически. Иной раз зависимость поступка человека от воли божества рисуется поэтом удивительно зримо. Так, в I песне «Илиады» в сцене ссоры Ахилла и Агамемнона разгневанный Ахилл уже готов вытащить меч из ножен и напасть на противника, но в этот момент стоящая за спиной героя богиня Афина сильно дергает его за русые кудри и он мгновенно меняет свое намерение.

Но эта непосредственная связь с божеством отнюдь не мешает гомеровскому человеку действовать самостоятельно и творить своими руками жизнь. Более того, в ряде случаев даже боги колеблются, принимая важное решение, так как им неведомо слово судьбы, от которой зависят и смертные и бессмертные.

Очевидно, эти эпитеты (почти всегда украшающие) сложились в поэтическом языке задолго до создания «Илиады» и «Одиссеи», и Гомер пользуется ими нередко как готовыми штампами, сообразуясь подчас не с сюжетной ситуацией, а со стихотворным размером. Вот почему Ахилл, например, называется быстроногим даже тогда, когда он сидит, а море многошумным, когда оно спокойно.

К художественному приему народного творчества восходит и обилие в поэмах «Илиаде» и «Одиссее» прямых речей: косвенная речь им не знакома. Иногда повествование в «Илиаде» и «Одиссее» все сплошь строится на длинных диалогах. По объему диалогические части намного превосходят повествовательные.Часто герои Гомера произносят речи, которые легли в основу греческого ораторского искусства .

Иногда эпические сравнения поэм «Илиады» и «Одиссеи» призваны создать эффект ретардации , т. е. замедления хода повествования путем художественного отступления и отвлечения внимания слушателей от основной темы.

О песенно-народном происхождении поэм Гомера свидетельствуют также так называемые эпические повторы: отдельные стихи повторяются полностью или с небольшими отклонениями. Повторы широко применяются в устном народном творчестве потому, что они облегчают певцу импровизацию. В то же время повторы – моменты отдыха и ослабления внимания для слушателей. Повторы облегчают и восприятие слышимого. Повествование ведется в эпически бесстрастном тоне: в нем нет признаков личного интереса Гомера; благодаря этому создается впечатление объективности изложения событий.

Обилие в «Илиаде» и «Одиссее» бытовых деталей создает впечатление реалистичности описываемых картин, но это так называемый стихийный, примитивный реализм.

Приведенные выше цитаты из поэм «Илиада» и «Одиссея» могут дать представление о звучании гекзаметра – поэтического размера, придающего несколько приподнятый торжественный стиль эпическому повествованию.

Гомровский вопрос.Исторически характерный образ странствующего певца Гомера переплетается в предании, сохраненном для нас античными авторами, со всякого рода фантастическими измышлениями. Гомеровский вопрос встал по причине отсутствия каких-либо достоверных сведений о Гомере уже в античное время Толкование имени Гомера занимало уже древних. Его считали нарицательным, означающим «слепец». Исследователи гомеровского вопроса толковали это имя по-разному: видели в нем и указание на тесно сплоченное сословие певцов, и обозначение певца, и просто собственное имя поэта.

Вопрос о создании гомеровских, поэм, об их авторе во всей широте был научно поставлен в XVIII в. Августом Вольфом. С Tejc^nop «гомеровским вопросом» интересовались разные ученые (Гердер, Фр. Шлегель, Лахман,

Кирхгоф, Г. Герман, Кауер, Дреруп, Виламовиц, Г. Финслер, Нильсон; русские ученые: Ф. Ф. Соколов, С. П. Шестаков, М. С. Куторга, Ф. Г. Мищенко, ф. ф. Зелинский); они выдвигали различные теории, но до сих пор этот

западноевропейского эпоса. Однако ни одна из более поздних поэм не могла

достичь художественной высоты гомеровского эпоса с его народным, образным мышлением, связанным с неповторимостью неразвитых общественных отношений.

Отсутствие каких-либо сведений о личности Гомера, а также наличие в поэмах противоречий, стилистического разнобоя и сюжетных неувязок породили «гомеровский вопрос» – совокупность проблем, связанных с изучением «Илиады» и «Одиссеи», и в первую очередь с авторством этих поэм. Уже в 1664 г. французский аббатд"Обиньяк высказал мысль о том, что «Илиада» составлена из отдельных эпических песен об осаде Трои и не является единым произведением одного автора (Гомера).

В XVIII в., когда на смену классицизму приходит романтическое направление в литературе, пробуждавшийся интерес к народной поэзии, к прошлому сделал гомеровский вопрос ещё насущнее. В «Илиаде» и «Одиссее» стали видеть произведения, созданные народом в глубокой древности, а в имени Гомера – некое собирательное имя автора греческого эпоса в целом. Эта трактовка гомеровского вопроса получила популярность, потому что она давала возможность объяснить художественное совершенство «Илиады» и «Одиссеи» народностью этих поэм, подтверждая тем самым взгляд романтиков на фольклор как единственный источник подлинно чистой поэзии. Кроме аналитической и унитарной существовали и различные компромиссные теории гомеровского вопроса. Например, сторонники теории «основного ядра» предполагали, что первоначальный текст постепенно обрастал дополнениями, вставками, вносимыми разными поэтами; не один Гомер, а три-четыре поэта участвовали в составлении эпоса, отсюда первая, вторая, третья редакции и т. п. Представители другой теории видели в гомеровских поэмах объединение нескольких «малых эпосов».

Существуют и другие трактовки гомеровского вопроса и мнения о происхождении «Илиады» и «Одиссеи», но все они так или иначе сводятся к вопросу о соотношении личного и коллективного творчества авторов гомеровского эпоса.

Большинство современных исследователей придерживаются унитарной теории. Тем не менее конкретная история формирования гомеровского эпоса – вопрос еще не решенный.

III. ГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС

Поэмы Гомера "Илиада" и "Одиссея" были созданы в первой трети I тысячелетия до н.э. в той области древней Греции, которая носила название Ионии. Составителей этих поэм было, вероятно, очень много, но художественное единство поэм предполагает какого-то неизвестного нам единоличного автора, оставшегося в памяти всей античности и всей последующей культуры под именем слепого и мудрого певца Гомера.

1. Сюжет.

"Илиада" и "Одиссея" передают только отдельные моменты троянской мифологии. Поэтому необходимо, насколько возможно, ознакомиться с троянской мифологией в целом, чтобы яснее и отчетливее выделить в ней "Илиады" и "Одиссеи".

а) События до "Илиады".

В троянской мифологии "Илиаде" предшествует огромное количество мифов, которые излагались в специальной поэме "Киприи" Стасина Кипрского, до нас не дошедшей. Из этих мифов мы узнаем, что причины Троянской войны связаны с космическими событиями. Троя находилась в северо-западном углу Малой Азии и была населена фригийским племенем. Война греков и троянцев, представляющая собой содержание троянской мифологии, якобы была предопределена свыше.

Рассказывали, что Земля, обремененная огромным человеческим населением, обратилась к Зевсу с просьбой сократить человеческий род, и Зевс решил для этого начать войну между греками и троянцами. Земной причиной этой войны было похищение спартанской царицы Елены троянским царевичем Парисом. Один из греческих царей (в Фессалии), Пелей, женился на морской царевне Фетиде, дочери морского бога Нерея. (Это ведет нас в глубь веков, когда такого рода браки для первобытного сознания представлялись полной реальностью.) На свадьбе Пелея и Фетиды присутствовали все боги, кроме Эриды, богини раздора, замыслившей поэтому отомстить богам и бросившей богиням золотое яблоко с надписью "Красивейшей". Миф повествовал, что претендентами на обладание этим яблоком явились Гера (супруга Зевса), Афина Паллада (дочь Зевса, богиня войны и ремесел) и Афродита (тоже дочь Зевса, богиня любви и красоты). И когда спор этих трех богинь дошел до Зевса, тот приказал разрешить этот спор Парису, сыну троянского царя Приама. Эти мифологические мотивы весьма позднего происхождения. Все три богини имели долгую мифологическую историю и представлялись в древности суровыми существами. Явно, что вышеприведенные мифологические мотивы могли иметь место только ближе к концу общинно-родовой формации, когда возникла и укрепилась родовая знать. О еще более позднем происхождении данного мифа говорит образ Париса. Оказывается, человек уже считает себя настолько сильным и мудрым, он настолько далеко ушел от первобытной беспомощности и от страха перед демоническими существами, что может даже творить суд над богами. Дальнейшее развитие мифа только углубляет этот мотив относительно бесстрашия человека перед богами и демонами: Парис присуждает яблоко Афродите, и та помогает ему похитить спартанскую царицу Елену. Миф подчеркивает, что Парис был самым красивым мужчиной в Азии, а Елена - самой красивой женщиной в Европе. Эти мифы, несомненно, отражают собой давнишние столкновения европейских греков, искавших для себя обогащения путем войны с населением Малой Азии, имевшим к тому времени высокую материальную культуру. Миф разукрашивает безотрадную историю старинных войн и идеализирует прошлое; понимание этого в дальнейшем нам весьма пригодится при анализе творчества Гомера в целом.

Похищение Елены повергает в большую тоску ее мужа Менелая. Но тут выступает на сцену брат Менелая, Агамемнон, одно из главных действующих лиц "Илиады", царь соседнего со Спартой Аргоса. По его совету созываются со всей Греции самые знаменитые цари и герои со своими дружинами. Они решают отплыть к тому берегу Малой Азии, недалеко от которого находилась Троя, напасть на троянцев и возвратить похищенную Елену. Среди призванных царей и героев особенным влиянием пользовались хитроумный Одиссей, царь острова Итаки, и молодой Ахилл, сын Пелея и Фетиды. Огромный греческий флот высаживает войско в нескольких километрах от Трои.

Греки устраивают здесь свой лагерь и нападают на Трою и на живущих поблизости ее союзников. В течение девяти лет война ведется без заметного перевеса той или другой стороны.

б) События "Илиады".

"Илиада" охватывает события десятого года войны, незадолго до падения Трои. Но само падение Трои в "Илиаде" не изображается. События в ней занимают всего 51 день. Однако поэма дает максимально насыщенное изображение военной жизни. По событиям этих дней (а их очень много, поэма ими перегружена) можно составить яркое представление о тогдашней войне вообще.

Наметим основную линию рассказа. Она занимает песни I, XI, XVI-XXII (всего песен в "Илиаде" и "Одиссее" по 24). Это повествование о гневе Ахилла и о последствиях этого гнева. Ахилл, один из виднейших вождей греческого воинства под Троей, гневался на выбранного командующим Агамемнона за то, что тот отобрал у него пленницу Брисеиду. А отобрал эту пленницу Агамемнон потому, что по велению Аполлона он должен был свою пленницу Хрисеиду возвратить ее отцу, Хрису, жрецу Аполлона под Троей. В I песни изображается перебранка Ахилла с Агамемноном, уход Ахилла с поля сражения, обращение его с жалобами на обиду к матери Фетиде, которая и получает от Зевса обещание покарать за это греков. Зевс не исполняет своего обещания вплоть до XI песни, и основная линия повествования в "Илиаде" восстанавливается только в ней, где рассказано, что греки несут серьезные поражения от троянцев. Но в следующих песнях (XII-XV) тоже нет развития действия. Главная линия повествования возобновляется только в песни XVI, где на помощь теснимым грекам выступает любимейший друг Ахилла Патрокл. Он выступает с разрешения Ахилла и гибнет от руки виднейшего троянского героя Гектора, сына Приама. Это заставляет Ахилла вновь вернуться к боям. В XVIII песни рассказывается, как бог кузнечного дела Гефест готовит Ахиллу новое оружие, а в XIX песни - о примирении Ахилла с Агамемноном. В XX песни читаем о возобновлении боев, в которых теперь участвуют уже и сами боги, и в песни XXII - о смерти Гектора от руки Ахилла. Такова основная линия повествования в "Илиаде". Вокруг нее развертывается огромное количество сцен, нисколько не развивающих действие, но чрезвычайно обогащающих его многочисленными картинами войны. Так, песни II-VII рисуют ряд поединков, а песни XII-XV - просто войну с переменным успехом для греков и троянцев. Песнь VII говорит о некоторых военных неудачах греков, в результате чего Агамемнон (XI) шлет к Ахиллу послов с предложением мириться, на что тот отвечает резким отказом. Песни XXIII-XXIV повествуют о похоронах погибших героев - Патрокла и Гектора. Наконец, песнь X уже в древности считалась позднейшей вставкой в "Илиаду". Она изображает ночную вылазку греческих и троянских героев на Троянскую равнину для разведки.

Таким образом, и читая и анализируя песни "Илиады", полезно исходить из такого разделения поэмы: сперва I, XI, XVI-XXII песни, потом II-VII, XII-XV и, наконец, VIII-IX, XXIII-XXIV и X.

в) События после "Илиады".

Эти события подробнейшим образом рассказывались в других поэмах, посвященных троянской мифологии. Существовали целые поэмы, до нас не дошедшие, которые представляли собой продолжение "Илиады". Таковы поэмы "Эфиопида", "Малая Илиада", "Падение Трои", "Возвращения".

В этих поэмах изображался поединок Ахилла с амазонкой Пентесилеей, союзницей троянцев, пришедшей к ним на помощь после смерти от стрелы Париса, которую направил Аполлон. Рассказывалось, что по предложению Одиссея греки соорудили огромного деревянного коня, внутри которого разместился греческий воинский отряд. Остальные же греки сели на корабли и, сделав вид, что отплывают домой, спрятались за ближайший остров. Оставленный на берегу около деревянного коня грек объяснил троянцам мнимую причину сооружения коня - это якобы дар Афине Палладе. Деревянного коня троянцы водворили в Трою, а ночью из него вышли засевшие там греки, открыли ворота и сожгли город. Много существовало разного рода эпических повествований и о возвращении греческих вождей из-под Трои. О возвращении же из-под Трои Одиссея повествовала поэма, названная его именем и сохранившаяся до нас.

г) События "Одиссеи".

События в этой поэме изображаются не так разбросанно, как в "Илиаде", но все же она не лишена трудностей при ознакомлении с ходом описываемого в ней действия.

Всякий читатель ожидал бы, что странствования Одиссея будут изображаться последовательно, одно за другим. Возвращение Одиссея домой занимает 10 лет и, полное всяческих приключений, создает большую нагроможденность событий. На самом же деле первые три года плавания Одиссея изображаются не в первых песнях поэмы, но в песнях IX-XII. И даны они в виде рассказа Одиссея на пиру у одного царя, к которому его случайно забросила буря. Тут мы узнаем, что Одиссей много раз попадал то к людям добрым, то к разбойникам, то в подземное царство.

В центре IX песни - знаменитый эпизод с одноглазым людоедом (циклопом) Полифемом. Этот Полифем запер Одиссея и его спутников в пещеру, откуда они выбрались с большим трудом. Одиссей, опоивши Полифема вином, сумел выколоть ему единственный глаз.

В X песни Одиссей попадает к волшебнице Кирке, а Кирка направляет его в подземный мир за пророчеством о его будущем. Песнь XI - изображение этого подземного мира. В XII песни, после ряда страшных приключений, Одиссей попадает на остров нимфы Калипсо, которая удерживает его у себя в течение семи лет.

Начало "Одиссеи" как раз и относится к концу пребывания Одиссея у Калипсо. Здесь сообщается о решении богов возвратить Одиссея на родину и о поисках Одиссея его сыном Телемахом. Эти поиски описываются в I-IV песнях поэмы. Песни V-VIII изображают пребывание Одиссея после отплытия от нимфы Калипсо и страшной бури на море, среди добродушного народа феаков, у их доброго царя Алкиноя. Там Одиссей рассказывает о своих странствиях (песни IX-XII).

Начиная с XIII песни и до конца поэмы дается последовательное и ясное изображение событий. Сначала феаки доставляют Одиссея на его родной остров Итаку, где он поселяется у своего свинопаса Евмея, так как его собственный дом осаждают местные царьки, уже много лет претендующие на руку Пенелопы, его жены, самоотверженно охраняющей сокровища Одиссея и путем разных хитростей оттягивающей свой брак с этими женихами. В песнях XVII-XX Одиссей под видом нищего проникает из хижины Евмея в свой дом для разведки всего, что в нем совершается, а в песнях XXI-XXIV при помощи верных слуг он перебивает всех женихов во дворце, вешает неверных служанок, встречается с Пенелопой, ожидавшей его 20 лет, и еще усмиряет восстание против него на Итаке. В доме Одиссея водворяется счастье, прерванное десятилетней войной и его десятилетними приключениями.

2. Социально-историческая основа.

Гомеровский эпос содержит явные указания на общинно-родовую организацию общества. Однако тот социально-исторический период, который изображен в гомеровских поэмах, далек от наивного и примитивного общинно-родового коллективизма, он отличается всеми признаками весьма развитой частной собственности и частной инициативы в рамках родовых организаций.

Мы читаем, например: "Один человек получает удовлетворение в одних делах, а другой - в других" (Од., XIV, 228). В эпосе есть сведения о существовании умелых мастеров, о гадалках, врачах, плотниках и певцах (Од., XVII, 382-385). По этим текстам уже можно судить о значительном разделении труда.

а) Сословия.

Гомеровское общество разделено на сословия, поскольку сословие есть не что иное, как общность людей, объединенных по тому или иному общественному, профессиональному признаку на основе либо юридических узаконений, либо обычного права.

У Гомера мы находим постоянно генеалогию героев, происхож-дящих от Зевса, и взывание к родовой чести (например, обращение Одиссея к Телемаху в Од., XXIV, 504-526). Вождь окружается у Гомера обычно своей дружиной, которая относится к нему с благоговением. Власть вождя связана с крупным землевладением (например, рассказ Одиссея под видом странника о его богатствах на Крите, Од., XIV, 208 и след.). Частые войны и всякого рода предпринимательства тоже вели к обогащению наиболее имущей части родовой общины. У Гомера мы находим описание великолепных вещей и дворцов. Его герои умеют прекрасно говорить. Они похваляются богатством, железом и медью, золотом и серебром, любят обильные пиршества.

б) Торговля, ремесло и земельная собственность.

Старинная родовая община, основанная на натуральном хозяйстве, конечно, не торговала, а обмен был настолько примитивен, что не играл ведущей экономической роли. В поэмах Гомера же намечается совершенно другая ситуация.

Здесь весьма часто делают взаимные богатые дары, которые иной раз приближаются к тому, что в экономике носит название обмена. Настоящая торговля упоминается в эпосе крайне редко. Однако она уже существует. С торговлей развиваются и ремесла. Ремесленников в поэмах Гомера очень много: кузнецы, плотники, кожевники, горшечники, ткачи, золотых и серебряных дел мастера, а также прорицатели, певцы, лекари и глашатаи. Уровень ремесла здесь чрезвычайно высок. Как мы увидим ниже, поэтическое изложение буквально пересыпано упоминаниями разного рода добротных изделий, художественно сработанного оружия, одежды, украшений и домашней утвари.

Гомеровский демос уже начинает разоряться и отчуждаться от родных мест. Еще более бесправны переселенцы-метанасты (Од., XVIII, 357-375) и батраки-феты, поденщики, часто попадавшие в полную кабалу к хозяину.

В эпосе Гомера мы встречаем прослойку нищих, которая уже совсем немыслима в родовой общине, где все являются своими и родными. Об их жалком, ничтожном и унизительном положении можно судить по Иру, который стоял на пороге перед пирующими женихами и выпрашивал себе подаяния и с которым Одиссей, тоже в виде подобного нищего, затеял драку (Од., XVIII, 1-НО).

в) Рабы.

Гомер говорит также о рабах, правда, пока еще исполняющих работу пастухов и домашних слуг. Есть также особые рабы, как свинопас Евмей, владеющий собственным рабом и собственным домом, и нянька Одиссея Эвриклея, которой подчинены все слуги. Как предвестье надвигающегося классового рабовладения можно рассматривать дикую расправу Одиссея с неверными рабами - особенно казнь козопаса Мелантия и повешение служанок (Од., XXII, 471-477). Гомер прекрасно понимает непродуктивность рабского труда (Од., XVII, 320-323; здесь и далее Гомер в переводе В. В. Вересаева.)

Если власти хозяина раб над собою не чует, Всякая вмиг у него пропадает охота трудиться. Лишь половину цены оставляет широкоглядящий Зевс человеку, который на рабские дни осужден им.

В "Илиаде" рабство носит еще патриархальный характер, в то время как в "Одиссее" отчуждение раба от господина безусловно растет. Число рабов-мужчин значительно уступает числу рабынь-женщин. Все ремесленники - свободные.

Труд раба и труд свободного в эпосе дифференцируется очень слабо. Из слов царевны Навсикаи (Од., VI, 58-65) видно, что она стирает на все свое семейство, причем не только на самого царя Алкиноя, но и на пятерых его сыновей с женами. В "Одиссее" подробно рассказывается об умелом изготовлении Одиссеем плота и супружеского ложа. Одиссей, кроме того, сам занимался пахотой, а его отец не хуже своих рабов трудился вместе с ними и в саду, и в огороде. Другими словами, резкого разделения между зависимым и свободным трудом в поэмах Гомера не наблюдается.

3. Организация власти.

а) Басилевс.

Гомеровские цари ("басилевсы") не имеют ничего общего с неограниченной царской властью. Напоминание Одиссея об абсолютном единовластии (Ил., II, 203-206) есть редчайший пережиток былого владычества. Власть царя наследственна, но при условии выдающихся качеств претендента. Случаи выборности редки, как это следует из речи Телемаха (Од., I, 394-396). Царь является только родовым старейшиной, жрецом и судьей, но весьма несамостоятельным. Власть его осуществляется главным образом на войне. Власть царя заметно демократизируется, на что указывает сильнейшая критика царских привилегий. Таков эпизод с приказом Агамемнона отправляться войскам на родину и резкое выступление Ферсита (Ил., II).

б) Буле.

Совету старейшин (буле) принадлежат административно-судебные функции. Он осуществляет тесную связь с басилевсами, часто подкрепляемую трапезой (Од., VIII, 95-99; Ил., IX, 67-76), что придает этим отношениям наивно-примитивный оттенок. Царское буле то полностью лишено самостоятельности, когда, например, Ахилл, собирает агору без совета (Ил., I, 54), то действует активно и может быть враждебно настроено и резко разделиться на партии (Од., III, 137-150). Поведение Телемаха (Од., II, 11 - 14) свидетельствует о зарождении оппозиции совету.

в) Агора.

В период расцвета родовой общины народное собрание (агора) было основной властью и силой во всей общине. В поэмах Гомера можно отметить его ослабление, его пассивность и неорганизованный характер (II, 94-НО). Главное значение агоры - тоже на войне. Народное собрание у Гомера собирается редко и только в экстренных случаях. Например, оно, как и буле, не собиралось на Итаке 20 лет (Од., И, 25-34). С народным собранием, по старому обычаю, считаются, но об ораторах в нем не слышно, и никакого голосования оно не производит. Свое одобрение или неодобрение агора высказывает только общим шумом. Верховная власть в изображении Гомера как бы соединяет ба-силевса, буле и агору. Здесь очевидно падение царской власти, зарождение аристократической республики и черт, которые станут характерными для будущего рабовладельческого государства.

Чтобы правильно представить социально-историческую основу гомеровских поэм, надо отказаться от абстрактных юридических норм, и исходить из жизненной гущи исторического процесса, который далек от твердых законодательных норм и основан больше на необязательном и расплывчатом обычном праве.

4. Прогрессивные тенденции у Гомера.

а) Антивоенные и антиаристократические тенденции.

В гомеровских поэмах как будто бы на первый план выдвигается героика аристократической знати, которую он тем не менее изображает критически. Гомер осуждает войну вообще. Именно эту беспощадную и стихийную войну олицетворяет собой фракийский бог Арес. В уста Зевса вложена замечательная отповедь Аресу, где война охарактеризована самыми бранными эпитетами (Ил., V, 888 и след.). Войну резко отвергает Гектор (IX, 63 и след.). Люди на войне открыто объявляются у Гомера бессмысленными пешками в руках богов (XVI, 688-691). Проскальзывает даже и осуждение самого похода на Трою не только Гектором (XV, 720), но и Ахиллом (IX, 327).

Война признается только при условии ее морального оправдания. И в этом смысле все симпатии Гомера на стороне Гектора, который сражается и погибает за свою родину. Гомер очень далек от идеализации абсолютного повелителя, характерного для древнеахейских времен с их "златообильными Микенами" и "крепкостенным Тирин-фом". Он не прочь полюбоваться богатством и роскошью жизни царей, но фактически гомеровские цари ведут довольно демократический образ жизни. Если Ахилл критикует Агамемнона (I, 148- 171), Диомед - того же Агамемнона (IX, 36-39), Агамемнон - Диомеда (IV, 371 и след.), Афина - Диомеда (V, 800-814) за личные недостатки, то Одиссей говорит (XIX, 182 и след.): "Унижения нет властелину с мужем искать примирения, которого сам оскорбил он". Ему же принадлежит мысль, что благороден тот, кто отважен в бою (XI, 408-410). Таким образом, не будучи противником царской власти, Гомер мыслит ее только при условии большого военно-патриотического или морально-гуманистического содержания. Это соединение богатства, славы и роскоши царской жизни с высоким личным морально-правовым авторитетом, может быть, лучше всего изображено в "Одиссее" (XIX, 107-114 и след.).

б) Гражданственность и чувство родины.

Гомер - выразитель идеи развитой и ревниво оберегаемой гражданственности. Полис ставится выше всего. Человек внеполисный, внегосудар-ственный, внегражданственный вызывает только сожаление и презрение. Не знающие законов гражданской жизни циклопы в "Одиссее" (IX, 112 и след.) сознательно изображены в гротескном виде. В "Одиссее" незнакомцу всегда задается вопрос:

"Где твой город (polls) и где твои родители?" А "дикие" всегда трактуются как лишенные морального сознания. Они не чувствуют потребности помогать страннику и не испытывают стыда перед богами, то есть они лишены всего того, благодаря чему человек создает общественно-политическую жизнь. К этому нужно добавить еще и очень острое чувство родины, которым пронизаны обе поэмы. Идея возвращения героя на родину, любви к ней и к своим соотечественникам, несмотря на катастрофы, преобразовали первоначальный сказочно-авантюрный сюжет "Одиссеи" и сделали ее произведением гуманизма и высокой морали. Одиссей отверг бессмертие, которое обещала ему нимфа Калипсо, ради возвращения на свой бедный скалистый остров (Од., VII, 255 и след.). Менелай, после нескольких лет тяжелых испытаний вернувшийся домой, не может без слез думать о своих товарищах - земляках, погибших вдали от родины. Для Гектора высшее счастье - сражаться и умереть за родину.

в) Переход от мифологии к поэзии.

Вера в богов и демонов в эпосе Гомера совершенно реальная, но они изображены в такой форме, которая имеет мало общего с примитивными и грубыми народными верованиями. Гера, Кирка и Калипсо - это прекрасные женщины в роскошных туалетах, утопающие в наслаждениях и испытывающие тонкие переживания. Само изображение свидания Зевса и Геры (Ил., XIV), по мнению многих исследователей, есть не что иное, как пародия на старый миф о священном браке Земли и Неба. Очень много пародийного и в знаменитой битве богов (Ил., XXI). Жрецы и пророки, правда, встречаются у Гомера, но едва ли они имеют какое-нибудь иное значение, кроме чисто сюжетного, то есть кроме художественного использования. По поводу всяких чудесных явлений и знамений Гектор прямо говорит (Ил., XII, 243): "Знаменье лучшее всех - лишь одно: за отчизну сражаться". Здесь перед нами та художественная мифология и религия, которая никогда больше не проявилась в человечестве с такой силой и выразительностью. Поэтическое изображение Гомером богов и демонов соответствует его героическому стилю. Это совершенно такие же художественные персонажи, как и самые обыкновенные герои и люди. Когда Диомед (Ил., V) ранит Афродиту и Ареса, то это ранение ничем не отличается от ранения и всякого смертного героя. Когда Афродита спасает своего любимца Париса (Ил., III), то ее помощь существенно тоже ничем не отличается от помощи самого обыкновенного боевого товарища. Гомеровские поэмы, таким образом, окончательно превращают эпос в чисто поэтическое создание. Именно поэтому они отличаются совершенно неповторимым и непревзойденным иронически-юмористическим изображением божественного и героического мира, характерным для восходящей цивилизации.

Гомеровские поэмы отличаются еще одной особенностью - крайним развитием эпического любования вещами, созданными руками искусных мастеров. Ни один эпос в мире не дал подобного любования в таких размерах, как "Илиада" и "Одиссея", где десятки стихов посвящаются тем или другим произведениям.

Герои и их подвиги изображаются часто ради чисто эстетических, а отнюдь не мифологических целей. В "Одиссее" (VIII, 577-580) говорится, что подвиги героев Троянской войны имеют смысл только в качестве предмета песен для последующих поколений. В этом плане надо рассматривать и изображения у Гомера певцов Демодока и Фемия, охваченных вдохновением Муз и украшающих собою торжественный и праздничный быт новых героев периода цивилизации.

Наконец, эстетическая культура восходящего гуманизма сказалась у Гомера еще как склонность его к авантюрно-сказочным сюжетам, которые ближе к первобытной мифологии в своем непосредственном содержании. Эти сюжеты имеют откровенную целевую установку - услаждать, восхищать и забавлять досужего и эстетически прихотливого слушателя. Неувядаемые образцы авантюрно-сказочной мифологии Гомер дал в "Одиссее" (песни IX-XII). И хотя авантюрно-сказочный элемент издавна имел место в греческом эпосе, все же его высокое художественное развитие и его причудливое переплетение с героическим эпосом есть всецело достижение восходящего гуманизма.

Таким образом, антивоенные, антиаристократические, даже антимифологические и всякого рода светские тенденции и мотивы в поэмах Гомера совершенно очевидны. С ними мы постоянно встречаемся и при чтении самого Гомера, и при изучении научной литературы о нем.

г) Итог.

Идеология Гомера, уходя своими корнями в общинно-родовую формацию, отражает также и восходящую цивилизацию, восходящий гуманизм, включая критику разлагающейся родовой аристократии, скептическое отношение к богам и героям, вполне определенную антивоенную тенденцию и вообще гуманизм в морали, религии и эстетике. Не чужд Гомеру также и критический подход к новому, только что зарождающемуся рабовладельческому обществу.

Положение гомеровского эпоса, если можно так сказать - между двумя социально-историческими формациями. Это сделало его идеологию очень глубокой и содержательной. Гомер, с одной стороны, еще живет в пределах общинно-родовой формации, живо ее чувствует., даже любуется ею, но видит и ее язвы; с другой стороны - он начинает осознавать и недостатки наступающей новой формации. Это и поставило его как бы выше обеих формаций и обеспечило ему небывалый успех до последних дней античного мира.

5. Художественный стиль.

А. Основной принцип эпического стиля

Чтобы понять основной принцип эпического стиля, необходимо помнить, отражением каких социально-исторических эпох он является. Как мы знаем, это общинно-родовая формация, то есть первобытный и нерасчлененный коллективизм. При таком доклассовом коллективизме нет места для развития отдельной личности. Вся жизнь отдельной личности, и внутренняя и внешняя, заполнена жизнью того коллектива, в котором она находится. Но тогда и всякое изображение жизни, которое создает отдельная личность, обязательно отличается одним неотъемлемым свойством, которое нужно назвать приматом общего над индивидуальным.

Но мы уже знаем, что гомеровские поэмы являются отнюдь не только порождением общинно-родового строя. Они получили свой окончательный вид в период далеко зашедшего его разложения и почти в самый канун рабовладельческого строя. Поэтому тот эпический художник, которого мы находим в поэмах, уже познал сложность и глубину индивидуальной жизни, не может быть абсолютно незаинтересованным и равнодушным летописцем жизни. У него начинают появляться личные страсти, созревают политические оценки, возникает протест против разных сторон окружающей его социальной жизни. Поэтому и стиль гомеровского эпоса, так же как и его социально-историческая основа, и его идеология тоже полны бурлящих противоречий и очень далеки от того детского и примитивного восприятия жизни, которое раньше ему приписывалось различными исследователями с высот европейского культурного развития.

Б. Строгий (ранний) эпический стиль.

Ранний эпический стиль можно назвать строгим в отличие от более позднего свободного, или смешанного, стиля.

Его основные черты можно было бы характеризовать следующим образом.

а) Объективность.

Древний эпический стиль дает объективную картину мира и жизни, не входя глубоко в психологию действующих лиц и не гоняясь за деталями и подробностями изображения. Для строгого эпического художника важно только то развитие действительности, которое совершается вне и независимо от его личного сознания, от его личных взглядов и оценок. Важно только то, что данное событие фактически происходило, все же остальное имеет для эпического художника только второстепенное значение.

Удивительным образом все изображаемое в эпосе трактуется как объективная реальность. Здесь нет ровно ничего фантастического, выдуманного или измышленного только из-за субъективной прихоти поэта. Даже все боги и демоны, все чудесное изображается у Гомера так, как будто бы оно вполне реально существовало. Невозмутимый повестовательный тон характерен у него для любых сказочных сюжетов. В строгом эпическом стиле нет выдумок и фантазий.

б) Вещественное изображение жизни.

Вместо углубленной психологии и вместо показа собственного отношения к жизни эпический художник сосредоточивает внимание по преимуществу на внешней стороне изображаемых им событий. Отсюда его постоянная любовь к зрительным, слуховым и моторным ощущениям, в результате чего о психологии героев часто приходится только догадываться, но зато внешняя сторона оказывается изображенной с наибольшей любовью.

в) Традиционность.

Объективный характер эпического изображения жизни сопровождается в строгом эпосе сознанием постоянства царящих в ней законов. Это и естественно для объективного подхода художника к действительности. Кто подходит к действительности объективно, тот не ограничивается одними ее случайными явлениями, но старается проникнуть в глубь этих явлений, чтобы узнать их закономерности.

Однако строгий эпический художник любит наблюдать постоянство жизненных явлений не только в настоящем, но и в прошлом, так что для него, собственно говоря, даже и не существует особенно глубокой разницы между настоящим и прошлым. Он изображает по преимуществу все постоянное, устойчивое, вековое, для всех очевидное и всеми признаваемое, всеми признававшееся раньше, старинное, дедовское и в настоящем для всех обязательное. Без этой принципиальной традиционности народный эпос теряет свой строгий народный стиль и перестает быть в собственном смысле эпическим.

г) Монументальность.

Само собой разумеется, что все указанные выше особенности строгого эпического стиля не могут не делать его величавым, медлительным, лишенным суеты, важным, степенным. Широкий охват настоящего и прошлого делает эпическую поэзию возвышенной, торжественной, далекой от субъективной прихоти поэта, который считает себя незначительным и несущественным явлением в сравнении с величавым и общенародным прошлым. Эта нарочито выставляемая незначительность художника перед грандиозной широкой народной жизнью превращает его произведения в какой-то великий памятник прошлого, почему и всю эту особенность строгого эпического стиля нужно назвать монументальностью.

д) Героизм.

Нетрудно показать, что особым стилем изображаются в эпосе и люди, если они понимаются как носители всех этих общих свойств эпоса. Человек оказывается героем потому, что он внешне лишен эгоистических черт, но всегда является и внутренне и внешне связанным с общенародной жизнью и общенародным делом. Он может быть победителем или побежденным, сильным или бессильным, он может любить или ненавидеть - словом, обладать разнообразными свойствами человеческой личности, но все это при одном условии: он должен быть обязательно по самому своему существу в единстве с общенародной и общеплеменной жизнью. Эпический герой вовсе не тот, кто лишен свойственной ему лично психологии. Но эта психология в основе своей должна быть у него общенародной. Это и делает его героем монументального эпоса.

е) Уравновешенное спокойствие.

О спокойствии эпоса говорили всегда очень много, противопоставляя его лирической взволнованности. Однако из предложенной выше характеристики эпоса вытекает то, что эпическое спокойствие вовсе не есть отсутствие больших страстей, какое-то безразличное отношение к жизни. Эпическое спокойствие возникает в поэте, если он является строгим эпическим художником, мудро созерцающим жизнь после великих катастроф, после огромных всенародных событий самого широкого масштаба, после бесконечных лишений и величайших страданий, а также после величайших успехов и побед. Эта мудрость проистекает из того, что эпический художник знает о постоянстве законов природы и общества. Гибель отдельных индивидуумов уже его не волнует, так как он знает о вечном круговороте природы и о вечном возвращении жизни (Ил., VI, 145-149 - смена поколений, как смена листвы на деревьях). Созерцая мировые события в их вековом развитии, он получает от этого не только уравновешенное спокойствие, но и внутреннее утешение.

ж) Итог.

Подводя итог общественным особенностям строгого эпического стиля, мы должны сказать, что его всегдашняя объективность отличается пластическим традиционным и монументальным героизмом, отражающим собой вечный круговорот и вечное возвращение общенародной или общеплеменной жизни.

В. Свободный, или смешанный (поздний), эпический стиль.

Гомеровские поэмы отражают века народного развития и, в частности, не только общинно-родовую формацию, но и ее разложение и развитие частной собственности и частной инициативы. Строгий эпический стиль художественных произведений уже не мог оставаться на ступени своей старинной суровости. Он уже начинал отражать индивидуальное развитие человека с новыми, гораздо более свободными чувствами и с помощью новых, гораздо более сложных поэтических приемов.

а) Эпические жанры, кроме героической поэмы

"Илиада" и "Одиссея" в основном являются героическими поэмами. Но эпосу Гомера свойственны и зачатки других эпических жанров, например сказки. Сказка ничем существенным не отличается от мифа по своему содержанию. Но миф верит в буквальную реальность изображаемых в нем лиц и событий, в то время как сказка относится к изображаемому уже достаточно скептически, рассматривая его как предмет забавного и занимательного рассказа. Особенно далеко в этом отношении ушла "Одиссея". В IV песни этой поэмы имеется, например, большой рассказ о превращении морского бога Протея в разных животных и о том, как Менелай поймал его в тот момент, когда Протей был человеком, и заставил рассказать будущее. В XII песни той же поэмы изображены Сирены - полуптицы, полуженщины, завлекающие путников своим сладостным пением. Здесь же - рассказ о том, как Одиссей проскочил со своими спутниками между Сциллой, чудовищем с шестью головами и двенадцадью лапами, и Харибдой, водоворотом, который поглощал всех плывущих около него путников в морскую бездну.

В гомеровском эпосе есть и элементы романа. Они повествуют о бытовых явлениях, уже выходящих за пределы скромной и уравновешенной жизни общинно-родового строя (рассказ о розысках Телемахом своего отца в II-IV песнях "Одиссеи" содержит элементы романа приключенческого, а вся вторая часть той же поэмы, начиная с XIII песни,- элементы романа семейного).

б) Лирика.

Гомеровский эпос, несомненно, содержит и много лирических мест. Большим лиризмом проникнута в "Илиаде" (VI, 395-502) сцена прощания Гектора с его супругой Андромахой перед боем. Страстная любовь к жизни, особенно в условиях безвыходного положения, пронизывает обе поэмы. Душа Патрокла расстается с телом, испытывая печальное чувство по поводу погибшей юности (Ил., XVI, 856 и след.), как и душа Гектора (Ил., XXII, 363). Гомер часто печалится о судьбе внезапно гибнущего героя на поле сражения, рисуя себе страдания родных этого героя, которые пока еще ничего не знают о его злой участи.

в) Драматизм.

У Гомера имеются элементы и трагедии и комедии со всеми свойственными им драматическими конфликтами. Трагичны почти все основные герои обеих поэм. Трагичен Ахилл, обреченный на гибель в молодых годах, и он знает об этой своей обреченности. Трагична гибель Патрокла. Драматическое развитие трагедии Патрокла легко прослеживается в той части "Илиады", где изображаются события от посольства Агамемнона к Ахиллу до гибели Патрокла.

Драматичен и трагичен Гектор, причем и здесь нетрудно проследить назревание перипетий, предшествовавших гибели Гектора и последовавших после нее. Несомненно, драматичен и Одиссей, который сотни раз смотрел смерти в глаза и всегда проявлял мужество. Трагична судьба и всех троянских вождей, гибель которых тоже предопределена свыше.

Таким образом, если понимать под трагизмом катастрофическое развитие действия, вызываемое высшими силами, то поэмы Гомера насквозь трагичны, а если под драматизмом понимать конфликт дееспособных личностей, то трагизм у Гомера очень часто из эпического переходит в драматический.

г) Комизм, бурлеск, юмор, сатира, ирония, сентенциозность

Является огромной и далеко еще не решенной проблемой характеристика и даже простое перечисление всех художественных оттенков, которыми отличается гомеровский эпос. У Гомера, например, очень много комических мест, вроде драки Одиссея с нищим Иром на пороге дворца, где пируют женихи (Од., XVII). Этот комизм достигает степени бурлеска, когда возвышенное изображается в качестве низменного. Олимпийские сцены почти всегда даются Гомером в стиле бурлеска. Общеизвестный пример этого - I песнь "Илиады", где изображается супружеская ревность Геры. Зевс хочет побить свою супругу, а кривоногий уродец Гефест пытается рассмешить богов шутками.

Юмор, то есть более глубокая степень комизма, тоже нередок у Гомера. Юмористично подана Афродита, когда она вступает в сражение и получает ранение от смертного героя Диомеда, по поводу чего ее осыпают насмешками боги на Олимпе (Ил., V).

Иронические мотивы в поэмах Гомера очень заметны. Гомер становится к своим богам и героям часто весьма ироничен. Но иронию можно понимать и более широко - как изображение чего-нибудь противоположного тому, что ожидалось или на что были надежды. В этом смысле почти все основные герои обеих поэм являются у Гомера предметом иронии. Агамемнон во II песни "Илиады" приказывает своему войску отправляться домой, а на самом деле войску этому опять приходится браться за оружие и воевать. Ахилл хочет причинить ущерб грекам за нанесенные от них оскорбления, а гибнет его сердечный друг Патрокл. Тот же Ахилл уверен в победе над Троей, а на деле он сам гибнет (правда, за пределами "Илиады") еще до падения Трои. Гектор тоже уверен в своих победах над ахейскими героями (Ил., VIII, 536-541; XI, 286-290), но погибает от руки Ахилла.

Сатирический элемент тоже очень силен в обеих поэмах. Не только циклопы изображены как карикатура и сатира на людей, живущих без всяких законов (Од., IX); не только карикатурен Ферсит, изображенный уродом, как пародия на гражданина, солдата и аристократа (Ил., II). Сатирических черт очень много и в самом Агамемноне, который удивляет своей жадностью, деспотизмом, трусостью и многими другими пороками. Обе поэмы насыщены разного рода сентенциями, свидетельствующими о большом жизненном опыте Гомера и об умении кратко его излагать. Сентенции высказываются у Гомера и всеми богами, и всеми героями. Боги не раз говорят о плачевной судьбе смертных, обреченных на короткое и мучительное существование. Известно изречение Зевса (Ил., XVII, 446 и след.):

Меж существами земными, которые дышат и ходят, Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека!

О неравенстве богов и людей говорит Аполлон (Ил., V, 441 и след.) и о неизбежности смерти людей - Афина Паллада (Ил., XV, 140 и след.). Но Гомеру свойственны все же несокрушимый оптимизм и жизнерадостность. Среди сентенций у Гомера можно найти и много вполне здравых и практических мыслей. Так, Одиссей, предлагая отдать дань погибшим, тут же в виде сентенции дает совет тем, кто остался целым, поесть перед сражением (Ил., XIX, 282- 231). Практицизма и утилитаризма в гомеровских сентенциях очень много. Так, оказывается, что двоим идти легче, потому что они друг другу помогают, а одному - тяжелее (Ил., XX, 224-226). Когда надвигается ночь, то "хорошо покориться и ночи" (Ил., VII, 282), то есть залечь спать. В самых ответственных местах своих речей часто пользуются сентенциями и Ахилл, и Патрокл, и Нестор, и Одиссей, и Гектор, и многие другие.

Г. Единство художественного стиля Гомера.

Гомеровские поэмы при всем разнообразии их содержания поражают единством своего художественного стиля, лишенного, однако, эпически-монолитной строгости. Те места обеих поэм, у которых мы все еще находим строгость раннего эпического стиля, уже сами по себе заставляют нас ожидать при их чтении более живых и более свободных приемов творчества. Трагизм, комизм, ирония во всем свидетельствуют о происходящих сдвигах в этом эпическом стиле и говорят о наступлении небывалого раньше идеологического и стилистического свободомыслия.

Стиль переходной эпохи никогда не может быть монотонным. В нем обязательно должны чувствоваться рудименты старого стиля, но в то же время и зародыши будущего стилистического разнообразия. Стилистические оттенки, сколько бы их ни было (а мы их указали далеко не все), включаются в тот эпический стиль Гомера, который представляет собой единое целое.

Д. Художественная действительность.

Художественный стиль Гомера проявляется как в предметах эпического изображения (художественная действительность), так и в способах этого изображения (художественный язык). Рассмотрим и то и другое.

a) Beщи.

Гомер пользуется всем мифологическим богатством прежнего мировоззрения, но в то же самое время относится к нему эстетически, любуясь им со всей остротой и любопытством нового мировоззрения. Почти все предметы и вещи получают у Гомера неизменные эпитеты "священный", "божественный" или просто "прекрасный", "сильный", "блестящий" и т. д. "Священными" являются у него города и вся домашняя утварь. "Божественна" та соль, которой посыпают кушанья, обязательно "прекрасны" сандалии у Афины Паллады. Гомер чрезвычайно любит блестящие предметы. Обычно все у него сверкает, лучится. Изысканная одежда не только у Геры, но и у Кирки. Подробно описывается оружие героев. Оно тоже обычно светится, ослепительно блестит, на нем много золота, серебра и драгоценных в те времена металлов. Особенно ярко изображены щит Ахилла (Ил., XVIII, 477-607) и вооружение Агамемнона (Ил., XI, 15-46). Описываются блеск и убранство дворцов Алкиноя и Менелая.

Однако не нужно себе представлять вещи, изображаемые у Гомера, обязательно роскошными. Гомеровские поэмы заканчивали свое оформление в века гораздо более скромной и бедной жизни, чем крито-микенская культура, которая в них реставрировалась. Дворец Одиссея, несмотря на свое богатство, скромен. Отец Одиссея живет за городом довольно простой, если не прямо убогой жизнью,

б) Люди и их характеры.

Подобным же образом рисуются Гомером и герои. Почти все они сильны, красивы, благородны; они тоже "божественные", "богоравные" или по крайней мере ведут свое происхождение от богов. Стандартным, однако, это изображение героев у Гомера никак нельзя назвать. Оно часто весьма далеко от эпического трафарета, отличается большой пестротой и предвозвещает уже сложность позднейшей литературы.

Ахилл - это грозный герой гомеровского эпоса, уверенный в себе, преданный родине и народу. Однако часто забывают, что он чрезвычайно гневлив и груб, что он из-за какой-то пленницы оставляет поле сражения и изменяет своим соотечественникам; он упрям и несговорчив, хотя послы (Ил., IX) всячески его уговаривают; к боям он возвращается лишь потому, что стремится отомстить за своего друга; он беспощаден к Гектору и проповедует право сильного зверя, отказывая ему в исполнении его предсмертной мольбы, и с бессмысленной жестокостью и надругательством волочит его труп вокруг Трои в течение девяти дней. Но вместе с тем Ахилл умеет благородно и снисходительно относиться к побежденному врагу и даже питать к нему гуманные чувства (как это прекрасно рассказывает XXIV песнь: по просьбе Приама он прекращает надругательство над трупом Гектора и с почетом возвращает его отцу). Он искренне любит Брисеиду, Пат-рокла и прежде всего свою мать и своего отца. Ахилл знает предопределение судьбы о своей близкой гибели, и тем не менее он не страшится; образ его исполнен трагической скорби.

Другой славный герой "Илиады" - Агамемнон - тоже не так прост, как его обычно представляли. Он деспотичен и даже бесчеловечен, жаден и труслив, но он от души скорбит по поводу поражения своего войска, сам бросается в бой и получает ранение, а в конце концов бесславно гибнет от руки собственной жены; но и ему не чужды нежные чувства.

Гектор - безупречный герой и защитник своей родины, идеальный вождь своего войска, свободный от мелких слабостей Ахилла и Агамемнона. Кроме того, он нежно любящий муж, сын и отец. Но и его не надо представлять слишком упрощенно и трафаретно. Он настойчив, часто принимает необдуманные решения, не всегда умен и сообразителен, а иной раз ведет себя наивно, по-детски. Это идеальная, но вполне живая фигура.

Одиссей всем известен своим умом, хитростью, дипломатичностью, ораторским искусством и умением выйти из любого тяжелого положения. К этому, однако, нужно прибавить два свойства, которые хотя обычно и упоминаются в характеристиках Одиссея, но заслуживают гораздо больше внимания. Прежде всего Одиссей очень предан интересам своей родины и не может о ней забыть в течение 20 лет. Нимфа Калипсо, сделавшая его своим мужем, предлагала ему роскошную жизнь и бессмертие, и все-таки он предпочел оставить ее и вернуться к себе на родину. Вторая черта, без которой Одиссей немыслим,- это его невероятная и бесчеловечная жестокость. Он перебивает женихов, наполняя весь дворец трупами, и вместе со своим сыном вешает неверных служанок с каким-то патологическим хладнокровием. Если к этому прибавить еще его постоянную храбрость, отважность как в мелких, так и в больших делах, бесстрашие перед смертью, его неистощимую терпеливость и вечные страдания, то нужно признать, что и этот гомеровский характер бесконечно далек от какого-нибудь скучного однообразия и полон самых глубоких противоречий. В науке уже давно установлена разница между непосредственным сюжетом гомеровских поэм и теми поэтическими и жизненными оценками этого сюжета, которые дает Гомер сам от себя.

Гомер очень часто прибегает к методу сравнения, желая пояснить менее понятное чем-нибудь более понятным. И оказывается, что более понятным является мирный труд земледельца, скотовода, ремесленника и обычная, чисто человеческая жизнь с радостями и страданиями маленького человека, не имеющего ничего общего с теми колоссальными героическими фигурами, о которых говорит нам непосредственный сюжет гомеровских поэм,- жизнь без всякой войны и даже без мифологии. Ведь если поэт сравнивает что-нибудь с чем-нибудь, то, очевидно, предмет, привлекаемый для сравнения, для него более понятен и более убедителен. Установлено, что в гомеровских поэмах не мирный быт сравнивается с войной, а, наоборот, военный быт поясняется картинами мирной жизни, так как это последняя и является для Гомера более понятной.

Особенно характерна в этом отношении "Илиада", в которой почти все картины из военной области сравниваются с мирным бытом. Военные сравнения здесь почти отсутствуют (они буквально единичны). Зато такая, например, военная картина, как выступление двух Аяксов, сравнивается не с чем иным, как с двумя быками, пашущими землю (Ил., XIII, 701-708). Враги выступают друг против друга, как жнецы сближаются с обоих концов поля (XI, 67-71). Сражение врагов - веянье бобов и гороха на току (XIII, 586-590). Погибший герой сравнивается с маслиной, выращенной заботливым хозяином и вырванной ветром (XVII, 53-58), и т. д.

Многие свои сравнения из области природы Гомер оживляет присутствием человека. Сияющие звезды наблюдает пастух (VIII, 559). Человек в ужасе смотрит на разбитый молнией дуб (XIV, 414-417). Пахарь ждет с надеждой северного ветра Борея (XXI, 346 и след.).

Гомер как бы живет заодно с героями своих сравнений. Он плачет от радости с детьми, у которых поправился от смертельной болезни отец (Од., V, 394-397). Он видит, как отец обнимает сына, вернувшегося домой через десять лет (XVI, 17-19). Он голодает вместе с дровосеком (Ил., XI, 86-89) и пахарем (Од., XIII, 31-34). Он радуется вместе с крестьянином урожаю оливы (Ил., XVII, 53-58). В сравнении Гомера мы находим сочувствие усталого моряка, выбивающегося из сил (VII, 46) и устрашенного бурей (XV, 624-62); лесоруба за едой (XI, 139-142); пахаря за плугом (Од., XVIII, 31-34) или жнецов (Ил., XI, 67-69); мать, что работой кормит детей (XIII, 433-435); вдову, оплакивающую погибшего за родину мужа (Од., VIII, 523-530); старика, переживающего единственного сына (Ил., XXIII, 22 и след.); изгнанника в поисках приюта (XXIV, 480-482).

Таким образом, интерес Гомера сосредоточен не только на его прославленных героях, но и на малых, незаметных тружениках, несущих тяготы жизни. Это несомненное доказательство того, что окончательное формирование гомеровского эпоса относится уже ко времени восходящей греческой демократии и цивилизации.

Е. Боги и судьба.

Наконец, объектом художественной действительности у Гомера являются боги и судьба. Боги то и дело вмешиваются в человеческую жизнь, и не только вмешиваются, но буквально подсказывают человеку все его решения и поступки, все его чувства и настроения. Троянец Пандар (Ил., IV) стреляет в греческий лагерь, вероломно нарушая только что заключенное перемирие; читатель обычно возмущается и осуждает Пандара. Но это случилось вследствие решения богов и прямого воздействия Афины Паллады на Пандара. Приам направляется в палатку Ахилла (Ил., XXIV), и между ними устанавливаются дружелюбные отношения; обычно забывают, что все это внушено Приаму и Ахиллу богами свыше. Если понимать сюжет Гомера буквально, то с полной достоверностью нужно будет сказать, что человек, безусловно, унижен у Гомера, что он превращен в бездушное орудие богов и что героями эпоса являются искючительно только боги. Однако едва ли Гомер понимал мифологию буквально. На самом деле гомеровские боги являются только обобщением человеческих чувств и настроений, человеческих поступков и воли и обобщением всей социально-исторической жизни человека. Если тот или иной поступок человека объясняется велением божества, то фактически это значит, что данный поступок совершен человеком в результате его собственного внутреннего решения, настолько глубокого, что даже сам человек переживает его как нечто заданное ему извне.

Герои у Гомера (Агамемнон, Ахилл, Менелай) нисколько не стесняются возражать богам, и возражать довольно грубо; сами боги вовсе не отличаются высоким моральным поведением: им свойственны любые пороки, страсти и дурные поступки. Кое-где можно предполагать предопределение судьбы. Но так же часто человек поступает и "вопреки судьбе". Ведь сегодня предопределение судьбы одно, а назавтра, возможно, оно будет другим. Так почему же герою не поступать вопреки известному ему на сегодня решению судьбы и не проявлять своей собственной воли?

Таким образом, и в вопросах о богах и судьбе гомеровские поэмы занимают переходную позицию между древним фатализмом и свободой человека позднейшего времени.

6. Поэтическая техника эпоса.

Эпический стиль проявляется не только в изображении определенного рода художественной действительности, но и в способах этого изображения, то есть в особой поэтической технике эпоса.

а) Основной характер поэтической техники эпоса.

Художественный стиль гомеровского эпоса, во-первых, отличается большой строгостью, выработанностью и традиционностью. Тут совпадает архаизация и модернизация гомеровского эпоса. Архаизация имеется здесь потому, что Гомер склонен к восстановлению старых мифов еще крито-микенской культуры со всей свойственной им древней строгостью поэтической формы. С этим связано также и то, что формирование гомеровских поэм происходило в условиях уже твердой эпической традиции, доходившей до искусственности и формализма. С другой стороны, однако, в эти отстоявшиеся и исконные формы эпической поэзии Гомер вливает вполне новое содержание, наполняет их психологией и отражением восходящей греческой демократии, в результате чего древние мифы и строгие поэтические формы начинали звучать уже по-новому и архаизация эпоса начинала сливаться с его модернизацией в единое и нераздельное целое. Это обязательно нужно иметь в виду при оценке отдельных технических приемов эпоса.

б) Повторение.

Одним из обычных эпических приемов Гомера является многократное повторение целых стихов или их частей (например, в "Одиссее": "встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос"), рассчитанное на создание впечатления медлительности, важности, спокойствия и вечной повторяемости жизни. Вместе с тем исследователи уже не раз обнаруживали, что повторения у Гомера никогда не преследуют чисто механических целей, но всегда вносят в эпический рассказ что-нибудь новое и интересное.

в) Эпитеты.

Те же цели преследуются особым употреблением эпитетов (то есть определений, указывающих на постоянное качество тех или иных лиц и предметов). Именно эти эпитеты неизменно прилагаются к соответствующим лицам, часто даже независимо от их уместности в данной ситуации. Таковы эпитеты: "быстроногий" - об Ахилле, "шлемоблещущий" - о Гекторе, "волоокая" - о Гере, "многоумный" - об Одиссее. Однако у Гомера имеется много текстов, где обычный стандарт имеет большую психологическую значимость или преследует определенные эстетические цели.

г) Сравнения.

Особенно удивительны у Гомера своей многочисленностью, разнообразием и красотой сравнения. Предмет, выступающий в качестве сравнения,- чаще всего огонь (особенно бушующий в горном лесу), поток, метель, молния, буйный ветер, животные, и среди них особенно лев, искусства прикладные и изящные, факты обыденной жизни (трудовой, семейной) - рисуется гораздо подробнее, чем это требуется для пояснения. Встречаются несколько сравнений подряд (по 2-3), а иногда и целое скопление сравнений (по 5) (Ил., II, 455-476) греков, выступающих в блестящем вооружении,- с огнем, с птицами, листьями, мухами и козами. Прежде сравнения рассматривались в отрыве от содержания и поэм, как вставные эпизоды или как прием, имеющий целью замедлить развитие действия или же несколько отвлечь слушателя от излагаемых трагических событий. Теперь можно считать установленным, что сравнения тесно связаны с развитием действия в поэмах. Так, если проследить последовательно сравнения в "Одиссее", то нетрудно заметить, что они постоянно подготавливают основное событие поэмы - картину избиения женихов.

д) Речи.

Наконец, из эпических приемов необходимо отметить частое введение речей. Речи эти обладают весьма примитивной аргументацией и наивным построением, непосредственно исходящим из души говорящего. Но зато они всегда медлительны, торжественны, наивно убедительны, обстоятельны; оратор становится на высокое место, прерывать оратора нельзя, и говорит он долго и довольно красиво. Из простых и непосредственных речей можно отметить речь Ахилла к Калхасу (Ил., I), Одиссея к Ахиллу (Ил., IX), Андромахи к Гектору (Ил., VI). Даже когда герои бранятся, когда готовы вступить в бой, они все равно говорят обычно пространно, торжественно.

е) Язык и метрика

Язык Гомера также представляет собой сплав устойчивой, вековой традиции с исключительной гибкостью и выразительностью. Традиционность и старинный стиль создавал для древнего грека еще и древнеионийский диалект с некоторой примесью эолийских форм", на котором слагались поэмы. Гомеровский язык отличается обилием гласных, отсутствием сложных в синтаксическом отношении фраз, заменой подчинения сочинением, что создавало большую певучесть и плавное течение речи.

Общему стилю, наконец, вполне соответствовала и метрика. Поэмы Гомера написаны гекзаметром, который отличался торжественностью, медлительностью и ласкал слух грека.

В науке установлено огромное значение гекзаметра для всей поэтической речи Гомера. Так как гекзаметр не декламировался, но произносился нараспев, речитативно, то он допускал в художественной речи многое такое, что в простой декламации исключается. Гекзаметр, или шестистопный дактиль,- единственный размер эпоса. Однако в греческом языке было много таких явлений, которые противоречили гекзаметру и не вмещались в его стопы. Гекзаметр, правда, был достаточно гибок, но все же языку приходилось во многом ему уступать. Так, например, каждый греческий слог в слове обладал определенной долготой или краткостью, и вот ради соблюдения правильного гекзаметра приходилось часто растягивать один слог в два слога, жертвовать строгостью морфологии и синтаксиса, вводить более редкие и менее понятные слова вместо обычных и понятных, пользоваться стандартными выражениями, не вполне соответствующими содержанию данного текста, но зато хорошо укладывающимися в стопы гекзаметра, и т. д. В результате получалась искусственная речь, весьма далекая от разговорной, но зато вполне соответствующая вековым традициям эпоса.

7. Гомеровское понимание красоты.

Конец второго и первые два - четыре века первого тысячелетия до н.э. являются в Греции периодом эпического творчества. Следовательно, греческий эпос - а он зафиксирован для нас в поэмах Гомера "Илиада" и "Одиссея" - как раз и является тем самым, что можно назвать рождением античной эстетики. Изучая архаическую эстетику Гомера, мы прежде всего сталкиваемся с фактами несомненного отождествления в эпосе искусства и жизни. То, что у Гомера красота божественна и священна, а главные художники - боги,- это уже одно делает искусство связанным с самим бытием, чрезвычайно близким ко всему творчеству жизни, поскольку боги являются основными принципами и потенциями именно жизни и бытия.

Гомер, а за ним и вообще строгая классика, просто не различают искусства и жизни, не различают их в основном и в самом главном, не различают самой, так сказать, их субстанции, их сущности. Как жизнь есть творчество, так и искусство есть творчество; и это творчество - не идей, не форм, не чистых выразительных образов, а творчество самой жизни, творчество вещей, тел, предметов, наконец, даже просто. рождение детей. Недаром самое слово, выражающее у греков понятие искусства, techne имеет тот же корень, что и ticto - "рождаю", так что "искусство" - по-гречески "порождение", или вещественное создание вещью из самой себя таких же, но уже новых вещей. Еще больше говорит о вещественном понимании искусства в античности латинское слово ars, связанное с корнем аг, наличным, например, в греческом глаголе ararisco, что значит "прилаживать", "сплачивать", "строить", так что ars значит "то, что прилаживается, строится".

Искусство, в понимании Гомера, не только не отличается от жизни, но оно не отличается и от природы. Космос со всей своей иерархией жизни от богов до материальных вещей - вот единственное, всерьез принимаемое и окончательное по своему совершенству произведение искусства у Гомера. Космос и вполне веществен, и вполне идеален, божествен. Он - искусство, и жизнь, и природа. Это - неизбежное следствие общей тенденции гомеровского художественного и приток эпического восприятия мира. Ведь эпический стиль возникает в результате примата общего над индивидуальным и внешнего над внутренним. Но самое общее для Гомера и наиболее внешнеобъективное - это космос. Космос определяется божествами сверху и демонами снизу и завершается человеком. Все отдельное и все единичное зависит от этого космоса и определяется его общей жизнью. Поэтому космос, сам будучи произведением искусства (как и природа одновременно), понимается эпически, и всякая зависимость от него всего отдельного и индивидуального есть зависимость эпическая.

Здесь мы находим прежде всего выделение из жизненного процесса и выдвижение на первый план чисто пластических сторон, и, что самое главное, пластика эта является не просто содержанием искусства или его формой (скульптура, как мы знаем, представлена у Гомера как раз меньше всего), но она всецело определяет, почему искусство неотличимо от ремесла.

Нетрудно увидеть в гомеровском отношении к искусству и тот мифологизм, который часто утверждается как основная особенность гомеровского стиля и мировоззрения. Гомеровский космос полон всякого рода божественных и демонических сил, и самое искусство в основе есть одна из функций все тех же богов (Аполлон, Гефест, Афина Паллада, Музы). Боги не только являются космическими принципами, лежащими в основе космического целого, то есть космоса как произведения искусства, но таковыми являются они и для человеческого творчества. Аполлон и Музы вдохновляют певцов; и в творчестве гомеровского певца главную роль играет не сам певец, а именно боги, то есть прежде всего Аполлон и Музы.

Что такое, с точки зрения Гомера, не частично прекрасное (красивая женщина, вооружение героя, таз, чаша, похлебка из меда, лука и ячневой крупы), а красота вообще, сущность, принцип, самое понятие прекрасного?

По Гомеру, это есть боги. Каждый бог есть все - универсальное бытие, но воплощенное особенно, частным образом, то есть это такая бесконечность знания, силы и жизни, которая дана индивидуально. В поэзии Гомера боги не только выражают принцип прекрасного, но и необходимый здесь принцип эпического стиля с его приматом общего над индивидуальным.

Одиссей после того, как буря выкинула его на берег острова феаков, оказался весь в грязи и тине. Навсикая приказывает служанкам его омыть, натереть благовониями и одеть в прекрасные одежды. Из жалкого грязного бродяги Одиссей сразу превращается в красавца божественной неотразимости. А главное, как читаем у Гомера,

Сделала дочь Эгиоха Зевеса, Паллада Афина, Выше его и полнее на вид, с головы же спустила Кудри густые, цветам гиацинта подобные видом. Как серебро позолотой блестящею кроет искусный Мастер, который обучен Гефестом и девой Афиной Всякому роду искусств и прелестные делает вещи,- Прелестью так и Афина всего Одиссея покрыла. В сторону он отошел и сел на песок перед морем, Весь красотою светясь... (Од., VI, 229-237).

Можно себе представить, что богиня Афина облекла Одиссея красотою, как бы окутала его нежной дымкой, обволокла его каким-то небывалым сиянием. Красота мыслится здесь как некая легкая воздушная сущность, которой можно облечь и предметы, и человека. Аналогичные стихи находим и в других местах "Одиссеи". Гомера,

Излила Невыразимую прелесть на плечи и голову гостя, Сделала выше его и полнее на вид... (

Перед встречей с Пенелопой Афина снова одаряет красотой своего любимого героя:

Голову дева Афина великой красой одарила. Сделала выше его и полней, с головы же густые Кудри спустила, цветам гиацинта подобные видом. ...Засияли красой голова Одиссея и плечи (Од., XXIII, 156-162).

А вот как Афина преобразила Пенелопу накануне встречи ее с супругом:

Излила на царицу богиня Божеских много даров, чтобы пришли в изумленье ахейцы. Сделала прежде всего лицо ей прекрасным, помазав Той амвросийною мазью, какою себе Афродита Мажет лицо, в хоровод прелестный харит отправляясь. Сделала выше ее и полнее на вид, все же тело Стало белей у нее полированной кости слоновой (Од., XVIII, 190-196).

Это облечение, обволакивание красотой пока еще внешнее. Но есть у эпического поэта свидетелсьтва и внутреннего облечения красотой. Это прежде всего общеизвестное вдохновение гомеровских певцов и самого Гомера. Обращение к музе, ставшее в Новой Европе ходячим приемом, имело в гомеровскую эпоху весьма сложное содержание. Музы вкладывают в поэтов вдохновение так же, как боги облекают героев внешней красотой лица и стана.

Красота мыслится Гомером в виде тончайшей, прозрачной светоносной материи (Од., VIII, 18-22, XXIII, 156-159), в виде какого-то льющегося, живого потока, понять и оценить который стремятся все античные теоретики. Эту красоту очень трудно выразить средствами современного отвлеченно-научного языка. Поэтому для характеристики этого античного феномена мы употребим сочетание слов, совершенно необычное на первый взгляд и даже вполне противоречивое. Красота есть некоторого рода текучая сущность (Од., XVIII, 190-196). Ее можно осязать как таковую, как будто бы это была физическая материя: глина, песок, металл, камень. Ее можно взять в руки, ею можно пользоваться в качестве косметического средства наподобие пудры, красящих веществ или ароматов. У Гомера нет мифа о том, как Зевс сошел на Данаю (мать героя Персея) золотым дождем. Но Гомер представляет себе красоту именно в виде какого-то золотого дождя. Мы привыкли различать вещь и значение - смысл, идею вещи. Но Гомер не различает этого в своей эстетике. Прекрасно у него то, что значит нечто; но это нечто есть оно же само. Красота значит именно то самое, что она есть. Потому-то в ней и нет разделения на сущность и явление. Она - абсолютное тождество одного или другого.

Гомеровское представление о красоте вполне исключает антитезу сущности и явления: то, что мы внешне видим в этом мире красоты, то и есть ее внутреннее; и видим мы внешне не что иное, как ее внутреннюю, сокровенную жизнь. Те струящиеся лучи и потоки красоты, которыми облекает Афина Паллада своих героев, есть, конечно, самое настоящее материальное и одновременное доведение до идеала бытие.

Не поняв этого стихийного материализма гомеровской эстетики, невозможно понять и все прочие ее свойства, ее возвышенный и в то же время наивный, а порою даже юмористический характер, антипсихологизм и пластику, традиционность и стандартность, надчеловеческое совершенство и полную телесность.

8. Гомеровский вопрос.

а) Гомер в древности.

Естественно прежде всего спросить, что знали о Гомере сами греки. Имеются сведения о том, что в первой половине VI в. до н.э. афинский законодатель Солон поставил исполнять поэмы Гомера на празднике Панафиней в определенном порядке и что во второй половине того же века тиран Писистрат созвал комиссию из четырех человек для записи поэм Гомера. Следовательно, уже в VI в. до н.э. текст Гомера был вполне известен. Но что это был за текст и какие поэмы здесь нужно иметь в виду (Гомер считался автором многих произведений), неизвестно. В античной литературе имеется девять биографий Гомера. Но биографии эти наполнены сказочным и фантастическим материалом, на основании которого очень трудно делать какие-нибудь определенные научные выводы.

Относительно места рождения Гомера не было единого мнения, хотя подавляющее количество источников все же относит его к Ионии, причем города назывались самые разнообразные. О времени жизни Гомера тоже не существовало единого мнения. Разные греческие писатели относили его жизнь к столетиям, начиная от XII и кончая VI до н.э. Александрийские ученые IV-II вв. до н.э. сделали очень много для исправления и комментария "Илиады" и "Одиссеи". Но кто такой Гомер, где и когда он жил и что писал - об этом ничего

Общее и популярное мнение всей античности о Гомере сводилось к тому, что это был старый и слепой певец, который, вдохновляясь музой, вел страннический образ жизни и сам сочинил как две известные нам поэмы, так и много других поэм. Такой образ народного певца встречается почти у всех народов.

Но еще в древнейшие времена были известны и другие певцы, называвшиеся аэдами, то есть создателями песен ("аэд" значит "певец"), а также рапсодами ("рапсод" значит "сшиватель песен"), которые являлись целым сословием исполнителей эпических песен со своими строгими традициями и специальными приемами исполнения.

"Илиада" и "Одиссея" были самыми популярными произведениями в греческом народе и в греческой литературе и притом в течение всей античности.

б) Новое и новейшее время.

До конца XVIII в. господствовало общее мнение о том, что Гомер - это единоличный автор "Илиады" и "Одиссеи", народный сказитель и исполнитель своих произведений. Только отдельные голоса раздавались в защиту того, что единоличный автор сам не мог создать и запомнить в условиях отсутствия письменности такие огромные произведения. В самом конце XVIII в. немецкий ученый Ф. А. Вольф, находясь под влиянием романтического понимания народности, доказывал чисто народное происхождение поэм Гомера, а самого Гомера считал одним из авторов, более или менее поработавшим над созданием обеих поэм. После Вольфа в течение 150 лет выдвигалось множество разнообразных теорий по гомеровскому вопросу, из которых ни одна не получила общего признания.

Прежде всего многие филологи продолжали стоять на точке зрения авторского единоличия поэм, понимая это единоличие в самом разнообразном смысле. Была так называемая "теория малых песен", раздроблявшая эпос Гомера на отдельные, мало связанные между собой песни, соединенные только впоследствии уже рукой какого-либо писателя или редактора. Роль этого писателя или редактора тоже понималась бесконечно разнообразно, начиная от механической склейки отдельных песен и кончая подведением отдельных песен под какую-нибудь собственную творческую концепцию.

Была так называемая "теория зерна", признававшая за Гомером создание только одной небольшой поэмы и приписывавшая развитие и окончание поэм.целому ряду других авторов. Этих авторов иной раз насчитывали несколько десятков, базируясь на разного рода противоречиях в поэмах Гомера и считая, что противоречащие части поэм должны обязательно принадлежать разным авторам.

Не раз возобновлялась также теория абсолютного единоличия, которая приписывала создание обеих или по крайней мере одной поэмы только одному автору, подобно созданию такого же рода поэм в новое время. Были многочисленны также и теории коллективного творчества. Коллектив этот тоже понимался весьма разнообразно. То говорили о народе в общем и неопределенном смысле слова, то об отдельных греческих племенах и их передвижении.

Можно сказать, что в течение 150 лет со времени Вольфа не был упущен ни один аспект в понимании авторского единоличия поэм Гомера и ни одна теория коллективного творчества. Теории эти продолжают появляться до последнего времени; и уже раздавались голоса о бесплодности всех таких теорий и необходимости совсем отказаться от всякого гомеровского вопроса.

в) Наше современное отношение к гомеровскому вопросу.

Считать всю эту филологическую работу по разрешению гомеровского вопроса бесплодной и бесполезной нет никаких оснований. Она дала возможность изучить с разных сторон каждое слово гомеровских поэм и накопила огромный научный материал, без которого понимание гомеровских поэм было бы в настоящее время наивным и примитивным. Тем не менее совершенно не правы те, которые считают, что возможно какое-то окончательное решение этого вопроса и что такой чрезмерно аналитический подход к тексту Гомера является единственно возможным подходом.

Другой вопрос - это те периоды социального и художественного развития, которые отразились в поэмах Гомера. Как мы видели, художественный стиль Гомера никак нельзя понимать стабильно.

Нужно уметь определить, какой период социального развития греческого народа отразился в поэмах Гомера по преимуществу, какие можно здесь находить рудименты прежнего развития и какие зародыши будущего. Это и будет решением гомеровского вопроса.

Вопрос о том, созданы ли поэмы Гомера одним автором или многими, с какого стиха нужно считать авторство одного певца, с какого - другого, а также самое противопоставление индивидуального и народного творчества - все это либо вовсе не является для нас существенным, либо имеет второстепенное значение. У Гомера народ и отдельный индивидуум предстают в нерасторжимом единстве. Авторов, возможно, было и много. Но если все они выражали собой общенародную жизнь, то их различение и противопоставление не может играть принципиальной роли. Нисколько не отрицая аналитических подходов к творчеству Гомера, мы должны выдвинуть на первый план народность гомеровских поэм, которая как раз и является основным ответом на гомеровский вопрос.

9. Конец героического эпоса.

а) Эпический цикл.

Гомеровские поэмы не могли быть единственным памятником греческого героического эпоса. Были и многие другие поэмы, имевшие своим содержанием прочие мифы троянской мифологии. Существовали поэмы, относившиеся к мифологии Геракла, аргонавтов и других героев. Циклом, вообще говоря, назывался ряд поэм, последовательно развивавших тему той или иной группы мифологических сказаний, поэтому соответствующие поэмы и назывались циклическими, или киклическими. Эти поэмы позднего происхождения, и содержание их чрезвычайно подробное и сложное. Появились они, несомненно, в конце эпического развития, то есть в VII-VI вв. до н.э. Впоследствии из них создавались хрестоматии для школьного обучения. Кроме "Илиады" и "Одиссеи", ни одна из этих поэм до нас не дошла, но из позднейших источников мы имеем о них достаточно определенное представление.

б) Гомеровские гимны.

До нас дошел сборник гимнов под названием гомеровских, хотя к Гомеру он никакого отношения не имеет. В нем содержатся гимны, начиная с VI в. до н.э. и кончая гимнами византийских времен. Само понятие гимна относится скорее к лирической или лиро-эпической поэзии, чем к эпосу, так как это есть песнь богам или о богах. Однако лирическим является здесь только содержание, особенно первые пять самых больших гимнов. Здесь мифы об Аполлоне, Гермесе, Афродите и Деметре. Своим содержанием, добродушным юмором и иронией, своей изощренной чувствительностью и склонностью к занимательному и увлекательному рассказу эти первые пять гимнов сборника указывают на их позднее происхождение.

в) Пародии.

В связи с разложением общинно-родового строя и возникновением острых и глубоких личных настроений старый героический эпос перестает удовлетворять художественным вкусам и постепенно начинает приобретать до некоторой степени музейный интерес. Вместе с этим появляется и насмешливое отношение к старому, героическому эпосу и делаются попытки создать на него пародию.

До нас дошла пародийная поэма "Война мышей и лягушек". Ученые относят эту поэму к VI-V вв. до н.э., а некоторые даже к гораздо более поздней эпохе. В ней рассказывается, как мышонок Крохоед, захотевший увидеть лягушачье царство, плывет на спине царя лягушек Толстоморда и как он тонет, когда Толстоморд ныряет в воду, спасаясь от появившейся выдры. Возникает по этому поводу война мышей и лягушек: изображаются бои, оружие и подвиги с обеих сторон, вмешательство богов, гром и молнии Зевса и полчища раков, выступающих по повелению Зевса против мышей и решающих наконец дело в пользу лягушек.

Была и еще пародия - поэма под названием "Маргит", до нас не дошедшая и с неизвестным в точности содержанием. Это была пародия на эпического героя, изображенного в виде дурачка Маргита, берущегося за множество дел, но делающего все плохо.

Были еще и так называемые "шутки", тоже пародийные поэмы, от которых сохранились только одни названия.

10. Гомер в последующей литературе.

То, что Гомер отразил в своем творчестве черты двух общественно-исторических формаций, обеспечило ему небывалую популярность во все века древней истории. Произведения Гомера постоянно исполнялись на праздниках, они были первым предметом изучения в школах, и уже с Аристотеля (IV в. до н.э.) началось в Греции научное их изучение. Противники Гомера, осуждавшие его с моральной точки зрения (как, например, Ксенофан, VI, или Платон, V-IV вв. до н.э.), не причинили почти никакого ущерба его универсальной популярности. Когда прошли века наивной веры, Гомера стали толковать аллегорически, мора-листически или богословски. Одна из самых больших и длительных философских школ древнего мира, так называемая неоплатоническая (III-VI вв. н.э.), никогда не расставалась с Гомером и всячески реабилитировала его в глазах моралистов, использовала для целей воспитания и для глубочайшего символического истолкования. Александрийские ученые (Зенодот, Аристофан, Аристарх) тщательнейшим образом проверяли гомеровский текст, издавали его и комментировали. Толкований Гомера набралось столько, что из них можно было бы составить целую библиотеку.

Нечего и говорить о том, что художественные приемы гомеровского эпоса всегда оставались в древнем мире идеалом и образцом для всякого эпического писателя, как бы он по своему настроению ни отличался от Гомера и каким бы ни был приверженцем тех школ и направлений, которые ушли от Гомера вперед на несколько столетий. Таков весь поздний эпос, начиная с Аполлония Родосского (III в. до н.э.) и кончая Нонном Панопольским (V в. н.э.). Рим нисколько не отставал от греков в почитании и использовании Гомера.

Влиянием Гомера ознаменовано уже самое начало римской литературы (Ливии Андроник, Невий и Энний). Почитателем Гомера был Цицерон (I в. до н.э.), а относительно влияния Гомера на Вергилия (тот же век) написаны десятки больших и малых книг и статей. Даже в смутную эпоху Вергилия, когда литература уже далеко ушла от простоты, ясности и безусловной народности Гомера, Гомер все еще оставался образцом для подражания, которое доходило до заимствования из него и эпитетов, и метафор, и отдельных выражений, и даже целых сцен.

В средние века Гомер успеха не имел и его забыли. У Данте (XIII в.) уже совсем иное отношение к Гомеру. У Данте он певец, "превысший из певцов всех стран", "осиянный величием" и "величайший поэт". Нечего и говорить о том, насколько возродился интерес к Гомеру в эпоху Ренессанса. Здесь опять появились творцы эпоса, которые заимствовали у Гомера решительно все: и отдельные выражения, и отдельные образы, и сцены. Таков, например, "Освобожденный Иерусалим" Торквато Тассо (XVI в.). В дальнейшем западная литература полна бесконечных споров о сравнительном значении Гомера и Вергилия. Гомер переводится на все языки, комментируется и становится предметом подражания в разных странах. Кажется, лучше всего о высоком значении Гомера рассуждал знаменитый французский теоретик классицизма Буало (XVII в.). В своем "Поэтическом искусстве" он писал (III, 295-308, перев. Э. Липецкой): Должно быть, потому так любим мы Гомера,

Что пояс красоты ему дала Венера. В его творениях сокрыт бесценный клад: Они для всех веков как бы родник услад. Он, словно чародей, все в перлы обращает, И вечно радует, и вечно восхищает. Одушевление в его стихах живет, И мы не сыщем в них назойливых длиннот. Хотя в сюжете нет докучного порядка, Он развивается естественно и гладко, Течет как чистая, спокойная река. Все поражает в нем - и слово, и строка, Любите искренне Гомера труд высокий, И он вам преподаст бесценные уроки.

В XVIII в.- и чем дальше, тем больше - Гомер трактуется как символ всего греческого народа, а его поэмы начинают восприниматься как позднейшая композиция из отдельных былин или песен. Можно было бы привести длинный ряд имен крупных исследователей, вставших на этот путь. Все эти критики, кроме того, выдвигали на первый план безусловно народность Гомера, простоту и наивность его мировоззрения, безоблачный, детский характер его образов, его гениальность и неподражаемость. Это свидетельствовало уже о начале романтизма в литературе. Но Гомер пережил не только Возрождение, классицизм и романтизм. В период расцвета позитивной филологической науки, то есть в середине XIX в., он подвергся всестороннему изучению и подвергается ему вплоть до настоящего времени с лингвистической, литературоведческой, социально-политической, этнографической и археологической точек зрения. В течение XIX-XX вв. появилось громадное количество изданий Гомера и комментариев к ним.

Византия тоже едва ли когда-нибудь забывала Гомера, насколько можно судить по комментариям к нему (Евстафий, XII в.) и его изложениям (стихотворным, как Цец, XII в., или прозаическим, как историк Иоанн Малала, VI в.).

В древнерусской литературе упоминания о Гомере начинаются еще с XII в. В XVII в. его знатоком оказывается Симеон Полоцкий, а в XVIII в. число поклонников и переводчиков Гомера растет во главе с таким писателями, как Кантемир, Ломоносов, Тредиаковский, Сумароков, Херасков, Державин, Радищев, Карамзин и Крылов.

В русской литературе XIX в. не было почти ни одного писателя, который бы не вдохновлялся Гомером. Своими глубокими суждениями о Гомере известен Белинский, весьма выразительно писавший о гомеровской народности, героизме, поэтической сложности и детской простоте, о зарождении в его творчестве всех литературных жанров, о его мировой значимости.

Можно предполагать и непосредственное влияние Гомера на творчество Гоголя, на вдохновенную теорию эпоса, созданную им для прославления именно Гомера. Большой интерес к Гомеру проявляли Тургенев и Достоевский. Л. Толстой писал о Гомере, что это "вода из ключа, ломящего зубы, с блеском и солнцем и даже с соринками, от которых она еще чище и свежее" (письмо к А. Фету).

Переводы Гомера на русский язык появляются во второй половине XVIII в., а в 1829 г. выходит знаменитый перевод "Илиады" Гнедича. Гнедич создал неувядаемый памятник возвышенного и торжественного, но в то же время и жизнерадостного и поэтического понимания Гомера.

Несомненно, новым и весьма оригинальным истолкователем Гомера явился В. А. Жуковский в своем переводе "Одиссеи", который был напечатан в 1849г. Крупнейший русский поэт видел в эпосе Гомера наивный и патриархальный мир, соответствующий по духу древнерусскому опоэтизированному прошлому в древнерусском духе.

Известный писатель В. В. Вересаев в своих переводах обеих гомеровских поэм (опубл. в 1949 и 1953гг.) подчеркнул жизненность и суровую простоту их языка, далекого от высокой торжественности и напыщенности.

Эпос – греч. «слово», «повествование», «рассказ».

Один из трёх родов литературы, выделенных Аристотелем. Зародился ранее других родов. Это рассказ о событиях, разворачивающихся в пространстве и времени независимо от объективного рассказчика. В эпосе рассказывается о прошлом целостно . Содержащее целостную картину народной жизни.

Три части: рассказ, описание, рассуждение.

У Гомера – строго объективное повествование.

В общинно-родовой формации зародился героический эпос – героическое повествование о важном для рода событии, в котором отразилось гармоническое единство народа и героев-богатырей.

«Илиада» - военно-героический эпос, «Одиссея» - сказочно-бытовой.

Гомеровский вопрос.

Гомер относится к VIII в. до н.э., поэмы записаны в VI в. до н.э., в III в. до н.э. обработаны в Александрийской библиотеке.

2 точки зрения:

Аналитическая: невозможно одному человеку создать такие произведения, Гомер был рапсодом – поэтом-декламатором, соединившим созданные раннее тексты;

Унитарная: Гомер был аэдом – поэтом-импровизатором, яркой личностью, на какой-то основе создал поэмы по чёткому плану.

Современная точка зрения: в основе лежат мифы Микенского периода, важное историческое событие – Троянская война (XIII-XII вв. до н.э.), мифы наложились на исторические события, до Гомера дошла история в мифологизированном варианте. На основе существовавшей традиции и стилевых приёмов фольклора он отобрал из обширного эпического репертуара и сплавил в единое целое материал для создания большой поэмы.

Особенности гомеровского стиля.

1. Объективность.

2. Антипсихологизм.

3. Монументальность.

4. Героизм.

5. Ретардирующая техника.

6. Хронологическая несовместимость (действия, происходящие параллельно, изображаются последовательно).

7. Гуманизм.

8. Лирическое, трагическое и комическое начало в поэмах при единстве художественного стиля.

9. Постоянные формулы (как эпитеты, например).

10. Гекзаметр.

4. «Илиада»

Действие «Илиады» (т. е. поэмы об Илионе) отнесено к 10-му году Троянской войны, но ни причина войны, ни ход ее в поэме не излагаются. Сказание в целом и основные действующие фигуры предполагаются уже известными слушателю; содержанием поэмы является лишь один эпизод, в пределах которого сконцентрирован огромный материал сказаний и введено большое количество греческих и троянских героев. «Илиада» состоит из 15 700 стихов, которые впоследствии были разбиты античными учеными на 24 песни, по числу букв греческого алфавита. Тема поэмы объявлена в первом же стихе, где певец обращается к Музе, богине песнопения: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына».
Ахилл (Ахиллес), сын фессалийского царя Пелея и морской богини Фетиды, храбрейший из ахейских витязей, является центральной фигурой «Илиады». Он «кратковечен», ему суждена великая слава и скорая смерть. Ахилл изображен настолько могучим героем, что троянцы не смеют выйти из стен города, пока он участвует в войне; стоит ему появиться, как все прочие герои становятся ненужными. «Гнев» Ахилла, его отказ участвовать в военных действиях, служит, таким образом, организующим моментом для всего хода действия поэмы, так как лишь бездействие Ахилла позволяет развернуть картину боев и показать весь блеск греческих и троянских витязей.
“Илиада”, военно-героическая поэма, повествует о событиях войны, вызванных ссорой храбрейшего из участников похода Ахилла, с предводителем войска Агамемноном, который отобрал у Ахилла его пленницу Брисеиду. Оскорбленный Ахилл отказался участвовать в сражениях и вернулся к войску лишь после гибели его лучшего друга Патрокла. Мстя за смерть друга, он вступил в поединок с предводителем троянского войска Гектором, виновником смерти Патрокла, и убил его.



В “Илиаде” рассказы о действиях людей на земле чередуются с изображением сцен на Олимпе, где боги, разделившиеся на две партии, решают судьбу отдельных сражений. При этом события, происходящие одновременно, излагаются как происходящие последовательно, одно за другим (так называемый закон хронологической несовместимости).



Завязкой действия “Илиады” является гнев Ахилла при ссоре с Агамемноном; события, излагаемые в поэме, вызваны этим гневом, и весь сюжет представляет собой как бы последовательное изложение фаз гнева Ахилла, хотя встречаются отклонения от основной сюжетной линии, вставные эпизоды. Кульминационный момент сюжета - поединок Ахилла с Гектором; развязка-возвращение Ахиллом Приаму тела сына.

«Илиада» состоит из ряда эпизодов, последовательно разворачивающихся во времени и часто имеющих вполне самостоятельный характер (линейная композиция). Быстрый темп рассказа варьирует с медленным «эпическим раздольем», повествование - с искусно компонованными речами и диалогами. Сюжетный интерес к целому отступает на задний план перед рельефной отделкой части, - отсюда драматическая напряженность отдельных сцен и небрежность в мотивировке этих сцен. Речь богато расцвечена эпитетами, метафорами и «гомеровскими» сравнениями, из которых многие являются традиционными.

Главный герой “Илиады” Ахилл самолюбив, страшен в своем гневе: личная обида заставила его пренебречь своим долгом и отказаться от участия в боях; тем не менее ему присущи нравственные понятия, которые в конце концов заставляют его искупить свою вину перед войском; гнев же его, составляющий стержень сюжета “Илиады”, разрешается великодушием.

В поэме прославляется военная доблесть, но автор отнюдь не одобряет войну, ведущую к худшему из зол - смерти. Об этом свидетельствуют как отдельные реплики автора и его героев, так и явное сочувствие Гектору и другим защитникам Трои, которые в этой войне являются страдающей стороной. Симпатии автора принадлежат воинам обеих враждующих стран, но агрессивность и грабительские стремления греков вызывают его осуждение.

5. «Одиссея» Гомера как сказочно-героический эпос.

«Одиссея» - греческая эпическая поэма, вместе с «Илиадой» приписывавшаяся Гомеру. Тема «Одиссеи» - странствия хитроумного Одиссея, царя Итаки, возвращавшегося из троянского похода; в отдельных упоминаниях проходят эпизоды саги, время которых приурочивалось к периоду между действием «Илиады» и действием «Одиссеи».

«Одиссея» построена на весьма архаическом материале. Сюжет о муже, возвращающемся после долгих странствий неузнанным на родину и попадающем на свадьбу жены, принадлежит к числу широко распространенных фольклорных сюжетов, равно как и сюжет «сына, отправляющегося на поиски отца». Почти все эпизоды странствий Одиссея имеют многочисленные сказочные параллели. Самая форма рассказа в первом лице, примененная для повествований о странствиях Одиссея, является традиционной в этом жанре и известна из египетской литературы начала 2-го тысячелетия. Техника повествования в «Одиссее» в общем близка к «Илиаде», но младший эпос отличается бо́льшим искусством в объединении разнообразного материала. Отдельные эпизоды имеют менее изолированный характер и складываются в целостные группы. По композиции (кольцевой и зеркальной) «Одиссея» сложнее «Илиады». Сюжет «Илиады» подан в линейной последовательности, в «Одиссее» эта последовательность сдвинута: повествование начинается с середины действия, а о предшествующих событиях слушатель узнает лишь позже, из рассказа самого Одиссея о его странствиях, т. е. одним из художественных средств является ретроспекция.

События изображаются не так разбросанно, как в «Илиаде». Скитания Одиссея длятся 10 лет. Первые 3 года плавания – песни 9-12. Они даны в виде рассказа Одиссея на пиру у царя Алкиноя. Начало «Одиссеи» - конец пребывания Одиссея у Калипсо. Решение богов возвратить Одиссея на родину. 1-4 песни – поиски Одиссея Телемахом. 5-8 песни: после отплытия от Калипсо и страшной бури пребывание среди народа феаков у царя Алкиноя. 9 песня – история с циклопом Полифемом. 10 – Одиссей попадает к Кирке, и она направляет его в Аид. 11 – события в Аиде. (центр поэмы)12 – Одиссей попадает к нимфе Калипсо и удерживается там 7 лет. Начиная с 13 песни – последовательное изображение событий. Сначала феаки доставляют Одиссея на Итаку, где он поселяется у своего свинопаса Евмея, т.к. в его собственном доме женихи Пенелопы. Пенелопа оттягивает брак. В песнях 17-20 Одиссей под видом нищего проникает из хижины Евмея в свой дом для разведки, а в песнях 21-24 он перебивает всех женихов при помощи слуг, возвращается к Пенелопе, усмиряет восстание на Итаке.

Одиссей не просто дипломат и практик, и уж совсем не просто хитрец, лицемер. Практическая и деловая склонность его натуры приобретает свое настоящее значение только в связи с его самоотверженной любовью к родному очагу и ждущей его жене, а также его постоянно тяжелая участь, заставляющая его непрерывно страдать и проливать слезы вдали от своей родины. Одиссей - это по преимуществу страдалец. Его постоянный эпитет в "Одиссее" "многострадальный". О его постоянных страданиях Афина с большим чувством говорит Зевсу. На него постоянно злится Посейдон, и он об этом прекрасно знает. Если не Посейдон, то Зевс и Гелиос разбивают его корабль и оставляют его одного среди моря. Его няня удивляется, за что на него постоянно негодуют боги при его постоянном благочестии и покорности воле богов.

Одиссей любит отчизну, но никогда не отказывается от жизненных наслаждений.

Значение древнегреческой литературы в контексте мировой литературы. Периодизация древнегреческой литературы. Язык и письменность древнегреческой литературы.

Греческая литература является фундаментом европейской литературы. Широкий охват различных вопросов, необыкновенно жизненное изображение личности человека. Греческая литература положила начало теории стиля и художественной литературе – риторика и поэтика.

    Архаический период греческой литературы (до 6 в. до н.э.): Греческий фольклор, Крито-микенская эпоха (героические сказания и мифы, 2 тыс. до н.э.); Гомеровский эпос, сказания о Троянской войне; Гесиод, лирика.

    Классический или Аттический период (5-4 в. до н.э.): появление театра и театральных жанров. Зарождение исторической, философской прозы и риторики. Расцвет и кризис афинской демократии, распад полисной системы; (Эсхил, Софокл, Эврипид, Аристофан).

    Эллинистический период (4-1 в. до н.э.): поход Александра Македонского, соединение восточного и западного менталитетов. Искусство ради искусства. Александрийская поэзия, появление романов; Плутарх.

    Греко-римский период (1 в. до н.э. – 5 в. н.э.): точка завершения греческой литературы.

Самые ранние образцы письма – 8 в. до н.э. – начертание указывает на заимствования из финикийского алфавита.

До 3 в. до н.э. не существовало единого языка, все диалекты принадлежали к индоевропейской группе.

    Эолийский (Малая Азия)

    Дорийский (Спарта)

    Ионийский (северная часть Аттики и острова)

    Аттический (Афины)

В лирике были задействованы все диалекты, эпос писался на ионийском, комедии – с элементами вульгаризмов.

После 6 в. до н.э. – среднегреческий язык.

3 век д.н.э. - единый обще-греческий язык койне.

Древнегреческая мифология. Периодизация древнегреческой мифологии. Особенности мифологического сознания у древних греков.

Мифология – образы явлений, персонификация, природа и человек и их отношение. На мифах построен не только эпос, но и лирика.

Олимпийские божества – 3-е поколение богов, которым предшествовали Уран и Гея (поколение титанов). Они не могут преодолеть рок, а, значит, не всемогущи. Антропоморфны.

    Хтонический (архаический, доолимпийский период) – тотемизм, фетишизм, анимизм. Земля с составляющими ёе элементами представляется первобытному сознанию живой, одушевлённой.

    Олимпийский - Вместо мелких богов и демонов появляется один главный, верховный бог Зевс, которому подчиняются все остальные боги. Одна из черт олимпийского периода – иерархия (Зевс, Гадес, Посейдон -> Гера, Гестия, Деметра -> Афина, Аполлон, Артемида, Афродита, Гефест, Арес -> Дионис, Гермес).

    Эллинистический. Героическая мифология. Скептическое отношение к богам, появление мифов, повествующих о смерти героя или о наказании некогда любимых богами героев. Родовые проклятия. Классический образец смерти – попытка добраться до Олимпа.

Каждый город имел своих богов-покровителей и героя-покровителя. Греки старались думать о смерти как можно реже.

Долитературный период. Условия формирования греческого эпоса.

Долитературный период – мировоззрение, трудовая активность, формы устного народного творчества, откуда и появляются его различные формы (мифы, басни). При помощи системы образов пытались объяснить природные явления.

Создаётся олимпийская мифология. Миф – созданный народом образ, с течением времени изменяющийся. Появление героев – персонажей, олицетворяющих прогресс. Канон героев (Геракл, Тезей).

Сказки почти не были зафиксированы в истории. Считалось, что это жанр для женской половины дома.

Греческая басня – образы зверей, зооморфизм. Дидактический фольклор – свод народной мудрости, закрепление опыта. Народная песня – песня трудовая и обрядовая. Чаще всего коллективная.

Социально–политический фактор: постоянно под угрозой вторжения, нападения, возникает необходимость зашиты.

Троянский мифологический цикл и его историческая основа. Гомеровский эпос. «Илиада» и «Одиссея» - основная идея и структура поэм.

Походы восточных племён, войны с хеттами или вторжение ахейцев в малую Азию, что зафиксировано в различных мифах (поход Геракла на Трою; первый поход амазонок). Долгое время поэмы считались историческим вымыслом. Длительная осада Илиона легла в основу «Илиады».

Троя действительно погибла от пожара и, по-видимому, была подожжена неприятелем, так как в течение нескольких столетий после пожара город не отстраивался. Однако к описаниям гомеровского эпоса гораздо ближе подходит другая крепость (Троя VI), относящаяся к «микенскому» времени и также разрушенная.

Характеристика гомеровского эпоса (Особенности эпического стиля Гомера ):

Форма больших поэм, в которых излагаются события далёкого прошлого. Наслоение эпох. Рассказ от лица автора.

Участие олимпийских богов в событиях и судьбах героев. Миры людей и богов взаимодействуют, часто пересекаются.

Последовательность изложения событий. Отсутствие точки зрения, эмоциональности автора.

Нарочитая гиперболичность. Идеализация людей и обстановки.

Архаизация рассказа. Образы героев удалены от черт реальных людей.

Повторения. Одни и те же стихи могут говорить разные герои.

Гомеровские эпитеты. Определения, которые закреплены в эпосе за богами, героями или предметами.

Гомеровские сравнения. Необходимы, чтобы наглядно показать действие, всегда направлены на него, а не на героя.

Хронологическая несовместимость отдельных событий. Автор не может показать одновременности двух действий.

Неравномерность в описании какого-либо события.

    «Илиада» - гнев, череда военных сцен и сражения двух героев.

    «Одиссея» - возвращение после войны, бытовые сцены.

Действие «Илиады» отнесено к 10-му году Троянской войны, но ни причина войны, ни ход ее в поэме не излагаются. Сказание в целом и основные действующие фигуры предполагаются уже известными слушателю; содержанием поэмы является лишь один эпизод, в пределах которого сконцентрирован огромный материал сказаний и выведено большое количество греческих и троянских героев. Тема поэмы объявлена в первом же стихе, где певец обращается к Музе, богине песнопения «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса». «Гнев» Ахилла, его отказ участвовать в военных действиях, служит, таким образом, организующим моментом для всего хода действия поэмы, так как лишь бездействие Ахилла позволяет развернуть картину боев и показать весь блеск греческих и троянских витязей.

Гомер не даёт и прямого описания прекрасной Еленеы: у каждого своё личное восприятие красоты. Она показана только словами «такая женщина стоила войны!».

- «Одиссея». Эпос не столько «героический», сколько бытовой и сказочный. Темой «Одиссеи» являются странствия и приключения Одиссея, возвращающегося из троянского похода. Мореплавательский фольклор. По композиции «Одиссея» сложнее «Илиады». Сюжет «Илиады» подан в линейной последовательности, в «Одиссее» эта последовательность сдвинута.

Особенности эпического стиля Гомера. Поэтический язык гомеровского эпоса.

Гомеровские поэмы являются классическим образцом эпопеи, т. е. большой эпической поэмы. Их художественные достоинства неразрывно связаны с той невысокой стадией общественного развития, на которой они возникли. Гомеровское искусство по своей направленности реалистично, но это - стихийный, примитивный реализм; гомеровские поэмы развертывают обширную галерею индивидуальных характеров, все эти образы различны; однако при всём разнообразии индивидуальных характеров, персонажи не противопоставляют себя обществу. Воинская доблесть, мудрость, воспитанность в отношениях с людьми и почтение к богам, - все эти идеалы родовой знати стоят незыблемо для гомеровских героев, вызывая между ними постоянное соревнование.

Однако при всей жизненности и человечности гомеровских образов, они статичны, и им недоступно внутреннее развитие. Характер героя твердо зафиксирован в немногих основных чертах и показан в действии, но в ходе этого действия он не меняется. Анализа внутренних переживаний в греческом эпосе нет.

Многообразная действительность, отраженная в эпосе, изображена с чрезвычайной наглядностью, но и наглядность эта заключает в себе много примитивного. Она достигается в значительной мере тем, что художник уходит целиком в изображение деталей, независимо от их значения для целого.

В стиле поэм сохранилось много элементов, восходящих к песенной, полуимпровизационной стадии развития эпоса. Боги, люди, вещи- - все получает эпитеты.

Гомеровский вопрос в античности.

Для античности Гомер был реальным человеком, хотя доказательств не имеется, кроме мифологической биографии. Семь городов претендовали на возможность быть его родиной. Время жизни Гомера колеблется от 10-9 вв. до н.э.

Гомер получает прозвище «божественный». Параллельно с этим его резко критикует Ксенофан за сниженное до уровня людей изображение богов.

Исходя из положения о единоличном авторе (или двух авторах) гомеровского эпоса, античная критика считала себя, однако, вправе поставить другой вопрос: сохранились ли поэмы в своем первоначальном виде. Признавая гомеровский эпос образцом и нормой художественного творчества, предметом «подражания» и «соревнования» для позднейших поэтов, античность не могла отказаться от представления об изначальном совершенстве, а стало быть и законченности» каждой из поэм. На этой же позиции стояли теоретики эпохи Возрождения вплоть до XVI в.

Гомеровский вопрос в новое время.

В 16 в. появляются «споры старых и новых», последователей Гомера и римского поэта Вергилия.

В эпоху классицизма в 17 в. развилось отрицательное отношение к поэмам Гомера, и литературная критика отыскивала в них всевозможные недостатки. Уже тогда аббат д`Обиньяк доказывал, что «Илиада» не является единым целым и представляет собой соединение не связанных между собой песен об осаде Трои, что единого Гомера не существовало, а было много «гомеров», к проблемам «устного» творчества поэтика классицизма относилась пренебрежительно.

Первая строго научная постановка «гомеровского вопроса» принадлежит Вольфу, выпустившему в 1795 г. «Введение к Гомеру». Враждебное классицизму направление в литературе и эстетике устанавливало принципиальную разницу между «естественным» народным и «искусственным» книжным эпосом; поэмы Гомера относили к первой категории. Вольф допускает, что большинство отдельных песен, вошедших в поэмы, принадлежит одному певцу, которого он называет Гомером; позднейшие певцы составили ряд других песен, которые сохранялись в рапсодическом предании вместе с подлинным Гомером и были объединены с ним.

Современное состояние «гомеровского вопроса» можно свести к следующим положениям.

а) Несомненно, что в материале «Илиады» и «Одиссеи» имеются наслоения различного времени, от «микенской» эпохи вплоть до VIII - VII вв. до н. э. Однако эти напластования не лежат в поэмах сплошными массами; обычно они находятся в пестром смешении.

б) Столь же несомненны элементы единства, связывающие каждую из поэм в художественное целое.

в) Наряду с наличием ведущего художественного замысла, и в «Илиаде» и в «Одиссее» можно установить ряд неувязок, противоречий в движении сюжета, не доведенных до конца мотивов и т. д.

г) Распространено также мнение, что «Илиада» и «Одиссея», уже в качестве больших поэм, были дополнены рядом новых эпизодов. Конкретная история сложения гомеровского эпоса остается, таким образом, спорной.

Гомеровский эпос в русской литературе. Переводы Гомера.

«Илиаду» полностью впервые перевёл Гнедич в 1829 г. Гнедичу удалось при достаточной близости к подлиннику воспроизвести героизм, который совместился здесь с высокой и пышной торжественностью. Хотя при этом присутствует обилие славянизмов.

Поскольку перевод Гнедича к концу 19 в. уже оказался устаревшим, появилась потребность дать перевод «Илиады» в упрощённом виде, без славянизмов и на основе только современного русского литературного языка. Такой перевод и предпринял Минский в 1896 г.

Перевод Вересаева пошел еще дальше Минского. Воспользовавшись многими удачными выражениями Гнедича и Минского, Вересаев тем не менее понимает Гомера чересчур фольклорно и старается пользоваться разного рода народными и псевдонародными выражениями, отчасти даже не совсем пристойного характера. Многочисленные натуралистические и даже бранные выражения, которыми изобилует перевод Вересаева, встретили критику.

Что касается «Одиссеи», то её классический перевод принадлежит Жуковскому и сделан в 1849 г. В переводе Жуковского многие имена писались архаическим способом. Перевод этот до самого последнего времени был единственным, так как его высокое художественное достоинство никогда не подвергалось сомнению. Тем не менее Жуковский допускал слишком большую неточность в своем переводе, внося не принадлежащие Гомеру эпитеты, разные выражения и даже целые строки и сокращая другие.

Учитывая все эти особенности перевода Жуковского, Шуйский впервые почти через 100 лет решился состязаться с Жуковским. Шуйский избежал упомянутых особенностей перевода Жуковского; однако, стремясь к буквальной передаче подлинника, Шуйский постоянно впадает в излишний прозаизм, неудачное стихосложение, ориентировку переводчика на устаревший текст, который теперь до неузнаваемости исправляется новейшими редакторами.

Наконец, имеется и еще один перевод «Одиссеи», принадлежащий упомянутому выше В. Вересаеву и обладающий теми же особенностями, что и его перевод «Илиады».

Гомеровские гимны и киклические поэмы. Пародии на героический эпос.

С именем Гомера связывают «Гомеровские гимны», заключающие в себе 34 гимна, посвящённых олимпийским богам. Вид краткого эпического эпоса. Тематика связана с сюжетами подвигов божеств. Самые крупные гимны посвящены Деметре и Аполлону.

Киклические поэмы или киклы – расположены в определённом порядке, укладываются в какой-либо цикл:

    киприи – троянский цикл, вплоть до похода на Трою.

    Эфиопия – события после смерти Гектора; на помощь троянцам приходят амазонки.

    малая Илиада – погребение Ахилла, разрушение Илиона, возвращение вождей (Одиссея, Нестора, Агамемнона).

    Фиванский цикл – Эдиподия, Фиваида, Эпигоны (вторая осада Фив)

Пародии на героический эпос (6-5 в. до н.э.) – поэма «Магрит», с героем «наизнанку»; «Война мышей и лягушек» - сохранены эпитеты и повторы Гомера, начинается с собрания богов.

Дидактический эпос – происхождение, мировоззрение, стиль. Этические и социальные взгляды Гесиода («Труды и дни»).

Дидактический эпос – назидательный (конец 8 в. до н.э.)

Создаётся в период появления полисов. Поэмы пишут о земледельцах, прослеживается авторский взгляд на те или иные проблемы.

Первая тема построена на проповеди правды, со вставкой эпизодов о Прометее и пяти поколениях:

- «золотой век» - время полного счастья.

- «серебряный век» - впервые проливается кровь.

- «медный век» - появление оружия и войны.

- «героический век» - век краткого улучшения.

- «железный век» - век насилия и пороков.

Подобная периодизация встречается впервые. Впервые труд и добродетель ставится в закон, установленный богами. Апофеоз труда и справедливости, крестьянин у Гесиода любит порядок и точность во всём. Произведение должно убеждать, что для того, чтобы поправить своё материальное положение, нужно вступить на путь честного труда на своей земле, а не давать взятки судебным лицам.

Эпизод «Ястреб и соловей» иллюстрирует жестокую власть могущества над талантом. Кто долго и честно трудится, тот пользуется уважением людей и покровительством богов, не труд позорит человека, а бездеятельность. «Слушайся голоса правды, о Перс, и гордости бойся!»

Богатство по Гесиоду – урожай, земля, семья.

Космогоническая картина мира в «Теогонии» Гесиода. Эпическая поэзия после Гесиода.

«Теогония» - история происхождения мира и богов.

Смена общественных укладов в доклассовом обществе (например, переход от матриархата к патриархату) находила мифологическое отражение в сказаниях о борьбе между старшими и младшими богами и победе молодых богов над старыми. Греческие боги оказывались отнесёнными к различным поколениям, и очеловеченные боги эпоса были в этой системе самыми «молодыми».

Вначале, по Гесиоду, были Хаос («зияющая пустота»), Земля и Эрот. От Хаоса и Земли возникли в разных поколениях прочие части мироздания - Эреб (Мрак), светлый Эфир, Небо, Море, Солнце, Луна.

У Гесиода, однако, они еще в полной мере сохраняют свой мифологический характер. Хаос и Земля - это божественные существа, которые порождают из себя новые существа, в свою очередь вступающие между собой в браки и становящиеся родителями других богов. В систему родословной Гесиода входят не только те боги, которые служили предметом реального почитания в греческом культе, но и олицетворение тех сил, которые представлялись ему воздействующими на поведение людей: Труд, Забвение, Голод, Скорби, Битвы, Убийства, Раздоры, Лживые речи.

Мифы, сообщаемые Гесиодом о «старых» богах, содержат много архаических черт, которые из гомеровского повествования обычно устраняются как слишком грубые, например миф о Кроне, пожирающем собственных детей из боязни потерять владычество. Венцом повествования является победа Зевса над Титанами и другими чудовищами прошлого. Характерно, что о тех потомках Зевса, которые вошли в систему олимпийских богов и играют огромную роль в гомеровском эпосе, Гесиод упоминает только вскользь, в порядке перечисления.

Социальные и политические условия появления древнегреческой лирики, её основные формы.

Архаический период – около 7 в. до н.э. Подразумевается поэтическое произведение, где рассказывается о чувствах автора. Произошло от слова «лира».

В ранних формах связь с музыкой была строго обязательной, но постепенно сходила на нет.

Мелодийно-сольная лирика

Хоровая.

Первая отличалась простотой, вторая – носила более торжественный характер. Лирика сохранилась очень плохо, по большей части в отрывках. Ведущие поэты канонов переписывались подробно (Алкей).

Самыми ранними видами лирики были элегия и ямб, они раньше всего оторвались от музыкального сопровождения.

Различие между всеми этими видами обусловлено было тем, что они возникали из различных типов фольклорной песни, получали свое литературное развитие в разных областях Греции, и каждый жанр имел свою тематику. Жанры развивались самостоятельно и очень редко скрещивались между собой.

Древнегреческая элегия 7-5 вв. до н.э. – происхождение, стихотворный размер, тематика. Элегии Каллина, Тиртея, Мимнерма.

Элегией в Малой Азии называлось причитание, оно исполнялась в сопровождении фригийской флейты. Древнеионийская литературная элегия не имеет, однако, обязательного скорбного характера: это - лирическое стихотворение наставительного содержания, заключающее в себе побуждения и призывы к важному и серьёзному действию, размышления, афоризмы. Внешним признаком элегии, который отличал ее от всех других жанров, является особый стиховой строй, регулярное чередование гекзаметра со стихом несколько иной структуры, пентаметром, образующее строфу из двух стихов. Стиховая форма элегии сближала её с эпосом, тематика зачастую совпадала с теми размышлениями, которые эпические поэты вкладывали в уста своих героев; язык элегии был поэтому близок к эпическому, и элегия легко распространялась по всем областям Греции, не меняя особенностей своего диалекта.

Одним из древнейших известных нам элегических поэтов был Каллин из Эфеса (в Малой Азии), живший в первой половине VII в. От него сохранилось только одно стихотворение - призыв к защите родины от нападения врагов.

Еще ярче звучит тема защиты родины в элегиях спартанского поэта Тиртея (VII - VI вв.), воодушевлявшего спартанцев к борьбе. Обращаясь к спартанским войскам, Тиртей рисует жалкую долю беглеца, скитающегося с семьей на чужбине, позор, покрывающий труса. Писал маршевые песни, исполненные высокого гражданского чувства.

Мотивы наслаждения получают развитие у ионийца Мимнерма (около 600 г.), которого древние считали первым любовным поэтом, творцом эротической элегии. От Мимнерма сохранилось несколько мелких стихотворений, но содержанием их является не личное чувство, а обычные для ионийской элегии размышления на общие темы. Он сетует на скоротечность юности и тяготы быстро наступающей старости. Желанная продолжительность жизни - шестьдесят лет, проведенных без болезней и забот. Поэзия Мимнерма не исчерпывалась, однако, мотивами любви и наслаждения, и некоторые из дошедших до нас фрагментов посвящены политическим и военным темам.

Политические, социальные и дидактические мотивы элегий Солона и Феогнида.

Феогнид (конец 6 – начало 5 в. до н.э.) – большую часть жизни провёл в изгнании и нищете. Очень много призывов к физической расправе. Считал бедность худшей болезнью. Ему приписывают «Наставления Кирну» в форме советов и наставлений. Феогнид считал, что все наказания – от богов. Среди наставлений имеется, наряду с традиционными афоризмами о благочестии, почтении к родителям, большое количество стихотворений на актуальные темы, и они представляют собой один из наиболее ярких образцов непримиримой классовой ненависти аристократа и демократии, какие можно встретить в мировой литературе. Люди от рождения делятся на «добрых», т. е. аристократов, и «подлых». «Добрым» присущи все добродетели, они смелы, прямодушны, благородны; «подлым» свойственны все пороки: низость, грубость, неблагодарность; однако «подлые» богатеют и становятся у власти, между тем как знать разоряется, и «благородный» превращается в «низкого». В отношении «подлых» «доброму» дозволены все средства.

Солон (7-6 в. до н.э.) – уроженец Афин, знатный, но обедневший. Автор элегий «Наставления афинянам» и «Наставления самому себе». Рассуждает о жизни людей, в чём счастье и достаток, о правде и неправде, бедности и богатстве, говорит о плюсах каждого десятилетия. Сам термин «гражданин» появляется впервые именно в его произведениях. Преобладают политические и нравоучительные темы, но трактовка их не имеет безличного характера. Аргументы Солона имеют по большей части религиозно-нравственный характер. Он обращается с укорами к обеим враждующим сторонам, к аристократии. Божественную кару видит не в каких-либо имеющих произойти стихийных бедствиях, а в гражданских раздорах. Преобладающий тон стихотворений - спокойно-увещевательный, и лишь изредка речь приобретает характер сдержанной, но гневной угрозы.

Основные представители ямбической поэзии: Архилох, Семонид Аморгский, Гиппонакт Эфесский.

Архилох (7 в. до н.э.) – вёл беспокойную скитальческую жизнь. Испытывал несчастную любовь. Везде плохо уживался, погиб на войне. Древние критики, отмечая его большой талант, говорили, что яд его речи происходит из желчи собаки и жала осы, что он «весь кровь и нервы». Любовь у него как болезнь, как страсть. Гомеровские эпитеты, но – в других смыслах, использует, чтобы подчеркнуть силу страсти. Описание внутренних эмоций без внешних признаков. Не имелось понятие о духовной любви, чаще всего – плотские утехи.

Семонид - был видным деятелем своей общины, основателем колонии на о. Аморге, но сохранившиеся стихи не содержат политических или гражданских мотивов. В его наставительных элегиях и ямбах преобладают пессимистические размышления об обманчивости людских надежд, о нависающих над человеком угрозах старости, болезней и смерти. В божественном управлении миром Семонид не видит ничего, кроме произвола. Вывод из размышлений - призыв наслаждаться благами жизни, пока возможно.

Гиппонакт (вторая половина VI в.) – признавался последним классиком ямбографии. Славился прямотой и резкостью своей сатиры. За нападки на тиранов, властвовавших в Эфесе, был изгнан из родного города. Фольклорный ямб становится у него орудием издевки над претенциозностью культуры богачей и знати; он как бы стремится перещеголять Архилоха в презрении ко всем литературным приличиям, неизменно изображает себя голодным попрошайкой и забиякой, пользуется языком улицы и притонов. Пародия на высокий стиль - любимый приём Гиппонакта. Он пародирует эпическую поэзию, стиль гимнов.

Древнегреческая мелика. Виды мелической поэзии. Дорийский мелос (Терпандр, Алкман) и эолийский мелос (Алкей, Сапфо).

Мелика делилась на хоровую лирику и сольную. К хоровой принадлежали Аттический и Дорийский мелосы.

Дорийский мелос по преимуществу строгий и близкий к религиозным песням, часто торжественный. Произведения этого рода сначала посвящались богам, затем – героям, а после – и простым смертным. Музыка выступала на первый план вместо едва заметного ритмического сопровождения в элегиях и ямбах.

Терпандр (7-6 в. до н.э.) – происходя с острова Лесбос, жил в Спарте. Считается реформатором богослужебной песни под названием ном. Ном Терпандра исполнялся под аккомпанемент кифары.

Алкман (7 в. до н.э.) – известен своими парфениями – песнями для женского хора. В нём нет экспрессивной мимики и быстрого танца. Отличались грациозностью. Алкман так же писал гимны Зевсу, Гере, Аполлону, Артемиде и Афродите, а так же – любовные стихотворения. Темы лирики разнообразны.

Эолийский мелос. Лирика развивалась субъективная, вырастает из чувства и сельской наивности мировоззрения, хотя заканчивается колоссальным напряжением личных чувств, включая так же обрисовку и физиологических состояний.

Алкей (7-6 в. до н.э.) – сочинял песни различных жанров. Политические песни ярко отражают борьбу аристократии с демократической партией. Был изгнан с Лесбоса. Сравнивает государство с кораблём, попавшим в бурю. Описание разнообразного ярко блестящего оружия, ощущения себя на краю гибели, отчаянного положения между жизнью и смертью – вот что бросается в глаза. Под влиянием поражений аристократии поэт призывает забыться в наслаждениях вином и любовью, обращается с любовным признанием к Сапфо.

Сапфо (7-6 в. до н.э.) – аристократка; по возвращении на Лесбос открыла школу для обучения девушек наукам и музыке. Основной темой является любовь. Симфония чувств и ощущений. Другая основная тема – природа, которая также пронизана эротическими настроениями. Любовь для неё и горька и сладка. Писала Сапфо и гимны, из которых сохранился гимн к Афродите, где она просит богиню сжалиться над ней. В гимнах больше реализма. Песни к подругам – темой является совместная жизнь и работа в школе, взаимная любовь, ненависть и ревность. Утончённая чувственность.

Анакреонт. Значение лирики Анакреонта в русской поэзии 18-19 вв. Энкомии Ивика. Лирическая триада Стесихора.

Анакреонт (вторая половина 6 в.) – иониец, хотя примыкает к лесбосской лирике. Жил при дворе самосского тирана Поликрата. Является символом изящного эротизма, в нём уже нет той серьёзности, которая свойственна Сапфо или Алкею. Сочинения состоят главным образом из любовных и застольных песен, элегий, эпиграмм и гимнов. Настоящую славу этому имени создали подложные стихотворения александрийской эпохи, так называемая анакреонтика. Если у самого Анакреонта Эрот сохраняет какие-то серьёзные черты, то в анакреонтике – игривый увеселительный образ.