Подвиг дивизии неверовского под красным. Подвиг дивизии неверовского под красным Неверовский дмитрий петрович краткая биография
,
Российская империя
(ныне - в Каневском районе , Черкасская область , Украина)
Российская империя Российская империя
Дми́трий Петро́вич Неверо́вский (21 октября [1 ноября ] , Полтавская губерния - 21 октября [2 ноября ] , Галле) - русский генерал-лейтенант (1812), участник Наполеоновских войн .
Биография
Его записка о службе своей в 1812 году напечатана в «Чтениях Московского Общества Истории и Древностей Российских» за 1859 год , т. I.
Семья
Отец - Пётр Иванович Неверовский, сотник на государевой службе . Мать - Прасковья Ивановна, урождённая Левицкая.
Жена - Елизавета Алексеевна (дочь А.В. Мусина-Пушкина). Свадьба состоялась в Ревеле 27 июля 1805 года. Родилась дочь. После смерти Неверовского его вдова получила большое единовременное пособие и пожизненную пенсию - полное жалование покойного мужа.
Награды
Память о генерале Неверовском
В 1971 году именем Неверовского названа улица в Москве близ Кутузовского проспекта. Его имя сохранилось также в названии подмосковной усадьбы «Неверово ».
В литературе
В романе Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году» есть эпизод, явно перекликающийся с отступлением из-под Красного. Персонаж романа капитан Зарядьев командует солдатам:
Слушать команду, равняться, идти в ногу, а пуще всего не прибавлять шагу. Тихим шагом - марш!
и поясняет Рославлеву, для чего вести их тихим шагом:
А ты бы, чай, повел скорым? Нет, душенька! от скорого шагу до беготни недалеко; а как побегут да нагрянет конница, так тогда уже поздно будет командовать.
Источники
Напишите отзыв о статье "Неверовский, Дмитрий Петрович"
Примечания
Ссылки
- Неверовский Дмитрий Петрович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
- в Русском биографическом словаре
- // Российский архив: Сб. - М ., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова , 1996. - Т. VII . - С. 490-491 .
- Глинка В.М. , Помарнацкий А.В. Неверовский, Дмитрий Петрович // . - 3-е изд. - Л. : Искусство, 1981. - С. 142-143.
Отрывок, характеризующий Неверовский, Дмитрий Петрович
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…– К чог"ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог"е, живая собака на забог"е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г"азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг"ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
Генерал-лейтенант, герой 1812-го года. Уроженец Полтавской губ. H. родился 21-го октября 1771 г. в селе Прохоровке Золотоношского уезда и был старшим сыном прохоровского сотника, а потом золотоношского городничего Петра Ивановича Неверовского и жены его, Прасковии Ивановны, урожденной Левицкой.
Получив первоначальное образование в доме родителей, Н. уже в 14-15 лет изучил русский и латинский языки и математику; с юных лет он обращал на себя внимание своей красивой наружностью, смелостью и умением переносить всевозможные лишения.
В 1786 г. приезжал в Малороссию гр. Завадовский, хороню знавший П. И. Неверовского.
С согласия родителей, он увез с собой в Петербург понравившегося ему молодого Н. 16-го Мая 1786 г. Н. был определен в лейб-гвардии Семеновский полк, где через год произведен в сержанты.
В 1787-м году началась вторая Турецкая война и Н. перевелся в действующую армию и 3-го октября 1787 г. был определен поручиком в Малороссийский Гренадерский полк. 7-го сентября 1788 г. он в первый раз увидал неприятельские ряды в деле при Сальче, затем он принял участие в покорение Бендерской крепости, а когда война кончилась и был заключен мир, перевелся в армию, действовавшую против поляков.
Здесь ему пришлось принять участие в целом ряде сражений и здесь он получил первые боевые отличия. 4-го июля 1792 г. он находился в сражении при Деревице, а 7-го июля того же года при Городище, где за отличие получил чин капитана.
В сражении при Мацейовицах Н. был свидетелем пленения Костюшки.
При штурме Праги 24-го октября того же года Неверовский отличился особенно смелостью и распорядительностью, за что и был награжден чином секунд-майора и получил Прагский Крест. В 1803-м году были образованы особые морские полки и Н. был назначен командиром первого из них. Произведенный в сентябре 1803 г. в полковники, он в марте следующего года получил генерал-майорский чин и был назначен шефом 3-го Морского полка, стоящего в Ревеле.
В сентябре 1805 г. полк этот был назначен в состав войск, отправляемых в Шведскую Померанию под начальством графа Толстого. H. пришлось вместе с полком сесть на суда и морским путем достигнуть Штральзунда, откуда он выступил к берегам Везера, но вскоре вернулся со всем корпусом в Россию.
В 1808-м году 3-й Морской полк стоял на караулах в Петербурге и был оставлен в Кронштадте.
Превосходное состояние, в котором он находился, обратило внимание Александра Первого на его энергичного командира и в 1809-м году по личному желанию Императора Неверовский был сделан шефом Павловского Гренадерского полка. В конце 1811-го года Император Александр I, ценя в Н. одного из лучших фронтовых офицеров, поручил ему составить в Москве новую 27-ю пехотную дивизию: "Дмитрий Петрович! - сказал ему Государь при сем назначении: - Дивизию нужно сформировать очень скоро. Дело это трудное, но я совершенно уверен, что ты оправдаешь мое ожидание". Отправившись в Москву, H. в два месяца составил новую дивизию из пехотных полков Одесского, Тарнопольского, Виленского и Симбирского, и 49-го и 50-го Егерских.
Главнокомандующий в Москве фельдмаршал Гудович назвал новую дивизию "Московской Гвардией". За свои труды по сформированию дивизии Неверовский был награжден орденом Анны 1-ой ст. Весной 1812 года Н. с своей дивизией оставил Москву и 22-го июня в Новогрудке примкнул ко второй армии князя Багратиона.
Под Смоленском предполагалось дать генеральное сражение Наполеону.
Для выполнения этого плана дивизия Н. была двинута к Красному, где 2-го августа показался авангард французской армии под начальством маршала Нея, который немедленно атаковал город и заставил Н. отступить к Смоленску, захватив у него 5 орудий.
Он медленно отступал, постоянно выдерживая атаки французской кавалерии.
Расположение наших армий требовало непременно удержать за собой Смоленск для сосредоточения и соединения их там. Удержать Смоленск было поручено корпусу Раевского, который 3-го августа прибыл в Смоленск и соединился с Н.; в тот же день появились под Смоленском французские передовые отряды.
Н. с успехом выполнил трудную задачу, выпавшую на его долю - защищать Смоленск и дать русским армиям возможность соединиться и спокойно отступить к Москве.
Дивизия его пострадала очень сильно, а под Бородиным она была почти уничтожена, и с остатками ее Н. примкнул к другим войскам, продолжая сражаться.
В одном бою он был контужен в грудь, и за отличие получил чин генерал-лейтенанта.
Пополнив и укомплектовав свою дивизию в Тарутинском лагере, Н. принял участие в преследовании неприятеля при его отступлении.
В сражении при Малом Ярославце он в сильном огне дрался во главе дивизии и преследовал неприятеля, настигнув его в декабре месяце в Вильне.
Здесь, по распоряжению Кутузова, он остался на некоторое время для того, чтобы опять укомплектовать дивизию.
Только весной 1813 г. Н. выступил из Вильны и, присоединившись к союзным войскам, вступил в корпус Сакена, входивший в состав Силезской армии Блюхера.
Приняв участие во всех битвах Силезской армии, H. проявил особенное геройство и смелость в Лейпцигском сражении.
Овладев северным предместьем Лейпцига, он был здесь тяжело ранен пулей в ногу и принужден покинуть поле битвы. Развившаяся быстро гангрена свела Неверовского в могилу.
Оно умер 21-го октября 1813 г. и был погребен в Галле. Д. Н. Неверовский был женат на дочери адмирала Елизавете Александровне Мусиной-Пушкиной и имел от нее одну дочь. "Чтения в Императорском Московском Обществе Истории и Древностей Российских" 1846-47. Том І ("Записка генерала Неверовского о службе своей в 1812 г."); "Военная галерея Зимнего Дворца.
Император Александр І и его сподвижники в 1812-1815". Соч. А. И. Михайловского-Данилевского.
СПб., 1845 г. Том I; "Рус. Стар." 1893 г., ноябрь, стр. 358-361. "Сев. Пчела" 1845, №№ 223-229; "Полтавск.
Губ. Вед." 1850, №№ 29-30; "Журн. для чтения восп. воен.-уч. зав." 1846, № 229; 1849, № 311; Словари Брокгауза и др. Б. Алексеевский. {Половцов} Неверовский, Дмитрий Петрович (1771-1813) - генерал-лейтенант; получил домашнее образование, участвовал в войнах с Турцией и Польшей.
В 1812 г. командовал дивизией.
Важнейшим подвигом его было сражение под Красным с войсками Мюрата и отступление после него, признаваемое военными авторитетами за беспримерное.
Несмотря на частые стычки с неприятелями, его дивизия, впервые под Красным бывшая под огнем, отступала в величайшем порядке и успела настолько задержать неприятеля, что наши войска свободно могли занять Смоленск и прикрыть Московскую дорогу.
В Бородинском сражении погибла большая часть дивизии Н. и он сам был контужен.
Затем он сражался под Тарутином и Малоярославцем.
В 1813 г. Н., с только что сформированным им 13-м корпусом, участвовал, под командой Остен-Сакена, в сражениях при Кацбахе и под Лейпцигом, где получил смертельную рану. Пользовался всеобщим уважением современников.
Его записка о службе своей в 1812 г. напечатана в "Чтениях Московского Общ. Истории и Древностей Российских" за 1859 г., т. I. Сp. Дараган, "Д. П. Н." (биография в "Северной Пчеле", 1845, №№ 223-229); ст. в "Журнале для чтения воспитанников военно-учебных заведений" (1846, № 229 и 1849, № 311) и в "Полтавских Губернских Ведомостях" (1850, №№ 29 и 30). В. Р-в. {Брокгауз} Неверовский, Дмитрий Петрович - г.-л., герой Отеч. войны, род. в 1771 г., службу начал рядовым в 1786 г. в лейб-гвардии Семенов. п., из которого в 1787 г. был переведен прап-ком в Малорос. кир. п., а из последнего в 1789 г. - в Архангелогород. мушк. п. В рядах этих пп. Н. принимал участие во 2-й тур. войне (1788-1790) и во 2-й польск. войне (1792-1794), причем участвовал в сраж. на р. Сальчи (1788), во взятии Бендер (1788), в боях при д. Деревице, д. Городище, м. Остроге и м. Дубенки и за боев. отличия был произведен в кап-ны. Переведенный в 1791 г. в Екатериносл. ег. корпус, Н. в 1793-1794 гг. снова участвовал в войне с Польшей, сражался при Мациовицах и за штурм Праги был произведен в майоры.
В 1797 г. Н. был переведен в Малоярослав. гренадерский полк, а в 1803 г. - в 1-й мор. п., в том же году произв. в полковники, а в 1804 г. - в генерал-майоры с назначением шефом 3-го мор. п., с которым принял участие в 1805 г. в десант. эксп-ции г.-л. гр. П. А. Толстого в швед. Померанию.
В 1807 г. Н. был назначен шефом гренадерского Павлов. п., а 21 янв. 1812 г. получил в командование сформированную им же 27-ю пехотн. дивизию, вошедшую в состав 2-й Запад. армии. Посланный с отрядом из своей дивизии (Виленский и Симбир. пехотн. пп. и 49-й и 50-й егер. пп.), Полтав. пехотн. п., 41-м егер-м., Харьков. улан-м и батарейной батареей подполк.
Апушкина в г. Красный на усиление занимавшего этот пункт отряда генера Оленина, Н. был атакован в Красном превосход. силами французов, вытеснен из города и с боем совершил свое знаменит. отступление к Смоленску, в обороне которого принял затем деят. участие.
Отст-ние от Красного прославило имя Н.; его поучения солдатам в бою: "Ребята, помните, чему вас учили; поступайте так, и никакая кав-рия в мире не победит нас; не торопитесь в пальбе, стреляйте метко во фронт неприятеля, 3-я шеренга, передавай ружья не суетясь, и никто не смей начинать пальбы без моей команды", - передавались из уст в уста; сами французы признали, что "Н. отступал, как лев", а Имп. Александр выразился, что подвиг Н. "бессмертную ему славу делает", и наградил его орденом святого Георгия 4 степени; 24 авг. Н. со своей дивизией упорно оборонял Шевардинск. ред., а 26-го, в день Бородин. битвы, столь же упорно сражался за Семенов. флеши и был ранен и контужен, но остался в строю и командовал своей дивизией под Тарутином и Малоярославцем.
Произв-ный 21 окт. 1812 г. в г.-л., Н. выступил со своей дивизией в загранич. поход, мужест-но сражался при Кацбахе, но в сраж. под Лейпцигом (6 окт.) был смерт-но ран.; орден святого Георгия 3 степени, бывший ему наградой за эту битву, не застал уже его в живых; он умер 21 окт. 1813 г. в Галле, где тело его и было сперва погребено; в 1912 г. оно перевезено в Россию и предано земле в Спасо-Бородин. мон-ре, где Краснин. земство проектирует поставить ему памятник.
В 1912 г. имя Н. присвоено 24-му пехотн.
Симбирскому п-ку. Ермолов, отзывавшийся о Н., как "храбром, отличн. офицере, охотно вызывавшемся на все опасности", считал, однако, его не обладавшим высш. воен. способ-ми и знаниями и в своих "Записках" подверг суров. критике его действия под Красным, а в упорной, но бесполезно продолжит. обороне Шевардин. редута видел отсутствие инициативы. (А. П. Ермолов.
Записки. 1865; М. Соколовский.
Мнимая боязнь. "Рус. Инв.", 1912, № 244; А. Т. Б. "Можно ли 27-ю дивизию назвать дивизией Неверовской?". "Рус. Инв.", 1912, № 261; Воен. галерея 1812 г. Изд. 1912 г.; Записка Н. о службе своей в 1812 г., напечатанная в кн. I "Чтений в Имп. обществе истории и древностей российских", 1859). {Воен. энц.} Неверовский, Дмитрий Петрович генерал-лейтенант, герой 1812 г.; р. окт. 1771, † от ран, полученных в бою при Лейпциге) 21 окт. 1813 г.; автор "Записок". {Половцов}
Дмитрий Петрович Неверовский (21 октября 1771, Полтавская губерния - 21 октября 1813, Галле) - русский генерал-лейтенант (1812), участник Наполеоновских войн.
Биография
Из дворян, сын золотоношского городничего. Получил домашнее образование. 16 мая 1786 года вступил солдатом в лейб-гвардии Семёновский полк. Позже участвовал в войнах с Турцией и Польшей.
В 1812 году командовал 27-й пехотной дивизией. Важнейшим подвигом его было сражение под Красным с войсками Мюрата и отступление после него, признаваемое военными авторитетами за беспримерное. Несмотря на частые стычки с неприятелем, его дивизия, впервые под Красным бывшая под огнём, отступала в величайшем порядке и успела настолько задержать неприятеля, что наши войска свободно смогли занять Смоленск и прикрыть Московскую дорогу.
В день Бородинского сражения дивизия Неверовского заменила обескровленную дивизию Воронцова на Багратионовских флешах, сам Дмитрий Петрович был контужен в левую руку.
«Я был послан с дивизиею подкрепить его (Воронцова) и вошёл в жестокий огонь; несколько раз дивизия и я с ней вместе ходили в штыки… Вся армия дралась упорно; но неприятеля было вдвое числом мы удержали место выключая наш левый фланг; подал неприятель назад»Д. П. Неверовский. Из записки генерала Неверовского о службе своей в 1812 году
Затем он сражался под Тарутином и Малоярославцем. В 1813 году Неверовский, с только что сформированным им 13-м корпусом, участвовал, под командой Остен-Сакена, в сражениях при Кацбахе и под Лейпцигом, где получил смертельную рану. Пользовался всеобщим уважением современников.
Был похоронен в Галле. В 1912 году к столетнему юбилею Бородинского сражения прах Неверовского перезахоронили на Бородинском поле.
Его записка о службе своей в 1812 году напечатана в «Чтениях Московского Общества Истории и Древностей Российских» за 1859 год, т. I.
Семья
Отец - Пётр Иванович Неверовский, сотник на государевой службе. Мать - Прасковья Ивановна, урождённая Левицкая.
Жена - Елизавета Алексеевна (дочь А.В. Мусина-Пушкина). Свадьба состоялась в Ревеле 27 июля 1805 года. Родилась дочь. После смерти Неверовского его вдова получила большое единовременное пособие и пожизненную пенсию - полное жалование покойного мужа.
Награды
Российские:
- Золотой крест за взятие Праги (1794)
- Орден Святого Владимира 3-й степени (1804)
- Орден Святого Георгия 4 класса (26.11.1810)
- Орден Святого Георгия 3 класса
- Орден Святой Анны 1-й степени (1812)
Память о генерале Неверовском
В 1971 году именем Неверовского названа улица в Москве близ Кутузовского проспекта. Его имя сохранилось также в названии подмосковной усадьбы «Неверово».
В литературе
В романе Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году» есть эпизод, явно перекликающийся с отступлением из-под Красного. Персонаж романа капитан Зарядьев командует солдатам:
Слушать команду, равняться, идти в ногу, а пуще всего не прибавлять шагу. Тихим шагом - марш!
и поясняет Рославлеву, для чего вести их тихим шагом:
А ты бы, чай, повел скорым? Нет, душенька! от скорого шагу до беготни недалеко; а как побегут да нагрянет конница, так тогда уже поздно будет командовать.
100 великих героев 1812 года [с иллюстрациями] Шишов Алексей Васильевич
Генерал-лейтенант Неверовский Дмитрий Петрович (1771–1813)
Генерал-лейтенант Неверовский Дмитрий Петрович
Происходил из мелкопоместных малороссийских дворян. Отец героя Отечественной войны 1812 года был городничим города Золотоноша тогда Полтавской губернии (ныне Черкасской области Украины). Дмитрий был старшим в семье из четырех братьев и десяти дочерей. В 14 лет при покровительстве графа П.В. Завадовского, екатерининского сановника, был зачислен рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк.
В 16 лет сержант гвардии Дмитрий Неверовский «по Прошению» переводится в Малороссийский кирасирский полк с чином поручика и оказывается на Русско-турецкой войне 1787–1791 годов. Боевое крещение получил на Юге: участвовал в деле на реке Сальче, преследовании разбитых здесь турок, и был при взятии Бендерской крепости. Его полк входил в состав Украинской армии князя Репнина.
Д.П. Неверовский. Художник Дж. Доу
Затем последовало участие в польских кампаниях 1792 и 1794 годов. Теперь Неверовский был уже офицером Екатеринославского егерского корпуса. Был награжден чинами капитана и секунд-майора. К последнему чину его представил сам генерал-фельдмаршал А.В. Суворов-Рымникский – за доблесть при штурме варшавского пригорода Праги, превращенного поляками в сильную полевую крепость. Жалуется он и Золотым крестом за Прагу на Георгиевской ленте.
После расформирования егерского корпуса Д.П. Неверовский в декабре 1797 года переводится в Малороссийский гренадерский полк. С получением чина подполковника становится командиром батальона, который становится образцовым по боевой выучке. Полк квартировал на Волыни, в городе Заславле.
В сентябре 1803 года следует производство в полковники и назначение командиром 1-го морского полка. Этот полк морской пехоты квартировал в Кронштадте.
Через полгода 32-летний Неверовский жалуется в генерал-майоры с назначением шефом 3-го морского полка, находившегося в Ревеле. С ним он участвует в походе русских войск в Ганновер для действий против французских войск. Но до боев здесь дело не дошло.
В ноябре 1807 года генерал-майор Д.П. Неверовский жалуется шефом Павловского гренадерского полка, который через шесть лет «за отличия» в войнах против наполеоновской Франции будет причислен к лейб-гвардии.
Приближалась Отечественная война. В 1811 году Неверовскому поручается формирование в Москве 27-й пехотной дивизии, которая должна была поступить на усиление 2-й Западной армии генерала П.И. Багратиона. Дивизия состояла из трех бригад по два полка в каждой (Одесский и Тарнопольский, Виленский и Симбирский пехотные, 49-й и 50-й егерские), двух сводно-гренадерских батальонов и бригады полевой артиллерии. Всего 10 600 человек.
К багратионовской армии, находившейся на марше, дивизия присоединилась в Новогрудке Гродненской губернии. Неверовский был назначен состоять в армейском авангарде.
В Смоленском сражении 27-я пехотная дивизия 4 и 5 августа доблестно и стойко обороняла предместья Рославльское, Никольское и Рачевку, защищала мост через Днепр, а стрелки Виленского пехотного полка находились на крепостных стенах. Солдаты Неверовского отразили все атаки 5-го армейского (Польского) корпуса генерала Ю. Понятовского. Потери дивизии в битве за Смоленск составили 1430 человек.
Дивизия генерал-майора Д.А. Неверовского оказалась одним из подлинных героев Смоленского сражения. Поэтому удивляет то, что в официальном 12-м бюллетене Великой армии императора Наполеона для его войск, Франции и Европы сообщалось о том, что в Смоленской баталии 27-я дивизия русских (5 тысяч человек пехоты и 2 тысячи кавалерии при 12 орудиях) «была атакована и рассеяна в одну минуту» (?!) с потерей половины своего состава.
Неверовский писал сестре после оставления Смоленска: «Заметить надобно, что дивизия три дня кряду была в жестоком огне. Сражались как львы, и от обоих генералов (Барклая-де-Толли и Багратиона. – А.Ш. ) я рекомендован наилучшим образом. Оба дня в Смоленске ходил я сам в штыки. Бог меня спас, только тремя пулями сюртук мой расстрелян. Потери были велики, как офицеров, так и рядовых…»
В бою 24 августа за Шевардинский редут дивизия входила в состав отряда генерал-лейтенанта А.И. Горчакова, находясь в батальонных колоннах за высотой. Бойцы Неверовского вновь показали «примерную» стойкость и храбрость, организованность в действиях.
С самого начала Бородинского сражения 27-я пехотная дивизия, в строю которой оставалось всего 4709 нижних чинов, оказалась в самом пекле схваток за Семеновские флеши. Ранним утром она вместе со 2-й сводно-гренадерской дивизией приняла на себя главный удар Великой армии. Полки Неверовского не только отражали вражеские атаки, но и сами не раз участвовали в контратаках на захваченные неприятелем полевые укрепления, разрушенные артиллерийским огнем.
К концу битвы остатки полков дивизии отошли к югу от деревни Семеновское, где вместе с лейб-гвардии Литовским полком и остатками 12-й пехотной дивизии стойко отбивали последние в тот день атаки неприятеля.
На поле Бородина 26 августа дивизия генерал-майора Д.П. Неверовского потеряла более 3300 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. На следующий день, 27 августа, в ее полках в строю оставалось, не считая офицеров, всего 1382 нижних чина. Командир дивизии был дважды контужен – в грудь и левый бок. За славный день Бородина Дмитрий Петрович был пожалован в генерал-лейтенанты.
Пройдет столетие, и в 1912 году на Бородинском поле будет поставлен красивый памятник. На черном полированном граните была выбита надпись: «Бессмертной дивизии Неверовского – героям Шевардина и Семеновских флешей».
При оставлении Москвы дивизия получила на пополнение около тысячи ратников Московского ополчения. Пополнилась она и в Тарутинском лагере. Полки Неверовского доблестно сражались под Малоярославцем (потери составили почти тысячу человек) и Красным. В конце 1812 года 27-я пехотная дивизия, понесшая наибольшие потери в кампании, была оставлена в России на отдых и пополнения своих рядов.
В кампанию 1813 года «обновленная» дивизия Неверовского отличилась в сражении при Кацбахе. Последующая «Битва народов» под Лейпцигом стала роковой для генерал-лейтенанта Д.П. Неверовского: 6 октября он получил тяжелое пулевое ранение в ногу с раздроблением кости и вскоре скончался от заражения крови. Кавалер орденов Святого Георгия 3-й степени, Святого Владимира 2-й степени и Святой Анны 1-й степени был похоронен в немецком городе Галле.
Во время празднования 100-летия Бородинского сражения его останки были перенесены на поле битвы и перезахоронены на южной Багратионовской флеши. Высочайшим указом Николая II 26-й Симбирский пехотный полк стал именоваться «генерала Неверовского» полком.
Из книги Я дрался на бомбардировщике [«Все объекты разбомбили мы дотла»] автора Драбкин Артем ВладимировичВАУЛИН Дмитрий Петрович Я родился в Тверской области, в небольшом городке на Волге - Ржеве. Там был и большой военный, и маленький аэроклубовский аэродромы. Поэтому мы, мальчишки, часто видели в небе тяжелые бомбардировщики ТБ-3, истребители, как мы потом узнали, И-5 и И-15.
Из книги От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед автора Гончаренко Олег ГеннадьевичГенерал-майор ЯКОВ ПЕТРОВИЧ КУЛЬНЕВ и его гусары Кто же пьет под звук гитары? Это Кульнева гусары. У Русского Царя в чертогах есть палата Толпою тесною художник поместил Сюда начальников народных, наших сил, Покрытых славою чудесного похода, И вечной памятью
Из книги Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики автора Соколов ВладимирГенерал-квартирмейстер, генерал-лейтенант Потапов Николай Михайлович Родился в 1871 г. в Москве в семье чиновника. В 1888 г. окончил кадетский корпус, в 1891 г. - артиллерийское училище, в 1897 г. - Академию Генерального штаба. В 19011903 гг. - помощник военного атташе в
Из книги 100 великих героев 1812 года [с иллюстрациями] автора Шишов Алексей ВасильевичГенерал от кавалерии светлейший князь Голицын 5-й Дмитрий Владимирович (1771–1844) Происходил из древнего княжеского рода Гедиминовичей. В три года был записан в лейб-гвардии Преображенский полк. В шесть лет получил чин сержанта. В десять лет начал обучение за границей: в
Из книги Мы дрались на бомбардировщиках [Три бестселлера одним томом] автора Драбкин Артем ВладимировичГенерал-майор Денисов 7-й Василий Тимофеевич (1771, 1774 или 1777–1822) Родился в одном из самых старинных казачьих поселений на Дону – в станице Пятиизбянской. Происходил родом «из полковничьих детей Войска Донского». Позднее его отец Т.П. Денисов дослужился до
Из книги Я взял Берлин и освободил Европу автора Драбкин Артем ВладимировичГенерал от инфантерии, генерал от артиллерии Ермолов Алексей Петрович (1777–1861) Русская армия во все времена славилась своей артиллерией, этим «богом войны». Войны, которые вела Россия на протяжении нескольких столетий, дали истории целую плеяду замечательных
Из книги автораГенерал-лейтенант Княжнин 1-й Александр Яковлевич (1771–1829) Сын известного для своего времени драматурга Я.Б. Княжнина. Юный дворянин в неполные 13 лет был записан на службу. Она началась для него с учебы в кадетской роте лейб-гвардии Измайловского полка, которая
Из книги автораГенерал-лейтенант Лебедев Николай Петрович (1750–1812) Завоеватель Наполеон Бонапарт с самого начала своего Русского похода был встречен на территории России народным сопротивлением: в Отечественной войне принимали участие губернские ополчения, основу которого составили
Из книги автораГенерал-майор Луков Федор Алексеевич (1761–1813) Герой Отечественной войны 1812 года Ф.А. Луков примечателен тем, что он один-единственный из генералитета русской армии – победительницы наполеоновской Франции – «происходил родом из солдатских детей города Москвы».
Из книги автораГенерал от инфантерии Милорадович Михаил Андреевич (1771–1825) Потомок выходцев из Герцеговины, родом из сербской знати. Сын генерал-поручика. Младенцем записан в армию, в 9 лет переведен в лейб-гвардии Измайловский полк подпрапорщиком. Получил отпуск для получения
Из книги автораГенерал от инфантерии граф Остерман-Толстой Александр Иванович (1771–1857) По древности своей родословной единственный сын екатерининского вельможи генерал-поручика графа И.М. Толстого мог поспорить с царской фамилией. Наследник одного из самых больших достояний России
Из книги автораГенерал от кавалерии Раевский Николай Николаевич (1771–1829) Родился в Санкт-Петербурге, приходился внучатым племянником екатерининскому фавориту Г.А. Потемкину-Таврическому. Воспитывался в семье деда по матери Н.Б. Самойлова, который дал воспитаннику хорошее домашнее
Из книги автораГенерал от кавалерии Тормасов Александр Петрович (1752–1819) Полководец, который первый одержал большую победу над войсками Наполеона в «грозу 12-го года», был сыном лейтенанта флота. Его деда, обер-комиссара Санкт-Петербургского Адмиралтейства, император Петр Великий особо
Из книги автораГенерал-лейтенант Шевич 1-й Иван Егорович (Георгиевич) (1754–1813) Командир гвардейской кирасирской бригады, один из героев Бородинского сражения, происходил родом «из сербского шляхетства в вечном российском подданстве». Его дед – генерал-поручик Иван Шевич перешел из
Из книги автораВаулин Дмитрий Петрович (Интервью Артем Драбкин) Я родился в Тверской области, в небольшом городке на Волге – Ржеве. Там был и большой военный, и маленький аэроклубовский аэродромы. Поэтому мы, мальчишки, часто видели в небе тяжелые бомбардировщики ТБ-3, истребители, как
Из книги автораВаулин Дмитрий Петрович (Интервью А. Драбкина) летчик 890-го дальнебомбардировочного авиационного полкаКогда в конце войны мы вылетали из Барановичей на Берлин, погода была очень плохая. Бывает, в апреле-мае идут вторичные атмосферные фронты, или, как их еще называют,
Герои Императорской России
Неверовский Дмитрий Петрович
Дмитрий Петрович Неверовский (21 октября 1771 года, Полтавская губерния - 21 октября 1813 года, Галле) - российский генерал-лейтенант (1812 год), участник Наполеоновских войн.
Родился Дмитрий Петрович 21 октября 1771 года в деревне Прохоровке Золотоношского уезда Полтавской губернии (ныне село Прохоровка Каневского района Черкасской области). Родители его были люди небогатые, но, как говорили в старину, благородные.
Глава семьи, Петр Иванович, владел 30 душами крепостных. Службу свою он начал казаком в Переяславском полку. А затем долгое время - свыше пятнадцати лет - состоял в должности сотника так называемой Бубновской сотни.
Петр Иванович слыл человеком прямым, честным и правдивым. Он пользовался большим уважением среди полтавских обывателей.
Благодаря этим качествам он был избран в 1783 году золотоношским городничим. Семья оставила деревню и переехала в уездный город. И на этой хлопотной должности Петр Иванович не растерял своей честности и бескорыстия. Закончил он службу в небольшом чине надворного советника.
Его супруга Прасковья Ивановна, урожденная Левицкая, в молодости была очень красивой женщиной. Совсем еще молодой девушкой она приехала в Прохоровку погостить у тетки и осталась тут надолго. Она приглянулась молодому сотнику, и он предложил ей руку и сердце. Жили Петр Иванович и Прасковья Ивановна в любви и согласии. У них родилось четырнадцать детей - четыре сына и десять дочерей. Воспитанию многочисленного потомства Прасковья Ивановна уделяла все свое время. Дмитрий был старшим среди детей.
Трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая судьба Дмитрия, если бы не одно обстоятельство.
Неверовских, их многочисленную и дружную семью, любили навещать гости. Дети Неверовских радовали глаз - румяные, чистые, ухоженные. Любил сюда заезжать и граф Петр Васильевич Завадовский. Видный сановник блестящего екатерининского века, большую часть своей жизни он проводил в Петербурге, но, наезжая в родные места, обязательно заворачивал к своим соседям по имению - Неверовским. Он и обратил внимание на Дмитрия. Приятной наружности, почти высокорослый, юноша приглянулся графу.
Словно угадывая в юноше счастливые способности, граф Завадовский завел с Петром Ивановичем разговор и предложил ему отпустить старшего сына в Петербург, обещая «устроить его жребий».
Не хотелось Неверовским отпускать сына из дома, но что поделаешь? Семья большая, доходы скромные. Отец дал согласие.
С помощью графа Завадовского 16 мая 1786 года Дмитрий Неверовский был зачислен в Семеновский полк.
Юноше повезло. Он попал именно туда, где в полной мере могли раскрыться способности, где с уважением и пониманием отнеслись к его желанию овладеть ратной наукой.
Семеновский полк был одним из старейших в России, свое начало он вел от «потешных» полков Петра I, а звание гвардейского получил еще в 1700 году. Семеновский полк покрыл себя славою во многих сражениях и походах. Полк был не только боевой единицей, но и своеобразным учебным заведением, в котором, проходя службу, постигали азы военного мастерства многие молодые дворяне, ставшие впоследствии выдающимися военачальниками. Достаточно сказать, что в свое время в Семеновском полку начинал службу Александр Васильевич Суворов.
Дмитрий Петрович с энтузиазмом окунулся в перипетии военной службы. Постигая азы военной науки, он не чурался работы и через год был произведен в сержанты. В 1787 году Неверовский переведен в Малороссийский гренадерский (10-й) полк поручиком. После двух лет службы отправлен в Архангелогородский мушкетерский полк, но рутинная мирная служба тяготила 18-летнего офицера, и в итоге он добился перевода, вопреки желанию родственников и предостережениям графа Завадовского, в действующую армию.
Дмитрий Петрович переводится в южную армию, которая сражалась с турками. В 1788 году Неверовский получил боевое крещение у реки Сальчи, где войска Репнина разгромили большой отряд турок. В первом же бою Неверовский проявил отчаянную храбрость, идя в атаку перед строем солдат. В 1789 году Неверовский с войсками Потемкина берет турецкую крепость Бендеры. К окончанию войны с Османской империей в 1791 году Дмитрия Петровича переводят в Екатерининский егерский корпус.
Уже через несколько лет он отправился в Польшу под командование Суворова. Осенью 1794 года Неверовского наградил лично Александр Васильевич. За польскую кампанию Дмитрий Петрович «вырос» в чинах до секунд-майора. И в это же время он проникся знаменитой суворовской системой воспитания солдат.
Польское восстание было подавлено и батальон Екатерининского полка, в котором служил Неверовский, расформировали. Начались непростые для русских офицеров времена правления Павла I, чьим кумиром был Фридрих Великий. Император начал активно насаждать прусскую систему организации войск. Неверовский, как и многие, сомнительной реформы не принял. На выучке его солдат это сказалось более чем благотворно. По характеристике современников они владели «смелой нападательной тактикой».
Несмотря на чудачества Павла, Дмитрий Петрович незамеченным не остался.
В 1804 году, на 33-м году жизни, он был произведен в генерал-майоры и назначен шефом 3-го Морского полка, находящегося в Ревеле. Тут Дмитрий Петрович смог поработать в полную силу. Его усилиями морские пехотинцы значительно прибавили в выучке и были отмечены на учениях и маневрах. Крупные подразделения морской пехоты только начали формироваться, и на их командирах лежала большая ответственность.
В Ревеле, как вспоминал впоследствии Неверовский, он прожил счастливейшие дни своей жизни. Здесь же, в уютном прибалтийском городе, решилась и его личная судьба.
Молодой генерал был вхож в дом адмирала Мусина-Пушкина. Здесь он познакомился с его дочерью Елизаветой Алексеевной, на которой вскоре и женился.
В 1805 году он совершил морской поход в Померанию, по возвращении из которого в 1806 году был удостоен ордена св. Владимира 3-й степени за отличную выучку солдат полка. За командирские достижения Неверовский был назначен командиром Павловского гренадерского полка.
В конце 1811 года Неверовский простился с Павловским полком и по приказу Императора отправился в Москву. В первопрестольной Дмитрию Петровичу было поручено сформировать 27-ю пехотную дивизию, которою он впоследствии и возглавил. На смотрах войск дивизия показала себя настолько хорошо, что её окрестили «Московской гвардией». В мае 1812 года 27-я пехотная вошла в состав 2-й армии Багратиона. Никто не предполагал насколько тяжелое испытание ей уготовано.
В год начала войны все четыре брата Неверовских встали в ряды защитников Отечества. Старший, Дмитрий, возглавлял 27-ю дивизию, Павел командовал ополчением Новомосковского уезда, Николай служил в гвардии, а самый младший, Иван, еще мичманом заслуживший орден Георгия 4-й степени, был офицером Черноморского флота.
27 дивизия не успев дойти до границы начало отступление вместе со 2-й армией.
В конце июля основные французские силы сосредоточились в Витебске. Отсюда к Смоленску шли три дороги: одна через Поречье, другая - через Рудню, третья - через Красное. Наступлением по первому пути французы рассчитывали отбросить русскую армию к югу от Московской дороги; движением через Рудню - ударить во фронт; а через Бабиновичи - Красное - обойти русских с тыла, отрезать от основных баз снабжения, расположенных на юге.
Главнокомандующие русскими армиями по-разному оценивали возможные действия французов. Барклай-де-Толли счел наиболее вероятным направлением их движения Пореченскую и Рудненскую дороги, оставив без внимания Красненскую.
Багратион же подозревал, что Наполеон пойдет через Красное.
Наполеон, солдаты которого у Витебска получили отдых и недельный запас провианта, двинулся на Смоленск. Оставив на Рудненской дороге прикрытие, 1 августа он переправился через Днепр. Для удара на Смоленск было сосредоточено 5 пехотных и 4 кавалерийских корпуса, гвардия, создана группировка численностью в 185 тысяч человек. В голове армии Наполеона шли 3 кавалерийских корпуса Мюрата - свыше 15 тысяч человек.
Получив сообщения казацких разъездов, Неверовский приказал готовиться к бою.
За глубоким оврагом на небольшой возвышенности он построил войска. Вскоре показались французские войска. Это была конница Мюрата и пехотная дивизия Ледрю. Видимо, не ожидая встретить здесь значительного сопротивления, рассчитывая на легкую добычу, французы начали брать Красное в кольцо.
С небольшой возвышенности, на которой находился генерал Неверовский, было видно, как уверенно двигаются одетые в синие мундиры неприятельские колонны, как изготавливается к атаке конница. Вскоре французы пошли на Красное. Городок казался вымершим. По его пустынным улицам лишь изредка пролетали всадники - спешили адъютанты.
Сражение набирало силу. Мюрат, как и предполагал Неверовский, начал обход его левого фланга.
Это было удивительное по своему напряжению зрелище. На небольшую горстку русских воинов, молча ощетинившихся по периметру штыками, с громким криком мчалась привыкшая к легким победам кавалерия. Это был крик торжества, крик врага, сильного своим количеством! Все ближе лавина неприятеля. Стонет земля от топота лошадей, вот уже отчетливо видны лица всадников. Впереди, наклонившись в стремительном движении, скакал польский полковник. Вот он повернулся в седле, криком подзадоривая мчавшихся сзади…
Молчавшие до сих пор темно-зеленые каре русской пехоты ударили залпом. В один миг вражеские трупы устлали землю. Польский полковник, чудом уцелевший среди града пуль, с несколькими уланами все-таки прорвался к русскому строю, но тотчас все были сражены штыками. Атакующие повернули обратно.
В извечном споре двух старейших родов войск - пехоты и кавалерии - на этот раз верх взяла пехота, как говорили тогда, инфантерия.
Неверовский видел, что, воодушевившись первой победой, вчерашние рекруты почувствовали свою силу, обрели в себе уверенность.
Французы усилили натиск, их атаки стали еще яростнее. Вал за валом накатывались они на дорогу и отходили. В одном из приступов коннице удалось нарушить левый фас на участке Симбирского пехотного полка. Казалось, еще немного, и она окажется внутри каре. Но симбирцы, возглавляемые капитаном Байковским, сумели восстановить линию. А потом они дважды ходили в штыки на конницу. Уланы, не выдержав их бешеного натиска, восвояси ретировались в поле.
Русские отступали.
На виду отряда Неверовского, на пригорке у околицы Красного, окруженный блестящею свитой, стоял король неаполитанский. Одетый в зеленую, расшитую золотом куртку, в шляпе с высоким пером, лихо сидя на вороном коне, он руководил наступавшими французами. Его вид вызывал у проходившей мимо кавалерии чувство восторженного энтузиазма. Опьяненный превосходством своих войск, король в азарте кричал скакавшим эскадронам: «Вот неприятель! Атакуйте дружнее!» В ответ кавалерийские командиры салютовали ему своим оружием и командовали: «Вперед, марш-марш!» Эскадроны один за другим летели на отряд Неверовского. Русские воины встречали их и мощными ударами, заставляли поворачивать обратно.
Шаг за шагом двигались русские каре. Вот уже пройдена одна, две, три версты. Бой кипел не переставая. Конница Мюрата ничего не могла сделать с отрядом Неверовского.
Ней предложил подвезти оставленные в Красном шестьдесят пушек и расстрелять обороняющихся картечью. Но пришедший в исступление от неудач Мюрат отмахнулся от этого предложения. Он снова и снова посылал своих кавалеристов в атаку. Около сорока раз французы ходили на русских.
Неверовский, умело используя для укрытия росшие вдоль дороги березы и рвы, отбивал эти наскоки и медленно, но твердо шел по Смоленскому тракту.
В этом труднейшем бою все - от генералов до вчерашних рекрутов - дрались отчаянно и храбро. Скромный, не любивший высокопарных слов, Неверовский так отозвался об их действиях: «…Увидел я, до чего может возвыситься мужество и неустрашимость русского солдата!»
Марш отряда Неверовского из Красного в Смоленск - это пример выдающегося мужества русских воинов.
Пять часов, отбиваясь пулями и штыками, шел отряд Неверовского по Смоленской дороге. Позади уже было двенадцать верст. Вот он уже приблизился к речушке, где их ждал Назымов с полком егерей. Егеря, увидевшие неравный бой своих товарищей, пошли на выручку. Пушки открыли огонь. И случилось непредвиденное. Полагая, что здесь дивизию Неверовского ждут большие силы, французы остановились!
Неверовский благополучно переправил свой отряд через реку, где продержался до вечера. Дав войскам отдохнуть и разобраться по полкам, он вечером отошел к Смоленску. Потери отряда были большие - 1200 рядовых и 20 офицеров.
Сражение небольшого отряда Неверовского, сумевшего отбиться от огромной армии Мюрата у Красного, произвело на всех огромное впечатление. В русской армии оно вызвало восхищение и уважение к боевым качествам дивизии.
Неожиданное для Наполеона сопротивление дивизии Неверовского сорвало замысел Бонапарта внезапно выйти к Смоленску, овладеть им, а затем ударить по русским армиям с тыла. Отряд Неверовского задержал продвижение захватчиков на целые сутки. Князь Багратион, которому и самому неоднократно приходилось воевать в подобных условиях, писал в донесении Александру I:
«Нельзя довольно похвалить храбрости и твердости, с какою дивизия, совершенно новая, дралась против чрезмерных сил неприятельских. Можно даже сказать, что примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя».
Как подвиг сохранилось в памяти русского народа героическое отступление отряда под руководством Неверовского, сумевшего сдержать наступательный порыв французов и сохранить основные свои силы. Многие годы спустя, после завершения войны 1812 года и изгнания французов с русской земли в русском обществе жила память о подвиге этого отряда и о том, насколько не оцененным остался этот подвиг со стороны официальных властей.
Подвиг Дмитрия Петровича под Смоленском предотвратил стратегическую катастрофу русской армии, которая, займи французы Смоленск, оказалась бы отрезана от основных баз снабжения, расположенных вдоль Смоленской дороги и вынуждена была принять бой с перевернутым фронтом, а с таким противником как Наполеон – это неизбежное поражение.
Впереди было Бородино.
Отходящая армия начала готовиться к решительному сражению. 24 августа главнокомандующий донес в Петербург: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородино в 12 верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе».
Чтобы укрепить «слабое место» на левом фланге позиции, у деревни Шевардино был сооружен редут. Укрепление предназначалось для круговой обороны. Оборонять его было поручено отряду, в который входила и 27-я дивизия. Отряд возглавлял племянник и соратник А. В. Суворова генерал-лейтенант А. И. Горчаков.
Пехотные полки 27-й дивизии, построенные в две линии батальонные колонны, заняли место непосредственно у редута. Егеря же в составе сводного отряда рассыпались впереди.
Егеря первыми и встретили неприятеля. Они открыли огонь во фланг вражеского корпуса, мешая развертыванию сил французов. Наполеон решил овладеть редутом. Сюда он бросил свыше 30 тысяч пехоты, 10 тысяч конницы и 186 орудий. Противник нанес удар по егерям. Те отстреливались около двух часов. Потом начали отходить. На помощь 50-му Егерскому полку, оказавшемуся на направлении главного удара противника, Неверовский двинул Тарнопольский полк.
Тарнопольцы шли в бой под музыку. Густой огонь французских пушек и ружей не смог нарушить их движения. Даже ранение командира полка не уменьшило силу их порыва. Неприятельская пехота дрогнула и побежала - с развернутыми желто-красными знаменами тарнопольцы преследовали ее. Положение было восстановлено.
Но французы усилили артиллерийский огонь. По брустверу, рву запрыгали черные шары ядер. Одна из гранат попала в пороховой ящик. Взрыв бросил наземь находившихся рядом пехотинцев. Многие из них уже не смогли подняться.
Батальоны 27-й дивизии свыше десяти раз ходили в атаки. Уже были ранены почти все бригадные и полковые командиры, поредели ряды солдат. К семи часам вечера французы, имея численное превосходство, оттеснили их и захватили редут…
В это время со 2-ю гренадерской дивизией сюда прибыл Багратион. Он сам повел могучих гренадеров вперед, их поддержали остатки дивизии Неверовского. Французы попытались нанести фланговый удар своими двумя колоннами, но попали под удар русской конницы. Кирасиры и драгуны смяли неприятельскую пехоту. Через два часа совместными усилиями кавалерии и пехоты укрепление было очищено от противника.
Над полем сражения опускалась ночь. В темноте бой постепенно затихал. Вскоре лишь одинокие выстрелы егерей да стоны раненых нарушали тишину.
Бой за Шевардинский редут был очень напряженным и кровопролитным. Об этом можно судить по потерям дивизии Неверовского. Накануне сражения она получила пополнение - 4 тысячи рекрутов - и насчитывала 6 тысяч человек. А из боя Неверовский вышел с тремя тысячами. Почти все оставшиеся в живых солдаты и офицеры его были ранены.
Кутузов отметил бой у Шевардина специальным приказом, который объявлен был всей армии: «Горячее дело, происходившее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось к славе российского войска…»
Издал приказ и командующий 2-й армией князь Багратион. Он объявил генералу Неверовскому благодарность, а при личной встрече сказал: «Завтра я тебя поберегу».
Дивизия Неверовского была выведенна в резерв. Но уже на следующий день дивизия сыграла огромную роль в обороне Семеновских флешей, вошедших в историю под именем Багратионовых.
2-я армия оборонял левый фланг русской армии, куда был направлен основной удар Наполеона. На этом участке у французов было почти двукратное превосходство в силах. Но даже несмотря на огромный перевес противника, русские войска держались. Дивизия Воронцова, оборонявшая флеши с начала сражения, была почти поностью уничтожена. Дивизия Неверовского пришла ей на смену. Сам Дмитрий Петрович водил своих солдат в штыки более 10-ти раз. В время одной из контратак он был серьезно ранен ядром, но строя не покинул. Потери с обеих сторон были ужасающи.
Семеновские флеши стали настоящей могилой французской пехоты.
В 1912 году на Бородинском поле, левом укреплении Семеновских флешей, был открыт памятник воинам 27-й дивизии. На черном полированном граните выбита надпись: «Бессмертной дивизии Неверовского - героям Шевардина и Семеновских флешей». На пьедестале обозначены сведения о потерях каждого полка в боях 24 и 26 августа 1812 года. В Симбирском полку погибло 18 офицеров и 696 нижних чинов, в Одесском - 21 офицер и 491 нижний чин, в Тарнопольском - 30 офицеров и 750 нижних чинов, в Виленском - 18 офицеров и 750 нижних чинов.
Подвиги пехотинцев Неверовского в Бородинском сражении и вообще в Отечественной войне 1812 года были высоко оценены. Так, например, Одесский полк заслужил в этих боях следующие награды: гренадерский бой (особый походный марш на барабане), георгиевские трубы. Его солдаты носили на головных уборах знаки с надписью «За отличие».
49-й Егерский полк тоже носил эти знаки на головных уборах. Кроме того, он дважды награждался серебряными трубами…
Не менее высоко были оценены подвиги и других частей дивизии.
Дмитрию Петровичу Неверовскому за Бородинское сражение было присвоено звание генерал-лейтенанта.
Через два дня Русская армия покидала Москву. По запруженным улицам шли тысячи людей - солдат, жителей столицы. Они шли, с тревогой прислушиваясь к громам недельного сражения. Это арьергарды отходивших сдерживали авангарды французские.
Среди этого потока шли остатки дивизии Неверовского. Дмитрий Петрович ехал по знакомым улицам. Казалось очень далеким и каким-то нереальным то спокойное и мирное время, когда здесь он формировал свои полки. Мелькнуло знакомое здание Сухаревской башни, неподалеку от нее находились Спасские казармы, в которых жили егеря дивизии. Горечью сжало сердце.
За Москвою Неверовский получил приказ - поступить под начало Милорадовича и действовать в арьергарде. Удивленный (какая из его дивизии нынче сила), он завел речь с Милорадовичем:
Солдаты мои многие ранены, почти все разуты. Нельзя ли заменить дивизию?
Выслушав Неверовского, Милорадович сказал:
Знаю, ваше превосходительство, что ослабла силами ваша дивизия, зато тверда она духом!
Неверовский гордо вскинул голову:
Благодарю за честь!
27-я дивизия шла в арьергарде русских войск сначала по Рязанской дороге, потом, вслед за армией, перешла на Калужскую. Дралась под Красной Пахрой. Здесь пехотинцы Неверовского попали под удар французских кавалеристов. Многие из них «были порублены». И сам Дмитрий Петрович, как писал он сестре, едва спасся…
Отдохнуть удалось лишь после отвода полков в Тарутинский лагерь. Здесь почти месяц не слезавший с лошади Неверовский смог спокойно выспаться. С удивлением обнаружил он, что необходимо сменить мундир, генерал так похудел за время боев, что знакомые едва узнавали его.
Дивизия постепенно входила в силу. И вскоре Неверовский снова повел ее в бой. Сначала она дралась под Вороновом, а позже под городом Малоярославцем. Наполеон, пытаясь уйти из им же созданной зоны разрушений, пытаясь найти продовольствие и фураж, рвался на юг. Он бросал свои войска в атаки. Русские тоже постепенно наращивали силы. В Малоярославце завязались кровопролитные уличные бои. Город горел. «Сражение было жестокое, и принуждены были несколько раз отдавать город, и брали обратно. Тут я был в опасности и чуть-чуть не попал в плен, - вспоминал Д. П. Неверовский, - …злодей, не могши прорваться на Ярославец, должен был поворотить на ту самую дорогу и ретироваться, где все было сожжено и, что называется, кошки нельзя было сыскать».
Началось преследование «великой армии». Шел ноябрь. Среди вьюги и ненастья дивизия Неверовского шла параллельно с отступающими французскими войсками, нанося им удары. Солдаты не обращали внимания ни на голод, ни на отсутствие продовольствия. Они понимали, что всякая остановка гибельна, может позволить «злодею убежать». Под знакомым уже городом Красным дивизия в составе главных сил вновь участвовала в большом сражении.
Подчиненные Неверовского показали себя во всем блеске. Молодые солдаты действовали храбро, мужественно, были так же надежны в бою, как и их предшественники на Бородинском поле…
Под Красным французы потеряли почти 6 тысяч убитыми и ранеными, 26 тысяч пленными и почти вою артиллерию.
После сражения в ставку Кутузова доставили растерянные неприятелем и отбитые его знамена, которыми французские полки были награждены еще за Аустерлиц. Присутствовавший при этом один из офицеров Московского ополчения закричал:
Ура спасителю России!
Громкое «ура!» пронеслось над войсками. Кутузова тронул этот возглас. Он встал и закричал:
Полноте, друзья, полноте! Что вы! Не мне эта честь, а слава русскому солдату!
Битва под Красным была последним сражением 1812 года, в котором участвовал Дмитрий Петрович Неверовский. Дивизия его так поредела, что ее оставили в Вильно для переформирования.
Обстановка в Вильно стала меняться после прибытия сюда главнокомандующего, в особенности после прибытия царя. По улицам древнего литовского города поскакали блестящие адъютанты, покатились кареты петербургской знати. Но заботы Дмитрия Петровича в это время были далеки от этих шумных торжеств. Уже в третий раз он формировал свою 27-ю дивизию новым составом. Два первых практически полностью полегли на полях России. Он хорошо помнил и знал этих людей, и сердце сжималось скорбью, когда думал о трагической их участи.
Запомнилась встреча с Императором. Александр I при всех генералах сказал: «Дивизия твоя дралась славно, я никогда твоей службы и дивизии не забуду».
Весной 1813 года 27-я дивизия, отдохнувшая и пополнившая ряды, выступила из Вильно. Она была назначена в корпус генерала Сакена, который впоследствии вошел в Силезскую армию Блюхера. Вскоре дивизия соединилась с главными силами.
Через некоторое время армия, сосредоточенная у австрийских границ, начала активные боевые действия.
27-я дивизия активно участвовала во всех сражениях Силезской армии. Одно из них, Лейпцигское сражение, вошедшее в историю «как битва народов», стало для Дмитрия Петровича роковым.
Полки 27-й дивизии наступали на город с севера. Ценою невероятных усилий 19 октября Неверовский ворвался в северное предместье Лейпцига.
Дмитрий Петрович вел полки в атаку, когда пуля ударила ему в ногу. Кровь выступила через одежду, но он продолжал руководить дивизией.
Почувствовал, что силы покидают его, он упал с лошади. На следующий день его привезли в Галле. Врач установил, что пуля застряла в кости. Было решено вынуть ее.
Пулю наконец вынули.
Спустя несколько дней началась гангрена. Ампутировать ногу было поздно - генерал потерял слишком много сил. Поднялась температура. Дмитрий Петрович начал бредить.
21 октября 1813 года в день своего сорока двухлетия сподвижник Суворова Дмитрий Петрович Неверовский скончался на руках своих адъютантов.
Воин – герой был похоронен с воинскими почестями в городе Галле.
Через год жители небольшого немецкого городка Галле были удивлены неожиданным зрелищем. В город с музыкой и развернутыми знаменами вошли русские батальоны. Это был возвращавшийся из Парижа гвардейский Павловский полк. Сделав немалый крюк, гвардейцы завернули к могиле Дмитрия Петровича Неверовского. «Военною тризною» они почтили память своего бывшего шефа. Полковой священник отслужил молебен, загремели барабаны, раздалась команда: «Накройсь!» Полк церемониальным маршем прошел мимо могилы героя-генерала.
В 1912 году, к столетней годовщине Бородинского сражения, останки Неверовского были перевезены в Россию и похоронены в районе Семеновских (Багратионовых) флешей.
Рядом с памятником погибшим солдатам прославленной 27-й дивизии встал памятник ее командиру. На черном граните его с лицевой стороны выбито: «Здесь погребен прах генерал-лейтенанта Дмитрия Петровича Неверовского, мужественно сражавшегося во главе 27-й пехотной дивизии и контуженного в грудь ядром 26 августа 1812 года». На другой стороне памятника тоже есть надпись: «Генерал-лейтенант Д. П. Неверовский сражен в 1813 году под Лейпцигом. Прах его покоился в Галле и в 1912 году по высочайшему повелению государя императора Николая Александровича перенесен на родину 8 июля того же года».