лат. principatus, от princeps - первый, глава) - в Др. Риме специфич. форма рабовладельч. монархии, при к-рой формально сохраняются респ. учреждения. Период П., или Ранней Империи, охватывает время с 27 до н. э. до 193 н. э. (правление династий Юлиев-Клавдиев (27 до н. э. - 68 н. э.), Флавиев (69-96), Антонинов (96-192)). Система П. начала складываться при Августе, власть к-рого основывалась на соединении различных магистратур. Август и его преемники, будучи принцепсами сената, одновременно сосредоточивали в своих руках высшую гражд. (пожизненную власть нар. трибуна) и военную (imperium) власть. Формально продолжало существовать респ. устройство: сенат, комиции (нар. собрания), магистратуры (кроме цензоров). Но эти институты потеряли прежнее политич. значение, т. к. выборы в них и их деятельность регулировались принцепсом. Реальная власть была сосредоточена в руках императорского бю-рократич. аппарата (префектов, прокураторов, легатов из всадников и даже вольноотпущенников), штат к-рого непрерывно рос и сфера деятельности расширялась. Объективно система П. выражала интересы широких кругов рабовладельцев всей Рим. империи. Но наиболее прочной ее опорой были бюрократич. аппарат, армия и высшие сословия (сенаторы и всадники), расширявшиеся за счет италийской муниципальной и провинциальной верхушки. В историч. литературе система П. получила разл. оценку. Бурж. ученые 19 - нач. 20 вв., рассматривая П. гл. обр. как правовую систему (без связи с социально-экономич. условиями), определяли его как монархию (нем. историк В. Гардтхаузен, франц. ученый Л. Омо, рус. историки В. И. Герье, Э. Д. Гримм, М. И. Ростовцев и др.), как республику (нем. историк Э. Мейер, итал. ученый Г. Ферреро, амер. историк М. Хаммонд и др.) или как диархию - своеобразную систему двоевластия сената и императора (нем. ист. Т. Моммзен, нем. историки права 19 в. и др.). Идеологич. основы генезиса и сущности П. изучались франц. ученым Г. Буасье, нем. историком А. Премерштейном и разрабатываются совр. зарубежными историками (французами Ж. Гаже, Ж. Беранже, итал. Э. Лепоре, венг. историком А. Альфельди и др.). Связь П. как политич. системы с социальной историей Рима устанавливали рус. историк Р. Ю. Виппер, нем. ученый А. Премерштейн, англ. историк Р. Сайм и др. В сов. науке возникновение и значение П. последовательно связывается с социально-экономич. условиями и клас. борьбой в Риме, и П. рассматривается как особый вид рабовладельч. гос-ва, в к-ром власть принадлежит одному человеку при формальном сохранении респ. учреждений (В. С. Сергеев, С. И. Ковалев, С. Л. Утченко и Н. А. Машкин; Н. А. Машкин в своей работе "Принципат Августа" (М.-Л., 1949) исследовал вопросы, связанные с генезисом П. и его социально-политич. сущностью, дал подробный историографич. обзор работ о П.). Лит. (кроме указ. в ст.): Утченко С. Л., Кризис и падение Римской республики, М., 1965; Alf?ldi A., Studien ?ber Caesars Monarchie, Lund, 1953; B?ranger J., Recherches sur l´aspect id?ologique du principat, Lausanne, 1953; Lepore E., Il princeps ciceroniano e gli ideali politici della tarda republica, Napoli, 1954. И. Л. Маяк. Москва.

В 27 году до Р. X. Октавиан Август сложил с себя ту чрезвычайную власть, которою он пользовался до сих пор сначала в качестве триумвира, а потом один, и т. обр. «восстановил республику». Но в этой «восстановленной» республике появился в его лице новый весьма существенный элемент-новый экстраординарный магистрат, император или princeps, совмещающий в себе самые разнородные, но важнейшие функции, вследствие чего этот период резко отделяется от предыдущего.

На первых порах основные принципы республики по внешности остаются нетронутыми. Признается начало народного суверенитета, созываются народные собрания, императорская власть выражает себя в старых республиканских понятиях: император является princeps, т. е. только как бы первый между равными, получает от народа imperium и tribunicia potestas и т. д. Но под этой внешностью совершается глубокое внутреннее перерождение, процесс постепенной переработки республики в абсолютную монархию. Вследствие этого государственное устройство этого периода имеет характер чего-то переходного: вначале оно ближе к республике, в конце-почти абсолютная монархия, какою оно решительно становится со времени Диоклетиана.

Процесс этого превращения начинается с падения народных собраний. Вначале они еще созываются, но уже только больше для формы: их законодательная функция и выбор магистратов сводится к простому утверждению предложений императора или сената; голосование превращается в простую acclamatio, пока, наконец, и эти последние остатки формы не отпадают. Уже Тиберий переносит избрание магистратов в сенат («а campo comitia ad patres transtulit»); несколько дольше созываются народные собрания для утверждения законов, но это перестает быть необходимостью, а к концу I века по Р. X. и вовсе прекращается (последний закон, изданный с участием народа, есть lex agraria 98 г. при императоре Нерве).

С падением народных собраний в качестве высших органов государственной власти остаются сенат и император. К сенату переходят теперь все прежние права и функции народных собраний, вследствие чего он делается теперь, наравне с императором, носителем государственного суверенитета. Вследствие же этого и самое государственное устройство характеризуется часто, как двоевластие или диархия. Внешним образом это двоевластие выражается в следующем: а) рядом со старыми республиканскими магистратами, избираемыми сенатом, развивается система чиновников императорских, действующих именем императора и по его поручению; b) провинции делятся на сенатские и императорские первые управляются сенатом, вторые непосредственно подчинены императору; с) рядом с государственной казной, находящейся в заведывании сената,-старым аеrаrium,-появляется казна императорская-fiscus; d) как император, так и сенат имеют право чеканить монету.

В идеале обе эти власти-император и сенат-должны были действовать рядом, взаимно дополняя и поддерживая друг друга. Но этот идеал оказался неосуществимым. Сенат делается органом республиканской партии и носителем республиканских традиций; императорская власть, напротив, все более и более тяготеет к абсолютизму и не мирится с соседством сената. Вместо идиллической гармонии, между этими обоими, совершенно противоположными, элементами все время идет то открытая, то глухая борьба, приводящая в конце концов к полному торжеству императорской власти и к превращению диархии в монархию.

Юридически взаимное соотношение обеих этих властей таково. Сенат, прежде всего, делается теперь единственным законодательным органом; даже проекты императора для того, чтобы получить силу закона, должны быть внесены в сенат (oratio principis) и получить здесь свою санкцию; император, в принципе, как прежде всякий магистрат, не стоит выше закона; он подчинен ему. Сенат, далее, избирает старых республиканских магистратов, а также самого императора по смерти предыдущего (обыкновенно это избрание также только формальность: преемник указывается самим императором посредством усыновления или завещания) и сообщает ему его полномочия посредством lex de imperio. Сенат, наконец, имеет известную судебную и административную власть (напр., управление сенатскими провинциями), хотя эта власть, чем далее, тем все более и более сокращается.

Император. Какого-либо установившегося официального титула император не имеет; он именуется imperator, Augustus, но чаще всего-princeps, вследствие чего самый этот период принято называть периодом принципата. Princeps, в идее, есть только высший республиканский магистрат, правда, пожизненный и с чрезвычайною властью, но все же только магистрат, вследствие чего этот период называют также и периодом республиканской империи. В лице императора сосредоточивается власть, которую обыкновенно разлагают на следующие элементы:
а) ітреriит, т. е. высшее военное командование, управление международными отношениями и высшая административная власть (а также и право юрисдикции); в качестве военного командира император, далее, имеет право полного и бесконтрольного управления теми провинциями, в которых обыкновенно стоят войска (провинции императорские - пограничные);
b) imperium proconsulare, т. е. право общего проконсула над сенатскими провинциями, что дает императору возможность известного контроля и над правителями этих провинций;
с) tribunicia potestas, которая дает императору качество sacrosanctus и право intercessio по отношению ко всем республиканским магистратам.

Государственное управление, согласно отмеченному началу диархии, осуществляется при помощи двоякой системы органов: республиканских магистратов и императорских уполномоченных.

а) Республиканские магистратуры по имени продолжают существовать все время, но фактически они все более и более отстраняются от активного участия в управлении. Консулы лишились военного командования и вместе с тем своей главной функции; они являются теперь только председателями сената и заведуют некоторыми специальными делами-напр., делами об опеках, о фидеикомиссах и т. п. Больше всего на своем месте удержалась претура: преторы по прежнему заведуют юрисдикцией гражданской (производство in jure, составление формул и т. д.) и уголовной (как председатели в quaestiones perреtuae). Цензура находится все время в весьма шатком положении. Ценз в прежнем смысле (т. е. перепись граждан с распределением по трибам и т. д.) теперь уже, конечно, не производится, составление сенаторских списков также отходит от нее; тем не менее цензорская власть часто вручается императорам (в lex de imperio), пока Домициан не объявил, что впредь она всегда будет входить в состав императорской власти (censor perpetuus). Эдилы сохраняют только надзор за рынками и торговую юрисдикцию, квесторы фигурируют лишь в качестве органов казначейства.

b) Параллельно постепенному замиранию республиканских магистратур идет развитие системы императорских чиновников, как уполномоченных императора. При особе императора стоит его личный совет-consilium principis, который первоначально не имел юридического значения, но с имп. Адриана приобрел характер официального государственного учреждения. Во главе всех императорских доверенных лиц стоит praefectus praetorio, начальник императорской гвардии, а потому лицо особо доверенное. Постепенно ему императоры начинают поручать те или другие дела, подлежавшие личному суду императора, и т. обр. мало-помалу развивается уголовная компетенция praefectus praetorio над всею Италией. За ним следует: рrаеfectus urbi, начальник полиции, а по связи с ней и уголовной юрисдикции в городе Риме; praefectus vigilum, заведующий пожарной частью, praefectus annonae, заведующий теперь, вместо эдилов, народным продовольствием, и наконец, разнообразные curatores в отдельных отраслях императорского управления.

Что касается местного управления Италии, то оно продолжает и теперь покоиться на принципе муниципального самоуправления. Однако, внутри органов этого самоуправления происходит такое же перемещение центра тяжести, как и в самом Риме. Муниципальные народные собрания исчезают, а их функции переходят к муниципальному сенату (decuriones); муниципальные магистраты сохраняются. Рядом с ними появляются, однако, императорские контролеры местных дел в лице назначаемых императором curatores reipublicae. Первоначальным назначением их было блюсти интересы императорской казны, но отсюда развился затем их общий правительственный контроль.

Управление провинций находится в руках или посылаемых сенатом проконсулов (провинции сенатские) или посылаемых императором легатов - legati Caesaris pro praetore (провинции императорские). Во всех случаях правителю провинции принадлежит высшая полицейская, судебная и финансовая власть. Для предупреждения особенного сближения правителя с местным населением ему запрещается жениться на провинциалке, раздавать провинциалам деньги взаймы, устраивать на свой счет игры. Известное значение приобретают в течение этого периода провинциальные собрания (concilia provinciarum или ƒoina). Возникли они в связи с развившимся в провинциях культом императоров. В известное время представители общин данной провинции собираются для устройства празднеств в честь императора, причем через депутатов или письменно посылают ему поздравления. Ни к этим поздравлениям начинают присоединять иногда и разные пожелания относительно местных дел, просьбы, а также и жалобы на наместников.

После крайней беспорядочности республиканского режима в провинциях, императорское управление, при всех его недостатках, все-таки внесло сюда большую заботливость и внимание к интересам провинциального населения; оно установило больший внешний порядок и безопасность, искоренило грабежи и пиратство, провело дороги, важные не только в стратегическом отношении, но также и для торговли и т. д. Несомненное улучшение положения провинций в этом периоде представляет лучшую страницу в истории императорской власти.

§ 31. Население.

Если период республики закончился признанием права гражданства за всеми жителями Италии, то период принципата характеризуется распространением этого права и на провинциалов.

В начале периода это делается двумя путями: а) путем непосредственного дарования права гражданства тем или другим частям государственной территории, тем или другим отдельным общинам, причем для освобождения этих новых граждан от обязанности платить провинциальную подать, часто необходимо еще дарование особого jus italicum. b) Путем предоставления тем или другим общинам т. н. jus latinum, т. е. того юридического положения, в котором находились прежде latini (полное jus commercii, но без политических прав). При этом различаются latium majus и latium minus. В общинах, получивших latium majus, все жители, выбранные в местные магистраты или в сенаторы, ео ipso делаются римскими гражданами (cives); в общинах, имеющих latium minus, такой привилегией обладают только лица, выбранные в магистраты, но не сенаторы.

Все остальные провинциальные жители остаются в течение первых двух веков этого периода по-прежнему на правах peregrini. Ho мало-помалу различие между cives, latini и peregrini фактически сглаживается: политическая сторона этого различия (право участвовать в народных собраниях) отпадает вместе с уничтожением самых народных собраний. А вследствие этого отпадает и то соображение, которое могло еще препятствовать распространению права гражданства на всех подданных империи. Оставалось сделать только последний шаг, и этот шаг был сделан законом имп. Каракаллы 212 г. По сообщению Диона Кассия, Каракалла руководился при этом чисто фискальными соображениями-желанием распространить известные гражданские подати (vicesima hereditatum, 5%-ная пошлина с наследств) на провинциалов. Как бы то ни было, но вследствие этой constitutio Antoniniana все подданные Римской империи (за исключением лишь некоторых низших слоев населения, платящих подушную подать,-т. н. dediticii) получили право римского гражданства (fr. 17 D. I. 5: «in orbe romano qui sunt ex constitutione imperatoris Antonini cives romani effecti sunt»). В положении latini остаются теперь только некоторые виды вольноотпущенников, а в положении peregrini только dediticii, причем в более позднем праве таковыми являются уже только лица, низведенные до этой ступени в наказание.

Распространение права гражданства на всех провинциалов повлекло за собой распространение римского права на всю территорию империи, т. е. и на те обширные области, в которых действовало до сих пор местное право, признававшееся по общему правилу всеми правителями провинций. Среди этих областей особенное место занимали Греция и Восток (Египет, Азия и т. д.), где до сих пор действовало греческое или сильно эллинизированное право. Все эти местные, национальные права («Volksrechte»") теперь сразу лишились своей положительной силы, а взамен их стало действовать единое имперское право («Reichsrecht»), т. е. право римское. Но само собою разумеется, что на практике сплошь и рядом продолжали применяться многие прежние местные нормы и обычаи, вследствие чего римское право, действовавшее где-нибудь в провинциях, далеко не совпадало с римским правом Италии. Чрезвычайно любопытная картина такого своеобразно смешанного права в Египте раскрылась пред нами в последнее время благодаря богатым находкам в этой стране разнообразных документов-папирусов. Первая крупная находка, сделанная при раскопках в El-Faijüm в 1877 г., привлекла к папирусам общее внимание ученых. С той поры количество найденных документов значительно возросло, и изучение их (папирология) приобрело систематический характер. Исследования в этой области обнаружили, что местное греко-египетское право упорно удерживалось в жизни и оказало известное обратное влияние на законодательство позднейших императоров.

Что касается сословной группировки населения, то старое деление на патрициев и плебеев исчезает естественно-путем вымирания патрицианских родов; взамен этого прежняя классовая группировка на nobiles и ordo equester приобретает сословный характер.

Так, имп. Август установил для обоих сословий известный имущественный ценз: 1 миллион сестерций (около 40 тысяч рублей) для принадлежности к сенаторскому сословию и 400 тысяч (около 20 т, руб.) для сословия всаднического, и кроме того он утвердил здесь принцип наследственности. Социальное различие обоих сословий сохраняется, осложняясь еще известною противоположностью политической. Ordo senatorius представляет сословие, из которого выбираются главным образом республиканские магистратуры и пополняется сенат; естественно, что это сословие является исполненным старых республиканских воспоминаний, а по отношению к новой императорской власти элементом оппозиционным. Всадническое сословие, класс денежной аристократии, напротив, получало от нового режима немаловажные выгоды и потому, в общем, представляет теперь элемент, для императорских тенденций благоприятный. По преимуществу из этого сословия вербуются теперь императорские чиновники.

Вся остальная масса населения, при всем различии профессий и положений, считается простонародьем-plebs, низшую ступень которого (в юридическом отношении) занимают вольноотпущенники-libertini.

В области экономических отношений наступает некоторое улучшение.

Этому способствовало, прежде всего, указанное выше упорядочение провинциального быта. Благодаря большему порядку и большей законности, экономическая жизнь провинций пошла нормальнее; в промышленности и торговле наступило заметное оживление, которое стало отвлекать туда немало рабочих рук. Во многих местах, благодаря императорским заботам, возникают различные благотворительные учреждения (напр., для воспитания сирот и т. п.), которые помещают свои капиталы в виде постоянных земельных рент в тех или других земельных участках; такой способ помещения капиталов служил весьма удобным кредитом для землевладельцев и способствовал поднятию их хозяйств.

Большое значение имело, далее, значительное сокращение числа рабов, вызванное почти полным прекращением новых завоеваний и слабым естественным приростом их. Благодаря этому рабский труд сделался дороже, и прежняя система пользования им оказывалась не столь выгодной. Вследствие этого землевладельцы все чаще и чаще прибегают к раздаче своих имений мелкими участками в аренду, и т. обр. возрождается класс мелкого земельного крестьянства в виде свободных арендаторов, фермеров (coloni).

В широком масштабе это насаждение крестьянского землевладения практиковалось самими императорами на огромных имениях, им лично принадлежащих: мелкие участки сдавались съемщикам в аренду долгосрочную и даже вечную, лишь с обязательством платить определенный ежегодный оброк.

Наконец, прекращение народных собраний и народных выборов с возможностью разных подачек, сокращение казенной раздачи хлеба и т. д. ослабило притягательную силу Рима, и массы пролетариев более охотно идут теперь на землю и в провинции.

Но все это относительное улучшение не было прочным. Положение мелких арендаторов сплошь и рядом было тяжелым, зависимым. Прекращение счастливых войн с их богатой добычей, необходимость содержать большие армии для охраны границ, необходимость оплачивать большое количество чиновников и т. д.-все это заставляет правительство увеличивать тягость податного бремени, а это ухудшает и без того нелегкое положение мелких хозяев. Результаты этого не столь острого, но все же печального положения сказались новым общим и уже повсеместным экономическим упадком в период абсолютной монархии.

§ 32. Источники права.

Как было сказано выше, с установлением империи законодательная деятельность народных собраний мало-помалу прекращается. Мы имеем еще несколько (и притом довольно важных) законов из первых времен империи (напр., lex Julia et Раріа Рорраеа), но затем lех, как закон, вотированный народным собранием, исчезает, а законодательство выливается в другие формы.

Вместо народных собраний, законодательным учреждением делается сенат, и senatusconsulta приобретают силу закона. Но в теории это признается не сразу и не без колебаний. На первых порах senatusconsulta еще имеют прежнее значение инструкций магистрату (напр., претору), от которого уже ближайшим образом зависит осуществление сенатской воли. Но затем сенату начинают приписывать роль преемника и заместителя прежних народных собраний и отсюда выводят непосредственную обязательную силу сенатских постановлений. Еще Гай, юрист II века, повествует, что на этот счет были сомнения, хотя сам он придает сенатским решениям силу „как бы закона» (legis vicem). Несколько десятилетий спустя, юрист Ульпиан уже пишет решительно: «non ambigitur senatum jus facere posse» (Gai Inst. I. 4; Ulpianus fr. 9. D. 1. 3). Инициатива сенатских постановлений мало-помалу сосредоточивается в руках императора; его предложения вносятся в сенат, но всегда беспрекословно утверждаются. Такие предложения называются orationes, и позднейшие юристы иногда самые эти orationes уже толкуют, как некоторый особый источник права.

Что касается преторского эдикта, то он продолжает и в этом периоде публиковаться каждым новым претором, хотя правовое творчество преторской власти делается постепенно все менее и менее решительным и интенсивным; подавляющую массу эдикта составляет теперь то, что называется edictum tralaticium. Поэтому оставалось только сделать последний шаг, т. е. пересмотреть эдикт и закрепить его навсегда. Этот шаг и был сделан императором Адрианом между 125 и 128 г. Он поручил известному юристу того времени, Сальвию Юлиану, пересмотреть edictum perpetuum и установить его окончательную редакцию. Когда это было сделано, эдикт по предложению императора был утвержден сенатом и вследствие этого сделался неизменяемым и юридически обязательным для преторов. Впрочем, и после этого эдикт считается эдиктом претора и постановления его сохраняют характер jus honorarium, т. е. права, имеющего силу и действие только благодаря мерам преторской власти. Прежний дуализм jus civile и jus honorarium остается, т. обр., в силе и теперь.

После законов XII т. edictum perpetuum Адриана было первою крупною кодификацией римского права, сводкой всей огромной работы преторов. При пересмотре Юлиан ограничился только изменениями редакционного характера: он, напр., внес в соответствующие рубрики эдикта формулы исков, которые раньше все вместе составляли особое приложение к эдикту, присоединил эдикт курульных эдилов и т. д. Лишь в очень немногих местах можно констатировать изменения по существу- т. н. поvае clausulae Juliani. Текст эдикта до нас не дошел, но на основании разного материала, гл. обр. отрывков из Corpus Юстиниана, новейшие ученые делали попытки его реконструкции; наиболее ценную работу в этом отношении представляет книга Lепеl’я, Edictum perpetuum. 2-ое издание 1907 г.

Но гораздо большее значение для развития права в этом периоде имеют императорские указы, носящие общее название constitutiones principum. Они являются в различных формах:

а) edicta, т. е. общие распоряжения, издаваемые императором так же, как их издавали раньше республиканские магистраты; b) decreta, императорские решения судебных процессов, поступающих к нему на раcсмотрение (нужно иметь в виду, что в этом периоде развивается императорская юрисдикция: император может взять на свое рассмотрение всякое дело, которое захочет или о котором его просят); с) rescripta, ответы императоров на юридические запросы как частных, так и должностных лиц на случай каких-либо сомнений при толковании и применении права; d) mandata, императорские инструкции его чиновникам и правителям провинций, определявшие те или другие стороны суда и управления.

Все эти императорские конституции не имеют первоначально силы закона в строгом смысле (Іех или senatusconsultum). Император, согласно основному общему принципу этого периода, как сказано, законодательной власти не имеет. Поэтому сила императорских указов покоится на другом, и притом раз-личном для каждого рода их, основании.

1. Edicta и mandata рассматриваются, как административные распоряжения магистрата, черпающие свою силу в его imperium. Поэтому они формально теряют ее со смертью издавшего их императора (как преторский эдикт терял свою силу с прекращением полномочий претора); чтобы сохранить их в действии, необходимо повторение их преемником. Как проявление imperium, edicta и mandata создают не jus civile, a jus honorarium. 2. Rescripta и decreta рассматриваются, как толкование действующих законов; из этих последних выводится их юридическая сила и вследствие этого rescripta и decreta независимы от смены императоров. Они развивают то jus civile то jus honorarium, смотря по тому, нормы какого права в них интерпретируются.

Мало-помалу, однако, описанное различие в характере и силе различных видов императорских конституций сглаживается. Юристы времен Адриана уже всем им приписывают силу «как бы закона» (legis vicem). Эту силу они выводят из lех de imperio, т. е. того закона, которым каждому императору вручается его власть. Отсюда делается затем уже дальнейшее заключение, что все императорские указы создают не jus honorarium, а как настоящие законы-jus civile.

Дуализм jus civile-jus honorarium продолжает, т. обр., в течение всего периода существовать; но отпадают системы jus gentium и особых провинциальных прав: с распространением права гражданства на всех подданных римской империи исчезла необходимость особой юрисдикции для перегринов в Риме и для провинциалов на местах.

§ 33. Юриспруденция.

Как мы видели ранее, юриспруденция уже в конце республики вышла из стадии чисто практической деятельности и создала значительную юридическую литературу. В эпоху принципата она продолжает развиваться далее и достигает беспримерной высоты.

Уже в начале этого периода влияние юриспруденции усиливается благодаря следующему обстоятельству. С Августа императоры начинают предоставлять некоторым более известным юристам особую привилегию-т. н. jus respondendi, т. е. право давать тяжущимся свои решения как бы от имени императора (ex auctoritate principis) и с обязательною для судьи силой. Спорящие (или один из них) обращаются к такому юристу, излагают дело и просят его высказать свое мнение. Юрист, не расследуя фактической стороны дела, высказывает свое заключение, и это заключение обязательно для судьи по данному делу-разумеется, если факты, указанные сторонами юристу, на суде подтвердятся. Ввиду такого практического значения подобных заключений, во избежание всяких подделок и подлогов, было предписано, чтобы они были излагаемы письменно и запечатывались печатями (responsa signata).

Обязательные в принципе только для одного данного дела, такие responsa de facto служили, конечно, весьма важным руководством и для других однородных случаев, и т. обр. являлись важным средством для развития права. Мало-помалу не только такие формально данные responsa, но и иным образом высказанные мнения (sententiae, opiniones) юристов cum jure respondendi приобрели большое влияние на практику, в особенности, если мнения разных юристов сходились. Вследствие этого таким мнениям приписывается также сила «как бы закона» (legis vicem), a самые эти юристы в глазах последующего времени представлялись подлинными «создателями права»-conditores juris (cp. Gai. Inst. I. 7).

Ho jus respondendi не уничтожило, конечно, и консультаций обыкновенных, непривилегированных юристов. Их мнения не обязательны для судей юридически, но имеют большое значение фактически, как заключения специалистов.

С усложнением источников права и развитием юриспруденции усложняется и юридическое обучение. Возрастание юридического материала уже в конце республики давало себя знать, вызывая необходимость предварительно знакомить учеников с элементарными положениями права-instituere. В период империи юридическое обучение распадается уже всегда на две стадии: а) institutio-сообщение ученикам основных принципов гражданского права в связи с чтением источников (законов XII т., преторского эдикта и т. д.), и б) institutio-усовершенствование путем участия в консультациях патрона. Иногда все обучение в обеих стадиях проходит у одного и того же учителя; иногда же ученик, пройдя первую стадию у одного, для дальнейшего образования переходил к другому. Юридическое преподавание развивается настолько, что появляется даже нечто вроде постоянных училищ, причем некоторым из юристов отводились с этой целью помещения от государства-т. н. stationes или auditoria jus publice docentium. Ученики одного и того же учителя естественно выносили многие общие взгляды, отличные от взглядов учеников другого учителя, и т. обр. возникало нечто вроде различных юридических школ. Преподавание права не ограничивается теперь уже пределами Рима; отдельные практические юристы и преподаватели появляются в провинциях, а к концу этого периода некоторые из провинциальных юридических школ даже приобретают большую известность (в Берите, Александрии, Цезарее).

Если в эпоху республики главную деятельность юристов составляли практические консультации, то в период империи они посвящают себя столько же практике, сколько и теоретической разработке права; в это время развивается богатейшая юридическая литература. Главнейшими формами ее были следующие:

а) Для начального ознакомления с основными принципами права, т. е. для руководства в первой стадии юридического обучения, пишутся краткие систематические учебники-т. н. institutiones, охватывающие все гражданское право-и jus civile и jus honorarium. Для того же начального юридического образования предназначались regulae, краткие юридические афоризмы, и definitiones, общие определения основных юридических институтов.

в) Второй тип литературных произведений составляли комментарии. Главным объектом для комментариев являлись преторский эдикт (commentarii ad edictum) и нормы цивильного права, причем в основу для последних полагался древнейший комментарий законов XII т., написанный Муцием Сцеволой (commentarii ad Quintum Mucium). Комментировались, далее, отдельные более важные законы. Иногда юрист ставил себе более широкую задачу-охватить в своем комментарии и jus honorarium и jus civile; тогда он к комментарию эдикта в соответствующих частях присоединял изложение и толкование норм цивильного права. Такая совместная обработка обеих частей гражданского права носит название Digesta. Комментируются, наконец, сочинения других, более ранних юристов, причем комментаторы присоединяют к тексту юриста свои критические замечания-т. н. notae.

c) Многочисленные сочинения стоят в тесной связи с практической деятельностью юристов. Таковы - responsa, т. е. собрания решений, данных юристом в разных представлявшихся ему на практике случаях. Таковы же quaestiones и disputationes, аналитические разборы разных юридических вопросов. Из сношений юристов между собой возникают их epistolae. Для руководства в юридической практике предназначаются sententiae и opiniones.

d) Последнюю (не особенно, впрочем, обширную) группу составляют монографические сочинения-напр., «de jure pontificio», «de officio praetoris» и т. п.

С внешней стороны всякое сочинение разделяется на книги (libri); последние не объемисты: если принять в качестве примерного размер книг Цицерона или Т. Ливия, то окажется, что каждая книга равнялась нашим 30-40 страницам среднего октаво. Несмотря на это, продуктивность римских юристов заслуживает глубокого удивления: о некоторых из них сообщается, что они написали 300, 400 книг; принимая во внимание, что каждые 10 римских libri приблизительно равны нашей средней книге в 300-400 страниц, окажется, что они оставили по 30-40 томов.

Что касается общего содержания, то юристы трактуют в своих сочинениях все отрасли права - право публичное («de officio consulis», «de officio praefecti praetorio» и т. д.), финансовое, уголовное и т. д.; но главное и, можно сказать, подавляющее содержание составляет право гражданское: - это истинная сфера римской юриспруденции, и здесь ее слава.

Укажем теперь наиболее известных юристов этой эпохи. Юристы, занявшие уже в эпоху республики видное положение в общественной жизни, приобретают теперь, в период империи, еще большее значение. С установлением империи политическая карьера в смысле занятия республиканских должностей потеряла свою прежнюю привлекательность, и все лучшие силы стали искать себе поприща в занятии философией, наукой и юриспруденцией. К юриспруденции стали обращаться лица, недовольные новым порядком вещей, сторонники старых республиканских традиций; но к ней же стали обращаться и люди противоположного лагеря. Юриспруденция сделалась для них средством достичь высших ступеней на императорской службе, ибо римские императоры старались привлечь к себе на службу людей знающих и образованных; в особенности юристы необходимы были им в качестве членов consilium. В результате мы наблюдаем блестящее развитие юриспруденции, вследствие чего этот период ее называется классическим.

Уже в царствование Августа мы встречаем двух выдающихся юристов, сверстников и антагонистов в жизни и юриспруденции. Первый из них-Marcus Antistius Labeo- происходил из аристократического рода и по своим политическим убеждениям принадлежал к сторонникам старой республики. При Августе он был одно время претором, но дальше претуры его карьера не пошла: по одним известиям, он отклонил предложенный ему Августом консулат, а по другим Август предпочел ему другого. Отказавшись от политической карьеры, Лабеон всецело посвятил себя юриспруденции. Помпоний сообщает, что он полгода жил в Риме и занимался преподаванием, а другие полгода проводил в своем поместье, создавая свои литературные произведения. Всего написано им около 400 книг. Умер он между 10 и 22 г. по Р. X.

Второй-Cnejus Atejus Capito-в противоположность Лабеону, происходил из незнатного рода, поднявшегося только при Сулле, и принадлежал к партии нового государственного режима. В политической карьере он пошел дальше Лабеона: в 5 г. по Р. X. он был консулом, а затем и pontifex maximus Литературная деятельность Капитона далеко не была так обширна, как Лабеона. При жизни оба юриста пользовались, по-видимому, одинаковым влиянием, но впоследствии судьба их была различна: меж тем как Лабеон остается одним из первых авторитетов юриспруденции и часто цитируется позднейшими юристами, Капитон забывается, не оставив по себе сколько-нибудь заметного следа.

Помпоний, рассказав о Лабеоне и Капитоне, прибавляет затем: «hi duo pritnum veluti diversas sectas fecerunt», т. е. что от них пошли как бы две различные школы в юриспруденции. Школа, ведущая свое начало от Лабеона, называется по имени его ближайшего ученика-Прокула-прокульянцами (proculiani), а школа, ведущая начало от Капитона, по имени ученика этого последнего-Сабина-сабаньянцами, (sabiniani; иначе еще-cassiani, от Cassius Longinus, ученик Сабина).

Действительно, такое деление юристов (хотя и не всех) существует вплоть до царствования Адриана, но что именно лежит в основании этих школ, вопрос до сих пор не разъясненный.

С упоминанием об этих двух школах Помпоний как бы связывает представление о двух различных направлениях в научном смысле. В чем же могло заключаться различие этих направлений? Тот же Помпоний, характеризуя двух родоначальников этих школ, говорит, что Лабеон, являясь в политике республиканцем-консерватором, в области права был представителем новаторства («plurima innovare instituit»), меж тем как Капитон, сторонник нового государственного режима, в области юриспруденции был представителем и защитником старины («in his, quae ei tradita fuerant, perseverabat»). Из этого можно, как будто, заключить, что школа прокульянцев была школой прогрессивной, а школа сабяньянцев-консервативной. Так и думают действительно некоторые из современных ученых (напр., Bonfante: interpretatio прокульянцев была по духу своему более прогрессивной; они склонны были более руководиться критерием экономически-социальным). Господствующее же мнение относится к этому толкованию скептически: рассмотрение отдельных контроверз, существовавших между последователями разных школ, едва ли способно подтвердить мысль о большей прогрессивности или консервативности той или другой школы. Взамен этого были высказаны некоторые другие предположения: по мнению Kuntze, противоположность между школами сводилась к противоположности между идеализмом и натурализмом в праве; по мнению Karlowa, прокульянцы были представителями национальных начал в праве, а сабиньянцы- начал общенародных, перегринских. Но и эти предположения не оправдываются, да и вообще известные нам разногласия между школами не поддаются никакому обобщению. Ввиду этого приходится признать более правильным мнение (Bremer, Pernice и др.), что различие школ объясняется просто различием двух юридических училищ права, из которых одно переходило по преемству от Прокула, другое от Сабина: у юристов, получивших образование в одной и той же школе (statio), естественно вырабатывались и сохранялись одинаковые мнения по отдельным спорным вопросам.

Из целой плеяды юристов, группирующихся вокруг этих школ, заслуживают упоминания-из сабиньянцев: Gaius Cassius Longinas (от имени которого, как было сказано выше, и самая школа называется еще cassiani), Celius Sabinus, Javolenus, из прокульянцев: Nerva отец и Nerva сын, Pegasus, Neratius Priscus. Ho наибольшее значение имели следующие три: 1) Р. Juventius Celsus; он упоминается в числе заговорщиков против имп. Домициана в 95 г.; затем был претором, два раза консулом-в последний раз в 129 г.-и членом consilium principis при Адриане. Принадлежал он к школе прокульянцев; его главным сочинением являются Digesta в 39 книгах. Римское право обязано ему некоторыми новыми идеями, причем его специфической особенностью является резкость его критических замечаний (в fr. 27 D. 28.1 передан нам ответ Цельза на один предложенный ему вопрос: «aut non intelligo, quid sit de quo me consulueris, aut valide stulta est consultatio tua»). 2) Salvius Jullanus, o котором уже было сказано выше, как о редакторе Адриановского edictum perpetuum. Юлиан принадлежал к школе сабиньянцев; происходил он из города Hadrumetum в северной Африке (ныне Susa, в Тунисе), где в 1899 г. была найдена колонна, воздвигнутая в честь Юлиана его родным городом. Как явствует из надписи на этой колонне, Юлиан прошел длинный ряд государственных должностей, был членом consilium имп. Адриана и вообще, видимо, был влиятельным в государстве лицом. Умер он незадолго перед 169 г. Как юрист, Юлиан занимает одно из первых мест в рядах классической юриспруденции; из его сочинений наибольшее значение имели Digesta в 90 книгах. Его учеником Африканом были изданы затем его Quaestiones. 3) Sextus Pomponias, который был уже неоднократно цитирован, как автор, дающий нам сведения по истории римского права, в особенности по истории римской юриспруденции. О жизни его мы ничего не знаем; по-видимому, Помпоний стоял в стороне от государственной карьеры и посвящал себя исключительно преподаванию и литературе. Количество его произведений огромно; заслуживают упоминания комментарий ad edictum, обнимавший около 150 книг, комментарий ad Sabinum, variae lectiones и liber singularis enchyridii, отрывок из которого в Юстиниановском своде (fr. 2 D. 1. 2) содержит те исторические сведения, о которых сказано выше. Как юрист, он представляется не столько оригинальным мыслителем, творцом новых идей, сколько обстоятельным, добросовестным компилятором.

Рядом с указанными юристами II века особое место занимает Гай (Gaius), с именем которого связано много загадочного. Мы не знаем ничего о нем-даже его полного имени: его современники о нем не упоминают. Его известность начинается, по-видимому, только с IV века, но зато тогда он приобретает большое влияние: его Institutiones делаются всеобщей настольной книгой. Ввиду полного молчания источников вопрос о личности Гая является и доныне спорным. Моммзен высказал предположение, что Гай был провинциальным юристом (он единственный из юристов написал ad edictum provinciale), жившим где-либо в греческой части империи, вероятнее всего в Азии. Мнение Моммзена разделяют Girard, Voigt и некоторые другие; в несколько измененном виде это мление было поддержано в самое последнее время Книпом: по мнению этого последнего, Гай жил в Византии. Другие историки, однако, считают это предположение необоснованным (Haschke; в новейшее время Fehr в рецензии на книгу Книпа). Было высказано даже мнение, что Gaius есть не что иное, как псевдоним упомянутого выше Gaius Cassius Longinus (Longinescu), но и это мнение было опровергнуто (Herzen). Себя Гай причисляет также к школе сабиньянцев.

Особенное значение для нас имеет Гай потому, что до нас дошло более или менее в целом виде его сочинение Institutiones, найденные в 1816 г. Нибуром в библиотеке Веронского Собора. Манускрипт имеет немало испорченных мест, вследствие чего не все может быть разобрано (несмотря на повторные попытки Göschen"a, Blume и Studemund"a).

Институции Гая представляют элементарное изложение гражданского права, как цивильного, так и преторского, с очень ценными для нас историческими экскурсами. Общая система их определяется принципом, высказанным Гаем в самом начале: «Omne autem jus, quo utimur, vel ad personas pertinet vel ad res vel ad actiones». Сообразно этому прежде всего излагается jus quod ad personas pertinet (первая книга), где мы находим положения о свободных и рабах, о свободнорожденных и вольноотпущенниках и т. д. Затем следует jus quod ad res pertinet (вторая и третья книга), где говорится о различных видах вещей, о сделках вещного оборота, о наследовании и обязательствах. Наконец-jus quod ad actiones pertinet (четвертая книга), где содержится учение о разных исторических формах процесса (legis actiones, formulae), об исках, эксцепциях, интердиктах и т. д.

По характеру изложения Институции Гая, при всей их чрезвычайной ясности и простоте, отличаются некоторыми странностями: так, напр., иногда в них только ставится вопрос, а ответа не дается. Вследствие этого высказывается предположение, что это не подлинное произведение Гая, а лишь записки его лекций, сделанные кем-либо изъ его учеников (Dernburg, a в новейшее время Kniep. Последний даже различает в нынешнем тексте институций несколько наслоений, возникших вследствие разновременного комментирования). Как бы то ни было, но сочинение это, неизвестное для юристов классической эпохи, среди позднейших римских практиков пользовалось чрезвычайным уважением; из него была сделана даже сокращенная компиляция в 2 книгах-т. н. Epitome Gai. Оно же легло в основание Институций имп. Юстиниана, причем Юстиниан вернулся к первоначальному тексту из 4 книг.

В конце II и начале III века развитие классической юриспруденции достигает своего кульминационного пункта, причем к этому времени уже окончательно исчезает деление юристов на прокульянцев и сабиньянцев. Наивысший подъем юриспруденции связывается с именами трех юристов эпохи Северов.

Виднейшим изъ них является Aemilius Papinianus, бесспорно самый выдающийся юрист и одна из замечательнейших личностей. Родом из Сирии, он был связан узами товарищества, дружбы и даже родства (по второй жене императора) с Септимием Севером, при котором он занимал должность praefectus praetorio и вообще пользовался огромным влиянием. После смерти С. Севера он старался поддерживать мир между двумя братьями Каракаллой и Гетой, и это навлекло на него гнев Каракаллы. Когда после убийства Геты Каракалла потребовал от Папиньяна, чтобы он составил речь в оправдание этого убийства, Папиньян, по преданию, ответил: «non tarn facile parricidium excusari potest, quam fieri» и за это был в 212 г. казнен. Для юристов позднейшего времени Папиньян был первым и непререкаемым авторитетом; наибольшее значение из его трудов имели quaestiones в 37 книгах и responsa в 19 книгах.

Двумя ближайшими современниками Папиньяна были Павел и Ульпиан. Julias Paulus был сначала асессором при Папиньяне, потом членом consilium principis вместе с Папиньяном при Септимии Севере и Каракалле, наконец praefectus praetorio при Александре Севере. Павел-один из самых плодовитых писателей: он написал более 300 libri, причем одной из особенно излюбленных им форм литературы были критические замечания к сочинениям его предшественников (notae). Одно из сочинений Павла, именно его sententiae, приобрело впоследствии особенное значение.

Domitius Ulpianus был родом из Тира в Финикии; он также был сначала вместе с Павлом асессором при Папиньяне, а затем членом совета и praefectus praetorio при Александре Севере (опять вместе с Павлом). В качестве praefectus praetorio он задумал, по-видимому, рядом мер обуздать распущенность преторианцев, но это ему не удалось: после неоднократных покушений он был убит ими на глазах у императора в 228 г. Ульпиан также написал большое количество сочинений, наиболее обширными изъ которых являются комментарии ad edictum (83 книги) и ad Sabinum (51 книга). Наибольшее количество цитат в Юстиниановских Digesta (около одной трети всего) взято именно из Ульпиана.

После этих корифеев классической юриспруденции она быстро клонится к упадку. Из юристов более поздних следует назвать Модестина (ученик Ульпиана), Тертуллиана и Гермогениана, но все это уже не звезды первой величины.

Такой быстрый упадок юриспруденции объясняется различными причинами, но две из них играют главную роль: а) После Северов наступает для римского государства эпоха непрекращающихся смут (в течение 50 лет сменяется 17 императоров), во время которых спокойное занятие правом было немыслимо; неустойчивость общественной жизни приводит к общему понижению культурного уровня. b) Все то, что еще оставалось мыслящего, искало выхода из общего кризиса в христианстве, которое все сильнее и сильнее распространяется и увлекает умы.

Из обширной юридической литературы Рима до нас дошло, сравнительно со всей ее массой, очень немногое. Кроме упомянутых Институций Гая и отрывков из некоторых других произведений (sententiae Павла и т. д.), в Юстиниановском своде сохранились многочисленные цитаты из сочинений различных юристов. Однако попытка собрать все эти разрозненные цитаты и расположить их по авторам и произведениям, из которых они заимствованы, обнаружила, что от каждого цитированного сочинения мы имеем по большей части лишь несколько сравнительно с целым незначительных кусков, ничем между собою не связанных. Тем не менее и то, что мы имеем, представляет богатейшую юридическую сокровищницу, которая не исчерпана до конца и до сих пор.

Главное достоинство римской юриспруденции заключается в тонкой разработке практической стороны права, и в этом отношении она дала блестящие образцы юридического анализа, обнаружила тонкое понимание практических потребностей гражданского оборота. Основное содержание сочинений заключается в мастерском решении разнообразных случаев жизни, причем именно здесь сказываются в полной мере отмеченные достоинства римских юристов. Но их мало интересовала история права: их исторические сообщения случайны и отрывочны. Их мало интересовала также теория права; лишь изредка они пытаются дать известному положению то или иное философское обоснование, причем далеко не всегда такое обоснование бывает удачным. Истинная сфера римского юриста-в анализе правовых норм и в определении юридической природы конкретных правоотношений.

Если период республики заложил основы нового общенародного права (jus gentium), то с точки зрения общего хода римского праворазвития главное значение периода принципата заключается в детальном развитии этих основ классической юриспруденцией. Преторский эдикт и законодательство республики только вывели грандиозное здание вчерне; классическая юриспруденция довершила работу внутренней отделкой.

Принципат в Древнем Риме - это особый период в истории его ранней империи, который длился с 1 века до н. э. до 3 века н. э. Власть правителя в данную эпоху соединяла в себе черты монархии и республики. Глава государства именовался принцепсом, т. е. первым среди равных. Таким образом, подчеркивалась демократичность его власти. Он также считался народным трибуном, соединяя таким образом в своем лице несколько функций и полномочий.

Начало оформления

Принципат в Древнем Риме - это особая форма правления, основы которой заложил еще Юлий Цезарь. Однако окончательное создание данного государственного строя относится ко времени царствования его преемника Еще в 1 веке до н. э. республиканские учреждения перестали удовлетворять потребностям сильно возросшей державы. Пока существовал город-полис, органы народовластия могли эффективно осуществлять контроль и управление, однако, когда стал формироваться империя, эти учреждения уже не справлялись со своими задачами. Принципат в Древнем Риме - это между республикой и Дело в том, что Цезарь не решился сразу ликвидировать старые республиканские учреждения и создал им замену в виде системы управления, которая сохраняла черты старой администрации, но в то же время способствовала усилению власти единоличного правителя.

Черты республики

При новом строе сохранились черты старого режима. Например, по-прежнему созывались народные собрания. Под данным понятием в науке обозначается сход всех совершеннолетних граждан для решения наиболее важных политических вопросов. В эпоху старой республики в городе собирались несколько видов таких собраний: цензовые, аристократические и всеобщие, без каких-либо ограничений. Принципат в Древнем Риме - это этап, который сохранил это важнейшие учреждение, однако в данный период они потеряли свое значение. Более того, в них наблюдалась коррупция, подкупы и даже насилие над членами советов.

Статус сената

Данный важнейший орган управления также сохранился, однако отныне его полномочия были ограниченными. Функция его членов сводилась лишь к тому, чтобы одобрять законы, которые исходили от главы государства. Таким образом, совершенно иначе стал выглядеть Древний Рим. Период принципата почти полностью изменил его политический облик, несмотря на видимое сохранение старых порядков. Теперь сенат был всего лишь собранием представителей древних патрицианских родов во главе с самим императором, который назывался первым среди них. При Диоклетиане данный орган управления был превращен в городской совет, а при Константине был создан второй сенат в новой столице, который был уравнен в правах со старым. Таким образом, один из важнейших символов старой республики окончательно потерял свое лидирующее значение.

Реформы Августа

Принципата в Древнем Риме начал изменяться на рубеже 1 века до н. э. - 1 века н. э. Именно при этом правителе сенат превратился из законосовещательного органа в законодательное учреждение. Дело в том, что новый император всячески демонстрировал свою приверженность старому режиму для того, чтобы сохранить свое влияние в народе и укрепить свой статус. Право осталось за магистратами. Сенат сохранил судебные функции, хотя на самом деле вся основная власть в данной сфере сохранилась за императором. Таким образом, постепенно из республики в империю превращался Древний Рим. Ранняя империя (принципат был ее первым этапом) все-таки сохранила видимость старых демократических порядков.

Новый орган

Правитель фактически сам распоряжался всеми сферами управления, хотя на словах всячески подчеркивал сохранение значимости сената. Однако о том, насколько данный орган управления потерял свою значимость, свидетельствует тот факт, что при Августе образовался новый совещательный орган - совет принцепса. В его функции входила подготовка различных проектов, которые впоследствии вносились на рассмотрение в сенат с пометкой об одобрении плана императором, что фактически означало необходимость его одобрения. В этот совет сходили избранные сенаторы, консулы и представители магистратов. В 13 году н. э. структура органа претерпела некоторые изменения в сторону усиления монархической власти, так как некоторые его члены получили статус пожизненных советников правителя, а постановления получили силу закона.

Изменения состава сената

Государственный строй Древнего Рима в период принципата претерпел существенные изменения в сторону увеличения полномочий императора. Август решил сократить число сенаторов, количество которых сильно возрос со время правления его предшественников. В 29 году н. э. он получил должность цензора и удалил из этого важнейшего органа управления около 200 человек. Это не могло не подорвать позиций сената, тем более ослабленного после того, как его полномочия были урезаны. Император через некоторое время сократил количество квесторов для того, чтобы предотвратить дальнейшее пополнение сената.

Другие перемены

Помимо перечисленных мер, Август повысил имущественный ценз для получения должности сенатора. Также он изменил систему кворума. Отныне для каждого типа заседаний устанавливалось определенное количество участников, а за отсутствие вводились высокие штрафы. Также он пытался улучшить посещаемость заседаний сената, однако ему так и не удалось достичь своей цели. Но, пожалуй, самой главной переменой стало то, что в результате упразднения должности цензоров статус сенаторов становился пожизненным. Это привело к тому, что его состав перестал меняться и обновляться, что способствовало подрыву его влияния в римском обществе и способствовало усилению власти императора. Последний запретил им покидать страну, что также ограничивало их деятельность. Итак, при Августе влияние сената на внешнюю политику, управление и финансовую сферу существенно ослабло.

Усиление власти императора

Для эпохи принципата в Древнем Риме характерно постепенное укрепление позиций верховного правителя. Он завел собственную казну и с тех пор свободно ею распоряжался без участия сената. Кроме того, сенаторы лишились своего былого участия в формировании армии. Например, в начале 1 века н. э. в провинциях находилось всего по одному легиону регулярной армии, в то время как Октавиан мог вмешиваться в назначение командующих и их наместников. Принципат и доминат в Древнем Риме - это два этапа в истории империи данного государства. Для обоих этапов характерно постепенное усиление монархической власти. Изменению подвергся порядок избрания магистратов. Поначалу правитель просто назначал на данные должности своих сторонников, а неугодных ему лиц смещал. Затем он стал выдвигать кандидатуры лиц, а народ их одобрял. Кончилось же все тем, что император стал просто назначать магистратов, что подорвало самоуправление. Впрочем, был сохранены плебисциты - голосования по законопроектам.

Власть Августа

Поначалу он стремился сосредоточить в своих руках наиболее важные должности и полномочия. Так, он присвоил себе высшую власть в провинциях (должность империй), а также достаточно широкие полномочия в столице (титул трибуна). Август был первым, кто соединил в своем лице эти две должности, так как наиболее сильные правители до него пользовались исключительно диктаторскими полномочиями. Периоды принципата и домината в Древнем Риме - это два важнейших этапа становления империи. Поначалу правитель стал единоличным правителем провинций. Также он занимал важнейшую в государстве должность консула, переизбираясь каждый год. Сенат сам освободил правителя от судебного контроля. Август пользовался всеми полномочиями что дало ему право вносить законопроекты и налагать вето на принятые раннее решения. Еще одно важное нововведение, свидетельствующее об усилении императорской власти - это предоставление права осужденным обращаться за помилованием исключительно к императору, а не к народным собраниям, что было раньше.

Проблема престолонаследия

Отрицательной стороной нового статуса императора был вопрос о назначении преемника. Поскольку в период принципата правитель не был единоличным носителем верховной власти, он не мог назначить себе преемника. Этот вопрос с особенной остротой уже встал при Октавиане, который никак не мог определиться с преемником. Поначалу основным кандидатом был его племянник и зять Марцелл. Однако тот умер, и после кончины Августа власть перешла к пасынку, императору Тиберию.

Переход принципата в доминат

Постепенно власть императора усилилась настолько, что он сенат окончательно утратил оставшиеся полномочия. Принципат сформировался при Диоклетиане. Отныне император сам издавал законы, назначал чиновников и других должностных лиц. Однако пережитки принципата сохранялись: старые учреждения какое-то время продолжали функционировать. В первую очередь это касается магистратур, которые, впрочем, отныне превратились лишь в почетные титулы и перестали играть роль в политической жизни римского общества. Однако здесь следует отметить, что, несмотря на установление почти неограниченной власти императора, порядок престолонаследия так и не утвердился до конца. Проблем престолонаследия сохранялась по-прежнему. Итак, принципат в истории Древнего Рима - это важнейший этап перехода от старой республики к империи. Это переход был осуществлен сравнительно безболезненно во многом благодаря умелой политике Октавиана, который в течение всего своего правления сумел сохранить республиканские традиции и при этом усилить свою власть.

1. Общественно-политические и правовые отношения

Вскоре после битвы при Акциуме в 31 г. до Р.Х. в 27 г. Октавиан сложил с себя чрезвычайную власть, которой он пользовался для "восстановления Республики". Однако теперь рядом с восстановленными республиканскими институтами появился новый экстраординарный магистрат, император или принцепс, совмещающий самые разные и важнейшие функции. Октавиан Август сохранил военные полномочия, а также трибунскую власть, дающую ему право законодательной инициативы. Поэтому власть Августа в отличие от прежних диктатур имела характер легитимной. Особенностью ее стала постепенная эволюция и трансформация в абсолютную монархию по мере преодоления и ликвидации республиканских институтов.

Процесс этого превращения начался с ликвидации народных собраний. Так уже при Тиберии избрание магистратов было перенесено в сенат. Уже с конца I в. от Р.Х. высшими государственными органами власти в Риме были сенат и император. Вследствие этого и государственное устройство характеризовалось двоевластием. Своеобразием этого двоевластия было то, что рядом со старыми республиканскими магистратами, избранными сенатом, развивалась система императорских чиновников; провинции делились на сенатские и императорские; рядом с государственной казной, находившейся в ведении сената (эрарий), появилась императорская казна (фиск). Как император, так и сенат имели право чеканить монету. Постепенно между властью императора и сената развивалась борьба, которая привела, в конце концов, к полному торжеству императорской власти.

Сенат приобрел статус законодательного органа. Даже эдикты императора должны были в сенате получить санкцию. Во время Августа это не было пустой формальностью. Император, как и магистраты не рассматривался как стоящий вне или над законом. Сенат избирал старых республиканских магистратов и самого императора. Правда, избрание последнего было формальностью, потому что предыдущий император указывал сенаторам преемника путем усыновления или завещания и наделял его полномочиями на основании закона об империуме. Сенат имел судебную административную власть (например, управлял сенаторскими провинциями), но она постепенно сокращалась.

Император какого-либо официального титула не имел. Чаще всего его именовали принцепсом. По этой причине и весь этот период назывался Принципатом. Своеобразие принцепса заключалось в том, что это был, хотя и республиканский магистрат, но пожизненный и с чрезвычайными полномочиями, первый человек в государстве. Но поскольку это был все-таки магистрат, поэтому этот период в истории Рима называют также периодом республиканской империи.

Основными полномочиями императора были: imperium, предусматривавший высшее военное командование, решение вопросов международных отношений, высшая административно-правовая власть; право общей проконсульской власти давало ему возможность контролировать правителей провинции как императорских, так и сенаторских; tribunicia potestas давала императору качество священного, неприкосновенного, а также право интерцессии, т.е. право "вето" или отмены официально принятых магистратом решений, по всем другим магистратам, трибунские полномочия давали императору право законодательной инициативы и вместе с тем контроля за законопроектами. Кроме того, император был пожизненным цензором и верховным понтификом.

Государственное управление осуществлялось в это время в Риме при помощи двойственной системы органов управления: республиканских магистратур и императорских уполномоченных. Однако эта система эволюционировала в сторону развития императорской власти по мере исчезновения республиканских магистратур и установления бюрократического аппарата. Консулы лишились военной власти, они лишь были председателями сената и заведовали некоторыми специальными делами. Преторы по-прежнему заведовали гражданской (предварительное следствие, составление формул и т.д.) и уголовной (председательствовали в специальных судебных комиссиях) юрисдикцией. Цензура потеряла свое значение, тем не менее, император каждый раз наделялся цензорскими полномочиями, пока Домициан не объявил, что постоянные цензорские полномочия должны считаться составной частью власти императора.

Параллельно с процессом отмирания республиканских магистратур развивалась система императорских чиновников. Появился личный совет принцепса, который со времени императора Адриана приобрел характер официального государственного учреждения. Появилась должность начальника императорской гвардии (praefectus praetorii), который становится особенно доверенным лицом. Он приобрел функции уголовной компетенции в Риме и над всей Италией и возглавил службу безопасности. Ему подчинялся префект города (praefectus urbi), являющийся начальником полиции и также наделенный правом уголовной юрисдикции в городе Риме. Появились также: префект вигилия (praefectus vigiliae) - начальник ночной полицейской и противопожарной службы; в сфере своей деятельности он обладал цивильной и уголовной юрисдикцией; префект анноны (praefectus annonae) - заведующий снабжением Рима продовольствием. Были различные императорские кураторы, контролировавшие местное управление в Италии. Были разработаны специальные требования, предъявляемые к правителям провинций. Будущий правитель не должен иметь родственников в провинции, не должен жениться на жительнице данной провинции, раздавать провинциалам деньги взаймы, устраивать за свой счет игры, брать подарки разрешалось лишь в установленных размерах и от людей своего круга. Подарки, даже незначительные, взятые у представителей низших сословий, рассматривались как взятка. Можно сказать, что в период развивающейся империи управление и положение провинций, по сравнению с республиканским периодом, значительно улучшилось.

Если период республики закончился распространением прав римских граждан на всех жителей Италии, то период Принципата завершился предоставлением этих прав жителям провинций. Процесс этот осуществлялся двумя путями на протяжении 2-х периодов. До начала 111 года, во-первых, гражданские права предоставлялись тем или другим частям территории римской державы или отдельным общинам посредством дарения, при этом для освобождения от уплаты налогов требовалось еще особое италийское право (ius italicum). Во-вторых, отдельные общины могли получить право латинское (ius latinum), т.е. право коммерции, но без политических прав. Правда, различалось латинское право большое и малое. В первом случае все жители, избранные в местные магистраты или сенаторы, получали права римских граждан. Во втором случае такой привилегией пользовались магистраты, но не сенаторы.

Все остальные провинциальные жители в это время оставались на правах иностранцев. Но постепенно грань между гражданами, латинами и иностранцами стиралась, и последний шаг был сделан эдиктом императора Каракаллы в 212 г., согласно которому все подданные Римской империи получали право Римского гражданства. Суть этого эдикта заключалась в том, что "все свободные жители Римской империи независимо от места жительства, этнической, социальной и религиозной принадлежности становились её гражданами, подданными римского императора". Этот эдикт способствовал распространению на всей территории Римской империи Римского права. Оно стало утверждаться в Греции и на Востоке (Египет, Азия и т.д.), где до сих пор действовало греческое эллинистическое право. Правда, следует отметить, что местное право не могло быть вытеснено окончательно, имело место, смешанное право. Примеры такого смешанного права, как показывают папирусы, имели место в Египте.

В эпоху Принципата окончательно складывается всадническое и сенаторское сословие. Имущественный ценз для сенаторского сословия был установлен в сумме 1 млн. сестерций (около 40 тыс. золотых рублей), для всаднического сословия ценз был равен 400 тыс. сестерций (ок.20 тыс. золотых рублей). Между всадническим и сенаторским сословием существовали острые противоречия. Представители последнего избирались из республиканских магистратур и пополняли сенат. Поэтому среди представителей этого сословия долго сохранялись республиканские традиции, и оно находилось в оппозиции к императорской власти. Представители всаднического сословия, денежной аристократии, получали немаловажные выгоды от императорской власти. По этой причине, главным образом из этого сословия вербовались императорские чиновники. Остальная масса населения составляла третье сословие - плебс, низшую ступень которого занимали вольноотпущенники (libertini).

Наблюдалось некоторое улучшение в области экономических отношений. Упорядочено было управление и положение провинций, стали регулярно поступать налоги в казну, наступило заметное оживление в ремесле и торговле, появились различные благотворительные учреждения и фонды, которые помещали свои капиталы в виде постоянных земельных рент в земельные участки, появились кредитные банки, которые помогали земледельцам и способствовали развитию сельского хозяйства. Сокращение количества рабов, вызванное прекращением больших войн, слабым естественным приростом их и отпуском многих рабов на волю, заставило землевладельцев обратиться к раздаче своих имений мелкими участками в аренду, что способствовало возрождению крестьянства. Сами императоры практиковали насаждение крестьянского землевладения. Они раздавали свои земли мелким арендаторам в долгосрочную или вечную аренду (emphyteusis). Однако необходимость содержания огромной армии и большого числа чиновников заставляла правительство увеличивать бремя налогов, а это ухудшало и без того тяжелое положение мелких хозяев.

2. Источники Римского права и юриспруденция

В рассматриваемый период в Риме вместо народных собраний законодательным учреждением становится сенат, его постановления приобретают силу закона. Постепенно инициатива сенатских постановлений сосредотачивалась в руках императора. Преторы по-прежнему продолжали издавать эдикты, однако необходимо было упорядочить их, унифицировать и закрепить навсегда. В конце II в. при Адриане преторский эдикт был пересмотрен, установлена его окончательная редакция. Он сделался неизменным и юридически обязательным для преторов. Таким образом, постоянный эдикт Адриана признано считать второй после законов XII таблиц кодификацией Римского права.

Но особенно для развития Римского права имели значение императорские указы. Это были эдикты, т.е. решения, касавшиеся судебных процессов; мандаты, т.е. императорские инструкции чиновникам и правителям провинций; рескрипты, т.е. ответы императоров на юридические запросы, как частных лиц, так и чиновников на случай каких-либо сомнений при толковании и применении права.

Уже в конце Республики возникла значительная юридическая литература, но особенно ее много стало появляться в эпоху Принципата, Фрагменты произведений римских юристов классического периода собраны в следующих изданиях:

Bremer F.P. Iurisprudentiae antehadrianae quae supersunt. Vol. 2-3. Lipsiae, 1848-1901. Lenel O. Palingenesia iuris civilis. Vol. 1-2. Lipsiae, 1889. Второе издание с дополнением: Sierl L. E. Supplementum fidenus papyrorum. Graz, 1960.

Наибольшую ценность для этого периода представляют варианты муниципального закона (lex Flavia municipalis), изданного при Домициане для гражданских общин Испании. В 1981 г. в Испании (провинции Севилья) были найдены фрагменты статута прежде неизвестного испанского муниципия - lex municipii irnitani (lex Irnitana), датируемого 91 годом. Из 10 бронзовых досок, на которых был высечен этот закон, в распоряжении ученых находятся доски III, V, VII-X. Текст таблиц III, VII-X частично совпадает с текстом lex municipii Salnensani и Malacitani, вырезанным на 2-х бронзовых досках, найденных еще в 1851 г. Lex Salpemsana содержит материал о политическом устройстве, административных, финансовых и хозяйственных вопросах, о личном статусе муниципалов, о судопроизводстве. Последний раздел (гл. 84-93) воспроизводит положения закона Aвгуста о судопроизводстве по частным делам (lex lulia iudicorum privatorum) 17 г. до Р. Х. Lex Irnitana издан: Gonzalez J. The lex Irnitana: A New Copy of the Flavian Municipal Law (Pl. V - XXIII) Journal Roman Studies, 1986. Vol. 76. P. 147-199.

Документы юридической практики классического периода собраны в следующих изданиях: Bruns C. G. Fontes iuris Romani antiqui . Vol. 3. Ed. Gradenwitz O. Tubing, 1912; Girard P.F. Textes de droit romain. Ed. Senn F. Paris, 1937; Fontes iuris Romani anteiustiniani (Riccobono S., Baviera G., Ferrini C., Furlani G., Arangio-Ruiz V.) Vol. 3. Negotia. Ed. Arangio-Ruiz V. Florentiae, 1969. со времени Августа юристы получили право давать от имени императора юридические консультации. По различным судебным вопросам юристы давали заключения, которые становились обязательными для судьи. Эти заключения излагались письменно и скреплялись печатями. Но мнения свои юристы высказывали не только по конкретным судебным делам, но и по общим юридическим вопросам, и, особенно, если эти мнения юристов совпадали, они приобретали силу "как бы закона", а сами эти юристы считались "как бы творцами права".

Усложнялось и юридическое обучение. Теперь не только в Риме, но и в других городах, в т. ч. и в провинциях появляются школы юристов. Им выделялись помещения, они имели учеников. Обучение делилось на две стадии: institutio - сообщение ученикам основных принципов гражданского права в связи с чтением источников; instructio - приобретение навыков путем участия в консультациях патрона. Школы юристов порой отличались различными подходами к общим и частным вопросам права.

Поскольку юристы стали заниматься разработкой как практических, так и теоретических вопросов права, поэтому стала появляться богатейшая юридическая литература. Появились краткие систематические учебники по основам Римского права, в дополнение к этому появились краткие юридические афоризмы и общие определения основных юридических институтов и понятий. Вторым типом юридических литературных произведений были комментарии. Общий комментарий всех частей гражданского права носил название Digesta . Многочисленные сочинения появились в связи с практической деятельностью юристов. Это т. н. responsa , т.е. собрания решений, данных юристом в разных представлявшихся ему на практике случаях.

Наконец, стали появляться и монографические сочинения по юридическим проблемам, хотя их было не так много. Всякое такое сочинение делилось на книги. Каждая книга приблизительно равнялась нашим 30-40 страницам. Известно о некоторых юристах, что они написали 300-400 книг. Если учесть, что каждые 10 книг составляли приблизительно 300-400 страниц нашего текста, то действительно можно говорить о многотомных сочинениях.

Начиная с эпохи Принципата, юристы стали приобретать престижное значение. Юриспруденция была для многих средством достижения высокого положения в обществе, которое нуждалось в знающих и образованных юристах. Плеяда таких юристов появляется именно в это время, по общему признанию получившего название классического.

Марк Антистий Лабеон и Гай Атей Капитон. Первый (45 г. до Р.Х. - 10/21 от Р. Х) происходил из аристократического рода, самый выдающийся юрист времен Августа, ученик Гая Требатия Теста, советника Цезаря и Августа, энциклопедически образованный, убежденный республиканец. Лабеон не скрывал свою неприязнь к Принципату, однако Август уважал его личный и научный авторитет. Он один из наиболее цитируемых юристов. Лабеон достиг претуры, но отверг предложенный ему консулат, посвятил себя всецело правоведению. Полгода он обучал праву в Риме, полгода писал свои труды, живя в уединении за городом. Написал около 400 книг (сохранились лишь незначительные фрагменты): Ad legem XII tabularum, Ad edictum (первый классический комментарий к преторскому эдикту) и др.

Гай Атей Капитон (кон. I в. до Р.Х. - 22 г. от Р. Х), происходил из незнатного рода, но окрепшего и получившего известность во времена Суллы. Занимал различные должности. После претуры он стал консулом и верховным понтификом. Был также куратором водопровода (curator aquarum). Занимался также литературной юридической деятельностью, но был менее известен как юрист, чем Лабеон. Капитон был сторонником Принципата, противником Лабеона. Известен как знаток понтификального (жреческого) права. Его сочинения: De pontificio iure, Epistulae и т.д.

Оба этих юриста оставили после себя школы, отличавшиеся различными направлениями: последователей Лабеона называли по имени его ученика Гнея Ацеррония Прокула - прокулианцами. Прокул был претором и консулом. В 30-е гг. I в. от Р.Х. занимал выдающееся место в политической жизни, продолжал руководить школой, основанной Лабеоном. Написал Epistulae с богатой казуистикой. Издал оставшиеся неопубликованными некоторые труды Лабеона (Ex posterioribus Labeonis). Прокулианцы развивали трактаты республиканских юристов и особенно успешно работали в области казуистики. Последователей же Капитона, соперника Лабеона, называли по имени его ученика Гая Массурия Сабина сабинианцами. Сабин был незнатного происхождения. Долгое время жил на гонорары, получаемые от своих учеников. Лишь в 50 лет накопил всаднический ценз, и Тиберий предоставил ему первому из всадников ius respondenti. Его главный труд Ius civile . Это компактное сочинение в 3-х книгах служило учебником по гражданскому праву, комментировалось многими юристами вплоть до III в. Среди прочих его трудов известны Ad edictum, Ad Vitelium, Fasti, Memoralia, Responsa и др.

Вокруг этих школ группировались юристы императорского времени. Среди них особенно выделяются три имени. Публий Ювентий Цельз отец и сын были руководителями школы прокулианцев. Особенно известен сын своей научной и политической деятельностью. Он занимал должности претора и консула, был советником Адриана, наместником во Фракии и Азии. Написал сочинение Digesta (90 книг), в которых анализировал все области частного права, вначале гонорарное и затем цивильное.

Другим выдающимся юристом был Секст Помпоний, современник Юлиана, самый плодовитый автор из юристов II в., занимался исключительно преподавательской и литературной деятельностью в области частного права. Помпоний обобщал литературную деятельность своих предшественников (см. его сочинения Ex Sabina, Ad Q. Mucium, Ex Plautio). Он написал самый обширный из известных комментариев Ad edictum, который состоял из 150 книг. Казуистике он посвятил Variae lectiones и Epistulae. Кроме того, он написал Senatus-consulta, Fideicommissa, De stipulationibus и т.д. Очень важна, как единственный в своем роде источник, его небольшая работа Enchridium (Пособие) - исторический обзор науки Римского права до Юлиана включительно.

Особое место среди юристов занимал Гай. Жил во II в. н.э. Полное имя и точные даты жизни остались неизвестны. Как юрист-исследователь он не получил известность. Классические юристы его не цитируют. Однако писал он необычайно ясно и понятно. Исключительное значение Гая заключается в том, что сохранились в почти неизменном виде его Institutiones (или Commnentatii Institutum), содержащие школьные лекции, которые Гай вероятно не раз обрабатывал, но не до конца, поэтому опубликовал их кто-то из его учеников. Другими его сочинениями являлись Res cottidianae или Aurora,

То обстоятельство, что социально-экономические изменения в период империи были в основном порождением процессов, зародившихся еще в республиканский период, определило и характер политической структуры Рима - устаревшие республиканские учреждения сохраняются и в первые века существования империи. Власть императоров усиливается постепенно. Необходимость в ее маскировке республиканскими учреждениями уходит в прошлое. К концу II в. сенат окончательно отстраняется от управления. Оно переходит к чиновничье-бюрократическому и военному аппарату, возглавляемому императором. В конце III в. монархия утверждается в чистом виде.

Период империи принято делить на два этапа:

1) принципат (I в. до н.э. - III в. нэ.), от "принцепс-сенатус" - первый сенатор. Этот титул впервые получил от сената основатель империи Октавиан Август, поставленный первым в списке сенаторов и получивший право первым выступать в сенате, что позволяло предопределять его решения;

2) доминат (III-V вв.), от "доминус" - господин, владыка, что свидетельствовало об окончательном признании абсолютной власти императора.

Принципат. Переход управления государством к принцепсу произошел благодаря наделению его высшей властью imperium.

Уже Октавиан получил imperium, включавший помимо традиционного командования армией право объявлять войну, заключать мир и международные договоры, содержать собственную гвардию (преторианские когорты), право высшего уголовного и гражданского суда, право толковать законы. "Что решил принцепс, то имеет силу закона".

Принцепсы избираются в нарушение республиканских традиций одновременно консулами, цензорами и народными трибунами, что означало на практике скрытую полноту власти.

Компетенция сената существенно изменяется. Поскольку из народных собраний сохранились только трибутные, созывавшиеся к тому же все реже, с I в. постановления сената - сенатус-консульты получают силу закона. Но право принцепса назначать сенаторов и периодически проводившиеся принцепсами "чистки" сената привели к тому, что со II в. сенат практически только утверждал предложения принцепса.

Параллельно с республиканскими магистратурами создается императорский чиновничий аппарат, на вершине которого стояли совет и канцелярия принцепса, в которую входило несколько ведомств со штатом чиновников. В совет включались префекты, "друзья" императора, начальники ведомств канцелярии.

Произошла реорганизация управления провинциями, ставшими составными частями Римского государства. Они были разделены на императорские и сенатские. Первые управлялись назначаемыми принцепсом легатами, осуществлявшими военную и гражданскую власть с помощью собственного совета и канцелярии, вторые - назначаемыми сенатом проконсулами и пропреторами, избиравшимися из сенаторов по жребию и находившимися в двойном подчинении - сената и принцепса.

Постепенно власть принцепса распространялась и на сенатские провинции, и к III в. они все стали императорскими.

Доминат. С конца III в. начинается новый этап истории империи - доминат, во время которого Рим превратился в монархическое государство с абсолютной властью императора. В 284 году приход к власти Диоклетиана, приказавшего именовать себя Доминусом. Титулы императора - Август и Доминус подчеркивали неограниченный характер его власти. Как правило, императоры обожествлялись, а некоторые из них после смерти объявлялись богами. Население империи превратилось из граждан в подданных императора, которые стали рассматриваться даже как его рабы - сервы.

Существовавший при принципате совет принцепса превращается в государственный совет - консисториум. Складывается развитый аппарат чиновников, с определившейся иерархией и правилами повышения в должности. Римом стал управлять префект, назначаемый императором и подчиненный ему. Сенат превратился в совет города Рима, а магистраты - в муниципальных должностных лиц. Усиление важности и роли армии и общеимперской полиции (вторжения, набеги на корованы).

Большое значение для дальнейших судеб империи имели реформы Диоклетиана, закрепленные и развитые в законодательстве Константина.

Диоклетиан провел экономическую, военную и административную реформы. В экономической области Диоклетиан попытался приостановить обесценение денег в результате выпуска монет с низким содержанием драгоценного металла. Он выпустил полноценные золотые и серебряные монеты, но они скоро исчезли из обращения, и пришлось вернуться к выпуску низкопробных монет.

Более эффективной оказалась реформа налогообложения. Большая часть налогов стала взиматься не натурой, а деньгами. В целях обеспечения поступления налогов была введена периодически повторявшаяся перепись населения. В основу налогообложения в сельской местности были положены размер землевладения и количество обрабатывающих землю лиц. В городах вводилось подушное налогообложение.

Военная реформа, закрепившая образование пограничных и подвижных войск, ввела помимо существовавшего набора в армию добровольцев рекрутский набор. Землевладельцы в зависимости от размера землевладения были обязаны поставлять определенное число рекрутов из колонов и сельскохозяйственных рабочих.

Наиболее далеко идущие последствия имела административная реформа Диоклетиана . Сложная внутриполитическая обстановка, тяжелое внешнеполитическое положение империи, далеко зашедшие процессы экономического обособления провинций вынудили его в 285 году назначить себе соправителя - цезаря. Через год цезарь был объявлен Августом, с такой же, как у Диоклетиана, властью по управлению частью империи. Империя была разделена на две части - западную и восточную. Правда, законодательство еще оставалось единым, поскольку законы издавались от имени обоих императоров. Каждый из них назначал себе соправителя - цезаря. В результате возникла тетрархия , состоявшая из четырех частей, включавших 100 провинций.

После двадцатилетнего правления Диоклетиана и последовавшей борьбы за власть между его преемниками наступает период тридцатилетнего правления Константина (306-337 гг.), вновь восстановившего единство власти.

Константин продолжил экономические реформы Диоклетиана. Новая денежная реформа оказалась более удачной и привела к стабилизации денежного обращения. Упорядочение налогообложения еще более усилило прикрепление колонов и ремесленников к земле и профессии. Постановлением (конституцией) "О беглых колонах" 332 года беглые колоны возвращались на свои участки и должны были работать закованными в цепи как рабы. Лица, укрывавшие беглых колонов, в наказание должны были выплачивать налоги за них.

В военной области профессия воина становилась наследственной. В армию стали широко привлекаться варвары, получавшие римское гражданство и возможность продвигаться по служебной лестнице вплоть до высших должностей.

Только в церковном вопросе они с Диоклетианом различались. Константин уловил, что христианство является религией, которая может идеологическими средствами укрепить государственный строй. Он увидел в христианской церкви прочную опору абсолютной власти императора, что повлекло за собой резкий поворот в религиозной политике. Христианство в 337 году стало гос религией.

Армия, чиновничество и христианская церковь становятся тремя главными опорами домината - военной, политической и идеологической.

Наконец, учитывая, что восточная часть империи относительно меньше западной подвергалась нападениям варварских племен и была экономически более развитой, Константин перенес туда свою столицу - в древнегреческий город Византии, дав ему новое название Константинополь. В 330 году Константинополь был официально провозглашен столицей империи. Перенос столицы в Константинополь закрепил процесс распада империи на две части, приведший в 395 году к окончательному ее разделу на Западную Римскую империю и Восточную Римскую империю (Византию).

В 476 году командующий императорской гвардией германец Одоакр сверг с престола последнего римского императора и отослал в Константинополь знаки императорского достоинства. Западная Римская империя прекратила свое существование.

Вопрос 25. Права на вещи и обязательственное право по Законам 12 таблиц.

Важной чертой римского права собственности было под подразделение вещей на два типа - res mancipi и res nec mancipi. К первому типу относилась земля (поначалу около Рима, а затем вся земля в Италии вообще), рабочий скот, рабы, здания и сооружения, т.е. объекты традиционно общинной собственности. Ко второму типу относились все прочие вещи, обладание которыми могло быть индивидуализировано.
Для отчуждения вещей первой категории-продажи, мены, дарения и пр. - требовалось соблюдение формальностей, носивших название манципации. Слово это произошло от "manus" - рука и заключает в себе образное представление о переходе собственности при наложении руки на приобретенную вещь. Наложив руку, следовало еще сказать: "я утверждаю, что эта вещь принадлежит мне по праву квиритов..." (то есть потомков обожествленного Ромула-Квирина). Манципация сообщала приобретателю неоспоримое право собственности на вещь. Уплаты денег без манципации было еще недостаточно, как видим, для возникновения права собственности.
Следует еще сказать, что передача манципируемой вещи происходила в торжественной форме, в присутствии 5 свидетелей и весодержателя с весами и медью. Последнее указывает на то, что обряд манципации возник до появления чеканной монеты-асса, но медь в определенном сторонами весе уже фигурировала в качестве общего эквивалента. Формальности же служили запоминанию сделки, если когда-нибудь, в будущем времени, возникнет связанный с ней спор о собственности.
Все другие вещи, даже и драгоценные, переходили с помощью простой традиции, то есть без формальной передачи на условиях, установленных договором купли-продажи, мены, дарения и пр.
Старый раб, как и старая лошадь, требовали - при переходе из рук в руки - манципации. Драгоценная ваза - традиции. Первые две вещи относились к разряду орудий и средств производства; по своему происхождению они тяготеют к верховной коллективной собственности римской общины, тогда как ваза, украшение, как и всякая другая обиходная вещь были как изначально, так и в последующем времени предметами индивидуальной собственности. И в этом все дело!
Уже в древнейший период складывается порядок, в соответствии с которым, право собственности на вещь могло возникнуть вследствие длительного владения вещью. (VI,3: Давность владения в отношении земельного участка (устанавливалась) в два года, в отношении всех других вещей - в один год.1).
Особым видом вещного права, зафиксированным в Законах XII таблиц, являются сервитуты, нормы права, ограничивающие права собственников на принадлежащее им имущество, а также наделяющее субъекта рядом прав на имущество ему не принадлежащее.
В Законах XII таблиц собственнику прямо предписывалось:
* Оставлять незастроенное место вокруг здания (VII.1.);
* Отступать от границ участка на определенное расстояние (VII.2.);
* Обрезать деревья на высоте 15 футов, дабы не причинять вред соседнему участку (VII. 9а);
Помимо этого предоставлялось право прохода по чужой земле "Пусть (собственники придорожных участков) огораживают дорогу, если они не мостят её камнем, пусть едет на вьючном животном, где пожелает"2. Собственники участков имели право при определенных обстоятельствах пользоваться продуктами приносимыми чужой собственностью: "VII.9б. Законом XII таблиц разрешалось собирать желуди, падающие с соседнего участка"3, а также обращаться с иском к владельцу собственности, наносящей ущерб "VII.10. Если дерево с соседнего участка склонилось ветром на твой участок, ты на основании Закона XII таблиц можешь предъявить иск об уборке его".

В условиях неразвитости товарно-денежных отношений (появление собственно монет в Древнем Риме относят к середине V в. до н.э.) такая форма фиксации обязательств как договор (контракт) использовалась крайне редко и отличалась ярко выраженным формализмом. При одностороннем характере древнейших договоров (право требования принадлежало только одной стороне, а обязательства возлагались на другую сторону) именно внешняя формальная сторона определяла характер контракта.
Наиболее ярко раннерабовладельческое право отражалось в договорах самозаклада (nexum), при этом Законы XII таблиц не разделяют сделки самозаклада и отчуждения вещи, регулируя и те и другие общей статьей Законов "VI.1. Если кто заключает сделку самозаклада или отчуждения вещи (в присутствии 5 свидетелей и весовщика), то пусть слова, которые произносятся при этом, почитаются ненарушимыми". В этой же форме осуществлялись и договоры займа, регулированию которых Законы уделяют особое внимание. Должник после признания за собой долга или после принятия против него судебного решения получал тридцать льготных дней (III.1.). Если же в течение этого льготного срока задолженность не погашалась, кредитор получал право "наложить руку" на должника, т.е. доставить его к месту судопроизводства (III.2.). Законы XII таблиц строго регламентируют процедуру принуждения должника к исполнению обязательств, не допуская самоуправства кредитора и однозначно требуя судебного решения для ограничения прав должника. И хотя наказание для несостоятельного должника могло быть очень жестоким, от продажи в рабство и смертной казни (III.5.) до пропорционального расчленения сообразно претензиям кредиторов (III.6.) 4, Законы регламентировали движение ссудного капитала, ограничивая размеры взимаемых процентов, не более одного процента в месяц (VIII. 18а), наказывая ростовщичество крупным штрафом (VIII. 18б). Только в 326 году до н. э. законом Петелия договор займа был реформирован, и долговое рабство отменено. С этого времени должник отвечал перед кредитором в пределах своего имущества.

Законы XII таблиц определяют ряд обязательств, которые возникают вследствие причинения вреда, и рассматривают их не как правонарушение, а как посягательство на права частного лица (частные деликты), которое ставило обидчика в положение должника пострадавшего.

К категории таковых частных правонарушений относились личная обида, которая наказывалась штрафом в 25 ассов (VIII. 4.). Особо жестоко наказывалась клевета или позорящие слова (смертная казнь) (VIII.1a; VIII. 1б). Обязательство в виде штрафов или возмещения причиненного ущерба полагалось в случае порубки чужих деревьев, неосторожного уничтожения чужого имущества, хранение краденых вещей, ростовщичество, предъявление суду поддельных вещей, потрава или кража урожая в ночное время (для несовершеннолетних).

При этом наряду со штрафами сохраняется древнейший принцип талиона ("VIII.2. Кто причинит членовредительство и не помирится с (потерпевшим), то пусть и ему самому будет причинено то же самое").

Законам XII таблиц известны и публичные деликты, относящиеся прежде всего к посягательствам на государство. "IX.5. Закон XII таблиц повелевает предавать смертной казни того, кто подстрекает врага (римского народа к нападению на Римское государство), или того, кто предает врагу римского гражданина"5

Однако, несмотря на достаточно широкий спектр преступлений, наказываемых смертной казнью, решение о лишении жизни римского гражданина могло быть принято только в центуриатной комиции.