Алексей елисеевич крученых. Алексей крученых

Алексей Елисеевич Кручёных (21 февраля 1886, Олевск Херсонской губернии - 17 июня 1968, Москва) - русский поэт-футурист. Ввёл в поэзию заумь, то есть абстрактный, беспредметный язык, очищенный от житейской грязи, утверждая право поэта пользоваться "разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями". Иногда подписывался псевдонимом "Александр Кручёных".

Родился в крестьянской семье, отец - выходец из Сибири, мать - полька (Мальчевская). В 1906 окончил Одесское художественное училище.

С 1907 жил в Москве. Начинал как журналист, художник, автор пародийно-эпигонских стихов (сборник "Старинная любовь").

С 1912 активно выступает как один из основных авторов и теоретиков русского футуризма, участвует в альманахах футуристов ("Садок Судей", "Пощёчина общественному вкусу", "Трое", "Дохлая луна"), выпускает теоретические брошюры ("Слово как таковое", "Тайные пороки академиков") и авторские сборники ("Помада", "Поросята", "Взорваль", "Тэ ли лэ"), которые целиком (включая шрифт) рисовал сам. Выступал как соавтор Велимира Хлебникова (поэма "Игра в аду" и либретто футуристической оперы "Победа над солнцем", музыка Михаила Матюшина). В последней провозглашал победу техники и силы над стихией и романтикой природы, замену природного, несовершенного солнца новым рукотворным, электрическим светом. Главный теоретик и практик "заумной поэзии", автор хрестоматийно знаменитого заумного текста "на собственном языке" (1913):

дыр бул щыл
убешщур
скум
вы со бу
р л эз

Кручёных утверждал, что "в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина".

Во время Первой мировой войны и революции Кручёных живёт в Грузии, в Тифлисе основал группу футуристов "41°", в которую вошли также Игорь Терентьев, Илья Зданевич, Николай Чернавский; членом "41°" считал себя также формально туда не входивший Юрий Марр. Продолжает писать стихи и теоретические книги.

Алексей Елисеевич Крученых (1886-1968) родился в крестьянской семье в поселке Оливское Херсонской губернии. После окончания в 1906 году Одесского художественного училища Крученых профессионально занимается живописью.

Сближение Крученых с произошло в 1912 году. В том же году увидели свет его книги «Игра в аду» и «Старинная любовь». Поэма «Игра в аду» была написана в соавторстве с . Это первая книга обоих поэтов, которую Крученых охарактеризовал как «ироническую, сделанную под лубок, издевку над архаическим чертом».

В декабре 1912 года вышел знаменитый футуристический альманах «Пощечина общественному вкусу», открывавшийся манифестом, под которым наряду с другими стояла и подпись Крученых. В 1913 году Крученых в сборнике «Помада» публикует свое самое известное стихотворение и принимается за разработку теории «заумного языка», основы которой даны в «Декларации слова, как такового» (1913). Это была попытка создания принципиально новой поэзии, основанной на «заумном слове», которое бы через радикальный сдвиг значения максимально точно выражало суть обозначаемой вещи: «Лилия прекрасна, - писал Крученых в «Декларации», - но безобразно слово лилия... Поэтому я называю лилию еуы...»

До революции Крученых много издавался. Его книги иллюстрировали крупнейшие художники русского авангарда (К. Малевич, М. Ларионов, Н. Гончарова и др.). Как для литературной практики Крученых, так и для футуризма в целом, этот факт имеет огромное значение, поскольку один из главных творческих принципов «будетлян» - это ориентация литературы на достижения новейшей живописи (сравним, например, с высказыванием Хлебникова: «Мы хотим, чтобы слово смело пошло за живописью»).

В этом плане будетляне отчасти продолжают эстетические традиции символизма, ориентировавшегося на поиск некой универсальной знаковой системы, которая объединяла бы все виды искусств. Наиболее ярким воплощением этой установки стала утопическая футуристическая опера «Победа над солнцем», поставленная в 1913 году (текст Крученых, пролог Хлебникова, сценография Малевича, музыка Матюшина). В этой опере впервые воплотились принципы нового авангардного театра XX века, в частности театра ОБЭРИУ и драмы абсурда.

После революции творческая деятельность Крученых связана с тифлисской группой «41°». В 1922 году он возвратился в Москву, где попытался сотрудничать с группой . Однако радикальные взгляды Крученых на современное искусство не смогли прижиться в советском социокультурном контексте.

В 1922-1923 гг. (переломные годы в истории русского футуризма: умер Хлебников, и распалась последняя футуристическая группа ) выходят итоговые книги Крученых: «Фактура слова: Декларация. (Книга 120-я)» (1922), «Сдвигология русского языка: Трахтат обижальный (Трактат обижальный и поучальный). Книга 121-я» (1922) и «Апокалипсис в русской литературе: Книга 122-я» (1923). Последняя книга Крученых увидела свет в 1934 году.

130 лет назад родился самый отъявленный «левак» русской литературы, автор либретто «Победы над солнцем» и знаменитого «дыр бул щыл» - Алексей Кручёных

Текст: Владимир Березин
Фото: mayakovsky.museum

С поэтом Кручёных случилась удивительная история. Двести его книг (правда, в каждой из них было страниц по тридцать, частью на обёрточной бумаге, разными шрифтами) свелись к трём словам — тем самым «дыр бул щыл». Это стало литературным «Чёрным квадратом», крайним жестом образца 1912 года. Трактовке этого стихотворения как образца заумного языка посвящено множество диссертаций.

Сама жизнь Алексея Евсеевича Кручёных уложилась в два образа в прозаической книге другого поэта.
Этот поэт, начал рассказ о Кручёных со слов «Тут в моей рукописи запахло мышами».

И тут же он добавлял: «Он продавал рукописи . Долго расправляя их на столе, разглаживал, как закройщик. “На сколько вам?” - деловито спрашивал. “На три червонца”. И быстро, как продавщик ткани в магазине, отмерив, отхватывал ножницами кусок рукописи - ровно на тридцать рублей» .

О Кручёных нельзя сказать, что под конец жизни он жил бедно.
Нет, большую часть жизни он жил просто в нищете.

Все воспоминатели говорят о затхлом запахе его комнатки на Мясницкой (тогда — улице Кирова), где рукописи мешались с объедками и пылью.

За пару лет до его смерти (он умер в 1968 году) прошёл его творческий вечер — одни говорят, что вечер стал заметным событием, другие — что еле набралось ползала, а Кручёных сам себе принёс букетик цветов и поставил перед собой в стаканчик.
Всё нетвёрдо, неточно, и, кажется, мемуаристы разбегаются от запаха тления.
Между тем, именно Алексею Кручёных благодарна за сохранение множества рукописей.

Молодость Кручёных была стремительной — он дружил с (один раз они даже выступили соавторами) и , а потом ругался с ними, его ценил .

Кручёных заполнял всё пространство вокруг себя не только знаменитыми «дыр бул щыл», но и множеством критических заметок.
В заметках было много задора, в те годы Кручёных писал, что «всего “Евгения Онегина” можно выразить в двух строчках:

ени — вони
си — е — тся
Сонный свист торжествует!
Слякость ползет!

но бедный читатель уже в школе так напуган Пушкиным, что и пикнуть не смеет и до наших дней “тайна Пушкина” оставалась под горчишником!» , и затем Кручёных приводит счёт из прачечной, который, как он провозглашает, выше Пушкина.

Сергей Третьяков, поэт и драматург, именовал его «букой русской литературы» в 1923-м, а десятью годами раньше модный критик обозвал его «свинофилом», обыгрывая одну цитату из Кручёных. Вдобавок критик писал: «Но странно: бунтовщик, анархист, взорвалист, а скучен, как тумба. Нащелкает еще десятка два таких ошеломительных книжек, а потом и откроет лабаз, с дёгтем, хомутами, тараканами — все такое пыльное, унылое. (Игорь Северянин открыл бы кондитерскую!) Ведь бывают же такие несчастно рожденные: он и форсит, и кривляется, а скука, как пыль, налегла на все его слова и поступки. Берёт, например, страницу, пишет на ней слово шиш, только одно это слово! — и уверяет, что это стихи, но и шиш выходит невеселый. Хоть бы голову себе откусил, так и то никому не смешно» .

Но при этом Чуковский всё же сравнивал его с Игорем Северяниным!
Маяковский называл его «книжонки» «дурно пахнущими» и говорил, что он учил «Есенина политграмоте так, как будто сам Крученых всю жизнь провёл на каторге, страдая за свободу, и ему большого труда стоит написать шесть(!) книг об Есенине рукой, с которой ещё не стерлась полоса от гремящих кандалов» .

Кручёных умер в Москве в восемьдесят два года.
Писатель в России должен жить долго.
Тогда он успевает написать мемуары и стать вновь интересен.
Кручёных мемуаров не написал, а лет сорок вовсе не печатался.
Так бывает — сперва человек эпатирует общество, развешивая пощёчины его вкусу, а потом общество сперва травит его, а потом забывает.
Его миновали репрессии — для их невода он оказался слишком мелким, и легко миновал смертельные ячейки.


Платой за это было одиночество и то, что полжизни он умирал с голода. Лабаза с хомутами не вышло.

Он, как странный священник неизвестного культа, хранил в своей комнатке ключ от пирамиды — на всякий случай. «Он был верен своему прошлому. И это сказывалось во всем. Прошлое во всем — в быту, в воспоминаниях, в сборе книг, рукописей — окружало Крученых» .

Пришло время спроса на русский авангард — потому что искусство идёт волнами — сперва оно пахнет кумачом и трепещет на ветру, а потом приходит время строгого имперского классицизма, запаха бархата и казённого сукна, затем снова приходит авангард — и так до бесконечности.
Что-то было там, кроме запаха пыли, в этой комнатке, заваленной рукописями.
Какой-то исчезающий запах.
Видимо, консервированный запах времени.

…Я живу по бесконечной инерции
как каждый в рассеянности свалившийся с носа луны
остановить не могу своего парадного шествия…

А. Крученых

Алексей Крученых родился 9 февраля 1886 г. в деревне Олевке Херсонской губернии в семье крестьянина. В 1992 г. семья Крученых переехала в Херсон. Там будущий поэт закончил начальное училище и в 1902 г. поступил в Одесское художественное училище, которое закончил в 1906 г. с дипломом учителя графики и рисования.
В 1905 г. Крученых участвовал в деятельности марксистских кружков и был арестован за хранение нелегальной литературы. К этому же времени относится и его знакомство с .
Осенью 1907 г. Крученых переезжает в Москву. Крученых участвует в художественных выставках «Импрессионисты» (СПб.) и «Венок» (Херсон), выступает как художник в печати, публикует ряд работ по вопросам живописи, а также жудожественную прозу.
В 1912 г. знакомится с В. Маяковским и , становится членом группы и активно включается в борьбу за «новое искусство». Подпись Крученых стоит под манифестом кубофутуристов (1912). Тогда же увидели свет первые книги стихов Крученых «Первая любовь» и «Игра в аду». (Всего же Крученых издал за свой счет сто двадцать четыре книги. И каждая из них была по своему оформлению своеобразным произведением искусства начиная с бумаги и шрифта, и заканчивая обложкой и иллюстрациями.) Помимо автора, в оформлении книг принимали участие и друзья поэта - художники , К. Малевич, В. Татлин и др.
Алексей Крученых является основателем «заумного» языка, написав по просьбе из «неведомых слов» знаменитое стихотворение «дыр бул щыл», ставшее визитной карточкой поэта. Впервые характеристика и теоретическое обоснование заумного языка было дано в , выпущенной Крученых, по совету Н. Кульбина, в Санкт-Петербурге в виде листовки в 1913 г. Согласно теории зауми - слово самоценно независимо от своего смысла и даже может вообще не иметь смысла. Понятие смысла с лексического уровня перемещается на уровень фонетики, морфологии и даже графики. Дань экспериментам с заумным языком отдали многие современники Крученых, но если, к примеру, для заумь стала одним из многих его языков, то для Крученых - практически самоцелью.
В декабре 1913 г. в петербургском театре «Луна-парк» обществом художников «Союз молодежи» была поставлена футуристическая пьеса-опера Крученых «Победа над солнцем» (на музыку ).
Через год вышла в свет литературно-критическая работа Крученых «Стихи Маяковского».
В конце 1914 г., чтобы избежать мобилизации, Алексей Крученых уехал на Кавказ, где некоторое время работал учителем рисования в женской гимназии в Баталпашинске (ныне Черкесск). В 1916 г. он все же был призван на военную службу и служил чертежником на строительстве военной Эрзерумской железной дороги в Сарыкамыше.
В послереволюционной России Крученых, казалось, без труда нашел себе место. До 1919 г. он жил в Тифлисе, где участвовал в работе «Синдиката футуристов»(с ноября 1917 г.). В феврале 1918 г. вместе с И. Зданевичем Крученых организовывает новую группу «41°» . Осенью 1919 г. он переезжает в Баку, выступает с лекциями в бакинском университете и в «Студии поэтов», работает в бакинском отделении РОСТа.
С 1916 по 1921 г. Крученых выпустил около восьмидесяти книг.
Осенью 1921 г. поэт возвращается в Москву, становится членом «ЛЕФа» и вместе с Маяковским работает в журналах «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». В них он печатает свои стихи, лубочно-сатирический роман «Разбойник Ванька-Каин и Сонька-Маникюрщица», антимилитаристский памфлет «1914 – 1924». Поэт продолжает свои литературоведческие изыскания - в 1922 г. в Москве выходит его книга «Сдвигология русского языка».
Но, с годами, Крученых стал все яснее осознавать, что реальная советская Россия мало похожа на, так желанную футуристами, Утопию, где царит безграничная свобода творчества. С 1934 г. произведения Крученых перестали публиковать. Один за другим поэта покидали близкие ему друзья и единомышленники: эмигрировали братья Бурлюки, умер , застрелился Маяковский… Крученых не приняли в Союз писателей (в 1942 г. - на редкость вовремя - его все же приняли в СП, членский билет которого позволил поэту посещать писательскую столовую и, тем самым, избежать голодной смерти). Крученых повезло - возможно, его сочли безобидным юродивым от поэзии и не арестовали и не расстреляли. Его просто перестали замечать.
Крученых спасла страсть к книгам. Он занялся поисками рукописей Маяковского и . Итогом поисков стали стеклографические сборники «Новый Маяковский», «Турнир поэтов» и серия «Неизданный Хлебников» (всего вышло 24 выпуска), напечатанные мизерными тиражами.
За сорок лет Крученых собрал ценнейшую коллекцию автографов и уникальную библиотеку со множеством раритетов.
Во время Великой Отечественной войны поэт работал в «Окнах ТАСС».
После окончания войны Крученых еле сводил концы с концами, продавая за гроши книголюбам бесценные рукописи.
31 мая 1966 г. в Центральном Доме литераторов состоялся первый и последний прижизненный юбилейный вечер А. Крученых. 17 июня 1968 г. Алексей Елисеевич умер. Он стал единственным из плеяды футуристов, кто умер собственной смертью на родной земле.
Следует отметить, что, не смотря на то, что творчество Крученых до конца 80-х г.г. прошлого века было практически неизвестно широкому кругу читателей, влияние его ощутили на себе многие советские поэты.

СТИХИ

3 стихотворения
написанные на
собственном языке
от др. отличается:
слова его не имеют
определенного значения

Фрот фрон ыт
не спорю влюблен
черный язык
то было и у диких племен
1913

ЗАБЫЛ ПОВЕСИТЬСЯ
ЛЕЧУ К АМЕРИКАМ
НА КОРАБЛЕ ПОЛЕЗ ЛИ КТО
ХОТЬ был ПРЕД НОСОМ
1913

Я в ЗЕМЛЮ ВРОС
И ПОТЕМНЕЛ
ПОД ГРИВОЮ ВОЛОС
НАШЕЛ ПРЕДЕЛ
от славы ИСКУшенья
ЗАБИЛСЯ В СПРЯТ
НЕ слышу умиленья
ШЕПЧУ О СВЯТ
ПОДАЙ МНЕ силы
1913

в труде и свинстве погрязая
взрастаешь сильная родная
как та дева что спаслась
по пояс закопавшись в грязь

по темному ползай и впредь
пусть сияет довольный сосед!
1913

жижа сквернословий
мои крики самозваные
не надо к ним предисловья
- я хорош даже бранный!
1913

… Суровый идиот я грохнулся на стол
Желая лоб разбить иль древо
И поднялся в рядах содом
Всех потрясла дикарская вера

На огненной трубе чертякой
Я буду выть лакая жар
Живот наполню шкваркой всякой
Рыгая вслед склоненных пар…

И на зубах растаял чистый сахар
Не-вин-ной детской костки
Я волчий глаз я знахарь
Преступник молодой сожжен как в звестке

И вот не знавшего болезней
Краснела сальная нога
Что бунт или начинка пирога
Что для отечества полезней

а-а! жадно есть начну живых
Законы и пределы мне ли?
И костью запущу в ряды
Чтобы навек глазеи онемели
1914

копи богатства беги отца
его оставив в ломовиках
замок покрепче на дверях
пусть с взглядом смуглой конницы
он за тобою гонится

пусть шепчет заклинания
и в дверь без смысла бьет
пускай подымет он народ
не верь его страданиям
пусть плачет - детям в назидание
1914

Искариоты вы
никуды
Я сам себя предал
от большого смеха
болтаю ногами
пускай из уха течет дрянь
судьи - корыто
ночь и день
гром и свист
для меня -
одно…
полотенце показывает кулак
1917

Слова мои - в охапку - многи -
там перевязано пять друзей и купец!
так не творил еще ни государь, ни Гоголь
среди акаций пушАтых на железной дороге,
Не одинок я и не лжец, -
Крючек крученых молодец!…
1919

У меня изумрудно неприличен каждый кусок
Костюм покроя шокинг
во рту раскаленная клеем облатка
и в глазах никакого порядка…
Публика выходит через отпадающий рот
а мысли сыро-хромающие - совсем наоборот!
Я В ЗЕРКАЛЕ НЕ
ОТРАЖАЮСЬ!…..
1919

Упрямый и нежный как зеленый лук
Из своей перепиленной глотки
построю вам ПОВИВАЛЬНЫЙ ЗАВОД!
На свадьбу ОСТРОКОЖНЫМ кокоткам
строжайше поднесу свой подвальный герб,
а сам присяду
и зубной щеткой
буду внимательно
Челюсти вертеть!
1919

С СЕРЕБРЯНОЮ МОНЕТОЮ ВО РТУ
РОДИЛСЯ Я, СЧАСТЛИВЕЙШИЙ!
БАГАЖ ЕПИСКОПА ГЛОТАЮ НА ЛЕТУ
пока
серебреником не подавился…
- Ы - АК!…
1919

Чисто по женски нежно и ласково
Она убеждает, что я талант
Что меня по меню положат на - стол
И будут все как лучший ужин захлебываясь лакать
Ватага изысканных жевак
Набросится на мою телячью ножку
Кину им пачку улыбок золотых рыбок
Будут пораженные плясать до утра бряцая воистину ложками
Запивая ликером моей цветущей рубахи,
Где на подтяжках висит красного дерева диван
И стану в угол и буду от восхищение
и благодарности плакать
а за мною
Весь кафе-ресторан…
1919

И так плаксиво пахнут
русалки у пруда
как на поджаренном чердаке
разлагающиеся восточные акции
сокации киблям
мыган огляр
хючки
хычас
гыш!
1920

В полночь я заметил на всоей простыне черного и
твердого,
величиной с клопа
в красной бахроме ножек.
Прижег его спичкой. А он, потолстел без ожога, как
повернутая дном железная бутылка…
Я подумал: мало огня?…
Но ведь для такого - спичка как бревно!…
Пришедшие мои друзья набросали на него щепок,
бумаги с керосином - и подожгли…
Когда дым рассеялся - мы заметили зверька,
сидящего в углу кровати
в позе Будды (ростом с 1/4 аршина)
И, как би-ба-бо ехидно улыбающегося.
Поняв, что это ОСОБОЕ существо,
я отправился за спиртом в аптеку
а тем временем
приятели ввертели ему окурками в живот
пепельницу.
Топтали каблуками, били по щекам, поджаривали уши,
а кто-то накаливал спинку кровати на свечке.
Вернувшись. я спросил:
- Ну как?
В темноте тихо ответили:
- Все уже кончено!
- Сожгли?
- Нет, сам застрелился…
ПОТОМУ ЧТО , сказал он,
В ОГНЕ Я УЗНАЛ НЕЧТО ЛУЧШЕЕ!
1922